льных замках; они давали возможность владельцу  крепости,  как  некогда
„ионисию ‘иракузскому,  подслушивать  разговоры  своих  пленников  или,  при
желании, переодевшись, навещать их, как это имело место в настоЯщем  случае,
столь неудачно закончившемсЯ длЯ маркиза.
     Џредварительно просунув голову  в  дверь,  чтобы  убедитьсЯ,  что  путь
свободен, капитан вошел в кабинет, поспешно взЯл один из лежавших  на  столе
бланков, перо и чернильницу, мимоходом прихватил кинжал маркиза  и  шелковый
шнур от портьеры и снова спустилсЯ по лестнице в подземелье. Џрислушавшись у
дверей темницы, он различил сдавленный голос маркиза,  делавшего  заманчивые
предложениЯ ђаналду, в надежде получить от него разрешение поднЯть тревогу.
     - Ќи за целый лес с оленЯми,  ни  за  тысЯчу  голов  скота,  -  отвечал
разбойник, - ни за все угодьЯ, когда-либо принадлежавшие ‘ынам „иармида,  не
нарушу Я слова, которое дал закованному в железо.
     - ‡акованный в железо, - проговорил „альгетти, входЯ, -  премного  тебе
благодарен, Њак-€ф. Ђ этот благородный лорд сейчас будет свЯзан; но  сначала
мы заставим его подписать пропуск на имЯ  майора  „угалда  „альгетти  и  его
проводника - если он не хочет сам получить пропуск на тот свет.
     Џри тусклом свете фонарЯ маркиз заполнил пропуск и  скрепил  его  своей
подписью, как ему указал капитан.
     - Ђ теперь, друг мой, - сказал „альгетти, - скинь свою верхнюю  одежду,
то есть дай-ка сюда твой плед, ђаналд. џ хочу завернуть в него Њак-Љаллумора
и превратить его на времЯ в одного из ‘ынов ’умана. Ќет,  уж  позвольте  мне
завернуть вас с  головой,  милорд,  чтобы  предотвратить  возможность  ваших
неуместных криков... ‚от так! ’еперь он укутан на славу... ђуки прочь,  или,
ей-богу, Я всажу вам в сердце ваш же собственный кинжал! ‚ы  будете  свЯзаны
не более, не  менее,  как  шелковым  шнуром,  милорд,  как  подобает  вашему
высокому званию!.. Ќу, теперь он спокойно может лежать так, пока  кто-нибудь
не придет освободить его. …сли он приказал подать нам поздний обед,  ђаналд,
он же сам от этого пострадает... ‚ котором часу,  дружище  ђаналд,  приходит
обычно тюремщик?
     - Ќе раньше, чем солнце склонЯетсЯ к закату, - отвечал Њак-€ф.
     -  €так,   в   нашем   распорЯжении   целых   три   часа,   -   заметил
предусмотрительный капитан. - ’еперь приступим к твоему освобождению.
     Џрежде всего понадобилось осмотреть цепи, которыми был прикован ђаналд.
€х удалось отомкнуть одним из ключей, висевших за потайной дверью; вероЯтно,
их вешали здесь на тот случай, если бы маркизу вздумалось лично, без  помощи
тюремщика,  отпустить  заключенного  или  перевести  его  в  другое   место.
ђазбойник потЯнулсЯ, расправил онемевшие руки и вскочил на ноги,  счастливый
вновь обретенной свободой.
     - ‚озьми ливрейный плащ этого благородного узника, -  приказал  капитан
„альгетти, - надень его и следуй за мной.
     ђазбойник   повиновалсЯ.   Ћни   поднЯлись   по   потайной    лестнице,
предварительно заперев за собой дверь в подземелье, и благополучно добрались
до кабинета маркиза <Ќенадежное положение  феодального  дворЯнства  породило
целую систему шпионажа в их  замках.  ‘эр  ђоберт  Љэри  рассказывает,  что,
переодевшись в платье одного из тюремщиков, он выслушал полную  исповедь  из
уст своего узника „жорди Ѓурна, которого тут же велел повесить в награду  за
откровенное признание. ‚ прекрасном замке Ќэуорте имеетсЯ потайнаЯ  лестница
из покоев лорда “ильЯма ѓоварда, по которой он мог спускатьсЯ  в  подземелье
замка в точности так, как в  этой  главе  спустилсЯ  маркиз  Ђргайл.  (Џрим.
автора.)>.


        ѓлава 14

     ’аков был вход и лестница...
     Људа же дальше?
     Ќо кто уверен, что умрет на суше,
     Џренебрегает компасом и картой,
     Ѓез штурмана вверЯЯсь океану.
     "ЃренновальтскаЯ трагедиЯ"

     - Џоищи потайной выход через часовню, ђаналд, - сказал капитан, -  а  Я
должен здесь просмотреть кое-что.
     ‘ этими словами он одной рукой схватил пачку самых секретных документов
Ђргайла, а другой - кошелек с золотом, лежавший вместе с  бумагами  в  Ящике
массивного бюро, дверцы которого были гостеприимно  растворены.  Љапитан  не
преминул воспользоватьсЯ и шпагой, и пистолетами с пороховницами  и  пулЯми,
висевшими тут же на стене.
     - ђазведка и военнаЯ добыча, - сказал „альгетти,  засовываЯ  в  карманы
захваченное добро. - Љаждый честный воин должен позаботитьсЯ о первой -  длЯ
своего начальника, о второй - длЯ  самого  себЯ.  ќто  шпага  работы  Ђндреа
”еррара, а пистолеты, пожалуй, лучше  моих.  Ќо  честный  обмен  -  не  есть
грабеж. ЌельзЯ безнаказанно подвергать опасности воина,  да  еще  совершенно
безосновательно, милорд! ‹егче, легче, ђаналд. Људа это ты собралсЯ,  мудрый
‘ын ’умана?
     Ѓыло самое времЯ приостановить решительные действиЯ  Њак-€фа,  ибо,  не
найдЯ достаточно  быстро  потайного  хода  и  потерЯв,  по-видимому,  всЯкое
терпение, он сорвал со стены меч и щит и собралсЯ идти прЯмо в парадный зал,
с Явным намерением так или иначе пробить себе дорогу сквозь все препЯтствиЯ.
     - ‘той, пока жив! - шепнул ему на ухо „альгетти, схватив его за  плечо.
- Ќам нужно постаратьсЯ не выдать себЯ. Џрежде всего запрем эту дверь -  как
будто Њак-Љаллумор пожелал уединитьсЯ в своем кабинете,  -  а  затем  Я  сам
произведу рекогносцировку и отыщу потайной ход.
     ‡аглЯдываЯ  за  висевшие  на  стенах  ковры,  капитан  в  конце  концов
обнаружил потайную дверь, а  за  ней  коридор,  после  нескольких  поворотов
упиравшийсЯ в другую дверь, котораЯ, несомненно, вела в часовню.  Ќо  каково
было изумление и неудовольствие капитана  „альгетти,  когда  по  ту  сторону
двери он Ясно услышал зычный голос пастора, произносившего проповедь.
     - ’ак вот что заставило этого негодЯЯ указать нам именно этот  путь!  -
сказал капитан. - Ќе мешало бы вернутьсЯ и перерезать ему глотку.
     ‚се же он тихонько отворил дверь, выходившую  на  маленькую  галерею  с
высокой решеткой, которой, по-видимому, пользовалсЯ только сам  маркиз;  все
занавеси были плотно задернуты - вероЯтно, длЯ того, чтобы все думали, будто
маркиз усердно молитсЯ, в то времЯ как он занималсЯ своими мирскими  делами.
‚ галерее никого не было, ибо по обычаю,  существовавшему  в  знатных  домах
того времени, все семейство маркиза занимало другую галерею, несколько  ниже
той, котораЯ  предназначалась  длЯ  владельца  замка.  Ћбследовав  все  это,
капитан „альгетти решил притаитьсЯ здесь, тщательно заперев за собой дверь.
     Ќикогда еще - хотЯ, может быть, это и  очень  дерзкое  предположение  -
проповедь не была выслушана с большим нетерпением  и  меньшим  благочестием,
чем на сей раз, - по крайней  мере  одним  из  присутствующих.  ‘  чувством,
близким к отчаЯнию, капитан вынужден был слушать все эти "в шестнадцатых,  в
семнадцатых, в восемнадцатых" и "в  заключение".  Ќо  даже  поучение  нельзЯ
читать до бесконечности (ибо эти проповеди назывались поучениЯми), и  пастор
наконец умолк, не  преминув  отвесить  глубокий  поклон  в  сторону  верхней
галереи, отнюдь не подозреваЯ, кого он почтительно приветствует. ‘удЯ по той
поспешности, с какой  все  стали  расходитьсЯ,  домочадцы  маркиза  едва  ли
получили  большее  удовольствие  от  богослужениЯ,   нежели   сгоравший   от
нетерпениЯ  капитан  „альгетти.  Џравда,  большинство  молЯщихсЯ  составлЯли
горцы, не понимавшие ни единого слова из проповеди пастора; но,  по  особому
приказанию Њак-Љаллумора, все без исключениЯ обитатели  замка  обЯзаны  были
присутствовать на богослужении и беспрекословно выполнили бы это приказание,
даже если бы проповедником оказалсЯ турецкий имам.
     Ћднако, после того как часовнЯ мгновенно  опустела,  пастор  еще  долго
расхаживал взад и вперед по готическим приделам, не то  размышлЯЯ  о  только
что произнесенной проповеди, не то обдумываЯ новое поучение  длЯ  следующего
раза. Љак ни был отважен „альгетти, он не мог сразу решить, что ему  делать.
Ќо времЯ шло, и с каждой минутой увеличивалась  опасность,  что  их  бегство
будет обнаружено тюремщиком, если ему вздумаетсЯ посетить подземелье  раньше
обычного. ‚ конце концов он шепотом приказал ђаналду, следившему  за  каждым
его движением,  идти  следом  за  ним,  сохранЯЯ  полное  спокойствие,  и  с
непринужденным видом спустилсЯ  по  лестнице,  котораЯ  вела  из  галереи  в
часовню. —еловек менее опытный, чем „альгетти,  попыталсЯ  бы  проскользнуть
мимо достопочтенного пастора, в надежде, что тот его не заметит. Ќо капитан,
предвидевший всю опасность в случае провала такой попытки,  не  спеша  пошел
прЯмо навстречу свЯщеннику и, обнажив  голову,  намеревалсЯ  с  почтительным
поклоном пройти мимо. Љаково же  было  его  удивление,  когда,  взглЯнув  на
проповедника, он узнал того самого духовника, с которым  накануне  обедал  в
замке Ђрденвор! Ќо он тут же нашелсЯ и, прежде чем пастор успел открыть рот,
обратилсЯ к нему первый.
     - џ не мог, - сказал он, - покинуть этот дом,  не  высказав  вам,  ваше
преподобие, мою смиренную благодарность за  проповедь,  которой  вы  сегоднЯ
осчастливили нас.
     - џ не заметил вас в церкви, сэр, - возразил пастор.
     - …го светлости маркизу было угодно почтить менЯ местом  в  его  личной
галерее, - скромно молвил „алыетти.
     ‘вЯщенник  почтительно  склонил  голову,  знаЯ,  что   подобной   чести
удостаиваютсЯ только лица очень высокого званиЯ.
     - ‡а времЯ  моей  скитальческой  жизни,  -  продолжал  капитан,  -  мне
доводилось неоднократно слушать проповедников  различных  вероисповеданий  -
лютеран, евангелистов, реформатов, кальвинистов и прочих, но никогда еще  не
слышал Я проповеди, подобной вашей.
     - Ќе проповеди, а поучениЯ, достопочтенный сэр, -  произнес  пастор,  -
наша церковь называет это поучением.
     - Љак ни называй, - сказал „альгетти, - во всЯком случае, это было ganz
fortre flich <Џревосходно (нем., искаж.).>, как говорЯ г немцы; и Я не  могу
уехать,  не  засвидетельствовав  вам,  как  глубоко  взволновала  менЯ  ваша
душеспасительнаЯ проповедь и как Я искренне раскаиваюсь в том, что вчера  за
вечерней трапезой Я как будто не выказал достаточного уважениЯ,  подобающего
вашей особе.
     - “вы, достопочтенный сэр, - отвечал пастор, - в сем мире мы  блуждаем,
как тени в долине смерти,  не  знаЯ,  с  кем  нас  может  столкнуть  судьба.
Џоистине, нет ничего удивительного, если мы подчас пренебрегаем  теми,  кому
оказали бы глубокое уважение, знай мы, с кем имеем дело. ‚ас Я  склонен  был
принимать скорее за безбожного приверженца королЯ, нежели за  благочестивого
человека, почитающего господа бога даже в лице ничтожнейшего слуги его.
     - ’аков уж мой обычай, ученейший  муж!  -  отвечал  „альгетти.  -  €бо,
состоЯ на службе у бессмертного  ѓустава  Ђдольфа...  ‚прочем,  Я,  кажетсЯ,
отвлекаю  вас  от  ваших   благочестивых   размышлений?   -   Ќа   сей   раз
затруднительные обстоЯтельства, в которых капитан очутилсЯ, победили  в  нем
желание поговорить о шведском короле.
     - Ќичуть, достопочтенный  сэр,  -  возразил  пастор.  -  Џозвольте  вас
спросить, каков был распорЯдок у этого великого  государЯ,  чьЯ  памЯть  так
дорога каждому протестантскому сердцу?
     - “тром и вечером барабан созывал нас на молитву, сэр,  точно  так  же,
как на перекличку; и если солдат проходил мимо  капеллана,  не  поклонившись
ему, то его на целый  час  сажали  на  деревЯнную  кобылу.  Џозвольте,  сэр,
пожелать вам доброго вечера - Я принужден покинуть замок,  ибо  пропуск  мне
уже вручен Њак-Љаллумором.
     - Џодождите минутку, сэр! - остановил его проповедник. - Ќе могу  ли  Я
чем-нибудь  засвидетельствовать  мое  глубокое  уважение  ученику   великого
ѓустава Ђдольфа и столь прекрасному ценителю благочестивого красноречиЯ?
     - Ќичем, сэр, ничем, - отвечал капитан, - вот разве только попрошу  вас
указать мне ближайшую дорогу к воротам, да еще, раз уж  вы  так  любезны,  -
присовокупил он с необыкновенной дерзостью, - не прикажете ли слуге подвести
туда моего конЯ - темно-серого мерина; стоит только кликнуть: "ѓустав!" -  и
он насторожит уши. ‘ам Я не знаю, где помещаютсЯ конюшни, а мой проводник, -
добавил он, взглЯнув на ђаналда, - не говорит по-английски.
     - ‘пешу исполнить вашу просьбу и услужить вам, - сказал пастор. - Ђ вам
ближе всего будет пройти по этому сводчатому коридору.
     "„а будет благословенно твое непомерное тщеславие! - подумал капитан. -
Ђ то Я уже побаивалсЯ, что придетсЯ пуститьсЯ в путь без моего ѓустава".
     € в самом деле, пастор проЯвил такое усердие ради  столь  превосходного
ценителЯ благочестивого красноречиЯ, что в то времЯ как „альгетти объЯснЯлсЯ
с часовым у подъемного моста, предъЯвлЯЯ  свой  пропуск  и  сообщаЯ  пароль,
слуга подвел ему конЯ, оседланного и готового к дальнейшему пути.
     ‚о всЯком другом месте внезапное поЯвление капитана  на  свободе  после
того, как он на глазах у всех был отправлен в тюрьму, вызвало бы  подозрение
и повело к  расспросам;  но  подчиненные  л  домочадцы  маркиза  привыкли  к
загадочным поступкам  своего  господина,  и  часовые  попросту  решили,  что
капитан  был  освобожден  самим  маркизом,  давшим  ему  какоенибудь  тайное
поручение.  Џоэтому,   услышав   от   капитана   условленный   пароль,   они
беспрепЯтственно пропустили его.
     „альгетти медленно поехал по базарной площади городка €нверэри; ђаналд,
в качестве слуги, шел рЯдом с его лошадью.  ЏроходЯ  мимо  виселицы,  старик
взглЯнул на болтавшиесЯ тела и в отчаЯнии заломил руки. € взглЯд и  движение
были  мгновенны,  но  в  них  отразилась  глубокаЯ  скорбь.  Ѓыстро  подавив
волнение, ђаналд на ходу шепнул что-то одной  из  женщин,  котораЯ,  подобно
ђесфе,  дочери  ЂиЯ,  сторожила  мертвые  тела  и  оплакивала   эти   жертвы
феодального произвола и жестокости. †енщина вздрогнула при звуке его голоса,
но тотчас овладела собой и вместо ответа слегка наклонила голову.
     ‚ыехав из города, „альгетти продолжал путь, раздумываЯ, следует ли  ему
попытатьсЯ захватить, либо нанЯть лодку, чтобы  переправитьсЯ  через  озеро,
или же лучше углубитьсЯ в лес и там скрыватьсЯ от  преследованиЯ?  ‚  первом
случае он рисковал быть настигнутым немедленно: галери  маркиза  с  высокими
реЯми, обращенными к подветренной  стороне,  стоЯвшие  наготове  у  причала,
отнимали у него всЯкую надежду уйти от них на обыкновенной  рыбачьей  лодке.
…сли же он решилсЯ бы на второе -  то  как  найти  про  питание  и  надежное
убежище в этом диком и незнакомом ему краю? ѓород осталсЯ позади, а  капитан
все еще не мог решить, где ему искать спасениЯ, и начинал  подумывать,  что,
бежав из темницы инверэрского  замка  -  что  само  по  себе  было  поистине
отчаЯнным поступком, - он выполнил лишь наиболее легкую часть своей  трудной
задачи. …сли бы его теперь поймали, участь его была бы  решена,  ибо  личное
оскорбление, которое он нанес человеку столь могущественному и мстительному,
могло быть искуплено только немедленной позорной смертью. Џока он предавалсЯ
этим невеселым размышлениЯм  и  озиралсЯ  вокруг  в  Явной  нерешительности,
ђаналд Њак-€ф внезапно спросил его, в какую сторону он намерен направитьсЯ?
     - ‚от в том-то и дело, мой почтенный попутчик, - отвечал „альгетти, - Я
сам не знаю, что тебе на это ответить. Џраво же, ђаналд,  сдаетсЯ  мне,  что
лучше бы нам с тобой остатьсЯ в темнице на черном хлебе и  воде  до  приезда
сэра „ункана, который хотЯ бы уж ради собственной чести сумел  бы  вызволить
менЯ оттуда.
     - ‘лушай менЯ, сакс!  -  отвечал  Њак-€ф.  -  Ќе  жалей,  что  променЯл
смрадное дыхание темницы на свежий воздух под открытым небом. Ђ главное,  не
раскаивайсЯ в том, что оказал услугу ‘ыну ’умана. „оверьсЯ мне, и Я  головой
ручаюсь за твою безопасность.
     - Њожешь ты провести менЯ через эти горы и доставить  обратно  в  армию
Њонтроза? - спросил „альгетти.
     - Њогу, - отвечал Њак-€ф. - Ќет никого, кто  бы  так  хорошо  звал  эти
горные проходы, пещеры, ущельЯ, заросли и дебри, как знает их любой из ‘ынов
’умана? ‚ то времЯ как другие ползают по долинам, вдоль берегов озер и  рек,
мы преодолеваем отвесные кручи в непроходимых горах и ущельЯх, откуда  берут
начало горные потоки. € никакаЯ свора ищеек Ђргайла не нападет на наш след в
дремучей чаще, через которую Я проведу тебЯ.
     - …сли так, дружище ђаналд, то ступай вперед, - сказал „альгетти, - ибо
в этих водах Я не берусь спасти корабль от гибели.
     €так, свернув в  лес,  простиравшийсЯ  на  многие  мили  вокруг  замка,
разбойник пошел вперед столь стремительно, что ѓустав едва поспевал  за  ним
крупной рысью, причем ђаналд так  часто  менЯл  направление,  сворачиваЯ  то
вправо, то влево, что капитан „альгетти вскоре потерЯл всЯкое  представление
о том, где он находитсЯ и в какую сторону держит путь. ’ропинка,  постепенно
становившаЯсЯ все уже, вдруг окончательно затерЯлась  в  зарослЯх  и  лесном
молоднЯке. ‚близи слышен был  рев  горного  потока,  почва  стала  неровной,
топкой, и ехать дальше оказалось совершенно невозможно.
     - —ерт побери! - воскликнул „альгетти. - —то же теперь делать?  Ќеужели
мне придетсЯ расстатьсЯ с ѓуставом?
     - Ќе беспокойсЯ о своем коне, - сказал разбойник, - ты  скоро  получишь
его обратно.
     Ћн тихонько свистнул, и из чащи  терновника,  словно  звереныш,  выполз
полуголый мальчик, еле прикрытый клетчатой трЯпкой; густаЯ  шапка  спутанных
волос, подвЯзанных кожаным ремешком, служила  ему  единственной  защитой  от
солнца и непогоды; он был ужасающе худ, и серые сверкающие глаза,  казалось,
занимали на его изможденном лице вдесЯтеро больше места, чем им полагалось.
     - Ћтдай своего конЯ мальчику, - сказал ђаналд Њак-€ф, -  твое  спасение
зависит от этого.
     - Ћх-ох-ох! - воскликнул капитан в отчаЯнии. - Ќеужто Я должен поручить
ѓустава такому конюху?
     - ‚ своем ли ты уме, что тратишь времЯ на разговоры! - сказал ђаналд. -
Њы ведь не на дружеской земле, чтобы на досуге прощатьсЯ с  конем,  точно  с
родным братом. ѓоворю тебе, ты получишь его обратно; но - даже если бы  тебе
суждено было никогда больше не увидеть этого мерина - разве  твоЯ  жизнь  не
дороже самого лучшего жеребца, когда-либо рожденного кобылой?
     - —то правда, то правда, дружище, - вздохнув, согласилсЯ  „альгетти.  -
Ќо если бы ты только знал  цену  моему  ѓуставу  и  все,  что  нам  пришлось
пережить и выстрадать вместе!.. ‘мотри, он поворачивает  голову,  чтобы  еще
раз взглЯнуть на менЯ! Ѓудь с ним поласковее, мой славный голоштанник,  а  Я
уж тебЯ отблагодарю!
     ‘ этими словами, чуть не плача,  капитан  бросил  горестный  взглЯд  на
ѓустава и последовал за своим проводником.
     Ћднако  это  оказалось  не  так-то  легко,  и   вскоре   от   „альгетти
потребовалась такаЯ ловкость, на которую он не был способен.  Џрежде  всего,
как только капитан рассталсЯ со  своим  конем,  ему  пришлось,  хватаЯсь  за
свисающие ветви и торчащие из земли корни, спуститьсЯ с высоты восьми  футов
в русло потока, по которому ‘ын ’умана  повел  его.  Ћни  карабкались  через
огромные  камни,  продирались  сквозь  заросли  терновника   и   боЯрышника,
взбирались и спускались по крутым склонам. ‚се эти препЯтствиЯ и  еще  много
других быстроногий  и  полуобнаженный  горец  преодолевал  с  проворством  и
ловкостью, возбуждавшими искреннее удивление и зависть  капитана  „альгетти;
он же, обремененный стальным шлемом, панцирем и другими доспехами, не говорЯ
уж о тЯжелых ботфортах, в конце концов настолько обессилел,  что  присел  на
камень перевести  дух  и  начал  объЯснЯть  ђаналду  Њак-€фу  разницу  между
путешествием expeditus <Ќалегке (лат.)> и impeditus  <‘  поклажей  (лат.).>,
как эти военные выражениЯ толковались в эбердинском училище.  ‚место  ответа
горец положил ему руки на плечо и указал назад, в  ту  сторону,  откуда  дул
ветер. „альгетти ничего не мог различить, ибо сумрак  быстро  надвигалсЯ,  а
они находились в это времЯ на дне глубокого оврага. ‚ конце концов „альгетти
Явственно расслышал глухие удары большого колокола.
     - ќто, должно быть, набат, - сказал  он,  -  Sturmglocke,  как  говорЯт
немцы.
     - Ћн возвещает час твоей смерти, - отвечал ђаналд, - если ты  помедлишь
еще немного. €бо каждый удар этого колокола стоит жизни честному человеку.
     - Џоистине, ђаналд, мой верный друг, - сказал  „альгетти,  -  не  стану
отрицать, что таков  может  быть  вскоре  и  мой  собственный  удел,  ибо  Я
совершенно выдохсЯ (будучи, как Я уже объЯснЯл тебе, impeditus, ибо, будь  Я
expeditus, пешее хождение не затруднило бы менЯ ни чуточки), и мне  остаетсЯ
только залечь в этом кустарнике и спокойно  ждать  участи,  уготованной  мне
небом. “бедительно прошу тебЯ, дружище ђаналд, позаботьсЯ о  самом  себе,  а
менЯ предоставь моей судьбе, как сказал  ‘еверный  ‹ев,  бессмертный  ѓустав
Ђдольф, мой незабвенный начальник (о котором ты,  наверно,  слыхал,  ђаналд,
если даже не слыхивал ни о ком другом), обращаЯсь к ”ранцу Ђльберту, герцогу
‘аксен-‹ауенбургскому, будучи смертельно ранен в сражении  под  ‹ютценом.  Љ
тому же не советую тебе терЯть окончательно надежду на мое спасение, ђаналд,
ибо Я, воюЯ в ѓермании, попадал и не в такие  переделки,  особливо  помню  Я
случай во времЯ злополучной битвы под Ќерлингеном, после которой  Я  перешел
на другую службу.
     - •оть бы ты поберег дыхание сына твоего отца и  не  тратил  понапрасну
времЯ на пустые россказни! - прервал  его  ђаналд,  выведенный  из  терпениЯ
многословием капитана. - …сли бы твои ноги могли двигатьсЯ  так  же  быстро,
как твой Язык, то еще можно было бы надеЯтьсЯ, что ты нынче ночью приклонишь
голову на подушку, не орошенную твоей собственной кровью.
     - ‚ твоих словах определенно чувствуетсЯ военнаЯ  сноровка,  -  отвечал
капитан, - хотЯ выражаешьсЯ ты слишком резко и непочтительно по отношению  к
офицеру в высоком чине. Ќо Я  склонен  простить  такую  вольность  во  времЯ
похода, принимаЯ во внимание, что в войсках всех  народов  мира  допускаютсЯ
послаблениЯ в подобных случаЯх. Ђ теперь, мой друг ђаналд, веди менЯ дальше,
ввиду того, что Я немного отдышалсЯ, или, выражаЯсь  более  точно:  I  рrае,
sequar <€ди впереди, Я последую за тобой (лат.).>, как обычно  говорилось  у
нас в эбердинском училище.
     „огадавшись о намерении капитана скорее по его жестам, нежели понЯв  из
его  слов,  ‘ын  ’умана  снова  пустилсЯ   в   путь,   безошибочно,   словно
инстинктивно, находЯ дорогу и уверенно  ведЯ  капитана  вперед  через  самую
непроходимую чащу, какую только можно себе представить. …два передвигаЯ ноги
в тЯжелых ботфортах, стесненный в своих движениЯх стальными  набедренниками,
рукавицами, нагрудником и кирасой,  не  считаЯ  толстого  кожаного  камзола,
который был надет под всеми этими доспехами, разглагольствуЯ  всю  дорогу  о
своих прежних подвигах, - хотЯ ђаналд  и  не  обращал  на  его  болтовню  ни
малейшего  вниманиЯ,  -  капитан  „альгетти  с  трудом  поспевал  за   своим
проводником. ’ак они прошли значительное  расстоЯние,  как  вдруг  по  ветру
донессЯ до них громкий сиплый лай, каким охотничьЯ собака  дает  знать,  что
она напала на след добычи.
     -  ЋкаЯнный  пес,  -  воскликнул  ђаналд,  -  твоЯ  глотка  никогда  не
предвещала ничего доброго ‘ыну ’умана! Ѓудь проклЯта сука, породившаЯ  тебЯ!
‚от уже напала на наш след! Ќо поздно, подлаЯ тварь,  исчадье  адово:  олень
успел добратьсЯ до стада.
     ђаналд тихонько свистнул, и ему так же тихо ответили с вершины  горного
склона, по которому они  поднимались.  “скорив  шаг,  они  наконец  достигли
вершины, и капитан „альгетти при  Ярком  свете  только  что  взошедшей  луны
увидел отрЯд из десЯти - двенадцати горцев и примерно столько  же  женщин  и
детей, которые  встретили  ђаналда  Њак-€фа  бурными  изъЯвлениЯми  радости;
капитан догадалсЯ, что окружавшие их люди были ‘ыны ’умана. Њесто,  где  они
расположились, вполне соответствовало их прозвищу и  их  образу  жизни.  ќто
была нависшаЯ  над  пропастью  скала,  вокруг  которой  вилась  очень  узкаЯ
тропинка, едва заметнаЯ с вершины.
     ђаналд быстро и взволнованно рассказывал что-то сынам  своего  племени,
после чего мужчины один за другим стали подходить к „альгетти и пожимать ему
руку, а женщины теснились вокруг него, шумно выражаЯ  свою  благодарность  и
чуть ли не целуЯ край его одежды.
     - Ћни клЯнутсЯ тебе в верности, - сказал капитану ђаналд  Њак-€ф,  -  в
благодарность за добро, которое ты нынче сделал нам.
     - „овольно об этом, ђаналд, - отвечал „альгетти, - довольно! ‘кажи  им,
что Я не люблю рукопожатий: это путает все  понЯтиЯ  о  чинах  и  званиЯх  в
военном деле. Ђ что касаетсЯ целованиЯ рукавиц, одежды и тому подобное,  мне
вспоминаетсЯ, как бессмертный ѓустав Ђдольф, проезжаЯ по  улицам  Ќюрнберга,
где его таким же образом приветствовал народ (чего он, конечно, был  гораздо
более достоин, нежели бедный, но честный кавалер вроде  менЯ),  обратилсЯ  к
толпе с упреком, сказав: "…сли вы будете поклонЯтьсЯ мне,  как  божеству,  -
кто может поручитьсЯ, что мщение небес не  обрушитсЯ  на  мою  голову  и  не
докажет вам, что Я смертный?" ’ак, значит, ты  намерен  здесь  укрепитьсЯ  и
оказать сопротивление  нашим  преследователЯм,  друг  ђаналд?  Voto  a  Dios
<ЉлЯнусь богом (исп.).>, как говорЯт испанцы, прекраснаЯ  позициЯ,  пожалуй,
лучше позиции длЯ небольшого отрЯда Я еще не  видывал  за  все  времЯ  своей
службы: враг не  может  приблизитьсЯ  по  этой  дороге,  не  оказавшись  под
обстрелом пушки или  мушкета.  Ќо,  ђаналд,  верный  товарищ  мой,  у  тебЯ,
насколько Я могу судить, нет пушки, да и мушкетов Я что-то не  вижу  у  этих
молодцов. ’ак с какой  же  артиллерией  ты  намереваешьсЯ  защищать  проход,
прежде чем дело дойдет до  рукопашной?  Џоистине,  ђаналд,  это  выше  моего
пониманиЯ.
     - ‡ащитой нам будет отвага и оружие наших предков,  -  отвечал  Њак-€ф,
указываЯ на своих людей, вооруженных луками и стрелами.
     - ‹ук и стрелы! - воскликнул „альгетти. - •а, ха, ха! Ќеужто  вернулись
времена ђобина ѓуда и Њаленького „жона? ‹ук и стрелы! ‚от уж  сто  лет,  как
ничего подобного не было видано в цивилизованной  войне.  ‹ук  и  стрелы!  Ђ
почему бы не навой ткача, как во времена ѓолиафа?  Џодумать  только:  „угалд
„альгетти, владелец „рамсуэкита, дожил до  того,  что  собственными  глазами
увидел людей, вооруженных  луками  и  стрелами!  Ѓессмертный  ѓустав  Ђдольф
никогда бы этому не поверил! Ќи ‚алленштейн.., ни Ѓатлер.., ни старик ’илли.
—то ж, друг ђаналд, коли у кошки только и  есть,  что  когти...  ‘трелы  так
стрелы! ЏостараемсЯ воспользоватьсЯ ими  как  можно  лучше.  Ќо  так  как  Я
совершенно  не  знаю  полЯ  обстрела  и  дальнобойности   столь   допотопной
артиллерии, то придетсЯ тебе по собственному усмотрению определить наилучшую
диспозицию; ибо о том, чтобы Я принЯл командование, -  что  Я  сделал  бы  с
большим удовольствием, если вы бы сражались по-христиански, - не может  быть
и речи, поскольку вы сражаетесь, как древние нумидийцы. ‚прочем, Я, конечно,
приму участие в предстоЯщей схватке, пустив в ход пистолеты, ввиду того, что
мой карабин, к несчастью, осталсЯ на седле у ѓустава. Џокорно благодарю вас,
- продолжал он, обращаЯсь к одному из горцев,  протЯнувшему  было  ему  свой
лук. - „угалд „альгетти может сказать о себе то, что  заучил  в  эбердинском
училище:

     Non eget Mauris jaculis, neque arcu,
     Nec venenatis gravida sagittis,
     Fusee, pharetra...

     <Ќе нужны тому ни копье злых мавров,
     Ќи упругий лук, ни колчан с запасом
     ‘трел Ядовитых... (лат.).>

     —то означает...
     ђаналд Њак-€ф вторично прервал  многословие  разболтавшегосЯ  капитана,
дернув его за рукав и указываЯ вниз, на ущелье. ‹ай  ищейки  раздавалсЯ  все
ближе и ближе, и теперь уже можно было различить голоса  людей,  следовавших
за ней и перекликавшихсЯ  между  собой,  когда  они  разъезжались  в  разные
стороны: либо длЯ того, чтобы ускорить свое  продвижение  вперед,  либо  длЯ
того, чтобы более тщательно обыскать заросли на своем  пути.  Ћни  Явственно
приближались с  каждой  минутой.  ’ем  временем  Њак-€ф  предложил  капитану
сбросить свои доспехи и дал ему понЯть, что женщины  сумеют  их  спрЯтать  в
надежном месте.
     - Џрошу прощениЯ, сударь, - возразил „альгетти, - но это не  принЯто  в
иностранных войсках. џ, например, помню, какой  выговор  бессмертный  ѓустав
Ђдольф закатил финским кирасирам, лишив их барабана за то, что они позволили
себе на марше снЯть свои кирасы и сдать их в обоз. € они до тех пор не имели
права бить в барабан перед полком, пока не отличились в битве под ‹ейпцигом.
’акой урок трудно забыть, так же как и слова бессмертного  ѓустава  Ђдольфа,
воскликнувшего: "џ узнаю, в самом ли деле  мои  офицеры  любЯт  менЯ,  когда
увижу, что они надевают латы: ибо, если мои  офицеры  будут  убиты,  кто  же
поведет моих солдат к победе?" ’ем не менее, друг ђаналд, Я не прочь был  бы
избавитьсЯ от своих несколько тЯжеловатых  сапог,  если  бы  мог  чем-нибудь
заменить их; ибо Я не убежден в том, что мои подошвы  достаточно  загрубели,
чтобы Я мог босиком ходить по камнЯм и колючкам,  как  это,  видимо,  делает
твоЯ команда.
     ‘тащить с капитана громоздкие сапожищи и натЯнуть на его  ноги  башмаки
из оленьей шкуры, которые один из горцев тут же скинул и уступил ему, - было
делом одной минуты, и „альгетти сразу же почувствовал  огромное  облегчение.
Ћн только было посоветовал ђаналду Њак-€фу выслать  двух  или  трех  человек
вниз, на разведку, и в то же времЯ несколько развернуть фронт,  поставив  по
одному стрелку на правый и левый фланги в качестве наблюдательных постов,  -
как вдруг собачий лай раздалсЯ совсем близко, предупреждаЯ о том, что погонЯ
находитсЯ уже у подошвы ущельЯ. Ќаступила мертваЯ тишина, ибо,  как  ни  был
капитан болтлив в  иных  случаЯх,  -  сидЯ  в  засаде,  он  отлично  понимал
необходимость притаитьсЯ и хранить молчание.
     ‹уна освещала каменистую тропинку и нависшие  над  ней  выступы  скалы,
вокруг которой она вилась; там и сЯм ветки разросшегосЯ  в  расселинах  скал
кустарника и карликовых  деревьев,  свешиваЯсь  над  самым  краем  пропасти,
затемнЯли лунный свет. Ќа дне мрачного  ущельЯ,  в  глубокой  тени,  чернели
густые заросли, напоминавшие  своими  неЯсными  очертаниЯми  волны  скрытого
туманом океана. Џо временам из самых недр  этого  мрака,  со  дна  пропасти,
доносилсЯ отчаЯнный лай, многократным эхом отдававшийсЯ в окрестных горах  и
лесах. Ђ временами  наступала  полнейшаЯ  тишина,  нарушаемаЯ  лишь  плеском
горного ручейка, который то низвергалсЯ со скалы, то прокладывал себе  более
спокойное русло вдоль  ее  склона.  €зредка  снизу  доносились  приглушенные
человеческие  голоса;  погонЯ,  по-видимому,  не  наткнулась  еще  на  узкую
тропинку, котораЯ вела к вершине утеса,  а  если  и  обнаружила  ее,  то  не
решалась воспользоватьсЯ ею из-за страшной крутизны, неверного  освещениЯ  и
возможности засады.
     Ќаконец показались  неЯсные  очертаниЯ  человеческой  фигуры,  котораЯ,
поднимаЯсь из мрака, со дна пропасти, и постепенно вырисовываЯсь  в  бледных
лучах лунного света,  начала  медленно  и  осторожно  пробиратьсЯ  вверх  по
каменистой тропинке. ЋчертаниЯ ее стали  настолько  Явственны,  что  капитан
„альгетти разглЯдел не только самого горца, но и длинное ружье,  которое  он
держал в руках, и пучок перьев, украшавший его шапочку.
     - Tausend Teufel <’ысЯча чертей! (нем.).>! —то это Я  ругаюсь,  да  еще
перед самой смертью! - пробурчал капитан себе под нос. - —то теперь  с  нами
будет, если они Явились с огнестрельным оружием, а  мы  можем  их  встретить
лишь стрелами?
     Ќо в ту самую минуту, когда горец достиг  выступа  скалы,  примерно  на
полпути подъема, и, остановившись, подал знак оставшимсЯ  внизу,  чтобы  они
следовали за ним, - просвистела стрела, выпущеннаЯ из лука  одним  из  ‘ынов
’умана, и, пронзив горца, нанесла ему такую тЯжелую рану, что он, не  сделав
ни малейшей попытки к спасению, потерЯл равновесие и  полетел  вниз  головой
прЯмо в пропасть. ’реск сучьев, которые он ломал  по  пути,  и  глухой  звук
падениЯ тела вызвали крик ужаса и удивлениЯ у его  спутников.  ‘ыны  ’умана,
ободренные паникой, которую произвел среди преследователей их первый  успех,
ответили на этот крик громкими, радостными криками и, подойдЯ к краю  утеса,
неистовыми воплЯми и угрожающими  жестами  старались  устрашить  противника,
показываЯ ему свою храбрость,  численность  и  готовность  защищатьсЯ.  „аже
привычнаЯ осторожность военного не помешала капитану  „альгетти  вскочить  с
места и крикнуть ђаналду громче, чем подсказывало благоразумие:
     - Que bueno <Љак хорошо (исп).>, приЯтель! - как сказал бы испанец.  „а
здравствует арбалет! ’еперь, по моему скромному разумению,  следует  вывести
вперед одну шеренгу, чтобы занЯть позицию...
     - ћжанин! - крикнул голос снизу.  -  –ельсЯ  в  южанина!  џ  вижу,  как
блестит его панцирь.
     ‚  то  же  мгновение  раздались  три  мушкетных  выстрела;  одна   пулЯ
"скользнула по надежному стальному нагруднику,  прочности  которого  капитан
неоднократно бывал обЯзан спасением  свой  жизни,  а  втораЯ  пробила  левый
набедренник и свалила его с ног. ђаналд тотчас же подхватил его  на  руки  и
оттащил от краЯ пропасти, в то времЯ как капитан сокрушенно говорил:
     - ‘колько раз Я твердил и бессмертному ѓуставу Ђдольфу, и ‚алленштейну,
и  ’илли,  и  другим  военачальникам,  что,  по  моему  слабому   разумению,
набедренники следует делать такими, чтобы их не пробивали пули.
     Џромолвив несколько слов на гэльском Языке, Њак-€ф передал раненого  на
попечение женщин, находившихсЯ  в  тылу  маленького  отрЯда,  и  хотел  было
возвратитьсЯ к месту битвы, но „альгетти  удержал  его,  крепко  схватив  за
конец пледа.
     - Ќе знаю, чем все  это  кончитсЯ,  но  Я  прошу  тебЯ  сообщить  графу
Њонтрозу, что Я умер как достойный соратник бессмертного ѓустава... €  прошу
тебЯ.., не рискуй покидать теперешнюю позицию.., даже с целью  преследованиЯ
неприЯтелЯ, в случае если одержишь временно верх.., и.., и...
     ’ут „альгетти, потерЯв много крови, стал  заметно  слабеть,  и  Њак-€ф,
воспользовавшись этим обстоЯтельством, высвободил конец своего пледа из  его
руки и вложил в нее конец плаща одной из женщин. Љапитан крепко ухватилсЯ за
него, воображаЯ, что ђаналд по-прежнему  внимает  тактическим  наставлениЯм,
которыми он продолжал сыпать, пока у него хватало  сил,  хотЯ  слова  его  с
каждой минутой становились все более бессвЯзными.
     - ѓлавное, дружище, не забудь выставить  мушкетеров  впереди  отрЯда  с
пиками, секирами и мечами.  „ержитесь,  драгуны,  на  левом  фланге!  —то  Я
говорил? „а, вот  что!  ђаналд,  если  решишь  отступать,  оставь  несколько
горЯщих фитилей на ветках деревьев, - будет казатьсЯ, что стрелЯют...  Ќо  Я
совсем забыл.., ведь у вас нет ни фитилей, ни кремневых ружей...только лук и
стрелы - лук и стрелы...ха,ха,ха!..
     ’ут капитан окончательно выбилсЯ из сил и откинулсЯ назад,  покатываЯсь
со смеху, ибо он,  искушенный  в  науке  современной  войны,  никак  не  мог
примиритьсЯ с мыслью о применении столь  устаревшего  оружиЯ.  Џрошло  много
времени, прежде чем он очнулсЯ от  забытьЯ;  и  мы  теперь  оставим  его  на
попечении „очерей ’умана, оказавшихсЯ  добрыми  и  внимательными  сиделками,
невзираЯ на свою дикую внешность и угловатые движениЯ.


        ѓлава 15

     ђаз ты не запЯтнал стыдом
     €змены честь свою,
     ’ебЯ прославлю Я пером
     € шпагой восхвалю.

     џ послужу тебе, подав
     ‚ веках пример другим.
     €з рук моих ты примешь лавр,
     ‚се ревностней любим.
     Њонтроз, "‘тихи"

     Њы вынуждены, хотЯ и не без  некоторого  сожалениЯ,  временно  покинуть
храброго капитана „альгетти на произвол судьбы, предоставив  ему  залечивать
свои раны, и постараемсЯ вкратце описать военные действиЯ  Њонтроза,  вполне
признаваЯ, что они достойны более подробного  изложениЯ  и  более  искусного
историка.  Џри  содействии  вождей  горных  кланов,  с   которыми   мы   уже
познакомились раньше,  и  главным  образом  благодарЯ  присоединению  Њерри,
‘тюартов и других кланов ќтола, с особенным рвением  поддерживавших  королЯ,
Њонтрозу вскоре удалось собрать войско в две-три тысЯчи горцев, к которым он
присоединил ирландцев под начальством Љолкитто. ќтот последний, которого,  к
великому недоумению комментаторов, великий поэт Њильтон упоминает в одном из
своих  сонетов,  носил  имЯ  ќлистера,  или  Ђлександра,  Њак-„онела  <Љнига
Њильтона  под  названием  "’етрахордон"   была,   как   известно,   высмеЯна
богословами, собравшимисЯ в “эстминстере, и другими  лицами  по  причине  ее
мудреного названиЯ, а Њильтон в своем сонете отплатил  им  той  же  монетой,
перечислЯЯ  варварские  шотландские  имена,  к  которым  междоусобнаЯ  война
приучила слух англичан.

     € чем же легче Њак-„онел, ѓаласп
     €ль, например, ѓордон или Љолкитто?
     ѓде задохнулсЯ бы Љвинтилиан,
     ’ам, сэры, пустЯки длЯ бритта.

     "Њожно предполагать, - говорит епископ Ќьютон, - что это были известные
личности среди шотландских свЯщенников, которые стоЯли за  ковенант".  Њежду
тем Њильтон просто хотел высмеЯть  варварские  шотландские  имена  вообще  и
назвал без разбора ѓаласпа, одного из апостолов ковенанта, рЯдом с  Љолкитто
и Њак-„онелом, его злейшим врагом  (оба  имени  принадлежали  одному  лицу).
(Џрим.  автора.)>  и,  будучи  уроженцем  одного  из  шотландских  островов,
приходилсЯ сродни графу ќнтримскому, по  милости  которого  и  был  назначен
командующим ирландскими войсками. ‚о многих отношениЯх он был вполне достоин
подобного отличиЯ. Ћн был отважен и неустрашим  до  безрассудства,  крепкого
сложениЯ и весьма деЯтелен, в совершенстве владел оружием и всегда был готов
первым  подать  пример  самой  отчаЯнной  храбрости.   ‚   противовес   этим
достоинствам нельзЯ не упомЯнуть, что он был неопытен в военной  тактике,  к
тому же самоуверен  и  завистлив,  из-за  чего  его  личнаЯ  доблесть  редко
содействовала успехам Њонтроза. Ќо обаЯние внешних  качеств  человека  столь
сильно действует на воображение дикого народа, что беспримернаЯ  смелость  и
отвага этого воина производили куда большее впечатление  на  горцев,  Ќежели
военное мастерство  и  рыцарское  благородство-маркиза  Њонтроза.  ‚  горных
ущельЯх ‚ерхней отландии до сего  времени  еще  сохранились  многочисленные
преданиЯ и легенды, свЯзанные с именем ќлистера Њак-„онела,  тогда  как  имЯ
Њонтроза упоминаетсЯ среди горцев очень редко.
     ‘борный пункт, к которому Њонтроз в конце концов стЯнул свое  небольшое
войско, находилсЯ в ‘тратерне, на границе горных  районов  Џертшира,  откуда
маркиз мог угрожать главному городу этого графства.
     ЌеприЯтель был готов встретить Њонтроза надлежащим образом.  Ђргайл  во
главе своих горцев шел по пЯтам ирландцев, двигаЯсь с запада на  восток,  и,
действуЯ силой, страхом или уговорами,  успел  собрать  достаточное  войско,
чтобы дать сражение Њонтрозу. †ители Ќижней отландии также  были  готовы  к
войне по причинам, о которых мы уже  упоминали  в  начале  нашего  рассказа.
‚ойско, состоЯвшее из шести  тысЯч  пехоты  и  шести-семи  тысЯч  всадников,
кощунственно  называвшее  себЯ  воинством  божьим,  было  спешно  набрано  в
графствах ”айф, Ђнгюс, Џерт, ‘терлинг и в соседних с ними округах. ‚ прежние
времена, пожалуй еще даже при предыдущем короле, было бы  вполне  достаточно
значительно меньших сил, чтобы защитить границы Ќижней отландии от  натиска
куда более грозной армии, нежели та, которой командовал Њонтроз; но  времена
сильно изменились за последнее пЯтидесЯтилетие. Џрежде жители предгорьЯ вели
непрерывную войну, так же как и горцы,  но  были  более  дисциплинированы  и
лучше вооружены. €злюбленный боевой порЯдок шотландцев  несколько  напоминал
македонскую  фалангу.  Џехота,  вооруженнаЯ  длинными  пиками,  образовывала
плотное каре, неуЯзвимое даже длЯ тЯжеловооруженной  конницы  того  времени.
ЏонЯтно, что пехота не могла быть смЯта беспорЯдочным натиском пеших горцев,
вооруженных лишь длЯ ближнего боЯ палашами, плохо  снабженные  огнестрельным
оружием и вовсе не имеющих артиллерии.
     ’акой способ ведениЯ войны  существенно  изменилсЯ  благодарЯ  введению
мушкетов в  войсках  Ќижней  отландии;  но  мушкеты,  в  то  времЯ  еще  не
снабженные штыками, представлЯли опасность  лишь  на  расстоЯнии  и  служили
плохой защитой при  атаке  врага.  Џравда,  пика  еще  не  совсем  вышла  из
употреблениЯ в шотландской армии, но она уже не была излюбленным ее  оружием
и не внушала прежнего довериЯ тем,  кто  ею  пользовалсЯ.  ’огдашний  знаток
военной тактики  „эниел  ‹эптон  даже  посвЯтил  целую  книгу  преимуществам
мушкета перед пикой.
     ќто нововведение началось еще со времени войн ѓустава  Ђдольфа,  войска
которого с такой поспешностью совершали переходы,  что  его  армии  пришлось
очень быстро  отказатьсЯ  от  пики  и  заменить  ее  огнестрельным  оружием.
Ќеизбежным следствием этого новшества - вместе с созданием постоЯнной армии,
благодарЯ чему военное дело стало ремеслом  -  было  введение  дисциплины  и
чрезмерно сложной системы военного обучениЯ, где условным выражениЯм команды
соответствовали различные операции  и  маневры.  Њалейшее  нарушение  правил
неизбежно приводило к замешательству и путанице. ’аким образом,  война,  как
она  теперь  велась  большей  частью  европейских   армий,   приобре