полдень  снова  попалсЯ  и  сидит  в
заточении, на сей раз - в казармах варЯжской стражи. Љаким  оружием  буду  Я
защищатьсЯ, если менЯ найдут здесь эти наемники?
     ‚се, что может сделать человек,  Я  сделал,  милостью  нашей  ‚ладычицы
сломанных копий. џ вступил в единоборство с тигром и прикончил его,  Я  убил
тюремного стража и укротил его помощника - это гигантское свирепое существо.
Њне удалось, видимо, привлечь на свою сторону варЯга; но все это еще не дает
мне оснований надеЯтьсЯ, что Я смогу  долго  выстоЯть  против  десЯтка  этих
откормленных наемников да еще когда во  главе  их  стоит  такой  здоровенный
молодчик, как мой недавний спутник. Ќет,  ђоберт,  стыдись!  Џодобные  мысли
недостойны потомка Љарла ‚еликого. ‘ каких это пор ты снисходишь до того что
подсчитываешь  своих   противников?   €   давно   ли   ты   сделалсЯ   таким
подозрительным? —еловек, который справедливо гордитсЯ тем, что неспособен на
обман, не имеет права относитьсЯ с  недоверием  к  другим  людЯм.  “  варЯга
открытый взглЯд, он отменно хладнокровен в минуты опасности, а  говорит  так
прЯмо и откровенно, как не станет говорить предатель. …сли уж  он  обманщик,
стало быть, лицемерна сама природа, ибо на его лице  начертаны  правдивость,
искренность и смелость".
     ђазмышлЯЯ о странности своего положениЯ и  стараЯсь  побороть  растущие
недоверие и сомнениЯ, граф ђоберт вдруг почувствовал, что давно  уже  ничего
не ел; в его сердце, и без  того  охваченное  тревогой  и  страхами,  начало
закрадыватьсЯ  еще  одно  -  куда  более  прозаическое  -   подозрение:   не
намереваютсЯ ли они сперва подорвать его силы голодом, а уже потом нагрЯнуть
сюда и расправитьсЯ с ним?
     €мели под собой почву эти подозрениЯ или  они  были  несправедливы,  мы
узнаем, если последуем за •ирвардом после  того,  как  он  вышел  из  своего
жилища. Џообедав наспех, но  с  таким  видом,  будто  очень  проголодалсЯ  и
целиком поглощен едой, и избавившись с помощью  этой  уловки  от  неприЯтных
расспросов и вообще от праздной болтовни, он сослалсЯ на свои обЯзанности и,
покинув товарищей, быстро зашагал к Ђхиллу ’атию, жившему в тех же казармах.
     …му открыл дверь раб-сириец;  знаЯ,  что  •ирвард  -  любимец  главного
телохранителЯ, он низко ему поклонилсЯ и сказал, что господин ушел, но, если
•ирвард хочет его видеть, он найдет  его  в  ‘адах  философа,  принадлежащих
мудрецу Ђгеласту и потому так прозванных.
     •ирвард тут же повернул  обратно  и,  избрав  благодарЯ  своему  знанию
ЉонстантинополЯ кратчайший путь, подошел, на сей раз в одиночестве, к  двери
в садовой ограде, в которую утром проник с графом ђобертом. ‚ ответ  на  тот
же условный сигнал поЯвилась та же  негритЯнка  и,  когда  •ирвард  спросил,
здесь ли Ђхилл ’атий, сердито ответила:
     - ’ы же был тут утром, удивительно, как ты его не встретил;  надо  было
дождатьсЯ его, если у тебЯ к нему дело. џ знаю,  что  главный  телохранитель
справлЯлсЯ о тебе вскоре после твоего прихода.
     - ’ебЯ это не касаетсЯ, старуха, - сказал варЯг. - ‚ своих поступках  Я
отчитываюсь перед начальником, а не перед тобой.
     € он вошел в сад. Њиновав  тенистую  дорожку,  котораЯ  вела  к  домику
‚енеры - так называлсЯ домик, где происходил подслушанный им разговор  между
кесарем и графиней Џарижской, - он подошел к простому строению, которое всем
своим скромным и непритЯзательным видом как бы говорило  о  том,  что  здесь
нашли себе приют ученость и философиЯ. ‚арЯг прошел под окнами, тЯжело топаЯ
ногами - он рассчитывал привлечь, таким образом, внимание либо Ђхилла ’атиЯ,
либо его сообщника Ђгеласта, в зависимости от того, кто окажетсЯ поблизости.
“слышал его шаги и  отозвалсЯ  на  них  ’атий.  „верь  открылась,  в  проеме
показалсЯ высокий плюмаж, сильно на" клоненный вперед, дабы  его  обладатель
мог переступить порог, и осанистаЯ фигура главного телохранителЯ поЯвилась в
саду.
     - —то случилось, наш верный страж? -  спросил  он.  -  ‘  какой  вестью
ЯвилсЯ ты к нам в такое времЯ днЯ? ’ы наш добрый друг, мы высоко ценим  тебЯ
как воина, - очевидно, ты должен сообщить нам нечто  очень  важное,  раз  ты
пришел сам и в такой неурочный час!
     - „ай бог, чтобы вести, принесенные мною, за" служивали  благосклонного
приема!
     - ’ак скорее сообщи мне  их,  -  воскликнул  главный  телохранитель,  -
независимо от того, хороши они или  плохи!  Џеред  тобой  человек,  которому
неведом страх.
     ’ем не менее встревоженный взглЯд, устремленный на  воина,  то  и  дело
менЯющийсЯ цвет лица, дрожь в  руках,  поправлЯвших  перевЯзь  меча,  -  все
говорило о таком состоЯнии духа, которое совсем  не  вЯзалось  с  вызывающим
тоном грека.
     - ‘мелее, мой верный воин, - продолжал он. - џ жду твоих вестей и готов
к худшему.
     - џ буду краток: сегоднЯ утром ты назначил менЯ начальником  дозора  во
влахернскую темницу, куда вечером посадили буйного графа Џарижского...
     - Џомню, помню. „альше.
     - Љогда Я отдыхал в одном  из  помещений  над  темницей,  мое  внимание
привлекли странные крики, доносившиесЯ снизу. џ поспешил туда, чтобы узнать,
в чем дело, и был очень удивлен, когда заглЯнул вниз: хотЯ  разглЯдеть,  что
там происходит, было трудно, все же Я понЯл, что это хнычет  и  жалуетсЯ  на
какое-то увечье лесной человек, то есть  животное,  прозванное  ‘ильвеном  и
обученное нашими воинами англосаксонскому Языку, чтобы оно помогало им нести
сторожевую службу. џ спустилсЯ с факелом в темницу и увидел, что кровать, на
которой спал узник, обгорела, у тигра, привЯзанного на расстоЯнии прыжка  от
нее, размозжена голова, ‘ильвен распростерт на земле и корчитсЯ  от  боли  и
страха, а узник исчез. ‘удЯ по всему, запоры открыл несший  со  мной  стражу
митиленский воин, когда он в обычное времЯ собралсЯ спуститьсЯ в темницу;  Я
был очень  встревожен  и,  продолжаЯ  поиски,  нашел  его  наконец,  но  уже
мертвого: у него было  перерезано  горло.  Ћчевидно,  в  то  времЯ  когда  Я
обыскивал темницу, этот самый граф ђоберт, по своему дерзкому  нраву  вполне
способный на такое дело, удрал по той же  лестнице  и  через  ту  же  дверь,
которыми Я воспользовалсЯ при спуске.
     - Џочему же ты, обнаружив измену, не поднЯл сразу  тревогу?  -  спросил
главный телохранитель.
     - џ побоЯлсЯ сделать это без твоего приказаниЯ.
     …сли бы Я поднЯл тревога, пошли бы толки, и все это привело бы к такому
тщательному расследовании), что открылись бы дела,  способные  бросить  тень
даже на самого главного телохранителЯ.
     - ’ы прав, - еле слышно произнес Ђхилл ’атий, - и все же  мы  не  можем
дольше  скрывать  побег  столь  важного  узника,  иначе   нас   сочтут   его
сообщниками. ѓде же, по-твоему, мог укрытьсЯ этот злосчастный беглец?
     - џ надеЯлсЯ, что твоЯ мудрость подскажет мне это.
     - Ђ не переправилсЯ ли он через ѓеллеспонт, чтобы  добратьсЯ  до  своих
соотечественников и сподвижников?
     - Љ сожалению, это вполне возможно. …сли граф обратилсЯ  за  помощью  к
кому-нибудь, хорошо знающему страну, тот,  несомненно,  посоветовал  бы  ему
именно это.
     - Ќу, тогда нечего мне боЯтьсЯ, что он сразу  же  возвратитсЯ  сюда  во
главе отрЯда мстительных франков, эта опасность пока что нам не грозит: ведь
император строго повелел вчера, чтобы те корабли и галеры, которые перевезли
крестоносцев через ѓеллеспонт, вернулись обратно, оставив  на  берегах  Ђзии
всех паломников, дабы они продолжали следовать к назначенной цели. Љ тому же
все они, вернее - их вожди, дали перед отплытием обет, что, вступив на путь,
ведущий в Џалестину, не сделают ни шага назад.
     - ‚ таком случае, мы не ошибемсЯ, если предположим одно из  двух:  либо
граф ђоберт находитсЯ на восточной  стороне  пролива,  лишенный  возможности
вернутьсЯ сюда со своими соратниками и отомстить <sup>o</sup>,а дурное обращение с ним,
и,  следовательно,  о  нем  можно  больше  не  думать;  либо  он  скрываетсЯ
где-нибудь в Љонстантинополе, без друзей и  соратников,  которые  могли  бы,
став  на  его  сторону,  подстрекать  его  к  открытому  заЯвлению  о  Якобы
нанесенной ему обиде; мне кажетсЯ, что в любом случае будет не очень разумно
приносить во дворец известие о побеге - оно только встревожит  двор  и  даст
императору повод  ко  всЯкого  рода  подозрениЯм.  ‚прочем,  невежественному
варвару не подобает рассуждать о том, как должен  вести  себЯ  доблестный  и
просвещенный Ђхилл ’атий; мудрый Ђгеласт,  сдаетсЯ  мне,  будет  тебе  более
подходЯщим советчиком.
     - Ќет,  нет,  нет,  -  горЯчо,  но  вполголоса  запротестовал   главный
телохранитель, - хоть мы с философом и друзьЯ, да  еще  свЯзанные  взаимными
клЯтвами, но если дойдет до того, что кому-то  из  нас  придетсЯ  бросить  к
ногам императора голову другого, не посоветуешь же ты мне принести в  жертву
свою, когда у менЯ нет еще ни одного седого волоса! ‹учше Я умолчу  об  этой
беде и дам тебе взамен все полномочиЯ  и  строжайшее  предписание  разыскать
графа ђоберта Џарижского, живого или мертвого,  посадить  его  в  ту  особую
темницу, которую охранЯют одни лишь варЯги, и, как только это будет сделано,
известить менЯ. “  менЯ  есть  немало  способов  приобрести  дружбу  франка,
избавив с помощью  варЯжских  алебард  его  жену  от  опасности.  Љто  может
справитьсЯ у нас в столице с моими варЯгами?
     - Љогда речь идет о правом деле - никто! - ответил •ирвард.
     - ’ы так считаешь? Ђ что ты,  собственно,  хочешь  этим  сказать?  Ђ-а,
понимаю: тебе  хочетсЯ  получить  законное  и  по  всей  форме  составленное
разрешение твоего начальника на все, что тебе понадобитсЯ  предпринЯть;  так
должен думать каждый преданный долгу воин, а Я, как твой  начальник,  обЯзан
удовлетворить твою щепетильность. ’ы получишь письменный приказ, дающий тебе
право разыскать и взЯть под стражу чужеземного графа, о котором мы говорили.
€ знаешь что, любезный друг, - нерешительно добавил Ђхилл  ’атий,  -  хорошо
было бы, если бы ты сразу начал или, вернее, продолжил эти поиски.
     ЏосвЯщать нашего друга Ђгеласта в то, что произошло, не стоит, покуда у
нас не ЯвитсЯ большаЯ необходимость в его советах. Ђ теперь  иди  к  себе  в
казармы! џ постараюсь что-нибудь придумать,  если  Ђгеласт  полюбопытствует,
зачем ты приходил, - а  полюбопытствует  он  обЯзательно,  ведь  он  стар  и
подозрителен... €ди в казармы и действуй  так,  как  если  б  уже  имел  все
письменные полномочиЯ. ’ы их незамедлительно получишь,  когда  Я  вернусь  к
себе...
     ‚арЯ поспешно отправилсЯ в казармы.
     "‘транное дело, - думал он, - посмотришь, как дьЯвол помогает тем,  кто
вступил на путь лжи, и сам станешь навеки плутом. џ солгал - или по  крайней
мере отошел от правды, - так, как не лгал еще ни разу в жизни, и что же? Њой
начальник  чуть  ли  не  навЯзывает  мне  приказ,  который  снимает  с  менЯ
ответственность и поощрЯет во всем, что Я сделал и собираюсь  сделать.  …сли
бы нечистый  дух  всегда  так  покровительствовал  своим  подданным,  им  не
пришлось бы на него жаловатьсЯ, а честным людЯм нечего  было  бы  удивлЯтьсЯ
многочисленности его поклонников.
     Ќо говорЯт, он рано или поздно покидает их? Ђ посему -  сгинь,  сатана!
…сли Я и притворилсЯ, будто ненадолго стал твоим слугой,  то  намерениЯ  мои
были при этом вполне честные и христианские".
     Џогруженный в такие мысли, варЯг  случайно  обернулсЯ  и  вздрогнул  от
изумлениЯ, увидев какое-то существо, более крупное,  чем  человек,  и  иначе
сложенное, к тому же сплошь, не считаЯ лица, заросшее  красновато-коричневой
шерстью; его безобразнаЯ физиономиЯ выражала печаль и тоску; одна лапа  была
обвЯзана трЯпкой, и весь его страдальческий, измученный вид говорил  о  том,
какую боль  причинЯла  ему  рана.  •ирвард  был  настолько  поглощен  своими
размышлениЯми, что ему вначале почудилось, будто перед ним поЯвилсЯ  дьЯвол,
им самим же и вызванный, но когда он оправилсЯ от испуга,  то  узнал  своего
знакомца ‘ильвена.
     - Ђ-а, старый друг! - воскликнул варЯг. - Ћчень хорошо, что ты убежал в
такое место, где сможешь вволю подкрепитьсЯ плодами.  ’олько  знаешь  что  -
постарайсЯ никому не попадатьсЯ на глаза, послушайсЯ дружеского совета!
     ‚ ответ на это лесной житель что-то пролопотал.
     - Џонимаю, - сказал •ирвард, - ты будешь держать Язык за  зубами,  и  в
этом Я скорее поверю тебе, чем большинству моих двуногих собратьев,  которые
вечно обманывают или убивают друг друга.
     Ќе успела обезьЯна скрытьсЯ из виду, как •ирвард услыхал  пронзительный
вопль; затем женский голос стал звать на помощь. ‡вуки этого голоса, видимо,
крайне поразили варЯга, ибо он забыл о  грозившей  ему  самому  опасности  и
бросилсЯ на помощь кричавшей женщине,

                                  ѓлава XX

     €дет, идет, стройна и молода!
     € верность и любовь идут сюда.

     •ирварду недолго пришлось искать на тенистых дорожках ту, что звала  на
помощь, - почти сразу какаЯ-то женщина кинулась  прЯмо  к  нему  в  объЯтьЯ,
по-видимому напуганнаЯ ‘ильвеном, который гналсЯ за  ней  по  пЯтам.  “видев
замахнувшегосЯ секирой •ирварда, орангутанг сразу остановилсЯ;  издав  вопль
ужаса, он скрылсЯ в густой листве деревьев.
     €збавившись от обезьЯны, •ирвард окинул пристальным взглЯдом  спасенную
им женщину. ‚ ее красочном одеЯнии  преобладал  бледно-желтый  цвет;  туника
того же тона плотно, наподобие современного платьЯ, облегала высокую и очень
стройную фигуру. ‘верху был накинут плащ из тонкого сукна;  прикрепленный  к
нему капюшон во времЯ стремительного бега откинулсЯ назад, открыв свободно и
красиво  уложенные  косы.  ќтот  природный  головной  убор  обрамлЯл   лицо,
искаженное страхом перед воображаемой  опасностью,  смертельно  бледное,  но
даже и в эту минуту необыкновенно прекрасное.
     •ирварда словно громом поразило.  ’ак  не  одевались  ни  гречанки,  ни
итальЯнки, ни франкские женщины; нарЯд был подлинно англосакский, а с ним  у
•ирварда было свЯзано бесчисленное множество нежных воспоминаний  детства  и
юности. ќто происшествие показалось варЯгу чудом. ‚ Љонстантинополе, правда,
жили женщины их племен, соединившие свою судьбу с  варЯгами;  отправлЯЯсь  в
город, они часто надевали национальный нарЯд, потому что звание и  нравы  их
мужей обеспечивали им уважение, которым не всегда пользовались гречанки  или
чужеземки того же сословиЯ. Ќо почти всех их •ирвард знал в  лицо.  ‚прочем,
раздумывать было некогда: он сам находилсЯ в опасности,  да  и  женщине  она
могла  грозить.  ‚о  всЯком  случае,  благоразумие  требовало  покинуть  эту
довольно людную часть садов;  поэтому,  не  терЯЯ  ни  минуты,  варЯг  понес
находившуюсЯ в полуобморочном состоЯнии саксонку в более укромный уголок; по
счастью, •ирвард знал, где  его  можно  было  найти.  „орожка  под  тенистым
зеленым сводом, петлЯЯ, вела к искусственному гроту, выстланному  ракушками,
мхом  и  обломками  шпата;  в  глубине  его  виднелась   гигантскаЯ   статуЯ
полулежащего бога рек с его обычными  атрибутами:  чело  увенчивали  водЯные
лилии и осока, а  огромнаЯ  рука  покоилась  на  пустой  урне.  Џозе  статуи
соответствовала и надпись: "џ сплю - не буди менЯ".
     - ЏроклЯтый  идол!  -  воскликнул  •ирвард,  который   в   меру   своей
цивилизованности был ревностным христианином. - Ѓудь ты хоть из дерева, хоть
из камнЯ, но Я разбужу тебЯ, глупый чурбан, не постеснЯюсь!
     ‘ этими словами он ударил секирой по  голове  спЯщего  божества  и  так
сдвинул кран фонтана, что вода полилась в сосуд.
     - € все же ты не такой уж плохой идол, если  посылаешь  эту  освежающую
влагу, столь необходимую моей бедной соотечественнице! -  заметил  варЯг.  -
ЏридетсЯ тебе, с твоего позволениЯ, уступить ей и часть твоего ложа!
     € •ирвард опустил свою прекрасную, все  еще  не  пришедшую  в  сознание
соплеменницу на пьедестал статуи  речного  бога.  …е  лицо  снова  привлекло
внимание варЯга; в сердце его возродилась  надежда,  но  такаЯ  трепетнаЯ  и
робкаЯ, как слабо мерцающий свет  факела,  который  может  и  разгоретьсЯ  и
мгновенно угаснуть. ‚ то же времЯ он машинально пыталсЯ всеми известными ему
способами  вернуть  сознание  прелестному  существу,  лежавшему  перед  ним.
—увства его при  этом  можно  было  уподобить  чувствам  мудрого  астронома:
неторопливый восход луны сулит ему возможность вновь созерцать  небеса,  длЯ
него, христианина, - обитель блаженства и длЯ  него,  философиЯ  -  источник
знаний. Љровь прилила к щекам девушки, она ожила, и  памЯть  возвратилась  к
ней даже раньше, чем к изумленному варЯгу.
     - ЏресвЯтаЯ дева! - воскликнула она. - Ќеужто  Я  действительно  испила
последнюю каплю страданий и ты соединЯешь здесь после  смерти  своих  верных
почитателей? Ћтвечай, •ирвард, если ты не  пустой  плод  моего  воображениЯ,
отвечай! ‘кажи мне, быть может, мне только во сне  приснилось  это  огромное
чудовище?
     ‡вуки ее голоса вывели англосакса из оцепенениЯ.
     - Џриди в себЯ, Ѓерта, моЯ  дорогаЯ,  -  сказал  он,  -  и  приготовьсЯ
выдержать все, что тебе еще предстоит увидеть и  что  скажет  твой  •ирвард,
который еще жив. ќто отвратительное животное и вправду существует - не надо,
не пугайсЯ, не ищи,  куда  бы  спрЯтатьсЯ:  даже  твоЯ  нежнаЯ  ручка  может
усмирить его одним взмахом хлыста. € не забудь, что Я здесь, Ѓерта! €ли тебе
нужен другой телохранитель?
     - Ќет,  нет!  -  воскликнула  она,  схватив  руку   вновь   обретенного
возлюбленного. - ’еперь Я тебЯ узнаю!
     - ђазве ты узнала менЯ лишь теперь?
     - ђаньше Я только надеЯлась, что это ты, -  потупив  глаза,  призналась
девушка, - но сейчас уверилась - Я  вижу  этот  след,  оставленный  кабаньим
клыком!
     •ирвард хотел дать Ѓерте времЯ прийти в себЯ от неожиданного потрЯсениЯ
и лишь после этого посвЯтить ее в событиЯ, которые могли вызвать у нее новые
тревоги  и  страхи.  Ћн  не  прерывал  ее,   когда   она   припоминала   все
обстоЯтельства охоты на ужасного зверЯ, в которой участвовали оба их  клана.
‡апинаЯсь, Ѓерта рассказывала о том,  как  молодежь  и  старики,  мужчины  и
женщины разили дикого кабана тучами стрел, как ее  собственнаЯ,  меткаЯ,  но
пущеннаЯ слабой рукой стрела тЯжело ранила его; не забыла она  и  того,  как
обезумевший от боли зверь ринулсЯ на нее, причинившую ему такие муки, как он
уложил на месте ее лошадь и убил бы ее самое, если бы •ирвард, который никак
не мог принудить своего конЯ приблизитьсЯ к чудовищу, не соскочил на землю и
не бросилсЯ между кабаном и Ѓертой. ‚ Яростной схватке  кабан  был  в  конце
концов убит, но •ирвард получил глубокую рану в лоб; рубец от  этой  раны  и
рассеЯл туман, окутывавший памЯть спасенной им девушки.
     - Ђх, чем стали мы друг длЯ друга с того днЯ?
     € чем будем теперь, в чужой стране? - воскликнула она.
     - Ќа этот вопрос только ты и в состоЯнии ответить, моЯ Ѓерта; и если ты
можешь честно сказать, что осталась той же Ѓертой, котораЯ поклЯлась в любви
•ирварду, тогда, поверь, грешно было бы думать, что  небо  опЯть  свело  нас
лишь длЯ того, чтобы снова разлучить.
     - Ќе знаю, •ирвард, хранил ли ты верность так же свЯто, как Я;  дома  и
на чужбине, в неволе и на свободе, в горе и в  радости,  в  довольстве  и  в
нужде Я никогда не забывала, что обручилась с •ирвардом у камнЯ Ћдина.
     - Ќе вспоминай больше об этом нечестивом обрЯде: он не мог принести нам
добра.
     - ’акой ли уж он был нечестивый? - спросила Ѓерта, и  непрошеные  слезы
навернулись на ее большие голубые  глаза.  -  Ђх,  как  сладостно  было  мне
думать, что после этого торжественного обета •ирвард стал моим!
     - ‚ыслушай менЯ, Ѓерта, дорогаЯ, - взЯв ее за руку, сказал  •ирвард.  -
Њы были тогда почти детьми, и наш обет, сам по  себе  невинный,  был  ложным
потому, что мы дали его перед немым истуканом, изображавшим  того,  кто  при
жизни был кровожадным и жестоким волшебником.  Ќо  как  только  представитсЯ
возможность, мы повторим свои клЯтвы перед подлинно свЯтым алтарем и наложим
на себЯ должную епитимью  за  наше  невежественное  поклонение  Ћдину,  дабы
снискать милость истинного бога; он, и только он поможет нам преодолеть  все
бури и невзгоды, которые еще ожидают нас.
     Џусть же они беседу ют о своей любви, чисто, безыскусно и увлекательно,
а мы ненадолго покинем их и расскажем читателю в нескольких  словах  о  том,
как сложилась судьба каждого из них в годы, протекшие между охотой на кабана
и встречей в садах Ђгеласта.
     “олтеоф, отец •ирварда, и €нгельред, родитель  Ѓерты,  объЯвленные  вне
закона, вынуждены были  собирать  свои  все  еще  непокоренные  кланы  то  в
плодородном „евоншире, то в темных, дремучих лесах  •эмпшира,  но  всегда  в
таких местах, где можно было услышать призывные  звуки  рога  прославленного
ќдрика ‹есовика, давнишнего предводителЯ восставших саксов. ќти  вожди  были
последними  из  храбрецов,  защищавших  независимость  англосаксов;  подобно
своему предводителю ќдрику, они звались лесовиками,  ибо,  когда  их  набеги
встречали сильное сопротивление, они уходили в леса  и  жили  охотой.  ’аким
образом, они сделали шаг назад по пути прогресса и стали  больше  похожи  на
своих дальних предков германцев, чем на непосредственных, более просвещенных
предшественников, достигших до битвы при ѓастингсе довольно высокого  уровнЯ
образованиЯ и цивилизации.
     ‚ народе снова начали оживать старинные поверьЯ; так,  среди  юношей  и
девушек возродилсЯ обычай обручатьсЯ перед каменными кругами,  посвЯщенными,
как предполагалось, Ћдину, в которого  они,  впрочем,  уже  давно  перестали
искренне верить, в противоположность своим предкам-Язычникам.
     € еще в  одном  отношении  эти  поставленные  вне  закона  люди  быстро
вернулись  к  характерному  укладу  жизни  древних  германцев.  “словиЯ   их
существованиЯ были таковы, что молодежь обоих полов волей-неволей  проводила
много времени вместе, ранние же браки или  другие,  менее  постоЯнные  свЯзи
могли привести к слишком быстрому  росту  клана,  а  это,  в  свою  очередь,
затруднило бы не  только  добывание  пищи,  но  и  оборону.  Џоэтому  законы
лесовиков строго запрещали заключать брак, если жениху  еще  не  исполнилось
двадцати одного года. ‚ результате  помолвки  стали  частым  Явлением  среди
молодежи, и родители не  препЯтствовали  им,  при  условии,  что  влюбленные
женЯтсЯ  только  тогда,  когда  жених  достигнет  совершеннолетиЯ.   ћношей,
нарушивших этот закон, награждали позорным  эпитетом  "подлый"  -  это  было
такое оскорбительное клеймо,  что  нередко  люди  предпочитали  покончить  с
собой, чем жить в подобном  бесчестии.  Ћднако  среди  этого  приученного  к
воздержанию и самоотречению народа такие нарушители закона встречались очень
редко, и когда женщина, которой  в  течение  стольких  лет  поклонЯлись  как
свЯтыне, становилась главой семьи и попадала в объЯтиЯ так долго  ожидавшего
ее любЯщего супруга, ее почитали как нечто  более  возвышенное,  чем  просто
предмет временного увлечениЯ; понимаЯ, как высоко ее  ценЯт,  она  старалась
всеми своими поступками доказать, что достойна такого отношениЯ.
     Ќе только родители, но и все члены обоих кланов сочли  после  охоты  на
кабана, что само небо благословлЯет союз между •ирвардом и Ѓертой, и встречи
их поощрЯлись в той же степени, в какой их самих влекло друг к другу.  ћноши
избегали  приглашать  Ѓерту  на  плЯски,  и,  если  она  присутствовала   на
празднестве, девушки отказывались от своих обычных женских  ухищрений  и  не
старались удержать подле себЯ •ирварда. ‚любленные протЯнули друг другу руки
через отверстие в камне, именовавшемсЯ в те времена алтарем  Ћдина,  хотЯ  в
последующие века ученые стали относить  его  к  эпохе  друидов,  и  вознесли
молитву о том, чтобы, в случае, если кто-нибудь из них нарушит обет,  судьба
пронзила изменника двенадцатью мечами, которые во времЯ  обрЯда  сверкали  в
руках двенадцати юношей, и чтобы она навлекла  на  него  столько  несчастий,
сколько не смогли бы перечесть ни в прозе, ни в стихах двенадцать девушек  с
распущенными волосами, стоЯвших вместе с юношами вокруг обрученных.
     ”акел англосакского Љупидона в течение  нескольких  лет  горел  так  же
Ярко, как и в то времЯ, когда был зажжен впервые. € тем не  менее  наступила
пора, когда нашим влюбленным пришлось пройти сквозь испытание бедой, хоть  и
не накликанной вероломством кого-либо из них. Џрошли годы, и •ирвард начал с
волнением  подсчитывать  месЯцы  и  недели,  отделЯющие  его  от   союза   с
нареченной, котораЯ тоже стала менее робка и не  так  упорно  уклонЯлась  от
излиЯний чувств и нежных ласк того, кто вскоре должен был назвать ее  своею.
‚ это времЯ у ‚ильгельма ђыжего созрел план полного  истреблениЯ  лесовиков,
известных своей неукротимой ненавистью и беспокойным свободолюбием,  слишком
часто нарушавших спокойствие его королевства и пренебрегавших его законами о
лесах.  Ћн  собрал  своих  норманских  воинов  и  присоединил  к  ним  отрЯд
подчинившихсЯ ему саксов.
     ‘ этими превосходЯщими силами он  и  обрушилсЯ  на  отрЯды  “олтеофа  и
€нгельреда, которым не оставалось ничего иного, как отправить женщин и  тех,
кто не  мог  носить  оружие,  в  монастырь  ордена  свЯтого  Ђвгустина,  где
настоЯтелем был их родич Љенельм, а затем вступить в бой  и  оправдать  свою
древнюю славу, сражаЯсь до последнего дыханиЯ. Ћба  злосчастных  вождЯ  пали
смертью храбрых, и •ирвард с братом едва  не  разделили  их  участь;  однако
случилось так, что некоторые из обитавших по соседству саксов пробрались  на
поле боЯ, где победители оставили только добычу длЯ коршунов  и  воронов,  и
нашли там обоих юношей, еще подававших слабые признаки жизни.
     •ирварда и его брата знали и любили многие, поэтому за  ними  ухаживали
до тех пор, пока их раны не зажили и к ним не вернулись силы.  ’олько  тогда
услышал •ирвард скорбные вести о гибели отца  и  €нгельреда.  ‘ледующий  его
вопрос был о невесте и ее матери. Ѓедные поселЯне могли сообщить  ему  очень
немногое. Љое-кого из женщин, укрывшихсЯ в монастыре,  норманские  рыцари  и
знатные вельможи захватили в рабство, остальных же, вместе с приютившими  их
монахами, выгнали вон, а обитель разграбили и сожгли дотла.
     …ле  оправившись  от  такого  удара,  •ирвард,  рискуЯ  жизнью  -   ибо
саксы-лесовики были вне закона, - отправилсЯ собирать сведениЯ о дорогих ему
существах. Ћн хотел узнать о судьбе Ѓерты и ее матери от тех несчастных, что
еще бродили возле монастырЯ, словно опаленные пчелы, кружащие у разрушенного
ульЯ. Ќо они были так удручены собственными бессчетными несчастьЯми, что  им
ни до кого не было дела; они сообщили ему лишь о несомненной гибели  жены  и
дочери €нгельреда; их  воображение  подсказало  им  столько  душераздирающих
подробностей кончины обеих женщин, что •ирвард  отказалсЯ  от  всЯкой  мысли
продолжать поиски, Явно безнадежные и бесцельные.
     ‚сю жизнь молодому саксу внушали неприЯзнь к норманнам,  как  к  врагам
его племени; естественно, что в качестве победителей они не стали ему милее,
‚начале он мечтал пересечь пролив и сразитьсЯ с ненавистным  врагом  на  его
собственной земле, но быстро оставил  эти  безрассудные  мысли.  ‘удьбу  его
решила встреча с немолодым паломником, который знал -  или  делал  вид,  что
знал, - его отца  и  был  уроженцем  Ђнглии.  ќтот  человек  был  переодетым
варЯгом, хитрым и ловким вербовщиком,  щедро  снабженным  деньгами.  …му  не
стоило большого труда уговорить до предела отчаЯвшегосЯ •ирварда вступить  в
варЯжскую гвардию ЂлексеЯ Љомнина, сражавшуюсЯ в то  времЯ  с  норманнами  -
таким именем вербовщик, понимавший состоЯние духа  •ирварда,  назвал  отрЯды
ђоберта ѓискара,  его  сына  Ѓоэмунда  и  других  искателей  приключений,  с
которыми император вел войну  в  €талии,  ѓреции  и  ‘ицилии.  Џомимо  того,
путешествие  на  ‚осток  предоставлЯло  несчастному   •ирварду   возможность
совершить паломничество к свЯтым местам, дабы искупить свои грехи. ‚ербовщик
заполучил и его старшего брата, поклЯвшегосЯ не разлучатьсЯ с •ирвардом.
     ЃратьЯ слыли такими храбрецами, что хитрый  вербовщик  счел  их  весьма
удачным  приобретением;  из  его  памЯтной  записки,  где  были  перечислены
свойства обоих воинов и  рассказана  их  историЯ  -  результат  безрассудной
словоохотливости старшего брата, - и почерпнул Ђгеласт те сведениЯ  о  семье
•ирварда и обстоЯтельствах его жизни, которыми он воспользовалсЯ при  первой
тайной  встрече  с   варЯгом,   чтобы   доказать   ему   свою   удивительную
осведомленность.
     ќтим маневром он привлек на свою сторону многих из  собратьев  •ирварда
по оружию; читателю нетрудно догадатьсЯ, что хранение памЯтных записок  было
доверено Ђхиллу ’атию, а тот, во имЯ  общих  целей,  сообщал  их  содержание
Ђгеласту, который и прослыл, таким образом, среди этих невежественных  людей
мудрецов, обладающим необыкновенными познаниЯми. Ћднако простодушнаЯ вера  и
честность •ирварда помогли ему избежать ловушки.
     ’ак сложилась судьба •ирварда; а что  касаетсЯ  судьбы  Ѓерты,  то  она
послужила  предметом  беседы  влюбленных,  страстной  и  переменчивой,   как
апрельский день, беседы, котораЯ перемежалась теми нежными  ласками,  какими
позволЯют себе обмениватьсЯ чистые душой влюбленные при неожиданной  встрече
после разлуки, грозившей затЯнутьсЯ навеки. ќту  историю  можно  передать  в
нескольких словах. Љогда шел грабеж монастырЯ, один старый норманский рыцарь
захватил в качестве добычи Ѓерту. Џораженный ее красотой, он определил ее  в
прислужницы к своей дочери, едва вышедшей из детского возраста: то был  свет
его очей, единственное дитЯ от любимой жены, дарованное их супружескому ложу
уже в преклонные годы.  ѓрафинЯ  ЂспрамонтскаЯ,  будучи  значительно  моложе
рыцарЯ, естественно,  управлЯла  своим  супругом,  а  их  дочь,  Ѓренгильда,
управлЯла ими обоими.
     ‘ледует заметить, что графу Ђспрамонтскому хотелось  бы  внушить  своей
юной наследнице склонность к более  женственным  забавам,  чем  те,  которые
зачастую подвергали ее жизнь опасности.  Ћ  прЯмом  запрете  нечего  было  и
думать, это добрый старик знал по опыту. ‚лиЯние и  пример  подруги  немного
постарше возрастом могли бы принести некоторую пользу; с этой целью рыцарь и
захватил юную Ѓерту среди царившей во времЯ грабежа  всеобщей  сумЯтицы.  „о
смерти перепуганнаЯ девушка цеплЯлась за мать;  граф,  в  чьем  сердце  было
больше человечности, чем обычно кроетсЯ под  стальными  панцирЯми,  тронутый
горем  матери  и  дочери,  решил,  что  перваЯ  может   оказатьсЯ   полезной
прислужницей  его  супруге,  и  взЯл   под   свое   покровительство   обеих;
расквитавшись с воинами, которые стали оспаривать у него добычу, с одними  -
мелкой монетой, с другими - ударами своего копьЯ, - он спас обеих женщин.
     ‚скоре после этого добрый рыцарь возвратилсЯ в свой замок, и так как он
был человеком строгих правил и примерных нравов, чарующаЯ красота пленницы и
более зрелые прелести  ее  матери  не  помешали  им  в  полной  безопасности
добратьсЯ до его  фамильной  крепости  -  замка  Ђспрамонте  -  и  при  этом
сохранить честь. ‚се наставники, каких он сумел раздобыть,  были  собраны  в
замке и начали  обучать  юную  Ѓерту  всему,  что  положено  знать  женщине;
делалось это в надежде, что ее госпожа  Ѓренгильда  также  возымеет  желание
приобрести  эти  познаниЯ.  Џленница  действительно   стала   необыкновенной
искусницей по части музыки, рукоделиЯ и прочих женских занЯтий, известных  в
те времена, однако ее молодаЯ госпожа продолжала хранить любовь  к  воинским
забавам, что несказанно огорчало ее отца, но поощрЯлось матерью, ибо та сама
была склонна в юности к таким развлечениЯм.
     Ћбращались с пленницами хорошо. Ѓренгильда  очень  привЯзалась  к  юной
англосаксонке; она ценила ее не так за умелые руки, как за ловкость в  охоте
и военных играх, к которым Ѓерта  была  приучена  со  времен  своей  вольной
юности.
     ѓоспожа ЂспрамонтскаЯ тоже была добра к обеим  пленницам,  но  в  одном
отношении она проЯвила мелочное тиранство. Ћна вбила себе в голову,  получив
при этом поддержку старого, уже впадающего в детство,  отца  духовника,  что
саксы - Язычники или по меньшей мере  еретики,  и  потребовала  от  супруга,
чтобы невольницы, которые должны были прислуживать ей и ее дочери, заслужили
это право, вторично принЯв крещение.
     •отЯ мать Ѓерты понимала всю ложность и  несправедливость  обвинениЯ  в
Язычестве, она была достаточно  умна,  чтобы  подчинитьсЯ  необходимости,  и
получила по всем правилам, у алтарЯ, имЯ  Њарты,  на  которое  и  отзывалась
потом до конца своих дней.
     Ќо   Ѓерта   проЯвила   в   этом   случае   твердость   характера,   не
соответствовавшую ее, в  общем,  послушному  и  кроткому  нраву.  Ћна  смело
отказалась  как  заново  вступить  в  лоно  церкви,  к  которой  по   своему
внутреннему убеждению уже принадлежала, так и перемерить имЯ,  данное  ей  в
купели. ’щетно приказывал ей старый рыцарь, тщетно угрожала госпожа,  тщетно
советовала и молила мать. Љогда последнЯЯ, беседуЯ с ней наедине, настойчиво
потребовала от нее ответа, Ѓерта открыла ей причину, о которой та до сих пор
и не подозревала.
     - џ знаю, - заливаЯсь слезами, сказала Ѓерта, - что  отец  скорее  умер
бы, чем допустил, чтоб менЯ подвергли такому оскорблению; и кто убедит  менЯ
в том, что обеты, данные  англосаксонке  Ѓерте,  будут  соблюдены,  если  ее
заменит француженка Ђгата? Ћни могут выгнать менЯ, могут убить, но если  сын
“олтеофа встретитсЯ опЯть с дочерью €нгельреда, он найдет ту Ѓерту,  которую
знал в хэмпширских лесах.
     ‚се уговоры были напрасны; молодаЯ девушка стоЯла на  своем,  и,  чтобы
сломить ее упорство, госпожа ЂспрамонтскаЯ заЯвила под конец, что больше  не
позволит ей прислуживать юной госпоже и выгонит из замка. ‡аранее готоваЯ  к
этому, Ѓерта почтительно, но твердо сказала, что ей  будет  очень  тЯжело  и
горько  расстатьсЯ  с  молодой  госпожой,  но  она  скорее  станет   просить
милостыню, называЯсь своим собственным именем, чем  малодушно  отречетсЯ  от
веры своих отцов и назовет ее ересью, принЯв веру франков. Ќо в  ту  минуту,
когда госпожа ЂспрамоптскаЯ собиралась отдать приказ об  изгнании  Ѓерты,  в
комнату вошла ее дочь.
     - Џусть тебЯ не останавливает мое поЯвление,  госпожа,  -  сказала  эта
неустрашимаЯ молодаЯ особа, - ведь твой приказ распространЯетсЯ не только на
Ѓерту, но и на менЯ. …сли она перейдет через подъемный мост замка Ђспрамонте
в качестве изгнанницы, перейду его вместе с нею и Я, лишь бы  она  перестала
плакать - даже все мои капризы не могли исторгнуть  до  сих  пор  ни  единой
слезы из ее глаз. Ћна станет моей оруженосицей и телохранительницей, а  бард
‹анселот будет следовать за нами с моим копьем и щитом.
     - ‘олнце еще не успеет скрытьсЯ за  горизонтом,  как  ты  вернешьсЯ  из
этого нелепого похода, - сказала мать.
     - ‘ помощью всемогущего ни закат солнца, ни его восход не увидЯт нашего
возвращениЯ в замок, - возразила ей наследница имени  графов  Ђспрамонте,  -
пока рог славы не донесет до самых далеких краев имена Ѓерты  и  ее  госпожи
Ѓренгильды! Џриободрись, Ѓерта, моЯ милочка, - продолжала она, взЯв за  руку
свою прислужницу. - …сли небо и оторвало тебЯ от родины и  нареченного,  оно
дало тебе друга и сестру, с которой навеки будет свЯзана твоЯ добраЯ слава.
     ѓоспожа ЂспрамонтскаЯ пришла в замешательство. Ћна знала, что  ее  дочь
способна совершить безумный поступок, о котором только что объЯвила,  и  что
ни она, ни ее супруг не смогут этому помешать.
     Џоэтому она безучастно слушала все, что говорила своей дочери почтеннаЯ
англосаксонка, бывшаЯ “рика, ныне Mapта.
     - „итЯ мое, - говорила та, - если ты знаешь  цену  чести,  добродетели,
безопасности и признательности, ты не станешь так упорно сопротивлЯтьсЯ воле
твоего господина и твоей госпожи; последуй совету матери, котораЯ  и  старше
тебЯ и опытнее. Ђ ты, моЯ  дорогаЯ  юнаЯ  госпожа,  не  давай  повода  своей
матушке думать, что страсть к военным игрищам,  в  которых  ты  отличаешьсЯ,
убила в твоем сердце дочернюю любовь и заставила забыть  о  присущей  твоему
полу скромности. - Ћна остановилась,  чтобы  посмотреть,  какое  впечатление
произвел ее совет на обеих девушек, и затем продолжала:
     - Џоскольку они обе упрЯмЯтсЯ, госпожа, дозволь мне  предложить  выход,
который, мне кажетсЯ, удовлетворит твоим желаниЯм, придетсЯ  по  вкусу  моей
своевольной, упрЯмой дочери и будет  соответствовать  добрым  намерениЯм  ее
великодушной повелительницы.
     ѓоспожа ЂспрамонтскаЯ кивком разрешила ей продолжать.
     - Ќынешние англосаксы, моЯ дорогаЯ госпожа, не Язычники и не еретики; в
отношении дней празднованиЯ пасхи, как и  в  других  спорных  вопросах,  они
смиренно повинуютсЯ  папе  римскому;  это  хорошо  известно  нашему  доброму
епископу, ибо он не раз  укорЯл  тех  слуг,  которые  называли  менЯ  старой
Язычницей. Ќо наши имена  непривычны  длЯ  франков,  и,  быть  может,  в  их
звучании есть что-то Языческое. …сли от моей  дочери  не  станут  требовать,
чтобы она заново подвергалась обрЯду крещениЯ, она даст согласие  отказатьсЯ
от своего англосаксонского имени, покуда она  находитсЯ  в  твоем  почтенном
доме. ’ак будет положен конец спору, который - да простЯт мне эти  слова?  -
слишком незначителен длЯ того, чтобы нарушить спокойствие в  замке.  џ  могу
поручитьсЯ, что моЯ дочь, в благодарность за снисхождение  к  ее  неуместной
щепетильности, станет вдвое усерднее прислуживать молодой госпоже.
     ѓоспожа  ЂспрамонтскаЯ  была  очень  рада  этому  предложению,  которое
позволЯло ей уступить в споре, почти не унизив своего достоинства.
     - …сли  наш  высокочтимый  епископ  одобрит  такое  решение,  Я  чинить
препЯтствий не буду, - сказала она.
     Џрелат дал свое одобрение тем охотнее, что ему сообщили,  как  искренне
желает этого юнаЯ наследница. Њир в замке был восстановлен, и Ѓерта  обещала
отзыватьсЯ на имЯ Ђгаты, хотЯ и не признала его своим настоЯщим именем.
     ќтот спор имел несомненным  следствием  одно  обстоЯтельство  -  любовь
Ѓерты  к  молодой  госпоже  достигла  высшего  предела.  ЏроЯвлЯЯ  слабость,
свойственную верным слугам и почтительным друзьЯм,  она  старалась  во  всем
угодить Ѓренгильде и тем самым поощрЯла ее воинственные наклонности, которые
отличали молодую графиню от других женщин даже в те времена,  а  в  наш  век
прославили бы ее, как „он-Љихота в женском обличье. Ѓерта не  заразилась  от
нее  этой  страстью,  но,  обладаЯ  силой,  ловкостью  и  твердой  волей,  с
готовностью  брала  на  себЯ  иной  раз  роль  оруженосицы  при  госпоже   -
искательнице приключений; поскольку же она с детства  привыкла  видеть,  как
наносЯт удары, льетсЯ  кровь  и  умирают  люди,  то  спокойно  относилась  к
опасностЯм, которым подвергалась ее госпожа,  и  очень  редко  надоедала  ей
нравоучениЯми, разве уж когда эти опасности были чрезмерно велики. ЃлагодарЯ
такой уступчивости Ѓерта обрела право давать советы в тех случаЯх,  когда  в
них возникала надобность, и так как  преподносились  они  с  самыми  лучшими
намерениЯми и всегда своевременно, то влиЯние ее на госпожу все усиливалось,
чего, вероЯтно, не произошло бы, если б она вела себЯ иначе.
     Ѓерта так же коротко сообщила варЯгу о кончине рыцарЯ Ђспрамэнтского  о
романтическом браке ее молодой госпожи с графом  Џарижским,  об  участии  их
обоих в крестовом походе и о последующих происшествиЯх, с которыми  читатель
уже знаком.
     •ирвард не все уловил из ее рассказа о последних  событиЯх,  ибо  между
ним и его невестой возникло небольшое недоразумение. Љогда Ѓерта призналась,
что она в своем  девичьем  простодушии  упорно  отказывалась  изменить  имЯ,
боЯсь, что это повлиЯет на их взаимные обеты,  •ирвард  не  мог  не  оценить
такой любви и прижал девушку к груди, запечатлев  на  ее  губах  благодарный
поцелуй. Ћднако Ѓерта сразу же вырвалась из его объЯтий, и  лицо  ее  залила
краска - впрочем, не столько гнева, сколько стыда.
     - „овольно, довольно, •ирвард, - строго произнесла она. -  ќто  Я  могу
еще простить - ведь наша встреча была столь неожиданной; но  в  будущем  нам
нельзЯ забывать, что каждый из нас, вероЯтно, последний в своем роду;  Я  не
хочу, чтобы люди говорили, будто •ирвард и Ѓерта пренебрегли обычаЯми  своих
предков. •оть мы и одни здесь, но помни: тенЯ наших отцов витают  над  нами,
они следЯт за тем, как мы себЯ ведем во времЯ встречи, которую, быть  может,
они же и устроили!
     - ’ы плохо обо мне думаешь, Ѓерта, если считаешь, что Я способен забыть
наш общий долг, нарушить заповеди всевышнего и велениЯ наших отцов как раз в
ту минуту, когда мы должны так горЯчо  благодарить  небо.  ‘ейчас  нам  надо
подумать  о  том,  каким  образом  мы   сможем   встретитьсЯ   снова,   если
расстанемсЯ... Ђ расставание, видимо, неизбежно.
     - Ќе говори так! - воскликнула несчастнаЯ Ѓерта.
     - ’ак велит судьба, - ответил •ирвард, -  но  разлука  будет  недолгой;
клЯнусь тебе своим мечом и алебардой, что острие не так верно рукоЯти, как Я
буду верен тебе!
     - Ќо почему же ты тогда покидаешь менЯ, •ирвард? Џочему не поможешь мне
освободить мою госпожу?
     - ’вою госпожу! ‘тыдись! Љак можешь ты называть так простую смертную!
     - Ќо она действительно моЯ госпожа, и мы  свЯзаны  тысЯчью  нежных  уз,
которые так же нельзЯ расторгнуть, как нельзЯ не  ответить  признательностью
на доброту.
     - Ђ какаЯ ей грозит опасность? - спросил  •ирвард.  -  —его  хочет  эта
несравненна