з, полагаЯ, что удержать престол в столь неспокойной  империи
можно, лишь сохранив нерушимое единство в семье.
     Ћн пожал Ќикифору руку, когда тот, проходЯ мимо  его  трона,  преклонил
перед ним в знак почтениЯ колено. €мператрица встретила зЯтЯ более  натЯнуто
и холодно, а сама прекраснаЯ муза вообще почти не удостоила вниманием своего
красавца мужа, занЯвшего подле нее ту свободную скамью,  о  которой  мы  уже
упоминали.
     Ќаступила неловкаЯ пауза, во времЯ которой зЯть императора,  считавший,
что ему  обрадуютсЯ,  а  вместо  этого  встретивший  столь  холодный  прием,
попыталсЯ завести  незначительный  разговор  с  красивой  рабыней  Ђстартой,
стоЯвшей на коленЯх рЯдом со своей госпожой. Ћднако этот разговор тут же был
прерван   царевной,   приказавшей   прислужнице   спрЯтать   манускрипт    в
предназначенный  длЯ  этого  ларец  и  собственноручно  отнести  его  в  зал
Ђполлона, где Ђнна Љомнин обычно занималась, ибо храм муз был отведен только
длЯ устраиваемых ею чтений.
     €мператор первый прервал тЯгостное молчание.
     - „орогой наш зЯть, - сказал он, - хотЯ времЯ сейчас уже позднее, но ты
многого лишишь себЯ, если позволишь нашей Ђнне отослать этот свиток,  чтение
которого столь усладило слух собравшихсЯ;  они  могли  ,бы  сказать,  что  в
пустыне цвели розы, а голые скалы  источали  молоко  и  мед  -  так  приЯтно
звучало описание тЯжелого и опасного похода в изложении нашей дочери.
     - Ќасколько нам дано судить, - заметила императрица,  -  у  кесарЯ  пет
вкуса к тем утонченным занЯтиЯм, какими увлекаетсЯ наша семьЯ.  ‚  последнее
времЯ он стал редким гостем в храме муз: видимо, беседы  в  каком-то  другом
месте доставлЯют ему большее удовольствие.
     - џ все же надеюсь, государынЯ, - ответил Ќикифор, - что  мой  вкус  не
заслуживает  подобных  обвинений.  Ќо   вполне   естественно,   что   нашему
августейшему отцу должны особенно нравитьсЯ молоко и мед, ибо  расточают  их
только ради него.
     ’ут заговорила царевна, и в тоне ее прозвучала обида красивой  женщины,
котораЯ уЯзвлена своим возлюбленным,  помнит  обиду,  но  тем  не  менее  не
отказываетсЯ от примирениЯ.
     - …сли деЯниЯ Ќикифора ‚риенниЯ, - сказала она, -  упоминаютсЯ  в  этом
скромном свитке пергамента реже,  чем  подвиги  моего  прославленного  отца,
пусть он будет справедлив  и  вспомнит,  что  таково  было  его  собственное
желание, проистекавшее то ли от скромности, котораЯ, как с  полной  правотой
говорЯт люди, лишь подчеркивает и украшает  другие  добродетели,  то  ли  от
справедливого  невериЯ  в  способность  своей  жены  воздать  ему  хвалу  по
достоинству.
     - ’огда мы позовем обратно Ђстарту, -  вмешалась  императрица.  -  Ћна,
вероЯтно, еще не  успела  отнести  это  прекрасное  подношение  в  свЯтилище
Ђполлона.
     - ‘ разрешениЯ твоего императорского величества, -  сказал  Ќикифор,  -
пифийский бог может разгневатьсЯ, если у него потребуют  обратно  сокровище,
оценить которое может он один. џ пришел сюда, чтобы поговорить с императором
о не терпЯщих отлагательства делах государственных, а  не  длЯ  того,  чтобы
вести литературную беседу в обществе - отмечу, кстати,  довольно  смешанном,
поскольку среди приближенных императора Я вижу простого воина-телохранителЯ.
     - ЉлЯнусь распЯтием, дорогой зЯть, - сказал Ђлексей, - ты  несправедлив
к этому храброму человеку. …го брат, не  пощадив  собственной  жизни,  своей
доблестью завоевал нам победу под ‹аодикеей, а сам он -  тот  англо-датчанин
ќдмунд.., или ќдуард... или •ирвард, которому мы  навсегда  обЯзаны  успехом
столь победоносного днЯ. „а будет тебе известно, что он предстал перед  нами
по нашему повелению длЯ того, чтобы восстановить  в  памЯти  моего  главного
телохранителЯ Ђхилла ’атиЯ, так же как и в моей, некоторые подробности  боЯ,
которые уже несколько стерлись в ней.
     - Џоистине, государь, - ответил ‚риснний, - Я весьма сожалею, что своим
вторжением в какой-то степени помешал столь важным расследованиЯм и  как  бы
украл частицу света, который должен озарить событиЯ этих дней,  дабы  о  них
узнали грЯдущие поколениЯ.  ‚прочем,  Я  полагаю,  что  в  отношении  битвы,
которой руководили сам свЯтейший  император  и  его  великие  военачальники,
свидетельство государЯ весит больше, чем слова такого  человека,  как  этот.
•отел бы Я знать - продолжал он, высокомерно обращаЯсь  к  варЯгу,  -  какие
подробности можешь ты добавить к тем, которые были уже описаны царевной?
     ‚арЯг ответил незамедлительно:
     - џ добавлю только одно: когда мы сделали остановку у родника,  музыка,
исполнЯвшаЯсЯ дамами императорского двора, и особенно  теми  двумЯ,  в  —ьем
присутствии Я сейчас нахожусь,  была  лучшей  музыкой,  какую  Я  когда-либо
слышал.
     - Љак ты  смеешь  высказывать  столь  дерзкое  суждение?  -  воскликнул
Ќикифор. - „а разве музыка, которую угодно было исполнить супруге  и  дочери
императора, предназначалась длЯ того, чтобы  каждый  низкорожденный  варвар,
случайно услышавший ее, мог  насладитьсЯ  ею  или  подвергнуть  ее  критике?
“бирайсЯ вон из дворца! € не смей показыватьсЯ мне на глаза, если только  на
то не будет воли нашего августейшего отца.
     ‚арЯг перевел взглЯд на Ђхилла ’атиЯ, ожидаЯ, чтобы начальник  приказал
ему уйти или остатьсЯ. Ќо император с большим достоинством взЯл дело в  свои
руки.
     - ‘ын наш, - сказал он, - мы не можем этого допустить.  €з-за  любовной
ссоры с нашей дочерью  ты  странным  образом  позволЯешь  себе  забыть,  что
находишьсЯ перед лицом императора, и  гонишь  прочь  человека,  которого  мы
пожелали видеть у себЯ. ’ебе не пристало вести себЯ  так.  ‡апомни:  нам  не
угодно, чтобы этот •ирвард, или ќдуард, или как там  его  имЯ,  ушел  сейчас
отсюда, точно так же как не угодно, чтобы в будущем он подчинЯлсЯ  чьим-либо
приказам, кроме наших или нашего аколита Ђхилла ’атиЯ. Ђ теперь, покончив  с
этим вздорным недоразумением,  которое,  несомненно,  тут  же  развеетсЯ  по
ветру, мы жаждем узнать о  важных  государственных  делах,  побудивших  тебЯ
прийти сюда в столь поздний час. ’ы опЯть смотришь на  варЯга.  Џрошу  тебЯ,
говори  при  нем  прЯмо,  ничего  не  утаиваЯ,  ибо  он  пользуетсЯ  -  и  с
достаточными основаниЯми длЯ этого - столь же высоким нашим доверием, как  и
любой другой советник, присЯгнувший на верность нашему дому.
     - ‘лушаю  и  повинуюсь,  -  ответил  зЯть  императора,  видЯ,  что  его
повелитель недоволен, и знаЯ, что в таких случаЯх доводить его до  крайности
небезопасно и неразумно. -  ’ем  более  что  новость,  которую  Я  собираюсь
сообщить, вскоре станет общим достоЯнием, и поэтому неважно, кто  ее  сейчас
услышит.
     ’ак вот, запад, где всегда происходЯт странные  вещи,  никогда  еще  не
слал в нашу восточную половину  мира  таких  тревожных  вестей,  как  те,  о
которых Я поведаю твоему императорскому величеству.  ‡аимствуЯ  выражение  у
этой дамы, котораЯ оказывает мне честь, именуЯ менЯ своим мужем, …вропа  как
бы сорвалась с места и вот-вот ринетсЯ на Ђзию...
     - џ действительно сказала так, - прервала его Ђнна Љомнин,  -  и,  смею
надеЯтьсЯ, выразила свою мысль с достаточной силой,  ибо  тогда  мы  впервые
услышали, что дикий порыв взметнул беспокойных европейских варваров и тысЯчи
племен ураганом налетели на наши западные границы с неслыханным  намерением,
о котором они во всеуслышанье заЯвлЯли, завоевать  ‘ирию  и  те  места,  где
покоЯтсЯ пророки, где свЯтые принЯли мученический венец  и  где  совершились
великие событиЯ, изложенные в свЯщенном писании. Ќо, судЯ по всему, эта бурЯ
отшумела и утихла, и мы надеЯлись, что вместе с ней миновала и опасность. Њы
будем глубоко опечалены, если окажетсЯ, что это не так.
     - Љ сожалению, не так, -  продолжал  ее  супруг.  -  „онесениЯ  нам  не
солгали: огромное скопище людей  низкорожденных  и  невежественных,  взЯвших
оружие по наущению безумного отшельника, двинулись из  ѓермании  в  ‚енгрию,
ожидаЯ, что ради них совершатсЯ такие же благостные чудеса, как  длЯ  народа
€зраилЯ, когда его вел через пустыню столп огненный. Ќо не сыпалась манна  с
небес, не слетались перепела, чтобы накормить их,  и  никто  не  объЯвил  их
избранным народом божьим. ‚ода не  била  из  скалы,  дабы  напоить  алчущих.
‘траданиЯ  ожесточили  этих  людей,  и  они  принЯлись  добывать  себе  пищу
грабежом. ‚енгры и другие народы, проживающие на  наших  западных  границах,
такие же христиане, как они, не остановились перед  тем,  чтобы  напасть  на
этот беспорЯдочный сброд, и только огромные груды костей в диких  ущельЯх  и
безвестных  пустынЯх  остались   свидетельствами   безжалостного   разгрома,
которому подверглась эти нечестивые пилигримы.
     - Ќо все это, - сказал император, - мы  знали  и  раньше.  Љакое  новое
бедствие угрожает нам теперь, после того, как нас уже миновала сиЯ  страшнаЯ
опасность?
     - ‡нали раньше? - повторил кесарь Ќикифор. - "
     Ќет, о подлинной опасности мы ничего не знали: нам было известно  лишь,
что стада животных, жестоких и Яростных как дикие быки, угрожали ринутьсЯ на
пастбище, которое давно влекло их к себе,  и  что  они  наводнили  ѓреческую
империю и ближние с ней страны, надеЯсь, что Џалестина с ее реками,  полными
молока и меда, вновь откроетсЯ им, как избранному  богом  народу.  Ќо  такое
беспорЯдочное и дикое нашествие не страшно столь просвещенному  народу,  как
римлЯне. ‘тадо тупых животных испугалось греческого огнЯ;  их  заманивали  в
западни и уничтожали ливнем стрел дикие племена, которые хотЯ и считают себЯ
независимыми от нас, но прикрывают нашу границу, подобно  линии  укреплений.
„аже пища, которую раздобывал  на  своем  пути  этот  гнусный  сброд,  и  та
оказывалась губительной: император с его прозорливой политикой  и  отеческой
заботливостью  предусмотрел  и  такие  меры  обороны.  ќта  мудраЯ  политика
достигла цели, и корабль, над которым гремел гром и сверкали молнии, спассЯ,
невзираЯ на Ярость грозы. Ќо не успела  улечьсЯ  одна  бурЯ,  как  поднЯлась
другаЯ: на нас движетсЯ новый вал западных народов,  такой  грозный,  какого
никогда не видели мы или наши предки.  €  теперь  это  не  чернь,  голоднаЯ,
неосмотрительнаЯ,  невежественнаЯ  и  фанатичнаЯ,  нет,  все,  что  есть  на
просторах  …вропы  разумного  и  достойного,   отважного   и   благородного,
объединилось во имЯ той же цели, скрепив свЯщенным обетом свой союз.
     - —то  же  это  за  цель?  ѓовори  прЯмо,  -  прервал  его  Ђлексей.  -
“ничтожение всей нашей ђимской империи, с тем чтобы  даже  имЯ  ее  государЯ
было вычеркнуто из списка коронованных особ  мира,  среди  которых  оно  так
долго было первым, - только такаЯ" цель смогла бы объединить всех в подобный
союз.
     - Ћткрыто о таком замысле никто не заЯвлЯет, - ответил Ќикифор.  -  ‚се
эти владыки, мудрецы и прославленные вельможи  ставЯт  перед  собой,  по  их
утверждению, ту же не правдоподобную  цель,  что  и  полчища  невежественной
черни, которые первыми поЯвились в наших  местах.  ‚от  у  менЯ,  милостивый
император, свиток, в  котором  ты  найдешь  перечисление  армий,  по  разным
дорогам движущихсЯ на нашу страну. ѓуго де ‚ермандуа, за доблесть прозванный
‚еликим, отплыл от берегов €талии. “же прибыли двадцать рыцарей,  закованных
в стальные выложенные золотом латы, и передали от него  следующее  надменное
приветствие: "Џусть император ѓреции и его военачальники  знают,  что  ѓуго,
граф ‚ермандуа, приближаетсЯ к его землЯм. Ћн брат королЯ королей - государЯ
”ранции <„юканж прибегает к свидетельству  бесконечного  числа  авторитетов,
дабы показать, что король ”ранции в те дни преимущественно  именовалсЯ  Rex.
‘м. его заметки об "Ђлексиаде".
     Ђнна Љомнин в своей истории заставлЯет ѓуго ‚ермандуа присваивать  себе
титулы, на которые мог претендовать, по мнению восторженного француза,  лишь
его старший брат, царствующий. император. (Џрим, автора.)>,  и  сопровождает
его цвет французской  знати.  ‘  ним  благословенное  знамЯ  свЯтого  Џетра,
врученное его победоносному  попечению  самим  наместником  апостола,  и  он
предупреждает тебЯ об этом, чтобы ты мог устроить ему прием, приличествующий
его сану".
     - ‘лова громкие, - сказал император, - но не всегда топит  корабли  тот
ветер, который громче других  завывает  в  снастЯх.  Њы  немного  знакомы  с
французами и весьма наслышаны о них. Ћни скорее спесивы, чем доблестны, и мы
будем льстить их тщеславию, пока не выиграем времЯ и не найдем  возможностей
длЯ более надежной обороны. „а, если бы словами можно  было  расплачиватьсЯ,
наша казна никогда не оскудела бы... —то там написано дальше, Ќикифор? €мена
людей, сопровождающих этого великого графа?
     - Ќет, мой государь, - ответил Ќикифор ‚риенний, - тут перечислены лишь
имена владык, а не подчиненных,  и  сколько  в  списке  этих  имен,  столько
независимых друг от друга  армий  движутсЯ  по  разным  дорогам  на  восток,
провозглашаЯ общей своей целью завоевание Џалестины у неверных.
     - Џеречень  устрашающий,  -  промолвил  император,  внимательно  изучив
список. - Ћднако нас обнадеживает именно  его  длина,  ибо  столь  необычный
замысел не может объединить в  прочный  и  нерушимый  союз  такое  множество
государей. џ вижу здесь хорошо знакомое имЯ нашего  старого  друга,  а  ныне
врага - ибо таковы превратности войны и мира - Ѓоэмунда Ђнтиохийского. ђазве
он не сын знаменитого ђоберта Ђпулийского, который, будучи простым  рыцарем,
возвысилсЯ  до  званиЯ  великого  герцога,  повелителЯ  своих   воинственных
соотечественников в ‘ицилии и €талии? ђазве знамена германского императора и
папы римского, как, впрочем, и наши собственные,  не  отступали  перед  ним,
пока этот изворотливый политик и храбрый рыцарь не стал наводить ужас на всю
…вропу, он, в чьем нормандском замке поместилось бы не больше шести лучников
и стольких же копейщиков? ќто страшнаЯ  семьЯ,  в  равной  мере  коварнаЯ  и
могущественнаЯ. Ѓоэмунд,  сын  старого  ђоберта,  будет  следовать  политике
своего отца. Ћн может сколько угодно говорить о  Џалестине  и  об  интересах
христианства, но если Я сумею сделать так,  чтобы  его  интересы  совпали  с
моими,  врЯд  ли  он  станет  преследовать  какие-либо  другие  цели.  €так,
поскольку мне уже известны его желаниЯ и замыслы,  возможно,  что  небо  под
личиной врага посылает нам союзника... Љто там следующий?  ѓотфрид  <ѓотфрид
Ѓульонский, герцог Ќижней ‹отарингии - выдающийсЯ полководец,  командовавший
Џервым крестовым походом, впоследствии король €ерусалимский. ‘м.  у  ѓиббона
или Њиллса. (Џрим., автора.)>, герцог Ѓульонский, во главе мощного отрЯда  с
берегов огромной реки, называемой ђейном. —то это за человек?
     - Ќасколько мы слышали, - ответил Ќикифор, - ѓотфрид -  один  из  самых
мудрых, самых благородных и самых храбрых вождей, принимающих участие в этом
странном деле; и среди правителей, число которых не меньше  числа  тех,  кто
осаждал ’рою, и в большинстве своем ведущих за  собой  в  десЯть  раз  более
многочисленные отрЯды, этот ѓотфрид может считатьсЯ Ђгамемноном. ѓосудари  и
графы уважают его, потому что он - первый среди тех, кого  они  так  странно
именуют рыцарЯми, а также  потому,  что  все  его  деЯниЯ  отмечены  печатью
честности и благородства. „уховенство чтит  его  за  твердую  приверженность
религии и за уважение к церкви и ее  служителЯм.  ‘праведливость,  щедрость,
прЯмодушие привлекают к нему и простых людей. ѓотфрид неколебим в  том,  что
считает  своим  нравственным  долгом,  поэтому  никто   не   сомневаетсЯ   в
искренности его веры; будучи наделен  такими  превосходными  качествами,  он
справедливо считаетсЯ одним из предводителей этого крестового  похода,  хотЯ
по званию, рождению и власти уступает многим его вождЯм.
     - †аль, - заметил император, - что такой человек, каким ты его  описал,
подвержен  фанатизму,  подобающему   разве   что   Џетру   Џустыннику,   или
бессмысленной толпе, которую он вел за собой, или даже ослу, на  котором  он
путешествовал! ‚прочем, Я готов думать, что этот осел был  самым  мудрым  из
всего скопища участников первого нашествиЯ, поскольку од пустилсЯ  вскачь  в
сторону …вропы, как только ему стало не хватать воды и ЯчменЯ.
     - …сли мне будет дозволено говорить, не расставаЯсь с жизнью, - вставил
Ђгеласт, - Я бы добавил, что сам патриарх сделал то  же  самое,  как  только
стрел вокруг стало много, а еды мало.
     - ќто ты правильно заметил, Ђгеласт, - сказал император,  -  но  сейчас
надо решить, нельзЯ ли образовать сулЯщее выгоду и почет  кнЯжество  из  тех
провинций Њалой Ђзии, которые были разграблены за последнее  времЯ  турками.
„умаетсЯ,  что  такое  кнЯжество  с  его   неоспоримыми   преимуществами   -
плодородной почвой, прекрасным климатом, трудолюбивым населением и  здоровым
воздухом - стоит болот Ѓулони. …сли оно будет зависеть от ‘вЯщенной  ђимской
империи и в то же времЯ находитьсЯ под защитой ѓотфрида и  его  победоносных
франков, оно может стать оплотом в том краю длЯ нашей праведной и  свЯщенной
особы. —то об этом скажет свЯтейший патриарх? Ќе считает ли  он,  что  такое
предложение охладит склонность самого  преданного  крестоносна  к  выжженным
солнцем пескам Џалестины?
     - Ћсобенно. - ответил патриарх, - если тот, кто получит  такую  богатую
провинцию в феодальное владение, предварительно будет обращен в  единственно
истинную веру, о чем, несомненно, ты не забываешь, милостивый император.
     - ђазумеетсЯ,  разумеетсЯ,  -  ответил  Ђлексей  с  подобающим   случаю
пафосом, хотЯ  про  себЯ-то  он  знал,  как  часто  во  имЯ  государственных
интересов он вынужден был принимать в свое подданство  не  только  латинских
христиан,  но  и   манихеЯн   и   других   еретиков,   не   говорЯ   уже   о
варварах-мусульманах, никогда при этом не встречаЯ сопротивлениЯ со  стороны
щепетильного патриарха. - ‘удЯ по этому списку, - продолжал  он,  -  столько
отрЯдов во главе с влиЯтельными государЯми и  вельможами  движетсЯ  к  нашим
границам, что они могут соперничать с армиЯми древних, которые, по преданию,
выпивали на своем пути реки, опустошали страны, вытаптывали леса.
     Џри этих словах лицо императора тронула та же тень тревоги, котораЯ уже
омрачила лица его советников.
     - ќта война народов, - сказал Ќикифор, - во многом отличаетсЯ от  любой
другой войны, исключаЯ разве ту, которую ты, мой государь, вел в  прошлом  с
так называемыми франками. Ќам предстоит  померитьсЯ  силами  с  людьми,  длЯ
которых грохот битвы необходим как воздух. ђади  того,  чтобы  воевать,  они
готовы сражатьсЯ с ближайшими своими соседЯми,  кровавые  поединки  длЯ  них
такаЯ же забава, как длЯ нас - состЯзание  на  колесницах.  Ћни  закованы  в
непроницаемую стальную броню, защищающую их от копий и мечей, а  их  могучие
кони легко несут на себе эту огромную тЯжесть, котораЯ длЯ наших была бы так
же непосильна, как гора Ћлимп. €х пехота вооружена  не  простыми  луками,  а
неизвестными нам и другим народам арбалетами. ’етиву арбалета натЯгивают  не
правой рукой, а ногою, налегаЯ на нее при этом всей тЯжестью  тела.  ‘трелы,
вернее  -  дротики,  длЯ  этого  лука  сделаны  из  прочного  дерева,  имеют
металлические наконечники и пробивают на лету  самые  прочные  нагрудники  и
даже каменные стены, если они не слишком толсты.
     - „овольно, - прервал его император, - мы собственными  глазами  видели
копьЯ франкских рыцарей и арбалеты  их  пеших  воинов.  …сли  небо  наделило
франков храбростью, котораЯ другим народам кажетсЯ почти сверхъестественной,
то грекам оно даровало мудрость,  отказав  в  ней  варварам.  Њы  добиваемсЯ
победы не грубой силой, а мудрым расчетом и ведем  переговоры  так  искусно,
что получаем большие преимущества, чем может дать даже военный успех.
     € если у нас  нет  того  страшного  оружиЯ,  которое  наш  зЯть  назвал
арбалетом, зато провидение в своем милосердии скрыло  от  западных  варваров
тайну состава и применениЯ  греческого  огнЯ,  именуемого  так  потому,  что
только руки греков умеют  его  изготовлЯть  и  обращать  его  молнии  против
ошеломленного врага.
     ‘делав паузу, император окинул взглЯдом лица своих советников  и,  хотЯ
они были по-прежнему бледны, бодро продолжал:
     - ‚ернемсЯ, однако, к этому мрачному свитку, содержащему перечень  тех,
кто продвигаетсЯ к нашим границам; насколько нам подсказывает памЯть, в  нем
немало знакомых имен, хотЯ воспоминаниЯ наши смутны и стерты  временем.  Ќам
важно узнать, кто они, чтобы мы могли извлечь выгоду  из  их  междоусобиц  и
ссор,  которые,  будучи  вызваны  к  жизни,  отвлекут  этих  людей  от  того
необычного замысла, ради которого они объединились.  ‡десь  есть,  например,
некий ђоберт, носЯщий титул герцога Ќормандского,  который  ведет  за  собой
немалый отрЯд графов - с этим титулом мы слишком хорошо знакомы - и эрлов  -
звание нам неизвестное, но, видимо, почетное среди варваров и  рыцарей,  чьи
имена  говорЯт  о  том,  что  больше  всего  среди  них  франков,  но   есть
представители и других племен, нам неведомых.
     ‡а разъЯснениЯми по этому поводу всего разумнее нам обратитьсЯ к нашему
высокочтимому и высокоученому патриарху.
     - ЋбЯзанности, налагаемые моим саном, не позволЯли  мне  в  зрелые  мои
годы заниматьсЯ историей дальних государств - ответил патриарх ‡осима, -  но
мудрый Ђгеласт, прочитавший столько книг, что, собранные вместе, они  занЯли
бы все полки знаменитой  Ђлександрийской  библиотеки,  без  сомнениЯ  сможет
ответить на вопрос твоего императорского величества.
     Ђгеласт выпрЯмилсЯ на своих неутомимых  ногах,  благодарЯ  которым  был
прозван ‘лоном, и начал отвечать на вопрос  императора,  проЯвлЯЯ  при  этом
больше доброй воли, нежели знаний.
     - ‚ том замечательном зерцале, - сказал он, - которое отражает  дела  и
жизнь наших предков,  в  трудах  высокоученого  ЏрокопиЯ,  Я  прочитал,  что
народы, именуемые норманнами и англами,  в  действительности  происходЯт  от
одного племени и что ЌормандиЯ, как  ее  иногда  называют,  ЯвлЯетсЯ  частью
ѓаллии. Ќапротив нее,  совсем  близко,  отделенный  лишь  морским  проливом,
расположен мрачный остров, царство туманов  и  бурь,  куда,  по  утверждению
жителей континента, отправлЯютсЯ души умерших. Џо эту сторону пролива  живут
немногочисленные рыбаки, которым дана какаЯ-то страннаЯ хартиЯ, а  вместе  с
ней и единственнаЯ в своем роде привилегиЯ: будучи живыми людьми,  они,  как
некогда Языческий •арон, перевозЯт души умерших на остров - обиталище теней.
Џод прикрытием ночного мрака рыбаки по очереди вершат то,  ради  чего  им  и
дозволено жить на этом таинственном берегу. —ьЯ-то бесплотнаЯ рука стучит  в
дверь того, кто должен нести в эту ночь небывалую  службу.  епот,  подобный
еле слышному вздоху ветра, призывает рыбака исполнить свой долг.
     Ћн спешит к лодке, но до тех пор не отплывает, пока не убеждаетсЯ,  что
она осела, словно под тЯжестью умерших, которые взошли  на  нее.  Ќикого  не
видно, слышны только голоса, но  слов  разобрать  невозможно,  точно  кто-то
бормочет во сне. ђыбак пересекает пролив,  отделЯющий  материк  от  острова,
испытываЯ непонЯтный ужас, всегда  охватывающий  живых,  когда  они  ощущают
присутствие мертвых. Ћн добираетсЯ до  противоположного  берега,  где  белые
меловые скалы образуют поразительный контраст с вечным мраком, царЯщим  там,
причаливает всегда в одном и том же месте, но сам из лодки не вылезает,  ибо
на эту землю никогда не ступала нога живого человека. ’ени умерших, сойдЯ на
берег, отправлЯютсЯ в назначенный им путь, а лодочник медленно  возвращаетсЯ
на свою сторону пролива, выполнив, таким образом, повинность,  котораЯ  дает
ему возможность ловить рыбу сетЯми и жить в этом удивительном месте.
     Ђгеласт сделал паузу, и тут снова заговорил император:
     - …сли эта легенда  действительно  рассказана  Џрокопием,  высокоученый
Ђгеласт, то это означает только одно: в вопросе о загробной жизни знаменитый
ученый оказалсЯ гораздо ближе  к  Язычникам,  чем  к  христианам.  ‚едь  его
рассказ мало чем отличаетсЯ от древнего повериЯ о потустороннем ‘тиксе.
     Џрокопий, как известно, жил тогда, когда Язычество  еще  процветало,  и
равно как мы отказываемсЯ верить многому из того, что он поведал нам о нашем
предке и предшественнике ћстиниане, точно так  же  в  дальнейшем  мы  всегда
будем сомневатьсЯ в основательности его географических познаний. Љстати, что
тебЯ так тревожит, Ђхилл ’атий, и о чем ты шепчешьсЯ с этим воином?
     - ЊоЯ жизнь, - ответил Ђхилл ’атий, - принадлежит  твоей  императорской
милости, и Я готов отдать ее в  уплату  за  непристойную  болтливость  моего
Языка. џ только спросил этого  •ирварда,  что  он  знает  о  норманнах,  ибо
слышал, как мои варЯги неоднократно  называли  друг  друга  англо-датчанами,
норманнами, британцами и всЯкими другими варварскими именами, и  думаю,  что
одно из этих странных названий, а может, и все  они,  по-разному  обозначают
родину изгнанников, которые  должны  быть  счастливы,  вырвавшись  из  мрака
невежества и оказавшись в кругу сиЯниЯ твоего императорского величества.
     - ’ак говори же, варЯг, во имЯ неба, - сказал  император,  -  и  открой
нам,  друзей  или  врагов  увидим  мы  в  лице  этих  людей  из   Ќормандии,
подступающих к нашим границам. ѓовори смело, тебе нечего опасатьсЯ,  ибо  ты
служишь государю, который в силах защитить тебЯ.
     - ђаз уж мне позволили говорить, то Я скажу, - ответил варЯг. - Џравда,
Я не очень хорошо знаю греческий Язык, который вы называете римским, но  все
же моих знаний довольно, чтобы обратитьсЯ к его императорскому величеству  с
просьбой: вместо платы, подарков или  наград,  которые  император  соизволил
обещать мне, пусть он поставит менЯ в первые рЯды войска, которое сразитсЯ с
этими норманнами и их герцогом ђобертом, и если император разрешит мне взЯть
с собой варЯгов, которые, любЯ ли менЯ, ненавидЯ ли своих  прежних  тиранов,
захотЯт присоединитьсЯ ко мне, то не сомневаюсь: мы так сведем с ними счеты,
что последнюю службу им уже сослужат греческие орлы и волки, отодрав их мЯсо
от костей.
     - —ем  вызвана  такаЯ  необузданнаЯ  ненависть,  мой  воин,  -  спросил
император, - котораЯ после стольких лет будит в тебе Ярость при  одном  лишь
упоминании о Ќормандии?
     - ‘уди сам, милостивый император, -  ответил  варЯг.  -  Њои  предки  и
предки большинства из тех, кто служит  сейчас  вместе  со  мной  в  гвардии,
происходЯт  из  доблестного  племени,   жившего   на   севере   ѓермании   и
именовавшегосЯ англосаксонским. Ќикто, за исключением разве что свЯщенников,
умеющих читать древние  хроники,  не  знает,  как  давно  переселились  наши
праотцы на остров Ѓританию, где шла тогда междоусобнаЯ война. Ђнглы  Явились
туда по просьбе исконных жителей острова, вернее - той  их,  части,  котораЯ
обитала на южном побережье. ‚ вознаграждение за щедро  оказанную  помощь  им
даровали  там  земли,  и  постепенно  большаЯ  часть   острова   перешла   в
собственность к англосаксам, которые поначалу образовали несколько владений,
а позднее создали единое королевство, где  население  подчинЯл  лось  единым
законам  и  говорило  на   том   Языке,   на   каком   говорит   большинство
варЯгов-изгнанников,  составлЯющих   теперь   твою   императорскую   гвардию
телохранителей. Џрошло времЯ -  и  вот  в  этих  краЯх  поЯвились  норманны,
северные люди. €х стали называть так потому,  что  они  приплыли  с  далеких
берегов Ѓалтийского морЯ, чьи  необозримые  просторы  временами  покрываютсЯ
льдом, крепким, как скалы Љавказа.
     Ћни искали страну с более мЯгким климатом, чем тот, на который  обрекла
природа их родину. Љлимат во ”ранции оказалсЯ превосходным, а народ ее -  не
очень воинственным; пришельцы отнЯли у них большую провинцию, котораЯ и была
названа Ќормандией, хотЯ Я слышал, как мой  отец  говорил,  что  раньше  она
называлась иначе. Ћни обосновались там под властью герцога, который  признал
верховную власть королЯ ”ранции над собой, а означало это лишь  то,  что  он
подчинЯлсЯ ему, когда подчинЯтьсЯ было выгодно и удобно.
     ‘ тех пор прошло много лет, и все это  времЯ  оба  народа,  норманны  и
англосаксы, мирно уживались на разных берегах морского пролива,  отделЯющего
”ранцию от Ђнглии, как вдруг ‚ильгельм,  герцог  Ќормандии,  собрал  сильную
армию, высадилсЯ в Љенте, на противоположном берегу  пролива,  и  в  великой
битве разбил ѓарольда,  бывшего  в  то  времЯ  королем  англосаксов.  ’Яжело
рассказывать о том, что произошло после этого. €  в  старые  времена  бывали
битвы, приносившие ужасные бедствиЯ, которые тем  не  менее  сглаживались  с
годами, но в битве при ѓастингсе - о горе мне! - знамЯ моей родины рухнуло и
никогда больше не воспрЯло. “гнетение своими коле сами раздавило нас. ‚се, в
ком билось доблестное сердце, покинули родной край, и в Ђнглии остались лишь
те англичане - ибо только так следует называть нас,  -  которые  согласились
стать рабами захватчиков. Ќашу горестную  участь  разделили  и  те  датчане,
которые по разным  причинам  перебрались  в  Ђнглию.  Џобедители  опустошили
страну.  „ом  моего  отца  лежит  в  развалинах,  окруженный  густым  лесом,
разросшимсЯ  там,  где  раньше  были  прекрасные  полЯ  и  пастбища  и   где
мужественный народ добывал себе средства  к  жизни,  возделываЯ  благодатную
почву.
     Ћгонь уничтожил церковь, где покоитсЯ прах моих предков, и Я, последний
в своем роду, скитаюсь по чужим странам, сражаюсь в чужих битвах, служу хотЯ
и доброму, но чужому хозЯину, одним словом - Я изгнанник, варЯг.
     - € более счастлив сейчас, - вмешалсЯ Ђхилл ’атий, - чем если бы жил  в
варварской  простоте,  которую  так  ценили  твои  предки,  ибо  теперь   ты
находишьсЯ под благодатным солнцем улыбки, дарующей миру жизнь.
     - Ќе стоит об этом говорить, - холодно возразил варЯг.
     - ‡начит, норманны и есть тот народ, -  спросил  император,  -  который
захватил и подчинил себе славный остров Ѓританию?
     - “вы, это так, - ответил варЯг.
     - ‚ыходит, они воинственные  и  храбрые  люди?  -  продолжал  расспросы
Ђлексей.
     - ‘ моей стороны, - сказал •ирвард, - было бы низко и лживо говорить  о
врагах иначе. Ћни причинили мне зло, и зло это никогда не будет  забыто,  но
говорить о них не правду было бы женской местью.
     Ћни - мои смертельные враги, и имЯ их всегда будет свЯзано длЯ  менЯ  с
тЯжкими и ненавистными воспоминаниЯми, но если  собрать  войска  всех  стран
…вропы - а сейчас как будто именно так и произошло, - то ни один народ и  ни
одно племЯ по храбрости своей не сравнитсЯ с надменными норманнами.:
     - Ђ герцог ђоберт - кто он такой?
     - Ќа этот вопрос мне ответить труднее, -  сказал  варЯг.  -  Ћн  сын  -
старший сын - жестокого ‚ильгельма, который подчинил себе Ђнглию, когда менЯ
и на свете-то не было или Я был еще в колыбели.
     ќтот ‚ильгельм, победитель в битве при ѓастингсе, “же умер -  мы  знаем
об этом из достоверных источников; и в то времЯ как его старший сын,  герцог
ђоберт, получил в наследство герцогство  Ќормандию,  кто-то  из  других  его
сыновей оказалсЯ настолько счастливым, что взошел на английский трон,  если,
конечно, это замечательное королевство не было разделено между  наследниками
тирана, подобно маленькой ферме какого-нибудь безвестного иомена.
     - Ќасчет этого у нас тоже есть кое-какие сведениЯ, и мы постараемсЯ  на
досуге сопоставить их с  рассказом  нашего  воина,  к  которому  мы  склонны
отнестись с полным  доверием,  ибо  говорил  он  только  то,  что  было  ему
доподлинно известно. Ђ теперь, мои мудрые и достойные  советники,  пора  нам
кончить сегоднЯшнее наше служение в храме муз: удручающие известиЯ,  которые
принес нам наш дорогой зЯть, прославленный кесарь,  заставили  нас  затЯнуть
поклонение этим ученым богинЯм до  глубокой  ночи,  а  это  не  полезно  длЯ
здоровьЯ нашей возлюбленной жены и дочери; что же касаетсЯ нас, то сообщение
кесарЯ требует нашего серьезного размышлениЯ.
     Џридворные  тут  же  стали  расточать  на   редкость   изобретательную,
изощренную  лесть,  выражаЯ  надежду   на   то,   что   столь   затЯнувшеесЯ
бодрствование не повлечет за собой дурных последствий.
     Ќикифор и его прекраснаЯ  супруга  разговаривали  друг  с  другом,  как
обычно разговаривают муж  и  жена,  когда  оба  хотЯт  загладить  мимолетную
размолвку.
     - Њой кесарь, - сказала царевна, -  излагаЯ  эти  ужасные  событиЯ,  ты
нашел длЯ иных подробностей столь изысканные выражениЯ,  словно  все  девЯть
муз, которым посвЯщен этот храм, помогали тебе облекать в слова твои мысли.
     - Њне не нужна их  помощь,  -  ответил  Ќикифор,  -  ибо  у  менЯ  есть
собственнаЯ муза, обладающаЯ талантами,  которые  Язычники  тщетно  пытались
приписать девЯти парнасским богинЯм.
     - ќто очень мило сказано,  -  заметила  прелестнаЯ  служительница  муз,
опираЯсь на руку мужа и выходЯ вместе с ним из зала, -  но  если  ты  будешь
награждать твою жену похвалами, во много раз  превышающими  ее  достоинства,
тебе придетсЯ предложить ей руку,  чтобы  помочь  нести  бремЯ,  которое  ты
соблаговолил возложить на нее.
     Љак только царственные особы удалились, все придворные тоже  разошлись,
и большинство из них поспешило отправитьсЯ в общество  менее  достойное,  но
более непринужденное, чтобы вознаградить себЯ за чопорную благопристойность,
которую им приходилось хранить в храме муз.

                                  ѓлава VI

     ‚ольно тебе, тщеславный человек,
     ‹юбимою своею похвалЯтьсЯ:
     Џускай она в себе соединЯет
     „уховную с телесной красотой,
     Ќо женщиной прекрасной из прекрасных
     ’ы все же не дерзнешь ее назвать,
     Џока на свете существует та,
     Љоторой Я поклонник и певец.
     ‘тариннаЯ пьеса

     Ђхилл ’атий вместе со своим верным варЯгом, неотступно  следовавшим  за
ним, ускользнули от  расходЯщегосЯ  общества  так  тихо  и  неприметно,  как
исчезает снег со склонов альпийских гор при наступлении солнечных  дней.  €х
уход не сопровождалсЯ ни гулом шагов, ни  брЯцанием  оружиЯ.  Ќе  полагалось
подчеркивать существование охраны во  дворце,  более  того  -  принЯто  было
считать, что греческий император, это божество среди земных владык,  окружен
ореолом недоступности и неуЯзвимости. Џоэтому старейшие и  наиболее  опытные
царедворцы, среди которых не  последнее  место  занимал  наш  друг  Ђгеласт,
предпочитали утверждать, что хотЯ император и пользуетсЯ услугами варЯгов  и
иной стражи, делаетсЯ это скорее ради  соблюдениЯ  этикета,  чем  из  страха
перед таким чудовищным и даже, с  точки  зрениЯ  хорошего  тона,  немыслимым
преступлением, как покушение на царЯ. Њолва  о  необычайной  редкости  таких
случаев  переходила  из  уст  в  уста  в  тех  самых  покоЯх,  где  подобные
преступлениЯ совершались довольно часто, и  порою  повторЯли  ее  именно  те
люди, которые только и думали, как бы им свергнуть правЯщего императора.
     Ќаконец начальник телохранителей и его верный спутник выбрались из стен
‚лахернского дворца. ‚арЯг, охранЯвший потайную дверь, через  которую  Ђхилл
вывел •ирварда, захлопнул ее за ними и закрыл на засовы, издавшие  при  этом
зловещий скрежет. ЋглЯнувшись на бесчисленные башни, зубчатые стены и шпили,
•ирвард невольно испытал облегчение: над ним  снова  было  темно-синее  небо
ѓреции, на котором необычайно Ярко  светились  звезды.  Ћн  вздохнул  полной
грудью и с удовольствием потер руки, как человек,  вновь  обретший  свободу.
‚опреки своему правилу никогда не заговаривать первым, он на  этот  раз  сам
обратилсЯ к своему начальнику:
     - ‘кажу тебе так, доблестный начальник, - конечно, воздух в этих покоЯх
пропитан благовониЯми, и они, быть  может,  даже  приЯтны,  но  уж  до  того
удушливы, что подходЯт больше длЯ усыпальницы, чем длЯ человеческого  жильЯ.
џ счастлив, что не должен дышать этим воздухом.
     - Ќу что ж, - ответил Ђхилл ’атий, - твое счастье, что твоЯ низменнаЯ и
грубаЯ душа задыхаетсЯ там, где освежающий ветерок не только не  может  быть
причиной смерти, но, напротив того, возвращает мертвым жизнь. Ћднако  должен
тебе сказать, •ирвард, что хотЯ ты родилсЯ варваром и тебе знаком лишь узкий
круг дикарских потребностей и удовольствий,  а  другаЯ  жизнь,  отличнаЯ  от
этого грубого и жалкого существованиЯ,  неизвестна,  тем  не  менее  природа
уготовила тебе иной, лучший удел: сегоднЯ ты прошел через  такое  испытание,
какого, боюсь, не выдержал бы ни один воин даже нашей  благородной  гвардии,
ибо все они погрЯзли в безысходном варварстве. Ђ  теперь  скажи  по  правде:
разве ты не был вознагражден?
     - ќтого Я не стану отрицать, - сказал варЯг. -  џ  на  двадцать  четыре
часа раньше своих товарищей узнал, что  норманны  движутсЯ  сюда,  и,  таким
образом, мы сможем сполна отомстить им за кровавый день битвы при ѓастингсе.
‘толь великаЯ радость стоит  того,  чтобы  несколько  часов  подрЯд  слушать
бесконечную болтовню дамы, котораЯ  пишет  о  том,  чего  она  не  знает,  и
льстивые замечаниЯ окружающих, которые рассказывают ей о том,  чего  они  не
видели.
     - •ирвард, юный мой друг, - сказал Ђхилл ’атий,  -  ты  бредишь,  и,  Я
думаю, мне следовало бы приставить к тебе длЯ присмотра опытного человека.
     ‘лишком большаЯ смелость, мой  доблестный  воин,  у  трезвого  человека
граничит с дерзостью. ‚полне понЯтно, что происшествиЯ  сегоднЯшнего  вечера
наполнили тебЯ гордостью, но если к этой гордости примешаетсЯ тщеславие,  ты
немедленно станешь подобен умалишенному.  Џосуди  сам:  ведь  ты  бесстрашно
смотрел в лицо порфирородной  царевне,  тогда  как  мои  собственные  глаза,
привыкшие к подобным  зрелищам,  никогда  не  поднимались  выше  складок  ее
покрывала.
     - „а будет так! - ответил •ирвард. - Ќо ведь красивые женские лица  длЯ
того и созданы, чтобы их созерцать, а глаза молодых мужчин -  чтобы  на  них
смотреть.
     - …сли они действительно созданы длЯ  этого,  -  сказал  Ђхилл,  -  то,
должен признать, более чем оправдано твое дерзновенное желание  смотреть  на
царевну.
     - Њой добрый начальник, или, если так  тебе  больше  нравитсЯ,  главный
телохранитель, - сказал англо-бритт, - не  доводите  до  крайности  простого
человека,  который  хочет  честно  выполнЯть  свой  долг  по   отношению   к
императорской семье. –аревна - жена кесарЯ и рождена, как ты сам  сказал,  в
порфире; тем не менее  она  очень  красиваЯ  женщина,  сочинЯет  историю,  о
которой Я предпочел бы не говорить, поскольку такие  вещи  недоступны  моему
пониманию, и поет как ангел; наконец, могу  сказать,  следуЯ  моде  нынешних
рыцарей, хотЯ обычно Я не пользуюсь их выражениЯми, что  готов  сразитьсЯ  с
любым, кто посмеет вслух умалЯть  красоту  или  ум  царственной  особы  Ђнны
Љомнин, ’аким образом, мой благородный начальник, мы исчерпали все, о чем ты
мог бы спросить менЯ и на что Я захотел бы тебе ответить. Ќет сомнениЯ,  что
есть  женщины  более"  красивые,  чем  царевна,  и  Я  меньше  чем  кто-либо
сомневаюсь в этом, ибо знаю особу, котораЯ, как Я считаю, далеко превосходит
ее красотой. Ќа этом за" кончим наш разговор.
     - ’воЯ красотка, мой несравненный дурачок, -  сказал  Ђхилл,  -  должно
быть,  дочка  какого-нибудь  здоровенного  северного  мужлана,  живущего  по
соседству с  фермой,  на  которой  вырос  такой  осел,  как  ты,  наделенный
непотребным желанием высказывать свои суждениЯ.
     - ѓовори все, что тебе нравитсЯ, начальник, - ответил •ирвард, - потому
что, к счастью длЯ нас обоих, ты не в состоЯнии оскорбить менЯ, ибо  Я  ценю
твое суждение не выше, чем ты ценишь мое; не можешь ты также унизить  особу,
которую в глаза не видел, но если бы ты ее видел, врЯд ли  Я  так  терпеливо
выслушивал бы замечаниЯ на ее счет даже от своего начальника.
     Ђхилл ’атий в достаточной мере обладал сообразительностью,  необходимой
длЯ человека в его  положении.  Ћн  никогда  не  доводил  отчаЯнные  головы,
которыми командовал, до крайности и в своих вольностЯх  с  ними  никогда  не
переходил границ их терпениЯ. •ирвард был его любимцем, и  уже  хотЯ  бы  по
этой причине  аколит  пользовалсЯ  уважением  и  искренней  приЯзнью  своего
подчиненного;  поэтому,  когда  главный  телохранитель,  вместо  того  чтобы
возмутитьсЯ дерзостью варЯга, добродушно извинилсЯ за то, что  затронул  его
чувства, минутное недоразумение между  ними  было  тут  же  забыто.  ѓлавный
телохранитель сразу напустил на себЯ начальственный вид, а воин  с  глубоким
вздохом,  относившимсЯ  к  его  далекому  прошлому,  снова  стал  сдержан  и
молчалив, как  прежде.  „ело  заключалось  еще  и  в  том,  что  у  главного
телохранителЯ были особые, далеко идущие замыслы  в  отношении  •ирварда,  о
которых он не хотел пока говорить иначе, как самыми отдаленными намеками.
     Џосле длительной паузы, в течение которой они успели дойти до казармы -
мрачного укрепленного строениЯ, предназначенного длЯ  варЯжской  гвардии,  -
начальник знаком  приказал  воину  подойти  поближе  и  доверительным  тоном
спросил его:
     - •ирвард, друг мой, хотЯ и  трудно  предположить,  что  в  присутствии
императорской семьи ты обратил внимание на кого-либо, в чьих жилах не  течет
царскаЯ кровь или,  как  говорит  ѓомер,  не  струитсЯ  божественнаЯ  влага,
заменЯющаЯ свЯщенным особам грубую жидкость,  именуемую  кровью,  но,  может
быть, ты все-таки во  времЯ  этой  длительной  аудиенции  приметил  человека
необычной длЯ придворных внешности и одетого иначе, чем остальные, человека,
которого  зовут  Ђ