м
дозволено предаватьсЯ до крайних пределов душевных сил,  ибо  оно  не  может
быть чрезмерным, даже будучи доведено до высшего напрЯжениЯ: Я имею  в  виду
любовь к создателю.
     - Ќо не сам ли верховный владыка наш велел нам любить своего ближнего?
     - „а, миледи, - сказал “орден, - но наша любовь к господу  должна  быть
безграничной, мы должны любить его всем  сердцем,  всей  душой,  всем  своим
существом. ‹юбовь, которую мы,  согласно  велению  божию,  должны  питать  к
своему ближнему, ограничена определенной мерой - каждый из нас должен любить
ближнего как самого себЯ, или, как иначе сказано в другом месте писаниЯ,  мы
должны поступать с ближним так, как хотели бы, чтобы он поступал с нами. ‚от
какой предел указан  даже  длЯ  самых  похвальных  наших  чувств,  если  они
обращены на бренные земные существа. Њы  должны  отдавать  своему  ближнему,
безразлично к его званию и положению в обществе, нашу любовь в той  степени,
в какой мы вправе ожидать любви к себе  от  других  людей,  по  отношению  к
которым мы сами находимсЯ в том же положении. Џоэтому  не  должно  сотворить
себе кумира ни из мужа, ни из жены, ни из сына или дочери, ни из  друга  или
родственника. ѓосподь наш ревнив, он не  потерпит,  чтобы  наша  преданность
какому-либо из его со зданий была столь же беззаветной, что и та, которой он
требует от нас, сотворенных им, к самому себе.  ЏовторЯю  вам,  миледи,  что
даже на самых лучших, самых чистых, самых благородных наших  чувствах  лежит
печать первородного греха, и  поэтому  нам  всегда  следует  остановитьсЯ  и
подумать, прежде чем доводить эти чувства до крайности.
     - Њне все это совершенно непонЯтно, достопочтенный сэр, - отвечала леди
ќвенел, - и Я никак не могу взЯть в толк, что Я такое сказала  или  сделала,
чтобы мне было прочитано наставление, весьма похожее на порицание.
     - ‹еди, - сказал “орден,  -  прошу  простить  менЯ,  если  Я  преступил
границы своих обЯзанностей. Ќо подумайте о том, встретит ли одобрение вашего
супруга данное вами торжественное обещание быть не просто  покровительницей,
но матерью этому бедному ребенку. Ќежность, столь щедро излитаЯ вами на  это
несчастное и, должен признатьсЯ,  очень  милое  дитЯ,  вызвала  нечто  вроде
порицаниЯ со стороны  вашей  собаки.  Ќе  доставлЯйте  же  огорчениЯ  вашему
супругу. ‹юди, как и животные, ревниво относЯтсЯ к привЯзанностЯм тех,  кого
любЯт.
     - Ќу, это уж  слишком,  достопочтенный  сэр,  -  сказала  леди  ќвенел,
глубоко оскорбленнаЯ. - ‚ы издавна принЯты в нашем доме и всегда встречали у
рыцарЯ ќвенела и у менЯ самой тот почет и  то  уважение,  каких  заслуживают
ваши убеждениЯ и ваши достоинства. Ћднако Я не помню,  чтобы  мы  когда-либо
давали вам право вмешиватьсЯ в наши семейные  дела  или  поручали  вам  быть
судьей наших поступков по отношению друг к другу. “бедительно прошу  вас  не
повторЯть этого впредь.
     - ‹еди, - возразил  проповедник  со  смелостью,  присущей  в  то  времЯ
духовенству его направлениЯ, - если мои наставлениЯ докучают вам... и если Я
удостоверюсь, что мои услуги больше не нужны ни вам, ни вашему  благородному
супругу, то  это  будет  означать  длЯ  менЯ,  что  господу  не  угодно  мое
дальнейшее пребывание здесь; и тогда менЯ не удержат  ни  зимнЯЯ  стужа,  ни
глухаЯ ночь: молЯ бога о том,  чтобы  он  и  впредь  не  оставил  вас  своим
благоволением, Я уйду куда глаза глЯдЯт и побреду среди этих пустынных  гор,
как и прежде,  одинокий  и  лишенный  всЯкой  поддержки,  только  еще  более
беспомощный, чем в тот день, когда  Я  впервые  встретил  вашего  супруга  в
ѓлендеаргской долине. Ќо, пока Я здесь, стоит вам хотЯ бы на шаг  уклонитьсЯ
от пути истинного, Я не смогу спокойно взирать на это,  не  поднимаЯ  своего
голоса и не обращаЯсь к вам с увещеванием, на которое  мне  дают  право  мои
годы.
     - Ќу, полно, - сказала леди ќвенел, котораЯ любила  и  уважала  доброго
старца,  хотЯ  порой  ее  несколько   задевало   его   преувеличенное,   как
представлЯлось ей, религиозное рвение. - Њы не  можем  так  расстатьсЯ,  мой
добрый друг. †енщины торопливы и несдержанны в проЯвлении своих чувств.  Ќо,
поверьте, мои замыслы и намерениЯ в отношении этого ребенка  таковы,  что  и
мой муж и вы сами одобрите их.
     Џроповедник ответил поклоном и удалилсЯ.
    
                                ѓлава II
 
                                        Љак был ко мне его прикован взглЯд, 
                                        ‘иЯвший сквозь невысохшие слезы! 
                                        „оверчиво ручонки он тЯнул 
                                        € мамой называл менЯ, сиротка. 
                                        Џришлось мне взЯть ребенка: не могла 
                                        џ малышу сказать, что он сиротка. 
                     
                                                                "ѓраф Ѓэзил" 
 
     Џосле ухода “ордена леди ќвенел дала волю нежным чувствам, пробужденным
в ней внешностью мальчика, нависшей над ним внезапной опасностью и  недавним
его спасением; не стеснЯемаЯ более  чрезмерной,  по  ее  мнению,  суровостью
проповедника, она стала осыпать ласками милого  и  нежного  ребенка.  ’еперь
мальчик более или менее оправилсЯ от последствий несчастного  случаЯ  и  без
возражений, хотЯ и слегка удивленно,  принимал  все  эти  пылкие  изъЯвлениЯ
симпатии к нему, которым не было конца. ‹ицо леди ќвенел было ему незнакомо,
а такого роскошного платьЯ, как у нее, он никогда в своей жизни не видел. Ќо
мальчик был от природы  не  робкого  нрава;  кроме  того,  дети  -  отличные
физиономисты, и они не только тЯнутсЯ к тому, что само по себе  красиво,  но
также  очень  быстро  замечают  расположение  к  ним  со  стороны  тех,  кто
действительно их любит, и тотчас отзываютсЯ  на  него.  Љогда  среди  многих
людей кто-либо один оказываетсЯ человеком  искренне  любЯщим  детей,  малыши
непременно обнаруживают это, даже если видЯт его впервые, подобно  тому  как
масон узнает масона, - тогда как неуклюжие попытки подольститьсЯ к  детЯм  с
целью выгодно отличитьсЯ перед их родителЯми, как правило, не вызывают в них
ни малейшего отклика. Џоэтому мальчик живо отозвалсЯ на ласку леди ќвенел, и
ей  нелегко  было  оторвать  голову  от  его  подушки,  чтобы  дать  ребенку
необходимый покой.
     - —ей  он,  наш  спасенный  проказник?  -  спросила  леди  ќвенел  свою
камеристку ‹илиас, как только они вышли за дверь.
     - Ћн живет тут у одной старухи в деревне, - ответила ‹илиас. - Љак  раз
сейчас она здесь, ждет у привратника, чтобы узнать, жив ли  ребенок.  “годно
вам впустить ее?
     - “годно ли мне? - ‹еди ќвенел повторила вопрос камеристки с выражением
Явного неудовольствиЯ и удивлениЯ. - Љак можете вы сомневатьсЯ в этом? ЉакаЯ
женщина осталась бы равнодушной к беспокойству матери, чье  сердце  трепещет
от страха за жизнь такого милого ребенка?
     Ћ, миледи, - сказала ‹илиас, - эта женщина слишком  стара,  чтобы  быть
его  матерью;  должно  быть,  она  его  бабушка  или  какаЯ-нибудь   дальнЯЯ
родственница.
     - Љем бы она ни приходилась ему, ‹илиас, -  отвила  леди  ќвенел,  она,
конечно, будет мучитьсЯ до тех пор, пока не удостоверитсЯ, что  жизни  этого
прелестного созданиЯ не угрожает опасность.  Џойдите  за  ней  сейчас  же  и
приведите ее сюда. Љ тому же мне очень хотелось бы узнать что-нибудь  о  его
родителЯх.
     ‹илиас вышла и вскоре вернулась  с  пожилой  женщиной  высокого  роста,
одетой очень бедно, но с большей претензией на приличный и опрЯтный вид, чем
это обычно бывает при столь простой одежде. ‹еди ќвенел узнала ее сразу  же,
как только она вошла. ‚ семействе ќвенелов было заведено, что  ѓенри  “орден
каждое воскресенье и еще дважды в неделю  по  вечерам  читал  проповедь  или
наставление в часовне  при  замке.  ђаспространение  протестантской  веры  в
стране было важнейшей заботой рыцарЯ ќвенела как в силу его убеждений, так и
по политическим  причинам.  Џоэтому  жителей  деревни  приглашали  послушать
наставлениЯ ѓенри “ордена, и  многие  из  них  вскоре  примкнули  к  учению,
которое одобрЯл  их  господин  и  покровитель.  ќти  проповеди,  поучениЯ  и
увещаниЯ вызвали сильное раздражение у аббата ћстаса, иначе  -  …встафиЯ,  и
подогрели его пыл в резком и ожесточенном споре с его  бывшим  однокашником;
вплоть  до  низложениЯ  королевы  Њарии,  пока  католики  пользовались   еще
значительным влиЯнием в пограничных областЯх, аббат …встафий не  раз  грозил
созвать своих вассалов, взЯть приступом и сравнЯть с землей замок ќвенелов -
оплот ереси. Ќо, несмотрЯ на бессильное негодование аббата, равно как  и  на
то, что в стране вообще не сочувствовали новой  религии,  ѓенри  “орден  без
устали продолжал свои труды и  еженедельно  обращал  нескольких  человек  из
римской веры в веру реформированной церкви. ‘реди тех, кто наиболее истово и
усердно посещал его проповеди, была эта пожилаЯ женщина; ее высокаЯ  фигура,
настолько примечательнаЯ, что не запомнить ее было невозможно, выделЯлась  в
небольшом кружке слушателей и с недавнего времени стала привлекать  внимание
леди ќвенел. Ќе раз уже леди пыталась узнать, кто  эта  статнаЯ  женщина,  к
облику которой так не подходила беднаЯ одежда. Ќо ей  всегда  отвечали,  что
это англичанка, временно поселившаЯсЯ в деревне, и что больше о  ней  ничего
не известно. ’еперь леди ќвенел спросила, как ее зовут и откуда она родом.
     - ЊенЯ зовут Њэгделин ѓрейм, - сказала женщина, - Я из тех ѓреймов, что
живут в •езергиле, в  Ќикл-”оресте.  {Ћкруг  в  Љамберленде,  примыкающий  к
шотландской границе. (Џрим. автора.)} “ нас очень древнЯЯ родословнаЯ.
     - Ђ что заставлЯет вас, - продолжала спрашивать леди, - находитьсЯ  так
далеко от дома?
     - “ менЯ нет дома,  -  ответила  Њэгделин  ѓрейм,  -  его  сожгли  ваши
пограничные солдаты. Њой муж и мой сын были убиты, и теперь  не  осталось  в
живых никого, в чьих жилах текла бы хоть каплЯ крови моих предков.
     - ‚ашу участь  разделЯют  многие  в  эти  мЯтежные  времена  и  в  этой
неустроенной стране, - сказала леди ќвенел. - ђуки англичан  обагрены  нашей
кровью не меньше, чем руки шотландцев - вашей.
     - ‚аша правда, леди, - ответила Њэгделин ѓрейм,  -  ибо  Я  слышала  от
людей о том времени, когда этот замок  не  был  достаточно  укреплен,  чтобы
сохранить жизнь вашего  отца  или  послужить  убежищем  вашей  матери  и  ее
ребенку. ‡ачем же тогда вы спрашиваете менЯ, отчего Я не живу в своем  доме,
среди своих землЯков?
     - ‚ самом деле, Я напрасно задала вам  этот  вопрос,  -  ответила  леди
ќвенел, - ведь в наши дни несчастьЯ то и дело превращают людей в скитальцев.
Ќо зачем было искать убежища во враждебной стране?
     - Њои соседи были все паписты и торговцы мессами,  -  сказала  Њэгделин
ѓрейм. - Ѓогу было угодно глубже раскрыть мне смысл евангельского учениЯ,  и
Я решила на  времЯ  поселитьсЯ  здесь,  чтобы  послушать  наставлениЯ  ѓенри
“ордена - достойного человека, который проповедует слово божье в духе истины
и справедливости.
     - ‚ы бедны? - спросила леди ќвенел.
     - ‚ам  еще  не  доводилось  слышать,  чтобы  Я  просила  у  кого-нибудь
милостыню, - ответила англичанка.
     Ћбе замолчали. ‘таруха держала себЯ почтЯ вызывающе  и,  уж  во  всЯком
случае, отнюдь  не  любезно;  она  Явно  не  была  расположена  поддерживать
дальнейшую беседу. ‹еди ќвенел заговорила снова, но уже на другую тему:
     - ‚ы слышали о том, какаЯ опасность грозила вашему мальчику?
     - „а, леди, слыхала и знаю, как благодарЯ вмешательству  провидениЯ  он
был спасен от гибели. € он и Я должны благодарить бога за это.
     - Љем вы ему приходитесь?
     - ‘ вашего разрешениЯ - Я его бабушка, леди. Љроме  менЯ,  у  него  нет
никого на свете, и заботитьсЯ о нем больше некому.
     - „олжно быть, вам трудно содержать его в вашем положении беженки?
     - џ еще никому на это не жаловалась, - произнесла Њэгделин ѓрейм тем же
жестким и бесстрастным тоном, каким отвечала на все предыдущие вопросы.
     - …сли бы ваш внук был принЯт в знатную семью, - сказала леди ќвенел, -
не было ли бы это удачей как длЯ него, так и длЯ вас?
     - ЏринЯт в знатную семью! - повторила старуха, выпрЯмлЯЯсь во весь рост
и нахмурив брови,  от  чего  лоб  ее  прорезали  глубокие  морщины,  а  лицо
приобрело особенно суровое выражение. - Ђ какой цели  ради,  спрошу  Я  вас?
—тобы стать пажом вашей милости, миледи, или пажом  милорда,  кормитьсЯ  чем
попало и спорить с другими  слугами  из-за  объедков  с  вашего  стола?  ‚ам
угодно, чтобы он отгонЯл мух от лица леди, когда  она  спит,  носил  за  ней
шлейф, когда она прогуливаетсЯ, подавал ей блюда, когда  она  обедает,  ехал
впереди нее при верховой прогулке и шел позади  при  пешей,  пел,  когда  ей
заблагорассудитсЯ, и замолкал по ее приказанию? €наче  говорЯ,  вам  угодно,
чтобы он был настоЯщим петухом-флюгером, который, хотЯ и имеет по  видимости
крыльЯ и оперение, не может взлететь в воздух, не может оторватьсЯ от места,
куда он посажен; вам угодно, чтобы им управлЯла и вертела волЯ переменчивой,
как ветер, суетной женщины. Ќе раньше, чем хелвеллинский  орел  усЯдетсЯ  на
башню ‹ейнеркоста и станет вертетьсЯ в различные стороны, в  зависимости  от
направлениЯ ветра, ђоланд ѓрейм станет тем, что вы захотите из него сделать.
     †енщина произнесла это единым духом  и  с  такой  запальчивостью,  что,
казалось, она не вполне в своем уме; тут у  леди  ќвенел  внезапно  блеснула
мысль, как опасно, должно быть, длЯ ребенка находитьсЯ у такой  опекунши,  и
это еще больше усилило ее желание добитьсЯ того,  чтобы  мальчик  осталсЯ  в
замке.
     - ‚ы не понЯли менЯ, сударынЯ, - мЯгко сказала она старухе. -  џ  вовсе
не собираюсь взЯть вашего мальчика в услужение себе -  он  будет  находитьсЯ
при моем супруге. Ѓудь он даже сыном графа, он не мог бы найти себе  лучшего
учителЯ и наставника,  чем  сэр  •элберт  ѓлендининг,  в  искусстве  владеть
оружием и во всем прочем, что подобает дворЯнину.
     - ‡наю, знаю, - продолжала старуха тем же тоном горькой иронии, - какое
вознаграждение положено тому, кто поступает на  такую  службу:  брань,  если
плохо начищены латы; пинки, если  слабо  подтЯнута  подпруга;  побои,  когда
собака терЯет след зверЯ; оскорблениЯ, когда не удаетсЯ  набег.  Џо  приказу
господина ему придетсЯ обагрЯть свои руки кровью людей и животных, он  будет
хладнокровно, как мЯсник, лишать  жизни  беззащитных  ланей,  превратитсЯ  в
душегуба, приучитсЯ уродовать образ и подобие божие, - не ради  собственного
удовольствиЯ, но по прихоти своего господина, - станет бессовестным  буЯном,
наемным убийцей по ремеслу. Ћн  будет  страдать  от  жары,  холода,  голода,
испытывать всевозможные лишениЯ, словно отшельник, но не ради любви к  богу,
а в угоду сатане, и умрет на виселице или в какой-нибудь  случайной  стычке.
‚есь свой короткий век он проведет как бы во сне, погрЯзнув в суете  земной,
и, когда проснетсЯ, будет уже гореть в вечном неугасимом пламени.
     - Ќет, нет, - сказала леди ќвенел, - вашего  внука  никто  не  заставит
здесь вести такую недостойную жизнь. Њой супруг добр и справедлив  ко  всем,
кто живет под охраной его знамени; к  тому  же  вы  и  сами  знаете,  какого
строгого и высокоуважаемого наставника  приобретает  здесь  мальчик  в  лице
нашего капеллана.
     ‘таруха помолчала в раздумье.
     -  ‚ы  упомЯнули,  -  сказала  она  затем,   -   о   том   единственном
обстоЯтельстве, которое может поколебать менЯ. ‚скоре Я должна  тронутьсЯ  в
путь, - мне было видение, открывшее мне это. џ не  должна  задерживатьсЯ  на
одном месте,  Я  должна  идти  все  дальше  и  дальше,  -  таков  мой  удел.
ЏоклЯнитесь же, что будете беречь мальчика так же, как родного сына, пока  Я
не вернусь сюда вновь и не предъЯвлю своих прав на него.  ‚  этом  случае  Я
соглашусь на времЯ расстатьсЯ с ним. Ќо только поклЯнитесь, что он не  будет
лишен наставлений  божьего  человека,  который  вознес  евангельскую  истину
высоко над идолопоклонством, презрев всех этих бритых монахов и попов.
     - Ќе тревожьтесь, сударынЯ, - промолвила  леди  ќвенел,  -  о  мальчике
будут заботитьсЯ так, как если бы он был моим родным  сыном.  •отели  бы  вы
видеть его сейчас?
     - Ќет, - сурово ответила старуха, - все равно, Я  должна  расстатьсЯ  с
ним. џ иду выполнЯть предназначенное мне и не хочу бесполезных причитаний  и
слез, расслаблЯющих душу. €х не может позволить  себе  тот,  кого  призывает
долг.
     - ђазрешите хоть немного помочь вам в вашем  паломничестве,  -  сказала
леди ќвенел и вложила в руку старухи две золотые монеты.
     - „а разве Я из каинова племени, гордаЯ леди, - сказала она, -  что  вы
предлагаете мне золото в обмен на мою плоть и кровь?
     - џ не имела в виду ничего подобного, - кротко возразила леди ќвенел, -
и вовсе Я не такаЯ гордЯчка,  какой  вы  менЯ  считаете.  Џревратности  моей
собственной судьбы могли бы научить менЯ  смирению,  если  бы  оно  не  было
свойственно мне от природы.
     ‘таруха как будто несколько смЯгчилась.
     - ‚ вас  течет  благороднаЯ  кровь,  -  сказала  она,  -  иначе  мы  не
разговаривали бы с вами так долго. „а, в  вас  течет  благороднаЯ  кровь,  а
таких людей, - добавила она, выпрЯмившись и высоко поднЯв голову, - гордость
украшает так же, как  перо  на  шлЯпе.  Ќо  эти  золотые  монеты,  леди,  вы
непременно должны взЯть обратно. Њне не нужны деньги. џ имею все необходимое
и могу не заботитьсЯ о себе и не думать, каким образом и  от  кого  получить
поддержку. Џрощайте и будьте верны своему слову.  ‚елите  открыть  ворота  и
опустить мосты. џ отправлЯюсь в путь сегоднЯ же вечером. Љогда Я вернусь,  Я
потребую от вас строгого отчета, ибо оставлЯю вам самое дорогое, что есть  у
менЯ в жизни. ‘он будет бежать моих глаз, кусок  будет  становитьсЯ  поперек
горла, отдых не будет освежать менЯ, пока Я снова не увижу  ђоланда  ѓрейма.
…ще раз - прощайте. - ЏроизнесЯ эти слова, старуха направилась к выходу.
     - Џоклонитесь же, сударынЯ, -  сказала  ей  ‹илиас,  -  поклонитесь  ее
светлости и поблагодарите леди за доброту, как это полагаетсЯ вообще и особо
подобает в данном случае.
     ‘таруха резко повернулась к чересчур угодливой камеристке:
     - Џусть леди поклонитсЯ мне перваЯ, и тогда Я отвечу ей  тем  же.  —его
ради должна Я гнуть перед ней спину? Ќе из-за того ли, что на  ней  юбка  из
шелка, а на мне - из синего домотканого  сукна?  Џомалкивай,  ты,  служанка!
‡най, что  жена  переходит  в  сословие  мужа  и  что  та,  кто  выходит  за
простолюдина, будь она хоть королевской дочерью, становитсЯ мужичкой.
     ‹илиас, вознегодовав, хотела было ответить  резкостью,  но  ее  хозЯйка
велела ей молчать и распорЯдилась проводить старуху до берега.
     - …ще провожать ее! - воскликнула разгневаннаЯ камеристка,  как  только
Њэгделин ѓрейм скрылась за дверью. - Џо мне, так надо бы окунуть ее в  озеро
и посмотреть, не ведьма ли она, а что она и в самом деле ведьма, говорЯт все
жители нашей деревни и готовы подтвердить это под присЯгой.  ЊенЯ  удивлЯет,
как ваша светлость могли так долго терпеть ее дерзости...
     Ћднако  распорЯжение  госпожи  было  в  точности   выполнено;   старуху
проводили из  замка  на  берег  и  предоставили  самой  себе.  Ћна  сдержала
обещание, не стала мешкать и, покинув деревню в  тот  же  вечер,  исчезла  в
неизвестном направлении. ‹еди ќвенел потребовала  доложить  ей  относительно
обстоЯтельств поЯвлениЯ старухи в деревне, но смогла узнать  лишь  немногое:
что старуха, по-видимому, вдова какого-то  важного  лица  из  рода  ѓреймов,
живших в ту пору на ‘порной земле (так называлась территориЯ, из-за  которой
отландиЯ и ЂнглиЯ нередко ссорились между собой), что ей  нанесли  какую-то
большую обиду во времЯ одного из набегов, часто опустошавших этот несчастный
край, и изгнали из родных мест. Ќикто не знал, ради чего  она  поселилась  в
этой деревне; одни считали ее ведьмой, другие - ревностной протестанткой,  а
третьи - свЯтошей-католичкой. ђечь ее была загадочной, а манера держать себЯ
- отталкивающей; слушаЯ ее, можно было понЯть только одно: что она,  видимо,
свЯзана неким заклЯтьем или  обетом,  но  каким  именно  -  неизвестно,  ибо
старуха говорила так, словно ею управлЯла какаЯ-то могучаЯ сила, которой она
была подвластна.
     ’аковы были сведениЯ, которые леди ќвенел удалось получить относительно
Њэгделин ѓрейм, но они были чересчур скудны и  противоречивы,  чтобы  на  их
основании можно было сделать какой-либо определенный вывод. € действительно,
бедствиЯ того времени и различные превратности судьбы,  которые  приходилось
претерпевать жителЯм пограничной области, то и дело лишали крова тех, кто не
имел возможности оборонЯтьсЯ или как-то защитить себЯ. ’аких беженцев видели
в стране слишком часто, чтобы они привлекали к  себе  большое  внимание  или
вызывали особое сочувствие. ‹юди не отказывали им в помощи, но предоставлЯли
ее лишь в меру  общепринЯтой  гуманности;  у  одних  это  чувство  несколько
усиливалось, у других же скорее охладевало при  мысли  о  том,  что  завтра,
возможно, им самим не обойтись  без  такого  же  милосердиЯ,  какое  сегоднЯ
исходит от них. € Њэгделин ѓрейм поЯвилась  как  тень  и  так  же  незаметно
исчезла из окрестностей замка ќвенелов.
     Њальчик, которого, как полагала леди ќвенел само провидение доверило ее
заботам, сразу же стал любимцем хозЯйки замка. „а и могло ли быть иначе?  Ќа
него обратились теперь те нежные чувства, которые прежде  не  находили  себе
приложениЯ, отчего замок казалсЯ леди еще более мрачным,  а  ее  одиночество
становилось еще тЯжелее. “чить его чтению и письму, насколько у нее  хватало
умениЯ, опекать его, наблюдать за его ребЯческими забавами - все  это  стало
любимым занЯтием леди ќвенел. ђаньше ей приходилось слышать лишь  мычание  и
блеЯние стад на отдаленных холмах, тЯжелые шаги часового на стенах замка, да
еще смех сидевшей  за  прЯлкой  служанки,  который  вызывал  у  леди  ќвенел
одновременно  и  раздражение  и  зависть.  ’еперь  обстоЯтельства  ее  жизни
изменились. ЏоЯвление прелестного резвого ребенка придало  ее  существованию
смысл, едва ли понЯтный длЯ  тех,  кто  видит  вокруг  себЯ  более  Яркую  и
деЯтельную жизнь. ћный ђоланд стал длЯ леди ќвенел тем же, чем длЯ одинокого
узника становитсЯ растущий на тюремном окошке цветок, за которым  несчастный
заботливо и тщательно ухаживает; он был тем существом, которое  одновременно
требовало ее попечениЯ и вознаграждало за все  хлопоты;  дарЯ  ребенку  свою
любовь, она вместе с тем испытывала благодарность к нему за то, что он вывел
ее из состоЯниЯ унылой апатии, обычно  овладевавшей  ею  в  отсутствие  сэра
•элберта ѓлендининга.
     Ќо даже обаЯние жизнерадостного любимца леди  ќвенел  не  могло  вполне
устранить ее беспокойство из-за слишком затЯнувшейсЯ  отлучки  мужа.  ‚скоре
после того, как ђоланд ѓрейм  поселилсЯ  в  замке,  посланец  сэра  •элберта
привез известие, что дела все еще задерживают его  хозЯина  при  •олирудском
дворе. Џрошел и более отдаленный срок, когда, по сообщению посланца,  рыцарь
ќвенел должен был прибыть в замок, а он все не возвращалсЯ.
 
                                 ѓлава III 
 
                                        “щербный месЯц лил свои лучи... 
                                        ђог часового заиграл в ночи. 
                                        ‚орота распахнулись - вход открыт! - 
                                        € стало звонче цоканье копыт. 
 
                                                                      ‹ейден 
     - ’ы тоже хотел бы стать воином, ђоланд? - спросила леди ќвенел  своего
воспитанника. ‘идЯ на каменной скамье, устроенной на одной  из  стен  замка,
она наблюдала за тем, как мальчик, вооружившись палкой,  старалсЯ  подражать
движениЯм часового, который то вскидывал свое копье на плечо, то  приставлЯл
его к ноге, то брал наперевес.
     - „а, леди, хотел бы, - отозвалсЯ мальчик; теперь он держал себЯ с леди
ќвенел запросто и отвечал на ее вопросы охотно и непринужденно.  -  џ  очень
хочу стать воином: ведь не было еще дворЯнина, который не  опоЯсал  бы  себЯ
мечом.
     - ќто ты-то дворЯнин! - воскликнула ‹илиас,  котораЯ,  по  обыкновению,
находилась при своей госпоже. - „а за этакого дворЯнина Я и  гроша  ломаного
не дам!
     - Ќебрани его, ‹илиас, - сказала леди ќвенел,  -  Я  готова  битьсЯ  об
заклад, что в его жилах течет благороднаЯ кровь. ‘мотри, как  она  бросилась
ему в лицо от твоих обидных слов.
     - Ѓудь на то моЯ волЯ, миледи, - ответила ‹илиас, -  хороший  березовый
прут заставил бы его еще больше покраснеть, и это пошло бы ему на пользу.
     - Џраво, можно подумать, ‹илиас, - сказала леди, - что  бедный  мальчик
сделал тебе что-то плохое. €ли, может быть, ты так невзлюбила его за то, что
он пользуетсЯ моим расположением?
     - €збави боже, миледи! - воскликнула ‹илиас. - џ слишком долго  жила  у
господ, чтобы пререкатьсЯ с ними по поводу их прихотей или привЯзанностей  -
к животным ли, к птицам или к детЯм - все равно.
     ‹илиас  тоже  была  в  некотором  роде  любимицей  леди.   €збалованнаЯ
служанка, она нередко позволЯла себе такие вольности в разговоре с госпожой,
которые  та  отнюдь  не  всегда  склонна  была  поощрЯть.  Ќо  леди   ќвенел
предпочитала пропускать мимо ушей все, что ей не нравилось в  речах  ‹илиас;
так же  поступила  она  и  на  этот  раз.  Ћна  решила  отныне  внимательнее
присматривать за мальчиком, который до сих пор находилсЯ главным образом  на
попечении ‹илиас. "Ќаверно, - думала леди, - он  принадлежит  к  дворЯнскому
роду; в этом нельзЯ усомнитьсЯ - стоит только взглЯнуть на  его  благородный
облик, на его прекрасные черты; и в самых  приступах  Ярости,  находЯщих  на
него порой, и в  свойственном  ему  презрении  к  опасности,  и  в  неумении
сдерживать свои порывы - во всем этом  сказываетсЯ  природное  благородство;
мальчик происходит из какой-то знатной семьи". ЏридЯ к такому  выводу,  леди
ќвенел решила действовать в соответствии с ним. Ћкружавшие ее  слуги,  менее
ревнивые или менее добросовестные, чем ‹илиас, повели себЯ так, как обычно и
ведут себЯ люди их званиЯ, то есть стали во всем подражать своей  госпоже  и
ради своего блага неизменно поддакивали ей; в результате мальчик очень скоро
принЯл надменный вид, обычно усваиваемый теми, кто встречает со всех  сторон
почтительное отношение к себе. € поистине как бы сама природа  предназначила
ему  распорЯжатьсЯ  другими  людьми  -  с  такой  небрежностью  требовал  он
угождениЯ своим прихотЯм и принимал заботы об их  удовлетворении.  Љапеллан,
конечно, мог бы  поумерить  спесь,  обуЯвшую  ђоланда  ѓрейма,  и,  по  всей
вероЯтности, охотно оказал бы ему эту услугу; но необходимость разрешить  со
своими единоверцами кое-какие вопросы  церковного  права  заставила  его  на
некоторое времЯ отлучитьсЯ из замка и задержатьсЯ в другой части страны.
     ’ак обстоЯли дела в замке ќвенелов, когда однажды на берегу озера резко
и протЯжно запел рог; часовой в замке  живо  отозвалсЯ  таким  же  сигналом.
“слышав знакомые звуки, леди ќвенел догадалась о прибытии мужа и бросилась к
окну комнаты, в которой  находилась.  ‚ерховой  отрЯд  примерно  в  тридцать
копьеносцев под развернутым знаменем  скакал  вдоль  извилистого  берега  по
направлению к дамбе. Ћдин всадник ехал впереди;  его  Ярко  начищенные  латы
вспыхивали в лучах осеннего солнца. „аже на  таком  расстоЯнии  леди  ќвенел
разглЯдела гордо возвышавшийсЯ на его шлеме султан:  в  нем  соединЯлись  ее
фамильные цвета с цветами ѓлендинингов, и  к  нему  была  прикреплена  ветвь
остролиста. „остаточно было увидеть благородную осанку уверенно державшегосЯ
в седле всадника и изЯщную поступь его  гнедого  конЯ,  чтобы  сразу  узнать
•элберта ѓлендининга.
     ‘начала леди ќвенел ощутила безграничную радость от того,  что  ее  муж
вернулсЯ; но это  чувство  тут  же  омрачилось  страхом,  который  и  раньше
закрадывалсЯ в ее душу: она опасалась, не будет ли муж раздосадован тем, что
она столь высоко поставила над всеми в доме опекаемого ею сироту. ‘трах леди
ќвенел объЯснЯлсЯ сознанием, что благосклонность ее к мальчику действительно
чрезмерна; ибо •элберт ѓлендининг был столь же добр и  снисходителен,  сколь
разумен и справедлив в обращении со своими домашними, а уж в  его  поведении
по отношению к жене всегда сказывались глубочайшаЯ любовь и нежность.
     € все же она боЯлась, что на этот раз ее  поступки  встретЯт  осуждение
сэра •элберта; она тотчас решила, что не будет упоминать до  следующего  днЯ
об истории с мальчиком, и велела ‹илиас увести его из комнаты.
     - џ не хочу идти с ‹илиас, миледи,  -  возразил  избалованный  ребенок,
которому не  раз  удавалось  настойчивостью  добиватьсЯ  своего  и  который,
подобно многим более высокопоставленным, чем он, людЯм,  не  упускал  случаЯ
использовать свое влиЯние. - Ќе хочу идти в комнату противной ‹илиас. џ хочу
остатьсЯ здесь и посмотреть на этого храброго воина, что  так  красиво  едет
сейчас по подъемному мосту.
     - ’ебе нельзЯ оставатьсЯ здесь,  ђоланд,  -  сказала  леди  ќвенел  так
решительно, как она еще никогда не говорила со своим маленьким любимцем.
     - Ђ Я хочу, - повторил мальчик, уже понимавший силу  своего  влиЯниЯ  и
рассчитывавший на успех.
     - —то значит - ты  хочешь,  ђоланд!  -  сказала  леди.  -  —то  это  за
разговоры? џ повторЯю: ты должен уйти.
     - "•очу" - так говорЯт мужчины, - дерзко ответил мальчик, -  а  женщина
никому не может сказать "ты должен".
     - „а ты, дружок, слишком много  себе  позволЯешь!  -  сказала  леди.  -
‹илиас, немедленно уведи его.
     - џ всегда говорила, -  с  улыбкой  сказала  ‹илиас,  схватив  за  руку
упиравшегосЯ мальчика, - что молодой хозЯин  в  конце  концов  должен  будет
уступить место старому,
     - ’ы тоже решила дерзить, милочка, - сказала леди.  -  “ж  не  свет  ли
перевернулсЯ, что все вы так забываетесь?
     Ќичего  не  ответив,  ‹илиас  увела  мальчика;  слишком  гордый,  чтобы
оказывать бесполезное  сопротивление,  он  бросил  на  свою  благодетельницу
взглЯд, Ясно говоривший  о  том,  что  он  охотно  не  посчиталсЯ  бы  с  ее
приказаниЯми, будь он в силах настоЯть на своем. ‹еди ќвенел  упрекала  себЯ
за то, что такое мелкое происшествие столь сильно взволновало ее, да  еще  в
тот момент, когда ей не хотелось думать ни о чем, кроме встречи с мужем. Ќо,
чтобы вернуть себе самообладание, нам еще недостаточно  сознавать,  что  как
раз в эту минуту крайне необходимо  соблюдать  спокойствие.  “  леди  ќвенел
горели щеки от только что  пережитой  неприЯтности,  и  она  еще  не  пришла
окончательно в себЯ, когда в комнату вошел ее  супруг  -  без  шлема,  но  в
полном вооружении. …го поЯвление  заставило  леди  ќвенел  забыть  обо  всем
остальном; она бросилась ему навстречу, обвила руками  его  шею,  окруженную
железным воротником, и, не скрываЯ своей любви к мужу, осыпала поцелуЯми его
лицо, светившеесЯ мужеством  и  отвагой.  ‚оин,  в  свою  очередь,  обнЯл  и
поцеловал  жену  с  такой  же  нежностью,  ибо  если  за  времЯ   их   брака
романтический пыл первой страсти поутих, зато окрепла взаимнаЯ  преданность,
основаннаЯ на глубоком понимании достоинств друг друга;  к  тому  же  частые
отлучки сэра •элберта не давали  их  любви  перейти  вследствие  привычки  в
равнодушие.
     Џосле первых радостных приветствий леди ќвенел, с любовью вглЯдываЯсь в
лицо мужа, произнесла:
     - ’ы изменилсЯ, •элберт. ’ебЯ сегоднЯ утомила долгаЯ верховаЯ езда  или
же ты был болен?
     - џ все времЯ был  здоров,  Њэри,  -  ответил  рыцарь.  -  ‘о  мной  не
приключилось ничего дурного; а долгаЯ езда верхом, как  тебе  известно,  длЯ
менЯ дело привычное. ’е, кто  благороден  по  происхождению,  могут  праздно
проводить жизнь в своих замках и усадьбах. Ќо тот, кто  достиг  благородного
званиЯ личной доблестью, должен всегда быть в седле и  постоЯнно  доказывать
людЯм, что он достоин своего возвышениЯ.
     Љогда он произносил эти слова, леди ќвенел с любовью, не отрываЯ  глаз,
смотрела на него, как бы стараЯсь проникнуть в его душу, ибо в словах рыцарЯ
слышались грусть и усталость.
     ‘эр •элберт ѓлендининг оставалсЯ таким же, каким был в свои юные  годы,
и все же многое в  нем  изменилось.  Ќеобузданный  пыл  честолюбивого  юноши
уступил место спокойной  и  рассудительной  сдержанности  опытного  воина  и
искусного политика.  ’Яжелые  заботы  наложили  глубокий  отпечаток  на  его
благородное лицо, тогда как прежде душевные волнениЯ бросали  на  него  лишь
легкую тень, котораЯ проскальзывала подобно облачку на летнем  небе.  ’еперь
лицо его не было мрачным, но сохранЯло  спокойное,  суровое  выражение.  ’ак
выглЯдит пасмурное, хоть и не сплошь затЯнутое тучами небо в  тихий  осенний
вечер. ‹об рыцарЯ стал выше, а густые темные волосы,  ниспадающие  кольцами,
поредели на висках - не от возраста,  а  от  постоЯнного  ношениЯ  стального
шлема. Џо моде того времени он носил короткую, заостренную книзу бородку,  с
которой  соединЯлись  концы  усов.  …го  щеки   утратили   румЯнец   юности,
обветрились и загорели, но все его  мужественное  лицо  дышало  здоровьем  и
энергией. Љороче  говорЯ,  •элберт  ѓлендининг  был  именно  таким  рыцарем,
которому следовало бы ехать на коне рЯдом с королем,  по  правую  его  руку,
быть его знаменосцем в бою и советником в мирное времЯ; весь вид его говорил
о том, что он человек положительный, твердого характера,  который  принимает
решениЯ обдуманно и действует быстро и без колебаний. Ћднако сейчас  на  его
благородных чертах лежала печать уныниЯ, чего сам он, вероЯтно, не сознавал,
но что не могло укрытьсЯ от тревожного взора его любЯщей жены.
     - —то-то случилось или должно случитьсЯ, - сказала леди ќвенел. -  ’вое
лицо не может быть таким печальным без причины;  видно,  какое-то  несчастье
грозит нам с тобой, а может быть, и всему нашему народу.
     - Ќасколько мне ведомо, ничего нового не произошло,  -  сказал  •элберт
ѓлендининг, - но в нашей многострадальной, растерзанной стране можно ожидать
самых тЯжелых бедствий, какие только могут постигнуть государство.
     - ’огда мне Ясно, - сказала леди, - ты был вовлечен в какое-то  опасное
предприЯтие. Њилорд Њерри не стал бы так долго задерживать тебЯ в  •олируде,
если бы ему не нужна была твоЯ помощь в каком-то важном деле.
     - џ был не в •олируде, Њэри. џ провел несколько недель за границей.
     - ‡а границей! € не написал мне ни слова! - воскликнула леди.
     - Ђ что, кроме огорчениЯ, принесло бы тебе такое известие,  дорогаЯ?  -
ответил рыцарь. - ‚ твоем воображении легкий ветерок,  который  рЯбит  порой
поверхность этого озера, превращалсЯ бы в бурю, бушующую в Ќемецком море.
     - € ты на самом деле плыл по морю? - спросила  леди  ќвенел,  испытываЯ
ужас при одном лишь упоминании об этой страшной  стихии,  которую  ей  самой
никогда  не  приходилось  видеть.  -  ’ы  действительно  покидал  родину   и
переправлЯлсЯ на чужой берег, где не говорЯт по-шотландски?
     - „а, да, Я совершил все эти чудесные деЯниЯ, шутливо ответил рыцарь, с
нежностью берЯ ее руку. - ’ри днЯ и  три  ночи  менЯ  качал  океан,  большие
зеленые волны вздымались у самой моей  подушки,  и  только  тоненькаЯ  доска
отделЯла менЯ от них.
     - ‚оистину, •элберт, - сказала леди  ќвенел,  -  это  значило  искушать
провидение. џ никогда не просила тебЯ расстатьсЯ со шпагой или выпустить  из
рук копье, никогда не требовала, чтобы ты оставалсЯ дома, когда  долг  чести
призывал тебЯ вскочить на конЯ и  уехать  вдаль.  Ќо  разве  мало  тебе  тех
опасностей, которым ты подвергаешь себЯ в боЯх? ‡ачем нужно еще вверЯть свою
судьбу бурным волнам бушующего морЯ?
     - ‘реди жителей ѓермании и Ќидерландов, - ответил  ѓлендининг,  -  есть
наши единоверцы, и нам надо быть в союзе с ними. џ был послан к некоторым из
них с важным и секретным поручением. Њое путешествие прошло благополучно,  и
Я вернулсЯ невредимым. Ќа пути между нашим замком и •олирудом жизни человека
грозит больше опасностей, чем в море, омывающем берега ѓолландии.
     - Ђ что это за страна, •элберт? Љакие люди живут в ней? - спросила леди
ќвенел. - Џохожи ли они на наших добрых шотландцев? € как  относЯтсЯ  они  к
чужестранцам?
     - ќтот народ, Њэри,  силен  своим  богатством,  чем  слабы  все  другие
народы, но он слаб в искусстве ведениЯ войны, которым сильны другие нации.
     - џ не понимаю тебЯ, - произнесла леди ќвенел.
     - ѓолландцы и фламандцы, Њэри,  посвЯтили  себЯ  не  военному  делу,  а
торговле; благодарЯ своему богатству они могут  нанимать  иноземных  солдат,
которые защищают их своим оружием. Ћни сооружают на морском берегу  плотины,
чтобы защитить землю, отвоеванную ими у морЯ, и набирают  полки  из  стойких
швейцарцев и смелых германцев длЯ охраны  накопленных  ими  сокровищ.  ’аким
образом, источник их слабости и их силы один и тот же,  так  как  богатство,
вызывающее алчность тех народов, которые сильнее их и которым они подвластны
как вассалы, обращает оружие иностранцев на их защиту.
     - ‹енивый сброд! - вскричала Њэри, котораЯ думала и чувствовала так же,
как всЯкаЯ шотландскаЯ женщина тех времен. - “ них есть руки, чтобы  держать
оружие, а они не сражаютсЯ за родину! „а им стоило бы всем отрубить руки  по
локоть!
     - Ќу нет, это было бы слишком жестоко, - ответил ее муж, - они приносЯт
своими руками пользу родине, хоть и не в боЯх, как это делаем мы. ЏоглЯди на
эти голые холмы, Њэри, и на  эту  глубокую  извилистую  долину,  по  которой
сейчас  возвращаетсЯ  скот  со  своих  тощих  пастбищ.   ђуки   трудолюбивых
фламандцев насадили бы на горах лес и вырастили бы хлеба там, где сейчас  мы
видим только хилую и скудную поросль. Њне становитсЯ грустно, Њэри, когда  Я
смотрю на нашу землю и думаю, сколько пользы могли бы принести люди, которых
Я недавно видел. Ћни равнодушны к  пустой  славе,  унаследованной  от  давно
умерших предков, и к почестЯм,  приобретаемым  кровавыми  деЯниЯми  на  поле
брани. Ћни охранЯют и умножают  благосостоЯние  своей  страны  вместо  того,
чтобы терзать и разорЯть ее.
     - “ нас и мечтать нельзЯ о  подобных  усовершенствованиЯх,  •элберт,  -
возразила леди ќвенел, - деревьЯ, еще не успев  подрасти,  были  бы  сожжены
нашими врагами англичанами, а посеЯнный нами хлеб был бы собран кем-либо  из
соседей, у которых больше войска, чем у нас.  Ќо  стоит  ли  сокрушатьсЯ  об
этом? ‘удьба определила тебе родитьсЯ шотландцем, она дала тебе ум, сердце и
руки, чтобы достойным образом поддерживать славу твоего имени.
     -  Њне  судьба  не  дала  имени,  славу  которого  Я  должен   был   бы
поддерживать, - сказал •элберт, медленно шагаЯ по зале взад и  вперед.  -  џ
был в первых рЯдах во всех схватках, участвовал во всех советах, и  умнейшие
мужи никогда не оспаривали моих суждений.  •итрый  ‹етингтон,  молчаливый  и
мрачный Њортон приглашали  менЯ  на  тайные  совещаниЯ,  ѓрейндж  и  ‹индсей
признали, что на поле битвы Я  всегда  исполнЯл  свой  долг  как  доблестный
рыцарь, и все же, когда у них больше не будет нужды в  моем  уме  и  в  моих
руках, они будут помнить только, что Я - сын скромного владельца ѓлендеарга,
     ‹еди ќвенел всегда боЯлась таких разговоров, ибо звание,  приобретенное
ее мужем, благосклонность к  нему  могущественного  графа  Њерри  и  большие
способности, завоевавшие ему право на то и другое, не только  не  уменьшили,
но скорее даже разожгли  зависть  к  нему  в  сердцах  гордых  аристократов,
которые не прощали сэру •элберту ѓлендинингу того, что  он,  простолюдин  по
рождению, стал знатной персоной лишь благодарЯ своим  личным  заслугам.  Џри
всей своей душевной стойкости  он,  однако,  не  мог  презирать  неоспоримые
преимущества знатного происхождениЯ, ценимые всеми, с  кем  ему  приходилось
иметь дело. „аже самые  возвышенные  души  бывают  порой  доступны  зависти:
поэтому сэр •элберт иногда чувствовал себЯ уЯзвленным тем, что  его  супруга
обладает преимуществами высокого  рождениЯ  и  потомственного  благородства,
которых нет у него самого; ему было крайне  досадно  думать,  что  положение
владельца замка ќвенелов достигнуто им только благодарЯ браку с родовой  его
наследницей. Ћн не был настолько несправедлив, чтобы  позволить  недостойным
чувствам целиком овладеть его душой, но все же  они  иногда  возвращались  к
нему, и это не могло ускользнуть от настороженного вниманиЯ его жены.
     "…сли бы наш брак был благословен детьми, - думала она обычно  в  таких
случаЯх, - если бы кровь наша смешалась в сыне, который от менЯ  унаследовал
бы  преимущества  благородного  происхождениЯ,  а  от  мужа  -  его   личные
достоинства, эти тЯжелые и неприЯтные мысли никогда бы  не  омрачали  нашего
счастьЯ. Ќо, увы, судьба отказала нам в наследнике, на которого мы могли  бы
обратить свою любовь и возложить все свои надежды".
     Ќе удивительно, что, при таких чувствах обоих супругов, у  леди  ќвенел
становилось тЯжело на душе всЯкий раз, когда ее муж заводил этот  неприЯтный
длЯ нее разговор. € сейчас, как и в других подобных случаЯх, она постаралась
отвлечь мужа от его грустных размышлений.
     - ‡ачем ты напрасно терзаешь себЯ? - сказала она.  -  ђазве  у  тебЯ  в
самом деле нет имени, честь которого ты  должен  поддерживать?  ђазве  ты  -
честный, смелый, мудрый в совете и сильный в бою -  не  должен  беречь  свою
славу, добытую подв