€ли не было? Њожет быть, все-таки это лишь сон? „а нет,  все  это
было. ’олько сейчас. ќто смерть была. ЋбыкновеннаЯ натуральнаЯ смерть. ђЯдом
совсем.  Ќа волосок. ‚ первый же день, в первый же час. € сделать ничего  не
успел. Ќемца ни одного еще убить не успел. Ќи одного! Ђ вот менЯ уже чуть не
убило".
     ‚анин  расчет  слышал, конечно, пальбу, призывы  немцев  по  радио,  их
улюлюканье,  свист,  смех.  Ќо  участиЯ в спектакле  не  принЯл.  ‚о-первых,
происходило все это немного правее и не видели ничего, только слышали. „а  и
все  были  занЯты  срочным  оборудованием огневой.  „а  и  не  освоились  на
передовой  еще  -- в первый свой час на Ќей, в первый свой день.  Љ  тому  же
каждый патрон и снарЯд на счету. € прицела не было. € не догадывались  даже,
что  весь-то  сыр-бор этот -- музыка, крики, пальба -- загорелсЯ из-за  их  же
наводчика,  из-за  ‚ани  €зюмова. € ждать уже  перестали  его.  „умали,  под
обстрелом погиб. Ќургалиев ждал взводного или комбата, ломал голову: как  бы
прицел ему новый достать. Ђ тут он, наводчик его, возьми и Явись. ‘ прицелом
ЯвилсЯ. Ќе поверилось даже сперва -- целый, живой.
     Ђ  ‚анЯ  все  еще  был  не  в себе -- будто тень во  плоти,  поглощенный
случившимсЯ, безмолвный, измученный. Ћн даже, как положено, о прибытии своем
не доложил командиру: не нашелсЯ, забыл, не было сил.
     Љазбек  Ќургалиев  сам  из  рук  его  вырвал  прицел,  сам  насадил  на
кронштейн. ЋпЯть пригрозил своему незадачливому подчиненному, вскинул рукой,
рыкнул что-то сквозь зубы -- непонЯтно, по-узбекски, по-своему.
     Ќо  ‚анЯ и его почти не видел, не слышал. Џослушно отдал кому-то банку,
бидон, снЯл термос с плеч. Ѓезразлично отнессЯ к тому, как солдаты, побросав
сразу  кирки,  ломы  и  лопаты,  на всЯкий  случай  продолжаЯ  прЯтатьсЯ  за
орудийным  щитом,  присев на станины орудиЯ, делили вместо хлеба  кукурузное
крошево  в сахаре с землей и камнЯми, руками доставали из бидончика урюк,  а
ложками  выгребали из термоса лобио и макароны. € кто куда их:  за  отвороты
пилоток, в какие-то листьЯ росшего рЯдом бурьЯна, прЯмо в ладони. Љотелки не
у всех, а касок, чтобы их заменить, и вовсе ни у кого.
     Ћдин  ‚анЯ -- кто завтрак принес -- ничего не желал: ни есть, ни пить,  а
только  снова  и  снова пыталсЯ понЯть, как-то примирить с собой,  со  своей
совестью, с разумом человеческим все то, что с ним недавно стрЯслось. ќто же
надо...  ’акое...  Љак же это он так? ‹юбаЯ бы пулЯ...  Њгновение...  Љакой-
нибудь  сантиметр, и все... € не сидел бы сейчас со своими,  его  б  уже  не
было.
     --  Ќе  ожидал, €зюмов, не ожидал от тебЯ, -- оборвал напрЯженную  тишину
фронтовой,  вдруг случившейсЯ трапезы ѓолоколосский, стал жадно  выхватывать
губами из своей скрюченной жилистой горсти и, не жуЯ, заглатывать коричневое
склизкое  застывшее варево.-- ‘амое вкусное съел по дороге, а мы  давись  тут
остатками.  -- Ћблизал Языком, обтер рукавом губы, нос, усы. -- ‡а ужином  мне
придетсЯ идти.
     --  Ђ  ху-ху  не хо-хо? ’ы бы и этого не принес! -- защитил ‚аню  Џацан.--
Jsd` тебе? …сть помоложе. џ сбегаю. ‘ ‚аней. Ћн уже знает куда.
     --  џ тебе сбегаю, сбегаю,-- взвилсЯ оскорбленный €горь ѓерасимович.--  Њы
как-нибудь сами, без пацанов.
     Љто-то все же хихикнул, будто поддержал инженера. Ќо остальные молчали,
поглощены  были  важным,  необходимым, давно  терзавшим  уж  всех:  попыткой
заморить как-нибудь червЯчка. „а и сам ‚анЯ пропустил обидную подначку  мимо
ушей. ‚се еще был занЯт пережитым, своим.
     Ќе  принимал участиЯ в трапезе и отделенный. Џрислонившись к орудийному
замку, взирал на все это с отвращением, даже с презрением. …сть хотелось, ко
нечно.  ‚ертелсЯ все времЯ, облокотЯсь на замок, слюни глотал. Ђ от хлеба  и
сахара, от Ягод с землей, говенного цвета клеЯ из лобио и макарон отказалсЯ.
Ћн  их  и  видеть  не  мог. —тобы он, командир, и остатки  у  всех  на  виду
подъедал?! „а ни за что, никогда, лучше подохнет!
     Ќо солдатам своим все же банки и термос подчистить, вылизать дал.
     --  ‚се!  ЋгневаЯ копаит! ѓлубже, глубже!.. ‘нова копаит! --  блеснул  он
голодно,  сухо  щелками  глаз, когда вылизывать уже  было  нечего.--  Ѓыстро,
быстро копаит!
     ‚се  подхватили  снова  лопаты, кирки, ломы и, обтираЯ  с  лиц  сладко-
соленую  слизь,  высасываЯ  крошки  между зубов,  принЯлись  дальше  долбить
огневую.
     --   €зюмов!--  видно,  все  еще  выделЯЯ,  особо  держа  его  в  упрЯмой
злопамЯтной азиатской своей голове, резко, гортанно позвал Ќургалиев.
     ‚анЯ выпрЯмилсЯ, уперсЯ в лом, повернулсЯ на голос.
     -- ’воЯ давай маскирует! ‚сЯ пушка давай, всЯ огневой! †ива, жива давай!
     ЋбжигаЯ о колючки ладони, пригибаЯсь как можно ниже к земле, почти  что
ползком,  ‚анЯ  рвал бурьЯн, ломал цепкие ветки каких-то редких  низкорослых
кустов  и потом втыкал их стеблЯми во все щели и дыры на колесах, на щите  и
станинах  "сорокапЯтки". Џотом стал обкладывать бруствер  дерном  и  в  него
ветки втыкать.
     Ќо напрасно все оказалось, впустую.
     ЏоЯвилсЯ  комвзвода  --  курсант, не успевший закончить  училища.  Ќемцы
подперли, и пришлось всех из классов на фронт. Ќа петлицах вместо "кубарька"
по  три  треугольничка  -- на один даже меньше, чем у таежника,  у  старшины.
—ернЯвый, с чубатой прической, худой, рост -- так, средненький. Ќе крикливый,
спокойный, простой. Ќо головастенький, смекалистый и живой. €з студентов, из
ЏодмосковьЯ. € вуз не дали закончить. ‘орвала с первого курса война.  --  ѓде
он,  €льЯ ‚оскобойников, пропадал все это времЯ, в расчете не ведали. Ђ  тут
поЯвилсЯ -- и сразу приказ: орудие на прЯмую наводку. —то, где, почему?..  Џо
нЯли  только,  что надо уничтожить вражеский пулемет. Њожет быть,  даже  тот
самый,  подумалось ‚ане, который, навострив ухо, коротко слушал Њитрохин,  а
потом преподал ‚ане урок, как от ручного его отличить.
     Џулемет этот утвердилсЯ как раз напротив огневой, у подножиЯ горы и  не
давал  нашей пехоте в самых передних траншеЯх никакого житьЯ: ни  подойти  к
роднику, что бил из-под старого, обкромсанного пулЯми и осколками ореха,  ни
в  окопы  ничего не поднести, ни просто перебежать из взвода  во  взвод,  из
траншеи  в  траншею. —уть заметил, гад, и палит. ‘колько наших  уже  уложил,
отправил  в госпиталь, в медсанбат. ‚от и попросила пехота, чтобы уничтожить
его. Ѓлаго поЯвилась наконец по соседству и пушка.
     Џо команде взводного весь расчет дружно вцепилсЯ в орудие. € отделенный
навалилсЯ, и сам взводный.
     --   ђаз-два,  взЯли!--  командовал  в  курсантской  форме  недоучившийсЯ
командир.-- Ќу, дружненько! -- взмахнул он рукой.-- …ще, еще разик!
     --  ќй,  дубинушка, ухнем!-- выдохнул саркастически инженер. Џацан весело
подхватил,  подналег  своим  мальчишеским хрупким  плечом  в  гребень  щита.
Џодхватили и остальные:
     -- ќх, зеленаЯ, сама пойдет, сама пойдет!.. ќй, ухнем!
     Џушка  сдвинулась  и помаленьку, помаленьку сперва, потом  поуверенней,
попроворней покатилась, пошла.
     Љругом  огневой  землЯ перепахана всЯ, еще чадили, вонЯли  перегоревшим
толом  воронки.  ‚ одной из них, полузарывшись в ее искромсанное,  истлевшее
dmn,  торчал  располосованный  в  железные  ленточки  закопченный  "ванюшин"
снарЯд. "ѓоловка" взорвалась, а "юбка" осталась -- торчит.
     --  ‚о, глЯдите,-- показал солдатам, передыхаЯ, "курсант",-- такой же, как
и  у  нашей  "катюши". Ќо у нее снарЯдов побольше -- шестнадцать, а  у  этого
шесть.  €  помощнее  они  у  нее,-- похвастал  с  гордостью  он.--  Ђ  этот...
"‚анюша"...  ‡араза. Ћн послабей. “-у, чуть в нашу пушку, черт,  не  попал!--
ткнул он с облегчением пальцем в остатки разорвавшейсЯ "чушки".
     ‚анЯ   заинтересовалсЯ  "ванюшиным"  снарЯдом:  все-таки   его   именем
окрестили   наши  иваны  вражеский  миномет,  который  стрелЯет  такими   же
реактивными  минами, как и наша "катюша". ђазглЯдываЯ, на миг даже  отвлексЯ
от  своих,  так  и  не  отпускавших, все еще державших его  в  своей  власти
взбаламученных дум. “ткнулсЯ любопытным взглЯдом в воронку.
     Ќо  "курсант",  сам же и привлекший внимание к ней, тут же  стал  снова
всех подгонЯть:
     --  Ќу,  разом! „ружненько! ‚зЯли!-- € сам первый снова налег  плечом  на
гребень щита.
     „а,  расчету  тоже  досталось  тут во времЯ  утреннего  артиллерийского
обстрела,  мало  не  показалось  --  пока ‚анЯ  бегал  за  прицелом  в  обоз,
"спектакль" фашистам давал. ђасчет, правда, успел укрытьсЯ в окопах  --  и  у
соседней  пехоты,  уже давно закрепившейсЯ здесь, и  в  своих,  к  той  поре
недорытых,  правда, еще, неглубоких и тесных. Ќо, прижавшись к  самому  дну,
собравшись  в  комочки, в калачики, отсиделись все же и в них. ‚се  остались
целы.  Ќо  пушку  задело: на правом колесе разворотило  осколком  гусматику,
погнуло  слегка гребень щита. Ђ в остальном, слава богу, на первый  раз  обо
шлось.
     Ќо  тащить на себе на прЯмую наводку орудие -- с изуродованной шиной  на
колесе,  по  глубоким воронкам, что зиЯли вокруг, по камнЯм  --  ой  нелегко!
Њетров  пЯтьдесЯт  --  шестьдесЯт протащили, не больше, а  с  непривычки  все
упарились  вовсе:  дышали надрывно, прерывисто, обтирали  рукавами  взмокшие
лбы.  ‘ердца,  души  отводили проклЯтьЯми, руганью. Џод конец  тЯнули  пушку
пригибаЯсь, таЯсь за щитом от вражеских пуль, что нет-нет да и начинали  уже
посвистывать над головами. “пирались ступнЯми, коленЯми и руками в  рытвины,
в  камни,  цеплЯлись за сухую траву. Њаскировка -- бурьЯн,  ветки,  что  ‚анЯ
неумело, наскоро понатыкал всюду на пушке, пообсыпалась всЯ.
     Ќомера,  расчет  весь хотЯ и новички на передовой, народ  все  зеленый,
вовсе неопытный, а все равно чуЯли: ох, не окончитсЯ это добром. Љак фуганет
немец сейчас по ним из чего-нибудь -- мокрое место останетсЯ. Ћн тоже ведь не
дурак,  немец-то. —то, не видит их, что ли? „а как на ладони они  теперь  со
своей покалеченной пушкой -- на открытом пространстве.
     --  Ћрудие  к бою!-- когда все же ее втащили на бугорок, гаркнул тревожно
"курсант".  ‘ам  с  отделенным нырнул по соседству в воронку,  чтобы  оттуда
огнем управлЯть.-- ѓранатой!
     €  тут... € почему вдруг?.. ќх, не хватало ‚ане еще и этой напасти. ’ут
как  раз  от  немцев неожиданно музыка вновь полилась. —то-то  очень,  очень
знакомое.   ’омительно-сладкаЯ,  зазывнаЯ,  плавнаЯ,  она,  в   этом   таком
ненормальном,  изуродованном, перевернутом мире, так и  вонзилась  в  ‚анину
душу  и  плоть,  так  вмиг  и  заполнила их, в  каждой  клеточке,  поре  его
разлилась.  €  так это было неожиданно, странно, неправдоподобно,  что  враз
всколыхнула  и поднЯла со дна его придавленной и зачумленной этим  уродливым
миром  души  все его такое далекое и прекрасное, такое, казалось, невозврати
мое  прошлое:  книги,  театры, кино, концерты, которые игравшаЯ  на  пианино
больнаЯ  сестра  устраивала по вечерам, школьные вечера,  городскую  клубную
самодеЯтельность.  Ѓоже, все, все это, утраченное, казалось,  уже  навсегда,
никогда  не  достижимое больше, так в нем разом вдруг и всплыло. ђита  вдруг
вспомнилась  --  возникла  вдруг из всех его мучений,  потрЯсений  и  страхов
последней недели, последнего, но первого здесь на фронте, на передовой,  еще
только   начавшегосЯ   короткого  днЯ.  ђиточка  Љалнин   --   из   девЯтого,
параллельного.  ЏлотненькаЯ, сдержанно-строгаЯ,  с  коротенькой  светленькой
челочкой. Ћднажды в трамвае его тесно прижало вдруг к ней. ’ак и держало. Ћн
весь замер, кровь ударила в голову, от страха, стыда не знал куда себЯ деть.
Bq~  ночь  ‚анЯ  не спал -- видел только ее, томилсЯ по ней. —ерез  неделю  в
парке,  на  огороженном железными прутьЯми асфальте она сама пригласила  его
танцевать.
     „а, да, именно это тогда и играли:
     ‚дыхаЯ розы аромат.
     ’енистый вспоминаю сад
     € слово нежное -- люблю,
     —то вы сказали мне тогда...
     „инамик  заливалсЯ вовсю. Ќемцы крутили нашу, на русском,  пластинку  --
сперли где-то уже. € власть ее -- того, что скрывалось длЯ ‚ани за ней, о чем
она  ему  --  только ему!-- с такой теперь тоской, болью и завистью  говорила,
вдруг  скрутила  его,  завладела им целиком, на миг оказалась  даже  сильнее
приказа, страха смерти, войны.
     -- Ћрудий боим!-- опережаЯ комвзвода, взвизгнул, замахнулсЯ из воронки на
обалдевшего   наводчика   смуглым  стремительным   своим   кулачком   Љазбек
Ќургалиев.-- ’воЯ что, глухаЯ! Џрицела, прицела давай!
     ‚анЯ  повернул свою горевшую воспаленную голову в сторону  отделенного.
•отел понЯть, что тот кричит. Ќо все и вокруг, и в нем -- все, вдруг поднЯтое
музыкой, мешало ему.
     Ќу  чего,  чего!.. —то им вздумалось, этим фашистам проклЯтым,  на  всю
нейтралку,  до  наших  передних траншей и за них, дальше,  в  тыл  пластинки
крутить? Ќу зачем, зачем это им, не мог понЯть никак ‚анЯ. „а разве мог  он,
мальчишка,  впервые  лицом  к лицу с коварным циничным  врагом  это  понЯть?
ЏонЯть,  что  они,  бездушные, жестокие звери, самоуверенные,  высокомерные,
вооруженные  до  самых  зубов  и тем не менее не  способные  сломить  хозЯев
захваченной  ими земли, вынуждены были хотЯ бы так себЯ утверждать,  пыль  в
глаза им, русским €ванам, пускать: вот, мол, смотрите, завидуйте нам!  Њы  и
на  фронте  с комфортом, как люди живем. Ќе то что вы, русские бескультурные
грЯзные свиньи. Џоучитесь у нас. „а, да, пожалуйста, если хотите, послушайте
с  нами.  Њы не жадные -- нам не жаль. ‚ы скомороха нам, балаган...  •ороший,
ничего не скажешь, дали нам сегоднЯ утром концерт. Ђ мы вот музыку вам.  Ѓаш
на баш! Ѓудем и дальше делитьсЯ. џволь?
     ‡а  танго вдруг сам Љарузо запел -- арию Љаварадосси из последнего акта.
Џо-итальЯнски, конечно. Ђ ‚ане вспомнилось по-русски, по-нашему:
     Њой час настал,
     € вот Я умираю...
     € вот Я умираю!
     Ђх, никогда Я так не жаждал жизни!
     Ќе жаждал жизни!..
     ‚анЯ ушам не верил своим.
     --  „а давай же, давай! ‡а прицел!-- рискуЯ под пули подставить себЯ,  не
сдержалсЯ, привскочил из воронки, вскричал сдержанный, спокойный обычно "кур
сант".-- Љ прицелу, болван!
     €  ‚анЯ  опомнилсЯ.  € как в этот момент себЯ ощущал  --  с  нестерпимой
тоской,  с  острой  томительной  болью  в  груди,  со  всем  своим  внезапно
воскресшим  в  душе  его ослепительным прошлым метнулсЯ,  потЯнулсЯ,  приник
удивленно  расширенным глазом к окулЯру прицела, в штурвалы руками вцепилсЯ,
как учили его, пусть урывками, кое-как, на ходу, но все же учили на марше...
€  впервые  не  вхолостую  уже,  нет,  -- а  взаправду,  по-настоЯщему  начал
выцеливать и не своих коней, не передок, как на своих липовых и коротких уче
ниЯх, а фашистов, живых настоЯщих фашистов и настоЯщим боевым снарЯдом.
     -- ѓрана-а-атой!-- пользуЯсь властью комвзвода, сам, не доверЯЯ командиру
орудиЯ, крикнул из воровки "курсант". „лЯ верности повторил:-- ѓранатой!-- Љак
будто  у них и другие -- бронебойные были; их обещали лишь подвезти;  пока  у
них  были  только  эти  --  Ящик фугасных. Ќо уставнаЯ  форма  приказа  этого
требовала, и ‚оскобойников крикнул: -- "ѓранатой!"-- ‡а этим, как и  следовало
ожидать,  ‚анЯ  услышал: -- Ћриентир! -- Џриник плотнее  глазами  к  прицелу.--
’абачный сарай! -- кричал дальше "курсант".-- ‹евый срез! ‹евее -- семь!
     Љомвзвода смотрел из воронки через старый артиллерийский бинокль. ђЯдом
с  ним  в сдержанном, настороженном нетерпении вскинул свою черную голову  и
Mspc`kheb. ”уражку, чтоб не демаскировала, снЯл. (Ђ ‚оскобойников нет --  она
торчала на нем, над краем воронки.)
     Ќургалиеву, конечно, хотелось командовать своим расчетом самому. Ћн это
любил  --  командовать. Ќо взводный есть взводный. € узбек,  как  и  наводчик
€зюмов, лишь слушал, что тот приказывал.
     -- Џо пулемету!-- отрезал коротко взводный своим чистым резким фальцетом.
‚  напрЯжении,  в спешке забыл указать высоту.-- ‚ысота -- три делениЯ!--  доба
вил,  поправилсЯ  он.  “видел, как неуверенно ведет ствол  орудиЯ,  пытаетсЯ
разглЯдеть  что-то помимо прицела, прЯмо через оконце в щите неопытный  юный
наводчик. €, отступив вдруг от установленной боевым уставом формулы, помогаЯ
ему  поскорей  найти далекую, удачно замаскированную цель,  крикнул  просто,
житейски, по-бытовому:-- ‚он, за кучей камней! „а вон, вон!.. ‘ правого краЯ!
Ѓулыжник  большой! ‚идишь? Љусочек ствола! € каска, каска!.. ”у, спрЯтались!
‚о, во, поЯвилась опЯть!
     ‚оскобойников смотрел в восьмикратный артиллерийский бинокль,  а  ‚анЯ,
приникнув  опЯть к окулЯру, снова в прицел. Ћн вдвое меньше увеличивал,  чем
бинокль. Ќо увеличивал тоже. € взводный знал, что и наводчик, пусть хуже, но
должен  увидеть  то  же, что видел он. € точно: ‚анЯ  увидел.  ‡а  огромным,
заросшим  травой  и  обложенным другими, поменьше камнЯми,  булыжником  чуть
шевелилась  немецкаЯ каска и что-то черное, вороненое, как  резкий  короткий
мазок, прочерчивалось на сером фоне камней.
     "‘твол,--  ударило ‚аню догадкой,-- ствол пулемета! Ќемецкого  пулемета!--
‚незапнаЯ  радость... „а, радость, но вместе и страх, как молниЯ прострелили
его. € тут же забота, тревога:-- ‘корее, скорее!.. Ћх, сумею ли Я, попаду?.."
‡аработал, заработал штурвалами, стал подымать "крест" прицела под цель.
     Ќо не успел. Џулемет начал раньше. ‡адыдыкал вдруг, замолотил.
     ќх, и там, в груде камней, гады, тоже увидели. Џушку нашу увидели. € им
видно  в бинокль. Љак раз, скорее всего, против них и выкатили русские пушку
на  бугорок.  ‘твол-то вон... ‚он, так и глЯдит прЯмо на них. € как  вжарили
длинной  очередью по орудию русскому. ‡адзыкали пули вокруг, запели слева  и
справа,   над   головой,  в  землю  рЯдом  вонзались,   тЯжелыми   молотками
забарабанили  по стальному щиту. €, как и там, на нейтралке, с  утра,  когда
все,  кому было не лень из фашистов, сыпали пулЯми вокруг него, снова  будто
морозным  скребком  продрало  ‚анину спину,  шилом  сквозь  череп  пронзило,
поджались невольно, как ватные, ноги. € ‚аню потЯнуло к земле.
     Ќо взводный не дал.
     --  Ћгонь, огонь!-- орал.
     ѓолоколосский вогнал уже в камору снарЯд. €нженера тоже тЯнуло к земле,
скукожилсЯ  весь,  вжал голову в плечи. Ќа колени упал между  станин,  сзади
замка.  Ќе  положено. Ќа ногах, в крайнем случае на корточках  нужно.  —тобы
вертетьсЯ быстрей, если что. Ќо он пренебрег, иначе не мог: так само к земле
и тЯнуло.
     -- Ћгонь!-- возмущенно взревел опЯть взводный, тоже уже -- под пулеметными
очередЯми -- прижимаЯсь к земле, к краю воронки.-- ‘корей!
     €  ‚анЯ в последний момент, как и давеча, будто снова с посвистом  пуль
слыша и человеческий свист, смех, издевки, одолеваЯ все это в себе, выполнЯЯ
приказ, нажал на рычаг.
     Џервый  настоЯщий  боевой собственный выстрел  прЯмо-таки  потрЯс  его,
оглушил. ‚анЯ и не думал, что их такаЯ старенькаЯ и небольшаЯ пушчонка лупит
так  звонко,  резко и хлестко. Ќичего себе "хлопушка". ‚ уши словно  вонзили
стальные  клинки, топором по вискам. ђазворотило все там.  Ћн  даже  вскинул
руки  к  ушам,  к голове, стал сжимать их, потрЯхивать легонечко  ею,  будто
освобождаЯсь  от  того, что проникло и в уши, и в мозг. Ћб  опасности  даже,
подстерегавшей  его,  позабыл, выставилсЯ неосторожно руками,  плечом  из-за
щита.
     ѓде  разорвалсЯ его первый настоЯщий снарЯд и разорвалсЯ ли вообще, из-
за  всего  этого  ‚анЯ не увидел. Ђ когда спохватилсЯ, уже  поздно  было.  €
горько,  очень  горько  стало  ему: замешкалсЯ,  растерЯлсЯ,  малость  труса
попраздновал и вот результат -- промазал свой первый снарЯд.
     Ћднако не увидели разрыва и следившие за целью командиры. ‹ежа рЯдом, в
bnpnmje,  ‚оскобойников  и  Ќургалиев ругнулись в сторону  мазилы-наводчика,
переглЯнулись  с  досадой: стрелок, мать его... Људа  же  подевалсЯ  снарЯд?
‚прочем,  это  лишь узбека смутило. € ‚аню, и всех номерных. Ђ  "курсант"...
•отЯ  боевого  опыта  и  он  не  имел,  чистым  "теоретиком"  был,  пусть  и
незаконченным,  недоучившимсЯ,  но  по учебникам  и  из  лекций,  что  успел
прочитать и прослушать в училище, кое-что все-таки знал. „а и успел все же и
на полигоне выпустить с десЯток снарЯдов -- и прЯмой, и закрытой наводкой.  €
смекнул  сразу:  первый выстрел по пулемету они сильно завысили.  Ќастолько,
что   черт-те  куда  снарЯд  унесло.  Ќеправильно  расстоЯние  до   пулемета
определил.
     --  Ќа  два делениЯ ниже!-- глЯнув снова в бинокль, моментально  внес  он
поправку.--  ѓранатой!--  Ќо не успел еще вскинуть  и  руку,  чтобы  ею  потом
рубануть  по  команде  "огонь", как впереди что-то  крЯкнуло  --  дребезжаще,
развалисто,  грузно,  желтый дым взметнулсЯ столбом,  завизжали  целым  роем
осколки.
     Ђ  ‚анЯ,  выполнЯЯ последний приказ, вращаЯ уже снова  штурвалы,  ниже,
ниже  тЯнул  теперь  "крест" и не видел впереди, очень  близко  желто-черно-
кровавого взрыва. ’олько грохот услышал где-то, будто бы рЯдом совсем, перед
орудием, за щитом...
     Ђ  взводный и видел, и слышал. …му теперь казалось, что он уловил перед
этим  и  нарастающий  вой мины, устремленной к земле. €  Ќургалиев  видел  и
слышал этот неожиданный минный разрыв, и ѓолоколосский, и подносчик снарЯдов
Џацан, и направлЯющие -- осетин из Ѓеслана Ђккан Ђгубелуев, молодой, а уже  с
заросшим  черной  щетиной  лицом  и такой  же  молодой  и  тоже  щетинистый,
загорелый и черный музыкант из ‚агаршапата Ђшот ‚араздЯн. Љак и у взводного,
екнули  и  у  них  у всех, конечно, сердчишки. ‚сему живому хочетсЯ  жить  --
помирать  не хочет никто. Ќо заподозрил неладное, очень опасное... Њелькнула
догадка  опЯть лишь у взводного. Ѓольше покуда ни у кого. €з всех  здесь  он
один  только  знал (опЯть же теоретически, только по книгам, по лекциЯм,  но
все-таки  знал), что такое артиллерийскаЯ "вилка". Љогда недалеко впереди  с
крЯканьем разорвалась мина и полетели тучей осколки, мысль о "вилке", о том,
что  вот-вот грохнет где-то рЯдом опЯть -- эта мысль проскользнула  внезапно,
сама  по  себе.  € теперь ‚оскобойников ожидал с напрЯженной  тревогой,  что
будет  дальше. € будет ли. € оттого отдал команду -- "Ћгонь!" --  возбужденно,
нервно, отрывисто.
     Џушка выстрелила во второй раз. ‘ловно парус в шторм на ветру полоснул.
Ќо  намного  громче, сильнее. Ћднако снарЯд теперь угодил в  подножие  груды
камней.  €  когда  ‚анЯ  увидел  это,  сразу  увидел  (на  этот  раз  жадно,
нетерпеливо  туда,  в  цель  смотрел), тотчас же,  сам  уже,  без  командира
сообразил,  что  на этот раз он, напротив, немного занизил.  "Ќо  почему?  --
мелькнуло.-- Џостой, постой, почему, собственно, Я? ‚овсе не Я, может быть, а
‚оскобойников, взводный занизил. Ћн команды ведь отдавал, а Я  только  точно
их  выполнЯл. -- Ќо тут же резануло сомнение: -- Ђ точно ли? Џри зачумленности
своей, напрЯжении, спешке... ‚едь мог и сам напортачить, сбитьсЯ в делениЯх,
неточно "крест" на цель наложить". € снова тошно, страшно стало ему.  Ќеужто
он  это,  он?..  ‘нова он! „ва снарЯда, и оба черт знает  куда.  €,  винЯсь,
страдаЯ,  жаждаЯ,  прЯмо  весь вожделеЯ исправитьсЯ,  поскорее  как-то  себЯ
утвердить,  поверить в себЯ, быть довольным собой, просто спасти себЯ,  сбив
поскорей  пулемет, с тоской еще плотнее прижалсЯ глазом к  окулЯру  прицела,
который  забыл, который нашел, который принес, из-за которого чуть уже  было
не  сгинул.  „а  он просто прилип к окулЯру прицела. ’ронул легонько,  очень
легонько  штурвалы. „аже он, неуч, профан, стрелок -- так, плюнуть только  да
растереть  -- даже он и то каким-то чутьем, тонкостью юной своей, обнаженными
нервами,  захлестнувшими его болью, страданием и тоской догадалсЯ, почувство
вал, сообразил, что тут немножечко надо "крестик" поднЯть. Ќу, чуть-чуть, на
какую-то  долю  делениЯ -- раз снарЯд их под груду камней угодил,  под  самую
груду.
     "Ќу,-- просил сам себЯ, свои руки, умолЯл просто он,-- немножко, немножко
совсем!--  €  дрожа, трепеща весь, забыв обо всем, об опасности  позабыв,  не
повел,  нет,  не  стал  штурвалы  вращать, а чуть-чуть  ударЯл  ладошкой  по
psjnrje,  только по левой, верхней, что работала по вертикали,  на  спуск  и
подъем.-- —уть-чуть... Ћсторожно, легонечко!"-- …ще до того стал вращать,  как
начал отдавать новый приказ ‚оскобойников.
     -- ЊоЯ давай, моЯ!-- рванулсЯ к орудию из воронки узбек. Ћн сразу же, как
только  наводчик запустил первый снарЯд в "молоко", хотел ринутьсЯ  к  нему,
оттолкнуть  €зюмова от прицела и усестьсЯ самому за него. Џонимал,  конечно,
что  за  щитом, у прицела опасней. Ќамного опасней, чем лежать в  воронке  и
управлЯть огнем орудиЯ со стороны. Ќо он привык рисковать -- еще там, дома, в
крутых  и  глухих  отрогах  ’аласского Ђлатау.  ‘обственно,  каждый  молодой
необъезженный жеребец -- это риск. Ѓыло в жизни бывшего коневода,  объездчика
много  и  других  опасностей.  € он, как ни  был  молод  еще,  научилсЯ  уже
относитьсЯ  к  ним спокойно, расчетливо и теперь сразу смекнул,  что  плохаЯ
стрельба   неподготовленного  наводчика  грозит  им  всем   и   ему   самому
неприЯтностЯми  значительно худшими, чем риск, который он возьмет  на  себЯ,
если, отбросив его, сЯдет сам за прицел. ‚ себе же он был уверен, чуЯл,  что
первым же снарЯдом собьет пулемет. € порывисто рванулсЯ к краю воронки.
     -- ЊоЯ, моЯ давай!-- лихо бросил он ‚оскобойникову.
     Ќо тут как раз опЯть грузно, развалисто хрЯпнуло. Ќо не впереди, как до
этого, а сзади уже.
     --  ‹ожись! -- схватил отделенного за ремень, дернул снова в воронку  его
‚оскобойников. Њетнул взглЯд назад, на новый минный разрыв. €  понЯл:  "‚се,
вилка, кажетсЯ. ‚липли. Ќеужели конец?" €, сглотнув с трудом, с сухим комком
в  горле,  с  внезапно  прокатившимсЯ по спине холодком,  отрывисто  крикнул
Љазбеку:
     -- Џоздно! ‹ожись!
     ’ретьЯ  мина обЯзательно шлепнетсЯ где-нибудь рЯдышком. …сли,  конечно,
не  самое худшее -- не точно в орудие. "€ где он, корректировщик проклЯтый не
мецкий,  сидит?  ’рахнуть бы сперва по нему из орудиЯ, а потом  по  пулемету
уже.  Ќо  где  он?  Ѓыстро же, падлы, сработали, быстро,-- подумал  с  тоскою
курсант.--  ’олько выкатили орудие на бугорок, только два раза пальнули  --  и
все,  уже  в  центре  вилки. Љлассической вилки! Ќичего не  скажешь,  метко,
падлы,  стрелЯют,  симметрично мины легли. —то  же,  что  же,  черт  возьми,
делать?"-- соображал лихорадочно ‚оскобойников.
     •орошо бы, конечно, убрать немедленно пушку. Ќо поздно, поздно уже.  ‡а
четверть  минуты,  которой  хватит  с  лихвой,  чтобы  немецкие  минометчики
скорректировали завершающий выстрел, нет, не успеть. Ќи за что не успеть.  €
станины у пушки свести не успеть. „аже подхватить ее не удастсЯ. “брать  бы,
упрЯтать в окопы, в воронки хотЯ бы людей. Ќо приказ... Џриказ! Џулемет  все
строчит  и строчит. †ить не дает здешней пехоте. „а и расчету... Љак  теперь
выскочить из-за щита?
     "ќ-эх,-- сжал "курсант" невольно челюсти и кулаки,-- вот и прЯмаЯ тебе...
‚от  она, прЯмаЯ наводка. ‚ первый же день, в первый же час... € так  глупо,
бесполезно  влипнуть!" Ќо тут же мелькнула надежда, извечный русский  "авось
да  небось": а может... вдруг пронесет? ’рехснарЯднаЯ "вилка" --  это  удача,
считай,  идеал. Џо расчетам, что еще делал в училище, по рассказам  бывалых,
случаетсЯ, не удаетсЯ уложитьсЯ и в полдесЯтка снарЯдов. € с отчаЯнием и все-
таки  смутно надеЯсь, верЯ, что, может, и обойдетсЯ еще, пронесет,  вырвалсЯ
€льЯ ‚оскобойников из воронки по поЯс, вскинул призывно рукой, закричал:
     --  ’реть  делениЯ выше! ‘корее, скорее!.. ѓранатой! --  „аже  и  тут,  и
теперь не смог оторватьсЯ от заученной формулы он.
     Ќо  ‚анЯ  и  сам  уже...  Џо наитию, по какому-то счастью...  ‚любленным,
дуракам и пьЯным везет, говорЯт. "Љрест" уже  как раз так и лежал: на  треть
делениЯ  точно  на цели -- на резкой, жирной, черной железной черте  в  серых
камнЯх.
     "“гадал!--  пронзило восторгом, счастьем ‚аню €зюмова.-- ‚от так!  Љак  и
взводный!  Џорознь!.. Љаждый отдельно!.. Ђ одинаково!.. Љак сговорились.  Ќу
сейчас,  сейчас Я его!.." € только услышал, скорее почуЯл, как от дрожавших,
трЯсущихсЯ  рук  инженера, влетев с лЯзгом в казенник, снарЯд  автоматически
защелкнул  за  собой клин замка, и сам, уже не слыша, да  и  не  слушаЯ,  не
нуждаЯсь  больше в командирской команде, ‚анЯ ослепленно, страстно нажал  на
p{w`c.
     “видел...  Ќа  этот раз отчетливо, Ясно увидел, как там,  точно  в  той
точке,  к  которой  секунду  назад и прилип черненький  махонький  "крестик"
прицела, вдруг взметнулось все вверх, разлетелось в куски, затЯнулось сизым,
клубившимсЯ  дымом. € не успел ‚анЯ первую свою победу, первую свою  военную
радость  вполне  осознать, пережить, упитьсЯ ею сполна,  как  все  длЯ  него
провалилось, исчезло в оглушительном грохоте, в глаза плеснуло огнем, в нос,
в  рот,  в  легкие  ударило Ядовитой отвратительной  гарью  --  будто  луком,
чесноком  перегнившим, прелым чем-то. € он повалилсЯ на станину,  на  землю,
под щит.
     Џришел  в себЯ ‚анЯ минут через пЯть. Ѓыл весь словно раздавлен, голова
как  котел, в ушах, во рту клейкаЯ каша, кисеЯ на глазах, руки и  ноги,  все
тело  безобразно,  безудержно  трЯсутсЯ,  дрожат.  Ѓросил  вокруг  обалделый
затуманенный  взглЯд. Џушка лежала на боку. Џравое колесо словно  скомканный
блин,  решетом -- неприкрытый щитом кожух противооткатника. € масло из  него,
словно  из лейки, упругими золотистыми струЯми. „ым кругом, редкий  уже,  но
все  еще  кислый и въедливый. € -- никого. ’олько ѓолоколосский и Ћгурцов.  €
тоже бледные, зачумленные. ’оже трЯсутсЯ, дрожат.
     € Ќургалиев кричит из воронки:
     -- ‚зводный! Ђй, ай, ай!.. ‡ачем так, €люша? ‡ачем!
     Џотом, позже, когда, пригибаЯсь, хоронЯсь от вражеских глаз, снарЯдов и
пуль,  подбежали  пехотинцы,  а  затем  и  сестра  и  разобрались  во  всем,
оказалось:  "курсант" (голову осколком ему оттЯпало как топором) --  наповал;
Ќургалиева  зацепило пониже спины -- кровью налило ботинки,  обмотки,  штаны;
Ђгубелуеву  навыпуск кишки (тоже Ясно всем -- не жилец), а  Ђшоту  перемололо
руки и ноги. †ить будет, возможно, но не музыкант, не человек уже, а дышащий
и страдающий вечно обрубок.
     ’олько трое -- ‚анЯ, ѓолоколосский, Џацан -- всего-то они и остались. Љак
прикрыли  их  от  осколков  и  ударной волны колесо  и  всЯ  праваЯ  сторона
стального  щита, а также казенник и свисавший уже в это времЯ вниз  стальной
клин  замка  (тоже  встал  между  ними и  смертью),  так  только  они  трое,
оглушенные,  одуревшие, а живые все же остались. Ќи единой царапины,  только
небольшаЯ контузиЯ. –елый день потом приходили в себЯ. „а и сегоднЯ  еще  не
совсем  отошли: и слышат, и видЯт как будто бы хуже, и трещит,  болит  порой
голова.
     „а  и  ездовой из их расчета еще, ‹осев, осталсЯ -- в обозе своем.  ’ак,
наверное,  там и сидит. ‚ общем, четверо из всего отделениЯ. Ћстальные  --  в
первый же день, в первый же час...
     ‡апасного  орудиЯ не было. Љакое там запасное... Ћсновных  не  хватало:
остальные  три расчета из их батареи, наверное, тоже сидЯт сейчас где-нибудь
с  пехотой  в окопах. ’ак что, пока не доставЯт новой пушки со склада,  если
там  она  еще есть, отправили их -- Џацана, инженера и ‚аню во второй эшелон,
штаб полка охранЯть. ‚от и сидели в окопах со взводом охраны полкового капэ,
на зависть всем остальным, всем тем, что остались на передке.

        x x x
     --  Љто  батарейные  здесь? Љто наводчик?-- все  еще  бегал  тревожно  по
брустверу  и  взывал к сидевшим в траншее солдатам штабной --  в  истоптанных
командирских сапожках, с тремЯ "кубарЯми" в петлицах, и с "пэпэша" на груди.
     ‚анЯ  еще пуще прижалсЯ к окопной холодной стене, уставил в нее,  боЯсь
себЯ  выдать,  растерЯнный, ускользающий взглЯд,  напрЯгсЯ  весь,  съежилсЯ.
„умал,  все,  повезло,  чуть ли не до самой победы прописалсЯ  у  штаба.  Ђн
нет...  ‚ыходит, конец его счастью, везению. ‚се, отсиделсЯ. …ще не  прошел,
еще до сих пор гудит в ушах, в голове, отдаетсЯ во всем теле опустошительный
минный  разрыв,  еще стоЯт в глазах те, что вчера полегли,-- искромсанные,  в
лужах  крови,  неподвижные, а его, ‚аню, уже снова  туда,  на  погибель,  на
смерть. ѓде же справедливость? ѓде? ‚едь есть еще три расчета! € они еще  не
стрелЯли,  не побывали там! ‚от их... €х ищите! €х гоните туда!  Ќо  тот,  с
"пэпэша" на ремне, с "кубарЯми" в петлицах, остановилсЯ на бруствере  --  как
раз  ну  точно  над ‚аней. € как узнал? Љак? € смотрит, смотрит  на  ‚аню  --
bmhl`rek|mn, пристально, норовит ему прЯмо в глаза.
     €  ‚анЯ еще пуще прижалсЯ к сырой отвесной стене, как приклеилсЯ к ней,
вдавилсЯ в нее. Џочти не дышит. ‡ажмурилсЯ.
     --  Ђга, вот ты где?-- не то показалось ‚ане, не то взаправду крикнул ему
сверху штабной.-- џ ищу тебЯ тут... Ђ ты... ‘крыватьсЯ! Ћт солдатского долга,
от  боЯ  увиливать!  џ ведь предупреждал... •ватит! Џод трибунал!--  €  вдруг
стремительно, жадно ухватил ‚аню за шиворот.
     ‚анЯ  рванулсЯ. Ќо тот цепко держал, словно клещами. € ‚анЯ от обиды  и
страха взревел:
     --  ‡ачем?  Ќе  надо, не надо менЯ! Ќе хочу! Џусть другой!--  невольно  в
ужасе вскинул рукой, размахнулсЯ невольно.
     --  Ќас,  нас  ведь  ищут!-- со всей силой схватил,  трЯс  его  за  плечо
Ћгурцов.-- ’ебЯ ищут!
     "Ђ-а... ’ак это џшка, Џацан... Ќе штабной... табной вон, на бруствере,
наверху.  ‚се  равно,-- отдалось отчаЯнием в ‚анином сердце. € как  ножом  по
нему: -- ЌельзЯ, нельзЯ дальше так -- таитьсЯ, молчать... ЌельзЯ!" ‚друг снова
запавшие   неподвижные  глаза  при-морца  увидел,  услышал   его   спокойный
убежденный  призыв:  "‘молоду честь береги. ‘молоду!  ќто  самое  главное  --
честнаЯ, чистаЯ жизнь! ЏонЯт дело? ‚от так! ‘амое главное!"
     Џеред  глазами опЯть эти двое возникли: тот, что сам себе могилу копал,
и  свихнувшийсЯ, тощенький и белобрысый, что от расстрела в степь  бежал.  €
эти,  что  сорвались  с  передовой,  а  сейчас  бездыханные  валЯютсЯ  перед
траншеей,  которых из пистолетов уложили очкарик, штабной и сам комполка.  €
забегал, забегал в смЯтении ‚анЯ глазами. ‚стретил глаза Џацана -- нахальные,
озорные  всегда, а сейчас тоже недоуменные, в ожидании: чего,  мол,  тЯнешь,
‚анЯ?  Љличут, ищут ведь нас, а ты почему-то... ‚едь ты за командира сейчас.
Ђ молчишь... ‚от Я сам сейчас, сам...
     --  Ќу  сколько можно?-- потребовал, чуть ли не взмолилсЯ снова штабной.--
Љто батарейные здесь? Љто здесь наводчик?
     ‚анЯ  не  выдержал.  ‘жавшись весь, через силу, едва  ворочаЯ  немеющим
Языком, прохрипел:
     -- џ,-- как бросилсЯ в омут башкой.-- џ... ’рое нас здесь.
     ‘ "кубарЯми" остановилсЯ. ‡амер на миг. ђазвернулсЯ. „ва-три прыжка -- и
вот он опЯть возле ‚ани, у краЯ окопа, над ним.
     --  ’ы?--  сверху  недоверчиво  уставилсЯ он  на  побледневшего  молодого
солдата.-- Ђ остальные?
     --  ‚от,--  чуть  слышно  прошелестели обсохшие ‚анины  губы,--  подносчик
снарЯдов,-- кивнул он в смЯтении на Џацана. Ќа инженера потом:-- ‡амковой,  за
рЯжающий.-- Џоперхнувшись, сглотнул.
     "ќх,  дурак! -- сплюнул досадливо, в сердцах инженер.-- ЏотЯнуло тебЯ  за
Язык!-- ђаздраженно пригладил пшеничные, даже в походе и здесь, на передовой,
не  успевшие запуститьсЯ и захиреть аккуратные небольшие усы, чубчик льнЯной
над  залысинами, мрачно, угрюмо поднЯлсЯ с траншейного дна,  оправил  слегка
гимнастерку.--  „урак,--  снова  окатил он презрительным  взглЯдом  наводчика,
сплюнул так же презрительно,-- теперь нас снова туда".
     €, как бы подтверждаЯ его правоту, штабной тут же решительно, даже чуть
злобно, отрывисто рЯвкнул:
     -- ‡а мной! †иво, живо! Ѓегом!
     Ќи выговаривать, ни угрожать больше не стал: не до того, видать, каждой
минутой дорожил. ’олько это крикнул: "‡а мной!" -- и побежал вверх, по склону
оврага,  вскинув  и прижав к груди автомат. Ќе поворачиваЯсь,  не  проверЯЯ:
бегут ли за ним или нет. „олжны. ЋбЯзаны были бежать. Џусть только попробуют
не  побежать.  € как пришпарит на своих худых и долгих ногах, в  истоптанных
хромовых  сапожках.  Ѓудто  не бой, не враг,  не  опасность  ждут  его  там,
впереди, а мир, тишина -- финиш желанный, победный. †изнь их там ждет.
     ‘ледом  за  ним, зажав в руке карабин, сорвалсЯ Џацан.  Џехотинцы  --  с
полдесЯтка  дружных, грЯзных, натруженных рук прЯмо-таки вышвырнули  его  из
глубокой  траншеи. Љак из катапульты взлетел. ЏриземлилсЯ на четвереньки  на
бруствере.  ’отчас  вскочил  на ноги и за штабным  --  на  своих  коротких  и
кривоватых,  но  борзых, где-то, когда-то уже набеганных сильных  ногах.  Ќа
psj`u  поднЯла из траншеи пехота и ‚аню -- торопливо, с готовностью:  не  дай
бог,  передумает, вернетсЯ назад командир и еще кого-нибудь вместе прихватит
с  собой.  €  спешила, спешила, старалась пехота: поскорей бы избавитьсЯ  от
тех,  кого  он  искал -- так упорно искал, нашел наконец и  теперь  поспешно,
упрЯмо повлек за собой.
     Ђ  инженер... Ќет, этот никому не позволил себе помогать.  Љакой  смысл
был  ему  торопитьсЯ?  Ќе  на свадьбу же, не на пир.  Ћх,  не  хотелось  ему
покидать это спокойное и все-таки относительно безопасное место...  Ќо  коли
уж надо, не отвертетьсЯ никак, он -- длинный, сухопарый и жилистый -- может  и
сам...  —уть ли не вышагнуть может из этой траншеи. Ќо не желает,  не  будет
спешить.  Ќе  тот  это  случай, чтобы выкладыватьсЯ.  ‘  секунду-другую  еще
подождал, неторопливо, нехотЯ вскинул тощую долгую ногу, нащупал ею в стенке
уступ. ‘тупил на него. ђуками ухватилсЯ за камень на бруствере. ђывок -- и он
уже  на  нем,  наверху.  ‚стал во весь рост. Ќе спеша отрЯхнулсЯ.  Џрощально
глЯнул   сверху   вниз   на  завидно,  несправедливо  оставшихсЯ   в   окопе
счастливчиков. ЉашлЯнул, высморкалсЯ -- без носового платка, пальцами,  прЯмо
на  землю.  ‚ытер их о штаны. Џодхватил с земли карабин.  €  туда  же  --  за
мельтешившими  уже  далеко перед ним спинами командира и  обоих  напарников,
номерных.
     "ќх,  дурак ты, дурак,-- клЯл он ближайшего к нему ‚аню €зюмова,-- и чего
не  сиделось  в окопе?" ‘плюнул с досадой опЯть -- уже на бегу.  €,  переходЯ
против  желаниЯ  с  ленивой, тЯжелой трусцы на чуть полегче,  борзее  рысцу,
беспокойно  вертЯ  лысеющей  на  затылке и лбу  головой,  стал  настороженно
вслушиватьсЯ в нарастающий спереди с каждым шагом грохот разрывов. € хотЯ  с
ростом  своим,  с долгими, как у цапли, ногами и с легкостью рысака  мог  бы
всех  обогнать, даже и этого, тоже как и он, вытЯнутого и длинноногого,  что
увлекал их троих за собой, держалсЯ €горь ѓерасимович от маЯчившей перед ним
белесой  от пота и соли спины ‚ани €зюмова как привЯзанный, на одном  и  том
же,  ни  больше  ни  меньше, устойчивом расстоЯнии. € вообще  упиралсЯ  весь
внутренне, противилсЯ этому нежданному и совсем, совсем нежеланному бегу. „а
и не бежал даже, а так, едва-едва тЯнулсЯ, тащилсЯ за ‚аней. ‡релый, бывалый
--  тертый  калач,--  по опыту знал, вполне допускал, что в любую  минуту  еще
всЯкое  может  случитьсЯ: вдруг помешает им что, по-другому все  повернетсЯ,
убьет,  например, или ранит штабного, а может, он просто так, длЯ  острастки
им  о танках кричал, а на самом деле это вовсе неправда и бегут они не туда.
€ тайно невольно еще на что-то надеЯлсЯ.
     ‚ысунув  из-за  бруствера головы, наголо стриженные  у  новичков,  а  у
бывалых солдат заросшие, немытые и нечесаные (под касками у кого, а  у  иных
даже  и  без пилоток), штабнаЯ охрана затаенно и молча следила за  тем,  как
трое  "избранных" покорно и неуклонно, нелегкой, натужной  к  концу  подъема
трусцой уже приближались к гребню оврага. „остигли его. Џеревалили за  голый
каменистый излом. € теперь как в землю начали погружатьсЯ. € наконец  словно
провалились  в  нее,  пропали из виду -- там, где все громыхало,  трЯслось  и
пылало.
     €  только  перевалили все четверо за излом, сразу увидели то,  чего  не
могли видеть те, что остались в окопах, в овражке: просторный и ровный,  как
поле,  уходЯщий  куда-то вниз, к долине с рекой, склон  бесконечной  пологой
горы  --  в  клочьЯх  чудом уцелевшего сухого бурьЯна  и  хилых,  низкорослых
кустов, беспощадно посеченных осколками, изрытый и искромсанный весь, в дыму
и  огне.  €  там, впереди, не так далеко, в клубившейсЯ гари  и  поднЯтой  в
воздух земле что-то уже вроде бы двигалось. ’ут и там словно из пастей сотен
огнедышащих  змей  --  и тЯжелых, и малых, с треском и  громом  вырывалсЯ  то
отдельными  короткими  молниЯми, то целыми потоками испепелЯющий  все  живое
огонь.  Ђ  по небу, нырЯЯ и взмываЯ заново ввысь, с ревом носились  огромные
черные  птицы. € все это... ‚се, все было направлено против людей. ‚сех  без
разбору  людей:  и  чужих, и своих. Ќо как будто бы и  без  них.  ‘ловно  бы
разворачивалось,  происходило  все это на поле  само  по  себе.  Џотому  как
никого,  ни единого человека, вообще ничего живого нигде не было  видно.  Ќо
люди  были. Ѓыли! Ќе могло их не быть. Ќо позапрЯтались все, как кроты,  как
крысы,  как  тараканы куда-то позаползали, позарылись под землю, забились  в
rp`mxeh,  окопы  и  щели,  под камни, бурьЯн и кусты,  прикрылись  стальными
щитами  орудий, втиснули себЯ в железные ребра и перьЯ метавшихсЯ по небу  с
клекотом птиц, в броню уже и сюда подбиравшихсЯ неживых, скрежетавших  всеми
своими  суставами  чудищ. € палили, палили... ‚овсю друг  по  другу  палили.
‚семи средствами стремились подобных себе истребить.
     €  все,  все  слилось  вдруг  длЯ  ‚ани  во  внезапно  заклокотавший  и
зачадивший  настоЯщий вулкан. Ћ них, о вулканах, отец ему  рассказывал  (сам
видел  их,  на  Љамчатке. Џоказывал даже красочные цветные картинки.