к отвечает:  "Ђ  мне  адвокат
сказал, чтобы у менЯ в суде были средства защиты". - ‘ам  захохотал  и  даже
обиделсЯ на Ѓогушевича, что так равнодушно отнессЯ к анекдоту.
     - —то сегоднЯ за почта? - спросил Ѓогушевич.
     „авидченко вынул из принесенной  под  мышкой  папки  бумагу,  подал  ее
Ѓогушевичу.
     - Ћтношение из жандармского управлениЯ.
     ќто было уведомление жандармерии о  розыске  опасного  государственного
преступника, бежавшего из тюрьмы.  “ведомление  было  размножено  губернской
полицией и разослано по станам  и  участкам.  ќтот  преступник  находилсЯ  в
подследственной тюрьме по  обвинению  в  принадлежности  к  террористической
группе революционеров-народников, изготовлЯл взрывчатку и хранил ее  у  себЯ
на квартире, обеспечивал террористов бомбами.  Ћн  со  своими  соучастниками
готовил убийство высоких государственных чинов. €мЯ  его  -  ‘илаев,  ‘ергей
Ђндреевич, бывший офицер, корнет, служил в  кавалерийском  полку,  дворЯнин,
возраст - сорок лет, награжден за участие в боевой кампании, ушел с  военной
службы по собственному желанию. Ќе женат. Ѓыло дано  и  описание  внешности:
рост выше  среднего,  волосы  темно-русые,  лицо  продолговатое,  сухощавый.
Ћсобых  примет  нет.  ‘ообщалось,  что,  на  основании   некоторых   данных,
преступник может скрыватьсЯ в одной из Њалороссийских губерний  -  Љиевской,
Џолтавской, —ерниговской. ‚ бумаге предписывалось жандармским и  полицейским
чинам проверЯть всех лиц,  прибывающих  в  их  местность,  требовать  у  них
документы и, если такое лицо вызовет  у  них  подозрение,  учредить  за  ним
слежку и наблюдение. ‚ случае опознаниЯ - задержать  на  месте  и  уведомить
ближайшее жандармское управление...
     - ЃомбометателЯ ищут, - с усмешкой сказал „авидченко. -  ’олько  бумагу
переводЯт. —то ему тут у нас делать? „а  и  как  ему  тут  жить  у  всех  на
глазах, когда у нас в Љонотопе все друг друга знают. Ћн  уже  давно  -  фью,
ищи ветра в поле, в ”инлЯндии или Ђнглии.  -  „авидченко  повернулсЯ,  чтобы
уйти, да вспомнил: - ”ранц Љазимирович, вчера вечером, когда  вас  не  было,
заходил Љабанов, спрашивал, поехали ли вы в Љорольцы, поджог расследовать.
     - ‘ам знаю, когда мне ехать.
     - ‚елел, чтобы ехали немедленно.
     - Ђ это уж как управлюсь, -  самолюбиво  сказал  Ѓогушевич.  Ќастроение
испортилось. ‘колько же можно подгонЯть да  подсказывать,  где  и  чем  ему,
Ѓогушевичу,  заниматьсЯ.  Ћн  же  следователь  и  имеет  свои  права,   свои
обЯзанности,  сам  себе  голова,  и  эти   мелочные   подсказки,   поучениЯ,
требованиЯ только раздражают и мешают работать. Ѓогушевич, однако, не  хотел
обострЯть отношениЯ с Љабановым, так как понимал, что товарищ  прокурора  не
из-за каких-то особых причин или неприЯзни к нему так себЯ  ведет  -  просто
он ревностный чиновник, службист, за  бумагами  и  буквой  закона  не  видит
человека. ђвение его направлено на пользу  службе,  он  уверен,  что  в  его
обЯзанности входит постоЯнно учить  и  контролировать  подчиненных.  Љабанов
ценил Ѓогушевича как следователЯ, ставил его высоко, поручал  сложные  дела.
Ђ как к  человеку  относилсЯ  с  недоверием,  руками  разводил:  не  тем  он
занимаетсЯ, стихи вон пишет, романы читает, эва, сколько книжек  навыписывал
и накупил. Љак это - следователь, а пишет стихи? ‡ачем?  ‡начит,  не  служба
ему главное, а рифмоплетство...  ’ому,  кто  привык  равнЯть  всех  на  свой
салтык и имеет четкое воззрение на то, каким должен  быть  чиновник,  трудно
вообразить себе человека с  иными  интересами,  помимо  служебных,  особенно
если это интересы творческие. ‡начит, он не такой, как  все,  белаЯ  ворона.
Ѓыло уже однажды, что, выговариваЯ Ѓогушевичу  по  службе,  Љабанов  сказал:
"‘ударь мой, ”ранц Љазимирович, это в своей поэзии вы  можете  творить,  что
хотите, а тут нельзЯ. ’ут нормы закона, не размахнешьсЯ".  ‘казал  вроде  бы
благожелательно, с веселой, добродушной улыбочкой,  а  Ѓогушевича  за  живое
задел.
     „авидченко  топталсЯ  возле  стола,  то  и   дело   откидывал   волосы,
сползавшие на лоб, усмехалсЯ, потирал руки -  не  терпелось  рассказать  еще
один анекдот.
     - Љак соберусь, так и поеду. “видишь Љабанова, так и передай, -  сказал
Ѓогушевич „авидченко. - Ђ  теперь  иди,  не  топчись  здесь,  анекдот  потом
расскажешь.
     - Ђ мне что?  Љак  желаете.  -  „елопроизводитель  повернул  к  дверЯм,
согнул длинное, худое тело, чтобы пройти, не  стукнувшись  о  притолоку,  на
пороге  остановилсЯ,  засмеЯлсЯ,  видно,   тому   анекдоту,   что   хотелось
рассказать, и вышел.
     Ѓогушевич   снова   начал   перечитывать    предписание    жандармского
управлениЯ. Џрочитал, задумалсЯ... Ѓежал из тюрьмы  преступник.  ЌевероЯтно.
Ћдин, без  помощи  единомышленников,  из  ‚ладимирской  тюрьмы  не  убежишь.
‡начит, помогали... Ћфицер, дворЯнин - и революционер.  —то  привело  его  к
революционерам?    Ѓогушевич    слышал    в    общих    чертах    об    этих
революционерах-народниках, знал, что их цель - вооруженнаЯ борьба  с  царем,
хотЯт заставить его отречьсЯ от трона в пользу народной власти. ‘лышал  и  о
том, что одни народники - за  террор,  другие  -  за  пропаганду  в  народе.
Ѓогушевич симпатизировал им, ценил их за  смелость,  за  то,  что  посвЯтили
себЯ борьбе, отказавшись  от  личных  житейских  благ.  Ќо  не  принимал  их
разумом, особенно  революционеров-террористов.  Љидать  бомбы  в  какого-то,
пусть высокого чиновника, правителЯ, чтобы  запугать  других  чиновников,  -
пустаЯ затеЯ, опасный и варварский способ. “бьют одного, а  другой,  который
станет на его место, возможно, будет еще более жестоким и неумным.  €  народ
осуждает террористов, не идет за ними, боитсЯ их, проклинает...  Ђгитировать
крестьЯн, поднимать на всеобщее восстание - тоже мало  толку.  Ќу,  положим,
взбунтуютсЯ при особых обстоЯтельствах, а пообещай им прирезать  земли  -  и
бунту  конец,  бунтари  бухнутсЯ  на  колени,  покаютсЯ.  ‚ера   в   доброго
царЯ-батюшку еще очень сильна в народе. ЉрестьЯне думают,  что  царь  просто
не знает  про  их  горе  и  нищету,  все  это  будто  бы  скрывают  от  него
злыдни-чиновники...
     „умаЯ   так,   Ѓогушевич   жалел   и   террористов-революционеров,    и
пропагандистов, взваливших на свои плечи опасную ношу. Џлоды  их  борьбы  не
видны, всЯ их жизнь - лишь жертвы и муки.  ‚стрЯхнуть  и  разрушить  царский
трон, самодержавие  с  его  армией  -  невозможно,  те  же  самые  мужики  в
солдатских мундирах пойдут  -  и  идут  -  усмирЯть  бунтовщиков.  Ѓогушевич
вспомнил шестьдесЯт третий год... Ќе  поднЯлось  же  тогда  крестьЯнство  на
бой, хоть и звали его боротьсЯ за землю и  волю.  ‘обрались  лишь  небольшие
отрЯды, а рассчитывали создать мужицкую  армию.  •орошо  помнит  он  и  свой
приход в отрЯд. џвилсЯ на место сбора, где, как ему  говорили,  должно  было
сойтись  несколько  сот  повстанцев,  и  застал  всего  с  полсотни  кое-как
вооруженных людей. „а и  тех  после  половина  осталась.  Њногие  крестьЯне,
особенно православные, так и заЯвлЯли: "Ќе пойдем  против  царЯ-батюшки,  он
нам волю дал от панов.  Ђ  бунтуют  паны-полЯки,  не  хотЯт  землю  отдавать
мужикам". ‚осстание, не поддержанное  крестьЯнами,  захлебнулось,  не  пошло
дальше западных губерний.
     Ќе так давно, будучи  в  —ернигове,  случайно  познакомилсЯ  с  молодым
московским студентом, и тот доверчиво  призналсЯ  Ѓогушевичу,  что  "идет  в
революцию". Ѓыл с ним длинный дружеский  разговор,  были  споры.  Ќа  вопрос
Ѓогушевича, верит ли тот сам, что возможно завоевать народовластие,  студент
ответил: "Ќе верю, но  надо  же  что-то  делать,  надо  всколыхнуть  ђоссию,
народ, вбить людЯм в голову, что есть борцы,  которые  ведут  их  к  воле  и
счастью. ‚збудоражить их, заставить протестовать, бунтовать, а  не  терпеть,
как быдло, издевательства. Џусть бунтами ничего не завоюешь, но  чем  больше
будет  этих  бунтов,  тем  скорее  наступит  всеобщаЯ   революциЯ.   Ђ   мы,
революционеры, идем  первыми,  идем  на  смерть.  Џусть  мы  сгорим  в  огне
революции, зато осветим  дорогу  народу  и  пламенем  наших  сердец  возжжем
надежду на лучшее будущее".  ‘казано  было  с  пафосом,  но  искренно,  было
видно, что студент готов пойти на каторгу и  даже  на  смерть.  Ђ  был  этот
юноша из весьма богатой сановной семьи, а не  какой-нибудь  вечно  голодный,
бедный, как церковнаЯ крыса, разночинец.
     - …сли нет смысла сейчас бунтовать, что все-таки  делать  тем,  у  кого
болит за народ сердце? - сам себЯ  спросил  вслух  Ѓогушевич.  €  задумалсЯ,
забыв, что его ждут  судебные  дела,  служебные  бумаги,  на  которые  нужно
немедленно отвечать. -  Њожет,  действительно,  правы  те,  кто  утверждает,
будто все изменитсЯ само собой. …сть революциЯ и есть эволюциЯ.  Љак  нельзЯ
приблизить  рождение  ребенка  -  отпущенный  длЯ  этого  природой  срок  не
сократить, - так нельзЯ ускорить развитие общества. Џостепенно все  наступит
само.  ‘тановитсЯ  все  больше  и  больше  образованных  людей,  в  деревнЯх
открываютсЯ  школы,  больницы,  богадельни,  приюты  длЯ   сирот.   €дут   в
университеты разночинцы и даже дети кухарок. ‘ильнее  стала  промышленность,
строЯтсЯ фабрики, заводы, железные дороги. ‚  вольные  сибирские  краЯ  едут
малоземельные крестьЯне, из некоторых деревень  половина  переселилась.  ’о,
что вчера было запрещено законом и моралью, сегоднЯ дозволено.  Ќе  сравнить
же порЯдок и режим, которые были  пЯтьдесЯт,  даже  тридцать  лет  назад,  с
теперешним, хотЯ строй тот же самый - царский. ‡аконы установлены  такие,  о
каких при Ќиколае Џервом  только  мечтать  можно  было:  ‘удебное  уложение,
“ложение о наказании... ‘уды присЯжных. Њногие нормы этих законов  останутсЯ
и в будущем, когда на смену самодержавию придет народнаЯ власть.  Ќо  нам-то
что делать - сидеть и ждать? †дать, пока все само изменитсЯ к лучшему?
     Ѓогушевич встал,  вышел  из-за  стола,  подошел  к  окну,  взглЯнул  на
посаженную им березку, словно ожидал от  нее  ответа.  Ѓерезка  молчала,  не
шелестел ни один листок, стоЯла тихо, словно стыдЯсь, что не может  ответить
ему.
     - ‘тоишь, детка, молчишь, - усмехнулсЯ Ѓогушевич. - —то  тебе  до  моих
думок и тревог. ‚ырастешь большаЯ, выше дома. ‚ек у вас,  у  берез,  долгий,
ты еще дождешьсЯ великих перемен и хорошей поры. ’олько какаЯ тебе  разница,
хорошо или плохо живет народ на этом свете.
     - Ќарод, народ... Ђ  что  такое  -  народ?  -  задумалсЯ  Ѓогушевич.  -
Ќарод - это объединение  отдельных  людей.  Ћн  складываетсЯ  из  конкретных
личностей - менЯ, Џараски, ‘ерафимы, бондарЯ, царЯ,  Љабанова,  министров...
‡начит, служить народу -  это  служить  конкретному  человеку,  любить  его?
‹юбить ближнего - такаЯ заповедь есть и в  христианстве.  Ќе  таить  зла  на
врага своего, прощать ему грехи его и перед богом, и перед людьми.  ѓуманнаЯ
заповедь, добраЯ, только, положа руку  на  сердце,  кто  ее  исполнЯет,  кто
следует ей по велению души? ‹ишь в притчах это и  видишь,  вроде  того,  как
старец-пилигрим, когда грабитель все у него отобрал  и  его  избил,  крикнул
ему вдогонку: "‘ын мой, не иди по этой  дороге,  там  каменьЯ  острые,  ноги
побьешь". ЉрасиваЯ притча, христианскаЯ, так  и  должно  быть,  если  любишь
человека и прощаешь ему грехи его.  ’олько  вот  встретишь  ли  такое  среди
реальных людей? Ђ ведь встретишь.
     Ѓогушевич вспомнил вчерашний случай,  и  сердце  больно  кольнуло.  Њуж
убитой Џараски ‘тепан кормил на крыльце своих  детей  и,  увидев  ‘ерафимину
дочку, глЯдевшую на них из-за плетнЯ голодными глазами, покормил  вместе  со
своими. Љонечно, делаЯ это доброе дело, ‘тепан и  не  помышлЯл  о  том,  что
исполнЯет христианскую заповедь, доброта его природнаЯ, свойство характера.
     ЏорЯдок в государстве, думал Ѓогушевич, - все,  и  плохое,  и  хорошее,
что выпадает людЯм, зависит от них самих, а не от бога.  Ќет  более  великой
силы в отношениЯх между людьми, чем доброта, сострадание, готовность  помочь
другому,  поделитьсЯ  последним,  желание  облегчить   страдание   ближнего.
Џредставь  себе,  вдруг  все  люди,  начинаЯ  с   царЯ   и   до   последнего
бедолаги-батрака, стали честными, справедливыми и добрыми.  –ель  каждого  -
не нажитьсЯ за счет другого, а поделитьсЯ лишним. Љак  бы  изменилась  тогда
жизнь, расцвели люди, побогатели духом! Ќе было бы  тогда  преступлений,  не
понадобились бы ни следователи, ни суды, а  на  тюрьмах  висел  бы  замок  и
белый флаг... ђасчудесно было бы!
     - ђасчудесно было бы! - повторил Ѓогушевич вслух и хлопнул  ладонью  по
столу, по тем бумагам, которыми должен был заниматьсЯ. € сразу  опомнилсЯ  -
черт  знает  о  чем  думает,  философствует.  ѓлупости  все  это,  голубчик,
фантазии. ‹юди за сотни тысЯч лет не подобрели и равными не стали и  еще  за
тысЯчи лет не изменЯтсЯ. Ќет на свете равенства. „аже  козЯвки  одна  другую
пожирают. Ђ в лесу деревьЯ разве друг с другом вровень растут? Љазалось  бы,
бог каждому дереву дал волю,  а  вон  же,  все  они  разные.  Ћдно  до  неба
достает, а другое гибнет в тени этого высокого...
     Ќаконец он  стрЯхнул  с  себЯ  эти  тЯжкие  мысли  и  фантазии  и  стал
прикидывать, что ему нужно сделать по  службе  в  первую  очередь.  ‚  дверь
стукнули, тихо, несмело. Ћн  крикнул,  чтобы  входили.  „верь  приоткрылась,
просунулась голова в чепце и повЯзанном поверх него платке.
     - Џаночку, можно?
     - ‡аходите, пожалуйста. џ вас вызывал?
     - ‚ызывали, паночку.
     †енщина переступила порог и бухнулась  на  колени.  …ще  не  стараЯ,  а
волосы, выбившиесЯ из-под платка, седые. ‹ицо осунувшеесЯ, бледное.
     - Џаночку,  родненький,  -  запричитала  она,  -  за  что   менЯ   сюда
притащили? Љак перед богом говорю, невиноватаЯ Я.
     Ѓогушевич торопливо подошел к ней, поднЯл с пола.
     - ‚станьте, Я не собираюсь вас в тюрьму сажать.  ‘прошу,  что  надо,  и
пойдете домой.
     - Ћй, спасибо, паночку, - женщина схватила Ѓогушевича за  руку,  успела
поцеловать и села на стул, подставленный ей Ѓогушевичем.
     Ћт этого поцелуЯ ему стало неприЯтно, стыдно.
     - Љто вам сказал, что вас в тюрьму посадЯт? ‡а что?
     - ’ак если вы привели к себе, не к добру же это.
     - џ вас вызвал как свидетельницу по делу Џараски Љартузик.
     - Џаночку, ничего Я Џараске не делала. ЌевиноватаЯ  Я.  €  перстень  ее
мне не нужен.
     - ‚от про это вы мне и расскажите. ‚аша фамилиЯ?
     - Џацюк. Љатерина, а по отцу ѓерасимовна.  -  Ќа  коленЯх  она  держала
узелок, обхватив его обеими  руками.  Ѓогушевич  занес  в  протокол  все  ее
данные, предупредил, что говорить она должна только правду и  все  сказанное
тут обЯзана подтвердить на суде  под  присЯгой.  Љатерина,  напуганнаЯ  этим
предупреждением, сползла со стула и снова брЯкнулась на колени.
     - Џаночку, дети же у менЯ.
     Ѓогушевич рассердилсЯ, чуть было не  накричал  на  нее,  да  знал,  что
криком еще больше напугаешь.
     - …катерина ѓерасимовна, - сказал  он  как  можно  мЯгче,  -  вы  не  в
церкви, и Я не икона, чтобы на менЯ молитьсЯ.
     Ћна встала и, протЯнув вперед  руки  с  узелком,  подошла  к  столу,  с
низким поклоном положила узелок перед Ѓогушевичем.
     - Џаночку, гостинец вам. ђодненький, Я же невиноватаЯ.
     - Ђ это что? - показал он на узелок.
     - Ђ сало и ветчинки кусочек.
     - ‡аберите. “ вас что, некому есть ветчину? “ вас ее слишком много?
     - Ћткуда много... „етей четверо.
     - ‚от и отдайте детЯм. - Ѓогушевич силком сунул узелок ей в руки.  -  Ђ
мне ваше сало не нужно.
     ‘трогость, с которой он сказал эти слова, и  сердитое  лицо  Ѓогушевича
снова насторожили и напугали Љатерину. Ћна сжалась и, не сводЯ глаз  с  пана
следователЯ, стала пЯтитьсЯ к стулу; присела, готоваЯ вскочить и  упасть  на
колени. Ѓогушевич сердито сказал, чтобы сидела и не вставала.  ‘просил,  что
она знает про ‘ерафиму и Ќасту.
     - Ђ ничего не знаю.
     - Љак же не знаете, жили по соседству, каждый день виделись,  говорили.
—то они за женщины, как относились к Џараске?
     - Ђ никак, паночку, не  относились.  Џараска  сама  по  себе,  Ќаста  и
‘ерафима сами по себе. ‘ерафиму и Ќасту вы же в тюрьму  посадили,  дети  без
матери остались. ’рое.
     - ’ак и у Џараски тоже трое сирот осталось.
     Љатерина  перекрестилась,  глЯдЯ  поверх  головы  Ѓогушевича  в   угол,
сказала:
     - ’ак Џараска-то мертваЯ, что с нее возьмешь? Ђ те две живые, вы  живых
в тюрьму. ‡ачем?
     - Ћни убийцы. —еловека ни за что убили. Џонимаете, у-би-ли!
     - ‡а перстень.
     - Ћн стоит копейки. ђублей пЯть, не больше.
     - Ћго, копейки. џ у €ваненки за тридцать копеек целый день горб гну.
     ‹огика Љатерины не удивила и не  возмутила  Ѓогушевича.  ‹юди  с  таким
уровнем развитиЯ встречаютсЯ при  разборе  каждого  дела.  ‹огика  забитого,
темного, ограниченного человека, не способного воспринимать чужое горе.
     - Ќу, а вы за пЯть рублей убили бы? -  спросил  он.  -  ’у  же  Џараску
задушили бы за перстень?
     Љатерина  всплеснула  руками,  острый  носик  ее  побелел,  она  быстро
перекрестилась.
     - ‘вЯт, свЯт... убить. € за мешок золота не убью.
     - Ђ вот они убили. Љак же их в тюрьму не посадить?
     €з показаний Љатерины Ѓогушевич узнал, что убитаЯ и убийцы  жили  между
собой в мире, ссужали друг друга солью,  деньгами,  бывало,  и  ссорились  и
мирились, ходили в гости. ’ихо жили, по  закону,  исповедовали  православную
веру.
     - Ђ что еще знаете по этому делу? —то еще можете рассказать?
     - ’ак все Я рассказала, паночку. —то вам от  менЯ  надо,  чего  мучите,
смилуйтесь. Ќичего Я не знаю. Ќе Я убила Џараску, Я там и близко не была.
     - Ќе мучаю Я вас, а хочу, чтобы вы рассказали про ‘ерафиму  и  Ќасту  и
про все, что знаете, а вы не хотите говорить.
     - Ѓоже,  так  Я  и  думала,  что  вы  про  седло  дознаетесь.  Џро  это
проклЯтое, поганое седло, чтоб оно сгорело!  —тоб  у  него,  моего  сыночка,
руки отнЯлись, когда он то седло брал, чтоб черт его напугал...
     Ѓогушевич удивленно и недоуменно поглЯдел на Љатерину.
     - Џро какое седло вы говорите? Ќе понимаю вас,  …катерина  ѓерасимовна.
Џри чем тут седло?
     - ‚се вы, пан, понимаете, все знаете. Ќа  то  вы  и  учены,  чтобы  все
знать. Њой сын  Ђнтипка  гостил  в  Љорольцах  да  и  привез  оттуда  седло.
ѓоворит, в кустах нашел.
     "Ђ ведь из конюшни ѓлинской-Џотапенко действительно  пропало  седло,  -
вспомнил Ѓогушевич. - ’ак, может, это оно и есть".
     - ’ак  прЯмо  из  Љорольцов  и  приволок  седло?  -  спросил  Ѓогушевич
нарочито равнодушным тоном, словно это  его  совсем  не  интересовало.  -  Ђ
зачем ему седло?
     - ‚от и Я ему говорю: на что тебе седло? ’ы что, женку свою  оседлаешь,
как оженишьсЯ, скакать будешь на ней?
     - Ќовое седло, хорошее?
     - Људа там. ‘тарое. ‚рет, негодник, что нашел  в  кустах.  ђазве  седло
потерЯешь? ќто ж не шапка, не кошелек с деньгами, что можно  с  пьЯных  глаз
уронить. ‚от мой муженек пошел к портному кожух купить,  а  вернулсЯ  и  без
денег, и без кожуха. ЏотерЯл, говорит...
     - ѓде оно теперь, седло это?
     - Ђ у нас на чердаке, в соломе, - сказала они  тихо,  как  по  секрету,
подавшись вперед. - ѓоворю: спрЯчь, дурень, чтоб люди не видели...  Ќу  вот,
паночку, и все про седло. Ђ про ‘ерафиму и Џараску Я тоже все рассказала.
     - —то ж, спасибо и за  это.  -  Ѓогушевич  молча,  на  отдельном  листе
записал то, что она рассказала ему про седло, потом спросил: - Ђ как же  ваш
Ђнтипка это седло домой притащил? Ќа плечах? Џуть неблизкий.
     - Ќа каких плечах? Ѓрат мой ‘имон привез на телеге.
     - ‘имон, брат ваш? Ђ фамилиЯ его?
     - €ванюк. Ћн менЯ старше,  в  Љорольцах  живет.  џ  ж  оттуда  замуж  в
Љонотоп вышла. Џаночку, а на что вы это все записываете?
     - „а так, чтобы знать фамилию вашего брата ‘имона.
     „о нее что-то дошло, заподозрила недоброе, острый носик побелел,  глаза
слезливо заморгали.
     - ’ак это Я, дурнаЯ, вон что вам наговорила, теперь  Ђнтипку  и  ‘имона
посадите... - ђастерЯннаЯ, напуганнаЯ, Љатерина заплакала.
     Ѓогушевич подошел к ней, стал успокаивать.
     - Џослушайте менЯ внимательно, - дотронулсЯ  он  до  ее  плеча.  -  Џро
седло никому не говорите... ‹ежит на чердаке в соломе?  Ќу  и  пусть  лежит.
ЏонадобитсЯ - заберем. Ђ  так  никто  не  должен  о  нем  знать.  ’олько  не
вздумайте продавать его. ‹адно?
     Љатерина вытерла глаза  фартуком,  перестала  плакать,  молча  закивала
головой.
     - Ќе станем продавать, не станем. ’олько не забирайте Ђнтипку.
     - „а не заберу Я его. Ђ теперь подождите,  пожалуйста,  в  коридоре.  џ
вас потом вызову.
     Љатерина встала и кинулась к дверЯм.
     Ћставшись один,  Ѓогушевич  достал  из  папки  докладную  исправника  о
пожаре, жалобу ѓлинской-Џотапенко, объЯснениЯ, взЯтые  становым  у  дворовых
имениЯ. Љак указано в  деле,  сгорела  упрЯжь  на  шесть  лошадей  и  разный
инвентарь. Ђ седло, по словам конюха, исчезло еще до пожара, хотЯ  и  в  тот
же вечер. Љонюх не увидел его на месте, но помещице о том не сказал,  думал,
что она распорЯдилась его убрать. ‚ тот самый день,  как  сказала  Љатерина,
Ђнтипка гостевал у дЯдьки в Љорольцах... ‚се сходитсЯ, можно  сказать,  воры
и седло найдены. Ћсталось найти причину пожара. €з разных объЯснений  видно,
что конюшнЯ загорелась изнутри, никого из работников там в  этот  момент  не
было. ‚ыходит, поджег кто-то чужой. Ќе умышленно, по неосторожности? Ќо  что
было  делать  вечером  чужому  человеку  в  конюшне?   Њожет   быть,   искал
что-нибудь, светил себе спичкой, солома и вспыхнула? Ђ вором  мог  быть  тот
же ‘имон. ђазгадка элементарно проста.
     Ѓогушевич даже улыбнулсЯ - уж больно легко все распуталось. Ќу, а  если
бы Љатерина по неразумению  не  рассказала  ему  про  украденное  седло,  не
выЯснил бы он, что оно спрЯтано у нее на чердаке? —то ж,  бывают  дела,  при
выЯснении  которых  невероЯтно  везет  следователю.  Љак   в   Ќежине,   при
расследовании одного убийства. ЏоднЯты были на  ноги  следователи,  полициЯ,
врач, а убийцу найти не могли. € вдруг  трехлетний  ребенок  убитой  женщины
возьми и скажи: "Ђ маму зарезал дЯдька  €гнат  и  нож  свой  туда  в  скрыню
кинул. Ђ потом дЯдька €гнат плакал". €гнат был полицейским того околотка...
     Ѓогушевич написал приставу, чтобы тот  с  понЯтыми,  оформив  все,  как
положено, без особой огласки и шума забрал седло у Џацюков, а Ђнтипа  Џацюка
прислал к нему в участок.
     "‚от  и  хорошо",  -  радовалсЯ  Ѓогушевич,  что  так  удачно  началось
расследование, конец ниточки сам попал  в  руки.  ‘тукнул  в  стену,  позвал
„авидченко, велел послать курьера с запиской к становому.
     - Ђ курьер в бегах. џ  его  к  Џотапенко  отправил.  Ђлексей  ‘идорович
почему-то не пришел. Њожет, захворал. - …го тонкие губы  кривила  неприЯтнаЯ
ухмылка, глаза плутовато бегали, стараЯсь уклонитьсЯ от  встречи  с  глазами
Ѓогушевича. - џ сам отнесу. €ду обедать, мне по дороге. - € вышел, читаЯ  на
ходу бумагу.
     Ѓогушевич решил Љатерину пока что не отпускать, а то пойдет,  одумаетсЯ
и  перепрЯчет  седло,  да  еще  и  Ђнтипку  подучит,  как  и  что   отвечать
следователю. Џозвал ее из коридора в кабинет,  стал  спрашивать  про  разные
разности, только чтобы не молчать, -  пусть  думает,  что  пану  следователю
интересно ее слушать.
     - •орошаЯ осень стоит, - говорил Ѓогушевич. - ’еплаЯ, солнечнаЯ.  ’ыквы
у вас хорошие уродились? Ђ бураки? Ќу, и славно,  …катерина  ѓерасимовна.  Ђ
Ђнтипка в школе училсЯ?
     - “ченый Ђнтипка, - повеселела Љатерина. - ’ри года училсЯ.
     - Ђ в шинок ходит?
     - Џаночку, кто ж из парней не ходит? Љто ж из них не любит горилки?  ‚ы
же тоже не прочь выпить и в шинке посидеть. ‚чера же сидели.
     "Ќу и ну, - передернул плечами Ѓогушевич.  -  ђаз  в  год  заглЯнешь  к
”руму, и весь город знает. Ќу и город".
     Ѓогушевич заметил, что Љатерина была без  узелка.  Ќеужели  оставила  в
коридоре? ‘просил об этом.
     - Џаничу отдала. ‘казал, что с вами поделитсЯ.
     - ќтому длинному, патлатому, что только что был здесь?
     - Ђга. Ћн сказал, что вы сами не возьмете, боитесь, так он вам отдаст.
     "•апуга, негодЯй, - возмутилсЯ Ѓогушевич, - никогда своего не  упустит,
взЯточник".  Ѓыстро  вышел  из  кабинета,   думаЯ   застать   „авидченко   в
канцелЯрии, но двери были заперты. ‚ернулсЯ сердитый, сказал Љатерине:
     - Љак воротитсЯ этот панич, Я его с вашим салом отправлю к  вам.  „омой
принесет.
     Џосидели еще немного, поговорили. Ѓогушевич, решив,  что  становой  уже
получил его бумагу и послал людей в  дом  Љатерины  забрать  седло,  наконец
отпустил женщину.
     Ћднако седло по-прежнему лежало у нее на  чердаке.  „авидченко  сказал,
что не застал пристава на месте.
     Ђ Џотапенко на службу так и не ЯвилсЯ. Њожет, и правда  заболел.  Ќужно
будет вечером его проведать.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ

     Џообедав, Ѓогушевич написал письма. Џервое письмо было в ЉушлЯны.


                           "„орогие мои, любимые!

     Џолучил твое письмо, сестрица  ѓанночка.  ђад,  что  дела  у  вас  идут
неплохо. ’оскую по родным краЯм, по всем вам, мои милые, мои родимые...
     ЉланЯемсЯ вам все трое: ѓаба, ’унЯ и Я. ’унЯ пристает ко мне,  говорит:
скажи, чтоб в гости приезжали, а она вам будет  песенки  петь  и  на  гитаре
играть. ’акаЯ маленькаЯ, а не поверите, какаЯ способнаЯ к музыке,  -  у  нее
очень хороший слух. ‚от, дай бог, немного подрастет,  найму  учителЯ,  пусть
научит ее музыкальной азбуке. ЌадеемсЯ, что и голосом ее бог не обидел...
     ...„орогаЯ ѓанночка, где же ‹озовский служит и живет? €з твоего  письма
Я не понЯл - в ‚ильне или  в  ЋшмЯнах.  Џришли,  пожалуйста,  его  адрес,  Я
напишу ему. Џравду говорил тебе  ћзик  ‹озовский  -  стихи  писал  Я  еще  в
гимназии. џ и тебе, дорогаЯ сестрица,  посвЯщал  стихи.  Џомнишь:  "“тешьсЯ,
ѓанка, и вытри глазки. Ќе все нам горечь, не все  полынь.  ‚едь  жизнь,  как
небо, менЯет краски - сегоднЯ тучи, а завтра синь". ’ы  тогда  сказала,  что
вышьешь этот стишок на платочке красными нитками.
     Џишу стихи  и  теперь.  Ђ  читать  люблю,  милаЯ  сестрица,  Ќекрасова,
евченко, потому что их  поэзиЯ  бьет  в  колокола  и  напоминает  всем:  не
забывайте, оглЯнитесь, люди  стонут,  столько  вокруг  горЯ.  Џочитаешь  их,
ходишь и невольно повторЯешь их строчки, а потом и  самого  тЯнет  за  стол,
писать. ‘колько Я стихов  написал,  если  бы  ты  знала!  Ђ  сколько  забыл,
потерЯл. ’еперь, дорогаЯ сестрица, все, что выйдет из-под моего  пера,  буду
посылать тебе. Ђ ты собирай их да складывай, пусть лежат, ждут своего  часа.
Њожет, и дождутсЯ...
     –елую вас всех, надеюсь на скорую встречу.
     P.S. ’унЯ шлет тебе особый привет. Ћна сидит рЯдом со мной,  перебирает
отточенные карандаши. џ говорю ей: "‘ломаешь карандаши", - а  она  отвечает:
"Ќе сломаю, Я их писателЯми вниз поставила".

     Ђ другое письмо было џну Љарловичу.


                "Њилостивый государь, уважаемый џн Љарлович.

     џ уже неоднократно писал вам о своих  радостЯх  и  невзгодах,  о  своей
жизни в Љонотопе. ‘лужба  у  менЯ  интереснаЯ,  да  уж  больно  беспокойнаЯ:
забирает много времени, прикован  к  ней,  как  цепью.  „аже  в  не  занЯтые
службой часы Я себе не хозЯин, в любое  времЯ  может  прибежать  курьер  или
урЯдник и вызвать на место преступлениЯ. ‚исЯт  над  головой  эти  служебные
заботы и тревоги, как дамоклов меч. ’ак, наверно, чувствует  себЯ  каторжник
на вольном поселении: вроде бы и не  за  решеткой,  а  не  свободен.  Ћднако
работу свою уважаю, хоть в народе стражники, судьи да следователи  уважением
не  пользуютсЯ  -  злодеЯми  нас  называют.  „аже   некоторые   просвещенные
"демократы" относЯтсЯ к нам с пренебрежением, осуждают нас, мы, мол,  служим
насилию. Њне недавно высказал это один  студент.  џ  не  обижаюсь  на  такие
упреки, понимаю, что считают так не без основаниЯ. Ћднако  же  кому-то  надо
быть и следователем, и начальником тюрьмы, лишь бы честные люди шли  на  эти
должности.
     €звестно, адвокатом служить  почетней,  только,  если  задуматьсЯ,  чем
может помочь адвокат-златоуст: "‚идит бог, мой подзащитный  не  виновен",  -
вот и всЯ его защита.
     ...‚  который  раз,  уважаемый  џн  Љарлович,  Я  выказываю  вам   свою
признательность  за  то,  что  благодарЯ  вашей  милости  и  помощи  Я  смог
поступить в лицей и окончить его. “ менЯ  остались  очень  добрые  и  теплые
воспоминаниЯ о годах учениЯ и о моих друзьЯх-однокашниках. Ќекоторые из  них
служат в этой же губернии, и мы часто встречаемсЯ.
     ...‚ы, уважаемый џн Љарлович, спрашиваете, чем Я занимаюсь в  свободное
времЯ. џ уже говорил в начале этого письма  о  своем  свободном  времени,  о
том, как мало его бывает. Ђ когда выдаетсЯ минутка, Я  читаю.  Љниг  у  менЯ
много, целый шкаф. Љак вы советовали, пишу дневник. ‘тихи  пишу.  …сли  вас,
милостивый государь, заинтересует  моЯ  поэзиЯ,  то  пришлю  тетрадку  своих
стихов..."

     Ќаписав эти письма,  Ѓогушевич  пошел  на  службу.  ’ам  и  встретилсЯ,
наконец, с Џотапенко. ‚ид у того был  усталый,  лицо  бледное,  серое,  веки
набрЯкшие; от него пахло водкой - успел опохмелитьсЯ.
     - ”ранц  Љазимирович,  нижайше  прошу  прощениЯ.  —тоб  ему   пропасть,
вчерашнему чертову дню. …ле в себЯ пришел.
     Ѓогушевич посмотрел на него с  насмешливой  улыбкой,  покачал  головой,
сказал:
     - Џусть хоть сегоднЯшний день не будет чертовым. Ѓольше, будь добр,  не
опохмелЯйсЯ.
     - Ќи-ни, прошу прощениЯ. џ уже жив-здоров, хоть сейчас за  дело...  ‚се
деньги профукал вчера, мот, дурак несчастный.
     "Џро тридцать рублей, что дал  длЯ  бондарЯ,  наверно,  не  помнит",  -
подумал Ѓогушевич и не стал про них говорить,  а  то  еще  побежит,  заберет
назад.
     - Џьешь ты,  братец,  слишком  часто.  ‚се  предлоги  находишь.  Ћни-то
найдутсЯ. ‘ам знаешь, две бабы кочергами  менЯлись  и  то  магарыч  пили,  -
сказал Ѓогушевич.
     - „а разве  Я  много  пью?  Џью,  пока  худо  не  станет,  -  засмеЯлсЯ
Џотапенко.  -  Џрости,  больше  этого  не  будет,   дорогой   ”ранц-Ѓенедикт
Љазимирович, ‹ека виновата. Џристала, как улитка к сыроежке... Ћтрава.
     - ‚ыкручивайсЯ, клЯни других,  -  засмеЯлсЯ  и  Ѓогушевич.  -  Љонечно,
никто на свой хвост плевать не станет... Ђ сейчас  мы  с  тобой  заглЯнем  в
тюрьму. Џоговорим с преступником.
     - ‘ каким?
     - ‘ тем, с которым ты должен был уже давно  все  кончить.  ‘  ним  и  с
потерпевшим, с купцом.
     Џотапенко вскочил, достал из кармана недорогие, с одной крышкой,  часы,
бросил взглЯд на циферблат и, точно не  верЯ  глазам,  поднес  часы  к  уху,
потрЯс, послушал.
     - Џоловина третьего, - сказал Ѓогушевич, поглЯдев на свои часы.
     - Ђ, черт,  -  мотнул  головой  Џотапенко,  -  а  Я  думал,  еще  рано.
Ђй-Яй... - ‘тоЯл в тихой, виноватой позе,  уронив  голову,  сложив  руки  на
животе. - ”ранц, так Я сейчас сразу побегу к €ваненко.
     - Ќет, боюсь, что опЯть не дойдешь. Џойдем сначала вместе в  тюрьму,  а
потом сходишь один к €ваненко.
     ’юрьма, или тюремный замок, как она  значитсЯ  в  официальных  бумагах,
стоЯла почти в самом центре города. ќто было небольшое одноэтажное  каменное
строение, обнесенное с четырех  сторон  невысокой  дощатой  стеной.  €  само
здание, и ограда побелены известкой. ‚орота и узкаЯ калитка  окованы  жестью
и окрашены  в  Ядовито-зеленый  цвет.  Љраски  не  хватило,  и  часть  ворот
побелили. Љрасили тюрьму недавно, поэтому она свежо белела, не  было  на  ее
стенах подтеков,  не  попадала  еще  под  затЯжные  дожди.  ‘тоЯла  светлаЯ,
веселаЯ, и,  если  бы  не  решетки  на  окнах,  а  на  некоторых  и  дощатые
козырьки - "намордники", как их еще  называют,  здание  и  правда  могло  бы
показатьсЯ уютным замком бедного феодала.
     - ’юрьма - беленький домочек, день и ночь висит замочек, -  промурлыкал
Џотапенко,  когда  они  подошли  к  воротам.  ‚озле  оконца,  через  которое
принимали передачи, стоЯло несколько женщин с  корзинками  и  узелками.  ќто
были  родственницы  арестантов  и  просто  жалостливые  души,  как  правило,
старушки, приносившие арестантам  подаЯние.  Ѓогушевича  и  Џотапенко  сразу
узнали. ЊолодаЯ монашка  с  полными  розовыми  щеками  в  черной  просторной
одежде и таком же черном,  плотно  повЯзанном  на  голове  платке  окликнула
Ѓогушевича и стала перед ним на дороге.
     - џ пришла, чтобы  успокоить  души  рабынь  божьих  ‘ерафимы  и  Ќасты,
которые тут сидЯт, и вернуть их богу, - сказала монахинЯ. - ‘ейчас  нет  тут
несчастней, чем эти заблудшие агнцы.
     - € что Я должен сделать? - не понЯл Ѓогушевич.
     - ЊенЯ не пустили к ним в камеру, сказали, что они числЯтсЯ за  вами  и
без вашего разрешениЯ менЯ пустить не могут.  џ  прошу  не  отказать  мне  в
этом.
     Џо тому, как смело, прЯмо монашка глЯдела ему в  глаза,  как  говорила,
какаЯ она была цветущаЯ, здороваЯ, без монашеского смирениЯ и  отчужденности
от всего мирского, Ѓогушевич понЯл,  что  она  не  из  простого  сословиЯ  и
постриг принЯла совсем недавно.
     - џ несу им молитвенники  и  иконки,  дабы  лик  божий  был  с  ними  в
темнице.
     Ѓогушевич усмехнулсЯ - не просьбе, в ней  не  было  ничего  необычного,
монастырские  служки  часто  посещают  тюрьму,  а  тому,  как  держала  себЯ
монашка. —увствовалось, что женское естество так в ней и бурлит, скрыть  его
не могли ни одежда, ни старание держатьсЯ строго и  отчужденно.  “  нее  был
полный и стройный стан, красивые шеЯ и лицо, сильные  ноги,  высокаЯ  грудь.
Џрирода в ней пересиливала данный ею монашеский обет, инстинкт женщины  брал
верх, и монашка всЯчески старалась очаровать  следователЯ.  ‚  ее  взглЯдах,
движениЯх, словах было самое обыкновенное женское кокетство.
     - џ не возражаю, - сказал Ѓогушевич. - Ќадеюсь, свЯтаЯ сестра,  что  вы
не будете вмешиватьсЯ в дела следствиЯ и подсказывать  преступницам,  что  и
как говорить на суде.
     - Ѓог с вами, - нахмурилась она. - ЊоЯ миссиЯ - помочь этим  несчастным
женщинам найти успокоение в вере.
     Ѓогушевич позволил монахине встретитьсЯ с ‘ерафимой и Ќастой  и  сказал
об этом тюремному начальству.  ’ут  же  попросил  распорЯдитьсЯ  привести  в
камеру длЯ допросов ’ыцюнника - того вора, что залез в лавку €ваненко.
     - Ђ Я знаю эту монашку, - сказал Џотапенко. - „очка одного  губернского
начальника в —ернигове. ђодители были против ее брака с  поповичем.  Џопович
стрелЯлсЯ, а она, чтобы отомстить родителЯм, пошла в монастырь. Ђ  девка,  Я
тебе скажу, ладнаЯ.
     - Ќу и страсти-мордасти. ‚ наш век стрелЯтьсЯ из за любви.
     - „умаю, ”ранц Љазимирович, долго она в монастыре не просидит. ‘бежит.
     - џ тоже так думаю. “ж если мстить,  шла  бы  в  революционерки.  Ѓомбу
кинула бы в кого-нибудь, глЯдишь и в учебник истории попала бы.
     ‚ошли во двор тюрьмы - это была небольшаЯ  утоптаннаЯ  площадка.  ’рава
там уцелела только вдоль изгороди. „вое арестантов  выносили  из  камеры  на
жерди парашу - деревЯнный ушат с  ручками,  через  которые  и  была  продета
жердь. Ћни еле-еле передвигали ноги, выгадывали времЯ, тЯнули его, в  камеру
возвращатьсЯ, конечно же, не хотелось. ‚ холодке возле стены сидел голый  по
поЯс арестант и искал вшей в снЯтой с себЯ  рубахе.  ЌайдЯ,  не  давил,  как
обычно, ногтем, а щелчком сбрасывал на землю. ђЯдом  лежала  метла  -  перед
этим он подметал двор.
     Џотапенко не выдержал:
     - —то ты своих вшей разбрасываешь?
     Ђрестант, лысый, с редкой бородкой,  делавший  вид,  будто  не  заметил
следователей, - не то пришлось бы встать, ответил:
     - ђазве ж это, браток, воши, когда их горсть в калоше.  ‚оши,  когда  в
онуче их целаЯ куча.
     - —ерт паршивый, - засмеЯлсЯ  Џотапенко  и  этому  веселому,  складному
ответу  и  хитрости  арестанта,  -  прикинулсЯ,   что   говорит   со   своим
братом-арестантом.
     ‚ коридоре тюрьмы, как во всех  тюрьмах,  сильно  вонЯло  карболкой.  ‚
конце коридора, в углу, был разостлан войлок, там прошли  бесшумно,  как  по
траве. ‚ошли в камеру длЯ допросов, сели на лавку. ‚ соседней камере  кто-то
пел надрывным голосом:

                         ‡агубили судьи, загубили,
                         ‡агубили молодость мою,
                         ‡олотые кудри мне остригли,
                         Џосадили в темную тюрьму.
                         Ќа реке весною лед растает,
                         ‚се деревьЯ пышно зацветут,
                         Ђ менЯ отсюда под конвоем
                         Ќа далекий север повезут.

     Џотапенко подошел к дверЯм, стукнул по ним ногой, крикнул в "глазок":
     - ќй ты, певун, распелсЯ. Ђ ну, замолчи!
     Џевец замолк.
     Џривели ’ыцюнника. —ернЯвый парень, подстриженный в кружок, с  казацким
чубом, в сапогах с наполовину  оторванными  подковками,  которые,  когда  он
шел, звенели, как шпоры. ђуки  он  держал  в  карманах  широченных  казацких
шаровар.
     ‘перва  допрашивали,  не  записываЯ,  вел  допрос  Ѓогушевич.  ’ыцюнник
ничего не скрывал, говорил все, как на духу, как на  исповеди  у  батюшки...
ел ночью пьЯный  с  гулЯнки,  расставшись  с  приЯтелЯми,  полез  в  карман
посмотреть, сколько осталось денег с получки,  не  нашел  ни  копейки,  весь
заработок, что получил в тот день, пропил.  „омой  идти  побоЯлсЯ  -  батька
отлупцует. ‚от и решил разжитьсЯ деньгой. ‚ыбрал в темном месте возле  рынка
лавку, железЯкой сломал замок, в лавке покидал в одеЯло все,  что  под  руку
попалось, - туфли, ложки, сковороды,  штуку  плиса...  ‚скинул  на  плечи  и
понес. ‘торож тут же его поймал и отвел в участок...  „ело  проще  простого.
Ќе было бы взлома, отправить ’ыцюнника к мировому, и на том конец.
     - џ - малЯр, - ответил  парень  на  вопрос,  чем  он  занимаетсЯ.  -  ‘
дЯдькой Љиреем по найму ходим. ‚ ту  среду  эту  тюрьму  белили,  трещины  в
стене заделывали.
     - …сть заработок,  а  крадешь,  как  бродЯга  бездомный,  -  вступил  в
разговор Џотапенко. - €з-за тебЯ торчи теперь в этой вонючей Яме.
     - Ќе вы же, пан торчите, а Я, - бесхитростно ответил ’ыцюнник.
     - Ђ, ты еще и огрызаешьсЯ! - оскорбилсЯ Џотапенко. - ‚от  посадим  тебЯ
сейчас в карцер, посидишь без хлеба и воды. €шь ты, ворюга.
     ’ыцюнник испуганно оглЯнулсЯ на Џотапенко, понЯл,  что  рассердил  пана
следователЯ своей невольной дерзостью, и уже готов был  каЯтьсЯ,  на  колени
встать, но Ѓогушевич, увидев,  к  чему  идет,  заговорил  с  ним  как  можно
спокойней и ласковей, а Џотапенко сделал знак помолчать.
     - Џослушай, - сказал Ѓогушевич ’ыцюннику,  -  значит,  ты  нес  получку
домой и не донес. „еньги ты отдал бы матери?
     - Ђга.
     - Ђ большаЯ у вас семьЯ?
     - ‘емеро ребЯтишек да мать с отцом. Ћтец хромой.
     - ‚от видишь. Ћни же ждали твоих денег. Ђ  ты  прогулЯл,  пропил  их  с
дружками.
     - Ќет, пропил Я мало. ‚ерно, вытащили.  €з  кармана.  Ђ  батька  сильно
деретсЯ. џ боЯлсЯ, что бить будет.
     - Ђ раньше крал?
     - Ќет, вот вам крест, что не крал. ђазрази менЯ гром, коли вру.
     - џ и вижу, что хлопец ты  неплохой,  верю,  что  не  крал  раньше.  €,
конечно, не хочешь, чтобы тебЯ засудили?
     - Ќе хочу, пан, не хочу.
     - Ђ по закону за кражу со взломом полагаетсЯ  тюрьма,  -  растолковывал
ему Ѓогушевич. - ‚от если бы  ты  просто  украл,  не  ломал  бы  замок,  ну,
посидел бы месЯц-другой - и только.
     ’ыцюнник с недоумением вперил растерЯнные глаза в Ѓогушевича.
     - Џан, так лавка-то была на запоре. Љак же украдешь, коли замок  висит?
‹омать надо.
     - Ђ может, ты забыл? Њожет, не было заперто? Њожет, и  замка  не  было?
Ѓывает же так: закроет приказчик лавку, а запереть забудет. Ѓывает?
     - ’ак Я же и пробой вырвал вместе с замком. Ѓыла лавка замкнута, была.
     - „урень, - постучал себЯ по лбу Џотапенко,  догадавшись,  куда  клонит
Ѓогушевич. - ‚аленок, сапог, лапоть! Ќе  было  замка,  открыта  была  лавка.
ЏонЯл?
     - Џан, кто дурень? - не понЯл ’ыцюнник. - Ѓыл замок.
     - ’ы пьЯный был, когда в лавку лез? - взЯлсЯ за него Џотапенко.
     - Ќу, был.
     - ‚от, дурень, и не помнишь, был там замок или не был. Ђ лавка была  не
заперта. „ошло до тебЯ теперь?
     Џотапенко не терпелось скорей кончить это дело. …сли  бы  ’ыцюнник  сам
настаивал на том, что не совершал взлома, на этом  бы  все  и  прекратилось,
передали бы дело мировому, которому подсудны мелкие  кражи.  Ђ  ’ыцюнник  не
понимал, чего от него хотЯт, не  догадывалсЯ,  что  спасают  от  куда  более
тЯжкого наказаниЯ. Ћн не знал,  кто  из  этих  панов  главный  начальник,  а
потому боЯлсЯ обоих и старалсЯ угодить и  тому,  и  другому.  Ћднако  больше
доверЯл этому, с усами, лобастому пану с такими участливыми  и  насмешливыми
глазами. ’ак и не понЯв, чего  от  него  добиваютсЯ,  почему  не  верЯт  его
признанию, спросил у Ѓогушевича, как бы советуЯсь:
     - „а как же Я скажу, что не было замка, коли Я его железЯкой сбил?
     - Ђ очень просто. ’ы шел, присел  на  крыльце  лавки.  “видел  -  лежит
замок и пробой, и мешок какой-то лежит. Љто-то  другой  до  тебЯ  еще  замок
сломал, товар в одеЯло сложил. Ђ ты этого вора спугнул.  ‚ор  убежал,  а  ты
поднЯл узел и пошел.
     - Ћй, пан, неужто так и было? - вытаращил глаза ’ыцюнник.  -  Ќеужто  Я
пьЯный все перепутал?
     - Џерепутал. ’ак и было все, - сказал Џотапенко.
     - Ђ как же вы, паны, об этом узнали? Љто вам рассказал?
     - “ж рассказали. Њы все знаем, - сказал Џотапенко.
     - Ђ коли так было, менЯ домой отпустЯт?
     - ђа