        ‚асилий ”едорович •омченко. Џри опознании - задержать


                                  Џовесть


     -----------------------------------------------------------------------
     •омченко ‚. Џри опознании - задержать: Џовести:
     Ђвторизованный перевод с белорусского ѓалины Ћстровской.
     Њн.: Њаст. лiт., 1989. - 448 с.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 19 декабрЯ 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     ‚ книгу белорусского прозаика ‚.•омченко (род. в  1919  г.)  вошли  три
остросюжетные  повести.  †изни  белорусского  поэта-демократа   ”.Ѓогушевича
посвЯщена повесть "Џри опознании -  задержать".  Ћ  чекистах,  их  борьбе  с
врагами революции в годы гражданской  войны  повесть  "Ћблава".  "‘леды  под
окном" - психологический детектив.


                                     Ћх, тЯжкаЯ долЯ! Ћдна мне надежда -
                                     ‘ землею смешатьсЯ. ‘лезами разлитьсЯ*.
     ______________
     * ‡десь и дальше в повести стихи в переводе ’атьЯны ‘адовской.

     ...с каждым годом с глаз  моих  чешуина  за  чешуиной  спадает  пелена,
застилающаЯ мир, и обнажаетсЯ во всей  своей  мерзости  та  грЯзь,  котораЯ,
точно короста,  толстым  слоем  покрывает  все  гноище;  горе  тому,  кто  в
ослеплении примет его за многоцветную палитру.

                            ѓоворЯт, что с вами
                            Ќужно, как с волками.
                            џ ж по-волчьи не умею
                            Ќи выть, ни есть, ни жить.

                                   ”рантишек Ѓогушевич


     ‘удебный  следователь  г.Ѓогушевич   в   совершенстве   владеет   своей
профессией, в силу чего количество  нераскрытых  им  преступлений  из  числа
порученных ему длЯ расследованиЯ весьма  невелико...  Џо  рЯду  следственных
дел он не всегда принимал к сведению мои указаниЯ и без  достаточных  на  то
оснований,   исходЯ   Якобы   из   соображений   так   называемой   гуманной
целесообразности, отказывалсЯ привлекать  к  судебной  ответственности  лиц,
которых надобно было привлечь...

                                                €з аттестационного материала
                                                          товарища прокурора
                                    на судебного следователЯ ”.Љ.Ѓогушевича.


     ‘удебный следователь Ѓогушевич, помимо  выдающихсЯ  моральных  качеств,
отличалсЯ исчерпывающим знанием каждого дела, аккуратностью и трудолюбием.

                                      Џредседатель Ќежинского окружного суда
                                                                  ‹.€.‹анге.


        ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ

     ‚се истории, грустные и веселые, счастливые и несчастливые,  начинаютсЯ
чаще всего утром. “тром началась и эта историЯ.
     …ще во вторник судебный следователь ”рантишек Ѓогушевич договорилсЯ  со
своим  помощником  Џотапенко  и  делопроизводителем  „авидченко  поехать   в
субботу с ночевкой на рыбалку. „авидченко рассказывал, что на ‘ейме  началсЯ
щучий жор, хоть  голый  крючок  закидывай  -  схватЯт.  Ѓогушевич  и  снасть
приготовил: удочку длЯ живцов, удочку длЯ щук, донку, сачок, кукан. Ђ  жена,
ѓабриэла - ѓаба, как он ее зовет, - купила тарани, сухой колбасы и  полуштоф
водки. ‚се эти дни ”рантишек жил ожиданием  рыбалки  -  очень  уж  он  любил
отвести душу на реке. Ќо в четверг утром, как только он пришел на службу,  к
нему в кабинет Явились „авидченко и Џотапенко, и  Џотапенко  бросил  ему  на
стол папку с бумагами.
     - Њое почтение,  пан  ”рантишек-Ѓенедикт.  -  Ћн  часто  с  добродушной
насмешкой обращалсЯ так к Ѓогушевичу, ему, православному, было  смешно,  что
у  католиков  по  нескольку  имен.   -   ђыбалке   нашей   аминь.   ЉомпаниЯ
разваливаетсЯ. Ќаслал черт новые преступлениЯ  на  нашу  голову,  и  товарищ
прокурора приказал начать следствие немедленно. „ва дела - кража и поджог.
     Џотапенко служит первый  год,  человек  молодой,  а  уже  с  животиком,
полноватый, невысокий, с круглыми женскими плечами  и  лысиной  на  макушке.
Џарень  он  простой,  свойский,  перед  начальством  не  выслуживаетсЯ,   не
фискалит - качества, высоко ценимые на любой службе. Ѓогушевич подружилсЯ  с
ним сразу,  с  первых  дней.  Џотапенко  любил  компанию,  любил  опрокинуть
рюмку - у него  в  столе  частенько  можно  было  найти  бутылку  водки  или
наливки. Џравда, работает не очень рьЯно,  лишнего  на  него  не  нагрузишь.
•олостЯк,  но  вот-вот  оженЯт.  “  его  матери-вдовы,   ѓлинской-Џотапенко,
мелкопоместной дворЯнки, есть в этом же  Љонотопском  уезде  поместье  да  в
самом Љонотопе - дом, где и живет в двух  комнатах  ее  единственный  сын  и
наследник Ђлексей. Ћстальные комнаты сдаютсЯ квартирантам.
     - Љаюк рыбалке, - повторил Џотапенко.
     - Ќу и что  такого,  что  Љабанов  приказал,  -  сказал  „авидченко.  -
Џодумаешь, Љабанов. Ђ мы шмыг - и на речку, - и прыснул смешком.
     - „орогой ‹еонардо да ‚инчи, - покачал головой Џотапенко, - поедешь,  а
он тебе такое влепит в аттестацию, что с ней даже в тюрьму не примут.
     „авидченко - сын местного многодетного  провизора  -  человек  себе  на
уме, и все его уловки направлены  только  на  то,  чтобы  извлечь  длЯ  себЯ
какую-нибудь выгоду, пусть копеечную. •удущий, длинный,  с  патлами,  как  у
семинариста. ђуки у него всегда потные, и перед тем  как  поздороватьсЯ,  он
сперва вытирает их о волосы. €мЯ ‹еонард было дано ему словно с расчетом  на
прозвище, вот и звали его все иронически ‹еонардо да ‚инчи.
     Џотапенко пододвинул принесенную им папку Ѓогушевичу, который  уже  сел
за стол, сам бухнулсЯ в кресло напротив, достал из кармана пачку  папирос  в
Яркой упаковке, кинул на папку.
     - †ертвую всю пачку. ”ранцузские. ‡накомый отставной капитан подарил.
     Ѓогушевич спрЯтал пачку в Ящик стола. ‚зЯл в руки папку.
     - Ђлексей,  -   повернулсЯ   он   к   Џотапенко,   взглЯнул   на   него
подозрительно. -  —то-то  ты  больно  весел,  неужто  рад,  что  не  удастсЯ
порыбачить? - ‘ подозрением он смотрел  потому,  что  Џотапенко  был  мастер
разыгрывать, и Ѓогушевич нередко попадалсЯ на его удочку. -  „урачишь  менЯ,
Ђлексей, ну, признавайсЯ. …й-богу, дурачишь.
     - ‚от те крест, Љазимирович, - торопливо перекрестилсЯ  Ђлексей.  -  „а
ты на резолюцию взглЯни.
     € Ѓогушевич поверил; острый холодок раздражениЯ  шевельнулсЯ  в  груди.
ЌахмурилсЯ, развЯзал тесемки, уставилсЯ в бумаги.
     - —ерт бы побрал этих преступников, - вздохнул Џотапенко.  -  Ќе  могут
дать нам хоть неделю покоЯ. ‘говорились бы, сказали бы друг другу:  давайте,
панове, не будем в этом месЯце ни красть, ни убивать...
     - Ђга, - не дал ему кончить  „авидченко,  -  а  за  что  бы  нам  тогда
жалованье платили?
     - Њилейший ‹еонардо да ‚инчи, пожарникам платЯт, пусть и  нет  пожаров.
’ак? ’ак. Ќу, ладно, не торчи здесь, иди к себе.  ’уда  кто-то  зашел.  -  €
Џотапенко слегка подтолкнул его к двери.
     „авидченко потопталсЯ еще  немного  и  вышел,  низко  наклонив  голову,
чтобы не ударитьсЯ о притолоку.
     - “строить бы варфоломеевскую ночь  всему  этому  сброду,  -  продолжал
фантазировать Џотапенко, - и очистить от него нашу необъЯтную империю.
     Ѓогушевич молча читал бумаги и даже не взглЯнул  на  своего  помощника,
который свободно развалилсЯ в  кресле,  обхватив  сложенными  руками  живот.
Џоддавшись настроению упорно  молчавшего  Ѓогушевича,  замолк  и  Џотапенко,
наблюдал с  любопытством,  как  тот  хмурилсЯ,  мрачнел,  как  морщилсЯ  его
широкий лоб,  сердито  щурились  глаза  и,  оторвавшись  от  бумаг,  на  миг
застывали. Џотапенко любил этого лобастого,  с  пышными  шлЯхетскими  усами,
спокойного и твердого в своих убеждениЯх  человека,  казавшегосЯ  на  первый
взглЯд нелюдимым, любил  и  был  рад,  что  посчастливилось  служить  с  ним
вместе. € завидовал его дару следователЯ. Ђ у Ѓогушевича и правда был  некий
особый дар, нюх, чутье при расследовании преступлений. Џоэтому  Џотапенко  с
каждым очередным своим делом обращалсЯ за  советом  к  старшему  коллеге,  и
Ѓогушевич никогда не отказывал, помогал, учил и сам бралсЯ вести допрос.
     - ќх, ”ранц-Ѓенедикт, был бы лучше ты  прокурором  вместо  Љабанова,  -
вздохнул Џотапенко. - ‚идит бог, было бы куда приЯтней служить.
     - Ђлексей! - вдруг удивленно  вскрикнул  Ѓогушевич.  -  ’ут  же  жалоба
твоей матушки... ѓлинской-Џотапенко, вдовы отставного штаб-ротмистра...
     - ‡наю, - сказал безучастно Џотапенко, не менЯЯ позы -  он  по-прежнему
сидел, обхватив руками живот. -  Љто-то  поджег  конюшню,  седло  украл.  „а
кони-то целы, в ночном были.
     Ѓогушевич стал читать жалобу вслух:
     "Џокорно прошу найти поджигателей, этих разбойников, которые  из  мести
подожгли конюшню в моем имении... Ћни  и  все  имение  сожгут,  если  их  не
наказать по всей строгости. Џолагаю, что  пожар  устроили  мужики  с  хутора
Љорольцы. €мена тех, кто мог совершить поджог, прилагаю..." Ѓогушевич  читал
и кидал на Џотапенко короткие пытливые взглЯды. - Ћ, да  тут  целый  список.
€нтересуешьсЯ? - и протЯнул ему сшитые вместе три листа  ветхой  пожелтевшей
бумаги.
     - Ќе надо, - отмахнулсЯ Џотапенко. - џ  же  читал.  Њаман  моЯ  немного
того. ‚ каждом мужике видит пугачевца.
     - Ђ на жалобе резолюциЯ Љабанова. - Ѓогушевич повернул  лист  наискосок
и снова прочитал вслух:  "Ѓогушевичу!  Џрошу  отложить  все  прочие  дела  и
немедленно выехать на место преступлениЯ, так как в противном  случае  следы
поджога  могут  быть  уничтожены".  Ѓогушевич  хмыкнул,   сердитаЯ   усмешка
скривила его губы. - Љак будто господин прокурор не знает, что у  менЯ  есть
незаконченные дела и не менее срочные. Ђлексей, что там у вас за конюшнЯ?
     - Ќа двенадцать лошадей, да чуланы длЯ овса и сбруи. Ѓог с ней, с  этой
конюшней.
     - ’ак возьми назад жалобу, и поставим точку.
     - Ђ вот этого не могу. ’ы представлЯешь, что  маман  со  мной  сделает?
ђублика не пришлет. Ќет-нет... - замахал  руками  Џотапенко,  -  тут  совсем
другое надо... - Ћн на секунду задумалсЯ, потом встал с  кресла.  -  Џлюнуть
на все и ехать на рыбалку. Ђ прокурору скажем, что помчались в Љорольцы.  Ђ?
Љонюшню все равно не воротишь и поджигателей не найдешь.
     ‚ усах Ѓогушевича затаилась ироничнаЯ усмешка.
     - Ђ что, может, и правда? - сказал он. - Ѓросим все дела да  махнем  на
‘ейм. Ќе на ‘ейм, так на …зуч. Џусть все эти жалобы  мыши  сгрызут.  ‘ъездим
днЯ на три, верно?
     - Ђ Я о чем говорю? - обрадовалсЯ Џотапенко, принимаЯ слова  Ѓогушевича
всерьез. - „ела подождут.
     ‚ кабинет вошел товарищ прокурора Љабанов.
     Ѓыл Љабанов дороден, лицо полное, с нездоровой краснотой,  ни  морщинки
на  нем,  гладкое,  моложавое  -   типичное   лицо   человека,   страдающего
полнокровием.  ‚сем  своим  видом  -  тем,  как  поздоровалсЯ,  протЯнул   с
доброжелательной улыбкой руку Ѓогушевичу - Љабанов как бы  подчеркивал,  что
зашел с добрыми намерениЯми и никаких отчетов  требовать  не  будет.  Ћднако
сразу же завел разговор о служебных делах.
     - ‚ы, ”ранц Љазимирович, познакомились уже с бумагами? - кивнул  он  на
стол, где лежала папка. - Ќа место пожара надо ехать как можно быстрей.
     - ЏознакомилсЯ, - ответил Ѓогушевич, усевшись за стол. - Ќо  право  же,
€ван ”едосович, у менЯ есть более ответственное  расследование  -  убийство.
‚ы же это знаете...
     Љабанов ничего не сказал, задумалсЯ. ђешать с ходу он не умел, да и  не
пыталсЯ, был осторожен, особенно если вопрос  был  спорным  и  окончательное
решение зависело от него одного. Ђ  часто  просто  не  знал,  как  правильно
решить. ’огда долго и обстоЯтельно советовалсЯ то  с  одним,  то  с  другим,
искал  ответа  в  комментариЯх   к   “ложению,   в   статутах,   юридических
справочниках. Ќо уж если приходил к какому-нибудь выводу,  твердо  стоЯл  на
своем, нерушимый, как каменнаЯ глыба, - ни переспорить, ни сдвинуть. …му  за
пЯтьдесЯт, товарищем прокурора служит  давно,  а  надежда  на  повышение  по
службе не сбывалась, напротив, с  течением  времени  становилась  все  более
призрачной.
     ’ем большее он проЯвлЯл рвение, влезал во все, даже пустЯковые  вопросы
следствиЯ, в разбор жалоб - в то, что было делом следователЯ, и только  его.
ќтот  неустанный,  мелочный  надзор,  постоЯнные  подсказки  и   напоминаниЯ
раздражали Ѓогушевича. Ќе любил Ѓогушевич Љабанова, но терпел -  начальников
не  выбирают.  Њежду  ними  нередко  бывали  стычки.  Љабанову  не  очень-то
нравилось,  когда  его  поправлЯли,  указывали  на  его  ошибки.  Ѓогушевич,
особенно в  начале  их  совместной  службы,  болезненно  относилсЯ  к  опеке
Љабанова, нервничал, но затем смирилсЯ, понЯл, что Љабанова  надо  принимать
таким, какой он есть - не исправишь его, да и сам  он  не  изменитсЯ.  ‡акон
дает следователю полную независимость от  прокурора,  и  Ѓогушевич  в  своих
отношениЯх с Љабановым прикрывалсЯ законом,  как  щитом.  ’оварищ  прокурора
хоть и чувствовал неприЯзнь Ѓогушевича, не пыталсЯ  отомстить  ему,  сделать
какую-нибудь неприЯтность, считал, что любовь подчиненного  к  начальнику  -
категориЯ необЯзательнаЯ. ќто было самым большим достоинством Љабанова.
     - ‚от и после недавнего случаЯ он не обиделсЯ. ’огда товарищ  прокурора
зашел  сюда  с  дочкой-гимназисткой  и  маленьким  сыном.  ‚  кабинете   был
полицейский  исправник  ‹аданка  и  понЯтые.  Љабанов  попросил   дать   ему
прочитать постановление  по  одному  делу.  Ѓогушевич  дал  черновик-проект,
Љабанов прочитал, с  сущностью  и  выводами  согласилсЯ,  а  потом  принЯлсЯ
править стиль. ѓлЯнул на эти поправки Ѓогушевич и  начал  читать  их  вслух:
"€ван ”едосович, - сказал Ѓогушевич, - у менЯ написано: "“кусил урЯдника  за
щеку". ‚ы написали после слова "укусил" слово "зубами". €нтересно,  чем  еще
можно укусить?" ‹аданка хмыкнул и, долго не раздумываЯ,  подсказал:  "Ђ  вот
этой самой..." и  похлопал  себЯ  по  заду.  Љомната  вздрогнула  от  взрыва
хохота. € громче всех  смеЯлась  дочка  Љабанова.  Ќо  покрасневший  Љабанов
смолчал, даже и сам попыталсЯ улыбнутьсЯ.
     ‚от с таким начальником служил Ѓогушевич.
     - џ знаю,  что  у  вас  убийство,  -  после  долгого  раздумьЯ  сказал,
наконец, Љабанов. - ’ак вы же в основном все там сделали.
     - Ќет еще.
     - Џожар  был,  есть  жалоба.  Ђ   жалобы   должны   рассматриватьсЯ   в
обЯзательном порЯдке, - Љабанов сел в кресло, повернулсЯ к Џотапенко. -  …му
бы вот расследовать, так нельзЯ - пожар-то у него в имении.
     - Ќе по закону, - обрадовалсЯ Џотапенко. - €ван ”едосович, не  к  спеху
пожар, подождет.
     - Љак это подождет? Ђ искать доказательства, следы поджога? ‚ы же  сами
знаете - чем скорее прибудешь на место преступлениЯ, тем...
     - “чил это, знаю. …сли не найдем поджигателей, Я  уговорю  мать,  чтобы
взЯла жалобу обратно. •орошо?
     ‹ицо у Љабанова посветлело, повеселело, даже краснота словно  схлынула,
дошла до нормы.
     - Ќу, если так, то что ж, - сказал он, - можно подождать и  сегоднЯ  не
ехать. Џоедете, ”ранц Љазимирович, завтра. ‹адно?
     - Џостараюсь, - ответил Ѓогушевич.
     Љабанов еще немного  посидел,  спросил  о  том  о  сем,  дал  кое-какие
указаниЯ и вышел.
     - Ќу что, махнем на ‘ейм? - обратилсЯ к Ѓогушевичу Џотапенко.  -  ЏрЯмо
сейчас.
     - Ќет. Ћтложим на следующую неделю. Ђ сейчас  иди,  дорогой,  занимайсЯ
своей кражей. Ќадеюсь, сегоднЯ ты, наконец, с ней разберешьсЯ.


     Ѓогушевич осталсЯ один в своем кабинете. ‘ел, достал дело об  убийстве,
раскрыл его.
     „ело  это  по   свидетельским   показаниЯм,   фабуле   и   квалификации
преступлениЯ  было  необыкновенно  простое  и  страшное.  ’упое   чудовищное
убийство, какими и бывают в большинстве своем  все  убийства.  „ве  женщины,
конотопские мещанки  „удка  Ќаста  и  ‹уценко  ‘ерафима,  задушили  головным
платком Џараску Љартузик, чтобы завладеть ее перстнем. Џозвали к  себе  (все
они были соседками), Џараска пришла  с  грудным  ребенком,  сели  втроем  на
крыльце - одна из женщин справа, другаЯ слева от гостьи  -  накинули  ей  на
шею петлей платок и потЯнули за концы. ‡адушенную Џараску оставили  там  же,
ребенка положили рЯдом и  побежали  сказать  людЯм,  что  Џараска  отчего-то
умерла...
     Ѓогушевич уже допрашивал Ќасту и ‘ерафиму и  с  полдесЯтка  свидетелей.
Ћсталось  допросить  еще  несколько  человек,  нарисовать  на  месте   схему
‘ерафиминого   двора,   взЯть   чистовое   заключение   судебно-медицинского
эксперта. Џапка еще тонкаЯ, не успела разбухнуть от бумаг.
     "Џараска  хвасталась,  -  невольно  начал  Ѓогушевич  читать  показаниЯ
Ќасты, - что у нее есть дорогой перстень, за него можно купить  пЯть  коров.
‘ерафима и сказала: давай задушим ее, возьмем  перстень,  продадим  и  купим
себе по корове. ‘ерафима сказала, что  задушить  можно  полотенцем.  Џараска
пришла с тем перстнем на пальце, мы ее и задушили..."
     Ѓыло заключение ювелира: перстень из  золота  низкой  пробы,  камень  -
стекло под брильЯнт. –ена перстню - от силы восемь рублей.
     Ѓогушевич не мог дальше читать, все  это  было  чудовищно.  …ще  больше
поражало то, что задушеннаЯ Џараска и  ‘ерафима  -  двоюродные  сестры  и  у
обеих по трое маленьких детей. Ѓоже,  какое  убожество,  какаЯ  человеческаЯ
тупость, какаЯ нищета... Љонечно же, длЯ ‘ерафимы корова  была  недосЯгаемой
мечтой.
     Ѓогушевич изо всех сил хлопнул папкой о стол, встал и начал  ходить  по
комнате. ‚печатлительный и отзывчивый по натуре, ”рантишек так и  не  привык
относитьсЯ  спокойно  к  подобным  судебным  делам,  чувства  его   еще   не
притупились, как у коллег-следователей.  Ѓолела  душа,  разрывалось  сердце,
когда видел трупы, жертвы преступлений. Џод впечатлением  виденного  не  мог
заснуть, целый день ничего не лезло в рот. ‚ такие минуты думалось  -  а  не
сменить ли  службу?  “строитьсЯ  куда-нибудь  в  канцелЯрию  или  поехать  в
деревню учителем - опыт есть, учительствовал уже. €ли, наконец,  переучитьсЯ
на землемера, агронома, врача. Ќе раз уже  каЯлсЯ,  что  кончил  юридический
лицей. ‡ачем его выбрал, чем привлекла эта  профессиЯ  -  и  сам  понЯть  не
может. Ћчень жалел и теперь жалеет, что не  удалось  окончить  Џетербургский
университет. Ѓыл бы математиком, физиком, защитил бы  диссертацию,  учил  бы
студентов... ”ормулы, теоремы, задачи, теории - и никаких  убийств,  трупов,
краж, разбоев, поджогов. Ќе болело бы вот так сердце за задушенную  Џараску.
€ жил бы после университета в больших городах, а не в этом  то  пыльном,  то
грЯзном в зависимости от времени года Љонотопе. ’ак нет, стал  следователем,
охотником за преступниками, ищейкой. Љак гончаЯ  собака,  бегает  теперь  за
всЯкой дрЯнью, копаетсЯ в грЯзи, только и видит, что это самое дно  жизни...
Џреступный мир, мир негодЯев, опустившихсЯ людей, от  которых  он  и  прочие
блюстители законности и порЯдка должны очищать общество.  Љак  метко  сказал
знаменитый Љони: государственные учреждениЯ  охраны  порЯдка  есть  анальные
отверстиЯ общества, через которые  извергаютсЯ  все  нечистоты...  ‹учше  не
скажешь.
     Ќа днЯх Ѓогушевич написал одному приЯтелю в ‚ильно  про  свои  чувства.
"Њне тЯжело жить на белом свете, как человеку, с которого  содрали  кожу,  -
чуть дотроньсЯ чем-нибудь грубым, больно. Ђ мерзость  жизни  так  по  мне  и
бьет,  вокруг  вижу  одну  ложь,  жестокость,   несправедливость,   тупость,
невежество.  ѓосподи  боже  мой,   когда   человек   подобреет?   Ћдин   мой
подследственный сказал про себЯ: худо сделал, что на свет белый  родилсЯ,  а
еще хуже стало, когда свет тот узнал... ’ак, верно, может сказать каждый".
     ‚спомнил, что есть папиросы, подаренные Џотапенко,  бросилсЯ  к  столу,
достал  пачку,  вытащил  папиросу.  ‡акурил,  затЯнулсЯ  дымом.   €   снова,
переполненный мыслЯми, переживаниЯми, принЯлсЯ ходить по кабинету,  говорить
сам с собой.
     - Ђ что, если и вправду, - промолвил он вслух, - бросить  службу  да  и
уехать отсюда. —тоб не мотатьсЯ по селам и хуторам в  стужу  и  слЯкоть,  не
ночевать  в  гостиницах,  где  кишмЯ  кишит  клопами  и  тараканами,  да   в
хатах-мазанках и - самое главное - не иметь дела с такими вот убийствами.
     € начал прикидывать, куда бы переехать. Ђ если, к примеру, в  —ернигов,
устроитьсЯ там в губернскую  газету?  ’ам  можно  печататьсЯ,  есть  земскаЯ
типографиЯ. ‚ этом губернском городе живет, в той самой газете работает  его
однокашник  по  нежинскому  юридическому  лицею  Џетро  инкаренко.  ‚от  же
счастливчик,   не   пошел   служить    следователем.    ЏечатаетсЯ,    ведет
судебно-полицейскую хронику, иногда поЯвлЯютсЯ в  газете  его  стихи.  Љогда
Ѓогушевич жил в —ернигове, служил помощником делопроизводителЯ в  губернском
управлении,  они  с  Џетром  почти  ежедневно  проводили  вместе  вечера   в
компаниЯх,  где  случались  и  барышни,  -  они  же  были  тогда  холостЯки.
инкаренко хорошо играл на гитаре  и  пел  романсы  собственного  сочинениЯ,
переведенные на русский Язык. Ѓывало,  чтобы  понравитьсЯ  барышнЯм,  начнет
таким надрывным голосом: "‚аши ручки  белые,  ваши  ножки  стройные  днем  и
ночью мне покоЯ не дают..." Ѓарышни млели от восторга. Ђ  Ѓогушевич  однажды
сказал: "Ќе кривлЯйсЯ. Њожно подумать, что у вас не было ’араса евченко.  Ђ
ты про ножки..."
     "Џро горе людское пой ты, - ответил ему  инкаренко,  -  ты  по  натуре
народный  заступничек,  а  Я  -  эстет".  Ћни  тогда   сильно   поссорились,
встречатьсЯ стали редко, дружбе пришел конец.
     Ѓогушевич и совсем забыл бы  о  инкаренко,  если  бы  месЯц  назад  не
прочитал  в  той  же  губернской  газете  его  стихотворение.  Ћно  поразило
Ѓогушевича. инкаренко с болью писал про  свою  “краину,  про  соленую  воду
„непра. „ословно стихотворениЯ Ѓогушевич  теперь  не  помнил,  но  были  там
такие строки: "Џочему в твоей воде соль, ‘лавЯнин ‘лавутич? ’ы  ж  собрал  в
себЯ воду из ключей и лесных ручьев, она должна быть чистой и сладкой. Ђ  ты
соленый. - џ потому соленый, - отвечал ‘лавутич-„непро, - что в  мои  берега
вливаютсЯ людские слезы и пот, горе,  нужда  селЯнские  плачут,  моей  водой
глаза умывают..." Ѓогушевич  сперва  не  поверил  -  неужто  это  тот  самый
инкаренко, что некогда воспевал стройные ножки и белые  ручки?  Џослал  ему
письмо, и тот ответил - да, стихотворение  его,  и  написал:  "„орогой  друг
”рантишек, Я давно  знаю,  что  в  твоей  душе  скрываетсЯ  поэт.  Џрисылай,
браток, свои вирши в нашу газету..."
     инкаренко знал еще со времен лицеЯ,  что  Ѓогушевич  "болен  поэзией".
Џисал тогда, как многие другие лицеисты. ќто  были  посвЯщенные  друг  другу
посланиЯ, злые эпиграммы на нелюбимых учителей и  просто  стихи  про  весну,
лето,  чувства...  Ѓогушевич  писал  по-польски,  по-русски,  по-белорусски,
пробовал писать и по-украински; написанное  рвал,  терЯл.  ’еперь  же  писал
только на белорусском Языке. ‘тихи рождались между делом, на ходу, обычно  в
одиночестве - в дороге, когда ждал оказии, в  заезжих  домах.  Ѓывало,  и  в
служебном кабинете, когда заканчивал все срочные дела, не  одолевали  заботы
и хлопоты и он один сидел в  тишине  за  столом.  ’огда  рука  сама  хватала
карандаш, тЯнулась к бумаге и на лист - чаще  всего  какой-нибудь  служебный
бланк  -  ложились  строка  за  строкой,  строфа  за   строфой...   Ќапишет,
прочитает, поправит, если есть охота и времЯ, и засунет в Ящик, да так,  что
потом и не найти. € все же из написанного кое-что останетсЯ в душе  и  через
годы вспомнитсЯ, обретет новую  жизнь  в  других,  новых  стихах,  выйдет  в
свет... Ќо это уже позже, через годы.
     Ћднажды  такой  небольшой  поэтический  экспромт   попалсЯ   на   глаза
Љабанову, когда тот изучал длЯ выступлениЯ в  суде  законченное  Ѓогушевичем
уголовное дело. ‘тихи были написаны на обратной  стороне  протокола  допроса
свидетелЯ и подшиты к делу. ‚ свое времЯ  Ѓогушевич  написал  их  на  чистом
бланке, а после по рассеЯнности использовал  бланк  по  назначению.  ’оварищ
прокурора стихотворение прочитал, зашел к  Ѓогушевичу.  "Ќе  понимаю,  ”ранц
Љазимирович, что за  стихи  в  деле?  Ћни  имеют  какое-нибудь  отношение  к
свидетелю? џзык чудной. ‚ижу,  что  славЯнский,  а  какой  -  не  пойму.  Ќе
украинский, не русский и не польский". "Ѓелорусский, - сказал Ѓогушевич,  но
не  призналсЯ,  что  написал  стихотворение  он.  -  ќто   народнаЯ   песнЯ,
записаннаЯ возле ѓородни".
     ђасхаживаЯ от стены до стены по кабинету  с  такими  думами,  Ѓогушевич
совсем забыл про папку, лежавшую на столе,  и  про  то,  что  ему  следовало
сейчас предпринЯть. ‡абыл, ушел в  себЯ.  ’акое  бывало  с  ним  часто,  это
заложено в его характере. Ѓлизкие ему люди  и  даже  просто  знакомые  давно
заметили за ним странность: беседует о чем-нибудь конкретном, кажетсЯ,  весь
поглощен разговором и вдруг переключаетсЯ на нечто совсем  иное,  думает  об
этом ином, живет иными мыслЯми и переживаниЯми, забыв  об  окружающем  мире.
ѓлЯдит по-прежнему на собеседника, кажетсЯ,  внимательно  слушает,  а  глаза
бессмысленные, ничего не видЯт, парит где-то, погружаетсЯ в мечты  и  грезы.
Љогда он впадал в такое состоЯние, про  него  говорили,  что  он  "витает  в
облаках".  ’олько  жена  ѓаба  не  могла  привыкнуть  к  чудачествам   мужа.
"”ранек, - раздраженно кричала она, - посмотри на менЯ, ты  же  не  слышишь,
что Я тебе толкую".
     Ѓывало,  случалась  размолвка  с  неприЯтным  длЯ  него   человеком   -
начальником или обвинЯемым, злость и  обида  сжимали  сердце,  так  хотелось
Язвительно, резко ему возразить, крикнуть, осадить, дать сдачи, а нельзЯ.  €
Ѓогушевич  приказывал  себе  не  волноватьсЯ,  замолкал,  слушал,  что   ему
говорили, а сам старалсЯ в это времЯ думать о чем-нибудь приЯтном,  ограждал
себЯ мыслЯми, как воин доспехами, все,  чего  не  хотел  слышать,  пропускал
мимо ушей, а значит, не впускал  и  в  сердце.  ќто  умение  отключатьсЯ  от
эмоций, отрицательных длЯ него, впечатлительного и  чуткого  человека,  было
защитой от душевных травм и неприЯтностей...
     € вот,  забыв,  что  на  столе  у  него  лежит  незаконченное  дело  об
убийстве, Ѓогушевич думал не о  нем,  а  о  —ернигове  и  о  том,  как  туда
переехать.
     „ревний зеленый —ернигов на тихой красивой „есне очень  понравилсЯ  ему
еще тогда, когда он там служил. ЏомнитсЯ, даже стихотворение о нем  написал.
Ђ главное,  там  газета,  а  в  той  газете  работает  его  однокашник  поэт
инкаренко.
     "...‚ твоей душе скрываетсЯ поэт... Џрисылай, браток, свои вирши..."  -
вспомнилось недавнее письмо инкаренко.
     - € пришлю, - сказал он. - Џришлю. - ЋстановилсЯ в  задумчивости  возле
стола, постоЯл неподвижно, будто  окаменел.  €  тотчас  его  охватило  давно
знакомое волнующее чувство, заковало в звонкие цепи, и Ѓогушевич  осталсЯ  с
глазу на глаз с  этим  неодолимым  чувством.  ‚  голове  закружились  слова,
фразы, замелькали образы, и его словно подкинуло бог знает в какую  высь,  в
какой мир...
     Ћн схватил перо, выдернул из стопки бумаги чистый  лист.  ‚  кресло  не
сел, примостилсЯ на подлокотнике -  некогда  было,  да  и  не  заметил,  где
сидит. € побежали слова, строчки.  ђождалось  стихотворение,  одно  из  тех,
которых он вот так, в подобной обстановке, кто знает сколько уже создал.

                  Џрежде, бают, Џравда по свету ходила,
                  Џомерла бездомной, а люди схоронили.
                  ‚ землю закопали, камень привалили,
                  —тоб не слышать Џравды, чтоб не видеть света,
                  Ђ потом сказали: "Џравда в небе где-то".

     Џисалось быстро, и он долго бы сидел,  крюком  согнувшись  над  столом,
так и не собралсЯ бы сесть как нужно, если бы в  дверь  не  постучали.  ‘тук
был тихий,  робкий,  и  Ѓогушевич  его  сперва  не  расслышал.  ’огда  дверь
подергали,  приоткрыли  и  постучали  громче,  Ѓогушевич,  наконец,   поднЯл
голову.
     Ќа пороге стоЯл урЯдник Ќосик, молодой, с веселыми угодливыми  глазами.
Ћн вытЯнулсЯ, козырнул.
     - ‡дравиЯ  желаю,  ваше  благородие,  -   звонким   юношеским   голосом
поздоровалсЯ он. - Џозвольте доложить, становой  пристав  послал,  чтобы  вы
пришли к вдове Ћдарке Њаксимовне. Ћни вас там ждут.
     Ќесколько мгновений Ѓогушевич глЯдел на урЯдника, не понимаЯ,  что  тот
говорит, а рука, словно по инерции, дописывала то, что  не  успела  дописать
до его прихода.
     - —то вам надо? - наконец спросил Ѓогушевич.
     - ‘тановой просит ваше благородие к вдове Ћдарке Њаксимовне.
     - ‚аше благородие... - машинально повторил Ѓогушевич.
     “рЯдник,  стараЯсь  выслужитьсЯ,  Явно  перестаралсЯ  -  так   судебных
следователей называет только простой люд.
     - Љ какой такой вдове? Џри чем тут она?
     - Љ вдове коллежского асессора  ѓамболь-џвцихенко.  „лЯ  осмотра  места
преступлениЯ. ‚ы ж туда сами вызывали...
     - Ђх вон что! - хлопнул себЯ по лбу Ѓогушевич. -  ќто  же  по  делу  об
убийстве. Џодожди, сейчас выйду.
     € Ѓогушевич тут же вернулсЯ к действительности, к служебным заботам,  к
судебному следствию. ’олько что он жил в возвышенном  мире  своих  чувств  и
образов, рифм, метафор, и вот они исчезли, растаЯли, как  зыбкий  туман  под
горЯчим солнцем. Ћн увидел папки с делами о поджогах и кражах, над  которыми
ему еще предстоЯло трудитьсЯ, и словно зубнаЯ боль  пронзила  его  при  виде
этих папок и урЯдника,  по-лакейски  услужливого,  который  ждет  его,  стоЯ
навытЯжку.
     - ‘ейчас выйду, - повторил Ѓогушевич.
     - ‚аше благородие, Я на дрожках, свезу. ‘казали, чтобы побыстрее были.
     Ѓогушевичу  не  понравилось  это  "побыстрее",  хотел   было   одернуть
урЯдника, да воздержалсЯ.  Џоложил  в  портфель  нужные  бумаги,  карандаши,
ручки, чернильницу.  ЏостоЯл,  вспоминаЯ,  все  ли  взЯл,  увидел  на  столе
незаконченное стихотворение, стоЯ перечитал, подержал листок в руке и  кинул
в Ящик. Џусть лежит.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚’ЋђЂџ

     „вор и дом, где убили Џараску Љартузик,  находились  на  самой  дальней
окраине города,  фактически  за  городом  -  в  Ћбручевке,  возникшей  после
крестьЯнской реформы. ’ам, в мазанках, крытых соломой  и  камышом,  жили  до
злосчастного часа убийцы и их жертва.  ’ам  же  стоЯл  кирпичный  дом  вдовы
коллежского  асессора  ѓамболь-џвцихенко,  котораЯ   сдавала   меблированные
комнаты со столом одиноким жильцам. ’уда и пригласил становой  Ѓогушевича  с
понЯтыми. ‚ Ћбручевку ехать надо было через весь город.
     ‘перва урЯдник вез Ѓогушевича по Џутивльской улице -  самой  широкой  и
длинной в городе. ‡десь были лавки, трактиры, учреждениЯ, пожарнаЯ  часть  с
каланчой, лабазы купцов. Џо  этой  же  улице  проходил  столбовой  тракт,  и
потому мостоваЯ была еще больше разбита,  чем  на  других  улицах.  ‚ыбоины,
глубокие колеи чернели со всех сторон.  Ѓогушевич  сел  рЯдом  с  урЯдником,
тот, почтительно отодвинувшись, чтобы не задеть пана следователЯ,  жалсЯ  на
самом краю сиденьЯ, и его  саблЯ  свисала  с  дрожек  и  стукалась  об  обод
колеса.
     Ѓыл конец сентЯбрЯ, стоЯл теплый солнечный день.  ‡апах  спелых  Яблок,
слив, хлебов, сена, клочьЯ которого валЯлись на дороге, втоптанные  в  землю
колесами и копытами, - запах ранней осени заполонил улицу да и  весь  город.
Ћсень наступила на  редкость  солнечнаЯ.  ‚идно,  год,  устыдившись  поздней
холодной весны и  дождливого  лета,  старалсЯ  исправитьсЯ,  угодить  людЯм.
“лица еще не высохла от  недавнего  дождЯ,  в  глубоких  колеЯх  там  и  тут
блестела вода. ‚ садах и вишнЯках перед домиками землЯ  под  деревьЯми  была
пестраЯ от света и теней, как кожа змеи. —ерез плетни свисали ветви  Яблонь,
тЯжелые от плодов, в одном  месте,  когда  проезжали  возле  самого  забора,
сбили несколько Яблок.
     - ‚аше благородие, муж ‘ерафимы приходил в участок, просил  платок  ему
отдать.
     - Љакой платок? - не сразу понЯл Ѓогушевич.
     - Ќу тот, которым ‘ерафима  с  Ќастой  Џараску  удавили.  ѓоворил,  еще
женихом его покупал. ‘тановой не отдал.
     - € правильно, - буркнул Ѓогушевич.
     Њиновали кирпичный дом с большой,  на  всю  стену,  надписью:  "Њагазин
колониальных  товаров  купца  €ваненко.  —ай,  какао,  растительное   масло,
керосин". ‚озле распахнутых настежь ворот стоЯли два приказчика с  ленивыми,
сонными лицами и так  же  лениво  смотрели  на  женщину  в  пышной  юбке,  с
зонтиком над  головой,  подходившую  к  лавке.  Ќосик  погрозил  приказчикам
пальцем.
     - ‚идали, ваше благородие? ‚ыползли на улицу на  баб  глаза  пЯлить,  -
объЯснил урЯдник свой жест. - ‡наю Я их, жулье, на ходу подметки рвут.
     ‚ыехали на ‡агребелье. Џовернули в  тихий,  заросший  травой  переулок.
Џереулок узкий, заборы низкие - частокол  из  аккуратных  тонких  досочек  и
жердей, и дома не все мазаные, есть и  бревенчатые  и  даже  два  кирпичных.
Ћдин дом, тот,  с  черепичной  крышей  и  высоким  чердаком,  хорошо  знаком
Ѓогушевичу. ’ут живет Џотапенко, не раз приходилось у него бывать.  Џоловину
дома занимает жена управлЯющего имением матери Џотапенко.  ‘ам  управлЯющий,
‘околовский, живет постоЯнно в Љорольцах, хотЯ часто сюда приезжает, а  жена
почему-то осталась тут, в Љонотопе. ќто удивлЯло Ѓогушевича, но он так и  не
собралсЯ расспросить Џотапенко.
     - ‘той, тпру! - Ќосик остановил конЯ, затем соскочил с дрожек,  подошел
к воротам Џотапенкова дома.
     - ќй, хозЯйка, откройте, можно вас на минутку? - € он постучал  ножнами
сабли по плетню.
     Ќа крыльце показалась молодаЯ, высокаЯ, Ярко-рыжаЯ  женщина  в  красном
сарафане, вышла за ворота. ќто и была жена  управлЯющего  Ќонна  Ќиколаевна.
Ѓогушевич и раньше с  ней  встречалсЯ,  разговаривал,  правда,  коротко,  на
ходу, когда заходил к Џотапенко. ’о были даже  не  разговоры,  а  обычные  в
таких  случаЯх  вопросы  о  здоровье  и  настроении.  …го  всегда  поражали,
восторгали ее красивые, рыжие, как огонь, волосы - казалось, пламЯ  полыхает
на голове.
     - „обрый  день,  -  поздоровалась  она   высоким   гибким   голосом   и
настороженно,  даже  тревожно  стала  переводить  взглЯд  с  Ѓогушевича   на
урЯдника.
     - ’ут, пани-госпожа, -  заговорил  Ќосик,  -  его  благородие  становой
велел мне спросить у вас,  не  приехал  ли  ваш  муж,  управлЯющий.  Џристав
интересуетсЯ насчет пожара.
     - Ќет, не  приехал,  -  сказала  Ќонна  Ќиколаевна,  и  настороженность
исчезла из ее глаз. - Ђ господину следователю тоже понадобилсЯ  мой  муж?  -
спросила она у Ѓогушевича.
     - Џока нет, но понадобитсЯ. Ђ когда он тут будет? •орошо бы мне  с  ним
встретитьсЯ до поездки в Љорольцы.
     - Ћн должен приехать сегоднЯ или завтра, и Я обЯзательно ему скажу.
     - ‚от-вот, скажите, - подал начальственный голос и Ќосик. -  €  неплохо
было бы, кабы пани нас Яблоками угостила.
     - ќто, пожалуйста, -  улыбнулась  она.  -  ’ак,  быть  может,  господин
следователь в сад зайдет?
     - Ѓлагодарствую, некогда. Џоехали, - сказал Ѓогушевич урЯднику.
     Ќонна Ќиколаевна обнЯла  себЯ  скрещенными  руками  за  плечи,  стоЯла,
ждала. Ќосик, словно и не слышал, что ему  сказал  Ѓогушевич,  за  вожжи  не
бралсЯ. џсное дело, дожидалсЯ Яблок. ’огда Ќонна проворно вбежала в  ворота,
крикнула, чтобы погодили, и вскоре вынесла корзинку антоновки,  высыпала  ее
прЯмо в дрожки. Љогда тронулись, на прощанье помахала рукой.
     "‚от наделил же бог такой Яркой прелестью", -  восхищенно  подумал  про
нее Ѓогушевич. …ще при первом знакомстве с Ќонной он увидел,  какаЯ  в  этой
молодой женщине кроетсЯ богатаЯ энергиЯ и решительность, и  в  то  же  времЯ
какаЯ она по-женски  слабаЯ  и  внутренне  ранимаЯ,  незащищеннаЯ,  как  она
насторожена (вот и сейчас так же), с каким  неприкрытым  страхом  в  больших
синих глазах встречает незнакомых людей, когда те входЯт в дом, как  нервно,
чуть приметно вздрагивает при этом ее длиннаЯ шеЯ.  “  Ѓогушевича  создалось
впечатление, что Ќонна ждет от каждого  человека  какого-нибудь  неприЯтного
или даже страшного известиЯ.
     - ‚аше благородие, - перебил его мысли  урЯдник,  -  значит  вы  будете
расследовать  дело  о  поджоге?  Ђ  вы  знаете,  что  там  бомбу   взорвали?
’еррористы.
     - —то-что? - повернулсЯ к нему Ѓогушевич. - ’еррористы взорвали  бомбой
конюшню? ’акой важный государственный объект? - € не выдержал, засмеЯлсЯ.  -
Ђ откуда у нас взЯлись террористы?
     - ‡рЯ насмехаетесь, ваше благородие, -  обиженно  проговорил  Ќосик.  -
…сли Я малограмотный, так думаете - дурак? € Я книжки читаю,  хоть  гимназий
не кончал. Џро Ѓову Љоролевича читал. …вангелие перед сном. Љнижки люблю.  Ђ
что бомбой взорвали, так то люди говорЯт.
     Ѓогушевич не стал больше спорить с урЯдником,  убеждать  его,  что  все
это бабьи сказки.  €  тут  же  стал  думать  о  чем-то  ином.  Ќо  Ќосик  не
отступалсЯ.
     - ‚от вы не верите, - сказал он все так же обиженно, - а из  Џетербурга
бумага пришла, что ищут террориста, который убежал из тюрьмы. Њожет, он  как
раз в нашем уезде и прЯчетсЯ. Љто знает.
     „о Ћбручевки было уже  недалеко.  Ќа  этой  улице  стоЯли  обыкновенные
деревенские хаты - и старые бревенчатые, и беленые мазанки. Ќосик, чтобы  не
молчать - это было длЯ него невыносимо, - рассказывал о хозЯевах тех  домов,
мимо которых они проезжали.
     - ‚от тут,  -  показал  он  пальцем  на  чистенькую  мазанку,  -  живет
студент. ’олько теперь он не студент, а высланный из Џетербурга.
     - Ђ за что его выслали?
     - Ѓунтовал против начальства. Ђ разве бунтовать полагаетсЯ? ђазве  оно,
начальство, их глупей, студентов? “ченые же  профессора.  €х  надо  уважать.
‘кажем, вы, ваше благородие, и Я. ‚ы вон лицей кончали,  а  Я?  ’ри  зимы  в
школу ходил. Љак же мне бунтовать против вас  или  против  своего  пристава?
ђазве Я вас грамотней, ваше благородие?
     - „а перестань ты, - не стерпел Ѓогушевич. - ‡арЯдил:  ваше  благородие
да ваше благородие.
     - Ђ вон там, - пропустив мимо ушей его слова, показал Ќосик  на  другую
хату, - живет вдова. “ нее трое сыновей. „вух осудили, и они пошли по  этапу
в ‘ибирь. Ћдин - мешочник, другой - рыболов.
     - Љак это "рыболов", - не понЯл Ѓогушевич. - ђыбу ловит? ђыбак?
     - Ќет,  на  воровском  Языке  рыболовами  называют  тех,  кто   срезает
чемоданы с задков карет. ЏрицепитсЯ к задку, обрежет да тикать. Ђ  мешочник,
или мешкопер - это уж самый последний, самый подлый вор:  он  у  крестьЯн  с
возов мешки и торбы крадет... Ћни же, все эти  каторжники,  воры  и  жулики,
говорЯт на своем Языке. Ќеужто вас этому в лицее не учили?
     - Ќет, не учили.
     - Ђ знать надо, а то будете слушать,  что  они  говорЯт,  и  ничего  не
поймете. џ же вот знаю. - Ќосик самодовольно усмехнулсЯ, расправил  плечи  -
хоть в этом почувствовал свой перевес над паном следователем. - кары -  что
такое? Ќе знаете. таны это. Љошелек - лапотник... ѓолубЯтники -  воры,  что
работают  на  чердаках.  Џохоронщики  крадут  в  домах,  где   лежат   перед
отпеванием покойники. Њарушники - на похоронах. ‘текольщики  залезают  через
окна, а дворники входЯт с парадного входа... Њойщики обкрадывают  пассажиров
в поездах. Џонтачи собирают толпу каким-нибудь скандалом и  очищают  карманы
раззЯв. Љлюквенники - церковные  воры.  …сть  и  хипесники,  те  обкрадывают
гостей своих полюбовниц. € еще есть разные...
     - €нтересно, - сказал Ѓогушевич, и ему действительно было интересно.
     - Џослужите больше, все будете знать, ваше благородие.
     Ћбручевка отделЯлась от города болотом и  неглубоким  оврагом,  на  дне
которого поблескивало заросшее камышом и осокой  озерцо.  ‚притык  к  озерцу
стоЯл тот самый дом  вдовы  коллежского  асессора,  где  должны  были  ждать
судебного  следователЯ  пристав  и  понЯтые.  Ќемного   подальше   виднелась
низенькаЯ мазанка с одним оконцем  на  улицу;  вместо  двух  стекол  в  окне
висело какое-то трЯпье. Ѓогушевич уже был в этой нищенски убогой хате,  мало
похожей на человеческое жилье, и с облегчением подумал, что теперь  заходить
в нее не нужно.
     Џроехав еще немного, Ќосик на ходу лихо соскочил  с  дрожек,  остановил
конЯ и протЯнул руку Ѓогушевичу, чтобы помочь ему слезть.  Ќо  Ѓогушевич  не
воспользовалсЯ его помощью, спрыгнул сам, пружинисто и легко.
     €з двора вдовы  ѓамболь-џвцихенко  вышли  становой  с  бабьим,  немного
одутловатым лицом и два бородатых  мужика  с  блЯхами  сотских  на  груди  -
понЯтые. ‘тановой сказал, что разрешил передать в камеру ‘ерафиме ее дитЯ  -
грудное, его надо кормить. Ѓогушевич поздоровалсЯ со  становым  и  понЯтыми,
те вытЯнулись перед ним по-солдатски. …му надо было  вычертить  схему  места
преступлениЯ на дворе ‘ерафимы. „вор этот  был  впритык  ко  двору  Џараски,
делились они низким плетнем, который можно было просто переступить.  ЏонЯтой
отворил сплетенную из лозы калитку, и все вошли с улицы во  двор.  „ворик  -
типичный длЯ всех здешних мест. •одили серые  куры  и  цыплЯта,  что  успели
вырасти за лето, пахал рылом землю  черный  поросенок.  ‘ушились  на  кольЯх
ограды  жбаны  и  макитры.  ѓревшийсЯ  на  солнце  черный  кот  соскочил   с
завалинки, перебежал дорогу перед становым и сиганул  на  стреху  небольшого
хлева.
     - —ерт, чтоб ты сдох, брысь! - топнул на него становой, но  кот  так  и
осталсЯ сидеть на стрехе, всем видом своим показываЯ, как  он  доволен  тем,
что так ловко сделал тому гадость.
     ‚ыглЯнул из хлева черный пес, тЯвкнул и, вилЯЯ хвостом, шмыгнул назад.
     Ќа двор из дома вышла всЯ в черном - чернаЯ душегрейка, чернаЯ  юбка  и
черный платок пов