кошные  спелые  гроздьЯ.  ќто  открытие  и  удивило  и
обрадовало менЯ. ‚иноград оказалсЯ очень сладким. џ решил  заготовить  его
впрок - высушить на солнце и, когда он превратитсЯ в изюм, хранить  его  у
себЯ в кладовой: изюм так приЯтен на вкус  и  полезен  длЯ  здоровьЯ!  „лЯ
этого Я собрал возможно больше  виноградных  гроздьев  и  развесил  их  на
деревьЯх.
     ‚ этот день Я не вернулсЯ домой ночевать - мне захотелось остатьсЯ  в
лесу. ЋпасаЯсь, что ночью на менЯ нападет какой-нибудь хищник, Я, как и  в
первый день моего пребываниЯ на острове, вскарабкалсЯ на дерево  и  провел
там всю ночь.
     ‘пал Я хорошо, а наутро пустилсЯ в дальнейший путь. џ прошел еще мили
четыре в прежнем направлении, на  север.  ‚  конце  пути  Я  открыл  новую
прекрасную долину. Ќа вершине одного из холмов брал свое начало студеный и
быстрый ручей. Ћн пробивалсЯ к востоку.
     џ пошел по долине. ‘права  и  слева  возвышались  холмы.  ‚се  вокруг
зеленело, цвело, благоухало. Њне  казалось,  что  Я  в  саду,  возделанном
руками человека. Љаждый куст, каждое деревцо, каждый цветок были  одеты  в
великолепный нарЯд. Љокосовые  пальмы,  апельсиновые  и  лимонные  деревьЯ
росли здесь во множестве, но они были дикие,  и  лишь  на  некоторых  были
плоды. џ нарвал зеленых лимонов и потом пил воду с  лимонным  соком.  ќтот
напиток очень менЯ освежал и был полезен моему здоровью.
     ‹ишь через три днЯ Я добралсЯ до дому (так Я буду теперь называть мою
палатку и пещеру) и с  восхищением  вспоминал  чудесную  долину,  открытую
мной, представлЯл себе ее  живописное  местоположение,  ее  рощи,  богатые
плодовыми деревьЯми, думал о том,  как  хорошо  она  защищена  от  ветров,
сколько в ней благодатной родниковой воды, и пришел к заключению,  что  то
место, где Я построил себе дом, было выбрано мною неудачно:  это  одно  из
худших мест на всем острове. Ђ придЯ к такому заключению, Я,  естественно,
начал мечтать, как бы мне переселитьсЯ туда, в  цветущую  зеленую  долину,
где такое изобилие плодов. Ќужно было подыскать в этой  долине  подходЯщее
место и оградить его от нападениЯ хищников.
     ќта мысль долго волновала менЯ: свежаЯ зелень прекрасной долины так и
манила к себе. Њечты о переселении доставлЯли  мне  великую  радость.  Ќо,
когда Я тщательно обсудил этот план, когда принЯл в расчет, что теперь  из
своей палатки Я всегда вижу море и,  следовательно,  имею  хоть  маленькую
надежду на благоприЯтную перемену в моей судьбе, Я сказал себе, что мне ни
в коем случае не следует переселЯтьсЯ в долину, со  всех  сторон  закрытую
холмами. ‚едь может же так случитьсЯ, что волны  занесут  на  этот  остров
другого горемыку, потерпевшего крушение в море, и,  кто  бы  ни  был  этот
несчастный, Я буду рад ему, как лучшему другу. Љонечно, мало было  надежды
на такую случайность, но укрытьсЯ среди гор и лесов,  в  глубине  острова,
вдали от морЯ, значило навеки заточить себЯ  в  этой  тюрьме  и  до  самой
смерти забыть всЯкие мечты о свободе.
     € все же Я так полюбил мою долину, что провел  там  почти  безвыходно
весь конец июлЯ и устроил себе там  другое  жилье.  џ  поставил  в  долине
шалаш, огородил его наглухо крепким двойным частоколом выше  человеческого
роста, а промежутки между кольЯми заложил хворостом; входил же во  двор  и
выходил со двора по приставной лестнице, как и в моем старом жилище. ’аким
образом, Я и здесь  мог  не  боЯтьсЯ  нападениЯ  хищных  зверей.  Њне  так
нравилось в этих новых местах, что  Я  проводил  там  порою  по  нескольку
суток; две-три ночи подрЯд  Я  спал  в  шалаше,  и  мне  дышалось  гораздо
привольнее.
     "’еперь у менЯ на берегу морЯ есть дом, а в лесу дача", -  говорил  Я
себе. ђаботы по сооружению этой "дачи" занЯли у менЯ все времЯ  до  начала
августа.
     3 августа Я увидел, что развешанные мною гроздьЯ винограда совершенно
высохли и превратились в превосходный изюм. џ тотчас же стал  снимать  их.
Ќадо было торопитьсЯ, иначе их попортило бы дождем и Я  лишилсЯ  бы  почти
всех своих зимних запасов, а запасы у менЯ были богатые: никак  не  меньше
двухсот очень крупных кистей. …два только Я снЯл с дерева и отнес в пещеру
последнюю кисть, надвинулись черные тучи и хлынул сильнейший дождь. Ћн шел
безостановочно два месЯца: с 14 августа до половины октЯбрЯ. Џорою это был
настоЯщий потоп, и тогда Я не мог выходить из пещеры по нескольку дней.
     ‡а это  времЯ,  к  великому  моему  удовольствию,  у  менЯ  произошло
приращение семейства. Ћдна из моих кошек давно уже ушла из дому  и  где-то
пропадала; Я думал, что она околела, и мне было  жалко  ее,  как  вдруг  в
конце августа она вернулась домой и привела трех котЯт.
     ‘ 14 по 26 августа дожди не прекращались, и Я  почти  не  выходил  из
дому, так как со времени болезни остерегалсЯ попадать под дождь,  опасаЯсь
простуды. Ќо пока Я сидел в пещере, выжидаЯ  хорошей  погоды,  мои  запасы
провизии стали подходить к концу, так что два раза Я даже рискнул выйти на
охоту. ‚ первый раз Я подстрелил козу, а во второй, 26-го, поймал огромную
черепаху, из которой и устроил себе целый обед. ‚ообще в то времЯ моЯ  еда
распределЯлась так: на завтрак ветка изюма, на обед  кусок  козлЯтины  или
черепашьего мЯса (испеченного на угольЯх, так как, к несчастью, мне  не  в
чем было жарить и варить), на ужин два или три черепашьих Яйца.
     ‚се эти двенадцать дней,  пока  Я  прЯталсЯ  в  пещере  от  дождЯ,  Я
ежедневно по два, по три часа занималсЯ землЯными работами, так как  давно
уже решил увеличить мой погреб. џ копал и копал его все в одну  сторону  и
наконец вывел ход наружу, за ограду.
     ’еперь у менЯ был сквозной ход;  Я  приладил  здесь  потайную  дверь,
через которую мог свободно выходить и входить, не  прибегаЯ  к  приставной
лестнице. ќто было, конечно, удобно, но зато не так спокойно, как  прежде:
прежде мое жилье было со  всех  сторон  загорожено,  и  Я  мог  спать,  не
опасаЯсь врагов; теперь же ничего не стоило пробратьсЯ в пещеру: доступ ко
мне был открыт! Ќе понимаю, впрочем, как Я тогда не сообразил, что боЯтьсЯ
мне некого, ибо за все времЯ Я не встретил на острове ни одного  животного
крупнее козы.
     30 сентЯбрЯ. ‘егоднЯ печальнаЯ годовщина моего прибытиЯ на остров.  џ
сосчитал зарубки на столбе, и оказалось, что Я  живу  здесь  ровно  триста
шестьдесЯт пЯть дней!
     ЏосчастливитсЯ ли  мне  когда-нибудь  вырватьсЯ  из  этой  тюрьмы  на
свободу?
     Ќедавно Я обнаружил, что у менЯ  осталось  очень  мало  чернил.  Ќадо
будет расходовать их экономнее: до сих пор Я вел мои  записи  ежедневно  и
заносил туда всЯкие мелочи, теперь  же  буду  записывать  лишь  выдающиесЯ
событиЯ моей жизни.
     Љ  этому  времени  Я  успел  подметить,  что  периоды  дождей   здесь
совершенно правильно чередуютсЯ с периодами бездождьЯ, и,  таким  образом,
мог заблаговременно подготовитьсЯ и к дождЯм и к засухе.
     Ќо свой опыт Я приобрел дорогой ценой. Ћб этом  свидетельствует  хотЯ
бы такое событие, случившеесЯ со мною в ту пору. ’отчас же  после  дождей,
когда солнце перешло в ћжное  полушарие,  Я  решил,  что  наступило  самое
подходЯщее времЯ длЯ того, чтобы посеЯть те скудные запасы риса и  ЯчменЯ,
о которых было сказано выше. џ  посеЯл  их  и  с  нетерпением  стал  ждать
урожаЯ. Ќо наступили сухие месЯцы, в земле не осталось ни капли  влаги,  и
ни одно зерно не взошло. •орошо, что Я отложил про запас по горсточке рису
и ЯчменЯ. џ так и сказал себе: "‹учше не высевать всех семЯн; ведь здешний
климат мною еще не изучен, и Я не знаю наверное,  когда  следует  сеЯть  и
когда собирать урожай". џ очень хвалил себЯ за эту  предосторожность,  так
как был уверен, что весь мой посев погиб от засухи.  Ќо  велико  было  мое
удивление, когда через несколько месЯцев, едва начались дожди,  почти  все
мои зерна взошли, как будто Я только что посеЯл их!
     Џокуда рос и созревал мой  хлеб,  Я  сделал  одно  открытие,  которое
впоследствии принесло мне немалую пользу.
     Љак  только  прекратились  дожди  и  погода  установилась,  то   есть
приблизительно в ноЯбре, Я отправилсЯ на свою лесную дачу. џ  не  был  там
несколько месЯцев и с радостью убедилсЯ, что все  осталось  по-старому,  в
том самом виде, в каком было при мне. €зменилась только ограда, окружавшаЯ
мой шалаш. Ћна состоЯла, как известно, из двойного частокола. Ћграда  была
цела, но ее кольЯ, длЯ которых Я брал росшие  поблизости  молодые  деревца
неизвестной мне  породы,  пустили  длинные  побеги,  совершенно  так,  как
пускает их ива, если у нее срезать макушку. џ очень удивилсЯ,  увидев  эти
свежие ветви, и мне было чрезвычайно приЯтно, что моЯ ограда всЯ в зелени.
џ подстриг каждое деревцо, чтобы по возможности придать им всем одинаковый
вид, и они разрослись на диво.
     •отЯ круглаЯ площадь  моей  дачи  имела  до  двадцати  пЯти  Ярдов  в
диаметре, деревьЯ (так Я мог теперь называть мои кольЯ) скоро  покрыли  ее
своими ветвЯми и давали такую густую тень, что в ней можно  было  укрытьсЯ
от солнца в любое времЯ  днЯ.  Џоэтому  Я  решил  нарубить  еще  несколько
десЯтков таких же кольев и вбить их полукругом  вдоль  всей  ограды  моего
старого дома. ’ак Я и сделал. џ вбил их в землю в два  рЯда,  отступив  от
стены Ярдов на восемь. Ћни принЯлись, и вскоре у менЯ  образовалась  живаЯ
изгородь, котораЯ сначала защищала менЯ от жары, а впоследствии  сослужила
мне и другую, более важную службу.
     Љ этому времени Я окончательно убедилсЯ в том, что  на  моем  острове
времена года следует разделЯть не на летний и зимний периоды, а на сухой и
дождливый, причем эти периоды распределЯютсЯ приблизительно так:

 Џоловина февралЯ.
 Њарт.                  „ожди. ‘олнце стоит в зените.
 Џоловина апрелЯ.

 Џоловина апрелЯ.
 Њай.                   ‘ухо. ‘олнце перемещаетсЯ
 €юнь.                  к северу.
 €юль.
 Џоловина августа.

 Џоловина августа.     „ожди. ‘олнце снова в
 ‘ентЯбрь.             зените.
 Џоловина октЯбрЯ.

 Џоловина октЯбрЯ
 ЌоЯбрь.               ‘ухо. ‘олнце перемещаетсЯ
 „екабрь.              к югу.
 џнварь.
 Џоловина февралЯ.

     „ождевые периоды могут быть длиннее и короче-это зависит от ветра,  -
но в общем Я наметил их правильно. Њало-помалу Я убедилсЯ на опыте, что  в
дождливый период мне очень  опасно  находитьсЯ  под  открытым  небом:  это
вредно длЯ здоровьЯ. Џоэтому перед началом дождей Я всЯкий  раз  запасалсЯ
провизией, чтобы возможно реже выходить за порог и  все  дождливые  месЯцы
старалсЯ просиживать дома.


        ѓ‹Ђ‚Ђ Ћ„€ЌЌЂ„–Ђ’Ђџ
          ђобинзон продолжает исследовать остров


     Њного раз пыталсЯ Я сплести себе корзину, но те прутьЯ,  которые  мне
удавалось достать, оказывались  такими  ломкими,  что  у  менЯ  ничего  не
выходило.
     ђебенком Я очень любил ходить к  одному  корзинщику,  проживавшему  в
нашем городе, и смотреть, как он работает. € теперь это  мне  пригодилось.
‚се дети наблюдательны и любЯт помогать взрослым. ЏриглЯдевшись  к  работе
корзинщика, Я скоро подметил, как плетутсЯ корзины, и по мере сил  помогал
моему приЯтелю работать. Џонемногу Я научилсЯ плести корзины не хуже  его.
’ак что теперь мне не хватало  только  материала.  Ќаконец  мне  пришло  в
голову: не подойдут ли длЯ этого дела ветки тех  деревьев,  из  которых  Я
сделал частокол? ‚едь у них должны быть упругие, гибкие ветки, как у нашей
вербы или ивы. € Я решил попробовать.
     Ќа другой же день Я  отправилсЯ  на  дачу,  срезал  несколько  веток,
выбираЯ самые тонкие, и убедилсЯ, что они как  нельзЯ  лучше  годЯтсЯ  длЯ
плетениЯ корзин. ‚ следующий раз Я пришел с топором, чтобы сразу  нарубить
побольше веток. Њне не пришлось долго разыскивать их, так как деревьЯ этой
породы росли здесь в большом количестве. Ќарубленные прутьЯ Я перетащил за
ограду моего шалаша и спрЯтал.
     Љак только началсЯ период дождей, Я сел за работу и сплел очень много
корзин. Ћни служили мне длЯ разных  надобностей:  Я  носил  в  них  землю,
складывал всЯкие вещи и т.д. Џравда, корзины выходили у менЯ грубоватые, Я
не мог придать им изЯщества, но, во всЯком случае,  они  хорошо  выполнЯли
свое назначение, а мне только это и нужно было.
     ‘ тех пор мне часто приходилось заниматьсЯ плетением  корзин:  старые
ломались или изнашивались и нужны были новые. џ делал всЯкие корзины  -  и
большие и маленькие, но главным образом  запасалсЯ  глубокими  и  прочными
корзинами длЯ хранениЯ зерна:  Я  хотел,  чтобы  они  служили  мне  вместо
мешков. Џравда, сейчас зерна у менЯ  было  мало,  но  ведь  Я  намеревалсЯ
копить его в течение нескольких лет.
     ...џ уже говорил, что мне очень хотелось обойти весь остров и  что  Я
несколько раз доходил до ручьЯ и еще выше - до того  места,  где  построил
шалаш.
     Ћттуда можно было свободно пройти к противоположному берегу, которого
Я еще никогда не видал. џ взЯл ружье, топорик, большой запас пороха, дроби
и пуль, прихватил на всЯкий случай два сухарЯ  и  большую  ветку  изюма  и
пустилсЯ в путь. ‡а мною, как всегда, побежала собака.
     Љогда Я дошел до моего шалаша, Я, не останавливаЯсь, двинулсЯ дальше,
на запад. € вдруг, пройдЯ с полчаса, Я увидел перед собою море, а в  море,
к моему удивлению, полосу земли.
     Ѓыл Яркий, солнечный  день,  Я  хорошо  различал  землю,  но  не  мог
определить, материк это или остров. ‚ысокое плоскогорье тЯнулось с  запада
на юг и находилось от моего острова очень  далеко,  -  по  моему  расчету,
милЯх в сорока, если не больше.
     џ не имел понЯтиЯ, что  это  за  землЯ.  Ћдно  Я  знал  твердо:  это,
несомненно, часть ћжной Ђмерики, лежащаЯ, по всей вероЯтности, недалеко от
испанских владений. ‚есьма возможно, что там живут дикари-людоеды  и  что,
если бы Я попал туда, мое положение было бы еще хуже, чем теперь.
     ќта мысль доставила мне живейшую радость.
     ‡начит, напрасно Я проклинал свою горькую участь. †изнь моЯ могла  бы
оказатьсЯ гораздо печальнее. ‡начит,  Я  совершенно  напрасно  мучил  себЯ
бесплодными сожалениЯми о том, зачем бурЯ выбросила менЯ именно сюда, а не
в какое-нибудь другое место. ‡начит, Я должен радоватьсЯ, что живу  здесь,
на моем необитаемом острове.
     ђазмышлЯЯ таким образом, Я не спеша  подвигалсЯ  вперед,  причем  мне
приходилось убеждатьсЯ на каждом  шагу,  что  эта  часть  острова,  где  Я
находилсЯ теперь, гораздо привлекательнее той, где Я устроил  свое  первое
жилье.  ‚сюду  здесь  зеленые  полЯны,  разукрашенные   дивными   цветами,
прелестные рощи, звонко поющие птицы.
     џ заметил, что здесь во множестве водЯтсЯ попугаи, и  мне  захотелось
поймать одного:  Я  надеЯлсЯ  приручить  его  и  научить  говорить.  Џосле
нескольких неудачных попыток мне  удалось  изловить  молодого  попугаЯ:  Я
подшиб ему палкой крыло. Ћглушенный моим ударом, он свалилсЯ на  землю.  џ
подобрал его и принес домой. ‚последствии мне удалось добитьсЯ  того,  что
он стал называть менЯ по имени.
     „ойдЯ до морского берега, Я еще раз убедилсЯ,  что  судьба  забросила
менЯ в самую худшую часть острова.
     ‡десь весь берег был усеЯн черепахами, а там, где Я жил, Я за полтора
года нашел только трех. ‡десь было несметное множество  птиц  всевозможных
пород. Ѓыли и такие, каких Я никогда не видал.  ЊЯсо  некоторых  оказалось
очень вкусным, хотЯ Я даже не знал, как они  называютсЯ.  ‘реди  известных
мне птиц самыми лучшими были пингвины.
     €так,  повторЯю  еще  раз:  этот  берег  был   во   всех   отношениЯх
привлекательнее  моего.  €  все  же  Я  не  имел  ни   малейшего   желаниЯ
переселЯтьсЯ сюда.  Џрожив  в  своей  палатке  около  двух  лет,  Я  успел
привыкнуть к тем местам, здесь же Я чувствовал себЯ путником, гостем,  мне
было как-то не по себе и тЯнуло домой.
     ‚ыйдЯ на берег, Я повернул к востоку  и  прошел  по  прибрежью  около
двенадцати миль. ’ут Я воткнул в землю высокий шест, чтобы заметить место,
так как решил, что  в  следующий  раз  приду  сюда  с  другой  стороны,  и
направилсЯ в обратный путь.
     џ хотел вернутьсЯ другой дорогой.
     "Ћстров так невелик, - думал Я, - что на нем  нельзЯ  заблудитьсЯ.  ‚
крайнем случае, Я взберусь на горку, осмотрюсь и увижу, где находитсЯ  мое
старое жилье".
     Ћднако Я сделал большую ошибку. ЋтойдЯ от берега не больше  двух-трех
миль, Я незаметно спустилсЯ в широкую долину, которую так тесно  обступали
холмы, поросшие густыми лесами, что не было  никакой  возможности  решить,
где Я нахожусь. џ мог бы держать путь по солнцу, но длЯ этого надо было  в
точности знать, где находитсЯ солнце в эти часы. •уже всего было то, что в
течение трех или четырех дней, пока Я  блуждал  в  долине,  погода  стоЯла
пасмурнаЯ, солнце совсем не показывалось. ‚ конце  концов  пришлось  снова
выйти на берег морЯ, на то самое место, где стоЯл мой шест.
     Ћттуда Я вернулсЯ домой прежней дорогой. ел Я не  торопЯсь  и  часто
присаживалсЯ  отдохнуть,  так  как  погода  была  очень  жаркаЯ,   а   мне
приходилось нести много тЯжелых вещей - ружье, зарЯды, топор.


        ѓ‹Ђ‚Ђ „‚…ЌЂ„–Ђ’Ђџ
          ђобинзон возвращаетсЯ в пещеру. - …го полевые работы


     ‚о времЯ этого путешествиЯ моЯ собака вспугнула козленка  и  схватила
его, но загрызть не успела: Я подбежал и отнЯл  его.  Њне  очень  хотелось
взЯть его с собой: Я страстно мечтал  раздобыть  где-нибудь  пару  козлЯт,
чтобы развести стадо и обеспечить себе мЯсную пищу к тому времени, когда у
менЯ выйдет весь порох.
     џ смастерил длЯ козленка ошейник и повел его на  веревке;  веревку  Я
давно уже свил из пеньки от старых канатов и всегда носил  ее  в  кармане.
Љозленок упиралсЯ, но все-таки шел. „обравшись до своей  дачи,  Я  оставил
его в ограде, сам же пошел дальше: мне хотелось поскорее  очутитьсЯ  дома,
так как Я путешествовал больше месЯца.
     Ќе могу выразить, с каким удовольствием воротилсЯ Я под крышу  своего
старого дома и снова разлегсЯ в гамаке. ќти скитаниЯ по острову, когда мне
негде было приклонить голову, так утомили менЯ, что  мой  собственный  дом
(как называл Я теперь мое жилье) показалсЯ мне необыкновенно уютным.
     ‘ неделю Я отдыхал и наслаждалсЯ домашней едой. Ѓольшую  часть  этого
времени Я был занЯт важнейшим делом: мастерил клетку  длЯ  Џопки,  который
сразу же сделалсЯ домашней птицей и очень привЯзалсЯ ко мне.
     ‡атем Я вспомнил  о  бедном  козленке,  сидевшем  в  плену  на  даче.
"Ќаверное, - думал Я, - он уже съел всю траву и выпил всю  воду,  какую  Я
ему оставил, и теперь голодает". Ќадо было сходить за ним. ЏридЯ на  дачу,
Я застал его там, где оставил. ‚прочем, он и не  мог  уйти.  Ћн  умирал  с
голоду. џ нарезал веток с ближайших деревьев и перебросил ему за ограду.
     Љогда козленок поел, Я привЯзал к его ошейнику веревку и хотел  вести
его, как раньше, но от голода он сделалсЯ таким ручным, что веревка  стала
не нужна: он побежал за мной сам, как собачонка.
     „орогой Я часто кормил его,  и  благодарЯ  этому  он  стал  таким  же
послушным и кротким, как  и  прочие  жильцы  моего  дома,  и  так  ко  мне
привЯзалсЯ, что не отходил от менЯ ни на шаг.
     Ќаступил декабрь, когда должны были взойти Ячмень и рис.  ‚озделанный
мною участок был невелик, потому что, как Я уже говорил,  засуха  погубила
почти весь посев первого года и у менЯ оставалось не более осьмушки бушелЯ
каждого сорта зерна.
     Ќа этот раз можно было ожидать отличного урожаЯ, но вдруг  оказалось,
что Я снова рискую потерЯть весь посев,  так  как  мое  поле  опустошаетсЯ
целыми  полчищами  разнообразных  врагов,  от  которых  едва  ли  возможно
уберечьсЯ. ќтими  врагами  были,  во-первых,  козы,  во-вторых,  те  дикие
зверьки, которых Я назвал зайцами. ‘ладкие стебли риса и  ЯчменЯ  пришлись
им по вкусу: они проводили на поле дни и ночи и  съедали  молодые  побеги,
прежде чем те успевали заколоситьсЯ.
     Џротив нашествиЯ этих врагов было лишь одно средство:  огородить  все
поле плетнем. џ так и сделал. Ќо эта работа  была  очень  тЯжела,  главным
образом потому, что надо было спешить, так как  враги  нещадно  истреблЯли
колосьЯ. ‚прочем, поле было такое небольшое, что через три недели изгородь
была готова.
     €згородь оказалась довольно хорошей. Џокуда она не была закончена,  Я
отпугивал врагов выстрелами, а  на  ночь  привЯзывал  к  изгороди  собаку,
котораЯ лаЯла до утра. ЃлагодарЯ всем этим  мерам  предосторожности  враги
оставили менЯ в покое, и мои колосьЯ стали наливатьсЯ зерном.
     Ќо чуть только хлеб заколосилсЯ, поЯвились новые враги: налетели стаи
прожорливых птиц и начали кружитьсЯ над полем, выжидаЯ,  когда  Я  уйду  и
можно будет наброситьсЯ на хлеб. џ сейчас же выпустил в  них  зарЯд  дроби
(так как никогда не выходил без ружьЯ), и не успел  Я  выстрелить,  как  с
полЯ поднЯлась другаЯ стаЯ, которой Я сначала не заметил.
     џ был не на шутку встревожен.
     "…ще несколько дней такого грабежа - и  прощай  все  мои  надежды,  -
говорил Я себе, - у менЯ нет больше семЯн, и Я останусь без хлеба".
     —то было  делать?  Љак  избавитьсЯ  от  этой  новой  напасти?  Ќичего
придумать Я не мог, но твердо решил во что бы то ни  стало  отстоЯть  свой
хлеб, хотЯ бы мне пришлось караулить его круглые сутки.
     ђаньше всего Я обошел все поле,  чтобы  установить,  много  ли  вреда
причинили мне птицы. Ћказалось, что хлеб  порЯдком  попорчен.  Ќо  с  этой
потерей можно было еще примиритьсЯ, если  бы  удалось  сберечь  остальное.
Џтицы притаились на ближайших деревьЯх: они ждали, чтобы Я ушел. џ зарЯдил
ружье и сделал вид, что ухожу. ‚оры обрадовались и стали  один  за  другим
опускатьсЯ на пашню. ќто страшно рассердило менЯ.  ‘начала  Я  хотел  было
подождать, чтобы опустилась всЯ стаЯ, но у менЯ не хватило терпениЯ.
     "‚едь из-за каждого зерна, которое они съедЯт теперь, Я, может  быть,
лишаюсь в будущем целой ковриги хлеба", - сказал Я себе.
     џ подбежал к изгороди и начал стрелЯть; три птицы остались на  месте.
џ поднЯл их и повесил на высоком столбе, чтобы запугать остальных.  ’рудно
себе представить, какое поразительное действие произвела эта мера: ни одна
птица не села больше на пашню. ‚се  улетели  из  этой  части  острова;  по
крайней мере, Я не видал ни одной за все времЯ, пока мои пугала висели  на
столбе. Њожете быть уверены, что мне  эта  победа  над  птицами  доставила
большое удовольствие.
     Љ концу декабрЯ хлеб поспел, и Я снЯл жатву, вторую в этом году.
     “ менЯ, к сожалению, не было  ни  косы,  ни  серпа,  и  после  долгих
размышлений Я решил воспользоватьсЯ  длЯ  полевых  работ  широкой  саблей,
взЯтой мною с кораблЯ вместе с другим оружием. ‚прочем, хлеба было у  менЯ
так немного, что убрать его не составлЯло большого труда. „а  и  убирал  Я
его своим собственным способом: срезал только колосьЯ и уносил  с  полЯ  в
большой корзине. Љогда все было собрано, Я перетер колосьЯ  руками,  чтобы
отделить шелуху от зерна, и в результате из одной  осьмушки  бушелЯ  семЯн
каждого сорта получил около двух бушелей риса и  два  с  половиной  бушелЯ
ЯчменЯ (конечно, по приблизительному расчету,  так  как  у  менЯ  не  было
мерки).
     “рожай был очень хороший, и такаЯ удача окрылила менЯ. ’еперь  Я  мог
надеЯтьсЯ, что через несколько лет у менЯ будет постоЯнный запас хлеба. Ќо
вместе с тем предо мною возникли и новые затруднениЯ.  Љак  без  мельницы,
без жерновов превратить зерно в муку? Љак просеЯть муку? Љак  вымесить  из
муки тесто? Љак, наконец, испечь хлеб? Ќичего этого Я не умел.  Џоэтому  Я
решил не трогать урожаЯ и оставить все зерно на семена, а тем временем, до
следующего посева, приложить все усилиЯ к тому,  чтобы  разрешить  главную
задачу, то есть изыскать способ превращать зерно в печеный хлеб.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ€ЌЂ„–Ђ’Ђџ
          ђобинзон изготовлЯет посуду


     Љогда шел дождь и нельзЯ было выйти  из  дому,  Я  между  делом  учил
своего попугаЯ говорить. ќто очень забавлЯло менЯ.
     Џосле нескольких уроков он уже знал свое имЯ,  а  потом,  хотЯ  и  не
скоро, научилсЯ довольно громко и четко произносить его.
     "Џопка" было первое слово, какое Я услышал на острове из чужих уст.
     Ќо разговоры с Џопкой были  длЯ  менЯ  не  работой,  а  подспорьем  в
работе. ‚ то времЯ у менЯ было очень важное дело. „авно уже Я ломал голову
над тем, как изготовить глинЯную посуду, в  которой  сильно  нуждалсЯ,  но
ничего не мог придумать: не было подходЯщей глины.
     "’олько бы найти глину, - думал Я,  -  и  мне  будет  очень  нетрудно
вылепить что-нибудь вроде горшка или миски. Џравда, и горшок и миску нужно
будет обжечь, но ведь Я живу в жарком климате, где солнце  горЯчее  всЯкой
печи. ‚о всЯком случае, моЯ посуда, просохнув на солнце, станет достаточно
крепкой. …е можно будет брать в руки, можно будет  держать  в  ней  зерно,
муку и вообще все сухие запасы длЯ предохранениЯ их от сырости.
     € Я решил, что, как только найду подходЯщую глину, вылеплю  несколько
больших кувшинов длЯ зерна. Ћ такой глинЯной посуде, в которой можно  было
бы стрЯпать, Я пока и не помышлЯл.
     —итатель, несомненно, пожалел бы менЯ, а может быть, и  посмеЯлсЯ  бы
надо мною, если бы Я рассказал ему, как неумело Я приступал к этой работе,
какие нелепые, неуклюжие, безобразные  вещи  выходили  у  менЯ  на  первых
порах,  сколько  моих  изделий  разваливалось  оттого,  что   глина   была
недостаточно круто замешана и Ќе  выдерживала  собственной  тЯжести.  Ћдни
горшки у менЯ потрескались, так как Я поторопилсЯ выставить их на  солнце,
когда оно жгло слишком сильно; другие рассыпались на мелкие части  еще  до
просушки, при первом прикосновении к ним.
     „ва месЯца Я трудилсЯ не разгибаЯ спины. Њного труда ушло у  менЯ  на
то, чтобы найти хорошую гончарную  глину,  накопать  ее,  принести  домой,
обработать, и все же после долгих хлопот у менЯ  получились  всего  только
две уродливые глинЯные посудины, потому  что  назвать  их  кувшинами  было
никак невозможно.
     Ќо все-таки это были очень полезные вещи.  џ  сплел  из  прутьев  две
большие корзины и, когда мои горшки хорошо высохли и затвердели на солнце,
осторожно приподнЯл их один за другим и каждый  поставил  в  корзину.  ‚се
пустое пространство между посудиной и корзиной Я длЯ  большей  сохранности
заполнил рисовой и Ячменной соломой.  ќти  первые  горшки  предназначались
покуда длЯ хранениЯ сухого зерна. џ боЯлсЯ, что они отсыреют, если Я  буду
держать в них влажные продукты. ‚последствии Я предполагал хранить  в  них
муку, когда Я найду способ размалывать мое зерно.
     Љрупные изделиЯ из глины  вышли  у  менЯ  неудачными.  ѓораздо  лучше
удавалась мне выделка мелкой посуды: маленьких круглых горшочков, тарелок,
кувшинчиков, кружек, чашек  и  тому  подобных  вещей.  Њелкие  вещи  легче
лепить; кроме того, они ровнее обжигались на солнце и  потому  были  более
прочными.
     Ќо все же моЯ главнаЯ задача оставалась невыполненной. Њне нужна была
такаЯ  посуда,  в  которой  можно  было  бы  стрЯпать:  она  должна   была
выдерживать огонь и не пропускать воду, а длЯ этого сделанные мною  горшки
не годились.
     Ќо вот Я как-то развел большой огонь, чтобы испечь на  угольЯх  мЯсо.
Љогда оно испеклось, Я хотел загасить угольЯ и нашел между  ними  случайно
попавший в  огонь  черепок  от  разбившегосЯ  глинЯного  кувшина.  —ерепок
раскалилсЯ, стал красен, как черепица, и  затвердел,  как  камень.  џ  был
приЯтно удивлен этим открытием.
     "…сли глинЯный черепок так затвердел от огнЯ, то, значит, с таким  же
успехом можно обжигать на огне и глинЯную посуду", - решил Я.
     џ думаю, ни один человек в мире не испытывал такой радости  по  столь
ничтожному поводу, какую  испытал  Я,  когда  убедилсЯ,  что  мне  удалось
изготовить горшки, которые не боЯтсЯ ни воды, ни огнЯ.
     џ едва мог дождатьсЯ, когда мои  горшки  остынут,  чтобы  можно  было
налить в один из них воды, поставить снова на огонь и сварить в нем  мЯсо.
ѓоршок оказалсЯ отличный. џ сварил себе из козлЯтины очень хороший бульон,
хотЯ, конечно, если бы положить в него капусты и луку да заправить овсЯной
мукой, он вышел бы еще лучше.
     ’еперь Я стал думать  о  том,  как  сделать  каменную  ступку,  чтобы
размалывать или, вернее, толочь в ней зерно; ведь  о  таком  замечательном
произведении искусства, как мельница, не могло быть  и  речи:  одной  паре
человеческих рук было не под силу выполнить подобную работу.
     Ќо сделать ступку было тоже не так-то просто: в ремесле каменотеса  Я
был таким же круглым невеждой, как и во всех остальных, и, кроме  того,  у
менЯ не было инструментов. Ќе один день потратил Я на  поиски  подходЯщего
камнЯ, но ничего не нашел. ’ут нужен был очень  твердый  камень  и  притом
достаточно большой, чтобы в нем можно было выдолбить углубление.
     Ќа моем острове были утесы, но ни от одного из них Я при всех усилиЯх
не мог отколоть обломка подходЯщих размеров. Љ тому  же  длЯ  ступки  этот
хрупкий, пористый камень из породы песчаников все равно  не  годилсЯ:  под
тЯжелым пестом он стал бы непременно крошитьсЯ, и в муку попадал бы песок.
     ’аким образом потерЯв много времени на бесплодные поиски, Я отказалсЯ
от мысли о каменной ступке и  решил  смастерить  деревЯнную,  длЯ  которой
гораздо легче было найти материал.
     „ействительно, Я скоро наметил в лесу  очень  твердую  колоду,  такую
большую, что Я с трудом мог сдвинуть ее с места.  џ  обтесал  ее  топором,
чтобы придать ей по возможности  нужную  форму,  а  затем  высек  огонь  и
принЯлсЯ выжигать в ней углубление. ’ак поступают бразильские краснокожие,
когда делают лодки. Ќечего и говорить, что эта работа стоила мне  большого
труда.
     Џокончив  со  ступкой,  Я  вытесал  тЯжелый  крупный  пест   из   так
называемого железного дерева. € ступку и  пест  Я  спрЯтал  до  следующего
урожаЯ. ’огда, по моим расчетам, Я получу достаточное количество  зерна  и
можно будет некоторую часть отделить на муку.
     ’еперь надо было подумать о том, как Я буду месить свои хлебы,  когда
приготовлю муку.
     Џрежде всего, у менЯ не было закваски; впрочем, этому горю все  равно
пособить было нечем, и потому о закваске Я не заботилсЯ. Ќо  как  обойтись
без печи? ќто был поистине головоломный вопрос. ’ем не  менее  Я  все-таки
придумал, чем ее заменить.
     џ вылепил из глины несколько посудин вроде блюд,  очень  широких,  но
мелких, и хорошенько обжег их в огне. џ приготовил их  задолго  до  начала
жатвы и сложил в кладовой. …ще раньше у менЯ был устроен на земле  очаг  -
ровнаЯ  площадка  из  квадратных  (то  есть,  строго  говорЯ,  далеко   не
квадратных) кирпичей, тоже собственного изделиЯ и тоже хорошо обожженных.
     Љогда пришла пора печь хлеб, Я развел на этом  очаге  большой  огонь.
…два дрова прогорели, Я разгреб угольЯ по всему очагу и дал им полежать  с
полчаса, чтобы очаг  раскалилсЯ  докрасна.  ’огда  Я  отгреб  весь  жар  к
сторонке и сложил на  очаге  свои  хлебы.  ‡атем  Я  накрыл  их  одним  из
заготовленных мною глинЯных блюд,  опрокинув  его  кверху  дном,  а  блюдо
завалил горЯчими угольЯми.
     € что же? Њои хлебы испеклись, как в самой лучшей печке.
     ЏриЯтно мне было отведать свежеиспеченного хлеба! Њне казалось, что Я
никогда в жизни не едал такого дивного лакомства.
     ‚ообще Я в короткое времЯ сделалсЯ очень хорошим пекарем;  не  говорЯ
уже о простом хлебе, Я научилсЯ печь пудинги и  лепешки  из  риса.  ’олько
пирогов Я не делал, да и то больше потому, что, кроме козлЯтины и птичьего
мЯса, у менЯ не было никакой другой начинки.
     Ќа эти хозЯйственные работы ушел весь третий год моего пребываниЯ  на
острове.


        ѓ‹Ђ‚Ђ —…’›ђЌЂ„–Ђ’Ђџ
          ђобинзон строит лодку и шьет себе новую одежду


     ‚ы можете не сомневатьсЯ, что все это времЯ менЯ не покидали мысли  о
земле, котораЯ была видна с другого берега. ‚ глубине души Я не переставал
сожалеть, что поселилсЯ не на том берегу: мне все казалось, что, если бы Я
видел перед собою ту землю, Я как-нибудь нашел бы возможность добратьсЯ до
нее. Ђ уж если б Я добралсЯ до нее, мне, быть может, удалось бы  выбратьсЯ
из этих мест на свободу.
     ‚от когда Я не раз вспоминал моего маленького приЯтелЯ  Љсури  и  мою
длинную шлюпку с боковым парусом, на которой Я  прошел  вдоль  африканских
берегов больше тысЯчи миль. Ќо что толку вспоминать!
     џ решил взглЯнуть на наш корабельный бот,  который  еще  в  ту  бурю,
когда мы потерпели крушение, выбросило на остров  в  нескольких  милЯх  от
моего жильЯ. ќта лодка лежала недалеко от того места, куда  ее  выбросило.
Џрибоем ее опрокинуло кверху дном и отнесло немного  повыше,  на  песчаную
отмель; она лежала на сухом месте, и воды вокруг нее не было.
     …сли бы мне удалось починить и спустить на воду эту шлюпку, Я мог  бы
без особых затруднений добратьсЯ до Ѓразилии. Ќо  длЯ  такой  работы  было
мало одной пары рук. џ легко мог сообразить, что  мне  так  же  невозможно
сдвинуть с места эту шлюпку, как сдвинуть с места мой остров. € все  же  Я
решил попробовать. ЋтправилсЯ  в  лес,  нарубил  толстых  жердей,  которые
должны были служить мне рычагами, вытесал из чурбанов два катка и все  это
перетащил к шлюпке.
     "‹ишь бы мне удалось перевернуть ее на дно, - говорил  Я  себе,  -  а
починить ее - дело нетрудное. ‚ыйдет такаЯ отличнаЯ лодка, что в ней смело
можно будет пуститьсЯ в море".
     € Я не пожалел трудов на эту бесполезную работу.
     џ потратил на нее три или четыре недели. Њало того: когда  Я  наконец
понЯл, что не с моими слабыми  силами  сдвинуть  такое  тЯжелое  судно,  Я
придумал новый план. џ принЯлсЯ отбрасывать песок от одного  борта  лодки,
рассчитываЯ, что, лишившись точки опоры, она сама перевернетсЯ и станет на
дно; одновременно  Я  подкладывал  под  нее  обрубки  дерева,  чтобы  она,
перевернувшись, стала именно туда, куда мне нужно.
     ‹одка действительно стала на дно, но это ничуть не подвинуло  менЯ  к
моей цели: Я все равно не мог спустить ее на воду. џ даже не мог  подвести
под нее рычаги и наконец был вынужден отказатьсЯ от своей  затеи.  Ќо  эта
неудача не  отбила  у  менЯ  охоты  к  дальнейшим  попыткам  добратьсЯ  до
материка. Ќапротив, когда Я увидел, что у  менЯ  нет  никакой  возможности
отплыть от постылого берега, мое желание пуститьсЯ в океан  не  только  не
ослабело, но возросло еще более.
     Ќаконец мне пришло в голову: не попробовать  ли  мне  самому  сделать
лодку или, еще лучше, пирогу, вроде тех, какие делают  в  здешних  широтах
туземцы?
     "—тобы сделать пирогу,  -  рассуждал  Я,  -  не  надо  почти  никаких
инструментов, так как она выдалбливаетсЯ из цельного древесного ствола;  с
такой работой может справитьсЯ и один человек".
     ‘ловом, сделать пирогу казалось мне не  только  возможным,  но  самым
легким делом, и мысль об этой  работе  была  длЯ  менЯ  очень  приЯтна.  ‘
большим удовольствием Я думал о том, что мне будет  даже  легче  выполнить
эту задачу, чем дикарЯм.
     џ не задавалсЯ вопросом, как Я спущу свою пирогу на воду,  когда  она
будет готова, а между тем это  препЯтствие  было  гораздо  серьезнее,  чем
недостаток инструментов.
     џ с такой страстью предавалсЯ мечтам о будущем моем путешествии,  что
ни на секунду не остановилсЯ на этом вопросе, хотЯ было  вполне  очевидно,
что несравненно  легче  провести  лодку  сорок  пЯть  миль  по  морю,  чем
протащить ее по земле сорок пЯть Ярдов, отделЯвших ее от воды.
     Ћдним словом, в истории с пирогой Я вел себЯ  таким  глупцом,  какого
только может разыграть человек в здравом уме.
     џ тешилсЯ своей затеей, не даваЯ себе труда рассчитать, хватит  ли  у
менЯ сил, чтобы справитьсЯ с ней.
     € не то чтобы мысль о спуске на воду совсем не приходила мне в голову
- нет, она приходила, но Я не  давал  ей  ходу,  подавлЯЯ  ее  всЯкий  раз
глупейшим доводом: "Џрежде сделаем  лодку,  а  там  уж  подумаем,  как  ее
спустить. Ќе может быть, чтобы Я ничего не придумал!"
     Љонечно, все это было безумно! Ќо моЯ разгорЯченнаЯ  мечта  оказалась
сильнее всЯких рассуждений, и Я недолго думаЯ взЯлсЯ за  топор.  џ  срубил
великолепный кедр, который имел пЯть футов  десЯть  дюймов  в  поперечнике
внизу, у начала ствола, а вверху, на высоте двадцати двух футов, -  четыре
фута одиннадцать  дюймов;  затем  ствол  постепенно  становилсЯ  тоньше  и
наконец разветвлЯлсЯ.
     Њожно себе представить, какого труда мне стоило свалить это громадное
дерево!
     „вадцать дней Я рубил самый ствол, заходЯ то с одного, то  с  другого
боку, да еще четырнадцать дней мне понадобилось,  чтобы  обрубить  боковые
сучьЯ и отделить огромную, развесистую вершину. –елый  месЯц  Я  обделывал
мою колоду снаружи, стараЯсь вытесать хоть некоторое подобие килЯ,  потому
что без килЯ пирога не могла бы держатьсЯ на воде прЯмо. Ђ три месЯца ушло
еще на то, чтобы выдолбить ее внутри. Ќа этот раз Я обошелсЯ без огнЯ: всю
эту огромную работу Я сделал молотком и  долотом.  Ќаконец  у  менЯ  вышла
отличнаЯ пирога, такаЯ большаЯ, что  смело  могла  поднЯть  двадцать  пЯть
человек, а следовательно, и менЯ со всем моим грузом.
     џ был в восторге от своего произведениЯ: никогда в жизни не  видал  Я
такой большой лодки из цельного дерева. ‡ато и дорого же она мне обошлась.
‘колько раз пришлось мне, изнемогаЯ от усталости, ударЯть по этому  дереву
топором!
     Љак бы то ни было, половина  дела  была  сделана.  Ћставалось  только
спустить лодку на воду, и Я не сомневаюсь, что, если бы это мне удалось, Я
предпринЯл  бы  самое  безумное  и  самое  отчаЯнное   из   всех   морских
путешествий, когда-либо предпринимавшихсЯ на земном шаре.
     Ќо все мои стараниЯ спустить ее на воду не привели  ни  к  чему:  моЯ
пирога осталась там, где была!
     Ћт леса, где Я ее построил, до воды было никак не более ста Ярдов, но
лес стоЯл в котловине, а берег был высокий, обрывистый.  ќто  было  первое
препЯтствие. ‚прочем, Я храбро решил его устранить: надо  было  снЯть  всю
лишнюю землю таким образом, чтобы от леса до  берега  образовалсЯ  отлогий
спуск. ‘трашно вспомнить, сколько труда Я потратил на эту работу,  но  кто
не отдаст своих последних сил, когда  дело  идет  о  том,  чтобы  добитьсЯ
свободы!
     €так, первое препЯтствие было устранено: дорога длЯ лодки готова.  Ќо
это ни к чему не привело: сколько Я ни билсЯ, Я не мог  сдвинуть  с  места
мою пирогу, как раньше не мог сдвинуть корабельную шлюпку.
     ’огда Я вымерил расстоЯние, отделЯвшее пирогу от морЯ, и решил вырыть
длЯ нее канал: если нельзЯ было провести лодку к воде, оставалось провести
воду к лодке. €  Я  уже  начал  было  копать,  но  когда  прикинул  в  уме
необходимую глубину и ширину будущего канала, когда подсчитал, во  сколько
приблизительно  времени  может  сделать  такую  работу  один  человек,  то
оказалось, что мне понадобитсЯ не менее десЯти  -  двенадцати  лет,  чтобы
довести ее до конца...
     „елать нечего, пришлось скрепЯ сердце бросить и эту затею.
     џ был огорчен до глубины души  и  тут  только  сообразил,  как  глупо
приниматьсЯ за работу, не рассчитав предварительно, сколько она  потребует
времени и труда и хватит ли сил довести ее до конца.
     ‡а этой бестолковой работой застала менЯ  четвертаЯ  годовщина  моего
пребываниЯ на острове.
     Љ этому времени многие из взЯтых мною  с  кораблЯ  вещей  или  совсем
износились, или кончали  свой  век,  а  корабельные  запасы  провизии  уже
подходили к концу.
     ‚след за чернилами у менЯ вышел весь запас хлеба, то есть не хлеба, а
корабельных сухарей. џ экономил их как только  мог.  ‚  последние  полтора
года Я позволЯл себе съедать не более одного сухарЯ в день. € все-таки  до
того, как Я собрал со своего полЯ такое количество зерна, что  можно  было
начать употреблЯть его в пищу, Я почти год просидел без крошки хлеба.
     Ћдежда моЯ к этому времени стала приходить  в  полную  негодность.  “
менЯ были только клетчатые рубахи (около трех дюжин), которые  Я  нашел  в
сундуках у матросов. Љ ним относилсЯ Я с  особой  бережливостью;  на  моем
острове бывало зачастую так жарко, что приходилось ходить в одной  рубахе,
и не знаю, что Я делал бы без этого запаса рубах.
     Љонечно, Я мог бы ходить в этом климате голым. Ќо Я  легче  переносил
солнечный зной, если на мне была одежда. ЏалЯщие лучи тропического  солнца
обжигали мне кожу до пузырей, рубашка же защищала ее от солнца,  и,  кроме
того, менЯ охлаждало движение воздуха между рубашкой и  телом.  Ќе  мог  Я
также привыкнуть ходить по солнцу с непокрытой головой; всЯкий раз,  когда
Я выходил без шапки, у менЯ начинала болеть голова.
     Ќадо было получше использовать те запасы одежды, которые у  менЯ  еще
оставались.
     Џрежде всего мне нужна  была  куртка:  все,  какие  у  менЯ  были,  Я
износил. Џоэтому  Я  решил  попытатьсЯ  переделать  на  куртки  матросские
бушлаты, которые у  менЯ  все  равно  лежали  без  употреблениЯ.  ‚  таких
бушлатах матросы стоЯт в зимние ночи на вахте.
     € вот Я принЯлсЯ портнЯжить! ѓоворЯ по совести, Я  был  довольно-таки
жалким портным, но, как бы то ни было, Я с грехом  пополам  сострЯпал  две
или три куртки,  которых,  по  моему  расчету,  мне  должно  было  хватить
надолго.
     Ћ первой моей попытке сшить штаны лучше и не говорить,  так  как  она
окончилась постыдной неудачей.
     Ќо вскоре после того Я изобрел новый способ одеватьсЯ и с тех пор  не
терпел недостатка в одежде.
     „ело в том, что у менЯ сохранЯлись шкуры всех убитых  мною  животных.
Љаждую шкуру Я просушивал на солнце, растЯнув на шестах. ’олько вначале  Я
по неопытности слишком долго держал их на  солнце,  поэтому  первые  шкуры
были так жестки,  что  едва  ли  могли  на  что-нибудь