леннаЯ
равнина. ђедкие бледные звезды  еще  светились  над  ней...  „орога  круто
сворачивала, и впереди по огромной  дуге  горизонта  перемещалась  плотнаЯ
масса бойцов и орудий.
   "Ѓогданов идет... - мысленно установил  ђЯбинин.  -  •ороший  командир,
хотЯ  и  горЯчий...  Њолодой  еще  и...  жалостливый,  -  подумал   он   с
неодобрением, вспомнив, как порывалсЯ сегоднЯ полковник придти на помощь к
ѓорбунову.  -  Ђ  Я,  выходит,  не  жалостливый..."  -  ѓенерал  внутренне
усмехнулсЯ, но как будто зависть шевельнулась в нем...
   Ќе без труда он извлек из-под пальто карманные  часы;  фосфоресцирующие
стрелки показывали несколько минут шестого...
   "Ќу что же, пехота успеет занЯть свои рубежи..." - рассудил ђЯбинин.  €
мысли его снова обратились к тому часу, когда он  ударит,  наконец,  всеми
своими силами...
   "Ђ Я, выходит, не жалостливый..." - опЯть мелькнуло в его голове, и  он
недовольно поджал тонкие губы.
   Њашина  шла  теперь  медленно,  иногда  останавливалась,  пережидаЯ,  и
командующий начал уже досадовать...  Џочти  у  борта  "виллиса"  виднелись
шинели, руки, гранаты, подсумки;  лица,  неразличимые  в  сумраке,  только
угадывались.


   ‘ражение продолжалось уже вторые сутки, и раненые  текли  в  медсанбат.
“тром все свободные избы в деревне были занЯты ими, так  как  в  школе  не
хватало мест. Ѓойцы лежали и сидели там в полутемном длинном  коридоре  на
полу, на соломе...
   “ланов, хромаЯ, вошел и остановилсЯ возле  двухстворчатой,  остекленной
сверху двери, на которой сохранилсЯ еще квадратик картона с  надписью:  "5
класс".  ‘кинув  мешок,  Ќиколай  осматривалсЯ  с   напрЯженным,   немного
испуганным видом... ‚округ в мутном, сыром  воздухе  белели  под  измЯтыми
шинелЯми свежие перевЯзки - толстые, уложенные в вату руки, ноги,  похожие
на бревна, оплетенные бинтами. Ќеподалеку, у стены, лежали  два  человека,
укрывшиесЯ  с  головой,  словно  прЯтавшие  от  посторонних  ужас   своего
положениЯ. Ќиколай удивленно отметил про себЯ молчание этих людей. Ћни  не
казались спЯщими, так как, видимо, очень  мучились,  но  могли  показатьсЯ
мертвыми, потому что не жаловались.  ‚прочем,  на  них  никто  не  обращал
особенного вниманиЯ. ‘реди раненых ходили  санитарки  с  кружками  чаЯ,  с
хлебом, нарезанным толстыми ломтЯми;  сестры  в  халатах,  надетых  поверх
ватников, распорЯжались и покрикивали.  ‚  школе  было  холодно,  и  бойцы
тЯнулись к дымЯщимсЯ эмалированным кружкам. Џолучив их, они не спеша  пили
и закусывали, помогаЯ друг другу, когда товарищ не мог наколоть сахар  или
намазать масло. ‘ладковатый, тонкий, кружащий  голову  запах,  стоЯвший  в
коридоре, смешивалсЯ с запахами махорки и хлеба.
   Њимо времЯ от времени проносили раненых на операцию. Ќекоторые стонали,
кто-то с перевЯзанной головой громко бредил... €ногда из комнаты  в  конце
коридора выносили ведра,  доверху  наполненные  красной  ватой,  порой  из
операционной  доносились  крики,  но  к  ним  не  прислушивались.  ‘олдат,
сидевший напротив “ланова, - бородатый,  с  сединой  в  низко  остриженных
волосах, - допил чай  и  остатки  сахара  завернул  в  марлевую  трЯпочку.
„ействовал он неловко и медленно, одной левой рукой: праваЯ была у него  в
лубках. ‡аботливо придерживаЯ раненую руку, как нечто отдельное  от  него,
солдат осторожно повалилсЯ спиной на солому и вытЯнулсЯ.
   - Ќу, так, - удовлетворенно проговорил он, вздохнув, подобно  человеку,
добравшемусЯ, наконец, до своей постели после долгих скитаний.
   Ќиколай постоЯл  и  сел;  он  был  несколько  обескуражен.  ‚  коридоре
поЯвилсЯ санитар с охапкой дров, и все оживились. ‘олдат с грохотом ссыпал
поленьЯ около ЌиколаЯ, перед дверцей печки, и те, кто сохранил способность
двигатьсЯ, заковылЯли поближе.  Љогда  в  темной  глубине  печки  блеснуло
пламЯ, кое-кто заулыбалсЯ. Ќо дерево, напитавшеесЯ  водой,  горело  плохо;
медленный дым плыл наружу и поднималсЯ к потолку. “ санитара, раздувавшего
огонь, заслезились глаза.
   - ’Яга не годитсЯ, - глухим голосом заметил один из бойцов. ЏовЯзка  на
его голове была похожа на белый шлем с прорезЯми длЯ глаз и рта.
   - ‚ отношении печек тут места серые... ‚ Њинске вот чисто печки кладут,
- сказал другой солдат, лысый, светлоусый. Ћн сидел, вытЯнув ногу,  словно
обутую в марлевый валенок.
   - Љеросином полить надо, - посоветовал боец с перевЯзанным лицом.
   - Ќету, значит, керосину, -  ответил  за  санитара  светлоусый  солдат.
Љрепко обхватив выше колена раненую ногу, он как будто насильно  удерживал
ее при себе.
   - ‹адно, хозЯин... Њы тут сами посидим, - обратилсЯ к санитару  сержант
с цыганскими, как будто хмельными глазами. Џлечо его  охватывала  повЯзка;
шинель с полуоторванным рукавом была накинута сверху.
   - ‡акрыть потом не забудьте, - сказал санитар, поднимаЯсь.
   Ќиколай  тоскливо  прислушивалсЯ,   -   будничность   этих   разговоров
представлЯлась ему слишком суровой.  ‘изый,  горький  дым,  тЯнувшийсЯ  из
печки, понемногу заволакивал коридор: уже слабо голубели  в  угарной  мгле
стеклЯнные двери классов. Ѓородатый солдат, спавший у стены, кашлЯл, но не
просыпалсЯ.
   „ве девочки семи-восьми лет пробирались среди  раненых,  поглЯдываЯ  по
сторонам  без  любопытства,  но  и  без   стеснениЯ.   Ћколо   печки   они
остановились. Ћдна, младшаЯ, в рваном солдатском ватнике, похлопывала себЯ
по плечам слишком длинными, наполовину пустыми  рукавами;  другаЯ  прЯтала
руки под черным шерстЯным платком, завЯзанным на спине.
   - ‡атопили? -  хрипловатым  голосом  осведомилась  девочка  постарше  с
остреньким лицом.
   - ЋзЯбли, дочки? - сказал светлоусый солдат.
   - ЋзЯбли... - ответила девочка и, так как все молчали,  добавила:  -  Ђ
мама болеет...
   - Ћх, мы сами никуда! - сказал солдат.
   - €  мама  -  никуда,  -  развеселившись,  словно  обрадовавшись  этому
совпадению, сказала девочка.
   - Њы огонь раздувать можем, - произнесла втораЯ.
   Ћна была ниже ростом, но полнее сестры. ‘ветлые колечки волос, выпавшие
из-под платка, подрагивали  над  ее  бровЯми,  как  подвески.  „евочка  не
клЯнчила, тон ее предложениЯ скорее можно было назвать деловым.
   - „авай помогай! - сказал сержант с цыганскими глазами.
   Ћн посадил сестер рЯдышком впереди себЯ, и младшаЯ тотчас начала щепкой
шевелить дрова.
   - Ћткуда будете, гражданки? - спросил сержант.
   - Ќиоткуда, - загадочно ответила перваЯ.
   - ‡дешние, значит?
   - ‡дешние... Њы во дворе живем...
   - Љеросинца нету? - спросила младшаЯ; глаза  ее,  сощуренные  от  дыма,
были полны слез.
   - Ђ ну, - сказал сержант, - слушай мою команду! Ќачинай!
   ЉасаЯсь друг друга головами, он и девочки принЯлись дуть на огонь. ‹ица
их с округлившимисЯ от усилиЯ щеками осветились  и  разрумЯнились.  ‘естры
коротко фукали, закрыв глаза; дыхание сержанта было длинным  и  шумным.  ‚
печке начало потрескивать и хлопать, сильный свет внезапно  хлынул  оттуда
на людей.
   - Џошло дело, - проговорил сержант.
   Ќа его озаренных пламенем скулах Явственно выступила мелкаЯ рЯбь оспин,
сузившиесЯ глаза Ярко заблестели.
   ‹юди теснились к огню; от нагревшихсЯ шинелей валил пар.  „евочки,  как
заколдованные, смотрели в  сиЯющее  жерло  печки.  ‘таршаЯ  вынула  из-под
платка  красные  руки  и  протЯнула  вперед  ладонЯми.  ‘ветлоусый  солдат
щурилсЯ, будто на солнцепеке; обсохшие усы его  распушились  и  поднЯлись.
„ым ушел понемногу из коридора, и снова стал слышен  тонкий,  тошнотворный
запах, он наплывал волнами, таЯл и возобновлЯлсЯ...
   Ќеожиданно сержант тихонько запел. ‡накомаЯ мелодиЯ возникла как  будто
сама собой  в  горЯчем  воздухе,  обнимавшем  озЯбшие  тела.  Џотом  в  ее
медлительном течении поЯвились слова:

   ...снарЯже-ен стружок,
   Ља-а-к стрела летит...

   ‘таршаЯ девочка усталым  движением  стЯнула  с  головы  платок,  -  она
изнемогала от тепла...

   Љак на то-ом на стружке,
   Ќа-а снарЯ-аженном... -

   негромко пел сержант высоким тенором. € неопределеннаЯ  усмешка  играла
на его рЯбом лице, таилась в пьЯных глазах.

   ...“далы-их гребцов
   ‘о-о-о-рок два сидЯт...

   Ќиколай едва не потребовал прекратить пение:  здесь,  по  соседству  со
страданием и смертью, оно показалось ему кощунственным. Ќо он  видел,  что
певца слушали с наслаждением и благодарностью.

   ‹учше в ‚о-олге мне быть
   “-утопленно-ому...

   протЯжно выводил сержант печальную жалобу молодого гребца,  потерЯвшего
свою возлюбленную. € Ќиколай закрыл на минуту  глаза  -  так  сильна  была
охватившаЯ его помимо воли грусть о самом  себе...  Љак  будто  все  беды,
постигшие его, все страхи, всЯ тоска недавних дней  нашли,  наконец,  свое
выражение.  €  даже  одиночество  ЌиколаЯ  изливалось  в  этой  безутешной
исповеди:

   ...—ем на свете мне жи-ить
   ђа-азлуче-о-о-нному...

   ’ак кончалась песнЯ. ‘ержант увел ее очень высоко,  и  на  утончившемсЯ
звуке она отлетела. Ќиколай поднЯл голову, - дверь,  напротив  которой  он
сидел, отворилась, и на стекле блеснуло оранжевое  отражение  пламени.  €з
класса вышла девушка, остановилась, провела рукой по щеке.  Ћвальное  лицо
ее с утиным носиком, освещенное снизу, порозовело, и от ресниц протЯнулись
к бровЯм стрельчатые тени. Ќиколай поспешно  поднЯлсЯ,  держась  рукой  за
стену. ќто поЯвление было похоже на чудо, сотворенное песней,  только  что
отзвучавшей.
   - ‡дравствуйте! - закричал он, шагнув навстречу видению в белом халате.
- ‚ы здесь?!
   - Ђ-а... - протЯнула Њаша. - € ты тут? -  Ћна  недовольно  смотрела  на
него.
   - € Я, - ответил Ќиколай радостно.
   - ’ебЯ куда ранило? - быстро спросила Њаша.
   - „а вот... - начал он и замЯлсЯ, так как снова должен был  говорить  о
своей злополучной ноге.
   - ‹адно... Џотом подойду к тебе, - сказала Њаша и пошла, почти побежала
по коридору.
   Ќиколай с просветлевшим лицом смотрел  вслед.  Ћн  был  так  взволнован
встречей, что не заметил ни нетерпениЯ девушки, ни ее суровости.
   - ‡накомую нашел? - спросил сержант, смеЯсь темными глазами.
   - „а... ’акой случай... - счастливо ответил Ќиколай.
   - ЏонЯтно, - сказал сержант, и юноша  с  удовольствием  услышал  в  его
голосе намек на отношениЯ более тесные, нежели простое знакомство.
   ’ак почти, казалось Ќиколаю, оно и было, хотЯ он  мало  вспоминал  Њашу
последнее времЯ. Ќо он предоставил уже девушке столь значительную  роль  в
своем будущем,  что  теперь  почувствовал  в  ней  действительно  близкого
человека.  ‹ишь  вспоминаЯ  о  несчастье  со  своей  ногой,  он  несколько
огорчалсЯ, не знаЯ, как отнесетсЯ к случившемусЯ Њаша.
   Ћна скоро вернулась, но  не  одна,  а  с  врачом  -  молодым,  плотным,
широкогрудым,  в  запЯтнанном  кровью  халате,  в   белой   шапочке.   Ћба
торопились, и девушка даже не посмотрела на ЌиколаЯ, проходЯ в класс.
   “дивившись, он заглЯнул туда  через  дверь,  Њаша  и  доктор  стоЯли  в
дальнем  углу  комнаты,  заставленной  носилками,  на  которых   покоились
раненые. •ирург что-то  говорил,  затем  присел  на  корточки,  и  девушка
наклонилась над ним. ‚друг она закрыла рот рукой, будто удерживаЯ крик.  ‚
палате было светло, и Ќиколай только теперь заметил, как бледна  Њаша.  Ћн
вытЯгивал шею, чтобы разглЯдеть человека, лежавшего в углу, но это ему  не
удалось. ‚рач, выпрЯмившись, достал папиросу и,  разминаЯ  ее  в  пальцах,
пошел к выходу. Ќиколай отпрЯнул от двери,  она  распахнулась,  и  хирург,
обернувшись назад, громко сказал:
   - Џриготовьте его... быстро!
   Ћн направилсЯ с папиросой к печке, и кто-то подал ему на щепке уголек.
   - ‘амаЯ страда у вас теперь, товарищ  военврач,  -  любезно  проговорил
рЯбой сержант.
   - Њ-гу, - промычал хирург, прикуриваЯ.
   Њаша опЯть  выбежала  из  класса  и  вновь  через  минуту  поЯвилась  в
сопровождении другой сестры - полной, белокурой  девушки.  “ланов  подалсЯ
было к Њаше, чтобы заговорить, но она не задержалась. ’олько спутница  ее,
недоумеваЯ, посмотрела; на ЌиколаЯ... ‚скоре его самого повели к врачу,  и
он не видел, как выносили из палаты раненого...
   ‘ каждым часом в  медсанбате  становилось  все  больше  людей...  ‹ивни
размыли дороги, и эвакуациЯ раненых  в  тыл  происходила  очень  медленно.
Њежду тем с боевых участков прибывали новые  санитарные  обозы,  подходили
нестройные группы солдат. Љогда Ќиколай вернулсЯ, его место у  печки  было
занЯто, и, потоптавшись, он прислонилсЯ к стене.
   - Ќу, как у тебЯ? - спросил сержант.
   -  ‚  госпиталь  посылают,  -  хмуро  ответил  Ќиколай,  уклонЯЯсь   от
подробностей.  •отЯ  он  и  не  ощущал  теперь   особенной   боли,   врач,
подозревавший трещину в кости, направлЯл его дальше на исследование.
   - Џопутчиками будем, - сказал сержант.
   Ћн был занЯт неожиданным  делом:  мастерил  куклу  из  пучка  соломы  и
обрывков марли. „евочки, все еще сидевшие у его ног, искоса следили за  ее
быстрым возникновением. “  куклы  было  уже  длинное  узкое  туловище,  на
котором сидела забинтованнаЯ голова; прЯмые руки человечка простирались  в
стороны.
   - „а что у тебЯ такое? - спросил сержант.
   - Ќога вот... - ответил Ќиколай сердито.
   - Ћсколок, пулЯ? - поинтересовалсЯ светлоусый солдат.
   - Ќет, поскользнулсЯ...
   - Ѓывает... Џеред наступлением обычно, - неопределенно сказал сержант.
   „рова в печке прогорели. „ымные тени густо бежали по тлеющим  углЯм,  и
казалось - угли шевелЯтсЯ, менЯЯсь в оттенках. ‹егкие синие  огоньки  газа
порхали над их живой, светЯщейсЯ россыпью... ‘ержант, порывшись  в  печке,
достал потухший уголек и нарисовал на  марле  глаза-точечки,  нос  и  рот;
подумав, добавил высокие изогнутые  брови,  от  чего  лицо  куклы  принЯло
удивленное выражение. џвившись в мир и увидев своего  создателЯ,  она  как
будто изумилась раз и навсегда.
   - Љак звать ее будем? - серьезно спросил сержант, вручаЯ куклу  младшей
девочке.
   ’а обменЯлась  с  сестрой  взглЯдом,  полным  снисхождениЯ  к  странным
забавам взрослых людей.
   - Ќаташкой или Ђнютой?.. ’оже хорошее имЯ...
   - Ќу и что ж, - сказала старшаЯ безразлично.
   "Њожно и Ђнютой, если вы хотите этого..." - было написало на  ее  лице.
Џодержав куклу в руках, видимо длЯ того лишь,  чтобы  не  обидеть  доброго
человека, девочка в ватнике посадила ее на пол.
   €з глубины коридора приблизились носилки, за ними  шла  Њаша.  Ћпередив
санитаров, она пробежала мимо “ланова, коснувшись его халатом,  и  открыла
дверь в класс. Ќосилки свернули туда,  и  Ќиколай  узнал  своего  комбата.
ѓолова ѓорбунова безвольно покачнулась на покосившейсЯ подушке, и  Ќиколай
вскрикнул, испугавшись, что  раненый  упадет...  Џочему-то  сильнее  всего
ЌиколаЯ поразило то, что старший лейтенант оброс светлой бородой; нитка от
бинта, зацепившись за  волосы,  лежала  на  его  стиснутых  губах...  Њаша
пропустила носилки в класс, вошла сама, и дверь за нею захлопнулась.
   -  Љогда  нас  отправЯт,  не  слыхал?  -  спросил  у  ЌиколаЯ  боец   с
перевЯзанным лицом,  и  юноша  недоуменно  посмотрел  на  него,  не  понЯв
вопроса.
   - …ще насидимсЯ здесь, - проговорил сержант.
   - Ќе дорога, а наказание,  -  хрипло  сказала  старшаЯ  девочка.  -  Ќи
проехать, ни пройти...
   - Њашины буксуют... -  добавила  втораЯ,  поднЯв  на  сержанта  голубые
глаза.
   ЏолнаЯ, рослаЯ девушка показалась в дверЯх палаты, и  сержант  окликнул
ее:
   - ‘естрица, помогли чего старшему лейтенанту?
   ѓоликова тщательно притворила за собой двери.
   - Ћх, товарищи, такаЯ беда! - ответила она довольно спокойно.
   - Џомирает? - спросил светлоусый солдат.
   - Ќе стали  оперировать,  -  поЯснила  Љлава,  -  посмотрели  только  и
сказали, чтоб назад несли. - Ћна покачала  сверху  вниз  головой,  как  бы
прощаЯсь уже с ѓорбуновым.
   "Љомбат умирает!.. - ужаснулсЯ Ќиколай. - Љак это случилось?  €  что  с
моим батальоном?" - впервые, кажетсЯ, подумал он так -  безотносительно  к
своей  личной  судьбе.  ЋказываетсЯ,  он   до   сих   пор   был   озабочен
преимущественно своим участием в войне, - на остальное у  него  как-то  не
оставалось времени. € это открытие ошеломило ЌиколаЯ.
   - ...„ушевно жалко, -  услышал  он  низкий,  густой  голос  светлоусого
солдата. - џ с ним из-под самой Љаширы шел...
   - џ с ним с границы иду, - проговорил сержант.
   - Џоторопились мы малость... - сказал солдат. - Ѓез  полной  подготовки
наступать начали... ‚от и насовали нам...
   - Ќачальству виднее, - заметил сержант. Ѓыло не Ясно - согласен ли он с
таким положением вещей или не одобрЯет его.
   "Ћни, правы", - волнуЯсь, думал Ќиколай. …ще вчера он горЯчо опровергал
подобные высказываниЯ, сейчас он чувствовал себЯ  не  в  праве  спорить  с
ними. Њало того: все  впечатлениЯ  последних  часов  -  санитарные  обозы,
обилие раненых, агониЯ комбата, казавшегосЯ таким несокрушимым, - говорили
о чьей-то ошибке...
   "—то, если и  моЯ  вина  здесь  есть?"  -  спрашивал  себЯ  Ќиколай.  -
"Ћпоздал, брат", - вспомнилсЯ  ему  скрипучий  голос  командира  полка,  и
Ќиколай внутренне сжалсЯ, испугавшись разоблачениЯ.
   Њожет быть, он в самом  деле  слишком  долго  добиралсЯ  до  ЉЏ,  чтобы
передать просьбу комбата, ставшую, в конце концов, ненужной. Ќо  мысль  об
ответственности за общую неудачу, - а в ней он уже не сомневалсЯ,  -  была
такой страшной, что Ќиколай тотчас же  попыталсЯ  ее  отогнать.  "Љонечно,
бойцы  правы..."  -  снова  подумал  он.  Џричина  поражениЯ  заключалась,
разумеетсЯ, в том, что наступление было начато преждевременно...
   - „евки! - пронзительный крик пронессЯ по коридору, - совсем  маленькаЯ
девочка, лет  пЯти,  в  черном  тулупчике  до  пЯт,  проталкивалась  среди
раненых.
   - „евки! - повторила она, добежав до  подруг.  -  Ѓегим  на  крыльцо...
Ѓойцов пришло сколько!
   - Ќу-к что ж, - сказала девочка постарше, держа  обеими  руками  черный
квадратный сухарь.
   - Ѓегим, девки! ђаненого какого привезли!
   - Ќу-к что ж, - проговорила старшаЯ и впилась зубами в твердый хлеб.
   ‘естра ее медленно повела Ясными глазами.
   - Ќе видели мы их, - спокойно заметила она.
   - ’очно, - усмехнувшись, сказал сержант.
   Ќо жестокаЯ новость уже передавалась от человека к человеку;  сестры  и
санитары спешили к выходу, туда же тЯнулись раненые. —ерез несколько минут
по коридору на носилках пронесли командующего армией. Ќиколай,  прижавшись
к стене, увидел на подушке крупное, прЯмоугольное лицо, которое сейчас  же
узнал. Ќе  защищенные  очками  глаза  генерала,  сощурившись,  смотрели  в
потолок... ‘олдаты молча наблюдали, как носилки свернули  в  операционную.
‚се знали уже, что генерал был ранен осколком мины, когда находилсЯ на  ЌЏ
командира дивизии.


        9

   ‹ежа на операционном столе,  командарм  почти  не  испытывал  боли,  но
чувство неловкости, почти смущениЯ, не покидало его. ЏосылаЯ свои части  в
бой, он прикидывал обычно возможные  потери  в  личном  составе,  стремЯсь
уменьшить их. Ќо ему не приходило в голову, что  он  сам  может  оказатьсЯ
убитым или раненым в сражении, начатом им. € не  только  потому,  что  его
местопребывание  было  относительно   безопасным,   как   требовала   того
целесообразность. Ћсобое, авторское отношение к  бою,  который  он  давал,
психологически делало его неуЯзвимым.
   Џо дороге в медсанбат генерал вспомнил, как он был ранен в первый  раз,
без малого сорок лет назад. џпонскаЯ пулЯ свалила рЯдового ‘ергеЯ ђЯбинина
на улице маньчжурской деревни с мудреным, позабывшимсЯ названием.  €  хотЯ
сквознаЯ рана в живот оказалась тЯжелой, продержав ђЯбинина около полугода
в госпитале, времЯ смЯгчило памЯть о ней. Џотом  ђЯбинин  воевал  много  и
счастливо. Џод Џерекопом он шел в атаку впереди своей  бригады  и  осталсЯ
невредим, штурмуЯ ’урецкий вал. Ќадо же было случитьсЯ, чтобы его настигла
немецкаЯ  мина  именно  теперь,  за  несколько   часов   до   решительного
наступлениЯ армии. “пав на землю, командующий  почувствовал  не  испуг,  а
недоумение, словно действительно верил в то, что возраст и ответственность
предохранЯют от осколков. Џотом на несколько минут он потерЯл сознание.
   ‘ейчас он лежал голый "а высоком столе, стыдЯсь своего грузного тела  с
седой растительностью на груди. ‚округ толпились врачи и сестры  в  чистых
халатах; санитары держали над столом керосиновые лампы. ‹ица у  всех  были
закрыты марлевыми повЯзками, и это смутно беспокоило генерала.  Ћчутившись
среди  равно  обезличенных,  замаскированных  людей,   он   ощутил   вдруг
непривычную неуверенность. …му не нравилось также, что в комнате собралось
слишком много народа - он предпочел бы одного врача, если без этого нельзЯ
было  обойтись.  €  генерал  хмуро  поглЯдывал  по  сторонам  красноватыми
сощуренными глазами.
   Ћдин из хирургов, плотный, плечистый человек с выпуклой грудью,  кончил
мыть руки и принЯлсЯ обтирать их мокрой  ваткой.  ‚торой  хирург  был  уже
готов и стоЯл, поднЯв руки ладонЯми наружу,  как  будто  молилсЯ.  Џоодаль
переминалсЯ с ноги на ногу командир медсанбата - военврач ‹уконин.
   "Ќу, а он чего здесь торчит? „ругого  дела  у  него  нет,  что  ли?"  -
рассердилсЯ ђЯбинин, но ничего не сказал.
   - ‘ейчас, товарищ командующий! ‘ейчас  начнем,  -  проговорил  командир
медсанбата, по-своему истолковав недовольный взглЯд генерала.
   - Ђ Я ничего... Ќе жалуюсь...
   "‘корей бы действительно начинали", - подумал ђЯбинин. Ќа тело свое  он
старалсЯ не смотреть, словно таким образом оно становилось менее  заметным
и длЯ других.
   - Џодготовка рук отнимает много времени, -  продолжал  ‹уконин,  желаЯ,
видимо, развлечь командарма. - “ нас практикуетсЯ способ ‘пасокукоцкого  -
пЯтиминутное обмывание в горЯчем растворе аммиака.
   - Ђммиака? - удивилсЯ генерал.
   - €менно так... ‚след за этим идет обтирание сухим полотенцем  и  потом
спиртом, также в течение пЯти минут.
   - ‚от оно что... - сказал командующий, скосив глаза на хирурга, все еще
старательно обтиравшего розовые руки с короткими сильными пальцами.
   -  Ћсобенное  внимание  приходитсЯ  обращать  на   область   ногтей   и
подногтевых пространств... ’ут уж мы не  торопимсЯ...  -  ‚  голосе  врача
прозвучало наивное удовлетворение.
   - Џонимаю, - сказал командарм. "Ќапрасно  не  торопитесь",  -  едва  не
добавил он.
   - Њетодики мы не менЯем и во времЯ большого наплыва раненых...  ‚  этих
случаЯх  особенно  Ярко  выступают   преимущества   работы   в   резиновых
перчатках... - ‹уконин подробно объЯснил, в чем  именно  они  заключаютсЯ,
словно командующий находилсЯ не на столе в медсанбате, а  обследовал  свою
санитарную часть.
   -  ’ак,  так...  -  отвечал  ђЯбинин,  нетерпеливо   слушаЯ,   тЯготЯсь
продолжительными приготовлениЯми.
   ‘коро должна была начатьсЯ атака на главном направлении, и  командующий
не представлЯл себе, как она произойдет без него. Ќе ощущаЯ сильной  боли,
он надеЯлсЯ уже, что сможет после перевЯзки вернутьсЯ  на  свой  командный
пункт. ‘амаЯ рана казалась ему теперь только  досадной  помехой,  если  не
чем-то почти конфузным в его положении. ‚се же он  почувствовал  волнение,
когда первый хирург приказал снЯть бинт с его бедра.
   - „айте мне очки, - попросил ђЯбинин.
   - џ бы не советовал... - осторожно возразил хирург.
   - Ќет уж... „авайте очки.
   ѓенерал поспешно надел их и  непроизвольно  шумно  вздохнул.  Ќогу  его
бережно приподнЯли, и сестра с невидимым лицом начала  медленно  скатывать
марлю.
   - Ќе больно, товарищ командующий? - осведомилсЯ ‹уконин.
   - „а нет, - ответил генерал ворчливо, хотЯ жжение в бедре усилилось.
   Ќо на него сквозь щели в масках смотрело  много  глаз  -  внимательных,
озабоченных, любопытствующих. "‚от уставились на менЯ!"  -  подумал  он  с
недовольствием.
   Ќа бинте показалось пЯтнышко крови, и генерал, позабыв об окружающих, с
интересом следил, как оно увеличивалось и темнело,  повторЯЯсь  на  каждом
новом витке марлевой ленты. ‚друг под мокрой, почти черной ватой  блеснуло
что-то красное и живое. ђЯбинин приподнЯл голову,  удивленно  вглЯдываЯсь.
"ќто не очень опасно? Љак вы думаете, доктор?" - мгновенно сложилсЯ у него
в голове тот же вопрос, что задавали сотни людей, лежавших на этом столе.
   Ќо рана его, зиЯвшаЯ выше колена, ближе  к  внутренней  стороне  бедра,
оказалась небольшой.
   - ‹ежите, лежите!..  -  сказал  первый  хирург  резким,  требовательным
голосом.
   € ђЯбинин с чувством облегчениЯ опустилсЯ на подушку,  удостоверившись,
что с ним случилось далеко не самое худшее.
   •ирурги негромко переговаривались, советуЯсь друг с  другом,  -  однако
смысл их речей был недоступен командующему. Ћн  слышал  звучные  латинские
слова, полные таинственного значениЯ,  тщетно  силЯсь  уразуметь  то,  что
скрывалось за ними. Џервый хирург то и дело обращалсЯ  к  сестре,  коротко
требуЯ лекарства или инструмент, и женщина, загадочнаЯ,  как  все  в  этой
комнате,  быстро  подавала  странные  предметы:  изогнутые  ножи,   щипцы,
причудливые ножницы. €х форма была  такой  же  диковинной,  как  названиЯ:
пеан, кохер, корнцанг... Ћни сверкали в сильном свете нескольких ламп,  их
ловко брали пальцы в  блестЯщих  перчатках...  €  командарм,  наблюдаЯ  за
обоими врачами, окончательно  успокоилсЯ.  Џодобно  многим  своим  бойцам,
перебывавшим здесь, он доверЯл им тем легче, чем меньше их  понимал.  ђечь
хирургов, изъЯснЯвшихсЯ на особом Языке науки, звучала утешительно  именно
потому, что казалась необычной. ‘ам ђЯбинин начал учитьсЯ поздно; и,  хотЯ
в старости осторожно полагалсЯ на  людей,  его  уважение  к  созданиЯм  их
трудов и мысли оставалось непоколебленным.
   - Љоторый час? - спросил вдруг генерал.
   - ЏЯть минут двенадцатого, - ответил командир  медсанбата,  посматриваЯ
на ручные часы. - ’о есть одиннадцать пЯть... - поправилсЯ он.
   Љомандующий подумал, что до начала атаки осталось около трех часов и он
действительно успеет вернутьсЯ на свой командный пункт. Ћн не видел теперь
ничего, что могло бы помешать этому... Љ  сожалению,  он  не  сможет  уже,
вероЯтно, лично наблюдать за ходом боЯ, но и лежа у себЯ на ЉЏ он  сумеет,
думалось ему, управлЯть им. ‘ледовало  все  же  поторапливатьсЯ,  так  как
сражение продолжалось и обстановка на  фронте  менЯлась  ежечасно.  Ћднако
хирурги, вместо того чтобы сразу  перевЯзать  рану,  все  еще  возились  с
ней... €х огромные вытЯнутые  тени  проносились  по  потолку,  по  стенам,
завешенным простынЯми.
   - Љак, друзьЯ, зашивать сейчас будете? - спросил ђЯбинин.
   - —то вы, товарищ командующий! ‡ашивать нельзЯ, - сказал ‹уконин.
   - Џочему же?
   - Ќадо хорошенько очистить рану... Џервоначальный  глухой  шов  уместен
лишь там, где есть полнаЯ уверенность в надежности очистки.
   - Ќу, ну, давайте, - разрешил генерал.
   -  €менно  раннЯЯ  очистка   ЯвлЯетсЯ   лучшей   профилактикой   против
распространениЯ инфекции, - продолжал врач. - „ело в том,  что  в  течение
первых  десЯти  часов  бактерий  в  ране  бывает  не  много  и  сидЯт  они
поверхностно. ‡атем бактериальнаЯ флора быстро размножаетсЯ,  проникает  в
глубь тканей, а также в ток лимфы и крови...
   "ЃактериальнаЯ флора... вот ведь как  выражаютсЯ",  -  подумал  не  без
удовольствиЯ ђЯбинин.
   Ћн стал снисходительнее от сознаниЯ, что все  обошлось  лучше,  чем  он
ожидал... ’еперь уже, видимо, и речи не  могло  быть  о  том,  что  кто-то
заменит его на командном пункте в решающие минуты сражениЯ.
   ‚рачи как будто заспорили, голоса их зазвучали громче...
   - ’импанита Я не слышу, - сказал второй  хирург;  марлЯ  на  его  губах
колебалась от дыханиЯ. - Ќет тимпанита...
   - ќто не обЯзательно, - возразил первый.
   "•орошо или плохо, что нет?" - подумал генерал. ‚прочем, он  не  следил
уже за невразумительной дискуссией, размышлЯЯ о том, что предстоЯло делать
по возвращении в штаб. ’ам,  в  свЯзи  с  его  ранением,  люди,  вероЯтно,
пребывали в тревоге. Ќадо было,  следовательно,  как  можно  скорее  снова
взЯть в свои руки командование армией. “дар по немцам надлежало нанести  в
установленные   сроки   и   так,   чтобы   он    действительно    оказалсЯ
сокрушительным...
   - —то вы подозреваете? - шепотом спросил  ‹уконин  у  первого  хирурга,
отошедшего на минуту в сторону.
   - Џока ничего определенного... - так же тихо ответил тот.  -  ‘пиртовый
компресс! - крикнул он сестре.
   ЏовЯзка была, наконец, наложена, и генерал потребовал, чтобы его одели.
   - €звините, товарищ командующий... ‘ейчас мы перенесем вас в палату,  -
возразил ‹уконин. - ’ам уже все готово.
   - џ немедленно еду... - перебил генерал.
   - Љак? - не понЯл врач.
   - Љ себе еду, - сказал командующий.
   - €звините... …хать вам нельзЯ, - упавшим голосом проговорил ‹уконин.
   - Џочему? ђана ведь пустЯковаЯ...
   - ’ак точно, - поспешно согласилсЯ врач.
   - Ќу, а если "так точно", давай одеватьсЯ. Џозови моего адъютанта.
   - ‘ию минуту... - ‹уконин снЯл маску, открыв лицо, такое  румЯное,  что
седые усики казались чужими на нем. ђастерЯнно глЯдЯ  на  командарма,  он,
однако, не двигалсЯ.
   - „о почему мне нельзЯ ехать?! - начал сердитьсЯ ђЯбинин.
   Џервый хирург в свою очередь сорвал с лица намокшую повЯзку.
   - ‚аша нога нуждаетсЯ в полной иммобилизации, - сказал он.
   - —то? - спросил ђЯбинин.
   - ‚ покое, - поЯснил врач.
   ‘естра и второй  хирург  также  снЯли  маски,  сразу  лишившись  своего
превосходства над ђЯбининым. “  них  оказались  обыкновенные  человеческие
лица, раскрасневшиесЯ после  трудной  работы.  •ирург  был  очень  молодым
человеком  с  черными,  аккуратно  подстриженными  полубачками;  сестра  -
пожилаЯ уже женщина - снимала платочком капельки пота над верхней губой. €
ђЯбинин снова почувствовал себЯ командиром, облеченным властью  над  этими
офицерами.
   - ‚ыполнЯйте приказание! - сказал он, приподнЯвшись на локте; простынЯ,
которой он был теперь накрыт, сползла с его широкой белой груди.
   - ’оварищ командующий, рана ваша внушает нам некоторое беспокойство,  -
проговорил  первый  хирург.  Љвадратное  лицо  его  с  крутым  подбородком
выглЯдело таким разгорЯченным, словно он только  что  долго  бежал.  -  ‚о
всЯком случае, вы должны находитьсЯ под непрерывным наблюдением.
   - Њы сегоднЯ же вас эвакуируем... - начал командир медсанбата.
   - ЊенЯ?!  -  закричал  командующий,  придерживаЯ  на  груди  сползающую
простыню.
   -  €звините,  -  пробормотал  ‹уконин,  отшатнувшись  и  покраснев  еще
сильнее.
   ѓенерал подумал, что, пока он здесь препираетсЯ,  в  его  штабе  растет
волнение. ЏриближалсЯ критический, поворотный момент боЯ, и каждаЯ  минута
была теперь дорога.  Ћткинувшись  на  подушку,  ђЯбинин  помолчал,  поджав
бледные губы. Љак и во всех случаЯх,  когда  обстоЯтельства  были  сильнее
его, он испытывал гнев, словно от личной обиды.
   - ‚ыходит, Я должен остатьсЯ здесь? - спросил ђЯбинин.
   - €звините... - оказал врач.
   - •орошо, - неожиданно согласилсЯ ђЯбинин.
   - Ѓлагодарю вас!.. - обрадовалсЯ ‹уконин. - ‘ейчас  мы  устроим  вас  в
палате...
   - Џрикажи поставить там телефоны, - сказал командарм, - Я переношу сюда
свой ЉЏ.
   ‹уконин оторопело поглЯдел на хирургов.
   - Љликни, наконец, моего капитана, - приказал командарм.
   - ‘лушаю! - выкрикнул врач и торопливо пошел к двери.
   Ќикто не  отважилсЯ  больше  спорить  с  генералом,  и,  когда  ‹уконин
вернулсЯ, было решено поместить его в отдельном домике,  во  дворе  школы.
ђаненых, находившихсЯ там, ђЯбинин предложил перевести в главное здание  в
палату, ранее предназначавшуюсЯ ему.
   - „аю тебе полчаса на всю организацию, - напутствовал генерал ‹уконина.
   Ћн распорЯдилсЯ также снестись со штабом, вызвать  сюда,  в  медсанбат,
начальника оперативного отдела, телефонистов и офицеров свЯзи.
   Џока оборудовали во флигеле новый ЉЏ армии, генерала пришлось  положить
в общей палате. "ЏЯтый класс", -  прочел  ђЯбинин  на  остекленных  дверЯх
комнаты, куда его принесли.  ‹ежа  в  узком  проходе  между  двумЯ  рЯдами
носилок, он некоторое времЯ осматривалсЯ. € бойцы, приподнимаЯсь на  своих
низких, тесно составленных ложах, также безмолвно глЯдели га командарма. ‚
раскрытых дверЯх толпились те, кто ожидал эвакуации в коридоре.
   - ‡дравствуйте, товарищи красноармейцы! - громко, приветливо проговорил
ђЯбинин.
   - ‡дравиЯ желаем, - ответило несколько голосов.
   ђЯбинин  улыбалсЯ,  находЯсь  в  том   приподнЯтом   состоЯнии,   какое
сопутствует смелым решениЯм. Њысль о том, что, вопреки обстоЯтельствам, он
- и никто другой - начнет сражение,  столь  заботливо  им  подготовленное,
радовало генерала. Ќо выжидающе, с  каким-то  неопределенным  любопытством
смотрели на него солдаты. Ѓелели их перевЯзанные  головы,  руки,  ноги,  и
поэтому особенно темными казались лица людей - грЯзновато-серые или синие,
коричневые, землистые или багровые от жара.
   - Џоднимите менЯ... „айте еще подушку, -  попросил  командарм  молодого
хирурга, оставшегосЯ в палате. Ћн испытывал все же  некоторое  затруднение
оттого, что не стоЯл, разговариваЯ с бойцами, а лежал среди них.
   - —то, товарищи? Љак вас принЯли здесь? - спросил  ђЯбинин,  когда  его
усадили на носилках.
   - Ѓлагодарим!.. •орошо принЯли, - ответили два-три человека.
   - Ќакормили? —аю дали?
   -  ’ак  точно...  Ѓлагодарим...  -  проговорил  светлоусый  большелобый
солдат.
   Ћн стоЯл в дверЯх, держа на весу забинтованную ногу,  обхватив  за  шею
рЯбого сержанта с нетрезвыми как будто глазами.
   - „а ты садись, садись... - сказал генерал.
   Љто-то из санитарок подал табурет, и солдат запрыгал к  нему  на  одной
ноге, поддерживаемый сержантом.
   - Џокорно благодарим, - повторил он, усаживаЯсь.
   - „авай знакомитьсЯ, - сказал командующий. - Љакой части? Љак зовут?
   Љрасноармеец снова попыталсЯ встать, но ђЯбинин замахал рукой.
   - ђЯдовой Ќикитин, второй роты, первого батальона, двенадцатого  полка,
- выпрЯмившись на табурете, привычно доложил боец.
   - ’ак это у вас ѓорбунов командиром? - вспомнил ђЯбинин.
   - ’ак точно, товарищ генерал-лейтенант. Ѓыл покуда у нас...
   - Ђ... понимаю... - помолчав, сказал командующий.
   Џроследив за взглЯдами солдат, направленными в дальний угол, он  увидел
там  на  крайних  носилках  медно-красный,  утонувший  в  подушке  профиль
молодого  комбата.  "€  он  здесь!.."  -  со  странным,  сложным  чувством
состраданиЯ  и  досады  подумал   генерал,   припоминаЯ   свою   недавнюю,
единственную встречу с ѓорбуновым.
   - Џомирает комбат, - громко сказал рЯбой сержант.
   - —то с ним? Људа он ранен? - спросил ђЯбинин, повернувшись к врачу.
   - ђазрыв подключичной артерии... гематома... - тихо, как бы по секрету,
заметил хирург.
   - †алко ѓорбунова, - искренне, с силой произнес генерал.
   - „ушевно жалко, - подтвердил Ќикитин.
   Љомандарм снова посмотрел в сторону старшего лейтенанта. Џрофиль его  с
запавшим, закрытым глазом четко рисовалсЯ на  свежей  наволочке.  „евушка,
почти девочка, с очень бледным лицом сидела  около  ѓорбунова,  прислонЯсь
спиной к стене, пристально глЯдЯ на генерала.
   - Љак у вас дело было? - спросил он. - „авно вы из батальона?
   - Ћдно название - батальон... ’ам и роты теперь не осталось,  -  сказал
сержант.
   - Ќаших тут целаЯ рота наберетсЯ, - добавил Ќикитин.
   Ћн приподнЯл свою раненую  ногу  и,  поморщившись,  перенес  на  другое
место: видимо, он никак не мог найти длЯ нее удобное положение.
   "’ак это все бойцы из батальона ѓорбунова", - подумал командарм. €  то,
что он очутилсЯ среди людей, направленных им  в  заведомо  безрезультатный
бой, вдруг обеспокоило его.
   - ђазрешите... товарищ генерал... -  послышалсЯ  невнЯтный,  сдавленный
голос.
   ђЯбинин обернулсЯ и слева от себЯ увидел большой марлевый шар. ‚ первое
мгновение генералу показалось, будто человек сидит к нему спиной, потом он
понЯл, что лицо раненого было наглухо забинтовано. ’олько красные  уши  да
узкаЯ щель, оставленнаЯ длЯ рта, темнели на белоснежном фоне повЯзки.
   - џ слушаю, - сказал командарм.
   - Ћтправить менЯ надо... - промычал раненый, с трудом двигаЯ  стЯнутыми
губами... - Њожет, что сделают  мне...  если  вовремЯ  захватить...  -  Ћн
осторожно положил серую руку на бинт, на то место, где  были  недавно  его
глаза.
   - Њашины не ходЯт, товарищ командующий, - объЯснил хирург, - а наш обоз
еще не вернулсЯ.
   - „айте ему моих лошадей, - сказал командарм. - Џрикажите сейчас же...
   - ‘пасибо, товарищ генерал, - выдавил раненый, и это прозвучало у  него
как "аипо афариш енеал".
   ‚рач вышел, чтобы  распорЯдитьсЯ,  и  несколько  секунд  в  палате  все
молчали. ѓенерал снова поочередно  оглЯдывал  своих  неожиданных  соседей;
молоденький боец с округлым, миловидным лицом, стоЯвший в дверЯх,  смотрел
на командующего так строго, что ђЯбинин задержалсЯ на нем дольше,  чем  на
других. Ћн думал о том, как, видимо, тЯжело было его людЯм, пострадавшим в
безнадежной, казалось им, атаке, - их осведомленность о ней ограничивалась
их зрением и слухом... Ѓойцы ничего не знали  об  истинной  своей  роли  в
наступлении, и их жертвы представлЯлись им бесплодными...
   ѓенерал пошевелилсЯ на носилках,  и  сестра  бросилась  к  нему,  чтобы
помочь.
   - Ќе надо... Ќичего... - сказал ђЯбинин.
   …го охватило тревожное сомнение, словно ему показалась слишком  дорогой
цена не достигнутого еще успеха.  ‘ражение,  спланированное  им  в  тишине
штаба, стало судьбой многих людей, едва лишь прогремели первые выстрелы. €
если в тактических расчетах командарм  оперировал  преимущественно  такими
величинами, как количество  активных  штыков,  огневаЯ  мощь,  техническаЯ
оснащенность, - то в минуты,  когда  он  встречалсЯ  со  своими  активными
штыками, они  превращались  в  его  живых  спутников.  ЏонимаЯ  их  лучше,
казалось ему, чем кто-либо другой, он  почувствовал  неотчетливое  желание
уйти от десЯтков глаз, в которых прочитал недоумение.
   "џ, наверное, ослабел... - подумал он. - Љак некстати, что Я ранен!.."
   € ђЯбинину захотелось утешить своих солдат... Ћн  не  мог  обсуждать  с
ними сейчас оперативную схему боЯ, но его люди нуждались хотЯ бы  в  слове
уверенности и надежды.
   - —то же, друзьЯ, не одолели вы немца? - начал он.
   - Ќикак нет, товарищ генерал-лейтенант, - подтвердил Ќикитин.
   - Џочему же так получилось? Љак думаешь?
   ‘олдат ответил не сразу, видимо подыскиваЯ подходЯщее выражение.
   - …сли по правде разрешите? - спросил  он,  понизив  голос,  поглаживаЯ
раненую ногу.
   - Ђ как же, только по правде, - сказал командующий.
   Ќикитин оглЯнулсЯ на товарищей, ища поддержки, потом твердо проговорил:
   - Џрежде времени поднЯли нас, так Я считаю.
   - Џочему же прежде времени? - расспрашивал ђЯбинин.
   - Џодготовки полной не было... Ђ без подготовки, сами понимаете, далеко
не пройдешь... Ђртиллерии нашей мы почти что не слышали...
   - Џоиграла раз-другой... и всЯ музыка, - громко сказал рЯбой сержант.
   - Ђ  у  фрицев  -  техника...  ѓвоздит  и  гвоздит...  Ћбидно,  товарищ
генерал-лейтенант! - звонким голосом заЯвил смуглолицый паренек с носилок,
стоЯвших неподалеку.
   - ‚ отношении погоды еще учитывать надо... - заметил Ќикитин. - ‚есна -
времЯ тЯжелое...
   - ‚ерно!.. ’акаЯ грЯзь! - закричал  молоденький,  миловидный  солдат  в
дверЯх.
   Ѓойцы осмелели и высказывались теперь один за другим  с  непринужденной
прЯмотой. Љомандующий находилсЯ в  одинаковом  с  ними  положении,  и  это
уравнивало собеседников.
   - Ќе сидитсЯ молодежи в обороне... ‚от раньше срока и повели нас... Ѓез
высшего приказа, так Я думаю... - заключил Ќикитин и бережно перенес  ногу
на прежнее место.
   ѓенерал подозрительно посмотрел на солдата, не понЯв, что,  собственно,
скрывалось за его последними словами. „еликатное намерение снЯть  с  него,
командарма, ответственность за опустошительный неуспех удивило ђЯбинина.
   - Ќет, друзьЯ, не так дело обстоит, - проговорил он. -  ‚се  вы  честно
выполнили мой приказ... € не ваша вина, что немец  еще  держитсЯ  в  своих
окопах... Ќе долго ему осталось там сидеть... Љровь  свою  вы  пролили  не
даром...
   Љто-то из раненых громко застонал, и все обернулись к нему. Џотом снова
обратили свои лица к генералу. Ѓыло слышно дыхание многих людей -  частое,
прерывистое либо трудное, хриплое...
   ‘инеглазаЯ девушка, дежурившаЯ около умиравшего комбата, обтерла ваткой
его губы.
   - Ѓой еще не кончен, друзьЯ, - громко продолжал командарм,  держась  за
брусьЯ носилок, стараЯсь  сидеть  прЯмо,  -  поэтому  не  надо  спешить  с
выводами...
   ђаненые напрЯженно слушали, но по их лицам - отчужденным или испытующим
- командарм понЯл, что бойцы ему не верЯт. Ћн говорил еще некоторое  времЯ
о том, что путь к победе не легок, что, желаЯ выиграть в решающем  пункте,
приходитсЯ иной  раз  отступать,  сворачивать  в  сторону,  -  но  никого,
казалось, не разубедил... Љогда генерал кончил, сержант с  тронутым  оспой
лицом усмехнулсЯ.
   - —то было - видели, что будет - увидим, - сказал он.
   Ћсобое, трудное сочувствие, что испытывал ђЯбинин к бойцам, выполнЯвшим
его приказ, становилось тем сильнее, чем упорнее они противились утешению.
€ командарм подумал, что только успех, быстрый и шумный, может вернуть ему
поколебленное, если не утраченное, доверие  людей.  "Ќу  что  ж,  они  еще
услышат в победе, еще порадуютсЯ..." - успокаивал он себЯ.
   Ћн снЯл очки, чтобы протереть их; его морщинистое  лицо  с  замигавшими
близорукими  глазами,  с  поджатым   ртом   выглЯдело   очень   старым   и
расстроенным.
   - ’оварищ командующий, нам бы полечитьсЯ немного, а потом  мы  со  всей
охотой... - почему-то просительно проговорил Ќикитин.
   - ќто точно, - сказал сержант. - ЏодремонтироватьсЯ надо...
   - ‚ы не сом