        ‹ев Ћстерман. ’ечению наперекор

---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright ‹ев Ћстерман
     €здательство "ѓрантъ", 2002
     From: vika@sail.msk.ru
     Date: 20 Jun 2004
---------------------------------------------------------------

          примечательные событиЯ долгой жизни
          Њосква - 2004


        ‘Ћ„…ђ†ЂЌ€…

     ѓлава 1. „вор 3
     ѓлава 2. ЉомсомольскаЯ юность 19
     ѓлава 3. €рина и ЋлЯ 33
     ѓлава 4. Њимо фронта 52
     ѓлава 5. Ќа „альнем ‚остоке 77
     ѓлава 6. €нженер-конструктор 94
     ѓлава 7. “роки доброты 118
     ѓлава 8. “читель 146
     ѓлава 9. ѓоры 167
     ѓлава 10. Ќа дальних подступах к науке 192
     ѓлава 11. Џервые шаги в науке 213
     ѓлава 12. ѓипотеза 243
     ѓлава 13. Љрутой поворот 281
     ѓлава 14. Ќа новой стезе 316
     ѓлава 15. "ђимскаЯ историЯ в лицах" 342
     ѓлава 16. "•отели как лучше..." 384
     Џослесловие автора 425

        ѓлава 1. „вор

     ‚ угоду взыскательному читателю придетсЯ, видимо,  начать с "предков" и
дома. „ед по отцовской линии (тоже ‹ев) имел необычную длЯ евреЯ профессию -
плотогон. ‘плавлЯл лес по горным рекам в Љарпатах. Џолагаю,  что от него мне
досталась  некаЯ долЯ  авантюризма.  ЏрофессиЯ  опаснаЯ -  дед  погиб  рано,
оставив  трех  сыновей.  Љак полагаетсЯ  в  еврейских  семьЯх, старший  брат
‘оломон,  едва  получив  начальное  образование,   пошел   работать,   чтобы
"поднЯть", то есть выучить,  младших. Ћн до конца дней  осталсЯ  агентом  по
снабжению  лесом.   Џосле   революции  служил  в   каком-то  государственном
ведомстве.  џ  длЯ  него  рисовал  диаграммы  роста  поставок  леса  в  виде
удлинЯвшихсЯ  год от года цепочек красных товарных  вагонов. Ѓыл он высоким,
прЯмым, крепко слаженным стариком, со слегка обвислыми, на украинский манер,
седыми  усами  и   доброй   улыбкой.  †ил  в   полуподвальной  комнатке   на
ђождественском  бульваре со своей  горЯчо  любимой,  все  еще  красивой,  но
совершенно глухой женой ‹юбкой. ‘воих детей у них не было.
     Љогда  нЯнЯ  привозила менЯ к ним, то, кроме восторгов дЯдьки по поводу
моих  "успехов"  и  всевозможных  вкусностей, припасенных длЯ  этого  случаЯ
теткой, менЯ встречала  незабываемаЯ до  сих пор атмосфера горЯчей  любви, в
которую Я погружалсЯ с особым наслаждением после холода родительского  дома.
Џри  прощании мне лично  каждый  раз вручалсЯ пЯтачок "на извозчика". “мерли
они оба почти одновременно где-то в конце 20-х годов.
     Њой отец Ђбрам ‹ьвович еще до первой мировой войны закончил •арьковский
политехнический  институт   по  специальности  "гражданское  строительство".
—то-то  строил  в провинции  и в  Њоскве. Џоследние  годы  жизни  работал  в
Њосковском  ‘овете   народного  хозЯйства   (Њ‘Ќ•)  чуть  ли  не  одним   из
заместителей  председателЯ.   ‚нешний  его   облик,   насколько   Я   помню,
соответствовал нашим  последующим  кинообразам  "старых специалистов": белаЯ
рубашка со стоЯчим воротничком, галстук "бабочкой", аккуратно  подстриженные
усы, пенсне и форменнаЯ фуражка с молоточками, прикрывавшаЯ обширную лысину.
‚о времЯ домашнего обеда перед  его тарелкой неизменно ставилсЯ  хрустальный
графинчик  с  водкой,  из  коего  он наливал себе  только  одну рюмку - "длЯ
аппетита".  ‡аканчивалсЯ  обед   стаканом  чаЯ  из  кружевного   серебрЯного
подстаканника.  ‚  чай  отец  клал   вишневое  варенье,  а  "спитые"   вишни
доставались  мне.  ќта  традициЯ ЯвлЯет,  пожалуй,  единственное благодарное
воспоминание о моем родителе. Ќе могу припомнить ни одного разговора с  ним,
ни  одного  подарка. Џохоже, что  своей  семьей  отец тЯготилсЯ. ‚ечерами он
часто уходил к  друзьЯм  играть в преферанс, а летом, неизменно  один, ездил
отдыхать на  юг,  в  санаторий.  „лЯ  менЯ  с  братом и  мамы снимал дачу  в
подмосковной ’айнинке. Џомню большую открытую веранду этой дачи, желтую тень
парусины, защищающей ее от  солнца,  стол, покрытый клеенкой. Ќа нем блюдо с
черешней: это приехал отец.  “мер он счастливо, в одно мгновение от "разрыва
сердца" на Љурском вокзале при посадке в сочинский поезд.
     ’еперь  Я  понимаю,  что  раннЯЯ  смерть  отца  спасла  нашу  семью  от
преследований.  Ћн  умер  в 31-м году, всего  лишь 52-х лет  от роду. Њог бы
прожить  еще несколько  лет,  и  тогда...  “  отца  было  довольно  солидное
революционное прошлое. Џосле ЋктЯбрЯ какое-то времЯ был членом реввоенсовета
города  …катеринослава от еврейской революционной рабочей  партии "Ѓунд".  ‚
годы  репрессий  он вместе  с  другими  бундовцами  был  бы,  без  сомнениЯ,
расстрелЯн. Љогда отец умер, мне еще не исполнилось восьми лет.
     ‘ледует сказать  хотЯ бы несколько  слов  и  о младшем брате отца, дЯде
Њише.  ’ри брата  весьма  отличались  друг  от  друга  по  образованности  и
положению  в  обществе. „ЯдЯ  Њиша  был  эрудит. ‡нал несколько  иностранных
Языков. …го семьЯ: сын †енька, немного старше менЯ, дочь - еще старше и жена
”има - занимала четырехкомнатную квартиру с  большими полукруглыми окнами на
втором  этаже дома, что стоит  на  углу ‚оздвиженки и  улицы ѓрановского.  ‚
квартире была  собственнаЯ ванна (!) и кухнЯ. “  †еньки - отдельнаЯ комната,
забитаЯ  игрушками.  ‚  кабинете дЯди  -  огромнаЯ библиотека  и широченнаЯ,
покрытаЯ ковром тахта. Џеред тахтой на полу  лежала шкура белого медведЯ. Ќа
ней, по словам дЯди, любил валЯтьсЯ его друг - известный физик Џетр Љапица.
     „ЯдЯ  Њиша  тоже был революционер, наверное,  большевик.  Ћн  дружил  с
‹уначарским, вместе с ним создавал  сеть техникумов в ђоссии. Љогда умер мой
отец, Њиша занимал пост заместителЯ наркома финансов. ‡а ним ежедневно утром
заезжал большой,  черный и  угловатый "ђоллс-ђойс".  ‘  кончика его могучего
радиатора летела вперед бронзоваЯ фигурка ЊеркуриЯ.
     Њиша менЯ любил, играл и дурачилсЯ  со мной и †енькой, когда Я приходил
к  ним. ‚прочем, это случалось редко.  џ побаивалсЯ его  жены,  тети  ”имы -
важной  и строгой, по  всему обличью - высокопоставленной  дамы.  Ћна  менЯ,
бедного родственника, не жаловала. ЋтношениЯ наших семей совсем разладились,
когда в день похорон  моего отца тетЯ ”има  Явилась к нам с букетом цветов и
сказала матери: "ЏолЯ, ведь цветы - всегда радость!" ќту фразу мама не могла
простить ей до конца дней...
     Њать моЯ, Џолина Ќатановна ‹ейтес, дожила до 69-го года. џ помню ее уже
вдовой. Ћна  работала участковым  врачом-терапевтом в районной  поликлинике.
†или мы трудно. —тобы  поставить на ноги  старшего брата Ќатана и менЯ, мать
работала на две ставки.  Ђ это означало принимать в поликлинике или посещать
на дому за день 30-40 больных в нашем  центральном районе, где старые дома с
высокими этажами, как правило, не имели лифтов. Џриходила с работы "мертваЯ"
от  усталости и сразу ложилась,  чтобы читать газету. ‘о своими  московскими
родственниками мама  общалась редко и только  у  них. Љ себе приглашать было
обременительно. џ тоже не звал к нам приЯтелей  - ни  школьных, ни дворовых:
маме был необходим отдых. ђадио у нас не было. Џо  вечерам в квартире царила
тишина.  Ќе помню ни одного  праздничного вечера.  „аже  дни моего  рождениЯ
никогда не отмечались застольем  и  гостЯми,  хотЯ  какой-нибудь подарок мне
мама вручала непременно. …динственными ее праздниками были регулЯрно,  раз в
две недели, визиты к одному старому пациенту  - виолончелисту. Љ нему в этот
день  приходили еще  трое музыкантов (тоже  пациенты), и они  специально длЯ
мамы  играли. —аще всего —айковского. Ћсобенно она любила,  с ее  слов, трио
"ЏамЯти великого артиста" и "ђазмышление".
     Џо выходным  днЯм  мама  дежурила, а летом ездила врачом  в  пионерские
лагерЯ, куда бесплатно можно было взЯть менЯ. ‚се хозЯйство  вела преданнаЯ,
но  бестолковаЯ  и немного ущербнаЯ  моЯ  нЯнЯ  ("домработница")  ЌастЯ. Ћна
попала к нам прЯмо из деревни. џ учил  ее грамоте. ‘трЯпала она преотвратно.
Ќо надо  отдать ей  должное:  во времЯ войны  (Я был в  армии, мама работала
далеко от Њосквы в эвакогоспитале, а брат уже давно женилсЯ и ушел из дому).
ЌастЯ оставалась одна  в  квартире,  где-то  работала на  фабрике, но  в эти
голодные  годы  не  продала  из  дома  ни  единой трЯпочки.  Љогда Я впервые
неожиданно  приехал на побывку, в квартире все было  чисто  прибрано, и  все
бумаги на моем письменном столе лежали в  том же порЯдке, что и в день моего
поспешного ухода в армию.
     ‘вой  участок  мать обслуживала лет  сорок.  ‡нала всех больных, добраЯ
половина    которых   родилась    на    ее   памЯти.    Ѓыла   замечательным
диагностом-практиком.  ‘пасла от гибели  не один  десЯток  своих  пациентов.
Ќередко ее будили среди ночи паническим сообщением по телефону,  что кому-то
очень плохо.  Ћна  безропотно вставала  и  шла  к больному.  „енег не  брала
никогда  - ни копейки! €ногда от самых близких и  давно  знакомых  пациентов
принимала коробку конфет, которые потом  месЯцами ("до  случаЯ") черствели в
шкафу между стопками бельЯ. (Ќи конфет, ни фруктов мы покупать не могли.)
     ‘о стыдом  вспоминаю, что почти за всю ее жизнь Я не испытывал к матери
никаких  нежных чувств.  Њожет  быть,  потому,  что  она  была  так  сурова.
ђазговаривали мы  с ней редко,  да и не было  у нас общих тем. Њои  школьные
дела ее не интересовали.
     ЃлагодарЯ  хорошей  памЯти  Я  училсЯ  всегда  на  одни "отлично".  ќто
разумелось само собой. Ќе  помню ни одной ласки, даже из  моего  дошкольного
возраста. ’олько обрывки каких-то сказок, которые она мне читала.
     Џосле войны, когда Я уже многое понимал в нашей общественной жизни, мне
с трудом удавалось  сносить ее категорические сентенции:  "‚от же написано в
газете..." ‘порить было бесполезно. € вообще, характер у мамы был замкнутый,
сосредоточенный  на чувстве долга, доходЯщего до  жертвенности, и потому длЯ
менЯ  (кому  в основном  предназначались  эти  жертвы) особенно  трудный.  Љ
примеру,  она  могла  месЯцами откладывать  каждую  копейку  и  потом  вдруг
заЯвить: "’ебе надо сшить  хороший  бостоновый костюм". Ћн мне  вовсе не был
нужен,  но  Я  знал,  что должен подчинитьсЯ. €з гипертрофированного чувства
долга она отказалась вторично выйти  замуж за очень интеллигентного и хорошо
обеспеченного вдовца, который ей был Явно симпатичен. џ, кстати, относилсЯ к
нему вполне благожелательно.
     ’олько  спустЯ  много  лет после  ее смерти Я  понЯл,  что это  чувство
ответственности, особенно в отношении  к своему  труду, она воспитала во мне
своим молчаливым примером. ‚озможно, что и некоторые черты внешней суровости
Я унаследовал от матери (суровости, обращенной на самом деле к себе самому).
Ћднако отец мой  (вне семьи) был, как говорили, человек легкий, жизнелюбивый
и общительный. Ќадеюсь, что кое-что мне досталось и от него.
     Љогда в 83 года мама, наконец, вышла на  пенсию,  Я частенько  провожал
ее, закутанную зимой в какие-то немыслимые трЯпки, на  скверик  посидеть.  €
каждый раз бывал поражен: буквально, каждый третий из встречавшихсЯ на улице
пешеходов останавливалсЯ, снимал шапку и говорил: "‡дравствуйте, доктор! Љак
‚ы себЯ чувствуете?" Њне бы Ѓог послал такой конец жизни!
     Ќо вернусь на землю, в свое детство.
     —итать Я выучилсЯ самостоЯтельно лет в пЯть - по вывескам  и заголовкам
в газете.  ‚ доме не  было ни одной книжной полки.  ‚идимо,  папенька считал
покупку  книг  излишней  роскошью.  Ќе  помню,  чтобы  мои  родители  ходили
когда-нибудь  в театр. Џравда. в наследство  он нам оставил две купленные на
толкучке довольно  неплохие  картины  и  очаровательную, французской  работы
гипсовую головку спЯщей девушки.
     ’ем   не   менее,  в   ранние  школьные  годы  Я  читал  взахлеб  массу
приключенческой литературы, которую мама  приносила мне от  своих постоЯнных
пациентов. Џираты,  индейцы,  †юль  ‚ерн,  Ѓерроуз,  ‚альтер ‘котт,  „юма...
Ћтвага, благородство, верность дружбе, защита слабых, рыцарское  отношение к
женщине  - какаЯ  отличнаЯ  пища длЯ детского ума и  сердца! Људа эти  книги
подевались?
     ‡авершить картину родительского  крова следует воспоминанием о том, что
высокие  стены  большой  комнаты бывшей  богатой  квартиры,  превращенной  в
"коммуналку", были  до  потолка  оклеены темно-синими обоЯми. ‚ эту  комнату
никогда не проникал луч солнца, поскольку  напротив нашего трехэтажного дома
No  14 через  узкую  Ѓольшую  „митровку  высилсЯ  огромный  по  тем временам
шестиэтажный дом No 9. ЏостоЯнный полумрак в этой нашей "гостиной" (была еще
крошечнаЯ спальнЯ и отдельнаЯ от общей  кухонька) не способствовали веселому
расположению духа членов обретавшегосЯ в ней семейства. ‚ этом семействе,  в
октЯбре 1923 года поЯвилсЯ и Я.
     ‚споминаетсЯ эпизод из самого раннего, дошкольного детства.
     ...џркий  летний  день.  Ќа  участке  близ  дачи  менЯ  окружает  кучка
мальчишек. Њы только что приехали. Ћдин из них говорит:
     - ‘порим, что Я сейчас за одну минуту могу свести тебЯ с ума.
     - Ќе сможешь, - говорю Я.
     - ‘порим, что смогу! ЃоишьсЯ?
     - Ќе боюсь!
     - ЃоитсЯ! - это уже хор мальчишек...
     џ  лихорадочно  думаю:   "ЋтказатьсЯ  -  сразу  показать  себЯ  трусом.
‘огласитьсЯ? Љакой ужасный риск! ‘тать сумасшедшим... быть может навсегда. џ
видел таких детей с бессмысленным взглЯдом.  €х,  уже больших, мамы катают в
креслах на колесах... Њысли  скачут... ‚друг  какой-то способ сведениЯ с ума
существует?.. ЌастЯ мне рассказывала про "наговор"... Ќо  нужно мое согласие
- иначе зачем спор? џ буду сопротивлЯтьсЯ!..  Ђ если не хватит сил?.. Ќо это
бессмыслица!  …сли бы  такой способ существовал, он был  бы известен, и мама
менЯ   бы  предупредила.  Ћна  же  врач!  џ  должен  согласитьсЯ!..  Ђ  если
все-таки... Љак страшно!.. ‘екунды летЯт, Я молчу...
     - Ќу что, боишьсЯ?
     - Ќе боюсь! - с отчаЯнием.
     - ’огда спорим?
     - ‘порим.
     џ  протЯгиваю  дрожащую  руку. Њне  завЯзывают  глаза,  куда-то  ведут.
Ћстанавливают.  •ором  произносЯт  какие-то  заклинаниЯ.  Љак  страшно!..  џ
цеплЯюсь за рассудок - не может быть! Ќо как страшно!.. Њой противник держит
менЯ за руку. ‡аставлЯет сделать еще шаг...  Џотом повЯзку снимают. Џока что
все в  порЯдке: вот дача, деревьЯ,  ребЯта... ‚ыдержал! Ќе поддалсЯ!.. Љакое
счастье!..  ’ут  спорщик отпускает  мою  руку, нагибаетсЯ и поднимает с того
места, где Я стоЯл, бумажку, на которой крупными буквами написано "ум"...
     - ’ы проспорил!
     џ  пытаюсь  протестовать  ("ќто нечестно!"), но лишь длЯ  вида.  †арким
потоком заливает радость: Я в своем уме, это была шутка!.. Љакое счастье!..
     Ќаверное  тогда впервые в жизни  Я  сумел  поверить в  разум и победить
страх.
     ’еперь Я могу спуститьсЯ во двор.
     „лЯ  мелюзги  - дошкольников  и  учеников начальных классов -  двор был
центром их личных интересов  и одновременно первой школой жизни. Ќачну с его
топографии.  Ќаш бывший доходный  дом  состоЯл из трех  вплотную примыкавших
друг к  другу строений. ‚ плане они образовывали букву  "Ќ", одна  из сторон
которой выходила трехэтажным фасадом на улицу. ‹евый, если  смотреть с  этой
стороны,  "открытый  конец буквы" замыкала глухаЯ стена  соседнего  дома,  а
правый  - сравнительно невысокаЯ стенка  каких-то вспомогательных  помещений
(возможно, в прошлом  конюшен) другого соседнего дома. ќта  стенка  метра на
три не доходила до внутренней стороны лицевого строениЯ. ‡десь ее продолжала
высокаЯ чернаЯ деревЯннаЯ помойка с двумЯ наклонными крышками, обслуживавшаЯ
оба дома.  ‚ образованный таким образом передний (б льший  по размерам) двор
от правого  конца фасада  вели ворота.  ЏроходЯ  под  всей  толщей  лицевого
строениЯ  (квартиры  в нем выходили на обе стороны) эти ворота  образовывали
полутемный  сводчатый туннель. ‚торой точно  такой же туннель  проходил  под
дальним концом среднего строениЯ (перекладина у "Ќ"). Ћн  приводил на задний
двор, вдвое более узкий.
     Ќаселение двора составлЯло  18-20  ребЯт разного возраста  (от 4  до 14
лет), разных национальностей и социального положениЯ родителей. Ћтец братьев
’ольки  и Љотьки Љрасавиных был  шофером грузовика. ‡доровенный и старший из
всех  Џашка   Љуликов   -  сыном  повара;  Њишка  и  ‘арра  ‚Ядро  -  детьми
евреЯ-скорнЯка; Љолька ѓорин  и ‚аська  ‘едов  были из рабочих семей. Ќина и
ќлЯ  ѓринштейн -  дети нэпмана. Ћн изготавливал гуталин  - так  в те времена
называли  крем  длЯ  обуви.  †афер  и  ”атик  были  сыновьЯми дворника  (эта
профессиЯ в Њоскве  была  представлена тогда,  в  основном, татарами).  Ћтец
Џетьки ѓолодницкого служил мелким чиновником (хотЯ их тогда так не называли)
в каком-то наркомате. ‚ войну  Џетька стал летчиком-истребителем и  погиб...
Ћстальных ребЯт не помню.
     Џередний двор  был асфальтирован и  в детстве казалсЯ огромным. Љогда Я
теперь захожу туда при случае, то каждый  раз поражаюсь: какой он крошечный!
Ђ в самом  его центре,  пробившись сквозь  асфальт, выросло огромное дерево.
Љстати, заходить приходитсЯ  через двор соседнего дома No 12.  Џомойка давно
исчезла,  но  зато  туннель  главных  ворот  нашего  дома  в первый  же  год
"перестройки"  захватил какой-то  предприимчивый  торговец и устроил  в  нем
ювелирный  магазин  с  витриной  на  улицу.   …сли  бы  его   очаровательные
покупательницы знали, сколько под полом этого  роскошного магазина находитсЯ
засохшей   мочи  пьЯнчужек,  непрестанно  посещавших  в  наше  времЯ  темную
подворотню!
     †ило население двора дружно  - без ссор, дразнилок и потасовок. ‘таршие
опекали и обучали  младших.  Џоследние  в  самом раннем  и  нежном  возрасте
узнавали все матерные слова и выражениЯ, не всегда понимаЯ их смысл.  ‚ этом
плане   бывали   и  свои   "художественные   перлы".   Љ   примеру,   такой:
"Ѓарышни-фрейлины  в царскосельском саду перекликаютсЯ с лицеистами: Џушкин,
Џушкин, где ‚ы? - ‚о мху Я".
     Џопробуйте произнести  все  это  быстро с характерной  длЯ  московского
говора заменой буквы "о" на "а"...
     Ќациональные  различиЯ никого  не интересовали. Ђнтисемитизма не было и
следа. "Љоролем"  двора был единодушно  признан Њишка ‚Ядро, и вот  за какой
недоступный более никому подвиг.
     ѓлавным инструментом длЯ испытаниЯ мужества  служила  железнаЯ пожарнаЯ
лестница. Ћна круто поднималась до самой крыши лицевого  строениЯ. Ќиз ее не
был закрыт досками, а круглые  черные перекладины  толщиной в палец довольно
далеко отстоЯли друг от друга. Ќекоторые из них отвратительно прокручивались
под ногой. Џервым  испытанием длЯ новичка, достигшего лет восьми и желавшего
стать  полноправным  членом  дворового  братства,  было  поднЯтьсЯ  по  этой
лестнице на  крышу. Ѓоже,  как  это было страшно!  ѓлавное  - надо  было  не
смотреть  вниз,  а  сосредоточить  все  внимание  на  проверке рукой  каждой
следующей перекладины  - не  прокручиваетсЯ ли.  Ќа опасную перекладину надо
было  по-особому,  точно  сверху,  ставить  ногу.  Ќо  посмотреть вниз так и
тЯнуло! € если ты не мог побороть  это искушение, а находилсЯ уже достаточно
высоко,  то  простиравшаЯсЯ  под тобой  10-15-метроваЯ высота над  асфальтом
заставлЯла замирать  сердце. …ще  труднее  было  спускатьсЯ.  ‡десь поневоле
приходилось  смотреть  вниз, дотЯгиваЯсь  ногой до очередной перекладины,  и
ногой же проверЯть ее подвижность. ‚ы скажете, что можно было раз и навсегда
установить порЯдковые  номера  опасных  ступеней. Ќо поверьте мне,  находЯсь
высоко  на этой  лестнице, вы не  сумели бы досчитать до десЯти. Ћбсуждалось
предложение  пометить краской вращающиесЯ  перекладины. Ћно было  отвергнуто
сообществом, как снижающее ценность испытаниЯ.
     ’ак вот. Ќа  высоте 3-го  этажа лестница  крепилась к стене дома  двумЯ
железными прутьЯми квадратного сечениЯ со стороной не более чем 2 сантиметра
и  длиной около  3-х метров. Ћдин из прутьев  подходил прЯмо  под окно общей
кухни  нашей  квартиры.  Њишка  вылезал из этого окна с  балалайкой в  руке,
становилсЯ на прут и проходил эти три метра, играЯ на балалайке!!
     „ругим "героем  лестницы"  был Ќика ѓринштейн  (по прозвищу "сруль",  в
чем,  однако, не подразумевалось ничего обидного).  Ќике было лет десЯть. Ћн
был  маленького  роста,  на  вид  щуплый, но  жилистый и сильный. …му одному
удавалось поднЯтьсЯ  по лестнице до самой крыши на одних руках, подтЯгиваЯсь
и перехватываЯ  перекладину за перекладиной. ‡а это его уважали даже старшие
ребЯта.
     ‚  дворовую компанию  полноправно  входили три  девочки. “же упомЯнутые
‘арра  (ее острого  Язычка  побаивались)  и  ќлЯ. Ђ  еще  простоватаЯ  Ќюшка
Ќовикова, носившаЯ непонЯтно почему, но тоже без обиды, прозвище "ношенаЯ".
     Ќикаких "романов" или  ухаживаний  во дворе  не  было - мы же все  были
членами  одной  семьи: братьЯ и сестры. ‚прочем, изредка к Ќюшке  в гости из
деревни приезжала  ее  краснощекаЯ и полногрудаЯ старшаЯ сестра. ‚о двор она
не выходила, стеснЯлась, но Џашка "Љулик",  не без ведома Ќюшки, днем, когда
родителей не было дома, ходил к ним в квартиру  "лапать" Ќюшкину сестру. Њы,
малыши, не  очень  Ясно  представлЯли себе,  как  это  происходит,  но  были
взволнованно  заинтересованы и каждый раз по возвращении  Џашки  спрашивали:
"Ќу  как?  ‹апал?"  Џашка  утвердительно  кивал  головой,  но  от  поЯснений
воздерживалсЯ.
     …ще хочетсЯ  вспомнить своеобразный  "аристократизм" ‚аськи ‘адова. ќто
был мальчик  серьезный, с некоторыми уже сложившимисЯ принципами.  Ћднажды Я
попросил у него одолжить какую-то мелочь и обещал завтра отдать.  Ћн дал мне
просимое и важно добавил: "Њожешь не отдавать. …сли меньше рублЯ, Я возврата
долга не требую, а если больше - прошу вернуть обЯзательно и полностью".
     ’анцев  под  патефон, упоминавшихсЯ Ћкуджавой,  у  нас  не было.  —асто
играли в футбол. €ногда мЯч попадал в окно первого  этажа третьего (заднего)
строениЯ.  Љак  только  начиналась  игра,  проживавшаЯ  там "мадам  Ђронова"
высовывалась  из  окна, расположенного за  нашими  "воротами"  (два камнЯ) и
готовилась  выполнЯть роль  второго "голкипера". Џорою мЯч выкатывалсЯ через
ворота на  улицу. Ѓежать за ним,  вопреки  представлению наших  мам, было не
очень опасно.  Џравда, по улице  ходили трамваи,  но  автомобили были редки.
‘начала  на  всю  Њоскву  приходилось  несколько  десЯтков  маленьких  такси
французской  фирмы  "ђено",  похожих на  утюжки.  Ѓыли еще правительственные
"‹инкольны"   с  прыгающей  собакой  на  радиаторе  и  уже  упомЯнутые  мной
"ђоллс-ђойсы".  Ќа нашу улицу они заглЯдывали редко. Џотом поЯвились  первые
автомобили  отечественного  производства:  черные  и  высокие  "эмки"   (Њ1)
ѓорьковского автозавода и небольшие грузовички марки "ЂЊЋ" (будущий ‡€‹).
     Ћсновной  транспорт  был гужевым:  извозчики и "ломовики" с высокими  и
здоровенными телегами.  ‘  раннего  утра  и до  ночи  по  улице,  вымощенной
булыжником,  грохотали окованные железом колеса этих  телег, нередко везущих
оглушительно гремевшие  железные  листы, балки или рельсы.  Џозднее ломовики
перешли на телеги с надутыми шинами и даже с ручным тормозом (!).
     ‚  переулках  обретались  котлы  длЯ  варки  асфальта  -  улицы  города
энергично  асфальтировали.  ‚  открытых,  но еще теплых пустых емкостЯх этих
котлов ночевали беспризорники.
     …ще на  нашей улице почему-то было много китайцев. Ќа углу ‘толешникова
переулка  в  полуподвале  располагалась  китайскаЯ  прачечнаЯ, где  работали
только мужчины. —ерез низкое, вровень с тротуаром оконце было видно, как эти
странные желтолицые мужчины с косичками гладили белье. €з-под больших утюгов
вырывались клубы пара.  „ругие  китайцы  на улице  и  в  окрестных сквериках
продавали  нехитрые игрушки  тех лет:  набитые  опилками  мЯчики  на длинных
тонких резинках, цветные бумажные веера,  которые можно  было совсем сложить
или,  наоборот,  полностью  развернуть так,  что они  превращались  в  Яркий
цветок. Ђ еще деревЯнные трубочки с  резиновой "трЯпочкой" на конце.  €з нее
можно  было  надуть  небольшой  шарик,  а  потом  вынуть трубочку  изо  рта.
‚ыходЯщий  из шарика воздух  создавал  в трубочке громкий звук,  похожий  на
"уйди-уйди". ќти игрушки так и назывались.
     џ помню,  как на перекрестке с Љузнецким переулком, установили первый в
Њоскве  светофор.  ‚ это  же времЯ  у самого въезда на Љрасную  площадь, где
теперь     восстановлены     €верские      ворота,      поЯвилсЯ      первый
милиционер-регулировщик.  ‚  белоснежном кителе  и белых перчатках, в  белом
"тропическом"  шлеме с  пупочкой на  макушке он виртуозно жонглировал  своей
бело-черной палочкой и круто поворачивалсЯ без малейшего наклона,  точно был
закреплен на вертикальной оси. (џ полагаю, что его обучали  в балетной школе
Ѓольшого театра). ‚  первые недели на  прилегающих  углах улиц  скапливалось
много народа - поглазеть на это чудо. ЊенЯ туда приводила нЯнЯ.
     Ќо вернемсЯ во двор.
     …ще  мы играли  в лапту, в ножички  и в "расшибалочку"  (кто  постарше,
знает, что  это за игры). Ќо  чаще всего - в "казаков-разбойников". Ќазвание
игры Явно  дошло до нас  из дореволюционных времен. "Љазаки"  разыскивали  и
ловили   "разбойников".  ’е  прЯтались  и  подкарауливали   казаков,  чтобы,
оказавшись  в  большинстве,   взЯть  их  в   плен.  Љоманды  набирались   по
справедливости. (‡амечу, что справедливость и честность - главные требованиЯ
раннего  детства.   "Ќесправедливо!"  "Ќечестно!"  -  основные   критические
замечаниЯ  во времЯ  детских  игр.) €так,  пары ребЯт  одинаковой  силы  или
ловкости  втайне  от  всех  сговаривались,  кто  из  них будет,  к  примеру,
"слоном", а  кто - "змеей". „ва признанных атамана поочередно  выбирали один
из двух  псевдонимов в каждой паре и таким образом  формировали свои отрЯды.
Њестами сражений  были  "черные  ходы",  нередко  сообщавшиесЯ  с  парадными
лестницами, и - главное - подвалы.
     Ћ  эти незабываемые подвалы нашего детства! –ентрального отоплениЯ  еще
не было. "ѓолландские" печки в комнатах и плиты в коммунальных кухнЯх топили
дровами.  Џод  всеми  тремЯ  строениЯми  дома  находились глубокие  подвалы.
ђазгороженные на бесчисленное множество досчатых клетушек, где каждаЯ  семьЯ
хранила  свои   дрова.  Њежду  клетушками  оставались  узкие  и   прихотливо
изломанные проходы. ‚ подвалах было темно и  сыро, скудный свет  проникал из
люков - через  них спускали дрова  (по  одному люку  в каждом строении) и из
входных  проемов,  которыми начинались  скользкие  ступени длинных  каменных
лестниц без  перил.  ЏрЯтатьсЯ в этом  лабиринте было  превосходно,  хотЯ  и
немного страшновато.
     „ругими  излюбленным пространством,  но  уже  не  длЯ  сражений, а  длЯ
общениЯ, были  крыши. Ќа  них попадали  не  только  по единственной пожарной
лестнице, но  и через чердаки.  ‚ходы туда никогда не запирались. Љакое чудо
ЯвлЯли собой эти чердаки! ЏробираЯсь  по ним к слуховому окошку, ведущему на
крышу,  приходилось  перелезать через  могучие несущие балки  кровли.  Њежду
балками ноги ступали по  толстому слою мЯгкой пыли. Џри этом понималось лишь
крошечное облачко: за  многие  десЯтилетиЯ пыль хорошо  слежалась. ‚оздух на
чердаке  совершенно  чистый. Ђ какой запах!  Џастернак недаром  написал:  "€
пахнут пылью чердаки". ‡апах своеобразный. —ердачнаЯ пыль представлЯла собой
тонкую смесь  пыли  ржавеющего  железа кровли и  древесной пыли  от балок  и
стропил.  ‹етом  эта  смесь  основательно  прогревалась и  это,  быть может,
приводило к каким-то химическим реакциЯм, подобным вЯлому горению.
     ђазлегшись  привольно  на  покатой  и  шершавой  крыше,  мы   загорали,
рассказывали разные байки, играли "в слова" и клЯлись  во взаимной верности,
романтически  скреплЯЯ эти  клЯтвы  капельками  крови.  Ќо  как страшно было
спускатьсЯ  стоЯ до самого краЯ крыши, огражденного только дождевым желобом,
и заглЯдывать вниз  на улицу! ќто входило в  обЯзательный  комплекс проверки
храбрости. Љрыши предоставлЯли еще многие возможности длЯ испытаниЯ ловкости
и  отваги.  ‘реднее строение дома было четырехэтажным, но  с этажами меньшей
высоты. Љрай  его  крыши возвышалсЯ над двумЯ  смежными с  ним крышами всего
лишь  метра  на два.  Ќадо  было суметь по  выщерблениЯм в кирпичной  кладке
влезть наверх  и спрыгнуть оттуда на покатую поверхность ниже лежащей крыши.
Ќо  самым серьезным испытанием  был  "прыжок через без бездну" шириной метра
полтора,  с  крыши  нашего  дома на  крышу  дома соседнего.  Ћни  находились
примерно на одном уровне, но опасность усиливалась их покатостью.
     Ќаверное,  некоторые из мам с ужасом прочитают  эти строчки. Ќо  за все
времЯ у нас не было ни одного несчастного случаЯ, хотЯ в этой эквилибристике
участвовали  дети начинаЯ  с 10-летнего возраста.  ‚прочем, одно  —Џ  у  нас
все-таки случилось. €  именно со мной.  ЊенЯ  со двора увидел  на краю крыши
кто-то  из  жильцов дома и  сообщил маме. Ћтца уже  не было  в живых,  и она
поручила брату (он был старше на семь лет) наказать менЯ. Ѓрат сделал это по
всем правилам:  спустил  штанишки,  зажал  мою  голову  между  своих  ног  и
основательно обработал мне мЯгкое место ремнем. ђазумеетсЯ, после порки Я не
перестал  путешествовать  по  крышам,  опасаЯсь  лишь подходить к их  краЯм,
выходЯщим во двор. Ќо ужасно разозлилсЯ на брата,  который  этой акцией Явно
утверждал  свою взрослость в 17  лет. ’ем  более что, как Я  считал,  в моем
возрасте он проходил по тем же "высотным маршрутам". (‚прочем, точно Я этого
не знаю.)
     ‡имой  у стенки,  отделЯвшей наш  двор от  соседнего, времЯ от  времени
нарастала высокаЯ  гора  снега, с  которой  мы  катались  на  санках, рискуЯ
врезатьсЯ в противостоЯщую стену среднего строениЯ. Џосле сильных снегопадов
дворники ночами сгребали снег с проезжей части и тротуаров в  высокие, порой
до полутора  метров  высоты, снежные "хребты",  разделЯвшие  эти  две  части
улицы. Џотом  их постепенно на  санках с досчатым коробом свозили во  дворы.
‘негоуборочных машин еще не было. „а и мощных грузовиков - тоже. €з двора во
двор кочевала,  поЯвлЯЯсь  в каждом  из  них через  значительные  промежутки
времени,  "снеготаЯлка". ќто  было  огромное,  высокое  железное  корыто  со
сточной трубой у дна  в одном  конце. ‚ корыто  лопатами набрасывали  снег с
нашей  горы, а под корытом в специальной  топке жгли дрова. ‚ода из  сточной
трубы направлЯлась в канализацию.
     ‹етом  во  двор приходили слепые  музыканты с поводырЯми,  шарманщики с
попугаЯми, лудильщики,  точильщики  и  старьевщики.  ’о  и  дело раздавалось
громкое, во весь колодец двора: "‘тарьем берем!" или: "’очить ножи, ножницы,
бритвы  править!"  ’очильщики еще не обзавелись электромоторами и неустанно,
часами  подрЯд  нажимали  ногой перекладину-педаль  своих нехитрых точильных
станочков.  ђаспахивались  окна, музыкантам  и  шарманщикам  бросали монеты.
Њолоденькие  домработницы спускались во двор, чтобы с помощью попугаЯ узнать
о своем будущем женихе. Њы их дразнили "невестами".
     ‚ возрасте девЯти лет Я приобрел  во дворе популЯрность особого рода. џ
уже  упоминал, что благодарЯ  маме  и  ее пациентам  в  детстве читал  массу
приключенческой   литературы.  Љак-то   раз   стал   что-то   пересказывать.
Ѓольшинство  ребЯт  книг не читали и  потому жадно  слушали. ќто повторилось
несколько раз. Џотом мне  стало скучно  пересказывать знакомые  сюжеты, и  Я
перешел  к  жанру  свободной  фантазии. Џридумал  себе  двух  друзей-героев:
большого, сильного,  но  немного  туповатого „жона  и  маленького, ловкого и
смышленного  „жека.   €зо   днЯ  в  день  продолжал  экспромтом   выдумывать
бесконечную  историю их  путешествий  и  приключений  (очевидно,  компилируЯ
сюжеты из разных книг). ‘воего авторства Я не скрывал, но  интерес аудитории
от этого не уменьшалсЯ. Џоскольку истории  были выдуманные, ребЯта окрестили
их словом "загинэ", произведЯ его от жаргонного словечка "загинать", то есть
привирать. ‘тоило мне поЯвитьсЯ  во  дворе, как  ребЯта,  особенно  малышнЯ,
начинали  упрашивать: "‹евка, расскажи  загинэ".  ‚се усаживались  в  кружок
(старшие ребЯта - тоже), и Я  начинал: "Џомните,  как „жеку удалось выручить
„жона..." € так далее на добрый час, а то и два.
     Џотом мне это надоело, слава приелась, и Я стал отнекиватьсЯ, предлагаЯ
лучше сыграть  в футбол или казаков-разбойников. Ќо тЯга к  "художественному
вымыслу"  у того поколениЯ малышей была столь велика, что  "народ" обижалсЯ.
Љак-то раз  за очередной  отказ  один из постоЯнных  слушателей  назвал менЯ
"кабан кровожадный". ("Љабан" досталсЯ  мне по  наследству от брата. Ћн  был
коренастый и довольно упитанный  мальчик, и у него было прозвище "кабанчик".
Ђ  эпитетом  "кровожадный"  мой  слушатель выразил свое возмущение).  Ћднако
кличка  ко  мне прилипла.  ‚ероЯтно, потому, что  в  периодических драках  с
мальчишками соседних  дворов Я  быстро входил  в состоЯние слепой  Ярости  и
бросалсЯ с кулаками на противников заведомо более сильных.
     Џрошло  несколько  лет,  и  школа,  а  особенно   увлечение  пионерской
деЯтельностью, стали отвлекать менЯ  от двора. џ  уже не так быстро  покидал
школу и позже поЯвлЯлсЯ во дворе. ‚прочем,  любопытный  "дуализм" сохранЯлсЯ
еще  добрую  пару лет.  ‚ школе Я  был  председателем  пионерского отрЯда  и
"боролсЯ с  дезорганизаторами",  как тогда именовали анархически настроенных
мальчишек.  Ђ выходЯ во  двор, выпускал  наружу рубашку,  закатывал рукава и
лихо надвигал  кепчонку  на один глаз. Ќам всем хотелось походить на уличную
шпану.  ќто   казалось   романтичным.  ‘охранилась  порыжевшаЯ  любительскаЯ
фотографиЯ, где  мне лет четырнадцать. ‚  вельветовых брюках  клеш, опершись
руками на бедра с  чубчиком из-под лихо сдвинутого "кепарика", Я вполне могу
сойти за уличного хулигана. ’о  и другое было искренне: в школе доминировала
новаЯ  преданность  государству,  а  во дворе -  стараЯ  верность шпанистому
дворовому братству.
     •очу рассказать  и о  самом главном испытании  в  моей дворовой  жизни,
которое, как и  "сведение с ума", во всех подробностЯх и красках сохранЯетсЯ
в памЯти до сих пор. ќто испытание можно обозначить, как первое знакомство с
фатализмом...
     џркий солнечный и морозный день. „ело происходит на заднем дворе. ’ам к
стене соседнего дома прилепилось двухэтажное уродливое и темное, но довольно
высокое строение.  ‚  нем помещаетсЯ  мастерскаЯ старика ѓринштейна.  ’ам он
варит свой гуталин. ‹етом наклейки от железных баночек  с гуталином  усыплют
окрестности этого  сараЯ, точно  осенние  листьЯ. Ќо сейчас у  его основаниЯ
поднЯлсЯ большой  снежный сугроб (наверное, старик расчищал подходы к своему
"предприЯтию"). ђебЯта прыгают с крыши сараЯ в этот  сугроб. •очу прыгнуть и
Я, но... боюсь. Џолету с  примерно восьмиметровой  высоты сопротивлЯетсЯ все
мое  существо,  хотЯ  Я и  вижу,  что ребЯта вылезают  из сугроба веселые  и
целехонькие. Ќесколько раз подхожу к краю крыши и в панике отступаю. Ќе могу
шагнуть  в  пустоту - и  все тут!  Ќа  этот  раз  страх оказываетсЯ  сильнее
рассудка. Ђ последний даже предательски нашептывает: "Ђ вдруг поскользнешьсЯ
на обледенелом краю крыши, полетишь кое-как, раскорЯкой, не попадешь в центр
сугроба и  головой  стукнешьсЯ  об асфальт?!" ђебЯта уже подсмеиваютсЯ  надо
мной,  кричат  снизу:  "‹евка, не  дрейфь!",  но  Я  ничего  не могу с собой
поделать.
     ’огда, сжалившись, ко мне по  крыше подходит ’олька Љрасавин и говорит:
"Ђ ты скажи громко: "Ѓудь что будет!" -  и  прыгай". € Я вдруг как-то уже не
разумом, а всем существом своим понимаю, что будущее неизбежно,  что оно все
равно  состоитсЯ!..  ЋтчаЯнно  произношу:  "Ѓудь  что  будет!"  и  делаю шаг
навстречу этому будущему  - шаг в  пустоту! € через мгновение, с залепленным
снегом лицом, радостно сознаю: будущее состоЯлось, а Я цел и невредим. Ћчень
сильное ощущение!
     ’еперь пришла очередь рассказать, как мы расширЯли  мир своего двора на
всю огромную Њоскву. ђечь пойдет о путешествиЯх на трамваЯх.
     ‚ы,  читатель,  возможно, уже не застали прекрасные трамваи 30-х годов.
Ћни не  отгораживались от мира пневматическими дверЯми. “ них были открытые,
вовсе без входных дверей задние площадки и  низкие, узорного литьЯ подножки.
Ќа них можно было вскакивать на ходу или соскакивать при поЯвлении билетного
контролера. Ќо главнаЯ их прелесть состоЯла в  возможности проезда (полета!)
вне вагонного чрева. Љонечно же  не на "колбасе", как до сих пор  пишут иные
профаны.  Ќа  "колбасе"   вообще  ехать  было  нельзЯ.  ’ак  называли  некое
устройство,  скорее  всего,  какой-то  кабель в толстой резиновой  оболочке,
расположенный  вертикально над торчавшим из-под  вагона задним буфером. ‘идЯ
боком на буфере за "колбасу" можно было лишь держатьсЯ. Ќо это было неудобно
и   очень  ограничивало   обзор  улицы.  —истое   пижонство!   ‡ачем?  Љогда
существовали благословенные  подножки с другой стороны вагона.  ‘ правой  по
ходу  трамваЯ  стороны  подножка  вела  на  площадку.  Ќо  Ѓог  знает  зачем
конструкторы предусмотрели  симметричную  подножку  (и  даже с поручнЯми)  с
левой стороны вагона. ќта подножка была отделена от задней площадки  трамваЯ
закрытой  дверью. ’ак  вот,  стоЯ  на  этом  плацкартном мальчишеском месте,
небрежно привалившись плечом к одной поручне и слегка придерживаЯсь рукой за
вторую, мы совершали  необыкновенные путешествиЯ. ЋтправлЯлись  с  нашей или
одной  из  близлежащих улиц,  каждый раз на новом номере трамваЯ, через  всю
Њоскву до  конечной остановки,  уверенные в том, что, описав  концевой круг,
трамвай  привезет  нас  обратно. …сли нас  сгонЯли по  дороге, мы дожидались
прихода следующего  трамваЯ того же номера и  продолжали прерванный маршрут.
Ќапомню, что милиции на улицах Њосквы в те счастливые времена практически не
было.  ‚от уж  мы наглЯделись, вот  уже  набрались впечатлений и наблюдений,
которые живой  детский ум фиксирует, не  даваЯ  себе в этом  отчета. ’рамваи
двигались  не быстро и иную уличную сценку можно было разглЯдеть хорошенько,
а если уж очень интересно, то и спрыгнуть с подножки.
     џ  видел, как  на  месте  "охотных" рЯдов  и  расположенной  среди  них
церквушки,  куда менЯ в  раннем  детстве  водила  нЯнЯ,  строилась  огромнаЯ
гостиница "Њосква". Ђ напротив нее - дом ‘овнаркома. Џодъемных кранов еще не
было  -  возводились  деревЯнные   леса.  ‘тальные  балки  втЯгивали  наверх
лебедками,  а  кирпичи,  уложенные в  деревЯнные  заплечные  лотки,  рабочие
поднимали  на   спине,  тЯжело  взбираЯсь  по   крутым  дощатым  настилам  с
перекладинами. Ќа  центральных улицах  другие рабочие, став на  одно колено,
защищенное  от жары толстенной  накладкой,  деревЯнными  гладилками  ровнЯли
иссинЯ-черный, дымЯщийсЯ асфальт.
     Ќа  окраинах  трамвай  шел  в  сплошной  зелени  деревьев,  за  которой
прЯтались  деревЯнные домишки. Џо улицам резво катили извозчичьи пролетки  с
откинутым толстыми  складками назад кожаным верхом. ‚ажные извозчики в синих
длиннополых кафтанах изваЯниЯми восседали на высоких козлах. ‚есело мелькали
спицы   очень  больших  и  тонких  задних  колес   пролетки.  Ќа  их  высоко
расположенную  ось можно было усестьсЯ  спиной к движению и катить "куда бог
пошлет".  Ќо  это  было  рискованно.  Њожно  было  заехать  черт-те куда,  а
спрыгнуть на  ходу  было  непросто.  Њохнатыми  ногами  неспешно  вышагивали
могучие битюги, влекущие высокие телеги ломовиков.
     Ќа  всех  углах  стоЯли у своих кареток  и  высоких  стальных  баллонов
газировщицы. Џод  небольшими тентами  кареток  играли золотыми, красными или
малиновыми бликами  толстые  стеклЯнные тубы  с краником  внизу, заполненные
сиропами.  Џочему-то всегда  только по  две  тубы...  Њороженщики  доставали
ложками из погруженных в лед высоких алюминиевых бачков сливочно-желтоватую,
сладкую даже  на  вид массу, заполнЯли ею  круглую  металлическую  формочку,
ровнЯли  и  накладывали  круглую  вафлю.  „ругаЯ  вафлЯ  уже  лежала на  дне
формочки.  Џри нажатии  поршнЯ, спрЯтанного  в  трубке, отходЯщей  от центра
формочки,  поЯвлЯлось  вожделенное лакомство,  которое можно было  не  спеша
лизать  по всей окружности,  прочитав предварительно  на вафлЯх  назначенные
таинственным случаем (а быть может и не случаем!) имена: Ќина, ЉатЯ, ЌадЯ...
     ‚ людском  потоке на тротуарах  мелькали  синие фуражки  разносчиков из
"Њоссельпрома". Ќа их лотках  красовались сладостные и недоступные длЯ наших
тощих  карманов  соблазны.   Ѓойкие   мальчишки  (наверное,   беспризорники)
торговали  рассыпными папиросами и  газетами.  Ќередко в  толпе  виднелись и
крестьЯне в лаптЯх.
     Њосквичи в те времена одевались более чем скромно -  да  просто  бедно!
Љрасивой,  модной одежды  не существовало, да  и само  понЯтие  "мода"  было
вчуже. ЌќЏ доживал последние  дни, и бывшие франты предпочли убрать подальше
свои тросточки и жилеты. ‹етом молодые и не очень  молодые мужчины  ходили в
широких брюках из "бумажной" материи, в рубашках "апаш" с открытым воротом и
резиновых тапочках с матерчатым синим верхом. ѓалстуков никто кроме "спецов"
(вроде  моего   отца),   не  носил.   †енские  чулки   были  в  резинку  или
"фильдеперсовые", шелковые поЯвились уже перед войной. Љолготки длЯ взрослых
дам еще не были изобретены, и чулки держались  на подвЯзках, прикрепленных к
специальному  женскому  поЯсу.  €   вообще,  нарЯднаЯ  повседневнаЯ   одежда
считалась  признаком  мещанства  и  буржуазным   пережитком.  "ЏролетарскаЯ"
внешность  уважалась. ’ому способствовал  пример вождЯ, который в те времена
носил гимнастерку и солдатскую шинель. (ќтот западный наивнЯк, ђомен ђоллан,
посетивший в те  годы  Њо