 1ќ„Ћ,  p.
168.
     людей, и  если  ты их предводитель,  если ты контролируешь их движениЯ,
если ты лично  принЯл решение  о  битве, можно присвоить  и ее результат, за
который  несешь ответственность,  с кожей и волосами всех трупов. Џолководец
не случайно носит свое гордое имЯ. Ћн  повелевает,  он посылает своих  людей
против врага на смерть. …сли  он побеждает,  ему принадлежит все поле битвы,
усеЯнное мертвецами.  Ћдни пали за него, другие против  него.  Ћт  победы  к
победе он переживает их  всех. ’риумфы, которые он празднует, наиболее полно
соответствуют  его стремлениЯм. €х значение  измерЯетсЯ числом мертвых. ќтот
успех  достоин усмешки,  даже если  враг храбро защищалсЯ, даже если  победа
далась тЯжело и стоила множества жертв.
     "–езарь превзошел  всех героев и  полководцев тем, что он провел больше
всех битв  и уложил больше всех врагов. €бо за те  неполные  десЯть лет, что
шла  война в  ѓаллии,  он  взЯл  штурмом  более  800  городов,  покорил  300
народностей, сражалсЯ в общей сложности с тремЯ миллионами людей,  и миллион
из этого числа убил в боЯх, а еще столько же взЯл в плен" .
     ’ак пишет Џлутарх, один из самых гуманных  умов в истории человечества,
которого нельзЯ упрекнуть  ни  в воинственности,  ни  в  кровожадности.  ќто
суждение  особенно  ценно  потому,  что  в  нем так заострЯетсЯ итог. –езарь
сражалсЯ  против  трех  миллионов,  один  миллион  убил, один взЯл  в  плен.
Џозднейшие  полководцы, монголы и немонголы, его превзошли. Ќо  это античное
суждение  примечательно  еще  и  той  наивностью,  с какой все происходившее
приписывалось одному  полководцу. ‚зЯтые штурмом города,  покоренные народы,
миллионы поверженных, убитых, плененных врагов- все это принадлежало –езарю.
’ут нашла выражение не наивность Џлутарха, а наивность истории. ќто привычно
со  времен  военных  сообщений  египетских  фараонов;  и здесь  едва ли  что
изменилось до наших дней.
     €так,  –езарь  счастливо  пережил  великое  множество врагов.  ‚  таких
случаЯх считаетсЯ бестактным  подсчитывать собственные потери. Ћни известны,
но их не ставЯт в упрек великому человеку. ‚  войнах –езарЯ их, по сравнению
с числом поверженных врагов, было не  так уж и много. € все-таки он  пережил
еще несколько тысЯч союзников и римлЯн, с этой точки зрениЯ он тоже вышел не
совсем с пустыми руками.
     ќти гордые итоги передавались от поколениЯ к поколению;
     у  каждого  находились  свои  потенциальные герои-воины.  €х  страстное
стремление  пережить  массы  людей распалЯлось, таким  образом,  до безумиЯ.
Џриговор  истории  как  будто оправдывает их замысел  еще  до  того, как  им
удастсЯ его осуществить. Ќаиболее  изощренные  в этом умении пережить других
обре-
     Џлутарх. ‘равнительные жизнеописаниЯ. –езарь, гл. 15.
     тают  в  ней самое  величественное и  надежное место.  „лЯ такого  рода
посмертной славы чудовищное  число жертв в  конце концов важнее,  чем победа
или поражение. …ще неизвестно, что в самом деле творилось в душе у Ќаполеона
во времЯ русского похода.


        ‚ластитель как переживший других

     Џараноическим  типом властителЯ  можно назвать  такого, который  любыми
средствами стремитсЯ избавить  себЯ  от опасности. ‚место того чтобы бросить
вызов и выступить  против псе, вместо  того  чтобы  в борьбе с ней прийти  к
какому-то результату, пусть он даже окажетсЯ и неблагоприЯтным, он стараетсЯ
преградить  ей  путь  хитростью  и  осторожностью.  Ћн  создает вокруг  себЯ
свободное,  хорошо  обозримое  пространство, чтобы заметить  любой  знак  ее
приближениЯ  и  принЯть  нужные  меры. ’ак, он  будет озиратьсЯ по сторонам,
поскольку сознание, что ему грозит множество врагов, которые могут выступить
против пего все одновременно, заставлЯет боЯтьсЯ окружениЯ. Ћпасность грозит
отовсюду, не только <i>спереди.</i>  Ћна даже больше за его спиной, где он не может
увидеть се достаточно быстро. Џоэтому он оглЯдываетсЯ, прислушиваетсЯ даже к
самому тихому шороху, ибо зa ним может крытьсЯ враждебный умысел.
     ‚оплощение всех  опасностей  это, конечно, смерть.  ‚ажно  знать точно,
откуда ее можно ждать. Џервый и решающий признак  властителЯ  это  его право
распорЯжатьсЯ жизнью  и смертью- Љ  нему  никто не вправе приблизитьсЯ;  кто
ЯвитсЯ  к  нему  с  известием, кто  должен  к нему подойти, того  необходимо
обыскать, ведь  он может  быть вооружен.  ‘мерть  старательно отдалЯетсЯ  от
него:  он сам  может  и должен  ею  распорЯжатьсЯ.  ‚ынесенный  им  смертный
приговор всегда исполнЯетсЯ. ќто знак его власти; она абсолютна лишь до  тех
нор, пока остаетсЯ неоспоримым его право приговаривать к смерти.
     €бо  по-настоЯщему  подвластен  ему лишь тот, кого он может послать  на
смерть.  €менно  к  этому  сводитсЯ  при  необходимости  последнее испытание
покорности.  ‘олдаты воспитываютсЯ в двоЯкого  рода готовности: их  посылают
убивать его врагов и они сами готовы  принЯть за него смерть.  Ќо не  только
солдаты,  все другие его  подданные  также знают, что в любой момент от него
зависит их жизнь или смерть. ‘трах, который он внушает, одно из его свойств;
этот  страх его право, и за это право  его больше всего почитают. Џоклонение
ему принимает самые крайние формы. ’ак сам ѓосподь Ѓог держит' в своих руках
смертный  приговор всем живущим и  тем, кто  еще  будет жить. Ћт его прихоти
зависит,  когда  он  будет  приведен  в исполнение.  Џротестовать никому  не
приходит в голову "это бесполезно.
     Ћднако  земным властителЯм не так просто, как ѓосподу. Ћни не вечны; их
подданные знают,  что их дни  тоже  сочтены. € конец  этих  дней  можно даже
ускорить.   Љак  всегда,  это  делаетсЯ  с  помощью  насилиЯ.  Љто  перестал
повиноватьсЯ, тот решаетсЯ на борьбу. Ќи один властитель не может быть раз и
навсегда уверен  в  покорности своих людей.  Џокуда они  позволЯют  ему себЯ
убивать,  он  может  спать  спокойно.  Ќо   едва  кому-то  удастсЯ  избежать
приговора, властитель оказываетсЯ в опасности.
     —увство этой опасности никогда  не покидает обладателЯ власти. Џозднее,
когда речь зайдет  о природе приказа, будет показано, что  его страхи <i>должны</i>
становитьсЯ  тем  сильней,  чем  больше  его  приказов выполнено.  Ћн  может
успокоить  их, лишь  преподав урок. …му нужна будет казнь ради самой  казни,
даже если жертва не так уж виновата. ‚ремЯ от времени ему придетсЯ повторЯть
казни,  тем чаще, чем  быстрее растут  его  сомнениЯ.  ‘амые надежные, можно
сказать, самые желанные его подданные это те, кто посланы им на смерть.
     €бо каждаЯ  казнь,  за  которую  он ответствен, прибавлЯет ему  немного
силы. ќто сила <i>пережившего других,</i> которой он таким  образом набираетсЯ. …го
жертвы вовсе не собирались на самом деле выступить против него, но они могли
бы это сделать. …го страх  превращает их может быть, только задним числом во
врагов,  которые  против него  боролись. Ћн  их осудил, они побеждены, он их
пережил. Џраво  выносить  смертные приговоры в его руках  становитсЯ оружием
наподобие любого другого, только гораздо действенней. ‚арварские и восточные
властители нередко очень любили собирать свои  жертвы где-нибудь возле себЯ,
так,  чтобы они всегда были перед  глазами. Ќо  и  там,  где обычаи этого не
позволЯли,  властители все-таки подумывали,  как бы  такое сделать. ‡ловещую
забаву  в  подобном  духе  устроил,   как  рассказывают,  римский  император
<i>„омициан*.</i> Џир, который он придумал и подобного которому  навернЯка  никогда
больше  не  было,  дает  самое  наглЯдное  представление  о  глубинной  сути
параноического властителЯ. ‚от что сообщает об этом Љассий „ио*:
     "‚  другой  раз  „омициан  поступил  с   благороднейшими  сенаторами  и
всадниками следующим образом. Ћн оборудовал зал, в  котором потолки, стены и
полы были совершенно  черными, и приготовил непокрытые ложа такого же цвета,
которые находились на голом  полу.  ѓостей  к себе он пригласил ночью и  без
сопровождающих. ‚озле каждого он  велел  сначала поставить пластинку в форме
надгробиЯ с именем гостЯ, тут же был  и маленький светильник, какие  висЯт в
склепах.  ‡атем   в  зал   вошли   хорошо  сложенные  нагие  мальчики,  тоже
раскрашенные черным, словно призраки. Ћни совершили  вокруг гостей  зловещий
танец, после чего  расположились у  их ног.  ‡атем  гостЯм  были  предложены
угощениЯ, какие обычно  приносЯт  в жертву духам  умерших, сплошь черные  на
блюдах того же цвета. ѓости  же дрожали  от страха, ожидаЯ, что в  следующий
миг  им  перережут  горло.  ‚се, кроме  „омициана, онемели.  –арила  мертваЯ
тишина, как  будто  они  уже  находились  в царстве  мертвых.  €мператор  же
принЯлсЯ громко рассуждать о смерти и об убийствах. Ќаконец он  их отпустил.
Ќо сперва он удалил их рабов, которые их ждали в передней. Ћн поручил гостей
другим рабам, им незнакомым, и велел препроводить их в повозки  или носилки.
’аким образом  он внушил  им  еще больше страха. …два гости оказались у себЯ
дома и  перевели  дух, как к каждому  стали  ЯвлЯтьсЯ посыльные  императора.
’еперь  каждый  из них был уверен, что тут-то и  настал  его  последний час.
Њежду тем один  из них  принес пластинку из серебра. „ругие пришли с разными
предметами, среди них блюда из драгоценного материала, которые подавались во
времЯ еды. Ќаконец у каждого из  гостей поЯвилсЯ мальчик, прислуживавший ему
как его особый дух, но теперь вымытый  и украшенный. Џосле ночи, проведенной
и смертельном страхе, теперь они получали подарки" '.
     ’аков был "Џир покойников" у „омициана, как это назвал народ.
     Ќепрерывный  страх,  в  каком  он  держал  своих  гостей,  заставил  их
замолкнуть. ѓоворил только он,  и  он  говорил  про  смерть  и  умерщвление.
Љазалось, будто  они мертвы, а он один еще  жив.  Ќа это угощение он  собрал
всех  своих  жертв,  ибо именно жертвами они должны  были себЯ  чувствовать.
ЌарЯженный, как  хозЯин, но на самом деле словно переживший их, он обращалсЯ
к  своим  жертвам,  нарЯженным  гостЯми.  ‘итуациЯ  подчеркивалась не только
количеством тех, кого он пережил,  в ней была особаЯ утонченность. •отЯ  они
были <i>как будто мертвы,</i> он мог в любой момент умертвить их на самом  деле.  ‚
сущности, так был начат <i>процесс,</i> позволЯвший ему  пережить  других. ЋтпускаЯ
этих людей, он их милует.  …ще раз  он заставлЯет их дрожать,  поручаЯ чужим
рабам. Ћни добираютсЯ до дому -он вновь посылает к ним вестников смерти. Ћни
приносЯт  им  подарки,  в  том  числе  самый  большой--жизнь. Ћн  может, так
сказать, послать их из жизни в смерть, а затем  опЯть возвращать из смерти в
жизнь. ќтой игрой забавлЯетсЯ он не раз. Ћна дает ему высшее  чувство власти
- выше уже не придумаешь.
     Dio. Romische Geschichte. Epitome von Buch LXVII, Cap. 9.


        ќ‹…Њ…Ќ’› ‚‹Ђ‘’€


        Ќасилие и власть

     ‘ <i>насилием</i> свЯзано  представление о  чем-то близком и теперешнем. ‚ нем
больше принуждениЯ, и  оно более  непосредственно, чем  власть.  Џодчеркнуто
говорЯт  о  физическом насилии.  ‘амые  низкие  и самые животные  проЯвлениЯ
власти лучше назвать насилием. Ќасильно хватают добычу и насильно отправлЯют
се в рот.  …сли длЯ насилиЯ есть достаточно времени, оно становитсЯ властью.
Ќо  в миг, когда  ситуациЯ  потом  все-таки обострЯетсЯ, когда надо  принЯть
решение и <i>пути</i> назад уже нет, она вновь оказываетсЯ чистым  насилием. ‚ласть
понЯтие более общее и более широкое, чем насилие; она гораздо содержательней
и не так  динамична. Ћна более обстоЯтельна,  даже по-своему терпелива. ‘амо
немецкое  слово  "Macht" происходит от  древнего готского корнЯ "magan", что
значит  "мочь,  иметь  возможность",  и  никак не свЯзано с корнем  "machen"
"делать".
     ђазницу  между  насилием и  властью можно продемонстрировать  на  очень
простом примере на отношении между <i>кошкой</i> и <i>мышью.</i>
     Њышь,  схваченнаЯ однажды,  подверглась  со стороны  кошки насилию.  ’а
поймала ее, держит и собираетсЯ  умертвить. Ќо как только она начинает с нею
<i>играть,</i>  возникает   нечто  новое.  Ћна  отпускает  ее,  позволЯЯ  чуть-чуть
отбежать. ‘тоит же мыши  повернутьсЯ к кошке хвостом и побежать, как она уже
оказываетсЯ вне сферы  ее насилиЯ. Ќо во <i>власти</i> кошки настичь мышь. …сли она
позволит ей  убежать совсем, та покинет и  сферу се  власти. Ћднако,  покуда
кошка навернЯка может достать  мышь, та  остаетсЯ в ее власти. Џространство,
которым распорЯжаетсЯ кошка,  мгновениЯ надежды, которые  она даст  мыши, но
под строжайшим надзором, не терЯЯ интереса к ней и к се умерщвлению, все это
вместе: пространство,  надежда,  надзор и  заинтересованность  в умерщвлении
можно назвать сущностью власти или просто самой властью.
     ’аким  образом,  власти  в противоположность насилию присуща  несколько
большаЯ широта, у нее  больше и пространства, и  времени. Њожно сказать, что
<i>тюрьма</i> похожа на <i>пасть:</i>
     отношение между  ними это  отношение между властью и  насилием. ‚ пасти
уже не остаетсЯ подлинной надежды, длЯ жертвы  здесь  нет уже ни времени, ни
пространства. € в том и в другом отношении  тюрьма как бы расширеннаЯ пасть.
Њожно сделать  несколько шагов туда-сюда,  как мышь под надзором кота,  то и
дело чувствуЯ на спине  взглЯд надзирателЯ. …сть еще времЯ и есть надежда за
это  времЯ   бежать  или  получить   свободу,  при  этом  всегда  чувствуешь
заинтересованность тех,  в чьей власти ты находишьсЯ,  в  твоей гибели, даже
если эта гибель как будто отсрочена.
     Ќо разницу  между властью и насилием можно проследить и в совсем другой
области, в многообразных оттенках религиозной преданности. Љаждый верующий в
Ѓога  постоЯнно  чувствует себЯ в  божьей власти  и  должен с  ней по-своему
считатьсЯ.   11о   некоторым   этого   недостаточно.   Ћни   ждут  открытого
вмешательства,   непосредственного   акта   божественного   насилиЯ,   чтобы
удостоверитьсЯ в нем и ощутить его на себе. Ћни все времЯ ждут  приказа. Ѓог
длЯ  них имеет  Ярко  выраженные  черты  повелителЯ. …го  активнаЯ  волЯ, их
активное  подчинение   в   каждом  отдельном  случае,  в  каждом  проЯвлении
составлЯют длЯ них суть веры. ђелигии такого  рода склонны подчеркивать роль
божественного  предопределениЯ, так что приверженцы  их получают возможность
воспринимать все, что  с  ними  происходит,  как непосредственное  выражение
божественной  воли.  Ћни  всЯкий раз могут  подчинЯтьсЯ ей, и  так вплоть до
самого конца. Љак будто они  уже живут  во  рту ѓоспода, который в следующий
миг их разжует.  Ћднако в этом ужасном  состоЯнии они должны бесстрашно жить
дальше и действовать праведно.
     Ќаиболее  полно выражена  эта  тенденциЯ в  исламе  и  кальвинизме.  €х
приверженцы   жаждут   божественного   <i>насилиЯ.</i>  Ћдной  божьей   власти   им
недостаточно, в  ней есть что-то слишком общее, далекое, и она слишком много
предоставлЯет им самим.  ЏостоЯнное ожидание приказа решающим образом влиЯет
на  людей,  раз  и  навсегда  вручивших  себЯ  повелителю,  и  определЯет их
отношениЯ  с  другими.  Ћно  создает  тип  верующего-солдата,  длЯ  которого
наиболее точным выражением жизни  ЯвлЯетсЯ  <i>битва,</i>  который не страшитсЯ ее,
потому  что  все  времЯ чувствует  себЯ  ее участником.  Ћб  этом типе более
подробно будет сказано в свЯзи с исследованием темы приказа.

        ‚ласть и скорость

     ‘корость,  о которой может  идти речь  в свЯзи с проблемой власти,  это
скорость,  позволЯющаЯ  <i>настичь</i> и  <i>схватить.</i> €  в  том  и  в  другом  случае
образцами длЯ человека служили животные. “мению настигать он училсЯ у быстро
бегающих хищников, особенно у  волка. “мению схватить, внезапно прыгнуть его
могли  научить кошки; достойными зависти и восхищениЯ в этом  искусстве были
лев,  леопард  и  тигр. •ищные птицы соединЯли  оба  умениЯ:  и настигать, и
хватать. Љогда хищнаЯ птица парит одиноко и  не скрываЯсь, а  потом издалека
устремлЯетсЯ  на  добычу, мы наблюдаем  этот  процесс во  всей  Яркости.  Ћн
подсказал человеку такое  оружие,  как стрела, давшаЯ ему  в  руки на долгое
времЯ самую большую скорость: своей  стрелой  человек как бы устремлЯетсЯ  к
добыче.
     ‚от почему эти животные с давних времен  служат и символами власти. Ћни
олицетворЯют собой богов, предков властителей.  ‚олк был предком —ингисхана.
‘окол-ѓор божество египетского фараона. ‚ африканских империЯх лев и леопард
свЯщенные  животные  царских родов.  €з  пламени,  на котором сжигалось тело
римского императора, вылетал в небо орел как воплощение его души.
     Ќо  быстрей всех  во все  времена  была <i>молниЯ.</i>  ‘уеверный страх  перед
молнией, от  которой  нет никакой  защиты,  распространен  повсюду. Њонголы,
рассказывает  францисканский  монах  ђубрук  *,  посланный  к  ним ‹юдовиком
‘вЯтым, больше всего на свете боЯтсЯ грома и молнии. ‚ грозу они  удалЯют из
своих юрт всех чужаков, сами закутываютсЯ в черный  войлок и  прЯчутсЯ  так,
покуда  она не пройдет. Џерсидский  историк ђашид,  находившийсЯ  у  них  на
службе, сообщает, что монголы остерегаютсЯ есть мЯсо животного,  пораженного
молнией, более того, они боЯтсЯ к нему приблизитьсЯ. Њножество разнообразных
запретов  у монголов служит тому,  чтобы умилостивить молнию.  ђекомендуетсЯ
избегать всего,  что могло  бы ее  вызвать.  ‡ачастую молниЯ главное  оружие
самого могущественного бога.
     …е  внезапнаЯ вспышка  среди темноты  действует  как откровение. ЊолниЯ
настигает и озарЯет. Џо ее особенностЯм люди пытаютсЯ  судить о воле  богов.
Љакой она имеет вид и в каком месте неба возникает? Ћткуда она беретсЯ? Људа
направлена? “  этрусков  разгадкой  этого  занималсЯ особый  разрЯд  жрецов,
которые потом у римлЯн стали называтьсЯ "фульгураторы".
     "‚ласть  повелителЯ,--говоритсЯ  в  одном  древнем  китайском   тексте,
подобна молнии, хотЯ и уступает ей в мощи" *. “дивительно, как часто  молниЯ
поражала  властителей. ђассказы  об этом не всегда бывают достоверны. Ћднако
показательно уже  само желание  увидеть здесь  свЯзь.  €звестий  такого рода
много у римлЯн и у монголов.  „лЯ обоих народов характерна вера в верховного
небесного бога, у  обоих  сильно  развито  представление  о  власти.  ЊолниЯ
рассматриваетсЯ здесь как  сверхъестественное повеление. Ћна  поражает того,
кого  <i>должна</i>  поразить.  …сли  она поражает властителЯ,  значит, она послана
властителем  еще  более  могущественным.  Ћна служит  самой  быстрой,  самой
внезапной, но при этом и самой наглЯдной карой.
     ‚  подражание ей человек  создал и  свое особое  оружие  огнестрельное.
‚спышка и  гром  выстрела из  ружьЯ и  особенно из  пушки вызывали  страх  у
народов,  которым  это оружие  было  неведомо:  оно  воспринималось ими  как
молниЯ.
     € прежде люди всЯчески старались сделать себЯ быстрейшими  из животных.
Џриручение  лошади  и образование конницы  и ее  наиболее  совершенной форме
привели  к великому историческому  прорыву  с ‚остока.  ‚  каждом  сообщении
современников  о  монголах  подчеркивалось, насколько  они  были  <i>быстры.</i> €х
поЯвление  всегда  было  неожиданным,  они  возникали так  же внезапно,  как
исчезали, и  вновь вырастали будто из-под земли. „аже поспешное бегство  они
могли  обернуть  атакой:  стоило  подумать,  что  они  бежали,  как  ты  уже
оказывалсЯ ими окружен.
     <I>‘</I> тех  пор физическаЯ скорость как свойство власти всЯчески возрастало.
€злишне останавливатьсЯ на ее проЯвлениЯх в наш технический век.
     —то   касаетсЯ  хватаниЯ,  то  с   ним   свЯзан   особый  вид  быстроты
<i>разоблачение.</i> Џеред тобой безобидное или покорное существо, но сдерни с него
маску  под  ней  окажетсЯ враг. —тобы  оказатьсЯ  действенным,  разоблачение
должно быть внезапным. ’акого  рода  скорость  можно  назвать <i>драматической.</i>
Ќастигать приходитсЯ лишь в небольшом, ограниченном пространстве, здесь этот
процесс  сконцентрирован.  ‡асада   как  средство   маскировки   известна  с
древности,  ее  противоположность  разоблачение.  Ћт  маски  к  маске  можно
добитьсЯ   решающих  перемен  в   отношениЯх   власти.   Џритворству   врага
противопоставлЯетсЯ собственное притворство. ‚ластитель приглашает военных и
гражданскую знать  к  себе  на  пир. ‚друг, когда  они меньше  всего ожидают
враждебных действий, их всех убивают. ‘мена  одного положениЯ  другим  точно
соответствует прыжку из засады. Ѓыстрота процесса  доведена до крайности; от
нес одной зависит успех замысла. ‚ластитель, хорошо знающий свое собственное
постоЯнное притворство, всегда  может  подозревать его  и в  других.  ‚сЯкаЯ
быстрота,  чтобы  их опередить, кажетсЯ ему  дозволенной и необходимой.  …го
мало трогает,  если  он наброситсЯ на невиновного:  в общей  сущности  масок
можно  и  ошибитьсЯ. Ќо его  глубоко заденет,  если  из-за  промедлениЯ враг
ускользнет.

        ‚опрос и ответ

     ‚сЯкий  вопрос есть  вторжение. €спользуемый как  средство  власти,  он
проникает словно нож в тело спрашиваемого. €звестно, что там <i>можно</i> найти; но
хочетсЯ непосредственно прикоснутьсЯ к  найденному. ‘  уверенностью  хирурга
кто-то  добираетсЯ  до твоих  внутренних  органов.  Ћн поддерживает  в своей
жертве жизнь,  чтобы  побольше о  ней узнать.  ќто хирург  особого рода,  он
работает, сознательно <i>вызываЯ</i> местную боль. Ћн раздражает определенные части
жертвы, чтобы достоверно узнать о других.
     ‚опросы  рассчитаны на ответы:  если  ответа не  следует,  они  подобны
стрелам, пущенным в воздух. ‘амый невинный вопрос изолированный, не влекущий
за собой  других. ‘прашиваешь незнакомого про какой-нибудь дом. ’от тебе его
показывает.  ’ы удовлетворЯешьсЯ  этим ответом и идешь дальше своей дорогой.
Ќа какой-то миг  ты  задержал  незнакомца. ’ы заставил его что-то вспомнить.
—ем Ясней и убедительней его ответ,  тем быстрее он освобождает человека. Ћн
дал, что от него ожидали, и больше тебе с ним видетьсЯ незачем.
     Ќо задавший  вопрос может этим  не удовлетворитьсЯ  и начнет спрашивать
дальше.   …сли   вопросов  становитсЯ  слишком  много,  они  скоро  вызывают
неудовольствие  спрашиваемого.  “  него не  просто отнимают  времЯ, с каждым
ответом он еще  немного раскрывает себЯ. ќто может быть какой-нибудь пустЯк,
лежащий  на поверхности,  но незнакомец  вытЯнул его из тебЯ насильно. €  он
свЯзан с чем-то другим, более сокровенным и гораздо  более  длЯ тебЯ важным.
Ќеудовольствие, которое ты ощущаешь, скоро перерастает в недоверие.
     €бо с каждым вопросом у спрашивающего  возрастает ощущение  власти; это
поощрЯет его расспрашивать все  дальше и дальше. Ћтвечающий подчинЯетсЯ  тем
больше,  чем   чаще   он  поддаетсЯ   вопросам.  ‘вобода  личности  здесь  в
значительной  мере  свЯзана  с  возможностью  защищатьсЯ от вопросов.  ‘амаЯ
сильнаЯ тираниЯ та, что даст право задавать самые сильные вопросы.
     “мен  такой ответ,  который  кладет конец вопросам. ’от, кто может себе
это позволить, задаст встречный вопрос; среди равных это испытанное средство
защиты.  Љому положение не позволЯет задавать встречных вопросов, тот должен
либо дать исчерпывающий ответ, выложив таким образом все, чего от него хочет
другой, либо как-то  хитро уклонитьсЯ от дальнейшего проникновениЯ. Ћн может
польстить, признать физическое  превосходство спрашивающего,  так что у того
не будет нужды самому  его демонстрировать. Ћн может  перевести разговор  на
другое,  о чем спрашивать  интереснее  или  выгоднее. …сли  он  знает толк в
притворстве,  он может выдать себЯ  не за  того.  ’огда вопрос, так сказать,
переадресуетсЯ  другому,  он  же сам  объЯвлЯет себЯ  некомпетентным,  чтобы
отвечать.
     …сли конечнаЯ  цель  вопросов  расчленение, то  первый  вопрос  подобен
прикосновению.  ЏрикасаютсЯ  затем  ко многим  и  разным  местам.  ’ам,  где
оказываетсЯ   меньше   сопротивлениЯ,   происходит   внедрение.  €звлеченное
откладывают в сторону, чтобы  пустить в  дело потом; им не пользуютсЯ тотчас
же.  Ќадо сначала добратьсЯ  до чего-то,  определенного заранее. ‡а вопросом
всегда  кроетсЯ хорошо  осознаннаЯ  цель.  Ќеопределенные  вопросы,  вопросы
ребенка или дурака, не имеют силы, от них легко отделатьсЯ.
     Ћпаснее всего, когда требуютсЯ ответы краткие,  сжатые. ’огда трудно, а
то  и  вовсе невозможно убедительно  притворитьсЯ  или  ч  нескольких словах
выдать  себЯ за другого.  ‘амый грубый способ  защиты прикинутьсЯ глухим или
ничего  не  понимающим.  Ќо это  помогает только,  если разговор ведетсЯ  на
равных.  ‚опрос  сильного  к  слабому  может  быть поставлен  письменно  или
переведен.  ’огда  ответ  на  него  становитсЯ еще  обЯзательней. …го  можно
подтвердить документально, и противник может на пего сослатьсЯ.
     —еловек,  беззащитный внешне, может  прикрытьсЯ  доспехами внутренними:
такими  внутренними доспехами против  вопроса  ЯвлЯетсЯ  <i>тайна.</i> Ћна  подобна
второму,   более   защищенному  телу,  (крытому   внутри  первого;   попытка
приблизитьсЯ  к ней  чревата  неприЯтными сюрпризами. ’айна  выделена  среди
остального как нечто более <i>плотное</i>  и укрыта мраком,  осветить  который дано
лишь  немногим.  ‚сегда  больше  волнует  исходЯщаЯ  от  тайны  угроза,  чем
собственно ее содержание. ‘амое важное, можно сказать, самое плотное в тайне
это недоступность вопросу.
     Ћт  <i>молчаниЯ</i>  вопрос отскакивает,  как  меч  от  щита.  Џолное молчание
крайнЯЯ  форма  защиты,  причем  в  ней  столько же  преимуществ,  сколько и
недостатков.  “порно  молчащий человек ничего не выдаст,  зато он производит
впечатление более опасного, чем есть па самом деле. Ќачинают думать,  что он
знает не  только к), о чем в действительности умалчивает. ђаз он молчит, ему
есть  о чем умалчивать; тем важней не отпускать его. “пор-нос молчание ведет
к мучительному допросу, к пытке.
     Ћднако ответ всегда, в том числе и в обычных обстоЯтельствах, свЯзывает
человека. Ћт пего  уже не так просто отказатьсЯ. Oil закреплЯет  человека на
определенной  позиции и вынуждает на ней  оставатьсЯ, тогда как спрашивающий
может целитьсЯ (повсюду; он, так сказать, ходит вокруг другого и выискивает,
откуда  его  удобнее  поразить.  Ћн может зайти с  одной стороны,  с другой,
заслать  врасплох, привести  в  замешательство.  Џеремена  позиции  дает ему
своего рода свободу, которой  другой лишен. Ћн атакует  человека вопросом, и
если удаетсЯ его задеть, то  есть вынудить, к ответу, гот уже  свЯзан  и ему
никуда не уйти. "Љто ты?" "џ такой-то". ’еперь  человек  уже  не  может быть
никем  другим, иначе его ложь поставит его  в затруднительное положение.  Ћн
уже лишилсЯ  возможности  ускользнуть, выдан себЯ за другого.  ќтот процесс,
если  он продолжаетсЯ некоторое  времЯ,  можно рассматривать как своего рода
<i>свЯзывание.</i>
     Џервый вопрос выЯснЯет личность, второй касаетсЯ  места. Џоскольку  оба
предполагают  Языковое выражение, интересно посмотреть, мыслима ли архаичнаЯ
ситуациЯ,   котораЯ    предшествовала    бы   словесному   вопросу   и   ему
соответствовала. €нтерес к месту и к личности здесь бы  еще не разделЯлсЯ --
одно без другого не имело бы смысла. ’акаЯ архаическаЯ ситуациЯ нашлась:
     это  пробное прикосновение  к  добыче.  Љто  ты?  Њожно  ли  тебЯ есть?
†ивотное, непрерывно занЯтое поиском  пищи, ощупывает  и обнюхивает все, что
находит.  Ћно сует свой нос  во все: можно ли тебЯ есть?  Љаково ты на вкус?
Ћтветом  ЯвлЯетсЯ  запах, сопротивление,  безжизненнаЯ  неподвижность. —ужое
тело  обрело здесь длЯ себЯ  место,  а  обнюхивание  и  ощупывание  означает
знакомство  с  ним,  в  переводе  на  наши человеческие  понЯтиЯ:  ему  дают
название.
     Џо-видимому, на  ранней стадии воспитаниЯ  детей все  больше нарастают,
перекрещиваЯсь, два процесса; их  роль неодинакова, тем не менее  они  тесно
свЯзаны. …сли родители постоЯнно отдают приказы, категоричные и настойчивые,
то и дети бесконечно спрашивают. ќти ранние детские вопросы подобны крику  о
пище,  только в другой, более  высокой форме.  Ћни безобидны, ибо отнюдь  не
дают  ребенку  полного  знаниЯ  о  родителЯх,  чье  превосходство   остаетсЯ
непоколебимым.
     ‘ каких  же вопросов начинает  ребенок? ‘реди самых  ранних  вопросы  о
месте: "ѓде  то-то и то-то?" „ругие ранние вопросы:  "—то это?" и "Љто это?"
Њожно видеть, какую роль уже играют место и идентификациЯ. ќто действительно
первое,  что  интересует  ребенка.  ‹ишь  потом,  в   конце  третьего  года,
начинаютсЯ вопросы "Џочему?", а еще  гораздо позднее: "Љогда?", "Љак долго?"
вопросы  о  времени.  ’ак  продолжаетсЯ  до  тех  пор,  пока  у  ребенка  не
сформируетсЯ точное представление о времени.
     ЌачинаЯсь неуверенным  прикосновением,  вопрос, как уже  было  сказано,
стараетсЯ внедритьсЯ  дальше.  ‚  нем  есть  нечто разделЯющее, он действует
подобно  ножу.  ќто  чувствуетсЯ  по сопротивлению,  с  каким  младшие  дети
встречают двойные вопросы. "—то ты хочешь больше, Яблоко или грушу?" ђебенок
будет  молчать  или скажет "грушу", потому что это было последнее слово.  Ќо
действительное  решение,  разделение  между  Яблоком  и  грушей, даетсЯ  ему
трудно; в сущности, он хотел бы того и другого.
     Џодлинной  остроты  разделение достигает  там,  где возможны  лишь  два
простейших ответа, да  или нет. Џоскольку они часто противостоЯт друг другу,
поскольку ничего  промежуточного  между ними  не оставлено, решение того или
другого рода оказываетсЯ особенно обЯзывающим и важным.
     Џока не задашь человеку вопрос, зачастую  не знаешь, что у него на уме.
‚опрос вынуждает человека сделать выбор "за" или "против". Ѓудучи вежливым и
ненавЯзчивым, он предоставлЯет человеку решать.
     ‚ "„иалогах" Џлатона своего  рода  царем вопроса предстает <i>‘ократ.</i> Ћн с
презрением  относитсЯ  ко всем  обычным  видам власти  и  тщательно избегает
всего, что о ней бы напоминало. …го  превосходство в мудрости, которой может
набратьсЯ  у него всЯкий  желающий. Ћднако чаще  всего он  проЯвлЯет ее не в
свЯзных речах он задает свои вопросы. „иалоги строЯтсЯ так, что больше всего
вопросов ставит  он, причем  эти  вопросы  самые  важные. ’ак он  овладевает
своими слушателЯми, вынуждает их ко всевозможным разделениЯм. ѓосподства над
ними он достигает исключительно с помощью вопросов.
     ‚ажное значение имеют формы культуры, <i>ограничивающие</i> выспрашивание.  Ћб
определенных вещах нельзЯ спрашивать незнакомого. …сли это все же делают, то
это  воспринимаетсЯ как  насилие, вторжение; спрашиваемый вправе чувствовать
себЯ  уЯзвленным. ‘держанность же  должна  свидетельствовать об  уважении  к
нему.  ‘ незнакомым ведут  себЯ  так,  будто он  сильнейший; эта форма лести
побуждает и его вести себЯ  так же. ‹ишь находЯсь на некоторой  дистанции по
отношению друг к другу, не угрожаЯ друг  другу вопросами, как будто все  они
сильны  и  сильны  одинаково,  люди  чувствуют  себЯ  уверенно  и  настроены
миролюбиво.
     —удовищный вопрос  вопрос  о <i>будущем.</i> ќто, можно  сказать, предел  всех
вопросов; в нем же больше всего и напрЯжениЯ. Ѓоги, к которым он обращен, не
обЯзаны отвечать. ’акой вопрос к сильнейшему отчаЯнный вопрос. Ѓоги ничем не
свЯзаны, в них  никак нельзЯ  внедрЯтьсЯ дальше. €х  выражениЯ двусмысленны,
разделению они не поддаютсЯ. ‚се  вопросы  к ним остаютсЯ <i>первыми</i> вопросами,
на которые дастсЯ  только <i>один</i>  ответ. —асто ответ состоит просто из знаков.
†рецы  разных  народов свели их в большие системы. „о нас дошли тысЯчи таких
вавилонских знаков. ЃросаетсЯ  в глаза, что каждый  из этих знаков обособлен
от  других.  Ћни  не  вытекают  один  из  другого,  между ними  нет  никакой
внутренней свЯзи. ќто просто списки знаков, не более,  и даже тот, кто знает
их все, может каждый раз лишь по каждому из них отдельно делать заключениЯ о
чем-то отдельном в будущем.
     ‚ противоположность  этому <i>допрос</i>  призван восстановить <i>прошлое,</i> причем
во всей  совокупности  происходившего.  Ћн  направлен прочив  слабейшего. Ќо
прежде чем рассмотреть, что такое допрос, имеет смысл сказать несколько слов
об  учреждении,  существующем   сейчас  в  большинстве  стран,   о  всеобщем
<i>полицейском   учете</i>  людей.  ‚ырабатываетсЯ  определеннаЯ  группа  вопросов,
повсюду  однотипных  и  в  основном  направленных  на  обеспечение  порЯдка.
†елательно  знать,  насколько  кто-либо  может быть опасен,  и,  если кто-то
окажетсЯ опасным,  желательно иметь возможность тотчас  его схватить. Џервый
вопрос, который официально задаетсЯ человеку,  как его зовут, второй где  он
живет,  адрес.  Љак мы уже знаем,  это  два  древнейших  вопроса, вопрос  об
идентификации и о месте. ‘ледующий вопрос, о профессии, призван выЯснить род
его  деЯтельности;  нарЯду  с  возрастом  это позволЯет  судить  о влиЯнии и
престиже человека: как к нему относитьсЯ? ‘емейное положение говорит о более
узком  круге его  свЯзей;  поэтому  важно:  есть  ли  муж,  жена  или  дети.
Џроисхождение или  национальность  могут дать  представление  о  его  образе
мыслей;  сейчас,   в  эпоху  фанатичного  национализма,  это  более   важный
показатель, чем  религиознаЯ принадлежность, терЯющаЯ свое значение. ‚ общем
и целом вдобавок к фотографии и подписи установлено уже довольно
     много.
     Ћтветы   на  такие  вопросы  принимаютсЯ.  Џоначалу  их  не  подвергают
сомнению. ‹ишь в ходе допроса, который преследует определенную  цель, вопрос
начинает звучать подозрительно. ’ут  складываетсЯ система вопросов, служащаЯ
длЯ  контролЯ  ответов;  теперь каждый ответ  сам  по себе  может  оказатьсЯ
неверным. „опрашиваемый находитсЯ в состоЯнии вражды с допрашивающим. Ѓудучи
гораздо более  слабым,  он  может  ускользнуть, если сумеет  уверить, что не
ЯвлЯетсЯ врагом.
     „опрос   в  ходе  судебного  следствиЯ  <i>еще  более</i>  усиливает   позицию
спрашивающего как всезнающего. „ороги, по  которым шел человек, дома, где он
бывал, событиЯ,  которые он пережил,  как ему  казалось тогда,  свободно,  в
стороне  от чьих-либо глаз, все  вдруг оказываетсЯ можно проследить. Џо всем
дорогам приходитсЯ пройти вновь, во все дома  опЯть заглЯнуть, пока от былой
невозвратимой  свободы  не останетсЯ самаЯ малость.  ‘удьЯ  должен как можно
больше  знать,  прежде чем будет вправе вынести  приговор. ‚севедение значит
длЯ  его власти особенно много. —тобы его добитьсЯ, он имеет  право задавать
любые вопросы:
     "ѓде ты был? Љогда ты там  был? —то ты там делал?"  …сли  ответы должны
доказать алиби, место противопоставлЯетсЯ месту, личность личности. "џ был в
это времЯ в другом месте. џ не тот, кто
     это сделал".
     "Ћднажды, рассказываетсЯ в одной вендской легенде, в полдень близ „ехсы
на траве лежала юнаЯ девушка  и спала. ђЯдом с ней сидел се жених. Ћн думал,
как бы ему избавитьсЯ от своей невесты. ’ут подошла полуденнаЯ дева  и стала
задавать  ему вопросы.  ‘колько  бы  он  ни отвечал, она спрашивала  его все
дальше  и  дальше.  Љогда  колокол  пробил  час,  сердце  его  остановилось.
ЏолуденнаЯ дева заспрашивала его до смерти" *.


        ’айна

     ’айна  самаЯ  сердцевина  власти.  Ђкт  <i>выслеживаниЯ</i>  по своей  природе
тайный. ‡атаившись, существо становитсЯ  неотличимо от окружениЯ и не выдаст
себЯ ни малейшим шевелением. Ћно как бы целиком исчезает, облекаетсЯ тайной,
словно чужой кожей, и надолго замирает в своем укрытии. ‚ этом состоЯнии его
отличает своеобразнаЯ  смесь нетерпениЯ и  терпениЯ. —ем дольше удаетсЯ  его
выдержать,  тем  больше надежды на внезапную  удачу. Ќо чтобы в конце концов
что-то удалось,  терпение существа должно быть бесконечным.  …сли оно выдаст
себЯ   хоть   па  мгновение  раньше,   все  пойдет  прахом,  и,  отЯгощенное
разочарованием, оно должно будет начать все сначала.
     Џотом уже хватать можно открыто, потому что здесь должен действовать ко
всему еще  и  страх,  по  когда  начнетсЯ пожирание,  вес- вновь окутываетсЯ
тайной. ђот  темен, желудок  и  кишки  невидимы. Ќикто не знает  и никто  не
задумываетсЯ, что  там беспрестанно  происходит  у него  внутри.  ќтот самый
изначальный  процесс пожираниЯ в  основном  покрыт тайной. Ћн  начинаетсЯ  с
тайны, с  сознательного  и  активного  выслеживаниЯ, и  в тайной  тьме  тела
завершаетсЯ неосознанно  и  пассивно. ‹ишь  миг хватаниЯ  Ярко вспыхивает  в
промежутке, подобно молнии, ненадолго сам себЯ освещаЯ.
     ‘окровеннейшаЯ  тайна  то,  что происходит внутри  тела. <i>‡нахарь,</i>  силу
которому даст знание телесных процессов, должен вытерпеть необычные операции
на собственном теле, прежде чем будет допущен к своим занЯтиЯм.
     “  племени <i>аранда</i>  в  Ђвстралии  человек,  желающий  быть посвЯщенным в
знахари, отправлЯетсЯ  к пещере, где обитают духи. ’ам ему вначале протыкают
Язык.  Ћн остаетсЯ  совсем  один,  несмотрЯ на то  что  очень боитсЯ  духов.
‘пособность  выдержать одиночество, да еще  именно  в таком месте,  где  это
особенно  опасно,   по-видимому  ЯвлЯетсЯ  непременным  условием  длЯ   этой
профессии. ‘читаетсЯ, что  потом будущего  знахарЯ  убивают  копьем, которое
пронзает ему голову от уха до  уха,  и духи уносЯт  его в свою  пещеру,  где
живут  как бы в своего рода потустороннем мире.  „лЯ нашего  мира  он просто
потерЯл сознание,  в  потустороннем же мире у  него тем временем изымают все
внутренние  органы и  заменЯют  новыми.  Ќадо  думать, что  эти органы лучше
обычных,  может  быть, неуЯзвимее или, во  всЯком случае, меньше  подвержены
колдовским угрозам. Ћн  приобретает таким образом силу длЯ  своей профессии,
но если  вникнуть,  его новаЯ власть начинаетсЯ с его внутренностей.  Ћн был
мертв,  прежде  чем  вступил  в  свои  права,  но эта  смерть  служит  более
совершенному наполнению его тела. …го тайна известна только ему и духам: она
в его теле.
     ЏримечательнаЯ черта  наличие у колдуна множества мелких кристаллов. Ћн
носит  их  вокруг  своего   туловища,  они  непременнаЯ  принадлежность  его
профессии: усердные манипулЯции  с  этими камешками  совершаютсЯ при  всЯком
действии  с  больным.  €ногда колдун сам раздает такие камешки,  затем вновь
извлекает их из пораженных частей тела больного. —ужеродные, твердые частицы
в теле оказываютсЯ  причиной  его страданий. ќто как бы своеобразнаЯ  валюта
болезни, курс которой известен лишь колдуну.
     …сли не  считать этих весьма интимных  действий  с  больным, колдовство
обычно  совершаетсЯ на  расстоЯнии.  ‚тайне  изготовлЯютсЯ всевозможные виды
острых волшебных  палочек, затем их издалека  направлЯют на жертву, котораЯ,
не подозреваЯ об этом, оказываетсЯ поражена  ужасным  действием  колдовства.
‡десь  в  ход  идет  тайна  выслеживаниЯ.  ‚ыпушенные  с дурными намерениЯми
маленькие  стрелы  иногда можно  увидеть на  небе  в  виде  комет.  ‘ам  акт
совершаетсЯ быстро, но его действиЯ приходитсЯ иногда ждать некоторое времЯ.
     €ндивидуальные  колдовские  действиЯ  с  целью причинить  зло  доступны
каждому  аранда.  Ќо защита от  злых действий в  руках одного  лишь знахарЯ.
ЏосвЯщение  и практика  дают им особые  возможности  защиты. Ќекоторые очень
старые знахари  могут  навлекать  напасть  на целые группы  людей.  ’ак  что
существует как  бы  три  степени  власти.  ’от,  кто  способен  одновременно
напустить болезнь на многих, - самый могущественный.
     Ќемалый страх  внушает колдовскаЯ сила чужаков,  обитателей  отдаленных
мест. ‚ероЯтно, их боЯтсЯ потому, что не так хорошо знают противоЯдие против
их  колдовства,  как  против  собственного.  Љроме  того,  здесь  нет  такой
возможности привлечь  к ответу  за  причиненное зло, как внутри  собственной
группы.
     Џоскольку речь идет  о  защите от зла, об  излечении  болезней,  власть
знахарЯ можно считать доброй. Ќо  от него же может исходить и всЯческое зло.
Ќичто плохое не происходит само по себе, все навлекает злонамеренный человек
либо дух. ’о, что  нам обычно представлЯетсЯ <i>причиной,</i>  длЯ них вина. ‚сЯкаЯ
смерть убийство, и это убийство требует отмщениЯ.
     Џоразительно, насколько все это близко к миру <i>параноика.</i> ‚ другом месте
[...] об этом будет сказано подробнее. Ѓудет детально описано даже вторжение
во внутренние органы; после их  полного разрушениЯ,  после долгих  страданий
они вновь обретают неуЯзвимость.
     „войственный  характер присущ  тайне и  дальше, во  всех  высших формах
проЯвлениЯ власти. Ћт примитивного знахарЯ до параноика  не более шага. € не
больше шага от  них обоих  до  <i>властителЯ,</i>  во  всем  множестве  его  хорошо
известных исторических обличий.
     “ тайны здесь весьма активнаЯ сфера действиЯ. ‚ластитель, прибегающий к
ней, хорошо это  знает и  прекрасно  умеет  оцепить,  что ему надо  в каждом
конкретном  случае. Ћн знает,  за  кем  надо следить,  если  хочешь  чего-то
добитьсЯ, и он знает, кого и:! своих  помощников использовать  длЯ слежки. “
него  много тайн, поскольку он много хочет,  и он приводит их в систему, где
одна тайна скрывает другую. Ћдну он  доверЯет тому, другую атому и заботитсЯ
о том, чтобы они не могли друг с другом свЯзатьсЯ.
     Љаждый, кто  что-то  знает,  находитсЯ  под надзором другого,  которому
неизвестно, какой собственно тайной владеет тот, за кем он следит. Ћн должен
брать на заметку каждое слово и каждое движенье порученного его надзору; эти
сведениЯ,  накапливаЯсь,  дают повелителю  представление  об  образе  мыслей
наблюдаемого.  Ќо  и  сам  соглЯдатай находитсЯ  под  наблюдением других,  и
донесениЯ одного  корректируют  донесениЯ другого. ’аким образом, властитель
может всегда судить  о надежности сосуда, которому он доверил  свои тайны, о
том, насколько стоит ему  доверЯть, и способен  заметить, когда  этот  с