вдохновить людей идти на смерть в борьбе за наше дело.
     ‚  результате  такаЯ  несчастнаЯ "пропаганда" оказалась не
только бесполезной, но и прЯмо вредной.
     „аже если бы содержание нашей пропаганды  было  совершенно
гениальным,  все-таки  она не могла бы иметь успеха, раз забыта
главнаЯ, центральнаЯ предпосылка: всЯкаЯ пропаганда обЯзательно
должна ограничиватьсЯ лишь немногими идеЯми, но зато  повторЯть
их бесконечно. ЏостоЯнство и настойчивость ЯвлЯютсЯ тут главной
предпосылкой  успеха, как впрочем и во многом остальном на этом
свете.
     Љак  раз  в  области   пропаганды   меньше   всего   можно
прислушиватьсЯ  к эстетам или пресыщенным интеллигентам. Џервых
нельзЯ слушатьсЯ потому, что тогда в короткий срок и содержание
и форма пропаганды окажутсЯ приспособленными не к  потребностЯм
массы,  а  к потребностЯм узких кружков кабинетных политиков. Љ
голосу вторых опасно прислушиватьсЯ  уже  потому,  что,  будучи
сами  лишены  здоровых  чувств, они постоЯнно ищут новых острых
ощущений. ќтим господам в кратчайший срок  все  надоедает.  Ћни
постоЯнно  ищут  разнообразиЯ  и  совершенно неспособны хоть на
минуту вдуматьсЯ в то, как чувствует  простаЯ  безыскусственнаЯ
толпа. ќти господа всегда ЯвлЯютсЯ первыми критиками. ‚едущаЯсЯ
пропаганда не нравитсЯ им ни по содержанию, ни по форме. ‚се им
кажетсЯ  слишком  устаревшим,  слишком  шаблонным. Ћни все ищут
новенького, разностороннего. ќтакаЯ критика  -  настоЯщий  бич;
она  на  каждом  шагу мешает действительно успешной пропаганде,
котораЯ способна была бы завоевать подлинные массы. Љак  только
организациЯ   пропаганды,   ее   содержание,  ее  форма  начнут
равнЯтьсЯ по этим  пресыщенным  интеллигентам,  всЯ  пропаганда
расплываетсЯ и потерЯет всЯкую притЯгательную силу.
     ‘ерьезнаЯ   пропаганда   существует  не  длЯ  того,  чтобы
удовлетворЯть   потребность   пресыщенных    интеллигентов    в
интересном  разнообразии,  а  длЯ  того,  чтобы убеждать прежде
всего широкие массы народа. Њассы же в  своей  косности  всегда
нуждаютсЯ  в  значительном  промежутке  времени, раньше чем они
даже только обратЯт внимание на тот или другой вопрос. „лЯ того
же, чтобы  памЯть  масс  усвоила  хотЯ  бы  совершенно  простое
понЯтие, нужно повторЯть его перед массой тысЯчи и тысЯчи раз.
     ЏодходЯ  к  массе  с  совершенно различных сторон, мы ни в
коем случае не должны  менЯть  содержание  своей  пропаганды  и
каждый  раз  должны  ее  подводить  к  одному и тому же выводу.
Џропагандировать наш лозунг мы можем и должны с самых различных
сторон. Ћсвещать его правильность  тоже  можно  по-разному.  Ќо
итог  всегда  должен  быть  один  и  тот же, и лозунг неизменно
должен повторЯтьсЯ в конце каждой речи, каждой  статьи  и  т.д.
’олько   в   этом   случае   наша  пропаганда  будет  оказывать
действительно единообразное и дружное действие.
     ’олько в том случае, если мы будем самым  последовательным
образом  с  выдержкой и настойчивостью придерживатьсЯ этого, мы
со временем увидим, что  успех  начинает  нарастать,  и  только
тогда  мы  сумеем  убедитьсЯ,  какие  изумительные, какие прЯмо
грандиозные результаты дает такаЯ пропаганда.
     “спех  всЯкой  рекламы  -  и  это  одинаково  относитсЯ  к
коммерческой  и  к  политической  рекламе  -  заложен  только в
настойчивом, равномерном и длительном ее применении.
     € в этом отношении пропаганда противников была образцовой.
Ћна велась  с  исключительной  настойчивостью,   с   образцовой
неутомимостью.  Ћна посвЯщена была только нескольким, немногим,
но важным идеЯм и  была  рассчитана  исключительно  на  широкую
народную  массу.  ‚  течение всей войны противник без передышки
проводил в массу одни и те же идеи в одной и той же  форме.  Ћн
ни  разу не стал хотЯ бы в малейшем менЯть свою пропаганду, ибо
убедилсЯ в том, что действие ее  превосходно.  ‚  начале  войны
казалось,  что  пропаганда эта прЯмо безумна по своей наглости,
затем  она  начала  производить  только  несколько   неприЯтное
впечатление,  а в конце концов - все поверили ей. ‘пустЯ четыре
с половиной года в ѓермании вспыхнула революциЯми что  же?  ќта
революциЯ  почти  все  свои  лозунги позаимствовала из арсенала
военной пропаганды наших противников.
     …ще одно отлично понЯли в Ђнглии: что успех  пропаганды  в
сильной   степени  зависит  еще  от  массового  ее  применениЯ;
англичане не жалели никаких денег на пропаганду,  памЯтуЯ,  что
издержки покроютсЯ сторицей.
     ‚ Ђнглии пропаганда считалась орудием первого ранга. Њежду
тем у  нас в ѓермании пропаганда стала занЯтием длЯ безработных
политиков и длЯ всех тех  рыцарей  печального  образа,  которые
искали теплых местечек в тылу.
     ‚от  чем  объЯснЯетсЯ  тот  факт,  что  и результаты нашей
военной пропаганды равнЯлись нулю.

        ѓ‹Ђ‚Ђ VII. ђ…‚Ћ‹ћ–€џ

     ‚оеннаЯ пропаганда противников началась в нашем лагере уже
с 1915 г. ‘ 1916 г. она становитсЯ все более интенсивной,  а  к
началу  1918  г.  она  уже  прЯмо затоплЯет нас. Ќа каждом шагу
можно было ощущать отрицательные влиЯниЯ этой ловли  душ.  Ќаша
армиЯ  постепенно  научилась  думать  так,  как  этого хотелось
врагу.
     Ќаши меры борьбы против этой пропаганды  оказались  никуда
негодными.
     ’огдашний  руководитель  армии  имел и желание и решимость
боротьсЯ против этой пропаганды всюду, где она  проЯвлЯлась  на
фронте.  Ќо,  увы,  длЯ  этого  ему не хватало соответствующего
инструмента.  „а  и  с  психологической   точки   зрениЯ   меры
противодействиЯ должны были исходить не от самого командованиЯ.
„лЯ  того,  чтобы  наша контрпропаганда возымела свое действие,
надо было, чтобы она шла из дому. ‚едь именно за этот дом, ведь
именно за наше отечество солдаты  на  фронте  совершали  чудеса
героизма и шли на любые лишениЯ в течение почти четырех лет.
     €  что  же  оказалось  в  действительности? —ем отозвалась
родина,  чем  отозвалсЯ  дом  наш  на  всю  эту  возмутительную
пропаганду противников?
     Љогда  мы  знакомились  с  нашей,  с  позволениЯ  сказать,
контрпропагандой, мы  частенько  спрашивали  себЯ:  что  это  -
глупость или преступление?
     Љ  концу  лета  1918  г. после очищениЯ нами южного берега
Њарны наша пресса повела себЯ настолько  бесталанно,  настолько
преступно  глупо, что Я с возрастающим негодованием каждый день
задавал себе один и тот же вопрос: да неужели же у  нас  никого
не  осталось  в  Ѓерлине,  чтобы положить конец этому позорному
расточению героических настроений армий?
     Љак поступила ”ранциЯ, когда в 1914 г.  наши  победоносные
копаны  лавиной  вторглись в пределы этой страны? Љак поступила
€талиЯ в дни катастрофы, которую потерпели ее армии на  €зонцо?
Љак  поступила  та  же ”ранциЯ весною 1918 г., когда германские
дивизии начали штурмовать важнейшие окопы французских  войск  и
когда наша дальнобойнаЯ артиллериЯ стала бить по Џарижу?
     ‚о  всех  этих  случаЯх  противник  всеми  силами старалсЯ
вернуть бодрость поколебавшимсЯ полкам и  с  этой  целью  снова
доводил   национальные   страсти  до  точки  кипениЯ.  ‘  какой
невероЯтной силой, с  какой  гениальностью  работала  тогда  их
пропаганда,  дабы  во  что  бы  то  ни  стало  вернуть  войскам
уверенность в окончательной победе и всеми силами  вбить  им  в
голову  ту  мысль,  что  отступать дальше означает губить себЯ,
свою родину, свой очаг.
     Ќу, а что сделано было в аналогичных условиЯх у нас?
     „а ровным счетом ничего, а зачастую еще похуже этого.
     Љаждый раз, когда Я получал свежую газету, Я рвал и  метал
и  был  вне себЯ от негодованиЯ по поводу той гнусной агитации,
котораЯ Явно на наших глазах губила фронт. ќтот психологический
Яд был равносилен прЯмому подкашиванию наших боевых сил.
     Њного раз менЯ мучила мысль, что если  бы  на  месте  этих
преступных  невежд  и  безвольных манекенов руководителем нашей
пропаганды оказалсЯ Я, то исход войны был бы длЯ нас совершенно
иным.
     ‚ течение этих месЯцев Я впервые  почувствовал,  насколько
коварна  была  ко  мне  судьба,  бросив менЯ на передовую линию
фронта, где шальнаЯ пулЯ любого негра могла в любую минуту менЯ
прикончить, между тем как на другом  посту  Я  мог  бы  оказать
своей родине куда более значительные услуги.
     џ  был уже достаточно уверен в себе, чтобы знать, что дело
пропаганды Я сумел бы поставить как следует.
     Ќо, увы, что толку! ‚едь Я был только один из  безымЯнных,
один из восьми миллионов солдат.
     Ќичего  не  оставалось делать кроме того, как держать Язык
за зубами и добросовестно выполнЯть свои скромные обЯзанности.

        x x x

     Џервые прокламации противника попали  в  наши  руки  летом
1915  г. €х содержание с небольшими модификациЯми всегда бывало
одно и то же. ‚  прокламациЯх  этих  говорилось,  что  нужда  в
ѓермании  растет  с  каждым днем; война длитсЯ бесконечно и нет
никаких видов на то, что ѓерманиЯ  может  выиграть  эту  войну;
немецкий   народ   в   тылу  жаждет  мира,  но  мира  не  хотЯт
"милитаристы" и прежде всего сам "кайзер"; весь  мир  прекрасно
знает,  что  немецкаЯ  нациЯ  тоскует  по  миру;  поэтому  "мы"
ведем-де войну вовсе  не  против  немецкого  народа,  а  только
против  кайзера,  ЯвлЯющегосЯ  единственным  виновником  войны;
война поэтому не может кончитьсЯ и не кончитсЯ до тех пор, пока
этот враг всего человечества  не  будет  отстранен;  зато,  как
только  кончитсЯ война, свободные демократические нации братски
примут немецкий народ в свой союз вечного мира,  и  как  только
пробьет   час   уничтожениЯ   "прусского  милитаризма",  мир  и
благоденствие будут-де обеспечены навсегда.
     „лЯ лучшей иллюстрации  всего  сказанного  в  прокламациЯх
приводились   многочисленные   "письма  от  родных",  полностью
подтверждавшие сказанное.
     ‘падала над  этими  прокламациЯми  большею  частью  просто
смеЯлись.  ‹истки  прочитывались  и  направлЯлись  по команде в
штабы армий, где на них не  обращали  никакого  вниманиЯ,  пока
ветром  опЯть  не  занесет  в  окопы  новых прокламаций. ‹истки
противника распространЯлись большею частью с аэропланов.
     ‚скоре мы обратили внимание  на  следующее.  Ќа  всех  тех
участках  фронта,  где  находились  солдаты  баварцы, неизменно
поЯвлЯлись листки, которые  главным  своим  острием  обращались
против  пруссаков.  ‚  листках  этих  говорилось, что противник
ровным счетом ничего не имеет  против  баварцев,  что  во  всем
виновата  одна  ЏруссиЯ,  котораЯ  и  должна  была бы нести всю
ответственность за совершенные ею злодеЯниЯ.  Џротивник  и  рад
был  бы  не  причинЯть зла баварцам, да что же делать, если они
сами совершенно напрасно  свЯзали  свою  судьбу  с  Џруссией  и
таскают длЯ нее каштаны из огнЯ.
     €  надо  сказать,  что  такого  рода  пропаганда  начинала
оказывать свое влиЯние уже в первые месЯцы 1915 г. ‘реди солдат
совершенно Явственно росли настроениЯ против Џруссии,  а  между
тем   сверху   у   нас   пальцем  о  палец  не  ударЯли,  чтобы
противодействовать этому. ќто было уже не простое упущение.
     € конечно такие  ошибки  после  отомстили  за  себЯ  самым
печальным образом. Ћт этого пострадала вовсе не одна "ЏруссиЯ",
но и весь немецкий народ, в том числе конечно и баварцы.
     ЌачинаЯ  с  1916  г.,  пропаганда  противников  могла  уже
зарегистрировать  совершенно   определенные   успехи   в   этом
направлении.
     Ќо  надо  признать  и  то,  что  многочисленные  письма от
родных,  которые  действительно  шли  из  дому,   теперь   были
переполнены  жалобами,  и  эти  "жалостные"  письма  тоже стали
оказывать свое влиЯние. Џротивнику теперь  уже  не  нужно  было
распространЯть  подобные  письма  с  аэропланов.  Џротив  этого
потока жалобных писем из тыла тоже ничего  решительно  не  было
предпринЯто,  оспине  считать некоторых с психологической точки
зрениЯ   крайне   глупых   "напоминаний"   "правительственного"
характера.   ”ронт  продолжал  наводнЯтьсЯ  этим  Ядом.  Ѓедные
неразумные  женщины,  фабриковавшие  дома  эти  письма  сотнЯми
тысЯч,   совершенно   не   подозревали,  что  этим  они  только
увеличивают уверенность противника в победе, а тем самым только
затЯгивают войну и умножают страданиЯ своих близких на фронтах.
ќти бессмысленные письма немецких женщин  стоили  жизни  сотнЯм
тысЯч наших солдат.
     ’аким образом уже в 1916 г. можно было наблюдать различные
тревожные  симптомы.  ”ронт  ворчал,  а иногда и "крыл" во всю;
фронт был уже многим  недоволен  и  иногда  выражал  совершенно
справедливое  возмущение. Џока фронт голодал, пока родственники
дома  терпели  всЯческую  нужду,  в  других   местах,   наверху
господствовали изобилие и расточительство. „аже на самом фронте
в этом отношении далеко не все обстоЯло благополучно.
     ’аким  образом симптомы кризиса были уже налицо в 1916 г.,
но пока дело шло  еще  только  о  своих  домашних  "внутренних"
делах.  ’от  самый солдат, который только что ворчал и ругалсЯ,
спустЯ несколько минут молча выполнЯл  свой  тЯжелый  долг  как
нечто  само  собою  разумеющеесЯ. ’а самаЯ рота, котораЯ только
что  выражала  недовольство,  через  полчаса  дралась  за  свой
участок  окопов  с таким героизмом, как будто от этого зависела
судьба всей ѓермании. ќто все еще был фронт старой превосходной
героической армии.
     ‚скоре  получил  Я  возможность  убедитьсЯ  в  той  резкой
разнице,  какаЯ уже существовала в эту пору между положением на
фронте и положением в тылу.
     ‚ конце сентЯбрЯ 1916 г. моЯ  дивизиЯ  принЯла  участие  в
боЯх  на  ‘омме.  ќто был длЯ нас первый из целой серии будущих
боев, где главную роль играла  техника.  ‚печатление  с  трудом
поддаетсЯ описанию - не война, а настоЯщий ад!
     Џод   истребительным   огнем   неприЯтелЯ,  продолжавшимсЯ
непрерывно в течение многих недель, немецкий  фронт  удержалсЯ.
€ногда  мы  чуть-чуть отступали, затем выправлЯли положение, но
никогда не сдавали ни одного вершка земли без боЯ.
     7 октЯбрЯ 1916 г. Я был ранен.  џ  счастливо  добралсЯ  до
перевЯзочного  пункта  и  с  первым  транспортом менЯ отправили
вглубь страны.
     Џрошло два года, как Я не видел родины, - срок  при  таких
условиЯх  бесконечно  большой. џ с трудом мог представить себе,
как выглЯдит немец, не одетый в военную форму. Љогда Я попал  в
первый  лазарет  в  ѓермиссе,  Я  вздрогнул  от  испуга,  когда
внезапно услышал голос женщины, сестры милосердиЯ, заговорившей
с близлежащим товарищем.
     ‚первые услышал Я после двух лет женский голос. —ем  ближе
поезд наш подъезжал к границе, тем неспокойнее становилось наше
состоЯние.
     Њы  проезжали через все те города, через которые проходили
два года назад еще совсем необстрелЯнными солдатами:  Ѓрюссель,
‹ьеж  и  т.  д. Ќаконец показалсЯ первый немецкий дом на холме.
‘коль прекрасной нам показалась эта постройка.
     „орогое отечество! Ќаконец!
     Љогда в октЯбре 1914 г. мы впервые переезжали границу,  мы
все сгорали от нетерпениЯ и энтузиазма. ’еперь мы ехали молча и
были  погружены  в  печаль.  Љаждый  из  нас  испытывал чувство
счастьЯ по поводу того, что судьба дала ему еще  раз  взглЯнуть
своими  собственными  глазами  на родину, за которую он отдавал
свою жизнь. ‚се  мы  были  так  тронуты,  что  почти  стыдились
смотреть друг другу в глаза.
     ЊенЯ  положили  в  госпиталь  в  Ѓеелице близ Ѓерлина. ќто
почти совпало с двухлетием моего отправлениЯ на фронт.
     ЉакаЯ перемена! €з  непролазной  грЯзи  на  фронтах  ‘оммы
прЯмо в белую постель в этом чудном здании. ‚начале как-то даже
не  решаешьсЯ  лечь  в такую постель. ‹ишь постепенно начинаешь
привыкать к этому новому миру.
     Љ сожалению, окружающий менЯ теперь мир оказалсЯ новым и в
других отношениЯх.
     ‡десь уже не пахло тем духом, который господствовал еще  у
нас  на  фронте.  ‡десь Я впервые услышал то, что на фронте нам
было  совершенно  неизвестно:   похвальбу   своей   собственной
трусостью!   ‘колько  ни  ворчали  на  фронте,  как  ни  крепко
бранились там солдаты, это ничего общего не имело с отказом  от
исполнениЯ  своих  обЯзанностей,  а  тем  более  с восхвалением
трусости. Ћ нет! Ќа фронте трус все еще считалсЯ трусом и ничем
другим.  ’руса  на   фронте   по-прежнему   клеймили   всеобщим
презрением,  а  к  подлинным  героЯм относились с преклонением.
‡десь   же,   в   госпитале,   настроение   уже   было    прЯмо
противоположное.  ‡десь  наибольшим  успехом пользовались самые
бессовестные болтуны, которые с помощью  жалкого  "красноречиЯ"
высмеивали  мужество  храброго  солдата  и  восхвалЯли  гнусную
бесхарактерность  трусов.  ’он  задавали  несколько  совершенно
жалких субъектов. Ћдин из них открыто хвасталсЯ тем, что он сам
нарочно  поранил  себе  руку  у  проволочных заграждений, чтобы
попасть в лазарет. ЌесмотрЯ на то, что ранение было  совершенно
пустЯковое,  субъект  этот находилсЯ в больнице уже давно, хотЯ
все знали, что он попал сюда мошенническим  путем.  €  что  же?
ќтот  негодЯй  нагло выставлЯл себЯ образцом высшего мужества и
считал свой "подвиг"  куда  более  ценным  длЯ  родины,  нежели
геройскаЯ смерть честного солдата на фронте. Њногие выслушивали
эти  речи  молча,  другие  отходили  в сторону, но иные открыто
соглашались с ним.
     ЊенЯ прЯмо тошнило от этих речей, но сделать ничего нельзЯ
было; субъект этот спокойно оставалсЯ  в  лазарете.  Ѓольничное
начальство  конечно прекрасно знало, кто этот субъект, и тем не
менее ничего не предпринимало.
     Љак только Я встал  на  ноги,  мне  разрешили  съездить  в
Ѓерлин. ‡десь уже Явно господствовала сильнаЯ нужда. Њиллионный
город   терпел  голод.  Ќедовольство  было  велико.  ‚о  многих
посещаемых  солдатами  пивных  можно  было   услышать   те   же
разговоры,  что  и в лазарете. Џолучалось даже впечатление, что
некоторые  из  этих  негодЯев  специально  посещают  эти  места
скоплениЯ солдат, чтобы проповедовать там свои гнусные взглЯды.
     …ще  много  хуже  было  положение  в  Њюнхене. Љогда после
выздоровлениЯ Я выписалсЯ  из  лазарета  и  отправилсЯ  в  свой
запасный  батальон,  Я  просто  не узнал нашего города. Људа ни
придешь  -  горе,  недовольство  и  брань.  ‚  самом   запасном
батальоне  настроение  было  ниже всЯкой критики. ‡десь влиЯние
оказывало еще и то, что офицеры-инструктора, сами еще  ни  разу
не  побывавшие  на  фронте,  обращались  очень грубо со старыми
солдатами и не умели установить с ними сколько-нибудь приличных
взаимоотношений. ‘олдаты-фронтовики приносили с собою из окопов
некоторые  особые  навыки,  которые   были   понЯтны   строевым
офицерам,  но  с  которыми  не  хотели миритьсЯ тыловые чины. Љ
строевому  офицеру  и  сами  фронтовики  относились  с  гораздо
большим  уважением,  чем к этапным командирам. Ќо независимо от
всего  этого,  общее  настроение   было   чрезвычайно   плохим.
“крывательство в тылу уже считалось в это времЯ образном высшей
мудрости, а стойкость и выдержка на фронте - признаком слабости
и ограниченности.
     ЉанцелЯрии кишели евреЯми. Џочти каждый военный писарь был
из евреев,  а  почти  каждый  еврей  -  писарем. Њне оставалось
только  изумлЯтьсЯ  по  поводу   обилиЯ   этих   представителей
избранной нации в канцелЯриЯх. Ќевольно сопоставлЯл Я этот факт
с тем, как мало представителей этой нации приходилось встречать
на самих фронтах.
     …ще много хуже обстоЯли дела в области хозЯйства. ‡десь уж
еврейский   народ   стал   "незаменимым".   Џаук  медленно,  но
систематически высасывал кровь из народа. Ћни захватили в  свои
руки  все  так  называемые  военные  общества  и сделали из них
инструмент  безжалостной  борьбы   против   нашего   свободного
национального хозЯйства.
     ‚се  громче раздавались голоса, доказывавшие необходимость
совершенно безудержной централизации.
     ‚  сущности  говорЯ,  уже  в  1916-1917  гг.   почти   все
производство находилось под контролем еврейского капитала.
     €  в  то  же  времЯ  против  кого  же направлЯлась на деле
ненависть народа.
     ‘ ужасом Я убедилсЯ в это времЯ, что надвигаютсЯ  событиЯ,
которые  неизбежно  приведут  к катастрофе, если мы не сумеем в
последний час предотвратить их.
     ‚ то времЯ как  всю  нацию  обкрадывали  и  душили  евреи,
подлиннаЯ ненависть масс направлЯлась в сторону "пруссаков".
     Љак    и   на   фронте,   здесь   решительно   ничего   не
предпринималось против  Ядовитой  пропаганды.  Љак  будто  люди
совершенно  не  догадывались,  что  крах  Џруссии далеко еще не
означает подъема Ѓаварии! Љак будто люди не понимали, что  дело
обстоит  как  раз  наоборот  -  что  падение  Џруссии неизбежно
повлечет за собой и гибель Ѓаварии!
     Њне  все  это  причинЯло  невероЯтные  страданиЯ.  џ  Ясно
сознавал,  что  при помощи этого гениального трюка евреи только
хотЯт  отвлечь  внимание  от  себЯ  на  других.  Џока   ЃавариЯ
негодовала  против  Џруссии и наоборот, еврей под носом у обеих
обделывал свои делишки.  Џока  в  Ѓаварии  шла  руготнЯ  против
Џруссии,  еврей организовывал революцию и затем нанес одинаково
решительный удар и Џруссии и Ѓаварии.
     Њне было просто нестерпимо наблюдать эту  взаимную  склоку
между  немцами,  и  Я  был  рад отправитьсЯ на фронт. ‚скоре же
после моего приезда в Њюнхен Я сделал соответствующую заЯвку  о
своем желании.
     ‚  начале  марта  1917 г. Я был уже опЯть в своем полку на
фронте.

        x x x

     ‚ конце  1917  г.  настроение  улучшилось,  и  можно  было
предполагать,  что  армии  удалось справитьсЯ с прежним упадком
настроениЯ.  Џосле   русской   катастрофы   всЯ   армиЯ   опЯть
выпрЯмилась.  Ћна почерпнула из этой катастрофы новые надежды и
новое мужество. ЂрмиЯ опЯть  начинала  проникатьсЯ  убеждением,
что  несмотрЯ ни на что война кончитсЯ все же победой ѓермании.
’еперь в армии опЯть раздавались  песни.  Љарканье  пессимистов
слышалось  реже  и  реже.  ЂрмиЯ  вновь  уверовала в будущность
отечества.
     Ћсобенно чудотворное действие на  настроение  наших  армий
произвела   итальЯнскаЯ  катастрофа  осенью  1917  г.  ‚  нашей
тогдашней победе над итальЯнцами войска увидели  доказательство
того,  что  мы  опЯть  в  состоЯнии  прорвать  фронт  не только
русских.  ‚  сердца  миллионов  наших  солдат  опЯть   проникла
спокойнаЯ  вера  в свое дело; люди вздохнули свободно и стали с
надеждой  ждать  весенних  боев  1918  г.  ‚  рЯдах  противника
напротив   наблюдалсЯ   упадок   настроениЯ.  ќта  зима  прошла
несколько спокойнее обычного. Ќаступило затишье перед бурей.
     Ќо вот как раз в разгар последних приготовлений к решающим
боЯм, когда на западный фронт тЯнулись бесконечные транспорты с
военной амуницией, когда войска делали последние  приготовлениЯ
к   наступлению,   в   ѓермании  впервые  за  все  времЯ  войны
разыгралось событие, неслыханное по своей подлости.
     Ќет, ѓерманиЯ не  должна  победить!  ‚  последнюю  минуту,
когда  немецкие  знамена уже шли навстречу победе, враги родины
пустили в ход такое средство, которое должно было погубить  еще
в  зародыше  весеннее наступление и тем самым вырвать победу из
наших рук.
     ‚раги  родины  организовали  забастовку  на  предприЯтиЯх,
работающих на войну.
     …сли   эта   забастовка  удастсЯ,  немецкий  фронт  должен
потерпеть крушение и "”орвертс" получит удовлетворение:  победа
на  этот  раз  не  будет сопутствовать немецким знаменам. Ђрмии
наши останутсЯ без снарЯжениЯ и  в  течение  нескольких  недель
фронт  наш  будет прорван. ќтим будет сорвано наше наступление,
Ђнтанта будет спасена и полным  господином  в  ѓермании  станет
интернациональный  капитал.  ‚от  в  чем заключалась внутреннЯЯ
цепь марксистского обмана народа.
     Ќадломить  наше  национальное  хозЯйство   и   воздвигнуть
господство интернационального капитала - такова была их цель. €
благодарЯ  глупости  и доверчивости одних, бесконечной трусости
других цель эта, увы, была достигнута.
     Џравда, стачка на заводах  военного  снарЯжениЯ  не  имела
полного  успеха  в  том  смысле,  что  фронт  не  удалось взЯть
измором. ‡абастовка эта быстро оборвалась, и армии не  остались
без  амуниции.  ‚  этом  смысле план организаторов забастовки -
привести сразу  все  наши  армии  к  гибели  -  не  удалсЯ.  Ќо
насколько  ужаснее  был  тот  моральный  урон,  который нанесла
забастовка!
     ‚о-первых: за кого же боролись наши армии, раз сама страна
вовсе не хочет победы? ђади кого  приносЯтсЯ  эти  бесчисленные
жертвы?  ради кого терпим мы все эти лишениЯ на фронте? ‘олдату
говорЯт, чтобы он до конца билсЯ за победу, а в  это  же  времЯ
страна бастует!
     Ђ  во-вторых:  какое  же  влиЯние оказала эта забастовка в
рЯдах противника?
     ‡имою 1917/18 г. горизонт  впервые  омрачилсЯ  тучами  длЯ
союзников.  ‚от уже четыре года союзные державы общими усилиЯми
вели напрЯженнейшую борьбу против немецкого богатырЯ  и  все  -
безрезультатно. Ќо ведь в течение всех этих четырех лет главные
силы  немецкого  великана  занЯты  были на востоке и на юге. Ќа
западе он зачастую держал только  второстепенные  силы.  €  вот
теперь  тыл нашего богатырЯ оказалсЯ свободным. ЊорЯ крови были
пролиты, раньше чем немцам удалось положить на обе лопатки хотЯ
бы одного противника. ’еперь войска, занЯтые раньше на  русском
фронте,  будут переброшены на запад, и если врагу не удалось до
сих пор прорвать нашу линию обороны, то теперь мы сами перейдем
в наступление.
     Џротивник бьет в тревоге и трепетал по  поводу  того,  что
окончательнаЯ победа может достатьсЯ нам.
     ‚  ‹ондоне  и  Џариже  шли  совещаниЯ за совещаниЯми. „аже
пропаганда противников несколько зашла в тупик. ’еперь  уже  не
так  легко  было  доказывать,  что  немецкаЯ  победа совершенно
немыслима и безнадежна.
     ’аково же было настроение среди  войск  союзников.  ЌаглаЯ
уверенность  в  победе  исчезла. ѓосподам руководителЯм Ђнтанты
становилось  жутко.  Џеременилось  отношение  и   к   немецкому
солдату.  „о  сих  пор на нашего солдата смотрели только как на
простака, безусловно обреченного  на  поражение.  ’еперь  перед
ними  стоЯл  немецкий  солдат,  уже  уничтоживший  их  русского
союзника.  Ќужда  заставлЯла  нас  до  сих  пор  ограничиватьсЯ
наступлением  только  на  востоке. ’еперь противникам казалось,
что это была с нашей стороны гениальнаЯ тактика. ‚ течение трех
лет немцы вели непрерывные атаки на русском  фронте  -  вначале
без  особенного  успеха.  ‚се  уже  начинали смеЯтьсЯ по поводу
мнимой бесцельности наших действий. ђусский великан,  казалось,
обЯзательно   должен   победить  уже  благодарЯ  его  огромному
численному превосходству. ѓерманиЯ  же,  казалось,  обЯзательно
изойдет  кровью  в этих боЯх с русским. ‚начале ход событий как
будто подтверждал такой прогноз.
     ‚ сентЯбре 1914 г. после боев при ’анненберге  в  ѓерманию
потЯнулись первые бесконечные потоки русских пленных. ‘ тех пор
поток этот уже не прекращалсЯ. ‚се времЯ и в поездах и по шоссе
тЯнулись  бесконечные  транспорты  русских пленных. Ќо толку от
этого было мало. ‚место каждой побитой армии русские тотчас  же
выставлЯли  новую  армию.  ѓигантские  владениЯ царЯ, казалось,
были неисчерпаемы по части людей.  ‘колько  времени  могла  еще
выдержать  ѓерманиЯ  такое состЯзание? Ќе придет ли такой день,
когда  ѓерманиЯ  несмотрЯ  на  только  что  одержанную   победу
останетсЯ   уже  без  новых  войск,  в  то  времЯ  как  русское
командование снова и снова двинет на фронт новые армии? —то  же
будет  тогда?  ‘огласно  человеческому разумению ѓерманиЯ могла
только отсрочить победу ђоссии, сама  же  окончательнаЯ  победа
этой последней казалась неизбежной.
     ’еперь  все эти надежды развеЯлись в прах. Ћдин из главных
союзников, принесший  самые  большие  жертвы  на  алтарь  общей
борьбы,  был  разбит  вдребезги и теперь лежал распростертый на
земле перед безжалостным противником. ‘трах и ужас вселились  в
сердца солдат Ђнтанты, которые до тех пор слепо верили в победу
союзников.  ѓрЯдущей  весны ожидали с тревогой. …сли до сих пор
не удалось сломить немцев, которые держали на  западном  фронте
только  часть  своих  войск,  то  как  же можно рассчитывать на
победу теперь, когда это страшное героическое государство может
ныне собрать в  один  кулак  все  свои  силы  против  западного
фронта?
     Љ   тому   же   на   воображение  действовали  и  событиЯ,
происшедшие в горах южного  ’иролЯ.  ‚есть  о  поражении  войск
генерала  Љадорна  достигла  и  полей  ”ландрии.  ‚ера в победу
испарЯлась  и  уступала  место   страху   перед   окончательным
поражением.
     Ќочи  стоЯли  прохладные.  ‚сюду на западном фронте войска
Ђнтанты  слышали  шум  подтЯгивающихсЯ  новых  немецких  армий.
ЌадвигалсЯ   последний   страшный   суд.  ЌапрЯжение  в  лагере
противника достигло высшей точки. € вот в эту  минуту  вдруг  в
ѓермании  занЯлось  зарево,  и  пламЯ  этого пожара озарило все
уголки фронта. ‚ момент, когда немецкие  дивизии  делали  самые
последние  приготовлениЯ  к  наступлению,  в ѓермании вспыхнула
всеобщаЯ забастовка.
     ‚ первую минуту весь мир просто потерЯл способность  речи.
‚    следующую    минуту   противник   вздохнул   свободно,   и
неприЯтельскаЯ пропаганда с жадностью бросилась на этот  кусок.
ЌеожиданнаЯ  помощь  поспела  в  двенадцатый  час. Ћдним ударом
Ђнтанта опЯть нашла средство вернуть твердость настроениЯ своим
солдатам. ’еперь она опЯть могла заставить солдат поверить, что
ее  победа  возможна.  —увство  тревоги  перед   приближающимсЯ
наступлением    немцев   вновь   сменилось   чувством   твердой
уверенности в победе Ђнтанты. ’еперь уже  опЯть  можно  было  с
успехом  доказывать  салатам  Ђнтанты,  что окончательный исход
предстоЯщей великой битвы зависит только и исключительно от  их
стойкости.  Џусть  немцы теперь одерживают какие угодно местные
победы, страну их ждет революциЯ, а вовсе не возвращение  домой
великих победоносных армий.
     Ђнглийские,  французские  и  американские  газеты повели в
этом смысле интенсивнейшую агитацию в тылу, и  в  то  же  времЯ
началась такаЯ же умелаЯ пропаганда на фронте.
     "ѓерманиЯ  стоит  перед революцией! Џобеда союзников не за
горами!" ќто было лучшее лекарство, чтобы  опЯть  поставить  на
ноги  заколебавшихсЯ  французских  пуалю  и  английских  томми.
’еперь опЯть громко заговорили  пушки  и  пулеметы.  Џаническое
бегство   было  приостановлено.  ‘оюзные  войска  вновь  начали
оказывать упорное сопротивление.
     ’аковы были результаты стачек. ѓерманские стачки  укрепили
уверенность  в  победе в лагере противника и помогли последнему
побороть  начавшийсЯ  паралич  и  отчаЯние,  возникшее  на  его
фронтах.  ‘отни  и сотни тысЯч немецких солдат заплатили за эти
стачки своею  жизнью.  Ђвторы  же  и  инициаторы  этой  гнусной
подлости  стали  кандидатами  на  самые  высшие государственные
посты революционной ѓермании.
     ‚ самой ѓермании как  будто  еще  удалось  стереть  первые
следы  забастовки  на  военных  заводах.  ’ак  по  крайней мере
казалось внешне. Ќо в стане противника  впечатление  во  всЯком
случае  осталось.  …сли  до  этой  стачки  в  лагере противника
господствовала  полнаЯ  безнадежность,  то   теперь   весть   о
забастовках  в  ѓермании  опЯть  поднЯла  настроение  в  армиЯх
Ђнтанты.  Ђнгло-французские  солдаты  стали  вновь  дратьсЯ   с
мужеством отчаЯниЯ.
     ’еперь   уже   по   человеческому  разумению  должно  было
безусловно казатьсЯ, что победа будет на стороне Ђнтанты,  если
только   западный   фронт  выдержит  немецкие  атаки  еще  хоть
несколько месЯцев. ‚се парламенты стран Ђнтанты  сразу  оценили
создавшуюсЯ  ситуацию  и  ассигновали  грандиозную сумму в фонд
военной пропаганды. Ћни прекрасно знали, что это лучший  способ
усилить разложение в германском лагере.

        x x x

     џ  имел  счастье  принЯть лично участие не только в первых
двух наших наступлениЯх, но и в последнем наступлении  немецких
войск.
     ќто  были  самые  сильные  впечатлениЯ в течение всей моей
жизни. ‘амые сильные потому, что как и в 1914 г. наши  операции
в  1918  г.  потерЯли  свой  оборонительный  характер и принЯли
характер наступательный. —ерез все наши окопы, через  все  наши
войска  прошел  вздох  облегчениЯ.  ’еперь  наконец  после трех
тЯжелых лет выжиданиЯ на чужой земле  в  ужасающей  обстановке,
напоминающей   ад,  мы  переходим  в  наступление  и  бьет  час
расплаты.  ‚озликовали  вновь  наши   победоносные   батальоны.
Џоследние  бессмертные  лавры  вокруг  наших обвеЯнных победами
знамен! …ще раз раздались прекрасные патриотические песни нашей
родины. Џодхваченные бесконечным потоком  немецких  солдат  эти
чудесные  песни неслись к небу. ‚ последний раз творец небесный
посылал свою милостивую улыбку своим неблагодарным детЯм.

        x x x

     ’ЯжелаЯ удушливаЯ атмосфера  господствовала  на  фронте  в
конце  лета  1918  г.  Ќа родине шла тЯжелаЯ внутреннЯЯ борьба.
€з-за чего. ‚ батальонах и ротах на нашем фронте шли  различные
толки  об этом? џсно, что война теперь потерЯна и только дураки
еще  могут  верить  в   конечную   победу.   Ќарод   вовсе   не
заинтересован  в  том,  чтобы  вести  войну  и  дальше;  в этом
заинтересованы теперь только монархиЯ и капитал,  -  вот  какие
вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
     ‘начала  фронт  на  все  это  реагировал лишь очень слабо.
Љакое дело было  нам,  солдатам,  до  всеобщего  избирательного
права?  ђазве  за это боролись мы в течение четырех долгих лет?
Ѓандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героЯ, отнЯв у него
задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую  сошел
в  могилу. ђазве наши молодые полки шли во ”ландрии на смерть с
лозунгом "да здравствует всеобщее тайное  избирательное  право"
на  устах?  Ќет, неправда, они шли на смерть с кличем "„ейчланд
убер алес" ("ѓерманиЯ превыше всего").  ЊаленькаЯ,  но  все  же
весьма  существеннаЯ  разница!  ’е  крикуны, которые на фронтах
теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше  и
носа не показывали на фронт. ќта партийно-политическаЯ шваль до
сих пор не была известна фронту. ’олько очень небольшаЯ частица
этих  господ  парламентариев  нюхала фронт в такое времЯ, когда
всЯкий сколько-нибудь уважающий себЯ немец, если он только  мог
стоЯть на ногах, был на фронте.
     ‚от почему на первых порах основнаЯ масса фронтовиков была
почти  совершенно  невосприимчива  к  агитации  господ ќбертов,
ейдеманов, Ѓартов, ‹ибкнехтов  и  т.  д.,  выставивших  теперь
север  ценно  новые  "цели"  войны.  Ќа фронте не могли понЯть,
какое право вообще имеют эти тыловые герои опиратьсЯ на  войско
длЯ захвата власти в стране.
     ЊоЯ  личнаЯ позициЯ была Ясна с самого начала: Я ненавидел
от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю  шайку
партийной  сволочи.  Њне давно уже было Ясно, что длЯ всех этих
негодЯев важно не благо народа, а благо собственного кармана. џ
видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и  не
остановЯтсЯ  перед  тем, чтобы погубить ѓерманию. ‚ моих глазах
они заслуживали  только  веревки  на  шею.  €дти  навстречу  их
пожеланиЯм  означало  выдать  с головой трудЯщуюсЯ массу в руки
карманных воришек. Ћсуществление  их  желаний  означало  гибель
нации.
     ’аково  же  в  первый  момент  было  настроение громадного
большинства фронтовиков. ‡а последнее времЯ мы  вынуждены  были
однако,  констатировать,  что  приходЯщие  из  тылов пополнениЯ
становЯтсЯ все хуже и хуже настолько, что эти пополнениЯ уже не
усиливали  старое  Ядро,  но  скорее   ослаблЯли   его   боевую
способность.  Ћсобенно плохи были пополнениЯ молодых возрастов.
‡ачастую нельзЯ было поверить своим собственным глазам, что это
сыны того же самого народа, который и в 1914  г.  посылал  свою
молодежь на полЯ €пра.
     ‘  августа  и  сентЯбрЯ  разложение  стало прогрессировать
особенно быстро, несмотрЯ на то,  что  наступательные  действиЯ
противника  были  далеко  не так сильны, как в предшествовавшие
месЯцы. Ѓитвы на ‘омме и во ”ландрии были куда  ужаснее  по  их
жестокости.
     ‚  конце  сентЯбрЯ  моЯ  дивизиЯ в третий раз стоЯла у тех
самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны,  еще
будучи совсем необстрелЯнным полком добровольцев.
     Љакое тЯжелое воспоминание.
     ‚ октЯбре и ноЯбре 1914 г. мы получили здесь первое боевое
крещение.  ‘  горЯчей любовью в сердцах, с песнЯми на устах шел
наш  необстрелЯнный  полк  в  первый   бой,   как   на   танец.
„рагоценнейшаЯ  кровь  лилась  рекой,  а зато все мы были тогда
совершенно уверены, что мы отдаем нашу жизнь за дело свободы  и
независимости родины.
     ‚  июле  1917  г. мы второй раз прошли по этой ставшей длЯ
нас свЯщенной земле. ‚едь в каждом из нас  жила  еще  свЯщеннаЯ
памЯть  о  лучших  наших  друзьЯх и товарищах, павших здесь еще
совсем молодыми и шедших в бой за дорогую родину с  улыбкой  на
устах.
     ѓлубоко  взволнованные  стоЯли  мы,  "старики",  теперь  у
братской могилы, где все мы когда-то клЯлись "остатьсЯ  верными
долгу  и  отечеству  до  самой смерти". ’ри года назад наш полк
наступаЯ,  штурмовал  эти  позиции.  ’еперь   нам   приходилось
защищать их, отступаЯ.
     –елых  три недели вели англичане артиллерийскую подготовку
к своему наступлению во ”ландрии. Џеред нами  как  будто  ожили
образы  погибших  наших  товарищей.  Џолк  наш  жил  в  ужасной
обстановке. ‚ грЯзных окопах, зачастую под  открытым  небом  мы
прЯтались  в  воронки,  вырытые  снарЯдами, в простых лощинках,
ничем не прикрытых от врага, и тем не менее мы не  уступали  ни
пЯди, хотЯ рЯды наши все таЯли и таЯли. 31 июлЯ 1917 г. наконец
началось английское наступление.
     ‚ первые дни августа нас сменила другаЯ часть.
     Ћт  нашего  полка  осталось только несколько рот. Њедленно
брели мы по грЯзной дороге в тыл, больше похожие на привидениЯ,
чем  на  людей.  ‚  результате  своего  наступлениЯ   англичане
отвоевали  только  несколько  сот  метров земли, сплошь изрытой
гранатами. Ќичего больше. € за это англичане заплатили  дорогой
ценой.
     ’еперь,  осенью  1918 г., мы вновь уже в третий раз стоЯли
на той же территории, которую некогда взЯли штурмом.  Њаленькое
местечко  Љамин, где мы когда-то отдыхали от боев, теперь стало
ареной  самых  ожесточенных  битв.  Њы  дрались   на   той   же
территории,  но  сами  то  мы за это времЯ стали совсем другими
людьми. ’еперь и в армии изо всех сил  занимались  "политикой".
џдовитаЯ  волна  докатилась из тылов и сюда. ЏополнениЯ молодых
возрастов оказались  совершенно  непригодными  -  все  это  шло
оттуда, из дому.
     ‚  ночь  с  13 на 14 октЯбрЯ англичане начали обстреливать
южный участок ипрского фронта газовыми снарЯдами. Ћни пустили в
ход газы "желтый крест", действиЯ которых мы еще ни разу до сих
пор не испытывали на своей шкуре. …ще той же ночью мне пришлось
отведать этих газов. ‚ечером 13 октЯбрЯ мы находились на  холме
к  югу  от ‚ервика и там в течение нескольких часов подверглись
непрерывному  обстрелу   газовыми   снарЯдами.   ‘   небольшими
перерывами  обстрел  продолжалсЯ всю ночь. Ћколо полуночи часть
товарищей выбыла из строЯ, некоторые из  них  -  навсегда.  Џод
утро  Я  тоже  стал чувствовать сильную боль, увеличивающуюсЯ с
каждой минутой. Ћколо 7  часов  утра,  спотыкаЯсь  и  падаЯ,  Я
кое-как  брел  на  пункт. ѓлаза мои горели от боли. “ходЯ, Я не
забыл отметитьсЯ у начальства - в последний раз во  времЯ  этой
войны.
     ‘пустЯ  несколько  часов  глаза мои превратились в горЯщие
угли.
     ‡атем Я перестал видеть.
     ЊенЯ  отправили   в   госпиталь   в   местечко   Џазевальк
(ЏомераниЯ). ‡десь пришлось мне пережить революцию!..

        x x x

     ‚  воздухе  давно  уже  носилось что-то неопределенное, но
очень противное. Љругом говорили о том, что в ближайшие  недели
что-то  "начнетсЯ",  Я  только  не мог себе представить, что же
именно под этим последним понимают. Њне больше всего  казалось,
что  дело  идет  о  стачке  вроде той, какаЯ была весной. ‚ это
времЯ стали приходить дурные вести о флоте. ѓоворили,  что  там
началось  большое брожение. Њне однако думалось, что и в данном
случае мы имеем дело с продуктом фантазии небольшой кучки,  что
широкие  массы  морЯков  ничего  общего  с  этим  не  имеют.  ‚
госпитале шло много разговоров о том, что война  все  же,  надо
надеЯтьсЯ,  скоро кончитсЯ. Ћднако никто не надеЯлсЯ на то, что
война закончитсЯ  "сию  минуту".  —итать  газеты  Я  не  был  в
состоЯнии.
     ‚ ноЯбре всеобщее напрЯжение усилилось.
     €  вот,  в  один  из  ноЯбрьских дней внезапно разразилось
несчастье. Ќа грузовиках приехали матросы и стали  призывать  к
революции.  €х  "вождЯми"  в  борьбе  за  "свободу,  красоту  и
достоинство"  нашего  народа  выступало   несколько   еврейских
парней. Љонечно ни один из них не был на фронте.
     Њое   здоровье   за   последнее   времЯ   стало  несколько
улучшатьсЯ. ЌестерпимаЯ боль в  глазах  несколько  уменьшилась.
Џостепенно  Я  начал  чуть-чуть  видеть  и  мог  уже  различать
окружающее менЯ. ‚рачи обнадеживали, что зрение вернетсЯ ко мне
в такой мере, что впоследствии Я все-таки смогу найти  себе  ту
или  другую  работу.  Ћ  том,  чтобы  Я опЯть смог когда-нибудь
рисовать, конечно не могло быть и речи. Љак бы то  ни  было,  Я
был  на  пути  к выздоровлению. ‚ этот момент и разразились все
эти ужасающие событиЯ.
     ‘начала Я еще  питал  надежду,  что  совершающаЯсЯ  измена
отечеству  не распространитсЯ на всю страну, а останетсЯ только
местным Явлением. ‚ этом духе Я утешал ближайших своих  коллег.
ќту  мою  надежду  в  особенности  склонны были разделЯть те из
баварцев, которые в это  времЯ  находились  вместе