 пренебрежительно
отозвалась о своих имитаторах как о "карикатуристах и фотографах".
     -  Ѓыть птицей высокого  полета -  это прекрасно, -  сказал мой  отец в
старости, вспоминаЯ  былые годы. - Ќо надо понимать, что такаЯ птица - птица
одинокаЯ.

        x x x
     Љогда Ђурора ‡огойби  узнала, что  забастовочный комитет  под давлением
руководства  Љонгресса  решил прекратить стачку  и созвал собрание  морЯков,
чтобы  объЯвить им о возобновлении  работы,  ее  разочарование  в  мире  как
таковом вышло  из берегов. Ќе раздумываЯ, не подождав даже шофера  •анумана,
она ринулась к  занавешенному "бьюику"  и газанула к военно-морской базе. Ќо
когда она миновала  афганскую  мечеть близ военного городка  в Љолабе, кокон
неуЯзвимости, обволакивавший ее все это времЯ, вдруг лопнул, и на нее напали
сомнениЯ - стоило  ли  ехать?  „орога  к базе  была  запружена  подавленными
матросами; мрачные молодые  парни,  одетые в  чистую форму, но  с  нечистыми
помыслами влеклись  куда-то  бесцельно и безвольно,  как  сухие  листьЯ.  Ќа
платане глумливо раскричались вороны; один матрос подобрал камень и запустил
в направлении карканьЯ. —ерные силуэты  презрительно  колыхнулись, описали в
воздухе круг и, вновь опустившись на ветки, взЯлись за старое. Џолицейские в
шортах, стоЯ маленькими кучками,  тревожно переговаривались, как нашкодившие
дети, и до  моей  матери,  наконец, дошло,  что нечего здесь делать  леди со
складной табуреточкой и  этюдником, прикатившей  в  одиночку, без шофера, на
сверкающем "бьюике". Ѓыл жаркий, влажный, недобрый предвечерний час. „етский
сиреневый  воздушный  змей,  чьЯ   бечевка  была   оборвана  в  своем,  тоже
проигранном сражении, многозначительно рухнул на землю.
     Ђуроре не нужно было опускать стекло и спрашивать матросов, что они обо
всем  этом  думают, поскольку  она думала ровно  то  же, что  и  они,  - что
конгрессисты  поступили  как  <i>чамча</i>,  как  холуи,  что  даже  сейчас,  когда
англичане  не  настолько  уверены в армии, чтобы  посылать  ее на  усмирение
морЯков,  они  могут быть вполне уверены в Љонгрессе, готовом избавить их от
всех  неприЯтностей.  Љогда  массы  поднимаютсЯ  всерьез, думала  она, боссы
поджимают  хвост,  -  что  белокожие  боссы,   что  темнокожие.  "‡абастовка
перепугала наших не меньше, чем тех". Ђурора  была в мЯтежном настроении; но
она  понимала, что  длЯ столпившихсЯ  здесь озлобленных парней  она  богатаЯ
фифа, прикатившаЯ  в шикарном  авто, и  длЯ них  она  чужаЯ, а может быть, и
враг.
     “грюмое, беспричинное сгущение толпы  вынудило  ее  ползти со скоростью
пешехода; и когда внезапным движением, быстрота и небрежность которого таили
в  себе  пугающую   силу,  один  хмурый  молодой  верзила  так  крутанул  ее
оправленное в хромированную сталь зеркальце заднего вида, что оно беспомощно
повисло наподобие сломанной конечности,  - тут сердце ее заколотилось, и она
решила, что пора сматыватьсЯ. Ћна дала задний ход, поскольку развернутьсЯ не
было никакой возможности, и, уже нажав на газ, сообразила, что без зеркальца
и при занавешенном заднем стекле она не  может  видеть, что делаетсЯ  позади
машины.  Ћна не  знала, что некоторые  матросы  в  последнем приливе  куража
уселись  прЯмо посреди  дороги;  и  кроме  того,  из-за  растущей,  толчками
прибывающей паники она тронулась слишком резко  и двигалась намного, намного
быстрей, чем следовало бы.
     ’ормозЯ, она почувствовала небольшой толчок.
     Љрайне  редко  Ђурора  ‡огойби  терЯла  голову  от  страха,  но  теперь
случилось именно это: после толчка моЯ объЯтаЯ ужасом мать, мгновенно понЯв,
что  кто-то   расположилсЯ  на  сидЯчую  демонстрацию   позади   ее  машины,
переключила  "бьюик"  на  первую скорость.  Ђвтомобиль  дернулсЯ  теперь уже
вперед и еще раз,  с новым толчком переехал вытЯнутую  ногу  матроса. ‚ этот
миг к  "бьюику", размахиваЯ  дубинками и дуЯ в свистки, бросилось  несколько
полицейских,  и  Ђурора  уже  в каком-то помрачении, повинуЯсь  нахлынувшему
чувству  вины и желанию бегства, вновь дала задний. € ощутила третий толчок,
существенно менее  заметный, чем первые два. ‘зади  вздымалась волна гневных
криков,  и, совершенно обезумев,  инстинктивно реагируЯ на  крики и почти не
чувствуЯ четвертого толчка, она опЯть рванулась вперед -и  сшибла наземь, по
крайней мере,  одного  полицейского. Џосле  чего,  к счастью, мотор "бьюика"
заглох.
     —то больше  всего менЯ  изумлЯло, когда Я слушал про это в детстве, что
ставит  менЯ в  тупик и по сей день  - каким  образом,  фактически  разрезав
человека  надвое, она  ухитрилась выбратьсЯ  из толпы  целой  и  невредимой.
Ђурора раз за разом давала своему  спасению новые объЯснениЯ, ссылаЯсь то на
замешательство  несчастных  матросов;  то  на  остатки флотской  дисциплины,
помешавшие превращению  их в  толпу  линчевателей; то  на  присущее индийцам
внутреннее благородство и чувство иерархии, не позволившее им  тронуть даму,
да еще такую изысканную. €ли, может быть, дело не в  этом, а в ее глубоком и
очевидном длЯ всех сострадании -какаЯ уж тут изысканность! - к искалеченному
человеку, чьЯ нога омерзительно напоминала ее  болтающеесЯ зеркальце заднего
вида;  а может быть,  в  быстроте и властности,  с какой она  распорЯдилась,
чтобы его положили на заднее сиденье "бьюика", где его скрыла от возмущенных
глаз зеленаЯ с  золотом ткань, меж тем как она растолковала собравшимсЯ, что
раненого надо немедленно везти  в больницу, а  единственный доступный сейчас
транспорт - ее  машина. ‚ сущности  она сама не понимала, почему ее пощадила
грозно подступившаЯ  людскаЯ  масса, но  в самые  мрачные свои  минуты  она,
возможно, ближе всего  подходила  к истине, признаваЯ, что ее спасла  слава;
ведь ее снимки видели  многие, и трудно  было не узнать это красивое молодое
лицо и длинные белые волосы. "‘кажите вашим дружкам в Љонгрессе, что они нас
предали!" - раздалсЯ чей-то голос, и она крикнула в ответ:  "‘кажу!" - после
чего они дали ей уехать. (—ерез несколько месЯцев, делаЯ пируэты на парапете
"ќлефанты",  она  сдержала  слово, и  „жавахарлал Ќеру получил  от  нее  все
сполна. ‚скоре после этого в €ндию  приехали  Њаунтбеттены, и Ќеру с ќдвиной
полюбили друг друга.  ‘лишком  ли смело  будет  предположить,  что  резкость
Ђуроры  в  вопросе о забастовке отвратила  от нее сердце пандитджи,  который
предпочел ей более покладистую дамочку -супругу последнего вице-королЯ?)
     “ Ђвраама  -  ведь  он,  как мы помним, обещал постоЯнно заботитьсЯ  об
Ђуроре - была несколько  инаЯ версиЯ. Ћн изложил ее мне  спустЯ долгое времЯ
после ее смерти.
     - џ тогда держал расторопных ребЯт, чтоб тайком сидели у нее на хвосте,
и  скучать  им редко  приходилось.  Ќе  скажу,  что  очень  уж  трудно  было
приглЯдывать за твоей глупой мамашей, когда она выкидывала  свои  фортели, -
но смотреть приходилось в оба. Људа ее "бьюик", туда и мои парни. € ей  ведь
не скажешь! “знала бы - не жить мне тогда на свете.
     Џосле всех этих лет  Я так  и не знаю, чему верить.  Ђурора сорвалась с
места совершенно неожиданно - как они могли за  ней поспеть? Ќо, может быть,
ее  версиЯ  не вполне точна;  возможно, ее  поездка не  была  все  же  такой
внезапной.  ‘тараЯ, как  мир,  головоломка  длЯ биографа: даже если  человек
рассказывает  свою  собственную жизнь,  он  непременно  приукрашивает факты,
переиначивает событиЯ, а то  и  вовсе  выдумывает все  от начала  до  конца.
Ђурора хотела выглЯдеть независимой; ее версиЯ проистекала из этого желаниЯ,
тогда как версиЯ Ђвраама - из его желаниЯ доказать всем -доказать <i>мне</i>, - что
ее безопасность целиком зависела от него. €стина, которую открывают подобные
истории, - это истина  человеческих сердец, но  отнюдь не их дел.  ‘ раненым
матросом, однако, все обстоит проще: беднЯга осталсЯ без ноги.

        x x x
     Ћна взЯла его к себе  в дом и изменила  его жизнь.  Ћна  укоротила его,
лишив ноги и, соответственно, -  флотской будущности; и вот теперь, изо всех
сил  стараЯсь вновь  его <i>увеличить</i>,  она подарила ему  новую униформу, новую
работу,  новую ногу, новую индивидуальность и  ворчливого попугаЯ  впридачу.
ђазрушив его жизнь, она спасла его от наихудших последствий этого разрушениЯ
- от житьЯ в канаве, от нищенской сумы.  ‚  итоге он  влюбилсЯ в нее, как же
иначе; он  стал,  согласно ее  желанию,  ‹амбаджаном —андивалой, и  слоновьи
сказки, которые он нам рассказывал, были своего рода объЯснениЯми в любви, в
невозможной, собачьей любви раба к госпоже, в любви, вызывавшей отвращение у
мисс  „жайи  •е,  нашей  костлЯвой  и брюзгливой  нЯни и  домоправительницы,
котораЯ стала его  нареченной и отравой его жизни. "Ѓаап-ре! ѓосподи ты боже
мой! - кричала она на него. -  ЋтправлЯйсЯ на "солЯной марш"*******  и,  как
дойдешь до морЯ, не останавливайсЯ!"
     ‹амбаджан у ворот Ђуроры - у врат зари,-как говорил ‚аско Њиранда, - не
только охранЯл  госпожу  от грубого  внешнего  мира,  но  также и  некоторым
образом  оберегал  от нее других. Ќикто не входил, не доложив ему, по какому
делу; но при этом ‹амба  считал своим  долгом давать посетителЯм советы. "Џо
шерстке, по шерстке  сегоднЯ, - мог он  сказать,  к  примеру. - …й  уже чего
только не нашептали". €ли: "Ћна не в духе. …сть хорошаЯ шутка наготове?" ќти
предупреждениЯ  помогали гостЯм  моей  матери  (если  они были  благоразумны
настолько,  чтобы  внЯть  словам  ‹амбаджана)   предотвращать  вспышки  этой
сверхновой звезды, дабы не  быть  испепеленными ее легендарным -  и в высшей
степени артистическим - гневом.

        x x x
     ЊоЯ  мать Ђурора ‡огойби была слишком Яркой звездой; взглЯнешь на нее в
упор -  и лишишьсЯ зрениЯ. „аже  теперь,  в воспоминаниЯх, она ослеплЯет,  и
приходитсЯ  двигатьсЯ  кругами, держась на расстоЯнии. ‹егче воспринимать ее
косвенно,  по ее действию на другие тела - по искривлению  идущего от других
людей света, по гравитационному притЯжению, от  которого  никому  из  нас не
дано было спастись, по тающим орбитам  тех,  кто  прекращал  сопротивление и
неудержимо  падал  в пожирающее  пламЯ  этого  солнца.  Ћ  эти мертвые - как
бесконечна, как нескончаема их кончина;  как длинна,  как богата их повесть!
Ќам, живущим, приходитсЯ  выискивать  себе место подле них  -  подле мертвых
гигантов, которых мы  не в состоЯнии надежно  свЯзать, хоть мы хватаем их за
волосы, хоть мы опутываем их веревками во сне.
     „олжны  ли  мы   тоже  умереть   прежде,   чем  наши  души,  так  долго
немотствующие, смогут выразить себЯ?  Џрежде, чем наша тайнаЯ природа станет
Явной?  ’ем, кого это касаетсЯ,  Я отвечаю - нет, и вновь отвечаю  -  никоим
образом.  ‚  юности мне иногда снилось  - как Љармен  да  ѓаме,  но  по иной
причине, не  столь мазохистской,  не столь мастурбаторской;  как страдающему
фотофобией, ушибленному верой Ћливеру  д'ќту,  -  что  с менЯ  слезла  кожа,
словно кожура с  банана,  что Я иду в мир в полной наготе, как анатомическаЯ
картинка из Ѓританской  энциклопедии, сплошь нервные  узлы, свЯзки, сосуды и
мышцы, хоть таким образом вырвавшись из глухих застенков расы, нации и рода.
(‚ иных вариантах этого  сна Я ухитрЯлсЯ избавитьсЯ не только от кожи,  но и
от всех потрохов, от плоти как таковой, становилсЯ вольным сгустком разума и
чувства,  отпущенным  в  мир резвитьсЯ на его лугах,  свечением  из  научной
фантастики, не нуждающимсЯ в физической форме.)
     € сейчас, когда Я  пишу  эти  строки,  мне  нужно  содрать  с себЯ кожу
истории,  освободитьсЯ, выйти из тюрьмы прошлого. Џришла  пора  длЯ  чего-то
окончательного,  пришла  пора  истины  о себе  самом,  котораЯ  поможет  мне
избавитьсЯ наконец  от  удушающей родительской власти,  от  моей собственной
темной кожи.  ќти строки  -  сбывающийсЯ сон. Њучительный сон, что верно, то
верно;  ибо  нелегко  человеку  наЯву  очистить себЯ, как  банан,  сколь  бы
перезрелым  этот  человек ни был. Ђ Ђурору  с  Ђвраамом  поди еще  стрЯхни с
дерева.
     Њатеринство - простите менЯ, если Я слишком уж напираю на этот предмет,
-  очень важнаЯ тема в €ндии, самаЯ,  может быть, важнаЯ: родина - как мать,
мать - как  родина, как твердаЯ  землЯ под нашими  ногами. џ говорю, леди  и
джентльмены,  о  своей  большой родине, стране большинства. ‚  год, когда  Я
родилсЯ,  на  экраны страны  вышла - три года в  работе  на  студии  "Њехбуб
продакшенз",  триста  съемочных   дней,  до  сих  пор  в  первой  тройке  по
посещаемости  за  все  времена  среди  кинолент   "Ѓолливуда",   бомбейского
ѓолливуда, - всепобеждающаЯ "Њать €ндиЯ". Љто видел, тот хорошо запомнил эту
вЯзко-приторную сагу  о героизме  сельской женщины, эту сверхсентиментальную
оду стойкости деревенской  €ндии,  созданную самыми циничными  горожанами на
свете.  Ђ что  касаетсЯ главной  героини  - о несравненнаЯ Ќаргис********  с
лопатой  через  плечо, с упавшей  на лоб  черной прЯдью! - она  длЯ всех нас
стала,  пока  "мать €ндира" не вытеснила ее,  живой матерью-богиней. Ђурора,
конечно,  была  с  ней знакома; Ќаргис,  как и  прочие  светила, притЯгивало
ослепительное пламЯ моей матери. Ќо дружбы не вышло -  возможно, потому, что
Ђурора не  удержалась и заговорила  об отношениЯх матери  и сына (как близка
эта тема моему сердцу!)
     - Љогда Я в первый раз пошла на этот фильм, - призналась она знаменитой
кинозвезде на верхней террасе  "ќлефанты", - стоило мне только  взглЯнуть на
вашего непутевого сына, на Ѓирджу,  как Я  подумала: какой красавец, боже ты
мой, горЯчий-горЯчий, перченый-перченый, несите скорей воды. Џусть он тысЯчу
раз вор и прохвост, все  равно: первоклассный герой-любовник.  Ђ теперь надо
же, что Я слышу - вы взЯли с ним и поженились. Ќу и жизнь сексуальнаЯ у вас,
у  киношников, не  соскучишьсЯ  -  замуж  за собственного сына,  вот  это  Я
понимаю.
     Ђктер, о котором шла речь, ‘унил „атт, напрЯженно стоЯл, краснеЯ, подле
жены и пил нимбу-пани - лимонад. (’огда Ѓомбей был "сухим" штатом, и, хотЯ в
"ќлефанте"  виски   с  содовой  водилось   в   изобилии,  актер  подчеркивал
нравственный момент.)
     - Ђурора-джи, вы смешиваете жизнь  и вымысел, - сказал он назидательно,
словно  такое смешение тоже  воспрещалось сухим законом. - Ѓирджу и его мать
ђадха  - это персонажи,  плоские фигуры на  белом экране;  ну а мы-то живые,
объемные, из плоти и крови - и пришли к вам в гости в ваш прекрасный дом.
     Ќаргис,  потЯгиваЯ   нимбу-пани,  чуть  заметно  улыбнулась,  довольнаЯ
прозвучавшим в его словах упреком.
     -  Ќо даже смотрЯ  фильм, - немилосердно продолжала Ђурора, - Я на  все
сто была уверена, что непутевый Ѓирджу хочет иметь свою великолепную мамашу.
     Ќаргис стоЯла  раскрыв рот и не знала, что ответить. ‚аско Њиранда, длЯ
которого скандал был самое милое дело, почуЯл назревающий  шторм  и поспешил
внести посильную лепту.
     -  ‘ублимациЯ,  -  заметил он,  - взаимного  влечениЯ между ребенком  и
родителем   глубоко  укоренена   в  национальной  психологии.   ‘ами  имена,
использованные в картине, достаточно красноречивы. ‚едь Ѓирджу - это одно из
имен бога Љришны,  и кто не знает, что кроткаЯ пастушка ђадха  -единственнаЯ
настоЯщаЯ любовь у  этого синего  молодчика.*********  ‚ фильме,  ‘унил, вас
загримировали под  бога,  вы  там заигрываете со  всеми девушками  подрЯд  и
разбиваете камнЯми их глинЯные горшки, которые символизируют женскую утробу;
согласитесь,  поведение  вполне в духе Љришны.  ‘  этой точки зрениЯ,  - тут
паЯсничающий  ‚аско безуспешно попыталсЯ придать своему голосу некую  ученую
весомость,  -  "Њать €ндию" можно интерпретировать как темную версию истории
ђадхи и Љришны, дополненную побочной темой запретной  любви.  Ќо что  это Я!
‡аморочил вам голову всЯкими эдипами и прочими типами. ѓлотнете виски?
     - Љакие грЯзные разговоры! - воскликнула здравствующаЯ Њатерь-богинЯ. -
Џоганые и грЯзные,  фу, срам какой. ЊенЯ ведь предупреждали, что здесь вечно
третсЯ всЯкаЯ богема, всЯкие умники-битники, но Я решила -  ладно, не  будем
рубить сплеча. ’еперь вижу,  тут и вправду одно охальное  отребье. Ћхота вам
всюду  выискивать отрицательное!  Њы  создали фильм,  несущий  положительный
зарЯд. ‡десь доблесть широких масс, которые не забыли еще родину-мать.
     -  Ќе забыли еще  ругань и мат? - с невинным видом переспросил ‚аско. -
ќто очень хорошо! Ќо в экранной версии цензура, видимо, весь мат вырезала.
     - <i>Ѓевакуф!</i> - заорал выведенный из себЯ ‘унил  „атт.  -€диот! Ѓезмозглый
кретин! ЉакаЯ еще ругань? ‡десь патриотизм, здесь будущее, здесь прогресс! ‘
чего начинаетсЯ  фильм?  ‘  того, что моЯ  супруга  открывает  строительство
гидроэлектростанции!
     - ‚ы сказали "супруга", - поспешил прийти на помощь внимательный ‚аско,
- но имели в виду, конечно, вашу маму.
     - ‘унил, пошли, - сказала легенда, устремлЯЯсь к выходу. - …сли эта вот
безбожнаЯ,  безроднаЯ банда и есть так  называемый  мир искусства, то Я рада
остатьсЯ на коммерческой половине.
     ‚ "Њатери €ндии", поставленной мусульманским социалистом Њехбуб •аном и
ставшей  при этом  важным элементом  индуистского  мифотворчества, индийскаЯ
крестьЯнка воспеваетсЯ  как невеста,  мать  и  воспитательница сыновей;  как
воплощение долготерпениЯ, стоицизма, любви,  строгой морали и консервативной
приверженности   установившимсЯ   порЯдкам.  Ќо   длЯ   непутевого   Ѓирджу,
лишающегосЯ ее материнской любви, она приобретает черты, по выражению одного
из критиков, "того образа агрессивной, враждебной, карающей матери,  который
тревожит воображение любого индийского мужчины".
     „лЯ  менЯ  тоже  этот  образ  кое-что значит;  Я тоже был в свой  черед
отвергнут как непутевый сын. Џравда, моЯ мать мало походила на Ќаргис „атт -
туг кротостью и не пахло,  тут все наотмашь и в лицо. ‘ лопатой через  плечо
она не вышагивала. "џ рада вам сообщить, что за всю жизнь в глаза не  видела
лопаты". Ђурора  была самаЯ  что ни  на есть  городскаЯ  штучка,  воплощение
бомбейского шика, а Њать €ндиЯ, напротив, была плотью от  плоти деревни. Џри
всем том поучительно будет увидеть сходство и различие наших семей. ‘огласно
фильму, мужа  Њатери €ндии калечит упавший камень, который расплющивает  его
руки и делает его импотентом; в нашей истории изуродованные конечности также
играют ключевую роль. (Ђ  был ли Ђвраам импотентом  - судите  сами.)  —то же
касаетсЯ  Ѓирджу и  Њавра  -  темной  кожей и  шельмовством наше сходство не
исчерпываетсЯ. ‘лишком долго Я хранил свой секрет. Џора раскалыватьсЯ.

        x x x
     ’ри мои сестры поЯвились на свет одна за другой с небольшим интервалом,
и  Ђурора  носила  и рожала  их  с такой  рассеЯнной  небрежностью, что они,
казалось, задолго  до рождениЯ  знали, что она  мало  будет  снисходить к их
постнатальным  нуждам. €мена,  которые она им дала,  только  подтвердили эти
подозрениЯ. ‘таршаЯ, первоначально названнаЯ, вопреки  протестам евреЯ-отца,
Љристиной, позже осталась только с половинкой имени.
     - —тоб  ты не дулсЯ,  Ђви, - распорЯдилась Ђурора,  - отныне  она будет
просто €на без всЯкого •риста.
     ’ак, усеченнаЯ вдвое, беднаЯ €на и росла, а когда родилась втораЯ дочь,
стало еще хуже, потому  что  Ђурора  настаивала  на  имени €намората. Ђвраам
вновь пыталсЯ протестовать:
     -  €х  же  будут путать, - сказал он жалобно. -  Љ тому же это €на-мор,
Ina-more, означает "больше, чем €на", €на с плюсом...
     Ђурора пожала плечами.
     - €на у нас та еще  кроха - она, как родилась, весила  десЯть фунтов, -
напомнила она  Ђврааму.  -  ѓолова с пушечное  Ядро,  задница с  корабельную
корму. Ђ  эта маленькаЯ мышка-норушка не может  быть ничем, кроме как €ной с
минусом.
     Ќеделю спустЯ  она  пришла к выводу, что  пЯтифунтоваЯ мышка  €намората
очень похожа на знаменитого зверька из мультфильмов -  "ушки большие, глазки
кругленькие,  одежка  в  горошек",  -  после  чего моЯ  среднЯЯ сестра стала
зватьсЯ  Њинни.  Љогда  еще  через  полтора  года  Ђурора  заЯвила,  что  ее
новорожденнаЯ третьЯ  дочь будет  ”иломиной,  Ђвраам принЯлсЯ рвать  на себе
волосы.
     - ’еперь  пойдет путаница: Њинни - Њина, - стонал он. -Ќе  говорЯ уже о
том, что третьЯ €на.
     ”иломина  послушала-послушала  их спор и принЯлась плакать, басовито  и
совершенно немелодично, чем  убедила  всех,  кроме  ее матери, в  комизме  и
нелепости  данного ей соловьиного имени. Ќо когда ребенку  было  месЯца три,
нЯнЯ,  мисс  „жайЯ  •е, вдруг  услышала  из детской  пронзительные  трели  и
душераздирающее  карканье и,  поспешив  туда,  увидела в кроватке  довольную
жизнью девочку, распевающую  на всевозможные птичьи  голоса. €на  и  Њинни с
восторгом и  ужасом  взирали на  сестричку  через  прутьЯ кроватки.  Џозвали
Ђурору,  и,  придЯ,  она  с  невозмутимой  беспечностью,  тотчас разрушившей
ощущение чуда, решительно кивнула и вынесла свой вердикт:
     - —то ж, если она так умеет подлаживатьсЯ - значит, она не бюль-бюль, а
майна, говорЯщий скворец.
     ‘ той поры так и пошло:  €на,  Њинни, Њайна; правда, в школе "“олсингем
хаус"  на  Ќипиэн-си-роуд их превратили  в "€ни, Њини, Њайни" - неоконченную
строку,  завершавшуюсЯ  пропуском,  паузой  на  месте  четвертого слова. ’ри
сестры  ждали  - и ждать  пришлось долго,  потому  что от  рождениЯ Њайны до
моего, до времени, когда можно будет поймать братца за палец ноги**********,
прошло без малого восемь лет.
     Њальчик,  которого безуспешно пыталась заполучить  стараЯ  ведьма ”лори
‡огойби, все не поЯвлЯлсЯ,  и к чести моего отцa надо сказать, что он всегда
выказывал полное удовлетворение своими тремЯ дочерьми. „евочки подрастали, и
он  был  самым что ни на есть любЯщим отцом...  Ќо вот однажды -  это было в
1956 году, во времЯ длинных  каникул после сезона дождей,  - когда семейство
отправилось в ‹онавлу посмотреть двухтысЯчелетние буддийские пещерные храмы,
он он вдруг остановилсЯ  на середине  высеченной в  скале  крутой  лестницы,
ведущей  к  темному  жерлу  самой большой  пещеры, схватилсЯ, задыхаЯсь,  за
сердце  и, слыша, как воздух с хрипом вырываетсЯ из легких и видЯ одни  лишь
плывущие перед глазами круги, тщетно потЯнулсЯ рукой к  трем  своим дочерЯм,
девЯти-, восьми- и  почти  семилетней, которые не замечали  его бедственного
положениЯ и, хихикаЯ, скакали себе все выше и удалЯлись все дальше от него с
присущими  детству  беззаботной быстротой  и  ощущением  бессмертиЯ.  Ђурора
успела подхватить его прежде, чем он упал. ЏодошедшаЯ  к ним стараЯ торговка
грибами  помогла Ђуроре посадить  Ђвраама,  прислонив  его  спиной к  скале;
соломеннаЯ шлЯпа съехала ему на лоб, по лицу и шее струилсЯ холодный пот.
     -  „а не  хрипи ты, черт бы тебЯ побрал! -  закричала Ђурора, взЯв  его
голову в свои ладони. - „ыши, понЯл! Ќе смей у менЯ умирать!
     € Ђвраам,  который всегда  ее слушалсЯ, осталсЯ жив. „ыхание  сделалось
ровнее,  в  глазах проЯснилось,  и долгие  минуты  он  сидел  со  склоненной
головой, приходЯ в  себЯ. „евочки прибежали сверху  по  лестнице,  вытаращив
глаза и засунув в рот пальцы.
     -   ‚идишь,  как   плохо   быть  старым  отцом,  -   пробормотал   жене
пЯтидесЯтитрехлетний  Ђвраам, пока  дочери еще не приблизились. -  Ћчень  уж
быстро они растут, а  Я так же быстро разваливаюсь. Ѓудь моЯ волЯ, Я оставил
бы в этом возрасте и себЯ, и девочек.
     ‚   присутствии  подоспевших  детей   Ђурора   придала   своему  голосу
беззаботность.
     - Ќу,  о тебе-то беспокоитьсЯ нечего, - сказала она Ђврааму. - ’ы у нас
вечный.  Ђ что  касаетсЯ  этих  диких  существ, Я жду  не дождусь, когда они
вырастут.  Ѓоже ты мой! Љак долго тЯнетсЯ все это детство! ‚от (бы мне таких
детей -пусть даже <i>одного</i> ребенка, - который бы действительно быстро рос.
     ’ихий, почти неслышный  голос произнес у нее  за  спиной: "”окус-покус,
райский сад". Ђурора резко обернулась.
     - Љто это сказал?
     ђЯдом были только дочки. „ругие  экскурсанты,  часть из которых несли в
паланкинах  (внизу Ђвраам  отказалсЯ  от  этой  услуги),  находились слишком
далеко от них - одни выше, другие ниже.
     - ѓде эта женщина? - спросила Ђурора  детей. -  ќта  старуха с грибами,
котораЯ мне помогла. Људа она делась?
     - Ђ мы никого не видели, - сказала €на. - ’ут были только ты да папа.

        x x x
     Њахабалешвар, ‹онавла, •андалЊатеран... џ никогда больше не  увижу  эти
милые  прохладные местечки  в холмах, местечки, чьи названиЯ отдаютсЯ в ушах
бомбейцев  детским смехом и нежными песнЯми любви, пробуждаЯ  воспоминаниЯ о
днЯх  и ночах  в зеленой  тени лесов, о прогулках  и  беззаботности! ‚ сухое
времЯ  перед сезоном  дождей эти свЯщенные холмы словно парЯт в  серебристой
волшебной  дымке;  а после  муссонов, когда воздух прозрачен  и чист,  можно
встать, скажем, на –ентральной высоте Њатерана или на •олме одинокого дерева
и  посреди этой  сверхъестественной  Ясности  проникнуть взглЯдом если  не в
вечность, то хотЯ бы ненамного в будущее, на день или на два.
     Ћднако в тот день, когда у Ђвраама случилсЯ приступ, причудливые изгибы
холмов и медлительность петлЯющих  между них дорог пришлись весьма некстати.
“ семьи  был  забронирован на эти дни  номер  в  гостинице "‹орде сентрал" в
Њатеране, и это означало, что они должны были сначала проехать двадцать миль
по  ухабистой  неухоженной  дороге, а затем, оставив  "бьюик"  на  попечение
•анумана,  пересесть на  игрушечный поезд,  ползущий  вверх из  Ќерала через
"туннель одного  поцелуЯ"  и дальше  - томительнаЯ двухчасоваЯ  поездка,  во
времЯ  которой  Ђурора,  смЯгчив  свою  обычную  суровость,   пичкала  детей
сахарно-ореховыми  конфетками, чтоб сидели  тихо, в то времЯ  как мисс „жайЯ
мочила  в кувшине с водой носовые платки, которые Ђурора все времЯ менЯла на
лбу у ослабевшего Ђвраама.
     -  „о  этой  "ѓосподней  центральной",  -  сетовала  Ђурора,   -трудней
добратьсЯ, чем до самого раЯ.
     Ќо "‹орде сентрал" была, по крайней мере, вещью реальной, существование
этой гостиницы  было эмпирически доказуемо, а что касаетсЯ небесного раЯ, то
на его существование в моей семье никогда особенно не закладывались... Џоезд
пыхтел, взбираЯсь по узкоколейке все выше, розовые занавески на окнах вагона
первого класса развевались  от ветра, и  наконец он остановилсЯ, и обезьЯны,
свесившись  с  крыши, попытались  украсть через  окно сладости  у  опешивших
девочек ‡огойби.  ‡десь дорога  кончалась; и в ту  ночь в комнате "ѓосподней
центральной",   где  вдруг  сильно  запахло  специЯми  и  на  стенах  сидели
внимательные Ящерицы, - там, на скрипучей  пружинной  постели под медленными
взмахами  потолочного вентилЯтора Ђурора ‡огойби  ласкала мужнино тело, пока
жизнь не вернулась в него полностью; и <i>четыре с  половиной месЯца  спустЯ</i>, в
первый день 1957 года, она родила своего четвертого и последнего ребенка.
     €на, Њинни, Њайна, и  наконец  - Њавр. ‚аш покорный слуга;  последний в
роду.  €   еще  одно.  …сть  еще  одно  обстоЯтельство;  можно  назвать  его
исполнением желаниЯ. Њожно  - местью мертвой старухи. џ  -  тот  ребенок, на
отсутствие которого Ђурора ‡огойби жаловалась на ступенЯх, ведущих к пещерам
‹онавла. ќто мой  секрет, и после всех этих  лет все, что Я могу  сделать, -
это открыть его, и плевать мне на то, как это прозвучит.
     <i>џ перемещаюсь  во времени быстрее, чем следует</i>. ‚ы менЯ  понЯли? Љто-то
где-то  нажал  кнопку  FF  или,  может  быть,  х2.   —итатель,  слушай  менЯ
внимательно, не пропускай ни единого  слова,  ибо то,  что Я  сейчас пишу, -
простаЯ  и  буквальнаЯ  истина.  џ,  Њораиш  ‡огойби, прозванный  Њавром,  в
наказание  за  грехи  мои,  за  неисчислимые грехи  мои,  по вине  моей,  по
прискорбной вине моей живу с двойной скоростью.
     Ђ   что  торговка  грибами?  Ђурора,  принЯвшись   на  следующее   утро
расспрашивать  администратора гостиницы, услышала в ответ, что, насколько он
знает,  в  районе  пещер  ‹онавла грибы никогда  не росли и не  продавались.
‘таруху -<i>птичий потрох, пошел в ад</i> - больше так и не видели.
     <i>(џ вижу, как встает зарЯ; и благоразумно умолкаю.)</i>

     *  Aurora borealis (tam.)  -  северное сиЯние. Aurora  bombayalis можно
буквально перевести как "бомбейскаЯ зарЯ".
     ** ќлефанта (ѓхарапури) - остров в 8  километрах от ЃомбеЯ,  знаменитый
своими  древними  пещерными  храмами; elephant на  рЯде  европейских  Языков
означает "слон".
     *** ѓосподин ѓанеша, батюшка, приветствуем тебЯ {хиндустани).
     **** Њумбаи  - богинЯ-покровительница города  ЃомбеЯ, от  имени которой
произошло его название.
     *****  ива Ќатараджа  (ива, царь танца) -  один  из  верховных  богов
индуистской мифологии, отец ѓанеши.
     ****** Ѓаба - уважительное обращение.
     ******* "‘олЯной марш" к морскому побережью  был  организован  Њахатмой
ѓанди в 1930 году в знак протеста против монополии англичан на соль.
     ********  Ќаргис  (наст.  имЯ  ”атима  ђашид;  1929-1981)  -  индийскаЯ
кинозвезда.
     ********* Ќа  изображениЯх Љришны  цвет  его  кожи обычно  темно-синий;
ђадха - главнаЯ из множества его возлюбленных.
     **********  ‡десь обыгрываетсЯ английский детский стишок,  начинающийсЯ
словами:  "€ни, Њини, Њайни, My,  поймай обезьЯнку за палец ноги".  "My"  по
звучанию близко к Moor [mue] (англ)- мавр.


        10
     Џовторю еще раз: с момента зачатиЯ Я, как гость из иного  измерениЯ, из
иного пространственно-временного конуса, рос и развивалсЯ вдвое быстрее, чем
наша древнЯЯ ‡емлЯ  и  все  живущие на ней растениЯ  и  существа.  —етыре  с
половиной месЯца от зачатиЯ до рождениЯ -  можно  ли  удивлЯтьсЯ,  что из-за
этой  сверхскоростной эволюции  беременность  моей  матери  была  неимоверно
тЯжкой? ђисуЯ себе в воображении, как стремительно  раздаетсЯ ее матка, Я не
могу  сравнить это ни с чем, кроме как с кинематографическим спецэффектом, -
словно  из-за  какой-то дважды  нажатой генетической кнопки  всЯ ее биохимиЯ
сошла с катушек и принЯлась накачивать ее протестующее тело с такой Яростью,
что  признаки моего  ускоренного созреваниЯ были видны невооруженному глазу.
‡ачатый на одном холме и рожденный на другом,  Я достиг размеров горы, когда
мне полагалось  быть еще  камешком...  итак,  Я хочу сказать, что  хотЯ  вне
всЯких  сомнений Я был зачат именно в матеранской гостинице "‹орде сентрал",
столь же  неоспоримо то,  что, когда  малыш  ѓаргантюа ‡огойби  сделал  свой
первый  удивленный вдох в родильном отделении высшего класса  при  монастыре
сестер  „евы  Њарии  Ѓлагодатной  на  Ђлтамонт-роуд  в  Ѓомбее, степень  его
физического  развитиЯ   была  столь  высока  -достаточно  сказать,  что  его
продвижению по родовым  путЯм немало препЯтствовала щедраЯ эрекциЯ, - что ни
у кого в здравом уме Язык не повернулсЯ бы назвать его полуфабрикатом.
     Ќедозрелый  плод?  ‘корее уж перезрелый.  —етыре с  половиной  месЯца в
мокроте и  слизи  -  это было длЯ менЯ чересчур долго.  ‘  самого  начала  -
верней,  еще до  всЯкого начала - Я понимал, что мне  нельзЯ терЯть времени.
’оропЯсь  взамен  схлынувших  вод  обрести  наконец  желанный   воздух,   но
задержавшись близ устьЯ Ђуроры из-за довольно-таки милитаристского поведениЯ
моего мужского отростка,  надумавшего в этот  торжественный момент встать по
стойке  "смирно",  Я решил дать людЯм  знать  о настоЯтельности моих  нужд и
испустил мощный бычий  рев.  Ђурора, до которой  мои  первые звуки донеслись
изнутри ее собственного тела  и котораЯ чувствовала неимоверный размер того,
что   собиралось  народитьсЯ  на  свет,   испытывала  одновременно  страх  и
благоговение; но дара речи, разумеетсЯ, не лишилась.
     - Џосле €ни-Њини-Њайни, - задыхаЯсь, сказала  она перепуганной насмерть
католической акушерке,  котораЯ  выглЯдела  так,  словно  услышала  глас  из
преисподней, - мне кажетсЯ, сестрица, у нас поЯвитсЯ My.
     Ћт  My до Њавра, от первого крика до прощального вздоха - вот вехи моей
повести.
     ‘коль  многие  из нас  чувствуют  сегоднЯ конец чего-то, слишком быстро
миновавшего, - отрезка  жизни, исторической эпохи, идеи цивилизации, зигзага
во вращательном  движении бесстрастной  ‚селенной. "’ысЯчелетьЯ,  как единый
миг, - поют в соборе свЯтого ”омы, обращаЯсь к Ѓогу, которого, без сомнениЯ,
нет, -  перед ’воими протекли  очами"; так  что  мне, о  всеблагой читатель,
остаетсЯ только сказать, что Я  тоже миновал слишком быстро. ‘уществование с
удвоенной скоростью позволЯет прожить лишь полжизни.  "€  отошли,  как  ночи
темный лик пред жаркими рассветными лучами".
     Ќет  нужды привлекать длЯ  объЯснений  сверхъестественное; какой-нибудь
непорЯдок  в  „ЌЉ  -  и  все  дела. ‘бой  в  основной программе, приведший к
образованию слишком  большого числа короткоживущих клеток. ‚ Ѓомбее,  в моем
родном городе лачуг и небоскребов мы можем считать, что находимсЯ на вершине
цивилизации,  но  это верно  лишь  наверху,  среди  стекла  и  бетона  наших
рассудков.  ’ам,  внизу, в трущобах наших тел мы подвержены  самым уродливым
уродствам,  самым  заразным  заразам,  самым  бедственным  бедам. ‘колько бы
домашних  кошечек  мы ни завели  в  наших  блещущих  чистотой, вознесенных в
небеса апартаментах, они  ничего не смогут  поделать  с крысами,  кишащими в
кровеносных клоаках.
     …сли человек возникает как побочный продукт взрыва, вызванного слиЯнием
двух  нестабильных элементов, то полужизнь - вероЯтно, лучшее,  на что можно
рассчитывать.  Ћт родильной палаты в  Ѓомбее  до  архитектурного  каприза  в
Ѓененхели  мое  путешествие  по  жизни  продлилось   всего   тридцать  шесть
календарных  лет.  €  во  что превратилсЯ  за это времЯ  младенец-гигант?  ‚
зеркалах Ѓененхели отражаетсЯ  изможденный тип с волосами столь  же  белыми,
истончившимисЯ,  извилистыми  и  путаными, как  давно  истлевшие  прЯди  его
прабабушки  ќпифании.  ‹ицо -  вытЯнутое  и  исхудалое, долговЯзое  тело  не
сохранило  ничего  от прежнего неторопливого изЯщества  движений. Џрофиль из
орлиного превратилсЯ в мерзко-клювастый,  по-женски полные губы стали такими
же  худосочными,  как  поредевшаЯ  растительность  на  голове. Џолы  старого
коричневого  кожаного  пальто,  под которым  залЯпаннаЯ  краской  ковбойка и
бесформенные  вельветовые  брюки, болтаютсЯ  сзади,  как  сломанные  крыльЯ.
Џравда, этот сухой  костлЯвый старикан с  цыплЯчьей шеей и грудью  ухитрилсЯ
сохранить  примечательную прЯмизну осанки (Я  всегда  с легкостью мог  идти,
поставив  на  голову  кувшин  с  молоком); но если  бы  вам  показали  его и
попросили  угадать  возраст,  вы  бы  ответили,  что ему в  самый раз  будут
кресло-качалка,  мЯгкаЯ пища  и  закатанные  брюки, что  его пора  отпустить
спокойно  пастись, как старую лошадь, или же - если по случаю вы живете не в
€ндии -  вы предложили бы  отправить  его  в  дом престарелых. ‘емьдесЯт два
года, сказали бы вы,  да еще праваЯ рука деформирована - не рука, а  палка с
набалдашником.

        x x x
     "—то росло  так быстро, не  могло вырасти  как  надо", -подумала Ђурора
(позже, когда начались наши ссоры, она сказала это вслух, прЯмо мне в лицо).
Џочувствовав  отвращение  при виде моего уродства, она безуспешно попыталась
утешить себЯ: "•орошо, что  только рука". Џечальное событие оплакала за  нее
сестра €оанна, акушерка, располагавшаЯ физическую ущербность (на которую моЯ
мать смотрела почти так же, как она) лишь  на одно деление ниже  психической
неполноценности  на шкале семейного  позора.  Ћна завернула младенца в белую
пеленку,  скрыв под ней и хорошую, и плохую ручку, и когда  вошел  мой отец,
она вручила ему непомерно  большой сверток со сдавленным -и, вероЯтно,  лишь
наполовину притворным - рыданием.
     - ’акой красивый ребенок, в  такой прекрасной семье, -всхлипнула она. -
Џусть преисполнит вас кроткой радости, господин  Ђвраам, то, что всемогущему
ѓосподу  угодно  было отметить  вашего  сына  клеймом  своей крепкой-крепкой
любви.
     ќтого  Ђурора  не могла,  конечно, снести;  моЯ  праваЯ рука, какой  бы
уродливой  она   ни   была,  -   не  объект   длЯ   чьего-либо  постороннего
вмешательства, человеческого или божественного.
     - “бери отсюда эту женщину, Ђви, - прорычала с кровати моЯ мать, - а то
Я сейчас сама кое-кого клеймом отмечу.
     ЊоЯ праваЯ рука: вместо  кисти -  округлый слитный комок, лишь  зачаток
большого  пальца  угадываетсЯ  в  недоразвитом   отростке.  (Џо   сей  день,
здороваЯсь, Я протЯгиваю мою нормальную левую, перекрутив ее большим пальцем
вниз.)
     - Џривет, боксер, - невесело поздоровалсЯ со  мной Ђвраам, рассматриваЯ
неудавшуюсЯ   конечность.  -  Ѓудешь  чемпионом.  ЏомЯни  мое  слово:  таким
кулачищем ты кого угодно уложишь с одного удара.
     ‘лова,  которые слетели со скривившихсЯ  губ  отца,  тщетно пытавшегосЯ
сохранить хорошую мину при плохой игре,  стали просто-напросто пророческими:
именно так все и вышло.
     Ќе  желаЯ  уступать никому  пальму  первенства  в  показном  оптимизме,
Ђурора,   не  допускавшаЯ  и  мысли,  что  ее  труднаЯ   беременность  может
завершитьсЯ чем-нибудь кроме триумфа, спрЯтала свой ужас  и свое отвращение,
отправила  их  в  глубокий  сырой  подвал  души, откуда они  вышли на  волю,
чудовищно  и  мерзко  разросшиесЯ,  только  в  день   нашего  окончательного
разрыва... Ђ тогда,  в родильной палате, она, напротив, пожелала представить
менЯ  чудо-ребенком,  более   чем  доношенным,  развившимсЯ  с  ошеломлЯющей
скоростью, из-за которой  ей  пришлось очень  туго, но благодарЯ которой  из
менЯ должно получитьсЯ нечто необыкновенное.
     -  ќта чертова дура сестра €оанна права в одном,  -  сказала она,  берЯ
менЯ в руки.  - Ћн из моих детей самый  красимый.  Ђ рука  - подумаешь! ’оже
мне, беда какаЯ. „аже шедевр может иметь маленький изъЯнчик.
     ‘казав это, она взЯла за менЯ ответственность, какую художник берет  за
свой  труд;   мою   уродливую   лапу,  этот   комок,  бесформенностью  своей
напоминающий  современное искусство как таковое, она  объЯвила не более  чем
случайной  помаркой на  гениальном полотне.  €,  пойдЯ еще  дальше  в  своей
щедрости -  или же это было умерщвление плоти, наказание, наложенное на себЯ
за то, что она инстинктивно  отшатнулась от менЯ вначале? -  Ђурора  одарила
менЯ совсем уж по-царски.
     - Ѓутылочка мисс „жайи была хороша длЯ девочек, -заЯвила она. - Ќо сына
своего Я буду кормить сама.
     џ, разумеетсЯ, не был против; и накрепко присосалсЯ к ее груди.
     - ‘мотри, какой красавец, - замурлыкала Ђурора, отметаЯ сомнениЯ. - Џей
на здоровье, мой павлинчик, мой мор*, мой мавр.

        x x x
     Ћднажды, в начале 1947  года, у ворот "ќлефанты" поЯвилсЯ некий молодой
человек, совсем исхудалый и  без  гроша в  кармане, назвалсЯ ‚аско Њирандой,
живописцем из  ‹оутолинЯ,  что  в ѓоа, и потребовал, чтобы его пропустили "к
единственной   в  этом  антихудожественном   Џердистане   подлинно   великой
•удожнице, чье величие  может  поспорить с  моим".  Ѓросив один  лишь беглый
взглЯд на  жалкие  тоненькие усики, на рот,  растЯнутый  в  улыбочке мелкого
афериста, на подстриженные по  захолустной моде - челка  и бачки - волосы, с
которых  капало кокосовое  масло,  на  дешевую  рубаху,  брюки  и  сандалии,
привратник ‹амбаджан —андивала расхохоталсЯ. ‚аско ответил таким же хохотом,
так что у "врат зари"  сразу стало очень весело - оба то и дело хлопали себЯ
по лЯжкам и вытирали слезЯщиесЯ глаза, и только попугай ’ота сохранЯл хмурую
серьезность,  крепко вцепившись в  ходЯщие ходуном  плечи чоукидара; наконец
‹амбаджан с трудом выговорил:
     -  „а вы  хоть знаете, куда пришли? - и тут же, к неудовольствию  ’оты,
его плечи вновь судорожно затрЯслись.
     - ‡наю, - отозвалсЯ ‚аско меж спазмами смеха, после чего  ‹амбаджан так
развеселилсЯ, что попугай слетел с него и мрачно уселсЯ на ворота.
     - Ќе знаете, - прорыдал  ‹амбаджан и принЯлсЯ  Яростно  колотить  ‚аско
своим  длинным деревЯнным  костылем,  - нет, мистер бадмаш**,  вы не знаете,
куда  пришли.  ЏонЯтно вам?  Ќе  знали никогда, не знаете сейчас и не будете
знать завтра.
     € ‚аско поплелсЯ с высокого Њалабар-хилла в дыру, где  он тогда ютилсЯ,
- вероЯтно,  в какую-нибудь жалкую хибару в трущобах Њазгаона - и там,  весь
покрытый синЯками, но не павший  духом,  сел писать Ђуроре письмо,  которому
удалось  то,  что  не  удалось  ему самому,  а  именно -  проскользнуть мимо
чоукидара  и  удостоитьсЯ  взглЯда  его недосЯгаемой  работодательницы.  ќто
письмо  стало  первым манифестом  "Ќаи  бадмаши"  - "Ќового  нахальства",  -
благодарЯ которому впоследствии ‚аско сделал себе имЯ, хотЯ это направление,
по  существу,  было не  чем  иным,  как  европейским сюрреализмом под острым
индийским соусом; он даже снЯл короткометражный фильм  под названием  "Љутта
Љашмир  Ља" ("Љашмирский пес"  -  перепев "Ђндалусского").  Џравда, ‚аско не
стал надолго  зацикливатьсЯ  на  этой  малахольной  вторичности;  вскоре  он
обнаружил, что может раскрыть свой подлинный дар, работаЯ на заказ в мЯгкой,
не оскорблЯющей  никого манере,  за что владельцы общественных зданий готовы
были  платить  ему поистине  сюрреалистические  суммы,  и  после  этого  его
репутациЯ - котораЯ никогда, впрочем, не была очень  уж солидной в серьезных
кругах - стала  снижатьсЯ с такой же быстротой, с какой росли его банковские
накоплениЯ.
     ‚ письме он поведал Ђуроре, что в нем она найдет  родственную душу. Ћба
"ћжные     ‡везды",     оба     "Ђнти-•ристиане",     оба     провозвестники
"ќпико-Њифо-’рагикомико-‘упер-ќротико-‚ысоко-‡абористо-ЏрЯного   €скусства",
объединЯющим  принципом  которого  ЯвлЯетсЯ  "–вет-‘южет-‹иниЯ",  они  будут
обогащать друг друга творчески, "...как французик †орж