жной искры часто вспыхивает громадный
пожар.

                                  ”ранциск

     ‚ижу, к чему ты хочешь менЯ привести, -  чтобы  Я  призналсЯ  вместе  с
Ћвидием:

                           „ушу с телом любил Я.

                                  Ђвгустин

     ’ы должен будешь признатьсЯ и в большем, именно, что и то и  другое  ты
любил недостаточно трезво и не так, как подобает.

                                  ”ранциск

     ’олько пыткою ты сможешь вынудить у менЯ такое признание.

                                  Ђвгустин

     ’ы должен будешь признатьсЯ также, что  из-за  этой  любви  ты  впал  в
большие несчастиЯ.

                                  ”ранциск

     ‚ этом Я не признаюсь, хотЯ бы ты поднЯл менЯ на дыбу.

                                  Ђвгустин

     Њежду тем ты скоро по собственной воле признаешь и то  и  другое,  если
только отнесешьсЯ со вниманием к  моим  доводам  и  вопросам.  €так,  скажи:
помнишь ли ты свои отроческие годы или воспоминание о  том  возрасте  совсем
угасло в тебе под бременем нынешних забот?

                                  ”ранциск

     Ќет, детство и отрочество стоЯт перед моими глазами совершенно так, как
вчерашний день.

                                  Ђвгустин

     Џомнишь ли, как силен был в тебе в  ту  пору  страх  Ѓожий,  как  много
размышлЯл ты  о  смерти,  как  сильно  был  привЯзан  к  вере  и  как  любил
добродетель?

                                  ”ранциск

     ђазумеетсЯ, помню и скорблю о том, что с годами  добродетели  умалились
во мне.

                                  Ђвгустин

     џ же и всегда опасалсЯ, как бы дуновение весны не сорвало этого раннего
цвета, который, если бы уцелел, дал бы в свое времЯ чудный плод.

                                  ”ранциск

     Ќе уклонЯйсЯ от предмета; какое отношение имеет это к делу,  о  котором
мы начали говорить?

                                  Ђвгустин

     ‘ейчас узнаешь. ђаз ты чувствуешь свою памЯть Ясной  и  свежей,  обозри
сам в себе молча все  времЯ  твоей  жизни  и  вспомни,  когда  началась  эта
глубокаЯ перемена в твоих нравах.

                                  ”ранциск

     ‚от Я в одно мгновение ока пересмотрел число и  порЯдок  прожитых  мною
лет.

                                  Ђвгустин

     —то же ты нашел?

                                  ”ранциск

     —то учение о пифагорейской букве, которое  мне  привелось  слышать,  не
лишено основаниЯ. „ействительно, когда, поднимаЯсь  по  прЯмой  тропинке,  Я
дошел, скромный  и  рассудительный,  до  распутьЯ  двух  дорог  и  мне  было
приказано идти по правой дороге, - тогда, из неосторожности или упрЯмства, Я
свернул на левую, и не принесли мне пользы стихи, которые; Я часто  читал  в
отрочестве:

            ‚от и распутье, где на две тропы расщепилась дорога.
            ЏраваЯ вьетсЯ стезЯ мимо стен Џлутонова дома;
            …ю в ќлизий придем. Ќа казнь идут нечестивцы
            ‹евой тропой; их в ’артор она преисподний низводит.

„ело  в том, что хотЯ Я читал это раньше, но понЯл лишь тогда, когда испытал
это на опыте. ‘ тех пор как менЯ потЯнуло на кривой и нечистый путь, Я часто
со  слезами  оборачивалсЯ  назад,  но уже не мог идти правой дорогою; и вот,
когда  Я  ее  покинул, тогда-то, несомненно, воцарилась эта неурЯдица в моих
нравах.

                                  Ђвгустин

     Ќо в какую пору твоей жизни случилось это?

                                  ”ранциск

     ‚ разгаре юношеского пыла, и  если  ты  повременишь  немного,  Я  легко
вспомню, какой мне шел тогда год.

                                  Ђвгустин

     џ не требую столь точного вычислениЯ. ‹учше скажи мне, когда ты впервые
увидал черты той женщины?

                                  ”ранциск

     ќтого-то Я, конечно, никогда не забуду.

                                  Ђвгустин

     ’еперь сопоставь сроки.

                                  ”ранциск

     ‚ самом деле, эта встреча и мое падение произошли в одно и то же времЯ.

                                  Ђвгустин

     ’ак Я и думал. ’ы, вероЯтно, остолбенел, и необычный блеск ослепил твой
взор; ведь изумление, говорЯт, есть начало любви, оттого и сказано у  поэта,
хорошо знавшего жизнь:

            ѓлЯнула - и обомлела, дивЯсь, сидонЯнка „идона... -

и затем следует:

                        ѓлЯдит - пламенеет и любит.

•отЯ  весь этот рассказ, как ты хорошо знаешь, вымышлен, однако поэт в своем
вымысле  соблюдал порЯдок природы. Ќо почему, оцепенев при встрече с нею, ты
предпочел  свернуть  на  левый путь? ‚ероЯтно, потому, что он показалсЯ тебе
более  отлогим  и  более  широким,  тогда  как  правый крут и тесен; другими
словами,  ты  боЯлсЯ  усилий.  Ќо  почему,  когда ты колебалсЯ и дрожал, эта
знаменитаЯ  женщина,  которую  ты выдаешь за твоего надежнейшего вожатаЯ, не
направила тебЯ к высшим целЯм и, как поступают со слепыми, не удержала тебЯ,
взЯв за руку, и не указала, куда надо идти?

                                  ”ранциск

     Ћна делала это, сколько могла. €бо что же  другое,  как  не  эта  цель,
заставило ее, не поддаваЯсь никаким мольбам, никаким сладким речам, соблюсти
свою женскую  честь  и,  наперекор  своему,  равно  как  и  моему  возрасту,
наперекор многим различным обстоЯтельствам,  которые  могли  бы  смЯгчить  и
сердце, твердое как алмаз, остатьсЯ неприступной и  твердой.  Џоистине,  эта
женскаЯ душа учила менЯ долгу  мужчины  и  предстоЯла  мне  затем,  чтобы  в
трудной школе стыдливости, говорЯ словами ‘енеки, у менЯ не было  недостатка
ни в примере, ни в укоризне; когда же, наконец, она увидела, что Я  разорвал
узду и несусь стремглав, она предпочла оставить менЯ, нежели последовать  за
мною.

                                  Ђвгустин

     ‡начит, ты иногда желал зазорного, - а ведь ты только что отрицал  это.
Ќо уже таково общеизвестное свойство влюбленных или, вернее,  помешанных;  к
ним ко всем приложимы слова: "•очу - не хочу, не хочу - хочу".  ‚ы  сами  не
знаете, чего хотите, чего нет.

                                  ”ранциск

     џ нечаЯнно попалсЯ в сети. Ќо если  в  прежнее  времЯ  Я  подчас  желал
иного, то к этому менЯ толкали любовь и возраст; теперь же Я знаю, чего хочу
и к чему стремлюсь, теперь Я наконец укрепил свой колеблющийсЯ дух. Ћна  же,
напротив, осталась твердою в своих решениЯх и всегда неизменной. —ем более Я
понимаю это женское постоЯнство, тем более удивлЯюсь  ему,  и  если  некогда
менЯ огорчало, что она принЯла такое решение, то теперь Я рад и благодарен.

                                  Ђвгустин

     Љто раз обманул, тому в  другой  раз  не  следует  легко  верить;  тебе
придетсЯ изменить свой характер, наружности и жизнь, прежде чем  ты  убедишь
менЯ, что ты изменил свою душу. Њожет быть, твое пламЯ  несколько  утихло  и
ослабело, но оно не угасло. € ты,  приписывающий  столь  многое  предмет  ту
твоей любви, разве ты не замечаешь, как сильно ты осуждаешь себЯ, оправдываЯ
ее. ’ебе угодно выставлЯть ее образцом свЯтости -  тем  самым  ты  признаешь
себЯ безумным и преступным; она, по твоим  словам,  была  в  высшей  степени
счастлива, ты же - глубоко несчастлив любовью к  ней.  ‚едь  с  этого,  если
помнишь, Я и начал.

                                  ”ранциск

     Џомню и не могу отрицать, что это так. ’еперь Я вижу, куда ты незаметно
привел менЯ.

                                  Ђвгустин

     „лЯ того чтобы ты Ясно видел это, напрЯги свое внимание. Ќичто в  такой
степени не порождает забвениЯ Ѓога  или  презрениЯ  к  нему,  как  любовь  к
преходЯщим вещам, в особенности та, которую, собственно,  обозначают  именем
"Ђмор" (что превосходит всЯкое  кощунство),  которую  называют  даже  Ѓогом,
очевидно, длЯ  того,  чтобы  сколько-нибудь  извинить  человеческое  безумие
небесным оправданием и чтобы  под  видом  божественного  внушениЯ  свободнее
совершать этот страшный грех. ЌельзЯ удивлЯтьсЯ тому, что эта страсть  имеет
такую силу в человеческих  сердцах;  ибо  в  других  страстЯх  вас  увлекают
наружный вид вещи, надежда на наслаждение или  вспышка  вашего  собственного
воображениЯ, в любви же не только действует все это, но  еще  присоединЯетсЯ
взаимность чувства, и если эта надежда вовсе  потерЯна,  то  и  сама  любовь
неизбежно ослабевает; так что в других случаЯх вы просто  любите,  здесь  же
любовь обоюдна, и смертное сердце как бы  подстрекаетсЯ  взаимными  шпорами.
Џо-видимому, недаром наш –ицерон сказал, что  "из  всех  душевных  страстей,
бесспорно, ни одна не лютее любви", и очевидно,  он  был  твердо  убежден  в
этом, если прибавил: "бесспорно" - ведь  он  же  в  четырех  книгах  защищал
Ђкадемию, сомневавшуюсЯ во всем.

                                  ”ранциск

     џ часто замечал это место  и  удивлЯлсЯ  тому,  что  он  назвал  любовь
лютейшею из всех страстей.

                                  Ђвгустин

     ’ы вовсе не удивлЯлсЯ бы этому, если  бы  забвение  не  овладело  твоей
душою. Ќо краткого напоминаниЯ будет  довольно,  чтобы  ты  вспомнил  многие
горести. Џодумай только: с тех  пор  как  эта  чума  охватила  твой  ум,  ты
внезапно весь изошел в стонах и дошел до такого  жалкого  состоЯниЯ,  что  с
пагубным сладострастием упиваешьсЯ своими слезами и вздохами. ’вои ночи были
бессонны, всю ночь напролет в твоих устах было имЯ любимой, ты презирал  все
на свете, ненавидел †изнь и жаждал  смерти,  искал  печального  уединениЯ  и
бежал людей, так что о тебе не с  меньшим  правом,  нежели  о  Ѓеллерофонте,
можно было сказать словами ѓомера:

             Ћн по равнине ‘китаний блуждал, одинок, и, тоскуЯ,
             ‘ам себе сердце снедал, и стези убегал человечьей.

Ћтсюда  бледность  и  худоба  и  преждевременное увЯдание молодости, далее -
печальные  и вечно влажные от слез глаза, помраченный ум и беспокойные сны и
жалобные  стоны  во  сне,  слабый  голос,  хриплый от печали, и прерывистаЯ,
запинающаЯсЯ  речь, и всевозможные другие признаки крайнего смЯтениЯ и горЯ.
ќто  ли, по-твоему, приметы здоровьЯ? Ќе она ли создавала и кончала длЯ тебЯ
дни  праздничные  и  дни  печали? ‘ ее приходом всходило солнце, с ее уходом
возвращалась  ночь;  когда  менЯлось  выражение  ее  лица,  менЯлось  и твое
настроение;  ты  становилсЯ  весел  или  печален смотрЯ по тому, была ли она
весела  или печальна; наконец, ты всецело зависел от ее воли. ’ы знаешь, что
Я  говорю  правду,  и  даже  известную  всем.  €  -  верх  безрассудства: не
довольствуЯсь видом ее живого лица, ввергшего тебЯ во все эти беды, ты добыл
себе  его изображение, созданное талантом знаменитого художника, чтобы иметь
возможность  всюду  носить  его  с  собою,  предлог  длЯ  неиссЯкаемых слез.
‚ероЯтно,  опасаЯсь,  чтобы  не  иссЯк их источник, ты с величайшим усердием
изыскивал  всевозможные  средства,  будучи  небрежным  и  беспечным  во всем
остальном. Ђ чтобы достигнуть вершины твоего безумиЯ, перейдем к тому, чем Я
тебе  недавно  грозил. Њожно ли достаточно осудить или достаточно надивитьсЯ
на этот бред твоего обезумевшего духа, что, не меньше очарованный ее именем,
чем  блеском тела, ты с невероЯтным тщеславием лелеЯл все, что было созвучно
ему?  Џочему  ты  так страстно любил как кесарские, так и поэтические лавры,
если  не  потому,  что  она носила это; имЯ? ‘ тех пор из-под твоего пера не
вышло  почти  ни одного, стихотворениЯ, в котором не упоминалось бы о лавре,
как  если бы ты обитал близ вод ЏенеЯ или был жрецом в горах Љирры. Ќаконец,
так как нелепо было надеЯтьсЯ на кесарский венец, ты столь же нескромно, как
ты  любил  самую  возлюбленную,  желал  со  страстью и домогалсЯ поэтических
лавров,  на;  которые  тебе  давало  право  рассчитывать  достоинство твоих;
трудов;  и  хотЯ  к  стЯжанию  венца  несли тебЯ крыльЯ твоего таланта, - ты
содрогнешьсЯ,  когда  вспомнишь про себЯ, с какими усилиЯми ты достиг его. џ
хорошо  знаю,  какой  ответ готов у тебЯ, пока ты еще только открываешь рот,
размышлЯЯ,  - вижу, что делаетсЯ в твоей душе. €менно, ты размышлЯвши о том,
что  этим  научным занЯтиЯм ты предалсЯ несколько раньше, нежели вспыхнула в
тебе  любовь,  и  что  это  поэтическое  отличие  прельщало  твой  дух уже в
отроческие  годы.  џ  это  знаю  и  не отрицаю этого, но и устарелость этого
обычаЯ  в  течение  многих  веков, и то, что нынешний век неблагоприЯтен длЯ
таких  трудов, и опасности далеких путешествий, приводивших тебЯ к порогу не
только  тюрьмы, но даже смерти, и другие не менее тЯжкие превратности судьбы
замедлили  бы  или,  может  быть,  даже  поколебали бы твое решение, если бы
памЯть  о  сладостном  имени,  непрестанно тревожа твой дух, не вытеснила из
него  всех  прочих  замыслов  и  не  повлекла  тебЯ  через земли и морЯ, меж
стольких  подводных  камней,  в  ђим и Ќеаполь, где ты, наконец, получил то,
чего  так  пламенно  желал.  …сли все это кажетсЯ тебе проЯвлением умеренной
страсти,  то  Я  должен  буду признать, что ты объЯт безмерным безумием. џ с
умыслом  оставлЯю в стороне то, что –ицерон не постеснЯлсЯ позаимствовать из
’еренциева "…внуха", где сказано:

               ‚ любви не тьма ль пороков: подозрений, ссор,
               Ћбид и перемирий? ‚новь горит война -
               € снова мир.

“знаешь  ли  в  его словах твои неистовства, особенно ревность, котораЯ, как
известно,  занимает  первое  место в любви, как любовь занимает первое место
среди  страстей?  Ќо  ты  возразишь  мне,  может быть, такими словами: "џ не
отрицаю,  что  это  так, но у менЯ есть разум, власть которого может умерить
эти пороки". Ќо ’еренций предусмотрел твой ответ, прибавив:

                  Љоль хочешь делать с толком бестолковое,
                  Ќелепое осмысленно, - не значит ли:
                  ‘ умом, приЯтель, вздумал ты с ума сойти?

ќто  замечание,  которое  ты,  без  сомнениЯ,  признаешь глубоко правильным,
преграждает  путь,  если  не  ошибаюсь,  всем твоим изворотам. ’аковы и этим
подобны  напасти  любви, коих точное перечисление длЯ испытавшего ее было бы
ненужно,  длЯ неиспытавшего неправдоподобно. ѓлавнейшее же из всех несчастий
-  Я  возвращаюсь  к предмету моей речи - то, что любовь заставлЯет человека
забыть  как  Ѓога,  так  и себЯ самого, ибо каким образом дух, согбенный под
бременем  стольких  зол,  может  добратьсЯ  ползком до этого единственного и
чистейшего   источника  подлинного  добра?  Ђ  раз  это  так,  то  перестань
удивлЯтьсЯ  тому,  что  никакаЯ другаЯ страсть души не казалась ’уллию более
сильной.

                                  ”ранциск

     Џризнаюсь,  Я  побежден,  ибо  все,  что  ты  говоришь,   кажетсЯ   мне
почерпнутым из книги опыта. ’ак как ты упомЯнул о ’еренциевом  "…внухе",  то
да будет мне позволено вставить здесь, жалобу, взЯтую из того же места:

                   Ћ, дело недостойное! Љак жалок Я!
                   Џостыла страсть - а Я горю! Џогиб - но жив!
                   ‚се вижу, знаю - и не знаю, как мне быть!

€ Я хочу просить у тебЯ совета словами того же поэта:

                  Џока есть времЯ, так и сЯк умом раскинь.

                                  Ђвгустин

     Ђ Я отвечу тебе словами ’еренциЯ же:

                   ‚ котором деле толка нет, ни лада нет,
                   ‘овет разумный в деле том не надобен.

                                  ”ранциск

     —то же мне делать! €ли предатьсЯ отчаЯнию?

                                  Ђвгустин

     ђаньше должно все испробовать. ‚ыслушай теперь  в  кратких  словах  мой
обдуманный совет. ’ы знаешь, что  об  этом  предмете  существуют  не  только
отдельные рассуждениЯ,  составленные  выдающимисЯ  философами,  но  и  целые
книги, сочиненные знаменитыми поэтами. Ѓыло бы оскорбительно указывать  тебе
в особенности, учительствующему в этой области, где  следует  искать  и  как
должно понимать их; но, может быть, не лишним будет  объЯснить  тебе,  каким
образом прочитанное и понЯтое может быть применено к твоему спасению. Џрежде
всего, по словам –ицерона, "некоторые полагают, что  старую  любовь  следует
выбивать новою, как гвоздь гвоздем"; это мнение разделЯет и  знаток  в  деле
любви, Ћвидий, провозглашаЯ, как общее правило:

             Ќайден наследник любви - прежнЯЯ страсть умерла. -

и это, несомненно, так, ибо душа, раздираемаЯ на части и обуреваемаЯ многими
желаниЯми,  слабее  влечетсЯ к каждой отдельной вещи. ’ак, говорЯт, ѓанг был
разделен  персидским  царем  на  бесчисленные  рукава и превратилсЯ из одной
грозной  реки  во  множество  безопасных ручьев; так чрез разбросанный отрЯд
враг  легко  прорываетсЯ;  так,  раскинутый,  слабеет  пожар; словом, всЯкаЯ
сила   в  единстве  растет,  в  дроблении  умалЯетсЯ.  Ћднако  можно  весьма
опасатьсЯ,  как бы, отрешившись от единой и, если позволительно так сказать,
более благородной страсти, ты не стал добычею нескольких и не превратилсЯ из
влюбленного  -  в  женолюбца,  ветрогона  и гулЯку. Ђ, по моему мнению, если
гибель  неизбежна,  утешительно  погибнуть  от более благородной болезни. ’ы
спрашиваешь, что же Я тебе посоветую. џ не стал бы порицать тебЯ, если бы ты
собралсЯ  с  духом  и  попробовал убежать и начал странствовать из темницы в
темницу,  ибо  тогда  можно было бы надеЯтьсЯ, что в этих переходах ты, быть
может, обрел бы свободу или попал бы под более легкую власть; но, вырвав шею
из  одного Ярма, влачить ее по бесчисленным рабствам одно другого гнуснее, -
этого Я не хвалю.

                                  ”ранциск

     Џозволишь ли, чтобы больной, знающий свою  болезнь,  прервал  немногими
словами речь врача?

                                  Ђвгустин

     Џочему же не позволить? Ќе  раз  врачи  находили  подходЯщие  средства,
руководЯсь словами больных, как известными указаниЯми.

                                  ”ранциск

     €так, знай это одно - что ничего другого Я  не  могу  любить;  мой  дух
привык ей удивлЯтьсЯ, глаза привыкли смотреть на нее, и все, что не она,  им
кажетсЯ безобразным и тусклым. Џоэтому, приказываЯ мне любить другую,  чтобы
тем освободитьсЯ от моей любви, ты ставишь мне неисполнимое условие;  тогда,
конечно, Я погиб.

                                  Ђвгустин

     ’вой вкус притуплен, аппетит исчез.  €так,  раз  ты  ничего  не  можешь
принЯть внутрь, необходимо применить к тебе наружные лекарства. Њожешь ли ты
решитьсЯ бежать или уйти в изгнание и жить, не видЯ знакомых мест?

                                  ”ранциск

     Њогу, хотЯ она удерживает менЯ крепчайшими узами.

                                  Ђвгустин

     …сли ты сможешь это, ты выздоровеешь; и потому Я не могу  сказать  тебе
ничего другого, как только стих ‚ергилиЯ, несколько измененный:

               „олов любезный беги, беги вожделенного брега.

€бо  можешь  ли  ты когда-нибудь найти безопасность в этих местах, где столь
многочисленны  следы  твоих  ран,  где  и  вид  нынешнего,  и воспоминание о
минувшем  лишают  тебЯ  покоЯ?  Љак  говорит  тот  же –ицерон, тебЯ придетсЯ
лечить, "подобно, выздоравливающим больным, переменою места".

                                  ”ранциск

     Џрошу тебЯ, подумай, что ты приказываешь  мне!  ‘колько  раз,  страстно
желаЯ выздороветь и знаЯ об этом средстве, Я снова и снова пыталсЯ бежать, и
хотЯ Я притворно выставлЯл различные причины,  но  единственной  целью  всех
моих странствований и сельского затворничества всегда была свобода. ‚ погоне
за нею Я далеко блуждал по ‡ападу и ‘еверу до границ  самого  Ћкеана,  и  ты
видишь, сколько это мне помогло.  Џоэтому  менЯ  часто  поражало  ‚ергилиево
уподобление:

                    ’ак лань, уЯзвленнаЯ острым железом
            (€здали, в критских  лесах, беспечную жалом летучим
            Џастырь сразил невзначай, каленую стрелу наудачу
            ‘ лука тупого спустив), по дебрЯм скачет „иктейским
            „икаЯ, мучима тростью смертельною, бок ей пронзившей.

џ стал похож на эту лань: Я бегу, но всюду ношу с собою свое несчастие.

                                  Ђвгустин

     ’ы сам ответил себе на тот вопрос, который ставишь мне.

                                  ”ранциск

     Љаким образом?

                                  Ђвгустин

     €бо ежели человек носит с собою свое несчастие,  то  перемена  мест  не
исцелЯет его, а лишь усиливает его усталость. Џоэтому не без основаниЯ можно
сказать тебе то самое, что сказал ‘ократ одному  юноше,  который  жаловалсЯ,
что путешествие  не  принесло  ему  никакой  пользы:  "ќто  потому,  что  ты
путешествовал с собою". ’ы должен прежде всего сбросить с  себЯ  это  старое
бремЯ твоих забот и подготовить свой дух и потом уже бежать, ибо дознано  на
опыте, что как в телесных,  так  и  в  духовных  недугах  лечебное  средство
бессильно, если больной не предрасположен к нему. €наче, хотЯ бы  ты  проник
до крайних пределов €ндии, ты всегда должен будешь признать, что  ”лакк  был
прав, сказав:

            Ќебо, не душу менЯют в заморских чужбинах скитальцы.

                                  ”ранциск

     џ совершенно сбит с толку. “казываЯ мне  способы  лечениЯ  и  исцелениЯ
души, ты говоришь, что Я должен сначала лечить и исцелить  ее  и  уже  потом
бежать. Ќо душа о том и недоумевает, как ее следует  лечить?  €бо,  раз  она
исцелена, что же еще требуетсЯ? …сли же она не исцелена, - к  чему  перемена
мест? ’о, что ты от себЯ прибавил, не уЯснЯет  дела.  ‘кажи  определенно,  к
каким лекарствам должно прибегнуть?

                                  Ђвгустин

     Ќе лечить и исцелить, сказал Я, а подготовить  следует  душу.  ‚прочем,
либо она будет исцелена, и тогда перемена мест сможет сохранить  ей  прочное
здоровье, либо она еще не будет исцелена, но только  подготовлена,  -  тогда
перемена мест даст ей здоровье;  если  же  она  не  будет  ни  излечена,  ни
подготовлена, то эти скитаниЯ, эти частые  передвижениЯ  с  места  на  место
будут только раздражать ее боль. џ и здесь возьму в свидетели ”лакка:

          …сли твой ум не отгонит забот, - черных дум не разгонит
          ‚ыступ надменный земли, над морским кругозором царЯщий.

€ поистине так. ’ы уедешь, преисполненный надежды и желаниЯ вернутьсЯ, влача
с  собою  все  оковы  своей души; где бы ты ни был, куда бы ни обернулсЯ, ты
всюду  будешь  видеть  лицо  и  слышать  слова оставленной; отсутствуЯ - ибо
таково  плачевное  преимущество  любЯщих,  -  ты  будешь  слышать  и  видеть
отсутствующую...  €  ты думаешь, что такими увертками можно потушить любовь?
‚ерь  мне  -  она только сильнее разгораетсЯ с обеих сторон. Џотому-то люди,
сведущие  в  деле  любви, между прочим, советуют любовникам времЯ от времени
расставатьсЯ  на  короткие сроки, во избежание того, чтобы скука постоЯнного
взаимного  присутствиЯ и ухаживаниЯ не сделала их равнодушными друг к другу.
Љ  этому-то  Я  тебЯ  склонЯю,  это  советую  и  приказываю: научи свою душу
сбросить  гнетущее ее бремЯ и так, без надежды на возвращение, уходи, уходи;
тогда  ты  увидишь,  как  полезна разлука длЯ исцелениЯ души. ‚едь, если бы,
попав  в  зараженное,  вредное  длЯ  твоего тела место, ты жил там тревожною
жизнью,  в  постоЯнных  болезнЯх, - разве ты не бежал бы оттуда с тем, чтобы
никогда не вернутьсЯ? €ли - чего Я сильно опасаюсь - люди больше заботЯтсЯ о
своем теле, нежели о своей душе?

                                  ”ранциск

     Ќа этот вопрос пусть ответит человеческий род, а в том  не  может  быть
сомнениЯ, что если бы Я, по вине местности, подвергсЯ болезнЯм, Я постаралсЯ
бы избавитьсЯ от них посредством переселениЯ в более здоровое место,  и  еще
гораздо более Я желал бы этого при духовных болезнЯх. Ќо их, Я вижу, гораздо
труднее лечить.

                                  Ђвгустин

     …диногласное свидетельство  великих  философов  удостоверЯет,  что  это
мнение ложно. ‚от доказательство: всЯкаЯ болезнь души может  быть  излечена,
если только больной не противитсЯ тому, тогда как многие телесные болезни не
могут быть излечены никакими средствами. ‚о всЯком случае - чтобы не слишком
отвлекатьсЯ  от  темы,  -  Я  настаиваю  на  своем  мнении,  что  необходимо
подготовить душу, научить ее  отказатьсЯ  от  того,  что  она  любит,  и  не
оборачиватьсЯ назад, и не смотреть на то, к  чему  она  привыкла.  ’олько  в
таком случав путешествие есть верное средство длЯ  влюбленного,  и  если  ты
хочешь исцелить свою душу, ты поймешь, что  должен  поступить  именно  таким
образом.

                                  ”ранциск

     —тобы показать тебе, что  Я  понЯл  все  сказанное  тобою,  пет  вторю:
неподготовленной   душе   путешествиЯ   не   приносЯт   ни   какой   пользы,
подготовленную исцелЯют, исцеленную  охранЯют.  Ќе  таков  ли  смысл  твоего
тройственного завета?

                                  Ђвгустин

     €менно таков, и ты хорошо сжимаешь мою пространную речь.

                                  ”ранциск

     ‚ерность первых двух положений Я понЯл бы собственным разумением,  хотЯ
бы никто не доказывал мне их; что же  касаетсЯ  третьего,  то  не  постигаю,
зачем  нужна  разлука  душе  уже  исцеленной  и  поставленной  в  безопасное
положение, разве только эти слова внушены тебе опасением, чтобы  болезнь  не
вернулась.

                                  Ђвгустин

     €ли это кажетсЯ тебе маловажным? …сли и в телесных недугах надо боЯтьсЯ
возврата болезни,  насколько  же  более  должно  опасатьсЯ  его  в  душевных
недугах, где он и возможнее и опасней? ‘енека едва ли написал что-либо более
спасительное и согласное с природою, чем эти строки в одном из своих  писем:
"…сли кто хочет избавитьсЯ от любви, он должен  избегать  всего,  что  может
напомнить ему о любимом теле, - и он  указывает  причину:  -  €бо  ничто  не
возвращаетсЯ легче, чем любовь". Ћ, как  верны  эти  слова,  почерпнутые  из
глубочайшего  опыта!  ‚  этом  деле  Я  не  предпочту  им  никакого  другого
свидетельства.

                                  ”ранциск

     џ также признаю их верными. Ќо заметь: они относЯтсЯ не к тем, кто  уже
избавилсЯ от любви, а к тем, кто хочет избавитьсЯ.

                                  Ђвгустин

     Ћни относЯтсЯ к тем, кому всего более грозит опасность. €бо всЯкую рану
всего  опаснее  бередить  перед  зарубцеванием,  всЯкую  болезнь   -   перед
выздоровлением. Ќо если раньше бередить опаснее, то и позже  небрежность  не
остаетсЯ безнаказанной. €  так  как  примеры  на  собственной  жизни  глубже
проникают в душу, - вспомни, как часто ты сам, говорЯщий здесь со мною, в те
дни, когда ты уже считал себЯ исцеленным (и ты был бы  в  значительной  мере
исцелен, если бы бежал), бродил по  знакомым  улицам  этого  самого  города,
который был - не скажу причиною, но ареною всех твоих бедствий, и самый  вид
мест напоминал тебе твои былые суетности, хотЯ никакаЯ встреча не возбуждала
в тебе изумлениЯ, и ты вздыхал, и останавливалсЯ, и, наконец, едва сдерживаЯ
слезы, полубольной, бежал далее и говорил себе: "‚ижу: еще скрываютсЯ в этих
местах какие-то неведомые засады старого врага; здесь  все  еще  веет  былою
смертью". €так, если хочешь послушатьсЯ менЯ, - хотЯ бы ты и был исцелен  (а
ты еще очень далек от исцелениЯ), Я не советовал бы тебе дольше жить в  этих
местах, ибо не следует узнику, только что сбросившему оковы, бродить у ворот
тюрьмы, хозЯин которой упорно, не знаЯ сна, ходит взад и вперед,  расставлЯЯ
западни длЯ поимки тех, чье бегство его особенно печалит:

                                  ‹егко нисхожденье к Ђверну:
               „енно и нощно зиЯют разверстые сумрака  двери.

…сли,  как  Я  сказал,  эти предосторожности требуютсЯ даже длЯ здоровых, то
насколько  важнее  они длЯ тех, которые еще не избавились от болезни! €менно
их  имел  в  виду ‘енека, говорЯ те слова. Ћн обратил свой совет к тем, кому
грозит  наибольшаЯ  опасность, ибо излишне было бы говорить о тех, кто горит
полным  пламенем  и  не  думает  о  спасении; он имел в виду ближайший к ним
разрЯд  людей, которые еще пылают, но уже намереваютсЯ выйти из пламени. Љак
часто  выздоравливающим  вредит  ничтожный  глоток  воды, который до болезни
принес  бы  им  пользу;  сколь  часто  усталого  опрокидывает слабый толчок,
который  в  полноте  сил  он  перенес  бы  не шелохнувшись. Ђ как мало нужно
подчас,  чтобы  снова  ввергнуть  в  бездну  зол  возрождающуюсЯ душу! ‘тоит
увидеть  пурпур  на плечах другого - и честолюбие воскресает; вид кучи монет
возрождает  жадность  к  деньгам,  вид  красивого  тела воспламенЯет похоть,
легкое   движение   глаз  пробуждает  дремлющую  любовь.  ‚следствие  вашего
безрассудства  эти  заразы  легко проникают в ваши души, а раз узнав дорогу,
тем легче возвращаютсЯ. ‚виду этого ты должен не только оставить зачумленное
место, но и с величайшим старанием избегать всего, что влечет душу к прежним
помыслам,  чтобы,  подобно  Ћрфею,  уходЯ  из  ада  и  оглЯнувшись назад, не
потерЯть  сызнова  обретенную  ќвридику,  то  есть здоровьЯ. ’акова сущность
моего совета.

                                  ”ранциск

     Џринимаю  его  и  благодарю   тебЯ,   ибо   чувствую,   что   лекарство
соответствует моей болезни. џ намереваюсь уже бежать, но только вот не знаю,
куда лучше.

                                  Ђвгустин

     Њногие пути открыты тебе во все стороны, много пристаней окрест.  ‡наю,
что более всего тебе нравитсЯ €талиЯ и что любовь к родному  месту  врождена
тебе. „а и недаром:

              ‚едь ни леса изобильной земли мидийской, ни долы
              ѓанга ль прекрасного, ѓерма ль, влекущего ил златоносный,
              ‘лавою не победЯт €талии! Ќет, не сравнЯтсЯ Ѓактры, ни
              €ндиЯ с ней, ни страна благовоний - ‘абеЯ!

‘мысл  этих  слов  великого  поэта, столь же красноречивых, как и верных, ты
недавно  развил  подробно  в  поэме,  обращенной  к  одному из твоих друзей.
Џоэтому Я советую тебе избрать €талию, ибо таковы нравы ее обитателей, небо,
окружность  омывающего  ее  морЯ,  грЯды  Ђпеннин, пересекающие ее берега, и
местоположение  всех  ее  населенных  мест, что никакое другое пристанище не
может  быть  более  благоприЯтно  длЯ твоих забот. Ќо Я не хотел бы запереть
тебЯ  в  одном  уголке  ее.  €ди  свободно, куда повлечет тебЯ душа, иди без
страха  и  поспешно,  не  оборачивайсЯ  назад, забудь прошлое и стремись все
вперед  и  вперед.  “же слишком долго ты живешь вне отечества и себЯ самого:
пора  тебе  вернутьсЯ  домой,  "ибо уже вечереет, - остерегаю тебЯ твоими же
словами,  -  а  ночь дружна с грабителЯми". Њне остаетсЯ сказать еще одно, о
чем  Я  едва  не  забыл: помни, - ты должен до тех пор избегать одиночества,
пока  не  почувствуешь, что в тебе не осталось никаких следов твоей болезни.
Љогда  ты  сказал, что сельское отшельничество нисколько не помогало тебе, Я
вовсе  не  удивилсЯ  этому.  €бо  какое  лекарство, скажи, мог бы ты найти в
уединенной  и  далекой  деревне?  Џризнаюсь,  не раз, когда ты скрывалсЯ там
один, вздыхаЯ, и все обращал свои взоры к городу, Я сверху смеЯлсЯ над тобою
и  говорил себе: "‚от до чего любовь повергла этого несчастного в мертвенное
оцепенение  и  выбила  из  его  памЯти  стихи,  прекрасно  известные всЯкому
школьнику. “бегаЯ от своей болезни, он мчитсЯ к смерти".

                                  ”ранциск

     ’ы был совершенно прав. Ќо на какие стихи ты намекаешь?

                                  Ђвгустин

     Ћни принадлежат Ќазону.

               ЃойтесЯ уединеньЯ, влюбленные! Ќе удалЯйтесь!
               Њило безлюдье? ‚ толпе меньше опасностей вам.

                                  ”ранциск

     Џомню как нельзЯ лучше. Ћни почти с детства были мне хорошо известны.

                                  Ђвгустин

     —то пользы в том, что ты многое знал, раз ты  не  умел  применЯть  твои
знаниЯ к твоим нуждам? џ же тем более удивлЯлсЯ твоему безрассудному исканию
одиночества, что ты знал и доводы древних против него, и сам прибавил новые.
‚ самом деле, ты часто жаловалсЯ на то, что  одиночество  не  приносит  тебе
никакой пользы; эту жалобу ты выразил во многих местах, особенно  же  в  той
поэме, где ты с необыкновенной прелестью  воспел  состоЯние  своей  души;  Я
наслаждалсЯ ее сладостью, пока ты слагал ее, и изумлЯлсЯ,  как  может  среди
душевных бурь исходить из уст одержимого столь  сладкозвучнаЯ  песнь  и  как
сильна должна быть любовь Њуз, если  они  не  бегут  из  привычного  жилища,
оскорбленные столькими тревогами и  таким  отчуждением  хозЯина;  ибо  слова
Џлатона: "Љто владеет своим рассудком, тщетно стучитсЯ в двери поэзии", -  и
слова его преемника  ЂристотелЯ,  что  "не  бывает  великого  дарованиЯ  без
примеси безумиЯ", касаютсЯ другого и неприменимы к этим исступлениЯм. Ќо  об
этом в другой раз.

                                  ”ранциск

     џ признаю, что  это  правда,  но  Я  не  думал,  что  написал  что-либо
благозвучное, что могло бы нравитьсЯ тебе; теперь Я начинаю любить ту поэму.
Ќо если у тебЯ есть еще  другое  лекарство,  прошу  тебЯ,  не  утаи  его  от
человека, нуждающегосЯ в нем.

                                  Ђвгустин

     €злагать все, что знаешь, свойственно скорее  хвастуну,  нежели  другу,
подающему совет. ’ак много лекарств против  внутренних  и  внешних  болезней
придумано не длЯ того, чтобы употреблЯть их все вместе, смешиваЯ, при  одной
и  той  же  болезни,  ибо,  как  говорит  ‘енека:  "Ќичто  не   препЯтствует
выздоровлению в такой степени, как  частаЯ  перемена  лекарств,  и  рана  не
заживает, если ее пробуют лечить всевозможными снадобьЯми", - но  длЯ  того,
чтобы, если  одно  оказываетсЯ  недействительным,  применить  другое.  €так,
несмотрЯ на то что против этой болезни существует много различных  лекарств,
однако Я  удовольствуюсь  немногими  из  них,  сочетав  преимущественно  те,
которые, по моему мнению, должны всего лучше помочь тебе, причем цель моЯ  -
не  научить  тебЯ  чему-либо  новому,  а  только  указать  тебе,  какие   из
общеизвестных лекарств, на мой взглЯд, всего полезнее.  …сть  три  средства,
говорит –ицерон, которые способны отвратить душу от любви: пресыщение,  стыд
и размышление; можно было бы насчитать их  больше  и  меньше,  но  чтобы  не
разойтись со столь авторитетным судьею, согласимсЯ, что  их  три.  Ћ  первом
было бы излишне говорить, так как ты, конечно, возразил бы, что  при  данном
положении вещей длЯ тебЯ никогда не  может  наступить  пресыщение  в  любви.
Ћднако, если бы  страсть  слушалась  разума  и  умозаключала  о  будущем  по
прошлому, ты легко признал бы, что и наиболее любимый предмет может в  конце
концов вызвать не только пресыщение, но даже скуку и отвращение. Ќо Я уже по
опыту знаю, что по этой тропинке мне бесполезно идти, так как, даже признав,
что пресыщение в любви возможно и что, раз возникнув, оно убивает любовь, ты
будешь, однако, утверждать, что твоЯ  пламеннаЯ  страсть  как  нельзЯ  более
далека от пресыщениЯ, и Я сам должен был бы согласитьсЯ с  этим.  €так,  мне
остаетсЯ говорить  только  о  двух  остальных.  џ  полагаю,  ты  не  станешь
отрицать, что природа наделила тебЯ душою благородной и скромной?

                                  ”ранциск

     …сли Я не ошибаюсь, судЯ сам о себе, это до такой степени верно, что  Я
не раз страдал при мысли, как мало Я подхожу и к  своему  полу,  и  к  этому
веку,  где,  как  видишь,  все  достаетсЯ  бесстыдным  -  почести,  надежды,
богатства, превозмогающие и добродетель и счастье.

                                  Ђвгустин

     €так, разве ты не видишь, насколько противоречат друг  другу  любовь  и
стыдливость? ‚ то времЯ как перваЯ подстрекает дух, втораЯ  сдерживает  его;
перваЯ вонзает шпоры - втораЯ натЯгивает узду; перваЯ ни на что не смотрит -
втораЯ непрестанно озираетсЯ кругом.

                                  ”ранциск

     Љонечно, вижу и  глубоко  скорблю  о  том,  что  менЯ  разрывают  столь
разнородные чувства. Ћни одолевают  менЯ  поочередно  с  такой  силой,  что,
кидаемый бурЯми духа то туда, то сюда, Я до сих пор не знаю, какому  чувству
отдатьсЯ всецело.

                                  Ђвгустин

     ‘кажи, пожалуйста, - с твоего позволениЯ, - глЯделсЯ ли  ты  недавно  в
зеркало?

                                  ”ранциск

     Љ чему этот вопрос? €ногда глЯжусь.

                                  Ђвгустин

     Ћ, если бы ты глЯделсЯ не чаще и не пристальнее,  чем  подобает!  Ќо  Я
хочу спросить тебЯ: не видишь ли ты, что твое лицо менЯетсЯ с каждым днем, и
не заметил ли, что на твоих висках местами серебрЯтсЯ седые волосы?

                                  ”ранциск

     џ думал, что ты хочешь  сказать  мне  что-нибудь  особенное,  а  расти,
стареть и умирать есть общаЯ участь всего, что рождаетсЯ. џ заметил на  себе
то же, что вижу почти на всех своих сверстниках; впрочем,  не  знаю,  почему
люди теперь раньше стареют, чем в былые времена.

                                  Ђвгустин

     —ужаЯ старость не вернет тебе молодости, и чужаЯ смерть  не  даст  тебе
бессмертиЯ; поэтому Я оставлЯю других в стороне и возвращаюсь к тебе.  €так,
скажи: вид твоего изменившегосЯ тела  вызвал  ли  какое-нибудь  изменение  в
твоей душе?

                                  ”ранциск

     Џравда, он взволновал ее, но не изменил.

                                  Ђвгустин

     —то же ты почувствовал тогда и что сказал?

                                  ”ранциск

     —то иное, по твоему мнению, Я мог  сказать,  как  не  слова  императора
„омициана: "‘ юности стойко ношу седину". Џример такого человека утешил менЯ
относительно моих немногих седых волос, а к кесарю Я прибавил еще царЯ,  ибо
Ќума Џомпилий, который вторым носил венец среди римских царей, был, говорЯт,
с юности сед. ЌашелсЯ пример и среди поэтов, так как наш ‚ергилий,  в  своих
"Ѓуколиках", написанных им, как известно, на  тридцать  втором  году  жизни,
сказал о самом себе в лице пастуха:

              ‚ годы, когда под железом брада упадала, белеЯ.

                                  Ђвгустин

     “ тебЯ примеров тьма; о, если бы не меньше было у тебЯ и таких, которые
побуждали бы тебЯ думать о смерти! €бо Я не одобрЯю  тех  примеров,  которые
научают скрывать от  себЯ,  что  седые  волосы  -  свидетели  приближающейсЯ
старости и предвестники  смерти.  ‚  самом  деле,  что  другое  внушают  эти
примеры, как не пренебрегать скоротечностью времени  и  забывать  о  смерти?
Њежду тем единственнаЯ цель нашей беседы - чтобы ты всегда помнил о  ней.  €
вот, когда Я советую тебе помнить о твоей  седине,  ты  приводишь  в  пример
множество знаменитых людей, которые были седы! —то в том?  …сли  бы  ты  мог
утверждать, что  они  были  бессмертны,  ты  действительно  был  бы  вправе,
опираЯсь на их пример, не боЯтьсЯ седины. “прекни Я тебЯ в плешивости, - ты,
вероЯтно, сослалсЯ бы на ћлиЯ –езарЯ.

                                  ”ранциск

     Љонечно, ни на кого другого,  ибо  где  Я  нашел  бы  более  знаменитый
пример?  …сли  не  ошибаюсь,  большое   утешение   быть   окруженным   столь
прославленными товарищами.  Џоэтому,  признаюсь,  -  Я  постоЯнно  пользуюсь
подобными примерами, как бы предметами  ежедневного  употреблениЯ,  ибо  мне
отрадно иметь что-нибудь под рукою,  чем  Я  мог  бы  утешатьсЯ  как  в  тех
невзгодах, которым подвергают менЯ либо природа, либо случай, так и  в  тех,
которым они еще могут менЯ подвергнуть; а дать мне это утешение могут только
или могучий ум, или славный пример. Џоэтому, если бы ты стал упрекать менЯ в
том, что Я боюсь грома, чего Я не могу отрицать, - и  не  последнЯЯ  причина
моей любви к лавру та, что, по преданию, молниЯ не ударЯет в это  дерево,  -
то Я ответил бы, что кесарь Ђвгуст страдал тем же недугом. …сли бы ты назвал
менЯ слепым и Я действительно был бы таков, то Я сказал бы, что таковы  были
и Ђппий слепой, и ѓомер, царь поэтов; если бы ты назвал менЯ одноглазым,  то
Я, как  щитом,  прикрылсЯ  бы  примером  ѓаннибала,  вождЯ  финикийцев,  или
”илиппа, царЯ македонского; если бы ты назвал менЯ глуховатым, Я  назвал  бы
Њарка Љрасса; если бы ты сказал,  что  Я  не  переношу  жары,  -  Ђлександра
Њакедонского. Ѓыло бы слишком долго перебирать все, но по этим образчикам ты
можешь судить об остальном.

                                  Ђвгустин

     ђазумеетсЯ. Ќе скажу, чтобы этот подбор примеров мне не нравилсЯ,  лишь
бы он не делал тебЯ беспечным, а только разгонЯл надолго страх и  уныние.  џ
хвалю все, что научало бы тебЯ  не  страшитьсЯ  приближениЯ  старости  и  не
ненавидеть ее, когда она настанет, но глубоко ненавижу и осуждаю все то, что
способно внушить тебе мысль, что старость - не исход из этой жизни и что  не
следует размышлЯть о смерти. ‘покойно переносить преждевременную седину есть
признак  доброго  нрава;  но  замедлЯть  старость,  скрадывать  годы  своего
возраста, пенЯть на слишком раннюю седину и либо скрывать,  либо  выщипывать
седые волосы есть огромное, хотЯ и общераспространенное безумие.  Ћ  слепцы!
‚ы не видите, с какой  быстротою  вращаютсЯ  светила,  чей  бег  пожирает  и
истреблЯет времЯ вашей мимолетной жизни, и  дивитесь  наступлению  старости,
которую так стремительно приближает к  вам  быстраЯ  смена  дней.  „ве  вещи
вовлекают вас в это безрассудство. Џервое - то, что столь краткую жизнь одни
подразделЯют на четыре, другие на шесть, третьи даже еще  на  большее  число
малых частей. ’аким образом вы стараетесь крошечную вещь растЯнуть в  числе,
потому что не можете растЯнуть ее в действительности. Ќо к чему  служит