        ‚.џрхо. ‘офокл и его трагедии

 
----------------------------------------------------------------------------
     ‘офокл. ’рагедии
     Њ., "•удожественнаЯ литература", 1988 г.
     OCR Ѓычков Њ.Ќ. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
 
     ‚ одном из залов ‚атиканского  музеЯ,  куда  лет  двадцать  тому  назад
перевели  собрание  античных  памЯтников   из   собраниЯ   римского   собора
‘ан-„жованни в ‹атеране, посетителЯ встречает  мраморнаЯ  статуЯ  ‘офокла  -
копиЯ той, котораЯ в 30-е годы IV века до н. э. {Џоскольку  все  упоминаемые
здесь событиЯ относЯтсЯ к периоду до нашей эры,  сокращение  "до  н.  э."  в
дальнейшем не употреблЯетсЯ.} украшала перестроенный заново в камне афинский
театр „иониса. Ќа орхестре (сценической площадке)  этого  театра  в  течение
почти  семидесЯти  лет  предыдущего  века  ставил  свои   трагедии   ‘офокл,
многократно одерживаЯ победы над противниками. € к концу IV  века,  когда  в
политическом отношении Ђфины давно утратили значение столицы ќллады, но  все
еще заслуженно сохранЯли  славу  ее  культурного  центра,  трагедии  ‘офокла
продолжали ставить в театре „иониса на радость новым  поколениЯм  актеров  и
зрителей, а проживавший тогда в Ђфинах Ђристотель в своих занЯтиЯх  поэтикой
ставил ‘офокла в пример современным драматургам.
     Ќа  латеранской  статуе  ‘офокл  изображен  в  полный  рост,  с  рукой,
заложенной на груди в складки хитона;  у  ног  его  -  короб  с  папирусными
свитками, на которых  он  писал  свои  трагедии.  ‚сЯ  его  фигура  излучает
спокойное достоинство, в чертах лица - задумчиваЯ мудрость.
     ‚печатление  о  ‘офокле  как   о   человеке,   обладавшем   удивительно
гармоничным складом характера, сохранили длЯ нас его  современники;  вторили
им и поздние античные авторы. € в самом деле, судьба как будто сама  избрала
‘офокла своим баловнем.
     Ѓлагополучное детство  и  отрочество  в  зажиточной  семье;  прекрасное
воспитание, включавшее в себЯ всестороннее развитие тела и ума, последнее  -
благодарЯ широкому знакомству со всей предыдущей поэзией греков,  от  ѓомера
до ќсхила. ‚ день ‘аламинской битвы шестнадцатилетний ‘офокл  (496-406  гг.)
возглавлЯл хор юношей,  славивших  победу,  сопровождаЯ  торжественный  гимн
игрой на лире. ‚ своих ранних трагедиЯх (первое его выступление на  афинской
сцене относитсЯ к 470 г.) ‘офокл,  сам  исполнЯЯ  главные  роли,  очаровывал
зрителей изЯществом телодвижений при игре в мЯч и искусством игры на кифаре.
Љогда поэту было немногим за пЯтьдесЯт лет, его  избрали  на  ответственную,
требовавшую кристальной честности  должность  казначеЯ  в  Ђфинском  морском
союзе. Џоставив свои драмы в течение всей жизни не менее тридцати раз, он  в
двадцати четырех случаЯх  удостоилсЯ  первого  места  и  ни  разу  не  занЯл
последнего. ‘охранилсЯ полулегендарный рассказ о том, как даже в  погребении
‘офокла сказалась милость богов: к спартанскому царю  Ђгису,  осаждавшему  в
конце Џелопоннесской войны Ђфины, ЯвилсЯ-де во сне  бог  „ионис,  повелевший
ему  не  мешать  совершению  похорон  любимца  афинского  театра,   и   Ђгис
действительно не стал чинить этому никаких препЯтствий!
     €так, полный гармонии жизненный  облик  ‘офокла  и  полнаЯ  трагических
коллизий его драматургиЯ, - нет ли в этом необъЯснимого диссонанса?  Ќет  ли
здесь   подтверждениЯ   идеалистического    тезиса    о    бессознательности
художественного творчества вообще, питаемого не объективной  реальностью,  а
отвлеченными образами и ассоциациЯми, вторгающимисЯ во внутренний мир  поэта
из неуловимой стихии божественного вдохновениЯ?
 
        1 
 
     €з  античности  дошло  предание,   будто   афинЯнам   так   понравилась
софокловскаЯ "Ђнтигона",  что  на  441-й  год  они  доверили  ему  должность
стратега - одного  из  десЯти  ежегодно  избираемых  руководителей  афинской
внешней и внутренней политики. ‘тратегию ‘офокл отправлЯл вместе с  Џериклом
- признанным вождем афинской  демократии  с  середины  40-х  годов  V  века.
Џередавали, что военными талантами природа  ‘офокла  не  наделила,  так  что
Џерикл, бывший примерно  его  ровесником,  в  шутку  заметил,  что  поэт  он
хороший, а стратег никудышный. ќто, впрочем, не помешало ‘офоклу  дружить  с
Џериклом, как и раньше. Ѓольше того, ‘офокл был одним из блестЯщих умов того
времени, которые в течение рЯда лет окружали Џерикла, не в последнюю очередь
содействуЯ тому, что эпоха высшего  расцвета  афинской  демократии  получила
наименование "век Џерикла". ЌарЯду с ‘офоклом  вокруг  Џерикла  объединились
историк  ѓеродот,  философы  Ђнаксагор  и  Џротагор,  скульптор   ”идий.   ‚
деЯтельности, мировоззрении, судьбе этих людей отразились, как в капле воды,
мировоззрение и судьба  афинской  демократии  со  всеми  ее  достижениЯми  и
противоречиЯми.
     ЂфинскаЯ демократиЯ была самой  передовой  длЯ  своего  времени  формой
государственного устройства: решение важнейших вопросов  общественной  жизни
принадлежало Ќародному собранию, а длЯ ведениЯ текущих административных  дел
и судопроизводства ежегодно привлекалось несколько тысЯч  человек  (всего  к
концу 30-х годов V века в Ђфинах  насчитывалось,  как  полагают  современные
историки, свыше 30-ти тысЯч полноправных граждан-мужчин; женщины, не  говорЯ
уже о рабах, гражданскими правами не пользовались). ’аким образом, свободно-
рожденным  афинЯнам  предоставлЯлсЯ  максимум  возможностей   длЯ   развитиЯ
личности,  осознаниЯ  ее  возможностей,  проЯвлениЯ  ее   самостоЯтельности.
Ќедаром Џротагор выдвинул тезис, согласно которому человек  ЯвлЯетсЯ  "мерой
всех вещей". ‚ то же времЯ свое  благополучие  афинскаЯ  демократиЯ  считала
следствием благодетельного покровительства олимпийских богов. …ще  почти  за
сто лет до рождениЯ ‘офокла афинский законодатель ‘олон верил, что  над  его
родным городом распростерла свою длань, защищаЯ его от невзгод, сама могучаЯ
богинЯ Ђфина. ‘тарший современник ‘офокла, "отец трагедии" ќсхил в  трилогии
"ЋрестеЯ"  (458  г.)  изобразил  учреждение  Ђфиной  религиозного   судилища
Ђреопага. Џо инициативе Џерикла в начале 40-х  годов  на  вершине  афинского
ЂкрополЯ  началось  строительство  Џарфенона  -  храма   девы   Ђфины,   чей
божественный облик был запечатлен в знаменитой статуе из золота  и  слоновой
кости, созданной ”идием.
     ‚ера в олимпийских богов предполагала неуклонное следование  их  вечным
заветам, послушание оракулам, исходившим  из  дельфийского  храма  Ђполлона.
Ћднако никакие божественные заповеди не могли предусмотреть  всех  поворотов
во внешней и внутренней политике  афинЯн,  не  могли  снабдить  их  готовыми
решениЯми на все случаи жизни. ќти решениЯ требовалось  принимать  самим,  и
если  они  оказывались  ошибочными,  возникали   сомнениЯ   в   совершенстве
человеческого знаниЯ, в его способности постичь замыслы бессмертных. ‚ера  в
божественный промысел и необходимость самостоЯтельных решений, зачастую  эту
веру колебавших, - таково было  первое  противоречие  в  идеологии  афинской
демократии.
     ћридически провозглашенное равенство афинских  граждан  не  многого  бы
стоило, если бы оно не подкреплЯлось экономически -  платой  за  отправление
выборных должностей и системой  всЯкого  рода  раздач,  обеспечивавшей  даже
самым неимущим возможность принимать участие в общественной жизни.  ‘редства
длЯ этой цели давало афинЯнам их главенствующее положение в Њорском союзе  -
объединении нескольких сотен городов и островов  ќгейского  морЯ,  возникшем
через год после победы при ‘аламине длЯ  совместной  защиты  от  персов.  ‘о
временем, однако, добровольный союз превратилсЯ в афинскую державу.  ‚зносы,
поступавшие от  союзников  на  содержание  флота,  способного  противостоЯть
персам, афинЯне стали расходовать по своему усмотрению - в том  числе  и  на
материальную поддержку малоимущих граждан. Ђ чтобы число их не росло за счет
приезжих и детей от смешанных браков, Џерикл провел в  451  году  закон,  по
которому гражданскими правами в  Ђфинах  мог  пользоватьсЯ  только  человек,
происходЯщий от таких же свободнорожденных афинских  граждан.  ‚  результате
среди афинЯн возник своего рода национализм: жителей формально союзных, а  в
сущности - вассальных городов, как и всех иностранцев, начали считать людьми
второго сорта. Ћтсюда - второе противоречие  афинской  демократии:  всеобщее
равенство  среди  ее  граждан  покупалось  ценой  ограничениЯ  их  числа   и
эксплуатации подчиненных ей государств.
     Ћт недовериЯ к чужестранцам больше всех страдал,  кстати,  сам  Џерикл.
‚се его ближайшие друзьЯ, за исключением ‘офокла и ”идиЯ, не имели афинского
гражданства. ѓеродот и Ђнаксагор были родом из греческих колоний, основанных
когда-то на малоазийском побережье,  Џротагор  -  из  фракийских  Ђбдер;  из
Њилета происходила умнаЯ и образованнаЯ гетера ЂспасиЯ,  на  которой  Џерикл
женилсЯ, разведЯсь с первой женой из старинного афинского  рода.  ‡ачисление
сына от второго брака в состав афинских граждан стоило впоследствии  Џериклу
немалых унижений в Ќародном собрании, а его чужеземное окружение сыграло  не
последнюю роль в том, что при первых же неудачах в  начавшейсЯ  в  431  году
Џелопоннесской войне Џерикл  утратил  доверие  народа  и  не  был  избран  в
стратеги после почти  пЯтнадцати  лет  безраздельного  руководства  афинской
внешней и внутренней политикой.
     ‘удьба Џерикла может служить иллюстрацией еще  к  одному  своеобразному
свойству афинской демократии - недоверию  к  вождЯм,  которых  она  сама  же
выдвигала. €збавившись на рубеже VI и  V  веков  от  тирании  Џисистратидов,
афинЯне опасались возрождениЯ единодержавиЯ и в каждом промахе избранных ими
стратегов  видели  сговор  с  врагами  и  попытку  захвата  власти.  Џоэтому
Њильтиад, победитель персов при Њарафоне (490  г.),  после  неудачной  осады
о-ва ‹емнос был присужден к огромному  штрафу  и  умер  в  тюрьме,  не  имеЯ
средств его выплатить. Џоэтому ”емистокл, вдохновитель ‘аламинского сражениЯ
(480 г.), должен был бежать из Ђфин, затравленный политическими противниками
за то, что он раньше других понЯл опасность, исходЯщую  длЯ  Ђфин  от  вечно
соперничавшей с ними ‘парты. Џоэтому Љимон, один из  организаторов  Њорского
союза, был приговорен к изгнанию после неудавшейсЯ  попытки  оказать  помощь
тем же самым спартанцам в войне против восставших илотов. Ќаконец, и  Џерикл
Явно заслуживал лучшей участи, чем смерть в  полном  одиночестве  через  два
года после начала Џелопоннесской войны.
     ‘удьба этих людей не могла  не  ставить  перед  вдумчивым  наблюдателем
вопроса о том, как вообще соотносЯтсЯ  народовластие  и  талант  выдающегосЯ
вождЯ. —то требуетсЯ предводителю народа длЯ созданиЯ авторитета и как  этот
авторитет удержать? Љакое место в мире занимает деЯтельность, основаннаЯ  на
рациональных  предпосылках  перед  лицом  непредвидимых  поворотов   случаЯ?
ђазрешимы ли эти и многие другие проблемы, пример которых давало  прошлое  и
настоЯщее? Ќа эти  вопросы  по-разному  отвечали  такие  люди  из  окружениЯ
Џерикла, как историк ѓеродот  и  философ  Џротагор.  Њногочисленные  попытки
определить возможности человеческого  разума,  установить  нормы  поведениЯ,
обЯзательные  длЯ   личности,   оказавшейсЯ   в   центре   общественного   и
нравственного конфликта, найдем мы и в творчестве ‘офокла.
 
        2 
 
     ’еатральнаЯ практика древних афинЯн существенно отличалась от нашей.  ‚
самом конце VI века установилсЯ порЯдок, по которому три соревнующихсЯ между
собой драматурга представлЯли  длЯ  показа  на  празднике  ‚еликих  „ионисий
(конец марта - начало апрелЯ) по четыре пьесы каждый: три  трагедии  и  одну
сатировскую драму. …сли ‘офокл выступал перед афинЯнами  тридцать  раз,  это
значит, что за свою жизнь он написал не менее девЯноста трагедий (названиЯ и
отрывки разной величины  сохранились  почти  от  всех),-  но  дошли  до  нас
полностью всего лишь семь. ‚ремЯ их  созданиЯ  подтверждаетсЯ  документально
только длЯ двух, относЯщихсЯ к последним годам жизни поэта: в 409  году  был
показан "”илоктет", а "ќдипа в Љолоне",  написанного  незадолго  до  кончины
‘офокла, поставил его внук уже посмертно, в 401 году.  "Ђнтигону",  судЯ  по
воспроизведенному  выше  преданию,  надо  отнести  к  концу  40-х  годов.  Ћ
датировке остальных трагедий исследователи спорЯт, руководствуЯсь различными
внешними и внутренними критериЯми. Џри всем том,  если  откинуть  не  всегда
обоснованные крайности, получитсЯ  следующаЯ  картина:  "ЂЯкс",  "Ђнтигона",
"’рахинЯнки" составЯт триаду наиболее ранних из  дошедших  трагедий  ‘офокла
(от середины 50-х до середины 30-х годов); "ќлектра",  "”илоктет",  "ќдип  в
Љолоне" - тоже триаду, но относимую примерно к  последнему  десЯтилетию  его
жизни. Џосередине окажетсЯ "–арь ќдип", чье создание вернее всего датировать
первой половиной 20-х годов. ќто распределение трагедий ‘офокла во  времени,
обЯзанное своим происхождением в достаточной степени случаю, находит тем  не
менее подкрепление как в  характере  конфликтов,  составлЯющих  суть  каждой
трагедии, так и в изображении действующих лиц, -  две  эти  важнейшие  черты
трагического  искусства  совершают  определенную  эволюцию   на   протЯжении
доступных нам десЯтилетий творческого пути ‘офокла  {‚  переводах  на  новые
Языки  трагедии  ‘офокла  располагают  обычно  по   сюжетному,   а   не   по
хронологическому принципу: сначала идут три трагедии,  посвЯщенные  ќдипу  и
его дочери Ђнтигоне, затем трагедиЯ  о  кончине  ѓеракла  ("’рахинЯнки")  и,
наконец,  три  трагедии,  относЯщиесЯ  к  событиЯм  ’роЯнской  войны  и   ее
последствиЯм.}.
 
        3 
 
     "ЂЯкс"  -  самаЯ  "гомеровскаЯ"  трагедиЯ  ‘офокла:  подобно  "€лиаде",
троЯнский поход рассматриваетсЯ в нем как возможность приложениЯ богатырских
сил  длЯ  десЯтков  легендарных  героев,  среди  которых   ЂЯксу   бесспорно
принадлежало второе место после Ђхилла.  Ќикакие  патриотические  цели  этих
вождей  не  объединЯли;  никого  из  них,  кроме  ЊенелаЯ,  Џарис  не  задел
похищением …лены. Ќа войну под ’рою они пошли не  как  подневольные  данники
верховного вождЯ ахейской рати Ђгамемнона, а как его добровольные  союзники,
подчинЯющиесЯ только кодексу рыцарской чести: уклонение от похода могло быть
расценено  их  общественным  окружением   как   непростительное   малодушие,
недостойное благородного героЯ. Ќо то же чувство долга, которое  привело  их
под  ’рою,  взывает  к  беспощадной  мести,  если  честь  героЯ   оскорблена
каким-нибудь неподобающим поступком.
     €менно в таком положении оказалсЯ ЂЯкс, когда доспехи погибшего  Ђхилла
были присуждены не ему, а Ћдиссею, и потому лишены всЯкого смысла упреки  по
адресу  ЂЯкса  в  измене  союзникам  и  даже  дезертирстве,   -   побуждение
расплатитьсЯ с Ђгамемноном, Њенелаем, а заодно и с Ћдиссеем, лежит вполне  в
русле  не  только  гомеровской  этики,  но  и   нравственных   представлений
современников ‘офокла: все они  сходились  на  том,  что  нет  ничего  более
естественного длЯ человека, чем желание помогать друзьЯм и  вредить  врагам.
’рагедиЯ ЂЯкса состоит отнюдь не в том, что,  очнувшись  от  наваждениЯ,  он
осознал себЯ  отступником  от  патриотического  долга:  если  бы  его  месть
удалась, он мог  бы  стать  длЯ  потомков  образцом  крайней  степени  этого
чувства, но отнюдь не предметом  порицаниЯ  и  тем  более  осмеЯниЯ.  ‚ечное
бесславие ЂЯкс навлек на себЯ тем, что месть его - из-за вмешательства Ђфины
- приобрела уродливый, позорный характер: меч, перед которым бежали на  поле
боЯ враги, он обрушил на стада и беззащитных пастухов.
     Љак  передавали  древние,  ‘офокл,  по  его   собственному   признанию,
изображал людей такими, "какими  они  должны  быть",  -  благородный  герой,
несомненно, должен обладать повышенным чувством собственного  достоинства  и
уметь его оберегать любым путем, но также должен  уметь  осудить  сам  себЯ,
если вольно или невольно уронил себЯ в собственном мнении.  "†ить  прекрасно
или вовсе не жить" - таков девиз благородной натуры, которому следует  ЂЯкс,
бросаЯсь  на  меч.  Ќормативность  его   образа   ("каким   должен   быть"),
естественно, не в нелепом убийстве скота, а в исполнении долга  перед  самим
собой.
     ЏоследнЯЯ треть "ЂЯкса" составлЯет как бы идейную подготовку  конфликта
"Ђнтигоны": имеет ли право благородный вождь на  погребение,  если  запЯтнал
свой последний день позорным деЯнием? “стами ЋдиссеЯ  ‘офокл  дает  на  этот
вопрос однозначный ответ: за  последним  жизненным  пределом  вражда  должна
отступить. ‚прочем, если в "ЂЯксе" Ђтриды мотивировали свой запрет  хоронить
героЯ тем, что он покусилсЯ на их жизнь, то в "Ђнтигоне" доводы Љреонта  как
будто бы гораздо серьезнее: Џолиник повел вражеское войско на родной  город,
угрожаЯ  ему  разорением  и   гибелью   своих   соотечественников.   Љреонт,
запрещающий хоронить Џолиника, действует, по-видимому, от лица  государства,
осуждающего тем самым изменника. ‚ свою  очередь,  Ђнтигона,  пренебрегающаЯ
этим запретом, исполнЯет свой родственный долг, приводЯщий ее к губительному
столкновению с государством. ’ак толковал конфликт в "Ђнтигоне" ѓегель,  так
повторЯют уже больше полутора веков  его  толкование  многие  более  поздние
интерпретаторы.
     Њежду тем объективное  исследование  текста  ‘офокла  вместе  с  учетом
конкретно-исторических  обстоЯтельств  его  времени  не  позволЯет   принЯть
гегелевский тезис. Џрежде  всего,  ошибочным  ЯвлЯетсЯ  отождествление  воли
Љреонта  с  законом  государства:  и  сам   Љреонт,   и   другие   персонажи
характеризуют запрет хоронить Џолиника как указ, изданный  по  определенному
случаю и отнюдь не  наделенный  силой  закона,  которому  греки  приписывали
непреходЯщее значение. Љ  тому  же  Љреонт,  в  чьем  поведении  все  больше
проступают черты тирана,  пренебрегающего  народным  мнением,  своим  указом
нарушает естественный и поэтому, с точки зрениЯ древних греков, божественный
порЯдок вещей, согласно  которому  умерший  принадлежит  владыке  подземного
царства и оставить его непогребенным - значит лишить Ђид  причитающейсЯ  ему
доли. …ще более противоестественным ЯвлЯетсЯ приговор  Љреонта,  обрекающего
на преждевременную смерть Ђнтигону - юное создание,  не  выполнившее  своего
жизненного  назначениЯ  быть  женой  и  матерью.   Ќаконец,   брошенный   на
растерзание псам и хищным птицам труп Џолиника грозит осквернением городским
свЯтынЯм, на которые птицы заносЯт растерзанные клочьЯ мертвой плоти.  ‚сего
этого  было  бы  достаточно,  чтобы  признать   запрет   хоронить   Џолиника
противоречащим всем нормам общественной морали  и  оскорблЯющим  родственные
чувства его близких. Љогда Љреонт, сломленный грозными прорицаниЯми ’иресиЯ,
отправлЯетсЯ предать земле изуродованные  останки  мертвеца,  он  тем  самым
признает несостоЯтельность своей позиции, а следующаЯ затем двойнаЯ смерть -
ѓемона и …вридики - делают заблуждение Љреонта трагически необратимым.
     „обавим к этому, что противопоставление семьи государству  в  Ђфинах  V
века было бы лишено всЯкого смысла, так как в те времена между  двумЯ  этими
формами общественных свЯзей существовала еще очень теснаЯ взаимозависимость:
государство брало на себЯ заботу о сиротах и девушках-бесприданницах,  а  на
должность стратега мог быть выбран только человек с достатком, имевший детей
от законной жены. ‘читалось,  что  гражданин,  умеющий  заботитьсЯ  о  благе
семьи, приложит все силы, чтобы обеспечить процветание государства. Ќаконец,
ни одно греческое государство не мешало родным хоронить своего  мужа,  отца,
брата; даже если речь шла о предателе, который  был  недостоин  покоитьсЯ  в
родной земле, тело его отдавали родственникам длЯ  погребениЯ  за  пределами
отчизны.
     ‚  чем  же  тогда  причина  гибели  Ђнтигоны,  если  на  ее  стороне  и
божественнаЯ  и  человеческаЯ  правда?  ЂфинскаЯ  демократиЯ,  высвободившаЯ
огромный интеллектуальный потенциал человека, могла существовать  как  некое
целое только до  той  поры,  пока  эти  возможности  имели  своей  целью  ее
укрепление.  „остаточно  было   индивидуальности   почувствовать   на   себе
сковывающее воздействие традиционных религиозных установлений, как  единство
общего и личного оказывалось под угрозой. ѓипертрофированное самоопределение
личности,  ее  стремление  противопоставить  себЯ  существующим  родственным
свЯзЯм, исконным нравственным нормам грозило афинской демократии  внутренним
распадом - и десЯтилетиЯ Џелопоннесской войны показали, сколь  недолговечным
было то равновесие между личным и общественным, которое породило грандиозный
взлет Ђфин в эпоху Џерикла. ‚ремЯ созданиЯ "Ђнтигоны" было отделено от  этих
десЯтилетий еще сравнительно длительным периодом,  и  признаки  назревающего
кризиса могли быть воспринЯты скорее  интуицией  проницательного  художника,
чем аналитическим умом философа. ‘офокл был таким  художником,  и  он  сумел
разглЯдеть, какое  глубочайшее  противоречие  таитсЯ  под  внешним  величием
афинской демократии, какую опасность длЯ ее существованиЯ  таЯт  развЯзанные
ею самой силы. Џреувеличенное представление о своих  возможностЯх  влечет  к
гибели Љреонта,  но  и  самоосознание  себЯ  как  личности  делает  Ђнтигону
способной на героическое самопожертвование ради  спасениЯ  тех  нравственных
устоев, на которых покоитсЯ ее жизнь и жизнь каждой афинской семьи. „лЯ того
чтобы противостоЯть самовластию Љреонта, нужна героическаЯ индивидуальность,
и ее воспитание - такаЯ же великаЯ заслуга афинской демократии, в  то  времЯ
как другое ее неизбежное следствие - индивидуализм, присваивающий себе право
говорить от лица государства. Ќе семейное начало сталкиваетсЯ в "Ђнтигоне" с
государственным, а два типа отношениЯ индивидуума к породившему его  целому:
стремление подчинить его себе и стремление служить ему до  конца.  ЊоральнаЯ
победа принадлежит Ђнтигоне как личности,  не  мыслЯщей  себЯ  в  отрыве  от
коллектива, но то  одиночество,  которое  создаетсЯ  в  трагедии  вокруг  ее
главной героини, показывает, какую силу ей приходитсЯ преодолевать  и  какой
ценой достигаетсЯ победа.
     "’рахинЯнки",  последнЯЯ  из  трагедий,  входЯщих  в  триаду   "ранних"
созданий ‘офокла, по глубине осмыслениЯ мира и роли личности в нем как будто
бы уступает двум предыдущим. Џоверхностный взглЯд может разглЯдеть в ней  не
больше, чем драму ревности, в огне  которой  сгорает  и  сама  ревнивица,  -
что-то вроде античного варианта "–арской невесты". Њежду  тем  такой  подход
будет глубоко неверен хотЯ бы потому, что не  учитывает  специфики  семейных
отношений древних  афинЯн.  ‚  обществе,  где  браки  заключались  за  детей
родителЯми,  меньше  всего  приходилось  ожидать  духовной  общности   между
супругами,  а  затворничество  жен  только   способствовало   многочисленным
увлечениЯм мужей на  стороне.  ‘офокловскаЯ  „еЯнира,  признаваЯсь  в  своей
терпимости к частым свЯзЯм ѓеракла, излагает,  в  сущности,  семейное  кредо
афинЯнок, - они смирЯлись с этим не потому, что им это нравилось, а  потому,
что они были бессильны что-нибудь здесь изменить. …два ли, впрочем,  рЯдовые
афинские жены относились с таким сочувствием к своим соперницам, как „еЯнира
к €оле, в которой она справедливо видит жертву страсти ѓеракла, а отнюдь  не
коварную разлучницу. „а и самому ѓераклу „еЯнира вовсе не собираетсЯ мстить;
она всего лишь хочет вернуть себе его любовь - желание,  которое  и  в  наше
времЯ едва ли кто-нибудь сочтет преступным.
     Џричина трагедии „еЯниры - и вслед за ней ѓеракла - не в ее ревности, а
в ограниченности ее и его знаниЯ.
     ’ак, „еЯнире известно прорицание, согласно которому ѓеракл,  вернувшись
по истечении  назначенного  срока  домой,  найдет  здесь  отдых  от  трудов.
Љонечно, она надеетсЯ, что это будет заслуженный им покой в кругу семьи, и в
давнем совете кентавра  видит  средство  приблизить  столь  долго  ожидаемый
отдых, - мысль о том, что кентавр, насмерть раненный стрелой ѓеракла, не мог
желать ему  добра,  приходит  к  ней  с  роковым  опозданием.  €звестно  это
прорицание и ѓераклу, и он возвращаетсЯ домой в надежде на отдых,  -  откуда
ему догадатьсЯ, что страсть к €оле станет длЯ него и в самом  деле  причиной
вечного покоЯ - смерти? ’аким образом, божественные  прорицаниЯ  не  лгут  -
только они основаны на более  глубоком  знании,  чем  то,  которое  доступно
смертным. …сли уж искать  ключевое  слово,  чтобы  обозначить  заложенную  в
"’рахинЯнках" мысль, то этим словом  будет  заблуждение,  составлЯющее  удел
людей перед лицом всеведущих богов. ‡а действиЯми смертных скрываетсЯ  некаЯ
непостижимаЯ волЯ, котораЯ реализуетсЯ, однако,  без  всЯкого  вмешательства
божества, в результате совершенно самостоЯтельной и субъективно обоснованной
деЯтельности смертных. “становив этот важный момент в мировоззрении ‘офокла,
перейдем к вершине его творчества, трагедии "по преимуществу",  как  называл
ее Ђристотель, - к "–арю ќдипу".
  
        4 
 
     ’радиционное толкование "–арЯ ќдипа" чаще всего свЯзывает эту  трагедию
с представлением о власти рока, Якобы присущим всей классической  древности.
Њежду тем все неумолимые совпадениЯ, в которых современный  читатель  привык
видеть действиЯ рока, в  огромной  степени  ЯвлЯютсЯ  нововведением  в  миф,
принадлежащим самому ‘офоклу.
     Њиф о ќдипе в древнейшей его форме знал о долгой бездетности  ‹аЯ  и  о
предсказании, полученном им в „ельфах:  Ђполлон  исполнит  его  просьбу,  но
родившийсЯ сын станет убийцей отца. ‘оответственно, новорожденного  младенца
фиванский царь велел бросить в пустынном месте на горе Љиферон и считал, что
этим он себЯ вполне обезопасил. Џо истечении примерно двадцати лет  выросший
на чужбине ќдип встретилсЯ с неведомым ему  отцом  и  убил  его  в  дорожной
ссоре,   после   чего   попал   в   ”ивы,   освободил   их   от   чудовищной
полуженщины-полульвицы ‘финкс и получил в жены овдовевшую царицу.  Џри  этом
сам он ни о каких грозЯщих ему бедствиЯх  предуведомлен  не  был  и  не  мог
опасатьсЯ от всего происшедшего никаких дурных последствий. Џоэтому если  бы
‘офокл хотел демонстрировать всевластие рока, он должен  был  бы  приурочить
действие трагедии как раз к тому времени, когда  произошло  убийство  ‹аЯ  и
женитьба ќдипа на €окасте.
     Ќо в "–аре ќдипе" дело обстоит совсем иначе: действие в нем  происходит
примерно через двадцать лет после описанных выше  событий.  ќдип  уже  давно
женат на €окасте, имеет от нее двух сыновей  и  двух  дочерей  и  пользуетсЯ
славой идеального царЯ, радеющего о своих подданных как отец о детЯх.
     €менно в этой ситуации ему предстоит невольно  разоблачить  тайну  всей
его жизни, и,  чтобы  это  стало  возможным,  ‘офокл  должен  был  построить
драматическую интригу, продумав в ней все до последнего шага. ќто у  ‘офокла
его ќдип услышал от пьЯного коринфЯнина правду о том, что он подкидыш, и  за
ответом на свои недоумениЯ отправилсЯ  в  „ельфы,  где  он  узнал,  что  ему
суждено. Џоэтому, позабыв все сомнениЯ о своем происхождении,  он  решил  не
возвращатьсЯ в Љоринф, а побрел куда глаза глЯдЯт и на  этом  пути  встретил
‹аЯ. ќто у ‘офокла ”ивы постигает мороваЯ Язва и  ќдип  посылает  Љреонта  в
„ельфы за советом, как от нее избавитьсЯ.  ќто  у  ‘офокла  ќдип  в  поисках
убийцы ‹аЯ обращаетсЯ к ’иресию, слышит от него горькую  правду  о  себе  и,
чтобы развеЯть все недоумениЯ, просит €окасту рассказать об  обстоЯтельствах
гибели старого царЯ. ‡десь выЯснЯетсЯ  необходимость  вызвать  единственного
уцелевшего свидетелЯ, который, по замыслу  ‘офокла,  оказываетсЯ  тем  самым
пастухом, кому было поручено бросить младенца на растерзание диким зверЯм  и
кто этот  приказ  нарушил.  Ќаконец,  опЯть  же  только  у  ‘офокла,  гонец,
присланный звать ќдипа на царский  престол  в  Љоринф,  оказываетсЯ  в  свою
очередь тем пастухом, который лет сорок назад принЯл из рук фиванского  раба
обреченного на гибель младенца и  поэтому  один  только  знает,  кем  ему  в
действительности приходились коринфские царь с  царицей.  ‘тоило  прийти  за
ќдипом кому-нибудь другому, как правда так бы и не  раскрылась,  €окаста  не
повесилась и ќдип  не  ослепил  себЯ.  ’аким  образом,  все  разоблачениЯ  в
трагедии об ќдипе построены исключительно  ‘офоклом,  ведущим  своего  героЯ
через все ступени дознаниЯ к раскрытию его истинной человеческой сущности.
     ‚ыслушав рассказ €окасты, ќдип сам начинает подозревать в  себе  убийцу
‹аЯ, сам  велит  вызвать  свидетелЯ  давнего  дорожного  происшествиЯ,  сам,
невзираЯ на  уговоры  уже  все  понЯвшей  царицы,  устраивает  очную  ставку
коринфского вестника с фиванским старцем. ‘ам,  не  внимаЯ  просьбам  своего
спасителЯ, заставлЯет его поведать страшную тайну до  конца.  ‚се  эти  шаги
ќдипа,  несомненно,  разумны,  если  он  хочет   узнать   правду   о   своем
происхождении. ‚се они свидетельствуют о его неуклонном стремлении - вопреки
всем препЯтствиЯм - к истине в последней инстанции. …сли все действиЯ  ќдипа
приводЯт его совсем к иному исходу, то не  потому,  что  так  предопределено
роком, а потому, что ограниченное  человеческое  знание  подчинЯетсЯ  другим
законам, чем божественное всеведение, заранее видЯщее все пути и перекрестки
человеческих жизней. ЏридЯ к концу своего  расследованиЯ,  ќдип  восклицает:
"“вы, все стало Ясно!" …го трагедиЯ - трагедиЯ знаниЯ, а не трагедиЯ рока.
     Ћбратим  внимание  еще  на   одно   обстоЯтельство.   Љогда   невольные
преступлениЯ ќдипа раскрылись, он обвинЯет в них не некий таинственный  рок,
а себЯ самого, называЯ себЯ не просто несчастным, а негодным  и  нечестивым.
‘овременному  читателю  все  это  покажетсЯ  странным:  разве  можно  винить
человека в преступлениЯх, совершенных по неведению? Њежду тем древние  греки
еще  с  гомеровских  времен  привыкли  судить  действиЯ  героев  не  по   их
субъективным намерениЯм, а по объективному результату, и с этой точки зрениЯ
поступки  ќдипа,  несомненно,  ЯвлЯютсЯ  тЯгчайшей   виной   перед   вечными
нравственными устоЯми. €менно поэтому она не может  остатьсЯ  нераскрытой  -
мир вышел бы из колеи, если бы отцеубийца и сын, сожительствующий с матерью,
не понес кары. Ќо длЯ софокловского —еловека показательно, что он не снимает
с себЯ вины, а вершит наказание сам над собой. ’ак поступали „еЯнира и ЂЯкс,
так поступает и ќдип, и эта  объективнаЯ  ответственность  при  субъективной
невиновности снова позволЯет говорить о нормативности  его  образа,  котораЯ
состоит, разумеетсЯ, не в его преступлениЯх, а в решимости отвечать  за  них
перед богами и людьми.
     ‘реди сохранившихсЯ трагедий ‘офокла "–арь ќдип" находитсЯ  как  бы  на
водоразделе. ‚ предшествующих драмах их последнЯЯ треть проходит без участиЯ
главных героев, хотЯ эта часть и демонстрирует результат их деЯтельности.  ‚
"–аре ќдипе" центральный герой находитсЯ перед зрителем буквально от первого
до  последнего   стиха,   и   все   развитие   действиЯ   определЯетсЯ   его
взаимоотношениЯми с другими персонажами. ќтот интерес к поведению  отдельной
личности, к ее размышлениЯм и страданиЯм остаетсЯ характерным длЯ ‘офокла  и
в трех последних его трагедиЯх.
 
        5 
 
     Љак это ни парадоксально по отношению к поэту такой  трагической  силы,
как ‘офокл, "ќлектра" и "ќдип в Љолоне", по  существу,  беспроблемны.  —тобы
убедитьсЯ  в  этом,  достаточно  сравнить  первую  с  "•оэфорами"  ќсхила  и
"ќлектрой" …врипида, вторую - с софокловским же "–арем ќдипом".
     “ ќсхила неизбежность  убийства  собственной  матери  становитсЯ  Ясной
Ћресту только в результате длительного раздумьЯ, проходЯщего под  неустанным
давлением со стороны ќлектры и хора, и сам этот акт ЯвлЯетсЯ новым звеном  в
рЯду  противоречий,  составлЯющих  содержание  "Ћрестеи".   “   …врипида   с
матереубийства снЯт всЯкий ореол  героического  деЯниЯ,  и  брат  с  сестрой
чувствуют себЯ после его совершениЯ  подавленными  и  разбитыми.  “  ‘офокла
Ћрест не  испытывает  ни  малейшего  колебаниЯ  в  осуществлении  мести,  ни
малейшего сомнениЯ в ее справедливости; соответственно он выступает не более
чем исполнителем божественного приказа и озабочен только подготовкой  к  его
беспрепЯтственному осуществлению. ’рагическим же героем становитсЯ ќлектра -
но совсем в ином смысле, чем „еЯнира или ќдип.
     ‚ отличие от них ќлектра не должна  поверЯть  свои  намерениЯ  законами
мирового разума, - она  абсолютно  убеждена  в  правоте  своей  ненависти  к
убийцам ее отца, и ‘офокл разделЯет с ней это убеждение. ’рагизм  ќлектры  в
другом  -  в  понимании  своего  бессилиЯ  исполнить  месть,   в   осознании
одиночества перед лицом возникшей задачи взЯть долг мести на себЯ,  наконец,
в беспредельном горе при известии о смерти Ћреста и  при  виде  урны  с  его
прахом, лишающей ќлектру надежды на поЯвление избавителЯ. ‚  своем  гневе  и
отчаЯнье ќлектра проходит три  стадии,  которые  отмечены  возрастающими  по
накалу диалогами с тремЯ последовательно сопоставленными с ней  персонажами:
Љлитемнестрой, •рисофемидой, неузнанным Ћрестом.  ‘тоит,  однако,  открытьсЯ
тайне, призванной  притупить  бдительность  виновных,  как  все  трагическое
напрЯжение спадает: теперь главное длЯ ќлектры в том, чтобы облегчить Ћресту
исполнение его плана.
     ќлектра предстает перед нами в известном смысле тоже человеком,  "каким
он должен быть", - неуклонным и в следовании поставленной перед собой  цели,
неутомимым в  решении  возникшей  перед  ним  нравственной  задачи.  Ќо  эта
нормативность героЯ раскрываетсЯ не в столкновении с  непознанными  мировыми
силами, а в  однолинейном  продвижении  к  конечному  результату,  лишенному
всЯкой противоречивости.
     Ђналогичным образом и ќдип, пришедший искать свое последнее  успокоение
в Љолоне, только в одном похож  на  ќдипа,  изображенного  ‘офоклом  за  два
десЯтилетиЯ до этого, - в необузданном темпераменте, с которым он  спорит  с
Љреонтом и проклинает Џолиника. ‚ остальном этот ќдип выступает не как лицо,
совершившее в  прошлом  ужасные  деЯниЯ,  а  как  человек,  пострадавший  от
стечениЯ обстоЯтельств без всЯкой  в  том  его  вины.  Њонолог  ќдипа  перед
Љреонтом - это полное опровержение проблемы объективной ответственности  при
субъективной невиновности, котораЯ придавала такое нравственное величие царю
ќдипу. ђазумеетсЯ, и в  этой  трагедии  на  долю  изгнанного  из  ”ив  ќдипа
выпадают свои испытаниЯ: страх перед колонскими гражданами, готовыми изгнать
свЯтотатца из заповедной рощи, и страх за дочерей, захваченных Љреонтом.  Ќо
как только ’есей гарантирует неприкосновенность ќдипа, а  затем  освобождает
из  плена  его  дочерей,   слепому   страннику   остаетсЯ   только   ожидать
просветленной кончины, котораЯ обеспечит вечную милость богов приютившим его
афинЯнам.
 
        6 
 
     Ќе следует, впрочем, думать, что  в  последние  годы  жизни  ‘офокл  не
замечал  противоречий   в   окружающей   его   жизни.   Ћднако   десЯтилетиЯ
Џелопоннесской войны, разорительной длЯ Ђфин и губительной длЯ нравственного
облика афинЯн, лишили престарелого поэта той веры в абсолютный  нравственный
идеал человека, который руководил им  при  создании  "ЂЯкса",  "’рахинЯнок",
"–арЯ ќдипа". ђешение ЂЯкса и  „еЯниры  уйти  из  жизни  не  опровергает  их
врожденного благородства, а только подтверждает его значение длЯ героической
личности. „лЯ ќдипа не существует противоречиЯ между прагматической стороной
его поведениЯ и нравственным долгом:  толчком  к  развитию  действиЯ  служит
забота царЯ о благополучии его подданных, и это ЯвлЯетсЯ, в конечном  счете,
поводом  длЯ  раскрытиЯ  благородной  природы  героЯ.   €наче   складываютсЯ
отношениЯ между врожденным благородством и практической целью  человеческого
поведениЯ в "”илоктете".
     ќта трагедиЯ - единственнаЯ из уцелевших,  в  которой  трудно  выделить
одного главного героЯ: длЯ волнующей  ‘офокла  проблемы  одинаково  важны  и
”илоктет и Ќеоптолем. Њожно сказать, что между двумЯ героЯми как бы  поделен
характер ЂЯкса. ”илоктет унаследовал  от  него  героическую  непреклонность,
проЯвлЯть которую еще труднее больному человеку,  измученному  десЯтилетними
страданиЯми  и  одиночеством.  ’ем  не  менее  даже  надежда  на  исцеление,
обещанное ему под ’роей, не способна примирить ”илоктета  с  предавшими  его
Ђтридами и Ћдиссеем: длЯ него лучше умереть в мучениЯх, чем  оказать  помощь
своим заклЯтым врагам. Ќеоптолема роднит с ЂЯксом верность своей благородной
природе: сын прЯмодушного Ђхилла может под  давлением  со  стороны  временно
изменить самому себе, но его нрав все равно возьмет  верх  над  привходЯщими
обстоЯтельствами; лучше вернуть ”илоктету  захваченный  притворством  лук  -
залог падениЯ ’рои, чем запЯтнать себЯ позорной ложью. Џравда длЯ Ќеоптолема
оказываетсЯ не на стороне прагматически  мыслЯщего  ЋдиссеЯ,  а  на  стороне
благородного  ”илоктета,  даже  если   его   непреклонность   лишает   юношу
возможности завоевать вечную славу под ’роей.
     ѓде было искать выход из этого конфликта  между  общественной  пользой,
какой  длЯ  всего  греческого  войска  представал  захват  ’рои,  и  высокой
нравственностью и честностью, какие ЯвлЯл своим поведением Ќеоптолем? ‘офокл
этого  не  знал.  ‚от  почему  в  "”илоктете"   он   прибегает   к   приему,
заимствованному из арсенала драматических средств …врипида и призванному  не
столько разрешать противоречиЯ, сколько рубить туго  сплетенные  узлы,  -  к
поЯвлению "бога с машины" (deus ex machina), который лучше простых  смертных
знает  предначертаниЯ  судьбы.  ‚ыступающий  в  "”илоктете"  в  роли  такого
избавителЯ  обожествленный  ѓеракл   предписывает   своему   старому   другу
отправитьсЯ под ’рою, чтобы содействовать ее захвату с помощью  того  самого
лука, который он сам некогда держал в руках в битве на троЯнской равнине.  ‘
богами спорить не приходитсЯ,  -  так  ‘офоклу  с  помощью  ѓеракла  удаетсЯ
сломить непреклонность ”илоктета, не посЯгаЯ на честь Ќеоптолема, но едва ли
кто-нибудь  возьметсЯ  утверждать,  что  этим  найдено  истинное  разрешение
нравственного конфликта.
 
        7 
 
     €з всего сказанного  легко  уЯснить  принципы  изображениЯ  человека  у
‘офокла и их отличие от способов построениЯ характера  в  новой  литературе.
•арактера  в  современном  смысле  слова  как  совокупности  индивидуальных,
неповторимых черт  внутреннего  и  внешнего  облика  персонажа  классическаЯ
трагедиЯ древних греков не знала. ЏрепЯтствием длЯ обрисовки  индивидуальной
наружности служила маска, которую носил в трагедии актер, но ее употребление
диктовалось отнюдь не одними техническими возможностЯми античного театра,  -
в конце концов, не составлЯло труда изготовить длЯ  актера,  выступавшего  в
комедии в роли ‘ократа,  маску,  идеально  напоминавшую  реальный  прототип.
Њаска и костюм трагического персонажа  заранее  предопределЯли  длЯ  зрителЯ
общественное положение  героЯ  и  необходимую  длЯ  него  сумму  качеств,  -
например, знатность и достоинства царЯ, мудрость  и  многоопытность  старца,
скромность и стыдливость девушки. ’ем не менее внутреннее содержание  образа
было  всегда  богаче  постоЯнной  маски,  и,  даже  не  выходЯ  за   пределы
софокловского театра, ни один зритель  не  спутал  бы  Ђнтигону  с  €сменой,
ќлектру - с •рисофемидой, ’есеЯ - с Љреонтом.
     ѓлавным средством индивидуализации персонажа в античном понимании этого
слова служила уникальность ситуации, в которую его ставил драматург.  ‰емена
и  •рисофемида  лишены   индивидуальности,   поскольку   они   соответствуют
типическому образу девушки, - она знает свое место в обществе,  не  посЯгает
на равное право с мужчиной, сознает  свое  бессилие  перед  власть  имущими.
€наче обстоит дело с Ђнтигоной или ќлектрой. ЉаждаЯ сестра должна оплакивать
погибшего брата и каждаЯ дочь - отца, но отнюдь не каждаЯ  возьмет  на  себЯ
груз сопротивлениЯ могущественному царю вплоть до нарушениЯ ценой жизни  его
запрета, отнюдь не каждаЯ решитсЯ открыто выразить перед матерью-мужеубийцей
свою ненависть к ней и ожидание мстителЯ. ’очно так же  длЯ  каждой  женщины
позволительно стремитьсЯ к  тому,  чтобы  вернуть  себе  любовь  охладевшего
супруга, но не каждаЯ в качестве приворотного зельЯ употребит  по  неведению
смертельный Яд.
     ‘оответственно каждый царь должен прилагать все стараниЯ длЯ избавлениЯ
своего народа от моровой Язвы, но совсем не  обЯзательно,  чтобы  этот  царь
оказалсЯ тем преступником, которого сам он только что проклЯл и  отлучил  от
домашнего очага. Љаждый герой, преданный нормам рыцарской чести, имеет право
на месть оскорбителЯм, но не всЯкий при  этом  должен  в  ослеплении  разума
наброситьсЯ на стада бессловесного скота и тем  самым  покрыть  себЯ  вечным
позором.  €ндивидуальность  софокловских  персонажей  -  Ђнтигоны,  ќлектры,
„еЯниры, ќдипа,  ЂЯкса  -  создаетсЯ  не  различным  набором  психологически
неповторимых (и, может быть, даже несовместимых)  свойств,  а  необычностью,
неординарностью ситуации, в которую они оказываютсЯ вовлеченными. €ногда эта
ситуациЯ задаетсЯ мифом (в случае с ЂЯксом и „еЯнирой), иногда она создаетсЯ
самим драматургом (так обстоит дело с Ђнтигоной и ќдипом),- результат всегда
одинаков: поЯвление законченного, завершенного в своих мыслЯх  и  действиЯх,
героЯ.
     „ругой способ индивидуализации - сопоставление двух  типов  организации
речи. Љонечно,  этот