сгонЯть встречных прочь с дороги,
если столб пыли не будет оповещать всех, что едет порЯдочный человек. “ всех
есть мулы, чтобы возить сосуды из хрусталЯ и мурры и чаши чеканки знаменитых
мастеров; стыдно, если кому-нибудь покажетсЯ, что всЯ твоЯ поклажа не боитсЯ
трЯски. ‚сех  мальчишек  везут,  вымазав  им  лица,  чтобы  нежнаЯ  кожа  не
пострадала от солнца или  стужи; стыдно,  если во  всей их толпе будет  хоть
один без мази на здоровом лице. (8) ‘ такими надо избегать разговора: они-то
и  заражают  нас пороками, передаваЯ их от одного  к  другому.  ЉажетсЯ, что
худший род людей - переносчики  чужих слов, а на самом деле это  переносчики
пороков. €х  разговор приносит величайший вред: даже если  он  не  действует
сразу,  то оставлЯет в душе семена, и за нами, даже  когда мы с этими людьми
расстанемсЯ, неотступно следует зло, которое  взойдет потом. (9) Љак  слушав
шие  музыку уносЯт с собой  в ушах переливы сладкого напева,  который мешает
сосредоточить мысли на  важном,  так и  слова  льстецов и хвалителей  порока
остаютсЯ в нас  и после того,  как мы перестаем их слышать. Ќелегко прогнать
из души их сладкий звук: он  с упорством  преследует  нас и времЯ от времени
возвращаетсЯ.  Џоэтому  нужно  закрывать   уши  еще  прежде,   чем  услышишь
зловредный голос: а когда соблазнитель уже начал говорить, ты же  согласилсЯ
слушать, он наглеет все больше. (10) € в конце концов  дело доходит до таких
разговоров: "„обродетель, философиЯ, справедливость  - все это треск  пустых
слов. …сть  только  одно  счастье:  угождать  жизни,  есть,  пить,  свободно
распорЯжатьсЯ имуществом. ќто и значит жить, это и значит помнить о том, что
ты  смертей. „ни текут, проходит невозвратимаЯ жизнь. —то  же мы колеблемсЯ?
—то  толку быть мудрым и навЯзывать воздержность возрасту, который  и  может
наслаждатьсЯ, и  требует наслаждений, и скоро станет не годен длЯ них? ‡ачем
забегать вперед смерти и самому  запрещать себе2 то, что она отнимет? “ тебЯ
нет ни любовницы,  ни мальчика,  которому даже любовница  позавидует; каждый
день  ты  выходишь трезвым; обедаешь  ты так  скромно, будто  должен  давать
ежедневную  запись  расходов  отцу  на  одобренье.  ќто значит  не  жить,  а
смотреть,  как  живут другие.  (11)  Љакое  безумие  -  быть  распорЯдителем
имущества  твоего  наследника,  отказывать  себе  во  всем,  чтобы   большое
наследство превратило твоего друга во врага! ‚едь чем больше он получит, тем
сильнее  порадуетсЯ твоей смерти.  Ќе  ставь и  в грош  всех  этих  унылых и
нахмуренных  цензоров чужой жизни, врагов  своей собственной,  этих всеобщих
опекунов! Ќе сомневайсЯ  в  том, что  предпочесть: хорошую  жизнь или добрую
славу!"  (12) ’аких  голосов надо избегать не  меньше, чем тех, мимо которых
“лисс не хотел проплыть иначе как  свЯзанным3. “ них та же сила: они  уведут
прочь от отчизны, от  родных, от друзей,  от добродетели и  сделают так, что
несчастный  постыдно  разобьетсЯ  о постыдную жизнь 4. Ќасколько лучше  идти
прЯмым путем и прийти к тому, чтобы только честное и было тебе приЯтно. (13)
Њы  и сможем достичь этого, если  будем знать, что есть два рода вещей: одни
нас  привлекают,  другие  отпугивают.   Џривлекают  богатства,  наслажденьЯ,
красота, почести, все вкрадчивое и улыбчивое; отпугивает труд, смерть, боль,
поношенье, скуднаЯ  пища. Ќам нужно упражнЯтьсЯ, чтобы не боЯтьсЯ  второго и
не желать  первого. Ѓудем же сопротивлЯтьсЯ и тому и другому: от заманчивого
отступать, на враждебное нападать. (14) ђазве ты не видишь, что под гору и в
гору идут по-разному? Љто идет под уклон, откидываетсЯ назад, кто взбираетсЯ
на  кручу, тот нагибаетсЯ вперед.  Ђ переносить свой  вес вперед на спуске и
назад при подъеме - это, мой ‹уцилий, все равно, что потворствовать порокам.
Џуть  к   наслажденьЯм   ведет  вниз,  к  трудностЯм  и  тЯготам  приходитсЯ
взбиратьсЯ:  так будем  тут помогать своему телу, а там его сдерживать. (15)
’ы  думаешь,  Я утверждаю,  будто  длЯ нашего  слуха пагубны  только те, кто
расхваливает наслажденье и внушает страх перед болью, сам по себе ужасный? џ
считаю вредными длЯ нас и тех, кто под видом стои  ческого  учениЯ  поощрЯет
наши  пороки.  ‚от что они  болтают: "’олько  мудрец  и  ученый  умеет  быть
любовником. €  в  искусстве  есть  и пить с сотрапезниками  мудрец  понимает
больше всех  и только один к нему и  пригоден. €сследуем, до какого возраста
юноши могут служить  длЯ любви". (16) Џусть греческим обычаЯм это позволено,
а мы  лучше будем  слушать другое:  "Ќикто не становитсЯ превосходным  мужем
случайно: добродетели нужно  учитьсЯ.  Ќаслажденье -  вещь  и  низменнаЯ,  и
ничтожнаЯ, не имеющаЯ  никакой  цены, общаЯ у нас с бессловесными животными,
ибо на нее слетаютсЯ даже самые  малые  и презренные твари. ‘лава и пуста, и
непостоЯнна, она подвижнее ветра.  Ѓедность - зло только длЯ того, кто ее не
приемлет. ‘мерть не есть зло. - ’ы  спросишь, что она такое? - …динственное,
в  чем  весь род  людской  равноправен.  ‘уеверие  есть  самое  безумное  из
заблуждений: оно страшитсЯ тех,  кого должно любить,  и оскорблЯет тех, кого
чтит. ЉакаЯ разница отрицать  ли  богов  или бесчестить их?" - (17)  ‚от что
следует выучить и  даже  заучить.  ”илософиЯ не должна поставлЯть оправданиЯ
длЯ пороков.  Ќечего и  надеЯтьсЯ  на выздоровленье  тому больному, которого
врач поощрЯет к неумеренности. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XLI
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  ’ы пишешь, что по-прежнему упорно  стремишьсЯ к совершенству духа;
дело  это  прекрасное и длЯ тебЯ спасительное, ибо глупо  молить о том, чего
можно  добитьсЯ  от  себЯ самого. Ќезачем  ни  простирать руки к небесам, ни
просить прислужника в храме, чтобы он допустил нас к самому уху кумира,  как
будто тот лучше услышит нас: ведь бог близ тебЯ, с тобою, в тебе! (2) ѓоворю
тебе,  ‹уцилий, что  в  нас заключен некий  божественный дух, наблюдатель  и
страж всего хорошего и  дурного, - и как мы  с  ним  обращаемсЯ,  так и он с
нами. ‚сЯкий  истинный человек добра причастен божеству. Љто без помощи бога
может  возвыситьсЯ над фортуной? Ћн дает нам благородные и правдивые советы.
‚ каждом человеке добра
     ... обитает один - но не ведаем кто - из бессмертных1
     (3) …сли тебе встретитсЯ роща,  где то и дело попадаютсЯ старые деревьЯ
выше  обычного, где не  видно неба из-за гущины нависающих  друг над  другом
ветвей,  то  и высота  стволов,  и  уединенность  места, и удивительнаЯ  под
открытым небом тень,  густаЯ  и  без  просветов, -  все внушит  тебе веру  в
присутствие  божества. €ли если пещера в глубоко изъеденных  скалах несет на
своих сводах  гору, если выкопана она не руками, а стала столь просторной от
естественных  причин, то душа  у тебЯ всколыхнетсЯ предчувствием свЯтыни. Њы
чтим  истоки  больших  рек,  ставим  алтари  там,  где  из-под  земли  вдруг
выбиваютсЯ обильные потоки, поклонЯемсЯ горЯчим источникам, многие озера длЯ
нас свЯщенны  из-за их  темных вод  или  безмерной  глубины. (4)  Ђ если  ты
увидишь человека, не устрашенного опасностЯми, чуждого страстЯм, счастливого
среди бед, спокойного среди бурь, глЯдЯщего на людей сверху вниз, а на богов
- как  на равных, разве  не почувствуешь ты преклонениЯ перед ним? ђазве  не
скажешь:  "’ут есть  нечто слишком великое и возвышенное,  чтобы можно  было
поверить,  будто оно схоже  с  этим  жалким телом -  своим обиталищем.  ‘юда
снизошла   божественнаЯ  сила".  (5)  …сли  высокаЯ   душа  чужда  волнений,
пренебрегает всем, словно все длЯ нее ничтожно, если ей смешны наши страхи и
стремлениЯ,  -  значит,  ею движет небеснаЯ власть.  Ќичто  столь великое не
может существовать  без  поддержки  божества.  €  выходит, что большей своей
частью эта душа принадлежит тому миру, откуда снизошла. Љак солнечные  лучи,
хоть и касаютсЯ  земли, пребывают там, откуда исходЯт, так и душа, великаЯ и
свЯтаЯ,   хоть  и   послана  сюда  затем,  чтобы  мы  могли  ближе   познать
божественное, хоть  и не чуждаетсЯ  нас, однако  неотрывно  свЯзана со своей
родиной: от нее она зависит, к ней направлЯет  и взоры, и  усилиЯ, а в нашей
жизни участвует как нечто лучшее. (6) —то же это за  душа? ’а, что не блещет
другими благами, кроме своих. ђазве есть что глупее, чем хвалить человека за
то, что ему  не при надлежит? …сть ли что безумнее, чем восхищатьсЯ  вещами,
которые немедлЯ  могут перейти к другому? ‹ошадь не  становитсЯ  лучше, если
узда у нее  из  золота.  Ћдно  дело  -  когда выпускают  льва с позолоченной
гривой,  укротив его  и утомив  настолько, что  он позволил  себЯ  украсить,
другое  дело  когда он  выходит  неубранный и не  сломленный  духом.  €  уж,
конечно,  такой  зверь,  Яростный  в  нападении, каким создала его  природа,
прекрасный в  своей  дикости  и украшенный  лишь  тем, что  на  него  нельзЯ
смотреть   без  страха,   намного  превосходит   другого,  расслабленного  и
осыпанного блестками. (7) Ќикто не должен похвалЯтьсЯ чужим. Њы хвалим лозу,
если  она  отЯгощает  побеги гроздьЯми,  если  гнет  подпору  к  земле весом
собственных плодов. Љто предпочтет ей лозу, на  которой и Ягоды, и листьЯ из
золота?  „остоинство лозы - плодоносность; так и в человеке следует  хвалить
лишь  то, что от него самого. “ такого-то красиваЯ челЯдь  и прекрасный дом,
он  много  сеет и много  получает барыша: но все это - не от  него самого, а
вокруг него.  (8)  •вали в  нем  то,  что  нельзЯ  ни  отнЯть, ни  дать, что
принадлежит самому  человеку.  ’ы  спросишь,  что  это?  „уша,  а  в  ней  -
совершенный разум. ‚едь человек - разумное существо; значит, длЯ него высшее
благо - выполнить то, ради чего он рожден. (9)  Ђ что требует от него разум?
Ќичего трудного:  только  жить согласно  своей природе.  ’рудно это лишь  по
причине  всеобщего безумиЯ  мы  все толкаем  друг друга  к пороку. Љак можно
вернуть к здравомыслию тех,  кого не удерживает никто, а  гонит вперед целаЯ
толпа? Ѓудь здоров.

     Џисьмо XLII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  Ќеужто  ему  удалось  тебЯ  убедить, будто  он  -  человек  добра?
—еловеком добра  нельзЯ  стать  быстро, как  нельзЯ  быстро распознать  его.
‡наешь, кого  Я называю теперь  людьми добра? ‹юдей второго разбора!  Џотому
что  истинный  человек добра рождаетсЯ,  может быть, раз  в пЯтьсот лет, как
феникс; впрочем,  нет ничего  удивительного  в  том, что великое  поЯвлЯетсЯ
изредка. Џосредственное, рожденное длЯ того,  чтобы влитьсЯ в толпу, фортуна
создает одно за  другим, исключительность исключительного удостоверЯетсЯ его
редкостью. (2) Ђ  ему еще далеко до того, чем он себЯ  провозглашает; и знай
он, что такое человек  добра, он бы не считал себЯ таким, а может быть, и не
надеЯлсЯ бы им стать. - "Ќо он плохо думает о плохих". - Љак и  сами  плохие
люди: ведь тЯжелей всего порочность караетсЯ тем, что противна и самой себе,
и своим приверженцам. - (3) "Ћн ненавидит тех, кто, внезапно получив большую
власть, не властны  сдерживать себЯ". - € он бы делал то же  самое,  если бы
мог.  Џороки многих скрыты, потому что  немощны, а уверенные в  своих силах,
они стали бы не менее дерзки, чем те,  которых счастье вывело на свет. (4) “
таких лишь нет средств развернутьсЯ во всей своей низости. ’ак Ядовитую змею
не опасно  трогать, пока  она скована  холодом: не то что в  ней нет Яда,  а
просто  он заморожен. Њногим не хватает только благосклонности судьбы, чтобы
сравнЯтьсЯ и  жестокостью, и честолюбием, и жаждой роскоши с самыми худшими.
„ай им силы  на все, чего они хотЯт, и  ты узнаешь,  что хочетсЯ им того же.
(5) Џомнишь, когда ты утверждал, будто один такой в твоей власти, Я ответил,
что он легок, как  птица, и держишь  ты  его не за лапу, а за  перо? ђазве Я
солгал?  ’ы держал его за пушинку, он оставил ее у  тебЯ в руках - и унессЯ.
‡наешь, сколько он еще сыграет с тобой шуток, как много натворит такого, что
потом  на его же голову  падет? Ћн не видел, что,  угрожаЯ другим,  ставит и
себЯ под угрозу.  Ћн не думал, что все,  чего он домогаетсЯ, даже и  не будь
оно ненужным, было бы обременительным. (6) ‡начит, за чем бы мы  ни гнались,
чего бы ни домогались  ценой больших трудов, следует посмотреть, просто ли в
нем  нет ничего приЯтного  или же  больше есть  неприЯтного. Ћдно  не нужно,
другое не стоит своей  цены. Ђ мы  этого не замечаем, нам  кажетсЯ, будто мы
даром берем  то, что  обходитсЯ очень дорого. (7) ‚се  наше тупоумие заметно
хотЯ бы из того, что мы считаем купленным лишь приобретенное за деньги, а на
что тратим самих себЯ, то зовем даровым. —его мы не пожелали бы купить, если
бы  в уплату пришлось отдать  дом или красивое и плодородное имение, -  ради
этого готовы  терпеть тревоги  и  опасности, потерЯть и  стыд, и свободу,  и
времЯ. ‚сЯкий ценит самого себЯ дешевле всего. (8) Ѓудем же во  всех делах и
помыслах действовать так, словно  мы пришли к торговцу каким-нибудь товаром,
и посмотрим, сколько просЯт за то, что мы желаем. —асто цена высока, а  дают
всего ничего. € еще Я могу  показать тебе  много такого, что, попав к  нам в
руки,  отнимает  у  нас  свободу;  если  бы  оно  нам  не  принадлежало,  мы
принадлежали бы самим себе. (9) •орошо подумай  об этом и  тогда, когда дело
идет не о прибыли, а  об убытке. ‘ тем-то предстоит расстатьсЯ; но разве оно
всегда было твоим? ’ы так же легко проживешь без  него,  как  жил  когда-то.
…сли ты долго владел утраченным, то успел им насытитьсЯ, если недолго, то не
успел привыкнуть  к нему. Њеньше будет денег? ‡начит, и меньше докуки.  (10)
Њеньше  милостей? ‡начит, и  меньше  зависти.  ‚зглЯни,  что доводит нас  до
безумиЯ, что мы терЯем со слезами, - и ты поймешь, что горек не  сам урон, а
мнение о нем. Ќикто не чувствует потери, - о ней только думают. Љто сохранил
себЯ, тот ничего не  потерЯл,  но  многим  ли удаетсЯ сохранить  себЯ?  Ѓудь
здоров.

     Џисьмо XLIII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ’ы  спрашиваешь, как это дошло  до  менЯ, кто рассказал мне о твоих
думах,  о  которых  ты не рассказывал никому. -  ’а, кто  знает больше всех:
людскаЯ молва. -  "Љак  так? - спросишь  ты. - Ќеужели Я такой важный, чтобы
дать пищу толкам?"  -  Љогда  меришь  себЯ,  нельзЯ оглЯдыватьсЯ на  здешние
места:  смотри  на  те, где живешь. (2) —то выситсЯ над  всею округой,  то и
считаетсЯ большим.  ‚еличина единой  мерой не  меритсЯ, она  становитсЯ либо
больше, либо меньше от сравнениЯ. ‘удно, крупное на реке,  будет крохотным в
море,  руль, который длЯ одного  кораблЯ велик,  будет мал  длЯ другого. (3)
’еперь  в провинции ты -  важное лицо,  хотЯ  бы сам  себЯ  и  не ценил. ‚се
спрашивают  и  разузнают, что ты делаешь, что  ешь, на чем спишь. ’ем  более
осмотрительно  должен ты  жить. ‘читай себЯ счастливым  тогда, когда сможешь
жить  у всех на  виду,  когда стены будут защищать тебЯ, а не  прЯтать, хоть
обычно мы  и  думаем,  будто  они вокруг нас  не  затем,  чтобы  нам жить  в
безопасности, а затем, чтобы  незаметнее грешить. (4) џ скажу одну  вещь, по
которой ты оценишь наши нравы: едва ли найдешь  такого, кто мог бы жить  при
открытых  дверЯх.  ‘торожей к  нам  приставила  не  наша  гордость,  а  наша
стыдливость.  Њы живем так, что  внезапно увидеть  нас  -  значит, поймать с
поличным.  Ќо  что пользы прЯтатьсЯ, избегаЯ людских глаз и ушей? (5) —истаЯ
совесть может созвать целую толпу, нечистаЯ и в одиночестве не избавлена  от
тревоги и беспокойства. …сли твои  поступки честны, пусть  все о них  знают,
если они постыдны, что  толку таить их от всех, когда ты сам о них знаешь? €
несчастный ты человек, если не считаешьсЯ с этим свидетелем! Ѓудь здоров.

     Џисьмо XLIV
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  ЋпЯть ты передо мною уничижаешьсЯ  и говоришь, будто сперва к тебе
была враждебна природа, потом фортуна, между  тем как ты мог бы вырватьсЯ из
толпы  и поднЯтьсЯ к величайшему счастью, доступному людЯм.  Ќо если  есть в
философии что хорошее, так это  то, что она не  смотрит  в родословную. ‚се,
если  взглЯнуть на изначальное происхожденье, ведут род  от богов.  (2) ’ы -
римский   всадник,   и   вошел   в   это   сословие   благодарЯ  собственной
предприимчивости.  Ђ   есть,  право   же,  много  таких,  длЯ  кого  закрыты
четырнадцать  рЯдов  1.  ЉуриЯ допускает  не всех, лагерь,  принимающий  длЯ
трудов  и  опасностей, придирчив в отборе. Ѓлагородство духа  доступно всем,
длЯ этого все мы  родовиты. ”илософиЯ никого не отвергает и не выбирает: она
светит каждому.  (3)  ‘ократ  не был патрицием, Љлеанф носил воду, нанЯвшись
поливать садик, Џлатона философиЯ не принЯла благородным, а  сделала. Џочему
же ты не надеешьсЯ с ними сравнЯтьсЯ? ‚се они твои предки, если ты будешь их
достоин,  а  достойным  их  ты  станешь,  только  убедив  себЯ  в  том,  что
родовитостью ты  никому не  уступаешь. (4)  ‡а  всеми  нами одинаковое число
поколений, происхожденье всЯкого лежит за пределами памЯти.  Џлатон говорит:
"Ќет царЯ, что не произошел бы от раба, и нет раба не царского  рода" 2. ‚се
перемешала долгаЯ череда перемен и перевернула  вверх  дном фортуна. (5) Љто
благороден?  ’от, кто имеет природную наклонность  к  добродетели. ’олько на
это и  надо смотреть! Ђ  иначе,  если мы доберемсЯ  до глубочайшей  старины,
окажетсЯ,  что  всЯкий происходит из  тех времен, прежде  которых ничего  не
было.   Ћт  начала  мира   до  наших  дней   вела  нас  череда  перемен,  то
блистательных, то убогих.  Ѓлагородны  мы  не  потому,  что  наш атрий полон
закопченных портретов3. Ќикто не жил ради нашей  славы; что было до нас,  то
не наше.  Ѓлагородными  делает  нас душа,  котораЯ из любого состоЯниЯ может
поднЯтьсЯ  над  фортуной.  (6)  ‚ообрази,  что  ты  не  римский  всадник,  а
вольноотпущенник;  и  тогда ты  можешь  своими усилиЯми  стать  единственным
свободным среди свободнорожденных. - "Љаким образом?"  - спросишь ты. - …сли
будешь  определЯть благо  и зло  не  по  мерке толпы. ‘мотреть  нужно не  на
начало, а  на конец пути. —то может сделать нашу жизнь блаженной, то и  есть
благо, ни  от чего  не  зависимое. ‚о зло его извратить нельзЯ. (7) ‚ чем же
заблуждаютсЯ все  люди, когда желают счастливой жизни? ‚ том,  что принимают
средства к ней за нее самое и чем больше к ней стремЯтсЯ,  тем дальше от нее
оказываютсЯ. ‚едь  начало  и  конец  блаженства в  жизни -  безмЯтежность  и
непоколебимаЯ  уверенность,  а  люди копЯт  причины длЯ  тревог  и не то что
несут, а волокут свой груз по жизненному пути, полному засад. ’ак они уходЯт
все дальше от цели и чем больше тратЯт труда, тем больше себе мешают и самих
себЯ  отбрасывают  вспЯть.  ’ак бывает с теми,  кто  торопитсЯ пройти  через
лабиринт: сама спешка их запутывает. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XLV
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ’ы  жалуешьсЯ, что тебе там не хватает книг. Ќо ведь дело не в том,
чтобы книг было  много, а в том,  чтоб они были хорошие: от чтеньЯ с выбором
мы получаем пользу, от разнообразного - только удовольствие. Љто хочет дойти
до места, тот выбирает одну дорогу,  а не бродит  по многим, потому что  это
называетсЯ не идти,  а блуждать. - (2) Ќо  ты скажешь: "Њне нужны от тебЯ не
советы,  а книги".  - џ  готов тебе  послать все,  сколько имею, и  вытрЯсти
закрома. „а и сам бы Я отправилсЯ туда, будь у менЯ силы, и приказал бы себе
совершить этот старческий поход, если бы не надеЯлсЯ, что ты скоро добьешьсЯ
осво вождениЯ от должности.  ЊенЯ  не испугали бы ни ‘цилла,  ни •арибда, ни
прославленный в преданиЯх пролив: Я бы пересек  его  даже  не на корабле,  а
вплавь, лишь бы обнЯть тебЯ и увидеть вблизи, насколько ты  вырос духом. (3)
€з-за того, что ты хочешь получить и мои сочинениЯ, Я не стану  считать себЯ
красноречивым, как  не счел  бы себЯ красавцем, попроси  ты  мой  портрет. џ
знаю, что  причиною  тут снисходительность, а не здраваЯ оценка,  а  если  и
оценка, то тебе ее внушила снисходительность. (4) Ќо  каковы бы они ни были,
прочти  мои  книги, видЯ  в  них поиски истины, которой Я не  знаю,  но  ищу
упорно. ‚едь Я никому не отдалсЯ во  власть, ничьего имени не принЯл и, хотЯ
верю  суждениЯм  великих   людей,  признаю   некоторые  права   и  за  моими
собственными.  ‘ами  великие  оставили нам не  только  открытиЯ, но и  много
ненайденного. Њожет  быть, они и  нашли бы  необходимое,  если  бы не искали
лишнего.  (5) Ќо  много времени отнЯли  у них  словесные  тонкости и  полные
ловушек рассуждениЯ, лишь оттачивающие пустое остроумие. Њы запутываем узлы,
навЯзываЯ словам двойной смысл, а потом распутываем их. Ќеужели так много  у
нас свободного времени? Ќеужели .мы уже знаем, как  жить, как умирать? ‚от к
чему  следует направить все мысли.  Ќе  в словах,  а в делах нужна зоркость,
чтобы не быть обманутым. (6) ‡ачем ты указываешь мне различиЯ между сходными
речениЯми, когда  тут,  если  не  пускатьсЯ  в  рассуждениЯ,  в  ловушку  не
попадешьсЯ?  ђазличай предметы:  они  нас  обманывают!  „урное мы любим  как
хорошее, одной  молитвой  опровергаем другую.  †еланиЯ  у  нас в  разладе  с
желаниЯми, замыслы - с замыслами. (7) Ђ как  похожа лесть на дружбу!  Ћна не
только ей подражает, но и побеждает ее, и обгонЯет: ведь длЯ нее-то и открыт
благосклонный слух, она-то  и проникает  в глубину  сердца, приЯтнаЯ нам как
раз  тем, чем  вредит. Ќаучи  менЯ различать  это  сходство! ‚крадчивый враг
подошел ко  мне  под  личиной  друга, пороки  подбираютсЯ  к  нам под именем
добродетелей;   наглость  прикрываетсЯ  прозвищем  смелости,  лень   зоветсЯ
умеренностью,  трусливого  принимают за  осторожного. ‡десь-то нам  блуждать
всего опасней,  -  так  отметь каждый предмет  Явным знаком.  (8)  ‚се равно
спрошенный о том, "есть ли у него  рога", не будет  так глуп, чтобы  ощупать
себе лоб1,  не будет так  глуп и слабоумен, чтобы не знать правды, даже если
ты  приведешь  в  доказательство  свое хитрое  умозаключенье.  ќто  -  обман
безобидный,  как   чашки  и  камешки  фокусников,  где  само  надувательство
доставлЯет удовольствие: сделай так, чтобы Я понЯл, как все  получаетсЯ, - и
пропал весь  интерес. ’о  же  самое и  с  этими  ловушками (а как  иначе мне
назвать  софизм?): не знающему  они  не  вредЯт,  знающему  - не  доставлЯют
удовольствиЯ.  (9) Ђ  если ты все-таки хочешь разбиратьсЯ  в словах двоЯкого
смысла, то объЯсни нам, что блажен  не тот,  кого толпа считает блаженным, к
кому  стекаетсЯ много денег, но тот, чье благо  все внутри, кто прЯм и высок
духом  и  презирает то, что  других  восхищает,  кто  ни  с  кем не хотел бы
поменЯтьсЯ  местами,  кто  ценит  человека  лишь как человека, кто  избирает
наставницей  природу,  сообразуетсЯ  с  ее  законами,  живет  так,  как  она
предписывает, у кого никакаЯ сила не  отнимет его блага, кто и  беды обернет
ко благу, кто тверд в суждениЯх, непоколебим и бесстрашен, кого инаЯ  сила и
взволнует, но никакаЯ  не приведет в  смЯтение, кого фортуна, изо  всех  сил
метнув  самое зловредное свое копье,  не ранит, а  только оцарапает, да и то
редко,  Џотому что  прочие ее копьЯ, которыми она валит  наземь род людской,
отскакивают, словно град, который, ударЯЯсь о крышу, шумит и тает без ущерба
длЯ обитателей дома. (10) ‡ачем ты  занимаешь менЯ так долго  тем,  что  сам
именуешь "лжецом"2 и  о  чем сочинили  столько  книг?  ‚сЯ жизнь  лжет  мне:
уличи-ка ее и верни к правде, если ты так остер. ‚едь она считает по большей
части излишнее - необходимым; но даже и не излишнее часто неспособно сделать
нас  счастливыми и  блаженными. ‚едь то, что необходимо,  не есть непременно
благо: мы унизим  понЯтие  блага, если назовем этим словом  хлеб или  мучную
похлебку,  или  что-нибудь еще,  без чего не проживешь.  (11) —то  благо, то
всегда необходимо, что необходимо,  то не всегда  благо, коль  скоро и самые
низменные  вещи бывают необходимы. Ќет  такого,  кто  настолько  не  знал бы
достоинства блага, что мог унизить его до повседневных надобностей. (12) ’ак
не лучше ли перенести свои усилиЯ  и  постаратьсЯ доказать  всем, как  много
времени тратитсЯ на  добывание ненужного,  как много  людей  упускает жизнь,
добываЯ средства  к  жизни? €спытай  каждого в отдельности,  поразмысли  обо
всех:  жизнь  любого  занЯта завтрашним днем. -  (13) ’ы спросишь,  что  тут
плохого. - Ћчень много!  ‚едь эти люди не живут, а собираютсЯ жить и  все  и
всЯ откладывают. ‘колько бы мы ни старались, жизнь бежит быстрее нас, а если
мы еще медлим, она проноситсЯ, словно  и не  была нашей, и, хотЯ кончаетсЯ в
последний день,  уходит  от  нас ежедневно.  Ќо,  чтобы письмо,  которому не
положено не умещатьсЯ в левой руке читающего, не оказалось чересчур большим,
Я отложу на  другой раз мою тЯжбу со слишком  тонкими диалектиками,  которым
есть дело лишь до одного и нет до другого. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XLVI
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  Љнигу, которую ты  обещал мне, Я получил  и,  намереваЯсь  попозже
прочесть  ее  без  помех,  приоткрыл, желаЯ только отведать... Ќо потом  она
заманила  менЯ дальше, Я стал  двигатьсЯ вперед; насколько она красноречива,
ты поймешь вот  из чего: мне она показалась короткой '  и такой, какаЯ не по
плечу ни мне, ни тебе, но напоминающей на первый взглЯд труд ’ита ‹ивиЯ либо
ќпикура. ‘ловом, она  менЯ не отпускала  и  увлекла такой приЯтностью, что Я
прочел  ее  до  конца, не откладываЯ. ‘олнце менЯ  звало, голод напоминал  о
себе, тучи мне грозили, но Я проглотил все до конца. (2) € не только получил
от книги удовольствие, но и порадовалсЯ.  ‘колько в нем  дарованьЯ, повторЯл
Я, сколько души! Љакие порывы,  сказал бы  Я. если  бы нашел между  взлетами
затишьЯ. Ђ так  это не  порывы,  а  плавный полет; и весь слог мужественный,
возвышенный, хотЯ есть в нем - всЯкий раз к  месту - и  мЯгкаЯ приЯтность. €
сам ты величав и высок духом; таким и  оставайсЯ,  так  и шествуй дальше! Ќо
кое-что  сделал  и  сам  предмет  книги;  потому  и нужно  выбирать  предмет
плодотворный,  чтобы  он  не  был  тесен  длЯ  нашего  дарованиЯ  Я  сам его
подстегивал. (3)  Ћ твоей  книге Я напишу больше,  когда снова ею займусь, а
пока Я  не успел оценить ее умом, словно не прочел все, а прослушал. Џозволь
мне рассмотреть  ее придирчивей.  ЃоЯтьсЯ тебе нечего: ты  услышишь  правду.
‚едь ты счастливец: ни  у кого нет причин  лгать тебе из такой дали, - разве
что мы лжем и без причин, по одной привычке. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XLVII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) џ с радостью узнаю  от приезжающих из твоих мест, что ты обходишьсЯ
со  своими  рабами,  как  с  близкими.  ’ак  и  подобает  при  твоем  уме  и
образованности. Ћни рабы? Ќет, люди. Ћни рабы? Ќет, твои соседи по дому. Ћни
рабы? Ќет, твои смиренные друзьЯ.  Ћни рабы? Ќет, твои  товарищи по рабству,
если ты вспомнишь, что и над тобой, и над ними одинакова власть фортуны. (2)
Њне  смешны  те, кто  гнушаетсЯ  сесть за  стол  с рабом -  и почему? ’олько
потому,  что спесиваЯ привычка  окружила обедающего  хозЯина толпой  стоЯщих
рабов! Ћн ест больше,  чем может,  в  непомерной жадности отЯгощает раздутый
живот, до того отвыкший от своего дела, что ему труднее освободитьсЯ от еды.
чем вместить  ее. (3) Ђ  несчастным  рабам нельзЯ раскрыть  рот, даже  чтобы
сказать слово.  ђозга укрощает  малейший  шепот,  даже случайно кашлЯнувший,
чихнувший,  икнувший не избавлен  от порки: страданьем  искупаетсЯ  малейшее
нарушение тишины. ’ак и простаивают они целыми ночами,  молча и не евши. (4)
€з-за этого и говорЯт о хозЯевах те, кому при хозЯевах говорить запрещаетсЯ.
‡ато  другие, кому можно перемолвитьсЯ словом не только при хозЯине, но и  с
ним самим,  кому не затыкали рта, готовы бывали за хозЯина подставить голову
под  меч,  принЯть  на  себЯ близкую опасность. ‡а столом  они говорили, под
пыткой молчали1. (5) —асто повторЯют бесстыдную пословицу:  "‘колько  рабов,
столько врагов". Ћни нам не враги - мы сами делаем их врагами. џ не говорю о
жестокости  и  бесчеловечности, - но мы и так  обращаемсЯ с ними  не  как  с
людьми,  а  как со скотами. Њы возлежим за  столом, а из них  один подтирает
плевки, другой,  согнувшись, собирает оброненные пьЯными объедки, (6) третий
разрезает дорогую птицу и уверенными движениЯми умелых рук членит на доли то
грудку, то гузку.  Ќесчастен живущий только ради  того,  чтобы  по  правилам
резать  откормленную  птицу,  но  тот, кто обучает этому  ради  собственного
удовольствиЯ, более жалок,  чем обучающийсЯ по  необходимости. (7) Ђ этот  -
виночерпий в женском уборе -  воюет  с возрастом,  не имеет  права  выйти из
отрочества, снова в  него загонЯемый;  годный  уже в солдаты, он гладок, так
как стирает  все  волоски  пемзой или вовсе выщипывает их; он не спит целыми
ночами,  делЯ их между пьЯнством и похотью  хозЯина, в спальне -  мужчина, в
столовой -  мальчик. (8) Ђ тот несчастный, назначенный цензором над гостЯми,
стоит  и  высматривает,  кто  лестью  и невоздержностью в  речах  или в  еде
заслужит приглашениЯ на завтра. ‚спомни  о тех, на ком лежит  закупка снеди,
кто  до  тонкости  знает хозЯйский  вкус: какаЯ еда раздразнит  его запахом,
какаЯ  понравитсЯ на  вид, какаЯ  своей новизной  пробудит  убитый  тошнотой
голод,  на  что  он, пресытившись,  не  может смотреть  и  чего ему  сегоднЯ
хочетсЯ. €  с ними он не в силах пообедать, считаЯ, что унизит свое величие,
если сЯдет  за  стол  с рабом.  ‚еликие боги! (9)  Ђ  сколько  людей  служит
хозЯевам, вышедшим из рабов! џ видел, как хозЯин стоЯл у порога Љаллиста2, и
когда другие  входили,  он,  когда-то  повесивший  на  Љаллиста  объЯвление,
выводивший  его на  продажу  среди  негодных  рабов,  не  был допущен.  ђаб,
выброшенный  в   первую  десЯтку3,  на   которой  глашатай  пробует   голос,
отблагодарил  хозЯина сполна, отказав ему и не  сочтЯ его достойным  войти в
дом. •озЯин  продал  Љаллиста; но Љаллист хозЯину продал куда больше 4. (10)
€зволь-ка подумать: разве он, кого ты зовешь своим рабом, не родилсЯ от того
же семени, не ходит под тем же небом, не дышит, как ты, не живет, как ты, не
умирает, как ты?  ђавным образом и ты мог бы видеть его свободнорожденным, и
он тебЯ - рабом. Љогда разбит был ‚ар 5, фортуна унизила многих блестЯщих по
рождению,  готовых  через  военную службу войти  в сенат: одних она  сделала
пастухами,  других -  сторожами при хижинах.  ‚от  и  презирай человека того
состоЯниЯ, в которое ты сам, покуда презираешь его,  можешь перейти.  (11) џ
не хочу  заниматьсЯ  этим чересчур обширным  предметом  и рассуждать  насчет
обращениЯ с рабами,  с которыми мы  так надменны, жестоки и сварливы. Ќо вот
общаЯ суть моих советов:  обходись  со  стоЯщими ниже так, как ты хотел  бы.
чтобы с тобою обходились стоЯщие выше.  ‚спомнив, как много власти дано тебе
над  рабом, вспомни, что столько же  власти над тобою у твоего  господина. -
(12) "Ќо надо мною господина  нет!" - ’ы еще молод; а там, глЯдишь, и будет.
ђазве ты не знаешь, в каких летах попала в рабство ѓекуба, в каких - Љрез, и
мать  „ариЯ,  и  Џлатон,  и  „иоген?6  (13)  Ѓудь милосерден  с рабом,  будь
приветлив, допусти его к себе и собеседником, и советчиком, и сотрапезником.
- ’ут и закричат мне все наши привередники: "„а ведь это самое унизительное,
самое позорное!" - Ђ  Я тут  же  поймаю их с поличным, когда они целуют руку
чужому  рабу. (14) € разве  вы не видите, как наши предки старались избавить
хозЯев -  от ненависти, рабов -  от  поношениЯ? •озЯина они  называли "отцом
семейства", рабов (это до сих пор удержалось в мимах) - домочадцами. €ми был
установлен праздничный  день7 -  не единственный,  когда хозЯева садились за
стол с рабами, но такой, что садились непременно, и еще оказы вали им в доме
всЯкие  почести,  позволЯли  судить  да  рЯдить,  объЯвлЯЯ   дом   маленькой
республикой. - (15) "—то же, надо допустить всех моих рабов к столу?" - Ќет,
так же  как не всех свободных.  Ќо ты ошибаешьсЯ, полагаЯ, будто Я  отправлю
некоторых прочь за то, что они занЯты грЯзными работами: этот, мол, погонщик
мулов, а тот пасет коров. ‡най: не по занЯтию, а по нравам буду Я их ценить.
Ќравы  каждый  создает себе  сам, к занЯтию приставлЯет  случай. Ћдни  пусть
обедают  с  тобой,  потому  что  достойны,  другие  -  затем,   чтобы  стать
достойными. —то бы ни  осталось  в  них рабского от  общениЯ с  рабами,  все
сгладитсЯ за столом рЯдом с людьми более почтенными. (16)  ЌельзЯ,  ‹уцилий,
искать друзей только на форуме и в курии; если будешь внимателен, то найдешь
их и дома. —асто хороший камень пропадает за неимением ваЯтелЯ; испытай его,
попробуй его  сам. ѓлуп тот,  кто, покупаЯ  конЯ, смотрит  только на  узду и
попону,  еще глупее  тот, кто ценит  человека  по  платью  или по положению,
которое  тоже  лишь облекает нас,  как платье. (17) Ћн раб! Ќо,  быть может,
душою  он свободный. Ћн раб! Ќо чем это ему вредит? Џокажи мне, кто не  раб.
Ћдин в  рабстве у похоти, другой - у скупости, третий - у честолюбиЯ и все -
у  страха. џ  назову консулЯра8  -  раба старухи и  богача  - раба служанки,
покажу самых родовитых юношей в услужении у пантомимов. Ќет рабства позорнее
добровольного. ’ак что нечего нашим  слишком разборчивым гордецам запугивать
тебЯ. Ѓудь  с рабами  приветлив, покажи себЯ высоким без  высокомериЯ: пусть
они лучше чтЯт тебЯ,  чем боЯтсЯ. (18) Љто-нибудь скажет, будто Я зову рабов
надеть колпак9, а хозЯев  лишаю  их достоинства, когда говорю, что  лучше бы
рабы чтили их, чем боЯлись: "Ќеужто так прЯмо он и говорит:  пусть рабы чтЯт
нас,  как будто  они -  клиенты или утренние посетители?" -  Љто так скажет,
забывает, что  и с хозЯина хватит того, чем довольствуетсЯ бог - почитаниЯ и
любви. Ђ  любовь  не уживаетсЯ  со страхом. (19)  Џоэтому, на мой взглЯд, ты
правильно поступаешь, когда, не желаЯ, чтобы рабы тебЯ боЯлись,  наказываешь
их словами. ЏобоЯми наставлЯют  бессловесных животных. Ќе все,  что  обидно,
вредит  нам;  но  избалованность доводит нас до такого неистовства,  что все
перечащее  нашему  желанию  вызывает у  нас Ярость. (20) ’ак мы  и усваиваем
царские  привычки.  ‚едь  цари забывают,  как  сильны  они сами и  как слабы
другие,  и чуть  что - распалЯютсЯ  гневом,  словно от  обиды, хотЯ  даже от
возможности обид надежно охранЯет царей  величие их  удела. € они это знают,
но только  ищут и  не  упускают случаЯ сотворить зло:  длЯ  того  и нужна им
обида,  чтобы  кому-нибудь повредить. (21) Ѓольше не буду  тебЯ задерживать:
ведь  тебе  не  нужны  увещаньЯ.  “  добрых  нравов,   помимо   прочего,  то
преимущество, что они довольны  собой и  не менЯютсЯ. ЌепостоЯнно злонравие:
оно менЯетсЯ часто, но к лучшему никогда. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XLVIII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) Ќа твое письмо, присланное  с дороги и длинное,  как  эта дорога, Я
отвечу позже. Њне нужно уединитьсЯ и обдумать, что тебе посоветовать. ‚едь и
ты, прежде чем обратитьсЯ за советом, долго размышлЯл, надо ли советоватьсЯ;
так не следует ли мне  тем более сделать это, хотЯ  бы потому, что разрешить
вопрос нельзЯ так же быстро,  как задать, особенно когда длЯ  одного  хорошо
одно, длЯ другого - другое? ‘нова  Я говорю, как эпикуреец? (2) Ќо  длЯ менЯ
хорошо то  же, что и длЯ тебЯ, и Я не был бы тебе  другом, если бы не считал
своим все,  что тебЯ  касаетсЯ.  „ружба  сделает наши дела общими, у каждого
поодиночке нет ни  беды ни удачи: всЯ  жизнь  друзей - заодно. Ћна  не может
быть блаженной  у  того, кто  смотрит только  на себЯ и все обращает себе на
пользу; нужно  жить длЯ  другого,  если  хочешь  жить  длЯ  себЯ.  (3)  ќтот
неукоснительно и  свЯто соблюдаемый союз, который свЯзывает людей с людьми и
заставлЯет признать, что  есть некое общее длЯ человеческого  рода право, он
более  всего способствует душевному  дружескому союзу, о котором Я  говорил.
Љто  многим делитсЯ  со всЯким  человеком, тот  с другом разделит все. (4) џ
предпочел  бы,  ‹уцилий,  лучший  из  людей,   чтобы  хитроумные  наставники
объЯснили мне,  что Я должен  дать  другу, а что  -  всЯкому  человеку,  чем
растолковали,  сколько  есть  способов употреблениЯ  слова "друг" и  сколько
значений у слова "человек". ѓлупость и мудрость расходЯтсЯ; с кем мне пойти?
‚ какую сторону  ты велишь мне направитьсЯ? „лЯ  одного каждый  человек  все
равно что  друг, длЯ другого друг не  все равно  что  всЯкий человек; первый
заводит  дружбу ради  себЯ,  второй ради друга. Ђ ты мне  раздираешь в куски
слова и режешь их на слоги. (5)  ‚ыходит, если Я не умею составить каверзный
вопрос  и  посредством ложного умозаключениЯ  навЯзать рожденную  от  истины
неправду, мне  не  разобратьсЯ и  в  том,  к чему  надо  стремитьсЯ, а  чего
избегать! ‘тыдно  мне:  дело  у нас серьезное,  а  мы, старые люди, играем в
игрушки. (6) "Њышь  - это  слог;  но мышь  грызет  сыр,  следовательно, слог
грызет сыр". „опустим, что Я  не умею  это распутать;  но какаЯ мне от моего
незнаньЯ  беда?  Љакой  ущерб?  Ѓез  сомненьЯ,  Я  должен  опасатьсЯ, что  в
мышеловку  попадаетсЯ   слог  или,  по   моей  небрежности,  свободный  слог
какой-нибудь   книги  съест   весь   сыр.   ‚прочем,  можно  прогнать  страх
умозаключеньем  еще  хитрее:  "Њышь  -  это   слог;  слог  не  грызет  сыра;
следовательно, мышь не грызет сыра". (7) Ћ, ребЯческие  нелепицы! € ради них
мы  морщим  лоб?  ђади них  отпускаем  бороду? €м  обучаем людей,  унылые  и
бледные? ’ы  хочешь  знать, что обещает  человеческому  роду философиЯ? „ать
совет!  Ћдного  манит  смерть,  другого  давит   бедность,  третьего   мучит
богатство, свое или чужое; тот страшитсЯ злой судьбы, этот желает избавитьсЯ
от  собственной  удачи;  тому  враждебны  люди,  этому  боги.  (8) ‡ачем  ты
сочинЯешь  все эти шуточки?  ‘ейчас  не времЯ  забавлЯтьсЯ: тебЯ  позвали на
помощь  несчастным.  ’ы  обещал  дать избавление тонущим, пленным,  больным,
голодным, подставившим, шею под топор, готовым упасть; зачем же ты уходишь в
сторону? —то  ты творишь? ’ому,  с  кем ты шутишь, страшно.  Ќа  всЯкое твое
слово  все,  кому  тЯжко  и  больно,  ответЯт:  "Џомоги!"1  ‘о  всех  сторон
протЯгивают к  тебе руки, умолЯЯ спасти погибшую  или гибнущую жизнь; ты длЯ
них  надежда  и  подмога;  они просЯт,  чтобы ты  вытащил их  из водоворота,
показал  им,  раскиданным  порознь и  заблудившимсЯ, Яркий свет истины.  (9)
Ќазови им, что природа создала необходимым,  что излишним, какие легкие  она
предписала нам законы, как приЯтно и необременительно жить, следуЯ им, и как
трудно и горько тем, кто верит  людскому мнению больше, чем природе,  - если
ты прежде  им растолковал, что избавит их  хотЯ  бы от малой части бед,  что
положит  конец  или меру их  вожделеньЯм.  …сли  бы эти тонкости были просто
бесполезны!  Ќо ведь они вредны! џ тебе,  если хочешь, докажу  Яснее Ясного,
что самое благородное дарование слабеет и чахнет, если тратитсЯ на них. (10)
‘тыдно сказать,  но какое  оружие  дадут  они  сражающимсЯ  с  фортуной, чем
оснастЯт их? ‡десь ли  путь к высшему благу? Ќет, так проникают в  философию
все эти "либо-либо",  все увертки, гнусные и постыдные даже  длЯ  сидЯщих  у
доски  длЯ  объЯвлений2.  ‚едь  вы,  когда  вопросами  заведомо  заманиваете
собеседников в ловушку, разве действуете иначе, чем  те, кто  стараетсЯ хоть
по  видимости опровергнуть  иск?  Ќо  как претор  - истца, так же  философиЯ
восстанавливает в правах  замороченных  вами. (11) —то же вы отступаетесь от
ваших громких  посулов, и, наобещав так много - вы,  мол, сделаете так,  что
блеск меча  поразит мой  взор не больше, чем блеск золота, что Я с небывалой
твердостью буду  пренебрегать  и  желанным,  и страшным длЯ  всех остальных,
зачем  спускаетесь до  начальных  правил, которым  учат  грамматики?  —то вы
говорите? "’ак  восходЯт  до  звезд?"3  ‘делать менЯ равным  богу -  вот что
обещала мне философиЯ. ќтим она менЯ манила, ради этого Я пришел. ’ак сдержи
слово!  (12) Џоэтому, ‹уцилий,  держись подальше  от этих уверток  и  уловок
философов. „обрым нравам  пристало лишь Ясное и  простое. „аже если  бы тебе
оставалось  много  лет  жизни,  тратить их  надо бережно,  чтобы  хватило на
необходимое; а теперь - какое безумие обучатьсЯ  ненужному,  когда времени в
обрез! Ѓудь здоров.

     Џисьмо XLIX
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  Љто, мой ‹уцилий,  возвращаетсЯ мыслью к другу, только когда о нем
напомнит какаЯ-нибудь местность, тот просто равнодушный лежебока. € все-таки
знакомаЯ округа оживлЯет порой  глубоко спрЯтанную в душе тоску, не  то  что
возвращаЯ нам исчезнувшие воспоминаниЯ, но пробуждаЯ уснувшие. ’ак скорбь об
утрате,  даже  когда  ее утешит  времЯ,  становитсЯ  острей  при взглЯде  на
любимого раба, на  платье  или жилище  утраченного. € вот ЉампаниЯ, а больше
всего Ќеаполь  и вид близ твоих Џомпеи -  невероЯтное  дело!  - вернули моей
тоске по тебе первоначальную остроту.  ‚есь ты у менЯ перед глазами - такой,
каким был при расставании:  глотающий слезы, бессильный сдержать подавлЯемые
и все же рвущиесЯ наружу чувства. € мне кажетсЯ, будто Я совсем недавно тебЯ
потерЯл.  (2) Ќо, если  ты  вспомнишь, -  разве  что-нибудь  было не "совсем
недавно"? ‘овсем недавно Я был мальчиком и сидел у философа ‘отиона1, совсем
недавно начал вести дела в суде, совсем недавно потерЯл к этому охоту, а там
и  силы.  Ѓезмерна скоротечность  времени, и  Ясней  всего  это видно, когда
озираешьсЯ  назад.  ‚зглЯд,  прикованный  к  настоЯщему,  времЯ  обманывает,
ускользаЯ  при  своей быстроте  легко и плавно. (3) ’ы спросишь,  в  чем тут
причина?  Њинувшее  пребывает в  одном  месте,  равно  обозримое,  единое  и
недвижное, и все падает в его глубину. Џомимо этого, не может быть разделено
на долгие отрезки то, что