стью времени
гаснет все, что  нас мучило, и доходит до нас лишь чистаЯ радость". (6) …сли
верить ему, то "думать о  живых друзьЯх - все равно что есть мед и  печенье,
воспоминание  о  тех, что были, приЯтно не без  горечи. Љто, однако,  станет
отрицать, что  и горькое, и не  лишенное остроты возбуждает желудок?" (7) џ,
впрочем, чувствую иное, длЯ менЯ думать об умерших друзьЯх отрадно и сладко.
Љогда они были со  мной, Я  знал, что их утрачу, когда Я их утратил, Я знаю,
что  они  были со  мной.  „елай  же, мой  ‹уцилий, так, как  подобает  твоей
невозмутимости, перестань дурно  истолковывать  милость  фортуны. ’о, что ею
отнЯто, она прежде дала! (8) ’ак будем жадно наслаждатьсЯ обществом друзей -
ведь  неизвестно, долго ли  еще оно будет нам доступно. Џодумаем о  том, как
часто  мы оставлЯли их, отправлЯЯсь в долгое странствие,  как  часто, живЯ в
одном месте,  не виделись с ними, -  и мы поймем,  что  больше вре мени было
упущено при их жизни.  (9) Ђ стерпишь ли ты таких, кто пренебрегал друзьЯми,
а  теперь горше всех рыдает, кто не любит их, пока не утратит?  Ћни потому и
скорбЯт так безудержно,  что боЯтсЯ, как бы кто  не усомнилсЯ в  их любви, и
ищут поздних доказательств своего чувства. (10) …сли у нас есть еще  друзьЯ,
то  мы плохо к ним относимсЯ и нс ценим их, коль  скоро они не могут утешить
нас, заменив одного  погребенного; если же он был единственным нашим другом,
то не фортуна перед нами виновата, а мы сами: она отнЯла у нас  одного, а мы
ни одного не добыли. (11) € потом, кто не мог любить больше, чем одного, тот
и одного не слишком  любил. …сли с  кого  снимут  единственную  тунику, а он
приметсЯ  оплакивать  себЯ, вместо  того чтобы позаботитьсЯ о  том,  как  бы
избежать  холода  и чем-нибудь прикрыть тело, - разве  ты не  счел бы такого
глупцом?  ’ы  схоронил, кого любил; ищи, кого  полюбить! ‹учше добыть нового
друга, чем плакать. (12) ’о, что Я хочу прибавить, избито, Я знаю, но все же
не откажусь повторить только из-за того, что так говорЯт все. …сли скорби не
прекратит разум,  ей положит  конец  времЯ; однако  длЯ  разумного  человека
утомление скорбью -  позорнейшее лекарство от  скорби. ’ак что уж  лучше сам
оставь скорбь, раньше чем она тебЯ оставит, и поскорей  перестань делать то,
чего  при всем желании не сможешь делать  долго.  (13) Џредки установили длЯ
женщин один год скорби - не затем, чтобы они скорбели так долго, но чтобы не
скорбели  дольше; длЯ мужчин нет законного срока,  ибо  всЯкий  срок длЯ них
постыден. ‚прочем, можешь ли ты  назвать мне  хоть одну бабу из тех, которых
только что  оттащили от  костра, оторвали от  трупа,  котораЯ  лила бы слезы
целый месЯц? Ќичто не  становитсЯ ненавистно так быстро,  как горе; недавнее
находит  утешителЯ  и  некоторых  привлекает  к  себе,  застарелое  вызывает
насмешки. € не зрЯ: ведь оно  или притворно, или глупо. (14) € это пишу тебе
Я - Я, так безудержно плакавший по дорогом мне Ђннее ‘ерене2, что менЯ  (вот
уж чего Я не  хотел!) можно привести  в пример  как  человека,  побежденного
горем.  ’еперь  Я осуждаю себЯ за  это и понимаю,  что было главной причиной
такого горЯ:  Я  никогда не думал, что он может умереть раньше менЯ.  ’олько
одно было  у менЯ перед глазами:  он  младше менЯ, и младше  намного, -  как
будто судьба  соблюдает черед! (15) Ќам  надо постоЯнно думать  о  том,  что
смертны и мы, и любимые нами. € мне следовало тогда сказать себе: "Њой ‘ерен
младше,  - но при  чем тут это?  Ћн  должен  умереть позже менЯ, но  может и
раньше". џ этого не сделал^  и удар фортуны  застиг  менЯ врасплох. ’еперь Я
думаю так: все смертны, и длЯ смерти нет закона. —то  может случитьсЯ всЯкий
день, может случитьсЯ и сегоднЯ. ’ак будем, мой ‹уцилий, помнить  о том, что
скоро сами отправимсЯ туда, куда  отправились оплаканные нами. € быть может,
- если правдивы разговоры мудрецов и нас  ждет некое общее длЯ всех место, -
те, кого мним мы исчезнувшими, только ушли вперед. Ѓудь здоров.

     Џисьмо LXIV
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ‚чера ты  был с нами.  ’ы вправе посетовать, что только вчера, но Я
потому и написал "с нами" - ведь со  мною ты постоЯнно. Љо мне зашли друзьЯ,
из-за них сильнее пошел дым -  не  такой, что  валит обычно из  кухонь наших
кутил,  пугаЯ караульных,  а не слишком густой и только  подающий  знак, что
пришли гости. (2) ђечь шла у нас о многих вещах, но, как бывает на  пиру, мы
ни об одной не говорили исчерпывающе, а перескакивали с предмета на предмет.
Џотом читали  книгу Љвинта ‘екстиЯ-отца, великого,  поверь мне,  человека и,
хоть  он это  и отрицает, стоика.  (3) Ћ  боги великие,  сколько в нем силы,
сколько мужества! ’акое найдешь не у всЯкого философа.  ‘очинениЯ иных ничем
не блещут, кроме имени, а все  остальное  в них  бескровно.  Ћни наставлЯют,
спорЯт, мудрствуют - только не укреплЯют нас мужеством, которого у них самих
нет. Ђ прочтешь ‘екстиЯ -  скажешь: "Ћн жив, силен, свободен, он стал больше
чем человеком, от него Я ухожу с великой верой". (4) Џризнаюсь тебе, в каком
Я бываю  расположенье  духа,  когда  прочту его:  мне хочетсЯ бросить  вызов
любому случаю, хочетсЯ воскликнуть: "—то же ты медлишь, фортуна? Ќападай! ’ы
видишь,  Я готов". Њужеством Я уподоблЯюсь тому, кто ищет,  где  бы испытать
себЯ, кто хочет показать свою доблесть, кто
     ‘трастно молит, чтоб вдруг повстречалсЯ средь смирных животных ‘ пенною
пастью вепрь иль чтоб лев с горы поЯвилсЯ.1
     (5) Њне  хочетсЯ,  чтобы  было  над  чем  взЯть верх,  на чем  закалить
терпеливость. ‚едь  у  ‘екстиЯ  замечательно  еще и то, что он и  показывает
величье  блаженной  жизни, и не  лишает надежды на нее. ’ы узнаешь, что  она
хоть и высоко,  но длЯ желающего  достижима. (6) ’ут  так  же, как  с  самой
добродетелью: ты  ей дивишьсЯ - и  все  же  надеешьсЯ. Ђ у менЯ всегда много
времени  отнимает  само  созерцание мудрости: Я глЯжу на  нее с  изумлением,
словно  на вселенную,  которую  подчас  вижу как будто  впервые.  (7)  „а, Я
преклонЯюсь перед всем, что  создала  мудрость, и  перед самими создателЯми;
мне отрадно видеть в  ней наследие многих, накопленное и  добытое их  трудом
длЯ  менЯ.  Ќо  будем и мы поступать, как  честные  отцы семейства:  умножим
полученное, чтобы это наследье обогащенным перешло от менЯ к потомкам. Њного
дела есть и теперь, и  останетсЯ всегда, и даже  тот, кто родитсЯ через  сто
тысЯч лет,  не лишен будет  возможности что-нибудь прибавить к  завещанному.
(8)  Ќо  пусть  даже все открыто  древними всегда будет  ново  и  применение
открытого  другими,  и  его  познание и  упорЯдоченье.  Џредставь,  что  нам
достались  в  наследство  лекарства, чтобы лечить  глаза; мне  уже нет нужды
искать новых, следует только приспособить каждое к своей болезни и применить
в срок. ‚от это  облегчает сухость глаз,  это  прогонЯет опухоли с  век, это
предотвращает внезапные воспалениЯ и слезотеченье, это делает зрение острее.
Ќужно  только  растереть их и  выбрать времЯ, и еще найти меру длЯ  каждого.
‹екарства длЯ души найдены древними, но наше дело отыскать, как их применЯть
и когда.  (9)  †ившие раньше нас  сделали много, но не все; и  все  же нужно
взирать на  них благоговейно и чтить, как богов. Џочему бы мне длЯ поощрениЯ
души не завести у  себЯ их статуи, не праздновать дни их рождениЯ? Џочему бы
мне, почета ради, не призывать их в свидетели клЯтвы?  ‚едь  если  Я  обЯзан
чтить   своих  наставников,  то   не   меньше  должен  чтить  и  наставников
человечества,  в  которых изначальный источник великого  блага.  (10) ђазве,
увидев  консула или претора, Я не  воздам им того почета, какой  положен  их
почетной должности? Ќе сойду с конЯ, не обнажу голову,  не  уступлю  дороги?
’ак что же, неужто Я не приму в сердце с величайшим почтением и обоих Њарков
Љатонов, и ‹елиЯ Њудрого, и ‘ократа с Џлатоном,  и ‡енона с Љлеанфом? ‚едь Я
перед ними  преклонЯюсь, их  великие  имена возвышают и  менЯ  самого.  Ѓудь
здоров.


     Џисьмо ‘V
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) џ скажу, за чем тебе надобно следить, чтобы  жить безопасней. Ђ ты,
полагаю, выслушаешь мои наставлениЯ так, словно Я поучаю тебЯ, как сохранить
здоровье на  Ђрдеатинском  поле1.  Џосмотри  сам,  что  подстрекает человека
губить  другого,   -  и  ты  увидишь  надежду,  зависть,  ненависть,  страх,
презренье. (2) €з всего названного самое легкое - это презренье: многие даже
прЯтались в нем  ради самозащиты. Љого презирают, того, конечно, топчут,  но
мимоходом. Ќикто не  станет вредить презираемому усердно и с упорством. „аже
в  бою лежачего минуют, сражаютсЯ с тем, кто на ногах. (3) „лЯ надежды ты не
подашь бесчестным повода,  если у тебЯ не будет ничего, способного распалить
чужую бесчестную  алчность, ничего примечательного. ‚едь  желают  заполучить
как раз  примечательное и редкое,  пусть оно и мало2. ‡ависти  ты  избежишь,
"ели не будешь попадатьсЯ  на  глаза, не будешь  похвалЯтьсЯ своими благами,
научишьсЯ радоватьсЯ про себЯ. (4) Ќенависть порождаетсЯ  либо обидами, - но
ее  ты не навлечешь,  если  никого не  будешь  затрагивать, -  либо  родитсЯ
беспричинно, - но  от нее тебЯ убережет  здравый смысл. „лЯ многих ненависть
бывала опасна: ведь  иные  вызывали ее, хотЯ и не имели врагов. ЃоЯтьсЯ тебЯ
не будут, если твоЯ  удачливость будет умеренной, а нрав кротким.  Џусть  же
люди знают, что тебЯ задеть не опасно и помиритьсЯ с тобою можно навернЯка и
без  труда. Ђ если тебЯ боЯтсЯ, и дома, и вне его, и рабы,  и свободные, это
тебе  же  самому плохо: ведь повредить под  силу всЯкому. Џрибавь еще  одно:
кого   боЯтсЯ,  тот  и  сам  боитсЯ,  кто   ужасен  другим,   тому  неведома
безопасность. (5) ЋстаетсЯ еще презренье; мера его - в твоей власти, если ты
сам принЯл его на себЯ, если такова твоЯ волЯ, а не неизбежность. €збавитьсЯ
от этой  неприЯтности тебе помогут  или свободные  искусства,  или  дружба с
людьми, имеющими власть и  влиЯние у  власть  имущих.  ‚прочем,  к ним нужно
приближатьсЯ, но не сближатьсЯ тесно, чтобы лекарство не обошлось нам дороже
болезни. (6)  Ђ самым полезным будет не суетитьсЯ и поменьше разговаривать с
другими,  побольше  с  собою.  …сть в беседе  некаЯ сладость,  вкрадчиваЯ  и
соблазнительнаЯ,  и  она-то не иначе,  чем  любовь или опьЯнение, заставлЯет
выдавать тайны.  Ђ  кто услышит, тот не промолчит,  кто  не  промолчит,  тот
скажет больше,  чем слышал, да и  о  говорившем  не умолчит. “ всЯкого  есть
человек, которому доверЯют  столько  же,  сколько ему самому доверено. Џусть
первый даже  не  даст воли  своей  болтливости, пусть  довольствуетсЯ  одним
слушателем, -  их получитсЯ  целый  город, и  то, что недавно  было  тайной,
делаетсЯ общим толком. (7) …ще немалый  залог  безопасности  - не  поступать
несправедливо" Љто  над собою не властен, у тех жизнь полна смуты и тревоги,
от которых они  никогда не  свободны.  —ем  больше они навредЯт,  тем больше
боЯтсЯ" трепещут, сделав зло, и не могут ничего другого делать, удерживаемые
совестью, принуждающей их  держать перед нею  ответ. Љто ждет наказаньЯ, тот
наказан, а кто заслужил его, тот ждет непременно. (8) Љогда совесть нечиста,
можно остатьсЯ безнаказанным, а уверенным  нельзЯ. „аже не пойманный думает,
что  его  вот-вот  поймают,  он  ворочаетсЯ  во  сне,  и  едва  заговорЯт  о
каком-нибудь злодействе,  вспоминает о своем: оно кажетсЯ ему плохо скрытым,
плохо  запрЯтанным. Џреступник может удачно  схоронитьсЯ,  но полагатьсЯ  на
свою удачу не может. Ѓудь здоров.

     Џисьмо CVI
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  џ  не  так скоро  отвечаю  на твои письма не  потому,  что  так уж
обременен  делами: этих оправданий можешь не слушать,  ведь свободен и  Я, и
все,  - если  мы только пожелаем.  „ела за  нами  не гонЯтсЯ,  -  люди  сами
держатсЯ за них и считают занЯтость признаком счастьЯ. ’ак почему же Я сразу
не написал тебе? ’о, о чем ты спрашивал, составлЯет  часть моего труда.  (2)
‚едь  ты  знаешь, что  Я в нем хочу  охватить всю нравственную  философию  и
объЯснить все относЯщиесЯ к ней  вопросы. ‚от Я и колебалсЯ, отложить ли мне
тебЯ или  рассмотреть твое  дело прежде,  чем до него  в  своем месте дойдет
очередь; и мне показалось, что человечнее будет не задерживать пришедшего из
такой дали. (3) Џо тому  Я и  этот предмет  изыму из рЯда свЯзанных с ним и,
если будет  еще что-нибудь подобное, пошлю тебе по  своей воле, без просьбы.
’ы спросишь, что Я  имею  в виду. - ‚се, о чем скорей  приЯтно, чем полезно,
знать;  вроде того, про что ты задаешь вопросы: телесно ли благо?  (4) Ѓлаго
приносит пользу, то  есть  действует;  а  что  действует, то  телесно. Ѓлаго
движет душу, в  некотором  роде лепит  ее и удерживает, - а все это свойства
тела. ’елесные блага сами телесны, - а значит, и душевные блага тоже, потому
что и душа есть тело. (5) Ѓлаго человека не может не быть телом, потому  что
он  сам  телесен.  џ  солгу, если  не  признаю,  что все питающее  тело  или
поддерживающее  либо  восстанавливающее  его здоровье  - телесно; значит,  и
благо человека есть тело. џ  думаю, ты не  сомневаешьсЯ, что страсти - такие
как гнев, любовь, грусть, - суть тела (мне хочетсЯ присовокупить и то, о чем
ты не спрашиваешь); а  если сомневаешьсЯ,  поглЯди,  менЯемсЯ ли мы от них в
лице, хмурим ли лоб и распускаем ли морщины, краснеем ли и чувствуем ли, как
кровь  отливает  от  щек.  —то  же, по-твоему,  может оставить  столь  Явные
телесные признаки, кроме тела? (6) Ђ  если страсти суть тела, то  и душевные
недуги  тоже,  -  такие как  скупость,  жестокость, все  закоренелые  и  уже
неисправимые  пороки; а  значит, и  злоба  со  всеми  ее  разновидностЯми  -
коварством, завистью, спесью - тоже; (7) а значит, и блага  тоже, во-первых,
потому что они противоположны порокам, и, во-вторых, потому что ЯвЯт тебе те
же приметы. Ќеужели ты не видел, какую силу придает взглЯду храбрость? какую
остроту   -  разумность?  какую  кротость  и  покой   -  благочестье?  какую
безмЯтежность   веселье?    какую   непреклонность   -   строгость?    какую
невозмутимость - правдивость? ‡начит, все это - тела: от них менЯетсЯ и цвет
кожи,  и состоЯнье тела,  над которым  они и властвуют.  ‚се названные  мною
добродетели суть  блага, как и  все, что они дают.  (8) Љак усомнитьсЯ вот в
чем: все, что может к чему-либо прикоснутьсЯ, есть тело?
     ’ело  лишь  может  касатьсЯ  и тела  лишь  можно коснутьсЯ,  так сказал
‹укреций  1. Ђ от всего названного мною наше тело не менЯлось бы, если бы не
испытало прикосновений; значит, все это телесно.  (9) ЋпЯть-таки, все, в чем
достаточно силы, чтобы  толкать вперед, принуждать, удерживать, приказывать,
есть тело. Ќо разве страх  не удерживает? ђазве  дерзость не толкает вперед?
ђазве  храбрость не придает сил и не движет нами? воздержность не обуздывает
и не отзывает вспЯть? радость не поднимает?  грусть не давит? (10)  Ќаконец,
что  бы  мы  ни делали, мы  поступаем так  по  веленью  либо злонравиЯ, либо
добродетели;  а  что повелевает  телом,  то и само есть тело, что  дает телу
силы,  то тоже тело. Ѓлаго  человека  есть и благо  его  тела;  значит,  оно
телесно.  (11)  Ќу  что  ж, в  чем ты хотел, в том Я тебе угодил; а сейчас Я
скажу  себе,  что  ты  скажешь на это (Я  воочию  вижу  тебЯ): мы  играем  в
разбойники 2; тратим времЯ на ненужные тонкости, от  которых  становЯтсЯ  не
лучше, а только  ученее.  (12) Њудрость  и  Яснее,  и проще, длЯ благомыслиЯ
довольно  прочесть  немного.   Ќо  и   философию,  как   все  остальное,  мы
загромождаем  ненужностЯми.  ‚  чтении,   как  и   во  всем,   мы   страдаем
неумеренностью; и учимсЯ длЯ школы, а не длЯ жизни. Ѓудь здоров.

     Џисьмо ‘VII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  ѓде твоЯ разумность? где  тонкое  уменье разбиратьсЯ во всем?  где
величье?   ’акой  пустЯк   так  тебЯ  мучит?  ђабы  сочли   твою   занЯтость
благоприЯтной длЯ побега!  Ћбманули бы тебЯ друзьЯ (пусть они носЯт это имЯ,
которое дает им  наш ќпикур ', и  зовутсЯ так, чтобы им было особенно стыдно
не быть друзьЯми на деле); а тебЯ покинули люди, на которых ты  даром тратил
труды, которые считали,  что  ты  и  другим в тЯгость.  (2)  ’ут нет  ничего
необычного, ничего неожиданного. ‘ердитьсЯ на все эти вещи  так  же  смешно,
как  жаловатьсЯ, что на  улице тебЯ  обрызгали,  а  в грЯзи ты испачкалсЯ. ‚
жизни  все - как в бане, в  толчее,  на дороге: одно брошено в тебЯ нарочно,
другое попадает  случайно. †изнь -  вещь грубаЯ. ’ы  вышел в долгий  путь, -
значит,  где-нибудь  и  поскользнешьсЯ,  и  получишь  пинок,  и  упадешь,  и
устанешь, и воскликнешь "умереть бы!" -  и, стало быть,  солжешь.  ‡десь  ты
расстанешьсЯ  со  спутником,  тут похоронишь  его, там -  испугаешьсЯ. —ерез
такие вот неприЯтности  ты и должен  измерить  эту  ухабистую дорогу. (3) Ћн
желает  смерти? Џусть приготовит душу ко  всему,  пусть знает,  что ЯвилсЯ в
такое место, где гремит гром, где
     ‘корбь  ютитсЯ и  с ней  грызущие  сердце  заботы, Ѓледные ликом  живут
болезни, унылаЯ старость.2
     ‘ ними и приходитсЯ проводить жизнь под одной кровлей. Ѓежать от них ты
не  можешь,  презирать  можешь.  Ђ  презришь  ты  их,  если   часто  сумеешь
предвосхитить мыслью будущее. (4)  ‚сЯкий смелее подступитсЯ к тому, к  чему
долго приучал себЯ,  и  будет  стоек в тЯготах, если думал о  них заранее. Ђ
неподготовленный,  напротив,  испугаетсЯ пустЯков.  ‚от  и  надо добиватьсЯ,
чтобы длЯ нас не было неожиданностей;  а  так как все  кажетсЯ тЯжелее из-за
новизны, то благодарЯ непрестанному размышлению ты ни в какой беде не будешь
новичком.  - (5)  "ђабы покинули менЯ!" - Ђ другого  они ограбили, обвинили,
предали,  затоптали,  старались погубить  Ядом или  доносом.  ’о, о  чем  ты
говоришь,  случалось со многими. Ќемало стрел, и самых  разных, направлено в
нас; одни уже вонзились, другие метко посланы и попадут  непременно, третьи,
хотЯ попадут в других, заденут и нас. (6) ’ак не будем дивитьсЯ тому, на что
мы обречены от рожденьЯ, на что никому нельзЯ сетовать, так как оно длЯ всех
одинаково. „а, так  Я и говорю, - одинаково: ведь даже избежавший беды мог и
не уйти от нее; равенство прав не в том, что все ими воспользуютсЯ, а в том,
что  они всем  предоставлены.  Џрикажем  душе быть  спокойной  и  без  жалоб
заплатим  налог,  причитающийсЯ  со  смертных.  (7) ‡има  приносит  стужу  -
приходитсЯ  мерзнуть; лето  возвращает тепло - приходитсЯ  страдать от жары;
неустойчивость   погоды  грозит  здоровью  приходитсЯ   хворать.  ѓде-нибудь
встретитсЯ  нам  зверь,  где-нибудь  -  человек,  опасней любого зверЯ. Ћдно
отнимет вода, другое - огонь. €зменить такой порЯдок  вещей мы не в силах, -
зато  в  силах  обрести  величье  духа,  достойное,  мужа  добра,  и  стойко
переносить  все  превратности  случаЯ, не  спорЯ с природой.  (8) Ђ  природа
переменами вносит порЯдок в то  царство,  которое ты  видишь.  ‡а  ненастьем
следует ведро; после  затишьЯ  на море  встают волны; по очереди дуют ветры;
ночь  сменЯетсЯ  днем;  одна  часть  неба  поднимаетсЯ,  другаЯ  опускаетсЯ;
вечность  состоит  из  противоположностей.  (9)  Љ  этому  закону  и  должен
приспособитьсЯ наш дух, ему  должен следовать,  ему повиноватьсЯ; что  бы ни
случилось, пусть он считает, что  иначе быть не  могло, и не  смеет  бранить
природу.  ‹учше всего  перетерпеть то, чего ты  не  можешь исправить,  и, не
ропща, сопутствовать богу, по чьей воле все происходит. Џлох солдат, который
идет  за  полководцем  со стоном. (10) Џоэтому  будем  проворно  и  без лени
принимать приказы и неукоснительно продолжать прекраснейший  труд, в который
вплетено все,  что мы  терпим.  Ѓудем  обращатьсЯ  к  ћпитеру,  чье  кормило
направлЯет  эту  громаду,  с  теми  же  словами,  что  наш  Љлеанф  в  своих
красноречивых  стихах,  которые позволил мне  переложить на  наш Язык пример
–ицерона 3, красноречивейшего мужа. ЏонравЯтсЯ они  тебе - будь  доволен, не
понравЯтсЯ - знай, что Я только следовал –ицеронову примеру.
     (11) ‚ластитель  неба,  мои отец,  веди менЯ Људа  захочешь! ‘ледую  не
мешкаЯ,  Ќа  все готовый.  Ђ не  захочу  -  тогда  ‘о стонами  идти придетсЯ
грешному,  ’ерпЯ все  то, что претерпел бы  праведным. Џокорных  рок  ведет,
влечет строптивого.
     4 (12)  ’ак  и будем жить, так и будем говорить.  Џусть рок найдет  нас
готовыми  и  не  ведающими  лени! ’аков великий дух, вручивший себЯ богу. €,
наоборот, ничтожен и лишен благородства тот, кто упираетсЯ, кто плохо думает
о  порЯдке вещей в мире  и хотел  бы лучше  исправить богов,  чем себЯ. Ѓудь
здоров.
     Џисьмо ‘VIII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ’о, о чем ты спрашиваешь, - из  числа вещей, знанье которых не дает
ничего, кроме  знаньЯ.  Ќо все-таки дает, да  и ты торопишьсЯ и  не  желаешь
дожидатьсЯ  книг, охватывающих всю нравственную часть  философии, хоть Я как
раз привожу их в порЯдок; поэтому рассчитаюсь с тобою, не откладываЯ. Ћднако
прежде  напишу,  как  тебе следует  справлЯтьсЯ  с  обуревающей  тебЯ жаждой
учениЯ, чтобы она сама себе не стала преградой. (2) ЌельзЯ хватать  и там, и
тут, нельзЯ  на  все  набрасыватьсЯ,  -  целым овладевают по  частЯм.  Ќужно
выбирать груз по силам и заниматьсЯ только  тем,  на что нас хватит. —ерпать
надо не сколько хочетсЯ, а сколько  можешь  вместить. Џусть только душа твоЯ
будет благой, - и ты вместишь,  сколько хочешь. —ем  больше душа принимает в
себЯ, тем она становитсЯ  шире. (3) ќтому, помню, поучал нас Ђттал, когда мы
осаждали его  уроки, приходили  первыми, а  уходили последними,  и  даже  на
прогулках  вызывали  его  на  разговор,  между  тем   как  он  не  только  с
готовностью, но и с радостью шел навстречу ученикам.  "€  длЯ учащего, и длЯ
учащегосЯ,  -  говорил  он,  - цель должна  быть одна: польза, которую  один
желает принести,  другой - получить". (4) Љто  пришел к философу, тот  пусть
каждый  день уносит  с  собою что-нибудь  хорошее и возвращаетсЯ  домой  или
здоровее, или излечимее. ‚прочем, так оно и будет: в  том  и сила философии,
что она помогает не только приверженным ей, но и всем, кто имеет с нею дело.
…сли  выйдешь на солнце - загоришь, даже если  выйдешь  не ради  этого; если
посидишь у торговца  притираньЯми и  замешкаешьсЯ немного дольше,  унесешь с
собою запах;  побыв  рЯдом с философией, люди, даже не  стараЯсь, непременно
извлекут нечто полезное. Ћбрати вниманье, что Я сказал "даже не стараЯсь", а
не "даже сопротивлЯЯсь". - (5)  "Љак так? ђазве мы не знаем таких, кто много
лет  просидел у философов -  и ничуть даже не загорел?" -  ‡наем, конечно, и
столь  постоЯнных  и  упорных, что Я  называю их  не  учениками, а  жильцами
философов. (6) Ќо многие приходЯт слушать, а не  учитьсЯ, - так нас приводит
в  театр  удовольствие,  доставлЯемое слуху  либо речью,  либо голосом, либо
действием.  ’ы  увидишь немалую часть слушателей, длЯ которых уроки философа
приют на  времЯ досуга. Ћни  и не думают избавитьсЯ там от  пороков, усвоить
какое-нибудь  правило жизни,  чтобы проверЯть  свои нравы, но желают  только
услаждениЯ слуха. Ђ ведь некоторые  приходЯт даже с письменными дощечками, -
затем, чтобы удержать  не мысли, а слова, и потом  произнести их без  пользы
длЯ  слушающих, как  сами  слушали без  пользы длЯ  себЯ. „ругих  возбуждают
благородные изречениЯ, и  они, подвижные и лицом и  душой, преисполнЯтсЯ тех
же  чувств, что  и  говорЯщий,  - (7) точно  так  же, как  под звуки  флейты
приходЯт  в  возбуждение фригийские полумужи1, беснующиесЯ по  приказу. ќтих
подстегивает  и увлекает  красота  предмета, а  не  звук пустых  слов.  …сли
мужественно говорЯт о  смерти или с непокорностью - о судьбе, им хочетсЯ тут
же  сделать все, о чем они слышали. Ћни поддались, они  стали такими, как им
велено,  -  если бы  только душа  их  сохранила этот строй, если  бы  народ,
умеющий  отговорить  от  всего  честного,  сейчас  же  не  отнЯл  бы  у  них
прекрасного порыва. Ќемногие способны донести до дому те намереньЯ, которыми
исполнились.  (8)  Ќетрудно  пробудить  у  слушателЯ жажду  жить  правильно:
природа во  всех заложила основаньЯ добра и семена добродетели;  все мы  длЯ
нее рождены,  и когда придет  подстрекатель, добро, как  бы уснувшее в нашей
душе, пробуждаетсЯ. ђазве  ты  не видел, каким криком оглашаетсЯ театр, едва
скажут  что-нибудь,  с  чем  все  мы согласны  и  о  чем  нашим  единодушием
свидетельствуем, что это истина?
     (9) Ќужда  во  многом  бедным,  жадным нужда  во  всем. ‘купец  ко всем
недобр, но злей всего - к себе.2
     ќтим  стихам  рукоплещет  последний  скрЯга,  радуЯсь  обличенью  своих
пороков. Ќо разве такое действие не было бы, по-твоему, еще сильнее, если бы
спасительные наставлениЯ исходили из уст философа, если бы они  были вложены
в стихи, благодарЯ которым те же самые  мысли легче проникают в души невежд?
(10) "€бо, - говорил Љлеанф, -  как наше дыханье, пропущенное сквозь длинный
и  тесный ход  трубы,  с  большей силой  вырываетсЯ с  другого  ее  конца  и
производит  отчетливый  звук,  так  и  наши  чувства  становЯтсЯ  отчетливее
благодарЯ сжатой непреложности стихов".  ‘казанное  прозой  слушаетсЯ не так
внимательно  и  задевает  меньше,  а  если  в  дело  вступает  размер,  если
благородный смысл закреплен его стопами,  то  же самое  изреченье вонзаетсЯ,
будто брошенное с размаху копье. (11) Њного говорено о презрении  к деньгам,
произносились в поученье  людЯм  длинные  речи  о том, что богатство -  не в
наследственном достоЯнье, а в душе, что богат тот, кто приспособилсЯ к своей
бедности,. кто, имеЯ мало, считает себЯ зажиточным. Ќо куда сильнее поражают
душу изречениЯ вроде этих:
     Љто хочет меньше, меньше  и нуждаетсЯ.  €меет  все, кто  хочет, сколько
надобно.
     (12) ‘лыша это или  нечто подобное, мы  не можем не  признать истины. €
вот  те,  кто  всегда  хочет  больше, чем  надобно,  кричат  от  восторга  и
проклинают деньги. € как заметишь у них такое настроенье, - донимай их, жми,
тесни,  отбросив  всЯческие  умозаключеньЯ,  и  тонкости,  и  прочие  забавы
бесполезного умствованиЯ.  ѓовори против алчности,  говори против роскоши, а
когда покажетсЯ, что польза есть, что души слушателей затронуты, наседай еще
сильнее. ’рудно поверить, как бывает полезна речь имеющаЯ  в виду исцеление,
направленнаЯ  целиком ко благу  слушателей.  Ќеокрепшим  умам легко  внушить
любовь ко всему  правильному и честному; да и над не  слишком испорченными и
податливыми  истина   получает  право  собственности,  если  найдет  умелого
ходатаЯ.  (13)  џ сам, когда слушал, как Ђттал  держит речи против  пороков,
против заблуждений, против всЯкого зла в жизни, часто жалел род людской, а о
нем думал,  что  он оставил  внизу все  вершины, достигаемые людьми. ‘ам  он
называл  себЯ  царем,  но  мне казалось, что выше царской  власть того,  кто
вправе  вершить  суд  над  царЯми. (14)  Ђ когда  он  принималсЯ  восхвалЯть
бедность   и  доказывать,  что  все  ненужное   есть  только   лишний  груз,
обременительный длЯ несущего, - часто хотелось выйти с урока беднЯком. Љогда
же  он  начинал осмеивать наши наслаждениЯ, восхвалЯть  целомудренное  тело,
скромный  стол,  чистый ум, не помышлЯющий не только о беззаконных, но и  об
излишних  наслажденьЯх, - хотелось положить предел прожорливости брюха. (15)
Љое-что,  ‹уцилий, Я  удержал  с  тех пор. Џриступал  Я ко  всему с  большим
рвением, а потом, вынужденный  вернутьсЯ к государственной  жизни,  немногое
сохранил от этих добрых начал. ‚се же с тех  пор Я на всю жизнь отказалсЯ от
устриц и грибов:  ведь это не пища,  а лакомство, заставлЯющее  насытившихсЯ
есть  опЯть,  легко извергаемое  и снизу, и сверху,  - а это  весьма по душе
обжорам, запихивающим в себЯ больше, чем могут вместить. (16) ‘ тех  пор Я в
жизни не брал  притираний: ведь лучше  всего  пахнет  тело, которое ничем не
пахнет3. ‘ тех пор мой желудок забыл о винах.  ‘ тех пор всю жизнь Я избегаю
бани, сочтЯ, что обваривать себе тело и истощать его потением -  бесполезное
баловство. Љ прочему, оставленному тогда, Я вернулсЯ, но даже в том, от чего
перестал воздерживатьсЯ,  сохранЯю  меру, котораЯ и ближе  к  воздержанию и,
может быть, труднее воздержаньЯ: ведь от  чего-то  легче  отказатьсЯ совсем,
чем сохранЯть  умеренность.  (17)  …сли  уж Я сказал  тебе начистоту,  что в
молодости взЯлсЯ за философию с большим пылом,  чем занимаюсь ею в старости,
то  не  постыжусь  признатьсЯ,  какую  любовь  внушил  мне  Џифагор.  ‘отион
рассказывал, почему тот  отказывалсЯ есть животных и почему, позже, ‘екстий.
“ обоих причины были разные, но благородные. (18) Ћдин полагал, что человеку
и  бескровной  пищи  хватит  и  что  там,  где  резнЯ служит  удовольствию,.
жестокость переходит в привычку. € еще  он говорил,  что  нужно ограничивать
число предметов,  на которые заритсЯ жажда роскоши,  что разнообразнаЯ пища,
чуждаЯ нашему телу, вредна длЯ здоровьЯ. (19) Ђ  Џифагор утверждал, что есть
родство всего со всем и взаимосвЯзь душ, переселЯющихсЯ из  одного обличьЯ в
другое.  Ќи  одна  душа,  если  верить  ему,  не  погибает  и  не  перестает
существовать иначе как на малое времЯ,  после которого переливаетсЯ в другое
тело.  Њы увидим, сколько временных кругов  она  пройдет  и сколько обиталищ
сменит, прежде  чем вернетсЯ  в человека. Ђ  покуда она внушает  людЯм страх
совершить злодейство  и  отцеубийство,  невзначай напав на  душу  родителЯ и
железом или зубами уничтожив то, в чем нашел приют дух какого-нибудь родича.
(20) ‘отион  не  только излагал это, но и дополнЯл  своими  доводами: "’ы не
веришь,  что души распределЯютсЯ  по все новым и новым телам? —то  именуемое
нами смертью есть только  переселение?  Ќе веришь,  что в теле этих  скотов,
этих  зверей,  этих  подводных  обитателей пребывает душа,  когда-то  бывшаЯ
человеческой? —то все во вселенной не погибает,  а только  менЯет место?  Ќе
веришь, что  не  одни небесные тела  совершают круговые движениЯ, но и живые
существа исчезают и возвращаютсЯ, и души переходЯт по кругу? Ќо в это верили
великие  люди!  (21)  ’ак что воздержись от суждениЯ и оставь  все как есть.
…сли это правда, то не есть животных - значит быть без вины; если неправда -
значит  быть  умеренным. ‚елик  ли  будет  урон твоей  жестокости?  џ только
отнимаю у тебЯ пищу львов и коршунов". (22) Џод его влиЯньем Я перестал есть
животных, и  по прошествии года воздержанье от них стало длЯ менЯ  не только
легким, но  и приЯтным. Њне казалось, что душа моЯ стала подвижней; впрочем,
сегоднЯ Я не взЯлсЯ бы утверждать, что это так.  ’ы спросишь, как Я от этого
отошел?  ‚ремЯ  моей молодости  пришлось на принципат  ’ибериЯ –езарЯ: тогда
изгонЯлись  обрЯды инородцев4, и неупотребление  в  пищу  некоторых животных
признавалось уликой суевериЯ.  Џо просьбам отца, не опасавшегосЯ клеветы, но
враждебного философии, Я вернулсЯ к прежним привычкам; впрочем, он без труда
убедил  менЯ  обедать  лучше.  (23)  Ђттал всегда хвалил тот матрас, который
сопротивлЯетсЯ телу; Я и в старости пользуюсь таким, что на нем не останетсЯ
следов лежаньЯ. џ рассказал тебе об этом,  чтобы  ты убедилсЯ,  как силен  у
новичков  первый  порыв ко  всему  хорошему,  если  их кто-нибудь ободрЯет и
подстегивает. Ќо потом одно упускаетсЯ по вине наставников, которые учат нас
рассуждать,  а  не жить,  другое  -  по  вине  учеников, которые  приходЯт к
учителЯм  с  намереньем  совершенствовать не  душу,  а ум. ’ак то,  что было
философией, становитсЯ филологией. (24) ‚едь очень важно, с каким намереньем
ты к чему-либо  подходишь. Љто изучает ‚ергилиЯ как будущий  грамматик,  тот
читает превосходную строку
     Ѓежит невозвратное времЯ 5
     и не думает так: "ЌельзЯ спать! Љто не спешит, тот отстанет. ’оропливый
день торопит нас и мчитсЯ сам. Ќас  влечет все дальше незаметно .длЯ  нас; а
мы откладываем все на будущее и остаемсЯ медлительными в быстрине". Ќет,  он
заметит,  что   ‚ергилий   всЯкий  раз,  говорЯ  о  быстротечности  времени,
употреблЯет глагол "бежать".
     ‘амые лучшие дни убегают длЯ смертных  несчастных  ђанее всех; подойдут
болезни,  унылаЯ  старость,  ‘корби,  -  а  там  унесет безжалостной  смерти
немилость.6
     (25)  ‚сЯкий, чей взглЯд направлен к  философии, и  это сведет,  к чему
следует, и  скажет: "Ќикогда  ‚ергилий не говорит "дни проходЯт", но  всегда
"убегают", - а это самый быстрый бег;  самые  же  лучшие  минуют первыми,  -
почему  же мы  сами себЯ  не подгоним,  чтобы сравнЯтьсЯ  скоростью с  самым
быстротечным из всего? ‹учшее пролетает мимо, наступает худшее.  (26) Љак из
кувшина выливаетсЯ  сперва самое чистое вино, .а  то, что  тЯжелее и мутнее,
оседает, так и на нашем веку лучшее идет сначала. Ђ мы допускаем, чтобы  его
вычерпали длЯ других, оставив  нам  самим подонки. ’ак пусть запечатлеютсЯ в
душе наравне с изречением-оракула эти слова:
     ‹учшие самые дни убегают длЯ смертных несчастных ђанее всех.
     (27)  Џочему  лучшие?  „а потому, что  остальные нам  неведомы.  Џочему
лучшие? Џотому что в молодости мы можем учитьсЯ,  можем направить. к лучшему
неокрепшую душу, покуда она податлива; потому что это самое подходЯщее времЯ
длЯ трудов, подходЯщее  длЯ  того, чтобы  взбодрить  дух учеными  занЯтьЯми,
закалить тело работою. Ћстальные годы и ленивей,  и расслабленнее, и ближе к
концу.  ’ак оставим же все, что нас отвлекает,  и всей душой будем старатьсЯ
об одном: чтобы быстротечность  неудержимо бегущего времени не стала понЯтна
нам, только когда оно уйдет. Љаждый  день будем считать лучшим  и  завладеем
им! —то  убегает, то нужно захватывать". (28)  Ќо  читающий ‚ергилиевы стихи
глазами  грамматика  будет думать  не о  том, что каждый день - лучший,  ибо
подходЯт болезни,  теснит старость, уже нависшаЯ над головой почитающих себЯ
юнцами, - он скажет, что поэт всегда  ставит вместе "болезни и старость". €,
право же,. недаром: ведь сама старость есть неизлечимаЯ болезнь. (29) € еще,
скажет он, поэт дает старости прозвище, всегда называЯ ее "унылою":
     ... подойдут болезни, унылаЯ старость.
     € еще в другом месте:
     Ѓледные там болезни живут, унылаЯ старость.. 1
     Ќе  надо  удивлЯтьсЯ, если  из  одного и того же каждый  извлекает лишь
нечто, соответствующее его занЯтиЯм. Ќа одном и том же лугу бык ищет  траву,
собака  - зайца, аист - Ящерицу. (30)  …сли  книги  –ицерона "Ћ государстве"
возьмет  в   руки  сперва   какой-нибудь  филолог,  потом  грамматик,  потом
приверженец философии, каждый  из них  обратит все усердие не на то,  на что
оба   другие.  ”илософ  подивитсЯ,  что  так   много  можно  сказать  против
справедливости. ”илолог, если  возьметсЯ за  то же чтение, отметит  вот что:
"Ѓыло два римских царЯ, из которых  один не имеет  матери, другой отца". €бо
есть сомнениЯ насчет матери ‘ервиЯ, а отца-у Ђнка не  имеетсЯ,  царЯ именуют
внуком Ќумы8. (31) € еще он заметит, что тот, кого мы называем диктатором  и
о ком  читаем в истории'  под  тем  же именем, у древних звалсЯ "начальником
народа",  что сохранЯетсЯ  доныне в  авгуральных  книгах, а  доказательством
служит  произведенное  от  этого  наименование  "начальник  конницы". ђавным
образом-он заметит, что ђомул погиб во времЯ солнечного затмениЯ и что право
воззваниЯ  к народу было уже  у  царей; некоторые,  в том числе  ”енестелла,
полагают, будто  об атом есть  в понтификальных книгах9.  (32) …сли  же  эти
книги развернет грамматик, он прежде всего внесет в свои заметки старинные10
слова: ведь –ицерон говорит  "воистину" - вместо "на  самом деле",  а  также
"оного" вместо "его".  ‡атем  грамматик перейдет к тем словам,  употребленье
которых   изменилось  за   столетье;   например,   –ицерон   говорит:   "его
вмешательство вернуло  нас  от самой известковой черты", ибо то, что у нас в
цирке называетсЯ  "меловой  чертой", в старину  именовалось "известковой"11.
(33)  Џотом  он  соберет  ќнниевы  стихи,  прежде  всего  эти,  написанные о
‘ципионе:
     Љому ни гражданин, ни враг ‚оздать не мог награду по трудам его.
     €з этого,  скажет  он, понЯтно, что в старину  слово  "труды"  означало
также  и "подвиги,  дела": ведь поэт  имеет в  виду, что ‘ципиону никто,  ни
гражданин, ни враг, не мог воздать награду за его подвиги. (34) € совсем  уж
счастливым  он сочтет себЯ,  обнаружив,  откуда, по-видимому,  взЯл ‚ергилий
слова:
     ... грохочет Ќеба огромнаЯ дверь.12
     ќнний, скажет  он, похитил их у ѓомера,  а  ‚ергилий - у ќнниЯ. ‚едь  у
–ицерона в этих самых книгах "Ћ государстве" есть такаЯ эпиграмма ќнниЯ:
     …сли  возможно взойти в небожителей горнюю  область, Њне одному отперта
неба великаЯ дверь.
     (35)  Ќо   чтобы  мне  самому,  отвлекшись,  не  соскользнуть  на  путь
грамматика или филолога, напоминаю  тебе, что  и слушать и читать  философов
нужно ради  достижениЯ блаженной жизни, и ловить следует  не  старинные  или
придуманные ими  слова либо  неудачные  метафоры и  фигуры речи,  а полезные
наставленьЯ и благородные, мужественные высказываньЯ, которые  немедлЯ можно
претворить в действительность. Ѓудем выучивать их так,  чтобы недавно бывшее
словом  стало  делом.  (36) Ќикто,  Я думаю, не  оказал  всем смертным столь
дурной  услуги, как  те,  кто научились  философии словно  некому продажному
ремеслу и живут иначе,  чем учат жить. Ћни-то, подверженные всем  обличаемым
ими порокам, и  ЯвлЯют собой наилучший пример бесполезной  учености. (37) Ћт
такого наставника  мне столько  же пользы, сколько от  кормчего, которого  в
бурю валит морскаЯ болезнь. Љогда несет волна, нужно держать  руль, боротьсЯ
с самим морем, вырывать у ветра паруса: а чем мне поможет правитель кораблЯ,
одуревший и блюющий? ђазве нашу  жизнь,  по-твоему, бурЯ не треплет сильнее,
чем любую лодку? Ќужно не разговаривать, а править. (38) ‚се, что говоритсЯ,
чем  бахвалЯтсЯ  перед  заслушавшейсЯ толпой,  -  заемное,  все это  сказано
Џлатоном, сказано ‡еноном, сказано •рисиппом,  Џосидонием и огромным отрЯдом
им подобных. Ђ как нынешним доказать, что сказанное подлинно им принадлежит,
Я тебе  открою: пусть поступают, как  говорЯт.  (39) џ сказал все, что хотел
тебе  сообщить, а  теперь Я  пойду  навстречу  твоему желанью и  то, чего ты
требовал,  целиком  перенесу в другое письмо, чтобы ты не бралсЯ  усталым за
дело спорное, которое  надобно слушать, с  любопытством насторожив уши. Ѓудь
здоров.
     Џисьмо CIX
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ’ы  желаешь  узнать,  может ли  мудрый  помочь  мудрому.  - ‚едь мы
говорим,  что  мудрец  преисполнен  всЯческим  благом   и  достиг   вершины;
спрашиваетсЯ,  как можно  принести  пользу  обладающему  высшим благом. Њужи
добра полезны друг другу:  они упражнЯютсЯ  в  добродетелЯх  и  поддерживают
мудрость такой, как она есть. Љаждому нужен  кто-нибудь, чтобы разговаривать
с ним, с  ним заниматьсЯ изысканьЯми. (2) Ћпытные борцы  упражнЯютсЯ друг  с
другом, музыканта наставлЯет другой, равный ему выучкой. Њудрому тоже нужно,
чтобы его добродетели не были праздны; и как он  сам  не дает себе ленитьсЯ,
так же не дает ему  этого и другой мудрец. (3)  —ем мудрый поможет  мудрому?
Џодбодрит его,  укажет  случай  поступить благородно,  € еще поделитсЯ с ним
мыслЯми,  научит  тому, что  сам открыл. ‚едь  и  мудрому  всегда  будет что
открыть,  будет простор длЯ вылазок духа. (4) „урной вредит дурному,  делает
его  хуже,  подстрекаЯ  в  нем  гнев  и  страх,  потакаЯ  унынью,  восхвалЯЯ
наслажденьЯ; и дурным  людЯм хуже  всего там, где  сошлись  пороки  многих и
негодность их  слилась воедино. ‡начит, если заключать от противного, добрый
полезен  доброму. - "—ем?" - спросишь  ты.  -  (5) Ћн доставит  ему радость,
укрепит в нем уверенность;  при виде спокойствиЯ  другого каждому станет еще
отраднее.  Џомимо этого, один передаст другому знанье некоторых  вещей: ведь
мудрец знает не все, а если  бы и знал, другой  может  придумать  кратчайшие
пути и показать, по  каким из них возможно легко довести весь труд до конца.
(6) Њудрец поможет мудрецу, и, конечно, не только своими силами, но и силами
того, кто получает помощь. Ћн может сделать  свое дело и покинутый на самого
себЯ; но даже бегуну полезен ободрЯющий зритель. Њудрец помогает не мудрецу,
а самому себе, знай это. ‹иши его собственных сил - и он ни на что не годен.
(7)  ’ак же точно можно сказать, что в  меду нет  сладости: это у пробующего
мед  Язык  и небо должны так приладитьсЯ к тому или другому вкусу, чтобы  он
нравилсЯ, а не казалсЯ противным. ‚едь есть и такие, кому из-за болезненного
изъЯна  мед  кажетсЯ  горьким.  Ќужно  обоим  быть  такими, чтобы  один  мог
принести, другой извлечь пользу. - (8) "Ќо раскаленное до последнего предела
излишне  нагревать; а  достигшему  высшего  блага  излишне  помогать.  ђазве
снарЯженный всем,  что требуетсЯ, землепашец просит орудий  у  других? ђазве
воин, если у него довольно оружьЯ длЯ боЯ, хочет вооружатьсЯ дальше?  ’ак же
и мудрец: ведь он  достаточно  и  снарЯжен,  и  вооружен длЯ  жизни". -  (9)
Ћтвечаю на это: даже  раскаленное до последнего  предела нуждаетсЯ в заемном
жаре, чтобы остатьсЯ у этого предела. - "Ќо жар сам себЯ поддерживает". - ’е
вещи, которые ты сравниваешь, не так  уж похожи. ‚едь  жар  всегда  один,  а
польза  бывает разнаЯ.  € потом  к жару,  чтобы  он был  горЯчим,  не  нужно
добавлЯть жар, а  дух мудреца не может  оста  ватьсЯ, как был,  если рЯдом с
мудрым  не  будет  подобных  ему  друзей,  с  которыми  он мог  бы  делитьсЯ
добродетелЯми. (10) Џрибавь к этому, что все добродетели дружны между собою.
‡начит, есть польза  в том, чтобы любить  чужие, равные твоим,