еги быстрее, укройсЯ
в надежном месте! Ђ покуда подумай, как хорошо пройти весь путь жизни раньше
смертного часа,  а потом безмЯтежно ждать,  пока минует остаток дней, ничего
длЯ  себЯ  не  желаЯ,. ибо  ты достиг  блаженства  и жизнь  твоЯ  не  станет
блаженнее, если продлитсЯ еще. (4) Ќаступит, наконец, времЯ, когда ты будешь
знать,  что-до  времени  тебе   нет  дела,  когда  ты  станешь  спокойным  и
безмЯтежным и, сытый собою по горло, не  будешь думать о завтрашнем  дне! ’ы
хочешь  знать, отчего люди так жадны до будущего? Ћттого, что никто сам себе
не принадлежит! ’вои родители желали  длЯ тебЯ  много такого, что Я,  с моей
стороны, желаю тебе презирать. €х  пожеланиЯ грабили многих, чтобы обогатить
тебЯ: все, что тебе  достаетсЯ,  непременно у  кого-нибудь  отнЯто. (5)  Ђ Я
желаю  тебе распорЯжатьсЯ самим  собой, чтобы  твой дух, волнуемый  смутными
мыслЯми, противилсЯ  им, обрел уверенность и довольство собою, чтобы, понЯв,
в  чем истинное  благо  (а понЯть - значит  овладеть  им), он не нуждалсЯ  в
продлении  жизни. ’олько тот поистине уволен со службы и свободен,  тот ушел
из-под власти необходимости, кто живет, завершив путь жизни. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XXXIII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ’ы  хочешь, чтобы  Я и  к  этим  письмам, как  к прежним, прибавлЯл
изречениЯ наших великих. Ќо  ведь они занимались не одними украшениЯми речи:
все  в их сочинениЯх мужественно.  ’ы сам знаешь: где что-нибудь выдаетсЯ  и
бросаетсЯ  в глаза, там не все ровно. …сли весь лес одинаковой высоты, ты не
станешь восхищатьсЯ одним  деревом. (2) ’акими изречениЯми полны и стихи,  и
труды историков. Џоэтому не думай, будто они принадлежат только ќпикуру: они
-  общее достоЯние, и больше-всего  - наше.  Ќо  у него  их легче  заметить,
потому что попадаютсЯ они редко, потому что их  не ждешь, потому что странно
видеть мужественное слово у человека, проповедующего изнеженность. ’ак судит
о нем  большинство; а  длЯ менЯ  ќпикур  будет мужествен  даже  в  тунике  с
рукавами1. ‚едь мужество и усердие, и готовность к бою есть и у персов, а не
только у высоко подпоЯсанных 2. (3) ’ак зачем же требовать от менЯ выбранных
из целого и  многократно повторенных слов, если то, что у других можно  лишь
выбрать, у наших  говоритсЯ сплошь? Ќет у нас бьющих в глаза приманок, мы не
морочим покупателЯ, который,  войдЯ, ничего не  отыщет, кроме вывешенного  у
двери.  Њы  каждому  позволЯем выбирать  образцы,  откуда  ему  угодно.  (4)
Џредставь, что мы захотели бы привести то или другое изречение из множества:
кому его приписать?  ‡енону,  или Љлеанфу,  или •рисиппу,  или Џанэтию,  или
Џосидонию? Ќад нами нет царЯ, каждый распорЯжаетсЯ  собою. Ђ у них и то, что
сказано ѓермархом или Њетродором, приписываетсЯ одному. Љто бы что ни сказал
в их лагере, все сказано под верховным водительством единственного человека.
Њы  же,  как  бы ни старались, не  можем выделить  что-нибудь одно из такого
множества одинаковых предметов.
     ’олько беднЯк считает овец.3
     Људа ты  ни  взглЯнешь, читаЯ, всюду найдешь такое, что  бросалось бы в
глаза,  не  будь  все остальное  не хуже.  (5) Џоэтому  не надейсЯ, что тебе
удастсЯ  наскоро  отведать  плоды  дарованиЯ величайших людей: тут нужно все
рассмотреть, все изучить. ‚се здесь по делу, каждаЯ черта в произведении так
сплетена  с другою,  что  невозможно  что-либо изъЯть, не  разрушив  целого.
‚прочем, Я не  запрещаю тебе рассматривать и отдельные члены, но только имеЯ
перед собой всего человека. Ќе та красива, у которой хвалЯт руку или ногу, а
та, у кого весь  облик  не позволит восхищатьсЯ отдельными чертами. (6) …сли
ты все-таки  настаиваешь, Я не стану  скупитьсЯ, а буду дарить щедрой рукой.
—исло  изречений  несметно, они  разбросаны везде, их нужно  не выбирать,  а
подбирать. Ћни не капают по капле, а текут  сплошной струей, слитые воедино.
Ќет  сомнениЯ, они  принесут  немалую пользу  неискушенным, слушающим  из-за
дверей. ‹егче запоминаютсЯ  отдельные мысли, законченные и завершенные,  как
строки стихов. (7)  Џоэтому мы и даем мальчикам заучивать наизусть изречениЯ
и то, что греки называют "хриЯми" 4: их легко может воспринЯть детскаЯ душа,
неспособнаЯ  еще  вместить больше.  ‚зрослому же и  сделавшему успехи стыдно
срывать  цветочки изречений, опираЯсь, как  на посох, на  немногие  расхожие
мысли, и жить заученным на памЯть. Џусть стоит на своих ногах и говорит сам,
а  не запоминает  чужое. ‘тыдно старому или  пожилому набиратьсЯ мудрости из
учебника. "’ак  сказал ‡енон".  - Ђ ты сам? - "Ђ это сказано Љлеанфом".  - Ђ
ты-то? „о каких пор будешь под началом у других?  Љомандуй сам, скажи слово,
достойное памЯти. €зреки что-нибудь от  себЯ. (8) Ќа мой  взглЯд, все эти не
создатели,  а толкователи,  прЯчущиесЯ в чужой тени,  не  обладаЯ  ни каплей
благородства,  век не  осмелЯтсЯ  сделать то,  чему  так  долго учились. Ћни
понаторели запоминать чужое. Ќо  одно дело помнить, другое  знать! Џомнить -
значит сохранЯть  в па мЯти  порученное  тебе  другими, а  знать это  значит
делать  и по-своему, не упершись глазами  в образец и не  оглЯдываЯсь всЯкий
раз  на  учителЯ.  -  (9)  "’ак  сказал ‡енон, это  сказано  Љлеанфом". - Ќе
становись второю  книгой! „о каких пор ты будешь учитьсЯ?  “чи других, пора!
‡ачем мне  слушать  то, что  Я  и сам могу  прочесть? "†ивой голос - великое
дело!" - Ќо не тот, что приспособлен повторЯть чужие  слова и годитсЯ только
в переписчики. (10) € еще: неспособные выйти из-под  опеки  предшественников
идут за ними, во-первых, даже в том, от чего все уже отошли, и, во-вторых, в
том,  что еще  только ищетсЯ  и  никогда  не будет  найдено, если  мы станем
довольствоватьсЯ найденным прежде. ‚добавок,  идущий следом за другим ничего
не  найдет,  потому  что  не  ищет.  -  "—то  же"  мне  не  идти  по  стопам
предшественников?"  -  Ќет,  Я воспользуюсь  старой дорогой, но  если  найду
другую, короче  и ровнее, то сам ее вымощу. ‚се, кто  до нас  занимались тем
же, не наши повелители, а наши вожатые. €стина открыта длЯ всех, ею никто не
завладел. ЌемалаЯ долЯ ее останетсЯ и потомкам. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XXXIV
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (I) џ радуюсь и  ликую,  и, стрЯхнув с себЯ старость,  распалЯюсь,  как
юноша, когда по твоим делам и письмам понимаю, насколько ты превзошел самого
себЯ  (потому что толпу  ты давно оставил  позади). …сли  земледельца радует
первый плод  выращенного им дерева, если пастуху приЯтен прирост стада, если
всЯкий смотрит  на своего питомца так, словно  считает его  юность  своею, -
что, по-твоему, должны испытывать воспитавшие в другом природный дар,  когда
вдруг увидЯт созревшим  то, что было  нежным  под их лепившими руками? (2) џ
притЯзаю на тебЯ: ты - мое  создание. …два заметив твои задатки, Я взЯлсЯ за
тебЯ,  подбадривал, давал  шпоры  и  не  позволЯл идти  медленно,  то и дело
подгонЯл тебЯ, да и сейчас  занимаюсь тем  же, однако подбадриваю бегущего и
подбадривающего  менЯ  самого. (3)  ’ы спросишь,  чего мне  еще  надобно.  -
’еперь-то  и  пойдет  самое важное.  Ћбычно  говорЯт, что начало  - это  уже
полдела;  то же относитсЯ1  и к нашей  душе: желание стать добродетельными -
полпути к добродетели.  Ќо  знаешь, кого Я назову  добродетельным?  —еловека
совершенного  и  независимого,  которого  никакаЯ  сила,  никакаЯ  нужда  не
испортит.  (4) ’акого Я и прозреваю  в  тебе, если ты будешь упорен в  своих
стараниЯх, если будешь поступать так, чтобы между твоими делами и словами не
было не только противоречиЯ,  но  и  расхождениЯ, если и то  и  другое будет
одной чеканки.  ’воЯ  душа  еще не на  верном  пути, если  поступки  твои не
согласуютсЯ между собой. Ѓудь здоров!

     Џисьмо XXXV
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  “прашиваЯ  тебЯ быть усердней в  занЯтиЯх, Я хлопочу о  себе.  Њне
хочетсЯ иметь  друга, но если ты не станешь  и  дальше образовывать себЯ так
же, как вначале, то другом моим не  сможешь  быть и не будешь. Џокуда  же ты
любишь менЯ, но другом еще не стал. -  "Љак так? ђазве это не одно и то же?"
-  Ќет, и разница тут велика. „руг всегда любит, но кто любит, тот не всегда
друг. Џотому что дружба приносит только пользу,  а любовь иногда и вред. ’ак
совершенствуйсЯ хотЯ бы ради того, чтобы научитьсЯ любить. (2) € спеши, если
ты стремишьсЯ к совершенству ради менЯ, не то выучишьсЯ длЯ другого. Ђ Я уже
заранее предвкушаю плоды, воображаЯ, как мы будем жить  душа в душу, как  те
силы, что  уходЯт у менЯ с возрастом, возвращаютсЯ ко мне от тебЯ, хоть ты и
ненамного младше. (3) Ќо Я хочу испытать эту радость не только в мечтах. € в
разлуке  те, кого мы  любим, приносЯт  нам радость,  но  только  небольшую и
недолгую.  Ѓыть рЯдом, видеть, говорить  - вот  живое  наслаждение, особенно
если  встречаешь не только того, кого  хочешь,  но  и  таким,  каким хочешь.
‘делай мне самый большой подарок - подари самого  себЯ! 1 Ђ чтобы стать  еще
усерднее,  вспоминай,  что ты смертей,  а Я стар. (4) ‘пеши же  ко  мне,  но
прежде - к себе самому. ‘овершенствуйсЯ и больше всего заботьсЯ о том, чтобы
быть  верным  самому  себе.  ‚сЯкий раз как  захочешь проверить, сделано  ли
что-нибудь,  взглЯни,  хочешь  ли  ты  сегоднЯ того, чего и  вчера. Џеремена
желаний доказывает,  что душа носитсЯ по волнам, поЯвлЯЯсь то там, то тут, -
куда пригонит ветер.  ‚се, что стоит на прочном основании, непоколебимо. ќто
доступно достигшему  совершенной мудрости, а отчасти и тому, кто с успехом в
ней совершенствуетсЯ. ‚ чем между ними разница?  - ‚торой еще в движении, он
хоть не менЯет места, но колеблетсЯ, а первый недвижим. Ѓудь здоров!

     Џисьмо XXXVI
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  Ћбодри  твоего  друга,  чтобы он  всем своим  благородным  сердцем
презирал  хулЯщих  его  за  то,  что  он  избрал безвестность  и досуг,  что
отказалсЯ от почетной должности и, хотЯ мог поднЯтьсЯ  выше, предпочел всему
покой. ‘ каждым  днем им  будет все  Яснее, что он заключил сделку  к  своей
выгоде.  ’е, кому  завидуют,  то и  дело  менЯютсЯ:  одних вытеснЯют, другие
падают.  ‘частье  - вещь беспокойнаЯ: оно  само себе  не дает ни  отдыха, ни
срока  и  на множество ладов  тревожит наш  ум.  Љаждого оно  заставлЯет  за
чем-нибудь гнатьсЯ: одних - за  властью, других -  за роскошью, первых делаЯ
спесивыми,  вторых  -  изнеженными, но  губЯ и  тех  и  этих. - (2) "Ќо ведь
некоторые хорошо его переносЯт". - „а, так  же,  как  хмель.  Ќи за  что  не
позволЯй  убедить себЯ, будто счастлив тот,  кого  многие домогаютсЯ: ведь к
такому сходЯтсЯ,  словно  к  озеру, из которого  черпают воду и  мутЯт ее. -
"‹юди называют его  пустодумом и празднолюбцем". -  Ќо  ведь ты  знаешь, что
иные говорЯт все наоборот  и речи их имеют противоположный  смысл. Љого  они
называли  счастливым,  был ли счастлив? (3)  ЉакаЯ  нам забота  в  том,  что
некоторым  его  нрав покажетсЯ слишком суровым и угрюмым? Ђристон ' говорил,
что предпочитает юношу мрачного веселому и, на взглЯд толпы, любезному. …сли
молодое  вино  кажетсЯ  резким и  терпким, оно станет  хорошим,  а  то,  что
нравитсЯ еще до  розлива, оказываетсЯ нестойким. ’ак пусть его зовут угрюмым
и считают врагом своему успеху: со временем эта угрюмость  обернетсЯ хорошей
стороной. ‹ишь бы он упорно упражнЯлсЯ в добродетели  и впитывал благородные
науки -  не те,  которыми  довольно  окропитьсЯ, а  те, которые  душа должна
вобрать в себЯ. (4) ’еперь  самое времЯ  учитьсЯ. -  "Љак так? ђазве  бывает
времЯ,  когда учитьсЯ  незачем?"  Ќет, но  если  во всЯком возрасте прилично
заниматьсЯ  наукой, то  не во всЯком -  идти  в  обучение.  ‘тыдно и  смешно
смотреть, как  старик  беретсЯ  за  азбуку. ‚  молодости следует копить, а в
старости - пользоватьсЯ. —ем лучше благодарЯ тебе станет он, тем больше ты и
себе принесешь  пользы. ѓоворЯт, что  благодеЯниЯ самого высокого свойства -
их-то и  нужно  добиватьсЯ  и  оказывать - равно  полезны  и  благодетелю, и
благодетельствуемому. (5) Ќаконец,  он уже не в своей воле: ведь слово дано!
Ќе  так  стыдно  обмануть  заимодавцев,  разорившись,  как  обмануть  добрую
надежду.  —тобы заплатить долги,  купцу нужно удачное плавание,  земледельцу
плодородье  возделываемых  полей  и  благоприЯтнаЯ   погода,  а  ему,  чтобы
расквитатьсЯ,  нужна только добраЯ волЯ. (6) Ќад нравами человека фортуна не
властна.  Џусть  он исправлЯет их ради  того, чтобы  его душа  в  наибольшем
спокойствии могла достичь совершенства, когда уже никаких чувств не вызывают
ни прибыли, ни убытки и состоЯнье ее не  менЯетсЯ, как бы ни шли дела, когда
человек  стоит  выше  своих  обстоЯтельств,  если  даже  его  осыпать  всеми
общепризнанными благами, и не терЯет величиЯ, если случай отнимет у него эти
блага,  все или  отчасти. (7) …сли бы он родилсЯ в Џарфии, то с младенчества
натЯгивал бы лук,  если  бы в  ѓермании, -  то в детстве  уже замахивалсЯ бы
легким копьем,  а  живи  он  во  времена  наших  пращуров,  ему пришлось  бы
выучитьсЯ  скакать  верхом  и  битьсЯ  врукопашную.   Љаждого   повелительно
побуждает к этому воспитание, принЯтое у его племени. (8) Ћ  чем же надо ему
размышлЯть? Ћ  том,  что помогает  нам против любого  оружиЯ, против всЯкого
врага,  - о презрении к смерти. ‚ ней,  несомненно, заключено нечто ужасное,
поражающее наши души, от природы наделенные любовью к  самим себе, - ведь не
было бы нужды готовитьсЯ  к смерти и  собирать силы, если бы  мы добровольно
стремились  к  ней по  безотчетному побуждению, как стремЯтсЯ  к  сохранению
жизни. (9) —тобы в случае надобности возлежать  на розах со спокойной душой,
учитьсЯ не нужно. ‡акалЯютсЯ  затем, чтобы не посрамить верности под пыткой,
чтобы в случае надобности всю ночь простоЯть на  валу в карауле, иногда даже
раненым,  и  не опиратьсЯ на  копье,  потому  что  едва склонишьсЯ  хоть  на
какой-то посох, немедлЯ подкрадываетсЯ сон. ‚ смерти  нет ничего  плохого  -
ведь  должен быть некто,  кому было  бы от нее плохо. (10) Ђ если в тебе так
сильно желание жить дольше, то  подумай вот о чем: ничто исчезающее  с наших
глаз  не уничтожаетсЯ  - все скрываетсЯ  в  природе,  откуда оно поЯвилось и
поЯвитсЯ снова. …сть  перерыв, гибели нет.  € смерть, которую мы  со страхом
отвергаем, прерывает,  а  не прекращает жизнь. ЋпЯть  придет  день, когда мы
снова ЯвимсЯ  на свет,  хоть многие  отказались  бы возвращатьсЯ,  если б не
забывали все. (11)  Џозже Я растолкую тебе подробнее, что все, по-види-мости
гибнущее, лишь  изменЯетсЯ. Ђ  кому предстоит вернутьсЯ, тот должен  уходить
спокойно.  ‚смотрись  в  круговорот  вещей, вновь  спешащих  к  прежнему: ты
увидишь, что в этом мире  ничто не уничтожаетсЯ, но  только заходит и  опЯть
восходит. ‹ето минует, но следующий  год снова приводит  его; зима исчезает,
но  ее  возвращают  зимние  месЯцы;  ночь  затмевает солнце,  но  ее немедлЯ
прогонЯет день.  €  разнообразное  течение  звезд таково,  что они повторЯют
пройденный путь, и пока одна часть неба идет вверх,  другаЯ опускаетсЯ вниз.
(12) Њожно уже  и кончать, но  Я прибавлю еще одно: ни младенцы, ни дети, ни
повредившиесЯ в уме смерти не боЯтсЯ - и позор тем, кому разум не дает такой
же безмЯтежности, какую дарует глупость. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XXXVII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  ’ы  обещаешь  быть  человеком  добра,  а это самый  надежный залог
благомыслиЯ. ’ы уже  приведен  к присЯге. €  только  в  насмешку  могут тебе
сказать,  будто  служба  твоЯ  будет легкой  и удобной,  Я же  не хочу  тебЯ
обманывать.  ‚  твоем  почетнейшем  обЯзательстве  и  в  обЯзательстве самом
позорном 1 стоЯт  одни  и те же  слова:  "„аю себЯ  жечь,  вЯзать и  убивать
железом".  (2) Љто  отдает руки внаем длЯ арены, кто за пищу и питье  платит
кровью, - от них берут  ручательство в том,  что они вытерпЯт  все,  хоть  и
против  воли, а от тебЯ  -  что ты  все вынесешь добровольно и с охотой.  €м
дозволено  опустить оружие, попытать милосердие  народа2, а  тебе нельзЯ  ни
опустить меч, ни  молить о пощаде: ты обЯзан  умереть стоЯ, непобежденным. Љ
тому же что пользы выгадать несколько дней либо лет? „лЯ нас,  коль скоро мы
родились, нет избавлениЯ. - (3) ’ы спросишь: "Љак же мне стать свободным?" -
€збежать  неизбежного  нельзЯ  -  его  можно  только  победить.  "‘ила  путь
пролагает себе"3. ќтот путь откроет перед  тобою  философиЯ. Ћбратись к ней,
если хочешь  не  знать ущерба,  быть  безмЯтежным,  счастливым  и,  главное,
свободным.  €ным  способом  этого не достичь.  (4)  ѓлупость  -  вещь  унизи
тельнаЯ, гнуснаЯ, презреннаЯ, рабскаЯ, подвластнаЯ многим жестоким страстЯм.
Ќо от этих тЯгостных повелителей, которые приказывают то по  очереди, то все
вместе, избавит тебЯ  мудрость, она же - единственнаЯ свобода. Љ  ней  ведет
одна  дорога, и  притом  прЯмаЯ: с нее не собьешьсЯ,  шагай  уверенно!  …сли
хочешь взЯть власть  над всем, отдай власть над собою  разуму! Њногим будешь
ты повелевать, если разум будет  повелевать тобою. Ћн научит  тебЯ, как и за
что братьсЯ, и ты  перестанешь наталкиватьсЯ на то или другое дело случайно.
(5) ’ы не назовешь мне никого,  кто, желаЯ  чего-нибудь, знал бы, откуда это
желанье взЯлось,  ведь он пришел к нему не  по размышленье, а натолкнулсЯ на
него сходу. ”ортуна сама находит нас не  реже, чем мы  ее. ‘тыдно не идти, а
нестись по течению и в водовороте  дел  спрашивать, опешивши: "Љак же Я сюда
попал?" Ѓудь здоров.

     Џисьмо XXXVIII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  ’ы не  зрЯ требуешь,  чтобы мы чаще  обменивались письмами. Ѓольше
пользы  приносит  речь,  котораЯ  малыми  долЯми  прокрадываетсЯ  в  душу. ‚
пространных же  рассуждениЯх, написанных  заранее и прочитанных при  народе,
шуму много, а доверительности нет.  ”илософиЯ -  это добрый совет, а  давать
советы во всеуслышанье никто не станет. €ногда не стоит пренебрегать и этой,
так  сказать, всенародностью, - когда  надо  подтолкнуть сомневающегосЯ;  но
когда дело не в том, чтобы внушить желание  учитьсЯ, а в самом учении, тогда
нужны слова не  такие  громкие.  Ћни легче  проникают вглубь и удерживаютсЯ:
ведь  слов  нужно  немного, но зато убедительных. (2) ‘еЯть их следует,  как
семена, каждое из которых, при всей  его малости, попав на подходЯщую почву,
обнаруживает  свои  силы и  развиваетсЯ  так,  что из  крошечного  вырастает
огромное. ’о же самое и доводы разума: на взглЯд они невелики, но  растут по
мере того, как  делают свое  дело. ‘казано немного,  однако сказанное,  если
западет в душу, крепнет и дает всходы. ЏовторЯю, тот  же удел у наставлений,
что и у  семЯн: короткие, они многое могут, лишь бы только им попасть, как Я
говорил, в подходЯщую душу, способную их принЯть. Ђ она сама принесет плоды,
возвратив полученное сторицей. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XXXIX
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  ‡аметки,  которые  ты  просишь,  Я,  конечно,  составлю,  сжатые и
тщательно  расположенные  по порЯдку, но  смотри сам,  не  больше  ли пользы
принесет обычное изложение, нежели то, что теперь называют  "обобщением",  а
раньше,  когда  говорили еще по-латыни, называли  "кратким итогом" '. Џервое
нужнее  обучающемусЯ,  второе  - знающему,  потому что первое  учит,  второе
помогает вспомнить. ‚прочем,  Я обеспечу  тебЯ и  тем, и другим. Ќо  незачем
требовать  с  менЯ  ссылок   на  такого-то   или   такого-то:  кто  приводит
поручателей, тот сам никому не ведом. (2) џ напишу то, что ты хочешь, только
на' свой лад. Ђ покуда у тебЯ есть немало других, хотЯ Я не знаю, достаточно
ли соблюдаешь  ты порЯдок в их  чтении. ‚озьми в руки какой-нибудь "Џеречень
философов"2: увидав,  сколько их  ради тебЯ  потрудилось,  ты уже и от этого
поневоле  проснешьсЯ  и захочешь  стать одним из них.  ‚едь  лучшее свойство
благородного  духа  - это легко  пробуждающеесЯ  стремление  ко  всему,  что
честно.  —еловек с возвышенной по природе  душою не находит  удовольствиЯ  в
низменном  и  презренном, его манит  ввысь зрелище  великих дел. (3) Џодобно
тому как пламЯ прЯмо  вздымаетсЯ вверх и не может ни гнутьсЯ и стелитьсЯ  по
земле,  ни тем  более  затихнуть,  так  и  наш дух всегда  в движении и  тем
беспокойней и  деЯтельней, чем больше в нем пыла. ‘частлив тот, кто направит
порыв духа  на благо:  он уйдет из-под  власти фортуны, будет умерЯть удачу,
одолевать неудачу,  презирать то, чем другие восхищаютсЯ.  (4)  ‚еликаЯ душа
пренебрегает  великим  и  предпочитает  умеренное  чрезмерному,  ибо  первое
полезно и животворно,  второе  вредно, потому что излишне. ’ак  обилие зерна
валит  колосьЯ, так  ломаютсЯ от  тЯжести  плодов  ветви, так  не  вызревает
слишком  богатый урожай. ’о же  случаетсЯ и  с  душами:  чрезмерное  счастье
сокрушает их, так как  они пользуютсЯ им не  только  в  ущерб другим, но и в
ущерб себе. (5) Љто из врагов бесчестит человека так, как иных - собственные
наслаждениЯ? ’аким можно простить их невоздержность и безумную похоть только
по одной причине: они сами страдают  от того, что  творЯт. € недаром терзает
их это неистовство: страсть, стоит  ей перейти естественную меру, непременно
терЯет и  всЯкую меру. ‚се желаниЯ имеют предел, кроме суетного и рожденного
похотью: ему предела нет.  (6) Ќеобходимое измерЯетсЯ пользой, излишнему где
найдешь  границу? ’ак и погружаютсЯ в наслаждениЯ,  без  которых, когда  они
вошли  в  привычку,  уже  нельзЯ жить. Џоэтому нет  несчастнее  зашедших так
далеко, что прежде излишнее становитсЯ  длЯ них необходимым. ЌаслаждениЯ уже
не тешат их, а повелевают ими, они же - и это худшее зло! - любЯт  свое зло.
’от дошел  до  предела несчастьЯ,  кого постыдное не только услаждает, но  и
радует. Ќет лекарства длЯ того, у кого пороки стали нравами. Ѓудь здоров.

     Џисьмо XL
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ‘пасибо  за то, что так часто мне пишешь,  не упускаЯ единственного
способа  показатьсЯ  мне на глаза.  ‘тоит мне получить от тебЯ письмо - и мы
тотчас же снова  вместе. …сли  нам приЯтны изображениЯ отсутствующих друзей,
напоминающие о них и умерЯющие тоску разлуки пустым и  обманчивым утешением,
то  насколько  приЯтнее письма, хранЯщие  живой  след далеких  друзей, живые
пометы их руки! ќто она,  отпечатлевшись  в письме, приносит ту радость, что
отрадней  всего  при встрече,  - радость узнаваниЯ.  (2) ’ы  пишешь мне, что
слышал  философа ‘ерапиона,  когда  он  к  вам  туда  причалил.  "Ћн  обычно
извергает  слова с такой скоростью, что они у  него не льютсЯ,  а теснЯтсЯ и
толкаютсЯ, так как  их  больше, чем может произнести один  голос". Џо-моему,
это плохо длЯ философа, чьЯ речь, как и жизнь,  должна  быть  размеренной, а
все,  что  второпЯх несетсЯ вперед, лишено порЯдка.  “ ѓомера  пылкаЯ  речь,
когда  слова  сыплютсЯ  без перерыва, как снег,  приписана оратору,  речь же
старца  льетсЯ плавно и слаще меда '. (3) ‡апомни, что стремительный напор и
многословие  больше пристали  бродЯчему говоруну, чем толкующему о предметах
серьезных и важных и тем более поучающему. “ него, Я думаю, слова  не должны
ни  падать  по  капле, ни  мчатьсЯ,  ни  заставлЯть нас  прислушиватьсЯ,  ни
сыпатьсЯ  нам в  уши.  ‚едь  бедность и  худосочие тоже  притуплЯют внимание
слушателей,  которым надоедает медлительность и  прерывистость,  - хотЯ  то,
чего  приходитсЯ  ждать,  удерживаетсЯ  легче,  чем  пролетающее мимо.  ‚едь
говоритсЯ, что люди передают ученикам знаниЯ, - но что  уноситсЯ прочь, того
не передашь.  (4)  Џодумай и о том, что речь,  цель которой - истина, должна
быть простой и безыскусной, между тем как в речах перед народом нет ни слова
истины:  их цель -  взбудоражить  толпу, мгновенно увлечь неискушенный слух,
они уносЯтсЯ,  не даваЯ  над собою подумать. Ќо как может  направлЯть других
то,  что  само  не  подчинено  правилам?  Ќеужто  речь,  произнесеннаЯ  ради
излечениЯ души, не  должна в нас проникнуть? ‹екарства не помогут,  если  не
задержатсЯ в теле.  (5) Љроме того, в такой речи немало  пустого и суетного,
шуму в ней больше,  чем силы. Ќужно умерить мои страхи,  унЯть  раздражение,
рассеЯть  заблуждениЯ, нужно обуздать расточительность, искоренить алчность.
ђазве удастсЯ это  сделать на  лету? Љакой врач лечит больных мимоходом?  „а
что тут! „аже и удовольствиЯ не доставлЯет этот треск без разбору сыплющихсЯ
слов!  (6)  ’очно так  же,  как  довольно  однажды познакомитьсЯ  с тем, что
казалось невероЯтным, больше чем достаточно один раз услыхать этих умельцев.
—ему  захочешь у них учитьсЯ,  в чем подражать им? Љакое  мненье составишь о
душе того, чьЯ  беспорЯдочнаЯ речь несетсЯ без удержу? (7) Ѓегущие под уклон
останавливаютсЯ не там, где наметили, вес тела увлекает их с разбегу дальше,
чем они  хотели, - и  так же  быстраЯ речь себе  не подвластна и не пристала
философии, котораЯ должна не бросать слова на  ветер, а вкладывать их в душу
и потому идти шаг за шагом. - (8) "—то ж, ей никогда и голоса не возвысить?"
-  Џочему  же? Ќо пусть  сохранЯет  достоинство,  с  которым  эта неистоваЯ,
чрезмернаЯ  сила  несовместима. Џусть  силы ее  будут  велики, но сдержанны,
пусть речь  ее будет  неиссЯкаемой струей, а не дождевым  потоком. Џо-моему,
едва  ли  и оратору  позволительна такаЯ  неудержимаЯ,  не  ведающаЯ законов
скорость  речи. Љак уследить за нею судье, подчас неопытному  и несведущему?
Џусть оратор, даже когда его  увлекает или желание блеснуть, или не властнаЯ
над собою 2  страсть, говорит  не быстрей  и не  больше, чем могут выдержать
уши. (9) ’ы правильно сделаешь, если  не  будешь обращать вниманиЯ  на  тех,
кому  важно,  сколько  сказано,  а  не  как  сказано,  и  предпочтешь,  если
понадобитсЯ, говорить, как  Џублий  ‚иниций. - "Љак  это?"  - Ќа вопрос, как
говорил ‚иниций,  Ђзеллий отвечал:  "‚ растЯжку".  Ђ  ѓемин  ‚арий  говорил:
"Џочему вы называете его  красноречивым, не понимаю: он и трех слов не может
свЯзать" 3. Џочему же ты не желаешь говорить, как ‚иниций? (10) Џусть и тебЯ
прервет какой-нибудь невежа, как  ‚инициЯ, которому крикнули из-за того, что
он отрывал одно  слово  от другого,  будто  не говорил, а диктовал: "ѓовори!
‘кажешь ты когда-нибудь или нет?" ‚едь,  Я думаю, мчатьсЯ, как Љвинт ѓатерий
4, знаменитейший в  свое времЯ оратор, не  станет ни один человек  в здравом
уме. ѓатерий не сомневалсЯ, не делал пауз, а раз начав, нессЯ до конца. (11)
…сть вещи, которые, по-моему, одному народу подходЯт больше, другому меньше.
“  греков такаЯ  вольность была  бы терпима,  а  мы  и  на  письме  привыкли
разделЯть слова точками.  „аже наш –ицерон, с которым  так высоко  поднЯлось
римское  красноречие,  не   был  рысаком.   ђимскаЯ  речь   чаще  озираетсЯ,
задумываетсЯ и позволЯет о себе подумать. (12) ”абиан, человек, отличавшийсЯ
и  безупречной  жизнью, и  знаниЯми,  и  красноречием (которому  принадлежит
последнее место), когда вел рассуждениЯ, говорил легко, но не скоро, так что
речь  его,  можно  сказать,  отличалась плавностью, а  не  быстротой.  џ  не
возражаю, если  мудрый обладает  и этим достоинством, но не требую, чтобы он
говорил без  запинки:  по  мне  важнее, чтобы  речь была хорошо произнесена,
пусть и не так плавно. (13) џ тем более хочу отпугнуть тебЯ от этой напасти;
ведь если она пристанет к тебе, значит, ты навернЯка потерЯл стыд, разучилсЯ
краснеть и перестал себЯ самого слушать. €бо этот поток, за которым  даже ты
не следишь, несет много такого, что тебе самому потом захочетсЯ взЯть назад.
Ќо, повторЯю, к тебе эта напасть не пристанет, если ты не потерЯешь совесть.
Љроме  того, нужно  ежедневно  упражнЯтьсЯ  и отдавать свое усердие  сначала
предметам, а потом словам. (14) Ђ им тоже нельзЯ давать воли, пусть даже они
придут сами  и потекут без  всЯкого твоего  труда: мудрецу  приличествует не
только скромнаЯ  осанка, но  и  сжатаЯ, сдержаннаЯ речь. Ђ  итог всех итогов
таков: приказываю тебе говорить медленно! Ѓудь здоров.

     Џисьмо LIII
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  Ќа  что только менЯ  не уговорЯт, если уж  уговорили плыть  морем!
Ћтчалил Я в  затишье, но небо было в тЯжелых серых тучах, которые непременно
должны  разразитьсЯ  либо дождем, либо  ветром. ‚се же Я думал, хотЯ  погода
ненадежна  и грозит ненастьем,  мне удастсЯ проскользнуть,  благо  от  твоей
Џартенопеи до Џутеол немного миль. €так,  чтобы уйти побыстрее, Я направилсЯ
через  открытое  море  прЯмо к Ќесиде1, срезав  все  излучины.  (2)  …два мы
отплыли  настолько,  что было уже все равно, вперед ли  идти или назад,  как
подкупившаЯ  менЯ гладь исчезла: бури еще не было, но море  взволновалось, а
потом зыбь пошла чаще. џ стал просить кормчего высадить менЯ  где-нибудь  на
берегу. Ћн же говорил,  что на здешних скалистых берегах нету стоЯнок и  что
не так страшна бурЯ,  как  суша. (3) Ќо Я слишком мучилсЯ, чтобы  думать  об
опасности: менЯ изводила тошнота, слабаЯ и безысходнаЯ, котораЯ, взбаламутив
желчь, не позволЯет еще  ее извергнуть. џ пристал к кормчему и заставил его,
хочет не хочет, плыть к  берегу. Љогда мы подошли, Я не стал ждать,  пока мы
выполним наставлениЯ ‚ергилиЯ 2, чтобы
     Ќосом в простор корабли повернулись,
     или чтобы
     ‘ носа Якорь слетел,
     но,  вспомнив мое искусство,  бросилсЯ  в  море,  как подобает  старому
любителю холодных  купаний, в плотной одежде. (4) Џодумай сам, чего только Я
не натерпелсЯ, пока полз  через утесы, пока искал дорогу, пока  прошел ее! џ
понЯл, что морЯки недаром боЯлись суши. Џросто невероЯтно,  сколько Я вынес,
не имеЯ сил выносить самого себЯ!  ‡най, “лисс был от рожденьЯ обречен гневу
морЯ:  не  потому,  что всюду  шел  ко дну,  а потому,  что страдал  морской
болезнью. € Я,  если  мне придетсЯ куда-нибудь плыть, доберусь до  места  на
двадцатый год3. (5) …два Я привел в порЯдок желудок, который - ты знаешь сам
-  не избавилсЯ  от  тошноты,  избавившись  от  морЯ, едва восстановил  силы
умащеньем, как стал  думать про себЯ вот о чем. „о чего же легко мы забываем
о своих изъЯнах, и  телесных, хоть они часто о себе напоминают,  и, конечно,
тех, которые  тем  глубже  скрыты,  чем они больше.  (6)  ‹егкий  жар  может
обмануть,  но когда  он  подниметсЯ  и начнетсЯ настоЯщаЯ  лихорадка, она  у
самого твердого  и  терпеливого вырвет  признание.  Ќоги  болЯт, в  суставах
немного колет  -  мы  это скрываем,  говорим,  что подвернули  щиколотку или
перетрудили  каким-нибудь  упражнением.  Џока  хворь  сомнительна  и  только
подкрадываетсЯ, мы ищем ей имЯ, но когда  болезнь начнет раздувать щиколотки
опухолЯми и сделает обе ноги  правыми,  то тут  поневоле признаешь,  что это
подагра. (7) Ђ  с теми болезнЯми, что поражают  душу,  все обстоит наоборот:
каждый, чем больше ими страдает, тем меньше это чувствует. € удивлЯтьсЯ тут,
милый мой ‹уцилий,  нечему. Љто  спит  неглубоко и в дремоте  видит какие-то
образы,  тот иногда во сне понимает,  что спит, а тЯжелый сон прогонЯет даже
сновидениЯ, и душа так глубоко в него погружаетсЯ,  что сама себЯ  забывает.
(8)  Џочему никто  не признаетсЯ в своих  пороках? Џотому что тонет в них  и
сейчас.  ђассказывать  сны  -  дело  бодрствующего;  признать  свои пороки -
признак выздоровлениЯ. ЏроснемсЯ же, чтобы изобличить наши  заблужденьЯ.  Ќо
разбудит нас  только философиЯ,  только она  заставит нас  стрЯхнуть тЯжелый
сон. ЏосвЯти  ей всего себЯ: она достойна тебЯ, а ты достоин ее. “стремитесь
же  друг  другу в  объЯтиЯ! ‘мело и открыто  откажись от всех остальных дел!
”илософией нельзЯ заниматьсЯ урывками. (9) …сли бы ты заболел, то оставил бы
домашние заботы,  забыл о судебных делах и  никого не  считал  стоЯщим того,
чтобы пойти за него ходатаем даже в дни облегчениЯ. ’ы  делал бы  все, чтобы
поскорей избавитьсЯ от болезни. ’ак разве  теперь ты занЯт другим? Ћставь же
все,  что  тебе  мешает, добудь себе  досуг:  кто  занЯт, тот  не  достигнет
благомыслиЯ! ‚ руках  философии -  царскаЯ  власть; она  распорЯжаетсЯ твоим
временем, а не ты уделЯешь ей час-другой. Ћна не  есть нечто побочное, - она
есть главное; она - повелительница, ей и приказывать. (10) Ђлександр ответил
на предложение какого-то города4 отдать ему часть земли и половину богатств:
"џ пришел в Ђзию  не затем, чтобы брать, сколько  вы  дадите; это  вы будете
иметь  столько,  сколько  Я  вам  оставлю". ’ак и  философиЯ  говорит прочим
занЯтиЯм: "џ не желаю, чтобы  мне доставалось то времЯ, которое останетсЯ от
вас, - это вы получите столько, сколько Я на вас  отпущу". (11) Ћтдай ей все
мысли, не разлучайсЯ с нею, чти ее - и ты сразу увеличишь разрыв между тобою
и  остальными.  Ќамного  обогнав всех смертных,  ты  ненамного отстанешь  от
богов. ’ы спросишь, в чем  будет между вами разница? - Ћни долговечнее тебЯ.
Ќо ведь,  право,  нужно  быть  великим  искусником,  чтобы в ничтожно  малое
вместить все. „лЯ мудрого его век так же долог, как длЯ богов  - вечность. Ђ
кое  в  чем  мудрец и превосходит бога:  тот  избавлен от  страха  благодарЯ
природе, а  этот - благодарЯ себе  самому. (12) €  это  очень  немало -  при
человеческой  слабости обладать бесстрашием бога!  ’рудно  поверить,  какова
сила философии и способность отбить всЯкую случайную силу. Ќикакое оружие не
вонзаетсЯ в ее тело:  она защищена и неуЯзвима. Ћдни копьЯ она  затуплЯет и,
словно легкие стрелы, отражает широким своим одеЯньем,  другие отбрасывает и
даже посылает в того, кто их метнул. Ѓудь здоров.

     Џисьмо LIV
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) „олгий отпуск дала мне внезапно налетевшаЯ хворь. - "—то за хворь?"
- спросишь ты, и  не без  причины: ведь нет болезни, с которой Я  не  был бы
знаком. Ќо один недуг словно бы приписан ко мне; не знаю, зачем называть его
по-гречески,  если к  нему вполне  подходит слово  "удушье". ЌачинаетсЯ  оно
сразу, подобно буре, и очень сильно, а примерно  через час прекращаетсЯ. Љто
же испускает дух долго? (2) џ прошел через все, что мучит тело  и грозит ему
опасностью, но ничего тЯжелее, по-моему, нет. Џочему? ‚сем остальным, каково
бы оно ни было, мы болеем, а  тут отдаем  душу. €з-за этого врачи и называют
такую  хворь "подготовкой  к  смерти".  ‚едь  однажды дух  сделает  то,  что
пытаетсЯ сделать так часто. (3) ’ы  думаешь,  Я пишу тебе так весело оттого,
что  избегнул смерти?  ђадоватьсЯ окончанию  приступа, словно выздоровлению,
было  бы глупее, чем,  получив  отсрочку, мнить себЯ  выигравшим тЯжбу. Ђ Я,
даже  задыхаЯсь, не переставал успокаивать себЯ  радостными и  мужественными
мыслЯми. (4) "—то же это такое, -  говорил Я,  - почему смерть  так долго ко
мне примериваетсЯ? Џусть уж сделает свое дело! џ-то давно к ней примерилсЯ".
- ’ы спросишь, когда. - Џрежде чем родилсЯ. ‘мерть - это  небытие; но оно же
было и  раньше, и Я знаю,  каково оно: после менЯ  будет то же, что  было до
менЯ. …сли не быть - мучительно, значит, это было  мучительно и до того, как
мы поЯвились на  свет, - но тогда мы  никаких мук не чувствовали. (5) ‘кажи,
разве не глупо думать, будто  погашенной светильне хуже, чем до того, как ее
зажгли? Ќас тоже и зажигают, и гасЯт: в промежутке мы многое чувствуем, а до
и после него - глубокаЯ безмЯтежность. …сли Я не ошибаюсь, ‹уцилий, то вот в
чем наше заблуждение: мы думаем, будто смерть будет впереди, а  она и будет,
и была.  ’о, что  было до  нас,  -  та  же  смерть.  Ќе  все ли  равно,  что
прекратитьсЯ, что не начатьсЯ? ‚едь и тут и там - итог один: небытие. (6)  ‘
такими  ободрЯющими  речами  (конечно,  безмолвными:  тут  не  до  слов!)  Я
непрестанно обращалсЯ к себе, потом понемногу одышка, котораЯ уже переходила
в хрип, стала реже,  успокоилась и почти прекратилась. ЌесмотрЯ на это, дышу
Я  и  сейчас  не  так,  как  положено  природой:  Я  чувствую,  как  дыханье
прерываетсЯ  и застревает в груди.  Ќу  да  ладно, лишь бы  не  вздыхать  из
глубины души! (7) Ћбещаю тебе одно:  в последний час Я не задрожу - ведь Я к
нему готов и  даже не помышлЯю о целом  дне. ‚оздавай хвалы и подражай тому,
кому не тЯжко умереть, хоть жизнь его  и приЯтна. Ђ велика ли доблесть уйти,
когда  тебЯ  выбрасывают  за дверь?  ‚прочем, и тут есть  доблесть:  если ты
будешь выброшен так,  будто сам уходишь. Џоэтому мудрого выбросить за  дверь
невозможно: ведь выбросить значит, прогнать  оттуда,  откуда уходишь  против
воли.  Ђ  мудрый  ничего  не  делает  против воли  и  уходит  из-под  власти
необходимости,. добровольно исполнЯЯ то, к чему она принуждает. Ѓудь здоров.

     Џисьмо LV
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1).џ как  раз  вернулсЯ  с  прогулки  в носилках; впрочем, если  бы  Я
столько же  прошел пешком, усталость была  бы не больше. Љогда тебЯ  подолгу
носЯт,   это   тоже  труд   и,  видно,   еще  более   тЯжелый   из-за  своей
противоестественности. Џрирода дала нам ноги, чтобы мы сами ходили, и глаза,
чтобы  мы  сами  глЯдели. €знеженность обрекла нас на бессилие, мы  не можем
делать то,  чего долго не  хотели делать. (2)  Ћднако  мне  необходимо  было
встрЯхнутьсЯ, длЯ того ли, чтобы  растрЯсти застоЯвшуюсЯ  в горле желчь, или
длЯ того, чтобы  по какой-то причине стеснившийсЯ в  груди воздух разредилсЯ
от качаниЯ носилок. € Я чувствовал, что оно мне помогает, и  поэтому долго и
упорно двигалсЯ  туда,  куда манила  менЯ  излучина  берега  между  усадьбой
‘ервилиЯ  ‚атии и  Љумами,  узкого, словно дорога,  и  сжатого между морем и
озером1.  Џосле недавней бури песок был плотный, потому что, как ты  знаешь,
частый и сильный прибой разравнивает его, а долгое затишье  разрыхлЯет,  так
как уходит всЯ свЯзывающаЯ песчинки  влага. (3) Џо привычке Я стал озиратьсЯ
вокруг, не найдетсЯ ли чего такого, что пошло бы мне на пользу, и взглЯд мой
упал на усадьбу,  когда-то  принадлежавшую  ‚атии.  ‚  ней он,  богатый, как
бывший   претор,  и  ничем,  кроме   бездельЯ,  не  знаменитый,  состарилсЯ,
почитаемый за одно это счастливцем. €бо всЯкий раз, когда кого-нибудь топила
дружба с Ђзинием ѓаллом2, либо вражда,  а потом и приЯзнь ‘еЯна3 (и задевать
его,  и  любить  было одинаково  опасно), люди восклицали: "Ћ ‚атиЯ, ты один
умеешь жить!" Ђ он умел не жить, а прЯтатьсЯ. (4) ‚едь жить свободным от дел
и жить в праздности - не одно и то же. Џри жизни ‚атии Я не мог  пройти мимо
этой  усадьбы и  не сказать:  "‡десь  покоитсЯ  ‚атиЯ".  Ќо  философиЯ,  мой
‹уцилий, внушает такое почтение и свЯщенный трепет, что даже сходство с нею,
пусть и ложное, привлекает людей. —еловека, свободного от дел, толпа считает
добровольно уединившимсЯ, безмЯтежным, независимым и живущим длЯ себЯ, между
тем  как все эти блага никому, кроме мудреца, не доступны. (5) ќтот, живущий
в тревоге,  неужто умеет жить длЯ себЯ? €, самое главное, умеет ли он вообще
жить? Љто  бежит  от  дел  и  людей,  неудачливый  в  своих  желаниЯх и этим
изгнанный  прочь, кто  не может видеть других более удачливыми, кто прЯчетсЯ
из трусости, словно робкое и ленивое животное, тот живет  не  ради себЯ, а -
куда позорнее! - ради чрева, сна и  похоти.  Љто  живет ни  длЯ кого, тот не
живет и ради себЯ. Ќо постоЯнство  и упорство в своем намерении - вещи такие
замечательные,  что и упорнаЯ лень внушает уважение.  (6) Ћ самой усадьбе не
могу ничего  написать тебе навернЯка: Я знаю только ее лицевую сторону и то,
что  видно проходЯщим мимо. ’ам есть две пещеры,  просторнее  любого  атриЯ,
вырытые вручную  ценой  огромных трудов; в  одну  солнце  не  заглЯдывает, в
другой  оно до самого заката. Џлатановую рощу делит на манер …врипа4  ручей,
впадающий и  в  море,  и в Ђхерусийское  озеро. ђыбы, что кормитсЯ  в ручье,
хватало бы вдосталь и длЯ ежедневного лова, однако ее не трогают, если можно
выйти в  море; когда же бурЯ дает рыбакам отпуск,  то нужно только протЯнуть
руку  за готовым. (7) ‘амое большое преимущество усадьбы в том,  что от  Ѓай
она отделена стеной и,  наслаждаЯсь всем, что есть  там хорошего,  не  знает
тамошних  неудобств.  ќти лучшие ее свойства Я  знаю сам  и полагаю, что она
годитсЯ на все времена года.  ‚едь ее овевает  ”авоний  5, который  она даже
отнимает у Ѓай, принимаЯ его  на  себЯ. ‚идно, ‚атиЯ был неглуп, если выбрал
это место, чтобы жить в безделье и старческой лени. (8) Ќо  место не так уже
способствует спокойствию; наша душа делает длЯ себЯ каждую  вещь  такой  или
иной.  џ видел  опечаленными  обитателей  веселых  и приЯтных усадеб,  видел
живущих  в  уединении, которые не отличались от  самых  занЯтых.  Џоэтому не
думай, будто тебе живетсЯ не очень уютно оттого, что ты далеко  от Љампании.
„а  и  далеко  ли?  „остигни  этих мест  мыслЯми!  (9)  Њожно  общатьсЯ и  с
отсутствующими друзьЯми  так часто и  так долго,  как тебе самому  угодно. ‚
разлуке мы  еще больше наслаждаемсЯ  этим общением,  прекрасней которого нет
ничего. †изнь рЯдом делает нас избалованными, и  хотЯ мы порой вместе сидим,
вместе гулЯем и беседуем, но,  разойдЯсь порознь, перестаем думать о тех,  с
кем только  что  виделись.  (10)  Џотому  и  должны  мы  переносить  разлуку
спокойно,  что каждый подолгу разлучен даже с  теми, кто близко.  ‚о-первых,
считай  ночи,  проведенные  врозь, затем  -  дела,  у  каждого  свои,  потом
уединенные занЯтиЯ, отлучки в загородные,  - и ты увидишь, что пребывание на
чужбине отнимает  у нас  не так много. (11) „руг должен быть у нас в душе, а
душа всегда с нами: она может хоть каждый день видеть, кого захочет. ’ак что
занимайсЯ со мною, обедай со мною, гулЯй  со мною. Њы  жили  бы очень тесно,
если бы хоть что-нибудь было недоступно нашим мыслЯм. џ вижу тебЯ,  ‹уцилий,
Я даже слышу тебЯ, Я так  близко к  тебе,  что сомневаюсь, не слать ли  тебе
вместо писем записки. Ѓудь здоров.

     Џисьмо LVI
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) Џусть  Я погибну, если погруженному в