ой
жизни.
     ‚едь по пословице, даже бог не может противитьсЯ необходимости.
     ...Ѓольшинство... считает, будто хороший законодатель должен стремитьсЯ
видеть свое государство великим; будто он дает хорошие  законы, думаЯ о том,
чтобы  государство  было  как можно богаче,  что бы оно обладало  золотыми и
серебрЯными  рудниками и владычествовало над большинством  государств как на
море, так и на суше. Ќадо было  бы добавить: надлежащий  законодатель должен
стремитьсЯ к тому, чтобы его государство было наилучшим и счастливейшим. ќто
отчасти исполнимо, отчасти нет. “строитель пожелал бы исполнимого; желать же
неисполнимого  было  бы  тщетно,   тут  напрасны  даже   попытки.  Ќапример,
устроитель пожелал бы, чтобы граждане стали добродетельными, а вместе  с тем
и неизбежно счастливыми; стать же очень богатыми, оставаЯсь добродетельными,
невозможно  -  по крайней  мере  богатыми  в том смысле,  как  это  понимает
большинство. ‚едь богатыми называют  тех избранных  людей, которые приобрели
имущество,  оцениваемое огромной суммой,  хотЯ  бы сам владелец и был дурным
человеком. Ќо одновременно быть и очень хорошим, и очень богатым невозможно.
...…сли кто  приобретает и честным,  и  бесчестным путем,  его  барыши вдвое
больше, чем у  того, кто  приобретает одним только честным. €здержки же тех,
кто не  желает тратитьсЯ  ни на прекрасное,  ни  на постыдное, вдвое  меньше
издержек прекрасных  людей  на прекрасные нужды. Џри таких двойных доходах и
половинных  расходах  одного разве разбогатеет  другой,  тот, кто  поступает
прЯмо наоборот? [195]
     Ѓыло бы прекрасно, если бы каждый член колонии обладал и всем остальным
имуществом  в  равной доле  со всеми. Ќо это невозможно... ‚ зависимости  от
величины имущества надо установить четыре класса, назвав их: первый, второй,
третий,  четвертый  или  как-нибудь иначе. ѓраждане либо  пребывают в  своем
классе, либо, разбогатев или обеднев, переходЯт  в подобающий каждому из них
класс.
     Љроме того, Я  установил бы  как  вытекающий из предыдущего и следующий
вид закона: ведь мы утверждаем, что в государстве, не  причастном величайшей
болезни,  более  правильным названием  которой  было  бы  "междоусобие"  или
"раздор", не  должно  быть  ни тЯжкой бедности среди некоторых граждан, ни в
свою очередь богатства, ибо  бедность  и богатство  взаимно  порождают  друг
друга.  ‚от  и  надо  теперь  законодателю  установить  пределы  бедности  и
богатства.
     Ќо мы должны вообще иметь  в  виду еще вот что: всему указанному сейчас
врЯд ли  когда-нибудь  выпадет удобный случай длЯ осуществлениЯ,  так, чтобы
все случилось  по  нашему слову. ЌайдутсЯ  ли  люди,  которые не  возмутЯтсЯ
подобным  устройством  общества  и  которые  в  течение  всей  жизни  станут
соблюдать установленную умеренность  в имуществе и рождении  детей, о чем мы
упоминали  раньше, или люди, которые расстанутсЯ с  золотом и всем тем,  что
будет запрещено законодателем? [...]  ‚се это точно рассказ о сновидении или
лепка государства и граждан из воска!
     Ќо  Я  держусь того мнениЯ,  что  правильнее  всего  в каждом  наброске
будущего не  опускать  ничего  из самого прекрасного и истинного; это  будет
служить  образцом, к  которому  мы  должны стремитьсЯ.  …сли там  встретитсЯ
что-либо  неосуществимое,  то,  конечно,  его  нужно  будет  избегать  и  не
стремитьсЯ  к  его  выполнению. [...] ‚едь даже самый захудалый ремесленник,
намереваЯсь  создать  что-либо  заслуживающее   вниманиЯ,  должен  постоЯнно
сообразовыватьсЯ с сутью дела.
     ‘ледуЯ   общему   правилу,   надо  считать   числовое  распределение  и
разнообразие числовых отношений полезным длЯ всего, безразлично, касаетсЯ ли
это  отвлеченных чисел или  же тех, что обозначают  длину,  глубину, звуки и
движение - прЯмое, вверх и вниз или же круговое. ‡аконодатель должен все это
иметь  в виду  и предписать всем гражданам по мере  их сил не уклонЯтьсЯ  от
этого установлениЯ. €бо длЯ  хозЯйства, длЯ  государства,  наконец, длЯ всех
искусств ничто  так не важно и ни какаЯ наука не имеет такой  воспитательной
силы, как занЯтие числами. ‘амое же главное то, что людей, от  природы вЯлых
и невосприимчивых, это занЯтие с помощью божественного искусства  пробуждает
и делает вопреки их природе  восприимчивыми,  памЯтливыми и проницательными.
…сли еще  с помощью других законов и занЯтий  удастсЯ  изгнать неблагородную
страсть к  наживе из душ тех,  кто  собираетсЯ  усвоить  себе на  пользу эту
науку,  то все это  вместе  было  бы прекрасным и надлежащим  воспитательным
средством.  ‚  противном  случае  вместо мудрости незаметно  получитсЯ,  так
сказать, лишь плутовство, как это теперь можно наблюдать у египтЯн, финикиЯн
и у многих других народов.


        Љнига 6

     ЂфинЯнин. ‘ледующее: всЯкому Ясно, что законодательство - великое дело.
Ќо если хорошо устроенное государство поставит непригодную власть над хорошо
установленными  законами,  то  законы  эти  не  принесут  никакой  пользы  и
положение  создаетсЯ  весьма смешное;  более  того,  это наносит государству
величайший ущерб и приводит его к гибели. [...]
     Џотому,  видишь   ли,  и  надо,   чтобы  лица,   законно   домогающиесЯ
правительственных   должностей,   предоставили  достаточное   доказательство
добродетели как своего  рода, так и своей  собственной, начинаЯ с  детства и
вплоть до времени избраниЯ. ‚ свою очередь и  будущие избиратели должны быть
хорошо воспитаны,  в духе законов, чтобы путем порицаниЯ или одобрениЯ  либо
выбрать, либо отвергнуть избираемого - смотрЯ по заслугам каждого.
     ‚ыборы, проводимые таким образом, занимают середину между монархическим
и демократическим устройством. ‚едь рабы никогда не  станут друзьЯми господ,
так же как люди никчемные никогда не  станут друзьЯми людей порЯдочных, хотЯ
бы они занимали и равные по почету должности. €бо  длЯ неравных равное стало
бы неравным, если бы не соблюдалась надлежащаЯ мера.
     Ќо  любому  человеку  нелегко  усмотреть  самое  истинное  и  наилучшее
равенство, ибо это - суждение ‡евса. ‹юдЯм его уделЯетсЯ совсем немного, но,
поскольку оно уделено государству или  частным лицам, оно создает все блага.
Ѓольшему оно уделЯет  больше,  меньшему  -  меньше,  каждому  дарЯ  то,  что
соразмерно его природе.
     Џодобно  тому  как корабль,  плывущий  в  море,  нуждаетсЯ в постоЯнном
страже и  днем и ночью,  точно  так же и государство  держит свой путь среди
бурного  натиска  остальных государств,  рискуЯ  подвергнутьсЯ  всевозможным
кознЯм. Џоэтому неустанно, с утра до ночи и с ночи до утра, правители должны
приходить  на  смену  правителЯм,  а  стражи  должны  сменЯть стражей. ’олпа
никогда не сумеет быстро добитьсЯ этого.
     ‚  стране надо  сделать  все непроходимым  длЯ врагов,  длЯ  друзей  же
возможно более проходимым - и длЯ людей, и длЯ вьючных животных, и длЯ стад.
     ...Ќе может стать  достойным похвалы господином тот, кто  не был раньше
подвластным; поэтому более, чем умением хорошо властвовать, должно хвалитьсЯ
умением хорошо подчинЯтьсЯ, прежде всего - умением подчинЯтьсЯ законам...
     €з-за  постыдных  же  поблажек  и  малодушиЯ,  думаю  Я,  обычно  снова
возникают труды.
     ‚севозможные блага в государстве производит то, что причастно порЯдку и
закону.  Ђ  беспорЯдок  или плохие порЯдки  разрушают большую  часть других,
хороших порЯдков.
     ‚сЯкий  человек должен хорошо  поразмыслить  хотЯ  бы над тем,  что род
людской либо вовсе не имел никакого начала, так что не будет ему и конца, но
он  был  всегда  и  всЯчески будет, либо что  со времени  его  возникновениЯ
протекло неизмеримое количество времени.


        Љнига 7

     ЂфинЯнин. ‚ самом  деле,  в  частной и семейной  жизни каждого человека
есть много мелочей,  совершающихсЯ  не  на виду у всех; здесь,  под влиЯнием
личного  страданиЯ,  удовольствиЯ  и  вожделениЯ, легко  возникают  ЯвлениЯ,
противоречащие  советам  законодателЯ,  почему  нравы   граждан  оказываютсЯ
разнообразными и  непохожими  друг на  друга, а  это - беда длЯ государства.
Ћднако было бы неблаговидно и вместе с тем непристойно давать  тут  законы и
устанавливать указаниЯ, насколько ЯвлениЯ эти незначительны, хоть и часты. ‘
другой  стороны,  если  люди  привыкнут  поступать  противозаконно  в  часто
повторЯющихсЯ мелочах, то это поведет к гибельной порче самих законов, пусть
и  установленных в письменной  форме. Џоэтому,  хотЯ и  затруднительно  дать
здесь законы, тем не менее промолчать невозможно.
     ...’щетно было бы  надеЯтьсЯ  на прочность законодательства  в вопросах
общественных, если не предусмотрен надлежащий распорЯдок в частной жизни.
     ...Љогда  матери  хотЯт,  чтобы заснуло  дитЯ,  а ему  не  спитсЯ,  они
применЯют вовсе не покой, а, напротив,  движение, все времЯ укачиваЯ дитЯ на
руках. Ћни  прибегают  не  к  молчанию,  а  к какому-нибудь  напеву,  словно
наигрываЯ  детЯм  на  флейте.  Џодобным же  образом  врачуют  и  вакхическое
исступление, применЯЯ вместе а с движением плЯску и музыку.
     ’о и другое состоЯние  сводитсЯ к страху, страх же возникает вследствие
дурного расположениЯ души. Љогда к подобным состоЯниЯм примешиваетсЯ внешнее
сотрЯсение,  это  внешнее  движение  берет  верх  над  движением внутренним,
состоЯщем  в страхе и неистовстве. Ћдержав верх, оно как бы  создает в  душе
безветрие и успокоение.
     ...‚сЯкаЯ  душа, которой свойственен с  младенчества страх,  с течением
времени  еще больше к нему приучаетсЯ. €  любой скажет, что здесь происходит
упражнение не столько в мужестве, сколько в трусости.
     € наоборот,  мы  сказали  бы,  что занЯтие,  с  малых  лет  развивающее
мужество, заключаетсЯ в умении побеждать нападающие на нас боЯзнь и страх.
     ...€знеженность делает  характер  детей  тЯжелым, вспыльчивым  и  очень
впечатлительным  к мелочам;  наоборот,  чрезмерно грубое  порабощение  детей
делает их приниженными, неблагородными, ненавидЯщими людей,  так что в конце
концов они становЯтсЯ непригодными длЯ совместной жизни.
     …сли попытатьсЯ в течение указанных трех лет применЯть всЯкие средства,
чтобы наш воспитанник по мере сил,  возможно меньше подвергалсЯ боли, страху
и любому страданию, - разве,  по  нашему,  это не сделает его душу веселой и
радостной?
     Ќо надо избегать изнеженности, надо наказывать детей, однако так, чтобы
не задеть их самолюбиЯ; здесь следует поступать  так, как  обычно и делают в
отношении  рабов,  о  чем мы  уже  говорили:  не  надо  позволЯть  тем,  кто
наказывает, оскорблЯть подвергающегосЯ наказанию, так как это вызовет у него
раздражение,  но нельзЯ и баловать отсутствием  наказаний. ’очно так же надо
поступать и с детьми свободнорожденных.
     ‘огласно  моему утверждению,  в  правильной  жизни не надо стремитьсЯ к
наслаждениЯм,  и в свою очередь не  следует совсем избегать  страданий. Ќадо
довольствоватьсЯ чем-то средним,  о чем Я сейчас упомЯнул, обозначив это как
радостное...
     ‚се  то, что мы сейчас  разобрали, относитсЯ к неписанным  обычаЯм, как
называет их большинство. ’о, что именуют  дедовскими законами,  есть  не что
иное,  как  совокупность  подобных  правил. [..  .] Ћбычаи эти свЯзуют любой
государственный строй; они занимают середину между  письменно установленными
законами  и теми, что будут еще установлены. [...] …сли их хорошо установить
и ввести  в  жизнь,  они  будут  в  высшей степени спасительным покровом длЯ
современных им писанных  законов.  …сли же по небрежности преступить границы
прекрасного,  все  рушитсЯ; это все равно  как если  бы  удалили  внутренние
основы возведенного строителЯми зданиЯ; и так как одно  поддерживает другое,
то  при  ниспровержении  древних  оснований обваливаетсЯ  и  все  позднейшее
великолепное сооружение.
     џ утверждаю: ни в  одном  государстве никто не  знает, что характер игр
очень  сильно  влиЯет  на  установление законов  и определЯет,  будут ли они
прочными или нет.
     …сли взглЯнуть на тело, можно заметить, как оно привыкает к разной еде,
разным напиткам, к трудам. ‘перва все это вызывает расстройство, но затем, с
течением времени, из этого возникает соответствующаЯ всему этому плоть; тело
знакомитсЯ,  свыкаетсЯ с этим  укладом  жизни, любит его, испытывает при нем
удовольствие, здоровеет и чувствует себЯ превосходно. [...] Ќадо думать, что
то же бывает и с образом мыслей  и душевной природой людей. [...] ‹юбаЯ душа
благоговейно боитсЯ поколебать что-либо из установленных раньше законов. ’ак
вот законодателю и надо придумать какое-то средство, чтобы в его государстве
каким-то способом было  осуществлено  именно  это. —то касаетсЯ  менЯ,  то Я
усматриваю  это средство в следующем.  ‚едь изменениЯ в играх молодых  людей
все  считают,  как  мы  говорили  раньше,  просто  игрой, в  высшей  степени
несерьезной... ‡десь не принимают в расчет вот чего: те дети, которые вводЯт
новшества в свои игры, неизбежно станут взрослыми и  при  этом иными людьми,
чем те дети, что были до них; а раз они станут иными, они будут стремитьсЯ и
к иной жизни  и в этом своем стремлении пожелают иных обычаев  и законов. Ќо
если дело идет об изменении нравов, когда люди  нередко начинают хвалить то,
что раньше порицали, и порицать то, что раньше хвалили, то, думаю Я, к этому
более,   нежели  к  чему-то  другому,   надо  бы   отнестись  с   величайшей
осмотрительностью.
     ‚сЯкий  юноша,  не говорЯ  уже о стариках,  увидев  или услыхав  что-то
редкостное и необычное,  не уступит  легко в трудном споре и не примет сразу
решение, но остановитсЯ, очутившись  словно  бы  на  распутье.  Ћдин  ли  он
совершает свой путь или с другими людьми, но, раз он не слишком хорошо знает
дорогу,  он  будет  спрашивать  и  самого  себЯ,  и  других  о том, что  его
затруднЯет,  и двинетсЯ  дальше не прежде,  чем исследует основательно  свой
путь и то, куда он ведет.
     Ќебезопасно чтить хвалебными песнЯми и гимнами живых людей, пока они не
пройдут свой жизненный путь и не увенчают его прекрасным концом.
     —еловек,  который, начинаЯ  с  детства  и вплоть до разумного,  зрелого
возраста, сживаетсЯ с  рассудительной и  умеренной Њузой, услышав враждебную
ей  Њузу,  презирает  ее  и  считает  неблагородной;  кто  же воспиталсЯ  на
расхожей, сладостной Њузе,  тот говорит, что противоположнаЯ ей Њуза холодна
и неприЯтна.  Џоэтому,  как  сейчас  было  сказано, в  смысле приЯтности или
неприЯтности  ни одна  из них не превосходит другую. ‡ато перваЯ чрезвычайно
улучшает жизнь людей, на ней воспитавшихсЯ, втораЯ же - ухудшает.
     ‘ледует  признать, что все величавое  и  склонЯющеесЯ к  смелости имеет
мужественное обличье, то же,  что тЯготеет к скромности и благопристойности,
более сродни женщинам...
     џ утверждаю, что в серьезных делах надо быть серьезным, а в несерьезных
- не надо. ќтому-то и надо следовать;  пусть каждый мужчина и каждаЯ женщина
пусть  проводЯт  свою  жизнь,  играЯ   в  прекраснейшие  игры,  хотЯ  это  и
противоречит тому, что теперь принЯто.
     Љаждый должен как можно дольше и лучше провести свою жизнь в мире.  ’ак
что  же,  наконец,   правильно?  Ќадо   жить  играЯ.  —то  ж  это  за  игра?
†ертвоприношениЯ, песни, плЯски, чтобы суметь снискать к себе милость богов,
а врагов отразить и победить в битвах.
     Љакой же образ жизни станут вести люди, в должной  мере снабженные всем
необходимым?  ђемесла  там  поручены  чужеземцам;  земледелие  предоставлено
рабам, собирающим с земли жатву достаточную, чтобы люди жили в довольстве...
Ќо неужели не осталось  ни одного необходимого и вполне приличного дела  длЯ
людей,  соблюдающих такой  распорЯдок? €ли  каждый из  них должен лишь жить,
жиреЯ наподобие скота? Ќет, утверждаем мы, это  и несправедливо, и нехорошо,
да и невозможно, чтобы живущего  так не постигла должнаЯ кара. Ђ состоит она
в  том,  что  праздное  и беспечно разжиревшее  существо становитсЯ  добычей
другого существа, закаленного мужеством и трудами. Њы утверждаем, что людЯм,
живущим  указанным  способом,  остаетсЯ  на долю  очень  немаловажное  дело;
наоборот,  оно  самое  важное  из  всего,  что  предписываетсЯ  справедливым
законодательством.  ‚ самом  деле,  даже  у тех,  кто  домогаетсЯ  победы  в
Џифийских или  Ћлимпийских играх, вовсе нет досуга длЯ прочих житейских дел;
вдвое или  еще  больше  недосуг  тому, кто проводит свою  жизнь в  заботах о
всЯческой добродетели,  телесной и душевной, как это и было вполне правильно
указано. Џоэтому никакие посторонние  занЯтиЯ  не должны служить помехой длЯ
того, что дает телу подобающую закалку в трудах, душе же - занЯтиЯ и навыки.
Љто станет осуществлЯть именно это и  будет  стремитьсЯ достичь достаточного
совершенства души и  тела, тому, пожалуй, не  хватит  длЯ этого всех ночей и
дней.
     Џравители,  бодрствующие по  ночам  в государствах,  страшны длЯ дурных
людей  - как врагов, так  и  граждан,  -  но  любезны и почтенны  длЯ  людей
справедливых  и  здравомыслЯщих;   полезны   они  и   самим  себе,  и  всему
государству.
     Ѓез пастуха не могут  жить ни овцы, ни другие животные; так и  дети  не
могут обойтись без  каких-то руководителей, а рабы  без  господ.  Ќо ребенка
гораздо труднее  взЯть в  руки,  чем любое  другое живое существо.  ‚едь чем
меньше разум ребенка направлен  в надлежащее  русло, тем более становитсЯ он
шаловливым, резвым и вдобавок превосходит  дерзостью все остальные существа.
Џоэтому надо обуздывать его всевозможными средствами...
     ...џ нахожу, что  речи  наши во  многом  подобны поэзии. € может  быть,
ничего удивительного нет в том, что взираЯ на мои речи  в целом, Я испытываю
радостное чувство. ‚ самом деле, из большинства  сказанных речей, которые  Я
знаю или слышал в стихах или в прозе, они  мне показались самыми сообразными
и наиболее подходЯщими длЯ слуха молодых людей.
     —то же касаетсЯ возбуждениЯ смеха и шуточного подражаниЯ в слове, пении
и плЯске действиЯм людей, безобразных телом и со скверным образом мыслей, то
это еще нужно рассмотреть и объЯснить.
     ‚  самом  деле,  без  смешного  нельзЯ  познать  серьезного;  и  вообще
противоположное  познаетсЯ с помощью  противоположного, если только  человек
хочет быть разумным. ‡ато одновременно осуществлЯть то  и другое невозможно,
если опЯть-таки человек хочет быть  хоть немного причастным добродетели.  Ќо
именно  поэтому-то и надо  ознакомитьсЯ со всем этим,  чтобы по неведению не
сделать и не сказать когда-то совершенно некстати чего-то смешного. Џодобные
подражаниЯ надо предоставить  рабам и чужеземным наемникам.  Ќикогда и  ни в
коем случае не следует заниматьсЯ этим серьезно...
     €так,  вы  - творцы,  мы - тоже творцы. Џредмет творчества у нас один и
тот же.  Џоэтому  мы с вами соперники  и  по  искусству, и  по состЯзанию  в
прекраснейшем действе.  Ћдин  лишь  истинный  закон может по  своей  природе
завершить  наше  дело;  на  него  у  нас и надежда. ’ак не ожидайте  же, что
когда-нибудь  мы  так легко позволим вам раскинуть у нас  на площади шатер и
привести сладкоголосых артистов, оглушающих нас звуками своего голоса; будто
мы дадим вам витийствовать перед детьми, женщинами и всей чернью и об  одних
и тех же занЯтиЯх говорить не то же самое, что говорим мы, но большей частью
даже прЯмо противоположное. ‚ самом деле, мы - да и все государство в целом,
- пожалуй,  совершенно сошли бы с  ума, если бы предоставили вам возможность
делать  то,  о  чем  сейчас идет речь,  если бы должностные лица не обсудили
предварительно,  допустимы  ли  и пригодны ли ваши творениЯ  длЯ  публичного
исполнениЯ  или нет. Џоэтому теперь  вы,  потомки  изнеженных  Њуз, покажите
сначала правителЯм ваши песнопениЯ длЯ сравнениЯ с нашими. …сли они окажутсЯ
такими же или если ваши окажутсЯ даже лучшими, мы дадим вам хор. ‚ противном
случае, друзьЯ мои, мы этого никогда не сможем сделать.
     €так, длЯ свободных людей остаютсЯ  еще  три  предмета обучениЯ: счет и
арифметика составлЯют один предмет;  измерение длины, плоскости и  глубины -
второй; третий касаетсЯ взаимного движениЯ  небесных светил... ’рудитьсЯ над
доскональным изучением всего этого большинству людей не надо, но только лишь
некоторым. [...]  Ћднако правильно говоритсЯ, что большинство людей не имеют
необходимых сведений в этой области и пребывают в невежестве...
     Њногого недостает человеку, чтобы стать божественным, если  он не может
распознать, что  такое единица, два,  три  и  вообще,  что  такое  четное  и
нечетное; если он  вовсе  не  смыслит  в  счете;  если  он  не  в  состоЯнии
рассчитать ночь и  день; если он ничего не знает об обращении ‹уны, ‘олнца и
остальных звезд. [272]
     ...Ќо еще  более  боюсь  Я  людей,  прикоснувшихсЯ  к  этим наукам,  но
прикоснувшихсЯ плохо. Џолное невежество  вовсе не так страшно и  не ЯвлЯетсЯ
самым   великим  из  зол,   а  вот  многоопытность   и  многознание,   дурно
направленные, - это гораздо более тЯжкое наказание.
     ђазве  все мы, эллины, не  полагаем, что длина  и ширина  так или иначе
соизмеримы с  глубиной  или  что ширина  и  длина  соизмеримы друг с другом?
...ќто никоим образом невозможно...
     ...‚се мы, эллины, заблуждаемсЯ относительно великих богов  - ‘олнца  и
‹уны. [...]
     Њы говорим,  что  они никогда не движутсЯ одним и тем же путем,  так же
как некоторые другие звезды, и поэтому мы их называем блуждающими.
     „рузьЯ  мои, это  мнение  о  блуждании ‹уны, ‘олнца и  остальных  звезд
неправильно. „ело обстоит как раз наоборот. Љаждое из этих светил  сохранЯет
один и тот же путь; оно совершает не много  круговых движений, но лишь одно.
ќто только кажетсЯ, что оно движетсЯ во многих направлениЯх.
     Љроме  законов есть и нечто иное, занимающее  по своей  природе среднее
место  между  наставлением  и  законом.  ...‡аконодатель  должен  не  только
начертать законы, но и, кроме  того, включить в свой  набросок мнение о том,
что  прекрасно  и что  нет. Ђ  образцового гражданина  это должно  обЯзывать
ничуть не  меньше, чем предписаниЯ, за  неисполнение  которых законы  грозЯт
наказанием.


        Љнига 8

     ЂфинЯнин. ‚  самом  деле, общность  души  и  тела  ничуть  не  лучше их
разобщениЯ, Я это серьезно готов утверждать.
     Џоэтому государство наше,  как и любой отдельный  в нем человек, должно
жить счастливо,  а те, кто  счастливо живет,  по необходимости должны прежде
всего  не обижать друг  друга  и не  подвергатьсЯ  обидам со стороны других.
Џервое из  двух этих условий не столь уж трудное,  но очень трудно  обладать
такой  силой, чтобы  не подвергатьсЯ обидам. [...]  € раз дело обстоит таким
образом, каждый должен упражнЯтьсЯ в войне  не на войне,  а в  мирной жизни.
Џоэтому разумное  государство должно уделЯть воинским  упражнениЯм в лагерЯх
каждый  месЯц  не меньше  одного днЯ,  лучше же -  больше,  если  так  решат
правители; при этом не надо боЯтьсЯ ни  холода, ни  жары. ...Ќадо, чтобы при
этом происходили торжественные бои, по возможности наглЯдно  воспроизводЯщие
настоЯщие.  „лЯ  каждого  отдельного  состЯзаниЯ  надо  установить  победные
награды и отличиЯ. ѓраждане будут восхвалЯть друг друга или порицать, смотрЯ
по тому, каким кто себЯ выкажет на состЯзаниЯх да и вообще в своей жизни.
     Џо  всей стране  граждане должны будут вступать друг с другом в борьбу,
борЯсь  за захват каких-нибудь мест,  устраиваЯ  засады  и  вообще  подражаЯ
военным действиЯм.  Ћни  будут метать Ядра и пускать стрелы,  по возможности
подобные настоЯщим, пользуЯсь  не совсем  безопасными снарЯдами,  чтобы  это
была не просто безопаснаЯ  взаимнаЯ  забава,  но  присутствовал бы  и страх,
тогда  обнаружитсЯ, у  кого есть  присутствие  духа, а  у кого  нет.  Џервым
оказываетсЯ  почет,  вторые  же  предаютсЯ  бесчестью.  ’аким  образом,  все
государство, пока оно существует, все времЯ должным образом подготовлЯетсЯ к
настоЯщему бою.  …сли при этом кто-нибудь даже лишитсЯ жизни,  то, поскольку
убийство  произошло  невольно, руки убийцы считаютсЯ чистыми, после того как
он  по  закону  совершит очищение.  ‡аконодатель  держитсЯ  того мнениЯ, что
смерть немногих людей будет восполнена рождением  других, притом не  худших,
чем  были  погибшие.  …сли же исключить  здесь  страх, то нельзЯ будет найти
средство  отличать  лучших людей от худших,  а  это  будет  длЯ  государства
значительно большей бедой.
     ...€з-за страсти к богатству, поглощающей весь досуг, люди не заботЯтсЯ
ни о чем, кроме своего  собственного  достатка. [...] ќто и следует признать
одной  из  причин,  почему  государства  не  желают  серьезно  вводить   как
упомЯнутые обычаи,  так  и  вообще  любой  другой  достойный  обычай.  €з-за
ненасытной  страсти  к золоту  и серебру  всЯкий  готов прибегнуть  к  любым
уловкам  и  средствам,  достойные  ли  они  или нет,  лишь  бы  разбогатеть.
Ѓлагочестив  ли  поступок  или нечестен и безусловно  позорен,  это  его  не
трогает,  лишь  бы только  обрести  обильную  пищу,  питье и,  словно зверь,
предаватьсЯ всевозможному сладострастию. [...]
     ‘ледовательно,  то,  о чем Я  говорю,  есть одна из  причин, не  дающих
государствам  развивать хорошие навыки в чем бы то ни было, в том числе  и в
военном  искусстве. €з людей, по  природе  своей вообще-то  порЯдочных,  она
создает  купцов, корабельщиков, всевозможных  прислужников;  из  храбрецов -
разбойников, подкапывателей  стен, свЯтотатцев, драчунов и тиранов; иной раз
они даже вовсе не плохи, но так уж им непосчастливилось.
     ...Џричиной  служит также  и  государственный  строй:  демократический,
олигархический, тиранический.  ‚прочем, ни то,  ни другое, ни третье не есть
даже государственный строй, все  это  скорее  может быть  названо длительной
междоусобицей, ибо  ни одно из этих устройств не принимаетсЯ добровольно, но
держитсЯ  постоЯнным  насилием и  произволом,  подавлЯющим  волю  подданных.
‚ластитель же, опасаЯсь  своих  подданных,  добровольно никогда не допустит,
чтобы  они стали достойными,  богатыми,  сильными,  мужественными  и  вообще
сведущими в ратном деле. ’аковы две главные причины почти всех бед... Ћднако
ни той, ни другой причине нет места в том государстве, о котором у нас  идет
речь и длЯ которого мы устанавливаем законы. “ граждан  там будет величайший
досуг; они не будут зависеть друг от друга: думаю, что при таких законах они
совсем  не  будут  сребролюбивыми.   Џоэтому  только  такое  государственное
устройство из всех существующих ныне,  естественное и одновременно разумное,
сможет  осуществить то воспитание,  о  котором  мы говорили,  и  те  военные
забавы, обсуждение которых мы правильно завершили в нашей беседе.
     ‚ наше времЯ  длЯ  этого, видно, нужен  очень отважный человек, который
особо бы чтил откровенность и не скрыл бы своего мнениЯ относительно высшего
блага длЯ государства и граждан, который установил бы среди людей с порочной
душой  должные  правила  поведениЯ, соответствующие  всему  государственному
порЯдку. …му пришлось бы  восстать против  самых  сильных страстей;  ни один
человек не  пришел бы ему на  помощь;  в полном одиночестве  он  следовал бы
одним лишь доводам разума.
     ...‚сЯкий  станет  осуждать  мЯгкотелость  человека,  который  уступает
удовольствиЯм  и  не  в  состоЯнии  им  сопротивлЯтьсЯ.  €  разве  любой  не
подвергнет порицанию  того  человека, который решаетсЯ на подражание  образу
женщины.
     Ћни  отважились  воздерживатьсЯ   от  того,  что  большинство  называет
блаженством, ради победы в борьбе,  в  беге и других таких состЯзаниЯх;  так
неужели  же наши  дети не  совладают  с  собой ради  гораздо  лучшей победы?
—арующую красоту этой победы мы, естественно, станем изображать им с  самого
детства в мифах, изречениЯх и песнЯх.
     Љлиний. ЉакаЯ же это победа?
     ЂфинЯнин.  Џобеда  над  удовольствиЯми,  котораЯ  сделает  блаженной их
жизнь; уступка же удовольствиЯм повлечет за собой жизнь совершенно иную.
     ‚се развращенные  по своей природе люди - мы  их  называем побежденными
собственной  слабостью  -  составлЯют один  род; остальные три рода  граждан
окружают их со всех сторон и принуждают не преступать законов.
     Ѓывает, что соседи причинЯют друг другу  много мелочного вреда,  и это,
часто  повторЯЯсь,  порождает  тЯгостное чувство  вражды, так что  соседство
становитсЯ  невыносимым  и  горьким. Џоэтому  каждый  сосед  должен всЯчески
остерегатьсЯ, чтобы  не  подать соседу повода  к вражде как вообще,  так и в
особенности при  запашке чужой земли.  Џричинить  вред вовсе не трудно - это
может всЯкий, а вот оказать помощь доступно не всЯкому.
     ЌельзЯ  требовать,  чтобы  верховный устроитель  государства  установил
законы длЯ всех мелочей - такие законы по плечу и любому законодателю.


        Љнига 9

     ЂфинЯнин. “станавливать законы длЯ предотвращениЯ подобных проступков и
наказаниЯ за них, коль скоро они совершены, в предположении, что такие  люди
непременно встретЯтсЯ, - вот в этом-то, повторЯю, и есть что-то позорное. Њы
ведь не то что древние законодатели. ... ‡аконы свои они давали детЯм богов,
героЯм, то есть существам также божественным.  Ќет, мы  - люди и даем теперь
законы  семени  людей;  поэтому  мы  вправе боЯтьсЯ,  что у  нас  встретЯтсЯ
граждане с природой неподатливой, точно рог, так  что их ничем не  проймешь.
‚прочем,  не хотелось бы даже думать,  что получивший  правильное воспитание
гражданин может когда-либо  остро заболеть этой болезнью, зато много попыток
подобного  рода  можно  ожидать  со  стороны принадлежащих  гражданам  слуг,
чужеземцев и их рабов.
     „ело в том, что по закону ни одно наказание не имеет в  виду  причинить
зло.   Ќет,  наказание   производит  одно  из   двух  действий:  оно  делает
наказываемого либо лучшим, либо менее испорченным.
     ‚ообще никто никогда не должен оставатьсЯ безнаказанным за какой бы  то
ни было проступок, даже если совершивший его бежал за пределы государства.
     Љто  стремитсЯ  сделать законы рабами людей  и  заставлЯет  государство
подчинЯтьсЯ  партиЯм, того, раз  он при  этом прибегает к насилию, возбуждаЯ
противозаконное восстание, надо считать самым отъЯвленным врагом государства
в целом. Ђ кто, хотЯ и не имеет ничего  общего ни с кем  из  подобных людей,
при отправлении главнейших государственных должностей не обратил вниманиЯ на
такие ЯвлениЯ или, хотЯ и обратил, из трусости не встал на защиту отечества,
- такого гражданина следует числить на втором месте в смысле  испорченности.
[309]
     Џосрамление и наказание отца не распространЯютсЯ ни на  кого из  детей,
исключение  составлЯют  те дети, чей отец  и деде, и  отец деда - все подрЯд
были присуждены к смерти.
     ќти записи должны походить  на людей разумных и любвеобильных, подобных
отцу и матери. Ќеужели надо считать дело  оконченным,  если на стенах  будут
начертаны законы, подобные тирану и деспоту, полные угроз?
     Ќе надо беспокоитьсЯ, если в ходе  законодательного  труда мы  одно уже
сумели  установить, другое же пока  только подвергаем рассмотрению. ‚едь  мы
еще не законодатели; мы только ими становимсЯ и, возможно, скоро станем.
     ‚спомним, что раньше мы прекрасно сказали:  относительно справедливости
у нас царит полнейшаЯ сумЯтица и неразбериха.
     ’ак вот, пусть не считают при  рассмотрении  любого  вреда, нанесенного
несправедливостью,  что  здесь  бывает  два  вида  несправедливых поступков:
во-первых  -  умышленные, во-вторых - неумышленные.  „ело в том,  что  вред,
причинЯемый невольно, встречаетсЯ не реже и  вредит  не меньше всЯкого  рода
добровольно причинЯемого вреда. „ело, пожалуй, друзьЯ  мои, вот  в  чем:  не
потому   приходитсЯ   попросту   считать   одно   справедливым,   а   другое
несправедливым, что человек дал кому-нибудь что-то свое или, наоборот, отнЯл
у  кого-нибудь  что-то; нет,  законодателю надо  смотреть,  каковы  были  по
отношению  к справедливости  намерениЯ и образ  действий человека, когда  он
оказал  кому-нибудь  услугу  или  нанес  какой-нибудь  вред.  Ќадо  обращать
внимание на две различные стороны: на  справедливость  и на вред.  ‘ помощью
законов надо, насколько возможно, возместить нанесенный вред, спасаЯ то, что
гибнет, поднимаЯ  то, что по  чьей-то вине упало, и леча то, что умирает или
ранено. Љоль скоро проступок искуплен возмездием,  надо попытатьсЯ с помощью
законов  из каждого случаЯ  раздоров  и вреда сделать повод длЯ установлениЯ
между виновником и пострадавшим дружеских отношений.
     ‚  свою  очередь  что  касаетсЯ  несправедливого нанесениЯ  вреда из-за
корысти, когда  кто-то, причинЯЯ другому несправедливость,  обогащаетсЯ, то,
поскольку  здесь  зло  исцелимо,  его  надо  исцелить,  считаЯ это  душевной
болезнью.
     …сли   законодатель  заметит,  что  человек  тут  неисцелим,  то  какое
наказание определит он ему  по закону? ‡аконодатель осознает, что длЯ  самих
этих  людей лучше прекратить свое  существование, расставшись с  жизнью; тем
самым они принесли бы двойную пользу всем остальным людЯм:  они послужили бы
длЯ других примером того, что не  следует поступать несправедливо, а  к тому
же  избавили бы  государство от присутствиЯ  дурных  людей.  ’аким  образом,
законодатель вынужден назначить в  наказание таким людЯм именно смерть, а не
что-то иное.
     ...‚ самой душе по природе есть либо какое-то состоЯние, либо  какаЯ-то
ее  часть -  Яростный дух; это сварливое,  неодолимое  свойство внедрилось в
душу и своей неразумной силой многое переворачивает вверх дном. [...]
     Ђ удовольствие мы не отождествлЯем с Яростным духом. Ћно владычествует,
говорили  мы,   благодарЯ  силе,   противоположной  этому  духу.  ‘  помощью
убеждениЯ,  соединенного с насилием и  обманом,  оно осуществлЯет  все, чего
только не пожелает. [...]
     Ќе  будет  ошибкой  в качестве  третьей причины проступков  указать  на
невежество. ‘о стороны  законодателЯ было бы  лучше разделить это невежество
на два  вида:  простое  невежество,  которое можно  считать  причиной легких
проступков,  и  двойное, когда невежда  одержим не только  неведением,  но и
мнимой  мудростью, - точно он вполне сведущ  в  том, что ему вовсе неведомо.
…сли  сюда  присоединЯетсЯ  сила  и  мощь,  то это  можно  считать  причиной
крупнейших и грубейших  проступков; если же сюда присоединЯетсЯ слабость, то
возникают детские и старческие заблуждениЯ.
     Џожалуй,  все  мы признаем,  что  одни  из  нас сильнее  удовольствий и
Ярости, а другие - слабее.
     Ќо неслыханно, чтобы одни  из нас были  сильнее невежества,  а другие -
слабее.
     ‚се  эти три  свойства - [Яростный  дух, склонность  к удовольствиЯм  и
невежество] -  заставлЯют  нас искать  удовлетворениЯ их желаний  и  нередко
влекут нас в противоположные стороны. [...]
     ’ак  вот, теперь Я могу Ясно и прЯмо определить, как Я понимаю различие
между  справедливостью и несправедливостью.  ’ираническое господство в  душе
Ярости,  страха,  удовольствиЯ,  страданиЯ,  зависти  и  страстей  Я  считаю
несправедливостью вообще,  все  равно, наносит это кому-нибудь вред или нет.
Ќапротив, господство в душе представлений о высшем благе, каких бы воззрений
ни  держалось  государство или частные лица на  возможность его  достижениЯ,
делает  всЯкого  человека  порЯдочным.  •отЯ  бы он  и совершил какой-нибудь
ложный шаг, все равно надо считать вполне справедливым поступок, совершенный
подобным образом,  и  все, что  происходит под руководством  такого  начала,
ЯвлЯетсЯ  наилучшим длЯ человеческой жизни. Њногие относЯт  такое  нанесение
вреда к  невольной  несправедливости.  Њы  сейчас  не станем  спорить  из-за
названий, зато в первую очередь как можно лучше запомним выЯснившеесЯ сейчас
наличие трех видов проступков.  €так... Ярость и страх составлЯют у нас один
их вид. [...]
     ‚торой  вид  проступков  проистекает  из-за  удовольствий и,  с  другой
стороны,  из-за страстей; третий  вид свЯзан  со стремлением к осуществлению
надежд и правильного мнениЯ о наивысшем благе.
     ‘амое  великое  зло - это  господство  страсти,  когда  душа дичает  от
вожделений. ‚сего более это проЯвлЯетсЯ в том, к чему  у большинства имеетсЯ
самое  глубокое и  сильное вожделение,  то  есть в силе,  котораЯ вследствие
дурных  природных  свойств   и  воспитаниЯ  порождает  тысЯчи  побуждений  к
ненасытному  и беспредельному стЯжанию  имущества  либо  денег.  Џричиной же
невоспитанности  служит распространенное среди  эллинов и  варваров  мнение,
превратно восхвалЯющее богатство. ЏризнаваЯ богатство первым из благ - между
тем как на самом деле оно стоит лишь на третьем месте, - они портЯт  и самих
себЯ, и свое потомство. Ќасколько лучше  и  прекраснее было бы,  если бы  во
всех государствах господствовал истинный взглЯд на богатство: оно существует
ради тела, тело же  существует ради души. ђаз имеютсЯ  блага, ради которых и
существует  богатство,  значит, его надо поставить на  третье  место - после
телесных и душевных качеств. Џоложение это учит, что человек, желающий  быть
счастливым,  должен не стремитьсЯ  к  обогащению, но быть  богатым, сохранЯЯ
справедливость  и рассудительность. ‚ этом случае  в государствах не было бы
убийств,  которые  требуют  длЯ своего  искуплениЯ других  убийств. [...] Ќа
втором  месте стоит  честолюбие,  порождающее в одержимой  им  душе зависть,
котораЯ с  трудом уживаетсЯ прежде  всего со  своим владельцем, а затем  и с
лучшими людьми в государстве. Ќа третьем месте стоЯт низменные и неправедные
страхи, которые вызывают много убийств...
     Љак  мы  различили разные виды убийства,  так  нужно  различать  и виды
ранений:  одни  из них  причинЯютсЯ невольно,  другие - в  состоЯнии Ярости,
третьи   -  под   влиЯнием  страха,  четвертые  -  с  сознательным  умыслом.
Ћтносительно  всего  этого  надо  предварительно  сказать  вот  что:   людЯм
необходимо  установить  законы и жить  по законам, иначе  они ничем не будут
отличатьсЯ  от  самых диких зверей. Џричина здесь та, что природные качества
человека  далеко  не  достаточны,  чтобы   распознавать  все  полезное   длЯ
человеческого  общежитиЯ  или,  даже распознав это, всегда  быть в состоЯнии
осуществлЯть  высшее  благо  и  стремитьсЯ  к  нему.  Џрежде  всего   трудно
распознать, что истинное  искусство государственного правлениЯ  печетсЯ не о
частных,  но  об общих интересах - ведь эта  общность  свЯзует,  частные  же
интересы разрывают государство - и что как длЯ  того, так  и длЯ другого, то
есть  длЯ общего и  длЯ  частного, полезно,  если общее устроено лучше,  чем
частное. ‚о-вторых, даже если кто  распознает,  что от  природы обстоит  все
именно так, и усвоит  это в  достаточной мере на деле, то впоследствии, став
неограниченным и самовластным  главой государства,  он ни в коем  случае  не
сумеет остатьсЯ  при  этих  взглЯдах и  не  сочтет  нужным  всю  свою  жизнь
поддерживать   в  государстве  общие  нужды,  предоставлЯЯ   частным  нуждам
следовать за общими. Ќет, смертнаЯ его природа  всегда будет увлекать его  к
корысти  и служению своим личным интересам. Ѓезрассудно  избегаЯ страданий и
стремЯсь к удовольствиЯм, она поставит их выше того, что более справедливо и
лучше. ‘ебЯ самое она ввергнет в мрак и в конце концов преисполнит всЯческим
злом и себЯ, и все государство в целом.  ‚едь если  бы по воле  божественной
судьбы поЯвилсЯ  когда-нибудь человек, достаточно способный по своей природе
к  усвоению этих  взглЯдов, то он вовсе не нуждалсЯ бы в законах, которые бы
им  управлЯли. Ќи закон, ни  какой бы то  ни было распорЯдок  не стоЯт  выше
знаниЯ. Ќе  может быт разум чьим-то послушным рабом; нет, он  должен править
всем, если только по своей природе подлинно свободен.  Ќо в наше времЯ этого
нигде не встретишь, разве что только в малых размерах.  Џоэтому надо принЯть
то, что после разума находитсЯ на втором месте, - закон  и  порЯдок, которые
охватывают своим взором многое, но не могут охватить всего.


        Љнига 10

     ЂфинЯнин.  €з прочих зол величайшим  ЯвлЯетсЯ  распущенность и дерзость
молодежи, в  особенности  велико зло,  если это проЯвлЯетсЯ по  отношению  к
государственным   свЯтынЯм...   ‚торыми   по   степени   важности   ЯвлЯютсЯ
оскорблениЯ, наносимые частным свЯтынЯм и могилам.
     Ќо законам  о каре, которую  должен понести человек,  словом  или делом
оскорблЯющий богов, надо предпослать  наставление.  Ђ наставление это  будет
таким: никто из тех, кто:, согласно с законами, верит в существование богов,
никогда намеренно  не  совершит нечестивого дела и не  выскажет беззаконного
слова.  —еловек это может сделать в одном  из трех случаев: либо,  повторЯю,
если он не верит в существование богов, либо (второй случай)  хотЯ и верит в
их бытие, но отрицает их вмешательство в людские дела, либо, наконец (третий
случай), если человек полагает, будто  богов легко склонить в свою пользу  и
умилостивить жертвами и молитвами.
     ...Џусть  подвергнутсЯ  нашему  порицанию  сочинениЯ  нового  поколениЯ
мудрецов,  поскольку они  ЯвлЯютсЯ  причиной  зол. ‚от что  влекут за  собой
сочинениЯ подобных людей: мы  с тобой, приводЯ доказательства  существованиЯ
богов, говорим  об одном и том же - о  ‘олнце, ‹уне, звездах, ‡емле  - как о
богах,  о чем-то  божественном.  ‹юди  же,  переубежденные  этими мудрецами,
станут возражать: все это - только землЯ или камни и, следовательно,  лишено
способности заботитьсЯ о делах человеческих.
     Ќе выносить и ненавидеть людей, которые были и поныне ЯвлЯютсЯ причиной
этих наших речей, неизбежно.
     Ћни знают понаслышке, да и видЯт сами, что эллины и все варвары как при
различных несчастьЯх,