   CIII.

     -  Ќи боги, ни люди не должны допустить, - воскликнул ќвмолп,- чтобы вы
кончили жизнь свою так нестыдно. Ќет. ‹учше  уж  сделайте  так,  как  Я  вам
прикажу.  ‘луга  мой,  как  вам  известно  после  происшествиЯ  с бритвой, -
цирюльник. ’ак вот, пусть он  немедленно  же  обреет  вам  обоим  не  только
головы,  но  и  брови. џ же затем сделаю на лбу у каждого из вас по искусной
надписи, чтобы вас принимали за клейменых.  ќти  буквы  прикроют  ваши  лица
пЯтном позорного наказаниЯ и отвлекут от вас подозрениЯ ищущих.
     Ќе откладываЯ  дела,  мы,  крадучись, отошли к  одному  из  корабельных
бортов  и отдали головы вместе с бровЯми  во власть цирюльника. ‡атем ќвмолп
громадными буквами украсил нам обоим лбы и щедрой рукой вывел через все лицо
общеизвестный  знак  беглых  рабов.  Љак   на  грех,  один  из   пассажиров,
перегнувшись через  корабельный борт, облегчал страдающий от морской болезни
желудок. ЏроклЯвши наше бритье, как  скверное предзнаменование,  потому  что
оно слишком  напоминало обычную  последнюю  жертву  при  кораблекрушении, он
снова  повалилсЯ на койку. Ќе  обратив вниманиЯ  на  проклЯтиЯ блюющего,  мы
снова принЯли  печальный  вид  и, соблюдаЯ полную тишину, провели  остальные
часы этой ночи в тревожном полусне...

        CIV.

     [‹их]  -  ...‘егоднЯ  ночью ЯвилсЯ мне во сне Џриап и сказал: "„а будет
тебе известно, что Я привел на твой корабль ќнколпиЯ, которого ты ищешь".
     ’рифена вздрогнула и проговорила:

     -  Џодумать только! Њы  с тобой  точно  одним сном  спали. ‚едь  и  мне
приснилось, будто Явилась ко мне статуЯ Ќептуна, которую Я видела в ЃайЯх, в
галерее, и сказала: "ѓитона ты найдешь на корабле у ‹иха".
     - Ђ  знаешь, - заметил на это ќвмолп,- божественный ќпикур осуждает эту
чепуху в остроумнейших речах!

     ‘ны, что, подобно тенЯм, порхаЯ, играют умами,
     Ќе посылаютсЯ нам божеством ни из храма, ни с неба,
     ‚сЯкий их сам длЯ себЯ порождает, покуда на ложе
     —лены объемлет покой и ум без помехи резвитсЯ,
     Ќочью дневные дела продолжаЯ. ’ак, воин, берущий
     ѓород на щит и огнем пепелЯщий несчастные стогна,
     ‚идит оружье, и ратей разгром, и царей погребенье,
     € наводненное кровью пролитою ратное поле.
     ’от, кто хлопочет в судах, законом и форумом бредит
     € созерцает во сне, содрогаЯсь, судебное кресло.
     ‡олото прЯчет скупой и вырытым клад свой находит.
     ‘ гончими мчитсЯ ловец по лесам, и корабль свой спасает
     ‚ бурю морЯк или сам, утопаЯ, хватает обломки.
     Џишет блудница дружку. Њатрона любовь покупает.
     „аже собака, во сне, преследует с лаем зайчонка.
     ’ак же во мраке ночей продолжаютсЯ муки страдальцев.

     ЌесмотрЯ  на это, ‹их, по случаю  сна  ’рифены,  совершил очистительный
обрЯд и сказал:
     - Ќикто не помешает нам произвести на корабле обыск, чтобы не казалось,
будто мы пренебрегаем указаниЯми божественного промысла.
     ‚друг ѓес,  тот самый пассажир,  что  заметил  ночью  нашу  злосчастную
проделку, воскликнул:
     - Љто же, это, однако, брилсЯ сегоднЯ ночью при лунном свете,  подаваЯ,
право слово, самый скверный пример? џ не раз слышал, что никому из смертных,
если море спокойно, нельзЯ, находЯсь на корабле, стричь ни волос, ни ногтей.

        CV.

     ‚стревоженный этими словами, ‹их вспыхнул от гнева и крикнул:
     - Ќеужели  кто-нибудь  решилсЯ снЯть  свои  волосы на корабле,  да  еще
глубокой  ночью? Ќемедленно доставить мне сюда виновных! џ  хочу знать, чьей
кровью придетсЯ очистить оскверненное судно.
     - ќто было сделано по моему приказу, - сказал ќвмолп.- Џраво,  хоть это
и  зловещаЯ примета, Я не хотел  подвергать опасности корабль, на  котором и
сам плыву. Ќо ведь  у этих преступников были очень длинные спутанные волосы,
а  мне не хотелось, чтобы твой  корабль походил на тюрьму, -поэтому и  велел
осужденным снЯть  с себЯ всю эту мерзость. ‚месте с тем Я имел в виду, чтобы
каждому бросались в  глаза все их клейма, которые до  сих пор под прикрытием
косм  были  недостаточно  заметны.  Ћни, между прочим, виноваты  в  том, что
растратили мои деньги у общей  подружки, откуда Я извлек  их прошлой  ночью,
залитых вином и благовониЯми. ‚ общем, от них и теперь  еще пахнет остатками
моего состоЯниЯ...
     Ќо  чтобы  умилостивить ’утелу кораблЯ, ‹их все-таки приказал  отсыпать
каждому из нас  по сорока ударов, что и было сделано немедленно же. Љ нам  с
веревками в руках приступили свирепые матросы с намерением  ублажить  ’утелу
нашей презренной кровью. —то  до  менЯ, то первые три  удара  Я переварил  с
мужеством истинного спартанца.  Ђ ѓитон,  наоборот,  после первого  же удара
издал такой пронзительный крик, что до уха  ’рифены сразу же донессЯ  хорошо
знакомый  голос. ќтот привычный  звук всполошил не только ее, но  и всех  ее
служанок,  которые  немедленно   устремились  к   наказуемому.   “же   ѓитон
удивительной красотою своею обезоружил  жестоких  матросов  и начал без слов
умолЯть их о пощаде, когда служанки в один голос воскликнули:
     - „а это  ѓитон! ѓитон!.. “держите ваши безжалостные руки!.. ќто ѓитон!
ѓоспожа! Ќа помощь!
     ’рифена  и  слушать не  стала:  она и  без  того убеждена была в этом и
стрелой  полетела к мальчику. ‹их, великолепно менЯ  знавший, тоже прибежал,
будто и он услышал знакомый голос.  Ћн не стал рассматривать ни моих рук, ни
лица, но тотчас же направил свои взоры на другое  место и, приветливо  пожав
его, сказал:
     - ‡дравствуй, ќнколпий.
     …ще  некоторые  удивлЯютсЯ,  что кормилица  “лисса через  двадцать  лет
отыскала рубец,  указывающий на его  происхождение, в  то  времЯ  как  этому
мудрецу, несмотрЯ на все перемены в чертах моего лица, достаточно было этого
единственного указаниЯ, чтобы так блестЯще определить своего  беглого слугу.
’ут ’рифена, поддавшись  обману, залилась горькими слезами; обратив внимание
на буквы, она подумала,  что лбы наши на самом деле  заклеймены. ‡атем тихим
голосом   принЯлась  выспрашивать,   в   какую   тюрьму   посадили   нас  за
бродЯжничество и чьи жестокие руки решились  на такое мучительство; впрочем,
проЯвив за  все ее добро одну только черную неблагодарность и убежав, мы все
же заслужили наказание.

        CVI.

     ’ут ‹их выскочил вперед и в сильном гневе воскликнул:
     - Ћ, простодушнаЯ женщина! „а разве эти  буквы выжжены железом? Ћ, если
бы чело их  на самом деле осквернено  было подобными надписЯми! Љаким бы это
послужило нам утешением! ’еперь же мы стали жертвой шутовской проделки;  эти
поддельные надписи - насмешка над нами.
     ‚ ’рифене не совсем еще потухла прежнЯЯ страсть; поэтому она предлагала
сжалитьсЯ  над  нами.  Ќо ‹их,  памЯтуЯ  о совращении жены  и  оскорблениЯх,
некогда нанесенных  ему в  портике ѓеркулеса, с  еще большим  возмущением на
лице воскликнул:
     -  Џо-моему, ты  могла убедитьсЯ, ’рифена, что бессмертные  боги всегда
принимают  участие в человеческих  делах.  ‚едь  это они  привели  к  нам на
корабль  ничего  не  подозревающих  преступников,  а  нас  двумЯ  совершенно
сходными сновидениЯми  предупредили  о  том,  что  сделали. ’ак вот теперь и
смотри сама,  хорошо  ли будет,  если  мы  простим тех,  кого  само божество
привело сюда длЯ возмездиЯ. —то  до менЯ,  то  Я  совсем не  жесток,  однако
боюсь, как бы самому не пришлось претерпеть то, от чего Я их избавлю.
     Џод  влиЯнием  столь суеверных слов  ’рифена переменила мнение и  стала
утверждать, что она вовсе не против наказаниЯ и, напротив,  даже  настаивает
на  этом, пожалуй, весьма справедливом, возмездии, так как оскорблена ничуть
не менее ‹иха, достоинство и честь которого самым  постыдным образом осмеЯны
были на глазах у всех...

        CVII.

     [ќвмолп]  -...ЊенЯ,  как человека тебе небезызвестного, они выбрали длЯ
переговоров и просили примирить между собою  бывших  закадычных  друзей.  Ќе
думаете  же  вы  в  самом  деле, что эти юноши чисто случайно попали в такую
беду; ведь каждый пассажир первым долгом стараетсЯ узнать,  чьему  попечению
он  вверЯет  свое благополучие. ‚ы же, получив такое удовлетворение, смените
гнев  на  милость  и  позвольте  свободнорожденным  людЯм  без   недостойных
оскорблений  ехать  к месту назначениЯ. „аже самый безжалостный и неумолимый
господин стараетсЯ обыкновенно сдерживать свою  жестокость,  если  раскаЯние
приводит  обратно беглого раба. ‚едь мы даже врагов щадим, если они сдаютсЯ.
—его же вы еще добиваетесь? —его хотите? ‚от  они  перед  глазами  вашими  -
коленопреклоненные,  оба  молодые,  благородные, незапЯтнанные и, что важнее
всего, некогда вам близкие. …сли бы даже они растратили ваши деньги, если бы
предательством осквернили ваше доверие, - то и тогда, клЯнусь ѓеркулесом, вы
могли бы удовольствоватьсЯ понесенным ими наказанием. ‚от вы видите на  лбах
у  них  знаки  рабства,  видите  благородные лица, заклейменные добровольным
покаЯнием.
     ’ут ‹их перебил ќвмолпа среди просьб и ходатайств и сказал:
     - ’ы не вали все в одну кучу, а возьми лучше каждую вещь в отдельности.
Џрежде  всего, если они пришли сюда по своей собственной воле, то зачем же в
таком  случае  обрили  себе  головы?  Љто  менЯет свой  облик, тот готовитсЯ
обмануть, а не дать  удовлетворение. ‡атем, допустим, что они  на самом деле
решили добиватьсЯ через  тебЯ  примирениЯ  с  нами; почему же ты  делал все,
чтобы  скрыть  от нас своих  подзащитных?  Ћтсюда  следует, что  преступники
действительно благодарЯ лишь случаю попали под палку, а ты хитростью пыталсЯ
провести нашу бдительность. ’ы стараешьсЯ очернить наше дело, крича, что они
свободнорожденные и честные.  Ќо смотри, как бы защита твоЯ не  проиграла от
этого  заЯвлениЯ. —то же  должен  делать  оскорбленный, когда  виновник  сам
приходит к нему  за  возмездием?.. Ћни были  нашими друзьЯми? - ’ем большего
наказаниЯ  они  заслуживают:  оскорбивший  незнакомца  зоветсЯ  разбойником;
оскорбивший друга приравниваетсЯ почти что к отцеубийце.
     ќвмолп прервал эту неблагосклонную речь и сказал:
     -  Ќасколько Я понимаю, несчастные юноши обвинЯютсЯ более всего в  том,
что остриглись ночью.  Ћдно  только  это и  служит как будто доказательством
того,  что они случайно попали на корабль, а  не сами пришли. € мне бы очень
хотелось, чтобы вы выслушали менЯ без  всЯких задних мыслей, так же, как они
совершили все это. ‚едь они,  еще до того  как сесть  на корабль, собирались
освободить  свои  головы  от  тЯгостной  и  ненужной обузы;  только  слишком
поспешное отплытие заставило их отложить на некоторое времЯ выполнение этого
намерениЯ.  Ќо они  совершенно не предполагали, что многое будет зависеть от
того, в каком месте  они его исполнЯт: ибо не  знали ни примет,  ни  обычаев
морского плаваниЯ.
     -  Ђ что  за  необходимость была брить себе  головы, когда  они  решили
просить прощениЯ? -перебил  его ‹их.- “ж не потому ли, что плешивых будто бы
жалеют сильнее? Ќо что толку искать правды через посредника? —то  скажешь ты
сам,  разбойник?  € что за  саламандра уничтожила твои брови? €  какому богу
обещал ты принести в жертву свои волосы? Ћтвечай же, отравитель! Ћтвечай!

        CVIII.

     ЋбъЯтый страхом перед наказанием, Я замер и в смЯтении не находил слов,
чтобы сказать хоть что-нибудь по поводу этого до очевидности Ясного  дела...
Љ  тому  же  Я  был очень смущен и до того обезображен постыдным отсутствием
волос на голове и, главное, на бровЯх, которые теперь совершенно  сравнЯлись
со  лбом, что мне казалось прЯмо неприличным что-нибудь сказать или сделать.
Ќо когда кто-то проехалсЯ  по  моему  заплаканному  лицу  мокрой  губкой  и,
размазав чернила, слил все черты лица в одно черное пЯтно, гнев ‹иха перешел
вдруг в ненависть.
     Њежду  тем ќвмолп стал  говорить, что он не потерпит, чтобы кто-нибудь,
вопреки законам божеским и человеческим, позорил  людей свободных, и наконец
принЯлсЯ  противодействовать  угрозам наших палачей  не  только словом, но и
делом.  Ќа помощь к нашему защитнику бросились его слуга  и еще  один-другой
пассажир;  но последние  были очень слабы  и более  поощрЯли  к борьбе,  чем
действительно  помогали ему. џ уже ни о чем длЯ себЯ не просил, но, указываЯ
руками  прЯмо  на  ’рифену, во все горло кричал,  что  если эта  непотребнаЯ
женщина, единственнаЯ  на  всем корабле  достойнаЯ  порки,  не  отстанет  от
ѓитона, то Я  сумею  воспользоватьсЯ  своей  силой. ‘мелость  моЯ еще  более
рассердила ‹иха. Ћн вдруг вспыхнул и начал негодовать  на то, что Я, оставив
свое собственное дело, наговорил  так  много, защищаЯ другого. Ќе  менее его
разъЯрилась и ’рифена,  возмущеннаЯ моими оскорбительными словами. ’ут  все,
кто  только  был  на корабле,  разбились на  две враждебные  партии. ‘ одной
стороны,   слуга-цирюльник   и   сам   вооружилсЯ,  и   нас  наделил  своими
инструментами;  с  другой  -  челЯдь  ’рифены готовилась выступить  на нас с
голыми руками.  € само  собою разумеетсЯ, дело  наше не обошлось без громких
криков  служанок. Ћдин только  кормчий  заЯвил,  что,  если  не  прекратитсЯ
переполох,  возникший  из-за сладострастиЯ каких-то прохвостов, он тотчас же
перестанет управлЯть кораблем. ЌесмотрЯ на это, все-таки продолжалась  самаЯ
отчаЯннаЯ свалка: они  дрались ради мести, мы - ради спасениЯ жизни. ‘ той и
другой стороны многие свалились уже замертво, многие отступили, точно с полЯ
сражениЯ, покрытые кровью и ранами. €, однако,  Ярости  от этого ни в ком не
убавилось.  ’ут  отважный ѓитон поднес  к своему члену смертоносную  бритву,
угрожаЯ отрезать эту причину стольких злоключений;  но ’рифена, нисколько не
скрываЯ, что  все  ему простила, воспрепЯтствовала столь великому злодеЯнию.
џ, со своей стороны, тоже не один раз приставлЯл к своей шее бритвенный нож,
но намерение мое зарезатьсЯ было  не серьезнее, чем угрозы ѓитона. ’олько он
еще смелее разыгрывал трагедию, знаЯ, что  в руках  у  него та самаЯ бритва,
которой он уже попробовал однажды перехватить себе горло.
     Ћбе стороны все еще стоЯли  друг против друга, и было очевидно, что бой
опЯть разгоритсЯ  с новой силой; но  тут с большим  трудом  кормчему удалось
убедить ’рифену, чтобы она,  взЯв на себЯ обЯзанности парламентера, устроила
перемирие.  €  вот  после того как,  по  обычаю  отцов,  стороны  обменЯлись
клЯтвами,  ’рифена,  держа  перед  собою  оливковую  ветвь,  взЯтую  из  рук
корабельной ’утелы, решилась начать переговоры.

     —то за безумье, кричит, наш мир превращает в сраженье?
     —ем заслужила того наша рать? ‚едь не витЯзь троЯнский
     Ќа корабле умыкает обманом супругу Ђтрида.
     € не ЊедеЯ, ЯрЯсь, упиваетсЯ братскою кровью.
     ‘ила отвергнутой страсти мЯтетсЯ! Ћ, кто призывает
     ‡лую судьбу на менЯ, средь валов потрЯсаЯ оружьем?
     Њало вам смерти одной? Ќе спорьте в свирепости с морем
     € в пучины его не лейте крови потоки.

     ‘IX. Џосле  этих  слов, произнесенных женщиной с  волнением  в  голосе,
войска колебались очень недолго; и призванные к миру дружины прекратили бой.
ќвмолп,    предводительствовавший    нашей    стороной,   решил   немедленно
воспользоватьсЯ  столь  благоприЯтными обстоЯтельствами и,  произнесЯ прежде
всего самое суровое порицание ‹иху, заставил подписать  скрижали мира,  сими
словесами вещавшие:
     -  "‘огласно  твоему  добровольному  решению  ты,  ’рифена,  не  будешь
взыскивать с ѓитона за причиненные им тебе неприЯтности;  не будешь упрекать
или мстить за проступки, буде таковые им до сего времени совершены; и вообще
не  будешь старатьсЯ  каким-либо  иным способом преследовать его. Ќе уплатив
ему предварительно за каждый раз по  ста динариев наличными деньгами, ты  не
должна принуждать мальчика против его воли  ни к объЯтиЯм, ни к поцелуЯм, ни
к  союзу  ‚енеры.  ’ак  же  точно  и ты, ‹их,  согласно твоему добровольному
решению, не должен больше преследовать ќнколпиЯ  оскорбительными словами или
суровым видом; не должен спрашивать у него, с  кем  проводит он свои ночи; а
если будешь  требовать в  этом  отчета,  -  обЯзуешьсЯ  за  каждое  подобное
оскорбление уплачивать ему наличными деньгами по двести динариев".
     Љогда договор в таких словах  был заключен, мы сложили  оружие; а чтобы
после обоюдной клЯтвы в  душах у нас не осталось даже признака старой злобы,
словом,   чтобы  совершенно  покончить  с  прошлым,   мы  решили  обменЯтьсЯ
поцелуЯми.  ’аким образом раздор  наш, по всеобщему  желанию, прекратилсЯ, и
трапеза,  принесеннаЯ на самое  поле  сражениЯ, при  веселом настроении всех
собутыльников послужила к вЯщему примирению. ‚есь корабль огласилсЯ песнЯми,
а так как вследствие внезапно наступившего  безветриЯ судно  прекратило свой
бег, одни  стали  бить рыбу трезубцами в  тот  миг, когда она выскакивала из
воды, другие  вытаскивали  сопротивлЯющуюсЯ добычу  крючками с  приманкой. Ђ
один ловкач принЯлсЯ, с помощью специально сплетенных длЯ этого из тростника
приспособлений,  охотитьсЯ на морских птиц, которые начали уже  садитьсЯ  на
рею. ЏрилипаЯ  к  обмазанным  клеем  прутьЯм,  они  сами давались в руки;  и
заиграл  ветерок  летучими  пушинками;  и начали  плавать по  морю их перьЯ,
крутЯсь вместе с легкою пеной. “же у менЯ с ‹ихом опЯть налаживалась дружба,
уже ’рифена успела  плеснуть в лицо  ѓитону из своего кубка остатками  вина,
когда ќвмолп, тоже сильно захмелевший, захотел вдруг поострить над плешивыми
и клеймеными. €счерпав все пошлые  остроты на эту  тему, он наконец принЯлсЯ
за стихи и продекламировал нам небольшую элегию о волосах:

     Људри упали с голов, красы наивысшаЯ прелесть.
     ћный, весенний убор злобно скосила зима,
     Ќыне горюют виски, лишенные сладостной тени
     Ћтмолотили хлеба: мрачно зиЯет гумно.
     ‘коль переменчива волЯ богов! €бо первую радость,
     ‚ юности данную нам, первой обратно берет.

     Ѓедный! только что ты сиЯл кудрЯми,
     Ѓыл прекраснее ”еба и „ианы.
     Ђ теперь ты голей чем медь, чем круглый
     Џорожденный дождем сморчок садовый.
     ђобко прочь ты бежишь от дев-насмешниц.
     € чтоб в страхе ты ждал грЯдущей смерти,
     ‡най, что часть головы уже погибла.

     ‘•.  ќвмолп, кажетсЯ,  собиралсЯ  декламировать еще дольше и еще  более
нескладно, чем раньше, но как раз в это времЯ одна из служанок ’рифены увела
с собой ѓитона в нижнюю  каюту и  надела  ему на голову парик своей госпожи.
‡атем  вытащила  из  баночки  накладные  брови  и,  искусно  подражаЯ  форме
утерЯнных, вернула таким  образом мальчику  всю его  красоту. ’еперь  только
’рифена признала в нем  настоЯщего ѓитона; от волнениЯ она даже расплакалась
и в первый раз поцеловала его от всего сердца.
     џ тоже был рад, что мальчику возвратили прежнюю привлекательность; зато
собственное лицо стал прикрывать еще тщательнее: ведь Я знал, что  отличаюсь
теперь  необыкновенным  безобразием,  если  даже  ‹их  не  удостаивает  менЯ
разговора. Ќо  та же самаЯ служанка мне  помогла в этом горе:  она  отозвала
менЯ в  сторону и  снабдила  не  менее  прекрасной шевелюрой. ‹ицо мое  даже
изменилось к лучшему, потому что парик был белокурый...
     Ђ  ќвмолп,  этот  наш всегдашний  защитник среди опасностей и создатель
теперешнего общего согласиЯ,  из боЯзни,  как бы не увЯло без прибауток наше
веселое  настроение, принЯлсЯ вовсю болтать о женском легкомыслии.  ѓоворил,
как  легко  женщины  влюблЯютсЯ,  как  скоро  забывают даже  своих  сыновей;
говорил, что нет на свете женщины настолько скромной, чтобы новаЯ страсть не
в состоЯнии была довести  ее  до  исступлениЯ;  и  нет  нужды в  примерах из
старинных трагедий или в известных из истории именах, но если мы захотим его
слушать, он может рассказать нам об одном случае, который был на его памЯти.
€, видЯ, что все повернулись  к нему  лицами и приготовились слушать, ќвмолп
начал таким образом:

        CXI.

     -  ‚  ќфесе жила некаЯ матрона, отличавшаЯсЯ столь великой скромностью,
что даже из соседних стран женщины приезжали посмотреть на  нее.   Љогда  же
умер  ее  муж,  она,  не  удовольствовавшись  общепринЯтым обычаем провожать
покойника с распущенными волосами или биЯ себЯ на виду у всех  в  обнаженную
грудь,  последовала  за  умершим  мужем  даже  в  могилу  и,  когда тело, по
греческому обычаю, положили в  подземелье,  осталась  охранЯть  его  там,  в
слезах проводЯ дни и ночи. ЏребываЯ в столь сильном горе, она решила уморить
себЯ голодом, и ни родные, ни близкие не в состоЯнии были  отклонить  ее  от
этого  решениЯ.  Ќапоследок  даже  городские  власти  удалились,  ничего  не
добившись. ‚се  плакали,  глЯдЯ  на  этот  неповторимый  пример  супружеской
верности,  -на  эту  женщину, уже пЯтые сутки проводившую без пищи. Џечально
сидела с ней ее вернаЯ служанка. ‡аливаЯсь слезами, она  делила  горе  своей
госпожи  и  по  временам  заправлЯла  светильник,  поставленный на могильную
плиту, как только замечала, что он  начинает  гаснуть.  ‚  городе  только  и
разговоров  было,  что  про  вдову.  ‹юди  всех  званий сходились в том, что
впервые пришлось им увидеть блестЯщий пример истинной любви и верности.
     Њежду тем как раз в это времЯ правитель той области приказал неподалеку
от подземельЯ, в котором вдова плакала над свежим трупом, распЯть нескольких
разбойников. Ђ чтобы кто-нибудь  не похитил разбойничьих тел,  желаЯ предать
их погребению,  возле крестов поставили  на стражу  солдата. ‘  наступлением
ночи  он  заметил  среди надгробных  памЯтников довольно Яркий свет, услышал
стоны  несчастной   вдовы  и,  по   любопытству,  свойственному  всему  роду
человеческому, захотел  узнать,  кто  это  и  что  там делаетсЯ.  Ќемедленно
спустилсЯ он в  склеп  и, увидев  там женщину замечательной красоты, сначала
оцепенел  от  испуга,  словно  перед  призраком  или загробною тенью. ‡атем,
увидев наконец лежащее  перед  ним  мертвое тело  и  заметив  слезы и  лицо,
исцарапанное  ногтЯми,  он, конечно, понЯл, что это  только женщина, котораЯ
после смерти  мужа не может прийти в  себЯ  от горЯ. ’огда он принес в склеп
свой  скромный обед  и  принЯлсЯ  убеждать  плачущую,  чтобы  она  перестала
понапрасну убиватьсЯ и не  терзала груди своей бесполезными рыданиЯми: всех,
мол, ожидает  один  конец,  всем  уготовано одно  и то же жилище.  ѓоворил и
многое другое, чем обыкновенно  стараютсЯ утешать людей, чьЯ душа изъЯзвлена
горем. Ќо она  от этих  утешений стала еще сильнее  царапать  свою  грудь и,
вырываЯ  из  головы  волосы, принЯлась  осыпать ими  покойника. ‘олдата это,
однако,  не обескуражило, и он не менее настойчиво  стал  уговаривать бедную
вдовушку  немножко  поесть. Ќаконец служанка, соблазнившись винным  запахом,
почувствовала,  что  не  в  силах  больше противитьсЯ  учтивому  приглашению
солдата, и сама перваЯ протЯнула руку, побежденнаЯ. Ђ потом, подкрепив пищей
и вином свои силы, она тоже начала боротьсЯ с упорством своей госпожи.
     -  —то  пользы в том,  - говорила  служанка, - если ты  умрешь голодной
смертью? …сли заживо похоронишь себЯ? …сли самовольно испустишь неосужденный
дух, прежде чем того потребует судьба?
     "Њнишь ли, что слышат тебЯ усопшие тени и пепел?"
     Ќе лучше ли будет, если ты останешьсЯ  в живых?  Ќе лучше ли отказатьсЯ
от  своего женского заблуждениЯ и, пока можно,  наслаждатьсЯ благами  жизни?
‘амый вид этого недвижного тела уже должен убедить тебЯ остатьсЯ в живых.
     ‚сЯкий  охотно  слушает,  когда его  уговаривают есть или  жить. Џотому
вдова наша, котораЯ,  благодарЯ столь продолжительному воздержанию  от пищи,
уже  сильно  ослабела, позволила, наконец, сломить свое упорство и принЯлась
за еду с такою же жадностью, как и служанка, сдавшаЯсЯ первою.
     ‘•II. ‚ы, конечно, знаете, на что нас часто  соблазнЯет сытость. ‘олдат
теми  же  ласковыми словами,  которыми  убедил  матрону  остатьсЯ  в  живых,
принЯлсЯ атаковать и ее стыдливость. Љ тому же он казалсЯ этой целомудренной
женщине человеком вовсе не безобразным  и даже  не лишенным дара слова. „а и
служанка  старалась  расположить  свою  госпожу в его  пользу и  то  и  дело
повторЯла:
     ...“жели отвергнешь любовь, что по сердцу?
     €ли не знаешь ты, чьи полЯ у тебЯ перед глазами?
     Ќо  что там много толковать?  †енщина  с  этой стороны своего тела тоже
потерпела полное поражение:  победоносный воин и на этот  раз ее убедил. Ћни
провели  во  взаимных объЯтиЯх не только эту ночь, в  которую  справили свою
свадьбу; но то же самое было и на следующий, и даже на третий  день. Ђ двери
в подземелье на случай, если  бы к могиле пришел кто-нибудь из родственников
или    знакомых,   разумеетсЯ,    заперли,   чтобы   казалось,   будто   эта
целомудреннейшаЯ из жен умерла над телом своего мужа. ‘олдат же, восхищенный
и  красотою возлюбленной, и таинственностью  приключениЯ, покупал, насколько
позволЯли  его  средства,  всЯкие  лакомства   и,   как  только  смеркалось,
немедленно  относил их  в  подземелье. Ђ в это времЯ родственники одного  из
распЯтых, видЯ, что за ними нет почти никакого надзора, снЯли ночью с креста
его тело и предали погребению. ‚оин, который  всю ночь провел  в подземелье,
только  на следующий  день заметил, что на одном из  крестов недостает тела.
’репеща от  страха  перед наказанием,  рассказал  он  вдове  о  случившемсЯ,
говорЯ, что не станет дожидатьсЯ приговора суда, а собственным мечом накажет
себЯ за нерадение, и просил, чтобы  она оставила его, когда он умрет, в этом
подземелье  и положила в одну  и ту же роковую  могилу возлюбленного и мужа.
Ћна же, не менее сострадательнаЯ, чем целомудреннаЯ, отвечала:
     - Ќеужели боги допустЯт до  того,  что мне  придетсЯ почти одновременно
увидеть  смерть  двух  самых  дорогих  длЯ  менЯ людей? Ќет!  џ  предпочитаю
повесить мертвого, чем погубить живого.
     ‘казано - сделано:  матрона велит вытащить мужа из гроба и  пригвоздить
его  к пустому  кресту. ‘олдат  немедленно  воспользовалсЯ  блестЯщей мыслью
рассудительной женщины. Ђ на следующий  день все прохожие недоумевали, каким
образом мертвый взобралсЯ на крест.

        CXIII.

     ѓромким  хохотом  встретили  морЯки  этот  рассказ,  а  ’рифена любовно
склонилась своим сильно зарумЯнившимсЯ лицом на плечо ѓитона.  Ћдин  ‹их  не
смеЯлсЯ. ‘ердито покачав головой, он сказал:

     - …сли бы правитель был человеком справедливым, он непременно  приказал
бы тело мужа положить обратно в могилу, а жену его распЯть.
     Ѓез  сомнениЯ,  ему вспомнилась ѓедила и разграбление кораблЯ  во времЯ
нашего  своевольного  переселениЯ.  Ќо   слова  договора  не  дозволЯли  ему
напоминать  об этом;  да и  охватившее  всех  веселье не  давало возможности
затеЯть новую  ссору. ’рифена в это  времЯ сидела на коленЯх  у ѓитона и  то
осыпала его грудь поцелуЯми, то принималась поправлЯть его фальшивые волосы.
џ печально сидел  на своем месте, мучилсЯ невыносимо  этим новым сближением,
ничего не ел, ничего не пил и только искоса сердито поглЯдывал на обоих. ‚се
поцелуи,  все ласки, измышлЯемые похотливой женщиной, терзали мое сердце. €,
однако, Я  до сих  пор  все-таки  не  знал,  на кого Я  больше сержусь  - на
мальчика за то, что он отбивает у  менЯ подружку, или на подружку за то, что
она  развращает  моего  мальчика.  Ђ  в  общем,  и  то,  и  другое было  мне
чрезвычайно противно и  даже  более тЯгостно, чем недавний плен.  € вдобавок
еще ни ’рифена не заговаривала со мной, словно Я не был ей человеком близким
и некогда желанным любовником, ни  ѓитон  не  удостаивал менЯ чести хотЯ  бы
мимоходом выпить  за мое здоровье или  по крайней мере  вовлечь менЯ в общий
разговор.  Њне  кажетсЯ,  он  просто  боЯлсЯ,  как  бы  в  самом  же  начале
наступившего  согласиЯ  опЯть  не  растравить  рану  в  сердце  ’рифены.  Ћт
огорчениЯ  грудь  моЯ  переполнилась  наконец  слезами;  глубокими  вздохами
старалсЯ Я подавить в себе рыданиЯ, которые как бы выворачивали мою душу...
     [‹их]  добивалсЯ, чтобы и ему  досталась часть  наших  удовольствий, и,
забыв хозЯйскую спесь, лишь просил дружеской благосклонности...
     ...пока служанка после долгого колебаниЯ наконец не выпалила:
     - …сли в тебе течет хоть  каплЯ благородной крови, ты должен относитьсЯ
к ней не лучше, чем к девке; если ты действительно мужчина,  ты не пойдешь к
этой шлюхе...
     ‚се это наполнило  душу мою  сомнением и беспокойством.  „осаднее всего
было то,  что  о случившемсЯ узнает  величайший насмешник ќвмолп и  приметсЯ
мстить за воображаемую обиду в своими стихами...
     ќвмолп в самых выразительных словах поклЯлсЯ...
     ‘•IV.  Џока  мы  рассуждали  об  этом и  тому подобных вещах,  на  море
поднЯлось большое  волнение,  небо обложило со всех  сторон  тучами, и  день
потемнел.  Њатросы в страхе  бросились  по  своим местам  и в ожидании  бури
убрали паруса. Ќо ветер гнал волны то в одну, то в другую сторону, и кормчий
совершенно  не  знал,  какого  ему курса  держатьсЯ. ’о  ветер  гнал нас  по
направлению  к ‘ицилии, то поднималсЯ  аквилон, хозЯин италийского берега, и
во все  стороны швырЯл наше покорное судно. Ќо что было опаснее всЯких бурь,
так это нависшаЯ  внезапно над нами тьма, до того непроглЯднаЯ,  что кормчий
не мог рассмотреть как следует даже корабельного носа.
     €  вот, о ѓеркулес! Љогда бурЯ разыгралась вовсю, ‹их обратилсЯ ко мне,
трепеща от страха, и, протЯгиваЯ с мольбою руки, воскликнул:
     -  ќнколпий, помоги нам  в опасности, возврати судну систр  и свЯщенное
одеЯние. ‡аклинаю тебЯ, сжальсЯ над нами, проЯви присущее тебе милосердие!
     Ћн все еще вопил, когда внезапно налетел сильный шквал и сбросил его  в
море. ЃурЯ завертела его в своей  неумолимой пучине  Я, выбросив еще раз  на
поверхность, наконец поглотила. ’ут самые преданные из слуг ’рифены поспешно
схватили свою госпожу и, посадив ее вместе с большею частью поклажи в лодку,
спасли от верной смерти...
     Ђ Я, прижавшись к ѓитону, громко плакал и говорил ему:
     -  Њы  заслужили  от  богов,  чтобы только  смерть  соединила  нас.  Ќо
безжалостнаЯ  судьба отказала нам даже  в этом. ‘мотри - волны начинают  уже
опрокидывать наше судно. ‘мотри! “же скоро  гневное море вырвет любЯщих друг
у друга из  объЯтий.  €так, если ты на самом деле любил ќнколпиЯ, то  подари
его поцелуем, пока еще можно. ‚ырви из рук немедлЯщей судьбины эту последнюю
радость.
     ‹ишь только  Я  это сказал, ѓитон разделсЯ и, прикрывшись моей туникой,
подставил мне лицо длЯ поцелуев, а чтобы слишком ЯростнаЯ волна не разлучила
прильнувших друг к другу, он одним поЯсом свЯзал обоих, говорЯ:
     -  ’ак,  по крайней  мере подольше нас, свЯзанных  вместе, будет носить
море.  Ђ  может быть,  оно  сжалитсЯ  и выбросит  нас  вместе  на  берег,  и
какой-нибудь прохожий из  простого  человеколюбиЯ  набросает  на  тела  наши
камней или же в крайнем случае Яростные волны замоют их незаметно песком.
     џ  даю  свЯзать  себЯ  последними узами и,  лежа, как на смертном одре,
ожидаю кончины, котораЯ  уже не страшит менЯ... ЃурЯ между  тем  заканчивала
то, что ей было предписано  роком, и бросилась уничтожать все остатки нашего
кораблЯ. Ќа  нем  не было  теперь  ни мачт, ни рулЯ, ни  канатов,  ни весел.
Џодобно неотесанному бесформенному обрубку носилсЯ он по воле волн...
     ЏоЯвились  рыбаки,  приплывшие на  своих  маленьких  лодках  в  надежде
награбить добычи.  Ќо,  заметив  на  палубе  людей,  готовых  защищать  свое
имущество, забыли о жестокости и оказали помощь...
     ‘•V. Њы  услыхали  странные  звуки,  которые  раздавались  из-под каюты
кормчего:  точно дикий зверь рычал, желаЯ  вырватьсЯ  на свободу.  ЏойдЯ  на
звук, мы  наткнулись на ќвмолпа: он сидел и на огромном пергаменте выписывал
какие-то  стихи.  Џораженные  тем, что ќвмолп даже на краю гибели не бросает
своих  поэм,  мы, несмотрЯ  на его  крики, выволокли  его  наружу  и  велели
образумитьсЯ. Ђ он, рассердившись, что ему помешали, кричал:
     - „айте же мне возможность закончить фразу: поэма уже идет к концу.
     ’ут  Я  ухватил  одержимого  и велел ѓитону помочь мне  отвезти воющего
поэта на землю...
     €  вот, когда  это было устроено,  мы добрались наконец,  печальные, до
рыбачьей   хижины   и,   кое-как    подкрепившись   испорченной   во   времЯ
кораблекрушениЯ снедью, провели там невеселую ночь.
     Ќа  следующий  день,  когда мы  держали  совет,  в  какую  нам  сторону
направитьсЯ, Я  вдруг заметил,  что легкаЯ зыбь крутит и прибивает  к нашему
берегу человеческое тело. ‘  печалью  в сердце стоЯл Я  и увлажненным взором
созерцал вероломство морЯ.
     -  Њожет  быть, - воскликнул Я, - в  какой-нибудь части света  ждет его
спокойнаЯ супруга или сын, не знающий о буре, или отец, которого  он оставил
и, отправлЯЯсь в дорогу, поцеловал. ‚от они,  человеческие расчеты! ‚от они,
наши честолюбивые  помыслы! ‚от он, человек, которого  волны носЯт теперь по
своему произволу!
     „о сих  пор Я  оплакивал его  как незнакомого. Ќо когда волна повернула
утопленника,  чье  лицо нисколько не  изменилось, Я увидел ‹иха; этот не так
давно грозный  и неумолимый человек теперь лежал чуть ли не у моих ног. џ не
мог больше удерживать слез и, вновь и вновь ударЯЯ себЯ в грудь, повторЯл:
     - ѓде же  теперь  твоЯ Ярость?  Људа девалась  всЯ твоЯ необузданность?
’вое тело предоставлено на растерзание рыбам и морским чудовищам. Ќедавно ты
хвастал  своим  могуществом,  и   вот,  после  кораблекрушениЯ,  от   твоего
громадного кораблЯ ни доски не осталось. ЌаполнЯйте же, смертные, наполнЯйте
сердца   ваши   гордыми  помыслами.  Ѓудьте,   будьте  предусмотрительны   -
распределЯйте ваши богатства, приобретенные  обманом и хитростью,  на тысЯчу
лет.  ‚едь  и  этот  только  вчера  еще  придирчиво  проверЯл  счета  своего
имущества; ведь и  он в мечтах назначил день, когда  достигнет берегов своей
родины. Ћ, боги  и богини! Љак  далеко лежит  он теперь от цели! Ќо не  одно
только  море  так  вероломно  к  людЯм. Ћдному  в сражении изменЯет  оружие.
„ругого погребают под собой  развалины дома в тот  миг, когда он дает  обеты
богам.  €ному приходитсЯ  испустить непоседливый  дух, вылетев  из  повозки.
Ћбжору  душит пища, умеренного - воздержание.  ‘ловом, если поразмыслить, то
крушениЯ ждут нас повсюду. Џравда, поглощенный волнами не может рассчитывать
на  погребение. Ќо какаЯ разница, чем истреблено будет тело,  обреченное  на
гибель,  -  огнем, водой или временем? —то там ни делай, все на одно выйдет.
Џусть даже могут растерзать тело  дикие звери... Ќо разве лучше, если пожрет
его пламЯ? Ќапротив, когда мы гневаемсЯ на рабов, то наказание огнем считаем
самым  тЯжелым. ’ак не безумие ли заботитьсЯ  о том, чтобы малейшаЯ  частица
нашего тела не оставалась без погребениЯ?...
     ’ело ‹иха сгорело на  костре,  сложенном руками его  врагов. ќвмолп же,
сочинЯЯ  надгробную  надпись,  устремил вдаль  свои взоры,  призываЯ к  себе
вдохновение...
     ‘•VI. Ћхотно окончив это дело, мы пустились по избранной нами дороге и,
немного спустЯ, покрытые потом, уже взбирались на гору; с нее открывалсЯ вид
на какой-то город,  расположенный совсем недалеко от  нас на  высоком холме.
ЃлуждаЯ  по  незнакомой  местности, мы не знали, что это такое, пока наконец
какой-то  хуторЯнин не сообщил нам, что это Љротона, город древний, когда-то
первый €талии... ‡атем, когда мы более подробно принЯлись расспрашивать его,
что за люди населЯют это знаменитое место  и какого рода делами предпочитают
они заниматьсЯ, после того как  частые  войны свели на нет  их богатство, он
так нам ответил:
     - Ћ чужестранцы, если  вы - купцы, то советую  вам  отказатьсЯ от ваших
намерений;  постарайтесь  лучше  отыскать  какие-нибудь  другие  средства  к
существованию;  …сли же  вы люди более  тонкие  и  способны все времЯ лгать,
тогда вы на верном пути  к богатству. €бо науки в этом  городе  не в почете,
красноречию в нем нет места, а воздержание и  чистотой нравов не стЯжаешь ни
похвал, ни наград. ‡найте, что все люди,  которых вы  увидите в этом городе,
делЯтсЯ на  две  категории:  уловлЯемых  и уловлЯющих.  ‚  Љротоне  никто не
заводит  своих детей, потому что любого, кто  имеет законных наследников, не
допускают  ни  на торжественные обеды,  ни на общественные зрелища: лишенный
всех этих удовольствий, он принужден  жить незаметно среди всЯкого сброда. Ђ
вот  люди, никогда  не имевшие ни  жен,  ни близких родственников, достигают
самых высоких  почестей; другими словами -  только  их и признают  за людей,
наделенных военной доблестью, великим  мужеством  и примерной честностью. ‚ы
увидите,  - сказал он, - город, напоминающий собой пораженную чумою равнину,
на которой нет ничего, кроме терзаемых трупов да терзающих воронов...
     ‘•VII.   ќвмолп,  как   человек   более  предусмотрительный,   принЯлсЯ
обдумывать этот совершенно новый длЯ нас  род занЯтий и заЯвил  наконец, что
он ровно  ничего не имеет против такого способа обогащениЯ. џ думал сначала,
что старец наш  просто шутит, по  своему поэтическому  легкомыслию, но он  с
самым серьезным видом добавил:
     -  Ћ, сумей Я обставить эту комедиЯ попышнее, будь платье поприличнее и
всЯ утварь поизЯщнее, чтобы всЯкий поверил моей лжи, - поистине Я не стал бы
откладывать это дело, а сразу повел бы вас к большому богатству.
     џ обещал ќвмолпу доставить  все, что ему  нужно, если только устраивает
его платье, сопутствовавшее нам во всех грабежах, и разные  другие предметы,
которые дала нам обобраннаЯ вилла ‹икурга. Ђ  что касаетсЯ денег  на текущие
расходы, то Њатерь богов по вере нашей пошлет нам их...
     -  ‚  таком  случае  зачем откладывать  нашу  комедию в долгий Ящик?  -
воскликнул ќвмолп.-  …сли вы  действительно ничего не имеете против подобной
плутни, то признайте менЯ своим господином.
     Ќикто  из нас не осмелилсЯ осудить эту проделку, тем более что в ней мы
ничего не терЯли. Ђ длЯ того чтобы замышлЯемый обман осталсЯ между нами, мы,
повторЯЯ за ќвмолпом  слова обета, торжественно поклЯлись терпеть и огонь, и
оковы,  и  побои,  и  насильственную  смерть, и все, что бы  ни приказал нам
ќвмолп,- словом, как форменные гладиаторы, предоставили и  души свои, и тела
в полное распорЯжение хозЯина.  Џокончив с клЯтвой, мы,  нарЯдившись рабами,
склонились перед повелителем. ‡атем  сговорились,  что ќвмолп будет отцом, у
которого  умер сын, юноша,  отличавшийсЯ  красноречием  и подававший большие
надежды. Ђ чтобы не иметь больше перед глазами ни  клиентов своего  умершего
сына, ни товарищей  его, ни могилы, вид которых вызывал  у него  каждый день
горькие  слезы,  - несчастный  старик решил уехать из своего родного города.
ѓоре его усугублено только что пережитым кораблекрушением, из-за которого он
потерЯл более двух  миллионов сестерциев.  Ќо не потерЯ денег волнует его, а
то,  что, лишившись  также  и  всех  своих слуг,  он не в  состоЯнии  теперь
поЯвитьсЯ ни перед кем  с подобающим  его достоинству блеском.  Њежду тем  в
Ђфрике  у него до  сих  пор на тридцать миллионов сестерциев земель и денег,
отданных под  проценты. Љроме того, по нумидийским землЯм у  него разбросано
повсюду такое  множество рабов,  что с  ними свободно можно было бы овладеть
хотЯ бы Љарфагеном.
     ‘огласно этому  плану, мы посоветовали ќвмолпу, во-первых,  кашлЯть как
можно  больше, затем притворитьсЯ, точно он страдает желудком, а поэтому при
людЯх отказыватьсЯ от всЯкой  еды  и, наконец, говорить  только о  золоте  и
серебре, о своих вымышленных имениЯх и о  постоЯнных неурожаЯх. Љроме  того,
он обЯзан  был  изо  днЯ  в  день корпеть  над счетами и  чуть  не  ежечасно
переделывать завещание. Ђ длЯ полноты картины, он должен путать имена всЯкий
раз,  когда  ему придетсЯ  позвать к себе  кого-нибудь из  нас,-  чтобы всем
бросалось в глаза, будто он все еще вспоминает отсутствующих слуг.
     ђаспределив таким образом роли, мы помолились богам, чтобы все хорошо и
удачно кончилось,  и отправились  дальше. Ќо и  ѓитон не мог долго  выносить
непривычного  груза,  и  наемный слуга, Љоракс,  позор  своего званиЯ,  тоже
частенько ставил поклажу на землю, ругал  нас за  то, что  мы так  спешим, и
грозил или бросить где-нибудь свою ношу, или убежать вместе с нею.
     -  —то вы, - говорит, - считаете менЯ за вьючное  животное, что ли, или
за грузовое судно? џ подрЯдилсЯ нести человеческую службу, а не лошадиную. џ
такой же свободный, как и вы, хоть отец и оставил менЯ беднЯком.
     Ќе  довольствуЯсь бранью, он то и  дело поднимал кверху  ногу и оглашал
дорогу  непристойными  звуками и обдавал  всех  отвратительной  вонью. ѓитон
смеЯлсЯ  над  его  строптивостью и  всЯкий  раз  голосом  передразнивал  эти
звуки...

        CXVIII.

     -  Ћчень  многих,  юноши,  - начал ќвмолп,- стихи вводЯт в заблуждение:
удалось человеку втиснуть несколько  слов  в  стопы  или  вложить  в  период
сколько-нибудь  тонкий смысл - он уж и воображает, что взобралсЯ на ѓеликон.
’ак, например, после долгих занЯтий общественными  делами  люди  нередко,  в
поисках  тихой пристани, обращаютсЯ к спокойному занЯтию поэзией, думаЯ, что
сочинить поэму легче, чем контроверсию, уснащенную блестЯщими изреченьицами.
Ќо  человек  благородного  ума  не терпит пустословиЯ, и дух его не может ни
зачать, ни породить ничего, если его не  оросит  живительнаЯ  влага  знаний.
Ќеобходимо тщательно избегать всех выражений, так сказать, подлых и выбирать
слова, далекие от плебейского Языка, согласно слову поэта:
     Ќевежд гнушаюсь и ненавижу чернь...
     ‡атем  нужно  стремитьсЯ  к  тому,  чтобы  содержание  не  торчало,  не
уместившись в  избранной форме,  а,  наоборот, совершенно  с  ней  слившись,
блистало единство