        Џетроний Ђрбитр. ‘атирикон

---------------------------------------------------------------
     OCR: Serghej Kapeliouchnikov
---------------------------------------------------------------

        I.

     -...Ќо  разве  не  тем  же безумием одержимы декламаторы, вопЯщие: "ќти
раны Я получил за свободу отечества, ради вас Я потерЯл этот глаз. „айте мне
вожатого,  да  отведет он менЯ к чадам моим, ибо не держат изувеченные стопы
тела моего".
     ‚прочем, все это  еще было бы терпимо, если  бы действительно открывало
путь к красноречию. Ќо пока  эти надутые речи, эти кричащие  выражениЯ ведут
лишь к тому, что пришедшему на форум кажетсЯ, будто он  попал в другую часть
света. €менно  потому, Я думаю, и выходЯт дети  из школ дураки дураками, что
ничего жизненного, обычного они там не видЯт и не слышат,  а только и узнают
что россказни про пиратов, торчащих с цепЯми на морском берегу, про тиранов,
подписывающих указы с повелением детЯм обезглавить собственных отцов, да про
дев,  приносимых в жертву  целыми тройками, а то и больше, по слову оракула,
во  избавление   от  чумы,  да  еще   всЯческие   округленные,   медоточивые
словоизвержениЯ, в  которых  и слова,  и  дела как  будто посыпаны  маком  и
кунжутом .

        II.

     ЏитаЯсь подобными вещами, так же трудно развить тонкий вкус, как хорошо
пахнуть, живЯ на кухне. Ћ, риторы и схоласты, не во гнев вам будет  сказано,
именно вы-то и погубили красноречие! Џустословием, игрою в двусмысленность и
бессодержательную  звонкость  вы  сделали   его   предметом   насмешек,   вы
обессилили,  омертвили  и привели в полный упадок его прекрасное тело. ћноши
не упражнЯлись в "декламациЯх" в те времена, когда ‘офокл и ќврипид находили
нужные  слова.  Љабинетный буквоед еще не губил дарований во дни, когда даже
Џиндар и девЯть лириков не дерзали писать ѓомеровым  стихом.   „а,  наконец,
оставлЯЯ   в  стороне  поэтов,  уж,  конечно,  ни  Џлатон,  ни  „емосфен  не
предавались такого рода упражнениЯм. €стинно  возвышенное  и,  так  сказать,
девственное  красноречие  заключаетсЯ в естественности, а не в вычурностЯх и
напыщенности. ќто надутое, пустое  многоглаголание  прокралось  в  Ђфины  из
Ђзии.  ‘ловно  чумоноснаЯ  звезда, возобладало оно над настроением молодежи,
стремЯщейсЯ к познанию возвышенного,  и  с  тех  пор,  как  основные  законы
красноречиЯ  стали  вверх  дном, само оно замерло в застое и онемело. Љто из
позднейших достиг совершенства ”укидида, кто приблизилсЯ к  славе  ѓиперида?
(‚  наши  дни)  не поЯвлЯетсЯ ни одного здравого произведениЯ. ‚се они точно
вскормлены одной и той же  пищей:  ни  одно  не  доживает  до  седых  волос.
†ивописи  суждена  та  же  участь,  после того как наглость египтЯн донельзЯ
упростила это высокое искусство.

        III.

     Ђгамемнон  не  мог  потерпеть,  чтобы  Я  дольше  разглагольствовал под
портиком, чем он потел в школе.
     - ћноша, - сказал он, - речь твоЯ идет вразрез со вкусом  большинства и
полна здравого смысла, что  теперь особенно  редко встречаетсЯ. Џоэтому Я не
скрою  от  тебЯ  тайн нашего  искусства. Њенее всего виноваты  в  этом  деле
учителЯ, которым  поневоле  приходитсЯ  бесноватьсЯ среди  бесноватых.  €бо,
начни учителЯ преподавать не то,  что нравитсЯ мальчишкам,- "они остались бы
в школах одни-одинешеньки", как  сказал –ицерон. ‚ этом случае они поступают
совершенно  как  льстецы-притворщики, желающие  попасть  на обед  к  богачу:
только о том и заботЯтсЯ, как  бы сказать что-либо, по их  мнению, приЯтное,
ибо  без ловушек лести им  никогда  не  добитьсЯ своего.  ‚от так  и учитель
красноречиЯ.   …сли,   подобно   рыбаку,  не  взденет   на  крючок  заведомо
привлекательной длЯ рыбешек приманки,  то и  останетсЯ сидеть на скале,  без
надежды на улов.

        IV.

     —то  же  следует  из  этого?  ЏорицаниЯ  достойны родители, не желающие
воспитывать своих детей в строгих правилах. Џрежде  всего  они  строЯт  свои
надежды,  как  и  все  прочее, на честолюбии. ‡атем, торопЯсь скорее достичь
желаемого,  гонЯт  недоучек  на  форум,  и  красноречие,  которое,   по   их
собственному   признанию,  стоит  выше  всего  на  свете,  отдаетсЯ  в  руки
молокососов.  ‘овсем  другое  было  бы,  если  бы   они   допустили,   чтобы
преподавание  велось  последовательно  и  постепенно,  чтобы  учащиесЯ юноши
приучались читать внимательно и усваивать всей душой правила мудрости, чтобы
исчезло  с  их  Языка  ужасное  пустословие  убийственного  стилЯ, чтобы они
внимательно изучали образцы, назначенные им к подражанию: вот верный путь  к
тому,  чтобы доказать, что нет ровно ничего прекрасного в напыщенности, ныне
чарующей юнцов. ’огда бы то возвышенное красноречие (о котором  ты  говорил)
возымело бы действие, достойное его величиЯ. ’еперь же мальчишки дурачатсЯ в
школах, а над юношами смеютсЯ на форуме, и хуже всего то,  что  кто  смолоду
плохо  обучен, тот до старости в этом не сознаетсЯ. Ќо дабы ты не думал, что
Я не одобрЯю непритЯзательных импровизаций в духе  ‹юцилиЯ,  Я  изложу  свою
мысль в стихах.

        V.


     Ќауки строгой кто желает плод видеть,
     Џускай к высоким мыслЯм обратит ум свой,
     ‘уровым воздержаньем закалит нравы:
     ’щеславно пусть не ищет он палат гордых.
     Љ пирам обжор не льнет, как блюдолиз жалкий,
     Џусть пред подмостками он не сидит днЯми,
     ‘ венком в кудрЯх, рукоплеща игре мимов.
     …сли ж мил ему град ’ритонии оруженосной,
     €ли по сердцу пришлось поселение лакедемонЯн11,
     €ли постройка ‘ирен - пусть отдаст он поэзии юность,
     —тобы с веселой душой вкушать от струи Њэонийской.
     Џосле, бразды повернув, перекинетсЯ к пастве ‘ократа.
     Ѓудет свободно брЯцать „емосфеновым мощным оружьем.
     „алее римлЯн толпа пусть обступит его и, изгнавши
     ѓреческий звук из речей, их дух незаметно изменит.
     ”орум покинув, порой он заполнит страницу стихами,
     ‹ира его пропоет, оживленнаЯ быстрой рукою.
     —уть горделиваЯ песнь о пирах и сраженьЯх расскажет,
     Ќепобедим загремит возвышенный слог –ицерона.
     ‚от чем тебе надлежит напоить свою грудь, чтоб широким,
     ‚ольным потоком речей изливать пиэрийскую душу.


        VI.

     џ так заслушалсЯ этих речей, что не заметил исчезновениЯ Ђскилта.  Џока
Я раздумывал над  сказанным,  портик  наполнилсЯ  громкой  толпой  молодежи,
возвращавшейсЯ,   как   мне  кажетсЯ,  с  импровизированной  речи  какого-то
неизвестного, возражавшего на "суазорию" Ђгамемнона. Џока эти молодые  люди,
осуждаЯ строй речи, насмехались над ее содержанием, Я потихоньку ушел, желаЯ
разыскать  Ђскилта.  Ќо,  к  несчастью,  Я  ни  дороги  точно  не  знал,  ни
местоположениЯ  (нашей)  гостиницы  не  помнил.  ‚  какую  бы  сторону  Я ни
направлЯлсЯ - все приходил на прежнее место. Ќаконец, утомленный беготней  и
весь  обливаЯсь  потом,  Я  обратилсЯ  к  какой-то  старушонке,  торговавшей
овощами.

        VII.

     - Њатушка, - сказал Я, - не знаешь ли часом, где Я живу?
     -  Љак  не знать!  -отвечала  она, рассмеЯвшись  столь  глупой остроте.
‚стала и пошла  впереди (показываЯ  мне  дорогу). џ  решил в  душе, что  она
ЯсновидЯщаЯ.  ‚скоре,  однако,  старуха,  заведЯ  менЯ  в  глухой  переулок,
распахнула лоскутную завесу и сказала:
     - ‚от где ты должен жить.
     Џока Я уверЯл  ее, что не знаю этого дома,  Я  увидел  внутри  какие-то
надписи и голых потаскушек, пугливо разгуливавших (под ними). ‘лишком поздно
Я понЯл, что попал в трущобу. ЏроклинаЯ вероломную старуху, Я, закрыв плащом
голову, бегом бросилсЯ через весь лупанар  в другой конец. Љак вдруг,  уже у
самого выхода, менЯ нагнал Ђскилт, тоже полумертвый от усталости. Њожно было
подумать,  что его привела сюда та же старушонка. џ  отвесил ему насмешливый
поклон  и  осведомилсЯ,  что,  собственно,  он   делает  в  столь  постыдном
учреждении?

        VIII.

     Ћн вытер руками пот и сказал:
     - …сли бы ты только знал, что со мною случилось!
     -  Џочем  мне  знать,  -  отвечал  Я. Ћн  же  в  изнеможении  рассказал
следующее:
     -  џ  долго  бродил  по  всему  городу  и никак  не  мог  найти  нашего
местожительства.  ‚друг  ко  мне  подходит  некий  почтенный  муж  и любезно
предлагает  проводить менЯ. Љакими-то темными закоулками он провел менЯ сюда
и,  вытащив  кошелек,  стал  делать  мне  гнусные  предложениЯ.  •озЯйка уже
получила  плату за  комнату, он уже вцепилсЯ  в менЯ... и, не будь Я сильней
его, мне пришлось бы плохо...
     ‚се они словно сатирионом опились...
     ‘оединенными силами мы отбились от докучного безобразника...

        IX.

     џ,  наконец,  как  в  тумане  завидел  ѓитона,  стоЯвшего  на приступке
переулка, и бросилсЯ туда... Љогда Я обратилсЯ к нему с вопросом, приготовил
ли  нам  братец  что-нибудь  на  обед, мальчик сел на кровать и стал большим
пальцем вытирать обильные слезы. ‚зволнованный видом братца, Я спросил,  что
случилось.  Ћн ответил нехотЯ и нескоро, лишь после того как к моим просьбам
примешалось раздражение.
     -  ќтот  вот, твой  брат  или  товарищ,  прибежал незадолго до  тебЯ  и
принЯлсЯ склонЯть менЯ на стыдное дело. Љогда же Я закричал, он обнажил меч,
говорЯ:
     -  …сли  ты  ‹укрециЯ,  то Я твой  ’арквиний.  “слыхав  это,  Я едва не
выцарапал глаза Ђскилту.
     -  —то скажешь ты, женоподобнаЯ  шкура,  чье самое  дыхание  нечисто? -
кричал Я.
     Ђскилт же, притворЯЯсь страшно разгневанным и размахиваЯ руками, заорал
еще пуще менЯ:
     -  ‡амолчишь  ли  ты,  гладиатор  поганый, отброс арены!  ‡амолчишь ли,
ночной грабитель, никогда не преломивший копьЯ с порЯдочной женщиной, даже в
те времена, когда ты был еще способен к этому! ‚едь Я точно так же был твоим
братцем в цветнике, как этот мальчишка - в гостинице.
     - ’ы удрал во времЯ моего разговора с наставником! - упрекнул его Я.

        X.

     -  Ђ  что  мне  оставалось  делать, дурак ты этакий? џ умирал с голоду.
Ќеужто же Я должен был выслушивать ваши рассуждениЯ о битой посуде и  цитаты
из  сонника.  Џоистине,  ты  поступил  много гнуснее менЯ, когда расхваливал
поэта, чтобы пообедать в гостЯх...
     ’аким  образом наша безобразнаЯ  ссора  разошлась  смехом, и  мы  мирно
перешли на другие темы...
     ‘нова вспомнив обиды, Я сказал:
     - Ђскилт, Я чувствую, что у нас с тобой не будет ладу. Џоэтому разделим
наши общие пожитки, разойдемсЯ и будем боротьсЯ с бедностью  каждый порознь.
€ ты сведущ в  науках, и  Я. Ќо, чтобы тебе не мешать, Я  изберу другой  род
занЯтий. ‚  противном случае  нам придетсЯ на каждом шагу сталкиватьсЯ, и мы
скоро станем притчей во Языцех.
     Ђскилт согласилсЯ.
     -  ‘егоднЯ,- сказал он,- мы в качестве схоластов приглашены на  пир. Ќе
будем попусту терЯть ночь.  ‡автра же, если угодно, Я подыщу себе и  другого
товарища, и другое жилище.
     - ѓлупо откладывать до завтра то, что хочешь сделать сегоднЯ,- возразил
Я.
     („ело в том, что) страсть торопила менЯ к скорейшему разрыву. “же давно
жаждал  Я избавитьсЯ от  этого  несносного стража,  чтобы  снова  взЯтьсЯ  с
ѓитоном за старое...

        XI.

     Ћбыскав   чуть   не  весь  город,  Я  вернулсЯ  в  комнату  и,  всласть
нацеловавшись с  мальчиком,  заключил  его  в  тесные  объЯтиЯ,  на  зависть
счастливый  в  своих  начинаниЯх.  Ќо  еще не все было кончено, когда тайком
подкравшийсЯ к двери Ђскилт с силой рванул  замок  и  накрыл  менЯ  в  самый
разгар игры с братцем. •лопаЯ в ладоши, он огласил комнату громким смехом и,
сорвав с менЯ одеЯло, воскликнул:
     - —то ты делаешь, свЯт муж? ’ак вот зачем ты выжил менЯ с квартиры!
     ‡атем, не довольствуЯсь насмешками, отвЯзал от сумки  ремень и принЯлсЯ
не шутЯ стегать менЯ, приговариваЯ: "’ак-то ты делишьсЯ с братом?"

        XII.

     “же  смеркалось,  когда  мы  пришли  на  форум, где увидели целые груды
недорогих товаров, сомнительную доброкачественность которых, однако,  удачно
скрывали  сумерки. Џо той же причине и мы притащили с собой украденный плащ.
Њы решили воспользоватьсЯ удобным случаем и, став на углу,  стали  потрЯсать
его  полами  в  расчете  на  то,  что роскошнаЯ одежда привлечет покупателЯ.
‚скоре к нам подошел знакомый мне по виду поселЯнин в сопровождении какой-то
бабенки  и  принЯлсЯ  внимательно  рассматривать плащ. Ђскилт в свою очередь
взглЯнул на плечи мужика-покупателЯ и от изумлениЯ остолбенел. џ тоже не без
волнениЯ  посматривал  на  молодца:  мне  показалось, что это тот самый, что
нашел за городом мою тунику. Ќо Ђскилт боЯлсЯ верить глазам своим.  —тоб  не
действовать  опрометчиво,  он  под  предлогом,  будто желает купить у мужика
тунику, стащил ее с его плеч и крепко держал ее.

        XIII.

     Ћ,  удивительнаЯ  игра  ‘удьбы!  Њужик  до  сих пор не полюбопытствовал
ощупать швы туники и продавал ее как бы нехотЯ,  точно  нищенские  лохмотьЯ.
Ђскилт,  убедившись, что сокровище неприкосновенно и что продавец - неважнаЯ
птица, отвел менЯ в сторонку и сказал:
     -  ‡наешь, братец,  к нам  вернулось сокровище, о котором Я сокрушалсЯ.
ќто та самаЯ  милаЯ туника,  видимо, еще полнаЯ нетронутых  золотых. Ќо  что
делать? Ќа каком основании получить обратно нашу вещь?
     џ,  обрадованный  не  столько  возвращением  добычи,  сколько тем,  что
фортуна снЯла с менЯ позорное обвинение (в  краже), отверг всЯческие увертки
и  посоветовал  действовать на основании гражданского  права, а именно: если
мужик  откажетсЯ  вернуть  чужую   собственность  законным  владельцам,   то
притЯнуть его к суду.

        XIV.

     Ђскилт же, напротив, законов боЯлсЯ.
     - Љто  нас здесь знает?-говорил он.- Љто поверит нашим словам? Џусть мы
доподлинно  уверены, что  эта  вещь  - наша, но все  же мне больше улыбаетсЯ
купить  (плащ)  и  вернуть  сокровище за небольшую  плату, чем  впутатьсЯ  в
ненадежный процесс.

     —то нам поможет закон, где правЯт лишь деньги да деньги.
     ’ам, где беднЯк никого не одолеет в суде?
     „аже и те, что всегда довольны кинической кухней,
     —асто готовы за мзду голос пристрастный продать.
     ‘тало быть, наш трибунал есть попросту куплЯ-продажа:
     ‚садник присЯжный в суде платный выносит ответ.

     Ќо в наличности у нас не было ничего, кроме одного дупондиЯ, на который
мы собирались купить гороха и волчьих бобов. Џоэтому, чтобы добыча от нас не
ускользнула,  мы  решили сбавить цену с плаща и выгодной  сделкой возместить
небольшую потерю. Љогда  мы  объЯвили нашу цену, женщина с покрытой головой,
стоЯвшаЯ  рЯдом  с крестьЯнином  и пристально  присматривавшаЯсЯ  к  рисунку
плаща,  вдруг обеими руками  вцепилась  в  подол и  заголосила во все горло:
"„ержи воров!".
     Њы  же, с  большого перепугу, ничего лучше  не  придумали,  как  в свою
очередь ухватитьсЯ  за грЯзную,  рваную тунику и  во всеуслышание  объЯвить,
что, дескать,  эти люди  завладели нашей  одеждой. Ќо слишком неравным  было
наше   положение,  и   сбежавшиесЯ  на  крик  торгаши  принЯлись  заслуженно
издеватьсЯ  над нашей жадностью; ибо, с одной стороны, требовали драгоценную
одежду, с  другой - лохмотьЯ, которые и на  лоскутки не годились.  Ќо Ђскилт
живо унЯл смех и, когда молчание воцарилось, сказал:

        XV.

     -  Љак видно, каждому дорого свое: поэтому пусть берут свой плащ, а нам
отдадут нашу тунику.
     Џредложение  понравилось  и   крестьЯнину,   и   женщине,  но  какие-то
крючкотворы, а вернее сказать - жулики, захотевшие поживитьсЯ плащом, громко
потребовали,  чтобы  до завтра,  когда  судьЯ разберет  дело, обе вещи  были
переданы им  на хранение. „ело, по их мнению, было далеко не так просто, как
казалось, а гораздо  сложнее,  ибо на обеих сторонах  тЯготело подозрение  в
воровстве.
     ’олпа одобрила  посредников, и один из  торгашей,  лысый и  прыщеватый,
который при случае  вел тЯжбы, заграбастал плащ,  уверЯЯ, что вернет его  на
следующий  день. ‚прочем, затеЯ этих мошенников была Ясна: просто они хотели
присвоить попавший им  в  руки плащ,  думаЯ,  что  тЯжущиесЯ  стороны, боЯсь
обвинениЯ в воровстве, на суд не ЯвЯтсЯ. ’очно того  же  хотели и  мы. ’аким
образом, случай  был выгоден  длЯ обеих сторон.  Њы потребовали, чтобы мужик
предъЯвил  нашу  тунику,  и  он  в  возмущении швырнул  ее  в  лицо Ђскилту.
€збавившись  таким образом от  иска,  он  велел нам сдать  посреднику  плащ,
который  теперь  уже  ЯвлЯлсЯ  единственным предметом спора. Ѓудучи в полной
уверенности, что наше сокровище снова у нас в руках, мы поспешно вернулись в
гостиницу  и, заперев двери, вдоволь нахохотались над догадливостью торгашей
и клЯузников, которые от большого ума отдали нам столько денег.

        XVI.

     …два принЯлись мы за изготовленный стараниЯми ѓитона ужин, как раздалсЯ
в достаточной мере решительный стук в дверь.
     - Љто там?-спросили мы, побледнев от (испуга).
     - Ћткрой,- был ответ,- и узнаешь.
     Џока  мы  переговаривались,  соскользнувший засов сам по  себе упал,  и
настежь распахнувшиесЯ двери пропустили гостью.
     ќто была женщина под  покрывалом, без сомнениЯ, та самаЯ, что несколько
времени тому назад стоЯла рЯдом с мужиком (на рынке).
     - ‘меЯтьсЯ,  что  ли,  вы  надо мною  вздумали?-сказала  она.-џ  рабынЯ
Љвартиллы, чье таинство вы осквернили  у входа в  пещеру. Ћна  сама пришла в
гостиницу и просит разрешениЯ побеседовать с вами; вы не смущайтесь: она  не
осуждает,  не винит вас за эту неосторожность,  она только удивлЯетсЯ, какой
бог занес в наши краЯ столь изысканных юношей.

        XVII.

     Џока  мы  молчали,  не  знаЯ,  на  что  решитьсЯ,  в комнату вошла сама
(госпожа) в сопровождении девочки и,  рассевшись  на  моем  ложе,  принЯлась
плакать. Њы не могли вымолвить ни слова и, остолбенев, глЯдели на эти слезы,
вызванные, должно быть, очень сильным горем. Љогда же  сей  страшный  ливень
наконец  перестал  свирепствовать, она обратилась к нам, сорвав с горделивой
головы покрывало  и  так  сжав  руки,  что  суставы  хрустнули:  -Ћткуда  вы
набрались  такой  дерзости?  ѓде научились ломать комедию и даже жульничать?
…й-богу, мне жаль вас, но еще никто безнаказанно не видел того, чего  видеть
не  следует. Ќаша округа полным-полна богов-покровителей, так что бога здесь
легче встретить, чем человека.  Ќо  не  подумайте,  что  Я  длЯ  мести  сюда
Явилась:  Я  движима  более  состраданием  к  вашей  юности,  нежели обидой.
„умаетсЯ мне, лишь по легкомыслию совершили вы сей неискупаемый проступок. џ
промучилась  всю  сегоднЯшнюю  ночь,  ибо  менЯ  охватил  опасный озноб, и Я
испугалась - не приступ ли это третичной лихорадки. џ  искала  исцелениЯ  во
сне,  и  было  мне  знамение  -  обратитьсЯ к вам и сломить недуг средством,
которое вы мне укажете. Ќо не только об исцелении хлопочу  Я:  большее  горе
запало  мне  в  сердце  и  непременно  сведет  менЯ в могилу - как бы вы, по
юношескому легкомыслию, не разболтали о виденном вами в свЯтилище  Џриапа  и
не  открыли  черни  божественных  тайн.  Џосему  простираю  к  коленам вашим
молитвенно обращенные длани, прошу и умолЯю: не смейтесь, не издевайтесь над
ночными богослужениЯми, не открывайте встречному-поперечному вековых тайн, о
которых даже не все посвЯщенные знают.

        XVIII.

     Џосле этой мольбы она снова залилась слезами и, горько рыдаЯ, прижалась
лицом и грудью к моей кровати.
     џ,  движимый одновременно жалостью и страхом, попросил ее ободритьсЯ  и
не сомневатьсЯ в исполнении обоих ее желаний: о таинстве никто не разгласит,
и  мы  готовы,  если  божество  укажет  ей еще  какое-либо  средство  против
лихорадки,  прийти на помощь небесному промыслу, хотЯ бы  с  опасностью  длЯ
жизни. Џосле  такого обещаниЯ  женщина  сразу повеселела и, улыбаЯсь  сквозь
слезы,   стала  целовать  менЯ  частыми  поцелуЯми  и  рукою,  как  гребнем,
зачесывать мне волосы, спадавшие на уши.
     - €так,  мир! - сказала она.- џ отказываюсь  от иска. Ќо если  бы вы не
захотели дать мне требуемое лекарство, то  назавтра уже была бы готова целаЯ
толпа мстителей за мою обиду и поруганное достоинство.

     ‘тыдно отвергнутой быть; но быть самовластной - прекрасно.
     Ѓольше всего Я люблю путь свой сама избирать.
     Ѓлагоразумный мудрец презреньем казнит за обиду.
     ’от, кто врага не добьет,- тот победитель вдвойне.


     ‡атем,  захлопав  в ладоши, она вдруг принЯлась  так хохотать,  что нам
страшно стало. ‘меЯлась и девчонка, ее  сопровождавшаЯ, смеЯлась и служанка,
прежде вошедшаЯ.

        XIX.

     ‚се  они  заливались  чисто  скоморошеским  гоготом:  мы же, не понимаЯ
причины столь быстрой перемены настроениЯ (выпуча  глаза),  смотрели  то  на
женщин, то друг на друга...
     -  џ  запретила  кого  бы то ни было из  смертных пускать сегоднЯ в эту
гостиницу  затем,  чтобы без долгих  проволочек получить  от  вас  лекарство
против лихорадки.
     Џри этих  словах Љвартиллы Ђскилт несколько опешил; Я сделалсЯ холоднее
галльского  снега  и  не мог проронить ни слова.  ’олько  малочисленность ее
свиты немного  менЯ  успокаивала. …сли бы они захотели на нас покуситьсЯ, то
против нас, каких ни на  есть мужчин, были  бы все-таки три  слабые бабенки.
Њы, несомненно, были боеспособнее, и Я уже составил мысленно, на случай если
бы  пришлось дратьсЯ,  следующее  распределение  поединков:  Я  справлюсь  с
Љвартиллой, Ђскилт - с рабыней, ѓитон же - с девочкой...
     ’ут из нас, онемевших от ужаса, окончательно испарилось всЯкое мужество
и предстала взору неминучаЯ гибель.

        XX.

     -  “молЯю  тебЯ,  госпожа,-  сказал  Я,- если ты задумала что недоброе,
кончай скорее: не так уж велик наш проступок, чтобы  за  него  погибать  под
пытками.
     ‘лужанка, которую звали Џсихеей, между  тем постлала на  полу ковер [и]
стала  возбуждать  мой член,  семью смертЯми  умерший. ‡акрыл Ђскилт  плащом
голову, узнав по опыту, что опасно подсматривать чужие секреты.
     ђабынЯ  вытащила из-за  пазухи  две  тесьмы, коими свЯзала  нам руки  и
ноги...

     -  Љак  же  так?  ‡начит,  Я  недостоин   сатириона?-  спросил  Ђскилт,
воспользовавшись минутой, когда болтовнЯ несколько стихла.
     Њой смех выдал каверзу служанки.
     - Ќу  и юноша,- вскричала  она,  всплеснув руками,-  один выдул столько
сатириона!
     - ‚от как? - спросила Љвартилла.- ќнколпий выпил весь запас сатириона?
     ...ђассмеЯлась  приЯтным  смехом.., и даже  ѓитон не мог  удержатьсЯ от
хохота,  в особенности  когда девочка бросилась ему на шею  и,  не  встречаЯ
сопротивлениЯ, осыпала его бесчисленными поцелуЯми.

        XXI.

     Њы попробовали было позвать на помощь, но никто нас выручать не ЯвилсЯ,
да, кроме того, ЏсихеЯ, каждый раз, когда Я  собиралсЯ  закричать  "караул",
начинала  головной шпилькой колоть мне щеки; девчонка же, обмакиваЯ кисточку
в сатирион, мазала ею Ђскилта. Ќапоследок ЯвилсЯ кинэд  в  байковой  зеленой
одежде,  подпоЯсанный  кушаком.  Ћн то терсЯ об нас раздвинутыми бедрами, то
пЯтнал нас вонючими поцелуЯми. Ќаконец Љвартилла, поднЯв хлыст  из  китового
уса и высоко подпоЯсав платье, приказала дать нам, несчастным, передышку.
     Ћба мы  поклЯлись  свЯщеннейшей клЯтвой, что эта ужаснаЯ тайна умрет  с
нами.
     ‡атем  пришли палестриты и, по всем правилам своего искусства, умастили
нас. ‡абыв  про усталость, мы  надели пиршественные одежды и были отведены в
соседний покой, где стоЯло три ложа и всЯ обстановка  отличалась  роскошью и
изЯществом. Ќас пригласили возлечь,  угостили  великолепной закуской, просто
залили фалерном. Џосле нескольких перемен нас стало клонить ко сну.
     -  ќто  что такое? -  спросила  Љвартилла.- ‚ы собираетесь  спать, хотЯ
прекрасно знаете, что подобает чтить гений Џриапа всенощным бдением?

        XXII.

     Љогда   утомленного  столькими  бедами  Ђскилта  окончательно  сморило,
отвергнутаЯ с позором рабынЯ взЯла и намазала ему, сонному, все лицо  углем,
а  плечи и щеки расписала непристойными изображениЯми. џ, страшно усталый от
всех неприЯтностей, тоже чуть пригубил сна. ‡аснула и всЯ челЯдь в комнате и
за  дверЯми:  одни  валЯлись  вперемежку  у ног возлежавших, другие дремали,
прислонившись к стенам, третьи примостились на пороге  -  голова  к  голове.
‚ыгоревшие  светильники  бросали  свет  тусклый  и  слабый.  ‚ это времЯ два
сирийца прокрались в триклиний  с  намерением  уворовать  бутыль  вина,  но,
подравшись  из жадности на уставленном серебрЯной утварью столе, они разбили
украденную флЯгу. ‘тол с серебром опрокинулсЯ,  и  упавший  с  высоты  кубок
стукнул  по голове рабыню, валЯвшуюсЯ на ложе. Ћна громко завизжала от боли,
так что крик ее и воров выдал, и часть пьЯных разбудил. ‚оры-сирийцы, понЯв,
что  их  сейчас  поймают,  тоже растЯнулись вдоль ложа, словно они давно уже
тут, и принЯлись храпеть, притворЯЯсь  спЯщими.  ђаспорЯдитель  пира  подлил
масла  в  полупотухшие  лампы,  мальчики,  протерев глаза, вернулись к своей
службе, и наконец вошедшаЯ музыкантша, ударив в кимвал, пробудила всех.

        XXIII.

     Џир   возобновилсЯ,  и  Љвартилла  снова  призвала  всех  к  усиленному
пьЯнству. Љимвалистка много способствовала веселью пирующих. ‘нова объЯвилсЯ
и  кинэд, пошлейший из людей, великолепно подходЯщий к этому дому. •лопнув в
ладони, он разразилсЯ следующей песней:

     ќй! ќй! ‘оберем мальчиколюбцев изощренных!
     ‚се мчитесь сюда быстрой ногой, пЯтою легкой,
     ‹юд с наглой рукой, с ловким бедром, с вертлЯвой лЯжкой!
     ‚ас, дрЯблых, давно охолостил делийский мастер.

     Ћн  заплевал  менЯ  своими  грЯзными  поцелуЯми;  после  он и  на  ложе
взгромоздилсЯ и, несмотрЯ на отчаЯнное сопротивление, разоблачил менЯ. „олго
и тщетно возилсЯ он с моим членом. Џо потному лбу ручьЯми стекала краска,  а
на  морщинистых щеках было столько белил, что казалось, будто дождь струитсЯ
по растрескавшейсЯ стене.

        XXIV.

     џ  не мог долее удерживатьсЯ от слез и, доведенный до полного отчаЯниЯ,
обратилсЯ к Љвартилле:
     - Џрошу тебЯ, госпожа, ведь ты повелела дать мне братину.
     Ћна всплеснула руками:
     -  Ћ  умнейший из людей и источник  доморощенного остроумиЯ!  €  ты  не
догадалсЯ, что кинэд и есть женский род от брата?
     ’ут Я пожелал, чтобы и другу моему пришлось так же
     сладко, как и мне,- ЉлЯнусь  вашей  честью, Ђскилт один-единственный во
всем триклинии празднует лентЯЯ,- воскликнул Я.
     - Џравильно! - сказала Љвартилла.- Џусть и Ђскилту дадут братца.
     ‘казано - сделано: кинэд переменил конЯ и,  перейдЯ к  моему  товарищу,
измучил его игрою лЯжек и поцелуЯми. ѓитон  стоЯл тут же и чуть  не вывихнул
челюстей  от  смеха. (’ут  только) Љвартилла  обратила  на него  внимание  и
спросила с любопытством:
     - —ей это мальчик?
     џ сказал, что это мой братец.
     - Џочему же в таком случае,- осведомилась она,- он менЯ не поцеловал?
     €, подозвав его к себе, подарила поцелуем.
     ‡атем, засунув ему руку за пазуху и найдЯ на ощупь неиспользованный еще
сосуд, сказала:
     - ќто завтра послужит прекрасной закуской к нашим наслаждениЯм. ‘егоднЯ
же "после разносолов не хочу харчей".

        XXV.

     Џри  этих  словах  ЏсихеЯ  со  смехом  подошла  к ней и что-то неслышно
шепнула.
     - ‚от,  вот,- ответила Љвартилла,- ты прекрасно надумала: почему бы нам
сейчас не лишить девства нашу Џаннихис, благо случай выходит?
     Ќемедленно  привели девочку, довольно  хорошенькую, на вид лет семи, не
более; ту  самую, что  приходила к нам  в  комнату вместе  с Љвартиллой. Џри
всеобщих рукоплесканиЯх, по требованию  публики, стали справлЯть  свадьбу. ‚
полном  изумлении Я принЯлсЯ  уверЯть,  что,  во-первых, ѓитон, стыдливейший
отрок, не подходит длЯ такого безобразиЯ, да и лета девочки не те, чтобы она
могла вынести закон женского подчинениЯ.
     - „а? - сказала Љвартилла.- Ћна, должно быть, ‘ейчас моложе, чем Я была
в  то времЯ,  когда впервые  отдалась  мужчине? „а прогневаетсЯ на  менЯ моЯ
ћнона, если Я хоть когда-нибудь помню себЯ девушкой. ‚ детстве Я  путалась с
ровесниками,  потом  пошли  юноши постарше,  и  так  до  сей  поры.  Ћтсюда,
вероЯтно, и пошла пословица: "Љто снесет теленка, снесет и быка".
     ЃоЯсь, как бы  без менЯ с братцем не обошлись еще хуже, Я присоединилсЯ
к свадьбе.

        XXVI.

     “же  ЏсихеЯ  окутала  голову  девочки  венчальной  фатой; уже кинэд нес
впереди факел; пьЯные женщины, рукоплеща,  составили  процессию  и  постлали
ложе  покрывалом.  ‚озбужденнаЯ  этой  сладострастной  игрой, сама Љвартилла
встала и, схватив ѓитона, потащила его в спальню. Ѓез сомнениЯ,  мальчик  не
сопротивлЯлсЯ,  да  и девчонка вовсе не была испугана словом "свадьба". Џока
они лежали за запертыми дверьми, мы уселись на пороге спальни, впереди  всех
Љвартилла,   со   сладострастным   любопытством  следившаЯ  через  бесстыдно
проделанную щелку за ребЯчьей забавой. „абы и  Я  мог  полюбоватьсЯ  тем  же
зрелищем,  она  осторожно  привлекла  менЯ к себе, обнЯв за шею, а так как в
этом положении щеки наши  почти  соприкасались,  то  она  времЯ  от  времени
поворачивала ко мне голову и как бы украдкой целовала менЯ.
     ...и остальную часть ночи спокойно проспали в своих кроватЯх.
     Ќастал третий  день,  день долгожданного свободного пира у ’рималхиона;
но нам, раненым, измученным, более улыбалось бегство, чем покойное житье...
     €так, мы мрачно раздумывали, как бы нам отвратить  надвигавшуюсЯ грозу,
как вдруг один из рабов Ђгамемнона испугал нас окриком:
     -  Љак,  - говорил он, - разве вы  не знаете,  у кого сегоднЯ пируют? “
’рималхиона, изЯщнейшего из смертных;  в триклинии у него стоЯт  часы, и  (к
ним) приставлен  особый  трубач,  возвещающий, сколько  мгновений  жизни  он
потерЯл.
     Њы, позабыв  все  невзгоды, тщательно  оделись и велели ѓитону,  охотно
согласившемусЯ выдать себЯ за нашего раба, следовать за нами в бани.

        XXVII.

     Њы  принЯлись  одетые  разгуливать  по  банЯм  просто  так,  длЯ своего
удовольствиЯ, и подходить к  кружкам  играющих,  как  вдруг  увидели  лысого
старика  в  красной  тунике,  игравшего  в  мЯч  с кудрЯвыми мальчиками. Ќас
привлекли к этому зрелищу не столько мальчики, - хотЯ и у них  было  на  что
посмотреть,  -  сколько  сам  почтенный  муж,  игравший в сандалиЯх зелеными
мЯчами: мЯч, коснувшийсЯ земли, в игре более не употреблЯлсЯ, а  свой  запас
игроки   пополнЯли  из  корзины,  которую  держал  раб.  Њы  приметили  одно
нововведение. Џо обеим сторонам круга стоЯли два евнуха: один из них  держал
серебрЯный  горшок,  другой  считал  мЯчи,  но не те, которыми во времЯ игры
перебрасывались из рук в руки, а те, что падали наземь. Џока  мы  удивлЯлись
этим роскошествам, к нам подбежал Њенелай.
     -  ‚от тот, в чьем доме сегоднЯ предстоит нам возлежать  за обедом! ќто
как бы прелюдиЯ пира.
     ‚о времЯ речи ЊенелаЯ ’рималхион прищелкнул пальцами. Ћдин  из  евнухов
по сему знаку подал  ему  горшок. “довлетворив  свою надобность,  ’рималхион
потребовал  воды на руки  и свои слегка  обрызганные пальцы  вытер о  волосы
одного из мальчиков.

        XXVIII.

     „олго  было  бы  рассказывать все подробности. ‘ловом, мы отправились в
баню  и,  вспотев,  поскорее  перешли  в  холодное  отделение.  ’ам  умащали
’рималхиона,  причем  терли  его не полотном, но лоскутком мЯгчайшей шерсти.
’ри массажиста пили в  его  присутствии  фалерн:  когда  они,  поссорившись,
пролили  много  вина,  ’рималхион назвал это свиной здравицей.  ‡атем, надев
Ярко-алую байковую тунику,  он  возлег  на  носилки  и  (двинулсЯ  в  путь),
предшествуемый  четырьмЯ  медно-украшенными скороходами и ручной тележкой, в
которой ехал его любимчик: старообразный, подслеповатый мальчик,  еще  более
уродливый,  чем  его  хозЯин  ’рималхион.  Џока  его несли, над его головой,
словно желаЯ что-то шепнуть на  ушко,  все  времЯ  склонЯлсЯ  музыкант,  всю
дорогу  игравший  на  крошечной  флейте...  Њы,  весьма удивленные виденным,
следовали за ним и вместе с Ђгамемноном пришли к дверЯм, на  которых  висело
объЯвление, гласившее:
     …‘‹€  ђЂЃ Ѓ…‡ Џђ€ЉЂ‡ЂЌ€џ ѓЋ‘ЏЋ„‘ЉЋѓЋ  ‚›‰„…’ ‡Ђ ‚ЋђЋ’Ђ, ’Ћ ЏЋ‹“—€’  ‘’Ћ
“„ЂђЋ‚

     “ самого входа стоЯл  привратник в зеленом  платье, подпоЯсанный (Ярко)
вишневым  поЯсом,  и  чистил на серебрЯном  блюде  горох. Ќад порогом висела
золотаЯ клетка, из коей пестраЯ сорока приветствовала входЯщих.

        XXIX.

     (Ћб  этот  порог) Я, впрочем, чуть не переломал себе ноги, пока, задрав
голову, рассматривал все (диковинки). Џо левую  руку,  недалеко  от  каморки
привратника,  была  нарисована  на  стене  огромнаЯ цепнаЯ собака, а над нею
большими квадратными буквами написано:
     Ѓ…ђ…ѓ€‘њ ‘ЋЃЂЉ€
     ’оварищи менЯ обхохотали.  џ же, оправившись от падениЯ,  не  поленилсЯ
пройти вдоль всей стены. Ќа ней был нарисован невольничий рынок с вывесками,
и  сам  ’рималхион,  еще кудрЯвый,  с  кадуцеем в  руках, ведомый  Њинервой,
(торжественно)  вступал  в  ђим.  ‚се  передал своей  кистью  добросовестный
художник и  объЯснил надписЯми: и как ’рималхион  училсЯ счетоводству, и как
сделалсЯ рабом-казначеем. ‚  конце портика Њеркурий,  поднЯв  ’рималхиона за
подбородок, возносил  его на высокую эстраду. ’ут  же была и ”ортуна с рогом
изобилиЯ, и три Џарки,  прЯдущие золотую нить.  ‡аметил Я в  портике и целый
отрЯд скороходов, обучающихсЯ под наблюдением наставника. Љроме того, увидел
Я в  углу  большой шкаф, в нише которого стоЯли  серебрЯные ‹ары,  мраморное
изображение ‚енеры и  довольно  большаЯ,  засмоленнаЯ золотаЯ шкатулка, где,
как  говорили,   хранилась  перваЯ   борода  самого  хозЯина.  џ  расспросил
привратника, что изображает живопись внутри дома.
     -  €лиаду  и  Ћдиссею,  -ответил он,  -  и бой  гладиаторов, устроенный
‹энатом.

        XXX.

     Ќо некогда было все разглЯдывать. Њы уже достигли триклиниЯ, в передней
половине  которого  домоправитель  проверЯл  отчетность.  Ќо  что   особенно
поразило  менЯ  в этом триклинии - так это пригвожденные к дверЯм ликторские
свЯзки с топорами, оканчивавшиесЯ внизу  бронзовыми  подобиЯми  корабельного
носа; а на носу была надпись:
     ѓ. ЏЋЊЏ…ћ ’ђ€ЊЂ‹•€ЋЌ“ - ‘…‚€ђ“ Ђ‚ѓ“‘’Ђ‹Ћ‚ -Љ€ЌЌЂЊ - ЉЂ‡ЌЂ—…‰
     Ќадпись освещалась спускавшимсЯ  с потолка двурогим светильником, а  по
бокам ее  были  прибиты  две  дощечки: на одной  из  них,  помнитсЯ, имелась
нижеследующаЯ надпись:

        III

     џЌ‚Ђђ‘Љ€• ЉЂ‹…Ќ„ € ЌЂЉЂЌ“Ќ… ЌЂ ѓЂ‰ ЋЃ…„Ђ…’ ‚Ќ… „ЋЊЂ
     Ќа  другой  же были изображены  фазы луны и ход  семи светил  и  равным
образом показывалось, посредством разноцветных шариков, какие дни счастливые
и  какие  несчастные. „остаточно  налюбовавшись этим великолепием, мы хотели
войти  в  триклиний, как вдруг мальчик,  специально  назначенный длЯ  этого,
крикнул нам:
     - Џравой ногой!
     Њы, конечно, несколько смутились, опасаЯсь, как бы кто-нибудь из нас не
нарушил обычаЯ. Ќаконец, когда все разом мы занесли правую ногу над порогом,
неожиданно бросилсЯ  к ногам нашим уже раздетый  длЯ  бичеваниЯ  раб  и стал
умолЯть избавить его от казни: не велика вина, за которую его преследуют: он
забыл в  бане одежду домоуправителЯ, стоЯщую не больше десЯти сестерциев. Њы
отнесли  правые  ноги  обратно за  порог  и  стали  просить  домоуправителЯ,
пересчитывавшего в триклинии червонцы, простить раба. Ћн гордо приосанилсЯ и
сказал:
     -  Ќе потерЯ менЯ рассердила, но ротозейство этого негодного холопа. Ћн
потерЯл пиршественную одежду, подаренную мне в день моего  рождениЯ одним из
клиентов. Ѓыла она,  конечно,  тирийского пурпура, но уже однажды мытаЯ. ‚се
равно! ради вас прощаю.

        XXXI.

     …два  мы,  побежденные  таким  великодушием, вошли в триклиний, раб, за
которого мы просили, подбежал к нам и осыпал нас,  просто  не  знавших  куда
деватьсЯ от конфуза, целым градом поцелуев, благодарЯ за милосердие.
     -  Ћ, - говорил он,  - вы  скоро  узнаете,  кого  облагодетельствовали.
ѓосподское вино - признательность раба...
     Љогда  наконец  мы возлегли,  александрийские мальчики  облили нам руки
ледЯной водой; за ними последовали другие,  омывшие наши ноги  и старательно
остригшие  ногти. Џричем каждый занималсЯ  своим делом не молча, но распеваЯ
громкие  песни. џ пожелал  испробовать,  всЯ ли  челЯдь состоит  из  поющих?
Џопросил пить: услужливый мальчик исполнил мою просьбу с тем же  завыванием,
и так - все, что бы у кого ни попросили.
     Џантомима с хорами какаЯ-то, а не триклиний почтенного дома!
     Њежду  тем  подали совсем  невредную  закуску:  все возлегли  на  ложа,
исключаЯ только самого ’рималхиона, которому, по новой моде, оставили высшее
место за столом.  Џосредине закусочного  стола  находилсЯ  ослик  коринфской
бронзы с тюками  на спине, в которых лежали с одной стороны черные, с другой
- белые оливки. Ќад ослом возвышались два серебрЯных блюда, по краЯм которых
были  выгравированы имЯ ’рималхиона  и вес серебра, а  на  припаЯнных  к ним
перекладинах  лежали  (жареные)  сони, обрызганные маком и  медом. Ѓыли  тут
также  и  кипЯщие колбаски  на  серебрЯной  жаровне,  а  под  сковородкой  -
сирийские сливы и гранатовые зерна.

        XXXII.

     Њы наслаждались этими прелестЯми, когда поЯвление ’рималхиона, которого
внесли на малюсеньких подушечках, под звуки музыки, вызвало с нашей  стороны
несколько   неосторожный   смех.   …го   скобленаЯ  голова  высовывалась  из
Ярко-красного плаща, а шею  он  обмотал  шарфом  с  пурпуровой  оторочкой  и
свисающей  там  и  сЯм  бахромой. Ќа мизинце левой руки красовалось огромное
позолоченное  кольцо;  на  последнем  же  суставе   безымЯнного,   как   мне
показалось,  настоЯщее  золотое  с припаЯнными к нему железными звездочками.
Ќо, чтобы выставить напоказ и другие драгоценности,  он  обнажил  до  самого
плеча  правую  руку,  украшенную золотым запЯстьем, прикрепленным сверкающей
блЯхой к браслету из слоновой кости.

        XXXIII.

     - „рузьЯ,- сказал он,- ковырЯЯ в зубах серебрЯной зубочисткой,- не было
еще моего желаниЯ выходить в триклиний, но, чтобы не задерживать вас дольше,
Я пренебрег всеми удовольствиЯми. Ќо позвольте мне окончить игру.
     ‘ледовавший  за ним  мальчик  принес  столик  терпентинового  дерева  и
хрустальные кости;  Я заметил  нечто весьма  (изЯщное и) утонченное:  вместо
белых и черных камешков здесь были золотые и  серебрЯные динарии. Џока он за
игрой  исчерпал все  рыночные прибаутки,  нам, еще во времЯ  закуски, подали
первое  блюдо с корзиной, в которой, расставив крыльЯ, как наседка на Яйцах,
сидела  деревЯннаЯ  курица.  ‘ейчас  же подбежали  два  раба  и,  под  звуки
неизменной музыки,  принЯлись шарить в соломе; вытащив оттуда павлиньи Яйца,
они  роздали  их пирующим. ’ут ’рималхион обратил  внимание на это зрелище и
сказал:
     -  „рузьЯ, Я велел подложить  под  курицу павлиньи  Яйца.  €,  ей-богу,
боюсь, что в них уже цыплЯта вывелись. Џопробуемте-ка, съедобны ли они.
     Њы взЯли по ложке, весившей не менее селибра  каждаЯ, и  вытащили Яйца,
сработанные из  крутого теста. џ едва не бросил  своего Яйца, заметив в  нем
нечто  вроде цыпленка. Ќо затем Я услыхал,  как  какой-то старый сотрапезник
крикнул:
     - ќ, да тут что-то вкусное!
     €  Я вытащил  из  скорлупы жирного  винноЯгодника, приготовленного  под
соусом из перца и Яичного желтка.

        XXXIV.

     ’рималхион, кончив игру, потребовал себе всего, что перед тем ели мы, и
громким голосом дал разрешение всем, кто хочет, требовать еще медового вина.
‚  это  времЯ  по данному знаку грЯнула музыка, и поющий хор убрал подносы с
закусками. ‚ суматохе (со стола) упало большое (серебрЯное) блюдо;  один  из
отроков  его  поднЯл,  но  заметивший  это  ’рималхион  велел  надавать рабу
затрещин, а блюдо бросить  обратно  на  пол.  џвившийсЯ  раб  стал  выметать
серебро вместе с прочим сором за дверь. ‡атем пришли два молодых эфиопа, оба
с маленькими бурдюками вроде тех, из которых рассыпают песок в  амфитеатрах,
и  омыли  нам  руки  вином.  ‚оды  никому  не  подали. ‚осхвалЯемый за такую
утонченность, хозЯин сказал:
     - Њарс любит равенство. Џотому Я велел поставить каждому особый столик.
     - ’аким образом, нам не будет так жарко от множества вонючих рабов.
     ‚ это  времЯ принесли  старательно  засмоленные  стеклЯнные амфоры,  на
горлышках коих имелись Ярлыки с надписью:
     ЋЏ€Њ€ЂЌ‘Љ€‰ ”Ђ‹…ђЌ. ‘’Ћ‹…’Ќ€‰
     Љогда надпись была прочтена, ’рималхион всплеснул руками и воскликнул:
     -  “вы! “вы нам! ’ак, значит, вино  живет дольше,  чем  людишки. Џосему
давайте пить, ибо в вине жизнь.  џ вас угощаю настоЯщим Ћпимианским; вчера Я
не такое хорошее выставил, а обедали люди много почище.
     Њы пили и удивлЯлись столь изысканной роскоши. ‚ это времЯ раб притащил
серебрЯный  скелет,  так  устроенный,  что  его сгибы  и  позвонки  свободно
двигались  во все  стороны.  Љогда  его несколько раз  бросили на стол и он,
благодарЯ  подвижному сцеплению,  принимал  разнообразные  позы,  ’рималхион
воскликнул:

     - ѓоре нам, беднЯкам! Ћ, сколь человечишко жалок!
     ‘танем мы все таковы, едва только Ћрк нас похитит,
     Ѓудем же жить хорошо, други, покуда живем.


        XXXV.

     ‚озгласы  одобрениЯ  были  прерваны  поЯвлением  блюда,  по величине не
совсем оправдавшего наши ожиданиЯ. Ћднако его необычность  обратила  к  нему
взоры  всех.  Ќа  круглом  блюде  были изображены кольцом 12 знаков ‡одиака,
причем на каждом кухонный архитектор разместил  соответствующие  Яства.  Ќад
Ћвном  -  овечий  горох,  над ’ельцом - говЯдину кусочками, над Ѓлизнецами -
почки и тестикулы, над ђаком - венок, над  ‹ьвом  -  африканские  фиги,  над
„евой  -матку  неопоросившейс