скорее в подсознание и надела свежие датские колготки.
     Џес  пришел сюда, ведомый чувством, много  уже  лет как вполне забытым:
отчаЯнием. €  -  как  всегда - пес  обманывал себЯ,  ибо  видел своим низким
чутьем реальное будущее не  хуже, чем предикторы ван ‹еннеп и дю ’ойт вместе
взЯтые, а на самом деле хитрил с этим самым будущим не хуже, чем  безымЯннаЯ
до   времени   женщина-предиктор,   повстречавшаЯсЯ   сношарю    Ќиките   на
‚ерблюд-горе.  Ћн  желал  и  долг служебный  исполнить, ибо  таковой почитал
свЯщенным, и не  погрешить  перед  будущим  собачьего рода, да уж  заодно  и
человечьего. ЋтчаЯние он в себе разжег сейчас  искусственно, притом по долгу
службы.
     Џеремахнув ранним и промозглым утром через частокол сношаревой усадьбы,
вдоль раскисающего прЯмо  на  глазах берега  ‘мородины,  потрусил  ‚олодЯ  в
Њоскву   исполнЯть   служебный    долг,   докладывать,    что   выследил   и
шпиона-телепортанта,  и  двух  членов недобитой царской  семьи,  и  кучу  их
сородичей и пособников, которых брать надо как можно скорей, - и всю деревню
эту  лучше заарестовать на  всЯкий  случай,  потому как претендовать  могут,
одной  они  там  все породы,  и  притом  весьма  опасной  длЯ  существующего
общественно-политического расклада. „аже решил дать совет: не перемещать эту
самую деревню никуда, а обнести  колючим забором, вышки поставить  и гавкать
на  тех,  которые  рыпатьсЯ  будут.  ’акже  имел сообщить, что  заготовил  в
брЯнских лесах изрЯдное поголовье служебно-бродЯчих и просит выслать за ними
отрЯды опытных вербовщиков с собою во главе. ЏредикациЯ, впрочем, указывала,
что последнее  -  чистое издевательство  над начальством, служить эти лесные
эс-бе  по доброй  воле хрена с два  пойдут. „а и некому им скоро уже служить
будет. Ћднако долг велел доложить, он доложить и собиралсЯ.
     ЌесмотрЯ  на почти сутки форы, которые дал он пособникам  империализма,
наследнику престола и его  клеврету-телепортанту, не тревожилсЯ  на  счет их
ускользаниЯ ‚олодЯ  нимало, - изучив характер  „жеймса, он  знал, что поедет
тот в Њоскву кругалем, через всЯкие Љиржачи и Љашины, что угрохает он на это
не менее как четыре днЯ,  а то  и полную неделю, а ему, вольному  служебному
бродЯчему старику,  прЯмаЯ дорога из  брЯнских  лесов в  московские каменные
джунгли никем не заказана, - кроме собачников, а уж их мы как-нибудь того. Љ
тому же с дорогой повезло, километров триста он проехал в каком-то нерабочем
тамбуре,  только перед  Љалугой  из него выскочил, почуЯл недоброе: драка  в
этом тамбуре должна  была  разразитьсЯ  с  кровопролитием, а на  хрена  ему,
старому  волку,  тьфу,  псу, идти в свидетели? ‘лучилась там драка или нет -
совершенно  неважно,  но  не  прошло  и  четырех  дней с  выбега  из  теплой
сношаревой избы, как замаЯчили на горизонте какие-то кубы и параллелепипеды,
и углы, и бетонные плиты, и градирни, другаЯ промышленно-ЯдовитаЯ пакость, а
потом и красненькие буквы "Њ" стали попадатьсЯ, а уж от ћго-‡ападной дотуда,
докуда ему сейчас добежать надо было, оставалось совсем  немного километров.
Џес прибежал в Њоскву.
     ‘обственно,  полагалось  ему  сейчас прЯмым  ходом влететь в  кабинет к
майору Ђрабаджеву и все как есть доложить.  Ќо день выдалсЯ суббота, а то ли
она  у майора выходнаЯ,  то  ли чернаЯ,  когда он и впрЯмь сидит в кабинете,
злой, как помойный  котЯра, и на людей лает, - на собак попробовал бы, - иди
знай. ’огда, если суббота выходнаЯ, полагалось бежать  к нему домой и тем же
ходом  доложитьсЯ. Ќо то ли дрыхнет по раннему времени майор, то ли какую-то
несъедобную  гадость  из-под  тающего  льда  укатил  таскать  на  заповедные
водохранилища  -  иди знай. Ћбежав оба адреса, установил пес, что суббота не
чернаЯ,  майор не лает,  и как  раз  укатил неизвестно куда.  ‚ этом  случае
полагалось докладыватьсЯ  начальнику начальника, точней, его  заместителю, в
общем, полковнику ЂракелЯну. Ќо того на службе тоже не случилось, домой же к
нему  уж и вовсе никогда носа показывать  не  дозволЯлось, ибо там  попугаи,
никакой  собаке не безопасно, во-вторых, тесть очень высокопоставленный, его
тревожить не велено, -  на самого-то полковника  плевать,  стоит  в  будущее
одним глазком  зыркнуть, а  вот на тестЯ не плевать никак, очень  это важный
тесть в  смысле грЯдущих событий. ‘ледующее по рангу начальство по домашнему
адресу  обрелось, но с  позавчерашнего днЯ в  себЯ не приходило и  ждать тут
нечего.  “глов  нечаЯнно выпил на  новоселье у  подчиненного,  подполковника
‡аева, бутыль  французских духов "—ернаЯ магиЯ",  и за его здоровье  боЯлись
теперь, а подчиненный, кстати, в том случае, если начальство копыта откинет,
собиралсЯ  семье  будущего  покойного  вчинить  в  таком разе иск  в размере
стоимости  всей  бутыли и уж заодно  всего  при  новоселье  истребленного  и
потребленного. ‚се это было ‚олоде  до фени, ему бы доложить кому, - а кому?
Џо  прЯмой  над  “гловым  располагалсЯ  человек,  чрезвычайно  популЯрный  у
подчиненных, тот самый разбитной генерал-майор ‘апрыкин, чудовищный бабник с
весьма скромными к таковому занЯтию данными, проживал неизвестно где, к тому
же  нюхом  понимал,  что  тревожить генерала  опасно,  даже  если  вдруг  на
какой-нибудь госдаче он вдруг и отыщетсЯ, потому  как  в сауне, да  не один.
‚ыше  располагалсЯ  толстый  человек в страшных погонах, слишком высоко этот
человек  располагалсЯ,  чтобы ему, псу какому-то,  его  без предварительного
согласованиЯ тревожить,  еще  влепЯт  выговор  да  в  чине  понизЯт, а  ему,
капитану эс-бе ‚олоде, до пенсии всего ничего. Џо рангу пенсиЯ была бы ему в
нынешнем  положении очень недурнаЯ,  получил бы он право жить  на  родине, в
‘окольниках, при  шашлычной "ѓвоздика",  где разумный  посетитель  тебе  уже
кусок  хлеба  в качестве угощениЯ не предложит, знает, что ты  его  жрать не
будешь, даже в  жире моченным,  а культурно снимает  с шампура что-нибудь от
своей собственной доли  и подает тебе  с уважением к собачьей жизни. Ђ ежели
понизЯт, то будешь ты жить - хорошо, если на  родине - при кафе-мороженом, и
что  ты там кушать  на старости лет  будешь - даже  представлЯть противно, в
самом-то лучшем случае стаканчики вафельные, ну, а в худшем... Џрисел ‚олодЯ
в  подвернувшемсЯ тесном дворике на Њалой ‹убЯнке, повел  выцветшим  носом и
принЯл решение. € принЯл на  себЯ ответственность. €  скоренько потрусил  по
Ѓульварному  кольцу, прЯчась от милиционеров, коих глубоко презирал,  в один
из  уцелевших  от прежних времен переулочков, в ту самую квартиру, с которой
начал свой небезуспешный поиск больше чем полгода назад. ’еперь уже важно не
просто доложить, ответственность взЯта на свою собачью шею. ‚ажно приказать.
Ђ там видно будет. €м видно будет. Њне уже видно.
     ’онЯ получила  от  пса  недвусмысленное  сообщение  о том,  что поездом
пЯтнадцать-одиннадцать  в  третьем  вагоне пассажирского  поезда  "‚ладимир-
‚олынский  -  Њосква" прибывают  два человека,  которых  она, ’онЯ,  обЯзана
встретить,  завлечь к себе в дом и ни в коем случае не упускать до тех  пор,
пока начальство не переловит  из-под мартовского льда всю гадость, какаЯ там
найдетсЯ,  или  другое  начальство не  возвратитьсЯ из  эмпиреев  кулинарной
мечты,  или  третье  не  освободитсЯ от  духовитых  чар  черной  магии,  или
четвертое  не  утомитсЯ   бесплодными  своими  посЯганиЯми,  или   пЯтое  не
снизойдет.  Џес  странным  образом дал указаниЯ  встретить  двоих, но далеко
идущие  инструкции насчет завлеканиЯ и удержаниЯ  касались  почему-то только
одного. Људа  денетсЯ  второй -  пес  сообщить не соизволил.  Ќо он, в конце
концов, старше по званию,  и это всегда послужит недурной  защитой, если что
не так,  сам пусть  несет ответственность.  Ќо так или  иначе, одного, того,
которого назвал по имени, пес  просто приказал удержать при себе хотЯ бы  до
понедельника.  Ђ  сам  пес  тем  временем  вспомнил, что бесконечно,  просто
истерически хочет жрать. € побежал на задворки одного из новоарбатских кафе,
где,  как  он знал, нередко валЯетсЯ многое такое, за чем в провинции, в той
же ‘тарой ѓрешне,  установилась бы немедленнаЯ очередь совсем не из бродЯчих
собак,  а из  обыкновенных  советских граждан. Џробеги  тысЯчу  километров с
пустым желудком, нагулЯешь, гав, аппетит.
     ...Ќехорошими дорожными запахами напитавшийсЯ владимиро-волынский поезд
медленно катилсЯ  к  Њоскве,  пользуЯсь  случаем  постоЯть и  там  и сЯм,  и
особенно в чистом поле. ‚ез он в своем  нутре гораздо меньше пассажиров, чем
мог  вместить,  -  не сезон,  да  и не поезд,  и  медленно  идет, и приходит
неудобно.  Џокружив  вокруг  Њосквы,  втиснулись  в  него  Џавел  и „жеймс в
‘ухиничах. Џавел и слова-то  такого раньше не слышал. € вот уже почти готовы
были прибыть  в  Њоскву.  Ѓудущий  император  приближалсЯ  к  своей  столице
совершенно   разбитым   бесконечными   пересадками,   измотанный   поездными
ароматами, - после чистого-то воздуха у сношарЯ, - и  менее всего  готовый к
принЯтию  бремени всероссийской власти. Ђ  „жеймс к тому же  его  потихоньку
поил, как  бы держал  под  наркозом, много не давал, но следил, чтобы и мало
тоже не  было. „а еще ко  всему император неделю не мылсЯ и его подташнивало
от  того,  чего  большинство  населениЯ  вообще  не слышит:  от собственного
запаха. ‘тало быть, не одна только русскаЯ кровь пульсирует в жилах Џавла. Ђ
поезд уже прошел Ђпрелевку.
     „жеймс на  этот раз ни от каких литераторских сортиров не зависел. џвку
ему сообщил „жексон уже с неделю тому  назад, денег все еще  было навалом, у
сношарЯ шли только на коньЯк, а это  какие ж  расходы. Ќикто, как знал он из
бюллетенЯ ван  ‹еннепа, не помешает им достичь Њосквы и своей цели в Њоскве,
где  некаЯ, еще не  вполне известнаЯ  ему "верхушка" сейчас, по собственному
выражению  „жеймса,  "обивает  Џавлу   трон  бархатами".  ќтим-то  господам,
впрочем,  как раз ничего о  приезде  императора в будущую его  столицу  и не
должен бы  сообщать. €наче -  лишний риск.  ‚прочем, какой же риск, если ван
‹еннеп все Ясно сказал?..  ђазведчик  ехал  в  Њоскву  с  легким  сердцем  и
спокойной душой. Ќехорошо было  только то, что, привыкнув к ежедневным бабам
у сношарЯ,  оказалсЯ  вот уже неделю этого земного  блага лишен. Ќо утешалсЯ
тем, что сие временно.
     Ћни сошли с поезда под дебаркадером киевского  вокзала; ввиду небойкого
времени  прибытиЯ  дозволЯлось   владимиро-волынскому  доходЯге  прибыть  на
привилегированный второй путь. Џавел вдохнул  железнодорожный, шпалами и еще
Ѓог  знает чем на всех вокзалах одинаково пахнущий  воздух,  стараЯсь на всю
жизнь запечатлеть  этот  миг своего вступлениЯ  в столицу,  и замечталсЯ  на
четверть мгновениЯ,  потому что мысленно,  особенно  на  трехсотграммовом, в
коньЯчном исчислении, подпитии, давно  уже писал  он свои  мемуары  "Џуть на
Њоскву". € этой  четверти мгновениЯ хватило на то,  чтобы упустить важнейшее
и, пронеси ѓосподи,  непоправимое даже:  кисть правой руки  „жеймса, до того
спокойно лежавшаЯ  на императорском предплечье, дико  напрЯглась,  дрогнула,
оторвалась  -  и  исчезла.  Џрогремел  резкий,  короткий,  потревоживший  на
какое-то времЯ носильщиков звон - но им ли удивлЯтьсЯ, ну, еще кто-то сервиз
кокнул.    ’ак   или   иначе,   бессменный    спутник   Џавла,    приблудный
‚ергилий-телепортант, уроженец џмайки и чей-то там незаконный сын, а также и
чей-то  законный  наследник,  кстати, если некстати вспомнить его  почтенную
матушку, -  которую, конечно, совершенно с  ней  не знакомый  Џавел тут же и
вспомнил  в  традиционнорусском сочетании, -  исчез. Њимо  спешили  небогато
укутанные  пассажиры  с   небогатыми  своими   торбами,   узлами,  ремешками
обстегнутыми  чемоданами, - а Џавел, совершенно один, стоЯл  в этой толпе  и
понЯтиЯ не  имел: что  делать,  куда  идти, зачем он тут  вообще.  Џавел был
испуган и растерЯн, совсем как малый ребенок в чащобе, - и все это, конечно,
отражалось на его лице, отнюдь не императорском в эти мгновениЯ, да и во все
остальные, если честно  говорить,  почти таком же. ’акой  вот  брошенный  на
вокзале ребенок. ”ер-то ке? ђоман „енисович где? € вещи где? ѓде все?
     ‚прочем,  дальше  произошло  что-то  странное. ‚ысокаЯ,  почти  молодаЯ
женщина, попросту, пожалуй, даже красиваЯ, вдруг бросилась к нему из толпы с
распростертыми объЯтиЯми, с неожиданно чистым,  из глубины  далеко не всЯкой
женской души способным вырватьсЯ криком:
     - Џавлинька! Џавлинька!
     €, не спросЯсь  разрешениЯ, заключила его в  объЯтиЯ. †енщина была выше
Џавла на добрых  полголовы, -  хотЯ с  некоторых  деревенских времен  меньше
всего смущало его в отношениЯх с женщинами различие  в росте, - но да что же
это вообще  такое? ќто по плану или нет? Ћчень нематеринские объЯтиЯ женщины
разомкнулись,  она отступила на шаг и  немного покраснела.  Џохоже, она тоже
была смущена  встречей. „жеймс обучил Џавла - нет, не телепатии,  тут  кишка
тонка  оказалась у императора -  а простейшей  эмпатии, то  бишь способности
чувствовать  на близком  расстоЯнии простейшие эмоции тех,  с кем доводилось
иметь дело.  Џавел вслушалсЯ  и  уловил только учащенный стук сердца, то  ли
радостью вызванный,  то ли еще чем-нибудь. € тогда  снизошло  на  императора
пусть хоть кратковременное, но все же Явное  спокойствие. Ќаверное, все-таки
по плану. Ќаверное, его  сейчас  этой  женщине с  рук  на руки передали.  Ќе
почетным же караулом его  встречать должны, в самом  деле?  •отЯ отчего б не
почетным...  Ђ спутник  объЯвитсЯ. Ќе такой он человек, чтоб с чужими вещами
сматыватьсЯ, без инструкции, кстати.
     Ћчень бессвЯзно осознаваЯ происходЯщее,  Џавел  позволил усадить себЯ в
дожидавшеесЯ  возле вокзала  такси.  „еньги  на него ’онЯ  обнаружила  самым
неожиданным образом: разметаЯ хвостом окурки, вымел  из них эс-бе новенькую,
еще  с зарплаты,  даже пополам не  сложенную  десЯтку. Џоначалу  ’онЯ обнЯла
Џавла исключительно по  приказу капитана эс-бе, а потом вдруг  застеснЯлась,
весь путь к  машине  прошла,  боЯсь  даже коснутьсЯ императора. ‚ такси  она
уселась  на  переднее сиденье, чтобы  дорогу  показывать,  хотЯ  ехать-то от
Љиевского на Њолчановку - всего  ничего.  Ћна  сидела вполоборота, фигуру ее
Џавел  толком  рассмотреть  не  мог, хотЯ его,  привычного,  фигура эта  уже
интересовала. Љ  тому  же  ростом и  лицом походила  Ђнтонина …вграфовна  на
незабвенную Њарью-Ќастасью,  но повадкою, обращением была куда  приЯтнее. Ќа
долю мгновениЯ предположил Џавел, что, быть может,  это сам ђоман „енисович,
спутник  и вечный друг, взЯл  да и превратилсЯ  в  эту женщину,  чем черт не
шутит, был ведь разговор о том, что в Ђмерике это  умеют. € тут же отмел это
предположение как  несостоЯтельное, ибо никогда никаких особо теплых  чувств
„жеймс не излучал, ну разве что когда писал свое отречение от престола,  так
это все скорей  по пьЯнке было, надо полагать, - а сейчас Џавел  Ясно слышал
малопонЯтное, Явно позитивное  чувство, которого не знал  никогда, в котором
Ясно прослушивалсЯ только учащенный стук сердца,  словом, неведомое какое-то
чувство, хотЯ  приЯтное. Ќа мгновение  еще подумалось: а вдруг  все-таки под
арест везут? Ќо стыдно от этой мысли  стало.  Ђнтонина …вграфовна рассказала
ему тем временем, что  ей  поручено о нем, о  Џавле ”едоровиче, позаботитьсЯ
ближайшие два-три днЯ, "пока все не устроитсЯ". ‘ловом, он пусть ни о чем не
беспокоитсЯ,  она  все  сама  и  так сделает.  Ћтчего-то  и на этот  раз  не
захотелось  Џавлу ставить ее  слова под  сомнение. ‡ато захотелось  вдвоем с
этой   приЯтной  женщиной,  ну...  длЯ  начала  -  выпить.  €  услышал  звук
отхлопнутой  дверцы, это ’онЯ  по-кавалерски приглашала выйти его из машины.
Џавел окончательно отложил все заботы в сторону и временно вверилсЯ  судьбе,
’оне, лифту, со скрипом вознесшемусЯ на пЯтый этаж.
     Љвартира, в которую Џавел был приведен, оказалась коммунальной, и  этот
факт  успокоил  его  еще  больше.  “ж,  конечно, ежели  и  живут  где  нынче
монархисты  подпольные,  то  безусловно  в  коммунальных  квартирах.  ‘мутно
вспомнилось  ему что-то  читанное где-то,  не то,  может  быть, рассказанное
отцом насчет того, что после революции "бывших" уплотнЯли, - ну, а кому быть
монархистами, как не  потомкам "бывших"?  "Ђ Я монархист?" - подумал  Џавел,
входЯ в еле прибранную ’онькину комнату,  подумал  как-то по-идиотски, и так
же по-идиотски дал себе  ответ: "Ќет,  Я  монарх". € тупо сел  в кресло  без
ручек, потому что  Ђнтонина …вграфовна попросила подождать минутку, пока она
чуть  приберет и на стол кое-что соберет,  чтобы  перекусить  с дороги.  "‚ы
извините", - повторЯла  она, раз за разом все  более краснеЯ. Џавел этого не
замечал, ему  было  тепло  -  и  от того,  что  добралсЯ  он  из  поезда  до
нормального человеческого жильЯ,  и от  присутствиЯ этой заботливой женщины.
’епло. Ќе более того.
     Ђ ’оню тем временем отчего-то кидало и в жар,  и в  холод. Љомнату она,
сколько  ни  старалась,  прибрала  не особенно, подправила  одеЯло, подушки,
занавески,  чтобы  не  бросались  в  глаза  грЯзные  окна  и  подоконники  с
наваленным на них  барахлом, наскоро протерла стол и  стала рыскать:  что бы
такое  на  него  постелить? …динственную  хорошую  скатерть  окаЯнный  Њарик
загваздал ликером, ее в чистку все отдать собиралась и не  собралась, другаЯ
совсем старенькаЯ и тоже грЯзнаЯ, - тогда от отчаЯниЯ постелила ’онЯ на стол
чистую  простыню.  Ђ  поверх  бросила черную кружевную  шаль, которую как-то
сдуру в комиссионке купила, разложила финские салфетки,  красные, оставшиесЯ
от олимпиады, достала две  бутылки представительского коньЯка, поискала, что
еще в  буфете  представительского  осталось, и  нашла, увы, только две банки
шпрот.  ‚ыставила  обе,  потом еще давешний чернослив и  рыночные орехи;  по
привычке  мелькнула  у  нее  мысль  о том, что  угостить  мужчину грецкими -
отличнаЯ  стимулЯциЯ:  они очень возбуждают, благодарность может  ей  за это
отвалитьсЯ, - а на фиг ей была сейчас эта благодарность, когда сердце билось
и в висках  словно кувалда, неведомо почему. € получилось, что стол выглЯдел
у ’они как бы вполне прилично. Ќезадача случилась в одном: рюмок у нее всего
одна  осталась,  прочие  Њарик  побил,  а  ставить  вместо  рюмки  длЯ  себЯ
майонезную баночку ’оне было  стыдно. Џоставила ’онЯ перед Џавлом  последнюю
свою  рюмку, прибавила  чистую тарелочку  и  включила  телевизор.  Љазенный,
цветной, с экраном чуть ли  не в метр, и телевизор помог, он отвлек внимание
Џавла куда в большей степени,  чем ’онЯ того ожидала, откуда ей было  знать,
что он этого предмета уже больше полгода не видел. ’онЯ налила  Џавлу полную
рюмку, положила на тарелочку шпрот, все придвинула - мол,  угощайтесь. Џавел
посмотрел на нее вопросительно:
     - Ђ вы?
     - џ... не буду, - сказала ’онЯ и еще  больше покраснела, хотЯ, кажетсЯ,
больше уже и  некуда  было. „ождалась, чтобы гость  опрокинул первую, налила
ему  вторую,  предложила  закусывать,  а  потом сказала,  чтобы подождал  ее
немного,  - мол,  пойдет в  порЯдок себЯ  привести.  Џавел закусывал, внимал
брЯцанию  каких-то  телевизионных гусель и  молчаливо выразил согласие: иди,
мол, приводи, мол, Я закусывать буду, мол, не стеснЯйсЯ.
     Ђ  мысли  ’они в плохо вымытой голове  становились все бессвЯзнее, одна
другой глупее, наподобие того, что как же пить-то на брудершафт, ежели рюмка
всего одна,  - словом,  ’онЯ помчалась  в ванную. Ћна  понимала, что  с  ней
творитсЯ  что-то  совсем  неладное,  что   ведет  она  себЯ  совершенно   не
по-служебному, что все времЯ краснеет и сердце лупит как шальное, - наконец,
в  ванной,  заложившись коммунальным крючком,  осознала, что она,  Ђнтонина,
дура полнаЯ, коза недоеннаЯ, без всЯкой инструкции, - как, впрочем, всегда и
бывает,  -  по   уши   влюбилась.  Ћх,  влюбилась!  €  жутко,  ну  прЯмо  до
нестерпимости, хочет Џавлу понравитьсЯ. €  надо скорее Џавлу понравитьсЯ.  €
надо скорее привести себЯ в порЯдок,  не в секс-форму  с полотенчиком вокруг
головы, а на самом деле в  порЯдок. ‚ тот порЯдок,  в тот вид, когда женщина
может показатьсЯ мужчине  красивой. Џусть  хотЯ  бы ненадолго показатьсЯ, но
хотЯ бы. Ђ времени у нее было очень мало, оставлЯть гостЯ надолго одного она
боЯлась и тем более ни на секунду не забывала о том  отчаЯнном положении,  в
которое  попала, поскольку Џавел - это тот  человек, за которым,  как сказал
эс-бе,  придут. Џридут не  позже чем  завтра.  ’ак что  если  повезет урвать
сегоднЯшний  день,  ну,  кусочек  завтрашнего,  то  дальше-то что?  ‘транным
образом на то, что дальше, ’оне было совершенно наплевать. Ћна влюбилась.
     Ќаскоро  прихватила она где и  что смогла - знаменитый балахон, остатки
косметики, тушь  какую-то, и наконец-то, посреди  чужих  корыт  и полотенец,
поглЯдела ’онЯ на себЯ в  коммунальное овальное, в крапчатых потеках зеркало
над раковиной, и такой показалась себе некрасивой, что... ѓосподи, прости ты
менЯ, старую блЯдь,  все отыми,  что можно  отнЯть у менЯ, но на день, но на
час, но на полчаса сделай менЯ, ѓосподи, красивой! ’онЯ красилась застарелой
тушью, мешаЯ слюни со слезами, с ресниц текло, она утиралась, веки краснели,
получалось  все  хуже  и  хуже.  € волосы  к  тому же  грЯзные.  ’онЯ быстро
ополоснула их холодной водой, - сдержало-таки  свое обещание домоуправление,
горЯчую  в  двенадцать ноль-ноль отключило, -  стала  сушить  их полотенцем,
потом на  кухне над  газом  приспособилась  их прогреть.  € вдруг,  неведомо
отчего, успокоилась. Ќа вопрос, бившийсЯ  в голове - ну что же это такое, ну
как  же  это так, ну что  же делать? -  неведомо откуда пришел  однозначный,
жестокий, холодный ответ, но,  как всЯкий оглашенный приговор, он все же был
лучше  хаоса и неизвестности: а вот так  вот ’онечка, вот так  тебе повезло.
Њожет, на сутки, может, на  меньше. € ничего тут сделать нельзЯ. ’ри петли у
тебЯ на шее нынче захлестнуты: перваЯ - это та организациЯ, где ты на службе
и где раз в месЯц бабки получаешь, втораЯ - это времЯ, цейтнот, в котором ты
сейчас, со своим головомытьем  чем дальше, тем хуже увЯзаешь, а третьЯ - это
то, что ты, ’онечка, взЯла  да и влюбилась.  Ќе ЋЏџ’њ влюбилась. Ќикогда ты,
дура, ’ЂЉ не влюблЯлась. …сли это "влюбилась" называетсЯ, то все, что прежде
было, вообще в человеческом Языке названиЯ не имеет. ’олько в свинском.
     €, досушиваЯ над газом  грЯзные волосы, внезапно  решила Ђнтонина: а не
буду Я никаких  таблеток принимать.  Ђмериканских то есть. Ќе буду.  ‚друг -
забеременею?  ‚от  хоть что-то останетсЯ? Људа его, Џавла,  теперь отправЯт?
•оть  бы в лагерь,  тогда можно  назад в милицию  на  проштрафе каком-нибудь
рвануть,  попасть в охрану, а тогда и видетьсЯ можно будет, хоть издалека? Ђ
вдруг больше никогда? ѓосподи, не  делай ты менЯ даже красивой, сделай, чтоб
Я была беременна!  џ  ж  не знаю даже, как подступитьсЯ к нему,  Я же  слова
грубого  при нем  сказать  не  могу, Я  же  стоЯть и  то не могу!.. –ыпленок
желтый, мокрый, тощий, совершенно беззащитный, вот ты кто, ’онЯ!..
     Ќо  наконец-то пришлось идти обратно в комнату.  Џо телевизору  брЯкали
гусли, но  какие-то другие, видимо,  африканские,  потому что брЯкал  на них
негр,  и  еще  он  пел что-то  пищеводом, очень  буйно  пел.  Џавел, видимо,
несколько  отдохнул,  судЯ  по  уменьшению уровнЯ жидкости в бутылке,  выпил
самостоЯтельно рюмочек пЯть. € очередную, как только ’онЯ вошла, поднЯл в ее
сторону, - ваше, мол, здоровье, - и лихо опустошил. ’онЯ кивнула и присела к
столу,  совсем далеко от  Џавла. €, поскольку  делать было  пока  что совсем
нечего,  стала вместе с ним смотреть телевизор. —то там по нему показывали -
видно было, надо  думать,  одному Џавлу,  потому что  ни  единого  слова, ни
слабого звука не доносилось до обезумевшего сознаниЯ ’они, она видела только
одинокую шпротку на конце  вилки Џавла, видела  оттопыренные уши  и курносый
нос, видела Џавла всего по частЯм, никак не в целом. € хороша она была в эти
мгновениЯ невероЯтно, что наметанный  глаз Џавла отметил. Ќо и шпротку Џавел
съел, и очередную налил.
     Џосле  гусель  объЯвились трудовые победы с  кислой прослойкой зловещих
происков канадской военщины, готовЯщей, как трубит весь мир, агрессию против
независимой и авто-  не то  кефальной, не то  номной, не то магической и еще
социалистической -  кого еще там  нелегкаЯ  на голову послала, и  потом  еще
четверть репортажа с каких-то  неведомых состЯзаний по  размахиванию палкой,
почему-то  очень  коротких, сразу  кого-то чем-то  увенчали,  и еще какое-то
дерьмо,  кажетсЯ, тоже показали. Џавел съел уже две банки шпрот,  похоже, не
наелсЯ,  и очень боЯлась ’онЯ, что он еще попросит, у нее больше не было. Ќо
Џавел больше не просил, а все такими же маленькими рюмочками допивал бутылку
и  внимательно глЯдел  телевизор. ’онЯ ему понравилась,  спору нет, но он же
телевизора полгода не смотрел, понЯть, что ли, нельзЯ?
     Ћчередные  гусли  добрЯкали, а потом  вдруг донеслось  с  экрана  нечто
такое,  что  коснулось  даже и сознаниЯ ’они.  €бо телевизионный  диктор  со
сплюснутым по вине настройки носом сообщил, что  сейчас по прЯмой транслЯции
предлагаетсЯ вниманию зрителей вечер - прЯмо из большого зала с колоннами, -
посвЯщенный  пЯтидесЯтилетию советского  поэта  и мутатора ‘идора  ‚алового.
’онЯ  внутренне  охнула,  но  выключить  телевизор  не  имела  права,  да  и
решимости.  €  сделала  единственное,  что  смогла: подстроила телевизор  по
Яркости и  по  вертикали.  Ђ на экране тем временем  нечто уже  происходило,
кто-то что-то торжественно открыл, литературный президиум заблистал лысинами
и погонами, какой-то главный  редактор произнес прочувствованную речь о том,
как нужны советскому народу мутации, особенно мутации ‘идора ‚алового, в чем
попросил подтверждениЯ у почтенного председателЯ, ветхого старичка лет не то
восьмидесЯти  девЯти, не  то, что намного вероЯтнее, девЯноста восьми, героЯ
той, и другой,  и третьей особо секретной войны,  адмирала каких-то, едва ли
не воздухоплавательных войск, товарища  „окукова,  - с  ударением на  первом
слоге, - а старичок все кивал, кивал, прихлопывал себЯ по лысине, приглашаЯ,
судЯ  по всему,  всех  присутствующих эту самую лысину  облобызать;  и тогда
поЯвилсЯ  из-за  кулис  под  бурные овации публики,  отчего-то  состоЯщей  в
основном  из  молодых  девиц  не   очень  свежего   вида,  пЯтидесЯтилетний,
округло-бурый  лицом,  румЯный  до  неприличиЯ  ‘идор Њаркипанович  ‚аловой,
возник  во  весь  экран,  и  стало  видно, что  промеж бровей  сиЯет  у него
свЯщенный знак, именуемый тилак: пЯтно такое желтое, отчасти даже оранжевое.
‚ руке ‚аловой нес объемистый тюбик, и прежде чем сказать хоть единое слово,
стал  обходить  президиум и  всем присутствующим с  помощью большого  пальца
рисовать меж бровей тот же символ. Ќикто не воспротивилсЯ, все терпели, так,
видимо, и  полагалось по  сценарию, а престарелый „окуков  радостно  закивал
головой, стал  подставлЯть  и  лысину,  и щеки,  чтобы  ‚аловой мог  и  туда
пЯтно-другое  присадить;  но  член-редактор,  тот,  что  на  трибуне  стоЯл,
оказалсЯ,  видимо,  старше  ‚алового  по  званию,  увернулсЯ   от  процедуры
помечаниЯ краской и властным  жестом прервал  процедуру: слово вам,  дорогой
‘идор  Њаркипанович,  говорите  со  своим  народом,  мутируйте,  он,  народ,
слушает, он весь - сплошное ухо.
     - џ -  не поэт...  -  начал ‚аловой  низким и противным  голосом,  стоЯ
посреди сцены и все еще тискаЯ в пальцах тюбик с краской. - џ - отверстие...
џ -  отдушина... џ - скважина... Ћрган  Я, не более  того,  всего лишь  член
тела...
     ’онЯ отлично помнила  простую причину,  по которой  зал  был  до отказа
полон  женского   пола   всЯких  возрастов.   Џо  Њоскве   шел  непрерывный,
подтверждаемый  сотнЯми примеров слух,  что стихи, то бишь мутации ‚алового,
способствуют рассасыванию беременности на очень даже ранних стадиЯх таковой.
‘ловно  из  другого мира  доносились до  ’они  слова ‚алового, которым Џавел
внимательно подставлЯл  ухо, надо  полагать,  давно  при нем никто вслух  не
бредил:
     -...Ѓыл Я простым, неудостоенным, непросвещенным советским поэтом, ни в
какой мере не сподобилсЯ Я тогда еще стать скважиной мирового дыханиЯ. ‚сего
только и знала менЯ моЯ ђодина, как  чемпиона по  пожарному многоборью. ‡нал
ли  Я тогда, какие  пожары  будут вспыхивать во мне и  гаснуть в оговоренные
сроки? €  знал  ли  Я тогда, что  Я - ЊессиЯ? —то каждый  из нас может стать
мессией, если колупнет свою душу и  станет отверстием, отдушиной, скважиной,
органом, если даст  волю  струитьсЯ через себЯ откровениЯм древних индийских
коммунистов... буревестников...
     ’онЯ заметила,  что  бутылка кончилась, открыла вторую и  налила  Џавлу
полную  рюмку.  Ћн машинально  потЯнулсЯ за  ней  и  чуть  коснулсЯ пальцами
’ониной руки, - ее снова ударило током. —ем дальше, тем хуже, это было Ясно.
Ќеужто досидЯт они до конца вечера этого идиота,  тихо попрощаютсЯ, и пойдет
она ночевать на раскладушку к Ѓелле  џновне?  Ќеужели  не  судьба?  ѓосподи!
Ќичего, ну совсем ничего была ’онЯ не в силах начать сама.
     -...Њысль посетить  €ндию  Явилась мне просто так,  озарением,  как мне
тогда  казалось,  случайно,  а теперь вижу Я  в этом  глубокие,  мессианские
предначертаниЯ судьбы! џ не зрЯ тогда полетел в „ели, не зрЯ, нет! Ѓуквально
в один день оформил  Я все  документы - и солнечным индийским утром пошел по
долинам и по  взгорьЯм €ндии! ‚едь не знал Я, куда  иду,  куда  спешу,  куда
ведет менЯ неведомаЯ сила, куда ведет сердце-вещун! € долго  брел Я, питаЯсь
дикими травами и молоком горных козлов,  пока  в долине ‹ахудр  не набрел на
маленький домик, в котором, как узнал  Я  потом,  живет  почтенный гражданин
€ндии,  знаменитый  художник,  нынче  здесь,   к  несчастью,  отсутствующий,
Ѓлудислав Ќиканорович, сын величайшего и всеми нами почитаемого Ќиканора...
     - Њожно  Я вас  просто ’оней буду называть? - вдруг  брЯкнул  Џавел без
всЯкого  предисловиЯ.  ’онЯ,  ничего сказать  не  в  силах,  кивнула.  Џавел
поглЯдел  на  нее  еще  с  минутку, тем  самым  фамильным  взором,  мутным и
одновременно  ласковым,  который  баб  на  высоком   берегу  реки  ‘мородины
завораживал уже не одно десЯтилетие, и добавил: - Ђ не  сварганите ли вы мне
еще и чайку?
     ’онЯ помчалась на кухню, слава Ѓогу, опЯть пустую, свистнула  у соседки
из подвесного шкафчика  заварку и сахар, заварила в чужом чайнике невозможно
крепкого чаю, принесла чай в  комнату  уже в чашке. Ђ  чашка, хранившаЯсЯ  в
глубине личного ’онькиного кухонного столика, чтобы мужики спьЯну не побили,
Њарики всЯкие, была огромнаЯ, краснаЯ в крупный горошек, и блюдце было такое
же. —ай получилсЯ, кажетсЯ, хороший.
     -...€ мало того, что стал  Я тогда скважиной,  мессией длЯ всей ђоссии,
это  не так уж важно длЯ страны, где столько мессий, что и не  счесть их  по
всем пальцам истинно  русского  народа.  Њало  этого,  Ѓлудислав Ќиканорович
удостоил  менЯ  отдельной  чести  и  написал  тогда  мой   портрет,  который
впоследствии был с моего согласиЯ подарен премьере-министре...
     Џавел залпом осушил чашку, потом глЯнул на ’оню все тем же взором, взЯл
бутылку коньЯку - и вылил в чашку, сколько поместилось.
     - —тобы лучше спалось! - провозгласил он, и, к ужасу  и  какому-то даже
пугливому восторгу ’они, понЯвшей, что гость от этого с копыт не свалитсЯ, -
всю чашку выжрал.
     -  ...как итог многолетнего переливаниЯ туда и обратно! Њутации! ‚ы все
можете читать их и  слушать, но вы  должны  помнить, что  слова в них  -  не
слова,  а  нечто  высшее, нежели  слова,  чего  понЯть нельзЯ, не вникнув  в
решениЯ и свет двадцать шестого...
     Џавел встал,  пошатываЯсь,  подошел  к  ’оне  и  запустил ей пЯтерню  в
затылок. Ќаклонил,  прижал к себе, прошептал что-то,  чего  слышно  не  было
из-за полившихсЯ с экрана мутаций, да и неважно было, - так и осталсЯ  Џавел
стоЯть. ’онЯ оцепенела. Њысли  в  голове  были  совершенно  не подходЯщие  к
моменту:  что продуктов-то в  доме нету, что кроме  чернослива, ничего, даже
хлеба, а его кормить с утра,  и подчинение в ней сложилось Џавлу такое, что,
кажетсЯ,  вот сейчас, в самый главный момент, так и то  бы за продуктами длЯ
него в гастроном побежала, наверное, открыт еще на ‘моленской...
     -...€  это  мзда  за  жизнь,  в которой  ты  воспользовалсЯ  правильной
уздою...
     Ђ  Џавел уже  чувствовал  и скользкость ее зубов,  и влажность Языка, и
нестерпимое, как свежий горчичник, желание, и рвал на ’оне лифчик, не слушаЯ
ее лепета насчет  того, что у  нее "последний осталсЯ"  -  хотЯ ей, конечно,
плевать  было на лифчик,  и она сама, смеЯсь сквозь слезы, помогла Џавлу его
доразорвать, и помогала дальше, помогала всем, чем могла, а когда он тЯжелым
шепотом  выплеснул ей  прЯмо в ухо: "’ебе  сегоднЯ можно?" -  так даже  и не
понЯла,  о чем речь, а потом только и  нашлась, что шепнуть: "Њожно", ибо ей
было  уже  ни до чего,  и даже  ‘идор, так и  недомутировавший  до конца, не
слышен был ей, даже не раздражал, даже не боЯлась она того,  что подействуют
по  своему  прЯмому  назначению  ‘идоровы  мутации  - она  вообще  выпала на
какое-то  времЯ  из  бытиЯ.  •оть  и  не  пила  ни грамма. ‚се  Џавел выпил.
Џавлинька. Њилый, единственный. € "завтра" никакого нет и не будет.
     Ђ в  сознании  сильно охмелевшего  и  вполне  довольного жизнью  Џавла,
прежде  засыпа, зажглась  только одна мысль,  такаЯ же тупаЯ, как и все  его
нынешнее  поведение: "Ђ знает ли она, что Я  император?" Ќо вслух вопроса не
задал. ‘ил не было. “снул.
     - ‚ пространстве,  времени и прочих измереньЯх пульсируй, стой, сходись
и расходись! - вдохновенно мутировал над  ними толстый ‘идор, и никто ему не
внимал, несмотрЯ на  невыключаемость телевизора.  €  ‘идор  был  над  ним не
властен, хотЯ и полагал, что нет в мире  ничего ему не подвластного.  Ћткуда
он такой взЯлсЯ-то?


        5
     <i>Ќо Љлавдий спит еще в объЯтиЯх ѓертруды,
     …ще покоЯтсЯ его тирански уды.</I>
     Ђ.Џ.‘“ЊЂђЋЉЋ‚. ѓЂЊ‹…’

     ‚ Љитае  раньше за такое деревЯнной пилой пополам распиливали, кажетсЯ,
даже не поперек туловища, а вдоль. Ђ в  ’урции  на кол сажали.  Њного всЯких
казней за это напридумано. ‡а дезертирство.
     €менно эта мысль озарила  внутренность красивой седеющей головы Ќайпла,
но, увы, уже  после того, как он неожиданно длЯ самого себЯ телепортировалсЯ
с перрона  Љиевского вокзала. ‚ышло словно бы  даже против воли. Ћднако даже
эта  небогатаЯ  мысль  из  головы  сразу как-то самовышиблась,  так  страшно
ударилсЯ разведчик лбом обо что-то - там, куда телепортировалсЯ.  Ќеизвестно
обо что. Љожа  на лбу лопнула,  глаза  залило  кровью. Ќо, как всегда  после
телепортации, прежде всех иных чувств возвратилось обонЯние. ‚  прошлый раз,
после  позорного бегства  из ’атьЯниной квартиры, запахло  пылью,  плесенью,
холодом, дымом. Ђ сейчас не  пахло вообще  ничем. Ѓолее того, воздух  вокруг
„жеймса был Явно кондиционированным, что  зародило в  душе разведчика  очень
скверные  подозрениЯ. ‚се еще не  отерши глаз, „жеймс  ощутил,  что сидит  в
мЯгком, просторном, очень  теплом кресле. ‚ыпрЯмлЯЯсь, верней, выворачиваЯсь
из  обЯзательной  длЯ  телепортации   позы  человеческого  зародыша,  „жеймс
обнаружил, что  и  оба чемоданчика целы, и  он сам  повредилсЯ  не  слишком.
—емоданчики были зажаты под коленЯми. Ѓыло очень  неудобно,  хотЯ угодил  он
весьма  прицельно  во  что-то  индивидуальное и  комфортабельное,  а  потому
опасное:  то   ли   в  кабину  одноместного   самолета,   то  ли   в   очень
высокопоставленный персональный сортир.
     € неужели все это приключилось лишь  потому,  что  увидел он на перроне
свою старую пассию,  гебешницу ’оньку?  Ќу, почуЯл он,  что встречает она не
кого-то, а именно его и Џавла, но императора-то он какое право имел бросать?
Ќакладки,  накладки...  ‘о  вздохом   вспомнил   Ќайпл   о  грустной  судьбе
профессионального телепортанта ‘лейтона, которого ”орбс донимал  поручениЯми
чуть  ли не ежедневно;  потом подсчитал ‘лейтон, что  за  год  ему и двухсот
часов проспать не дали, обозлилсЯ - и  передал самого себЯ на стол к ”орбсу,
да так и осталсЯ там лежать в виде длинной бумажной ленты. “ж  кто только из
магов  не  пыталсЯ  вернуть  ‘лейтону  первоначальное   обличье  -  нет,  не
получаетсЯ,  вот  и  лежит  он  в виде  симпатичного  рулончика  в  сейфе  у
Ѓустаманте,  -  надо  полагать,  отсыпаетсЯ.  ‚от  что  можно  натворить  от
переутомлениЯ. Њысль  „жеймса вернулась к тому, что от переутомлениЯ,  не то
от избыточного отдыха, натворил  он сам. Ќо никто ведь не говорил,  что их в
Њоскве могут сцапать. Ќапротив, ван ‹еннеп чуть ли не поклЯлсЯ, что в Њоскве
их ждет самый радушный прием.
     “силием  воли  „жеймс остановил  кровь,  а  ту, что  залила лицо,  стер
тыльной стороной ладони. ЏомнитсЯ, когда-то „жефферса чуть из разведшколы не
вышибли за то, что вытер кровь рукавом.  ‚прочем, отчего это нынче  „жефферс
припомнилсЯ? Ћн уже пЯтнадцать лет работает себе в ‹ивии  богатым  и знатным
террористом. ‚от уж кто на теплом месте. „а... Ќо и „жеймс  тоже ощущал, что
сидит в тепле. Љороче, утерсЯ и открыл глаза. € похлопал ими, им не верЯ.
     Ћн  несомненно сидел в танке. Ћднако перед ним, вместо приборного щитка
и  прочей обычной  танковой  начинки, прицела, что  ли, чего там бывает еще,
вместо  всего этого  располагалсЯ  большой  экран, а  под  ним  -  с десЯток
тумблеров и движков.  ќто был не боевой танк. ќто был жилой танк, если такое
вообще возможно. €наче  говорЯ, „жеймс угодил  в такое  место,  из  которого
нужно линЯть еще быстрее, чем  из дома, по которому  лупЯт чугунной  грушей.
’акого места  и вообще-то не должно существовать,  не  дошел же еще жилищный
кризис  в ‘овпедии до перекованиЯ танков на квартиры! ‡наЯ  привычки здешней
державы, „жеймс предположил бы скорее, что тут квартиры в танки переделывать
станут. ‘амое  же неприЯтное было то, что экран перед ним сейчас светилсЯ, с
него участливо и подобострастно смотрело лицо в  майорских погонах.  ‚идимо,
треснувшись  о  пульт, „жеймс что-то  включил.  € чуЯл,  что надо  бы скорей
выключить, а  как - не знал. €  смотатьсЯ сразу тоже не мог, с силами еще не
собралсЯ.
     €  дежуривший на  другом конце  телеканала майор-двурушник ‘ухоплещенко
тоже был  весьма потрЯсен.  ‚едь  он, простите за  неудобную  откровенность,
никогда так и не смог разглЯдеть лица  маршала „уликова. Џри личных встречах
маршал  всегда  стоЯл  спиной,  а   по   телеканалу  обратную  свЯзь  держал
вырубленной,  экран перед ‘ухоплещенко  зиЯл чернотой. Ђ тут на тебе: маршал
среди  бела  днЯ вызывает  из  своего  танка  на  Џлющихе, из  того,  что на
задворках Ђкадемии, в который  и  заходит-то раз в месЯц, он больше тот свой
дачный  ’-34, бывший "‹.  ђадищев",  предпочитает. ‚ душе майора  уже  много
месЯцев  жило  отвердевающее решение  продать более опасного из хозЯев менее
опасному.  Ќо тут  вдруг  ему честь оказали,  лицо  показали.  Ќеужто маршал
удалил-таки  родинку,  теперь  сорвал  бинты,  истекает кровью, нуждаетсЯ  в
помощи?  ‚прочем,  через  миг  экран  погас,  а  ‘ухоплещенко  наклонилсЯ  к
микрофону и спросил предельно участливо:
     - …сть ли указаниЯ, товарищ маршал? ‚рача не нужно?
     €з динамика донеслась невнЯтно буркнутаЯ абракадабра, которую майор  не
понЯл,  но  решил считать матерщиной. “ маршала  это  предположительно могло
означать потребность в одиночестве. Ќе то маршал любил  одиночество,  не  то
матерщину, но и того, и другого  привносил в свою жизнь очень  много.  •очет
сидеть в своем танке, рожа окровавленнаЯ, так пусть и сидит. € родилсЯ в эти
мгновениЯ  в мозгу  ‘ухоплещенко  план,  еще очень  смутный,  но  такой, как
выЯснилось в дальнейшем, что в судьбе ђоссии сыграл  он не меньшую роль, чем
насморк Ќаполеона во времЯ битвы под ‚атерлоо - в судьбе ”ранции.
     „жеймс тем временем оглЯделсЯ. ‚нутренность танка, хоть и оборудованнаЯ
на  одного   постоЯльца,  была  ему,  человеку  крупному,  тесновата.  Љроме
телеэкрана,  имелсЯ бар,  а в нем нашлась бутылка любимого джина  "бифитер".
‚ыбиратьсЯ  нужно  было  как  можно  скорей:  император,  видимо,   все-таки
арестован,  но  не  все  еще  потерЯно,  скорей  прочь  отсюда,  скорей   на
конспиративную квартиру, оттуда свЯзатьсЯ с  монархистами  в  верхах,  может
быть, все еще и образуетсЯ. „жеймс  улегсЯ в кресле и стал расслаблЯтьсЯ. Ќа
его счастье, маршал €вистал  дрессировал в данный  момент ’аманскую  дивизию
где-то  в  тьмутараканских   болотах,  он,  в  отличие  от  своего  толстого
конкурента  и от  прЯмого  наследника  российского престола, лично  он взЯть
Њоскву  без боЯ не  рассчитывал, да  и  не  по душе были ему дипломатические
элегантности.  „жеймс  допил  "бифитер",  отвратительно  теплый  и  ничем не
разбавленный, зажал  чемоданчик под коленЯми,  сжалсЯ в  позу  человеческого
зародыша  и куда-то, будь  что будет, телепортировалсЯ.  …го слабых  силенок
могло хватить едва ли на сотню футов. •озЯин танка, конечно же, заметит, что
кто-то сидел на его кресле, кто-то билсЯ лбом  в его телевизор, кто-то выпил
его "бифитер",  но  хрен с ним.  ‘нова  зазвенел в воздухе  кокнутый сервиз,
снова   всколыхнулсЯ   кондиционированный    воздух,    занимаЯ   опустевшее
пространство. Ђ „жеймс уже перенессЯ. Ќедалеко.
     € ему повезло. Ќа этот раз воздух вокруг него тЯжело, грубо, совершенно
однозначно  вонЯл  меркаптаном.  €наче  говорЯ, застоЯвшейсЯ мочой.  ‚  душе
„жеймс возрадовалсЯ, что наконец-то попал в подх