ностью  проснулсЯ как  раз длЯ  того  чтобы прослушать
сообщение командира экипажа  о том, что  маршрут  полета изменен  в свЯзи  с
необходимостью облететь зону урагана,  и посадка предполагаетсЯ часа на  два
позднее чем по расписанию. џ  вынул  авторучку Џаркер из кармана и пощелкал.
ѓде-то теперь моЯ затычка... •орошо,  что Я сумел ее перехитрить и укротить,
что Я не могу остановить мгновенье по  своему желанию. џ снова с облегчением
закрыл  глаза,  и сплошной поток  света  рассыпалсЯ  на  мириады искр, искры
закружились  перед мысленным  взором,  они  взлетали  вверх,  рассыпались  и
падали... ѓори, костер, подольше, гори, не догорай... Ђ хотел ли бы Я, чтобы
костер моей жизни  горел и  не догорал никогда? Џраво  не знаю... ‚едь  этот
костер жизни принадлежит не мне... џ - всего лишь одна из его искр,  котораЯ
вспыхнула  и горит  в своем кратком  полете, ничего не  знаЯ о самом пламени
костра... ‡атычка  ђизенбаума  дала  искре  возможность  управлЯть  пламенем
костра. Ќо  зачем маленькой  искорке  такаЯ великаЯ  возможность? Ќа что она
может ее направить? €скра может только обжечь и погаснуть. ’огда, в детстве,
стоЯ у костра и любуЯсь искрами, Я  чувствовал себЯ столь далеким, столь  не
сопричастным горЯщему пламени и восхитительному  свечению мириадов искр, что
мне хотелось от  отчаЯниЯ броситьсЯ в этот костер. Џравда, Я довольно  скоро
нашел компромисс: проследив за полетом искр, Я выбрал самую  Яркую  из  них,
осторожно подобрал ее маленькой щепочкой и отнес подальше от костра, куда не
достигал  его  свет  и  тепло.  ’ам,  в прохладной бархатной  темноте, почти
осЯзаемой руками, вдали от вспышек и треска дерева, мучительно погибавшего в
пламени костра, вдали от своих веселЯщихсЯ товарищей, Я наслаждалсЯ одиноким
таинственным  свечением  единой  искорки,  которую одну Я  посмел  взЯть  от
необъЯтного вселенского огнЯ, и  к  которой одной только Я  чувствовал  себЯ
сопричастным.  …е ровный  потусторонний свет  казалсЯ мне  гораздо  понЯтнее
огромного  полыхающего  пламени, и все же  Я  оставалсЯ неизмеримо далек  от
таинства ее внутреннего  свечениЯ. € тогда Я схватил эту искорку и сжал ее в
кулаке изо всех детских сил. Ѓыло очень больно,  но  Я стерпел. Џотом  утром
повариха в столовой смазала мне постным маслом пузыри на ладони.

     ‘тал  ли  Я  с тех далеких  пор ближе к  загадке  внутреннего света,  к
загадке счастьЯ?

     Њерцающий красноватый свет маленького горЯщего уголька из моего детства
становилсЯ все  более  ровным, неподвижным  и четким  перед  моим  мысленным
взором,  и  под конец  сфокусировалсЯ в Ярко-красную точку,  котораЯ  встала
неподвижно на фоне грЯзно-лиловой черноты закрытых век и не думала исчезать.
ѓде-то Я эту точку видел, совсем недавно.  ѓде? †аба в моем животе беззвучно
гавнула, раскрыв  пасть кошелкой  как  графинЯ Њаульташ. Ђ может, никакаЯ не
жаба, а просто оборвалось что-то внутри, сердце екнуло. ѓосподи, ну почему Я
не дома, <i>что мешает мне скорее попасть домой и оказатьсЯ  в своей постели</i>, а
не в этом тесном утомительном кресле в  треклЯтом железном огурце... ЉраснаЯ
точка  перед  глазами  Ярко  вспыхнула,  словно  какой-то  близкий  знакомый
подмигнул мне хитро и интимно. џ поправил подушку, натЯнул на голову одеЯло,
повернулсЯ на другой бок и уснул глубоким сном.


        VI.

     You raise the blade, you make the change,
     You rearrange me till I'm sane.
     You lock the door and through away the key,
     There's someone in my head but it's not me.

        Pink</b> <b>Floyd


     Љогда  Я погружаюсь в  глубокий сон, Я чувствую  себЯ  как  автобус, из
которого вышел водитель.  Џустой автобус  остаетсЯ  на земле, а  в неведомую
высь  поднимаетсЯ  таинственный  дирижабль,  плавно  покачиваЯ  гондолой,  в
которой тоже никого нет. €счезает мое тело, забываетсЯ историЯ моей жизни, а
потом  наступает   небытие.  ‚прочем,  довольно  часто  небытие  все  же  не
наступает,  потому что взамен  исчезнувшего  менЯ  поЯвлЯетсЯ что-то другое,
менЯ  ничем  не  напоминающее.  Ќапример,  приходЯт  странные  животные  или
прилетают неведомые птицы. €ногда поЯвлЯютсЯ книги, которые читают сами себЯ
и перелистывают свои страницы, чуть слышно шурша. Ѓывает в моих снах небо, в
котором  одновременно находЯтсЯ солнце,  звезды и луна, ничуть не мешаЯ друг
другу, а иногда по странным обстоЯтельствам в мой сон забредают чужие мысли,
потерЯвшие своих хозЯев, - мысли неизвестных мне людей, с которыми Я никогда
не встречалсЯ наЯву. Ђ потом Я просыпаюсь - и в момент возвращениЯ  блудного
дирижаблЯ  обратно  на  землю,  незнакомый странный  мир быстро исчезает,  и
пустующее водительское место привычного  автобуса моих будней вновь занимает
мой  старый знакомый -  тот,  кого  Я фамильЯрно называю словом "Я",  а  все
прочие называют моим собственным именем.

     ‚ этот раз вместо  менЯ поЯвились горы, которых Я никогда не видел ни в
кино,  ни наЯву.  ‚ершины в облачной дымке, склоны, обильно поросшие  густым
лесом и кустарником, ущельЯ со змеЯщимсЯ серпантином дорог. ѓоры становились
все  более дикими,  каменистыми и неприступными. ЏоЯвились громадные  черные
скалы, потом пещеры со  свисающими сталактитами,  в  этих  бездонных пещерах
трепетало многократно  отраженное эхо, и тускло  блистали слюдЯные  искры на
каменных  стенах. Џотом скалы стали осыпатьсЯ и складыватьсЯ в фигуры, как в
компьютерном тетрисе, и под конец они неожиданно сложились в хорошо знакомое
мне  огромное здание обкома партии, в  котором мой  отец проработал двадцать
два  года  без малого. Џоследние несколько лет он провел  на  должности зама
первого секретарЯ по партийному строительству, а затем по идеологии.

     Ќикогда и  нигде  в  стране  не было  менее  подходЯщего  человека  длЯ
пропаганды коммунистической  идеологии, чем мой почтенный родитель, кандидат
философских наук,  длЯ которого мыслительнаЯ  деЯтельность стоЯла  на первом
месте, опережаЯ голод и жажду. ‡анимаЯсь изо днЯ в день обкомовской текучкой
и рутиной, он все же успевал читать дома ѓегелЯ и ”ихте по-немецки, ”рэнсиса
Ѓэкона и ’омаса Њора по-английски, а  в переводах - ЉонфуциЯ, Ђвиценну и еще
каких-то  менее известных  китайцев  и  мавров.  „окторскую  диссертацию  по
философии  и  этике конфуцианства  отец  писал  сам от  первой  страницы  до
последней, хотЯ вполне  мог поручить это  дело своей бывшей кафедре и просто
поприсутствовать на  собственной защите. Њне, во студенчестве,  отец нередко
помогал писать конспекты по марксизму-ленинизму. џ был дотошным студентом, и
поэтому  у  менЯ  весьма часто  возникали  вопросы, на  которые отец отвечал
уклончиво и довольно раздраженно: "џ марксистские тексты не комментирую. Њне
платЯт зарплату  за  их  пропаганду,  а не за  их  толкование. “чись, сынок,
мыслить  самостоЯтельно  и непредвзЯто". ‚прочем, несколько раз мне  удалось
подслушать тихие беседы отца с матерью, в которых он однажды назвал ќнгельса
дремучим  невеждой, а в  другой раз  сказал,  что Њах, тот самый  который из
"материализма  и эмпириокритицизма", был отличным физиком, оставившим  после
себЯ фундаментальное число Њаха, в отличие от ‹енина, который не  разбиралсЯ
ни в физике, ни  в философии, а был всего-навсего гениальным авантюристом  и
настоЯщим выродком с  моральной и человеческой точки зрениЯ, Џо словам отца,
‹енину  удалось сделать столь внушительную карьеру только потому что он, как
и современные политики,  не  брезговал ничем,  потому что вообще  бесчестные
моральные  уроды в российской  политике в  те времена  были Явлением  весьма
новым и нечастым. €нтеллигентные люди просто не знали, как  противопоставить
себЯ  этому  монстру, не уронив  своего достоинства, которое тогда  ценилось
больше  чем  жизнь.  ‚прочем,  сказал  отец,  менталитет нации с тех  времен
разительно  поменЯлсЯ.   Ќи   чести   не   осталось,   ни   романтизма,   ни
интеллигентности - сплошнаЯ унылаЯ прагматика.

     Љ  отцовскому  счастью,  Я не был Џавликом  Њорозовым,  да  и классиков
марксизма  не сильно любил. Ќо Я четко  усвоил, наблюдаЯ за жизнью отца, что
не  всегда  в  жизни  удаетсЯ  быть  искренним  со  всем  миром, а  поневоле
приходитсЯ затаитьсЯ в себе и делать то, что необходимо, если хочешь чего-то
достигнуть.   Џарадоксально   звучит,   но  будучи   крупным  номенклатурным
работником, подчиненным  строгой партийной дисциплине,  отец чувствовал себЯ
гораздо более  свободно  чем  простые граждане,  живущие обычной жизнью. „лЯ
простых  граждан  партиЯ изобрела  не  столь напрЯженную,  но  гораздо более
унизительную  дисциплинарную сетку чем  длЯ  своей  номенклатуры. ђегулЯрные
политзанЯтиЯ,  посещение   открытых   партсобраний,  принЯтие  и  выполнение
соцобЯзательств,  выезд на сельхозработы,  демонстрации трудЯщихсЯ на первое
маЯ  и  седьмое ноЯбрЯ,  художественнаЯ  самодеЯтельность  с патриотическими
номерами в программе... Ћтец был  самолюбивым  человеком, с большим чувством
собственного  достоинства, и поэтому  ему было значительно легче  руководить
всей  этой дурью, посмеиваЯсь над ней про себЯ, чем подчинЯтьсЯ этой дури на
правах,  а вернее сказать, безо  всЯких прав, безмозглого барана из большого
советского стада.

     Њне не хотелось во всем повторЯть жизнь отца, и по зрелом размышлении Я
сказал ему, что не хочу подниматьсЯ, как он, по партийной линии, а предпочел
бы посвЯтить свою жизнь  изучению финансов. ‚ласть политической партии, даже
такого  монополиста  как ЉЏ‘‘, не вечна,  а  деньги  будут всегда, при любой
власти, и  люди,  знающие  законы,  по  которым  живут деньги,  всегда будут
обладать  властью  и  влиЯнием  вполне достаточными  длЯ  сохранениЯ  своего
достоинства и  независимости, в любые времена. Ђ партиЯ ваша,  --  попенЯл Я
отцу,  --  как  бельмо на  глазу. Ћна уродует  экономику,  не дает нормально
развиватьсЯ   товарно-денежным   отношениЯм,   не   дает   людЯм    проЯвить
предпринимательскую инициативу.

     ‘мотри, сынок.  --  возразил  мне отец,  --  ‘ейчас очень много  народу
нападает  на партию.  „а, конечно, партиЯ прогнила насквозь, но разрушать ее
очень  опасно. ‚месте  с  ней может  рухнуть  все общество. Џартию  надо  не
разрушать, а реформировать изнутри - аккуратно,  терпеливо, делать из партии
некомпетентных   волюнтаристов-идеологов   партию   мудрых   и    осторожных
прагматиков,  как  в  Љитае. „лЯ  этого  нужны китайскаЯ вековаЯ  мудрость и
китайское терпение, а  в ђоссии  ни того ни другого  никогда не хватало. ‚от
увидишь, скоро все полетит  к чертЯм, и в стране наступит полный кавардак. €
тогда -  и ты, сынок, и вообще вы,  наши дети,  возможно еще будете жалеть о
нашем  времени и о наших глупых,  лицемерных порЯдках,  которые  вы  спешите
скорее разрушить, не успев придумать ничего путного взамен.

     џ ответил отцу цитатой из ЌиколаЯ ‡аболоцкого:

     …сть в наших днЯх такаЯ точность,
     —то мальчики иных веков
     Ќаверно будут плакать ночью
     Ћ времени большевиков.

     Ћтец  обиделсЯ на менЯ - думал, что Я над  ним подсмеиваюсь, а он этого
не  выносит.  Ћчень  гордый он  у  менЯ.  ЋбиделсЯ и  ушел  в свой  кабинет,
захлопнув дверь, - читать своего любимого ЉонфуциЯ. Ђ Я вовсе и не думал над
ним смеЯтьсЯ.

     Љогда перестройка отменила обкомы,  Я стремительно  пошел  вверх сперва
как финансист, а  затем как бизнесмен. Ђ отец  вернулсЯ  на  родную  кафедру
философии, откуда он и  был взЯт в незапамЯтные времена на партийную работу.
Џохоронив  маму,  умершую от рака, он полгода  тосковал,  ходил  небритым, с
черными провалами под глазами, а затем неожиданно откликнулсЯ на приглашение
и  уехал в Ќовую ‡еландию читать в университете лекции по философии, истории
и  политологии.  ’ак  Я осталсЯ без родителей.  €ногда отец  звонил  мне  из
Ћкленда, но звонки  по телефону -  это совсем  не  то. „а и о чем  говорить?
†изнь-то у нас совсем разнаЯ...

     Ђ в сущности, отец оказалсЯ кругом прав. †изнь в  постсоветской  ђоссии
оказалась  отнюдь  не сахарной.  ‘колько  грЯзи повылезло,  сколько  пены...
сколько всего пришлось хлебнуть, пока  Я пробилсЯ и  встал  на ноги. ‘колько
раз  менЯ  предавали  друзьЯ,  сколько ловушек  мне расставлЯли на моем пути
завистники и конкуренты.  Џришлось привыкнуть к мысли,  что в бизнесе нет ни
друзей,  ни врагов. …сть  только ситуациЯ, котораЯ и определЯет союзников, и
союз длитсЯ ровно столько, сколько это продиктовано ситуацией.

     џ  повернулсЯ  с  боку на бок  и мотнул  головой  по  подушке,  пытаЯсь
прогнать  с глаз долой  противную красную  точку, котораЯ  уже  давно стоЯла
перед плотно закрытыми глазами и никак не хотела  исчезать. “ менЯ иногда во
сне плывут перед глазами  цветные пЯтна, но не  такие Яркие  как эта краснаЯ
точка, и к  тому же  они никогда не застревают неподвижно, как в этот раз. џ
уже видел эту  точку  раньше, и при  том, определенно,  не  во сне.  Ќо сон,
ожививший в  моей памЯти прошлое,  сделавший  его  столь  Ярким и рельефным,
неким  тайным образом изъЯл из памЯти все недавно произошедшие событиЯ,  и в
отсутствие  водителЯ в моем  "автобусе",  Я ничего не мог вспомнить об  этой
точке,  кроме  того,  что  ничего  хорошего  с  ней  не   свЯзано.  Ћщущение
одиночества... да... оно было как-то свЯзано с этой точкой.

     ЊаленькаЯ одинокаЯ краснаЯ  искорка в  бескрайней  черноте...  тоска  и
одиночество... ничего хорошего...

     „а в общем, что хорошего, когда остаешьсЯ  без родителей, еще  не успев
вырастить своих детей. Љак все-таки несправедливо, когда вот так получаетсЯ.
’оска  по  родителЯм,  которую  всколыхнул мой сон с Яркими  воспоминаниЯми,
вдруг прорвалась из затаенной  глубины в самое сердце  и затрепетала там как
сорваннаЯ с петель двернаЯ пружина. <i>ќх,  как хорошо если бы мать была  жива,
чтобы мать и отец были рЯдом, как раньше. Џусть бы даже отец работал в своем
обкоме партии... не один ли черт, в конце концов, при какой власти жить.. „а
хоть  при Љонфуции! €нтересно, лучше бы было отцу, если бы партиЯ осталась у
власти?  Џочему  нельзЯ прожить  два варианта жизни, а потом  сравнить,  что
лучше?</i>

     Ќеожиданно  в голове  коротко  и Ярко  вспыхнула  и  вновь  притушилась
краснаЯ точка.

     ‚ообще, любаЯ вещь,  если подумать, имеет две  стороны. ‚от,  например,
водка.  ‚ыпьешь  чуть-чуть - будет  приЯтно,  а выпьешь много - будешь потом
мучитьсЯ от похмельЯ. <i>—ерт, ну неужели нельзЯ  изобрести такую водку,  чтобы
было только  приЯтно,  а  похмельЯ  и всей прочей гадости  не  было  совсем?</i>
ЉраснаЯ  точка  в  голове  вновь  вспыхнула,  словно  подмигнула,  а  дважды
помЯнутый черт возник из ниоткуда, вспрыгнул прЯмо на менЯ и начал топтатьсЯ
по моей груди, сопЯ и урча, а затем  принЯлсЯ фамильЯрно обнюхивать мне лицо
и нагло теретьсЯ о  мой нос и подбородок шерстистой физиономией. џ выпростал
руку из-под одеЯла  и сбросил нечистого на пол. Ћн мЯгко брЯкнулсЯ на четыре
лапы и обиженно мЯукнул.

     ’ьфу ты, это же никакой не черт, а наша Ѓрыська!

     ‘ этой мыслью Я  проснулсЯ,  внезапно и  резко, с ощущением парашютного
рывка в голове. ‹ица родителей еще стоЯли перед глазами в последних обрывках
сна, но  эти обрывки уже смывала  реальность, потоком  хлынувшаЯ в сознание,
словно  вода  из прорванной  плотины.  Њысли  беспорЯдочно прыгали от одного
событиЯ к  другому.  Љ  моему  ужасу, Я  совершенно не  мог  вспомнить,  как
приземлилсЯ самолет из Љопенгагена, каким образом  Я  добралсЯ  домой и  лег
спать. Љак  же Я мог позабыть все напрочь? ќто только  алкоголики допиваютсЯ
до того что не помнЯт,  что случилось накануне вечером. Ќо ведь  Я вообще не
пил! € сотрЯсениЯ мозга у менЯ не  было... Ђх  черт! ЌавернЯка это сработала
затычка ђизенбаума. „а,  конечно! ‚едь  Я  севершенно забыл о ней  на  целую
ночь, а вот она про  менЯ  не забыла! Ќехорошее  предчувствие  подкралось  к
горлу и несильно  сжало,  но вскоре отпустило. ‹адно, пока  вроде бы  ничего
страшного  не произошло. ‚ероЯтно, Я захотел в полусне скорее попасть домой,
подумал  об  этом  -  и  затычка  воспринЯла это  как  команду. Ђ  что еще Я
накомандовал затычке, пока Я о ней не  помнил? ‚роде бы больше ничего... Ђх,
да! ќта проклЯтаЯ краснаЯ  точка, котораЯ поЯвлЯетсЯ во сне. ’еперь Я понЯл,
откуда  она  взЯлась.  Љак  только  Я забываю  про  затычку,  она немедленно
активизируетсЯ и ждет  ввода команды. ‡атычка ђизенбаума сидит в моей голове
или  еще  где-то, в  каком-то неведомом  пространстве, в  которым витают мои
мысли. џ теперь сам - живаЯ, ходЯчаЯ  затычка ђизенбаума.  —то характерно, Я
не могу приказать затычке не включать  эту красную точку, потому что когда Я
помню про затычку, она  не выполнЯет  команд, а когда она их выполнЯет, Я не
помню о  существовании  затычки и не  помню, откуда  взЯлась  краснаЯ точка.
ЉраснаЯ точка поЯвлЯетсЯ только когда "водитель" выходит из "автобуса". Њоей
судьбой теперь управлЯет  неизвестный, загадочный дирижабль моих снов. „а...
‘итуевина!

     џ  глЯнул  на часы.  ‡атычка, разумеетсЯ, не позаботилась  о том, чтобы
завести мне будильник,  поскольку в  полубессознательном состоЯнии Я  ее  об
этом попростить никак  не  мог. „а, и  у  великих изобретений тоже есть свои
изъЯны, что поделать.  ‚ремЯ близитсЯ к полудню, дети давно в школе, жена на
работе,  а Я безнадежно  опоздал в собственную  компанию, где Я,  как-никак,
занимаю должность президента.  Ќехорошо. Ќадо торопитьсЯ  и спасти  хотЯ  бы
остаток днЯ. џ  надраил зубы зубной щеткой, соскоблил бритвой  самую большую
щетину и  быстро облачилсЯ  в костюм, судорожно нашариваЯ в кармане ключи от
моего Њерседеса. ‹ет несколько назад, когда с обслуживанием иномарок был еще
некоторый  напрЯг,  Я не хотел его  покупать,  и  мне всучили его чуть ли не
силком хорошие приЯтели, так и не ответив толком на мой вопрос: "—то Я  буду
делать со своим  Њерседесом, если в один  прекрасный день  с ним приключитсЯ
бенц?"

     Ѓенц с Њерседесом не приключилсЯ ни разу.  …здил он  отменно  и никогда
менЯ  не подводил. Ќо похоже, в данный момент приключилсЯ  бенц с ключами от
Њерседеса. џ никак не мог  их  найти. Ќи  ключей, ни  дистанции - как корова
Языком  слизала.  Џока  Я мучительно думал, куда Я, аккуратный человек,  мог
засунуть ключи, и не затычкины ли это проделки, в дверь позвонили. џ открыл.
Ќа пороге стоЯл ѓеннадий €ванович, пожилой водитель из нашего автопарка.

     --  ‡дравствуйте,  ‘ергей  ‹еонидович!  ‚ы  распорЯдились  подъехать  к
половине  двенадцатого. џ  ждал вас внизу  как обычно.  ‚ы ведь  никогда  не
задерживаетесь,  а сейчас без  пЯти двенадцать.  џ уже начал волноватьсЯ, не
случилось ли чего, попросил охрану на входе, чтобы разрешили к вам поднЯтьсЯ
и узнать, все ли в порЯдке.

     џ абсолютно ничего не  мог понЯть. ‚о-первых, с какой стати мне срывать
водителЯ  с  графика,  отвозЯ  мою  персону,  когда  на  это существует  моЯ
собственнаЯ  машина.  Ђ вот  мои  охранники -  Њакс, Џаша  и Ќиколай - имеют
четкую инструкцию. …сли ровно в восемь утра  Я  не  выйду  из подъезда,  они
обЯзаны поднЯтьсЯ ко мне и узнать, что произошло, а не ошиватьсЯ внизу. Њакс
обычно  едет со мной  в машине, а  Џавел с Ќиколаем сзади, на джипе.  Љакого
дьЯвола они менЯ не разбудили? € причем тут этот шофер?

     -- ѓеннадий €ванович! Ђ кто это распорЯдилсЯ ‚ас за мной послать? € где
охрана? ѓде Њакс, где Џавлик с Љолей?

     ‚одитель удивленно открыл рот и захлопал глазами.

     -- ‘ергей ‹еонидович! ’ак вы же сами распорЯдились перед командировкой,
чтобы Я  заехал  за  вами  сегоднЯ,  к  половине двенадцатого.  Ђ зачем  вам
понадобилась  охрана?  Њатериальные  ценности  уже  перевезли.  ’оропцев все
сделал как вы велели.

     -- ’оропцев?

     -- Ќу да, замдиректор  по хозЯйственным вопросам. ‚се сделал как вы ему
поручили.  ђебЯта все  погрузили в сейф  и пломбой опечатали. Ђ интересно-то
как  всем,  что  же  это  будет?  ‚ы-то  сами  еще  не  попробовали,  ‘ергей
‹еонидович? ЏредставлЯете, другаЯ жизнь скоро начнетсЯ, райскаЯ!

     -- Џеред командировкой? -- Я поразмышлЯл  несколько секунд, выпустив из
виду странное заЯвление водителЯ о райской жизни -- ‚ Љопенгаген?

     -- •а-ха-ха! -- водитель подмигнул. -- ‘ергей ‹еонидович, вы же, вроде,
не рЯзанский, а знаете. Ђ, это они вам рассказали, да?

     -- —то рассказали, ѓеннадий €ванович? - не понЯл Я.

     -- Ќу присказку эту самую  - про ‘копингаген. ќто же рЯзанцы так  город
‘коп<b><i>и</i></b>н в шутку зовут, куда вы в командировку-то ездили.

     ‘ердце  мое  провалилось  в  пЯтки,  и  внутренний  голос уныло  сказал
трагическим актерским басом: Ќу все, доигралсЯ хрен на скрипке. Џохоже, бенц
пришел не только моему Њерседесу, а вообще всей моей жизни. Ђ шофер как ни в
чем ни бывало продолжал:

     -- „а  -  что  ж это  Я! ‘ праздником вас,  ‘ергей ‹еонидович,  с  „нем
‘пасениЯ  Ћтечества! ‚ы небось сейчас  волнуетесь,  да? ‚се-таки, ваш папаша
сегоднЯ в объединение приезжает. Ћбычно ведь вы сами на праздник выступаете,
а сегоднЯ будете  в президиуме сидеть  и отцовский  доклад  слушать. ‡дорово
это, когда вот так... “  менЯ ведь отец с фронта  не вернулсЯ, и не один он.
Џочти что  весь  двор ребЯт без отцов  вырос. Ђ вы,  молодые - совсем другое
дело. ‡авидую Я вам!

     ’ак-так,  вот оно начинает  что-то  проЯснЯтьсЯ. Њерседес  - совершенно
точно - можно  уже и  не искать. „а тут  уже и  не до Њерседеса...  —то  еще
успела натворить затычка, пока Я спал? —то это еще за праздник такой, откуда
он взЯлсЯ?

     Њне удалось  односложными ответами скрыть свое полное незнание ситуации
и осторожными  вопросами узнать у  простодушного и словоохотливого водителЯ,
что сам ѓеннадий €ванович - ни более ни менее как мой личный шофер, что  мой
отец, первый секретарь обкома,  решил  оказать нам честь и  приехать  в наше
производственное объединение, генеральным директором  которого Я  ЯвлЯюсь, с
докладом,  посвЯщенным торжественной дате - „ню ‘пасениЯ  Ћтечества. Ђ сам Я
только  что вернулсЯ  из какой-то чрезвычайно ответственной  командировки  в
город ‘копин  ђЯзанской области,  причем целью моего визита  был  ‘копинский
ликеро-водочный завод.

     ‡атычка хорошо знала что она делала. Љлюч от Њерседеса бесследно исчез,
но ключ от квартиры лежал там где ему положено. џ запер дверь, мы спустились
в лифте на  первый  этаж. ‚ыйдЯ  из лифта,  Я  обнаружил,  что  в просторном
коридоре  вдоль  стен  рЯдком расположились  аккуратные  кашпо  с ухоженными
декоративными растениЯми,  на выходе стоит  охранник  с короткой милицейской
дубинкой и рацией, а за стеклЯнной  перегородкой за столом восседает пожилаЯ
благообразнаЯ  консьержка, которой раньше никогда не было  - ни перегородки,
ни стола с консьержкой. ‚о дворе Я еще  раз удивилсЯ, увидев, что наш  дом и
еще несколько соседних добротных домов сталинской постройки окружены высокой
металлической  изгородью.  ѓеннадий  €ванович  предупредительно  открыл  мне
заднюю дверь новенькой черной ‚олги, и Я забралсЯ на заднее сиденье.

     ‚одитель плавно объехал  дом  и притормозил  у ворот,  где в стеклЯнной
будке  сидели  два милиционера с  кобурами на поЯсе и  рацией.  Ћдин  из них
привстал  и отдал честь, ворота открылись, и мы выехали из внутренного двора
на улицу.

     Ќадо  срочно узнать,  что это за  город  ‘копин  с ударением на  втором
слоге,  что  Я  делал  на  их  ликеро-водочном  заводе,  и  чем   занимаетсЯ
научно-производственное объединение,  генеральным  директором  которого менЯ
определила работать затычка ђизенбаума.


        VII.

     No more Turning Away
     From the weak and the weary
     No more Turning Away
     From the coldness inside
     Just a world that we All must Share
     It's not enough just to stand and stare
     Is it only a dream that there'll be
     No more Turning Away?"
        Pink</b> <b>Floyd</b><b>.


     ѓлЯдЯ из окна машины на  убегавшие улицы, Я поразилсЯ  тому, как сильно
они  изменились.  €счезли  коммерческие  палатки,  пропала рекламнаЯ мишура,
обрамлЯющаЯ зданиЯ, а  по дороге почти сплошь катили отечественные  машины -
жигули, москвичи, волги и запорожцы. €номарки встречались нечастно, да и  те
что  попадались,  были  с  дипломатическими  номерами. —то-то  мне  все  это
мучительно напоминало, и Я никак не мог понЯть что именно, пока не увидел на
крыше кинотеатра "Џонтифик" огромный лозунг: "<b>‘‹Ђ‚Ђ ЉЏ‘‘!</b>". Ћгромные красные
буквы не  выглЯдели случайно уцелевшим заржавленным реликтом  ушедшей эпохи.
Ћни были свежими и Яркими, в то времЯ как стены домов были серы и тусклы,  в
тон одежде  уличных  прохожих.  ЉажетсЯ, Я  повторЯю  судьбу  героЯ  повести
‚ладимира ‚ойновича  "Њосква - 2042". ‘ам себе наколдовал во сне. ‡нать хотЯ
бы  точно,  что  именно   наколдовал.  Ѓудь  ты   трижды  проклЯта,  затычка
ђизенбаума!  •отЯ,  причем  тут  затычка?  ќто  же  Я каким-то  образом  сам
возвратил  себЯ в ушедшую  эпоху. •отел как лучше,  а получилось как всегда!
Љак же крепко, как же страшно  глубоко отпечаталась  эта система в  сознании
каждого из нас, что даже  Я, человек, невероЯтно преуспевший в  новой жизни,
немедленно перенес себЯ  в проклинаемое прошлое, как только  поЯвилась такаЯ
возможность. ѓде в этом логика? Ќаверное, нет никакой логики. Ђ если  ее нет
в  человеческих  поступках,  то  что хорошего  может дать  человеку  затычка
ђизенбаума? ‚едь  она  только  угадывает и  выполнЯет желаниЯ, а  исполнение
многих  желаний,  как  Я уже успел выЯснить,  не только  не делает  человека
счастливым, а напротив,  делает его еще более несчастным. €  кажетсЯ,  самое
главное несчастье состоит в том,  что затычка ђизенбаума -  это изобретение,
которое  дает  человеку  возможность  убедитьсЯ  в  собственной  ничемности,
ограниченности и  бесполезности  перед лицом ‚ечности, ‘вободы и Њогущества.
‘амое разумное,  что  человек  может  сделать  с затычкой  ђизенбаума -  это
заткнуть раз и навсегда самого себЯ как Явную ошибку природы.

     џ  попросил  водителЯ  включить радио, и  салон заполнили ни  с чем  не
сравнимые, незабываемые звуки  бравурных  маршей  советской эпохи. „икторы с
‹евитановским  металлом в голосе поздравлЯли весь  советский народ  от имени
партии и правительства с  историческим праздником - „нем ‘пасениЯ Ћтечества.
„овольно скоро Я выЯснил, что этот  праздник отмечаетсЯ уже  одиннадцать лет
после   того   как  лучшие  люди  ‘оветского  ‘оюза,  объединившись   вокруг
ѓосударственного Љомитета по —резвычайному Џоложению, сумели дать  достойный
отпор  проискам  сепаратистов и  ставленников  мирового  сионизма,  а  также
ренегата  и  предателЯ дела  партии  и  народа  Ѓориса  …льцина, и  отстоЯть
нерушимость и целостность ‘оюза ‘оветских ‘оциалистических ђеспублик.

     ‚се выше, и выше, и выше
     ‘тремим мы полет наших птиц...

     „альше  Я  уже ничему  не  удивлЯлсЯ - ни  тому, что здание моей бывшей
фирмы из прежней нормальной жизни, выросло по размеру во много раз, ни тому,
что  на   здании  красуетсЯ   надпись  "‚сесоюзное   научно-производственное
объединение ЋЉЉЂЊ" и лозунг "Ќарод и ЏартиЯ - едины!", ни тому, что Я в этом
объединении   -   генеральный  директор.   џ   изобразил   приступ   легкого
головокружениЯ  и  попросил  встревоженного  шофера  довести  менЯ до  моего
кабинета, которого Я сам бы, разумеетсЯ,  не  нашел. Џо счастью, затычка  не
тронула моего личного секретарЯ …лену  ‚ладимировну ‘мольскую. Ћна оказалась
на своем месте, внимательнаЯ и подтЯнутаЯ,  как  всегда,  с  безукоризненной
прической,  вот только вместо модного дамского  костюма на  ней  было надето
нечто, напоминающее по покрою военную  гимнастерку или  рабочий  комбинезон.
…лена  ‚ладимировна  осведомилась,  удачно  ли  прошла  моЯ  командировка, и
сказала,  что ‹еонид Ђндреевич  уже  выехал к  нам,  и  что  сотрудники  уже
занимают свои места в актовом зале.

     -- ‚от текст вашего  доклада, Я  лично все  сверила  с оригиналом. -- с
этими словами …лена  ‚ладимировна  сунула мне  в  руки  Ярко-красную  папку,
которую Я судорожно схватил и тут же забыл, что в ней находитсЯ.

     Џодошел Ѓорис тейн, с которым проучились в одном классе с первого и по
десЯтый. ‚ прежней жизни он был моим заместителем и правой рукой. Љое-как  Я
понЯл, что и в этой реальности он тоже мой  заместитель. Џодошел чрезвычайно
степенный  Ђлексей —агин,  который  в  прежней  жизни был  моим коммерческим
директором.   ѓлЯдЯ  на   его  костюм  и  галстук  и  неожиданно  суровое  и
значительное выражение лица, Я подумал,  что  в  этой  реальности он, скорее
всего, занимает должность освобожденного парторга. Џодбежал вприпрыжку  ѓена
‘клЯревич,  тоже из моей команды, специалист  по пиару. Љем он мог тут быть?
Ќаверное,  председателем профкома,--  подумал Я, глЯдЯ  на  его  лицо - лицо
человека, постоЯнно  и  очень крупно озабоченного большим количеством мелких
забот.  Ѓоже  -  как  просто  оказываетсЯ  может  один  и  тот  же   человек
приспособитьсЯ к разной эпохе, к разным жизненным стилЯм и установкам! ’е же
люди, те же характеры, все то же самое, но в каждом слове, жесте,  выражении
лица  чувствуетсЯ  разница.  ‚  том,  исчезнувшем  реальном  мире  эти  люди
держались,  говорили,  да  что  там,  даже  дышали  совсем  по-другому,  как
свободные люди. Ђ здесь все они словно сжаты невидимой пружиной. ‚печатление
было такое, словно они опытные  актеры, без остатка  сменившие образ в новом
спектакле.  Ќо это был не спектакль, это была новаЯ  жизнь,  в  которой  мне
теперь  предстоЯло жить, и  одновременно - это была  стараЯ, почти позабытаЯ
жизнь, с которой, как Я думал, Я давно распрощалсЯ навсегда.

     Џодошли  один за  другим начальники отделов и лабораторий, из которых Я
не знал больше половины. Њы наскоро поприветствовали друг друга и все вместе
двинулись в  актовый зал,  где  уже  сидел  народ, занимать места на сцене в
президиуме. џ скользнул  глазами  по рЯдам  сидЯщих в  зале людей и  обратил
внимание на  бедность и  серую  одноообразность их  одежды,  котораЯ  носила
подчеркнуто рабочий вид  -  ни нарЯдных цвестастых  трЯпок,  ни  джинсы,  ни
бархата.  Ќа  стенах  актового   зала  помещались   многочисленные  лозунги:
"’оварищи!  Љрепите  трудовую дисциплину!",  "€нженеры  и  ученые!  Џартии и
правительству   -   наш   вдохновенный   труд!"   и   "Ќаправим   достижениЯ
научно-технической   революции  на  благо  советского  народа  и  скорейшего
строительства коммунизма в Џоднебесной!".

     ‚от еще  новости - что это  за ЏоднебеснаЯ такаЯ? ЉажетсЯ, так называли
древний Љитай.

     ‚ зале убавили освещениЯ, раздались  аплодисменты,  и на сцену  вышел и
занЯл место у микрофона человек, которого Я сразу узнал, несмотрЯ на то, что
много  лет его не  видел. —еловек, которого Я  любил и продолжал любить, без
которого мне долгое времЯ было трудно и горько. —еловек, которому не нашлось
места в послекоммунистической ђоссии. Ќо сейчас он опЯть был на своем месте,
держалсЯ  уверенно  и  прЯмо,  и приковывавал своим голосом и взглЯдом общее
внимание, так как  делал это когда-то.  Њой отец. ‡атычка ђизенбаума вернула
его  на родину и  повысила в должности, сделав секретарем  обкома.  …й богу,
что-то такое мне  виделось во сне.  €  сразу сон  в  руку... ‚от  так штука!
‚прочем, по-другому и быть не могло.

     --  “важаемые товарищи! „рузьЯ! ЃратьЯ и сестры! Џозвольте мне от имени
областного  комитета Ћбновленной  Љоммунистической партии  поздравить вас  с
праздником, с „нем  ‘пасениЯ  Ћтечества!  ‘егоднЯшний день, двадцать  второе
августа  - это  очень  важнаЯ дата, день,  который мы считаем второй  точкой
отсчета в наших  свершениЯх, на пути к строительству коммунизма. ‚ этот день
нам  удалось отстоЯть  право  нашей великой  Џартии  на  существование и  на
управление страной, и  что еще  важнее,  нам  удалось отстоЯть нерушимость и
целостность  нашей   Џоднебесной  -  великого  и  могучего  ‘оюза  ‘оветских
‘оциалистических ђеспублик! “ра, товарищи!

     Ћтец  отстранил  от  себЯ папку с  текстом доклада  и  бросил  короткий
властный  взглЯд  за  кулисы.  €з  динамиков  раздались  звуки  ѓимна  "‘оюз
нерушимый  республик свободных...". ‡ал встал, поднЯлись и мы  в президиуме.
"‘квозь грозы  сиЯло  нам солнце  свободы..."  „а  уж... …сли и поблескивает
где-то солнышко  свободы, то скорее всего  в  Љопенгагене, откуда Я вернулсЯ
столь  странным образом... ’ам оно  навеки и  осталось. ѓосподи,  что  же  Я
теперь  делать  буду?  --  носились в  голове  шальные  мысли.  "„е-е-е-ло-о
Љо-о-нфу-у-у-ци-Я-Я,   си-и-и-ла-а   на-а-ро-о-о-однаЯ   Ќас   к   торжеству
коммунии-и-и-изма ве-е-е-еде-е-е-ет!" ‡вуки  гимна сменились аплодисментами,
и мы опустились на стульЯ  и  кресла. Ћтец вновь приблизил к глазам текст, и
зал сразу затих.

     ’оварищи!  ‚се  вы  знаете  и  помните  те  трудности,  с  которыми  мы
столкнулись  на  нашем  великом  пути. Ѓыло  времЯ,  когда многие  партийные
деЯтели  высшего звена,  почувствовав себЯ  во главе  огромного государства,
поставили интересы марксистской идеологии выше  интересов народа, оторвались
от реальности и, по существу, бесконтрольно расходовали громадные средства и
государственные  ресурсы,  по   своему  усмотрению  распорЯжались   судьбами
миллионов людей. ‚ период брежневского застоЯ, когда ползучаЯ ресталинизациЯ
общества   сменилась  апатией,   двуличием,   двойной   моралью,   оказались
поверженными в прах и  грубо  попранными на всех уровнЯх  морально-этические
основы  жизни  общества и государства - человеколюбие,  почитание  старших и
соблюдение традиций,  честность  и  искренность,  вежливость,  стремление  к
совершенству.  ѓосударство  перестало  относитьсЯ  к  своим гражданам как  к
членам семьи. ‚еликий китайский  мыслитель  Љонфуций, которого мы все  знаем
под именем —жун Ќи,  и которого ЋбновленнаЯ  ЉоммунистическаЯ партиЯ считает
первым идеологом  и  вдохновителем реального социализма и коммунизма,  писал
так: "…сли наставлЯть народ путем введениЯ правлениЯ, основанного на законе,
поддерживать порЯдок угрозами, то народ станет боЯтьсЯ  наказаний и потерЯет
чувство стыда.  …сли  наставлЯть народ  введением  правлениЯ, основанного на
использование  правил,  то  в народе  поЯвитсЯ стыд и  он станет послушным."
ђазумеетсЯ, длЯ того чтобы стыд  поЯвилсЯ  у народа, его прежде всего должны
иметь сами правители. Ќо как гласит древнЯЯ китайскаЯ пословица, "ђыба гниет
с  головы".  Џрежние   коммунистические  правители,  начинаЯ  с  “льЯнова  и
„жугашвили,  вообразили, что  учение  немецкого евреЯ  Њаркса  - это и  есть
учение о Љоммунизме. ЏотерЯв гордость, они глЯдели на презирающий нас ‡апад,
на ненавидевшего ђоссию Њаркса, вместо  того, чтобы обратить  свои  взоры на
‚осток.  ЏотерЯв  совесть  и чувство  ответственности,  они  придумали  себе
фальшивые  имена, один  ‹енина, а  другой -  ‘талина, чтобы  действовать под
чужой личиной.  Ћни вообразили,  что они вернее  всего добьютсЯ своей  цели,
будучи не мудрыми  правителЯми, а жестокими  и беспощадными диктаторами. Ћни
создали драконовские законы вместо  мудрых правил  и попирали народ железной
пЯтой.  …ще  большее  зло  совершили они,  опрочив  и  дискредитировав  идеи
коммунизма.  Љак  вы  все  знаете, в период ЋбновлениЯ, €скоренениЯ Ћшибок и
€справлениЯ €мен их  прах был  с позором развеЯн по ветру, и не их трусливые
помпезные клички,  а их подлинные собачьи, плебейские имена были записаны  в
‚еликую  книгу  позора.  ‚ечный  позор  им и  тем  легковерным  и  трусливым
гражданам, кто им поверил и шел  вслед за ними, не ведаЯ обмана или не желаЯ
его разоблачать!

     ‡ал встал и воодушевленно прокричал: "Џозор! Џозор! Џозор!"

     ‚еликаЯ книга позора - это скорбнаЯ  книга ложных деЯний и неподобающих
свершений, которую Ћбновленной Љоммунистической  Џартии пришлось  написать в
добавление  к Љниге истории,  Љниге о ритуалах и  Љниге перемен.  Њы  должны
стремитьсЯ к  тому,  чтобы в  Љниге позора никогда  больше  не  прибавлЯлось
страниц.  Џравитель не  должен отрыватьсЯ  от  реальности, он  первый должен
следовать  правилам, и жизнь самого  великого учителЯ  Љун  –ю ЯвлЯетсЯ тому
примером. “читель умел достойно отказатьсЯ от самых высоких постов, если длЯ
вступлениЯ на пост ему  надо было преступить основы своего  учениЯ.  ‚ то же
времЯ  он  всегда   был   готов  пожертвовать  буквой  своего  учениЯ   ради
восторжествованиЯ наиполнейшей справедливости.

     ‚  зале  зааплодировали, с  мест  доносились выкрики:  "„а  здравствует
великое, нестареющее учение —жун Ќи! “ра!"

     „окладчик поднЯл руку, призываЯ к вниманию и продолжил:

     --  ‚еликий “читель  писал:  "Џравила  надо создавать путем  достижениЯ
единства через разногласиЯ".  ‚ Џериод Ћшибок  и  Џерекосов в нашей стране и
внутри   самой   партии    практиковалось   нарушение   традиций    в   виде
безальтернативных выборов с единственным кандидатом. Ћтсутствие разногласий,
или  как  любили говорить  во времена горбачевской  перестройки, "плюрализма
мнений" привело ко многим перекосам, нарушениЯм, злоупотреблениЯм в центре и
на местах.  Љак вы  знаете, в  период  ‚еликого ЋчищениЯ Џартии все виновные
предстали перед судом и были примерно наказаны за содеЯнное, а имена главных
виновников  вписаны  в ‚еликую  Љнигу позора. ‚ их лице  ЏартиЯ  наказала не
только  нерадивых,  зарвавшихсЯ  слуг  народа,  но  и  саму  порочную  идею,
разрушающую государственность Џоднебесной, нашего ‚еликого ‘оветского ‘оюза.
Ѓезупречный государственный муж должен быть истинным сыном неба, совершенным
во  всех  отношениЯх, и это  единственное  условие,  при  котором  власть не
прерветсЯ в течение четырех-пЯти поколений. ‚о  всем,  товарищи,  необходима
разумнаЯ  последовательность, строгие традиции и правила, а также постоЯнное
стремление к  Ясности и справедливости. ђазногласиЯ - лишь способ достижениЯ
единства,  а  не вседозволенность,  как  подумали  многие  в  Џериод  ‘муты.
‡ападнаЯ   вседозволенность  и  нравственнаЯ  ущербность,  которую  тамошние
идеологи называют демократией и выдают за свободу -  не наш  выбор.  ‚ нашей
стране  нет суда присЯжных, который  судит родителей  младших  школьников за
совершенные  ими  убийства  и  изнасилованиЯ.  ’акаЯ  свобода  нам не нужна.
ђазногласиЯ по —жун Ќи <b>-</b> это всего лишь  разумнаЯ  необходимость  донести до
лица начальствующего различные мнениЯ лиц подчиненных, чтобы лицо облеченное
верховной  государственной  властью и  призванное установить справедливость,
могло остановить свой выбор на наиболее достойном и мудром решении проблемы.

     ‡ал  вновь  зааплодировал, и вновь отец  остановил аплодисменты  жестом
руки, одновременно учтивым и властным.

     -- ‚еликий —жун  Ќи писал: "…сли правитель любит <i>ли</i>, то никто из народа
не посмеет быть непочтителен; если правитель любит справедливость,  то никто
из народа не посмеет не последовать  ему; если правитель любит  искренность,
то никто из народа не  посмеет скрыть свои чувства". ‚думайтесь, товарищи, в
эти удивительные слова. ‚ то  времЯ как сами западные идеологи признают, что
их демократическаЯ система  - это сомнительное  право определЯть посредством
избирательного  бюллетенЯ, какой именно негодЯй и  мерзавец или  ничтожество
будет  тобой управлЯть следующие  несколько лет, мы, обновленные коммунисты,
следуЯ  великим   конфуцианским   принципам,   считаем,  что  справедливость
спускаетсЯ  с неба на землю, но никогда не  поднимаетсЯ с  земли  на небо. ‘
земли можно поднЯть на небо только  непотребную грЯзь. ‡ападнаЯ демократиЯ -
не более  чем ветер, который собирает эту грЯзь с земли и поднимает  в небо.
‘праведливость  -  это та  гарантиЯ,  которую  нам дает  наличие  мудрого  и
справедливого правителЯ, ревностного блюстителЯ  традиций,  государственного
мужа, безупречного во всех отношениЯх. „емократиЯ не может сделать чиновника
благородным.  Ѓлагородным   делают  чиновника  безупречное  знание   учениЯ,
стремление к  совершенству,  почитание традиций,  чувство ответственности за
народ, который  он почитает за свою  семью. ’олько все вышеперечисленные дао
делают правителЯ настоЯщим цзынь-цзы.

     Џри  произнесении  последнего  слова по  залу словно прокатилась волна.
‹юди вскочили со своих мест и стали воодушевленно скандировать: "–зынь-цзы!!
–зынь-цзы!! –зынь-цзы!!"

     "–зынь!  –зынь! –зынь! –зынь! „зынь!  дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь!" -
отдавалось у менЯ в голове. Џод громкое дзыньканье зала мои мысли прыгали  и
скакали в  голове  как хрустальнаЯ  посуда в  серванте  во времЯ  небольшого
землетрЯсениЯ. ‡ал затих и продолжил  слушать докладчика, но землетрЯсение у
менЯ в голове уже не затихало. ‘лова,  доносившиесЯ из  микрофона, достигали
моих ушей, но уже  не достигали сознаниЯ.  —ерез какое-то  времЯ зал встал и
снова   стал  неистово  цзынькать   и  рукоплескать,  и  отец  под   громкие
аплодисменты покинул трибуну. Њикрофон взЯла …лена ‚ладимировна и сообщила:

     --  “важаемые  товарищи!  ‘  ответным  докладом  выступает  генеральный
директор нашего объединениЯ товарищ ‹азурский ‘ергей ‹еонидович!

     Ѓатюшки-светы!  ќто  же Я  выступаю!  ѓосподи,  с  чем? Ћ  чем?  ’ут  Я
неожиданно вспомнил  про красную папку, которую сжимали мои пальцы,  раскрыл
ее и обнаружил  пронумерованные листы машинописного текста с моим  докладом.
Ќу ладно, поиграем в эти игры! ђано сдаватьсЯ! „а и сдаватьсЯ  никак нельзЯ.
…сли сейчас сказать им голую правду о том, что со мной случилось, о том, что
Я сам создал  эту реальность, и все они - плод моего бесконтрольного ночного
воображениЯ, воплощенный  в действительность жутким