икакаЯ не не флейта, а хуй сам по себе свистит.

     џ  представил  себе  на сцене огромную  бабу, на которой  из одежды нет
ничего кроме дирижерской  палочки,  потом „имкин хуй,  свистЯщий на весь зал
как  флейта пикколо, и  подавилсЯ  от  смеха  салатом оливье. „има терпеливо
ждал, пока Я прокашлЯюсь, а когда Я пришел в себЯ, придвинул мне наполненный
до краев стопарик:

     -- ‡апей.

     џ опрокинул  стопарь в рот и зажевал  веточкой укропа.  „има  опорожнил
свою стопку синхронно с мной, закусывать не стал.

     --  Ђ  знаешь  как  трудно   было   учить  это  все?   ‡вукоизвлечение,
аппликатура.  Ќа  одном  клиторе  десЯть   нот  разной  высоты,   по-разному
извлекаютсЯ. џ их не слышу, а она-то внутри себЯ слышит! € когда Я лажаюсь -
сердитсЯ. ’ы когда-нибудь пробовал делать бабе тремоло на клиторе? Ђ вибрато
хуем изображать? ’олик, у менЯ же хуй, а не вибратор! ’ак вот, когда ей надо
вибрато,  мне  приходитсЯ  хуй  вынимать,  а  вибратор  вставлЯть. € так  по
тридцать раз через каждые три-четыре такта. ’ы когда-нибудь пробовал ебатьсЯ
легато и стаккато? ‘мотришь в ноты - если легато,  значит ебешь плавно, если
стаккато - значит работаешь резкими толчками. Ђ Ѓеатрис еще требует, чтобы Я
освоил пиццикато. ќто значит - самым кончиком  хуЯ надо  уметь поддергивать,
словно бы как пощипывать.

     „има помотал головой и тЯжело вздохнул.

     -- Ђ партии знаешь какие сложные! џ сперва даже скандалить пыталсЯ, что
нельзЯ  такое  выиграть. ‘мотри  -  говорю  -  вот тут у  тебЯ в педали идет
поцелуй на семнадцать с половиной тактов.  ‡начит, Я губ  оторвать от твоего
рта не могу, и развернутьсЯ не могу из-за этого, как  мне удобно. ‹еваЯ рука
играет арпеджио  на правом  соске  все  семнадцать  тактов,  а  дальше  идут
отдельные аккорды  уже на  обоих  сосках. ’еперь вот, смотри - вот здесь, на
двенадцатом такте вступает хуй, а на четырнадцатом такте  указательный палец
правой  руки  все еще  на клиторе. Ќу  не  могу  Я такое  сыграть! Ђ Ѓеатрис
улыбаетсЯ  и говорит: „имочка, мальчик мой,  не  надо  волноватьсЯ! Њы будем
репетировать и репетировать, до тех пор, пока вы не сыграете все без ошибки.

     --  „а, тЯжело,  конечно...  --  вздохнул  Я. Ќо  три  раза  в  неделю,
наверное, можно как-то вытерпеть?

     --  ќто  еще  не  все. --  мрачно продолжил „митрий.  -- Ѓлиже  к  коде
музыканты тоже начинают раздеватьсЯ и подходить  к нашей  койке.  Џод  самый
конец играют только контрабас и две скрипки, а весь  остальной оркестр стоит
голый  прЯмо перед кроватью, где  Я ебу Ѓеатрис,  плечом к плечу, и дрочит в
такт.  џ ее ебу, она  дирижирует,  а они дрочат.  Ђ потом - самое главное  -
финальный аккорд. ќто  значит, Я должен точно по  взмаху дирижерской палочки
кончить  Ѓеатрис или в рот, или во влагалище,  или между грудей, или  просто
брызнуть на  лицо и размазать  рукой -  в разных произведениЯх по-разному, и
все   в   нотах  расписано.  Ђ  остальные  музыканты  тоже   должны  кончить
одновременно со мной прЯмо на нее, и куда-нибудь ей попасть. Ћни, падлы, все
времЯ на  менЯ попадают, Я  уже заебалсЯ со сцены весь обспусканный уходить.
Џервый раз, когда менЯ вот  так  всего обспускали, со  мной  вообще истерика
случилась. Ђ Ѓеатрис, эта  сучьЯ бельгийскаЯ  лошадь, только ржет. џ ору, по
полу  катаюсь  от  злости, а она менЯ  схватила на  руки и  тащит в  ванную.
“спокойсЯ, „имочка,  успокойсЯ!  ‚ ванной  Ѓеатрис облизала  менЯ всего  как
сука,  всю спущенку  с  менЯ  слизала,  потом сунула менЯ под  душ, мочалкой
вымыла и полотенцем мохнатым обтерла. џ смотрю - вроде и вправду успокоилсЯ.
Џотом  привык. Ђ вообще,  еще многое от  темпа  произведениЯ зависит.  Љогда
играешь  престо  ажитато, так  приходитсЯ в таком темпе хуем  работать,  что
оттуда  начинает паленой резиной вонЯть.  € устаешь до полусмерти. Ќо  самое
страшное -  это  все-таки ларго. …бешь ее медленном  темпе...  до-о-о-лго...
кажетсЯ, что так и  будешь ебать до скончаниЯ века.  •уй весь  вздуваетсЯ от
напрЯжениЯ, опухает, потом голова начинает  кружитьсЯ, и такое  впечатление,
будто  с  каждым разом,  когда  хуй  засовываешь  в  пизду,  то  пизда  тебЯ
засасывает.  ђебЯта  из  оркестра говорЯт, что Ћлега ‘емеркина  четыре  года
назад  так и засосало.  ‡а одиннадцать тактов  до финального аккорда  парень
пропал - всосало его в пизду целиком, и так  его с тех пор больше не видели.
Ѓеатрис  после  этого  два  раза  ездила в  Ђвстрию  -  вроде  официально  с
концертами, а на самом  деле  - договаривалась со спелеологами.  „ве  партии
спелеологов  спускались  туда, искали Ћлега,  но  не  нашли.  ’ретьЯ  партиЯ
спелеологов под  руководством  ”ранца Њайера и сама  не вернулась. ‚ Ђвстрии
тогда  траур  был  трехдневный, если помнишь.  ”ранца  все знали  в  стране,
личность известнаЯ, это тебе не Ћлег, о котором кроме родителей и всплакнуть
некому. Ќо Ѓеатрис  уехала из Ђвстрии, и никто не знал, где  искать ”ранца и
его людей. Ћфициально  сказали, что они  где-то в пещере  пропали.  ‚идал Я,
’олик, ту пещеру...

     Њы, не сговариваЯсь, налили по полной стопке и выпили.

     --  ‘колько  раз, ’олик,  хотел Я бросить это дело.  ‚едь уже  и матери
получше, на  заграничных лекарствах.  Љаждые полгода  отправлЯю ее  в лучший
санаторий.  Љвартиру  купил  хорошую,  денег  отложил  порЯдком.  „а  только
понимаешь - не могу уже бросить! Џривык. ‚о-первых, заграница. Џомню, как мы
первый раз полетели в Џариж, через Ђмстердам. џ ведь до этого никогда не был
за границей.  Ђ  тут  летим, естественно,  в первом классе,  кресла под нами
огромные. „а Ѓеатрис на обычном  и  не уместитсЯ.  €  вот, подают нам легкий
завтрак -  ну там ветчинка,  морковочка на пару варенаЯ. € вот - другаЯ она,
эта морковка  заграничнаЯ,  не такой у  нее  вкус  как у нашей. …м  Я ее,  и
кажетсЯ мне, как будто  Я  от гриппа выздоравливаю,  и  от этого у менЯ вкус
подмененный.  „а  и  вообще  -  все  там  другое.  Џодлетаем  мы,  помню,  к
Ђмстердаму,  в  иллюминаторе внизу  берег морЯ видать, а на берегу,  сколько
глазу видно,  стоЯт мельницы  малюсенькие и крылышками  машут. Џотом мне мне
только  сказали, что  мельницы те  огромные  и электричество вырабатывают. Ђ
Џариж, ’олик,  Џариж! ‚от у нас в любом городе  пройди - везде  либо  говном
вонЯет,  либо  помойкой, либо  еще какой-нибудь  козлЯтиной. Ђ  в  Џариже...
’олик, Я любил вставать в пол-шестого  утра и просто гулЯть по Џарижу. ЉакаЯ
чистота! ‡апахи какие!  €з булочной  пахнет бубликами сдобными,  корицей. €з
цветочного магазина цветами пахнет - их ранним утром завозЯт. ‚сюду ароматы!
Љофе,  какао... ѓлавное  только на  собачье говно  не  наступить  -  вот его
почему-то в Џариже полным-полно. Ќо запахи все  равно хорошие, не как у нас.
Ђ какое там небо! —истое, синее, как шампунем промытое. ‡айдешь в бистро. Ќу
там, круассан, омлетик какой-нибудь, помидорчик  порежут. Ђ помидор красный,
спелый, мЯкоть сочнаЯ, ароматнаЯ.  …шь его - и от удовольствиЯ почти  словно
кончаешь.  џ  ведь  теперь  когда  с  Ѓеатрис  кончаю, уже  почти ничего  не
чувствую.  ’ак,  механически,  чисто профессионально брызгаю, а удовольствиЯ
никакого.  Ђ вот от  еды  Я  еще не разучилсЯ удовольствие получать,  и даже
наоборот - сильнее  стало  оно намного,  острее.  Ќаверное, организм  как-то
компенсирует потерю в одном  месте за  счет  другого. ‚от и Я теперь уже без
Џарижа не могу. ‚любилсЯ в этот город. Љак раньше ‘ветку любил, так теперь -
Џариж.

     џ согласно кивнул.

     --  Ћднажды Я  совсем было разругалсЯ  с Ѓеатрис, не  получалась у менЯ
новаЯ партиЯ, ничего не выигрывалось. ‚се - говорю  - нет  больше моих  сил,
хочу уволитьсЯ, и  черт с  ним со  всем. Ќо Ѓеатрис, она сука, такаЯ хитраЯ!
ѓоворит  мне:  „имочка,  солнышко,  тебе просто  надо отдохнуть.  ’ебе  надо
поразвлекатьсЯ шоппингом. ‚от  тебе пЯть тысЯч франков, сейчас шофер отвезет
тебЯ в торговый центр. Џоходи там,  купи себе что-нибудь, чего тебе хочетсЯ,
отдохни, развейсЯ.

     Ќу, делать нечего, Я  поехал. €  вот, хожу Я по этому  центру. Ћгромное
здание,  и магазинов в нем  разных внутри - видимо-невидимо! ’ам и одежда, и
обувь, и постельные принадлежности, и посуда, и инструменты, спортинвентарь,
мебель шикарнаЯ,  продукты, какие только на свете бывают. „а  вообще все  на
свете там есть. Ђ как  все  оформлено, ’олик! ‚от идешь,  и видишь - детскаЯ
спаленка, а там кроватка  стоит, игрушки набросаны мЯгкие, шкафчик, полочки,
лампа горит с полосатым матерчатым абажуром, а постель так взбита, и свет от
лампы  такой  теплый,  что  кажетсЯ,  что  ты  сам маленький,  лежишь в этой
постели, весь такой мЯгкий, расслабленный, еще ничего в жизни  не знающий...
Ќичего в  эту спальню  не проберетсЯ,  никакие  взрослые  заботы  и тревоги,
никакаЯ печаль... џ, ’олик, час целый стоЯл рЯдом с этой спаленкой, мысленно
лежал  в  этой  кроватке и  плакал детскими слезами. € от  этих слез у  менЯ
что-то внутри отмЯкло, и  Я вдруг начал вещи замечать. џ вдруг увидел, что у
каждой вещи, кроме того что она из  чего-то сделана и  имеет форму,  ну там,
вес - у нее еще есть сиЯние. Ђура. € это сиЯние  вокруг вещи говорит про тот
комфорт, который эта вещь создает. ‚ещь вроде сама, без слов, рассказывает о
себе, показывает, что она может.

     -- € что она может, „им?

     -- Љомфорт, ’олик! ‚се вещи дают комфорт. ‚от проходишь ты мимо кресла,
и  оно  тебе  рассказывает,  как  хорошо  в  нем  сидеть,  вытЯнув  ноги   и
покачиваЯсь. ‘ловно чувствуешь эту негу,  расслабленность,  хотЯ  никогда  в
него   и  не  садилсЯ.  •алаты  и  рубашки  заставлЯют  почувствовать  кожей
шелковистость и  мЯгкость  ткани.  Ћбеденный стол  приглашает  тебЯ  поесть.
ЏлЯжный шезлонг напоминает о том, как хорошо загорать под солнцем, у воды. Ђ
сколько  еще  всего   -  всЯкие  тарелочки,  чашечки,  кастрюлечки   разные,
термосочки длЯ  кофе...  Џройдешь  еще  куда-то,  а  там  подушечки, коврики
пушистенькие, гобелены,  покрывала, мЯгкие тапочки...  ЉаждаЯ  вещь,  ’олик,
рассказывает о комфорте, поет о комфорте,  кричит о комфорте.  € Я без этого
комфорта уже не могу жить. Џоймала менЯ Ѓеатрис, поймала крепко -накрепко.

     „има помолчал, тЯжело оперев голову на руки.

     -- ’ак вот - что-то со мной произошло  с  тех пор. —увства  мои, ’олик,
поменЯлись.  ђаньше  чувства  у менЯ были наши, простые,  русские. џ простую
жизнь любил, ‘ветку свою любил,  мамку  любил. Ќикакого говна вокруг себЯ не
замечал, ни про какой Џариж не думал. Ћ карьере музыкальной мечтал. Ђ теперь
все поменЯлось. ‚едь Ѓеатрис действительно сделала из менЯ звезду. џ ведь не
только на пизде у Ѓеатрис играю - мы еще и  с нормальными  концертами  всюду
выступаем. Њне бы  радоватьсЯ - а Я не  могу. Ћнемела душа, и нет в ней  тех
чувств,  что  раньше  были.  џ теперь только от буржуйского комфорта радость
чувствую - да нет, даже не радость, а сам не знаю что.  Ќет, это не радость.
ђадость  была Ярко-красного  цвета. Ђ  это  чувство  не  красное,  а  скорее
коричневое, как шоколад. ‚от только этот комфорт шоколадного цвета Я  теперь
и чувствую.  Ђ все остальное, все  что Яркое, красное - Я теперь чувствовать
разучилсЯ. ‘ветка плачет: „имчик, почему  ты стал  такой  неласковый? Џочему
тебе не нравитсЯ, каким мылом Я помылась, зачем ты ко мне придираешьсЯ? Ђ  Я
не могу, ’олик. Џахнет от ‘ветки дешевым мылом,  которым она  умывалась, а Я
теперь сильно разборчивый стал, и запах дешевизны менЯ раздражает. †алко мне
‘ветку, а сделать  ничего  не возможно, все рушитсЯ. ‡асосала менЯ  Ѓеатрис,
засосала буржуйскаЯ жизнь неестественнаЯ, и скоро наверное  совсем  засосет,
как  Ћлега  ‘емеркина. „а  ну и хуй с  ним, все  равно уже  менЯть  что-либо
поздно.

     „митрий налил себе полную стопку и размашисто выпил.

     -- „а  купи ты ‘ветке нормального мыла, трЯпок накупи, всего, что надо!
‚сего делов то!-- возмутилсЯ Я.

     -- Ќе в мыле дело, ’олик! -- грустно улыбнулсЯ „митрий -- Њозги Я новые
‘ветке не куплю. “ нее  все потребности, все  чувства старые остались. Ќу не
может она и  не знает, не умеет жить дорогой жизнью, и не надо ей это, как и
мне раньше было не  надо. Ќе в  вещах это, а в голове. ‚едь ‘ветка даже теми
вещами  какие есть, пользуетсЯ  как сирота, не видит она в вещах сиЯниЯ,  не
расслаблЯетсЯ, комфорта не чувствует. џ тоже  раньше так вокруг вещей ходил,
а отмЯкнуть телом, расслабитьсЯ и попасть в саму вещь, как буржуи умеют, так
Я не умел. Ђ теперь научилсЯ, и не могу  со ‘веткой рЯдом. “ ней дома мебель
дешеваЯ,  простенькаЯ, но  Я  все  равно -  сЯду на диванчик,  ноги  вытЯну,
размЯкну, хорошо мне так, уже и про ‘ветку  забываю. …сли  бы она тоже могла
рЯдом  со  мной  так! Ќо она  не  может. ‚роде,  сидит рЯдом,  но  такаЯ всЯ
по-нашему,  по-старому  напрЯженнаЯ,  такаЯ  далекаЯ  от  менЯ!  Џотому  что
напрЯженнаЯ она от бедной жизни, и не может войти в сиЯние вещи. —тобы войти
в вещь,  надо  или сразу  богатым родитьсЯ, или надо чтобы жизнь тебЯ  долго
ебала по нотам, как Я Ѓеатрис. ’огда расслабление приходит, рано или поздно.
Ђ ‘ветка чувствует, что уплыл Я от нее на белой  лодочке, сижу рЯдом, а менЯ
вроде и нет. Ѓерет она менЯ за руки, по лицу гладит, плачет: „имчик, ты менЯ
любишь? ‹юблю, отвечаю, ‘ветулЯ, очень люблю!  Ђ сам в это  времЯ вспоминаю,
как  кончаю Ѓеатрис на морду и ладонью  размазываю  целых  полтакта. ‘лушай,
’олик! Ќе могу  Я больше терпеть такую пытку! ’ы нормальный мужик, Я смотрю,
работой замордованный,  нихуЯ  не  испорченный. ‡абери  у менЯ  ‘ветку,  она
замечательнаЯ девчонка, красиваЯ, ласковаЯ, вернаЯ. ‡абери! …сли не хочешь -
не женись.  Џросто повстречайсЯ с ней, чтобы  только она скорее менЯ забыла.
Ќе хочу  Я портить ей жизнь, а жить Я с ней  нормально уже не смогу. ’ы ведь
менЯ случайно  в  троллейбусе увидел. ’ак-то обычно Я в троллейбусе уже и не
езжу.  ќто  Я  как раз от ‘ветки возвращаюсь,  Я к ней на  лимузине  Ѓеатрис
ездить не могу. ‚роде, пока в троллейбусе до нее доедешь - уже как-то и дома
у ‘ветки кажетсЯ более  нормально.  € то  - как зайду,  сразу перваЯ  мысль:
дешевый  дом, дешеваЯ  квартира, запахи дешевые, и сама ‘ветка... ѓосподи, Я
себЯ  сколько  раз  по  щекам  за  такие  мысли  хлестал, но ведь  мыслЯм не
прикажешь, они сами по себе! Ђ ‘ветка - она замечательнаЯ, смотри какаЯ!

     „митрий  вынул  и показал  мне фотографию. ‘о  снимка  на  менЯ глЯнула
красиваЯ  светловолосаЯ девушка с  тонкими, нежными чертами лица и грустными
голубыми глазами.

     -- џ тебе ее телефон напишу  с другой стороны. -- „митрий вынул дорогую
иностранную авторучку,  написал рЯдок цифр и передал фото  мне. --  Ќу  что,
позвонишь?

     -- „им, Я подумаю. џ со своей подругой рассорилсЯ три месЯца назад, она
вроде  теперь  встречаетсЯ Љостей  Џанкратовым.  …сть у  нас в районе  такой
джазмен, соло-гитарист. Ќо Я еще не знаю, как у нас выйдет.

     „има посмотрел на счет, невесть когда принесенный официантом, порылсЯ в
карманах, достал кучу бумажек,  среди которых были бельгийские и французские
франки, доллары, немецкие марки и еще какие-то цвета. „митрий отобрал рубли,
смЯл иностранные  бумажки  и  небрежно  сунул  обратно  в  карман. џ  достал
кошелек, отсчитал свою  долю и протЯнул  „митрию. Ћн запротестовал, что  длЯ
него  это вообще не сумма,  и что он  денег не  возьмет.  ‚ ответ  на  это Я
аккуратно провел  твердыми костЯшками пальцев  по „иминым  ребрам  и  угрюмо
осведомилсЯ:

     -- ќто что  значит  - "не возьму"? ’ы „им,  что,  в ебальничек давно не
получал?

     „митрий вздохнул, улыбнулсЯ, взЯл деньги и спрЯтал в карман, после чего
протЯнул мне не одну, а сразу обе руки. џ взЯл  „имку за руки и сжал со всей
силы,  на которую  был способен.  „а, этот  парень действительно уже был  не
здешний.  Ћн  стоЯл  рЯдом  со  мной, мы сжимали  друг  другу руки,  но  нас
разделЯла  незримаЯ  граница  света  и тени,  невидимый  барьер,  переступаЯ
который,  отдаешь свою душу вещам, и  начинаешь  слушать их  песнь комфорта,
гимн изобилиЯ, кантату пресыщениЯ,  душа твоЯ  отдалЯетсЯ от  живых людей, и
нет - нет уже возврата назад. Ќикогда, никогда!

     Њы  разнЯли  руки, вышли из  кафе  и  потерЯли  друг друга из виду. "Њы
странно встретились и странно разойдемсЯ"... ќх жизнь, ебать ее по нотам!

     џ шел домой пешком по вечереющему городу, не замечаЯ машин  и прохожих,
и  думал, мучительно  думал о  том,  какаЯ же на  самом деле  жизнь ЯвлЯетсЯ
правильной, и  по каким нотам ее ебать, чтобы  не засосало еще до финального
аккорда, и  чтобы во  времЯ финального  аккорда не  оказатьсЯ обспусканным с
головы до ног. Ќо Я так ни до чего и  не додумалсЯ. —ем  больше Я размышлЯл,
тем мрачнее становилось на душе.

     Њне становилось все Яснее, что самом деле все обстоит как раз наоборот:
не мы жизнь, а она  нас ебет по нотам, и  ноты эти расписаны  в безначальной
‘ансаре на веки вечные.  Џока  вращаетсЯ  колесо  ‘ансары,  жизнь  только  и
делает, что ебет нас всех по этим нотам. Ђ мы либо пытаемсЯ увернутьсЯ, либо
наоборот, старательно подставлЯем жопу, совсем как кларнетист ‹еопольдик - и
верим,  что  это может улучшить  нашу  карму и перенести  нас  в  Ќирвану, о
которой  тоже  толком  ничего не  известно.  •отЯ  -  почему  же неизвестно?
€звестно! Ќирвана - это такое  состоЯние  души, когда  тебЯ ничего не  ебет.
ѓоре не  ебет  и  радость не ебет, жизнь  не ебет и смерть не ебет -  вообще
ничего не  ебет, и ебать не смеет. ‚от это и есть настоЯщаЯ Ќирвана,  как ее
понимают знающие люди. Ђ все  остальное - это  хуйнЯ, ради которой и жить не
стоит, только  мы  все  равно почему-то живем и  ноты свои перелистываем,  и
всегда боимсЯ долистать до последней страницы, где наши ноты кончаютсЯ. ‚едь
хрен его знает - а  вдруг вовсе и нет никакой Ќирваны? и ‘ансары тоже нет? Ђ
что тогда  есть? Ђ  ничего и нет, кроме  нот, по которым  жизнь ебет нас как
хочет! ‚от  поэтому  мы  и  держимсЯ за свою  сраную партитуру,  как  стараЯ
тоскливаЯ блЯдь за последний хуй в своей жизни.

     †изнь -  это  всегда насилие  над  личностью живущего, и  изменить этот
закон  природы  нельзЯ.  Љогда  это насилие  совершаетсЯ  в  темпе  ларго  -
неотвратимаЯ медленность событий  сводит  с ума. …сли  же жизнь  взвинчивает
свой темп до престо ажитато, то от мельканиЯ лиц и событий рЯбит в глазах, а
из насилуемых мест начинает пахнуть жженой резиной. Џоэтому наилучшим темпом
течениЯ  жизни следует считать анданте  кантабиле.  Ќеторопливое и напевное,
оно сообщает грубому  насилию  нечто такое, что отдельными местами его можно
принЯть  за  проЯвлениЯ  любви. Ќаверное, этот  оптический обман и  лежит  в
основе веры в ‘ансару и в Ќирвану. Ќу и слава Ѓогу -  слава  Ѓогу,  черт нас
всех возьми!

     Gainesville, FL
     August, 2002