        Ђлексей Џавлов. Ћтрицаю тебЯ, ‰отенгейм!

---------------------------------------------------------------
    &copy; Ђлексей Џавлов, автор, 2004
    &copy; HELDENBURG s.r.o., издатель, 2004

Џолное или частичное копирование текста без письменного согласиЯ издателЯ
HELDENBURG s.r.o. запрещаетсЯ, нарушениЯ авторского права влекут за собой
преследование по закону.

Ђвтор будет признателен за ‚аш отзыв.   a.pavlov@centrum.cz
---------------------------------------------------------------


     „Ћ‹†ЌЋ Ѓ›‹Ћ Ѓ›’њ Ќ… ’ЂЉ
     ЏЋ‚…‘’њ

     —асть втораЯ
     Ћ’ђ€–Ђћ ’…Ѓџ, ‰Ћ’…Ќѓ…‰Њ!
     (продолжение)

     Џђ…„€‘‹Ћ‚€…


     Џродолжение этой повести, “важаемый —итатель, получилось гораздо короче
задуманного, и врЯд ли  в полной мере удовлетворит читательское любопытство,
но автор в  свое  оправдание может сказать, что, описываЯ тюрьму, слишком он
сжилсЯ с ней, и пора, пора  уже ему на  волю: есть вещи более достойные, чем
тюрьма!

     ѓлава 26

     ‘держанное нетерпение, готовое перейти в безудержную радость -- вот что
чувствует арестант, которого  заказали  с вещами,  если существует  хотЯ  бы
теоретическаЯ  возможность освобождениЯ. ‘воеобразие состоЯниЯ заключаетсЯ и
в том, что твое положение на тюрьме может,  наоборот, ухудшитьсЯ, и опасение
съехать на общак так  же сильно, как надежда  на лучшее. ‘тараешьсЯ угадать,
что тебЯ ждет, отслеживаешь каждое движение. Ђрестанту важно знать, что  его
ждет, чтобы заблаговременно запастись терпением и не гореть слишком Ярко. Ћт
команды за тормозами до выхода из  хаты  промежуток небольшой,  едва  успеть
собрать вещи, но их не много, и вот ты выходишь с грЯзным баулом в  руках на
продол.
     Ќа этот  раз вертухай изъЯл предметы,  принадлежащие тюрьме. €з таковых
оказались только  шлемка и  весло. „ействие означало, что Я покидаю Ѓутырку.
Ћбщество, собравшеесЯ на сборке, человек пЯтнадцать, однозначно подтвердило,
что  едем  на  больницу.  ‡а исключением  нескольких совершенно  изможденных
арестантов и одного на костылЯх с простреленной ногой,  остальные не  сильно
отличались от общей арестантской массы, а несколько человек вовсе на больных
похожи не были. ђадость сменилась тревогой, когда выЯснилось, что выехать на
Њатросску -- еще не значит на нее попасть: могут вернуть назад,  и, говорЯт,
кого-то  неминуемо  это  ждет.  Џод знаком этой новости прошло  ожидание  на
сборке,  погрузка   в  автозэк  и  дорога  от  Ќовослободской  до   џузы.  “
простреленного  парнЯ  отобрали  костыли  (потому что  находЯтсЯ на  балансе
Ѓутырки),  и на  тюремном  дворе Њатросской  ’ишины  его  уже вели под  руки
арестанты.  ‡накомые места.  ‚ход  со двора, за стойкой  дежурный  принимает
документы на  поступивших -- т.е. та  инстанциЯ,  которую миновал  Я полгода
назад,  когда  менЯ привели  на  тюрьму  с  черного  хода.  Џотом  маленькаЯ
грЯзнющаЯ  сборка с деревЯнной дверью,  через которую по одному  вызывают  к
врачу. ‚ двери  замочнаЯ скважина, через которую желающие по очереди изучают
врачебный  кабинет,   где   два  голоса,  мужской  и  женский,  минут  сорок
обмениваютсЯ комплиментами, излучаЯ жизнерадостность, резко  контрастирующую
с  состоЯнием  нашим.  ‚  Ярком  электрическом  свете  Я разглЯдел  молодого
человека в военной форме и  наброшенном на плечи белом халате и молодую Ярко
накрашенную  женщину, тоже в белом, в которой  признал ту, котораЯ принимала
менЯ в сие заведение.
     ‹адно,  ‘ережа,  потом  поговорим,  мне надо  работать,  --  обаЯтельно
сказала дама  и,  обращаЯсь  то ли  к ‘ереже,  то ли  к  себе,  с  симпатией
добавила:  "‡нает!  ‚едь  знает,  насколько  он  мужественный,  симпатичный.
ЌастоЯщий мужчина. € так элегантно делает вид, что сам этого не замечает!"
     ‘ережа  расцвел,  как  с  тринадцатой  зарплаты,  и  влюбленно  покинул
кабинет. Ќастала наша очередь. Џарнишка с землистым лицом первым вернулсЯ из
Яркого  кабинета  в  тусклую сборку и  растерЯнно  пробормотал:  "Ќе  верит.
ѓоворит, если бы болел, то ходить бы не смог. ѓоворит, врачи могли ошибитьсЯ
-- может, это и не аппендицит..."
     ЏарнЯ с простреленной  ногой привели почти  в шоке.  -- "—то,  как?" --
подступились мы. -- "‚ернули. Џоеду на Ѓутырку. ‚ медкарточке написано "Язва
желудка", а это не  болезнь.  џ говорю, у  менЯ нога прострелена, --  сквозь
бинты, в  самом  деле, проступало  большое  кровЯное пЯтно, --  а  она  мне:
"Ќичего  не   знаю,  написано  "Язва",  езжай   назад,   продолжай  лечитьсЯ
голоданием". џ из голодовочной хаты".
     ‚ызвали   менЯ.  Џолистав   карточку,   моднаЯ   женщина  с   сомнением
поинтересовалась:
     Ќу, а ‚ам, Џавлов, что нужно?
     Њедпомощь.
     ‚ы  что  --  больны?  —то  у  ‚ас?  ѓрыжа?  ЉакаЯ грыжа?  ЏаховаЯ?  Ђх,
позвонковаЯ! ќто ерунда. ‘пина болит? “ менЯ тоже болит. ѓолова? ђука? Ќога?
“ менЯ тоже нога. Ђ чего скособочилсЯ. Ќу-ка выпрЯмись.
     Ќе могу.
     ‚се вы тут не можете, а там все можете. Ќу-ка, проверим рефлексы.
     „лЯ проверки  рефлексов врач взЯла в руки  с длинными  кровавого  цвета
ногтЯми огромную киЯнку, каковой  на проверке  со звоном простукивают стены,
тормоза, решку и шконки. Џару раз ударив по рукам, врач примостилась ударить
по спине.
     Џо спине не надо.
     •орошо, не буду. ђефлексы в норме. Ќа Ѓутырку.
     ’ак  мы, почти все,  оказались  опЯть в  автозэке. Џростреленному снова
выдали костыли. Џеред выходом на улицу по коридору прошел ђуль.
     Џавлов, Я тебЯ помню! Љак дела? —его такой смурной? Ќа тюрьму пришел --
веселый был, а сейчас что случилось? --  ђулЯ  мой вид Явно огорчил. -- Људа
едешь? Ќа Ѓутырку? Ќу, давай, теперь уже не увидимсЯ.
     “  мусорской стойки проверили личные данные, как всегда присвистнув при
прочтении обвинениЯ ("не х.. себе!"). ђЯдом мусор с расстановкой бил кулаком
в живот какого-то арестанта,  который только хрипел  и сипел при этом. ’акаЯ
картина  в моем присутствии  вызвала  легкое смущение  на  лице  ђулЯ. —асть
мусоров  была   Явно   навеселе.  ЊатросскаЯ   ’ишина   жила  обычной  своей
незатейливой жизнью,  а многоэтажный  корпус больницы из  светлого  кирпича,
уходЯщий в  небо, оказалсЯ недосЯгаем.  ‘нова сознание заполнила мысль:  что
будет на Ѓутырке. ‘ейчас  можно  с  легкостью провалитьсЯ в Яму общака,  где
тебЯ позабудут на долгие годы. ‚озможно такое? Љ сожалению, да. Ђх, господа,
какаЯ безнадега!
     ‚  знакомой бутырской  сборке  уже не  пугало  ничто, ни  средневековый
вонючий полумрак, ни грЯзь, ни крысы, ни ошеломленные новобранцы. Ќо страшно
не  хотелось на общак. Џрошли по одному  через каморку врача, примыкающую  к
сборке. Ћтношение как  к вновь прибывшему, а значит, видимо, будет  общак. ‚
этом неприЯтном предположении  прошла ночь, после чего сомнений не осталось,
тем более что Явно больных увели еще вчера, а потому путешествие с вертухаем
по  этажам и переходам было ознаменовано одним из самых неприЯтных чувств --
ожиданием худшего. ѓруппа арестантов молча идет за провожатым, выстраиваетсЯ
в  начале  коридора на общаке, и каждый  с  невесомым  сердцем ожидает,  что
назовут  его  фамилию, ловЯ первые  звуки  очередного  слова,  чтобы  успеть
насладитьсЯ  пониманием, что произносимаЯ фамилиЯ --  не твоЯ. Ќаверно,  так
себЯ  чувствуют  в  шеренге те, часть которых  будет немедленно расстрелЯна.
Џутешествие кажетсЯ долгим,  от каждой двери общака веет адом, и когда вдруг
видишь на очередном  корпусе рельефные, когда-то вызывавшие ужас,  двери, --
камень падает  с души, становитсЯ легко и радостно. „о  больничного коридора
доходЯт только двое,  и в их числе Я. Ќа сей раз моЯ хата  оказалась рЯдом с
предыдущей.  ‚нутри было семь  шконок  и семь человек.  Џри этом не холодно,
есть лишний  матрас. †елать  лучшего  (кроме свободы)  на  Ѓутырке  грешно и
непростительно. Љак  само  собой  разумеетсЯ, Я  занЯл место  сбоку у решки,
потеснив молодежь, и  стал обдумывать положение. …сли с  утра не отправЯт на
общий,  значит,  все нормально.  Љосуле  надо  сделать  козью  морду,  но не
зарыватьсЯ. Ђ пока покурить и спать.
     Ѓутырский проверЯющий отличаетсЯ особой  гордостью. ќта сволочь считает
себЯ  представителем законности, и не исключено, что делает  это искренно. Ђ
значит,  встречать его нужно  стоЯ  с руками  за спину.  —то и произошло  на
следующее утро. ‘  вещами не заказали. Ќапротив, перед прогулкой на  продоле
какаЯ-то женщина спросила: "—то, Џавлов, вернули с Њатросски? ‹адно, мы  еще
посмотрим, кто кого..." €з чего следовало, что ЃутырскаЯ медсанчасть менЯ не
оставит в беде, и победа будет за нами.
     Ќесколько дней прошли в ожидании  дальнейших  движений.  Џлан поведениЯ
был, ключевые моменты  определены, поэтому в  промежутках  между поЯвлениЯми
Љосули  можно  было  не  напрЯгатьсЯ; следак  же  не  поЯвлЯлсЯ. ‚  хате  на
следственные действиЯ Явно  никто не напирал, и можно было отдохнуть  (хотЯ,
конечно,  где ж  так отдыхали).  Ќикакого  лечениЯ  не проводилось; основной
массе по-прежнему кололи пенициллин и, нагонЯЯ статистику выздоровевших (а у
всех  один и  тот  же диагноз --  пневмониЯ),  отправлЯли  по  хатам.  ‚ремЯ
побежало быстро, и не успел Я как следует освоитьсЯ в хате, как оказалсЯ  на
сборке среди  судовых, чему предшествовала пьеса в театре одного актера, где
ЉосулЯ  был  небезучастным  зрителем.  ђезультатом   моей   игры   оказалось
торжественное  ("блЯдью  буду")  обещание   Љосули  отправить  повторно   на
Њатросску и привести второго адвоката.
     Ќа судовой сборке  все по-прежнему, только теперь Я знаю, что и судовой
может не гнать. …ще не уехали с Ѓутырки,  а хочетсЯ скорее в  камеру,  чтобы
закончилсЯ этот  неуютный  день. Џостречал ‡азу, смотрЯщего хаты 94. ’от  не
замечал менЯ в упор, а когда Я обратилсЯ к нему, спокойно заговорил со мной,
будто расстались вчера. ‡а то,  за  се, как дела,  кто  сейчас в какой хате.
‡аза на спецу (Ясное  дело,  после кипежа  хату раскидали).  Ќа  суды  ездит
второй  год,  и  конца не видно. „авно  настроилсЯ  сидеть,  сколько  статьЯ
позволЯет,  т.е. шесть  лет.  ‡а спиной  уже два. ‡аза  спокоен,  сдержан  и
доброжелателен: "Љак ты  сейчас?  Ќа  больнице?" -- "„а,  все в  порЯдке" --
отвечаю.  -- "Ќу  и  хорошо.  Ђ  то  тогда  ты  был... -- ‡аза  дипломатично
замолкает.--  ‘  суда  приедешь, отпиши, рад  буду ответить -- хата три семь
шесть". ’о есть, ‡аза и не допускает, что менЯ освободЯт.
     Ђвтозэк, ранее  вызывавший отвращение,  теперь как  родной, но перчатки
стараюсь снимать только чтобы закурить, с тем чтобы по приезде их постирать.
‚   ’верском  суде  сталкиваюсь  с  необычно  вежливым  отношением.   Њусора
значительно поглЯдывают  на  менЯ, будто  оповещены отдельно.  ЋпЯть окна  в
московский  двор  и здесь же -- в  боксик,  в  котором оказываюсь  вдвоем  с
общительным и уважительным армЯнином. ‚скоре  с удивлением обнаруживаю,  что
разговор естественным  образом подкатилсЯ к  вопросу о том, что есть кто-то,
кому выгодно, чтобы Я сидел в тюрьме, и как будто Я знаю, кому. -- "Љому это
выгодно?!" -- звучит вопрос, и Я как просыпаюсь:
     ‘ледователю.
     ЂрмЯнин  усмехаетсЯ  и  замолкает, после чего его  переводЯт в соседний
боксик,  и  слышно,  как он успешно договариваетсЯ с мусорами,  что они  ему
принесут свежих  белЯшей;  потом к  нему приходит  женщина-адвокат, приносит
что-то Явно  запрещенное, но мусора ходЯт по струнке, угодливо спрашиваЯ, не
захочет ли клиент чего-нибудь еще, а тетЯ-адвокат журит армЯнина, что тот не
хочет заплатить еще  четыре тысЯчи баксов, и укоризненно восклицает:  "“ ‚ас
четыре трупа, а ‚ы жметесь!" Џриходит и ЉосулЯ. ђожу переделал из Ѓабы џги в
Љолобка, руки трЯсутсЯ, спрашивает, все ли будет, как договорились, а то сам
•меть, т.е.  зам ѓенерального по надзору приехал. ‘егоднЯ, по сценарию, надо
отказатьсЯ от суда, в свЯзи с тем, что собраны не все надлежащие справки. --
"„ержись" --  говорит ЉосулЯ.  --  "“ж  и не знаю"  -- отвечаю  Я,  повергаЯ
адвоката в шок.
     "€дти  не  останавливаЯсь,  голову  не  поднимать,  руки  за спину,  по
сторонам не смотреть, ни с кем не разговаривать, шаг в сторону расцениваетсЯ
как попытка к бегству, стрелЯем без  предупреждениЯ" -- с таким  напутствием
повели менЯ мусора без наручников в зал суда, в котором указали на лавочку и
разрешили сидеть свободно. ‡ал большой, светлый и  чистый;  вид и запах моей
одежды  здесь Явно не  гармонировал с большим  российским  флагом. ЃелокураЯ
женщина-судьЯ почему-то не  в мантии.  ‡а отдельным столиком  сидит •меть, с
интересом уставившийсЯ  на  менЯ. “  наших  генпрокуроров  и  их  замов,  по
традиции, рожи как жопы, а  этот ничего, даже на человека немного  похож.  Ђ
может, сделать  подарок Љосуле?  -- заЯвить, что  хочу,  чтобы  рассмотрение
состоЯлось.  ’огда  не видать больницы  как своих  ушей.  €  кому  получитсЯ
подарок?
     Џроисшедшее  в  дальнейшем  могло  вызвать  слезы   умилениЯ.  ЊЯгко  и
человечно  судьЯ открыла  заседание, сочувственно  сообщила,  что  поступила
просьба адвоката заседание  отменить и, ни много  ни мало, поинтересовались,
не против ли Я  присутствиЯ  заместителЯ  ѓенерального прокурора по надзору.
Џотом  выступил   правозащитник  и  чуть   из  кожи  не   вылез,   доказываЯ
нецелесообразность  и  несвоевременность  заседаниЯ.  Љак протрезвевший  муж
после пьЯнки просит прощениЯ у жены, ЉосулЯ  восклицал белокурой даме: "‚аша
честь!  џ  ‚ас  очень прошу  удовлетворить мою  просьбу!"  …е  честь просьбу
удовлетворила,  и  менЯ  отвели  в  боксик.  џвно  никому, кроме  менЯ,  это
заседание  не было  нужно. ‚ боксике тоже  все  было по-прежнему.  ’о  есть,
прежде  чем  приехал  автозэк, Я  наслушалсЯ  речей  осатаневших  от надежды
арестантов,  насмотрелсЯ  в  тусклом свете на  надписи на  стенах,  замерз и
затосковал по хате. ‚ углу  сидел парень и глупо улыбалсЯ.  -- "Љак успехи?"
-- поинтересовалсЯ Я.  -- "Љакие  успехи!  ‚осемнадцать впиздЯчили".  -- "‡а
что?" -- "Џолкило героина".
     Ђвтозэк приехал поздно, когда все затихло, а мусора принЯли на грудь  и
с аппетитом закусывали на ходу колбаской.
     € в автозэке все было по-прежнему, т.е. совершенно знакомо, как будто Я
тысЯчу лет арестант и езжу по судам со времен неизвестных. Љак будто все это
было,  и  можно  даже понЯть, что будет  дальше.  Њногим  известно  странное
чувство, что происходЯщее в какой-то момент уже было. Ѓывает редко  и длитсЯ
недолго. Ћднажды,  когда Я первый раз  был в ѓермании и ехал на машине, менЯ
посетило такое чувство, но не исчезло, а стало медленно нарастать, и вдруг Я
понЯл,  что  знаю,  помню,  что  увижу за  поворотом,  за  которым  пришлось
остановитьсЯ, чтобы избавитьсЯ  от страха: все оказалось именно так. Ќа этот
раз Я постаралсЯ избавитьсЯ от  наваждениЯ сразу: надеЯтьсЯ лучше, чем знать
худшее. Ђ  что-то все  же  подсказывало, что  надеЯтьсЯ стоит, только не  на
чудо,  а  на  времЯ, не  на закон, а  на себЯ. Ќу,  и,  конечно,  немного бы
удачи...
     Ќа  Ѓутырке  всех  запустили  в  малюсенькую  сборку,  стоЯть  пришлось
вплотную, но, странное дело, всем было классно.  ‚се  задымили, заговорили и
ощутили вполне конкретное  арестантское братство, в котором меж зеленых стен
без окон слились беды, надежды и радости каторжан. ЂрмЯнин,  что был в  суде
со мной  в боксике,  густо источал запах коньЯка и раздавал направо и налево
через головы  пачки сигарет "„анхил", а мне,  протЯгиваЯ  пачку, сказал: "’ы
извини, Я хотел с тобой выпить,  а мент побоЯлсЯ, сказал: пей  с  другими, с
кем хочешь, а  с этим нельзЯ. €звини! Џиши мне! џ  в хате  три  семь пЯть на
спецу. Ђ то скучно!" Ќадо видеть лица судовых на этой сборке. “тром они были
одинаковые, а сейчас принадлежали разным людЯм, и  разговоры гудЯт в апогее,
опЯть  в  вагоне  поезда  собрались  друзьЯ. —ерез  несколько  часов  начали
поднимать  в  хаты.  ‘ознание  того,  что  тебЯ  вернут  на  больничку,  так
успокаивает, что  испытываешь  тихое тюремное  счастье.  ‚  камере  про менЯ
забыли,  место занЯли.  --  "—то-то  вы, господа,  попутали"  --  добродушно
посетовал Я, водворЯЯсь на своей шконке. -- "Ђ мы думали, ты  не вернешьсЯ".
--  "ђасчувствовались" -- объЯснил Я  и положил на дубок пачку "„анхила", от
вида которой у всех захватило дух.
     Ќаутро  хату разгрузили,  так,  что  две  шконки  остались  не  занЯты.
Ќачалась  лафа. ‚ соседних хатах  по  два человека на шконку, а то и больше.
Џришел  ЉосулЯ, поинтересовалсЯ,  не тесно  ли  в  камере,  намекаЯ на  свою
причастность  к вопросу,  на что получил ответ:  нет, в  камере не тесно, на
тюрьме --  тесно.  -- "Ќу,  знаешь,  Я  стараюсь..."  --  "ќто  заметно"  --
двусмысленно ответил  Я и  погрузилсЯ в  нервное размышление, не  отвечаЯ на
вопросы. ЉосулЯ тоже занервничал и ушел.
     —ерез  пару  дней  вызвали  на   продол.  †енщина,  что  говорила  "еще
посмотрим",  спешно   распорЯжалась,   торопЯ  вертухаев;  прозвучало  слово
"спецэтап",  и не успел  Я глазом  моргнуть, как завели на  сборку,  тут  же
вывели и, минуЯ  процедуру идентификации личности  на выходе, спешно усадили
без всЯких наручников в обыкновенный  “Ђ‡ без решеток и поехали. Ѓез оружиЯ,
без  дубинки к  нам подсел огромный мент с  ручищами как гири и предупредил:
"’олько без шуток, господа!" Ќо господа шутить настроены не были,  и было их
всего  трое:  Я  и двое  немощных, совершенно желтых от гепатита арестантов,
которые как  дистрофики медленно и радостно  переговаривались друг с другом.
“Ђ‡  выехал через  какой-то задний  двор,  а вовсе  не  там, куда вползает в
подворотню автозэк,  и двинулсЯ сквозь хмурое  московское утро. ’ут Я увидел
жизнь, обычную и недоступную.  ‘тоим  на светофоре, мимо идут  люди,  они не
обращают  на нас вниманиЯ;  наверно,  они удивились бы, если узнали, кого  и
куда  везут в этой машине,  на их  лицах заботы,  и  Я готов утверждать, что
знаю, о чем думает каждый из них. †адно вглЯдываюсь в  лица, в облик города;
нет, это уже не мой город, не тот, что был раньше. ќто -- щемЯщее воплощение
прошлого, в которое не вернутьсЯ. џ знаю здесь каждую улицу, здесь живут или
работают знакомые, Њосква проплывает мимо  глаз серой  лентой, и Я знаю, что
безумно хочу  ступить  на ее тротуары,  чтобы  немедленно  расстатьсЯ с  ней
навсегда, нам тесно вдвоем на земле.
     Ћднажды, когда мои  самые близкие люди были  уже  за  границей, а Я еще
нет, Я прощалсЯ  с Њосквой, не знаЯ о разлуке, но предчувствуЯ ее. ’от  день
был  описан в письме,  которое вспомнилось  вдруг до  последнего  слова.  €з
урчащего  нутра ментовского  уазика письмо  казалось наивным,  возвышенным и
притЯгательным как свобода. Ђ с письмом припомнилсЯ и весь день, описанный в
нем.
     Џ€‘њЊЋ
     ѓимнастика   начинаетсЯ   с  исходного  положениЯ.  …сть  таковое  и  в
самочувствии. ’олько  Я  забыл  -- какое оно.  џ  забыл  ощущение  себЯ,  не
чувствую  своего лица,  в прЯмом смысле. Ќо помню, что  владеть  мимикой  --
значит владеть собой. “меть расслабить лицо и насладитьсЯ этим состоЯнием --
значит  прийти в исходное положение.  ‘  Ясными  мыслЯми, Ясным  взглЯдом  и
покоем в душе.
     Ќо  сейчас  самочувствие  оставлЯет  желать лучшего;  после напрЯженной
недели во всем разлад  и размытость.  Џоэтому открываю  шторы, чтобы увидеть
погоду.
     ‡а  окном  солнце! …ще  неЯсно  понимаЯ даже  это, часа  два  брожу  по
комнатам, мимоходом  приводЯ их в порЯдок, одновременно  пытаЯсь  привести в
порЯдок внутренний мир. …сли с  комнатами все  удаетсЯ, то со вторым гораздо
хуже  и,  как бы припоминаЯ,  что это необходимо,  -- одеваюсь и  выхожу  на
улицу. ’ак выходЯт из больницы после тЯжелой болезни. Џервые шаги делаютсЯ с
опаской: а вдруг что-нибудь заболит.
     Ћднако,  это золотаЯ  осень.  —истое высокое голубое небо, листва цвета
лимона  и  меди.  Ќа  ногах  удобные  кроссовки.   Џервые  шаги   доставлЯют
удовольствие. ќто уже что-то. ‡начит, надо идти. €дти  под солнцем по земле.
‚ижу себЯ со стороны и сверху. Ќе раздвоение ли это...
     „ень сегоднЯ чем-то необычен. Ќаверно, много солнечного света.
     „уша,  определенно,  не  на месте. Ћдолевает  чувство  ответственности,
мысли тЯготеют к работе.  Ћтодвигаю все это, как штору, в  сторону и пытаюсь
освободитьсЯ   от  груза  размышлений.  ‘вободнаЯ  мысль  достигает  высшего
результата,   но  об  этом  забываешь  и  думаешь,  в   повседневности,  что
называетсЯ, на заданную тему...
     Људа идти?  Ќоги  сами ведут.  “же понЯтно, что  пойду  по местам моего
детства.  Ћни не далеко. Њедленно  проплывает  мимо монументальное,  залитое
светом  здание  Њѓ“. Ђ Я смотрю,  через собственные глаза, как через окна, и
хочу чтобы  не  было  стекла. џ  не  ощущаю мир. Ќо знаю, что  с этим  можно
боротьсЯ. ‚ечное как мир лекарство  -- ходьба. ЊаЯтник. –иклический  принцип
движениЯ во  всем живом. …сли маЯтник замедлЯетсЯ, надо его раскачивать. ‚от
спортплощадка, где в  юности Я играл, и, помнитсЯ,  неплохо, с приЯтелЯми  в
футбол.  Џо-разному сложилась их судьба. Ќаверно,  Я больше не хотел  бы  их
увидеть. Џотому что  футбол  -- это лучшее,  что  у нас было. Џусть знакомые
места напоминают лишь о  хорошем, потому что есть и  не лучшие воспоминаниЯ.
Ћтодвигаю их, как вторую штору, и иду под солнцем по земле.
     Џервый  привал  делаю  через пЯть километров (а врачи утверждали, что Я
теперь не пройду и трети  того!). ‘тарое шоссе, оставшеесЯ  только на старых
картах,  ведет через  мост куда-то в бурьЯн к Џоклонной горе. Љогда мне было
пЯть лет,  мы  приезжали  сюда с отцом на грузовике ставить машину  в гараж.
ѓде-то здесь была автобаза. Ћт неожиданного воспоминаниЯ  захватывает дух --
вспомнил! ќто было здесь, больше чем тридцать лет  назад: вечереет, в кабине
грузовика рЯдом с отцом Я зачарованно и бессознательно глЯжу на сумерки и не
верю сам себе, Я ли это...
     Њожет, здесь и закончить путешествие, съездить в гости. Ќо к кому. Ќет,
сегоднЯ Я  буду  лечитьсЯ  одиночеством. —то за страннаЯ дорога...  Љакой-то
заброшенный  край. ‚сю жизнь Я  не  соизмерЯл  масштаба  и  думал, что здесь
ничего нет. ‘лева тысЯчи  раз проезжал на троллейбусе, прЯмо и поперек -- на
электричках и поездах,  сзади -- улица, где жил  несколько десЯтилетий; все,
казалось,  совершенно  знакомо,  но здесь  какие-то  склады,  заброшенные  и
заросшие строительные объекты, между ними петлЯет грунтоваЯ дорога, котораЯ,
кажетсЯ, ведет в никуда.  Ќа ржавых воротах  краской от руки написано: улица
Ѓратьев  ”онченко. Ћхватывает ощущение нереальности,  будто шагнул в  другое
измерение  и   сразу  заблудилсЯ.   Ќо  слева  возноситсЯ  в  небо  стела  с
беснующимисЯ чертЯми  на  Џоклонной горе,  и Я  иду  в  сторону Џотылихи. Ќа
Џоклонной горе мы играли в детстве, когда та  еще не была срыта бульдозерами
и оставалась, видимо, такой, какой  ее видел Ќаполеон.  Ќа горе росли  дикие
травы, и  игры на ней  были отмечены ощущением  бесконечности  пространства,
времени и жизни. Љогда это  было...  Џронзительно  светит солнце. Џрохладно.
‘тою на  высоком берегу  реки ‘етунь. ЋсеннЯЯ листва...  •орошо,  что кругом
никого. Ќа ветру слезы кажутсЯ холодными и чужими. Ќо все-таки сегоднЯ много
солнца.
     …ще полчаса пути по очень знакомым местам.  ‚от заросшее деревьЯми (как
быстро  они растут!) пространство,  где  стоЯл дом,  в котором Я  рос. ‘тою,
прислонившись к дереву, бывшему  когда-то  в  нашем палисаднике, и вспоминаю
все лучшее, что было в детстве.
     ‚ыхожу  из родного  района,  выхожу  из  прошлого, и  его уже  нет,  но
настоЯщее еще не настало.  Џриходит и настоЯщее. ’еперь  Я вижу людей. €ду к
Ћкружному  мосту и  по  нему к Ќоводевичьему  монастырю. Ќавстречу  идут два
подростка, по лицам понЯтно, что говорЯт о чем-то грЯзном. †аль. „нем раньше
ехал на машине  за автобусом, в котором у  заднего стекла разговаривали двое
мальчишек, и не хотелось обгонЯть автобус -- столько жизнелюбиЯ и увлеченной
мечты было на их лицах, они оживленно обсуждали что-то, не замечаЯ, что Я на
них смотрю.
     ‘олнце   делает   людей    лучше.   ‚глЯдываюсь   в   лица   пассажиров
остановившегосЯ  троллейбуса.  Ћни  разные,  но  как  бы  осененные  светом.
„евушка-водитель смотрит то ли в зеркало, то ли на дорогу и улыбаетсЯ.
     Ђ  Я  прошел уже десЯть километров. Ќа мосту стоЯть  страшно. ‚ детстве
было  еще  страшнее.  Ћднажды  Я  прошел  по дугам моста,  на  что  решались
немногие.  Ђ не пройти  ли сейчас, -- мелькнула озорнаЯ мысль. Ќо, поскольку
ты незримо рЯдом, доставить тебе беспокойство не решаюсь.
     ‚се времЯ солнце. “же нет стекла.  џ чувствую мир. ‘тены  Ќоводевичьего
монастырЯ  дышат  временем,  историей.  џ радуюсь,  что чувствую,  что  иду.
ЋбгонЯю  человека  с тростью. “  него неровный тЯжелый  шаг  инвалида. Џусть
большаЯ часть моей жизни и была напрасна, но Я иду! џ еще поборюсь и поживу.
Њожет быть, втораЯ часть жизни станет большей.
     ЊенЯ не покидает чувство любви. ‘тановитсЯ  Ясно, что  истина  в ней, и
все  зависит  от нас. †изнь определЯетсЯ необратимыми поступками, и  за нами
право выбора.  Ќелегко, страшно  и прекрасно это  право.  Ќа улицах так мало
людей, что опЯть поЯвлЯетсЯ чувство нереальности. ‚ пустом городе живут  мои
шаги  и мои  мысли.  Ќет, не  пустой  город.  Ћн  замечателен. Ќа  Ћстоженке
останавливаюсь перед большой стройкой. Ќа щите написано: "‘троительство дома
оперного искусства". Ќеужели действительно страна проснулась?.. Ћбдумав этот
факт, с удовольствием заглЯдываю в маленький магазинчик. „а, это не совдеп.
     Љропоткинский  бульвар.  Џройдено  17  километров.  ‘ажусь  на  лавочку
отдыхать (хотЯ и не устал!),  смотрю на прохожих. ‚сего несколько  лет назад
на  ’верской жгли  костры,  и  звериные  лица в  отсветах  пламени  виделись
предвестьем погромов и гражданской войны, но чума прошла стороной. Њимо идут
люди и людишки. Ѓогатые, состоЯтельные, победнее. Ќищих не видно. (Џравда, в
переходе под  ‘адовым кольцом Я  дал просЯщей  бабушке  денежку).  €нтересно
смотреть на лица, это увлекает, тем более  что Я по ним без труда читаю даже
то,  что  они хотели бы скрыть. Ќаверно,  Я  выздоравливаю. Ќеизвестно,  как
долго  может  длитьсЯ  удовольствие,  но  место  длЯ  менЯ  невезучее.   …ще
семнадцать лет назад на  этом бульваре  молодого экзальтированного, насквозь
противоречивого  молодого  человека  в  моем  лице  шокировала  экзотическаЯ
девушка  в высоком  цилиндре вопросом: "Њолодой человек, не могли бы ‚ы менЯ
накормить?" ’еперь  же,  сделав выбор из всех  сидЯщих на лавочках,  твердой
походкой  ко мне направлЯютсЯ две комичные девицы панковатого  вида и задают
мне, приблизившись неприлично близко, вопрос:  "Њолодой человек, не могли бы
‚ы нас выручить  на две  тысЯчи рублей?"  Џри  этом они вихлЯютсЯ  на  манер
известного булгаковского персонажа.
     €так,  Я снова на грешной земле.  Џривал мой окончен, иду по бульвару к
Ђрбату, а вослед мне летЯт  изысканные  оскорблениЯ  и ругательства. Ќо  они
менЯ не касаютсЯ: Я сегоднЯ возвысилсЯ до исходного положениЯ (в свЯзи с чем
сказанное девицам звучало кратко, емко и выразительно).
     Ќа Ђрбате масса народу, фотографы с одетыми в теплое обезьЯнками. Џеред
художником-портретистом сидит женщина  и  спрашивает подвыпившего мужа: мол,
как  она  там, на  портрете?  ’от  заглЯдывает  за мольберт  и  экспрессивно
отвечает: "„а  ты  там гораздо лучше, чем  есть!" € размахивает руками: "„а!
’очно, лучше!"  -- после чего смачно  плюет, поворотив рыло,  в мою сторону.
‚иртуозно  уворачиваюсь и делаю вывод, что хождение в народ пора прекратить.
Ќадо свернуть в переулки.
     Џо  Џлющихе и далее к метро  "‘портивнаЯ"  иду  быстро,  получаЯ ровное
удовольствие от  нагрузки,  прЯмо как в юности! ‚ сумерках  иду мимо  низких
окон, и в них мелькают цветные картинки чужой жизни.
     ‚от Я и  дома. Ќа автоответчике  твой грустный голос сообщает,  что  ты
хочешь  говорить  со  мной.  ‘егоднЯ  мы  обЯзательно  созвонимсЯ.  €  скоро
обЯзательно увидимсЯ. ‘обственно, мы не расставались.
     ЊенЯ манЯт  чистые листы бумаги. ‘ удовольствием пишу письмо. ‚се будет
хорошо. џ тебЯ люблю. ‘ейчас буду звонить.
     (P.S. џ чувствую свое лицо!)
     Ђлексей.
     Њосква, 13 октЯбрЯ 1996 года.

     ’рудно  сказать,  где  была  реальность,  здесь, где Я  прЯтал  нос  от
кашлЯющих гепатитчиков; за окном ли, где на лицах прохожих были ознаменованы
заботы; в письме; или там, на дорогах …вропы.  ‚озможно, реальность там, где
Я. Ќо где Я?
     ‡рЯ философствуешь,  ты на  Њатросской  ’ишине,  на  той же сборке, где
через  дверь  сидит  в  кабинете  все та же тюремнаЯ  красавица  с  красными
ногтЯми.  ѓепатитчиков  оприходовали  и отправили лечитьсЯ.  џ же  судорожно
размышлЯл,  какие  приведу  аргументы, так  как,  по результатам предыдущего
приезда, выходило, что ничем  Я не  болен: сознаниЯ не терЯю, ходить, плохо,
но могу, не умираю -- какие еще  могут признаки? ѓолова?  Ќога? ђука? ‘пина?
‚се это, как женщина уже объЯснила, и у нее есть, и даже, если не врет, тоже
болит. "—то сказать?" -- думал Я в тревоге, слушаЯ то тишину, то арестантов,
то шум на продоле, от которого все настороженно затихают, и шагнул по вызову
в кабинет, решительно не знаЯ, как себЯ вести.
     ’ак. Џавлов. Ќа  что жалуетесь, -- бесстрастно поинтересовалась врач, и
Я начал неуверенно исповедыватьсЯ, робко излагаЯ симптомы, буквально стыдЯсь
того,  что не калека, а вот приперсЯ на больницу.  Ќа лице женщины поЯвилось
характерное  выражение  непреклонной  брезгливости,  и  на  губах  Явственно
обозначились  слова  "на  Ѓутырку", но дверь  с  коридора  открылась,  зашла
какаЯ-то женщина и заговорила  о пустЯках,  мимоходом заметив: "Џавлов -- от
‘ергей €ваныча". € ушла.
     ’ак, говорите, грыжа? -- как  ни в  чем  не бывало, продолжила врач. --
‘пина болит? ’ак. ‘ильно болит? —то, даже выпрЯмитьсЯ не можете? Ќога? ђука?
Љак так онемела? „а ‚ы что, остраЯ боль?! ѓолова? Џолгода болит? —то же ‚ы к
врачу не обращались? ќто же серьезно!"
     џ обращалсЯ...
     ѓде ж обращалсЯ! -- здесь бы было написано.
     “стыдившись того, что не написано, Я замолчал.
     ’ак ‚ас надо в хирургию.
     Ќет, нет, -- испугалсЯ Я, -- не до такой степени.
     ‹адно, идите на сборку, мы ‚ас позовем.
     "Ђп!! € тигры у ног моих сели!" ‘ каким вожделением Я ждал этой минуты,
и она наступила. Џришел  вертухай и  с гуманным выражением лица  повел  менЯ
подземным переходом на больницу. Ѓоже мой, какое счастье, какаЯ радость! Љак
легка и замечательна жизнь! „а, бывают  в  ней огорченьЯ, но  что они против
такой  удачи.  Њне  может  позавидовать  любой  арестант.  ‚он  там,  слева,
забарабанили  в тормоза,  вертухай  их  раскрыл,  и на  продол  вышел  некто
совершенно голый. -- "•орошенькое дело, -- сказал вертухай, в раздумье глЯдЯ
на такое Явление. ‚ышедший  молчал и  почему-то глумливо  улыбалсЯ. Џод ноги
ему на  продол кто-то  вымел  веником трусы.  ’акаЯ вот тут стоит матросскаЯ
тишина.
     Ќо вот мы на  больнице. ‚озносимсЯ  на седьмой  (черт его знает, памЯть
уже изменЯет,  может и на  пЯтый)  этаж,  где расположено --  ах как  сладко
звучит это название!  --  второе терапевтическое  отделение. ‚идимо, похожие
чувства испытывают все,  кому посчастливилось попасть на больницу, что видно
всегда  по лицам  вновь  прибывших: они торжествуют.  €  когда Я оказалсЯ на
этаже (естественно, пешком)  в светлом коридоре с дверЯми по  одну сторону и
окнами в  город по  другую, Я понЯл, что  теперь точно  выйду  из тюрьмы  --
вопрос времени; но не лет, а месЯцев; так мне казалось. Ќаконец-то ЉосулЯ не
обманул, а значит, проиграл. Џока в  замке крЯхтел ключ вертухаЯ, думалось о
том,  что  с  этой  минуты  начинаетсЯ  новый  этап  тюремной  жизни,  вдруг
захотелось  убрать  руки  из-за  спины,  сказать  вертухаю "пока", не  спеша
спуститьсЯ по лестнице на первый этаж, выйти в город  и  пойти  домой.  „аже
мелькнуло опасение,  что нет денег на метро. †елание было настолько простым,
без какой-либо  экзальтации, что потребовалось несколько секунд напрЯженного
размышлениЯ  о том,  почему этого сделать нельзЯ. агнул в камеру.  „овольно
странное  сочетание  слов -- больничнаЯ камера, не  правда ли? Ќо так  оно и
было. Љамера была большаЯ,  так  называемаЯ общаЯ  на  больнице,  по  стенам
уставленнаЯ двухэтажными кроватЯми, а в середине кроватЯми одинарными, слева
дальнЯк, как обычно, отгороженный занавеской из простыней, а в данном случае
еще невысокой стенкой  и пустой  кроватью. Ќароду было вполовину меньше, чем
кроватей, что  само  по себе удивительно: только  на Њатросске и Ѓутырке как
минимум  шестнадцать  тысЯч  страждущих  больницы  арестантов,  а  еще  есть
ЉапотнЯ, 5-й изолЯтор, Џетровка. (‚  ‹ефортово своЯ больница). Ќа менЯ никто
не обратил  вниманиЯ. ЋглЯдев камеру, Я оценил обстановку следующим образом:
контакт  нужно  установить, в первую очередь,  вон с тем здоровенным  парнем
характерно   уголовного  вида  --  этот  Явно   принадлежит  душой  и  телом
преступному миру, и, наверно,  в  хате лидер (смотрЯщих  в хатах на больнице
нет; есть смотрЯщий за положением  на всей больнице, на тубонаре). Ћстальные
в хате  выглЯдели как  мелкие  сошки. Љто-то в  углу  у окна прЯтал  лицо за
пологом; странно,  но бывает: может, крыша  ползет. Џроблем  с  местами нет.
‚ыдержав паузу, в течение которой никто  мне не сказал ни слова,  Я поставил
баул на пустую кровать и объЯвил:
     Ђлексей Ќиколаевич Џавлов.  ‘татьЯ  160,  часть  3, от  пЯти до десЯти,
Ѓутырка, на тюрьме полгода. Љакое положение в хате? ‘ кем можно поговорить?
     Ќе отозвалсЯ никто, что  ничуть не  смутило, и даже обрадовало,  но тут
резко отодвинулась занавеска в углу у окна, с нижней кровати встал арестант,
прЯтавший  лицо, на  котором  отразилась  целаЯ  гамма переживаний,  где  не
последним был страх, и решительно пошел в мою сторону.
     …....-копать!  --   изумилсЯ  Я,   --   ‚ова!   ЉакаЯ  встреча!  --  от
неожиданности Я несколько минут громко материлсЯ, соображаЯ, как себЯ вести,
одновременно приводЯ камеру в полное расположение к себе.
     ќто был  ‚ова „ьЯков. ’онкий мусорской ход.  Њне ничего не стоит сейчас
же,  немедленно  поднЯть  вопрос  о  ‚ове, как о подкумке  и гаде, и кто-то,
видимо, на это рассчитывает (и правильно рассчитывает!), но Я делаю вид, что
все  в порЯдке, чем,  безусловно, охранЯю свою судьбу. Ђрестант всегда имеет
право на позицию отстранениЯ от чужих проблем.
     ’ы  здесь  случайно?  --  еще  не  справившись  с собой,  подозрительно
интересуетсЯ ‚ова.
     Ђ ты сомневаешьсЯ? Ќет, ‚олодЯ, -- говорю  Я, -- ты менЯ хорошо знаешь:
Я на эти дела не  иду. € не пойду никогда -- это ты тоже знаешь. Ђ вот ты --
по-прежнему смотрЯщий на спецу? -- не удержалсЯ Я, после чего железно решил:
дальше ни слова.
     ‚олодЯ поежилсЯ, как от холода, но, взЯв себЯ в руки, повел дружелюбную
беседу,   и  куда  девалась  грознаЯ  самоуверенность  крутого  "смотрЯщего"
полугодичной  давности -- осталась сама кротость. Ђ когда ‚олодЯ понЯл,  что
конфликт мне не нужен, -- успокоилсЯ и обрел уверенность.  ‚се устаканилось,
Я устроилсЯ на понравившемсЯ месте, рЯдом с грозным уголовником, ‚ова достал
новенькую  колоду, и составилось небольшое общество  развлечьсЯ в дурака без
интереса.
     ‚ова, оказываетсЯ,  и  на  больничке  преуспел,  выступив  за  крутого.
‘ергей, парень, с которым  Я хотел познакомитьсЯ в первую очередь, заехал на
тюрьму  сразу после освобождениЯ из зоны, по новому обвинению  в  квартирной
краже, будучи задержан при продаже золотых изделий, находившихсЯ в квартире.
‘трого говорЯ,  доказательств  причастности ‘ергеЯ  к краже  не было  (хотЯ,
наверно, он  знал  о ней, а  может, и участвовал), но в €‚‘е мусора надевали
ему на  допросах  полиэтиленовые  пакеты на голову, а  так  как,  совершенно
измучившись, ‘ергей все  равно  не раскололсЯ, мусора отказали ему в  уколах
инсулина, без которого ‘ергею с сахарным диабетом грозила  смерть.  € тогда,
когда белый  свет стал уже меркнуть  длЯ него, ‘ергей подписал все, что  ему
было предложено (а предложено было, по его словам, гораздо больше, чем могло
соответствовать действительности).  ‚ Њатросске он сразу попал на  больницу,
отказалсЯ  от данных  показаний, объЯснив, как они  были даны, и вот рЯдом с
ним обрисовалсЯ дружбан ‚ова. ‘ерега старый арестант, но и ему невдомек, что
побеседует  он  с  кем-то  из  сокамерников, и  сложитсЯ у подкумка  мнение,
которое он  изложит письменно  куму; эта писанина лЯжет ‘ергею  в  уголовное
дело,  и даже  на  ознакомке  обвинЯемый ее  не  прочтет, а благородный (или
благороднаЯ) судьЯ в мантии вперит зенки, прежде всего, в эту х...ю, а  не в
другие материалы дела,  и вот результат  --  поедешь ты,  ‘ерега, через пару
месЯцев  опЯть  на  зону  на шесть  долгих  лет,  потому  что будешь признан
виновным,  потому  что  нефига  делитьсЯ  делюгой  с  сокамерниками. ‘  моим
поЯвлением  ‚ова  перестал  интересоватьсЯ  делюгой  ‘ергеЯ,  а  когда   тот
обратилсЯ  к  ‚ове:  "‚олодЯ, ты  обещал  еще что-то посоветовать"  --  ‚ова
напрЯгсЯ  и нарочито ответил: "„умай  сам, не  маленький". Ђх, ‚ова, ‚ова...
Ќеужели тебе не будет стыдно потом, когда, будучи признан виновным по статье
от семи до двенадцати, ты получишь два и уйдешь за отсиженным. Ќет, не перед
теми, кого  ты сдавал  -- перед  ними тебе  точно не будет  стыдно,  а перед
собой.  Ђ? ‚о-ва? ("...€ если  жил  ты  как свиньЯ, останешьсЯ свиньею".)  Ђ
‚ова, киваЯ на ‘ерегу, когда тот уходит на укол, говорит каждый раз: "„урак.
‘ам себе дело сшил".
     ‚ целом же в камере устанавливаетсЯ благостнаЯ обстановка, несмотрЯ  на
то,  что  один  из  сокамерников  оказываетсЯ  сыном  начальника  управлениЯ
центробанка,  который  подписывал  мою  банковскую  лицензию,  а  другой  --
знакомым моего знакомого из ‹иссабона. ‚ тюрьме мало случайного. Ќо моЯ речь
такова, что из  нее,  кроме как о здоровье,  не узнаешь  практически ничего.
Љамера  довольно  чистаЯ.  ‘ерега отмыл порошком  стены;  до потолка  же  не
достал, и по  нему можно представить, что за стены были раньше -- достаточно
отметить присутствие на  потолке прилипших грЯзных  трусов.  Џолы моет бомж,
которому скоро на волю.  ‘ тараканами борюсь Я.  --  "Ѓесполезно" -- говорЯт
все,  но Я их бью и бью (на Њатросске тараканы кусаютсЯ),  и через несколько
дней  оставшиесЯ  в  живых  твари,  увидев менЯ,  бегом  бегут  к тормозам и
выламываютсЯ в щель у пола на продол.
     Љроме ‘ереги с диабетом,  реально больных  в хате не видно (у остальных
все тот же легендарный  диагноз -- воспаление легких), поэтому  ко  мне  все
относЯтсЯ сочувственно, и даже ‚ова не сомневаетсЯ, что Я заехал на больницу
по состоЯнию здоровьЯ, а не иначе. Љогда больничное общество, оторвавшись от
обычных дел (карты, дорога, чай, сигареты),  выбралось на прогулку на  крышу
больничного  корпуса,  все   как  лоси  ломанулись  по  лестнице   наверх  в
прогулочный  дворик;  поддалсЯ  азарту  и  Я,   что  моментально  привело  к
результату: в то, что Я болен, окончательно поверили все, включаЯ  менЯ.  Ќа
реальную  медпомощь Я  не  рассчитывал,  но,  после разговора  с  заведующей
отделением, мне назначили уколы пирацетама, сказав, что делают это в порЯдке
исключениЯ, а  мне  следует  через адвоката  заказать медицинскую передачу и
восполнить утрату больничного неприкосновенного запаса. ќто было совершенное
медицинское чудо. Џосле уколов буквально было слышно как трещат распрЯмлЯЯсь
в голове сосуды, как кровь  радостно  бежит  по ним, и боль,  застарелаЯ как
человеческие пороки, отступает и  исчезает. ‚скоре закончилась многомесЯчнаЯ
пытка; как мало длЯ  этого  было надо:  пара  десЯтков уколов  да тот  самый
циннарезин  в заманчивой  зеленой упаковке, близкий  и недоступный,  которым
гордилась врачиха на Ѓутырке.  ќто теперь Я знаю, что  бутырской  тетеньке в
белом  халате  надо  было  организовать  денег, и золотой  ключик был  бы  в
кармане. ’олько х.. тебе, господин больной, без бабок ты  говно и звать тебЯ
никак. ќто  здесь  и сейчас врачи кругом как люди, потому что каждый  из них
получил  на  лапу. Ђ  что до  той  комедии, в  которой  ты  игрок,  пусть  и
невольный, то им тетенькам и дЯденькам - до п.... и по х..: у нас просто так
не  сажают, недаром их первый вопрос не о здоровье, а "какое преступление ‚ы
совершили?". Ћдноразовые шприцы и лекарства передаютсЯ через адвоката. приц
медсестры  распаковывают  при тебе. ‚прочем, девки они еще те, и большинство
использованных шприцов продаетсЯ  здесь  же, в  отделении,  наркоманам.  —то
касаетсЯ больничных лекарств, то да, каждый день все получают через кормушку
набор таблеток,  изготовленных  при царе  горохе  (одну  таблетку Я  пыталсЯ
раздавить или разбить, это не удалось), их все аккуратно спускают в дальнЯк,
потому  что травитьсЯ  никому неохота,  а аккуратно  потому,  что неизменный
стукач донесет куму, что  больной вовсе не болен, т.к. лекарством манкирует.
Љонечно, стукач и так что хочет скажет, но почему-то ему всегда  нужен повод
формальный, хотЯ бы и бессмысленный, т.е.  прЯмо как доблестному правосудию;
у абсурда свои законы.
     „лЯ арестанта  важнее лекарств запись в истории болезни;  так считают и
больные, и, видимо, врачи.
     —то ‚ам помогает? -- спросила врач.
     ЊануальнаЯ терапиЯ.
     “ нас нет таких специалистов.
     Њой врач готов  прийти сюда длЯ  оказаниЯ  мне  помощи. Ћн имеет высшую
квалификацию, никто этого не оспорит.
     €сключено. ‡десь  ‚ы можете получать помощь только  наших специалистов.
—то-нибудь еще ‚ам помогает?
     Ѓандажный поЯс. Ќо в нем есть металлические пластины.
     Ћни зашиты внутри?
     „а.