 не думали ни о чем невероЯтном.
     ‡аметив, как Я верчу  головой,  подскочил официант с меню. џ растерЯнно
уперлась взглЯдом в неизвестные названиЯ блюд.
     - Њне бы просто какой-нибудь пирог, что ли... ‘ чем-нибудь там...
     Ћфициант не  понЯл моего  бормотаниЯ. €  тогда  некто  произнес длинную
фразу по-итальЯнски.  Ћфициант  кивнул и умчалсЯ на кухню.  —ерез  минуту он
ЯвилсЯ сдымЯщимсЯ блюдом, которое источало запах отменного русского пирога.
     ‚ изумлении Я воззрилась на своего соседа, по виду типичного итальЯнца,
и сказала:
     - Ѓольшое спасибо.
     - Џожалуйста, - ответил он  по-русски с небрежностью, выдающей отменное
знание  Языка.  Џосле  мы замолчали и Я занЯлась  поглощением своего пирога,
продолжаЯ при этом искоса наблюдать за незнакомцем, и  думала, что он все же
не совсем итальЯнец, а может, и вовсе не итальЯнец, да, скорее немец, просто
с  примесью  итальЯнской крови:  тевтонское  лицо  - нос с  горбинкой, резко
вылепленные веки, невозмутимо очерченные брови. Ќа вид ему было лет тридцать
пЯть-тридцать семь.
     ‡аметив,что за ним наблюдают, незнакомец слегка  кивнул мне и закрылсЯ,
как  ширмой, газетой.  Џод столом  из-поддлиннойв  красную  клетку  скатерти
виднелись только черные туфли.
     ЊенЯ  разобрало любопытство. Ќе знаЯ, как привлечь внимание незнакомца,
Я  стала  выстукивать  пальцами  по  столешнице  ритм  какого-то  вальсочка,
игранного в детстве на пианино.
     - —то это вы настукиваете? - вдруг спросил он, проворно сложив  широкие
крыльЯ газеты и обернувшись ко мне.
     - Ќе знаю.
     - Ќе знаете?..
     Ћн  говорил  совсем  без  акцента,  только  интонации  звучали какие-то
странные.
     - Ќе помню, - совсем растерЯлась Я, - какаЯ-то давнЯЯ мелодиЯ...
     - „а, - туманно высказалсЯ тевтонец и снова завернулсЯ в свою газету.
     - Џослушайте,  - не  выдержала Я, -  может,  вы все-таки  поговорите со
мной?..
     ќто было идиотизмом и  прозвучало по-идиотски,  но ведь менЯ,  в  конце
концов, похоже, нарочно интриговали.
     Ќезнакомец с видимым удовольствием сложил бумажные крыльЯ и развернулсЯ
уже  вполне,  всем  своим  видом  показываЯ, что  отныне  он  в полном  моем
распорЯжении.
     - ‘прашивайте, - милостиво разрешил он.
     ‚друг стало заметно,  что он не слишком-то выбрит, а рубашка свежаЯ, но
неглаженаЯ, и  правый  глаз  прищурен.  џ  слегка испугалась,  но  народу  в
траттории было полно, и на улице - день.
     - ‘ чего  вы взЯли, что Я хочу вас о  чем-то спросить? - произнесла Я и
ради пущей независимости тоже прищурила глаз.
     - Ќу, хорошо... -Ћн пожал плечами. - ’огда Я спрошу вас, можно?
     - „авайте, - хмыкнула Я.
     - Љак вы находите ђим?
     Ќичего себе  - оригинальный вопрос, еще  бы про погоду спросил.  € Я  с
некоторой насмешливостью воскликнула:
     - Ћ, ђим!.. ‚ечный город...ЏотрЯсающе!..
     -  Ѓлагодарю  вас.  -  Ћн  был  столь  очевидно польщен,  что  пришлось
усомнитьсЯ: нет, все-таки итальЯнец, римлЯнин. Љоренной.
     -Ќе стоит благодарности, - отмахнулась Я, - в конце  концов, это не  вы
его сочинили.
     - —то? - возмутилсЯ он. - Ќе Я! Ђ кто же тогда?
     Ќегодование  было  столь неподдельным,  что у  менЯ  по  коже  пробежал
холодок,и Я растерЯнно проговорила:
     - Ѓросьте, неостроумно.
     - ‚ы мне не верите?
     - Ќи на йоту.
     - Ќу, хорошо, -усмехнулсЯ он. - ’огда как объЯснить вот это?
     Ћн   подал  мне  сделанный  четкими,  отрывистымилиниЯми,  на  какой-то
странной   бумаге,   толстой   и   желтоватой,   карандашный   набросок,  на
которомвиднабыла площадь, угадывалась едва намеченнаЯ вывеска траттории и...
џ вздрогнула. ‘права в углу красовалась моЯ собственнаЯ физиономиЯ, в темных
очках, но все же вполне узнаваемаЯ.
     ‘екунд  пЯть  в  моем мозгу  со  скрипом ворочались  колесики.  Ќаконец
машинка  выдала  перфокарту,  где  зиЯли  сплошные дыры.  ‘тало  Ясно:  надо
немедленно уносить ноги.
     - ‚ы начеркали  это минуту назад! - вскочила Я. -  Њошенник, что вам от
менЯ надо!
     Ќа нас оборачивались люди.
     - Ђ... - ‘трашное разочарование мгновенно отразилось на лице римлЯнина.
- Ќу что ж, Я вас не виню. „а, - тихо подтвердил он. - € вам не стоит корить
себЯ. џ мог бы все это предвидеть. €звините, что потревожил...
     Ћн встал, шурша газетными крыльЯми и Явно намереваЯсь уйти.
     - ‘тойте,  -  что-то  заставило менЯ пойти  на попЯтную, -  простите. €
давайте присЯдем.
     Ѓольше не было желаниЯ противитьсЯ происходЯщему.
     - Љогда Я был чистеньким,  беленьким мальчишкой, -  он вновь  уселсЯ за
стол  и заговорил медленно  и размеренно,  - Я изобретал себе  страны. Џеред
моим мысленным  взором  без  скончаниЯ  проходили  истории  мною  выдуманных
народов, небольшие вооруженные столкновениЯ и  жестокие битвы.  ‚ам, уверен,
известна  эта склонность детского воображениЯ... ‚ас  не удивлЯет, что Я без
ошибок говорю по-русски? - вдруг спросил римлЯнин.
     - Ќемного.
     -  ќто очень сложный Язык длЯ европейца. џ пробыл  в Њоскве неделю, и с
тех пор русский длЯ менЯ - роднаЯ стихиЯ.
     - ‚ы долго изучали его?
     -  џ, кажетсЯ, сказал, что  пробыл  в Њоскве  неделю. - Ћн  внимательно
всмотрелсЯ в менЯ.
     - „а-да, конечно. Ќо все же, много ли времени вы потратили?..
     - Џоймите, никогда до посещениЯ вашей столицы Я не изучал его и никогда
после им уже не занималсЯ.
     - Ќу да...
     -  …стественно,  вы  не  верите... Ќо слушайте дальше.  Њальчик вырос и
принЯлсЯ изучать историю в ѓейдельберге. Ћн обнаружил, что  жестокие детские
фантазии  ничуть  не  отличались от тех спектаклей, которые разыгрывались на
мировых театрах военных действий.
     - Ќу, разумеетсЯ,  -  сказала Я.  - ‚едь  все взаимосвЯзано, не так ли?
Џереплетено,  слито,  перепутано... ‚  детстве вы смотрели телевизор, читали
книжки, слушали радио. ‚се это оседало в вашем сознании...
     - Љак объЯснить,  - перебил  он,  - что  Я  в деталЯх разыграл в  своем
воображении  сражение на  Љалке? € был просто поражен,  увидев в одной книге
расположение войск? •отЯ нет, должен признать, на картинках в учебниках есть
некоторые неточности...
     - Ќу  уж, -  перебила  Я не  слишком  вежливо.  - €  что  же, позвольте
спросить, сказал на это ваш психиатр?
     -   Њой   психоаналитик?..   -   Њужчина  сделал   ударение   на  слове
"психоаналитик".  -  Ћн  сказал,  что Я  утомлЯю  себЯ  чрезмерно  детальным
изучением наук и нуждаюсь в некоторомотдыхе.
     - Ќо вы не последовали его совету?
     - Ќапротив, последовал. € сейчас у менЯ как раз отпуск.
     - Џрекрасно! - Ќадо же. Њне не хватало длЯ полного счастьЯ только бесед
со сдвинувшимсЯ немцем или итальЯнцем, кто он там на самом деле! Ђ может, он
вообще русский? Ѓольно уж складно врет...
     ’ем временем мой полузнакомец продолжал с увлеченностью лектора:
     - €менно так все и было!  Џросто народы, населЯющиеэту планету,  не что
иное,  как  совокупность наших фантазий, понимаете?‚ы считаете  сражение  на
Љалке действительно состоЯвшимсЯ, хотЯ никогда не видели его, ну  и Я тоже -
это делает возможным наше теперешнее  общение. Ђ если бы длЯ кого-то из  нас
слово "Љалка" ничего не значило?
     џ пожалела о том, что оно  знакомо нам обоим.  Ђ  мужчина  тем временем
продолжал:
     - Љак, по-вашему, когда на  ‡емле все забудут самое названье той речки,
можно будет счесть, что сражениЯ просто не было?..
     - ’олько в каком-то смысле...
     - Ќо хоть в  каком-то смысле,  - не  без  ехидцы  отозвалсЯ  он,  -  вы
допускаете это?.. ’ак почему бы не допустить, что  на свете есть человек, от
которого реальность  и исход  той битвы  зависитв несколько большей степени,
чем от прочих? - вкрадчиво проговорил он.
     - € что человек  этот - вы?  - досказала Я.  - Ќу  что ж, в самом деле,
почему бы и нет...
     ‚ид  у него вполне мирный, взглЯд спокоен,  зрачки  нормальные, говорит
логично. ‚прочем, логика  сумасшедших  всегда безупречна.  Ќо следует  ли из
этого, что способностьлогически мыслить есть признак безумства?
     - Ќет, этот человек... - Ћн расхохоталсЯ, да так весело, азартно, что Я
не сразу вспомнила, о чем мы говорили, и улыбнулась: ведь и душевные болезни
излечимы.
     - ќтот человек, повторЯю, вы сами, - заметил он веско.
     Ќет, если и излечимы, то, вероЯтно, не все.
     -  Ќе  верите, - констатировал он,  вглЯдываЯсь в мое лицо. - Ќет, и не
надо.   ќто  даже  хорошо.  Њожет,  вам  надоело   разговаривать?..  •отите,
потанцуем?
     €з динамиков лилась приЯтнаЯ музыкалилового цвета.
     - Ќет, -застеснЯлась Я. - Љ  сожалению, танцевать не умею... - € подала
ему руку.
     Њы танцевали.  Ќа благопристойном  расстоЯнии друг от  друга, и  осанка
незнакомца была прЯмой. Ќа мне было  легкое платье, голубое в синий горошек.
‚округ  нас  кружились кирпичные  стены  с нишами,  в  которых стоЯли  копии
античных статуй,  и эти статуи, казалось, тоже вальсировали друг с другом. ‚
окне вращалась безвестнаЯ площадь,  сердце щемило. „а, мой собеседник болен,
и помочь ему не в моей власти.
     - —еловек  - модель ‚селенной, только каждый своей...  -  продолжал мой
кавалер.
     Ѓыть может, он просто философ,  как и  все философы, немножко чокнутый,
но где был бы наш мир без таких сумасбродов...
     - Џриехав в ђим, Я не был удивлен, увидев то, что давно ожидал увидеть,
- беззаботно рассуждал тевтонец. - ќто  - знаменитый фонтан  ’реви... “ менЯ
было чувство,  что Я придумал  его вчера.  Ђ сегоднЯ  экскурсоводы  на  всех
Языках  болтают,  будто  акведук   девЯтнадцатого   века   Anno  Domini  был
восстановлен в пЯтнадцатом... Ќу, пусть! ‚едь Я сам все так и задумал...
     Ђ ведь он, подумалось мне,  живет в редком согласии с самим  собой. —то
бы  ни  происходило  в  мире  -  все  соответствует  его  желаниЯм,  точнее,
отсутствию нежеланий. ‚озможно,он  и вправду  усвоил  какую-то часть высшего
знаниЯ,  только,  видно,  это  повредило его  рассудок. Ќо  не рассудок ведь
делает человека...
     € благородное тевтонское  лицо  его посветлело, когда Я  в сжатой форме
высказала свои мысли, старательно  обходЯ тему сумасшествиЯ. € в этот миг он
напомнил мне рыцарЯ, которого Я видела на какой-то гравюре в ‚атикане...
     -  ќтот  ваш  стукпо  столу...  - проговорил  немец.  -  ЊелодиЯ  этого
вальса...
     Њы кружились  до  тех пор,  пока  официант в  белых  перчатках не начал
зажигать поочередно на каждом столике  красные парафиновые свечки, плавающие
в подсиненной жидкости, разлитой по стаканам.
     Њой кавалер недоуменно оглЯнулсЯ вокруг, словно припоминаЯ, что привело
его сюда, и  музыка смолкла, как бы растворилась  в  вечерней  прохладе. Џод
окном наЯривали  сверчки. ‹ирическое головокружение вальса еще  не  покинуло
нас.  Ћн поблагодарил за  танец и, держа руку чуть на отлете, провел менЯ на
место, пододвинул стул. –еремонно откланЯвшись,  сел за свой  столик и снова
загородилсЯ газетой.
     ‚ замешательстве, задетаЯ его неучтивостью,  Я раздражилась -  надо же,
еще  и  читать умудрЯетсЯ  при  таком освещении.  ‘лучайно взглЯд  скользнул
понизу - там,под столом, должны были быть его ноги, но их не  было.  Ќе верЯ
глазам,  Я подошлак  столу  тевтонца  и потЯнулась  к газете. Ћна  с громким
шорохом обрушилась на стол, да  еще листы, соскальзываЯ на пол,  разлетелись
во все стороны... ‡а столомне было никого.

     ‚ лето 2000. Њосква-ђим