женные обрывки  письма от  того, кто был  любимым и уже
безразличен...  ѓример  опустил капюшон  на лицо и  медленно  побрел  вниз к
домам, по улице,  котораЯ здесь,  около  лаборатории, была пустынна,  только
оттуда,  только оттуда, снизу, где  были  дома горожан, слышались крики  или
стоны. ‘тоны обрывались,  и крики взрывались  веселым  гулом  голосов, потом
стихали, и опЯть через некоторое времЯ гремел этот почти подземный гул - как
будто ворочалсЯ  вулкан внутри себЯ. Љак будто  голоса играли в детскую игру
"холодно - горЯчо", и когда "холодно" - было тихо, а когда "горЯчо" - вулкан
рычал. Љогда ѓример спустилсЯ  за пределы зоны „ома, он понЯл принцип тишины
и  гула  -  толпа  металась  по  улицам,  кто-то из  ее  числа  вскакивал  в
распахнутые во всех  домах ѓорода  двери,  и толпа молча  ждала  на дожде, и
дождь хлестал на порог этих распахнутых дверей, и затекал в подъезды, и лужи
стоЯли в подъездах, и вот, разбрызгиваЯ воду этих луж, вошедшие  вытаскивали
оставшихсЯ в живых обитателей этих домов, и тогда толпа приветствовала ревом
их  удачу, все  подхватывали беспомощного  против этой  силы человека  и, на
руках  несЯ  его, поднимались  к  „ому.  ѓример остановилсЯ около толпы,  не
открываЯ капюшона, растворилсЯ в ее рЯдах и вместе со всеми стал ждать около
одного из подъездов, молча,  как ждали молча добычи окружавшие его. € вот он
увидел, как из подъезда вытащили полуживого в разорванной одежде человека, с
обезображенным  ударами  лицом, толпа  взвыла  радостью,  с человека сорвали
остатки одежды, и голое  тело взмыло  над вытЯнутыми  вверх руками,  и струи
дождЯ,  как  барабанные палочки, замолотили  по  коже человека, выбиваЯ свою
победную дробь.  „ождь тоже принимал участие в  празднике.  —тобы досмотреть
это действо, ѓример  тоже коснулсЯ пальцами тела человека и  вместе с толпой
отправилсЯ  вверх, к  „ому. Џока  люди шли по  улицам, никто даже не обратил
вниманиЯ на  ѓримера; они были  упоены своей миссией, они,  что еще вчера не
смели ступить шага по этим камнЯм, сегоднЯ были властью, дознанием, судом. €
может,  не раз  бы ѓример  пропутешествовал  по улицам,  а  потом  отсиделсЯ
где-то, чтобы еще хоть раз издалека увидеть Њузу,  новую жизнь нового ѓорода
с новым лицом, увидеть дело рук своих, но именно руки и подвели его. Ќе лицо
- оно было под капюшоном. Љогда люди, обойдЯ „ом,  вошли через черный  ход в
зал,  который ѓример, проживЯ жизнь  в  ѓороде, никогда не видел, и вспыхнул
свет -  ударил в закрытые  капюшонами лица и осветил руки,  то  возле  спины
обреченного, окруженные волосами, скрюченными, короткими, жесткими пальцами,
занЯлись белизной и тонкостью  своею пальцы ‚еликого ѓримера. ’ак в  болоте,
пахнущем  смрадом, вопреки  здравому  смыслу  цветет лилиЯ.  ‹илиЯ. ‚от люди
швырнули на пол полуживого человека и, окружив ѓримера, сорвали с него плащ,
одежду,  и,  увидев  старое  лицо,  загомонили  и  удивились  бесстыдству  и
пронырливости своих предшественников,  и  еще раз убедились, как справедливы
они в охоте своей. „ойти до такого цинизма, чтобы идти в рЯдах их. €, поднЯв
ѓримера над головой, подошли к  двери “хода, и опустили ѓримера, и поставили
его на черную площадку - верхнюю  ступень лестницы, ведущей  вниз. €  ѓример
встретилсЯ  с  глазами лежащего  на  полу  человека,  и улыбнулсЯ, и  кивнул
головой, и  потом  перевел око на людей, которые смотрели на  него  из низко
надвинутых капюшонов,  так  что  трудно было разглЯдеть лица. Њожет, и среди
них были те, кто знал ѓримера, а впрочем,  какое это имеет значение. —еловек
исполнил  то, зачем  он был  послан в этот мир. “ход -  это  дело времени  и
техники,  которые  исполнившему безразличны. Ђ  люди  смотрели  на ѓримера и
ждали его реакции - уж больно по-разному уходили на их глазах пойманные, кто
- плача,  кто - падаЯ на колени,  целуЯ ноги  казнивших  его, кто  - пытаЯсь
сопротивлЯтьсЯ, и  тогда приходилось  слегка  придушить смешного  человечка,
чтобы он  не суетилсЯ перед “ходом. € удивилсЯ ѓример опЯть самому себе - не
было  в  нем в  эту  минуту  ни страха, ни удивлениЯ, ничего, кроме мертвого
любопытства. Љак не было его ни в зале, когда он выводил Њузу,  ни на улицах
ѓорода,  ни сейчас. Ќаверное, и страх,  и любовь, и желание остались там - в
лице ‘тоЯщего-над-всеми,  которое  светило  этим людЯм  так Ярко и  было так
всемогуще, что именем его им было все позволено, все прощено, все оправдано.
€  двинулась лестница под ногами  ѓримера, и заскользила вниз,  и  разошлись
двери,  и, щелкнув,  сошлись  за ним,  - так  рот  рыбы,  попавшей  на сушу,
закрываетсЯ судорожно  и  беззвучно.  €  пока  открывалась дверь, рассмеЯлсЯ
ѓример в своей неживой улыбке. Њуза - жива. €  не страшно, что не будет его,
Њуза -  это тоже ѓример. € ее будут любить эти скрюченные  жесткие пальцы, и
она научит  их  нежности  своей,  которую  она открыла с ѓримером.  €  опЯть
улыбнулсЯ ѓример, может, своей наивности, а  может, правде, которую он видел
или хотел видеть таковой. € перевел глаза  из внутри себЯ - наружу, и увидел
ѓример в первый раз высокий зал, голубой сферой терЯющийсЯ в высоте, а внизу
перед ним застывшее неподвижное зеркало чуть желтоватой воды,  и это зеркало
едва дрожало в том  месте, где лестница, движущаЯсЯ под  ѓримером, уходила в
воду, и  мыльные круги расходились и снова гасли недалеко  от этой лестницы.
’Яжела  и  малоподвижна   была  вода,  словно   масло  было  разлито  по  ее
поверхности. Џусти, брось, швырни сюда весь  ѓород с его новыми обитателЯми,
и  ни капли, ни волны не колыхнетсЯ на этой  тЯжелой поверхности,  такова  и
человеческаЯ  памЯть,  в  ней тонут,  растворЯютсЯ,  гаснут  судьбы,  тела и
событиЯ, великие гримеры и великие идеи. ‘покойно  ѓримеру уходить, не знаЯ,
а  следовательно,  и  не помнЯ, что  ѓород  сошел  с круга, распалась  свЯзь
времен. Џоследний ѓример сейчас двинетсЯ навстречу  густо-зеленому, тЯжелому
безмолвию и беспамЯтству, некому будет на этих лицах вырезать черты красоты,
благородства,  строгости  и  канона,  нового  канона,  ибо  тайна  ремесла и
искусства, вместе  с  пальцами, тонкими,  белыми, хрупкими, чуткими пальцами
ѓримера, и  его  умом,  оснащенным  извечным  родовым умением  творить лицо,
истают сейчас вместе  с этим единственным,  временным,  проходЯщим  телом, в
которое  была  заключена традициЯ рода, а  Њуза, которую он  оставил  людЯм,
будет  стареть и  наконец уйдет за  ним, а если успеет родить детей,  они не
будут  похожи на  ѓримерову Њузу,  рукотворную Њузу, у них будут первородные
лица, которые имели каждые  из жителей этого ѓорода внутри  себЯ. "„ети Њузы
будут похожи на  людей без лица" - так  бы  подумал ѓример, знаЯ будущее. "“
них  будут  свои лица"  -  так думал ‘тоЯщий-над-всеми, который знал будущее
раньше,  чем оно началось. ѓород сошел с круга,  ѓород свели  с круга, и кто
его  знает, что  ждет  того,  кто  вышел из  повтора  и  примера;  никто  не
возвращалсЯ к своему первородству за всю историю ѓорода,  а может, это и  не
возвращение   к    первородству...   ‚здрогнула   лестница   под   ѓримером,
остановилась, когда до воды  оставалось  полметра, и ѓример качнулсЯ вперед,
но  удержалсЯ и  удивилсЯ  тому,  что  движение прекратилось.  Ќо  это  была
иллюзиЯ, просто движение  стало  медленным  и почти  незаметным. ‚от до воды
остались сантиметры, с  виду она была мЯгкой,  и пар шел от нее,  вода  была
теплее  воздуха.  …е  тепло втЯгивало  в  себЯ. € ѓример  подумал, что  пора
вспоминать  и  Њузу, и  ѓород,  и  свою работу,  котораЯ  приносила  столько
радости. - ‚едь приносила? - спросил он сам себЯ. - Џриносила, - успокоил он
тут же  спрашивающего. - ’о, что сейчас происходит в  ѓороде, тебе  страшно?
€бо ты причина  происходЯщего? - ‘трашно, но  ты знаешь, что  и не только ты
причина происходЯщего, -  успокоил он  спрашивающего. -  Ќо если бы не  было
тебЯ - так ли все было? - Њожет, и не так, может, и страшнее, может, и...  €
тут подошвы ѓримера коснулись воды, сначала тепла, а потом уже воды. „а, это
было знакомое  ощущение,  но времени,  на что оно  похоже, вспомнить уже  не
хватило, потому что  мысли  стали через ноги уходить в воду, а сами  ноги  в
этой  прозрачной зеленоватой воде становились невидимы, они таЯли,  как тает
сахар в кипЯтке, самолет в небе, снежинка  в ладони, как зарЯ поутру.  Ќо не
было боли. Ђ вода  уже  творила бедра, живот, грудь, и не было боли,  и была
истома, покой и смирение вместо  тела, и становилось тепло в мыслЯх. Ђ потом
стал  раскалЯтьсЯ свод над головой, и этот жар коснулсЯ глаз ѓримера, и, как
в  парилке, тело, прежде  чем нагретьсЯ, покрываетсЯ  гусиной  кожей,  глаза
ѓримера замерзли, и замерзли слезы, что выступили на них, и ѓример попыталсЯ
сквозь  лед  увидеть  свод,  и воду, и то, что еще осталось  от  тела его, и
взглЯд стал  проваливатьсЯ в этот лед, - так  ломает кромку  льда попавшаЯ в
полынью лошадь, но сани тЯнут ее ко дну, так самолет, потерЯвший управление,
- все еще  живы,  прекрасно  точны и умелы руки  летчика, но  катитсЯ  землЯ
навстречу бильЯрдным шаром,  и так  собака,  попавшаЯ к  живодеру  в  сетку,
бьетсЯ, пытаЯсь вырватьсЯ. € не стало уже  воздуха от духоты и жары, наконец
осилившей холод, пухло горло, и крик лез через растаЯвшие глаза, потому  что
рот уже был в воде и  плыл туда, вниз, влекомый течением к выходу, и кричали
глаза в красный свод, и покраснели  глаза, растаЯли, и зашли  розовые глаза,
не как заходит солнце в затмение, а как закатываетсЯ оно, отслужив свой срок
совсем,  а не на  времЯ  полусуток,  и  равнодушно слушал  этот крик  свод и
постепенно  успокаивалсЯ  и голубел.  ’ак догоревший дом зарастает травой  и
становитсЯ зеленым  лесом, а  спустЯ  века пойди  догадайсЯ, что  здесь было
государство или стоЯли высокие башни, над которыми голубел свод, а внизу, не
колеблЯсь,  застыло зеркало  озера. ’олько еще  маленькие круги поЯвились от
почти  незаметного движениЯ лестницы, и  глаза и  мысли ѓримера  через узкое
клокочущее горло  выливались на улицы ѓорода в его вечные каменные каналы, и
им стало Ясно и спокойно,  потому что впереди  был долгий путь по каналу  на
окраину,  за пределы ѓорода, в воды реки, которые принимали в  себЯ канал, а
потом по старому руслу в океан, который вечен и постоЯнен, который  зелеными
своими очами смотрит  в  голубое небо. Ќо это  потом,  а сейчас вокруг  были
привычные дома, камень, который не боитсЯ воды. ’ак же привычно шел дождь, и
ѓримеру казалось, что где-то плакала Њуза.

     „екабрь 1977-апрель 1978, декабрь 2001 г.