олюционного ‘овета.
     "Љаков  оратор! Ћт его речей  менЯ  бросало  то  в  жар,  то  в  холод.
Џослушаешь, и  хочетсЯ идти сражатьсЯ  с  врагами революции!" - почти кричал
Ќиколай.
     "„а,  он молодец!  •орошо сказал, что буржуи - наши  главные враги!"  -
сказал Џетр.
     "Ќе  только  буржуазиЯ,  но  и  офицеры.  ќти уж  попили  вдоволь нашей
кровушки. Ќу ничего, теперь их власть кончилсь!" - ќто был €ван.
     "‡абыли еще интеллигентов. ќти тоже наши враги, они заодно с буржуЯми и
офицерами.  ’оже кровопийцы!" -  сказал Ќиколай зло,  и  его глаза  зажглись
нездоровым блеском.
     "Ђ уж о  попах и  говорить нечего.  Џравильно, что  религиЯ - опиум длЯ
народа."
     "Ђ что это за штука - опиум длЯ народа?" - спросил  Џетр, и на его лице
поЯвилось  удивленное выражениЯ, как  раньше  в детстве, когда мать собирала
перед   сном   детей  и  рассказывала   им   истории  об   Ђленушке   и   ее
братце-козленочке, добрых волшебниках,  Ѓабе-Яге  и  Љощее Ѓессмертном. Џетр
вопросительно поднЯл глаза на  ЌиколаЯ. ’от знал  все,  умел  писать и бегло
читать, не то что его малограмотные друзьЯ, к тому же был питерским.
     "„а это  такое зелье, вроде водки, попьешь его, и  жизнь покажетсЯ тебе
прекрасной. Џопы рассказывают нам разные сказки о загробной  жизни,  рае длЯ
покорных  и аде длЯ бунтарей, как  мы. Ћт  этих сказок жизнь дуракам кажетсЯ
лучше. ‚от попы и вешают им лапшу на уши."
     "’огда всех  их  бить  надо  пока  не поздно,  и чем  раньше мы с  ними
покончим,  тем  скорее  наступит  светлаЯ  жизнь  длЯ  простого  народа."  -
согласилсЯ с другом Џетр.
     €ван,  Ќиколай  и Џетр пришли на флот в один и тот же год,  служили  на
одном  и  том же  корабле в  машинном отделении,  вступили  вместе в  партию
большевиков  и  были  неразлучными  друзьЯми.   ‚се  четверо  были  рослыми,
широкоплечими, светловолосыми. Ћни всюду поЯвлЯлись  вместе, и  было  просто
невозможно  представить каждого  из них  в одиночестве, без  верных  друзей.
‚ыросшие  в  простых  семьЯх,  они  безгранично   верили   в  скорую  победу
пролетариата  и их вера в  эту победу и ненависть к врагам рабочих, солдат и
матросов  возрастала после каждого собраниЯ на  корабле, в  Њорских казармах
или на кронштадской площади перед  памЯтником Џетру . ќто сближало их. Џосле
каждого такого собраниЯ разговоры затЯгивались до полуночи.
     “ каждого из них была своЯ причина длЯ ненависти.
     Ќиколай  вырос  на  ‚асильевском  острове. …го отец,  рабочий-литейщик,
погиб в  цеху от несчастного случаЯ,  а мать так и  не вышла вторично замуж,
осталась вдовой с  тремЯ детьми, один другого меньше, и, чтобы не умереть  с
голоду, пошла  работать  прачкой,  стирала белье у интелигентов, профессоров
университета.  ‘  малолетства Ќиколай  ненавидел  интеллигентов,  считал  их
виновниками всех несчастий,  свалившихсЯ  на его  семью, хотЯ  мать не могла
сказать  ничего  плохого  об  университетских, приносила  от них  гостинцы к
праздникам и говорила, что, если бы  не эти  профессора, семьЯ бы  уже давно
пропала.
     €ван   был   что   называетсЯ  псковским  смутьЯном.  Ћн,  будучи   еще
двеннадцатилетним  пареньком, даже несколько дней  провел  в  кутузке, когда
попыталсЯ поджечь  церковь, где его отец был  дворником и которому свЯщенник
пригрозил  выгнать  за частые  пьЯнки.  Ќа  корабле он  рассказывал  друзьЯм
смешные истории  о  попах и попадьЯх,  но в его устах  эти  истории  звучали
совсем  не смешно  - попы в его  рассказах  были  людьми злыми, развратными,
падкими на чужие деньги.
     Џетр был сыном  малоземельного  крестьЯнина, безлошадника, батрачившего
на  кулаков. Ќо в силу  своей политической  неграмотности, да  и  не  только
политической,  - он ходил в школу  только два  года,  нужно было помогать по
хозЯйству, - не делал никакого  различиЯ между буржуЯми и кулаками, длЯ него
все они были кровопийцами и угнетателЯми беднЯков.
     ЌеЯркий  свет фонарей  тонул  в  густом осеннем  петроградском  тумане.
Њатросы начали расходитьсЯ  -  одни спешили  в  Љронштадт на  свои  корабли,
другие к месту службы в Џетрограде.
     "Ѓратцы, пошли ко мне." - вдруг предложил Ќиколай. - "џ  живу недалеко,
на ‚асильевском. ‡а полчаса  будем на месте. Њать у менЯ - что надо, женщина
хозЯйственнаЯ, накормит домашней пищей да и бутылочку поставит. Њожет быть и
не одну,  нас ведь трое, одной не обойдешьсЯ. Ђ то  страсть  как надоела эта
казеннаЯ жрачка."
     "„а ведь на корабль надо." - с сомнением сказал Џетр.
     "‘лужба  не  волк,  в лес  не  убежит."  -  ‚  глазах ЌиколаЯ поЯвилось
озорство. - "Ќе трухай, посидим в тепле, выпьем, поедим  домашнего, а завтра
с  первым катером успеем к построению. „омой захотелось, мать ведь почти два
года не видел. Џошли!"
     ‚скоре вышли они на  Ќиколаевский мост, шеренгой,  занЯв всю пешеходную
часть. Ќавстречу им шел человек. Ћн был в  темном пальто с белым шарфом  и в
шлЯпе.
     "ђазрешите пройти." - сказал он.
     Њатросы, смеЯсь обступили его, загораживаЯ дорогу.
     "„а кто ты такой, чтобы  пропускать тебЯ? ќто ты должен уступать дорогу
революционным матросам."
     "ђазрешите пройти, Я спешу домой." - повторил человек.
     "Љакой ты вежливый. Ќаверное, интеллигент."
     "џ  -  академик  ђоссийской  Ђкадемии  Ќаук,  профессор  Џетроградского
университета. Њое  имЯ известно в академических кругах всего  мира. Ђ теперь
пропустите менЯ, Я не желаю иметь с вами ничего общего." - Ћн смотрел на них
холодно, почти безразлично.
     "‘мотри, какой горЯчий." - зло сказал Ќиколай. - "Ќужно искупать тебЯ в
Ќеве, холоднаЯ водица остудит, пойдет только на пользу."
     „аже не ожидаЯ того от  себЯ, он  обхватил  человека, поднЯл, перекинул
через перила моста и бросил в воду.
     Ќиколай ожидал,  что услышит  крик, -  ведь  люди  всегда кричат, когда
падают с высоты, - хотел насладитьсЯ страхом этого интеллигента. Ќо крика он
не услыхал, только всплеск воды от падениЯ тела.
     ‚се произошло так  внезапно, что ребЯта не успели опомнитьсЯ. Ћни молча
стоЯли и смотрели на ЌиколаЯ.
     "ЉолЯ, за что ты его так?" - тихо спросил Џетр.
     Ќиколай смотрел на друзей, не знаЯ, что сказать.
     Ћни в растерЯнности стоЯли на мосту, даже идти к Ќиколаю расхотелось.
     "‚ Љронштадт надо, на корабль." - сказал Џетр с тоской.
     "Џравильно  ты  все  сделал,  друг."  -  сказал  €ван,  даже  лицо  его
перекосилось от злости. - "—ему учат нас вожди революции? Ѓить врагов, и чем
больше  мы  их  перебьем,  тем  скорее  наступит  счастливое  будущее.  —его
загрустили? Џошли."
     Њать, увидав  ЌиколаЯ, заплакала, начала целовать. ‡атем отошла и стала
рассматривать его.
     "„а  ты  мужчиной  стал. “ходил  парнишкой, а  пришел совсем  взрослым,
самостоЯтельным. €  какой  ты  у  менЯ  красавец.  Џридешь  насовсем, найдем
невесту под стать тебе."
     "Ќет,  мамаша, у менЯ совсем другие планы. ‘начала нужно перебить  всех
врагов  советской  власти, построить  коммунизм,  а  уж  потом  придет времЯ
женитьсЯ. Ђ это  мои  друзьЯ.  ‚от  с  ними Я и  собираюсь  строить  светлое
будущее."
     "’акие  же  красавцы,  как  и ты.  ‘  такими и ваш  коммунизм построить
недолго."
     "Њамаша,  одними  похвалами  сыт  не  будешь,  приглашай  за  стол."  -
засмеЯлсЯ Ќиколай.
     Њатросы, почувствовав уже почти забытый  домашний уют, расшумелись,  но
мать  приказала вести себЯ потише - младшие уже спЯт, так можно и разбудить,
а завтра им нужно рано вставать.
     Њать засуетилась, поставила все, что у нее было, да и бутылку  водки не
забыла.
     "Џервый стакан выпьем за мировую революцию и за наших вождей!" - сказал
Ќиколай, вставаЯ.
     Ћни  выпили  одним  духом, даже не закусив.  „рузьЯ посмотрели  друг на
друга и засмеЯлись.  Џоели, хвалЯ наваристые щи  и хлеб, нарезанный крупными
ломтЯми.
     "Њолодец,  Љолька,  что  притащил  нас  к  себе."  -  ‹ицо  Џетра опЯть
приобрело то  детское выражение  как тогда, когда онрасспрашивал  друзей  об
опиуме длЯ народа. - "„а и Я тоже скучилсЯ по матери, по дому, по теплу."
     "‚се  верно,  Џетька, хорошо ты  сказал о  мировой  революции  и  наших
вождЯх. Ќо какова водочка, даже кишки согревает. ‘разу видно, что питерскаЯ.
Ќе то, что наш псковский самогон." - сказал €ван.
     "Ђ теперь самое дело выпить за мать и за ее еду. € за нас, мы ведь тоже
люди, за нашу дружбу." - поднЯлсЯ Ќиколай. Ћн посмотрел на водку  в стакане,
и  вдруг его сердце бешенно заколотилось,  ноги  подкосились,  и он  сел  на
лавку.
     ‘о дна  стакана на него смотрели глаза, глаза того профессора, которого
он бросил в Ќеву. Ћн посмотрел на стену, затем на друзей. Ћто  всюду на него
смотрели  эти глаза,  серые  холодные  глаза  интеллигента. ‚  них  не  было
ненависти, только презрение. Ќиколаю было  бы, наверное, не так обидно, если
бы глаза смотрели на  него со злобой,  но в них было  только презрение.  …му
стало так жалко себЯ, что он закрыл руками лицо и заплакал.
     "Џочему  он смотрит на менЯ  так? Ћн ведь эксплуататор,  бездельник, от
него на земле ни тепло,  ни холодно. Ђ  Я - борец за коммунизм во всем мире,
так что Я лучше его." -  думал Ќиколай,  но  все равно обида возрастала, а с
ней и жалость к  себе. Ќиколай посмотрел на Џетра, - тот ведь парень добрый,
он  неоднократно  помогал  ему,  - в  глубине  души  ожидаЯ,  что эти  глаза
исчезнут,  и  он   заживет  прежней  жизнью.  Ќо  глаза  не  исчезли  -  они
преследовали его. Џеревел  взглЯд на €вана  - те же  глаза. € что было самым
обидным,  мать  тоже смотрела  на него проклЯтым интелигентом.  Људа  бы  не
смотрел, всюду  встречалсЯ он с этими  холодными презрительными глазами. Џод
этим  взглЯдом Ќиколай чувствовал себЯ  никчемной  мушкой,  самым  последним
человеком, не способным ни на что хорошее.
     "—то с  тобой,  ЉолЯ, уж  никак опьЯнел с  первой. Ќе  годитсЯ это  длЯ
революционного матроса. Ќам ведь коммунизм во всем мире строить придетсЯ." -
Џетр подошел к нему и обнЯл за плечи.
     "ѓосподи,  спаси и  помилуй!  џ буду  каждый  день  ходить  в  церковь,
молитьсЯ и славить тебЯ, ѓосподи. џ  буду тебе по гроб благодарен, даруй мне
только покой,  возврати  мне  прежнее счастье!" -  думал  Ќиколай, не слушаЯ
друга.
     Ћн посмотрел на мать. Њысль возникла внезапно.
     "Њать, Я - крещенный?" - с  плохо скрываемой надеждой спросил он сквозь
слезы.
     "Љонечно, сынок, конечно, Љолинька. Џровославный ты. џ крестила тебЯ  в
Њорском соборе на набережной, как чувствовала, что ты станешь флотским."
     "‚еди менЯ  к попу!  џ согрешил. Џусть он за менЯ  помолитсЯ и отпустит
грехи."
     "€дем,  Љолинька, идем. …сли  тебе  от  покаЯниЯ  станет  легче,  пошли
быстрее."  -  Ћна  начала торопливо одеватьсЯ.  -  "€дем  к попу ‘моленского
кладбища. Ћн человек добрый, Я  его  знаю.  Ћн  живет там, рЯдом с церковью.
€дем побыстрее."
     Ќавстречу им полнЯлсЯ €ван и заслонил собой дверь.
     "Ќе пущу!  Љолька, ты  что ли совсем  рехнулсЯ,  к  попу идти?  Њы ведь
революционные матросы, а это значит, мы не верим ни в Ѓога, ни в „ьЯвола."
     "Ћтойди,  ‚анЯ." - сказал Џетр. - "…сли ЉолЯ хочет покаЯтьсЯ,  не нужно
мешать ему. џ пойду вместе с ним, не гоже бросать друга в беде."
     "Ђ Я не пойду. €дите сами. џ никогда  не пойду к попу на поклон." - зло
сказал €ван.
     ‚ темноте мать едва отыскала дом свЯщенника.  ‘тавни были  закрыты. „ом
казалсЯ вымершим.
     "Ќаверное,  спЯт.  “же  ведь поздно."  -  тихо сказала она,  как буд-то
боЯлась разбудить свЯщенника.
     "Ќадо постучатьсЯ. Љоле  нужно  покаЯтьсЯ." -  сказал Џетр и застучал в
двер.
     Ќа стук никто не ответил.
     "Ќеужто  никого нет. џ ведь попадью только несколько дней назад видела.
Њожет быть  арестовали?" - со страхом  прошептала она. - "‘ейчас берут всех,
виновных и невиновных." -  говорила  мать,  боЯзливо оглЯдываЯсь. -  "‚от на
прошлой   неделе   арестовали  профессора   ‘трижевского.   ѓоворЯт,  уже  и
расстрелЯли.  •ороший был человек, Я  на  них  стирала,  никогда  домой  без
гостинца к  праздникам не уходила. –арство  ему небесное. € за что  это нам,
чем мы ѓоспода прогневали?"
     "Њамаша, если  человек не виноват, ему нечего боЯтьсЯ. Њы берем  только
тех,  кто против  власти  рабочих  и крестьЯн,  против мировой революции." -
голос Џетра звучал решительно. "‚ам, к примеру, боЯтьсЯ нечего."
     "’воими бы устами да мед пить."
     Ќиколай  безучастно стоЯл и не вступал в разговор. ќти проклЯтые глаза,
они смотрели с презрением на него со всех стон.
     "…сли поп мне не поможет - Я пропал. ’ошно, хоть вешайсЯ."
     „верь отворилась  и на пороге поЯвилсЯ заспанный свЯщенник со свечой  в
руке, в темном пальто,  наброшенном на  плечи, из  под  которого были  видны
белые кальсоны. €з-за его спины выглЯдывали повадьЯ и четверо детей. Ћни  со
страхом смотрели на пришедших.
     Ќиколай упал свЯщеннику в ноги.
     "Ѓатюшка, грешен Я. ‡аступись за менЯ перед  Ѓогом, замоли мои грехи. џ
виноват,  убил невинного человека. ‘ам не знаю, зачем  это сделал. Ќаверное,
„ьЯвол попутал. Ђ теперь менЯ замучила  совесть, все времЯ вижу  глаза этого
человека. Ќе могу жить так. …сли  ты мне не поможешь, Я  порешу с  собой." -
смиренно заговорил  Ќиколай тихим голосом, так тихо, что его едва можно было
услышать.
     "“бить человека, тем более невинного, это большой грех. Ќо если  ты это
сделал  без  злого умысла, по наущению „ьЯвола,  Ѓог  простит  тебЯ. ѓосподь
милосерден, он все видит и никогда не накажет невиновного. Њы все уповаем на
его доброту. џ буду молитьсЯ за тебЯ."
     "Џомоги мне, свЯтой отец. ‚есь век буду тебе благодарен."
     "‚стань  с колен. ѓосподь  тебЯ  в беде не оставит. Ћтпускаю тебе  твой
грех."
     ѓлаза исчезли.  Ќиколай  посмотрел по сторонам, на  мать,  на Џетра, на
свЯщенника. ѓлаз нигде не было. Ћн почувствовал облегчение, даже счастье.
     "€ди домой и молись усердно." - продолжал свЯщенник. - "“повай на Ѓожье
милосердие."
     "Ќу, Џетька, понЯл теперь, что такое опиум  длЯ  народа? ‘лушай  больше
попов, и забудешь то, за что умирали наши братьЯ, за что мы теперь боремсЯ."
- раздалсЯ внезапно голос €вана.
     "Љак ты  нашел нас, ты  ведь дороги не знаешь?" - спросила с удивлением
мать.
     "Џо нюху. џ попов по запаху различаю, вот и нашел дорогу. Ћх, до чего Я
их ненавижу! Ѓратцы, не слушайте его, он врет все времЯ. Џошли отсюда!"
     "‡абыли люди  Ѓога, перестали ходить в церковь." - говорил свЯщенник. -
"Ћткуда придет вечное блаженство, если вокруг творитсЯ безобразие, убийства,
беззаконие?  ‚се от новой власти, от  безбожников.  Ќе  будет вам  счастьЯ с
такими делами."
     "€ что ты только несешь, отец?"  - сказал  Џетр. -  "Њы ведь боремсЯ за
справедливость, за счастье. Ђ ты нас ругаешь. Ќехорошо это."
     ’олько сейчас,  глЯдЯ  на  €вана,  Ќиколай  понЯл,  что  сделал  что-то
неправильное, больше того, предосудительное.
     "€ что он только мелет?" - Ќиколаю стало  скучно, даже противно слушать
эти проповеди. ‘вЯщенник  перестал  его  интересовать, а то, что он говорил,
вызывало протест и гнев.  - "—то это  менЯ понесло  к попу? Ћт него  никакой
пользы, только вред, мутит воду и мешает нам боротьсЯ с врагами революции. Ђ
со своими проблемами  Я бы  сам справилсЯ не хуже этого в рЯсе."  -  подумал
Ќиколай со злостью.
     Ћн  с опаской покосилсЯ на €вана  и ему показалось, что  тот смотрит на
него  осуждающе.  Ќиколаю стало страшно, даже зубы застучали,  как во  времЯ
лихорадки.
     "Ќужно   как-то  восстановить   свое   доброе   имЯ  борца   за  победу
пролетариата,  а то,  глЯдишь,  €ван  расскажет  все  секретарю Ячейки,  так
недолго из партии вылететь. € тогда прощай моЯ будующаЯ жизнь, Я ведь  хотел
пойти по партийной линии, еще лучше  бы в ‚—Љ, боротьсЯ с врагами революции,
всех их к стенке или  в Ќеву, как того профессора,  но  и по партийной линии
тоже  неплохо.  Џокажу-ка  ребЯтам,  что  Я по-прежнему свой,  большевик,  и
никакому попу  менЯ  не сломить. џ  хочу спать спокойно  и верить в  светлое
будующее пролетариата." - думал Ќиколай со страхом.
     Ћн  подошел к свЯщеннику,  схватил  его за пальто и  ударил наотмашь  в
лицо.
     "„а он ведь контра!" - закричал Ќиколай. - "Ќет при  мне нагана, так бы
и застрелил  этого  попа на месте как  бешенную собаку. ђебЯта,  ведем его в
‚—Љ, там с ним в миг разберутсЯ!"