остью поверили ей  и слушали  ее несколько
часов,  боЯсь шелохнутьсЯ. Њы узнали, что мама ухаживала за  ней, когда она,
измученнаЯ, возвращалась с  допросов; что за  камерой велось  круглосуточное
наблюдение  и как напрЯжены были  их нервы, когда они  слышали лЯзг замков и
еще  не  знали,  за  кем  пришли;  что мама  страдала головными болЯми и  не
получала  никакой  медицинской  помощи.  ђассказала, что  однажды  во  времЯ
допроса мама разбила  стакан и маленький осколок стекла  принесла в  камеру.
Љак  мама этим осколком пыталась перерезать себе вены, но охранники заметили
это. Љак прибежал начальник тюрьмы и  кричал  на нее и, брызжа слюной, орал,
что  ему наплевать на ее поганую жизнь, но что до  суда ей придетсЯ  дожить.
Љак на маму после этого надели наручники и посадили в одиночку. Љак насильно
кормили  ее, когда она  пыталась выбросить тюремную  баланду в унитаз. € про
ночные допросы, и про то, как мама тосковала без нас и волновалась, что всех
нас  посадили  -  про  все  это ѓизела  рассказала  нам, иногда  переходЯ на
полушепот, а  иногда  совсем  замолкаЯ на  несколько  секунд,  погружаЯсь  в
собственные воспоминаниЯ.
     Ђ мы слушали не прерываЯ ее, оцепенев от  ужаса, и боЯсь вздохнуть. …ще
рассказала она, что поЯвилсЯ у мамы план притворитьсЯ сумасшедшей. € как они
этот  план разработали.  € как  мама начала писать  в миску длЯ еды и  нести
всЯкий   бред.  €  как  следователи  не  верили   ей   и  направили   ее  на
судебно-медицинскую экспертизу  в институт  им.‘ербского.  € мама сумела  их
всех обмануть. Ђ Я  сидела  и думала: "Ќу, конечно, конечно. ’ак все и было.
Њою маму нельзЯ сломать. Ћна сильнее всех на свете".
     Ђ  потом ѓизела  сказала,  что  на одном  из ее,  ѓизелы,  допросов она
встретила прокурора ”унтова. Ћказалось, что они  были знакомы уже много лет.
€ как ”унтов помог ей и познакомил с нужными  людьми. € как потом был суд, и
пЯтерых  ее соучастников осудили на  длительные сроки, одного  приговорили к
расстрелу, а ее осудили условно. € что теперь она хочет помочь нашей маме. €
предлагает мне встретитьсЯ с людьми, которые помогли ей. Љонечно, это  будет
не бесплатно. Ќо дело верное.
     “слышав это, Я возликовала. ‚от оно - спасение! ЊенЯ не волновало в тот
момент, что у нас  нет денег расплатитьсЯ  с людьми, которые помогут маме. џ
уже представлЯла себе, как Я хожу от одного маминого знакомого к другому и с
какой охотой они дают  мне деньги  длЯ  мамы.  џ,  конечно,  тут  же сказала
ѓизеле, что Я на все согласна. џ так была ей благодарна тогда.
     Џотом  ѓизела  сказала,  что  ей  надо идти к врачу  на  консультацию в
‚оенно-Њедицинскую   академию,   одно   из  лучших  лечебных   учреждений  в
‹енинграде. Њы предложили ей остановитьсЯ у папы на  времЯ своего пребываниЯ
в ‹енинграде.  Ћна охотно согласилась. Љогда  она ушла, Я неожиданно сказала
папе,  что  нам  не  следует  все-таки  предпринимать такие  важные  шаги  в
отношении  мамы,   не  посоветовавшись  с  адвокатом.   —то  заставило  менЯ
практически  необдуманно  произнести  эти  слова?   Њожет  быть,   то,   что
предложение ѓизелы было слишком фантастичным,  чтобы быть правдой? Ќо у менЯ
- Я  ведь это хорошо помню  - не возникло и тени сомнениЯ в достоверности ее
рассказа. Њожет, мне  необходимо  было  срочно  поделитьсЯ с  кем-нибудь еще
распиравшей менЯ радостью? Ђ, может, разум на мгновение восторжествовал  над
чувствами? Њожет,  постоЯннаЯ напрЯженность  последних шести месЯцев развила
во мне излишнюю подозрительность? Ќе помню. Џомню  только, что сказала папе,
что Я срочно поеду в Њоскву к ћдовичу.
     Џапа  и слушать менЯ не хотел. Ћн поверил ей  безоговорочно,  без  тени
сомнений, без всЯких  колебаний. ’огда Я сказала  ему - сама  не  очень верЯ
тому, что говорю, - что это слишком все  серьезно и может далеко зайти, и мы
должны быть  уверены, что,  по крайней  мере, мы  маме не навредим. €з  слов
ѓизелы Я  знала, что слушание по  ее делу состоЯлось  в Њосковском городском
суде, знала  фамилию  судьи  и приговор. ќтого  уже  было  достаточно, чтобы
навести  справки. Џапа  с моей идеей согласилсЯ неохотно, убеждаЯ  менЯ, что
это напраснаЯ трата времени и денег. Ќо этим же вечером Я уехала в Њоскву.
     ‚ Њоскве Я  все рассказала ‹ьву  Ђбрамовичу, нашему адвокату. Ћн тут же
сказал мне,  что  никакого "расстрельного" дела в Њоскве  давно уже не было,
как не  было  "группового"  дела,  свЯзанного с валютой. —тобы  окончательно
удостоверитьсЯ  в  этом,  мы поехали в Љоллегию адвокатов  и  убедились, что
ћдович был прав: никто из адвокатов о таком деле не слышал.
     Њне  стало  страшно. Љто она,  эта ѓизела?  —то ей надо  от нас? ћдович
предположил, что в  ЉѓЃ  продолжают  "испытывать" нас: не  остались ли у нас
деньги? €ли, может быть, они хотЯт застать менЯ с поличным в момент передачи
взЯтки? Ќо  все это были  только домыслы. € тогда Я предложила ћдовичу,  что
соглашусь  на  встречу  с  ними  и, принЯв эту игру,  попытаюсь  выЯснить их
истинные намерениЯ. ‚ первый момент ћдовичу эта идеЯ понравилась,  но потом,
поразмыслив, он сказал мне: "‹ена, ты никогда их не переиграешь. ’ы  даже не
заметишь, как они  затЯнут  на тебе петлю.  ‚ыйди из этой игры, не вступаЯ в
нее. ’ак будет лучше длЯ всех". џ вынуждена была признать, что он прав.
     Ќа следующее утро Я  уже  была в ‹енинграде  и все  рассказала  папе. џ
видела, что он  не может мне поверить. € хотЯ Я его убедила не предпринимать
никаких действий, он с сомнением в голосе произнес: "Ќо человек не может так
притворЯтьсЯ.  џ же вижу,  как  она вздрагивает от  испуга,  как убедительно
говорит, как искренно плачет. …сли все  это игра, то поверь  мне, она должна
быть народной артисткой  ‘‘‘ђ".  џ  охотно  согласилась  наградить  ее  этим
званием,  при  этом очень  серьезно предупредила  папу не поддаватьсЯ  ни на
какие провокации.
     ‚ечером  Я  еще  раз  встретилась  с  ѓизелой  и,  притворЯЯсь  безумно
расстроенной, сказала, что  мы  вынуждены  отказатьсЯ от  ее  замечательного
предложениЯ, так как у  нас просто нет денег.  Ћна пыталась разубедить менЯ,
ахала, охала, даже всплакнула, стала обращатьсЯ к папе, а не ко мне, и скажу
по правде, что все это было так убедительно и естественно, что Я до  сих пор
не знаю, как Я смогла отказать ей. ЏонЯв, что решение мое окончательное, она
на следующий день покинула ‹енинград, одолжив у папы сто рублей  на  дорогу.
Џапа  еще долго верил, что  она вернет  ему  долг.  Њой  дорогой, доверчивый
папулЯ!
     Љ тому времени адвокат  ознакомилсЯ с  делом и сказал, что он вообще не
может себе представить, с чем обвинение выйдет на суд. Ћн сказал, что первый
раз   в  жизни   видит   материалы  следствиЯ,   проведенного   ЉѓЃ,   столь
незаконченными и несостоЯтельными. …динственнаЯ маленькаЯ зацепка - это один
бриллиант без оправы, фигурирующий в деле. ‚ернувшись в ‹енинград,  Я  нашла
оправку от этого бриллианта и повезла в Њоскву к Ќовикову.
     €менно  тогда Я  увидела в приемной  ЉѓЃ этого  несчастного,  дрожащего
человека,  о котором  уже упоминала.  Ћправку  Ќовиков  взЯть отказалсЯ  под
предлогом, что дело  уже  следствием прекращено.  џ решила предъЯвить  ее на
суде.  џ  еще  надеЯлась, что  будет справедливый  суд.  “ходЯ  из  кабинета
Ќовикова, вместо обычного "до свиданиЯ" Я бросила ему в дверЯх: "Џередавайте
привет  ѓизеле".  Ќа секунду наши глаза встретились,  затем  он, не  ответив
ничего, уткнулсЯ в бумаги.
     ‘уд  состоЯлсЯ в  Њоскве  в середине  сентЯбрЯ.  ‘амо здание Њосгорсуда
производит  удручающее  впечатление.  ќто обшарпанное,  длинное, двухэтажное
строение с подвальными помещениЯми, в которых держат подсудимых, привезенных
на  суд.  ‚нутри грЯзно, вдоль стен стоЯт  скамейки, на  которых сидЯт люди,
уткнувшись  глазами в  пол. Џочти никто  ни с  кем не разговаривает. €зредка
доноситсЯ какой-то приглушенный шепот. ‹юди не смотрЯт друг на друга. Љаждый
поглощен  своим  горем.  ‚ремЯ  от  времени   проводЯт  одного  или   группу
заключенных, похожих друг на друга каким-то особым, отрешенным взглЯдом. ‚се
они идут опустив голову, руки за спиной, спереди и сзади вооруженнаЯ охрана.
Ќа мгновение люди  в  коридоре оживлЯютсЯ, каждый стараетсЯ  найти  "своего"
среди подсудимых. ‡атем все опЯть погружаетсЯ в тЯжелое, гнетущее безмолвие.
Ћднажды охранники буквально волочили под руки какого-то старика.  ‘ам он уже
ходить  не  мог. ѓоворили,  что на суде  он  тут  же засыпал от истощениЯ  и
изнеможениЯ, и суд приходилось уже несколько раз откладывать.
     Њамы  на  суде  не  было,  о  чем  менЯ  предупредили  заранее.  Ѓудучи
психически больной, она не могла давать показаниЯ. Џоэтому Я никого не ждала
и на  проходЯщих  заключенных  не  смотрела.  ѓоворить  не  хотелось  даже с
адвокатом. Ќаконец,  нас впустили  в комнату. Ћни называют ее "зал  судебных
заседаний", хотЯ на самом деле это такое  же обшарпанное,  как и все здание,
помещение. Њесто  длЯ обвинЯемого -  пустое -  мамы нет. ‘удьЯ,  заседатели,
прокурор,  адвокат  и  Я. Џрокурор  в  своей  речи долго говорил об  ущербе,
который, по предположению следствиЯ, мама нанесла  советской власти. ‘казал,
что в свЯзи с тем, что обвинЯемаЯ впала в депрессивное  состоЯние, следствие
не  удалось завершить. Ђдвокат говорил  убедительно и  красиво,  или мне так
казалось.  Ћднако  конкретно  Я  ничего не  помню. Њне  с  трудом  удавалось
сосредоточитьсЯ. џ сказала адвокату, что хочу предъЯвить оправку. Ћказалось,
что  это  не  тот  суд,  где ее надо  предъЯвлЯть.  ќтот суд только  выносит
"Ћпределение", а не "Џриговор". џ до сих пор не знаю разницы. ‘уд закончилсЯ
примерно  через  два  часа  и вынес  Ћпределение: "ЋбвинЯемую ‹ейкину  Њарию
‹ьвовну   поместить   в   психиатрическую   больницу   закрытого   типа   до
выздоровлениЯ. ‘ледствие по делу прекратить до особого распорЯжениЯ".
     “слышав  такое "Ћпределение",  Я  потерЯла дар  речи.  Џрежде  всего  Я
осознала, что этот приговор практически бессрочный! ‘лова "до выздоровлениЯ"
могли с таким же успехом означать "до смерти". Ђ может мамы вообще уже нет в
живых?!  ‚едь  за  полгода ее никто ни разу не видел: ни  мы, ни  адвокат. џ
бросаюсь к ‹ьву  Ђбрамовичу и прошу его встретитьсЯ  с мамой. ‚едь  он же ее
адвокат, ему положено. Ћн просит свиданиЯ с мамой, ему отказывают. ‚ мамином
состоЯнии, мол, в адвокатах  не нуждаютсЯ. ћдович  обескуражен. Ћн  говорит,
что  за  более чем тридцатилетний  адвокатский  стаж,  ему  впервые  не дали
свиданиЯ с обвинЯемой. Џри этом он пытаетсЯ менЯ успокоить: "‹ена,  длЯ менЯ
они  нашли  предлог  отказать  в  свидании.  „лЯ тебЯ  даже  предлог  нельзЯ
отыскать.  ‘огласно законодательству  тебе обЯзаны  предоставить возможность
увидеть мать".
     џ  звоню  в  Џрокуратуру  ‘‘‘ђ,   добиваюсь  встречи  с  ”унтовым.   „о
назначенного им времени оставалсЯ  час.  Џошла на почту и позвонила  Ђнечке.
—то  утешительного Я могла ей сообщить? Љак  только  она  услышала "закрытаЯ
психиатрическаЯ больница", она заорала в ужасе: "‹еночка, только  не это! Ќе
допусти этого. ЉѓЃ убило маму! Џочему ее никто не видел?!  ‘естричка, сделай
что-нибудь!!!"  ѓосподи,  что же Я могла сделать? Љто вообще мог боротьсЯ  с
ЉѓЃ?   ђасстроеннаЯ   еще   больше   этим   телефонным   разговором,   своей
беспомощностью,  неизвестностью,  несправедливостью, Я  пришла к  ”унтову  -
человеку, не давшему санкцию на освобождение моей мамы после амнистии.
     Џередо мной был небольшого роста человек, вместо одной кисти - протез в
черной перчатке и до неприЯтности бегающие глаза. ‡а все времЯ разговора мне
так и не удалось хоть раз встретитьсЯ с  ним взглЯдом. Ћднако на мою просьбу
увидеть маму он ответил,  что против ничего не имеет. ’олько сказал, чтобы Я
позвонила следователю и этот вопрос согласовала также с ним. €  телефон дал.
џ звоню, а там никто не отвечает. ”унтов предложил мне пару часиков погулЯть
и зайти еще раз.
     ‚ышла Я на улицу, а деватьсЯ мне некуда. ‚друг вижу - рЯдом  кинотеатр.
€дет французский фильм - "„вое в городе". ‘  †аном ѓабеном в главной роли. џ
и решила в кино пойти, времЯ убить. ’олько  так получилось,  что не  Я времЯ
убила, а фильм  окончательно добил  менЯ.  Љак  сейчас  помню  первые кадры:
тюремный двор, тюремное окно, тюремнаЯ камера и в камере человек повешенный.
€  такой вот весь фильм вплоть  до последнего  кадра, когда главного  героЯ,
невиновного,  готовЯт  к казни,  как  его  бреют,  рвут ворот  на рубашке  и
гильотина - крупным планом...
     •отела Я сразу же после первых кадров из кино уйти, но что-то  удержало
менЯ, как будто Я загипнотизированнаЯ была. ‘мотрю фильм, слезы в три ручьЯ,
а  сама  про  себЯ  думаю:  "’ак тебе  и надо, смотри,  запоминай.  ’ак мама
мучаетсЯ. Ќе в кино, а в самой что ни на есть настоЯщей тюрьме". € сидела Я,
и  смотрела, и когда гильотина опустилась с жутким стуком  и скрежетом, было
чувство, что это менЯ казнили.
     ”ильм закончилсЯ, а Я все в зале сижу, плачу. Џока  контролер не пришел
и не попросил менЯ выйти. ‚от в таком настроении Я и возвратилась к ”унтову.
Ђ  он,  как  и  раньше,  в  глаза  мне не глЯдит  и  как-то совсем  суетливо
объЯвлЯет: "Ќе могу Я вам дать свидание с матерью, следователь возражает". џ
-  к телефону. Џодходит  Ќовиков.  џ  что-то  в  трубку объЯснЯю,  заикаюсь,
умолЯю, плачу, а он менЯ прерывает и жестко так говорит: "…лена Њарковна, не
просите,  это  невозможно".  „о менЯ даже  смысл его слов  не сразу дошел, Я
кричу ему: "Ќу, как  же невозможно?! ‚от и прокурор не возражает!" Ђ он, как
отрезал: "Џрокурор не  в курсе", - и  трубку положил. ‚ышла Я из кабинета, в
глазах темно - за стенку держусь. Ђ в ушах: "ќто невозможно, это невозможно,
это невозможно". Ѓоже, вдруг подумала Я: это невозможно, потому что мамы нет
в живых! "Џрокурор не в курсе!" Ќе в курсе чего?!! Ђ того, что мамы уже нет!
Љак ненормальнаЯ, хватаю такси, еду в тюрьму. „о самой тюрьмы не доезжаю. ‡а
углом останавливаюсь.  џзык  не поворачивалсЯ сказать: "Њне  в  ‹ефортовскую
тюрьму, пожалуйста".
     џ  вспоминаю,  как  Я  в  первый раз  эту  тюрьму  искала, когда  после
окончаниЯ следствиЯ, будучи в Њоскве, решила маме передачу сделать. ЋбъЯснил
мне  адвокат как ехать, где  выйти. ‚ышла Я, вокруг дома одиночные, огромный
пустырь, за  пустырем фабрика - трубы до небес. •ожу по кругу, а спросить не
могу. Ќе могу вымолвить слово "тюрьма", хоть убей менЯ. Њинут сорок бродила.
Ќаконец  вижу - какой-то мужик  на пустыре траву косит. Ћдин. Џодхожу к нему
и,  стараЯсь  не  смотреть  ему   в  глаза,  спрашиваю,  где  здесь   тюрьма
‹ефортовскаЯ. Ћн рукой пот со  лба утер, сочувственно так не менЯ взглЯнул и
говорит: "’ак  вот же она  перед тобой,  милок. ‚сЯ она  тут и стоит". €  на
"фабрику"  показывает.  “  менЯ сердце зашло -  зачем же,  думаю,  трубы там
такие? Ќа крематорий похожие.
     ‚от и в этот раз к  самой тюрьме не подъехала, хоть и торопилась очень.
‚бегаю  -  и  к  окошечку,  где передачи принимают. Џередачу,  говорю,  хочу
передать ‹ейкиной Њарии  ‹ьвовне. Ђ у самой и передавать нечего,  кроме пары
чулок капроновых, что себе купила несколько дней назад и забыла выложить. „а
мне не это важно было. ‚ажно  хоть что-то передать.  ‚ернее, сделать попытку
передать, пусть  чулки не примут, пусть это не положено. ђазве дело в чулках
или вообще в передаче? •очу хоть  слово  о маме услышать.  ‘тою, не дышу.  Ђ
дежурный в  военной  форме  в  бумагах каких-то порылсЯ и говорит: "‹ейкиной
здесь нет. ‚ыбыла она". "Људа  она выбыла?" -  кричу. Ђ  он мне:  "‚ы здесь,
гражданка, не кричите. Ђ ‹ейкина вам сама напишет и адрес свой сообщит, если
захочет. †дите".
     € Я стала ждать. ‚от тогда Я только понЯла, насколько это невыносимо. џ
вспоминала, как мама ждала Ђнечкины письма из €зраилЯ, хотЯ  и понимала, что
это  несопоставимо.  џ  подумала о том, что Я  сама молчала два  месЯца и не
писала писем в €зраиль  после  того,  что  у нас случилось несчастье. Ќо это
было совсем  другое. ЋткладываЯ  со  днЯ  на день свое намерение написать, Я
каждый раз отмечала,  что  вот  и еще  один  день моЯ  сестричка  проживет в
счастливом неведении.  Џусть  лучше волнуетсЯ,  что нет письма,  чем  узнает
убийственную  правду, получив его. џ  вспоминала свою жизнь  и понимала, что
никогда, никогда уже Я не смогу стать той беззаботной девочкой, какой Я была
до  рокового  днЯ  четырнадцатого  марта.  џ  вспоминала  и  ждала, ждала  и
вспоминала.

     <i>Њне только тридцать с небольшим,
     Ђ Я живу воспоминанием.
     Љругом все кажетсЯ чужим,
     Ђ на душе одно страдание.

     „ень наступает, как укор,
     Ќочь не приносит облегчениЯ,
     „уша закрыта на запор,
     € сердце бьетсЯ в заключении.

     “знала Я, что значит страх,
     ’оска, позор и унижение.
     “знала Я, что значит крах
     € что такое отчуждение.


     “знала, как невыносимо ждать,
     “знала цену разлучению.
     “знала, что глагол"забрать"
     €меет страшное значение.

     Њне только тридцать с небольшим.
     Ђ Я живу воспоминанием.
     Љругом все кажетсЯ чужим,
     Ђ на душе одно страдание...</i>

     ‘ каждым днем ждать становилось тЯжелее, мысли становились безнадежнее,
и надежда проваливалась в преисподнюю. Ќа  исходе второго месЯца  ожиданиЯ Я
почувствовала,  что  терЯю   рассудок.  Ђнечка  атаковала  менЯ   отчаЯнными
письмами, папа погрузилсЯ  в  пугающее молчание, а адвокат  сказал, что наше
обжалование в ‚ерховный ‘уд осталось без удовлетворениЯ. џ требовала от него
какий-то  действий,  писем,  жалоб,  прошений.  Ћн  отвечал, что  это  будет
"видимость деЯтельности" и результата не принесет. “ менЯ  начали поЯвлЯтьсЯ
навЯзчивые  мысли,  и  Я  начала  терЯть самообладание.  Ќи следователь,  ни
прокурор  на  мои  неоднократные  просьбы,   требованиЯ,  письма,  заЯвлениЯ
никакого ответа не дали.
     ЊоЯ  мама  бесследно  исчезла!  Ќа исходе третьего  месЯца,  совершенно
отчаЯвшись, Я  посылаю телеграмму в  ѓлавное Њедицинское  “правление при Њ‚„
‘‘‘ђ.  ’елеграмму из ста одиннадцати слов. ‘ оплаченным ответом. Џосылаю мою
боль, страх, мою  любовь  к  маме -  по почте, им - искалечившим ее. € снова
жду. —ерез месЯц  приходит ответ. Ќе телеграфный. Џисьменный. Ќа официальном
бланке:  "‚аша   мать,   ‹ейкина  ЊариЯ  ‹ьвовна,  с  15.08.75  находитсЯ  в
психиатрической больнице Њ‚„ ‘‘‘ђ г.Љазани".
     ’ак просто и так фантастически беззаконно! ЌаходитсЯ в  психиатрической
больнице с середины августа! Ђ суд, вынесший Ћпределение поместить ее  туда,
состоЯлсЯ только  через месЯц,  в  середине сентЯбрЯ.  ‘тал  понЯтен отказ в
свидании с мамой после  суда.  ‚спомнились слова  Ќовикова:  "Џрокурор не  в
курсе". Љто же был тогда в  курсе?! Љто, в каком эшелоне, на какой ступеньке
власти  захотел  и сумел принЯть незаконное решение,  минуЯ прокурора?!  Љто
стоит за всем этим  делом? Љто  вынашивает и осуществлЯет  черные планы? Љто
превратил суд в фарс и вложил приговор в руки судьи? Ќет ответа и никогда не
будет.  Њне некому предъЯвить  счет. ‚ендетта не состоитсЯ. Њама - в Љазани.
„алеко-далеко от менЯ.
     ‡аказываю срочный  телефонный  разговор со справочной  Љазани.  Љак  ни
странно  - тут же  получаю номер телефона психиатрической больницы. …ще один
срочный  заказ  - и в трубке спокойный,  равнодушный  мужской голос.  ѓоворю
быстро, задыхаЯсь, в ужасе,  что свЯзь может прерватьсЯ:  "Љ вам должна была
поступить больнаЯ  ‹ейкина ЊариЯ  ‹ьвовна".  "Љогда?" "‚ середине  августа".
‘лышу  неторопливое "минуточку". € молчание. Ђ Я вдавливаю  трубку  в ухо до
боли. ‘ейчас мы одно целое - телефон и Я. Њы срослись в ожидании и вдруг: "Љ
сожалению, такой больной у нас нет". €  мой крик: "Џодождите, не уходите, не
оставлЯйте  менЯ!!!  џ  получила  письмо.  ‚  нем сказано, что  она  у  вас!
Џроверьте, проверьте еще раз. ќто моЯ мама", - и уже рыдаю в трубку, и слезы
утираю руками, и  этими  руками уже  трудно  трубку  удержать, она скользит,
будто  мы плачем  с ней  одновременно.  ‘екундное  молчание. €  уже  другим,
сочувственным, человеческим голосом: "Њожет быть, ваша мама в больнице Њ‚„?"
"„а, да", - всхлипываю Я. "‚ы не туда попали. ќто обычнаЯ больница". € снова
молчание. Ќо  Я чувствую, что он там, на проводе, думает. € снова его голос,
чуть сомневающийсЯ, но уже принЯвший решение: "‚ы слушаете? ‘ейчас Я вам дам
правильный номер".  € дал. ‘пасибо  ‚ам, главврач "обычной"  психиатрической
больницы  г.Љазани. ќто потом мне объЯснили, что ‚ы нарушили инструкцию.  ‚ы
дали мне  телефон тюрьмы. ’елефон,  которого нет в  справочнике, как будто в
тюрьмах не люди, а призраки, и  интересоватьсЯ их судьбами -  не принЯто. Џо
инструкции. Џрошло двадцать лет - Я до сих пор благодарна ‚ам!
     €  еще один  срочный заказ по телефону - в  больницу Њ‚„. € опЯть Я  со
своим вопросом. ѓолос в трубке напрЯженный, с акцентом. ‚  ’атарию же звоню.
"Љто вы?"  - как обрубил.  "џ  ее  дочь", -  столь же кратко.  "Ћна  у  нас.
‘остоЯние  средней тЯжести.  ЋтказываетсЯ  от принЯтиЯ пищи. ‘виданиЯ раз  в
месЯц".  "џ  могу  ее  увидеть?!" "ђаз  в  месЯц.  Ђдрес..."  џ  лихорадочно
записываю адрес. Њамочка, Я нашла тебЯ!
     ‘ледующие два днЯ прошли как в лихорадке. Ѓилеты на  самолет в Љазань -
через  Њоскву. €з ‹енинграда самолетов  нет. €  закупка  продуктов,  выпечка
пирогов, тортов, жарка  котлет, доставание фруктов. ‚ суматохе. ‚  панике. ‚
предвкушении встречи. Џервый раз за целый  год. ‡а триста шестьдесЯт дней  и
ночей боли, страданий,  отчаЯниЯ. ‡атем Њосква, краткий визит к адвокату - и
Љазань.
     џ  в ’атарстане.  Ћб этом напоминают мне бесконечные плакаты и портреты
‹енина с чуть раскосыми глазами. “ менЯ в каждой  руке по сумке.  ‡а плечами
рюкзак. ‚сего -  сорок килограммов. ‚ышла  на улицу  - мороз больше тридцати
градусов, ветер сбивает с ног, а под ногами такаЯ гололедица, что невозможно
ногу  передвинуть - тут же падаешь. ’акси  не достать. ‡а  все времЯ, что  Я
находилась там, Я не  увидела  ни одного такси. …ле  добралась  до  какой-то
гостиницы -  мест нет.  ‚ернулась, оставила вещи в  камере хранениЯ вокзала.
‘просила, как добратьсЯ  до места.  Љто-то объЯснил. ‘ела на трамвай. Љругом
чужие  люди, незнакомый  Язык.  ‘ трудом  нашла больницу.  ‡ашла.  Џриличное
здание. „ежурнаЯ у  входа. —ерез минуту убедилась,  что мне не сюда. ѓлупаЯ,
как  Я  сразу  не  догадалась,  что  приличные  зданиЯ  -  не длЯ менЯ.  Њне
объЯснили:  "мое"  рЯдом,  через пустырь.  €  почему  всегда  там  пустырь?!
ЋгромнаЯ стена.  џ уже знаю,  если  стена  -  значит нашла. ‚ стене  ворота,
огромные, без  единой щелочки. Ђ рЯдом дверь.  Ѓез надписи. Љому  надо - тот
найдет.
     Њне было очень  надо.  џ вошла. ЊаленькаЯ  комната. ‘камейка.  ‚ысоко в
стене  -  крошечное  закрытое окошко. ђЯдом  дверь во  внутреннее помещение.
Џостучала  в  окно.  ‘екунд  через  десЯть створка  поднЯлась.  џ не  успела
произнести ни одного слова, как мне выпалили: "‡автра с девЯти до часу днЯ".
€  окно  захлопнулось.  џ   понЯла,  что  попала  по   адресу.  Њне  оказали
соответствующий прием.
     Ќадо было устраиватьсЯ на ночлег. Ћбошла  три гостиницы в разных концах
города.  Ђ город  мрачный,  грЯзный, дома  из  красного кирпича приземистые,
похожие  на  острог.  ‹юди не  улыбаютсЯ.  ‚се кругом угрюмо.  „обралась  до
четвертой гостиницы и сказала себе: "Ћтсюда менЯ только  вынесут". Џодошла к
администратору. Њест  нет. ‘ела  на  стул в  холле. ‘ижу,  как замороженнаЯ.
Џодошла дежурнаЯ.  Џопросила  уйти.  џ снова к  администратору. „ухи свои из
сумочки достаю - почти полный флакон - и ей сую,  молча.  Ќе о чем говорить.
Ћна и  так понимает, зачем Я здесь.  ‚ окошке  - улыбка.  „ухи - исчезли.  џ
понЯла - ночлег есть.
     ‚  комнате две кровати. Ћдна  длЯ менЯ, на  другой  - молодаЯ  женщина,
почти девочка. Џотом узнала,  что она приехала навестить свою маму в обычной
психбольнице. ‚ той - что Я вошла поначалу по ошибке. џ ей позавидовала. ќто
точно  помню.  ‚идно,  на  худшее  нет  предела.  Џодумала, а  кто может мне
позавидовать? Џодумала и нашла. ’а,  у которой  то же самое, что у  менЯ, но
вместо  мамы - сын. ‘тало легче, но стыдно. Џрости менЯ, мамулЯ.  Џрости. Ќо
эта зацепка помогла  мне выжить.  Џривела себЯ в порЯдок и решила сходить за
вещами. Ђ вещи-то все - еда длЯ мамы.
     †енщина   в  окошке  увидела,  что   Я  собираюсь  выходить,  и  руками
всплеснула: "‚ы куда на ночь глЯдЯ?" ѓоворю, что только восемь вечера. ‚ещи,
мол, нужно  забрать. Ћна: "‚ы что, здесь первый раз?" Ћтвечаю утвердительно.
‘меетсЯ  довольнаЯ,  что  может  рассказать мне,  непутевой,  нечто  новое и
поучительное. "ѓолубушка, в Љазани по вечерам нельзЯ одной ходить". Џодумала
и добавила  удовлетворенно:  "„а  и  вдвоем тоже. “бьют".  ‘казала просто  и
обыденно,  улыбаЯсь снисходительно. € чуть покровительственно.  џ  поверила.
Џотом  уж,  когда часто стала  в  Љазань  ездить,  убедилась,  что правильно
поверила. ‘идЯ в очереди,  ожидаЯ свиданиЯ  с мамой, Я наслушалась  страшных
историй  о  происходЯщих в Љазани  убийствах  и  изнасилованиЯх. Ђ уже много
позже, в середине 80-х,  в период перестройки и гласности в ‘оветском ‘оюзе,
когда были обнародованы закрытые прежде данные, Љазань была названа городом,
держащим первое место в ‘оюзе по числу совершаемых преступлений.
     “тром  встала в  шесть утра,  вещи  забрала и прЯмо в  тюрьму.  Ћни  ее
больницей Њ‚„ называют. Џришла - в  приемной народу полно. ‚се  сидЯт и ждут
чего-то.  ‚ основном народ  простой сидит, в платках да валенках. Ќо однажды
видела очень на  вид интеллигентную пару. Ќа машине из Њосквы приехали. ‘ына
своего навещали. Ћн за групповое изнасилование сидел. …го больным признали -
и сюда. Ќо ко всЯким таким историЯм Я позже прислушиватьсЯ начала. Ђ тогда в
окошко постучала,  створки поднЯлись, Я на цыпочки встала и увидела человека
в военной форме. € не было на  лице  его  никакого выражениЯ,  как будто без
лица он был. џ такое первый раз в жизни видела.  Ќичего живого. ’атарин. Ѓез
возраста.  ‹ицо -  которого нет - гладкое,  глаза - щелочки. "Џаспорт",  - Я
подала.  •отела  добавить,  что к  маме приехала, но окошко  уже  закрылось.
Џрошло  минут  пЯтнадцать.  Ќикакого  движениЯ.  џ снова в  окошко  стучусь.
‘творки  открылись  - менЯ увидел  - створки закрылись. Љто-то  сочувственно
заметил: "‚ызовут вас". ‘ела и стала ждать.
     € страшно от этой обстановки  стало, как перед допросом. †уткое  что-то
было во всем этом. ‚друг окошко открылось, менЯ по фамилии выкрикнули.  Џока
подошла  - окошко уже закрыто,  на прилавке мой паспорт. ‚ двенадцать  часов
стали выкликать. ЊенЯ  не  назвали.  …ще  одну  женщину,  старушку,  тоже не
выкликнули. Ћстальные - человек десЯть - вошли  в дверь.  ‘тало совсем тихо.
—ерез полчаса вышли все, подавленные, присмиревшие какие-то. Њы со старушкой
сидим. Ћтупение наступило. ‚друг  - вызывает. „верь щелкает  -  открываетсЯ.
„линнаЯ комната с широким длинным  столом. ‚о всю длину  комнаты. ‘тульЯ  по
обе стороны. Ќа одном конце, ближе к двери, сидит этот, без лица. “ткнулсЯ в
бумаги.  ‚ижу  парень сидит - на  другой  стороне. ‘тарушка к  нему привычно
засеменила. € вижу  еще дверь одну, по ту сторону. џ стою, за стол держусь и
в  дверь, не мигаЯ, смотрю. ‘колько времени так стою? ќтого никто не скажет.
‚друг  дверь открываетсЯ и  входит женщина в  белом халате,  а  рЯдом  с ней
старушка  в  ватнике,  в  платке.  ЃеззубаЯ,  сморщеннаЯ,   тощаЯ,  согнутаЯ
какаЯ-то.
     џ не  узнала ее. џ не узнала маму свою! € сейчас все это  перед глазами
стоит. € сейчас говорю -  ее невозможно было узнать.  € вдруг  эта старушка,
эта тень, это подобие человека произносит маминым голосом: "ќто Я, доченька.
‚от видишь, какаЯ Я стала". џ на  стул упала и зарыдала. ‚от тогда этот, без
лица,  как будто  ударил:  "Ѓудете  шуметь  - прекращу свидание". Ћн  так  и
сказал:  "уметь". Ќе плакать, не рыдать, а шуметь. џ в руки  себЯ взЯла, до
маминых рук дотЯнулась,  а они холодные-холодные.  € начала Я  быстро-быстро
что-то  говорить, вроде: "Њамочка, ты не волнуйсЯ. џ  вытащу тебЯ  отсюда. “
менЯ адвокат хороший". Ђ она перебила и сломанно  как-то,  медленно сказала:
"’ы не понимаешь. ‡десь люди до самой смерти сидЯт. џ знаю. џ вижу". Ђ Я ей:
"Ќе говори так. ’ы не должна так думать. џ лучше знаю". Ђ она как не слышала
и  продолжает: "Џапа сидит?"  "Џапа дома, - отвечаю. - Ћн к тебе в следующий
раз приедет". "ЊариЯ ‘тепановна сидит?" - так же медленно спрашивает.  ѓолос
тихий, равномерный, без полутонов. "„а никто не сидит. Ќикто", - мне хочетсЯ
крикнуть, вдолбить ей это. Ќо Я знаю - шуметь нельзЯ.
     ‚друг  она чуть-чуть  нагибаетсЯ ко мне и как бы  по секрету:  "“  менЯ
сифилис.  Ќо мне  никто  не  верит. џ  прошу врача.  Ђ  они  не  вызывают. €
перегородка в горле".  Ѓоже  ты мой!  —то сказать на это?  џ это слушать  не
хочу! џ  это не выдержу!  „остаю еду - котлеты,  пироги. Ћна  тут же в  лице
менЯетсЯ.  ‹ицо становитсЯ  злое,  напрЯженное,  что-то  даже  отталкивающее
поЯвлЯетсЯ. €  жестко так говорит, губы поджав: "џ есть ничего не могу. € не
буду. “бери это  все". € тут же хватает рукой котлету и запихивает ее в рот.
Џотом еще одну. †адно так, неаккуратно. ЊоЯ мама так не ела. џ тихо плачу. џ
хочу  уйти. Ћна  как будто мои мысли прочитала, вдруг  встала и  пошла. € ни
слова  -  ни  до  свиданиЯ, ни  привет  папе,  ни  об  Ђнечке  не  спросила.
Џовернулась и ушла. Љак тень.
     € тут  мне дурно стало. € никого  рЯдом, кроме  этого,  без  лица.  € Я
бросаюсь к нему с плачем, ведь все же человек, живой. Ђ он отстранЯет менЯ и
в  дверь  выталкивает. ‚ышла Я на улицу. ‚ глазах темно.  Џошла, шатаЯсь. „о
какой-то стены добралась и начала головой об эту стену битьсЯ.  Ѓьюсь  и  во
весь голос ору сама себе: "Ќе забудь, не забудь, не забудь, что  они с твоей
мамой сделали". Њамочка, роднаЯ моЯ, единственнаЯ, Я не забыла, Я никогда не
забуду. †аль только, что тебе от этого легче не стало.
     Џотом в гостиницу  пришла, на кровать легла и в подушку  выревелась.  ‚
‹енинград  вернулась другим  человеком. ЏонЯла  - той мамы,  котораЯ была  у
менЯ,  никогда  уже  больше  не  будет. Ќет, они  не обманывали менЯ,  когда
сказали, что мама  больна.  Ћни сделали свое дело  профессионально, они-таки
убили мою маму изнутри. џ видела  ее потухшие  глаза,  уголки  губ, загнутые
вниз и придающие  ее лицу раненое выражение, Я слышала ее монотонный голос и
держала  ее холодную  безжизненную  руку.  Ќет, они не обманули менЯ,  когда
сказали, что мама больна. Ћни  только не признались и никогда не признаютсЯ,
как они сумели доконать ее так быстро и так безнаказанно. џ вернулась другим
человеком, без  надежд  и  иллюзий, с  болью в душе и камнем  на  сердце.  џ
написала  о  свидании  с мамой моей сестричке и  знала, что  нет таких слов,
чтобы об этом рассказать. Џотому что не придуманы  еще слова, чтобы  описать
две  двери  по  разные  стороны длинного  стола, мамину  сгорбленную  спину,
исчезающую  в  той,  второй   двери,   и  автоматический   щелчок  -   дверь
захлопнулась, сожрала маму. џ слышу этот щелчок. ‘лышу сейчас...
     џ  написала  своей сестричке,  как могла.  € послала ей свою измученную
душу.

     <i>‘кажи мне, за что нам такие несчастьЯ,
     ‡а что мы должны так страдать?
     „уша, как орех, раскололась на части,
     Ќи склеить ее, ни собрать.

     ђоднаЯ, тебе шлю души Я частицу,
     Џопробуй ее обогрей.
     Ћна прилетит к тебе раненой птицей
     ‘ северных наших морей.

     Љусочек души Я оставила сыну -
     …му без нее не прожить.
     …го не могу Я душою покинуть,
     …го не могу обделить.


     Ђ все остальное Я отдала маме,
     —тоб горе и боль разделить.
     ‘ебе же на сердце повесила камень,
     —тоб тЯжесть души возместить.</i>

     Ќаписала  как  могла.  €  в  ответ получила  ее  крик. Ќо  это был крик
свободного  человека,  вставшего на нелегкий путь  борьбы за угасающую жизнь
нашей недосЯгаемой, скрывшейсЯ за той, второй дверью, мамы.
     џ вернулась другим человеком, умудренным страданием мамы и состраданием
к отцу. џ должна была сохранить  и продлить  его жизнь. џ приехала и сказала
ему, что  он  должен уехать  к  Ђнечке.  Љак  можно скорей.  Џапа  отказалсЯ
решительно.  Ћн  смотрел  на  менЯ  непонимающими  глазами. Њое  предложение
показалось  ему  кощунственным. "Љак могло  это  прийти тебе  в  голову? - в
недоумении воскликнул он. - Ќа кого Я оставлю маму? Ќа тебЯ?! ’ы что, хочешь
угробить  себЯ и  оставить  Ђндрюшу  сиротой?" џ  настаивала,  Я  умолЯла. џ
боЯлась,  что они  могут  добратьсЯ  и  до папы.  …сли  они  сумели сломать,
раздавить,  растоптать мою  маму, сильную и закаленную, то папа погибнет там
вообще  в  два  счета.  џ  продолжала его  убеждать,  доказывать  и просить,
просить, просить уехать ради менЯ,  ради  мамы. Ћн отказалсЯ. џ сказала, что
через месЯц мы поедем вместе в Љазань.
     €  мы  поехали.  ’олько  на  этот  раз  Я  привела папу  сразу же в  ту
гостиницу,  где  ночевала сама  в свой первый приезд.  ’а же,  уже  знакомаЯ
процедура: духи - улыбка -  комната на двоих. ’от  же пустырь и та же стена.
’от  же человек без  лица. Њне даже показалось, что те же  люди в  приемной.
Џередо мной прокручивалсЯ тот же фильм ужасов. „верь открылась, и мы  вошли.
џ так волновалась за папу, что  не заметила, как ввели  маму. џ смотрела  на
папу  и на его лицо. Љогда  Я увидела маму, уже сидЯщую перед  нами, и папу,
еще ждущего, с воспаленными глазами, напрЯженно смотрЯщего на  дверь, на эту
трижды проклЯтую, обшарпанную, ненасытную пасть в стене, Я  понЯла, что папа
не  узнал маму. Ќе  узнал даже после  моих рассказов. Ќе узнал  свою жену, с
которой прожил сорок один год и воспитал двоих детей.
     џ толкнула  его и вывела из оцепенениЯ. Ћн вздрогнул и  взглЯнул  перед
собой. ‹ицо его исказил ужас. Џотом боль. Џотом страх, но боль не проходила.
Ћн  побледнел и  хриплым  голосом сказал: "Ќу, вот видишь, Њусенька,  вот  и
встретились".  "„а",  - ответила  мама  безучастно. Џапа  замолчал.  џ стала
говорить. Ќеестественно  бодрым голосом.  Ћ чем говорила -  не помню.  Ћчень
странно сейчас - вот голос свой помню, интонации, а о чем говорила не  помню
абсолютно. €  вдруг  мама встала  и  пошла. €  дверь съела ее. Џроглотила. €
щелчок.
     Џотом, уже в самолете, Я понЯла, что и папа стал другим человеком. ’оже
без надежд. ’оже без иллюзий. Њы сидели в самолете, и Я читала ему, заикаЯсь
от рыданий, а он слушал - и слезы, папины слезы капали мне в тетрадь.

     <i>Ќа свете много матерей,
     Ќа свете множество детей.

     €х в муках мать должна рожать,
     Љормить, поить и воспитать,
     “чить людей распознавать,
     “чить любить и ревновать,
     “чить обиды не прощать.

     Ќа свете много матерей,
     Ќа свете множество детей.

     ‡а своего ребенка мать
     ѓотова голову отдать,
     € душу дьЯволу продать,
     € все, что знает, рассказать,
     € сердце вынуть, как печать.

     Ќа свете много матерей,
     Ќа свете множество детей.


     Ќо у менЯ одна лишь мать,
     € Я хочу сейчас сказать,
     ‚ернее, громко прокричать,
     —то Я готова жизнь отдать,
     —тоб не страдала моЯ мать.

     Ќа свете много матерей,
     Ќа свете множество детей.

     Ћни должны менЯ понЯть,
     Џомочь спасти мне мою мать.
     џ рада на колени встать,
     € их, рыдаЯ, умолЯть -
     ‘пасите, люди, мою мать!

     Ќа свете много матерей,
     Ќа свете множество детей.

     Њать и дитЯ, дитЯ и мать -
     €х невозможно разорвать.
     ЌельзЯ их взЯть и разорвать,
     —тоб жизнь обоим не сломать.

     Њолю, спасите мою мать!!!</i>


     Њы приехали домой,  и Я сказала:  "’ы поедешь  к Ђнечке, и  вы  спасете
маму". Џапа уже был другим  человеком -  он согласилсЯ. Ќачались хлопоты, на
времЯ отвлекшие нас от гнетущей действительности. Џапа  собирал документы, Я
позвонила  Ђнечке  и  сказала, что  папа принЯл  решение. Ђнечка  развернула
бурную деЯтельность.  €  не напрасно.  Ћна  умудрилась  встретитьсЯ с  женой
президента Љоста-ђики. ЊаленькаЯ страна с прекрасной, понимающей, отзывчивой
женой президента!  ‚  ‘оветский ‘оюз  полетел  "‚ызов" от Ђнечки и письмо из
Љоста-ђики.  Џисьмо  пришло раньше. Џапа еще не  успел  подать  документы на
выезд,   как  раздалсЯ   телефонный  звонок   из  Ћ‚€ђа.   ‚ежливый,  хорошо
поставленный женский голос спросил: "ќто Њарк ‘оломонович? ’ут пришло письмо
из Љоста-ђики  с просьбой ускорить рассмотрение ваших  документов.  Ќо мы не
можем их  найти. Љогда вы их подали?" "џ еще не подавал", -  ответил папа. €
голос его  прозвучал  одновременно радостно и разочарованно.  Џротиворечивые
чувства  раздирали  его.  Ћн хотел  уехать. Ћн надеЯлсЯ, что будет  полезнее
маме, находЯсь в €зраиле и  присоединившись к Ђнечкиной борьбе. Ќо не  хотел
покидать менЯ и думал, что если  Ћ‚€ђ примет отрицательное  решение - отъезд
отменитсЯ помимо его воли.
     Џапа подал документы и получил разрешение. ‘пасибо тебе,  сестричка! ’ы
продлила жизнь папы.  ЏЯтого маЯ 1976  года папа уехал. …му  было  семьдесЯт
лет. Њы сидели  в  аэропорту  и  болтали о всЯких пустЯках. Ќикто из нас  не
осмеливалсЯ затрагивать  больные темы.  Џришла  его очередь оформлЯть багаж.
Ќужно было доплатить за лишний  вес. —тобы как-то разрЯдить обстановку, папа
попыталсЯ пошутить: "Њожет  быть, вы мне  сделаете скидку за  мой преклонный
возраст?"  - и улыбнулсЯ кассирше.  "‚сЯ ваша  порода такаЯ.  Ќа всем хотите
заработать, даже  стоЯ уже  одной  ногой  в могиле", - прошипела кассирша  в
ответ. џ  хотела закатить  скандал. Џапа успокоил менЯ. „о скандалов  ли нам
было из-за таких пустЯков? џ обнЯла его и прошептала, прижавшись к его щеке,
что, по  крайней мере, такие высказываниЯ он слышит последний  раз в  жизни.
"ќто избавит тебЯ от ностальгии", - сказала Я.
     ‚ремЯ неумолимо двигало нас к расставанию. Ћ  пустЯках говорить уже  не
хотелось, а о происходЯщем - мы  не решались. Ќаступило  молчание. Љаждый из
нас думал о своем. Ђ может быть, мы думали об одном и том же? ЏапулЯ, родной
мой! џ думала о том, как будет невыносима длЯ менЯ разлука  с тобой, и в тот
момент проклинала себЯ, что уговорила тебЯ уехать; что ты самый  лучший отец
на свете; что Я люблю,  люблю тебЯ до боли. € еще Я думала - увижу ли Я тебЯ
еще раз?! Ђ о чем ты думал, папочка? џ никогда не узнаю этого - и никогда не
увижу  тебЯ  еще раз.  Ќикогда.  ЏЯтого  маЯ 1976  года  ты  уехал  от  менЯ
навсегда...
     Џосле  отъезда  папы  мы  с  мужем и Ђндрюлей переехали в  квартиру  на
’аврической,  а  свою  до  поры  до  времени заперли  на ключ.  „о  поры  до
времени...  “ менЯ начались  безрадостные будни, осложненные безденежьем.  ‘
работы менЯ уволили еще в марте 1975 года, сразу же после ареста мамы. ’огда
начальник  отдела  вызвал  менЯ  и  сообщил,  что мое  молчание относительно
отъезда  моей  сестры  в  €зраиль  несовместимо с продолжением моей трудовой
деЯтельности в стенах €нститута  радиоэлектроники. Џри этом он сказал что-то
невнЯтное и о моем желании покинуть пределы ‘‘‘ђ. џ не  прореагировала ни на
его слова, ни на их решение менЯ уволить.  ел первый месЯц маминого ареста.
Ќачались  мои допросы. Џроблемы работы и безработицы  казались проблемами из
другого,  нормального мира.  ‚олнениЯ по таким  пустЯкам  в  то  времЯ  были
излишней роскошью длЯ менЯ. џ  даже не заострила внимание, что моим анкетам,
заполненным "не по форме", без подписи моего мужа и без "‚ызова" из €зраилЯ,
по-видимому, был дан ход. "—ерный" ход.
     Ћтсутствие денег  Я ощутила  в  полной мере после  папиного отъезда. „о
этого у  папы  была  пенсиЯ, и он ухитрЯлсЯ помогать нам. Ђ  кроме  того, мы
продавали  все, что  не было описано ЉѓЃ и что возможно было продать хоть за
три рублЯ. ’ак мы реализовали мамину шубу и  папину дубленку, шапки, шарфы и
книги. € каждый раз, продаваЯ  какую-нибудь вещь, мы с папой радовались, как
дети.  Ќо  и  вещам  пришел   конец.  Љроме  того,  отъезд  папы  потребовал
дополнительных расходов. Ђнечка присылала посылки, но из-за огромной пошлины
они  были  скорее моральной поддержкой.  Ќе могу  не вспомнить добрым словом
‚олодиных родителей. Ћни делали все от них зависЯщее, чтобы поддержать менЯ.
     Ћднако расходы мои были необозримо  больше.  Ђдвокат,  поездки к маме и
посылки ей поставили менЯ перед неразрешимой проблемой. € Я начала продавать
описанные вещи, не задумываЯсь о последствиЯх. ‘обственно, идеЯ эта возникла
неожиданно, и  самое удивительное - в некоторой степени с подачи ЉѓЃ. џ  уже
говорила, что  почти все  описанные  вещи были снесены в одну из  комнат,  и
комната была опечатана. џ  расписалась, что обЯзуюсь комнату не вскрывать. ‚
противном случае мои  действиЯ преследовались бы по закону. ‘ тех пор прошло
больше года. Џапа  уехал. Ћднажды пришел Ќовиков с каким-то сотрудником. Ћни
вскрыли   комнату   и   большинство    вещей   вывезли.   Љомнату   оставили
незапечатанной,  при  этом  Ќовиков,  как  всегда  вежливо,  но  подчеркнуто
убедительно  сказал:  "џ  надеюсь,  вы  понимаете, …лена  Њарковна,  что  за
оставшиесЯ  вещи  вы  несете  полную  ответственность".  џ, безусловно,  это
понимала.
     Ђ  вот   чего  не  понимал  Ќовиков,  так  это   то,  что  Я  несу  еще
ответственность  перед   своей  мамой.  —ерез  месЯц  после  вывоза   вещей,
просматриваЯ без  особой  цели протоколы обысков и описи  имущества, у  менЯ
вдруг заныло  от  страха  под ложечкой. џ вдруг обнаружила, что  Ќовиков  не
оставил мне никакого документа об изъЯтии им части вещей. ‚се, что имелось у
менЯ на руках, - это моЯ расписка о сох