ую женщину, одержимую выходом в
астрал,  рассказывающую то жуткие  истории,  вроде украденных в  поликлинике
анализов крови, то странные  сны, как Ѓог с неба бросает горошины,  говорит:
"Љушайте, будете здоровые!", и как она одну горошину съела.
     ‚се эти люди давно  исчезли из моей жизни, и Я даже забыла, как звучали
их голоса, а  наша дружба с ‹арри, начавшаЯсЯ похожим увлечением,  прошедшаЯ
потом через споры, ссоры и разные другие испытаниЯ, все еще продолжаетсЯ.
     Ћсенью после того жаркого лета, к нашему большому удивлению, он приехал
опЯть. Ќа вопрос "зачем", он  отвечал,  что  приехал исследовать возможности
длЯ  экспорта в  Ђмерику русских  сувениров. Џри  этом всем  своим видом  он
показывал, что со всЯкого рода романтикой покончено, пришло времЯ настоЯщих,
серьезных  дел. Ќадо сказать, что никогда ранее он  бизнесом  не  занималсЯ,
склонности к нему не  имел, всю жизнь работал служащим в разных компьютерных
фирмах.  Ќо что-то тЯнуло  его в ђоссию, он и сам признавалсЯ, что в Ђмерике
он  чувствовал  себЯ  чужим.  џ  думаю,  это  была,  во-первых,  возможность
состраданиЯ - ‹арри глубоко волновала тема социальной несправедливости, он с
болью смотрел на просЯщих  милостыню нищих,  самым жалким он всегда подавал.
…го  возмущали  богатые  новые русские,  проносЯщиесЯ  по  улицам  на  своих
"Њерседесах".  Ћн  часто  спрашивал менЯ, не  ненавижу ли Я их,  и Я  качала
головой,  говорЯ,  что мне  нет  до них  дела. џ  думаю, во  времена русской
социалистической революции 1917 года ‹арри стоЯл бы  на баррикадах с красным
флагом и винтовкой в руке. Ђ, может, у него не хватило бы энтузиазма, потому
что он был  еще и хорошим лентЯем - везде  опаздывал и вечно все просыпал. Љ
тому же он был еще и скептиком - если Я предлагала  ему восхищатьсЯ каким-то
человеческим   поступком   или  творением,  он  сразу   находил  объЯснениЯ,
принижающее  и  то,  и другое, и, усмехаЯсь, признавалсЯ,  что таким  старым
скептиком он уже и поЯвилсЯ на свет.
     €  все  же  он  и  сам  был  способен  на  поступки  -  он  мог  отдать
полузнакомому человеку последние деньги, а потом мог расстраиватьсЯ вовсе не
из-за потери денег,  а оттого, не подумает ли  о нем  плохо, вследствие  его
глупого поступка, облагодетельствованный им человек.
     ќтим  человеком была другаЯ женщина, Ћльга, с которой Я его познакомила
в  то  первое жаркое  лето в  Џитере,  чтобы развеЯть  его  тоску от  потери
любимой, а  частично  и из  эгоистических соображений, чтобы  сбыть  с  рук,
потому что томление и страданиЯ ‹арри  в ђоссии часто не  вписывались в нашу
крайне напрЯженную жизнь. —увствуЯ себЯ виноватой оттого, что наш друг сидит
вечерами один в душной маминой квартире,  Я звала  его  к нам, он  приходил,
приносил  пиво, мы пили, болтали,  он уходил,  а Я  потом сидела полночи  со
срочными переводами.  Љогда же  ‹арри  начал проводить  вечера  с  Ћльгой, Я
вздохнула свободнее, потому что смогла работать, не выбиваЯсь из колеи. Ќадо
сказать, что ‹арри  противилсЯ знакомитьсЯ,  на мое предложение попробовать,
он предлагал мне  попробовать  поднЯть стул,  и объЯснЯл, что стул можно или
поднЯть, или оставить на месте. € он, конечно, был прав, он знал себЯ, знал,
что   будучи  шарахающимсЯ  от  людей  молчуном,  сближаЯсь   с  кем-то,  он
привЯзывалсЯ  по полной, ни одной привЯзанности не изменЯл  по своей воле, и
никогда никому не умел говорить "нет".
     …го  новаЯ  знакомаЯ, Ћльга, приехала в Џитер из провинции, она снимала
комнату, работала, одна воспитывала двенадцатилетнего сына. Ћна была из того
круга, в котором мужчины  пьют, иногда пускают в ход кулаки, имеют любовниц,
крутЯт  подозрительный бизнес. Ћльга без  жалости смотрела на нищих, которым
так любил подавать ‹арри, она говорила, что все они бездельники, не жeлающие
работать. ‘ама Ћльга работала  много - она была главным  бухгалтером в  двух
фирмах. Ћна также  считала,  что человек,  много и хорошо работающий,  имеет
право  расслабитьсЯ  и  так же хорошо отдохнуть: она  любила простые радости
жизни - любила смотреть эротические фильмы, любила выпить с родственниками и
подругами,  любила  поп-музыку,  никогда  не брала в руки серьезной  книги и
сразу  же выключала  радио  при одном  только  звуке политических  новостей.
ђомантические  устремлениЯ  ‹арри  и  его горЯчаЯ  любовь к  ђоссии  были ей
непонЯтны и  чужды, она мечтала о  надежном муже, о настоЯщем, своем доме, о
крепкой семье, мечтала родить еще одного ребенка. Ђмерику она рассматривала,
как символ надежности и нормальной стабильной жизни, в которой, в отличие от
ђоссии, сбываютсЯ мечты.
     € что-то не складывалось, не склеивалось  в  их  отношениЯх. Џростые  и
отчетливые представлениЯ Ћльги о жизни не вЯзались со сложными, невыразимыми
в словах исканиЯми ‹арри. Ћн  приходил ко мне, жаловалсЯ на  бессмысленность
бытиЯ,  на то, что он не  находит общего  Языка  с  ольгиным  жизнерадостным
мальчиком-хоккеистом, на то, что он не верит, что люди, в принципе, способны
понимать друг друга и  существовать совместно, и  что если бы был  простой и
безболезненный способ  прекратить всю эту бессмысленную суету, то он бы  его
выбрал. € Я пугалась, мне мерещилось безжизненное тело ‹арри, лежащее на дне
”онтанки, Я звонила ему вечером, проверЯЯ, все ли в порЯдке, и, провожаЯ его
в очередной  раз  в Ђмерику, Я  испытывала  противоречивые чувства - с одной
стороны, всЯ наша семьЯ так к нему привЯзалась, что чего-то без  него уже не
хватало, с другой - Я с облегчением вздыхала, потому что с отсутствием ‹арри
уменьшалсЯ и круг наших проблем.
     Ђ проблем, и правда,  прибавилось, когда ‹арри принЯл решение затеЯть в
ђоссии бизнес. ќто свое решение  он объЯснил  тем, что  оно оправдывало  его
систематическое пребывание в ђоссии с  точки зрениЯ здравого смысла - он мог
бы чаще проводить времЯ с  Ћльгой и ее сыном, без спешки и суеты разбираЯсь,
смогут ли они  когда-либо в будущем стать  настоЯщей семьей. Ќо мне кажетсЯ,
оно также давало  ему  возможность  быть там, где  ему  так нравилось,  куда
рвалась его душа,  где люди, по его мнению  были добрее и искреннее,  и жили
жизнью, хоть и трудной, но более естественной и полной событий.
     …го  любовь  к  ђоссии была темой наших  с  ним ожесточенных  споров. ‚
очередной раз  приехав  вскоре после августовского кризиса 1998 года,  ‹арри
сожалел, что не смог  приехать  раньше, и делилсЯ, как сильно он  хотел быть
здесь, чтобы  в трудный момент быть ближе, чтобы проходить вместе с русскими
через  все испытаниЯ.  Ќа это  Я  возражала,  что, на  самом деле, ђоссии  и
русским ни жарко, ни холодно от такого событиЯ, как его приезд, что он живет
здесь, как американец и турист, менЯет доллары по более выгодному вследствие
кризиса курсу, а при первой настоЯщей заварухе может в любой момент  снЯтьсЯ
и  улететь в Ђмерику. џ говорила, что если он, и правда, так неравнодушен  к
ђоссии,  то  ничто  не  мешает  ему  разорвать  свой  американский паспорт и
попросить в ђоссии  политического убежища, или хотЯ бы и не рвать паспорт, а
пойти работать волонтером в детский дом, где преподаватели не держатсЯ более
полугода из-за жутких психологических  нагрузок, грошовых  зарплат,  тЯжелых
условий. €  если  он  со всем  этим справитсЯ, то  Я,  может,  и поверю  его
торжественным декларациЯм.
     ‚о  мне говорили,  конечно,  не лучшие  чувства, но менЯ раздражала его
праздность  -  целыми  днЯми  он мог  шататьсЯ  по  магазинам  или  смотреть
телевизор. ЊенЯ  раздражали его избалованность  и необЯзательность - он  мог
запросто не  пойти,  куда  обещал, из-за  перебоев с  транспортом или плохой
погоды.  ЊенЯ  раздражало  его  истинное безразличие  к  городу, в  любви  к
которому  он  столько  раз признавалсЯ,  - как-то мы бродили целый день  под
дождем  в поисках  нужного  банка, но даже и  под  дождем Я была рада случаю
пройтись по сто раз исхоженному, но так любимому  мною центру  города,  а он
стонал и ныл, а  Я возмущалась, что таковы все  американцы, что им наплевать
на  нашу  культуру  и  все,  что  не касаетсЯ  их  самих,  а  он  добродушно
посмеивалсЯ и соглашалсЯ.
     —то  касаетсЯ его бизнеса в ђоссии, то и  Ћльга, и Я плохо представлЯли
рассеЯнного,  стеснительного ‹арри в  роли бизнесмена. Ќо ‹арри  уверЯл, что
все хорошо продумал, что его бизнес будет иметь поначалу, может, и скромный,
но успех, остаетсЯ только воплотить в жизнь некоторые детали. ‚ этом  и была
загвоздка  -  несмотрЯ  на неоднократные  приезды  в  ђоссию,  ‹арри ленилсЯ
по-настоЯщему  учить  русский  Язык, поэтому все  детали  - открытие  фирмы,
покупку товара и упаковку, переговоры с таможней пришлось воплощать  в жизнь
все  тем  же Ћльге и  мне. “рываЯ  времЯ от своих  работ,  Ћльга  сидела  на
телефоне, а  потом бегала с ‹арри по разным инстанциЯм. џ тоже задействовала
длЯ ‹арри почти всех своих знакомых и друзей. Ќо бизнес-идеи ‹арри почему-то
умирали сразу после того, как мы с Ћльгой воплощали их в жизнь, - до таможни
руки у него так  и не  дошли,  сувениры он из ђоссии так  и  не  вывез,  моЯ
приЯтельница, приглашеннаЯ им на роль бухгалтера, вскоре оказалась ненужной,
как и открытаЯ им за  приличные деньги фирма.  ‹арри объЯснЯл  это  тем, что
каждое  из  его  несбывшихсЯ начинаний влекло  в за  собой в  ђоссии столько
непредвиденных мероприЯтий и дел, что все это не умещалось в его привыкшей к
американским регламентам и нормам голове.  Ќо, по-моему, ‹арри изначально не
сильно хотелось  заниматьсЯ в ђоссии бизнесом, однако,  он  боролсЯ с собой,
считаЯ это необходимым, но силы воли у него не хватало,  и он был рад любому
предлогу, чтобы отступить.
     € кончилось все тем, что уехав в Ђмерику с образчиками сувениров, после
долгих  сомнений  и  колебаний  ‹арри сунулсЯ с  ними  в  один  единственный
магазин, где  их  немедленно  отвергли.  ќто  так  огорчило  ‹арри,  что  он
прекратил все дальнейшие попытки, а на  наши недоуменные вопросы,  почему же
он не попробует  предложить их куда-то еще, ‹арри отвечал, что он испытывает
большие психологические трудности, входЯ в контакт с незнакомыми людьми.
     ‚ это времЯ мы сблизились с  Ћльгой. ‚о времЯ наших  длинных телефонных
разговоров мы по очереди возмущались праздными, избалованными  американцами,
имеющими,  в  отличие  от  нас,  столько  возможностей,   но  скучающими  от
недостатка впечатлений и приезжающими в ђоссию  валЯть дурака  и отрывать от
дела  и  без  того замученных жизнью  людей.  Њы  удивлЯлись, как  сильна их
экономика (и гадали - отчего?), если напрЯженнаЯ работа, по мнению некоторых
ее  представителей,  сводитсЯ к  тому, что  они успевают  сделать  за  месЯц
столько, сколько  мы  здесь  делаем за  день.  Њы также сетовали,  что  мы в
ђоссии, напротив, работаем на  десЯти работах  одновременно на полный износ,
не  жалеЯ себЯ,  быстрее  стареем, быстрее  умираем, и  все это  без всЯкого
мало-мальски видимого длЯ себЯ и  общества результата.  Њы  с Ћльгой клЯлись
друг  другу, что не  будем больше потворствовать ‹арри в его детских затеЯх,
что пора положить конец  всей  этой глупости. ЋглЯдываЯ  сувениры, так  и не
увидевшие  океан,  надаренные нам  ‹арри  и  щедро  украшающие  стены  нашей
квартиры, Я обещала, что выскажу ему, наконец, все, что думаю о его бизнесе.
Ћльга  жаловалась  на   полную  неопределенность  и  в  их  с  ‹арри  личных
отношениЯх, и грозилась, наконец, решитьсЯ и положить этому конец.
     € Я не знаю, как Ћльга, Я же после этих наших с ней разговоров начинала
мучитьсЯ угрызеньЯми  совести.  џ вспоминала  ‹арри, весь  его  облик и все,
свЯзанное с ним: Я недоумевала, откуда и почему он у нас взЯлсЯ, но факт был
налицо, ‹арри был именно у нас, он приезжал к нам, он смотрел  на нас, будто
ждал, что мы скажем что-то  такое, что  ответит  на  вопросы, которые ставит
перед ним жизнь.
     џ думала об общем  равнодушии как неодушевленного,  так и одушевленного
мира - Я вспоминала длинный рЯд американцев, которым переводила  - одинаково
подтЯнутых, улыбчивых,  далеких и чужих людей, общение с которыми напоминало
жонглирование стандартными блоками фраз, и Я улыбалась, вспоминаЯ ‹арри.
     Ћднажды Я была на даче и долго не отвечала на его электронное письмо, а
он этого не знал и вообразил, что обидел менЯ какой-то шуткой, и мучилсЯ,  и
изводилсЯ, многократно  и ни за что извинЯЯсь. Ћн так  боЯлсЯ обидеть других
людей, предпочитаЯ  быть обиженным  самому, и это делало его похожим на нас,
русских, как мы описаны „остоевским, и каковы мы часто на самом деле.
     Ћн  никогда  не пользовалсЯ выгодной  ситуацией  или удобным  длЯ  себЯ
моментом,  скорее  он  предпочитал дать возможность  воспользоватьсЯ  собой.
Љак-то  в  начале  знакомства  с  Ћльгой  ‹арри  легкомысленно  процитировал
услышанную  где-то  фразу,  что  нельзЯ женитьсЯ на  всех женщинах,  которых
жалеешь.  Џотом,  позже, узнав,  как мало  у  Ћльги,  на  самом деле, шансов
устроить  здесь,  в ђоссии, свою жизнь, ‹арри посерьезнел, помрачнел и стал,
кажетсЯ, все более склонЯтьсЯ в мыслЯх к этому шагу.
     €  Я  подумала, что, наверное, это  чересчур  - требовать  от хорошего,
чтобы оно  было  еще и  эффективным:  достаточно  того, что  в  мире  просто
существуют картины, закаты, стихи, тихаЯ доброта ‹арри.
     € когда перед приездом ‹арри мне позвонила Ћльга и  сказала, что  снЯла
длЯ  него  подходЯщую  квартиру  и  собираетсЯ  опЯть  перевозить  туда  его
стиральную  машину и многочисленный скарб, Я уловила и  в ее голосе такие же
виноватые интонации.
     ‚ыполнЯЯ данное Ћльге обещание написать, в конце концов, ‹арри, что Я о
нем думаю, Я написала,  что мы  скучаем, ждем и будем рады встрече.  Ђ когда
‹арри  немедленно   отозвалсЯ,  что   в   этот   раз   намерен   попробовать
экспортировать  в  ђоссию  бижутерию американских  индейцев,  Я  вздохнула и
добавила, что и в этом мы, конечно, тоже будем помогать.

     ЋдиссеЯ „жона ‚анденберга

     „жон ‚анденберг унаследовал  бизнес своего отца в запущенном состоЯнии.
ќто случилось оттого, что отец долго болел, не  имеЯ  возможности заниматьсЯ
делами в полную силу, не желал, однако, это признавать, и до самой смерти не
слагал  с себЯ прерогативы принимать  решениЯ. …го  смерть  была  нелегкой и
небыстрой,  но „жон  и  его мать были  всегда рЯдом и стойко  переносили все
тЯготы ухода за умирающим.
     Џосле  смерти  отца „жон ‚андерберг долгое  времЯ пребывал в депрессии.
…го мать, забрав любимую кошку „жона, вернулась в  северный штат, откуда они
в  начале болезни отца  уехали в  теплую Љалифорнию, чтобы поменЯть  климат.
„жон  осталсЯ один,  пытаЯсь наладить  разваливающийсЯ  бизнес, в  свободное
времЯ участвуЯ  в любительских автогонках, выжимаЯ  из машины все  возможные
мили,  стараЯсь не думать о  скоротечности жизни  и  бессмысленности  бытиЯ.
Љогда  его бизнес  понемногу  наладилсЯ,  и  старые  раны  затЯнулись,  „жон
обнаружил, что ему сорок лет,  что он одинок, что в его дворе, в отличие  от
соседских  дворов,  не звучат  детские голоса,  что  последние трудные  годы
наложили на его  характер печать пессимизма  и  замкнутости,  а образованные
калифорнийские   женщины  одного  с  ним  круга   слишком   требовательны  и
категоричны   к  перечню  параметров,  которым  должен  отвечать  допустимый
кандидат в мужьЯ, и многим пунктам которого он, „жон, не удовлетворЯет.
     „жон  ‚анденберг  и  раньше слышал  о  возможностЯх  вывезти приемлемую
невесту  из ђоссии,  но, подойдЯ  однажды  к почтовому Ящику одновременно  с
семьей, снЯвшей  на лето соседний дом  и разговорившись с ними, „жон  узнал,
что жена, скромнаЯ, миловиднаЯ  женщина, держащаЯ за руку маленькую девочку,
приехала как  раз из ђоссии, и тогда „жон  впервые  по-настоЯщему понЯл, что
эта возможность реальна, и еще через несколько месЯцев своей  одинокой жизни
„жон ‚андерберг решил пойти тем же путем.
     Ѓудучи человеком точной  технической профессии, „жон четко представлЯл,
какой  он хочет видеть  свою  будущую  жену. “ него был  небольшой и  скорее
отрицательный опыт общениЯ с женщинами: в раннем детстве его часто оставлЯли
с бабушкой-алкоголичкой, котораЯ загонЯла его костылем под кровать; родители
долго не  могли понЯть, отчего  ребенок  плачет  и  не  хочет  ходить в  дом
бабушки. Љогда понЯли, они перестали его туда водить, но даже став взрослым,
„жон ‚андерберг  не забыл свой детский  страх: он практически  не употреблЯл
алкоголЯ и с недоверием относилсЯ к людЯм, его употреблЯющим. Њать „жона, до
того, как выйти за отца, работала медсестрой  и ради семьи оставила карьеру,
но никогда  не могла с этим смиритьсЯ,  и даже готовЯ на кухне  ужин, каждый
раз давала  детЯм и  отцу  понЯть, какую огромную  жертву  она  им принесла,
поэтому  „жон  ‚анденберг  не  хотел,  чтобы  его  будущаЯ  жена  оставалась
домохозЯйкой. Ћднако  он  также  не хотел, чтобы в  работе был весь смысл ее
жизни, как  у  его  бывшей  подруги,  эмигрантки  из  ’аиланда,  котораЯ  не
интересовалась  ни  внутренним  миром „жона, ни окружающим  миром  вообще, а
вставала рано утром, спешила на работу в парикмахерскую, работала, работала,
работала,  копила заработанные деньги,  а  с „жоном  поддерживала  отношениЯ
скорее, чтобы лучше выучить английский Язык, опЯть же необходимый длЯ лучшей
карьеры.
     „жон  ‚андерберг   искал   женщину  непьющую,  внутренне  счастливую  и
удовлетворенную жизнью,  любЯщую,  как и  он,  кошек, желающую и работать, и
иметь  семью,  как  его  старшаЯ сестра  Љарен, доктор  с четырьмЯ детьми, с
которой,   единственной  из  всех  женщин  на  свете,   он  мог  по-дружески
советоватьсЯ, делитьсЯ сомнениЯми, и получать ответы на свои вопросы.
     …го  первый опыт  общениЯ с женщинами из  бывшего ‘оветского  ‘оюза был
неудачен:  заехав впервые по совету жены своего соседа в брачное агентство в
ее родном городе в Љазахстане, „жон с изумлением обнаружил, что все женщины,
с  которыми  он  планировал  встретитьсЯ,  выглЯдЯт  совсем  иначе,  чем  на
фотографиЯх. ‚место них  руководители  агентства  начали  засылать  к  „жону
совсем молодых девушек, которые  каждое  утро  стайкой собирались под окнами
его квартиры и сопровождали его, дергаЯ за рукав и хихикаЯ, когда он выходил
в ресторан.
     ‘ледующую  поездку „жон ‚анденберг предпринЯл в город  ‘анкт-Џетербург,
где  в большом  и вполне  американизированном  агентстве он  познакомилсЯ  с
молодой красавицей, котораЯ немедленно согласилась приехать к нему в Ђмерику
по визе невесты, и, ошеломленный и счастливый,  что все так  просто  и легко
сложилось,  „жон ‚андерберг начал оформлЯть документы. Ќо вскоре выЯснилось,
что параллельно и другой мужчина оформлЯл длЯ невесты „жона английскую визу,
и девушка, в конце  концов, поехала  в Ђнглию,  а вскоре  позвонила  „жону с
просьбой забрать ее от английского жениха, с которым она несчастна, что „жон
немедленно сделал, но и с ним девушка была  несчастна и раздражена, а вскоре
вторично исчезла, и с тех пор „жон навсегда потерЯл ее следы.
     „жон   ‚андерберг  всегда   интересовалсЯ  историей,  особенно  тем  ее
аспектом,  как исторические  событиЯ в разных странах влиЯют на  характеры и
жизнь людей.  Џосле  поездки  в  Љазахстан  и  болезненного опыта  общениЯ с
петербургской красавицей у „жона  сложилось низкое мнение о жителЯх  бывшего
‘оветского ‘оюза. …му казалось, что перенесенные невзгоды необратимо сломали
характеры  и  жизни этих людей,  что  их  имперское  сознание  не  выдержало
фундаментальности  произошедших  в  стране  перемен,  превратив  их в  людей
ущербных,  лживых и  несчастных. Џосле  долгих размышлений  „жон  ‚анденберг
пришел  к  выводу, что  живЯ в стране  с  нормальной экономикой, его русскаЯ
подруга не стала бы встречатьсЯ с мужчинами намного старше  себЯ, такими как
он,  „жон, или ее английский жених, что ее интерес к ним был вызван в первую
очередь желанием покинуть свою несчастную  родину, и на этом „жон ‚андерберг
собиралсЯ поставить крест на  поисках  русской  жены, но проживЯ еще  год  в
одиночестве, „жон ‚анденберг все же опЯть поехал в ђоссию.
     …го поездки  в  ђоссию,  став  привычными,  носили  длЯ  него  также  и
познавательный характер: он пыталсЯ понЯть, что, на самом деле  происходит с
этой страной, стараЯсь заглЯнуть за  фасады нарЯдного Ќевского проспекта, на
котором отреставрированные дома-дворцы сиЯли  огнЯми подсветки, демонстрируЯ
полную  респектабельность. „жон ‚анденберг был наблюдательным человеком,  он
замечал  мелкие трещинки, не вписывающиесЯ в картину внешнего  благополучиЯ:
закрывшиесЯ там и сЯм магазины и офисы, казалось, вполне преуспевающие в его
прошлый  приезд,  печать  озабоченности  и  усталости   на  людских   лицах,
серо-черную цветовую гамму, в которую одета уличнаЯ толпа.
     „жон ‚анденберг  начал  новый  цикл поисков русской  жены,  свЯзав свою
судьбу   с   маленьким  агентством   с   солидной   устойчивой   репутацией,
руководительница которого, женщина  с  усталыми глазами  за  стеклами очков,
знакомила  его не с красавицами с обложек журналов, а с обычными женщинами и
девушками,  каких он видел на улицах и в метро. „жон ‚анденберг с изумлением
отметил,  что все  знакомЯщиесЯ  с ним  женщины  проЯвлЯли к нему  искренний
интерес,  и,  будучи трезвым  человеком с реальным уровнем  самооценки, „жон
‚анденберг не мог  понЯть, что такого привлекательного они все находЯт в его
персоне, на что получил ответ, что выйти замуж в ђоссии по нынешним временам
трудно, что иностранные женихи в  привилегированном положении, потому что их
мало, а русских  невест  много. Ћсознав все  плюсы  и  минусы ситуации, „жон
‚анденберг  понЯл,  что задача,  которую он ставит перед собой, реальна,  но
решить  ее  оптимально будет  не просто, потому что,  как и  в  бизнесе, при
превышающем спрос предложении еще труднее бывает найти требуемый товар.
     Ќовый круг  поискового  марафона  „жон  ‚анденберг  начал  со встречи с
миниатюрной женщиной ‹илей, котораЯ пришла на свидание с маленькой дочкой, и
„жон  ‚анденберг   был  поражен  как  хрупкостью  и  красотой  ‹или,  так  и
открытостью и  энергией  расшалившегосЯ за столиком ребенка. Ќо несмотрЯ  на
то, что в первый же вечер ‹илЯ и „жон говорили, как близкие люди, перенесшие
одно  и  то же  горе  - у  ‹или, как и у „жона,  недавно умер  отец,  смерть
которого она тЯжело перенесла, -- несмотрЯ на то, что иногда „жон ‚андерберг
украдкой ловил на себе взглЯд ‹или, и  взглЯд этот был как  раз таким, каким
он хотел бы,  чтобы на него смотрела влюбленнаЯ в него женщина, „жон  все же
встретилсЯ с ‹илей всего три раза, а потом встречи прекратил.
     „жон ‚андерберг знал, что в ситуации повышенного предложениЯ никогда не
следует спешить, но в глазах ‹или он чаще видел  мрачное отчаЯние и тревогу,
причин которых не мог толком понЯть: на все его вопросы ‹илЯ отвечала что-то
неохотно и сбивчиво  о болезни дочки, о неопределенной ситуации с работой, о
проблемах  с соседЯми.  Џозвонив в  Ђмерику, „жон  получил  у сестры-доктора
Љарен  вполне благоприЯтный  современный прогноз на указанную ‹илей болезнь,
Љарен не могла разъЯснить ему возможные проблемы  с  соседЯми, и несмотрЯ на
экономическое состоЯние  ђоссии,  „жон  видел на улицах  много  улыбающихсЯ,
счастливых людей, поэтому, здраво рассудив, что не резон ему выбирать в жены
человека  с  угрюмым  и   беспокойным  характером,  „жон   ‚анденберг  решил
продолжить свой поиск.
     ‘ледующую девушку, которой „жон готов был вверить  свою судьбу, привела
в агентство ее  мама, а  девушка, хоть и была учительницей младших классов и
пришла на  встречу  с „жоном самостоЯтельно, все  же, рассказываЯ о работе с
детьми,  об  играх,  в которые она с  ними играла, о поделках, которые она с
ними мастерила, она и сама казалась застенчивым ребенком, который, смущаЯсь,
все же рад впустить взрослых  в свой мир. Љогда „жон  спросил ее о возможном
отъезде   в   Ђмерику,   девушка   сначала   испугалась,   потом,   внезапно
расхрабрившись,  согласилась,  но,  как  истинно  послушный  ребенок,  скоро
написала  „жону,  что  не покинет  любимый  город, потому  что  ее  внезапно
узнавший обо всем отец устроил им с мамой скандал.
     „жон не удивилсЯ:  в глазах  девушки-учительницы  он не  видел  ничего,
кроме робкого  сомнениЯ,  не  пора ли,  как  и другие,  приобщитьсЯ  к  миру
взрослых. ‚  глазах  следующей  девушки, с  которой  свела  его судьба,  и с
которой он  провел неделю в доме  ее родителей в маленьком городке на ‚олге,
„жон прочитал желание  найти в нем, „жоне  ‚анденберге, что-то такое, чего в
нем, скорее  всего, не было, и определениЯ чему он даже не знал. „жон не мог
предполагать, что в глазах  девушки с ‚олги была тоска русского человека, не
нашедшего еще  свое  счастье, тоска из-за несовершенства личной жизни, жизни
страны, и жизни вообще.  ќту  же тоску „жон ‚анденберг  видел  в  ее глазах,
когда  она играла  на подаренной  им гитаре и пела слабеньким  пронзительным
голоском  непонЯтные „жону заунывные песни, или когда пила вечерами  красное
вино, большой  любительницей  которого  была, или когда  отрицательно качала
головой, слушаЯ мать, кивающую на „жона и внушающей дочери что-то умное.
     †ивЯ  в  городе  на  ‚олге в  доме  простых гостеприимных  людей,  „жон
‚анденберг многое понЯл о русских и о ђоссии. Ћн понЯл, что большинство этих
людей  отличаютсЯ  щедростью  и  добротой,  что  они  внимательны к  другому
человеку  и к  тому, что происходит у него  внутри, а сами часто уклончивы и
скрытны. €з их рассказов „жон понЯл, что почему-то, и в правду, в ђоссии так
часто получаетсЯ,  что  ни высокаЯ  ответственность,  ни усерднаЯ  работа на
благо себЯ и общества не помогают человеку достичь как собственной цели, так
и  благодарности общества, и  русские так привыкли к  этому, что  их любимым
выражением стало  "что поделаешь?",  произносимое ими  с тем же  смирением и
недоуменным  пожатием плеч, что  и американское "there  you  are".  Ќо  если
раньше  „жон считал, что русские так часто  произносЯт свое "что поделаешь?"
по  поводу и без повода, винЯ других  и обстоЯтельства в  отсутствии личного
чувства  ответственности, то, пообщавшись  с  семьей девушки с  ‚олги  и  ее
друзьЯми, понаслушавшись рассказов  о том,  как жила  русскаЯ  провинциЯ при
социализме и  как живет теперь, узнав еще такие русские  пословицы как "хрен
редьки  не слаще" и  "куда ни кинь, все клин", „жон  ‚анденберг начал больше
понимать русский характер, сравниваЯ регламентированную и четкую организацию
американской  жизни  с  аморфной  и  непредсказуемой  русской. Ћн  вспоминал
хрупкую  женщину  ‹илю,  мрачное  отчаЯние  в  глазах  которой  он  когда-то
безоговорочно осудил, а  теперь,  ему казалось,  что  он поторопилсЯ  и  был
слишком скор на решение о  потерЯвшейсЯ  в хаосе  большого  города  женщины,
бьющейсЯ за здоровье своего ребенка.
     € все же не в  правилах „жона  было отступать от намеченной  цели, и он
еще  переписывалсЯ  с  девушкой-астрофизиком,  любЯщей  звезды  и   танцы  в
одиночестве в пустой комнате, когда никого нет дома, но вынужденной бегать с
бумажками, помогаЯ  нотариусу на той единственной работе, которую она смогла
найти. Ћн переписывалсЯ и  с жизнерадостной девушкой-художником,  работающей
на   почте  и  вместо  картин  рисующей   вывески  и  почтовые  плакаты.  Ћн
переписывалсЯ  и  с  красавицей-дизайнером, бывшей  женой  нового  русского,
выкинутой после развода  бывшим мужем обратно в коммуналку, нанЯтой им же за
бесценок оформлЯть интерьер особнЯка, хозЯйкой которого она раньше была. € с
каждой  встреченной  им  новой девушкой полнилось  и  ширилось представление
„жона ‚анденберга о ђоссии, но, увы, хоть многие из встреченных им девушек и
удовлетворЯли всем первоначально поставленным критериЯм его поиска, в глазах
каждой из них при встрече  „жон  ‚анденберг  видел лишь вежливый  интерес, а
прислушиваЯсь к собственному сердцу, он не слышал его учащенного стука. „жон
‚анденберг  чувствовал,  как  ветшают  и  кособочатсЯ  все  поставленные  им
критерии к подбору будущей жены, и, несмотрЯ на свой логичный и практический
ум, он  не  находил ответа  на вопрос, почему так происходит,  и  мог только
повторить вслед за русскими их излюбленное "что поделаешь?". ‚се чаще и чаще
„жон ‚анденберг вспоминал покинутую им в беде хрупкую женщину ‹илю, и сердце
его сжималось от ощущениЯ вины и раскаЯниЯ.
     €, наконец, была  назначена их  новаЯ  встреча,  и были розы, столик  у
стены, неподвижный взглЯд, устремленный на стеклЯнную дверь кафе, за которой
сновали туда-сюда по  вечерней улице  люди,  и,  наконец, осунувшеесЯ, такое
милое лицо, засветившеесЯ улыбкой уже в  дверЯх, кручение  ложечек в  чашках
чаЯ, тихое "Џрости" и еще более тихое "Ќичего", и ее слова, что через неделю
он ее  бы  уже не застал,  потому что,  отчаЯвшись  боротьсЯ,  она собралась
уезжать в другой  город,  к маме,  и уже  купила билет.  Ќерелигиозный  „жон
‚анденберг   вздрогнул   и   одновременно   подумал   о   Ѓоге,    о    всех
предзнаменованиЯх,  которые ЯвлЯлись ему  в разные моменты жизни, и  которые
сбылись,  и о тех, которые - еще нет. Ћн подумал также, что трудно не только
встретить счастье, еще  труднее его распознать, а потом, попросив  у ‹или ее
билет, он  аккуратно  порвал его  на  мелкие  кусочки, засунул  их глубоко в
карман, взЯл ‹илю за руку, и они, не сговариваЯсь, встали и пошли на улицу.

     џ слушаю...

     Ћни  говорЯт, Я слушаю,  слушаю,  слушаю...  Ћни  говорЯт мне, как  они
живут, какие у них  планы, мечты и  настроениЯ. Ћни рассказывают мне о своих
детЯх,  родителЯх и друзьЯх, о том, как живут их дети, родители  и друзьЯ, и
какое у всех у них настроение. Ћни рассказывают мне также о каких-то и вовсе
неизвестных мне людЯх, и Я слушаю о планах, мечтах  и настроениЯх тех людей,
и мне  кажетсЯ,  что  мир  перенаселен  и  перенасыщен эмоциЯми,  а  Я,  как
специальный  компьютер  или  громоотвод,  должна  обеспечивать  отток  этого
переизбытка,  не то  они  все лопнут  от  переполнениЯ или посходЯт с ума, и
никто не интересуетсЯ, что происходит при этом с моей головою.
     Ћни не дают мне покоЯ, звонЯт  мне по пустЯкам,  делЯтсЯ,  что потерЯли
перстень или просЯт измерить телевизор по диагонали,  чтобы решить,  полезет
ли такой  телевизор  в  их мебельную  стенку.  Ћни  долго консультируютсЯ  и
жалуютсЯ, и Я  опЯть терпеливо слушаю их, и  только,  наконец, с облегчением
вздохну, закончив разговор, как они опЯть перезванивают, чтобы сообщить мне,
что  нашли,  наконец,   свой  перстень  в   морозильнике  в  коробке  из-под
фрикаделек.
     Ћни  делЯтсЯ  со  мной  сокровенным  и тайным. Ћни рассказывают историю
своей запретной любви, историю метаний между чувством  долга и страстью,  не
забываЯ подробно описывать, что происходит при этом с их ќѓЋ, и Я слушаю про
их  ќѓЋ с особенным уважением,  потому что не  уверена, имеетсЯ  ли, вообще,
подобнаЯ вещь у менЯ.
     Ћни  любЯт говорить со  мной о  своих финансовых проблемах, о том,  как
трудно  заработать  столько,  сколько  необходимо,  как  трудно  боротьсЯ  с
налогами,  обстоЯтельствами  и долгами,  и Я  снова сочувственно  слушаю их,
киваю, с  пониманием  относЯсь  к  их  проблемам, обстоЯтельствам и  долгам,
забываЯ при этом, какую внушительную сумму они уже задолжали мне.
     €ногда, редко, мне тоже захочетсЯ поделитьсЯ с ними, и, улучив  момент,
когда,  задумавшись о своем,  они ненадолго замолчат,  Я открываю  было рот,
чтобы тоже рассказать им о  сокровенном. Ќо, едва начав, Я сразу же замечаю,
как скучнеют при этом их лица, как  тускнеют глаза, с каким  нетерпением они
ждут  паузы, чтобы вклинитьсЯ  и продолжить прерванную тему, и,  не  в силах
наблюдать  их мучениЯ,  Я  сконфуженно замолкаю,  и  обычный  механизм  "они
говорЯт -- Я слушаю" запускаетсЯ вновь.
     Ђ когда мне станет  уж совсем невмоготу, когда  Я смертельно устану  от
своей  сумасшедшей  жизни  и  от  всей  этой  вливающейсЯ в менЯ непрерывным
потоком   информации,   когда   потребность  тоже  излить   душу   сделаетсЯ
непреодолимой, Я возьму чистый лист бумаги, напишу на нем, как Я живу, какие
у менЯ планы, мечты и настроение, опишу все пустЯки, а также все сокровенное
и тайное, что происходит со  мной,  опишу  финансовые проблемы, неполученные
долги и  сложные  обстоЯтельства, положу  этот  лист  в  конверт, напишу  на
конверте выдуманный, несуществующий адрес,  а  адрес отправителЯ пропущу, и,
заклеив письмо, брошу его в почтовый Ящик.
     €, вообразив,  как оно  будет гулЯть по  свету, Я вздохну, улыбнусь,  и
очень скоро буду опЯть готова всех слушать.


     Ћдинокое место Ђмерика

     —арли  звонит  мне  из  Њосквы  и  спрашивает,  нельзЯ  ли  приехать  в
‘.Џетербург на два днЯ раньше, потому что в Њоскве у него что-то не ладитсЯ,
остаетсЯ свободное  времЯ, которое некуда девать. …го квартира  пока занЯта,
но Я нахожу ему на два днЯ комнату в том же здании, график встреч тоже  весь
переноситсЯ, в день его  приезда свободной оказываетсЯ только  ‚алЯ, которой
он  совсем  мало писал, да  и  та сомневаетсЯ,  сможет ли прийти, потому что
кашлЯет  дочка  и,  возможно,  ее   пригласит  клиентка   -  ‚алЯ   работает
парикмахером, ходит  по  частным  заказам. ‚алЯ все же  приходит,  это ее не
перваЯ встреча с  иностранцем, и после  того, как  предыдущий американец  со
всей честностью и прЯмотой объЯвил ей, что она не  в его вкусе, слишком Ярка
и накрашена, и он посоветовал бы ей знакомитьсЯ скорее с латинским мужчиной,
энтузиазм  ‚али  несколько  поутих.  Ћна  приходит  на  сей  раз вообще  без
косметики,  с завЯзанными  в простой хвостик волосами, едва поздоровавшись с
—арли,  уже  смотрит  на  часы, говорит,  что  к  десЯти  должна обЯзательно
вернутьсЯ  домой.  Њы  идем  в  кафе,  чтобы  —арли  поел  с  дороги,  он  с
любопытством озираетсЯ по сторонам, прохожие тоже на него  поглЯдывают -- ни
у кого на всем Ќевском нет такой замечательной панамки.
     ‚ чебуречной, куда мы заводим  —арли, душно,  но ‚алЯ решительно ставит
сумку на стул и  говорит, что душно в такую жару  везде, и мы остаемсЯ. Џока
не принесли заказ, ‚алЯ сидит, откинувшись, смотрит на —арли  с  дружелюбным
любопытством, у нее усталое лицо,  видно, что  ей  приЯтно  так  вот  просто
посидеть и отдохнуть  даже и в душном кафе, и что это  удаетсЯ ей редко. Ћна
спрашивает —арли, доволен ли он своей поездкой: ‘.Џетербург - конечный пункт
его  маршрута  через Љиргизию и всю  ђоссию,  отсюда  он полетит  обратно  в
Ђмерику.  €з  писем  —арли  мы  обе знаем, что  он  много  лет  проработал в
американской почтовой службе, что это была высокооплачиваемаЯ, но монотоннаЯ
работа, что в один прекрасный день он взЯл расчет и поехал на полтора месЯца
в ‘Ќѓ тратить скопленные за годы работы деньги в поисках будущей жены, и что
по возвращении он уже не вернетсЯ на почту, а будет начинать с нулЯ где-то в
другом месте.
     “ —арли  высокий  лоб,  переходЯщий в  лысину,  которую он  защищает от
солнца  панамкой,  любопытные глаза за толстыми стеклами  очков, застенчиваЯ
улыбка. Ћн  говорит,  что поездка была замечательнаЯ, он  никогда раньше так
далеко  не путешествовал, а повидал он столько, сколько не видел за всю свою
жизнь. Ћн, в свою очередь, расспрашивает  ‚алю о ее  жизни, и ‚алЯ  говорит,
что была учительницей музыки  в Љазахстане, что когда русские  стали  оттуда
уезжать, тоже  уехала в Џитер, но  длЯ  работы по специальности музыкального
училища  здесь мало, учитьсЯ в консерватории  поздно,  поэтому она закончила
парикмахерские курсы, ходит  по частным клиентам, а сутки через трое торгует
сигаретами в  ларьке. ‚алЯ рассказывает, какаЯ способнаЯ к музыке и танцам у
нее дочка,  говорит,  что ее  всему  надо  учить,  на это надо много  денег,
поэтому приходитсЯ много работать.
     ЏриносЯт заказ, —арли, по нашему  совету, заказал  чебуреки, мы с ‚алей
пьем  сок.  ‚алЯ  спрашивает, чем,  на  его взглЯд,  русские  отличаютсЯ  от
американцев, и —арли говорит,  что в ђоссии сильнее личностный элемент, даже
в деловых  отношениЯх, а в Ђмерике люди всюду преимущественно делают бизнес.
Ћн говорит  еще, что  русские, с  которыми он общалсЯ,  часто  плохо слушают
собеседника, отвечают не то, что у них спрашивают, а то,  что они сами хотЯт
рассказать,  и мы с ‚алей смеемсЯ и  говорим,  что это, наверное, от плохого
пониманиЯ его английского Языка.
     —арли  предлагает  зайти  после  кафе  к  нему,  посмотреть фотографии,
которые он сделал в поездке, и, выйдЯ снова на Ќевский, где пока мы  сидели,
успел поднЯтьсЯ ветерок, мы  с  удовольствием подставлЯем  ему разгорЯченные
лица.
     Њы  приходим во временное пристанище —арли с разложенными по всему полу
чемоданами  -  через  два днЯ  —арли  переедет  в  забронированную  длЯ него
красивую квартиру с картинами на стенах и мебелью под старину, но пока в его
комнате негде сидеть, кроме узкого диванчика, и, сдвинув постель, мы с ‚алей
усаживаемсЯ  на   диване,  а  —арли  приносит  из  чемодана  толстые  стопки
фотографий. ‚алЯ  передает их мне одну за одной, она спрашивает —арли, будет
ли  он показывать эти фото кому-нибудь, вернувшись домой, в Ђмерику, и —арли
сконфуженно разведЯ  руками,  признаетсЯ, что ему их  там некому показывать,
что  мы   его  единственнаЯ   аудиториЯ.  Ќа  фотографиЯх  какие-то  дома  в
отечественных новостройках,  подъезды, балконы,  трамваи  -  все, что нам  с
‚алей кажетсЯ обычным,  а —арли - таким интересным, иногда он  обращает наше
внимание  на  оттенок,  в  который  солнечные  лучи   окрасили   облупленную
штукатурку стен или ветви берез. Ќа некоторых фото сам —арли в своей панамке
на улицах разных  городов,  или в интерьере какой-нибудь  квартиры, сидит на
диване на фоне узорного ковра, висЯщего на стене, один, или с девушкой,  или
с двумЯ девушками, одна из которых обычно переводчица.
     —арли рассказывает нам о девушках  на  фотографиЯх: вот  эта,  в  конце
концов, сказала ему,  что врЯд ли  когда-нибудь  уедет из ђоссии, другаЯ ему
понравилась, и он понравилсЯ ей, но  у него возникли разногласиЯ с ее дЯдей,
новым русским  - —арли рассказывает длинную запутанную историю о том, как он
не проводил эту девушку вечером домой, потому что не понЯл, что это  от него
ожидалось,  а  потом ее  дЯдЯ,  открыв дверь  своим  ключом, ворвалсЯ в  его
квартиру,  нарушив все  нормы прайвиси, и, не  найдЯ  племЯнницы,  пообещал,
однако, открутить  —арли  голову  за  плохие  манеры  и,  растерЯнно  хлопаЯ
ресницами, —арли спрашивает у нас, как мы можем это объЯснить.
     —арли также показывает  нам фотографии  киргизского праздника,  где  на
площади города, окруженного горами со снежными вершинами, едЯт, пьют, гулЯют
черноволосые,  черноглазые  люди в  высоких круглых  шапках,  и,  неожиданно
вытащив из чемодана точно такую же шапку, —арли надевает ее  на голову, мы с
‚алей смеемсЯ, а он, улыбаЯсь, говорит, что  в детстве  любил читать книги о
соколиной охоте,  когда сокол сидит на железной перчатке у всадника, а потом
летит за добычей. —арли  вскидывает на нас свои близорукие глаза и  говорит,
что он  всегда больше мечтал  о жизни, чем жил,  реальнаЯ жизнь казалась ему
менее  значительной  той,  которую  рисовало ему  воображение,  он  мечтал о
женщинах и не замечал  тех,  что были рЯдом, поэтому,  наверное, в сорок три
года у него  нет ни работы, и ни семьи. Ќо, улыбнувшись и  поднЯв один палец
вверх, —арли прибавлЯет,  что он мечтал также увидеть когда-нибудь соколиную
охоту, частично поэтому он и  поехал в Љиргизию и, действительно,  увидел ее
на том празднике, так что, по крайней мере, одна мечта в его жизни сбылась.
     Џотом —арли показывает  нам фотографии городка, где  живет,  фотографию
библиотеки,  где  он  берет  книжки,  прачечной,  куда ходит  стирать, чтобы
немного  пообщатьсЯ с соседЯми, и,  наконец, фотографию своего дома, легкого
одноэтажного строениЯ, стоЯщего на пустынной безлюдной улице среди таких  же
домиков с  газонами  и  машинами перед  входами. Ћн  показывает  также  свои
фотографии в  интерьере  дома, которые он сам снЯл автоспуском: на кухне  со
сковородкой, в  которой он что-то жарит, у компьютера в  комнате, в холле  у
телефона. ‚алЯ спрашивает, звонит ли он кому-нибудь по телефону, и звонит ли
кто-нибудь ему,  и, задумавшись,  —арли  отрицательно  качает головой, потом
говорит, что в феврале, когда на него накатила  депрессиЯ, он звонил сестре,
но ее не было дома, и он оставил ей сообщение на автоответчике, и, возможно,
теперь и она когда-нибудь ему позвонит.
     Ћн  вытаскивает  из  чемодана  еще один  фотоальбом,  говорит, что этот
альбом ему подарил отец. Њы с ‚алей знаем, что —арли был приемным ребенком в
семье, где, кроме него, было еще  двое приемных  детей,  и —арли  показывает
старые  черно-белые  фотографии себЯ, мальчика с маленьким братом на  руках,
фото взрослых брата и сестры, родителей.
     —арли говорит, что  его родители были умные  и образованные  люди, отец
был ученым-химиком, а мать - учительницей, брат и сестра оказались под стать
им, —арли показывает на их умные  глаза и одухотворенные  лица на портретах.
—арли говорит, что брат его стал вице-мэром городка в Ќебраске, и только он,
—арли, плохо училсЯ и был единственным тупицей в такой умной семье, и иногда
ему  кажетсЯ, что, возможно, было бы  и лучше, если бы его усыновили люди из
рабочего  класса, в  их семье  он  чувствовал  бы  себЯ  более на месте,  не
ревновал бы их всех  к тому, что  длЯ них не существовало барьеров,  которые
ему было не преодолеть.
     ‚алЯ спрашивает, было ли его детство