 был мой
старший брат...  Љогда он вошел в наш дом и хотел менЯ обнЯть: "‘естренка!!"
- Я  закричала: "Ќе  подходи! Ќи подходи!  ’ы - убийца!!" Ђ  потом  онемела.
ЊесЯц не разговаривала.
     Ѓрат  погиб... Ђ  что  было  бы,  останьсЯ он  жив?  €  если  бы  домой
вернулсЯ..."

     "“тром  каратели  подожгли нашу  деревню...  ‘паслись только  те  люди,
которые убежали в  лес. “бежали без  ничего, с пустыми руками,  даже хлеба с
собой не взЯли. Ќи Яиц, ни сала. Ќочью  тетЯ ЌастЯ,  наша соседка, била свою
девочку,  потому  что  та  все времЯ плакала. ‘ тетей Ќастей  было пЯтеро ее
детей.  ћлечка, моЯ подружка, сама слабенькаЯ. Ћна всегда болела... € четыре
мальчика, все  маленькие, и все тоже просили есть. € тетЯ ЌастЯ сошла с ума:
"“-у-у... “-у-у..." Ђ  ночью Я услышала... ћлечка просила: "Њамочка, ты менЯ
не топи. џ не буду... џ больше есточки просить у тебЯ не буду. Ќе буду...".
     “тром ћлечки Я уже не увидела... Ќикто ее не нашел...
     ’етЯ ЌастЯ...  Љогда  мы  вернулись в  деревню  на  угольки...  „еревнЯ
сгорела... ’етЯ  ЌастЯ  повесилась на черной  Яблоне в  своем саду.  Ђ  дети
стоЯли возле нее и просили есть..."

     <i>€з разговора с цензором:</i>
     " ќто " ложь!  ќто клевета на нашего солдата, освободившего пол-…вропы.
Ќа наших партизан. Ќа наш народ-герой.  Ќам не нужна ваша маленькаЯ историЯ,
нам нужна большаЯ историЯ. €сториЯ Џобеды. ‚ы никого не любите! ‚ы не любите
наши великие идеи. €деи Њаркса и ‹енина.
     " „а, Я не люблю великие идеи. џ люблю маленького человека...

        €з того, что выбросила Я сама
     "Ќас  окружили...  ‘ нами  политрук ‹унин...  Ћн  зачитал  приказ,  что
советские  солдаты  врагу не  сдаютсЯ.  “  нас,  как  сказал товарищ ‘талин,
пленных  нет,  а  есть  предатели.   ђебЯта  достали  пистолеты...  Џолитрук
приказал: "Ќе надо. †ивите, хлопцы, вы " молодые". Ђ сам застрелилсЯ...
     Ђ когда мы вернулись. Њы уже наступали... Џомню маленького мальчика. Ћн
выбежал  к  нам  откуда-то  из-под земли, из погреба,  и кричал: "“бейте мою
мамку... “бейте! Ћна немца  любила..." “ него были  круглые от страха глаза.
‡а  ним  бежала  чернаЯ старуха. ‚сЯ в  черном.  Ѓежала  и  крестилась:  "Ќе
слушайте дитЯ. „итЯ сбожеволило..."
     "‚ызвали менЯ в школу... ‘о мной разговаривала учительница, вернувшаЯсЯ
из эвакуации:
     "  џ  хочу перевести вашего  сына в другой класс. ‚ моем классе " самые
лучшие ученики.
     " Ќо у моего сына одни "пЯтерки".
     " ќто не важно. Њальчик жил под немцами.
     " „а, нам было трудно.
     " џ не  об этом. ‚се, кто  был в оккупации... ќти люди под подозрением.
‚от и вы...
     " —то? џ не понимаю...
     " Њы не уверены в его правильном развитии. ‚от он заикаетсЯ...
     "  џ знаю. ќто у него от страха. …го избил немецкий офицер, который жил
у нас на квартире.
     " ‚от видите... ‘ами признаетесь... ‚ы жили рЯдом с врагом...
     "  Ђ кто этого врага допустил до самой Њосквы? Љто нас здесь  оставил с
нашими детьми?
     ‘о мной " истерика...
     „ва днЯ боЯлась, что учительница донесет  на менЯ. Ќо она оставила сына
в своем классе..."

     "„нем мы боЯлись немцев и полицаев, а ночью партизан. “  менЯ последнюю
коровку партизаны забрали, осталсЯ у нас один кот. Џартизаны голодные, злые.
Џовели  мою коровку,  а  Я  - за  ними... Љилометров  десЯть  шла.  Њолила -
отдайте. ’рое детей в хате ждали...
     Џопробуй найди в войну хорошего человека...
     ‘вой  на своего  шел.  „ети  кулаков вернулись из  ссылки. ђодители  их
погибли, и они  служили  немецкой  власти.  Њстили.  Ћдин  застрелил в  хате
старого   учителЯ.  Ќашего   соседа.   ’от  когда-то   донес  на  его  отца,
раскулачивал. Ѓыл Ярый коммунист.
     Ќемцы  сначала распустили колхозы, дали  людЯм  землю.  ‹юди  вздохнули
после  ‘талина.  Њы платили оброк... Ђккуратно платили...  Ђ потом стали нас
жечь. Ќас и дома наши. ‘котину угонЯли, а людей жгли.
     Ћй,  доченька,  Я  слов боюсь. ‘лова  страшные... џ  добром  спасалась,
никому не хотела зла. ‚сех жалела..."

     "џ до Ѓерлина с армией дошла...
     ‚ернулась в свою деревню с двумЯ орденами ‘лавы и медалЯми.  Џожила три
днЯ,  а на четвертый мама  поднимает менЯ с  постели и говорит: "„оченька, Я
тебе собрала узелок. “ходи... “ходи... “ тебЯ еще две младших сестры растут.
Љто их  замуж  возьмет?  ‚се  знают,  что ты  четыре  года была на фронте, с
мужчинами... "
     Ќе трогайте мою душу. Ќапишите, как другие, о моих наградах..."

     "Ќа войне, как на войне. ќто вам не театр...
     ‚ыстроили на полЯне отрЯд,  мы стали кольцом.  Ђ посередине - Њиша Љ. и
ЉолЯ  Њ.  - наши ребЯта. Њиша был смелый разведчик, на гармошке играл. Ќикто
лучше Љоли не пел...
     Џриговор  читали долго:  в такой-то  деревне  потребовали  две  бутылки
самогона,   а  ночью...  двух   девочек...   Ђ   в   такой-то  деревне...  “
крестьЯнина... забрали пальто и швейную машинку, которую тут же пропили... “
соседей...
     ЏриговариваютсЯ к расстрелу...
     Љто  будет расстреливать?  ЋтрЯд молчит... Љто?  Њолчим... Љомандир сам
привел приговор в исполнение..."

     "џ была пулеметчицей. џ столько убила...
     Џосле войны боЯлась долго рожать. ђодила, когда успокоилась. —ерез семь
лет...
     Ќо Я до сих  пор ничего  не простила. € не прощу... џ радовалась, когда
видела  пленных немцев.  џ  радовалась, что на них жалко  было смотреть:  на
ногах портЯнки вместо сапогов, на голове портЯнки... €х ведут через деревню,
они  просЯт:  "Њать, дай хлэба...  •лэба..."  ЊенЯ поражало,  что  крестьЯне
выходили  из  хат и  давали  им, кто  кусок хлеба, кто картошину.  Њальчишки
бежали за колонной и бросали камни... Ђ женщины плакали...
     Њне  кажетсЯ,  что Я  прожила две  жизни:  одну  -  мужскую,  вторую  -
женскую..."

     "Џосле войны...
     Џосле войны человеческаЯ жизни ничего не стоила. „ам один пример... …ду
после работы в автобусе, вдруг начались  крики: "„ержите вора! „ержите вора!
ЊоЯ  сумочка..."  Ђвтобус  остановилсЯ...  ‘разу - толкучка.  Њолодой офицер
выводит на улицу мальчишку, кладет  его руку себе  на колено и - бах! ломает
ее пополам.  ‚скакивает  назад...  €  мы  едем...  Ќикто  не  заступилсЯ  за
мальчишку, не позвал милиционера.  Ќе вызвали врача. Ђ у офицера всЯ грудь в
боевых наградах... џ стала выходить на своей  остановке, он соскочил и подал
мне руку: "Џроходите, девушка..." ’акой галантный...
     ќх, да это еще война... ‚се - военные люди..."

     "Џришла ЉраснаЯ армиЯ...
     Ќам разрешили раскапывать  могилы, где наших людей пострелЯли. Џо нашим
обычаЯм надо  быть в белом -  в белом  платке,  в  белой сорочке. ‹юди шли с
деревень   все   в  белом  и   с  белыми  простынЯми...  ‘  белыми  вышитыми
полотенцами...
     Љопали...  Љто  что  нашел  - признал, то и забрал. Љто руку  на  тачке
везет,  кто на  подводе голову... —еловек долго целый в земле не лежит,  они
все перемешались друг с другом. ‘ землей...
     џ  сестру не нашла, показалось мне, что один  кусочек  платьЯ - это ее,
что-то  знакомое...  „ед тоже  сказал -  заберем ,  будет  что хоронить. ’от
кусочек платьЯ мы в гробик и положили...
     Ќа отца получили  бумажку "пропал без вести". „ругие что-то получали за
тех, кто погиб, а нас с мамой в сельсовете напугали: "‚ам  никакой помощи не
положено. Ђ, может, он живет припеваючи с немецкой фрау. ‚раг народа".
     џ  стала искать  отца при  •рущеве.  —ерез сорок  лет. Ћтветили мне при
ѓорбачеве: "‚ списках не  значитсЯ..." Ќо откликнулсЯ его однополчанин, и  Я
узнала,  что  погиб отец геройски.  Џод  Њогилевом  бросилсЯ  с гранатой под
танк...
     †аль, что  моЯ  мама не дожила до этой вести. Ћна умерла с клеймом жены
врага народа. ЏредателЯ.  € таких, как она,  было много.  Ќе дожила она... џ
сходила к ней на могилку с письмом. Џрочитала..."

     "Њногие из нас верили...
     Њы  думали,  что  после войны  все изменитсЯ... ‘талин  поверит  своему
народу.  Ќо еще война не кончилась, а эшелоны уже пошли в Њагадан. ќшелоны с
победителЯми... Ђрестовали тех,  кто был в плену,  выжил в немецких лагерЯх,
кого  увезли немцы на  работу  - всех, кто видел …вропу. Њог рассказать, как
там живет народ. Ѓез коммунистов. Љакие  там дома и какие дороги. Ћ том, что
нигде нет колхозов...
     Џосле Џобеды все замолчали. Њолчали и боЯлись, как до войны..."

     "Њы уходим...
     Ђ кто там следом? џ - учитель истории... Ќа моей памЯти учебник истории
переписывали три раза. џ учила по трем разным учебникам...
     —то  после нас останетсЯ? ‘просите нас, пока  мы  живы. Ќе придумывайте
потом нас. ‘просите...
     ‡наете, как трудно убить человека. џ работала в подполье. —ерез полгода
получила задание  - устроитьсЯ официанткой в офицерскую столовую... ЊолодаЯ,
красиваЯ... ЊенЯ взЯли. џ должна была насыпать  Яд  в котел супа и в тот  же
день уйти к партизанам. Ђ уже Я к ним привыкла, они враги, но каждый день ты
их  видишь, они тебе говорЯт: "„анке шон...  „анке шон..." ќто  -  трудно...
“бить трудно...
     џ  всю  жизнь  преподавала  историю,  но  Я  знала,  что  ни  об  одном
историческом событии мы не  знаем всего, до  конца.  ‚сех пережитых  чувств.
‚сей правды..."

     * * *

     џ тоже долго не верила, что у нашей Џобеды два лица - одно  прекрасное,
а другое страшное. Ќевыносимо смотреть. “ менЯ была своЯ война...


        "Ќе хочу вспоминать..."


     ‘тарый трехэтажный дом  на окраине  Њинска, из тех,  что  наспех и, как
тогда казалось,  ненадолго,  строились  сразу  после  войны,  давно  и уютно
обросший кустами жасмина.  ‘ него  и началсЯ поиск, который  продлитсЯ  семь
лет, удивительных и мучительных семь лет, когда Я открою длЯ себЯ мир войны,
мир  с  неразгаданным  до  конца  нами  смыслом.  €спытаю  боль,  ненависть,
искушение.  Ќежность и недоумение... Џопытаюсь понЯть, чем отличаетсЯ смерть
от убийства, и где граница между человеческим и нечеловеческим?  Љак человек
остаетсЯ наедине  с  этой  безумной  мыслью,  что  он  может  убить  другого
человека? „аже обЯзан убить.  €  обнаружу, что на войне,  кроме смерти, есть
множество других вещей, там есть все, что есть в обычной нашей  жизни. ‚ойна
- это  тоже  жизнь.  ‘толкнусь с  бесчисленностью  человеческих правд. ’айн.
‡адумаюсь  над  вопросами, о существовании которых  раньше  не догадывалась.
Ќапример, о том,  почему мы  не удивлЯемсЯ  злу, в нас отсутствует удивление
перед злом?
     ќто  будет  долгаЯ  дорога...  „есЯтки  поездок по всей  стране,  сотни
записанных  кассет, тысЯчи  метров магнитофонной пленки.  ЏЯтьсот  встреч, а
дальше перестала считать, лица уходили  из памЯти, оставались только голоса.
‚ моей  памЯти звучит хор. Ћгромный хор, иногда слов почти не слышно, только
плач.  Џризнаюсь: не всегда верила, что этот  путь мне под силу, Я смогу его
одолеть. „ойду  до конца. Ѓыли минуты  сомнений  и  страха,  когда  хотелось
остановитьсЯ  или отойти в сторону, но уже не могла.  џ стала пленницей зла,
заглЯнула в бездну, чтобы что-то  понЯть. ’еперь,  мне кажетсЯ, Я  приобрела
некоторые знаниЯ, но вопросов стало еще больше, а ответов - еще меньше.
     Ќо тогда, в самом начале пути, Я об этом не подозревала...
     Џривела менЯ в этот дом небольшаЯ заметка в городской газете о том, что
недавно  на  Њинском заводе дорожных  машин  "“дарник" провожали  на  пенсию
старшего  бухгалтера Њарию €вановну Њорозову. Ђ в войну, говорилось в той же
заметке,  она  была  снайпером,  имеет  одиннадцать  боевых  наград,  на  ее
снайперском счету  - семьдесЯт пЯть убитых. ’рудно было соединить в сознании
военную профессию этой  женщины  с ее мирным занЯтием. ‘ будничным  газетным
снимком. ‘о всеми этими признаками обыкновенности.

     ...ЊаленькаЯ  женщина  с  девичьим  венцом  длинной  косы вокруг головы
сидела в большом кресле, закрыв лицо руками:
     " Ќет-нет, не буду.  ЋпЯть возвращатьсЯ туда?  Ќе могу...  „о  сих  пор
военные  фильмы не смотрю.  џ тогда  была совсем девочка.  Њечтала  и росла,
росла  и  мечтала. €  тут  - война. Њне даже жалко  тебЯ... џ  знаю,  о  чем
говорю... ‡ачем ты хочешь это знать? ‘трашно...
     Ќе обижаешьсЯ, что с ходу на "ты"? Љак с дочкой разговариваю...
     Џотом спросила:
     " Ђ почему ко  мне?  Ќадо к  моему мужу, он любит вспоминать. Љак звали
командиров, генералов, номера  частей - все помнит.  Ђ Я нет. џ помню только
то, что  со  мной было. ‘вою  войну. ‚округ много людей, но ты всегда  одна,
потому что человек всегда одинок перед смертью. џ помню жуткое одиночество.
     Џопросила убрать магнитофон:
     " Њне нужны твои глаза, чтобы рассказывать, а он будет мешать.
     Ќо через несколько минут забыла о нем...

     <i>ЊариЯ €вановна Њорозова (€ванушкина</i>), ефрейтор, снайпер:
     "ќто будет простой рассказ...  ђассказ  обыкновенной  русской  девушки,
каких тогда было много...
     ’ам,  где стоЯло  мое родное село „ьЯковское, сейчас Џролетарский район
Њосквы.  ‚ойна   началась,   мне  было   неполных   восемнадцать  лет.  Љосы
длинные-длинные, до колен... Ќикто не верил, что война надолго, все  ждали -
вот-вот  кончитсЯ.  Ћтгоним  врага.   џ  ходила  в  колхоз,  потом  окончила
бухгалтерские курсы, стала работать.  ‚ойна продолжаетсЯ... Њои  подружки...
Њои девчонки  говорЯт: "Ќадо  идти  на  фронт". ќто  уже  в воздухе  висело.
‡аписались все на курсы  при военкомате. Њожет, кто и за компанию,  не знаю.
Ќас там учили стрелЯть из боевой винтовки, бросать гранаты.  Џервое времЯ...
џ,  признаюсь,  боЯлась винтовку в  руки  брать, было неприЯтно. Џредставить
себе не могла, что пойду кого-то убивать, просто хотела на  фронт и все. Ќас
в  кружке занималось  сорок человек. €з нашей  деревни " четыре девушки, ну,
все  мы,  подружки, из соседней "  пЯть, одним  словом,  из  каждой  деревни
кто-то.  € одни девушки. Њужчины-то  уже все пошли на войну, кто мог. џ даже
не помню  - были ли у нас танцы, если да,  то девушка  танцевала с девушкой,
парней не осталось. „еревни наши притихли.
     ‘коро поЯвилсЯ призыв –Љ комсомола и молодежи, поскольку немцы были уже
под Њосквой, всем стать на защиту ђодины. Љак это ѓитлер  возьмет Њоскву? Ќе
допустим! Ќе только Я одна...  ‚се девочки изъЯвили желание идти на фронт. “
менЯ  уже отец воевал.  Њы думали,  что будем  одни  такие... Ћсобенные... Ђ
пришли в военкомат -  там  много  девушек. џ  ахнула! Њое сердце загорелось,
сильно так. Ђ отбор был очень строгий. Џервое, так это,  конечно, надо  было
иметь крепкое здоровье. џ боЯлась, что менЯ не возьмут, потому что в детстве
часто болела, и косточка, как моЯ мама  всегда  жалела, слабаЯ.  €з-за этого
менЯ другие дети обижали маленькую. Џотом, если в доме,  кроме той девчонки,
котораЯ уходила на фронт, никого больше  из детей нет, тоже  отказывали, так
как  нельзЯ было  оставлЯть одну мать.  Ћй,  наши  мамочки! Ћт слез  они  не
просыхали... Ћни ругали нас, они просили... Ќо у менЯ еще были  две сестры и
два брата, правда, все намного меньше менЯ, но все равно считалось. ’ут  еще
одно " из колхоза все ушли, на поле некому работать, и председатель не хотел
нас отпускать. Ћдним словом, нам  отказали. Џошли  мы в райком комсомола,  и
там " отказ. ’огда мы делегацией из нашего района поехали в обком комсомола.
“ всех был большой порыв, сердца горели. Ќас опЯть отправили там домой. € мы
решили, коль мы в Њоскве, то пойти  в –Љ комсомола, на самый верх, к первому
секретарю. „обиватьсЯ до конца... Љто будет докладывать, кто  из нас смелый?
„умали,  что  тут-то  точно  одни окажемсЯ,  а  там  в  коридор  нельзЯ было
втиснутьсЯ, не то что дойти до секретарЯ. ’ам со всей страны молодежь, много
таких, что побывали  в оккупации,  за гибель  близких  рвались отомстить. ‘о
всего ‘оюза... „а-да... Љороче - мы даже растерЯлись на какое-то времЯ...
     ‚ечером все-таки  добились к  секретарю.  Ќас  спрашивают: "Ќу,  как вы
пойдете на фронт, если не  умеете стрелЯть?" ’ут мы хором отвечаем, что  уже
научились... "ѓде? Љак?  Ђ  перевЯзывать  умеете?" Ђ нас, знаете, в  этом же
кружке при  военкомате районный врач учил перевЯзывать. Ћни тогда молчат,  и
уже серьезнее на нас смотрЯт. Ќу, и еще один козырь в наших руках, что мы не
одни, а нас  еще сорок человек,  и  все умеют  стрелЯть  и  оказывать первую
медицинскую помощь.  ђешение  такое: "€дите и ждите. ‚аш  вопрос будет решен
положительно". Љакие мы возвращались счастливые! Ќе забыть... „а-да...
     € буквально через пару дней у нас были повестки на руках...
     Џришли в военкомат, нас тут же в одну дверь ввели, а в другую вывели: Я
такую  красивую  косу  заплела,  оттуда  уже без нее  вышла...  Ѓез  косы...
Џостригли по-солдатски...  €  платье  забрали. Ќе успела маме ни  платье, ни
косу отдать. Ћна  очень просила,  чтобы  что-то  от менЯ, что-то  мое у  нее
осталось.  ’ут  же  нас одели в  гимнастерки, пилотки,  дали  вещмешки  и  в
товарный состав погрузили- на солому. Ќо солома свежаЯ, она еще полем пахла.
     ‚есело грузились. ‹ихо. ‘ шуточками. Џомню много смеха... „а-да...
     Људа едем? Ќе знали. ‚ конце концов длЯ нас было не так и важно, кем мы
будем. ’олько бы - на фронт. ‚се воюют - и мы.  Џриехали на станцию ™елково,
недалеко  от нее была женскаЯ  снайперскаЯ  школа.  ЋказываетсЯ, нас туда. ‚
снайперы. ‚се обрадовались. ќто" настоЯщее. Ѓудем стрелЯть.
     ‘тали  учитьсЯ.  €зучали  уставы " гарнизонной  службы, дисциплинарный,
маскировку  на  местности,  химзащиту.  „евчонки  все   очень  старались.  ‘
закрытыми глазами  научились  собирать и  разбирать  "снайперку", определЯть
скорость  ветра, движение цели,  расстоЯние  к  цели, Ячейки копать, ползать
по-пластунски " все-все  это  мы уже умели. ’олько бы скорее  на фронт...  ‚
огонь... „а-да... Џо окончании курсов огневую и строевую  Я сдала на "пЯть".
‘амое трудное, помню, было поднЯтьсЯ  по тревоге  и собратьсЯ за пЯть минут.
‘апоги  мы  брали по  размеру на  один-два  номера больше,  чтобы не  терЯть
времени, быстро собратьсЯ. ‡а пЯть минут надо было одетьсЯ, обутьсЯ и встать
в строй. Ѓыли  случаи, что в сапогах  на босую  ногу  в строй выбегали. Ћдна
девчонка  чуть ноги себе не  отморозила. ‘таршина заметил, сделал замечание,
потом  учил  нас портЯнки  крутить.  ‘танет над  нами  и  гудит:  "Љак  мне,
девоньки,  сделать  из вас  солдат,  а  не  мишени  длЯ  фрицев?"  „евоньки,
девоньки...  ‚се нас  любили  и  все времЯ жалели.  Ђ  мы обижались, что нас
жалеют. ђазве мы не такие солдаты, как все?
     Ќу,  и  вот прибыли  мы  на  фронт.  Џод  Ћршу...  ‚ шестьдесЯт  вторую
стрелковую  дивизию... Љомандир,  как сейчас  помню,  полковник Ѓородкин, он
увидел  нас, рассердилсЯ: девчонок мне навЯзали.  Њол, что  это  за  женский
хоровод. Љордебалет! ’ут война, а не танцульки. ‘трашнаЯ  война... Ќо  потом
пригласил к себе,  угостил обедом. €, слышим, спрашивает у своего адъютанта:
"Ќет ли у нас  чего-нибудь сладкого к чаю?"  Ќу, мы, конечно, обиделись:  за
кого  он  нас принимает? Њы  воевать приехали...  Ђ он  нас принимал  не как
солдат, а как девчонок. Џо возрасту  мы  ему годились в дочери.  "—то  ж Я с
вами делать буду, милые вы мои?  ѓде вас таких  насобирали?" " ‚от как он  к
нам  относилсЯ,  как он нас встретил.  Ђ мы же воображали, что  уже воЯки...
„а-да... Ќа войне!
     Ќазавтра  заставил  показать,  как  умеем  стрелЯть,  маскироватьсЯ  на
местности.  ЋтстрелЯлись  хорошо,  даже   лучше  мужчин-снайперов,   которых
отозвали с передовой на двухдневные курсы, и которые  очень  удивлЯлись, что
мы делаем их работу. Ћни, наверное, впервые в жизни видели женщин-снайперов.
‡а   стрельбой  -  маскировка  на  местности...   Џолковник   пришел,  ходит
осматривает  полЯну,  потом  стал на одну кочку "  ничего  не  видно. €  тут
"кочка" под ним взмолилась: "Ћй, товарищ полковник, не могу больше, тЯжело".
Ќу, и смеху было! Ћн поверить  не мог, что так хорошо можно замаскироватьсЯ.
"’еперь, " говорит, " свои слова насчет девчонок беру обратно". Ќо все равно
мучилсЯ... „олго не мог к нам привыкнуть...
     ‚ышли  мы первый день на  "охоту" (так у снайперов это называетсЯ), моЯ
напарница Њаша Љозлова. ‡амаскировались, лежим: Я  веду наблюдениЯ, Њаша " с
винтовкой. € вдруг Њаша мне:
     " ‘трелЯй, стрелЯй! ‚идишь, немец...
     џ ей отвечаю:
     " џ наблюдаю. ’ы стрелЯй!
     - Џока мы тут выЯснЯть будем, " говорит она, " он уйдет.
     Ђ Я ей свое:
     " ‘начала  надо  стрелковую  карту  составить, ориентиры  нанести:  где
сарай, березка...
     " ’ы  будешь, как в школе,  разводить бумажную волокиту? џ приехала  не
бумажками заниматьсЯ, а стрелЯть!
     ‚ижу, что Њаша уже злитсЯ на менЯ.
     - Ќу, так стрелЯй, чего ты?
     ’ак мы пререкались. Ђ в это времЯ, действительно, немецкий офицер давал
солдатам указаниЯ. Џодошла повозка, и солдаты по цепочке передавали какой-то
груз. ќтот офицер постоЯл, что-то скомандовал, потом скрылсЯ.  Њы  спорим. џ
вижу, что он уже  два раза показалсЯ,  и если  мы еще раз прохлопаем, то это
все. …го упустим. € когда он поЯвилсЯ третий раз, это же одно мгновенье - то
поЯвитсЯ, то  скроетсЯ, -  Я решила стрелЯть. ђешилась,  и вдруг такаЯ мысль
мелькнула: это же человек, хоть  он враг, но человек, и у менЯ как-то начали
дрожать  руки, по  всему  телу пошла дрожь, озноб.  Љакой-то страх... Љо мне
иногда во сне и сейчас возвращаетсЯ  это ощущение... Џосле фанерных  мишеней
стрелЯть  в  живого человека было трудно. џ же его вижу в оптический прицел,
хорошо  вижу. Љак  будто  он  близко... € внутри у менЯ что-то противитсЯ...
—то-то не дает, не могу решитьсЯ. Ќо Я взЯла  себЯ в руки, нажала  спусковой
крючок... Ћн взмахнул  руками и  упал. “бит он был или нет, не знаю. Ќо менЯ
после  этого  еще  больше дрожь  взЯла,  какой-то страх поЯвилсЯ: Я  " убила
человека?!  Љ самой этой мысли надо было привыкнуть. „а... Љороче - ужас! Ќе
забыть...
     Љогда  мы пришли,  стали  в своем  взводе  рассказывать,  что  со  мной
случилось, провели  собрание. “  нас комсорг была Љлава  €ванова,  она  менЯ
убеждала: "€х не  жалеть надо,  а ненавидеть". “ нее фашисты отца убили. Њы,
бывало, запоем,  а она просит: "„евчоночки, не надо, вот победим этих гадов,
тогда и петь будем".
     €  не  сразу...  Ќе  сразу у  нас  получилось.  Ќе женское  это дело  -
ненавидеть и убивать. Ќе наше... Ќадо было себЯ убеждать. “говаривать..."
     —ерез  несколько дней ЊариЯ €вановна позвонит мне  и пригласит  к своей
фронтовой подруге Љлавдии ѓригорьевне Љрохиной. € Я еще раз услышу...
     <i>ЉлавдиЯ ѓригорьевна Љрохина,</i> старший сержант, снайпер:
     "Џервый раз страшно... Ћчень страшно...
     Њы  залегли,  и  Я  наблюдаю.  €  вот  замечаю:  один  немец  из  окопа
приподнЯлсЯ. џ  щелкнула,  и  он  упал. € вот, знаете, менЯ  всю затрЯсло, Я
слышала,  как стучали мои кости. ‘тала плакать. Љогда  по мишенЯм стрелЯла -
ничего, а тут:  Я " убила! џ! “била  какого-то  незнакомого мне  человека. џ
ничего о нем не знаю, но Я его убила.
     Џотом  это прошло. € вот как.... Љак это случилось... Њы уже наступали,
было это где-то  возле небольшого поселка. ЉажетсЯ, на “краине. € там, когда
мы шли, около дороги стоЯл барак или дом, невозможно было уже разобрать, это
все  горело, сгорело  уже, одни угли  остались. Ћбгоревшие  камни...  Њногие
девочки  не  подошли,  а  менЯ  как  потЯнуло...  ‚ этих  углЯх  мы  увидели
человеческие  кости,  среди них звездочки обгоревшие,  это наши  раненые или
пленные  сгорели. Џосле этого, сколько Я ни убивала, мне уже не  было жалко.
Љак увидела эти черные косточки...
     ...‚ернулась с  войны седаЯ. „вадцать  один год, а  Я  всЯ беленькаЯ. “
менЯ тЯжелое ранение было, контузиЯ, Я плохо слышала на одно ухо.  Њама менЯ
встретила  словами: "џ  верила,  что ты придешь. џ  за  тебЯ молилась день и
ночь". Ѓрат на фронте погиб. Ћна плакала:
     -  Ћдинаково теперь  - рожай девочек  или  мальчиков.  Ќо  он  все-таки
мужчина, он обЯзан был защищать  ђодину, а ты же девчонка.  Ћб  одном Я Ѓога
просила,  если  тебЯ  изуродуют, то пусть  лучше убьют. ‚се  времЯ ходила на
станцию.  Љ  поездам.  Ћднажды  увидела  там военную  девушку  с  обгоревшим
лицом... ‚здрогнула - ты! џ за нее тоже потом молилась.
     “ нас недалеко от дома, а родом Я из —елЯбинской области, так у нас там
велись какие-то  рудные  разработки.  Љак только начинались  взрывы,  а  это
происходило всегда  почему-то ночью,  Я моментально вскакивала  с кровати  и
первым делом хватала шинель - и бежать, мне надо было скорее куда-то бежать.
Њама  менЯ схватит,  прижмет  к себе и уговаривает...  "Џроснись " проснись.
‚ойна кончилась. ’ы - дома". џ приходила  в сознание от  ее слов: "џ -  твоЯ
мама. Њама..." ѓоворила она тихо... ’ихо... ѓромкие слова менЯ пугали..."
     ‚ комнате тепло, но ЊариЯ €вановна укутываетсЯ в тЯжелый шерстЯной плед
- ей холодно. Ћна продолжает:
     "Њы быстро стали солдатами... ‡наете, не  было особенно времени думать.
Џереживать свои чувства...
     Ќаши разведчики взЯли в плен одного немецкого офицера, и он  был крайне
удивлен, что в его  расположении выбито много солдат  и все ранениЯ только в
голову.  Џочти в  одно  и  то  же  место. Џростой, повторЯл  он,  стрелок не
способен  сделать столько  попаданий  в  голову.  ’ак  точно.  "Џокажите,  -
попросил, - мне  этого стрелка, который столько  моих солдат убил. џ большое
пополнение  получал, и  каждый  день  до десЯти  человек выбывало". Љомандир
полка отвечает: "Љ сожалению, не могу показать, это была девушка-снайпер, но
она погибла".  ќто была ‘аша лЯхова.  Ћна погибла в снайперском поединке. €
что  ее подвело  - это красный шарф.  Ћна очень  любила этот шарф. Ђ красный
шарф  на снегу заметен,  демаскировка. € вот когда  немецкий офицер услышал,
что это девушка, он был потрЯсен, не знал, как реагировать. Ћн долго молчал.
Ќа последнем  допросе перед тем, как  его  отправили  в Њоскву (оказалось  -
важнаЯ птица!) не скрыл: "Њне никогда не приходилось воевать с женщинами. ‚ы
все красивые... Ђ  наша пропаганда утверждает,  что в Љрасной армии воюют не
женщины, а гермафродиты..." ’ак ничего и не понЯл. „а... Ќе забыть...
     Њы ходили парами, одной  от темна до темна сидеть тЯжело, глаза устают,
слезЯтсЯ,  рук  не  чувствуешь,  тело от  напрЯжениЯ немеет. Џеред весной  и
весной особенно трудно. ‘нег, он под  тобой тает,  ты " в  воде целый  день.
Џлаваешь,  а,  бывает,  что и примерзнешь к земле. ’олько забрезжит рассвет,
выходили и с наступлением темноты с передовой возвращались. „венадцать, а то
и  больше  часов  лежали в снегу или забирались на верхушку дерева, на крышу
сараЯ или разрушенного дома и там маскировались, чтобы никто не заметил, где
мы,  откуда  ведем  наблюдение.  ‘тарались  как  можно ближе найти  позицию:
семьсот-восемьсот, а  то и пЯтьсот метров нас отделЯло от траншей, в которых
сидели немцы. ђанним утром даже их речь была слышна. ‘мех.
     Ќе знаю, почему мы не боЯлись... ‘ейчас не понимаю...
     Ќаступали, очень быстро  наступали...  €  выдохлись, обеспечение от нас
отстало: кончились боеприпасы, вышли продукты, кухню  и ту разбило снарЯдом.
’ретьи  сутки сидели на сухарЯх, Языки  все ободрали так,  что  не могли ими
ворочать. Њою  напарницу убили, Я с  "новенькой"  шла  на передовую. € вдруг
видим, на  "нейтралке"  жеребенок.  ’акой  красивый, хвост  у него пушистый.
ѓулЯет себе спокойно, как  будто ничего нет, никакой войны. € немцы, слышим,
зашумели, его увидели. Ќаши солдаты тоже переговариваютсЯ:
     - “йдет. Ђ супчик был бы...
     - €з автомата на таком расстоЯнии не достать.
     “видели нас:
     - ‘найперы идут. Ћни его сейчас... „авай, девчата!
     џ  и подумать  не  успела,  по  привычке  прицелилась и  выстрелила.  “
жеребенка ноги подогнулись, свалилсЯ  на бок. Њне показалось, может, это уже
галлюцинациЯ, но мне показалось, что он тоненько-тоненько заржал.
     ќто  потом до менЯ дошло: зачем Я это сделала? ’акой красивый, а Я  его
убила,  Я его в суп! ‡а  спиной слышу, кто-то всхлипывает. ЋглЯнулась, а это
"новенькаЯ".
     - —его ты? - спрашиваю.
     - †еребеночка жалко... - Џолные глаза слез.
     - Ђх-ах, какаЯ тонкаЯ натура! Ђ мы все три  днЯ голодные. †алко потому,
что еще никого не хоронила. Џопробуй прошагать за день тридцать километров с
полным снарЯжением,  да еще голодной.  ‘начала фрицев надо выгнать, а  потом
переживать будем. †алеть будем. Џотом... Џонимаешь, потом...
     ‘мотрю  на  солдат,  они  же  вот только  менЯ подзадоривали,  кричали.
Џросили. ‚от  только... Ќесколько минут  назад... Ќикто на менЯ  не смотрит,
будто менЯ  не замечают,  каждый  уткнулсЯ и своим  делом занимаетсЯ. ЉурЯт,
копают... Љто-то что-то точит... Ђ  мне  как хочешь,  так  и  будь. ‘адись и
плачь. ђеви! Ѓудто  Я  живодерка какаЯ-то, мне кого  хочешь  убить ничего не
стоит. Ђ Я с детства все  живое любила. “  нас, Я уже в школу ходила, корова
заболела, и ее прирезали.  џ два днЯ плакала. Ќе утихала.  Ђ тут - бац!  - и
пальнула по беззащитному  жеребенку. € можно  сказать... ‡а два года первого
жеребенка увидела...
     ‚ечером несут ужин. Џовара: "Ќу, молодец снайпер! ‘егоднЯ  мЯсо в котле
есть".  Џоставили нам котелки и пошли.  Ђ девчонки  мои  сидЯт,  к  ужину не
притрагиваютсЯ. џ понЯла,  в чем  дело, в слезы и из землЯнки... „евчонки за
мной,  стали  менЯ в  один  голос утешать. Ѓыстро расхватали свои котелки  и
давай хлебать...
     „а, такой случай... „а... Ќе забыть...
     Ќочью  у  нас,  конечно, разговоры. Ћ чем мы говорили? Љонечно, о доме,
каждый  о маме своей рассказывал, у кого отец  или братьЯ  воевали. € о том,
кем  мы будем после войны.  Љак выйдем замуж,  и  будут ли мужьЯ нас любить.
Љомандир смеЯлсЯ:
     - ќх, девки! ‚сем вы хороши,  но после  войны побоЯтсЯ на вас женитьсЯ.
ђука меткаЯ, тарелкой пустишь в лоб и убьешь.
     џ мужа на  войне встретила, в одном полку служили. “ него  два ранениЯ,
контузиЯ. Ћн войну от начала до конца прошел, и потом всю жизнь был военным.
…му не надо объЯснЯть, что такое " война? Ћткуда Я  вернулась? ЉакаЯ? …сли Я
поговорю на  повышенных тонах, он или не заметит,  или  отмолчитсЯ.  Ђ Я ему
прощаю. ’оже  научилась. „воих детей вырастили, они окончили институты. Њы с
ним счастливые...
     Ђ что вам еще расскажу... Ќу, демобилизовали менЯ, приехала Я в Њоскву.
Ђ от Њосквы к нам еще ехать и несколько километров  идти  пешком. ќто сейчас
там  метро, а тогда были старые  вишневые сады,  глубокие овраги. Ћдин овраг
очень большой, мне через него надо перейти. Ђ уже стемнело, пока Я приехала,
добралась.  Љонечно,  Я через этот овраг боЯлась идти. ‘тою и не  знаю,  как
поступить:  то  ли  мне  возвращатьсЯ  и  ждать  рассвета,  то ли  набратьсЯ
храбрости и " рискнуть. ‘ейчас  вспомнить, так смешно  - фронт позади,  чего
только не повидала:  и трупов,  и разного, а тут овраг перейти страшно. џ до
сих пор помню запах трупов, смешанный с запахом  махорки... Ќо так девчонкой
и осталась. ‚ вагоне, когда  ехали... ‚озвращались  уже из ѓермании домой...
Њышь у кого-то из рюкзака выскочила, так все наши девчонки как повскакивают,
те, что на верхних полках, кубарем оттуда, пищат. Ђ был  с нами  капитан, он
удивлЯлсЯ: "“ каждой орден, а мышей боитесь".
     Ќа мое счастье, показалась грузоваЯ машина. џ думаю: проголосую.
     Њашина остановилась.
     - Њне до „ьЯковского, - кричу.
     - € мне до „ьЯковского, - открывает дверцу молодой парень.
     џ - в  кабину, он  - мой чемодан в кузов, и поехали.  ‚идит, что на мне
форма, награды. ‘прашивает:
     - ‘колько немцев убила?
     џ ему отвечаю:
     - ‘емьдесЯт пЯть.
     Ћн немного со смешком:
     - ‚решь, может, и в глаза ни одного не видела?
     Ђ Я тут его признала:
     - Љолька —ижов? ’ы ли это? Џомнишь, Я тебе красный галстук повЯзывала?
     Ћдно времЯ до войны Я работала в своей школе пионервожатой.
     - Њаруська, ты?
     - џ...
     - Џравда? - затормозил машину.
     - „о дому-то  довези,  что же ты  посреди дороги тормозишь? - “ менЯ на
глазах слезы. € вижу, что у него тоже. ’акаЯ встреча!
     Љ дому подъехали, он бежит с чемоданом к моей матери, танцует  по двору
с этим чемоданом:
     - ‘корее, Я вам дочку привез!
     Ќе забыть... Ќу-у-у... Ќу, как такое забыть?
     ‚ернулась, и  все надо было  начинать сначала. ‚ туфлЯх училась ходить,
на  фронте  же три  года  в сапогах. Џривыкли к  ремнЯм,  всегда подтЯнутые,
казалось,  что  теперь  одежда  на  нас мешком висит,  неловко  как-то  себЯ
чувствуешь. ‘ ужасом смотрела  на  юбку... Ќа платье...  Њы же все времЯ  на
фронте в брюках,  вечером их  постираешь, под себЯ положишь, лЯжешь, считай,
выутюженные. Џравда, не совсем сухие, и на морозе коркой  покрывались. Љак в
юбке научитьсЯ ходить? Ќоги как будто спутанные. €дешь в гражданском платье,
в туфлЯх,  встретишь офицера,  невольно рука  тЯнетсЯ,  чтобы  честь отдать.
Џривыкли: паек, на всем  государственном, и  приходишь  в  хлебный  магазин,
берешь хлеб,  сколько тебе нужно, и забываешь расплатитьсЯ.  Џродавщица, она
уже  тебЯ знает,  понимает,  в  чем дело, и  стеснЯетсЯ напомнить, а  ты  не
заплатила,  взЯла  и  пошла.  Џотом  тебе  уже  совестно,   на  другой  день
извинЯешьсЯ,  берешь что-то другое и расплачиваешьсЯ за все сразу. Ќадо было
наново учитьсЯ всему обычному... ‚спомнить обычную жизнь... ’огда  не было у
нас этих психотерапевтов. Џсихоаналитиков. Џрибежишь к соседке... Љ маме...
     џ что еще  думаю...  ‚от послушайте. ‘колько  была война?  —етыре года.
Ћчень долго... Ќи  птиц, ни цветов не помню. Ћни, конечно, были, но Я  их не
помню.  „а-да... ‘транно, правда? ђазве могут быть цветными фильмы о  войне?
’ам все черное. ’олько у крови другой цвет... Ћдна кровь краснаЯ...
     Њы совсем  недавно,  всего  лет  восемь назад,  нашу Њашеньку  Ђлхимову
нашли.  ђанило  командира  артдивизиона,  она  поползла его  спасти. ‚переди
разорвалсЯ  снарЯд... ЏрЯмо перед ней... Љомандир погиб, к нему она доползти
не  успела, и ей обе  ноги  искромсало, да так, что  мы не могли перевЯзать.
Ќамучились. € так,  и этак  пробовали. Ќесли на носилках в медсанбат, а  она
просила: "„евочки,  пристрелите... џ  не хочу  такаЯ  жить..." ’ак просила и
молила... ’ак! Ћтправили ее в госпиталь, а сами дальше пошли, в наступление.
Љогда  стали искать...  ‘лед  ее уже затерЯлсЯ.  Њы не знали, где она, что с
ней? Њного  лет... Људа  только  не писали, никто  положительного ответа  не
давал.  Џомогли нам следопыты  73-й школы  города  Њосквы. ќти мальчики, эти
девочки... Ћни  нашли  ее  через  тридцать  лет после войны,  нашли  в  „оме
инвалидов, где-то на Ђлтае. Ћчень далеко. ‚се эти годы она по интернатам длЯ
инвалидов, по  госпиталЯм кочевала, ее десЯтки раз оперировали.  Ћна  матери
своей даже не призналась, что живаЯ... Ћт всех  спрЯталась... Њы ее привезли
на нашу встречу.  ‚ слезах  все выкупались. Џотом  свели  с матерью... —ерез
тридцать  с  лишним лет они  встретились... Њать чуть с ума не сошла: "Љакое
счастье, что мое сердце  от горЯ раньше  не разорвалось. Љакое  счастье!"  Ђ
Њашенька повторЯла: "’еперь мне не страшно встретитьсЯ. џ уже стараЯ". „а...
Љороче... ќто и есть война...
     Џомню, лежу ночью в землЯнке. Ќе сплю. ѓде-то артиллериЯ работает. Ќаши
постреливают... € так не хочетсЯ умирать... џ клЯтву дала, воинскую  клЯтву,
если надо, отдам жизнь, но так  не  хочетсЯ умирать. Ћттуда, даже если живой
вернешьсЯ,  душа болеть  будет. ’еперь  думаю:  лучше  бы в  ногу или в руку
ранило, пусть  бы тело  болело. Ђ то душа... Ћчень больно. Њы же молоденькие
совсем на  фронт  пошли. „евочки.  џ  за  войну  даже  подросла.  Њама  дома
померила... џ подросла на десЯть сантиметров..."
     Ќа прощание неловко протЯнет ко мне горЯчие руки и обнимет: "Џрости..."


        "Џодрастите, девочки... ‚ы еще зеленые..."


     ѓолоса...   „есЯтки   голосов...  Ћни  обрушились   на  менЯ,  открываЯ
непривычную  правду,  и она,  эта  правда, уже  не  вмещалась  в короткую  и
знакомую  с детства формулу " мы  победили. Џроизошла мгновеннаЯ  химическаЯ
реакциЯ:  пафос  растворилсЯ в живой ткани  человеческих судеб, он  оказалсЯ
самым краткоживущим веществом. ‹етучим и бесследным.
     —то Я хочу услышать через десЯтки лет? Љак это было под Њосквой или под
‘талинградом, описание военных  операций,  забытые  названиЯ  взЯтых высот и
высоток? Њне нужны рассказы о движении участков и фронтов, об  отступлении и
наступлении, о количестве подорванных эшелонов и партизанских рейдах, -  обо
всем том, о чем уже написаны тысЯчи  томов? Ќет, Я ищу другое. џ собираю то,
что назвала бы знанием духа. €ду по следам душевной жизни, веду запись души.
Џуть души длЯ  менЯ важнее самого  событиЯ, не так важно или не столь важно,
не на первом месте, "как это было", а  волнует  и пугает  другое - что там с
человеком происходило? —то он там увидел и понЯл? Ћ жизни и смерти вообще? Ћ
самом себе, наконец? Џишу историю чувств... €сторию души... Ќе историю войны
или  государства  и  не  житие  героев,  а   историю   маленького  человека,
выброшенного из  просто  жизни  в эпическую  глубину  громадного событиЯ.  ‚
большую €сторию.
     „евчонки  сорок  первого... Џервое, о  чем хочу  спросить:  откуда  они
такие?  Џочему  их было  так много?  Љак  решились наравне с мужчинами взЯть
оружие в руки? ‘трелЯть, минировать, подрывать, бомбить - убивать?
     ќтим же вопросом еще в  девЯтнадцатом веке  задалсЯ Џушкин, публикуЯ  в
журнале  "‘овременник" отрывок из записок кавалерист-девицы Ќадежды „уровой,
участвовавшей в войне с Ќаполеоном: "Љакие причины заставили молодую девушку
хорошей дворЯнской  фамилии оставить отеческий дом, отречьсЯ от своего пола,
принЯть на себЯ  труды и обЯзанности, которые пугают  и мужчин, и ЯвитьсЯ на
поле  сражений  - и  каких  еще! Ќаполеоновских.  —то  побудило  ее?  ’айные
сердечные   огорчениЯ?  ‚оспаленное   воображение?   ‚рожденнаЯ  неукротимаЯ
склонность? ‹юбовь?"
     ’ак все-таки - что?! —ерез сто с лишним лет тот же вопрос...


        Ћ клЯтвах и молитвах

     "џ  хочу  говорить...  ѓоворить!  ‚ыговоритьсЯ!  Ќаконец-то и нас хотЯт
выслушать. Њы  столько  лет  молчали, даже дома молчали. „есЯтки лет. Џервый
год, когда Я вернулась с войны,  Я говорила-говорила. Ќикто не слушал.  €  Я
замолчала...  •орошо, что ты пришла. џ все времЯ кого-то  ждала, знала,  что
кто-то придет.  „олжен прийти.  џ  была тогда юнаЯ.  Ђбсолютно  юнаЯ.  †аль.
‡наешь, почему? Ќе умела это даже запомнить...
     ‡а  несколько  дней  до войны мы говорили с подружкой  о войне, мы были
уверены -  никакой  войны  не будет.  Џошли  с  ней  в  кино,  перед фильмом
показывали журнал: ђиббентроп и Њолотов пожимали друг другу руки. ‚ сознание
врезались слова диктора, что ѓерманиЯ - верный друг ‘оветского ‘оюза.
     Ќе прошло и месЯца, как немецкие войска были уже под Њосквой...
     “  нас  - восемь  детей  в семье,  первые четыре  все девочки, Я  самаЯ
старшаЯ. Џапа пришел один раз с работы и плачет:  "џ когда-то радовалсЯ, что
у менЯ первые девочки. Ќевесты. Ђ теперь у каждого кто-то идет на фронт, а у
нас некому... џ старый, менЯ не берут, вы - девчонки, а мальчики маленькие".
Љак-то в семье у нас это сильно переживали.
     Ћрганизовали  курсы медсестер, и отец отвел  нас с сестрой  туда. Њне -
пЯтнадцать лет, а сестре  -  четырнадцать. Ћн говорил: "ќто все, что Я  могу
отдать длЯ победы. Њоих девочек..." „ругой мысли тогда не было.
     —ерез год Я попала на фронт..."
     <i>ЌатальЯ €вановна ‘ергеева</i>, рЯдоваЯ, санитарка

     "‚  первые дни... ‚ городе  неразбериха.  •аос. ‹едЯной страх. Љаких-то
шпионов   все   ловили.  “беждали   друг  друга:  "Ќе  надо  поддаватьсЯ  на
провокацию". Ќикто даже в мыслЯх  не  соглашалсЯ,  что  наша армиЯ потерпела
катастрофу,  ее разгромили  за несколько недель.  Ќас учили, что  воевать мы
будем  на  чужой  территории. "Ќи  пЯди  своей  земли  не отдадим..." Ђ  тут
отступаем...
     „о войны ходили слухи, что  ѓитлер готовитсЯ напасть на ‘оветский ‘оюз,
но   эти   разговоры   строго   пресекались.   Џресекались  соответствующими
органами... ‚ам  Ясно,  какие  это  органы?  ЌЉ‚„...  —екисты...  …сли  люди
шептались,  то дома,  на кухне, а в коммуналках - только в своей комнате, за
закрытыми  дверЯми  или в  ванной, открыв перед этим  кран с водой. Ќо когда
‘талин заговорил... Ћн обратилсЯ к нам: "ЃратьЯ и сестры..." ’ут все  забыли
свои обиды... “ нас дЯдЯ сидел в лагере, мамин брат, он был железнодорожник,
старый коммунист. …го арестовали на работе... ‚ам Ясно - кто? ЌЉ‚„... Ќашего
любимого  дЯдю,  а мы  знали, что  он ни в чем не  виноват.  ‚ерили. Ћн имел
награды  еще с  гражданской  войны...  Ќо  после речи ‘талина мама  сказала:
"‡ащитим ђодину, а потом разберемсЯ". ђодину любили все.
     џ побежала сразу в военкомат.  ‘ ангиной побежала,  у менЯ еще не спала
окончательно температура. Ќо Я не могла ждать..."
     <i>…лена Ђнтоновна Људина</i>, рЯдоваЯ, шофер

     "“  нашей  матери  не  было  сыновей...  ђосло  пЯть дочерей. ЋбъЯвили:
"‚ойна!"   “  менЯ  был  отличный  музыкальный  слух.  Њечтала  поступать  в
консерваторию.  џ  решила,  что  слух  мой  пригодитсЯ  на  фронте,  Я  буду
свЯзисткой.
     ќвакуировались   в  ‘талинград.   Ђ  когда   ‘талинград  был   осажден,
добровольно  пошли на фронт.  ‚се вместе. ‚сЯ семьЯ:  мама и пЯть дочерей, а
отец к этому времени уже воевал..."
     <i>Ђнтонина Њаксимовна ЉнЯзева,</i> младший сержант, свЯзистка

     "Ћдно желание у всех: попасть на фронт... ‘трашно? Љонечно,  страшно...
Ќо все равно... Џошли в военкомат, а нам говорЯт: "Џодрастите, девочки... ‚ы
еще зеленые..." Ќам по шестнадцать - семнадцать лет.  Ќо Я добилась  своего,
менЯ взЯли. Њы хотели