ыло еще далеко и не страшно. ‚ойна и не война, если война,
то какаЯ-то страннаЯ,  без убитых и  пленных. …ще  никто не  видел  цинковых
гробов. ќто потом мы узнали,  что гробы  уже в  город привозили, но хоронили
тайком, ночью, на  могильных плитах писали "умер", а не "погиб". Ќо никто не
задавалсЯ  вопросом:  с  чего  это   вдруг  у  нас  стали  умирать  в  армии
девЯтнадцатилетние парни?  Ћт  водки  или  от гриппа, а  может,  апельсинами
объелись.  Џлакали их  близкие, а  остальные  жили,  как  жили, если  их  не
коснулось. ‚  газетах писали, что  наши солдаты строЯт  мосты,  сажают аллеи
дружбы, а наши врачи лечат афганских женщин и детей.
     ‚  витебской "учебке"  не было  секретом, что нас готовЯт в Ђфганистан.
Њногие старались "откосить"  любой ценой.  Ћдин призналсЯ,  что боитсЯ, мол,
нас там всех перестрелЯют. џ стал  его презирать.  Џеред  самым отъездом еще
один  отказалсЯ  ехать:  сначала обманывал --  потерЯл комсомольский  билет,
билет нашелсЯ, придумал -- девушка у него рожает. џ считал его ненормальным.
Њы ехали делать  революцию! ’ак нам  говорили. €  мы верили.  ЏредставлЯлось
впереди что-то романтическое.
     ЏулЯ натыкаетсЯ на человека, ты слышишь  --  его не забыть, ни с чем не
перепутать  -- характерный мокрый шлепок. ‡накомый парень рЯдом падает лицом
вниз,  в едкую,  как пепел,  пыль.  ’ы переворачиваешь его на спину: в зубах
зажата сигарета, которую только что ему дал... Ћна еще дымитсЯ... џ не готов
был  стрелЯть  в человека,  Я  еще из мирной жизни... €з  мира...Џервый  раз
действуешь как во сне: бежишь, тащишь, стрелЯешь,  но ничего не запоминаешь,
после  боЯ  не  можешь  рассказать.  ‚се  будто  за   стеклом...  ‡а  стеной
дождЯ...Љак страшный сон видишь. Ћт испуга просыпаешьсЯ, а  вспомнить ничего
не можешь. —тобы испытать ужас, оказываетсЯ,  надо его запомнить, привыкнуть
к нему. —ерез две-три  недели от  тебЯ прежнего  ничего  не остаетсЯ, только
твое  имЯ.  ’ы -- это  уже не ты,  а другой человек. „умаю, так...‚идно, это
так...€ этот другой...  ќтот  человек  при виде убитого  уже не пугаетсЯ,  а
спокойно  или с досадой думает о том, как будет его стаскивать со  скалы или
тЯнуть  по жаре на себе несколько километров. Ћн не представлЯет... Ђ он уже
знает,  как пахнут на жаре вывернутые внутренности и не  выстирываетсЯ запах
человеческого кала и крови. ‚оображение? ‚оображение притихает. ’ы видишь: в
грЯзной  луже расплавленного  металла скалЯтсЯ  обгоревшие  черепа  -- будто
несколько  часов назад тут  не кричали,  а смеЯлись,  умираЯ. Ќо  все  вдруг
обыкновенно...Џросто...ЏоЯвлЯетсЯ  обостренное и волнующее  возбуждение  при
виде убитого: не менЯ! ќто так быстро происходит... ‚от такое превращение...
Ћчень быстро. џ думаю со всеми.
     „лЯ людей на войне в смерти нет тайны. “бивать  --  это просто нажимать
на  спусковой крючок.  Ќас учили: остаетсЯ живым тот, кто выстрелит  первым.
’аков закон  войны. "’ут вы должны уметь две вещи --  быстро ходить  и метко
стрелЯть.  „умать  буду  Я",  --  говорил  командир. Њы  стрелЯли, куда  нам
прикажут. џ  был  приучен  стрелЯть, куда  мне прикажут. ‘трелЯл,  не  жалел
никого. Њог убить  ребенка. ‚едь с нами там воевали  все:  мужчины, женщины,
старики, дети.  €дет колонна через кишлак.  ‚  первой машине  глохнет мотор.
‚одитель  вылазит из кабины, поднимает капот... Џацан, лет десЯти, ему ножом
-- в  спину...  ’ам, где  сердце. ‘олдат  лег на  двигатель...  €з мальчишки
решето сделали... „ай  в тот миг  нам команду - превратили бы кишлак в пыль.
‘терли.   Љаждый   старалсЯ  выжить.  „умать   было  некогда.   Ќам  же   по
восемнадцать-двадцать лет.  Љ чужой смерти Я привык,  а  собственной боЯлсЯ.
‚идел, как от человека в  одну секунду ничего не остаетсЯ, словно его совсем
не было. € в  пустом гробу отправлЯли на родину парадную форму.  —ужой земли
насыплют, чтобы нужный  вес был... •отелось жить... Ќикогда так  не хотелось
жить, как там.  ‚ернемсЯ из боЯ, смеемсЯ. џ никогда так не смеЯлсЯ, как там.
‘тарые анекдоты шли у нас за первый сорт. ‚от хотЯ бы этот...
     Џопал фарцовщик на войну.  Џервым  делом  выЯснил, сколько  чеков стоит
один пленный  "дух".  ‚ восемь чеков оценен. —ерез  два днЯ стоит пыль возле
гарнизона: ведет он двести пленных. „руг просит: "Џродай одного. ‘емь  чеков
дам". -- "—то ты, дорогой. ‘ам за девЯть купил".
     ‘то  раз  будет кто-нибудь рассказывать  --  сто  раз  будем  смеЯтьсЯ.
•охотали до боли в животах из-за любого пустЯка.
     ‹ежит "дух" (так мы называли душманов-моджахедов) со словарем. ‘найпер.
“видел три маленькие звездочки --  старший лейтенант...Џолистал словарь:  за
три звездочки -- пЯтьдесЯт  тысЯч афгани. ™елк! Ћдна большаЯ звезда -- майор
--  двести тысЯч афгани.  ™елк!  „ве маленькие звездочки -- прапорщик. ™елк!
Ќочью  главарь расплачиваетсЯ: за  старшего лейтенанта  --  дать  афгани, за
майора -- дать афгани.  ‡а... —то?  Џрапорщик?  ’ы же нашего кормильца убил.
Љто сгущенку и консервы, кто одеЯла нам продаст? Џовесить!
     Ћ деньгах говорили  много.  Ѓольше, чем о  смерти. џ ничего не  привез.
Ћсколок,  который   из  менЯ  вытащили,  -  и  все.   Љто-то  брал...”арфор,
драгоценные  камни,  украшениЯ,  ковры...  ќто  на  боевых,  когда ходили  в
кишлаки...  Љто-то  покупал, менЯл... ђожок патронов за косметический набор:
тушь,  пудра, тени  длЯ любимой девушки. Џатроны  продавали вареные...  ЏулЯ
варенаЯ не вылетает,  а  выплевываетсЯ  из ствола. “бить ею  нельзЯ. ‘тавили
ведра или тазы, бросали туда патроны  и кипЯтили  два часа.  ѓотово! ‚ечером
несли на продажу. Ѓизнесом занимались командиры и  солдаты, герои и трусы. ‚
столовых  исчезали  ножи, миски,  ложки,  вилки.  ‚ казармах недосчитывались
кружек, табуреток, молотков.  Џропадали штыки от автоматов, зеркала с машин,
запчасти...‚ том  числе  и награды...‚  дуканах  брали все,  даже тот мусор,
который вывозилсЯ из гарнизонного  городка: консервные банки, старые газеты,
ржавые  гвозди,  куски  фанеры,  целлофановые  мешочки...  Њусор  продавалсЯ
машинами.  „оллар и вода  всегда найдут себе дорогу. ‚езде. ‘олдат мечтал...
Ѓыло   три...’ри  солдатских   мечты:  купить  платок   матери,  подружке  -
косметический набор,  а себе плавки, тогда плавок в ‘оюзе не было. ‚от такаЯ
это была война.
     Ќас зовут  "афганцами". —ужое  имЯ.  Љак знак. Њетка. Њы не такие,  как
все.  „ругие. Љакие?  џ  не знаю, кто  Я: герой или  дурак, на которого надо
пальцем  показывать?  Ђ  может,   преступник?  “же  говорЯт,  что  это  была
политическаЯ ошибка.  ‘егоднЯ тихо  говорЯт,  завтра будут громче. Ђ  Я  там
кровь  оставил...  ‘вою...  €  чужую...  Ќам  давали  ордена,  которые мы не
носим...  Њы  еще  будем  их  возвращать...  Ћрдена,  полученные  честно  на
нечестной войне...  Џриглашают выступать  в  школы. Ђ  что  рассказывать?  Ћ
боевых  действиЯх... Ћ  первом  убитом.... Ћ  том, как  Я до  сих пор  боюсь
темноты,  что-нибудь упадет -- вздрагиваю? Љак брали пленных, но до полка не
доводили...Ќе всегда<i>...(Њолчит).</i> ‡а полтора  года войны Я не видел ни одного
душмана живого,  только  мертвых. Ћ коллекциЯх засушенных человеческих ушей?
Ѓоевые  трофеи...  €ми   хвастались...  Ћ   кишлаках   после  артиллерийской
обработки,  похожих  уже не на жилье, а на разрытое поле?  Ћб этом,  что ли,
хотЯт  услышать в наших  школах? Ќет, там нужны  герои.  Ђ Я помню,  как  мы
разрушали, убивали и тут же строили, раздавали подарки. ‚се это существовало
так   рЯдом,   что   разделить   до   сих   пор   не   могу.    Ѓоюсь   этих
воспоминаний...ЏрЯчусь от них...Ћтмахиваюсь...  Ќе знаю  ни одного человека,
кто бы вернулсЯ  оттуда  -- и  не пил, не  курил.  ‘лабые  сигареты  менЯ не
спасают,  ищу  "Ћхотничьи",  которые   мы  там   курили...  Ђ  курить  врачи
запрещают... “ менЯ половина головы из железа. € выпить не могу...
     Ќе пишите только о нашем афганском братстве. …го нет. џ в него не верю.
Ќа войне всех объединЯл страх:  нас одинаково обманули, мы  одинаково хотели
жить и одинаково хотели домой. ‡десь нас  объединЯет то,  что у  нас  ничего
нет, а блага в  нашей стране раздают по блату и привилегиЯм. ‡а кровь. “ нас
одна  проблема: пенсии,  квартиры,  хорошие  лекарства,  протезы,  мебельные
гарнитуры... ђешим их,  и  наши клубы  распадутсЯ. ‚от  Я достану, пропихну,
выгрызу себе  квартиру,  мебель, холодильник,  стиральную  машину,  Японский
"видик" --  и все!  ‘разу станет Ясно,  что мне в  этом клубе больше  делать
нечего. Њолодежь к нам не потЯнулась.  …й мы  непонЯтны.  ‚роде приравнены к
участникам ‚еликой Ћтечественной войны, но те ђодину защищали, а мы? Њы были
в  роли  немцев -- как мне один парень  сказал. „умаю так...’ак...’ак они на
нас  смотрЯт...  Ђ  мы  на них  злы.  Ћни тут  музыку слушали,  с  девушками
танцевали, книжки читали, пока мы там кашу сырую ели и подрывались на минах.
Љто там со мной не был, не видел, не пережил, не испытал -- тот мне никто.
     —ерез десЯть лет, когда у нас вылезут наши гепатиты, контузии, малЯрии,
от  нас  будут  избавлЯтьсЯ...  Ќа  работе, дома... Ќас перестанут  сажать в
президиумы.  ‚сем мы будем в тЯгость... ‡ачем ваша книга? „лЯ кого? Ќам, кто
оттуда вернулсЯ, все равно не понравитсЯ. ђазве  расскажешь  все, как  было?
Љак  убитые верблюды  и  убитые люди лежат  в  одной луже  крови,  их  кровь
перемешалась.  Ђ  больше  кому это нужно? Њы  всем чужие. ‚се,  что  у  менЯ
осталось, -- это мой дом, жена, ребенок, которого она скоро родит. Ќесколько
друзей оттуда. Ѓольше Я никому не верю.
     € уже не поверю...

     <i>ђЯдовой, гранатометчик</i>


     -- „есЯть лет Я молчал...Њолчал про все...
     ‚  газетах  писали:   полк  совершил  учебный  марш...  Џровел  учебную
стрельбу... Њы читали, и  было  обидно. Ќаш взвод сопровождал машины. Њашину
можно отверткой пробить, длЯ пули она -- мишень. Љаждый день в нас стрелЯли,
нас убивали. “били рЯдом знакомого парнЯ... Џервого на моих глазах... Њы еще
мало знали друг друга... €з миномета стрелЯли. “мирал он долго, в нем сидело
много осколков. Ќас узнавал. Ќо звал незнакомых нам людей...
     Џеред отправкой  в Љабул чуть не подралсЯ с одним, а  его  друг от менЯ
его оттаскивает.
     -- —то ты с ним ссоришьсЯ, он завтра летит в Ђфган!
     ’ам  у  нас  никогда  так не было, чтобы  у  каждого свой котелок, своЯ
ложка.  Ћдин котелок --  все  навалимсЯ, человек  восемь.  Ќо  Ђфган  --  не
детективнаЯ историЯ, не приключение... ‹ежит  убитый крестьЯнин -- тщедушное
тело и большие руки... ‚о  времЯ  обстрела  просишь (кого просишь,  не знаю,
Ѓога  просишь):  пусть  землЯ  расступитсЯ  и  спрЯчет  менЯ.  Џусть  камень
расступитсЯ... ‘обаки скулЯт...  †алобно  скулЯт минно-розыскные собаки.  €х
тоже  убивали,  ранили. “битые овчарки и люди, забинтованные собаки и  люди.
‹юди без ног, собаки без лап. Ќе разобрать, где на снегу собачьЯ кровь,а где
человеческаЯ.   ‘бросЯт   в  одну  кучу  трофейное   оружие   --  китайское,
американское,  пакистанское,  советское,  английское,  -- оно, Я  удивлЯлсЯ,
красивое, но  это все длЯ того, чтобы  тебЯ убить. ‘трах!  Њне не  стыдно за
этот  страх. ‘трах  человечнее смелости. ќто  Я понЯл... ЃоишьсЯ  и жалеешь,
хотЯ бы самого себЯ... ЋглЯдываешьсЯ вокруг, начинаешь замечать  жизнь...‚се
останетсЯ  жить,  а  ты  исчезнешь.  Ќе  хочетсЯ  думать, что будешь  лежать
невзрачный и  маленький, за тысЯчу  километров  от дома. “же  в  космос люди
летают,  а как  убивали  друг  друга тысЯчи лет назад, так и убивают. Џулей,
ножом, камнем... ‚ кишлаках наших солдат вилами деревЯнными закалывали...
     ‚ернулсЯ в  восемьдесЯт первом  году...  ‚се было  на  "ура". ‚ыполнили
интернациональный  долг!  ‘вЯщенный! ѓерои! Џриехал  в  Њоскву  утром,  рано
утром.  Џриехал  на  поезде.  „ождатьсЯ вечера,  чтобы сутки терЯть, не мог.
„обиралсЯ на попутках: до Њожайска на электричке, до ѓагарина -- на рейсовом
автобусе, потом до ‘моленска уже на перекладных. € от ‘моленска  до ‚итебска
--  на грузовой машине. ‚сего шестьсот  километров.  Ќикто  деньги  не брал,
когда узнавали, что из  Ђфгана. ќто Я запомнил... Џоследние два километра --
пешком. Ѓегом. ’ак и добежал до дома.
     „ома -- запах тополей, звенЯт трамваи, девочка ест мороженое. € тополЯ,
тополЯ пахнут! Ђ там природа -- это зеленаЯ зона,  так называемаЯ "зеленка",
оттуда  стрелЯют.  ’ак  хотелось  увидеть  березку  и  синичку  нашу.  “глов
боЯлсЯ... ‡айти за угол дома... “гол впереди, все внутри сжимаетсЯ --  а кто
там за  углом?  …ще год боЯлсЯ выйти на улицу: бронежилета нет,  каски  нет,
автомата нет,  как голый. Ђ ночью сны: кто-то в лоб целитсЯ и  такой калибр,
что  полголовы  снесет... ЃросалсЯ  на  стену...  ‡атрещит  телефон, у  менЯ
испарина   на  лбу  -  стрелЯют  !  Ћткуда?  Ќачинаешь   шарить  глазами  по
сторонам...“тыкаешьсЯ в книжную полку...Ђ-а-ах! џ дома...
     ‚ газетах по-прежнему писали: вертолетчик икс совершил учебный полет...
Ќагражден  орденом Љрасной  ‡везды... ‚  Љабуле состоЯлсЯ  концерт  в  честь
Џервого маЯ с участием советских солдат... Ђфган освободил менЯ...€злечил от
иллюзии  веры в то,  что все у нас правильно и в  газетах  пишут  правду, по
телевизору  говорЯт правду. "—то делать? —то  делать?"  -- спрашивал Я себЯ.
•отел на что-то решитьсЯ, куда-то пойти. Ђ куда? Њать уговаривала и никто из
друзей не поддержал. Њол, все молчат. ’ак надо.
     ‚от  вам   рассказал...‚первые  попробовал  говорить   то,  что  думаю.
Ќепривычно...

     <i>ђЯдовой, мотострелок</i>


     -- Ѓоюсь начинать рассказывать...ЋпЯть навалЯтсЯ эти тени...
     Љаждый день... Љаждый день Я  себе там  говорила: "„ура  Я, дура. ‡ачем
это сделала?" Ћсобенно  ночью поЯвлЯлись такие  мысли, когда не  работала, а
днем  были другие: как всем  помочь? ђаны ужасные...  ЊенЯ  потрЯсало, зачем
такие пули? Љто их придумал? ђазве человек их придумал? ‚ходное отверстие --
маленькое,  а внутри  кишки, печень, селезенка --  все  посечено, разорвано.
Њало убить, ранить, надо еще  заставить так мучитьсЯ... Ћни  кричали всегда:
"Њама!" Љогда болит... € страшно... „ругих имен Я не слышала...
     џ  ведь  хотела  уехать  из  ‹енинграда,  на год-два, но  уехать.  “мер
ребенок, потом умер муж. Ќичего не держало менЯ в этом городе, наоборот, все
напоминало,  гнало.   ’ам   мы  с   ним   встречались...  ‡десь  первый  раз
поцеловались... ‚ этом роддоме Я родила...
     ‚ызвал главврач:
     -- Џоедете в Ђфганистан?
     -- Џоеду.
     Њне надо было видеть, что другим хуже, чем мне. € Я это увидела.
     ‚ойна,  нам  говорили,  справедливаЯ,  мы  помогаем  афганскому  народу
покончить  с  феодализмом  и  построить светлое социалистическое общество. Ћ
том,  что наши ребЯта погибают, как-то умалчивалось, мы понЯли так,  что там
много инфекционных заболеваний: малЯриЯ, брюшной тиф, гепатит. ‚осьмидесЯтый
год... Ќачало... Џрилетели в Љабул... Џод госпиталь отдали старые английские
конюшни.  Ќичего  нет...  Ћдин  шприц  на   всех...  Ћфицеры  выпьют  спирт,
обрабатываем  раны бензином.  ђаны плохо  заживают... Џомогало солнце. џркое
солнце убивает микробы. Џервых раненых увидела в нижнем белье и сапогах. Ѓез
пижам.  Џижамы  не  скоро  поЯвились.  ’апочки тоже.  € одеЯла...  “  одного
мальчика...  Џомню  одного  мальчика:  у него тело  во все стороны  гнулось,
костей как не было, ноги веревками. €з него вытащили десЯтка два осколков.
     ‚есь  март  тут же, возле палаток,  сваливали  отрезанные руки, ноги...
’рупы... Ћни лежали в отдельной  палате... Џолуголые, с  выколотыми глазами,
один раз  -- с вырезанной звездой на  животе...  ђаньше в кино о гражданской
войне такое видела. –инковых гробов еще не было, еще не заготовили.
     ‘коро  начали  понемногу   задумыватьсЯ:  кто  же  мы?  Ќаши   сомнениЯ
начальству  не  понравились. ’апочек,  пижам еще не было,  а уже развешивали
привезенные лозунги, призывы,  плакаты. Ќа фоне лозунгов -- худые, печальные
лица  наших ребЯт.  Ћни остались в моем сознании  так навсегда... „ва раза в
неделю -- политическаЯ учеба. Ќас  учили все времЯ: свЯщенный долг,  граница
должна  быть на  замке. ‘амаЯ  неприЯтнаЯ вещь  в  армии --  доносительство,
приказ  доносить. Џо  каждой  мелочи.  Ќа  каждого  раненого,  больного. ќто
называлось: знать настроение... ЂрмиЯ должна быть здоровой...  Џоложено было
"стучать" на всех.  †алеть  нельзЯ было.  Ќо мы жалели, на  жалости там  все
держалось...
     Њы  ехали... ‘пасать,  помогать, любить. ‡а  этим мы ехали...  Џроходит
какое-то времЯ, и Я ловлю себЯ на  мысли, что ненавижу. Ќенавижу этот мЯгкий
и легкий  песок,  обжигающий,  как огонь.  Ќенавижу эти горы.  Ќенавижу  эти
низкорослые кишлаки, из которых  в  любой момент могут выстрелить.  Ќенавижу
случайного  афганца, несущего  корзину с дынЯми или  стоЯщего  возле  своего
дома. …ще неизвестно,  где  он был этой  ночью и  что делал. “били знакомого
офицера,  недавно лечившегосЯ в  госпитале, вырезали две палатки солдат... ‚
другом месте была отравлена  вода... Љто-то поднЯл  красивую зажигалку,  она
разорвалась в  руках... ќто же все наши мальчики  гибли... ‘вои  мальчики...
Ќадо это понЯть... ‚ы не видели обожженного человека? Ќе видели...‹ица  нет,
глаз  нет,   тела  нет...  —то-то  сморщенное,  покрытое  желтой  коркой  --
лимфатической жидкостью. Ќе крик, а рык из-под этой корки...
     ’ам жили ненавистью, выживали ненавистью. Ђ чувство вины? Ћно пришло не
там, а здесь, когда Я уже со стороны посмотрела на это. ’ам мне все казалось
справедливостью, здесь Я ужаснулась, вспомнив маленькую девочку,  лежавшую в
пыли без рук, без ног... Љак сломаннаЯ кукла... Џосле нашей бомбежки... Ђ мы
еще  удивлЯлись,  что они  нас не любЯт. Ћни  лечились в  нашем госпитале...
„аешь женщине лекарство,  а она не поднимает на  тебЯ глаз, она тебе никогда
не улыбнетсЯ. ќто даже  обижало. ’ам  обижало, здесь  -- нет. ‡десь  ты  уже
нормальный человек, к тебе возвратились все чувства.
     ЏрофессиЯ  у  менЯ  хорошаЯ  --  спасать,  она менЯ  и спасла.  џ  могу
оправдыватьсЯ: мы там были нужны. Ќе всех спасли, кого могли спасти, --  вот
что самое страшное.  Њогла спасти -- не было нужного лекарства. Њогла спасти
--  поздно  привезли  (кто  был  в медротах?  --  плохо  обученные  солдаты,
научившиесЯ  только перевЯзывать).  Њогла  спасти  -- не  добудилась пьЯного
хирурга. Њогла спасти...  Њы не могли даже правду написать в похоронках. Ћни
подрывались на минах... Ћт человека часто  оставалось  полведра мЯса... Ђ мы
писали:   погиб  в  автомобильной  катастрофе,   упал  в  пропасть,  пищевое
отравление.  Љогда их  уже стали тысЯчи, тогда нам разрешили сообщать правду
родным.  Љ  трупам  Я  привыкла. Ќо  то,  что  они  такие  молодые,  родные,
маленькие, -- с этим невозможно было смиритьсЯ.
     ЏривозЯт  раненого. Љак раз Я дежурила.  Ћн открыл глаза, посмотрел  на
менЯ:
     -- Ќу, все. -- € умер.
     ’рое суток его  искали  в  горах. Ќашли. Џривезли. Ћн  бредил:  "‚рача!
‚рача!" “видел белый халат, подумал -- спасен! Ђ рана  была  несовместимаЯ с
жизнью. џ только там узнала, что это такое: ранение -- в черепную коробку...
“ менЯ в памЯти свое кладбище, своЯ портретнаЯ галереЯ. ‚ черной рамке.
     „аже в смерти они не были равны. Џочему-то тех, кто погиб в бою, жалели
больше.   “мерших    в   госпитале   --   меньше.    €ногда   они   кричали,
умираЯ...Ћни...’ак  кричали!  Џомню, как умирал в реанимации майор.  ‚оенный
советник.  Љ нему пришла жена. Ћн умер  у  нее  на  глазах... €  она  начала
страшно кричать... Џо-звериному... •отелось закрыть все  двери, чтобы  никто
не слышал... Џотому что рЯдом  умирали  солдаты... Њальчики...  €  их некому
было оплакивать... “мирали они одни. Ћна была лишнЯЯ среди нас...
     -- Њама! Њама!
     -- џ здесь, сынок, -- говоришь, обманываешь.
     Њы стали их мамами, сестрами. € всегда хотелось оправдать это доверие.
     Џривезут солдаты раненого. ‘дадут и не уходЯт:
     -- „евочки, нам ничего не надо. Њожно только посидеть у вас?
     Ђ здесь,  дома... “ них свои мамы, сестры. †ены. ‡десь мы им не  нужны.
’ам  они нам доверЯли то о себе, что в этой  жизни  никому не расскажут.  ’ы
украл у  товарища конфеты  и  съел. ‡десь это  чепуха.  Ђ  там  --  страшное
разочарование в себе. —еловека те обстоЯтельства высвечивали. …сли это трус,
то скоро становилось Ясно  --  трус, если это стукач, то сразу было видно --
стукач. …сли бабник, все знали -- бабник. Ќе уверена, признаетсЯ ли кто-либо
здесь, а  там не  от  одного слышала: убивать может  понравитьсЯ, убивать --
удовольствие. ќто сильное  чувство. ‡накомый  прапорщик  уезжал  в ‘оюз и не
скрывал: "Љак Я жить  теперь  буду, мне же убивать хочетсЯ?"  Ќаверное,  это
тоже страсть: они говорили об этом спокойно. Њальчики -- с восторгом! -- как
сожгли кишлак,  растоптали все. Ћни  же  не  сумасшедшие? ‘колько  их  таких
вернулось...€м убить  человека ничего не  стоит...  Ћднажды  в  гости к  нам
пришел  офицер,  он приехал из-под  Љандагара. ‚ечером надо прощатьсЯ,  а он
закрылсЯ в пустой комнате и застрелилсЯ. ѓоворили, что  пьЯный был, не знаю.
’Яжело.  ’Яжело было  прожить один день.  Њальчик на посту застрелилсЯ.  ’ри
часа  на  солнце.  Њальчик домашний, не выдержал.  Ѓыло  много  сумасшедших.
‚начале они лежали  в общих палатах, потом поместили их отдельно.  Ћни стали
убегать,  их  пугали решетки. ‚месте со  всеми им  было  легче. Ћдного очень
запомнила:
     -- ‘адись. џ спою тебе дембельскую. -- Џоет-поет и заснет.
     ЏроснетсЯ:
     -- „омой! „омой! Љ маме... Њне здесь жарко...
     ‚се времЯ просилсЯ домой.
     Њногие курили.  Ђнашу, марихуану... Љто что  достанет... ЋбъЯснЯли, что
становишьсЯ сильным, свободным от всего. ‚  первую  очередь от  своего тела.
Љак  будто  ты  на  цыпочках  идешь,  слышишь легкость  в  каждой  клеточке,
чувствуешь  каждый  мускул.  •очетсЯ  летать.  Љак  будто   летишь!  ђадость
неудержимаЯ.  ‚се нравитсЯ,  смеешьсЯ над  всЯкой  ерундой.  ‘лышишь  лучше,
видишь лучше.  ђазличаешь больше запахов,  больше звуков.  ‚ этом  состоЯнии
легче убивать--ты  обезболилсЯ. †алости нет.  ‹егко умирать--  страх уходит.
’акое чувство,  что на тебе  бронежилет,  что  ты бронированный. џ умела  их
слушать... „ва раза... џ сама... џ два раза сама  курила... ‚ обоих случаЯх,
когда  психика и физика не  выдерживали. ђаботала  в инфекционном отделении.
„олжно  быть тридцать коек, а лежит триста человек. Ѓрюшной тиф, малЯриЯ. €м
выдавали простыни, одеЯла, а они лежали на своих шинелЯх,  на голой земле. ‚
трусах. Ќаголо остриженные, а с них сыплютсЯ вши... ЏлатЯные...  ѓоловные...
’акого количества вшей Я  себе не представлЯла... Ђ рЯдом в  кишлаке афганцы
ходили в  наших больничных пижамах,  с  нашими  простынЯми  на голове вместо
чалмы. „а, наши мальчики все продавали. џ их  не  осуждаю... Ќет...  —аще не
осуждаю. Ћни умирали за три рублЯ в месЯц -- наш солдат получал восемь чеков
в  месЯц. ’ри  рублЯ... €х  кормили мЯсом с червЯми, ржавой рыбой... “ нас у
всех была  цинга, у менЯ выпали  все  передние зубы. Ћни  продавали одеЯла и
покупали анашу. —то-нибудь сладкое. Ѓезделушки... ’ам такие Яркие лавочки, в
этих лавочках так много привлекательного. “ нас... ‚ ‘оюзе ничего этого нет,
они этого не видели. € они продавали оружие, патроны, чтобы  их потом  этими
же автоматами и патронами убивали. Џокупали за это шоколад... Џирожки...
     Џосле всего там  Я  другими глазами  увидела  свою страну...‡рачок стал
другой, он увеличилсЯ...
     ‘трашно было сюда возвращатьсЯ.  Љак-то  странно. Ѓудто  с тебЯ сорвали
всю кожу. џ все времЯ плакала. Ќикого  не  могла видеть, кроме тех,  кто там
был.  ‘ ними  бы проводила день и ночь.  ђазговоры  других казались  суетой,
вздором  каким-то.  Џолгода так длилось. Ђ  теперь сама в  очереди  за мЯсом
ругаюсь. ‘тараешьсЯ  жить  нормальной  жизнью, как жила  "до". Ќо  этого  не
получаетсЯ. џ стала равнодушной к себе, к своей жизни. †изнь кончена, ничего
дальше не будет. Ђ  у мужчин это переживание  еще мучительнее. †енщина может
зацепитьсЯ  за ребенка,  а  им  не  за  что  зацепитьсЯ.  Ћни  возвращаютсЯ,
влюблЯютсЯ, у них рождаютсЯ дети, а все равно Ђфганистан длЯ них выше всего.
Њне  самой  хочетсЯ разобратьсЯ, почему так? ‡ачем это все было?  Џочему так
это менЯ трогает? ’ам это загонЯлось внутрь, тут вылезло.
     €х надо жалеть, жалеть всех, кто там был.  џ взрослый человек, мне было
тридцать лет, и то какаЯ ломка. Ђ они --- маленькие, они ничего не понимали.
€х взЯли  из  дому, дали в руки оружие. €м  говорили,  им обещали: идете  на
свЯтое дело, ђодина вас  не забудет.  ’еперь от них отводЯт глаза, стараютсЯ
забыть  эту  войну. ‚се! € первые те, кто нас туда послал. „аже  сами мы при
встречах все реже говорим о войне. ќту  войну никто не любит. •отЯ Я  до сих
пор плачу, когда играют афганский  гимн. Џолюбила всю афганскую музыку.  ќто
как наркотик.
     Ќедавно в автобусе встретила солдата. Њы его лечили. Ћн без правой руки
осталсЯ. џ его хорошо помнила, тоже ленинградец.
     -- Њожет, тебе, ‘ережа, чем-нибудь помочь надо?
     Ђ он зло:
     -- „а пошла ты!!
     џ знаю, он менЯ найдет, попросит прощениЯ. Ђ у него кто просит? “ всех,
кто там был? Љого сломало и перекорежило?  Ќе говорю о калеках.  Љак надо не
любить свой народ, чтобы посылать  его  на такое.  џ теперь не  только любую
войну,  Я  мальчишеские драки  ненавижу. € не говорите  мне,  что  война эта
кончилась. ‹етом дохнет горЯчей пылью, блеснет кольцо  стоЯчей воды,  резкий
запах сухих цветов... Љак удар в висок...
     ќто будет преследовать нас всю жизнь...

     <i>Њедсестра</i>


     -- “же отдохнул от войны, отошел -- как передать все, что было...
     ќту  дрожь  во  всем  теле,   эту  Ярость...Љак?   „о   армии  закончил
автотранспортный техникум, и менЯ  назначили  возить командира батальона. Ќа
службу  не жаловалсЯ. Ќо стали  у  нас  настойчиво  говорить об ограниченном
контингенте советских войск в Ђфганистане, ни один политчас не обходилсЯ без
этой информации:  наши  войска  надежно  охранЯют границы  ђодины, оказывают
помощь  дружественному  народу.  Њы  стали  волноватьсЯ  --  могут  на войну
послать. —тобы  обойти солдатский страх, нас решили, как Я  теперь  понимаю,
обмануть.
     ‚ызывали к командиру части и спрашивали:
     -- ђебЯта, хотите работать на новеньких машинах?
     ђазумеетсЯ, в один голос:
     -- „а! Њечтаем.
     „альше следовало:
     -- Ќо сначала вы должны поехать на целину и помочь убрать хлеб.
     ‚се согласились.
     ‚ самолете случайно услышали от летчиков,  что летим в ’ашкент. “  менЯ
невольно возникли  сомнениЯ: на  целину  ли  мы  летим? ‘ели действительно в
’ашкенте.  ‘троем  отвели  в   огороженное  проволокой  место   недалеко  от
аэродрома.  ‘идим. Љомандиры  ходЯт  какие-то возбужденные,  шепчутсЯ  между
собой. Џодоспело времЯ обеда,  к нашей стоЯнке  один за другим  подтаскивают
Ящики с водкой.
     -- ‚ колонну по два ста-а-а-новись!
     Џостроили  и тут же  объЯвили, что, мол,  через несколько часов за нами
прилетит самолет -- мы направлЯемсЯ в ђеспублику  Ђфганистан  выполнЯть свой
воинский долг. ЏрисЯгу.
     —то тут началось! ‘трах, паника превратили людей в  животных -- одних в
тихих,  других  в  разъЯренных.  Љто-то  плакал  от  обиды,  кто-то  впал  в
оцепенение, в транс от невероЯтного, гнусного обмана, совершенного над нами.
‚от  длЯ  чего, оказываетсЯ, приготовили  водку. —тобы легче и проще с  нами
поладить. Џосле водки, когда в голову ударил еще и хмель,  некоторые солдаты
пытались убежать, бросились дратьсЯ с офицерами. Ќо лагерь оцепили солдаты с
автоматами, они  стали теснить всех к  самолету. ‚ самолет  нас грузили, как
Ящики, нас забрасывали в железное пустое брюхо.
     ’ак  мы  оказались  в  Ђфганистане...  ‘коро  увидели  раненых, убитых,
услышали слова:  "разведка", "бой",  "операциЯ". Њне кажетсЯ...Љак Я  теперь
понимаю,  со мной  случилсЯ шок...џ  стал приходить в себЯ,  осознавать Ясно
окружающее лишь через несколько месЯцев.
     Љогда  моЯ жена спросила:  "Љак муж попал в  Ђфганистан?", ей ответили:
"€зъЯвил  добровольное желание". ’акие же  ответы получили все наши матери и
жены. Џонадобись  моЯ  жизнь, моЯ кровь длЯ большого дела, Я сам  сказал бы:
"‡апишите менЯ добровольцем!" Ќо менЯ дважды обманули:  отправили на войну и
не сказали правду, какаЯ это  война, --  правду  Я узнал  через  восемь лет.
‹ежат в могилах мои друзьЯ и не знают, как их обманули с этой подлой войной.
џ иногда им даже завидую: они никогда об этом не узнают.  € их больше уже не
обманут...

     <i>ђЯдовой, водитель</i>


     -- Ћчень скучала без ђодины...
     Њуж служил долгое  времЯ  в ѓермании, затем  в Њонголии... „вадцать лет
моих прошли вне ђодины, которую Я любила безудержной любовью. € Я написала в
ѓенеральный штаб, что всю жизнь за  границей, больше  не  могу. Џрошу помочь
вернутьсЯ домой...
     Њы  уже  сели в  поезд, а Я все не верила.  Љаждую  минуту спрашивала у
мужа:
     -- Њы едем в ‘оветский ‘оюз? ’ы менЯ не обманываешь?
     Ќа первой  станции взЯла в руку кусочек родной  земли, смотрю на нее  и
улыбаюсь -- роднаЯ! џ ее ела, поверьте. “мывала ею лицо.
     Њой любимый...Њой...Ќаш... ћра у менЯ -- старшенький. Ќехорошо матери в
этом признаватьсЯ, но Я любила  его больше  всех на свете. Ѓольше, чем мужа,
больше, чем  второго  сына, Я любила всех, но его  как-то  особенно. Ћн  был
маленький,  Я спала и держала  его за ножку. Ќе могла себе представить:  как
это Я  побегу  в кино,  а сына оставлю с кем-то.  Ѓрала его,  трехмесЯчного,
несколько  бутылочек молока, и мы отправлЯлись в кино. Њогу  сказать,  что Я
всю жизнь  была  с  ним. ‚оспитывала  его  только  по книгам,  по  идеальным
образам: Џавка Љорчагин, Ћлег Љошевой,  ‡оЯ ЉосмодемьЯнскаЯ. ‚ первом классе
знал  наизусть  не  сказки, не  детские  стихи, а  целые  страницы  из  "Љак
закалЯлась сталь" ЌиколаЯ Ћстровского.
     “чительница была в восторге:
     -- Љто твоЯ мама, ћра? ’ы уже так много прочитал.
     -- ЊоЯ мама работает в библиотеке.
     Ћн знал идеалы,  но он не знал жизни. џ тоже, столько лет живЯ вдали от
ђодины,  воображала,  что  жизнь  состоит из  идеалов.  ‚от  случай. Њы  уже
вернулись в родные места,  жили в  —ерновцах. ћра училсЯ в  военном училище.
Ћднажды, в два часа ночи -- звонок в дверь. ‘тоит на пороге он.
     -- ’ы, сынок? —то так поздно? Џочему в дождь? Њокрый весь...
     -- Њама, Я приехал тебе сказать: мне  трудно жить. ’о, чему ты учила...
Ќичего  этого нет... Ћткуда ты это все взЯла? Ђ это только  начало...  Љак Я
буду жить дальше?
     ‚сю ночь мы с ним просидели на кухне. Ћ чем Я могла говорить? ‚се о том
же: жизнь прекрасна, люди хорошие. ‚се правда. ’ихо менЯ слушал. “тром уехал
в училище.
     Ќе раз Я настаивала:
     -- ћра, бросай училище, иди в гражданский  институт. ’вое место  там. џ
же вижу, как ты мучаешьсЯ.
     Ћн  не  был доволен своим выбором, потому что военным стал случайно. €з
него мог бы получитьсЯ хороший историк...  “ченый. †ил он книгами...  "ЉакаЯ
прекраснаЯ  страна  --  „ревнЯЯ ѓрециЯ".  €  читает все  о  ѓреции. Џотом об
€талии:  "Њама,  ‹еонардо да ‚инчи  думал о полетах в  космос.  Љогда-нибудь
разгадают улыбку „жоконды..."Ђ в десЯтом классе на зимних каникулах поехал в
Њоскву. ’ам у менЯ  живет  брат, полковник  в отставке ћра с ним  поделилсЯ:
"•очу поступать в университет на философский факультет". ’от не одобрил:
     -- ’ы  честный парень,  ћра. Ѓыть философом  в наше  времЯ тЯжело. Ќадо
обманывать себЯ и других. Ѓудешь  говорить правду,  угодишь за решетку или в
сумасшедший дом.
     € весной ћра решает:
     -- Њама, не спрашивай менЯ ни о чем. џ буду военным.
     џ видела  в  военном городке  цинковые гробы. Ќо тогда:  один  сын -- в
седьмом классе, другой  --  еще меньше. ЌадеЯлась: пока они вырастут,  война
кончитсЯ. ђазве  война может быть такой  длинной? "Ђ она оказалась  длиной в
школу, в десЯть лет", -- сказал кто-то на ћриных поминках.
     ‚ыпускной вечер в училище. ‘ын -- офицер. Ќо Я не понимала, как это ћре
надо будет куда-то уезжать. Ќе представлЯла ни на миг своей жизни без него.
     -- Људа тебЯ могут послать?
     -- Џопрошусь в Ђфганистан.
     -- ћра!!!
     -- Њама, ты менЯ воспитала таким, теперь не вздумай перевоспитывать. ’ы
правильно менЯ воспитала. ‚се те выродки, которых  Я встречал в жизни, -- не
мой народ и не моЯ  ђодина. џ поеду в Ђфганистан, чтобы доказать им,  что  в
жизни   есть  высокое  и  не  каждому  хватает  длЯ  счастьЯ  забитый  мЯсом
холодильник и "†игули". …сть еще что-то... ’ы так учила...
     Ћн не один  попросилсЯ в Ђфганистан, много мальчиков  подавало  рапорт.
‚се они --  из  хороших семей:  у одного  отец  --  председатель колхоза,  у
другого--сельский учитель...Њама медсестра...
     —то Я могла сказать своему сыну? —то ђодине это не нужно? Ђ те, кому он
хочет что-то  доказать, как считали, так  и будут считать, мол, в Ђфганистан
едут  только за трЯпками, за чеками. ‡а  орденами, за карьерой. „лЯ них  ‡оЯ
ЉосмодемьЯнскаЯ -- фанатичка, а  не  идеал, потому что нормальный человек на
такое не способен.
     Ќе знаю, что со мной произошло: плакала, умолЯла. Џризналась ему в том,
в чем сама себе боЯлась признатьсЯ...Ќо о чем уже говорили... “же потихоньку
шептались на кухнЯх. џ его просила:
     -- ћрочка, жизнь совсем не такаЯ, как Я тебЯ учила. € если Я узнаю, что
ты  в Ђфганистане,  выйду  на  площадь... Ќа  ‹обное  место...  Ћболью  себЯ
бензином и сожгу.  ’ебЯ  убьют  там не за ђодину,  тебЯ убьют неизвестно  за
что... Џросто так...  ђазве может  ђодина  посылать  на  гибель своих лучших
сыновей без великой идеи?
     €  он обманул менЯ, сказал, что поедет  в Њонголию. Ќо Я  знала: это же
мой сын, он будет в Ђфганистане.
     ‚ это же времЯ ушел в армию ѓена, мой младший. џ за него была спокойна,
он вырос другим. €х вечный спор с ћрой.
     ћра:
     -- ’ы, ѓена,  мало читаешь. Ќикогда не увидишь у тебЯ книгу на коленЯх.
‚сегда-- гитара.
     ѓена:
     -- џ не хочу быть таким, как ты. џ хочу быть как все.
     Ћни уехали,  Я перешла жить к ним в детскую. ЏотерЯла интерес ко всему,
кроме  их книг, их вещей, их писем. ћра писал о Њонголии, но так запутывалсЯ
в географии, что Я уже  не сомневалась, где он. „нем и ночью перебирала свою
жизнь... ђезала себЯ на кусочки... ќту боль не передать никакими словами...
     џ сама его туда отправила. ‘ама!
     ...‚ходЯт какие-то чужие люди, по их лицам сразу ловлю  -- они принесли
мне беду. Ћтступаю в комнату. ЋстаетсЯ последнЯЯ страшнаЯ надежда:
     -- ѓена?!
     Ћни отводЯт глаза.  Ђ Я еще раз  готова отдать  им  одного сына,  чтобы
спасти другого.
     -- ѓена?!
     ’ихо-тихо кто-то из них произнес:
     -- Ќет, ћра.
     „альше  не могу... Ќе могу дальше... „ва  года Я умираю...  џ  ничем не
больна, но  Я умираю. џ не сожгла  себЯ на площади, муж не отнес и не бросил
им  в  лицо партбилет. Њы,  наверное, уже умерли...  ’олько никто об этом не
знает...
     Њы сами об этом не знаем...


     <i>Њать</i>


     -- ‘разу Я себЯ убедил: "џ все забываю... џ все забываю..."
     “ нас в семье табу на эту тему. †ена там поседела в сорок лет, у дочери
были  длинные  волосы,  сейчас  носит  короткую  стрижку.  ‚о  времЯ  ночных
обстрелов  Љабула не могли  ее добудитьсЯ и тЯнули  за косы. Ђ  через четыре
года менЯ вдруг понесло, понесло... •очу говорить... € вчера зашли случайные
гости, не  могу себЯ остановить... Џринес альбом... Џоказал слайды: зависают
над кишлаком "вертушки", кладут на носилки раненого, рЯдом -- его оторванную
ногу  в кроссовке.  Џленные,  приговоренные  к  расстрелу, наивно смотрЯт  в
объектив, через десЯть  минут  их уже не  будет... Ђллах  акбар!  ЋглЯнулсЯ:
мужчины на  балконе курЯт, женщины удалились на кухню. ‘идЯт только их дети.
Џодростки. ќтим любопытно. Ќе понимаю, что со  мной творитсЯ? •очу говорить.
Ћтчего вдруг? —тобы ничего не забыть...
     Љак  было  тогда,  что  Я  чувствовал  тогда  --  не  передам.  џ смогу
рассказать о своих чувствах сейчас... —ерез четыре года...  —ерез десЯть лет
все станет звучать иначе, может быть, разобьетсЯ вдребезги.
     Ѓыла  какаЯ-то  злость. „осада. Џочему Я должен ехать?  Џочему  на  мне
сошлось?  Ќо  ощутил  нагрузку,  не  сломалсЯ --  это  дало  удовлетворение.
Ќачинаешь  готовитьсЯ  с  самой мелочевки: какой  ножик с собой взЯть, какой
бритвенный прибор... ‘обралсЯ... €  тут уже невтерпеж:  скорее встретитьсЯ с
неизвестным, чтобы не прошел подъем, высота чувств. ‘хема получаетсЯ...  ќто
вам  расскажет  любой и каждый...  Ђ  менЯ озноб или пот прошибает...  € еще
такой  момент:  когда  самолет  приземлилсЯ,  облегчение  и  в  то же  времЯ
возбуждение -- сейчас все начнетсЯ, увидим, пощупаем, поживем этим.
     ‘тоЯт  трое афганцев, о  чем-то разговаривают, смеютсЯ. Џробежал  вдоль
торговых  рЯдов  грЯзный  мальчишка,  нырнул куда-то  в  толстые трЯпки  под
прилавок. “ставилсЯ на менЯ зеленым немигающим глазом попугай. џ смотрю и не
понимаю, что происходит... Ћни не прерывают разговора... ’от, что спиной  ко
мне,   поворачиваетсЯ...   €  Я   смотрю  на   дуло   пистолета...  Џистолет
поднимаетсЯ...  поднимаетсЯ... ‚от отверстие... џ его вижу.  Ћдновременно  Я
слышу резкий щелчок, и одновременно менЯ нет... џ нахожусь  в одно и  то  же
времЯ и по ту, и  по эту  сторону... Ќо Я еще не лежу, а  стою.  •очу с ними
говорить, не могу: а-а-а-а...
     Њир  проЯвлЯетсЯ  медленно, как фотографиЯ...  Ћкно... ‚ысокое  окно...
—то-то  белое и  что-то большое, грузное  в  этом  белом...  Љто-то...  Ћчки
мешают, не разглЯдеть лица... ‘  него капает пот... € капли пота менЯ больно
ударЯют по лицу... Џоднимаю неподъемные веки и слышу облегченный вздох:
     -- Ќу все, товарищ подполковник, вернулсЯ из "командировки".
     Ќо  если  Я  подниму  голову,  хотЯ  бы  поверну  ее,  у  менЯ  куда-то
проваливаетсЯ  мозг. ‘ознание мерцает...  ЋпЯть нырЯет в толстые трЯпки  под
прилавок мальчишка... “ставилсЯ на менЯ немигающим зеленым глазом попугай...
‘тоЯт  трое афганцев...  ’от:  что  спиной  ко мне:  поворачиваетсЯ...  €  Я
упираюсь взглЯдом в дуло пистолета... ‚от отверстие...  џ его вижу... ’еперь
Я  не  жду  знакомого щелчка... Љричу:  "џ должен тебЯ убить!  џ должен тебЯ
убить!.."
     Љакого цвета крик?  Љакого  вкуса? Ђ какого цвета кровь? ‚ госпитале --
она краснаЯ, на сухом песке  -- сераЯ,  на скале -- Ярко-синЯЯ к вечеру, уже
не живаЯ. €з тЯжелораненого человека кровь вытекает быстро, как  из разбитой
банки... € человек тухнет... тухнет... Ћдни глаза до конца блестЯт и смотрЯт
мимо тебЯ... “порно куда-то мимо...
     ‡а все заплачено! ‡а все! ‘полна. <i>(Ќачинает нервно ходить по комнате).</i>
     ‚ы смотрите на горы  снизу -- бесконечные,  не  достать, подниметесь на
самолете -- внизу перевернутые сфинксы лежат. Џонимаете, о чем Я? Ћ времени.
Ћ расстоЯнии между событиЯми. ’огда даже мы, участники, не знали, что это за
война.  Ќе  путайте  менЯ  сегоднЯшнего  со  мной  вчерашним,  с тем, кто  в
семьдесЯт девЯтом был там. „а, Я этому верил! ‚  восемьдесЯт третьем приехал
в Њоскву. ’ут жили так,  вели себЯ  так, как будто нас там не  было. € войны
никакой не было. ‚ метро, как всегда, смеЯлись, целовались. —итали. џ шел по
Ђрбату и останавливал людей:
     -- ‘колько лет идет война в Ђфганистане?
     -- Ќе знаю...
     -- ‘колько лет идет война...
     -- Ќе знаю, зачем это вам?
     -- ‘колько лет...
     -- ЉажетсЯ, два года...
     -- ‘колько лет...
     -- Ђ что, там война? Ќа самом деле?
     ’еперь  можно  смеЯтьсЯ над нами, издеватьсЯ: мол, слепые и глупые, как
овцы,   были.   Џослушное    стадо!   ’еперь    ѓорбачев    разрешил...‚ожжи
отпущены...‘мейтесь! Ќо стараЯ китайскаЯ мудрость гласит: достоин всЯческого
презрениЯ охотник, хвастающийсЯ  у ног сдохшего льва,  и достоин  всЯческого
уважениЯ  охотник,  хвастающийсЯ  у  ног  поверженного  льва.  Љто-то  может
говорить  об  ошибках. Џравда,  не знаю:  кто?  Ќо  Я  -- нет. ЊенЯ спросЯт:
"Џочему  вы  молчали  тогда? ‚едь вы были не  мальчик. ‚ам было  без  малого
пЯтьдесЯт лет". џ должен понЯть...
     Ќачну с того, что Я там стрелЯл, и в то же времЯ Я уважаю этот народ. џ
даже   его  люблю.  Њне  нравЯтсЯ  его  песни,  его  молитвы:  спокойные   и
бесконечные,  как  его горы.  Ќо вот Я  --  буду говорить только  о  себе --
искренне  верил,  что  юрта  хуже  пЯтиэтажного  дома, что без  унитаза  нет
культуры. € мы завалим их унитазами, и построим каменные дома. Ќаучим водить
трактор.  € мы привезли им столы длЯ кабинетов, графины длЯ воды, и  красные
скатерти длЯ  официальных заседаний, и  тысЯчи  портретов  Њаркса, ќнгельса,
‹енина. Ћни висели во  всех кабинетах,  над  головой каждого начальника.  Њы
привезли  им  начальственные  черные  "‚олги".  €  наши  тракторы,  и  наших
племенных бычков.  ЉрестьЯне (дехкане)  не  хотели  брать землю,  которую им
дарили, потому что она принадлежит  Ђллаху, человек не может ее ни  дать, ни
взЯть. Љак из космоса, смотрели на нас проломленные черепа мечетей...
     Њы  никогда  не  узнаем,  как  муравей  видит  мир. Ќайдите  об этом  у
ќнгельса. Ђ у востоковеда  ‘пенсерова: "Ђфганистан нельзЯ купить, его  можно
перекупить".  “тром закуриваю сигарету: на  пепельнице сидит маленькаЯ,  как
майский  жук, Ящерица.  ‚озвращаюсь через несколько дней: Ящерица  сидит  на
пепельнице  в той  же позе, даже головку еще не повернула. ЏонЯл:  вот он --
‚осток. џ десЯть раз исчезну и воскресну,  разобьюсь и  поднимусь, а она еще
не  успеет своей  крошечной головки  повернуть.  Џо их календарю  --  тысЯча
триста шестьдесЯт первый год...