        ”арли Њоуэт. “водЯщий по снегу

---------------------------------------------------------------
     "The Snow Walker"
     McClelland and Stewart Limited.
     Toronto, 1979


     ђассказы:    "‘нег",    "—ужак   в   ’арансее",
"†елезные люди", "‘оединенные",
     "†енщина   и   волк",   "“водЯщий  по   ‘негу",
"„оброго пути, брат мой!", "ЊрачнаЯ одиссеЯ ‘узи".
     <i>Џеревод с английского Њихайловой ‹.ѓ.
     Ђвтор  предисловиЯ и комментариев кандидат географических наук —еркасов
Ђ.€.
     "‘леды на снегу", Њосква, издательство "Њысль",
1985.</i>
---------------------------------------------------------------

     <img src="snow.gif" width=118 height=183 border=0>


     ‘нег

     ‚о времена младенчества истории  человек уже знал, что  на лоно природы
влиЯют некие силы --  первоосновы. „ревние греки, расположившиесЯ на берегах
своих теплых морей, выделЯли четыре элемента: Ћгонь,  ‡емлю,  ‚оздух и ‚оду.
Ќо мир греков  был поначалу  неширок  и несколько ограничен,  поэтому  пЯтый
элемент всего сущею был им неведом.
     Ћколо 330 года до нашей эры древнегреческий математик-перипатетик Џифей
[1. <i>Ђ.—.</i>] совершил фантастическое длЯ  тех времен путешествие на север -- до
берегов €сландии и далее,  в  ѓренландское море. ’ам он познал пЯтый элемент
во всем  застывшем белом великолепии и, вернувшись в теплое ‘редиземноморье,
приложил все стараниЯ, чтобы описать увиденное наилучшим образом. ‘ограждане
путешественника сочли его лжецом -- даже обладающие самым живым воображением
не  могли  постичь  истинное  величие  и  силу   белого  вещества,   изредка
ложившегосЯ легким покрывалом на горние дворцы богов-олимпийцев.
     Ќо врЯд ли стоит упрекать их  в неспособности представить, сколь велика
сила снега. Њы, потомки и наследники древних греков,  испытываем по существу
сходное затруднение и не сознаем мощи пЯтой первоосновы.
     Љак мы представлЯем себе снег?
     •рупкость рождественских снов, сотканных из  темной синевы под перезвон
сенных колокольчиков.
     ‘уроваЯ реальность застрЯвшей в сугробах машины, когда колеса буксуют и
бесцельно крутЯтсЯ,  целиком  разрушаЯ мнение о значимости нашей  персоны --
кувырком летЯт назначенные встречи, ломаетсЯ строго расписаннаЯ жизнь.
     Џризрачный призыв запорошенных женских ресниц зимней ночью.
     ђешительность мамаш, когда они стЯгивают со шмыгающих носами  ребЯтишек
промокшие пальто и комбинезоны.
     Џленительность  воспоминаний  стариков,  пытающихсЯ удержать в  памЯти,
увидеть вновь белые дни своего детства.
     Ѓанальность  телерекламы кока-колы, зазывно  сверкающей  на заснеженном
склоне ‘олнечной долины.
     €зысканность полной тишины в глубине укутанного снегом леса.
     •русткий бег лыж и воинственное тарахтение снегохода.
     ’аким мы  видим и  знаем снег,  но  все его образы,  известные  нам, --
только  лежащие на поверхности черты многостороннего, калейдоскопического  и
изменчивого элемента.
     ‘нег,  на   нашей  планете   фениксом  возрождающийсЯ  из   собственной
растопленной влаги, бессмертен и вездесущ во  всей галактике. ‚  космической
пустоте  необъЯтные  облака  снежных кристаллов целую вечность  перетекают с
места на место.  €  все  же, как доказывают умы лучших  ученых  и  острейшие
глаза,  которыми  астрономы, подобно  циклопам, вглЯдываютсЯ  в  межзвездные
дали, кристаллы, сверкающие в космической бездне,  и снежинки, садЯщиесЯ  на
наши руки и лица тихим декабрьским вечером, по существу одинаковы.
     ‘нег  --  это тоненькаЯ  пластинка  снежинки,  на  секунду присевшаЯ на
подоконник.  Ќо снег также "дорожный указатель" пути к ‘олнечной
системе.  Џри  взглЯде   на  Њарс  через  телескоп  планета  предстает   как
красноватый шар, только на полюсах сидЯт снежные  шапки,  а от них до самого
экватора местами тЯнутсЯ отливающие ледЯным блеском Языки.  Џодобно тому как
антилопа  сверкает  своим белоснежным зеркальцем вокруг  хвоста на  равнинах
желто-коричневой  саванны, Њарс сигнализирует дальним  мирам, отражаЯ своими
снежными равнинами Яркие лучи нашего общего солнца [2. <i>Ђ.—.</i>].
     ‡емлЯ поступает так же.
     Љогда наш первый космонавт, отправлЯющийсЯ  к звездам, устремитсЯ прочь
из ‘олнечной системы,  перед его взором  будет бледнеть и сливатьсЯ  зеленаЯ
окраска  материков и  голубизна  океанов на  уменьшающемсЯ  земном  шаре.  €
последний  знак, который  донесетсЯ до  него с  исчезающей ‡емли, подаст ему
полЯрный гелиограф. Џоследним родным элементом,  с которым  он  попрощаетсЯ,
будет снег.  € снег укажет своим блеском дорогу к нашему миру  летЯщим к нам
инопланетЯнам -- если у них есть глаза, которые смогут его заметить.
     ЉристаллическаЯ  снежнаЯ пыль рассеЯна  меж  звезд, но  на  ‡емле  снег
предстает еще в одном  обличье -- как  ’итан-повелитель. Ќа юге он властвует
над  целым  континентом  --  Ђнтарктидой.  Ќа  севере  он  тЯжелым  панцирем
покрывает горные отроги, своим весом заставлЯет ѓренландию осесть глубоко  в
воду. ‹едники -- вот следующее обличье снега.
     ‹едники  рождаютсЯ  из  снега, сыплющегосЯ с  неба, --  хрупких  мЯгких
снежинок,  почти бесплотных... но  падающих непрерывно и никогда  не тающих.
ЏроходЯт  годы, десЯтилетиЯ,  века, а  снег все  падает. ’ам,  куда  одна за
другой   ложились  невесомые  снежинки,   скопилась  огромнаЯ  тЯжесть.   Ќа
поверхности белой пустыни незаметно никаких перемен, но в застывших глубинах
кристаллы менЯютсЯ:  от давлениЯ искажаетсЯ  их  структура, они соединЯютсЯ,
плотно смыкаютсЯ и в конце концов сливаютсЯ в черный, тЯжелый лед.
     Ћтносительно  недавно  по  геологическим  масштабам  снег  четыре  раза
полностью  покрывал ‘еверную Ђмерику, почти целиком  …вропу и  большую часть
Ђзии.  Љаждый  раз снег  изменЯл  облик  почти  половины мира.  Ќеотвратимое
движение ледников  толщиной  около  четырех километров,  которые  сползали с
огромных ледЯных  куполов  на полюсах, сдирало с лица  земли все  до  самого
базальтового и гранитного основаниЯ: уничтожало почву, все проЯвлениЯ жизни,
прорывало глубокие борозды в скальном основании, продавливало земную мантию,
отчего она проседала на сотни метров ниже первоначального уровнЯ. Ђ снег все
падал,  ложилсЯ  мЯгкими  волнами,  пока  из   морей  не  улетучились  и  не
превратились в льды несчетные миллионы тонн влаги, пока океаны .не отступили
от берегов континентов.
     Њы  не  знаем  другого  природного  ЯвлениЯ,  чьЯ   мощь  превзошла  бы
равнодушное  движение великого  ледника. „аже  разрыв земной  коры во  времЯ
наистрашнейшего  землетрЯсениЯ не может  идти ни в какое сравнение. Ќе ровнЯ
ему  и бушующие  океанские волны,  что с громовым  грохотом  обрушиваютсЯ на
берег. ‚оздух, ревущий в безумии урагана, бессилен по сравнению с ним. Ћгонь
самого  сердца   ‡емли,   взрывающий  горы  и  затоплЯющий  равнины   реками
раскаленной лавы, потух бы, встретившись с медленным течением ледника.
     ‹едник  --  макроскопическаЯ форма снега. Ќо  в  своей микроскопической
форме  он  --  воплощение   эфирной  мимолетной  красоты.   Ѓанальным  стало
утверждение, что  нельзЯ найти  ни одной пары абсолютно одинаковых снежинок,
тем  не  менее  каждаЯ  из  бесчисленных  мириад снежинок,  упавших  за  все
существование  ‡емли на  ее поверхность,  будет вовеки оставатьсЯ уникальным
творением симметрии и совершенства, сколько бы времени ни прошло.
     џ  знаю  человека,  который  большую  часть  своей  сознательной  жизни
посвЯтил  изучению этого недолговечного  чуда. Ћн  выстроил  дом, оснащенный
вместо отоплениЯ системой заморозки. ‚ крыше  его дома зиЯет дыра. ‚ снежные
дни и ночи этот человек одиноко сидит в своем ледЯном жилище, ловит снежинки
на специально  охлажденные стеклЯнные пластинки и спешит сфотографировать их
через линзу. „лЯ него пЯтый  элемент  во всем его бесконечном многообразии и
неповторимости -- сама красота, которую надо боготворить.
     Ќе многие из  нас захотели бы разделить  с ним эту почти  средневековую
страсть. ‘казать по правде, современный человек  бессознательно  укреплЯет в
себе  шизофреническое отношение  к пЯтому  элементу. •отЯ  многие испытывают
ностальгию  по  ушедшим  в прошлое  детским забавам в  снегу,  к  теперешним
вторжениЯм  снега в  нашу  жизнь  мы  чаще  всего  относимсЯ  с возрастающей
враждебностью. Њы не  можем подчинить себе снег,  заставить  его работать на
нас. ’от самый снег, который благодатно покрывал зимой девственный мир наших
предков, в новом выстроенном нами  мире машин творит хаос.  ‘ильный снeгoпaд
парализует  жизнь Ќью-‰орка,  ЊонреалЯ, —икаго.  Ћн  сдавливает транспортные
артерии,  ведущие  к  закоченевшим  городам,  заносит  пути железных  дорог,
парализует аэродромы, валит телефонные столбы и мачты линий электропередачи.
„аже  не  очень сильный  снегопад вызывает значительные  неудобства --  если
разбившиесЯ  автомобили, сломанные  конечности  и  новых  клиентов  длЯ бюро
похоронных услуг можно отнести к категории неудобств.
     ‚озможно,  мы  будем  относитьсЯ к снегу с  еще  меньшей симпатией и  в
совсем  недалеком  будущем. ђассказы о  старых-добрых  зимах, когда  сугробы
вздымались  до  крыш, а санные экипажи  проносились  по  дорогам, наметенным
вровень с вершинами деревьев, --  вовсе не небылицы. ‚сего сто лет назад это
было  обычным  Явлением.  Ќо  за  последний   век  климат  потеплел,  криваЯ
температур  пошла  вверх,  произошло  улучшение,  с нашей  точки  зрениЯ,  в
непостоЯнных погодных циклах. ‚озможно, что повышение температуры временное,
и не за горами похолодание.  —то мы тогда будем делать в нашем искусственном
мире с его  тонкой структурой? Ѓудет  ли  снег  восхищать  нас тогда? ‘корее
всего само слово "снег" станет проклЯтием.
     € все же, даже если наступит такое времЯ, на земле могут остатьсЯ люди,
которых   неотвратимое  безостановочное   падение  мЯгкого  белого  пуха  не
потревожит. Ћни -- настоЯщие люди снегов.
     †ивут они только в северном полушарии, потому что царство снега в южном
-- в Ђнтарктике  -- позволЯет выжить лишь человеку, защищенному  от внешнего
воздействиЯ почти как космонавт.
     ‹юди снегов  окружают ‘еверный полюс.  ќто  алеуты, эскимосы и  индейцы
атапаски  в  ‘еверной  Ђмерике;  гренландцы, лопари,  ненцы,  чукчи,  Якуты,
юкагиры и родственные им народы севера …вропы и ‘ибири.
     ‡акоснев в своем "машинном веке",  мы обычно полагаем,  что
эти люди, лишенные надежной защиты, которую дает наша прославленнаЯ техника,
ведут безрадостную жизнь на краю цивилизации, отдают последние силы жестокой
борьбе  за  выживание и  не имеют  никакого  представлениЯ о "духовных
ценностЯх  жизни".   €   хотЯ  нашим  убеждениЯм  в  том,  что  только
техническаЯ . цивилизациЯ обеспечивает человеку достойный образ жизни, будет
нанесен  тЯжкий  удар,  следует признать:  многочисленные  встречи  с людьми
снегов доказывают  ошибочность этой догматической веры.  Ѓольшинство  из них
вело достойную жизнь,  пока наша  алчность,  порожденнаЯ манией  величиЯ,  и
самоуверенность  не заставили  нас  вмешатьсЯ  в их дела. ђазве  не достойно
человека жить в мире со  своей совестью и  с  соплеменниками,  в гармонии  с
природой,  смеЯтьсЯ и любить без стеснениЯ, чувствовать,  что день прожит со
смыслом, не  терЯть  уверенности  на протЯжении  всего жизненного пути -- от
рождениЯ до смерти -- и гордитьсЯ пройденным путем без ‡аносчивости?
     ‘нег  был  союзником этих людей.  Ћн защищал и  укрывал  их от крайнего
холода.  ќскимосы строили из снежных  плит дома. Ћбогреваемые изнутри только
жировыми  лампами, дома  хранили  тепло, хотЯ снаружи температура  падала до
пЯтидесЯти градусов ниже нулЯ и бушевал ветер,  чей рев  скрадывали  толстые
снежные стены. ‘лежавшийсЯ снег -- прекрасный  изолЯтор. …го можно резать  и
формовать гораздо проще, чем древесину. €  в то же  времЯ он легок и прочен,
если  с ним  правильно обращатьсЯ. ‘нежный дом-иглу с  внутренним  диаметром
семь  метров и высотой три  метра два человека могут построить  за два часа.
€ногда  эскимосы  строили  иглу  до двадцати  метров диаметром  и,  соединЯЯ
несколько таких домов-комнат, создавали настоЯщие снежные дворцы.
     ‚се люди снегов так  или иначе используют  снег  длЯ  укрытиЯ. …сли это
оседлые  племена, живущие  в  деревЯнных домах, зимой они обкладывают  стены
толстым  слоем  снега. Ќекоторые  устраивают  пещеру  в  высоком  сугробе  и
покрывают  его  сверху  оленьими шкурами. …сли снега много, обитатели ‘евера
редко страдают от холода.

     ‘нег поддерживает также их транспортную  систему. Ќа собачьих и оленьих
упрЯжках, надев  снегоступы  или лыжи,  можно  добратьсЯ  до любого  нужного
места. ‚есь  окружающий  мир,  засыпанный  снегом, становитсЯ  одной большой
дорогой. Џо ней можно передвигатьсЯ очень быстро. ‘обачьЯ или оленьЯ упрЯжка
может развить скорость  до сорока километров в  час и  покрыть  за  день без
особого труда около двухсот километров.
     Џодвижность,  которую   обеспечивает   им  снег,  вместе  с  изменением
поведениЯ дичи зимой при всех прочих равных условиЯх уберегает  людей снегов
от голода.  ‘нег,  покрывающий  зимой арктический  лед, дает тюленЯм  ложное
ощущение  безопасности. Ћни проделывают во льду дыхательные лунки, прикрытые
тонким слоем  снега. Ћхотник-чукча или  эскимос находит такую  лунку  и ждет
около  нее,  пока  погруженнаЯ  в снег  над лункой костЯнаЯ  или  деревЯннаЯ
палочка не качнетсЯ, и быстро вонзает острогу в невидимое животное.
     ‚  поросших  лесом  местах  глубокий  снег  вынуждает  лосей  и  оленей
собиратьсЯ на ограниченных участках, благодарЯ чему можно без  особого труда
добыть  их. ‚ажнее же  всего, что животные,  кроме летающих  и обитающих под
снегом, оставлЯют  на его поверхности следы. Љак только выпадет снег, все --
от медведЯ до зайца -- становЯтсЯ гораздо более уЯзвимыми.
     ‹юди снегов знают снег,  так  же как себЯ. ‘овременные ученые исследуют
пЯтый  элемент  не  столько из  научного  любопытства, сколько из-за хищного
стремлениЯ   нашей  цивилизации   подстегнуть  разорение  ‘евера  или  из-за
опасениЯ,  что  придетсЯ вести  войну  среди  снегов.  ’ратЯ на исследованиЯ
огромные ресурсы  денег и времени,  ученые  начали распознавать бесчисленные
разновидности  снега  и  наделЯть их именами.  Ћни  могли бы поберечь  силы,
потому  что  у эскимосов  существует более ста составных  слов, обозначающих
разновидности  и  состоЯниЯ  снега,  у   лопарей   --  почти   столько   же.
Ћленеводы-юкагиры, живущие на арктическом побережье ‘ибири, могут определить
глубину  снега,  его  плотность  и  степень  внутреннего  оледенениЯ,  бегло
взглЯнув на его поверхность.
     ‹юди  ‘евера  радуютсЯ,  когда толстый слой снега  покрывает землю. Ћни
приветствуют первый  осенний  снег и часто  с грустью провожают его  весной.
‘нег -- их друг. Ѓез  его  поддержки  они погибли бы или, что, по их мнению,
еще хуже, давно были бы вынуждены откочевать на юг и присоединитьсЯ к  нашей
безумной гонке, в которой не видЯт особого смысла.
     ѓде-то сейчас идет снег. Њожет быть, он падает тонкой пылью на холодный
песок пустыни,  покрываЯ  его странным  бледным налетом и пЯтнаЯ темные лица
кочевников, запрокинутые к небу „лЯ них снег сродни чуду и конечно же ЯвлЯет
собой  знамение,  наполнЯющее  их  души  благоговейным  страхом,  навевающее
холодок предощущениЯ чего-то значительного.
     Ђ  может,  он  вьетсЯ,  скручиваЯсь  в  жгуты,  над  голыми  замерзшими
равнинами степей ‘ибири, прерий Љанады, заметаЯ  летние ориентиры,  подпираЯ
косыми  сугробами  двери  и  окна  деревенских  домов. †ивущие  в  них  люди
терпеливо  пережидаю  г  буран.  Џока  он  бушует,   люди  отдыхают;  работа
возобновитсЯ,  когда  он  утихнет. Ђ по  весне талые  воды помогут поднЯтьсЯ
новым растениЯм из черной земли.
     ѓде-то  снег тихо  опускаетсЯ  большими  хлопьЯми на окутанный покровом
ночи  большой  город, завиваетсЯ  в белые коконы в  лучах автомобильных фар,
засыпает  раны  и смЯгчает  уродливые  шрамы, нанесенные  обитателЯми города
земле. „ети надеютсЯ, что снег будет  идти всю ночь,  что наутро ни школьный
автобус,  ни автомобиль не сможет доставить маленьких мучеников в  школу. Ќо
взрослые, мужчины и женщины, с  нетерпением поглЯдывают в окна, потому  что,
если  снег не прекратитсЯ, он спутает все их продуманные планы, составленные
на следующий день.
     Ђ  может, снег  косо  проноситсЯ  над  сгрудившимисЯ  у  подножиЯ  скал
палатками в арктической тундре. Џостепенно он заметает свернувшихсЯ колечком
ездовых собак, упрЯтавших  носы в пушистые хвосты --  под снегом им тепло, и
они  засыпают. ‚ палатках  мужчины и  женщины обмениваютсЯ  улыбками. ‡автра
снег  будет  уже  достаточно  глубок  и  плотен,  из   палаток  можно  будет
перебратьсЯ под купола уютных снежных домов,  которые превратЯт зиму  в пору
весельЯ, песен, отдыха и любви.
     ѓде-то сейчас падает снег.

     —ужак в ’арансее

     ’арансей -- селение, протЯнувшеесЯ вдоль сурового скалистого берега на,
одном   из  ѓебридских  островов,  где   выступающие  в   море   островерхие
утесы-великаны  защищают  с  запада  земли отландии  от неукротимой  Ярости
океана. ’е  немногие, кому  довелось  побывать в ’арансее,  надолго запомнЯт
резкий  запах  торфЯного дыма, которым приправлен летЯщий над холмами ветер,
вкус  темного  местного элЯ,  присвистывающий гэльский  говорок  пастухов  и
рыбаков,  что собираютсЯ  долгими  вечерами под прокопченной крышей трактира
Љрофтера.
     ќто единственное на много миль место, где  можно потолковать за кружкой
элЯ; именно здесь  бьетсЯ сердце ’арансеЯ и  хранитсЯ большаЯ часть  местных
преданий. ‘ узких балок потолка свисают непонЯтные предметы, они заполнЯют и
полки бара -- это  остатки затонувших в незапамЯтные времена судов, прибитые
к берегу волнами северных морей. ‘реди них  выделЯютсЯ искусно вырезанные из
белой кости  фигурки. Ћни расставлены на почетном месте -- на средней полке,
где  сразу  бросаютсЯ  в  глаза и возбуждают любопытство посетителей. ’ам из
волн  цвета слоновой кости выныривали нарвалы с длинным  бивнем;  крошечными
клыками моржи  пронзали миниатюрный каЯк; три  полЯрных медведЯ щерились  на
фигурку человека, чьЯ поднЯтаЯ рука заносила над  головой спичечку-копье,  а
над тушей мускусного быка зловеще застыла стаЯ арктических волков.
     ‚ этих  резных фигурках  сразу чувствовалось неместное мастерство: врЯд
ли их могло породить воображение островных пастухов, и тем не  менее все они
родились  в ’арансее. €х резала рука человека по имени  Њалькольм ЌакусЯк --
пришельца из иных времен.

     ЋдиссеЯ ЌакусЯка началась  одним  июльским  днем  в середине XIX века у
базальтовых скал  фьорда на восточном  побережье Ѓаффиновой ‡емли. Џолусотне
живших  там людей это место было известно как Ђувектук -- ‹ежбище Њоржей. Ќа
Языке  белого человека оно не  имело названиЯ,  потому что никто из китобоев
даже  не  сходил здесь  на берег, хотЯ каждый год мимо проплывали их  прочно
сколоченные   из  дерева   корабли  в   погоне  за   гренландскими   китами,
встречающимисЯ в прибрежных водах.
     †изнь людей Ђувектука не зависела от  этих великанов морЯ. Њоржи давали
им все. Љаждое лето, когда льды „евисова пролива начинали  двигатьсЯ  на юг,
мужчины, подготовив копьЯ, гарпуны и каЯки,  выходили в море, в  скрежещущие
льдинами воды пролива. Ќа краЯх льдин они добывали тучных моржей-гигантов по
тонне весом.  †ивотных надежно  защищали доспехи из кожи дюймовой  толщины и
пара клыков, которыми они без труда могли пронзить каЯк или человека.
     Ќе многие из охотников Ђувектука могли по ловкости превзойти  ЌакусЯка.
•отЯ ему  еще  не исполнилось  тридцати лет, слава  о  его сноровке и отваге
разнеслась далеко за пределы Ђувектука. Њолодые  женщины  дарили  ему теплые
улыбки -- дочери эскимосов мало отличаютсЯ от своих  сестер во всем мире  и,
как  и  они,  склонны  восхищатьсЯ удачливостью.  „олгой зимней ночью вокруг
ЌакусЯка частенько  усаживались мужчины и  подпевали ему, когда он  нараспев
рассказывал о своих подвигах. Ќо ЌакусЯк обладал еще одним даром. …го пальцы
искусно вырезали  из кости и бивнЯ моржа маленькие фигурки и словно наделЯли
их реальной жизнью.  € в самом  деле, жизнь  ЌакусЯка  была наполнена только
хорошим, пока  одним июльским днем  счастье не изменило ему и он не оказалсЯ
во власти разъЯренного морЯ.
     ‚  то утро воды  пролива  окутал непроницаемый  белый  туман.  Ћхотники
собрались на берегу, вслушиваЯсь в  тоненькие  посвисты первых в этом сезоне
моржей, раздававшиесЯ откуда-то с морЯ. ‚елик был соблазн отправитьсЯ  на их
голоса,  но  опасность  была  еще большей.  ѓустой туман  в  это  времЯ года
предвещал сильный западный ветер,  и редко  кто возвращалсЯ домой,  если  во
льдах его каЯк  застигал  шторм. Љак ни хотелось  охотникам добыть моржового
мЯса,  как  ни смелы  и доблестны они были, никто не отважилсЯ выйти в море.
Ќикто, кроме одного.
     Ќе  обращаЯ вниманиЯ на предостережениЯ товарищей, ЌакусЯк,  надеЯсь на
свою удачливость,  решил  все же померитьсЯ силой с  затаившимисЯ за пеленой
тумана  волнами. ’е, кто осталсЯ на берегу, видели, как его каЯк исчез среди
скрежещущих льдин.
     ’ак  как  дальше  носа  лодки  разглЯдеть ничего было нельзЯ, ЌакусЯк с
большим трудом мог определить место нахождениЯ моржей.  ѓустой туман искажал
их голоса и  сбивал охотника с верного направлениЯ,  но все же он ни разу не
сбилсЯ с курса  и, хотЯ  ушел  в море уже  намного дальше,  чем намеревалсЯ,
решил  не  сдаватьсЯ.  Ћн  так  был  поглощен  охотой, что  не заметил,  как
нарастает свист западного ветра.

     ‘пустЯ несколько  дней  норвежское китобойное судно в двух  сотнЯх миль
юго-восточнее Ђувектука  пробивалось на  юг сквозь  льды  „евисова  пролива.
Џочерневшее  от  грЯзи,  поцарапанное  льдами,  деревЯнное  судно  по  самую
ватерлинию было набито китовым жиром и усом. …го команда  изо всех сил гнала
свое  суденышко, стремЯсь скорее достичь свободного  ото льдов морЯ;  свежий
западный ветер натЯгивал  все паруса, передаваЯ им остатки мощи уже утихшего
урагана, который зародилсЯ на северо-западе.
     Њатрос,  наблюдавший  из  "вороньего гнезда"  за состоЯнием
льдов, повел подзорной трубой в надежде отыскать  разводье  и далеко впереди
слева  по  ходу  заметил  какую-то фигуру  на  льдине. ЏринЯв  ее за  белого
медведЯ,  он  скомандовал   рулевому  на   полуюте  сменить   курс.  Њатросы
засуетились на  палубе: одни  побежали за ружьЯми,  другие полезли на ванты,
чтобы  получше  разглЯдеть, что там, впереди. ‘удно пробивалось сквозь лед к
загадочной  фигуре,  и  команда с  возрастающим  интересом следила,  как она
постепенно  принимала очертаниЯ  человека,  бессильно  повисшего  на  гребне
тороса.
     Љак  только китобоец  круто  развернулсЯ  против  ветра  и  его  паруса
обвисли, двое матросов, быстро перебравшись по движущимсЯ  льдам к ЌакусЯку,
подхватили  на руки его  обмЯкшее тело  и перенесли  на  борт,  а их  третий
товарищ захватил поломанный каЯк эскимоса.
     Љитобои  не  отличались  особым  гостеприимством, но человека за бортом
морской закон повелевает  спасать, невзираЯ на национальность и  цвет  кожи.
ЌакусЯку дали глотнуть обжигающего горло шнапса, а когда он перевел дух, его
накормили горЯчей едой. ‚скоре охотник начал поправлЯтьсЯ после пережитых на
льдине  злоключений. €  все  же  в первые часы  своего  пребываниЯ на  судне
ЌакусЯк не раз испытал минуты  замешательства и недоумениЯ. •отЯ он  и видел
прежде  проплывавшие мимо китобойные суда  и слышал  немало рассказов других
эскимосов о встречах с Љаблунаит -- Ѓольшеухими [3. <i>Ђ.—.</i>], которые охотились
на  гренландских китов, сам  ЌакусЯк на  борт судна  никогда не поднималсЯ и
белых людей своими глазами не видел.
     —ем дальше китобоец продвигалсЯ на юго-восток, оставлЯЯ землю за кормой
и увозЯ ЌакусЯка прочь от Ђувектука, тем в большее  смЯтение он  приходил. “
него теплилась надежда, что судно повернет на север и пойдет вдоль побережьЯ
на запад в свободные  ото льда воды, где водились  гренландские киты, но, он
обманулсЯ,  а все попытки  ЌакусЯка  убедить  Љаблунаит  отвезти  его  домой
оказались безрезультатными. Љогда же судно вышло  в чистые воды, обогнув мыс
”арвель на южной оконечности ѓренландии, и направилось далее почти прЯмо  на
восток,  ЌакусЯк заметалсЯ.  Ћн лихорадочно принЯлсЯ чинить каЯк деревЯнными
брусочками и  обрывками брезента,  которые  ему дал  корабельный плотник, но
работал у  всех на виду, и  о его  намерениЯх догадались. ‡алатанный каЯк  у
него отобрали  и принайтовили к крышке трюма, где он всегда был под надзором
рулевого и  вахтенного. ’ак китобои позаботились  о  жизни ЌакусЯка, считаЯ,
что он  неминуемо  погибнет в океане на  таком  утлом  суденышке. Џоскольку,
ЌакусЯк  принадлежал  к  народу,  умеющему  стойко  переносить  невзгоды, он
перестал думать о побеге. Џлавание ему даже стало приносить удовольствие, но
внезапно грозные ветры его родины снова настигли его.
     ‘удно находилось на юго-востоке от ”арерских островов, когда его догнал
еще один зародившийсЯ во льдах на  северо-западе шторм. ‘удно было крепким и
резво бежало  вперед, раскачиваЯсь  на  волнах, то  и  дело  зарываЯсь в них
носом; оно мчалось  впереди бури. Љогда его дважды зарифленные паруса начали
лопатьсЯ с пушечным громом, команда  оголила мачты совсем, а когда океанские
валы  чуть было  не захлестнули  корабль  с кормы,  матросы открыли бочки  с
драгоценной ворванью и выпустили ее через шпигаты [1] за борт, чтобы смирить
пенную Ярость океана.
     ‘удно вынесло бы  и этот шторм, если бы  вдруг не оборвались истершиесЯ
за многолетнее хождение во льдах ванты грот-мачты. Ћни растЯнулись и лопнули
со  страшным  рыком, и тут же грот-мачта обломилась, как  тонкаЯ косточка, и
упала в море. ‘ломанный брус мачты  с обмотавшейсЯ  вокруг нее сетью веревок
такелажа  сыграл   роль  плавучего  ЯкорЯ:  корабль  медленно  развернуло  в
раскрывшуюсЯ между валами пропасть... он осел и завалилсЯ на борт.
     Ќе осталось времени спустить  баркасы.  ‚олны  накрыли и  сдернули их в
мгновение ока. ЌакусЯк едва успел вытащить  нож, разрезать веревки, которыми
был привЯзан каЯк, и  скользнуть внутрь, в  узкое отверстие фартука,  прежде
чем следующий гигантский пенный вал обрушилсЯ  на палубу  и  все исчезло под
толщей воды.
     ЌакусЯк на мгновение  завис в своем каЯке на спине вздыбленного океана.
Љогда каЯк заскользил вниз по волне, эскимос затаил дыхание -- спуск был так
крут, что, казалось, вел  в самую пучину. Ќо каЯк почти ничего не весил и не
поддалсЯ,  не дал  океану  затЯнуть  себЯ.  Џорой  он подобно  летучей  рыбе
перелетал  по воздуху с гребнЯ на гребень. €ногда каЯк переворачивалсЯ вверх
дном,  но  повисающему  в  нем  вниз  головой  ЌакусЯку  удавалось выправить
суденышко поворотом двухлопастного весла. Ћн так плотно завЯзал вокруг талии
фартук из тюленьих шкур, натЯнутый  на отверстие каЯка,  что  вода совсем не
проникала  внутрь лодки. —еловек был  слит с каЯком  в  единое целое, и  всЯ
сокрушающаЯ мощь океана не могла справитьсЯ с ними.
     ‡анесенный из  арктических морей маленький  кораблик с бьющимсЯ  в  нем
человеческим  сердцем так  долго  мчалсЯ на юго-восток,  что глаза  ЌакусЯка
перестали что-либо различать. “ши больше не слышали рева воды. Њышцы ныли от
напрЯжениЯ. € вдруг так же резко, как началось, все кончилось.
     Њогучий вал, отороченный белой пузырЯщейсЯ пеной, поднЯл каЯк и швырнул
его  в  ревущую полосу прибоЯ, где  он раскололсЯ,  словно ЯичнаЯ скорлупка.
•отЯ ЌакусЯк был почти  оглушен ударом,  он все же смог вылезти  из каЯка  и
отползти за линию штормового прибоЯ.
     —ерез несколько  часов его разбудили и вывели из оцепенениЯ, вызванного
крайней усталостью, крики пикирующих прЯмо на него черноспинных чаек. ‡рение
вернулось,  но  разум  по-прежнему  оставалсЯ  затуманенным  --  слишком  уж
непривычным было все вокруг. ‚олны океана  с грохотом накатывались на берег,
но, куда  ни кинь взглЯд, на  их  вздымающихсЯ  спинах  не  было заметно  ни
льдинки.  Ќад   головой  вились  стаи  неведомых  морских  птиц,   кричавших
незнакомыми голосами. ЉрасноватаЯ скалистаЯ  стена  уходила отвесно вверх от
узкой прибрежной полоски мелких камней и гальки. ‚ трещинах скал цвели чужие
цветы,  а  высоко  наверху зеленела  сплошнаЯ каемка  невиданной  им никогда
прежде травы.
     ’ам, наверху, он заметил еще нечто, показавшеесЯ ему знакомым и родным.
ЌавернЯка,  подумал он, эти белые  пЯтна на зеленых  холмах --  нерастаЯвшие
сугробы. ЌакусЯк неотрывно глЯдел  на  них, пока  накативший  вдруг страх не
разрушил  иллюзию.  ќти  белые пЯтна  двигались! Ћни  были живые! €м не было
числа!  ЌакусЯк с  колотЯщимсЯ сердцем ринулсЯ  вверх  по камнЯм, туда,  где
виднелась выбитаЯ  волнами в  скалах пещерка. …му  было известно только одно
белое  животное  сходных размеров --  арктический  волк, но вообразить  себе
такую огромную стаю волков он никак  не мог... если только эти существа были
волками, а не чем-то худшим.
     ЌакусЯк целых два днЯ не отваживалсЯ  и носа высунуть из пещерки. †ажду
он утолЯл,  слизываЯ стекавшие со  стен пещеры  капли воды, а голод  пыталсЯ
умерить маслЯнистыми на вкус водорослЯми. Ќа третий день охватившее ЌакусЯка
беспокойство заставило его вылезти наружу и исследовать отделЯвшие пещеру от
морЯ камни.  …го гнали голод... и  необходимость найти оружие. Ќа  берегу он
нашел выбеленный волнами ствол  деревца трех футов длиной и  через несколько
минут уже примотал к нему свой нож. ‚ооружившись этим примитивным копьем, он
чуть воспрЯнул духом.  …му удалось собрать немного съедобных  ракушек,  а  в
лужице,  оставленной  среди  мокрых  камней  отливом, --  выловить несколько
рыбешек. Ќо эти крохи лишь едва притупили растущее чувство голода.
     € наутро четвертого днЯ он решилсЯ. Љаким  бы чуждым ни, оказалсЯ  мир,
куда его выбросило море, он не станет  больше скрыватьсЯ, терпЯ муки голода.
Ћн  решил  оставить  бесплодную  прибрежную  полоску и  попытать  счастьЯ за
ограждающими ее скалами.
     Џодъем по красной отвесной скале был долгим  и трудным, и когда ЌакусЯк
перекинул  наконец свое измученное  тело через  кромку скалы, то, задыхаЯсь,
распласталсЯ  на  мЯгком   травЯном  ковре,  совершенно  обессиленный.   ‚сЯ
усталость  моментально улетучилась, когда не  далее чем в ста шагах он вдруг
заметил огромное  скопление неведомых белых  существ. ЌакусЯк  сжал  в  руке
копье и напрЯгсЯ всем телом.
     Ћвцы,  которым   вообще   свойственно   любопытство,   заинтересовались
закутанной в  меха фигурой на кромке скалы. Ћтара вслед за большим бараном с
черными закрученными  рогами медленно  начала приближатьсЯ.  Ќекоторые  овцы
трЯсли  головой и блеЯли, эскимос же  в этом  их поведении  усмотрел  угрозу
нападениЯ.
     Ћвцы заблеЯли громче и придвинулись еще на несколько футов.
     ЌакусЯк  не  выдержал.  ‘ отчаЯнным воплем он ринулсЯ  в  глубь  белого
стада.  Ћвцы, тупо уставившись  на  него,  постоЯли немного, а потом  начали
разбегатьсЯ, но он уже был  в их гуще  и  Яростно  бил  во все стороны своим
импровизированным копьем.
     ЋзадаченнаЯ отара  рассеЯлась, и  ЌакусЯк осталсЯ стоЯть, трЯсЯсь как в
лихорадке  и глЯдЯ на двух  убитых  им животных.  ’еперь  у него не осталось
сомнений, что  это были  смертные существа, а не духи. ‚не себЯ  от радости,
ЌакусЯк расхохоталсЯ,  и когда оставшиесЯ в живых овцы от резких  звуков его
смеха кинулись прочь, в холмы, он отвЯзал от древка нож и принЯлсЯ наполнЯть
свой алчущий пищи желудок сырым мЯсом, которое он нашел довольно вкусным.
     ќту странную сцену, разыгравшуюсЯ под бледным  небом ѓебрид,  наблюдали
чайки и овцы... но не только они. Љороткую стычку видел и сидевший на гребне
холма  в  четверти мили  от обрыва крепкий  мужчина средних  лет  с  резкими
чертами  лица. ќнгус  Њакриммон  не  спеша  выколачивал  трубку,  когда  его
наметанный глаз пастуха вдруг заметил непривычное движение отары. Ћн  поднЯл
глаза, и тут его густые брови тоже  поднЯлись от удивлениЯ -- он увидел, что
овцы стЯгиваютсЯ к какой-то бесформенной  фигуре,  лежащей на кромке  скалы.
Џрежде   чем  Њакриммон   успел  поднЯтьсЯ  на   ноги,  фигура  вскочила  --
приземистаЯ, косматаЯ, ни на что не похожаЯ -- и с воплем  кинулась на овец.
Њакриммон заметил, как на белых  шкурах  проступила алаЯ кровь, и видел, как
убийца взрезал мертвой овце брюхо и стал есть сырое мЯсо.
     Ђборигены  ѓебрид  живут всецело  в  древнем  мире представлений  своих
пращуров,  и, несмотрЯ  на довольно  большое  число построенных на  островах
церквей,  у  гебридцев   бытуют  верованиЯ,   не  имеющие  ничего  общего  с
христианством.  Љогда Њакриммон смотрел,  как убивают его  овец, сердце  его
наполнЯл  не только гнев,  но  и  страх  --  он  совсем  не был  уверен, что
увиденное им существо -- человек.
     ЏроклинаЯ себЯ за то, что оставил собаку  дома, пастух бегом отправилсЯ
за  подмогой в  дальнюю деревню.  ‘овсем задыхаЯсь, он  едва  добежал  туда.
‚скоре  собралась дюжина вооруженных чем попало мужчин, они громко  скликали
собак. “ двоих были зарЯжающиесЯ с дула ружьЯ, а у одного -- длинноствольный
карабин военного образца.
     “же  вечерело,  когда они  выступили в  путь,  лежащий через вересковые
пустоши, но было еще достаточно светло. Џастухи издалека заметили две  белые
точки -- убитых  овец.  ‘бившись в кучку, они осторожно продвигались вперед,
пока один  из мужчин, поднЯв руку, не остановил остальных и не указал вперед
и вниз; там они увидели лохматое существо сидЯщим на корточках рЯдом с одной
из овец.
     € спустили на него своих собак.
     ЌакусЯк был так поглощен  нарезанием  мЯса на тонкие полоски, чтобы оно
провЯлилось   на  солнце   поутру,  что   заметил  пастухов,  только   когда
остервенелый лай собак  заставил его поднЯть глаза.  Ќикогда  прежде ему  не
доводилось видеть  собак,  поэтому откуда ему  было знать, что  это домашние
животные? Ћн  вскочил  на ноги и стал озиратьсЯ в поисках укрытиЯ. Џотом его
взглЯд наткнулсЯ  на  мрачную  группу  приближающихсЯ  пастухов,  и ЌакусЯк,
словно лиса, почуЯвшаЯ охотников, угадал намерениЯ этих людей.
     ’ут к нему  подбежали собаки. ЏерваЯ, поджараЯ колли черно-бурой масти,
зайдЯ сбоку, прыгнула на издающее незнакомый запах странно  одетое существо,
стоЯщее  с  окровавленными  руками среди расчлененных  овечьих туш.  ЌакусЯк
двумЯ руками ухватил древко копьЯ и с размаху так сильно ударил собаку сбоку
по  голове,  что  свернул  ей  шею. Џастухи  загомонили,  затем  один из них
опустилсЯ на колено и поднЯл к плечу карабин.
     ‘обаки  бросились на  ЌакусЯка,  и  он  отступил к самому  краю обрыва,
отгонЯЯ их своим копьем. Џовернув лицо к  пастухам, он закричал  с мольбой в
голосе:  "€нукуала  эшуинак!"  -- "’ут человек,  никому не
желающий зла!"
     ‚место ответа прогремел выстрел.
     ЏулЯ ударила ему в левое плечо с такой силой, что его крутануло  назад,
и  ЌакусЯк  потерЯл  равновесие.  “  пастухов  невольно  вырвалсЯ крик,  они
кинулись  к нему, но не успели добежать какую-то сотню футов, когда  ЌакусЯк
упал с обрыва.
     …му  отчасти  повезло  -- он пролетел всего  несколько  футов и упал на
выступ скалы. –еплЯЯсь из последних сил  правой рукой, он сумел  задержатьсЯ
на крутом скате и проползти еще около Ярда под слегка нависающий выступ, где
на узенькой каменной полке лег плашмЯ, дрожащий и вконец обессиленный.
     Љогда  люди   подоспели   к  надрывающимсЯ  от  лаЯ   собакам,  которые
заглЯдывали за кромку  скалистого обрыва, они увидели только  блики от волн,
бьющихсЯ о полоску берега глубоко внизу, и стаю потревоженных чаек.
     Џастухи хранили неловкое молчание. ‚ их ушах  отдавалсЯ полный отчаЯниЯ
крик, заглушенный выстрелом. Ћткуда бы ни ЯвилсЯ истребитель овец, в глубине
души  пастухи   теперь   почувствовали,  что  это  был   человек,  и  оттого
заволновались.
     Ћни  все топтались у  обрыва, пока стрелЯвший не  заговорил, нарочито и
вызывающе:
     -- Ќеважно теперь, что это такое  было, потому что теперь его навернЯка
уже  нет. € к лучшему -- глЯньте только,  как оно  расправилось  с  овцами и
собакой!
     ‚се посмотрели на тела убитых животных,  но  не  нашлись что  ответить,
потом Њакриммон сказал:
     -- Ђ как вам кажетсЯ, не устроить ли нам поиски там, внизу, на берегу?
     -- „а ты что, сдурел? -- раздраженно откликнулсЯ владелец карабина.  --
‘пуститьсЯ  туда будет дьЯвольски трудно, да и ради чего? …сли  это существо
было еще живо, когда свалилось с кручи, то уж теперь убилось навернЯка. …сли
же  оно вообще было  нежитью... -- Џоследнее предположение он так и  оставил
недоговоренным.
     Љликнув собак, пастухи повернули к дому, и всю дорогу через болота, над
которыми  сгущалсЯ мрак, каждый молча переживал случившеесЯ и  не высказывал
вслух своих сомнений.
     ‚  ’арансее не  было  отделениЯ  полиции,  а  сообщить о случившемсЯ  в
далекий  ‘торнавей, длЯ  чего надо  было  перевалить  через хребет, никто не
вызвалсЯ. Ћбщие чувства выразил Њакриммон, когда отвечал на расспросы жены и
дочерей:
     --  —то сделано, то сделано. Ђ если мы всем  кругом  порасскажем, что у
нас тут на  болотах и  пустошах порой  встречаетсЯ  и  происходит, то ничего
хорошего из этого не выйдет,  потому что никто нам просто  не поверит. ‹учше
будет позабыть обо всем.
     Ћднако  сам Њакриммон забыть о происшедшем  не мог.  …ще двое суток его
преследовал  оборванный  выстрелом  вопль  чужака.   Љазалось,  что   ветер,
свистЯщий над  болотами и поднимающимисЯ отрогами  гор, доносит его вновь  и
вновь. Ћн слышалсЯ и  в криках чаек. Ћн билсЯ в  самом сердце этого сурового
человека, не даваЯ ему покоЯ, и в конце концов пересилил страх.
     “тром на третий день он снова подошел к кромке того обрыва... внутренне
обзываЯ  себЯ  дураком.  ’ем  не менее  этот  угрюмый и  обветренный человек
осторожно перевалилсЯ  через край  и начал спускатьсЯ  вниз.  ‘обака жалобно
заскулила, но последовать за исчезнувшим хозЯином не осмелилась.
     Ѓыл отлив, и глубоко внизу влажно поблескивали острые камни,  но пастух
не  глЯдел туда. Ћн  ловко находил опору длЯ рук и ног, потому  что в юности
славилсЯ как ловкий охотник за Яйцами чаек, которые таскал из гнезд на самых
отвесных скалах. Ќо теперь  он был уже далеко не молод и, не спустившись еще
и до половины, совсем выдохсЯ и  расцарапал в кровь  руки. Ћн нащупал ногами
наклонную полочку, доходЯщую до  самого низа, и мелкими шажками  продвигалсЯ
по ней, пока  не поравнЯлсЯ с поздно загнездившейсЯ самкой баклана. ЋгромнаЯ
птица  шумно  взлетела.  Љрыло  резко  ударило  Њакриммона  по  лицу,  и  он
машинально вскинул руку, чтобы защититьсЯ от новых ударов.  ‚ этот самый миг
откололсЯ и рухнул выступ, на котором он стоЯл, и Њакриммон полетел вниз, на
словно поджидавшие его камни.
     ‚ысоко наверху завыла собака, почуЯвшаЯ несчастье.
     ‚ой  собаки  пробудил  ЌакусЯка, который  забылсЯ  горЯчечным сном  под
сводами пещерки, послужившей ему первым укрытием  на  чужом берегу. Ћн лежал
на  подстилке  из  сухих  водорослей  и ждал,  пока  рана сама  не  заживет.
‚оспаленное и опухшее плечо ныло от  пульсировавшей, почти невыносимой боли,
но ЌакусЯк  мужественно переносил страданиЯ, потому  что был из  тех,  в ком
заложена великаЯ  способность  --  терпение. € все же, хоть он и ждал,  пока
времЯ поможет ему излечитьсЯ, в глубине души ЌакусЯк понимал, что этот чужой
мир  ничего не  сулит  ему,  кроме  неведомых опасностей, которые  неизбежно
приведут к гибели.
     Љогда  вой собаки разбудил его, ЌакусЯк  еще  глубже забилсЯ  в пещеру.
‡доровой рукой он сжимал  единственное оставшеесЯ у  него оружие -- обросший
морскими желудЯми обломок скалы.  ЌакусЯк поднЯл  его  и держал,  занесЯ над
головой, пока  где-то снаружи с грохотом летели  вниз  камни, а потом  вдруг
раздалсЯ, человеческий крик.
     ‚ наступившей тишине эскимос слышал только гулкие удары своего  сердца.
ќта тишина напомнила ЌакусЯку о выжидательной уловке горностаЯ, загнавшего в
каменный  завал землЯную белку:  стоит ей  только высунутьсЯ --  и невидимый
враг тут как тут. ЌакусЯк уже не чувствовал боли  -- в нем поднималсЯ  гнев.
ђазве он не €нук -- не  мужчина? € разве достойно  мужчины прЯтатьсЯ подобно
зверю? Ћн крепче ухватил оружие и  с громким отчаЯнным кличем, спотыкаЯсь  о
камни, выскочил из своего убежища на утренний белый свет.
     ‹учи  солнца сразу  же  ослепили  его;  он  стоЯл, напрЯгшись,  и  ждал
нападениЯ  -- ведь он был уверен, что рЯдом -- враг. Ќо  кругом ни звука, ни
шороха. Ѓлеск солнца уже не так  слепил  его,  и ЌакусЯк смог оглЯдетьсЯ. Ќа
толстом валике выброшенных волнами водорослей в нескольких шагах перед собой
он увидел неподвижно лежащего мужчину, из раны на его голове сочилась кровь.
     ЌакусЯк   молча  смотрел  на   своего  врага,  и   сердце  его  Яростно
заколотилось,   когда  распростертое   тело,  казалось,  задвигалось,  а  из
шевельнувшихсЯ губ вырвались  невнЯтные звуки.  Њгновение --  и  ЌакусЯк уже
стоЯл  около пастуха, занесЯ,  над  ним  острый каменный обломок. ‘мерть уже
нависла над ќнгусом Њакриммоном, и лишь чудо  могло предотвратить ее. € чудо
свершилось. ќто было чудо жалости человеческой.
     ЌакусЯк медленно опустил руку.  Ћн стоЯл, охваченный  дрожью, и смотрел
вниз на раненного,  истекающего  кровью  человека.  Џотом,  обхватив пастуха
здоровой рукой, перевернул его на спину и, натужась, потащил вверх по камнЯм
к своей пещере.

     ‹юди,  отправившиесЯ  на поиски пропавш