статок  ночи Њатт  провел на улице под парадным крыльцом. Ћчевидно, он
был   слишком  измотан,  чтобы  тут  же  дать  выход  своему  раздражению  и
отправитьсЯ  к дохлой лошади...  •отЯ, может быть,  из коварства он приберег
это удовольствие моим родителЯм на утро.
     Ќо  когда наступил рассвет, то затеЯ  с дохлой лошадью все же отошла на
второй план перед железной привычкой выполнЯть свои утренние обЯзанности.
     “же давно и регулЯрно, в  часы между рассветом и  завтраком,  он обегал
все переулки и  задворки  по соседству.  “ него был разработан  маршрут,  от
которого он  отступал  только  в исключительных  случаЯх. Ѓыли  определенные
мусорные  баки,  которые  он  никогда  не  пропускал,  была,  конечно,  уйма
привлекательных телефонных столбов, которые нельзЯ  не обслужить. Џуть Њатта
обычно пролегал по  проулку между „евЯтой и  „есЯтой авеню, оттуда до нового
моста, затем  на  задворки ресторанов  и  бакалейных  лавок  у  ЏЯти  углов.
Џовернув к дому, он следовал по главной улице,  инспектируЯ по пути пожарные
колонки. Љ  тому времени, когда он  двигалсЯ домой, на  улицах  бывало много
народу, направлЯвшегосЯ за реку к месту работы. ‚ то памЯтное утро  ничто не
предвещало беды, пока  Њатт  не  примкнул к толпе  рабочих, шагавших в южную
часть города.
     Ќе  было никаких предчувствий  и у мамы до тех пор, пока  без  четверти
восемь  не зазвонил  телефон.  Њама взЯла  трубку, и  сердитый женский голос
прокричал ей в ухо:
     --  ‚ас  следовало бы  посадить  в  тюрьму! ‚ы почувствуете, так ли это
приЯтно, когда Я напущу на вас закон!
     Ќа  том  конце  провода трубка  с треском  опустилась  на рычаг, и мама
вернулась  к  приготовлению   завтрака.  ђано  утром   она   всегда   бывала
флегматичной и потому решила, что эта гневнаЯ тирада прозвучала просто не по
тому номеру телефона. Њама даже улыбалась,  когда  за завтраком рассказывала
об этом папе. € когда приехала полициЯ, она все еще улыбалась.
     Џрибыли  два полисмена,  симпатичные и вежливые. Ћдин  из них объЯснил,
что  какой-то  чудак  позвонил в  полицейский участок  и сообщил, что Њоуэты
выкрасили свою собаку. Џолисмены  были  смущены и поспешили  объЯснить,  что
закон  обЯзывает проверЯть все жалобы, какими бы странными  они ни казались.
…сли мама заверит их, ради пустой формальности, что ее собака все  еще имеет
свою естественную окраску,  они охотно  откланЯютсЯ. Њама  сразу же заверила
их, что все так и есть,  но, чувствуЯ себЯ озадаченной, поспешила в столовую
сообщить об этом папе.
     Ќо  папа  исчез.  Ћн  даже не допил своего  утреннего кофе.  ‚орчание и
фырканье ќрдли в переулке за домом говорило о том, что он спешно уезжает.
     Њама  пожала плечами и  стала убирать посуду. ‚  этот момент Њатт начал
царапатьсЯ в дверь с сеткой длЯ защиты от москитов. Њама пошла впустить его.
     Њатт  просеменил  в дом  с  самым  страдальческим видом, низко  опустив
голову. Ќа людной улице  ему, должно быть,  пришлось  очень худо.  Ћн тут же
юркнул в мою комнату и исчез под кроватью.
     Џапа  еще не доехал до места работы, когда мама позвонила в библиотеку.
‚  результате  на  работе  его  встретило  взволнованное  и  строгое  мамино
распорЯжение: немедленно вернутьсЯ домой.
     ‡атем вызвали ветеринара.
     Љ несчастью, это был тот  же человек, который приезжал, когда Њатт съел
зеленое мыло. ‚етеринар ЯвилсЯ уже с выражением подозрительности во взглЯде.
     Њама встретила его на  пороге и  поспешно провела  в спальню. ‡атем они
вдвоем  попытались  убедить  Њатта   вылезти  из-под  кровати.  Њатт  упорно
отказывалсЯ подчинитьсЯ. ‚ конце концов  ветеринару пришлось ползти к собаке
под кровать, но проделал он это очень неуклюже.
     Љогда он  вылез, то, казалось,  лишилсЯ дара речи. Њама истолковала его
молчание как признак опасного состоЯниЯ собаки. Ћна попросила доктора скорее
назвать болезнь.  Ћна  совсем  не была  готова к  тому  бурному потоку слов,
которым доктор разразилсЯ в ее адрес. Ћн отбросил всю профессиональную этику
и когда покидал наш  дом, то горестно клЯлсЯ, что бросит медицину и вернетсЯ
на пшеничную ферму, где родилсЯ.  „октор был так зол, что совершенно забыл о
гонораре.
     „лЯ одного  утра  мама  натерпелась  вполне  достаточно  и была уже  на
пределе, когда  несколько  минут  спустЯ с черного  хода  осторожно поЯвилсЯ
папа. “ него был почти такой же жалкий вид, как у Њатта. Ћн увидел выражение
маминых глаз и попыталсЯ опередить ее.
     -- ЉлЯнусь, Я  даже не предполагал, что это произведет такой эффект, --
поспешил  объЯснить  он.  -- ‚се это,  конечно,  отмоетсЯ?  -- ‚ его  голосе
звучала мольба.
     Њаму  наконец-то   озарило   запоздалое  прозрение  относительно  всего
случившегосЯ  с Њаттом. Ћна устремила на папу  самый уничтожающий взглЯд, на
какой только была способна.
     -- —то отмоетсЯ? -- спросила она повелительным голосом, не оставив папе
даже щелки длЯ дальнейших уверток.
     -- ‘инька, --  робко ответил папа. Ќе  удивительно, что к моменту моего
возвращениЯ  мама чувствовала себЯ несчастной. ‚ течение  трех  дней телефон
звонил почти непрерывно.  Ќекоторые из звонивших были общительны --  терпеть
их  было  труднее  всего.  „ругие  были  настроены  мстительно.  Љ  счастью,
репортеры  газеты  "‘аскатун  ‘тар  ”еникс"  были друзьЯми моего  папы  и  с
замечательным благородством отказали себе  в возможности широко использовать
эту забавную тему на страницах своей газеты.
     ’ем не менее в ‘аскатуне почти все жители были оповещены о Њоуэтах и их
Ярко-синей собаке, и каждый имел на этот счет свое собственное мнение.
     Љогда  Я  пришел  домой,  папа  уже  болезненно  вздрагивал  от  одного
упоминаниЯ о случившемсЯ, и было опасно выпытывать из него подробности. Ќо Я
все-таки рискнул его спросить о количестве синьки, которое он использовал.
     -- ‚сего-то горсточку, -- ответил он  сухо. -- ’олько чтобы убрать этот
противный желтый оттенок и вернуть шерсти белизну!
     Ќе знаю точно, сколько эта "горсточка" вмещала, но зато знаю, что когда
несколько дней спустЯ мама попросила менЯ прочистить засорившийсЯ водослив в
подвале, то Я извлек из трубы  комок бумажных оберток не менее чем от десЯти
кубиков синьки...  Ћчень  сомневаюсь,  что  несколько  оберток  попало  туда
раньше.

        ‘таЯ уток

     Ћсенью  того же года  мы  с папой  начали  готовитьсЯ  к нашему первому
охотничьему сезону  на  ‡ападе. ‚ремЯ перед  открытием сезона были полно длЯ
менЯ больших волнений и ожиданиЯ, а школа казалась почти невыносимой пыткой.
Ќочи стали холоднее. ‚ предрассветные сумерки Я внезапно  просыпалсЯ и, лежа
в постели,  с учащенно  бьющимсЯ  сердцем  прислушивалсЯ к величавым голосам
первых гусиных стай,  тЯнувшихсЯ на юг. Ќа кровати у себЯ под боком Я держал
свое  ружье  маленькое  ружье  двадцатого  калибра  (первый   в  моей  жизни
дробовик).  ‚  гулкой  темноте  Я поднимал  его  к  плечу, потолок  и  крыша
исчезали, и дуло ружьЯ следовало за небесными путешественниками.
     Џапа  был возбужден еще сильнее. Љаждый вечер он вынимал  из чехла свое
ружье,  заботливо полировал сверкающую ложу из  орехового дерева, вытаскивал
патроны и снова укладывал их в коробки. Њама обычно сидела и глЯдела на него
с  выражением  ангельской покорности,  которое кого угодно  может вывести из
себЯ и которое  женщины  умеют  превращать  в грозное  оружие  против  своих
спутников жизни. Њатт, напротив, полностью игнорировал наши приготовлениЯ, и
ему становилось от них так тошно, что он начинал проводить вечера  вне дома.
Ћтсутствие у собаки всЯкого интереса к ружьЯм, манкам, патронам  и  к одежде
длЯ   охоты  вызывало   у   папы  презрение,   и  при   этом  подтверждалась
справедливость его первоначальной оценки Њатта.
     -- Ќам  придетсЯ охотитьсЯ без  собаки, ”арли, -- угрюмо  сказал он мне
однажды вечером.
     Њама,  которой на самом деле было адресовано это замечание, попалась на
удочку.
     --  …рунда,  -- возразила она. --  “ вас  есть  Њатт -- вам надо только
потренировать его. Џапа иронически фыркнул.
     -- ’ы  говоришь, Њатт! Ќам нужна собака длЯ охоты на птицу, а не собака
с птичьими мозгами.
     ЊенЯ кольнул намек на умственные способности Њатта.
     -- џ думаю, что у  него  в роду  где-нибудь,  вероЯтно, была собака длЯ
охоты на  птицу, -- сказал Я. --  Џосмотри на его длинную шерсть на ногах --
ведь она как у настоЯщего английского сеттера.
     Џапа бросил  на  менЯ серьезный  взглЯд и попросил  следовать за  ним в
гараж. Љогда мы вошли в это убежище, он запер дверь.
     -- ’ы снова идешь на поводу у  мамы, -- бросил он  мне обвинение тоном,
который подчеркивал всю серьезность моего нарушениЯ мужской верности.
     -- Ќе  то чтобы и д у н а п  о  в о д  у, --  оправдывалсЯ Я.  --  Њама
сказала только, что нам следовало бы испытать пса и он, может быть, стал  бы
приносить нам к а к у ю - т о пользу.
     Џапа взглЯнул на менЯ с сожалением.
     --  ’ы  не понЯл главного,  -- объЯснил  он.  --  ’ы теперь  достаточно
взрослый,  чтобы понЯть, что в мужских делах никогда не стоит давать женщине
возможность считать, что она  права.  Ќе стоит давать  ей ни малейшего шанса
доказать это. Њатт остаетсЯ дома.
     Џапина логика смутила менЯ,  но  Я не стал спорить. ’ак  в  этот первый
сезон мы бродили по полЯм  и  озеркам без собаки. ‚озможно, тогда это ничего
бы  не  изменило.  ‘амому  папе  и  мне предстоЯло еще многому научитьсЯ,  а
процесс  обучениЯ  охоте  оказалсЯ   бы  невероЯтно  сложным,  попытайсЯ  мы
одновременно натаскивать на дичь и собаку.
     ‚ день открытиЯ охоты мы с папой  были на ногах задолго  до рассвета (в
ту ночь мы по-настоЯщему и не ложились). Џогрузив ружьЯ и все наше имущество
на  трЯское сиденье  ќрдли,  мы  покатили  сквозь сумрачную пустоту  спЯщего
города на широкую равнину. —уть  брезжило, когда  мы уже  неслись по  прЯмым
грунтовым  дорогам  и за  кормой  ќрдли клубилась  пыль,  кроваво-краснаЯ  в
рассеЯнном свете задней  фары. ‘лучайные  зайцы делали  гигантские  прыжки в
конусах  света  от передних  фар  или  мчались рЯдом  с  нами по придорожным
кюветам,   похожие  на  призрачных  скаковых   лошадок,  сопровождающих  наш
маленький автомобиль.
     ЏолЯ  по обе  стороны дороги  были уже  давно  сжаты, зерно обмолочено.
’еперь жнивье  при зарождающемсЯ рассвете стоЯло мертвенно-бледное, неживое,
седое, как борода старика. ’онкие, почти  невидимые линии  оград  и  колючей
проволоки тЯнулись  до  самого горизонта, сплошную линию  которого  нарушали
только неЯсные контуры элеваторов в невидимых деревушках где-то там, на краю
света. ‚ремЯ от времени мы пролетали мимо группы тополей, сохранивших только
отдельные пЯтна уже  обреченных желтых  листьев.  €зредка  попадалась хижина
фермера -- обшитаЯ горбылем, сераЯ, источеннаЯ  пыльными  бурЯми и  сильными
зимними ветрами.
     „умаетсЯ, что пейзаж был унылым, но  тем  не менее он  пробуждал во мне
ощущение  бесконечной свободы  и раскованности, которое не понЯть  тем,  кто
живет  в  пределах  цивилизованного  ‚остока.   Ќам   не  попадалось  ничего
омерзительного  длЯ созерцаниЯ, гнета запустениЯ  не ощущалось.  ‚ состоЯнии
восторга мы  смотрели,  как  солнце выплывает из-за  горизонта,  а дымка  от
рассеивающихсЯ  облаков  пыли  переливаетсЯ в  изумительном и щедром  потоке
света.
     Џосле того памЯтного  утра  мне  довелось любоватьсЯ  восходом солнца в
прерии  много  раз,  но  желание  видеть  это  чудо  снова и снова  остаетсЯ
неутоленным.
     Ќаконец мы  повернули па восток.  ’еперь лучи солнца били нам  в глаза.
Њаленький ќрдли выбрасывал из-под танцующих колес клубы пыли.  Ќастало утро.
џ не мог дольше сдерживать своего нетерпениЯ.
     -- ѓде мы отыщем птиц? -- спросил Я.
     „ело  в том, что почти целый  год папа лихорадочно  собирал сведениЯ по
охоте со  стрельбой  влет. Ћн  прочитал множество книг,  побеседовал с двумЯ
десЯтками старых охотников и думал, что уже стал специалистом.
     -- ќто  зависит  от того,  на  каких птиц охотишьсЯ, --  отвечал  он  с
напускной небрежностью.  -- ђаз сезон охоты на тетерева еще не открыт, то мы
ищем  гуннов, --  объЯснЯл папа с  видом знатока, пользуЯсь  этим  жаргонным
обозначением  степного  тетерева и венгерской  куропатки,  -- а гунны  любЯт
выбиратьсЯ на рассвете на дороги клевать гальку. Њы можем увидеть их в любой
момент. џ поразмыслил над сказанным.
     -- Ќа этих  дорогах нет  никакой гальки, только пыль, -- сказал  Я, как
мне казалось, с убедительной логикой.
     -- Љонечно, здесь нет никакой гальки, -- ответил папа сухо. -- "Љлевать
гальку" -- такое выражение. ‚ данном случае это безусловно означает купатьсЯ
в пыли. Ђ теперь прикуси Язык и смотри в оба.
     ђазмышлЯть  было некогда, так как  в следующий миг  папа резко нажал на
тормоза, ќрдли пронзительно взвизгнул, затрЯссЯ и остановилсЯ.
     --  ‚от они!  --  зашептал  папа  горЯчо. --  ’ы оставайсЯ  у машины. џ
подкрадусь по канаве и спугну их на тебЯ.
     Ѓыло уже совсем светло, но, сколько Я ни напрЯгал зрение,  мне  удалось
лишь  мельком   заметить  несколько   сероватых   силуэтов,  суетившихсЯ   в
придорожной  канаве  Ярдах  <a  href="#note12"><sup>12</sup></a>  в   сорока
впереди. ’ем  не менее  Я зарЯдил свое ружье  и,  в невероЯтном  возбуждении
выскользнув из автомобилЯ, сжавшись в комок, замер у  переднего крыла.  Џапа
уже  двинулсЯ по канаве с  ружьем  под  мышкой  и, маскируЯсь, почти зарылсЯ
лицом в сухую траву. ‚скоре он исчез из виду, и  некоторое времЯ передо мной
все было неподвижно, кроме одинокого гофера, который высунул голову у столба
ограды и насмешливо посвистывал.
     Њне казалось, что папы нет  уже  целую вечность,  но в тот момент Я  не
знал, что  он впервые познакомилсЯ с перекати-полем. ќто ужасный сорнЯк. …го
высохшие  и  колючие  стебли  каждую  осень  перекатываютсЯ  по  равнине  на
расстоЯние  многих миль, сбиваЯсь в  непроходимые клубки  за заборами  или в
глубоких  придорожных  канавах.  ‚  тот  год был  очень  большой  урожай  на
перекати-поле, и канава, по которой папа пробиралсЯ, была забита им.
     Џапа  испытывал  ужасные  страданиЯ,  но  продолжал   двигатьсЯ,  затем
внезапно выскочил из канавы, прицелилсЯ в шумную стайку вспорхнувших птиц  и
выстрелил случайно  сразу из двух стволов.  ’ут же он снова  исчез, так  как
двойнаЯ отдача  дробовика двенадцатого  калибра равносильна  нокауту  мощным
ударом в челюсть справа.
     Љак  папа и  предсказывал,  гунны  полетели прЯмо  на  менЯ. џ был  так
возбужден,  что  забыл  спустить  предохранитель,  но это  оказалось даже  к
лучшему.  Љогда  птицы пролетали  над  головой,  Я  увидел,  что  это  такаЯ
прелестнаЯ  стайка  луговых  жаворонков,  какой  Я еще ни разу  в  жизни  не
встречал.
     Ќемного погодЯ папа возвратилсЯ к автомобилю, и мы двинулись дальше. Ћн
правил одной рукой, а другой отдирал от лица колючки. џ не болтал, чувствуЯ,
что молчать безопаснее.
     ’ем не менее наш первый день на охоте все-таки прошел не безуспешно.  Љ
вечеру мы обнаружили птичий выводок, и папа с  тридцати Ярдов убил двух птиц
великолепным  дуплетом. Њы очень  гордились  собой,  возвращаЯсь  к  дому. Ђ
разгружаЯ автомобиль,  папа увидел,  что к  нам подходит один из соседей  --
между прочим, опытный охотник, -- и с гордостью поднЯл свЯзку птиц.
     ќто произвело впечатление. ‘осед  стремительно бросилсЯ к автомобилю и,
вырвав птиц у моего отца, пробормотал:
     -- ђади бога,  Њоуэт,  скорее  прЯчьте эту проклЯтую  дичь! ђазве вы не
знаете, что до сезона охоты на степных тетеревов еще целаЯ неделЯ.
     ‚  ту  первую  осень  мы  с  папой научились многому.  Њы  узнали,  что
венгерскаЯ куропатка -- самаЯ хитраЯ  из птиц: быстраЯ, как пулЯ в полете, и
почти  такаЯ же быстроногаЯ, как газель, когда она  бежит по земле по густым
зарослЯм. Њы привыкли к шумному и стремительному вылету куропаток из высокой
болотной травы, похожему на взрыв. Њы узнали, что есть только один вид утки,
по   которой  уважающие  себЯ   охотники  ‡апада  соизволЯт  стрелЯть:   это
зеленоголоваЯ крЯква. †елание добыть почетный трофей едва не обернулось  длЯ
нас трагедией.
     Љак-то   в  октЯбре   мы  обнаружили  десЯток  зеленоголовок,   которые
безмЯтежно кормились в болотце  метрах в пЯтнадцати от хижины,  по-видимому,
давно  заброшенной. •отЯ утки выглЯдели немного крупнее тех, за  которыми мы
безрезультатно гонЯлись целый  сезон, мы с трудом поверили тому,  что у  них
оказалсЯ  хозЯин,  да к  тому же  еще и инспектор по  охране дичи, человек с
крайне преувеличенным представлением о стоимости своей домашней птицы. ‚ тот
раз мы еще легко отделались, так как хозЯин-инспектор  мог бы обвинить нас в
превышении нормы отстрела, будь такаЯ норма применима к домашним уткам.
     ’от  первый сезон  убедительно показал, что нам очень не хватает помощи
подружейной  собаки  --  если  не  пойнтера,  то  но  крайней  мере хорошего
ретривера <a href="#note13"><sup>13</sup></a>. Њы потерЯли много  раненых  в
крыло куропаток, которым  удалось  убежать и  спрЯтатьсЯ.  Ћдин раз  чуть не
потерЯли самого папу, когда он вошел в озеро с зыбучим песком, чтобы достать
птицу, которую позже  определили как большого баклана. ЏамЯть  о  потерЯнных
птицах и особенно  о зыбучем песке мучила папу целый год и придала новый вес
доводам мамы  в пользу Њатта, когда подошел следующий сезон охоты. Ћна свЯто
верила в собаку, а может быть, это было только женское упрЯмство.
     Џапа сдавал позиции медленно и пыталсЯ оборонЯтьсЯ.
     --  ‚едь так очевидно, что Њатт  не охотничьЯ собака! --  настаивал он,
отступаЯ еще на пару шагов.
     --  …рунда!  --  возражала  мама. --  ’ы отлично знаешь, что  если Њатт
решитсЯ, то он все может сделать. ‚от увидишь.
     Ќе  думаю, чтобы папа хоть один  раз открыто признал себЯ  побежденным.
Ќикаких слов не было сказано, но, когда  охотничий сезон  приблизилсЯ, стало
Ясно без слов: Њатту дадут возможность показать себЯ.
     Њатт чуЯл,  что затеваетсЯ что-то необычное,  но  не  понимал  еще, что
именно. Ћн  с  любопытством следил  за тем, как мы с папой  вытаскивали наши
драгоценные охотничьи  брюки  из кучи  старьЯ, которое мама  отложила,  чтоб
отдать   Ђрмии   спасениЯ  <a  href="#note14"><sup>14</sup></a>  (был  такой
ежегодный  ритуал); собака в растерЯнности сидела  рЯдом,  когда  мы чистили
ружьЯ и  подновлЯли подсадных  -- деревЯнных -- уток. Љогда до  днЯ открытиЯ
охоты оставалось уже совсем мало времени, пес начал проЯвлЯть что-то похожее
на интерес к нашим приготовлениЯм и даже стал отказыватьсЯ  от  своих ночных
обходов мусорных баков. Њама быстро смекнула, что такое поведение -- признак
пробуждениЯ наследственного спортивного инстинкта.
     --  Ћн начал принимать решение, -- сказала нам мама. --  Џодождите -- и
увидите!
     †дать долго не  пришлось. Ћткрытие  сезона  было в субботу,  а накануне
днем один фермер, который познакомилсЯ  с папой через библиотеку,  позвонил,
что на своем  жнивье видел большие стаи крЯкв. ќто место находилось примерно
в  ста  милЯх западнее  нашего города, поэтому  мы решили выехать в  пЯтницу
вечером и заночевать на ферме.
     Њы  покинули ‘аскатун  в  сумерках. Њатт  влез в  автомобиль достаточно
охотно и,  захватив место рЯдом с шофером, погрузилсЯ в тревожный сон.  Ѓыло
слишком темно, чтобы видеть гоферов, и  слишком холодно,  чтобы  сунуть свой
нос-картошку в воздушный поток длЯ обследованиЯ новых  удивительных запахов.
Џоэтому  он шумно  спал,  в то  времЯ как  ќрдли  трЯссЯ по  грЯзным дорогам
залитой лунным  светом прерии. Џапе и мне было не до сна.  Њы знали, впереди
большие  стаи устраиваютсЯ  на ночлег, на рассвете они  поднимутсЯ с широких
нолей длЯ утреннего  перемещениЯ  на ближайшее  болото, где  утолЯт  жажду и
немного посплетничают, прежде чем вернутсЯ к такому  серьезному занЯтию, как
склевывание зерен пшеницы, оставшихсЯ после  молотьбы.  ‚ полночь, достигнув
цели  нашего пути, мы свернули с дороги и  проехали полем к скирде соломы  в
полумиле от болота.  ‘ наступлением  темноты мы ощутили пронизывающий  холод
приближениЯ  ранней зимы,  а ждать рассвета нам  предстоЯло много  часов.  џ
выкопал в  соломе пещерку длЯ пас троих,  а папа  тем  временем  при тусклом
свете  фар  ќрдли собрал ружьЯ. Љогда все было готово  длЯ  встречи утренней
зари, папа  присоединилсЯ ко  мне,  и в  ароматной уютной  норе из соломы мы
завернулись в одеЯла.
     —ерез  дыру в соломе заглЯдывала  полнаЯ  луна -- луна охотничей удачи.
Џрисмотревшись,  Я  различил  сверкание  кристалликов  инеЯ,  который  начал
покрывать  капот ќрдли.  ѓде-то  высоко-высоко, а может быть, только  в моем
воображении мне слышалсЯ трепетный шум крыльев.
     џ протЯнул руку -- рука коснулась холодного,  липкого  от смазки ствола
моего ружьЯ, лежавшего  рЯдом. ЊенЯ охватило такое счастье, какого мне с той
далекой поры больше не довелось испытать.
     Њатт не разделЯл моего счастьЯ. Ћн никогда не любил спать  под открытым
небом,  и в эту холодную ночь  его не  радовали ни морозные полЯ, ни сиЯющее
небо. Ћн не  доверЯл сомнительному уюту  нашей пещеры, подозреваЯ,  что  это
какаЯ-то ловушка; он отказалсЯ покинуть теплое сиденье автомобилЯ.
     Џримерно  через  час после  того,  как  сон  победил менЯ,  Я  внезапно
проснулсЯ от пронзительного заливистого воЯ койота, прозвучавшего в холодном
воздухе где-то совсем  рЯдом.  Ќе успел койот исполнить  свою песнь даже  до
половины, как Њатт  пулей  влетел в пещерку, отскочил от папы,  как  упругий
мЯч,  и, дрожа, плюхнулсЯ мне на живот. џ застонал  и сердито сбросил его. ‚
темноте  завЯзалась  беспорЯдочнаЯ  толкотнЯ,  в  которую   вплелось  папино
недовольное бормотанье насчет  охотничьих собак,  которых пугает вой койота.
Њатт не  ответил,  а,  обрушив на наши  головы порЯдочную  часть  соломенной
кровли, свернулсЯ у менЯ на груди и притворилсЯ, что спит.
     Џеред   рассветом   менЯ   разбудила   соломинка,   которую  пошевелила
хлопотуньЯ-мышь, а затем щебетанье вьюрков на стерне перед нашим убежищем. џ
разбудил папу, и мы начали в полусне возитьсЯ с грЯзными ботинками и тЯжелой
от влаги  одеждой. Њатт путалсЯ  под ногами. Ћн упорно отказывалсЯ встать  в
такую рань, и в конце концов его пришлось вытащить из теплого укрытиЯ силой.
Љазалось, что все его унаследованные охотничьи инстинкты за  ночь исчезли. €
когда  мы готовили завтрак  над  шипЯщим  голубым  пламенем  примуса,  то не
испытывали  никакого оптимизма относительно потенциальной  ценности  пса длЯ
нас.
     Ђ  когда  наконец было покончено с  кофе и мы  тронулись по  хрупкой от
мороза   стерне  к  болотистому  озерку,  Њатт,  делаЯ   большое  одолжение,
согласилсЯ  сопровождать нас,  так  как  не хотел оставатьсЯ один  на один с
койотами.
     Ѓыло еще темно, но на востоке уже родилсЯ слабый намек на тусклый свет,
когда  мы шагали  мимо окаймлЯющих  болотистую низину  тополей к  засидке --
укрытию из  тростника, --  которую  фермер соорудил длЯ нас. ’ишина казалась
беспредельной, а холод был настолько неумолимым, что кусал  сквозь одежду, и
Я весь дрожал от его прикосновений. Љрепко стиснутый между моих колен, когда
мы сидели на корточках  в укрытии,  Њатт  тоже  дрожал  и  времЯ  от времени
невнЯтно  ворчал,   возмущаЯсь  глупостью  взрослых   и  мальчишек,  которые
добровольно  подвергают  себЯ  и  своих подчиненных таким  труднопереносимым
мучениЯм.
     џ не обращал вниманиЯ  на его жалобы, так как ожидал рассвета. „рожа от
возбуждениЯ не  меньше, чем от  холода,  Я  ждал,  напрЯгаЯ  зрение и  слух,
казалось,  конца вечности. ‡атем,  с  внезапностью летней  молнии,  наступил
рассвет.  ‘квозь  размазанные  контуры сбросивших  листву деревьев  Я увидел
живое  серебро озерка,  волшебно выступившее  из  густого  тумана. Њерцающую
водную гладь покрывало рЯбью от медлительных движений двух чирков с зелеными
крыльЯми. Џри взглЯде на них мое сердце отчаЯнно забилось, и рука в перчатке
так крепко вцепилась в ошейник Њатта, что тот начал извиватьсЯ.  џ посмотрел
на собаку и  с удивлением заметил, что его  угрюмое настроение сменил острый
интерес с  примесью  растерЯнности.  ‚озможно, ему передалась  частица  моих
ощущений,  а  может быть,  мама была на самом  деле права, когда  говорила о
наследственности.   “  менЯ   не   было  времени  на  размышлениЯ  --  птицы
приближались.
     ‘начала  мы уловили  низкую отдаленную  вибрацию,  которую и  слышали и
как-то воспринимали  всем  нутром.  ‘коро  эти колебаниЯ  воздуха перешли  в
нарастающий глубокий звук,  как  будто, вспарываЯ  воздух,  на  нас  неслось
бесчисленное множество  артиллерийских снарЯдов. џ  услышал почти беззвучное
восклицание папы и, выглЯнув из укрытиЯ, увидел, как потемнело желтое  небо,
когда его  закрыла  живаЯ  туча. ‹ затем  бесчисленное  множество  хлопающих
крыльев окутало нас ревом океанского прибоЯ, дробЯщегосЯ о скалы.
     Љогда, пораженный  этим фантастическим  зрелищем, Я поднЯл  лицо,  папа
быстро прошептал:
     --  Ћдин-то круг они  обЯзательно сделают.  Ќе  стрелЯй, пока не начнут
садитьсЯ.
     ’еперь все небо дрожало от взмахов крыльев. Џролетело пЯть-десЯть тысЯч
птиц, и шум  отдалилсЯ,  потом  снова стал нарастать, осЯзаемо приближатьсЯ:
желанный момент был близок.
     џ выпустил ошейник Њатта, чтобы снЯть ружье с предохранителЯ.
     Њатт обезумел.
     ‚о всЯком  случае это самое  точное объЯснение того, что  он сделал. €з
сидЯчего положениЯ  он  прыгнул  вверх  так  высоко,  что  перемахнул  через
переднюю стенку укрытиЯ, а приземлившись,  помчалсЯ со скоростью, на которую
никогда не был  и  не  будет  способен. €  подал  голос. ‚изжа  и  тЯвкаЯ  в
истеричном порыве, он мог бы сойти за две дюжины собак, никак не меньше.
     Њы с папой выстрелили вдогонку быстро удалЯвшейсЯ  стае, но это  был не
более чем жест -- разрЯдка нашему гневу. ‡атем мы опустили бесполезные ружьЯ
и разразились жуткими проклЯтиЯми вслед нашей подружейной собаке.
     Ќо  мы  могли бы  спокойно  поберечь наши голоса. Ќе думаю,  чтобы Њатт
вообще слышал нас. Ћн нессЯ стрелой по сверкающим полЯм и, казалось, вот-вот
оторветсЯ от земли, а стаЯ  перепуганных  уток накрывала его своей  тенью. ‚
беспредельной дали  он  превратилсЯ  в точку, потом точка исчезла, и  в мире
наступила тишина.
     ‘лова, которые мы могли бы сказать друг  другу, когда мы  потом сидели,
прислонившись к стенке укрытиЯ, не имели смысла. Њы и не говорили, мы просто
ждали.  ‚зошло  красное солнце,  небесный  диск  стал ослепительно  Ярким, и
только тогда  мы окончательно  понЯли,  что  уток в это утро  нам  больше не
видать. Њы  возвратились к  автомобилю  и  сварили  немного  кофе.  Ћсталось
дождатьсЯ возвращениЯ Њатта.
     Ћн вернулсЯ через два часа, причем пришел так осторожно, под прикрытием
изгородей, что  Я заметил его только в пЯтидесЯти  Ярдах от автомобилЯ. Њатт
представлЯл собой печальное зрелище. “ныние сквозило в каждой  черточке  его
существа -- от опущенного хвоста до жалко повисших ушей. …му Явно не удалось
схватить ни одной утки.
     „лЯ папы этот первый опыт с Њаттом был и горьким и сладким. Љонечно, мы
упустили уток, но папа  снова был на правильном пути к тому, чтобы захватить
инициативу  на домашнем фронте в своих действиЯх против  мамы. Џервую стычку
он  выиграл.  Ќо  папа был не  из тех,  кто  успокаиваетсЯ  на  достигнутом.
ђазумеетсЯ, за первую неделю этого сезона мы не  подстрелили вообще ни одной
птицы, а Њатт с подкупающей убедительностью показал, что он не был и никогда
не будет собакой длЯ охоты на птицу.
     ‚ерно  и  то,  что Њатт  все еще  болезненно  страдал от неудачи своего
первого охотничьего выступлениЯ и очень старалсЯ сделать нам приЯтное.
     Ѓыло Ясно:  он  не в  силах  понЯть настоЯщую  цель  наших экскурсий на
осеннюю равнину.
     Ќа второй  день выезда на охоту он решил, что мы охотимсЯ на гоферов, и
большую часть того днЯ энергично раскапывал их  глубокие норы. Ћн не получил
никакого вознаграждениЯ за свои труды -- разве что приступ астмы от большого
количества пыли, забившей ему всю носоглотку.
     ‚ третий выход в поле он решил, что мы охотимсЯ на коров.
     ’от день запомнилсЯ  нам надолго. Њатт бросалсЯ в погоню  за коровой  с
исступленным неистовством.  ‡а  несколько часов он  превратилсЯ  в одержимую
собаку. ќто  был ужасный  день, однако длЯ  папы он имел  свои положительные
стороны. Љогда вечером мы вернулись  домой -- очень усталые, очень пыльные и
без птиц, -- он имел повод злорадно доложить маме, что ее "охотничьЯ собака"
попыталась найти  и  принести  сорок три  телки, двух быков,  семьдесЯт  два
молодых  бычка  и   старого   вола,  принадлежавшего   семье   духоборов  <a
href="#note15"><sup>15</sup></a>.
     Њоему папе, должно быть, казалось, что  теперь-то его давнее суждение о
Њатте  полностью  подтвердилось.  Ќо  папу  должно  было  бы  насторожить то
спокойствие, с которым мама воспринЯла его отчет о событиЯх днЯ.
     ‘качок  моей мамы с зыбкой  болотистой  почвы  предположениЯ на твердую
землю факта  был настолько  впечатлЯющим, что  у менЯ захватило  дыхание,  а
папа, ошеломленный, не нашелсЯ, что ответить.
     Њама улыбнулась ему снисходительно.
     --  Ѓедный,  славный Њатт,  -- сказала она.--  Ћ н  знает  ужасную цену
говЯдины в наши дни.

        Њатт -- загонщик диких уток

     џ думал, что после неудач той первой недели охоты  Њатта не будут брать
с  собой.  ќто казалось  логичным, хотЯ очень  часто логике бывало неуютно в
нашем  доме.  €менно поэтому  менЯ  очень удивило,  когда  однажды  утром  Я
обнаружил, что участники  нашего семейного  раздора  поменЯлись  ролЯми.  ‡а
завтраком  мама стала  развивать новую мысль насчет  того, что Њатт  слишком
умен, чтобы тратить времЯ на беганье за птицей, а папа тут же возразил самым
неожиданным длЯ менЯ образом, что, мол,  он любую собаку обучит чему угодно;
Њатт  может стать и (черт возьми!) станет "лучшей собакой длЯ охоты на птицу
на всем ‡ападе". џ подумал, что папа  высказалсЯ  слишком опрометчиво, но он
твердо стоЯл на своем мнении, и поэтому весь остаток сезона Њатт сопровождал
нас в  каждом  выезде на охоту,  и  они  с  папой  вели  незатихающую борьбу
принципов, котораЯ временами приобретала гигантский размах.
     ’рудность  заключалась в том, что, один раз  изведав  радости погони за
скотиной, Њатт решительно предпочитал  коров птицам.  ‡адача отучить его  от
преследованиЯ коров и  заинтересовать пернатыми казалась безнадежной. Ћднако
папа  добивалсЯ своего  с таким упорством, что к концу сезона  стали заметны
некоторые слабые проблески успеха. ‚ тех редких случаЯх, когда Њатт позволЯл
нам подстрелить дичь, мы  совали птицу ему в  пасть или вешали на  шею,  как
альбатроса -- виновнику всех несчастий  <a href="#note16"><sup>16</sup></a>,
чтобы он отнес ее к автомобилю. ќто занЯтие его  глубоко возмущало, так  как
от перьев  равнинной пернатой дичи он начинал чихать, а неприЯтный вкус жира
на утиных перьЯх, очевидно, вызывал у него легкую тошноту. Ћднако, в порЯдке
редкого  исключениЯ,  его удавалось уговорить милостиво подобрать венгерскую
куропатку,  но он делал это только потому, что папа твердо давал ему понЯть,
что  если  он  не порадует  нас, то коров  ему  в тот день больше не гонЯть.
Ќаконец как-то в  начале  октЯбрЯ он наткнулсЯ на убитую куропатку без нашей
подсказки,  и, может быть, потому,  что поблизости не было коров, а ему было
скучно, он  подобрал ее и принес нам. ќто первое аппортирование было успехом
непрофессиональным,  так как Њатт не обладал тем, что специалисты-собаководы
называют  "нежный  прикус". Љогда мы получили куропатку,  то это  была всего
лишь пригоршнЯ окровавленных перьев, но мы не посмели жаловатьсЯ.
     Ќеисправимые оптимисты, мы  воспринЯли этот случай как обнадеживающий и
удвоили наши стараниЯ.  Ћднако  Њатт оставалсЯ прежде всего  преследователем
коров,  и  только  в  последнюю неделю  охотничьего  сезона  в нем  начались
серьезные перемены.
     ‡анимаЯсь  распространением книг, мой папа перезнакомилсЯ с  множеством
разных  людей во  всех концах нашей провинции. Ћдним  из новых знакомых  был
иммигрант -- украинец Џоул ‘азалисский, Џоулу принадлежали два участка земли
по  берегам  огромного  заболоченного  озера  Њидл-‹ейк,  которое  лежит  на
порЯдочном расстоЯнии к востоку  от ‘аскатуна.  ‚  четверг  последней недели
сезона  Џоул позвонил  папе и сообщил, что на этом озере собираютсЯ огромные
стаи канадских гусей. Ћн звал нас приехать и попытать счастьЯ.
     ‚о времЯ нашего путешествиЯ был жуткий холод. ‡емлю уже  покрыл снег, а
северный ветер дул с такой силой,  что Њатт ни разу не погналсЯ за скотиной.
Ћн  предпочитал  лежать,  свернувшись  калачиком   на  теплом  полу  кабины,
обдуваемый магистральным обогревателем, жадно вдыхаЯ порции горЯчего воздуха
и выхлопных газов.
     Њы  прибыли на Њидл-‹ейк ранним вечером  и увидели  заброшенную  землю,
котораЯ  даже на наш взглЯд  казалась образцом запустениЯ. „ороги, а точнее,
просто   замерзшие  колеи  уныло   извивались  но  некоему  подобию  лунного
ландшафта.
     Џоиски фермы Џоула были долгими и мучительными.
     †илище Џоула, когда мы его наконец нашли, оказалось  обмазанной  глиной
лачугой,  выступавшей над побелевшей  равниной,  как  бородавка на лице. ќта
неприглЯднаЯ  хатенка  имела только  две  комнаты (каждаЯ с  одним крохотным
оконцем), но  в них жили Џоул, его жена, родители жены, семеро детей Џоула и
два двоюродных брата, которые были  у Џоула в батраках. ‘коро мы понЯли, что
главной опорой  этого хозЯйства были свиньи, и их запах царил  повсюду. ќтот
аромат казалсЯ мне очень  неприЯтным и намного Ядовитее того, который обычно
характерен  длЯ свиней. Ќо  этой  особенно пронзительной  вони скоро нашлось
объЯснение.
     Љак  и  многие  иммигранты,  которые  прибыли  из  –ентральной  …вропы,
поддавшись притЯгательной силе имевшихсЯ в Љанаде свободных земель, Џоул был
умный и  дальновидный.  ‹ишь только  он  стал  владельцем участка  на берегу
Њидл-‹ейк, он тщательно обсчитал все  природные богатства, оказавшиесЯ в его
руках. ‘коро Џоул обнаружил, что узкаЯ протока, проходившаЯ по  его владению
и  соединЯвшаЯ  два  главных залива озера, кишит  крупными  прилипалами. „лЯ
рынка  эта рыба  с  быстро  портЯщимсЯ  мЯсом  не  годилась,  и  ею никто не
интересовалсЯ до тех пор, пока не  поЯвилсЯ Џоул. Ђ он сразу ее заприметил и
кое-что  смекнул. Џоул решил, что если эту рыбу нельзЯ  сбыть на рынке в  ее
естественном  виде,  то  ее  отлично  можно  продавать,  превратив  в  более
удобоваримый продукт -- такой, как свинина.
     ‡анЯвшись разведением свиней, причем  в крупных  масштабах,  он поразил
соседей, которые умели только сеЯть пшеницу.
     Ћн приобрел три ручных сачка  и  начал откармливать свиней прилипалами.
Ќа этой чисто витаминной диете свиньи сказочно росли, достигаЯ  годного  длЯ
продажи веса  в  три раза быстрее,  чем те, которых откармливали  кукурузой.
‘виньи отлично плодились, и их потомство обожало рыбу.
     „лЯ местных Џоул был в какой-то  мере загадкой. Ќикто из его соседей не
знал  про  рыбу. “ Џоула были  два повода  длЯ скрытности. ‚о-первых,  он не
хотел  делитьсЯ  своим  добром с  тугодумами,  а во-вторых, на  “краине  ему
довелось  отведать  свинины,  откормленной  на  рыбе. €меЯ  такой  опыт,  он
предпочитал доставлЯть  своих свиней в далекий ‚иннипег,  пренебрегаЯ  более
доступными  местными  рынками,  и  бодро  сносил  дополнительные  расходы на
перевозку. Њестные считали его глупцом, но Џоул не  собиралсЯ объЯснЯть, что
умышленно выбрал ‚иннипег, так как  в том большом городе  розничные торговцы
мЯсом  просто не в  состоЯнии проследить,  откуда берутсЯ  свиные окорока  и
бекон, которые, казалось, долго вымачивали в рыбьем жире.
     ‚  последующие  годы  Џоул  стал  на  ‡ападе  влиЯтельным  и  уважаемым
человеком. Ћн был из того теста, из которого получаютсЯ великие люди.
     Љогда мы с ним познакомились, его карьера еще только начиналась и он не
мог предоставить гостЯм достаточно комфортабельных условий, однако, несмотрЯ
на это, лишь ќрдли подкатил к двери его хижины, он гостеприимно принЯл нас в
лоно своей семьи.
     Ќо в жарких объЯтиЯх семьи очутились только папа и Я. Њатт отказалсЯ от
этой чести.  Џонюхав  воздух около хаты с плохо  скрываемым отвращением,  он
сперва даже отказалсЯ  вылезти и сидел в автомобиле, времЯ от времени фыркаЯ
мокрым носом. ’олько  когда кромешнаЯ тьма принесла  колючее дыхание зимы  и
вой койотов, он стал царапатьсЯ в дверь.
     Љак  и большаЯ часть семьи Џоула, мы  трое спали на  полу: у  них  была
только  одна  кровать.  Ќа  полу было даже  лучше,  так  как внизу в воздухе
оставалось еще немножко кислорода. Ћчень-то много его не было нигде, ведь ни
одно из  двух  окошек не  открывалось, и  струйка  свежего воздуха,  котораЯ
просачивалась под дверь, скоро растворЯлась в водовороте тЯжелых газов. Ќаши
легкие работали  на  пределе,  и  мы отчаЯнно  потели  от топившейсЯ  печки,
котораЯ всю ночь гудела, как огнедышащий вулкан.
     „лЯ  нас  с папой  эта ночевка была серьезным  испытанием. „лЯ Њатта --
просто ад. ‘удорожно глотаЯ воздух, он вертелсЯ на полу в поисках облегчениЯ
и  не  находил его.  ‚ конце концов,  уткнув  свой нос  мне  под  мышку, пес
смирилсЯ с возможностью задохнутьсЯ окончательно.
     ’олько один  раз  в  своей  жизни Њатт  был рад встать еще  до  восхода
солнца:  когда   в  четыре  часа  утра  миссис  ‘азалисскаЯ  открыла  дверь,
направлЯЯсь  за  дровами  длЯ  приготовлениЯ  гулЯша,  Њатт,  пошатываЯсь  и
испускаЯ  стоны, выскочил из комнаты. Ћн еще  полностью не  пришел  в  себЯ,
когда через час Џоул повел нас на болотистый берег озера  и дальше по низкой
илистой косе.
     Ќа оконечности косы Џоул  заранее  выкопал длЯ  нас две Ячейки.  ‚  них
стоЯла  вода, покрытаЯ  коркой  льда.  Ћт  застывшего  ила несло холодом.  ‘
северо-запада дул  злой ветрище, и, хотЯ в темноте еще ничего не было видно,
наши лица ощущали острые прикосновениЯ секущего снега.
     Џоул ушел, посоветовав  не  прозевать стай, которые  должны поЯвитьсЯ у
нас из-за спины, и мы трое уселись ждать рассвета.
     ‚споминаЯ  пережитое,  скажу: так  холодно мне  не  было никогда.  „аже
возбуждение от ожиданиЯ первого выстрела по  птице не  могло заставить кровь
течь по моим окоченевшим рукам и ногам быстрее. —то же касаетсЯ Њатта, то он
вскоре вообще перестал что-либо чувствовать. Њы  подстелили ему мешок, но от
этого было  мало толку. Џес  начал сильно дрожать, затем  сопеть, и  наконец
зубы его застучали. Џапа и  Я  удивились:  никогда  раньше нам не доводилось
слышать, чтобы зубы  у собаки так стучали.  Џросто  не  верилось, что  такое
возможно.  Ћднако в течение всего бесконечного ожиданиЯ  зубы Њатта стучали,
подобно  бесконечному потоку  гравиЯ.  Џсу было  так  холодно, что  он  даже
перестал жаловатьсЯ, и мы  понЯли, что это плохой признак, так как, если  уж
Њатт не может жаловатьсЯ, значит, его силы на исходе.
     Ќаконец  наступил рассвет -- серый и  хмурый. Ќебо посветлело настолько
слабо, что мы  с  трудом  осознали  наступление  утра. Џапа  и  Я напрЯженно
смотрели на беспокойные воды, как вдруг услышали звук крыльев. ђазом позабыв
о  холоде,  мы  скорчились в залитых  водой Ямах  и, несмотрЯ  на  перчатки,
онемевшими пальцами взЯли ружьЯ наизготовку.
     Џапа  увидел  стаю  первым. Ћн резко  ткнул менЯ  в  бок,  Я  обернулсЯ
вполоборота и увидел ни с чем  не сравнимое величественное зрелище. €з серых
гонимых    ветром     облаков,     подобно     "летучим    голландцам"    <a
href="#note17"><sup>17</sup></a>,  на нас  неслась,взмахиваЯ своими тЯжелыми
крыльЯми,  стаЯ  перекликающихсЯ лебедей.  Ћни  проплыли прЯмо  над  головой
меньше чем на расстоЯнии выстрела, но в этот  миг, величавый и таинственный,
мы пребывали вне времени и пространства.  Џотом они исчезли, и снежные вихри
снова скрыли все.
     …сли  бы после такого зрелища мы не увидели никогда ничего живого и  ни
разу не выстрелили, это было бы уже неважно. Ћднако перваЯ стаЯ лебедей была
всего  лишь вестником приближениЯ других стай. ‚етреную тишину  илистой косы
скоро нарушили звучные  крики огромных гусиных  стай. Ћни величаво скользили
над нами. ‚ тот  день птицы  летели низко и были нам хорошо видны -- снежные
гуси с поразительной  белой грудью  и  черными  как  смоль концами  крыльев,
пристроившиесЯ к  ним мелкие стайки полЯрных лебедей,  следом  --  канадские
казарки.  €  когда резкий свист рассекавших воздух огромных крыльев перекрыл
шум  ветра, папа и Я встали и поднЯли ружьЯ. Џтицы летели  низко над нами, и
мы разом  выстрелили. ‚ыстрелы прозвучали  еле слышно, их звук  погас в реве
ветра и воды.
     Ћдна  птица  оказалась подбитой  --  ей  просто  не  повезло:  позже мы
признались друг другу, что  ни один из  нас  по-настоЯщему не целилсЯ в этих
величавых серых птиц. ’ем не менее одна из них, казавшаЯсЯ при бледном свете
огромной и первозданной,  крутой спиралью пошла вниз.  Џтица упала в воду  в
ста Ярдах от берега, и мы с тревогой увидели, что она только ранена в крыло,
так как, вытЯнув шею, тут же поплыла следом за удалЯвшейсЯ стаей. ‚ волнении
мы подбежали  к  кромке воды. Ќас привела в смЯтение не возможность упустить
гусЯ, а скорее мысль о том, что мы обрекли  эту птицу на медленное  умирание
среди образующегосЯ  льда. ‹одки у нас не  было.  Џоул обещал вернутьсЯ рано
утром  в  маленьком челноке-долбленке, но он еще не поЯвилсЯ, а гусь  быстро
удалЯлсЯ и грозил скрытьсЯ с глаз.
     Њы совсем  забыли  про Њатта  и