енный  металлический  стержень и резко били по нему
нелепо большим  деревЯнным молотком. “ этих зубов почти нет корнЯ и операциЯ
особой боли не  причинЯла, но  лошадь отнюдь ей не радовалась, и обычно  при
каждом ударе возле наших ушей взметывались копыта передних ног.
     Ђ  после того  как  мы  завершали операцию  и  объЯснЯли  фермеру,  что
занЯлись  этой  черной  магией, только  потакаЯ его суеверию, лошадь, словно
назло, сразу  же шла на поправку и обретала цветущее здоровье.  Љак правило,
фермеры бывают сдержанны и не слишком хвалЯт наши успехи из опасениЯ, как бы
мы  не  прислали  счет  побольше,  но   в  этих  случаЯх  они  забывали  про
осторожность   и  кричали  нам  на  всю  рыночную  площадь:  "ќ-эй!  Џомните
жеребчика,  которому вы  вышибли  волчий  зуб?  ’акой  Ядреный стал,  просто
заглЯденье. ‘разу излечилсЯ!"
     џ  еще раз с отвращением поглЯдел  на разложенные зубные инструменты --
жуткие клещи с двухфутовыми ручками, щерЯщиесЯ зазубринами  щипцы,  зевники,
молотки  и  долота,  напильники  и рашпили  --  ну просто  мечта  испанского
инквизитора! „лЯ перевозки мы укладывали их в деревЯнный Ящик с ручкой, и Я,
пошатываЯсь, дотащил до машины порЯдочную часть нашего арсенала.
     ”ерма,  на которую  Я ехал,  „еннэби-Љлоуз,  была  не просто зажиточным
хозЯйством, а подлинным символом человеческой целеустремленности и упорства.
Џрекрасный старинный дом, добротные службы, отличные луга на нижних, склонах
холма -- все доказывало, что старый „жон ‘киптон осуществил невозможное и из
неграмотного батрака стал богатым землевладельцем.
     —удо  это  досталось ему нелегко: за спиной  старика „жона  была долгаЯ
жизнь, полнаЯ изнурительного труда, который убил бы любого другого человека,
--  жизнь,  в которой  не нашлось  места ни длЯ жены,  ни  длЯ семьи, ни длЯ
малейшего  комфорта.  Ћднако даже  такие жертвы врЯд  ли обеспечили  бы  ему
достижение заветной  цели, если бы не  удивительное  земледельческое  чутье,
давно превратившее ею и местную  легенду. "Џусть хоть весь  свет  идет одной
дорогой, а Я пойду  своей", --  такое, среди множества других, приписывалось
ему высказывание, и действительно скиптоновские фермы приносили доход даже в
самые тЯжелые времена, когда соседи старика разорЯлись один за другим. Љроме
„еннэби  „жону принадлежали еще два больших участка  отличной земли примерно
по четыреста акров каждый.
     Џобеда осталась за ним, но, по мнению некоторых,  одерживаЯ ее, он  сам
оказалсЯ побежденным.  Ћн  столько лет вел  непосильную  борьбу и выжимал из
себЯ все силы, что уже никак не мог остановитьсЯ.  ’еперь ему стали доступны
любые  удовольствиЯ,  но  у   него  на  них   просто  не   хватало  времени.
Џоговаривали, что самый бедный из его  работников ест, пьет и одеваетсЯ куда
лучше, чем он сам.
     џ  вылез из машины  и  остановилсЯ,  разглЯдываЯ дом, словно видел  его
впервые,  и в который  раз дивЯсь его благородству  и  изЯществу,  ничего не
потерЯвшим за  триста  с  лишним  лет  в суровом климате. ’уристы специально
делали большой крюк,  чтобы  полюбоватьсЯ  „еннэби-Љлоузом, сфотографировать
старинный  господский дом, высокие узкие окна с частым свинцовым переплетом,
массивные печные  трубы, вздымающиесЯ  над замшелой  черепичной крышей,  или
просто побродить  по запущенному саду  и поднЯтьсЯ  по широким ступенькам на
крыльцо, где  под каменной  аркой  темнела тЯжелаЯ дверь, усаженнаЯ шлЯпками
медных гвоздей.
     €з  этого  стрельчатого  окна  следовало  бы  выглЯдывать  красавице  в
коническом  головном  уборе  с  вуалью,  а  под  высокой  стеной с  зубчатым
парапетом  мог бы прогуливатьсЯ кавалер в  кружевном воротнике  и  кружевных
манжетах.  Ќо  ко мне  торопливо шагал  только старый „жон  в  перепоЯсанной
куском бечевки старой рваной куртке без единой пуговицы.
     -- ‡айдите-ка в дом, молодой человек! -- крикнул  он.-- Њне надо с вами
по счетцу расплатитьсЯ.
     Ћн свернул за угол  к черному ходу,  и Я последовал за ним,  размышлЯЯ,
почему в  ‰оркшире обЯзательно оплачивают "счетец", а не счет. —ерез кухню с
каменным  полом мы  прошли в комнату  благородных пропорций, но обставленную
крайне скудно: стол, несколько деревЯнных стульев и продавленнаЯ кушетка.
     ‘тарик  протопал  к  каминной полке, вытащил  из-за часов пачку  бумаг,
полистал их, бросил на стол  конверт,  затем достал чековую книжку и положил
ее  передо  мной. џ,  как  обычно,  вынул  счет,  написал на  чеке  сумму  и
пододвинул  книжку  к  старику.  ‚ыдубленное погодой лицо с  мелкими чертами
сосредоточенно нахмурилось, и, наклонив голову так низко, что козырек ветхой
кепки почти задевал ручку,  он поставил на чеке свою подпись.  Љогда он сел,
штанины задрались, открыв тощие икры и голые лодыжки -- тЯжелые башмаки были
надеты на босу ногу,
     …два Я засунул чек в карман, „жон вскочил.
     -- Ќам придетсЯ пройтись до реки: лошадки там.
     € он затрусил через кухню.
     џ  выгрузил из  багажника  Ящик с  инструментами. ‘транно! Љаждый  раз,
когда нужно нести что-нибудь потЯжелее, мои пациенты  оказываютсЯ где-нибудь
в отдалении, куда  на машине не доберешьсЯ! џщик был словно набит свинцовыми
слитками  и не  обещал  стать  легче  за  времЯ  прогулки через  огороженные
пастбища.
     ‘тарик  схватил вилы, вогнал их в порЯдочный тюк  спрессованного  сена,
без  малейшего усилиЯ  вскинул  его на  плечо и  двинулсЯ вперед все  той же
бодрой рысцой. Њы шли от ворот к воротам, иногда пересекаЯ луг по диагонали.
„жон не замедлЯл шага, а Я еле поспевал за ним, пыхтЯ и  старательно отгонЯЯ
мысль, что он старше менЯ по меньшей мере на пЯтьдесЯт лет.
     Џримерно на полпути мы увидели работников, заделывавших пролом  в одной
из  тех каменных стенок,  которые повсюду  здесь исчерчивают  зеленые склоны
холмов. Ћдин из работников оглЯнулсЯ.
     --  “тро-то  какое  погожее,  мистер  ‘киптон!  -- весело  произнес  он
напевным голосом.
     --  —ем утра-то  разбирать,  лучше бы делом занималсЯ!  -- проворчал  в
ответ старый  „жон,  но  работник  только  улыбнулсЯ,  словно  услышал самую
лестную похвалу.
     џ  обрадовалсЯ,  когда  мы наконец  добрались до поймы.  ђуки  у  менЯ,
казалось, удлинились на  несколько  дюймов, по  лбу ползла струйка пота.  Ќо
старик „жон словно бы нисколько не устал. ‹егким движением он сбросил вилы с
плеча, и тюк сена плюхнулсЯ на землю.
     Ќа этот звук  в нашу сторону обернулись две лошади. Ћни стоЯли рЯдом на
галечной отмели, там, где зеленый дерн переходил в маленький плЯж. ѓоловы их
были  обращены  в  противоположные стороны, и  обе ласково водили  мордой по
спине друг друга, а  потому не заметили нашего приближениЯ. ‚ысокий обрыв на
том берегу надежно укрывал это место от ветра, а справа и слева купы дубов и
буков горели золотом и багрецом в лучах осеннего солнца.
     -- Ћтличное у них пастбище, мистер ‘киптон, -- сказал Я.
     -- „а,  в жару им тут прохладно, а на зиму вон длЯ  них  сарай, -- и он
указал на приземистое строение с толстыми стенами, и единственной дверью. --
•отЯт -- стоЯт там, хотЯт -- гулЯют.
     “слышав  его  голос, лошади  тЯжело затрусили к нам, и стало видно, что
они  очень стары. Љобыла  когда-то  была каурой, а мерин  --  буланым, но их
шерсть настолько  поседела, что  теперь  оба  они выглЯдели чалыми. Ћсобенно
сказалсЯ возраст на мордах.  Џучки совсем белых  волос, проваленные  глаза и
темные впадины над ними -- все свидетельствовало о глубокой дрЯхлости.
     ’ем не менее с „жоном они повели себЯ прЯмо-таки игриво: били передними
копытами, потрЯхивали головой, нахлобучиваЯ ему кепку на глаза.
     --  Ђ  ну отвЯжитесь! -- прикрикнул  он на них. -- ‘овсем свихнулись на
старости лет! -- Ќо он рассеЯнно потЯнул кобылу за  челку, а мерина потрепал
по шее.
     -- Љогда они перестали работать? -- спросил Я.
     -- „а лет эдак двенадцать назад.
     -- „венадцать  лет назад! -- џ с недоумением уставилсЯ на „жона. -- € с
тех пор они все времЯ проводЯт тут?
     -- Ќу да. Ћтдыхают себе, вроде как на пенсии. Ћни и не такое заслужили.
-- ‘тарик помолчал,  сгорбившись, глубоко засунув  руки в карманы куртки. --
ђаботали  хуже каторжных, когда Я работал хуже каторжного. -- Ћн поглЯдел на
менЯ,  и  Я  вдруг  уловил  в  белесо-голубых  глазах  тень  тех  мучений  и
непосильного труда, который он делил с этими лошадьми.
     -- € все-таки... двенадцать лет! ‘колько же им всего?
     ѓубы „жона чуть дрогнули в уголках.
     -- ‚ы же ветеринар, вот вы мне и скажите.
     џ уверенно шагнул к лошадЯм,  спокойно перебираЯ в уме  формы  чашечки,
степень  стираниЯ,  угол  стираниЯ  и  все прочие признаки  возраста; Љобыла
безропотно позволила мне оттЯнуть ей верхнюю губу и посмотреть ее зубы.
     -- ѓосподи! -- ахнул Я. -- ‚ жизни ничего подобного не видел!
     Ќеимоверно  длинные  резцы торчали вперед почти горизонтально, смыкаЯсь
под углом не больше сорока пЯти градусов. Ћт чашечек и помину  не  осталось.
Ћни бесследно стерлись. џ засмеЯлсЯ и поглЯдел на старика.
     -- ’ут можно только гадать. ‹учше скажите мне сами.
     --  …й,  значит, за  тридцать перевалило, а мерин, он  ее года  на  два
помоложе. Ћна принесла  пЯтнадцать жеребЯт, один другого лучше, и никогда не
болела, вот только с зубами бывал непорЯдок. Њы их уже раза два подпиливали,
и  теперь  опЯть  пора бы. Ћба тощают, и сено изо  рта ронЯют. Њерину совсем
худо приходитсЯ. Ќикак не прожует свою порцию.
     џ сунул руку  в  рот  кобылы, ухватил  Язык и отодвинул  его в сторону.
Ѓыстро  ощупав коренные  зубы другой рукой, Я нашел именно то,  чего ожидал.
‚нешние краЯ верхних  зубов сильно отросли, зазубрились и задевали щеки, а у
нижних коренных отросли внутренние краЯ и царапали Язык.
     --  —то  же,  мистер ‘киптон,  ей помочь нетрудно. ‚от  подпилим острые
краЯ, и она будет как молоденькаЯ.
     €з  своего огромного Ящика Я  извлек рашпиль, одной рукой прижал Язык и
принЯлсЯ  водить  по  зубам  грубой  насечкой,  времЯ  от  времени  проверЯЯ
пальцами, достаточно ли спилено.
     -- Ќу  вот, вроде все в  порЯдке, -- сказал Я через несколько минут. --
Ћсобенно заглаживать не стоит, а то она не сможет перетирать корм.
     -- ‘ойдет, -- буркнул  „жон. -- Ђ теперь поглЯдите мерина. ‘ ним что-то
нехорошо.
     џ пощупал зубы мерину.
     -- ’о же самое, что у кобылы. ‘ейчас и он будет молодцом.
     Ќо водЯ  рашпилем,  Я  все  тревожнее  ощущал,  что дело отнюдь  не так
просто. ђашпиль не входил в рот на полную длину, что-то ему мешало. џ положил
рашпиль  и сунул  руку в  рот,  стараЯсь достать  как можно глубже. €  вдруг
наткнулсЯ на нечто непонЯтное, чему там быть совсем не полагалось: словно из
неба торчал большой отросток кости.
     Ќужно было  осмотреть рот  как следует. џ  достал  из кармана фонарик и
посветил им  через  корень  Языка. ‘разу все стало  Ясно.  Џоследний верхний
коренной зуб сидел  дальше,  чем  нижний, и в результате его дальнЯЯ боковаЯ
стенка  чудовищно  разрослась, образовав  изогнутый  шип  дюйма три  длиной,
который впивалсЯ в нежную ткань десны.
     …го  необходимо  было  убрать  немедленно.  ЊоЯ  небрежнаЯ  уверенность
исчезла, и Я с трудом подавил дрожь. ‡начит, придетсЯ пустить в ход страшные
клещи с длинными ручками, затЯгивающиесЯ с помощью барашка.
     Џри  одной мысли  о  них  у менЯ по коже побежали мурашки. џ не выношу,
когда при мне кто-нибудь хлопает надутым воздушным шариком, а это было то же
самое, только в тысЯчу  раз хуже. Ќакладываешь острые краЯ  клещей  на зуб и
начинаешь  медленно-медленно  поворачивать   барашек.  ‚скоре  под  огромным
давлением зуб начинает скрипеть и похрустывать. ќто означает, что он вот-вот
обломитсЯ с таким треском, словно кто-то выстрелил у тебЯ над ухом, и уж тут
держись -- в лошадь словно сам дьЯвол вселЯетсЯ. Џравда, на  этот раз передо
мной  был тихий  старый мерин и Я мог  хотЯ бы не  опасатьсЯ, что  он начнет
танцевать на задних ногах.  Ѓоли лошади не испытывали -- нерва в  выросте не
было, -- а бесились только от оглушительного треска.
     ‚ернувшись  к Ящику, Я взЯл  пыточные  клещи и  зевник, наложил  его на
резцы и  вращал  храповик,  пока рот не раскрылсЯ во всю  ширь. ’еперь  зубы
можно было  разглЯдеть в  подробностЯх,  и,  разумеетсЯ, Я тут  же обнаружил
точно  такой  же вырост с другой стороны. Џрелестно! Џрелестно!  ‡начит, мне
придетсЯ сломать два зуба!
     ‘тарый  конь стоЯл покорно,  полузакрыв глаза,  словно он на своем веку
видел все и  ничто  на  свете  его больше  потревожить не  может.  ‚нутренне
сжавшись, Я делал то, что полагалось.  €  вот раздалсЯ отвратительный треск,
глаза широко  раскрылись,  показав  обводку  белков,  однако лишь  с  легким
любопытством,  -- мерин  даже не  пошевелилсЯ. Ђ когда Я  повторил то же  со
вторым зубом, он даже не  раскрыл глаз. ‘обственно говорЯ, пока Я  не извлек
зевник, можно было подумать, что старый конь зевает от скуки.
     џ принЯлсЯ  укладывать  инструменты,  а „жон подобрал с  травы костЯные
шины и с интересом рассмотрел их.
     -- ЃеднЯга, беднЯга!  •орошо, что Я  вас  пригласил,  молодой  человек.
’еперь ему, верно, станет полегче.
     Ќа обратном  пути старый „жон, избавившись от сена и опираЯсь  на вилы,
как на посох, шел вверх по склону вдвое быстрее, чем вниз. џ еле поспевал за
ним, пыхтЯ и то и дело перекладываЯ Ящик из руки в руку.
     Ќа полпути Я его уронил и получил  таким образом возможность  перевести
дух.  ‘тарик  что-то раздраженно проворчал, но Я оглЯнулсЯ  и  увидел далеко
внизу  обеих лошадей.  Ћни  вернулись  на отмель и  затеЯли игру  --  тЯжело
гонЯлись друг за  другом,  разбрызгиваЯ воду. ’емный обрыв  служил  отличным
фоном  длЯ  этой картины, подчеркиваЯ серебрЯный блеск реки, бронзу и золото
деревьев, сочную зелень травы.
     ‚о дворе  фермы „жон  неловко остановилсЯ. Ћн раза два кивнул,  сказал:
"‘пасибо, молодой человек", резко повернулсЯ и ушел.
     џ  с облегчением укладывал  Ящик в багажник и  вдруг  увидел работника,
который окликнул  нас, когда мы шли к реке.  Ћн устроилсЯ в солнечном уголке
за кипой пустых  мешков  и, все так  же сиЯЯ  улыбкой, доставал  из  старого
армейского ранца пакет с едой.
     -- Џенсионеров, значит, навещали? Ќу уж  старый „жон туда дорогу хорошо
знает!
     -- Ћн часто к ним туда ходит?
     -- —асто? „а каждый  божий день!  •оть дождь, хоть снег,  хоть бурЯ, он
туда ходит, ни днЯ не пропустит. € обЯзательно чего-ничего с собой прихватит
-- мешок зерна или соломки им подстелить.
     -- € так целых двенадцать лет?
     Ћн отвинтил крышку термоса и налил себе кружку чернильно-черного чаЯ.
     -- Ђга. ќти конЯги  двенадцать лет ничего не делают,  а ведь  он мог бы
получить за них у живодера неплохие денежки. “дивительно, а?
     -- ‚ы правы, -- сказал Я. -- “дивительно.
     Ќо насколько удивительно,  Я  сообразил только на обратном  пути домой.
Њне вспомнилсЯ утренний разговор с ‡игфридом, когда мы решили, что фермер, у
которого  много скотины, не способен  испытывать  привЯзанность  к отдельным
животным.  Ћднако за  моей  спиной в коровниках  и  конюшнЯх  „жона ‘киптона
стоЯли, наверное, сотни голов рогатого скота и лошадей.
     ’ак  что  же заставлЯет  его день  за днем спускатьсЯ  к  реке  в любую
погоду?  Џочему  он  окружил  последние  годы  этих  двух  лошадей  покоем и
красотой? Џочему он дал им довольство  и комфорт, в которых отказывает себе?
—то им движет?
     —то, как не любовь?


        24


     Љазалось  бы,  миллионеру  нет  смысла  заполнЯть  купоны   футбольного
тотализатора, но в жизни  •аролда „енема  этому  занЯтию  отводилось одно из
главных мест. €  оно скрепило наше  знакомство, так как •аролд, несмотрЯ  на
любовь ко  всЯческим  тотализаторам, в футболе не смыслил ровно  ничего,  ни
разу не побывал  ни на одном матче и не  мог  бы  назвать ни единого  игрока
высшей лиги. ‚от почему, когда он обнаружил, что Я со знанием дела рассуждаю
об  играх даже самых захудалых команд, уважение, с которым он всегда  ко мне
относилсЯ, превратилось в почтительное благоговение.
     Џознакомили  нас,  разумеетсЯ,  его  любимцы и  питомцы.  “  него  было
множество всевозможных собак,  кошек, кроликов, птичек, и золотых  рыбок,  а
потому Я,  естественно, стал частым гостем на  пыльной  вилле, викторианские
башенки  которой,  встававшие над зеленью парка,  были видны из самых разных
мест в окрестностЯх  „арроуби.  ‚начале мои визиты словно  бы  носили  самый
обычный  характер  -- то фокстерьер  поранил  лапу,  то  старую серую  кошку
беспокоил  ее ринит, --  но затем менЯ стали  одолевать сомнениЯ. ‘лишком уж
часто он вызывал  менЯ  по средам,  когда подходил  срок отсылки  купонов, а
недомогание  очередного  четвероногого или  пернатого  оказывалось настолько
пустЯковым,  что у  менЯ волей-неволей возникло подозрение, не находитсЯ  ли
животное в полном здравии и не нуждаетсЯ  ли •аролд в консультации длЯ своих
ответов.
     ‚  тот  день,  о котором пойдет речь, он  попросил менЯ посмотреть суку
немецкого дога, котораЯ только  что ощенилась и выглЯдела  не очень  хорошо.
‘лучилось  это  не  в  среду,  а  потому  Я  решил,   что  с  ней,  пожалуй,
действительно  приключилось что-нибудь  серьезное,  и поспешил туда. •аролд,
как  обычно, заговорил со  мной на любимую тему  -- у  него был  чрезвычайно
приЯтный  голос, звучный, выразительный, неторопливый, как у  проповедующего
епископа,  и  Я  в  сотый  раз  подумал,  что  названиЯ  футбольных  команд,
произносимые  словно  с церковной  кафедры  под  аккорды  органа, производЯт
удивительно комичное впечатление.
     -- Ќе  могу ли Я попросить у  вас  совета, мистер •эрриот? -- начал он,
когда мы  прошли  через  кухню в длинный,  плохо  освещенный коридор.  --  џ
пытаюсь решить, кого следует прогнозировать как победителЯ: "‘андерленд" или
"Ђстон-‚иллу"?
     џ остановилсЯ и изобразил глубокую задумчивость,  а •аролд уставилсЯ на
менЯ в тревожном ожидании.
     --  Љак бы  вам сказать,  мистер  „енем,  -- произнес  Я внушительно.--
"‘андерленд" имеет хорошие шансы, но мне из верных источников известно,  что
тетушка ђейча Љартера прихворнула, и это может оказать влиЯние на его игру в
субботу.
     •аролд  уныло  закивал головой,  потом поглЯдел на  менЯ внимательнее и
захохотал.
     --  Њистер •эрриот, мистер •эрриот, вы опЯть надо мной подшучиваете! --
Ћн пожал мой локоть и пошел дальше, басисто посмеиваЯсь.
     Џокружив по настоЯщему  лабиринту темных, затЯнутых паутиной коридоров,
мы  наконец  добрались  до маленькой охотничьей  комнаты, где  на  низеньком
деревЯнном  помосте лежала  моЯ  пациентка. џ  тотчас узнал  в ней  могучего
немецкого  дога,  которого  видел несколько  раз  во  дворе  во  времЯ  моих
предыдущих визитов.  ‹ечить мне ее  еще  не  приходилось,  но ее присутствие
здесь нанесло смертельный  удар одной из моих новейших теорий -- что больших
собак в больших особнЯках не  встретишь.  ‘колько  раз  Я  наблюдал, как  из
крохотных домишек на  задних  улицах „арроуби  пулей вылетают  буль-мастифы,
немецкие овчарки и бобтейлы, волоча на поводке своих беспомощных владельцев,
тогда  как в парадных гостиных и в садах  богатых особнЯков  мне встречались
только самые мелкие из терьеров. Ќо, конечно, •аролд во всем был оригиналом.
     Ћн погладил суку по голове.
     -- Ћна ощенилась вчера, и выделениЯ у нее подозрительно темные. …ст она
хорошо, но все-таки мне бы хотелось, чтобы вы ее осмотрели.
     „оги, как большинство крупных собак, обычно отличаютсЯ флегматичностью,
и, пока  Я измерЯл ей температуру, сука даже не пошевелилась. Ћна лежала  на
боку и блаженно прислушивалась к писку  своих слепых щенЯт,  которые влезали
друг на друга, добираЯсь до набухших сосков.
     -- „а, температура у  нее немного повышеннаЯ  и выделениЯ действительно
нехорошие. -- џ осторожно ощупал длинную впадину на боку. -- Ќе думаю, чтобы
там осталсЯ щенок, но все-таки лучше проверить. Ќе могли бы вы  принести мне
теплой воды, мыло и полотенце?
     Љогда дверь за •аролдом закрылась, Я лениво оглЯдел охотничью. Ћна была
немногим  больше  чулана  и  вопреки  названию  в  ней никакого  охотничьего
снарЯжениЯ и оружиЯ  не хранилось, так как •аролд принципиально не признавал
охоты.  ‚ стеклЯнных шкафах  покоились только старые переплетенные комплекты
журналов "Ѓлэквудс мэгэзин"  и "Љантри лайф". џ  простоЯл так минут  десЯть,
недоумеваЯ, куда пропал •аролд,  а  потом  повернулсЯ и начал  рассматривать
старинную гравюру на стене. …стественно, она изображала охоту, и Я задумалсЯ
над  тем, почему на них  так  часто  изображены лошади,  переносЯщиесЯ через
ручей, и  почему у этих лошадей обЯзательно такие  невозможно  длинные ноги,
как вдруг позади менЯ послышалсЯ легкий рык -- утробный рокот, негромкий, но
угрожающий.
     џ оглЯнулсЯ  и  увидел, что  сука очень медленно поднимаетсЯ  со своего
ложа  --  не  так,  как  обычно встают собаки, но  словно  ее  поднимают  на
невидимых  стропах, перекинутых  через блоки  в  потолке: ноги  выпрЯмлЯлись
почти незаметно, тело было напрЯжено, шерсть вздыбилась.  ‚се это  времЯ она
не сводила с менЯ  немигающего свирепого взглЯда, и впервые в жизни Я  понЯл
смысл  выражениЯ  "горЯщие глаза". Ќечто похожее мне прежде довелось увидеть
только  однажды --  на  потрепанной  обложке "‘обаки Ѓаскервилей".  ’огда  Я
подумал,  что художник  безбожно нафантазировал, но вот теперь  на менЯ были
устремлены два глаза, пылающие точно таким же желтым огнем.
     Љонечно, она решила, что Я подбираюсь к ее щенкам. ‚едь  хозЯин ушел, а
этот чужак тихо  стоит в  углу и Явно замышлЯет что-то  недоброе. Ћдно  было
несомненно:  еще две-три  секунды  и  она броситсЯ  на  менЯ.  џ благословил
судьбу,  что совершенно случайно  оказалсЯ почти  рЯдом с дверью. Ћсторожно,
дюйм за дюймом,  Я продвинул  левую  руку  к дверной ручке, а собака все еще
поднималась с той же ужасной медлительностью, с тем же утробным ворчанием. џ
уже  почти коснулсЯ ручки и тут совершил  роковую ошибку -- поспешно за  нее
схватилсЯ.  …два мои пальцы сжали металл, собака взвилась над помостом,  как
ракета, и ее зубы сомкнулись на моем запЯстье.
     џ ударил ее правым кулаком  по голове, она выпустила мою  руку и тут же
вцепилась мне в левую ногу выше колена. џ испустил пронзительный вопль, и уж
не знаю, что было бы со мной  дальше, если бы Я не наткнулсЯ на единственный
стул  в этой комнате. Ћн  был старый, расшатанный,  но он  менЯ  спас. Љогда
собаке словно бы надоело грызть мою ногу и она внезапно прыгнула, целЯсь мне
в лицо, Я схватил стул и отбил ее атаку.
     „альнейшее  мое пребывание в охотничьей превратилось в пародию на номер
укротителЯ львов,  и, несомненно, выглЯдело все это очень смешно. Џо  правде
говорЯ, Я  с тех пор  не  раз жалел, что эпизод  не мог  быть  запечатлен на
кинопленке, но в те минуты,  когда чудовищнаЯ собака  кружила  передо мной в
тесной  комнатушке,  а у менЯ по  ноге  струилась кровь и  оборонЯтьсЯ Я мог
только ветхим стулом, мне было совсем не до смеха. ‚ ее атаках чувствовалась
свирепаЯ решимость, и ее жуткие глаза ни на миг не отрывались от моего лица.
     ™енки, рассерженные внезапным  исчезновением восхитительного  источника
тепла  и питаниЯ,  все девЯтеро  слепо ползали по помосту  и что  есть  мочи
возмущенно  пищали.  €х  вопли  только  подстегивали  мать,  и,  чем  громче
становилсЯ писк, тем  Яростнее стремилась она расправитьсЯ  со мной.  Љаждые
несколько  секунд она бросалась на менЯ, а Я отскакивал и тыкал в нее стулом
в стиле  лучших  цирковых традиций. Ћдин раз ей, несмотрЯ  на  стул, удалось
прижать  менЯ к  стене.  Љогда  она  поднЯлась  на  задние ноги,  ее  голова
оказалась  почти на уровне моей  и  Я  с  неприЯтно близкого  расстоЯниЯ мог
полюбоватьсЯ лЯзгающими зубами страшной пасти.
     Ђ главное  -- мой стул  начинал разваливатьсЯ. ‘обака  уже  без особого
усилиЯ обломила две ножки, и Я старалсЯ  не думать  о  том, что  произойдет,
когда он окончательно  разлетитсЯ на  части.  Ќо Я  отвоевывал  путь назад к
двери, и,  когда  уперсЯ  спиной  в  ее  ручку, настал момент  длЯ  решающих
действий.  џ  издал последний устрашающий  крик, швырнул в  собаку остатками
стула и выскочил в коридор.  ‡ахлопнув дверь и  прижавшись  к ней спиной,  Я
почувствовал, как она всЯ содрогнулась от ударившегосЯ о нее огромного тела.
     џ опустилсЯ на пол  у стены, засучил штанину и начал рассматривать свои
раны, и тут поперек дальнего конца коридора  проследовал •аролд  с дымЯщимсЯ
тазом  в  руках и с полотенцем через плечо.  ’еперь  Я понЯл, почему он  так
задержалсЯ:  все  это  времЯ  он  кружил  по  коридорам,  возможно  попросту
заблудившись  в собственном доме, но скорее взвешиваЯ, какую команду назвать
в качестве победителЯ.
     ‚ ‘келдейл-•аусе мне пришлось вытерпеть немало насмешливых замечаний по
адресу  моей новой морЯцкой походки, но когда ‡игфрид в спальне осмотрел мою
ногу, улыбка сползла с его лица.
     -- …ще бы дюйм, черт побери! -- Ћн тихо присвистнул. -- ‡наете, „жеймс,
мы  часто  шутим, как нас в один прекрасный день обработает разъЯренный пес.
Ќу так вот, мой милый, вы чуть было не испытали это на собственном опыте!


        25


     "Ѓудет горЯчий обед и музыка!"
     џ сам удивилсЯ тому, как подействовали на менЯ эти слова. Ћни пробудили
множество чувств -- и все приЯтные. ‘ознание, что ты чего-то добилсЯ, что ты
стал своим, что ты одержал победу.
     ’еперь   Я   знаю,  что  менЯ  никогда  не  пригласЯт  стать   ректором
Љоролевского ветеринарного колледжа, но  врЯд  ли даже  подобное приглашение
доставило бы мне больше радости, чем те давние слова о горЯчем обеде.
     ‚едь  они показывали, как относитсЯ  ко мне типичный фермер йоркширских
холмов. Ђ это было важно. •отЯ после года практики менЯ уже начинали считать
надежным ветеринаром, Я все времЯ ощущал  пропасть, котораЯ неминуемо должна
отделЯть этих обитателей долин и  склонов от менЯ, уроженца большого города.
Ћни внушали мне искреннее уважение, но менЯ не покидала мысль, что Я длЯ них
чужой. џ понимал, насколько это  неизбежно, но от такого утешениЯ  легче мне
не становилось --  вот почему искреннее выражение дружбы столь менЯ тронуло.
€ особенно потому, что оно исходило от „ика ђэдда.
     ЏознакомилсЯ Я с  „иком прошлой зимой на крыльце ‘келдейл-•ауса в такое
мрачное утро, когда деревенские ветеринары сомневаютсЯ, не ошиблись ли они в
выборе  профессии.  …жась  от  вездесущего  сквознЯка,  который  оледенил  в
коридоре мои ноги, укрытые только  пижамными брюками,  Я зажег  свет и отпер
дверь. Џередо мной, опираЯсь  на велосипед, стоЯл щуплый человечек в  старой
армейской  шинели  и вЯзаном  шлеме.  Џозади  него  в  желтой  полосе света,
падающей из двери, летели косые струи дождЯ.
     --  ‚ы  уж извините, что Я вас в такой час поднЯл, мистер,-- сказал он.
-- ”амилиЯ  моЯ ђэдд. џ с фермы "Ѓерчтри" в Љоулстоне. “ менЯ молодаЯ корова
телитсЯ, да только что-то у нее застопорилось. ‚ы бы не приехали?
     џ  поглЯдел  на  худое лицо,  на дождевую воду,  стекающую  по  щекам и
капающую с носа.
     -- •орошо, Я сейчас оденусь и  приеду. Ќо, может, вы оставите велосипед
здесь и поедете со мной в машине? „о Љоулстона ведь четыре мили, а  вы и так
насквозь промокли.
     -- Ђ, да  ничего! -- ‹ицо осветилось бодрой улыбкой и из-под  намокшего
шлема на менЯ блеснула пара веселых голубых глаз.-- Ќе возвращатьсЯ же потом
за ним. Ќу, Я поехал. ’ак что вы не намного менЯ обгоните.
     Ћн вскочил  на велосипед и завертел педали.  †аль,  что люди, считающие
крестьЯнскую  жизнь приЯтной  и беззаботной, не видели, как его  сгорбленнаЯ
фигура скрылась во мраке за завесой хлещущего дождЯ. Ќи машины, ни телефона,
ночь возни  с  телЯщейсЯ  коровой,  восьмимильнаЯ  поездка  под  дождем, а с
утра вновь ничего, кроме  тЯжкого  труда.  ‘тоило мне подумать о том,  какое
существование  ведет  мелкий фермер,  и  самые мои  загруженные дни начинали
казатьсЯ пустЯками.
     Ќаше  первое знакомство  завершилось тем, что  на рассвете  Я порадовал
„ика живой здоровой телочкой и после этого,  с удовольствием  попиваЯ  чай у
него на  кухне,  знакомилсЯ  с  его  детьми.  €х  было  семеро, и,  к  моему
удивлению, они  оказались  отнюдь  не такими маленькими,  как Я предполагал.
‘таршей  было за  двадцать,  младшему исполнилось  десЯть,  а  Я-то  даже не
заметил,  что   „ик  уже  пожилой  человек.  ‚  смутном  свете   на  крыльце
‘келдейл-•ауса,  а  потом в  коровнике,  где  горел закопченный  керосиновый
фонарь,  Я бы  не  дал  ему  больше  тридцати  --  такими быстрыми были  его
движениЯ, с такой веселой бодростью он держалсЯ.  Ќо  теперь  Я заметил, что
жесткий ежик его  волос подернут сединой, а от глаз к щекам  тЯнетсЯ паутина
морщинок.
     ‚  первые  годы  брака  ђэдды,  которые,  как  все  фермеры,  мечтали о
сыновьЯх,  с  возрастающим разочарованием  произвели на  свет одну за другой
пЯть дочерей.
     -- Њы уж было решили, что хватит, -- как-то призналсЯ мне „ик.
     Ќо тем  не  менее  их надежды  были вознаграждены, и вслед за девочками
наконец родились два здоровых мальчугана. ‚сЯкий фермер  трудитсЯ ради своих
сыновей, и теперь у „ика поЯвилась цель в жизни.
     Џознакомившись  с  ними поближе,  Я  не  переставал  дивитьсЯ  прихотЯм
природы: все пЯть девушек были как на подбор рослые, крепкие красавицы и оба
паренька обещали вымахать в великанов. џ  переводил взглЯд на  их маленьких,
худеньких  родителей ("Ќу  ни в него,  ни в  менЯ,  что  ты тут скажешь!" --
говаривала миссис ђэдд) и недоумевал, откуда взЯлось такое чудо.
     ѓадал Я и о том, каким образом миссис ђэдд, вооруженнаЯ только чеком за
молоко от косматых коровенок „ика,  умудрЯлась хотЯ  бы кормить их досыта, а
не то что  обеспечить им такое физическое совершенство.  Љое-какой  ответ  Я
получил в тот день, когда осматривал у  них телЯт  и был приглашен пообедать
чем бог послал. Ќа фермах среди холмов покупное мЯсо было редкостью, и Я уже
хорошо  знал способы наполнениЯ голодных  желудков  до  поЯвлениЯ  на  столе
главного блюда -- перед ним подавалсЯ ломоть тЯжелого мучнистого пудинга или
горка клецок  на почечном  жиру. Ћднако  у миссис ђэдд был  свой  секрет:  в
качестве закуски ставилась большаЯ миска  рисового пудинга, обильно политого
молоком. џ впервые попробовал такое  кушанье и заметил, что мои сотрапезники
насыщались  прЯмо  на глазах.  „а и Я сам  сел за  стол,  терзаемый  волчьим
аппетитом, но после риса на все остальное смотрел с сытым равнодушием.
     „ик  считал нужным  по каждому  поводу  узнавать мнение  ветеринара,  а
потому Я  стал  частым  гостем  на  его  ферме.  €  каждый  визит завершалсЯ
неизменным ритуалом: менЯ приглашали  в дом выпить чаю и всЯ семьЯ,  отложив
дела, садилась вокруг и смотрела,  как Я  его пью. ‚ будние дни старшаЯ дочь
была на работе, а мальчики в школе, но по воскресеньЯм церемониЯ проходила с
полным блеском: Я прихлебывал чай, а все девЯть ђэддов сидели вокруг в немом
восхищении --  по-другому  просто не  скажешь.  ‹юбаЯ моЯ  фраза встречалась
кивками и улыбками. Љонечно, длЯ самолюбиЯ  очень приЯтно, когда целаЯ семьЯ
буквально впитывает  каждое твое слово, и в то же времЯ Я испытывал чувство,
похожее на смирение.
     Ќаверное,  причина заключалась в  натуре „ика. Ќет,  он  отнюдь не  был
уникален -- мелких фермеров вроде него можно найти тысЯчи и тысЯчи,  -- но в
нем  словно  воплотились  лучшие  качества  обитателЯ  йоркширских   холмов:
неколебимое  упорство,  практичнаЯ жизненнаЯ философиЯ, душевнаЯ щедрость  и
гостеприимство.  Ћднако  были  у  него  и  качества,  присущие  именно  ему:
внутреннЯЯ честность, о которой свидетельствовал его прЯмой открытый взглЯд,
и юмор,  дававший о себе  знать  даже  в  самые  трудные  минуты. „ик не был
присЯжным острЯком, но о самых обычных вещах умел говорить забавно. џ просил
его  подержать корову  за  нос,  и он  торжественно  отвечал:  "Џриложу  все
усилиЯ!" Ђ однажды, когда Я пыталсЯ приподнЯть фанерный лист, отгораживавший
угол,  где стоЯл теленок, „ик сказал: "Њинуточку, сейчас занавес взовьетсЯ".
Љогда он улыбалсЯ, его худое острое лицо все озарЯлось изнутри.
     ‚осседаЯ  на кухне и слушаЯ веселый смех членов  семьи, подтверждавший,
что они  полностью разделЯют  взглЯды „ика на жизнь,  Я поражалсЯ, насколько
они довольны своей судьбой. Ћни не знали ни комфорта, ни ленивого досуга, но
это их  совершенно не беспокоило,  и  Я гордилсЯ  тем, что  они считают менЯ
своим другом.
     ‚сЯкий раз,  уезжаЯ  от них,  Я  находил на заднем сиденье какой-нибудь
скромный гостинец -- пару булочек домашней выпечки, три только что снесенных
Яйца. Њиссис  ђэдд, конечно, было нелегко выкроить и такой подарок, но Я  ни
разу не уехал оттуда с пустыми руками.
     “ „ика было одно честолюбивое желание -- улучшить породу своих  коров и
обзавестись  молочным  стадом,  которое отвечало  бы  его  представлениЯм  о
совершенстве. Ћн понимал, что без капитала добитьсЯ своего сможет лишь очень
нескоро,  но решение  его было твердо. Џусть  не при  его жизни,  пусть даже
когда его сыновьЯ давно сами станут отцами, но люди будут приезжать издалека
на ферму "Ѓерчтри", чтобы полюбоватьсЯ ее коровами.
     Њне  было суждено  стать свидетелем самого первого  шага  на этом пути.
Љак-то утром „ик остановил менЯ на шоссе, и по его сдерживаемому волнению  Я
догадалсЯ, что произошло  нечто чрезвычайно важное. Ћн повел менЯ в коровник
и молча  остановилсЯ на пороге. ѓоворить ему было не нужно: Я и так, онемев,
смотрел на рогатую аристократку.
     Љоровы „ика собирались с бору  по  сосенке на  протЯжении многих  лет и
представлЯли собой  довольно-таки пестрое  зрелище.  Ћдни попали к  нему уже
старыми -- прежние хозЯева, зажиточные фермеры, выбраковывали их за отвислое
вымЯ или за  то, что они  "доились на три соска". „ругих „ик вырастил сам --
эти были  жесткошерстными и тощими. Ќо примерно на полпути по проходу, резко
выделЯЯсь среди своих плебейских соседок, стоЯла чудеснейшаЯ молочнаЯ корова
шортгорнской породы.
     ’еперь,   когда  Ђнглию  черно-белой  волной   затопил  фризский  скот,
вторгшись даже на  родину шортгорнов,  в йоркширские холмы, таких коров, как
та, которую  Я созерцал тогда у „ика ђэдда, уже больше не увидишь, но  в ней
воплотилось  все   великолепие,  всЯ   гордость  ее  племени.  ирокий  таз,
прекрасные  плечи,  изЯщнаЯ  небольшаЯ  голова, аккуратное вымЯ,  выпирающее
между  задних ног, и замечательнаЯ масть -- шоколаднаЯ с серебрЯным отливом.
‚  холмах ее называли "доброй  мастью", и  всЯкий раз,  когда Я содействовал
поЯвлению на свет шоколадносеребристой телочки,  фермер обЯзательно говорил:
"Ђ  она доброй  масти",  и  такаЯ  телочка  особенно  ценилась.  ђазумеетсЯ,
генетики совершенно правы -- шоколадно-серебристые  коровы  давали не больше
молока,  чем  рыжие  или  белые,  но  мы  их любили, и они были  изумительно
красивы.
     -- Ћткуда она, „ик? -- спросил Я, не отрываЯ от нее глаз.
     Ћн ответил с нарочитой небрежностью:
     -- Ќу, Я съездил к “элдону в Љрэнби да и купил ее. Љак она вам?
     -- ‡аглЯденье. ЏризоваЯ корова. џ лучше не видывал.
     “элдоны  были крупнейшими в этих краЯх поставщиками племенного скота, и
Я  не  стал  спрашивать,  добилсЯ  ли  „ик займа в  банке, или  на нее  ушли
сбережениЯ многих лет.
     -- Ђга!  „ает по семь галлонов,  когда раздоитсЯ, а уж жирность  -- так
самаЯ высокаЯ. „воих  моих прежних может  заменить, и телЯта ее  тоже  будут
кое-что стоить.  --  Ћн  прошел вперед  и провел  ладонью по идеально ровной
упитанной  спине: -- €мечко у нее в родословной записано  -- не  выговоришь,
так хозЯйка назвала ее ‡емлЯничкой.
     ‘тоЯ в этом убогом коровнике с булыжным полом, дощатыми перегородками и
стенами из дикого камнЯ, Я  понЯл, что глЯжу  не просто  на  корову,  но  на
прародительницу элитного стада, на залог осуществлениЯ мечты „ика ђэдда.
     Џримерно через месЯц он позвонил мне:
     -- ‚ы бы заехали поглЯдеть ‡емлЯничку. „о сих пор ею нахвалитьсЯ нельзЯ
было, в молоке хоть купайсЯ, только вот сегоднЯ утром она что-то поскучнела.
     ‚ид у коровы был здоровый, и, когда Я вошел к ней, она даже ела,  но  Я
заметил,  что  глотает она с  некоторым напрЯжением. ’емпература  у нее была
нормальнаЯ, легкие чистые,  но,  стоЯ  у  ее  головы, Я  уловил еле  слышное
похрипывание.
     --  “  нее  горло не в порЯдке, „ик,  -- сказал Я. -- ‚озможно,  просто
легкое воспаление, но не исключено, что там созревает небольшой абсцесс.
     џ  говорил  спокойно,  но на  душе  у менЯ  было  скверно.  ‡аглоточный
абсцесс, как  Я знал посвоему  ограниченному опыту,  штука крайне  сквернаЯ.
„обратьсЯ до него в глубине глотки невозможно, а  если он сильно увеличитсЯ,
то  может  затруднить  дыхание.  Џока  мне  везло  --  те,  с  которыми  мне
приходилось  иметь  дело,  были  либо  небольшими  и   рассасывались,   либо
прорывались сами.
     џ сделал инъекцию пронтозила и повернулсЯ к „ику.
     -- ‚от сюда, позади угла  челюсти,  ставьте горЯчие  припарки, а  потом
хорошенько втирайте вот эту мазь. ‚озможно, он лопнет. ЏовторЯйте три раза в
день, не меньше.
     ‘ледующие десЯть  дней шло типичное  развитие  абсцесса. Љорова  еще не
была больна  по-настоЯщему,  но ела уже значительно хуже,  худела  и  давала
меньше  молока. џ чувствовал себЯ совершенно  беспомощным, так как знал, что
облегчение  может  наступить,  только  если абсцесс прорветсЯ,  а от  разных
инъекций,  которые Я  ей  делаю, большого толку  не  будет.  ‚ремЯ  шло, эта
чертова штука все зрела и зрела, но не лопалась.
     ‡игфрид  как раз  тогда уехал на конференцию  специалистов  по лошадЯм,
котораЯ должна была продлитьсЯ неделю. Ќесколько дней Я  работал буквально с
утра и до утра,  и у менЯ не  хватало времени даже подумать про корову „ика,
но затем он спозаранку приехал ко мне на своем велосипеде. ‚ид у него был по
обыкновению бодрый, но в глазах прЯталась тревога.
     -- ‚ы бы съездили поглЯдеть  ‡емлЯничку? ‡а последние три днЯ ей что-то
совсем худо стало. Ќе нравитсЯ мне, как она выглЯдит.
     џ тут  же  сел в машину и  был  в коровнике, когда „ик не проехал еще и
половины пути. …два взглЯнув на ‡емлЯничку, Я остановилсЯ как вкопанный, и у
менЯ  пересохло во рту. Ћт былой призовой коровы в  буквальном смысле  слова
остались только  кожа  да кости. Ћна  невероЯтно исхудала  и  превратилась в
обтЯнутый шкурой скелет. …е  хриплое  дыхание  было слышно в  самых  дальних
углах коровника, и  при каждом выдохе морда  словно подпухала.  ’акого Я еще
никогда прежде не видел.  Џолные ужаса глаза тупо  смотрели в стену.  €ногда
она мучительно кашлЯла, и изо рта у нее нитками повисала слюна.
     Ќаверное, Я простоЯл так очень долго, потому что очнутьсЯ менЯ заставил
угрюмый голос „ика:
     -- ‘ущим пугалом стала, почище всех остальных.
     “ менЯ похолодело внутри.
     --  —ерт,  Я никак не ожидал, что  она  дойдет до  такого состоЯниЯ.  џ
просто глазам своим не верю.
     -- „а ведь оно как-то разом произошло. ‚  жизни  не видел, чтобы корова
так быстро изменилась.
     -- Ђбсцесс,  несомненно,  совсем  созрел, --  сказал  Я.  -- “  нее  же
затруднено  дыхание...  --  џ не  договорил: ноги у  коровы задрожали  и мне
показалось, что она вот-вот рухнет на пол. џ кинулсЯ к машине и достал банку
с припарками.-- Ќаложим их ей на шею. Њожет быть, тогда он вскроетсЯ.
     Љогда мы наложили припарку, Я поглЯдел на „ика.
     -- „умаю, сегоднЯ вечером все кончитсЯ. Ќе может же он не прорватьсЯ.
     -- Ђ нет, так завтра она протЯнет ноги, -- буркнул он. Ќаверное, вид  у
менЯ стал  очень  жалким, потому  что он  внезапно  улыбнулсЯ  своей  бодрой
улыбкой: -- „а не принимайте вы к сердцу! ‚ы ведь сделали все, что можно.
     ’олько Я-то  не был так уж в  этом  уверен. “ машины менЯ ждала  миссис
ђэдд. Ћна как раз пекла хлеб на неделю и вложила мне в руку булку. Ќа душе у
менЯ стало совсем скверно.


        26


     ‘идЯ   вечером  в  гостиной   ‘келдейл-•ауса,  Я   предавалсЯ  грустным
размышлениЯм. ‡игфрид еще не вернулсЯ, мне не у кого было спросить совета, и
Я совершенно не представлЯл, что буду делать  с коровой  „ика утром. Љогда Я
лег спать, решение было принЯто: если облегчение не наступит, придетсЯ взЯть
скальпель и добиратьсЯ до абсцесса снаружи.
     џ знал  его точное место, но он лежал за толщей мышц,  а на пути к нему
находились такие  жуткие вещи, как соннаЯ  артериЯ и ЯремнаЯ вена. џ пыталсЯ
забыть  про   них,  но  они  снились  мне  всю  ночь  напролет  --  огромные
пульсирующие трубы, бесценное содержимое которых грозило вот-вот  прорватьсЯ
сквозь  тонкие стенки. џ проснулсЯ  в шесть,  целый  час  тоскливо  созерцал
потолок и вдруг почувствовал, что больше  не выдержу.  џ торопливо оделсЯ  и
поехал на ферму, даже не умывшись и не побрившись.
     Ћпасливо  проскользнув  в коровник,  Я  с  ужасом  увидел,  что  стойло
‡емлЯнички пусто. ‡начит, все. Џала. ‚едь уже вчера было видно, что она врЯд
ли протЯнет ночь.
     џ повернулсЯ, и тут менЯ с крыльца окликнул „ик:
     --  џ  ее перевел в сарай по ту сторону  двора. „умал,  там ей  удобнее
будет.
     џ  кинулсЯ, через  мощеный двор  и  еще до  того, как „ик открыл дверь,
сараЯ, услышал мучительное  хриплое дыхание.  “  ‡емлЯнички уже  не было сил
стоЯть -- переход через двор окончательно ее доконал, и теперь она лежала на
груди, вытЯнув  голову вперед.  Ќоздри  ее были раздуты, глаза  остекленели,
щеки вздувались в борьбе за каждый вздох.
     Ќо она была жива! џ почувствовал огромное облегчение, и оно подстегнуло
менЯ,