е
столкновениЯ с продажностью и тиранией чиновников, с полицейским шпионством,
тайными арестами  и  произвольными  наказаниЯми,  со страданиЯми невинных  и
безнаказанностью невиновных. €з всех  предрассудков, вынесенных  из детства,
сохранилсЯ лишь один, что царь не только номинальный, но и действенный глава
правительства и что удар, нанесенный ему, может исправить что-то в  том зле,
которое  правительство причинЯет народу... ‚ластелин  80 миллионов людей,  с
миллионом солдат, убит в своей столице, в день  воскресного отдыха и вопреки
беспримерным  предосторожностЯм... —его  теперь можно  ждать от перемены  на
троне? Ђлександр  II  после тринадцати  месЯцев спокойствиЯ  мог бы  сделать
либеральные  уступки;  но  может ли Ђлександр III ответить ими  на  убийство
отца?.."
     "Revue bleue", No 35,  14  марта 1881 г.: "ЏетербургскаЯ драма потрЯсла
весь мир.  ‡ловещие глупцы, которые хотЯт скрепить своею подписью это "мане,
факел,  фарес",  написанные нигилистами  кровью, такие же сумасшедшие, как и
те, которые думают извлечь из  этого  убийства  императора аргумент в пользу
монархии.
     Џеред этой катастрофой надо остановитьсЯ, как  перед  взрывом  вулкана:
феномен  ужасный, зависЯщий  от  свойства почвы, из которой он произрастает.
ЌельзЯ из него делать ни угрозы, ни урока, ни примера ни длЯ кого...
     ‡десь  ђусью  пахнет -  вот  и все.  Ќо  если  и  есть еще  возможности
цареубийства  в …вропе,  если  даже республики  могут  иметь  своих свирепых
сумасшедших,  как  это  показало  убийство   президента  ‹инкольна,  то  это
покушение   предшествовавшими   обстоЯтельствами   еще  более,   чем   своей
жестокостью,  остаетсЯ  фактом  исключительным,  устрашающим длЯ  ђоссии, но
только длЯ ђоссии".

     ‚  одном  Џариже в  годовщину Љоммуны  было устроено  28  революционных
банкетов. Ќа многих ђысаков был провозглашен почетным  председателем.  Џочти
на  всех  банкетах  прославлЯлись русские  социалисты, и  их пример  признан
достойным подражаниЯ.
     4 (16)  марта  в  Џариже были расклеены  прокламации  с  поздравлениЯми
русских социалистов  и восхвалением  их  мужества и энергии. ЏолициЯ срывала
эти прокламации.
     ‚ —икаго собралсЯ двухтысЯчный митинг, приветствовавший цареубийство. ‚
Ќью-‰орке и других городах происходили подобные же митинги.
     ‚ ‹ондоне журнал "‘вобода" 7 (19) марта вышел с широкой красной полосой
и крайне революционной  статьей по поводу петербургской катастрофы. ђедактор
Њост арестован за эту статью.
     €з вопроса м-ра Ѓиллингэма в заседании палаты общин 31 марта  1881 года
видно, что  в  ‹ондоне по приглашению социалистического  и  демократического
клуба на ђозовой  улице состоЯлсЯ митинг в  ѓрафтонгалле в памЯть  революции
1848 года и Џарижской коммуны 1871 года и  длЯ прославлениЯ  казни  русского
императора.
     ‚  ‚ене, в  одном  из  предместий,  происходил нигилистический  банкет,
устроенный  по  случаю  петербургской  катастрофы.  Џроизносились  тосты  за
"удачное  петербургское  дело". ЏолициЯ,  как и  подобает,  Явилась  слишком
поздно.

        —’Ћ …‘’њ ‚…‹€—€…?

     <i>(несколько слов длЯ завершениЯ разговора)</i>

     <i>’олько в ђоссии на грани 1855 года</i>
     <i>и только переходЯ эту грань, мы в</i>
     <i>нашей ђоссии, а не в ђоссии наших</i>
     <i>предков.</i>
     Ѓ. ќ. Ќольде

     Ќа протЯжении  всего нашего, хочетсЯ верить, не слишком утомившего  вас
разговора  мы старались доказать именно то, о  чем барон и историк Ѓ. Ќольде
сказал как о  чем-то само собой разумеющемсЯ в  нескольких строчках. Ћн  мог
себе такое позволить,  поскольку писал не об Ђлександре II а о славЯнофилах,
и  поворотность,  этапность  царствованиЯ нашего героЯ  ощущал через  судьбы
своих  персонажей. Ќам же пришлось доказывать выдвинутый  им  тезис, беседуЯ
обо всех  сторонах  жизни Ђлександра  Ќиколаевича,  обсуждаЯ все этапы жизни
монарха. € теперь,  когда  сказано  главное, когда  совершенно Ясно, на  что
хватило наших скромных сил и на что их не достало, остаетсЯ подвести итоги и
тепло попрощатьсЯ друг с другом.
     Љстати, почему автор  так упорно и  порою  нудно настаивал на  том, что
написаннаЯ им книга ближе всего именно к разговорному жанру? ‚идимо, потому,
что все эти попытки проникнуть в механизмы прошедшей эпохи и описать их есть
дело  сугубо и исключительно субъективное. …ще более  субъективными ЯвлЯютсЯ
его стараниЯ  проникнуть  в психологию героЯ книги - реально существовавшего
человека. „а, конечно, любое произведение исторического жанра нельзЯ считать
отстраненно-объективным.   Ћднако  академические   монографии,  опираЯсь  на
признанные учеными  факты и  разработанные методики  исследований, стремЯтсЯ
дать  общую картину происшедшего, и им это  более или менее удаетсЯ сделать.
€сторические романы заведомо не претендуют на абсолютную точность изложениЯ,
сосредоточиваЯсь. по  сути, на столкновении характеров героев вокруг проблем
вневременных, общечеловеческих.
     €сторико-биографические произведениЯ  - дело иное. ‘ одной  стороны, их
объекты,  безусловно,  существовали, а  потому,  если  объекты  интересны  и
значимы,  существует  их устоЯвшийсЯ в  людской  памЯти  образ, своего  рода
стереотип,  обросший сотнЯми,  если  не  тысЯчами вариаций,  пусть  и  менее
устоЯвшихсЯ, но дорогих  длЯ тех, кто их выстраивал. ‘ другой -  герои таких
книг не могут быть безоглЯдно выдуманы, как герои  романов и  повестей, ведь
существуют непреложные факты  их биографии,  хронологиЯ событий,  за границы
которых  ход  запрещен. €  это  ограничение иной  раз интереснее, чем  самые
буйные фантазии.
     Њожет  быть, поэтому  историко-биографические книги  ЯвлЯютсЯ одним  из
лучших поводов  длЯ неспешного,  заинтересованного и приЯтного разговора под
уютным  абажуром в  гостиной или в привычной  тесноте  кухни,  где до  всего
необходимого можно достать рукой, не поднимаЯсь со стула.  Љаждый из нас при
желании   без   особых   затруднений   ощущает   себЯ  героем  литературного
произведениЯ,     кинодейства     или     театрального      спектаклЯ.     ‘
историко-биографическим жанром такое происходит гораздо реже. ‡десь мы можем
только  спорить,  проводить  параллели  между  эпохами,   сходитьсЯ  или  не
сходитьсЯ  в  нюансах мотивов  поведениЯ  главного  героЯ  и  его окружениЯ,
спорить о возможных вариантах их судеб и о ‘удьбе вообще. ‡десь автор  менее
всего ЯвлЯетсЯ диктатором, он  лишь  задает  начало и тон разговора, а потом
участвует в нем наравне с читателЯми-собеседниками...
     ѓосударей  и  правителей  в  ђоссии,  как  известно,  не выбирали,  они
даровались ей, можно сказать, случайно, а можно сказать, от Ѓога, это уж как
кому  нравитсЯ. Џри всех недостатках монархического способа правлениЯ, в нем
имелось  большое достоинство российские цари и императоры,  при значительном
перепаде их личных достоинств и недостатков,  исходили из  главного принципа
монархии - богоданности получаемой ими власти над страной и народом. Џоэтому
и  не  было  среди  них, как правило, временщиков,  пренебрегающих  трудными
государственными  обЯзанностЯми. Љонечно,  само отношение их к  безграничной
власти  не  оставалось неизменным, особенно в  последние века  существованиЯ
монархии.  "ђадостнаЯ  власть",  власть ради  власти  в XVIII  веке уступает
дорогу власти  ради долга в веке девЯтнадцатом. Ѓурление  на троне  и вокруг
него в XVIII  столетии  заменЯлось исполнением  монархом своих  обЯзанностей
через "не  могу",  потому что  "так  должно". Љрасной  нитью  проходит через
дневники,  письма,  воспоминаниЯ  Ђлександра I, ЌиколаЯ  I,  Ђлександра  II,
Ђлександра  III,  ЌиколаЯ  II  идеЯ  ответственности монарха  перед  земными
подданными и  небесным ‚ладыкой. „олг государЯ стал чуть ли  не единственным
двигателем жизни российских "верхов".
     Љто в таком случае имел и имеет право судить царей? “мный наблюдатель и
острый публицист †озеф де Њестр еще в первой половине XIX века называл ‚ремЯ
"первым  министром  Ѓога  по делам  монархов". ‘о днЯ  гибели Ђлександра  II
прошел  достаточно долгий  срок,  и оценки его  личности должны были бы  уже
устоЯтьсЯ и  как-то  унифицироватьсЯ,  но этого не  произошло. Ќе  произошло
совсем  не  из-за недостатка  усердиЯ  историков,  публицистов, общественных
деЯтелей и в то же времЯ далеко не случайно. Џо словам одного из современных
философов:  "Њощь человека измерЯетсЯ  широтой спектра  оценок -  от злобных
пасквилей  до  признаниЯ  в  любви.  —ем меньше  можно сказать,  тем  мельче
человек". …сли это утверждение верно, то Ђлександр  II, в чем мы, вообще-то,
и не сомневались, - личность Явно незаурЯднаЯ.
     ‘ конца XVIII века проблема отмены крепостного права (и тесно свЯзаннаЯ
с ней  проблема наделениЯ сословий  гражданскими  правами)  стала  одной  из
главных   в  политике   российских   монархов.  “ничтожение  крепостничества
оказалось  необыкновенно  сложным  и  длительным  процессом,   потребовавшим
сверхусилий от  рЯда  самодержцев, пока  Ђлександру II  не удалось завершить
задуманное его предшественниками.  Њало кто из них мог себе представить, что
кардинальнаЯ проблема жизни страны окажетсЯ подобна многоступенчатой ракете,
когда решение первой  задачи  дает  старт задаче не менее,  если  не  более,
значимой.
     Ќе  представлЯл себе этого и  главный герой  нашего разговора. Ћсновной
мотив  поведениЯ власти в его царствование - это рывок в неведомое. Њы очень
часто  смешиваем  две  вещи:  теоретическую  предпочтительность  и  реальную
жизненность  программ, проектов, конкретных  преобразований.  ‚  большинстве
случаев карнавальный искус  предпочтительности загораживает от нас будничную
простоту жизненности,  а  то и вовсе побеждает  ее.  ђоссийское общественное
движение, начавшее играть столь заметную роль  в жизни страны именно в 1850-
1860-х годах, не  избежало этой  ошибки.  ‚ отличие  от власти  (не  столько
мудрой, сколько осторожной) оно  предлагало  порой пути не в  неведомое, а в
незнаемое. Њожно сказать, что историЯ ђоссии в XIX веке - это поиск и борьба
путей  в  неведомое  (пока  еще  именно  ђоссией)  и  в  незнаемое  (мировым
сообществом вообще)
     ’рудно однозначно утверждать, что Ђлександр II, подобно Џетру ‚еликому,
уверенно  возглавил движение за  решительные  реформы. Ћн,  скорее, оказалсЯ
внутри этого  движениЯ и формировалсЯ вместе  с ним. Ќаш главный герой жил в
переломную эпоху и не просто жил,  а во  многом творил ее, поскольку, будучи
монархом,  нес  на  себе весь  груз  наследиЯ  великого и не очень  великого
прошлого и ростки неЯсного будущего. €менно поэтому Ђлександр II - это почти
всегда   нерешительность.   Џроще  всего  считать  ее  источниками  слабость
характера, невыработанность позиций  царЯ,  отсутствие  у  него  продуманной
тактики. ‘ подобными утверждениЯми трудно спорить, но нельзЯ не  вспомнить и
о  другом.  „ело  было еще  и  в сложности  выбора,  поскольку монарх всегда
помнил, что он  выбирает  путь не  только длЯ себЯ, как каждый  из  нас, его
строгих  и  не  очень  строгих судей,  но  и длЯ страны,  общества,  народа.
‘транное сближение, но  рискну упомЯнуть о нем. „екабристы  до  восстаниЯ 14
декабрЯ  1825  года  горЯчо и  бесстрашно рассуждали о  путЯх  кардинального
преобразованиЯ  страны,  о том,  чем им  грозит революционное выступление  в
случае неудачи; до определенного момента все это касалось только их лично. €
они  же  с величайшим сомнением  выходили  на  ‘енатскую площадь,  поскольку
теперь  начинала  сказыватьсЯ огромнаЯ ответственность их за  свои действиЯ,
которые могли  изменить судьбу страны,  общества,  народа.  €меет  ли вообще
человек право, если  он не  считает себЯ богоизбранным, один делать выбор за
других людей, за  государство в целом? Ђ если он считает себЯ богоизбранным,
то всегда ли у него хватит душевных сил,  чтобы без колебаний  сделать такой
выбор?
     ‘ложность положениЯ Ђлександра II усугублЯлась и его личными качествами
и  пристрастиЯми. Ћн  был, с одной стороны, типичным, а с другой - несколько
необычным  ђомановым.  ‹учше  всех  об   этом  в  начале  XX   века   сказал
замечательный историк  ‚.  Ћ. Љлючевский:  "Ћн отличалсЯ от своих  ближайших
предшественников  отсутствием наклонности  играть  в  царЯ. Ђлександр II  по
возможности  оставалсЯ самим собой и в повседневном  и в выходном обращении.
Ћн не хотел казатьсЯ лучше, чем был, и часто был лучше, чем казалсЯ... Љогда
завЯзывалось  сложное  и  трудное  дело,  дававшее  досуг  длЯ  размышлений,
Ђлександром    овладевало   тЯгучее   раздумье,   пробуждалось    мнительное
воображение,   рисовавшее  возможные  отдельные  опасности...  Ќо  в  минуты
беспомощности Ђлександра II выручал тот же недостаток характера, который так
вредил  всему ходу  его преобразовательной  деЯтельности: эта  его опасливаЯ
мнительность... Њнительность становилась источником решимости"
     ‘реди  современников, а следом за ними и в  исторической литературе, за
нашим  героем  утвердилась  парадоксальнаЯ  оценка:  Ђлександра  Ќиколаевича
называли великим  императором,  который  не  принадлежит  к  числу  великих.
‚идимо, ее авторы имели  в виду то, что реформы его царствованиЯ были далеко
не безгрешны и до сих пор подвергаютсЯ критике. Љак справедливо заметил один
далеко  не  глупый  человек:  "‘лава может  способствовать успеху,  может не
способствовать, но  успех всегда вредит  славе,  он превращает  ее  в лучшем
случае   в  известность".  ‘поры   об  успехе  или  неуспехе  преобразований
Ђлександра II будут  вестись вечно, но слава проведениЯ этих  преобразований
безоговорочно принадлежит нашему герою. ‚ообще же, если пользоватьсЯ словами
крупного  французского историка  ”.  Ѓлюша: "‚еличие  царствованиЯ  того или
иного монарха  нельзЯ определЯть исходЯ из личного к нему отношениЯ того или
иного человека".  Љ тому  же давать оценку  деЯниЯм  или  характеру  монарха
гораздо  труднее,  чем действиЯм  обычного  человека  -  мешает многоликость
правителЯ. Ђлександру II на  протЯжении своей  жизни  пришлось играть  много
социальных  ролей, важнейшими  из  которых  были  роли  монарха,  семьЯнина,
политического  деЯтелЯ.   Љ  сожалению,   и  в  главных,   и  в  большинстве
второстепенных ролей самодержец оказалсЯ пугающе беззащитен как пред бомбами
террористов, так и перед наветами "доброжелателей". Ђ ведь находились  люди,
обвинЯвшие   его   не   только  в   незавершенности   "зданиЯ   реформ"  или
неустроенности  пореформенного дворЯнства  и  крестьЯнства, но и  в грЯдущем
распаде государства ђоссийского.
     Џодобные  критики  представлЯютсЯ ослепленными сиюминутными, а иногда и
чисто внешними  моментами, а  потому их оценки  оказываютсЯ  эффектными,  но
достаточно  поверхностными. Ћни не учитывали и не учитывают сложности задач,
стоЯвших перед ђоссией и Ђлександром II, масштабности того, что  им сделано,
пусть это сделанное и далеко  от идеала. Ќо в реальной политике об идеальных
решениЯх говорить вообще врЯд  ли  приходитсЯ.  Џроблемы  же,  распутываемые
страной, оказались  действительно  сверхсложными.  Џо  свидетельству  Ѓ.  Ќ.
—ичерина, император должен был  "... обновить  до  самых оснований вверенное
его управлению огромное государство, упразднить веками сложившийсЯ  порЯдок,
утвержденный  на  рабстве,  и  заменить его  гражданственностью и  свободою,
учредить суд  в  стране, котораЯ  от века  не знала,  что такое  правосудие,
переустроить  всю администрацию, водворить  свободу  печати..." €  Ђлександр
Ќиколаевич сделал все это в меру своих  сил и  способностей. ‘етовать  же на
то, что ему недостаточно было отпущено этих самых сил и способностей, значит
вновь  и вновь мечтать о чуде, предаватьсЯ сладким  грезам на тему того, что
было бы, если бы на престоле  в эти годы находилсЯ  не Ђлександр II,  а Џетр
‚еликий или еще кто-нибудь из правителей, признанных великими.
     —то же касаетсЯ распада ђоссийского государства, то, понимаЯ и разделЯЯ
искреннюю  боль  по  поводу  трагедии  страны  в  начале  XX  века,  давайте
согласимсЯ  с  тем,  что причины  этой  трагедии  совершенно  естественны  и
достаточно понЯтны. ЌеумолимаЯ логика и опыт истории беспрестанно напоминают
нам о том, что  вечных империй  не бывает.  Ћни или плавно, без  катаклизмов
менЯют  свой  облик,  или рушатсЯ, вызываЯ  непредсказуемые  последствиЯ длЯ
национальной и мировой истории. ‚ свЯзи с  этим  возникает законный  вопрос:
кто же был более прав - Ђлександр II, пытавшийсЯ совершить медленный поворот
ђоссии  к  новой длЯ  нее  судьбе,  или его  преемники,  упорно  державшиесЯ
традиционной социальной и политической ориентации? Ћтвет  на данный вопрос у
каждого, естественно, свой, но обвинЯть  Ђлександра II  в  российских  бедах
начала XX века, по крайней мере, несерьезно.
     €нтересно, что на протЯжении  всей беседы мы  говорили о нечеловеческом
одиночестве нашего героЯ, но  очень  редко могли сослатьсЯ на  свидетельства
тому самого  монарха.  Џочему так  произошло? Џочему Ђлександр I  откровенно
писал и говорил близким людЯм о тЯготах проблем, легших на его плечи, о том,
что эти проблемы "некем взЯть" (то есть  жаловалсЯ на отсутствие помощников,
отсутствие  пониманиЯ  и  участиЯ), а  Ђлександр II  был  лишен  даже такого
утешениЯ? Њы, живущие в достаточно рассудочном и циничном веке, считаем, что
во  второй половине девЯтнадцатого столетиЯ  люди стали осторожнее, скупее в
выражении  своих чувств, что в этом  они сделались  похожими на  нас.  Њожет
быть, и так. Ђ может быть,  дело опЯть-таки в том  одиночестве, которое, как
коконом,  окружило  –арЯ-ЋсвободителЯ? Ћдиночество, которое часто становитсЯ
наградой   длЯ  обычных  граждан,  редко  имеющих  возможность  вкусить  его
прелестей, и которое ЯвлЯетсЯ суровым наказанием длЯ правителей, не знающих,
куда от него спрЯтатьсЯ. Ќе с кем поговорить, некому написать...
     Љонечно, всЯкий человек экзистенциально одинок, то есть он одинок перед
Ѓогом (если следовать Љьеркегору)  или перед ничто  (если вам больше по душе
‘артр).  Ћтсюда  у него  возникает  постоЯнное  ощущение  неуверенности  или
страха, с которым надо или смиритьсЯ, или попытатьсЯ его преодолеть.  €менно
этот выбор, а  также то,  что существование - это  "всегда  мое", приводит к
тому,  что экзистенциальное одиночество  не уравнивает людей,  не делает  их
кровными братьЯми по одиночеству. ‘оставлЯющие последнего остаютсЯ у каждого
человека   слишком   "свои",   слишком   разные,   и,  в   каком-то  смысле,
индивидуальность  судьбы -  это  и есть  непохожесть  твоего одиночества  на
одиночество  других.  ‘  этой  точки  зрениЯ,  судьба  нашего   героЯ   была
индивидуальна и удивительна.
     …сли  вновь  коснутьсЯ  личности  императора, его поведениЯ, то следует
признать,  что Ђлександр  Ќиколаевич  решительно  выламывалсЯ  из  привычных
рамок,  диктовавшихсЯ  его  монаршим  постом,  да  и  его  временем.  Ѓудучи
освободителем  крестьЯн,  он  попыталсЯ стать  и освободителем самого  себЯ,
пожелав  сбросить  не   обЯзанности  верховного  правителЯ,  а  заскорузлую,
мертвЯщую необходимость  быть в частной жизни кем-то  большим, чем Ђлександр
Ќиколаевич ђоманов. Ћн старалсЯ разрушить - осознанно или нет, другой вопрос
- стереотип "монаршего" поведениЯ на бытовом уровне, не слишком понимаЯ, чем
это грозит стране и  ему лично. Љогда  мы говорили о нем, как о "мещанине во
монаршестве",  мы  не  имели  в  виду  ничего  унижающего  или  возвышающего
Ђлександра  II.  ќто  определение  лишь   подчеркивает,   что  он  попыталсЯ
совместить трудно совместимое:  остатьсЯ самодержцем, но вести существование
зажиточного обывателЯ,  то есть превратить пост монарха  в  некую чиновничью
должность,  отправлЯемую  человеком ежедневно,  скажем, с  9.00  до  18.00 с
перерывом на  обед. ЋставшеесЯ времЯ суток император,  по мнению  Ђлександра
Ќиколаевича, имел право проводить так, как ему хотелось.
     Љстати, если бы Њольеру пришло в  голову написать  пьесу  не о том, как
напыщенный торговец  рветсЯ  в  бароны или  турецкие паши, а о том, как  его
насильно  пытаютсЯ  сделать дворЯнином, то было  бы это комедией или нет? Ќе
пришлось  бы   тогда  прославленному  французу  звать  на   помощь  великого
англичанина  експира? ‚о  всЯком  случае,  нашему  герою  не  было  суждено
добитьсЯ желаемого. •отЯ сама  его попытка говорит о многом, в  частности, о
желании  присоединитьсЯ  к  таким правителЯм, как  Џетр I  и  …катерина  II,
которые умели  и  на престоле оставатьсЯ самими собой, людьми, личностЯми, а
не только символами власти. Њожет быть,  он в чем-то пошел даже дальше своих
великих предшественников.
     Ѓоюсь, собеседника  не  покидает  малоприЯтное  ощущение, будто  мы  на
протЯжении всего разговора  только  и делаем,  что  защищаем своего героЯ от
кого-то  или  чего-то.  Ћн  (герой) настолько  нам  дорог,  что мы  пытаемсЯ
подсадить  императора  не  на  ту  ступеньку исторической славы  или, скажем
скромнее, исторической  памЯти,  котораЯ отведена  Ђлександру Ќиколаевичу  в
большинстве  научных  трудов. Њожно было бы  утешить себЯ, гордо заЯвив, что
подобное ощущение  неверно в корне,  что монарх, подобный Ђлександру II,  не
нуждаетсЯ   в  защите,  но   почему-то  не  хочетсЯ   этого  делать.  €ногда
действительно начинает казатьсЯ, что мы, если не все  времЯ, то значительную
его часть, занимаемсЯ, пусть и невольно, именно этим.
     Љак  же быть?  Ђ  почему бы  не напомнить себе о том  различии, которое
существует между защитой  и пониманием? ‚едь если в защите царЯ-ЋсвободителЯ
действительно есть  что-то унизительное, вернее,  унижающее  не столько его,
сколько  нас, потомков, то попытка понЯть человека ушедшей эпохи заслуживает
всЯческого уважениЯ. Џостойте.  ЏонЯть  человека? Ќо  здесь-то и  начинаютсЯ
главные трудности.
     Љогда речь  заходит  о  крупном  (пусть только  по рангу, по должности)
государственном деЯтеле, становитсЯ неимоверно  тЯжело отделить его личность
от того  образа или,  как  сейчас  говорЯт,  имиджа, который  складывалсЯ по
поводу данной должности у общества на протЯжении длительного времени (и  уже
поэтому обрел  устойчивые непререкаемые  черты).  ’акой  деЯтель  обречен на
постоЯнное  сравнение  с  идеальным   императором,  министром,   директором,
военачальником, причем  идеалы монархов или полководцев  в чем-то длЯ разных
слоев общества одинаковы, а  в чем-то существенно  разнЯтсЯ.  —то в подобном
положении  делать человеку,  волей судьбы  или  сограждан занЯвшему  высокий
государственный пост? ‘удЯ по всему, перед ним открываютсЯ два пути.
     Џервый    -   растворитьсЯ   в   должности,   всеми   силами   пытатьсЯ
соответствовать  общественному  идеалу.  €менно так жил  отец  нашего героЯ,
император Ќиколай  I. ‚есьма показательно,  что он  даже в мелочах копировал
Џетра  ‚еликого, который был и  остаетсЯ длЯ  россиЯн  идеальным правителем.
‚торой вариант поведениЯ  государственного человека состоит в том, чтобы, не
обращаЯ вниманиЯ на сложившийсЯ у общества образ, делать свое дело, привносЯ
в  привычные,  традиционные  представлениЯ  новые  краски,  черточки  своего
времени  и  своей  неповторимой  личности.  Џримеры  такого  поведениЯ  дали
некоторые министры Ђлександра II (братьЯ Њилютины, ѓоловнин, ‹орис-Њеликов).
     Ќаш  герой выбрал свою линию поведениЯ.  ’рудно  сказать, насколько эта
линиЯ проводилась им осознанно,  но чем  дальше, тем  жестче он отделЯл свою
должность от  личности, выполнение им государственных  обЯзанностей от своей
частной  жизни.  †елание  вполне естественное и понЯтное,  но  насколько оно
законно?  €ными словами, каким перед нами  предстает император Ђлександр II,
человек  Ђлександр  Ќиколаевич  ђоманов и что подобное раздвоение  дало  той
стране, которой он был призван управлЯть?
     ‚ обеих своих  ипостасЯх наш герои был обречен на борьбу с устоЯвшимисЯ
веками  понЯтиЯми  о   том,  каким   должен   быть   государь  в  бытовом  и
парадно-общественном   отношениЯх.   ‚ыполнЯЯ   монаршьи   представительские
функции,  он   или   оказывалсЯ   недостаточно  внушительным,   царственным,
монументальным,  или,  безуспешно  пытаЯсь  копировать  отца,  разочаровывал
окружающих неестественностью своего  поведениЯ  и  облика.  Ќе  будем  вновь
возвращатьсЯ  к  перипетиЯм  личной  жизни  императора,   которые  в  глазах
современников  выглЯдели  не  столько  ниспровержением  старого,  отжившего,
сколько непозволительным скандалом в царской семье, снижали образ императора
до личности  простого  смертного. ‚ результате  наш герой,  казавшийсЯ между
Ќиколаем I  и Ђлександром III некой "беззаконной кометой", не смог утвердить
в обществе  ни нового  образа  монарха,  ни избавить себЯ  от одиночества, в
своем триединстве неотступно сопутствовавшего царскому положению.
     —то касаетсЯ ђоссии, то борьба Ђлександра II  за право на личную жизнь,
на  простое  человеческое  счастье  вызывала недоумение  и раздражение как в
"верхах", так и в широких слоЯх  общества.  —то же здесь удивительного? ‚едь
такое поведение вполне пристало какому-нибудь европейскому  конституционному
монарху, но не  вождю  нации,  не  наместнику Ѓога  на земле, каким россиЯне
привыкли видеть своего владыку.  Ђлександр  Ќиколаевич, стремЯсь  к  личному
освобождению от пут и  вериг прошлого, порывал не  с пустыми условностЯми, а
разрушал, как оказалось, нечто несравненно более  важное. Ђбсолютно не желаЯ
этого, он покушалсЯ на ореол царской  власти, на ту  мистическую свЯзь между
царем и народом, которой во многом удерживалась ђоссийскаЯ империЯ. ђазрушив
ее старые физические  скрепы (крепостное право), он почти одновременно начал
подкоп под ее старые духовно-идеологические основы...
     Џорицать  его  за  это  или  хвалить - да  разве в этом  дело?  €сториЯ
жестока,  но  объективна и справедлива,  она давно  воздала  должное  нашему
герою,  как,  собственно,  и  исследователи,  внимательно прислушивавшиесЯ и
прислушивающиесЯ к ней.  "‚о всей нашей истории, - писал ‚. Ћ. Љлючевский, -
нет  другого событиЯ, равного по  значению освобождению крестьЯн...  Џройдут
века, и все же нам трудно  будет узреть другое общественное событие, которое
отразилось бы на столь  многочисленных областЯх  нашей  жизни". ‚роде бы все
Ясно, но тут,  как  залп  из орудий главного калибра, оглушает мнение ‹.  Ќ.
’олстого. "Ћсвободил крестьЯн, - пишет великий писатель, -  не Ђлександр II,
а ђадищев, Ќовиков, декабристы. „екабристы принесли себЯ в жертву". ЌесмотрЯ
на  все  уважение  к  классику  и  преклонение перед  декабристами,  хочетсЯ
заметить,  что  попытки  найти  какую-то  единственную  причину  важнейшего,
переломного  событиЯ в  истории страны  чаще  всего ЯвлЯютсЯ  неудачными.  ‚
данном случае сразу возникает вопрос ко  ‹ьву  Ќиколаевичу: почему мы должны
ограничитьсЯ декабристами? Ђ как  же петрашевцы (тоже пожертвовавшие собой),
Ѓелинский,  ѓерцен?.. ‚идимо,  все же  крестьЯн освободили  сами  крестьЯне,
отчетливо и напрЯженно ожидавшие  "воли",  общественный авангард, который не
давал  правительству  забыть  об  этом ожидании,  и, наконец, ‡имний дворец,
убедившийсЯ к середине XIX века в недостаточной состоЯтельности  крепостного
права. Ћформил  же  это освобождение человек по  имени  Ђлександр Ќиколаевич
ђоманов, император Ђлександр II.
     Ћчевидцы  преобразований 1860-1870-х  годов по-своему,  часто стихийно,
поддержали оценку, данную нами государственной деЯтельности императора. Њало
найдетсЯ в  мировой  истории правителей,  которым  благодарные  современники
поставили  бы  по собственной  инициативе  больше десЯтка  памЯтников, в том
числе  огромный, излишне помпезный в  Њосковском Љремле  [1].  Џосле событий
1917  года сохранилось лишь два памЯтника Ђлександру II (и оба не в  ђоссии,
потому,  видимо,  и сохранились): в •ельсинки и в  ‘офии. Џосле освобождениЯ
‘оветской  армией Ѓолгарии  от  фашистского ига  в 1944  году  с  софийского
монумента исчезли  выбитые на  нем  слова:  "€мператору  Ђлександру ‚торому.
‚олей и  любовью  …го освобождена  ЃолгариЯ". †аль,  ныне эти слова были  бы
далеко  не лишним  воспоминанием о братских  свЯзЯх  и  сложных исторических
судьбах  славЯнских народов. ЋцениваЯ  происшедшее и  происходЯщее  в  нашей
стране,  нужно  признать,  что,  несмотрЯ  на минувшие десЯтилетиЯ  и  труды
многочисленных  правителей и общества,  далеко не  все  из  поставленного  в
повестку  днЯ  во  второй половине XIX  века выполнено  и в  наше времЯ... Ђ
значит,  нам еще рано  навсегда  расставатьсЯ с тем, что так живо  волновало
людей в 1860-1880-х годах.
     Ќо  это  "рано"  относитсЯ,  скорее,  к  практической политике,  а  наш
разговор все  же  подошел  к концу.  „о  свиданиЯ,  дорогой  собеседник!  „о
свиданиЯ и ‚ы,  Ђлександр  Ќиколаевич,  и  ты, ђоссиЯ, та,  что  еще  "наших
предков", и  та, что уже "почти наша"! Ћдним - вечнаЯ памЯть, другим - всего
наилучшего!

        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

        Џђ…„€‘‹Ћ‚€…

     1. ‹екции ’. Ќ. ѓрановского по истории ‘редневековьЯ Њ., 1961. ‘. 46
     2. ѓерцен Ђ. €. ‘обр. соч. ’. 3 Њ., 1975. ‘. 380.
     3. —итатели,  еще  не  забывшие  школьной  программы, узнают,  конечно,
строку из "’елемахиды" ‚. Љ. ’редиаковского, так удачно использованную Ђ. Ќ.
ђадищевым в качестве эпиграфа к своему "Џутешествию из Џетербурга в Њоскву"
     4. Љорнилов Ђ. Ђ. Љурс истории ђоссии XIX века. Њ., 1993. ‘. 161-163
     5.  Ћсобо отметим  исследование ‹. ѓ. ‡ахаровой  "‘амодержавие и отмена
крепостного права в ђоссии" Њ., 1984.
     6. Ќа  первом  плане  здесь,  несомненно,  работы ‹.  ѓ. ‡ахаровой - ее
статьЯ  об Ђлександре  II в сборнике "ђоссийские самодержцы. 1801-1917 годы"
(Њ.,  1993)  и  подготовленные  ею совместно с ‹.  €. ’ютюнник интереснейшие
публикации   "Џереписка   Ђлександра   II   с  великим  кнЯзем  Љонстантином
Ќиколаевичем" (Њ., 1994)  и "‚енчание  с  ђоссией. Џереписка великого  кнЯзЯ
Ђлександра Ќиколаевича с императором Ќиколаем I 1837 г." (Њ , 1999). Ћтметим
также содержательный  сборник  "Ђлександр  II ‚оспоминаниЯ. „невники" (‘Џб.,
1995).  которому  предпослана очень любопытнаЯ статьЯ  ‚. ѓ.  —ернухи,  само
название  ее  -  "‚еликий  реформатор и  великомученик"  - свидетельствует о
начавшейсЯ переоценке ценностей.
     7. ЌарЯду со многим прочим здесь, несомненно, выделЯетсЯ позициЯ Ќ.  Ђ.
’роицкого, последовательного тираноборца, который трактует Ђлександра II как
"самого кровавого  самодержца"  за всю историю ђоссии. ‘м :  ’роицкий Ќ.  Ђ.
„рузьЯ народа или бесы // ђодина. 1996. No 2.

        ‚‹Ђ‘’њ € Ћ„€ЌЋ—…‘’‚Ћ

     <i>(несколько слов длЯ начала разговора)</i>

     1. “поминаЯ здесь и  в других  местах о разногласиЯх среди историков по
поводу оценок тех  или  иных  событий  и лиц, хочетсЯ  обратить внимание  не
столько   на  исконную  дискуссионность  нашей   науки,   сколько  еще   раз
порадоватьсЯ плюрализму восторжествовавшему в ней. ‚едь историки  говорЯт на
одном Языке, но  на разных его диалектах, и если  не  объЯвлЯть один из этих
диалектов государственным, то есть обЯзательным  и единственно возможным, то
наука  от  этого  только выиграет. Ќаписать  окончательною  историю  мировой
цивилизации или какой-нибудь отдельной  страны все равно никогда не удастсЯ,
они каждый раз  будут в чем-то новыми и у разных поколений исследователей, и
у разных  представителей  одного и того же поколениЯ.  ЏонЯтно,  что  речь в
данном случае идет о  профессионалах, а не о  дилетантах,  вообразивших себЯ
первооткрывателЯми.
     2. ЏонЯтно, что любые реформы в самодержавном государстве немыслимы без
активного  участиЯ в императора. Љак отметил  Ќ.  џ. ќйдельман, теоретически
это  участие могло  принимать  троЯкую форму: а)  объективные обстоЯтельства
экономического или политического харакгера увлекают  страну на путь  реформ,
но монарх  противитсЯ  им,  опираЯсь  на  те права, которыми  он наделен, б)
император  отчетливо  видит целесообразность или  своевременность  реформ  и
становитсЯ во главе их, побуждаЯ к активной деЯтельности свое правительство;
в)  в данный момент  реформы  возможны, но  вовсе не жизненно  необходимы, и
самодержец выжидает, не форсируЯ событий, но и не сопротивлЯЯсь им. ‚ случае
с Ђлександром II сложность заключаетсЯ в  том, что нет  достаточной Ясности,
какую из указанных  позиций занимал император  и какие причины  влиЯли на ее
формирование и изменение.

        —асть I

        Ћ„€ЌЋ—…‘’‚Ћ Џ…ђ‚Ћ…. Џ“’њ

     1. Ђлександра ”едоровна была талантливой, весьма образованной женщиной.
“чителЯ  с  детства  сумели  привить   ей  интерес  к  изучению  истории,  к
литературе,  живописи, театру. ‚ысокого роста,  голубоглазаЯ, она при первом
своем поЯвлении в  ђоссии произвела  очаровательное  впечатление. †уковский,
преподававший ей русский Язык, считал Ђлександру ”едоровну эталоном женщины,
недаром он писал в стихотворении, посвЯщенном ей:

     „лЯ нас природа ей все прелести дала,
     „лЯ нас ее душа цвела и вызревала:
     Љак гений радостей она пред нами стала
     € все прекрасное с собой нам принесла...

     ЋтдыхаЯ  от  утомительных  государственных забот,  Ђлександра ”едоровна
любила уединЯтьсЯ  на  природе, котораЯ,  по словам  ’ютчевой,  заменЯла  ей
"хорошую проповедь".
     2. ‚первые  Ђлександр I сообщил  Ќиколаю Џавловичу и его супруге о том,
что он  намерен через некоторое  времЯ отказатьсЯ от престола, летом 1819 г.
Џоскольку  к   тому  времени  стало  Ясно,   что  уговорить  великого  кнЯзЯ
Љонстантина  Џавловича  вступить  на  престол  не  удастсЯ,  то  наследником
становилсЯ  Ќиколай.  "Њы,  -  записала свои первые  впечатлениЯ  Ђлександра
”едоровна, - были поражены как громом. ‚ слезах, в рыданиЯх от этой ужасной,
неожиданной  вести  мы  молчали".  Њанифест,  подписанный  Ђлександром  I  и
провозглашавший наследником престола ЌиколаЯ Џавловича от 16 августа 1823 г.
не был опубликован до смерти императора.
     Џосле же его смерти документ оказалсЯ юридически  не действителен. ‚олЯ
мертвого императора  ничего не значила,  если  не  была  вовремЯ  объЯвлена.
Љстати,  Ќиколай Џавлович не выказал достаточного уважениЯ к воле  покойного
брата,  поскольку   сам   присЯгнул  на  верность  Љонстантину  как   новому
императору.  ќта неразбериха  вокруг  трона  и  дала возможность декабристам
организовать восстаниЯ в Џетербурге и на “краине.
     3. Љапитан Љ. Љ. Њердер был лично известен Ќиколаю Џавловичу в качестве
ротного командира школы гвардейских подпрапорщиков, сформированной в столице
в 1823 г.
     Њердер родилсЯ в 1787 г. в дворЯнской семье в Ѓелоруссии. Џозже он стал
одним из лучших воспитанников  4-го  кадетского  корпуса  в Џетербурге. Љарл
Љарлович зарекомендовал  себЯ храбрым и умелым офицером  в походах 1805-1807
гг  ,  особенно отличившись в битве при Ђустерлице. ‚ 1809-1823 гг.  ЯвлЯлсЯ
дежурным  офицером  1-го  кадетского корпуса. Ћ Њердере говорили, что он был
рыцарем  чести, и он действительно  гордилсЯ  своей  дворЯнской и офицерской
честью больше всего на свете.
     4.  14  декабрЯ  1825 г.  Ќиколай  Џавлович  приказал  приготовить  два
экипажа, чтобы в случае  необходимости  вывезти мать, жену и детей в –арское
‘ело.  Ћднако  во   времЯ  событий  на  ‘енатской  площади  обе  императрицы
оставались  в ‡имнем  дворце  под охраной гвардейского  саперного батальона.
Ќакануне восстаниЯ декабристов, 12 декабрЯ 1825 г., Ђлександр Ќиколаевич был
провозглашен наследником престола.
     5. ‚оспитатели Џавла I Ќ.  €. Џанин и ‘. Ђ. Џорошин не только укреплЯли
в ученике сознание собственных  его прав  на престол, интерес к судьбе отца,
Џетра   III,  но  и  свЯзывали  с  воцарением  Џавла  Џетровича  надежду  на
ограничение абсолютизма  императорским  ‘оветом  по  шведскому  образцу.  ”.
‹агарп попыталсЯ  пробудить  в наследнике престола великом кнЯзе  Ђлександре
Џавловиче интерес и уважение к ценностЯм  европейского либерализма. Џозже Ќ.
Њ. Љарамзин старалсЯ объЯснить  Ђлександру I, что есть истинно  просвещеннаЯ
монархиЯ  и  почему,  воспитываЯ  в  своих  подданных  высокие  нравственные
качества,  она  должна сначала  стать  еще  более  единодержавной,  а  затем
постепенно   превращатьсЯ  в  конституционное  государство,   приближаЯсь  к
республиканскому    образу    правлениЯ.   Ћб    истинном    просвещении   и
просветительстве вел диалог с Ќиколаем  I Ђ.  ‘. Џушкин. Ћднако усилиЯ  всех
этих замечательных людей пропали втуне,  абсолютизм не  хотел сдавать  своих
позиций, считаЯ, что только он имеет право  и возможность  вырабатывать пути
национального развитиЯ.
     6. Ќамерение †уковского отвратить воспитанника  от  излишнего увлечениЯ
армейскими  экзерцициЯми так  и осталось  лишь намерением.  ЉрасиваЯ  форма,
громкие  команды,  громады   полков,   четко  им  подчинЯвшиесЯ,   прельщали
Ђлександра Ќиколаевича с детства. “же будучи императором, он любил, присев у
окна в покоЯх императрицы, рисовать новые знаки различий, элементы формы или
просто пуговицы длЯ тех  или иных полков. Љак и многие ђомановы, он не любил
войну, но армиЯ всегда оставалась длЯ него любимым детищем.
     7. Љогда наследник престола близко познакомилсЯ с Њ. Њ. ‘перанским, тот
уже не был тем пылким реформатором, который в начале царствованиЯ Ђлександра
I разрабатывал  планы преобразованиЯ  высших  органов  власти ђоссии.  Џосле
ссылки 1812-1818  гг.  ‘перанский  вернулсЯ  в Џетербург  другим  человеком,
говорившим,  что  его  планы  реформ  были Явно  преждевременны.  Ћднако  он
оставалсЯ  "светилом  российской  бюрократии",  человеком   широких  знаний,
блестЯщих способностей, умелым организатором и умным лектором.
     8.  ѓ.  ‚.  †омини  в  1805-1809  и  1813  гг.  был  начальником  штаба
знаменитого наполеоновского маршала Њ. ЌеЯ. ‘ августа 1813 г. †омини перешел
на  российскую  службу,  где  со  временем  стал  генералом  от  инфантерии.
ђазработал положение о  военной академии, а также теорию военного искусства,
построенную на "вечных и неизменных началах". Ћтголоски этой теории слышны в
военной мысли разных стран вплоть до Џервой мировой войны.
     ….  ”. Љанкрин  -  граф  и  генерал  от  инфантерии  -  заинтересовалсЯ
экономикой еще в  царствование Ђлександра I.  ‚ 1821 г. он  опубликовал труд
под названием "‚семирное богатство, национальное богатство и государственное
хозЯйство".  ‘ 1824 г,  став министром финансов,  проводил политику  гибкого
покровительства отечественной промышленности. Џри Љанкрине в ђоссии возникли
первые  общества  страхованиЯ,  началась  организациЯ  сберегательных  касс,
восстановлена    система    винных    откупов,    выпушены   первые   билеты
ѓосударственного  казначейства  (займы).  ‚  1839-1841  гг.  министр  провел
денежную реформу,  в  результате  которой главной платежной монетой в ђоссии
стал    серебрЯный    рубль,   а   государственные   ассигнации    сделались
вспомогательным платежным средством.
     9. Џодобное  происходило не  только в Љостроме. Ќапример,  в  Ћренбурге
специально прикочевавшаЯ сюда ЉиргизскаЯ орда  забавлЯла наследника скачками
детей  на  низкорослых  лошадЯх,  национальной  борьбой,  заклинанием  змей,
хождением  босиком  по сабельным  остриЯм  и  прочими  сугубо  национальными
развлечениЯми.  ‚  “ральске  Ђлександру   Ќиколаевичу  была  показана  ловлЯ
осетров. Џричем из пойманных рыб тут же вынули икру, посолили ее и подали  в
качестве  закуски к завтраку, состоЯвшемусЯ на специально построенном плоту.
Ђ  в ‘имбирске,  где  толпа  народа  долго  бежала  с  криками  за  колЯской
наследника, †уковский  не  выдержал и  воскликнул: "Ѓеги  за ним, ђоссиЯ, он
стоит любви твоей!"
     10. Ђлександра (1842-1847); Ќиколай (1843-1865); Ђлександр (1845-1894);
‚ладимир   (1847-1909);  Ђлексей   (1850-1908);  ЊариЯ  (1853-1920);  ‘ергей
(1857-1905.  “бит  эсером  €.  Џ.  ЉалЯевым  в  Њосковском   Љремле),  Џавел
(1860-1919. ђасстрелЯн большевиками в Џетропавловской крепости).
     11. ’олько в период с 1855 по 1857 г. императору было подано 63 записки
с  различными  проектами преобразований.  Ќаиболее  интересными из  них были
сочинениЯ Ѓ. Ќ. —ичерина, Љ. ‘. Ђксакова. Ђ. €. Љошелева, Љ. „.  Љавелина. ‚
записке  "‚осточный  вопрос  с   русской  точки   зрениЯ"   —ичерин  подверг
николаевское правление  столь резкой критике,  что  Ђлександр II заметил: "Љ
сожалению, много есть правды, но направление прескверное". ‡аписка  Ђксакова
"Ћ  внутреннем  состоЯнии ђоссии" говорила о необходимости свободы печати  и
созыва ‡емского собора. ‚  ней требовалось, чтобы царь, сохранив всю полноту
самодержавной власти, предоставил обществу неограниченную свободу совести  и
слова. Љошелев  предлагал  немедленно созвать собрание  представителей  всей
русской  земли, дабы  решить насущнейшие  вопросы жизни империи.  Љавелин же
строго  научно  показал,  каким   тормозом   ЯвлЯетсЯ  крепостничество   длЯ
экономического развитиЯ ђоссии.
     12. ‚оцарение  Ђлександра II не  обошлось  без неприЯтных сюрпризов.  ‚
день восшествиЯ его на престол в Њоскве с колокольни €вана ‚еликого сорвалсЯ
большой колокол и убил двух человек. ‘омнениЯ у  современников вызывала сама
способность нового монарха  действовать решительно и твердо. "Ћн - писала об
Ђлександре II ’ютчева. - был бы прекрасным государем в хорошо организованной
стране и в  мирное времЯ, где приходилось бы только охранЯть". Љак  показало
времЯ, Ђлександр Ќиколаевич умел не только "охранЯть", но и преобразовывать,
но интересно,  что то же  самое и  почти теми же словами писали  позже о его
внуке, императоре Ќиколае II.
     13. Ђ. ”. ’ютчева провела