ь план войны, и, узнав его, Я сразу поставлю  врага
на колени", - честолюбиво думает разведчик, вчера только  взЯвшийсЯ  за  это
дело.
     "Њожет быть, Я добыл план важной операции  фронтового  масштаба?"  -  с
надеждой раздумывает разведчик этак с полугодичным стажем.
     "‚озможно, Я  достану  документы,  и  они,  подкрепленные  еще  другими
данными,  помогут  моему  командованию  распутать  сложную   сеть   замыслов
противника?" - мучаетсЯ сомнениЯми опытный разведчик, знающий толк  в  своем
деле.
     Ќо волнуютсЯ и дрожат они одинаково при виде бумажки,  хоть  чем-нибудь
говорЯщей им, что здесь военнаЯ тайна врага.
     Ђ ведь в моих руках был целый чемодан. ‘  печатЯми,  с  документами,  с
сетками координат.
     ћноши, впервые идущие на свидание с любимой! ‚ы не знаете,  что  значит
волнение! ‚ы понЯтиЯ не имеете, что такое страсть! ‚ы и не узнаете ее,  если
у вас никогда в жизни в руках не окажетсЯ чемодана  с  военными  документами
противника.
     Ќо тут Я вспомнил второе правило разведчика. ‘покойствие, благоразумие,
рассудительность! "Ќе торопись! - сказал Я себе. - ‚нимание и спокойствие! €
еще раз внимание!" € Я стал лазить по дымЯщемусЯ лому самолета.
     ‘амолеты сбивали мы и раньше: "стрекозы", "рамы",  парочку  "юнкерсов",
но это был особенный. ЏростаЯ транспортнаЯ машина ь 0136, мотылек, всего  за
три недели до своей смерти родившийсЯ  из  кокона  завода  "ѓерман  ѓеринг".
Ќедолго прожил ты на свете, фашистский трехмоторный мотылек!
     Ќо вез он интересных пассажиров. ‘реди  трупов,  выброшенных  ударом  в
сторону и поэтому не так обгоревших, были: оберст артиллерии,  майор-танкист
(тот,  что  с  перевЯзанной  ногой)  и   майор   полевой   жандармерии   или
кавалерийских частей (и у тех и у других цвет окантовки одинаков -  желтый).
‚се остальные или сгорели  совсем,  или  настолько  были  обезображены,  что
никаких суждений о них Я составить себе не мог.
     Џо остаткам документов, одежды, дневников Я мог судить,  что  это  были
офицеры, имевшие какое-то отношение к  группировке  войск  Љлейста.  "Њожет,
офицеры свЯзи генштаба?" - думал Я, спотыкаЯсь о железо, торчавшее из земли,
и набиваЯ себе шишки на лбу. “же вечерело. Љаждый кустик  был  мною  и  моим
переводчиком и помощником Њишей  ’артаковским  осмотрен,  каждаЯ  обгоревшаЯ
бумажка поднЯта, отпороты погоны с трупов, осмотрены "зольдатенбухи"...
     ‚се! ЋстаетсЯ только чемодан.
     - Џоехали, Њиша! - с печальным вздохом сказал Я своему чичероне.
     - Џоехали, а то как бы на заставах не подстрелили.
     - Ђ ты знаешь сегоднЯшний пароль?
     - Ќет!
     - € Я не знаю!
     - ЏридетсЯ ехать и все времЯ громко разговаривать.
     - € еще громче ругатьсЯ?
     - Ќу, да. …динственный способ, когда не знаешь паролЯ,  чтобы  не  быть
подстреленным часовым.
     - Ђ интересно, что все-таки в чемодане?
     - Љонечно, интересно. Ќо менЯ  интересует  еще  больше:  почему,  когда
подъезжает человек и тихо говорит, что он не знает паролЯ, в него  стрелЯют,
а если он едет и за километр ругаетсЯ, его пропускают?
     - Ќе знаю. Џсихологически это, вероЯтно, объЯснЯетсЯ  просто:  мы  даем
часовому времЯ подготовитьсЯ к встрече с нами. Ћн уже все обдумал и спокойно
ждет нас. Ђ если сразу - надо либо пропускать,  либо  стрелЯть.  Ђ  подумать
человеку и некогда.
     - ‚ерно. Ђ может, потому не  стрелЯет,  что  считает:  мы  его  боимсЯ.
‡наете, когда дети остаютсЯ в темной комнате, они всегда разговаривают и  ни
на минуту не умолкают.
     - „оезжаем. „авай начинай свой детский разговор.
     - ’оварищ подполковник! - заорал Њиша. - Ќе гоните так конЯ, моЯ кобыла
спотыкаетсЯ. Ќе успеваю.
     - Ђ какого лешего?  ‚идишь,  вечереет!  ’ак  с  тобой  еще  на  заставу
напорешьсЯ. —ерт дернул менЯ с тобой ехать на твоей клЯче!  Ќу  куда  ей  за
моей угнатьсЯ! - кричал Я все громче.
     …хали мы отнюдь не рысью, а просто тихим шагом.
     - ‘той! ‚осемь! - раздалсЯ из темноты требовательным вопрос.
     - Љакой восемь? Љакой восемь?  -  сразу  ответил  Њиша.  -  Ќе  видишь,
помощник командира части едет. ‚осемь, восемь...
     - „а слышу, слышу, Я так, длЯ порЯдка... ‚осемь,  -  продолжал  он  уже
более миролюбиво.
     - Ќе знаем мы паролЯ, - ответил ему Я.
     - ’ак бы и сказали. ‚она карнач, он вам скажет.
     Џароль был "тринадцать".
     ќто значит, что на оклик восемь нужно было добавить число, дававшее при
сложении тринадцать, то есть пЯть.
     Љогда карнач сообщил мне пароль, Я подумал честолюбиво:  "—ерт  возьми,
ведь пароль тринадцать, а число это длЯ  менЯ  Явно  везучее.  —ем  черт  не
шутит, а?"
     € Я стал любовно поглаживать немецкий чемоданчик с сургучными печатЯми.
     „ав удила коню и волю фантазии,  Я  принЯлсЯ  строить  всЯкие  радужные
планы. Љонечно, Я не был разведчиком, только вчера взЯвшимсЯ за это дело,  и
уже хорошо знал, что все на свете профессии - это труд, труд  кропотливый  и
дающий результаты по капле, по  песчинке,  труд  многих  людей,  но...  была
темнаЯ ночь, пароль  был  тринадцать.  ‚озле  менЯ  не  ругалсЯ  придирчивый
Љовпак, не "воспитывал" менЯ ђуднев, и мог же Я хоть в это неслужебное времЯ
фантазировать, о чем мне угодно.
     "’ем более, - думал Я, - ведь это же все реально. —емодан с документами
немецкого генштаба...
     - стратегиЯ!!!
     ...или по крайней мере пресловутого Љлейста...
     - оперативное искусство!!!
     ...дневники летчиков, оберста и других важных персон...
     - ну хотЯ бы что-нибудь из немецкой тактики!!!
     ...в моих руках".
     Ќет, юноши и девицы, идущие на первое свидание, ничего вы не понимаете!
‚ы не знаете, что значит дрожать от волнениЯ темной ночью ранней весны.
     ’ри днЯ и три ночи  мы  сидели  с  переводчиком  Њишей  над  содержимым
чемодана. ‘ерной кислотой догадки мы пытались проникнуть в смысл документов.
’ам была и книга шифровок штаба Љлейста за сорок второй год и  много,  много
карт: отчетных, оперативных, карт с приказами... € среди  них  одна  большаЯ
километровка, еле помещающаЯсЯ на полу комнаты, а на  ней  наверху  надпись:
"Von russischer Karte abgelegt".
     € на карте - всЯ €зюм-ЃарвенковскаЯ операциЯ.  …е  начало  и  развитие.
Џоползав по остальным картам, Я увидел ее конец.
     ‚ эти дни Я впервые ощупью бродил по большим штабным дорогам, по глухим
тропам, перекресткам и тупикам войны.
     "„а, - думалось мне. - Ќедаром пароль был  "тринадцать"  в  этот  Ясный
весенний день - весенний и ветреный день  2  февралЯ,  прижимавший  немецкие
самолеты к земле, к верхушкам тополей и Ясеней, столетиЯми росших  в  парках
польских магнатов на украинской земле".
     18
     Њы простоЯли в Ѓольшом ‘тыдне днЯ четыре. Љроме работы над  документами
группировки фон Љлейста у менЯ было много других забот. Ќе  обошлось  и  без
неприЯтностей. ‡ахваченный ‹енкиным бургомистр сбежал в третью ночь. —асовой
дал по нему несколько выстрелов и слышал, как он вскрикнул, но найти его так
и не могли. ‚ ночной темноте-неразберихе толстопузый бургомистр скрылсЯ, как
иголка в пуховой подушке.
     Џосле  памЯтного  случаЯ  под   ‚ладимирцем   мы   стали   все   больше
интересоватьсЯ   националистами.   џ   провел   с   разведчиками   несколько
инструктивных бесед, потребовав от них сведений об этом новом, нами  еще  не
изученном противнике. Љ моменту нашего прихода в район  Ѓольшого  ‘тыднЯ  мы
уже располагали большим количеством фактов, но еще полностью не  разобрались
в них. „анные указывали на прЯмую свЯзь националистов с немцами, с  гестапо,
с жандармерией. Ћсобенно там, где  верховодили  галичане,  сразу  поЯвлЯлась
свЯзь с немцами, иногда  очень  скрытнаЯ,  тщательно  законспирированнаЯ,  а
иногда и открытаЯ.
     …ще во времЯ стоЯнки в ѓлушкевичах в декабре 1942 года до нас  доходили
смутные слухи о каком-то ’арасе Ѓульбе. ‚ Ѓольшом ‘тыдне мы все чаще слышали
новое имЯ  -  "Њуха".  Њы  уже  знали,  что  большинство  националистических
атаманов тщательно скрывает свои настоЯщие имена и  действует  под  кличками
или, как они называли свои вымышленные имена, - "псевдо". Њуха  -  это  было
Явное псевдо. ђазведка и охранение второго батальона  Љульбаки,  выдвинутого
нами  заслоном  от  ђовно  километров  на  восемь  южнее  Ѓольшого   ‘тыднЯ,
столкнулись с вооруженной группой националистов.  ЃоЯ  с  Љульбакой  они  не
завЯзывали, но в то же времЯ на переправе через реку ѓорынь  занЯли  оборону
фронтом к нам и задержали несколько разведчиков.  Ћдного  из  них,  подержав
некоторое времЯ, отпустили  к  нашему  командованию  с  предложением  начать
переговоры.  Љульбака  согласилсЯ  и   пригласил   к   себе   парламентеров,
потребовав, чтобы это были обЯзательно ответственные лица. Љогда они к  нему
Явились, он задержал их, потому что продвигавшаЯсЯ втораЯ группа разведчиков
его батальона была обстрелЯна цепЯми противника. Џришлось  вмешатьсЯ  в  это
дело Љовпаку. Ђ так как парламентеры все равно были уже задержаны, то  мы  и
решили вызвать их к себе и самим выЯснить, что же это за люди.
     Џарламентеры были доставлены в штаб. Љ нашему удивлению, оба  оказались
молодыми хлопцами лет двадцати - двадцати  пЯти.  Ћдин  из  задержанных  был
командиром националистического формированиЯ,  носившего  название  "курень".
‚ысокий прыщавый блондин в штатском пальто, с шелковым  кашне  на  шее  и  в
очках на угреватом носу, быстрый, подвижной, с уверенными  глазами.  ђуки  у
него были потные, с длинными пальцами, нервно  перебиравшими  борта  модного
пальто. ‚торой - высокий, черноволосый. •рЯщеватый нос с горбинкой,  упорный
взглЯд карих глаз и широкаЯ ладонь мужицких рук. Ћдет в крестьЯнский кожух с
расшитым воротником, из-под которого выглЯдывал бархатный  лацкан  немецкого
мундира. ќто и был  Њуха.  Њолодой  человек  лет  двадцати  пЯти,  но  когда
разговор пошел в открытую, выЯснилось, что ему и того меньше.
     ‚начале с помощью довольно нехитрых уловок  он  пыталсЯ  выЯснить  цель
нашего прихода и направление  дальнейшего  маршрута.  ђуднев  легко  избегал
прЯмого ответа на его вопросы, которые были наивны, но не на  все  мы  могли
отвечать, а Љовпак только улыбалсЯ, пощипываЯ бородку. Џарень  был,  видимо,
не из терпеливых дипломатов, так как уже через десЯть  минут  он  откровенно
заЯвил:
     - ‘кажить, куда и длЯ чого идете, и Я дам наказ пропустыть вас...
     Љовпак не выдержал и ответил ему своей любимой поговоркой:
     - ‡доровый ты вырос, хлопче, а у твого батька був сын недотепа.
     џ полагал, что это означает конец дипломатических  переговоров,  но,  к
нашему удивлению, чернЯвый хлопец сначала приподнЯлсЯ, оскорбленный, а затем
снова сел и, овладев собой, сказал:
     - Ќе знаю, Як вас звать и кто вы будете, а на вашу мову Я  скажу  одно:
батька мого нимець застрелыв, а Я вырвав у нимцЯ автомат и  троих  жандармив
до земли прышыв... € с того времени Я с германом веду свий счет...
     Ќо тут  он  встретил  взглЯд  своего  напарника  и  осексЯ.  Њы  хотели
продолжать этот разговор, но Њуха молчал. ‘тал говорить прыщеватый  блондин.
Ћн обнаружил неожиданную покладистость и  резво  пошел  на  уступки.  Џросил
только,  чтобы  мы  дали  им  день  сроку,  и  они  пропустЯт  нас  в  любом
направлении.
     Ќа этом и договорились.
     Џарламентеры поднЯлись. Љовпак, хитро прищуриваЯсь и потЯгиваЯ цигарку,
вдруг спросил:
     - Ќу, а за що вы боретесь, хлопчики?
     - џк за що? - отвечал Њуха. - ‡а самостийну “краину.
     - Ђга, понЯтно. Ђ против кого? - в упор спросил он прыщавого.
     - Џротив нимакив, - отвечал Њуха.
     - ’ы подожди, хлопче, - отмахнулсЯ от него Љовпак, - не тебе пытаю,  ты
ж мужик необразованный, а от пускай воны скажуть.
     ѓлаза прыщавого забегали, он встал и быстро  стал  бормотать  заученные
слова:
     - Ђбо загынешь в боротьби за волю, або добьешьсЯ своего. Њы боремось за
“краину, без московского империализма, мы за то, щоб каждый украинец в своей
хате був сам соби пан...
     - ‚от сукин сын, - тихо сказал мне ђуднев.
     Љовпак кинул в нашу сторону сердитый взглЯд и быстро обернулсЯ к Њухе.
     - Ќу, а ты, хлопче, тоже так думаешь?
     Њуха молчал.
     Љовпак не отступал:
     - ‘коро ЉраснаЯ ЂрмиЯ придет,  так  вы  що,  против  нее  тоже  воевать
будете?
     - Ѓудем! - не задумываЯсь, ответил прыщавый.
     - Ђ ты, хлопче? - настаивал Љовпак.
     Њуха молчал.
     - Ђ теперь еще один вопрос к вам, господин. ‚от вы сами, своими руками,
сколько немцев убили?
     - Ќу, это уж лишнее, - отвечал тот, - и значениЯ это не мае ниЯкого.
     - ’ак чьими же руками вы будете с нами воевать? - не унималсЯ Љовпак. -
…го руками? - указал он на Њуху.
     Ћба молчали.
     - „а, хлопчики, - затЯгиваЯсь цигаркой, говорил Љовпак, - неважное ваше
дело, бес-пер-спе-ктив-но-о-е... ЏонЯв? Џогибель вас ждет.
     Љриво улыбаЯсь, прыщавый выдавил из  себЯ,  видимо,  где-то  вычитанную
фразу:
     - Ќу, и что же из того? •оть погибнем, но зато попадем в историю.
     - Ђ! ђазве что так, - засмеЯлсЯ ђуднев.
     Ћни ушли.
     19
     ЏростоЯв днЯ четыре в Ѓольшом ‘тыдне, отрЯд двинулсЯ дальше. Ћт ЏрипЯти
более двухсот километров мы шли все времЯ на юг, в обход  ‘арнского  узла  с
запада,  а  сейчас  круто   повернули   на   восток,   в   обход   ђовно   и
Ќовоград-‚олынска.
     Њы торопились, так как начиналась уже весеннЯЯ распутица, и хотЯ  грунт
был еще мерзлый и твердый,  но  сверху  уже  лежала  жидкаЯ  кашица  таЯвших
снегов. Џо дорогам текли ручьи. ‚переди наш путь преграждали  реки  ‘лучь  и
ѓорынь, южные притоки ЏрипЯти, речушки небольшие, но быстрые и глубокие. Џри
весеннем разливе они могли стать серьезной  преградой,  в  особенности  если
учесть, что никаких саперных или понтонных частей у нас пока что и в  помине
не было. „о сих пор реки и побольше - „непр и ЏрипЯть -  мы  форсировали  на
чем бог послал.
     ‚ремЯ года, климат и перемена погоды длЯ рейдового отрЯда имеют  важное
значение. ‚олка ноги кормЯт! Ђ  ключом  нашей  неуЯзвимости  было  движение.
Џротивник мог это движение затормозить  на  одном  из  направлений,  поэтому
ђуднев всегда старалсЯ иметь как можно больше выгодных  вариантов  в  выборе
маршрута. Ћн не любил рек, встречавшихсЯ на нашем пути, и старалсЯ  поскорее
перемахнуть через них. ’ерпеть не мог он железных и шоссейных дорог.  „ороги
эти довольно сильно охранЯлись, может быть потому, что находились в районах,
близких к партизанским гнездам. Ћни были досЯгаемы длЯ  мелких  диверсионных
отрЯдов, а такие партизанские отрЯды уже успели  организоватьсЯ  в  Џолесье.
„ороги тоже были преградами на нашем пути.
     ђазведчики и третьЯ  рота  называли  их  полупрезрительно,  полуласково
"железки", мощеное шоссе звали  "шоссейка",  а  единственную  в  этих  краЯх
асфальтированную магистраль Љиев - †итомир - ђовно - ‹ьвов с некоторой долей
уважениЯ называли "асфальт".
     Љогда разведчики двигались на поиски в южном  направлении  и  проходили
заставы Љульбаки, бойцы заставы обычно спрашивали:
     - Људа двигаетесь, хлопцы?
     - Ќа асфальт! - важно отвечали —еремушкин или ‚олодЯ ‹апин, и застава с
уважением пропускала их. € не удивительно: ведь эти хлопцы  через  несколько
часов должны были очутитьсЯ  на  важной  коммуникации  врага.  "ќто  вам  не
какой-нибудь паршивый полицай или трусливый жандарм", - слышалось  в  ответе
разведчиков. Џо асфальту шло  большое  движение.  ‡десь  пульсировала  живаЯ
артериЯ армии врага, армии еще сильной и до зубов вооруженной.
     Њы не часто ставили перед разведчиками диверсионные задачи, и  особенно
редко в тех  случаЯх,  когда  они  шли  на  асфальт.  ђоль  их  сводилась  к
тщательному наблюдению, умению разобратьсЯ в движении  врага,  умению  найти
вблизи дороги своих людей и вовлечь их в разведку. Ќо удержать хлопцев  было
трудно. ‚ыполнив задачу, разведчики  зачастую  в  перерыве  между  движением
колонн выскакивали на шоссейку, резали свЯзь, а то подбивали одинокую машину
или обстреливали небольшие колонны немцев, шедших на восток, румын и мадьЯр,
двигавшихсЯ на запад. —астенько возвращались с трофеЯми, к зависти остальных
партизан.
     ‚от вдоль этого асфальта, держась от него на почтительном расстоЯнии  -
в 25-40 километрах, навстречу  потоку  частей  венгров,  румын,  итальЯнцев,
двигавшихсЯ из Љиева на запад, шли мы  с  запада  на  восток,  от  ђовно  на
†итомир. ‡десь впервые за полгода дружбы и совместной работы  с  Љовпаком  и
ђудневым  Я  почувствовал  неудовлетворение.  ђазведка   приносила   хорошие
сведениЯ. Џо дороге шли разгромленные части врага, деморализованные,  иногда
слабо вооруженные, хотЯ и многочисленные. Ѓлизость асфальта раздражала менЯ,
и казалось, что мы делаем очень мало.
     Љак-то ночью, во времЯ марша, трЯсЯсь на тачанке, Я сказал Љоробову:
     - —ерт знает что такое! Ѓродим мы по тылам, гонЯем разную сволочь.
     Љоробов удивленно повернулсЯ ко мне:
     - Ђ что же тебе еще надо? „олжность у нас такаЯ.
     - „а не в этом дело: вот южнее нас крупный зверь бежит,  а  мы  все  из
пушек по воробьЯм стрелЯем.
     Љоробов молчал.
     ‡а последние дни по весеннему,  пористому,  крупному,  покрытому  водой
насту мы отмахали километров сто на восток. ”орсировали  ‘лучь  и  ѓорынь  и
вышли в район севернее  Ќовоград-‚олынска.  ђазведка  велась  непрерывно,  и
данные об асфальте все больше и больше раздражали  менЯ.  џ  все  чаще  стал
докладывать Љовпаку и ђудневу эти данные и свои выводы:  "Ќужно  ударить  по
асфальту". Ќо у командованиЯ, видимо, были свои планы.
     20
     „ороги  развезло   весенней   распутицей.   Ќесколько   ночных   маршей
потребовали от  нас  небольшой  передышки.  ‹юди  и  лошади  устали.  ‚однаЯ
преграда осталась позади,  и  ђуднев  решил  сделать  остановку.  Џротивника
вблизи не было, с асфальта на машине до нас не дотЯнуть, хотЯ мы  находились
всего в двадцати пЯти километрах от него. …динственный немецкий  гарнизон  в
ѓороднице сидел, окопавшись и опутав свои казармы проволокой.
     „ве бронемашины, имевшиесЯ в ѓороднице, тоже не страшили нас, так как в
отрЯде уже было немало бронебоек. Џо ‘лучи когда-то  проходила  граница,  и,
перейдЯ ее, мы вышли из пределов ‡ападной “краины.
     “краинские националисты здесь не показывались, не  потому  что  тыловые
порЯдки у немцев здесь  были  иными,  а  просто  потому,  что  корень  их  -
кулачество - давно уже был уничтожен в этих местах. Ќе так легко  советского
колхозника обмануть баснЯми про "самостийну “краину".
     ђазведка, посланнаЯ мною, как  обычно,  в  звездном  порЯдке,  принесла
забавные вести. Ќемецкий гарнизон в ѓороднице  сидел  тихо  и  мирно.  “зкаЯ
лента асфальта кишмЯ кишела войсками и беженцами, катившимисЯ с  востока  на
запад. ЏостоЯнных войск было мало: где-то далеко на северо-востоке одиноко и
безрезультатно взывал о помощи небольшой гарнизон  ќмильчино,  на  севере  -
‘арны,  лишь  недавно  оправившиесЯ  от  "‘арнского  креста",  да  ђовно  на
юго-востоке. Ќо до ђовно сто  пЯтьдесЯт  километров,  помноженные  на  грЯзь
весенней распутицы, лесные дебри и  пески  ЏолесьЯ.  ‚друг  действительность
немецкого тыла повернулась к нам обратной стороной медали.
     Ќа берегу ‘лучи есть такаЯ деревушка - ‘тараЯ ѓута. Ќазвание этого села
очень много говорило сердцу старых ковпаковцев. ‘ела,  как  и  люди,  бывают
разные. Ћни редко похожи друг на друга. Ќо кто много путешествовал по глухим
местам, тот знает, что у них есть сходство если не по виду, то  хотЯ  бы  по
имени. ‘транное дело, но по  всем  необъЯтным  просторам,  от  Ћрловщины  до
‚ислы, по  болотистым  и  глухим  местам,  разбросаны  ‘тарые  ѓуты.  Њы  их
встречали десЯтками. Џочти так же часто,  как  €вана  на  Ћрловщине,  џна  в
Џольше и Њикиту на “краине... ‘тарые ѓуты есть в ЃрЯнских лесах, есть они на
—ерниговщине, их бесчисленное множество в Џолесье, оттуда  перекочевали  они
на ‹ьвовщину, на ’ернопольщину, забрели и в Љарпаты.
     ‘тарые ѓуты севера чернеют древними избами. ѓуты юга кокетничают белыми
глинЯными хатами, важничают красными черепичными крышами ѓуты  запада,  -  а
рЯдом с ними обЯзательно прилепились Ќовые ѓуты, а  то  и  просто  ѓутки,  -
тулЯтсЯ и живут, как села-детеныши возле древних, поседевших  родителей.  Њы
уже перестали удивлЯтьсЯ обилию их,  и  Ѓазыма,  склонившись  над  картой  и
выбираЯ маршрут, обычно говорил:
     - Ќу, вот старые  знакомые.  ЏридетсЯ  стоЯнку  здесь  устроить.  ЋпЯть
‘тараЯ ѓута.
     Ќо на этот раз ‘тараЯ ѓута оказалась в стороне от  нашего  маршрута,  и
разведка, посланнаЯ мною в этом направлении скорее из  любопытства,  чем  по
нужде, не вернулась в срок. џ уже жалел,  что  послал  туда  разведчиков,  и
решил про себЯ, что хлопцы, смекнув, на какое  пустЯшное  дело  их  послали,
просто загулЯли где-то. Ќо не вернулись они и к следующему утру, и к вечеру.
ќто уже стало менЯ беспокоить. Џосоветовавшись с Љовпаком, Я послал по  тому
же маршруту усиленный взвод, приказываЯ вести разведку как можно  тщательнее
и осторожнее. ‚о главе стоЯл —еремушкин - лучший разведчик.  Ћн  вернулсЯ  в
срок и доложил, что в  ѓуте  живут  исключительно  полЯки  и  что  население
принЯло  разведчиков  хорошо,  даже  чересчур  хорошо.   Џаненки   наперебой
предлагали ребЯтам водку, но  разведчики  были  настороже  и  прибыли  почти
трезвыми. Ќо все же —еремушкин не принес нам никаких утешительных известий.
     Ћтделение разведки ѓомозова,  первым  посланное  мною  в  ‘тарую  ѓуту,
действительно было там накануне. ѓомозов побыл в селе лишь несколько часов и
уехал. —то случилось с ним дальше, никто не мог сказать.
     ’ак мы и не узнали подробностей исчезновениЯ разведчиков. •лопцы как  в
воду канули.
     ‹ишь через полгода, вернувшись с Љарпат, мне удалось кое-что  выЯснить.
Ќедалеко возле ‘тарой ѓуты расположилсЯ лагерь польского отрЯда. ќто не  был
партизанский отрЯд, он не восставал с оружием в руках против немцев,  он  не
был свЯзан с жителЯми польских деревень, он просто держал их в узде, карал и
расстреливал, заставлЯЯ скрывать свое присутствие и  темные  дела.  ‚ерхушка
этого отрЯда прибыла из ‹ондона в конце 1942 года; панов сбросили с самолета
где-то под ‹юблином. ’еперь уже всем известно, что нужно  было  этим  людЯм,
пришедшим в леса †итомирщины в  хромовых  и  шевровых  сапогах,  щеголеватых
бриджах, с кокетливыми белыми птичками на четырехугольных фуражках!
     ѓестапо   провоцировало   через    своих    слуг,    немецко-украинских
националистов,  резню  польского  населениЯ!  Њожет  быть,  защищать   своих
соотечественников пришли они? Ќо первое, что они сделали, - это  расстрелЯли
всех  полЯков-коммунистов  из  советско-польских  сел,  а  потом  пригрозили
населению: всех, кто будет делать что-либо не по их указке,  ждет  такаЯ  же
судьба. ‚торой шаг, сделанный  ими,  -  переговоры  с  "’арасом  Ѓульбой"  -
атаманом украинских националистов. Ћни заключили с ним соглашение, что по ту
сторону ‘лучи территориЯ останетсЯ под влиЯнием Ѓульбы, а по эту - за  ними.
Љто же командовал этим войском? ‚ ‹ондоне - ‘оснковский, в ‹юблине  -  майор
‡омб, в ‘тарой ѓуте - капитан ‚уйко.
     ‘оснковскому  не  было  нужды  скрывать  свое  имЯ.  “  майора   ‡омба,
разумеетсЯ, имелась другаЯ фамилиЯ. ‡омб - это был только его  псевдоним.  “
‚уйко тоже. €нтересно, что враждовавшие друг с другом группки националистов,
устраивавшие по  указке  гестапо  и  ‘оснковского  резню  между  полЯками  и
украинцами, были удивительно похожи друг на друга.  Ђтаманы  и  паны  тех  и
других формирований обЯзательно скрывали свои настоЯщие  имена.  „ействовали
они  на  чужой  земле,  следовательно,  у  тех  и  у  других  семьи  были  в
безопасности. ‡ачем же так тщательно скрывали они свои имена? Ќе потому  ли,
что дело, которое делали они, было грЯзное  и,  запачканные  предательством,
изменой и кровью невинных людей, они хотели скрыть свои имена?  ‚торое,  что
объединЯло их: и прыщавый малец - полуграмотный интеллигентик, приходивший к
нам с Њухой, и капитан ‚уйко,  с  которым  мне  довелось  встретитьсЯ  через
полгода, почти одними и теми же словами выразили это. "—его вы хотите?  —его
добиваетесь?" - спрашивали мы. Ћни отвечали: "•оть погибнем,  но  попадем  в
историю". Ђ ‚уйко сказал еще Яснее: "•отим управлЯть".
     ‚ каждом виден был прежде всего кандидат или в гетманы, или в  атаманы,
или в министры, или в воеводы.
     Ќе служить народу, а сесть ему на шею страстно хотели и те и другие,  и
всей своей подлой жизнью добивались этого.
     21
     Њы двигались на восток, и, казалось, весна шла навстречу нам. ‘  каждым
днем дорога становилась все хуже. Ќа полЯх и перелесках снега уже не было, и
только узкими полосками  серел  он  в  оврагах.  ‡ато  ручьи  стали  бурными
потоками, которые, разлившись  в  долинах,  превращались  в  реки  и  озера.
ЏришвинскаЯ весна воды рейдировала по “краине вместе с Љовпаком.
     Њы вышли  на  территорию  †итомирской  области  с  запада  и  двигались
параллельно асфальту, огибаЯ  Ќовоград-‚олынск  и  приближаЯсь  к  †итомиру.
ђуднев упорно не соглашалсЯ с моим стремлением  нанести  серьезный  удар  по
этой важной коммуникации врага. Џо асфальту в эти дни двигались  отступающие
колонны тыловых немцев. Ћни бежали на  запад,  увозЯ  с  собой  награбленное
имущество.  —асто  машины  были  доверху  нагружены  не  только   узлами   и
чемоданами, но и мебелью: пианино, шкафами, кроватЯми, диванами. “же  прошли
колонны эвакуировавшихсЯ из •арькова, занЯтого в первый раз нашими войсками.
’еперь эвакуировались немцы из Љиева и других городов.
     „о войны Я жил в Љиеве. ’ам осталось у менЯ в квартире несколько шкафов
с любимыми книгами и рукописЯми. „окладываЯ о движении немцев на асфальте, Я
каждый раз заканчивал свой доклад шуткой:
     - ‘емен ‚асильевич, наверное, где-то недалеко возле нас путешествует из
Љиева мой книжный шкаф или диван. ЌельзЯ ли попробовать?
     Љомиссар, видимо, понимал менЯ, но никогда не смеЯлсЯ в  ответ  на  эту
печальную шутку. Ђ когда  Я  все  чаще  и  настойчивее  стал  повторЯть  ее,
однажды, вспылив, он оборвал менЯ:
     - Џослушайте, товарищ  подполковник,  Я  бы  просил  вас  в  дальнейшем
избавить менЯ от этих ваших домашних воспоминаний.
     - ‘лушаюсь!
     € дальше до меридиана †итомира  мы  двигались,  расчищаЯ  впереди  себЯ
мешавшие нам мелкие гарнизончики.
     ’олько Љоробову теперь Я рассказывал с мельчайшими  подробностЯми,  как
вот уже второй месЯц везут  из  Љиева  "нах  „ейчлЯнд,  нах  фатерлЯнд"  мой
книжный шкаф  и  рукопись  пьесы  "„уб  Љотовского"  о  •отинском  восстании
бессарабских партизан в  Январе  1919  года,  написанной  мною  перед  самой
войной.
     ‚ первых числах марта мы остановились на  стоЯнку  между  ѓородницей  и
ќмильчино, городишками севернее  Ќовоград-‚олынска.  ‘тоЯнка  была  нарушена
тем,  что  немцы  бросили  на  нас  сотни  две  пехоты  и  две  двухмоторные
двенадцатитонные  бронемашины,  вооруженные  пулеметами   и   скорострельной
мелкокалиберной пушкой. “дар принЯл второй батальон Љульбаки, а вскоре  одна
из шикарных машин с моторами „аймлера,  удивлЯвшаЯ  наших  бойцов  в  начале
войны тем, что  она  могла  ходить,  не  разворачиваЯсь,  взад  и  вперед  с
одинаковой скоростью, зачихала в луже.  Ћдин  из  моторов  заглох,  а  после
нескольких выстрелов  бронебойщика  ЊедведЯ  из-под  брони  показалсЯ  синий
дымок. Ћн становилсЯ  все  чернее,  клубы  его  вились  все  выше.  €з  люка
выскочили три гитлеровца. Ћни пытались бежать, но тут же были сражены нашими
автоматчиками.
     ‚тораЯ бронемашина, пользуЯсь своим удивительным задним ходом,  укатила
от нас. Џехота также отошла без особых потерь. Њы с Љоробовым, прискакав  из
штаба на выстрелы, успели лишь запечатлеть на пленке догоравшую  машину.  Ќа
памЯть о ней Я оторвал  от  кабины  водителЯ  медную  табличку,  на  которой
значилось: "„аймлер-Ѓенц - 12 тонн".
     ‡наЯ по опыту, что немцы, нащупав нас в этом месте, на  следующий  день
обЯзательно подтЯнут сюда превосходЯщие силы, мы двинулись дальше.
     Љогда уже  совсем  стемнело,  менЯ  догнал  командир  отделениЯ  ‚олодЯ
Ћсипчук и доложил мне добытые сведениЯ о  гарнизонах  ќмильчино,  Љоростень,
“шомир, в направлении которых мы  держали  путь,  Ћн  проводил  разведку  на
ќмильчино. ђазведчики  в  одном  селе  встретили  девушку,  котораЯ  шла  из
ќмильчино, разыскиваЯ  нас.  ‚  этом  городишке,  оказываетсЯ,  существовала
подпольнаЯ организациЯ.  —асть  руководителей  ее  была  недавно  арестована
немцами, а оставшиесЯ товарищи со днЯ  на  день  ждали  арестов.  џ  посадил
девушку к себе на тачанку. ‹ица ее не было видно. ѓолос, очень мелодичный  и
нежный,  звенел  в  ночном  воздухе  странно  и  решительно.  ‚олодЯ   успел
рассказать мне, что на обратном пути они принЯли бой с немцами и что  девица
уже успела показать себЯ в бою неплохо.
     ‘онЯ,  так  звали  ее,  рассказала  мне  все  подробности  житомирского
оккупационного бытиЯ.  ђассказала  о  том,  что  во  всех  районах  †итомира
существуют подпольные группы, усиливаетсЯ антигитлеровскаЯ агитациЯ.  ‚  эту
мартовскую ночь Я впервые услышал фамилию "Љалашников".
     - Ђ кто такой  этот  Љалашников?  -  спросил  Я,  по  ассоциации  сразу
вспомнив лермонтовскую "Џесню о купце Љалашникове".
     - Љалашников? Ћ, это  знаменитый  партизан,  -  видимо  удивлЯЯсь  моей
неосведомленности, отвечала она.
     - —ем же знаменитый?
     - Љак же вы не знаете? ќто он приехал в †итомир на  немецкой  машине  к
складу эсэсовцев в форме немецкого обер-лейтенанта,  выписал  все,  что  ему
необходимо, погрузил на машину, расписалсЯ и уехал. €  только  когда  машина
скрылась из  глаз,  удивленные  эсэсовцы  увидели  его  расписку,  где  было
сказано: "‚се необходимое длЯ себЯ получил с немецких складов".  €  подпись:
"Љалашников".  ‚  другой  раз  он  сидел   в   театре   рЯдом   с   немецким
генерал-комиссаром, и, придЯ домой из театра, герр ЊагинЯ  нашел  в  кармане
записку на немецком Языке: "‘идел рЯдом с вами  и  с  удовольствием  смотрел
спектакль". Џодпись: "Љалашников".
     € еще долго и восторженно рассказывала мне  ‘онЯ  о  похождениЯх  этого
знаменитого житомирского партизана. џ сидел молча. ’ачанка  потрЯхивала  нас
на кочках. џ слушал, думал, вспоминал,  что  обо  всех  этих  похождениЯх  Я
где-то читал или слышал много раз. € вспомнил.  „а  ведь  это  же  юношеские
похождениЯ Љотовского в 1905-1908 годах! Ѓиографию  своего  землЯка  Я  знал
превосходно и даже пыталсЯ писать о нем повесть и пьесу.
     - Ђ в тюрьме сидел этот ваш Љалашников? - спросил Я ‘оню.
     - Љонечно, сидел. ‚ гестапо. ‚ †итомире.
     - € удрал? - спросил Я.
     - “драл... - раздалсЯ тихий голос ‘они.
     - —ерез окошко?
     - Ћткуда вы знаете?
     - „а вот, знаю... "ђазорвав тюремный халат на длинные ленты, он свил из
них веревку и, привЯзав ее к решеткам окна,  спустилсЯ  по  тюремной  стене,
прыгнул на плечи часового и, задушив его, бросилсЯ  бежать.  ‚торой  часовой
стрелЯл, но не попал в него в ночной темноте", - на памЯть цитировал Я.
     ‘онЯ молчала.
     ’ак впервые Я услыхал о Љалашникове.
     Њы двигались очень быстрым темпом на восток и вскоре прошли †итомирскую
область. ‡а это времЯ Я так и не  успел  узнать  поподробнее  о  "знаменитом
партизане". € только через полгода, пройдЯ еще несколько  тысЯч  километров,
возвращаЯсь из карпатского рейда, Я еще раз побывал в этих  краЯх.  ’огда  Я
узнал все подробности о Љалашникове.
     ќто была провокационнаЯ фигура  житомирского  гестапо.  Љалашников  был
вызван к жизни гестаповцем, который наделил провокатора всеми чертами  героЯ
книги, очевидно, терпеливо изучив нашу романтическую литературу, и выманивал
на этого "живца" неопытных подпольщиков.  Љое-где  это  удалось.  џвлЯЯсь  в
небольшой городок с ореолом непобедимого, хитрого подпольщика и  неуловимого
партизана, разъезжающего на немецких машинах и обманывающего глупых  немцев,
Љалашников мог постепенно войти в доверие подпольных организаций и  нащупать
их нити. ЋрганизациЯ доверЯла  провокатору  свои  тайны,  а  затем  наступал
неизбежный провал, которого избегал только  один  романтический  герой,  длЯ
того чтобы затем поЯвитьсЯ в другом месте.
     €з "‘арнского креста" и "лельчицких Љанн" гестаповцы сделали  длЯ  себЯ
выводы, и контрмеры их не лишены были хитрости.
     ‚  ‡ападной  “краине  -  украинские  и  польские  националисты,  а   на
†итомирщине  -  нечто  вроде  ‡убатова  образца  1943  года,  носившего  имЯ
"Љалашников".
     [“же после опубликованиЯ и распространениЯ книги,  а  вместе  с  ней  и
истории о "Љалашникове", Я узнал конец  -  вернее,  начало  этой  запутанной
истории. ЋказываетсЯ, жил и сражалсЯ на  Љиевщине  против  немцев  настоЯщий
патриот,  бригадир  колхоза,  командир  партизанского  отрЯда   по   фамилии
Љалашник. “же в первую зиму войны своими смелыми действиЯми он нагонЯл  жару
и холоду немецким оккупантам. Ћни бесились, угрожали, окружали, но ничего не
могли поделать  с  доблестным  и  неуловимым  партизаном.  ’огда  они  нашли
презренного предателЯ - однофамильца Љалашника, служившего у них в  полиции.
‡аманив  бесстрашного  командира  отрЯда  в  ловушку,  предатель  убил  его.
„окументы были взЯты с убитого, и немцы, обнаружив  по  фотографии  грозного
длЯ них партизана  удивительное  внешнее  сходство  с  его  убийцей,  решили
использовать последнего так, как уже было рассказано.
     ‘ведениЯ эти Я  дополнительно  получил  от  партизан  отрЯда  Љалашника
товарищей Љолесниченко, Љарпенко и других.]
     џ  длЯ  себЯ  тоже  сделал   вывод:   не   слишком   верить   в   ореол
партизана-одиночки, особенно во второй период  войны,  когда  уже  развилось
массовое народное партизанское движение, грозное длЯ немцев.
     Ќо †итомирщина поразила нас не только Љалашниковым.  Ѓыли  там  вещи  и
похлеще. …сли взглЯнуть  на  равнобедренный  треугольник  карты,  основанием
которого ЯвлЯетсЯ линиЯ †итомир - Ќовоград-‚олынск,  а  вершиной  Љоростень,
вас поразит необычайное очертание местности и нанесенных на карте знаков. ‘о
всех сторон этого треугольника зеленеют леса. ‘ам же он чист,  и  в  белизне
его люди, привычные  к  карте,  угадывают  равнину  и  степь.  Џо  краЯм  он
ограничен линиЯми железных  дорог,  параллельно  им,  как  бы  дублируЯ  их,
протЯнулись жирные красные жилы  шоссеек...  ‘юда  по  развитой  сети  дорог
ворвались гитлеровские  войска  в  июле  1941  года.  ќтот  треугольник  был
плацдармом и длЯ наших войск.
     Ќо вглЯдимсЯ  внутрь  треугольника.  Ћн  весь  усеЯн  черными  точками,
крестиками и жилками. ќто хутора, церкви и проселочные  дороги.  ’реугольник
весь  усыпан  маком  хуторов.  Љогда  мы  пришли  в  этот  треугольник,   то
обнаружили, к своему удивлению, что весь хуторской мак не  только  жив,  но,
что самое главное, хутора заселены  немецкими  колонистами.  Ќемцы,  еще  по
гостеприимству …катерины, поселились на  “краине.  Ћни  выбрали  себе  самые
плодородные земли и оставались на них до нашествиЯ ѓитлера.
     Ќи земельные реформы, ни революциЯ, ни  война  1941  года  -  ничто  не
тронуло их. Љонечно, они перед войной называли себЯ колхозниками,
     но, вероЯтно, добраЯ половина их обслуживала немецкую разведку. Љолонна
наша проходила через хутора, и почти из каждого окна  стрелЯли.  Џо  крайней
мере в первую ночь.  Џроцентов  двадцать  -  тридцать  украинского  русского
населениЯ, оставшегосЯ там, были превращены немецкими колонистами, или,  как
они называли себЯ, фольксдейчами, в рабов. ђабы эти с утра до ночи  работали
в хозЯйствах немцев.  ‚се  мужское  население  фольксдейчей  было  вооружено
винтовками,  сведено  во  взводы,  роты,  батальоны.  Ћно  служило  надежным
заслоном центральных коммуникаций, идущих через “краину от ЏолесьЯ.  џвление
это было длЯ нас настолько неожиданным, что  мы,  врезавшись  в  самую  гущу
этого хуторского "раЯ", трещавшего со всех сторон ружейными  выстрелами,  не
знали сразу, что и предпринЯть. € только когда упали первые раненые  и  было
убито несколько разведчиков, Љовпак махнул плеткой и сказал:
     - —тобы ни один хутор, из которого раздастсЯ хотЯ бы один  выстрел,  не
осталсЯ целым.
     ’огда Я впервые увидел, а понадобилось еще полтора-два года, чтобы Я до
конца осознал,  что  немецкий  колонизатор  любит  и  понимает  только  один
аргумент - палку. Џалка в философии, палка в быту, палка автоматной очереди,
но только этот убедительный аргумент был Ясен  и  понЯтен  колонизаторам  до
конца.
     „альнейшее наше продвижение  через  столыпинско-гитлеровский  край  шло
быстро и без  приключении,  мы  объЯснили  немецким  колонистам,  почему  на
партизанском марше 1943 года их хутора горели, и дальнейшее наше путешествие
проходило без эксцессов. Џравда, все мужчины еще задолго до поЯвлениЯ  нашей
колонны,  как  мыши,  разбегались  по  оврагам  и  рощам.  ‚  домах   стоЯла
приготовленнаЯ пища, немки, толстые  и  дородные,  худые  и  костлЯвые,  все
одинаково  угодливо  улыбались  и  кланЯлись,  и  на  протЯжении   остальных
семидесЯти километров нашего быстрого марша ни одного выстрела не  раздалось
ни из одной хаты. Ђргумент был понЯт фольксдейчами до конца.
     ‚скоре мы вышли под Љоростень, где землЯ была  хуже,  леса  мешались  с
песками. ’ам уже не было немецких колонистов, а жили украинцы и русские.  Њы
забыли о гостеприимных немцах и  только  весной  1944  года  в  Џольше,  под
‡амостьем,  мы  вторично  встретили  целое  клопиное   гнездо   гитлеровских
колонизаторов и тут уж окончательно убедились в том, что этакому фольксдейчу
понЯтен только один аргумент - палка.
     22
     Ќевдалеке   от   ЉоростенЯ,   на   выходе   из    немецко-столыпинского
треугольника, разведка, рыскавшаЯ на шоссейках, подбила "пикап", который вез
почту. Ќа машине лежало несколько кожаных  мешков  с  письмами  и  посылками
немецких жандармов. Џосылки  были  преимущественно  со  съестным  и  жирами.
ђазведка по праву все это  разделила  между  своими  людьми,  а  кое-что  из
деликатесов и вин ребЯта принесли в подарок Љовпаку и ђудневу. Џисьма свезли
в штаб. Ѓыла на  "пикапе"  еще  одна  вещь,  никому  не  нужнаЯ,  с  которой
разведчики не знали, что делать, поэтому и притащили  ее  ко  мне.  ќто  был
кубической формы железный Ящик, в котором, как тарелки в буфете домохозЯйки,
лежали круглые жестЯные коробки с кинолентой.
     “видев киноленту, котораЯ вызвала во мне самые противоречивые  чувства,
Я сказал ‘ашке Љоженкову, моему ездовому:  "Џобереги-ка  этот  Ящик!"  -  и,
освободившись  от  дел,  пришел  на  квартиру,  вынул  коробку  с   надписью
"эрстетейль" и стал  рассматривать  пленку  на  свет.  ”ильм  был  звуковой,
надписей на нем не было, и хотЯ Я мог улавливать движениЯ актеров, но  смысл
кинодействиЯ  понЯть  было  трудно.  Џривычное  шуршание   пленки,   мЯгкими
спиралЯми ложившейсЯ на пол, вызвало у менЯ воспоминаниЯ  о  прошлой  мирной
жизни. ‡а этим делом и застал менЯ Љоробов.
     Ќо не  пленка  была  самой  интересной  находкой  в  почтовом  немецком
автодилижансе. Џросмотрев несколько  частей,  Я  свернул  пленку  и,  сказав
Љоженкову: "Џогрузишь этот Ящик на тачанку", - пошел обратно в штаб. ‚ штабе
’утученко, ‚ойцехович и  ротные  писарЯ  разбирали  письма,  Ќа  большинстве
конвертов  было   выведено   женским   почерком,   полуграмотно:   "“краина,
†итомиргебит, „орф..." Џисьма, как две капли воды, походили одно на  другое.
ѓорькие письма невольниц - домой из немецкой каторги. ‘ поклонами  родным  и
знакомым, с горючей слезой погибшей молодости. Ќо некоторые были необычны  и
трогали своей безыскусственностью.
     Ћдно письмо начиналось так: ‡  неба  звездочка  упала  €  разбилась  на
льоду. џ в ѓерманию попала ‚ сорок третьему году
     ‚ другом письме девушка писала, что она  пока  жива  и  здорова  и  что
"...по ночам над заводом, где мы  робымо,  летают  швидки  голубки,  и  наша
сусидка ЊарусЯ, котораЯ поихала вместе со мною, сшила себе  платье  с  одним
рукавом", и в конце письма: "Ќе  плачьте,  мамо  и  тато,  Я  все  равно  не
вернусь".
     ’ретье письмо было написано на открытке. Ћна  была  Ярко  раскрашена  и
живо напомнила мне детство. ђозовощекий ангелочек лет  четырех,  с  голубыми
глазами, с синеватыми крылышками, в белоснежной одежде, усыпанной золотыми и
серебрЯными блестками, а на обороте письма тот же адрес латинскими  буквами.
ЉорЯвым почерком написано:
     "Џосылаю вам, мамо, о це боженЯ. ’аких боженЯт у менЯ есть  ще  штук  з
десЯть. Џро мене не беспокойтесь, живу хорошо,  потому  що  не  маю  времени
проклЯсть ту годыну, колы вы мене на свит народылы. Џрощайте и не  ждить  до
дому".
     џ перелистывал желтые, синие, розовые конверты. Ѓумага писем шелестела,
как осенние листьЯ. ‘ открытки улыбалсЯ наглыми голубыми глазами розовощекий
немецкий ангел.
     ‚ штабе вертелсЯ Љоробов, все времЯ рассказываЯ Ѓазыме  о  том,  как  Я
рассматривал немецкий фильм. Њысленно он уже сочинЯл очерк, в котором бывший
кинорежиссер  поджигает   мосты   фашистским   трофейным   фильмом.   Ѓазыма
отмахивалсЯ от него, как от надоедливой мухи.
     џ сидел  и  задумчиво  перебирал  письма  девушек-невольниц,  читал  их
приветы, поклоны, мольбы и песни, сложенные в неволе,  и  вспоминал  вековую
долю  украинской  женщины,  воспетую  поэтом:  „е  не  лилисЯ  ви  в   нашiй
бувальщинi, „е, в Якi  днi,  в  Якi  ночi  -  —и  в  половеччинi,  чи  то  в
кнЯзiвськiй удальщинi, —и то в казаччинi, лЯччинi, ханщинi, панщинi, ђуськii
сльози жiночi! ‘лухаю, сестри, тих ваши