 вкладывает в уста Ђрье ‹ейба характеристику Ѓени:  "‡абудьте на
времЯ,  что на носу у вас очки,  а в душе осень.  Џерестаньте скандалить за
вашим письменным столом и заикатьсЯ на людЯх... ‚ам двадцать пЯть лет. …сли
бы  к  небу и  к  земле были приделаны кольца,  вы схватили бы эти кольца и
притЯнули бы небо к земле".
   ‚от он какой,  ЃенЯ Љрик.  Ћн налетчик.  Ќо он налетчик-поэт.  “ него на
машине клаксон наигрывает "‘мейсЯ,  паЯц".  --  Ќу  до чего же это здорово,
честное слово!  ‚от сколько раз перечитываю и  волнуюсь,  хотЯ Я  знал Ѓеню
Љрика (Њишку-џпончика) и знаю, что он был далеко не романтик.
   Ќо  Ѓабелю  противны серые  люди.  Ћн  не  любит  фотографию,  он  любит
живопись,  причем Яркую,  сочную,  впечатлЯющую. Џредставьте себе картинную
галерею.  Џортреты:  Ђфонька Ѓида, Љонкин, Џавличенко, Ѓалмашев и другие не
менее Яркие фигуры "Љонармии",  а  вперемежку с ними ѓедали,  Њендель Љрик,
ЃенЯ... Љогда Я представлЯю себе это, менЯ охватывает такой буйный восторг,
что мне хочетсЯ петь.
   €,  наконец,  Ѓабель-драматург. "‡акат". Ќу что же? ЋпЯть эта вековечнаЯ
тема  "Ћтцы  и  дети".  Ќо  как  повернута! „ети, воспитывающие отца. € как
воспитывающие!  €  снова  портреты:  Њендель,  ЃенЯ, ‹евка, „войра, Ќехама,
ЃоЯрский... ‹юбую роль хочетсЯ сыграть.
   Џьеса шла давно,  во  Њ•Ђ’-2.  Ќо мне кажетсЯ,  что она не до конца была
понЯта исполнителЯми.  Ѓыли удачи,  но были и просчеты. Ѓабель говорил мне,
как он мечтал о распределении центральных ролей (в идеале) (это было еще до
постановки   в   Њ•Ђ’-2):    Њендель   --    Ѓорис   Ѓорисов,   Ќехама   --
Ѓлюменталь-’амарина,  „войра  --  ѓрановскаЯ,  ЃенЯ  --  “тесов,  ‹евка  --
Ќадеждин,  ЃоЯрский --  •енкин,  Ђрье ‹ейб --  Џеткер.  Ќо  это были мечты,
которым не суждено было осуществитьсЯ.
   Ѓабель написал значительно больше, чем мы знаем, но рукописи, к великому
огорчению, не были обнаружены.
   ‘вою биографию €саак Ѓабель начинает так: "ђодилсЯ в 1894 году в Ћдессе,
на  Њолдаванке".  …сли бы Я писал свою биографию, то она начиналась бы так:
"ђодилсЯ  в  1895  году  в Ћдессе, рЯдом с Њолдаванкой (’реугольный пер.)".
‡начит,  рЯдом  родились.  ђЯдом росли и жили. €, на мою беду, в детстве, в
Ћдессе,  не  встретились. а встретились через тридцать лет в Њоскве. Ќу что
ж, спасибо и за это.
   Ѓабель был огромный писатель,  и  дело вовсе не в том,  что литературное
наследство его  невелико.  Џо  существу,  одна книга,  в  которую умещаютсЯ
"ЉонармиЯ",  "Ћдесские" и  другие  рассказы  и  две  пьесы.  ѓрибоедов тоже
оставил немного,  но вошел в историю русской литературы и драматургию,  как
великан.   ‚  искусстве,  как  и  в  науке,  надо  быть  первооткрывателем.
‘воеобразным Љолумбом,  ‹омоносовым,  Џоповым, ѓагариным. ‚от в чем признак
величиЯ.  “ ЃабелЯ был этот признак.  Ћн мог бы еще быть среди нас,  но его
нет.  €  хочетсЯ крикнуть фразу из его "Љладбища в  Љозине":  "Ћ смерть,  о
корыстолюбец, о жадный вор, отчего ты не пожалел нас, хотЯ бы однажды?"


   Љогда  в  конце тридцатых годов готовилась к  изданию моЯ  перваЯ книжка
"‡аписки актера". Ѓабель написал к ней предисловие.
   ‚от, что он написал:
   "“тесов  столько же  актер  --  сколько пропагандист.  Џропагандирует он
неутомимую и  простодушную любовь  к  жизни,  веселье,  доброту,  лукавство
человека легкой души,  охваченного жаждой веселости и познаниЯ. Џри этом --
музыкальность,   певучесть,   нежащие  наши  сердца;   при  этом  --   ритм
дьЯвольский,   непогрешимый,   негритЯнский,  магнетический;  нападение  на
зрителЯ Яростное, радостное, подчиненное лихорадочному, но точному ритму.
   „вадцать   пЯть    лет    исповедует   “тесов   свою    оптимистическую,
гуманистическую религию,  пользуЯсь всеми  средствами и  видами  актерского
искусства, -- комедией и джазом, трагедией и опереттой, песней и рассказом.
Ќо и  до сих пор его лучшаЯ,  ему "присужденнаЯ" форма не найдена и  поиски
продолжаютсЯ, поиски напрЯженные.
   ђеволюциЯ  открыла  “тесову  важность  богатств,  кoтopыми  он обладает,
великую    серьезность    легкомысленного    его   искусства,   народность,
заразительность  его  певучей  души.  ’айна  утесовского  успеха  -- успеха
непосредственного,  любовного,  легендарного  -- лежит в том, что советский
наш  зритель  находит  черты народности в образе, созданном “тесовым, черты
родственного  ему  мироощущениЯ,  выраженного  зажигательно, щедро, певуче.
’ок,  летЯщий  от  “тесова,  возвращаетсЯ  к  нему  удесЯтеренный  жаждой и
требовательностью  советского зрителЯ. ’о, что он возбудил в нас эту жажду,
налагает на “тесова ответственность, размеров которой он, может быть, и сам
не  сознает.  Њы предчувствуем высоты, которых он может достигнуть: тираниЯ
вкуса  должна  царить  на них. ‘ценическое создание “тесова -- великолепный
этот,  зарЯженный электричеством парень и опьЯненный жизнью, всегда готовый
к движению сердца и бурной борьбе со злом -- может стать образцом, народным
спутником,  радующим  людей.  „лЯ  этого  содержание утесовского творчества
должно поднЯтьсЯ до высоты удивительного его дарованиЯ".
   € когда Я прочитал это -- Я растерЯлсЯ. „ействительно, эти слова открыли
мне глаза на многое, о чем Я и не подозревал. € с тех пор Я живу под грузом
ответственности, поверЯЯ каждый шаг, слово, выбор словами ЃабелЯ.


   ђассказы  ЃабелЯ  Я читал с увлечением, со страстью. ’ак же воспринимали
их  и  слушатели. € пресса в оценках была единодушна. Ћб исполнении новеллы
"‘оль"  было  сказано,  что  это  "большое культурное достижение, серьезнаЯ
победа  советской эстрады"[*]. •отЯ Я, вообще-то говорЯ, давно уже заметил,
что  на  прессу  в  то  времЯ  было  трудно  ориентироватьсЯ,  потому что с
одинаковой  страстью она высказывала прЯмо противоположные мнениЯ. ‚ той же
статье,  котораЯ  называла  исполнение  "‘оли"  "культурным достижением", о
чтении  "Џовести  о  рыжем Њотеле" было сказано следующее: "Џовесть о рыжем
Њотеле",   исполнЯемаЯ   “тесовым,   отнюдь  не  новаЯ  победа.  ЃезвкуснаЯ
стилизациЯ,  поднимание  на  цыпочки в рассуждениЯх о "своей судьбе", вЯлый
стих -- вот сомнительные художественные достоинства "Џовести". ЋбщественнаЯ
ценность  ее  тоже  невелика...  —итает  “тесов без нажима, тактично, Ярко.
ЋстаетсЯ  пожалеть  на  этот  раз неудачный выбор текста, выбор, объЯснимый
рыночным  успехом  "Џовести".  Ђ  в другой газете: "‹еонид “тесов прекрасно
разработал  отныне  классическую  уткинскую  "Џовесть о рыжем Њотеле", и на
фоне  еврейского  местечка  исполнЯет  ее,  окрасив  в грустный акцент. …го
читка,   по   выразительности  и  скупости  иллюстративных  движений,  бьет
Яхонтовскую  (например,  исключительное  движение рук со словами "—асы, как
конница, летЯт"). Џрекрасный номер, захватывающий публику".
   [* "‹енинградскаЯ правда", 1926, N 234.]
   ’ак  что  же  такое "Џовесть" “ткина?  --  Љлассическое произведение или
только вещь с "рыночным успехом"?  Љому верить? џ поверил себе -- "Џовесть"
трогала менЯ до  глубины души.  €  публике,  котораЯ неизменно сопровождала
аплодисментами чтение уткинской поэмы.
   ЏроизведениЯ ‡ощенко и  ЃабелЯ имели  длЯ  менЯ  большое значение еще  и
потому,  что,  исполнЯЯ их,  Я как бы осваивал новый жанр -- превращалсЯ из
рассказчика в  чтеца.  ‚  этих  жанрах есть разница.  Ќа  мой  взглЯд,  она
заключаетсЯ в том, что рассказчик менее строг в манере подачи литературного
произведениЯ,  он  часто  прибегает  к  резким  и  смачным  изобразительным
эффектам,  рассказ длЯ  него  только повод показать свое  мастерство.  —тец
более строг в  манерах,  и  сам как бы остаетсЯ в  тени,  а  на первый план
выводит автора и  его манеру,  его особенности.  ’от и другой способ чтениЯ
одинаково интересен, они, как говорЯт в Ћдессе, "оба лучше".
   Љаждый артист выбирает то,  что ему ближе,  органичнее.  Ћднако на нашей
эстраде теперь почему-то все больше выступают чтецы,  а  рассказчиков почти
не  осталось.  ‚от разве что €раклий Ђндроников,  но  в  этом случае автор,
рассказчик и чтец сливаютсЯ в одно лицо.
   •удожественное  чтение  --  самостоЯтельный  вид  искусства. …го внешнее
отличие  от  театра в том, что слово писателЯ выступает здесь само по себе,
вне  обычного  сценического окружениЯ. “ чтеца, как правило, нет партнеров,
грима,  специального  костюма,  нет  декораций.  € по сравнению с актером у
чтеца  другие  задачи:  как можно точнее передать творческую манеру автора,
литературное  своеобразие  художественного  произведениЯ.  „лЯ  этого  чтец
выделЯет  особенности  строениЯ  и  ритма  фразы,  самый  принцип  отбора и
сочетаниЯ  слов,  которые и создают неповторимую авторскую манеру, отражают
его  индивидуальное  видение  мира.  Џоэтому  чтец выступает больше от лица
автора,  чем от своего собственного, если даже и предлагает свое толкование
произведениЯ.
   ‘ловеснаЯ   ткань   рассказов  ЃабелЯ,   повествующего  о   необычном  и
героическом,  Ярка и многокрасочна. …го речь торжественна, ритмична, близка
к  стихотворению в  прозе.  …е приподнЯтый тон заразителен,  и  исполнителю
нетрудно найти длЯ  ее  передачи точную интонацию.  €  все-таки  не  так-то
просто передать обаЯние лаконичного и патетического стилЯ ЃабелЯ,  если сам
не  поддашьсЯ его очарованию,  не  заживешь на том же высоком эмоциональном
уровне.
   ђассказы ‡ощенко требовали совсем  другого исполнениЯ.  ЌесмотрЯ на  то,
что  обоим  писателЯм  свойствен  стиль  так  называемого  сказа,  то  есть
стилизациЯ  речи  под  героЯ,   их   словеснаЯ  ткань  организована  совсем
по-разному.  €  это идет прежде всего от того,  что у них совершенно разные
герои.  “  ЃабелЯ это люди гражданской войны,  косноЯзычные,  но  озаренные
величием свершающегосЯ. “ ‡ощенко почти всегда безнадежные обыватели.
   ѓероем  рассказов  ‡ощенко  ЯвлЯетсЯ  человек,   неправильно  или  плохо
понимающий то, о чем он говорит. ЏосвЯщаЯ слушателей в событиЯ своей жизни,
он оказываетсЯ совсем не таким человеком,  каким видит себЯ сам,  он совсем
не  умеет взглЯнуть на себЯ со стороны.  ‚  его рассказе обнаруживаютсЯ его
глупость, жадность, назойливое и нескладное многословие, отсутствие чувства
юмора.
   Ќа   этом   контрасте  построены  многие  рассказы  ‡ощенко.  „остаточно
вспомнить  ту же часто исполнЯвшуюсЯ на эстраде "Ђристократку". ѓерой этого
рассказа,  управдом,  воображает себЯ очень умным человеком. Ћн пускаетсЯ в
рассуждениЯ  о  водопроводе и канализации. Ђ приведЯ даму в театр, в буфете
переживает  каждый кусок пирожного, проглоченный его спутницей, а последний
--  так  просто  вырывает  у  нее  изо  рта. Ќе понимаЯ, за что она на него
обижаетсЯ,   он  обзывает  ее  аристократкой.  ’ак  постепенно,  ничего  не
подозреваЯ, герой раскрываетсЯ во всей своей неприглЯдности.
   "…сли Я искажал иногда Язык,  --  писал когда-то ‡ощенко, -- то условно,
поскольку мне  хочетсЯ  передать нужный  мне  тип,  который  почти  что  не
фигурировал раньше в русской литературе".  ’о же самое мог о себе сказать и
Ѓабель.  €скусственный Язык,  созданный этими писателЯми,  у  каждого свой,
отлично  соответствовал  культурному  уровню,   понЯтиЯм  и  характерам  их
персонажей.  ‡ощенко не  нужна патетичность бабелевской прозы,  но  длЯ его
героев  их  Язык  настолько органичен,  что  сам  по  себе  кажетсЯ  вполне
достаточным длЯ созданиЯ особого мира зощенковских рассказов.
   “мудренный  многолетним  опытом  исполнениЯ  его  произведений,  Я  вижу
теперь,  что  доносить особенности прозы  ‡ощенко  до  слушателЯ нужно  без
всЯкого нажима.  ‘ам Язык так выразителен, так красочен, так, сказали бы мы
сегоднЯ,  переполнен информацией о персонаже,  что всЯкаЯ игра, изображение
будут излишеством.  Ќадо  только очень спокойно и  очень серьезно,  даже  с
некоторой долей  "философствованиЯ" подавать каждую фразу.  ‹учше всего это
удавалось самому Њихаилу Њихайловичу ‡ощенко и,  пожалуй,  еще џхонтову.  џ
же,  да и многие выступавшие уже после менЯ,  к сожалению, грешили излишней
старательностью в  передаче  комических эффектов,  нагнетали  смех  и  этим
только мешали процессу непроизвольного самораскрытиЯ персонажа.


   ѓод  сменЯлсЯ  годом,  а  Я  все  еще оставалсЯ в нерешительности: с чем
расстатьсЯ,  к какому берегу прибитьсЯ? Ѓыть синтетическим артистом хорошо,
заманчиво,  но когда-то надо, наверно, остановитьсЯ на чем-то одном. Ќа чем
же?  Ћперетта  отпадала  сразу.  Ћставались  театр  и  эстрада. Џотому-то Я
выбирал  так  долго,  что  и  с  тем  и  с  другим  жанром  мне  было жалко
расставатьсЯ.  Ќо  в  душе Я чувствовал, что все больше склонЯюсь к театру.
’ак бы оно, наверно, и было, если бы не неожиданное приглашение на гастроли
в ђигу. ’огда это была "заграница". џ соблазнилсЯ и поехал. ‚опрос о выборе
жанра   осталсЯ   открытым.  —ерез  несколько  лет  Я  "закрыл"  его  самым
неожиданным образом.
   Ђ пока идет 1927 год,  и на гастроли в ђигу, в театр "Њарине", Я еду как
актер и как чтец.
   Ќикаких затруднений с репертуаром у менЯ не было, так как русский Язык в
ђиге знали многие.  €  рассказы ‡ощенко,  и  "Њендель Њаранц",  и маленькие
пьески  "Ќу  и  денек",  "Ђрон  Џудик"  отлично  понимались  и  принимались
зрителЯми.  ѓастроли проходили успешно,  и  Я  получил приглашение в другие
города Џрибалтики.
   ’ак  как  еще  совсем  недавно Џрибалтика входила в  состав  ђоссии,  то
никакой "заграницы" Я не почувствовал.  ђазве только в том, что здесь жизнь
словно  остановилась на  какой-то  одной  точке  и  топчетсЯ на.  месте.  ‚
„винске,  например,  который в царской ђоссии был городком черты оседлости,
все  осталось  по-прежнему:   пыльные  и   кривые  улички  с  поросЯтами  и
ребЯтишками,   шумный  базар,   к   которому  через  центр  города  тЯнутсЯ
нескончаемые  и  неторопливые  подводы.   Љое-где  на  углах  стоЯт  вместо
городовых полисмены в  белых перчатках (…вропа!)  и  регулируют "движение".
Џосле лихорадки строек, споров, поисков -- всей той суеты обновлениЯ жизни,
котораЯ уже  стала  привычным,  нормальным ритмом нашего бытиЯ,  Џрибалтика
показалась мне замершей,  тихой, почти спЯщей. Ѓыло ощущение, что Я приехал
не в Џрибалтику,  не в "заграницу",  а в прошлое,  еще не очень далекое, но
уже основательно забытое.
   Ћднако забавный рассказ нашего консула мог натолкнуть и  на иные выводы.
Ћднажды во времЯ прогулки к нему подошел владелец кино и сказал:
   -- ѓосподин консул,  вы  менЯ  знаете,  Я  хозЯин кино  и  хочу  с  вами
посоветоватьсЯ.
   -- Ћ чем?! -- спросил консул с недоумением.
   -- „ело  в  том,  что  Я  получил картину "‚  когтЯх  советской власти".
Џоказывать картину или нет.
   -- Ќо почему именно Я должен вам советовать?
   -- џ не хочу ставить эту картину, господин консул, но другой у менЯ нет.
’ак что же мне, запереть кино?
   -- Ќо Я-то здесь причем?
   -- Њало ли что может случитьсЯ,  так знайте,  что Я не хотел ставить эту
картину...
   ЌельзЯ,  наверно,  считать,  что жизнь замерла, если люди втайне чего-то
ждут, а может быть, и на что-то надеютсЯ.
   Ќо  прежде  чем  уезжать  из  Џрибалтики,  Я  хочу  рассказать об  одном
инциденте,  о котором Я сам прочно забыл,  но мне напомнили о нем работники
–ентрального государственного исторического архива ‹атвийской ‘‘ђ. ‚ архиве
сохранились документы,  свидетельствующие о  том,  что  Я  Якобы  прибыл  в
Џрибалтику  не  просто  на  гастроли,  а  со  "специальным  заданием  вести
коммунистическую  агитацию   и   пропагандировать  коммунистические  идеи".
‘охранилась даже  фотографиЯ,  такаЯ,  как  обычно  снимают преступников --
анфас  и   в  профиль,   и  протокол  моего  допроса.   Љонечно,   никакого
"специального заданиЯ" у  менЯ не было.  Ќо,  наверно,  в буржуазной ‹атвии
дела были так плохи, что в одном только соседстве слов "богатый" и "бедный"
политохранке   чудились   крамольные   намеки.   „ействительно,   в   пьесе
"Ћбручение",  где Я играл главную роль,  речь шла о богатых и бедных,  и Я,
естественно,  был на  стороне бедных и  на  сцене этого отнюдь не  скрывал.
€з-за этого менЯ посчитали "опасным актером" и  поставили вопрос о  высылке
из ‹атвии...
   Њне  представилась возможность совершить туристскую поездку  по  …вропе,
побывать во ”ранции и ѓермании.  џ,  конечно,  поехал: надо же было увидеть
наконец те  страны,  о  которых столько слышал в  детстве,  околачиваЯсь на
набережных Ћдессы и в порту.
   џ  старалсЯ увидеть как  можно больше.  €,  конечно,  мне было интересно
узнать,  а  как в других странах делают то,  чем Я сам занимаюсь всю жизнь,
как они поют, танцуют, какой смысл вкладывают в свои номера, какова цель их
выступлений и каково, наконец, их мастерство.
   џ понимал,  что у них не может быть так,  как у нас,  --  разные страны,
разные национальные особенности,  разные традиции, и самое главное -- у нас
произошла революциЯ,  у  нас  все  "перевернулось и  только  укладываетсЯ".
Џоэтому к несходству, к непохожести Я был готов, и контрасты не действовали
на менЯ ошеломлЯюще.  Ќо мастерство менЯ поражало.  Љак бы ничтожно ни было
содержание номера -- он часто был блестЯщ по мастерству. Ђ уж такие номера,
как жонглирование и эксцентрика, были просто виртуозны.
   Ѓывает, что неизгладимое впечатление от произведениЯ искусства получаешь
там,   где  меньше  всего  этого  ожидаешь.  ’ы  ждешь  потрЯсениЯ  от  так
называемого "большого искусства",  от трагедии,  скажем,  а  находишь его в
жанре  совершенно  противоположном.  ‚  Ѓерлине  и  Џариже  Я  видел  много
великолепных актеров, но ни один не произвел на менЯ такого впечатлениЯ, не
оставил такого глубокого воспоминаниЯ, как клоун ѓрок.
   ЋказываетсЯ,  и  клоун может быть философом и умеет говорить людЯм такие
вещи,  что заставит задуматьсЯ над тем,  что до сих пор казалось само собой
разумеющимсЯ,  увидеть скрытый и  важный смысл в  том,  что  привык считать
Ясным, понЯтным, элементарным.
   ѓрок, с моей точки зрениЯ, гениальный артист. ‚прочем, как это странно Я
сказал:  "с моей точки зрениЯ".  ‘ точки зрениЯ огромного числа людей среди
которых были и  великие художники.  Њне  говорили,  что алЯпин,  посмотрев
выступление ѓрока,  призналсЯ,  что ничего лучшего за  всю свою жизнь он не
видывал.  Џочти теми же  словами говорили мне о  ѓроке многие за  границей.
‚се, кто знал его номер. € Я присоединЯюсь к ним.
   џ  видел  ѓрока в  театре "‘кала" в  Ѓерлине.  Ќа  сцену вышел человек в
традиционном клоунском  костюме:  в  необъЯтных брюках  путались  ноги,  на
бесстрастном,  застывшем  лице,  обсыпанном  мукой,  --  Ярко-красный  рот.
Њалейшую гримасу лица  этот  рот  делал заметной,  преувеличенно резкой,  а
неподвижному лицу придавал трагическое выражение.
   ѓрок  музыкальный  эксцентрик,   поэтому  все   его   номера  свЯзаны  с
инструментами,   которыми  он  виртуозно  владеет,   --  роЯлем,  скрипкой,
концертино, саксофоном.
   “  человека  с  белым  лицом  и  огромным  красным  ртом возникают самые
естественные  желаниЯ.  Ћн  хочет,  например,  поиграть на роЯле. Ќо стул и
роЯль  в  разных  концах  сцены.  Ћсознав  это,  ѓрок  словно натыкаетсЯ на
непреодолимое  препЯтствие:  что  делать?  Љазалось бы, просто: пододвинуть
стул  к  роЯлю  и  играть.  Ќо  ѓрок в мучительном раздумье -- и наконец со
страшным напрЯжением придвигает... роЯль к стулу.
   Ћн  садитсЯ за роЯль,  снимает цилиндр и  кладет его на открытую крышку.
–илиндр  скатываетсЯ на  пол,  как  с  горки.  —еловек до  крайности смущен
неожиданностью.  Ќо  как  же  его  теперь  достать?  ‚  голове ѓрока  снова
мучительно работает мысль.  Ќаконец  он  взбираетсЯ на  роЯль,  садитсЯ  на
крышку и проделывает путь скатившегосЯ цилиндра.
   ѓрок  с  трудом тащит  огромный контрабасный футлЯр,  он  ставит его  на
сцену,  тЯжело отдуваетсЯ и достает из него скрипочку, такую крохотную, что
она уместилась бы на ладони.
   Љогда  недоумевающий  партнер предлагал ему более простые и естественные
способы   выполнениЯ  его  задач,  ѓрок  с  интонацией  полного  искреннего
удивлениЯ и недоверчивости спрашивал: "‚озможно ли это?"
   ‚се  свои  трюки  ѓрок  делал  с неподражаемой серьезностью и блеском --
танцевал  ли, играл ли на скрипке или роЯле, жонглировал ли, но все, что бы
он  ни  делал,  было  алогично,  было  вопреки  здравому смыслу, и уже сами
зрители должны были невольно задавать себе вопрос: возможно ли это?
   €нтересно,  что  ѓрок,  настоЯщее имЯ которого Ђдриен ‚еттах,  написал и
издал в  1957 году (он  умер в  пЯтьдесЯт девЯтом) "Њемуары королЯ клоунов"
под названием "Nit m-o-o-o-glich" -- "Ќевозможно".
   ‡ал,  и  Я  вместе с  ним,  покатывалсЯ от хохота,  но одновременно было
почему-то немного грустно.  Ћн был философ,  этот клоун ѓрок.  (Ќедаром ему
было  "honoris  causa"  присвоено  звание  доктора  философии в  нескольких
университетах …вропы.) Ћн отлично понимал природу человека.  Љак часто мы к
простой цели идем самым сложным,  самым нелепым путем --  от  смущениЯ,  от
неуверенности в  себе,  от  непониманиЯ обстоЯтельств,  и  еще недоумеваем,
почему  нам  так  трудно  жить  на  свете.  “дивлЯЯсь  этому  человеку,  не
понимавшему  простых   вещей,   невольно   начинаешь  оглЯдыватьсЯ  вокруг,
заглЯдывать внутрь себЯ и видишь много похожего.
   Џрошло уже более сорока лет с тех пор, как Я видел ѓрока, но каждый раз,
когда Я  вижу артиста оригинального жанра,  --  Я вспоминаю ѓрока;  когда Я
вижу людей, пренебрегающих здравым смыслом и удивлЯющихсЯ, что у них ничего
не получаетсЯ,  --  Я вспоминаю ѓрока;  когда Я вижу людей,  идущих кривыми
путЯми к  Ясной цели,  --  Я вспоминаю ѓрока;  когда Я сам поступаю вопреки
очевидной логике и  только потом  обнаруживаю свой  промах --  Я  вспоминаю
ѓрока.


   Ћсобое внимание и времЯ Я уделЯл, конечно, мюзик-холлам -- это был самый
близкий мне жанр и Я кое-что понимал в нем.
   ‘воим  "случайным"  содержанием  парижские  мюзик-холлы  напоминали нашу
дореволюцион   нуюэстраду.   ‡абавные   пустЯчки,   любовные  треугольники,
недоразумениЯ,  сдобренные  откровенной "клубничкой" -- правда, тогда, надо
сказать  она  не  доходила до такого бесстыдства, как теперь, -- веселили и
развлекали  публику,  но  никогда  не  поднимались  до  высот  философского
обобщениЯ,   как   это   умел   сделать   ѓрок.  Ћднако  все  эти  пустЯчки
преподносились  в такой блестЯщей, такой отточенной форме, что превращались
в маленькие шедевры эстрадного искусства.
   Џрежде всего поражало разнообразие:  никто не  был  ни  на  кого  похож,
каждый придумывал что-то  такое,  чего еще  не  было ни  у  кого.  ќто  мне
особенно понравилось,  потому что  Я  сам этим постоЯнно мучилсЯ.  Ќо  мало
придумать  и  технически совершенно выполнЯть  трюк,  его  надо  еще  уметь
подать.    ’ут   рождались   жанры   совершенно   неожиданные.    Ќапример,
жонглер-разговорник.
   Њолодой человек во  фраке и  с  большим подносом в  руке долго испытывал
терпение публики,  уверЯЯ ее,  что ему ничего не  стоит заставить все сорок
ложечек,  лежащих около сорока стаканов, одновременно оказатьсЯ в стаканах.
Ћн говорил об этом так долго и настойчиво,  что все начинали сомневатьсЯ, а
под  конец уж  и  вовсе не  верили,  что этот молодой болтун на  что-нибудь
способен.  Ќо  он  вдруг  умолкал,  становилсЯ  отрешенно-серьезным,  делал
какое-то неуловимое движение,  в  тишине раздавалсЯ звон металла и стекла и
-- все сорок ложечек оказывались в стаканах.
   ’акой трюк,  а  в  его  программе были и  другие,  не  менее интересные,
требует  огромной тренировки,  терпениЯ,  виртуозности,  его  очень  трудно
подготовить,  а  исполнЯетсЯ он  за  одно мгновение.  Ќо  на одно мгновение
артист на сцену не выходит.  €  вот он находит остроумное и  психологически
точное решение номера.  —истой работы у  него  было всего несколько секунд.
ЌаходилсЯ  же  он  на  сцене  полчаса:  он  долго,  остроумно "бахвалилсЯ",
разжигал азарт у  публики и  у  себЯ --  в мгновение ока делал трюк и снова
долго Я смешно "изводил" зрителей -- и снова трюк.
   Џариж немыслим без кумиров-шансонье.  Ќи  теперь,  ни  тогда --  всегда.
Ќемыслимо  и  рассказывать о  Џариже,  не  коснувшись этой  темы.  ‚  конце
двадцатых годов  у  него  было  сразу  три  кумира --  Њистангет,  евалье,
†озефина Ѓекер.  Ћни были абсолютно разные во  всем и,  может быть,  только
поэтому и могли царствовать одновременно.
   Њистангет тогда уже,  когда Я ее видел,  было немало лет. Ќо годы на ней
никак не отразились.  Ћна была молода,  заразительна,  темпераментна. € то,
что парижане звали ее "мадемуазель",  ни в  какой степени не было натЯжкой.
Ћна и в пЯтьдесЯт,  как и в шестьдесЯт,  была юной. ’акова уж была ее душа.
Ћна    была    изумительной   артисткой    и    человеком    необыкновенной
работоспособности.
   †озефина Ѓекер --  мулатка. Ћна выступала полуобнаженной, и все видевшие
ее  могли  только замирать от  изумлениЯ --  такой  редкой красоты была  ее
фигура,  ее  тело светло-шоколадного цвета.  Ћна  была создана длЯ  танца и
действительно танцевала очень  изЯщно,  без  малейших усилий,  с  такой  же
естественностью,   как  люди  ходЯт.  ѓолос  у  нее  небольшой,  но  дикциЯ
исключительнаЯ.  € пела она так же естественно,  как говорила. Ќегромко, не
старалась  брать   верхних  "до",   но   выразительность  ее   манеры,   ее
музыкальность, ее непринужденность никого не оставлЯли равнодушным.
   Њорис  евалье --  подлинный идол  ”ранции.  ‚  Џарижском музее восковых
фигур его статуЯ была поставлена рЯдом со статуей президента.
   Љогда Я в первый раз увидел его выходЯщим на сцену,  мне показалось, что
Я вижу нечто удивительно знакомое. Ќе надо было чрезмерно напрЯгать памЯть,
чтобы узнать...  мой первый костюм при визите к пиглеру.  „а,  на евалье,
кроме смокинга, было еще соломенное канотье -- точь-в-точь в таком ЯвилсЯ Я
к  своему первому антрепренеру.  џ рассмеЯлсЯ от удовольствиЯ,  но смех мой
потонул в общем гаме, какой всегда стоит в парижских мюзик-холлах.
   евалье  поет  почти  шепотом  --  именно  этот интимный тон и нужен его
откровенно  фривольным  песенкам.  Ћн  держитсЯ  на сцене просто, как бы не
признаваЯ  никаких перегородок между собой и публикой. ќто подкупает. Љроме
того,  у  него  обаЯтельнаЯ  улыбка  человека,  который  уверен что его все
обожают.
   ’акаЯ  естественнаЯ манера пениЯ,  как  у  Њистангет,  †озефины Ѓекер  и
Њориса евалье,  у  нас  тогда еще не  была принЯта,  многие наши эстрадные
певцы пели свои песенки всерьез,  как оперные арии.  ‚ этой доверительности
исполнениЯ Я почувствовал некую родственность, уверилсЯ, что она органична,
даже просто необходима эстраде.
   џ видел много удивительно талантливых виртуозов в любом эстрадном жанре,
например танцоров,  которые могли  выделывать ногами самые  невероЯтные па:
один  лентой  закручивал правую ногу  вокруг левой,  другой танцевал только
ногами, при совершенно неподвижном корпусе, третий, наоборот, сгибал корпус
под любыми углами и  умудрЯлсЯ при этом танцевать,  не терЯЯ равновесиЯ.  џ
видел многое, не видел только одного -- двух одинаковых номеров.
   Ќо  если  бы  мои  впечатлениЯ ограничились только этим,  то  Я  мог  бы
считать, что не произошло ничего особенного. „а, Я восхищалсЯ, Я удивлЯлсЯ,
Я  приглЯдывалсЯ и старалсЯ разгадать секреты их мастерства,  --  однако во
всем этом не было длЯ менЯ откровениЯ.
   Ќо  однажды  Я  услышал  и  увидел  джаз.   ‘воеобразие  этого  зрелища,
своеобразие его  музыкальной формы произвело на  менЯ огромное впечатление.
Ѓольше того, мне вдруг стало понЯтно, вдруг Ясно осозналось то, что Я искал
все эти годы, к чему интуитивно подходил, к чему подошел совсем близко.
   ‚ тот момент Я не делал никаких выводов, не принимал никаких решений, но
что-то  важное само собой определилось во  мне.  ѓлЯдЯ на  свободную манеру
поведениЯ музыкантов,  на  их  умение  выделитьсЯ на  миг  из  общей  массы
оркестра,  предстать  индивидуальностью,  Я  подумал:  вот  что  мне  нужно
сегоднЯ.  €,  наверно, нужно было всегда. Њузыка, соединеннаЯ с театром, но
не  заключеннаЯ  в  раз  и  навсегда  найденные  формы.   ‘вободнаЯ  манера
музицированиЯ,  когда  каждый участник в  границах целого может  дать  волю
своей фантазии.  ‚ заученных словах,  чувствах, мизансценах мне всегда было
тесно.  €менно в  таком вот  джазе,  если,  конечно,  его трансформировать,
сделать пригодным длЯ нашей эстрады,  могли бы слитьсЯ обе мои страсти -- к
театру и  к  музыке.  ’олько бы удалось найти музыкантов,  способных играть
роли,   согласных  быть   свЯзанными  между  собой  не   только  партитурой
музыкального  произведениЯ,   но  и  какими-то  человеческими  отношениЯми,
сюжетом.
   ‚едь  что-то  подобное  Я  уже  пробовал  делать  в  своем "хоре", когда
выступал дирижером с отлетающими манжетами, и некоторых других номерах, и Я
чувствовал,  что  форма эта очень гибкаЯ и податливаЯ, что тут можно многое
придумать  и  пробовать,  во  всЯком  случае,  может получитьсЯ интересно и
оригинально.
   ‚от ведь как бывает.  …ще до  поездки в  …вропу Я  слышал два,  и  очень
неплохих,  джазовых оркестра. ‚ начале 20-х годов к нам приезжали маленький
диксиленд-оркестр  ”рэнка  “итерса и  оркестр ‘эма  ‚удинга с  негритЯнской
труппой "околадные ребЯта".
   џ  помнил,  какое  странное впечатление произвели тогда эти  оркестры на
многих,  даже на  любителей музыки --  это  было необычно и  поэтому трудно
понимаемо.  Ќекоторые даже просто недоумевали,  как  это можно каждый вечер
импровизировать на одну и ту же мелодию, заново создавать инструментовку.
   ЊенЯ импровизациЯ не удивлЯла, Я был знаком с ней еще в ранней юности --
так  играли  в моей родной Ћдессе и по-соседству, в Њолдавии. ЊенЯ поражала
не форма, а совершенство формы. Ќегры добивались здесь большого мастерства.
   Ќо почему же тогда джаз не поразил менЯ так своей родственностью, почему
тогда Я не подумал, что это именно то, что мне нужно? Ќаверно, во мне самом
что-то еще не созрело окончательно.
   џ  еще  ходил по Џарижу, разглЯдывал восковые ”игуры в музее, путаЯ их с
живыми  людьми,  ходил  в  кабачки  и  кафе,  впитывал  неповторимый аромат
парижского   воздуха   и   парижской   жизни,   удивлЯлсЯ   французам,   их
жизнерадостности,  которой  они  напоминали  мне  одесситов,  их остроумию,
трезвой Ясности ума, их трудолюбию, их артистическому темпераменту, который
проЯвлЯетсЯ  на  каждом  шагу, в любой уличной сценке... но менЯ уже тЯнуло
домой. ‡амыслы нового номера, может быть целого представлениЯ, уже торопили
менЯ, не давали мне покоЯ, у менЯ, как говоритсЯ, чесались руки.
   Џоезд  подходил к  советской границе,  когда все  удивительное отступило
куда-то в  прошлое,  и  Я  вдруг почувствовал,  как страшно Я соскучилсЯ по
ђоссии, по дому, по друзьЯм, по работе.
   Ќо прежде чем окончательно вернутьсЯ домой, Я должен рассказать об одной
встрече.
   Џробыв в Џариже месЯц,  мы поехали отдохнуть на юг ”ранции,  в маленький
баскский городок ‘ен-†ан-де-‹юз на берегу Ѓискайского залива.  ќто почти на
самой испанской границе,  поэтому нет  ничего странного,  что населЯют этот
городок баски.  (Њежду прочим, всемирно известный берет -- их изобретение.)
ќто веселые, добродушные рыбаки-трудЯги.
   „ругаЯ статьЯ дохода городка,  особенно в летнее времЯ,  -- туристы. „лЯ
них  на  берегу  океана построено огромное казино.  ‚  этом  казино --  все
наоборот.  †изнь начинаетсЯ вечером и замирает утром. ќто и понЯтно. “тро у
людей отведено длЯ работы,  а здесь тратЯт и выигрывают,  а не зарабатывают
деньги.
   Њы  приехали в  ‘ен-†ан-де-‹юз в  "не сезон",  и  городок был пустынным.
Ќароду было мало,  а русских (эмигрантов, конечно, которых во ”ранции везде
было предостаточно) и  вовсе никого.  €  Я со слезой говорил моей маленькой
дочери:
   -- Ѓоже мой,  хоть бы  встретить одного русского,  поговорить на  родном
Языке!
   „руг с другом мы уже наговорились.
   Ћднажды вечером,  когда город погружалсЯ в сон,  мы вышли своим семейным
трио погулЯть.  “лочка сначала взбиралась в гору,  а потом,  как бы образуЯ
перевал,  спускалась к  океану.  ‚  этом  было  что-то  курьезное --  такаЯ
маленькаЯ улочка выходила к такому огромному океану.
   Ќаш  путь пролегал между невысоких,  одно-  и  двухэтажных домов,  между
витрин, освещенных неЯрким электрическим светом.
   ‘  самой горбушки улицы Я увидел впереди (фигуру очень большого человека
с палкой в руке. Ќа его могучей голове был берет.
   -- ‘мотри, какой огромный человек, -- сказал Я жене.
   -- „а, -- отозвалась она, -- ну и дЯдЯ!
   —еловек  остановилсЯ  у  витрины,  в  которой не очень искусный художник
выставил  плоды  своего  незамысловатого  творчества.  Њы продолжали идти и
шагов с пЯтнадцати Я его узнал.
   -- ‹ена, -- задыхаЯсь сказал Я, -- это алЯпин.
   ‚смотревшись в человека, жена сказала:
   -- ‹едЯ, Я не могу идти, у менЯ подкашиваютсЯ ноги.
   џ  взЯл  ее  под  руку  и  с  усилием  дотЯнул до  витрины.  ‘мущенные и
растерЯнные,  мы  молчали,  только „ита  не  понимала всего ошеломительного
смысла этой встречи.
   ’ак мы и стоЯли рЯдом,  молча, в чужой стране, на безлюдной улице -- все
четверо такие близкие и такие далекие.
   -- Џапочка,  что здесь нарисовано?  -- сказала „ита. € алЯпин, повернув
голову в нашу сторону, взглЯнул на менЯ.
   -- ‚ы русские? -- спросил он. € в его чудесном голосе Я уловил интонацию
удивлениЯ.
   -- „а, ”едор €ванович, -- сказал Я.
   -- „авно оттуда?
   -- „а нет, недавно, второй месЯц.
   -- ‚ы актер?
   -- „а.
   -- Љак ваша фамилиЯ?
   -- “тесов.
   -- Ќе знаю. Ќу как там?
   -- Ћчень хорошо,  -- сказал Я с наивной искренностью и словно спрашиваЯ:
"Ђ  как  может быть иначе?"  Ќаверно,  алЯпин так это и  воспринЯл.  Ѓрови
сошлись на переносице.
   -- ”едор €ванович, Я могу передать вам приветы.
   -- Ћт кого это?
   --  Ћт  Ѓродского  €саака,  от  ‘аши  Њенделевича. -- џ знал, что он был
дружен с ними.
   -- ‘пасибо. ‡начит, жив ‘ашка?
   -- †ив и весел, ”едор €ванович.
   -- Ђ что с Ѓорисовым?
   -- Ѓорис ‘амойлович в больнице длЯ душевнобольных.
   -- Ђ с Ћрленевым?
   -- € он там же.
   -- ‡начит,  постепенно народ с  ума сходит?  --  џ почувствовал,  что он
задал мне вопросы о Ѓорисове и Ћрленеве, знаЯ об их болезни.
   -- Ќу почему же, -- сказал Я, -- вот Я-то совершенно здоров.
   -- Ќе зарекайтесь...
   Ќа это Я не знал что ответить,  но был с ним решительно несогласен. € он
вдруг сказал:
   -- “ менЯ тут на берегу халупа, заходите, поговорим.
   •алупу Я  увидел утром.  ќто была прекраснаЯ белаЯ вилла.  џ  не пошел к
нему.  џ боЯлсЯ. ЃоЯлсЯ разговора. …му было горько вдали от родины, а мне г
родине было хорошо,  и  Я  боЯлсЯ,  что разговор у  нас не склеитсЯ,  мы не
сможем понЯть друг друга об одном и том же мы будем говорить по-разному.
   ЏроходЯ  у  газетного киоска,  Я  увидел  русскую  газету,  издающуюсЯ в
Џариже. џ протЯнул руку, чтобы взЯть ее, но продавец остановил менЯ:
   -- Non, non, monsieur, ca c'est pour monsieur Chalapin!
   ќто  была  эмигрантскаЯ газетка.  Ќеужели  она  складывала представление
алЯпина о  сегоднЯшней ђоссии?  Ќа следующий день,  когда Я  проходил мимо
этого же газетчика, он крикнул мне:
   -- Monsieur, il у a pour vous aussi!
   џ купил газету и понЯл, что, наверное, так и есть.
   џ вернулсЯ из-за границы, но "‘вободного театра" уже не было.
   €так,  Я свободен от "‘вободного театра". Људа же податьсЯ? „олго думать
не нужно было:  в ‹енинграде поЯвилсЯ ’еатр сатиры, и в этом театре был мой
дорогой „авид ѓутман.
   -- ‘тарик,  -- сказал он мне, -- ты можешь быть свободен от чего угодно,
но только не от менЯ.  ’ы мне нужен. џ ставлю феерическую пьесу. ‚озьми эти
слова  в  кавычки.  ќто  комедиЯ.  Њамонтова.  "ђеспублика на  колесах".  Ћ
махновщине. ‚ ней центральнаЯ роль бандита. Љто может сыграть бандита лучше
тебЯ!
   -- ‚ы считаете, что эта роль по моему характеру?
   -- Ќе придирайсЯ к словам. Џо твоим способностЯм.
   -- ‘пасибо и на том. -- € Я вступил в ’еатр сатиры.
   ђепетиции  „авида!  ђазве  их  забудешь  когда-нибудь!  ‘колько радости,
сколько творческого удовлетворениЯ получал Я на этих репетициЯх! € роль мне
очень  нравилась.  Ђндрей  „удка... Ѓандит, карьерист, забулдыга и пьЯница,
покоритель женских сердец, высокомерное ничтожество. Ћн мечтает быть главой
государства.  € организует его в одном из сел “краины. „аже учреждает совет
министров  республики  на колесах (они живут в поезде). € сам себЯ выбирает
президентом.
   Ќа  "министерской" вечеринке этот  "демократ" плЯшет и  поет в  концерте
"длЯ народа".  —то бы ему такое спеть залихватское?  Џожалуй,  "‘ одесского
кичмана", песнЯ одесских бандитов как раз ему "по росту".
   ђоль и  особенно песнЯ сделали имЯ мое достаточно популЯрным не только в
хорошем смысле этого слова, но и в бранном.
   "ђеспублика на  колесах" шла каждый день,  хотЯ ее  и  ругали.  (Љстати,
недавно эту пьесу поставили снова в одном из сибирских городов.)
   Ћднажды  из  Њосквы,  из  организации,  котораЯ  ЯвлЯлась хозЯином этого
театра, по телефону был задан вопрос:
   -- Љак дела?
   -- …жедневные аншлаги.
   -- Џочему так мало? -- спросил „анкман -- говорил именно он.
   -- ’о есть как мало, аншлаги!
   -- ’ак можно же делать два аншлага.
   € мы стали играть "ђеспублику на колесах" два раза в день.
   Ќадо сказать,  что Ђлександр Њорисович „анкман был удивительный человек.
‘ ним приходил успех.  …сли говорить о достижениЯх нашего цирка,  то в этом
его  огромнейшаЯ роль.  ќто он  создал ‚сесоюзное цирковое объединение.  Ћн
обладал  самым  главным длЯ  директора-администратора качеством --  умением
сочетать экономику с творчеством.  Ђлександр Њорисович думал о материальной
стороне дела,  о  сборах даже  когда  отдыхал или  развлекалсЯ.  Ћднажды мы
сидели в  аванложе мюзик-холла и собирались пить чай с пирожками.  „анкман,
откусив кусочек и не видЯ начинки, с недоумением посмотрел на менЯ:
   -- ’ам внутри есть какой-нибудь сбор?
   -- …сть, но неполный, -- сказал Я.
   -- €меете двадцать копеек за остроту.
   Ћн был руководителем ѓЋЊќ–а (ѓосударственное объединение музыки, эстрады
и  цирка)  и  всегда  возвышенно  и  опоэтизированно  рассказывал различные
истории из жизни этого учреждениЯ.
   -- ‚ы знаете,  дорогой, -- начал он однажды с совершенно серьезным видом
и  по своему обыкновению изысканно выговариваЯ слова,  --  у  нас ведь есть
передвижные зверинцы.  ’ак  вот,  в  одном из  наших прекрасных передвижных
зверинцев заболел лев.  ‡амечательный берберийский экземплЯр! џ как раз был
в  это времЯ в  „непропетровске,  и  мы все были безмерно огорчены болезнью
этого льва.  Џригласили ветеринара.  Ћн  издали понаблюдал льва и  поставил
диагноз.  ‚  качестве  лечебной процедуры предложил пустить  ему  в  клетку
живого теленка.
   -- Џусть он его порвет, напьетсЯ свежей крови. ’огда выздоровеет.
   Њы, конечно, пошли на этот расход. —его не сделаешь ради царЯ зверей! €з
любопытства решили посмотреть, как будет проходить процедура лечениЯ.
   ‚  трепетном ожидании наблюдаем,  как  служитель открывает заднюю дверцу
клетки и вталкивает в нее теленка, с маленькими, сантиметра в три, рожками,
   ‹ев приподнЯлсЯ, присел на задние лапы, приготовилсЯ к прыжку и вдруг...
теленок  с  невероЯтной быстротой  подскочил к  нашему  берберийцу и  начал
остервенело его бодать. Њы еле отнЯли у него нашего гиганта.
   Ћн рассказывал это очень серьезно,  но чувствовалось,  что внутри у него
все  смеетсЯ.  „анкман  был  человеком с  тонким  чувством  юмора,  заранее
предполагал это качество и в других.  Њожет быть, поэтому с ним всегда было
так  легко  и  интересно?  Њожет  быть,  поэтому  он  и  был  замечательным
администратором?
   џ  вообще  заметил,  что  люди  с  юмором  сами  ђаботают лучше и с ними
работаетсЯ  легче.  Ћни „аже, как правило, и выглЯдЯт моложе. Ђ почему бы и
нет?!  “лыбка  молодит,  освежает  лицо, а злоба и недоброжелательность его
старЯт.  „ве  продавщицы  однажды продемонстрировали мне это с удивительной
наглЯдностью.  џ  спросил  одну  из  них  о  нужном  мне товаре, но она, не
взглЯнув  на  менЯ,  промычала что-то невнЯтное. џ, конечно, не расслышал и
переспросил, тогда лицо ее вдруг исказилось и она крикнула:
   -- ‚ы что, глухой, что ли?
   —тобы не раздражать ее больше,  Я  обратилсЯ с тем же вопросом к другой.
Ћна выслушала менЯ с  такой внимательной улыбкой,  словно моЯ покупка очень
заботила ее и она лично заинтересована сделать ее удачной. џ спросил:
   -- Ђ что ваша коллега такаЯ раздражительнаЯ? “ж не завидует ли она вашей
молодости?
   -- —то вы, Я ей в мамаши гожусь!
   -- ‘колько же вам лет?
   -- ’ридцать девЯть.
   -- Ќе может быть. Ђ ей?
   -- …й девЯтнадцать.
   џ  недоверчиво сравнил их  взглЯдом.  „а,  подумал Я,  никакие прически,
никакаЯ косметика не  молодит так,  как хорошаЯ улыбка,  как чувство юмора,
как доброта.  ќто они делают лицо прекрасным,  а  злобнаЯ гримаса изуродует
самые  красивые черты.  ‡ависть,  как  и  любое недоброжелательное чувство,
иссушает человека. Ќедаром же все завистники такие сухие, изможденные люди.
Ђ добрЯки выглЯдЯт не только молодыми,  но и здоровыми. •ороший характер --
залог здоровьЯ. …сть даже поговорка: "„обрЯк -- здоровЯк".
   ‘  этим надо что-то делать,  как-то боротьсЯ.  Ћднажды Я случайно открыл
длЯ себЯ средство искоренЯть грубость.
   џ зашел в галантерейный магазин, чтобы купить три пуговицы длЯ пальто. “
высокого  шкафа  Ящичками  стоЯла девушка и заранее всех презирала. Џравда,
прическа  у  нее  была, как у героинь с экрана, и глаза модно нарисованы, и
сама  она  была  прехорошенькаЯ: вздернутый носик и надутые губки