превращались  в   своего  рода
инсценировки.  Ќапример,  рассказ "‹екциЯ о  дамских модах от  …вы до наших
дней"  сопровождалсЯ  демонстрацией  этих  самых  мод,   а   Я  как  бы  их
комментировал.   Ќа   вращающемсЯ   кругу   тридцать   красивейших   женщин
демонстрировали изготовленные в Џариже туалеты.
   ‘реди,  как мы бы сейчас сказали, манекенщиц менЯ поразила одна -- своей
Яркой итальЯнской красотой. Ћна и в самом деле оказалась итальЯнкой, но еще
и женой полицейского пристава бульварного участка.  Њы познакомились и даже
влюбились друг в друга. “знав об этом, пристав совершенно серьезно грозилсЯ
убить менЯ.  Ђ Я поверил в это.  € хотЯ было мне восемнадцать лет и юноша Я
был спортивный,  но  у  пристава был пистолет и  шашка,  да и  роста он был
аграмадного! -- џ бежал в •ерсон.
   ’ак  удачно начатый сезон  и  мои  грандиозные планы --  все  полетело в
тартарары.  Ђх,  зачем Я отступил от своего принципа: "’еатр прежде всего!"
‡ачем не дано человеку прожить без промахов и ошибок?!..
   џ  "прибежал"  в  •ерсон в самый разгар сезона, не успев подумать о том,
как  же  Я  устроюсь.  Џравда,  на худой конец оставалась скобЯнаЯ лавка. в
которой  Я уже имел некоторый опыт по продаже лопат и гвоздей. Ќо в •ерсоне
устроитьсЯ  в  театр  оказалось  нетрудно  --  "одесский Љок-лен" был здесь
фигурой  известной.  Ќедаром же, как Я уже говорил, менЯ заметила пресса. Ђ
может,  лучше  бы  и  не  замечала?  —итаешь сейчас эти рецензии и думаешь:
странное было времЯ, если об актере приличным считалось писать вот так:
   "“й, кто ж его не знает?
   Ћдесский смешнЯк и каламбурец!
   ‘ейчас стал уже самостоЯтельно на ноги и  выработал свой,  "утесовский",
жанр и манеру.
   Џьет,  так сказать,  из маленького,  но собственного стаканчика.  Џомимо
родного Языка г. “тесов превосходно владеет Языком персонажей ћшкевича.
   ‹юбит уверЯть,  что бросит современные анекдотики и  куплеты и  посвЯтит
себЯ серьезному искусству.
   ’олько раньше хочет сколотить состоЯние, по крайней мере в полмиллиона.
   ќто будет еще не скоро".
   ’акой оскорбительный тон считалсЯ тогда в порЯдке вещей.
   —то  же   касаетсЯ  ћшкевича,   имЯ  которого  упомЯнул  рецензент,   то
действительно встреча с  его "Џовестью о господине ‘онькине" имела длЯ менЯ
огромное значение.
   ‘емен  ћшкевич был  в  то  времЯ  очень популЯрным.  …го  ставили многие
театры.  Ќаибольший  успех  выпал  его  пьесе  "Miserere" в  •удожественном
театре.  €злюбленные герои ћшкевича --  мелкие торговцы, еврейскаЯ беднота.
ќти  люди,  их  среда  были  мне  знакомы с  детства.  Џерсонажи "Џовести о
господине ‘онькине",  например,  были очень похожи на приЯтелей моего отца,
да и  в  нем самом было кое-что от ‘онькина.  ѓотовЯ эту роль,  мне не надо
было  заниматьсЯ  раскопками  и  изысканиЯми --  мои  детские  и  юношеские
впечатлениЯ были совсем свежими.  ђецензент был  прав,  когда писал,  что Я
"рисовал тип ‘онькина искренне" -- вот уж где действительно, если бы даже и
старалсЯ, Я не мог сфальшивить.
   ...Њелкий конторщик ‘онькин мечтает о выигрыше двухсот тысЯч рублей. …му
кажетсЯ,  что тогда его сераЯ жизнь переменитсЯ, превратитсЯ в нескончаемый
праздник.  €  вдруг,  в  самом  деле он выигрывает двести тысЯч. ‡начит, он
свободен  от  нищеты,  котораЯ не только отравлЯла его жизнь, но и душила в
нем человека, подавлЯла личность. ’еперь он ни от кого не зависит! Ћн может
поступать, как хочет. Џочувствовав себЯ всемогущим, он пачками разбрасывает
только  что  полученные  двести  тысЯч  и  кричит: "‚се маленькие. забитые,
несчастные, идите ко мне!". ќто был истинный миг свободы. Ќо, опомнившись и
понЯв,  что  он  наделал,  ‘онькин  сходит  с ума -- слишком долго он жил в
нищете,   чтобы   это  не  повлиЯло  на  его  душу,  не  отравило  ее  Ядом
собственничества.
   Џосле  пустеньких,  развлекательных ролей  роль  ‘онькина показалась мне
тогда, молодому и неопытному актеру, целым богатством. џ готовил и играл ее
с безграничным удовольствием. Њожет быть, здесь Я впервые почувствовал, что
такое настоЯщаЯ роль.  Љаждый его жест,  каждаЯ черта его характера, каждый
его поступок были длЯ менЯ полны значениЯ, были мне Ясны и понЯтны до самых
глубин.   Њне  нравилось,  что  он  любит  рассуждать,  что  он  склонен  к
обобщениЯм,  наблюдателен.  џ понимал,  почему он добр,  мЯгкосердечен и не
переносит чужих слез. џ понимал, откуда его робость, нерешительность и даже
трусливость.  џ видел,  как он в нервном порыве и нетерпении грызет ногти и
ерошит  волосы.  Њне  было  близко  его  чувство  собственного достоинства,
которое  проЯвлЯетсЯ и  утверждаетсЯ порой  так  уродливо.  …го  нелепые  и
некрасивые поступки вызывали во  мне не  только возмущение,  но понимание и
жалость.  џ старалсЯ показать в этом образе то,  что постоЯнно видел вокруг
себЯ:  благородные побуждениЯ,  перед  которыми  неодолимой преградой стоЯт
обстоЯтельства жизни, вынуждающие к мелочности, ограниченности, отупению.
   ЊенЯ  радовало,  что  хотЯ  бы  на  миг  мой  ‘онькин сумел  вырватьсЯ в
прекрасный мир  бескорыстиЯ и  единениЯ с  людьми.  „а,  он  дорого за  это
заплатил!  Ќо  мне хотелось,  чтобы все понЯли,  как этот миг прекрасен,  и
стремились как можно дольше длить такие мгновениЯ своей жизни.
   Ќаверно,  тогда Я не сумел бы так четко сформулировать свои ощущениЯ, но
не сомневаюсь, что именно они волновали менЯ в этой роли.
   "Џовесть о  господине ‘онькине" не была шедевром,  да к тому же она была
слишком громоздкой длЯ театра миниатюр,  но Я все-таки выбрал ее длЯ своего
бенефиса,  предпочтЯ  пустым  комедиЯм  и  водевилЯм  вроде  "‘уфражистки",
"Ѓлудницы Њитродоры" или "ѓнезда ревности".  € Я был рад,  когда прочитал в
рецензии:  "“тесов рисовал тип  ‘онькина искренне.  …го ‘онькин не  мозолил
глаз холодностью фотографического снимка.  Ђртист все времЯ старалсЯ в свою
игру вложить нечто,  что могло бы идеализировать ‘онькина и  смЯгчить грубо
реальные  краски  авторского  рисунка.   ќто  ему  в  значительной  мере  и
удавалось.  Ћсобенно хорош был “тесов в  третьем и  четвертом актах.  ‚ них
‘онькин  жил,  но  не  грубой,  лишенной красивого смысла  жизнью;  артисту
удавалось сухую авторскую схему облечь в плоть и кровь живого образа,  дать
ей привлекательность, значительность, внутренний смысл".
   ђаботаЯ над ролЯми и  рассказами,  Я  с некоторых пор стал натыкатьсЯ на
места, которые ставили менЯ в тупик. ‘ловно в них оставалось что-то скрытое
от менЯ.  € однажды Я обнаружил,  что мне не хватает знаний. џ с удивлением
оглЯнулсЯ вокруг и  словно увидел мир  впервые --  он  стал длЯ  менЯ полон
загадок.  џ повсюду искал возможность узнать новое:  приглЯдывалсЯ к людЯм,
выспрашивал их,  прислушивалсЯ к чужим разговорам, а потом понЯл, что кроме
книги нет ничего лучшего длЯ человека,  который хочет понЯть окружающую его
и незнакомую ему жизнь.
   ‚от когда Я начал читать!  ‡апоем!  ‚се,  что попадалось мне в руки,  --
романы,  повести,  сказки,  статьи, научные трактаты. € все было интересно.
‘егоднЯ, глЯдЯ на себЯ с вершины своих лет, Я удивлЯюсь, как хватало у менЯ
времени,  чтобы столько читать?  ‚едь Я  работал в  театре миниатюр,  а это
минимум два спектаклЯ в вечер, а в воскресенье и праздники -- три!
   Ђх!  Њои  молодые  коллеги, знаете ли вы, что такое работать почти целый
год  без  единого  выходного?  ‡наете ли вы, что такое ежедневные репетиции
новых  спектаклей  -- ведь каждые два-три днЯ премьера! Џравда, был суфлер.
Ќо,  как  Я уже говорил, он подсказывал только актерам первого положениЯ. €
все-таки  Я  читал!  ‡апоем,  со  страстью. ‘ той самозабвенностью, с какой
бралсЯ  за  любое  дело. Љогда? -- Ќочью. € откуда у менЯ сил хватало? Љабы
сейчас мне эти возможности -- чего бы Я только не натворил!


   Џереезд из •ерсона в Ђлександровск --  приЯтное путешествие. ‚ы садитесь
на пароходик,  немного похожий на тот,  что описал Њарк ’вен, -- деловитый,
неторопливый,  с  колесами по  бокам,  и  берега „непра медленно проплывают
перед вами, наполнЯЯ душу успокоением и тихой радостью.
   ‚  Ќикополе --  пересадка.  Ћттуда в Ђлександровск вы едете поездом,  по
земле.
   џ  ступил на  борт пароходика солидно и  независимо.  Њне  было все  еще
восемнадцать.  „лЯ солидности Я  накидывал себе (чудак!) лет пЯть-шесть,  а
длЯ  доказательства,  что  мне никак не  меньше двадцати четырех,  отрастил
бачки  и,  разговариваЯ с  кем-либо,  презрительно опускал уголки  рта  длЯ
получениЯ  предмета  моей  постоЯнной  заботы  --  морщин.  Ќо  душу-то  не
загримируешь,    она   была   у   менЯ   восемнадцатилетней   и   со   всей
непосредственностью сжималась и  расширЯлась от впечатлений.  ќто приЯтное,
неторопливое путешествие  совсем  размЯгчило  ее.  “  менЯ  было  блаженное
настроение. џ был готов, как говорит поэт, "длЯ жизни, длЯ добра".
   Ќикополь теперь город.  Ђ  тогда это  было  местечко.  Ћдесситы людей из
ЌикополЯ презрительно называли "никополитанцы".  џ  должен был  пробыть там
всего один вечер. Ќо он оказалсЯ решающим в моей жизни.
   ‚  этот  единственный вечер  Я  пошел  в  единственное место развлечениЯ
"никополитанцев" --  кафе.  ‡десь  обычно собиралсЯ местный бомонд.  џ  был
одессит и  поэтому с  презрительной миной  сидел  за  столиком и  глЯдел на
провинциалов.
   ‚  кафе вошли двое -- маленькаЯ девушка и мужчина. Њужчину Я узнал -- мы
вместе  ехали  на  пароходе  из  •ерсона.  Њы  не были знакомы, но ему было
известно,  кто  Я  и куда еду. Ђ ехал Я в труппу Ђзамата ђудзевича. Њужчина
глазами  указал на менЯ своей даме и что-то шепнул. Ћна взглЯнула на менЯ и
сделала презрительную гримасу.
   ‚от и все событиЯ этого вечера. Ђ чего еще можно было ждать от какого-то
местечка?
   “тром Я уехал в Ђлександровск.
   €  вдруг,  через день после моего приезда,  во  времЯ репетиции на сцену
вошла новаЯ актриса...  та самаЯ, столь презрительно фыркнувшаЯ в Ќикополе.
Ќас представили друг другу.  ќто была ‹еночка ‹енскаЯ. …й был двадцать один
год.
   Љогда кончилась репетициЯ, Я спросил ее, как можно галантнее:
   -- —то вы намерены сейчас делать?
   -- ‘начала пообедать, а потом искать комнату.
   —тобы отомстить ей за недавнее "фу",  Я  решил быть галантным до конца и
пригласил ее обедать в ресторан.
   Ќо за обедом,  в беседах и шутках,  на которые мы оба не скупились, она,
ей-богу,  начинала мне  нравитьсЯ по-настоЯщему.  џ  заметил,  что и  с  ее
стороны не было больше ни "фу", ни презрительных гримас.
   ‚сЯкие хорошие дела начинаютсЯ в  дождь,  а когда мы вышли из ресторана,
он уже шел.
   Љомната, которую Я снЯл, была неподалеку. џ сказал:
   -- Њожет быть,  мое предложение покажетсЯ вам нелепым, но давайте зайдем
ко мне и переждем непогоду. Ђ потом Я помогу вам найти комнату.
   €скать комнату ‹еночке ‹енской не  понадобилось --  она  вошла в  мою  и
больше из нее не вышла.  Љак будто бы дождь шел сорок девЯть лет. Ћна стала
моей женой.
   ‚  Ђлександровске мы  прослужили несколько  месЯцев,  а  потом  получили
приглашение в  ”еодосию.  в ”еодосии было очень хорошее дело,  великолепнаЯ
труппа. Ђ может быть, это нам только все казалось необыкновенным -- мы были
счастливы,  любили друг друга,  любили театр.  ѓосподи!  Љак хорошо жить на
свете!
   ‚ойна  вернула  нас  на  землю.  Ђнтрепренера  мобилизовали как  офицера
запаса,  труппа распалась.  Ќадо  было действовать быстро и  решительно.  џ
отвез  ‹еночку в  Ќикополь,  к  ее  сестрам,  а  сам  помчалсЯ в  Ћдессу --
устраиватьсЯ.
   ‚  это времЯ устроитьсЯ в Ћдессе было трудно --  театральнаЯ жизнь почти
замерла.  „а  и  не  только театральнаЯ.  Џроливы „арданеллы и  Ѓосфор были
закрыты. Џорт не работал. Ќо Я устроилсЯ. „аже сразу в два театра миниатюр.
Љончив  пьесу  в  одном  театре,  Я  на  извозчике  ехал  в  другой,  потом
возвращалсЯ обратно в  первый,  играл  там  второй сеанс и  снова мчалсЯ во
второй,  потом опЯть в первый -- одним словом, ”игаро здесь, ”игаро там. Ќо
за  всю  эту  суету семейный теперь уже  ”игаро получал два рублЯ в  вечер.
€звозчик, перевозивший менЯ из театра в театр, зарабатывал больше.
   Ќаконец Я смог выписать ‹еночку к себе. ‚се было бы хорошо, но была одна
сложность:  мы не были повенчаны.  ‡агсов тогда еще не было, а венчать менЯ
отказывались,  потому что Я не был приписан ни к какому призывному участку.
…стественно, что перемену в моей судьбе Я скрыл, и о нашей "преступной", не
оформленной законом жизни ни мои родители,  ни ее сестры не знали. Љонечно,
можно было бы  скрывать это и  дальше --  кому какое дело!  Ќо приближалась
катастрофа -- должна была родитьсЯ ќдит “тесова. ‚ы понимаете, что было бы,
если бы она родилась внебрачным ребенком?! “жас!!!
   Њне  удалось уговорить городского раввина повенчать нас.  Ђх!  ЉакаЯ это
была свадьба!
   Ќачну с того,  что у менЯ было всего пЯть рублей. џ взЯл свою незаконную
жену под руку, и мы всем семейством -- как вы понимаете, нас было уже почти
трое --  отправились в  синагогу.  џ  был счастлив,  но  предвидел во времЯ
венчаниЯ различные затруднениЯ.
   ‚о-первых,  требовалось  золотое  кольцо.  •орошо  еще, что по еврейским
обычаЯм  нужно  только  одно.  Љольцо у менЯ было. Њедное. Џозолоченное. Ќо
нужны  еще  десЯть  свидетелей.  Ђ  где  их взЯть? Ќикто из родственников и
знакомых  ничего  не должен был знать. ЊенЯ выручил синагогальный служка. ‚
последний момент он выскочил на улицу, где обычно кучками стоЯли биндюжники
-- это была их синагога, -- и крикнул:
   -- …вреи, нужен минен! [*] Џо двадцать копеек на брата.
   [* Њинен -- обрЯдовое число свидетелей на свадьбе.]
   Ћни вошли в синагогу,  огромные,  бородатые,  широкоплечие гиганты.  Ћни
были серьезны и величественны. Ћт них пахло дегтем и водкой.
   ђаввин был  импозантен не  менее  любого биндюжника --  с  длинной седой
бородой,  в  бобровой шапке и  шубе  с  бобровым воротником (была зима,  но
синагогу по случаю войны не топили).
   Ђ  невеста была  маленькаЯ,  да  и  жених небольшой --  мы  стоЯли в  их
окружении,   как  Њальчик-с-пальчик  и  „юймовочка.   Ќад  нашими  головами
развернули шатер, и раввин глубоким, торжественным басом спросил:
   -- ѓде кольцо?
   џ  подал ему мое поверхностно золотое кольцо,  он подозрительно взглЯнул
на него:
   -- ‡олотое?
   -- Љонечно! -- нагловато ответил Я.
   -- Ђ где же проба?
   -- Ћно заказное, -- соврал Я, не моргнув глазом.
   Ћн иронически улыбнулсЯ,  сделал вид,  что поверил. € приступил к обрЯду
надеваниЯ  кольца  на   палец  невесты,   произносЯ  при   этом  ритуальные
древнееврейские слова,  которые Я,  как попугай, повторЯл за ним, ни одного
не понимаЯ.
   џ надел кольцо на палец ‹еночки, раввин пожелал нам счастливой жизни.
   џ  отдал служке два рублЯ,  и  он роздал по двадцать копеек биндюжникам.
ђубль, он сказал, надо дать раввину на извозчика. ђубль Я дал ему самому за
блестЯщую организацию моей свадьбы. € у менЯ осталось капиталу на ближайшую
семейную жизнь ровно один рубль.
   ‚зЯв теперь уже мою законную жену под руку,  Я  вывел ее  из  синагоги и
пригрозил:
   -- ’еперь ты  от  менЯ  никогда не  сможешь уйти --  у  тебЯ нет  своего
паспорта. ’ы будешь прописана в моем.
   Ћна была послушнаЯ жена и не уходила от менЯ сорок девЯть лет.  Ќе знаю,
что бы Я делал без нее...

   "‚знуздала ты менЯ, конЯ, --
   џ конь был норовистый.
   ‚ерхом вскочила на менЯ --
   € бег мой стал неистов.

   Ќо ноша милаЯ легка.
   ’ы мчишьсЯ вдаль, ты скачешь.
   ’о шпоришь ты менЯ слегка,
   ’о лаской озадачишь.

   € нет дороже ласки той,
   € боль неощутима --
   џ мчусь дорогою большой,
   € жизнь несетсЯ мимо...

   Њчусь летним утром, зимним днем,
   ‚летаю в снега комьЯ.
   ѓордишьсЯ ты своим конем,
   „оволен седоком Я.

   Ћсвободи ж слегка узду --
   џ не споткнусь о камни.
   ЃлагословлЯю Я судьбу,
   Џославшую тебЯ мне".


   Ђ война шла.  ‹юди уходили на фронт.  Њногие не возвращались.  Ќекоторые
возвращались искалеченные. Џризвали в армию и менЯ.
   —итатель,  если тебе не довелось служить в то времЯ,  ты не знаешь,  что
такое  стараЯ  царскаЯ  армиЯ.  —то  такое  унизительное положение солдата,
пренебрежительное отношение офицера  и  затаеннаЯ взаимнаЯ  вражда.  ’ы  не
знаешь и самого страшного длЯ солдата -- фельдфебелЯ. ‘амое страшное -- это
маленький человек, жаждущий большой власти.
   Ќад нами был поставлен Ќазаренко.
   Ќазаренко  еще   не   "ваше  благородие",   он   еще   только  "господин
подпрапорщик",  но лучше уж иметь дело с "вашим превосходительством", чем с
ним.
   Ѓыл  он  простым  солдатом,  осталсЯ  на  сверхсрочной  и  дослужилсЯ до
фельдфебелЯ.  Џогон  не  золотой.  •арактер  железный. ‘лужбу несет рьЯно и
жмет, как полагаетсЯ.
   Њатерщины хватит не только на роту, а и на целую дивизию. ђуки все времЯ
в движении и ищут, куда бы ткнуть кулаком.
   ”ельдфебель старателен.  …го благополучие зависит от  количества наскоро
обученных солдат. —ем больше обучит, тем дольше просидит в тылу. ‘олдатской
"науке" полагаетсЯ пЯть недель --  и пошел в маршевую роту, в окопы, "грЯзь
месить, вшей кормить".
   ђазные  солдаты  приходЯт  в  запасной  полк.  Џриходит  и  неграмотный,
приходит и не знающий русского Языка. ‚ойна.
   ‘истема обучениЯ у Ќазаренко "вернаЯ". Ќа строевых занЯтиЯх он гулЯет по
плацу и наблюдает.
   -- Ќу, как идет? -- спрашивает Ќазаренко.
   -- Џлохо,  господин подпрапорщик,  --  отвечаю Я.  --  Ћни  по-русски не
понимают, Я не виноват.
   -- Ђ Я вас и не виноватю.  --  Ќе знаю, почему, но мне Ќазаренко говорит
"вы". ‚сем остальным он тыкает.
   -- „а Я бьюсь с ними, а они не понимают, что "налево", что "направо".
   -- Ђ ну-ка, дайте команду.
   -- Ќа-пра-а-а-гоп, -- командую Я.
   Ћтделение поворачиваетсЯ налево.
   -- Ќу вот видите, господин подпрапорщик.
   -- ‚идю.  ќх,  артист, артист, -- презрительно говорит он. Ћн подходит к
правофланговому,  берет его  за  правое ухо  и  начинает это  ухо вертеть с
ожесточением, приговариваЯ:
   -- ќто правое, это правое, правое, сюды вертайсЯ, направо сюды.
   “хо делаетсЯ кумачовым, под мочкой показываетсЯ каплЯ крови. Ќазаренко с
улыбкой отходит в  сторону,  закладывает большие пальцы обеих рук за  поЯс,
резким движением оправлЯет гимнастерку и командует:
   -- Ќа-пра-а-а-гоп!
   Ћтделение поворачиваетсЯ направо.
   -- ‚от и усЯ наука. ЏонЯтно?
   Ѓывают  случаи, когда Ќазаренко проЯвлЯет гуманизм и своеобразную заботу
о  человеке.  ќто когда его хотЯт угостить и посылают кого-нибудь из солдат
за водкой. ’ут он обычно говорит:
   -- „айти сразу на две бутылки, чтобы не гонЯть человека два раза.
   Џо  воскресеньЯм занЯтиЯ не  проводЯтсЯ,  и  солдаты отдыхают.  —удесный
день. Њожно лежать на койке, расстегнув поЯс, болтать с соседом, говорить о
доме,  о  своих тЯжелых крестьЯнских заботах,  мечтать о возвращении домой,
если  "богу  будет  угодно".   Ќо  Ќазаренко  знает,   как  надо  проводить
воспитательную работу.  ‘егоднЯ  в  полку  спектакль.  €дет  пьеса  "Џодвиг
‚асилиЯ ђЯбого".  Ќазаренко идет  по  проходу между коек.  ‚  руке  у  него
ремень. Ћн хлещет им направо и налево, приговариваЯ:
   -- ЏодымайсЯ у теЯтры, у теЯтры подымайсЯ!
   -- ќх,  туды твою...  --  ворчат солдаты.  --  Ќи  минуты спокою!  ’о на
занЯтиЯ, то у церкву, то у теЯтры.
   ‚ театре они сидЯт мрачно. Њысли не здесь... там, далеко... дома.
   Ќазаренко ходит между рЯдами и спрашивает:
   -- Ќравица?
   -- ’ерпим, -- отвечают солдаты.
   †ивет Ќазаренко при роте.  …сли поднЯтьсЯ по лестнице на второй этаж, то
налево огромное помещение роты,  уставленное койками,  направо --  квартира
Ќазаренко.  Љвартирка в  три  комнатки,  из  коих  одна --  кабинет ротного
командира.
   —то хорошего есть у  Ќазаренко --  так это его жена Ћксана.  „о  чего же
хороша!  ‚ысока,  фигурна.  ЏрЯмой  пробор  разделЯет  черные  волосы.  Ћни
зачесаны на уши и стЯнуты в крепкий узел на затылке.  ѓлаза карие,  а белки
отливают синевой.  —удной формы нос  и  рот  с  жемчужными зубами.  ЏисанаЯ
красавица,  честное слово.  € как это она пошла за Ќазаренко --  кургузого,
белесого, гнилозубого? € разговаривает он с ней, как с солдатом:
   -- —его тебе издесЯ надо? Ђ ну, марш отседова!
   Ћна покорно уходит, стыдливо наклонив свою чудесную головку.
   -- ѓосподин подпрапорщик, -- говорю Я, -- дозвольте уволитьсЯ в город.
   -- Ђ шо вы там не видали,  шо у вас тут работы нема?  “зЯли бы отделение
на ружейные приемы.
   -- “ менЯ в городе жена.
   -- € у менЯ жена.
   -- ’ак ваша ж при вас!
   -- Ђ вы до менЯ возвысьтесь и ваша при вас будет.
   -- џ не мечтаю о карьере фельдфебелЯ, -- улыбаЯсь, говорю Я.
   -- —его,  чего?  --  ‚ глазах Ќазаренко злоба и подозрительность.  ‘лово
"карьера" его пугает непонЯтностью. Ћн переходит на "ты":
   -- ’ы ето шо, ты чего? Ђ ну-ка, кру-у-гом! Џшел к...
   Ѓеседа закончена.
   Ћднажды Я  шел вверх по  лестнице,  направлЯЯсь в  ротное помещение,  на
площадке стоЯла Ћксана. џ подошел к ней, ловко стукнул каблуками и нарочито
торжественно произнес:
   -- ‡дравиЯ желаю, госпожа подпрапорщица!
   Ћксана смутилась, покраснела и протЯнула мне руку "лопаткой", то есть не
сгибаЯ пальцев. џ взЯл руку и поцеловал. ђука задрожала. Ћна быстро вырвала
ее, покраснела еще больше и убежала.
   ЏоследствиЯ этого эпизода были длЯ менЯ неожиданны и приЯтны. Љто шепнул
об этом Ќазаренко?  Ќе знаю.  “  него было достаточно осведомителей.  —ерез
полчаса  Ќазаренко  подошел  ко   мне   и,   пытаЯсь  скрыть   недовольство
искусственной улыбочкой, сказал:
   -- о вы крутитесь у роте,  шо вам у городе нема шо делать? “ вас же там
жинка! Џишлы бы!
   -- Ќет.  “ж лучше Я  отделением займусь,  да и идти в город на один день
неохота.
   -- ‡ачем на день, Я вам записочку на неделю дам.
   џ сразу понЯл,  что поцелуй руки Ћксаны -- это увольнительнаЯ записка. џ
стал пользоватьсЯ этим.  ‚озвращаЯсь из города,  Я дожидалсЯ,  когда Ћксана
выйдет на лестницу, подлетал к ней, "здравиЯ желаю, госпожа подпрапорщица",
рука, поцелуй и... увольнительнаЯ записка на неделю.
   џ  торжествовал победу, а Ћксане, наверное, влетало. џ был молод и этого
не  понимал.  ‘егоднЯ  Я  бы  этого  не  сделал.  Ђх, беднаЯ Ћксана! …й так
хотелось,  чтобы  ей  целовали ручку! Ђ от Ќазаренко разве этого дождешьсЯ!
’олько и слышишь:
   -- € чего тебе издесЯ надо? Ђ ну, марш отседова!
   Ђх, Ћксана, Ћксана!
   Ќо если бы не было ни одного хорошего человека в офицерских погонах, то,
может быть, и не было бы этой книги -- автор бы исчез.
   Џолк,  в  котором Я служил,  квартировал в нескольких верстах от Ћдессы.
Љомандиром  нашей  роты  был  подпоручик  Џушнаренко.  Џодпоручик не  очень
высокое звание, вроде нашего сегоднЯшнего лейтенанта. Ќо если ты человек --
ты в любом звании останешьсЯ человеком.
   ’ак как в городе у менЯ были жена и дочка,  то менЯ, естественно, всегда
тЯнуло туда. „о целованиЯ ручки прекрасной Ћксаны получить увольнительную у
Ќазаренко было не  так-то  просто.  Ќо  однажды Я  такую записку получил за
подписью ротного командира Џушнаренко.
   Џрошло  слишком  много  лет,   и   за  давностью  событиЯ  преступление,
совершенное мною,  уже  ненаказуемо.  ’ем  более,  что  перемены  произошли
немалые:  нет  той  армии,  тех  людей,  нет  всего  того,  что  уничтожила
революциЯ.
   —то же Я сделал?  џ вошел в комнату ротного командира,  когда там никого
не  было,   и  стащил  пустой  бланк  увольнительной  записки.   Љогда  моЯ
увольнительнаЯ закончилась,  Я  накрыл  ее  чистым бланком,  приложил их  к
оконному стеклу и перевел подпись подпоручика Џушнаренко. ‡аписку Я пометил
тринадцатым числом.
   Ќо прошло тринадцатое,  прошло четырнадцатое, а Я был в городе. ’огда Я,
недолго думаЯ, сделал из тройки пЯтерку и уже тогда отправилсЯ в полк.
   ‘пециальный  патруль,  проверЯвший  увольнительные у  солдат,  остановил
менЯ. џ показал сфабрикованную мною записку.
   -- Џодделка,  --  сказал он сразу.  --  ќто же кажное дите видит, что из
трех сделано пЯть. Ћтведите в роту, -- сказал он двум пожилым ополченцам.
   Њы пошли.  џ шел быстро,  как ходил всегда.  Џожилые же ополченцы -- два
одессита   с   Њолдаванки,   вооруженные   винтовками   системы   "Ѓердана"
("берданка", как называли ее длЯ краткости), едва поспевали за мной.
   -- —то вы так бежите?! -- говорили они мне. -- —то вы там забыли?
   -- Њне некогда, -- говорил Я, задыхаЯсь от волнениЯ.
   -- ‚ам нет когда, а мы не можем бежать. Њы же несем ружье.
   Љогда мы пришли в помещение ротного командира, ополченец доложил:
   -- ‚аше благородие, вот... …фрейтор задержал его с этой запиской.
   Џушнаренко посмотрел на записку, потом на менЯ и сказал ополченцам:
   -- ‘тупайте. -- ’е ушли. -- ‡ачем вы это сделали? -- спросил он менЯ. --
‚едь это  так  заметно,  что тройка переделана на  пЯтерку.  ‚ы  бы  просто
попросили еще одну увольнительную.
   -- ‚аше благородие,  Я  застрЯл в  городе,  не знал,  что делать,  вот и
сделал глупость.
   -- Ќу ладно, ступайте. € никогда больше этого не делайте.
   ќто было в 1916 году.
   Џрошло  двенадцать лет.  џ  был  в  Џариже  и  однажды на  улице  увидел
Џушнаренко. Ћн тоже узнал менЯ:
   -- “тесов, что вы тут делаете?
   -- Џутешествую.
   -- ’огда давайте пройдемсЯ. џ покажу вам Џариж.
   €  мы  с  ним пошли по  набережной ‘ены.  ‚споминали наш полк,  плохих и
хороших офицеров. ‚друг Џушнаренко остановилсЯ и спросил:
   -- Џомните,  как вас привели ко  мне с  запитой,  на которой тройка была
переделана на пЯтерку?
   -- Џомню, -- сказал Я.
   Ћн молча и внимательно посмотрел на менЯ.
   --  Ђ ведь и подпись моЯ тоже была подделана. џ это заметил сразу, но не
сказал вам.
   -- Џочему?
   -- Џодделка подписи  ротного  командира грозила  штрафным батальоном.  Ђ
если бы  судьба пощадила вас  на  фронте,  то  по  возвращении вас  ожидали
каторжные работы...  до восьми лет.  „аже если бы Я сказал вам,  что прощаю
вас, это бы все равно лишило бы вас сна и испортило жизнь.
   џ запоздало поблагодарил его.  „а, как просто можно испортить себе жизнь
легкомыслием...
   Џланида что  ли  была  у  менЯ  такаЯ,  но  военнаЯ служба никак мне  не
давалась -- Я то и дело попадал в различные происшествиЯ.
   ќто  было  на  „ерибасовской улице  --  самой шумной и  оживленной улице
Ћдессы.  ѓулЯЯ по ней,  можно было забыть,  что идет война. Ђх, дорогие мои
землЯки,  умеете вы не поддаватьсЯ ни пессимизму,  ни грусти. € если даже в
самый трагический момент спросить вас, как вы живете, вы отвечаете:
   -- ‚есело!
   €так,  Я шел по „ерибасовской.  Љак солдат Я не имел права гулЯть, а мог
только ходить по этой улице с деловой целью. џ и шел в нотный магазин.
   ‡наете ли вы,  как приветствуют генералов? Ћфицеру просто отдаете честь,
а  перед генералом становитесь "во фронт".  ќто значит:  не  доходЯ четырех
шагов до генерала, вы должны остановитьсЯ, повернутьсЯ налево, вытЯнутьсЯ и
одновременно с поворотом вскинуть руку к козырьку.  „лЯ новичков это весьма
сложный балет.  …динственно,  когда солдат мог не отдавать честь, это когда
он нес что-нибудь внушительное.  ‘кажем,  ребенка.  €  гулЯл же Я  со своей
маленькой „итой, дерзко смотрЯ на проходивших офицеров!
   ...‚ыходЯ из магазина, Я с высоты четырех ступенек увидел, что справа ко
мне приближаетсЯ генерал и вот-вот он пройдет мимо менЯ. ЋставатьсЯ наверху
было неловко --  словно Я  принимаю парад.  џ сбежал вниз,  но не рассчитал
расстоЯниЯ.  ‚место того чтобы остановитьсЯ в  четырех шагах,  Я налетел на
ветхого генерала и  сбил его с  ног.  ‚ ужасе Я пустилсЯ бежать.  Џеребежал
мостовую,  вбежал в ворота дома ‚агнера, потом проходным двором выскочил на
ѓаванную,   налево  через  городской  сад,   через  ‘оборную  площадь,   по
‘пиридоновской -- домой. џ промчалсЯ километра три, не переводЯ дух...
   Ќо возможно,  Я  как-нибудь притерпелсЯ бы и  к  муштре и  к бесконечным
происшествиЯм --  характер у менЯ был легкий, общительный. Ќо жена, ребенок
и тридцать две копейки жалованиЯ в месЯц. ‘олдатский оклад.
   ‘ам Я, конечно, питалсЯ в полку, а ‹еночка с „итой, естественно, дома на
тридцать две  копейки.  ђегулЯрно приносить им  солдатский борщ и  кашу при
системе  увольнительных записок было  затруднительно.  €х  осунувшиесЯ лица
терзали мне сердце. Ќадо было что-то делать. —то-то придумать.
   Љонечно,  лучше  всего  было  бы  закончить военную карьеру,  котораЯ не
сулила мне  ни  при  каких обстоЯтельствах воинского званиЯ выше ефрейтора.
Џравда,  это дало бы мне прибавление к окладу четырнадцати копеек.  Ќо даже
они менЯ не соблазнЯли.
   Ѓыл  у  менЯ  в  полку приЯтель,  Џавлуша ЃарушьЯнц.  Џолковой фельдшер.
‘ердечный человек.  Ћн всЯчески мне помогал: то принесет чего-нибудь поесть
повкусней,  а то подкинет деньжонок. Ђ Џавлуша был денежный человек. Ћткуда
„еньги?  --  спросите вы.  Ђх,  зачем  эти  подробности!  „еньги  были.  Ћт
фельдшера всегда что-нибудь нужно. € денек не выйти на занЯтиЯ, и пару дней
пролежать в полковом лазарете... џсно?
   -- ‹едЯ,  --  сказал мне как-то Џавлуша в  начале семнадцатого года,  --
хочешь гулЯть три месЯца?
   -- ‚опрос, -- ответил Я. -- Њогу даже больше.
   -- Ѓольше не смогу. Ђ три устрою.
   €  верно,  все  устроил.  џ  получил отпуск на  три  месЯца по  "болезни
сердца".
   Љонтракт поЯвилсЯ немедленно. ‚ •арьков, в театр миниатюр, с огромнейшим
по  тем временам окладом.  „ействительно огромным.  Ѓез шуток.  Ћсобенно по
сравнению с тридцатью копейками. -- ’ысЯча восемьсот рублей в месЯц.
   ‘кажу честно,  успех был преболыыущий.  Ђ после такого перерыва и нудной
солдатской  жизни  особенно  длЯ  менЯ  радостный.  џ  играл  свой  прежний
репертуар -- миниатюры, смешные рассказы, куплеты. Њожет быть, потому и был
так велик успех,  что сам Я  с  неимоверным,  опьЯнЯющим наслаждением снова
выходил на сцену,  общалсЯ с публикой, растворЯлсЯ в реально-фантастическом
мире образов.  џ был счастлив,  и это придавало наверно,  моим выступлениЯм
задор и заразительность.
   џ был счастлив,  и не хотелось думать,  что счастье это кратковременно и
что скоро снова надо возвращатьсЯ из •арькова в  казарму,  к  Ќазаренко,  к
тридцати двум копейкам.
   Ћднажды, в приподнЯтом настроении -- а Я теперь был в нем постоЯнно -- Я
вышел из дому.  € сразу же почувствовал созвучное мне настроение улицы. €ли
это оттого,  что у  менЯ все поет на  сердце?  Ќет,  на  площадЯх и  улицах
молодежь собиралась кучками,  толпами, они что-то громко кричали, перебиваЯ
друг друга,  кажетсЯ,  произносили речи.  џ  подошел поближе и прислушалсЯ.
‚друг Я уловил слово "революциЯ" и слово "Џетроград".  Ђ потом увидел,  как
тут же,  из чего бог послал,  была сооружена трибуна, на нее вскочили сразу
несколько  взволнованных людей  с  горЯщими  глазами,  пылающими  щеками  и
звонкими голосами. ‚о всем этом и вправду было что-то радостно опьЯнЯющее.
   Ђтмосфера накалЯлась с каждым днем,  и в одно поистине прекрасное утро Я
проснулсЯ под звуки "Њарсельезы".  Џодскочил к окну. €грал духовой оркестр.
‡а  оркестром шел полк.  Ќа  штыках красные банты.  ‚переди полка на лошади
ехал офицер с красным бантиком на груди.
   „а,   это   свершилась  ”евральскаЯ  революциЯ.   •арьков   встретил  ее
восторженно.   •отЯ   в   банках  по-прежнему  сидели  банкиры.   ‡аводчики
по-прежнему восседали в  своих кабинетах и  выжимали все,  что только можно
выжать из людей труда.
   €  все-таки было радостно,  а  если хотите,  то даже и весело.  ‘кажите,
разве  не  весело идти  с  четырьмЯ студентами арестовывать самого военного
коменданта  города   •арькова,   полковника  со   зверским  характером,   в
комендантском управлении которого процветал самый ожесточенный мордобой?
   ‡а несколько дней до этого Я имел "счастье" лично с ним встретитьсЯ и на
себе испытать "замечательный" характер полковника.  ЊенЯ задержали во времЯ
облавы в ресторане, в котором Я как солдат, пусть хоть и в отпуску, не имел
права находитьсЯ. џ был приведен в городскую комендатуру дать объЯснение.
   Ђх!  Љак  же  он  теперь был удивлен,  когда Я  произнес сакраментальную
фразу:
   -- ѓосподин полковник! €менем революции вы арестованы!
   Ќу разве не весело?!..
   Њой контракт в •арькове закончилсЯ,  и Я вернулсЯ в Ћдессу.  ‘ отпусками
стало легче,  и  Џавлуша устроил мне отпуск на полгода.  ’ак до ЋктЯбрьской
революции Я в полк и не возвратилсЯ.
   —то же принесла мне ”евральскаЯ революциЯ? €ли, может быть, точнее будет
сказать, моей семье в широком смысле.
   Џервое  радостное событие -- вернулсЯ с каторги брат жены, революционер,
который   был   приговорен  к  смертной  казни  за  покушение  на  убийство
херсонского  губернатора.  Ќо  так  как ему было только девЯтнадцать, то по
несовершеннолетию  смертную  казнь заменили пожизненной каторгой. ђеволюциЯ
его освободила.
   †ена была несказанно рада.  ’рудно,  наверно,  найти семью,  подобную ее
семье, в которой бы за короткий срок произошло столько трагедий.
   …е  мать  умерла  в  доме длЯ умалишенных (когда бесследно исчез старший
брат, мать сошла с ума). Ћтец умер от холеры. ‘таршаЯ сестра вышла замуж за
сына  свЯщенника  и  принЯла православие. Ќадо только представить себе, что
это значит -- креститьсЯ в еврейском местечке на заре нашего века! Љонечно,
от нее все отвернулись. Ћтдалилась и семьЯ. ‘амаЯ младшаЯ сестра отравилась
на  могиле  отца  из-за  несчастной  любви...  џ  всегда изумлЯлсЯ, как при
стольких ударах судьбы моЯ жена, эта маленькаЯ женщина, сумела сохранить не
только  бодрость  духа,  но  и  готовность  всех  и  каждого  одарить своей
добротой.
   € вот вдруг, через одиннадцать лет возвращаетсЯ с каторги брат, которого
уже и не чаЯли видеть.
   ‚ернулись из-за границы,  из эмиграции,  и моЯ сестра с мужем.  Ћн был в
партии со второго, а она с четвертого года. ќто на нее ворчал отец, когда у
нас  в   доме  собиралась  революционнаЯ  молодежь  и   из  комнаты  сестры
раздавались громкие речи:
   -- ’олько наш  лозунг "‚  борьбе обретешь ты  право  свое" может поднЯть
народ на восстание!
   -- Ќет,  --  спорил  кто-то,  --  наш  лозунг  "Џролетарии  всех  стран,
соединЯйтесь!" объединит все народы в революционном порыве.
   Ћтец слушал-слушал, пожимал плечами, потом поднималсЯ, подходил к двери,
осторожно стучал и тихо, назидательно говорил:
   -- Њолодой человек,  пролетарии всех стран,  соединЯйтесь,  только не  у
менЯ в квартире...
   ‚се это были личные, семейные радости. Ќо была и еще одна огромнаЯ общаЯ
радость --  отмена черты оседлости.  „лЯ  менЯ это значило очень многое.  џ
получал  право  расширить  "географию"  своей  актерской  деЯтельности.   €
действительно, сразу же получил приглашение приехать в Њоскву, в кабаре при
ресторане "ќрмитаж" Ћливье, который помещалсЯ на ’рубной площади, где потом
был „ом крестьЯнина, а теперь много разных учреждений.
   ‚ечером в саду ресторана,  находившемсЯ позади дома,  работало кабаре. џ
выступал здесь с куплетами и рассказами.
   Ћднажды вечером в  ресторане в  сопровождении кавалеров поЯвились дамы с
кружками длЯ сбора пожертвований.  Ћни пеклись о  солдатах на  фронте.  Њне
предложили произнести призывную речь.  ‚ы знаете,  Я был тогда смелее,  чем
сейчас. ‘ейчас менЯ на такое выступление нужно уговаривать и раскачивать. Ђ
тогда надо было удерживать.
   џ вышел и начал говорить.  Ћ фронте,  о солдатах, об окопах, о смерти, о
страданиЯх...  Њне стало жаль,  теперь уж не помню,  кого больше,  себЯ или
солдат на фронте. Ќо говорил Я со слезами в голосе и пронЯл всех до костей.
‚  кружки  бросали не  скупЯсь,  как  говоритсЯ,  по  силе  возможности.  Ђ
возможности у них еще не исчезли -- ведь была керенщина.
   џ выступал в кабаре со своим прежним репертуаром:  песенками,  имитацией
игры  свадебного оркестра,  комическими рассказами.  ‚  одном из  рассказов
изображалсЯ  один  из  способов  распространениЯ  обывательских  сплетен  и
слухов.  ЌечаЯнно  возникшаЯ пустЯковаЯ небылица совершает длинный  путь  с
Языка на Язык,  чудовищно разбухает от нелепых подробностей и  возвращаетсЯ
уже в  таком виде,  что пустивший ее сам испуган и  с трудом верит,  что он
автор этой сплетни.
   Ќо  особенно Я  любил исполнЯть сценку "Љак в  Ћдессе оркестры играют на
свадьбах".  ‚ жизни это было так: на специальную музыкальную биржу приходил
заказчик  и  просил  составить  ему  недорогой  оркестр.  €  вот  несколько
музыкантов,  так называемых "слухачей", знающих только мелодии и не знающих
нот и потому не нуждающихсЯ в партитуре, играют по вполне доступной цене на
свадьбе.
   ‚  таких  оркестрах  музыканты,  не  умеЯ  читать  ноты,  вынуждены были
импровизировать   гармонические   сочетаниЯ,    причем   каждый   из    них
последовательно играл мелодию,  несколько варьируЯ ее соответственно своему
музыкальному   вкусу.    ’ак   создавалось   оркестровое   произведение   в
оригинальном, вольно-импровизационном стиле.
   „умаю,  что такие маленькие оркестры любителей существовали,  наверно, в
каждой стране.  ‚ том числе и в Ђмерике.  ’ам негры,  как и бедные одесские
музыканты,   тоже  не  пользовались  нотами,   а   свободно  и  вдохновенно
варьировали темы знакомых мелодий. Ћсобенно много подобных оркестриков было
в Ќью-Ћрлеане.
   Ћт  одесских  эти  нью-орлеанские  оркестры  отличались только  составом
инструментов.  Ћни играли на своем национальном инструменте банджо, а также
и на саксофоне, трубе, тромбоне и других.
   Ќадо  думать,  что  такаЯ  вольно-импровизационнаЯ  манера  игры  вообще
свойственна  народным,   любительским  оркестрам  прошлого,   когда  больше
полагались на любовь к  музыке и  фантазию,  чем на музыкальную грамоту.  ‚
Ђмерике такие оркестры стали быстро распространЯтьсЯ по стране,  и  за ними
так и утвердилось название нью-орлеанских. ‚ ђоссии же они только потому не
называютсЯ одесскими,  что  развитие эстрадной музыки у  нас  пошло в  ином
направлении.  Ђ  когда мы  позже вернулись к  этой  вольно-импровизационной
манере, она вошла в наш быт под иностранным названием "диксиленд".
   €  вот  такую сценку подбора оркестра длЯ  свадьбы и  его выступление на
семейном торжестве Я и показывал,  голосом имитируЯ инструменты и передаваЯ
манеру  исполнениЯ  каждого  музыканта.   €   конечно,   не  только  манеру
исполнениЯ, но и их живописный, неподражаемый внешний вид.
   ЌесмотрЯ на  то,  что  мои выступлениЯ нравились и  мне аплодировали,  Я
чувствовал себЯ в Њоскве как-то неуютно.  Њожет быть, потому, что улавливал
некоторое непонимание.  ‚ зале словно приглЯдывались к непривычному. Џомню,
что,  кроме  обычного моего  стремлениЯ заразить публику праздничностью,  у
менЯ  где-то  в  подсознании жила  забота:  показать  этой  незнакомой мне,
холодноватой северной публике,  что за чудесный город есть у —ерного морЯ и
какие там  живут удивительные люди,  как умеют они придать необыкновенность
самым повседневным делам,  а покупку,  скажем,  рыбы на базаре превратить в
комедию.
   џ хотел,  ревниво хотел, чтобы эти еще не очень понЯтные зрители -- ведь
на "севере" Я  был первый раз --  полюбили мой город и позавидовали,  что Я
одессит.
   Ќо,  видимо,  не только они мне были не до конца понЯтны, но и Я им. Њне
аплодировали,  смеЯлись моим шуткам и трюкам,  но Я чувствовал,  что это не
то. €ли у них просто не хватает темперамента веселитьсЯ?
   џ лишний раз убеждалсЯ, что Ћдесса -- город уникальный.
   ‚ свободное времЯ,  которого не так уж много,  Я бродил по Њоскве,  но и
она мне не очень нравилась -- судьба всех провинциалов. Џосле Ћдессы Њосква
казалась мне уж слишком уравновешенной и даже пресной. Њне не хватало на ее
улицах пестрой и по-особому быстрой,  оживленной толпы, в которой, кажетсЯ,
все знают друг друга.  Њне казалось,  что здесь никто никуда не  торопитсЯ.
Њне  не  хватало Яркости,  сочности Языка,  умениЯ и  готовности парировать
любой выпад.  Ђ когда новые московские друзьЯ высмеивали мои "одессизмы", Я
негодовал,  Я говорил,  что они несправедливы,  необъективны, что, наконец,
они глухи к прекрасному,  раз не чувствуют красочности и даже, если хотите,
поэтичности "одесского Языка".
   Ќо,  господи,  как менЯет человека времЯ!  ‘ейчас,  и давно уже, все эти
"достоинства" одесского  жаргона  и  у  менЯ  самого  вызывают  ироническую
усмешку. Ђ что удивлЯтьсЯ? €зменилсЯ не только Я, изменилась сама Ћдесса. €
только  над  одним  времЯ  не  властно  --  Ћдесса  не  утратила ни  своего
оптимизма,  ни  своей жизнерадостности,  ни  своего задора.  Ќе потому ли и
сейчас  произнесенное при  мне  это  магическое слово  "Ћдесса"  заставлЯет
трепетать мое сердце.  Ђх,  эта болезнь ностальгиЯ, прекраснаЯ болезнь! Ќет
от нее лекарства! € слава богу, что нет...
   ЊесЯц пролетел быстро.  ‚ конце моих гастролей менЯ пригласили на зиму в
театр  ‘труйского,  находившийсЯ там,  где  сейчас  филиал  Њалого  театра.
Џоэтому, быстро съездив на некоторое времЯ домой, к зиме Я снова вернулсЯ в
Њоскву.
   ’еатр ‘труйского оказалсЯ длЯ менЯ еще одной московской загадкой. Ћн был
совсем в другом роде, чем "ќрмитаж" Ћливье.
   ‡ал  заполнЯли  мелкие купцы, мещане, ремесленники и рабочие. ‹егкость и
бравурность  одесского  купца,  одесского  ремесленника  и рабочего были им
совершенно непонЯтны и даже чужды. ЊенЯ принимали с Явным холодком. ’о, что
всегда  вызывало веселое оживление или смех, здесь не находило отклика, и Я
неожиданно  длЯ  себЯ наталкивалсЯ на равнодушную тишину. ‚ зале все сидели
словно  замороженные.  ќто менЯ не только удручало -- выводило из себЯ. Њне
делалось   тоскливо  и  муторно.  ЊенЯ  тЯнуло  домой,  в  Ћдессу,  к  моим
"единомышленникам". џ скучал по ним.
   Џризнаюсь,  этого состЯзаниЯ с