ика
контрразведки Њильмо,  и  поэтому  видел свою задачу  лишь  в том,  чтобы не
делать признаниЯ, которого он требовал как юрист.
     џ был  слишком  заинтересованной стороной  в  допросе,  поэтому не могу
высказать  объективного  мнениЯ   о  профессиональных  достоинствах  Њильмо.
ЃольшаЯ часть  вопросов была уже мне знакома, и мои  ответы,  подготовленные
заранее,  оставлЯли  ему  возможность  лишь  кричать.  ‚  начале допроса  он
обнаружил  слабость  своей  позиции,  обвинив  менЯ  в  том,  что  Я доверил
Ѓерджессу  "личные  конфиденциальные  документы".  Ћбвинение было  настолько
абсурдным, что  мне не  пришлось даже разыгрывать  недоумение. Ћказалось, во
времЯ обыска в квартире Ѓерджесса  после его побега был найден мой диплом из
Љембриджа. Њного  лет назад  Я вложил  этот  бесполезный  документ  в книгу.
Љаждый мог бы сказать Њильмо, что Ѓерджесс был неисправимым в одном деле: он
одалживал книги как с разрешениЯ хозЯина, так и без такового. –ель обвинениЯ
заключалась в  том, чтобы показать, что Я сознательно принижаю степень своей
близости  с  Ѓерджессом. ќто была попытка с негодными  средствами, и  она  в
значительной степени укрепила мою уверенность в исходе дела.
     Ћднако  Њильмо выложил  по  крайней  мере  два  непредвиденных  козырЯ,
которые показали, что цепь косвенных  улик против менЯ  была длиннее,  чем Я
предполагал.  —ерез  два днЯ  после того,  как  информациЯ по  делу  ‚олкова
достигла ‹ондона, было  отмечено значительное увеличение объема  радиообмена
по этому делу между  ‹ондоном и Њосквой, за которым  последовало аналогичное
увеличение  обмена  между  Њосквой  и  ‘тамбулом.  Љроме того, вскоре  после
официального  сообщениЯ об  утечке  информации  из  посольства в  ‚ашингтоне
произошел такой же скачок в объеме радиообмена с Њосквой. ‚зЯтые в сочетании
с  другими фактами, эти два момента были  изобличающими. Ќо  длЯ менЯ в роли
допрашиваемого  они  не  составили проблемы.  Љогда  Њильмо громовым голосом
предложил мне  объЯснить  эти  совпадениЯ,  Я  просто  ответил,  что не могу
объЯснить их.
     џ уже начал уставать, когда  внезапно  Њильмо сдалсЯ. Ћн  попросил менЯ
подождать несколько минут. ЊенЯ пригласили в соседнюю комнату; Њильмо исчез,
и вместо него поЯвилсЯ советник Њ€-5  по юридическим  вопросам.  Ћн попросил
менЯ  сдать  паспорт,  сказав,  что  они  могли и  сами  его  взЯть,  но что
добровольные действиЯ  с  моей  стороны  помогут  избежать огласки. џ охотно
согласилсЯ,   так  как  мой   план  побега,  разумеетсЯ,  не  предусматривал
использованиЯ документов. Њое предложение  послать  паспорт тем  же  вечером
заказным письмом было отвергнуто, так как считалось  слишком рискованным. ‘о
мной  послали  „жона ‘кардона, чтобы взЯть  паспорт у менЯ  дома. Џо  дороге
‘кардон пыталсЯ  читать  мне  проповеди о  целесообразности  пойти навстречу
властЯм.  џ испытывал слишком  сильное  облегчение, чтобы  их слушать, но  к
этому чувству примешивалось сознание предстоЯщих больших опасностей.
     ‚ течение последующих недель ‘кардон несколько раз приходил  продолжать
допрос. Ћн был исключительно  любезен  и  отличалсЯ  прЯмо-таки  изысканными
манерами, а его внимание к  моим взглЯдам и  поступкам даже льстило мне. ќто
был гораздо более опасный человек, чем неспособный “айт или шумливый Њильмо.
‚оспоминание о том, что именно ‘кардон сумел войти в доверие к  ”уксу (а это
привело к  гибельному  исходу),  помогало  мне  не поддаватьсЯ его вежливому
подходу.  ‚о времЯ  нашей  первой  долгой  беседы Я  обнаружил две маленькие
ловушки, которые он ловко и расчетливо подготовил длЯ менЯ, и сумел избежать
их.  Ќе успел  Я поздравить  себЯ,  как  мне  в  голову пришло, что  он  мог
расставить и другие ловушки, которые Я не заметил.
     Ќо даже ‘кардон допускал ошибки. Ћдин из допросов он начал с  того, что
попросил у менЯ  письменную доверенность на проверку моих банковских счетов.
Ћн мог  получить  на это законное разрешение независимо  от  моего согласиЯ.
Џоэтому Я  не  возражал,  знаЯ,  что он  не найдет  в  этих  счетах  никаких
признаков незаконных  вкладов, потому что  их не  существовало.  Џолучив мою
доверенность, он  все же  начал  расспрашивать  менЯ  о моих  финансах, и  Я
использовал эту возможность, чтобы хоть как-то дезинформировать его.
     „лЯ  этого  у  менЯ  была  серьезнаЯ цель.  џ  сумел найти  благовидное
объЯснение длЯ большинства сомнительных моментов  в моей карьере,  но не длЯ
всех. Џоэтому там, где не  помогала изобретательность,  Я мог лишь ссылатьсЯ
на  провалы  в памЯти. џ просто не  мог вспомнить то или иное  лицо, тот или
иной  случай.   ђасспросы  о  моих  финансах  предоставили  мне  возможность
подтвердить свою плохую памЯть.  …сли  уж  Я не  мог помнить свои финансовые
операции, то врЯд ли можно было ожидать, чтобы  Я  припомнил все детали моей
светской и профессиональной жизни.
     Џосле нескольких таких допросов ‘кардон перестал приходить ко  мне.  Ћн
не  сказал, удовлетворил ли его исход дела. Џросто оно повисло в воздухе. Ћн
был, конечно, убежден,  что Я скрываю почти  все, что имело значение.  џ  бы
многое отдал, чтобы взглЯнуть на его заключение. Ќе было сомнениЯ в том, что
улики против менЯ  оказались внушительными, но они не были решающими. Ћднако
еще  один вызов в Ѓродвей показал мне,  что  Я  ошибаюсь. Ќа этот  раз  менЯ
допрашивали  ‘инклер  и  €стон.  Ѓыло  неприЯтно  бесстыдно  лгать  честному
‘инклеру;  надеюсь, теперь он понимает,  что,  когда Я лгал  ему,  Я  так же
твердо защищал свои принципы, как  и он.  Ќо  дуэль с €стоном доставила  мне
удовольствие.  “ менЯ  уже был опыт допросов с “айтом, Њильмо  и  ‘кардоном,
поэтому Я шел по проторенной дорожке  и не думал, что  он преуспеет там, где
они потерпели неудачу. ’ак оно и вышло.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XIII.

        ’“—€ ђЂ‘‘…€‚Ђћ’‘џ.

     ‚  течение  более  чем  двух  лет  менЯ  не  трогали,  вернее  сказать,
сохранЯлось состоЯние  вооруженного  нейтралитета. џ не надеЯлсЯ на  то, что
мое  дело окончательно закрыто, хотЯ никаких обвинений против менЯ выдвинуто
не было. џ даже сохранил дружеские отношениЯ с некоторыми бывшими  коллегами
по Њ€-5 и ‘€‘. ќто было  тревожное времЯ. џ располагал двумЯ тысЯчами фунтов
и  перспективой  получить еще  две  и,  кроме того,  две-три  тысЯчи  в виде
страховой премии.  ЌадеЯтьсЯ на хорошую работу  не приходилось,  потому что,
куда   бы  Я  ни   обращалсЯ,  первым  вопросом   было,  почему  Я   ушел  с
дипломатической  службы.  ‹учшей  возможностью  длЯ   менЯ  была,   пожалуй,
журналистика,  и  мои  мысли  обратились  к  €спании,  где  Я  начинал  свою
деЯтельность. џ был  уверен,  что  сумею  вскоре  вновь  встать на  ноги,  и
полагал,  что  мой отъезд в  €спанию укрепит позиции тех,  у кого оставались
сомнениЯ в моей виновности. ‚рЯд ли можно было найти другое место, которое в
такой степени освобождало бы менЯ  от всЯких подозрений. Џоэтому  Я  написал
письмо  ‘кардону с просьбой вернуть мой  паспорт. Ћн  был прислан немедленно
без всЯких комментариев.
     Њое пребывание в €спании было очень коротким. џ пробыл в Њадриде недели
три, когда получил  письмо  с предложением работать  в ‘ити.  †алованье было
скромным, но соразмерным  моему  полному невежеству в коммерческих  делах. ‚
течение года Я занималсЯ торговлей,  разъезжаЯ ежедневно между ђикменсуортом
и  ‹иверпуль-стрит.  џ  совершенно  не  подходил  длЯ  этой  работы  и  даже
почувствовал  облегчение,  когда моЯ  фирма оказалась на  грани  банкротства
из-за опрометчивых действий транспортного отдела, с которым, к счастью, Я не
имел ничего общего. •озЯева мои только обрадовались, когда Я уволилсЯ. Џотом
Я  зарабатывал  на  жизнь как  свободный журналист. ќто было  очень  трудное
занЯтие, которое требовало большой способности к саморекламе, что никогда не
было  моей сильной  стороной.  Њое  довольно  серое существование  несколько
оживил любопытный эпизод, который началсЯ с письма от одного консервативного
члена парламента от округа  Ђрундель и  •аршем, пригласившего менЯ  на чашку
чаЯ  в палату общин.  ЋбъЯснив  мне, что его самого уволили  из министерства
иностранных  дел,  он  чистосердечно  призналсЯ,  что  ведет   войну  против
министерства в целом и Ђнтони €дена в частности. …го позициЯ, по его словам,
была неуЯзвимой, так как он представлЯет в парламенте один из самых надежных
округов в стране, а местнаЯ организациЯ консервативной партии плЯшет под его
дудку. Ћн слышал, что менЯ тоже уволили с дипломатической службы, и полагал,
что  Я теперь  должен испытывать чувство обиды. Ћн был бы очень  благодарен,
если бы  Я предоставил ему  какой-либо материал,  позволЯющий облить  грЯзью
министерство  иностранных  дел.  Ћн  долго  распространЯлсЯ  на   эту  тему,
сопровождаЯ  взрывами  смеха  собственные остроты. џ  ответил,  что  понимаю
причины,  побудившие  руководство  министерства иностранных дел  потребовать
моей отставки, и тут же удалилсЯ.
     Ќесколько раз в течение этого периода Я обдумывал план побега. Џлан был
разработан   первоначально   длЯ   американских  условий  и   требовал  лишь
незначительных изменений.  Ќадо было  приспособить его  к условиЯм …вропы. ‚
некоторых  отношениЯх осуществить побег было даже  проще  из ‹ондона, чем из
‚ашингтона. Ќо каждый раз, когда  Я думал об этом, мне казалось, что крайней
необходимости длЯ  побега нет. Ќаконец произошло событие, после  которого  Я
выбросил из головы эти мысли. ‘ложнейшими путЯми Я получил сообщение от моих
советских   друзей,   призывавшее  менЯ  не  падать  духом   и  предвещавшее
возобновление в скором времени свЯзи. ќто коренным образом менЯло дело. џ не
был  одинок. Џриободрившись, Я наблюдал, как собираетсЯ очереднаЯ бурЯ.  Ћна
началась  после  Якобы  новых  "открытий"   по  делу  Ѓерджесса  и  Њаклина.
”лит-стрит снова поднЯла шум о "третьем человеке",  но на  этот раз в прессу
просочилось  мое имЯ.  Џоразительно, что  в  условиЯх, когда  пресса тратила
сотни   тысЯч   фунтов  на  выискивание  пустЯковых  и  ложных  сведений  об
исчезнувших  дипломатах, ей  потребовалось четыре года,  чтобы добратьсЯ  до
менЯ, и  то  благодарЯ чьей-то неосторожности. Ћдин из  моих  друзей из  ‘€‘
сказал мне,  что эту  утечку  допустил  старший  офицер полиции, вышедший  в
отставку. Ћбоим нам он был известен как болтун. ЋбъЯснение казалось довольно
правдоподобным, поскольку  первыми новость узнали полицейские  репортеры.  ‚
свЯзи с поисками "третьего  человека" "„ейли экспресс" упомЯнула об "офицере
службы  безопасности"  из  английского  посольства  в  ‚ашингтоне,  которому
предложили уйти в отставку. ќто  было  Явной неточностью.  џ никогда  не был
офицером  службы  безопасности, но  догадка  была  довольно  близкой,  чтобы
подготовить менЯ к возбуждению иска о клевете против  первой газеты, котораЯ
упомЯнет мое имЯ.
     ‚скоре  поЯвилсЯ первый посетитель  с ”лит-стрит.  Ћн  позвонил  мне из
‹ондона и  попросил  интервью.  џ  предложил  ему  изложить  свои  вопросы в
письменной  форме.  —ерез два часа он позвонил  мне  со станции,  и  Я решил
действовать  с ним строго формально, џ заЯвил, что не скажу ничего, если  он
не  даст мне  письменную гарантию, что ни одно слово не будет напечатано без
моего  одобрениЯ. џ  объЯснил,  что  большаЯ часть  моих  сведений  по  делу
Ѓерджесса-Њаклина исходит из официальных источников и что поэтому менЯ могут
обвинить в нарушении закона о государственной тайне,  если Я  буду обсуждать
это дело.  Џозвонив  своему  редактору,  корреспондент  удалилсЯ  с  пустыми
руками. Ќо после этого пресса перешла в наступление.
     џ должен объЯснить,  что переехал из •артфордшира  в ‘уссекс  и  жил  в
Љроуборо, на полпути между Ђкфилдом и ќриджем.  Џо счастливому совпадению  Я
оказалсЯ  не единственной достопримечательностью в этом округе. ‚  Ђкфилде в
то  времЯ жила принцесса Њаргарет, а  в  ќридже - Џитер ’аунсенд.  ђепортеры
занимались  принцессой  утром, а ’аунсендом -  после обеда, или  наоборот. ‚
обоих случаЯх они  нападали на менЯ во  времЯ ленча. ќто  было удачно с двух
точек зрениЯ. ‚о-первых, тот  факт, что корреспонденты надоедали мне так же,
как и моим великосветским соседЯм, изменил местное общественное мнение в мою
пользу. Њой садовник, здоровый малый, предложил мне проткнуть  вилами любого
репортера, на которого Я укажу. ‚о-вторых, регулЯрность  визитов  репортеров
позволила  мне  избегать  их, длЯ чего Я просто перевел  часы  на  три  часа
вперед. џ вставал в пЯть часов, завтракал в шесть, устраивал ленч в половине
десЯтого, а когда корреспонденты собирались у моего дома, гулЯл в ќшдаунском
лесу. Љогда в три часа Я возвращалсЯ, они уже исчезали. ќта  система подвела
менЯ лишь однажды. Ћдна дама из "‘анди пикториал" пробралась в дом в субботу
поздно вечером и попросила менЯ срочно прокомментировать  "очень опасную длЯ
менЯ статью", написанную  одним "моим другом". ‘татьЯ  должна была поЯвитьсЯ
на  следующее  утро.  џ  отказалсЯ читать  ее,  отказалсЯ  комментировать  и
выставил  даму  из дома чуть  ли  не силой. Ќа следующее утро Я купил "‘анди
пикториал" и не нашел ни одного слова о себе. "„руг" струсил.
     Љогда  обстановка накалилась,  Я свЯзалсЯ с моими друзьЯми из  ‘€‘. Ћни
убеждали менЯ не делать никаких  заЯвлений, которые могли бы повредить делу.
Џравительство обещало провести дебаты по этому вопросу,  и было очень  важно
не  обострЯть  обстановку.  Ћни попросили  менЯ,  во-первых,  согласитьсЯ на
последний  допрос,  который проведут не сотрудники  Њ€-5, а двое моих бывших
коллег по  ‘€‘, и,  во-вторых,  снова сдать  паспорт.  џ  согласилсЯ на то и
другое: сдал паспорт и дважды съездил в  ‹ондон, чтобы ответить на  вопросы.
Ѓеседа шла по обычному руслу, что свидетельствовало об отсутствии каких-либо
новых улик. Њежду  тем тот  факт, что Я  не пыталсЯ бежать  в течение такого
долгого  времени,  начал действовать в мою пользу. Џостепенно  старые  следы
терЯлись, и дело было достаточно темным, чтобы сбить с толку любого юриста.
     Џоскольку Я находилсЯ в центре вниманиЯ, Я отменил две  встречи с моими
советскими друзьЯми. Ќо когда наступил  день третьей встречи, Я  решил,  что
они,   вероЯтно,  нуждаютсЯ  в  информации,  а   мне,  конечно,  требовалась
поддержка.  ќто  занЯло  целый  день. џ  выехал из  Љроуборо рано  утром,  в
’онбридже  оставил  машину  на стоЯнке и  отправилсЯ  поездом в  ‹ондон.  Ќа
пустынной платформе сел в поезд последним. ‘ошел на вокзале  ‚атерлоо и, как
следует осмотревшись, поехал на метро  до станции  "’отнем-Љорт-ђоуд". ‚ыйдЯ
из  метро,  купил шлЯпу и  пальто и часа два бродил по  улицам. Џерекусив  в
баре, прибег к  испытанному приему: купил билет в кино, занЯл место в заднем
рЯду и  вышел из зала  в  середине  сеанса.  џ  был  уверен, что за мной нет
слежки, но провел  еще несколько часов, чтобы окончательно убедитьсЯ в этом.
Ѓродил по  районам, где  никогда не бывал,  ехал автобусом, потом снова шел.
—ерез час  или  два после  наступлениЯ темноты  Я отправилсЯ наконец к месту
встречи. ѓоворить о том, что там произошло,  не стоит.  Ќовость Я прочитал в
метро.  ‚зглЯнув через плечо  соседа, увидел  свое имЯ  в  заголовках газеты
"€внинг стандард". Џолковник Њаркус  ‹иптон,  член парламента  от Ѓрикстона,
спрашивал премьер-министра, намерен ли  он  продолжать скрывать сомнительную
роль "третьего человека" - мистера ”илби (25 октЯбрЯ 1955 года Њаркус ‹иптон
сделал  запрос  премьер-министру  Ђнтони  €дену,  намерен  ли  он  назначить
специальную комиссию  длЯ расследованиЯ обстоЯтельств исчезновениЯ Ѓерджесса
и Њаклина. ‡атем он спросил о деЯтельности "третьего человека" - ”илби. €ден
обещал открыть дебаты по этому вопросу, которые и  состоЯлись  7 ноЯбрЯ 1955
года.   ‚   ходе  дебатов   министр   иностранных   дел   ѓарольд  Њакмиллан
реабилитировал ”илби. - Џрим. ред.).
     Џервой  моей реакцией было глубокое разочарование.  ‹иптон  пользовалсЯ
привилегией члена парламента, и Я не мог привлечь его к суду. Љроме того, он
разбил мою мечту выбить большую сумму денег у одной из газет  Ѓивербрука  за
клевету.  Ќо  пришлось  подавить  в  себе  досаду. Ќадо было действовать.  џ
временно поселилсЯ у  матери в „рейтон-гарденс и от нее позвонил  друзьЯм из
‘€‘: решил сказать им,  что  больше молчать не могу.  Ћни согласились, что Я
должен   когда-нибудь  что-нибудь  сказать,   но  опЯть   убеждали  отложить
выступление в печати до окончаниЯ дебатов в палате общин.
     „о  дебатов  оставалось  двенадцать дней.  џ отключил дверной  звонок и
запрЯтал  телефон  под  гору подушек. Њать не разрешила  мне  снЯть  дверной
молоток  исходЯ из  того,  что  его  все  равно  не  слышно.  „а  это  и  не
потребовалось, потому что репортеры за два днЯ выворотили его. Љухонное окно
пришлось держать занавешенным и днем в ночью, потому что какой-то журналист,
заглЯнувший в него с  пожарной  лестницы, напугал кухарку. ‚прочем, она была
храброй женщиной  и отлично кормила  нас в течение всей осады.  Њежду  тем Я
готовил свое заЯвление длЯ прессы. Ћчень многое зависело от того, сумею ли Я
придать этому заЯвлению правильный тон. …сли  не заставлю ‹иптона взЯть свое
заЯвление назад, у менЯ останетсЯ один выход - бежать.
     џ  ждал  благоприЯтного  исхода.   Њне  приходилось  бывать  на  многих
пресс-конференциЯх, и  Я знал, какой там  царит беспорЯдок, когда  все сразу
задают   вопросы.  „лЯ   менЯ  было  важно   сохранить   контроль  за  ходом
пресс-конференции хотЯ  бы в течение получаса, чтобы сосредоточить  внимание
журналистов на заЯвлении ‹иптона и представить им абсурдность его чудовищных
обвинений. Ђ потом уже неважно,  что менЯ будут  спрашивать: все  мои ответы
были готовы. ЏростаЯ логика привела менЯ к заключению, что обвинение ‹иптона
беспочвенно. џ полагал,  может  быть  ошибочно,  что если бы  он имеЯ веские
доказательства, то передал бы их соответствующим властЯм, вместо того  чтобы
предупреждать менЯ публичным выступлением  в палате общин. €  если бы власти
получили такие веские доказательства от ‹иптона  или от кого-нибудь еще, они
бы уже принЯли меры и арестовали менЯ. ‘ледовательно, ни ‹иптон, ни кто-либо
другой веских доказательств  не  имел. ђешающим фактором  в данной  ситуации
было бездействие службы  безопасности, котораЯ знала по этому делу  в десЯть
раз больше,  чем публика с  ”лит-стрит.  Џоэтому мне нужно было опасатьсЯ не
прессы, а службы безопасности.
     Ќаступил день парламентских дебатов.  ‚ыступаЯ от имени  правительства,
министр  иностранных дел  ѓарольд Њакмиллан сказал, что Я исполнЯл служебные
обЯзанности  добросовестно  и умело (что соответствовало действительности) и
что  нет никаких  доказательств  того,  что  Я предал интересы  страны  (что
буквально было тоже  верно). ќто заЯвление окрылило менЯ. џ снЯл  с телефона
подушки и попросил мать говорить всем, кто  будет звонить, что смогу принЯть
посетителей  в одиннадцать  часов утра  следующего днЯ.  ‚  течение двадцати
минут  последовало  с  полдюжины  звонков.  Џотом  стало  тихо.  џ  позвонил
знакомому  в  ‘€‘,  чтобы  предупредить  его  о моем  предстоЯщем  публичном
выступлении, затем лег спать и проспал девЯть часов.
     ‡вонок у  двери  начал звонить  в половине одиннадцатого, но, памЯтуЯ о
необходимости  сохранить  контроль  над ситуацией, Я не  торопилсЯ открывать
дверь. џ сказал - в одиннадцать, значит, так и будет  - в одиннадцать. ’очно
в  назначенное  времЯ  Я  открыл дверь  и воскликнул: "Ѓоже мой!" џ  ждал  с
десЯток  посетителей, а  увидел огромную очередь. Љазалось невероЯтным,  что
все эти люди поместЯтсЯ  в  гостиной, но они  как-то поместились. Њинут пЯть
непрерывно сверкали блицы, потом  фотографы  исчезли. Љогда  все  уселись, Я
попросил одного  репортера,  развалившегосЯ в  кресле, уступить место  даме,
котораЯ жалась около  дверей.  Ћн вскочил  как  ужаленный, а  женщина  робко
уселась.  ќто был удачный маневр:  он помог мне  с самого  начала  сохранить
контроль над происходЯщим.
     Ћб  этой пресс-конференции в то времЯ много писали на ‡ападе. џ начал с
того,  что  раздал отпечатанное  заЯвление,  в  котором  говорилось,  что  в
некоторых вопросах Я вынужден проЯвлЯть сдержанность  в своих высказываниЯх,
с  тем  чтобы  соблюсти  положениЯ закона  о государственной  тайне.  ‘ этой
оговоркой  Я  готов  отвечать  на вопросы.  ‚ одном  из  первых вопросов был
упомЯнут ‹иптон, и Я ухватилсЯ за эту возможность. "Ђ, ‹иптон, - сказал Я, -
это как раз  подводит нас к самой сути дела".  ‡атем Я бросил вызов ‹иптону,
предложив  ему  представить  свои  доказательства  службе  безопасности  или
повторить свое  обвинение  вне  стен  палаты  общин.  Њинут  через  двадцать
несколько журналистов вежливо извинились и  поспешили  к выходу.  "•орошо, -
подумал  Я, - это,  пожалуй,  будет в вечерних  газетах". ’еперь  мне  стало
легче, и Я предложил  задавать дальнейшие вопросы.  —то Я думаю о Ѓерджессе?
‚ыл ли Я другом Њаклина? —ем Я объЯснЯю их исчезновение? ѓде они? Љаковы мои
политические взглЯды? џвлЯюсь ли Я "третьим человеком"? Ћтвечать было легко.
     Џримерно  через час  мы перешли в столовую,  где было пиво  и  шерри (к
счастью, число  гостей  сократилось).  ђепортеры  стали  относитьсЯ  ко  мне
заметно дружественнее. ‹ишь представитель "„ейли экспресс" проЯвлЯл излишнее
рвение,  и  поэтому   на  большинство   его  вопросов  Я  злорадно  отвечал:
"Љомментариев не будет!" ‚последствии Я узнал, что он в  течение одиннадцати
лет работал  над книгой  по  этому делу  и (цитирую  по  книге Ђнтони  Џерди
"Ѓерджесс и Њаклин") "в течение пЯти из них почти ничего другого не  делал",
поэтому  Я не  виню его за назойливость.  џ бы только посоветовал ему пройти
двухнедельный курс ведениЯ допроса у ‘кардона.
     “же  прошло  времЯ  моего  ленча,   когда  ушел  последний  посетитель.
‘ообщениЯ  о  пресс-конференции  в  вечерних  газетах  не  оставлЯли  желать
лучшего. ‚ызов ‹иптону был напечатан черным по белому точно теми же словами,
в каких Я его высказал. “тренние газеты, вышедшие на следующий день, в общем
подтвердили  благоприЯтное  впечатление.  Ћдин  хорошо  относившийсЯ ко  мне
репортер позвонил  и  поздравил  с  успешно  проведенной пресс-конференцией.
’еперь очередь  была за ‹иптоном. ‚  первый вечер Ѓи-би-си сообщила, что  он
присутствовал  на  заседании палаты общин, но хранил  молчание. Ќа следующий
вечер он сдалсЯ.  Ћдин парламентский репортер передал мне его точные слова и
спросил, есть ли у менЯ какие-либо комментарии. џ  попросил его  перезвонить
минут через пЯть. џ  почувствовал такое  облегчение, что  в первое мгновение
мне захотелось поздравить ‹иптона с благородным поступком, но решил, что  он
не  заслуживает  такого   доброго   отношениЯ,  и   ограничилсЯ   уклончивой
формулировкой:  "џ  думаю, что  полковник  ‹иптон  поступил  правильно.  —то
касаетсЯ менЯ, то инцидент исчерпан". ‚первые за две  недели Я  повел мать в
местный бар.
     €нцидент был действительно исчерпан  и оставалсЯ таковым в течение семи
лет.  Џресса бросила  менЯ,  как  раскаленный  кирпич. ‚  свете  последующих
событий легко обвинЯть Њакмиллана, а вместе с ним и правительство в том, что
они выдали мне  свидетельство о благонадежности. Ќо это не их вина. Ќикто из
правительства и особенно  из службы  безопасности не  хотел делать публичное
заЯвление в 1955  году. „оказательства были неубедительными.  ЌельзЯ было ни
выдвинуть против менЯ формального обвинениЯ, ни полностью менЯ оправдать. €м
пришлось,  тем не менее, открыто  высказатьсЯ  из-за шума,  поднЯтого  плохо
информированной широкой  прессой,  а  также  из-за  нелепой  ошибки  Њаркуса
‹иптона.  Ћсобую  ответственность  за  это  необычайное фиаско  несет пресса
Ѓивербрука.  €менно  она  из-за  глупой  враждебности  Ѓивербрука к  €дену и
министерству иностранных  дел начала  и продолжала всю эту историю, несмотрЯ
на грубые просчеты. Ѓыло бы интересно сравнить расходы нашей дипломатической
службы  за рубежом  с теми деньгами,  которые  "„ейли экспресс" потратила  в
поисках обрывков информации о деле Ѓерджесса-Њаклина. Ќо нет худа без добра.
џ должен благодарить Ѓивербрука за семь лет спокойной жизни и за возможность
продолжать дело, которому посвЯтил свою жизнь.
     ЌесмотрЯ на  все эти драматические  событиЯ, моЯ работа за рубежом в то
времЯ еще не закончилась. ‘ 1956 по 1963  год  Я  был  на  Ѓлижнем  ‚остоке.
‡ападнаЯ  пресса  опубликовала множество измышлений  об  этом  периоде  моей
работы, но пока Я оставлю их на совести авторов. „ело в том, что  английской
и американской спецслужбам удалось довольно точно воспроизвести картину моей
деЯтельности лишь  до  1955 года, а  о  дальнейшей моей работе  им, по  всем
данным, ничего не известно. € помогать им в этом Я не намерен. Џридет времЯ,
когда  можно  будет  написать  другую книгу и  рассказать  в  ней  о  других
событиЯх. ‚о всЯком случае, длЯ советской разведки было небезынтересно знать
о подрывной деЯтельности –ђ“ и ‘€‘ на Ѓлижнем ‚остоке.


        Џђ€‹Ћ†…Ќ€….

     €нтервью  Љима ”илби,  данное английскому писателю  и публицисту ”илипу
Ќайтли в Њоскве в Январе 1988 года.
     (‚первые опубликовано в лондонской газете  "‘анди таймс" в марте-апреле
1988 года).

        Ћ‘’Ђ‚€‰‘џ „Ћ ЌЂ‘’Ћџ™…ѓЋ ‚ђ…Њ…Ќ€ ‡ЂѓЂ„ЉЋ‰.

     "’елеграфируйте,  пожалуйста,  сможете ли приехать  в Њоскву во  второй
половине ЯнварЯ.  ”илби"  - этой телеграммой из ‘оветского ‘оюза завершилась
двадцатилетнЯЯ  переписка  между Љимом ”илби и  журналистом  ”илипом Ќайтли,
который  получил  наконец  возможность  задать  несколько  вопросов  самому,
знаменитому  разведчику послевоенного  периода,  ныне генералу ЉѓЃ. ЏубликуЯ
интервью, данное  ”илби,  Ќайтли дополнЯет его своими наблюдениЯми, стараЯсь
представить  выдающегосЯ  разведчика  как противоречивую,  но  многогранную,
чрезвычайно интересную личность.

     Љогда  в  1964  году вышла в  свет  написаннаЯ  на  базе  серии статей,
опубликованных в  газете "‘анди  таймс", моЯ книга  под названием  "”илби  -
шпион,  который  предал  поколение",  Я  направил  моему  герою   экземплЯр,
подписанный мною и моими соавторами - Ѓрюсом Џейджем и „эвидом ‹ейчем. ”илби
прислал в ответ благодарственное письмо.
     ќто положило  начало переписке, котораЯ  велась в течение двадцати лет.
Ћна прерывалась лишь однажды, когда Я привел в "‘анди таймс" выдержку из его
письма,  свидетельствующую о критическом отношении ”илби  к книге "Ђтмосфера
измены", разоблачавшей ќнтони Ѓланта. ‘ам ”илби не возражал против ссылок на
него,  хотЯ при  встрече заметил: "...…сли бы  Я  знал, что  вы  собираетесь
печатать  мои высказываниЯ, Я бы уделил немного больше вниманиЯ  стилю".  Ќо
руководители ”илби из ЉѓЃ возражали против использованиЯ его личных писем, и
наша переписка прервалась более чем на год.
     Џисьма  ”илби  написаны  в непринужденном стиле,  и  чтение  их нередко
доставлЯло удовольствие.  ‚  1979  году он пожаловалсЯ  мне,  что  перебои с
доставкой  "’аймс" лишили его  контактов  с  Ђнглией:  "Џризнаюсь, Я  ощущаю
пустоту. Њне не хватает некрологов "’аймс", забавных писем, судебной хроники
и кроссвордов  (15-20-минутнаЯ гимнастика длЯ ума за утренним чаем), а также
информации   и  обзоров  "‘анди  таймс"  и   менее   претенциозных  разделов
литературного приложениЯ "’аймс".
     Џрежде всего,  мне не  хватает новостей от лорда —элфонта о бегстве его
закадычного  друга  (шаха  €рана)  и о бедных генералах, оставленных  им  на
верную  гибель.  Ќасколько  Я  помню,  последние  сообщениЯ  о  нем  (лорде)
поступили  из  Њексики.  Ќеудивительно,  что  ‹опес  Џортильо  (в  то  времЯ
мексиканский президент) огрызнулсЯ на „жимми Љартера".
     Ћн продолжал интересоватьсЯ лордом —элфонтом, который писал длЯ "’аймс"
на военную тематику, когда газета стала поступать регулЯрно: "—то происходит
с  отделом  внутренней  жизни  газеты? …сли бы не  кроссворды и  не безумный
—элфонт,  который способен превратить наших "Ястребов" в голубей мира, Я  бы
уже отказалсЯ от газеты".
     Љазалось,  его  очень  интересовала  английскаЯ  политическаЯ  хроника,
особенно  новости  о ’этчер;  "...Љак ‚ы  себЯ  чувствуете под  властью этой
шумной  барышни из ѓрэнтхема? „а будет известно Ѓи-би-си и  другим средствам
массовой информации,  русские  не называют  ее "железной  леди".  ќто  давно
забытаЯ оплошность малоизвестного корреспондента из "Љрасной звезды".
     ‚ремЯ от  времени в его письмах встречались подробности  о том, что  он
делает в ‘оветском ‘оюзе. "‚озвратившись  после нескольких недель пребываниЯ
за границей, Я обнаружил устрашающую кипу входЯщих документов в моей папке".
‚ыражение  "за   границей"  интриговало.  €мел  ли  в   виду  ”илби   страны
социалистического блока?  €ли  бывал в других местах?  …сли  да, то где и  в
свЯзи с чем? Љогда в следующем письме он упомЯнул о "неделЯх,  проведенных в
солнечных краЯх" и о  том,  как потЯгивал виски  с  содовой и  размельченным
льдом, о месте его пребываниЯ Я, кажетсЯ, догадалсЯ.
     ‚скоре после этого Я обедал вместе с бывшим генеральным директором  ‘€‘
Њорисом Ћлдфилдом  и задал ему  эти  вопросы.  "Ќигде он  не  был, - ответил
Ћлдфилд.  - ‡нает, что мы будем читать  его письма к вам, и  хочет сыграть с
нами  злую шутку, хочет, чтобы мы бросились  искать его повсюду, растрачиваЯ
впустую наши силы и средства. Љим всегда был мастером интриги".
     „ва года  назад, узнав, что  ”илби болен,  Я направил  ему предложение,
если, конечно, это  возможно,  рассказать о  своей жизни перед телевизионной
камерой. ”илби ответил отказом, заЯвив, что не выносит телевидениЯ: "“  менЯ
снобистское отношение к тележурналистике и фотографиЯм. †ужжание камер и вид
проводов, согнувшиесЯ в три погибели,  снующие взад-вперед человечки  -  все
это нарушает торжественность происходЯщего".
     џ настаивал. Ќаписал ему из €ндии, что буду в Њоскве в начале ноЯбрЯ, и
предложил  встретитьсЯ.  Ќи ответа,  ни  встречи не последовало.  Ћднако  25
ноЯбрЯ, уже будучи в ‹ондоне, Я получил от ”илби письмо:

     "„орогой Ќайтли, ‚аше  письмо из  €ндии шло  шесть  недель,  так что  о
возможности поговорить с ‚ами за бокалом вина Я узнал слишком поздно.
     Ћднако если ‚ы еще не передумали, Я полагаю,  мы сможем встретитьсЯ длЯ
настоЯщего  разговора в не  столь отдаленном будущем. Џриглашение длЯ  ‚ас и
‚ашей жены приехать на несколько дней в Њоскву будет, вероЯтно, направлено в
виде телеграммы. Ќапоминаю, что ‚ы должны приехать без телевизионной техники
и магнитофонов. ’олько ‚аша жена, ‚ы и ‚аш блокнот - в таком порЯдке.
     Ћсталось обговорить кое-какие детали. џ очень дорожу своим уединением и
не хочу, чтобы,  открыв  на  ‚аш звонок дверь, обнаружил вместе с ‚ами  весь
журналистский корпус Њосквы.
     Љроме  того, утечка  информации о  действительной цели ‚ашей  поездки в
Њоскву поставила бы под вопрос все предприЯтие.
     Ќаконец, могу Я поблагодарить ‚ас за терпение и любезность, с  которыми
‚ы вели эту переписку?
     Ѓольшой привет и мои наилучшие пожеланиЯ ‚ашей жене. ”илби".

     Љогда пришла телеграмма  с  приглашением, Я  представил ее  в советское
посольство в ‹ондоне и быстро получил визу длЯ себЯ и длЯ жены.
     Њы прибыли  в  Њоскву  вечером 18 ЯнварЯ  и  проследовали  в  гостиницу
"Ѓелград".  Ќе прошло  и 20 минут, как зазвонил телефон. ќто  был  ”илби. Ћн
сказал,  что если мы  выйдем в холл гостиницы  минут  через  25, то  там нас
встретит его сосед.
     ‘осед оказалсЯ  крупным,  веселым человеком,  одетым в  черное  кожаное
пальто. Ћн-то и должен был сопровождать нас к ”илби.
     Џоследовала   долгаЯ  и  путанаЯ   езда  по   морозным  улицам  Њосквы,
закончившаЯсЯ  в   узкой,  обледеневшей   улочке,   из  которой,   казалось,
существовал лишь  один выход. ‚  солидном, довоенной  постройки,  жилом доме
лифт оказалсЯ архаичным.  "Љак-то вечером два генерала, которых Я принимал у
себЯ, застрЯв, просидели в нем несколько часов", - шутил позднее ”илби.
     Ћстановились  на шестом этаже перед обитой дверью.  ‚ладимир  позвонил.
ЌедолгаЯ заминка,  пока  нас изучали в  глазок, и вот  уже ”илби собственной
персоной протЯгивает  нам руку, улыбаетсЯ, представлЯет свою жену, принимает
у   нас  пальто,   каждой  клеточкой   излучаЯ   очаровательное   английское
гостеприимство.
     -  Џроходите, дорогой,  -  говорит  он,  провожаЯ  менЯ  в гостиную.  -
“страивайтесь поудобнее. —то будете пить?
     Љим ”илби живет  в роскоши.  ѓоворЯт, квартира у него одна из  лучших в
Њоскве.  Ќекогда она принадлежала высокому должностному лицу из министерства
иностранных дел.  ‚скоре после приезда ”илби  в  Њоскву это должностное лицо
переехало в новый дом, и ЉѓЃ предложил ее своему выдающемусЯ разведчику.
     -  џ сразу  ухватилсЯ  за  нее,  -  рассказывал  ”илби.  - •оть  она  и
расположена  в  центре Њосквы, но здесь так  тихо, будто ты за городом. Ћкна
смотрЯт на восток, на запад и юго-запад, так что Я целый день ловлю солнце.
     Ћн  не  сказал,  что квартира идеально  расположена и  с  точки  зрениЯ
безопасности: подъезд к дому затруднен, вход легко контролируетсЯ. ‚ списках
абонентов номер его телефона не значитсЯ, почта поступает через абонементный
Ящик на ѓлавпочтамте. Ћбычно  он забирал ее сам,  но  с тех пор как западный
репортер,  в течение двух  дней следивший  за его Ящиком, подошел к ”илби на
улице, почту длЯ него забирает жена.
     €з  большой  прихожей коридор  ведет в супружескую спальню, спальню длЯ
гостей, туалетную комнату, ванную, кухню и большую гостиную шириной почти во
всю квартиру. €з гостиной виден просторный кабинет.
     ‚  кабинете стоит письменный  стол,  секретер,  пара стульев и огромный
холодильник.  ’урецкий ковер и  шерстЯной  палас  покрывают  пол. Ќа книжных
полках, занимающих три стены,  размещена  библиотека ”илби, насчитывающаЯ 12
тысЯч томов.
     ‘пециальнаЯ секциЯ отведена  длЯ книг о шпионаже  - как документальных,
так  и  художественных.  ‘реди  документальных -  "Ћхотник за шпионами"  (по
словам ”илби, ее подарил ему ѓрэм ѓрин), "—еловек,  который  хранил секреты:
ђичард •елмс и –ђ“",  "€сториЯ  британской  секретной  службы",  "‘овершенно
секретно.  „лЯ   ограниченного  пользованиЯ",  "•ранители  лжи",  "Ђтмосфера
измены" и "ЂнтологиЯ шпионских историй".
     €з художественной  литературы на эту тему  ”илби читает Ђлана  “илъЯмса
(героем одной из его  книг ЯвлЯетсЯ сам ”илби), ‹ена ‹аптопа, „жона ‹е Љарре
и ѓрэма ѓрина (у него собраны все книги  ѓрина). …сть, несколько детективных
романов „ика ”рэнсиса.
     Ќад письменным столом  висит  большаЯ фотографиЯ  отца Љима ѓарри „жона
Ѓриджера ”илби, известного  арабиста, а под ней  в аккуратненъкой рамке  две
страницы  рукописи  ”илби-старшего,  демонстрирующие  его невероЯтно  мелкий
почерк. ‡десь же висЯт две большие, фотографии —е ѓевары.
     ‘тол  освещаетсЯ  старинной  лампой.  Ќа столе  привычные орудиЯ  труда
писателЯ -  портативнаЯ пишущаЯ машинка, стаканчик, с карандашами и ручками,
точилка  длЯ карандашей, календарь и несколько стопок бумаги, а рЯдом старые
номера "’аймс" и свежий номер "€ндепендент".
     Љабинет - это то место, где ”илби работает.
     - ‡наете, - говорит он, - со времени своего приезда Я только дважды был
на ‹убЯнке: однажды читал там лекцию, а второй раз уж и не помню, по  какому
поводу.
     ‚ гостиной стоит прекрасный обеденный стол испанской работы, подаренный
”илби  его  другом  ’омми  •эррисом,  торговцем произведениЯми  искусства  и
антиквариатом,  который  был  следователем  в Њ€-5.  ‚ комнате  стоит  также
небольшой  диван,  несколько кресел и  горка длЯ посуды, в которой выставлен
прекрасный  сервиз  английского фарфора. ‘тены  украшают  несколько  гравюр,
шкуры животных и пара старинных пистолетов.
     ”илби платит за  свою квартиру 80  рублей  в месЯц, включаЯ отопление и
электричество. Љроме того, у него есть дача  за городом, на которой он живет
летом.
     џ спросил ”илби, нет ли в его кабинете, где мы в  основном вели беседы,
подслушивающей аппаратуры. Ћн ответил:
     - Ќе имею  ни  малейшего представлениЯ, да  менЯ это и  не  интересует.
Ћднако  мне это кажетсЯ  маловероЯтным.  Ќет смысла  подслушивать,  если  вы
только  не  собираетесь  прослушивать  магнитофонные записи  или  читать  их
отпечатанными  на машинке. „лЯ  этого  потребовалось  бы огромное количество
людей.
     Њне стоило немалого  труда убедить его показать свои  награды.  “  него
есть  орден ‹енина, Љрасного  ‡намени, „ружбы народов, Ћтечественной войны I
степени, а также венгерские, болгарские и кубинские награды.
     Ћрден  ‡олотого меча (венгерский)  наиболее  эффектный  (о том,  как он
выглЯдит,  говорит  само название), но  ”илби больше всего  гордитсЯ орденом
‹енина.
     - Ћн соответствует одной из степеней ђыцарского ордена,- сказал мне он.
     ‚о  времЯ  нашей первой беседы за бокалом  вина  Я  отметил,  что ”илби
хорошо выглЯдит  длЯ своих 76 лет. џ видел фотографии, сделанные членами его
семьи два или три года назад, на которых он кажетсЯ очень больным  - излишне
полный, с  одутловатым лицом,  старше своих лет. Ќо сейчас передо мной сидел
другой человек - подтЯнутый, энергичный, искрЯщийсЯ юмором.
     - џ прекрасно себЯ чувствую, - сказал  он,  - и  это одна из причин, по
которой Я согласилсЯ с вами встретитьсЯ. •одЯт слухи, зародившиесЯ почему-то
в  Љанаде,  о  том,  что ЉѓЃ  менЯ  покинул,  что  Я  нахожусь в  стесненных
обстоЯтельствах  и  стремлюсь  вернутьсЯ в ‚еликобританию.  џ хочу, чтобы вы
сами убедились, насколько это не соответствует действительности. Ђ теперь не
начать ли нам работать?
     џ сказал, что предпочел бы отдохнуть вечером и начать работу завтра.  џ
был, видимо, прав.
     - •орошо, - согласилсЯ  ”илби и  добавил: - Њне  нравЯтсЯ люди, которые
умеют хорошо проводить времЯ.
     Љ серьезной  работе  мы приступили  на  следующий  день. €, разумеетсЯ,
сразу возникли проблемы. ‚ какой степени то, что он сообщал мне, было просто
человеческой  исповедью, а в какой  степени рассказом сотрудника, состоЯщего
на   службе  у   ЉѓЃ?  —то  из   этих  сведений  было   информацией,  а  что
дезинформацией? Џравда, ”илби всЯчески старалсЯ убедить менЯ в том, что наша
встреча не санкционирована ЉѓЃ.
     - €м  пришлось  согласитьсЯ, - сказал ”илби. - Ћни говорили, что если Я
хочу побеседовать, то почему  бы не  организовать  встречу  с ѓрэмом ѓрином.
Ћднако Я  заметил, что  ѓрин  - мой  бывший коллега по  британской секретной
службе и друг, а мне хотелось бы побеседовать с человеком нейтральным.
     Њногое из того, что  рассказал  мне  ”илби, нельзЯ  проверить,  не имеЯ
доступа к архивам ‘€‘, Њ€-5, –ђ“, ”Ѓђ  и  ЉѓЃ,  что  представлЯетсЯ в высшей
степени  маловероЯтным,  поэтому  при  чтении  необходимо  помнить о  данном
предупреждении.  Ќо  стоит  ли вообще  привлекать  внимание к  ”илби?  ‡ачем
рекламировать  человека, признавшего себЯ шпионом? Ђ  затем, что,  не  понЯв
мотивов и причин, побудивших ”илби и ему подобных встать на этот путь, мы не
извлечем никаких уроков.
     € поскольку даже длЯ такого  специалиста  по мистификациЯм,  как ”илби,
оказалось  невозможно в течение шести дней ничего не рассказать о себе,  эти
беседы позволЯют составить наиболее полный портрет представителЯ английского
истэблишмента,  изменившего  своей стране и своему  классу и оставшегосЯ  до
настоЯщего времени загадкой.

        Ћ „Ќџ•, Џђ…„…‘’‚Ћ‚Ђ‚€• €‘—…‡ЌЋ‚…Ќ€ћ.

     Њосква,  19 ЯнварЯ  1988  года. Џоловина  восьмого  вечера. Љим  ”илби,
одетый в  старые  серые  брюки, клетчатую  рубашку, светло-голубой  свитер и
комнатные  туфли,  приносит  два  хрустальных  бокала  длЯ  шампанского.  Њы
находимсЯ  в  гостиной  его просторной  квартиры, где накрыт стол. Ќа  столе
краснаЯ  и чернаЯ икра, севрюга, семга, ветчина  и шпроты,  сельдь и огурцы,
черный  и  белый  хлеб, холодный  ростбиф,  жареный  картофель  и египетские
апельсины.  ’арелки  поставлены  на  салфетки, на  которых  изображены  виды
‹ондона,  включаЯ по  иронии судьбы башни лондонского ’ауэра - традиционного
места казни государственных преступников.
     €з спиртных напитков  имелись виски "„жонни “окер",  грузинское вино  -
красное и белое - и русское шампанское. „лЯ тоста ”илби выбрал шампанское.
     - ‘егоднЯ двойной повод длЯ торжества, - сказал  он, наполнЯЯ бокалы. -
‚о-первых, вы единственный западный журналист,  которого Я пригласил к  себе
домой. ‚о-вторых, через  несколько дней исполнитсЯ 25  лет, как Я  приехал в
‘оветский ‘оюз.

     Ѓейрут,   23  ЯнварЯ  1963  года.  19   часов   30  минут.  Љим  ”илби,
корреспондент  газеты "Ћбсервер" и журнала  "ќкономист" по Ѓлижнему ‚остоку,
должен заехать  за женой  ќлеонорой,  чтобы отвезти  ее  на  прием,  который
устраивает  первый секретарь  посольства ‚еликобритании ѓлен  Ѓалфур Џол. Ќо
раздаетсЯ телефонный звонок,  и ей  сообщают,  что вначале  ”илби зайдет  на
почту и отправит телеграмму, а с ней встретитсЯ на приеме.
     ќлеонора,  котораЯ  привыкла  к  специфике журналистской работы мужа  и
знала о принадлежности ”илби к разведывательной службе ‚еликобритании, но не
подозревала о его свЯзЯх с ЉѓЃ, идет на прием одна. ”илби на приеме так и не
поЯвилсЯ. Ќа следующий день она получает письмо,  в котором  ”илби сообщает,
что  ему необходимо отправитьсЯ в  длительную поездку по репортерским делам.
†ене он оставил 2000 фунтов стерлингов наличными.
     Ћб  исчезновении  ”илби  сообщалось  удивительно мало. ’олько 29  марта
ќдвард •ит от имени министерства иностранных дел сделал заЯвление об этом. ‚
начале июнЯ британской ра