Ђлександр ‘теклЯнников. Џредназначение

Ћцените этот текст:
Ђлександр ‘теклЯнников. Џредназначение

---------------------------------------------------------------
© Copyright Ђлександр ‘теклЯнников
Email: Alexandr.Stek@paloma.spbu.ru
Home Page: http://meltingpot.fortunecity.com/peru/205/
ICQ: 19673551
Date: 1 Oct 1998
---------------------------------------------------------------
ќто рассказ о ‘еЯтеле и ‘емени.

Џредисловие.

џ описывал мир, в котором Я живу. ЃлагодарЯ этому Я прослыл ханжей,
беглецом и т. д. Ќо менЯ это мало волнует (Я не сказал, что не волнует
вообще). ќтому менЯ научила Њать. ‚озможно, это просто фантазии, подобно
"ЋNE" ђичарда Ѓаха. ‘ удовольствием признаю, что реальный мир гораздо проще
и цельнее, чем мы его видим и ощущаем, и поэтому гораздо непостижимее.
Њногие думают, что фантазировать легко; да, но труднее при этом держать в
сознании свою основную цель - реализациЯ не себЯ в этом мире, не своей
личности, могуществ и т. д., а реализациЯ Ѓожественного (в себе). ‘ие есть
цель, к которой сознательно и бессознательно движетсЯ всЯкаЯ частица
“ниверсума. Ќо чтобы постоЯнно знать, какова твоЯ цель, и видеть ее, нужно
быть весьма широким и многообъемлющим в существе своем, в чем подавлЯющее
большинство нас, людей, видит непреодолимую трудность. Њогу лишь пожелать
стремлениЯ к раскрытию своего предназначениЯ...,
ђ.S. ..., и попросить прощениЯ за бесстыднейший плагиат.

ѓлава 1. Џробуждение.

ќто был сон, обычный сон. Њне снилась девочка, живущаЯ на N-ом этаже
блочного дома на главном проспекте большого города. Ћна жила одна в
просторной комнате, окнами выходЯщей на веранду-балкон, с которой открывалсЯ
вид во двор с детской площадкой, сквером и голубЯтней. ‚ ее жизни было все,
чего она хотела..., почти все. Ћна не была особенно привлекательна: большой
выпуклый лоб, редкие волосы, полное приземистое тело, некрасивые щеки, губы,
нос; маленькие глаза, не очень выразительные, но очень чистые и бездонные до
такой степени... если, конечно, долго и внимательно смотреть в них. Ќо
обычно этого никто не замечал, что, в-общем-то, было даже и лучше: не
позавидуешь судьбе некоторых красавиц, занимающихсЯ с утра до вечера
отваживанием многочисленных женихов; так ведь можно и жизнь прошлЯпить...
„евочку звали... ну, скажем ‰у. Ћна очень любила цветы. Љаждую весну на
балконе в длинном Ящике с землей она сажала десЯть семЯн; к середине лета
распускались десЯть больших цветов, аромат которых разносилсЯ по всему
двору, а вид которых радовал взоры соседей и детей, играющих на детской
площадке. Љ осени на каждом цветке созревало по семечку, ‰у собирала их и
хранила до следующей весны: в этом была радость ЋжиданиЯ, котораЯ
превращалась в радость †изни. ‚ радость дышать и жить, просто дышать и
жить... …ще в ее детские годы эти семена привез отец с севера, с гор далеко
за полЯрным кругом, и было странно, что они так хорошо принЯлись в местном
климате. ЋбъЯснить сие можно было лишь тем, что люди называют "легкаЯ рука".
…сть такие человеки: кажетсЯ, палку в землю воткнут, она и зацветет. ‚идимо,
‰у относилась к разрЯду таких людей... Ћтец ее погиб во льдах рЯд лет назад;
и единственной памЯтью об отце были эти цветы.
Љруги мировых событий, по которым так удобно скользить, неуловимо
превращаютсЯ в спирали, возносЯщие нас от привычной гармонии настоЯщего в
неизведанные высоты, что влечет за собой разлад, ломку, крушение, как
кажетсЯ с первого взглЯда, нашего идеального порЯдка, чреватое в конечном
итоге чем-то восхитительно новым, о чем невозможно было даже помыслить...
‚стретить свою семнадцатую весну и при этом знать, что у тебЯ есть
почти все, о чем мечтаешь, сидЯ в уютной комнате за любимой книжкой - тоже
радость. € в один из солнечных мартовских дней ‰у в очередной раз вышла на
балкон с коробочкой в руках, в которой лежали десЯть семЯн, и с нежностью во
взглЯде, которую так хорошо чувствуют растениЯ, ибо она помогает им
укоренЯтьсЯ в каменистой почве, противостоЯть ветрам, укреплЯет корни, и
возносит крону. Ќевозможно быть садовником, не имеЯ этой силы во взглЯде,
дающей легкость руке и плавность движениЯм.
‰у высеЯла семена, присела на стул и долго глЯдела в колодец двора,
простор неба и робкую зелень распускающихсЯ листьев на очень старых дубах и
березах сквера. ’ишь была в существе ее; штиль мыслей и эмоций.
‹ето прошло быстро и незаметно. ‹иства на деревах запылала и
зазолотилась. Ќебо стало ниже и серьезнее, а на высохших былинках в Ящике с
землей вместо радующих глаз цветов красовались десЯть вселЯющих Ќадежду
ЋжиданиЯ семЯн.
‚ то утро ‰у встала поздно и, приведЯ себЯ в порЯдок, вышла на балкон с
коробочкой в руках, чтобы собрать семена... Ќа краю деревЯнного Ящика с
землей сидела большаЯ красиваЯ птица. ‰у ни разу не видела такой в здешних
краЯх, и неудивительно. ќти птицы гнездЯтсЯ на севере далеко за полЯрным
кругом, на высоких пиках гор. Џтица была измучена и сидела нахохлившись, а
все десЯть семЯн были съедены. ‰у долго смотрела на сухие былинки, на птицу,
а потом села на стул и тихо заплакала. ‚едь цветы были единственной памЯтью
о погибшем в море отце.
Џечаль овладела ее сердцем, и вдруг она услышала голос: "Џрости менЯ, Я
не думала, что тебе будет так горько. Ќо стечение злосчастных обстоЯтельств
было причиной моего поступка, а не желание сделать больно. ’ы видишь, Я
очень истощена; а мне еще предстоит долгий путь в южные страны. ќти растениЯ
- единственнаЯ наша пища на моей родине - в ‘еверных горах".
- Љонечно, слезами не поможешь, - отвечала ‰у, - ты менЯ тоже прости. џ
тебЯ отлично понимаю и сама бы отдала тебе семена, попроси ты их у менЯ
снова. Ќо эти цветы.., они были такие красивые. - и слезы снова потекли из
ее глаз.
- "Ќе печальсЯ. Ќити судьбы, бывает, свЯзываютсЯ самыми невероЯтными
узлами. € Я тебе говорю - надейсЯ. ‚полне возможно, что к весне тебЯ ждет
сюрприз, и твой Ящик с землей не будет пустовать."
€ птица, взмахнув крылами, улетела, оставив удивленную ‰у на балконе
блочного дома большого города.
‡има выдалась суроваЯ, заполЯрные бураны не раз за зиму совершали
набеги на город, и ‰у часто вспоминала о птице и ее словах, полных
загадочного смысла.
"Љогда-нибудь зима пройдет", - думала она, собственно не очень-то
доверЯЯ своим мыслЯм. Ќо законы природы, это законы тоже, хотЯ бывает
(правда, редко), что их можно аннулировать, если ощутить рычаг мировой мощи
и знать, куда его повернуть. Ќо длЯ этого надо быть самому без границ, а
это... о, почти невозможно!.. ‡има обессиливала с каждым днем.
‰у глЯдела в окно, был солнечный день и .., о радость, на карнизах с
теневой стороны поЯвились сосульки, а сугробы у крыльца почернели. Ћна до
вечера наблюдала неуловимое наступление весны и легла спать с радостной
тревогой в сердце. ‘ледующий день был первым весенним днем.
‰у проснулась от тихого постукиваниЯ в балконное окно и не сразу
понЯла, снитсЯ ей это, или сие происходит наЯву. ‚едь вчера была зима, а
нынче, по крайней мере в ощущениЯх, ‰у была полна сил и радости жизни, как
это бывало обычно летом. ‘олнце вовсю жарило через окно, нагрев линолеум на
полу так, что по нему было весьма приЯтно ступать босыми ногами.
‰у распахнула дверь балкона, вышла. Ќа краю Ящика с землей сидела
большаЯ птица - ее осеннЯЯ знакомаЯ.
- "‡дравствуй, ‰у. Ќадеюсь, ты не держишь зла на менЯ, и твоЯ печаль
растворилась в нежности твоего взглЯда."
- —то ты! џ рада тебЯ увидеть. ’ы длЯ менЯ сейчас первый вестник весны,
и твое поЯвление вселЯет Ќадежду.., как это раньше делали десЯть семЯн... -
‰у замолчала и, зажмурЯсь, подставила лицо солнечным лучам.
- "‰у, Я хочу подарить тебе вот это." - и птица положила на протЯнутую
ладонь ‰у большое золотистое семечко.
- "ќтот удивительный цветок из южных стран - очень редкое растение,
даже там. ‡десь же его никогда не видели, и мало кто вообще знает о его
существовании. Џтица, склевавшаЯ семЯ этого цветка, становитсЯ разумной и
способной говорить на Языках всех живых существ ‡емли. €менно это когда-то
произошло со мной. “ растениЯ этого есть много других свойств; их ты
откроешь сама; пусть это будут сюрпризы. Ћно очень прихотливо. Ќо, судЯ по
тому, как великолепно выращивала ты цветы моей северной родины, рука у тебЯ
легкаЯ и есть надежда на удачу. Џрощай, менЯ ждут сородичи. •очу лишь
пожелать... постижениЯ цели, смысла и сути †изни."
€ птица улетела...
‚ чем притЯгательность Ќового? ‚ том, что одним своим присутствием,
загадочностью своею оно обещает изменить жизнь, внести в нее закваску
неизведанного? Љаким бы ни было гармоничным старое течение существованиЯ и
как бы резко ни вламывалось, врывалось, влетало Ќовое в нашу жизнь, мы, тем
не менее, рады ему, ибо оно несет €зменение.
‰у долго думала над словами птицы. ‘емечко лежало у нее на ладони,
круглое, ощутимое своей твердостью и тЯжестью, как кусочек самородного
золота. € оно как будто обладало собственным сознанием своего бытиЯ. Ќеужели
же оно будет расти здесь, в этом Ящике, а тысЯчи людей так и не узнают о нем
и будут продолжать жить своей скучной жизнью! ђешение было принЯто.
‹ишь только сошел снег, в центре городского парка, на большом газоне
поЯвилась уютнаЯ деревЯннаЯ беседка. …е выстроили по заказу ‰у рабочие
парка, унесЯ в карманах почти все ее сбережениЯ - плату за работу. Ѓеседка
вышла на славу: легкаЯ ажурнаЯ крыша держалась на шести резных столбах,
соединенных скамьЯми длЯ сидениЯ, а землЯ под беседкой обогревалась трубами
парового отоплениЯ. ‘юда ‰у и посадила семечко, с замиранием сердца ощущаЯ
прилив совсем незнакомых доселе чувств. „омой она в этот вечер не пошла,
опасаЯсь досадных случайностей, и легла спать тут же, в беседке, благо ночи
были уже совсем теплые. ‡везды мерцали в просветах между резными столбами,
шумела листва деревьев; ‰у была в блаженстве.

‘овершаЯ утреннюю пробежку, он вдруг заметил золотистое сиЯние,
исходЯщее со стороны центрального газона парка. Ћн был любопытен от природы
и достаточно наслышан о различных аномальных ЯвлениЯх и чудесах; не
раздумываЯ, он понессЯ на свет, как мотылек на свечу. Ћн уже видел в
воображении свое имЯ на центральных полосах газет, рЯды репортеров,
кинооператоров и ведущих популЯрных телепередач. ‘ильное упругое тело было
послушно приказам мысли; стройнаЯ осанка, богатырский разворот плеч, длинные
великолепные ноги, лицо кинозвезды с греческим носом и пронзительным
уверенным взглЯдом. ‘овременный принц; миновав последний поворот, он вынессЯ
на площадку и замер перед газоном, восхищенный удивительным зрелищем: прЯмо
в беседке из земли тЯнулсЯ нежный стебель с темно-зелеными, как будто
лакированными листьЯми, а его верхушку венчал неземной красоты цветок,
испускающий золотое сиЯние; но не он привлек внимание молодого человека: на
одной из скамей беседки спала незнакомка редкой красоты.
“тонченные черты лица, плавнаЯ линиЯ густых бровей, - изЯщный изгиб;
пропорциональное тело, что привело бы в восторг специалистов от скульптора
до модельера. ќто была воплощеннаЯ богинЯ, и он, не долго думаЯ, направилсЯ
в беседку, не заметив некоего переворота реальности, происшедшего в тот
момент, когда он переступил невидимую черту.
‰у, конечно же, летала во сне. …е грудь мерно вздымалась и опускалась,
полные губы приоткрылись, полуобнажив перлы зубов; это была не дикаЯ красота
степных джейранов, не пышное богатство жизни южной богини леса, не суроваЯ
утонченность чистокровных северных гордых скандинавок - а все это вместе, но
в возвышенном полете душевного стремлениЯ, чистоты детской, но сознательной.
Ћн осторожно протЯнул ладонь, желаЯ коснутьсЯ ее плеча, разбудить,
познакомитьсЯ, пригласить в театр.., и тут же отдернул руку, не узнав в
скрюченных узловатых пальцах с длинными грЯзными ногтЯми, покрытых темной
сморщенной кожей, как пергаментом, своих холеных ладоней. Џаникую, кинулсЯ
осматривать себЯ: спортивный костюм висел мешком на приземистом горбатом
теле, как минимум на пЯть размеров больше требуемого. Љривые ноги гнома,
длинные обезьЯньи руки. Ћн выхватил из кармана зеркальце, уставилсЯ в
незнакомое отражение носатого нахмуренного карлика со злобным взглЯдом
блестЯщих глаз подлеца. ‘транно знакомо было это лицо; из зеркала на него
смотрел он сам, без масок и обманчивых внешних прикрас. ‘ глухим вскриком он
выскочил из беседки и принЯлсЯ ощупывать свое тело: все было как всегда,
костюм был впору, а из зеркальца снова глЯдело красивое лицо молодого
человека - девичьей сухоты. Ћн обернулсЯ: незнакомка пошевелилась во сне и
повернула голову; локон каштановых волос откинулсЯ в сторону, обнажив
розовое ухо и висок с пульсирующей жилкой. Ћн снова тихо вошел в беседку.
‘портивные брюки медленно наползли на кроссовки, а руки свесились ниже
колен, коснувшись страшными скрюченными пальцами лодыжек. Ќе раздумываЯ он
кинулсЯ из беседки и скрылсЯ в утреннем сумраке, ни разу не оглЯнувшись, а
чудесный цветок тихо покачивалсЯ на ветру, и было ощущение, будто удрученно
качает головой сама Ђврора, что, низойдЯ в свете, нашла детей своих
погруженными во тьму и грЯзь, однако с гримасами удовлетворениЯ и похоти на
масках лиц.

Ћн возвращалсЯ домой короткой дорогой через парк, пошатываЯсь и глЯдЯ в
землю тоскливым взором несостоЯвшегосЯ разоблачителЯ. Ѓолело все тело,
кружилась голова от тройной дозы и громкой музыки, всю ночь долбившей
потерЯвшие чувствительность перепонки. Ќо ноги знали дорогу, по которой уже
не раз без ведома хозЯина на автопилоте доносили домой отупевшее тело.
"Љогда-нибудь все это кончитсЯ, - думал он в скорби, - мир
саморазрушаетсЯ, и не нам искать причину, и тем более, лекарство, что
принесло бы облегчение. ‚едь требуетсЯ не это самое облегчение, но
изменение, и радикальное. Ђ мы даже на полумеры не способны, даже на то,
чтобы понЯть в конце концов, кто мы есть. „а на что мы вообще способны,
кроме как не на собственное уничтожение! „а и это проблематично в конечном
счете, ведь..." Ћн наткнулсЯ на беседку, которой здесь раньше не было, это
он знал точно. €зваЯно было, черт побери, со вкусом, в красоте он
разбиралсЯ. ЋбойдЯ вокруг беседки, он замер вдруг от волшебного зрелища и
стал соображать, от кого же идет сиЯние: то ли от необычайнейшего цветка,
каких он никогда не встречал, то ли от прекраснейшей феи-хранительницы,
почившей на скамье рЯдом со своим благоухающим сокровищем. Ћн привык брать
то, что дают, и шагнул в беседку, не особенно задумываЯсь о том, что же он
скажет ей, когда разбудит, и достоин ли он вообще брать то, что не в силах
был не только унести, но хотЯ бы объЯть и осмыслить...
…го не стало. Ќа земле рЯдом с цветком копошилась безвольнаЯ сераЯ в
красную крапинку медуза, по форме отдаленно напоминающаЯ человека. ‘ трудом
приподнЯв грузную плоть, она с пыхтением вывалилась из беседки, и вот он,
вконец протрезвев, испуганно ощупывает свое тело, как человек, потерЯвший
бумажник. “достоверившись в сохранности себЯ, он бросил взглЯд в беседку,
вздохнул и, чуть помедлив, снова шагнул внутрь... ‘итуациЯ повторилась.
Ћн потер виски, сел на газон и закурил, задумчиво глЯдЯ в никуда. Џотом
вдруг взЯл сигарету в пальцы, повертел и, скомкав, бросил на землю, за ней
полетела пачка с оставшимисЯ десЯтью, зажигалка, пакет с загадочной травЯной
смесью. Ћн говорил с собой: "‘кажи, когда ты стал тем, чем только что был
сейчас там, внутри. Ќа этом пути самоуничтожениЯ, лени и безалаберности ты
не найдешь себЯ; лишь потерЯешь то, что имел. ‚от, пожалуйста, тебе только
что показали, кто ты есть на самом деле..." Ћн долго глЯдел вдаль,
перекатываЯ шары мыслей, но затем, рывком встав, закончил тЯгостный бильЯрд
и скрылсЯ за поворотом, изредка оглЯдываЯсь и посмеиваЯсь над игрой случаЯ и
своей незадачливостью. ‚етер играл тишину, шурша прошлогодними листьЯми.

‘аах никогда не мечтал о том, что не ЯвлЯлось его сутью. Џоэтому
свободное времЯ свое проводил, воплощаЯ мечты: иногда на бумаге, иногда
прЯмо в жизни. —асто не выходило, бывали срывы, и судьба не раз пребольно
щелкала по лбу. Ќо он не считал это крушением надежд, а лишь недостаточной
подготовленностью определенных элементов существа, что и было, как он думал,
причиной неудачи очередного шага. Ћн не считал себЯ красавцем и знал, что
другие тоже так не думают, созерцаЯ худого низкорослого сутулого парнЯ с
длинными руками, узкими плечами и неподвижностью в бескрайних озерах
"пробитых" глаз, в глубине которых, если долго в них смотреть, поЯвлЯлась
вдруг страшнаЯ напрЯженность, почти крик, бьющий через расширенные зрачки в
неистовстве зверЯ и неподвижности камнЯ. Џри беглом общении это не было
заметным, но при эксцессах сиЯ амальгама бешенства и неподвижности во
взглЯде выводила оппонентов из себЯ, и он часто бывал сбит с ног
неожиданными ударами тех, кому был не по нутру его отрешенный взор. Ћн умел
подниматьсЯ и идти дальше... ‚ыйдЯ на центральный газон, он остановилсЯ, и
брови его поползли вверх, а сердце преисполнилось восхищениЯ. ‚озможно,
впервые в жизни он созерцал три настолько совершенные вещи сразу, вместе:
беседка, цветок и феЯ. €ли, может быть, они дополнЯли друг друга, создаваЯ
законченность пейзажа, до такой степени..? ‚озникала мысль о триединстве. Ћн
неподвижно стоЯл и впитывал красоту вместе с золотистым сиЯнием неведомого
цветка, и был он так счастлив в тот момент, что, ей-богу, Я сам позавидовал
ему!.. “же всходило солнце, чьи лучи, смешавшись со свечением чудного
венчика, превращались в волны душевного тепла, столь ощутимого почти
физически, что, будь вокруг снег, он бы мигом растаЯл... Ќу что ж ты стоишь!
€ди! ‚ самом деле, Я не властен писать то, что хочу, все зависит от тебЯ,
друг! ‚ойди в беседку, преобразись, возьми ее за руку, влейтесь в мир парой,
какой не знали с начала времен; и люди снова поверЯт в то, что боги нисходЯт
на землю! ‚оссиЯйте, правьте, творите добро и свет, множьте сынов и дочерей
солнца, реабилитируйте свЯтаЯ свЯтых семьи! Ћ, золотой век, ты так близок в
этот момент, но... что это? Људа? ‘аах медленно повернулсЯ и пошел прЯмо, не
разбираЯ дороги, дальше, как можно дальше от этого места, прочь из города,
из материка, из этого мира, из вселенной того, что встречаетсЯ длЯ того,
чтобы расставатьсЯ. Ћ, дурачок, но ведь оно расстаетсЯ, чтобы встречатьсЯ!
- џ не достоин!
- —ушь! ‚ернись, это говорю тебе Я! …сли не ты, ‘аах, то никто!
- ‡начит, никто... Џока никто. Њожет быть, позже...
- ?!! ?!!
- Ќе отчаивайсЯ, но Я не могу. џ чувствую, что сейчас должно быть
сделано не это. Ђ это будет... шагом назад.
- ’ы бредишь, ‘аах..! Ћ, горе мне! Џочему Я должен описывать
человеческую глупость! "... недостоин", где ты набралсЯ таких слов, черт бы
тебЯ побрал! џ не собираюсь писать об этом!.. џ бросаю перо! Ќе буду!
‘аах улыбнулсЯ; не оглЯдываЯсь, он удалЯлсЯ от беседки все дальше... Ќа
сердце было тЯжело, как перед свершением нелегкого, но правильного шага,
последствиЯ которого еще неЯсны.
- Џоследний раз повторЯю, остановись! €наче Я закончу рассказ и не буду
дальше писать!
- ЏридетсЯ писать. ќто ведь от тебЯ не зависит.., так же, как не
зависит от менЯ мой выбор, в любом случае Я сделаю то, что должно сделать...
„аже через кровь, печаль и тоску.
€ он ускорил шаги, а потом побежал навстречу ветру, чтобы никто не
видел, как он плачет... ‚стречный ветер быстро высушил слезы.

ѓлава 2. Ѓольшой бунт.

‘аах видел цель и ничего более. ’ак иногда бывает, и трепещешь осиновым
листом, и мечешьсЯ испуганной снежинкой в мировой вьюге катаклизмов, и так
ничтожен и мал: чуть теплее - растаешь, чуть ветер дунет -(разлетишьсЯ в
пыль, и мимолетное дыхание космического прохожего превратит тебЯ в каплю
испарЯющейсЯ на глазах жидкости, и единственнаЯ твоЯ сила - во вторичном
возрождении, многократном и... бесполезном? ‚се может быть, лицом к лицу не
увидать... ‘аах знал вторую свою силу, второй путь - его несла Њать.
Љогда-то, века назад, произошел некий скачок сознаниЯ, переворот, и ‘аах,
будучи снежинкой, стал вьюгой, рождающей снежинку; будучи снежинкой и
вьюгой, стал ветром, рождающим вьюгу; будучи снежинкой, вьюгой и ветром,
стал миром, вмещающим и вращающим ветер..; о, став снежинкой, вьюгой, ветром
и миром - Њатерью, рождающей и вращающей миры. Ќет-нет, такое не происходит
сразу и навсегда; нет, лишь постепенно, молниеносно, вечно, но в вечности
своей почти неподвижно. € поэтому он осталсЯ ‘аахом, плюс к этому еще
кое-чем.
Џервое времЯ он не мог сделать и шагу, ощущаЯ, что каждое его движение
сотрЯсает миры далекие, как звезды, но близкие, как собственный локоть. Ћн
лежал в постели тЯжело дыша, натЯнутый, как центр бесконечной паутины,
разрываемый этой громадной цельностью собственной бескрайности. Ћдин врач,
сокрушаЯсь, говорил, что у него астма, другой пичкал его успокоительными
средствами, соседка-знахарка лечила его от порчи и сглаза. Ћн, насколько это
было возможно, не обращал вниманиЯ на действиЯ окружающих, ожидаЯ перехода в
другое состоЯние, понЯтиЯ не имеЯ, что за процесс происходил в нем, но, тем
не менее, сознаваЯ каждое движение внутри своей необъЯтности и причины этих
изменений.
‚озникал гул, далекий, как зов предков из-под седых напластований
времени, и тело его трЯсло в лихорадке. Ћн проходил через смутные образы
непонЯтных, загадочных событий, летел черными пустотами бессознательности,
пробиваЯ покровы того, что позже, уже научившись думать и называть,
определЯл как ложь. Њелькали звездочки в этой пустоте. ‚ременами он
проносилсЯ мимо центра непонЯтной плотности, интенсивности, чуждой всей этой
пустой черноте. € в нем на миг пробуждалось что-то, отзывающеесЯ на эту
интенсивность нежностью и навеки забытой радостью. Ћдна минута этого могла
напитать мощью на целую вечность любых полетов, ожиданий и мертвенных,
непонЯтных погружений. € он почти угадывал свою истинную природу, природу
любви и радости, отдающей себЯ пустоте недвижной, отрицающей и тоскливой,
где может быть тоже затерЯлсЯ снежинкой какой-нибудь ’от; и эта радость даст
ему сил открыть свою бескрайнюю силу, действующую не неистовостью, но
мгновенным перемещением, незаметным, о!, бесконечно нежным и, о!,
могущественным в такой степени, что само понЯтие могущества становитсЯ
бессмысленным, о!
€ вот, вспышка, световой выброс; их протащило корежистыми извивами и
швырнуло на горное плато под красным небом. Џод красным небом они были
ничтожно малы. Џод красным небом. Ќебо это дышало тем, что одинаково у всех
неб, какого бы цвета и свойства они ни были. € это стало первым, что они
увидели - красное небо.
“же потом, тЯжело дыша и перевернувшись на живот, ‘теах разглЯдел
горЯчий кварцевый песок, уходЯщую вдаль равнину, миражи на горизонте.
‚ероЯтно, если бы сначала они увидели это, а не красное небо, у них было бы
меньше энтузиазма.
‚зЯвшись за руки, они с ’аро, увЯзаЯ в песке, шли вперед; временами
’аро бросал искристый, улыбчивый взглЯд, полный жизни и неистовости, на
‘теаха и говорил:
- ‚от, здорово! Њы построим город хрусталЯ и поселим в нем эти
гигантские миражи, - ’аро показывал рукой на горизонт, - это будет красиво,
‘теах!
€ ‘теах верил каждому слову, ибо еще не умел ничего другого; а ’аро все
говорил, фантазировал, ибо тоже еще не умел ничего другого... Ћни построили
город хрусталЯ. ЏроходЯ изгибами анфилад, можно было ограничиватьсЯ до тех
пор, пока не попадал в изнанку сути, и тогда уж берегись, ибо кровожадные
Ћраты и •аетсы набрасывались и грозили превратить тебЯ в пыль, втоптать ее в
небо и, довольные, унестись в поисках новых жертв...
‘теах заканчивал "Љнигу героев", ’аро достраивал очередной надмирный
комплекс, сгущаЯ стремлениЯ и порывы в импульсы созиданиЯ и кладЯ их
готовыми кирпичами в проемы пространств. Љипела работа, все новые проЯвлениЯ
использовались ’аро как субстрат форм, и он углублЯлсЯ все ниже, вскрываЯ
новые пласты того, что было до времен, но которые были созданы неизвестной
древней силой, о которой они как-то узнали, что она называлась ‚рагом и не
была в сути вещей, а следовательно не могла быть до времени...
’аро пришел к ‘теаху, весело сверкнул взглЯдом и молвил:
- Џошли! џма столь глубока, столь бездонна!.. ќто интересно до боли в
глазах.
‘теах оторвалсЯ от "Љниги героев", выпрЯмилсЯ, положил кисть и,
выбросив вверх очередное облако стремлений и порывов, опустилсЯ на дно
зрачков ’аро:
- џ пишу это, - и указал на подымающеесЯ и рассеивающеесЯ облако, - мир
сей полнитсЯ и начинЯетсЯ тем, что Я перевожу отсюда, - и положил ладонь на
центр груди, - книга ведь еще не готова, ’аро.
’от вынырнул из бесконечности друга, отвел взглЯд от его сердца,
рассыпал золотой песок самобытности, того, что он есть, по ветру:
- џ тот, кто Я есть. - ("пока" - возникло в нем.) - € тот, кто научил
менЯ отличать себЯ от другого, ска...-
- ...нас никто этому не учил. - перебил ‘теах. - ќто ведь часть
возможности, из множества которых мы состоим, но никто не заставлЯет тебЯ
строить из себЯ темницу.
- Ђ существует это... - € ’аро покрылсЯ панцирем, душным и
непрозрачным. - ‚идишь менЯ? Ђ, Я тоже тебЯ не вижу. ‡дорово?!
- ‡ачем это? - ‘теах впервые видел то, чем он не был.
- ’ак легче копать вглубь, ничто не мешает... Ќу, так ты идешь? Ќет
ничего интереснее, как стоЯть на краю пропасти, ведущей в Яростную
неизвестность, о, там молнии и шквалы, сносЯщие мириады форм и превращающие
их в пыль, но Я, Ћрат, там всесилен.
- ’ы ’аро!
- Џричем здесь верность ?
- ’ы ’а-... џ не знаю... ‚ещь сужаетсЯ... ‚озможно... ‚озможно все...
- Џошли!
Ћни неслись по коридорам, из всех щелей дуло, искрилсЯ купол в
необозримой вышине, было свежо, прохладно, тепло и одинаково повсюду.
- Ћ, вот это да! - ‘теах задержалсЯ у одного из изгибов.
- Џошли, - потЯнул его ’аро, - это слишком мЯгко и уступчиво, Я устал,
когда доделывал этот угол.
- Ќо здесь прЯмо-таки присутствует Ћна... ‡наешь, вероЯтно, Я сейчас
войду к Ќей, погоди минуту.
- Ћна ведь так далеко! - ’аро не отпускал руку ‘теаха, он впервые
осознал, какие они разные, и не понимал стремлений друга, а тот изумленно
вскинул брови, затем рассмеЯлсЯ:
- „алеко?! “дачнаЯ шутка! Ќеужели твое сердце так далеко от тебЯ? џ в
восторге!
‘теах ушел вглубь и вверх, оставив ’аро держать его за руку; он
погружалсЯ в …е снежную радость:
- Њать, это ненадолго, сиЯ €гра менЯ привлекает. џ вернусь скоро.
Ћн оказалсЯ в бескрайних объЯтиЯх и блаженно закрыл глаза, пребываЯ
маленькой запЯтой на коленЯх той.
- „итЯ мое, у менЯ есть длЯ тебЯ кое-что. ‘кромный подарок... €ди, но
возьми это. - и ‘теах почувствовал, что стал больше.
- —то это, Њать?
- ќто Ѓезмолвие, в положенный срок оно откроет тебе свои сюрпризы и
возможности и..., если вдруг на пути твоем встанут преграды, оно будет
верным мечом, инструментом, помощником. € вот это...
- Ђ это что?
- ‹юбовь. ќто сила, свЯзующаЯ то, к чему ты стремишьсЯ, с тем, что ты
есть и чем ты не ЯвлЯешьсЯ, но станешь в будущем. …сли ты вдруг забудешь
дорогу ко Њне, свет ее приведет тебЯ в обитель моей солнечной страны.
‘теах засмеЯлсЯ:
- Љакую дорогу, ты ближе ко мне , чем Я сам! € снежной страны Я не
знаю. € солнечной тоже.
- …сть много вещей, которых ты не знаешь, гораздо больше, чем можно
представить. € вспомни, что сказал тебе ’аро только что...
‘теах задумалсЯ:
- Ћ, да, он сказал, что Њать далеко. Ќо ведь он пошутил... ‚о всЯком
случае, у менЯ есть длЯ него сюрпризы, два дара Њатери, Я поделюсь с ним.
- „итЯ мое, когда бы ты не встретил менЯ, ты тотчас узнаешь свою Њать.
’ы нежен и хрупок. Ќо ты пройдешь... џ буду там, внизу; приду, когда
наступит времЯ. € мы кое-что сделаем вместе.
- ‚ремЯ чего? - ‘теах слушал, почти не понимаЯ, но завораживала
загадочнаЯ прозорливаЯ реальность сказанного.
- ‚ремЯ готовности “ниверсума к вхождению в вечность. ќто будет,
конечно, непостижимаЯ и величайшаЯ реализациЯ длЯ вас, многочисленных,
вспомнивших и забывших, умерших и родившихсЯ, уносЯщихсЯ в светлые дали
розовыми чайками* и погруженных в смуту однодневной рутины. Љаждый из вас
станет Њною. ќто игра, вы будете великолепно обескуражены и растерЯны, узнав
после миллионнолетнего бессознательного сна, кто вы есть в сути. Ќо игра
лишь начинаетсЯ, беги, тебЯ ждет ’аро. Ћн ведь, не знаЯ того, играет по моим
правилам и движим мною же...

---------------------------------------------------------------
* Љогда ‰у прочитала эту фразу, она засмеЯлась: "Ђ почему розовыми
чайками, а не серыми пеликанами? - ‰у, не валЯй дурака! - Ќет, ну правда,
почему? ‘ерыми пеликанами... Ћй, как смешно..."
---------------------------------------------------------------

‘теах почувствовал в своей холодной руке ладонь ’аро, ответил на его
рукопожатие, и они понеслись в центр схождениЯ коридорных извивов,
застывших, как гигантские змеи, мощной и гармоничной композицией
созидательного искусства, уходЯщей в бесконечность вечно новой живой
конструкцией. ‚двоем они остановились на краю бездны, устремив солнечные
взглЯды в непроглЯдную черноту там, внизу, где Яростные энергии обрушивались
друг на друга, порождаЯ недолговечные формы, изменЯющие космический масштаб;
и возникали новые закономерности, разрушающие эти же формы, на смену которым
возникали другие, ограниченные и непонЯтные, существующие лишь благодарЯ
непрерывной смене бесчисленных поколений; времЯ здесь стало, неизвестно
почему, врагом, разрушителем, Љала, неумолимым палачом сущего, хотЯ они Ясно
видели его бескрайнюю лучащуюсЯ суть; это было непостижимо; кипел вселенский
котел, это было дно... ’аро оказалсЯ прав, это было интересно; захватывало
дух в предвкушении новых приключений, открытий неизведанных возможностей,
миров и свойств.
Ћни переглЯнулись, звонко восторженно засмеЯлись и шагнули в
неизвестность, успев услышать, как бездна ответила на их чистый смех
дьЯвольским хохотом, выплеснувшимсЯ дегтЯрной волной из непостижимого
колодца и гулким эхом прокатившимсЯ по пустым анфиладам, и чувствуЯ, что
покрываютсЯ толстыми, тесными, душными панцирЯми; в головокружительном
полете или, скорее, падении они забыли себЯ, чтобы вспомнить спустЯ вечность
и став бесконечно более обширными. Ќо сие было еще далеко впереди...

x x x

‚се в ‘теархе ныло болью нескончаемой, нестерпимой, непонЯтной. Ћн
металсЯ в полусне, полураспаде собственного существа, и был бескрайним серым
хоботом, в бесконечных изгибах своих давно потерЯвшим и начало, и конец, и
середину себЯ. ‘теарх медленно разворачивал кольца не имеющего пределов
тела, распутывал узлы, невероЯтно запутанные и стЯнутые в тугие серые
нагромождениЯ, уходЯщие в беспредельные просторы того, о чем он мог сказать:
"ќто Я". ‘теарх как бы пыталсЯ воссоздать свою первоначальную божественную
простоту, очевидно, безрезультатно. € болело везде, чем он был, вращаЯсь
среди звезд - прообразов бушующих Ядерных светил - , но болело как-то не
так; и эта боль возникала от невозможности вернутьсЯ к исходному состоЯнию,
в котором ‘теарх пребывал до рокового таинственного толчка, давшего вращение
всему, чем он был (был он всем); толчка, безвозвратно нарушившего гармонию
его стабильного бытиЯ, но возникшего где-то вне пределов ‘теарха, и это было
непостижимо, так как ничто не могло быть вне его. Ћн перестал знать,
пребывать, существовать и превратилсЯ из неподвижности в процесс, из бытиЯ в
становление, из знаниЯ в разделение, из любви в поглощение, о!.. €... он
вспомнил золотой голос ’ой: свои солнечные глаза, песчаное плато, города
хрусталЯ, предназначение ‚селенной (о, безнаказанно ли?);.. и тут же
перестал быть, став точкой, началом. ќто была тоска, горечь, снова боль;
начало, нет ничего... € ценой величайшего напрЯжениЯ точка создает в себе
непреодолимую, чудовищную жажду расширениЯ и... ‚зрыв, возникновение
пространства, времени, материи и (о!, облегчение-то какое!) незнакомого
нечто, от чего можно оттолкнутьсЯ в развертывании того, чем он был. Ћн
напрЯгсЯ, породил изначальное вращение и потерЯл осознание себЯ.

ѓлава 3. Њаленький ‘терх.

Ќеподвижное вращение мира феноменов; пока еще, по прошествии миллиарда
земных лет, ‘терх не осознавал его. ‚оистину, он был сыном своего отца и
своей матери и достойным братом, как старшего, так и младшего. Џервый
заканчивал аспирантуру, готовилсЯ к защите кандидатской и был весьма
социально перспективен, умен и практичен, намереваЯсь сделать себе имЯ в
фармацевтике, в чем младший брат никак не видел смысла жизни и деЯтельности.
Њаленький буЯн, он был заводилой всех беспорЯдков в школе, равно как и дома,
где он бывал столь редко, что спокойствие жилища в-общем-то не нарушалось, и
все знали, что, если он и поЯвитсЯ, то запретсЯ в своей комнате, в лучшем
случае бренча там на стЯнутой с какого-то концерта электрогитаре; или, лежа
на диване, потЯгиваЯ пиво, будет строить планы относительно созданиЯ нового
музыкального коллектива на смену распавшемусЯ; и дома он не очень досаждал.
‘терх был средним. ЃратьЯ не утруждали себЯ общением друг с другом, а
родители попытками чему-нибудь научить сыновей, а тем более ‘терха, которого
в семье считали серым неудачником, "так себе", "средней личностью". € Ярких
эпизодов в его жизни было немного, хотЯ ‘терх твердо верил в то, что рожден
он был не зрЯ. Ћ, эта вера часто представлЯлась ему чем-то бессмысленным, не
имеющим никакого основаниЯ пребывать в нем; ведь все его предполагаемое
будущее было столь далеко от радужных перспектив старшего и дерзких,
заманчивых, разрушительных планов младшего, столь непонЯтным, серым,
туманным и безрадостным, что это часто приводило его в отчаЯние, и он
страстно желал иметь хоть каплю той жизненной неистовости, котораЯ
переполнЯла его братьев, его умного, но донельзЯ невыдержанного отца и его
добрую, любЯщую, но слишком развЯзную и подверженную всем порокам и дурным
привычкам мать, что не мешало ей, однако, быть образцовым директором
автотранспортного предприЯтиЯ. Ћн считал себЯ слабым и неспособным, но,
видимо, кто-то (или —то-то) лучше его знал, что такое сила и к чему
предназначалсЯ сей человеческий инструмент.
Ќет, свет не снизошел на ‘терха, не посетило его ни величайшее
озарение, ни интуитивное откровение, ни глубочайшее видение тайн мирозданиЯ.
Џросто однажды он понЯл, что он - не он. ќто взволновало его, но... тому
‘терху это было, как всегда, до лампочки. € медленно происходило
распределение всего на круги своЯ, и каждаЯ вещь, как бы то ни было, в любом
случае входила в свою маленькую вечность, где радость и краски, каких еще
нет, а лишь грЯдут, и свет, и любовь, и то, чего нет и найти невозможно, но
что приходит, когда все выскальзывает из ваших рук, и вы тет-а-тет сначала с
пустотой, а затем с тем, что правит €грой и одно во всех и всЯ, а затем...
Ћ, далее смыкаю уста, ибо эта вещь столь же проста, сколь непостижима.

x x x

‚зглЯд изнутри, со дна черных зрачков, видение "над", со стороны, в
полном отрешении; рука весело, игриво, не поспеваЯ за карандашом несет
свЯтой (длЯ менЯ) бред (длЯ других), и тот, кого изображаю, так или иначе
найдет приют во мне, в мире менЯ... Ќу, как еще сказать?.. ‚елика роль
восставшего поперек закона, и во все времена такие (редкие) особы (весьма
распространенными) особЯми либо не замечались, либо уничтожались. —асть
игры? ’о, что вопрошает, в любом случае не вместит этого... Љак ’ы считаешь
должным быть, так и будет. €зменить лишь отношение. ‡атем полнаЯ отдача. €
далее будет видно, все Яснее, как становитсЯ все Яснее видна дальнЯЯ
перспектива по мере восхождениЯ на холм.

Џроникновение.

Њаленький ‘терх стал странником. ќто решение возникло спонтанно. Ћно не
зрело в прошлом и ничего не обещало в будущем. ‹ишь некое желание
неизведанного в груди и стремление идти-идти-идти в ногах ЯвлЯлись стимулами
этого решениЯ. “душающие заботы, невыносимые разговоры и весь багаж масок
был оставлен ненужной серой грудой на полу его комнаты, лунный свет тихо
подбиралсЯ к этой груде, печально улыбаЯсь ее обреченности. ‡аботы суетились
по мере приближениЯ лунного света все больше, все напрЯженнее, забираЯсь
вглубь кучи, боЯсь, что он высветит их ненужность и иллюзорность; они
испуганно перешептывались, хватаЯсь и прЯчась друг за друга. ђазговоры вели
напыщенные речи о своей нужности, научности и, вообще, необходимости в
обыденной жизни, не подозреваЯ, что через пару минут будут аннулированы в
своей поверхностной важности потусторонностью белесого блика. Њаски
испуганно корчились, чувствуЯ, что на этот раз им никого не удастсЯ обмануть
фальшивыми гримасами и резиновыми улыбками. ‚сЯ куча этого хлама, оставшаЯсЯ
без хозЯина, тихо трепетала, медленно засыпаЯ, уходЯ в царство дЯди Њорфи, -
может быть единственное место, где они могли бы вдруг обрести свою
реальность.
Ђ ‘терх бесшумно пронессЯ сквозь пригород, низводЯ великолепие красы
оливками глаз прЯмо в гущу своего искрЯщегосЯ существа. ‚еликолепием была
луна, несущаЯсЯ вровень со ‘терхом где-то там, за тучами; ее смутный лик,
прозрачной бледностью своею тревоживший сны детей, плохо укрытых одеЯлами от
этого проникающего голубого света, этот лик заглЯдывал в глаза ‘терха, не
находЯ там чего-то, тревожась; и он сам, переставаЯ быть ‘терхом, не находил
себЯ в глубине блестЯщих глаз, где лишь ветер, восторг, и... смутный страх
бились в тревожно-лихорадочном... оцепененьи (да, лишь луна может так
примирЯть противоположности). ‚еликолепием было живое молчание полЯ,
обнимающее ‘терха серебрЯными объЯтиЯми, безмолвным гулом заставлЯющее
сознание переместитьсЯ из мира домов и машин в мир фантазии и сказок... или?
ђеальности?.. "Ќу нет, все это игра воображениЯ!" - стерховы мозги доставали
его своей практичностью. - "Ќу чтож, молодой человек. Ћдним экзотическим
бездельником больше. ‹адно-ладно, бегите. Ќо не промочите ноги..."
Љак-то незаметно пронеслась граница пригорода и полЯ, где урбанизациЯ,
терпЯ потери, вынуждена была отступить перед натиском архаичного
материнского полевого спокойствиЯ. Ќоги успокоились и дали телу отдых и
возможность обрести монолитное созерцание вечно новой ночи. ‘терх осторожно
ступал по траве, чувствуЯ холодок от пропитавшей обувь и добравшейсЯ до кожи
ног росы. Ћн вздрогнул: неЯснаЯ тень маЯчила справа, метрах в двадцати,
выделЯЯсь застывшим пЯтном или... замершим, готовым к прыжку "нечто". ‘терх
с усилием расслабилсЯ и отогнал неприЯтную дрожь в теле, ушедшую через ноги
в землю. Џодошел ближе. ќто был сруб колодца, стоЯвший посреди луга, как
знак человеческой власти, а проще, как признак пастбища. Ћн предназначалсЯ,
чтобы поить в знойный день коров и лошадей. ‘терх прошел мимо. Ћн задумалсЯ
о природе ночных страхов, делающих из человека пугливого зайца, боЯщегосЯ
собственной тени, оживленной лунным светом, и шума собственных шагов в
загадочной тишине. ‚от и сейчас он ощущал этот эффект: шорох его шагов как
бы раздваивалсЯ и возникало ощущение, что за ним след в след кто-то шагает.
‘терх знал, что, если оглЯнетсЯ, то увидит лишь простор полЯ с кромкой леса
вдали, но он не оглЯдывалсЯ, а шел, наслаждаЯсь восторгом подкатывавшего к
горлу детского страха, заставлЯющего детей всех времен и народов искать
спасениЯ под одеЯлом. ќффект двойных шагов за спиной все усиливалсЯ, что
было следствием приближениЯ к периферии леса. ‘терх пожалел, что он был
один, и не с кем поделитьсЯ переполнЯвшими его чувствами.
...Ќегромкий кашель за спиной заставил его ноги стать ватными, а голову
пустой и звенЯщей от отсутствиЯ каких бы то ни было мыслей, кроме одного
безмолвно вопЯщего страха, острого желаниЯ оказатьсЯ как можно дальше
отсюда, с головой под одеЯлом, с заткнутыми ушами, зажмуренными глазами и
захлебнувшейсЯ во вдохе грудью. ‚ремЯ тЯгуче загустело. Ћн с усилием
обернулсЯ, пытаЯсь сглотнуть ком в горле, и увидел перед собой фигуру
человека в шлЯпе, в плаще и с посохом:
- ‚ы успокойтесь. ‚ы очень чувствительны, Я знаю. Љак и каждый из нас.
- голос незнакомца был хрипл, но просторен, напоен ветрами и ромашковым
ароматом. - ‚ конце концов, раз уж вы видите менЯ, значит ваше решение стать
странником необратимо". - человек в шлЯпе оглЯдел ‘терха - „а, порЯдочную
кучу хлама, должно быть, оставили вы дома, раз так летите. ЏрЯмо, как
бумажный змей. “ вас выросли крыльЯ? - человек засмеЯлсЯ звучно и широко,
затем обернулсЯ по сторонам:
- ‹адно, мое дело сделано, начало положено; до следующей встречи!"
Ћн развернулсЯ и быстро зашагал, непостижимо исчезаЯ в пространстве
далей, растворЯЯсь в просторе того, что было настоЯщим: полЯ, леса, неба,
луны.
‘терх медленно оттаивал. Џервым начал работать ум, наводнив
полупарализованный страхом, но уже начинающий подавать признаки жизни мозг
потоком мыслей и предположений, устроивших в голове дикую плЯску, пока ‘терх
ударом воли не заставил их вести себЯ потише. ‘пазмы в горле, груди и животе
прошли, затем спокойствие спустилось в ноги, заставив их подогнутьсЯ и
вытЯнутьсЯ на траве без сил, вопиЯ о, хотЯ бы, минутном отдыхе. ‘терх
сознавал, что вырос он в аристократической семье "злобствующих"
материалистов. —то некоторые вещи он, как и его родители, скорее приписал бы
галлюцинациЯм и бреду, чем видимой реальности; но это были смутные, к тому
же уже всем известные и скучные доводы, да и ко всему же... ‘терх встал,
подошел к месту, где стоЯл незнакомец, вглЯделсЯ: трава была примЯта, Ясно
виднелись две Ямки следов от "от чьих-то" ног, а в росистой серебристой
траве - темнаЯ дорожка, ведущаЯ к (‘терх вскинул голову: ЏолЯрнаЯ звезда
чуть спереди и слева) северу. Џо телу пробежали волны мурашек, ноги
наливались силой, как бы подстегиваЯ, мол: "‚стречи встречами, а мы хотим
активности". € ‘терх пошел снова. ђеальность вокруг теперь имела совсем
другую окраску. Њожно сказать, что сейчас уровень вибраций его сознаниЯ
изменилсЯ, открыв ему дверь в неведомое; но и, заодно, открыв неведомому
дверь в него. Ћн не имел деда, могущего просветить его магическое незнание.
‘терх увидел впереди темную полоску. Ћн приближалсЯ, запахло камышами.
елест воды... ђека тихо охала, вздыхала, о чем-то устало нашептывала
берегам, - мистически застывшим стражникам, не внемлющим ни мольбам своей
пленницы, ни угрозам своей разрушительницы, размывающей их зыбкую песочную
плоть. ‚олосы ‘терха встали дыбом, он не мог заставить себЯ подойти к реке
поближе. ‘трах, тьма, неведомые звуки в тишине: о!, все это, видно, пришло к
нам еще от давних предков, чутко прислушивавшихсЯ к полной опасностей
мрачной ночной неизвестности и в панике убегавших от жестоких саблезубых
тигров и всЯческих зубастых дьЯволов. Ћ!, напрЯжение в груди нарастало, но
он заставил себЯ сделать несколько шагов, еще несколько... ‚от он на берегу.
ђека шептала, как и века назад, о чьих-то горестЯх, печалЯх; она, словно
старушка в чепце, полушепотом перечислЯла имена ушедших во мрак небытиЯ...
или бытиЯ другого рода. ђазмеренно-спокойно и в то же времЯ чуть суетливо
катила она свои черные в этот час воды в бесконечность (имеЯ в виду именно
это), и камыши, казалось, стремились туда же, вдаль; они не хотели торчать
на месте, но им не хватало силы стремлениЯ. Ћни были гибки, податливы и
малость индифферентны в своем пребывании в теплом речном иле. Ћни
оправдывались тем, что там, ниже по течению, их никто не ждал...
Џугливой тенью ‘терх вошел в воду прЯмо в одежде и долго стоЯл, пока
ноги не задубели и дрожь не пошла по всему телу, обычнаЯ, "нормальнаЯ",
человеческаЯ дрожь: мелкие сокращениЯ мышц от переохлаждениЯ организма,
защитнаЯ реакциЯ тела. Ћн был в большом поле, крохотный ‘терх, зачем-то
забравшийсЯ так далеко от дома, да еще и ночью, в эту глушь. Ќочью нужно
спать. Ђ днем читать книжки, есть и разговаривать. Ђ не мерзнуть тут, в
глупейшем положении, стоЯ выше колен в воде... ‡убы стучали, руки трЯслись,
ну, достаточно...
- Ѓог помощь, только, сдаетсЯ мне, не сезон длЯ купаниЯ, ведь осень. -
‘терх вздрогнул так сильно, что по реке пошли волны, ему вмиг стало жарко,
лоб взмок от пота, а и без того огромные глаза расширились в пол-лица. „ом,
день, еда, разговоры улетели чайками прочь. Ќа берегу, там, где он вошел в
воду, сидели рЯдком несколько мужчин... нет, там было даже две женщины.., и
все как один смотрели на него. Ћн внутренне выругалсЯ на себЯ, подстегнул,
убедил того, кто был ‘терхом, не валЯть дурака, а выбратьсЯ на берег и
выЯснить все в конце концов... Ќесколько рук одновременно протЯнулись к нему
длЯ поддержки, он замер, разжал кулаки, подумал, вздохнул полной грудью и
взЯлсЯ за них обеими онемевшими от холода ладонЯми...
Ћ! ќто была вечность в осЯзаемом касании. ‘вет в глазах странников сиЯл
Ярче пламени костра, освещавшего их убогие одеЯниЯ. Ћни сидели кружком
вокруг пылающих поленьев, а на шестах висели длЯ просушки стерховы брюки,
кеды и носки. Ћт них валил пар, как и из стоЯвшего на углЯх котелка. Ћдин из
новых друзей ‘терха взЯл котелок за ручку и стал разливать в кружки
душистейший, ароматнейший отвар, кто-то достал хлеб, кто-то распаковал
коробку рафинада, протЯнулась рука с куском масла в пакете. …му налили
кружку и сунули под нос бутерброд.
- Љак там мои? Ќебось волнуютсЯ. - ‘терх жевал пищу, вкуснее которой,
казалось, он не пробовал за всю свою жизнь; или просто он был голоден до
такой степени, что обычный хлеб казалсЯ амброзией? Љрохотный ‘терх внутри
все еще пыталсЯ убедить его в необходимости общепринЯтых мерок, рамок,
моралей...
- "„а, - говорил он, - если мама увидит, что моЯ постель пуста, то-то
будет шуму... - Ќа него недоуменно пЯлились и отворачивались, прЯча в
кулаках улыбки. - "€ где же таки мой ‘терх?" - скажет она. - "џ ведь..."
- Ђ кто такой ‘терх? - спросил как бы между прочим кто-то из сидЯщих;
все замерли, и ‘терх почувствовал на себе добрые, но настойчивые взглЯды. Ћн
вдруг как будто вошел в зелень тепла, шелест травы и синеву неба. Џылало
солнце, но не Яркий шар над головой, а ослепительнейшаЯ вещь внутри, а также
и снаружи его, вещь пугающе интенсивнаЯ, и наполненнаЯ вселенским восторгом.
‘а-а-аа-х-х-х! ‚ честь любви ‘терх высвободил свой закостеневший ум из
черепа, во славу ќкстаза ‘теах взмыл туда, где бессмысленны понЯтиЯ верх и
низ, в тепло светоносных просторов, в порыве радости ‘таах воздел к небу
руки, обнимаЯ мир в счастливом единении, он, большой ‘аах, наконец, ощутил
монументальное спокойствие, нисшедшее в него, подобно текучему потоку,
водопаду масла, без единого всплеска заполнившему опустошенный сосуд тела.
‘покойствие, еще с рождениЯ царЯщее где-то за покровом, в глубине сознаниЯ,
а теперь пребывающее в полной силе гигантского штилЯ на волнах того мира,
что звалсЯ ‘тер...? ‘аа...?
„огорал костер, все сидели молча, в тишине глЯдЯ кто в звездное небо,
кто в красные угли, кто в глаза соседа...
- џ видел, как ты прошел в ‚ысшее, что есть Љонечное и Ѓесконечное,
–ель Џути. €...-
‘тарик в овечьей шапке слева от него выдержал паузу, глЯдЯ в огонь:
- ...€, невероЯтно, ты вдруг исчез выше, там, где не бывал даже Я.
Ћслепительное поглотило тебЯ, но Я не в силах был следовать за тобой и
поэтому не слышал твое имЯ. Љто ты теперь?
Џаренек был абсолютно спокоен. ’ак спокоен, как не бывает спокоен дуб в
знойный день, как не бывает спокоен спЯщий младенец. ќто молчание шло из
сути проЯвлениЯ, или из того, что за ним. Ћн молчал.
‘ветало. ‘транники ждали. ‘аах молчал. ‚еликолепный восход выплеснулсЯ
в поле, в лес, в мир, на город, на дальние холмы и озера. ‚ очередной раз он
пробил саван бледной тени, хлынул живительным светом на сущее... ‘аах
молчал. ‘транники вставали один за другим, разбредаЯсь в разных
направлениЯх, исчезали в мире, чувствуЯ, что сегоднЯ они были свидетелЯми
чего-то совсем удивительного, неповторимого, а чего, они не знали. Џоследним
ушел старик. ‘аах сидел один возле горсти золы на берегу реки. Њолчал. ‡атем
встал и пошел; но не в направлении дома, а совсем в другую сторону.

x x x

‚ремЯ текло вертикально, да еще и вспЯть. ђазбредаЯсь закоулками
вселенных, уносились галактики, прочь от Ѓольшого –ентра; раздваивалось
…динство, растраивалась „войственность, ЋбъединЯлась Њножественность; она
сокращалась и вздыхала; под вечным взглЯдом Ќеподвижности не было места длЯ
ограниченности. ‚се пребывало в бесконечном аспекте, но лишь взглЯд мог это
ограничить и назвать предметом, вещью или миром. ‘уть бесконечного от этого
не менЯлась. ђосло лишь сознание и понимание, а это уже была работа Њатери.

x x x

‘аах прошел сквозь времена и оказалсЯ на безлюдной улочке, будничного
днЯ, большого города. Њожет быть, это был его город. Ђ, может быть, он был
его жителем. Џрофессор, судорожно шарЯ по карманам, нашел, наконец, очки,
водрузил их на переносицу и уставилсЯ на ‘ааха. ‘аах подошел к скамейке и
уселсЯ рЯдом с ним:
- Џрофессор, не уделите ли вы мне часть своего свободного времени?
- Ќе более 15-ти минут, - он деловито глЯнул на часы, - у менЯ сейчас
лекциЯ, "ђасширение сенситивно-логического спектра путем сознательной
дифференци..."
- ...профессор, когда у вас кончитсЯ завод, кто сменит вам батарейки?
—ерные глаза глЯдели сквозь него, профессор поежилсЯ:
- Ђбсурд... Ќо вы мне нравитесь. ‚ы студент? џ вас не видел на лекциЯх,
хотЯ, постойте...
- Џрофессор, - ‘аах говорил тихо, а слова вливались в профессорское
существо мощным валом прорвавшей запруду реки, оставаЯсь внутри застывшими
кристаллами, - сегоднЯ в 20.00 ч. на –ентральной площади, возле памЯтника...
Ќе ищите дел, не прЯчьтесь за занЯтость, придите доверчивым ребенком,
впитайте.., - ‘аах встал, - до встречи! - и исчез в переулке.
Џрофессор протер очки, покачал головой, глЯнул на часы, тьфу! ђазговор
продолжалсЯ не более 30-ти секунд, а его голова была пустой, как колокол. Ћн
с усилием раскачал маЯтник ума... Ћ чем он будет сегоднЯ говорить?
"‘енситивно-свЯзующаЯ логика..?", нет, "свЯзь интуитивной сенситивности..!",
нет, "логика сенситивного постскриптума..?" мысли замерли, подобно серым
змеЯм, причудливо изогнутые в самых невероЯтных положениЯх. Ћн раздраженно
хмыкнул, встал: "“спеть бы пpосмотреть конспект. Ќадо же! Ќеужели, склероз?"

x x x

- ‡дравствуйте, профессор.
- ѓде менЯ носило? ‘егоднЯ на редкость неудачный день! Џодумаешь,
несколько раз оговорилсЯ, перепутал слова; зачем же сопровождать все это
взрывами хохота. Ћх, студенческое сословие..."
“далЯющаЯсЯ саахова спина заставила профессора замолчать и, через
минуту раздумий, сорватьсЯ с места и догнать этого удивительного парнЯ в
лохмотьЯх (как еще назвать сие подобие одежды).
- ‡ачем вы хотели встретитьсЯ со мной?
- Џрофессор, вы давно прогуливались просто так, в лес, в поле? „авайте
обойдемсЯ без вопросов и ответов; войдем в то, что уже давно в нас. Ћставьте
мысли здесь, на площади, и в путь... ‚ конце концов, раз уж вы потрудились
прийти сюда, так выпейте чашу до дна..."
“ профессора было ощущение, что он мальчишка, маленький и глупый, а
глаголит с ним мудрость веков, свет мира. Њудрость веков шагала рЯдом,
тЯжело шаркаЯ разбитыми башмаками по асфальту.
- ‚ы, похоже, издалека... Њного вам пришлось отмахать? Ќебось, на поезд
и денег-то нет. - Џрофессорские глаза начинали понемногу открыватьсЯ миру,
высвечиваЯ вокруг факты событий. ‘аах молчал. Њолчал и профессор, раздумываЯ
о путЯх жизненных. Ћни сели на электричку. ‘ильно трЯсло. ‚агон гудел,
дребезжал, визжал на все лады. Њелькали станции. ‘аах неподвижно, глЯдЯ в
окно, пропускал сквозь себЯ мир, как рыба пропускает воду сквозь жабры.
‹юдей в вагоне оставалось все меньше. Ќа конечной лишь они двое вышли из
поезда, прогрохотавшего мимо, показавшего хвост и унесшегосЯ вдаль. ’ишина,
звенЯ, наваливалась на них, столь ощутимаЯ после шума вагона, что у них от
этой тишины заложило уши. Џрофессор никогда не чувствовал что-либо подобное;
просто не замечал ни разу. Ћни вошли в лес, скрывший от них звездное небо, и
тихо шагали по застывшему во снах гигантскому организму. Ќи дуновениЯ, ни
звука. ѓул тишины. ’ело расправлЯлось, как будто до этого оно было всю жизнь
свернутым в рулон, туго упакованным персидским ковром, и вот его развернули,
оно вдохнуло, не легкие, но все тело, вдохнуло воздух вместе с золотыми
звездочками, вспыхивавшими в глазах или в пространстве. Џрофессор развернул
плечи, вздохнул глубочайше и с наслаждением под нежные пристальные взглЯды
берез и сосен; ноги сбросили груз вековых накоплений; ему стало жарко. ‘аах
шел рЯдом, но был таким отсутствующим, что профессору казалось, будто он
один перед огромным лицом леса, осторожно и с любовью держащего его в
ладонЯх, и согревающего своим мощным смолистым дыханием маленькое двуногое
насекомое в пиджаке и брюках.
- Ѓоже, Я не хочу забыть все это!
- ‚ы не забудете.
Ћни вышли в поле, восхитительное живое поле, замершее у них под ногами.
Ќеслась в небе луна, обгонЯЯ тучи и скорбно глЯдЯ на смирную землю. Ћни
встали посреди полЯ, поднЯли взоры к небу... Ћт краЯ до краЯ протЯнулсЯ
Њлечный Џуть. ‘вет невидимых далеких солнц притЯгал с неимоверной силой,
мощно расширЯЯ внутренние пространства существа, углублЯЯ его до состоЯниЯ
бездны, страх и восторг завораживали; но над всем царило величие некоего
"чего-то", сознаниЯ, возобладающего над всем этим и проникающего все в
каком-то внутреннем, дополнительном (или основном) измерении. Ћни легли на
траву, раскинули руки и ноги, и ушли в поток...

x x x

- Џравильно, душа, чистаЯ реальность в человеке, должна руководить,
выйти вперед и стать властелином, как...
- Ќет, душа должна уйти, отступить на задний план...
‚озникла долгаЯ пауза.
- ‘аах, ты говоришь чушь, белиберду... - он быстро перекрестилсЯ. - Љак
это возможно, то, что ты говоришь? ‚сегда просветление осуществлЯлось
выведением души на передний план.
- „а, изначально тело управлЯлось душой, было руководимо ею... ќто была
временнаЯ мера, stop-gap, а мы решили, что это цель окончательнаЯ и
единственнаЯ. „уша должна уйти... - ќли вздрогнул, ‘аах продолжал. - € не
только душа, но и все жизненные силы; тело, оставшись в критическом
состоЯнии, само найдет высший закон, пробудитсЯ к другой жизни.
- Ќо... как это возможно... в случае этой ограниченной материи? - и ќли
хлопнул себЯ по телу. ‘аах продолжал:
- ‘убстанциЯ не есть то, как мы ее воспринимаем. ќто нечто,.. эта
материЯ есть нечто, о чем мы еще ничего не знаем, так как мы еще не жили за
эти 3 миллиарда лет. ‚-общем, тело;.. это тело животного..; оно не будет
больше одушевлЯемо, как тело животного. Ћно будет само ѓосподином,
‚ластелином... Ќалей мне кофе... - ‘аах замолчал надолго. Љак будто ушел в
камень. ‚ечнаЯ, прозрачнаЯ глыба покоЯ. ‘тал прохладным монолитом тишины;
как будто навсегда. ‘ердце ќли сжалось, он вдруг встал и подошел к окну:
- ЊенЯ пугает твой размах, ‘аах.
‘аах засмеЯлсЯ глухим, глубоким смехом. ќли почудилось, что смех этот
шел из непостижимой глубины какого-то другого пространства за ‘аахом,
откуда-то изнутри (!) вещей, и в то же времЯ извне.., не из другого мира,
нет,.. но и не из этого, это уж точно.
- Ќе тебЯ пугает, а маленького ќли, то, что ты называешь размахом. Ђ ты
сам спокоен, как лев. Ќо Я тебЯ разочарую. "ќто" слишком близко к земле, к
простоте обычных вещей физического мира, чтобы быть страшным. Ќастолько
близко, что этого никто не ощущает. Ќо дыра пробита, идет инвазиЯ светом, и
ты бессилен воспротивитьсЯ своей радости, даже если умрешь от так любимого
тобой страха. ’ебЯ осторожно и настойчиво за шиворот возвратЯт обратно; и
будут возвращать, пока тот, кого возвращают, не выучит урок и не исчезнет,
как отдельный предмет мира, родившись как нерождаемый хозЯин материального
алмаза духа, плотного, пластичного, вездесущего, вневремен-... Ћ, хватит
слов, Я хочу еще кофе, ќли. “гости менЯ, будь добр. € прибавь громкость, эта
песнЯ изумительна, тут он взЯл. ‚зЯл. „а...
Ћни слушали музыку. ‘ветало. €зноса больше не было. Ќечто пылало, и
когда оно было, то становилось ‘аахом ‚сего. Ћн шел по полю. ‚етер развевал
волосы, схваченные пеньковой тесьмой. Ќикакие волосы, никакой Ћн в никаком
мире.

x x x

‘аах поднЯлсЯ по лестнице под самую крышу, толкнул дверь, ввалилсЯ в
свою каморку.
- ‘аах, - ‹ира вскочила, маленькаЯ и бойкаЯ, сверкаЯ Янтарными глазами:
- ‚от, это ќли, она... - ‹ира заговорила тихо, - ей нужна помощь.
‘траждущаЯ душа... - и громче, - ќли, это ‘аах...
’емный глубокий взглЯд серо-голубых глаз скользнул по ‘ааху, задержалсЯ
на его переносице, степенно-оценивающе окутал прозрачной тишиной и неспеша
углубилсЯ в его существо. ‘аах ждал. Ћн не мог встречать ќли раньше; он бы
это запомнил - такие люди величайшаЯ редкость. Ќо что-то знакомое излучала
эта незнакомка. ‘родство? ‘корее, притЯжение силы... Ћ чем было с ней
говорить?.. € такие глаза!.. ’ут слова были пылью. Њолча, втроем, они сидели
на ковре и пили чай с пышками: маленькаЯ ‹ира, большой ‘аах и что-то
спокойно-огромное по имени ќли. "Ќичего необычного". ’ак сказал бы любой. Ќо
это была не ќли, ‘аах это видел. ‚стречаютсЯ люди с темной, прозрачной
бездной в глазах, но тут было что-то еще, вне его компетенции; он
растерЯлсЯ.
Ќаступил вечер, сулЯщий прогулки под звездным небом, в тишине полЯ, в
вибрирующей чистоте. ќли согласилась.
- Ќу, вы идите, а Я домой. - ‹ира быстро оделась и убежала.
Ћни шли молча, приминаЯ вЯнущие осенние травы, не оставлЯЯ следов. "—то
ты можешь, ‘аах. ‘вет твой - враг твой, когда ты в нем один." - сааховы
мысли текли привычной колеей. Ћн шел в ногу с медленно плывущей в тишине
ќли, которой не было.
- ... ты попробуй обратитьсЯ вверх, свет примет тебЯ. - ‘аах все
пыталсЯ что-то изменить.
- Љто, "ты"? Љого "тебЯ"? Џустота; о, снова "это". ‹жешь. џ тоже лгу;
надеваю маски, потому что без них Я причинЯю людЯм боль. Ќо маска, это ложь.
Њожет быть, так. Ћн снова выходит, но что он может!.. ѓоворит. Ђ потом
серое... ‚ид нескончаемой массы серости...
- Љто "он"?
- “м...
‘аах был маленьким наблюдателем тайного процесса, происходЯщего за
кулисами человеческой личности ќли; скорее, даже, крохотной части процесса.
Ћн ничего не понимал, совсем ничего.
- Љто из вас, ты или ‹ира, решил сделать из менЯ ‘пасителЯ? - ‘аах
бросил это энергично, ударилсЯ о ничто, отлетел, задумалсЯ.
- ... ‘пасителЯ... Љто... ‘делать... „а. Љонечно, это было глупо.
- —то?
- „елать из тебЯ спасителЯ. ђазве их делают? Љонвейер... - медленно
шевелилось ничто, до жути восторженно.
- ЌельзЯ. ќто слабость! ЌельзЯ быть такой слабой. - ‘аах откровенно
лгал, пытаЯсь изменить "не то" "не тем".
- ЌельзЯ... ‘лабость и сила... ЋпЯть лжешь. ѓлупо... ќто состоЯние, Я в
нем растворена. ЋпЯть, как будто обволакивает. € вид печальной тишины
тревожит сердце... - Ћна заплакала. ‘аах семенил рЯдом и молчал. Ћна была
больше его, гораздо больше.
- Џочему ты решила, что тебе нужна помощь? ’ы сама кому угодно
поможешь, - ‘аах остановилсЯ, рассыпал слова по ветру, - многие стремЯтсЯ к
такому состоЯнию, как у тебЯ...
Ћна фыркнула искрометно, мощно развернулась, широко пошла, ‘аах
поспешил следом.
- „а, Я сразу понЯла, когда увидела тебЯ, что ты не сильный человек,
что ты не сможешь помочь мне.
‘аах взвилсЯ на дыбы, она смотрела мимо искристым взглЯдом, вездесущаЯ,
большаЯ.
- ’ы так разбираешьсЯ в людЯх? •а! ’оже мне! ’ы хоть знаешь, что такое
сила? Ђ, ќли?
Ћна молча смотрела вдаль, туда, где не задают вопросов, оставив
маленького ‘ааха с его вопросительными знаками, границами, эгоизмом и
тишиной в одном из вселенских мирков, пусть даже очень большом и красивом.
- ќли, а может быть тебе нужен не сильный, а светлый человек? ‘илы в
тебе самой достаточно.
- „а.., светлый... - она возвращалась, вынужденнаЯ что-то отвечать; ее
невозможно было обидеть, задеть, опровергнуть. …е не было.
- ‚ тебе, ќли... ощущение: темнаЯ прозрачнаЯ бездна. ’акое бывает,
когда ум безмолвствует, но существо не обращено к свету...
Ћни плыли в этой темной протЯженности, в которой, как в вате, вЯзли
мысли и чувства. •отЯ поле, оно было вот, здесь, живое, сознательное; даже,
как никогда ранее, сознательное и доброе... ’ЯнулсЯ процесс бесконечной
темной пустоты.
- „а, Я человек-волк. Њне часто снитсЯ, как Я душу собак. ќто значит,
душить друзей. џ говорю, что Я такаЯ, но... Џиши прогнозы, парень. Ћни все
здесь, в этом городе, пишут письма гусиными перьЯми о невозможности творить.
Ћ, снова "это". Ћбволакивает; пусто и темно...
- ’ы это смакуешь? Ќель... -
- Ќе строй фантом. …ще один теоретик, как вы мне надоели. Џочему всЯкий
желает приписать мне манию величиЯ? —исто механически. - Ћна достала платок,
и шумно высморкалась. “смехнулась.
Ћни гулЯли до четырех утра. ‘аах перестал что-либо понимать, он сегоднЯ
увидел, узрел Ясно и отчетливо, что совсем не знает людей. Ћн изучил лишь
грань какой-то сложнейшей фигуры и решил, что теперь он - знаток
действительности... Ќечто пребывало поверх всех фигур и действительностей;
даже ќли этого не знала, а он тем более. Ћни подошли к ее дому.
- ‚от, еще один ищущий, заблудший, купившийсЯ на собственное
невежество, скольких таких, как ты, Я уже повстречал на своем пути! - ‘аах
попыталсЯ заставить ее взглЯнуть на себЯ хотЯ бы под таким углом зрениЯ.
- ‚от, еще один теоретик, еще один правый среди многих правых... ‚се
правы. —исто механически, Я сейчас не то говорю, да? - Ћна глЯдела слишком
лучисто, это не было тЯжело или мучительно. Ћна улыбалась. ЏриЯтно, знакомо
и в тоже времЯ ново, как будто смотрел очень близкий друг. Ќо никого не
было. ‘мотрело что-то. € свет там все-таки был. ѓде, "там"? ‚ чем? €счезло
чье-то лицо с серо-голубыми глазами, растворились дома вокруг, ушло небо,
разбежались звезды. Ђ Ћно, ќли, осталось, отсутствующее и улыбающеесЯ, потом
усмехнулось и отпустило его. Ћн задергалсЯ, кинулсЯ туда, сюда. ѓлЯнул
вверх, успокоилсЯ и уплыл...

‘тоЯть было больно. ‘аах напрЯгсЯ, стиснул зубы... ‘топ. …сть зубы,
значит есть тело, значит, он отождествлен... ‘аах пронессЯ лабиринтами улиц,
прозрачными коробками зданий; глЯдЯ сверху, обозначил точку соприкосновениЯ,
раскрыл глаза в ночном баре, сидЯ за столиком. ’кнул пару раз вилкой в
салат, пригубил лимонад... —ужой город, снова его, саахов, чужой город. Ћдин
из многих городов. ‚озникло в мыслЯх незнакомое, загадочное, теплое слово
"ќли". ‘транно, откуда? ќто было то, что уже жило в нем. Џочему "уже"?
Џочему такое знакомое и близкое? Ќеважно. ќто были просто ощущениЯ, они не
нуждались в определениЯх. Ћн снова исчез, уйдЯ в себЯ...
—то ж, он мог здесь остатьсЯ. "...‘нова его, саахов, чужой город..." -
так, кажетсЯ, это было. Џусть будут друзьЯ. „а, у него здесь должны быть
друзьЯ. Ћпределенно... ‘аах перечислил их имена, вышел из кафе, оглЯделсЯ,
запоминаЯ местность и расположение домов, чтобы не заблудитьсЯ при вторичном
посещении, улыбнулсЯ нелепой вывеске - кафе "Џенкраф" - и скрылсЯ в
переулке.

‚идимо ль где-либо,
—тобы болела душа?!
ќто планета ‡емлЯ,
‡десь начинают с нулЯ...

ѓлава 4.

€скрилось все: небо, солнце, облака. Љрыши домов, их фасады, фланги и
тылы. ЃлещущаЯ нежность захлестывала неподвижно сидЯщего ‘ааха; медленно
разворачивалась перед его взором драма жизни, единаЯ и неделимаЯ в
совокупности множества судеб всех мыслимых и немыслимых существ. Ћн
созерцал, будучи монолитным и безмолвным взглЯдом, пробивающим времЯ в своем
стремительном продвижении... Људа? ‚ своем бескрайнем молчании, как тайном
разговоре с самим собой, пребывающим через века и века в будущем и через
века и века в прошлом... ЉакаЯ глупаЯ иллюзиЯ! ‚ремЯ и Џространство давно
перестали быть длЯ него символом реальности, но лишь завесой, прозрачной
линзой, или, скорее, призмой, разлагающей …динство на мириады миров и
времен... Ћн созерцал; был маленький ‘аах, приросший к стулу за столиком в
маленьком кафе, где любил бывать его друг ‘вет. Ћн сидел рЯдом с ‘аахом, пил
вино и монотонно пережевывал вслух свои мысли. Џонимал ли он сам, что
говорил?.. ЏротЯни руку, и ты коснешьсЯ самого доброго, нежного и
бесконечного во всем мире. Ќикуда ехать и лететь не надо. Ќо мир, он слепо
соткал себе сети, запуталсЯ в них, потерЯл нить своего бытиЯ и злобно
философствовал на все лады о его, мира, судьбах. Њудрено ли не стать
несчастным. Љусочек этого мира сидел перед ‘аахом... ‘вет, его давний
друг... Љусочком этого мира (парадокс) был и сам ‘аах. Њожно ли, будучи всем
сразу, одновременно быть частью этого всего?.. "Њне по сердцу эта картина."
- думал ‘аах.
- •рабрость: привычка к опасностЯм? Ќу что же! •рабрость, конечно,
хорошо. - ‘вет пил маленькими глоточками, смакуЯ вкус вина и своих мыслей. -
ЏутешествиЯ, видениЯ, событиЯ, общениЯ, погружениЯ, всплываниЯ. Ћтлично! Ќо,
как бы ты ни владел собой, в единственный момент своей жизни ты запаникуешь.
Ђ именно, в момент смерти. ќто правило, и из него нет исключений". - ‘вет
налил еще вина, залпом опрокинул стакан в себЯ, трЯхнул головой и, медленно
поднЯв глаза на ‘ааха продолжал: "’ак вот, ни одно существо, никакое
познание не спасет тебЯ от испуга в момент смерти, а менЯ вытащит тот, к
кому Я обращал всю жизнь свои действиЯ: Ћн. џ делаю то же, что и ты, но
именно тот, к кому Я все это обращаю, поможет мне во всем этом... Ђ-а,
ладно!" - сопЯ, ‘вет уронил голову на руки, вздохнул, замер и, спустЯ
минуту, тЯжко промолвил: "‚се это слишком вонЯет ‘истемой." ‘аах молчаливо
согласилсЯ с ним. ’ело его было напрЯженным кристаллом, по нему пробегали
мурашки. ‚се слова, теории, всЯ эта болтологиЯ казались мышиной возней. "Ќо
вот она, черт возьми!.. †изнь, ђеальность..." - ‘аах сжал руку в кулак,
разжал, сложил ладони ковшиком:
-"‚от она, ђеальность, бери, пей". - Ћн поднес ладони к носу
оторопевшего ‘вета, застыл. —то-то билось здесь, совсем рЯдом, плотное,
обволакивающее все на свете сиЯющим покрывалом. Ћно было настолько прочным,
вечным, бескрайним, что... его никто не замечал; не замечал за своими
системами и идеЯми. ќтой единственной настоЯщей вещи не видел никто, кроме
разве что некоторых... ќто было очень плотным. ‚двоем они смотрели в никуда,
на это Џлотное, рассыпав взглЯды в пространстве. € мир никуда не делсЯ, он
просто был виден с изнанки, изнутри, а не с фасада. Ћни смотрели: ...
миллионы, миллиарды существ шли, текли сплошным потоком из прошлого,
терЯющегосЯ в Ѓезначалье, в будущее, исчезающее в Ѓесконечье. ЃушуЯ
электронами на орбитах, кристаллизовались минералами, вспучивались
органическим бульоном, разбиваЯсь на плазматические комочки, эти миллионы
существ росли, вбираЯ окружающую субстанцию, множились, коагулировались в
комплексы, отращиваЯ конечности, выбирались из вод измученными задыхающимисЯ
амфибиЯми, вставали во весь рост, делаЯ первые несмелые шаги, неслись в
бескрайних просторах небесных голубыми птицами, вновь падали, хватали камни,
палки, копьЯ, изумленной обезьЯной двигаЯсь вдоль своей эволюционной стези,
извергали из неуклюжих ротовых аппаратов первые несмелые звуки чудной речи,
шли, шли цельным потоком из прошлого в будущее. Џо закону... € кто-то
постоЯнно двигалсЯ поперек потока, в противоположную сторону, пробиваЯсь из
будущего к прошлому, натыкаЯсь на монолитное ‚стречное, как женщина, бегущаЯ
по эскалатору метро в обратную сторону, против движениЯ, просачиваЯсь сквозь
мешанину тел. € этот кто-то рвалсЯ, продиралсЯ, как будто стремЯсь найти
тайну начала, добратьсЯ до самой основы ‘тановлениЯ. Ђ поток сшибал, сносил,
толкал туда, вперед, только вперед. Ђ этот кто-то упиралсЯ, работал плечами,
ногами, руками (когтЯми, зубами, крыльЯми, плавниками...), менЯЯ шкуру,
возрождаЯсь, туда, назад, только назад. Ђ добрый взглЯд пребывал над
временем, наблюдаЯ все это в процессе, и все сразу одновременно, находЯсь во
всем этом, и над всем этим и... . ‘аах и ‘вет неподвижно смотрели друг на
друга или друг сквозь друга, вытаращив глаза, замерев в неудобных позах.
‡атем ‘аах расслабилсЯ, медленно убрал руки от лица ‘вета, закрыл глаза.
‘вет ошалело моргал; потом он вылил из бутылки остатки вина в стакан, выпил,
встал и вышел вон, оставив застывшего ‘ааха в полумраке зала.
‘вет шел домой, продвигаЯсь вдоль фасада мира, впервые сознаваЯ, что за
этим фасадом в гудЯщей тишине есть лучащаЯсЯ суть чего-то, о чем не писано
ни в одной книге этого самого мира. "... и почему, почему так мало в людЯх
жадности к новому, неизвестному?!" - он вспомнил эту свою фразу, сказанную
‘ааху час назад, свои разглагольствованиЯ, глупые мелкие идейки, зажмурилсЯ
и застонал. Ћн понЯл, что это не вопрос пониманиЯ, не вопрос думаниЯ, а
вопрос видениЯ, которое просто и капитально: ты не познаешь, ты просто
увидел по-новому ’у-†е-‚ещь, на которую смотрел еще, может быть, глазами
Ящерицы. Ћн смотрел сейчас на ту же вечную ‚ещь глазами того, кто только что
перестал быть ‘ветом... на одну минуту. Ђ чуть позже ‘вет шел по городу, и
лишь мимолетнаЯ памЯть о происшедшем трепещущей запЯтой билась где-то
внутри, в глубине. "„а-а. € в этой немного душной атмосфере солнце и небо,
как альфа и омега бытиЯ". - подумал он, исчезаЯ в прохладном вечере.

‘аах не понимал, что произошло в кафе, но ему не хотелось искать
объЯснений. Ћн шел по оцепеневшему городу, сыном которого он так и не стал.
‘иЯние ночи вызывало вспышки великолепных воспоминаний... ‘горбленнаЯ тень
скользнула в ближний подъезд, проговорив старушечьим голосом: "арахаетесь
тут, бездельники! ђуки на вас нет!.."
Ќа проспекте одинокаЯ легковушка подрулила к обочине, притормозила, и
водитель, высунувшись в окно, бойко предложил подвезти до дому, добавив, что
в такие смутные времена лучше не шлЯтьсЯ по ночам в-одиночку. ‘аах
непонимающе глЯнул на водителЯ, поблагодарив, отказалсЯ, ускорил шаг и вышел
на –ентральную Џлощадь. Ѓыло просторно, темно, пустынно и так тихо, что у
‘ааха было ощущение, будто он оглох. Ќо тишина эта звенела. €ли гудела. ‘аах
вспомнил недавно записанную мысль из дневника: "‚се, чего нет здесь, нет
нигде." Ћн вспомнил, что строительство города началось с этой площади. Ћн
вспомнил свет в глазах своего деда, когда тот говорил пЯтилетнему
‘ааху-‘терху:
- "Ќовое - хорошо забыто старое? Ќет, брат. Ќовое и старое неразрывны в
принципе. "‚едь насколько мы грЯзны, настолько мы должны стать чище".
- Ђ как это сделать? - ‘аах сидел в песочнице, пересыпаЯ песок из ведра
в ведро.
- џ не могу советовать.
- Џочему, дед ?
- ‘овет должен быть, как молниЯ, краток и мощен.
- „а, а твои советы, как гвозди, загнанные в мою маленькую бедную
голову. - задумчиво говорил маленький ‘аах, глЯдЯ в песок и не замечаЯ
опешившего деда и того, что дед присел рЯдом с равнодушным внуком и тихо
говорил:
- Ћй, братуша, вижу, несладко тебе придетсЯ. Њного зубов и ногтей
обломаешь. ‚се нахрапом норовить будешь взЯть. Ђ ты не спеши. Ќа самую
важную в своей жизни встречу никогда не опоздаешь, если не будешь спешить,
если все будешь делать спокойно."
„ед вставал, уходил по делам, а ‘аах сидел в песочнице, перебираЯ нити
будущего, и мысли перекатывались в голове, как ртутные шарики. Ќачинала
болеть голова от обилиЯ этих мыслей. Ћн бросал ведерки с песком и уходил в
дедов огород, среди картофельных кустов которого он чувствовал себЯ
великолепно. „ед говорил, что во вселенной никто не умеет так радоватьсЯ и
печалитьсЯ, как человек. „аже сейчас, спустЯ столько лет, стоЯ на
–ентральной, ‘аах не мог сказать, что прочувствовал это. ђадость и печаль
всегда растворЯлись во внутренней тишине, безраздельно властвовавшей в
существе ‘ааха, казалось, с самого рождениЯ...
Ћн постоЯл, глЯдЯ на ночники звезд и лампаду месЯца, и направилсЯ к
ротонде.
‚се стены подъезда-ротонды были исписаны стихами, мыслЯми, идеЯми,
пророчествами, призывами, исповедЯми, криками души и бог знает чем еще. ‚
свете коридорной лампы ‘аах стал разбирать темные каракули:
- "ѓде взЯть силы длЯ жизни?
- ‚ сердце. …сли не знаешь, что это, молчи везде и всегда, и слушай. €
когда услышишь его - оно тебЯ поведет. ’олько молчи - оно будет говорить, и
не двигайсЯ - оно будет двигатьсЯ, и не желай - оно будет желать".
"Ћ, не тщись всуе!" - гласила другаЯ надпись
- ‚ы кто? - раздалсЯ голос из-под лестницы.
- "Њы?.. Њы - атеисты" - картинно высказалсЯ ‘аах. Џод лестницей
зашуршало, потом все затихло.
- ќй! - ‘аах замер, ожидаЯ ответа. - ќй, к вам можно?
- Ћтгадаешь загадку, пустим. ‚опрос на засыпку. „лЯ атеиста. —то ты
будешь делать, когда умрешь?..
‘аах улыбнулсЯ (что ж, вам хочетсЯ поиграть словами, пожалуйста. ’олько
не обижайтесь потом). Ћн наклонилсЯ в проем:
- “чти, все, что Я сейчас отвечу, ложь. ’ак вот, Я буду лгать тому, кто
лжет длЯ себЯ."
’ишина, потом в нише завозились и скучно ответили:
- ‡алазь!
Ѓыло приЯтно провести ночь в обществе загадочных незнакомцев.

x x x

“тро застало его на ногах. ‘аах загасил восторженный огонь, рвущийсЯ
наружу из всех дыр его тела, вошел в подъезд и остановилсЯ перед дверью в
квартиру No 72 в нерешительности. Џригладил волосы, поправил куртку, глубоко
вздохнул, прогнал оторопь, охватившую внешнее существо, ушел в себЯ (о, как
трудно было делать это в присутствии Ќико) и нажал кнопку звонка...
Ќужно ли было заходить сюда тоже? Ћн не знал. Ќасчет ‹ин, ‹увра, Ђсты,
‘вета он не сомневалсЯ, но Ќико...
"‚оспримет ли он..." - думал ‘аах, плывЯ сквозь прихожую на кухню и
плохо разбираЯ смысл фраз, методично бросаемых ему Ќико. ‘лова были точны,
кратки, Ясны, деловиты, но пусты, попросту не нужны. Ћни создавали иллюзию
серьезности.
- "‚от уж, воистину, в этом деле он мастер." - ‘аах сидел напротив
окна, пытаЯсь чистосердечно отвечать на вопросы друга. Ќо слишком часто
беседы с ним напоминали допрос в мЯгкой форме.
Ќико вдруг вскочил и отошел в дальний угол кухни:
- €звини, Я пукнул и не хотел, чтобы тебе было неприЯтно.
- Ќичего... Њне приЯтно. - ‘аах смотрел сквозь Ќико на стену за его
спиной, оклеенную розовыми обоЯми. Ќико постоЯл с минуту, вернулсЯ и снова
сел за стол:
- Љак твои дела, ‘аах?
- “ менЯ нет дел. џ бездельник.
- ‘мешно... Ђ как твоЯ мать?
- •орошо.
- Љак у нее здоровье?
- Ќе жалуетсЯ.
- ’ы давно с ней виделсЯ?
- „авно. ‘ полтора года, когда последний раз был на кладбище.
- Љаком кладбище?
- ѓде ее могила... Ћна умерла 4 года назад.
- Џрости.
- ‡а что?
- џ не знал.
- џ тоже.
- —то? - Ќико сделал недоуменный взглЯд.
- —то она умрет. Ќо так вот всегда, не знаешь, а как снег на голову.
- ‘аах.
- —то?
- Ќичего.
‘аах пожал плечами.
- ‘аах, как у нее может быть хорошее здоровье, если... ее нет на этом
свете?
-’еперь-то у нее уж точно нет проблем со здоровьем.
‡акипел чайник.
- ’ебе в какую чашку наливать?
- Ћ, ты знаешь, мне все равно. џ его пить буду.
- Ќу а все-таки. ‚ розовую или с цветочками?
- ‚ какую угодно.
- Њне нравитсЯ вот эта. ЊоЯ любимаЯ.
- Ќу давай в нее.
- ‘аах, она маленькаЯ.
- Ќу и..?
- џ просто думал, может быть, ты любишь из больших пить, помногу.
- Ќу и..?
- ’ак в какую?
- ...!!!
- Џрости.
Ќико деловито разлил чай по чашкам, распаковал конфеты. ‘аах взЯл одну,
повертел в пальцах:
- „а, давно Я не ел конфет... ’аких особенно. - и далее тишина,
живительнаЯ длЯ ‘ааха, неловкаЯ длЯ Ќико...
- ‘аах, где ты берешь деньги?
- Њне дает их Њать.
- Ќо ты сказал, что твоЯ мать умерла 4 года назад.
- Ђ разве это может помешать ей давать мне деньги? - ‘аах уходил в
поток.
- Ќо ведь она в могиле.
- „а, и там тоже. - ‘аах говорил уже "оттуда".
- —то, хочешь сказать, что она не только там?
- „а. - свет вытеснЯл последние сааховы мысли. ирь.
- Ђ где же еще?
- Ђ где бы ты хотел?
Ќико выдержал паузу:
- „лЯ начала, чтобы иметь возможность содержать тебЯ, она должна быть
там, где есть деньги.
- Ћна там есть.
- ’ы уверен?
- „а.
- „а?
- „а... - ‘аах твердо положил ладонь на стол. Ќико взЯл чашку и стал
молча глотать чай. ‚се это было крайне глупо; ‘ааху хотелось взЯть Ќико за
руку, увести в лес, рассказать ему о соснах неботаническим Языком, о звездах
неастрономическими терминами, послушать его восклицаниЯ, боже, ну хотЯ бы
проЯвление каких-то эмоций. Ќет, Ќико не был автоматом, конечно же; он любил
танцевать, очень живо рассказывал, чем его привлекают танцы, общение с
молодыми юношами, красивыми девушками... „а... •м!.. Џожалуй, ‘ааху не
хотелось бы видеть проЯвление его эмоций. —то-то захватило его, поднЯло со
стула, понесло в прихожую, он стал торопливо одеватьсЯ.
- “же уходишь? ‚озьми конфет на дорогу.
- Ќет, спасибо.
- ‚озьми, угостишь кого-нибудь.
- Ќет, они растают в моих карманах.
- џ положу их в пакет. - Ќико побежал на кухню.
- џ ушел! - крикнул ‘аах. быстро вышел, сбежал по ступенькам и вырвалсЯ
в уличный простор, задохнувшись выхлопными газами...
‚ынырнул, взорвалсЯ, разбросав вокруг куски панцирЯ, вывернулсЯ
наизнанку, растексЯ стремительными проспектами, тесными улочками,
пригородами, лесами, реками и еще многим чем... “видел ‘ааха, бредущего к
окраине города в направлении ему одному знакомого места проживаниЯ им одним
почитаемого поэта, мало кем из всей этой толпы полусформировавшихсЯ
организмов в пальто и пиджаках читаемого. €бо каждый видел смысл лишь в
собственных деЯниЯх. € каждый имел рЯдом соседа; не длЯ сравнениЯ, нет. „лЯ
чего, догадайтесь сами. "Ѓог бесконечно одинок, так как кроме него во
вселенной нет ничего и никого. ‚едь он - это все". —то ж, он друг сам себе в
мириадах форм и существ, через которых он в радости открывает себЯ себе же.
Љак может быть бесконечно одинок тот, кто есть все? Ћднако...

x x x

ќто была настоЯщаЯ окраина, печальнаЯ и убогаЯ, убогаЯ до боли в
сердце. ‘аах прошел через пустырь, приблизилсЯ к ветхому двухэтажному дому,
держащемусЯ на честном слове. Ѓыло еще рано, Ђльма зарычала и шмыгнула через
дыру в двери внутрь бичарни. ‘аах отворил дверь, сквозь темную прихожую,
наполненную колыхающимисЯ тенЯми, вошел на кухню, плюхнулсЯ на диван. Ѓыло
тепло и уютно от горЯщей газовой плиты, пусто и немного одиноко. ‘тены и
потолок, расписанные, разрисованные, закопченные и кое-где ободранные,
ограничивали настоЯщий коллективный домашний очаг, а не просто куб
пространства; под обоЯми шуршали тараканы.
‘аах молча, замерев, чутким ухом ловил редкие рубины звуков...
•рустнула ветка... Џробежала мышка под плиту... ‡агудел поезд в неимоверной
дали... ’ихо... Џрошелестел по крыше упавший с дерева лист... Ќеподвижный
воздух, запах дома, безмолвие... ‡авозились щенЯта Ђльмы, пискнули по разу,
снова заснули. Ђльма обвела глубоким страдальческим взглЯдом пустую кухню,
пронзительно посмотрела на ‘ааха, решила, видимо, что он не опасен,
вздохнула и, по-женски опустив глаза, стала вылизывать щенЯт; от нее веЯло
жгучей незащищенностью и... угрозой. Џространство остановилось в точке
высокой напрЯженности, застыло, трепеща. ‘аах боЯлсЯ пошевелитьсЯ.
ЏроЯснЯлась картина, обои изменили цвет, газоваЯ корона на плите вспыхнула
желтым пламенем, затрепыхалась и снова успокоилась. ‘тали видны руки, ноги,
тела спЯщих. Љомната оживала, наполнЯлась людьми и звуками, храп, сопение,
шуршание одежды на вздымающихсЯ и опадающих грудных клетках. Ќа диване,
рЯдом с ‘аахом, сидел ћз, уперев ладонь в подбородок и глЯдЯ черными глазами
сквозь стол в пространство. ‚здрогнул, повернулсЯ, уставилсЯ на ‘ааха:
- ’ы кто? - взглЯд тревоги, ненасытной жажды, долгий взглЯд убегающих
вдаль селений, дорог, троп, насмешливый взглЯд агрессивной тоскливой
неудовлетворенности, амбициозной обманчивой резкости, грубой ранимости и
черт-те чего еще, о...
- џ ‘аах... ЃунЯ здесь?
- ‚он, у окна спит. - ћзик кивнул на распростертое на полу тело;
раскинутые ноги и руки, запрокинутаЯ голова, - Љак будто не спит, а по небу
летит. џ бы так дрых...
‘аах долго смотрел в окно, потом повернулсЯ к ћзу, улыбнулсЯ. ’от
понЯл, но набычилсЯ, напЯлил агрессивность, закурил; сбрасываЯ пепел в
пустую пачку, изредка сверкал взглЯдом на ‘ааха. —то-то спрашивал, ‘аах не
слышал, не отвечал. Ћн думал, почему оказалсЯ здесь. ‚едь он шел к ‹увру, он
давно его не видел. ЌавернЯка, тот написал что-нибудь новое за последнее
времЯ. Ѓольшую поэму и кучу стихов...
... ћз смотрел на него.
- —то? - ‘аах встрепенулсЯ.
- ѓоворю, чем ты вообще по жизни занимаешьсЯ, чисто так?
- Ќичем... - ‘аах пожал плечами, глЯдЯ в окно.
- € тебЯ это устраивает?
- „а...
ћзик развалилсЯ на диване, закрыл глаза, черные волосы рассыпались по
грубой обивке, сверкнула в ухе серьга; худое тело расправлЯлось; спустилсЯ
сон, даваЯ отдых скелету и мускулатуре, сигарета дотлевала в пачке. •лопнула
дверь, в кухню вошел Њакар:
- Ћ, ‘аах, здорово! - открытый взглЯд добродушных глаз, вернувший ‘ааху
уверенность в непоколебимости земных принципов, искреннЯЯ радость. Њакар был
слишком прост, чтобы нуждатьсЯ в масках и заставлЯть людей верить в то, что
он не тот, кто есть на самом деле. …му хватало одной маски - быть самим
собой. Њощное рукопожатие. ирокоплечий Њакар возвышалсЯ среди спЯщих людей,
как ѓеракл среди поверженных врагов:
- ’ы как, надолго?
- Ћ, ты знаешь, это от менЯ не зависит. Љак сложатсЯ обстоЯтельства.
‘аах действительно не знал этого.
- …сть хочешь? ’ам, на плите, макароны.
- Ћтлично. - ‘аах наблюдал, как Њакар ставит на скамью возле
умывальника ведро с водой, умываетсЯ, смотрит в окно, берет с веревки свитер
и уходит. ‘обытие дотлевало обмусоленным Marlboro...

ЃунЯ прихлебывал горЯчий чай, морща деревенское лицо и прищуриваЯ
глаза. Ћн их всегда щурил, не понЯть, из-за чего: то ли всегда улыбалсЯ, то
ли пыталсЯ понЯть то, что понимать не дано, но дано видеть, то ли чай был
горЯч - два загадочных зверька, прЯчущихсЯ среди морщин и складок.
- ‘коро бичарню снесут. - ЃунЯ докурил, раздавил окурок, глЯнул на
‘ааха.
- Џлохо...
- ђасскажи, где был, что видел. - Џауза.
-... ’ы в прошлый раз все пыталсЯ "узнать у менЯ фамилию", а Я
"показывал молоток с длинной ручкой"... - ‘аах запнулсЯ.
- „а. Џочему ты так не хочешь об этом говорить? —то за элитнаЯ
секретность? €ли это не длЯ средних умов?
- Ќет, секретность ни причем. џ просто не хочу профанировать то, что
словами не скажешь.
- —то ж Я, такой глупый, не пойму, что ли? Ќу хотЯ бы, к чему это
относитсЯ, к какой... религии, что ли?
- Ќет, дело в том, - вмешалсЯ ‚лад, - что существует определеннаЯ грань
пониманиЯ, терминологиЯ; понимаешь, даже, если бы ‘аах хотел, он не смог бы
его тебе описать, в смысле - понимание, в одном разговоре...
- € даже не в этом дело. - сказал ‘аах, - Љ чему ты стремишьсЯ? Љакова
цель твоих вопросов? …сли - создать в уме еще одну идею, то Я тебе в этом не
помощник, уволь. „а это и не получитсЯ. Ќевозможно об этом создать идею,
полностью отражающую реальность.
- Ђ какова твоЯ цель? - ЃунЯ снова закурил, глЯдЯ на кончик сигареты;
он мотал на ус, не более.
- Ђннулирование себЯ, - ‘аах говорил тихо, - отдача Њатери; "да будет
волЯ твоЯ." ’ебЯ это не устраивает, не так ли? ‚ том и дело, что слова об
этом не отражают всей широты, радости, могущества такой позиции; "да будет
волЯ твоЯ". ќти слова профанировались тысЯчелетиЯми. Ќо тот, кто их сказал,
знал свое дело, а тот, кто их познал, молчит. Ќе секретность, нет. Џросто
это неописуемо, вот и все... „лЯ чего ты хочешь узнать? —тобы говорить
знакомым: "‚от, такой ‘аах, он то-то и то-то, и он такой да сЯкой"? Ќо ведь
Я другой, совсем другой. —тобы нам знать друг друга, нужно осознать в себе
внутреннее существо, свидетелЯ; а затем в других. Ђ мы говорим на уровне
гордыни, где нет пониманиЯ, а лишь умственнаЯ рефлексиЯ, как лампочка у
павловской собаки или свет в окне Њорри. џ говорю "телега", ты видишь четыре
деревЯнных колеса, кузов и оси; Я говорю "Ѓог", ты видишь то, чему тебЯ
научили на этот счет книги или, еще хуже, люди, не знающие о нем; Я говорю
"да будет волЯ твоЯ", ты видишь догматизм, свЯзанность, фанатизм, то есть
всЯкую чушь. € не твоЯ вина, ты ведь не знаешь, что такое полнаЯ сдача,
иначе ты бы не спрашивал, а смотрел. ’ы пока в своей жизни все делал сам,
своими силами, от своего эгоизма, никогда не полагаЯсь на высшее, вот и все.
‚ероЯтно, - ‘аах говорил медленно, - у тебЯ когда-нибудь возникнет ситуациЯ,
когда ты не сможешь ничего сделать, опустишь руки, обратишьсЯ ввысь и... Ћ,
хватит об этом, налей мне чаю.
- ... погоди, почему ты прекратил? „оскажи. - ЃунЯ склонилсЯ вперед,
внимательно глЯдЯ в лицо ‘ааху. ’от встал:
- Џошли прогулЯемсЯ.
- Ђ чего, договорите здесь. - Ѓез особой надежды молвил ‚лад. Ќо они
уже вышли. ‘лышен был гул их голосов, когда они проходили под окном. ’ина
потЯгивала чай. ‘аах молча, стоЯ у окна, любовалсЯ через форточку гигантским
тополем; минут через двадцать они с Ѓуней вышли из-за угла со стороны
магазина и остановились посреди двора, оживленно разговариваЯ. ‘аах глЯдел
сквозь стекло то на одного, то на другого, долго, недвижно, отрешенно,
газоваЯ плита еле слышно шипела, распространЯЯ тепло.
- Љак, голова-то прошла? - спросила у ’ины мама, входЯ и вешаЯ сумку с
продуктами на дверцу печи.
- Ќет, все еще кружитсЯ... ‚лад, сколько ‘ааху лет?
- Љто знает, сколько из них мои, а сколько моих в них не вошли. -
задумчиво произнес ‘аах. - Ђ, впрочем, 27 лет.
- —то?
- Џохоже, 27, - ответил, как издалека, голос ‚лада, склонившегосЯ над
Ящиком с инструментом.
- —то?
- —то "что"? - ‚лад поднЯл голову.
- Ќет. —то-то опЯть с головой.
- ’аблетку принимала? - Њама подошла с пачкой таблеток и стаканом воды.
- „авай! - ’ина проглотила зелье, запила, поднЯлась, оглЯделась,
потЯнулась и ушла наверх. уршали тараканы под обоЯми, слышны были на улице
громкие голоса Ѓуни и ‘ааха. Ћн не стал ждать, вышел, прошел через двор мимо
них, так занЯтых разговором, что они даже не заметили его, вышел на дорогу и
пошлепал навстречу событиЯм. ’кань проЯвлениЯ разворачивалась по закону
низвержениЯ законов. ‘аах это понимал. Ћн дошел до автобусной остановки,
присел на скамейку, кинул взглЯд на бичарню; голоса были слышны даже здесь.
‚виду того, что он весьма устал, он не стал ждать автобуса, вышел в пустырь,
лег под куст и попыталсЯ заснуть. "Љ чему было воевать с тем, победа над чем
не сулила победы над собой, что есть самое главное, истинный исход всЯкой
борьбы. ‚ любом случае делалось лишь то, что должно было быть сделано.
Џо-другому быть просто не могло... Ќу а если это "по-другому" все же было,
значит, это должно было быть..." - ‘аах резко остановил кошмарную мЯсорубку.
- "’ьфу! Ћ, ужас!.. Џокой, покой! Њать. Њать. Ња...-" - ‘он светозарный,
укреплЯющий, сознательный. ‘аах перестал различать.

x x x

- €звини, Я не люблю вареный лук. - говорила она, выкладываЯ колечки
лука на край тарелки. - ’ы не обижаешьсЯ? Ђ, ‹увр?
- Ќет. Љонечно, нет! Ќе нравитсЯ, не ешь... •м. Ђ скажи, если бы Я
порезал лук очень мелко, а не этими гигантскими кольцами, ты бы все равно
его выбирала и выкладывала на край тарелки? - ‹увр лучисто глЯдел, прЯча
улыбку в лице, как теннисный мЯчик в кулаке.
- Ќет, а что? - она недоумевала.
- Ќет, нет, ничего. - он вдруг захохотал, откинувшись на спинку стула,
открыто и свободно; так, что на кухне зазвенели тарелки. Ћна лихорадочно
примерЯла маски. Ќе шла ни одна:
- Џочему ты смеешьсЯ?
- Џросто так, от радости свободного смеха, пока еще это можно. •отЯ
поЯвлЯетсЯ все больше и больше смертельно серьезных людей. ‡наешь.., - он
придвинулсЯ к ней вплотную. …го зеленые глаза вдруг стали глубоки и
серьезны, в них блеснуло страдание, - знаешь, скоро все это, - и он широким
жестом охватил мир, - все это... р-раз! р-раз! ђухнет! - он резко хлопнул в
ладоши и сжал кулаки так, что пальцы хрустнули. ‡астыл и углубилсЯ в ее
глаза. Ћна испуганно беспомощно глЯдела на него. Ћн заговорил медленно,
четко, выговариваЯ каждый звук:
-" џ был в местах, где снежный ком,
‘рываЯсь с каменных утесов,
‚ долину нес буран и хлад,
€ мерк светильник солнца. "‚туне
’ы алчешь радости земли,
‚осставший призрак, тень живого;
Љогда не только человек,
Ќо зверь
‚ темнице тела оживает!" -
Њне вторил гибельный простор,
‘веркающих алмазов гор
‡астывшее в веках смЯтенье..."
Ћна задрожала и закрыла глаза, впившись рукой в край стола. •лопнула
входнаЯ дверь, и в комнату вошел тощий паренек с застывшими глазами, взглЯд
которых, казалось, притЯгалсЯ к нечто над головами собеседников. Ћн прошел в
угол и сел, медленно повернул голову в сторону ‹увра, тихо молвил:
- ‚се гипнотизируешь? Ќу-ну...
‹увр медленно привстал, в упор глЯнул в черные сааховы зрачки,
отвернулсЯ и слегка ткнул ее в бок. Ћна встрепенулась, раскрыла глаза и,
вскочив, стала быстро собиратьсЯ. ‹увр снова сел:
-’ебЯ, ‘аах, вроде и нет, а вроде ты и есть. ЌепонЯтный ты тип. Љак
будто ты не здесь, а в чистом поле лошадей пасешь. Ќо кто же тогда здесь, в
углу сидит, на моем стуле? Ђ?.. Ђ ты погоди, не уходи, - повернулсЯ он к
ней. - Џосмотришь, вон, на живую легенду. ‚ишь, это ‘аа-а-а-х! ‘идит, и
непонЯтно, что за существо он такое.
‘аах встал, подошел к окну и снова замер:
- „а, ты прав. ‘коро все это рухнет. - он повернулсЯ к ‹увру. - —ерез
месЯц, в это же времЯ, на –ентральной площади. Џриходи с вещами. - он глЯнул
на нее. - ’ы не думай, это не бред. Ћн прав. - и снова ‹увру. - ђовно через
месЯц. ‡апомни, на –ентральной.
‹увр поморщилсЯ:
- ‘аах, это неестественно и не смешно. ‘адись, хочешь супу?.. ‘ луком.
- он хитро покосилсЯ на нее.
‘аах покачал головой, встал и быстро вышел. —ерез окно медленно уплывал
аромат полевых трав и вскоре снова запахло супом и духами. Ћна села:
- Ћ, Ѓоже! Ћн как призрак... •отЯ, нет, призраки холодные и страшные; а
он, как букет незабудок в солнечный Ясный день на берегу неведомой реки в
ничьей земле... Ћ, что Я говорю! ‹увр, где мне теперь найти себЯ?
‹увр изумленно вскинул брови, улыбнулсЯ, опустил глаза:
- ‡наешь, Ђста, Я начал писать стихи после первой встречи с ним. Ћн
пришел, дернул за какую-то ниточку, глЯнул своим чудным взглЯдом, сказал
лишь: "‘идишь? Ќу, сиди, сиди." € через минуту ушел. Ђ Я потом три ночи не
спал, - ‹увр фыркнул и покосилсЯ на нее, - стихи писал... ‚от так-то! "‘идел
на стуле дЯтел; досиделсЯ, спЯтил!" - и ‹увр засмеЯлсЯ просто и чисто, как
молодой горный поток, несущийсЯ с вершин. Ќа кухне зазвенели тарелки.

x x x

- ќтот ‘аах... Ћн менЯ не понимает!
- Ќе "не понимает", а "понимает по-своему". ќто разные вещи. ‚едь если
бы все понимали событиЯ одинаково, землЯ была бы очень скучным местом".
Ђнн резко усмехнулась... …е хватало лишь на место под солнцем. Ћднако
позже, оставшись одна, она взЯла справочник и внимательно изучила все
подходы и подъезды к –ентральной. Ћна была осторожна.

x x x

- ‘аах, чего ты ищешь? Љ чему так стремительно приближаешьсЯ? Ќа тебЯ
головокружительно смотреть... € в то же времЯ такой восторг.
- ’ы знаешь, это будет совсем скоро...
- —то? ’ы о чем? Ћ, Ѓоже! ‘аах, ты менЯ совсем не слушаешь...
- ...может быть, месЯц, максимум, полтора.
- Љакой месЯц? Ћ!.. ‹адно, скажи, ты веришь в судьбу?.. "Ѓожественное
не икает." ќто как-то ‘вет сморозил. џ смеЯлась до одури. ’ы веришь в
судьбу?..
- ...если хочешь, приходи к –ентральной площади... ‹ин, через месЯц, в
это же вре...
- ‹адно, ладно. Ќо ведь развитие духа идет по спирали... и астральные
тела...
- Ђ?.. „а, возможно. Ќу, пока. ‡начит, через месЯц. „о свиданиЯ, ‹ин. €
не будь такой занудой.
- ѓрубиЯн!.. Ќо ты не обижайсЯ, это Я любЯ... ‘кажи все-таки, ты с
какой планеты? ќй!.. “шел; ну и хрен с тобой!"

x x x

- "џ тебе расскажу о случае, происшедшем с тем, кого ты называешь
€но-“но: он вышел из своего задыхающегосЯ, трепещущего тела и ощутил себЯ
высоким, стройным, вознесшимсЯ ввысь, к облакам, шпилем. Ќеподвижно,
монументально, чуть заметно покачиваЯсь, плыл он каменной мачтой в небесной
лазури, как обрызганной хлопьЯми простокваши, комьЯми пухлых облаком
оживленной; обласканной солнцем. "—тобы не мне, чтобы длЯ других или..,
возможно.., длЯ всех!" - пело его голосом пространство...
џ никогда не буду тем, кто возвещает о принЯтии законов. Ќикогда."
- "‘кажи, зачем ты все это говоришь?.. ‡ачем ты пришел?"
- "Ђ?.. Ђх, да! ‹адно... Џриходи через месЯц на –ентральную. Ѓудет
интересно."

x x x

‘аах проехал на электричке до Ћзера, сошел и отправилсЯ пешком через
луг и холм к Ѓольшому ‡амку. ‘егоднЯ, на выходные, роскошные залы были
наполнены народом. Џышные ковры покрывали полы и стены, всюду стоЯли низкие
столики, уставленные Яствами, и всюду сидели и лежали люди, наслаждаЯсь
покоем, ленью и роскошью. ‡амок был очень стар, и, вероЯтно, даже служащие
не знали всех выходов, пролетов, лестниц и ходов этого циклопического
строениЯ. ‘аах брел неЯсной тенью по залитой солнцем мансарде; стрекотали
кузнечики, шумело море, приглушенный гул разговоров не нарушал мирную
тишину. Ќа плЯже перед ‡амком дети плескались в воде, строили песочные
города и ловили мелких рыбешек. ‘аах прошел на лестничный пролет и замер
вдруг. Љроме него никто не обратил вниманиЯ на тихий свист, внезапно
вплетенный в кружево летнего днЯ; он понижалсЯ в тоне и нарастал в
громкости. ‘аах превратилсЯ в серую глыбу ожиданиЯ. ‚от, сейчас... „ети на
берегу ругались из-за разрушенного песочного замка, где-то вдалеке
надрывались чайки, в чистом небе прогудел самолет, из ближней залы
доносилось ленивое чавканье и светские разговоры. ‚сего этого уже не
существовало. Ћн на мгновение увидел все таким, каким это станет через 30
секунд... 29 секунд, 28, 27... и содрогнулсЯ. ќто было слишком, слишком!
Ќет!! ќто Ѓ…‡“Њ€…!!! ‚ конце концов, существует предел боли! Љак в хрупкое
спасение, он погрузилсЯ в монолитную неподвижность. Ћн готовил себЯ к этому
зрелищу почти месЯц, и все же это было невыносимым. Ћн мог только застыть
всем существом и ни о чем не думать, лишь воспринимать и ждать. Ѓыл ли мир
готов к..? Љ чему? …сть ли название длЯ того, что еще ни разу не возникало?
Ќо мир никогда не готов, всегда нужно что-то ломать...
ЌевероЯтный грохот потрЯс замок, окрестности, полуостров, город,
континент... Ѓыло ощущение, что мгновенно сменили декорацию. Џотемнело небо,
обрушились наименее прочные части стен и перекрытий, ‘ааха поднЯло
невероЯтной силой, пронесло через зал и швырнуло в кучу ковровых рулонов,
спасших его тело от расплющиваниЯ и разлучениЯ с душой. Џоследнее, что он
видел, это летЯщие человеческие тела, разбивающиесЯ об углы кирпичной
кладки, стены, полустенки, полы и потолки. ‡атем в окна и двери хлынул вал
озерной воды, проломивший несколько перекрытий, разделЯющих зал на комнаты,
с оглушительным шумом пронессЯ по помещениЯм, от подвалов до чердаков,
дочиста промываЯ их, не оставлЯЯ ни соринки, ни коврика в центральной
анфиладе залов. ‘ааха поднЯло, понесло, ударило... € дальше была тьма, лишь
монотонный голос подсознательного ума: смена реальности... смена
реальности...

x x x

Ћн открыл глаза. ‚еликаЯ пустота душевнаЯ наблюдалась. ‚се выгорело,
было выбито, вытоптано, выжжено, вымыто, вытравлено. ‚се человеческое. Ћдно
"џ"-горЯщее и плотное тело, один вакуум. Ќо существо с вакуумом жить не
может. Љто он? ‹адно, назовем себЯ длЯ начала ‘аахом, а там узнаем...
Ќеплохое имЯ. Ћн встал. ѓде он? Љирпичные мрачные стены, гулкие залы,
высокие потолки. ’юрьма? Ќет, слишком много дверей и окон. Њузей? ѓде же
тогда экспонаты? ‡амок? —ей? Ћн встал, пошел, чутко прислушиваЯсь к гулкости
собственных шагов в серости тишины. ‡авернул за угол и отшатнулсЯ: тела
лежали тут и там, очевидно давно, высохшие, сморщенные, кое-где виднелись
голые скелеты. ђазбросаны были истлевшие остатки низких столиков, выцветшие
рулоны, напоминающие скатанные ковры; все было старо, даже древне. ‡десь
похозЯйничали века, если не тысЯчелетиЯ. Ќо где же он? Џромозглый сырой
сквознЯк выл в нишах, серое безмолвие пустоты сжимало сердце стальными
когтЯми. Ћн прошел по переходам, спустилсЯ и вышел из замка в душный сумрак
утра, в пустоту никому не нужного днЯ. Ќебо было смурным и тревожным,
красное солнце мрачно зиЯло в пустоте небосвода, волны с шумом плескали в
берег, но звуки эти не наполнЯли покоем; они были бессильны нарушить мертвое
безмолвие мира. Ћдинокий свист ветра, гонЯющего клочки сухой травы по
красному песку плЯжа и болезненнаЯ пустаЯ тишина... Ћн долго глЯдел вдаль,
до слез напрЯгаЯ глаза, потом сел на песок, задумалсЯ и тихо произнес: "Ќу,
господин ‘аах, как бы вы хотели умереть?.."
Ћн долго шел по пустынной равнине и вдруг набрел на две железных полосы
рельс, заржавевших, на прогнивших шпалах. Ћн некоторое времЯ размышлЯл, но
потом решил, что раз уж кто-то начал с ним эту кошмарную игру, то нужно идти
до конца. Љонца чего?..
—ерез десЯток километров на башмаках поЯвились первые дыры, а натертые
ступни давно кровоточили. € он махнул бы на все рукой и завалилсЯ бы спать
под первый попавшийсЯ куст, если бы не увидел вдали какие-то циклопические
строениЯ. —то ж, возможно, там он найдет то, что ищет... ‘аах долго пыталсЯ
понЯть, что же он ищет, но в конце концов оставил эту затею и положилсЯ на
собственные ноги. € они привели его в город. Џрошлепав по нескольким
пустынным улицам, обходЯ опрокинутые трамваи и троллейбусы, он отчаЯлсЯ
найти хоть одно живое существо, завернул в какой-то подъезд, поднЯлсЯ на
второй этаж и забарабанил в обитую кожей дверь. Ћна услужливо отворилась. Џо
квартире летали клочьЯ пыли, в углах висела паутина. Ћн слишком устал, чтобы
искать еду, которой, навернЯка, не было и в помине, лег на кровать и тут же
провалилсЯ в сон, не заметив некоего присутствиЯ в окружающей атмосфере...
Ћн почувствовал его еще при входе в город, какие-то слабые то ли мысли, то
ли ощущениЯ, тихаЯ враждебность, котораЯ как бы напрЯгалась, когда он
продвигалсЯ сквозь нее, шагаЯ по улицам. Ќо не обратил вниманиЯ на это; гнет
усталости был гораздо ощутимее, чем какие-то неЯсные воздействиЯ. Ѓлаженное
ощущение разливающейсЯ по телу истомы, изгонЯющей накопившеесЯ напрЯжение,
было неописуемо. ђаскинув руки и закрыв глаза, он глубоко вздохнул и замер.
‘он поглотил его...
Ћн был центром гигантской сети. ‘о всех сторон, изо всех углов
стЯгивались сгустки мертвой пустоты, нависали над ним, сливаЯсь в зыбкую,
колыхающуюсЯ массу неЯсной формы. Ћн тревожно нахмурилсЯ во сне и
перевернулсЯ на бок. Њасса над ним все росла, превращаЯсь в отрицание света,
в полюс тьмы, в "тварь", созданную длЯ разрушениЯ. ‘пустилсЯ вечер. ‡ашло
солнце. ЃольшаЯ масса, нависшаЯ над ним, оформилась в шар, сознательно
опустилась и накрыла распростертое на кровати тело...
‘аах металсЯ среди безмолвного гама, а темное напрЯжение нарастало,
проникаЯ в него враждебными щупальцами, паника, ужас, липкий страх подкатили
к горлу и исторглись, рассыпавшись душераздирающим криком. …го криком. Ћн
вскочил, эхо его собственного воплЯ разбегалось по кварталам, металось среди
серых стен, поднималось к небу, достигло крайней точки и медленно затихло
вдали. Љомната стремительно сужалась.., оставаЯсь прежнего размера. Ќечто
сдавило его и попыталось проникнуть в грудь, голову, живот; он задохнулсЯ и
захрипел, заколотил ногами по постели, неуклюже перевернулсЯ, упал на пол и,
вскочив, сиганул в окно. Њир переворачивалсЯ, гасли звезды одна за другой, и
то, что было ‘аахом, наполнЯлось чернотой, как вЯзкой смолой. ЏоследнЯЯ
надежда мелькнула искрой в гаснущем сознании и неожиданно вспыхнула, как
оранжевый клинок спасениЯ. Џоследний крик замер на устах: " Њать!!!..." "ќто
слово сиЯющим жалом вспучило деготь, и все его существо наполнилось как бы
удушливым дымом. —то-то постороннее бешено сопротивлЯлось, пытаЯсь остатьсЯ
в нем, зацепитьсЯ когтЯми, удержатьсЯ, но медленно отступало, не в силах
противостоЯть огненному острию. ‘аах, спотыкаЯсь, изнемогаЯ, нессЯ по
городу. Ћн был уверен, что если остановитсЯ и упадет, все будет кончено в
один миг. Ћн тыкалсЯ, как слепой котенок, везде встречаЯ эту "тварь",
готовую броситьсЯ на него в любой момент и заполонить. ќто было, как
пустота, отрицающаЯ жизнь. Ћна присутствовала в воздухе, который он вдыхал,
и ‘аах хрипел, задыхаЯсь. Ќо слово, единственное родное слово, сиЯло в нем,
разрываЯ клочьЯми ткань враждебной пустоты. ‘аах свернул на большую улицу.
Ћн уже не бежал, а брел, еле волоча ноги, как муха в меду, готовый к
собственной дезинтеграции.
‚дали поЯвилась пара огней. ЏослышалсЯ гул мотора - первый посторонний
звук, воспринЯтый им за прошедший день. ‘аах не сознавал, что кто-то,
сидЯщий за рулем автомобилЯ, увидел его, дал газ, резко подрулил к обочине;
завизжали тормоза, распахнулась дверца и голос, сладостный, родной, теплый,
человеческий голос достиг его ушей:
"Ѓыстро! ‚ машину! „а скорей же ты, черт бы тебЯ побрал!"
Ћн уцепилсЯ за спинку сиденьЯ, сильные руки втащили его за шиворот
довольно грубо, захлопнули дверцу, вытащили из бардачка маленькую
металлическую трубку, дернули за цепочку у ее основаниЯ, и Ярчайший свет
залил салон, рассыпаЯсь искрами из отверстиЯ трубки, разгонЯЯ мрак на сто
метров вокруг.
- Ђ теперь поехали, - сказал незнакомец, вручил догорающую трубку ‘ааху
и, рванув с места, уверенно повел машину, ловко обходЯ застывшие туши
автобусов...

x x x

Ћни неслись по шоссе и тихо разговаривали.
- ’ы давно себЯ помнишь? - спрашивал ”еб.
- ‘егоднЯ утром Я назвал себЯ ‘аахом.
- ЏонЯтно. Ђ где это произошло?
- Ѓерег большого водоема, плЯж...
- ... там рЯдом есть большой холм... - вставил ”еб.
- ... да. Ћгромный дворец или замок; пустые комнаты, трупы людей. џ
пошел по равнине, нашел железнодорожную ветку, по ней добралсЯ до города,
заснул в квартире, а дальше... —то это было?
- "’варь". …сли ты долго находишьсЯ на одном месте, ты погибаешь.
‘колько ты спал? Џолчаса? —ас?
- —аса четыре.
”еб изумленно уставилсЯ на него и, встретив неподвижный взглЯд, снова
вперил глаза в темноту за лобовым стеклом:
- ’ы уверен? "Ћна" довольно быстро сгущаетсЯ вокруг живых форм, но...
- —то "это" такое? - ‘аах медленно разворачивал ткань пониманиЯ, его
безмолвное существо росло в сознательности и силе. “м работал, жизнь
наливалась мощью в теле.
- Џросто мертваЯ пустота, если тебе понравитсЯ такое объЯснение. ’ы
чудом выжил. —етыре часа. џ бы никогда не поверил, что такое возможно, если
бы не видел свет в твоих глазах. ’ы встречал еще людей?
- Ќет, а что произошло?
- ’ы знаешь, - ”еб повернулсЯ к нему, пристально вглЯделсЯ. - ‚едь
знаешь. ђазве нет?
€ тут ‘аах вспомнил это подсознательное: смена реальности... смена
реальности... €... он теперь знал гораздо больше. ЏамЯть раскручивалась, как
стараЯ кинолента, погружаЯ его в событиЯ, давно ушедшие в пласты прошлого,
которые были здесь, в этом мире, нереальны и бесполезны. Ћни остались где-то
там...
- Њы едем в наш поселок. "Ћна" там бессильна. Ќеобходима критическаЯ
масса сознательных индивидуумов. ќто враждебнаЯ сила, вернее... это
отсутствие всего: силы, жизни, разума... Џустота, но сознательнаЯ. „емон
хаоса. ‚ероЯтно, через десЯток лет она исчезнет, зарастет. ‘корее всего, она
возникла при Џереходе, как дыра в ткани мира. Ђ так как ничто не может быть
лишенным сознаниЯ, потому что сознание, это существование, "Ћна" осознала
себЯ, но в отрицательном аспекте, и, как всЯкое существо, стремитсЯ к росту.
Ћсобенно, за счет других сознательных существ. Ќо это временно. Љак бы то ни
было, здесь ей не место.
- ”еб, - молвил ‘аах.
- —то?
- Љак насчет твоего предназначениЯ?
- џ не понимаю тебЯ. ’ы о чем?
- †ивешь, живешь. ‡ачем? € к чему путь держишь? ђодилсЯ. „лЯ чего? ‘
какой задачей? Ѓыло ли времЯ, когда тебЯ не было? ‘огласись, ты не помнишь
такого. ’воЯ вечность началась в тот момент, когда возник ты. Ќе ранее. Ќо
твоЯ вечность, не моЯ ли и тоже? € не того ли мужика в поле, и этой девушки
за витриной? Ђ ведь у вечности нет начала, как и конца. ’ак было ли
когда-нибудь начало тебЯ? €ли ты просто забыл, что ты вечен? ‚ечен, как свет
в глазах и свет в сердце. Ќо каждый вечен по-своему. ќто и есть единство
разнообразиЯ. € не только это. ’ы во всем и все в тебе. € индивидуальность,
как средство проЯвлениЯ этого в мире. Ќезависимо от своего желаниЯ, каждый
помогает этому процессу своей жизнью. € ты тоже. Љак? Љаким образом?
”еб неподвижно глЯдел в пространство темноты. ѓлЯдел и молчал. ‘аах не
требовал ответа. Ћн влил свой взглЯд в его и думал:
- " ... ‚от... џ снова "сею". ‚ этом радость. …сть ли что-нибудь, кроме
радости, в этих мирах?.."
—ерез десЯть минут он мирно спал.

x x x

Љто-то сильно трЯс его за плечо. ‘ны отпрЯнули и кинулись врассыпную,
как испуганные зайцы, оставлЯЯ золотые следы в проЯснЯющейсЯ субстанции
сознаниЯ. ‘аах открыл глаза, уставилсЯ в черноту за стеклом, медленно
перевел взглЯд на спидометр: 185 км/ч. Њимо проносились темные громады, в
которых угадывались многоэтажные зданиЯ.
- ‡десь опасный участок, поэтому Я тебЯ разбудил, - нарушил тишину ”еб,
- нужно быть готовым ко всему. …сли увидишь людей, не верь глазам своим, это
пустые формы. Ћбычно дезинтеграциЯ начинает с вершин сознаниЯ, захватывает
ум, жизненность... ’ело распадаетсЯ последним. € пока оно функционирует,
"тварь" может использовать его длЯ своих целей.
- Ђ ты уверен, что не наткнешьсЯ на живых людей среди этих зомби?
- ‡десь нет живых людей, Я знаю всю местность вокруг на ближайшие 1000
километров. ‚добавок ко всему у менЯ некое чутье на живых. „а если и
окажетсЯ здесь какой-нибудь случайный прохожий, то не долго он будет
гулЯть.., - ”еб чуть сдвинул акселератор, 220 км/ч, - часов 5-6, и от него
останетсЯ лишь телеснаЯ оболочка..., если, конечно, он не встретитсЯ с нами,
и мы ему не поможем. Љак-то, год назад, Я спас здесь одну девушку. ‘идела
посреди площади и кричала. џ истратил три световых зарЯда, чтобы откачать
ее. Ћна ничего не помнила. ѓоворила, что "до" была чернота, потом она
проснулась и долго думала, кто она, где она, и что делать дальше. ‚округ
были дома, вверху звезды, а внизу землЯ. Ђ потом вдруг ее стало давить...
Ѓыло весьма интересно наблюдать возвращение воспоминаний о допереходном
периоде. Џравда, вспоминала она немного. Љое-что из детства да свое имЯ,
‹ин...
- ‹ин? “ нее черные волнистые волосы и на носу горбинка?
- Ћ, да. ’ы ее знаешь?
- ‡нал... ‘транно, неужели она все-таки пошла на –ентральную.
- ’ы о чем?
- ’ак... Ђ ты давно занимаешьсЯ этим своим... спасательством?
- ђЯд лет. џ кое-что умел прежде. ’о, что принЯто называть "чудесами".
’ак, всЯкие штучки. Ђ потом произошло одно событие... - ”еб глЯнул на ‘ааха.
- …сли хочешь, могу рассказать. ќто было давно.
- „авай.
- ... џ жил в небольшом поселке. Њестность была живописнаЯ. ‹еса, луга.
€зредка самолет прогудит в небе. ’ишина неописуемаЯ. ‘идишь под березой и
кажетсЯ, что ты исчезаешь, растворЯешьсЯ, и нечто звенит...
‡вон тишины... Љороче, в поселке менЯ считали немного "не в себе". €
иногда что-то происходило. Љопаю, например, огород и знаю, что сейчас мать
разобьет тарелку... € слышу - дзынь! € матушкины причитаниЯ. € вот как-то
раз чувствую - тЯнет куда-то. Џошел за ворота, стою на дороге. ЋглЯнулсЯ,
вижу, мать тревожно в окно глЯдит на менЯ, а потом вышла, подходит,
обнимает, плачет, говорит:
- "Џора, пора, значит! Ќу да, как все к лучшему повернетсЯ, коли удержу
тебЯ? €ди, значит, раз времЯ настало".
џ, конечно, поражен:
- —то, - говорю, - за фокусы? ’ы чего это, мам?
- "Cам, сам все узнаешь. Ќу не буду уже смущать тебЯ..." - вытерла
глаза, ушла в дом. Ђ Я стою и понЯть не могу, что это у менЯ с ногами
творитсЯ. Ћни как не мои вдруг стали. ЏостоЯли, постоЯли, да и потопали по
дороге. ‚ышел за поселок на холм, вижу - идет. ‘апоги стоптанные, лицо
пыльное. џ, как его увидел, так и вспыхнул весь факелом, в глазах звезды, а
из груди смех рветсЯ, хороший такой смех, очищающий, легкий. Ћн подошел,
оценивающе смерил взглЯдом, покосилсЯ на ноги, заглЯнул в глаза:
- „а, брат. Џоработать с тобой придетсЯ. Ќу да, хорошо, хоть времЯ
чувствуешь, и то хлеб. „авай, что ли, познакомимсЯ, брат ”еб.
- „авай, брат Њарк, - отвечаю ему. Ћн усмехнулсЯ, одобрительно кивнул,
говорит:
- Ќу, раз знаешь, кто Я, может скажешь, куда пойдем? - а сам коситсЯ
черным глазом. џ стою, как приклеенный, ничего в толк взЯть не могу. Ђ он
смеетсЯ:
- ‹адно, пошли; есть вещи, которых ты не знаешь...
•одили мы с ним по свету, на всех континентах побывали. —его только не
видали, кучу романов написать можно. Љак-то он говорит:
- ”еб, знаешь, кем мы должны стать?
џ сразу понЯл, о чем он. Ћтвечаю:
- ’ы менЯ всему научил, тебе лучше знать. Ќо в одном Я точно уверен:
если бы знали, чем мы должны стать, мы бы уже были этим.
Ћн улыбнулсЯ. ‚ глазах зайчики. ‚зЯл теплой, мЯгкой ладонью за плечо:
- Џравильно, и поэтому мы должны пойти к ... одному моему знакомому и
спросить у него. Џошли! - Ћн быстро вскочил. - ЏЯть минут на сборы. Њарш!
Њы купили билеты на поезд до границы, потом самолетом в Ђфрику и...
‚-общем, это долго рассказывать. „жунгли там дикие, непроходимые. Џо дороге
он мне поведал, как за много лет до встречи со мной он путешествовал по
неосвоенным африканским землЯм, подчинЯЯсь лишь внутреннему чувству
направлениЯ, и как-то ночью набрел на хижину в чаще, чему крайне удивилсЯ,
так как в этих местах он уже много месЯцев не встречал ни одного человека,
даже аборигенов. Ћн шагнул в домик и видит, перед ним сидит на циновке
человек, и как будто поджидает его. Њарк думает, на каком Языке ему общатьсЯ
с незнакомцем, а тот говорит:
- ќто неважно. ѓовори, мы поймем друг друга.
- Љак твое имЯ?
- “ менЯ нет имени.
- Ќо... как тебЯ зовут?
- ЊенЯ никуда не зовут. џ сам зову тех, кому пришло времЯ, и они
приходЯт.
Њарк замер, потом сел и приготовилсЯ внимать. Ћн уже почти понЯл, кто
перед ним и о чем они будут говорить. ќто был он, ’от-Љто-Ѓез-€мени,
объЯвленный официально несуществующим мифом, легендой, но будораживший умы
искателей и путешественников. Ќезнакомец кивнул, молвил: "Ќу что ж. Ќачнем,
- и поднЯл руку... Ћни побывали во всех уголках мира, стезЯ прошлых и
будущих событий разворачивалась перед внутреннем взором Њарка, его бросало
то в жар, то в холод.
Џотом они дошли до главного момента истории мира, до Џерехода. € тут
произошло нечто непредвиденное. ‘уть в том, что Њарк в этом месте
воспоминаний будущего, если можно так выразитьсЯ, в месте смены реальности,
терЯл сознание, полностью впадаЯ в небытие. Ћни начинали снова много раз, и
всегда одно и то же: Њарк прозревал конец старого мира, первый свист,
толчки, гром, рушащиесЯ зданиЯ, а потом - тьма. € после - ничего.
- "‚оистину, неисповедимы пути вышние", - молвил Ќезнакомец-Ѓез-€мени,
посмотрел на Њарка и отвернулсЯ. - "‡начит, у нас ничего не получитсЯ;
мертваЯ тьма пожрет тех, кто перешагнет порог реальности и выживет, вспомнив
себЯ. Ћна, эта тьма, поглотит всех и всЯ, и очереднаЯ неудавшаЯсЯ попытка
творениЯ завершит свою историю в небытии. ’ы, Њарк, единственный, кто мог бы
спасти тех, оставшихсЯ после, собрать их, помочь им выжить. Ќо, видимо, ты
должен будешь умереть перед самым Џереходом в результате какой-то глупой или
роковой случайности. € свет твоей доброты не воссиЯет в веках. †аль. ‡начит,
это будет десЯтое по счету растворение вселенной. € снова вечность не
возобладает над миром". (Њного позже Њарк сказал мне, что старик оказалсЯ
неправ).
- Ќеужели существует только один человек в мире, способный совершить
то, что должен буду сделать Я? € вообще, тот ли Я человек? - Њарк вскочил,
подбежал к окну, уставилсЯ в небо, затем медленно вернулсЯ, снова сел. ѓлаза
его горели огнем.
- ...…сли бы существовал еще один такой человек, ты бы с ним давно
встретилсЯ, как встретилсЯ со мной. - Ќезнакомец закрыл глаза. - Џрощай, Я
ухожу; мое умение и знание, моЯ сила в тебе, Я отдал все. ЏостарайсЯ
использовать это на благо. •отЯ.., это Я напрасно говорю, ведь Ясно как
день, что ты чист и сделаешь все, как должно быть сделано. ‚озможно, где-то
что-то исказилось, передернулась ткань мира, или все это просто улыбка
вышнего, смеющегосЯ над человеческой мелочностью..."
Ќезнакомец встал, пошатываЯсь, прошел к двери, сделав знак рукой
вскочившему Њарку сидеть на месте, и исчез в джунглЯх, в ночи... Ќавсегда.
Њарк долго раздумывал над всем этим, дни сменЯли ночи; он не знал, что
делать, чем занЯтьсЯ. ‚сЯ жизнь казалась ему скучной и уже как бы прожитой,
ведь он знал почти все ключевые событиЯ своей жизни, которые произойдут с
ним в будущем. Џочти. ќто очень важно. Џочти, потому что однажды он вдруг
почувствовал нечто в пустоте своего существа, которое вспыхнуло, как слабаЯ
искра, как спичка в темном храме, и сказало: "„а". Џросто и по-земному всЯ
его жизнь вдруг перевернулась. € он пошел. Ѓыло очень странно видеть, как
ноги, уверенные в направлении, в котором они несли тело, казалось, обладали
собственным сознанием. ‚-общем, он вернулсЯ обратно, и рЯд переживаний
открыл ему знание того, что он встретитсЯ со мной, многому менЯ научит и, в
частности, тому, как выжить после Џерехода и помочь сделать это другим. Џока
он все это рассказывал, мы добрались до той самой хижины, где много лет
назад произошла встреча со стариком, и Я спросил Њарка, кто же тот его
знакомый, у которого мы должны были узнать о своем будущем, о том, кем мы
станем? Ћн долго молчал, потом вздохнул, засмеЯлсЯ, взъерошил волосы и
рассказал:
- Џонимаешь, ”еб, ты уникум. ’ы не существуешь ни в прошлом, ни в
будущем, тебЯ не должно быть, однако, ты здесь, передо мной, - он шутливо
пощупал менЯ руками, как бы убеждаЯсь, что Я не привидение. - ’ебЯ
невозможно предсказать или увидеть в откровении, в пророчестве. ’ы подарок
ѓоспода, - Њарк был весел и полон энергии, - его тайна. € длЯ чего ты
пришел, каково твое предназначение, неЯсно. ’ы как бы лишний в мире. ‚идимо,
ты одно из доказательств не жесткой детерминированности ‚селенной, а ее
свободной игры, игры бескрайнего сознаниЯ с реальностью. €гры радостной,
светлой и без всЯких правил и систем, которые мы, люди, Якобы открыли.
‚ероЯтно, ты сам узнаешь, чем должен стать человек, но произойдет это не
скоро. •отЯ, строго говорЯ, невозможно заранее предполагать действиЯ того,
кто не существует. Ђ в эту глушь мы забрались, по секрету скажу, лишь длЯ
того, чтобы запутать следы. ќто нужно длЯ тебЯ, ведь свой конец Я уже знаю
навернЯка. Ќо... в-общем, когда Я помру, ты попытайсЯ сделать то, что должен
был сделать Я. Ќе знаю, что из этого выйдет. Њогу лишь сказать, что, начинаЯ
с этого момента, жизнь у нас с тобой будет, мЯгко говорЯ, неспокойнаЯ..."
€, как в доказательство его слов, деревЯннаЯ крыша хижины рухнула под
тЯжестью... свалившегосЯ на нее с дерева орангутанга, не рассчитавшего, как
видно, прыжок с ветки на ветку, смертельно перепугавшегосЯ и под наш общий
хохот унесшегосЯ в гущу сплетениЯ лиан...
Љогда мы вернулись из Ђфрики, наша квартира была опечатана. Ќас
разыскивали за неуплату налогов, подозрительный образ жизни и уйму всЯких
мелких выдуманных преступленьиц. Њир шел к своему концу семимильными шагами.
Ђ, впрочем, что мы знаем!..."
”еб взглЯнул на ‘ааха долгим взглЯдом и снова увидел тот свет,
струившийсЯ из двух колодцев черных глаз...
- Љонкретно, Я сейчас знаю одно, - сказал ‘аах, глЯдЯ вперед, - что нас
пытаютсЯ остановить некие формы, если верить обстоЯтельствам, не ЯвлЯющиесЯ
людьми. ’ы видишь?
”еб встрепенулсЯ, пронзил тьму молнией взора, сжал баранку:
- ќто слишком... слишком разумно длЯ них. ’акое Я встречаю впервые.
‚переди поперек дороги были навалены разбитые автомобили, бревна,
какие-то Ящики; вокруг этой баррикады вЯло копошились фигуры в серых одеждах
полицейских. Ћни увидели свет фар, но не отпрЯнули во тьму, а замерли все до
одного и, казалось, ждали.
- Ћ, да! € объехать никак. - ”еб дернул руль вправо, влево, глЯнул на
‘ааха, подобравшегосЯ, как леопард длЯ прыжка, стиснул зубы и нажал на
тормоз...
Ћни вынеслись из дверей и, бросив машину, кинулись к зданиЯм, черневшим
неподалеку. Џолицейские равнодушно проводили их взглЯдами и, внезапно
напрЯгшись, понеслись за ними.
"ЏотрЯсающе разумные действиЯ, - думал про себЯ ”еб, работаЯ ногами. -
‚идимо, эта "тварь" использует теперь избирательный распад, оставлЯЯ тела
нетронутыми, уничтожаЯ лишь ум и волю, и затем пользуЯсь ими; так ей даже не
нужно сгущатьсЯ... Ћ, ч-черт!"
- ‘аах, сюда! - отрывисто крикнул он и завернул за огромный ангар,
черневший на фоне звезд. ‘ердце норовило выскочить из груди. "„а, хватит ли
нам сил до рассвета?" - ”еб не знал. ‚се это напоминало псовую охоту на
зайцев. € тут где-то сзади взревел мотор, заставив волосы ”еба встать дыбом:
"ќтого не хватало! ’еперь они на колесах, а мы на своих двоих. ‚озможно
ли!.."
€м оставалось теперь только прЯтатьсЯ в закоулках между цехами и
ангарами. Ќо... сидеть на месте - это смерть. ЏопастьсЯ на глаза серым
убийцам, перебегаЯ с места на место, тоже. Џеленой страха заволакивало мозг,
сила покидала тело. ‚округ рыскали неживые фигуры, выискиваЯ две своих
жертвы. Љруг сужалсЯ. ‹овушка?.. € тот и другой одновременно почувствовали
всем телом, всем сознанием серую паутину, тихо опустившуюсЯ на разгорЯченные
лбы, на плечи и ниже...

...‘аах шел по золотому лугу, рЯдом шагал ”еб. ѓустой, терпкий,
медвЯный воздух, напоенный расплавленным золотом, вливалсЯ в легкие. ѓде-то
вдали звучал колокол на низкой ноте: бум-м... бум-м... ‘аах остановилсЯ,
присел, разглЯдываЯ венчик невиданного цветка, распростершего в тишине
чудные лепестки.
- ‘мотри, - сказал он ”ебу, - видишь? ќто покой, и весь мир здесь. ‚от,
он говорит с тобой, это как протЯженность, как молчание, литое и живое.
”еб присел, придвинулсЯ. ‚енчик тихо покачивалсЯ, пребываЯ в
неподвижности, в сознании себЯ.
- ‚идишь? - ‘аах чуть наклонил другой цветок. - ‡десь то же. ќто взглЯд
без глаз, улыбка без лица, она смеетсЯ над миллионами лет, которые мы
выдумали. Ћдни называют это Ѓогом, другие ‘ознанием, Ђбсолютом, Ќирваной,
Њатерью... - говорил ‘аах, или цветок, или шелест дальнего леса на краю
луга, или небо в солнечных лучах. —то глаголило? € глаголило ли? ‡амерев,
все плыло вдаль, к своему завершению.
- ‘аах, Я здесь... и Я дома, Я вижу свою мать, стоЯщую на дороге и
улыбающуюсЯ... и Я там где... где нет ничего, кроме всего... - ”еб замолчал,
встал, задрал голову к небу.
- „а, ты и там тоже. € везде. ’ы понимаешь? - ‘аах молчал, лилась
бесшумнаЯ речь. уршал муравей среди трав, пылали колоссальные шары звезд в
гигантской дали, и великолепные просторы были схвачены одним общим вечным
взглЯдом. ‚зглЯдом всех в одном. ‘аах глЯдел на ”еба:
- ’ы везде, не требуетсЯ передвижениЯ на ногах и колесах. ‚от,
травинка, и в ней весь мир. ‘мотри, он даже светитсЯ.
”еб всмотрелсЯ. Ћни были и там тоже, где-то между жилками, двуногие,
маленькие, прозрачные и щурЯщиесЯ от солнца, ‘аах чуть меньше, ”еб чуть
больше. ‚се неслось к своему пределу славы...

... ‘аах поднЯл голову, оглЯделсЯ. ‘ветало. ђЯдом, ровно дыша, лежал
”еб, весь в грЯзи и копоти, тут же, прЯмо на земле. ‚озле дымились останки
обгоревшего грузовика, чуть поодаль распахнутой пастью зиЯли ворота ангара с
небольшим самолетом внутри. ”еб пошевелилсЯ, открыл глаза, увидел ‘ааха,
вскочил и стал озиратьсЯ:
- —то? ѓде мы? Џочему не в машине? Ћ!.. - он вспомнил кошмарную ночь,
погоню... луг, цветы. - ‘аах, почему мы живы? € вообще!.. Ќичего не понимаю!
–веты...
‘аах пожал плечами, неподвижно глЯдЯ в пространство, ежась от утренней
свежести. ‘горбившись, он пребывал взглЯдом неизмеримо далеко, за вечностью.
- …сли желаешь вспомнить все, как было, прежде всего аннулируй себЯ, - ‘аах
повернулсЯ к нему, - хочешь, попробуем? ‘тань светом жажды чистоты. Њать нас
понесет.
”еб сел рЯдом. †ивое пространство стало ими, они увидели двух маленьких
существ в ночи, прЯчущихсЯ между ангарами от толпы серых убийц. „ве фигурки
перебежали от цеха к стоЯщему рЯдом грузовику:
- ‘аах, есть у тебЯ поЯс, платок, что-нибудь длинное? - крикнул один из
них другому и, не дожидаЯсь ответа, сорвал с шеи шарф, просунул в отверстие
бензобака полосу ткани, мгновенно пропитавшуюсЯ бензином. Ћн действовал
быстро и хладнокровно. —иркнул спичкой, бросил огонек на конец шарфа, и оба
они бросились на землю, не увидев, как вспыхнула ткань, как пламЯ охватило
бензобак, проникло внутрь...
ѓрохот, объЯтый огнем грузовик, отпрЯнувшаЯ тьма, отступающие фигуры
полицейских.
- Ђ теперь быстро в ангар за магнием!
Ћни побежали в ближний ангар, распахнули его и стали ломать попавшимисЯ
под руку отрезками труб самолетное шасси, а куски магниевого сплава,
отлетающие в стороны, собирать и кидать в гигантский костер. Њагний плавилсЯ
и горел, испускаЯ Ярчайший белый свет. ‚ремЯ от времени кто-нибудь из них
брал с помощью лопаты кусок горЯщего металла и подбрасывал его высоко вверх.
ЏадаЯ на землю, эти куски бесшумно взрывались, освещаЯ местность на двести
метров вокруг, и становилось на мгновение светло, как днем. ЃешенаЯ битва со
смертью, схватка жизни с тьмой; они работали без остановки, две закопченные,
грЯзные, измученные фигуры. €, когда первые признаки рассвета возвестили о
наступлении днЯ, оба они без сил повалились на землю и забылись тЯжелым
бессознательным сном...
... †ивое пространство растворилось в тишине, выделив две пары глаз на
фоне алеющего горизонта: одни растерЯнные, другие - никакие, прикованные к
кровавой полосе на востоке. € вот первый луч солнца озарил мир, весело
штопаЯ вселенскую дыру и заращиваЯ пустоту своим телом.
- ’ы видел? ‘транно. ќто, как кошмарный сон. - ”еб встал, направилсЯ к
машине, оставленной на шоссе. - € кого благодарить за все это, то ли солнце,
то ли бедный грузовик, пожертвовавший собой...
- Њать...
- —то?..
‘аах не ответил. Ћни принЯлись за работу. —ерез пЯть минут в баррикаде
зиЯл проход, они сели в машину, тронулись с места и, легко набираЯ скорость,
покинули пустынную территорию военного завода - этого коллективного склепа
нескольких сотен человек - военных и стражей порЯдка. ‘аах устроилсЯ
поудобнее, склонил голову и к чему-то прислушивалсЯ. ”еб весело крутил
баранку:
- ‡наешь, это ночное происшествие напомнило случай, происшедший однажды
со мной и Њарком. Ќас разыскивали, везде пестрели афиши. Њне приписали
какие-то политические дела, с Њарком было еще хуже, что-то там насчет
убийства. Ќо он относилсЯ к этому с большим юмором, и часто был слышен его
смех, когда он читал невесть откуда взЯвшиесЯ газеты с описанием то наших с
ним похорон, то поимки, то воскрешениЯ или побега. Њы скрывались, и все же
нас доставали то тут, то там. „лЯ него, похоже, это была просто игра. Љак-то
мы ночевали в порту.
- ѓотовьсЯ к беспокойной ночи, салага, - посмеивалсЯ Њарк, - которую Я
пережил еще двадцать лет назад в лесной хижине.
Ћн был прав, нас там накрыли, и пришлось удирать через старые баржи,
стоЯщие на приколе. € там произошла интереснаЯ вещь. Њы оказались в тупике.
ѓде-то близко слышались хлопки выстрелов и крики. ‚переди, за бортом старой
баржи - вода, по сторонам - стены, позади - погонЯ. Ћн невозмутимо и, как
мне показалось, совсем уж не к месту, начал что-то вроде лекции, произносЯ
слова медленно, четко, с веселой искринкой в глазах:
- € так, путь один - вперед.
- Ќо там вода! Ќас пристрелЯт тут же...
- Ћ'кей, что будет, если ты нырнешь и задержишьсЯ под водой на полчаса?
- џ утону...
- ќто твоЯ установка. €спокон веков твоему телу внушалось это. Ћно
привыкло. —еловек плавает со времени становлениЯ своего человеком, но
плавает на поверхности. Џора и вглубь! Ќо всегда внушалось, что там -
смерть. €збавьсЯ от этой установки.
Ћн пристально, немного насмешливо глЯдел мне в глаза, совершаЯ какой-то
процесс. „а, бесспорное ощущение, что он что-то творил, глЯдЯ в менЯ.
- Ќачнем сначала, - сказал он, голоса слышались все ближе, но он был
спокоен, - что будет, если ты нырнешь и задержишьсЯ на полчаса?
- Ќу, наверное, Я захочу... дышать, воздуха не будет, Я захлебнусь...
(Ѓоже, скорей, надо что-то делать).
- †изнь не нуждаетсЯ ни в воздухе, ни в пище, ни еще бы то ни было в
чем. †изнь вездесуща и безусловна. ’о, что ты умрешь - твоЯ установка,
избавьсЯ от нее. Џовторим еще раз... —то будет, если ты нырнешь и
задержишьсЯ на полчаса под водой?..
Ћн смотрел не мигаЯ, спокойно и прозрачно. џ вспомнил этот взглЯд. ќто
взглЯд изнутри твоего самого дорогого существа, он говорит тебе, этот
взглЯд: "Ќет ничего, что невозможно. Џо крайней мере, сейчас. ‚се
относительно, а следовательно - возможно".
Ћн смотрел и говорил: "‚се возможно, а тем более то, о чем Я говорю, не
будь ослом, милый, ну же!" џ глЯнул за борт, в бездну.
ЏослышалсЯ топот, и из-за угла вынырнули несколько военных. “видев нас,
они повели скотскими лицами в нашу сторону удивительно по-собачьи и ринулись
к нам. џ взглЯнул на него и наткнулсЯ на его спокойный, прозрачно-мЯгкий
взглЯд, как на спасение в кругу врагов.
- "‚ воду. Џрыгай в воду", - сказал он. џ уже был готов, но тело еще
было ватным. Ћн спихнул менЯ за борт, мы нырнули. ‚след нам стрелЯли, пули
шлепались в воду, но мы были далеко, вне досЯгаемости, мы дышали, дышали под
водой. Њы стали ими, стали!" - ”еб говорил взволнованно, он повернулсЯ к
‘ааху. - Џонимаешь, мы стали, стали..!"
Ћн увидел вдруг мирно спЯщего человека на соседнем сиденье, замолчал,
сконфузилсЯ и всю оставшуюсЯ часть пути вел машину молча, изредка
посмеиваЯсь над своей незадачливостью... Љакое сокровище вез он в своей
побитой легковушке! —еловеческую жизнь! …ще одну в числе многих. Ћн вдруг
вспомнил вечерний разговор с ‘аахом. Џредназначение? Ќе его ли имел в виду
этот парень? "‡ачем живешь?", "„лЯ чего рожден?" Ќет, определенно, ”еб
чувствовал, что стоит на пороге нового этапа своего жизненного пути...
Ђ ‘аах погружалсЯ. ‘он! ‘он! Ѓлаженное состоЯние! …го охватил световой
поток и понес ввысь, он забыл себЯ и впитывал покой, разрастаЯсь в бушующей
ђадости. "Њать... Њать..." Ћн был маленькой черненькой запЯтой в огромных
просторах белого тепла, охватывающего его, несущего в пространстве света все
дальше и быстрей...
"Ќежнейшим бархатом цветущей белой розы
тебЯ окутает вселенскаЯ ‹юбовь".

x x x

…го трЯхнуло, он открыл глаза. Њашина дернулась и остановилась посреди
поселка.
- ‘частливо. - сказал ”еб и, прежде, чем захлопнуть дверцу, добавил. -
Џохоже, тебЯ здесь ждут... - и ‘аах увидел его удалЯющуюсЯ широкую спину.
‚осходЯщее солнце пригревало сквозь автомобильные стекла. ‘аах поймал ликом
солнечный лучик, поморщилсЯ и чихнул. Ѓыло легко и свободно дышать. Ђ еще
было совершенно новое и необычное ощущение пористости, прозрачности и
легкости. € еще, как будто настало времЯ чему-то быть решенным, очередному
действию быть законченным. —то-то должно было произойти. ‘овершенно
непонЯтное, желто-золотое и радостно-веселое ощущение. "•м! Љ чему бы это?"
- ‘аах выбралсЯ из машины и с наслаждением вдохнул всем существом, каждой
клеточкой тела это золото раннего утра и еще непонЯтно чего,
присутствовавшего здесь во всей своей нежной и непобедимой силе. ќто уходило
вдаль, в равнину, и вглубь ‘ааха, раскрываЯ в нем некую, еще неизвестную
ему, протЯженность сознаниЯ, новое измерение, новое пространство.
Џространство света. ’еплое, золотое безмолвие, пребывание в знании. Љамень,
травинка, облако, землЯ несли это в себе, и ‘ааха распирало от экстаза,
разрывало по швам с неистовой силой... Ћ!
- ќто оттого, что тело еще не готово, - раздалсЯ голос за спиной. - ‚
груди напрЯжение, и в животе тоже. ЊенЯ всегда удивлЯло, почему люди так
напрЯжены и сжаты.
Ћн повернулсЯ и увидел ее. Ѓрюки, куртка, за плечами рюкзак.
- џ - ‰у. Ђ ты ‘аах. џ знаю, ”еб мне сказал.
‹учи ее глаз расплавили его взглЯд, который вспух и заструилсЯ слезами
по щекам. Ћна тихо подошла, достала платок и стала утирать слезы с его лица.
Ђ они все бежали и бежали из черных глазниц, оставлЯЯ на пыльных, грЯзных
щеках розовые, чистые дорожки. ’екли и текли.
- —то там у тебЯ, источник новый открылсЯ, что ли? Љак странно. џ
видела сон, как Я лежу в стеклЯнном коконе. € подходишь ты, берешь камень и
разбиваешь кокон. Њы беремсЯ за руки и улетаем розовыми чайками в
космическую нежность, обнимающую нас своим незримым взглЯдом... Њилый, как
давно это было. Љак долго Я ждала этого часа. ‘транно. —то Я говорю?
Ћни сели на траву и взЯлись за руки. Ћн вздрагивал, моргал, но
постепенно успокаивалсЯ. € началсЯ прилив ‘илы. Ћслепительный свет, по
сравнению с которым солнце казалось свечкой, ударил ему в глаза и вывернул,
вытрЯхнул, промыл его всего, заполнив светлой, сиЯющей мощью, монолитной,
как скала и мЯгкой и податливой, как воздух. Ћн знал ‰у миллионы лет. Ќет,
года здесь ни при чем. ’о бескрайнее мгновение вечности, которым он ЯвлЯлсЯ,
немыслимо было без него же, но называемого ‰у. Ћн смотрел долго. ќто было
узнаванием. ќто была вселенскаЯ игра, и радость была основным правилом этой
игры.

x x x

Ћни ушли от людей. Људа?.. Ћни долго шагали просто вдаль, дни и ночи.
Ћни шли. ќто было все, чем они занимались. ЌеистоваЯ, изматывающаЯ гонка,
марафон длиною в поиск еще не созданного. ‚ременами нужно было выныривать и,
отдышавшись и замерев на мгновение, оценивать свое состоЯние с высоты
надчеловечьего полета. ‡атем вновь погружатьсЯ в то, в чем лишь великаЯ
‹юбовь создать сможет нечто, искоренЯющее пошлость в ее зародыше, но в чем
пока еще пребывала великаЯ ‘корбь.
Љогда, когда это произошло?.. Ћни обнаружили себЯ: кто-то - он и она -
шли лесами, полЯми, болотами, продирались очертЯ голову зарослЯми
ограниченного существованиЯ органической субстанции, и она временами рвала
цветы, создаваЯ дивные букеты, а он порою застывал, уйдЯ в восход. Ђ вот они
же - он и она - и в маленьком домике на опушке, старом, ветхом, но очень
уютном. †ивут они здесь уже много лет, но поселились только вчера. ѓода
убегали вереницей, и он недоуменно смотрел им вслед... Љак давно это было!..
Ћн видел могилы ”еба и ‹ин...
- ‘аах, ты знаешь, там тебЯ какой-то человек спрашивает. - ‰у вошла и
тревожно прошелестела к печке, приложила озЯбшие вдруг ладони к теплой
кирпичной кладке. - ѓоворит, его имЯ ‘вет.
- Ћ, ѓосподи! - только и вымолвил ‘аах, встал, бросил изумленный взглЯд
на ‰у, быстро вышел.
‘вет сидел на веранде, подперев щеку кулаком, все тот же и... “богаЯ
человеческаЯ развалина с трЯсущимисЯ руками и бородой, и горЯщими вопреки
распаду глазами. Ћн встал, вынырнул из глубин своего взглЯда, протЯнул руки,
и они заключили друг друга в объЯтьЯ небывалой силы и нежности, как два
кусочка одного астероида, внезапно встретившиесЯ на путЯх межзвездных,
вероЯтность чего исчезающе мала, как и ужасающе велика невозможность сей
встречи.
‡акат едва тлел.
- ’ы посмотри, посмотри на менЯ, сколько лет прошло! - рубил ‘вет,
трЯсЯ седой бородой. - Ђ ты... ты все тот же! —то происходит?!. ѓде
реальность?.. Љак-то, очень давно, Я жил в одном поселке. ‹юди, уцелевшие
после Џерехода, кажетсЯ, так ты это назвал. ’от, кто все это создал,
состроил, собрал всех в одном месте, его звали... ”а-.., ”у-.., ”еб. ќтот
поселок... Ћ, Ѓоже, как давно это было...
- ... Њы пришли оттуда только вчера. - еле слышно прошептала ‰у. ‘аах
чуть заметно кивнул, пронизав блеск ее глаз.
- ... Џоселка теперь нет, с месЯц назад Я проходил мимо него, там
остались одни кирпичные коттеджи, да и те рассыпаютсЯ. Џусто! Ќикого!.. Ћни,
то есть жители, боролись с каким-то врагом. Ќе знаю, похоже они победили.
”еб мне только сказал, что этот враг в нас, это наше невежество, наша тьма.
пустота, смерть нашей жизни, и еще что-то абстрактное. Ќо, знаешь, люди
умирали от этого врага очень конкретно! ‘аах, Я ничего не понимаю! џ
подвешен в своей некомпетентности, как муха в паутине. —то происходит? ѓде
Я? —то? Љак? Ђ, может быть, Я не ‘вет? Ќо кто? ‘кажи! ‘аах, скажи!!
‘вет скочил, потрЯс ладонью перед носом ‘ааха, заглЯнул в его зрачки..,
это он зрЯ! ‚се равно, что окунулсЯ в прорубь, утонул в отблесках закатного
солнца, растворилсЯ в сверкающей снежной белизне; быстро восстановилась
нарушеннаЯ тишина, и неподвижность монолитно опустилась на разгорЯченный
лоб, отпустив все зажимы, развеЯв все импульсы. ‘вет глубоко вздохнул,
расслабилсЯ, медленно сел; плети рук мЯгко опустились на стол, ладонЯми
вниз. Ћн не отрывал взглЯда от ‘ааха. ‡астыв, они сидели так, пока небо
россыпью звезд не притЯнуло, разъединив, их взглЯды к безднам дальних миров.
‘вет был спокоен, словно, устав, остыв, заснул действующий вулкан... Ќочь
прокатилась волной прозрачной черноты и сгинула за горизонтом... ђассвет
медлил, боЯсь спугнуть уединенность двух бессмертных: один в кровати, другой
у изголовьЯ. ‚ дыры окон улыбались звезды.
- џ скоро умру. - ‘вет глЯдел на ‘ааха слезЯщимисЯ глазами. - Ќе надо
ставить плиту на могилу, она будет давить мне грудь. Ќе надо слез на
поминках, они будут держать менЯ у земли, тЯнуть назад. Ќе надо вообще
ничего. Ћбидно, что жизнь осталась нереализованной. Њоей целью были поиски
счастьЯ; Я забыл, что в мире, каков он есть, счастье невозможно, что цель
человеческой жизни: найти Ѓожественное. ќто сказала мне Њать...
‘аах встрепенулсЯ, выпрЯмилсЯ, впилсЯ взглЯдом в блестевшие в темноте
глаза друга... Ћ, Ћна была там; …е Њилость была безгранична! —то ж
поделаешь, если мы умеем воспринЯть от этой Њилости лишь соразмерно нашей
вере в нее... Њать была и там.
- ... да, Њать. Ћ, как жаль, свет меркнет в сознании ‘вета, и немощно
все существо его. ‘аах, любовь - это безграничнаЯ свобода; не верь тем, кто
желает ее опошлить. Ђх, они низводЯт ее до уровнЯ секса, либо
сентиментальных завихов прогнивших эмоций. Ћни делаю из нее мешок ‘анта
Љлауса, ввергаЯ себЯ в пучину лжи. Ћ!.. Њать, прости, что Я узнал о тебе
слишком поздно... - ‘вет повернулсЯ к стене и перестал дышать.
Ѓлеснул луч светила; но не успело еще оно оторватьсЯ от кромки дальних
гор, а ‘аах и ‰у уже были далеко от хижины, забываЯ обратный путь навсегда,
заметаЯ следы, верЯ лишь в будущее.
"...не единожды Я пошлю тебе неисчислимые горести, трудности,
испытаниЯ. Ќе единожды ввергну тебЯ в океан несознаниЯ, тьмы, жестокости и
ограниченности. Ќо человек, обладающий величайшими достоинствами, не тот ли,
кто в-прошлом обладал величайшими недостатками. € не тотальность ли всех
проЯвлений будет наградой..." ‚ероЯтно, даже стремление не ЯвлЯетсЯ тем, что
мы сами творим в себе, но даром ‚ысшего. Ђ кто же тогда ты? Љанал, по
которому пламенным напитком благоговениЯ изливаетсЯ любовь к ‚ысочайшему от
одного его полюса - в тебе, в твоих глубинах, к другому - пребывающему в
высшей славе горнего величиЯ? ’ы - взглЯд, в котором бесконечность отражает
сама себЯ...
Ћни легли под куст и заснули, дарЯ друг другу тепло собственных тел.
- ѓде ты, ‘ейчас? Ћ! ѓде ты, ’еперь?! ‘вет разума моего угас, задуло
ветром страданиЯ чувства и вмиг обесценились вещи близкие, уже ставшие
родными... - голосило что-то. ‘аах как бы вдруг проснулсЯ, взглЯнул издалека
в это то, что было его частью, что большинство людей называют всем собою, не
ведаЯ о других, более обширных, частЯх себЯ; он глЯдел, и это замолкало,
растворЯлось, становилось сознательным, расширЯлось. ќто был последний вопль
умирающего ‘терха, смакующего свои страданиЯ... Ђ кто из нас в этом не
преуспел?.. Ќо вопль затихал.
‚озможно, кто-то перестал существовать; возможно, даже, его друг
‘вет... Ђбсурд! ‘колько он ни пыталсЯ, он не мог увидеть отличиЯ жизни от
смерти. —то до ‘ааха, то он и сейчас преспокойно общаетсЯ со ‘ветом, когда
ему вздумаетсЯ; и ”еб протЯгивает ему руку и улыбаетсЯ лучезарно... ќтого
нет? Ќет. € это есть. Ђ как же иначе? ќто ведь только ум разделЯет: либо то,
либо это. „лЯ него есть лишь "или", и ум не знает по самой своей природе,
что такое "и". ‡начит, все есть и ничего нет. ‚се абсолютно гармонично, но
должно быть изменено, так как не ЯвлЯетсЯ гармонией в сути своей...
- ‘аах, мы долго изучали твои действиЯ, наблюдали за тобой, - ‘аах
поднЯл голову, уставилсЯ на незнакомца с пронзительным взором, взЯвшегосЯ
неизвестно откуда, полунагого, с повЯзкой на голове, босого, волосы до плеч,
- конкретно, ты ищешь гармонии с миром, хочешь помочь людЯм, а...
‘аах ничего не искал, никому не помогал; не его вина, что внешне все
его действиЯ, всю его жизнь можно было интерпретировать в таком свете; но он
не перебивал человека, слушал, что тот скажет дальше.
-... а мы можем помочь тебе. џ ‹уссар Ђирам.
—еловек выждал некоторое времЯ, подошел и сел рЯдом на кочку;
- €здавна существует наша обитель, тех, кто не покладаЯ рук трудитсЯ на
общее благо, помогаЯ миру прийти к ѓармонии, а людЯм к освобождению.
- Ђ разве мир был когда-то негармоничен? - ‰у резко встала, темные
вишни ее глаз принадлежали бескрайнему на фоне каштанового хаоса спутанных
волос.
- Њиром правит невежество, которое ЯвлЯетсЯ корнем зла, страданий,
похоти, всех несчастий. €ллюзорное видение людей скрывает от их взглЯда
великолепие дальних миров... - Ђирам говорил ‘ааху, тот молчал, глЯдЯ за
горизонт. ‰у вспыхнула, придвинулась ближе:
- Ќо ведь то, что существует в одной точке вселенной, существует и во
всех остальных точках. Ќе может одна часть творениЯ быть совершенной, а
другаЯ несовершенной. Њир един. ‚еликаЯ иллюзиЯ как раз в том и состоит, что
мы видим этот мир дискретно, и, следовательно, какие-то части в нем кажутсЯ
нам несовершенными. Ќо если мы расширим видение, мы увидим, что то, что мы
считаем злом, имеет свое место в единстве мира, и ничего не нужно убирать;
лишь просветить все свое существо, тотализировать его от высочайших
умственных областей до физического тела, чтобы и оно видело место каждой
вещи... „а; не смотрите на менЯ с отеческим недоумением; да, возможно такое,
тело может быть глобальным, тотальным; не только ум, но и тело может
содержать внутри себЯ вселенную, быть сознательным, только путь к этому
гораздо труднее, чем вы можете себе представить... € дальние миры, это,
конечно, прекрасно, но дело должно быть сделано здесь, на земле, в этом
болоте, потому что именно землЯ ЯвлЯетсЯ точкой эволюции, все остальное
творение построено совсем по другому принципу. “ж правда, существует тысЯча
способов, чтобы уйти, и лишь один, чтобы остатьсЯ. - ‰у села, ее малость
трЯсло.
- ’ы всЯ горишь, ‰у. - Ђирам смотрел с улыбкой. - џ вижу тебЯ сейчас,
как факел малинового огнЯ. ’вою бы силу, да на добрые дела...
- Ђ что вы на менЯ смотрите? ‚ы глЯньте на ‘ааха, как вы видите его?
Ђирам склонил голову, было видно, что он углублен в себЯ:
- џ только ученик своего учителЯ, Я весьма мало знаю о тайнах мира... Ђ
‘аах; Я не вижу его в пространстве, Я вообще могу наблюдать его только в
физически... ‚се это длЯ менЯ очень странно, Я долго гадал, что за тайну
представлЯет собой этот человек... ‚оистину, тайну... Ќаша цель -
освобождение всего мира, а не только личное. € пока последнее существо не
перейдет на новый виток спирали эволюции, мы будем здесь. ‡наЯ законы смены
рас и царств, мы держим щит духа; вооруженные этим знанием и поддержкой
учителЯ, мы помогаем прийти к ученичеству тем, кто готов. ‘вет знаниЯ сиЯет,
поражаЯ тьму хаоса. €, знаешь, мы материалисты и менее всего верим в бога
толпы, котораЯ не желает поднЯть взоры от трЯсин физического, в чем все
равно не найти ни радости, ни света; люди низводЯт господа до своих
ограниченных понЯтий и просЯт у него повседневного благополучиЯ. Ќет, лучше
уж быть атеистами и стремитьсЯ в беспредельные дали космоса. Ќет чудес и
мистики, есть лишь неоткрытые пока законы. € они будут открыты, когда придет
тому срок. —удеса - длЯ незнаек... - мудрец глЯдел вдаль, ‘аах переводил
взглЯд с одного на другого: ‰у была до смешного воинственна, Ђирам замкнут в
своей системе мира, ‘аах сидел между ними молчаливый и равнодушный, и глЯдел
то на одного, то на другого, то на самого себЯ, туда, за горизонт, и он
ловил этот взглЯд ‘ааха, отражал его, играл им, как мЯчиком, и видел, как
кто-то играет, как мЯчиком, его взглЯдом, там, за горизонтом..; а большаЯ
рыба в океане гналась за стаей макрелей..; стервЯтник узрел павшую антилопу
посреди саванны (соннаЯ болезнь, ‘аах знал это), спикировал, приблизилсЯ,
ковылЯЯ..; мчались поезда, их ждали там, куда они спешили, и билеты обратно
уже были проданы, поезд опаздывал.., а девочка пЯти лет шагнула через
рельсы, нырнула под шлагбаум. …сли бы поезд не опоздал, ее бы сбило
локомотивом, и мама плакала бы на могиле; но он опоздал, так надо... ђазве
это был не совершенный мир? ђазве не было в нем все потрЯсающе сложно и,
бесспорно же, едино и взаимосвЯзанно. —тобы менЯть этот мир, считаЯ, что он
должен быть лучше, нужно стать мудрее того, кто этот мир ‘оздал; а если мы
станем такими же мудрыми, как и ‘оздатель, то увидим, что ничего менЯть не
надо. Џочему же тогда Ђирам?.. Џочему он гово...- ? ‘аах видел каждую его
черточку. ЌевероЯтно, неужели душевнаЯ близость это то, во что мы можем
погрузитьсЯ... как в прорубь, и такаЯ же поразительнаЯ непредсказуемость?
‰у покачала головой, посмотрела на мудреца:
- Ћ, нет, существует действительное чудо. џ не говорю о всЯких
оккультных трюках. …сть настоЯщее чудо. ќто, когда Њать ЯвлЯет себЯ, когда
бесконечное воплощает себЯ в конечном, здесь, внизу. …е милость может
изменЯть любые законы. …сли бы все было строго детерминировано, то ни один
человек не смог бы возвыситьсЯ даже чуть, ведь мы набиты грехом,
несовершенствами, смертью, страхом и еще не знаю чем... Ќо есть Њилость,
котораЯ при наличии хотЯ бы капли искренности, вопреки всем законам может
поднЯть низшее до высшего, сделать грЯзь алмазом, а ограниченность -
универсальной, бескрайней... Ћ, чудо есть, но кто его видит? “ кого открыты
глаза на это чудо, бесконечно более невероЯтное, чем любые фокусы, полеты,
материализации и влиЯниЯ?.. € еще есть неоткрытаЯ тайна. ‡десь, в этой
несчастной, косной, инертной материи, котораЯ может оказатьсЯ совсем не
такой, и в которой, вопреки вашему мнению, могут быть не только радость и
свет, но и сюрпризы бесконечно более удивительные...
Ђирам думал. Ћн мог рассказать о том, какой властью он пользуетсЯ; о
своих путешествиЯх к другим планетам, о тонком видении других измерений,
иных миров, о сверхъестественных способностЯх своих, о влиЯнии на расстоЯнии
на мысли и волю других людей; он знал несказанно много о тайных свойствах
человеческого существа, еще неоткрытых силах, законах, позволЯющих изменЯть
структуру физической субстанции. Ћдной своей силой сосредоточенности он
вызывал снегопады, останавливал бури на дальних островах... Ћн молчал.
‘ейчас все это было ему не нужно. Ђирам смотрел лучисто, пристально, как и
положено мудрецу, на сидЯщего на соседней кочке худого парнЯ. ‡адал вопрос
краткий и емкий:
- —то такое ‘аах?
- ‚идимо, это то, что светлое во мне; как тишина, это суть полей и
лугов; шум - суть леса; бескрайность - океана.., - ‘аах говорил зачем-то, но
все уже было давно проиграно акт за актом еще "там", он чувствовал это,.. а
мудрец Ђирам - нет.
‘транно.
- ’ы хочешь найти счастье в жизни?
‘аах безмолвствовал.
- Ќо ты стремишьсЯ к доброте?
‘аах молчал. ‘лова тонули в бездне, опускались на дно, дельфины гнались
за ними, пока хватало дыханиЯ и снова весело выныривали.
- ‘аах, но ты ведь хочешь помочь людЯм, сделать их счастливыми?
Њолчание.
- ’ы стремишьсЯ познать мир? - Ђирам жестом остановил ‰у, порывающуюсЯ
что-то сказать. ‘аах медленно повернул голову к мудрецу, посмотрел в его
лучистые, пронзительные, властные и добрые глаза. €з них вынырнули два
дельфина, бултыхнулись, поднЯв тучу брызг, и устроили игру в догонЯшки,
расцвело золотым цветком солнце, исчезло где-то за спиной вместе со своей
системой и галактикой; медленно фонтанировало проЯвление мировой силы -
движителЯ бескрайнего дыханиЯ; имело место все, что могло быть, и находилось
на своем месте. ЉаждаЯ из мириадов форм имела в себе все и готовилась
проЯвить это в своем динамическом аспекте. Џока только готовилась... ’ак вот
в чем смысл €гры!!! Ђирам приложил ладонь ко лбу, закрыл глаза; но искра
сознаниЯ уже погасла, оставив лишь слабый образ в уме. Ђирам мучительно и
безрезультатно пыталсЯ возвратить хотЯ бы воспоминание видениЯ. ‘аах
отвернулсЯ. ‡аговорила ‰у:
- ђазница в том, может быть, что вы ищете знаниЯ, а он - ‹юбви, или...
нет, все ищут ‹юбовь, но каждый ищет ее под какой-то маской; вы - под маской
знаниЯ и филантропии, другой - под личиной бизнеса, третий - власти,
четвертый - удовольствий... Ђ ‘аах, он ищет именно ее, ‹юбовь; он принЯл то,
что он сын своей Њатери, отдалсЯ, и она несет его мирами темными и сиЯющими,
невежественными и совершенными; но он не замыкаетсЯ в точках зрениЯ об этих
мирах, попытках систематизировать их, а просто принЯл... принЯл.., да... €
вы со своими знаниЯми тоже есть где-то в нем, маленькие и добрые, уверенные
в своем особом положении и своей важности...
‚озникла большаЯ, очень большаЯ пауза...
- ‘аах, ты не пользуешьсЯ методами, известными нам. ‚ чем твой секрет?
- ‚ы же видите людей насквозь, каждую их мысль, так зачем вы
спрашиваете; возьмите да прочитайте его мысли; так вам будет Яснее, по
крайней мере, - говорила ‰у.
Џомедлив, Ђирам повернулсЯ к ней:
- Ќичего не понЯтно. ’ам нет мыслей, лишь движение бытиЯ, и оно...
бескрайне. Џохоже, мысли слишком примитивны длЯ выражениЯ этого.
- ’ак как же вы хотите услышать об этом в словах, которые еще более
примитивны? ‡ачем вы вопрошаете? ’аким образом истину не познать. Ћ каких
методах вы спрашивали? Њетодах ‹юбви? Ђ каким методом растет дерево? € где
оно изучает этот метод, когда оно еще в семени? Ќет метода, нет. ЉаждаЯ
частица мира делает то, что должна делать, все идет, как надо, по закону
радости. Ѓеда лишь в том, что мы забыли этот закон. Ђ ‘аах... он принЯл все,
опустошилсЯ, отдал все Њатери, а она отдала ему себЯ. ‚едь она - это все,
что есть во вселенной. € он спонтанно делает то, что ему должно делать. €
каждый пройдет через это... € вы делаете то, что должны делать, сами не знаЯ
об этом, или думаЯ, что это ваше собственное побуждение и последующее
действие. Ќо это Ћна в вас, в ваших действиЯх, в ваших мыслЯх. Ћна
многопланова и играет сама с собой: та, котораЯ свыше и та, котораЯ в вас...
‘ааху было смешно, но он побоЯлсЯ потревожить собеседников и сдержалсЯ.
Ћни говорили долго, до полуночи. ‘квозь сон ‘аах слышал гул их голосов, они
вставали, ходили туда-сюда, снова садились, два раза подкреплЯлись фруктами,
материализованными Ђирамом прЯмо из воздуха, затем ‰у заЯвила, что пора
спать, пожелала мудрецу всего хорошего, он одарил ее ослепительной улыбкой,
попрощалсЯ и исчез во тьме, чиркнув звездой по тихому ночному небу.

x x x

Џризвав решительность, ‘аах обрел уверенность в непостижимости знаниЯ
завтрашнего днЯ, да что там, даже грЯдущего мгновениЯ. ‚ чем он был уверен,
так это в том, что он есть, существует. „а и то, имеет реальность свою, лишь
обращенный к Ѓескрайнему. Ђ сам, будучи личностью, пребывал в вечности
только погрузившись в неподвижную интенсивность солнечного молчаниЯ, где все
дискретности проблем разрешались еще до своего поЯвлениЯ. Ќо слова "до" и
"после" там имели надвременной смысл; и он снова мерно пульсировал, дышал,
подвешенный в... поразительно наполненной пустоте, знаЯ все обо всем, но не
в мыслЯх, чувствах и словах, а так, сознанием, и поэтому, конечно же, не
знаЯ ничего ни о чем. € все это одновременно. Ќо как "одновременно"? Ќе было
времени. € оно было все сразу, без постепенного раскручиваниЯ от PAST к
FUTURE, и поэтому не имело смысла. ’ело плыло во вселенной, находЯсь тут же,
в поезде дальнего следованиЯ и... оно ощущало морщины убийственного
копошениЯ мировых катастроф где-то в своих неосознанных магмах, бесконечно
простирающихсЯ глубинах...
‚ероЯтнее всего, жизнь его скоро изменитсЯ. ‚ чем он видел свое
будущее? ‚ повороте от высшего, светозарного, ликующего, любвеобильного,
бесконечного (конечно, там можно пребывать в полной славе некоторых своих
просветленных частей, но...) к ногам, погруженным в ил миллионнолетних
напластований лжи, гибельных щупалец смерти, тЯжелого тупого бессилиЯ,
бесконечной изнуренности, злобного отрицаниЯ любых изменений, в некое
плотное простирание амбициозного обмана, а ниже - просто усталого забытьЯ
сознаниЯ? Ќо видел и делал не он. € надо было делать. € копать здесь, утерЯв
почти все из того, чего не имел, но чем был. € приобретать это снова, но в
теле... Ѓог мой, не об этом ли говорила ‰у.
Ђ-а-а-х-х-х! Ћн ввинтилсЯ в эту трЯсину, закипевшую Яростной агрессией
против сознательного в нее внедрениЯ, опустилсЯ ниже, ниже; нечто заволокло
все вокруг дымной пеленой; он обессилел, замер где-то на уровне земли
золотистым глазом в мировом хаосе подсознаниЯ, медленно выплыл, проснулсЯ в
трЯском вагоне, обвел мутным взглЯдом купе и понЯл: да, это очень, очень
нелегко. Ѓолее того, это было невозможно. Ќо если бы он знал, что это в
принципе невозможно, он бы забросил это дело и наслаждалсЯ бы до конца своей
жизни тем, что получил от Њатери. Ћн бы сотню раз подумал, прежде чем лезть
в кишащее змеЯми болото. Ќо он уже не думал ни о чем. € со светом Њатери ему
были не страшны никакие змеи. Џо-другому было невозможно. €змучившийсЯ мир
ждал неизвестно чего; чего-то, что изменило бы, наконец, всю эту свистоплЯсь
к... ђуки и ноги затекли, он устал так, как не уставал за всю свою жизнь.
—то ж, он бросил вызов неизвестности; не ему менЯть предназначенное судьбой.
Џора! Ћн уснул. ‰у хмурилась во сне; впервые она осталась одна, без ‘ааха, в
своих сновидениЯх, полных света и радости; и она искала своего любимого,
почти подозреваЯ о его действительном местонахождении...
Џоезд нес их на северо-запад, возможно, не случайно именно туда; в купе
было душно... Ќо ему было душно не от застоЯвшегосЯ воздуха, а от
отождествлениЯ с тем, что каждый из нас пополнЯет ежесекундно своими мелкими
раздраженьицами, гневом, похотью, страхами и бог знает чем;.. Ћт погружениЯ
в океан грЯзи, из которого мы вышли еще амебами... € если бы не улыбка
Њатери, не ее бескрайнЯЯ, раскрепощающаЯ, утонченнейшаЯ сила ‹юбви, не свет
напрЯженной мощи ее могущества, ‘ааха бы не стало.

x x x

- ‰у, сейчас Я должен идти один. ’ы будешь ждать менЯ в гостинице...
как бы долго Я ни отсутствовал.
Џоезд, пыхтЯ, двинулсЯ, набрал скорость, стремительно пронзил даль,
оставив их вдвоем на платформе среди чемоданов. ‰у кивнула, улыбнулась. ‘аах
видел снега, горы, долину. Ћн не стал ждать. ’акси унесло ‰у с вещами, он
осталсЯ один, поднЯл голову, вздохнул. Ћх, господи, до чего зыбка граница
между зажатой, скуксившейсЯ напрЯженностью и широчайшей открытостью, когда,
кажетсЯ, дышит все существо, от подошв до небес. ‘аах шагнул в переулок.

x x x

Ћни жили вдвоем в живописной долине, Ћна и Ћн. Љогда колокольчики …е
смеха будили в Ќем неосознанную жажду открытий, путешествий и оживлЯли в
груди нечто, похожее на щемЯщую боль, пустоту, стремЯщуюсЯ быть заполненной,
Ћн поднимал глаза к небу, порывисто вздыхал, не в силах вместить рвущийсЯ из
существа поток мощи и иногда смеЯлсЯ, хватал …е на руки и уносил в полЯ,
приминаЯ луговые цветы; знойный воздух дрожал, искажаЯ фигуры двух
влюбленных, летЯщих не чуЯ ног куда-то вдаль, а иногда отворачивалсЯ,
смахивал слезу и уходил в горы; оседлав дикого горного Яка, носилсЯ по
снежным склонам, вцепившись в шерстистую спину и устремив невидЯщий взглЯд
за горизонт, изломанный горным хребтом, либо осуществлЯл головокружительные
прыжки через бездонные расселины и безумные восхождениЯ к обледенелым
вершинам. Ћн видел много дальше того, что мог осознать, и сердце …го ныло,
не чуЯ радостей, не знаЯ печалей, но ведЯ …го сквозь то, что могло бы
составить его обиход, сквозь повседневную рутину, сквозь вечно новые
восходы, сквозь милый взглЯд агатовых глаз и... Ћ да, Ћн готов был увидеть
мир, но некому было чиркнуть спичкой!.. ‚ременами Ћна смотрела на него
долгим взглЯдом, вопрошавшим: "Љто ты? Ћтветь. џ забыла, чьи ноги несли менЯ
по дикому лесу". ‚зглЯд звенел, звенела тишина; Ћн нарушал ее:
- —еловек не есть совокупность клеток, музыка не есть совокупность
звуков, картина не есть совокупность мазков на холсте. ‡амри и
прислушайсЯ... ’ы почувствуешь аромат €стины. € человек, музыка, картина и
все остальное откроют тебе свой секрет. €..." - Ћн опускал голову, чувствуЯ,
как близко он к заветной двери и как далеко все же от разгадки цели своего
существованиЯ. Ћна брала его ладони в свои и думала: "—то-то произойдет
совсем скоро... Ђ, может быть, џ просто перенервничала? ѓосподи, какие
холодные у него ладони. Ћ, Cолнце, прими..."
- „а, произойдет, вероЯтно. - Ћн кивал головой и снова надолго
замолкал, устремив взглЯд в окно, в серебро звезд, колющих холодными иглами
лучей горЯчие сердца.
- Ќе подкупающею красотой,
Ќе дивным взглЯдом страсти феЯ снитсЯ, -
‡абывши страх, замерзшаЯ синица
„оверчиво садитсЯ на ладонь.
- Ћн протЯгивал руки, и синицы, вспорхнув с веток и усевшись на край
ладони, склевывали семечки подсолнуха. ‘веркали снега.
Ћни любовались распадком; поросшаЯ лесом ложбина и каменистые склоны,
испещренные тропами Яков...
€з-за перевала показалась фигура человека; невыразимо маленький,
далекий, он оглЯделсЯ и стал осторожно спускатьсЯ вдоль склона по одной из
троп. Ћни замерли, окаменели, скрестив взглЯды на еле заметной темной точке,
растущей на глазах. ‚ека побежали вспЯть. Љроме них двоих существовал кто-то
третий, и в этом была невыразимаЯ сладость. Ћжидание покинуло их умы,
сменившись надеждой. „умали ли они, что надежда будет предвестником
уверенности, основы истинного действиЯ?
—еловек преодолел последний сугроб, вошел во двор, приблизилсЯ к ним,
глЯнул сиЯющим взором поочередно в две пары глаз и молвил:
- Њир дому сему. џ ‘аах. Ѓудем знакомы...

x x x

- ... и вот, все так непонЯтно, и что-то бродит где-то внутри, болит,
но как-то не так, и не найти ответа. Ќо как, как?.. € что?.. Ђ что "что", Я
не знаю.- и Ћн взглЯнул на Ќее, Ћна была неподвижна.
‘аах сказал еле слышно:
- Ќадо победить смерть, чтобы не было больше смерти; это так Ясно. -
‘аах глЯдел в …го зрачки, углублЯЯсь в море кристальных мыслей, снежных
эмоций.., становЯщихсЯ по мере погружениЯ все темнее и Яростнее, мелких
телесных рефлексов, тупости, инерции голой материи, и дальше, во тьму
корней. Њолчание, Ћн судорожно вздохнул, невольно прижав руку к груди:
- Ћ, да! ќто есть то, чего мы ждали целую вечность. €... где это
искать? џ почти знаю, выше, выше, там, где царит Ѓезраздельность и...
- ‡десь в грЯзи и хаосе. € ниже, ниже. ‚ самой глубине. ‚ гадком
болоте... ‚ы живете здесь, прекрасное место, цветущаЯ долина, горные
вершины, чистые источники... Ђ где-то чадЯт трубы и кого-то убивают.
Ћчевидно, что бегство - не решение. Љто-то погрузил нас в эту
несознательность, в чем многие видЯт лишь ошибку ‘ущего, либо слепую
случайность среди многих случайностей природы. Ќо есть другое... ’аких
чистых мест скоро совсем не останетсЯ, и куда тогда податьсЯ? Ќо существует
ли возможность остатьсЯ прозрачным и восприимчивым, светлым и широким,
находЯсь во тьме и несознании, в ограниченности, бессознательном кишении
обрывков впечатлений, страхов, навЯзчивых мыслей... короче, во всем том, что
характеризует погружение в низшие, наиболее материальные слои существа, в
саму клеточную субстанцию? џсно, что сейчас импульсы и поведение большинства
людей формируютсЯ именно там. € именно оттуда исходЯт побудительные причины
большинства поступков. џ не знаю, вероЯтно, такаЯ возможность существует, и
Я хочу попробовать. џ поднималсЯ туда, где до менЯ никто не бывал. ‘аах, как
человек, уже давно перестал существовать в безраздельном царствии света. Ћ
да, это неописуемо. Ќо здесь, - ‘аах коснулсЯ ладонью тела, - осталось, как
прежде: ложь, старение, распад, смерть, ограниченность материальными
законами. - Ћн сказал все это очень тихо, но Ћни оба растерЯнно
переглЯнулись. ‘аах положил ладонь на стол:
- џ много слышал от людей: "•очу летать! •очу свободы! „уша - птица!"
Ќо Я понЯл одно: „ай человеку крыльЯ, так выше 10-ти метров и не подниметсЯ
- страх, вошедший в привычку. Џривычку тела. „ай человеку власть - он
останетсЯ один посреди им же разрушенного мира. Џотому что поглощать, не
значит - ‹юбить (так же как и огульно отрицать всю темную половину мира - не
значит быть чистым), хотЯ в сути своей это одно и то же; обладать всем
можно, лишь отдавшись всему, а не заграбастав все. Ќо отдавшись именно
‚‘…Њ“. ќто противоречит человеческому понЯтию свободы... Ћчевидно, что
марионетка смерти не сможет войти в вечность. —еловек еще и не начинал жить.
Ќити надо обрезать постепенно, одну за другой, чтобы, когда последнЯЯ будет
оборвана, мы уже не были бы марионетками и не свалились бы бессильной кучкой
праха у подножиЯ трона смертельного тирана. - ‘аах подошел к окну. -
Ћчевидно, что туда еще никто не спускалсЯ. €наче нечто уже было бы сделано
там, понимаете. - ‘аах повернулсЯ к ним. - ЃезраздельнаЯ преданность во имЯ
неизвестно чего. ђабота, польза которой сомнительна, а тЯжесть которой
неописуема. ’руд незаметный, утомительный, скучный. € когда кажетсЯ, что
что-то сделано, и какой-то дефект побежден, он тут же принимает другую
форму, и все начинаешь сначала.
‘аах знал, что не лезет в чужой монастырь со своим указом, нет. Ћн Ясно
видел нужность того, что сейчас совершала Њать; он был наблюдателем, лишь
крохотной пылинкой, осчастливленной всемогущим присутствием той, чьЯ радость
движет вселенными.
- џ не понимаю, ‘аах, - глухо проговорил Ћн, и васильки его глаз
потемнели от бесконечной тоски, налились горечью печали, - Я не понимаю и...
‚ероЯтно, весь этот чудесный край - гигантскаЯ маска той, кого зовут ‹ожь.
- ... существует столько разных краев и областей, - добавил ‘аах. - Ќо,
‚ы знаете, надо быть сытым по горло всем этим, чтобы броситьсЯ в воду, имеЯ
лишь веру в Ќее, понимаете...
Џребывало все, от бездонного дна смертельного ужаса жизни и застоЯ до
бескрайнего великолепиЯ миротворческого созидательного вечного Ќачала.
Љто-то, именно ‘аах, был, конечно же, не ‘аах; и теплаЯ безбрежность, да,
конечно, всегда теплаЯ (и, да, но всегда по-разному), и Ћн и Ћна... Ћ, какаЯ
чушь; "и", "и", "и" и много всЯких "и". „овольно! ќто было как вопль. €
спокойно-спокойно бежал ручей, променЯв великолепие гор на изобилие долины.
Љак никогда, все было всегда.
- ... надо быть сытым по горло всем этим, чтобы броситьсЯ в воду, имеЯ
лишь веру в Ќее, понимаешь, ‰у. - говорил Ћн …й, глЯдЯ поверх изгороди,
провожаЯ взглЯдом идущего прочь некоего молодого человека с бездонным
взглЯдом неопределенных глаз.
- ‘аах, ты знаешь. Ђ Я верю. - Ћна откинула волосы назад. - Љ чему
тЯнуть. “ж слышен зов. ‚прочем, все произойдет в безмолвии; и без мыслей...
‘инички слетелись и ждали угощениЯ. Ѓыли двое, которых было много. Ћни
очень долго сидели на завалинке и смотрели на заснеженные склоны, в
бирюзовое небо, в глаза друг другу, что, в-общем-то, означало одно и то же.
€ видели себЯ - Ћн и Ћна - идущими в веках по свихнувшимсЯ меридианам к
полюсу на встречу с теми, кто когда-то были ими же, и не видели уж теперь
существование лишенным смысла. Љ величайшему слиЯнию. ‚се во всем всегда, в
каждой точке; и радость, радость, радость теплаЯ, непередаваемаЯ, как
объЯтие за миллионы миль, но близкое, чистое и, главное, ‚‘…объемлющее.
„ышала светлаЯ под боком тишина.
Њерцаю звездочкой,
€ много нас, все - ‚селеннаЯ одна...
ЋчереднаЯ,
‘падает с глаз густаЯ пелена.
- Ђста, - молвил ”еб, вставаЯ с завалинки и следЯ взглЯдом за бредущим
по склону Яком.
- —то, ‹увр, - отвечала ‹ин.
- џ, тот, кто зовет себЯ Ќико, уже не тот... Џонимаешь, ‰у? ’ак кто Я,
‘вет или не ‘вет?
- џ знаю одно, что Я ќли, - говорила Ќат, мЯгко берЯ ’аро за руку и
тихо уносЯсь в неподвижность неистового бешеного вращениЯ вещей и форм к...
Њать была над всем. Џути столь близких незнакомцев пересекались под самыми
невероЯтными углами. Ќо... где они сходились, там и расходились. ќто была
Ѓоль. Џока еще.

x x x

‚осхитительные горы, белизна бескрайних просторов... …сли бы только не
тЯжкий хлад сих сугробов, не обжигающий легкие морозный воздух. ‘аах
возвращалсЯ.
‚ один из дней своего пребываниЯ в гостинице (в последний день) ‰у
услышала за дверью шаркающие шаги, которые она узнала бы из тысЯч других..,
походку самого дорогого ей существа. „верь распахнулась, бородатаЯ
обмороженнаЯ фигура ввалилась в комнату, в объЯтиЯ ‰у, в тепло
любвеобильного потока... ‘аах улыбнулсЯ, плюхнулсЯ на кровать, блаженно
закрыл глаза и молвил:
- џ "сеЯл", Ћни взошли.., - и уже спал, положив голову ‰у на колени.
‘частье расцветало в ней незабудками, она тихо перебирала его спутанные
волосы, напеваЯ детскую песенку, увереннаЯ теперь, что утро застанет их в
дороге.

x x x

„ороги, машины, города. Џоезда, вокзалы, общежитиЯ. ’елеги, пароходы и
даже самолеты... ‚двоем они стремились найти ту точку пересечениЯ меридианов
и параллелей, где бы они могли осесть, "посеЯтьсЯ", взойти всходами, начав,
наконец, расти вверх в стремлении отыскать в небесах свои корни... €ли,
взглЯнув вниз, отыскать в своих корнЯх небеса.
‘танциЯ, такси, незнакомый городок. “лицы, дом, темный подъезд.
‹естница, дверь и, наконец, маленькаЯ, уютнаЯ комната. Ћни переглЯнулись, их
взглЯды слились в волнистый голубой поток, искрЯщийсЯ золотыми прожилками.
‘колько лет они вместе? ѓода ни при чем. Љак давно это было: ”еб, поселок,
кучка индивидуальностей, случайно уцелевших тут и там. Ќичто не случайно...
Њир снова жив, наполнен существами. †изнь неслась вперед; с быстротой
курьерского поезда мелькали станции назначениЯ: ђождение, ћность, ‘тарость
и...; ђождение, ћность, ‘тарость и... Ѓыл ли ‘аах единственным, который
понимал, что этот порЯдок можно, более того, необходимо было изменить?..
Џора было на времЯ сложить крыльЯ. Ћни поселились в этой комнате потому, что
им здесь нравилось. Ќебеса и корни сливались здесь, неуловимо переходЯ друг
в друга; спичка чиркнула, свеча была зажжена, вечность повернулась к ним еще
одной, неизвестной, из своих бесчисленных граней, длЯ кого-то ЯвлЯющихсЯ
путеводителЯми к самому себе и собственной цели, а длЯ кого-то просто новой
возможностью самоуничтожениЯ. Ћ, человек, ты вечен... ты вечен... ты вечен

ѓлава 5. Џортрет Њатери.

"Ќикогда не уставайте
писать о новом."

‘трашнаЯ, стараЯ, сгорбленнаЯ, ужасно сгорбленнаЯ женщина глЯдела на
него с кроткой улыбкой в темных непонЯтных глазах. Ћн был разочарован и
озадачен. Ќеужели это она? Ђ чего, в конце концов, он ожидал? Њолний из
пронзительных глаз, светЯщуюсЯ плоть и властную осанку?.. Ћн держал
фотографию в руке долго, потом положил ее в папку. Ћн впервые увидел Њать.
“видел на фотографии, увидел совсем не так, как он этого ожидал. Ќо это было
началом тех открытий, какие он позже обнаружил в том, что звалось его
существом. ќто было первое заклеймение ‹жи, представшей ему под первым из
многочисленных покровов. Џод покровом ложного величиЯ, надутого могущества,
грозного, властного бессилиЯ, мечущего искусственные молнии из неискренних
глаз. Ђ Њать; Њать была простой и доброй. Ћна любила своих детей и
воспитывала их. Ћ ее монолитную "настоЯщность" разбивались все эти
электрические оккультные трюки и магические штучки. Ћна возникла из глубин
неведомых времен и пространств Њатери, стремительно приблизилась к миру,
среди звезд отыскала взглЯдом ‘олнце, устремилась к нему, взЯла на руки
‡емлю и стала лечить свое смертельно больное дитЯ. ќто было уникально, как,
впрочем, и все в Њироздании.

x x x

‘тас всегда был рЯдом, и даже этот истерзанный глупостью мир, проникший
в самую глубь наших тел, казалось бы, такой реальный, не мог заставить его
погасить огонь своей радости. Ћн приходил, ЯвлЯлсЯ, как домовой, садилсЯ,
пил чай, изменЯл атмосферу в комнате просто своим присутствием, смотрел
долгим взглЯдом в мелкие предметы обихода, сангвинично смеЯлсЯ, много
говорил и как будто все времЯ чего-то боЯлсЯ. Љак будто постоЯнно делал
усилие, чтобы удержатьсЯ на поверхности, на тонкой пленке внешней жизни.
- Ќу да, - говорил он, - что бы ты делал, если бы пережил ощущение,
будто тебе на голову упала бетоннаЯ плита?.. - Ћн что-то видел и даже был
готов пожертвовать своей ограниченностью. ‘аах не отвечал на его вопросы.
Ќалицо был мировой хаос, росли цены, укорачивались юбки, цвела
коммерциЯ, не разглЯдевшаЯ финальный приступ асфиксии под взрывом торговой
активности. ‚прочем, ‹ожь всегда выдает агонию за развитие. Ђ €стина никогда
не заботитсЯ о том, чтобы помешать нам принимать развитие за агонию. € когда
бы увидели обратную сторону, сущность ‹жи, что бы мы узрели? ’у же €стину?
ЉотораЯ многогранна?.. Ћна лепит нас, все объединЯЯ, и ей безразлично, как
мы сами относимсЯ к этому. ’о в нас, что изменЯетсЯ, не зависит от наших
мнений об этом процессе. (‘аах подошел к кассе и купил два билета туда и
обратно). „аже если мы смертельно этого боимсЯ, и даже если не можем
обойтись без разделениЯ на €стину и ‹ожь.
- "Џопробуй-ка убежать от себЯ", - говорил ‘тас. Ћни ехали в поезде
куда-то туда... ‘аах глЯдел в окно, переводил взглЯд на ‘таса, скользил
взором по стенам, потолку, лицам людей и уходил в себЯ, оставив на лице след
неутоленной жажды чистоты, той самой, заставившей воплотить мечты... Џусть
пока и на бумаге. Љогда очередной рассказ приходил и стучалсЯ внутрь, желаЯ
быть увековеченным на листах, ‘аах старалсЯ уйти от всего, мЯгко отступить
от всех этих острых, угловатых предметов и людей, резких событий, шумных
улиц; осторожно пробиралсЯ в глубину своих зрачков, обходЯ надоедливые мысли
и желаниЯ, находил тихое местечко и писал, писал быстро, до мозолей на
онемевших пальцах, едва поспеваЯ за потоком вдохновениЯ. —ерез несколько
часов вещь была готова, он ее переписывал и прЯтал в папку. Џо ночам эта
папка мЯгко светилась в темноте на полке, и шелест листьев за окном
смешивалсЯ с шелестом неведомо кем переворачиваемых страниц... ќти рассказы
читали не только люди - друзьЯ ‘ааха.
ар белого цвета. ‡акат. ѓоризонт, равнина. ‘вет. “ход. Ќавсегда. Ѓеда.
•олода. ‘аах играл словами, как мировыми силами; в такт дыханию ‚ерховного
‘лова нарастало и опадало напрЯжение в груди его. "’ы, ‘аах, живешь в такт
природе." - вспомнил вдруг он фразу Ђнн, давнишнюю, когда она еще училась в
школе. ‚ такт природе. Ќда-а, если бы она понимала, в такт чему он живет. ‚
такт природе... ќто было бы слишком примитивно; и это ведь совсем просто,
это может сделать любой, нужно лишь чуть напрЯчьсЯ, захотеть. Ќет, то, что
ритмизировало ‘ааха, не постигалось мыслью, не достигалось желанием. ќто был
страшный миг между взмыванием сознаниЯ в широту ослепительных потоков
твердого неподвижного белого пламени и тут же следующим за этим воспарением
ужасающим падением тела в бездну боли, острой, как стальные заусеницы,
черной, такой же неподвижной, но невероЯтно депрессивной, тоскливой,
"никакой"; фундаментальной, как корень мировой усталости. Ќо очень
агрессивной, активно отрицающей; как другой полюс радости; в ней не было
даже отчаЯниЯ, лишь землЯной поток всеобщей опустошенности. € этот миг
"между" и "между" был странным, непостижимым, чуждым источником совершенно
необъЯснимого, лишенного смысла, состоЯниЯ. ќто был даже не миг, ибо не
отмерЯлсЯ единицами времени. ‚ сем состоЯнии тело пребывало вечной,
неподвижной вспышкой всеобщего сознаниЯ. Ќо вспышкой, угасающей в
мгновение... вечное мгновение. ќто было воистину "то", как альтернатива,
или... нет, вмещение "этого", в чем мы... не живем, нет, но постоЯнно,
упоенно, глупо, тупо умираем.
Ћн не знал, зачем ему быть там, но чувствовал, что в этом скрыта
какаЯ-то тайна, и покорно следовал теми извилистыми путЯми, коими вела его
тень его собственного существа, облагороженнаЯ им самим до своей мрачной
тотальности и обещающаЯ в будущем открыть эту тайну. ‚опреки принципу.
’акое случалось с ним все чаще, и к чему это вело..? Љ тому, что
периоды вознесениЯ становились все короче, а мрачные погружениЯ, которые длЯ
тела были путешествиЯми по лезвию бритвы между двумЯ мирами, все длительнее
и результативнее? ‚от только смысл сих результатов был длЯ него абсолютно
непостижим.
ќто было времЯ электричек. Ћн пересаживалсЯ с одной на другую, и все
повторЯлось... заново.
- ’ы как, в начало электрички, в конец? Њы в начало.
- Џочему?
- Ђ чтоб в метро потом мозги не вышибли.
- Њне, наоборот, нужна толкучка. џ ведь прыгаю.
- Љак "прыгаю".
- Ќу, через заборчик, бесплатно.
- € что, ни разу тебЯ не ловили?
- Ќу почему ж. Ќу, скажет, мол, лезь назад, ну, козлом обзовет... ’ак
что Я во второй с конца.
- Ђ чего так, именно во второй?
- Ђ у менЯ примета такаЯ, во втором контролеры добреют.
- Ќу, пока, мы в первый. - поезд тормозил; они побежали к голове
состава, ‘аах пошел к предпоследнему вагону. ’от не отапливалсЯ; ‘аах,
покачиваЯсь в такт... движениЯ электрички, закоченевшими пальцами строчил в
блокноте, радуЯсь мельком, что взЯл карандаш, ибо ручка в холоде застыла бы,
и ему пришлось бы куковать, пЯлЯсь в окно. ЋпЯть же в такт. Ђ так контролеры
застанут его за делом, отношение у них будет уже другое, и все пройдет без
эксцессов.
€з блокнота росло дерево, ветвилось, листьЯ его трепетали, тЯнулись к
окну, к свету. ‘аах загасил невероЯтную, безумно Яркую гамму, смЯгчил
переходы, обрезал лишние ветви, подправил крону, чтобы она стала чуть
шаровидней. ЋглЯдел еще раз сверху донизу создание природного тиглЯ, подумал
и, вздохнув, недрогнувшей рукой с корнем вырвал растение из субстрата
фундаментальной мировой силы; скомкал листки, вышел в тамбур, тщательно
порвал их на мелкие кусочки и выкинул в щель между полом и дверью. ‘ легкой
душой заметил, что поезд уже на подходе к конечной, а длЯ него эти три часа
пролетели тремЯ минутами настоЯщей, полнокровной жизни. "...он сходил с ума,
спрашивал времЯ у уличных собак..." Ќикто не смог бы собрать обрывки
воедино, да и не стал бы этого делать.
Ќеобходимость эксперимента назревала незаметно, и ‘аах знал, что
когда-нибудь они с ‰у вдруг окажутсЯ перед обЯзательной потребностью в конце
концов начать его, без промедлениЯ, без рассуждений. Ќо он все тЯнул, все
откладывал. €м нужен был кто-то третий.

x x x

‘аах гулЯл по парку бесстыжей немощью, скорбным инвалидом. ‘вет
сознаниЯ мигал, как готоваЯ погаснуть свеча. ќто маленькое, никому не нужное
существо было тЯжко больно, вот уже целую неделю... или с начала своего
рождениЯ. ќто как если бы весь мир повернулсЯ к нему задницей. ‚се было
глупо, невыносимо, каждое слово любого человека, включаЯ себЯ, вызывало
жгучую тоску по искренности. Ќо, похоже, эта искренность решила покинуть мир
и людские умы безвозвратно. €ли?.. "...то, как мы видим мир, есть проекциЯ
нашего состоЯниЯ на наше сознание... “лыбнись, и мир вокруг станет
светлее...". Ѓеда в том, что мало кто помнил, как можно по-настоЯщему
улыбатьсЯ. ‘трастные или вежливые гримасы были не в счет... аркаЯ
башмаками, ‘аах топтал парковые дорожки, не в силах взглЯнуть в небо. Ћно
слепило его. Ћн был маленьким ‘аахом... Ћн прошел в чащу, подальше от
оживленных асфальтированных дорожек, сел под лиственницу и закрыл глаза...
...‘ерое вещество пространства. Ћно было однородно и неподвижно. Ѓыло
сероватым светом. Њедленно пребывало, плыло ни в чем. ‚ремени не было,
поэтому сие произошло в одну вечную секунду. ќто мигнуло в щель разрыва, как
равнодушный взглЯд серого ангела. „о этого был ‘аах, севший под дерево.
Џосле этого был ‘аах, открывший глаза и положивший голову на подогнутые
колени. Ќо во времЯ этого не было ни ‘ааха, ни мира, но лишь безмолвное
пребывание субстанции без начала и конца, тихое и незаметное. "ќто"
исключало мир. Њир исключал "ќто".
‘аах вернулсЯ домой и уставилсЯ в надоевший экран... Џоказывали
"Ќовости"...

x x x

Ћна стремительно ограничивалась. ‚от она стала Ќат, красивой сильной
Ќат. ‚идимаЯ часть спектра сузилась до узкой полоски между инфракрасным и
ультрафиолетовым. „ве дыры закупорились глазными Яблоками. Њиры медленно
проникали один в другой, неслась в черноте клетка ‘олнечной ‘истемы с
несколькими пылинками вокруг светЯщегосЯ шарика. Ќа одной из них, покрытой
большей частью пленочкой воды, покоилсЯ маленький континент, состоЯщий из
областей гладких и шершавых. ершавые назывались горами и мелкосопочниками,
гладкие - равнинами, впадинами. Ћна подкрутила увеличение. Ћдна из равнин
при ближайшем рассмотрении была покрыта световыми точками и малюсенькими
кирпично-бетонными коробочками, расставленными в некой магической
геометрической последовательности. Џо улицам бегали стальные букашки с
выхлопными трубами. …е неудержимо тЯнуло к одной из кирпичных коробочек. ќто
было, как сродство вибраций. Ћна максимально, до упора, повысила увеличение,
вошла в отождествление с собой, проплыла к одному из квадратных окон и
исчезла... ‚селеннаЯ накручивала круги.
€ о чем болтал диктор на экране, ‘ааха не заботило. Ћн не понимал ни
слова. …го клонило в пустоту, в бездну, в липкую усталость. ЉраснаЯ злоба,
раздражение смешивались с черной ленью, и эта смесь застывала причудливыми
сталактитами в его мыслЯх и действиЯх. Ћн медленно погружалсЯ, скатывалсЯ,
не обращаЯ вниманиЯ на отчаЯвшуюсЯ ‰у, потерЯв свЯзь даже с внешним ‘аахом и
слыша только диктора на экране, расплываЯсь амебой по... ‚спышка; он увидел
кресло, стул, стену. “слышал шелест страниц книги в руках ‰у, забравшейсЯ с
ногами на диван. Ћн видел и слышал это и раньше, но сейчас это стало вдруг
потрЯсающе новым, как будто в каждый предмет ворвалась жизнь. Ћна вломилась
и в ‘ааха.
- "‘ейчас. ‘ейчас... Ѓудет. …ще несколько секунд. ЏЯть, четыре, три..."
- ‘аах замолчал, посмотрел на ‰у.
- "—то?" - спросила она, оторвавшись от книги. ‹учи ее глаз пронзили
черные сталактиты, ворвались в него, вспучили черный гудрон тамаса и
прокричали безмолвно:
- "Ќаконец-то!!! ‘колько можно было тонуть?! ‚ тебЯ было не пробитьсЯ!
—то с тобой творилось?! Ќу, сейчас мы устроим в тебе тарарам! Џогоди же!!!"
- "...—то?" - спрашивала ‰у. ‘аах чувствовал и видел, как в замедленной
съемке, разлетающийсЯ в куски вЯзкий панцирь и свою молодую, ту же, но
прозрачную и пористую, кожу.
- "‘ейчас. ‚от, сейчас..." - он напрЯгсЯ, наконец в дверь стукнули раз
и другой, и он пошел открывать. Ћн уже видел себЯ в лесу, их было трое, они
шли долго, дело делалось, все было о'кей. Љогда она вошла, он сразу узнал ее
- Ќат - повел на кухню, усадил, предложил чаю, ‰у достала банку сгущенки и
печенье, они оживленно говорили, пришел ‘тас, стало еще более шумно, часы
пробили двенадцать, час, два. ‘тас ушел, пожелав исполнениЯ предназначений;
его эксперимент шел своим чередом, и сейчас он как раз училсЯ жить без
крыльев...
‘аах раздувалсЯ. Ћн приподнЯлсЯ и вылетел в окно, покинув молча
уставившуюсЯ вдаль ‰у, задумчиво помешивающую ложечкой чай Ќат и уронившего
голову на руки ‘ааха. Ћн отправилсЯ в сны, как и прошлой ночью. Љак и всеми
прошедшими ночами, снова забыв на земле свое тело. Џока это было так. € не
было никакой возможности избавитьсЯ от вредной привычки каждую ночь умирать
в теле, хотЯ ‘аах видел нечто дальше этого...
"... тело пластичное, гибкое, бесконечное может,.. оно может
участвовать во всех путешествиЯх сознаниЯ. ЏереживаниЯ могут быть
тотальными. Ѓолее того, только с участием тела они станут абсолютно
тотальными. ‚озникнет момент, когда человек в теле, не оставив позади трупа,
пройдет сквозь состоЯние смерти и войдет вдруг в вечную жизнь. ќто будет не
усилие, не достижение, а естественнаЯ природа тела, ставшего вечным..." Њать
смотрела с фотографии просто, нежно и пронзительно.
“тром они встали, распили кофе, молча собрали вещи, отдали ключи
соседЯм и вышли на улицу. Ћни шли по фосфоресцирующему меридиану закрыв
глаза, взЯвшись за руки,.. ‘аах нагнулсЯ, поймал за хвост разлинованную
плоскость, - ‚ремЯ, - повернул его поперек его изначального движениЯ. ‚се
замерло, - всЯкаЯ причина схватила собственное следствие и удивленно
разглЯдывала саму себЯ такой, какой она должна была бы стать через эоны
тысЯчелетий. ‹ицом к лицу... Ћни втроем, продвигаЯсь в себе, видели все. Ќо
видели ли это те трое, ‘аах, ‰у и Ќат, что неслись в легковушке по мокрому
от росы шоссе в направлении Ѓольшого ‹еса? ’е трое, что высадились у первых
корабельных сосен и вошли в молчаливый лес, оставив водителЯ недоуменно
смотреть им вслед? ’ихо исчезли они в чаще, гармонично и бесследно. ’ишина
вибрировала, уходЯ за горизонт широким гладким Џутем. Џо этому Џути они
направились. ‘амое интересное было то, что они не знали, куда. …сли бы они
это знали, они уже были бы там.

x x x

…му было все равно, с чего начинать, во что верить, как жить и умирать.
Ќо, странно, он никогда не мог представить себе свой конец, свою смерть.
ЋтдаваЯсь потоку мысли, воображениЯ, он уносилсЯ в будущее через года и
года, ощущал леса, дома, машины, руки, бьющие его и ладони, ласкающие его;
комнаты, кроватные сетки, бронированные двери с глазками, небо и океаны. Ќо
дальше... дальше почему-то все терЯлось в облаке оранжевого света, который
поглощал его, растворЯЯ маленьких ‘аахов в своей непобедимой субстанции,
оккупируЯ все, не оставлЯЯ места ничему, кроме себЯ, ни даже маленькой
посторонней пылинке в этом оранжевом засилье... € потом ‘аах просыпалсЯ.
‘колько он ни пыталсЯ, он не мог попасть туда в бодрствующем состоЯнии,
сохранив себЯ. Ѓудущее оставалось на запоре. € не мудрено...
Ћни были свидетелЯми собственного исчезновениЯ в этом огромном лесу.
Љак кусочки сахара в ведре воды, они становились все меньше, пока в конце
концов ими не овладела тишина, плотный покой, который уже давно ощущалсЯ
снаружи, и вот, наконец, он вошел в них через ставшую пористой и податливой
индивидуальность. €счезли времЯ и пространство, как функции ограниченного
тюремного существованиЯ. ќто был один из сюрпризов. —то ждало их дальше?
ѓлупо было задавать вопросы. €нструмент, задававший вопросы, вдруг стал
спокойным и прозрачным, думать не было нужды. —ерез два днЯ, в одно
пасмурное утро, в этот молчащий приемник хлынули ответы на все вопросы в
мире, и стало понЯтным, зачем нужна была эта тишина, абсолютный нерушимый
покой, вобравший в себЯ этот неистовствующий поток ответов и каким-то чудом
все же остававшийсЯ неподвижным и непоколебимым, несущим в себе предпосылки
вечности, как мимолетное обещание бесконечного бытиЯ...
- "...каждый камень, каждаЯ травинка разделит всеобъЯтность
бессмертного существованиЯ и бесконечного пребываниЯ. ќто будет конец
великой иллюзии, миллионнолетней болезни, это будет высочайшее излечение
конечного от своей конечности..."
- "...Њать, это будет теперь? ‚ этот раз?"
- "...Њожно сказать, что на этот раз нечто будет сделано. € уже
сделано. Ћсталось отработать кое-какие привычки, типа: есть, спать, умирать,
кое-в-чем отстрадать... Ќо все уже сделано..."
„умал ли он о маленьком ‘аахе, бредущем по лесу с двумЯ женщинами и
кучей непонЯтных, ненужных вещей в чемоданах, о голодном измученном ‘аахе со
сбитыми ногами и тьмой, горЯщей в бескрайнем взглЯде. ‚ его глазах отражалсЯ
лес, и само его тело было отражением в озере ЊирозданиЯ формы его
индивидуальности. Ќикто не помнил, когда по этому озеру пошла рЯбь, в
результате чьей роковой оплошности. Њожет быть, это было нужно? Ќикто не
знал, зачем. ‚идимо, только "никто" и мог бы ответить на все эти вопросы. Ќо
этим "никто" нужно было сначала стать. Ђ мог ли это сделать кто-нибудь в
одиночку, оставив все остальное, весь окружающий мир таким, как он есть?
‹ишь бросив после себЯ труп... ‹ишь став пищей длЯ смерти...
- "Ќет, нет. ќто не решение". - ’айна была близка как никогда, но мир
не хотел изменЯтьсЯ, мир пока еще призывал смерть. "...Ѓог на небесах
смеетсЯ, Ѓогу в человеческом сердце больно..." Ћ, ѓосподи, когда-то,
миллиард лет назад, это говорил ‘тас. Ќо в чем причина нашей скорби?..
‚опросы, вопросы. Ћни так глупы, смешны и суетливы. ‚ чем причина грозы? ’ы
помнишь, дорогой, ты говорил, что в атмосферном электричестве. Ђ в чем тогда
ее суть? ‚ простом факте наличиЯ своего в этом мире?.. Џокой плотной
прозрачной глыбой напрЯгалсЯ в существе, и все поверхностные завихрениЯ и
беспокойства мысли замораживались на месте, схваченные и обездвиженные
могучей дланью. ’ишина. ’ишина... …е звон был непередаваем, неописуем. ќто
плавное движение без малейшего сопротивлениЯ вдоль мировых событий. ќта
алмазнаЯ прозрачность...
‚друг она была нарушена. ‘тремительно сократившись, их сознание нырнуло
в тела, разделившись на три маленьких невежественных комочка. Ћни стоЯли
друг перед другом посередине заросшей лесной дороги, не в силах прозреть
вышний промысел. Ћтождествление было слишком стремительным, и вопли
измученных тел достигли их сознаниЯ, ослепив их болью, безысходностью,
немощностью и грузом привычек. Џоток мЯгкой белизны из глаз Ќат иссЯк,
последние капли света озарили лик, и ноги ее подкосились, не в силах
выдержать тЯжести вековых накоплений. €стощение. “сталость. ЃанальнаЯ, всем
известнаЯ формула. ‚се это было фальшью, безумным обманом! Ќо, боже мой,
каким реальным обманом! Ћни не знали, где находЯтсЯ, куда идти. „а и идти-то
они не смогли бы. Ћни даже поверили бы в это, если бы не переживаниЯ всех
предыдущих дней... ‚дали послышалсЯ скрип, стук колес, громыхание и грубаЯ
ругань. €з-за поворота показалась телега с сидЯщим на дерюге мужланом
полупьЯного вида. Ћни сидели на обочине, сгорбившись и глЯдЯ в пустоту.
’елега, поравнЯвшись с ними, дернулась и остановилась. Њужичок ошарашено
посмотрел на троицу, сплюнул, осторожно слез, подошел ближе, встретилсЯ
взглЯдом с ‘аахом и замер, не знаЯ, что сказать. Ћн был предельно озадачен.
ќто жило, как движение часовой стрелки или как восход солнца, такое же
незаметное, но неумолимое. ќто вливалось в грудь через глаза и вызывало
спазмы в горле. Њужик дернулсЯ, выматерилсЯ и, злобно сверкнув взглЯдом,
прошел обратно к телеге, бормоча под нос.
- Џостой, - сказал ‘аах, - нам по пути.
ќто были первые слова, сказанные за столько дней, и он закашлЯлсЯ. ‚се
произошло быстро. Њужик назвал плату, ‘аах кивнул, расплатилсЯ, они
погрузились на телегу и заснули мертвейшим сном. ЋтражаЯсь в зеркале природы
и невозмутимо вращаЯ миры, ста-...

ѓлава 6. Џредназначение.

Ћни приехали на глухой полустанок, откуда автобус должен был довезти их
до города. ’елега, покачнувшись, остановилась, мужлан полупьЯного вида
свесилсЯ, бросил поводьЯ, слез с телеги и, подойдЯ к ‘ааху, грубо буркнул:
"„есЯть". ‘аах медленно развернулсЯ и посмотрел на мужлана. ’от задышал
нерешительностью, но, оглЯнувшись по сторонам, напрЯгсЯ и сказал более
внЯтно: "„есЯть". - ему хотелось набить морду этому хилому юноше, но он
сдерживалсЯ.
- ’ы взЯл с нас плату еще вначале пути. - и, не дожидаЯсь ответа, ‘аах
выгрузил вещи и помог сойти ‰у, своей жене и Ќат, ее подруге. Њужлан вырос у
него перед носом, в бешенстве вращаЯ глазами. ‘аах внимательно удивленно
взглЯнул на него снизу вверх, всмотрелсЯ пристальнее, осторожно отодвинул
его за плечи со своего пути, взЯл вещи и с обоими женщинами прошел в здание
гостиницы, - грЯзную деревЯнную избу, - предоставив вознице стоЯть и
сверлить взглЯдом их спины, пока они не скрылись за дверьми. ‘покойствием
силы веЯло от этих непонЯтных людей, от этого худого парнЯ, не боЯвшегосЯ в
такие времена путешествовать с двумЯ женщинами. Њужик был в бешенстве. Ћн
вскочил в телегу, хлестнул вожжами конЯ и, заорав что-то похабное, унессЯ по
лесной дороге в чащу. Њежду избой и флигелем, на месте их разговора, осталсЯ
кусочек пространства непробиваемой цементированной тишины.
- ‡десь нет заведующего, нет управлЯющего.
- Ќо хоть расписание движениЯ автобусов есть?
†енщина лениво скользнула по ‘ааху и его спутницам взглЯдом:
- ‚ы что, с ‹уны свалились?..
- ‘ ‘олнца...
- ...какое расписание! Џридет, так придет, а нет, так ждите до завтра.
Ќе одни вы такие. •отЯ,.. такие, как вы, всегда везде одни. ќй, постойте, -
крикнула она вслед удалЯющейсЯ тройке, - во флигеле располагайтесь, там чище
и вообще... поспокойнее. - Џоследнее слово она произнесла тихо, с
ностальгической ноткой в голосе.
Ћни расположились во флигеле. Њесто было смурное, личности вокруг
непонЯтные. ќто не мешало дроздам на кустах ольхи распевать во все горло.
—то за люди ютились на полустанке, было не разобрать под слоем черной
грЯзи, покрывавшей все лица, постройки и, казалось, даже воздух вокруг.
Љто-то так же, как и ‘аах, мечтал попасть в город, кто-то просто нагло жил в
избах вокруг, не спросЯсь разрешениЯ, кто-то...
‘аах сидел у окна, неподвижный, как статуЯ. Ќо даже в статуе есть
скрытое движение. Ќеподвижность его шла из глубины веков, седых
напластований, того, что было до нас. ќта неподвижность, застывшаЯ,
вспученнаЯ, может быть, перваЯ волна жизни на ‡емле, грознаЯ и архаичнаЯ,
чуждаЯ в своей слепоте всему на свете, проходила через то, что люди называли
‘аахом, через прозрачный, неподвижный футлЯр без стен, Яйцо без скорлупы,
уплывала, вибрируЯ, за горизонт и соединЯлась где-то выше с ликующим в своем
безмолвном неистовстве океаном ђадости, в котором вселеннаЯ была пузырьком
пены, рожденным взором ‘ущего. ‚се это было схвачено мгновенной вечной
секундой в момент наивысшего порыва и обездвижено, запечатлено в своем
многообразном движении. ѓубы его шевелились беззвучно. даже ‰у со своим
тонким слухом не смогла бы разобрать ни слова; Язык ‘ааха, повинуЯсь воле,
ткал загадочную вЯзь: "...о, Њать, Њать, Я не прошу переживаний, озарений.
„елай этот инструмент готовым, рушь его, строй, трЯси, заполнЯй. ’ы знаешь
все! џ не буду просить могущества, потворствуЯ ‘ааху, но помоги мне
избавитьсЯ от себЯ, забери менЯ от менЯ. Ћн - твой, как и Я весь. Џуть
долог, но, как надо, так пусть и будет. Ћтдаюсь тебе, раскрываюсь..." ‘вет в
его глазах ушел на дно зрачков, но неподвижность, облако тишины вокруг
существа его остались.
Ќат слегка коснулась его запЯстьЯ, он повернул голову:
- Љоторый час?
- „ва... ‡десь можно пообедать.
‰у поднЯла голову от книги, встретив взглЯд ‘ааха, улыбнулась и,
захлопнув книгу, встала. ‚троем они вышли.
‡акусочнаЯ освещена была скромными десЯтиваттками. ЌекаЯ демоница в
белом колпаке раздавала тарелки с пищей. ‚ареные бычьи сердца, истекающие
жиром, наваленные на полуметровые подносы, сочные пельмени в кулак
величиной, толстые ломти розовой ветчины, куски свиной печенки. ‚се было
аппетитно, страстно и сочно. ‘тоЯл низкий гул голосов, жара и дым от
папирос. ла "заправка" перед беспокойной ночью. Љогда они вошли, еж толпы
ощетинилсЯ стрелами алчных взглЯдов, пожиравших плоть двух незнакомых
женщин, лишь разжигавшую страсти от кажущейсЯ неприступности обеих жертв.
Џросто шагаЯ, за ‰у вошел ‘аах. Ќеподвижный взглЯд его останавливалсЯ на
каждом лице лишь на секунду, глаза в ответ наливались кровью и...
опускались, не в силах стерпеть. "Њощь власти чистоты заставит возрастить
цветы, не будь тех буйно в рост стремЯщихсЯ игл мрака, на коих нежный взглЯд
отточит силу воплотить мечты... „околе грЯзью пачкать меч?! - сказал бы ђем
на все это.
‘аах взЯл себе большую тарелку пельменей, уселсЯ за стойку, и, уплетаЯ
их один за другим, впитывал событиЯ. …го черный бездонный взглЯд времЯ от
времени встречалсЯ с пылающим пронзительным взглЯдом поварихи, и она томно
опускала глаза, краснеЯ от приливающей страсти. Љак ее тЯнуло к нему!.. ‘аах
равнодушно скользил взглЯдом поверх голов... Ћн задыхалсЯ. Љусок не лез в
горло, изголодавшеесЯ тело отказывалось принимать пищу. Ћн посмотрел в упор
на ‰у и Ќат. Ћт первой веЯло чистотой, любовью и свежестью, от второй -
силой, поддержкой и простотой. ‚сех троих окружало нечто, как будто
отдалЯвшее их за миллионы миль отсюда на берег лазурного морЯ... Љто-то,
протискиваЯсь в толпе мимо них, случайно задел ‘ааха под руку, и стакан вина
из его пальцев кувыркнулсЯ на пол, рассыпавшись осколками в красной луже.
‡вона почти не было слышно из-за шума голосов, выкриков и взрывов смеха. Ћни
расплатились и вышли. ‘тоЯнка автобусов пустовала, как и с утра. Ќеизвестно,
ходили ли они вообще из города на эту станцию. Ќеизвестно, существовал ли
сам город. ‹юдЯм было хорошо здесь. Ћни, подобно дроздам, не думали о
завтрашнем дне, наслаждаЯсь текущим мгновением, отдаваЯсь похоти, грабежу
приезжих, еде и сну. ‚ремЯ остановилось в небытии, нарушаемом лишь чьей-то
смертью в результате сумрачной пьЯной поножовщины... Ћни ушли в лес и,
облюбовав полЯну, сели под березой. Њир станции вмиг ушел в нереальность,
как сон, который надо забыть. ‘олнце было почти в зените.
- Џомнишь, - спросила Ќат ‘ааха, - эту вещь, котораЯ начиналась
"...музыка окутывала ‘айна, обволакивала теплым покрывалом и несла в далекие
миры..."? ѓде это было?
- ‚от здесь, - показал ‘аах на грудь, - в первом слое...
‰у блуждала взглЯдом вокруг, выхватываЯ из пространства предметы,
погружаЯсь в них; четко прослеживаемые формы вдруг как будто проЯвлЯли
прозрачность и раскрывались, оставаЯсь теми же. ’ут она поднЯла глаза к небу
и застыла, уйдЯ ввысь. ‘аах вспомнил, как они шли по этому бескрайнему лесу
три недели, полагаЯсь только на интуитивное чувство направлениЯ, не думаЯ ни
о погоде, ни о пище, ни о натруженных ногах. ќто было частью их опыта. ќто
было, как путь, который не существовал. Љоторый возникал прЯмо у них под
ногами. Њожет быть, в будущем узнают о результатах и все станет проще. Ќо
первопроходцам всегда труднее всего...
‘олнце зашло. ЏовинуЯсь обстоЯтельствам, они вернулись к избам. ‰у и
Ќат уединились во флигеле, задернув занавески, а ‘аах пошел к гостинице. ’ам
играли в карты. Ћн подсел к игрокам и вошел в игру, глЯдЯ черным взглЯдом
сквозь стол, соседей по игре, стены и потолок в (как казалось мужикам)
бездну мрака и ужаса. ‘покойное выражение ни разу не покидало его лица, и...
это был напрЯженный поиск.
- ...и вот бывают странные люди, - отчетливо слышал ‘аах голос одного
из игроков, - вот, например, вроде тебЯ, парень. ‚ышел из лесу, с двумЯ
бабами, почти налегке...
- ...ну, и что же здесь особенного? - спросил он мужика мЯгким, почти
женственным голосом, заставившим того запнутьсЯ. —то-то произошло.
‘обеседник был поражен. Ћн не мог оторватьсЯ от двух черных дыр, на дне
которых копошились черви, а в самой глубине горел маленький огонек свечи.
„ва глаза приближались все ближе, и вот они поглотили мужика и понесли на
огонек. ќто было бы восхитительным, чудесным, но путь был прегражден мерзкой
трЯсиной, кишащей червЯми и гадами, в которую он стремительно нессЯ.
- Ќе надо!!! - крикнул мужик одними губами. ‘аах отвернулсЯ и стал
сдавать карты.
- Љто ты? - едва прошептал этот грубый мужчина, только сейчас
почувствовавший, казалось, какую-то потерю. Џотерю "нечто", ушедшего еще в
детстве и вот сейчас на миг вернувшегосЯ к нему, чтобы... возможно больше не
возвратитьсЯ никогда.
- Љто ты? - шептали губы.
- "џ? ‡еркало", - тихо ответил ‘аах. - "„лЯ тебЯ, по крайней мере".
‚се это продолжалось долю секунды, никто ничего не слышал, а если бы и
слышал, то не понЯл бы ни грамма...
Ќочь вступала в права, несЯ море новых желаний, мыслей, импульсов.
—еловек всегда, подобно марионетке, отдаетсЯ на волю этого потока,
растворЯЯсь в том, что, в-общем-то, должен преобразовать, и сам править
этим, не позволЯЯ безволию окутать себЯ... Ќо мир, он ведь не хотел
менЯтьсЯ.
"Њать, что не можем мы, можешь ты..." - ‘аах сидел на полу. €гроки ушли
предаватьсЯ веселью, но по меньшей мере несколько из них сегоднЯ будут не
так жадно искать объЯтий женщины, тоскуЯ по объЯтиЯм того, что есть мы сами
внутри, в реальности, что есть человек на самом деле. ‘аах называл это
"сеЯть". ‘егоднЯ он опЯть "сеЯл" после месЯчного перерыва. "„а, нынче по
крайней мере несколько мужиков пожалеют о содеЯнном". ‘аах не сознавал, как
близко он был к истине, думаЯ таким образом.
—то-то должно произойти, иначе откуда такой прилив сил. ’ело всегда
чувствовало, знало о том, что предстоит, раньше ума, и накануне решительных
действий переполнЯлось энергией, как бы предполагаЯ ее растрату. ‘аах поднЯл
голову, встал, спустилсЯ вниз.
ЏьЯные люди сидели, лежали, ходили в большом зале. ЌапрЯжение у него в
теле нарастало. ‚ воздухе бродили неЯсные ощущениЯ, неосознанные желаниЯ.
‹юдЯм нужен был толчок. Ћн был дан какой-то парочкой, уже вступившей в
интимную свЯзь. ‚се глаза загорелись, все мышцы напрЯглись, а руки стали
жадно искать тел. Ћблако неподвижности окутывало ‘ааха, белое облако
прозрачной и твердой, как алмаз, силы. —удо было здесь, но мир не хотел
менЯтьсЯ, а сделать ќто помимо его желаниЯ было равносильно катаклизму. Ћн
сел в углу на пол. ђаздались крики, ввалились с десЯток-полтора людей со
скотскими лицами, свечи в дырах глаз погасли, зашевелились черви. Ѓыли
слышны крики женщин, переходЯщих из рук в руки по кругу. ‘лышались страстные
стоны, плач, смех. ‚ид оргии был нереален, как будто все состоЯло из пепла.
‘аах резко встал, оглЯделсЯ, в несколько прыжков пересек комнату, вырвалсЯ
через двери на улицу и... ‚ окнах флигелЯ горел свет. ‘аах был теперь просто
человеком. —ерез двери банда мужиков вытаскивала из флигелЯ ‰у и Ќат. Ћгонь
застлал глаза ‘ааха, перед взором закружились вспышки красного света. Ћн
оказалсЯ в толпе, сокрушил ударом челюсть одного, разбил головой нос другого
и упал, отброшенный ударом сапога в висок. Ќесколько ножей сверкнуло над
ним, и чей-то голос посоветовал ему убиратьсЯ, пока жив... ќто должно было
быть, но как, ‘аах не знал. Ћн встал и увидел стальную стену, ощетинившуюсЯ
ножами. Џодошел к завалинке, взЯл лопату и врубилсЯ в эту стену, в середине
которой горели два прекрасных цветка - белый ландыш и красный мак. Ћн рубил
не уставаЯ, живаЯ стена понемногу рушилась, издаваЯ стоны и хрипы; последние
несколько теней метнулись к рощице осин, оттуда взревел двигатель,
загорелись фары и махина автобуса понеслась на ‘ааха. Ћн успел услышать
голос ‰у и Ќат, убегающих в лес и сообщающих, что будут ждать его... где, он
не услышал. Ђвтобус врезалсЯ в его твердое, как сталь, худое тело и отбросил
его на стену флигелЯ. †алобно звЯкнув, отлетела лопата, землЯ забрызгалась
красным. ‘олнечнаЯ сила поднЯлась из-под земли, из-под самых темных магм,
собрала, свЯзала его распадающеесЯ существо, готовое умереть, выпрЯмила
позвоночник, влилась в ноги, заставив их совершать работу, и он осознал, что
с невероЯтной быстротой удалЯетсЯ в чащу, оставив на стене и земле клочьЯ
одежды, чуть ли не всю свою шевелюру и рев автобуса, рыскающего вокруг в
поисках исчезнувшей жертвы.

x x x

"...Њать. Њать..." - это слово прорастало сквозь него, как золотой
цветок, пускаЯ солнечные корни в черноту под ногами и расцветаЯ над головой
сиЯющим снопом. Ћн был лишь выражением этого цветка... Џрошло уже два днЯ.
‹ес поглотил его, и ‘аах продвигалсЯ, плавно скользЯ в некой субстанции.
Ћн не был, от Ѓ›‹; пусть даже на несколько часов. Ћн осознавал крепкие
нити, похожие на паутину, свЯзывающие автобус и несколько теней в нем с
некоторыми местами в городе, в лесу, на покинутой станции. ‚ реальности
этого опыта он убедилсЯ, когда, прослеживаЯ путь одной из нитей, вышел на
небольшую полЯнку, посередине которой стоЯл каменный домик. Ќить тЯнулась к
дому и исчезала внутри. ‘аах подошел не касаЯсь земли, толкнул дверь, прошел
через прихожую и оказалсЯ в комнате. Ќесколько мертвецки пьЯных мужей спало
вповалку в различных местах. Ћн взЯл все необходимое: еду, одежду,
документы, аптечку и вышел. ‚нутри напрЯглось. Ћн услышал гул мотора и
почувствовал, что это за ним. Ћн это чуЯл всеми фибрами. ЏостоЯв на пороге и
глЯдЯ в чащу, он сосредоточилсЯ и тут же резко повернулсЯ. ‚ дверЯх,
пошатываЯсь, стоЯл человек с осоловелыми глазами: "›к! Љопка! ’ы, штоль?"
‘аах облегченно вздохнул и, повернувшись, зашагал к лесу. Ђвтобус подъехал к
дому как раз в тот момент, когда ‘аах скрылсЯ за деревьЯми. ЏьЯный человек
бессвЯзно рассказывал о лешем и показывал, куда тот пошел, тыкаЯ пальцем
совсем в другую сторону. ‘аах все это слышал, и чувствовал струйки
враждебности, приходЯщие к нему с той стороны. Ћни, эти струйки, нуждались в
указании направлениЯ не больше, чем опилки железа по отношению к магниту. Ћн
ощущал их на своем бедном теле как маленькие скручиваниЯ, затвердениЯ,
мешающие нормальному функционированию. ќто были щупальца смерти.
‘аах вышел на вырубку и сел на пень. ‹учи свЯзывали солнце с землей
золотыми волокнами. ЏоднЯвшись по одному из них, он увидел израненного ‘ааха
сидЯщим на пне в бандитской одежде, жующего бандитский хлеб, увЯзнувшего в
бандитской паутине, опутывавшей, в сущности, весь город и прилегающие
станции, и даже некоторые места в лесу. Ќо лес был могуч. Ћн насмешливо,
добродушно терпел эту паутину, так как был любвеобилен. € лес в любой момент
мог стрЯхнуть эту сеть с себЯ, как слон стрЯхивает комара. Ќо суть леса -
смирение и отдавание. €, видимо, так было задумано длЯ окончательного акта.
‘аах понЯл, что, живЯ в лесу и волоча за собой враждебные сети, он
становитсЯ носителем этой заразы. Ќеобходимо было найти решение. Љакое?
ђастворЯЯсь в солнечном тепле, он видел ‘ааха, сидЯщего на пне; бандитов,
горЯщих местью и рыскающих повсюду в городе и в лесу; море за горизонтом, в
котором смуглаЯ девушка на белой Яхте смотрела на пробегающую под бортом
лазурь воды; видел город, в котором запуганные жители с закупоренными
сердцами добывают и едЯт свой скудный обед; где-то за океаном видел ураганы,
рушащие в несколько минут несносные Язвы слишком обнаглевших мегаполисов;
наблюдал червЯ в землЯной подстилке, глотающего перегной... ‚идимо, решение
созрело, раз он встал и направилсЯ в чащу. „а, он пошел в город.

x x x

‘аах не тревожилсЯ о ‰у и Ќат. Ћн знал, что эти цветы дадут свои плоды,
и никто их не сорвет. Ћн бы это сразу почувствовал. Ћни двигались к своей
цели, своему финалу, и пока он не видел, где их пути могут пересечьсЯ. Ћн
прозревал в грЯдущем лишь Языки пламени и черноту пещеры, в конце которой
горел свет.
—ерез неделю он вошел в город. Џервое, что бросилось ему в глаза, это
огромнаЯ афиша, изображающаЯ до боли знакомое лицо с подписью внизу,
объЯвлЯющей о награде за поимку особо опасного преступника ‘ааха, убийцы,
насильника и садиста. ѓород был в сетЯх, как рыба в сачке; и даже борода не
защищала от пристальных взглЯдов прохожих на его лицо, как будто сошедшее с
афиши. ‘аах шел, знаЯ куда. Ќоги привели его на овощную базу. Ћн поднЯлсЯ по
ступенькам конторы на второй этаж и вошел в отдел кадров. ’олстЯчок в очках
поднЯл голову и глЯнул вопросительно.
- џ хотел бы устроитьсЯ на работу, грузчиком или комплектовщиком.
“ ‘ааха были документы одного из бандитов, позаимствованные в лесном
домике. ’олстЯчок долго смотрел ему в лицо, потом спохватилсЯ, встал и
сказал, услужливо предложив стул:
- ‘адитесь. џ сейчас... “ нас как раз... Ќедостаток... Ќужны
комплектовщики и... и грузчики. Џишите заЯвление, а Я... пойду распорЯжусь
насчет спецодежды. Џогодите.
€ он выскочил, хлопнув дверью. “ ‘ааха сдавило горло. Ћн тихо встал и,
задохнувшись, сглотнул. ‚ чем дело? ’ело рвалось вон. ‚ чем дело? …го
прожгла мысль: служащий не спросил документа - а это первое требование при
устройстве на работу. Џочему? ‘аах вышел из кабинета и тихо прошел по
коридору дальше. €з приоткрытой секретарской слышалсЯ голос толстЯчка,
говорЯщего по телефону:
- ... да-да, только борода отросла. Џриметы схожи, как две капли воды.
„а-да. ‘могу задержать минут на пЯтнадцать. “ нас есть охрана, если что,
попробуем удержать силой. Ђдрес? ‚от...
‘аах не стал дослушивать, вышел, спустилсЯ на улицу и пошел к воротам
базы. ’ело было спокойно даже тогда, когда дорогу ему преградил вахтер и
несколько крепких парней ринулись к нему, чтобы схватить. Њир не желал
менЯтьсЯ и в этот самый момент топил свою надежду. Ћн побежал в боковую
улочку и услышал краем уха, как у ворот затормозила машина. ’еперь его знали
не только в лицо - каждую мелочь его внешнего вида. ќто было нужно? €ли?
Ѓесконечность молчала, втЯгиваЯ его в водоворот мировых событий.
‚переди над домами показалсЯ столб дыма, и ‘аах помчалсЯ туда. —ерез
несколько кварталов он выбежал на площадь, а из другого переулка прЯмо ему
навстречу выскочил грузовик. ‡а рулем сидел тот детина, который видел его в
лесном домике, их взглЯды встретились во второй раз, высекаЯ искры из
затвердевшего воздуха. Ќа площади волновалась толпа народу, горел магазин
одежды, окрашиваЯ небо черным дымом. "Ћбычный" пожар. ‘аах вскочил в толпу и
протиснулсЯ ближе к центру событий. €з ближнего дома выбежал мужчина в
рубашке, кинулсЯ к магазину и отскочил, отброшенный жаром пылающих стропил.
- Ѓрезент, есть ли у кого-нибудь брезент! - орал мужчина; увидел ‘ааха,
подбежал и стал стаскивать с него длинную брезентовую куртку, взЯтую в
лесном домике, всю в заклепках и каких-то металлических побрЯкушках. ЌатЯнув
на себЯ, выпустил капюшон, плеснул из ведра на голову воды и бросилсЯ к
магазину. Ќаперерез ему вырулил грузовик. „етина за рулем затормозил,
распахнул дверцу и, прикрываЯсь рукой от жара, проследил, как мужчина в его
куртке, звенЯщей заклепками, исчез в пламени. Ћсталось невыЯсненным, что он
хотел спасти, - ребенка, жену, сейф, - потому что стропила рухнули,
похоронив под собой совсем другую загадку, о которой ‘аах, удалЯющийсЯ от
площади по узким закоулкам, узнал на следующий день: преступник ‘аах сгорел
в магазине на площади ‘вободы в попытках скрытьсЯ от карающей десницы
закона. ‚ пепле был найден визитный медальон ‘ааха, который он носил в
кармане куртки, а об одиноком мужчине в рубашке никто и не вспомнил,
обсуждать решениЯ "свыше" было не принЯто.
‘аах поселилсЯ в коммуналке на окраине города. „линный коридор соединЯл
десЯть комнат. ‚ восьми из них жили старушки, в девЯтой - он сам. „есЯтаЯ
комната была отделена от коридора бронированной дверью, а от улицы, как
потом разглЯдел ‘аах, - железными ставнЯми. ‘вет мерк в глазах при виде
насилиЯ, царЯщего в городе. ‚ комнате сидел евчук, приговоренный к
медленной смерти в каменном кубе коммуналки. ‡асадили его туда три года
назад, и вот уже год, как ‘аах жил в соседней с ним комнате. евчук орал
песни о национальном герое ‘аахе, погибшем в огне славы от рук поганых
правительственных чинов. Ћ спасителе мира ‘аахе, его неудавшейсЯ миссии и о
грЯдущей гибели ‡емли. Ћн поносил тех, кто засадил его в эту комнату,
объединЯЯ их под общим Ярлыком: погань. Ћн пел о любви, о радости и о смехе
чистого сердца, о солнце, весне, осени и о звездах. Ѓабульки приносили
евчуку еду под окно, он спускал веревку, сделанную из своего нижнего бельЯ,
через щель между стеной и неплотно прилегающей ставней и поднимал кусочки
хлеба, сыра, ломтики Яблок. Ѓабушки плакали, украдкой крестились и уходили,
быстро семенЯ стоптанными шлепанцами... все это впитывалось, копило мощь.
‘аах сидел в комнате, глЯдел в окно на заходЯщее солнце и чувствовал
себЯ семенем, уснувшим на зиму в родной земле. Ћн ждал. …го черный взглЯд
был тих и спокоен, пространство тишины в комнате можно было щупать рукой.
—то-то готовилось. —то? Ќаверное, если бы это было уже известно, то не
представлЯло бы интереса. …сли человек - это семЯ, то что будет представлЯть
собой тот росток, который выйдет из этого семени, пробив оболочку? ‘емЯ
умирает, даваЯ жизнь дереву? €ли семЯ становитсЯ деревом, перестав быть
семенем? €ли само дерево, - это семЯ, ставшее, наконец, самим собой?.. „ве
реки любви пробивались из глаз ‘ааха и текли вниз по стене, по мостовой,
уходЯ в улочки, растекаЯсь по городу. € дети, вдруг ступив в один из таких
ручейков, начинали смеЯтьсЯ и играть в жмурки, пока родители не пробовали
звать их домой и заставлЯть зубрить интересные книжки, становЯщиесЯ от этого
совсем неинтересными. ќто было как солнце, но оно росло из земли под ногами,
под грЯзными, потными ногами.
€ вот в один из дней голова ‘ааха взорвалась, разлетевшись маленькими
осколками, смешавшимисЯ со звездами. ар оранжевого цвета стал расти внутри
всего, чем был ‘аах, а был он всем. Ќеподвижные волны несли нечто куда-то с
пугающей интенсивностью. ‘аах прошел в прихожую, открыл Ящик с инвентарем,
взЯл тЯжелый стальной лом, подошел к бронированной двери, из-за которой
растекалась по городу очереднаЯ песнЯ, и под испуганное шушуканье соседей
несколькими ударами выбил ее. ‚ комнате было темно и затхло. Џроделав ту же
процедуру с окнами, ‘аах собрал в пучок солнечную напрЯженность и тихо
наполнил ею комнату. ‚селеннаЯ вибрировала здесь, рЯдом, он мог потрогать ее
руками, от колец ‘атурна до светлой безысходности. евчук снЯл пыльные очки,
покачалсЯ на пружинистой сетке кровати, почесал бороду и уставилсЯ на ‘ааха,
близоруко щурЯсь. Ћн немного офанарел, и ‘аах видел, как понимание росло в
евчуке, разрастаЯсь, подобно маслЯному пЯтну на скатерти.
- ‡ачем ты это сделал? Њне ведь еще долго сидеть, - евчук усмехнулсЯ,
- до смерти. џ ведь пожизненно. €ли ты и есть смерть?
- ‘мерть кончилась уже. - ‘аах сел на тумбочку. Ћн был застывшим,
нежным и пронзительным. - ’еперь начинаетсЯ жизнь.
Ћн неподвижно сидел, глЯдЯ вдаль, завиваЯ барашки радости на полотне
мировых катаклизмов, из которых, казалось, только и состоЯл весь мир. евчук
вдруг перестал качатьсЯ на кровати, остолбенел, вскочил, подбежал к ‘ааху и
заглЯнул в его глаза. „ве пары глаз были идентичны, в обоих горела бушующаЯ
ђадость, и в абсолютном покое ‚ечности плыла новаЯ ‡емлЯ.
- ‘аах, ты?!
‘аах не шелохнулсЯ, он был пустотой, вобравшей в себЯ мир и готовой
выплеснуть его в Ќовое. ќто было, как нарастающее гудение. евчук плескалсЯ
в океане, глЯдЯ в глаза человека, сидЯщего на тумбочке в маленькой комнате.
Ћн был дельфином, звездой и маленьким бельчонком, научившимсЯ летать.
Ќарастало ускорение. ‘аах, неподвижно застывший в углу, глЯдЯ перед собой, в
то же времЯ уносилсЯ, растворЯЯсь в ...
- —то ты делаешь? - евчук схватил его за плечи, обнЯл, прижал к груди,
как родственника, которого не видел три с половиной миллиарда лет:
- —то ты делаешь?!
- Ќавожу свЯзь с тем, что когда-то было пеплом ‘ааха.

x x x

ѓде-то вдали ‘теах отыскивал себЯ снова. Џутеводителем и одновременно
целью была ђадость. ‚се вокруг стало улыбкой, столь же многоликой, сколь
разнообразны были ее, этой радости, отрицаниЯ и преграды на долгом пути,
каждаЯ пЯдь которого в итоге превращалась в крохотную вечность. —то-то
наконец свершилось, эти жаждущие чего-то нового эоны тысЯчелетий вдруг
обрели итог, цель своего пути, нескончаемого бега по спиралЯм эволюций;
легкий испуг:
- Њать, это что, конец мира, ‚селенной?!
“лыбка:
- Њалыш, ты находишьсЯ лишь в начале ‚ремен... ’ы понЯл, что €гра еще и
не начиналась? ‚ы и не жили до сих пор, ибо не возникало еще жизни, но
только эволюционные пертурбации смерти. ‡а миллиарды лет ты впервые ощутил
дыхание жизни... Ђ это начинаютсЯ роды, - (‘теах чуЯл толчки и содроганиЯ
где-то в окружающем пространстве вокруг себЯ, хотЯ было Ясное ощущение, что
они затрагивают всю ‘олнечную ‘истему, по крайней мере. ум и далекий
грохот... Ќо все было тихо и неподвижно, почти монументально.) - начинаетсЯ
настоЯщаЯ игра.., котораЯ со временем окажетсЯ в свою очередь лишь
подготовкой к ЌастоЯщей €гре, котораЯ в свою очередь...
- Ћ, но Я хочу сначала сыграть в эту! - и ‘теах вошел в мир.

x x x

Ѓоль, боль, боль. ‘квозь него текла мощь, столь чудовищнаЯ, что одной
капли этого водопада было достаточно, чтобы разнести Њироздание по
косточкам.
Ћн подумал (скорее, осознал) одну вещь, казалось бы, незаметную, но
решающую; вещь столь важную длЯ будущего и столь простую одновременно, что у
него от восторга захватило дух. Ћна заключалась в вопросе: что он
подразумевал, говорЯ "Я"? “же давно под "Я" он понимал человечество, мир,
универсум, Њать. “же давно он универсализировалсЯ настолько, что длЯ его
сознаниЯ не существовало расстоЯний и времен, и он мог находитьсЯ везде
одновременно.., оставив тело в трансе в каком-нибудь уголке огромного мира:
чердаке, квартире, подворотне... “же давно его еженощный так называемый сон
ЯвлЯлсЯ скорее сознательной работой в каком-нибудь из уголков огромного
мира, куда он отправлЯлсЯ, побуждаемый неким внутренним стремлением..,
оставив маленькое тело в расслабленном оцепенении, в глубокой
бессознательности временной смерти. ќто было неразрешимой проблемой всех
времен и народов. € вот впервые в процессе тотализации участвовала эта плоть
со всеми ее ограничениЯми, эта грубаЯ субстанциЯ в кожаном мешке. ‘ие было
самым восхитительным сюрпризом и... самым трудным препЯтствием, самой
ужасной пыткой, началом раздирающей боли, началом изживаниЯ ‚рага, с которым
он встретилсЯ теперь лицом к лицу в его логове впервые за всю историю своего
миллионнолетнего развитиЯ; это было началом конца страданиЯ, началом пре...
-

Џослесловие.

Џисать далее не имеет смысла, ибо если он достигнет цели своей работы,
все записи о ее ходе будут излишними, каждый будет знать ‚‘… и быть ‚‘…Њ; а
если не достигнет, то очередное растворение ‚селенной сотрет самую памЯть о
проводимом когда-то эксперименте, попытке создать из преходЯщего и
ограниченного вечное и бесконечное, сотрет не только все следы, оставленные
‚еликими в веках и мирах, но и само ‚ремЯ и Џространство. „о очередного
’ворениЯ. € тогда уже эти записки никому не будут интересны не только с
практической, но и с исторической точки зрениЯ; более того, читать их будет
просто некому.
Last-modified: Fri, 08 Oct 1999 06:14:13 GMT
Ћцените этот текст: