старалсЯ
пропускать эти пассажи мимо ушей. Ћн все  более расслаблЯлсЯ, воспринимаЯ ее
более как друга, чем в качестве объекта ухаживаниЯ, уже не тЯготилсЯ  пауз в
разговоре, не боЯлсЯ так, как раньше, высказать что-то  личное, сокровенное,
то, как он воспринимал этот мир, то, что как ему казалось, мог понЯть только
он -- с ‹еной было  приЯтно, интересно,  она умела расположить к себе, умела
слушать так, что хотелось говорить  обо всем на свете, и он говорил, гулЯЯ с
ней под руку по Ѓольшой Џокровке, сидЯ в кафе, стоЯ  у парапета, быть  может
совершеннейшие глупости, но какое это имело значение? ‚ечером он проводил ее
до дома.
     --  Њишка, спасибо, ты  --  замечательный, -- сказала  она, глЯдЯ ему в
глаза,  --  ‡айдешь  ко   мне?   Џосмотришь,  как  Я   живу.  ‘  тетей  моей
познакомишьсЯ. Ћна -- хороший человек.
     -- ‘пасибо. Џоздно уже. Ћна, наверное, спать легла. Ќеудобно как-то.
     ‹ена взЯла его за руку.
     -- ‹адно тебе, пошли! “  менЯ мироваЯ тетЯ.  Њуж ее, дЯдЯ ѓоша... €горь
Ќиколаевич, в  Њоскву уехал  по делам.  …го  еще неделю не будет. ‘кучно ей,
пошли!
     Љвартира тети ‹юбы  оказалась обычной  двухкомнатной хрущевкой, немного
старомодно  обставленной, с красными коврами на стенах, с толстым, обрюзгшим
и чрезвычайно ленивым черным котом по  кличке Џлюшкин,  с большой  гостиной,
где, как водитсЯ, собравшись вокруг журнального столика и глЯдЯ в телевизор,
по вечерам медленно пили чай. ‘ама ‹юбовь ‚алерьевна была женщиной простой и
смешливой, лет  тридцати  пЯти,  она любила своего кота,  сериалы  и дамские
романы, не переваривала соседей справа за  частые вечеринки и пекла отличное
печенье. Ћна едва ли не первой из их большой семьи  переехала сюда,  рано и,
как  потом  выЯснилось,  очень  неудачно,  вышла  замуж,  бросила  институт,
развелась,  маЯлась по общежитиЯм,  менЯЯ  место работы и перепробовав почти
все подходЯщие длЯ  женщины специальности, пока  не встретила, спустЯ восемь
лет,  идеального,  как  она  говорила,  мужчину, умного, работЯщего, немного
пьющего, но какое  это теперь имело значение?  ѓоворила она о  себе много  и
охотно,  видимо,  истосковавшись  по  собеседнику,  и  еще   очень  потешно,
талантливо, в лицах рассказывала анекдоты.
     -- ‘пасибо, -- сказал Њиша, ставЯ чашку на блюдце, -- Ќадо идти. Џоздно
уже.
     -- Ђ то бы посидели еще! -- забеспокоилась ‹юбовь ‚алерьевна.
     -- Ќет, в самом  деле поздно. ‘коро трамваи перестанут ходить. Ђ завтра
-- рабочий день.
     -- Ќу смотрите.
     -- ’ы до скольки завтра работаешь? -- поинтересовалась ‹ена.
     ‚опрос словно застал Њишу врасплох. Ћн не сразу понЯл, о чем речь.
     -- Ђ... „о семи.
     -- Џомнишь, мы завтра к ‚ике идем?
     -- Џомню, -- кивнул Њиша, -- ЉотораЯ психолог.
     --  Џривет ей передавай,  --  повернувшись  к  ‹ене, проворчала  ‹юбовь
‚алерьевна,  --  —то  не  заходит? ‡емлЯки вроде. ‘овсем зазналась. Ќа одной
ведь улице выросли.
     Њиша встал.
     -- ‘пасибо за угощение. ‚се было очень вкусно.
     ‹ена встала следом.
     -- џ позвоню тебе завтра на работу, хорошо?
     -- ‡вони.
     “же в прихожей, приподнЯвшись на носки и обнЯв за плечи, она поцеловала
его в щеку.
     --  Ѓереги  себЯ,  хорошо? --  сказала девушка в оранжевом платье, -- џ
завтра позвоню. ѓде-нибудь днем.
     …е  губы были  теплыми и влажными, а  от  волос  пахло  так же, как и в
тогда, майской ночью, в трамвае.


        9.

     Њаленький зрительный зал, мест  на сто-сто пЯтьдесЯт, не больше. ‘цена,
тоже  небольшаЯ, на ней -- круглый  стол, несколько стульев.  ‚адим сидит на
краю  сцены,  свесив  ноги, Њарина,  ’анЯ  и ‘ергей -- на первом зрительском
рЯду.

     ‘ е р г е й. Џассивный тип! ‘овершенно неинтересен.
     Њ а р и н а. џ тоже так думаю. ’ы что, не мог найти нормального героЯ?
     ‚ а д и м. „ураки вы!
     ‘ е р г е й. Ќу-ка, ну-ка! ќто почему это мы все дураки?
     ‚  а д и м. Ћн -- автор. Џонимаешь? Ќам нужен автор. ’ворец. „раматург.
’ворческаЯ личность.
     ‘ е р  г е  й. ”илософ, блин, творца ему  подавай! Љакой он творец?! Ћн
просто тюфЯк. Ћн безынициативен. „а, тонкаЯ натура, понимаю, этакий Ћбломов,
но какой-то аморфный.
     Њ а р и н а (<i>хихикнув</i>). ‘кажи еще -- газообразный.
     ‘ е  р г е й. Џлотности в нем нет, это точно, жизни нет, наполненности,
понимаешь?  Ћн  просто   наблюдатель.  „иванный  думатель.  Љакую  драму  ты
собираешьсЯ ставить, если главный герой у тебЯ ничего не делает?
     ’ а н Я. ‡рЯ вы так! Ћчень симпатичный персонаж. Њилый мальчик.
     ‘ е р г е й. Њальчик! Њоего возраста!
     ’ а н Я. € все равно мальчик. ђомантичный, влюбчивый.
     ‚ а д и м (<i>чуть заметно улыбаетсЯ</i>). Ћн тебе нравитсЯ.
     ’ а н Я. ‚любчивые мужчины нравЯтсЯ многим женщинам.
     ‚ а д и м. ’ак мальчик или мужчина?
     ’ а н Я. Ќа словах поймал?
     ‚ а д и м. ‹адно, не буду. Ћн почти идеально подходит. •отЯ...
     Њ а р и н а. Љарикатурно, да?
     ‚ а д и м. „а, немного. ЋпЯть штамп.
     ‘ е р г е й. Ђ что делать?
     ‚ а д и м. „а, менЯть поздно. Џусть будет так.
     ‘ е р г е й. ќто начало провала.
     ‚ а д и м. Ќаплевать. „лЯ себЯ же играем.
     Њ а р и н а. „а? Ђ Я думала...
     ‚ а д и м. Љстати, а что ты думаешь о героине?
     Њ а р и н а. ѓероин -- штука хорошаЯ.
     ‚ а д и м. џ имел в виду женский персонаж.
     Њ а р и н  а (<i>подумав и пожав плечами</i>). „евочка из пригорода. Ћчень они
бойкие, девочки из пригорода, им бы мужика найти с квартирой, да с деньгами,
ну и работу по окончании ‚“‡а.
     ‘ е р г е й. ‘ебЯ вспомни!
     Њ а р и н а. •ам!
     ‘ е р г е й. Џротестую!
     ‚ а д и м. ЏринЯто.
     ‘ е  р  г  е  й. „ело  ведь не  только  в  мужике с  квартирой. Ћна  --
нетривиальный человек, и это заметно.
     ’ а н Я. ‚се люди нетривиальны. ‚ той или иной степени.
     ‘ е р г е й. Ќе спорю.  € все же "мужик с квартирой"  -- это немного не
ее.
     Њ  а  р и  н  а.  џ  не  утверждаю, что ее  цели  в жизни исключительно
меркантильны. Џросто если ты приезжаешь  в чужой город,  где  хочешь, скорее
всего, остатьсЯ, тебе  надо выжить. Џросто выжить. ќто тебе не скучающий быт
домашнего  мальчика, живущего на всем готовом,  это борьба.  €ли ты находишь
место  под ‘олнцем,  или  возвращаешьсЯ в  свой  “сть-Џупуйск,  работать  на
фабрике и всю оставшуюсЯ жизнь сплетничать с соседками у крыльца. €ли - или.
     ‚ а д и м. •орошо, пусть будет так.  Љ этому мы  еще вернемсЯ.  Љак она
относитсЯ к герою? Ћна его любит?
     Њ а р  и н а.  Љак мы любим  эти слова: "любит", "не  любит"! Ћдним  бы
словом все описать, ах как  было бы  здорово!.. Ћн ей интересен. ‘импатичен.
Ћн красив,  добр, интеллигентен, он ей нравитсЯ. Њожешь назвать это любовью,
если хочешь.
     ’ а н Я. ќто может стать любовью со временем. ‚се зависит от него.
     Њ а р и н а. Ћт них обоих.
     ‚ а д и м. ‚о всЯком случае, это начало. Љакое никакое, а начало.
     ‘ е р  г е й.  Ђ дальше?  ’ы хотел интригу. Џока ее не  видно,  скукота
одна.  “личное  знакомство, первое свидание, любовь, пустые разговоры -- все
это было!..
     ’ а н Я. Џодожди. Ѓудет тебе интрига.
     ‚ а д и м. Ѓудет! €граем дальше.


        10.

     ЏЯть  этажей, девЯть пролетов, без  лифта, ступень за ступенью, наверх,
под самую крышу. Ќа площадке третьего этажа им  пришлось  пробиратьсЯ сквозь
компанию  четырех  подростков, двух парней и двух девушек, наполнивших и без
того   душный  воздух  сизым  дымом  дешевых   сигарет.  Ћна,  идЯ  впереди,
поздоровалась  коротко,  он  протиснулсЯ  молча,  поймав на  себе  несколько
оценивающих взглЯдов.  Џотом,  уже  у самой чердачной  лестницы, она  встала
напротив синей металлической двери без номера  и два  раза нажала на  кнопку
звонка.  „верь  открыла  миниатюрнаЯ,  примерно по  плечо  Њише  женщина лет
тридцати,  или,  может  быть,  тридцати  трех, с большими,  завораживающими,
блестЯщими глазами серого цвета и длинными светлыми волосами, заплетенными в
косу.
     --  Ћ! ‹енка! -- взвизгнула  женщина и бросилась обнимать его спутницу,
-- ‡дравствуй, ‘олнышко!
     -- Џриветики, приветики! Ђ это -- Њиша, Я говорила, помнишь?
     -- Џомню, -- сказала женщина, -- џ ‚ика. ‡дравствуй!
     Њиша осторожно дотронулсЯ до протЯнутой руки.
     -- ‡дравствуйте!
     -- Ќа  ты, Ћ-кей?  --  ‚ика  сделал полшага, приблизившись к нему почти
вплотную, -- Ќу-ка! ’ы...
     -- ’ы... Џривет!
     -- “же лучше.
     ЏрихожаЯ была маленькой и тесной, два человека одевались, и уже было не
протолкнутьсЯ.  Ћт входа налево, через арку,  Њиша прошел в  комнату и почти
столкнулсЯ  с человеком в белой рубашке и  синих спортивных штанах.  —еловек
пристально и колюче посмотрел ему в глаза и протЯнул руку.
     -- Ћлег.
     -- Њиша.
     -- Џривет! Љак дела? -- ‹ена поцеловала Ћлега в щеку.
     -- „а ничего, -- пожал тот плечами, -- живем.
     Љниги  были  свалены на  полках в еще большем беспорЯдке,  чем  у Њиши.
ЋбщаЯ   психологиЯ,  психиатриЯ,  гештальт-терапиЯ,   психоанализ,  какие-то
странные  книги про магию в Ярких обложках, старые,  потрепанные фолианты  с
уже  не  читаемыми названиЯми, журналы, художественной  литературы, кажетсЯ,
почти не было. Њиша взЯл наугад одну из книг, пролистал  быстро,  и не понЯв
ни  слова,  поставил  на  место. Њежду полками и письменным столом  на стене
висела огромнаЯ, примерно полтора на полтора  метра  картина в  тонкой раме,
написаннаЯ  настолько темными  красками  и крупными  мазками,  что  чересчур
абстрактное содержание  ее разглЯдеть можно было лишь с большим трудом и при
Ярком  свете  -- вроде  бы был человек, лес,  луна, что-то  еще,  непонЯтно.
…динственнаЯ  комната  квартиры,  бывшаЯ,  поэтому, и кабинетом  и спальней,
плавно  переходила,  отгораживаЯсь  легкой,  полупрозрачной  занавеской,   в
эффектно отделанную живым деревом кухню, выполнЯвшую, как стало Ясно,  еще и
роль  гостиной.  †енщины   засуетились,   и  принЯлись  стремительно  что-то
доставать, резать, мешать и накрывать на стол, непрерывно обмениваЯсь весьма
Язвительными порой репликами  и шутками о  каких-то общих знакомых.  Ћлег же
оказалсЯ довольно дотошным собеседником, последовательно, настырно и в то же
времЯ как-то незаметно он выпытал у Њиши все его  биографические данные, где
он живет и чем занимаетсЯ.
     --  Ќу, Я вообще-то любитель, --  как будто виновато оправдывалсЯ Њиша,
безнадежно  краснеЯ, --  ’ак, больше  ради  собственного  удовольствиЯ.  €ли
просто  выразитьсЯ  хочетсЯ. Ќо пишу пока в стол. Џравда друзьЯ у менЯ есть,
профессиональные  драматурги,  говорЯт,  что  некоторые  вещи у  менЯ вполне
даже... Џосмотрим, может быть, Я на следующий год в Њоскву поеду поступать.
     -- Ђ куда? -- поинтересовалась ‚ика.
     -- Ќе знаю пока. ‚о ‚ѓ€Љ или в литинститут. Ќе решил еще. ‘корее всего,
во  ‚ѓ€Љ.  ’ам,  говорЯт,  лучше. ‘ работой  только  надо договоритьсЯ.  €ли
увольнЯтьсЯ.
     Ћна покачала головой.
     -- ‚от ведь  у людей жизнь интереснаЯ!  Њишк, как Я тебе завидую! Ђ  мы
сидим тут, работаем.
     -- Љто бы говорил! -- возмутилась ‹ена.
     --  Ќет,  ну  тут  завидовать, собственно,  нечему,  -- снова  встрЯл в
разговор  Ћлег,  --  Љаждый  по  себе выбирает.  ЊенЯ  вот мой  образ  жизни
устраивает. ‚полне. € работа тоже.
     ‚ика  улыбнулась. “лыбалась она как-то  по  особенному,  Ярко,  широко,
открыто, сразу располагаЯ к себе этой белозубой улыбкой.
     -- ‡десь купил, там продал...
     -- Ђ  тебе что-то не  нравитсЯ? --  Ћлег посмотрел  на нее внимательно,
чуть наклонив голову, -- ‡ато свободен, как вольный ветер.
     --  ’о-то  тебЯ  ищут  все, кому не  лень.  ’о мафиЯ,  то  полициЯ,  то
прокуратура.
     --  Ђ,  фигнЯ! -- махнул  он рукой, --  Ќе могу Я в конторе работать. ‚
десЯть пришел, в семь ушел, начальник тебе мозги компостирует каждый день...
Ќет, не по мне это. џ -- сам себе хозЯин. ‡ахочу вот --  отпуск себе устрою.
‡ахочу -- в Њоскву поеду, во ‚ѓ€Љ поступать.
     ‚ика рассмеЯлась.
     -- Љому ты там нужен?
     -- Ђ может и нужен, откуда ты знаешь? -- возмутилсЯ Ћлег.
     -- Њожет и в самом деле нужен, как знать, -- заметила ‹ена.
     Ћни  долго  еще сидели, пили  красное вино, ели фрукты, когда  на улице
стало темнеть, ‚ика  зажгла большую свечку,  поставив ее посреди стола,  что
придало  всей  вечеринке  атмосферу интимной, романтической  таинственности.
‹ена  достала  откуда-то   гитару   --  играла  она   просто,   незатейливо,
обыкновенным перебором, зато пела очень красиво, высоко, с чувством, иногда,
может быть, переигрываЯ и  делаЯ излишний акцент  на некоторых драматических
моментах той или иной "песенной" истории.
     -- •ороший ты  парень, Њишка!  -- сказал Ћлег, когда последнее гитарное
арпеджио  медленно растаЯло  в воздухе, -- Ѓереги  ‹енку, она мне знаешь как
дорога!
     -- Ђ ты нас никак сватаешь уже? -- грозно спросила ‹ена.
     -- Ђ что бы и не посватать? -- Ћлег сделал  большие невинные  глаза,  и
повернулсЯ к  Њише, -- •ороша невеста? ‡аглЯденье! ‘мотри, как краснеет. ‘ам
бы женилсЯ, да вот...
     -- ’ише ты! -- цыкнула ‚ика. Ћна подсела к Њише и доверительно положила
ему голову на плечо, -- Њишенька, не слушай ты его, дурака пьЯного!
     --  ђано мне еще замуж, -- смущенно улыбнулась ‹ена, -- Њожет быть года
через два.
     --  Ђ то  смотри!  --  Ћлег почесал грудь,  -- ђаньше женишьсЯ,  раньше
разведешьсЯ.
     -- „а ну тебЯ! -- рассмеЯлась ‚ика, -- ‹енк, спой лучше еще что-нибудь.
     ‹ена, замерев на секунду,  снова запела, и это  была  песнЯ об одиноком
музыканте, о бесконечной дороге, об осени и скоро наступающей зиме. ‘траннаЯ
песнЯ,  совершенно  неуместнаЯ  жаркой  летней  ночи  за  окном,  и  оттого,
возможно, обретающаЯ какой-то  иной, скрытый, глубинный  смысл и пробирающаЯ
до  дна  души  как-то   необычно,  по  своему,  больше   воспоминанием,  чем
переживанием  момента,  или,  быть может,  страхом  неизвестности в будущем,
чем-то, в конце концов, очень далеким, туманным и абсолютно не здешним.
     Ќа  улице  возбужденно,  страстно,  многоголосо,  заливисто  стрекотали
сверчки  -- вдоль всей  дороги, в  каждом  палисаднике, в каждой травинке, в
каждом дереве, из-под каждого куста. €юнь близилсЯ к своему завершению.
     „ома  одиноко  ждала забытаЯ за последние два  днЯ  печатнаЯ машинка  и
работа, работа...


        11.

     ’от  же  зрительный  зал, те  же  декорации на  сцене  -- круглый стол,
несколько  стульев,  рЯдом  --  софа,  только общий свет  выключен, а  сцена
освещаетсЯ узким лучом рампы. Ќа сцене -- ‘ергей и ’анЯ.

     ‘ е р г е й. “стал. Џива у нас не осталось?
     ’ а н Я. ‚спомнил!
     ‘ е  р г е  й.  „а... Ќу  хоть чаю еще налей. ќх, жизнь!.. Ђ хорошо они
вместе смотрЯтсЯ! ’акаЯ пара, скажи, да? •орошо все получилось.
     ’  а н Я.  ‚се еще впереди. ‘ложно ему  будет с ней. ‚зрывной характер.
‚ластнаЯ натура.
     ‘ е  р г е й. Њожет ему  и нужна сейчас  такаЯ? …сли люди  встречаютсЯ,
значит это кому-то нужно.
     ’ а н Я.  Ќе  спорю. Ћн -- Ярко выраженный интроверт.  €нтеллектуал,  к
тому   же.   …му   нужна  женщина-наполеон,   сильный   чувственный,   легко
увлекающийсЯ, романтичный экстраверт. џ думаю, она подходит. Џочти идеально.
Ќо это не значит, что все будет просто.
     ‘ е р г е й.  Џосмотрим. ’ворческаЯ личность... •м. •отел бы Я почитать
то, что он пишет. Њуру, наверное, какую-нибудь.
     ’  а н Я. Ќу почему сразу  "муру"? “  него  есть  вкус,  неплохой вкус,
чувство меры, некое внутреннее изЯщество,  почти  благородство. ќтого вполне
достаточно, чтобы не скатитьсЯ в пошлость.
     ‘  е р г е й. ’ы  думаешь? Ќу, посмотрим. ‚он, картину эту тоже человек
со вкусом рисовал?
     ’ а н Я. „а, со вкусом. Ђ что тебе не нравитсЯ?
     ‘  е  р  г е  й.  ќто, Я так понимаю,  €ван-царевич на  ‘ером  ‚олке? ‚
черно-болотных  тонах.  Њазки  --  как  фаллосы.  „ве тысЯчи  фаллосов, всех
размеров. Ќа любой вкус. “ волка -- кроваво-красные глаза, а у €вана -- лицо
пассивного педика. „а он был псих, твой "художник со вкусом".
     ’ а н Я. —еловек самовыражаетсЯ, экспериментирует. —то в этом  плохого?
Ћн ищет новые формы,  он пытаетсЯ раскрыть свой внутренний  мир, заглЯнуть в
самую глубину.
     ‘ е р г е й. Џлохого -- ничего. џ не осуждаю.
     ’ а н Я. ’ы ставишь диагноз. Љак заправский врач.
     ‘ е  р г е й.  €звини. Ќе  хотел  обидеть твоего  знакомого  художника.
Џросто все это самокопание...
     ’ а н Я. —то?
     ‘ е р г е й. ...Ќе то это. —еловек сам в себе с ума сходит, а мы должны
за этим наблюдать.
     ’ а н Я. €ногда наблюдать за этим бывает очень интересно. Џримеров тому
-- тысЯчи.
     ‘ е р г е  й. Ќе спорю, Я не совсем это хотел сказать. Џросто сидит вот
этот мальчик у себЯ дома, делать  ему нечего, женщины его не  любЯт, мужики,
видимо, тоже, а потому что сам любить не умеет, вот он и начинает сам в себе
копатьсЯ. ‚се равно, что онанизмом заниматьсЯ.
     ’ а н Я. ’ы не справедлив. ’ы же его совсем не знаешь.
     ‘ е р  г  е  й. ‚озможно, Я  просто по  картине  сужу.  ќта картина  --
клиника.  ‘ам  образ клинический. ‚олк, да еще  с горЯщими глазами -- символ
зла, темных сил. Џлюс поза "верхом", что подразумевает секс. „а еще фаллосы.
Ћн  Явно что-то недополучил в детстве и недовзЯл  в юности.  ‚от  и  изводит
себЯ. € краски заодно.
     ’ а н Я (<i>смеЯсь</i>). Љритик! Џсихолог! ‡наешь что,  психолог, налей-ка чай
себе сам!

     ‚адим, сидЯщий на первом рЯду, аплодирует.


        12.

     ‚ечером была тишина. “дивительным образом не было слышно ни соседей, ни
улицу. „аже  сверчки стихли. Ћстались только  шорохи, дыхание, пульс и скрип
половиц.
     -- •орошо у тебЯ здесь,  -- сказала она,  оглЯдываЯсь вокруг, -- “ютно.
ќто твоЯ печатнаЯ  машинка?  Љак  здорово! џ  в детстве  мечтала  о печатной
машинке. ‘только кнопок! Њне так нравилось нажимать на кнопки.
     ‘егоднЯ  она была  другаЯ --  пышные волосы собраны назад и  перетЯнуты
резинкой, вместо  любимого оранжевого  платьЯ  --  белаЯ шелковаЯ  блузка  и
джинсовые,  короткие  шорты.  Џочти  без косметики,  она  выглЯдела  строже,
невиннее,  моложе, словно  школьница,  всю жизнь  просидевшаЯ за учебниками,
только загар,  покрасивший медными оттенками  обнаженные  руки и шелковистую
кожу бедер придавал ей налет южной распутности.
     -- ’ы в детстве, наверное, облазила все заборы.
     -- ‚ерно. Љак ты догадалсЯ?
     -- …сть в тебе что-то мальчишеское. Ћзорное такое, ребЯческое.
     -- Њожет  быть... -- она  поднЯла  на  него  свои  малахитовые глаза  и
улыбнулась кончиками губ, -- ’ебе это нравитсЯ?
     -- „а,  --  осторожно,  словно боЯсь  обжечьсЯ,  дотрагиваЯсь кончиками
пальцев до ее талии, ответил он, -- ты мне очень нравишьсЯ.
     ‡амираЯ,  затаив дыхание, он уходил в  свои пальцы,  чувствуЯ под  ними
грубую  ткань, крупные швы, пустые  петли  длЯ  ремнЯ, чуть выше  -- мЯгкий,
скользЯщий,  переливчатый,  тающий шелк,  сквозь который  Ясно ощущалось  ее
тепло,  гладкость и упругость кожи, чуть ниже...  Ќеуверенно он опустил руки
ниже,  думаЯ  про  себЯ,  что  на  этом  сейчас все  закончитсЯ,  но она  не
отстранилась,  не перехватила  его настырные, наглые  ладони-пауки,  дав  им
возможность пережить, дрожа  от  возбуждениЯ,  все аккуратные  изгибы  юного
гибкого девичьего тела.
     -- Њишка! -- ее руки мЯгко обвили его шею, -- ‘пасибо тебе.
     -- ‡а что?
     --  ‡а  то,  что  ты есть...  --  на  секунду  она опустила  глаза,  --
‘пасибо...  ’ы знаешь,  мне когда  пЯтнадцать  лет было,  менЯ  один  парень
изнасиловал. •одил за мной,  ухаживал,  цветы  дарил, а  потом  изнасиловал.
Џотом на коленЯх прощеньЯ просил, а Я  не простила. € в суд не подала. Џусть
живет. Џотом  долго с парнЯми  не  могла. Ќе верила  никому.  ‚стречалась  с
одним, а он  менЯ предал, ушел к другой. ‘пасибо тебе.  ’ы... замечательный.
Њне с тобой хорошо. “ютно.
     Ћни  смотрели друг  на друга, она  готова была заплакать, он,  осмелев,
тЯнулсЯ к ее губам.
     -- ‹еночка! ’ы такаЯ... Њне иногда кажетсЯ, что Я тебЯ придумал.
     €  когда   объЯтиЯ   стали  крепкими,   поцелуи   страстными,  движеньЯ
решительными,  и  ничего  уже  нельзЯ  было  остановить,  она  расплакалась,
наконец,  тихо, почти беззвучно,  незаметно  длЯ него  и  вдохнула: "џ люблю
тебЯ!"...
     “тром  они  стоЯли  на остановке,  в тени металлической  крыши,  вдыхаЯ
свежесть прохладного еще, еще тихого, еще безлюдного утра.
     -- ’ы сегоднЯ во сколько освобождаешьсЯ? -- спросил Њиша.
     -- —ас в три, а что?
     -- •очешь, Я  тебе ключ оставлю? —его тебе тетю-то стеснЯть? Џриходи ко
мне.
     -- ‹адно, --  ключ  утонул  в ее  пальцах, затем  исчез безвозвратно  в
кармане шорт. “тром она не  прЯтала  волосы, и они снова, как всегда, падали
на плечи причудливым золотым водопадом. -- џ приду.
     Џотом она сказала: "џ позвоню тебе сегоднЯ на работу, хорошо?", быстро,
легко,  словно бабочка, вспорхнув  в  подъехавший старый,  дребезжащий ‹€Ђ‡,
Њиша  проводил взглЯдом уходЯщий  автобус и  осталсЯ  стоЯть  там,  где был,
задумчивый, боЯвшийсЯ  поверить в  собственное счастье. ‘олнце поднималось в
зенит, в полдень, люди просыпались, потЯгивались сладко,  зевали, одевались,
пили  чай  или  кофе,  чистили  зубы,  брились или  причесывались,  собирали
портфели, сумки и рюкзаки, шли на работу, на плЯж или по магазинам, заполнЯЯ
пестрым разноцветием рубашек и платьев  остановки, автобусы и метро, тени их
становились все короче, воздух постепенно прогревалсЯ.


        13.

     ‚  обед он вышел прогулЯтьсЯ.  Ќагретый воздух медленно  перемещалсЯ  с
запада на восток,  размеренно колыхаЯ зеленые кроны, в небе висели несколько
кучевых облаков, предвестники, как говорили, будущего циклона.
     Ћн  прошел  по  шумному,   загазованному  виадуку,  полному  машин,  на
„олжнаскую,  затем  свернул на  бульвар  Њира --  когда-то это  был канал, в
петербургском стиле окружающий водЯным рвом Ќижегородскую Ярмарку,  а сейчас
просто  бульвар  --  пустой  тротуар, несколько  деревьев,  газон,  кусты  и
флегматичнаЯ от старости афганскаЯ борзаЯ,  спущеннаЯ хозЯином с поводка. Ќа
тротуаре были нарисованы белой краской цифры  и черточки --  по утрам  здесь
наматывали километры ученики из близлежащей школы. Ћн прошел дальше, пересек
улицу,  поднЯлсЯ по  лестнице. Ќа площади  ‹енина, у центральной  гостиницы,
почти  у  самых  ног вождЯ пролетариата рабочие ставили  железный решетчатый
забор -- приехал московский цирк-шапито.  “же стоЯл белый вагончик с веселым
рыжим  клоуном  на борту, нелепо  и  карикатурно нарисованным,  с  надписЯми
"–€ђЉ" и "’…Ђ’ђ  ‡‚…ђ…‰", уже  стоЯла  маленькаЯ будка  с  афишей, в которой
через пару недель будут продавать билеты,  но не было еще детей и родителей,
а также музыки,  воздушных шаров  и мороженого --  случайные прохожие  редко
проскакивали  мимо,  бросаЯ  быстрые  равнодушные  взглЯды. Ћн прошел  вдоль
забора и оглЯнулсЯ -- клоун на вагоне улыбалсЯ непомерно широкой, мультЯшной
улыбкой, но большие, подведенные тушью  глаза его  были грустны. €ли ему это
показалось?
     ‡атем он вышел к остановке и скверу с книжным базаром -- тот не блистал
разнообразием,  лакированные детективы, фантастика, книги по экстрасенсорике
в  суперобложках, модные  глЯнцевые журналы с портретами полуголых красавиц,
больше ничего, да и  самих  торговцев,  видимо  из-за жары, было раз-два,  и
обчелсЯ. „альше была набережнаЯ с плавучим рестораном "‹етучий голландец" --
здесь  ветер дул  сильнее, а близость  реки создавала хоть какую-то  иллюзию
прохлады. ‚ода в Ћке текла мутнаЯ, какого-то зелено-коричневого цвета, в ней
плавали островки пены и мелкий мусор. Љогда-то  здесь не было города, и река
была  чистаЯ, почти  как горный ручей,  воду можно было  пить, а рыбу ловить
руками, потом,  пару тысЯч лет назад, какой-то умник  из  местного угорского
племени  соорудил здесь первый  деревЯнный причал,  а  тысЯчу  лет  назад  с
юго-запада пришли славЯне. •орошо организованные и вооруженные, закаленные в
боЯх с кочевниками, они без труда потеснили местное  население и, спустЯ два
столетиЯ, основали город -- несколько домов,  окруженных  частоколом бревен,
восточный, самый дальний пограничный форпост ‚ладимирского кнЯжества. ‡десь,
на этом  месте, казалось, кончалась цивилизациЯ, вокруг и дальше  на восток,
за высоким забором были только леса на тысЯчи верст, темные хвойные к северу
и  смешанные  к  югу,  с  обилием  зверьЯ  и  редкими  городищами  диковатых
Язычников. ѓородок был настолько маленьким, далеким, тихим и никому особенно
не нужным, что монгольские орды ЃатыЯ прошли мимо, не заметив его. ѓоды шли,
Ѓатый дошел да Ђдриатики, вернулсЯ  назад и умер,  Ћрда захватив  и разрушив
все,  что  оказалось  в  пределах  досЯгаемости,  угомонилась  и   принЯлась
торговать -- по ‚олге из низовьев и через Љаспий из Џерсии поплыли купцы  --
город в дни  их  нашествиЯ  становилсЯ  похожим на  мифический  ‚авилон, они
раскладывали  товар   прЯмо   на   пристани,  кричали   шумно,  многоголосо,
разноЯзыко,  суетЯсь,  торгуЯсь, продавали  всЯкие  заморские  диковинности,
менЯли у местных ковры на меха и перец на золото,  затем быстро грузились на
свои  маленькие  суда  и  уплывали, прикрывшись щитами  и  копьЯми от речных
пиратов, город же быстро  богател, рос, люди вырубили леса вокруг, отстроили
каменный  Љремль, затем,  когда Ћрда  канула в лету, и граница  отодвинулась
далеко  за “рал, город  фривольно раскинулсЯ в ширь, по  обоим берегам  Ћки,
строЯ мосты,  прокладываЯ  дороги,  засыпаЯ  болота и овраги.  Ђ вода в реке
постепенно мутнела и засорЯлась, и рыбы становилось все меньше. —то-то люди,
конечно, потерЯли, что-то приобрели. Љак всегда...
     ‚ремЯ поджимало, и пора было возвращатьсЯ назад -- он снова прошел мимо
цирка и мимо клоуна на  вагоне, специально сделав крюк -- на какой-то момент
лицо  клоуна даже показалось ему знакомым, во  всЯком случае, это напоминало
что-то  близкое, родное, может  быть из детства, возможно,  давно забытую  и
поломанную игрушку, или, быть может, картинку из книжки.
     „евушка  с зелеными  глазами и волосами  цвета  лимона  сегоднЯ вечером
будет  ждать его дома. ‘амаЯ  красиваЯ  из тех, кого он  когда-либо видел  в
жизни. Ќаверное.


        14.

     ѓримернаЯ. Ѓольшие зеркала  везде. ‘тук в дверь. Њарина, одетаЯ в белый
халат, открывает, входит ‘ергей. Ќа его лице -- клоунский грим, рыжий парик,
красный поролоновый нос, на голове -- большой красный берет с помпоном.

     ‘ е р  г  е  й. •орошо  ты  играешь!  Ђж завидки  берут. ‘трастно  так,
порывисто.
     Њ а р и н а. ‘ чего это вдруг ты решил менЯ похвалить?
     ‘ е р г  е й. ’ак, просто понравилось.  Ќатурально  получилось. ‡а душу
берет.
     Њ а р и н а. ’ы часом цветы мне не принес, юный поклонник?
     ‘ е р г е й. Џринес. –елую корзину.

     ‘ергей изображает, как подносит цветы к ее ногам. ‚ынимает из "корзины"
несколько "цветов" и осыпает ее.

     ‘ е р г е й. Џримадонна!
     Њ а р и н а. Ћ! Љак ‚ы эффектны!
     ‘  е  р г  е  й.  Џримадонна! ЊоЯ Љоломбина!  “ж  сколько  лет, томимый
страстью, взывал Я к небесам, и вот...
     Њ а р и н а. Љто раньше ‚ам мешал?
     ‘  е р г  е й. џ  сослан  был  указом  королЯ!  ‚ отландию.  „ворцовые
интриги, и ложь, и злость, и мерзость, и порок!
     Њ а р и н а. џ слышала, ‚ы с дамою другой...
     ‘ е р г е й. ‚ас нагло обманули! ќти слухи... Љак можно верить им!
     Њ а р и н а. Ќарод ведь зрЯ не скажет. “йдите прочь!
     ‘ е р г е й. џ только ‚ас люблю! “мру с любовью этой!
     Њ а р и н а. ‚ самом деле?
     ‘ е р г е й. „а, прЯмо здесь! Џовешусь! ђади ‚ас!
     Њ а р и н а. ‡десь нет крюка.
     ‘ е р г е й. Ќо Я найду! ‚еревку!
     Њ а р и н а. Њой герой! ‚ам сдохнуть не позволю!

     Њарина  и  ‘ергей, вместе со всеми  своими отражениЯми, стремительно  и
порывисто раздевают друг друга.


        15.

     Ѓыло  воскресенье, пикник,  духота и ‘олнце, которое грело  нещадно, по
июльски.  Њиша,  накупавшись,  вышел  из воды и  подставил  Яркому свету  не
успевшие еще сильно загореть худые, покрытые каплЯми воды плечи.  ‚ика, сидЯ
на  коленЯх, резала овощи, ‹ена и  Ћлег шумно и  весело плескались, одариваЯ
друг друга тучей радужных брызг.
     -- Ќу все! -- громко кричала ‹ена, -- „оигралсЯ!
     Ћлег, потешно перемещаЯ свое немолодое уже и  немного грузное длЯ таких
игр тело, быстро выбежал из воды. „евушка кинулась следом.
     -- Ќет, Я его сегоднЯ точно утоплю.
     -- ‚ик, ну что она ко мне привЯзалась?! -- жалобно взмолилсЯ он, -- —то
Я ей сделал?!
     -- ЌахлебаешьсЯ у менЯ воды, подожди!
     ‹ена подбежала, схватила его за руку и потащила обратно, к воде.
     -- ‚ик,  защити  менЯ! -- с  неподдельной трагичностью в голосе крикнул
Ћлег, -- ’воего любимого Ћлежека хотЯт утопить.
     ‚ика оторвалась  от  резки  овощей,  посмотрела  на  все  это  действо,
сощурившись и прикрыв глаза ладонью от солнца, и изрекла:
     -- Ћй, утопи •риста ради! Ќа фиг не нужен.
     --  ‡расте! -- Ћлег  встал на кромке воды, как вкопанный, уже как будто
не замечаЯ всех попыток ‹ены сбить  его с ног. ѓлаза  его округлились, -- ’ы
что думаешь, она шутит?
     -- Ќе думаю, -- спокойно ответила ‚ика, -- Џоэтому и говорю.
     --  Ќу  вас! -- махнул он рукой  и,  демонстративно надувшись,  пошел к
костру, -- ‡лые вы! Ќикто менЯ не любит!
     ‹ена догнала его и обвила руками.
     -- Ћлежек! ‘олнце мое! „а как же тебЯ не любить-то?!
     --  Ќу слава  Ѓогу! -- Ћлег расплылсЯ  в  улыбке, -- Ќашлась понимающаЯ
душа!
     „евушка ловко, одним резким, и в то же времЯ каким-то очень грациозным,
совершенно  естественным  движением  подсекла его опорную ногу.  Ћлег, терЯЯ
равновесие, не  растерЯлсЯ, успел схватить ее за талию, и они  оба со смехом
повалились  в зеленый травЯной  ковер.  ‘екунду она лежала на  нем,  лицом к
лицу, почти дыша ему  в  рот, затем встала, не торопЯсь отрЯхнула травинки с
ног  и  пошла  к  Њише.  Ќа  ней  было  черное  миниатюрное   бикини,  более
показывающее  и  подчеркивающее,  чем скрывающее, небольшаЯ,  упругаЯ, очень
изЯщнаЯ грудь, стройнаЯ фигурка, совсем не широкие бедра -- настоЯщаЯ леснаЯ
волшебница,  золотоволосаЯ наЯда,  играющаЯ  с  людьми  и  богами,  манЯщаЯ,
смеющаЯсЯ, ставЯщаЯ подножки  и вечно ускользающаЯ, походкой манекенщицы она
шла босиком по  зеленой траве, сквозь переливы  солнечных лучей  и выглЯдела
сногсшибательно.
     Ћлег осталсЯ  лежать  там,  где  упал,  на спине, раскинув  руки, уходЯ
задумчивым  взглЯдом  прищуренных  глаз  в бескрайность  и  глубину  синего,
неизмеримо высокого, с редкими пЯтнами медленно ползущих серых облаков неба.
     -- ‚от так всегда! -- наконец сказал он, -- ‚от и верь женщинам! ’олько
булки-то расслабишь!..
     -- Њиш, ты что такой грустный? -- подходЯ, спросила она.
     -- џ не грустный.
     -- ѓрустный, грустный! ’ы что, ревнуешь?
     --  Ќет,  --  Њиша  изобразил  на лице некое  подобие улыбки, -- Џросто
задумалсЯ.
     -- Ќикогда не ревнуй менЯ, слышишь? Ќикогда! џ люблю тебЯ!
     Ћна  поцеловала  его быстро,  легко, в губы.  Ћн  почувствовал  привкус
озерной воды. ђаздалсЯ нарочито грозный голос Ћлега:
     -- Ќу что, будем есть или нет?
     -- ЏроголодалсЯ, ‘олнце мое? -- спросила ‚ика.
     -- Ђга, как волк.
     Ћни  купались,  играли,  плЯсали  и  прыгали,  взЯвшись  за руки, через
костер, потом сидели вокруг огнЯ, смотрели на пламЯ и разговаривали, пока не
стемнело. Ћлег много шутил, рассказывал о своей бурной молодости, о том, как
работал  в райкоме комсомола,  дойдЯ  до  должности  секретарЯ,  как ушел  с
первыми рыночными веЯниЯми, создав едва ли  не первый в их маленьком городке
кооператив, как быстро прогорел, перебралсЯ  вместе с ‚икой в Ќижний и начал
все  заново,  практически с  нулЯ --  рассказчик  он  был замечательный, все
смеЯлись  до   коликов  --  над  ним,   над   его  открытой,  почти  детской
непосредственностью  и  частой  курьезной  невезучестью,   над  его  бывшими
друзьЯми и коллегами, каждый  из  которых  был  странен и комичен по-своему.
‚ечерело, ветер подул прохладой,  шумнаЯ  компаниЯ, обустроившаЯсЯ на берегу
справа  от них собралась, загасила костер, упаковалась  в  "‚олгу" и уехала,
зато  приехала  новаЯ, с палатками, в ночь, они  расположились чуть дальше и
тут  же  кто-то, едва выйдЯ из  машины, бросилсЯ  с диким тарзаньим криком в
теплую воду.
     ‹ена  догрызла  Яблоко и,  привстав,  выбросила огрызок  далеко-далеко.
‘ела, поежившись, накинула на плечи Њишину рубашку.
     -- ‡амерзла? -- спросил Њиша.
     -- Ќет, ничего... •орошо, что у нас есть зима.
     Ћлег удивленно посмотрел на нее.
     -- Ќе понЯл, ты о чем?
     -- ЏредставлЯешь, если бы мы жили на экваторе где-нибудь.  Љаждый  день
был бы такой вот пикник, этот костер, этот лес, озеро, река или море, солнце
или звезднаЯ теплаЯ ночь. Њы  бы, наверное, не замечали, как  прекрасно  все
это, как это все хорошо.
     -- Њы бы просто привыкли, -- заметил Њиша.
     -- „а, к хорошему быстро привыкаешь, -- добавила ‚ика.
     --  Ђ  отвыкать  потом... -- протЯнул Ћлег,  и после паузы добавил,  --
Њ-да. Ђ ведь придетсЯ.
     -- Њожет быть это  и хорошо?  -- сказал Њиша,  --  Њы  обречены сносить
временность всего, что  нас  окружает, временность  нас  самих. ќто  придает
блюду нашей жизни привкус перца.  Њы  острее понимаем, что значат три месЯца
лета, костер, лес, озеро, что такое любовь к женщине, что такое счастье, что
такое мгновение счастьЯ, мы учимсЯ ценить это мгновение и наслаждатьсЯ им.
     --  ‡олотые слова! -- зааплодировал Ћлег, -- Њы бы  так  и  остались на
деревьЯх,  если бы не зима, если бы нашим  предкам не нужно было боротьсЯ за
это сиюминутное счастье. ’олько сиюминутность эту понимать нужно не умом...
     -- Ђ чем? -- спросила ‹ена.
     Ћлег пожал плечами.
     -- „ушой, наверное. Џочувствовать ее надо, понимаешь?
     ‚ воздухе  повисла пауза. Ћлег и  ‹ена смотрели  друг на  друга, и этот
взглЯд мог означать все, что угодно. Њиша  по очереди  оглЯдел их обоих,  он
действительно не знал, плакать ему или смеЯтьсЯ.
     Љостер постепенно догорал, уже  не потрескиваЯ весело, тихо, незаметно,
почти без дыма, в него уже никто не подбрасывал сухих веток, вскоре остались
одни  лишь  тлеющие  угли, красиво мерцающие оранжево-красным в  наступающих
сиреневых сумерках.


        16.

     “личный  фонарь  нарисовал  четыре  узорчатых  квадрата --  на  книжном
стеллаже и полках, узоры на них  -- ветки и листьЯ -- медленно колыхались от
ветра.  ‹ена спала сладко, крепко, не замечаЯ ничего вокруг, окончательно  и
бесповоротно  улетев в  мир  собственных снов и  иллюзий.  ‚от  она лежит на
правом  боку,  положив  под  щеку  ладонь,  обнаженнаЯ  леваЯ  рука свободно
вытЯнута  вдоль  тела,  светлые  волосы  хаотично  растрепались  по подушке.
Ќегромкое  дыхание,  чуть  приоткрытый   рот  --  милое,  невинное,   как  у
большинства спЯщих людей, лицо. ќлектронные  часы мигают зеленым светом. ’ри
часа ночи.
     ‚ечером они были у ЂндреЯ  и  Ћли  -- вышла довольно милаЯ вечеринка из
тех, которые  Њиша  особенно  любил  --  с  творческими,  и  поэтому  хорошо
понимающими  друг друга людьми -- читались стихи, отрывки  пьес и сценариев,
говорили  о постмодернизме и уже  далеко не  новой "новой  волне", о фильмах
Љустурицы  и  книгах  Џелевина, пили  чай,  обсуждаЯ  результаты  последнего
Љаннского фестивалЯ. Ђндрей писал  какую-то новую пьесу, об этом Њише тайком
намекнула  ЋлЯ, но  ни сюжет,  ни идею,  ни  даже название он из  авторского
суевериЯ  не  хотел  никому  говорить,  пьеса  была  написана  уже  примерно
наполовину, он хотел закончить ее  к осени, чтобы показать в Њоскве. …ще они
смотрели телевизор,  слушали музыку,  в  общем, вечер  удалсЯ. ‹ена говорила
мало,  предпочитаЯ  молча  и  как-то  многозначительно  улыбатьсЯ, один  раз
прочитала свои стихи, сказала, что  писала  фантастические  рассказы,  когда
училась  в  школе,  которые,   впрочем,  она  никому  никогда   не  покажет.
‡асидевшись  допоздна, они  возвращались  домой  пешком --  семь  трамвайных
остановок,  не  очень много, тихой и теплой  июльской  ночью, в которые  так
приЯтно  бродить  с   девушкой  или  одному  по  старым  кварталам   города.
„еревЯнные, всегда тихие,  резные,  засаженные  по обеим  сторонам  тополЯми
улицы этой части Ќижнего  постепенно  исчезали  с  лица земли, уступаЯ место
стремительно наступающим красно-белым кирпичным стенам  высотных новостроек,
огромных, по своему красивых, конечно, но все  же  как-то  удручающих  своей
массой и искусственностью муравейников. Ќе везде, разумеетсЯ, кое-где, ближе
к  деловому и культурному центру,  новые  дома  по настоЯщему  радовали глаз
изысканными башенками,  мансардами, лепными карнизами и красными черепичными
крышами  --  словно  уголок  ”ранции или  вейцарии, Њиша никогда  не был за
границей, но  думал, что европейские города, особенно почему-то швейцарские,
должны  выглЯдеть  именно  так  --  непременно  с  мансардами,  черепицей  и
булыжной, очень модной в последнее времЯ в ђоссии мостовой.
     Ћни шли и шли, он показывал ей особенно красивые, на его  взглЯд, дома,
пересказал почти все  содержание двух своих любимых фильмов, это как-то само
собой  получилось,  она  слушала  внимательно,  кивала,  уже  ближе  к  дому
рассказала немного  о своих  родителЯх и родном  городе,  где не было, по ее
словам,  ничего,  кроме бесконечной,  безнадежной,  беспросветной  скуки  --
завод, вокруг которого был построен город, уверенно шел к банкротству, люди,
оставшись  без дела, постепенно  спивались, молодежь подсела  на наркотиках,
многие  из тех, с кем она училась в школе уже сидели или скоро сЯдут, многие
уезжали, городские  власти, оставшись без  денег,  не могли толком ни дорогу
починить, ни отштукатурить фасад собственного зданиЯ на центральной площади,
в  прошлом  процветающий  город  постепенно вымирал, пустел и разрушалсЯ. Ћн
смотрел на нее,  поддакивал, и думал о своем сценарии. ‘ценарий  двигалсЯ  к
финалу. “же была измена, уже начались обиды, уже завЯзалсЯ  конфликт. Њарина
ушла  к  ‘ергею,  стройный   актерский   коллектив   из-за  личных  разборок
разваливалсЯ на  глазах. Њиша не знал толком, о чем  писать дальше, конфликт
нужно было как-то развить и закончить, он подумывал о том, чтобы подтолкнуть
‚адика к  самоубийству или еще к чему-то подобному, криминальному, но не был
до  конца  уверен  --  его   нынешнее  настроение,  да  и   сама   атмосфера
получающегосЯ фильма  не располагала пока к подобного рода  вещам. Ћн думал,
мучалсЯ, проигрывал в  уме  варианты,  спорил сам с  собой, эти непослушные,
живущие уже как  будто  сами по себе, без его ведома,  актеры не выходили  у
него из головы. Ћн думал и о пьесе, которую они сочинЯли -- как-то невольно,
с подсказки  Ћли он сделал главного  персонажа  похожим на  самого себЯ, это
было увлекательно, необычно и  очень просто -- всегда легко писать о ком-то,
кто  похож на  тебЯ  или на  близких  тебе людей,  ты  как будто  списываешь
характер с натуры, не надо ничего  придумывать, высасывать из пальца, образы
получаютсЯ очень живыми, естественными. Ќо  у этой  медали  была и оборотнаЯ
сторона: описываЯ  сам себЯ, свою  жизнь, пусть  и  в чужой  пьесе, в  чужом
актерском исполнении, он как будто раздевалсЯ на публике, демонстрируЯ  свое
исподнее кому-то чужому, даже ‹ене, человеку, которому он доверЯл, казалось,
более всего, он боЯлсЯ  показать сейчас то, что выходило у него из-под пера,
вернее,  из-под каретки. Ћн боЯлсЯ,  что  она найдет  какие-то параллели и с
собой  тоже, в лице, может  быть, Њарины  или героини, которую  она  играет,
боЯлсЯ, что  они  могут поссоритьсЯ,  что она  когда-нибудь может обидетьсЯ,
разлюбить его и уйти, и тогда он опЯть останетсЯ один.
     ѓород  был  молчалив,  а  небо  -- темно-синим, совершенно беззвездным,
набежавшие с запада темные тучи предвещали конец засухи и скорые дожди.


        17.

     ЉостюмернаЯ. Њножество всевозможных костюмов, трЯпок, все стены увешаны
афишами, очень Яркие, пестрЯщие краски.

     ‘ е р г е й. Ќу и долго мы будем волынку тЯнуть?
     ‚ а д и м. ’ы о чем?
     ‘ е р г  е  й. ‘только  времени продолжаетсЯ эта  заумь, а  до сих  пор
никакого действиЯ! Ќичего, что можно было бы считать интересным. Њестами это
забавно, может  быть даже смешно, но не более. Ђ  в  целом  -- слезоточиваЯ,
банальнаЯ  мелодрама,  заумные,  нудные,  однообразные,  как  осенний  дождь
диалоги -- и это все, на что ты способен?
     ‚ а д и м. ќто и твоЯ пьеса тоже.
     ‘ е р г е й. ‚от именно!
     ‚ а д и м. ’ы хотел интриги...
     ‘ е р г е й. € где она?
     Њ а  р и н а. Ќет, подожди,  все только началось. Ћна уже изменила ему,
скоро он об этом узнает.
     ‘ е р г е й. € что? Ќу узнает,  и что? Џойдет в ванную и размажет сопли
по  раковине? џ  не вижу динамики. Ќу хоть убей, не вижу! џ не вижу  ничего,
что могло бы заинтересовать.  Ќужны сильные  характеры, нужна борьба,  нужно
прЯмое столкновение темы и контртемы, так, чтобы мурашки по коже.
     ‚ а д и м. —то ты предлагаешь, любитель експира?
     ‘ е р г е й. „ай мне возможность действовать!
     ‚ а д и м. “ тебЯ и раньше была такаЯ возможность.
     ‘ е р г е й. Ђга!  ’ы же следишь за каждым нашим шагом. ’ы  навЯзываешь
нам  свое видение сюжета. ’ы что, вообразил себЯ автором? ’ак не пойдет! ‘ам
говорил  --  мы  не  авторы,  автор  там,  дома  по машинке  стучит,  мы  не
какие-нибудь сочинители, мы актеры, мы живые, черт возьми.
     ‚ а д и м. Џоложим, что так, но Я не  пойму, к чему ты клонишь? •о