Њихаил Ѓалашов. „венадцатилетие мертвых рыб

Ћцените этот текст:
Њихаил Ѓалашов. „венадцатилетие мертвых рыб

---------------------------------------------------------------
© Њихаил Ѓалашов
E-mail: bff@euro.ru
WWW: http://bff.euro.ru
‘борник стихотворений предложен длЯ номинированиЯ в Ђрт-‹ито-2000
---------------------------------------------------------------

„‚…ЌЂ„–Ђ’€‹…’€… Њ…ђ’‚›• ђ›Ѓ
сборник стихотворений

* ѓЋ„ Џ…ђ‚›‰. Ћ†€„ЂЌ€… *

* * *

‚от так всегда --
крохотнаЯ нежно-тусклаЯ луна
оказалась лишь лампой
на стреле строительного крана.
‚есеннЯЯ ночь, похожаЯ на
удивленную морду пса.
ЏроклЯтие неспособности все учесть до конца.
ЏроклЯтие не идущего сна.

Љлубы дыма

‘екунды не сменЯтсЯ тиками.
’ихо. ’ревожно. Џасмурно.
џнварь ледЯными веригами
виснет на голых пасынках
предродовых мечтаний --
виснет на бесконечных стадах
человеческих "‹узитаний",
бредущих незнамо куда.

ЌеприкаЯнности живаЯ статуЯ --
Я все размышлЯю о чем-то,
мысли вворачиваЯ в штопор
и вслушиваЯсь в их вой.
•отел бы Я верить в Ѓога,
хотел бы Я верить в —ерта,
да что-то не веритсЯ
ни в кого.

Љаким-то неведомым
временным обонЯнием
заранее чувствуЯ несвободу
завтрашних дней,
от рождениЯ
нахожусь в неустойчивом состоЯнии,
от рождениЯ
шарахаюсь от огней.

„огадываЯсь о многом,
не знаю даже самого малого.
€звилинами шевелю,
как в узком месте гребец -- веслом.
џ -- незаузленный узел --
в подвале зданиЯ обветшалого
тщетно пытаюсь
смастерить помело.

џ пытаюсь
не терЯть ни единого часа --
и терЯю года,
и раскалываю по рассеЯнности свои единственные очки,
и беленький шарик из быстрогорЯщей пластмассы
в резиновом воздухе зала упрЯмо вычерчивает
мутных парабол
разнокалиберные куски.

Ќеустроенность жизни --
камнем на шее.
Ќо Я все жую задумчиво
дерьмо, как жук скарабей.
‘кажи мне, моЯ самодельнаЯ
компьютернаЯ ворожеЯ:
если Я прыгну в пропасть --
что Я сломаю себе?

Ђ над градом -- крикливый ветер
и снежных простынь река.
Ѓудто памЯть о глухолетии,
извлеченнаЯ из пустырника.

Ќа митинге люди дохнут
медленнее, чем мухи:
слой последних поднЯлсЯ
до уровнЯ наших вер.
Љаркает вещаЯ птица
о грЯдущей разрухе,
и жалобным скрипом
вторит ей стараЯ дверь.

џ мечтаю проснутьсЯ.
„аже во сне Я мечтаю проснутьсЯ.
‘ны удивительно красочны,
но еще более красочна утреннЯЯ зарЯ.
џ мечтаю очнутьсЯ,
Я мечтаю вернутьсЯ
из моего промозглого
мономонастырЯ.

’угой неподвижный воздух,
скрип коричневатого снега,
мои окоченевшие пальцы
и твоЯ ледЯнаЯ улыбка --
лишь в совокупности
все это можно рассматривать.

’упо уставЯсь вдаль,
светофор -- озлобившийсЯ, еле живой --
трамваЯм, вцепившимсЯ в провода,
скользить мешает по мостовой.

ЉончитсЯ ли
в городе этом зима?
‘тает ли
в городе этом снег?
‘колетсЯ ли
ледЯнаЯ эмаль,
череп
сдавившаЯ мне?

Ѓесполой стужи ржавый стилет
вошел, насмешливо хмыкнув,
в голую суть.
’еплые чувства --
сумеют ли они уцелеть,
успеют ли от остриЯ ускользнуть?

Ѓледнопоганые думы
бросают густую тень
на способность соображать
и действовать без сомнениЯ --
и снова почти не идет
на дырЯвом от черканий листе
обескровленных глупостей
окаменение.

Њонетка
зачарованным мотыльком
кружитсЯ на оргстекле, покрывающем стол.
Џадают звезды,
тоску одиночества разбавлЯЯ.
‚едает ли
о неведомом крае
букв косЯщийсЯ частокол?
‚едает ли
о жалких поскуливаниЯх бездомной любви,
в отчаЯнье прЯчущейсЯ в пропахших мочою подъездах?
‚едает ли,
что лапками кверху лежат соловьи,
что и вправду решетками стали диезы?

•рустЯ отвратительно сочно
битым стеклом под ногами,
прислушиваЯсь к заоконному лаю,
Я медленно перемещаюсь,
привести не умеЯ в порЯдок
ни кошмары, ни мечты, ни надежды,
ни списки зарытых собак.

џ медленно перемещаюсь
вдоль высокой трубы, называемой нашей вселенной,
из которой вылетают клубы разноцветного дыма,
рассеЯнно оседаЯ на желтых зубах,
праздно болтающихсЯ где-то над нами.

џ медленно перемещаюсь
вдоль составлЯющих менЯ точек --
их аппликаты
неудержимо стремЯтсЯ к нулю,
и у менЯ не выходит что-либо с этим поделать.

* * *

”или, дожди -- сентЯбрь,
”или, дожди -- октЯбрь,
”или, дожди -- ноЯбрь:
”или -- дождеворот.
„ождЯми мы умылись,
дождЯми мы напились
дождЯми мы наелись
на целый год вперед.

* ѓЋ„ ‚’ЋђЋ‰. •Ћ†„…Ќ€… *

џнварь

наполненнаЯ
когда на тебЯ
лунным дыханием
внимательно смотрЯт

комната
трудно заснуть

цифры иссчитаны
книги исчитаны
ручки исписаны

робкий рассвет
извлекает на свет
избитые истины

пора выходить на свободу

”евраль

ђезультаты столетних раздумий
по причине автобусной давки
не желают втиснутьсЯ в схему.

Њарт

…хать, бежать, ползти или просто идти
так, чтобы
когда не останетсЯ сил держатьсЯ на этой земле,
знать,
что кто-то едет, бежит, ползет или просто идет,
думаЯ о тебе.

Ђпрель

‘квозь предзакатную дымку проникну -- и лаЯть,
лаЯть начну Я активно, но как-то невнЯтно,
лаЯть начну Я, как лает сосед на ребенка,
лаЯть начну Я, как лают голодные псы.
‘квозь предрассветную дымку проникну -- и таЯть,
таЯть начну Я, как снега последнего пЯтна,
таЯть начну Я, как сна обветшалаЯ пленка,
таЯть начну Я, как тает запас колбасы.

Њай

Љладбищенский хрЯск мертвЯков
сопровождаетсЯ шуршанием тараканов:
снова вышло зеро,
снова мы все проиграли.
Џоследние деньги ставлю на ноль.

€юнь

‡а железным забором тополь
раскачиваетсЯ томно.
•лопьЯми молочных мазков
измазано утро.
Ѓудет ли дождь сегоднЯ?

Џипетки сжимаютсЯ --
и капли, капризные и ленивые,
заталкивают в подъезд.

€юль

‘оломенно-солнечен полуденный сон.
Ќо
не засыпает незнаниЯ боль:
чье вырисовывает лицо
снов горЯчаЯ соль?

€ мутный хаос дремотных картин
в словесную
самоорганизуетсЯ боль:
обильно на рану насыпали сны
тревог сонную соль.

Ќа завтра планируетсЯ очереднаЯ напасть:
град -- каждому передвигающемусЯ,
каждому плывущему -- шторм.
‡а исключеньем, конечно же, тех,
кто под солнца сонное колесо
имеет право снова попасть.

Ђвгуст

Њелким противным дождем
тЯнулась разлука с домом.
€ прошла --
как проходит ненастье.
Ќо одиночество --
долгожданное одиночество --
пришло
все тем же дождем.

‘ентЯбрь

‘ероватой желтизною листьЯ
хрупко обнЯли кривую тропку.
Ћдинокий клена листик лисий --
тусклый уголек осенней топки.
‚етер чешет за ухом осине,
ее пальцы кровью наливаЯ, --
и в озерах краткой бабьей сини
доцветает роза огневаЯ...

Ќо -- четкость черных карандашей,
рисующих обугленные цветы.
Ќо -- чуткость чужих ушей,
феноменальнаЯ до тошноты.

ЋктЯбрь

Ќа этой чокнутой планете
добро и зло -- два колеса
двуколки, на которой ветер
шмонаетсЯ по небесам.

ЌоЯбрь

‚ окошке оценщика -- решетчатый свет,
девочка -- золото, да оценщика нет.
„евочка с золотом оценщика ждет,
девку с купюрами ждет идиот.

‘идЯт все и ждут. € не знает никто,
что в это мгновенье оценщик Ђнтон,
забыв про невесту, про грипп и прыщи,
залез на роЯль и оттуда кричит:
"„евочкам -- золота! ‚ина и конфет!"

„евочка -- золото.
„а оценщика нет...

„екабрь

„екабрьское утро похоже на сажу со снегом,
бельмом неумытым сереет фонарь в полутьме.
‡абитой дворнЯгой, уставшей от долгого бега,
приполз мой автобус, но влезть Я в него не сумел.

Њинуту стою, неизвестно на что уповаЯ,
затем ухожу. € скрипит под ногами декабрь.
ђазорванный парус -- Я свой воротник поднимаю
и, как черепаха, озЯбшие руки -- в рукав.

Ќу, вот, и метро. џ сливаюсь с безмолвной толпою,
втекаю в вагон, пролезаю к дверному углу.
Љакое-то Ќ… Џђ€‘‹ЋЌџ’њ‘џ командует мною,
но Я уже сплю, прислонившись щекою к стеклу.

Њинуты мои пробегают -- и, не просыпаЯсь,
всплываю на сонную улицу. ‘оннаЯ дрожь.
‚доль серых бетонных заборов скольжу, спотыкаЯсь,
спешу потихоньку туда, где уже не заснешь.

€ день погибает. € вечер затем погибает.
€ ночь зажигает осколки разбитого днЯ.
Њучительно тихо. ‹ишь звуки собачьего лаЯ
мне напоминают, что есть кто-то, кроме менЯ.

Ђ каждое новое утро -- чернее и строже.
„екабрь просыпетсЯ -- вступит на царство Январь.
џнварские дни -- на что они будут похожи?
Ѓесплодные поиски в белых замерзших словах...

‡амерзшаЯ стужа сжимает замерзшее слово --
и все происшедшее видитсЯ много Ясней:
мы каждое утро выходим в начале седьмого,
чтоб разобратьсЯ в холодной вселенной своей.

* ѓЋ„ ’ђ…’€‰. Џђ…„—“‚‘’‚€… *

џнварь

Ќеудачей день проколот,
истекает грустью:
раскололсЯ звонкий коло-
кольчик златоустый.
’ак заткнись -- и жди ночного,
ледЯного плача:
лишь тогда ты сможешь с новой
сжитьсЯ неудачей.

”евраль

‚ моей тишине
зарождаетсЯ бурЯ:
все более хмурЯсь,
становлюсь все нежней.
‚идно,
скоро что-то случитсЯ:
уже зачирикали воробьи,
победе уже не равны две ничьи,
уже Я целую твои
обеспечивающие
свободу движений верхних конечностей
непонЯтно чем пахнущие ключицы.
–елую -- и потихоньку разглаживаюсь.
Ќо пока еще ничего не случаетсЯ.

Њарт

‹ень, поддержаннаЯ пеньем,
пень, подверженный горенью,
гарь, стремЯщаЯсЯ к свету,
ливень, породивший бег, --
развернули наше знамЯ,
перепутались со снами
и, скользЯ за липким ветром,
нас запутали навек.

ќти глупости -- чудные,
неуемные, чумные,
вырываЯсь на свободу,
вырывают нас весной
из пошарпанного кресла,
из насиженного места
в некультурную природу,
в неприкрытый мордобой.

’ы не бойсЯ -- черт с тобой.

Ђпрель

Ќа зеленой стене
выключателЯ белый квадрат.
Ќа зеленой траве
загорает ленивый апрель.
Ќа зеленой струне
играет Языческий ‹ель --
недотепа, чудак,
единоутробный мой брат.

Њай

’ы поведай мне, кровь зари,
раскаленное золотое стекло,
кто Я -- не отзвук ли
твоих причудливых слов?
ђавнодушно умерщвлЯЯ глаза,
выжигаЯ безумьем мозг,
ведешь на разрушенный мост.
џ не вернусь назад.

€юнь

‚опли распоЯсавшихсЯ молний --
аккомпанементом к омовенью
вывернутой с корнем ели.

€юль

Ћжиданье повисло клочьЯми:
на болтовне болтовнЯ.
„евочка, ты, случайно, не хочешь
невзначай окликнуть менЯ?

‚ечер.
Ќе успел оглЯнутьсЯ -- а с городом
уже целуетсЯ вечер.
-- ‡дравствуй.
-- Џриветик...
€ расходимсЯ в стороны.

Ќарисована тушью,
поднимаетсЯ чаща;
выпиваетсЯ чаша,
покушаЯсь на душу.
„о липкости душнаЯ,
до удушьЯ густаЯ
ночь.

€ мучениЯ длЯтсЯ
от буйств арьергарда заката
до стерильности авангарда рассвета.
Њы приговариваем в темноте:
"Ќаша песенка спета",
а на свету:
"Ќаша песнЯ еще не зачата".

Ђвгуст

€звечнаЯ неоднозначность
покрЯхтывает на окнах,
желтоватым Ђрктуром
настойчиво сверлит мозг.

‡апах волос твоих смешан
с запахом вечных сомнений,
на мнимую величину
умножающих мои мысли.

Ќам, наверно, с тобою
друг друга любить не дано,
но, наверно, пора нам
прибитьсЯ друг к другу.

‘ентЯбрь

†изни нашей, невнЯтной, раздрызганной, поиск смысла
теоретически сводитсЯ к попыткам оптимизации
микро- и макрокосма, рассматриваемых в совокупности,
в условиЯх ограниченности ресурсов
и нестационарности критериев оптимальности.
‘импатичнаЯ девочка,
не занимайсЯ глупостью этой:
она не стоит тебЯ.

ЋктЯбрь

џ уже ухожу.
џ уже на себЯ не похож.
џ пришел тебЯ взЯть.
џ пришел тебЯ вытащить в мир,
где тебе ничего не известно, а мне все известно.
џ пришел тебЯ вытащить в мир,
где тебе все известно, а мне ничего не известно.
џ отдатьсЯ пришел.
џ еще на себЯ не похож.
џ еще не пришел.

ЌоЯбрь

‚дали -- то ли костер,
то ли мечта о тебе,
кареглазаЯ сказка с распущенными волосами.

‘ейчас ты, наверное, спишь,
и твоим рукам,
как всегда,
не хватает пространства.

‘олнце в мглу ушло
на покой.
‡начит, завтра -- дождь,
долгий дождь...

„а, с утра лил дождь.
Ќо потом
мокрый этот сон
унесло...

ѓубы твои сложены
презрительно зло:
"Ђх, какаЯ грустнаЯ историЯ --
потерЯлось обручальное колечко.
Њуж менЯ теперь зарежет..."

‚ волосы мне руку запустила,
рассмеЯлась хитро
и холодный нос прижала к носу моему.

"‘езон любви" -- на два часа.
-- Џойдем,
мой ‘вет?
Њолчишь. Ќо не молчат глаза
твои
в ответ.

€ мы идем, но не в кино --
ко мне
домой.
’ы два часа побудешь мной,
а Я --
тобой.

џ сегоднЯ очнулсЯ.
џ не ведаю -- нас
трое, дюжина, сотнЯ,
а, может, и хуже?
Ќеподвижно сижу
у покрытого пылью окна,
смотрю, как астроидный снег
безропотно падает в лужи --
и воскресает водой...

„екабрь

—ем измерЯетсЯ путь
от совсем не того
к не совсем тому?
‚ оранжерею попала бомба --
разбила ее, но не взорвалась.
’ы подарила мне радость --
лишь раз.
џ не хотел бы встречатьсЯ с тобой еще,
но Я помню, что Я --
твой должник.

* ѓЋ„ —…’‚…ђ’›‰. Џђ…„‚Ћ‘•€™…Ќ€… *

‡има

Ѓлазированной ‹о
коленки с приложеньем
воскресным двух газет
с рекламой голоногих
красавиц.
Љороткие минуты забытьЯ --
и, неизбежно,
возврат в тональность ту же:
бежит квинтовый круг,
до бесконечности менЯЯ имена.

‚есна

„вух молодых китаЯнок
мне подарил €мператор.

‹ето

Џо пути в лихое царство,
называемое Ѓожьим,
стоит завернуть в харчевню:
выбредание из леса
на проезжую дорогу
требует больших усилий.
‚ той харчевне, Я надеюсь,
Я найду себе тупую
толстопопую милашку.
‘инью синь равно надежде.

Ћсень

Ћбитые бархатом
бесконечные без надписей двери Ђстуриаса,
тревожащие пронзительными отражениЯми,
просачивающимисЯ в замочные скважины.

†ить --
не значит ли это верить, что вместе с тобой
мы сможем открыть хотЯ бы одну из этих дверей,
верить, что ты, единственнаЯ, --
единственный ключ...

‡има

Ќа три с полтиной завесьте цветов --
мне больше не надо.
ЊоЯ красотка настолько страшна,
что мне хорошо с ней.

* ѓЋ„ Џџ’›‰. Џђ€’џ†…Ќ€… *

џнварь

Њое солнышко мне подарило
пару часов нервотрепки:
десЯть минут за невзрачность,
сорок -- за неуклюжесть,
семьдесЯт -- за убогость.
Ќе возвращать же подарок.

”евраль

Ѓудто размышлЯет о будущем
луны белоснежный зад.
Ђ под ним -- в лица идущих
всматриваетсЯ девица-коза.
Ћт холода ноги -- в танце,
от холода фонари еле светЯт.
Ћна не уйдет: ей нужно дождатьсЯ
единственного придурка на свете.

Њарт

‚еселые льдинки чарующих песен
со звоном вывалились на лунную лестницу,
несъедобное нечто допылало на горизонте --
и ночь, раскрыв дырЯвый свой зонтик,
откупорила флЯгу снов.

Ђпрель

Љоторый день стою и жду.
Љого -- и сам не понимаю.
џ начал ждать в начале маЯ,
теперь апрель, а Я все жду.

Ќа шпиль вскарабкалсЯ -- и жду.
‡ачем -- и сам не разумею.
•омут накинувши на шею,
который день стою и жду.

Ќа голове стою -- и жду,
уже мой ум зашел за разум.
Ќо эту милую заразу
еще немного подожду.

Њай

Ћпоила болью --
и ведешь менЯ
по весенней голи
вспаханного полЯ
пасмурного днЯ.

‹оманой резиной
крыльев голубиных
на мгновенье -- ввысь,
но оттуда снова,
на качелЯх слова --
вниз.

€юнь

‘инкопы ливнЯ встрЯхивают сердце.
Људа же вы убегаете,
смешливаЯ девушка с искрЯщимисЯ голубыми глазами?

€юль

•очетсЯ плюнуть, уйти --
но не трогаюсь с места:
продолжаетсЯ
вселенского цирка
бесплатное представление.

Ђвгуст

‚зглЯд, любопытства полный,
ленты, браслет, духи,
локонов белых волны --
Я из этого делал стихи.

Ќад ними ты зло смеЯлась,
но нежностью розовых щек,
глаз озорных сиЯньем
просила: еще, еще!

…ще -- и на мЯгкой полЯне
мои губы коснулись руки.
"„ерзкий, глупый землЯнин,
бездарны твои стихи!"

‚ырвалась -- и растаЯла
в августовском огне,
на памЯть оставив мне
тайну.

‘ентЯбрь

‚севозможные мысли.
‘егоднЯ они --
как музыкальные инструменты,
одну и ту же берущие ноту.
‚севозможные мысли.
€ все они -- о тебе,
равнодушно скользЯщаЯ взглЯдом
женщина.

ЋктЯбрь

—ерное "нет" --
и белый свет
сделалсЯ серым.
€ отсох Язык,
и неслышен крик --
и дьЯвольский запах серы.

€ чернаЯ грЯзь --
как намек на свЯзь
тьмы и прозреньЯ.
‹ьетсЯ бедой,
мертвой водой
ливень осенний.

Ђ Я -- как столб,
ставший кустом:
мечты мертваЯ хватка
заставлЯет ждать
невозможное "да"
до конца, до припадка.

ЌоЯбрь

€ду к лиловатым туманам,
висЯщим над сонной дорогой, --
туманы отходЯт упрЯмо,
будто смеютсЯ.
ѓорЯчие губы-розы
дремлющей недотроги
притЯгивают упрЯмо --
и не даютсЯ.

„екабрь

‚зошла на престол луна,
торжественно холодна.

“ распахнутого окна
Я один -- она
пресекла мой порыв,
заморозила роз букет.

Ќо как он сладостен -- бред
объЯсненьЯ в любви...

* ѓЋ„ …‘’Ћ‰. ‚Ћ‘Џ‹ЂЊ…Ќ…Ќ€… *

‡има

‚ышел, забытым жаром влекомый, --
и растопилось глупое сердце.
Ќевзначай, не желаЯ того.
‚ышел -- да только смотри:
засветло
возвратитьсЯ будет тебе нелегко,
а в сумерках
тебе уже не возвратитьсЯ.

‚есна

Ќеразбериха весенней кухни
неутомимо стучит по ушам
веселым потрескиванием
падающих с крыши мартовских капель.
Ќеделю назад
Я еще был с тобой незнаком,
неделю назад
еще стоЯли морозы.
Ђ теперь --
несусь неизвестно куда.
€ мне это нравитсЯ.

‹ето

‚ неба разрывах цвет
дурашливо-фиолетов.
Ќе чувствую: то ли горю,
то ли уже остыл.
’рижды событию быть
не уложитьсЯ в лето:
дай-то нам бог успеть
все подобрать хвосты.
Њысли еще не спЯт,
но уже растеклись по древу,
потрескавшемусЯ, больному,
сбросившему листву.
Њне, ребенку-Ђдаму,
подари, женщина-…ва,
кровожадную и жестокую
дочку-сову.

Ћсень

‚ круженье белоснежных пЯтен
Языческого мухомора
сольемсЯ ль мы с тобой?

‡има

“дар меча -- и пополам
расколот шлем стальной.
€ голова под шлемом тем
уже совсем не та.

* ѓЋ„ ‘…„њЊЋ‰. ѓЋђ…Ќ€… *

* * *

„ень то жарок и мутен,
то холоден и прозрачен.
“пругие твои груди
бережно разворачиваю,
от матерчатых фантиков
очищаю несмело.
€ в локонах белых
не трогаю бантиков --
пусть они зеленеют:
они почти не мешают...

* * *

ќта лапочка -- зверюшка,
неизвестнаЯ науке.
‹юбит трогать то, что трогать
не положено зверюшкам.

ќта лапочка -- свинушка.
ЏокачиваЯ кружочками незагорелыми,
пачкает менЯ и смеетсЯ.
Ќавсегда ли хватит мне ее радости?

* * *

’ишина ночнаЯ
не дала прохлады
мы сидим на лавочке
жадно губы слив
воздух резко горек
рот твой нежно сладок
до рассвета будем
кушать губы слив.

* * *

ЏереполнЯемое энергией
протуберанцев твоих волос,
в безумии несетсЯ сердце:
прозрачным шелком золотого платьЯ
ногами кверху перевернут мир...

Ќеутомимые пары
по полу елозЯт лихо,
стены и стульЯ съела
музыки пелена.
Њы высасываем друг друга
без передыху --
предощущение взрыва
раскалЯет нас
докрасна.

Њинутой проходит час --
и вот уже звезд лес
танцует космический вальс,
рождаЯ бездонных глаз
чарующий блеск.

€ скатываетсЯ звезда,
запутываЯсь в волосах
твоих, творЯщаЯ чудеса
моЯ золотаЯ беда.

Ѓумажной паутиной облаков
пришло к нам утро.
€ унесло покой.
’ревога
скрипит фиксатором на кухне
и не уходит.

џ завтра надолго уеду.
‚зрыв наш --
переживет ли он лето,
перетерпит ли
предосенние заморозки?

* * *

Џоставлены четыре подписи --
свершилось неизвестно что:
по номерочку на пальто
Я выдан женщине.
Ѓез описи.

* * *

Џрошлого года грехи сгорели свечой новогодней.
—то ж, не беда:
в новом году наделаем новых грехов.

* ѓЋ„ ‚Ћ‘њЊЋ‰. “ѓЂ‘ЂЌ€… *

‡има

€з мути зимней,
из тьмы дремотной,
почти навстречу --
два серых глаза.
Ќо -- мимо, мимо.

“снули звезды.
‹иловый бархат,
неторопливо
скользЯ вдоль окон,
о чем-то шепчет --
так монотонно,
так безнадежно...

ђебенок ночи --
полночный холод, --
умершей тенью
прижавшись к сердцу,
не умирает.

Џожар небесный
сжигает холод,
и черный пепел --
еще страшнее...

џ паутинкой
с тобою свЯзан
и вечно в страхе,
что оборветсЯ
та паутинка.

џ недостроен,
Я ненадежен,
Я переменчив,
Я перелетен.

’вой хитрый холод,
мой скучный холод --
один к другому:
сугроб к сугробу.

’ебе сказал Я:
"Ћбид не помню".
€ ты сказала:
"Ћбид не помню".
Ќо все Я помню,
и ты все помнишь.

€ все сначала --
метелью зимней.
€ все сначала --
ночной метелью.

‹иловый бархат
о чем-то шепчет,
скользЯ вдоль окон, --
и исчезает...

* * *

‡аткнуты пылью щели все,
странностью пахнет дом.
‘крипов неЯсных челюсти
щелкают под столом.
™етками столомойными
скрЯбаЯ белый свет,
щелкают под обоЯми,
щелкают в голове.
™етками полоумными
щелкают по носам:
девонька-колбаса --
самаЯ умнаЯ.

* * *

ЊенЯ выгонЯют, разрешаЯ вернутьсЯ, --
Я возвращаюсь, не желаЯ вернутьсЯ.
ЊенЯ выгонЯют снова, снова мне разрешаЯ, --
Я, не желаЯ снова, возвращаюсь опЯть.
ЊенЯ выгонЯют за то, что не борюсь за место, --
Я возвращаюсь за то, что к примиренью годен.

‚ремена днЯ

‚ечера умирающего нечеткость линий
хватает, ненасытнаЯ, двуногих за волосы,
и маслЯнистые
фар легковушек клиньЯ
разрастаютсЯ в ухмылЯющиесЯ полосы.

Џлакса, за что на менЯ ты надулась?
Љак мне тебЯ проткнуть?
‚ сердцах подхожу к окну --
и выбрасываюсь на улицу.
‚сем телом,
всем тем, что принадлежит только мне.
Џадаю на спЯщую лужу,
растапливаю ее теплом своим
и уплываю по ней далеко-далеко.
Ќо ненадолго.

Џлакса, прости менЯ:
Я глуп иногда, сам удивлЯюсь.
Џлакса, милаЯ, не будь дурой,
не обижайсЯ.

ЌегритЯночка звездно-ласковаЯ пришла
и, вставив пружину в двуединый мой глаз,
до истерики теперь целоватьсЯ будет с бульварами.
Ђ Я
приговорен лежать и лежать,
слушаЯ, как посапывает обиженно
уткнувшаЯсЯ мне в бок плакса.
‚прочем, слушать ее даже приЯтно, маленькую.
Ќо вот часы эти -- черт бы побрал:
"€-ы-и-ы-и-ы..."
‡абываю про плаксу, чертыхаюсь.
ѓлупышка спросоньЯ: "Ђ?.. —то, милый?.." --
"‘пи, плакса, спи,
пока еще ничего не случилось..."

€ снова светло.
€ снова человек в сто скопление.
Џодползает наш фирменный
резиновый страшный троллейбус.
€ -- тараканом, упавшим в желток Яйца, --
к солнцу,
свесившему свои грЯзные желтые ноги
с неаккуратно подстриженными ногтЯми
с еще более грЯзного желтого облака.
Њы обнимаемсЯ с плаксой долго,
замечательно долго:
общественный транспорт
принудительно сексуален.

Ђ вот и день --
славный костер, пожирающий времЯ и деньги.
‹адно еще, каждый день был бы днем,
а то -- так, деньки:
пустые, как кошелек у моей любимой.

џ и плакса.
Људа-то идем.
‚друг -- стоп: на горизонте -- вишневое...
ќто начало рождениЯ
маслЯнистых
ехидно подмигивающих клиньев,
это начало нечеткости
хватающих линий...

Џлачь, если хочешь, любимаЯ плакса,
плачь, надувайсЯ.
џ не буду тебЯ протыкать.

* * *

"‘частье в себе мы носим".

"‘частье живет за морем --
за синей-пресиней далью".

"‘частье разбилось, как зеркало
в истории про ‘нежную королеву,
счастьЯ осколки -- всюду".

"Ќету на свете счастьЯ,
сказку эту выдумал „ьЯвол".

"„а, счастьЯ на свете нету,
но сказку эту ѓосподь придумал".

Џоутру в понедельник
мне все безразлично.

Ћсень

‚зрывы краснощеких кленов
ластЯтсЯ ко мне игриво.
Ќевеселый запах пруда.

‡има

џ не умею ходить.
Ѓьюсь, чтобы ты не ушла.
Ѓьюсь рыбой об лед.

* ѓЋ„ „…‚џ’›‰. Ћ•‹Ђ†„…Ќ€… *

* * *

Ћтветь, солнышко волоокое, не молчи,
почему с брезгливостью фосфоресцирует злобой
в чудных блюдечках глаз твоих
голубЯ сизого зелень зоба?

* * *

•итраЯ ты или нет?
ѓлупостЯми богат,
спрашиваю о том,
ответить на что нельзЯ.

’вой рот в темноте
становитсЯ черным и длинным.

•очетсЯ выбежать вон:
жить, даже вместе с тобой, --
будто ломать,
будто обессмысливать мысль.

* * *

Џоскольку ты не смог испить
безумиЯ паденьЯ в бездну --
ты не готов.

* * *

Љнижных полок пестрота,
занавесок колыханье
и нетронутость листа,
затаившего дыханье.
Ќо -- уже -- не продышатьсЯ:
мнемонический отладчик
длЯ изделиЯ пЯть-восемь
съел бренчание на лире.

* * *

Љазалось бы --
наше пространство настолько мало,
что боль твоЯ
не может не отзыватьсЯ во мне.
Ќе отзываетсЯ.

* * *

“елись капризы родной стороны,
утихли домашних сражений раскаты.
Њы были свободны, а стали -- распЯты,
мы были безроги, а стали -- рогаты.
€ задним умом умны.

* ѓЋ„ „…‘џ’›‰. ђЂ‘‘’Ђ‚ЂЌ€… *

џнварь

‚етви рЯбины дрожат,
как твое обнаженное тело, --
и рождает глухую тревогу
глухое биение пульса.
ЊолчаливаЯ стаЯ
невидимых
вымерших чувств налетела.
џ --
хладнокровно слепЯщие окна --
застывшаЯ улица.

€ отчетливо видитсЯ:
это не окна --
сама ты хохочешь,
кривлЯЯсь, в лицо мне швырЯешь
гроши желтоватого света.
‘егоднЯ -- расплата
за наши волшебные ночи.
‘егоднЯ
все кануло в ‹ету.

”евраль

Ќаша жизнь бесстрастно бьет
с голубой каемкой блюдца
потому что все вранье
потому что все ублюдство
потому что мы уже
разучились складно думать
потому что наши думы
не смогли на вираже
удержатьсЯ...

Њарт

Ѓыл холод.
•олодными были и руки, и чувства.
•олодные были и небыли чуда
существованьЯ.

ѓрЯзью хрустели рубахи газонов.
•олод был мокр.
‡има осаждала чуть мутным рассолом
последствиЯ пьЯнства.

Ѓезмерно печальна
невеликаЯ важность --
цветы перестали однажды
чем-либо пахнуть:

губы скривились
несимметрично и сонно,
и дом с большими колоннами
переполнилсЯ грустью.

ѓубы мои хранЯт
отваги и страха вкус:
мрамора и огнЯ
колеблющийсЯ союз.

Џредощущенье вины
начинаетсЯ с ловли блох:
чернота желтизны --
трещинами на стекло.
Ћднажды весенним днем
мир перестал быть цветным.

Џальцы мои -- во все стороны,
но не чувствуют
ни былей, ни небылей чуда
существованьЯ.

Ђпрель

†ена моЯ уходит в монастырь.
Ќо не одна -- с любовником своим.

Њай

Џрощай, закончен круг, --
крутил ты колесо в часах,
работаЯ с рожденьЯ гончей белкой.
‡акончен круг секунд --
и лишь чуть-чуть
продвинулись другие стрелки.

€юнь

џ вывернут, Я выскоблен:
мне не хватило разума
длЯ осознаньЯ чуда:
возникло, потопталось,
замерзло -- и исчезло.

€юль

џ невнимателен, почти что слеп:
на письменном моем столе
горЯт вселенных сорванные вишни.
џ ем их, но не вижу.

Ђвгуст

“тлую лодку по синему морю
гневные волны несут.
‚ лодке -- до боли противный мальчишка.
“дачи ему, беглецу.

‘ентЯбрь

Њир неуютно мокр,
и с каждым днем -- все хуже.
‚злохмаченный дымок
резвитсЯ неуклюже
над домом голубым,
в котором возле печки
валЯютсЯ листы --
итог словесной течки.
Њир неуютно тускл.
‚ углу скребет вуглускр.
Џрижавши нос к стеклу,
по лужам -- аки посуху.

ЋктЯбрь

’опот дамской обувки
по платформе ночного метро,
скорбный звон сковородки пустой,
попугаЯ скрипенье --
это октЯбрь, месЯц зимний,
месЯц мрачных событий.

Џустота в животе
с пустотой в голове подружились,
генератор абстракций
заработал в обратную сторону --
и пЯтиногаЯ черепаха Њосквы
незаметно вбок поползла вместе со мной.

ЌоЯбрь

ЏотрескавшаЯсЯ луна --
тухлым Яйцом.
џ заслужил ее смех.

„екабрь

Ѓеспредельна печаль
двух нестареющих статуй,
разделенных замерзшим фонтаном.

* ѓЋ„ Ћ„€ЌЌЂ„–Ђ’›‰. ‚Ћ‘ЏЋЊ€ЌЂЌ€… *

* * *

Љакой-то чудной разговор через годы.
Ќенужный. Ђ может быть, нужный? Љто знает...
Љто знает, как мне от своей несвободы
уйти... џ не знаю. џ -- лишь заводнаЯ
игрушка в руках гениальной девчонки...

* * *

€деал -- лишь как замкнутый подобъект
в некоторой алгебраической структуре:
левый, правый, двусторонний.
€ никогда -- как образец,
как высшаЯ цель стремлений.

џвление чуда

ЏЯтнистый тротуар искритсЯ миллионом
алмазиков, рассыпанных совместно
луной новорожденной --
и фонарЯми,
живущими предолго по причине
неукоснительного соблюденьЯ
режима днЯ.

’ишина глухаЯ, поживи подольше,
помоги добратьсЯ мне до сути
смутных дней, заполненных тревогой,
суетой и ожиданьем чуда.

Њужчины -- в тупой отключке,
в ожиданье коварном -- дамы:
в глухой полночной трЯсине --
ѓигантский Ѓолотный Ѓал.
“лыбки бутонов чахлых,
очей маслЯнистых искры,
переливы жуткие смеха.
Љак только кого-нибудь грохнут --
будет начало...

‡десь не было зауми --
лишь "‚елкопоповицкий козел" да "‚асЯ с зубами".
‡десь все было просто --
из курочки ђЯбы несложно сварганить сациви.

€ вдруг все смешалось,
все стало изысканно новым:
она поЯвилась...
Љто и откуда?

Ќеузнаваемый запах чужого времени года.
Ќеузнаваемый шорох чужого буйного платьЯ.
Ќеузнаваемый вкус чужого запретного плода.

џ ждал ее.
ђазве не так?
Љак просто заставить себЯ во что-то поверить...

‚ ее имени --
поскрипывание гальки,
перебираемой ленивыми Языками.
‚ ее имени --
пробуждение:
ласковое, чуть прохладное.
‚ ее имени --
лунное бодрствование,
оглушаемое пеньем цикад.

€ сладостны были
неритмичные пьесы,
выбиваемые ею
из моего ошалевшего черепа.

€ сладостно было смотреть
в ее заводные глаза:
они впитали очарованье восходов морских,
они сумели эти восходы понЯть,
они научились порождать веселое сумасшествие --
и оно рассыпаетсЯ ныне повсюду:
в круглых камнЯх прощаньЯ,
в квадратном солнце надежды,
в острых иглах предчувствий.

‚ ее с лукавинкой глазах --
искры любых цветов.
‚ ее распущенных волосах --
голубой цветок.
Ќа сладких ее губах --
желание новых встреч.

‚от и выколот
знак принадлежности.

Ќо как запутанно все:
от созвездиЯ ‹аски
до созвездьЯ ‹юбви
расстоЯние -- сотни парсеков.

Ќежно-нежно
звЯкнул колокольчик на небе --
и все потихоньку истлело,
и призрак простуженных подворотен
был приласкан пургою.

ђаннее, еще улыбающеесЯ солнце,
таинственное, как ее очи,
сменилось бесцветной мутью.

Ѓесплотные дуновениЯ,
ласковые, как ее пальцы,
сменились оголтелостью шквалов.

‹истьЯ мудрого дуба,
упругие, как ее кожа,
сменились хрупкими оборвышами.

€ только смех ее -- энергичный и добрый,
спрЯтавшись во мне,
пока еще никем не погублен.

‚ неизвестность, котораЯ обручена
со звездами, отражающимисЯ в воде,
мимо дома, в котором жила она,
мимо наивных надежд
прохожу, замедлЯЯ невольно шаг.
Ќе стираетсЯ принадлежности знак.

‘крипнула дверь --
это Я возвращаюсь в свой терем.
Ќайти бы свечу.
Ќо нет в этом доме свечей.
‡акрываю глаза --
и ожиданьЯ неслышнаЯ музыка
спиралЯми лилово-оранжевых лент
аккуратно ввинчиваетсЯ в менЯ.

‚ремЯ, лапушко мое, времЯ,
река в тумане, --
много ли утекло, мало ли,
не ведаю, не догадываюсь.

‘ижу, уставЯсь в желтые занавески,
и слушаю омерзительные мотоциклетные вопли,
доносЯщиесЯ из другого пространства.

* ѓЋ„ „‚…ЌЂ„–Ђ’›‰. Ћ†€„ЂЌ€… *

* * *

‹ивень -- как лил, так и льет.
…му глубоко плевать
на злые наши слова,
на сырое наше жилье.

Ѓуйно растет трава,
девушка ждет гостей --
жизнь продолжаетсЯ: ей
также на все плевать.

Љак мертвые рыбы

“лыбка, настойчиво рвущаЯ губы,
призывно чиста.
‘онату бесстрашьЯ -- нахально и грубо --
играем с листа.

Људа не дойдем -- долетим:
над белой скалой, на небе, чистом до слез,
покривившийсЯ крестик отчетливо виден --
это хищнаЯ птица.

Љниги, слова -- и дальше:
буквы и краски -- дальше:
глупость оттенков -- дальше:
в поисках свежего смысла
непрерывно менЯЯсь местами,
летЯт пустотой в пустоте
осколки процесса познаньЯ.

Њы не помним начала --
будто и не было никакого начала,
будто наша промозглаЯ вечность --
воистину вечность.
Љаждую ночь до утра
скитаемсЯ в поисках слов,
а результат -- мираж,
копеечное барахло.
Ѓредем по замерзшей реке,
в снегах утопаЯ,
в снах утопаЯ,
рассудок зажав в кулаке.

Ђ ветер кругами гонЯет,
на части рвет
из-за пазухи вырванную тетрадь.
Ќеобозримость замерзших вод
велит спать.
‚переди -- лишь метель
да неЯснаЯ цель,
позади -- лишь метель
да много недель
пути.

Ќо мерцает далекий свет --
и по лености мЯгкой глины
и нерешительности камнЯм
мы продолжаем идти.

ЏытаемсЯ
о чем-нибудь умном сказать --
лишь чушь
вплетаетсЯ в чернильную вЯзь.
ѓусеницы закорючек
беззвучно ползут по бумаге --
и поиски единственно верной рифмы
заканчиваютсЯ белибердой.

‚ черт-ногу-сломанном лабиринте
не успевающей перерабатыватьсЯ информации
идеи рождаютсЯ, вспыхивают, крутЯтсЯ светлЯчками --
и угасают.
€х энергию
впитывают новые думы:
ЯнварскаЯ свинцоваЯ пасмурь
перемалываетсЯ непрерывно --
безнадежно,
бесцельно.

Њеж дремотой и забытьем --
иголочное расстоЯние,
наполненное кургузыми
курлычущими мечтами.
Њы -- непременно мимо:
оттуда, где дело наше --
пустотелый цилиндр,
туда -- на кудыкину гору.

‚еревка, свисающаЯ из тьмы,
свертываетсЯ петлей.
‘коро вырастем мы
и станем землей.
ќто намек на то,
что семЯ новые даст семена,
даже если цветок --
белена...

Џо небу, как мертвые рыбы,
плывут свЯщенные горы.
Ќо к ним устремлЯютсЯ взоры
все реже и реже, ибо
поиски слез безвинных,
которые, в суть проникаЯ,
сплавлЯют свЯщенный камень
из каждой пригоршни глины,
признаны нерентабельными...

Ђ пока
ложь за ложью --
как день за ночью,
как ночь за днем,
с кровью, разбавленной черным и серым.

‚се признаньЯ в любви
на толкучке сменЯли
на горстку осколков бурь,
проглотили результаты товарообмена --
а эффекта все нету и нету.

€ склеиваютсЯ глаза --
и сил не хватает открыть их,
вернутьсЯ назад,
в пространство прозрачных событий.
Ќаш маленький плот
течение сна подхватило --
и повело,
с бумаги смываЯ чернила.

„олго мы будем плыть,
в камни врезатьсЯ
между неЯсным "быть"
и Ясным "казатьсЯ",
между чернильным сном,
вывернувшим неделю,
и голосов метелью,
пытающейсЯ сбить с ног,
между мучением строчек
и прожорливостью огнЯ,
между всесилием ночи
и бессилием днЯ.

Џлач маленькой девочки,
смешиваЯсь с криками ее отца,
приказывающего ей заснуть,
просачиваетсЯ сквозь потолок,
просачиваетсЯ в сон --
и вырывает из сна...

‚ырывает -- и нет никого:
лишь декорации бумажного царства --
изумрудные Ящерицы на розовых стенах,
изумрудные Ящерицы на плюшевых креслах,
изумрудные Ящерицы на оранжевом солнце.

‚ безлунной ночи
лист исписанный кружит:
вопросов -- ручьи,
ответов -- мелкие лужи.
—ерно-белаЯ слизь
бесплотного хищника
оцепенело всматриваетсЯ
из-за угла...

Ќаше чахлое плоскогорье
чревато катаклизмами и садами:
мы не готовы к прыжку,
но все же мы прыгнем --
материнское лоно
отпустило нас в лоно земное,
чтобы мы попытались родитьсЯ снова.

—ерно-зеленые флаги
рваных листов исполина --
то проросло и окрепло
семЯ пустынного змеЯ.
елест чешуй Ядовитых
путнику напоминает
о выборе между безумьем
и тщетной надеждой на влагу.

Љрошка,
прелестнаЯ, как ландышевый колокольчик,
тихонечко плачет.
Ќо радостью сменЯетсЯ огорчение --
и смеетсЯ глупаЯ крошка.
Ќо огорчением сменЯетсЯ радость...

‘крепки, сцепленные в кольцо, --
как символ всесильЯ
презрительно плоской бумаги.

‹уч солнца,
упав на восковое лицо,
слегка растерЯлсЯ.
€ все же мы живы.

Ќа черном фоне --
молочный след далекой молнии,
на запЯстье чернильные пЯтна --
как родимые пЯтна,
абсолют регулЯрного пространства
всегда экстремально несвЯзан и вполне регулЯрен --
абсолют же нормального пространства
не всегда бывает нормальным.

Last-modified: Fri, 04 Feb 2000 20:23:13 GMT
Ћцените этот текст: