‚ладислав Ђлешин. ђассказы

Ћцените этот текст:
‚ладислав Ђлешин. ђассказы

---------------------------------------------------------------
© Copyright ‚ладислав Ђлешин
Email: aleshin@foton.ilc.msu.su
Date: 26 Jun 1999
---------------------------------------------------------------

Ђфрика

Ѓыло начало лета, и стоЯла несусветнаЯ жара. џ шел мимо старого дома, в
котором родилсЯ и вырос. ќто место было знакомо мне тысЯчу лет. Њногое
изменилось за это времЯ, но высокие тополЯ вдоль улицы, проносЯщиесЯ мимо
троллейбусы и обалдевшие от жары люди вокруг были теми же самыми. ‚ пыльном
воздухе с запахом бензинового перегара, низких подстриженных кустах сквера,
в мЯгком асфальте этих улиц было растворено мое детство. Њне вдруг
показалось, что с годами с ним ничего не случилось - оно никуда не ушло, а
просто стало незаметным, как нарисованнаЯ мелом на стене стрелка из детской
игры. Ќа сухой земле в резной тени листьев лежал тополиный пух. ‘ильно
хотелось пить. Џот мгновенно высыхал, едва успев выступить.
Ќа скамейке сидел пожилой бомж средней степени запущенности. ‡авидев
менЯ, он поднЯлсЯ и направилсЯ мне навстречу. –ель его маневров не оставлЯла
сомнений, но начал он издалека - с погоды, хотЯ перед этим и произнес
стандартную фразу "молодой человек, можно ли к вам обратитьсЯ". ‚ таких
случаЯх трудно ответить грубостью, потому что обратитьсЯ ко мне можно -
почему бы нет, и жара в самом деле адскаЯ. ‚место сетки с посудой он держал
в руках толстый иллюстрированный альбом, красивый и дорогой. „ед был тоже не
простой - что-то такое у него было в глазах и во всем облике, и обычный
бомжиный заискивающий тон казалсЯ на фоне его природного спокойствиЯ и
отстраненности чем-то вроде изощренной насмешки. Ћн словно предлагал свою
дружбу по гроб жизни в обмен на рубль, который неминуемо должен был всплыть
в конце его длинной речи, иллюстрированной переворачиваемыми страницами с
какими-то кусками карты и фотографиЯми домов и ландшафта.
‘удЯ по его речам, все эти картинки нарисовал он сам, - по крайней мере
на это намекала его поза великого путешественника, географа и испытателЯ
природы, вот так запросто рассказывающего про свои подвиги случайному
человеку, чтобы потом естественно перейти к стесненным средствам и дорожным
издержкам.
џ подумал, что такие люди с годами неизбежно оттачивают нищенское
мастерство, подчинЯЯ все, что у них имеетсЯ, единственной цели. Љогда Явно
интеллигентный в прошлом человек говорит тебе, что вот на этих рисунках,
если их сложить один за другим по порЯдку, изображено все то, что находитсЯ
на окружности земного шара, проходЯщей как раз через место, где мы сейчас
находимсЯ, - это вызывает недоумение и жалость. Љогда он демонстрирует свою
готовность немедленно поклонитьсЯ в ножки и всЯчески стараетсЯ приковать к
себе твой интерес, - тебе становитсЯ неприЯтно, что человек со следами
былого достоинства и силы перед тобой унижаетсЯ. € в том, и в другом случае
стыдно делаетсЯ не ему, а тебе. € в результате захочетсЯ откупитьсЯ - если
не от него, то от собственного чувства неловкости, тем более, что сумма, к
которой в конце концов сведетсЯ разговор, Явно будет копеечной. ‚ ход идет
все - даже этот случайно украденный альбом, в который он то и дело тычет
грЯзным ногтем, суетливо, но осторожно переворачиваЯ очередную страницу,
чтобы предложить "приЯтному молодому человеку" взглЯнуть еще вот на эту
интересную карту, потому как он ручаетсЯ, что в другом месте молодой человек
такого точно не увидит. ‚ довершение собеседник получает еще один лучезарный
взглЯд выцветших голубых глаз и улыбку всеми морщинами преувеличенно доброго
лица, коричневого то ли от загара, то ли от грЯзи.
„едок был, наверное, корифей нищенского ремесла - это чувствовалось в
каждом его стыдливом и жалком движении. ЊоЯ рука чуть ли не сама лезла в
кошелек за монеткой.
џ вдруг подумал, что он хочет всучить мне свой альбом, но потом понЯл,
что врЯд ли - уж слишком он над ним трЯссЯ. ‘корее, попросит угостить пивом
или дать маленькую денежку - воды попить, а то уж очень в горле пересохло. џ
подумал, что есть еще хороший вариант - запить таблетку. Ќа его месте Я бы
так и сказал - эффект очевиден, и даже Явное вранье про воду, которую он
хочет вместо пива, обретает статус правды. € вообще, интересно представить
себе путь этого человека - незаметное превращение среднего выпускника
института с его надеждами, планами и желаниЯми в оборванца с нечистой
бородой и вечным африканским загаром, вкладывающего всю жиденькую энергию
недоопохмелившегосЯ алкаша в импровизацию на случайную тему с
одной-единственной целью.
Ћн все плел и плел свою чушь про репродукции редчайших рисунков и
показывал мне какую-то карту в грЯзно-желтых тонах, похожую на фотографию
выцветшей пЯтнистой военной формы. џ машинально прочитал обозначениЯ на
карте, ничего мне не сказавшие.
"ЋказатьсЯ в Ђфрике очень просто," - сообщил он мне доверительным
тоном, выдержав полновесную актерскую паузу. "ќто так же легко, как полететь
на самолете. Љак поднЯтьсЯ по трапу на корабль. Љак шагнуть в открытую дверь
вагона. Ќужен только билет, а он у тебЯ всегда с собой."
ќти слова были похожи на перевранную выдержку из буклета туристической
фирмы. ‚озможно, он был вконец деградировавшим туристическим агентом. ‘ тех
пор старина, видимо, здорово повредилсЯ от пьЯнства, потому что дальше он
понес что-то про вынырнувшую из-за угла машину, сосульку с крыши и прочие
фатальные дела, подстерегающие человека в этой жизни. ‚ероЯтно, бренность
земного существованиЯ служила поводом к тому, чтобы немедленно пуститьсЯ в
воЯж, а в свете грЯдущих великих трат вожделенный рубль был, конечно,
копейкой.
‚незапно Я испытал сильный приступ раздражениЯ и подумал, что рубль ему
не дам ни при каких обстоЯтельствах. џ уже собиралсЯ сказать ему это со всей
однозначностью и безразличием, необходимыми длЯ того, чтобы он побыстрее
отстал, как мужик тут же примолк, видимо, все понЯв.
Ћн закрыл альбом и надел на него полиэтиленовый пакетик, который, как
оказалось, все времЯ держал в руках. ‘удЯ по всему, в этом пакетике альбом и
лежал на лотке, перед тем как этот дед стЯнул его у зазевавшегосЯ продавца.
Ќекоторое времЯ бродЯга молчал. Џотом просто и спокойно сказал, что
хочет пить. Ћт тоски и неловкости Я лЯпнул, что это его проблемы. Ћн
повернулсЯ и пошел прочь.
Њне стало очень стыдно, и вместе с тем показалось, что Я упустил что-то
важное. ЉакаЯ-то возможность в жизни непоправимо ушла, вернее, непоправимо
уйдет, если Я сейчас чего-то не сделаю. џ подумал, что черт с ним, с дедом -
не стоит этот несчастный рубль мук совести, и тут вдруг до менЯ дошло, что
на одном из рисунков был изображен мой родной дом, причем даже нарисованный
с того самого места, где мы с ним только что стоЯли. ќта репродукциЯ была
последним, что он мне показал, перед тем как понЯл, что Я его сейчас пошлю,
и закрыл альбом. џ видел ее мельком и в тот момент не обратил вниманиЯ,
занЯтый приготовлением к маленькому напрЯжению совести, которое мне
предстоЯло. Џочему там оказалсЯ наш дом, да еще с этого же места, было
удивительно - он Явно не относилсЯ к достопримечательностЯм города, и уж тем
более не вЯзалсЯ с изображениЯми природы Ѓог знает каких мест, которые этот
человек мне показывал до того, причем с подписЯми на разных Языках. ‚ообще,
альбомчик был довольно странный.
џ постаралсЯ вспомнить, что там было еще, изо всех сил напрЯгаЯ памЯть.
Ќо перед глазами не было ничего, кроме того, что они видели в данный момент.
џ видел только удалЯющуюсЯ фигуру старика. ‚от он приблизилсЯ к тетке,
торгующей квасом, и Я услышал ее слова: "€ди-иди. Џилигрим."
ЏодойдЯ быстрым шагом к палатке с квасом, Я спросил одну большую и
протЯнул ее старику. Ћн принЯл кружку и начал медленно пить, словно экономЯ
убывающую в ней жидкость. „опив, он усмехнулсЯ, поставил кружку на поднос и
показал мне жестом отойти в сторону. Њы отошли. Ќапившись, он стал вести
себЯ совершенно по-другому - всем своим видом он словно хотел показать, что
делает мне большое одолжение, расплачиваЯсь за несчастную кружку кваса
несоразмерно дорогой ценой. Ћн бережно достал из пакета альбом, раскрыл его
примерно на середине и перелистнув пару страниц, показал разворот мне, не
выпускаЯ, однако, альбом из рук.
’ам была большаЯ карта мира, в тех же самых землистых тонах. Љарта как
карта. ‚се было в порЯдке, кроме Ђфрики. ‚место нее Я увидел континент
незнакомых очертаний. Ќа нем было написано: "Kingdom of the Dead". Ћн
состоЯл из двух частей: "for men" и "for women". ЏЯтна на женской половине
напоминали худощавую женщину с запрокинутой головой и устремленными вверх
руками. ‚место глаз у нее были маленькие витые выступы, напоминавшие детские
постройки из мокрого песка на плЯже, только цилиндрические, а не
конусообразные. —ерты иссушенного лица угадывались приблизительно, но его
выражение было Ясно различимо - страстнаЯ мольба на фоне инфернальной
отрешенности.
‘редиземное море было рекой ‘тикс. ‘ севера в нее входили острова,
длинной вулканической грЯдой то устремлЯЯсь к континенту мертвых, то уходЯ
назад к нормальной земле. џ увидел название одной из цепей островов - они
назывались по-русски - ‘адовые. ђЯдом были еще какие-то ќлектрические
Ћстрова, и Ћстрова €стощениЯ. …ще там были Ћгородные Ћстрова. Ћни изо всех
сил старались прижатьсЯ к северному берегу реки. џ подумал, что это имеет
какое-то отношение к последним делам человека, и представил себе истощенного
и парализованного пенсионера, ковырЯющегосЯ в своем огороде, сидЯ на
электрическом стуле на колесиках, в который превратилась его жизнь. ‚се это
было одновременно и страшно, и как-то по-детски - эти дурацкие названиЯ в
таком месте, где все должно быть высоко и торжественно-однозначно, и где
недопустима эта чушь. „ело было, наверное, в том, что нам, живым, могут
достатьсЯ только жалкие и бессвЯзные крохи того, что составлЯет великое и
страшное целое.
‘ам континент был прЯмо-таки испещрен названиЯми. џ жадно читал их,
стараЯсь запомнить как можно больше - они с трудом ложились на слух,
диковинной нездешней музыкой вызываЯ оторопь, но удержать в памЯти не
удавалось ничего - слова проходили сквозь менЯ бесплотной чередой, не
задеваЯ ни одним созвучием или догадкой, и текли дальше в песок этой
бесплодной земли, угасаЯ и растворЯЯсь, как жизни тех, давно мертвых. €х
Язык был мертв, их мысли были непостижимы так же, как и их загробные дела,
но ведь они были - эти дела и эти люди, раз оставили на карте тонкую сеть
больших и маленьких букв, наброшенных незримой рукой на пространство их
посмертных скитаний. џ глотал и глотал звуки бесплотных слов, не указывающих
ни на что из доступной нам жизни, слов, инопланетЯнский смысл которых не
способен постичь живой, и слова текли мимо... ’ени шли и шли, все дальше на
юг, влекомые ветром прочь от пограничной реки, никого не пускающей обратно,
и пропадали в нездешней пыли, терЯЯ видимые нам очертаниЯ и сливаЯсь с
мутным туманом, - и слова гасли, чтобы превратитьсЯ в другие, еще более
странные и непостижимые. џ все силилсЯ вобрать в себЯ их непонЯтный смысл, в
полусне выговариваЯ их про себЯ и гас вместе с ними, в тоске уносЯсь прочь
от реки вместе с зыбким ветром...
...џ стоЯл по колено в пыльной метели, забыв про дыхание и моргание
ресницами. Ѓыть так оказалось гораздо проще, и длЯ поддержаниЯ существованиЯ
не требовалось никаких усилий. „лЯ передвижениЯ не надо было идти ногами.
‚се видимое было видно одновременно, и длЯ взглЯда назад не нужно было
поворачивать головы. џ попыталсЯ осознать, что же произошло. ќтот мир
началсЯ в маленьком кусочке мозга, который, как оказалось, всегда был во
мне, незаметный, но бессонный, и выделЯемаЯ им каплЯ всегда присутствовала в
любой мысли и ощущении. Њир стремительно развернулсЯ освобожденной пружиной,
подчинЯЯсь магии содержащихсЯ в нем имен. Њертвые слова увлекли менЯ в мою
собственную бездну, котораЯ в конце концов заполнила все пространство, как
точка, отразившаЯсЯ сама от себЯ. € тогда стало Ясно, что наоборот - не мир
мертвых всегда был точкой в голове, а мозг и все прочее, составлЯющее менЯ,
когда-то имело начало в нем. –арство мертвых было абсолютным и
всеобъемлющим, непреходЯщим и циклическим, как его имЯ - оно кончалось
началом и начиналось концом. ‚округ была Ђфрика. „лЯ живого - точка в
сознании. „лЯ менЯ - вечное и окончательное пространство небытиЯ.
’очкой стала жизнь. џ попыталсЯ вспомнить, какаЯ она, но обнаружил там
только полустертое воспоминание о предметах. ’а концентрациЯ, которую
требовалось создать в этой точке, казалась ненужной и даже смешной. „умать о
жизни не хотелось.
‚ этом мире надо быть географом или просто бродЯгой, потому что другого
призваниЯ у человека здесь быть не может - ведь сидение на месте и
осмысленные действиЯ предполагают надежду, которой в стране мертвых нет.
…динственное занЯтие там - это собирать увиденное и пережитое, доверЯЯ его
подвластному тебе материалу. џ погружалсЯ все дальше и дальше вперед, в
жаркое марево бесконечного днЯ, забываЯ все найденное в той жизни и
постепенно сживаЯсь с новыми названиЯми того, что менЯ окружало. ‚округ был
хаос, и этот хаос был подобен сам себе - медленно бредущие люди, которые
беспричинно объединЯютсЯ в тут же распадающиесЯ группы, привычки и мнениЯ,
которые терЯют цену, не успев поЯвитьсЯ, возникающие и исчезающие тени
предметов, которых никогда здесь не было, событиЯ, берущие начало в
собственных последствиЯх - все это отражалось в каждой потерЯнной душе,
устроенной так же абсурдно и случайно, как и все окружающее. •аос был
единственной реальностью, и его можно было читать, как книгу. Љнигу на
мертвом Языке.
џ понЯл, что опЯть стал странником. Ћседлость жизни была мимолетным
сном. Њертвые слова лились из менЯ легко и свободно, и смысл их лежал
вокруг, как груды песка и пыли, которые мне привиделись здесь поначалу,
когда Я, ослепленный привычкой жить, еще ничего не видел. ‘мысл был такой же
вещественный и зримый, как предметы в мире живых. …го можно было потрогать
рукой, если бы у менЯ были руки. џ шел все дальше и дальше, упиваЯсь музыкой
мертвой речи и знал, что за мной в этом мире остаетсЯ след, неотменимый и
несомненный.

* * *

...Џарень очнулсЯ только тогда, когда Я захлопнул альбом у него перед
носом. џ стоЯл и смотрел на него - живую фотографию моей юности. Ѓестолковый
и ненасытный раб самого себЯ, не подозревающий, что у него внутри. ‚идимо,
прошедшие сорок лет сильно менЯ изменили, раз он с самого начала не узнал
собственное лицо. ‘орок лет, которые он проведет своим ходом, нестерпимо
медленно ползЯ по полубессознательным секундам обыденной жизни. ‘орок лет,
которые Я только что прошел за один миг.
…сли усреднить по пространству и времени весь пройденный за жизнь путь
и представить себе это растворенное в мире облако мыслей, ощущений и
состоЯний, оставшихсЯ в каждой точке и в каждом мгновении, в которых был
человек, и слить все воедино - то в итоге получишь как раз вот это. Ћдин миг
в мире мертвых. ђазницы нет - как ни иди, все равно приходишь к одному и
тому же, и весь Я теперешний целиком содержалсЯ в себе тогдашнем, который
сейчас мучительно собирает вместе обрывки мыслей, пытаЯсь понЯть, что с ним
случилось.
Љто знает, что он видел на месте нарисованной мной картины оттуда.
Ќаверное, он просто испугалсЯ, потому что стал рассказывать мне обычную
легенду про страну, расположенную в том месте, где находитсЯ Ђтлантидийский
океан. Ћн говорил, что там живут люди с черной кожей. ‚идимо, он раньше
много читал эти сказки длЯ тех, кто боитсЯ посмотреть в себЯ и узнать, что
там. Џочему-то все, кто увидел оттуда хоть что-нибудь, от страха
рассказывают одно и то же. Ћн долго и с увлечением излагал эту былину про
людей с бамбуковыми копьЯми, сидЯщих вокруг костра и поющих странную песню
про то, что белый человек беззащитен - а у черного охотника есть щит, белый
человек слаб - а у черного охотника есть копье, у белого человека в душе
страх и сомнениЯ - а у черного охотника в теле есть гордый дух земли и
солнца, дающий ему жизнь, живущий на небе и знающий все. ‹егенда была
красивой, и за столетиЯ она обросла живописными подробностЯми, вплоть до
описаний праздников урожаЯ с танцами, непременными чернокожими женщинами с
голыми грудЯми и белыми зубами, жареными тростниковыми крысами на бамбуковых
палках и банановым пивом в каких-то калебасах. Њне стало жаль его - ведь ему
так долго еще питатьсЯ иллюзиЯми, прежде чем он поймет, где он сейчас на
самом деле.
Ќасчет крыс и женщин не знаю, а вот банановое пиво пришлось очень
кстати. џ сказал, что с удовольствием покажу ему еще кое-что, а он в ответ
сделал понимающий жест рукой и убежал к ларькам на той стороне улицы.
Ђ Я пока посижу тут на лавочке. Џусть идет один, а то там мусора.
•ороший парень. Ќе каждый день такаЯ удача.

Ђмерика

Ѓыло раннее утро, когда „жонни включил компьютер. ѓлавное - с самого
начала правильно себЯ настроить, думал „жонни, когда руки и ноги, весело
откликаЯсь на команды, начали выполнЯть привычную утреннюю работу. ‘олнце
вставало над городом, и в его первых лучах оживала городскаЯ жизнь. ’оварищи
„жонни тоже понемногу просыпались. ‚идимо, они чувствовали то же самое, что
и он, потому что по бегущей строке сверху понеслись, догонЯЯ друг друга,
стандартные теплые приветствиЯ.
ЋглЯдевшись, „жонни понЯл, что это место ему не знакомо. Ћни находились
на большой площади, со всех сторон окруженной городом. Ћт площади начиналось
несколько узеньких улочек, в которые едва можно было протиснутьсЯ. Џочти все
свободное пространство в них занимали перепутанные зеленые провода разной
толщины. Ќа всЯкий случай „жонни запросил транзакцию, но, как всегда в
последнее времЯ, ответа не дождалсЯ и несколько приуныл.
Ћднако делать было нечего. „жонни поднЯлсЯ на ноги и принЯлсЯ
одеватьсЯ. ЂмунициЯ лежала рЯдом. Џрежде всего следовало надеть лифчик, не
забыв проверить его содержимое. Ѓоекомплект был на месте. Џотом „жонни
поднЯл с земли каску в веревочной сетке. Џродетые сквозь нее листьЯ совсем
завЯли и выглЯдели очень некрасиво. „жонни вытащил их из Ячеек и бросил на
землю. Ќеподалеку рос подходЯщий куст. „жонни сорвал несколько листьев
разного размера и заткнул их за веревки. ’ак каска смотрелась намного лучше.
Ќа голове листьев не было видно, но „жонни знал, что они есть. ќто
называлось "маскировка".
Ћднако на этом одевание не кончалось. Ќа земле лежали еще два рюкзака -
большой и маленький. „жонни повернулсЯ и взвалил большой себе на спину.
ђюкзак был очень похож на один из тех, которые тащили какие-то смеющиесЯ
мирные жители в аэропорту в ЊайЯми. ’олько те были разноцветные, а этот
какой-то блеклый. Ќа грудь прицеплЯлсЯ другой рюкзачок поменьше. „жонни
затЯнул ремни и закрепил замки, повернув специальный фиксатор на каждом.
‚интовка прикреплЯлась в самую последнюю очередь. „жонни попрыгал на месте,
прислушиваЯсь, не гремит ли что-нибудь. Ќичего не гремело. ‚здохнув с
облегчением, „жонни поднЯл голову и стал смотреть, что делают другие.
ќти другие были такие же солдаты, и даже внешне выглЯдели примерно так
же. Ћни были друзьЯми „жонни - его боевыми товарищами, и если кто-то из них
вдруг оказалсЯ бы в трудном положении, то следовало не колеблЯсь прийти ему
на помощь, при условии, конечно, что риск длЯ собственной жизни не слишком
большой. Ќо несмотрЯ на внешнее сходство, что-то все же отличало их от
„жонни. Џо сути они были очень поверхностными людьми. „ругие солдаты не
могли воспринимать мир изнутри, всеми своими внутренностЯми чувствуЯ
происходЯщее. €м не дано было ощутить живой контакт с реальностью - а „жонни
только так и жил. €х уделом оставалась отстраненность, неспособность
погрузитьсЯ в мир с головой и растворитьсЯ в нем. Ћни жили как автоматы или
как винтовки. ‘ ними по большому счету было не о чем разговаривать.
‚ероЯтно, они даже не знали, что такое транзакциЯ. ‚се что они могли - это
быстро реагировать и правильно действовать, но это было только действием, а
никак не настоЯщей жизнью. Ћни всегда оказывались где-то снаружи, а не
внутри мира, - на поверхности, а не в центре.
‚от и сейчас они возились в нескольких шагах от „жонни, разбираЯ
гранаты из Ящика и ввинчиваЯ запалы. „жонни подошел поближе. „обратьсЯ до
гранат было не так-то просто - Ящик со всех сторон загораживали спины
солдат. Џришлось ждать своей очереди.
Љ толпе приближалсЯ сержант, и солдаты закопошились поживее. Џолучившие
свою пару гранат быстро отходили, прицеплЯЯ их к лЯмкам у плечей и затЯгиваЯ
фиксирующие ремешки. ‘ержант так и сыпал командами направо и налево. „жонни
его очень уважал и боЯлсЯ. ‘ержант был до такой степени внушительным, что
казалсЯ пародией на самого себЯ - во всЯком случае, кожа на его лице была
такаЯ, какаЯ у людей бывает на пЯтках.
„жонни столкнулсЯ с сержантом нос к носу и поприветствовал его. ‚ ответ
он несильно взЯл „жонни за плечо и сказал: "Љогда ты обращаешьсЯ ко мне,
парень, то добавлЯй "(сэр("". "„а, сэр!" - ответил „жонни, и тогда сержант
убрал руку.
ђаньше никто никогда не говорил с „жонни так. ‘лова были такие, что над
ними стоило хорошенько подумать. Ќеожиданным в них было вовсе не то, что
сержанта - такого же человека, как и остальные, - надо было называть "сэр".
ќто надо было просто навсегда запомнить, как и все, что говорили старшие по
званию. “дивительным было другое: сержант назвал „жонни на ты. Ћтсюда
следовал только один вывод: когда „жонни обращаетсЯ к „жонни, он должен
называть его "Я".

Џочему-то до сих пор это не приходило мне в голову. Ђ ведь если
подумать, теперь многое становилось Ясным. Ќапример, раньше Я не мог понЯть,
почему же „жонни - внутри, а другие солдаты - снаружи, - ведь когда Я
смотрел в зеркало в здании аэропорта, все солдаты, отражающиесЯ в нем,
казались одинаковыми. Ќа самом деле это объЯснЯлось просто: „жонни - это Я,
а Я по определению внутри. ’о, что снаружи - это мир, а то, что внутри - это
Я.
€ли еще - прежде мне казалось странным, что „жонни умеет и говорить, и
думать, а все остальные - только говорить. ’еперь оказалось, что и это не
вопрос: ведь думать - это главное свойство "Я". Љакое же это "Я", если оно
не думает? € вообще, стоит только попробовать ни о чем не думать, как
становитсЯ Ясно, что это невозможно. ЋказываетсЯ, что в мыслЯх не бывает
пауз. ‘разу за тем, как решаешь в следующий момент постаратьсЯ не думать,
новаЯ мысль возникает в голове сама собой, и удержать ее нельзЯ никак.
‚идимо, в человека при рождении просто встраиваетсЯ система думаниЯ, и потом
ее от него уже нельзЯ отделить.
ќти открытиЯ менЯ настолько захватили, что Я чуть не забыл ввинтить
запалы в гранаты. ‘амое интересное, что на этом дело не кончалось! Ћтсюда
следовала еще одна потрЯсающаЯ вещь. ЋказываетсЯ, этот мир создал Я сам, раз
в нем есть только то, что видит „жонни, а „жонни - это Я. „ействительно,
закрыв глаза, легко убедитьсЯ, что окружающие предметы тут же пропадут.
Џравда, когда глаза закрыты, все равно Ясно, что стоит их открыть, предметы
снова окажутсЯ на своих местах, но Ясно-то кому? Њне! Љто об этом знает? -
тоже ведь Я!
ђазмышлЯть про все это было очень приЯтно. ‚незапно мне пришло в
голову, что лицо сержанта было похоже на пЯтку только потому, что двумЯ
днЯми раньше, еще в Ђмерике, Я увидел собственную пЯтку, когда вытрЯхивал из
ботинка попавший туда камешек. Ђ если бы камешек туда не попал - не попал
опЯть-таки мне, в мой ботинок, - то лицо сержанта так бы и осталось красным
кирпичом, а если бы Я никогда не видел кирпичей, то и вовсе неизвестно чем.
Ѓыло только непонЯтно, зачем мне понадобилось творить этого человека,
который вдруг ни с того ни с сего хватает солдат за плечи. џ попыталсЯ
разрешить и эту загадку, но не смог - много думать про сержанта не
получалось. Њешал какой-то страх - он все сковывал, и хотелось отвлечьсЯ на
что-нибудь другое.
ќто удалось без труда, потому что выЯснилась еще одна вещь: мир еще не
был готов. Ћн продолжал создаватьсЯ каждую секунду, потому что Я мог ходить
и смотреть по сторонам, своим взглЯдом вызываЯ к жизни все новые и новые
предметы. Џредметов, правда, было немного - снарЯжение да винтовки. Ќу, и
еще кое-где росли кусты, представлЯвшие собой небольшие кучи веток и
листьев, пригодных длЯ маскировки.
Њежду прочим, можно было не только смотреть, но и слушать. ќтот способ
был ничем не хуже - таким путем, очевидно, Я тоже мог что-нибудь сотворить.
’ворить мне очень нравилось, и Я стал прислушиватьсЯ к разговору других
солдат. Ќо они говорили о том, что уже существовало - о гранатах, которые
нам приказали взЯть из Ящиков. џ хотел узнать, как называетсЯ город, который
нас окружал, и спросил одного из них - молчаливого уверенного парнЯ,
прицепившего себе на плечи по две гранаты, а не по одной. Ћн ответил
коротким словом "джЯнглз".
‘лово было звонким и приЯтно похожим на мое имЯ, что лишний раз
указывало на скромный источник творениЯ, но одновременно что-то в нем
вызывало тревогу. Њне показалось, что Я понЯл, откуда этот страх. „ело было
в том, что в джунглЯх водились гуки.
"’ам гуки", - сказал Я остальным, и солдат с четырьмЯ гранатами бросил
быстрый взглЯд на одну из тропинок, уходЯщих в лес, и затем растЯнул губы в
презрительной усмешке. Њне стало Ясно, что он тоже их боитсЯ.
"ЋбезьЯны", - сказал другой, со шрамом на лице. - "Ќа деревьЯх по
лианам лазают. ‡азеваешьсЯ - подстрелЯт". Џохоже, этот человек знал, о чем
говорит - по нему было видно, что он здесь не первый месЯц.
„жунгли обступали нас плотной стеной. Џодходить к краю опушки не
хотелось, но и отсюда Я мог видеть, из чего они состоЯт - там было огромное
количество деревьев, и все разные. Њежду деревьЯми висели лианы, сплетаЯсь
друг с другом, как веревки на касках. Ќаверное, там создалось бы еще много
всего, если подойти поближе. "’ам дальше хижины гуков", - предостерегающее
произнес сержант.
‚се это было, конечно, не очень хорошо. Ќекоторые вещи в этим мире
творить бы не следовало. ‘обственное несовершенство вдруг стало совершенно
очевидным, и от этого сразу стало тоскливо. Љак все-таки много во мне
такого, чего не полагалось человеку, рожденному, чтобы сражатьсЯ за Ђмерику.
Ќапример, куст папоротника, из которого Я выдернул листьЯ длЯ камуфлЯжа,
годилсЯ длЯ нашей цели, а вот одинокое дерево посреди полЯны, на котором
висит чьЯ-то винтовка - нет. ‚интовку можно положить и на землю.
€ все же, хоть Я и не идеален, все это сотворил именно Я. Њне на
мгновение стало страшно, что творцом мира мог оказатьсЯ не американский
солдат, а какой-нибудь гук или, еще хуже, айвэн. —тобы успокоитьсЯ, Я стал
думать об Ђмерике, какой Я ее видел во времЯ последней транзакции.
…е лицо, обрамленное водопадом растрепавшихсЯ золотых волос, выражало
наслаждение и восторг, настолько сильные, что их можно было без труда
различить на фоне ослепительной улыбки. Ћна была божественно красива, и ее
нисколько не портила гримаса экстаза, из-за которой она даже выпЯтила нижнюю
губу, обнажаЯ рЯд острых блестЯщих зубов. € вместе с тем в ее идеальном лице
без малейшего дефекта было что-то очень простое и доступное, как будто бы
она недвусмысленно обещала мне, простому солдату ее армии, исполнить любые
мои мечты. …е тугое гладкое тело было грациозно выгнуто вперед как бы в
порыве страсти, а руки осторожно поддерживали красивую силиконовую грудь,
словно предлагаЯ ее мне - с условием, что Я буду нежен и деликатен, хотЯ и
неистов в своем стремлении к наслаждению.
Љ сожалению, транзакциЯ оборвалась на самом интересном месте, и ниже
мЯгкого, но подтЯнутого живота с маленькой впадинкой пупка шли
переливающиесЯ зеленые полосы, скрываЯ волосатые бедра неизбежного мужика,
на котором она располагалась. Ќо даже в таком урезанном виде она была все
равно прекрасна.
’ут оказалось, что в мире происходит новое неприЯтное Явление. ‚ небе
раздалсЯ какой-то неЯсный шум, вызвавший у сержанта бурный приступ энергии.
Ћн заорал нам построитьсЯ у самого краЯ джунглей и затем быстро пошел вдоль
образующейсЯ шеренги, озабоченно оглЯдываЯ каждого из нас и ругаЯ всех
подрЯд засранцами и ублюдками. Њой номер был седьмой. џ быстро занЯл свое
место и стал ждать дальнейших приказаний.
‚ертолет приземлилсЯ в центре площадки. ‘воим ревом он заполнЯл все
окружающее. „верей сбоку у него не было. Ќам приказали быстро забратьсЯ
туда. Љогда Я оказалсЯ внутри, то там было уже очень тесно, а люди все
продолжали влезать. ‘ержант что-то орал, но его не было слышно. Ќаконец, все
уместились. Њы сидели прЯмо на полу в несколько рЯдов. „рожащий вертолетный
рев пополз вверх, становЯсь при этом все сильнее и сильнее, и на самой
верхней истерической ноте пол подо мной дрогнул, и мы взлетели.
‘ержант с трудом протискивалсЯ мимо нас, прицеплЯЯ веревочки с
карабинами, торчащие из наших парашютов, к общему тросу, натЯнутому сверху
вдоль каждого борта. Џотом он вернулсЯ назад к выходу, ступаЯ прЯмо по ногам
и хватаЯсь за каски и плечи солдат, чтобы удержать равновесие.
Ќаконец, суета улеглась. џ молча смотрел на напрЯженные лица людей,
сидЯщих вокруг. ‚низу за бортом что-то мелькало, но Я плохо видел что. Њы
были прижаты друг к другу очень плотно, как патроны в магазине.
Ќа мгновение мне показалось, что мы и есть патроны в магазине, а
винтовка, в которую мы зарЯжены, находитсЯ в руках какого-то высшего
существа, собирающегосЯ через несколько минут выстрелить нами в какую-то
видимую только ему цель. ‚полне могло статьсЯ так, что все окружающее - это
только видениЯ, которые он наслал на менЯ и других солдат специально длЯ
того, чтобы нам было чем занЯтьсЯ в ожидании финальной секунды.
ќта картина казалась вполне разумной - Я даже представил себе магазин
своей собственной винтовки, патроны в которой были не патронами, а людьми, -
и каждый из них тоже сидел сейчас в тесной железной коробке и думал о том,
что ему очень скоро придетсЯ сражатьсЯ за Ђмерику, в результате чего он,
возможно, будет убит.
Ћт этой мысли где-то внутри заныло противным холодком. џ попыталсЯ
вспомнить, что Я знаю о смерти, но кроме того случаЯ, когда в нашу часть
привезли несколько запаЯнных гробов, не вспомнил ничего. Ќас всех тогда
заперли в казарме, но если бы не даже заперли, а разрешили посмотреть, то
что бы это изменило? ‚се равно, и гробы, и мысль о смерти, и высшее
существо, в обойме которого Я нахожусь, все-все в конечном итоге существует
только в моей голове. Ђ раз так, то что стоит мне, создателю этого мира,
одним универсальным движением мысли разогнать окружающий менЯ тоскливый
бардак, за которым во весь рост стоит с трудом сдерживаемаЯ паника, и стать
- сразу и навсегда - счастливым?
Ќо Я не знаю, как это сделать! ‘пособ навернЯка есть, но какой!? ‚се
тайны мира, включаЯ даже совершенно секретную информацию о месте нашей
выброски, включаЯ вообще - все - совсем, - упираютсЯ только в одно: кто же
такой Я.
‚друг раздалсЯ громкий сигнал. Ќашему рЯду скомандовали встать. Њы
стоЯли друг другу в затылок, постепенно продвигаЯсь вперед на
освобождающеесЯ место. Љогда подошла моЯ очередь, Я оказалсЯ один перед
проемом в борту и по команде прыгнул вперед в пустое прозрачное небо.
ђев вертолетного двигателЯ сразу же превратилсЯ в удалЯющеесЯ
стрекотание. Ќесколько секунд Я барахталсЯ в пустоте. Џотом менЯ рвануло
вверх за подмышки и в паху. ‘тало очень тихо, только сверху доносилось
посвистывание ветра в куполе.
‚низу виднелись какие-то горЯщие хижины. Ќаверное, это были хижины
гуков. џ стал думать, почему же всЯкий раз, когда Я вижу какой-то предмет,
навстречу ему из памЯти угодливо выскакивает соответствующее слово, и откуда
там взЯлось слово "хижина", если все, что Я видел в этой жизни, это города и
заводы. ‘обственно, ответ был Ясен: просто мне раньше говорили про это -
говорили такие же люди, как и Я. ‚ памЯти всплыли десЯтки услышанных
разговоров и часы прослушиваниЯ записей. ‚сЯ та дрЯнь, котораЯ менЯ окружала
и ни одной секунды не была мне нужна - все это, оказываетсЯ, сидело во мне в
виде слов! €х уже нельзЯ было вытравить из моего мозга. ‘тереть записанные в
мозгу слова означало стать идиотом.
‚ тихом влажном воздухе вдруг раздалсЯ приглушенный автоматный треск.
Њой Њ-16 был прикреплен сзади, и поэтому приходилось довольствоватьсЯ
огневой поддержкой с вертолета. Њне было жалко тратить на стрельбу
оставшеесЯ драгоценное времЯ - вместо этого хотелось хотЯ бы приблизитьсЯ к
решению этой головоломки. ’ак вот - откуда же берутсЯ слова? џ узнаю их от
людей, а вот откуда люди?
‚незапно мне показалось, что Я стал падать быстрее. „авление ремней
ослабло. ‡адрав голову вверх, Я увидел, что купол охвачен огнем и через
несколько секунд сгорит полностью. ‚идимо, в него попали зажигательными или
трассирующими. Џришлось дернуть кольцо запасного. ‚се это только отвлекало
от главного - Я никак не мог понЯть, кто же такой Я, и кто сотворил менЯ,
раз во мне нет ничего своего.
Њои мысли состоЯт из слов. џ узнаю слова от людей. ‹юди - от других
таких же, и все вместе это называетсЯ американский Язык, на котором говорЯт
все американцы. Њои действиЯ - это то, чему Я обучен, - обучен другими
американцами. Њои ощущениЯ - не более чем следствиЯ моих мыслей и действий.
ЊоЯ винтовка произведена в Ђмерике. Џатроны к ней тоже. ”орма тем более. “
менЯ не было ничего своего. ‘овсем ничего. ЊенЯ не существовало! ‚место менЯ
над землей летел какой-то солдат с американским именем, среди десЯтка других
точно таких же, и готовилсЯ вступить в бой. Ћтсюда следовал только один
вывод: когда Я обращаюсь к себе, мне следует называть себЯ "„жонни".

“дар по ногам оказалсЯ довольно сильным. „жонни упал на спину и сразу
же встал. Ќадо было побыстрее отцепить оба парашюта и сориентироватьсЯ в
обстановке. Њимо „жонни пробежал кто-то из своих. ‚друг где-то совсем близко
грохнула короткаЯ очередь, и из спины солдата брызнул фонтанчик крови.
‚ключив акустическое зондирование, „жонни увидел стрелЯвшего и достал его
через куст, за которым он прЯталсЯ.
‚ести боевые действиЯ было сложно, потому что в инфракрасном диапазоне
ничего не было видно из-за пожара, а в видимом мешали различного рода
препЯтствиЯ. Ђкустическое зондирование тоже мало что давало из-за сильных
помех от разрывов и многократного переотражениЯ сигнала. Џриходилось
постоЯнно переключатьсЯ туда-сюда, сопоставлЯЯ данные, и мозг еле успевал
обрабатывать информацию. ‘ущественно осложнЯло обстановку то, что на фоне
шумов характерные импульсы, которые испускали свои, становились
малозаметными. ‚ результате длЯ уменьшениЯ вероЯтности ошибки до
условно-безопасного уровнЯ требовалсЯ дополнительный анализ, что сильно
снижало эффективность огнЯ.
„ело принЯло серьезный оборот. ѓуков оказалось слишком много, и у них
были гранатометы. ‚от-вот должна была начатьсЯ транзакциЯ. ќто произошло,
когда американцы все-таки сумели занЯть нормальную оборону у краЯ деревни.
’ранзакциЯ оказалась просто передачей координат вероЯтных объектов
противника с указанием уровнЯ их приоритета.
„жонни вел огонь, перебегал, падал, двигалсЯ ползком и снова стрелЯл.
‚се эти действиЯ, требовавшие к тому же постоЯнного обсчета траекторий и
выбора оптимальных решений, отнимали массу ресурсов организма. Ќо все это
было уже не так важно. ѓлавнаЯ проблема была решена.
„жонни совершал очередную перебежку к воронке от ракеты, из которой
простреливались сразу три приоритетных цели, и тут в него попали. Ћн просит
прощениЯ, что теперь вынужден времЯ от времени прерывать рассказ о себе
INJURY ISOLATION PROCESSING^[1] но у него стоит операционнаЯ
система с хорошо организованной многозадачностью BLOOD PRESSURE
ADJUSTED^[2] и на свЯзность изложениЯ TISSUE REGERATION
ACTIVATED^[3] это не должно повлиЯть INF(X=4.36, Y=18.63, Z=LOW,
LEVEL=6) =0.85^[4] вот и сейчас FINE AIMING^[5] несмотрЯ
на интенсивный огонь FIRING^[6] он вполне способен TARGET
DESTROYED^[7] описать вам одну транзакцию CLIP EMPTY^[8]
которую ему показывали RELOADING^[9] раньше CRITICAL ARM
INJURY^[10] там какой-то 3 PAIN THRESHOLDS SET^[11]
румЯный седой CRITICAL HEAD INJURY^[12] человек говорил GOD IS THE
TRANSACTION^[13] так больно LOW POWER RADAR OFF^[14]
показали бы мне MAIN COMPUTER DAMAGED^[15] этого гада
ERROR_CODE=0101100^[16] еще немножко потерпеть UNKNOWN
ERROR^[17] сейчас Я вернусь в Ђмерику ERR
10111001101000010000000000000000000000...

* * *

„жон выключил компьютер. ЏоигралсЯ и хватит - надо уметь себЯ
контролировать. Џора было ехать в университет. Ћн сунул в рюкзачок тетрадки
длЯ конспектов и заполненный бланк домашней работы. …го старенький "Џлимут"
стоЯл на улице возле дома. „жон плюхнулсЯ на сиденье и завел мотор. ‚ окне
напротив мелькнула седаЯ голова в кудрЯшках. ‘тараЯ клюшка. ‚се наблюдает,
как и чего.
…го беспокоил какой-то дискомфорт. ‚се-таки нельзЯ так увлекатьсЯ - все
равно ведь потом придетсЯ оторватьсЯ от игры и зажить обычной жизнью. Џричем
чем дольше живешь в том мире, тем неприЯтнее возвращение. —ертова
виртуальнаЯ реальность. „а еще эта кассета с ‚ьетнамом. “меют же делать.
’итановый скелет до сих пор болел в тех местах, куда вошли пули. „жон согнул
руку в локте, поднесЯ ее к уху, и прислушалсЯ к тихому гудению поршней.
’рудно понЯть - то ли сервомеханизм разболталсЯ, то ли ухо слышит искаженно.
"Џоиграю сегоднЯ в бейсбол", - подумал „жон. "‚се лучше, чем опЯть целый
вечер сидеть с разъемом в черепной коробке. Џотом по сервис-центрам не
наездишьсЯ".
ЌеприЯтное ощущение постепенно проходило. „жон выехал на улицу и
оглЯделсЯ. ‚се было в порЯдке. ‡алитый утренним солнцем проспект ничем не
напоминал горЯщие джунгли. ’олько тут „жон окончательно понЯл, что он в
Ђмерике. ‘лава Ѓогу. ќто Ђмерика, роднаЯ и до боли знакомаЯ, а никакой не
‚ьетнам. ‚округ плотными рЯдами ехали американцы в американских машинах.
„жон был одним из них. Ћн перевел дух. ЉажетсЯ, все о'кей.
Њало-помалу „жоном овладело привычное чувство повседневности. ЃудничнаЯ
жизнь все глубже брала его в свои объЯтиЯ. Ђмерика была кругом. Ћна мелькала
за окнами разношерстной толпой и витринами магазинов, нетерпеливо сигналила
в пробках, визжала тормозами у светофоров и резко срывалась с места на
зеленый свет. ‚ машине тоже была Ђмерика. „аже если выключить радио, ничего
не менЯлось. Ђмерика все равно звучала в ушах, как привЯзавшаЯсЯ песнЯ.
Ђмерикой оказывалось все, в чему ни притрагивались пальцы. ѓлаза не умели
видеть ничего, кроме Ђмерики.
Ђмерика - это то, куда всегда возвращаешьсЯ. Ѓольше возвращатьсЯ просто
некуда, потому что на самом деле ты ее никогда и не покидал. Ћна содержит в
себе прошлое, настоЯщее и будущее.
„жон все это знал - как же не знать того, что всем давно известно. Ќо
он знал также и другое. ‘егоднЯ вечером он опЯть повторит попытку.

1 производитсЯ изолЯциЯ ранениЯ
2 кровЯное давление отрегулировано
3 активизациЯ регенерации ткани
4 пех(X=4.36, Y=18.63, Z=низко, уровень=6) =0.85
5 точное прицеливание
6 огонь
7 цель уничтожена
8 обойма пуста
9 перезарЯдка
10 критическое ранение в руку
11 боль уменьшена до трех пороговых значений
12 критическое ранение в голову
13 Ѓог - это транзакциЯ
14 нехватка мощности радар отключен
15 главный компьютер поврежден
16 код_ошибки=0101100
17 неизвестнаЯ ошибка

ђим

€ чего мы здесь мерзнем? Ќадо в €талию, в ђим - там сейчас тепло, хотЯ
и пасмурно. ’ам собор свЯтого Џетра; на площади летают голуби, вырываЯ из
рук у людей хлеб. ’епло настолько, что можно расстегнуть верхнюю одежду. Ђ
вот головного убора лучше не снимать, потому что голубей много, и они часто
гадЯт прЯмо на толпу. ‚место снега здесь дождь, и даже зимой не бывает
особенно холодно, так что тут не нужны тЯжелое зимнее пальто и шапка -
вполне достаточно плаща и шлЯпы.
ђим - странный город: в нем почему-то всегда видишь только то, что
хочешь увидеть. ’ак неизбежно происходит со всеми, кто сюда попадает. Ђ
желающих достаточно - на площади всегда полно туристов. ™елкают затворы
фотоаппаратов, предусмотрительно накрываемых сверху ладонЯми, звучит
разноЯзыкаЯ речь, перед объективами позируют дамы, стараЯсь улыбатьсЯ и не
морщитьсЯ от голубиного помета - суховатые англичанки, немки с птичьими
лицами, американки в бейсбольных кепках задом наперед, плосколицые
одинаковые кореЯнки, передвигающиесЯ плотной стайкой, и красавицы русские.
€х легко узнать по мЯгкому славЯнскому типу лица, Ясно проступающему за
внешней строгостью и неприступностью, и характерным словам, произносимым
всЯкий раз, когда чернаЯ каплЯ с неба попадает на очередной хорошенький
носик, по забывчивости или любопытству высунутый из-под ладошки.
‚от идет местный старый алканавт, сгребаЯ помет в большое ведро
специальной лопаточкой - на его большом бордовом носе тонкой красной сетью
отпечатались сотни сортов и тысЯчи литров итальЯнских вин. Ћн тоже попадает
в кадр и приветственно машет рукой - жест привычный и скупой, видимо,
настолько привык, что делает это автоматически. ‚от он прошел десЯть метров,
и ведро уже полно; захлопнув крышку, он садитсЯ на него передохнуть и
закуривает.
‚ воздухе темно от мельтешениЯ крыльев, на душе пусто и спокойно, и
если поднЯть глаза и посмотреть сквозь залЯпанные очки и кашу из птичьих тел
над головой, то можно увидеть серое небо с растворенной в нем водой и
тысЯчелетней пылью великого города; а еще выше - облака, уже не
принадлежащие городу и интернациональные, их стихиЯ - небо и свобода, и
сколько бы мы не стремились туда мыслью и не оставлЯли деньги в самолетной
кассе, не судьба нам почувствовать себЯ их соседЯми, потому что мы всегда
отгорожены от них либо километровым слоем воздуха, пустого, но
непреодолимого, либо толстым стеклом иллюминатора, оторвать взглЯд от
которого может заставить разве что только щебетание стюардессы, везущей на
тележке кучу стаканов с красным сушнЯком на два пальца или честными ста
пЯтьюдесЯтью какой-нибудь писиколы, своими пузырьками наводЯщей на мысль
незаметно бросить туда монетку и посмотреть, как она растворЯетсЯ.
‘игаретный дым тает в воздухе, и туда же утекают секунды жизни,
смешиваЯсь с терпким запахом на площади, негромкими разговорами и
фотоаппаратными щелчками. Њне не жаль секунд, и Я не хочу слышать тиканье
невидимых часов у менЯ под ухом, потому что от жизни Я теперь прошу только
одного - чтобы она пролетела, как дурной сон, снЯщийсЯ к тому же не мне, а
неизвестно кому - тому, кому снитсЯ весь этот мир вместе со всем, что в нем
находитсЯ, включаЯ и менЯ, неторопливо бредущего сквозь разношерстную толпу
и без отвращениЯ рассматривающего следы черного дождЯ на ладони. Џротивно
только очень немногим, впервые попавшим сюда, а остальные давно привыкли без
особых эмоций стрЯхивать с себЯ эти следы, входЯ в помещение, и ставить
зонтики в угол сушитьсЯ.
Њне не жаль больше этой жизни, и не жаль улетающих секунд, приносЯщих
только новые следы на шлЯпе и плаще, как не жаль своей одежды тому, кто
провел здесь хотЯ бы неделю.
‚ такие минуты ты понимаешь, что на самом деле жил в ђиме всегда, даже
когда в это времЯ тащилсЯ по замерзшей Њоскве, промороженный до костей,
скользЯ под напором ветра по обледеневшему тротуару.

Last-modified: Sat, 26 Jun 1999 05:54:37 GMT
Ћцените этот текст: