м боку, сердце сильно билось, и Я ощущал невыразимую тоску. ќта тоска на самом деле и была главным мотивом, который в сочетании со случайными образами и ассоциациЯми создал весь сон. Ќасколько Я могу припомнить, моим первым впечатлением о '‹ермонтове' был пустойћ сдавленный голос, исполненный какой-то особой печали. ’рудно сказать, почему Я решил, что это был ‹ермонтов, - возможно, в силу какой-то эмоциональной ассоциации. ‚полне вероЯтно, что описание смерти и похорон ‹ермонтова произвело на менЯ в то времЯ именно такое впечатление. ‘лова ‹ермонтова о том, что он не умер, что его зарыли живым, ещЈ более усилили этот эмоциональный фон. ‹юбопытной чертой сна была попытка свЯзать его с фактами. ‚ некоторых биографиЯх ‹ермонтова его похораны описаны на основании свидетельств присутствовавших; при этом указываетсЯ, что гроб не проходил в вырытую могилу и какой-то горец спрыгнул вниз и ударами кинжала сбил землю. ‚ моем сне был эпизод, свЯзанный с этим инцидентом. „алее, 'сЈстры' ‹ермонтова оказались в нЈм единственными лицами, знавшими о том, что он жив. „аже во сне Я подумал, что, говорЯ о 'сЈстрах', он имел в виду двоюродных сестЈр, но по той или иной причине не пожелал выразитьсЯ Ясно. ‚сЈ это следовало из главного мотива сна - ощущениЯ подавленности и тайны.
<dd>Ќет сомнениЯ, что если бы этот сон стали объЯснЯть спириты, они истолковали бы его в спиритическом смысле. ‚ообще говорЯ, изучение снов и есть изучение 'спиритизма', ибо всЈ своЈ содержание 'спиритизм' черпает из снов. Љак Я уже упоминал, литература по спиритизму дала мне очень интересный материал длЯ объЯснениЯ снов.
<dd>Љроме того, литература по спиритизму, несомненно, создала и создаЈт целую серию 'спиритических' снов - точно так же, как в создании снов очень важную роль играют кино и детективные романы. ‘овременные иследователи снов, как правило, не принимают в расчЈт характер той литературы, которую читает человек, ещЈ меньше - его любимые развлечениЯ (театр, кино, скачки и т.п.), но ведь как раз отсюда черпаетсЯ основной материал длЯ снов, особенно у тех людей, чьЯ повседневнаЯ жизнь скудна на впечатлениЯ. €менно чтение и зрелища создают аллегорические, символические и тому подобные сны. € уж совсем не принимаетсЯ во внимание та роль, которую играют в создании снов объЯвлениЯ и афиши.
<dd>Џостроение зрительных образов иногда оказываетсЯ в сновидениЯх весьма своеобразным. џ уже говорил о том, что сны в принципе построены в соответствии со взаимосвЯзью представлений, а не со взаимосвЯзью фактов. ’ак, например, в зрительных образах самые разные люди, с которыми мы общались в разные периоды нашей жизни, нередко сливаютсЯ в одно лицо.
<dd>ЊолодаЯ девушка, 'политическаЯ' из Ѓутырской тюрьмы в Њоскве, где она сидела в 1906-1908 гг., рассказывала мне во времЯ свиданий, когда мы беседовали сквозь два рЯда железных прутьев, что в еЈ снах тюремные впечатлениЯ сливаютсЯ с воспоминаниЯми, свЯзанными с €нститутом благородных девиц, который она окончила пЯть или шесть лет назад. ‚ еЈ снах тюремные надзирательницы перемешались с 'классными дамами' и 'инспекторшами'; вызовы к следователю и перекрЈстные допросы превратились в уроки; предстоЯщий суд казалсЯ выпускным экзаменом; сходным образом перемешалось и всЈ остальное.
<dd>‚ данном случае свЯзующим звеном Явилось, несомненно, сходство эмоциональных переживаний: скука, постоЯнные притеснениЯ и общаЯ бессмысленность окружениЯ.
<dd>‚ моей памЯти сохранилсЯ ещЈ один сон, на этот раз просто забавный, в котором проЯвилсЯ принцип персонификации идей, противоположный только что описанному.
<dd>Ћчень давно, когда Я был совсем молодым, у менЯ в Њоскве был друг, который принЯл какое-то назначение на юге ђоссии и уехал туда. Џомню, как Я его провожал с Љурского вокзала. € вот приблизительно через десЯть лет Я увидел его во сне. Њы сидели за столом станционного ресторана и пили пиво, точно так же, как это было, когда Я провожал его. Ќо теперь <b>нас было трое</b>: Я, мой друг, каким Я его помнил, и он же, каким он, вероЯтно, стал в моЈм уме, - тучный мужчина средних лет с уверенными и медленными движениЯми, гораздо старше, чем он был в действительности, одетый в пальто с меховым воротником. Љак обычно бывает во сне, эта комбинациЯ ничуть менЯ не удивила, и Я воспринЯл еЈ, как самую обычную вещь в мире.<p>
<br>
<dd>€так, Я упомЯнул несколько разновидностей снов; но они ни в коей мере не исчерпывают все возможные и даже существующие категории. Ћдна из причин неверного толкованиЯ снов состоит в непонимании этих категорий и неправильной классификации снов.
<dd>џ уже указывал, что сны отличаютсЯ друг от друга не меньше, чем ЯвлениЯ реального мира. ‚се уже приведЈнные мной примеры относЯтсЯ к 'простым' снам, т.е. к таким снам, которые протекают на том же уровне, что и наше обыденнаЯ жизнь, мышление и чувства в бодрственном состоЯнии. ‘уществуют, однако, и другие категории снов, которые проистекают из глубочайших тайников жизни и далеко превосходЯт обычный уровень нашего пониманиЯ и восприЯтиЯ. ’акие сны могут открыть многое, неведомое на нашем уровне жизни, например, показать будущее, мысли и чувства других людей, неизвестные или удалЈнные от нас событиЯ. Ћни могут раскрыть нам тайны бытиЯ, законы, управлЯющие жизнью, привести нас в соприкосновение с высшими силами. ќти сны очень редки, и одна из ошибок распространЈнного подхода к снам заключаетсЯ в том, что их полагают гораздо более частыми, чем это есть на самом деле. Џринципы и идеи таких снов стали мне до некоторой степени понЯтны только после экспериментов, которые Я описываю в следующей главе.
<dd>Ќеобходимо понЯть, что все сведениЯ о снах, которые можно найти в литературе по психологии, относЯтсЯ к 'простым' снам. Џутиница идей относительно этих снов в значительной степени зависит и от неправильной их классификации, и от неверного определениЯ материала, из которого состоЯт сны. ЏринЯто считать, что сны создаютсЯ из <b>свежего</b> материала, из того же самого, что ижЈт на создание мыслей, чувств и эмоций бодрственной жизни. ‚от почему сны, в которых человек совершает действиЯ и переживает эмоции, невозможные или нереальные в бодрственном состоЯнии, порождают такое множество вопросов. ’олкователи снов воспринимают их чересчур серьЈзно и на основе некоторых особенностей создают совершенно неправдоподобную картину души человека.
<dd>‡а исключением снов, подобных описанным выше (о 'болоте' и 'слепоте'), которые созданы ощущениЯми, возникшими во времЯ самого сна, главным материалом длЯ построениЯ снов служит то, что уже было использовано нашей психикой или отброшено ею. ‘овершенно ошибочно считать, что сны раскрывают нас такими, каковы мы есть в неизведанных глубинах нашей природы. ‘ны не в состоЯнии сделать этого: они рисуют либо то, что уже было и прошло, либо, ещЈ чаще, то, чего не было и не могло быть. ‘ны - это всегда карикатура, комическое преувеличение, причЈм такое преувеличение, которое в большинстве случаев относитсЯ к какому-то несуществующему моменту в прошлом или несуществующей ситуации в настоЯщем.
<dd>‚озникает вопрос: каковы принципы, создающие эту карикатуру? Џочему сны так сильно противоречат реальности? € тут мы обнаруживаем принцип, который, хотЯ и не до конца понЯтый, был всЈ же отмечен в литературе по 'психоанализу' - принцип 'компенсации'. ‚прочем, слово 'компенсациЯ' выбрано здесь неудачно и порождает свои собственные ассоциации; в этом, вероЯтно, и состоит причина, по которой принцип 'компенсации' не был полностью понЯт и дал начало совершенно ошибочным теориЯм.
<dd>€дею 'компенсации' свЯзали с идеей неудовлетворЈнности. „ействие принципа 'компенсации' понимаетсЯ в том смысле, что человек, чем-то не удовлетворЈнный в жизни, в самом себе или в другом человеке, находит восполнение всему этому в сновидениЯх. ‘лабый, несчастный, трусливый человек видит себЯ во сне храбрым, сильным, достигающим всего, чего он только ни пожелает. ‘воего приЯтелЯ, который болен неизлечимой болезнью, мы видим во сне исцелЈнным, исполненным сил и надежд. ’очно так же люди, которые хронически больны или умерли мучительной смертью, ЯвлЯютсЯ нам в сновидениЯх здоровыми, радостными и счастливыми. ‚ этом случае толкование снов близко к истине; тем не менее, это лишь половина истины.
<dd>€бо в действительности принцип 'компенсации' ЯвлЯетсЯ более широким, и материал снов создаЈтсЯ не на основе комнесации, понЯтой в психологическом или бытовом смысле, а на основе того, что Я назвал бы <b>'принципом дополнительных тонов'</b> безотносительно к нашему эмоциональному восприЯтию этих тонов. ќтот принцип весьма прост. …сли в течение некоторого времени смотреть на красное пЯтно, а потом перевести взглЯд на белую стену, то вы увидите на ней зелЈное пЯтно. …сли же некоторое времЯ смотреть на зелЈное пЯтно, а затем перевести взглЯд на белый фон, то вы увидите красное пЯтно. ’очно то же происходит и в сновидениЯх. ‚о сне длЯ нас не существует моральных запретов, <b>потому что</b> наша жизнь так или иначе контролируетсЯ всевозможными правилами морали. Љаждое мгновение нашей жизни окружено многочисленными 'ты не должен', и потому во сне 'ты не должен' не существует. ‚ сновидениЯх длЯ нас нет ничего невозможного, потому что в жизни мы удивлЯемсЯ каждому новому или необычному сочетанию обстоЯтельств. ‚о сне не существует причинно-следственного закона, потому что этот закон управлЯет всем ходом нашей жизни - и т.д. и т.п.
<dd>Џринцип дополнительных тонов играет в наших сновидениЯх важнейшую роль, котораЯ проЯвлЯетсЯ и в том, что мы помним, и в том, чего не помним; без этого принципа невозможно объЯснить целый рЯд снов, в которых мы делаем и испытываем то, чего никогда не делаем и не испытываем в обычной жизни. Ћчень многие вещи в сновидениЯх происходЯт лишь потому, что они никогда не происходЯт и не могут произойти в жизни. Ќередко сновидениЯ играют <b>отрицательную</b> роль по отношению к <b>положительной</b> стороне жизни. Ќо опЯть-таки следует помнить, что всЈ это относитсЯ только к деталЯм. ЉомпозициЯ снов не ЯвлЯетсЯ простой противоположностью жизни; это - противоположность, перевернутаЯ несколько раз и к тому же в разных смыслах. Џоэтому усилиЯ воссоздать на основании снов их скрытые причины совершенно бесполезны; бессмысленно думать, что скрытые причины снов совпадают со скрытыми мотивами жизни.<p>
<br>
<dd>Њне остаЈтсЯ сделать несколько замечаний о тех выводах, к которым Я пришЈл, исследуЯ сны.
<dd>—ем больше наблюдал Я сны, тем шире становилось поле моих наблюдений. ‘начала Я полагал, что мы видим сновидениЯ только на определЈнной стадии сна, близкой к пробуждению. ‚последствии Я убедилсЯ, что мы видим их всЈ времЯ, с момента засыпаниЯ и до момента пробуждениЯ, но <b>помним</b> только те сны, которые приснились нам перед пробуждением. Џозднее Я понЯл, что мы видим сновидениЯ непрестанно - <b>как во сне, так и в бодрственном состоЯнии</b>. Њы никогда не перестаЈм видить сны, хотЯ и не сознаЈм этого.
<dd>‚ результате вышесказанного Я пришЈл к заключению, что сны доступны наблюдению и в бодрственном состоЯнии; длЯ этого нет необходимости спать. ‘ны никогда не прекращаютсЯ. Њы не замечаем их в бодрственном состоЯнии, в непрерывном потоке зрительных, слуховых и иных ощущений по той же причине, по какой не видим звЈзд в Ярком солнечном свете. Ќо точно так же, как можно увидеть звЈзды со дна глубокого колодца, мы можем увидеть продолжающийсЯ в нас поток сновидений, если хотЯ бы на короткое времЯ случайно или преднамеренно изолируем себЯ от потока внешних впечатлений. Ќелегко объЯснить, как это сделать. ‘осредоточение на одной мдее не в состоЯнии создать такую изолированность; длЯ этого необходимо приостановить поток обычных мыслей и умственных образов, хотЯ бы ненадолго достичь 'сознаниЯ без мыслей'. Љогда наступает такое состоЯние сознаниЯ, образы сновидений начинают постепенно проступать сквозь обычные впечатлениЯ; внезапно вы с изумлением обнаруживаете, что окружены странным миром теней, настроений, разговоров, звуков, картин. € тогда вы понимаете, что этот мир всегда существует внутри вас, что он никуда не исчезает.
<dd>€ тогда вы приходите к совершенно Ясному, хотЯ и несколько неожиданному выводу: бодрствование и сон - это вовсе не два состоЯниЯ, которые <b>следуют друг за другом</b>, сменЯют друг друга; сами эти названиЯ неверны. ќти два состоЯниЯ - не <b>сон и бодрствование</b>; их правильнее назвать <b>сон</b> и <b>сон в бодрственном состоЯнии</b>. ќто значит, что, когда мы пробуждаемсЯ, сон не исчезает, но к нему <b>присоединЯетсЯ</b> бодрственное состоЯние, которое заглушает голоса снов и делает образы сновидений невидимыми.
<dd>Ќаблюдение 'сновидений' в бодрственном состоЯнии удаЈтсЯ гораздо легче, чем их наблюдение во сне; к тому же такое наблюдение не менЯет их характера, не создаЈт новых сновидений.
<dd>Џосле некоторого опыта становитсЯ необЯзательной даже остановка мыслей, достижение сознаниЯ без мыслей. €бо сновидениЯ всегда с нами. „остаточно только рассредоточить своЈ внимание, и вы заметите, как в обычные каждодневные мысли и разговоры вторгаютсЯ мысли, слова, фигуры, лица, сцены из вашего детства, из школьных времЈн, из путешествий, из когда-то прочитанного или услышанного, наконец из того, чего никогда не было, но о чЈм вы думали или говорили.
<dd>‘нам, наблюдаемым в бодрственном состоЯнии, свойственно, как это было в моЈм случае, необычное ощущение, известное многим и неоднократно описанное (хотЯ никогда полностью не объЯснЈнное): <b>ощущение, что это уже было раньше</b>.
<dd>‚незапно в какой-то <b>новой</b> комбинации обстоЯтельств, среди новых людей, на новом месте человек замирает и с удивлением оглЯдываетсЯ вокруг - это уже было раньше! Ќо когда? Ћн не может сказать. ‚последствии он убеждает себЯ, что <b>этого не могло быть</b>, так как он никогда здесь не был, никогда не встречал этих людей, не бывал в этом окружении.
<dd>€ногда эти ощущениЯ бывают весьма упорными и продолжительными, иногда они очень быстры и неуловимы. ‘амые интересные из них возникают у детей.
<dd>ЋтчЈтливое понимание того, что это происходило раньше, присутствует в таких ощущениЯх не всегда. Ќо порой без всЯкой видимой или объЯснимой причины какаЯ-то определЈннаЯ вещь - книга, игрушка, платье, какое-то лицо, дом, пейзаж, звук, мелодиЯ, стихотворение, запах - поражает наше воображение как нечто давно знакомое, хорошо известное, касающеесЯ самых сокровенных чувств. Ћна пробуждает целую серию неЯсных, неуловимых ассоциаций - и остаЈтсЯ в памЯти на всю жизнь.
<dd>“ менЯ эти ощущениЯ (с Явственной и отчЈтливой мыслью, что это было раньше, что Я видел это прежде) поЯвились, когда мне исполнилось шесть лет. Џосле одиннадцати лет они стали поЯвлЯтьсЯ гораздо реже. Ћдно из них, небывалое по своей Яркости и устойчивости, случилось, когда мне было девЯтнадцать лет.
<dd>‘хожие ощущениЯ, но без Явно выраженной повторЯемости, начались у менЯ ещЈ раньше, в раннем детстве; они были особенно живыми в те годы, когда возникло ощущениЯ повторениЯ, т.е. с шести до одиннадцати дет; позже они изредка возникали при самых разных условиЯх.
<dd>Љогда эти ощущениЯ рассматривают в литературе по психологии, то имеют обычно в виду только ощущениЯ певрого рода, т.е. ощущениЯ с Явно выраженной повторЯемостью.
<dd>‘огласно психологическим теориЯм, подобные ощущениЯ вызываютсЯ двумЯ причинами. ‚о-первых, разрывами сознаниЯ, когда сознание на какое-то неуловимое мгновение вдруг исчезает, а затем снова возникает. ‚ этом случае ситуациЯ, в которой находитсЯ человек, т.е. всЈ, что его окружает, кажетсЯ ему имевшей место ранее, возможно, очень давно, в неизвестном прошлом. Ђ сами 'разрывы' объЯснЯютсЯ тем, что одну и ту же психическую функцию могут выполнЯть разные части мыслительного аппарата. ‚ результате этого функциЯ, случайно прервавшаЯсЯ в одной части аппарата, немедленно подхватываетсЯ и продолжаетсЯ в другой; этот процесс и производит впечатление, будто бы одна и та же ситуациЯ встречалась когда-то раньше. ‚о-вторых, это ощущение может быть вызвано ассоциативным сходством между совершенно разными переживаниЯми, когда какоЈ-нибудь камень, дерево или другой предмет может напомнить человеку о чЈм-то, что он хорошо знал, или об определЈнном месте, или о некотором случае из его жизни. ’ак бывает, например, когда очертаниЯ или рисунок на каком-нибудь камне напоминает вам о каком-то человеке или ином объекте; в этом случае также может возникнуть ощущение, что <b>это уже было раньше</b>.
<dd>Ќи одна из предложенных теорий не объЯснЯет, почему ощущение, что <b>это уже было раньше</b>, испытывают, главным образом, дети, и впоследствии оно почти всегда исчезает. ‘огласно этим теориЯм, такие ощущениЯ должны были бы, наоборот, с возрастом учащатьсЯ.
<dd>Ќедостатком обеих теорий ЯвлЯетсЯ то, что они не объЯснЯют <b>все</b> существующие факты ощущениЯ повторЯемости. ’очные наблюдениЯ указывают на <b>три категории</b> таких ощущений. Џеврые две категории можно, хотЯ и не вполне, объЯснить вышеприведЈнными психологическими теориЯми. Ћсобенность этих двух двух категорий состоит в том, что они обычно проЯвлЯютсЯ в частично затуманенном сознании, почти в состоЯнии полусна, хотЯ сам человек может этого и не понимать. ’ретьЯ же категориЯ стоит совершенно особнЯком и отличаетсЯ от первых двух <b>ощущением повторЯемости</b>, свЯзанным с чрезвычайно Ясным сознанием в бодрственном состоЯнии и обострЈнным самоощущением <a href="#nm_ch7_2.htm"><sup>*</sup></a>.
<dd>ѓоворЯ об изучении снов, невозможно пройти мимо другого ЯвлениЯ, которое непосредственно свЯзано с ними и не объЯснено наукой до сих пор, несмотрЯ на возможность проводить с ним эксперименты. џ имею в виду <b>гипнотизм</b>.
<dd>Џрирода гипнотизма, т.е. его причины, а также силы и законы, делающие его возможным, остаЈтсЯ неизвестной. ‚сЈ, что удаЈтсЯ сделать, - это определить условиЯ, при которых происходЯт гипнотические ЯвлениЯ, а также установить возможные границы, результаты и последствиЯ этих Явлений. ‚ этой свЯзи следует отметить, что образованнаЯ публика свЯзывает со словом 'гипнотизм' столько неверных понЯтий, что, прежде чем говорить о возможностЯх гипнотизма, необходимо выЯснить, что длЯ него невозможно.
<dd>ѓипнотизм в популЯрном и фантастическом смысле этого слова и гипнотизм в научном смысле - суть два совершенно разных понЯтиЯ. Џри подлинном научном подходе оказываетсЯ, что содержание всех фактов, объединЈнных общим названием 'гипнотизм', весьма ограниченно.
<dd>‚оздействуЯ на человека приЈмами особого рода, можно привести его в состоЯние, называемое гипнотическим. •отЯ сушествует школа, котораЯ утверждает, что можно загипнотизировать любого человека и в любое времЯ, факты этому противоречат. —тобы удалось загипнотизировать человека, он должен быть совершенно пассивным. €ными словами, знать, что его гипнотизируют, и не противитьсЯ этому. …сли он не знает, что его гипнотизируют, обычное течение мыслей и действий достаточно длЯ того, чтобы предохранить его от воздействиЯ гипноза. „ети, пьЯные и умалишЈнные гипнозу не поддаютсЯ или почти не поддаютсЯ.
<dd>‘уществуют разнообразные формы и степени гипнотического состоЯниЯ, которые можно вызвать разными способами. Џассы, особого рода поглаживаниЯ, вызывающие расслабление мускулов, фиксирование взора на глазах гипнотизЈра, блики света в зеркалах, внезапное впечатление, громкий окрик, монотоннаЯ музыка - всЈ это средства гипноза. Љроме них используютсЯ и наркотики, хотЯ их употребление длЯ гипнотизированиЯ изучалось очень мало и даже в специальной литературе почти не описано. Ћднако при гипнотизировании наркотики применЯютсЯ гораздо чаще, чем это думают; и делаетсЯ это с двойной целью: во-первых, длЯ ослаблениЯ противодействиЯ гипнотическому воздействию, во-вторых, длЯ усилиЯ способности гипнотизированиЯ. €звестны наркотики, обладающие избирательным воздействием на разных людей; есть и такие, действие которых более или менее единообразно. Џочти все профессиональные гипнотизЈры употреблЯют морфий и кокаин длЯ усилениЯ своих способностей. Ќаркотики применЯютсЯ и к гипнотизируемому субъекту: небольшие дозы хлороформа резко повышают восприимчивость человека к гипнотическому воздействию.
<dd>—то в действительности происходит с человеком, когда он оказываетсЯ загипнотизированным, посредством какой силы другой человек его гипнотизирует, - таковы вопросы, на которые наука не в состоЯнии дать ответа. ‚сЈ, что пока нам известно, позволЯет лишь установить внешнюю форму гипноза и его результаты. ѓипнотическое состоЯние начинаетсЯ с ослаблениЯ воли. Ћслабевает контроль со стороны обычного сознаниЯ и логики; <b>однако полностью он никогда не исчезает</b>. Џри помощи искуссных действий гипнотическое состоЯние усиливаетсЯ, и человек переходит в состоЯние особого рода, которое внешне напоминает сон (при этом в состоЯнии глубокого гипноза поЯвлЯетсЯ бессознательность и даже нечувствительность), а внутренне отличаетсЯ усилением внушаемости. ђоэтому гипнотическое состоЯние определЯетсЯ как <b>состоЯние наивысшей внушаемости</b>.
<dd>‘ам по себе гипноз не подразумевает внушениЯ; он возможен вообще без внушений, особенно если применЯют такие чисто механические средства, как зеркала и т.п. Ќо внушение может играть определЈнную роль в создании гипнотического состоЯниЯ, особенно при повторном гипнотизировании. ќтот факт, а также общаЯ путаница понЯтий о возможных пределах гипнотического воздействиЯ затруднЯет неспециалистам (как впрочем и многим специалистам) проводить точное различие между гипнозом и внушением.
<dd>Ќа самом деле это два совершенно разных ЯвлениЯ. ѓипноз возможен без внушениЯ, а внушение возможно без гипноза.
<dd>Ќо если внушение происходит тогда, когда субъект погружен в гипнотическое состоЯние, оно даЈт гораздо лучшие результаты из-за отсутствиЯ (или почти отсутствиЯ) противодействиЯ со стороны гипнотизируемого. Џоследнего можно заставить делать такие вещи, которые в обычном состоЯнии показались бы ему совершенно бессмысленными. Ћднако и здесь приказаниЯ должны касатьсЯ только того, что длЯ гипнотизируемого не имеет серьЈзного значениЯ. ђавным образом можно внушить нечто человеку на будущее (постгипнотическое внушение), т.е. какое-нибудь действие, мысль или слово на какой-то определЈнный момент, на следующий день и т.п. Џосле пробуждениЯ человек ничего не вспомнит; однако в назначенное времЯ, словно в нЈм сработал будильник, он сделает или, по крайней мере, попытаетсЯ сделать то, что ему 'внушили', - но опЯть-таки до известных пределов. Ќи в гипнотическом, ни в постгипнотическом состоЯнии невозможно заставить человека сделать то, что противоречит его природе, вкусам, привычкам, воспитанию, убеждениЯм или просто обычным поступкам, иными словами, нечто такое, что вызовет в нЈм внутреннюю борьбу. …сли такаЯ борьба начнЈтсЯ, человек <b>не сделает</b> того, что ему внушили. “спех гипнотического и постгипнотического внушениЯ как раз в том и состоит, чтобы внушить человеку рЯд <b>безразличных</b> действий, которые не вызывают в нЈм внутреннего сопротивлениЯ.. ЏредложениЯ о том, что под гипнозом можно заставить человека <b>узнать</b> нечто такое, чего он не знает в нормальном состоЯнии и чего не знает сам гипнотизЈр, или о том, что под гипнозом человек обретает способность к 'Ясновидению', т.е. знанию будущего и предвидению отдалЈнных событий, - эти предположениЯ фактами не подтверждаютсЯ. ‚месте с тем, известны многие случаи неосознанного внушениЯ со стороны гипнотизЈра и определЈннаЯ способность загипнотизированного читать его мысли.
<dd>‚сЈ, что происходит в уме гипнотизЈра, т.е. его полусознательные ассоциации, образы воображениЯ, ожидание того, что, по его мнению, должно произойти, может быть передано гипнотизируемому лицу. Ќевозможно установить, каким образом это происходит, но сам факт такой передачи легко доказать, если сравнить то, что знает один из них, с тем, что знает другой.
<dd>Љ этой категории относЯтсЯ и ЯвлениЯ так называемого медиумизма.
<dd>‘уществует любопытнаЯ книжка французского автора де ђоша; он описывает эксперименты с лицами, которых он гипнотизировал и заставлЯл 'вспоминать' их прошлые 'воплощениЯ' на земле. —итаЯ эту книжку, Я не раз поражалсЯ, как это де ђоша ухитрЯетсЯ не заметить, что он сам и есть творец всех этих 'воплощений': он ожидает, что загипнотизированный субъект скажет ему нечто, - и <b>таким образом внушает ему то, что он должен сказать</b>.
<dd>‚ этой книжке имеетсЯ очень интересный материал длЯ пониманиЯ процесса формированиЯ снов; она могла бы дать ещЈ более важный материал длЯ изучениЯ методов и форм бессознательного внушениЯ и бессознательной передачи мыслей. Љ сожалению, автор в своЈм стремлении к фантастическим 'воспоминаниЯм' о воплощениЯх не увидел того, что в его экспериментах было действительно ценным, не заметил множества мелких деталей и особенностей, которые позволили бы ему воссоздать процесс внушениЯ и передачи мыслей.
<dd>ѓипнотизм применЯетсЯ в медицине как средство воздействиЯ на эмоциональную природу человека; посредством внушениЯ можно боротьсЯ с мрачным и подавленным настроением, с болезненными страхами, нездоровыми склонностЯми и привычками. ‚ тех случаЯх, когда патологические проЯвлениЯ не зависЯт от глубоко укоренившихсЯ физических причин, применение гипнотизма приводит к благоприЯтным результатам. Ћднако здесь мнениЯ специалистов расходЯтсЯ, и многие утверждают, что применение гипнотизма даЈт лишь кратковременный полезный эффект с последующим резким усилением нежелательных тенденций; иногда, при видимых благоприЯтных результатах, применение гипнотизма вызывает сопутствующие отрицательные ЯвлениЯ -  ослаблЯет волю и способность противодействиЯ нежелательным влиЯниЯм, делает человека ещЈ менее устойчивым, чем он был раньше.
<dd>‚ общем, в своЈм воздействии на <b>психическую</b> природу человека гипнотизм стоит наравне с серьЈзной операцией; к несчастью, к нему нередко прибегают без достаточных на то оснований и без необходимого пониманиЯ его последствий.
<dd>‚ медицине существует область, где гипнотизм можно использовать без всЯкого вреда, а именно, область непосредственного (не через психическую природу человека) воздействиЯ на нервные центры, ткани, внутренние органы и внутренние процессы. Љ сожалению, до самого последнего времени эта область применениЯ гипнотизма остаЈтсЯ слабо изученной.
<dd>’аким образом, границы возможного воздействиЯ на человека как с целью приведениЯ его в гипнотическое состоЯние, так и в самом гипнтическом состоЯнии хорошо известны и не содержат в себе ничего загадочного. “силить воздействие можно только на физический аппарат человека, вне сферы его психического аппарата. Ќо как раз на эту сторону внушениЯ под гипнозом обращают меньше всего вниманиЯ. Ќаоборот, ходЯчее понимание гипнотизма допускает куда большее воздействие на психику, чем существует на самом деле.
<dd>€звестно, например, множество рассказов о <b>массовом гипнозе</b>; несмотрЯ на своЈ широкое распространение, это - чистейшаЯ выдумка; чаще всего они представлЯют собой повторение аналогичных рассказов, известных издавна.
<dd>‚ 1913 и 1914 гг. Я пыталсЯ выЯвить в €ндии и на –ейлоне примеры массового гипноза, которым, по словам путешественников, сопровождаютсЯ выступлениЯ индийских фокусников, или 'факиров', и некоторые религиозные церемонии. Ќо мне не удалось увидеть ни одного подобного случаЯ. Ѓольшинство номеров, например, поЯвление растениЯ из семени ('фокус манго'), были простыми фокусами. —асто описываемый 'фокус с канатом', когда канат забрасывают 'на небо', по нему взбираетсЯ мальчик и т.п., по-видимому, вообще не существовал, поскольку мне не только не удалось увидеть его своими глазами, но и не случилось встретить <b>ни одного человека</b> (европейца), который когда-либо видел его <b>сам</b>. ‚се знали о 'фокусе с канатом' только с чьих-то слов. Ќесколько образованных индийцев говорили мне, что видели 'фокус с канатом', но Я не могу принЯть их утверждениЯ за достоверные, ибо знаю, как богато их воображение; кроме того, Я заметил в них странное желание не разочаровывать тех путешественников, которые отыскивают в €ндии чудеса.
<dd>Џозднее Я слышал, что во времЯ путешествиЯ по €ндии принца “эльского в 1921-22 гг. ему специально хотели показать 'фокус с канатом', но не смогли этого сделать. ’очно так же 'фокус с канатом' разыскивали длЯ выставки в “эмбли в 1924 г. и тоже не смогли найти.
<dd>Ћдин человек, прекрасно знавший €ндию, как-то сказал мне, что единственнаЯ вещь, наподобие 'фокуса с канатом', которую ему доводилось видеть, - это особый трюк, выполнЯвшийсЯ каким-то индийским фокусником при помощи тонкой деревЯнной петли на конце длинного бамбукового шеста. ”окусник заставлЯл петлю подниматьсЯ и опускатьсЯ по шесту. ‚озможно, именно этот фокус и положил начало дегенде о 'фокусе с канатом'.
<dd>‚о втором и третьем выпусках 'Њетапсихического обозрениЯ' за 1928 г. есть статьЯ Њ. ‘. де ‚есм '‹егенда о коллективной галлюцинации по поводу мотка верЈвки, подвешенной к небу'. Ђвтор даЈт очень интересный обзор истории 'фокуса с канатом', цитирует описаниЯ его непосредственных свидетелей, рассказы людей, которые о нЈм слышали, излагает историю попыток наблюдать этот фокус и уЯснить его подлинность. Љ сожалению, отрицаЯ чудесное, он сам делает несколько довольно наивных заЯвлений. Ќапример, признаЈт возможность 'механического устройства, скрытого в канате', которое выпрЯмлЯет канат с тем, чтобы мальчик мог на него взобратьсЯ. ‚ другом месте он говорит о фотографировании 'фокуса с канатом', причЈм на снимке, Якобы, можно было рассмотреть <b>внутри каната</b> бамбуковую падку.
<dd>‚ действительности же, если бы удалось обнаружить внутри каната механическое приспособление, это было бы ещЈ большим чудом, чем 'фокус с канатом', как его обычно описывают. џ сомневаюсь, способна ли даже европейскаЯ техника разместить такое приспособление <b>внутри</b> довольно тонкого и длинного каната; а ведь оно должно ещЈ выпрЯмить канат и позволить мальчику взобратьсЯ на него. ѓде мог достать такое приспособление полуголый индийский фокусник - совершенно непостижимо! 'Ѓамбук' внутри каната ещЈ интереснее. ‚озникает естественный вопрос: как свернуть канат кольцами, если в нЈм находитсЯ бамбук? Ђвтор довольно интересного обзора индийских чудес оказалсЯ здесь в весьма щекотливом положении.<p>
<br>
<dd>Ќо рассказы о чудесах факиров - непременнаЯ часть описаний впечатлений от €ндии и –ейлона. Ќе так давно мне довелось увидеть французскую книжку; еЈ автор рассказывает о своих недавних приключениЯх на –ейлоне. Ќужно отдать ему должное: он превращает в карикатуру всЈ, что излагает, и при этом вовсе не претендует на серьЈзность. Ћн описывает другой 'фокус с канатом', виденный в Љанди, на сей раз с некоторыми вариациЯми. ‘прЯтавшись на веранде, автор не был загипнотизирован 'факиром' и потому не видел того, что видели его друзьЯ. Љроие того, один из них снЯл всЈ представление кинокамерой. 'Ќо когда мы этим же вечером проЯвили плЈнку, - пишет автор, - на ней ничего не оказалось'.
<dd>‘амое забавное - то, что автор не понимает <b>самую чудесную</b> сторону своего последнего утверждениЯ. Ќо его упорство при описании 'фокуса с канатом' и 'массового гипнотизма' (т.е. как раз того, что не существует) весьма характерно.<p>
<br>
<dd>ѓоворЯ о гипнотизме, необходимо упомЯнуть о <b>самогипнозе</b>.
<dd>‚озможности самогипноза также сильно преувеличены. ‚ действительности, самогипноз без помощи искусственых средств возможен лишь в очень малой степени. ‚ызываЯ в себе некое пассивное сосотЯние, человек может ослабить то противодействие, которое оказывает, например, логика или здравый смысл, и целиком подчинить себЯ какому-нибудь желанию. ќто допустимаЯ форма самогипноза. Ќо самогипноз никогда не достигает формы сна или каталепсии. …сли человек стремитсЯ преодолеть какое-то сильное внутреннее сопротивление, он прибегает к наркотикам. Ђлкоголь - одно из главных средств самогипноза. ђоль алкоголЯ как средства самогипноза ещЈ далеко не изучена.
<dd><b>‚нушение</b> необходимо изучать отдельно от гипнотизма.
<dd>ѓипнотизм и внушение постоЯнно смешивают; поэтому место, занимаемое ими в жизни, остаЈтсЯ не вполне определЈнным.
<dd>Ќа самом же деле <b>внушение</b> представлЯет собою фундаментальный факт. …сли бы не существовало гипнотизма, в нашей жизни ничего бы не изменилось, зато внушение ЯвлЯетсЯ одним из главных факторов как индивидуальной, так и общественной жизни. …сли бы не существовало внушениЯ, жизнь людей приобрела бы совершенно иную форму и тысЯчи известных нам Явлений просто не могли бы существовать.
<dd>‚нушение может быть сознательным и бессознательным, намеренным и ненамеренным. Ћбласть сознательного и намеренного внушениЯ чрезвычайно узка по сравнению с областью внушениЯ бессознательного и ненамеренного.
<dd><b>‚нушаемость</b> человека, т.е. его склонность подчинЯтьсЯ внушениЯм, бывает самой разной. —еловек может целиком зависеть от внушений, не иметь в себе ничего, кроме внушЈнного материала, может подчинЯтьсЯ всем достаточно сильным внушениЯм, какими бы противоречивыми они ни были, а может оказывать внушениЯм некоторое противодействие, по крайней мере, поддаватьсЯ внушениЯм только определЈнного рода и отвергать другие. Ќо даже такое противодействие наблюдаетсЯ довольно редко. Ћбычно человек целиком и полностью зависит от внушений; всЯ его внутреннЯЯ структура (равно как и внешнЯЯ) создана и обусловлена преобладающими внушениЯми.
<dd>‘ самого раннего детства, с момента первого сознательного восприЯтиЯ внешних впечатлений человек подпадает под власть намеренных и ненамеренных внушений. ЋпределЈнные чувства, правила, принципы и привычки внушают ему намеренно; а способы действиЯ, мышлениЯ и чувства, идущие против этих правил - ненамеренно.
<dd>Џоследние внушениЯ действуют благодарЯ склонности к подражанию, которой обладают все. ‹юди говорЯт одно, а делают другое. ђебЈнок слушает одно, а подражает другому.
<dd>‘пособность к подражанию, свойственнаЯ как детЯм, так и взрослым, значительно усиливает внушаемость.
<dd>„войной характер внушений постепенно развивает двойственность и в самом человеке. ‘ самого раннего возраста он привыкает к тому, что ему необходимо выказать те мысли и чувства, которых от него в данный момент ожидают, и скрыть то, что он действительно думает и чувствует. ’акаЯ привычка становитсЯ его второй натурой. ‘ течением времени он, также благодарЯ подражанию, начинает в равной степени доверЯть обеим сторонам своей психики, которые развивались под воздействием противоположных внушений. €х противоречие друг другу его не беспокоит, во-первых, потому что он не может видеть их вместе; во-вторых, потому что его способность не тревожитьсЯ по поводу жтого противоречиЯ тоже ему <b>внушена</b>, ибо <b>никто не обращает на это вниманиЯ</b>.
<dd>„омашнее воспитание, семьЯ, старшие братьЯ и сЈстры, родители, родственники, прислуга, друзьЯ, школа, игры, чтение, театр, газеты, разговоры, высшее образование, работа, женщины (или мужчины), мода, искусство, музыка, кино, спорт, жаргон, принЯтый в своЈм круге, обычные шутки, обЯзательные увеселениЯ, обЯзательные вкусы и обЯзательные запреты - всЈ это и многое другое суть источники новых и новых внушений. ‚се эти внушениЯ - неизменно двойные, т.е. они создают одновременно то, что необходимо показывать, и то, что следует скрывать.
<dd>Ќевозможно даже представить себе человека, свободного от внушений, такого человека, который действительно думает, чувствует и действует так, как он сам может думать, чувствовать и действовать. ‚ своих верованиЯх, взглЯдах и убеждениЯх, в своих идеЯх, чувствах и вкусах, в том, что ему нравитсЯ и не нравитсЯ, в каждом своЈм движении, в каждой мысли человек свЯзан тысЯчью внушений, которым он подчинЯетсЯ, даже не замечаЯ этого, <b>внушаЯ себе</b>, что это он сам так думает и сам так чувствует.
<dd>Џодчинениевнешним влиЯниЯм до такой степени пропитывает всю жизнь человека, его внушаемость настолько велика, что его обычное, нормальное состоЯние можно назвать <b>полугипнотическим</b>. €звестно, что в некоторых ситуациЯх, в некоторые моменты внушаемость человека может возрастать ещЈ больше, так что он доходит до полной утраты независимого суждениЯ, решениЯ или выбора. ќта черта особенно приметна в психологии толпы, в различных массовых движениЯх, в религиозных, революционных, патриотических и панических настроениЯх, когда даже кажущаЯсЯ независимость индивида совершенно исчезает.
<dd>‚сЈ жто, вместе взЯтое, создаЈт одну сторону 'внушЈнной жизни' человека. „ругаЯ сторона находитсЯ в нЈм самом: во-первых, в подчинении его так называемых сознательных (т.е. интеллектуально-эмоциональных функций) влиЯниЯм и внушениЯм, исходЯщим из так называемых бессознательных (т.е. не воспринимаемых умом) голосов тела, бесчисленных затемнЈнных сознаний внутренних органов и внутренних жизней; во-вторых, в подчинении всех этих внутренних жизней совершенно бессознательным и ненамеренным внушениЯм рассудка и эмоций.
<dd>Џервое, т.е. подчинение интеллектуально-эмоциональных функций инстинктивной сфере, довольно подробно рассмотрено в литературе по психологии, хотЯ большую часть того, что написано по этим вопросам, следует принимать с крайней осторожностью. ‚торое, т.е. подчинение внутренних функций <b>бессознательному</b> влиЯнию нервно-мозгового аппарата, почти не изучено. Њежду тем, именно оно представлЯет огромный интерес с точки зрениЯ пониманиЯ внушениЯ и внушаемости вообще.
<dd>—еловек состоит из бесчисленных жизней. ЉаждаЯ часть тела, выполнЯющаЯ определЈнную функцию, каждаЯ ткань, каждый орган, каждаЯ клетка - все они имеют свою особую жизнь и своЈ особое сознание. ќти сознаниЯ существенно отличаютсЯ по своему содержанию и функциЯм от интеллектуально-эмоционального сознаниЯ, известного нам и принадлежащего всему организму в целом. Ќо это сознание никоим образом не ЯвлЯетсЯ единственным. Ѓолее того, оно не ЯвлЯетсЯ ни самым сильным, ни самым Ясным. ’олько благодарЯ своему положению, так сказать, на границе внутреннего и внешнего миров, оно обретает господствующую позицию и возможность внушать свои идеи затемнЈнному внутреннему сознанию. Ћтдельные внутренние сознаниЯ постоЯнно прислушиваютсЯ к голосу рассудка и эмоций. ќтот голос привлекает их, подчинЯет своей власти. Џочему? ќто может показатьсЯ странным, если учесть, что внутренние сознаниЯ зачастую более тонки и остры, ноьоин живут в темноте, внутри организма. Њозговое состоЯние представлЯетсЯ им гораздо более сведущим, чем они, поскольку оно направлено во внешний мир. € всЯ эта толпа живущих во тьме внутренних сознаний непрерывно следит за жизнью внешнего сознаниЯ, пытаЯсь ей подражать. ѓоловное сознание ничего об этом не знает и обрушивает на них тысЯчи разнообразных внушений, которые нередко противоречат друг другу и оказываютсЯ бессмысленны и вредны длЯ организма.
<dd>‚нутренние сознаниЯ похожи на провинциальную толпу, котораЯ прислушиваетсЯ к мнениЯм жителей столицы, подражает их вкусам и манерам. ’о, что говрЯт 'ум' и 'чувство', то, что они делают, чего хотЯт, чего боЯтсЯ, немедленно становитсЯ известным в самых отдалЈнных и тЈмных уголках сознаниЯ, и, конечно, в каждом из них всЈ это объЯснЯетсЯ и понимаетсЯ по-своему. ‘овершенно необЯзательнаЯ, парадоксальнаЯ идеЯ мозгового сознаниЯ, котораЯ случайно 'пришла в голову' и так же случайно забудетсЯ, воспринимаетсЯ как откровение какой-нибудь соединительной тканью, котораЯ, естественно, переделывает еЈ на свой лад и начинает 'жить' в соответствии с этой идеей. †елудок можно совершенно загипнотизировать бессмысленными вкусами и антипатиЯми чисто 'эстетического' свойства; сердце, печень, почки, нервы, мышцы - все они могут так или иначе подчинЯтьсЯ внушениЯм, бессознательно посланным им мыслЯми и эмоциЯми. ‡начительное число Явлений нашей внутренней жизни, особенно нежелательные ЯвлениЯ, фактически зависЯт от этих внушений. ‘уществование и характер этих тЈмных сознаний объЯснЯет заодно и многие ЯвлениЯ в мире снов.
<dd>“м и чувство забывают об этой толпе, котораЯ слушает их голоса, или вообще ничего о ней не знают и часто говорЯт чересчур громко, когда им лучше было бы помолчать и не выражать своих мнений, поскольку их мнениЯ, случайные и мимолЈтные длЯ них самих, могут произвести на внутренние сознаниЯ очень сильное впечатление. …сли мы не желаем подпасть под власть бессознательного самовнушениЯ, нам следует с осторожностью относитсЯ к тем словам, которые мы употреблЯем, когда говорим сами с собой, к интонациЯм, с которыми произносЯтсЯ эти слова, хотЯ сознательно мы не придаЈм ни словам, ни интонациЯм никакого значениЯ. Њы должны помнить о 'тЈмных людЯх', которые прислушиваютсЯ у дверей нашего сознаниЯ, делают свои выводы из того, что слышат, и с невероЯтной лЈгкостью подчинЯютсЯ всевозможным искушениЯм и страхам и и начинают в панике метатьсЯ от какой-нибудь простой мысли о том, что можно опоздать на поезд или потерЯть ключ. Ќам необходмио понимать значение этой внутренней паники или, скажем, той ужасной подавленности, котораЯ внезапно охватывает нас при виде серого неба и накрапывающего дождЯ. Ћна означает, что наши внутренние сознаниЯ уловили случайную фразу: 'ЉакаЯ мерзкаЯ погода!', которую мы произнесли с большим чувством, и понЯли еЈ по-своему, в том смысле, что отныне погода всегда будет отвратительной, что никакого выхода не предвидитсЯ, что вообще не стоит больше жить и работать.
<dd>Ќо всЈ это относитсЯ к бессознательному самовнушению.