ћрий ’рифонов. ‚ремЯ и место

Ћцените этот текст:
ћрий ’рифонов. ‚ремЯ и место

-----------------------------------------------------------------------
‚ кн.: "‘обрание сочинений в 4-х томах. ’ом четвертый".
Њ., "•удожественнаЯ литература", 1987.
OCR & spellcheck by HarryFan, 12 June 2002
-----------------------------------------------------------------------

‚ремЯ и место вашего рождениЯ
Ќациональность
Ѓыли ли вы
‘остоЯли ли вы
‚аше участие
„ата вашей смерти.

Џ‹џ†€ ’ђ€„–Ђ’›• ѓЋ„Ћ‚

Ќадо ли вспоминать о солнечном, шумном, вонЯющем веселой паровозной
гарью перроне, где мальчик, охваченный непонЯтной дрожью, держал за палец
отца и спрашивал: "’ы вернешьсЯ к восемнадцатому?" Ќадо ли вспоминать, о
чем говорили отец с матерью, не слышавшие мальчика? "’ы мне обещал! ’ы мне
обещал!" - ныл мальчик и дергал отца за палец. Ќадо ли вспоминать об
августе, который давно истаЯл, как след самолета в синеве? Ќадо ли - о
людЯх, испарившихсЯ, как облака? Ќадо ли - о кусках дерна, унесенных
течением, об остроконечных башнЯх из сырого песка, смытых рекой, об
улицах, которых не существует, о том, как блестела до белизны
металлическаЯ ручка на спинке трамвайного сиденьЯ, качалсЯ пол, в открытые
окна летело громыхание Њосквы, мать смотрела сердито, ничего не слыша,
мальчик вдруг закричал: "‚едь он обещал!" - и топнул в отчаЯнии ногой?
Ќадо ли - о том, как мать шлепнула его по щеке, лицо ее сморщилось, глаза
зажмурились, и он увидел, что она плачет?
Ќадо ли - о когда-то мелькнувших слезах?
Ќадо ли - о том, как мальчик мечтал пойти с отцом на авиационный парад,
увидеть прекрасное зрелище не с берега, а подойти как можно ближе, как в
прошлом году, переплыть на лодке, пройти огородами ‘трогино и приблизитьсЯ
к ’ушинскому полю вплотную, через картофельные грЯды, там очень удобно
стоЯть и смотреть, задрав голову, замечательно видно без биноклЯ, тем
более что бинокль осталсЯ в Њоскве, мама его забыла; о том, как отец не
вернулсЯ из Љиева ни пЯтнадцатого, ни шестнадцатого, мама волновалась и
разговаривала раздраженно, ждала телеграмму, мальчику говорила неправду, и
однажды он услышал, как она сказала сестре: "ЏроклЯтые лошади! Ћн их так
любит! џ уверена, он мог бы не ехать на маневры, сам напросилсЯ, не может
жить без своих лошадок!" - но мальчик понЯл, что и тут неправда, хотЯ мама
в сердцах схватила со стола фотографию любимого отцовского конЯ ‡вездочета
и бросила ее на пол, так что рама раскололась, стекло разбилось на
множество осколков, а мама испугалась и сидела в кресле, не двигаЯсь,
целый час; о том, как отец не вернулсЯ даже накануне парада, семнадцатого,
и они с мамой поехали в город и сидели в пыльной квартире до вечера,
ожидаЯ, что принесут телеграмму, но телеграмму не принесли?
Ќадо ли все это?
Њальчика звали ‘аша Ђнтипов. …му было одиннадцать лет. Ћтец ‘аши не
вернулсЯ из Љиева никогда. Њальчик ‘аша вырос и давно состарилсЯ. Џоэтому
никому ничего не надо.

Ћн выпрыгивает из постели и босой бежит на террасу. ‚ городе босиком не
походишь, а здесь раздолье, можно бегать босым целый день, только вечером
мать заставлЯет надевать тапки, да и то не всегда: иногда приезжает из
города слишком поздно и, как она говорит, _измочаленнаЯ_, и сама забывает
про тапки. Џоследнее времЯ почти каждый вечер приезжает _измочаленнаЯ_. ’о
забудет привезти масло, то хлеба, то какую-нибудь важную книгу, про
которую он напоминал ей двенадцать раз. "‘овсем из головы вон!" - говорит
мать и слабо машет _измочаленной_ рукой. …му хочетсЯ рассердитьсЯ, сказать
что-нибудь злое, обидное, потому что он ужасно расстроен, мечтал об этой
книге весь день, но что-то его останавливает, и он, мужественно подавив
огорчение, убегает во двор, к ребЯтам. ‚се дело как раз в том, что он
обещал книгу ребЯтам. Ћни примут его за обманщика. Ќо ребЯта, к счастью,
тоже забыли про книгу, поэтому все улаживаетсЯ. Ђх, что может быть лучше,
чем ходить босиком! ‚ комнатах толстые шершавые доски пола холодЯт ступни,
но на террасе, котораЯ залита солнцем, пол уже теплый, а выйдешь на
крыльцо, там и вовсе солнцепек, сразу обдаст свежим жаром раннего
августовского утра, запахами сада, сосны, земли. Ћн скатываетсЯ, стуча
пЯтками, по крутому и высокому крыльцу, бежит садовой тропинкой, еще
сыроватой после ночи, и выбегает на большую каменистую дорогу, котораЯ
ведет к воротам. ‡десь бежать невозможно, дорога стара, разбита, она
гораздо старее дач, всЯ состоит из выбоин и дыр с острыми краЯми; из нее
удобно выламывать мелкие камни длЯ борьбы с врагами, но бежать босиком по
этим камнЯм опасно, и он осторожно идет обочиной, мимо кустов сирени и,
миновав ворота, выходит на шоссе. ѓудрон успел нагретьсЯ, через три часа
он станет таким горЯчим, что голой ногой не ступишь, тогда придетсЯ пылить
рЯдом, зарываЯ ноги в нежнейшую и пухлую от сухости, кофейного цвета пыль,
котораЯ, чуть тронуть, вздымаетсЯ облаком. Ќо сейчас, ранним утром,
шлепать по гудрону одно удовольствие. Џробежав шагов полтораста, он
сворачивает в редкий сосновый лесок, тЯнущийсЯ по всему берегу. ‡десь
босые ноги вновь ступают осторожно, потому что в опавшей хвое попадаютсЯ
шишки, кусочки стекла, притаились коварные сосновые корни, только и
ожидающие того, чтобы ударить по пальцу. € вот он на берегу на обрыве, а
все уже там, внизу; Ђлешка в красных плавках, толстый Џетух и загорелый,
как чертик, —унЯ. Ћн вопит им радостно, машет руками и прыгает с разбега
грандиозным прыжком вниз, на песок.
- Ђга, ‘ашке разогревать!
- —ур, не мне!
- Џочему?
- џ позавчера разогревал!
- Џетух, твоЯ очередь.
- ЊоЯ-а? Ћй, холодища... нет, бр-р!
- Џетух, ты самый жирный, тебе не страшно. ‚алЯй разогревай.
- ’ы тоже не худенький.
- ‹адно, чего с ним разговаривать! Ѓросай его!
- „ержи Џетуха! ‘топ! •ватай за ногу... ќй, не брыкайсЯ!
’ри мальчика хватают четвертого, самого смуглого и толстого, и,
несмотрЯ на то что он Яростно отбиваетсЯ, вывертываетсЯ и орет дурным
голосом, разносЯщимсЯ далеко по реке, тащат его к воде и, зайдЯ до колен,
начинают раскачивать, стараЯсь бросить подальше. Ќо он тЯжел, бросить не
удаетсЯ, к тому же он крепко вцепилсЯ в своих мучителей, и кончаетсЯ тем,
что все четверо с криками, гоготом, взметнув брызги, валЯтсЯ в воду тут же
у берега. Њальчик, которого зовут Џетухом, злорадно кричит:
- —то? ђазогрели? - и, вырвавшись из свалки, быстро плывет к середине
реки. ѓолова его опущена, руки загребают часто и сильно, а ноги вспенивают
воду, как хороший мотор.
’рое тотчас бросаютсЯ в погоню.
- ‹ови его! Ђуп Џетуху! Ђуп ему!
"„елать ауп" - это значит топить. Ќажимать на макушку и вгонЯть
человека под воду. ‘аше, конечно, "ауп" не делают, он плавает не очень-то
здорово. Ќо топить Џетуха - милое дело. —ерез две минуты все четверо уже
далеко от берега, на середине реки, где волна прозрачна, оглушает, слепит,
где нет ничего, кроме стука в ушах и густого, забивающего нос запаха
речной воды и ощущениЯ бездны под ногами, страшной, холодЯщей живот.
„огнав Џетуха, мальчики начинают по очереди прыгать ему на плечи,
вдавливаЯ его в воду, или же, ладонью нажимаЯ на черную блестЯщую макушку,
заставлЯют Џетуха погружатьсЯ под воду, при этом все четверо, Џетух тоже,
выкрикивают: "Ђуп!" “тонуть Џетух не может, он слишком толст; кроме того,
он занимаетсЯ в секции плаваниЯ "ћного динамовца". Ќе успев погрузитьсЯ,
чернаЯ Џетухова голова выскакивает, как пробка, на поверхность. Ќо все же
после шести или семи "аупов" Џетух начинает захлебыватьсЯ, на лице его
исчезает улыбка и мелькает выражение бессмысленно-испуганное, он кричит
что-то булькающим, неразборчивым голосом и поднимает обе руки - сдаетсЯ.
Њальчики сразу оставлЯют его в покое, и только один из них вдруг снова в
азарте прыгает на Џетуха и топит его, но тот уже не выскакивает, как
пробка, он поЯвлЯетсЯ не сразу, отплыв в сторону, широко разевает рот,
жадно дышит, и лицо его делаетсЯ плоским и скучным. ’от же азартный
мальчик делает движение к Џетуху, но его останавливают: "Љончай!" ‚се
четверо не спеша плывут к противоположному берегу. Џетух плывет позади
всех, он повернулсЯ на спину, лежит, раскинув руки, отдыхает.
Џротивоположный берег - низкий: луговой, прибрежное дно скользко и
неприЯтно, в иле, в водорослЯх. ‚збалтываЯ мутную воду, разрываЯ ногами
водоросли, мальчики устало выбираютсЯ на берег, вспрыгивают по глинистому
двухметровому откосу наверх, где начинаетсЯ луг, и ложатсЯ животами на
траву. ђека еще холодна, мальчики дрожат, губы их посинели, тела вжимаютсЯ
в землю, ища тепла. Ќадо бы побегать, чтобы согретьсЯ, но все четверо без
сил. Ќесколько минут они не двигаютсЯ, не разговаривают, только тЯжело
дышат, стучат зубами и сладостно бурчат и хрипЯт, наслаждаЯсь проникающим
в них теплом: снизу, от земли, и сверху, с безоблачного неба, откуда палит
небыстро разгорающеесЯ августовское солнце.
Ќаконец мальчик в красных плавках, Ђлеша, приподнимаетсЯ, садитсЯ на
траве, сложив ноги по-турецки, и смотрит на реку. Џоросший сосной высокий
берег с крутым песчаным спуском, откуда они приплыли, лежит сейчас в тени.
‚се там лиловое, смутное, туманно-солнечное. Љто-то плещетсЯ вблизи самого
берега, но от дали не видно кто, слышны женские голоса, смех, хлопанье рук
по воде.
Њальчик, которого зовут —унЯ, тоже садитсЯ и, обнЯв руками колени,
смотрит на противоположный берег. Ћн кажетсЯ таким далеким, уютным.
‡атевают спор: кто купаетсЯ на том берегу? ‚глЯдываютсЯ напрЯженно, изо
всех сил и высказывают предположениЯ. —унЯ говорит, что купаютсЯ его
родичи, Џетуху кажетсЯ, что ѓрафинЯ со своими собачками, а Ђлеша говорит -
ѓалька ЃольшаЯ. ‘порЯт, горЯчатсЯ. ‘аша тоже, приставив ладонь к глазам,
заслонЯЯсь от солнца, от блеска реки, пытаетсЯ что-то увидеть на том
берегу, но, как ни напрЯгает зрение, как ни прищуриваетсЯ, не может
разглЯдеть ничего кроме лиловатой каймы леса над полосою реки и поэтому не
участвует в споре. Ћн близорук, у него даже есть очки; правда, надевает их
редко, только в кино. ‡ато слух у него превосходный. Џрислушавшись,
различает чей-то знакомый, высокий и звонкий голос: "Ќемедленно
возвращайсЯ!" ‚ероЯтно, мать ѓальки Ѓольшой командует с берега.
- ѓалька ЃольшаЯ уехала, - говорит —унЯ. - ќто мои полоскаютсЯ.
- Људа уехала? Ѓреши!
- “ехала, - говорит —унЯ и не добавлЯет ничего. Ќо все ему верЯт. …го
отец комендант. Ћни живут в домике лесничества.
- Ќе бреши, —унЯвый... - лениво тЯнет Ђлеша, но видно, что спорить ему
неохота.
- Ђ Я видал, как они документы жгли.
- Љакие документы?
- Ѓумаги всЯкие, письма. ‘лышим вдруг, с ихней террасы гарью пахнет.
Њать говорит: полезай на чердак, посмотри в щелку, чего делают. Ђ Я часто
в щелку смотрел. ѓальку видел, мамашу ее видел, старичка ихнего, они его
купали по выходным. “ него тут все висит, как трЯпочки.
- Ќу, дальше что?
- Ђ то, что ѓалькина мать бумаги жгла. Ќа керосинке.
Ќаступило молчание - не знали, что сказать. ’айнаЯ тоска томила ‘ашу.
Ќичего плохого не случилось в его жизни, но захотелось домой - а вдруг
пришла телеграмма? Џравда, теперь уже все равно. Џарад прошел.
- ЏодглЯдывать, между прочим, не-хо-ро-шо, - говорит Ђлеша.
- Џодумаешь! Ћни все равно уехали.
- ‚от бродЯга, все знает точно! - усмехаетсЯ Ђлеша. - Џервое лето живет
и все знает точно. Њожет, ты шпион? ‚ щелки подглЯдываешь и все знаешь?
- Ќаверное, шпион! - смеетсЯ Џетух.
—унЯ вскакивает на ноги.
- Љто шпион? - ‹ицо его покраснело. Ћн стоит, сжав кулаки.
- „а ты.
- џ?
- Ќу ты. Ђ дальше? - Њальчик в красных плавках поднимаетсЯ на ноги. Ћн
немного ниже —уни, но шире в плечах.
- „урак ты, - —унЯ зло сплевывает и, не желаЯ того, попадает на босую
Ђлешкину ногу.
- ‡а плевок ответишь, - говорит Ђлеша, поднимаЯ правую ногу, на которую
попал плевок, и намереваЯсь ударить именно этой, опозоренной ногой.
- Ђ ты за шпиона ответишь! - кричит —унЯ и убегает. Џробежав шагов
двадцать вдоль берега по траве, он останавливаетсЯ и кричит: - ‘ами вы
шпионы! “ вас весь участок шпионский! ќй вы, шпионы, шпионы, шпиончики!
- Ќу смотри, —унЯвый, мы тебе навтыкаем, - грозит кулаком Ђлеша.
- Ќа площадку не приходи, - добавлЯет Џетух.
—унЯ скоком прыгает в воду и плывет, суматошно махаЯ руками, брызгаЯ,
торопЯсь, как видно, в большом страхе. Ћтплыв немного, поворачиваетсЯ и
кричит:
- ќй вы, пончики-шпиончики! - ’рое оставшихсЯ на берегу мечут в него
комьЯ сухой глины, мечут в спешке, не целЯсь, и все мимо. —унЯ нырЯет,
спасаЯсь от пуль. Ќаверное, сам себе представлЯетсЯ —апаем, потому что,
выныриваЯ на миг, орет истошно: - ‚ре-ешь! Ќе возьме-ешь!
Њальчики один за другим бросаютсЯ за ним в погоню. Ќа середине реки
Џетух догонЯет его, но в глазах —уни такой испуг и мольба, что у Џетуха не
подымаетсЯ рука делать —уне "ауп" и он лишь презрительным жестом, ладонью
плещет —уне в лицо и говорит:
- ‹адно, живи.
‚се четверо почти одновременно доплывают до берега; задыхаЯсь,
отплевываЯсь и ковылЯЯ по мелким камушкам, выбираютсЯ на гладкий песок, и
первое, что ‘аша видит, - знакомаЯ рыжаЯ собачонка, прыгающаЯ от
нетерпениЯ.
- Ћни менЯ топить хотели! € дразнили шпионом! - счастливым голосом
заливаетсЯ —унЯ.
Ќа песчаном склоне сидЯт двое: усатый бритоголовый отец —уни по имени
Џоликарпыч в черных трусах и толстаЯ мать —уни в чем-то голубом, белаЯ,
необмернаЯ, в круглых складках. Њать —уни улыбаетсЯ, отец тоже смеетсЯ,
лицо у него, как у кота, усатое.
- ќто как такое - топить? ђазве нынче дозволено топить?
Ћн хихикает, машет костлЯвой рукой и пытаетсЯ встать. ђЯдом с ними на
одеЯле еда в тарелках, патефон. Ќаигрывает "Њарфушу". Ќе с первого раза,
но все же отец —уни поднимаетсЯ и делает шаг к воде, Џетух и Ђлеша
бросаютсЯ наутек. Ђ ‘аша не умеет убегать, стоит как вкопанный. Ћтец —уни
приближаетсЯ к нему, по-прежнему улыбаЯсь плоским кошачьим ртом, весело
играЯ глазами, и вдруг цепкой рукой хватает ‘ашу за ухо.
- ќто почему такое - топить? ђазрешение имеете? Ѓез разрешениЯ никому
ничего нельзЯ... Ќи-ни... Ќе дозволЯю... - бормочет он, закручиваЯ ‘ашино
ухо с такой силой, что боль пронизывает ‘ашу от головы до пЯт.
- Ѓеги! Ѓеги! - кричат Џетух и Ђлеша.
Ќо вырватьсЯ из железной руки невозможно. € пожаловатьсЯ на ужасную
боль нельзЯ. Џоэтому ‘аша молчит, стискивает зубы, на глазах его выступают
слезы. Џатефон наигрывает: "Њарфуша все хлопочет, Њарфуша замуж хочет..."
Ћтец —уни гнет ‘ашину голову к земле, все ниже, ниже, стараЯсь вырвать
крик о пощаде, но ‘аша готов умереть, но не закричать. "€ будет вернаЯ она
жена..." Ћтец —уни бормочет:
- ‘казано, топи, говорЯт, щенЯт, пока слепые... ’ак что разрешают...
Њожно... Џожалуйста...
- Ћтпусти мальца, - слышит ‘аша голос женщины. - Ћн без тебЯ
нахлебаетсЯ.
Џальцы разжались, и ‘аша, оглушенный болью, карабкаетсЯ по песчаному
склону наверх. ’ам на скамейке над обрывом сидЯт сестра и мама. Ћни
смотрЯт странно, холодно, не возмущаютсЯ Џоликарпычем, не выражают
сочувствиЯ, не восхищаютсЯ его мужеством.
- Њы зовем тебЯ полчаса, - говорит мама. - ’ы не слышал?
- Ќет, - говорит ‘аша.
- Џойдем, быстро позавтракаешь, и поедем в Њоскву.
- ‚ Њоскву? - удивлЯетсЯ ‘аша. - Ѓудем ждать телеграмму?
- Ќет, - говорит мама. - ’елеграмму ждать не будем. Џросто поедем на
несколько дней. “ менЯ там дела.
‘аша видит, они обе уже одеты, сестра в своей красной кофте, в
войлочной кавказской шлЯпе и с сумкой, в которой книги. Ћн оглЯдываетсЯ на
реку, на луг, на все это просторное, солнечное, что он должен покинуть на
несколько дней. Ѓлестит в искрЯщемсЯ плеске река, белым сахарным куполом
стоит над лугом, над избами в мареве горизонта, над невидимым полем
’ушинского аэродрома круглобокое кучевое облако. Ћно не испарилось, не
исчезло в синеве до сих пор; по-прежнему в августе белаЯ гора возвышаетсЯ
над старым деревенским аэродромом, над многоэтажными домами, над излучиной
реки, одетой в гранит, чуть заметно под напором западного ветра
передвигаЯсь к востоку, к центру Њосквы, и вслед за облаком медленно
передвигаетсЯ точно такаЯ же, как когда-то, легчайшаЯ прозрачнаЯ тень, и
машины внизу то нырЯют в эту прозрачность, то выскакивают на солнцепек,
сверкаЯ черными и салатными лакированными частЯми, летЯ серебрЯной дугою
шоссе в ереметьево, в ‹ондон, в ‚ену, в Ѓомбей, в Љуала-‹умпур. Ќадо ли
вспоминать? Ѓог ты мой, так же глупо, как: надо ли жить? ‚едь вспоминать и
жить - это цельно, слитно, не уничтожаемо одно без другого и составлЯет
вместе некий глагол, которому названиЯ нет.

–…Ќ’ђЂ‹њЌ›‰ ЏЂђЉ

ќто вот что: шаркающаЯ толпа на знойном асфальте, гул голосов, клочьЯ
музыки отовсюду, ее пух, ее сор, музыкальные перышки летают в воздухе,
невидимые оркестры где-то выбивают свои перины, обертки мороженого под
ногами, в урнах сам собой загораетсЯ мусор, растекание толпы, человеческий
вар в лабиринтах аллей, краткие спазмы, тугаЯ пульсациЯ, запахи листвы,
сигарет, потных тел, шашлыков, гниловатой воды пруда, вокруг которого
валунами сидЯт бетонные лЯгушки, тихаЯ поднебеснаЯ жизнь гигантского
колеса, закупоренные в люльках счастливцы, чье-то бормотание в микрофон,
хохот перед зеркалами, в которых страшно себЯ узнать, гром динамика над
площадкой, охотничий бег милиционера, нырЯющего в толпе, постепеннаЯ
тишина, шепот деревьев, одинокие озабоченные собаки в пустынных аллеЯх,
запах реки и лип, из-за куста рЯбины выпадение серолицего человека со
спущенными штанами, хлопок выстрела, надвигаетсЯ вечер, прохладой дышит
овраг, лучше обойти его стороной, все это неизведанный континент, здесь
есть свои джунгли, свои пещеры, свои коварные туземцы, добрые незнакомцы,
здесь сочитсЯ, пресекаЯсь, чахлым ручейком мое детство...
џ живу неподалеку, мой дом безлюден. ЉончаютсЯ уроки в школе, и Я,
вместо того чтобы бежать домой - что там делать, в пустыне комнат? - иду к
‹евке ѓордееву, который живет во флигеле во дворе больницы, мы садимсЯ в
палисаднике за дощатый "козловый" стол, вечерами тут забивают козла, и
дуемсЯ в шахматы до потемок, пока мужики не прогонЯют нас. ‹евка страстно
любит шахматы. џ тоже люблю, но меньше. Њогу без них обойтись. €ногда
играю с ним безо всЯкой охоты, просто потому, что он пристает. ‹евка не
похож на шахматиста, он похож на хулигана: мордастый, широкоскулый,
белобрысаЯ челка, хмурый из-подо лба прищур. € ходит он хулиганской
раскачкой. Ќо раскачка оттого, что ‹евка чуть хромоват, щуритсЯ он от
близорукости, а широкие скулы обманчивы - человек он мЯгкий,
нерешительный, даже, пожалуй, трусоватый. Њать свою он почитает, отчима
побаиваетсЯ, хотЯ отчим больной и жалкий, никакого вреда сделать не может,
а ребЯт ‹евка сторонитсЯ. Ћни его дразнЯт: "ќх, ѓордей! „ать по мордей?"
Ћднако в шахматной игре ‹евка смел и упорен, что менЯ удивлЯет. ‘ражаетсЯ
он до последней пешки. ‹евкина мать кормит нас обедом. ‹евка приносит из
дома тарелки, бросает на дощатый стол батон, чтобы рвать руками, так
вкусней, и мы хлебаем суп, рвем батон, едим замечательную пшенную кашу или
жареную картошку, не отрываЯсь от шахмат. ‹евкина мать, ЂгниЯ ‚асильевна,
спрашивает одно и то же: "Ђ твои родители где ж?" - "‚ командировке", -
отвечаю Я. "‚она как! - говорит она с некоторым изумлением, будто слыша
впервые. - ‘ кем же ты проживаешь?" - "‘ бабушкой". - "‚она как..." -
‹евкина мать продолжает тихо изумлЯтьсЯ и покачивает лобастой головой,
желтовато-смуглой, похожей на грушевидную реторту из нашего химического
кабинета, мне такие головы не нравЯтсЯ, и, покачиваЯ ею, она шепчет
неодобрительное. ЏонЯть нельзЯ, к кому неодобрение относитсЯ - ко мне, к
бабушке, к родителЯм, уехавшим в командировку, или к кому-то еще. ЂгниЯ
‚асильевна работает медсестрой в больнице, и, слава богу, времени на
разговоры у нее мало. Ћна прибегает на полчаса среди днЯ, готовит еду
‹евке, кормит ‘танислава ‘еменовича, ‹евкиного отчима, который лежит в
темной комнате на кровати и ничего не хочет: ни работать, ни читать, ни
писать, ни разговаривать, ни слушать радио. ‚ этом заключаетсЯ его болезнь
- ничего не хотеть. ‚ечерами он запрещает зажигать свет, и ‹евка делает
уроки на кухне.
‘танислав ‘еменович работал до болезни на фабрике гравером. ‹евка
рассказывает: мать взЯла отчима прЯмо из больницы, он почти совсем
поправилсЯ, врачи хотели выписывать, да было некуда. ‚ одиночку ‘танислав
‘еменович жить не мог, а жена от него почему-то отказалась. „аже в дом его
не пускала. ЋсталсЯ он без кола без двора, иди куда хочешь, хоть с
Љрымского моста в воду, и ‹евкина мать его пожалела. Ѓыло это давно. Њой
друг ходил тогда в первый класс. ‘танислав ‘еменович иногда чувствует себЯ
превосходно, читает газету, разговаривает здраво и даже работает: режет
печати длЯ собственного удовольствиЯ или по заказу, длЯ любителей. Ђ еще
работает за столом, пишет что-то в конторской книге. €ногда уезжает
куда-то, нарЯдившись как можно лучше, в белой рубашке, с галстуком, берет
зонт, портфель, туда засовывает одну или две из своих конторских книг
(‹евка говорит, что в этих книгах он ведет научные изысканиЯ), надевает
галоши и пропадает на целый день. Ћбычно возвращаетсЯ еле живой, с темным,
мрачным лицом, вешает портфель на гвоздь, ложитсЯ на кровать и погружаетсЯ
в молчание. € опЯть какаЯ-то пружинка ломаетсЯ в нем, он не желает утром
вставать, поворачиваетсЯ к стене, накрываетсЯ с головой, только черноватый
курчавый клок торчит из-под одеЯла, свет велит гасить, окно занавесить и
может лежать так впотьмах часами, как будто спит, но на самом деле не
спит. Ћднажды Я слышу фразу, которую он тихонько, но Ясно произносит, лежа
лицом к стене: "Ћни надеютсЯ, что Я..." € еще много раз шепотом, как-то
трезво посмеиваЯсь: "Ћни надеютсЯ, конечно... на что, что Я..." џ не знаю
и не пытаюсь понЯть, кто _они_, которые почему-то надеютсЯ на ‘танислава
‘еменовича.
‘танислав ‘еменович - невнЯтнаЯ принадлежность ‹евкиной жизни. ‚роде
барометра, который висит в прихожей длЯ неведомой надобности. ‹евка в
барометре ничего не понимает, никто не понимает, но все привыкли, не
замечают, барометр должен висеть в прихожей. ЂгниЯ ‚асильевна должна
бегать с чемоданчиком на уколы. Њы с ‹евкой должны с отвращением готовить
уроки, играть в шахматы, протыриватьсЯ без билета в кинотеатр "Ђвангард",
пролезать сквозь пролом в железной ограде в парк. Ђ ‘танислав ‘еменович
должен лежать в темной комнате и болеть. € правда, он невероЯтно больной!
Ћднажды увидел его в трусах - ноги у него как палочки...
‚ечером ЂгниЯ ‚асильевна возвращаетсЯ с работы, мы все еще стучим
фигурами, лупим по двадцать партий без передыха, хотЯ Я вполне могу без
этого обойтись, и ‹евкина мать вновь принимаетсЯ за свое: "Ђ твоЯ бабка
где работает?" џ отвечал ей тысЯчу раз! Ќо страннаЯ женщина продолжает
пытать: "Џриходит, говоришь, поздно? € ты все один? ќкой ты неудалый.
Ќеужто другой родни у вас нет?" Ћна не обращает вниманиЯ на наше шахматное
безумие - моЯ бабушка давно бы отнЯла шахматы, может, выбросила бы доску с
фигурами в окно, как выбросила однажды великолепный самодельный арбалет, -
она не замечает того, что мы пропадаем в парке до ночи, воюем со
сторожами, скрываемсЯ от милиции, уроки наши в загоне, учимсЯ мы хуже
некуда, ее это не интересует, она никогда не расспрашивает о школе, зато
ее интересуют пустЯки. "‘кажи-ка, не могла бы твоЯ бабка достать, случаем,
маленьких попугайчиков? ‘трасть хочу маленьких попугайчиков! ‘егоднЯ один
больной рассказывал..." …е желаниЯ, новости, страхи имеют один источник:
"‘егоднЯ больной рассказывал". ‹евка называет ее _чулида_. ‘ловцо это,
которое Я ни прежде, ни после в своей жизни не слышал, означает, наверно,
и несуразность, и придурковатость, и какую-то нелепую, комическую доброту,
не имеющую границ.
’о она приводит блохастого пса с перебитыми лапами, то какого-нибудь
уличного гнилоглазого кота. ’о в две комнаты, где повернутьсЯ негде,
втискиваетсЯ и живет полмесЯца орава родственников из тьмутаракани,
‹евкина мать спит на полу. Ђ то говорит мне: "‘лушай-ка, а живи у нас,
хотишь?" ‹евка рад. …му главное - в шахматы резатьсЯ с утра до ночи.
"‘оглашайсЯ! Ќе бойсь. ЊоЯ чулида все тебе купит, чего надо. Ћна знаешь
какаЯ трудолюбиваЯ..."
‡наю, она и после работы, и в выходной тормошитсЯ, бегает, ни минуты не
отдохнет, кому банки, кому постирать, кому укол сделать, на это великаЯ
мастерица. „октора говорили: "‹учше Ђгнии во всей Њоскве медсестры нет!" Ђ
‹евка насмешничает: "Њамаша икру мечет". „а как было не метать? ќто Я
теперь понимаю. ‘реди ночи стучат: "ЂгниЯ дома? ЂгниЯ, умолЯем! Џросим!
‡аплатим сколько хотите! ЂгниЯ, милаЯ! Ћн только вам доверЯет! Њожно
попросить товарища Ђгнию?"
‚се так туго сплелось, так крепко перевЯзано одно с другим, как будто
не может существовать отдельно: доброта и безвыходность, ликование и
печаль, сладчайшаЯ радость и смерть, и прочее, прочее, что кажетсЯ таким
далеким. Ќапример, парк и больница. ’ам люди веселЯтсЯ, здесь страдают, а
граница между тем и другим - ветхий забор из тонких железных прутьев.
‘тоит его перелезть, и вы там. џ понЯл это давно. ’оска - это хлам осени
под ногами, музыка, толпа на набережной, красные фонари, скрип
дебаркадера. Ћпустелый дом - это дощатый стол, игра в шахматы до одурениЯ,
усталаЯ надоедливаЯ женщина с некрасивой головой, похожей на грушу. ќто
чужое горе и ненужнаЯ доброта.
џ живу на окраине, где новые дома стоЯт вразброс, напоминаЯ громадные
одинокие сундуки, и хожу в школу в здании старой гимназии, теперь этого
зданиЯ нет, на его месте стоит фиолетово-зеленый небоскреб Љомитета
‘тандартов. Ќапротив школы, через улицу, прЯчутсЯ за оградой, за деревьЯми
- они прЯчутсЯ и поныне, как прЯтались двести лет назад, - скучные,
нищенской желтизны каменные дома больницы, а сразу за ними, за двориком,
где мы дуемсЯ в шахматы, спуск с холма, начинаетсЯ парк, его тыльнаЯ
сторона, мусорные задворки, непролазнаЯ чаща, овраги, свалки, ржавое
железо, обрывистые тропки, по которым надо прыгать или мчатьсЯ стремглав,
наподобие горных козлов, или же крастьсЯ с осторожностью индейцев,
прислушиваЯсь к малейшему хрусту веток. Љогда вечером на эстраде пиликает
оркестр или гремит динамик на танцплощадке, в ‹евкином флигеле - если
ветер с реки - бывает хорошо слышно, и ‘танислав ‘еменович, сев на
кровати, закрыв уши ладонЯми, шепчет: "‘обачьЯ свадьба..."
„о менЯ долетает шепот ‹евкиной матери: "‘тась, а ‘тась, дать поесть?"
Њолчит. "‘тась, щец налить?" Њолчит. Ќо, верно, качает отказно головой.
"Ќичего не хотишь? —айку? Ђ в сад посидеть?" „олго тихо, потом прыск,
смешок: "Ђ менЯ хотишь?" „огадываюсь об ужасном, сердце мое колотитсЯ, Я
впиваюсь слухом - ничего услышать не могу, не желаю, от страха и унижениЯ
бросило в пот, и все же впиваюсь помимо воли, - однако по-прежнему тихо,
кровать не скрипит, ничьего дыханиЯ не слыхать, потом глухой, как ведро,
голос: "“брать хочу..." - "Љого?" - "Њузыку". - "‡ачем? ѓде?" - ахает
‹евкина мать. ЋпЯть голос ведра: "‚езде убрать. Ќе нужна..."
Ђ как-то вижу, сидит рЯдом с ним на кровати, жмет его голову к груди,
гладит по впалой щеке, а сама в окно глЯдит, плачет... Ћтчего плачет?
‡абыл, не помню, не догадалсЯ, не знал никогда. ’еперь правды не откопать.
‘колько лет прошло. Ќет их никого во флигелечке, старом голицинском, длЯ
челЯди, крашенном вечной охрой, ни ‹евки, ни его матери, ни больного
‘танислава ‘еменовича, ни племЯнницы по имени Њиньона, никого. ‘нег
почернел, зима кончилась, парк закрыт, и музыка замолчала - каток растаЯл,
- и тут возникла Њиньона, которую звали Њинкой. €з города ЊелитополЯ.
‹евкина двоюроднаЯ сестра. …й лет шестнадцать, а может быть, восемнадцать,
круглаЯ сирота, родители куда-то делись, не помню отчего и куда. ‹евка
сказал: _чулида_ в Њелитополь уехала, чтоб сеструху в детский дом не
забрали. ‚ернулась через неделю, с нею рыжаЯ девчонка, лицо длинное,
бледное, глаза черные, как у цыганки, идет с чемоданчиком горделиво, на
Ђгнию не глЯдит, как будто постороннЯЯ, а ЂгниЯ два громадных узла тащит.
Џоселилась Њиньона в кладовке под лестницей, там всЯкий скарб стоЯл
ломаный. Ђ весной, когда открылсЯ парк - открываетсЯ он обыкновенно
Џервого маЯ длЯ народных гулЯний, но павильоны начинают работать спустЯ
недели две, - устроили Њиньону в павильон "„осуг": выдавать игры, шахматы,
домино. ‘идела там с двенадцати до позднего вечера, а мы с ‹евкой бегали к
ней в гости. ‘начала бегали просто так, брали детский бильЯрд или шахматы,
играли с двумЯ мальчишками, со взрослыми, часто с одним старичком, который
давал нам фору конЯ, всегда выигрывал и угощал нас мЯтными конфетами, а
потом пришлось бегать в "„осуг" чуть ли не каждый вечер - охранЯть Њинку.
Џотому что к ней приставали. Ќу, не только хулиганы, просто всЯкие
мужчины, шахматисты и бильЯрдисты. ‚едь она была красавица. € мы это
понимали и понимали, почему к ней пристают, и нам было ее очень жалко. Ћна
никогда нас ни о чем не просила, просила ЂгниЯ ‚асильевна: "ђебЯта,
пойдите к Њиньоночке пораньше, а то у менЯ душа неспокойнаЯ!" - и Њинка
радовалась, когда мы влетали в поздний час в павильон и рассаживались
по-хозЯйски в креслах, хватали журналы, шахматы, углублЯлись в свои дела и
всем независимым видом показывали Њинке, что и она может сколько угодно
заниматьсЯ своими делами, может нас не замечать, не знакомить с мужчинами,
которые всегда крутились возле ее столика, говорили любезности, разную
чепуху, но пусть знает, _на всЯкий случай мы тут_.
‹евка ходил с большой палкой, а у менЯ в кармане лежал бронзовый ножик
длЯ разрезаниЯ книг, похожий на настоЯщий кинжал. € Њинка, правда, иногда
не замечала нас до последней минуты, когда уже пора уходить, а иногда
говорила кому-то: "Ђ вот мой брат ‹ев! Ђ вот его товарищ!" Њужчины
поглЯдывали на нас безо всЯкого интереса. Ќекоторые фальшиво улыбались, а
один неприЯтный субъект, приезжавший на велосипеде, брюки его всегда
засунуты в носки, сказал гадкую фразу: "Њальчики, уже поздно, вам пора
спать". € как было здорово, когда он предложил Њиньоне сесть на раму
велосипеда - он, мол, довезет ее домой, - а она отказалась! "Ќет, -
говорит, - менЯ пришли встречать, а Я поеду на велосипеде? ќто
невозможно". ’от обиделсЯ и ворчал: "Љто их просил приходить? Џодумаешь,
телохранители, ерунда какаЯ..."
Ђ сначала Њиньону все жалели, потому что она много плакала. ‡апретсЯ в
чулане, никого не пускает. …е зовут, в дверь стучат, умолЯют и упрашивают
- ‹евкина мать никогда ни на кого не сердилась, ругатьсЯ не умела, даже
говорить громко не могла, а все только шепотом, - Њиньона не отзываетсЯ.
Џугались сначала, не обижаетсЯ ли? Ќе больна? ‚едь ‹евкина мать никогда
прежде Њиньоны не видела, почти ничего о ней не знала, только кое-что из
писем сестры, Њиньониной матери, и вдруг схватилась единым духом и
понеслась в Њелитополь, а спросить - зачем? „лЯ чего чужую девчонку, хотЯ
и родственницу, седьмаЯ вода на киселе, в свою семью брать и в чулане
селить? ’еперь подумаешь: ни черта не понЯтно, блажь какаЯ-то, вздор... Ђ
тогда все было понЯтно. € даже: _никак иначе нельзЯ_. Њозги-то легкие,
недоспелые, одно светлое и доброе на уме, и жизнь представлЯетсЯ
лучезарной, несмотрЯ на боль, на страданиЯ. ќто потом уж, спустЯ годы,
сообразишь вдруг и ужаснешьсЯ: как же все удалось? Љто же они - мы -
этакую глыбищу переворотили? € Я ведь осталсЯ один, и менЯ покидали в
рассветных сумерках, а потом, когда возникла тетЯ ЊарусЯ, забытаЯ
родственница, - никогда не знал в точности степени мифического родства! -
мне, дураку, бесконечнаЯ доброта и наивнаЯ отвага показались в порЯдке
вещей. Ќу вот. ЂгниЯ стучит, волнуетсЯ, вскрикивает полушепотом:
"Њиньоночка, ты здорова?" Ќаконец дверь отворитсЯ, по Њинке ничего не
видать, лицо лишь чуть бледнее обычного, глаза черные затуманены, глЯдЯт
не мигаЯ. Ќо, хоть и не видать, догадатьсЯ можно, что плакала. Ќа это она
большой спец: одними губами, взглЯдом беглым, секундным умеет показать
одно, дать понЯть о другом и намекнуть еще на что-то. "Њиньоночка, неужто
опЯть слезилась?" - всполошитсЯ ЂгниЯ, в лице жар мгновенный от
сочувствиЯ. Њинка отрицает: "Ќет, тетЯ ЂгниЯ, не волнуйтесь, пожалуйста...
ничего подобного..." Ќо что-то в слабой улыбке, в ускользающем взоре
выдает - плакала. Ќе хочет признаватьсЯ, потому что горда.
‚ Њелитополе Њинка жила в большой квартире, а тут чулан без окон...
‹евка так и понимал ее горе, а Я понимал иначе. Њне казалось, Я знаю все
ее мысли, угадываю вздохи, понимаю, почему она запираетсЯ в чулане и не
желает никому отворЯть, но, когда она сказала: "’ы счастливый, у тебЯ есть
бабушка", - Я изумилсЯ этим словам и подумал, что лишь теперь понЯл ее до
конца. Њне и в голову не приходило, что Я счастливый! ‹евкина мать так
Њиньонку жалела, что уступила ей свою кровать в комнате, а сама стала
спать в чулане. Њне, говорит, все равно, на каких досках храпеть, Я как
колода валюсь, бесчувственнаЯ. „а и когда спать? …е и ночью дергали, то в
больницу, то к кому-нибудь домой, укол срочный... ‚ Њелитополе Њиньона
училась в музыкальной школе, играла на пианино - играла прекрасно, сам
слышал, ее в нашу школу позвали однажды на пионерский костер, ЂгниЯ
постаралась, обещали какого-то кумача дать, так Њинка целый вечер одна
барабанила, хоть бы что, все поразились! - и в ‹евкином доме без музыки
она, конечно, скучала. ЂгниЯ выпросила у какого-то больного старую
мандолину. € вот вечерами Њиньона на кровати с мандолиной, волосы
распущены, как у русалки, дренькает чуть слышно и слабым голосом напевает.
“ж так слабо, что слов не понЯть. Џотому что ЂгниЯ просит: "’ихочко,
тихочко. Ђ то ‘тасю беспокойство..."
’ут ЂгниЯ разрывалась: и Њинке радость дать, и ‘танислава ‘еменовича не
мучить. Ћн от музыки мучилсЯ. Љак заиграет внизу оркестр, он за голову
хваталсЯ или зубами начинал скрипеть. Ќо к мандолине как-то быстро привык,
сперва просто слушал, безучастно, не выказываЯ ни протеста, ни
неудовольствиЯ, потом стал просить: сыграй то или это. € когда это
случилось впервые и ‘танислав ‘еменович, услыхав музыку, не стал
содрогатьсЯ, кривить лицо и бормотать злобное, а сел на кровати, смотрел в
окно померкшими глазами, слушал терпеливо, потом попросил: "Ќет, ты
сыграй, что давеча играла, когда дождь шел", - ‹евкина мать очень
обрадовалась. ‚се обрадовались. Џотому что человек вдруг _чего-то
захотел_. € стала Њинка по его просьбе в свободное времЯ играть и
разговаривать с ним, и он ей стал отвечать, рассказывать про то, что он в
своих конторских книгах писал; была там какаЯ-то тайна, о чем Я смутно
догадывалсЯ, не о самой тайне, а о том, что писанина его неспроста, не
только ради исторической справки. ‡аголовок у него был такой:
"€сторическаЯ справка", это Я сам читал. Ќа одной конторской книге
наклеена бумажка и на ней чернилами: "€сторическаЯ справка". —то-то насчет
прошлого Ќескучного сада и Џервой градской больницы. Ќас с ‹евкой это
совсем не интересовало, а ЂгниЯ ‚асильевна полагала, что занЯтиЯ
‘танислава ‘еменовича есть признак болезни, и потому, когда он садилсЯ за
свой гроссбух, огорчалась еще сильнее, чем когда он тихо и молча лежал в
потемках. "ѓосподи, - шептала она, глЯдЯ с великим состраданием, - пошла
писать губерниЯ..."
Ќикто не желал вникать в его писаниЯ, считаЯ их вздором безумца, да,
может, они таковы и были, а когда он собирал свои книги в портфель и
уходил куда-то с важным видом, мы с ‹евкой хихикали. Џомню, что графа
Ћрлова он за что-то ругал и что дом Ћрлова стоЯл на месте теперешней
больницы. …ще помню: у графа была племЯнница, необыкновенно богатаЯ и
некрасиваЯ, она так и не вышла замуж, потому что подозревала женихов в
том, что зарЯтсЯ на богатство. ќто все, что застрЯло в памЯти, обрывки
случайно слышанного. Ќо Њиньона почему-то хотела обо всем этом знать
подробно, и он ей рассказывал, даже иногда читал из своих трудов, они
ходили по больничному двору, гулЯли в парке, в Ќескучном, и он все
объЯснЯл и показывал. € потом как-то вдруг выздоровел. ќто произошло в
течение одного лета. ‚ начале июнЯ, когда Я уезжал из Њосквы, он был еще
болен, а в сентЯбре, когда Я вернулсЯ, он был уже здоров и ходил на
службу. ‚ сентЯбре началась война. ѓитлер напал на Џольшу. ‚ парке все
было как всегда - медленно вращалось колесо, шумели деревьЯ, утиными
голосами кричали речные трамвайчики, люди в белых рубашках толпились возле
силомеров и, хохоча, лупили кулаками что есть мочи по черной блестЯщей
бабке. ‚ павильоне "„осуг" женщина с пышной рыжей прической сидела за
столиком и, красиво подперев пальцами голову, читала книгу; в первую
минуту Я не узнал Њиньону.
Ќе помню почему, но дружба с ‹евкой стала понемногу гаснуть. ЉажетсЯ,
нам наскучили шахматы. џ увлексЯ чем-то другим. Ћн стал дружить с
‚олодькой Ђгабабовым, здоровенным детиной, второгодником, который ходил в
парк на танцплощадку и знакомилсЯ с девчонками старше нас. Ћн умел
танцевать. Ђ ‹евка таскалсЯ за ним, как хвостик, и пыталсЯ учитьсЯ
танцевать, что выглЯдело смехотворно, ибо он был неуклюж и робок,
маленького роста, девчонки танцевать с ним не хотели. Ћднажды Я забрел на
танцплощадку и увидел отвратительное зрелище: ‹евка танцует! Њне хотелось
от стыда провалитьсЯ сквозь землю. Ќо ‹евке был нужен тип вроде Ђгабабова,
который мог бы его защищать. ’еперь уж ему никто не говорил: "ќй, ѓордей!
„ать по морде?" - потому что Ђгабабова боЯлись. Ђгабабов брилсЯ, у него
был бас, как у мужчины. Ћн даже похвалЯлсЯ тем, что после танцев водит
девчонок в овраг и делает с ними то, что мужчины делают с женщинами. Ќо
тут он, возможно, врал. Њне хотелось так думать. Ѓыла унизительна мысль,
что гнусный Ђгабабов, который сам про себЯ не стеснЯлсЯ говорить "Ђгабабов
любит бабов", продвинулсЯ так далеко. ‚прочем, наглыми действиЯми в классе
Ђгабабов пугал менЯ, подтверждаЯ худшие опасениЯ: он мог, например, легко
и свободно протЯнуть руку и пощупать заплывшие жиром лопатки нашей
толстухи Њыльниковой, сидевшей перед ним. € вот этот неприЯтный человек,
перед которым ‹евка непристойно холуйствовал (помогал ему по математике и
физике, то есть, попросту говорЯ, решал длЯ него контрольные), стал
завсегдатаем в ‹евкином флигеле, а Я почти перестал там бывать. Ћднажды
напросилсЯ поиграть в шахматы - раньше-то бывало наоборот, ‹евка просил, а
Я соглашалсЯ, и то лишь оттого, что в пустом доме была тоска, а теперь он
с некоторым колебанием согласилсЯ _на полчаса_, не больше, потому что в
пЯть должен прийти Ђгабабов и они куда-то пойдут.
џ брел знакомым путем через больничный двор с пожелтевшими деревьЯми,
под арку, тропой, уложенной старыми камнЯми, между которыми темнела глина,
воздух был сырой, пахнул лекарствами, и мне не хотелось идти к ‹евке. џ
шел через силу. ‚едь Я его когда-то любил. Ћн предлагал жить у него дома.
Њежду нами не случилось ничего плохого, и, однако, Я чувствовал - все
кончилось. ‹евка, зеваЯ, расставлЯл фигуры, а Њиньона сказала:
"‡дравствуй, Ђлик!" - хотЯ менЯ зовут вовсе не Ђлик. Ћна забыла. Ђ Я
забыл, что у нее черные ресницы, как у куклы, и Яркие губы. ‚олосы
темно-рыжие, это Я помнил всегда. Ћна расчесывала их, сидЯ перед зеркалом,
белым гребнем, и волосы трещали. "Ћго! - сказал ‹евка, делаЯ ход. -
‘колько в тебе электричества". - "„а, ‹евик, - сказала Њиньона. - џ
электрическаЯ женщина". ‹евка, конечно, ничего не заметил, но мне фраза
Њиньоны не понравилась и не понравилось, что она назвала себЯ женщиной. џ
играл плохо и проиграл три партии подрЯд. џ все времЯ попадал в ловушки,
потому что думал не о шахматах. Џришел Ђгабабов и тут же потребовал, чтобы
Њиньона с ним танцевала. Ћна куда-то спешила, говорила, что ей некогда,
опаздывает, в другой раз, но он приставал, хватал за руки, вел себЯ как
хулиган, а ‹евка и не думал ее защищать. ‚прочем, она сама могла себЯ
защитить. џ думаю, она была не слабей Ђгабабова, если б дело дошло до
борьбы. Ђгабабову было пЯтнадцать, а ей девЯтнадцать. Ќо он, этакаЯ
дубина, был одного с ней роста, даже повыше. ‚се-таки он заставил ее
танцевать, он кривлЯлсЯ, орал дурным голосом какой-то мотив, а Њиньона
хохотала, пыталась вырватьсЯ, однако он держал ее крепко, и она
волей-неволей подчинЯлась и делала нужные па. € так они носились по
комнате, с грохотом опрокидываЯ стульЯ, ронЯЯ посуду. Ђгабабов дико вопил,
а Њиньона, смеЯсь, кричала: "Џерестань! „урак! ‘умасшедший! ‹ева, уйми
его!" ‹евка пожимал плечами и криво улыбалсЯ. ‚ разгар этой кутерьмы вошел
‘танислав ‘еменович. Ћн был не так худ, как прежде, но показалсЯ мне седым
и старым. “ него поЯвилась черновато-седаЯ чахлаЯ бороденка. ‘танислав
‘еменович повесил ржавый портфель на гвоздь, бегло оглЯдел комнату, всех
нас, и что-то вроде улыбки мелькнуло. Ћн сел на кровать и произнес
шепотом: "Џродолжайте, продолжайте... Љстати, здесь, на Љалужской, всегда
давали балы..."
Џродолжать никому не хотелось. Ѓыла тЯгостнаЯ минута, Я не вытерпел и
вышел во двор. ‚скоре за мной вышли Ђгабабов и ‹евка. "‡адохлик, - сказал
Ђгабабов и сплюнул. - „а Я, если захочу, буду с ней в "естиграннике"
танцевать". ќто была неслыханнаЯ похвальба. ђазумеетсЯ, Я не поверил, но
промолчал. "естигранник" - ресторан в парке, где вечерами творилось черт
знает что. Џотом быстрыми шагами из дома вышла Њиньона, на ней было
зеленое пальто, зеленый беретик, чернаЯ сумочка в руке. Њиньона пробежала
мимо нас, а когда Ђгабабов хотел было уцепить ее под руку, отдернула руку
и сказала: "Ћтстань, мелюзга". Ћтворилась дверь, и ‘танислав ‘еменович
слабо крикнул: "Љогда ты вернешьсЯ?" Њиньона не ответила. ЌачалсЯ дождь.
Ѓыла осень. Џахло лекарствами. ‚се кончилось на больничном дворе, и здесь
же, под дождем, начиналось что-то другое. ‹евкина мать в белом халате
бежала вслед, был рыдающий крик: "’ебЯ ‘тась спрашивает! Џочему не
отвечаешь, гадина?" - "‡амолчи!" - крикнул ‹евка и дернул мать за руку с
такой силой, что она упала.
€ был зимний день, когда Я прибежал в ‹евкин дом в последний раз. ‹ютый
морозный день, очень Яркий, солнечный, всю ночь шел снег, и ЉалужскаЯ была
завалена снегом, троллейбусы еле двигались, на большой перемене мы бежали
через улицу, и было похоже, будто бежим по снежному полю. Ќаходились
дураки, которые хохотали и толкали друг друга в снег. џ догадывалсЯ,
отчего они радуютсЯ: можно пропустить урок химии, оттого что сейчас бегут
к ‹евке. “тром один парень сказал - ‹евкина мать удавилась. џ увидел
белый, сверкающий на солнце двор и черную, настежь раскрытую дверь в дом.
ђаскрытаЯ дверь как будто ударила - в этом доме было не нужно тепло! Ќа
дворе стоЯли кружком несколько женщин, а ‹евка сидел за "козловым"
столиком и смотрел в сторону, хотЯ нас сразу заметил. Њы подошли,
поздоровались, он кивнул, продолжаЯ смотреть в сторону. џ не знал, о чем с
ним говорить. Ђ ‹евка молчал и смотрел в сторону. џ заметил, что он
дрожит. Њожет, он сидел тут давно и замерз. ЉакаЯ-то женщина стала звать
его в дом, но ‹евка сказал: "Ќет!" - и на его лице поЯвилась кривоватаЯ
улыбка, какаЯ бывала, когда он проигрывал и должен был сдатьсЯ. ‚едь он
так не любил проигрывать. Ћн сражалсЯ до последней пешки. џ почувствовал,
что он мой друг, Я его люблю. џ положил руку ему на плечо и сказал: "‹ев,
хочешь бронзовый кинжал? Ќа всЯкий пожарный случай?" Ћн не ответил и
плечом стрЯхнул мою руку. “йти от него Я не мог, но и стоЯть возле него
было мучительно, а идти в дом Я боЯлсЯ. ђебЯта заходили, смотрели на
‹евкину мать, она лежала в гробу. Џотом какой-то мужчина вышел из дома,
стал всех прогонЯть, ругалсЯ негромко, но сердито: "‚ы что тут не видели?
Ђ ну, марш отсюда, огольцы!" ‘тал выталкивать ребЯт со двора, отогнал их
далеко, Я тоже хотел уйти, но ‹евка схватил менЯ за руку и остановил. џ
сел на скамейку. Њороз был очень сильный. џ начал дрожать. †енщина
рассказывала шепотом: "Њалый воротилсЯ со школы, а на чулане на двери
записка: "Ћсторожно, Я здесь вишу..." ќто, значит, позаботилась, чтоб не
напугать..." ‹ицо ‹евкиной матери было темного, йодистого цвета. ‘танислав
‘еменович лежал, как обычно, на кровати, накрывшись с головой одеЯлом и
повернувшись к стене, но, как только мы вошли, он живо отогнул край одеЯла
и поглЯдел на менЯ. Њне кажетсЯ, он менЯ не узнал. Ћн глЯдел на менЯ
зорким и несколько удивленным взглЯдом, как на чужого.
‘танислава ‘еменовича вскоре забрали в больницу, а ‹евка уехал к
родственникам в другой город. Џосле того зимнего днЯ Я больше его не
видел. ѓоворили, будто он погиб на войне. Ђгабабов тоже воевал, был
летчиком, вернулсЯ с наградами и работал в гражданской авиации где-то на
Љавказе. Ђ записи в конторских книгах попали ко мне случайно, через одну
пожилую даму, концертмейстера областной филармонии, котораЯ передала их
мне по просьбе некой Њарины Ћсиповны, куда-то уехавшей из Њосквы. ќта
Њарина Ћсиповна тоже работала в филармонии пианисткой. џ не сразу
сообразил, что Њарина Ћсиповна - та рыжаЯ девчонка, которую звали Њиньона.
‚ записЯх не было ничего, кроме сбивчиво и нудно, с бесконечными
повторениЯми рассказанной истории Ќескучного сада и нынешнего Џарка
культуры, но полубезумный автор доказывал, что истинным владельцем всей
территории и устроителем сада был обер-провиантмейстер Ќиколай Њаксимович
ЏоходЯшин, отец которого был простой извозчик, составивший себе миллионное
состоЯние открытием медных рудников. ‘ей ЏоходЯшин, почивший в бозе почти
двести лет назад, был понуждаем продать имение за бесценок графу Ћрлову,
по поводу чего автор записей гневно сокрушалсЯ. Љое-где глухо намекалось
на то, что автор ЯвлЯетсЯ по материнской линии потомком
обер-провиантмейстера. Ћднако автор не претендовал ни на что, кроме
установки медной - непременно медной - доски на воротах парка с указанием
заслуг семьи ЏоходЯшиных. ‚ конце рукописи, писанной чернилами, была
страннаЯ запись карандашом большими неровными буквами: "Ќо нет
прекраснейшего, чем..." - и дальше следовали пустые страницы и полнаЯ
неизвестность. ‚о времЯ войны парк был пуст и тих, на набережной, где
раньше бывали гулЯньЯ, колыхались громадными серебристыми облаками
отдыхающие аэростаты. ‚ечером они поднимались на невидимых паутинках в
небо и ослепительно горели на солнце. Ћни напоминали чудовищного размера
коконы, из которых должны были когда-нибудь поЯвитьсЯ фантастические
бабочки. Њожет быть, они и поЯвились. џ редко бываю в парке. € не имею
представлениЯ о том, что там сейчас происходит.

’‚…ђ‘ЉЋ‰ Ѓ“‹њ‚Ђђ - I

„ом выходит окнами на бульвар, где много снега, собак, повЯзанных
платками бабок, стариков с мешками, милиционеров, китайцев, продающих
розовые бумажные игрушки; в стороне чернеет, как башнЯ, громадный каменный
человек по имени ’имирЯзев, а в другой стороне, очень далеко, стоит такой
же черный Џушкин, к нему можно подойти, еще лучше подъехать на санках и
увидеть, что он грустный. ЌЯнька ’анЯ, собираЯсь со мной гулЯть,
спрашивает у мамы: "Људы иттить - к энтому Џушкину или к энтому Џушкину?"
Њежду бульваром и домом громыхает трамвай. „ребезжание трамваЯ - первое,
что долетает до менЯ из сырого снежного мира. џ боюсь трамваЯ. ‚се
говорЯт, что он страшный. €ногда менЯ ставЯт на подоконник, Я смотрю вниз
и вижу: трамвай несетсЯ куда-то как сумасшедший, над его крышей сверкают
ослепительные оранжевые искры. Ќо речь не обо мне. ђечь пойдет об
_Ђнтипове_, который тоже жил прежде на ’верском бульваре и на свет
поЯвилсЯ поблизости, в родильном доме на Њолчановке, но потом переехал в
другое место. Ћднако его свЯзывало с бульваром очень многое.

‚ начале сорок шестого года к Ђнтипову приехала мать, которой он не
видел восемь лет. Љогда они расстались, ему было двенадцать, он был
толстенький, кудрЯвый, дома ходил в бархатных коротких штанах, очков не
носил, хотЯ был близорук, в классе сидел за первой партой, указательным
пальцем часто оттЯгивал кожу возле угла левого глаза, отчего глаз
сощуривалсЯ и видел немного лучше, а теперь Ђнтипову было двадцать, он был
студент второго курса, худой, с широкими костлЯвыми плечами, носил очки в
некрасивой красно-коричневой оправе, про которую сестра говорила, что она
"тараканьего цвета", дома ходил в чем попало, в обносках лыжного костюма
из ржавой фланели, в стариковских шлепанцах; и когда в десЯть часов вечера
мать позвонила в квартиру на шестом этаже незнакомого дома - во времЯ ее
отсутствиЯ дети переселились из прежней квартиры сюда, на окраину, - и с
колотЯщимсЯ сердцем прислушивалась к шлепающим шагам в коридоре, которые
показались шагами старика, испугалась, о старике никто в письмах ничего не
писал, и вдруг дверь, щелкнув замком, отворилась, она увидела в полутемном
коридоре высокую очкастую фигуру мужчины, отшатнулась и ахнула: "урка?" -
а Ђнтипов увидел маленькую женщину в ватнике, в платке, с чемоданчиком,
сиротливо обшитым холстом, возле ее ног на полу, секунду глЯдел на женщину
молча, потом протЯнул руки и сказал: "Њама?" € в их слабых вскриках
прозвучал вопросительный тон, но не потому, что не узнали друг друга, хотЯ
не узнать было немудрено, а потому, что мгновенным порывом было спросить:
как было то? Љак это? € как все за эти восемь лет? € можно ли, боже мой,
наконец, в самом-то деле, можно ли верить глазам, рукам и губам? Њать
почувствовала, что от сына пахнет табаком, а сын заметил, что лицо и
одежда матери пропитаны паровозной гарью.
Њать ехала до Њосквы шесть суток. ‚от об этом она и рассказывала, когда
сели пить чай вместе с сестрой ‹юдмилой и ”аиной, женой брата матери,
который лечилсЯ в госпитале после тЯжелого ранениЯ, а ”аина с маленькой
‹еночкой жила с Ђнтиповыми в одной комнате коммунальной квартиры. Љонечно,
было бы лучше пить чай без ”аины, потому что у Ђнтипова, и особенно у
сестры, отношениЯ с ”аиной за последний год испортились, но детьсЯ было
некуда, а на кухне одна из соседок, Ћколелова, устроила глажку и занЯла
стол. ”аина вела себЯ смирно и выказала искреннюю радость, увидев мать
Ђнтипова, которую знала по рассказам, поцеловала ее, даже всплакнула, а
‹юдмила глЯдела на мать странным, испуганно-ошеломленным взглЯдом и не
могла говорить от волнениЯ. Ћни должны были пересказать друг другу такие
горы дней, такое множество встреч, испытаний, страданий, счастливых минут,
что это казалось непосильным делом, не стоит и братьсЯ, и они
бессознательно - так было легче - начали с самого простого, с того, что
случилось вчера и позавчера. Ћни как бы откинули навсегда минувшее, то,
что состарило мать, превратило сестру в сутулую плаксивую тетку, а
Ђнтипова сделало взрослым человеком, и, смеЯсь, рассказывали о вчерашних
пустЯках: о том, как сестра ездила в ‚ешнЯки на смежное предприЯтие,
перепутала накладные, потому что весь день высчитывала, когда придет
поезд, выходило, что завтра утром, начальница сделала ей выговор, и о том,
как Ђнтипов убежал с лекции, чтобы посидеть над рассказом, надо его
переделать и переписать, скоро он должен читать на семинаре ЉиЯнова, это
очень ответственно.
Ђ мать рассказала о том, что случилось с нею в поезде: она лежала на
верхней полке, внизу двое мужчин, один, военный, как-то косо посматривал,
и матери казалось, что он догадываетсЯ, откуда она едет. Ћна с ним не
заговаривала. ‚незапным толчком среди ночи поезд остановилсЯ. Њать
проснулась и вдруг понЯла, что это она остановила поезд - случайно во сне
сорвала ручку тормоза. ‹юди в вагоне просыпались, гомонили, спрашивали: в
чем дело? Џочему стоим? Џоезд стоЯл в непроглЯдной тьме. Џо коридору
быстрыми шагами кто-то шел, хлопали двери, резкий голос спрашивал: "‚
вашем купе? ‡десь?" Њать в один миг со смертельной Ясностью представила
себе: обнаружат сорванный кран, потребуют документы, а ее главные
документы хотЯ и в порЯдке, но разрешение на въезд в Њоскву не оформлено
до конца, мать не поехала в областной город, где нужно было получить
подпись начальника областного управлениЯ, без которой разрешение не вполне
действительно, оно действительно при добром отношении и недействительно
при казенном, при злом, а тут как раз могло проЯвитьсЯ злое, потому что
люди озлоблЯютсЯ, когда непредвиденнаЯ остановка замедлЯет путь домой, но
мать была невиновна, она не могла поехать в областной центр за подписью,
потому что пропустила бы этот поезд, пришлось бы ждать еще две недели, что
было свыше человеческих сил, и она рискнула, не будучи рисковым и очень
храбрым человеком, просто не могла ждать, и вот теперь из-за нелепой
случайности ее задержат, увидЯт неправильно оформленное разрешение и
отдадут под суд. ‡а самовольную остановку поезда полагаетсЯ от одного до
пЯти лет тюрьмы. Ќет, подумала мать, Я ничего не выдержу больше. џ умру
здесь, в вагоне, у менЯ разорветсЯ сердце. Ћткрылась дверь купе, и
начальство в черном картузе просунуло голову: "“ вас тут что?" ‚оенный
взглЯнул на мать сурово, посмотрел на начальника в черном картузе и
ответил: "“ нас нормально. ‚се спали". „верь захлопнулась. Ќачальник ушел.
Њать лежала ни жива ни мертва. ‚оенный погасил свет в купе, и жизнь
продолжалась. Ђнтипов подумал: из этого можно сделать рассказ. ”аина
что-то спрашивала, как обычно, глупое, насчет военного - к какому роду
войск он принадлежал? - а Ђнтипов уже размышлЯл, проектировал, что тут
изменить, что оставить. ‚ыходило так, что рассказ не получитсЯ. ќто
становилось болезнью, он жил теперь, последние года полтора, какой-то
двойной жизнью: все, что случалось с ним, с его друзьЯми, с далекими
знакомыми, о которых он узнавал понаслышке, окружал загадочный ореол
_возможного воплощениЯ_. Ќадо было этот ореол увидеть и тайный смысл
разгадать. Ќе все годилось длЯ воплощениЯ, но все должно было подвергатьсЯ
моментальной проверке; как феноменальный счетчик Ђраго, который, едва
завидЯ цифры, тут же невольно начинал производить в уме математические
действиЯ, так и он тотчас почти бессознательно принималсЯ отгадывать и
примерЯть. „лЯ того чтобы скоропалительные догадки и летучие соображениЯ
не испарЯлись, он завел записную книжку - Ѓорис ѓеоргиевич говорил о
пользе записных книжек - и заносил туда мысли, словечки, сравнениЯ,
анекдоты. Љто-то поразил Ђнтипова, заЯвив, что длЯ прозы нужны анекдоты.
‚еликий роман можно свести к анекдоту. Ќадо собирать все подрЯд, все
глупости, дурацкие истории, чепуху, авось пригодитсЯ. Ћн не расставалсЯ с
книжечкой ни днем, ни ночью, делал записи на лекциЯх, в метро, в
троллейбусах, в пивном баре; однажды его задержали и потребовали
предъЯвить документы, потому что он записывал в метро, а рЯдом сидели
двое, ведшие всю дорогу какой-то неЯсный разговор, они-то и заподозрили
Ђнтипова.
€ вот теперь, в четыре утра, когда решили наконец идти спать, Ђнтипов,
придЯ в комнату, где он снимал угол за сто рублей в месЯц у некоего
техника по наладке текстильных станков, ‚алериЯ €змаиловича, - тот бывал
здесь редко, почти все времЯ ночевал у каких-то своих родственников или
друзей и даже хотел от комнаты как-то избавитьсЯ, обменЯть ее на что-то, -
тут же сел к столу и записал в книжечку: "Ћт мамы пахнет паровозной гарью.
‚атник несуразен, велик, с чужого плеча. —емодан обшит мешковиной. €сториЯ
с тормозом и военным, который мрачно молчал". Џодумав, приписал: "Њожет
быть, человек вернулсЯ из немецкого плена?"
Љогда он погасил настольную лампу и лег, раздалсЯ тихий стук в дверь,
вошла мать. ‘просила шепотом:
- ’ы спишь?
- Ќет, - ответил Ђнтипов.
Њать стоЯла возле кровати. Ћн почувствовал, что она плачет беззвучно.
Ћн привстал, положил руки на одеЯло и сказал:
- Њама, садись сюда... если хочешь...
Њать продолжала стоЯть, неразличимаЯ в темноте, не садилась и ничего не
говорила, он догадывалсЯ, что ее душат слезы. Џотом вдруг наклонилась и
спросила, можно ли поцеловать его. Ћн сказал: "„а". Њать поцеловала
Ђнтипова, как когда-то целовала кудрЯвого мальчика в старой пустоватой
комнате с высоким потолком на сон грЯдущий. Ћт лица матери уже не пахло
паровозной гарью, а пахло простым мылом и чем-то еще, от чего у Ђнтипова
сжалось сердце. ‡асыпаЯ, думал: написать рассказ "Џоцелуй". Ќо "Џоцелуй"
был у —ехова. ’огда, может быть, так: "Ќа сон грЯдущий". Ќо и "Ќа сон
грЯдущий" было у кого-то. ЉажетсЯ, у •емингуэЯ. ‘квозь сон томило - все
уже написано.

‘еминар отменили. ЉиЯнов заболел. ‘екретарь кафедры ‘усанна
‚ладимировна, женщина в возрасте, лет сорока, но живаЯ, бойкаЯ,
кокетливаЯ, с черным плутовским взором, отозвала Ђнтипова в сторону и
зашептала:
- ‘аша, вы не могли бы по просьбе кафедры... ‘обственно, это и моЯ
личнаЯ просьба... џ вам дам талоны и деньги... - Ѓыстрым движением она
вынула из сумочки бумажный пакетик и сунула его в карман антиповской
куртки. - Ќавестите Ѓориса ѓеоргиевича, а? Ћн совершенно один, без всЯкой
помощи, жена в больнице. ‘огласны? Ѓыло бы так благородно с вашей стороны!
- Ђ длЯ чего деньги? - краснеЯ, спросил Ђнтипов, которому почудилось
оскорбительное.
- Љупите, пожалуйста, хлеба, сахара и табаку. …сли табаку нет, возьмите
папирос. Ћн курит иногда "Љазбек". ‡айдите в …лисеевский, потом на
Ѓронную. ‚ы знаете, где Ѓорис ѓеоргиевич живет?
Ђнтипов кивнул. ‘усанна ‚ладимировна, несмотрЯ на ее возраст, немного
смущала Ђнтипова. “ нее была тонкаЯ талиЯ, а все, что ниже талии, поражало
необыкновенной круглотой и объемом. Ђнтипов бормотал, соглашаЯсь, глЯдЯ в
сторону. ‘ утра его волновало ожидание вечернего чтениЯ - нечто подобное
он испытывал в дни, когда надо было идти к зубному врачу, - и теперь,
когда все отменилось, чувствовал досаду и облегчение одновременно. Џоэтому
внимание его было разболтано, и он не заметил странности: того, что
‘усанна ‚ладимировна таинственно отвела его в угол - чего делать вовсе не
нужно, коль речь идет о просьбе кафедры, - а бумажный пакетик, который
сунула ему в карман, был приготовлен заранее. ‚се это он сообразил после.
’еперь же покорно пошел в …лисеевский, постоЯл за сахаром, потом взЯл хлеб
и табак и двинулсЯ назад через бульвар на Ѓронную. €дти к Ѓорису
ѓеоргиевичу было боЯзно: вдруг тот будет недоволен? ‘кажет: "‡ачем это вы
себЯ утруждали? џ вас не просил". ‚едь он холодноватый, Язвительный,
держит своих учеников на расстоЯнии и даже тех, к кому благоволит - ‚олодю
ѓусельщикова, ќлку Џугач и хитромудрого Љвашнина, - не приглашает в дом.
‚роде бы потому, что жена больнаЯ. Ќе хочет, чтоб ее видели. “ нее бывают
приступы тЯжелой депрессии. ’ут Ђнтипов догадалсЯ: все боЯтсЯ к нему идти,
вот и запрЯгли ‘ашку Ђнтипова! Џотому что Ђнтипов - новенький, ни он
Ѓориса ѓеоргиевича, ни Ѓорис ѓеоргиевич его не знает по-настоЯщему. ’ри
месЯца назад Ђнтипов взЯл на заводе расчет, перевелсЯ с вечернего
отделениЯ на дневное и стал посещать семинар ЉиЯнова. —итал у него лишь
раз, и результат был неЯсен. Ќе то чтобы ругали особенно, но и не хвалили.
Ќет, не хвалили вовсе. Ќикто не проронил слова "талант". Ќо, правда, никто
не сказал и слова "серость", или "бездарность", или "нет никакой надежды",
или "перейти в другой институт". Ђ Ѓорис ѓеоргиевич молчал, пыхтел трубкой
и произнес загадочно: "—то такое Ђнтипов, мы узнаем, когда прочитаем
второй рассказ. ђенар говорил, что одну гениальную страницу может написать
каждый. ‚се дело в том, чтобы написать триста". € Ђнтипов возликовал: эти
слова можно было расценивать в том смысле, что в рукописи Ђнтипова есть
_одна гениальнаЯ страница_! Ќо антиповский друг Њирон охладил ликование:
сказал, что Ѓорис ѓеоргиевич любит повторЯть эти слова ђенара. ЏовторЯл их
раз восемь.
‚озле высокого дома номер семнадцать, на том углу, откуда ведет ход в
проходные дворы - именно в этом доме жил автор в раннем детстве и с высоты
третьего этажа тупо и жадно разглЯдывал снежный бульвар с черными
деревьЯми, но Ђнтипов о том не знал, - встретилсЯ Ђнтипову ‚итька Љотов,
он же ‚иктуар, он же попросту Љот, бежавший куда-то своей жидконогой
подпрыгивающей побежкой.
- ’ы куда? - спросил Ђнтипов.
- Ќа Ђрбат. Љ одной даме. Ћна такой супчик рыбный делает, закачаешьсЯ!
Ђнтипов взЯл Љота под руку и повлек за собой. Џо дороге уговаривал:
дама не убежит, супчик можно потом разогреть, а навестить старого писателЯ
из гуманных соображений - знаешь как замечательно! Љот пошел не
сопротивлЯЯсь. Џо дороге рассказывал какую-то чушь о своих успехах у
женщин, успехи достигались на бегу, на ходу, на лестнице, словом, с
невероЯтной легкостью, и вдруг спросил:
- Љак считаешь, ЉиЯнов - писатель ничего?
- Џо-моему, ничего. џ его до войны читал.
- •а! „о войны мы всЯкую дребедень читали, - сказал Љот. - —то в руки
попадалось, то и читали. Ђ по-моему, средневатый. “ него Языка нет.
€нтригу вЯжет, а Языка нет. ‚от Њихаил ’етерин был - это да! …го приЯтель.
‚от этот, говорЯт, был - сила! Ћни какой-то журнал издавали в двадцатых
горах. Њне один мужик рассказывал. ’етерин, говорит, был кумир молодежи,
хотЯ выпустил всего две книги: роман "Ђквариум" и сборник рассказов. Ђ
ЉиЯнов был при нем вроде бы второй номер.
- —то-то Я такого не слышал, - сказал Ђнтипов.
- ‚от услышал от менЯ. "‘пасибо" скажи. ‘пасибо, мол, ‚иктуар
…вдокимыч, что просвещаете менЯ, горемычного.
- Ђ Я с тобой не согласен, - сказал Ђнтипов. - Ќасчет ЉиЯнова. —то ж, и
"‡везда-полынь" - плохаЯ книга?
- ’ы серьезно? - Љотов захохотал. - Џерестань!
- Џо-моему, вещь недурнаЯ.
- Ђ по-моему, плешь.
Ђнтипов вспомнил: на одном из последних семинаров ‚иктуару крепко
досталось. Ѓорис ѓеоргиевич разнес его рассказ в пух и прах, да и ребЯта
несли. Ћдна ‘усанна ‚ладимировна лепетала в защиту. € Ђнтипов сказал:
- ‘усанна, конечно, больше понимает, чем ЉиЯнов.
- ‘усанна? - Љотов сделал недоумевающее лицо. - Ќамека не понЯл. Ќе по
адресу, мой милый... ќто не моЯ весоваЯ категориЯ...
Ћстановились перед парадным старого трехэтажного дома на Ѓольшой
Ѓронной. Љот почему-то медлил, не поднималсЯ, а Ђнтипов уже стоЯл на
верхней ступеньке. Џарадное было распахнуто и чернело изнутри каким-то
нежильем. Ђнтипов сюда приходил однажды с ребЯтами, провожали Ѓориса
ѓеоргиевича после семинара до парадного.
- —его-то неохота идти... - говорит Љот в нерешительности. - —ерт его
знает, неохота, и все.
- Џочему?
- Ќу, неохота, брат. џ ему деньги должен. ‚ прошлом году сидел без
стипендии, голодный как пес, ну и попросил сдуру. Љакие деньги! ‘то
рублей. Ђ у кого просить? ‚сем задолжал. ‘казал: на бумагу. ђоман пишу. Ћн
спросил: "‘колько нужно?" ‘отни, говорю, две или три. Ќу, говорит, это не
на бумагу, и дал сотню. Ћтдать Я ему, конечно, отдам, да все не
получаетсЯ, сам знаешь... ЋпЯть с февралЯ стипендию шарахнули, немецкий не
сдал.
- ‹адно, пойдем, - сказал Ђнтипов. - Џотом расскажешь.
- Џостой! џ ж говорю, неловко идти. €ли, как думаешь, ничего? Ћн,
конечно, без моей сотни не обеднЯет, но как-то все же не то. џ ему, когда
вижу, всЯкий раз говорю: "Ѓорис ѓеоргиевич, Я все помню, ваш должник. “
менЯ рассказ в "Њолодом колхознике" принЯли, получу гонорар, отдам". Ћн
кивает - ладно, мол, хорошо. Ђ у самого физиономиЯ постнаЯ. ‚ последнее
времЯ стал как-то раздраженно отвечать и глЯдит сердито. Ђ тут недавно с
такой злостью: "Ћдно из двух, Љотов, либо отдайте эти несчастные сто
рублей, либо прекратите, ради •риста, постоЯнно про них вспоминать".
- ‚се! Џошли! - Ђнтипов тЯнул Љотова за руку. - —его ты затеЯл у него
под окнами?
- Ќет, постой, дай досказать, - шептал Љотов, упираЯсь. - ќтот вопрос и
психологически интересно разобрать. Ќеужто он такой скупердЯй? €ли, может,
тут нравственный принцип! Ђ элемент зависти ты не допускаешь? „лЯ него,
конечно, сто рублей - несчастные, длЯ менЯ - сумма. Ќет, это очень
загадочнаЯ историЯ. € она мне поперек горла, Я лучше последнюю рубашку
продам, лишь бы таких разговоров не слышать. џ их вообще не терплю,
разговоров подобного рода. - ‚друг он повысил голос, стал чуть ли не
кричать, и Ђнтипов подумал: нарочно, чтоб услышали. - Ђ что ж теперь
делать, если взЯть негде? Ќа семинар к нему не ходить? ђуки на себЯ
наложить? „а если по-честному, по гамбургскому счету, зачем ему эту сотню
у бедного студента тЯгать? Ђ? Љак считаешь, отдавать или нет? Џо-моему, не
обЯзательно вроде...
Ђнтипов нашарил в кармане бумажку, протЯнул.
- Ћтдадим, и дело с концом! Џошли!
Љотов вертел бумажку, глЯдЯ на Ђнтипова изучающе и недобро.
- Ђ Я раньше маЯ не смогу соответствовать. Ћни мне пЯтый номер обещают.
- ‚ мае отдашь.
- Ќу, спасибо. ‚ мае отдам. Џока!
- ’ы куда? - удивилсЯ Ђнтипов.
‚иктуар бежал, подпрыгиваЯ, по мглистой улице прочь.
- Ћпаздываю, ‘ань! ‘пасибо тебе! Ћтдам!
Ђнтипов смотрел ему вслед и думал: написать рассказ "ђыбный супчик".
‚се было Ясно, кроме дамы, котораЯ живет на Ђрбате. “ Ђнтипова не было
знакомых дам. Љроме, пожалуй, двух - его собственной кузины ’амары и одной
врачихи, знакомой сестры. ЏоднимаЯсь по лестнице на третий этаж, Ђнтипов
обдумывал: как соединить Љота, рыбный супчик и ’амару? ’ихо насвистываЯ,
нажал кнопку звонка. „верь отомкнулась, обнаружила почти такую же темноту,
как на лестнице, щелкнул выключатель, зажглось что-то жалкое в невероЯтной
вышине и осветило женщину, похожую на стог, в халате с головы до пЯт.
†енщина произнесла сурово и жестко, как слова вердикта:
- ќтот звонок не трогать. €м в нижний звонить. Ђ этот не трогать
никогда.
€, шелестЯ и ронЯЯ сухие травинки, поплыла куда-то во тьму квартиры, а
Ђнтипов побрел в другую сторону наугад. Ћн шел по длинному коридору мимо
закрытых дверей и возле одной из них, сам не знаЯ почему, остановилсЯ и
постучал. ‘еденький приземистый человечек, то ли горбун, то ли просто не
имеющий шеи, уставилсЯ на Ђнтипова в тревоге, клонЯ голову набок, и вдруг
вскричал:
- Ђх да! Ѓудьте любезны!
Ђнтипов пошел вслед за седеньким, который пЯтилсЯ и жестами звал
Ђнтипова за собой, они прошли одну комнату, другую, третью, какую-то кишку
из комнат, как в старинных дворцах; и верно, мелькало нечто дворцовое: то
стульЯ с высокими спинками, то две, три картины, блеснула бронза, но все
выглЯдело как-то пыльно, нерЯшливо, вразнобой. Џри этом фотографии на
стенах, помЯтые коврики, цветы в горшках. ‚ третьей комнате на полу была
расстелена газета, на которой лежало две стопки трепаных книг без обложек,
каждаЯ стопка обвЯзана шнурком.
- ‡десь! - сказал седенький, показываЯ на стопки.
- —то это? - спросил Ђнтипов.
- ђади этого мы вас вызывали. Њожете смотреть, юноша. ’ут все цело до
последней странички.
- џ студент из семинара Ѓориса ѓеоргиевича... - начал Ђнтипов.
- ЊенЯ это не касаетсЯ! - седенький жестом пресек Ђнтипова. - Љто вы,
что вы, менЯ не интересует. ‚едь вы Њаркуша?
- Ќет, не Њаркуша. џ принес хлеб, сахар и табак, - сказал Ђнтипов, на
что-то сердЯсь и норовЯ вынуть из портфелЯ покупки.
‘еденький таинственным образом исчез, затем его голос донессЯ из
глубины четвертой, еще неведомой комнаты:
- ‚аша фамилиЯ?
Ђнтипов назвалсЯ. Џосле паузы, наполненной шаркающим движением за
стеной, воркотней голосов, долетел знакомый хриплый слабый бас:
- Ђнтипов, входите, коли пришли...
Ђнтипов вошел. Љомната оказалась угловой. €менно здесь протекала жизнь:
стоЯл письменный стол в бумажном хламе, в книгах, в пепле, к одной стене
тулилсЯ узкий диванчик, к другой - тонконогий изЯщный столик,
загроможденный чашками, тарелками. Ѓорис ѓеоргиевич сидел на диванчике,
запахнувшись во что-то байковое, из-под чего белела ночнаЯ сорочка, а
внизу торчали ноги в темно-синих хороших брюках и в штиблетах. Џохоже, он
оделсЯ наполовину и почему-то прекратил. ‹ицо у Ѓориса ѓеоргиевича было и
вправду больное, опухшее, с набрЯкшими веками, сощуренные глаза смотрели
сквозь очки высокомерно и, как показалось Ђнтипову, враждебно. Ќикогда
Ђнтипов не видел у Ѓориса ѓеоргиевича таких узких недобрых глаз, да и
вообще узнать его было трудно.
- —то это? ‘пасибо, положите. Ѓросьте там... - ЉиЯнов махнул рукою в
неЯсном направлении, имеЯ в виду тонконогий столик, а может быть,
подоконник или форточку. - Ќапрасно вы это. ’еперь ѓриша тут, он все
достанет, не надо беспокоитьсЯ. ‚прочем, Я вас благодарю. - ‘идЯ на
диванчике, он попыталсЯ церемонно поклонитьсЯ.
Ѓайковый халат, ночнаЯ сорочка и весь болезненный, затрапезный облик
Ѓориса ѓеоргиевича поразили Ђнтипова - он привык видеть его элегантным, в
красивом клетчатом пиджаке, в рубашке с галстуком, с трубкой. ‚сегда
ЉиЯнова сопровождал особый писательский запах _благополучиЯ_: трубочного
табака и одеколона. Ђ тут в комнате воздух был затхловат. € пахло
несчастьем. ‚се говорило о том, что следует немедленно уходить. € Ѓорис
ѓеоргиевич подталкивал к этому решению - стал вдруг зевать и, залезши
рукою под сорочку, почесывать грудь. Ђнтипов поспешно кивнул и метнулсЯ к
двери. Љогда он пробегал третью комнату, его криком позвали назад:
- Ћдну минуту, Ђнтипов! •отел вас спросить... ‚ы что же, собирались
нынче читать?
- „а, - сказал Ђнтипов.
- ђассказ или отрывок?
- ђассказ.
- Њгм. ’ак, так. ђассказ. ‚ы сЯдьте на минуту... ѓриша, подай стул.
‘Ядьте, Я вас прошу.
Ѓорис ѓеоргиевич запахнулсЯ в байковый балахон, сел на диванчике
удобнее, нога на ногу, уставилсЯ на Ђнтипова хмурым и, как показалось
Ђнтипову, испытующим взором.
- Ћ чем рассказ, если не секрет?
- Ќу, как... ’рудно объЯснить... Ћ молодом человеке вообще...
ЋписываетсЯ завод.
- Љакой завод?
- Ќу, скажем, авиационный. Љоторый делает радиаторы.
- Џонимаю. Ѓлагодарю вас. Ћчень жаль, что чтение не состоЯлось...
€звините менЯ... ‚прочем, причины уважительные... ‘кажите, Ђнтипов, а вот
с этими дарами вы сами догадались притащитьсЯ ко мне или кто-нибудь
надоумил? ’олько честно.
- —естно, сам не догадалсЯ. ‘усанна ‚ладимировна надоумила.
- —то? - Ѓорис ѓеоргиевич даже привскочил на диванчике. - Ђ что Я тебе
сказал, ѓригорий? ‚от результаты твоей деЯтельности!
- Ѓорис, ничего страшного...
- „а не надо было! Љто тебЯ за Язык тЯнул? - Ѓорис ѓеоргиевич стиснул
руками голову, сполз с диванчика и стал, пошатываЯсь, мотатьсЯ по комнате,
бормоча: - ‡наешь, кто ты такой? ’ы мелкаЯ провинциальнаЯ балда! €звините,
Ђнтипов... ‚ы ни при чем... Џросто этот гражданин вместо помощи и
облегчениЯ умеет все еще больше запутать... Ђх, шут с ним! ђеникса, как
говорил Ђнтон Џавлович.
- џ пойду, - сказал Ђнтипов. - „о свиданьЯ, Ѓорис ѓеоргиевич.
- Ќет! ‘адитесь. ‘ейчас он принесет лекарство, и Я почувствую себЯ
человеком... Џризнайтесь, Ђнтипов, небось смотрите на менЯ и думаете: у
старика жидкаЯ бороденка, как у ‚ан ѓога... € ногти серые, нечищеные... „а
и проза у него какаЯ-то сераЯ. ‘ейчас так не пишут. ‘ейчас этак длинно,
пышно, развесисто, под ’олстого, а у старика какой-то поганый телеграфный
стиль. Ђ? “гадал? Ќеси, что ж ты стоишь!
ѓорбатенький побежал, торопЯсь, приседаЯ на одну ногу, в соседнюю
комнату.
- ѓригорий Ќаумыч... старинный друг. Ќаверное, единственный, кто
осталсЯ. Ћн бесконечно добр. Ќо от доброты делает глупости. Њы учились в
одной гимназии в џрославле - он, Я и Њиша ’етерин. ‘лышали такого
писателЯ?
- Љонечно, - сказал Ђнтипов, - роман "Ђквариум", рассказы...
- ‚ерно! - ЉиЯнов посмотрел с изумлением. - ђад за вас! Њиша, стало
быть, существует. ќто приЯтно... ’еперь скажите следующее, Ђнтипов! -
Ѓорис ѓеоргиевич подобралсЯ, выпрЯмилсЯ и опЯть стал сверлить Ђнтипова
оком. - —то было вам сказано, когда просили принести эти, эти, эти... -
вытЯнул руку и теребил пальцами в воздухе, подыскиваЯ нужное слово, - дары
данайцев...
- Ќичего, просто сказали, что было бы хорошо... Ќадо бы навестить...
- „а почем ей знать: _надо_ или _не надо_? - закричал Ѓорис ѓеоргиевич.
- Ѓоже мой, какие странные люди! ‚идЯт внешние обстоЯтельства и пытаютсЯ
решать глубинные вещи! Љак будто бы _надо_, а на самом деле _не надо_,
черт побери! ‚от вы, Ђнтипов, должны помнить - поступки и фразы на
поверхности, а магма внутри...
- ’ак что не верьте крикам дорогого учителЯ, - сказал ѓригорий
Ќаумович. - ‚се это кокетство. Ќа! - Ћн подал Ѓорису ѓеоргиевичу рюмку на
блюдце и спросил у Ђнтипова: - „ать?
- ‡ачем спрашиваешь? Ќеси!
- Џусть человек пойдет в столовую и возьмет рюмку. џ ему налью.
Ђнтипов пошел в столовую, там было темновато, он шарил по столу, по
крышке буфета, ища рюмку. Ђнтипов пил водку редко и через силу. ѓригорий
Ќаумович зажег свет и, открыв буфет, откуда пахнуло корицей, достал рюмку,
что-то при этом невнЯтное бормоча. Ђнтипов вслушалсЯ: седенький шептал о
невзгодах Ѓориса ѓеоргиевича. ‚алентину Џавловну забрали в больницу, она
попадает туда регулЯрно, эта беда ввергла Ѓориса ѓеоргиевича в другую
беду, и кроме того, обнаружились всЯкие мелкие неприЯтности, о которых не
хочетсЯ говорить. Ќедаром нам присылают хлеб и сахар. Ћн так и сказал
"нам".
- ‚алентина Џавловна, между нами говорЯ, плоха, - шептал ѓригорий
Ќаумович. - ‚ойна ее разрушила... ѓибель „имы, единственного сына, вот что
их сломило...
- •отите, Я что-нибудь сделаю? - спросил Ђнтипов. - џ могу быть
уборщиком, могу почистить картошку...
- Ќет, спасибо, не надо. € кроме того, в этом доме могу помогать только
Я, старый хрен и друг...
‚ернулись в угловую комнату, и ѓриша налил Ђнтипову водки. Ђнтипов
выпил. ’олько сейчас он заметил портрет юноши - чубатого, насмешливого,
улыбающегосЯ, с папиросой в углу рта, в белой рубашке, с галстуком, -
висел над диванчиком. Ќаверное, это был сын. Ѓорис ѓеоргиевич смотрел на
Ђнтипова мрачно, в упор, но тот не испытывал никакого неудобства от этого.
Ѓорис ѓеоргиевич сказал:
- Ќу что ж? —итайте рассказ.
- ‘ейчас? - удивилсЯ Ђнтипов.
- Љонечно. ‚едь он лежит, как Я подозреваю, в портфеле и ждет не
дождетсЯ, когда его начнут читать. Џоэтому не испытывайте терпениЯ.
- ‚ашего?
- …го. - Ѓорис ѓеоргиевич указал на портфель.
Ђнтипов понимал, что читать не нужно, что это глупость, но так хотелось
прочесть! ‚ынул рукопись и начал читать. Ѓорис ѓеоргиевич вновь водрузилсЯ
на диванчик, ѓриша набросил на него плед, и Ѓорис ѓеоргиевич, устроЯсь
как-то плотно, мЯгко, удобно, закинув руку под голову, стал слушать.
Ђнтипов изредка на него посматривал. Ѓольшое мЯсистое лицо Ѓориса
ѓеоргиевича с набрЯкшими мешками щек, седыми бровЯми, седою щеточкой усов
постепенно клонилось долу и принимало осоловелое выражение, толстые губы
раскрылись, глаза сощурились, и в комнате стал слышен едва уловимый свист,
не оставлЯющий сомнениЯ в том, что Ѓориса ѓеоргиевича одолевает сон.
Ђнтипов прервал чтение, сказав:
- ‚ другой раз, Ѓорис ѓеоргиевич. ‚ы устали, Я вижу...
Ѓорис ѓеоргиевич кивнул. Џо-прежнему держа руку под головой, с
полуприкрытыми глазами, он сказал неожиданно трезво и Ясно:
- Џожалуй. ‚ерно, Я устал. Ќо дело вот в чем. ‚ы помните стихи ’ютчева:
"Ќе то, что мните вы, природа не слепок, не бездушный лик..." ’ак вот, не
то, что мните вы, литература не слепок, не фраза, не окаЯнный труд, как
вас учат. ‹итература - это страдание. ‚ам не приходилось страдать,
Ђнтипов? Ќет? € слава богу. Ќо значит, пока вам нечего сказать людЯм. Ђ
учить вас, как делать фразу, мне скучно. €звините, Ђнтипов! ‚озможно,
завтра Я стану говорить иное, но запомните, сейчас говорю истинное.
- Њне кажетсЯ, ты не совсем прав, - сказал ѓригорий Ќаумович. -
‹итература не страдание, а скорее, может быть, сострадание.
- ќто одно и то же. Њилые, ничего, кроме мысли и страданиЯ, нет на
земле достойного литературы. ‘казано же: Я жить хочу, чтоб мыслить и
страдать... - Ѓорис ѓеоргиевич закрыл ладонью глаза. ѓубы его сжались
пучком, принЯли выражение странное, какой-то детской обиды. "‘тарость -
это накопление обид, - подумал Ђнтипов. - ѓосподи, как страшно!"
Ђнтипов попрощалсЯ. Џо коридору навстречу бежал, толкнув в потемках,
какой-то шумный, лохматый, топающий сапогами и говоривший сам с собой:
"Љто ж его не знает? …го все знают... "‡везда-полынь" и прочее..." -
"Ћткуда?" - спрашивал за спиной голос ѓригориЯ Ќаумовича. "Ћт верблюда! -
хохотал шумный. - Њаркуша, из книжного! ‚ообще-то пою, занимаюсь вокалом,
а книги - так, увлечение..." •лопнула дверь. умный гудел за стеной.
Џокупающие книги веселЯтсЯ, продающие страдают. “лица была пуста, как
ночью. ‚ немногих окнах горел свет. Ђнтипов шел, подавленный тЯгостным
размышлением. Ќет, ему, к сожалению, не приходилось страдать. Џравда, лет
десЯть назад он лишилсЯ отца, пришлось уехать из Њосквы, был голод, работа
в цехе, злобность старика ’ерентьича, придирки начальника, однажды избили
ребЯта из литейного, однажды чуть не отдали под суд, женщины не замечают
его, он некрасив, неловок, неудачлив, но все это были ненастоЯщие
страданиЯ. Ђ когда будут настоЯщие? Ќеужели только с годами, со старостью?
Ђнтипов был в отчаЯнии. Ћн чувствовал, что еще долго не станет писателем.
Џоздней ночью Ђнтипов пришел домой, поднЯлсЯ пешком на шестой этаж, открыл
дверь ключом и вошел в спЯщую мертвым сном квартиру. Џроскользнув в
комнату, взЯл папку рукописей и на цыпочках прошел на кухню, где можно
было зажечь свет и читать. —тобы согреть кухню, включил газ. ‚ мусорном
ведре шуршали тараканы. Ђнтипов читал все рассказы подрЯд до трех часов
ночи, все более огорчаЯсь и испытываЯ отвращение к написанному, где не
было никаких страданий. ‡атем он стал сжигать рукописи в газовом пламени
над плитой, один рассказ за другим, что длилось долго. —ерные хлопьЯ
летали по кухне.
‚друг прошаркала, щурЯсь от света, ‹юдмила в шлепанцах, в длинной
ночной рубашке и спросила:
- Ћткуда дым?
- †гу свои произведениЯ, - сказал Ђнтипой.
- Ђ! - сказала сестра и села к столу, положив голову на руки.
- ’ы что? - спросил Ђнтипов.
- Ќе могу Я с ней, - сказала сестра, не поднимаЯ головы. - Џросто не в
силах... Ћна мне как чужаЯ... ‚едь так ждала маму все годы! € вот она
вернулась...
‘естра зарыдала неслышным, глухим воем, уткнувшись в руку. Ђнтипов
стоЯл рЯдом, не знаЯ, что сказать.

’‚…ђ‘ЉЋ‰ Ѓ“‹њ‚Ђђ - II

’лела вЯлаЯ, сыраЯ зима. Ќа бульваре было черно, бесснежно, по утрам
деревьЯ серебрились от влаги, едва переходившей в изморозь, от земли шел
туман, к середине днЯ туман и изморозь исчезали, все вновь чернело,
блестело, к вечеру опЯть наползала мгла. Њоскву одолевал грипп. ѓоворили,
много людей умерло от гриппа. ‚ трамваЯх от сырых воротников шел псиный
запах. ‚се кашлЯли, чихали, сморкались. ”аина уже несколько дней лежала с
высокой температурой, сестра и мать за нею ухаживали, а девочку отвезли к
знакомым, чтобы не заразилась. € в эту гнилую пору, в середине февралЯ,
жизнь Ђнтипова переломилась, чего никто не заметил. Ђ он навсегда запомнил
сырой обманчивый воздух ненастоЯщей весны. ‡апомнил очереди в аптеках.
‡апомнил отвар шиповника и запах чеснока, реЯвший в московских квартирах.
‚се это соединилось с тем сокровенным, что можно было бы назвать -
освобождение от страха. „о чего это было ничтожно, как выЯснилось потом! €
как это было громадно в ту сырость! Ђнтипова одурманивал тайный и вЯзкий
страх, страх того, что он кем-то не станет и чего-то не сможет. ‚се
опасности мира казались менее страшными, чем это - не стать и не смочь.
’ем более что все вокруг кем-то понемногу становились и что-то уже могли.
Ћдин там, другой здесь, третий еще в каком-нибудь жалком журнальчике,
четвертый хвалилсЯ тем, что зарабатывает деньги на радио, а пЯтый врал,
будто его повесть берет "ЋктЯбрь". ’ак же они врали о женщинах. Ђ может
быть, и не врали. ќтот вопрос - врут или нет? - был длЯ Ђнтипова
мучительным, почти столь же мучительным, как страх не стать и не смочь. €
это было то, что постоЯнно и бессознательно занимало его ум, что было
фоном всех мыслей о друзьЯх и приЯтелЯх, но вот только разговаривать об
этом он не мог ни с кем. Џотому что не желал бередить запретную боль,
отталкивал и боЯлсЯ ее, старалсЯ про нее забыть. € забывал в течение днЯ.
‚прочем, однажды в миг слабости или под влиЯнием жигулевского пива -
сидели в баре на Џушкинской, грызли раков - сам заговорил с Њироном и
призналсЯ в своей тайне, котораЯ показалась Њирону ерундой, не стоЯщей
вниманиЯ. Љак Ђнтипов потом раскаивалсЯ! Њирон взЯл тайну на вооружение и
вроде из добрых чувств, из желаниЯ помочь терзал Ђнтипова советами и
поучениЯми, показываЯ свою над ним власть. ‚едь всЯкаЯ тайна есть власть.
Ђ та, скрытно палЯщаЯ - не тайна, а рана, - которую по слабодушию
обнаружил Ђнтипов, дала Њирону жгучую власть, и он ею пользовалсЯ, этакаЯ
скотина. Ќа семинаре Ѓориса ѓеоргиевича, когда Њирон читал рассказ,
довольно слабенький, о любви советского солдата и польской девушки, ребЯта
его долбали, и Ђнтипов тоже долбал, сказав опрометчиво: "’ак в жизни не
бывает!" Њирон прервал наглым смешком: "’ы у нас знаток в любовных делах!"
€ сказано было с такой интонацией, что длЯ всех, конечно, _все стало
Ясно_. ќта реплика была равносильна предательству. Ђнтипов решил так и
сказать Њирону после семинара, порвать с ним отношениЯ, но вышло не до
того: все горЯчились, кричали, Њирон доругивалсЯ со своими критиками, и,
когда Ђнтипов, улучив минуту, сказал ему тихо: "Ђ ты все же трепло!" - тот
ничего не понЯл. ЏоглЯдел с недоумением и спросил: "Џочему? ‘читаешь, надо
сокращать?" ‚от так: сам того не замечаЯ, делает мелкие пакости и искренне
изумлЯетсЯ, когда ему говорЯт: "Џодлец!"
Ќо самое удивительное, ведь он поистине хотел Ђнтипову _помочь_ - как
будто можно в таких делах _помогать_! - норовил познакомить с кем-то, чуть
ли не силой тащил в один дом, где, по его словам, жили две милые девушки,
сочинЯвшие стихи: "ќта выгнутаЯ мебель одинаково годна и длЯ юношеских
танцев, и длЯ старческого сна..." Ќо Ђнтипов догадывалсЯ, что все это
бывает не так. Њожет быть, у других так, но у него должно быть не так. ‚
глубине разумной догадки таилсЯ все тот же страх. Ћн отказалсЯ пойти в дом
с выгнутой мебелью, но испытал к Њирону нечто вроде благодарности: тот
проЯвлЯл заботу, как умел. Ќи минуты не сомневалсЯ Ђнтипов в том, что
порою, когда Њирона вдруг окатывали приливы благотворениЯ, он горЯчо желал
Ђнтипову удачи и готов был оказать любую помощь, вплоть до физической. Ќо
иногда точно бес толкал его насмешничать, Язвить, показывать тайную
власть, и Ђнтипов старалсЯ быть в такие минуты от него подальше. Ћн мог,
например, в компании спросить, подмигиваЯ: "Ћтчего такой бледный, урик?
‚се амуры? ’ы себЯ береги, брат, ты нужен отечественной словесности".
‹юди, конечно, принимали за шутку, пропускали мимо ушей, но Ђнтипов ощущал
всю Ядовитую колкость этой болтовни и накалЯлсЯ ненавистью, готов был
Њирона ударить, хотЯ, разумеетсЯ, не показывал вида. Џо-настоЯщему
ненавидеть Њирона он не умел. € отклеитьсЯ от него не мог. ‚ Њироне было
много соблазнов. € он был первый, кто привел Ђнтипова на семинар Ѓориса
ѓеоргиевича, кто терпеливо выслушивал антиповское мараканье трехлетней
давности - как все начинающие, Ђнтипов страстно пытал приЯтелей чтением
вслух! - что-то в этих вещичках находил, чем-то умилЯлсЯ и говорил, хлопаЯ
Ђнтипова по плечу: "‘тарик, ты могешь!" ‚ прошлом году он защищал Ђнтипова
перед дирекцией, когда грозил перевод на заочное отделение за участие в
"капустнике", который дирекцию рассердил. Ђ однажды на бульваре вдвоем
хорошо дрались с какими-то забулдыгами. ‚ообще в трудные поры он показывал
себЯ товарищем. € этот же человек мог в коридоре в присутствии ребЯт,
многозначительно глЯнув на Ђнтипова, сказать: "’от, кто не спал с
женщиной, не может стать настоЯщим писателем!" ђебЯта согласно хмыкали.
‚се, по-видимому, уже спали с женщинами. €ли только делали такой вид.
Ђнтипов тоже кивнул, соглашаЯсь, хотЯ внутренне передернуло привычной
мгновенной ненавистью: "‘укин сын! Ћн метнул на менЯ взглЯд!"

Ђнтипов поссорилсЯ с ‚алерием €змаиловичем, и тот отказалсЯ сдавать ему
угол. ‚от гадость: куда-то переселЯтьсЯ, искать крышу над головой, уезжать
от матери и сестры! Ќо в одной комнате, где все стеснились гуртом, жить
стало невозможно. ‚ сорок четвертом приютили ”аину, совершили благое дело
и роковую оплошность, теперь все кончено. Ћна тут прописана, а у матери и
прописки нет. ‚се в эти февральские дни стЯнулось узлом: бездомность,
внезапнаЯ ослепительнаЯ мечта напечататьсЯ и поЯвление Ќаташи. Ќикто не
знал, почему ‚алерий €змаилович отказал Ђнтипову. Њатери Ђнтипов сказал
кратко: "Ћн антисанитарный тип. € больше ничего". ’огда мать попыталась
втихомолку выЯснить у ‚алериЯ €змаиловича, в чем дело, унижалась и просила
простить сына, если он в чем провинилсЯ, но ‚алерий €змаилович отвечал
неЯсно: с одной стороны, Ђнтипов храпит, а он, как контуженный в голову,
храпа не выносит; с другой стороны, должен приехать племЯнник из ’омска, а
с третьей, выходило так, будто он и не совсем уж против сдавать Ђнтипову
угол, но тот сам капризничает и ведет себЯ грубо. Ѓыла какаЯ-то туманнаЯ
чепуха. Њать встревожилась. …й почудилось, что сыну угрожают опасности.
Љогда Ђнтипов узнал, что мать пала так низко, что втайне от него просила
‚алериЯ €змаиловича смилостивитьсЯ, он сказал, что будет жить у тетки
Њаргариты, у Њирона, ночевать на вокзале, где угодно, но не у этого типа.
- Ђ тебЯ, мама, прошу в мои дела не включатьсЯ! - сказал Ђнтипов
неожиданно резко. € сам испугалсЯ. ‚первые повысил на мать голос.
Ћна, побледнев, ушла из комнаты. ‚есь день Ђнтипова был испорчен, он
мучилсЯ стыдом, а мать еще добавила:
- Ќе поверила ‚алерию €змаиловичу, а теперь вижу - ты действительно
груб.
Ћн не мог ничего объЯснить.
Џоздним вечером отправилсЯ ночевать к Њирону. Њать собрала в чемоданчик
белье, он положил книги, бритву, рукопись. Њать весь день скорбно молчала,
но тут не выдержала:
- ‘ын, извини менЯ, если Я ненароком... ‚едь Я от тебЯ отвыкла... ’ы
понимаешь, что значит - не видеть детей восемь лет...
- Ђх, мама, ерунда! - Ћн обнЯл ее и прижал к себе. - џ понимаю.
- Ќет, не понимаешь. Ќе можешь понЯть. € не дай бог...
- Ќу ладно, не обращай вниманиЯ. ’ы менЯ тоже прости.
- Ђ как трудно было с ‹юдой!
- џ знаю. Ќо ведь сейчас нетрудно, правда же?
- „а... ‘пустЯ год... џ столько плакала из-за нее, и она тоже... ’ы не
замечаешь, у тебЯ своЯ жизнь, ты занЯт творчеством.
- Ђх, мать... - Ћн усмехнулсЯ. - Ќе творчеством, а суетой. ‚едь ни
черта не выходит.
- Ќет, сын, Я в тебЯ верю, очень уважаю твою работу... Ќо так горько -
хотела облегчить вам жизнь, а вместо этого ничего не могу, только
усложнЯю, занЯла место, и ты должен из-за менЯ... - Њать опЯть была на
грани слез, - уходить куда-то из дома... Њожет, мне уехать, хотЯ бы
временно? ќто тебе поможет?
- Ќет. ќто худшее, что может быть. Ќо с тем типом ты больше,
пожалуйста, не разговаривай.
Њать кивала обещающе и сквозь слезы со страстным вниманием глЯдела на
сына - пыталась догадатьсЯ, какие темные силы ему угрожают.
Њирон жил на ‘олЯнке, в старом доме, на втором этаже. ‚ том доме, что
стоит на взгорке, на завороте ‘олЯнки к площади Ќогина. Љвартира была
громаднаЯ, с запутанными коридорами, с бесчисленными жильцами, в двух
комнатах ютилась семьЯ Њирона - отец с матерью и младшим братом в одной,
Њирон занимал другую. Ћтец Њирона был адвокат, но какой-то мелкотравчатый,
неуспешный, работал в области, моталсЯ по электричкам и вид имел совсем не
адвокатский - походил на заморенного жизнью провинциального счетовода,
кладовщика, ветеринара, живущего на скудную копейку. € мать была вровень
ему: такаЯ же малоросленькаЯ, согбеннаЯ, суетливаЯ, с жилистыми руками
судомойки и прачки. Ћни были добрые люди. € когда Ђнтипов приходил к ним,
он ощущал эту особую доброту бедных людей, котораЯ во сто крат слаще
доброты богатых. …го усаживали за стол, покрытый клеенкой, истертой и
перемытой до такой степени, что рисунок исчез, осталась лысаЯ белизна,
наливали чаю, давали хлеб, кусочек сыру, ставили на середину стола блюдце
с леденцами и расспрашивали Ђнтипова о матери, о сестре очень дотошно и
дельно, давали советы, радовались хорошим новостЯм, огорчались из-за
дурных. Ќи мать, ни сестру они не знали и никогда не видели, но
интересовались их жизнью, как близкие люди. Ћтец Њирона передавал матери
Ђнтипова всЯкие советы, как писать заЯвлениЯ, кому звонить, куда идти.
Њать Њирона передавала советы хозЯйственные и медицинские. Ћна отлично
знала особенности московских рынков, почему-то предпочитала Џалашовский.
‚се в этой семье давали советы. Њирон говорил: "Љоли обнЯл девушку, надо
держать крепко. Љак можно крепче". „аже тринадцатилетний ‘енька давал
советы, где покупать дешевые рассыпные папиросы.
Њирон будто стеснЯлсЯ своих родителей. ‚сегда норовил поскорей утащить
Ђнтипова к себе. Џоловину его комнаты занимал обширный диван, покрытый
ковром, на этом диване Њирон проводил большую часть времени: тут он
валЯлсЯ с книгами, тут размышлЯл, лежа навзничь, закинув ногу на ногу и
курЯ трубку, тут по ночам, а то и днЯми происходило нечто, о чем Ђнтипов
не хотел думать. Ќа диване впритык к стене лежало несколько подушек. Њирон
говорил, что устраивает из подушек комбинации. Ђнтипов не желал об этом
знать. ‡десь же на диване Њирон иногда работал - лежа на животе, писал
карандашом в больших блокнотах, которые ему доставал отец. € здесь он
сразу же развалилсЯ, как турецкий паша, подмЯл под себЯ подушки, запалил
трубку и приготовилсЯ слушать - Ђнтипов не утерпел и напросилсЯ прочесть
десЯть страниц рукописи, незаконченный рассказ. ‚сего будет страниц
двенадцать. ’ак, ерунда, ничего серьезного, длЯ газетки "Њолодой москвич".
‘усанна ‚ладимировна сосватала. “ нее там знакомый, некий ђойтек, недурной
мужик. ‘прашиваетсЯ: если ерунда, зачем читать в двенадцатом часу ночи?
ќтой странности никто не заметил: ни автор, палимый изнутри единственным
желанием _прочитать_, ни хозЯин дома, такой же воспаленный сочинитель,
полагавший, что и он может вскоре, возможно этой же ночью, обрушить на
гостЯ одну, две главы новой повести. ’еперь он уж имел право на такой
немилосердный поступок. Ћднако одно задело хозЯина - почему ‘усанна
сосватала с ђойтеком Ђнтипова, а не его?
€ пока Ђнтипов читал свои десЯть страниц, хозЯин дома предавалсЯ
размышлениЯм, как быть с ‘усанной дальше и стоит ли, собственно, быть
_дальше_? ‚ том, что ђойтека пронесли мимо, проЯвлено неудовольствие. Ќе
приговорен же он к ‘усанне, как раб к галере? Ћн человек вольный. ‚прочем,
не безгранично. Ћт ‘усанны можно освободитьсЯ, но от ‘усанны ‚ладимировны
- опасно, да и нельзЯ.
Љогда Ђнтипов закончил чтение - Њирон почти ничего не понЯл, слушал
вполуха, что-то о детстве, лирическое, с рекой и лодкой, - Њирон спросил:
- Ђ что такое ђойтек?
- ђойтек? - переспросил Ђнтипов. - Ћн завотделом. Њужик деловой,
авторитетный, мне понравилсЯ. ђазговаривал вежливо. …сли, говорит,
принесете к середине марта, попадете в мартовскую литстраницу. „а ну,
ерунда! џ не верю. € газетка чахленькаЯ.
- ќто верно, - сказал Њирон. - ѓазетка чахленькаЯ. …сли уж начинать, то
где-то по-крупному. Ђ тут все равно что нигде.
"‡авидует", - решил Ђнтипов. € спросил:
- Ќу, а как тебе рассказик показалсЯ?
- ђассказик-то? „а рассказик подходЯщий. ‚ самый раз длЯ них.
—ахленький.
Ђнтипов хмыкнул. …му самому, когда читал, рассказ понравилсЯ очень.
"‚от так и надо! џ нашел что-то важное, - думал Ђнтипов, обрадованный. -
Ќедаром Њироша загрустил".
Њирон опЯть вскипЯтил чайник, принес в комнату: пили, разговаривали,
спать не хотелось. Њирон допытывалсЯ: отчего ссора с ‚алерием
€змаиловичем? Ђнтипов отвечал глухо, желаниЯ рассказывать не было. Њирон
приставал: как же так? ‚едь он тебЯ любил? Џриглашал в консерваторию?
„авал деньги в долг? Ђ вот так, пришлось дать по морде, оказалсЯ скотиной.
ѓоворить о ‚алерии €змаиловиче было несносно, зато хотелось рассказать,
однако боЯлсЯ, про Ќаташу. ‚едь Њирон сердцеед, знаток, женщины к нему
льнут - так он рассказывал о себе, Ђнтипов безоговорочно верил. Њирон мог
бы дать нужный совет, в чем Ђнтипов нуждалсЯ. Ђх, нет, нет! Ќе в совете
дело, черт с ним, с советом, просто поговорить, открытьсЯ, выпустить
пар... ’омила охота исповедатьсЯ... Њожет, с этой тайной надеждой он и
прибежал ночевать к Њирону, а не к тетке Њаргарите... Ќо удерживало вот
что - теперь-то Ђнтипов знал! - Њирон человек легкомысленный, ради
красного словца погубит родного отца, и тут была ловушка. Њечась между
соблазном и страхом ловушки, Ђнтипов во втором часу ночи стал все же
помимо воли склонЯтьсЯ к соблазну. Ћн глухо пробормотал, что у него есть
сейчас _один кадр_, который, вероЯтно, вполне, может быть, хотЯ и не
точно, но довольно реально, не так уж плох.
- „лЯ чего? - спросил Њирон.
- Ќу, длЯ любви, разумеетсЯ.
- „лЯ любви или длЯ плотских наслаждений?
- џ думаю все-таки... - Ђнтипов умолк в затруднении, морща лоб. - „лЯ
того, вероЯтно, но и длЯ другого тоже... - "Ћна бы услышала!" - подумал
он, ужасаЯсь.
Њирон благородно предложил: если есть желание - рассказывай, если нет -
будем спать. Ћн зевал и понемногу разоблачалсЯ, осталсЯ в трусах и в
майке. Џо совести говорЯ, надо бы спать, но Ђнтипова уже потащило - две
недели назад увидел впервые в ‡ачатьевском переулке, в общежитии
театрального института, привел Љотов, у него там девчонка, ‹ана, а эта
‹ана живет в комнате с ‚икой, у которой подруга Ќаташа. Ќо Ќаташа живет не
там. Ћна на ‹енивке, возле набережной. ’ам у них какаЯ-то шпана во дворе,
чуть с ними не сцепилсЯ. Ћни бы измолотили. Ќаташа в черном трико,
тоненькаЯ, смуглаЯ, изображала циркачку. …е предки - ссыльные полЯки, мать
казачка. Ћна из Ѓлаговещенска. Ћчень талантливаЯ. €грала с одним
здоровенным усатым балбесом в тельнЯшке, он изображал силача - подымал
Якобы штанги и гири, надувал щеки, выпучивал глаза, потом вдруг, забыв,
что держит штангу, сморкалсЯ, а она, как у Џикассо, девочка на шаре. Џотом
балбес вырывал свое сердце, бросал ей, она им играла, как мЯчиком, очень
здорово, нет, верно, девчонка талантливаЯ. ’олько у нее, кажетсЯ, с этим
усачом амуры...
- ’ы ему крепко дал? - спросил Њирон.
- Љому?
- ‚алерию €змаиловичу.
- „а при чем тут! џ рассказываю, а ты не слушаешь. ’ут каждаЯ
подробность важна.
- џ слушаю. ‘ усачом амуры...
Ђнтипов умолк, обиженный. ’оже разделсЯ, лег на раскладушке возле окна.
Њирон погасил свет. Ђнтипов, помолчав, спросил:
- ђассказывать или нет?
- „авай, - сказал Њирон. - ’олько ответь: ты ему дал, как Я тебЯ учил?
Љрюком снизу?
- Ќу тебЯ к черту, - сказал Ђнтипов. € продолжал рассказывать. ѓлавное,
хотелось дать понЯть, что Ќаташа - необыкновеннаЯ. Ћна живет тЯжелой
жизнью. Џлатит за комнату триста рублей. Ќо и зарабатывает сама: выступает
в клубах, в домах культуры с этим усатым. „а! ‚ышла комедиЯ с ‚иктуаром!
‚се пришли к ‹ане и ‚ике, набилось человек десЯть, вдруг Љот изъЯвлЯет
желание читать главу из романа. Ќахально вынул рукопись, садитсЯ посреди
комнаты и начинает: бу-бу-бу-бу! —то-то нудное. ‚се стали потихоньку
смыватьсЯ. Ђнтипов и ‚ика сидЯт. Ћн к ним: а вы чего задержались?
Ћсвободите помещение! Ђ? Ћстроумный малый! ќто он чтобы с ‹аночкой
остатьсЯ вдвоем...
- ’ы с ним не очень, - сказал Њирон.
Ќу ладно, не в этом дело. Ќе о Љотике речь. ‚ика ужасно разозлилась, а
Ќаташа смеЯлась. Ћна что-то забыла в комнате, а назад-то пути нет - там
заперлись. ‘ели на подоконник и стали ждать. —то-то важное, без чего
Ќаташа не могла вернутьсЯ домой. —уть ли не сумку с деньгами. Ђ он просто
так сидел, как товарищ Љотова. ‚роде бы его ждал. ђазумеетсЯ, глупее
глупого! ‚ика кипела от злости и наконец ушла. Ћстались вдвоем. Ћна
спрашивает: не может ли Ђнтипов, коли он занимаетсЯ литературой, сочинить
несколько реприз длЯ эстрады? ђепризы - это то же, что анекдоты, но в виде
сценок. —тобы усатый мог включить их в программу. ѓоворит: мой друг ЃорЯ
хорошо заплатит, за одну репризу пЯтьдесЯт, за очень удачную сто. Ђнтипову
это, конечно, не понравилось, но все же стал вспоминать разные анекдоты,
то английские, то про сумасшедших, она знала все наперед, и вдруг - бац!
’ихим голосом рассказала такой, что он ахнул. •отЯ, конечно, не показал
вида. Џро вдову на похоронах. Њедленно и печально. „а, уж это был
анекдотец! ’ут сразу стало Ясно - не анекдот, а сигнал. Ќадо действовать.
‚роде красной ракеты. € руку вот так на ее руку будто случайно кладет...
Џослышалось легкое посвистывание. Њирон спал. Ђнтипов повернулсЯ на
бок, лицом к окну, стал вспоминать и думать: как бы все это могло
продолжатьсЯ. € скоро заснул. …му приснилась ‘усанна ‚ладимировна, у нее
были усы, липкие холодные руки, вдруг она пришлепала босиком к кровати
Ђнтипова, разбудила его легким толчком в плечо и сказала: "’епло, светло,
и мухи не кусают". …му пришлось подвинутьсЯ, и она легла рЯдом с ним на
узкую кровать, что было неудобно. Ѓыло холодно, он чувствовал, как рука
‘усанны ‚ладимировны дрожит. „ушил приторный запах одеколона.
Ћтвратительно было дышать этим запахом, он отодвигалсЯ к стене, все ближе,
вплотную, ‘усанна ‚ладимировна двигалась за ним, не отпускала его,
прилипала к нему, как сыраЯ простынЯ, и шептала в ухо: "’епло, светло, и
мухи не кусают". ‘ Яростью ударил локтем, ‘усанна ‚ладимировна скатилась с
кровати на пол, он бил ее ногами, она уползала, прЯталась, хрипела из-под
стола задавленным шепотом: "—еловек, который не спал с женщиной..."

Њирон дал совет: пускай Ѓорис ѓеоргиевич напишет два слова или хотЯ бы
позвонит ђойтеку. ђассказ был закончен, называлсЯ "ђека и лодка" и казалсЯ
Ђнтипову если не шедевром, то лучшим из того, что им создано в жизни. Ђ
иной раз мерещилось - шедевр! Ќет, что верно, то верно, рассказ получилсЯ.
‚ нем были тонкие описаниЯ, как у Џаустовского, и разговоры
незначительные, но со смыслом, как у •емингуэЯ. ќто был, в сущности,
_рассказ ни о чем_. Ќе все понимали такую прозу. Њать и сестра, когда он
прочел им рассказ ночью на кухне, были озадачены: мать в смущении
призналась, что не все расслышала, а сестра сказала, что рассказ хороший,
но скучный. ‡ато тетка Њаргарита, котораЯ печатала рассказ на своей
машинке пришла в восторг и изумление: "ура, ты чудно пишешь! Љак Ђнри де
ђенье! џ так любила Ђнри де ђенье!" ’етка Њаргарита понимала в литературе
больше, чем мать и сестра. …е покойный муж работал в издательстве. ‚
квартире тетки Њаргариты, где Ђнтипов нашел пристанище, книг было немного,
но все ценные - издательства "ЂкадемиЯ". € кроме того, тетка работала
машинисткой, печатала рукописи писателЯм и драматургам. —ерез свою
знакомую она немного знала Ѓориса ѓеоргиевича. Ќепонимание сестры и матери
совсем не огорчило Ђнтипова, а восторг тетки Њаргариты его ободрил. Њирон
не говорил теперь, что рассказ чахленький, но и хвалил сквозь зубы. Ћднако
совет дал мудрый! ‚ делах практических он гений, это неоспоримо. Ђ как
мгновенно Њирон сообразил, что делать с Ќаташей! "’ы ее пригласи в субботу
ко мне. џ кое-что почитаю. ‘кажи, мой друг будет читать репризы. ‘очинЯет
замечательные репризы. € все будет в порЯдке, положись на менЯ. ‘тарики
уедут в субботу в Њалаховку".
‚ечером на семинаре Ђнтипов напрЯженно размышлЯл, как подкатитьсЯ к
Ѓорису ѓеоргиевичу. ‘овет-то был мудрый, но выполнить нелегко. ‘ Ѓорисом
ѓеоргиевичем все было нелегко. ’о он болен, то неразговорчив, то
раздражен. Љак попросишь? Ћднажды сказал: "‚ы, друзьЯ, обЯзаны пробиватьсЯ
сами. Љак мы пробивались. Ќи на кого не надеЯсь. ‹итература - это не
служба, куда поступают по знакомству". Ђ сам, между прочим, помогал
Љвашнину. Ќосил его рукопись в журнал, хлопотал, дошло до верстки, да
почему-то не выгорело. ѓлавный редактор срубил. Ѓедного ’олю называют
"автор нашумевшей верстки". ’олю неизвестно почему любит, к ‚олоде
ѓусельщикову доброжелателен, к ќллочке тоже - что странно, она совсем уж
инфузориЯ! - а к остальным равнодушен. Џравда, ребЯта говорЯт: если на
него нажать, он сделает.
Ђнтипов размышлЯл, томилсЯ, плохо слушал, ребЯта бубнили свои
замечаниЯ, автор только что прочитанного рассказа, бледный, раздавленный,
чиркал слабой рукой в блокноте, ‘усанна ‚ладимировна вела по обыкновению
дневник в толстой тетради самодельного переплета - вести дневник было
совсем не обЯзательно, сидеть ей тут тоже было не нужно, однако она
усердно записывала все речи Ѓориса ѓеоргиевича, его замечаниЯ и шутки, - а
Ѓорис ѓеоргиевич, курЯ трубку, смотрел в окно. Ќастроение у него, как
видно, было плохое.
Љогда все кончилось и надо было решатьсЯ - просить Ѓориса ѓеоргиевича
или нет? - Ђнтипов пал духом и склонилсЯ к тому, что просить нельзЯ,
дурнаЯ минута, а просить позже нет смысла, поэтому все отпадает, но вдруг
выступил Њирон.
- Ѓорис ѓеоргиевич, а вот у Ђнтипова, - начал он тоном Ябедника, тыча в
Ђнтипова пальцем, - есть к вам просьба. ’олько он стеснЯетсЯ. ‚идите,
покраснел? „остоевский написал бы: покраснел как рак...
Ѓорис ѓеоргиевич бегло, без особого интереса взглЯнул на Ђнтипова. ’от,
пораженный новым предательством Њирона, стоЯл как в столбнЯке.
- ЉакаЯ же просьба, Ђнтипов?
- Ћн лишилсЯ дара речи. џ объЯсню: у него есть новый рассказ, очень
приличный. …му что-то обещают в одной газете, но, так как он лопух и не
умеет делать дела, рассказ своим ходом не пройдет. …сли бы хоть два слова
или, может быть, звонок, чтоб подтолкнуть...
- Љому звонок?
‚округ стоЯли члены семинара и слушали замерев. ‚сем было любопытно,
чем кончитсЯ разговор. Ѓольшего испытаниЯ придумать было нельзЯ. Ђнтипов
мертво глЯдел в пол.
- …сть такаЯ газета "Њолодой москвич". Ќу, не бог весть что, конечно.
’ам выпускают литературную страницу... - разглагольствовал как ни в чем не
бывало Њирон. - € есть там товарищ ђойтек, завотделом...
- ђойтек? - спросил Ѓорис ѓеоргиевич, и его рука, державшаЯ шлЯпу,
стала медленно подниматьсЯ. Ћн надел шлЯпу и сказал: - ђойтеку Я звонить
не стану.
ЏоклонилсЯ и пошел к выходу. ‡а ним устремились, как всегда, ќллочка и
’олЯ - проводить до Ѓронной. Њирон обнЯл Ђнтипова за плечи, тот резко
стрЯхнул руку. Ѓыстрыми шагами, не оглЯдываЯсь, грохоча рабочими
заводскими ботинками, побежал по коридору. Њирон что-то кричал сзади.
Ђнтипов мысленно клЯлсЯ: порвать с ним раз и навсегда! Љогда пробегал в
Ярости, в унижении и в стыде, никого не видЯ, мимо двери канцелЯрии,
раздалсЯ властный крик ‘усанны ‚ладимировны:
- Ђнтипов! ‡айдите ко мне!
Ћн шагнул в распахнутую дверь. ‘усанна ‚ладимировна смотрела улыбаЯсь и
качала укоризненно головой. †естом показала Ђнтипову, чтобы сел напротив.
Љогда ‘усанна ‚ладимировна сидела за обширным столом, она выглЯдела
стройнее и выше, вид имела царственный, особенно царственной была высокаЯ
шеЯ, как на почтовых марках с изображением королевских особ. Ђнтипов тупо
смотрел на прекрасную шею ‘усанны ‚ладимировны и слушал шепот:
- ‚ы это зрЯ затеЯли. ‘ ђойтеком Я поговорю сама. “ них там сложности.
Ќе надо было, не посоветовавшись. Ќо мне нужно с вами о другом. ’олько не
здесь. Њожете прийти ко мне домой?
- Њогу, - сказал Ђнтипов.
- ‡автра можете? Џриходите завтра. џ буду весь день дома. ‘разу после
занЯтий, хорошо? - Ћна протЯнула руку и крепко встрЯхнула руку Ђнтипова.
—то-то в ее повадке было такое обнадеживающее, товарищеское, отчего
Ђнтипов успокоилсЯ и пошел в раздевалку, насвистываЯ.

‡аболела тетка Њаргарита, ухаживать за нею пришла дальнЯЯ родственница,
а Ђнтипова отослали к матери. Љак-нибудь переночует. •отЯ бы на кухне. Љ
Њирону не пойдет ни за какие коврижки! „ома было уютно, мирно, славно,
пекли оладьи, стоЯл сладкий праздничный запах, трещало масло, пахло как до
войны, когда жили без карточек, и мать с сестрой громко о чем-то судачили,
смеЯлись: оказываетсЯ, ”аина с дочкой уехали к брату матери на неделю, а
соседка Ћколелова - в командировку. ’ак что квартира принадлежала
Ђнтиповым, кроме комнаты ‚алериЯ €змаиловича. ќтот тип был дома. ѓладил на
кухне брюки. Ћн ходил по квартире в полосатых пижамных штанах, в майке и
босиком. Њать старалась на него не смотреть и с ним не сталкиватьсЯ, а
сестра, наоборот, испепелЯла его презирающим взглЯдом. Ќо они ничего не
знали. Ђнтипов им не рассказал.
- ура, Я ухожу до завтрашнего вечера, так что берите ключ, - вдруг
заговорил ‚алерий €змаилович совершенно спокойно, будто ничего не
случилось. - Џожалуйста, можете ночевать. ’олько возьмите чистое белье...
Ђнтипов смотрел на него с изумлением. Љруглое печеное личико в седом
бобрике еще носило след ночной схватки - тщательно запудренный под глазом
синЯк.
- ‚ы менЯ простили? - спросил Ђнтипов.
- ура, вы же знаете, Я не могу сердитьсЯ на вас. - € помолчав: -
„олго...
Ћн протЯгивал ключ. Ђнтипов качнул головой. ‚ немигающих глазах ‚алериЯ
€змаиловича стыло темное собачье выражение - готовности ко всему.
- Ђ вы менЯ не простили? - тихо спросил ‚алерий €змаилович.
- Ќет... - пробормотал Ђнтипов.
- †аль. џ добрее вас. Ќу, бог с вами! ‡начит, не нужно? - Ћн покачивал
ключом на веревочке. - ‡наете, что удивлЯет: ведь вы хотите стать
писателем, а совсем не способны проникнуть в душу другого человека...
Ќа другой день сразу из столовки, котораЯ находилась рЯдом, на
бульваре, Ђнтипов побежал к ‘усанне. Ћна жила через два дома, ближе к
’имирЯзеву. Ђнтипов бежал, охваченный тайным смЯтением: было Ясно, что
‘усанна ‚ладимировна пригласила неспроста. Љакой-то тут был умысел.
Ђнтипова преследовало воспоминание о кошмарном сне на квартире у Њирона,
когда ‘усанна ‚ладимировна, превратившаЯсЯ в ‚алериЯ €змаиловича, шептала:
"’епло, светло, и мухи не кусают". ‚оспоминание не исчезало, постепенно
менЯЯсь, превращаЯсь из гадости в нечто приторное, но сладкое. ‘реди днЯ
вдруг всплывали подробности: голаЯ рука ‘усанны ‚ладимировны, круглый и
мощный торс, статнаЯ шеЯ с почтовой марки. € в те мгновениЯ дневного сна,
когда в памЯти возникали картины, все чудовищно перепутывалось и он сам не
мог бы сказать, кого бил локтем в сырой живот, кого загонЯл под стол:
‘усанну ‚ладимировну или ‚алериЯ €змаиловича? Ќадо всем реЯла мысль о
Ќаташе. Ќо это было другое.
Ђнтипов бежал по обледенелой аллее бульвара и думал: если бы ‘усанна
отдала свою прекрасную шею, но не стала бы требовать Ќаташу, он бы
согласилсЯ. —ем ближе был дом с граненым стеклЯнным подъездом, тем сильнее
Ђнтипова охватывал страх. € когда увидел ‘усанну в коротком халате, с
почти голой грудью, с крепкими, как бутылки, толстыми в икрах ногами и
босиком - как ‚алерий €змаилович! - сердце Ђнтипова безнадежно
заколотилось. ‚ руках ‘усанны была мокраЯ трЯпка. Џроисходила уборка,
протирка мебели, обмахивание книжных полок. Ђнтипов сидел на краю дивана,
смотрел то в окно, то на книги, то на живые, обегающие мощную выпуклость
складки халата и слушал: с ђойтеком она поговорила, рассказ будет
напечатан, надо только переделать и сократить.
Ћна села на диван, положила на колени трЯпку. ‚ошла седаЯ женщина с
папиросой во рту, глЯнула черным пронзительным оком и сказала: "‘аночка,
не забудь, что придут гости". ‘усанна ‚ладимировна кивнула и, подождав,
пока женщина выйдет, сообщила шепотом: получено неприЯтное письмо. Ќа имЯ
директора. Ћт некоего ‘елиманова, соседа по квартире. Ћн информирует, что
Ђнтипов враждебно настроен, читает недопустимые книги, например эмигранта
Ѓунина, что его мать живет без прописки в Њоскве. ‚ерно это или оговор?
Ђнтипов сказал: верно.
- Џочему не написали, ура, про мать? - шепотом ужаснулась ‘усанна
‚ладимировна.
- Џотому что менЯ бы... - шепотом ответил Ђнтипов и осексЯ. - ‘ами
понимаете почему.
- Ђ что ж теперь делать, ура, милый? Ћтдавать это письмо нельзЯ.
•орошо, что оно попало ко мне, а не к ‹ене. Њожет, все и обойдетсЯ. ‹адно.
‚ыброшу его к чертовой матери, порву на мелкие кусочки. •орошо?
Ћна всматривалась в него с испуганным и жадным вниманием, будто от его
ответа все зависело. Ќо Ђнтипов не знал, как поступить. Ќаверное, порвать
на мелкие кусочки лучше всего. Ћн видел: под вырезом халата клубилось
белое, полное, пышное, без возраста, что ‘усанна ‚ладимировна позабыла
прикрыть, но не замечал и не понимал того, что видит. Њысли гнали его
домой. ’от сказал: тепло, светло, и мухи не кусают, и от этого случилось
непоправимое. Џотому что мухи кусают, иногда смертельно. Ќапример, мухи
цеце.
- Љто этот ‘елиманов?
- Ќикто. ѓде-то вкалывает. џ его недавно побил. ’еперь, наверно, побью
как следует.
- Ќет! ‚ы с ума сошли! ‚ы и менЯ погубите, и себЯ. Ќи в коем случае. џ
страшно рискую...
- Ђ длЯ чего рассказали?
- „лЯ того, чтобы вы знали. Ќадо знать. џ попробую скрыть, но человек
особой злобности захочет проверить результаты и напишет еще раз. Љакого
рода эта сволочь, особо злобнаЯ или так себе, средне?
Ђнтипов вспомнил тоскливое, собачье выражение глаз ‚алериЯ €змаиловича
и сказал:
- ‘редне.
ЏровожаЯ до двери, ‘усанна ‚ладимировна вдруг, всхлипнув, ткнулась лбом
в плечо Ђнтипова, зашептала:
- ѓосподи, как мне вас жаль! - € громко, обычным властным голосом,
каким разговаривала в канцелЯрии: - Ђ ђоме ђойтеку в редакцию позвоните
сейчас же! ’ам нужны поправки! †елаю успеха!
Ђнтипов вышел на улицу, пересек бульвар, сел в трамвай, который шел в
сторону —истых прудов, при этом толком не соображал и даже забыл, куда
едет. Ћн сел в трамвай длЯ того, чтобы куда-то поехать. € так наугад он
поднЯлсЯ на третий этаж шумного грЯзноватого старого зданиЯ, которое
недавно вызывало трепет, а теперь он двигалсЯ по его коридорам машинально,
не глЯдЯ по сторонам, и ткнулсЯ в беленую, как в больнице, хлипкую дверь в
полустеклЯнной перегородке в конце коридора. ђойтек был кудлат,
седовато-рыж, но молод, краснощек, вострый нос вскидывал высоко, смотрел
через очки цепко, разговаривал быстро, трубку держал криво в углу рта, что
придавало лицу лихое, несколько ковбойское выражение. Ќичуть не удивившись
поЯвлению Ђнтипова и не сказав ни слова приветствиЯ, даже не предложив
сесть - что не было, разумеетсЯ, проЯвлением грубости или неуважениЯ, а
означало лишь крайнюю, _обыкновенную в газете_ степень занЯтости, к чему
молодой литератор должен безропотно привыкать, - ђойтек тут же
протараторил категорические требованиЯ: сократить вдвое, убрать описание
реки, убрать смерть родителей, ввести отъезд на стройку. €, наконец,
плавание должно стать прощанием. …сли будет готово за два днЯ, пойдет в
мартовскую "страницу". Џочему-то Ђнтипов понЯл, что возражать бесполезно,
следует сказать "слушаюсь!" и бежать опрометью делать исправлениЯ. Ќо как
можно сокращать и переделывать рассказ _ни о чем_? Љроме того, Ђнтипов
никогда не уезжал на стройку и не знал, как это происходит.
- Љакое прощание вы имеете в виду? - спросил Ђнтипов. - ѓероЯ с
девушкой?
- Џожалуй, нет. Џусть уезжают оба. ‘делай так: они уезжают на стройку
оба. Џрощание с родными местами.
Ђнтипов в ошеломлении смотрел на рукопись, сворачивал ее, разворачивал,
не находЯ сил ни уйти, ни сказать что-либо решительное. Ќаконец
пробормотал:
- Џо-моему, это значит уничтожить рассказ...
- Џочему же? - спросил ђойтек и, вынув трубку из угла рта, но держа рот
по-прежнему криво, выпустил дым в лицо Ђнтипова.
- ђоман ‚икторович, есть вещи, которые не поддаютсЯ... - Ђнтипов
продолжал стоЯть, хотЯ надо было бы уйти. ђойтек вновь окатил его струей
дыма. Ђнтипов подумал: он менЯ выкуривает. Ѓальзак говорил: в искусстве
главное - выдержка. ‚ыдержка, о которой чернь не подозревает. ѓлухо, но с
неожиданным упрЯмством Ђнтипов проговорил: - Џонимаете, ђоман ‚икторович,
этот рассказ _ни о чем_. …го надо принимать или не принимать. Ќе все
поддаетсЯ переделке.
- ‚здор! ЏоддаетсЯ все. ‡апомните, молодой человек, все настоЯщее
переделке поддаетсЯ, а то, что не поддаетсЯ, чепуха и гниль. ’олько гниль
не выдерживает и расползаетсЯ. „обротный материал всегда можно
перелицевать.
Ђнтипов задумалсЯ, потом сказал:
- Ќет. џ не согласен.
- ‚ы, кажетсЯ, занимаетесь в семинаре Ѓори ЉиЯнова? ‚от пусть он вам
расскажет, сколько раз он переделывал "‡везду-полынь". ‚ первом варианте
это было нечто совершенно иное. Љстати, передайте ему сердечный привет!
- Џередам. „о свиданиЯ.
- Џостойте! Ђ нет ли у вас чего другого?
Ђнтипов ответил Язвительно:
- Ѓоюсь, длЯ вашей газеты ничего подходЯщего нет. ‚прочем, есть
какие-то юмористические рассказики. Ќа первом курсе писал.
- ћмор? ’ащите! ћмор нужен всегда!
ђойтек ободрЯюще потрЯс Ђнтипова за плечи, одновременно легонько
направлЯЯ его к дверЯм.
ЏридЯ домой, Ђнтипов перерыл все Ящики стола - в общей комнате в углу
стоЯл его маленький письменный стол, редко теперь служивший делу
отечественной словесности, потому что в комнате всегда кто-нибудь торчал,
серьезно работать было, разумеетсЯ, нельзЯ, - но ничего из тех рассказиков
не нашел. Џо-видимому, сжег их со всем мусором год назад. Ћднако у сестры
сохранилсЯ случайно экземплЯр рассказа "Љолышкин - счастливый неудачник",
на студенческую тему, и Ђнтипов отвез пЯть пожелтевших, из папиросной
бумаги страниц на —истые пруды. Ћн надеЯлсЯ, что ђойтек пробежит глазами
тут же: подумаешь, пЯть страниц! Ќо у того не было лишней минуты. Ћн
кивнул и сунул папиросные листочки в стол.
Ђнтипов притащилсЯ домой через силу. Ћт мглы и влаги нечем было дышать.
Џочерневшие сугробы дымились, воздух был сыр и душил испариной. Џомерили
температуру - тридцать восемь и пЯть.

Ћн болел неделю. Џервые три днЯ трепало люто, до отшиба памЯти, потом
стало полегче, но тЯжелей оттого, что одолевали мысли. ‚ них ничего
хорошего не было. Љак только Яснел ум и крепла памЯть, возвращалось то,
что отлетало в часы дурноты: безнадежные встречи с Ќаташей, их было три,
не сулившие ничего, сообщение ‘усанны, страх за мать, неудача с рассказом.
Џыточность мыслей состоЯла в том, что он не мог - не было сил - размышлЯть
подробно и в отдельности, а все купно, сплавом, давило монолитной плитой,
из-под которой спастись не помогали ни порошки, ни отвар шиповника, ни
драгоценный новейший пенициллин, добытый с громадным трудом через знакомых
теткой Њаргаритой. ’Яжким комом катилось все вместе - он неудачник,
женщины таких не любЯт, мать должна уехать куда-то, поэтому усатый ЃорЯ в
тельнЯшке так же отвратителен, как ђойтек, как ‚алерий €змаилович, который
совершил гнусное предательство, за что Њирона били ногой, он молчал,
потому что знал, за что бьют, это плохо, бить ногой человека нельзЯ,
непоправимаЯ глупость, Њирон мог дать хороший совет, и он любил Ђнтипова,
так мало людей любЯт Ђнтипова, а теперь исчез навсегда, если бы не держать
силою ее руки и не прижимать к себе, она бы поцеловала сама, как тогда, в
первый раз, на ‹енивке, но он испортил, все уничтожил, она боитсЯ Ѓорю,
теперь все пропало, он замучилсЯ ждать на улице полтора часа, и потом еще
она говорит: "џ не люблю —ехова, мне его скучно читать..."
‚ыплыв однажды из дрема, Ђнтипов увидел сгорбленного человека на
коленЯх возле кровати, трЯсущего желтой плоской головой. —еловек оказалсЯ
‚алерием €змаиловичем. Ѓормотал что-то совсем непонЯтное, а Ђнтипов,
привстав, слабо махал на него рукой, отгонЯЯ. ‚алерий €змаилович все
пыталсЯ антиповскую руку поймать, но ртом, губами, отчего рот его был
открыт и он головою вздергивал наподобие собаки. "Ѓейте менЯ, ура,
колотите менЯ... џ последний негодЯй перед вами... Ѓейте! Ѓейте!" - дергал
головою ‚алерий €змаилович. Ђнтипов хотел спросить: длЯ чего он возник
тут, в темной пустой комнате? Љогда вечер? Љогда все куда-то ушли? ‚алерий
€змаилович сам пыталсЯ объЯснить, губы прыгали, зубами щелкал, городил
чушь: "€ Я ведь... Ћтец был коннозаводчик... ‚се Я знаю... ‡ачем же Я
негодЯй? - ‚друг захрипел, заплакал, еще сильней согнулсЯ, почти головою в
пол. Ѓыло его жаль. Ќо как во сне: ни сказать, ни сделать ничего нельзЯ. Ђ
может, то и был сон. - ‚се оттого, ура... ‘ами знаете... Џрости менЯ,
ура! Ѓей! Џрости!" - € опЯть антиповскую руку ртом ловил. €счез куда-то.
Љогда снова вытрЯхнулсЯ Ђнтипов из забытьЯ, никого нет, одна мать за
столом, по клеенке пальцами водит, крупу перебирает. ’ак и не понЯть, был
он тут или померещилось? „ругой раз проснулсЯ и увидел Њирона - сидит на
кровати.
- Ќу, как дела, обормот? - хлопал с дурацкой силой Ђнтипова по плечу. -
ЋклемалсЯ?
- ’ы откуда? - испугавшись, спросил Ђнтипов.
- Џришел на вас посмотреть. Њордочка похужала, но ничего. †ить будете.
Ђ между прочим, - понизив голос, - о вас наводЯт справки.
- Љто?
- Ћдна особа. €з одного заведениЯ. “чебного, Я имею в виду. ‚иктуар
допытывалсЯ: где ты и что с тобой? џ кратко объЯснил.
- Ќу?
- ‚се. …го просили узнать, удивлЯлись, что вы пропали.
- Ђ... - Ђнтипов закрыл глаза. Ќакатил легкий жар. Џомолчав, сказал: -
Ћна сказала, что не любит —ехова.
- ќто худо. ќто не годитсЯ.
- „а. џ огорчен. Њне это очень не понравилось. - Ђнтипов лежал с
закрытыми глазами. Ћн был рад тому, что Њирон пришел.

Љлуб находилсЯ на окраине, за Љраснопресненскими прудами, надо ехать
трамваем, потом плутать черными ночными переулками, мимо заборов, складов,
в приречной котловине. ‚сЯ вода Њосквы, все выжатые сугробы, мокрые снега
стекались сюда. Ђнтипов прыгал по лужам, попадал в воду по щиколотку,
чертыхалсЯ, радовалсЯ, ничего не замечал и думал о том, как он Ќаташу
изумит. Ћна сказала: найти клуб невозможно, надо быть следопытом, к тому
же родившимсЯ на Љрасной Џресне. Ќо он выманил адрес. ‡ал был большой,
пустоватый, люди сидели не в первых, а в задних рЯдах, переговаривались,
перекрикивались, скрипели креслами, то и дело хлопали двери, в зале шло
какое-то свое действие, на сцене свое: опЯть усатый богатырь в тельнЯшке
подымал штангу, опЯть сморкалсЯ, вырывал сердце, перебрасывал из ладони в
ладонь, как пылающий уголь, опЯть тоненькаЯ, в черном трико с черными
глазами на шафрановом Яблочном личике танцевала, играЯ с невидимым
сердцем...
- ’ы пришел? - “лыбалась, глЯдЯ на него обведенными тушью громадными
красивыми глазами. - Њолодец! џ рада.
- ‚ы Ќаталью проводите? - спросил ЃорЯ.
Ђнтипов закивал поспешно:
- ђазумеетсЯ, провожу!
- ’огда Я исчез.
€ правда он исчез колдовским образом, мгновенно, посреди улицы. Џравда,
на улице не было ни одного фонарЯ. „ома с погашенными окнами тоже исчезли.
€з дождевого мрака выползал вЯло громыхающий трамвай. Ќаташа сидела
напротив не улыбаЯсь. Ћна перестала улыбатьсЯ, как только ЃорЯ исчез. ‚
трамвае ехали долго, Ќаташа рассказывала об училище, о подруге, котораЯ
снималась в кино, теперь ее приглашают в театр, о том, какой талантливый
ЃорЯ, и о том, что она сама ни о чем не мечтает, кроме того, чтобы просто
жить в Њоскве. ‚се равно как. Џускай даже не артисткой. Ќезаметно доехали
до центра, народ прибывал, тетка вдвинулась между Ђнтиповым и Ќаташей,
разговаривать стало нельзЯ. Ђнтипов уступил тетке место и встал над
Ќаташей, загораживаЯ ее от напора людей. Ѓыло приЯтно загораживать ее от
напора людей. Ћн смотрел на темно-зеленую, с поднЯтыми вверх полЯми и
Ямкой посередине шлЯпку Ќаташи, узкий, из черного меха воротничок, на
тонкие руки, совсем детские, устало лежавшие на коленЯх, без перчаток, и
незнакомое чувство обнимало его, как первый в жизни хмель...
‚о дворе дома на ‹енивке захотел ее обнЯть, как тогда, она уклонилась,
ушла в подъезд, он смело пошел за ней и там, в темноте под лестницей,
крепко взЯл за плечи и, ни слова не говорЯ, стал целовать. Ћна стоЯла как
неживаЯ. Ќо и не делала попыток вырватьсЯ. Џотом он понЯл, что ей это
нравитсЯ, она осторожно положила руку на его плечи, обнЯла за шею, стала
сама целовать робко, потом горЯчей, искусней, ошеломительней, потом с
такой страстью, что его это поразило, хотЯ он не показал вида. Ћн не
предполагал, что поцелуи могут быть такими. Љазалось, что все целуютсЯ
одинаково, ничего нового тут придумать нельзЯ. Ќо то, что она делала
губами и Языком, было необыкновенно. Ќичего похожего в жизни Ђнтипова не
случалось. Ћни стоЯли под лестницей, может быть, полчаса, не
разговаривали, только целовались. Ђнтипов чувствовал, как у него распухли
губы. Ќаконец она шепнула:
- Џрощай... - € побежала по лестнице. Ћстановившись наверху, спросила:
- ’ы завтра не придешь? Џосле занЯтий?
- Џриду.
- Њожешь немного помочь?
- Њогу. - Ћн мог все.
Ќадо было перевезти пианино. €з квартиры, где жила родственница Ѓори,
недавно умершаЯ, в дом на ‹енивке. Ђнтипов позвал Њирона, а ЃорЯ был с
долговЯзым приЯтелем по имени ‹евочка. Ђнтипов хотел, чтоб Њирон взглЯнул
опытным глазом на Ќаташу и на усатого Ѓорю и сказал бы - что все это
значит. Њожно ли страстно целоватьсЯ и одновременно любить другого?
Ќеобыкновенные поцелуи под лестницей не давали Ђнтипову ночью спать. Њирон
осведомлЯлсЯ деловито, как осведомлЯетсЯ доктор о симптомах болезни:
Ђнтипова приглашали в дом? ‘ам он делал попытки? •отел ли как-то развить
то, что было достигнуто под лестницей? —то именно сказал ЃорЯ, когда
прощались? Ђнтипов добросовестно отвечал. Џонимал, что чем точнее ответы,
тем правильней будет диагноз. "‘ами по себе поцелуи любого качества не
означают ровно ничего", - заЯвил Њирон. Ђнтипов огорчилсЯ. …му казалось,
что _такие_ поцелуи должны все же кое-что означать. "Ћчень минимально.
Џочти ничего. „лЯ нее это рутинное дело". Љак ни был Ђнтипов подозрителен,
как ни помнил про склонность Њирона к мелким кознЯм, он, омрачившись,
почуЯл: проклЯтый сердцеед прав. Ќикуда эта волна не вынесет. ‚черашние
страсти умрут под лестницей. ѓибельным роком прозвучало: "‚ы Ќаталью
проводите?" € затем исчез с несокрушимым спокойствием.
Ќет и в помине прежнего, ни в голосе, ни во взглЯдах, ни в бледном,
желтоватом, нежном, замороженном, чуть раскосом лице с бесцветными
лепестками губ - да было ли, боже мой? ‘тоЯ на площадке в халатике, дрожа
от холода, шепчет в волнении:
- Њальчики, хочу вас предупредить... ’олько чтоб ЃорЯ не знал... Ќе
давайте ему ввЯзыватьсЯ, он ужасно горЯчий, начнет их кидать, а они его...
Љулаками не смогут, ножами убьют...
ЃорЯ приехал с грузовиком. Ѓыл мрачен, оделсЯ как работЯга - в грЯзный
ватник, в сапоги. Џрыгнул в кабину, трое перелезли через борт в кузов.
Ђнтипов пока еще ничего не понимал. ‚ кузове долговЯзый ‹евочка объЯснил:
у Ѓорискиной жены померла бабка, совсем чахлаЯ, обнищалаЯ, а когда-то жила
хорошо, в богатстве, муж был в промкооперации. Ђ разве у Ѓориса жена? Љак
же, есть, зараза, Њатильдой зовут. Ћна свою бабку знать не хотела, никогда
ни Яблочка, ни рублЯ, а у бабки другой родни нету, ну и доходила
по-тихому. Ђ тут Ќаташка Явилась, душа-человек, стала ее жалеть, приезжала
к ней, то да се, и безо всЯких расчетов, просто от жалости. Ћна ведь
девчонка жалостливаЯ. Ќичего ей не нужно, только дай пожалеть. “ж он-то
знает. Ћн ее и с Ѓориской свел. ‘делал очередную глупость. (‹евочка махнул
рукой в досаде и замолк, переживаЯ. …го серое продолговатое лицо уличного
дебила с непомерно тЯжелым подбородком и черными глазками в глубоких
глазницах уныло качалось от трЯски грузовика и от переживаний.) Ѓабка ее,
конечно, полюбила и, помираЯ, оставила бумагу: всЯкую мелкую дребедень
Њатильде, заразе, а пианино Ќаташке. Џотому что Ќаташка на ней играть
умеет. џ, говорит, на ней играю, а бабка плачет. Ќу, еще книжку нашли,
сорок три рублЯ, неизвестно кому, это Њатильде пойдет, как ближней
наследнице, а тут еще дальние налетели, про них слуху не было. Љак старуху
переворачивать, простыни менЯть, да щи варить, да на бандуре играть,
никого нет, а тут как псы сбежались, всю комнату перерыли, деньги искали.
Њатрацы пороли, паркет поднимали, во дураки. Љто-то болтнул, будто бабка
богатаЯ. Ќе может, говорЯт, быть, чтоб не наворовала. Ђ мы не знаем, чего
когда было, да только теперь пусто! ’еперь требуют: бандуру продать и
деньги делить. Ђ бумага, дескать, не годитсЯ, потому что бабка на
последнем году тронулась. Ќаташке на это дело чихать, она ее от души
жалела, ничего ей не надо, а Ѓориска - нет! Ћн дарма не отдаст. Ћн им
бандуру не уступит. „авай судитьсЯ, рЯдитьсЯ, а пока у Ќаташки постоит,
как покойница желала.
- ‚от и едем брать долю, - закончил ‹евочка и, выпЯтив серый тЯжелый
подбородок, плюнул через борт.
- ќто значит - кольем запасатьсЯ, кирпичами? „рака будет? - спросил
Њирон.
- „а ну... - сказал ‹евочка. - Ћтдадут. ‘ ним не поспоришь.
Џроехали мимо рынка, народ теснилсЯ в воротах, мелькнули бабы с
красными, зелеными искусственными цветами, улица пошла ухабистаЯ, как в
селе, по обеим сторонам деревьЯ, на тротуаре под деревьЯми все стоЯли бабы
и ребЯтишки с букетами, поблизости было кладбище, и вот свернули куда-то в
еще более деревенскую улочку и медленно вкатились во двор двухэтажного
дома. ‘ лаем кинулась к машине собака. ЏростоволосаЯ женщина в черном
пальто внакидку, в галошах на босу ногу стоЯла в дверЯх с мусорным ведром.
ЏоглЯдела на грузовик, на вылезающего из кабины Ѓорю и сказала
неприЯзненно:
- Ђ их нету.
- “ менЯ ключ, - сказал ЃорЯ жестким голосом.
†енщина качала головой, глЯдЯ на прыгавших через борт. Џошли на второй
этаж. ‹евочка нес лЯмки. Ђнтипов видел такие лЯмки и сам ими пользовалсЯ
на заводе, когда таскали станки. …му хотелось выглЯдеть бывалым человеком
и здоровЯком, особенно в глазах Ѓори. Џоэтому он рвалсЯ вперед, скорее в
дело, и шел за Ѓорей следом, а ‹евочка и Њирон шли сзади.
- Ќу и втравил ты менЯ... - бурчал Њирон в спину Ђнтипова, поднимаЯсь
по лестнице. - € что Я за обормот? Њне это нужно? Ђ тебе нужно?
ЃорЯ возилсЯ с ключом в дверЯх.
- ‹юбишь работать на дЯдю? - шептал Њирон.
- Џочему на дЯдю?
- Ђбсолютно на дЯдю.
- ‡аткнись...
Љлюч не открывал. ЃорЯ ругалсЯ шепотом:
- ‘уки, замок заменили... Ђ ну! - ЋтойдЯ шага на два, кинулсЯ мощным
носорожьим корпусом в дверь, она треснула и распалась.
‚ угловой комнате стоЯл запах гнилой воды, нафталина, смерти. Ќа полу
валЯлось много бумаг, какие-то веревки, пуговицы, фотографии. ЋторвавшийсЯ
от проволочной ветки розовый бумажный цветок. ’рЯпка висела на зеркале.
‡абыли снЯть. ЏоднЯтый на попа, стоЯл располосованный матрац с клочьЯми
ваты. Џосле смерти человека издыхали вещи. Џианино, за которым приехали,
было отодвинуто от стены - за ним искали. Ћно было убогого вида,
серо-черное от пыли. ЏоднЯли, потащили. Ђнтипов первый схватил лЯмки и
пошел передом. ЃорЯ сзади, ‹евочке и Њирону делать было нечего. Ћни
подмостились помогать на лестнице.
- џ не жлоб... ‡а Ќаташку обидно... - хрипел ЃорЯ. - ‘колько она из-за
старухи времени отнЯла у себЯ, у менЯ... Ђ у самой ни шиша нет...
- †енщину надо обеспечивать, - сказал Њирон.
- ‚ерно, - согласилсЯ ЃорЯ. - ‚от и берем законное. —тоб не пропадало.
Ѓелесый парень в телогрейке, такой же мазутной, как у Ѓори,
разговаривал с шофером. ђЯдом стоЯл старик с пегой кривой бородой, а
поодаль кучкою жались к стене женщины. Ѓелесый парень оглЯнулсЯ и сказал:
- Њы тебе макитру пробьем. Ђртист хренов.
- €ди, иди, - ответил ЃорЯ.
‘тарик с кривой бородой вдруг закричал визгливо:
- ‘амоуправничать! Ќе дозволЯю!
- ’ихо! - крикнул Њирон и погрозил старику пальцем. офер вылез из
кабины, стали впЯтером громоздить пианино в кузов. ’олкали его по доскам.
‚алил сырой снег. †енщины что-то кричали. Њирон и ‹евочка кричали в ответ.
Ђнтипову было не совсем Ясно: хорошо он делает или нет? ‡ачем это нужно?
Ћдно понимал - она попросила, и он старалсЯ сделать как можно лучше. Ѓыло
когда-то в лесу - ушел в чащу без дороги, все дальше, дальше, в буреломы,
в густоту, и вот уже все кругом незнакомо и неизвестно зачем. ‚ комнате на
‹енивке Ќаташа плакала, обнимаЯ Ѓорю. Ђнтипов и Њирон напились водки.
‹евочка с Ѓорей ругалсЯ, требовал, чтобы тот вернул какие-то книги, ЃорЯ
говорил: "Ћтстань, шизофреник!" Ќичего не помнЯ, кроме того, что Ќаташа
целовала его, прощаЯсь, Ђнтипов вышел на угольный двор, сел на что-то
деревЯнное и мокрое. „авила немыслимаЯ усталость. Ќе знал, как от этой
усталости спастись. …му казалось, что усталость можно разодрать на себе и
сбросить, как мокрое платье. ‚ темном провале ворот, что вели на ‹енивку,
стоЯли кучкой люди, курили и разговаривали.
Ђнтипов сидел, поеживаЯсь, норовЯ стрЯхнуть мокрое, и ждал, что в
дверЯх подъезда поЯвЯтсЯ Њирон, ‹евочка и ЃорЯ, но никто не поЯвлЯлсЯ.
ѓлавное, надо было, чтоб поЯвилсЯ Њирон. “ него спросить: ну что? Љакие
впечатлениЯ, черт побери? € Ђнтипов упорно и терпеливо сидел. Џрождав
полчаса, он побрел через ворота и оказалсЯ на улице, где ему понравилось -
тут было хорошо освещено. ‚итрина магазина сиЯла огненно. ’ут можно было
еще немного подождать, и Ђнтипов пересек улицу, на другой стороне удобно
сел на какое-то железо. Ќадо непременно дождатьсЯ Њирона. ‚ода текла вниз
к набережной и едва уловимо клокотала. Ђнтипов увидел, как из ворот
выбежал человек, за ним бежали трое, остановились перед витриной магазина,
стало хорошо видно. Ћдин на голову выше троих. Ќекоторое времЯ
разговаривали, потом маленький вдруг присел за спиной высокого, другой
толкнул высокого в грудь, тот упал навзничь. Ђ третий, стоЯвший сзади,
ударил с разбегу и со всей силой упавшего ногой по голове, как бьют по
мЯчу. ’рое убежали, один осталсЯ лежать. ‹юди, выходившие из магазина,
останавливались возле лежащего, и скоро вокруг него собралась толпа.

Џочему-то он оказалсЯ в доме на ’верском, там были Њирон и ‹евочка,
громко орали, кипЯтились, спорили друг с другом, звонили в больницу,
ничего не могли толком узнать. Њирон ругалсЯ по телефону и кричал, что
будет жаловатьсЯ. ‘усанна вспомнила знакомого, который работал в больнице,
нашли телефон, дозвонились. Ћн там уже не работал. Ќазвал другую фамилию:
доктор Њалюткин. Њирон и ‹евочка пропали. Њирон не успел ничего сказать,
кроме загадочного "’воЯ кличка - отвались!". Ђнтипов и ‘усанна вдвоем
продолжали звонить: то занЯто, то никто не отвечал, наконец ответили:
состоЯние крайней тЯжести. Ќаташа была там, откуда отвечал голос, и
Ђнтипову казалось, что он слышит плач. ‚елели позвонить через три часа.
ќто значило: в два ночи. Ђнтипов не мог развЯзать шнурок, дернул,
разорвал. Џогас свет. Љто-то стучал в дверь. Ћна помогала и говорила:
"„ивно! „ивно!" Ѓыло не так, как он предполагал. Ѓыло стыдно своей худобы,
впалого живота. ђовно в два она зажгла ночник с розовато-оранжевым
колпаком, зашлепала к столу, стала звонить: без очков он туманно видел,
какаЯ она большаЯ, розовато-оранжеваЯ, с просторной спиной, с высокой
шеей, как на почтовых марках. Ћна сидела вполоборота, положив одну
розовато-оранжевую ногу на другую, и покачивала ею. ‘оединили сразу, опЯть
состоЯние было крайней тЯжести. Џотом она вышла в коридор, там кто-то
ходил, скрипнула дверь, донессЯ шепот: "’ы принЯла лекарство?" Ћна скоро
вернулась, покурили, выпили холодного чаю и погасили свет.
ђанним утром он брел по ветреному сырому бульвару, вдруг будто что-то
толкнуло, остановилсЯ возле газетной витрины и увидел: "Љолышкин -
счастливый неудачник". ”ельетон Ђлександра Ђнтипова. Џрочел весь фельетон
от строчки до строчки - все было, как он написал. Ћн обрадовалсЯ, но
ненадолго. ЏридЯ домой, лег на кровать сестры и проспал до вечера.

Ѓорис ѓеоргиевич сказал: это пока еще не рассказ, а оболочка рассказа.
Ќужно наполнить оболочку содержанием, то есть мотивировками. ’ут нет
главного: почему, собственно, человеку пробили макитру? Љак мы дошли до
жизни такой? ‚се имеет причины, чаще невидимые. Ќо вы должны видеть цепь.
Ђнтипов думал: разве кто-нибудь объЯснит, почему она поЯвилась и почему
исчезла?

џЉ€ЊЂЌЉЂ

Ќочью разгружали баржу с боеприпасами в речном порту, на рассвете
поехали в казарму, тесно сидели на скамейках вдоль бортов в закрытом
кузове, одни дымили махрой в потемках, другие дремали, все были измучены
ночной работой, и на полпути, когда проезжали Ѓольшую Љалужскую, Я
выскочил из автобуса и побежал к Џлетневым. ‘нег нелепо белел на
тротуарах, по которым в сторону центра шли люди. ЌесмотрЯ на рассветный
час, людей было много. Џоперек улицы красноармейцы вбивали торчком рельсы.
ЉакаЯ-то коннаЯ часть двигалась шагом к заставе. џ остановилсЯ и смотрел;
лошади были крупные, задастые, вышагивали степенно, лица всадников тоже
были степенны, застыли и смугловаты от легкого морозца, и на них было
выражение сумрачной, тЯжелой усталости. ‚ неторопливом цоканье, в
сумрачных лицах кавалеристов, в том, как они мерно и плавно покачивались в
седлах, была какаЯ-то уверенность прежних, прекрасных времен. џ глЯдел на
них и думал: что же сказать Ћле Џлетневой _теперь_? Љогда все исчезло?
Љогда затуманились дни? ‡абылись предательства? ЋлЯ, конечно, же,
совершила предательство. Ќо это случилось в конце маЯ. € теперь не имело
значениЯ. ‚се забыто. Ќет, не забыто, но не имело значениЯ. Ћлина мать
звонила третьего днЯ и сказала бабушке, что она в отчаЯнии, ни на что не
может решитьсЯ. Ќадо уезжать, но тащить …лизавету ѓавриловну невозможно -
совсем почти не двигаетсЯ, до сих пор нет голоса, объЯснЯютсЯ знаками. €
сама ни в какую не хочет. Ѓабушка была на Ћлину мать сердита, но сказала,
что …лизавета ѓавриловна не несет ответственности за сомнительное
поведение дочери - Я смутно догадывалсЯ в чем, но уточнЯть не стал, было
неприЯтно, бог с ними, Я их простил, - и сказал, чтоб Я сбегал к Џлетневым
и помог им, если нужно. ‚от Я и бежал к ним, выпрыгнув из автобуса. Ѓыло в
запасе часа два. Ћ том, что случилось в конце маЯ, Я старалсЯ не думать.
‘обственно, Я об этом забыл. ’акаЯ ничтожнаЯ чепуха и муть. Ћчень легко
можно подобную чепуху забыть. ‘ …лизаветой ѓавриловной бабушка дружила со
времен царских ссылок, называла ее ‹асиком и говорила, что ‹асик -
замечательнаЯ женщина: в ссылке выучилась гончарному делу и неплохо
подрабатывала на цветочных горшках. ‹асику было восемьдесЯт два. Џрошлой
зимой ‹асика разбил паралич. Ѓабушка первое времЯ навещала ее часто, очень
жалела, но потом энтузиазм состраданиЯ стал стихать, и последние полтора
месЯца она не бывала там вовсе. Ћднажды обмолвилась: "Џлетневы не
выдержали испытаниЯ". Њожет быть, и так. Ќо Я старалсЯ об этом не думать.
‚ одной квартире с Џлетневыми жила женщина, похожаЯ на сову. Ћна
отворила дверь и спросила, глЯдЯ на менЯ еще более круглым, еще более
совиным взором, чем всегда:
- ’ы ничего не слышал?
- ѓде? - спросил Я.
- Џо радио? ’олько что?
- Ќет.
- ѓоворЯт, должен выступать товарищ Џронин, из Њоссовета. џ уж не знаю,
длЯ чего и зачем, но говорЯт, будет выступать. ’ы не слышал?
†енщина стоЯла на пороге в длинном бумазейном халате, седоватые волосы
всклокочены, сплетенные руки она прижимала к груди и хрустела пальцами, а
черные глазки перескакивали с одного моего глаза на другой.
- Ќе слышал? - повторила она.
- Ќет, - сказал Я.
- Ђ не знаешь, зоомагазин на Ђрбате открыт?
џ пожал плечами.
- Џозавчера был закрыт. Љак думаешь, теперь уже не откроют?
- Њы города не видим, - сказал Я. - Њы то в казарме, то где-нибудь на
складах, на дежурстве.
- —то ж нам делать? - воскликнула женщина. - Љакое безобразие!
џ сел на сундук в коридоре, ноги мои подгибались, болела спина. ’олько
сейчас Я почувствовал боль. џщики были очень тЯжелые. Ќикогда прежде Я не
таскал таких тЯжелых Ящиков, каждый, наверное, пудов пЯть. Њы брали Ящик
вдвоем и карабкались по трапу на набережную, переднему было неловко,
заднему тЯжело. џ чаще всего шел задним; мне казалось, что Я сильнее
других. ’ам были ребЯта из восьмого класса, моложе менЯ. Џочему-то Я был
совсем спокоен и не понимал всей этой суматохи. џ сказал женщине: не надо
впадать в панику, Њоскву не отдадут. Ќи за что не отдадут. ’олько не надо
впадать в панику. Ќаш ротный “сачев, старый пожарник, сказал, что паника
хуже пожара. Џожар можно погасить, а панику, говорит, _нельзЯ_.
†енщина сказала, что она в панике из-за рыб. “ нее аквариум. € она не
знает, что делать. Ќе может же она уехать, а рыб оставить на съедение
кошке. †енщина куда-то метнулась со слабым возгласом: "Ѓезобразие!" Ќикто
из Џлетневых не показывалсЯ, но Я слышал голоса из дальних комнат: голос
Ћльги Ђнисимовны и тонкий, высокий Ћлин. Ћни спорили о чем-то. џ все еще
сидел на сундуке, когда ЋлЯ выскочила из комнаты, помчалась к выходу и,
увидев менЯ, без удивлениЯ, без "здравствуйте" крикнула:
- џ бегу на второй этаж! Ћтдавать Љузьку! - Љот был прижат к груди.
‘ветлые пышные Ћлины волосы мелькнули секундно - вдруг Я увидел ту
нестерпимую ночь, когда Я ждал ее на веранде до двух ночи. Ћна пришла
молчаливаЯ, продрогшаЯ, чужаЯ, тут же легла и заснула мертвым сном. € Я
всю ночь мучилсЯ: "Ќеужели так можно? ’ак делают? € все это в порЯдке
вещей?"
- Ѓабушка велела мне зайти... - пробормотал Я Ћле в спину.
- ‘ейчас вернусь! - крикнула ЋлЯ с лестницы.
џ вошел в комнату, где все было сдвинуто, вещи стоЯли косо,
разбросанно, посуда лежала на диване, белье на столе. Ћльга Ђнисимовна
кидала на пол из шкафа платьЯ, громоздЯ кучей. џ поздоровалсЯ и сказал,
что бабушка прислала менЯ помогать: что-нибудь свЯзать, отнести, вынуть,
достать, погрузить, сломать, отнЯть у соседей и так далее. Ќаверное, тон
был дурацкий, потому что Ћльга Ђнисимовна посмотрела удивленно. € сказала:
"‘пасибо, спасибо! ‚от и Њаркуша обещал зайти, но мы сами не знаем, какаЯ
нам нужна помощь". Њаркуша был двоюродный Ћлин брат. Њне он не очень
нравилсЯ. Ћн был крикун, толстый, шумливый и нечист на руку по части книг.
ќто Я знал точно. ѓоворила сама ЋлЯ: книгу, котораЯ ему нужна, он мог
просто стибрить и унести. Ѓыло холодно, пахло горелой бумагой. ѓораздо
холодней, чем в нашей квартире, где, впрочем, Я не был несколько дней. Ќа
верхнем этаже бегали, стучали, слышались громкие голоса, потолок дрожал от
тЯжелых ударов. Ћльга Ђнисимовна, сидЯ на куче платьев, вздрагивала от
каждого такого удара.
- Ѓоже мой, вчера целый день, сегоднЯ колотЯт... ’о ли расшибают
что-то, то ли сколачивают... џщики, что ли...
Ќаверху грохнула дверь. ’опот на лестнице. Ћльга Ђнисимовна смотрела на
мать, сидевшую в кресле возле окна, а …лизавета ѓавриловна глЯдела на менЯ
прозрачным выпуклым глазом. …е лицо с желтым костЯным лбом было так туго
обтЯнуто кожей, что казалось неживым.
- Њама, вот и Ђндрюша пришел помогать нам, - сказала Ћльга Ђнисимовна.
- € Ќюта звонила, тоже предлагает помощь. ‚се нам сочувствуют и уверены,
что мы уезжаем. „авай собиратьсЯ, мамочка. Ђ? „авай? “едем ненадолго, на
месЯц, полтора, может быть, два, вернемсЯ к Ќовому году. Ђ? Њамочка?
ЉостЯное лицо не выражало никакого ответа.
- ‚се не может решитьсЯ, - объЯснила Ћльга Ђнисимовна, киваЯ на мать
как на неодушевленный предмет. - “тром вроде соглашалась, а сейчас опЯть
не хочет. Ќо ведь силой взЯть нельзЯ, не правда ли?
- Љонечно, - сказал Я.
- Ѓыла б Я одна, - сказала Ћльга Ђнисимовна, - без старых и малых, Я бы
не раздумываЯ ушла рыть окопы или в лазарет, Я не боюсь. Ќи за что бы не
тронулась с места. Ђ с ними ума не приложу. ќшелон уходит завтра в
двенадцать... Њама! - Ћльга Ђнисимовна присела перед матерью на колени и
стала вглЯдыватьсЯ ей в глаза. - Ћтветь глазами, мамочка, ведь надо
решать: ты поедешь или нет? …сли "да", моргни один раз, если "нет" - два,
как всегда.
†елтые веки старухи медленно опустились раз, потом еще раз. Ќаверху
опЯть стали колотить в пол.
- Ќе хочет... - прошептала Ћльга Ђнисимовна и закрыла ладонЯми лицо.
’ак она стоЯла на коленЯх, опустив голову, будто молЯсь или размышлЯЯ о
чем-то в великом сокрушении, в это времЯ зазвонил телефон. - „а! -
воскликнула Ћльга Ђнисимовна, схватив трубку так нетерпеливо и жадно,
словно ждала сообщениЯ о том, что война кончилась. - Ќет, нет! ‡дравствуй!
„а, да! ‘пасибо, не надо, ты управьсЯ сама, у нас столько друзей... -
‡атем последовала долгаЯ пауза, во времЯ которой глаза Ћльги Ђнисимовны
все более округлЯлись и она поводила ими то на менЯ, то на мать. - Ќе
говори чепухи! Џо-моему, кто-то злонамеренно распускает слухи. џ не верю.
- Џоложив трубку, сказала: - ‘ейчас можно придумать любой вздор, и люди
будут повторЯть. ќто моЯ знакомаЯ. ’оже хочет приехать помогать. Ђ у нее
двое маленьких.
џ спросил, о каком вздоре идет речь.
- Ђ! - Ћльга Ђнисимовна махнула рукой. - ѓлупости! Ѓудто сегоднЯ
отключат водопровод по всему городу. € надо запасатьсЯ водой...
‚ коридоре раздались голоса, вошла ЋлЯ, за нею неловко, кланЯЯсь, вошел
бородатый мужчина, держа за руку девочку лет семи. „евочка махала ручкой,
повторЯЯ: "„о свиданиЯ! „о свиданиЯ!" Њужчина что-то бубнил, а ЋлЯ быстро,
волнуЯсь, рассказывала, что Љузьку отдала, ключи от стола на кухне тоже
отдала, и еще что-то про шкаф, про ключи. ‘казала, что ‚олковы уезжают,
нанЯли огромный грузовик, загородили весь двор. Њужчина продолжал гудеть,
мотать бородой и стал целовать руки Ћльге Ђнисимовне и …лизавете
ѓавриловне. „евочка заплакала. ‚ комнату заглЯнула женщина, похожаЯ на
сову, и спросила: не знает ли Ћльга Ђнисимовна хороших людей, кому можно
оставить аквариум с рыбками? Ћльга Ђнисимовна ей ничего не ответила.
Њужчина и девочка вытолкались в коридор. ‡акрыв за ними дверь, Ћльга
Ђнисимовна сказала:
- Њама ехать не хочет.
- ЋпЯть? - удивилась ЋлЯ.
- ‚от только что спрашивала.
- Њожет, ты не понЯла? ‚едь утром она Ясно ответила...
- ‘проси сама. Ќе знаю, что делать. ’ы видела, во что превратилсЯ этот
человек? - Ћльга Ђнисимовна кивнула вслед бородатому. - Љакой кошмар!
‚ыглЯдит стариком, глаза безумные. Ќет, не желаю поддаватьсЯ сумасшествию!
- Ќадо позвонить на ‚оздвиженку.
- Ћни предлагали ее взЯть, но мы не согласились, а теперь поздно. Ћни
эвакуируютсЯ. ‚ другую больницу ее не возьмут. Ѓудем ждать второй эшелон?
—ерез три днЯ?
ЋлЯ молчала. ‚друг присела перед …лизаветой ѓавриловной на корточки и
взЯла ее за руки.
- ‹асик! Ќичего не бойсЯ. џ буду с тобой, буду за тобой ухаживать. ’ы
хочешь, чтоб Я осталась с тобой в Њоскве? Ќет? Ђ поехать с нами в
Љамышлов? Џоедем в Љамышлов, ‹асик, хорошо? Ќет. Ќичего не хочет...
Џогоди, хочешь тут остатьсЯ одна? ‘овсем одна? Ђ кто будет тебе помогать?
„умаешь, ‡оЯ или ‘офьЯ Ђлександровна смогут приходить каждый день? ќто
бред, ‹асик, это невозможно...
‚ пол наверху опЯть стали бухать. Џохоже было, что бьют топором.
‚незапно всунулась женскаЯ голова в очках, очень низко, будто женщина была
карлица или ходила, согнувшись в три погибели, и прошелестела
скороговоркой:
- Ђнисимовна, чего скажу: товарищ ‘талин будет выступать нынче вечером!
€ даст приказ уходить с Њосквы!
- ‡акройте дверь! - не своим голосом закричала Ћльга Ђнисимовна.
- Ќе терпитсЯ, чтоб мы уехали, - сказала ЋлЯ. - Ѓудет тут шуровать. ‚
первую очередь заберет, конечно, мЯсорубку. Ћна на нее давно заритсЯ.
Ќичтожество!
- ЊЯсорубку Я возьму, - сказала Ћльга Ђнисимовна.
- …ще чего!
- Ќет, мЯсорубку возьму непременно. ’ы не спорь, мЯсорубка -
необходимаЯ вещь.
- Ђ Я такую тЯжесть таскать не намерена.
- •орошо, буду таскать Я.
- Њама, ты страшно наивнаЯ. ‚о-первых, в Љамышлове не придетсЯ жарить
котлеты, во-вторых, мы никуда не поедем. џ слышала сегоднЯ, в Њоскву
прибывают огромные войска из ‘ибири. Љ празднику немцев навернЯка отгонЯт,
это точно.
- …сли бы... - Ћльга Ђнисимовна села к столу, подперев седую старую
голову рукой, и глЯдела в окно. ’ам шел снег. Ћн выпал невероЯтно рано.
ќто что-нибудь да значило. џ подумал: хорошо, что небо закрыто тучами,
налета не будет.
- ‚ Њоскве теперь морские зенитки, - сказал Я. - Ћни бьют очень далеко,
чуть ли не на десЯть километров.
- Ђ знаешь, Ђндрюша, мама была совсем не плоха месЯц назад. Ћна еще
ходила, правда, с трудом, - сказала Ћльга Ђнисимовна.
- Љак она ходила, мамочка? ЏЯть шагов по комнате?
- Ќет, ходила все же. Њогла, прости менЯ, сама дойти до туалета. “ нее
двигались руки.
- ђуки и сейчас двигаютсЯ.
- Ќет, сейчас мама совершенно беспомощна.
- Ќеправда. ‘мотри!
•удые, с согнутыми пальцами руки старухи стали медленно подниматьсЯ и,
подержавшись немного в воздухе, упали на колени.
- Њама, если трудно, ты, пожалуйста, не демонстрируй, - сказал Ћльга
Ђнисимовна. - ЋбЯзательно надо взЯть сторону Ћли. Ѓез этого ты не можешь.
ЉакаЯ ты упрЯмаЯ, мама.
- Ћй, она жутко упрЯмаЯ, - сказала ЋлЯ и хихикнула.
Ћльга Ђнисимовна поднЯлась со скорбным, торжественным выражением на
лице и, пристукнув кулачком по столу, сказала:
- —то ж, дети мои, Я вижу, вы настроены определенно. џ не возражаю. ‚
таком случае принимаем решение...
ѓде-то рЯдом оглушающе, с треском разорвала воздух зенитка. ‡адрожали
стекла. ‘транно - стрелЯют днем, небо в тучах. ‘пустЯ минуту грохнуло
снова. ЋпЯть задрожали стекла. ‘трелЯли, верно, с крыш высокого дома у
‡аставы или из парка. ‚ключили радио - нет, тревоги не было, передавалсЯ
рассказ, артист читал задушевным, доверительным полушепотом, будто выдавал
секрет, но не свой. џ объЯснил женщинам: прорвалсЯ одинокий самолет,
вероЯтно разведчик, вывалилсЯ из тучи, по нему и бабахнули. “ новых
морских зениток совсем другой звук. Ћни уж лупЯт так лупЯт.
Ћльга Ђнисимовна, наклонЯсь к матери, сказала жалобно:
- Њамочка, без тебЯ нельзЯ! ќшелон предназначен длЯ старых большевиков
и политкаторжан. …сли тебЯ не будет, нас никто не возьмет. џ не возражаю,
но ты должна понЯть...

‘таруха …лизавета ѓавриловна думала: как они глупы! Ќесносно,
безнадежно глупы. „ве бездарные молодые женщины. Ќе понимают простой вещи.
Љак же объЯснить? …ще недавно могла писать, хотЯ бы каракулЯми, разбирали
с трудом, но все же было общение, была какаЯ-то свЯзь. „аже объЯснЯла
некоторые сложные моменты, о которых они, бедные, не имели понЯтиЯ, -
например, причины исторической вражды ѓермании к ђоссии. Ќаписала одно
слово "нефть", и они понЯли, закивали головами. —еловек есть животное
общественное. Љак только уходит это свойство, как только рубЯтсЯ нити,
свЯзи с себе подобными - не непременно с родными, с другими людьми вообще,
- человек перестает существовать. џ теперь не существую. ‡ачем обо мне
заботитьсЯ? ѓлупые люди не хотЯт понЯть. Ћни менЯ любЯт. Ќо любовь не в
том, чтобы бессмысленно ломать руки и хныкать, а в том, чтобы догадатьсЯ,
чего любимый человек хочет больше всего. Ќеужели трудно сообразить, если
не хочет того, не хочет этого, не хочет пЯтого, десЯтого, тогда что же
остаетсЯ? ’о, о чем боЯтсЯ спросить, то и есть. ‚едь, кажетсЯ, куда проще,
куда очевидней. ‘таршаЯ ЋлЯ не так глупа, как робка, труслива, ею
руководит не любовь, а душевнаЯ трусость, потому что надо сделать усилие и
даже пойти на жертву, пожертвовать величайшей привычкой жизни - привычкой
иметь мать. ‚едь вот когда Я узнала о смерти мамы - в “сть-Љамне, на
поселении, - долго мучилась, хотела умереть сама, но потом постепенно
возвратилась к жизни. ‚друг такое одиночество на пустой земле, адскаЯ
боль, но нельзЯ же, боже мой, настолько боЯтьсЯ боли, чтобы совсем не
думать о близких! Љак им объЯснить, не имеЯ ни Языка, ни рук? ’о, чего они
боЯтсЯ, не страшно. ќто спасение. Ќиколаев приехал вместе с Ђней, с
которой венчалсЯ в тюрьме после приговора, чтобы пойти с нею добровольно в
‘ибирь, и его встретили холодно, весьма холодно, никто не восторгалсЯ
благородством и мужеством, доброе, глазастое, рЯбое лицо, хороший парень,
истинный пролетарий, питерский, но нельзЯ простить того, что добровольно
пошел в тюрьму, оставил боевой пост. ‘порили неделЯми в избе у ћжакова.
Љакие морозы! Ѓелый туман. € полнаЯ тишина. ‚друг пушечный выстрел -
лопаетсЯ замерзшаЯ землЯ. ‘ильный треск поблизости, от него вздрагиваешь,
это трескаетсЯ от мороза бревенчатаЯ стена дома. Ќиколаев наконец прощен,
ему разрешено пользоватьсЯ библиотекой. Ќо через шесть лет снова тот же
вопрос: можно ли уйти от борьбы? ЂнЯ умерла, умер ребеночек, ровесник Ћли,
Ќиколаев от горЯ не может жить, вздумал покончить с собой. ‚ремЯ тЯжелое,
не ему одному невмочь - кончают с собой в Ќерчинске, в ‡ерентуе и у нас.
€ннокентий утопилсЯ в …нисее. Ћднако вокруг Ќиколаева почему-то бешеный
спор - имеет ли право? Ќакалилась борьба, ждем побоища. Ќиколаев говорит:
"Ќикто не может лишить человека права уйти. Љогда жизнь терЯет смысл".
‡астылое, обледенелое лицо, остановившийсЯ взглЯд. Ћн сидит перед нами
готовым мертвецом. ЏонЯли наконец: проку от него не будет. ’акой человек в
бою не союзник, а обуза. €з него вытекли все соки жизни. Љак из менЯ. ’ак
сильно он любил Ђню. Ѓорьбы нет, ничего нет, все кончилось, нет смысла, не
нужно. Ђ как же борьба до последнего вздоха? Ќет, нет, кончилось, борьба
исчезла. Ќет никакой борьбы. џ сама дала ему револьвер. Ћни должны
спокойно уехать завтрашним поездом, а Я останусь здесь. —ерез три или
четыре днЯ и менЯ здесь не будет. ђевольвера не прошу. Џросто уйти и
оставить менЯ одну. ќто единственно умное, что можно сделать. Љак же
дуракам объЯснить?

Ѓыло так: она приехала по моему приглашению, мы купались, перебрались
паромом на другой берег, потом она попросила Ћлега покатать ее на лодке и
исчезла до двух часов ночи. Ќу что это было, как не предательство? Ќо мне
хотелось сказать, что Я ее простил. џ в самом деле ее простил. Ћднако Я
никак не мог собратьсЯ с духом заговорить об этом и дотЯнул до того, что
настала пора уходить. “сачев требовал: к двенадцати надо быть в казарме.
’ут менЯ попросили залезть на антресоли в соседней комнате, Я взЯл
стремЯнку и полез. џ ворошил в потемках старые вещи, одно откладывал
вглубь, другое бросал на пол, искали какой-то чемодан. ‘тоЯ на верхней
перекладине и залезши с головой во мрак антресолей, Я сказал Ћле, котораЯ
держала стремЯнку:
- Њежду прочим, Я тебЯ простил.
‚озможно, она менЯ не слышала, потому что не ответила. ‚ыбираЯсь с
чемоданом в руке, Я вновь сказал, обращаЯсь в глубину антресолей:
- џ тебЯ простил.
Ћна и теперь молчала. џ спрыгнул на пол, уронив чемодан, от которого
шарахнулась пыль. ЋлЯ, присев, раскрыла его, он был набит истлевшей
обувью. Ћна стала выбрасывать обувь. Љогда выбросила последнее, сказала
холодно:
- Ќе знаю, за что менЯ прощать.
Џочему-то Я обрадовалсЯ. Џоспешно стал думать: как ей сказать самое
главное? ‚едь мы расставались, и Я обЯзан был сказать.
- ЋлЯ, - сказал Я, - мы, может, не увидимсЯ больше никогда, Я хочу,
чтоб ты знала...
- —то?
џ запнулсЯ и не нашел лучшего, как пробормотать:
- —то Я тебЯ простил.
ЋлЯ улыбнулась, хотела сказать что-то интересное и важное длЯ менЯ, но
тут в комнату вошли Ћльга Ђнисимовна и Њаркуша. Њаркуша был толстый,
румЯный, рыжий, в тесной гимнастерке, котораЯ обтЯгивала его животик и
круглые плечи, и в старых, разбитых сапогах. Ћн служил в зенитных частЯх в
Њоскве, но на солдата был не похож. ‚ руках Њаркуша держал большую
брезентовую сумку.
- ’етЯ ЋлЯ, Я возьму только самое ценное, - говорил Њаркуша, подойдЯ к
шкафу и поспешно выхватываЯ оттуда книги и бросаЯ их в сумку. - Џотом
верну, разумеетсЯ. Ђ то пропадут. Ќадо же спасать...
Ћн бросал книги, почти их не разглЯдываЯ. Ќаверное, прекрасно в книгах
разбиралсЯ. ‚друг заметив менЯ, крикнул:
- Ђ, здравствуйте, доктор! € вы здесь?
- Њаркуша, - сказала Ћльга Ђнисимовна, - а что у вас говорЯт? Ћ
положении дел?
- Џоложение суровое, - сказал Њаркуша и запел: - Ќо сурово брови мы
насупим, если враг захочет нас...
- Ќу, а все-таки?
- Ќе могу знать. џ не бог, не царь и не герой. Ђ эти книжечки подальше!
- Ћн бросил на пол две книжки в бумажных переплетах. - ‘жечь немедленно!
•отЯ, собственно говорЯ... - бормотал что-то, как бы спорЯ сам с собой, и
пожимал плечами. Ћльга Ђнисимовна вышла в другую комнату и громко
заговорила с матерью. ЋлЯ вышла за ней. Њаркуша шепнул мне: - Ќемцы в
сорока километрах. ‚ам это известно, доктор?
Ћльга Ђнисимовна вернулась и сказала, что сегоднЯ ехать все равно не
удастсЯ, поедут следующим эшелоном через три днЯ. ‚идно было, что она
успокоилась. ђешение принЯто. ‘покойным голосом обратилась к дочери:
- Џойди поставь, пожалуйста, чайник. Ќаконец можно выпить чайку. ’олько
ступай тихо, мама хочет поспать. Џускай подремлет. Њаркуша, в ванной стоЯт
два чистых ведра, набери в них, пожалуйста, воду. Ќа всЯкий случай.

…лизавета ѓавриловна не хотела спать. Ћна закрыла глаза, потому что
стало скучно смотреть на суету людей в комнате. “видела: сырой, вымерзший
за зиму откос, ЯрчайшаЯ синева, бревна, вкопанные в землю, в глубине двора
дом, собака на крыльце, злобнаЯ ездоваЯ лайка, и захолонуло от страха
сердце. Џотому что пора решатьсЯ. €дти или нет? ЏоднЯтьсЯ по крыльцу или
плюнуть на деньги, вернутьсЯ в укромное место и ждать утра? “тром придет
пароход. ‡автра она и „аша, переодетые монашками, должны с двумЯ матросами
пробратьсЯ туда и спрЯтатьсЯ в кочегарке. ‚ ’обольске осмотр, матросы
обещают спасти, вынимаетсЯ доска, есть лаз в каморку, котораЯ рЯдом с
колесом. ’уда никто не проникнет! € вдруг известие: вам деньги, лежат в
волостном правлении, старшина просил передать. Љакие деньги, откуда,
совершенно непонЯтно, идти за ними или тут хитраЯ западнЯ? „еньги нужны
позарез, а уж тем более такие большие, восемьдесЯт рублей, и не с кем
посоветоватьсЯ. €дти или нет? „аша хмурит сухонькое скуластое личико.
"€ди!" ‘тараЯ боль. “мерла в двадцать первом году на “краине. „еньги
нужны, чтобы добратьсЯ до ’юмени, оттуда в …катеринбург, потом в Џитер,
волостной старшина все делает медленно, перебирает негнущимисЯ корЯвыми
пальцами пачку переводов, читает будто по складам, смотрит бумаги, очищает
перо и уставилсЯ пьЯным, болотным оком. "Ћткуда ждете деньги?" Ѓолотное,
мутное око сощуриваетсЯ испытующе. ‡а окном ЯрчайшаЯ синь, завтра придет
пароход, громаднаЯ жизнь, ЋлЯ никогда не узнает этой жизни, внучка ЋлЯ
тоже никогда не узнает, они глупы, родные мои, нету слез в глазах, но надо
плакать перед разлукой, пароход причалил, трап переброшен, надо плакать,
прощаЯсь. "џ жду деньги из разных мест. “ менЯ много друзей. ‚се пришли
менЯ провожать. †ду деньги из Џетербурга, из Њосквы, из ђостова, ‚Ятки,
может быть, они из Џерми или …лизаветграда". ‘таршина раздумывает. ‘нова
роетсЯ корЯвыми пальцами в бумагах. ‘ощуривает мутный глаз. ‚сЯкую секунду
могут вломитьсЯ стражники, которых он вызвал, мы с „ашей скрываемсЯ третий
день, убежали из-под надзора, и эти деньги, чтобы нас заманить в волость,
арестовать, но вот они, вот деньги, можно взЯть их в руки и бежать
опрометью. "Џересчитайте". - "„а не нужно! џ верю!" - "Џересчитайте,
сказано!" ‹едЯной ветер врываетсЯ в каморку, гудит машина, шлепает колесо,
брызги влетают сквозь щель, громаднаЯ жизнь впереди, она останавливаетсЯ,
как колесо, просто брызги перестают лететь, машина не гудит, бедные дети
пьют чай, будто ничего не случилось. Ћни погибают, погибают, они погибают,
прикованные к постели, не могут двигатьсЯ, говорить, Я должна кормить их с
ложечки, убирать за ними, переодевать их, выносить судно, должна по глазам
угадывать, что они хотЯт мне сказать, несчастные девочки, как они смогут
жить без менЯ...

Ќаша казарма помещалась на џкиманке, в старом каменном здании, где была
когда-то монастырскаЯ гостиница, а перед войной в этих сводчатых комнатах
располагалсЯ детский сад. € вот теперь казарма пожарной роты. ЊенЯ
встретили усмешками, хохотом, кто-то крикнул: "Џисатель пришел!" Ђ ‹ашпек
подбежал и сунул мне под нос кулак: "џ те дам "лЯгушачий рот"! џ те пасть
порву за такие слова!" ЊенЯ оледенила ужаснаЯ догадка - они нашли мой
дневник! џ хранил его под матрацем. Ќичего более дорогого и сокровенного в
жизни не было: Я писал тайно и наспех, иногда зашифровывал, что было
сладостью часов дежурства в холодной проходной, где на шкафчике,
украшенном зайцами и грибочками, оставшимисЯ от детского сада, стоЯл
телефон и где висели две картинки: "Ђленушка" ‚аснецова и действиЯ
противопожарного взвода. Ќичего особенного Я про ребЯт не писал. Ќу, про
‹еню Љолыванова, что он хитрец, норовит делать работу полегче, на дровЯном
складе выбирает небольшие чурбаки и таскает недалеко. Џро ѓудыма написал с
сочувствием, над ним все издеваютсЯ, а он не может за себЯ постоЯть. Џро
‹ашпека, что у него лЯгушачий рот и что он, видать, из блатных. „а ведь
чистаЯ правда! ‹ашпек известен во всех дворах между џкиманкой и Ѓольшой
ЏолЯнкой. Ћн грабил пацанов, которые приходили в кино "Ђвангард" за
билетами. Ђ про остальных и про “сачева Я написал и вовсе неплохо. €,
однако, все они теперь смотрели на менЯ злобно. ‹енЯ Љолыванов дразнил
менЯ зеленой тетрадкой, прыгаЯ у дальней стены за кроватЯми.
- Ћтдай! - крикнул Я, ринувшись к Љолыванову.
Љто-то подставил мне ногу, и Я упал.
’еперь ‹ашпек размахивал зеленой тетрадкой перед моим носом.
- Ђ дневник-то останетсЯ у нас! ‚ нашем архиве! - говорил он
насмешливо. - ’ут про одну Ћленьку писано. џ ее знаю, она в четырнадцатой
школе училась, десЯтый кончила. Њожно ей показать, на крайний случай.
Ѓолее, говорит, подлого человека, чем Ћ., Я в жизни не встречал...
- Ћтдай, скотина! - крикнул Я, сидЯ там, куда грохнулсЯ, между
кроватЯми.
- …ще чего! Ђ ключи от квартиры, где деньги лежат, не хочешь? Њы
почитаем! ’олько почерк у тебЯ хреновый, как курица лапой. "Ѓабушка, -
говорит, - против того, чтоб Я ее приглашал, потому что Џлетневы не
выдержали испытаниЯ..." ќто кто такие - Џлетневы?
’ут менЯ будто чем-то подбросило с пола, Я прыгнул к ‹ашпеку, схватил
его за горло, повалил на кровать, он со страшной силой ударил менЯ в глаз,
но Я продолжал его душить, кто-то тЯнул менЯ сзади за ногу, он опЯть
ударил менЯ в глаз, мы скатились на пол, он хрипел, плевалсЯ, его лапа с
ногтЯми впилась в мое лицо, и мы услышали команду:
- Ћтставить!
Ќаш коротконогий пузанчик “сачев стоЯл в дверЯх и смотрел на нас темным
печальным взглЯдом.
- Ѓаловство кончай. ‘ баловством опоздали... - ѓолос у него всегда
глухой, плохо внЯтный, как будто он говорил со сна и не прокашлЯлсЯ. -
‘обирайтесь на дровЯной склад обратно. —етыре вагона наши. ‚торой взвод на
дежурство, бери гидропульт, рукав, машина стоит. Ђ двоих требоваетсЯ... -
Ћн обвел всех глазами, остановилсЯ на нас с ‹ашпеком. - ‚от вы, лохматые,
которые чертили... Џойдете в военкомат разносить повестки.
Ќа улице была зима. Ћна пала внезапно, но, казалось, она стоит давно.
Џо снежному тротуару брел человек в шубе на меху, в меховом треухе, в
валенках, волоча тележку на колесах, на ней стоЯли один на другом два
сундука, обвЯзанные веревкой, на верхнем лежала боком швейнаЯ машина в
футлЯре. Џозади шла женщина, закутаннаЯ в платок, и толкала тележку
палкой, упираЯсь в нижний сундук. Џомогать этим старым людЯм было глупо,
кругом было много старых людей, и все что-нибудь тащили. ‘нег никто не
убирал. Ќо на тротуаре он был растоптан людьми. ‚се шли к Њалому Љаменному
мосту, в сторону центра. Ќесколько человек в черных бушлатах втаскивали в
полуподвальные окна мешки с песком. Њы спустились џкиманкою вниз и
переулком вышли на Ѓольшую ЏолЯнку, где было многолюдней, тут толпою шли
женщины с детьми, один мальчик плакал, женщина причитала, остальные шли
бодро, возбужденно, то шагом, то впобежку, они куда-то опаздывали, женщины
подгонЯли детей, все двигались в сторону центра. Ђ навстречу к ‘ерпуховке
ехали военные грузовики. Њы хотели разглЯдеть, что они везут, но кузова
грузовиков плотно закрывал брезент. Љогда вышли на набережную, ‹ашпек
сказал:
- ‘учонок, ты мне глотку помЯл.
- Ђ ты мне в глаз засадил, - сказал Я.
џ не испытывал к нему зла. Њне кажетсЯ, и он ко мне не испытывал,
потому что как вышли на улицу, так сразу забыли о ерунде. Ћн спросил,
когда мне призыватьсЯ. џ сказал: через два года. Ђ ему было через три
месЯца. € он спросил, как Я думаю: не кончитсЯ ли война? џ сказал, что,
думаю, еще не кончитсЯ. „умаю, кончитсЯ месЯцев через шесть.
Њы разносили повестки до вечера. ‚ одном доме плакали, в другом угощали
конфетами, в третьем встретили на лестнице и просили потаскать вещи вниз,
в четвертом жгли бумагу, а еще в каком-то доме нас будто ждали, шла
гулЯнка, новобранец был пьЯн, требовал, чтоб мы выпили, сплЯсали, и ‹ашпек
плЯсал. Љак только вернулись в казарму, Я повалилсЯ спать. ‚ час ночи нас
поднЯли по тревоге. Џожаров не было.

Ќа другой день к вечеру, когда “сачев отпустил домой, Я приехал в нашу
холодную квартиру, бабушка угощала менЯ треской и чаем, и Я у нее спросил:
почему Џлетневы не выдержали испытаниЯ? Ѓабушка сказала, что в двадцатом
году Ћльга и ее муж Ќиколай проЯвили излишнюю осторожность, что не
понравилось моему отцу, но их простили, однако потом, когда отца не стало,
они вновь проЯвили осторожность; правда, теперь это не имело значениЯ,
Ќиколай на фронте, Ћльга мучаетсЯ с …лизаветой ѓавриловной, и все прежнее
стоит забыть. Љак всегда, Я относилсЯ к словам бабушки с сомнением. €
нетерпеливо спросил:
- ’ак что же, в конечном счете, выдержали испытание или нет?
- Ћткуда Я знаю, что будет в конечном счете? - сказала бабушка
раздраженно. - ‚се это неинтересно. Џомоги мне разбирать стол...
‘иний зимний сумрак стоЯл на улице. џ прибежал на Ѓольшую Љалужскую.
Њне отворила карлица в очках, та, что вчера заглЯдывала в комнату.
- Ђ они нынче утром сбегли.
Љак так? ‚едь собирались через три днЯ! џ шагнул вперед, желаЯ войти в
квартиру, навестить …лизавету ѓавриловну, но карлица положила лапку на
косЯк двери.
- Ђ тебе чего тут не хватает?
- •очу старушку проведать, …лизавету ѓавриловну.
- „ак они и бабку забрали. Ќету бабки. € никого тут проведывать нету.
- Љак же …лизавету ѓавриловну-то? - изумилсЯ Я. - Ћна не хотела.
- Ђ пришли два мужика, взЯли на носилки и понесли рабу божию, не
спросЯсь. •очу не хочу. …й, сказали, отдельнаЯ купе будет. Ћй, бабка у них
хорошаЯ! џ ее любила. - Љарлица всхлипнула и приложила платок к глазам. Ќо
ее праваЯ лапка по-прежнему упиралась в косЯк. Ћна еще раза два всхлипнула
то ли икнула, а затем сказала спокойно: - ’ак что проведывать тут вовсе
никого нету.
€ Я ушел. “лица была мрачна, ни одной щелки не светилось в домах. Ќе
улица, а подвал. Ќо зато в небе было светло - гулЯли прожектора. Џроехал
троллейбус, тоже без света, окна замаскированы бумагой, он ехал медленно,
Я догнал его и прыгнул сзади на бампер, ухватившись за поручни, к которым
привЯзывают веревки от штанг. ’еперь Я часто ездил на бампере. Њилиционеры
не останавливали менЯ. џ простоЯл на бампере всю Ѓольшую Љалужскую, а
посреди площади троллейбус остановилсЯ - пропускал пешую колонну, шедшую
снизу, от парка. ‚переди колонны шагал человек с фонарем. ‚ потемках было
трудно разглЯдеть людей в колонне, но по тому, как вразнобой они шли, по
сплошному топоту, по нестройному пению можно было догадатьсЯ, что идут
ополченцы. Ћни пели:

Ќе выйдет фашистским бандитам
‚ московских дворцах пировать!
ЏридетсЯ фашистским бандитам
‚ московских снегах помирать!

џ спрыгнул на землю и подошел к колонне ближе. Ќекоторые из троллейбуса
тоже вышли и смотрели на ополченцев. Љолонна была бесконечнаЯ. Џрошла одна
часть, за нею поднималась от Љрымского моста другаЯ, опЯть впереди шел
человек с фонарем, опЯть донеслось: "Ќе выйдет фашистским бандитам..." ’ут
пели лучше, стройнее. ‚ темноте мелькали то очки, то борода. €ные не пели,
а разговаривали вполголоса, спорили, смеЯлись. ‚друг грЯнуло мощным хором:
"‚ московских снегах помира-ать!" Ћт этой черной, беспорЯдочно топающей
толпы невоенных людей шла какаЯ-то ветроваЯ, надземнаЯ сила, которой Я
тогда не почувствовал. Ћна долетела до менЯ теперь, спустЯ почти сорок
лет. € в этом ветре унеслись многие, среди них три женщины, кого Я не
успел проводить.

Џ…ђ…“‹ЋЉ ‡Ђ Ѓ…‹Ћђ“‘‘Љ€Њ ‚ЋЉ‡Ђ‹ЋЊ

Њы делали радиаторы длЯ самолетов.
Њосква была еще глухой, безглазой, в потемках бродили троллейбусы и
трамваи, аэростаты лежали на площадЯх, только метро осталось таким, как
прежде, в вагонах люди дремали или читали книги, магазины были тихи, рынки
бессмысленно оживлены, но громаднаЯ тЯжесть отпустила, люди вздохнули,
стали понемногу мечтать - война перемогалась и прожигающим землю ледником
отползала на запад. ѓод назад, когда Я работал подсобником в
заготовительном цехе, было все другое. Џо-другому грохотал пневматический
молот, и другой запах был у машинного масла, у мазутных концов, у хлеба, у
махорки. €, когда Я выходил после смены и плелсЯ переулком к метро, запах
снега и дыма был другой, чем теперь. ‹едник отполз далеко. ѓод назад
’ерентьичу не пришла бы в голову эта дурь насчет менЯ и Ќадежды. Ќасчет
абразивной кладовки, где стоЯла железнаЯ кровать, на которой ’ерентьич
спал, когда оставалсЯ ночевать на заводе. Ћн считал, что у менЯ с Ќадеждой
роман. ‘тарик был туповат и подозрителен, а подозрительность туповатых
людей несносна. ‚сех вокруг он в чем-нибудь подозревал. Џро ‘ашку Ђнтипова
у него сложилась легенда, будто ‘ашка подослан начальством следить за ним,
’ерентьичем, хорошо ли он содержит инструмент и правильно ли распределЯет.
Џоэтому ’ерентьич то робел перед ‘ашкой, вел с ним патриотические беседы,
объЯснЯл, какой у него идеальный порЯдок на стеллажах и каким способом он
этих достижений добилсЯ, а то взрывалсЯ вдруг раздражением, злобно ворчал:
"Џрисылают тут всЯких... ђуки пообломать..." Џро нас с Ќадеждой он тоже
временами, когда бывал не в духе, мучилсЯ болЯми в животе, говорил
Язвительно туманные мерзости, отчего Я ненатурально и вызывающе хохотал, а
ЌадЯ расстраивалась до слез. „ругую раздатчицу, пожилую желтолицую
‹юдмилу-горбунью, старик подозревал в том, что она роману потворствует и,
когда мы уединЯемсЯ в абразивной кладовке, стоит на страже нашего покоЯ и
даже закрывает окошко, так что люди из цехов не могут получить инструмент.
ЌадЯ была старше менЯ лет на десЯть, казалась немолодой, унылой,
неинтересной, правда, со следами былой красоты - ей было лет двадцать
восемь, - всегда озабоченной мыслЯми о доме, о муже-инвалиде, о болезнЯх,
о картошке, а следы былой красоты выражались в усталых бледных глазах и
пышных, слегка вьющихсЯ Ярко-золотистых волосах, заплетенных в косу,
которые она красила, о чем Я не догадывалсЯ. Ќадин муж, инвалид, был
братом ‹юдмилы-горбуньи, они жили вместе. „о войны ЌадЯ работала гримершей
в театре, а теперь раздатчицей в инструментальном складе, ходила в
телогрейке, в платке, стучала сапогами, как солдат. Љакой мог быть роман?
Ќо старик был идиот, он даже своего начальника ‹ьва ”илипповича ‡енина
подозревал черт-те в чем, никогда не пускал его на склад одного. „о
смешного: придет ‡енин с гостЯми из наркомата или с начальниками цехов,
бегает по складу, показывает свои богатства, а ’ерентьич за ним, как тень,
неотступно. ‚друг ‡енин вздумает драгоценное сверлышко или чудеснейший
надфилек, какого ни на одном складе в целой Њоскве нет, гостЯм всучить?
Ѓез документа, без подписи? Ђ то и попросту стибрЯт, в карман положат, и
до свиданиЯ - народ теперь отчаЯнный, инструменту нигде никакого нет.
Њы работали по двенадцать часов, от восьми до восьми, потому что
считались не отделом, а цехом. „елали радиаторы длЯ самолетов. џ вставал в
шесть и приходил домой в десЯть, полтора часа в один конец на дорогу. Ќе
было времени почитать книгу. ‚ метро Я спал. Љакой же мог быть роман? „а у
менЯ вообще их никогда не было. џ знал про них только из книг, которых
давно не читал. Џредставление о романах было такое же, как о радиаторах
длЯ самолетов. џ ни разу не видел готового радиатора. ‘начала Я тЯнул на
волочильном стане трубы, потом в кузнечном цехе отжигал концы труб, потом
точил матрицы, потом ремонтировал штампы длЯ матриц, но длЯ чего и зачем
это нужно, понимал смутно или, если честно, не понимал совсем. € не
торопилсЯ понЯть. Ѓыло не до того. џ думал: успею, пойму когда-нибудь в
другой раз. ‚ выходной Я мчалсЯ на Џушкинскую площадь и смотрел в
кинотеатре "Ќовости днЯ" последние фильмы. ќто было важнее всего. ѓораздо
важнее романов. „урь втемЯшилась ’ерентьичу однажды после ночной, когда он
пришел раньше срока и застал Ќадю спЯщей в абразивной кладовке. џ был в
мастерской и не слышал, как он колотил в дверь. ‘тарик так разозлилсЯ
из-за того, что заставили ждать, что стал поносить Ќадю отвратительной
бранью, она расплакалась - а она вообще слезилась легко, - и Я за нее
вступилсЯ. Ћн вдруг замолк, поглЯдел на менЯ с изумлением и сказал: "Ђх
ты, курЯчий сын!" Ѓольше ничего не сказал, но с тех пор намекал и
подшучивал Ядовито. ‚се это был вздор, сначала Я хохотал, потом сердилсЯ,
потом перестал обращать внимание, а потом ноЯбрь сорок третьего, канун
праздника, освобожден Љиев, по этому поводу в Њоскве салют. Њы побежали на
третий этаж, где разрешалось поднЯть светомаскировочную штору, и смотрели
на розовые, голубые, белые вспышки ракет, хлопали в ладоши и кричали
"ура". ’огда салюты были в новинку. Џервый прогремел в Њоскве три месЯца
назад, в начале августа, по случаю взЯтиЯ Ћрла и Ѓелгорода. ‡енитки палили
с крыши нашего завода, как будто рвались бомбы, стекла дрожали, и на миг
белым, меловым светом озарЯлись узкий двор между корпусами, громадные
темные окна и люди внизу, стоЯвшие в оцепенении, глЯдЯ в небо. Ќе могли
оторватьсЯ от неба до последнего залпа. џ видел белые, поднЯтые вверх
лица. Љ салютам еще не привыкли, они были каким-то ошеломительным знаком
новой жизни, бело-розово-голубой, и, может быть, счастьЯ, которое не за
горами.
‹ев ”илиппович позвал на минуту всех к себе, на второй этаж, и дал
каждому по глотку спирта и по кусочку сахара. •лебнули, загомонили,
поздравлЯли друг друга со слезами на глазах, у раздатчицы Џолины сын погиб
под Љиевом в сорок втором, а ‹ев ”илиппович, сам киевлЯнин, всю родню там
потерЯл. ‘ашка Ђнтипов бормотал мне в ухо: "Њой отец тоже... Џоехал в
Љиев, и все..." Ђ ЌадЯ, конечно, разнюнилась больше всех, бросилась
целовать сначала ‹юдмилу, потом менЯ. ѓорЯчими ладонЯми схватила мое лицо,
быстро прикоснулась губами к моей щеке, совсем близко к губам, так что был
настоЯщий молниеносный поцелуй, а других целовать не стала. ‘лезы у нее
так и лились, и она улыбалась, как пьЯнаЯ. ‹ев ”илиппович сказал:
"Ќадежда, не горЯчись. Џо случаю праздника, товарищи, можете получить
талоны на обувь. ђаспишитесь". ЋпЯть мы кричали "ура", толклись в тесном
кабинетике ‹ьва ”илипповича и не хотели расходитьсЯ. Ќо больше менЯ не
целовали.
‚месте с ‘ашкой мы шли черным сырым переулком к метро, мимо табачной
фабрики, за угол, мимо часового завода, радостные люди обгонЯли нас,
мальчишки бежали по мостовой. ‘ашка сказал угрюмо:
- ќта женщина менЯ волнует.
џ сразу понЯл, что он про Ќадю.
- “ тебЯ были романы? - спросил Я.
- ‘мотрЯ что называть романами. ‚ообще-то были. …ще в школе.
- ЌастоЯщие? - спросил Я с сомнением.
- ‘мотрЯ что называть настоЯщими. ‚ какой-то мере да. Ќо эта женщина
волнует менЯ по-настоЯщему. •отЯ она годитсЯ мне в тетки и у нее такое
несчастное, измЯтое лицо.
- Ќо со следами былой красоты, - заметил Я.
- Џожалуй, - согласилсЯ он. - џ ж говорю, в ней что-то есть.
- Ћна годитсЯ, - сказал Я, - не только в тетки.
- ѓодитсЯ, годитсЯ, - сказал он.
’ак мы поговорили степенно, с достоинством и остались довольны
разговором. Ќо мне Ђнтипов не нравилсЯ. ‚ нем было что-то вызывавшее
беспокойство. џ долго не мог понЯть, потом догадалсЯ - он был слишком
похож на менЯ. „аже внешне: тоже в очках, молчаливый, медлительный. —ерт
возьми, мне хотелось одному быть молчаливым и медлительным. Њы оказались
почти полные ровесники, Я на полгода моложе. Ћба жили без родителей, Я с
бабушкой, а он со старшей сестрой и неродной теткой. € он так же, как Я,
занималсЯ бумагомаранием и мечтал после войны учитьсЯ в ‹итинституте. џ не
решалсЯ говорить вслух о своих мечтах, а длЯ него это было простым и давно
обдуманным делом, о котором он рассуждал беспечно, как о том, например,
что в ближайший выходной надо ехать в Љунцево за картошкой. "‚ будущем
году, когда Я поступлю на заочное..." - говорил он без тени сомнениЯ. € Я
почему-то стал поддерживать этот тон. ‚друг Я уверенно заЯвил ему, что,
длЯ того чтобы стать писателем, необЯзательно учитьсЯ в ‹итературном
институте. џ, например, делать этого не собираюсь. Ћн стал со мной спорить
и объЯснЯть что-то несколько свысока, как знаток. Ќо Я отвечал еще более
напористо и высокомерно. Њы долго спорили, в результате чего выЯснилось,
что перед войной оба посещали литкружок „ома пионеров в переулке ‘топани.
Ќо друг друга не помнили. ќто новое свидетельство _похожести_ не
примирило, а еще более разожгло соперничество, о котором никто не
догадывалсЯ, кроме нас. ‚прочем, оно происходило скрытно и, может быть,
бессознательно. Ћн не нравилсЯ мне потому, что Я чуЯл в нем _свое плохое_.
€ ничего не мог поделать с собой. _Њое плохое_ немедленно, как
радиоприемник, настроенный на волну, откликалось на _его плохое_. џ слышал
в его голосе похвальбу, когда он говорил о ‹итинституте, и не мог
удержатьсЯ, чтобы чем-то не похвалитьсЯ, хотЯ бы переулком ‘топани, на что
он отвечал еще большей похвальбой и осведомленностью, а Я старалсЯ его
осведомленность принизить. Ќаши судьбы были горько близки, и мы это знали,
но никогда не разговаривали о больном и горьком. ‡ато он рассказывал о
том, какаЯ у них была квартира, и какаЯ дача в ‘еребрЯном бору, и какаЯ
моторнаЯ лодка, и какой черный английский автомобиль приезжал за отцом
каждое утро, и как он лечилсЯ в поликлинике на ‚оздвиженке и однажды лежал
с дифтеритом в отдельной палате, приносили меню, он выбирал себе сладкое,
и это жалкое, запоздалое тщеславие почему-то так на менЯ влиЯло, что Я
тоже начинал бормотать постыдное. Ќапример, о том, что за отцом приезжал
не старый рыдван, а новенькаЯ, только что с завода "эмка". € что на озере
мы катались не на моторной лодке, а на моторном катере. Њы хорохорились и
похвалЯлись неведомо чем. Ђ то начинали соревноватьсЯ в силе - он поднимал
двадцатикилограммовую гирю одиннадцать раз, а Я девЯтнадцать. € Я побеждал
его в перегибании рук. ’олько длЯ того чтобы не отстать от него, Я заметил
небрежно: "Ћна годитсЯ..." € он, как знающий человек, подтвердил:
"ѓодитсЯ, годитсЯ".
Њы делали радиаторы длЯ самолетов. Ќи менЯ, ни ‘ашку не брали на фронт
из-за плохого зрениЯ, а когда после школы мы подали заЯвление в военное
училище, нам был отказ. Џоэтому ничем, кроме радиаторов, мы помочь не
могли. ‚ мастерской при инструментальном складе за темным, каменной
прочности верстаком - он стоЯл здесь еще в те времена, когда прежний
хозЯин, француз, клепал в этих корпусах велосипеды, - мы пилили квадратные
отверстиЯ в матрицах, сквозь которые протЯгивались стальные трубы,
становившиесЯ потом ребрами радиаторов. ’ерентьич тоже горбатилсЯ за
верстаком, но успевал бросать на нас косые, подозрительные взглЯды. Њы ему
не нравились. Њы не так держали пилу, не так стоЯли у тисков и не так с
ним разговаривали, как полагалось. џ задевал его ненужными шутками, а
‘ашка пускалсЯ с ним в спор. Љогда ‘ашка поЯвилсЯ у нас, ‹ев ”илиппович
сказал старику, чтобы тот давал парню работу полегче, не перегружал
сверхурочными, потому что ‘ашка готовитсЯ в институт и пишет стихи. „лЯ
’ерентьича все это было пустой звук. Ћн понЯл одно - начальство хлопочет,
стало быть, парень непростой. Ќадо с ним быть настороже. Ђ ‹ев ”илиппович
вовсе не хлопотал, лишь хотел угодить одному человеку из главка,
могущественному в области фрезерного дела, который знал ‘ашкиного отца по
гражданской войне, сохранил к нему тайное уважение и теперь хотел помочь
его сыну, помочь чуть-чуть, совсем немного и так, чтобы никто не знал, что
он помогает. ‹ев ”илиппович надеЯлсЯ через этого человека получить нарЯды
на два нужных станка, которые другим путем достать было совершенно
немыслимо, и человек из главка пообещал, но обещаниЯ не выполнил. ‚идимо,
он не смог. ‹ев ”илиппович затаил обиду, ссоритьсЯ с тем человеком не
стал, но к ‘ашке Ђнтипову охладел заметно. € настали длЯ ‘ашки худые
времена: ‹ев ”илиппович делал его всЯкой бочке затычкой, гонЯл в роли
носильщика в нудные поездки с агентом ‚иктором €вановичем, посылал на
самую тЯжелую, грЯзную работу - то в транспортный отдел, то в бригаду
такелажников. ’ут как раз прибыли из ‘ибири станки и оборудование двух
цехов, эвакуированных в сорок первом году, и надо было таскать,
монтировать, людей не хватало, из каждого цеха выделЯли троих, четверых, а
из нашего инструментального всегда брали двух станочников и ‘ашку
Ђнтипова, иногда еще менЯ. Ќо ‘ашку непременно. Ћн ни от каких трудов не
отказывалсЯ. ‘мотришь, к концу днЯ идут по коридору двое: впереди ‚иктор
€ванович, сухолицый румЯный туберкулезник, подтЯнутый, щеголеватый, с
портфелем и с папиросой "Љазбек" в золотых зубах (курить ‚иктор €ванович
давно бросил, но коробку "Љазбека" носил с собой длЯ угощеньЯ и всегда
жевал незажженную папиросу), а позади плететсЯ, согнувшись, с мешком за
плечами, заморенный, взмокший, в запотевших очках ‘ашка Ђнтипов. € лицо у
него такое серое, безропотное и все же горделивое. Ќикому не жаловалсЯ на
то, что ‡енин угнетает, да, может, и не замечал этого. Ђ в мешках мы
таскали инструмент. ‹ев ”илиппович постоЯнно что-то где-то добывал,
выпрашивал, выменивал, и два его агента без устали колесили по московским
складам, конторам, заводам, базам, а то ездили и за город, в ‹юберцы и
’омилино.
€ все шло чередом до истории с картошкой. ’ут ‹ев ”илиппович
переборщил. Ќастала минута, когда выдержка его покинула - вообще-то он был
терпеливый и хитрый, отменного здоровьЯ, по этажам и коридорам не ходил, а
бегал, в столовой с мискою щей тоже всегда впобежку, разговаривал быстро и
не очень внЯтно, в черных маслЯнистых глазах что-то неистощимо сверкало, а
на заводе он проводил дни и ночи, часто ночевал в отделе на кожаном
диванчике, - и вот выдержка ‹ьва ”илипповича покинула, и он спросил у
‘ашки прЯмо: "‘кажи, намерен ли твой родственник выполнить обещание?" -
"Љакой родственник?" - "Љоторый в главке. Љоторый звонил ‚асилию
Ђркадьевичу насчет тебЯ". ‘ашка не понимал, о чем речь. Ћн ничего не знал
про главк. Ќикаких родственников, кроме сестры, у него в Њоскве не было.
’ут, видЯ ‘ашкино недоумение и не поверив ему, ‹ев ”илиппович заорал в
Ярости: "„а какого дьЯвола ты мне нужен? Њне нужны винторезные станки, а
не грузчик, который сочинЯет стишки! Љакой от тебЯ прок отделу?" Љрик
происходил в мастерской, неподалеку были ‹юда и ЌадЯ, и мы все трое -
’ерентьич молчал - вступились за ‘ашку и сказали, что он малый
трудолюбивый, исполнительный, работает хорошо и прок от него есть. ‹ев
”илиппович, рассердившись, убежал и так хлопнул дверью, что задрожало
стекло, как во времЯ зенитной пальбы. ’ерентьич, втайне довольный - даже
улыбки скрыть не мог, - сказал, что, видно, от ‚асилиЯ Ђркадьевича,
главного инженера, нашему ‹ьву проборка. "„а разве винторезные достанешь?
Ћни нынче на вес золота. ’ут не психовать надо, а головой думать". ‚есь
день ‹ев ”илиппович был в дурном настроении, на своих отдельских рычал,
цеховых кладовщиков гонЯл и распекал по-пустому, и ходить к нему с
"требованиЯми" боЯлись. ‡а весь день подписал только два "требованиЯ", а
остальные - или нету в наличии, или вам это без надобности, или
обойдетесь. Ќо вечером прибежал в –€‘ будто бы что-то найти, зашустрил
между стеллажами, ’ерентьич за ним - хоть не вплотную, но из вида не
упускал - и потом мимоходом ‘ашке: "’ы менЯ извини, Ђнтипов, погорЯчилсЯ.
џ тебе глупость сказал, не обращай вниманиЯ, ерунда. џ к тебе отношусь
неплохо". € ‘ашка добродушно ответил: "„а ладно, ‹ев ”илиппович, Я уж
позабыл". Ћн, конечно, не позабыл, но думал с досадой не о ‹ьве
”илипповиче, а о сестре ‹юдмиле. „огадалсЯ - это она устроила пакость с
Якобы родственником из главка. Џожали друг другу руки, и, уже уходЯ, ‹ев
”илиппович подмигнул ‘ашке и сказал вполголоса: "’ы все же насчет станков
побеспокойсЯ. …сли Я эту винторезку не достану, они мне голову отвинтЯт.
€ли отрежут, как хочешь". ‘ашка тут прЯмо завопил в голос: "„а Я-то при
чем, ‹ев ”илиппович? џ этого типа в глаза не видел!" ‹ев ”илиппович качал
рукой успокоительно, улыбалсЯ. "Ќичего, ничего, сделаешь,
познакомишьсЯ..."
‘ашка ушел домой убитый, поругалсЯ с сестрой, не разговаривал с ней
целую неделю. Ћна уж сама, чтобы примиритьсЯ с братом и как-то ему помочь,
пошла к тому типу домой, просила насчет станков, но тот отказал. ‚се у
‘ашки разладилось и становилось хуже. € чем больше на него сердилось
начальство - а ‹ев ”илиппович, хоть вроде бы и извинилсЯ, продолжал на
‘ашку дутьсЯ, копил раздражение, верил в то, что ‘ашка силен по части
винторезных станков, но не хочет действовать, потому что ленив,
неблагодарен, и ’ерентьич, заметив перемену начальства, стал тоже
придирчив и злобноват, - и чем более это становилось заметно, тем скорее
исчезала моЯ давешнЯЯ неприЯзнь, и ‘ашка начинал мне нравитьсЯ. џ
удивлЯлсЯ тому, как спокойно и миролюбиво он все переносит. Ќет, Я бы не
смог! џ бы давно расплевалсЯ с ‡ениным, а старика за его придирки и
нудность послал бы куда подальше. € менЯ бы ’ерентьич не заставил идти за
табаком, тем более менЯть табак на капусту. „удки! “ них с ‘ашкой вышел
спор. ’абачнаЯ фабрика была напротив, через переулок, и, когда грузовики с
тюками табачных листьев медленно подъезжали снизу и разворачивались, чтобы
въехать в ворота, мальчишки успевали крюками зацепить и сбросить на землю
один или два тюка. Џотом торговали листьЯми на ’ишинском рынке или тут же
у завода, менЯли на хлеб. € на капусту. Ќам давали иногда сверх карточек
кое-что - например, суфле и капусту. ‚едь мы делали радиаторы длЯ
самолетов. ‘уфле было из сои, сладковатаЯ кашица, похожаЯ на раскисшее
мороженое довоенных времен. Ќо главное достоинство суфле, за что все его
любили, заключалось в том, что его давали в подарок, по безлимитным
талонам. Ћно так и называлось "безлимитное суфле". …го можно было только
съесть, набить им живот, а капусту еще можно было поменЯть на что-то
хорошее. € вот ’ерентьич попросил ‘ашку - он, впрочем, никогда ничего не
просил, а ворчливым тоном полуприказа сообщал свой приказ в пространство -
взЯть, когда пойдет обедать, его, ’ерентьича, кочан и поменЯть у пацанов
на листьЯ. ‘ашке почему-то братьсЯ за это не хотелось. Ћн сказал - не
пойду, потому что пацанов гонЯют, а тех, кто покупает, могут забарабать
как скупщиков краденого. Ќо на самом деле не хотел, верно, угождать
старику. ’ерентьич стал над ним тихо насмехатьсЯ: "„а ты, видать, храбрец!
‚он ты какой? ‡абарабают его... „а весь завод покупает... Ђ Я думал, тебЯ
из-за плохого зрениЯ не берут!" ‘ашка молчал, терпел, потом вдруг крикнул:
"‹адно, заткнись!", схватил стариковский кочан и убежал. € было Ясно, что
непременно с ним что-то случитсЯ.
—ерез десЯть минут ‹ьву ”илипповичу звонок из проходной, затем из
комендатуры. Ѓеда! ‹ев ”илиппович пришел к нам в мрачной Ярости,
набросилсЯ сразу на всех. ‘ашку назвал кретином, ’ерентьича почему-то
старым кулацким валенком и с криком: "“ менЯ от дел голова пухнет, а тут
еще из-за дерьма неприЯтности!" - помчалсЯ в заводоуправление на правеж.
Ћн мог от ‘ашки отречьсЯ запросто. Ќа кой ему ‘ашка нужен? Ђ блюстители
порЯдка решили завести уголовное дело, чтоб другим было неповадно,
дирекциЯ табачной фабрики требовала беспощадности. ЋбъЯснЯли так: "Ќаша
продукциЯ тоже военнаЯ. ’абак идет на фронт. ђасхитители отнимают радость
у бойцов и подрывают дух армии. Ќадо судить их по законам военного
времени". € вот ‘ашка попал в такой переплет. Џотом-то оказалось все еще
более грозно! Њы перепугались, ‘ашку целый день не выпускали из
комендатуры, и мы не сразу узнали, что произошло. ‹ев ”илиппович
рассказал, возмущаЯсь кретинизмом ‘ашки: ‘ашку окликнул охранник, дежурный
во дворе столовой, в ту минуту, когда малолетний преступник ссыпал из
газеты в ‘ашкину шапку листьЯ. Ћкликнул лениво и беззлобно, на что надо
было реагировать простым бегством или хотЯ бы уходом быстрым шагом в любую
сторону, лучше на улицу. Њальчишки это и сделали, но наш обалдуй осталсЯ
стоЯть, тупо глЯдЯ на охранника. ‘видетели говорЯт, что было впечатление,
что человек в столбнЯке. Ќу, охраннику ничего не оставалось делать, как
подойти и спросить: почему и на каком основании? € этот тип отвечал все по
правде. ’еперь его нельзЯ было отпустить, и охранник поволок его через
проходную в комендатуру. Ќаш комендант, как известно, далеко не светильник
разума. € вот сошлись: упрЯмый кретин и далеко не светильник разума. ‹ев
”илиппович вошел в комнату в ту минуту, когда комендант, бешено стуча
кулаком, допытывалсЯ: чей кочан? Ђ ‘ашка, бледный, но спокойный, твердил:
"ќтого, разумеетсЯ, Я вам сказать не могу". ‚се было вздором - и то, чего
допытывалсЯ комендант, и бессмысленное запирательство ‘ашки, - но,
странным образом, вздор разрасталсЯ, тЯжелел, наливалсЯ силой, и хотЯ
‘ашку выпустили из комендатуры, была вызвана милициЯ, и у него взЯли
подписку о невыезде. Ђ на другой день, лишь только ‘ашка пришел в
мастерскую, его потребовали в отдел к товарищу ‘мерину. € он провел там
глухо весь день. Њы не знали о нем ничего.
„ень был на редкость тихий, без людей. €з цехов не приходили. “
’ерентьича от переживаний открылась Язва, и он лег в больницу. ‘лесарь
‹обов, тощий угрюмый мужик, страдавший астмой, пользуЯсь отсутствием
’ерентьича, весь день точил наборные, из плексигласа мундштуки, а Я к
вечеру зашел на склад: покурить и поговорить с женщинами. ЌадЯ менЯ чем-то
влекла. Њожет, тем, что глупый ’ерентьич продолжал нас подозревать и даже
повесил замок на абразивной кладовке, а ЌадЯ от этого нервничала и стала
менЯ сторонитьсЯ. Ќо теперь, когда ’ерентьича не было, она изменилась: без
смущениЯ смотрела на менЯ, разговаривала просто и терпеливо, зато менЯ,
как говоритсЯ, будто мытуха разбирала в ее присутствии. ‚се хотелось ее
проверить насчет одной смутной догадки. ѓоворили мы про ‘ашку: как вначале
он всем не нравилсЯ и как теперь - хоть и с шутками, со смехом - мы его от
души жалели. Џросто не верилось, что из-за пустЯка - да все подрЯд эти
листьЯ у мальчишек рвут - может случитьсЯ плохое. Ќо времЯ было жесткое,
смертью насыщенное, и мы делали радиаторы длЯ самолетов. Ђ у товарища
‘мерина лицо было как сургуч, брови черные и усы черным квадратиком.
Ѓольше всех перепугалась горбатенькаЯ ‹юда.
- Ћй, не верю, что ‹ев его выручит! Џропал парень...
- „а ничего! - говорил ‚иктор €ванович беспечно, а на деле злорадствуЯ.
Ћн с ‘ашкой не любил ездить, потому что тот всегда заводилсЯ с ним спорить
по всЯкому поводу и вообще норовил показать, что он грамотней. - Џостирают
малость и повесЯт сушитьсЯ. Ћн ведь упрЯмый козел.
- Ћй, что вы, ‚иктор €ванович! Ћн простой, ‘ашка...
- Ѓалда он, а не простой. Љниг начиталсЯ, а ума не вынес. € водку пить
не умеет. Њаленькими глоточками пьет, как чай.
- Љто его научит? Ћн же сирота, горемыка, - не унималась сердобольнаЯ
‹юда. - Ќи матери, ни отца...
Џрибежал ‹ев ”илиппович, схватил какой-то инструмент и мимоходом - или,
лучше сказать, мимобегом - сообщил, что ‘ашка все не признаетсЯ, чей кочан
и кто послал. Ћттого держат. •отЯт добитьсЯ. •отЯт показательный шум
устроить и наказать примерно. Ђ этот тип дурацким поведением своим
потворствует.
- Ћни еще придумают, будто Я посылал на табак менЯть! Ђ что? ЌеплохаЯ
идеЯ! •отЯ всем известно, что Я не курю... - ‹ев ”илиппович махнул рукою
то ли в досаде, то ли в испуге и умчалсЯ.
€ было неЯсно, предпринимает ли что-либо, чтобы ‘ашку спасти, или
вправду рукой махнул? Џотом через секретарЯ директора, знакомую ‚иктора
€вановича, узнали: предпринимает. Ѓыл у директора. ђазговаривал с
парторгом завода. Ќу, и с Ћлсуфьевым, ‚асилием Ђркадьевичем, главным
инженером, имел, конечно, беседу, потому что ‘ашка возник отсюда, от
‚асилиЯ Ђркадьевича. Ќо минута была невезучаЯ - конец месЯца, никому ни до
чего. „иректор сказал: "‚ы чужую работу на менЯ не наклЯчивайте. џ в дела
охраны не вмешиваюсь". ‘ашку вечером из комендатуры не выпустили, осталсЯ
там на ночь, а утром пришел человек и пригласил менЯ в заводоуправление к
товарищу ‘мерину. ‚ натопленной жарко комнатке сидел краснолицый, с черным
хохолком ‘мерин и, откинувшись назад, рассматривал менЯ издали, голову
слегка клонЯ набок, как художник, всматривающийсЯ в модель.
- „огадываетесь, зачем вызвали?
- Ќет, - сказал Я. - ’о есть, может быть, да...
- Њожет быть? Ќичего себе - может быть...
‘мерин покачивал головой и хмыкал, как бы пораженный наглостью моего
ответа. џ впервые был здесь и впервые разговаривал со ‘мериным. ‚ его
манере говорить отрывисто, с паузами была какаЯ-то многозначительность. Ћн
будто все времЯ предлагал собеседнику догадатьсЯ о чем-то главном. ‚друг
спросил:
- ‚ы хороший физиономист?
- Ќе знаю, - сказал Я.
- Џосмотрите на карточку. ‚идите этого человека? Ќа кого он похож?
ЏротЯнул мне карточку. Њужчина средних лет, черноволосый, в пенсне, в
светлом тесном костюме, в белой рубашке, в галстуке, держит на коленЯх
кудрЯвого пацана лет пЯти. џ сказал, что человек незнакомый. Ќикогда не
видел.
- ‚ы правы. …го не видели. Ђ этого видите каждый день. - Ћн ткнул
пальцем в пацана. - Џеред вами фотографиЯ Ђнтипова, отца того техника по
инструменту, который задержан при попытке купить табак, похищенный с
фабрики. Ѓудет показательный суд. ђуководство фабрики взмолилось: положите
конец грабежам среди бела днЯ! Њы обЯзаны действовать и ударить воров и
спекулЯнтов по лапам...
€ затем вопрос: кто дал Ђнтипову приказание купить табак? џ сказал, что
не знаю. ‡наю лишь, что Ђнтипов не курит и табак ему не нужен. ќто было
правдой, ‘ашка закурил через два года. ‘мерину мой ответ не понравилсЯ.
- Џокрываете? - ‡ажмурил один глаз, а другой, черный, мохнатый, уставил
дулом в менЯ. - Ќеправильно делаете. ‡рЯ, зрЯ. €мейте в виду, теперь
всЯкий пустЯк, хотЯ бы такаЯ мелочь - ну, табачку схватили у мальчишек,
какой грех! - имеет другую подкладку. ’ы согласен?
- „а, - сказал Я. - •отЯ подкладку можно, конечно, подшить...
- ќто как?
- Ќу, как подшивают...
‘мерин ударил ладонью по столу.
- ’ы шутки брось. Џодкладку не шьют, а обнаруживают. ЏонЯтно вам? Ђ
думаете, случайно у вас в гнездышке —ерепова горбатаЯ, курильщица
неистоваЯ, так ведь она монашкой была, пока монастырь не закрыли и всем
дурам под зад... Ђ старичок завскладом? ‚от хитраЯ лиса! ‚се чужими
руками. Ђ сам чуть что - Язва открылась, и в больницу нырнул. ‘таричок из
раскулаченных, нам хорошо известно. Ћн в Њоскве с тридцать второго года.
…ще Ќовикова Ќадежда, тоже фрукт: дома муж-инвалид, а она... чего
стеснЯтьсЯ? ‚ойна все спишет. Ќу, и вас два гаврика. € как это вас всех в
одно место сунули? Ђ что делать, когда людей нехватка, скажи? ‚от вы и
пользуетесь, господа хорошие. - ѓлЯдел сурово и черные брови над
переносьем сводил. - џ бы вас, конечно, сюда на работу не взЯл. „а за всем
не уследишь. ‚ойна, брат, великаЯ, и победа будет громадной ценой...
џ сидел смирно, слушал, вникал, старалсЯ понЯть. ‚друг открылось:
главное неудовольствие не против ‘ашки, не против бывшей монашки или
раскулаченного ’ерентьича, а против ‹ьва ”илипповича ‡енина. € надо
узнать: случайно или не случайно подобрались люди? ‡енин, разумеетсЯ, не
сам подбирал, а кто-то ему подбрасывал. Ђнтипова, к примеру, кто? Ќе
главный ли инженер ‚асилий Ђркадьевич Ћлсуфьев? Ѓыло бы важно уточнить. €
насчет —ереповой: не ведет ли религиозных бесед, не приносит ли каких-либо
книг? џ отвечал то, что знал. Ђ не знал Я ничего. Ћлсуфьева в глаза не
видел. ђелигиозных бесед не слышал. Њногозначительность разговора
становилась все туманней. „ело запутывалось. ‚ его глазах Я был человек,
не пользующийсЯ доверием - он сказал прЯмо, - и, однако, он откровенничал
и даже просил моей помощи. Ќо помочь Я не мог, ибо ничего не знал. Џро
Ћлсуфьева слышал, но про его заместителЯ Њайданникова впервые. Џро табак и
капусту, с чего все началось, мы оба забыли. Ќо когда он неожиданно встал
и сказал: "‚ы свободны!" - Я спросил: а если обойтись без показательного
суда? Ћн ответил: "‚се зависит от Ђнтипова. € от тебЯ". џ не стал
выЯснЯть, что он имеет в виду.
Љогда вернулсЯ в мастерскую, ‘ашка был там; согнувшись над тисками,
пилил ожесточенно матрицу. “ него всегда, когда работал, поЯвлЯлось в лице
и во всей фигуре выражение судорожного и несколько суетливого напрЯжениЯ.
’ерентьич учил его: "‹егше, легше! —его на тиски, как на бабу, жмешь?" џ
спросил у ‘ашки:
- ‘пал ночью?
- Џочти нет.
- Џочему не отпускали?
- Ћтпустили, да поздно. Њетро не работало. џ там осталсЯ, да не спалось
ни черта... - Ћн помолчал, вытер запЯстьем пот со щек. ‹ицо было грЯзное.
- Ќе пойму, чего хотЯт.
- Ђ все-таки?
- Љто их знает. Ќаказать длЯ примера, что ли.
- Ќу, а ты?
- —то Я? Ќаказывайте. - ‘ашка пожал плечами. - џ не возражаю.
ла война, были нужны самолеты, мы делали длЯ них радиаторы, а все
остальное не имело значениЯ. Џодошла ‹юда и, глЯдЯ на ‘ашу радостно -
глаза лучились, - шепнула:
- ‘лава тебе господи... џ за тебЯ молилась...
- Ќу! - сказал ‘ашка. - ќто здорово.
Ћн ждал, что в мастерскую придет ЌадЯ, но той было некогда. Ћна
осталась в –€‘е главной, пока ’ерентьич лечил в больнице Язву, сиречь
перепуг. —ерез три днЯ ’ерентьич ЯвилсЯ - исхудалый, тихий, в серебрЯной
бороде, шаркал по цементному полу, как истинный старик, ничем не
интересовалсЯ, а на ‘ашку смотрел робко и с ожиданием. Ќо ‘ашка ему
рассказывать не стал. ’ерентьич узнал от женщин. Љак-то утром вынул из
кармана и протЯнул ‘ашке свернутый кольцом старый, трепаный, из толстой
кожи поЯс:
- ‚озьми-ка... Ђ то, глЯжу, твой не годитсЯ... таны потерЯешь... -
ѓлЯдел хмуро, без улыбки. - Ћт сына осталсЯ.
‘ын ’ерентьича, сапер, погиб в сорок первом. ’ерентьич никогда о нем не
говорил, будто не было сына, не было горЯ, и вообще на судьбу не
жаловалсЯ. € поэтому теперь, когда заговорил да еще подарил сынов поЯс,
все удивились. ЉакаЯ-то сила в душе ’ерентьича, делавшаЯ ее, душу, тугой и
жесткой, ослабла. € перепуг еще лихорадил старика, потому что антиповское
дело не кончилось. ‘тарику бы посидеть в больнице еще деньков пЯть, но
страх за стеллажи - а вдруг что случитсЯ с замечательными корундовыми
резцами и тончайшими, грифельного цвета надфилечками в вощеной бумаге? -
этот страх пересилил. ‹ев ”илиппович целую неделю был мрачен, ходил по
коридору, не поднимаЯ глаз, молчком, разговаривал отрывисто, и понЯть было
нельзЯ, на каком мы свете. ѓоворили, будто его тоже вызывал ‘мерин и ‹ев
”илиппович вернулсЯ от него серый от злости и с маху зарезал громадное
"требование" пЯтого цеха - сократил вдвое. ЏолучилсЯ скандал, ‹ев
”илиппович и начальник пЯтого орали друг на друга на лестнице. Ќачальник
пЯтого орал: "Џравильно говорЯт, разогнать вашу шарашку пора!"
џ боЯлсЯ: разгон начнетсЯ скоро. Љ тому дело шло. ‚ечером Я забрел в
–€‘, к раздатчицам, и, проходЯ мимо стеклЯнной переборки с окошком,
услышал, как ЌадЯ вполголоса рассказывает: "џ говорю, напишите, говорю,
наркому. Ќадо же, говорю, парнЯ спасать. Ђ он: что мне, больше всех надо?
Ђ мою башку кто спасет? Ђх ты, говорю, такой-сЯкой, если, говорю, не
напишешь, не рассчитывай..." - тут она прыснула, зашептала неслышное. €
горбуньЯ шептала, обе смеЯлись. џ остановилсЯ в дверЯх - заходить или нет?
епот и прыск женщин менЯ не ободрили. Ќо ‹юда увидела через стекло,
замахала длинной, как у обезьЯнки, быстрой рукой.
- Џоди сюда! Џоди, поди, поди!
џ зашел и сел на Ящик рЯдом со столиком.
- Ќаш-то со ‘мериным поругалсЯ - страсть! - зашептала ‹юда, глаза
лучистые от волнениЯ враскос.
- Ћткуда знаете?
- ‘ам рассказал. Ћдному человеку. ‘нимайте, говорит, менЯ с работы и
отправлЯйте на фронт, хоть в штрафбат. џ давно прошусь. “ менЯ, говорит,
немцы всю семью побили, так что на фронте мне интересней. ђешайте.
- Ђ ‘мерин?
- Ќе беспокойтесь, сказал, без вас решим. ‡асорили, говорит, отдел
чуждым элементом. Ђ наш ему... как же он сказал-то, ЌадЯ?
- Ћн сказал: ваша забота - элементы, а моЯ - инструменты. Љак-то вроде
этого, остроумно.
†енщины смеЯлись, поглЯдываЯ на менЯ лукаво. џ понЯл, какому _одному
человеку_ ‹ев ”илиппович рассказывал. —то-то подобное Я подозревал,
поэтому не особенно огорчилсЯ, когда подтвердилось. ЋгорчилсЯ, конечно, но
не смертельно. џ спросил: будет ли ‹ев ”илиппович выручать ‘ашку? …сть ли
у него возможности? ЌадЯ сказала:
- Ѓудет. - € добавила, помолчав; - ‚озможности небольшие есть. Ќикакого
суда он, конечно, не хочет и будет противитьсЯ всеми силами. Ќу, а что
получитсЯ...
Ћна развела руками. џ поверил всему, что она сказала. € в первую
очередь своей догадке. Ђ ‘ашка жил в странном спокойствии, не ведаЯ о том,
что бури вокруг него и вокруг всех нас не стихают. ‚ выходной день
уговорились пойти в кино. ”евраль был на исходе, сырой, ледЯной, скучный.
€ вот, возвращаЯсь после сеанса - смотрели "Ѓольшой вальс", нас обоих это
сильно растрогало или, лучше сказать, разобрало - и спускаЯсь быстрым
шагом по улице ѓорького к метро, торопЯсь домой до начала комендантского
часа, то есть до половины двенадцатого, мы неожиданно разоткровенничались.
џ рассказал про Ћлю, про то, как она приехала летом ко мне и провела вечер
и ночь с моим другом, как Я ее презирал, и жалел, и мучилсЯ, и в октЯбре
сорок первого с нею простилсЯ, она сейчас в эвакуации неизвестно где, но Я
не могу ее забыть. Љакие бы женщины ни попадались на моем пути, Я мысленно
возвращаюсь к Ћле. Њежду прочим, она несколько похожа на „ину „урбин.
’акой же овал лица и такаЯ же улыбка. Ќет, Я не могу ее забыть, хотЯ она
менЯ предала. ‘ашка тоже рассказал историю, случившуюсЯ недавно. Ћн пришел
в –€‘, разговаривал с Ќадей и ‹юдой, ’ерентьич болталсЯ тут же поблизости,
у стеллажей, и вдруг погас свет. Ћтключили ток по всему заводу. ‚низу
перестал бухать пневматический молот, наверху стало тихо, замолчали станки
инструментального, и стеклЯннаЯ переборка не звенит. ’ерентьич путаетсЯ в
потемках, ворчит: "ѓде свеча? ‹юдмила, ищи свечу!" ‹юда ничего не найдет,
тыркаетсЯ, спотыкаетсЯ, беднаЯ, а ‘ашка сидит на стуле молча. ‘вечу не
нашли, ’ерентьич, ворча, ушаркал вдоль переборки к выходу, а ‘ашка
оцепенел, потому что минута единственнаЯ: ЌадЯ вблизи, и тихо, и тьма.
‚друг голос Ќади: "‘аш, хочешь закурить?" ђука легкаЯ выпорхнула из тьмы,
прикоснулась к плечу, к щеке, к губам, сердце стучало, рука с легкими
пальцами - в них легкое дрожание - замерла на губах, остановилась как бы
впопыхах, как бы в забывчивости, ощупываЯ тьму, на одну лишь секундочку
или на две, потому что во вторую секунду он губами ответил легким пальцам.
Ќе успел еще ничего сообразить, где-то чиркали спичкой, скрипел стул,
вдруг загорелось. Ћн сидит за раздаточным столиком, с другого краЯ у того
же столика ‹юда, а ЌадЯ далеко. Ќе ее рука. Љакие нежные, бестелесные
пальцы у горбуньи! ЌадЯ курит спокойно, протЯгивает издали папиросу ‘ашке
- да ведь он не курит, ЌадЯ все забывает, - а горбуньЯ закрыла пальцами
лицо, склонила голову, черную, гладковолосую, как перьЯ старой большой
вороны, низко к столу и лепечет что-то беззвучно.
- ‡наешь, был, конечно, момент ужаса... Ќет, вру... Ќеправда... -
бормотал ‘ашка. - Њомент какого-то переворота... ‚се вдруг
переворотилось... Ќо дело в том, что ‹юда ведь хорошаЯ, она самаЯ хорошаЯ,
наверно, среди нас... “ нее пальцы добрые... Ћна менЯ пожалела... Ќо тот
миг, когда Я вдруг поверил, возликовал - до безумиЯ, понимаешь? - был миг
такой силы... такого...
Ќе объЯснил чего. џ понЯл - счастьЯ. ќто случилось с ним в
инструментальном складе в феврале сорок четвертого, днем, во мраке, когда
обрубили ток и когда шла война, пожиравшаЯ радиаторы длЯ самолетов. “ менЯ
сжалось сердце от сочувствиЯ к нему. ‘казать ему? Џредупредить? ’ак и не
решилсЯ.
Ќаступил март. ‹ев ”илиппович прибежал однажды в мастерскую, накинулсЯ
на ’ерентьича и на нас с гневом:
- ѓде штампы Ђ-12? ‚се бросить, ремонтировать штампы! —то за публика?
—то за разгильдЯи? ‚чера русским Языком было сказано: с утра все к черту,
только штампы, штампы и штампы! € стоит ли из-за вас головой колотитьсЯ в
стенку? Ђ? Ќу? - Ћн пробежал мимо верстака, вернулсЯ бегом обратно и
сказал: - Ђнтипов, можешь писать стихи дальше. ’ебе будет объЯвлен строгий
выговор и больше ничего. ‘мерин менЯ запомнит! Џусть он скажет, где такой
инструментальный отдел, как у нас! ѓде такой фонд сверла? Ђ такие фрезы?
‚сЯ Њосква к нам бегает, попрошайничает. Ћт ‡енина освободитьсЯ легко, а
что дальше? Љстати, Ђнтипов, Я звонил твоему родственнику в главк. €мей в
виду, он сказал, что никакой твой не родственник и тебЯ не знает. Ќо Я
нажал на другие рычаги... —то вы делаете, ’ерентьич?! - вдруг заорал он не
своим голосом. - Љто берет длЯ этой цели ножовку?
Ћн подскочил к ’ерентьичу, вырвал из его рук ножовку и отбросил ее с
отвращением, после чего устремилсЯ на склад, и Я видел через стекло, как,
пробегаЯ мимо стола раздатчиц, он прикоснулсЯ к золотистой голове Ќади,
потрепал ее мгновенно и исчез за углом стеллажа. Џотом ЌадЯ рассказала
‹юде, а ‹юда по секрету мне, как ‹ев ”илиппович призналсЯ: "џ б его не
стал выручать, да вдруг вспомнил: он сирота. џ сам сирота по вине войны. Ђ
мы, сироты, должны помогать друг другу... ‚се кругом сироты и должны
помогать..." ‚от так сказал ‹ев ”илиппович. Ќо война передвигалась на
запад, легче становилось дышать. ‘тарое должно было пропасть навек, а с
каждым днем Яснело и близилось новое. € предвестьем нового случилось то,
что было забыто, слабый знак лучших времен, а мы с ‘ашкой и вовсе не
знали, что это такое _вечеринка_.
Џригласила ‹юда, ей исполнилось сорок, и где-то вблизи был женский
праздник, и радостные дела на фронте, всЯкую неделю салюты, очищена почти
целиком “краина, наши ломЯт на ‹енинградском и ‚олховском, так что в
удобный длЯ всех выходной _вечеринка_! „ощатый кривобокий домик в переулке
возле Ќижней Њасловки, недалеко от завода. ‚ечеринка - это вот что:
сложились по пЯтьдесЯт рублей, ‹ев ”илиппович дал сто, купили по талонам
водку, конфеты, несколько банок рыбных консервов "частик", принесли кто
картошку, кто лук, кто свеклу, сделали винегрет, сели тесно вокруг стола,
шумели, кричали, пили водку из рюмок, потом чай, потом опЯть водку, пели
песни, была духота, натопили ужасно, но все веселились, было необыкновенно
весело. ‚ моей жизни ничего веселее не было. € в ‘ашкиной тоже. ЋпЯть мы
сцепились: кто кого переборет, ‚иктор €ванович поставил десЯтку за менЯ,
‹ев ”илиппович - за ‘ашку, расчистили стол, уперлись локтЯми, схватились и
стали жать друг друга изо всех сил, но Я перехитрил, сразу навалилсЯ
плечом, чего никто не заметил, и он стал медленно гнутьсЯ, гнутьсЯ, и, как
ни гримасничал, ни скрипел зубами, Я его придавил. џ впервые заметил, как
злобно он может глЯдеть. Ќаверно, огорчилсЯ оттого, что придавил его при
Ќаде. ‚друг ‹ев ”илиппович: "Ђ ну, давай за Ђнтипова отомщу!" ђукав
закатал до локтЯ, маслЯнистый глаз сощурил, а рука у него хотЯ и тонкаЯ,
но жилистаЯ, в рыжих волосках, и вдруг, не успел Я путем взЯтьсЯ, напер
всем корпусом, нагло, в нарушение правил, и прижал, конечно, мою руку к
столу. —то ж удивительного? Ќапал внезапно, как все равно ѓерманиЯ на нас.
џ протестовал, он хохочет: "‚от так-то! ‘мекалка!"
€ тут муж Ќади ‘ерафим, горбоносый, лицо в синеватых пЯтнах, инвалид на
костылЯх, который не проронил ни слова за столом и песен не пел, вдруг
произнес каким-то жутким, будто со дна реки, булькающим голосом: "•отите
на спор - любого сворочу!" ‘казано было так, что никто боротьсЯ с ним не
захотел. ‚роде бы даже не слышали. Џотому что все, лишь поглЯдев на
богатырские плечи, на мощные ухватистые руки, непомерно развитые от
костылей, и услышав небывалый голос, поверили - своротит. Ћдин глаз
‘ерафима был затекший, темною щелью, а другой белый, круглый, красивый,
смотрел строго, Я не сразу догадалсЯ - искусственный. Ќогу и глаз ‘ерафим
потерЯл одновременно от взрыва бомбы. Ћт выпитой водки ‘ерафим сидел
покачиваЯсь и временами как-то глухо, неразличимо в общем шуме гудел,
будто стонал. ‹юда и ЌадЯ были с распущенными волосами. “ ‹юды волосы
черные, а у Ќади светЯтсЯ, как золотой пух, косу расплела и по плечам
разбросала. Џели в два голоса очень ладно. “ горбуньи голос тоненький,
нежный, как у девочки, а ЌадЯ низко вела. ‚ комнате ‹юды - стол накрыли
здесь, где посвободнее, ЌадЯ с ‘ерафимом помещались в соседней, дверь
распахнута - стоЯло в углу пианино, ‹юда играла без передышки. € откуда
силы в тщедушном тельце? …сли б не горб и не лицо блеклое, желатиновое, и
правда как девочка. Ќичего монашеского Я в комнате не заметил. ’олько вот
икона в углу.
- ‘ейчас полечку отчубучу! - вскрикивала ‹юда, пальцы длинные
взметывала выше головы. Џальцы летали без устали. Ђ когда останавливалась
на минуту - перевести дух, в рваных нотах пошуршать, - успевала радостно,
торопЯсь, рассказать про молодого человека редкой красоты, скрипичного
мастера, зовут ‚алерьЯном, который был влюблен в нее до войны, умолЯл
выйти замуж, а она, глупаЯ, отвергла. Џридет, бывало, в эту комнатку - еще
мама была жива, а ‘ерафим и ЌадЯ тут не жили, - сЯдет вот так и просит
тихо: "€грай, играй, милаЯ! ‘лушать тебЯ могу без конца и без счета!" €
слушает, глаза закрыв. ђесницы темные, длиннющие. Ђ то, бывало, устроитсЯ
прЯмо вот здесь, на половике, как собачка, и ну руки ловить губами - тут
уж не поиграешь... џ слушал, поражалсЯ. Љаким надо быть удивительным
человеком, чтобы полюбить горбунью!
- € все ты врешь, ‹юдмила, - говорил ‚иктор €ванович. - €граешь ты
хорошо, а врать не надо.
- Џочему же вру, ‚иктор €ванович? - ‚ голосе ‹юды никакой обиды, все та
же радость, оглушенность. - Ќичуточки не вру. ‚он письма его в шкатулке.
Ћн мне каждый свободный денек весточку шлет. ‘ Ѓелорусского фронта.
- „а ты небось сама пишешь?
- Ћй, ‚иктор €ванович! џ нынче именинница, зачем менЯ срамить? -
‘меЯсь, махала обезьЯньей лапкой.
‘идели долго, до одиннадцати, вплотную до урочного часа, и здесь, как
на заводе, внезапно гас свет, хохотали, рассказывали впотьмах неприличные
анекдоты, ‚иктор €ванович знал их много, и такие, что ого-го! ‘вет
зажегсЯ, ‹юда побежала к соседЯм просить папирос или махорки, а потом,
когда вернулась, все сидели покойно, удобно и болтали весело - про
’ерентьича, про его бабку, которую он боитсЯ до смерти, она его не пустила
гулЯть, а он так ее "любит", что норовит переночевать в абразивной
кладовке, лишь бы не дома, и про его подозрительность, про то, что
кладовка распалЯет его воображение, про всю эту чепуху, - вдруг увидели,
как над столом стал медленно подниматьсЯ и повис костыль. ‘ерафим безо
всЯкой улыбки и молча держал костыль одной рукой над столом.
- —то ты это, ‘има? - спросила ‹юда.
- Ћпусти сейчас же! - сказала ЌадЯ.
‘ерафим не убирал костылЯ. ЌаправлЯл его в сторону ‹ьва ”илипповича и
теперь держал широкую рукоЯтку костылЯ с вытертой, залоснившейсЯ кожаной
подушкой в точности над головой нашего начальника.
- —то это значит? - ‹ев ”илиппович хмыкнул и отодвинул рукою костыль,
но ‘ерафим опЯть направил его к темновато-рыжей копне волос ‹ьва
”илипповича. ‚ообще-то никакого вреда ‹ьву ”илипповичу от костылЯ не было.
Љостыль висел на расстоЯнии примерно вершка, не касаЯсь волос. Ќо,
конечно, такое висение было неприЯтно, разговор не вЯзалсЯ, все замолкли.
‹ев ”илиппович раза два отбросил костыль рукой, но ‘ерафим упорно
возвращал его на прежнюю точку в воздухе. Ќадо сказать, он держал эту
тЯжесть одной рукой с легкостью. ‹ев ”илиппович мог бы, наверно, схватить
костыль и вырвать из рук ‘ерафима, который сидел напротив, но тогда был бы
скандал или драка, чего ‹ев ”илиппович не хотел, поэтому он замер,
притихший и даже как будто испуганный, не решаЯсь встать и уйти, чтобы не
задеть костыль головой, и был похож на жука, над которым навис сачок.
‡атем он вдруг перестроилсЯ и попыталсЯ делать вид, что никакого костылЯ
нет, все в порЯдке и можно как ни в чем не бывало продолжать разговор о
’ерентьиче. - Ќет, видите, в чем дело, - говорил он, - Њихаил ’ерентьич
человек непростой... Ћн попал на завод после долгой жизни, после, ну,
скажем, разных передрЯг... Ќо, несмотрЯ на то что, понимаете ли...
Љак ни хотел ‹ев ”илиппович оставатьсЯ спокойным, ему это не удавалось,
он краснел, напрЯгал шею, губы ненужно и бесконтрольно сжимались, а
костыль над головой начал подрагивать - рука ‘ерафима устала. Ќо, может,
костыль примеривалсЯ, как лучше грохнутьсЯ на вздыбленную шевелюру. € все
натЯнулось до предела, сейчас должно было что-то случитьсЯ, взрыв, вопль.
“ ‘ерафима было мокрое застылое лицо, голова трЯслась. ЌадЯ проскользнула
к нему и, обнЯв, прошептала:
- ‘има, родной, зачем ты это?
‘ерафим молчал. ђука его сильно дрожала.
- Ѓоже мой, да зачем же...
- Ђ вот так они висели над нами, - вдруг сообщил ‘ерафим голосом со дна
реки. - Ќе нравитсЯ? Ќе хотите?
- ќто было давно, ‘има. Ќе вспоминай.
- Џочему давно?
- „авно, давно, ‘има, не спорь... - шептала ЌадЯ, обнимаЯ ‘ерафима. - џ
была тогда под ‚олоколамском, на лесоразработках... ’ам много девчонок
погибло... Њы получали восемьсот граммов, и Я привозила хлеб маме...
‘бегали в Њоскву без спроса на один день... Ђ девчонки погибали знаете
как? „авило... ‘оснами... Ќикак мы не могли научитьсЯ...
- Ћни сбросЯт и уходЯт все разом, - сказал ‘ерафим. - ‡авалЯтсЯ набок
таким макаром...
Љостыль поворотилсЯ в воздухе и, сделав плавный широкий круг над нашими
головами, опустилсЯ вниз и исчез под столом. ЌадЯ поцеловала ‘ерафима в
темЯ и погладила щеку в синих пЯтнах. ‹ев ”илиппович встал.
- Ќу что ж, господа офицеры... - ‚ынул расческу, стал расчесывать
волосы. - ‘пасибо за ласку. Њы пойдем. Ђ картошку Я вам доставлю. Њне
должны в одном месте мешок. Ќадо его доставить.
Љогда шли почти бегом к метро, только и говорили об истории с костылем.
‘ашка сказал, что ‘ерафим, вероЯтно, немного сошел с резьбы в результате
ранениЯ. Ќо мне казалось, что тут другое. ‘ашка не догадывалсЯ. ‹ев
”илиппович вздыхал: "ЃеднаЯ Ќадежда! †ить с таким чучелом!" ‘ашка сказал:
"Џо-моему, он хороший человек". - "Ќу, хороший, и что? Ђ с хорошим чучелом
радость?" ‚иктор €ванович, который считал, что обо всем следует говорить
прЯмо, без обинЯков, заметил: "Ђ вам не надо было, ‹ев ”илиппович, на
вечеринку приходить". ‹ев ”илиппович удивилсЯ: "Џочему же?" - "‘ами
знаете. Ќе надо было. Ћттого и вышло". ‹ев ”илиппович пожимал плечами,
головой крутил, бормотал: "Ќу, не знаю, не знаю..." ‚ метро было пусто. „о
центра доехали вместе, там расстались: ‹ев ”илиппович поехал к себе на
Љировскую, ‚иктор €ванович - на Љурский, а мы с ‘ашкой - к Џарку культуры,
только Я выходил раньше, у Ѓиблиотеки ‹енина, пересаживалсЯ на троллейбус.
Џока шли безлюдным переходом, где женщины уже мыли швабрами пол и стоЯл
химический, ночной, подземный запах, ‘ашка рассказал - опЯть, когда погас
свет, была такаЯ же ерунда, как в –€‘е. Ћна гладила его лицо, прижимала
ладонь к губам. Џонравилось ей! Ќо он ее руку отбросил. €, наверное,
грубо. Ќе сдержалсЯ, какое-то внезапное отвращение. ‡ачем она это делает?
’еперь ‘ашка переживал. Ћн просто мучилсЯ этим воспоминанием.
- “ менЯ чувство, будто Я ее ударил. ЉакаЯ же Я сволочь!
џ его успокоил: ничего подобного, он не сволочь. џ бы сам, может, так
поступил. Ќо главное вот что: вечеринка удалась. ‚ечеринка вышла
замечательнаЯ. ‘ этим он был согласен. € мы втайне верили и боЯлись верить
в то, что предстоит еще много замечательных вечеринок в жизни!
‘ каждым месЯцем мы делали все больше радиаторов длЯ самолетов. Ќаш
завод получил переходЯщее знамЯ, и об этом писали в газетах. Ќа склад
стали поступать американские инструменты в Яркой упаковке. Ћсобенно
нравились мне абразивные камни, очень красивые. ‚от уж ’ерентьичу было
отчего трЯстись! ‚ столовой на обед давали свиную тушенку. €ногда по
мЯсным талонам получали банки с розовой невиданной колбасой, ее можно было
есть ложкой, как мед. …ще лучше жарить на сковороде с картошкой. Ћна была
сочнаЯ, длЯ жарениЯ не требовалось масла. Ќо эти сласти бывали редко, а
главной едой, спасительной и не надоедавшей никогда, была картошка. € те,
у кого она исчезала, испытывали беспокойство и страх. Ћна была важнее
всего - важнее свиной тушенки, важнее сахара, спичек, керосина, мыла.
‹ев ”илиппович сказал: в Ћдинцове на даче есть мешок картошки. Ћн
принадлежит ему. •озЯин мешка кое-чем обЯзан ‹ьву ”илипповичу, и по
договоренности отплата производитсЯ картошкой. ’ам поблизости есть завод,
где надо взЯть инструмент, две пачки сверл, их легко положить в карман. Ћн
выпишет командировку. Њожно съездить среди днЯ. € тут ‚иктор €ванович
вдруг уперсЯ - у него бывали дни, когда его охватывало какое-то тупое,
раздраженное упрЯмство, - и сказал, что за сверлами поедет, а за мешком
картошки нет.
- ‹ев ”илиппович, да побойтесь бога! ЌельзЯ же так, в конце концов! -
заговорил он своим истовым голосом правдолюбца. - ‚едь это ваша личнаЯ
картошка, не правда ли? Ђ вы хотите в рабочее времЯ да чужими руками.
- џ хочу не длЯ себЯ.
- Ђ длЯ кого, позвольте узнать?
- „лЯ инвалида войны.
- Ђх, длЯ инвалида войны! - ‚иктор €ванович засмеЯлсЯ. - ’акаЯ любовь к
инвалидам войны! ’огда тем более не поеду. Ѓыло бы вовсе глупо. Ќет, это
категорически невозможно - тащить мешок электричкой, еще неизвестно какой
мешок...
- „а не вам же тащить, ‚иктор €ванович! - крикнул ‹ев ”илиппович, и его
мелкие черные глазки сверкнули гневно. - ђебЯта потащат. ђазве вы когда
что таскали?
- Ќу, не знаю, ‹ев ”илиппович. Ђ почему ребЯта должны таскать? ђазве
они затем пришли на наш завод, чтоб таскать вам картошку?
- „а Я их попрошу! —ерт бы вас взЯл! - заорал ‹ев ”илиппович, краснеЯ
лицом, шеей, белками глаз. - Ќеужто они не сделают? Ќеужто в них
благодарности нет? џ попрошу по-дружески, после работы, в выходной день...
Њы с ‘ашкой стоЯли тут же, но они нас как будто не замечали.
- Џосле работы - другое дело. Њожет, они и согласЯтсЯ, - пожимал
плечами ‚иктор €ванович. - ќто, собственно, их дело.
- ‚от именно! Ќе ваше! - гремел ‹ев ”илиппович. - ‘мотрите, какаЯ
рабочаЯ совесть нашлась! „авайте отправлЯйтесь в главк к ‘упрунову и
привозите нарЯды! Ѓез нарЯдов не возвращайтесь! Ђ то любите мотатьсЯ
попусту.
- џ бы не согласилсЯ, - сказал ‚иктор €ванович, жуЯ папиросу.
- ЋтправлЯйтесь, пожалуйста! - крикнул ‹ев ”илиппович и, когда агент
вышел, чертыхнулсЯ. - •оть бы ты скапутилсЯ от своей чахотки...
Њы стоЯли молча. …хать за картошкой нам, конечно, не хотелось. „а еще в
выходной. ‚ рабочий день куда ни шло. „а и то. Џоэтому мы не заговаривали
с ним и, так же, как они с ‚иктором €вановичем как бы не замечали нас, мы
как бы не слышали всего разговора. ‹ев ”илиппович потопталсЯ в мастерской,
посуетилсЯ на складе, вернулсЯ, но так ни о чем и не попросил. Ќаверно,
надеЯлсЯ, что мы сами предложим, а мы не предложили. Љогда он ушел,
’ерентьич сказал:
- ‚ерно, ребЯта. Џущай сам ишачит или, на край случай, машину берет.
€з склада неслышным шагом выпорхнула горбуньЯ.
- Ђ мы тоже говорим, - зашептала, - пускай машину в гараже попросит.
‡ачем это нужно на себе таскать? Џравда же?
- „а ведь картошка длЯ вас, - сказал слесарь ‹обов. - Ќу!
- Џочему длЯ нас?
- „лЯ ‘ерафима, длЯ Ќадьки. Ђ ты не знала?
- Ќеужели знала? - ‹юда в некотором смущении махнула лапкой. - џ в
ихние дела не вмешиваюсь...
€ на этом все рассосалось. Њы не набивались, он не просил. „а и вообще
всЯ свара затеЯлась лишь потому, что ‚иктор €ванович в тот день утром
встал в своей комнатке на ђазгулЯе в дурном настроении - болела спина, а
это означало худое.
Џеред выходным ‘ашка мне вдруг сказал, что завтра поедет в Ћдинцово за
картошкой - он ‹ьву ”илипповичу пообещал, тот дал адрес. Њне это не
понравилось. ’ут был оттенок штрейкбрехерства. ‚едь мы оба уклонились
вначале, надо уж эту линию держать, а то выходит, что все _плохие_, а он
_хороший_. џ заметил иронически:
- ЌельзЯ подводить начальство?
- „а, - сказал ‘ашка. - Ќе хочу. Ћн мне добро делал, и Я помню.
- Ќу, ну, - сказал Я. - ќто замечательно: сделать добро и тут же
попросить за него рассчитатьсЯ.
- Ћн сказал, что полмешка отдаст ‘ерафиму. Ђ ‘ерафим-то привезти не
может.
- „а? - спросил Я так же иронически. - ‘ какой бы стати такаЯ любовь к
‘ерафиму? џ имею в виду не его, а тебЯ?
Ћн взглЯнул на менЯ ошалело, и в одну секунду его взглЯд стал злобным.
Ќичего не сказав, он отошел. џ занЯлсЯ своим делом. Њы работали в
мастерской. –елый час мы не сказали друг другу ни слова, хотЯ с другими
разговаривали, заходил ‚иктор €ванович, обсуждали событиЯ, второй фронт, а
потом мне надо было пойти в соседний цех, и Я, проходЯ мимо ‘ашки, сказал:
- €мей в виду, будешь иметь дурацкий и глупый вид.
‘ашка не ответил. Џосле работы мы шли к метро врозь - он торопилсЯ,
побежал вперед. „аже споткнулсЯ, бедный. Ђ что произошло в выходной день,
Я узнал вечером.
Ћн приехал в Ћдинцово днем, но, пока нырЯл в сугробах, искал улицу и
дом среди заколоченных дач, настали сумерки. Ќаконец отыскал домик с
верандой, в окне горела свеча. Љто-то, держа дверь на цепочке, долго
выспрашивал: от кого, длЯ чего? ‘ашка сунул в дверь записку ‹ьва
”илипповича. Ћткрыл малорослый старичок в длинной, чуть не до колен,
вЯзаной кофте, в валенках, горло обмотано шарфом, говорил сипло.
Ћказалось, фотограф и дальний родственник ‹ьва ”илипповича. Џо комнате
прыгала собачонка. Ќа ней был вЯзаный жилет. ‚ комнате стоЯл холод и было
тускло от одинокой свечи. ‘таричок сказал, что сейчас работы мало и он не
понимает, как он еще живет. "Ќо Я согласен умереть хоть сегоднЯ, - говорил
он. - Џожалуйста, Я готов. ‚се мои близкие на том свете. џ за жизнь не
держусь". Ћднако мешок картошки он давать не хотел. ѓоворил, что картошка
ему еще пригодитсЯ. „а, он должник ‹евы. Ћн не отрицает. Ќо ‹ева тоже
хорош: обещал изолЯционную ленту и выключатели, но нет ни того, ни
другого. "Ћн не дал вам изолЯционной ленты?" - "Ќет". - "‚от видите. ‘амое
большое - полведра". - "Љак полведра?" ‘ашка испугалсЯ. …му невероЯтно
хотелось привезти картошку в Њоскву. Ћни стали спорить, ‘ашка убеждал,
старичок упиралсЯ, потом попросил ‘ашку продать ему бекешу - на ‘ашке была
теплаЯ стариннаЯ, времен гражданской войны, отцовскаЯ меховаЯ бекеша, - но
‘ашка говорил, что, если тот не держитсЯ за жизнь, ему не нужны ни бекеша,
ни картошка. ’огда старичок призналсЯ, что его привЯзывает к жизни ‘ельма
- показал на собачку, котораЯ, дрожа обрубленным хвостиком, стоЯла перед
Ђнтиповым и неотрывно смотрела на него, поднЯв черную мордочку мудрой
преданной старушонки. ’ак они проспорили и проторговались до темноты. €
все же ‘ашка вырвал у фотографа мешок и в потемках попер его на станцию.
Њешок был из толстой прочной бумаги, на морозе бумага трещала. ‚есил он
килограммов пЯтьдесЯт, по утверждению ‘ашки, но ‘ашка всегда все
романтизировал, поэтому, скажем, сорок, не больно тЯжел, но взЯтьсЯ
неудобно. ’олько на плече или на руках нести, как ребенка. Ќа спину не
получалось, он был жесткий, негнущийсЯ, и хвоста нет, не ухватитьсЯ.
ЏроклЯтый мешок! џ ‘ашке не завидую. Ћн с ним нахлебалсЯ, пока доковылЯл
до станции, ноги подгибались, сил не было подойти к кассе. ’ак и поехал
без билета. “х, мешок! џ эти мешки хорошо знал: мы получали в них
американские абразивные камни.
‘емичасоваЯ электричка оказалась битком, работЯги торопились в Њоскву,
в ночные смены. ‘ашка влез в тамбур, поставил мешок рЯдом стоймЯ. Ќарод
подваливал на всех станциЯх, в тамбуре скучилась невозможнаЯ теснота, и
когда приехали на Ѓелорусский вокзал, стали выходить скопом, мешок
опрокинули. ‘ашка хотел крикнуть "Џостойте!", но было стыдно кричать, да и
кто бы послушалсЯ? —ертыхались, спотыкались, топали по мешку, один сказал:
"’ут вроде кто-то лежит". „ругой: "„а пьЯный небось скот". Ђ третий
определил: "ќто чей-то мешок сдалсЯ". Џрокопытили его в клочьЯ, картошку
раскатали по тамбуру, половину вниз, под колеса. ‘ашка ползал, собирал. Ќа
вокзалах всЯкий свет запрещен, хоть глаз выколи, чего соберешь? Ђ Я
предупреждал: будешь иметь дурацкий и глупый вид.
‘ложил кучку на перроне, стал продавать, потому что взЯть не во что.
ЏредставлЯю себе, как он униженно бормотал: "Љому картошку... Џо
дешевке... отдам..." - а народ мимо, мимо, всем некогда, бегут на работу,
кто впотьмах покупать станет? ‚друг гнилаЯ? Ќичего не продал. Ќасовал
сколько мог в карманы и пошел в метро. Ђ кучка продержалась на перроне до
утренних электричек, и тогда уж, наверное, растащили.
Џоздним вечером он свалилсЯ вдруг на мою голову, Я не спал, бабка уже
спала, разговаривали на кухне, пили чай с сахарином, и он рассказывал всю
эту ахинею с мешком, Якобы смеЯсь, шутливо, но на самом деле с тайным
отчаЯнием. ‚ид у него был обалделый. Ћн спросил: не могу ли Я ему помочь
продать бекешу? Џочему-то он считал, что Я на рынке более ловок. џ стал
его отговаривать: отличнаЯ бекеша, ее можно носить еще двадцать лет, сносу
не будет, ты что, с ума сошел, продавать такие бекеши? Ќо он сказал, что
это его твердое решение: пока ехал ко мне, обдумал все варианты и понЯл,
что бекеша - единственный выход. Ќа другой день пошли на „аниловский
рынок, Я изображал покупателЯ, и нам удалось всучить бекешу одному типу в
обгорелой шинели за семьсот пЯтьдесЯт. Њешок картошки стоил шестьсот. Њы
купили еще самодельные санки и поволокли мешок по сырой, в тающем снегу
Ѓольшой ‘ерпуховской. ‚ воздухе уже колыхалось тепло. ‡има была позади.
‘ашка шел в телогрейке и посвистывал.
Џришли на Љировскую, в переулок, в двухэтажный дом, вход со двора,
потащили вдвоем по деревЯнной лестнице наверх. џ у ‹ьва ”илипповича раньше
не бывал. †енщина отворила дверь, показала рукой, куда идти, и шелестела
сзади: "€ все что-то тЯнут, тЯнут..." ‹ев ”илиппович в белой рубашке сидел
за столом и при свете настольной лампы, низко нагнувшись, разглЯдывал
чертеж.
- Ђ, картошка приехала! - сказал ‹ев ”илиппович. - ќто хорошо. Џочему в
другом мешке?
- „а тот порвалсЯ, - пришлось пересыпать, - сказал ‘ашка. - ’от совсем
пропал.
- Ђ! - сказал ‹ев ”илиппович. - ќто жаль. Ќу, молодец. ќто ты правильно
сделал.
‡а занавеской хлюпала вода, что-то постукивало, - наверно, стирали.
Ќаверно, таз стоЯл на табуретке, и табуретка стучала ножками в пол. ‚друг
вышла ЌадЯ в длинной хламиде, вроде мужской полосатой пижамы, с рукавами,
засученными до локтей, руки были мокрые.
- Ћй! - вскрикнула ЌадЯ то ли обрадованно, то ли испугавшись. -
Ќаверно, не ожидали? - Ћна засмеЯлась. - џ вот начальнику помогаю.
- Ќадежда мне помогает. Љ сожалению, не часто. Ќо и на том спасибо.
‘ейчас будем чай пить! - сказал ‹ев ”илиппович и вышел из комнаты.
‘ашка мертвенно молчал в своей излюбленной позе столбнЯка, с
полуоткрытым ртом, а Я сказал:
- Џочему не ожидали? ‚полне. Љак раз ожидали.
- ђебЯта, знаете, - шепнула ЌадЯ, - Я ‹ьва ”илипповича так жалею... џ
вообще-то жалостливаЯ... Љто ж ему постирает, приберетсЯ?.. “ него всех,
всех побили, подчистую... „аже прабабку девЯноста лет...
- Ђ нас не пожалеете? - спросил Я нагло.
- ‚ас? - Ћна опЯть засмеЯлась, и лицо было пылающее, счастливое. - —его
вас жалеть? ‚ы молоденькие. ‚ас еще пожалеют.
†алеть нас было не надо. Њы делали радиаторы длЯ самолетов. € война
приближалась к концу. ‹етом сорок четвертого ‹ев ”илиппович добилсЯ того,
чего хотел, - его отправили на фронт, больше мы о нем ничего не слыхали. €
все мы скоро разлетелись кто куда. ‚ойна сводила людей и рассыпала навек.
‘ ‘ашкой Я еще иногда встречалсЯ, а остальные исчезли. ’емнаЯ от копоти,
заматерелаЯ, потерЯвшаЯ цвет кирпича стена бросилась мне в глаза, когда
случайно - полжизни спустЯ - Я забрел в этот переулок за Ѓелорусским
вокзалом, вдруг узнал свой завод и все вспомнил.

’‚…ђ‘ЉЋ‰ Ѓ“‹њ‚Ђђ - III

Ћна пропала весной, ушла как снег, ее не было нигде, ни за что,
никогда, вместо нее сверкало голубое небо, просохли аллеи, женщины
копались в земле на бульваре, нежнаЯ листва томилась в воздухе. Ќастало
лето, ее по-прежнему не было. ‚ доме на ‹енивке, где она снимала комнату,
говорили, что ничего не знают. “ехала, и концы в воду. ‚ общежитии тоже не
знали. Џодруга ‚ика сказала, что видела ее последний раз в начале апрелЯ,
она говорила об академическом отпуске, после чего провалилась сквозь
землю, она ведь с причудами. Ђ после того, что случилось, стала вовсе
"таво". Љаждый день моталась на ‚аганьково, на кладбище. ‚идели ее в
пивной на Џресне с какими-то Ярыжками. „а боже мой, теперь можно
рассказывать всЯкие басни! Ћна исчезла, и все тут. € он стал понемногу
освобождатьсЯ от нее, но однажды, придЯ с новым приЯтелем, румЯным,
лупоглазым и крикливым книжником Њаркушей - впервые увидел его когда-то в
квартире Ѓориса ѓеоргиевича, а потом улица свела, точнее, вот этот пЯтачок
в проезде •удожественного познакомил, - и вот, придЯ с Њаркушей на
горбатую улочку, тесную от магазинчиков и толпы, где по воскресеньЯм
толкутсЯ книжные барыги, истинные собиратели, пьЯнчужки, жулики, мелкие
игроки в "железку", где все знают Њаркушу и Њаркуша знает всех, он
встретил долговЯзого ‹евочку и спросил, не знает ли тот про Ќаташу. “
‹евочки было бескровное тестЯное лицо, голова легонько качалась, к груди
он прижимал растрепанный том "Ќивы", просЯ за него сто пЯтьдесЯт,
недорого. ‹евочке деньги были нужны срочно.
- ’ебе зачем? - спросил ‹евочка, уставив на Ђнтипова мутный, недобрый
глаз.
- Џросто интересуюсь, - сказал Ђнтипов. - Џомнишь, пианино
перетаскивали?
- Ђ? Ќу, ну... Џросто интересуешьсЯ... - ворчал ‹евочка. - Џросто
знаешь что бывает... Џросто! €шь ты, тетЯ ”енЯ... Ђ "Ќиву" не желаешь
взЯть? ЏЯтиалтынный?
- Њарафет, ты делом отвечай! - закричал Њаркуша. - Џро Ќаташу знаешь!
- Ђ ты молчи, тлЯ. ‘перва –вейга отдай...
€ ‹евочка, шлепаЯ галошами, отошел в сторону, ввинтилсЯ в кучку
книжников с портфелЯми, не сказал ни "да", ни "нет", забыл. Њаркуша к нему
подбежал, они шушукались, ‹евочка мотал длинной серой башкой. Ќо когда
Ђнтипов, потолкавшись и не найдЯ того, что нужно - искал Ѓунина в любом
виде, - выбралсЯ из толпы и пошел в сторону Љузнецкого, ‹евочка свистнул
и, быстро шлепаЯ, подошел.
- Џостой-ка! Ђдресок есть. ‘ам провожал. ‚ещи тащил...
- Ќу?
- ‚ещи - смех, одна корзинка... „ва червонца...
Ђнтипов подсчитал, в кармане было шестнадцать. ‹евочка дрожащими
пальцами сунул бумажки за пазуху и, глЯдЯ в сторону, морща лицо, с
ожесточением произнес:
- —ерт с тобой: Љраснодарский край, станица ‹абинскаЯ. Ђ больше ничего
не знаю, и не спрашивай.
‘ этого днЯ затеплилась мысль, даже не мысль, а фантазиЯ, пустаЯ
надежда: сесть бы как-нибудь в поезд, пускай в бесплацкартный... ‚стать
перед той, как лист перед травой, внезапно, чтобы ахнула и сказала: "’ы
приехал? Њолодец. џ рада..." Џотому что все, что происходило в его жизни,
не имело тайны, какой обладала она, исчезнувшаЯ. € это мучило Ђнтипова, и
временами - ночами - сильно. ’айна ‘усанны довольно быстро рассеЯлась, как
речной туман поутру: пригрело солнце, и вместо таинственных очертаний
видны некрасивые ветлы, стараЯ лодка на берегу, дощатый настил длЯ
полосканиЯ бельЯ. ‚ Њоскве было влажно, душно, лето началось с дождей и
жары, все разлетелись кто куда - на практику, в поездки, на дачи,
некоторые махнули на юг наудалую, рассчитываЯ покантоватьсЯ и отъестьсЯ в
богатых колхозах на сборе, например, винограда. € спросить насчет
командировки было не у кого. Ќо ‘усанна оставалась в городе, и Ђнтипов,
поколебавшись - потому что зачем напускать туману, когда все развиднелось,
- отправилсЯ в знакомый дом, прихватив по дороге бутылку портвейна "’ри
семерки" и банку крабов. ЃоЯлсЯ, что встретЯт холодно, не поЯвлЯлсЯ здесь
месЯца полтора, но выхода не было. Ћднако ‘усанна изумила опЯть -
вскрикнула радостно, обнЯла душистыми руками и необмерной грудью,
прижалась щекою к щеке, в мгновенном прижатии было прощение неизвестно
чего и нечто едва уловимое новое, с оттенком товарищества, что было
прекрасно.
- ’ы куда пропал, хулиган? - громко, капризно и весело спросила ‘усанна
и, схватив за руку, потащила в комнату.
‡а круглым столом, за которым не раз сиживал Ђнтипов, а до Ђнтипова
Њирон, а до Њирона еще какие-то товарищи, может быть даже Ѓорис
ѓеоргиевич, теперь сидел черный, коротко стриженный ”еликс ѓущин и смотрел
неулыбчиво, застылым взглЯдом. ќта застылость не означала ничего плохого,
ѓущин всегда смотрел так.
- ’е же и пропащаЯ душа, ‘аша Ђнтипов, - сказала ‘усанна. - Ќадеюсь, вы
не имеете ничего друг против друга? €ли, как теперь говорЯт, вы
_монтируетесь_?
- ‚полне, - сказал Ђнтипов.
- Њгм, - подтвердил ѓущин.
Џожали руки. ѓущин был странный тип, держалсЯ особнЯком, был
неразговорчив, а если разговаривал, то не о том, о чем говорили все, а о
чем-то своем, нелепом. ѓолос у него был тихий, и он будто совсем не
заботилсЯ о том, чтобы его слышали и понимали. Џисал стихи, вроде бы
неплохие, но какие-то несуразные, никчемные, печатать их было нельзЯ - так
говорили ребЯта из семинара. Љроме того, ѓущин занималсЯ боксом, носил на
пиджаке значок мастера спорта, но Њирон утверждал, что значок липовый,
ѓущин не боксер, а визионер, галлюцинирует, воображает себЯ Њетерлинком.
ѓущин приносил в институт перчатки и после лекций предлагал желающим
поучитьсЯ боксерским приемам, стойке, ударам, тому, что может пригодитьсЯ
на улице. ђаза два и Ђнтипов соблазнЯлсЯ на такие уроки, но Њирон его
высмеЯл. ‘усанна щебетала, разливаЯ портвейн:
- —удесно, что вы монтируетесь, слава богу, Я устала от несоответствий.
‚ы все такие особенные, каждый сам по себе, каждый с комплексами. џ
думала, только у нас, баб, бывают всЯкие квипрокво, а теперь вижу... ‚ижу,
вижу! - •охотала, грозЯ Ђнтипову и ѓущину пальцем, точно уличаЯ в
плутовстве. - ‚ы хуже нас, мальчики! Ќамного хуже, должна вам сказать! Ќо
все равно люблю вас, дурачков...
€ обнаженной рукой то ли шлепала, то ли гладила ѓущина по плечу.
- Џравда, любишь? - спросил Ђнтипов, закусываЯ крабом.
- ‹юблю. ‚ы как кутЯта, ей-богу, тычетесь ее своими папочками,
тетрадочками туда-сюда, как слепые, беспомощные, а вас гонЯют. ’олько и
делают, что гонЯют, бедных... •а-ха... •и-хи, боже мой, грех на вас
обижатьсЯ... - Џрыскала со смеху, на глазах были слезы, и все старалась
выгнутьсЯ попрЯмей, выставить горделиво свою шею почтовой марки. Ќикогда
он не видел ее в таком состоЯнии. - —естно, мальчики, Я вас уважаю. џ
думаю, какую надо иметь адскую силу воли и несокрушимое честолюбие, чтобы,
несмотрЯ ни на что, вопреки всем очевидностЯм, рватьсЯ...
’ут ѓущин прервал оскорбительную фразу - не нарочно, а потому, что
думал про свое - и произнес:
- —еловек должен боЯтьсЯ одного - самого себЯ. Ќе так ли? ’ы, ‘аша
Ђнтипов, должен боЯтьсЯ ‘аши Ђнтипова. ‚ы, ‘усанна ‚ладимировна, должны
боЯтьсЯ ‘усанны ‚ладимировны...
- —то ты мелешь? Ћстановись! ‚здор! - Ћна чмокнула ѓущина в щеку. - ‘
какой стати мне боЯтьсЯ себЯ? ЃоЯтьсЯ такой милой, доброй, все еще
обаЯтельной женщины? - € опЯть хохотала, прыскала, горела пЯтнами, точила
слезы и вытирала глаза пухлым запЯстьем.
Ђнтипов видел, что пришел зрЯ. ‚се же заговорил: где бы достать
командировку? Ќикого в Њоскве нет, ђойтек уехал. Ђ командировка нужна
смертельно.
‘усанна предостерегающе вскинула раскрытую ладонь:
- Ћ делах не надо! ‡а деловые разговоры штраф. Ђнтипов, почему ты такой
деловой?
Ќу вот, она навеселе, плохо соображает. Ќе надо было начинать.
- Ќет, Ђнтипов, милый, ответь: почему ты такой деловой? Ђ? Џриходишь
только по делу? - Ћна дергала его за руку, требовала ответа, а пылавшее
лицо ежемгновенно менЯлось: то улыбалось, то смотрело вдруг неприЯзненно.
- ’о устраивай тебе ђомку ђойтека, то еще кого-то, то командировку...
‚сему учи, во всем помогай... Ђ мне надоело, хочу, чтоб менЯ учили, мне
помогали... ЌельзЯ же так, ‘ашенька, исключительно на деловой почве...
Ћн краснел и мЯлсЯ, униженный.
- Џочему ты молчишь? Ћпровергай менЯ. ‘кажи: "„орогаЯ ‘усанна
‚ладимировна, это ложь..."
- „а что опровергать... - пробормотал Ђнтипов.
- ‚от за это люблю: за то, что честный и простодушный. ’акой
честненький, простодушненький эгоистик. ‚ тебе много детского. Ќо ты себЯ
воспитывай, вот бери пример с ”еликса. …му ничего не нужно. •удожник и
дела - это гадость, это плебейство. џ вас прошу, мальчики, Я умолЯю, не
будьте деловыми... Џравда, ”еликс?
- —то? - ”еликс глЯдел нездешними очами в пространство между ‘усанной и
Ђнтиповым и вдруг заговорил стихами: - Љогда Я был маленький, мне было
совсем легко, зимой Я ходил в валенках, а летом пил молоко...
‘усанна закрыла глаза. Џотом было стихотворение об атомном взрыве, о
конце мира. ‘усанна, видно, уже слышала эти замечательные стихи, потому
что шепотом комментировала:
- Ѓольше всего он боитсЯ бомбы... ’отальнаЯ смерть... Ђ тут когда...
Ђнтипову стихи показались скучными. Љогда он поднЯлсЯ уходить, ѓущин
пригласил его во вторник в институт: там пусто, можно в зале позаниматьсЯ.
Џерчатки он принесет.
‘усанна вдруг бросилась уговаривать Ђнтипова остатьсЯ, обнимала его
могучей рукой за шею и другой рукой, вцепившись в ѓущина, тЯнула того
зачем-то из-за стола. ЋсвободитьсЯ было непросто. ‡накомый душный запах
духов одурЯл Ђнтипова. Ћна говорила, что не хочет, чтоб они расставались,
Ђнтипов и ѓущин, пусть они будут оба вместе всегда и во всем, они такие
разные и так монтируютсЯ. …сли сейчас все они расстанутсЯ, будет
невероЯтно глупо. Ќо Ђнтипов проЯвил твердость и вырвалсЯ на простор
прихожей.
‘усанна завЯзывала на его шее распустившийсЯ галстук и, близко глЯдЯ в
глаза, негромко, трезво сказала:
- Ќе огорчайсЯ, командировку мы сделаем. "Њолодой колхозник" подойдет?
- „а, - сказал Ђнтипов.
- ‚от и хорошо, все будет в порЯдке. ’ы только попроси Ѓориса
ѓеоргиевича, чтобы написал рекомендацию, а мы сделаем письмо. Ѓудь здоров,
милый. - Ћна поцеловала его в щеку. - Ќе пропадай! - € слегка подтолкнула
в спину, когда он шагнул за порог.

ѓимназическаЯ подруга тетки Њаргариты принесла пакет - дневники
погибшего мужа, который в давние времена дружил с ЉиЯновым. Ќадо было
ЉиЯнову передать. ђазговор об этом велсЯ давно, но подруга - ’атьЯна
ђобертовна, тетка звала ее ’аней - была до странности нерешительна,
колебалась, мучилась, то готова отдать, то раздумала, и если уж раздумала,
то требовала, чтоб Ђнтипов не обронил Ѓорису ѓеоргиевичу ни словечка. ’ак
тЯнулось зиму, весной ’атьЯна ђобертовна заболела, пролежала в больнице
три месЯца и теперь решила наконец драгоценность отдать. Џочему именно
Ѓорису ѓеоргиевичу? ‚едь ЉиЯнов вел себЯ не вполне безукоризненно по
отношению к Њише, то есть к Њихаилу €вановичу ’етерину, мужу ’атьЯны
ђобертовны. Ћни дружили в юности, потом Њиша внезапно - после совершенно
блестЯщего успеха "Ђквариума" - стал знаменитым, Ѓорис ревновал, произошло
охлаждение, а затем случилась трагедиЯ, и Ѓорис проЯвил себЯ, ну, скажем,
не на сто процентов джентльменом. Ђнтипов ничего об этом не слышал.
ђазумеетсЯ, в литературном мире об этом все знают. Ђнтипов не принадлежит
к литературному миру. Ћн пока еще в предбаннике. ’ак вот, ничего ужасного
ЃорЯ ЉиЯнов не совершил, кроме малости: снЯл фамилию Њиши на общей пьесе,
написанной в тридцать четвертом году. ’атьЯне ђобертовне стало невозможно
с ним встречатьсЯ, он тоже не горел желанием, сначала позванивал, потом
оборвал, но какие-то деньги, отчислениЯ за пьесу, переводил почтой. Џьеса
патриотическаЯ, она шла во времЯ войны. ‘ейчас почти не идет. ‚от,
собственно, всЯ подоплека, отчего ’атьЯна ђобертовна сомневалась и
колебалась. Ђ теперь решилась из-за своего состоЯниЯ. ’етка Њаргарита
возразила: какое особенное состоЯние? ‚ыписали из больницы, вид отличный,
не надо на себЯ наговаривать.
- џ долго не проживу.
- ’атьЯна! ‡ачем ты так говоришь? - воскликнула тетка Њаргарита сердито
и одновременно плаксиво. - Џожалуйста, не говори так. ’ем более что
неправда.
- Џравда. ђодственников у менЯ нет, наследников тоже. ‹итературный
музей брать не хочет. Љому оставить? †ива, правда, перваЯ Њишина жена, но
ты ее знаешь, Я не могу с ней. ‹учше уж Ѓоре.
Ђнтипов рассматривал невзрачное мелкое личико в мелких морщинках,
мелких седоватых кудрЯшках ошеломленно - видел эту женщину не раз и не
знал, что она жена ’етерина, того самого, о котором он слышал, книги
которого пыталсЯ достать. ‘просил сразу: нет ли чего почитать Њихаила
’етерина? —итает он быстро, за ночь книгу. ЏолнаЯ гарантиЯ сохранности и
тайны вклада. ’атьЯна ђобертовна собрала все мелкие складочки вокруг
сохлого рта, что-то этими складочками томилась выразить, губы пошевелились
немного, но так и не раскрылись, молча покачала головой. ’етка Њаргарита
за нее объЯснила: ни одной книги мужа у ’атьЯны ђобертовны не сохранилось.
Џотом стали вспоминать прошлые годы, гимназию, тетка Њаргарита все помнила
хорошо и говорила много, а ’атьЯна ђобертовна вставлЯла слова изредка и
невпопад, и все что-нибудь про Њишу. ‚друг рассказала про ту ночь, когда
Њиша уехал в ‹енинград, откуда не вернулсЯ, какой странный сон приснилсЯ
ей тогда. Ѓудто в Њишином кабинете возле книжных полок стоит коза, надо ее
доить, а она боитсЯ к козе притронутьсЯ. Њиша говорит строго: "’ы должна
научитьсЯ. ќто крайне важно". “ него была любимаЯ фраза: "ќто крайне
важно". Ќо зачем же, боже мой? џ не хочу! џ не могу! "Ќет, ты можешь, ты
будешь. ќто необходимо длЯ жизни". € вдруг она слышит, как коза шепчет:
"‘овсем просто. Љак на швейной машине. џ вас научу". ’ут она проснулась от
непонЯтного страха. Ќа другой день он не позвонил ни утром, ни вечером,
она сама позвонила друзьЯм, и они сказали, что он уехал к кому-то на дачу,
в деревню Љозино. Љогда услышала "Љозине", сердце оборвалось - понЯла, что
непременно что-то случитсЯ. „рузьЯ разговаривали весело, ни о чем не
догадывались, а она уже дрожала. „ва днЯ места себе не находила, не было
ни звонков, ни телеграмм, потом помчалась в ‹енинград и там узнала. ‚от
еще почему никогда Ѓорису не простит - ему позвонили из ‹енинграда в тот
же день и обинЯками дали понЯть. ’ак что он знал. Ќо ей сказать побоЯлсЯ.
€ она металась в неизвестности, хотЯ, если бы он сказал, если б она
узнала, если б не потерЯла три днЯ, разве что-нибудь изменилось бы?
Ќичего, разумеетсЯ. “дар ужаса пришелсЯ бы на три днЯ раньше. _Ќо все
равно обЯзан был ей сказать_. Џотом женщины заговорили о болезнЯх и о
ком-то, кто лечит травами.
Ђнтипов ушел в комнатку, где спал, когда приходил к тетке, и лег на
диван. ‚ комнатке стоЯл сладковатый запах сухой лаванды. ’етка говорила,
от моли. Ђнтипов думал о Ѓорисе ѓеоргиевиче с жалостью. Ћн забыл, что
должен к нему поехать и просить насчет командировки. Ђ когда вспомнил и
вышел в большую комнату, ’атьЯны ђобертовны не было.
- Њы думали, ты лег спать. Џоэтому ’анЯ не попрощалась, - сказала
тетка. - ‡наешь, ’анЯ решила так: она дневники пока что забрала. ’ы
сначала спроси, согласитсЯ ли он их взЯть. ‚едь он может не согласитьсЯ,
ты понимаешь! ‡ачем же тогда нести?
- •орошо, - сказал Ђнтипов. - џ спрошу. Ђ если он скажет "да" и она
опЯть раздумает?
- ЌесчастнаЯ ’анЯ! - вздохнула тетка Њаргарита и слабо махнула рукой. -
—его ты от нее требуешь...

†арким воскресным днем Ђнтипов спрыгнул с подножки вагона на дощатый
перрон, вокруг был лес, пахло хвоей, сиЯл и стрекотал июльский полдень,
пассажиры с сумками и рюкзаками тЯнулись тропкой на бугор, подъем был
крутой, женщины останавливались. Ђнтипов шел налегке, он взЯл поклажу у
одной старухи и еще сумку у молодой женщины, котораЯ все смеЯлась и что-то
рассказывала. „орога шла лесом мимо озера. Ѓыло жарко. ‚ озере плескалось
много людей, несколько лодок скрипело уключинами. Њестечко было чудесное.
‘таруха сказала, что они дошли, кланЯлась и говорила: "„ай вам бог! „ай
вам бог!" - и это относилось к Ђнтипову и к молодой женщине. Ђнтипов отдал
старухе ее авоську, набитую коробками спичек и буханками хлеба. ЊолодаЯ
женщина обо всем говорила со смехом. "ЊенЯ зовут ѓортензиЯ, - говорила она
смеЯсь. - Њожно просто ’езЯ". Ћна была в очках, со светлыми волосами.
‘пина краснаЯ от загара, в веснушках. ѓортензиЯ ничуть не стеснЯла
Ђнтипова. ‚ообще он заметил, что в последнее времЯ перестал стеснЯтьсЯ и
конфузитьсЯ по пустЯкам. € даже теперь, когда шел к ЉиЯнову, незваный, с
просьбой, он, как ни странно, не испытывал никакой неловкости - уж очень
хотелось поехать и найти в Љраснодарском крае Ќаташу. ѓортензиЯ
остановилась и сказала: "Љак жарко! Ќе хотите искупатьсЯ?" Ћн сказал:
"Ќет, сейчас не хочу. Ќа обратном пути". ѓортензиЯ взЯла у него сумку,
вышла на солнцепек и сразу стала снимать сарафан. Ћна была широкаЯ в
кости, с длинными ногами. ‚олосы были как паклЯ. Њожет быть, она
красилась. Ђ может, они казались такими белыми на солнце. Ќе снЯв очков,
побежала в воду, плюхнулась и поплыла, держа голову высоко. Ђнтипов
смотрел на нее и вспоминал Ќаташу. Ћн вспоминал Ќаташу даже тогда, когда
думал о другом. —ерез полчаса стоЯл перед калиткой в глухом заборе,
нажимал кнопку звонка, слышал лай пса, потом женщина крикнула:
- Ѓорис, ты кого-нибудь ждешь?
Џрошло долгое времЯ, прежде чем к калитке подошли, тот же голос
спросил:
- Љто здесь?
Ђнтипов назвалсЯ.
- Ђ! ‡дравствуйте. ‚ы с Ѓорисом ѓеоргиевичем договаривались?
- Ќет, - сказал Ђнтипов. - Ќо Я на минуту...
- Џроходите. ’олько прошу вас, Ђнтипов... - Ћна зашептала: - ‚ самом
деле, не засиживайтесь, хорошо? ‚ы извините, что говорю откровенно, без
церемоний, но мы свои люди, правда же? “ Ѓориса ѓеоргиевича неважное
состоЯние, не хочу его утомлЯть. € не говорите с ним о неприЯтном.
Ђнтипов не имел понЯтиЯ, о чем идет речь, но сказал: хорошо.
Ѓорис ѓеоргиевич встретил радушно, сели на терраске, на теневой
стороне. ‚ большом доме были еще две терраски, внизу и на втором этаже, но
они принадлежали другим людЯм, тоже писателЯм. Ћдного писателЯ Ђнтипов
видел, в синих шароварах он расхаживал по дорожке, держа руки за спиной, в
глубоком раздумье. Љакой-то парень, видимо сын писателЯ, возилсЯ с
велосипедом, поставив его колесами вверх. Ѓорис ѓеоргиевич расспрашивал
про студентов: кто что делает, куда уехал, что написал, интересовалсЯ,
конечно, своими любимцами. Ђнтипов рассказывал: ’олЯ Љвашнин устроилсЯ на
лето в редакцию, отвечает на письма. ‚олодька ѓусельщиков уехал на Ѓелое
море, ќлла тоже куда-то уехала. Ђ ‡лата печатает в "‚ечерке" театральные
рецензии под псевдонимом ‡латникова. „има •омутович издал в „етгизе книжку
сказок.
- ‚от как? - спросил Ѓорис ѓеоргиевич как бы с удивлением и поднЯл
бровь. Ќет, он не выглЯдел больным или чем-то подавленным, наоборот, вид
имел гораздо лучше, чем в городе: загорелый, улыбающийсЯ, хотЯ немного
сонный, все зевал и потЯгивалсЯ. •олщовый занавес на терраске надувалсЯ и
хлопал, ветер был жаркий, пахло флоксами.
‚алентина Џетровна принесла стакан морса и бутерброд с кусочками
колбасы. Љолбаса показалась Ђнтипову замечательной. ЉопченаЯ, три
маленьких твердых кусочка. Ћн уже собралсЯ сказать Ѓорису ѓеоргиевичу
насчет командировки и рекомендации - минута была удачнаЯ, ‚алентина
Џетровна вышла, а ему не хотелось ни о чем просить при ней, - но Ѓорис
ѓеоргиевич вдруг наклонилсЯ и вполголоса спросил:
- ‘татейку читали? џ и не знал, что Я скрытый декадент. ’олько молчок,
при ‚алентине Џетровне ни слова! Ћна переживает...
‚алентина Џетровна вернулась, несЯ стакан морса и еще один бутерброд с
колбасой. Ѓорис ѓеоргиевич взЯл бутерброд, стал вЯло жевать.
- Ѓорис, это было длЯ гостЯ. Љак вам нравитсЯ? - Ћна засмеЯлась, но за
другим бутербродом не пошла, села к столу и стала обмахиватьсЯ веером.
‚се шло хорошо. Ђнтипов рассказывал о новостЯх, о том о сем, о болезни
директора, о том, что с сентЯбрЯ приедут корейцы и албанцы, успел сказать
про "Њолодой колхозник", намекнуть на рекомендацию, и Ѓорис ѓеоргиевич
кивал благожелательно и говорил "ну да, ну да!", вдруг ‚алентина Џетровна
ни с того ни с сего неожиданным напором сама заговорила о запретном:
- џ не понимаю, у вас такой благостный разговор, а между тем творитсЯ
бог знает что. Љак вы объЯснЯете поЯвление таких статей, как эта, против
Ѓориса ѓеоргиевича? —то это значит?
- ‚алЯ! - ‚ лице Ѓориса ѓеоргиевича мелькнул испуг.
- ‚ы не в курсе? Ќу как же, в "‹итгазете" статьЯ некоего Џетренко -
разумеетсЯ, псевдоним, но мы предполагаем, кто за ним скрылсЯ, - о
последней очерковой книге Ѓориса ѓеоргиевича...
- ‚алЯ, Я прошу! - Ѓорис ѓеоргиевич взЯл жену за плечи и твердым шагом
увел с террасы в комнату. ‡акрыв дверь, вернулсЯ и сел в свое кресло. ‘тал
выколачивать трубку. Ќо дверь слегка отворилась, в щели показалось
побледневшее, с блестЯщими глазами лицо ‚алентины Џетровны.
- ќтот человек бывал у нас дома! џ поражаюсь бесстыдству людей! - „верь
захлопнулась.
- Ќе обращайте вниманиЯ... - пробормотал Ѓорис ѓеоргиевич. ЊотаЯ
головой и мыча, как от боли, он стал ходить по терраске, забыв про
Ђнтипова и повторЯЯ: - Ќе обращайте, не надо.
Ћн ходил долго, а Ђнтипов не знал, что ему предпринЯть. Ќапоминать про
рекомендацию было некстати. Ћбождать хотЯ бы минут десЯть. —тоб не сидеть
молча, заговорил, о чем просила ’атьЯна ђобертовна: насчет дневников. Ќе
согласитсЯ ли Ѓорис ѓеоргиевич взЯть?
Ѓорис ѓеоргиевич перестал ходить и уставил глаза на Ђнтипова с
изумлением.
- ‚ы о ком?
- Ћ ’атьЯне ђобертовне.
- Ћ жене Њиши ’етерина, что ли?
- Ќу да.
- „а вы-то при чем?
- џ вам рассказывал, вы не слышали. ЊоЯ тетка Њаргарита €вановна
училась с нею в гимназии...
- Ђ! Џонимаю.
‘ неожиданной стороны раздалсЯ голос ‚алентины Џетровны, она почему-то
оказалась в саду и стоЯла теперь внизу, возле террасы:
- Ќе надо брать никаких бумаг.
- Ќу почему, собственно...
- ЏовторЯю, брать не надо.
‚ ее голосе звенела нервность. Ѓорис ѓеоргиевич сопел трубкой,
обдумываЯ. Ѓыло похоже, что оба в молчании решают какую-то сложную задачу.
Ђнтипов вдруг почуЯл: в воздухе этого дома и сада что-то переменилось. ’ак
менЯетсЯ ветер, и внезапно среди теплого днЯ пахнет севером. Ћн отчетливо
понЯл, что прежнего разговора не будет и что эти люди _хотЯт, чтобы он
ушел_. € тотчас он встал, попрощалсЯ, что-то путано объЯснил насчет того,
что опаздывает, и пошел поспешно к калитке, вовсе забыв про рекомендацию
длЯ "Њолодого колхозника". Ѓорис ѓеоргиевич молча провожал до калитки и,
открыв щеколду, сказал:
- Џередайте, что Я не понимаю задачи с этими дневниками. Џусть ’атьЯна
ђобертовна позвонит и сама скажет, чего хочет. џ немножко знаю ’атьЯну
ђобертовну и поэтому проЯвлЯю осмотрительность. Ѓудьте здоровы!
Ћн поклонилсЯ. ‚се было другое - и лицо, и взглЯд. ЏройдЯ несколько
шагов, Ђнтипов вспомнил про рекомендацию, но возвращатьсЯ было невозможно.
Ћн затронул что-то недозволенное, и все разрушилось. "—ерт менЯ знает, -
думал Ђнтипов, - обЯзательно влипну в чужую историю. ќто какой-то рок -
влипать в чужие истории. ‹адно, обойдусь". Ћн возвращалсЯ на станцию
прежней дорогой, мимо озера, и увидел беловолосую ѓортензию на том месте,
где они расстались; рЯдом на песке сидела под зонтиком девочка лет
четырех, тоже в очках. € волосы у девочки были как паклЯ. Ђнтипов
остановилсЯ возле них, колебалсЯ: купатьсЯ или нет? Ѓыло как-то не до
того. Џопусту потерЯл день. € кроме того, он страшно проголодалсЯ. Ћднако
предвечерний зной томил так сильно, что он все же быстро разделсЯ, побежал
по горЯчему песку и прыгнул в воду. ‚ода была прохладнаЯ, - наверно, тут
был ключ, - в воде плавали кусочки глины и отломившийсЯ от берега дерн.
ѓортензиЯ что-то кричала с берега, махала руками, но он не мог разобрать и
без очков ничего не видел - туманное, облитое солнцем, телесного цвета
пЯтно. Ћн стал медленно нырЯть, потом поплавал на спине, лежал недвижно,
раскинув в стороны руки и ноги, и думал: если бы научитьсЯ не влипать в
чужие истории. ‚едь он чуЯл, что с дневниками дело неладно. Ќедаром она
колебалась. —то-то ее останавливало. Ђ он по дурацкому простодушию или,
лучше сказать, по дурацкой беспечности ничего не понЯл, позволил собой
манипулировать, вот и влип. Љогда снова взглЯнул на берег, увидел, что
ѓортензиЯ все еще машет руками - туманное пЯтно верхним краем дрожало. Ћн
подплыл ближе, ѓортензиЯ кричала: "„ождь! „ождь! “ходите!" Ћн и не
заметил, как надвинулась туча. ѓде-то поблизости уже гремело. ѓортензиЯ
собирала вещи, схватила зачем-то его рубашку и брюки, а его попросила
взЯть на руки девочку. „ождь хлынул внезапно и мощно. Њальчишки
бесновались на середине реки, гикаЯ, хохоча, но все, кто был на берегу,
кинулись спасатьсЯ под навес дощатого павильончика или под деревьЯ,
которыми была обсажена дорога. Ѓежать без очков с девочкой на руках было
непросто. „евочка начала плакать, ее мама в купальнике с багровой спиной и
розовыми ногами неслась вперед, как физкультурница, и смеЯлась. ‚збежали
по крыльцу на застекленную верандочку. ѓортензиЯ была тоже без очков,
улыбалась бессмысленно, волосы облепили голову, она походила на мальчишку.
ѓроза кипела. ‚се за окном стало белым, как в метель. ‘ треском и гулом
грохотал ливень, молнии раскалывали округу. „евочка вдруг запрыгала,
закричала, стала хлопать в ладоши, мать схватила ее и убежала в комнату.
Ђнтипов сидел в трусах на чужой веранде, оглушенный шумом воды, и думал:
опЯть? ‚лезаю постепенно в историю? Ћн просидел так довольно долго, гроза
неспешно удалЯлась, ливень стихал, и ѓортензиЯ вышла в байковом халатике,
причесаннаЯ, в очках и всЯ розоваЯ, пылающаЯ, как видно, здорово обгорела
сегоднЯ; по-деловому спросила: "Љушать будем?" Ћн сказал: да. Џоели котлет
с помидорами и огурцами, выпили по стаканчику вишневой наливки, стало
хорошо, весело, пили чай. ѓортензиЯ рассказывала о своей жизни: она
работала сестрой в железнодорожной поликлинике, девчонка на неделе в саду,
мужа нет, подрабатывает вЯзаньем, у нее тут много клиенток среди дачниц.
‚се это сообщалось со смехом. Ђнтипов чувствовал, что может позволить себе
с этой женщиной многое, но она ему как-то не нравилась. •отЯ она была
красиваЯ, белокураЯ, со спортивной фигурой, такие женщины ему, в принципе,
нравились. Ќо в ней было что-то не то. Џодъехал мотоцикл, затопали по
крыльцу, вошли двое; один, белобрысый, широкий, с пологими плечами и без
шеи, как медведь, спросил: "ќто что за какашка тут сидит? ‚озьми-ка его!"
‚торой взЯл Ђнтипова за руку и с силой дернул из-за стола. ѓортензиЯ
закричала, белобрысый втолкнул ее в комнату, запер дверь, Ђнтипов успел
подумать: "Ќу вот... - и почувствовал удар под ребра, отчего исчезло
дыхание, затмилось все, кроме догадки: - ќто, наверно..." …ще был удар в
ухо, коленом в лицо, потащили, толкнули с крыльца, и он растЯнулсЯ на
мокрой земле. Ѓелобрысый кричал: "…ще раз тебЯ застану, поедешь отсюда на
катафалке!" Ђнтипов не мог шевельнутьсЯ, из носа и губы текла кровь, но в
сознании блеснула мысль: рассказ под названием "_–епь_". ‚едь началось с
того, что он предложил женщине понести сумку. ђазумеетсЯ, надо все
усложнить, цепь событий должна быть длинной, может быть, в несколько дней
и даже лет, герой может на женщине женитьсЯ... „ыхание возвращалось,
Ђнтипов сел и оглЯделсЯ - ничего подходЯщего вокруг не было. Ћн выворотил
из земли замшелый кирпич и встал покачиваЯсь. Ќу, например, так: герой
убивает кирпичом соперника, любовника этой женщины, белобрысую сволочь.
Ќет, не годитсЯ. ќто на поверхности. Ђнтипов отбросил кирпич. Ќоги держали
плохо. „верь веранды распахнулась, поЯвилсЯ белобрысый и крикнул: "‡емлЯк,
извини! џ думал, ты Ќиколай. Џоди сюда, товарищ, ударь менЯ в ухо по
справедливости".
Ѓелобрысый и его друг помогли Ђнтипову поднЯтьсЯ в дом, посадили за
стол, ѓортензиЯ поставила новую бутыль наливки. Ѓелобрысого звали ‹авром,
он оказалсЯ братом ѓортензии. Ћн ненавидел некоего ЌиколаЯ, с которым не
был знаком, но прослышал, что он обижает ѓортензию. "Ђ кто сеструху
обидит, тому не жить. џ твоего ЌиколаЯ когда-никогда покалечу". “ ‹авра
были голубенькие, глубоко вбуравленные медвежьи глазки, не имевшие
выражениЯ: ни злого, ни доброго, ни теплого, ни холодного. ђаботал ‹авр
шофером, в войну был разведчиком, приволок сорок восемь "Языков". ѓлавнаЯ
страсть ‹авра - защищать справедливость и наказывать нарушителей. "‚чера в
продуктовом в очереди один стал выражатьсЯ громко, Я ему раз по-хорошему
сказал, два, он ни фига, тогда жду на улице, заталкиваю во двор и давай
метелить: "Ѓудешь знать, как выражатьсЯ в общественном месте!" ‚ таком
духе ‹авр рассказывал долго. ѓортензиЯ поглЯдывала на брата с каким-то
глубоким, давно задавленным ужасом. Ћна не смеЯлась больше, ничего не
говорила, молча подавала, уносила, и Ђнтипов ловил ее просительный взглЯд.
Ћ чем-то она его умолЯла. "’ут тоже: иду озером, глЯжу, трое на берегу
водочную посуду колотЯт. —то же вы, скоты, делаете? ‹юди здесь босиком
ходЯт, пацаны бегают, а вы посуду колотите. Ђ ну, говорю, собирай осколки!
—тоб все, говорю, до единого мне собрать. Ћни менЯ на смех, ну Я и пошел
_метелить_. “ж очень злой сделалсЯ. Њетелил-метелил, публика набежала,
стала их вырывать, одного повредил, двое сбегли. ‡а справедливость Я
глотку порву..." ‚торую бутыль наливки прикончили, огурцы с помидорами
доели дочиста, и ‹авр со своим другом сели на мотоцикл, затрещали,
исчезли.
‹ивень давно кончилсЯ. Ѓыл поздний вечер, звездное небо. €дти на
станцию Ђнтипов не мог. ѓортензиЯ заплакала и сказала: "‚от представь, все
детство была у него как рабынЯ. Ћдни росли, ни отца, ни матери, Ќи бабки,
ни деда. ‘трашно, а? - € вдруг перестала плакать, улыбнулась. - Ќет, а все
же, когда чего-нибудь не хотела, чего он требовал, Я стоЯла насмерть, и он
не мог ничего. џ не поддавалась". Ђнтипов смотрел на беловолосую женщину
со смуглым, при электрическом свете мулатским цветом лица и думал: ее отец
был ботаником. Ћн рано умер. Ћн собирал гербарии. ‚ доме сохранилось много
никому не нужных старых, ветхих гербариев. ќто было опасно, и пленительно,
и пугало, и тЯнуло. ѓортензиЯ мучилась от ожога. Ќаверно, у нее поднЯлась
температура. Ћна попросила помазать обгоревшие места кислым молоком,
разделась до поЯса, легла на топчан, и он стал ладонью осторожно - у нее
все горело, каждое прикосновение приносило боль - обмазывать кислым
молоком ее плечи, спину, поЯсницу, все длинное, пылавшее жаром тело.
Љончилось тем, что не спали всю ночь. ‹юбовь пахла кислым молоком. ‡аснули
на рассвете, а в семь надо было везти девочку в детский сад электричкой, и
они вместе пошли на станцию Ясным холодноватым утром.

‚ конце августа Ђнтипов приехал на жаркую, мглистую от зноЯ, с
жемчужными гребешками гор Љубань, ездил по станицам, сидел в дымных
зальцах на колхозных собраниЯх, моталсЯ в степи на линейках, исписал две
записные книжки именами, цифрами, названиЯми, диковинными просьбами в
заЯвлениЯх на листочках из школьных тетрадок, речами на собраниЯх, руганью
на базах, спорами о суперфосфате, кориандре, закладке силосных Ям,
разведении карпа, добываниЯ запчастей, поговорками и словечками вроде
"кони как слепленные", или "кобыла была как печь", или "это осенью мы
такие богачи, а весною такие старцы, что крышу разбираем", или "возьми
хорошую косу, они ее так затрынкают", или "мы, колхозники, не должны
бросать их в грЯзь лицом", или "как Я пошел ходаковать", или "ежедневно
при клубе работает _роща_" и тому подобными, неслыханно прекрасными
выражениЯми; он похудел, обуглилсЯ, надышалсЯ горьким и пыльным простором,
накурилсЯ махры, выпил незнамо сколько самогона из бурака, наелсЯ арбузов
до конца жизни, побывал в “сть-‹абинской, в ‹абинской и в окружающих
‹абинскую станицах, повсюду спрашивал о Ќаташе ‘танишевской, москвичке, но
следов ее не было. Ћн потерЯл надежду. Ќо не слишком огорчалсЯ, потому что
увиденное ошеломило его, и к середине сентЯбрЯ он забыл о том, что его
сюда занесло.
€ вот незадолго до возвращениЯ домой он сидит в комнате правлениЯ в
"Љрасном кавалеристе", слушает разговоры, бредни, жалобы, просьбы, кое-что
записывает - не так жадно, как в первые дни, он и этим насытилсЯ, как
арбузами, - и наблюдает за слепцом, дЯдькой џкимом, как тот удивительно
терпеливо закуривает. ђазомнет фитиль, начнет отбивать искру на кремне,
ударит трижды, поднесет к губам, раздувает, - огонька нет. € так раз
пЯтнадцать размеренным спокойным движением, а губы все не чуют жара.
Ќаблюдает Ђнтипов с почти исследовательским и возрастающим азартом - когда
иссЯкнет терпение? € когда мужики заметЯт бедолагу и придут на помощь?
Ћднако терпение не иссЯкает, а мужики захвачены шумным спором о постройке
бани. "Ќа кой три окна? ‚ бане не надо, чтоб видать было. ‘делаем два...
Љотел где-то вот здесь. ‚ женской помене котел, они любЯт не дюже
паритьсЯ, в мужской поболе... Ђ размеры какие вы ракумендуете? џ
ракумендую пЯтнадцать метров на пЯтнадцать... –окиль сделаем в полтора
кирпича... ђайонный инженер не ракумендует строить мужскую и женскую, а
обчую..."
- ’ебе что, дед?
- “лик у менЯ есть, роечку бы мне...
‘лепой все стукает методически огнивом по кремню. Њолодой парень просит
выписать помидоров. Ќету помидоров. "Ќу как же? —то ж Я исть буду в зиму?
џ с теткой живу, на квартире стою". Џредседатель, смуглый, с усами, как у
—апаЯ, вскидываетсЯ грозно: "Ђ вы почему не в степи?" ‘тарик просит денег
на кухвайку. „енег нема. џ тебе брюки куплю. ‡аЯвление —умакова - сто три
днЯ сторожевал в бане, а ничего не начислили: "’ак он там все дрючки
стащил!" „ругой старик: у менЯ воспитанница, отец и мать побиты немцами,
она не достигла совершенных лет, но заработала сто семьдесЯт трудодней.
Џравительство теперь говорит: проводить ласковую культуру в крестьЯнском
нашем крестьЯнстве. Џрошу вернуть ей пшеницу за сорок пЯтый, сорок шестой
годы...
‘лепой все стукает и стукает по кремню, наконец его замечают, поднесли
огонь. ’ебе чего, џким? ’ри кошелки соломы. Ќа покрытие крыши. ќх, џким, у
нас длЯ всех едино - хочешь соломы, давай сена. Ќакоси три кошелки -
получишь солому. Љому ж косить? Ѓабка, сами знаете, ноги пухлые,
племЯнница не умеет, не деревенскаЯ, за спасибо солому не дают, отказ
решительный, и можно бы уходить, но слепой не уходит, сидит, слушает,
соображает, неожиданно вступает с дельными замечаниЯми. ЏамЯть у него как
книга. "ѓде ж этот ѓринин работает?" Њолчат, вспоминают. "„а в первой он!"
- вдруг говорит слепой. "Ђ почем нынче капуста была на ‹абинском базаре?"
ЋпЯть замешательство, никто толком не знает, слепой подсказывает: "Ѓабка
Њаревна говорит: по четырнадцать! € то назахватки берут..."
Ђнтипову рассказали: немцы палили хутор, џким людей спасал, а у самого
глаза пожгло. ‚ернулсЯ в сорок третьем, семьи нет, жену полицаи убили,
ненавидели ее, потому что все им поперек делала, не страшилась, и за то,
конечно, что муж партизанил. Ђ детей угнали то ли в ѓерманию, то ли здесь
куда-то в трудовой лагерь, так что пропали бесследно. Ћсталась одна бабка,
живут вдвоем на птицеферме за станцией, в балочке. € загорелось Ђнтипову
узнать про дЯдьку џкима побольше, расспросить про партизанскую жизнь,
потому что, чувствовал, тут кроетсЯ превосходнейший материал. ѓероизм,
самопожертвование, страданиЯ и одиночество - что может быть благодатней
длЯ прозы! ќто гораздо важней всего, что Ђнтипову удалось узнать и
записать до сих пор, и как удачно, что он встретил слепца, хотЯ бы за три
днЯ до отъезда. ‚ечер, желтеет закат, прохлада сходит с небес, сушью и
жаром дышит раскаленнаЯ за день степь, двое бредут пыльным проселком;
впереди, постукиваЯ палкой, не слишком быстро, но уверенно шагает слепой.
‡а ним Ђнтипов; слепой рассказывает, Ђнтипов запоминает.
Љогда пришли немцы, в станице сразу обнаружились и стали главными
худшие люди. ”ашизм - приход худших людей. Ќе требуетсЯ других объЯснений.
•удшие по качеству люди - они и есть разносчики заразы. ‡апомнить историю
с девушками, которых держали в подвале. € как людей побросали в карьер и
завалили камнЯми. ‚се это было недавно, четыре года назад, здесь, где
сейчас тишина, звенЯт цикады, слабо рокочет трактор, боронЯт пашню под
озимые, и џким вдруг хватает Ђнтипова за руку, останавливает его.
- ‘лухайте! - Ќичего не слыхать, кроме тихого гула, какой звучит в
тишине всЯкого знойного вечера в степи. - ’а пчела же! ‘лухайте лучше!
‹етают же, как бомбовозы!
Ђнтипов замечает: невдали пасека, едва уловимо доноситсЯ оттуда гуд
пчел. Ќекоторые долетают сюда, проносЯтсЯ над дорогой, как пули. Ћни
собирают с подсолнуха и маленького белого цветка, называемого "зЯбрик",
который растет, как сорнаЯ трава, на пустых полЯх.
- € приходит теперь Џантелей, конюх, - продолжает џким, - они его
взводным сделали, фуражку дали германскую, только без орла...
”ашизм еще вот что - безнаказанность. Џочему-то полагают, что им все
дозволено. —то длЯ них нет пределов. Ђ как это заманчиво длЯ бедного
человечества! Ќо тут ошибка - предел есть. Ћн вот в таких, как этот седой,
с обгорелым, в синеватых пЯтнах лицом, со светло-рыжими вислыми усами. Ћни
бросаютсЯ в огонь, спасают других, спасают человечество, и это то, чего
фашизм не предвидит. Џредел есть. Љогда џким вернулсЯ ослепший в станицу,
в первый день попросил отвести его на бахчу, нагнулсЯ, стал арбузы
трогать: "„ай Я их хочь пощупаю..."
‘ вершины холма видны два крытых соломой домика, вокруг домиков по
зелени рассыпались белые крошки - птицеферма. Љроме бабки џкима тут
работает еще одна женщина, сейчас больнаЯ малЯрией. „евчонка лет
двенадцати, дочка больной, кличет тоненьким голоском: "ЏолЯ-полЯ-полЯ!"
Ђнтипов сел на неведомо откуда взЯвшуюсЯ тут старинную садовую скамейку,
вынул книжку, карандаш, терпеливо черкает, чтоб не забыть.
- Ќу, ну? € немец, значит, вас сразу признал?
€нтересно, как за три недели чуть изменилась речь, проскальзывают
словечки, которых раньше Ђнтипов не применЯл - "признал" вместо "узнал", -
и не нарочно, не подлаживаЯсь, а как-то само собой. Џривык к этим
словечкам, как к махорке, а о папиросах забыл. џким рассказывает, Ђнтипов
строчит, откуда-то выскочила белаЯ, с куцым задком собачонка и запрыгала,
закружилась, гавкаЯ по-дурному на небо.
- ѓонЯй, гонЯй их! “мница, Ѓельчик, - говорит џким. - ѓонЯй их, чертей.
Ќад низинкою кружат коршуны, медленные, светло-коричневые, с темными
крыльЯми. „евчонка несетсЯ с трещоткой, крича весело:
- угай, шугай, шугай!
Љоршуны нехотЯ, делаЯ обширные петли, отдалЯютсЯ ввысь, пропадают. џким
говорит, - ненадолго, они висЯт тут, над фермою, целый день, и кое-что им
порой перепадает. €з домика вышла девушка с черными распущенными волосами
до плеч, несет таз с бельем, и Ђнтипов видит: Ќаташа.
‚скакивает, ронЯЯ наземь книжку и карандаш.
- ’ы? - говорит Ќаташа и подходит, улыбаЯсь, трогает его спокойной
рукой. - Ђ Я знала, что ты поЯвишьсЯ. ’олько думала - раньше.
Ћн ошеломленно молчит. ‚едь почти забыл про нее. Ќет, не забыл, но она
там, давно, в неизмеримо далеком. ‡абыл о том, что она здесь и что приехал
из-за нее. ‘ изумлением глЯдит на нее: худую, почти тощую, обожженную
грубым загаром, кожа облупилась на носу, на резких скулах; в прорехе
короткого сарафанчика видно темное от загара тело. € видно, что под
платьем нет ничего. Љак же она тут ходит, при мужчине? „а ведь слепой...
- џ стала некрасиваЯ?
Ћн покачал головой.
- ѓлупо! Љак будто была красавицей... ’ы смотришь на менЯ, как собака
на жука, озадаченно... Џовернув голову набок... - она показывает.
Ћн видит смеющийсЯ рот, белые зубы. Ѓерет его за руку и ведет в дом.
ЃольшаЯ старуха сидит на мЯтой постели; должно быть, лежала, сейчас
поднЯлась, села и кивает, трЯсет космочками, шепчет добродушное, у нее
коричневое, в керамических складках, широкое книзу лицо и узкий,
непроглЯдно черный кавказский глаз. ’акой же, как у Ќаташи. Ћна ее
прабабушка. Ќаташа говорила, кто-то у нее из черкесов. € откуда все это? €
надолго ли? Џрабабка плоха, и невозможно уехать. …ще недавно, год назад,
она ходила за птицей, была совсем ничего, а теперь ноги как чурбаки.
Џрабабке семьдесЯт восемь лет.
Ђ џким - вот он вползает, стуча палкою по порожку, - прабабкин внук,
точнее сказать - внучатый племЯнник. Ќаташе он двоюродный дЯдЯ. € ему, как
и бабке, помощи ждать неоткуда, родные погибли. …му женитьсЯ надо, он не
старый еще, здоровенный, рука у него как капкан. Џоймает пальцами - не
вырвешьсЯ. ‘ила неимовернаЯ, девать некуда. Ђ женитьсЯ не хочет.
‘лепой сидит на лавке, слушает про себЯ, головой никнет, соглашаетсЯ.
- ‘ватают за него одну девушку старую. Џочему не хочешь, дЯдЯ џким?
- Џотому нельзЯ менЯ полюбить, - быстро произносит џким привычный
ответ. - ЊенЯ пожалеть можно. Ђ таких-то мне не надо.
- Ћна говорит - может, говорит, полюблю.
- •а! †ди! Џолюбит кобыла хомут...
ѓолос у џкима почему-то веселый, в пшеничных усах улыбка. € какаЯ-то в
нем нервность и нетерпение - сидит неспокойно, все палкою в пол тихонько
колотит. ‚друг спрашивает:
- Ђ вы, товарищ Ђнтипов, когда в Њоскву думаете вертатьсЯ?
- „нЯ через три.
- ’ак скоро? - удивлЯетсЯ Ќаташа.
- •а! - говорит џким. - ‚ гостЯх, скажи, хорошо, а дома лучше...
Ќаташа ведет в птичник. Ћн за ней - как во сне. ђассматривает, плохо
соображаЯ, небольшой базок, где пищат за невысокой огорожей цыплЯта,
нырЯет в полутьму, оглЯдываетсЯ, дышит тЯжелым воздухом зоопарка. Џол
птичника залЯпан пометом. Ќа жердЯх прохаживаютсЯ, выжидательно косЯсь на
Ђнтипова, куры. Ќесушки забрались на верхние желоба, сидЯт там, невидимые
в охапках соломы. € голос Ќаташи в этой сутеми, в птичьей вони, в
ворошении, шуршании:
- Ќе могу вернутьсЯ туда... Љогда-нибудь смогу, а сейчас нет... ‚
октЯбре поеду в ‘аратов, там место нашли в детском театре. Ђ может,
никуда.
- ‡десь останешьсЯ? ‘ курами?
- ‘ бабкой. Ћна лучшаЯ из всей моей родни. € как жаль, что встретились
под конец жизни...
Џошаркивание, постукивание, и дЯдька џким влезает в душную полутьму.
- џ что хочу сказать, товарищ Ђнтипов: волки мучают, а лисы особенно.
’ак что сон у петухов, как говоритсЯ, смутный...

Ѓыстро меркнет день. ‘идЯт при свете, в чугунке Яйца, хлеб пшеничный
кисловат, молоко густое, тЯжелое. Ђнтипов привык к такому, запах от молока
- телесной свежести. ђазговаривают до мрака, до поздних, ночных звезд, и
џким сидит тут же, хотЯ его не слышно, дела до него нет, он зевает, сопит,
то ли дремлет, то ли сторожит что-то, не уходит. †ивет он во втором
домике, там, где женщина, что больна малЯрией. Џрабабка давно заснула.
ђазговаривают о каких-то пустЯках, о московских забытостЯх, ненужностЯх,
но думает он о другом: что соединило их ненадолго? € что разбросало? €
теперь зачем-то опЯть? € есть ли во всем этом летучем и странном смысл?
‡ачем-то выпал из громадного мира слепой и, постукиваЯ палкой, привел в
зеленую котловину. ђасспрашиваЯ о пустЯках, Ќаташа думает: смысла нет. Ћна
разрушена смертью. € нету сил восстанавливать то, что разрушилось, поэтому
смысла нет. Ђ нашли ли того, кто убил Ѓориса? ’ого _нечеловека_, который
ударил по голове, как по мЯчу? Ћна искала одно времЯ сама, рылась по всей
Џресне, среди жульЯ и в закусочных, у пивных ларьков, на бегах и в
бильЯрдных, и если б наткнулась на его след - конец. Ђ потом понЯла вдруг:
сходит с ума, надо бежать. € убежала. Ќо убежать нельзЯ.
- Њилый, ты не поймешь, кем он был мне. Њой первый во всем... € сейчас
без него Я стала другой. „аже не другим человеком - другим существом...
…му хочетсЯ сказать, что и он стал другим за времЯ разлуки - он
напечатал рассказ и узнал, что такое любовь. ‘тал настоЯщим мужчиной во
всех смыслах. Ќо говорить об этом вслух неловко, к тому же тут сидит
слепой и слушает. Ђнтипову слепой нравитсЯ все меньше. Ќахальный! џвно
показывает, что имеет на Ќаташу права - уж не права ли отцовства?
- џ тоже стал другой, - говорит Ђнтипов. € добавлЯет со значением: -
‘овсем другой, можно сказать.
‚зЯв Ќаташину руку, прижимает к своему рту, она не сопротивлЯетсЯ.
‘мело потЯнул ее всю к себе, она гибко и тихо передвигаетсЯ к нему на
лавке, и он обнимает ее, приникает губами к худой, солнцепеком каленой
шее, к губам, на них горечь, они стали сухими и твердыми, но они не
сопротивлЯютсЯ, ничто не сопротивлЯетсЯ, ее тело послушно и вЯло и
спокойно принимает его беззвучные ласки. ‘лепой ворохнулсЯ, поднЯл голову,
его настораживает наступившаЯ тишина.
- Ђ что, товарищ Ђнтипов, - говорит он, - какой ныне час?
- ’ы иди, дЯдЯ џким. ‘покойной ночи. џ сейчас стелитьсЯ буду.
- Ђ товарищ Ђнтипов?
- Ќет его. “шел товарищ Ђнтипов. €ди, иди, џким Ђндреич!
‘лепой сидит минуту или две, замерев, голову опустив на грудь,
вслушиваетсЯ напрЯженно, потом поднимаетсЯ с лавки и говорит:
- ‡десь он. џ его дух слышу. Ѓрехать зачем? „а по мне, хоть тут десЯть
останьсЯ...
€ медленно выбираетсЯ из комнаты. Ќа дворе лает собака. •олоднаЯ ночь
течет в дверь. Ћни выходЯт под звезды, потом возвращаютсЯ. Ќаташа задувает
свечу; Ђнтипова бьет дрожь, наворачиваютсЯ слезы, и то, что происходит,
совсем не похоже на то, что было с той женщиной и с ‘усанной, что-то
_другое_ переполнЯет его. € на глазах слезы оттого, что бесконечнаЯ
жалость, невозможно помочь, надо прощатьсЯ, жить дальше без нее. “тром
прабабка шепчет песню, а он записывает: "‡а речкой за Љурой, там казак
конЯ пас, напасемши, конЯ за чимбур привЯзал, за чимбур привЯзал,
ковыль-травушку рвал, ковыль-травушку рвал и на золу пережигал, свои раны
больные перевЯзывать стал..." Џройдет много лет, и он поймет, что _что-то
другое_, переполнЯвшее его три ночи в степи, было тем, не имеющим
названиЯ, что человек ищет всегда. € в другое утро, когда председателева
бричка стоит на бугре, ездовой ‚олодька скалитсЯ сверху, делает какие-то
знаки, а слепой џким стоит навытЯжку, как солдат, и держит в руках крынку
с медом, и жизнь рухнула, и томит боль то ли в сердце, то ли в животе, и
Ќаташа сидит рЯдом, глЯдЯ на него с улыбкой, он записывает последнюю
прабабкину песню: "Ђ Я коника седлаю, со дворика выезжаю. Ѓежи, мой коник,
бежи, мой вороник, до тихого „унаю. ’ам Я встану, подумаю: или мне
душитьсЯ, или утопитьсЯ, иль до дому воротитьсЯ..."

’‚…ђ‘ЉЋ‰ Ѓ“‹њ‚Ђђ - IV

‚ феврале 1950 года в будний день Ђнтипов взЯл на ‡убовской такси,
пригласил сесть на заднее сиденье Њирона и ’олю Љвашнина, который
подвернулсЯ случайно - Ђнтипов и Њирон стоЯли в очереди на стоЯнке, а ’олЯ
шел мимо, и Ђнтипов внезапно от полноты чувств пригласил и его, хотЯ
горЯчей дружбы между ними никогда не было, - сам сел к водителю и громко,
бойко, счастливо возгласил: "Ќа ‘ущевскую!" Џроклевывалась весна. „ымились
на пригреве тротуары. ѓолубизна то пропадала, то сверкала вновь, и солнце
озарЯло старый добрый желток домов, кучи синеватого снега и пешеходов с
бледными зимними неулыбающимисЯ лицами, на которых было написано одно:
_незнание_. Ќикто из них не знал, зачем Ђнтипов катит на ‘ущевскую. Ђ им
было бы так важно, так безумно интересно узнать! ‚едь никто в целом свете,
кроме, может быть, матери и в какой-то степени сестры, котораЯ, однако,
тоже проЯвлЯла временами нестойкость, не верил в то, что это случитсЯ, что
когда-нибудь он возьмет маленький фибровый чемоданчик, сЯдет в такси и
поедет на ‘ущевскую. ‡ачем чемоданчик, он сам твердо не знал. ’о, что он
должен был получить на ‘ущевской, могло вполне поместитьсЯ в кармане
пиджака. Ќо чемоданчик зачем-то был нужен! Ћт кого-то он слышал, что
кто-то приехал за своим первым гонораром с чемоданчиком. „лЯ Љвашнина все
это было полной неожиданностью - он так привык к тому, что он один
процветает! - да и Њирон был всегда доброжелателен не всерьез, в них так
много путаницы, невероЯтной путаницы, нет существ более запутанных, чем
друзьЯ, и вот он назначил им это испытание - ехать вместе и радоватьсЯ за
него. ‚прочем, они быстро о нем забыли и тут же, в такси, затеЯли спор о
какой-то рецензии, которую напечатал Љвашнин на книгу общего знакомого.
Њирон упрекал его:
- ’ы не имел права! ’ы себЯ унизил!
Љвашнин вЯло оправдывалсЯ. Ќо, пока доехали до ‘ущевской, разговор стал
нервным - Њирон толкал к тому, - и они кидали друг другу резкие фразы:
- Ђ с какой стати ты делаешь замечаниЯ?
- „а по дружбе!
- Ђ Я не желаю слушать!
- Ђ Я не желаю читать похабель!
- Ќу и не читай, только не строй из себЯ гимназистку...
Њашина остановилась возле бетонированной лестницы. Ђнтипов спросил:
- ‚ы тут не разбежитесь?
- Ќет, нет! - сказал Љвашнин. - €ди спокойно.
- Људа ж разбежимсЯ, когда ты обещал кормить?
ЏрыгаЯ через ступени, потом поднимаЯсь в лифте, битком набитом -
сегоднЯ был выплатной день, авторы спешили на шестой этаж, где помещалась
бухгалтериЯ, - Ђнтипов весело размышлЯл о себе, о друзьЯх, об
изнурительном деле, которым они занимались на свой страх и риск и которое
делало их нетерпимыми, раздражительными, мучающимисЯ от неуверенности и
чужих успехов. ќто были невеселые мысли. Ќо в такой день он не мог ни о
чем думать мрачно. € он думал о мрачном весело. „аже громаднаЯ очередь,
свившаЯсЯ кольцами в полутемном зале перед кассой и грозившаЯ поглотить не
менее часа, не поколебала настроениЯ. "‘бегать вниз и отпустить такси!" -
подумал Ђнтипов весело. Ќо тут возник ‚иктуар Љотов, узнать его было
нельзЯ - в черном кожаном пальто, в зеленой шлЯпе, лицо разъел,
разрумЯнил, невиданные черные усики аккуратно подстрижены, - нагло всунул
Ђнтипова впереди себЯ, и через пЯть минут оба получили деньги. ќто была
удача. Ќемного снижало ее лишь то, что Љотов теперь привЯжетсЯ и до вечера
его не отодрать. Ќо очень скоро он догадалсЯ, что знаменитаЯ котовскаЯ
_прилипчивость_ так же видоизменилась, как все прочее в Љотове:
физиономиЯ, одежда, ботинки, усики, походка. Ћн ходил теперь иначе - не
торопливой побежкой, а степенно. € разговаривал как-то в нос и не очень
внЯтно. Џодумать, что делает с человеком даже махонькаЯ должность и
ничтожнаЯ власть - редактор на киностудии! Ќет, он и не собиралсЯ
_прилипать_. •отЯ, когда вышли на улицу и он увидел такси, знакомые лица
за стеклом да еще стоЯвшего возле машины и разговаривавшего с ’олей
Љвашниным поэта ЏрЯхина - тоже прискакал за гонораром, - Ђнтипов почуЯл,
как ‚иктуар скрытно дернулсЯ от привычного рывка _прилипнуть_, тут же
подавленного. Ћн издали сделал приЯтелЯм приветственный жест, но с верхней
ступеньки парадного входа не сдвинулсЯ. _Џрилипнуть_ хотелось, но ждал,
чтоб позвали.
Ћн что-то бормотал о сценарном портфеле, бормотал, бормотал, не
двигаЯсь с места, и Ђнтипов не выдержал, спросил, не хочет ли тот
присоединитьсЯ. Ђ вы что? „а так. Ђ куда? „а еще не знаем. Љот помЯлсЯ
немного длЯ вида и дал согласие, поглЯдев предварительно на часы, как
деловой человек. ЏрЯхин побежал за деньгами. Њирон спросил:
- Ќадеюсь, ждать его не будем?
- …го и посадить некуда, - сказал Љвашнин.
- Џоехали в шашлычную, - предложил Љотов. - еф, к Ќикитским!
- Ћн и там найдет, - хихикнул Љвашнин.
- Љто?
- ”едька ЏрЯхин. Ћн же обещал: Я вас найду.
- иш ему! - сказал Њирон. - Ђнтипыч его не приглашал. “ нас сегоднЯ
Ђнтипыч хозЯин.
- Ќичего, он без приглашений. Ћн не гордый.
- ЊенЯ Ђнтипыч пригласил, - сказал Љотов веско, - так что Я среди вас
законно.
- Џро тебЯ никто не говорит, - ворчал Њирон. - Ђ Я не желаю эту харю
видеть... Ћн мне противопоказан...
- „а не придет он, - сказал Ђнтипов. - Џочему он должен прийти?
Ћднако часа через два, когда поели, выпили, надышались табачным чадом,
запахами шашлыков в тесном зальчике, где столы стоЯли впритык, как на
вокзале, когда поговорили о многом, поспорили, поорали всласть, отводЯ
душу, ибо не виделись друг с другом по неделЯм и месЯцам, когда Љвашнин
уже похвалЯлсЯ своей второй книжкой и тем, что _рубает роман_, длЯ чего
ведет спартанский образ жизни - не пьет, не встречаетсЯ с женщинами,
гулЯет по вечерам по два часа, а Њирон похвалилсЯ тем, что военнаЯ вещь,
которую он уже пЯтый год _пилит_, будет ни на что не похожа, будет о
смысле жизни, судьбе науки и что ни у кого нет такой биографии, как у
него, писатель - это биографиЯ, так что он за себЯ спокоен, ему есть о чем
писать до конца жизни, а Љотов успел похвалитьсЯ влиЯтельностью своего
положениЯ и тем, что он может оказывать благодеЯниЯ, давать на отзыв
сценарии, дребедень из самотека, и что "мы платим прилично", а Ђнтипов уже
успел насладитьсЯ мыслью о том, что никто из них, проедающих аванс за его
книгу, не говорит об этой книге ни слова, ее еще нет, надо писать, но дело
не в том, у них просто Язык не поворачиваетсЯ говорить о его книге, и он
думал об этом без раздражениЯ, а весело, с любопытством к человечеству;
когда уже заказали коньЯк и кофе и когда Њирон опЯть затеЯл распрю с
Љвашниным по поводу его рецензии на роман ”илиппа Ќовикова, внезапно в
дверЯх возник ЏрЯхин и, не мешкаЯ, твердым солдатским шагом направилсЯ к
столу Ђнтипова. ЋбъЯснил, что увидел их в окно. ‘просил дружелюбно:
- Џропиваем аванс?
€ оглЯдывалсЯ, ища свободный стул. Ђнтипов был, в сущности, не против,
Љотов обрадовалсЯ брату пьЯнчужке, Љвашнин торжествовал по поводу своей
прозорливости и намеренно суетилсЯ, вскочил, стал искать стул, а Њирон
помрачнел. Џочему он так не любил ЏрЯхина, было неЯсно. Ћба были на
фронте, в партизанах, Њирон недолго, а ЏрЯхин партизанил два года, но
какаЯ-то глубоководнаЯ неприЯзнь разделЯла их. Ћфициант принес стул.
ЏрЯхин, севши, спросил:
- џ не помешаю?
Њирон хмыкнул. Ђнтипов сделал жест рукой, означающий: о чем речь?
ЏрЯхин взЯл чей-то пустой фужер, плеснул туда коньЯку и выспренне, но с
чувством произнес, обращаЯсь к Ђнтипову:
- ‘ашенька, за тебЯ! Ћчень рад. ‹иха беда начало. џ читал твои рассказы
и уверен, что и повесть будет великолепнаЯ...
Ћн потрЯсал фужером. ‚озник какой-то новый именинный тон. Ќо Ђнтипов
растрогалсЯ. ЏрЯхин тЯнул руку, они чокнулись. “ Ђнтипова мелькнул даже
позыв расцеловатьсЯ с лохматым, похожим на добродушного медведЯ ”едькой
ЏрЯхиным, но Њирон прервал намечавшуюсЯ идиллическую сценку.
- Џраздновать аванс? —то за вздор? Џо-моему, так же глупо, как
праздновать известие о том, что женщина забеременела. Ќадо еще родить,
создать. - Њирон презрительно отмахнулсЯ от прЯхинского тоста. - Њы
собрались по другому поводу. Ђ что до тебЯ, мой милый, - тут он повернулсЯ
к ’оле, - то оправданиЯ тебе нет, как хочешь.
- Њироша, послушай...
- Ќе принимаю!
- „а не было выхода, черт бы вас взЯл! Ћн же менЯ изнасиловал: напиши
да напиши о Ќовикове. Ђ он мне начальник. Људа денешьсЯ?
- Џисать об этом типе...
- ќто было насилие! џ уступил силе. ‚ конце концов все так или иначе
подвергаютсЯ насилию. ’ы думаешь, ты избежал?
- Ѓратцы, есть большаЯ мудрость в английском военном уставе, - сказал
ЏрЯхин. - ‡наете? Џро совет женщинам? …сли, говорЯт, вы подвергаетесь
насилию и не можете спастись, то расслабьтесь и попробуйте получить
удовольствие.
- ‘ила! - хохотал пьЯный Љотов.
- ЋпЯть вздор, - сказал Њирон. - …сли хотите рассказывать пошлые
анекдоты, не надо тут садитьсЯ.
- Њироша, заткнись, - сказал Ђнтипов.
ЏрЯхин встал, улыбаЯсь всем своим широким, здоровенным лицом.
- Ѓратцы, прошу прощениЯ. Ћдин из вас чем-то раздражен, так что во
избежание того-сего Я пойду. ‘аша, еще раз приветствую! - Ћн поднЯл сжатые
руки и потрЯс ими. - џ к тебе забегу на днЯх, кое-что покажу.
Ћн отставил в сторону стул, поднЯв его с необыкновенной легкостью двумЯ
пальцами, и поклонилсЯ корректно, а Ђнтипов вдруг вскочил.
- ”едор! ‘той! - закричал он. - Џочему уходишь? ’ы мой гость! џ тебЯ
пригласил! ‘адись немедленно обратно и выпей с этим ‘обакевичем. Ћн не
такой дурной, как кажетсЯ. ‚ сущности, он золотой человек. ’ы тоже
золотой, ”едор... - Ђнтипов схватил ЏрЯхина за руку, стремЯсь притЯнуть
его к столу, но тот стоЯл как скала. - ‘адись! ’олЯ, дай стул. Ђ ты веди
себЯ пристойно, ‘обакевич. Џраво, не знаю, кто ты: ‘обакевич или Ќоздрев?
ЉакаЯ-то смесь...
- „а пускай сидит, - пробурчал Њирон. - ’олько без пошлостей...
- ”едор, садитесь, пожалуйста, - сказал ’олЯ.
- Ќет, нет, Я пойду. ‡ачем же? џ сЯду вон там, хочу поужинать. - ЏрЯхин
опЯть сделал поклон. - †елаю вам, братцы, всего самого прекрасного.
€ он ушел. ‡а столом стали говорить о нем, говорили долго. ‡аказали еще
коньЯку. ЏрЯхин был человек странный: много старше, лет почти сорока, он
лепилсЯ к их компании, приходил в ‹итинститут в дни выплаты стипендии, как
другие бывшие студенты, сидел с молодыми в баре, учил их уму-разуму, а то
и участвовал в драках, где снискал славу. €звестен был не столько как поэт
- у него было три или четыре сборника стихов, - но и как заЯдлый книжник,
собиратель, каждый год моталсЯ в ђигу и шуровал там по магазинам, по
старым квартирам. Љнижки у него бывали редчайшие, и он давал их легко. ’ак
что он был нужен, но зачем они-то, Ђнтипов с приЯтелЯми, ему нужны?
Ђнтипов предположил: от одиночества. Њирон сказал: ни черта! ’олЯ, как
большой писатель, смотрел вглубь: тут какой-то скрытый порок. Ђ Љотов все
восторгалсЯ английской военной мудростью: "Ђх, умницы! Ђх, подлецы! ‚едь
про всех!"
‚ечер кончилсЯ плохо. ‚се сильно накачались, и когда какие-то люди за
соседним столом попросили спичек, обращаЯсь к Њирону вежливо, но почему-то
называЯ его Ѓорюнчик, им было отвечено грубо и спичек не дали; люди вели
себЯ мирно, однако через некоторое времЯ опЯть стали вежливо окликать
Њирона: "Ѓорюнчик, нельзЯ ли у вас попросить!.." Њирон не откликалсЯ.
„раки никто не хотел. Ќо те продолжали тихонько завывать: "Ѓорюнчик,
Ѓорюнчик! Њы тебе вернем коробок, не сомневайсЯ, ей-богу, вернем!" Њирон
сказал, что даст коробок на улице. Ђнтипов расплатилсЯ, вышли на улицу,
было часов одиннадцать, перешли через трамвайные пути на бульвар,
совершенно безлюдный. € милиционера не было видно. „рака началась сразу,
но шла как-то вЯло, не драка, а толкотнЯ. ђебЯта были наглые, молоденькие,
студенческого облика. ‚друг поЯвилсЯ ЏрЯхин, и все переменилось - драка
завертелась с диким ожесточением, с криками. ЏрЯхин приговаривал: "ќк!
ќк!" Ћдного парнЯ он положил с маху, другого, который говорил Њирону
Ѓорюнчик, схватил за шею, согнул, стал бить головой об угол скамейки,
ударил раза три, приговариваЯ "эк!", и тот свалилсЯ, а двое других
бросились бежать назад в шашлычную. ЏрЯхин хрипел, задыхалсЯ, блестЯ
впотьмах глазами.
- Ђ что? Ќормально! “ нас на престольной всегда бывала потеха...
„вое остались лежать. ЏрЯхин сказал, что беспокоитьсЯ не надо, встанут.
Ќо все же поскорей разбежимсЯ, швейцар уже звонит "ноль-два".
- Џока! - крикнул он, почти бегом удалЯЯсь к Ђрбату. - ‘ашка, Я к тебе
зайду. Џоэму хочу почитать!
Њать и сестра пили в комнате чай. ‘ тех пор как год назад ”аина уехала
к мужу, брату матери, в Ќогинск - не хотела уезжать, упиралась как могла,
но дЯдЯ Џетр настоЯл, - жизнь дома, в особенности _вечернЯЯ и ночнаЯ
жизнь_, решительно переменилась. Њать и сестра, например, могли за полночь
распивать чай в комнате и громко разговаривать, не выключаЯ света. Ђ
Ђнтипов мог прийти сильно подвыпивший, шлепнутьсЯ посреди комнаты на стул,
молоть глупости, пьЯный вздор, хвастливо трЯсти пачками денег, бросить их
великодушно на стол и увидеть на столе блюдце с ломтиком колбасы, чашку с
кефиром, оставленные матерью длЯ него, вспомнить, что он купил длЯ матери
и сестры коробку конфет, две банки шпрот, забыл все это в фибровом
чемоданчике в раздевалке шашлычной, и вдруг окинуть взглЯдом все вместе,
понЯть, ужаснутьсЯ и вскрикнуть мысленно: "ЉакаЯ же Я скотина!"

Љ середине лета деньги кончились. Љнига не была готова. Ќастали трудные
времена. Ќадо было продержатьсЯ хотЯ бы до сентЯбрЯ. Ђнтипов почти ничего
не зарабатывал - изредка писал кое-что длЯ спортивного журнальчика, где
работал Њирон, - но мать и сестра старались изо всей мочи, чтобы он не
отвлекалсЯ и спокойно делал свое дело. Ћни горЯчо верили в его дело. „аже
больше, чем он сам. Ќо какое могло быть спокойствие! ‚се тЯнулись из
последних сил. ‘естра не смела купить себе пальто. Ђнтипов не ходил ни в
театры, ни на футбол, даже в кино бывал редко. Ћн чувствовал себЯ как в
темном бесконечном туннеле, по которому надо идти, идти, не
останавливаЯсь, не видЯ просвета. Ќадо идти, и все. †или на двадцать
рублей в день. € вот в начале октЯбрЯ рукопись была наконец готова,
перепечатана - печатала, как всегда, тетка Њаргарита, - Ђнтипов отнес
толстенькую папку в редакцию. Џрочитали к ноЯбрьским и сказали: нет, пока
еще не годитсЯ. Ќадо перерабатывать. Ќо дали немного денег, и это смЯгчило
удар. Њать и сестра обрадовались, купили необходимое, приготовились жить и
старатьсЯ изо всей мочи дальше, но Ђнтипов пал духом. Љазалось, уже нет
сил на переработку. „ва днЯ не мог смотреть на бумагу, на третий сел к
столу, недолго поработал, а затем все пошло как прежде. ‚ декабре у сестры
был приступ аппендицита, оперировали с опозданием, началсЯ перитонит, едва
спасли. ‚ Январе нового, 1951 года Ђнтипов наконец закончил переработку,
шесть глав переделал, четыре написал заново, рукопись выросла до трехсот
пЯтидесЯти страниц, и он вновь повез ее в редакцию.
Џрежнего редактора не было. Ђнтипову не хотелось иметь дела с новым,
потому что прежний, несмотрЯ на строгость, чем-то Ђнтипову нравилсЯ, хотЯ
бы тем, что заключил с ним договор, и Ђнтипов сказал, что подождет, пока
прежний вернетсЯ. …му сказали, что тот не вернетсЯ. "Ќикогда?" - пошутил
Ђнтипов. "Љто его знает!" - ответила девушка, котораЯ распорЯжалась
рукописЯми. …е шкаф напоминал камеру хранениЯ, где стопками громоздились
разнообразные папки, иногда громадной толщины. “видев один чудовищно
пухлый чемодан, Ђнтипов с некоторым страхом спросил: неужели рукопись?
„евушка сказала, что это третьЯ часть трилогии. „ве первые части уже
вышли. Ћна назвала фамилию автора, неизвестную Ђнтипову. Ћна смотрела на
Ђнтипова с сочувствием, и он, ощутив сочувствие, пожалел себЯ: ему
показалось, что он дальше от цели, чем когда-либо. Ќикогда он не сможет
создать ничего похожего на трилогию из трех чемоданов.
Ќовый редактор просил передать через девушку, что он прочитает рукопись
не раньше чем через два месЯца. “павшим голосом Ђнтипов спросил:
- Ђ что вы делаете сегоднЯ вечером?
…е звали ’анЯ. Џосле кино надо было куда-то пойти, хотЯ бы в
кафе-мороженое, но у Ђнтипова не осталось денег. Ћн предполагал, что в
кармане рублей пЯть, пересчитывать было неудобно. Ќа площади ЊаЯковского
он попросил ’аню подождать, пошел в уборную и пересчитал. Ћказалось, еще
меньше: четыре восемьдесЯт. ‚ кафе нечего и соватьсЯ. Ћн вернулсЯ к ’ане,
котораЯ терпеливо ждала на том месте, где он ее оставил, хотЯ пошел мокрый
снег, люди бежали к домам, в укрытиЯ. ‚зЯл ее за руку, побежали обратно в
кинотеатр. ‘тоЯли в вестибюле, там собралась толпа. ‘ площади вбегали все
новые, застигнутые снеговой жижей, толпа уминалась, густела. ел настоЯщий
дождь. Ћттепель в середине ЯнварЯ. Ђнтипова и ’аню отдавливали все дальше
в глубь вестибюлЯ, к кассам. …му понравилось то, что она ждала под мокрым
снегом. Љак солдат на часах. € вообще она ему нравилась. ’акаЯ миленькаЯ,
серьезнаЯ. …е очки залепило дождем, она снЯла их, протирала платком, и он
смотрел на ее круглое, чуть скуластое бледное лицо в каштановых кудрЯх,
вылезавших из-под шапочки. Ћттепель выручила Ђнтипова, ничего не
оставалось делать, как взЯть билеты на ближайший сеанс, тем более что
толпа подтащила их к самой кассе. ‘мотрели видовую картину. Њинутами его
охватывала тоска - опЯть неизвестность и ожидание денег! Љогда вышли из
кинотеатра, снего-дождь прекратилсЯ. —ерное серебро безлунной ночи и
мокрый асфальт. Ћн проводил ее до дома.
- “ вас есть тайна? - спросила она.
- …сть, - сказал он, подумав.
- € у менЯ, - сказала ’анЯ.
‚здохнув, он заметил:
- ’айны, наверное, есть у всех. ѓлавнаЯ тайна: неизвестность того, что
будет. ‡автра - вот величайшаЯ тайна. - …му показалось, что говорит
чересчур красиво, и пропел дурашливо: - “ менЯ есть ’а-анЯ, а у ’ани
тайна, а у тайны песнЯ... Ѓрум-брум-бум. ЏеснЯ эта - ты...
- “ ’ани тайна есть, но у вас ’ани нет, - сказала она без улыбки.
- Ќу хорошо, передайте этому типу, чтобы он читал поскорее...
- Љакому?
- ‚ашему ‘аЯсову. Љоторый сказал, что не меньше двух месЯцев. џ не могу
ждать. ‘кажите, это бесчеловечно. ќто нарушает все параграфы ѓаагской
конвенции. € противоречит всем знакам ‡одиака.
’анЯ не отвечала. Ћн взЯл ее двумЯ руками за плечи, спросил "скажете?"
и хотел притЯнуть к себе, неЯсно понимаЯ зачем. Ћна ему нравилась, но не
так, чтобы сразу за плечи и к себе. Ѓыла неопределенность. Ћна молча и
твердо отвела его руки.
- ‘кажете? - повторил он, опЯть делаЯ слабую попытку ее притЯнуть. Ћна
покачала головой: нет. Ќеизвестно на что: нет. Џродолжали стоЯть. “ж очень
сурово она на него глЯдела. ’олько в юности бывает такой неподкупно
суровый взглЯд. Ћн сказал, что позвонит завтра к концу днЯ. Ћна не
ответила ни "хорошо", ни "звоните", ни "до завтра", Ђнтипов не позвонил.
†изнь бросила его в один из тех нечаЯнных водоворотов, которые отшибают
внезапно силы, памЯть и временами дыхание.

Ќачалось бестревожно. „аже и предположить было нельзЯ, во что это
выльетсЯ. Ђлександр ѓригорьевич, отец Њирона, за чашкой чаЯ предложил
Ђнтипову принЯть участие в деле, которое он вел как адвокат, выступить
литературным экспертом. Ђнтипов сразу легкомысленно согласилсЯ. …му
померещилось что-то чрезвычайно занимательное и почтенное. "‹итературный
эксперт" звучало почти так же внушительно, как "профессор". „ав согласие,
Ђнтипов поинтересовалсЯ: каковы обЯзанности литературного эксперта?
ЏустЯки, написать две-три странички заключениЯ о литературном качестве
текста, однажды прийти на суд и получить в кассе свои законные пЯтьсот.
ќто было очень кстати. Ђлександр ѓригорьевич, знаЯ от Њирона об
антиповских трудностЯх, хотел подкинуть деньжат. „обрейший старик!
Џрошло недели две после чаепитиЯ, но о деле „войникова - так звали
директора издательства "‹итература и школа", которого обвинЯли в плагиате
и злоупотреблении служебным положением, - не было ни слуху ни духу.
Ђнтипов решил, что ему предпочли другого литературного эксперта, и слегка
расстроилсЯ. Ћн уже наметил, на что потратит гонорар: купит чехословацкие
ботинки на каучуке, как у Љотова. Џотом Ђлександр ѓригорьевич вдруг
позвонил и велел прийти немедленно, познакомитьсЯ с делом, потому что
экспертиза нужна срочно. ’ам какаЯ-то интрига. ‡аместитель против
директора. € замешана женщина. Ќо дело не в том: „войников пал жертвой
провокации, он пожилой человек, участник войны, у него больные сосуды, его
надо спасти. Ђ заместитель - бессердечное существо, карьерист - завидует
„войникову и мстит ему из-за женщины. Ђх, вы бы видели женщину! ’олько по
приговору ‚ерховного суда можно с ней лечь. ’ак вот, чтобы защитить
фронтовика, нужно единственное: доказать, что брошюрки из серии "ђусские
классики", которую выпускает издательство, не есть плагиат. „ело одного
вечера.
Џили чай на лысой клеенке, Ђлександр ѓригорьевич объЯснЯл, шевелил
коротенькими, желтыми от табака пальцами, дымил, угощал халвой, а его жена
интересовалась здоровьем сестры и матери. € Ђнтипов быстро решил, что тут
все Ясно и надо бежать домой, читать брошюрки. Џо его соображению - да и
Ђлександр ѓригорьевич рисовал так - выходило, что дело совершенно
очевидное, фронтовик должен быть спасен, карьерист наказан, справедливость
восторжествует, и заключение Ђнтипова - сущаЯ проформа. —ленам суда
приЯтнее иметь дело с молодым писателем, а не с каким-нибудь старым
хреном. Џочему же с писателем? Ћткуда они знают? ќта мысль слабо
пробрезжила, но ничуть не насторожила, ибо представление о себе было
твердое - писатель. Ђлександр ѓригорьевич спросил: "„иплом об окончании
института имеете? Ћчень хорошо, надо быть во всеоружии". Ђнтипов и тут не
дрогнул. “веренность в том, что писатель, было не сокрушить. € как
истинный писатель он обЯзан был знакомитьсЯ с судебными делами, они длЯ
писателЯ хлеб. ‹ев ’олстой, к примеру, участвовал в судебном процессе,
защищал солдата, хотЯ и без успеха. Ќо это помогло ему в работе над
"‚оскресением".
€менно так говорил Ђнтипов за ужином матери и сестре, которые робко
сомневались: справитсЯ ли он и за свое ли дело взЯлсЯ? ‚ голосе матери был
страх.
- Џочему-то у менЯ дурное предчувствие. Ђ отец Њирона - порЯдочный
человек?
- Њама, ты получала от него столько заочных советов!
- ’ы товарищ сына, он тебЯ любит. ќто другое дело. Ќо порЯдочный ли он
вообще?
- ‚ высшей степени! - горЯчо подтверждал Ђнтипов.
Ћн был абсолютно в этом уверен. ’ак же, как в том, что он писатель. € в
виде последнего доказательства добавил:
- ’ы бы видела их дом! ’акаЯ же нищета, как у нас. „иван продавлен, ни
одного целого стула. € вообще, мать, перестань всего боЯтьсЯ. •ватит,
понимаешь?
- Ќе могу, - сказала мать. - џ пуганаЯ ворона...
Ђнтипов всегда сердилсЯ, когда слышал это. ЏуганаЯ ворона! ‘колько лет
можно быть пуганой вороной? Њать сказала: вороны - мудрые птицы, сын, не
относись к нам, воронам, презрительно. Џосле ужина Ђнтипов засел читать.
Ћн добросовестно изучил несколько тощих брошюрок - тридцать шестого и
сорок девЯтого годов изданиЯ - и быстро уверилсЯ в том, что ни о каком
плагиате не может быть и речи, ибо _серое было переписано серым_. ‘уконный
Язык тридцать шестого мало чем отличалсЯ от суконного Языка сорок
девЯтого, а факты жизни и творчества великих писателей нельзЯ было
переиначить, так что книжки были похожи друг на друга, как братьЯ. Ќет,
это отнюдь не плагиат. ќто просто _размножение муры_. •алтура всегда имеет
как бы одно лицо. ‘плагиировать можно чужое изобретение, чужой талант, но
нельзЯ сплагиировать то, что похоже на всех. Ќа книжечках тридцать шестого
года стоЯли фамилии: Ђ.‚.Ћзолс, €.џ.‚икторович и ћ.Ќ.‘амодуров. Ќа
книжечках сорок девЯтого: ’.‚.„ианина, ‘.ѓ.‘ухов, Џ.ѓ.Џлужников,
Ѓ.‚.‘копченко и Ќ.”.’угоух. Ќи одной из этих фамилий Ђнтипов никогда не
слышал, Џлужников и ‘копченко были "канд. фил. наук". ‘ чистой совестью
Ђнтипов мог написать: "‘татьи как первого, так и второго выпусков написаны
на столь низком уровне, что о плагиате говорить нельзЯ. Њожно говорить
лишь о научной и художественной недаровитости авторов".
Ќемного обеспокоило Ђнтипова вот что: рассуждениЯ его были правильны с
точки зрениЯ большой литературы и истинной науки, а с точки зрениЯ
судейских крючков? ‚друг, подойдЯ буквоедски, можно все же определить, что
плагиат налицо? Ќа это, разумеетсЯ, можно сказать, что книжечки тридцать
шестого тоже навернЯка несамостоЯтельны и переписаны с какого-то еще более
раннего _серого_. Ќо тут нужны раскопки. ’о, что казалось простым и Ясным,
стало слегка заволакиватьсЯ, чего-то главного не хватало, длЯ того чтобы
решительно заЯвить: плагиата нет. Ђнтипов долго не мог заснуть и думал об
этом, потом вдруг догадалсЯ, чего не хватало: людей. „ействующие лица были
замаскированы бумажками. Ћн не мог судить о них, не видЯ и не ощущаЯ их
как живых людей. ‡аснул в тревоге - дело выходило нешуточное.
Џро ’аню Ђнтипов забыл. Ќе позвонил ей ни на другой день, ни на
следующий, а в пЯтницу утром она позвонила сама. ѓолос был официальный.
- Ђлександр Ќиколаевич? ‘оединЯю вас с ‚иктором ‘еменовичем. Ћдну
минуту...
€ это было все, что он услышал от нее в тот день. ‚иктором ‘еменовичем
звали ‘аЯсова, нового человека, который заменил прежнего редактора и у
кого находилась теперь антиповскаЯ рукопись. Ђнтипов разговаривал с ним
лишь однажды и сохранил ощущение какой-то пресноты, бескрасочности.
—еловек был ни то ни се.
- ‘андр Ќиколаич, добрый день, беспокоит ‘аЯсов, извините за ранний
час... џ знаю, что литераторы в эту пору... „ело в том... - быстро и очень
тихо говорил голос ‘аЯсова. ’ак тихо, что части фраз пропадали и Ђнтипов,
нервничаЯ, вслушивалсЯ изо всех сил. - ‘рочную работу... •отел бы
расчистить длЯ этой цели... ‚ашу рукопись в первую очередь... € вот за два
днЯ прочитал.
- Џрочитали? - ахнул Ђнтипов, не знаЯ, радоватьсЯ ему или трусить. Ћдно
ухо закрыл ладонью, к другому прижал трубку и напрЯг слух.
- Џрочитал. ‚чера вечером закончил и готов соответствовать.
- Ќу и...
- џ же говорю, готов соответствовать. Ѓудем разговаривать, ‘андр
Ќиколаич. Џриезжайте, если можно, сегоднЯ к концу днЯ.
Ђнтипов приехал в пЯть. ‚сю дорогу гадал: к добру это или к худу?
Њожет, ’анЯ его просила прочитать поскорей? ’ани в комнате не было. …е
шубка и вЯзанаЯ шапочка не висели на вешалке возле дверей. ‘тол был чисто
прибран, бумаги лежали аккуратными стопками слева и справа, карандаши и
ручки в стаканчике, а под стеклом портрет Ѓлока. ‘просить не у кого.
Ћставалось одно - идти навстречу неизвестности.
Џеред дверью с табличкой "‚.‘.‘аЯсов" - еще недавно тут красовалась
другаЯ табличка - сидел на стуле старикан с большой лысой головой, с
фиолетовыми наростами на темени и с напрЯженным, изголодавшимсЯ выражением
лица. Ќа коленЯх он держал, поставив ребром, папку и пальцами выбивал на
ней дробь. ‚ыжидательнаЯ поза старика - пЯтнистым черепом вперед -
означала, что он готов ринутьсЯ в кабинет, как только в двери поЯвитсЯ
щель. Ђнтипов сел на стул поодаль. ‚друг напало уныние - ничего хорошего
срочный вызов означать не мог. Ѓыло б к добру, ‘аЯсов хотЯ бы одной фразой
по телефону обмолвилсЯ. Ќо он не обнадежил никак. €нтонациЯ была вЯлаЯ,
какаЯ-то еле живаЯ. ’акой еле живой тон напускают на себЯ начальники,
чтобы категорически отказать. ‚ этом тоне им легче отказывать. Ќо зачем
тогда _немедленно вызывать_? ‡ачем этот садизм? Ђнтипов стискивал зубы.
…сли откажут, он тут же понесет в другое издательство, на Џушкинскую, а
аванс возвращать не станет. Ќадо сопротивлЯтьсЯ. Ќадо боротьсЯ изо всех
сил. €скусство требует выдержки, как писал Ѓальзак. ‚от старикан с лысым
черепом сопротивлЯетсЯ до последнего. Ћн никого не пропустит впереди себЯ.
Љакие суровые, предупреждающие, сторожевые взглЯды бросает он на Ђнтипова:
"Ќе вздумайте, молодой человек, пытатьсЯ пройти без очереди! џ вас не
пущу! ‚аша очередь через двенадцать лет!"
Ћтворилась дверь, мелькнуло что-то блондинистое в черном костюме, тихий
голос сказал:
- ’оварищ Ђнтипов, прошу.
- Ќо товарищ, по-моему, - пробормотал Ђнтипов, - несколько раньше...
- ’оварищ ЯвилсЯ экспромтом, а вам Я _назначил_, - внушительно отрезал
‘аЯсов, выделЯЯ "назначил".
‘тарикан дернулсЯ, то ли желаЯ вскрикнуть, то ли поднЯтьсЯ со стула, но
осталсЯ сидеть, сильнее забарабанив пальцами и что-то вдруг замурлыкав,
вроде песни без слов. Ђнтипов в крайнем смущении - его житейским изъЯном
было мучительное неумение проникать куда-либо без очереди - шагнул
поспешно за дверь, нашел стул, плюхнулсЯ и замер. ‘аЯсов шуршал рукописью.
Ќасупленное чело, сжатые губы выражали суровую думу. Ќе знал, как
подступитьсЯ. Ђ сказать должен был неприЯтное. уршание длилось, он
откашлЯлсЯ, снЯл очки, протер их темно-красным платком, снова надел.
Џошелестев еще чуть, вдруг поднЯл на Ђнтипова легкий голубой взор - глаза
у него маленькие, близко посаженные, как у обезьЯнки, - и сказал почти
шепотом:
- Ќу что, ‘андр Ќиколаич, будем делать книгу? Ђ? ЉинемсЯ в эту
авантюру? - Ћн засмеЯлсЯ. “ Ђнтипова сердце заколотилось, и он тоже
засмеЯлсЯ. - Ќо предупреждаю! - ‘аЯсов поднЯл тонкий, мальчиковый палец. -
Џредупреждаю. - ЏотрЯс пальцем и опЯть насупил чело. - ђаботы предстоит
немало. Ћчень немало. € работы серьезной...
€ дальше минут пЯтнадцать говорил что-то туманно укорительное. Ќет
того, пЯтого, десЯтого, недостает этого, надо дописать то-то, и, наконец,
отсутствует следующее. ђечь шла только о том, что отсутствует. Ћ том, что
присутствует, не говорилось вовсе. Ќо Ђнтипов ободрилсЯ - он ожидал
худшего. ‚едь суть сводилась к тому, что книга в целом существует или, во
всЯком случае, будет существовать при некотором дополнительном усилии. ‘
помощью ‚иктора ‘еменовича. Ќе так уж все мрачно. Ѓежать на Џушкинскую не
обЯзательно.
- ‚от развЯжусь со срочным заданием, - шептал ‘аЯсов, - мы плотно
сЯдем, пройдемсЯ по тексту с карандашом, и вы сделаете все, что нужно.
„ело в том, что он проделал как бы первую вспашку, чтобы составить
общее впечатление. Ђ более глубокаЯ вспашка, постраничные замечаниЯ еще
последуют. Ќа этом деловой разговор кончилсЯ. Ђнтипов сделал движение
встать, памЯтуЯ о старике, который томилсЯ за дверью, но ‘аЯсов взмахом
мальчикового пальца остановил его.
- ‘андр Ќиколаич, еще такой неожиданный вопрос: вы имеете касательство
к делу „войникова?
- €мею, - сказал Ђнтипов. - џ приглашен быть литературным экспертом.
- Џравда? ‡начит, Я не ошибсЯ, вы - это вы! - ‘аЯсов засмеЯлсЯ
обрадованно. - Њне сказали, что эксперт писатель Ђнтипов, но Я был как-то
не убежден, что вы. Ќу, чудесно. Њежду прочим, тоже имею касательство -
мой брат выступает истцом. ‘аЯсов „митрий ‘еменович, заместитель
„войникова. •очу на всЯкий случай предостеречь: „войников - человек
опасный. —то он творил в издательстве! - ‘аЯсов, изобразив на лице
брезгливую гримасу, покачал головой. Ђнтипов молчал. Ќовость была
убийственнаЯ. ‚се стало Ясно и хорошо видно - и вширь, и вдаль. Љак с
птичьего полета. - ‚ас пригласил адвокат? ’акой маленький? ‘ шевелюрой? -
спросил ‘аЯсов.
- „а, - сказал Ђнтипов.
- ѓде же он вас раскопал, ‘андр Ќиколаич?
- „ело в том, что... Ќу, словом, он кое-что читал.
- €з вашего?
- Ќу да.
- ‚ периодике?
- „а.
- ‚се Ясно. Џонимаю. Џисателей много, выбрать трудно, обыкновенно
приглашают знакомых. —тобы эксперт был, как говоритсЯ, близок по духу, по
стилю...
- „а, - согласилсЯ Ђнтипов.
- Ќо главное - эксперт должен быть честен и подтверждать то, что видит.
Ђ не то, о чем просЯт. ‚ерно, ‘андр Ќиколаевич? Џравда, одна только
правда, и ничего, кроме правды. Љак и в нашем деле, в литературе, - ‘аЯсов
улыбалсЯ. - Ђ напоследок скажу, и больше к этой теме возвращатьсЯ не
станем: брата Я люблю, знаю, как он настрадалсЯ, как этот жулик над ним
глумилсЯ. Љак сильно брат рисковал, когда начал борьбу, - рисковал в
буквальном смысле головой, потому что угрожали физической расправой. џ три
днЯ ездил к нему домой и оставалсЯ там ночевать, с пугачом под подушкой.
€мейте в виду: этот полудохлый интеллигент - гангстер чистой воды. ‘ейчас
все читают взахлеб американский роман "Ѓанда ’еккера", а Я бы написал еще
позабористей: "Ѓанда „войникова". Ќо, ‘андр Ќиколаич! - ’ут ‘аЯсов
пристукнул ладонью по столу и, глЯдЯ строго и холодно Ђнтипову в глаза,
прошептал: - џ прошу абсолютно не свЯзывать наши рабочие отношениЯ со всей
этой историей. Ќадеюсь, вы не подумали, что Я хочу на вас каким-то образом
надавить? Њне было бы чрезвычайно неприЯтно. “ менЯ правило: мухи
отдельно, котлеты отдельно. ‚ы не подумали так? Ќет? ‘кажите как на духу.
Њожет, немного все-таки подумали?
Ђнтипов сказал, что не успел еще как следует ни о чем подумать. Ќо если
уж совсем как на духу: что-то подобное в его испорченном сознании
мелькнуло.
- Њелькнуло? - огорчилсЯ ‘аЯсов. - ќтого Я боЯлсЯ. Ќеужели Я похож на
проходимца, который пользуетсЯ служебным положением, чтобы что-то из
человека выжать? ‚едь как раз за это Я ненавижу вашего „войникова.
- Џочему _моего_ „войникова?
- Љонечно, вашего. Џотому что адвокат успел, конечно же, вас настроить.
- ‚иктор ‘еменович, вы напрасно так говорите...
- „а, да! Џрошу прощениЯ. џ взЯл лишку. —тобы уж окончательно поставить
все точки над "и", выскажу свое кредо: ваш „войников - плагиатор...
- Ћн не мой.
- •орошо, не ваш „войников - плагиатор, он передирал давние книжки,
выпускал их под псевдонимами, а гонорар делил со своей любовницей
‘амодуровой и двумЯ прихвостнЯми. Ќа него работали негры. Ћн пользовалсЯ
безвыходным положением людей. ’ам был целый концерн, который мой брат
разворошил, как осиное гнездо палкой. ‚от и всЯ историЯ. € никакой эксперт
тут не нужен, извините менЯ. - Ђнтипов поймал вдруг злобный, изменившийсЯ
взглЯд.
Ђнтипов встал, поклонилсЯ и пошел к выходу, что было глупо. Ќо
внезапнаЯ волна враждебности, которую он почуЯл, поднЯла со стула и
понесла прочь. Ћн услышал конец фразы: "...тут не нужен..." “же взЯвшись
за ручку двери, он оглЯнулсЯ и увидел, что ‘аЯсов глЯдит на него с
изумлением.
- ‚ы куда?
- „о свиданиЯ, - сказал Ђнтипов. - Њы договорились, по-моему.
- џ вас ничем не обидел? - ‚зглЯд ‘аЯсова был, как прежде, голубой,
легкий. - Џраво, было бы неприЯтно. ‡начит, мы договорились. Ќаша
секретарь ’атьЯна Ќиколаевна - вы знакомы с ней? - сообщит вам о
дальнейшем.

Ќужно было увидеть Њирона. ’олько Њирон мог помочь разобратьсЯ в этой
путанице, котораЯ грозила запутатьсЯ еще сильнее, потому что вечером того
днЯ, когда Ђнтипов встречалсЯ с ‘аЯсовым, позвонил Ђлександр ѓригорьевич и
строго - голосом работодателЯ - спрашивал, готово ли заключение, на что
Ђнтипов ответил, что, в общем, готово, хотЯ дело оказалось не таким
простым. "—то значит - не таким простым, ура?" Ќу, не однозначным, что
ли. Њожно трактовать работу „войникова как плагиат, а можно как не
плагиат, если угодно. Ђлександр ѓригорьевич сказал: "’ак вот, мне надо,
ура, трактовать как не плагиат". Ђнтипов спросил: а нельзЯ ли подыскать
другого эксперта? Ђлександр ѓригорьевич едва не зарыдал в телефон: "„а что
вы творите, ура, дорогой? ‚ы режете без ножа! Ќа среду назначено слушание
дела, где Я найду нового эксперта?" - "џ вам найду!" - крикнул Ђнтипов,
сразу подумав о Љотове. "Ќет, невозможно, ура. ‚аш отказ - козырь в руках
обвинителЯ. ‚ы менЯ страшно подведете. ‚ы не представлЯете, как важно,
если в качестве эксперта выступит молодой писатель вроде вас! €меющий
доброе имЯ и хорошую репутацию. ќто произведет впечатление на членов
суда". ’ут было Явное преувеличение, Ђнтипов прекрасно это понимал, но
почему-то смЯгчилсЯ. …ще некоторое времЯ он слабо сопротивлЯлсЯ: разве
непременно должно стать известно об отказе? Ђлександр ѓригорьевич рубил:
"Ќепременно! ‚аша кандидатура согласована! ќто конец! џ получу инфаркт!"
’огда Ђнтипов сказал: если уж выхода нет и отступление невозможно, он
должен познакомитьсЯ с делом ближе. Ђлександр ѓригорьевич согласилсЯ без
энтузиазма: "Ќу, пожалуйста, ради бога... џ вас познакомлю..." Ќа этой
вЯлой ноте разговор иссЯк.
’еперь срочно требовалсЯ Њирон, но найти его было непросто: полгода
назад, с тех пор как Њирон женилсЯ, он уехал из отцовской квартиры к
‹юсьене в ‘окольники. ’елефона там нет. Ќа работе застать его невозможно,
он ушел из ђадиокомитета и работал в маленьком спортивном журнальчике, где
один телефон на всю редакцию и всегда, разумеетсЯ, занЯт. Ђ у отца Њирон
бывал редко, потому что ‹юсьена его родителей невзлюбила. ‹юсьена была
красотка. ’анцевала в "Ѓерезке", Ђнтипову казалось, что длЯ одного дела
она хороша, но длЯ других дел не годитсЯ, и стало скучновато встречатьсЯ с
Њироном у него дома. ’ем более что люди, окружавшие теперь Њирона, были
неинтересны. ‡а полгода Ђнтипов побывал у него раза два: первый раз, когда
устраивалось подобие свадьбы и когда какой-то администратор оскорбил ’олю
Љвашнина и Њирон - Ђнтипов видел это впервые - проЯвил слабодушие, другой
раз забежал к Њирону случайно, и ‹юсьена старалась его очаровать,
кокетничала и учила новому танцу "рок-н-ролл", но он оставалсЯ тверд - она
годилась длЯ одного, все прочее было скучно.
„елать нечего, в субботу Ђнтипов поехал в ‘окольники на авось. ‹юсьена
жила в деревЯнном дачном доме с деревЯнным сараем, с собачьей будкой, с
колодцем во дворе. Ќа ее квартире висел замок. Ђнтипов написал записку:
"Њироша! ’ы нужен!" € поставил три креста, что значило по их шифру,
принЯтому еще в студенческие годы, крайнюю степень срочности. Ѓывало,
кидали на лекциЯх записки "‘егоднЯ достань ключ" или "Ќайди десЯтку", и
следовали пометы: крест, два креста или три. …сли три, то просьба
выполнЯлась любой ценой. € верно, Њирон примчалсЯ в воскресенье с утра.
Ќо накануне вечером ЯвилсЯ другой посетитель - незваный ЏрЯхин.
- Ђ Я, брат, как обещал, принес поэму, - сообщил радостно, выгружаЯ из
армейской кожаной сумки кипу мЯтых листков. - Џочитаем? џ не помешал?
ђадушно пригласил послушать мать и сестру, и те, хотЯ наметили вечер
длЯ важных домашних дел, тут же переметнулись и сказали: "‘пасибо, с
удовольствием". Њать, как более любезнаЯ, даже сказала: "‘ наслаждением!"
Ђ у Ђнтипова упало сердце - просидит не меньше двух часов! ‚ечер насмарку,
а он еще хотел поработать. Џоэма была сюжетнаЯ, о войне, с прологом,
эпилогом и отступлениЯми. Ѓыло хорошо зарифмовано и очень знакомо. —тение
длилось минут сорок. Ђнтипов временами отлетал слухом и мыслью далеко,
размышлЯл о книге, о ‘аЯсове, об Ђлександре ѓригорьевиче, который проЯвил
недюжинную настойчивость, и о том, что в них обоих, в Ђлександре
ѓригорьевиче и в Њироне, есть этот жестковатый стержень, не заметный
сразу. Ћдно отступление в поэме остановило внимание - что-то о
беспощадности. Ћписывалась казнь предателей. Ђнтипов прислушалсЯ.
Ќесколько строф - крепко, выразительно, с какой-то грубой, холодной силой.
€ вовсе не знакомо. Џотом опЯть пошла мЯкина. ЏрЯхин сказал, что отнес
поэму в "ЋктЯбрь".
Ќа мать и сестру поэма произвела впечатление. Њать вытирала глаза
платком. ‹юдмила, раскрасневшаЯсЯ от волнениЯ, побежала на кухню ставить
чайник, но ЏрЯхин от чаЯ отказалсЯ - он взЯл билеты на немецкий фильм о
ђембрандте на последний сеанс. Ќа всЯкий случай взЯл четыре билета. Њать
осталась делать домашние дела, Ђнтипов хотел поработать, и в кино с
ЏрЯхиным отправилась сестра.
- Ђ ты проводи нас, - сказал ЏрЯхин. - Ќадо покалЯкать.
- Ћ поэме? џ тебЯ недохвалил?
- „а чего о поэме! ‘ поэмой все Ясно. ѓениальнаЯ вещь. учу, шучу, надо
поработать, знаю. Ќет, о ‚итьке ‘аЯсове. ‚едь это мой близкий приЯтель.
- ђедактор?
- Ќу да, ‚итюнЯ ‘еменыч. „ве мои книги издал. Ћн раньше в редакции
поэзии работал. ‡наю его мамашу, жену, брата, семьЯ отличнаЯ, лучших
кровей.
- Ђ мне зачем это знать? - спросил Ђнтипов, уже догадываЯсь и оттого
напрЯгшись.
- —тобы ты был в курсе. ‚едь ты с ‚итюней путем незнаком. Ћн сказал: у
нас, говорит, с Ђнтиповым произошел пустЯковый разговор, он обо мне,
наверно, бог знает что подумал. ’ы ему объЯсни, говорит, что Я серебрЯные
ложки не краду и маленьких детей не кушаю. ‚от и объЯснЯю.
- ‘пасибо.
- Ќет, верно, он парень преотличный. ’ы поверь, Я в людЯх разбираюсь.
Ћн, если возьметсЯ, через главную редакцию, через все препЯтствиЯ книжку
протащит. Љак он мою-то протащил!
- Љак же?
- Ђ вот так. Џопер, попер и вытащил. Ђ уж Я в болоте совсем сидел...
‘аша, серьезно, ты его брательнику пособи. ќто ведь не липа, а дело
чистое. џ не знаю, конечно, что там у вас, но ‚итюнЯ сказал: сейчас,
говорит, от Ђнтипова много зависит.
- Ћн тебЯ просил со мной поговорить?
- Ћн? Ќет. ќто Я сам. Ђ он вот только насчет серебрЯных ложек и что
детишек не кушает...
‘естре было весело, она редко ходила в кино с молодыми людьми, ЏрЯхин
смеЯлсЯ дурашливо, а Ђнтипов насупилсЯ. „омой он возвращалсЯ мрачный. ‚се
лишь завинчивалось и ничего не развинчивалось. ‚место работы ломай голову
над ненужными загадками. „аже больше того: как выдратьсЯ из капкана? €
Њирон был необходим.
Ћн возник утром в воскресенье, озабоченный и злобноватый, под вчерашним
хмельком. Љак вошел, сразу шлепнулсЯ на валик дивана возле двери,
показываЯ, что времени в обрез.
- Ќу что?
Ђнтипов рассказал. Ћ ЏрЯхине не упомЯнул, чтобы не вызывать лишнего
раздражениЯ. ‘итуациЯ щекотливаЯ, и лучше бы всего дать отсюда стрекача.
Ќо как? Ќе повредит ли отцу? € как Њирон вообще относитсЯ к такого рода
отцовским делам? ЌельзЯ ли тут влЯпатьсЯ?
- „а сколько хочешь! - Њирон хмыкнул. - Ђ ты думал? ‡а что экспертам
деньги платЯт? ‡а риск влЯпатьсЯ.
Ќичего толком о деле „войникова Њирон не знал, слышал лишь, что
замешана женщина, была любовницей обоих - истца и ответчика. Ќо кто хорош
и кто плох - „войников или ‘аЯсов, - Њирон не имел представлениЯ. Љ отцу
он относилсЯ без всЯкой родственной снисходительности, пожалуй,
равнодушно, его адвокатскую деЯтельность уважал мало и поэтому на прЯмой
вопрос - как бы он поступил на месте Ђнтипова, на чью бы руку сыграл? -
ответил, поразмыслив, твердо:
- Ѓоюсь, разочарую тебЯ, но на твоем бы месте сыграл на ‘аЯсова. Џотому
что длЯ нас главное - книга. ‡ачем делать врагом того, кто твою книгу
выпускает? Ќет смысла.
- Ћн клЯлсЯ, что одно с другим не свЯзано.
- Ђ ты поверил? „а в тот день, когда ты вЯкнешь хоть слово, книга
полетит из плана вверх тормашками. ”ормально не сразу, но в его сознании
мгновенно. Ђ дальнейшее будет делом техники. Ќеужели сомневаешьсЯ? џ о
‘аЯсове что-то слышал. Ћн ведь друг ЏрЯхина. Ѓедный отец, как он неудачно
все организовал! ‚от уж кто влЯпалсЯ! - Њирон присвистнул и покачал
головой. - ‚ыхода у тебЯ нет. Ћтец бы менЯ убил, если б услышал...

Ѓыло похоже на кучу-малу в темном школьном коридоре. Ћдин хочет
излупить другого, вот они барахтаютсЯ на полу, сверху валитсЯ третий, на
третьего шутки ради грохаетсЯ четвертый, на четвертого набрасываетсЯ
пЯтый, желающий спасти того, кто внизу. Ђ у того, задавленного, наступает
миг ужаса. ’акой миг наступил в ночь с понедельника на вторник, после двух
дней разрастаниЯ кучи малы, - на пЯтого прыгал шестой, на шестого
двенадцатый... Џосле утреннего прихода Њирона с его ледЯным и не сыновним
советом возник разговор за обедом с матерью и сестрой - неожиданно они
тоже оказались в куче. ЏрЯхин на обратном пути из кино рассказал все
‹юдмиле, и рассказ был, по-видимому, настолько захватывающ и подробен, что
сестра Явилась домой в половине первого в необычайном волнении и перепуге.
“тром она все шушукалась с матерью, но тут был Њирон, и начать разговор
они не могли, а за обедом навалились на Ђнтипова, уже задавленного
тЯжестью, дружно вдвоем. ‘естра сказала, что он должен немедленно
отказатьсЯ от этого сомнительного дела. Џочему сомнительного? ’вой друг
сказал даже резче: грЯзного дела. Њой друг - заинтересованное лицо, он
действует по просьбе редактора, который его печатает. ’ут надо делать
поправку. Ќо почему бы и тебе не пойти навстречу редактору, _который и
тебЯ печатает_? Џотому что... Ђнтипов запнулсЯ, он не знал, почему ему до
смерти не хотелось идти навстречу редактору. Ѓыло необъЯснимо. Ќичего
дурного ‚иктор ‘еменович ему не сделал. Џо всем законам логики он обЯзан
был пойти ‚иктору ‘еменовичу навстречу, а на Ђлександра ѓригорьевича
наплевать, но внутри что-то стоЯло колом и не пускало.
- ’огда надо отказатьсЯ, ура! - сказала мать. - Ќе хочу, чтоб ты
влезал в эту историю.
- Џочему?
- Ќе хочу. џ боюсь.
- ЋпЯть? - Ђнтипов поглЯдел на мать пристально. ‘лово "ворона" витало в
воздухе.
- ‡ачем тебе это нужно вообще? - спросила сестра. - Џочему ты
согласилсЯ? ‚едь это ловушка.
- Ђ захотелось поучаствовать в процессе. ЊенЯ губит любознательность:
как мотылек, которого тЯнет на огонь, Я сожгу свои крылышки. ‘вои чудесные
серебрЯные крылышки.
- ”едЯ сказал, между прочим, что тот человек настолько коварен, что
может сделать в отместку зло не только тебе, но и...
- Љому еще?
- ‚сей семье, например.
- ’ы про кого говоришь?
- Џро твоего редактора.
- Ѓог ты мой, какие страсти! - Ђнтипов засмеЯлсЯ. - Љак же он вас
напугал, бедных. Ђ мне говорил другое: что это редкий, благороднейший
человек, что ему надо помочь ради его замечательных добродетелей. ѓде же
вы, гражданин ЏрЯхин, говорите правду?
- ’ы дурачишьсЯ, - сказала сестра, - а положение твое, по-моему,
пиковое.
- Ќи черта. ђазберемсЯ. ’олько без паники.
- ура, не забывай, мать в институте на птичьих правах...
- Ќу и что?
- Ќичего. Џросто не забывай.
- ‚идишь ли, если мать так часто играет _ворону_, то, разумеетсЯ, на
птичьих... Ќа каких же еще?
‘естра, махнув рукой, вышла из комнаты.
- Ћбо мне, пожалуйста, не беспокойтесь, - сказала мать ей вдогонку. -
Ќа работе ко мне относЯтсЯ безукоризненно. Ћчень хорошо относЯтсЯ. €
вообще глупости. Ќо Я прошу, ура, в самом деле откажись от этого
неприЯтного поручениЯ. Ћтец Њирона тебЯ поймет. …му можно объЯснить.
- Ќе знаю, - сказал Ђнтипов. - Ќе уверен.
€ правда, объЯснить Ђлександру ѓригорьевичу оказалось невозможно. Ќа
всЯкий довод он тут же находил противодовод, вытаскивал его мгновенно, не
задумываЯсь, как фокусник, будто все антиповские мысли лежали у него в
одном кармане, а все ответы в другом. ‚ыходило, что отказатьсЯ теперь
немыслимо по многим причинам, и в первую очередь по причинам морального
характера. ‹юди надеютсЯ и верЯт в его помощь, и, если теперь он уйдет в
кусты, это будет удар. Ћдни сочтут это трусостью, другие увидЯт
трагический знак того, что справедливость беззащитна. Љогда же Ђнтипов на
полной откровенности призналсЯ в том, что боитсЯ испортить отношениЯ с
редактором, от которого зависит выход книги - а в книге всЯ его, Ђнтипова,
жизнь, все надежды, Ђлександр ѓригорьевич должен это знать по своему сыну!
- отец Њирона и тут, не раздумываЯ ни секунды, выхватил из кармана ответ:
"Ќадо действовать в открытую - пойти к директору, объЯснить обстоЯтельства
и сказать, что в данной ситуации редактор не может быть объективен.
Џопросить другого редактора. ‚от и всЯ механика".
ЋпЯть, как тогда в телефонном разговоре, Ђлександр ѓригорьевич
непостижимым образом взЯл верх и заставил Ђнтипова покоритьсЯ - тот не
хотел быть ни трусом, ни подлецом, ни разрушителем надежд добрых людей. Ќо
затем Ђлександр ѓригорьевич допустил лЯпсус: сказал, что „войников обещал
тысЯчу рублей. Ђнтипов насторожилсЯ:
- —то-о? ’ысЯчу рублей за страничку нехудожественного текста? ‚зЯтка,
что ли?
Ћн засмеЯлсЯ. Ќет, не взЯтка, а гонорар. Ђнтипов радостно мотал
головой.
- Ћ нет! „енег от „войникова Я брать не стану. € вообще это как-то...
Ђнтипов шагал по тротуару, а Ђлександр ѓригорьевич семенил рЯдом по
проезжей части. ‚ид у Ђлександра ѓригорьевича был удрученный, но семенил
он довольно быстро, норовЯ удержать Ђнтипова, схватить его за карман
пальто.
- Џостойте! Њинутку!
- Ђлександр ѓригорьевич, отпустите менЯ, ей-богу...
- ‚ы не знаете обстоЯтельств...
- Ќе хочу!
- Њинуту! ‘тойте!
…му удалось схватить Ђнтипова за руку, повиснуть, остановить. Ћн хрипло
дышал, в темных, косЯщих от волнениЯ и гипертонии стариковских глазах под
толстыми стеклами очков горела мольба.
- ура! „орогой мой! џ должен вам сказать... - задыхаЯсь, бормотал он,
крепко вцепившись в руку Ђнтипова, боЯсь, что тот вырветсЯ и убежит. -
Џоверьте моим преклонным летам... џ врать не буду... ‚от послушайте:
„войников ‹ев ‘тепанович - во всех отношениЯх достойный человек! Ѓольше
ничего не скажу... •отите - верьте, хотите - нет, очень достойный
человек... џ знаю, что говорю... Ћтвечаю... …му многие благодарны, но в
тЯжелую минуту одни не могут, другие не хотЯт...
- ‡ачем он нанимает подставных лип?
- ‚о-первых, надо доказать. Ђх, ура, Я повторЯю, повторЯю, - Ђлександр
ѓригорьевич с ожесточением кивал, - „войников достойнейший человек!
Љогда-нибудь объЯсню конкретно. Ђ сейчас вы вольны поступать как знаете.
•отите уйти? Џожалуйста, уходите. Ѓудет инфаркт, но это неважно. „нем
раньше, днем позже - какаЯ разница... ‚ремЯ уже прошло. Ђ вы свободны,
ура. Ќасиловать вас Я, разумеетсЯ, не стану.
Ћн внезапно разжал руки и отпустил Ђнтипова.
‚миг у Ђнтипова заныло сердце: стало жаль тЯжело дышащего старичка,
жаль неведомого, во всех отношениЯх достойного „войникова, каких-то добрых
людей, которые на что-то надеЯлись. Ќо уже решилось - он дает стрекача.
Ќет времени этим заниматьсЯ. € нет никакой Ясности.
“ входа в метро он дал стрекача: Ђлександр ѓригорьевич осталсЯ наверху,
расстроенный и несчастный, а Ђнтипов нырнул под землю. Ћн поехал в
издательство, куда утром официальным звонком его вызвала ’анЯ.
Ћн предполагал, что снова состоитсЯ разговор с редактором, но тот, как
ни странно, отсутствовал; у ’ани на столе лежал конверт с запиской и тремЯ
страницами замечаний по тексту. ’ого, что мучило Ђнтипова - и что, судЯ по
всему, беспокоило ‘аЯсова, - в записке не было и следа. ‘ухо, делово:
"Ђ.Ќ.! ЋставлЯю первую порцию постраничных замечаний, до стр.80. Љ
сожалению, должен срочно уйти и ‚ас не увижу. „о встречи!"
Ђнтипов сидел на стуле возле стола ’ани и изнурЯл себЯ сомнениЯми:
позвать в кино или нет? Џодмывало позвать. Ќо он боЯлсЯ отказа. Ѓыло
похоже, что она немного обижена. Ћн обещал звонить, пропал, ЯвлЯетсЯ
только по делу. Ќо ведь она не знает! Ћн мог бы ей рассказать, а она могла
бы кое-что разъЯснить. Ќапример: _каков ‘аЯсов на самом деле_? •отЯ он
испытывал облегчение оттого, что отказалсЯ, но было предчувствие, что тут
еще не конец, вернее, ‘аЯсов этот конец не захочет признать концом. Ќе
поднимаЯ головы, ’анЯ усердно выводила что-то крупным, детским почерком на
листе разграфленной бумаги. Ћн видел тоненькую голую шею с шариком
позвонка, опущенную в старании голову, золотистый пушок щеки, квадратный
вырез платьЯ на груди и какой-то намек, какой-то исток грани, разделЯвшей
невидимое, скрытое, но доступное воображению. Љогда она сидела,
склонившись, намек был отчетливей; когда же выпрЯмилась, он исчез.
- ђазобрались? - спросила ’анЯ.
- ‚ чем?
- ‚ том, что вам оставили.
- „а, конечно. - Ћн помолчал, глЯдЯ на нее далеким, скучливым взглЯдом,
каким и она смотрела на него. - Ђ вот в другом не разобралсЯ.
’анЯ вновь склонилась писать. …й было неинтересно, в чем Ђнтипов не
разобралсЯ. Ќет, она не собиралась ничего разъЯснЯть. Ћн вдруг и нелепо
спросил:
- Ђ что за человек ‚иктор ‘еменович?
’анЯ улыбнулась.
- ђазве не видно?
- Ќет. —то?
- Џо-моему, видно. Љак на блюде. - Џомолчав и глЯдЯ на Ђнтипова твердо
и холодно, сказала: - _—еловек очень хороший_.
‚зЯв бумаги и продолжаЯ улыбатьсЯ, вышла. Ќе возвращалась долго, и он
вышел из комнаты в коридор, еще не знаЯ, уйти совсем или подождать в
коридоре. ’ам он мЯлсЯ некоторое времЯ, подпираЯ стену, курил, оглЯдывал
проходЯщих - ни он не знал никого, ни его не знали, так что стоЯть
бездельником было ему свободно, - заметил, что молодых немного, все больше
чахлые, озабоченные, увидел маленького человека, который важно и медленно
вышагивал, держа одну руку за спиной со сжатым кулачком, в ротике его
торчала папироса. Ћн был одет в курточку цвета хаки, застегнутую на все
пуговицы, вроде такой, какую носили директора оборонных заводов. …го
бледное сморщенное лицо было высокомерно вскинуто, и хотЯ он был
маленький, казалось, что на всех встречных поглЯдывает свысока. Ђ
встречные, как ни странно, поглЯдывали на него как бы снизу вверх. ‚друг
из-за угла поЯвилась ’анЯ с кипой бумажек, вместе с нею спешили двое, все
устремились вслед коротышке и, догнав его, окружив, загомонив наперебой,
скрылись вдали за поворотом коридора. Ђнтипов услышал высокий надтреснутый
голос. ‚скоре ’анЯ вернулась, на ее лице горели пунцовые пЯтна, глаза
победно сиЯли.
- џ подписала все ведомости длЯ бухгалтерии! - сказала она, размахиваЯ
бумажками. - “ж думала, что его не поймаю. ‚едь сегоднЯ последний день.
- Љого вы ловили?
- „а ѓермана €вановича!
- Љто это?
- ‚ы не знаете ѓермана €вановича? „а это наш и.о. директора вот уже
второй год, пока директор болеет. Ћй, он такой вздорный! Њы его боимсЯ.
- ‘аЯсов боитсЯ?
- Љонечно, боитсЯ. „а его все боЯтсЯ. “ него семь пЯтниц на неделе.
- € этот росточек ничего?
- ‚ смысле?
- Ќе мешает боЯтьсЯ?
- Ђ мы не видим этого. Ћн длЯ нас великан. Љакой-то Џолифем одноглазый.
Ќет, он странный: он может быть добрым, сентиментальным, а может быть
таким злым, просто ужас. Ќо от него все зависит. Ќаши авторы перед ним
стелютсЯ. ‚от сейчас, когда он проходил по коридору, вы поздоровались с
ним?
- Ќет.
- ќто плохо. ‡апомнит.
- Ќу да?
- ЏамЯть совершенно потрЯсающаЯ.
- Ќо он менЯ не знает.
- Ђ он спросил: "Љто стоЯл возле вашей редакции в коридоре и курил?" џ
сказала: "Њолодой писатель Ђнтипов". Ћн говорит: "Џочему не предупреждаете
авторов, что курить в коридоре нельзЯ?" Ќо Я понЯла, что дело не в том,
что вы курили, а в том, что вы ему не понравились. Њожет, вы посмотрели на
него как-нибудь косо.
- Ќет, просто не заметил.
- ќто тоже не годитсЯ. Ќадо _замечать_. Ќадо обращатьсЯ с ним как с
мужиком, грубоватым, здоровенным, любителем выпить, поговорить о футболе,
о женщинах. Ќаши авторы умасливают его анекдотами. Ќо Я вас умолЯю, ‘аша,
не идите по этому пути!
- Ќе пойду.
- џ так рада, что подписала расчетные ведомости! ‹юди смогут получить
деньги послезавтра...
Ћн догадалсЯ, что обида, если и была, исчезла. Ћна вернулась в другом
настроении: то ли радовалась удачному подписанию ведомостей, то ли тому,
что он не ушел и ее дождалсЯ.
ЏровожаЯ ее домой, он рассказал всю историю с „войниковым и ‘аЯсовым.
Џочему-то сразу и безоглЯдно ей поверил. ‘ какой стати? Џоверил, и все. Ћн
крепко прижимал ее, держа за локоть, к себе и нарочно шел медленно. ‚сю
дорогу от ‘ущевской до ѓоголевского бульвара прошли пешком. Ћна сказала:
поддаватьсЯ на саЯсовский шантаж не надо. Ћн не столь могуществен, как
можно подумать. Ђнтипов не решилсЯ признатьсЯ, что уже отказалсЯ от дела,
и в немалой степени под давлением ‘аЯсова. Џочувствовал, что это ей не
понравитсЯ. € длЯ проверки осторожно предложил: "Ђ что, если - ну его к
черту? ЋтказатьсЯ от экспертизы вообще?" Џоследовала пауза, он уловил в
чуть заметном движении локтЯ, что она слегка отдалилась. "ќтим вы ему
угодите". Ћн тоже помолчал и спросил: "“гождать не надо?" - "Џо-моему, -
сказала она, - надо просто не обращать вниманиЯ. € сделать так, как
считаешь нужным по правде". „ома у ’ани он ел Яичницу с салом. ’анин отец
налил водки. ‘казал, что у него Язва и он лечитсЯ водкой. Ћн был
невысокий, худой, с лохматой седой шевелюрой, очень говорливый, смешной,
рассказывал о первых днЯх войны, и все что-то не страшное, а смешное,
быстро сделалсЯ пьЯн, и ’анЯ уложила его здесь же, в комнате, на диван
спать. ‘таршаЯ сестра ‚ика осталась с отцом, а ’анЯ и Ђнтипов пошли в
маленькую соседнюю комнатку, где жили ’анЯ и ‚ика. Ћн погасил свет, обнЯл
’аню. € она обнЯла его. ‘тали целоватьсЯ, сначала стоЯ, потом сели на
кровать, оба снЯли очки, она шепнула "дай сюда!", положила обе пары
куда-то в темноте, продолжали целоватьсЯ, обнЯлись удобнее, даже
повалились боком на кровать, ноги их свисали с кровати, в соседней комнате
ходила, громыхала стульЯми ‚ика, запело радио, его рука гладила выпуклое
’анино бедро, что-то шелестело в пальцах, надо было отодвинуть, горЯчаЯ,
шелковистаЯ нежность кожи, а на губах был вкус лесных орехов, вкус ее рта.
‘естра свирепствовала за стеной. Ќе жалеЯ отца, гремела посудой. ’анина
слабаЯ рука стискивала его пальцы, не пускала дальше, ’анины губы шептали
вместе с поцелуем: "Ќе надо". Ћн понимал: не надо. Ћна девушка, он не
должен, нельзЯ. ‚се разворачивалось головокружительно, ненужно, запретно,
сладко, и сестра могла войти в любую минуту. ‚друг она освободилась от его
объЯтий, села на кровати согнувшись - не видел в темноте, но догадывалсЯ,
что сидит в привычной позе, согнувшись, - и дрожащим шепотом:
- ‘аша, не слушайте менЯ. „елайте, как он хочет. Ћн мстительный...
- џ не боюсь, - сказал Ђнтипов.
- Ћн хуже всех. - Ћна помолчала. - ‚сех, кого Я знала.
€ вот в густоте ночи, в потрескивании, в мелькании по шкафу и потолку
летучего света редких шуршащих внизу машин наступил - и оледенил - миг
бреда, миг ужаса. ‚ыбратьсЯ из-под навалившихсЯ тел невозможно. „ышать
нечем. “йти нельзЯ. Џотому что из темноты ударЯет в лицо синий слепЯщий
свет, это особаЯ лампа, от нее струитсЯ жаркое одурманивающее излучение,
выскочить из-под нее нельзЯ, синий свет обессиливает, лишает воли, убивает
мигренью голову. Џрожектор, откуда льетсЯ потоком синий свет, держит и
направлЯет кто-то невидимый. ‘корее всего ‘аЯсов и с ним вроде бы ”едька
ЏрЯхин. Ђнтипов корчитсЯ в синем луче, как пойманный прожектором самолет.
Ќадо вырватьсЯ - удрать, выпасть - из этого луча и спастись. „остаточно
сделать маленькое движение, и можно выпрыгнуть из луча в блаженную
темноту, но он забыл, какое движение. ‡абыл, забыл! Ћн не может спастись.
‚друг Ясно видно, что за прожектором прЯчетсЯ не ‘аЯсов и не ”едька, а
сморщеннаЯ, чайного цвета мордочка с громадной папиросой во рту. ’рещащим
голосом мордочка говорит: "Ќет, Ђнтипов, вам курить в коридоре нельзЯ, а
мне можно. ‚ам нельзЯ". —то же мне делать? "џ не знаю. Љурить вам нельзЯ,
а бросить папиросу Я тоже не разрешаю". € - никак, ни за что, никакими
силами. Ђнтипов хочет отрЯхнутьсЯ от сна, от ужаса, сбросить мертвЯщую
синеву. ЋтрЯхнутьсЯ не получаетсЯ. Ћн сел на постели и с бьющимсЯ сердцем
смотрел в окно - в черноте горел синий сверкающий диск луны.

“тром часов в десЯть позвонил ‘аЯсов и спросил - опЯть еле слышно, -
получил ли Ђнтипов пакет и успел ли посмотреть замечаниЯ. Ђнтипов сказал,
что получил и посмотрел. ‚ трубке что-то невнЯтно свиристело, Ђнтипов
раздражалсЯ, не мог понЯть, уловил только вопросительный конец фразы: все
понЯтно? Ћтветил наугад: понЯтно, понЯтно! Њного ли потребуетсЯ времени!
Ќаверно, днЯ четыре. Ћчень хорошо. ЋпЯть шепот, свиристение, невнЯтица, и
выплыла фраза: слушание дела отложилось. Ђнтипов знает? Ќа две недели.
Ќет, Ђнтипов не знает, но он принЯл решение: отказатьсЯ и не участвовать.
ѓромко крикнул: _к сожалению, нет времени!_
Џосле молчаниЯ голос в трубке разборчиво сказал:
- —естно признатьсЯ, Ђлександр Ќиколаевич, менЯ это не слишком
устраивает.
- Џочему? - удивилсЯ Ђнтипов.
- Њне неприЯтно. Џо разным соображениЯм. Ќет, Ђлександр Ќиколаевич,
дорогой, мне решительно это не нравитсЯ. ‚ыходит, Я вас припер и вы
отказались? Ќет, нет, вы извините, но вашей жертвы Я не приму.
- Ћ какой жертве вы говорите?.. - пробормотал Ђнтипов.
- Џрипирать вас никто не хотел, так что вы напрасно, как говорЯт в
народе, - тут голос его совсем окреп, - _вспопашились_! Ђлександр
Ќиколаевич, зачем вы _вспопашились-то_? ’ем более вопрос Ясный,
недвусмысленный, не надо ничего осложнЯть. џ вас прошу, не
_вспопашивайтесь_. € зайдите ко мне, если можно, сегоднЯ, Я вас прошу.
Џоговорим о рукописи. ‡айдете?
’етка Њаргарита приглашала на обед на два часа. Ђнтипов подумал, к пЯти
успеет в издательство. ‘казал, что зайдет к концу днЯ. ’етка
перепечатывала последний вариант повести, и, так как работа была большаЯ,
он твердо решил на сей раз с теткой рассчитатьсЯ - все прежние перепечатки
она делала gratis и скандалила, когда пытались вручить ей деньги, - тут и
мать помогла и совместными усилиЯми заставили ее покоритьсЯ и взЯть
подарок. Ђнтипов продал книги, выручил за них четыреста пЯтьдесЯт, а
сестра купила на эти деньги тюль на занавески, от чего тетка уж не могла
отказатьсЯ. ‚сЯ эта суматоха была в декабре, с тех пор Ђнтипов тетку не
видел. Ћн любил у нее бывать, любил слушать ее рассказы, да и кормила она
вкусно, но где взЯть времЯ на все? ’етка предупредила, что на обеде никого
не будет, кроме какой-то приЯтельницы. Ђнтипову нравились и теткины
приЯтельницы, в большинстве интеллигентные, хорошо воспитанные и плохо
устроенные дамы старше среднего возраста. Ћдна ’атьЯна ђобертовна чего
стоила! ‘колько интересного она знала о двадцатых и тридцатых годах!
Ђнтипов с радостью думал, что у тетки он хоть на два часа забудет об этой
мороке: „войников, ‘аЯсов, Ђлександр ѓригорьевич в инфаркте, книга под
топором...
ЏриЯтельница тетки оказалась не старой, красиво нарумЯненной,
гладко-пего-черноволосой, с большим узлом на затылке, в тесном платье,
которое подчеркивало еще далеко не разрушенные округлости, на шее было
гранатовое ожерелье, в тонких пальцах держала длинную тонкую сигарету, но
глаза у приЯтельницы были старушечьи. Љогда Ђнтипов пришел, дамы сидели за
столом и курили, и тетка Њаргарита, продолжаЯ прерванный разговор,
произнесла:
- Ђ ‹еву „войникова Я хорошо помню. Ћн был женат первым браком на
†енечке ѓарт?
- Ќет, ты путаешь, - сказала приЯтельница. - †енЯ ѓарт была замужем за
‹евиным братом Џавлом...
- Ѓоже, он был такой талантливый!
- ‹ева, надо сказать, был совершенно безупречен в отношении Џавла, -
сказала приЯтельница. - ‚сегда помогал как мог...
†енщины разговаривали, а Ђнтипов сидел оглушенный.
‚о времЯ обеда открылось: все устроено длЯ того, чтобы познакомить его,
Ђнтипова, с теткиной приЯтельницей Њарией ‚асильевной ‘амодуровой, женою,
а теперь уже, вероЯтно, вдовою ћриЯ Ќиколаевича ‘амодурова, журналиста и
критика, пропавшего на войне. ѓлавнаЯ теткина дружба была с этим ћрием
Ќиколаевичем. Ћстальных она знала меньше. ћрий Ќиколаевич работал в
издательстве, где сейчас все стрЯслось. Ћн писал брошюрки о русских
классиках. ‚се люди вокруг ћриЯ Ќиколаевича были замечательные, и ‹ева
„войников был замечательный. „ругого такого бескорыстного человека, как
‹ева, не сыскать в целой Њоскве. Ћн помогал людЯм. ‚зЯть хотЯ бы Њарию
‚асильевну: только благодарЯ ‹еве она сумела воспитать дочь, кормить мать.
Ќо всегда должен найтись такой, который завидует бескорыстному человеку,
ненавидит его и в ненависти ищет свою корысть. Џотому что, имейте в виду,
ненависть всегда небескорыстна.
Ђнтипов устал, как от тЯжелой работы. “стал слушать, соображать и
думать, как поступить. Ћн сказал: все кончено, тетЯ ђита, вы опоздали с
фрикадельками, с телЯчьими котлетами, с макаронами, посыпанными тертым
сыром, с компотом из сухофруктов и душистым печеньем к чаю, пахнущим
корицей, которое неслыханно хорошо умеют печь в этом доме. Ћпоздали,
потому что все. Ћн сдалсЯ. Ћн отвалил. Ћн бросил ‹еву на произвол судьбы.
- Љак сдалсЯ? - воскликнула тетка, и ее лицо стало вытЯгиватьсЯ,
сохнуть и твердеть на глазах. - Љак можно бросить человека на произвол?
- Њожно, можно! - махал рукою Ђнтипов. - Џотому что книга под ножом
гильотины. Њалейшее движение, и нож летит вниз, и нет головы. “ книги,
разумеетсЯ. Ђ потом, может, и у менЯ...
- Љак? - изумилась ЊариЯ ‚асильевна. - ‚ы не скажете хотЯ бы, что ‹ев
‘тепанович не плагиатор?
- Ќет! Ќе скажу! Ќе могу! •отЯ бы! ‚аш ‹ев ‘тепанович - подставное
лицо! - кричал Ђнтипов, придЯ в странное опьЯнение от компота. Ћн вскочил,
бегал по комнате, отшвыривал по дороге стульЯ, ударил ногой кота, потом
стал дергать балконную дверь, она была заклеена и заложена трЯпками, с
силою все это разодрал, открыл дверь и вышел на балкон. ‘тараЯ Њосква
дымилась внизу синими крышами. ‘ырой воздух окатил Ђнтипова до костей, он
задрожал вдруг и вернулсЯ, дрожа, в комнату.
’етЯ Њаргарита взЯла его за руку и сказала тихо:
- Ќу садись, будем пить чай.
Џили чай до одиннадцати вечера. Ђнтипов забыл, что обещал прийти в
издательство.

- џ ждал вчера до семи. ‚едь мы условились. ‘андр Ќиколаич, вы
поступаете маловысокохудожественно, ну бог с вами, Я прощаю, были причины,
разумеетсЯ, вижу по вашему лицу. •орошо, забудем. џ пригласил вас
единственно вот зачем: чтобы сообщить пренеприЯтное известие! „ело
„войникова выходит за рамки уголовного. ‚ыЯснЯетсЯ, он не просто рвач и
стЯжатель, который использовал служебное положение, но он покровитель лиц
сомнительной репутации. „елом „войникова будут заниматьсЯ другие. ‚от и
все, что Я вам имел сообщить, дорогой друг.

€ стЯнулись концы мертвым узлом - сначала слегка, потом потуже, потом
еще туже, потом крепче уж некуда, нерасторжимо. ‡атевалось невинное за
чаем с карамельками в доме Њирона, а теперь до того каменно и роково, что
только плюнуть остаетсЯ и рукой махнуть! ЏонЯл Ђнтипов, что как он
выступит на суде, так и с книгой получитсЯ. Ќе с книгой - с судьбой. €
оттого, что отступать некуда, и жалеть не о чем, и трусить не к лицу,
понЯл он, что выход один - узнать правду. € он ее узнает. € была она вот
какаЯ: „войников и верно норовил подзаработать за чужой счет, но он же и
помогал людЯм щедро. Љак же соединЯлось это в одном человеке? „а вот
соединЯлось как-то! ‚се в нем было. „лЯ своей выгоды использовал чужие
статейки, и он же давал работу людЯм, оказавшимсЯ сейчас в трудном
положении. Ћдинаково горЯчо любил свою жену, больную женщину, и
гладко-пего-черную с пучком Њарию ‚асильевну ‘амодурову, котораЯ стала
хозЯйкой издательства. Ѓыл и смельчак, и трус - на войне заслужил ордена
за храбрость, а дома боЯлсЯ дочери, котораЯ его временами била. Ѓыл и
старик, и юноша - мучилсЯ от любви и мучилсЯ от старческих недугов, от
болезней сердца.
Љак же было „войникова - в каждой молекуле расщепленного пополам -
слить воедино? Ќа суде нельзЯ: чтоб ни туда ни сюда. ’ам ничьих не бывает.
…ще до того как Ђнтипов увидел на суде согбенного, желтолицего, с когда-то
внушительными, напомаженными, а ныне жалкими залысинами старика, который,
проходЯ мимо жены, сидевшей в первом рЯду, улыбнулсЯ кротко, виновато, еще
до того как увидел жалобщика ‘аЯсова, у которого автоматически ходили
скулы и двигалсЯ сам собою кадык, а глаза были братнины, тесно посаженные,
еще до всего Ђнтипов решил, что если поставить гирьки на обе чаши, то
гирька _великодушие_ будет самаЯ редкостнаЯ и удельный вес ее будет так
тЯжел, что она перетЯнет. ‚еликодушие всегда риск, и та половина
„войникова, котораЯ способна на риск, есть главнаЯ. ’ут, подумал Ђнтипов,
скрыто запакованное тайное Ядро. € Ђнтипов подал голос в защиту той
половины „войникова...
Ћн заЯвил, что плагиата как такового не видит. ‘тарший ‘аЯсов двигал
скулами. …го брат, каменеЯ лицом, смотрел на Ђнтипова из глубины
переполненного зала мелкими немигающими глазками, а потом неотрывно
уставилсЯ в окно. Љнижка Ђнтипова выпала из плана. Ђвтору предстоЯла
серьезнаЯ переработка. ќто значило: все рухнуло надолго. Њирон его ругал.
”едька ЏрЯхин прибежал в гневе и кричал, что он ему "этого никогда не
простит" и что "между ними теперь война", в подтверждение чего забрал все
свои книги, которые давал читать и раньше не спрашивал месЯцами. ”едька
разъЯрилсЯ как-то чересчур. Њать и сестра тоже сердились, корили Ђнтипова
за то, что он их не послушал, а узнав, что тетка Њаргарита принимала в
деле участие, поссорились и с нею и на некоторое времЯ прервали отношениЯ.
Ђлександр ѓригорьевич был, наверно, Ђнтипову благодарен, но это было
совсем не заметно. Ћн вручил ему законный гонорар, пЯтьсот рублей за
самомучительство в течение трех недель, затем вынул конверт. "Ђ это
обещанное ‹ьвом ‘тепановичем". Ђнтипов махнул рукою, чтобы конверт исчез.
Ђлександр ѓригорьевич, пожав плечами, положил конверт в карман. Ќи
„войникова, ни ‘амодурову, ни старшего ‘аЯсова с автоматическими скулами
Ђнтипов никогда больше не видел и ничего не слышал о них. € ему
показалось, что всЯ эта историЯ представлЯла интерес лишь длЯ одного
человека - _длЯ него самого_.
Ќо ночью в начале марта, когда вдруг пал мороз и в квартире ’аниной
подруги, уехавшей куда-то на кулички, плохо работало отопление, горел газ
на кухне, включили электроплитку, согрелись, потом лежали не двигаЯсь,
сомлев от жары и усталости, ’анЯ вдруг заплакала и сказала:
- …сли бы не эта сволочь, мы бы никогда с тобой...
- …сли бы не что? - спросил Ђнтипов.
- џ тебЯ полюбила в тот день, когда ты послал его к черту. ‚едь ты
знал, что будет? ‡нал же?

Ћни согревали друг друга холодными ночами весь март и половину апрелЯ,
пока подруга находилась на куличках. ‚ апреле Ђнтипов взЯл командировку от
толстого журнала, где теперь работал в отделе публицистики ’олЯ Љвашнин,
он и устроил командировку, и уехал на ‚олгу писать очерк о стройке
Љуйбышевской ѓќ‘. †ить было совершенно не на что. Ќе мог же он сидеть
трутнем на шее у матери и сестры. Ќадежд на издательство не осталось,
особенно после того, что он учинил в подвале перед гардеробом. Ќакануне
’анЯ призналась - да, было. Ћднажды. ’от долго ухаживал, приглашал
туда-сюда, осаждал месЯца три, потом она сдалась, потому что грозил и отцу
сделать неприЯтность. ‚едь она скрывала, что был в плену. Ѓыло однажды. €
после того как отрезало, он перестал приставать. „лЯ нее это была казнь,
длЯ него какой-то спортивный рекорд. Ћна рассказывала тихим голосом, вЯло,
безжизненно и смотрела на Ђнтипова скучными глазами, как чужаЯ. Ћн выбежал
из комнаты. Љогда вернулсЯ, она стоЯла одетаЯ, с сумкой в руках, спросила
спокойно: "џ пойду?" - "Људа?" Ћн толкнул ее так сильно, что она упала на
кровать. ‹ежала не двигаЯсь, лицо в одеЯло. ‡ачем он начал, идиот? Ћн
прибежал не в себе. Џотому что один тип оглушил его: "‚ы говорите про
’аню? Џро секретарЯ редакции? „а ведь она саЯсовскаЯ баба". Ћн, еле
сдерживаЯсь, произнес: "Ћна его ненавидит". - "Њой милый, - сказал тип, -
можно ненавидеть и спать". ‚ подвале, где помещалсЯ гардероб, Ђнтипов
сидел в жестком деревЯнном кресле часа два, пока не увидел ‘аЯсова, тот
спускалсЯ в столовую. ‘ ним шли двое, мужчина и женщина. Ђ следом за ними
спускалсЯ по лестнице Ѓорис ѓеоргиевич ЉиЯнов, но Ђнтипов хотЯ и видел
его, но как бы не видел. ‘аЯсов же, заметив Ђнтипова, догадалсЯ сразу,
побледнел и остановилсЯ на нижней ступени лестницы. Њужчина и женщина
прошли дальше к прилавку гардероба. Ђнтипов подошел к ‘аЯсову, взЯл его за
галстук и дернул книзу. ‘аЯсов как-то застыл, не сопротивлЯЯсь, глаза его
сошлись на переносице. "’ы знаешь, сукин сын, - сказал Ђнтипов, - за что и
почему". Ћн опЯть дернул за галстук и успел дважды сильно ударить по
мотавшейсЯ голове ребром ладони, но вдруг почувствовал крушащий удар в
лицо, хрустнула оправа, звЯкнули стекла. ‚округ кричали, дрыгали руками,
ногами, выбежал гардеробщик, вопила женщина, Ђнтипов отталкивал всех,
хотел нагнутьсЯ, найти стекла. Џотом брел слепо по солнечной, в весеннем
зное улице, натыкалсЯ на прохожих и улыбаЯсь бормотал: "€звините..."
Ѓорис ѓеоргиевич догнал Ђнтипова на Ќовослободской, недалеко от метро.
‘цена, которую он наблюдал в гардеробной, ошеломила его, но не очень. Ћн
привык к тому, что многие теперешние молодые - люди со странностЯми и
часто полагают, что сила таланта должна подтверждатьсЯ кулаками. ’акие
ухари бывали и в двадцатые годы. Ќо Ђнтипов? Ћт любого другого Ѓорис
ѓеоргиевич мог бы ожидать подобных эскапад, но не от Ђнтипова. Ћн и
дратьсЯ-то путем не умел. € белобрысый тоже оказалсЯ не боец. Ђнтипова
сшиб с ног какой-то третий, подскочивший сзади, хотел бить еще, и какаЯ-то
женщина, размахиваЯ портфелем, кричала: "Ѓейте его! ќто хулиган!" Ѓорис
ѓеоргиевич насилу их унЯл и отговорил вызывать милицию. „огнав Ђнтипова,
который шел пошатываЯсь и что-то бормоча, Ѓорис ѓеоргиевич тронул его за
плечо и спросил:
- Ђнтипов, какаЯ муха вас укусила?
Ђнтипов повернул измученное слепое лицо и улыбнулсЯ.
- Ћ, Ѓорис ѓеоргиевич! ‚идели этот бред?
- —то это значит? € кто этот господин, на кого вы набросились?
- Ђх... - Ђнтипов махнул рукой. - „олго рассказывать... Ћни выкинули
мою рукопись из плана.
Ѓорис ѓеоргиевич думал: ну вот, Я так и знал, выкинули рукопись,
значит, надо бить по мордасам. ‚се хотЯт взЯть силой. Ќедаром старик
’ростЯнецкий жаловалсЯ - они все нахалы. ‘идел, говорит, в приемной, ждал
редактора, а ваш ученик Ђнтипов проходит без очереди. Ќо все же его жаль.
Ћн не без способностей. € дратьсЯ не умеет. Џо-видимому, дошел до краЯ.
€, вновь тронув Ђнтипова за плечо, сказал:
- Џослушайте, Ђнтипов, принесите мне вашу рукопись. Џосмотрим, может
быть, что-нибудь...
Ќикаких средств длЯ жизни в ближайшее времЯ у Ђнтипова не предвиделось,
поэтому он взЯл командировку, получил командировочные и уехал. Џо дороге
на вокзал заехал на Ѓольшую Ѓронную и отдал ЉиЯнову папку с повестью.

‚ечереющим днем Ђнтипов сидел на откосе, смотрел на реку, на отлогий
противоположный берег с желтой каймой песка, на свинцово-голубой простор,
разделенный тенью от крутоЯра пополам - дальнЯЯ сторона голубаЯ, а ближнЯЯ
- темный свинец, - и слушал ленивую речь ‹укичева, пожилого, сохлого и
больного на вид мужика, чей домик стоЯл поблизости, на Яру. ‚ домике было
темно, сыро, поэтому Ђнтипов вышел на солнцепек, сел на траву, а ‹укичев
лег рЯдом. ѓромада Ясного и бездонного голубого воздуха окружала Ђнтипова.
…му хотелось слушать, думать, вспоминать, забытьсЯ. Ћт домика вела к реке
деревЯннаЯ, грубо сколоченнаЯ лестница, внизу чернели две лодки. ђЯдом с
‹укичевым сидел на корточках пастушонок с веревкой через плечо, на веревке
болталось ведерко с дымЯщимсЯ коровьим дерьмом - от мошки или, как ее тут
называли, вохры. ‹укичев говорил: "Ќынешний год вам повезло, гада мало...
Њошки этой, комара, одним словом, насекомца..." Ђ рассказ был такой:
- џ тоже в Њоскве побывал в тридцать третьем годе... ‘виней привез по
железной дороге. ‡агнали менЯ в ‘ызрани в тупик, трое суток стоЯл. Џотом
один парень научил: сходи, говорит, к беспетчеру, скажи, дескать, корм
кончилсЯ, свиньЯ свинью ест... ’ак Я и сделал... Џришел... Џришел к
беспетчеру, говорю: Я тут с живностью, корм кончилсЯ, одна другую ест...
—ерез двадцать четыре часа, говорит, немедленно отправить! ’ак и доехал до
Њосквы.
‹укичев был бакенщик. Ђ раньше работал директором совхоза. Џочему так
вышло и он из директоров стал бакенщиком, Ђнтипову было не совсем Ясно, но
и спрашивать не хотелось. Њысли его были в Њоскве, которую он покинул
неделю назад и вернутьсЯ куда должен был не скоро. ‚друг он понЯл, что
смертельно влюблен и что все дальнейшее путешествие будет мукой.

ЉЋЌ…– ‡€Њ› ЌЂ ’ђ“ЃЌЋ‰

‹ет сто сорок назад, после пожара Њосквы, этот дом, криво поставленный
на излуке ђождественского бульвара, был выстроен неким ‘авичевым,
человеком богатым и таинственным, который устроил тут какую-то закрытую
ложу и нечто вроде гостиницы длЯ членов ложи, приезжавших из далеких
поместий и даже из …вропы, в середине века наследники продали дом кнЯзю
“русьеву, пожелавшему превратить его в доходное здание, длЯ чего был
воздвигнут третий этаж в виде мелких комнаток, сдававшихсЯ внаем, но дело
почему-то не оправдалось, кнЯзь “русьев оказалсЯ игрок, дом был проигран,
пошел с молотка, затем лет тридцать гулЯл из рук в руки, пока не попал во
владение к московскому негоцианту ‘ургутову, который переделал его на свой
лад - в нижнем этаже устроил конторы, второй предоставил под квартиры
солидным людЯм, стрЯпчим, коммерсантам, а третий сдавал людЯм попроще, но
тоже не шушере. € вот в начале века в одной из квартир наверху поселилсЯ
‚еретенников, управлЯющий завода гирь и весов, занЯв с большой семьей
восемь комнат. „о девЯтнадцатого года ‚еретенниковы жили хотЯ и в ужасных
тревогах, но без помех, потому что сам хозЯин осталсЯ на заводе
кладовщиком и новаЯ власть смотрела на него терпеливо. ’олько произвела,
разумеетсЯ, уплотнение и забрала из восьми комнат шесть. Ћднако в конце
девЯтнадцатого, не вынесЯ голода и еще худшего уплотнениЯ, чем грозил
сосед товарищ €раклиев, ‚еретенников собралсЯ единым духом и отбыл с
домочадцами неведомо куда, скорее всего на юг. €зо всей семьи осталась в
доме одна Џолина, дочь ‚еретенникова, больнаЯ ногами, и с нею вместе
старушка ”елицата, чуть живаЯ, ее ветром качало, а все же прожила с тех
пор еще двадцать с лишним лет, померла в войну. €м оставили крайнюю
комнату с крохотным балкончиком, на котором прежде стоЯл вазон, и теперь
Џолина сидела часами и глЯдела вниз, на бульвар. € радовалась тому, что
балкончик такой махонький, уютный, как футлЯрчик длЯ драгоценностей, а
драгоценностью в нем кресло. Ѓыл бы он больше, радовалась Џолина, его бы
непременно €раклиевы уплотнили, пробили бы дверь в стене, не пожалели и
половину бы уплотнили. Ђ так уж это ее, веретенниковское, до самой смерти.
Љогда Ђнтипов два года назад въехал сюда вместе с ’аней и трехмесЯчным
‘тепкой, он увидел рыхлую громадную старуху с багровым лицом, сидевшую в
шубе и в мужской шапке-ушанке на балконе, и услышал: "Ѓабка ‚еретенникова
гулЯет".
Ќа бульваре плешинами белел снег, деревьЯ темнели сиво, голо, и по
черному асфальту, по трамвайному пути и по середине бульвара бежали к
’рубной площади люди. ‡има кончалась, воздух был ледЯной. € ледЯной ветер
гнал людей к ’рубной. ѓоворили, что в „ом ‘оюзов будут пускать с двух, но
люди тЯнулись уже теперь. Ђнтипов, наверное, побежал бы со всеми, то, что
случилось, волновало его страшно, ледЯнаЯ стынь пробирала до дрожи, но он
не мог отойти от дома, ждал €вана ‚ладимировича, доктора, и от нетерпениЯ
вышел на улицу. ЃоЯлсЯ, что €ван ‚ладимирович заплутает, не найдет дом, а
сутолока на улицах такова, что старик мог и вовсе не добратьсЯ сюда из
‡амоскворечьЯ, где находилась больница. –ентр, говорили, закрыт, в метро
не пускают, ехать он мог только через Џавелецкий и ’аганку. Ђнтипов еще
надеЯлсЯ утром, что удастсЯ взЯть такси и, отвезЯ ‘тепку к бабушке, то
есть к матери, что сделать необходимо, он заедет в больницу и заберет
€вана ‚ладимировича, но такси пропали, трамвай по бульварному кольцу не
ходил, пришлось бежать со ‘тепкой на руках до ‘ретенки, оттуда на
Џокровку, где жила мать, и ровно к половине одиннадцатого, как
договаривались, задыхаЯсь, едва не валЯсь с ног, страшась, что опоздал,
Ђнтипов примчалсЯ домой, однако не опоздал. „октора не было и теперь,
спустЯ два часа.
Ђнтипов стоЯл на обледенелом тротуаре, слушал говор людей, шедших
быстрым шагом группами и поодиночке к ’рубной - некоторые шли шеренгами,
взЯвшись за руки, лица одних были скорбны, значительны, даже торжественны,
другие были заплаканы, третьи мрачны, иные громко разговаривали, на них
шикали, мальчишки шнырЯли в толпе, во всех чувствовалось то, что испытывал
Ђнтипов, какое-то полубезумие, - и думал о том, что люди, которые будут
жить через сто лет, никогда не поймут нашей душевной дрожи в тот ледЯной
март и того, что в такой день можно нервничать из-за такси, из-за того,
что доктор опаздывает, сын капризничает, мать спрашивает подозрительно: "‘
чего это взЯлись натирать полы?"
Ђнтипов крикнул старухе ‚еретенниковой, чтобы она, если увидит высокого
старика в длинном черном пальто, показала бы, как пройти в дом, ворота
заколочены, надо обходить соседним двором; все это Ђнтипов накануне
разъЯснил по телефону, но доктор был рассеЯн. ‚еретенникова кивнула
квадратной, как у медведЯ, в черном кожаном треухе башкой. Ћна
разговаривала редко, все больше кивала, мотала головой или же смотрела
сурово, неодобрительно. Ђнтипов побежал наверх. …го беспокоила ’анЯ, он
знал, что она держитсЯ из последних сил, нет ничего хуже ожиданиЯ, тем
более ожиданиЯ мук, а ’анЯ - человек не храбрый. ’ак и есть, лежала
бледнаЯ, левую руку положив на сердце, всем видом вызываЯ жалость и
сочувствие, смотрела остановившимсЯ взглЯдом в потолок. € когда Ђнтипов
влетел, не изменила позы, не отвела взглЯда от потолка. Ќет, никто не
звонил. ЉакаЯ-то катастрофа, что делать? Ѓольница не отвечает.
- „ай, пожалуйста, сердечное. Ќакапай двадцать пЯть капель, - сказала
слабым ровным голосом.
Ћн накапал и дал. ђука ’ани была холоднаЯ. Ђнтипов трепетал от
состраданиЯ, сжал ее пальцы, сказал как можно более ласково и спокойно:
- ’анюша, давай еще раз... Ђ вдруг не надо? Ђ? џ смотреть на тебЯ не
могу.
- Ќадо, - сказала еле слышно и закрыла глаза.
‚ коридоре отдаленно топали, стукали дверью. ђаздались рыданиЯ. Ђнтипов
вышел в коридор. Љто-то рыдал на кухне. Ѓыло не так уж интересно знать,
кто рыдает, но Ђнтипов не мог ничем себЯ занЯть, томилсЯ, решил ждать еще
полчаса и поплелсЯ на кухню. ђыдали две женщины: Ђнна Ђртемовна, жена
‚арганова, горбила громоздкую спину возле окна, жирные плечи сотрЯсались,
рыдание получалось грубое, хриплое, как у мужика, при этом Ђнна Ђртемовна
бормотала невнЯтное, а Ѓэлла, жена €раклиева, вертела в мЯсорубке мЯсо,
крошила туда хлеб и при этом тоже рыдала, но как-то задушенно, кусаЯ губы.
‘лезы текли по щекам Ѓаллы. †енщины рыдали каждаЯ сама по себе,
повернувшись спинами и даже как бы не замечаЯ друг друга. Ђнтипов
потопталсЯ на кухне, торкнулсЯ зачем-то в шкаф, в другой, наполнил водою
чайник и поставил его на газ. Ћбе женщины были мало симпатичны ему,
поэтому не стал с ними заговаривать. Ѓыла бы тут ‡оЯ ’ихомолова или
’онечка, приходившие к бабке ‚еретенниковой, был бы даже ‘енька €раклиев,
он бы непременно заговорил, но эти две не располагали. Ћсобенно Ђнна
Ђртемовна с ее вечно щупающим, остреньким, каким-то _промышленным_
взглЯдом из-за под вислых бровей. Ѓрови у нее, как и голос, мужские.
†енщина с таким басом должна быть грубоватой, откровенной, простецкой, а
эта Ядовита, льстива, постоЯнно чем-нибудь _промышлЯет_, где что плохо
лежит... Ђнтипов и ’анЯ снимали комнату у ’аниной тетки Љсении ‚асильевны,
овдовевшей несколько лет назад, тетка отдала им дальнюю комнату, в конце
коридора, сама осталась в соседней, где часто принимала гостей: подруг
гимназических лет, стареньких преподавательниц, унылых вдовиц; чаще других
приходила в гости, даже жила неделЯми …катерина ѓурьевна, женщина лет
пЯтидесЯти, настрадавшаЯсЯ в жизни, потерЯвшаЯ мужа, сына и квартиру в
Њоскве, скитавшаЯсЯ по домам, живЯ где чужой добротой, где своим трудом,
ибо была портниха. ќта …катерина ѓурьевна Ђнтонову нравилась: замечательно
умела рассказывать о своих скитаниЯх и как-то странно, без горечи, без
нытьЯ, даже весело, то вспоминала шутки, то хороших людей, а люди ей
попадались непременно хорошие, редко про кого скажет кратко, с
неудовольствием: "ќто был тип". €ли: "ќто была плохаЯ женщина". € не хочет
о таких распространЯтьсЯ. —еловек она была полезный: то шила, латала,
перелицовывала что-нибудь, а то и в магазин сходит, и суп сварит. ‡накомые
Љсении ‚асильевны давали ей заказы на шитье с радостью - брала она
недорого. ’олько ’анЯ и ЉсениЯ ‚асильевна не решались ни о чем попросить,
потому что знали: …катерина ѓурьевна не возьмет ни копейки. Ќо она сама им
делала, без просьб. †изнь у …катерины ѓурьевны получалась несладкаЯ:
прописки московской нет, чуть что - собирай манатки и сматывайсЯ от одних
добрых людей к другим. ђазговоры с участковым - приЯтного мало.
€ вот Ђнна Ђртемовна, щука толстозадаЯ, догадалась про …катерину
ѓурьевну и коварным способом дала понЯть: заказала ей халат из какой-то
линЯлой, столетней давности байки; …катерине ѓурьевне не хотелось длЯ этой
бабищи шить, она тЯнула, отлынивала, но ЉсениЯ ‚асильевна, подумавши,
рассудила здраво: "Ќадо, ѓурьевна! Ќикуда не денешьсЯ". …катерина ѓурьевна
возилась с халатом недели две - то примерки, то переделки, наконец отдала,
и вечером приготовились пить чай с тортом, с бутылкой кагора, как обычно
бывало, когда заказчики расплачивались и …катерина ѓурьевна угощала всех
ужином. Ќа этот раз …катерина ѓурьевна пришла без торта, без кагора и,
улыбаЯсь смущенно, сообщила: "‘егоднЯ, дорогие, Я без гостинцев. ‚от
какие-то карамельки подвернулись. ѓоворЯт, хорошие, сливочные". € высыпала
из бумажного кулька карамельки на блюдце. ‘прашивать не стали, сама потом
рассказала. ‚арганова надела халат, покрасовалась перед зеркалом, сказала:
"Ѓлагодарю, милаЯ. ‘ейчас хорошо", - и все. Љогда …катерина ѓурьевна
заикнулась про деньги, та сказала, наставив на …катерину ѓурьевну палец:
"‡апомните, не Я вам должна платить, а вы мне. Џонимаете, милаЯ?" Ђнтипов,
услыхав, пришел в такую Ярость, что кинулсЯ на кухню, но ’анЯ бросилась
вдогонку, повисла на нем, увела от греха. …катерина ѓурьевна и тетЯ ЉсенЯ
всполошились: не надо, мол, шума, скандала, плюнуть на это дело и забыть,
с плохими людьми не свЯзывайсЯ, а у …катерины ѓурьевны и вообще-то
привычка - Ђнтипов заметил то же у матери - не противитьсЯ, а смирЯтьсЯ.
ђукой махнут и промолчат там, где он станет кипЯтитьсЯ. €, может быть,
правы. Ћднако смирЯтьсЯ в квартире делалось все труднее - ‚арганова
потребовала, чтоб …катерина ѓурьевна сшила ей блузку, потом чтоб
переменила подкладку на старой шубе, потом вовсе обнаглела - принесла
мужнину трикотажную пижаму, нуждавшуюсЯ в штопке, и …катерина ѓурьевна
покорно исполнЯла заказы, но делала это теперь втайне, главным образом
втайне от Ђнтипова. Ћн все же узнал - варгановскаЯ пижама выдала, этот
червЯчок с землистым личиком бегал в ней по коридору каждое утро, - и тут
Ђнтипов не вынес, подкараулил ‚арганову в коридоре, затолкал в ванную и,
закрывши дверь, сказал: "…сли не перестанете эксплуатировать …катерину
ѓурьевну... џ предупреждаю... ‡десь же, в этой ванной..." ђазумеетсЯ,
глупость - что в ванной? ’опить ее, что ли? Ђнна Ђртемовна перепугалась
смертельно, базедовические глаза едва не вывалились, рот раскрылсЯ, дар
речи пропал. Ђнтипов оставил ее и тут же ушел, уверенный, что, когда
вернетсЯ, его будет ждать милициЯ, повестка к прокурору или в суд, однако
вернулсЯ в тихую, благостную квартиру. …катерине ѓурьевне больше не давали
заказов, но врЯд ли она была этим довольна - прежде чувствовала себЯ
гораздо спокойней! Ђнтипов торжествовал, а …катерина ѓурьевна как-то
призналась: "‡наете, ура, шут бы с ней, Я бы ей трЯпки шила, лишь бы не
иметь ее врагом. џ к вам сейчас ходить боюсь..." € правда стала приходить
реже, а ночевать совсем избегала. ‡ато Ђнна Ђртемовна и землистый
червЯчок, прежде мало замечавшие Ђнтипова или, может быть, сторонившиесЯ
его, теперь смотрели на него с опаской и некоторым недоумением. Ћни,
видно, никак не могли уразуметь, что Ђнтипов за птица: вроде он и
писатель, и, как говорила одна соседка, _известный_, но площади своей не
имел, снимал жалкую комнатенку в их клоповнике, хотЯ, если бы настоЯщий
писатель, должен бы иметь квартиру; иногда за ним присылали машину и
увозили куда-то на _выступлениЯ_ или вызывали по телефону из важных
_редакций и учреждений_, а то приплеталсЯ под дождем пешкодралом, как
бродЯга, и по неделЯм сидел безвылазно, никому не нужный; то ’атьЯна
жарила утку, пила чай с тортом из кулинарии "Ќациональ", а то пустой
бульончик да картошка на подсолнечном масле. € еще - то разговаривал как
образованный, употреблЯл научные слова и поминутно "извините",
"разрешите", а то ругалсЯ по телефону грубо и, если был выпивши, мог
нахулиганничать. ‘ловом, человек путаный, и лучше от него быть подальше.
Џоэтому Ђнтипова удивило то, что Ђнна Ђртемовна, вдруг перестав рыдать,
обернулась и спросила твердым голосом:
- Ђ вы что здесь делаете, молодой человек?
- ‚ас это не касаетсЯ, - ответил он ненаходчиво и вышел из кухни. ‚ышел
оттого, что устыдилсЯ ненаходчивости. Ћбуревали другие заботы. Ѓыло
ощущение, будто все летит куда-то. € виною не только отсутствие доктора,
несчастный случай, бог знает что, но и грозный шум за окнами,
тысЯчеголосый рокот: там что-то дыбилось, корчилось, сползало куда-то, как
ледник, обнажаЯ камни, голую почву.
„ве женщины, тетЯ ЉсенЯ и …катерина ѓурьевна, сидели в комнате, объЯтые
страхом. Ђнтипов ощутил это безошибочно. …катерина ѓурьевна штопала, тетЯ
ЉсениЯ раскладывала пасьЯнс, обе молчали, но по согнутым спинам,
подавленным лицам, по тому, как они посмотрели на него, он почувствовал
всей кожей - как чувствуют холод - присутствие страха в комнате. „а, он
был повсюду - на улицах, в воздухе. Ћдин только Ќиколай …фимович, ’анин
отец, пришел вчера тепленький, под мухой, голубые глаза блестели, и все
что-то подмигивал, шептал неслышно с лукавым видом. †енщины смотрели на
него неодобрительно. ’еперь они не спросили про доктора, хотЯ знали, что
’анЯ и Ђнтипов ждут. € знали зачем. ќто обсуждалось долго, тетю Љсеню не
хотели подводить, пытались найти другое место, не находилось; тогда,
поборов страх и выказав немалое благородство, тетЯ ЉсенЯ сама стала
уговаривать остановитьсЯ на ее квартире и уговорила. „а ничего иного не
оставалось. ‚се иное было хуже.
„октор €ван ‚ладимирович был сед, космат, громаден ростом, держалсЯ
прЯмо, двигалсЯ медленно, чем-то напоминал чучело, но не страшное, а
смешное, лицо было красное, будто с мороза, большой рот всегда улыбалсЯ,
глаза в темных впадинах как бы налиты водой, но видел он хорошо. € всем
говорил "деточка". Ђнтипов знал его давно, €ван ‚ладимирович был дружен с
отцом, они происходили из одной деревни. Љогда отца не стало, €ван
‚ладимирович не оставил семью Ђнтиповых, помогал чем был в силах, потом
вышла разлука лет на шесть: €ван ‚ладимирович работал хирургом во
фронтовых госпиталЯх и после войны еще долго оставалсЯ военным врачом.
Ђнтипова поражали два качества €вана ‚ладимировича: его постоЯннаЯ
улыбчивость и способность напевать, вернее, мурлыкать в самые роковые
минуты жизни. Ќикогда не забыть: наутро, после того как попрощались тогда
с мамой, он позвонил, ничего не подозреваЯ, по голосу сестры все понЯл и
немедленно приехал. € сразу в коридоре, еще не снЯв галош и своего
долгополого черного пальто с мерлушковым воротником - он и сейчас в нем, -
_напеваЯ что-то_, сказал, что, если Ђнтипов и сестра хотЯт, он их
усыновит. Ќо Ђнтипов и сестра тогда мало что понимали и ничего не хотели.
‚от и теперь, качаЯсь в дверЯх громадною черною башней, в мерлушковой
шапке, улыбаЯсь и мурлыча, он медленно объЯснЯл, какими путЯми пробиралсЯ
сюда из ‡амоскворечьЯ, как его везли на военном грузовике, на ‘олЯнке
одной женщине стало дурно, он принЯл участие, внесли в дом, оказалось: на
пЯтом месЯце...
- џ говорю: деточка, вы в своем уме? Њожно ли в вашем положении? Ђ она
говорит: дедушка, Я про себЯ вообще забыла, целиком и полностью. џ как
чумоваЯ от горЯ сделалась. „а, урочка, народ у нас замечательный,
бескорыстный, все, как дети, на улицу высыпали, плачут... - € без
перехода: - Ђ Я материалы подготовил, документы нашел, свои старые
дневники, тетради университетские, так что за тобой дело, урочка. Ќасчет
журнала "Ћгонек". џ в любой момент готов.
‘тарик давно уже намекал - не то что намекал, а робко и простодушно
настаивал, - чтобы написать про него очерк в какой-нибудь журнал. Ђнтипов
однажды, когда €ван ‚ладимирович был в гостЯх у матери, пообещал сглупу,
да не находилось времени. € охоты, конечно. Ћн уже и договорилсЯ с
приЯтелем из "Ћгонька", что-нибудь вроде "‚ерный страж здоровьЯ" или
"‘орок лет длЯ блага людей", но постоЯнно откладывал. Ђнтипов все еще
оставалсЯ не профессионалом, а любителем, то есть умел писать только то,
что было ему интересно. ‚се прочее требовало неимоверных усилий. € теперь
он испытывал стыд и мысленно давал себе клЯтву: в ближайшее же времЯ
непременно, обЯзательно, черт бы менЯ побрал...
- Џомню, - сказал он. - ‘делаем, €ван ‚ладимирович.
’анЯ держалась изо всех сил. Ћна улыбалась €вану ‚ладимировичу,
предлагала ему чаю, что было ни к чему. €ван ‚ладимирович, бормоча сквозь
мурлыканье: "Ќет, деточка, после, после..." - вынимал из чемоданчика
инструменты и раскладывал на столе. “лыбка не сходила с его красногубого
громадного рта. €нструменты выглЯдели заурЯдно, но именно в заурЯдности, в
какой-то домашней обыкновенности заключалсЯ ужас. Ђнтипов чувствовал, как
его охватывает дрожь. Ћн не мог заставить себЯ взглЯнуть на ’аню. ‚зЯл ее
руку и сжал. Ћна ответила легким пожатием и шепотом: "Ќе волнуйсЯ!"
Ќикогда прежде он не испытывал такой силы любви, как в секунды, когда
услышал звон стальных ножей, увидел крупные узловатые пальцы, которые
перебирали ножи бережно и спокойно. Љак-то чересчур бережно и слишком
спокойно. €ван ‚ладимирович продолжал мурлыкать. € мурлыканье делалось
невыносимым. •отелось сказать: "€ван ‚ладимирович, да перестаньте же петь,
бога ради!" …сли мука длЯ него, то каково же ’ане? Џокорно делал все, о
чем просили, побежал на кухню, налил в две кастрюли воды, принес одну,
поставил на плитку, другую понес в комнату тети Љсени и поставил на другую
плитку. ЉипЯтить иначе было нельзЯ. €ван ‚ладимирович, сидЯ в кресле,
положив одну длинную ногу на другую, покойно беседовал с женщинами; тетю
Љсеню он видел впервые, но все равно называл ее "деточкой", а с …катериной
ѓурьевной был знаком, встречал у Ђнтиповых. ‘ матерью Ђнтипова …катерина
ѓурьевна сошлась на короткое времЯ в Љазахстане, потом судьба разбросала:
мать работала в совхозе, …катерина ѓурьевна на комбинате. Ђ в Њоскве
столкнулись у общей подруги, ею оказалась ’анина тетЯ ЉсенЯ. Ќо об этом
Ђнтипов узнал уже после знакомства с ’аней, после ‹ихова переулка, после
того как оказались здесь, на ђождественском, тоже в марте, два года назад,
когда все текло, бежали ручьи к ’рубной и ‚олодька, сын ’ихомоловых,
смиренный безумец, который не умел говорить, только мычал и сиЯл глазами,
швырЯл с чердака в сырое небо голубей. ’огда Ђнтипов забрел сюда впервые,
еще не жильцом, а гостем. “видел сборище: трудЯг вроде €вана Ќикитича
’ихомолова, рабочего химзавода, и его жены ‡ои, уборщицы; доцветающих
€раклиевых с их странными сыновьЯми, шпанистого вида ‚алюшей и Ѓорей,
аспирантом, печальным и серым, как ночной мотыль, загадочную старуху
‚еретенникову, котораЯ жила неведомо на какие шиши, нигде не работала,
днЯми "гулЯла" на балконе, однако ей всегда кто-нибудь помогал, и супругов
‚аргановых, ближайших соседей, которые соперничали с €раклиевыми из-за
того, кому царить в этом государстве пропахших супом обоев, старого
паркета, бездействующей ванны, тусклых лампочек в коридоре. €, конечно,
увидел тетю Љсеню, которую полюбил. Џолюбил, потому что стала длЯ ’ани -
нет, не матерью, но близкой душой. Ћтец был сам по себе, сестра жила своей
жизнью. € чуть ли не в первое же утро столкнулсЯ возле дверей ванной с
седенькой, черноглазой. "…катерина ѓурьевна!" - ахнул в изумлении. "ура!"
- прошептала она. € обнЯлись радостно и бесшумно, испытав вдруг тайное
единство. ‚се готово. Ќет, не готово. …ще несколько минут, и все будет
готово, готово окончательно, навечно, на все времена. ‚озникла какаЯ-то
новаЯ необходимость - что-то прокипЯтить. Џодготовка к нечеловеческой
пытке любимого существа, к кромсанию плоти, к убиванию жизни. € это должно
пасть ножом гильотины лишь оттого, что _в редакции одного журнала отвергли
рукопись в восемнадцать страниц_. Ќет, не рукопись, отвергли судьбу,
надежду, отвергли отчаЯнный выкрик в глубину вселенной - как поступать
тем, кто домогаетсЯ счастьЯ, ибо люди не хотЯт ничего другого. ’олько
понимают по-разному. Ђнтипов думал: счастье - это конец муки. ќто то, что
наступит примерно в половине шестого. Ѓыл месЯц судорожных решений,
колебаний, неизвестности, ночных разговоров шепотом, невозможности ни с
кем поделитьсЯ, сокрытиЯ всего ото всех, мечтаний, слез, невыносимого вида
невинного ‘тепки и страха. ’о, к чему склонЯлась их робкаЯ душа, было
избавлением от страха. ‘траха того, что новое существо будет мучитьсЯ тем
же, тою же неизвестностью. ‚от от страха, что их уже не будет на земле, а
‘тепке дай бог выбратьсЯ на свет самому, они все больше склонЯлись... €ван
‚ладимирович - друг, он поможет, он исцелЯет от страха, он не берет
денег... € тогда, измучившись, не в силах решитьсЯ, отдались во власть
судьбы. Љак она ответит, так и будет. ‘просили: примет ли судьба жалкую
рукопись в восемнадцать страниц, рассказ, посланный в журнал три месЯца
назад? „олжны бы уже прочесть, но ответа не было. Ђнтипов откладывал
неприЯтный звонок, нет хуже - нарушать редакционное молчание и напоминать
о себе. ‘казали так: Ясности пока еще нет, мнениЯ разделились, все решит
заседание редколлегии. ‘остоитсЯ тогда-то. ќтот срок подходил к последнему
сроку, назначенному €ваном ‚ладимировичем, и вдруг спроста решили: как
будет, так и будет. ‘удьба ответила: нет. ђедактор изрек: рассказ написан
под Ѓунина, это никуда не годитсЯ. Ђх нет! Ќе Ѓунин виною, не тупость
редактора, а февраль со смертными холодами. ЏриходЯт люди в гости, пьют
чай, уходЯт, благодарЯт, утром звонок: сердечный приступ - и все. Љак же
так? ‚едь вчера пил чай? ќтого не объЯснЯют по телефону. Ќищий калека на
культЯпках сидит у ограды парка, в картуз собирает монеты, кричит: "Ђ ты,
очкастый, проходи мимо! “ очкастых собачьЯ кровь!" будет кричать: "Ђ ты,
полуочкастый, проходи мимо! “ полуочкастых кошачьЯ кровь!" Џерепутаны
крови, перепутаны времена. Ќо день перепутать нельзЯ, он выбран давно. „ве
недели назад. Љогда истекал воздух. Ќи днЯ позже не мог ждать €ван
‚ладимирович, уезжавший куда-то. ‘овпадение с похоронами случилось,
однако, кстати: всЯ квартира, за исключением Ѓаллы, ‚аргановой и, конечно,
старухи ‚еретенниковой, бросилась на улицу. € кухнЯ почти пуста. Ќо €ван
‚ладимирович рисковать не мог, поэтому электроплитка, разговоры
вполголоса, занавешивание одеЯлами тамбура, затыкание подушками всЯких
щелей, чтоб никуда не проникла зверинаЯ боль.
- ќту штуку ты будешь держать в руке, урочка, - сказал €ван
‚ладимирович. - Ѓудешь мне помогать. ‚от так, эдаким манером, вниз.
- ѓде... держать? - задохнулсЯ Ђнтипов.
- џ покажу где. ‚от смотри, как нужно... - Ћн показывал пока что в
воздухе. ’анЯ лежала в соседней комнате.
- Ђ может, кто-нибудь... лучше? …катерина ѓурьевна?
- Ќет, деточка, у тебЯ рука крепкаЯ. ’ы будешь держать лучше. ќто
совсем не страшно... Џоверь мне. Ќичего дурного мы ’анечке не сделаем. €
боль вовсе не такаЯ ужаснаЯ, как многие полагают. Ѓоль терпимаЯ... -
ђазговариваЯ, €ван ‚ладимирович натЯгивал перчатки. ‡атем двинулсЯ не
спеша в комнату, где лежала ’анЯ. - ‘егоднЯ утром, ура, Я вспомнил
интереснейший эпизод, очень хорош будет длЯ твоего очерка: как Я бросил
губку в министра просвещениЯ Љассо... ‚ девЯтьсот одиннадцатом году... -
’ут он зашептал: - Ќо, разумеетсЯ, не сейчас, не сейчас! ’ы напомни, Я
расскажу...
’анЯ лежала, накрывшись простыней. †ивот у нее был не заметен, но
сейчас под простыней он выделЯлсЯ. ’анЯ смотрела на €вана ‚ладимировича
неподвижным холодным взглЯдом.
ЏодойдЯ к окну, Ђнтипов увидел месиво шапок, воротников, простоволосых
голов, сбитых в плотную гущу. ‚ремЯ громоподобно катилось вниз, к ’рубной.
’о, чего никогда увидеть нельзЯ. Ђнтипов оглЯнулсЯ. ’анЯ сидела на диване
в простыне, поверх простыни пальто, и дрожала от озноба, а €ван
‚ладимирович смотрел на Ђнтипова и что-то говорил, блЯмкаЯ губами, но
Ђнтипов не понимал его.
- џ тебЯ люблю, ’анЯ, - сказал Ђнтипов. - € ничего не нужно. Ѓудем жить
дальше.
Ћн сел рЯдом на диван. ’анЯ взЯла его руку, прижала ладонь к губам и,
вдруг привалившись к нему, зарыдала. ’етЯ ЉсенЯ взмахивала ручками,
приседаЯ смешно: "Ћй! Ћй!"
Ќа кухне, куда Ђнтипов пошел взЯть холодной воды, опЯть маЯчила Ђнна
Ђртемовна.
- Ђ Я знаю, кто у вас в гостЯх и зачем! - зашептала она, от
сладострастиЯ и нетерпениЯ прыгали брови. - џ у этого доктора в больнице
лежала в ‡амоскворечье. Ћн очень хороший доктор и человек-душа. ’олько
фамилию забыла. Љак его фамилиЯ-то?
- „а зачем вам?
Ђнна Ђртемовна молча смотрела на Ђнтипова, потом сказала:
- —тоб законов не нарушали.
- Џоздно спохватилась, стерва, - сказал Ђнтипов. € показал фигу.
’емнел вечер, не стихал гул, кто-то прибежал с улицы; топали по
коридору, кричали, шумели. ‚ ванной рыдал и билсЯ, как припадочный,
старший ираклиевский сын ‚алюша. Ђ в комнате тети Љсени пили чай до
поздней ночи, и €ван ‚ладимирович - он не мог уйти, должен был тут
оставатьсЯ ночевать - рассказывал, как в одиннадцатом году студенты
университета протестовали против изгнаниЯ профессоров, и, когда министр
Љассо, известный мракобес, пришел в аудиторию, он, ‚анечка ѓорелов,
швырнул в него губкой, которой обтирают трупы... ‡а то выслали его в
‚ологодскую губернию, потом война, плен, интернировали, морили голодом...
Ђ с девЯтнадцатого года, как вернулсЯ в ђоссию, работал на ’ульщине.
‘ улицы снова донессЯ крик. Ђнтипов побежал вниз, к заколоченному
парадному, выломал его топором, и некоторые люди стали вваливатьсЯ сюда,
иные убегали наверх, на третий этаж. Ќо большинство продолжали двигатьсЯ
дальше.
Ќа балкончике, похожем на футлЯр, сидела в толстой шубе и в меховой
шапке старуха ‚еретенникова и смотрела вниз, в набитую людьми, воющую
предсмертно ночь. „авно нужно было идти спать, но старуха не могла
оторватьсЯ. Ћтсюда, с балкончика, она видела в своей жизни много всего,
теперь не припомнишь: видела, как конные разгонЯли толпу баб, как бежали
юнкера по бульвару к ‘ретенке, как срывали с дома напротив вывеску "ЃратьЯ
мит", как шли с флагами, с барабанами, как встречали каких-то летчиков,
бросали листовки, как чернели ночами пустые дома с окнами, заклеенными
бумагой, и как громом громыхали танки, разворачиваЯсь на ’рубной, сотрЯсаЯ
землю так, что дрожал балкончик. Џо лицу старухи ‚еретенниковой сами собой
катились слезы. Ќикто бы не объЯснил, и она сама не знала, почему плачет.

ЃЋ‹њЂџ ЃђЋЌЌЂџ

Џрошло уже недели три с тех пор, как ЉиЯнов узнал новость: Њишка
вернулсЯ, его видели в городе. ЉиЯнов изумилсЯ, но не очень: было времЯ
неожиданных новостей, внезапных перемен, невероЯтнейших слухов, все к
этому привыкли. Љогда в течение двух-трех дней не было новостей,
становилось скучно. Њишка возник летом, как раз в пору грандиозных
новостей и потрЯсающих слухов, о которых разговаривали шепотом, и они,
конечно, поглотили известие о Њишкином возвращении. ‚сем было не до того.
Ќо ЉиЯнову было до того, и он удивлЯлсЯ: почему Њишка не поЯвлЯетсЯ? Ћт
него не было ни звонков, ни приветов. Љто-то рассказывал, что Њишка пока
устроилсЯ за городом, в старую квартиру вернутьсЯ не может, там ’атьЯна
ђобертовна, а он привез с собой женщину. ѓоворили, что он поджар, плешив,
похож на старого петуха, потерЯл зубы, но еще подвижен и бодр, хотЯ и
хромает, ходит с палкой, ногу повредил на лесоповале. ѓоворили, что
’атьЯна ђобертовна очень страдает, чуть ли не хотела отравитьсЯ. ЉиЯнов не
считал ее умной, интересной, покойнаЯ ‚алЯ относилась к ней и вовсе
презрительно, называла за глаза "макароной", но дело не в том, она была
Њишке верна, и ее следовало пожалеть. Ћна сохранила его бумаги. Љакие-то
дневники все грозилась, да так и не решилась передать ЉиЯнову, вела себЯ
достойно, кроме того, говорили, она сейчас серьезно больна. Ќет, Њишка не
должен был так поступать. Ќо это в его стиле. ’ак было и в двадцатые, и в
тридцатые годы - он мерил свои поступки совсем по особому счету. Ђ после
успеха "Ђквариума" просто ошалел. ѓоворил о себе без юмора: "’акой
писатель, как Я". ‘тало быть, в чем-то главном - ну, скажем, в отношениЯх
с женщинами, в беспощадности - Њишка не изменилсЯ. Ћднако вопрос таков:
нужно ли его искать?
‚ первые дни, услышав о нем и удивлЯЯсь тому, что Њишка не поЯвлЯетсЯ,
ЉиЯнов ужасно нервничал, звонил туда и сюда - в первую очередь, конечно,
позвонил ’атьЯне ђобертовне, но соседка сказала, что ’атьЯна ђобертовна в
больнице, про Њишку соседка ничего не знала, тут стали доноситьсЯ,
взбудораживаЯ, отклики и впечатлениЯ от встреч с Њишкой разных лиц в
разных домах, но никто не слышал от него вопросов о ЉиЯнове, что было
настолько нелепо, что даже не верилось, и ЉиЯнову казалось, что его
обманывают, люди так занЯты собой, что не слышат, когда говорЯт о других;
однако день проходил за днем, Њишка не прорезывалсЯ, по просьбе ЉиЯнова
ему дважды передавали киЯновский телефон, он зачеркнул четвертьвековую
дружбу начинаЯ с двенадцатого года, когда сошлись теплым сентЯбрьским днем
во дворе гимназии в городе џрославле, зачеркнул и выбросил, как
испорченный текст в мусорную корзину, крайне странно и глупо, эти люди
считают, что только их страданиЯ подлинны, а страданиЯ обыкновенных людей
не в счет, высокомерие несчастных и обиженных жизнью, нет большей ловушки,
чем это высокомерие, ибо не знаешь, как к нему отнестись, - какую бы
правду ты ни сказал, она покажетсЯ неуместной, какую бы несправедливость
ни допустили другие, ее воспримут как истину. Џоэтому ЉиЯнов затаилсЯ и
ждал. ѓриша умер, никого не осталось из тех, кто знал Њишку и ЉиЯнова с
мальчишеских лет. Ќикто не мог помочь ЉиЯнову и окольными путЯми вызнать:
что же случилось? ЉиЯнов был наподобие жука на лесной дороге, который,
услышав шум, упал навзничь и замер, притворившись мертвым.
‚ один из дней ожиданиЯ и тревоги ЉиЯнов увидел сон: огромное пустынное
помещение вроде подземельЯ, освещенное тускло, почти темное, с цементным
полом, с широкими лестницами, ведущими куда-то наверх, и он, ЉиЯнов, стоит
на цементном полу, прЯчась за мощную бетонированную четырехгранную колонну
- в помещении все бетонированно, четырехгранно, подчинено гнусному
конструктивистскому замыслу, который всегда был ЉиЯнову ненавистен так же,
как подобнаЯ "леваЯ" дребедень двадцатых годов, - стоит, прЯчась за
колонну, охваченный невнЯтным страхом, и вдруг видит, нет, сначала слышит
шум над головою, на втором этаже, какой-то грозный летучий шорох, точно
распахнулись ворота и ветер метет по цементному полу множество бумаг, а
затем видит, как по широкой лестнице сбегают вниз люди, они держатсЯ
плотной стаей, как марафонцы в начале пути, бегут босиком, от этого сверху
был слышен не топот, а шорох шлепающих босых ног, все в чем-то белом, с
белыми повЯзками на глазах. Људа они так стремительно, дружно бегут и что
держат в руках, нельзЯ понЯть, но страх леденит сердце. ЉиЯнов вжимаетсЯ в
бетон, пропадает в тени колонны, его не видно, а он хорошо и близко видит,
как толпа пробегает мимо. ЉиЯнов проснулсЯ с колотЯщимсЯ сердцем; часы
показывали четверть пЯтого, за окном дымилсЯ сине-серый рассвет. Ќе желаЯ
будить ‘усанну, котораЯ спала здесь же, в комнате, на диване - так
завелось с тех пор, как начались ночные стенокардические приступы, ‘усанна
ставила ему горчичники, - он прошел в соседнюю комнату и, не одевшись как
следует, в халате присел к столику красного дерева, купленному ‚алей три
года назад, когда пришли деньги за однотомник и ‚алЯ впервые за долгие
годы вздохнула с облегчением и побежала в мебельную комиссионку, но
недолго ей, бедной, оставалось легко дышать, зажег над столиком бра с
болотного цвета шелковым колпачком и стал писать в толстой тетради, куда
заносил сны. Ќа обложке черным плакатным пером было выведено: "‘ны".
ЉиЯнов записал:
"14 августа 1957. —ерез неделю мне шестьдесЯт три. „вадцать лет назад
был, думаетсЯ, такой же сон, как нынче ночью, но более впечатлЯющий,
цветной, люди с завЯзанными глазами бежали по двору, похожему на двор
моего детства в ‹опухове, а нынче то же самое, но в каком-то бомбоубежище.
Ѓомбоубежище имело вид огромных бетонированных Ярусов, висЯщих на могучих
столбах, и напоминало помещение под трибунами на стадионе "„инамо", куда
недавно, лет восемь назад, Я ходил со студентами, спасаЯсь от чего-то и
мечтаЯ заразить себЯ глупой страстью к футболу, но так и не заразил.
Ќеужто выплеснулось что-то очень давнее?"
’етрадь "‘ны" поЯвилась еще в годы войны, в эвакуации и началась с
одного ‚алиного сна: она увидела ‹ешу на байдарке на озере летним днем, он
уплывал от берега все дальше, ‚алЯ и ЉиЯнов махали ему рукой, он отвечал
равномерным маханием весла, на котором вспыхивало солнце, и был страх, что
не вернетсЯ, уплывет навсегда, махание весла становилось все сильнее, и
вдруг на середине озера байдарка с вертЯщимсЯ, как пропеллер, веслом стала
медленно отрыватьсЯ от воды, поднЯлась в воздух и растворилась в нем. ‚алЯ
рассказывала сон так подробно, и он сразу так поразил ЉиЯнова - вдруг
померещилось страшное, - что ЉиЯнову казалось, будто он видел этот сон
сам. ‚скоре пришло проклЯтое извещение. ‚алин сон был последним приветом
от ‹еши. Ѓайдарка до сих пор в сарае на даче, на борту надпись, сделаннаЯ
‹ешей: "Speranza", что значит "Ќадежда". €з-за названиЯ ‚алЯ отказывалась
продавать лодку, хотЯ давали большие деньги. ‘он с байдаркой был первым,
затем ЉиЯнов записывал регулЯрно сны свои и ‚алины, полагаЯ эти записи
полезной писательской гимнастикой и надеЯсь, что они когда-нибудь
пригодЯтсЯ, но не пригодились ни разу. Ѓыли времена, когда сны ЯвлЯлись
гуще, ошеломительней, например в конце войны и в начале пЯтидесЯтых;
неизвестно почему, они возникали циклами, как грибы, а бывали целые
пЯтилетиЯ совсем скучные и пустые, и как раз такое времЯ наступило теперь.
Џоэтому ЉиЯнов как-то тревожно встрепенулсЯ, увидев старый сон. ‡аписи в
тетради давно стали не просто описанием увиденных ночью картин, но
попыткой разгадать их, что было самым прельстительным в этом занЯтии. Ђ
так как работа не ладилась, начатый роман лежал колодой и вообще
наблюдались признаки - пугающие, о них не хотелось думать - угасаниЯ той
энергии, которую можно назвать писательским "либидо", ЉиЯнов с тем большим
рвением погружалсЯ в размышлениЯ о снах и о том, что им сопутствовало, ища
тут спасениЯ. ЉиЯнов писал дальше:
"‚озвращение Њихаила, о чем Я прежде так сильно и горЯчо мечтал,
превратилось длЯ менЯ в какое-то мучительное, все более жестокое
истЯзание. ‘уть муки в том, что Я чувствую свою перед ним вину. Ђ в чем же
вина? Џочему Я не нахожу в себе сил отыскать его, обнЯть радостно и
заплакать с ним вместе? Ќас свЯзывает необозримо много, прошлаЯ жизнь как
гора, мы прикованы к ней, и скажу больше - кто есть ближе и давнее его?
Љто на земле помнит сейчас маму, отца, кто видел дом, где пронеслось мое
детство наподобие прыгающего по траве деревЯнного обруча? ЊилаЯ,
исчезнувшаЯ из мира игрушка! Џочему-то нынешние дети не гонЯют обручей. џ
совсем не вижу моего старого друга - обруч - на улицах. Ђ кто помнит
незабвенного деда, героЯ Љрымской войны, который знал Ќекрасова, покупал у
него какую-то бричку, и эта бричка хранилась величайшей реликвией до года
девЯтнадцатого, когда красноармейский отрЯд, придЯ в ЉиЯновку,
реквизировал бричку длЯ нужд фронта? „ед €ван умер в начале первой войны.
…му было лет восемьдесЯт пЯть. € Њиша должен помнить его хорошо, потому
что боролись на ковре в дедовском кабинете, а дед был арбитром. Љак глупо,
что двое самых близких затаились и не хотЯт искать друг друга на этом
торжище миллионов чужих людей. Њы всегда были вместе, начинаЯ с
приснопамЯтного двадцать второго года, когда приехали в Њоскву за жратвой
и одеждой, но главным образом длЯ того, чтоб столицу завоевать, стали
делать журнал, нас вместе лупили, на обоих рисовали карикатуры: на пышном
древе современной словесности клонЯтсЯ долу два чахлых, хилых листочка, на
одном, напоминающем мой носатый, патрицианский профиль, написано "ЉиЯнов",
на другом, курносом, надпись "’етерин". ‚ двадцать восьмом нависла угроза,
но держались твердо, сумели доказать, отстоЯть. € только после тридцать
четвертого, когда вышел "Ђквариум" - книга талантливаЯ, но едкаЯ, как
купорос, за нее пришлось отвечать, и он знал, на что шел, - только тогда
наметилась трещина. Џотому что, голубчики мои, в литературе каждый
отвечает за себЯ. ‹итература не плотницкаЯ артель. Љто-то сказал:
литература - товар штучный. € судьба писателей штучнаЯ. Ќе следует
обижатьсЯ на судьбу. Њы выбираем ее, а она выбирает нас. Њы провоцируем
выбор судьбы. Ќаша роль не более чем робкое предложение, на которое могут
ответить отказом, но чаще, чем отказ, мы слышим от судьбы: "„а!"
Љриминологи полагают, что в акте убийства некоторой долей повинна жертва -
она чем-то и как-то провоцирует преступника. ќта теориЯ приложима к акту
судьбы. Љнига "Ђквариум" была чисто литературным Явлением, ее критиковали
за стиль, но крючки закидывались далеко, как с помощью спиннинга: на
середину реки, еще скрытую туманом. —етыре года спустЯ он пришел ночью и
сказал: "Љак хочешь, но выступать против ‘емена и остальных Я не стану.
Ѓудь что будет. џ не могу. Ќе могу, не могу, черт бы менЯ взЯл!" џ видел,
что он дрожит, взор воспаленный и вид, как у больного. Ѓыло лето, душнаЯ
ночь, он прибежал ко мне в белых брюках, в рубашке "апаш", все распахивал
ворот и обмахивалсЯ им, как будто ему трудно дышать. џ стал его
успокаивать. Ќалил ему чаю. Ћн менЯ испугал. Ћн требовал, чтоб мы
разговаривали шепотом и чтоб ‚алЯ не знала, никто бы не знал о его
приходе, но ‚алЯ с ‹ешкой отдыхали в Љрыму, дом был пустой, нас никто не
мог услышать, однако он настаивал говорить шепотом. џ подумал: вызвать
врача? Џсихика его всегда была хрупкой. Џомню его истерики. Ќо он
догадалсЯ о моих мыслЯх и сказал: "Ќе думай, что Я помешалсЯ. Џросто вдруг
Ясно увидел, что есть и что будет. “видел конец. € не хочу перед концом
измызгатьсЯ, как свиньЯ в луже". •орошо помню: "...измызгатьсЯ, как свиньЯ
в луже". Ќу что это, как не выбор судьбы? „авно уже перестал существовать
журнальчик "Џричал". Ќо теперь надо было на собрании заклеймить этот
журнальчик как худший образец идеологии попутчиков, отречьсЯ от него, хотЯ
жизнь заставила о нем позабыть, и заодно от бывших товарищей, с которыми
не общались годами. ’аковы были правила "игры в судьбу". Ђ он хотел
выломитьсЯ из правил. € пришел предупредить. Ћн сказал: "Ћстерегайтесь
ђойтека. Ћт него будет зло". ђойтек был самый молодой среди нас, в том
году - лет тридцать, не больше. Џочему он так сказал, Я не знаю и не
спросил. Њишка побоЯлсЯ сказать прЯмо, он насторожил, намекнул. € все
оказалось так, как Њишка предсказывал, кроме одного: он вернулсЯ. ‘тало
быть, не конец. Ќо тогда был уверен, что конец. € сказал - длЯ того и
пришел ночью, - что, если с ним случитсЯ плохое, Я должен не прЯтать пьесу
на дно сундука, а снЯть его фамилию и под одной фамилией выпустить. …сли
пьеса пойдет, отдать половину гонорара ’атьЯне ђобертовне. Ћн заботилсЯ о
ней. ‹юбил ее истинно. •отЯ мы с ‚алей удивлЯлись: как можно любить этот
лапшевник? € вот он взЯл с менЯ клЯтву, что Я не расскажу о его просьбе,
ни ей, ни кому другому, не расскажу никогда, что Я выполнил свЯто, ибо
тайна была, разумеетсЯ, и в моих интересах, и спустЯ два года, когда пьеса
пошла в Њоскве и еще в десЯтке театров, Я стал перечислЯть на счет ’атьЯны
ђобертовны деньги, но автор на афише стоЯл один. ќти деньги, кажетсЯ,
выручили ее в трудные годы, мне это известно, хотЯ мы не встречались. ’ут
дело еще вот в чем, если начистоту: по сути, пьеса моЯ, Я написал два
акта, а он лишь первый, да и тут Я переделывал основательно. џ работал
конец зимы и всю весну, когда он жил в Љисловодске. џ не придаю этой
неравномерности труда никакого значениЯ, считаю нас соавторами, тем более
что ему приходили порой блестЯщие идеи и он телеграфировал из Љисловодска:
"„емидова надо послать в €спанию!" - и другие, более пространные тексты,
всегда бывшие мне полезными, но Я обо всем забыл напрочь, когда
разговаривал с ним душной ночью, а он, может быть, помнил. Ђ может, и нет.
‚едь он такой человек, мог забыть. …сли он говорил: "’акой писатель, как
Я", - то, видимо, считал, что его три слова весЯт больше, чем наши
тридцать. Љак бы там ни было, Я поступил, как он распорЯдилсЯ, и помог его
жене, котораЯ теперь ему не нужна. ‚ чем же Я виноват? Ћ том, что мы
писали пьесу вдвоем, знали немногие, но знали, конечно, люди театра, с
которым был договор, завлитом там служил ђомка ђойтек. ‡амечательно, что
именно ђойтек вызвал менЯ в театр вскоре после исчезновениЯ Њиши и
предложил сделать эту операцию, чтоб не погибла пьеса. Џо его словам, это
был единственный шанс ее спасти. џ не призналсЯ, что о том же менЯ просил
Њиша. ђойтек дерзил и фиглЯрствовал, предлагаЯ мне подлый ход, а Я мЯлсЯ и
гнулсЯ, изображаЯ борьбу чувств, попросил два днЯ, затем согласилсЯ. џ ни
в коем случае не желал, чтобы он догадалсЯ, что Я действую по указанию
Њиши! ђойтек же предлагал обыкновенное мародерство, и именно так все
должно было выглЯдеть. „лЯ себЯ он тоже вылущил малую выгоду - попросил в
долг три тысЯчи рублей. Ќо Я предупредил: "ђомка, имей в виду, как только
он вернетсЯ, Я восстановлю его имЯ". Ћн поглЯдел с изумлением: "’ы наивен
или придуриваешьсЯ? „а он не вернетсЯ даже через тысЯчу лет! ќто
навсегда!" “верен, что все слухи и сплетни, которые стали постепенно
сочитьсЯ по поводу _моего поступка_, шли от этого паршивца, хотЯ он
твердил тогда, что должна быть гробоваЯ тайна, что никто не должен знать
об истинных авторах, ибо, если узнают, ему несдобровать. Ћн еще выставлЯл
себЯ героем. Ђ спустЯ три года, весной сорок первого, решилсЯ еще раз менЯ
подоить и попросил по телефону полторы тысЯчи - выкупить путевку в ‘очи.
Џрежнего долга не отдал. џ ему отказал, он ответил с неопределенной
угрозой: "Ќу ладно, смотри!" - и повесил трубку. ‚озможно, стал бы мне
мстить, но тут грЯнула война и все полетело кувырком. ђассказывают, будто
он сразу же, как Њиша вернулсЯ, прилип к нему, ходит с ним повсюду как
лучший друг. Ћ чем они могут говорить? Ђ менЯ Њиша не находит времени
отыскать. Џочему Я пишу об этом теперь, после жутковатого сна, который
может означать только одно - смертельную тревогу? ‘он знакомый. ‚о мне не
умерли старые времена, всколыхнулись с поЯвлением Њиши, ведь они в моих
венах, в моей плоти, еще ждущей чего-то. ‘мерти? —уда? Ќовой жизни? Ѓез
‘усанны была бы смерть. Ќо и с нею тоска. Ћна добилась чего хотела, хотЯ и
поздно, под занавес, а Я уступаю под напором судьбы, ибо не хочу
выламыватьсЯ из правил. ‘егоднЯ должен прийти некто Ђнтипов, мой старый
ученик, не знаю зачем, подарить книгу, что ли... Џозвонил и напросилсЯ в
гости. Ћн сейчас много печатаетсЯ, и его хвалЯт. Ќе видел его несколько
лет. Ќаши отношениЯ всегда были неравноправны - и тогда, и теперь, - и в
этом сложность общениЯ. „а бог с ним. ‹юди забывчивы, легковерны, в
конечном счете глупы: зачем Њишка ходит с ђойтеком и слушает вздор? ‚едь
знает же, что почем..."
’ут ЉиЯнов закончил работу. Ћн устал. —асы показывали половину
девЯтого. ‘усанна напевала за стеной, затем вышла в необъЯтном голубом
капоте с драконами, лицо пухлое, мЯтое, пунцовое, улыбающеесЯ.
- ’ы поработал, милый?
Ќикто давно не называл его "милый".
Ћн почувствовал теплые пальцы, скользнувшие за ворот халата и бегло
потрепавшие шею. ‘усанна прошелестела через комнату в коридор, пучились и
исчезали вокруг мощных объемов складки капота. Ћн смотрел на складки и
думал: "ѓолубой капот судьбы". Љак он ни вывертывалсЯ, как ни отбивалсЯ с
сорок шестого года, капот настиг его, и вот он в душной, потной и
сладостной полумгле. „лЯ этого должны были угаснуть все: сначала ‹еша,
потом ‚алЯ, ѓриша. ‡а завтраком разговаривали об Ђнтипове. ЉиЯнов
вспоминал семинар гениев и полугениев сороковых годов, ‘усанна всех
помнила превосходно, то были ее _звездные годы_ - именно тогда в
институтском подполье затеЯлось то, что превратилось затем в "голубой
капот", - но ЉиЯнову не хотелось ее слушать, хотелось говорить самому. ‚
ее пылкости была фальшь. € кроме того, она пыталась дразнить. Џоэтому он
пресек сурово: "Љороче, Я отнес его рукопись в журнал, и они быстро
напечатали. ‘ моим предисловием. џ сделал из него писателЯ". Ћна сказала:
"Ђ Я сделала из него... - тут последовала пауза, - человека". Ѓыло
совершенно очевидно, что имеетсЯ в виду, продолжались попытки дразнить, но
его это не трогало, он испытал раздражение по другому поводу и сказал:
"“дивлЯюсь, как ты мало менЯ знаешь". €, насладившись молчанием, ибо она
была обезоружена, сказал: "џ ничего не читал из того, что он потом
напечатал. Џо-моему, способности у него были довольно умеренные". Ћна
сказала: "Џо-моему, тоже".

ЌеприЯтное откладывалось напоследок, и вот накануне отъезда в џлту,
мечась по городу по всЯким неотложным делам, Ђнтипов чуть не забыл
заскочить на Ѓронную к ЉиЯнову. Ђ ведь так хотелось забыть! Њорочили
голову на киностудии, потом ждал денег в издательстве, бухгалтер застрЯл в
банке, без денег не мог ехать в книжный магазин, да еще ’анЯ просила
купить в аптеке синюю лампу длЯ прогреваниЯ, а так как отношениЯ
натЯнулись (из-за џлты), он хотел выполнить просьбу непременно, но покупка
тормозилась отсутствием денег, потом отсутствием ламп, кто-то посоветовал
ехать на „аниловский рынок, он помчалсЯ на такси и купил и тут вспомнил
про неприЯтное. „аниловский рынок был свЯзан с неприЯтным: с памЯтью о
войне, о голоде, нищете, долгих поездках сюда трамваем от Ѓелорусского,
поблизости были заводы, где он брал инструмент. ЌевероЯтно давно, но вдруг
бывало нытье, как в суставах от отложениЯ солей. ’огда же впервые издалека
увидел ЉиЯнова. ‚о дворе института. Ђнтипов позвонил из автомата. ЉиЯнов
говорил сухо: "џ ждал вас целый день. ’еперь мне не совсем удобно". - "џ
могу быть через пЯтнадцать минут!" - "ќто так спешно?" - "„а, Ѓорис
ѓеоргиевич, извините, Я вам объЯсню!" Џоследовало молчание, затем ЉиЯнов
догадалсЯ или, может, почуЯл недоброе. Ђ визит был и вправду недобрым, и
ничего поделать нельзЯ - ни отказатьсЯ, ни забыть. Ќесколько дней назад
собрались у ќллочки, пили чай, совещались: как быть с этой историей?
ќллочка почему-то горЯчилась больше всех: "џ не могу смотреть людЯм в
глаза! Љогда говорЯт такое об учителе!" Ћн давно не был никакой ей не
учитель, и сама ќллочка в литературе не задержалась - работала где-то
редактором технических бюллетеней, - но волнение и гнев, неЯсно, против
кого, душили ќллочку, она всех взбаламутила, собрала у себЯ будто на день
рождениЯ, а по сути - длЯ "разбирательства дела Ѓориса ѓеоргиевича" и длЯ
того, чтобы "выработать общую линию". Ќо разбирательства не получилось.
Џришли только трое: Ђнтипов, Љвашнин и •омутович. Љвашнин, приехавший на
казенном автомобиле и боЯвшийсЯ сидеть слишком долго, чтоб не сердить
шофера директора, говорил обо всем наспех и легкомысленно: "Ђ, ерунда! Ќе
придавайте значениЯ". - "Ќо как же не придавать, - нервничала ќллочка, -
когда говорЯт, что твой учитель ограбил человека. ‚едь Я так его уважала!"
- "Ђ ты продолжай уважать, - говорил Љвашнин. - Ќикто никого не грабил.
ќто называетсЯ _селЯви_. ‚прочем, Я всех тонкостей не знаю". •омутович
ничего не слышал и молчал ошарашенно. Ђнтипов слышал, и не раз, об этом
жужжали много, у ЉиЯнова нашлись застарелые враги, которые жаждали крови,
другие люди их утихомиривали, никто не знал, _что будет дальше_. Ђнтипову
дали поручение, как самому молодому и деЯтельному. Џросто другие не хотели
ввЯзыватьсЯ. Ђнтипову не верилось, что все было именно так, как изображало
всеобщее жужжание. ’ут была какаЯ-то сложность, какаЯ-то потайнаЯ дверь.
…му не нравилось клокотание ќллочки, и его злило ленивое легкомыслие
Љвашнина: "Ђ, ерунда!" Ћн сказал, что никакой общей линии вырабатывать с
ними не станет. Џопробует разобратьсЯ сам. „има •омутович убитым голосом
спросил: "Ђ как же его рекомендациЯ? Ѓольше не имеет силы?" Ќа другой день
позвонил Љотов, возникший из небытиЯ. Ђнтипов слышал, что тот прогнан
отовсюду то ли за пьЯнство, то ли за ничтожество и работает чуть ли не
курьером в каком-то издательстве. "‘тарик! - хрипел Љотов. - Ђ помнишь,
кто тебе первый про Њихаила ’етерина говорил? Џол-литра с тебЯ! ’ы эту
скотину равнодушную, ЉиЯнова, не жалей..."
€ вот он стоЯл перед трехэтажным домом на Ѓольшой Ѓронной. Ќе был здесь
лет десЯть. —то-то расколдовалось в этом подъезде, в узорчатых окнах на
лестнице: подъезд был обыкновенный, сырой, пахнущий неприЯтно, окна
маленькие, все выглЯдело заброшенно и второразрЯдно. Ђнтипов знал, что
жена ЉиЯнова умерла, что он живет с ‘усанной, что последнЯЯ книга ЉиЯнова
- роман о двадцатых годах, он писал его лет восемь - вещь скучнаЯ, никто
не может дочитать до конца. ‚се это порождало неловкость и незнание, как
себЯ вести. ‡аводить ли речь о книге? ѓоворить ‘усанне "ты" или "вы"?
‚ыражать ли соболезнование по поводу смерти жены? Њожет, и не надо, ведь
прошло уже несколько лет. Ќо было и нечто отрадное - какое-то тепло памЯти
о юных годах, о давних страхах, о бедных радостЯх, обо всем, что прошло. €
кроме того - горделивое сознание: к ЉиЯнову обЯзан был прийти Ђнтипов, и
никто другой. ЉиЯнов это поймет и перестанет говорить сухо и улыбатьсЯ
свысока, засунув руки в карманы халата, всем видом показываЯ, что,
несмотрЯ ни на что, он, ЉиЯнов, по-прежнему патрон, а Ђнтипов клиент.
Ќо бормоталось привычным, гадким, зажатым голосом:
- Џонимаете, Ѓорис ѓеоргиевич, она написала довольно резкое письмо...
‘ама пришла на бюро... ‚ообще настроена агрессивно...
- Ђ что она хочет?
- ’рудно понЯть. —его-то очень решительного. ‚се времЯ звучало слово
"сатисфакциЯ".
- € бюро постановило?
- ђазобратьсЯ. € мне поручено. џ не очень-то хотел, но, возможно, это
лучше, что Я, а не... мало ли кто... ’ак Я подумал... …сли вы не
возражаете, конечно...
- Ќе возражаю. - ЉиЯнов молчал, задумавшись, вертЯ ложкою в стакане
чаЯ. - Ђ все же почему выбор пал на вас?
- Ќу, это понЯтно, - сказала ‘усанна. - Ћни знают, что ‘аша Ђнтипов -
твой ученик.
ѓолос у ‘усанны был низкий, мужеподобный, как прежде. Ћна непомерно
расширилась в боках и бюстом, но лицо все еще было миловидным, нестарым, с
неугасшим блеском в глазах.
- „умаю, в другом дело, ‘усанна ‚ладимировна, - сказал Ђнтипов. - Ћни
знают мою судьбу и решили, что Я гожусь. Ђ Я, вероЯтно, не гожусь. ‚от
давайте посоветуемсЯ, как быть.
- „а что советоватьсЯ... - ЉиЯнов, нервничаЯ, ломал пальцами сушки. - џ
не знаю: чего она конкретно хочет? € чего вы хотите?
- џ ничего.
- ‘аша Ђнтипов ничего, конечно, не хочет, - сказала ‘усанна горЯчо. -
‡а ‘ашу Я ручаюсь головой.
- Ћ чем советоватьсЯ? - ЉиЯнов сломал еще сушку и потЯнулсЯ за другой.
ђука была вЯлаЯ, белаЯ, в старческой гречке. Ђнтипов отмечал мысленно: "Ќе
забыть про сушки. –арственнаЯ рука импотента". Ћн рассказывал, чего хотела
горбоносаЯ женщина в очках, все времЯ повторЯвшаЯ слово "сатисфакциЯ". …е
звали „ина …ремеевна. ‚ Љазахстане ’етерин и „ина …ремеевна жили как муж с
женой. Ћна сказала, что ’етерин входит во вторую десЯтку лучших писателей
ђоссии - "втораЯ десЯтка" особенно поразила членов бюро, - что он человек
гордый, настрадавшийсЯ, ему не пристало обивать пороги и выклЯнчивать то,
что принадлежит ему по праву, но она доведет дело до конца. Ћна добьетсЯ
"сатисфакции", чего бы это ни стоило. “ „ины все зубы были железные, она
курила беспрестанно. Ћна обмолвилась, что работала в совхозе ветеринаром.
Ђнтипов, едва увидев ее, подумал: "ќта женщина его, наверно, спасла. Ћна
его, возможно, вырвала из лап смерти. € если уж она что схватит своими
железными зубами..." ‘транно, он так жалел всех, так сочувствовал всем,
кто вернулсЯ, но эта женщина его тЯготила - в ее словах был металлический
привкус. ’етерин на бюро не ЯвлЯлсЯ. Ќо она приходила, разъЯснЯла,
требовала, оставила заЯвление, им подписанное: восстановить его имЯ как
автора. ђечь шла не только о большой трехактной пьесе, но и о двух
каких-то маленьких, одноактных, которые ставились под чужой фамилией. Ќо
там был замешан не ЉиЯнов, а кто-то другой.
ЉиЯнов сказал слабым голосом:
- Ќе знаю, почему он ко мне не приходит. Њы бы попросту объЯснились. џ
его ничем не обидел... ‘делал так, как он просил: снЯл фамилию, а деньги
посылал жене...
- Њилый, - прошептала ‘усанна, - ты виноват лишь в том, что ты
талантлив, известен, сохранилсЯ...
- Ђх, чушь! Ћн талантлив не меньше. € тоже сохранилсЯ. Ќо боюсь...
- —его?
- ‘охранилсЯ он не таким, каким был...
Џотом он сказал, что подпишет все, что ’етерину нужно. ‚друг побледнел,
нахмурилсЯ, уставилсЯ перед собой неподвижным взглЯдом, будто внезапнаЯ и
горестнаЯ мысль пришла на ум, медленно встал из-за стола и вышел в другую
комнату. ‘усанна налила воды в чашку, взЯла пузырек с комода, где стоЯло
не меньше дюжины пузырьков, и пошла за ним вслед. „вижениЯ ее были плавны,
шаг спокойный, она улыбнулась Ђнтипову ободрЯюще: ничего страшного, у нас
это бывает. Ђнтипов, оставшись один, размышлЯл: "‚ старину гонцов, которые
приносили плохие известиЯ, казнили. ЊенЯ бы казнить. Ќо главное - за то,
что опЯть влез в чужую неприЯтность..." ‚се как-то запутывалось. Ђ у
Ђнтипова времени было в обрез. Ћн улетал в џлту. ‚ышла ‘усанна и села за
стол напротив Ђнтипова, глЯдЯ на него с улыбкой.
- Љак живешь, ‘аша? ’ы за Ѓориса ѓеоргиевича не волнуйсЯ. “ него спазм.
Џолежит немного, и все пройдет. Ќу как ты?
- •орошо, - сказал Ђнтипов.
- ‡наю, что хорошо. Ћ твоих успехах слыхали. Ђ как дети? “ тебЯ двое,
кажетсЯ? Џарень и девочка?
- ‚се хорошо, - сказал Ђнтипов. - Ћдно вот не знаю, хорошо ли то, что Я
к вам по этому делу приперсЯ. ‡рЯ, правда? € чего менЯ потащило?
- „а мы ждали, ждали! †дали все времЯ, - зашептала ‘усанна. - Ђ что
делать? Ќадо эту мотню распутывать. •отЯ, честно сказать, ей копейка
цена... Џлюнуть и растереть... Ќа мой бы характер...
- Њне что-то кажетсЯ... - пробормотал Ђнтипов. - Ќе распутаешь.
- ђаспутаешь! Ѓорис ѓеоргиевич распутает. ’ы не волнуйсЯ. ‚от он
полежит немного, сердце успокоит и все прекрасно распутает. ’ут просто
объЯснить надо, так и так, мол, и все распутаетсЯ само собой. Ќе надо
драматизировать. Ѓорис ѓеоргиевич, правда, очень уж подозрительный. Ћн
ђомку ђойтека считает главным злодеем, а какой ђомка злодей?
Ћна тараторила, продолжаЯ улыбатьсЯ и глЯдЯ на Ђнтипова с радостным
интересом. Ћн спросил:
- Ђ ты как?
- џ великолепно! Њы так чудесно живем с Ѓорисом ѓеоргиевичем, увлеченно
работаем, ходим в консерваторию. џ тоже работаю, ты со мной не шути! -
‘усанна погрозила пальцем. - Џишу о драматургии, о поэтике Ћстровского.
„оговор на двенадцать листов, а будет, наверно, листов пЯтнадцать. ’ы
помнишь, как Я увлекалась театром в институте? Ќет? Ќе помнишь? ‘транно! -
Ћна захохотала. - џ была безумнаЯ театралка...
Ћн помнил только что-то похожее на ванную, полную пара. ‘ердце
колотилось от горЯчего, душного воздуха. ‘усанна прикоснулась к его руке.
- ‘аша, если хочешь знать, - зашептала, - правду... ‚о всем, что сейчас
мучает Ѓориса ѓеоргиевича, виновата ‚алентина Џетровна. ’ы знал ‚алентину
Џетровну? ‘воеобразнаЯ женщина... ‘ одной стороны - больнаЯ, шизоид,
постоЯнно в больницах, с другой - цепкаЯ, корыстнаЯ, жаднаЯ. Ќет, Я не
отрицаю достоинств... “ нее были достоинства: например, изумительно легкаЯ
походка. Ћна заставила Ѓориса ѓеоргиевича с этой пьесой... Џринудила его
буквально силой...
- Ќо разве ’етерин...
- „а, да! ’етерин просил, - шептала она, - но Ѓорис ѓеоргиевич
колебалсЯ. Ћна его заставила. € вот ее нет...
’ут скрипнула дверь, вошел ЉиЯнов. Ћн был бледен, но улыбалсЯ как-то
отрешенно, легко.
- ...а он страдает, - закончила ‘усанна.
- Љто страдает? - спросил ЉиЯнов.
- „а мы тут вспоминаем... ‘тарых знакомых... - сказала ‘усанна. -
”еликса ѓущина помнишь? Џоэта? ’акого черного? Ћн вас боксу учил.
- Џомню, - сказал Ђнтипов.
- ’ы знаешь его судьбу?
Ђнтипов не знал. ”еликс, оказываетсЯ, давно в психиатрической клинике,
у него бред, будто он атомнаЯ бомба, может взорвать город. Џоэтому, чтобы
спасти Њоскву, все времЯ куда-то убегал, его ловили в поездах, в других
городах. ‘усанна предлагала навестить его в больнице. Ђнтипов согласилсЯ.
ЉиЯнов слушал мрачно, без интереса. ‘мотрел в окно. Ђнтипов подумал: "Ќадо
уходить". ЉиЯнов вдруг сказал:
- —тобы уж закончить эпизод, скажите, что менЯ устраивает любое
решение. Џускай хоть передают дело в ‚ерховный суд. џ не возражаю. Ђ что
вообще происходит в жизни? ђасскажите-ка!
Ђнтипов начал что-то плести о грандиозных новостЯх и потрЯсающих
слухах, о которых тогда шептались все, но ЉиЯнов скоро перебил его:
- Џослушайте, Я расскажу вам другое, Ђнтипов. Џросто длЯ вашего
сведениЯ... € длЯ того, чтобы усугубить общую неразбериху... ‚озможно, вы
знаете, а возможно, нет: в сорок шестом, когда Я принЯл вас в свой
семинар, мне дали понЯть, что вы лицо нежелательное и без перспектив. —то
из семьи, так сказать... € посоветовали отделатьсЯ...
‘усанна кивала:
- Џомню хорошо... € кто тебе советовал, помню...
- ’ого человека уже нет. €, кстати, он желал мне добра. „ело не в том,
что Я не захотел от вас отделыватьсЯ и проЯвил, стало быть, некоторую
неосторожность или, скажем, некоторое чрезмерное уважение к самому себе, а
в том, что... что... - Ћн умолк, думаЯ. - ‘ам не знаю... ‚ чем-то
другом... Џоступок-то был ничтожный... Ќо бывают времена величиЯ и
ничтожных поступков! Ђх, все равно! - Ћн махнул рукой. - џ не лучше и не
хуже других.

Ќа другой день Ђнтипов поехал за город, нашел поселок, комнатку на
втором этаже с видом на хозЯйственный двор, где штабелЯми и вразброс лежал
горбыль, по доскам гулЯли куры, сушилось белье, от летней уборной тЯнуло
хлором; наконец вышел худой старик в ковбойке, в холщовых брюках, в рваных
резиновых тапочках на босу ногу. Ђнтипов стал его убеждать, чтобы старик
поехал в Њоскву и встретилсЯ со старым товарищем. Ќадо понЯть, забыть,
начать; старик смотрел холодно, глаза сощуривались, сохлые губы сжимались
проваленно, отчего выражение лица было напыщенно-высокомерное, но Ђнтипов
видел, что старик интереснейший, что не только писатель, а лесоруб,
землекоп, кулачный боец, зверобой, пират, умеющий кидать ножи. ‘тарик
сказал: стоЯли на льдине, котораЯ раскололась, понесло в разные стороны, и
теперь уж назад неохота прыгать. ђазве нельзЯ пожалеть? ‘тарик засмеЯлсЯ:
о, это самое ценное, что есть на земле, когда у человека не остаетсЯ сил,
у него есть еще последнЯЯ сила - сочувствие к другому.

ђанним утром был звонок. ЉиЯнов снЯл трубку и услышал знакомый, но
старый и слабый, еле слышный - звонили, может быть, издалека или из
автомата - голос, который сказал:
- ‡дравствуй, ЃорЯ. ѓоворит Њихаил. Љак ты поживаешь?
- Њиша! - крикнул ЉиЯнов. - ‡дравствуй, дорогой! Ќаконец-то прорезалсЯ!
- џ был занЯт хлопотами, ездил в џрославль, туда-сюда, сам понимаешь.
Ќадо как-то устроитьсЯ. „а еще зубы делаю, все вырвал, шамкаю безобразно -
с людьми встречатьсЯ неловко.
"Ћднако встречаешьсЯ", - подумал ЉиЯнов, но внезапно нахлынувшаЯ
радость была сильней неприЯтной мысли. € он крикнул счастливым голосом
(так кричал, что ‘усанна прибежала из кухни):
- Њиша, когда увидимсЯ?
- “видимсЯ, - спокойно отозвалсЯ слабый голос издалека. - “видимсЯ
непременно. Ќо ты скажи-ка, у тебЯ сохранились какие-нибудь мои книги?
‚едь Я тебе что-то дарил: "Ђквариум", сборники рассказов...
- ’вои книги? - озадачилсЯ ЉиЯнов.
- Џонимаешь, нужны длЯ издательства. џ хлопочу о переиздании. “ менЯ
нет ни одного экземплЯра, и у ’атьЯны нет, а скорей всего не хочет давать.
‚ целой Њоскве не могу найти, и в библиотеках нет, представлЯешь конфуз?
Џисатель жив, а книги исчезли. Ћбычно наоборот: книги живы, а писатель
исчез...
‚ трубке прыснул пронзительно знакомый, из глубины памЯти смешок.
ЉиЯнов вспоминал: где же Њишкины книги?
- Њожет, и ты уничтожил? - предположил ’етерин. - ”амилиЯ
неблагозвучнаЯ. „а еще с дарственной надписью... Ќет?
- Ќет, - сказал ЉиЯнов. - Ќе уничтожил. Џо-моему, они на даче. „а, на
даче.
ЉиЯнов обрадовалсЯ, когда вспомнил, что книги целы: в мансарде, в
холодном закутке под крышей, где хранилось кое-что, что надо было бы
действительно уничтожить, да то ли позабыли, то ли рука не поднЯлась.
„оговорились так: через три днЯ, после того как ЉиЯнов съездит в
воскресенье на дачу, встретитьсЯ днем, но где? ЉиЯнов звал к себе: место
известное, живет в том же доме, где прежде, на Ѓольшой Ѓронной. Њиша бывал
много раз.
- ’ак, так... ‚ том же доме... ќто чудесно... - невнЯтно бормотал и
покашливал голос в трубке. - ќто очень хорошо... Њы встретимсЯ знаешь где?
Ќа ’верском бульваре, где стоЯл памЯтник Џушкину. ѓде вы поставили эту
жуткую бабу на крыше.
‚ назначенный день встретились на бульваре, обнЯлись, расцеловались,
смотрели друг на друга полумертвыми глазами, увидели несчастьЯ, болезни,
старость, какаЯ-то сила бросила их через дорогу в театральный ресторан, к
знаменитому Ѓороде, который обхватил Њишу за плечи, затрЯссЯ, заплакал;
много пили, ели, курили, пили кофе, снова водку; подсаживались разные
люди, мешали разговору, но и помогали, _помогали вынести невыносимое_
вместе с салатом, окурками, болтовней о футболе, ужасными новостЯми о тех,
кто погиб на войне, кто кого бросил, к кому ушел, было важно, что сидЯт
вместе, их видЯт вместе, обнимаютсЯ пьЯно, чокаютсЯ со всеми подрЯд;
мелькали удивленные взглЯды, один не подал руки, а с Њишей расцеловалсЯ,
можно было не замечать; куда-то ехали на такси, болело сердце, в наплыве
тепла и хмелЯ заговорил о пьесе, обо всей этой дрЯни, жалко объЯснЯлсЯ
насчет того, что денежные дела вела ‚алЯ, сохранились квитанции, можно
проверить, но ’анЯ в больнице. Њишина голова то откидывалась назад, то
плюхалась на грудь, серебристаЯ плешь вспыхивала под фонарЯми, шлЯпа
лежала на полу, Њиша говорил: "ќто „ина... Џускай она... ЊенЯ не
касаетсЯ... ЊенЯ не трогайте..." Џотом встретились еще раза два, тоже на
улице, шли в ресторан; однажды подсел ђойтек, ЉиЯнов держалсЯ
презрительно, и тот ушел, Њиша ничего не рассказывал; как-то на темной
площади, когда ждали такси, Њиша, сильно подвыпив, сказал: "ЃорЯ, прости
менЯ, Я прочитал твой роман... вроде бы исторический... Ќе надо было
читать, конечно... Џо-моему, барахло. Џо-моему, чтоб написать такой роман,
не надо было... - Ћн качнулсЯ. - Џрости менЯ, ЃорЯ". ЉиЯнов мог не
слышать. ’етерин бубнил невразумительно. ЉиЯнов спросил: "Џомнишь, ты
просил снЯть фамилию с пьесы, а деньги посылать ’атьЯне?" - "Љогда? -
хрипел ’етерин. - Ќе помню..." - "’ы прибежал ко мне ночью!" - "Ќи черта
не помню... ‡абыл, ЃорЯ..." - "Љак же ты мог!" - тихо воскликнул ЉиЯнов.
"Ќе помню, - ухмылЯлсЯ, мотаЯ седой башкой, ’етерин. - —естно тебе скажу,
не помню".

Ћ смерти ЉиЯнова Ђнтипов узнал в џлте, купив газету в киоске на
набережной. Ѓыло душнейшее лето. Ќа плЯже занимали место с шести утра.
Ђнтипову надоело, он хотел отсюда удрать. Ѓольше часа Ђнтипов простоЯл в
очереди на переговорной, пока дозвонилсЯ в Њоскву одному знакомому и тот
рассказал: ЉиЯнов по ошибке принЯл большую дозу веронала, которым
вообще-то злоупотреблЯл. Џохороны были вчера. Ќароду пришло много. Ћт бюро
выступал ѓвоздев, от секретариата - Љоровников, очень плакал его старый
друг ’етерин, ему не давали слова, он был пьЯн, устроил шум, орал
непристойно. ѓвоздев получил нагонЯй от Љоровникова. ‡накомый кричал: "Љак
погода в џлте? ‘тоит ли приезжать? •очу приехать дней на десЯть!" Ђнтипов
сказал: "Џогода изумительнаЯ. Џриезжайте". Ђнтипов сел на первый
попавшийсЯ пароходик, отходивший куда-то, к вечеру оказалсЯ в ”еодосии,
там купалсЯ, ужинал в ресторане, деньги кончились, он заснул на скамейке
на набережной мертвецким сном и проснулсЯ на рассвете от холода - розоваЯ
мгла стоЯла над морем, дул ветер, что-то менЯлось.

ЌЋ‚Ђџ †€‡Ќњ ЌЂ ЋЉђЂ€Ќ…

‡а окном были серые кирпичи, железо крыш, солдатский строй антенн, а
внизу, в провале двора, курчавилась какаЯ-то темнаЯ ветхаЯ гниль, еще не
выметеннаЯ отсюда бульдозером. Љогда-нибудь здесь будет замечательный
район, один из лучших в Њоскве. Ќо пока что мокрый снег, неуют, Ямы,
заборы, запах маслЯной краски, двадцать минут автобусом до метро. ‡вать
людей немилосердно, и, однако, он наполнЯлсЯ раздражением, когда
чувствовал ’анино упорство и нежелание. Џотому что она противилась не
оттого, что даль, Ямы, заборы, а оттого, что кому это нужно! € не деньги,
не траты, о нет! ‚ жадности ее не упрекнешь. € в лени тоже. ѓотова с утра
до вечера возитьсЯ в доме, мыть, стирать, натирать полы, драить дверные
ручки, развешивать занавески и готовить еду длЯ четверых. Ќу, в крайнем
случае длЯ пЯтерых, если придет мать. €ли длЯ шестерых, если ‹юдмила со
своим —илингировым. Ќо тут уже будет заметна натуга. ’анюша, хочешь пойти
в гости? Ќет. Ђ что хочешь? ‘ тобой вдвоем. ’анюша, давай кого-нибудь
пригласим на чашку чаЯ! Џожалуйста. Ђ у тебЯ желаниЯ нет? Ќет. Џочему? Ќе
знаю. …й-богу, не знаю. џ тебе отвечаю честно. _Ќо ему мерещилось: знает.
‚се это началось год назад_. ’анюша, милаЯ, тебе сорок два, у тебЯ двое
детей, ты трудилась, путешествовала, знакома со множеством людей, отчего
такой комплекс улитки? ѓосподи, да ведь тоска! Ќет, это у тебЯ со мной
тоска, а у менЯ с тобой нет. € никогда не будет. “ менЯ будет тоска, когда
ты уйдешь. „а что же нам делать? Ќичего особенного. —то хочешь, то и
делай: иди к друзьЯм, разговаривай с ними, решай вопросы, обсуждай,
сплетничай. Ђ ты останешьсЯ дома? Ѓуду тебЯ ждать. “ менЯ много дел. ’ы
вернешьсЯ, мы снова будем вдвоем. € длЯ чего громоздили квартиру? „а будь
она проклЯта! Љвартира не виновата. Ќе греши на квартиру. € взглЯд
значительный, загадочный, тайный укор. _ЋпЯть томило предчувствие: знает.
Ќо ведь все прошло и пора забыть_.
Џадал сырой снег. Џриближалась зима. ’анЯ сказала:
- џ просто предупредила, встречатьсЯ после долгого антракта опасно. Ќу,
что общего у Љвашнина, скажем, с твоим другом Њироном? Ћни на разных
полюсах. „ышат разным воздухом. Ћ чем они могут разговаривать?
- Ћ многом, - сказал он. - ’ы не понимаешь.
- ‚озможно.
- ’ы не понимаешь, какой мощный магнит - прошлое.
- ‚ечер воспоминаний?
- Ќет. Ћбыкновенное новоселье. Ќо дальше отступать некуда, пойми ты!
Ћни рвутсЯ сюда приехать. ‹юсьена будет тебе помогать.
…ду заказали в ресторане "Ѓудапешт", вино Ђнтипов взЯл в ‘толешниковом,
а на –ентральном рынке купил Яблок, зелени, грузинскую фасоль - лобио,
маринованный чеснок и толстобокую узбекскую редьку. ЃродЯ по рынку, он
размышлЯл над загадкой: почему женщины привЯзаны к прошлому гораздо
меньше, чем мужчины? ЏрежнЯЯ жизнь отламываетсЯ у них навсегда. ЌароднаЯ
поговорка насчет короткого ума имеет в виду не ум, а памЯть. ЋщупываЯ
страшно дорогие помидоры и грЯзные пупырчатые гранаты, сам себЯ поправлЯл:
но лишь в том случае, если они любЯт! Љогда же любви нет, они становЯтсЯ
похожими на нас. ѓода два назад ’анЯ, вернувшись с работы, рассказала:
возник человек, которого она не видела восемнадцать лет. Љогда-то работали
вместе в издательстве. Ќекий ‘аЯсов, бывший завредакцией. Ћн совсем пал,
бедствует, жена неизлечимо больна, и вот просил по старой дружбе помочь:
принес какую-то рукопись показать главному. € ты взЯла? ‚зЯла. Ђ помнишь,
как Я бил его по мордасам? „а, помню, что-то было. Ђ помнишь - за что? Ћна
улыбнулась жалко и кивнула: помню. Ћн по глазам понЯл: нет. Џомнит не то.
Љак же можно забыть? ‚едь он ее мучил! Ћна клЯлась: все вылетело из
памЯти, как вылетают из дома запахи жильЯ, когда двери и окна настежь. Ћна
годами не встречалась с институтскими, не говорЯ про школьных подруг. …й
никто не был нужен, кроме Ђнтипова и детей. Џоэтому зачем новоселье,
гости, родственники, суета, маета? Ћн сам не мог бы ответить Ясно зачем,
но почему-то было убеждение, что, если она станет саботировать и сорвет
задуманное, в их жизни что-то рухнет непоправимо. € она это почувствовала
и смирилась. ‘тарушка …катерина ѓурьевна обещала: потраченные деньги
вернутсЯ, на новоселье все приходЯт с подарками. Ќо это глупости,
новоселье было сбоку припека, а главное - встреча однокашников по случаю
двадцатилетиЯ окончаниЯ института. Ћ такой встрече талдычили еще пЯть,
десЯть лет назад, особенно хлопотали ќллочка и ‡лата. Њужики разбрелись
кто куда, виделись друг с другом редко, но в "принципе относились к идее
встречи положительно", как сказал Ђнатолий ‹укич Љвашнин. ‚се были занЯты
- то куда-то уезжали, то участвовали в конференциЯх, то болели, то
заканчивали работу, - поэтому никак не удавалось назначить день, и так ‚се
протЯнулось с июлЯ до ноЯбрЯ и совпало с переселением в новый дом в районе
Ђэропорта.
Њокрый снег плыл по стеклу, внизу дробились и трепетали огни, все было
серо-синим, черным, немилым, чужим. ѓоворили, что в доме напротив в первом
этаже скоро откроют булочную. Ђнтипов стоЯл, покачиваЯсь, на кухне,
прислонившись горЯчим лбом к стеклу, смотрел вниз, в черноту вечера,
скучливо думал: ну что ж, права! Љак она не хотела! ‚се времЯ вертелись
строчки: "Ќо в мире ином друг друга они не узнали". Ђнтипов много выпил:
сначала водки, потом немецкого вина "либфрауенмильх", которое принес
делЯга Љотов, притаранил сразу десЯть бутылок. € он споил Њирона и затеЯл
всю эту свару с Љвашниным. Љто-то вошел на кухню, чиркнул спичкой.
- Џапа, ты почему здесь?
- ’ам душно.
- Ђ это ничего?
- Ќичего. ’ы слышишь, как они разорЯютсЯ?
Ђнтипов оглЯнулсЯ и посмотрел на сына. “ того был немного испуганный
вид.
- Ќе кури, - сказал Ђнтипов. - Ѓрось сигарету. ‚едь у тебЯ
соревнованиЯ.
- Ќу и что? Њы не профессионалы.
Ћни постоЯли молча, глЯдЯ друг на друга испытующе. ’ут на кухню вошла
‹юсьена с тарелками, опустила их шумно в мойку.
- Ђ вы что, молодые люди? ’оже выЯснЯете отношениЯ? - спросила, хохоча.
ѓлаза горели, цвет лица был малиновый, от избыточного гемоглобина, никто
не дал бы ей сорока с чем-то. —ерное шелковое платье, облегавшее ее,
сверкало наподобие авангардной скульптуры из круглых металлических рулонов
и полушарий. - Ќо какой дурак Њирон, правда? ‡ачем полез на Љвашнина? Ћн у
менЯ дома получит!
- ’ы его не трогай, - сказал Ђнтипов.
- Ќет, получит непременно. Ќадо же быть таким дураком - прийти в гости
и качать права. „а разве не Ясно, что ’олЯ Љвашнин никогда пальцем о палец
не ударит, чтобы кому-нибудь помочь? € уж тем более Њирону. ‘аша, менЯ
послали за мороженым. ѓде мороженое?
Ћн открыл холодильник и вынул коробку, за которой ездил сегоднЯ утром.
- ‘пасибо. џ тебЯ поздравлЯю. - Ћна приблизила к нему пылающее лицо и
чмокнула в щеку, потом притиснулась горЯчими губами к его губам. -
Љвартира у тебЯ роскошнаЯ. џ тебе _где-то по-хорошему_, как теперь
говорЯт, завидую. - ЋпЯть захохотала. - € дети у тебЯ - дай бог. Ќо лучше
всех ’анЯ!
Ћна умчалась, шурша шелковыми рулонами, звенЯ браслетами, уносЯ запах
духов и двухслойных воспоминаний. Џервый слой, несколько бледный и
стершийсЯ в памЯти: две ночи в џлте семь лет назад, где оказались случайно
вдвоем. Ћн без ’ани, она без Њирона. Ћна очень хотела с ним спать. Ћн не
был уверен, что это нужно. ’ень Њирона душила, как дурнаЯ погода. Ќа узкой
гостиничной кровати, похожей на Ящик длЯ мелкой садовой рассады, он
призналсЯ в том, что дурнаЯ погода лишила его сил, но она была
непреклонна. "Џри чем тут Њирон? џ его жалею и уважаю, не мыслю жизни без
него. Ќо он, к сожалению, неудачник во всем!" Џосле двух ночей, которые
подтвердили истину о том, что Њирон неудачник, не было ничего никогда и не
мелькало ни малейшего намека на џлту, но у ‹юсьены образовалась манера при
всех пылко, по-дружески целовать Ђнтипова в губы. ‚от так же пылко впилась
в него губами во времЯ танца на Ќовом году в –„ђ€ год назад - и это был
второй слой воспоминаний, жгучий, болезненный, - и шепнула на ухо о том,
что _все знает_. Ћн понЯл, что с этой женщиной шутки плохи. Ћна могла
потребовать от него многого. Ќо она не требовала, а он вел себЯ осторожно.
‘ын спросил:
- Ђ все-таки объЯсни, Ђнатолий ‹укич сделал дЯде Њирону какую-то
гадость?
- Ќет. ќто старые счеты.
- Ќо почему же?..
- Џотому что люди раздражены. ђаздражены, понимаешь? Љогда-то начинали
вместе, шли в одной упрЯжке, а потом жизнь разбросала кого куда. €
смиритьсЯ трудно. Ќу вот, скажем, Ђнатолий ‹укич выпускает уже двенадцатую
книжку, а у Њирона только перваЯ на подходе. Ћн ее двадцать лет пилит.
’олЯ мог бы, конечно, помочь при желании, он секретарь, член редсовета, то
да се. Ќо не обЯзан. Ќикто никому не обЯзан, понимаешь?
‘тепан молчал, сосредоточенно обдумываЯ то, что услышал. Ѓрови были
нахмурены, смотрел в пол. Ќе поднимаЯ глаз, спросил:
- Ђ может, дЯдЯ Њирон написал что-то гениальное?
- Ќу, не знаю. Ћ войне. Ћн вообще-то несколько нудноват. “шиблен
‘тендалем.
- Ђ у тебЯ сколько книг?
- —ерт знает... ЉажетсЯ, семь не то восемь.
‚озвращатьсЯ в большую комнату не хотелось, но было необходимо. Ђнтипов
уже поплелсЯ было к двери, когда навстречу быстрыми шагами влетели ’анЯ и
ќллочка. ’анЯ держала два разбитых фужера, а ќллочка несла в вытЯнутых
руках скомканную, в виде большого кулЯ, залитую вином скатерть. ’анЯ была
бледна, прошла мимо, не взглЯнув на Ђнтипова, у ќллочки на лице мигала
пьЯнаЯ плутовскаЯ улыбка.
- ’анюша, Я все сделаю! џ уберу! - бормотала ќлла и глазами объЯснЯла
Ђнтипову нечто юмористическое. - ѓде у тебЯ совок и веник? ‘аша, дай
совок!
- џ сама. „ай мне совок. €ди к гостЯм, ќлла.
- џ и есть гость. ‡ачем мне идти? „ай совок, тебе говорЯт.
- —то случилось? - спросил Ђнтипов.
- Њирон его взЯл за галстук, когда Љотов вступилсЯ, он его толкнул... -
ќллочка хихикнула. - ѓосподи, времЯ никого не менЯет! Њне кажетсЯ, Я
где-то на вечеринке на ’верском. Ђ ведь Я уже бабушка.
- ‘анЯ, ты намерен все времЯ находитьсЯ здесь? - спросила ’анЯ. - ‚
местах общего пользованиЯ?
- џ уже давно бабушка, - сказала ќлла. - Њоему внуку четыре года...
- Џойдем, ‘тепанидзе, - сказал Ђнтипов. - Ѓудешь разнимать.
‚ разгромленной большой комнате в полутьме, при свечах, все сидели не
за столом, а по углам, вдоль стен, на диване, ели мороженое и
разговаривали спокойно. ’олстый Љотов в белой рубашке с расстегнутым
воротом, под которым болталсЯ полураспущенный галстук с эмблемою
Ћлимпийских игр в ѓренобле (‚иктуар там побывал в спецгруппе спортивных
журналистов, хотЯ отношениЯ к спорту не имел), хрипел что-то медлительно,
с одышкой на ухо очкастой седой ‡лате, сидЯ к ней вполоборота, развалЯсь,
как и полагаетсЯ директору такой могучей фирмы, как пансионат "‡олотое
перо". Ћстальные обсуждали письмо ѓусельщикова. ‘ам ‚олодЯ обреталсЯ
где-то на юге с какой-то женщиной. Ќикто точно не знал, где именно.
Ђнтипов последний раз видел ‚олодю в ночь под Ќовый год, тот туманно,
обинЯками что-то рассказывал о своем романе, но Ђнтипова так кружили
собственные переживаниЯ, что он ничего не запомнил. Њаленький „има
•омутович, превратившийсЯ в мальчиковатого белобрысого старикашку, шептал
восторженно и по секрету: роман классный! ‡лата, внезапно оторвавшись от
Љотова, сказала, что все это спекулЯциЯ. ‡лата работала в министерстве и
привыкла разговаривать строго. …е спросили: на чем? "Ќа нашей боли!" -
быстро ответила ‡лата. ’анЯ разносила мороженое. …е лицо ничего не
выражало, губы были поджаты, как будто она держала во рту булавку. Њирон
вдруг поднЯлсЯ с бокалом в руке. "Ђ Я предлагаю тост за нас,
неглубокоуважаемых!" ‡лата и ќлла возмутились и сказали, что не надо
валить всех в кучу. Њы считаем, что мы лучшее, что сейчас есть. "Њироша, -
сказала ‡лата, - Я тебе скажу словами моей свекрови, котораЯ часто говорит
моему благоверному: ЉолюнЯ, ты себе цены не знаешь! ’ак вот, Њироша, ты
себе цены не знаешь". ќлла сказала: "Ђ Я, кстати, считаю, что ‘аша написал
две изумительные книги. ќто шедевры русской литературы, Я говорю серьезно.
Џусть ‘аша менЯ простит за то, что говорю комплименты в его доме, немного
бестактно, Я понимаю, но это правда!" ’ут все загалдели вроде бы в
поддержку ќллы, на самом деле дурашливо, сводЯ дело к шутке, что было
правильно, Ђнтипов перехватил насмешливый взглЯд Њирона, и ему опЯть стало
скучно. Ћн вышел из комнаты как бы в поисках сигарет. Љогда вернулсЯ,
обсуждали женщину, с которой ‚олодЯ ѓусельщиков уехал на юг, ‹юсьена знала
ее по какой-то коктебельской компании. Ћна сказала, что женщина
чрезвычайно расчетливаЯ. ‡лата сказала: как бы она не просчиталась. …ще
кто-то сказал, что считать сложно, много действий, извлечение корнЯ, надо
с помощью компьютера. Џотом говорили о муже расчетливой женщины, который,
как все согласились, вел себЯ не по-мужски. Ќо было интересно, чем все
кончитсЯ. Њирон и ‹юсьена ушли последними. Њирон рассказывал Ђнтипову,
засыпавшему за столом, содержание последней главы своей книги, а ‹юсьена с
’аней шептались на кухне. Ѓыло два часа ночи.
‚друг Ђнтипов проснулсЯ от голоса. Ћн лежал в постели, под одеЯлом, а
’анЯ сидела перед трюмо к нему спиной, расчесывала волосы. Ћна всегда
сидела перед трюмо страшно долго. Ѓыла половина третьего. Ћн не помнил,
как разделсЯ и лег. ѓолос ’ани был ровный, бессильный:
- ЋбъЯсни, Я тебЯ прошу, зачем ты это сделал?
- —то именно?
- ‡ачем? - ѓолос задрожал.
- „а что сделал? Џозвал гостей?
- ‡ачем всем показывал, что менЯ не любишь? —то у нас все кончено?
Љакой ты жестокий человек!
- ѓосподи, да Я ничего не показывал никому...
- ’ем хуже. - Ћна всхлипнула. - ‡начит, длЯ тебЯ это естественно...
‡начит, ты так чувствуешь...
Ћн молчал: хотелось спать, саднила какаЯ-то ранка, причиненнаЯ
непонЯтно кем и чем. ЌеприЯтен был Љвашнин? ‡адел разговор о ѓусельщикове?
Ќе было сил возражать ’ане. Ћна плакала. Ќу и бог с ней. ѓорбилась сутулой
спиной и прЯтала лицо, чтобы не увидел в зеркало. Ћн упорно молчал. Ћн
понимал, что молчанием добивает ее, но Язык не повиновалсЯ, существенных
мыслей не было, в голове вертелись строчки: "Ќо в мире ином друг друга они
не узнали". ’анЯ обернулась, он увидел плоское измученное лицо.
- ‡ачем нам эта квартира, если...
- Ќе знаю, - сказал он. - Њне она не нужна.

Џозвонила мать и попросила зайти. Ђнтипов забеспокоилсЯ: что случилось?
Ќичего, просто давно не виделись. Ћн подумал: мать заболела. “ж очень
спокойный и какой-то фальшивый, беззаботный был голос. Њать звала к себе
редко, обыкновенно терпеливо ждала, когда у Ђнтипова выберетсЯ клочок
свободного времени и он заскочит на полчаса на ‹енинский, а если уж звала,
то по делу: забрать какую-нибудь банку вареньЯ, или витамины, или книжки
длЯ ребЯт. ‚прочем, такой беззаботный, загадочный зов был за последние
годы дважды. Ђнтипов приходил и узнавал неприЯтное. Ћднажды мать сообщила
про болезнь ‹юдмилы, советовалась насчет врача, он быстро нашел кого
нужно, мать была в панике, ‹юдмила держалась хладнокровно, ее муж
—илингиров оказалсЯ трЯпкой, только хныкал и трЯссЯ от страха, операциЯ
длилась четыре часа, и все началось с невнЯтного звонка матери; другой раз
мать вызвала длЯ анекдотического разговора: ѓригорий ‚асильевич сделал ей
предложение. Ђнтипов и мать смеЯлись: ѓригорию ‚асильевичу семьдесЯт
шесть, матери шестьдесЯт пЯть; разумеетсЯ, анекдот, и все же осталось
какое-то беспокойство после этого смеха. “ матери была, видимо, затаеннаЯ
мысль о - пускай смехотворной - возможности такого событиЯ, недаром она
вызвала его специально: рассказать и посмеЯтьсЯ. Ђнтипов, в принципе, был
не против. Џусть у матери будет личнаЯ жизнь. Ћна заслужила. ‚едь почти
тридцать лет обходилась без личной жизни, а он по себе знает, как это
трудно, даже неделю без личной жизни не проживешь. ѓригорий ‚асильевич не
так уж плох, чем-то даже занЯтен, с ним можно поговорить о том о сем,
выпить по рюмке. Љроме того, он безмерно уважает отца. € это всех
подкупило, кроме ‹юдмилы, которую не подкупишь. “важение к отцу принЯло у
него совершенно нелепые по своей грандиозности формы. Ћн носит, например,
фотографию отца в бумажнике и, вспоминаЯ о нем, рассказываЯ в сотый раз
какую-нибудь байку времен двадцатых годов, вынимает фотографию и
обращаетсЯ к ней, как бы призываЯ отца в свидетели. ќто не значит, что он
знал отца хорошо, он знал его бегло и кратко, но отец, по словам ѓригориЯ
‚асильевича, отстоЯл его - не допустил исключениЯ из партии в чистке
двадцать восьмого года. Ѓлагодарность ѓригориЯ ‚асильевича не истлела за
долгие годы, и он был истинно счастлив, когда лет пЯть назад смог найти
вдову Ђнтипова и земно поклонитьсЯ ей за все хорошее. Џотом уж возникли
другие замыслы. Ќо все было чисто, бескорыстно. Ћн не лукавил, когда
говорил, что отец сохранил его длЯ партии и он будет помнить об этом до
конца дней! Ќет, человек он в своем роде замечательный, и неприЯтное
заключалось не в его персоне, не в комической стороне дела, а в том, что
утратитсЯ и исчезнет какаЯ-то часть душевного прибежища, вроде шалашика
детских лет в глухом углу сада, скрытого от глаз и принадлежавшего ему
одному. ‘естре ‹юдмиле ѓригорий ‚асильевич не нравилсЯ, она была против
всего, даже против того, чтобы ѓригорий ‚асильевич приходил в гости и пил
чай из семейных чашек. Ћна как раз бескорыстие и чистоту подвергала
сомнению. € все старалась додуматьсЯ: каковы мотивы? ‡ачем нужна мать? Ќо
‹юдмила давно жила с —илингировым отдельно от матери, в —еремушках, и не
могла следить, как выполнЯютсЯ ее указаниЯ. ѓригорий ‚асильевич приходил.
€ пил чай из семейных чашек. Ђнтипов был не против. ђазговариваЯ с матерью
по телефону, всегда передавал приветы ѓригорию ‚асильевичу. Ќо, когда
задумывалсЯ о будущем, становилось немного не по себе. ‹егко ли лишитьсЯ
прибежища? ‚едь самое лучшее прибежище, самое прочное, тайное, если в нем
поселЯетсЯ еще кто-то, перестает существовать. € в тот раз, когда мать
вызвала длЯ странного разговора, он не нашел ничего лучшего, как сказать
со смехом: "Њама, а может, есть смысл проверить чувства? Ќесколько
подождать?" € мать, смеЯсь, кивала: да, да! ‡ачем пороть горЯчку, надо
повременить, пока жениху не стукнет, скажем, лет восемьдесЯт, а невесте
будет под семьдесЯт, тогда можно что-то решать. "„авно Я так не смеЯлась!
- говорила мать, вытираЯ слезы. - Ќо Я прошу, сын, об этой чепухе никому
не рассказывай, а то мне стыдно. € ’ане не говори. Њне кажетсЯ, она все
воспринимает чересчур всерьез. ‘ юмором у нее не блестЯще, правда?"
Њать занимала комнату в двухкомнатной квартире на Ѓольшой Љалужской,
котораЯ называлась теперь ‹енинским проспектом, переселилась сюда
несколько лет назад, когда ‹юдмила уехала в —еремушки. ‚ другой комнате
жила пенсионерка с неженатым сыном, вЯлым, пухлым, безусым, с кроличьим
выражением лица, он работал где-то радиотехником, а в свободное времЯ
сидел дома, уставЯсь в телевизор. Њать была довольна соседством. ѓоворила,
что люди скуповатые, больные, недалекие, говорить с ними не о чем, но
тихие, а это главное. ‘таруха пенсионерка отворила дверь, наклонила седую
голову в знак приветствиЯ, а во взглЯде, обыкновенно робком и
ускользающем, мелькнуло недоброжелательство.
- “ тебЯ все в порЯдке? - спросил Ђнтипов, входЯ в комнату матери.
- Ђбсолютно, - сказала мать. - Џочему ты спросил?
- ‘оседка посмотрела как-то косо...
- Ћни странные, ты же знаешь. Ќет, все в порЯдке. Ђх да! - Њать
засмеЯлась. - ‘ейчас они в некотором смЯтении, боЯтсЯ, что ѓригорий
‚асильевич переедет сюда окончательно.
- Ђ почему боЯтсЯ?
- Ќу, просто боЯтсЯ люди. “ж на что Я пуганаЯ ворона, но они в десЯть
раз пуганее. Ќе понимаю отчего. ‚едь не пережили того, что Я, всю жизнь в
Њоскве, особенно не нуждались. Ђ вот куда-то пойти, с кем-то поговорить,
даже в †ќЉ за справкой - длЯ них проблема. „а Я перед ними герой! џ
свободно и в †ќЉе разговариваю, и в нашей поликлинике, и в пошивочной с
начальством, когда надо чего добитьсЯ... Ђ они не могут... ’ут недавно она
чуть не со слезами: "ЊилаЯ, Я вас очень прошу, позвоните на почту,
спросите, почему мне пенсию на два днЯ задержали..." Љак тебе нравитсЯ? Ђ
у самой Языка нет насчет своей пенсии спросить...
Њать так долго говорила о чепухе потому, наверное, что не решалась
перейти к _делу_. Ђ какое-то _дело_ было. Ђнтипов сказал:
- Ќу слава богу, если все в порЯдке.
- “ менЯ-то в порЯдке... - Њать сделала паузу, глЯдЯ на него
выжидательно, но он молчал, совершенно не догадываЯсь, на что мать
намекает. Ћна сказала: - ‚чера ко мне заходила ’анЯ.
- Џравда?
- Ћна не была на этой квартире ни разу.
- ‡наю. ‘ какой же целью?
- „а с какой целью...
Њать вздохнула и заговорила с усилием. …й не хотелось этого разговора.
Ћна никогда не вмешивалась в жизнь сына и дочери; правда, надо сказать, не
было необходимости вмешиватьсЯ. …сли бы возникла такаЯ необходимость, она
бы, конечно, вмешалась. Ќо дети ее не огорчали. Ћна привыкла ими
гордитьсЯ. € вот приходит женщина, рыдает и говорит, что ее сын нехорош,
нечестен, что он разлюбил, хочет бросить детей, что у него есть другаЯ,
что все погибло. Ќа приеме, который невестка устроила из последних сил длЯ
четырнадцати человек, никому не нужных старых друзей, ей все стало Ясно.
Ћн вел себЯ красноречиво - за вечер не сказал ей ни слова. „аже слепые
могли увидеть, что она длЯ него пустое место. Ќо окончательно раскрыла
глаза одна женщина, котораЯ там была. †ена его закадычного друга. Ћна
назвала имЯ той, с которой сейчас роман: работает на киностудии то ли
редактором, то ли режиссером. ЋпаснаЯ хищница, известнаЯ в Њоскве, и, уж
если в него вцепилась, она его не отпустит. Ђ муж этой женщины большой
человек, зачем ей нужен Ђнтипов, непонЯтно. Џросто хочет его погубить.
Њать, ошеломленнаЯ услышанным, пыталась высказать сомнение или хотЯ бы
успокоить рыдающую: а можно ли верить жене закадычного друга? ’а, рыдаЯ,
кивала: можно, можно! —истаЯ правда! Ќо почему же не поговорить с сыном,
если доподлинно все известно? ѓоворить невозможно. ‘обиралась с духом
несколько раз, но все вокруг да около, а о главном - о женщине - не может
произнести ни слова. Ќикогда не была в таком положении и не думала, что
окажетсЯ. ‚рагу не пожелаешь. —его же вы хотите, боже мой? ‘ама не знает
чего. Џриход сюда - глупость. Џришла от малодушиЯ, от отчаЯниЯ. € вообще
она на грани каких-то плохих поступков...
’ут Ђнтипов впервые заговорил:
- Љаких же?
- Ќе знаю. џ растерЯлась. Ћна менЯ огорошила... Њне и жаль ее,
конечно...
‘оюз "и" мать выдал. Ќадо было действительно дойти до отчаЯниЯ, чтобы
кинутьсЯ к матери. ‡начит, все накапливалось давно. Ћн не замечал. Њать
смотрела на него пристально и как-то по-новому, изучающе, - по-видимому,
он ее удивил...
- ‘ын, а эта женщина... - Ќесмелым движением положила руку на его руку.
- Ћна существует?
- „а. ’о есть почти уже нет.
- Ћна какаЯ-нибудь особеннаЯ?
- Ќет. - Ћн покачал головой. - Ќичего такого сверх...
- Њоложе ’ани?
- Њама, не имеет значениЯ. Ќу, моложе. џ же сказал, ее почти уже нет.
Њать вышла из комнаты - ее как будто толкнул тон раздражениЯ,
прозвучавший в его голосе. Ћн смотрел в окно и думал: почему почти уже
нет? Љакой вздор. ’ак не бывает. Ќе может быть "почти жизнь" или "почти
смерть".

“тром прошел мокрый снег, сейчас он уже растаЯл и асфальтоваЯ площадка
перед отелем была чернаЯ и блестЯщаЯ, а там, где асфальт кончалсЯ,
виднелась грЯзнаЯ землЯ с лохмотьЯми прошлогодней травы. Џеред входом в
отель стоЯл длинный автобус, Ярко-красным прЯмоугольником алела внизу его
крыша. Џо грЯзной тропинке в горы карабкались лыжники, держа лыжи на
плечах. ‹ыжников было много: одни возвращались с гор, другие только еще
шли. ‚се они несли лыжи на плечах. Љазалось странным, что где-то недалеко,
наверху, есть снег и можно ходить на лыжах. ‚ коридоре пахло
свежевыглаженным бельем. ѓруппа немцев в Ярких толстых пуловерах из
искусственной шерсти прошла навстречу, громко переговариваЯсь и хохоча,
щеки были красные, глаза блестели, они возвращались из ресторана, каждый
держал в руках, как гранаты, по две бутылки "пильзнера". ‡а ними шел по
коридору вчерашний горбун в красной клетчатой кепке, что гулЯл с собаками.
‚ыражение лица у горбуна было, как и вчера, презрительное. Ќикто из них
даже не взглЯнул на Ђнтипова, хотЯ на его лице _было все написано_. ‚ фойе
перед лифтом Ђнтипов вновь метнулсЯ к окну; возле алого прЯмоугольника
автобуса теперь густела толпа, черные, темно-коричневые пальто, меховые
шапки, но зеленого пальто и белого берета он не увидел. Ќосатый портье в
золотых очках, стоЯвший за массивным, похожим на прилавок магазина столом
рецепции в вестибюле, холодно посмотрел на Ђнтипова и, вдруг наклонившись,
заговорщицким шепотом проговорил по-русски:
- Њой совет поехать фуникулер на гора, на пик. ‚ы увидите фуриозный
ландшафт, ‚исоки ’атры.
- Ѓольшое спасибо, - сказал Ђнтипов. - „зенькуе вам.
‚ автобусе уже сидели человек двенадцать. Ќо ее не было. ’ут находились
обе дамы из бухгалтерии ѓоскомитета, был старик киновед из ‹енинграда, его
молодой коллега, усатый красавец грузин, четверо девушек из издательства и
тот тип, который всю дорогу читал роман "€ один в поле воин". …ще какие-то
люди бежали к автобусу. …е не было. Ђнтипов, охваченный тоскливым
волнением, хотел уже выскочить из автобуса, но вдруг увидел зеленое
пальто. €рина не спеша поднималась к асфальтированной площадке снизу, со
стороны шоссе. ‹юди в автобусе махали ей руками. Љонстантин ѓерасимович,
руководитель группы, стоЯ одной ногой на асфальте, другую укрепив на
ступеньке автобуса, кричал что-то командное, сложив руки рупором. „амы из
бухгалтерии говорили: "‚се должны ее ждать!" €рина приближалась гулЯющим
шагом. Љто-то сказал: "Љак будто нарочно". …ще кто-то: "Ќо это в ее
стиле". ’ретий голос спросил: "Ђ мы куда-нибудь опаздываем?" Ђнтипов не
мог отделатьсЯ от чувства, что все возгласы, нарочито громкие, сердитые,
произносЯтсЯ _длЯ него_. Њужчина, читавший роман "€ один в поле воин",
оторвалсЯ от книги и сказал с неожиданной свежей злобой: "Ќадо научитьсЯ
наконец уважать правила общежитиЯ!" €рина впорхнула в автобус на излете
этой реплики, что-то залепетала, ответом было молчание. Ђнтипов похлопал
по сиденью - он все времЯ держал на нем руку, чтобы кто-нибудь не сел, - и
€рина быстро опустилась рЯдом, прошептав:
- ЊенЯ все ругают?
- Џочему вы не пришли на завтрак? - спросил он тоже шепотом.
- Џочему? - Ћна посмотрела удивленно. - џ проснулась в десЯть утра. - €
совсем неслышно: - џ не привыкла к такому режиму.
- € Я не привык, - сказал он.
…ловый бор подступал к шоссе. €з-за деревьев выглЯдывали на миг и
пропадали домики пансионатов и гостиниц, мелькали по обочинам аккуратные
дорожные знаки и выкрашенные красной краской Ящики длЯ мусора, прикрытые
деревЯнными двускатными крышами, спасающими мусор от дождЯ. Ђвтобус
обгонЯл гулЯющих. ‚се они, даже маленькие дети, были одеты по-спортивному,
все в брюках и в лыжных куртках. „ети останавливались и махали автобусу
руками.
Џосле долгого молчаниЯ она сказала:
- ‚ы привыкли.
- Ќет. Ќе привык.
- Џривыкли. џ понЯла.
- Џочему?
- Ќу, понЯла. џ просто уверена в том, что привыкли. Љ сожалению.
- Љакие доказательства?
Ћни шептались отрывисто, не видЯ друг друга, глЯдЯ в окно.
- „оказательства есть. Џриведу их когда-нибудь в другой раз. ‘ейчас не
хочу. Ђ сейчас утверждаю бездоказательно, но твердо - привыкли! Ќо ничего
ужасного в этом не вижу. Џросто немного жаль...
- Ќемного что?
- †аль.
- ЊенЯ или себЯ?
Ћна засмеЯлась. ‚первые за времЯ разговора посмотрели друг на друга. Ћн
увидел синие сиЯющие глаза. ѓруппа расположилась впереди, они двое сидели
на заднем сиденье, мотор ревел, никто их не видел и не мог слышать.
- Њожет быть, немножко, самую, самую чуточку, - показала пальцами,
какаЯ это ничтожнаЯ величина, - жаль себЯ. Ќо уж не вас, конечно.
- Ќеправда, - сказал он и накрыл ее пальцы ладонью. - џ не привык. € не
спал ни минуты.
- Ћх, мамочка... - Ћна качала головой. - ‘вежо предание!
’о утро запомнилось до малейших подробностей. Ќакануне была ночь. Ћн
много пил, курил, был разбит, его знобило, он был непонЯтно счастлив.
ЌепонЯтно! ‚едь уже не мальчик, когда ночь может осчастливить открытием;
никакого открытиЯ не было, но было что-то иное, сотворившее счастье.
Ќезаметно спуск с горы кончилсЯ, отмелькали ели, дорога шла по равнине,
еще темной и влажной, недавно освободившейсЯ от снега, и вот замаЯчили
впереди черепичные, морковного цвета кровли старого города. ‚се было
неинтересно. Ђнтипову хотелось, чтоб автобус сломалсЯ, чтобы все
разбрелись кто куда, они бы вдвоем ушли далеко, и автобус уехал бы без
них. Ќо автобус не сломалсЯ, благополучно достиг города и остановилсЯ на
горбатой площади, мощенной брусчаткой. Џодошел гид, старичок в котелке, в
старомодном пальто с бархатным воротничком.
- ’оварищи! „рузьЯ! - сказал он торжественно, поднимаЯ руку. - Ѓудем
ходить немножко быстрей, потому что находит гроза!
€ он быстрыми шагами, придерживаЯ рукой котелок, пошел через площадь, и
все толпой двинулись за ним. Љогда старичок остановилсЯ возле белого
каменного обелиска и стал рассказывать про восстание сорок четвертого года
- на этом месте фашисты расстрелЯли группу словацких партизан, - издали
донессЯ первый удар грома. Ќизко неслись облака. Ћни были грифельного
цвета. Ѓрусчатка площади, стены, крыши домов - все было светлее, чем
облака. “ старичка погибли зЯть и племЯнник во времЯ восстаниЯ. Ћн
волновалсЯ, путал слова, некоторые забывал, ему подсказывали по-немецки,
он обиженно благодарил и то и дело смотрел в небо. Ћбе дамы из ѓоскомитета
непрерывно что-то писали. Ђнтипов стоЯл возле €рины, и она чуть заметно
прислонЯлась к нему плечом.
- „рузьЯ мои! - закончил старичок. - ‡апомните эту скромную площадь!
‡апомните эту совсем неприметную старую церковь с грубым крестом из камнЯ.
‡десь будет стоЯть наш автобус. - ЏридерживаЯ котелок, он побежал по
площади вниз, вдруг замер, точно остановленный порывом ветра, и крикнул: -
Ђх да! ‚от! Ћтъезд будем делать в два часа! Ќикто не опоздайте!
Ђнтипов и €рина опоздали. ѓроза им содействовала. Љогда спускались в
хвосте толпы с горбатой площади вниз, оглушительно треснул гром, и тотчас
с обвальным шумом, несЯ с собой внезапный холод, обрушилсЯ ливень; это был
знак того, что раскололась судьба и ливень понес их в другую сторону. Ћни
промокли насквозь, прЯтались во дворе под черепичным навесом, бежали
куда-то, прыгали в подвал с надписью "Kavarna", хохотали, пили молочный
коктейль, официант говорил "Prosim", над головами с гулом катилась вода.
—ерез толстое стекло они видели срез ручьЯ, он был полноводен. Ќо как
хотелось, чтобы скорее кончилсЯ ливень! ‹ишь только выглЯнуло солнце, они
побежали на площадь, сели в городской автобус и примчались в отель.
Љоридоры были пустынны. Ћни не слышали телефонных звонков, временами
рассказывали друг другу что-то о себе. Ћна мечтала с ним познакомитьсЯ,
потому что знала все его книги. „аже ее дочка двенадцати лет удивлЯлась:
"Њама, почему ты всегда читаешь Ђнтипова?" •отела поставить кукольный
фильм по его рассказу и однажды набралась храбрости, позвонила, он ответил
сухо: нет, не интересует. Ћн не помнил звонка. Ќо верил каждому ее слову,
потому что нельзЯ было не верить глазам, полным слез, неутомимым губам,
мЯгчайшей коже, котораЯ облеплЯла его, как жадный горЯчий пластырь, нельзЯ
было подделать стоны, абсолютной истиной звучали хриплые вскрики, он
испуганно заглушал рот поцелуЯми и верил тому, что он длЯ нее самый
любимый, что он выше —ехова, выше •емингуэЯ, ’олстого, ѓомера, верил,
верил, верил до изнеможениЯ, верил всем существом, верил всему. Ќаступила
темь. Ћни не обедали, не ужинали. Ќеведомо когда спустились в ресторан,
играл оркестр, горбун в глупом желтом жилете изредка стучал в барабан,
поглЯдываЯ презрительно в зал. Ђнтипов заказал бутылку шампанского.
‘просил: что будет дальше? Ћна сказала: приедем на Љиевский, расстанемсЯ,
ты позвонишь, мы встретимсЯ, еще встретимсЯ, потом будет скандал, потом
все кончитсЯ. Ќо, что бы ни было, она будет любить его всю жизнь. Ћн
недоумевал: неужели и этому верить? …е глаза в полутьме светились. €ногда
брала его пальцы и порывалась поцеловать, но он отнимал руку. Љонстантин
ѓерасимович легким бегом догнал в коридоре и шепнул: "€мейте в виду,
больше никогда не поедете за границу!" Ђнтипов посмотрел на коротконогого
человека, стриженного бобриком, и не нашелсЯ что ответить, а она
засмеЯлась. Ќочью гулЯли в саду. Џривратник ворчал, открываЯ дверь.
Ђнтипов дал ему кроны, и он сказал: "Prosim!" Љогда возвращались, озЯбнув,
с ледЯными руками, во втором часу ночи, привратник распахнул дверь и
поклонилсЯ: "Gute Nacht, meine Herrschaften!" Ђнтипов выЯснЯл, почему она
решила, что он _привык_. ЋказываетсЯ, в первую ночь он бормотал во сне
женское имЯ, но не ее и не своей жены. —ье же? …му лучше знать. Ќо он не
знал. „аже не мог предположить. Ћ, значит, много имен! Ќе имеЯ никакого
права, она уже ревновала. € ничего не знали друг о друге, хотЯ казалось,
что знают все. € он верил в то, что это последнее знание, исчерпанное до
дна.
„альше все было так, как она предсказала.
Џерезванивались, встречались, она плакала, он мучилсЯ, чего хотел -
неизвестно, она говорила, что любит его больше всех, больше дочери, муж
был не в счет, его как бы не существовало, говорила, что Ђнтипов - самый
необыкновенный, добрый и прекрасный мужчина на свете и что такого, как с
ним, она ни с кем не испытывала и, хотЯ знает, что будет ужасный конец,
она счастлива, ни о чем не жалеет. Ћсенью она делала фильм о народных
ремеслах, поехала в ‘уздаль, жила в мотеле, он приезжал, слышал, как она
разговаривает с мужем по телефону, голос был сухой, страшноватый, другого
человека. Ћна отдавала приказаниЯ. Ќасчет автомобильных частей кому-то
позвонить, что-то достать. Џо-видимому, он разбиралсЯ в автомобиле хуже, в
ее голосе звучало раздражение. Ћна повсюду ездила на автомобиле. "‡наешь,
почему Я не люблю туристские поездки? Џотому что там Я без машины. Ѓез
машины Я не человек". Џоговорив насчет запчастей и что-то спросив о
дочери, она положила трубку, прошептав: "’упица!" Ѓыл едва слышный шепот,
не длЯ Ђнтипова, и он расслышал только благодарЯ отличному слуху. Ќо
иногда говорила про мужа, что он необыкновенный, что такого порЯдочного и
благородного во всей Њоскве не сыскать. ‚друг сообщила, что муж все знает,
их _засекли_, он в безумной Ярости и грозитсЯ их убить. "Ќе переживет
моего ухода. ‘пособен на чудовищные вещи". Ћб уходе не было и речи. Ќо
Ђнтипов пристал к ней душой. ќтого не было в первые недели. Ћн не
предполагал, что это будет. Ђ теперь он скучал без ее болтовни, без ее
рассуждений о том о сем, о книгах, о событиЯх, об общих знакомых (которые
пока не догадывались о том, что они _общие_), томилсЯ без запаха ее духов,
ее смуглой, с восточным подмесом кожи, ее темных волос и синих глаз,
привык к словам о том, что он сейчас "единственный писатель, о ком можно
говорить всерьез". „ома он не слышал такого. Ћн не думал, что сможет
оставить ’аню. ‘лишком много прожито вместе, почти двадцать лет. Ќо, может
быть, именно потому? ‚се соки высосаны из этой жизни, не осталось ни
вкуса, ни запаха, одни сухие, добротные, прочные изжеванные волокна. ’анЯ
не понимала, как он изменилсЯ за годы, и от непониманиЯ шла беда. Ћт
непониманиЯ была сухость во рту. Ђ та женщина понимала. € жалела его. €
могла пожертвовать ради него всем. Ћна говорила, что _готова
пожертвовать_, и _он верил_.
‡имою встречались реже, не было места, иногда разговаривали по
телефону, она начинала плакать, умолЯла что-нибудь придумать, иначе она
заболеет, произойдет несчастье, и он находил - с помощью Њирона, который
не знал, длЯ кого, хотЯ проЯвлЯл страшное любопытство, - нечто неудобное и
рискованное; встречи получались скомканные, наспех, с горьким привкусом
преддвериЯ конца. ђаза два в морозы, когда некуда было пойти, уезжали на
кольцевую, останавливались в глухом месте, мотор работал, в машине было
тепло, тревожно, сладко, но как-то по-американски, как-то вроде на троих
на бульваре, чокнулись и разошлись, и они чувствовали себЯ несчастными.
ЉаждаЯ встреча казалась последней. Ќе было будущего. “ нее заболела дочь,
она обо всем забыла, погрузилась в болезнь, он старалсЯ помочь, куда-то
звонил, искал профессора, муж проЯвил себЯ идеально, совершил поистине
чудеса настойчивости и устроил дочь в самую лучшую клинику к самому
лучшему специалисту, и по этому поводу говорилось, что такой человек
заслуживает вечной благодарности и она никогда не сможет причинить ему
боль. —ерез некоторое времЯ дочери стало лучше, она пошла в школу, и он
опЯть испытал прилив любви к себе. Ќо тут у него настала чернаЯ полоса,
везде все застопорилось: сценарий отвергли, роман застрЯл в недрах
журнала. €, как на грех, от ее мужа кое-что зависело. Ћн занЯл новый пост.
…му подавали черную "‚олгу", его имЯ мелькало в газетах: выступил
такой-то, принЯл участие такой-то. ‡накомые говорили: хорошо, что такой-то
занЯл этот пост. Ћн порЯдочный человек. Ђнтипова же леденила догадка: не
его ли вина в том, что все застопорилось? € однажды в чужой квартире,
холодной и гнусной, он высказал это предположение. Ћна возмутилась: "’ы с
ума сошел! Ћн благороднейший человек. Ћн тебЯ ненавидит, конечно, но
подлости не сделает". ‘лово "благороднейший", которое она повторЯла часто,
его задело. Ћн сказал, что благороднейшие люди отличаютсЯ как раз тем, что
никого не ненавидЯт. Ќенависть - не свойство благороднейших людей. Ђ ты
хочешь, чтоб к тебе относились по-доброму? —тоб тебЯ благодарили за то,
что ты отнЯл жену? Ћн сказал, что жену пока не отнЯл. € он единственно
против неточных слов - не надо называть благороднейшим человека, который
ненавидит, как все смертные. …й это не понравилось. Њожет, ей не
понравилось то, что он сказал: жену пока не отнЯл. ‚ тот вечер простились
прохладно. € она не поцеловала его, как обычно, когда прощались, в машине.
Ќо через неделю раздались звонки, ’анЯ подходила к телефону, бросали
трубку, он спустилсЯ вниз и позвонил из автомата. "’ы звонила?" - "„а! -
сказала жалобно. - Ќе могу без тебЯ. Џрости, Я тебе нагрубила..." Ѓыла
страстнаЯ многочасоваЯ встреча в квартире ее подруги, котораЯ уехала
куда-то на несколько дней. Љвартира была просторнаЯ, но нерЯшливаЯ, как
жилище холостЯка, в прихожей стоЯли лыжи, велосипед, а в комнатах висели
фотографии красивых девушек, некоторые были изображены обнаженно и
частЯми. Ћн спросил: что это значит? Ћна фотограф. € любит снимать женщин.
Ђ какие у тебЯ с ней отношениЯ? "‡амечательные! - Ћна смеЯлась, целуЯ его.
- Ћна отличный товарищ. Ќа нее можно положитьсЯ, как на мужика. ‘реди
женщин это редко!" Џоздним вечером пили чай на кухне, ели чужое печенье,
чужой мармелад, курили чужие папиросы, и он рассказывал о своих
неприЯтностЯх: нигде ничего не двигаетсЯ, деньги на исходе. Ћна, жалеЯ,
гладила его руку, слушала молча, спросила: много ли нужно? Ќе придаваЯ
разговору значениЯ, он беспечно отмахнулсЯ: много! Ќадо делать взнос за
кооперативную квартиру. —ерез полгода въезжать. Ћна смотрела с ужасом. "’ы
строишь квартиру?" - "„а. џ говорил тебе". - "’ы не говорил!" - "џ
говорил. ’ы забыла". - "џ не могла забыть такой вещи! ’ы строишь квартиру.
„лЯ своей толстозадой ’аньки". Ћна впервые высказалась о ’ане злобно и
назвала ее по имени. ђаньше никогда ничего не говорила о ней, будто ’ани
не существовало. ‚прочем, однажды произнесла насмешливо и таким тоном,
точно догадалась о чем-то: "Ђ, знаю! ’ы любишь, чтоб здесь было много". €
руками показала за спиной. ‘ама-то стройнаЯ и гибкаЯ, хотЯ не так уж юна,
гимнастическое прошлое выручает. Ќе надо было говорить о квартире. Ћн не
делал из этого тайны, и она знала, конечно, но не надо было напоминать.
ЋпЯть прозмеилась трещинка в конце свиданиЯ. Ќо он не отнессЯ к трещинке
всерьез: не могла же она, в самом деле, требовать, чтоб он отказалсЯ от
квартиры! ‘ какой стати? ‚едь и она пока ни от чего не отказалась. Ќет,
тут был наигрыш, было желание постоЯнно напрЯгать и без того тугую нить,
соединЯвшую их. Ћднако, когда он позвонил на другой день, она
разговаривала едва слышно, убитым голосом, ничего нельзЯ было понЯть,
наконец выЯснилось - полночи проревела в ванной. Ћн испугалсЯ: "€ра, да
что происходит?"
€дти в тот вечер было некуда. Џоехали зачем-то за город, в знакомое
место под деревней Џесьево. ‹еснаЯ дорога вела к озеру, на берегу которого
была окруженнаЯ ветлами полЯнка; летом шоферы пригонЯли сюда машины и мыли
их водою из озерца. ‡имой тут были тишь, безлюдье. Ѓыло глупо ехать в
такую даль длЯ того, чтобы разговаривать: разговаривали по дороге,
разговаривали у озера, а на обратном пути молчали. Ћн пыталсЯ выЯснить:
отчего она ревела полночи? ‚разумительного ответа не было. Ћттого будто
бы, что он строит квартиру и, значит, всему конец. Ќо конец бывает из-за
другого, не из-за квартир! ‡начит, из-за другого. ЉакаЯ разница. ‚ажно,
что конец. Ќеужели она хочет, чтобы он по-прежнему жил в тесноте? Ќе мог
бы работать? ‘киталсЯ бы по гостиницам и домам творчества? Ћн устал от
такой жизни. Ћн уже старикашка. …му сорок пЯть. Ћна сказала: "’ы не
старикашка, и тебе ничего не нужно. ’ы можешь жить где угодно. џ тебЯ
знаю. ’ы строишь квартиру не длЯ себЯ, а длЯ нее. ќто ей нужно. Ћна
настоЯла". ѓоворила правду. Ќо почему с такой злобой к женщине, которой
сама делала зло? ’анЯ не догадывалась о том, что сейчас ее убивают. ЌельзЯ
ли убивать как-то великодушней? „а, ’анЯ мечтала о квартире, ей казалось,
что в новом доме начнетсЯ новаЯ жизнь и возвратЯтсЯ старые времена.
Ђнтипов тупо молчал весь путь до Њосквы. †енщина говорила правду и
притом была несправедлива, и, однако, он понимал ее и не мог с нею
примиритьсЯ. Ћн видел, что она любит и страдает. Ќо так ничего не
чувствовать, кроме своих любви и страданий! ‚едь она не предлагала
соединитьсЯ, хотЯ как-то у нее вырвалось: "Ѓыло бы счастьем ничего не
боЯтьсЯ и всю ночь рЯдом с тобой..." Ћн вспоминал самое больное, ЯзвЯщее,
что она говорила в лесу, в темной машине: "’акие люди, как вы, как ты и
мой муж, достойны уважениЯ, но и жалости. ‚ы с ним одной породы, только ты
талантлив, а он нет. Џоэтому люблю тебЯ, а не его. Ќо вы оба узники
сгоревшей тюрьмы. Љандалы истлели, а вы все боитесь тронутьсЯ с места.
‚едь ты писатель каких мало. ’ы не смеешь заниматьсЯ чепухой! Џусть она
занимаетсЯ. ’ы обЯзан жить творческой жизнью, а у тебЯ нет возможности,
вот что ужасно!" Љогда прощались, он сказал: "„ело в том, что ’анЯ чепухой
заниматьсЯ не умеет. Љ сожалению, должен заниматьсЯ Я. ’ы уж извини". -
"Ќу и занимайсЯ. €звинЯю, - сказала она. - ‡вонить мне больше не надо".
’ак и простились в декабре, за десЯть дней до Ќового года. € он мучилсЯ
и старалсЯ понЯть: почему? —его она хотела от него? „олжна быть основнаЯ
причина. —то-то главное скрыто, надо было догадатьсЯ, но он не
догадывалсЯ. Ћн решил про себЯ: ну что ж, книга прочитана. Ѓыла
захватывающаЯ книга. ЌельзЯ оторватьсЯ. Ќо ничего больше того, что в книге
написано, прочесть нельзЯ, значит, надо прощатьсЯ, книгу вернуть, владелец
нервничает.
€, как ему было приказано, не звонил.
’ут началась суета с Ќовым годом, и он немного рассеЯлсЯ и отвлексЯ.
Љаждый год в конце декабрЯ затевалась эта мотнЯ, переговоры по телефону,
уламывание ’ани. €дти или не идти? Људа? ‘ кем? ’анЯ обычно никуда не
хотела, упиралась свирепо, даже, бывало, притворЯлась больной, лишь бы
остатьсЯ дома с детьми и не делить мужа ни с кем. Ќо дети теперь сами не
сидели дома. € ’анЯ нынче не упиралась - ей хотелось сделать так, как
хочет Ђнтипов. Ђ ему было все равно. ‚друг он стал прежним, добрым,
кротким, покладистым, желавшим ее ласки, чего не было давно. Ћн ничего не
объЯснЯл. Џросто однажды ночью домогалсЯ ее страстно, как в юные годы, она
была счастлива, изумлена. Џравда, среди ночи в бреду стал требовать от нее
чего-то невозможного, она сделала вид, что не понимает, и услышала, как он
засмеЯлсЯ сквозь сон и забормотал невнЯтно.
Ђ в –„ђ€, куда их тащили Њирон с ‹юсьеной, собиралась веселаЯ банда:
режиссер Џоплавков, художник ‘пирин, ‚олодька ѓусельщиков, кто-то из
актеров, популЯрный поэт ‘амшитов, с которым Ђнтипов познакомилсЯ в
Љоктебеле, друг ‘амшитова, переводчик с французского Љубарский и откуда-то
взЯвшийсЯ ђойтек. €з-за ђойтека все пошло наперекосЯк и чуть не рухнуло.
Џоэт ‘амшитов сказал, что за одним столом с ђойтеком сидеть не станет.
Џочему? ЋбъЯснений не было. Ќе сЯдет, и все. Џоэт ‘амшитов был знаменит, и
всем хотелось, чтобы он сидел за столом. Ќо как быть с ђойтеком? …го
пригласил Џоплавков, заинтересованный в нем, ибо ђойтек был главным
консультантом –ентрокино и как раз теперь через дебри –ентрокино
продиралась заЯвка, по которой Џоплавков надеЯлсЯ поставить замечательный
фильм. € он ни за что не хотел уступать ђойтека. Ќо ‘амшитов держалсЯ
твердо. Њирон говорил, что при виде ђойтека он покрываетсЯ аллергической
сыпью. Ђнтипову было все равно. ђойтек давно уже не был тем разбитным
газетным ловчилой, какого помнил Ђнтипов, он стал мастит, седовлас,
выпустил штук пЯть книг публицистики, цепко полз по административной
лестнице вверх. ѓусельщиков был почему-то за ђойтека. ‘корей всего из
снобизма.
Ќо длЯ Ђнтипова все вдруг осложнилось. ‡а ужином ‘тепан спросил: "‚ы
вроде будете в компании с ђоманом ‚икторовичем ђойтеком?" - "ЉажетсЯ, да,
- сказала ’анЯ. - Ќо не уверена. џ этим мало интересуюсь". Ћна еще
надеЯлась, что дело сорветсЯ и они останутсЯ дома. Ђнтипов сказал: "„а. Ђ
что?" - "Џапа, у нас просьба: задержитесь там подольше. Љак можно дольше.
‹учше всего до рассвета. € еще лучше - до вечера первого ЯнварЯ. - Ђнтипов
смотрел с недоумением, сын продолжал веселитьсЯ: - Њожете довести себЯ до
алкоголической комы. Џусть будет легкаЯ реанимациЯ. „ело займет днЯ два,
но все закончитсЯ хорошо и вы вернетесь домой еще крепче и здоровей, чем
были!" ‘ын бессмысленно хохотал. ’анЯ пришла на помощь: "’ы разве не
знаешь, что новаЯ знакомаЯ ‘тепки - дочь ђойтека? Ћни будут встречать
Ќовый год на квартире ђойтека".
Ћн не знал. ‚от хитросплетениЯ жизни!
ЌоваЯ знакомаЯ поЯвилась месЯц или полтора назад, звали ее, кажетсЯ,
Ќастей. Ћна заменила Њилу. Љ Њиле Ђнтипов успел привыкнуть. Ќо дочка
ђойтека? ќта крашенаЯ, в расписной болгарской дубленке, с Ярким макиЯжем?
…й, наверное, лет тридцать? „вадцать шесть. Ћна окончила ѓ€Љ и снЯлась уже
в трех фильмах. Ќаверно, была замужем? …сть дети? ‡амужем была. „етей нет.
Ђнтипов подумал: "Ђ почему, собственно, такой сарказм? ‚ моей жизни была
‘усанна. …й было сорок. € она была другом".
’анЯ смотрела на долговЯзого, ростом метр восемьдесЯт два, сына с
тайным испугом и состраданием: испуг оттого, что боЯлась увидеть в
характере сына то, что более всего и непобедимо страшило ее в Ђнтипове,
которого она подозревала в _женолюбии_, а сострадание вызывалось тем, что
ей уже мерещились сыновьи беды. Љогда-то давно, когда они были откровенны
и сильно любили друг друга, Ђнтипов рассказывал ей о женщинах, и она его
жалела. …му так долго не везло, пока он ее не встретил! ‚се эти ‘усанны,
Ќаташи, ѓалины не приносили ему ничего, кроме страданий и несчастий. Ћни
не умели его понЯть. Ќеужели такаЯ же судьба грозит ‘тепке? Ќеужели и ему
надо будет пройти цепь разочарований, унижений, обид, душевных мук, прежде
чем он встретит достойного человека? ђазумеетсЯ, он умен, в нем есть
чистота, которую всЯкаЯ женщина ценит, а кроме того - он сын писателЯ
Ђнтипова, тут тоже есть привлекательность. Ќичего странного, что женщины к
нему льнут. Ђ он доверчив. …му всего девЯтнадцать. ќта ЂнастасиЯ
ђомановна, как она представилась, когда впервые пришла в дом и протЯнула
царственным жестом, как бы на сцене, как бы длЯ поцелуЯ, длинную полную
руку с золотым браслетом, сразу насторожила ’аню: что общего могло у нее
быть с юнцом, баскетболистом, студентом, который еще недавно заикалсЯ и
краснел, разговариваЯ с женщинами?
Ћб этом думала ’анЯ, глЯдЯ на сына с пронзительным сочувствием, как на
предназначенную к закланию жертву, но не решалась сказать вслух. ‘тепан же
сказал: "„а! ЌастЯ просила передать, она слышала, что ваша компаниЯ может
развалитьсЯ и ђойтек, чего доброго, останетсЯ дома. ’ак вы уж, пожалуйста,
не разваливайтесь".
‚ –„ђ€ был наплыв. ‚сЯ моднаЯ, светскаЯ, золотаЯ, фарцоваЯ, делЯческаЯ
Њосква рвалась в дом муз: здесь ожидались цыгане, клоуны, гороскоп,
лотереЯ, французские легкомысленные фильмы всю ночь. € женщины нервничали,
боЯсь, что праздник сорветсЯ из-за капризов мужчин, которые, по их мнению,
вели себЯ как женщины: с тем вожусь, с этим не вожусь. ‹юсьена с
возмущением звонила ’ане: "Њой совсем сбрендил. ‘казал, что, если ђойтек
поЯвитсЯ, он устроит скандал. —то за идиотскаЯ гордынЯ? Љто они такие? —ем
они лучше ђойтека?" ’анЯ сказала, что все же, по ее мнению, лучше. ‹юсьена
бушевала: "Ќичем не лучше! Ѓездарности! €мпотенты!" Џозвонила жена
‘амшитова, с которой Ђнтипов был знаком шапочно, и вкрадчиво объЯснила
позицию самого ‘амшитова, чтобы не было разнотолков, чтобы не выглЯдело
выкаблучиваньем. Џричины серьезные. ‘амшитов никогда не простит ђойтеку
одного его выступлениЯ в юмористическом журнале. ЉолЯ Љубарский тогда
сказал ему в лицо: вы человек с ампутированной моралью. Ђнтипов чувствовал
себЯ подавленным, и единственное, чего ему хотелось, - позвонить. Ќо было
невозможно. € он говорил, мучаЯсь: "џ понимаю вас".
Џрошла неделЯ, с тех пор как расстались. Ћн бросалсЯ к каждому
телефонному звонку, надеЯсь, что она одумалась и звонит перваЯ, ведь это
она _дала приказ не звонить_ и только сама могла его отменить. ’ридцатого
декабрЯ в восемь утра раздалсЯ звонок, Ђнтипов опрометью кинулсЯ из
ванной, натЯгиваЯ халат, с недобритой щекой, с колотЯщимсЯ сердцем, ибо
решил, что звонит она, нормальные люди не звонЯт в такую рань, и, сорвав
трубку, шепотом крикнул: "„а! ‘лушаю!" Ќо был мужской, надтреснутый,
тонкий знакомый голос: "Ђлександр Ќиколаевич, милый, извините, что рано,
но Я убегаю, а дела неотложные, надо как-то решить... - Ѓыл ђойтек.
Ђнтипов не разговаривал с ним по телефону пЯть лет. - ђодной мой, мы
находимсЯ в колебании. Џозвольте быть откровенным. Њы очень хотели пойти в
–„ђ€, нас позвали †енЯ ‘пирин, ћра Џоплавков, „анильЯнцы, и вас мы знаем
давно... ‚се очень хорошо... Њы вносим деньги... Ќо вдруг поЯвлЯютсЯ новые
действующие лица. Ќас не предупреждали. Њилые мои, так не делаетсЯ! ќто же
деликатнейшее дело - составление новогодней компании. ЌельзЯ же махом, в
одну кучу". Ђнтипов спросил: "‚ы кого имеете в виду, ђоман ‚икторович?" -
"‚ы знаете кого. ‘амшитов - пошлЯк. Ќо Я бы его терпел. Ћднако еще
Љубарский. ‘ ним Я не желаю иметь контактов".
‘мысл звонка, возбудившего сильное сердцебиение и прилив тоски у
Ђнтипова, был таков: сказать товарищам, что, если ђойтеки не придут, не
искать сложных причин. ‚иноват Љубарский. Ѓыло скучно обо всем этом
думать, Ђнтипов не думал. € никому не сказал о звонке ђойтека, о котором
просто забыл. Ђ новый, семидесЯтый был меж тем близок: по утрЯнке и
вечерами клубилсЯ народ на елочных базарах, везде было уже пусто, хвойный
сор чернел на снегу, пьЯнчуги продавали чахлые деревца во дворах, толпа
ворочалась на площадЯх, катилась по проспектам, терлась морозными шубами в
магазинах, тащила громадные авоськи с апельсинами и торты "‘казка",
перевЯзанные бечевкой. Ђнтипов слонЯлсЯ по городу, останавливаЯсь возле
телефонных будок. ‚езде были очереди, он терпеливо стоЯл, ждал и уходил,
не позвонив. Ќе знал, что презирать в себе: малодушие или бессмысленное
упрЯмство. Ѓыло Ясно, что наступил конец. ѓод кончилсЯ. ѓирлЯнды лампочек,
висевшие поперек улицы, как сверкающие веревки длЯ бельЯ, оповещали об
этом. € все же какаЯ-то частица года еще теплилась, еще трепетала, жила!
Ћставались часы, мгновениЯ. …ще можно было бросить две копейки в прорезь и
дрожащими пальцами набрать номер. Ђнтипов проходил мимо цветочного
магазина, купил букет гвоздик и привез ’ане. Ћна обрадовалась, ее лицо
бурно покраснело, как бывало когда-то.
"‘анЯ, - сказала робко, - а может, не пойдем никуда? Њожет, останемсЯ
дома?" - "Њожет, - сказал он. - џ не против". - "Џравда?" - "Џравда. Њожно
остатьсЯ".
Ћна погладила его шею теплой рукой. Ћн пошлепал ее по толстому,
плотному бедру, и она наклонилась и, снЯв очки, чтоб не упали, поцеловала
его в темЯ. Ћн еще раз тихонько пошлепал по бедру. Ѓыло часов семь вечера
тридцатого декабрЯ. ђебЯт не было дома. ’анЯ заперлась в ванной мыть
голову. Ћн сел в кресло у телефона, набрал номер и услышал спокойный голос
€рины: "‘лушаю вас". - "ќто Я, - сказал он. - ЏоздравлЯю с наступающим". -
"‘пасибо". - "Џрими все слова и прочее..." - "‘пасибо". …е голос оставалсЯ
спокойным. Ћна не поздравлЯла его в ответ, не была удивлена звонком и
хотела, чтобы он поскорее положил трубку. Ћн спросил: "’ы где встречаешь?"
- "‚ –„ђ€". - "Ђ! Ќу хорошо, может быть, увидимсЯ".
Љогда ’анЯ вышла из ванной и села к зеркалу расчесывать волосы, он
сказал, что, подумавши, решил, что будет неудобно, если они не пойдут.
—ерт с ним, с ђойтеком. Њожно не обращать на него вниманиЯ. "•орошо, -
сказала ’анЯ кротко. - Џойдем". …го волнение в течение суток росло. Ћн
думал о том, что с ним происходит, ибо происходившее было не вполне
понЯтно: почему так судорожно и слепо, почти до отчаЯниЯ он мечтал в эти
дни не о встрече даже, а хотЯ бы о разговоре? ‚стреча была бы неслыханным
счастьем. Ќо ведь _неслыханное_ было недавно в порЯдке вещей, не таило в
себе ничего райского, ничего ослепительного, порой удручало, порой
наскучивало, порой внушало: а надо ли все это длить? ’еперь же колотилось
сердце, отнималось дыхание от одной мысли о том, что она будет за соседним
столом. € он улучит минуту, подойдет и вырвет объЯснение: _чего она от
него хотела?_
’ридцать первого декабрЯ надо было написать хоть несколько строк, по
кодексу примет. Ђнтипов верил в приметы, будучи атеистом. Џожалуй, он мог
бы назвать себЯ Язычником. Ћн сел за роман, над которым мучилсЯ уже третий
год, переделываЯ сначала по просьбе редакции, потом взЯлсЯ улучшать сам.
ђоман называлсЯ "‘индром Ќикифорова". Ќикифоров был писатель. Ћн жил в
Њоскве нынче, в шестидесЯтых, был уже немолод, малоизвестен, малоудачлив,
терзал себЯ и близких каторжным сочинительством, создаваЯ книгу, в которой
хотел опровергнуть самого себЯ: это был анализ _несочинившейсЯ жизни_. ‚
редакции, где раньше бесперебойно принимали и печатали прежние книги
Ђнтипова, роман "‘индром Ќикифорова" вызвал недоумение и увЯз, как муха, в
клею бесконечных отзывов, рецензий и обсуждений. Ћдних внутренних рецензий
накопилось восемь. Ќи одна не рубила напрочь, но все требовали чего-то
кардинального и существенного, а в общем хоре складывалась невнЯтнаЯ
музыка, напоминавшаЯ похоронную. …сть такие мухи, которые, приклеившись к
смертоносной бумаге, еще долго жужжат и сучат ножками. ’ак и Ђнтипов долго
жужжал и сучил ножками, требовал все новых отзывов, объективных
обсуждений, но каждый отзыв лишь присоединЯлсЯ к хору. ђецензенты не
понимали: что хотел сказать автор романа "‘индром Ќикифорова"? …сли
Ќикифоров малоталантлив и малоудачлив, писать о нем неинтересно. …сли
талантлив, но малоудачлив, надо показать социальные корни неудач на фоне
жизни страны. Ђнтипову казалось, что у него есть корни и фон. Ќо говорили,
что фон не тот, что это вчерашний день. € вообще писать о писателе -
последнее дело. ќто уж когда совсем не о чем, когда человек лишен
впечатлений, не знает жизни, далек от людей, тогда, с горЯ, о писателе.
‹итература такого рода всегда худосочна. ђоман можно спасти, взбурлив его
свежей струей, а откуда взЯть струю, автору видней. ’ут нельзЯ давать
рекомендаций. Ќо дело в том, что "‘индром Ќикифорова" не просто роман о
писателе, а роман о писателе, пишущем роман о писателе, и даже более того
- роман о писателе, пишущем роман о писателе, который тоже пишет роман о
писателе, который, в свою очередь, что-то пишет о писателе, сочинЯющем
что-то вроде романа или эссе о полузабытом авторе начала девЯтнадцатого
века, который составлЯет биографию одного литератора, близкого к масонам и
кружку Ќовикова. ‚сЯ цепь или, лучше сказать, система зеркал,
протЯнувшаЯсЯ через почти два столетиЯ, была плодом фантазии одного
человека - Ќикифорова, больного странной болезнью, проЯвление которой
автор назвал "синдром Ќикифорова". ѓрубо говорЯ, это был страх перед
жизнью, точнее, перед реальностью жизни. —итавшие рукопись, не только
рецензенты, но кое-кто из друзей - ‚олодЯ ѓусельщиков, ‹ев ‘ергеевич
Ѓруггер, доктор наук, Ђнтипов подружилсЯ с ним недавно, - полагали, что
Ќикифоров есть alter ego автора, что было ошибкой, хотЯ, конечно, много
антиповского туда влилось, но лишь от того секундного, повседневного, что
можно назвать _сором жизни_. ђазумеетсЯ, из сора тоже порою воспламенЯетсЯ
нечто: "Љогда б вы знали, из какого _сора_ растут стихи, не ведаЯ
стыда..." Ќо пламень Ђнтипова был иного порЯдка. ’ут был холодноватый
анализ, было исследование: отчего произошло с его героем то страшное
двенадцать лет назад? —еловек, о котором думал Ђнтипов, сочинЯЯ
Ќикифорова, был Ѓорис ѓеоргиевич ЉиЯнов, некогда поразивший: надо писать о
страданиЯх. Ќо почему-то не всех это поражало и не всем было интересно про
это читать. ’анЯ считала, что "‘индром" скучен и обречен на неудачу.
Ђнтипов однажды слышал, она говорила Њаринке: "Ћтец засел со своей бодЯгой
надолго, так что в џлту мы в этом году не поедем".
Њожет быть, и следовало поставить на "‘индроме" крест и вернутьсЯ к
тому, что двигалось самоходом, хотЯ не всегда гладко и без потерь, но к
чему привыкли издательства, читатели и что обеспечивало безбедную жизнь: к
повестЯм о путешественниках, вольнодумцах, художниках, чудаках прошлого
века. Љниги Ђнтипова не пробивались в толстые журналы, но регулЯрно
печатались в детских и молодежных издательствах. ’ам за ним закрепилось
(за последние лет шесть) прочное место по разделу "€з прошлого русской
культуры". Ќо писание "‘индрома" было совсем другое занЯтие. ’ут он как бы
оперировал на себе. ‚ременами бывало больно. Ћн отбрасывал рукопись на
недели, потому что терЯл веру и не видел смысла. € надо было срочно
что-нибудь написать, чтобы заработать деньги. ђоман выходил запутаннейшей
и громоздкой постройкой, почти лабиринтом, в котором читатель мог
заблудитьсЯ. Љак куклы в матрешке, так писатели в этом романе, сидели один
в чреве другого, постепенно уменьшаЯсь, и последний, масон ђындич, был
столь крохотен и невиден, что невнимательный читатель мог просто не
заметить его присутствиЯ. Ќесколько больше места занимал сочинитель
ђындича Љлембовский, сумасброд сороковых годов, терзавшийсЯ тайною мукой
оттого, что наговорил о своих друзьЯх чего не следовало, но этого ни одна
душа на земле, кроме господина, который был убит в Џольше, не знала! Ћн
мог быть абсолютно спокоен относительно своего доброго имени, бедный
Љлембовский, но муки не оставлЯли его, и единственным путем их преодолениЯ
он считал проникновение в их нутро с помощью гусиного пера и фантазии, что
было бы легко объЯснимо нынче посредством психоанализа, а в те времена
именовалось простодушно муками совести, и потому обратилсЯ к судьбе одного
из недопеченных российских вольтерьЯнцев, который буйствовал робко, но
пылко раскаивалсЯ. Ђ о Љлембовском писал €ван ѓерасимович ‘ыромЯтников,
сын дьЯкона кладбищенской церкви, сотрудник "‘овременника", самородный
талант, сгубивший себЯ пристрастием к чарке; о нем Ќикифоров знал немало,
посвЯтил целую главу скитаниЯм ‘ыромЯтникова по московским трущобам и
нищим мещанским домам в поисках дочерей Љлембовского - это были, вероЯтно,
лучшие страницы романа ‚севолодова о ‘ыромЯтникове, которые ‚севолодов
написал в 1910 году в архангельской ссылке накануне бегства в Ђнглию.
Џодробнее всего в романе "‘индром Ќикифорова" - не считаЯ, конечно, житиЯ
самого Ќикифорова в тридцатые, сороковые и пЯтидесЯтые годы - говорилось о
судьбе ‚севолодова, мечтателЯ, бомбиста, поэта, матроса на торговом судне,
он вернулсЯ на родину летом семнадцатого и через два года был убит при
неЯсных обстоЯтельствах на “рале. Ќикифоров познакомилсЯ с ним в џрославле
в доме своей родственницы незадолго перед белым восстанием восемнадцатого
года. Ѓлизким человеком к вождю восставших был брат ‚севолодова, и перед
Ќикифоровым пронеслась стремительнаЯ кроваваЯ драма тех лет: ‚севолодов
ждал смерти в подвале Љазанского монастырЯ, убить не успели, мЯтеж был
подавлен, и в том же подвале в конце июлЯ был расстрелЯн брат ‚севолодова.
Ќикифоров писал роман много лет с перерывами - менЯлись взглЯды, исчезали
имена... ‚ременами Ќикифоров отрывалсЯ от романа и сочинЯл одноактные
пьесы или переводил с французского. Ћн перевел три малоизвестных романа
†юлЯ ‚ерна. € вот эта жизнь, трепетавшаЯ между детскими фантазиЯми †юлЯ
‚ерна и отчаЯнными поползновениЯми заглЯнуть в бездну лет, жизнь
обыкновеннаЯ, как снег, скучнаЯ, как вид из окна кухни на двор, жизнь, где
все главное было невидимо и тикало где-то глубоко внутри наподобие
часового механизма с динамитом, стала содержанием "‘индрома". Ђнтипов
разгадывал тайну смерти Ќикифорова. Ќикифоров пыталсЯ разгадать
обстоЯтельства смерти ‚севолодова. Ђ ‚севолодова мучила безвестнаЯ кончина
‘ыромЯтникова в полной нищете, в одной из московских ночлежек, и так далее
вплоть до едва проступающего сквозь туман ђындича, который кончил свои дни
в покоЯх длЯ безумных.
“ Ќикифорова была жена ѓеоргина ‚асильевна, или ѓога, необыкновенно
красиваЯ, обаЯтельнаЯ и глупаЯ женщина, котораЯ говорила про мужа: "ЉолЯ -
человек большого мужества. Ќо изображает трусишку. € Я очень рада". Њногое
Ќикифоров делал ради ѓоги. „етей не было. Ѓыли племЯнники - ее и его. Љ
первым относились внимательно, почти с любовью, со вторыми были небрежны.
ѓога считала, что в них есть черты вырождениЯ. ѓога и в старости, когда
стала толстой, бесформенной, с обрюзгшим лицом, сохранила поразительно
женственный наивный взор голубых глаз и молодую улыбку, что всегда было
главной силой ее обольстительности. Ќекоторые полагали, что ѓога погубила
Ќикифорова как писателЯ. „ругие считали, что, наоборот, ѓога спасла его в
трудные годы. € тот и другой взглЯды имели свои резоны, но вот уж что
несомненно: после смерти Ќикифорова она сделала длЯ него (длЯ него ли?)
фантастически много. Ћна поистине стала великой вдовой. Ѓудучи секретарем
комиссии по литнаследству, ѓога сумела за девЯть лет после смерти
Ќикифорова (он умер в шестидесЯтом от сердечного приступа) издать восемь
его книг. ’акого ренессанса не было и при жизни. Ѓольшой однотомник она
выпустила даже в †илдортрансиздате, протаранив министерство давнишней
повестью Ќикифорова о железнодорожниках, изданной еще в тридцать втором
году. Ђнтипов писал о ѓоге с удовольствием. Ћна создавала особую ауру, в
которой жил и дышал Ќикифоров.
‚ шесть вечера тридцать первого декабрЯ, запершись в кабинете и зажегши
настольную лампу на гнущейсЯ ножке, поставив и пригнув ее таким образом,
чтобы черный абажур был слева и лампа Ярко освещала бумагу, Ђнтипов писал:
"ЏодойдЯ в скрипЯщих сапогах к окну и поглЯдев на двор, где разгружалась
телега с дровами ("Ћтчего его сапоги так скрипЯт? ‚едь нестерпимо! ‚едь
надо нарочно старатьсЯ, чтоб так скрипели, надо об этом заботитьсЯ", -
думал Ќикифоров), человек со скошенным затылком спросил: "Џочему вы
выбрали именно эту фигуру?" Ќикифоров сказал, что фигура вымышленнаЯ.
—еловек возразил: у него другое мнение. Ќикифоров стал объЯснЯть, человек
слушал без интереса, в мучнистых веках, на которых висели какие-то белые
присоски, прЯтались глаза. —еловек зевал, худой ладошкой пошлепывал по
губам, и вдруг голос напрЯгсЯ: "Ђ Я уверен, что изображаете ‚севолодова!"
Џочему, откуда? "Ћт вашей супруги. Ћна рассказала. ‚севолодов, литератор,
эсер, перебежчик, был арестован органами —Љ и расстрелЯн в девЯтнадцатом
году". Ћн ответил: "Ќу и что? Љ роману не имеет отношениЯ. ‚ романе
выведен литератор ‚алдаев. € расстрелЯли его колчаковцы".
Ђнтипов положил ручку, перечитал, задумалсЯ.
Ѓыло уже около семи. ‚ соседней комнате Њаринка завела магнитофон, хоть
и негромко, слов не разобрать, но мелодиЯ бубнит и раздражает. Ћднако
нахальство! ‚едь предупреждались все, что до восьми он работает. Џостучал
в стену. Њагнитофон замолк. Ќо раздалсЯ громкий стук, ударили чем-то об
пол, наверное стулом. _Ђ она сказала спокойно и без всЯкого раздражениЯ:
"‚ –„ђ€"_. ‘лова не мЯлись, не слушались, и все шло куда-то не туда,
возникало опаснейшее - унылость, монетой. Ќет, не годитсЯ. ќто плохо. Ќадо
с другого конца. Ћн перечеркнул страницу жирным черным карандашом, который
всегда использовал длЯ палаческой работы - зачеркивать, вычеркивать, - и
на новом месте взЯлсЯ за то же с другого конца. ќто было о ѓоге. Ћ
невинных предательствах, которые, возможно, вовсе не были предательствами,
ибо, в конечном счете, ѓога выручала Ќикифорова - сам Ќикифоров не
догадывалсЯ, но Ђнтипов-то знал, - и не раз, отводила от него беду.
—еловек со скошенным затылком стал впоследствии близким другом ѓоги, а его
жена имела с ѓогой общую педикюршу. ‚от это хорошо. ‚от это уже похоже на
правду. Ќикто из нас не знает, чьЯ рука - не обЯзательно рука, иной
подставит спину, другой грудь, третий протЯнет ногу - отводит от нас беду.
Ќикифоров не знал, какой магической защитой была длЯ него голубоглазаЯ,
столь долго не вЯнущаЯ, простодушно веселаЯ ѓеоргина ‚асильевна - человек
со скошенным затылком называл ее в шутку ѓерцеговиной ‚асильевной, - но,
не знаЯ, Ќикифоров чуЯл, как собака, ее тайную силу и свою зависимость от
этой силы. Ћн полагал, впрочем, что мощь ѓоги заключалась в каком-то
природном магнетизме, помогавшем справлЯтьсЯ с жизнью, была мощью земли,
женщины, очага, всего, что так ценил и ставил превыше прочего ђозанов,
которого Ќикифоров потаенно и сладко почитывал. _"€ когда он сказал: "Ќу
хорошо, может быть, увидимсЯ", - она промолчала. ќто кое-что значило"_. Ќа
новом листе бумаги Ђнтипов стал писать: "Ќикифоров сел к столу и начал
писать: "‘мерть реки. ЊаленькаЯ речушка испокон веку текла в этих глинах,
но город надвинулсЯ, речушка стала препЯтствием, все более чахла,
мельчала, и вот наконец ее убрали в трубу, сверху насыпали земли и разбили
сквер. ђечушки нет. Ћна исчезла навсегда. €з окна моего дома, с шестого
этажа, виден сквер, разросшиесЯ липы, фонтан, скамейки, пенсионеры на
скамейках, никто не помнит речушки, котораЯ тут сочилась когда-то в
зарослЯх ивнЯка, в камышах, в стрекозах, в головастиках и потом долго
продолжала сочитьсЯ в мазуте, в глине и потом умерла. Ќо подлинно ли
наступила смерть? ‚едь во мраке, в трубе, еще булькает и сочитсЯ вода, и,
значит, смерти нет". ’ак размышлЯла старуха ‚севолодова, пережившаЯ мужа
на пЯтьдесЯт лет, глЯдЯ из окна вниз и стараЯсь разглЯдеть за кромкою
сквера троллейбусную остановку, где должна была поЯвитьсЯ, выпрыгнув из
троллейбуса, внучка... "„алее набегала какаЯ-то муть про внучку, но
Ќикифоров усилием воли заставил себЯ остановитьсЯ. Ћн не мог
сосредоточитьсЯ, ибо ѓога ушла в пЯть, сказала, что отвезет шубу в
ломбард, зайдет в магазин купить чаю и тут же вернетсЯ, но было уже
девЯть, а ѓога не возвращалась..."
’ут Ђнтипову пришла новаЯ мысль: отношение к жене должно быть сложнее
простого психофизического погружениЯ в то, что ђозанов называл _частной
жизнью_ и что, по его мнению, было даже _общее_ религии. Ќет, он все же
догадывалсЯ о том, что происходит, пускай смутно, пускай отталкиваЯсь от
своей же догадки. Ћн догадывалсЯ, что не надо догадыватьсЯ, и,
догадываЯсь, как бы в то же времЯ не догадывалсЯ ни о чем. —астнаЯ жизнь
ђозанова была бы, он чуЯл, спасением, но ветер извне стучал в окна, стены
содрогались, скрипела кровлЯ. € сам ђозанов под коней жизни был сокрушен
ураганом - частнаЯ жизнь не защитила. Џоэтому что же? ‘мотреть реальностЯм
в глаза? Ќо в том и заключалсЯ синдром Ќикифорова - в страхе увидеть...
‚ одиннадцать заехали Њирон с ‹юсьеной на "Њосквиче", забрали Ђнтипова
и ’аню и покатили по снежной пустоватой Њоскве. ’анЯ и ‹юсьена
разговаривали о туалетах, в том смысле, что не придают этой ерунде
никакого значениЯ. ’анЯ взЯла в разговоре тон вЯлого неудовольствиЯ,
означавший, что она с радостью осталась бы дома, но Ђнтипов потЯнул, она
подчинилась. "‚се это, в конечном счете, суета", - говорила ’анЯ. ‹юсьена
была того же мнениЯ, но высказывалась возбужденно, с хохотом: "’ы увидишь,
какие там будут чучела! џ всю эту кодлу знаю!" Њирон спросил: зачем дамы
отправились в путь, если у них такое настроение? ‹юсьена ответила, потому
что сидеть вдвоем дома - еще худшаЯ перспектива, и захохотала. ‡атем Њирон
сообщил, что все в порЯдке: ђойтек и Џоплавков перешли за другой стол. ‚се
свободно вздохнут. Ђнтипов молчал, волнуЯсь. …го мысли бродили между женою
Ќикифорова и €риной, которую он увидит через сорок минут.
€ он увидел ее. Џоздоровались едва заметными кивками. Ѓыла красиваЯ.
‘разу понЯл, что потрЯсающаЯ красавица, красивее всех в этом зале, набитом
людьми. —ерное платье с каким-то мелким серебристым украшением на плече,
на груди и смуглаЯ, чисто смуглаЯ желтизна лица, открытой шеи. ђЯдом с ней
сидел такой-то. Ђнтипов видел его впервые и не успел разглЯдеть. ‘тол, за
которым они сидели, был через стол от антиповского, и Ђнтипов сел к ним
спиной. Ћн не видел €рины полтора часа, до тех пор, пока не стали
танцевать. ‚став из-за стола вместе со своей соседкой ђегиной, женой
Љубарского, которую он пригласил на танго, Ђнтипов стал двигатьсЯ в
направлении стола €рины - был уже навеселе, хотел быть дерзким,
поглЯдеть-ей прЯмо в лицо и все _сказать глазами_, - но почему-то все
повскакали с мест одновременно, в середине зала сгустилась толпа, люди не
столько танцевали, сколько толкались, качались под музыку и разговаривали.
Ђнтипов стал пробиватьсЯ в нужную сторону, кого-то оттирал плечом,
решительно влек за собою даму, а она, смеЯсь, негодовала: "‘аша, куда вы
менЯ тащите?" Ћн бормотал: "џ должен быть в гуще... ‚ коллективе..." € вот
пробились, оказались перед ее столом, она взглЯнула на Ђнтипова спокойно и
так же спокойно отвела глаза. Ћна разговаривала с толстой дамой в седых
буклЯх. ’ут сидели солидные люди. Џочти никто не ушел танцевать. ’ут были
и ђойтек с Џоплавковым. Џоплавков подмигнул Ђнтипову и ђегине и чуть
заметно развел руками: "—то тут, братцы, поделаешь?" - а ђойтек о чем-то,
перегнувшись через стол, оживленно рассказывал такому-то. —ем более старел
ђойтек, тем более значительной и маститой становилась его ежинаЯ мордочка
в пышных сединах. €рина опЯть взглЯнула на Ђнтипова, взглЯд задержалсЯ
чуть дольше, но был столь же невозмутимо спокоен. ‚ ее лице и во взглЯде
было самодовольство. ‚о всех, кто сидел за этим столом, было
самодовольство. Ћно реЯло над ними, как облако, и бросало на них теплый
розовый свет. Ђнтипов все качалсЯ перед столом и то смотрел на €рину, то
разглЯдывал такого-то, когда €рина отворачивалась; у такого-то было
широкое бледное, в красноватых пЯтнах лицо, небольшой рот, очки в
золоченой оправе. ‚полне интеллигентное лицо. ђот несколько мал, пожалуй,
комически мал, зато лоб велик, значителен. ‹об благороднейшего и
порЯдочного человека. Ќа лбу тоже было написано самодовольство. ђойтек
заметил Ђнтипова, сделал секундную гримаску, означавшую улыбку,
приветственно взмахнул рукой, но вновь тотчас всем корпусом, всем
вниманием, всем своим оживлением кинулсЯ через стол - к такому-то.
‚ернулись к себе, Ђнтипов был удручен - ничего не успел _сказать
глазами_. Ђ так много надо было сказать! ‘просить: неужели не тошнит от
самодовольства? ‚едь она другаЯ. Ћн знает ее лучше, чем кто-либо, ‡а
столом говорили вполголоса: "Ђ ђойтек, конечно, присоединилсЯ к
такому-то". - "ѓде вы видите такого-то?" - "„а вон сидит!" - "ќто
такой-то?" - "Ќу конечно". - "’от самый? џ представлЯла его иначе". - "‚
нем что-то осиновое". - "Ќет, он порЯдочный человек..." Ђнтипов быстро
напилсЯ. ‘амшитов залил бархатный голубой костюм вином; женщины, смеЯсь,
обсыпали ‘амшитова солью. Њирон выиграл по лотерее бронзовый канделЯбр и
говорил, что кстати - можно идти бить ђойтека. Ђнтипов танцевал с ’аней.
Ћна, как всегда, туго поворачивалась, неохотно подчинЯЯсь его шагу.
ѓоворила, что неплохо бы уйти пораньше, пока есть такси. Ћн возражал:
такси ходЯт всю ночь. ‚друг в общей качке столкнулсЯ с €риной лицом к
лицу, она танцевала с таким-то, они поглЯдели друг на друга мельком, как
посторонние, и разлетелись. Ђнтипов сказал ’ане: "‹учше бы остались дома,
ты права. ‚еселье жутковатое". Џотом танцевал с ‹юсьеной, она висла на
нем, обнимала за шею, напевала, заглЯдывала лукаво в глаза и неожиданно,
прижав губы к его уху, прошептала: "Ђ мы знаем, с кем у тебЯ роман!" Ћн
замер. Ћна продолжала напевать и нежно, лукаво улыбатьсЯ, глЯдЯ ему в
глаза. "Љакой роман?" - "‡наем какой". Ћн сказал с пьЯной удалью: "Ќу и
знайте на здоровье!" Ћна захихикала и, поцеловав в ухо, шепнула: "Ќе
бойсЯ, дурачок, никому не скажу. Ћна за столом с ћрой Џоплавковым? Ћна
миленькаЯ. џ ее подругу знаю. ‘о студии документальных фильмов". Ђнтипов
бормотал: "‚здор это все!" - "Ќе вздор, а правда. Ђ чем она лучше менЯ? Ќе
понимаю!" •отел было сказать: "„а всем лучше", - но промолчал. Ћн пал
духом и протрезвел. …сли бы он угадал тепло и тоску €рины - то, что томило
самого, когда видел ее, - было бы легче принЯть неприЯтную новость, о
которой €рина предупреждала, говорила, что непременно случитсЯ. Ќо это
бесчувственное лицо, скользЯщий взглЯд...
‹юсьена продолжала шутить: "‘анЯ, ты уже старый. ’ебе нельзЯ страдать.
‚редно длЯ сердца". Ћна хихикала. Њузыка гремела. ‹юди вокруг бесновались,
хохотали, толкались, топали, свет гас, бесновались в темноте, бежали
куда-то, шарахались толпой, застревали в дверЯх, кричали: "‡аймите нам
места!" - возле стола €рины клубилось, чернело, то отпрЯнывали, то
придвигались, что-то упало со звоном, крикнули: "•улиган!" Ђнтипов
продралсЯ вперед, увидел: Њирон навис над сидЯщим с белым откинутым лицом
ђойтеком и, что-то говорЯ, размахивал перед носом ђойтека пальцем. ‹юсьена
с воплем бросилась к Њирону. ’акой-то продолжал сидеть, сложив на груди
руки, и отстранЯлсЯ корпусом от стола, как бы прокладываЯ границу между
собою и всем, что происходило за столом; маленький ротик был плотно,
брезгливо сжат. €рина смотрела на Ђнтипова с испугом, и он испытал счастье
от этого взглЯда. Ћн схватил Њирона и поволок от стола прочь...
‚ четыре утра приехали домой. Ђнтипов повалилсЯ на кровать, услышал то
ли памЯтью, то ли во сне: "Џозвольте вас поблагодарить канделЯбром!" € так
же смутно - то ли сквозь сон, то ли откуда-то из "‘индрома" - пробрезжила
мысль: бьют канделЯбрами из-за мелких причин, а говорЯт о крупном. Љоли
зарубил сценарий детского фильма длЯ студии ѓорького, так уж сразу
канделЯбром? —ерез день вечером звонок: "ќто ты?" ‘ердце заколотилось.
"џ!" - "‡ачем ты пришел на Ќовый год в –„ђ€? ‡ачем менЯ мучаешь?" € голос
жесткий вдруг задрожал, растаЯл жалко, невыносимо. “ него тоже голос
пресексЯ: "„а ведь Я не могу!" - "€ Я..." - "Ђ когда?" - "Ќе знаю". -
"‡автра, может быть?" - "•орошо..."
€ опЯть: со снегом, пургой, чужими домами, холодом в автомобиле,
глотками коньЯка из флЯжки, клЯтвами, неизвестностью. ЋпЯть слышал: "‹юблю
тебЯ больше дочери, больше всех, всех". €: "Ѓез тебЯ не могу жить". Ђ как
же такой-то? Љ нему чувство благодарности за все, что он сделал, и
глубокаЯ жалость. ‚едь он болен. ќтого не знает никто. Ђнтипов не решалсЯ
спрашивать, чем болен такой-то. ‚се было хрупко в первые дни после
примирениЯ, которое обозначилось счастливейшей ночью, были вместе с вечера
до утра: она уехала будто бы в ‹енинград на съемки. Ќо все было хрупко.
Ѓыло хрупкое безумие - боЯлись касатьсЯ того и этого. Ќапример, переезда в
кооперативный дом и благородства такого-то. Љогда она, забывшись, завела
рассказ о великодушии такого-то, которому Њирон позвонил на другой день
после Ќового года, извинЯлсЯ за хамство и такой-то разговаривал с ним
очень терпеливо, дружественно, по-отечески и простил его, Ђнтипов не
выдержал: "…ще одна такаЯ притча, и Я, ей-богу, от тебЯ сбегу". Ћна
отшатнулась. "Ќе пугай менЯ! џ не вынесу. Џравду говорю, не вынесу". Ќо
прошло немного времени, может быть полчаса, и она произнесла тихо: "Ђ
такой-то никогда не повышал на менЯ голос. ‡а все четырнадцать лет". Ћн
сказал: "Џотому, наверно, что ты не рассказывала ему о благородстве других
мужчин. ‘ которыми ты спала". Ћна ответила: "џ не спала с другими
мужчинами до тебЯ". € эти бессмысленные слова проникали в него как жар,
как болезнь, и он им верил. Љак можно не верить болезни, когда все нутро и
кожа полыхают в огне?
Ћднажды сказал после такой же бессмысленной фразы: "’ебЯ послушать, ты
и с мужем не спишь никогда и не знаешь, как это делаетсЯ. ‘пишь ты с ним?"
Ћна ответила не сразу: "„а в том-то и дело, можешь мне не верить, но почти
нет..." Ћн смеЯлсЯ, махал на нее рукою, свистел насмешливо и верил.
"_Џочти нет_" - звучало убедительно. —его ей стоило сказать "_нет_"? Ћн
поверил бы. Ќо слово "_почти_" было когтистое, оно терзало его, хотЯ было
глупо терзатьсЯ, раньше он этой пытки не знал, раньше его не волновало то,
что он делит женщину с кем-то, муж был такой же неотделимой
принадлежностью женщины, неудобной, но терпимой, как, скажем, ее жилище в
доме, где жили антиповские знакомые, и он всегда немного трусил, провожаЯ
ее; как то, что ей часто приходилось уезжать в командировки и они
расставались. ‘о всем этим он мирилсЯ, как с мужем, но так было прежде. Ђ
с Ќового года что-то переменилось: он ослабел и нервничал больше, чем
нужно...
‚се это куда-то двигалось, только неЯсно куда. —то могло быть дальше?
Ћн не представлЯл себе. Ђ она знала. "џ же говорила: будет скандал, люди
нас разведут, но Я буду любить тебЯ до конца дней".
‚ марте она уехала в ‹енинград надолго - снимать видовой или
документальный, шут его знает какой фильм о Џушкине. Ћчень горела этим
замыслом и радовалась, что студиЯ поручила делать фильм ей, а не другим,
которые тоже рвались к пушкинской теме и страшно интриговали, а она
интриговать не умела. Ћсобенно билась некаЯ ‘ойкина, котораЯ снЯла
когда-то фильм о Ќекрасове и возомнила, что только она может делать фильмы
о писателЯх. ‘ойкина интриговала отчаЯнно, ходила в инстанции, таскала в
портфеле свои брошюрки - она кандидат наук - и всем говорила, что
знаменитый Њармурштейн, который знает Џушкина назубок, согласитсЯ работать
консультантом только с нею и ни с кем другим. Ѓыл еще один режиссер,
старичок, очень пробивной, который претендовал на Џушкина по двум
причинам: во-первых, он давно ничего не ставил, поскольку был после
инфаркта, и, во-вторых, у него дома собрана целаЯ Џушкиниана и даже есть
собственный экслибрис с изображением головы Џушкина. Ќе оставалось ничего
иного, как прибегнуть к последнему средству, чего она всегда избегала, -
обратитьсЯ к такому-то. ’от позвонил, все устроилось. Ѓорьба происходила
прошлой весной, потом она писала сценарий, его изучали, утверждали, она
снимала ‘уздаль, летала в ‹енинград. € вот умчалась на месЯц, оставив
адрес гостиницы и номер телефона. ‘ нею уехали директор группы, оператор и
консультант, не Њармурштейн, а эссеист …встропов, доктор наук, статьи
которого были повсюду нарасхват. Ћна очень гордилась тем, что удалось
заполучить …встропова.
‚се, что должно было двигатьсЯ куда-то, оно и двигалось, по-видимому.
Њедленно произрастали, раскидываЯсь вдаль и вширь, ветви романа про
Ќикифорова; медленно громоздились этажи кооперативного дома на окраине,
медленно взрослели и уходили в неведомую страну дети, медленно отъезжали
друг от друга две половины треснувшего плота, на одной половине стоЯл
Ђнтипов, на другой ’анЯ, и никакого ужаса не было на их лицах, они
разговаривали, шутили, принимали лекарства, раздражались, ходили в кино, и
бревенчатые половины тихо расплывались своими путЯми, ибо нельзЯ ничего
остановить, все плывет, двигаетсЯ, отдалЯетсЯ от чего-то и приближаетсЯ к
чему-то. € так же таинственно двигалось то, что возникло между ним и
женщиной, жившей теперь в ‹енинграде, которой он звонил чуть ли не каждый
вечер, иногда ночью, в гостиницу, надеЯсь по голосу и словам угадать: куда
все это плывет? Ќеподвижной воды нет, а в той, котораЯ кажетсЯ стоЯчей,
тоже происходит движение - она испарЯетсЯ или гниет.
Џервые вечера заставал ее в гостинице и выслушивал возбужденные
рассказы о том, что она наметила, придумала, открыла, узнала, иногда
выслушивал стихи, отрывки из писем, воспоминаний того и сего, свою версию
роли ѓончаровой, ѓончарову называла Ќатали, как гимнастку Ључинскую,
жаловалась на пушкинистов, которые с версией не соглашались, отстаиваЯ
честь мундира, она спрашивала его советов, интересовалась здоровьем и тем,
как идет "‘индром", потом перестал заставать вечерами, начались ее
разъезды, поздние возвращениЯ, встречи с пушкинистами, а однажды не застал
ночью. ‚ марте он жил в пансионате под Њосквой и мог звонить ночами
свободно. Ќо не захотел звонить больше. Ћн выждал девЯть дней, дальше
выдержки не хватило.
Ћна кричала по телефону в неистовом волнении, перемежаЯ слова любви,
ругани и упреков: "Људа ты скрылсЯ? ’ы свиньЯ! џ хотела мчатьсЯ в Њоскву,
хотЯ это невозможно! џ думала, ты в больнице! ‚идела ужасный сон! ЌельзЯ
так издеватьсЯ!" Ћн сказал, что звонил ночью, не застал ее, и желание
звонить пропало. —то значит - пропало? Џропало, и все. ѓолос был слабый,
дрожащий: "’ы свиньЯ... ‘адист... Ќе хочу иметь с тобой дело... “ нас
неприЯтности, а ты издеваешьсЯ..." - "Љакие неприЯтности?" - "Ќеважно.
’ебе это неинтересно". Џотом выЯснилось: что-то снимать не разрешалось и
вот добивались разрешениЯ. ‚ ту субботу поехали на два днЯ в Љомарове. ‚се
было понЯтно, объЯснимо, он мог успокоитьсЯ, были поцелуи, слова "скучаю",
"безумно", "не могу дождатьсЯ", но что-то куда-то сдвинулось и плыло.
Ћн позвонил через сутки, и опЯть никто не ответил. Ѓыло два часа ночи.
„ом стоЯл в снегу, в соснах, ночи были холодные, накрывалсЯ двумЯ
одеЯлами, а днем грело солнце, обледенелый снег на дворике перед домом
растапливалсЯ, сырели лужи, по ним носились, радуЯсь теплу, бездомные,
холуйского вида собачонки, которых подкармливали на кухне. ‘тарухи бросали
крошки воробьЯм. Џожилые люди в долгополых шубах гулЯли по аллеЯм,
неслышно и как бы на ухо что-то друг другу рассказывали. Ќо все говорили
примерно одно и то же. €з окна Ђнтипов увидел, как по аллее идет
стремительно, с портфелем в руке, в своем куцем бушлатике, в черной
кроличьей шапке ‘тепан, и обрадованно встал из-за стола: не видел сына
несколько дней, да и работа не шла на ум. Ќу что? ‚се хорошо. Љак мама?
Џрекрасно, вот прислала белье и книги, которые ты просил. Ђ Њаринка велела
позвонить в театр кукол и попросить два билета на воскресенье. …й длЯ
учительницы. ‹адно. Џопробую. ’вои-то как дела? Њои...
Ћни вышли во двор и отправились по размокшей дороге к лесу. ‘тепан был
Ђнтипову ближе всех. ‚ нем было понимание. Џричем было всегда, даже в
пору, когда он был младенцем. Ѓыло в глазах, поражавших необычным длЯ
младенца внимательным и печальным взглЯдом, как будто, едва родившись в
пЯтидесЯтом, сразу начал отца жалеть. "Џапа, - сказал ‘тепан, - Я не знаю,
как мне быть с Ќастей". - "Ћставь ее, - сказал Ђнтипов. - Ћна длЯ тебЯ не
годитсЯ". Џарень огромного роста смотрел на отца с тоской. "Џапа, Я
знаю... Ќо Я не могу оставить!" - "Ђ чего ты хочешь?" - "џ хочу женитьсЯ.
’олько не говори маме пока. Ђ ЌастЯ говорит, что рано, что невозможно, Я
человек безответственный и так далее". - "ѓоворит правильно". - "Џапа,
глупости! Ќеужели не понимаешь, что это отговорка?" Ћн помолчал,
раздумываЯ. ‚се это напоминало вид пруда в перевернутый бинокль: те же
самые деревьЯ, тот же домик, купальнЯ, но в уменьшенном виде. Ћн спросил:
"Ђ она чего хочет?" - "Џродолжать все так же. Џросто так". - "Ќу и хорошо!
- сказал он с фальшивой бодростью. - ‹учше не придумаешь! Ћна умнаЯ
женщина". ‘ын шел с поникшей головой и уныло молчал, ему было плохо.
Ђнтипов заговорил о другом. —ерез час, когда возвращались из леса к обеду,
столкнулись на въезде во двор с директорской синей "‚олгой". Љотов велел
шоферу остановитьсЯ и вылез из машины, чтобы пожать старому приЯтелю руку.
Ђнтипов жил в пансионате давно, но Љотова встречал редко - тот чуть не
каждый день моталсЯ в Њоскву, весь был опутан какими-то делами, заботами,
обЯзательствами. Ќу, как тебе тут живетсЯ? †алоб нет? Џерсонал не грубит?
Џо кухне нет замечаний? ‚се было полувшутку-полувсерьез, остановка с
рукопожатием не означала ровно ничего - этот плот тоже развалилсЯ, бревна
давно несло течением в разные стороны. “ Љотова на уме были
капиталовложениЯ, ассигнованиЯ, цемент, стекловата, но иногда ему хотелось
дать понЯть, что он вовсе не то, что о нем думают. ‚от и теперь он
остановилсЯ лишь затем, чтобы сказать, что работает над сценарием. „лЯ
Љиевской студии. Ќо работать абсолютно некогда - урывает два-три часа по
ночам.
Ђнтипов не верил. Ќо это не имело значениЯ. ‚стреча с опухшим
багрЯнощеким старым барбосом всегда была чем-то мила. ЏамЯтью о
невозвратном. € он спросил то, что хотел от него услышать барбос: о чем
сценарий? "Ћ ѓоголе, - был простой ответ. - ’очнее, о юности ѓоголЯ. Њне
эта тема близка. ‚едь Я по матери хохол". € много ли сделано? Џримерно
треть. ‘ценарий будет трехсерийный. Ќо ужас в том, что работать некогда.
‚пору хоть бросать этот райский уголок, будь он неладен! „а на кого
бросить? ‚ы же первые взвоете...
Њахнул рукой, втиснулсЯ в машину и покатил в сторону гаража. Ђнтипов
смотрел ему вслед с улыбкой. "Ќи одному слову верить не рекомендую. Ќе
будет ни сценариЯ, ни фильма". ‘тепан сказал: "‚от разница между нашими
поколениЯми. ’ы считаешь, что не будет, а Я посмотрел на товарища и твердо
верю: фильм будет". Ћн захохотал глуповато, по-мальчишески, забыв о своих
невзгодах. Ђ ведь он умница. € так ничтожно попалсЯ! ‡а обедом Ђнтипов
начал подкоп с другого конца - со стороны ђойтека. ‘казал, что
ройтековскаЯ среда настораживает, это люди другого кроЯ, трена, крена,
черта в ступе, словом, чего-то другого. "€ самого ђомана ‚икторовича ты
подвергаешь сомнению?" - спросил ‘тепан. "€менно". - "Ќу да, Я забыл, вы
ужасно колбасились с Ќовым годом, не хотели с ним сидеть. ЌастЯ над отцом
потешалась: ты, говорит, как вий, тебЯ все боЯтсЯ! Ђ мне кажетсЯ, он
человек не скверный. Ћн добродушный, компанейский, любит водочку,
анекдоты. ‘ловом, обыкновенный папаша средней руки, чей поезд ушел".
Ђнтипов поглЯдел на сына. "Џочему ты думаешь, что поезд ушел?" - "Ќу,
ушел, конечно. ќто Ясно. Ќедаром же ему хамили под Ќовый год. Ќо имей в
виду, ЌастЯ знает его навылет! Ћсобого почтениЯ там нету. Ђ он любит ее
совершенно по-идиотски". ‚ словах ‘тепана Ђнтипову чудилась какаЯ-то мина,
но не мог точно определить, где он ее заложил, и оттого молчал, сурово
сдвигаЯ брови. "„а! Њежду прочим! - сказал ‘тепан. - Ђ про тебЯ он всегда
спрашивает и говорит только хорошее. „аже очень хорошее. ѓоворит, что ты
талант, что ты очень искренний, что он знает тебЯ по студенческим
временам. Џечатал твой первый рассказ в газете". - "Ќу, печатал, - сказал
Ђнтипов. - € что из того?" - "Џапа, а как называлсЯ тот рассказ?" - "Ќе
помню. ќто был, собственно, не рассказ, а фельетон на две колонки. ‚
отделе юмора". - "Џравда? ‚спомни, пожалуйста, как называлсЯ. ‡абавно же,
первый рассказ!" Ђнтипов стал вспоминать и вспомнил. "ЉажетсЯ, вот как:
"Љолышкин - счастливый неудачник".
‘тепан воскликнул: "Љолышкин - счастливый неудачник? ‡дорово, папа!
икарное название! - ‚друг прыснул смехом и, согнувшись пополам, стал
хохотать как безумный. - Љолышкин? ‘частливый неудачник? ќто колоссально,
папа!"
‚ потемках провожал ‘тепана на станцию. Љ вечеру похолодало, дорога
заледенела, шли медленно. ‘тепан спросил: а можно ли каким-то способом
узнать, любит ли женщина по-настоЯщему? €ли это театр? ‘прашивать ему,
видно, было неловко, он долго собиралсЯ с духом и вот дождалсЯ темноты,
спросил. Ђнтипов сказал, что способов нет. †енщина сама не знает. „олжно
пройти времЯ, может быть жизнь, тогда выЯснитсЯ. ‘ын сказал с неподдельной
печалью: "Ќо ведь это катастрофа! Љак можно жить?"
Ќаверно, у него вертелось на Языке: "Љак вы все живете?" Ћн ухватилсЯ
за последнее, что обещало надежду: "Ђ наша мать? Ћна... - голос дрогнул, -
по-настоЯщему тебЯ любит?"
Ћтвечать было необходимо. Ђнтипов сказал: "Ќаверно. Ќо ведь прошла
долгаЯ жизнь. ‚ нее уместилось две жизни: твоЯ и Њаринина".
Ќочью Ђнтипов понЯл, что было частью "синдрома Ќикифорова": страх
потерЯть ѓогу. ќто могло случитьсЯ по воле рока, тут Ќикифоров бессилен ни
предвидеть, ни защитить, но - молниЯ могла ударить по воле самой ѓоги, ибо
неподвластно пониманию, _настоЯщее или нет_ соединЯет людей, вдруг
раскалываютсЯ небеса и наступает гибель. —еловек расщеплЯет атом,
исследует мир до мельчайших крупиц, близок к тому, чтобы силою своего
знаниЯ этот мир уничтожить, но трепещет беспомощно перед загадкой:
_настоЯщее или нет?_ Ќа другой день, позавтракав рано, Ђнтипов тотчас сел
за стол. Ћн работал над главой о сорок пЯтом годе, декабре, когда в
Љозихинском переулке возник первый муж ѓоги, нелепый ‚ладимир ‹еонтьевич
‘аенко, с которым ѓога рассталась двадцать лет назад. ‘аенко был красный
командир, он вытащил гимназистку ѓогу из развалин купеческого дома города
Ќиколаева, привез сначала в ђоссошь, потом в Њоскву, работал экономистом
–ентросоюза, мучилсЯ красотою ѓоги и жаждал узнать правду: _настоЯщее или
нет?_ ‡апутавшись в диалектике сложных ѓогиных чувств, дойдЯ до отчаЯниЯ,
он сочинил "„есЯть пунктов семейной жизни" и представил их ѓоге в виде
меморандума. ќто было в двадцать шестом, а в двадцать седьмом "„есЯть
пунктов" стали предметом обсуждениЯ во времЯ чистки, и его исключили как
чуждый и разложившийсЯ элемент. € он сгинул куда-то, то ли удрал в свою
ђоссошь, то ли уехал искать счастьЯ на „альнем ‚остоке; и когда Ќикифоров
нашел голубоглазую ѓогу, от ‘аенко не осталось ничего, кроме скудных
анекдотических воспоминаний и пожелтевших листков меморандума, которые
ѓога иногда читала гостЯм, чтобы позабавить. € вот однажды он постучалсЯ в
дверь и вошел - миф воплощенный, предмет привычных домашних шуток, не
человек даже, а некий знак, некий призрак милого исчезнувшего времени, - и
обратилсЯ с просьбой. ‚се было нелепо: и поЯвление, и просьба. …сли уж
поЯвилсЯ, то не проси. ‘аенко был долговЯз, сутул, лет пЯтидесЯти пЯти, с
худым зеленовато-темным лицом, говорившим о нездоровье, на котором резкими
морщинами было вычеканено застарелое недовольство или обида, но в глазах
синела детскаЯ простоватость. € это было то, что странно соединЯло его с
ѓогой; Ќикифоров сразу заметил, и его это покоробило. ‘аенко попал в сорок
первом в окружение, оказалсЯ в плену, бежал, воевал вместе с партизанами
во ”ранции, еще раз угодил в немецкий лагерь, опЯть бежал и воевал и
теперь хотел устроитьсЯ куда-нибудь экономистом или бухгалтером, но не
удавалось. …го жена еврейка, и дети погибли в Ѓелоруссии. Ћн приехал в
Њоскву, мечтаЯ как-то поправить пошатнувшиесЯ дела. Ћн так и сказал:
пошатнувшиесЯ дела. ‘тарые знакомые, на которых он случайно наткнулсЯ,
сказали, что у ѓеоргины есть свЯзи, и вот...
Ђнтипов перечитал внимательно написанное вчера - было необходимо, как
глубокаЯ втЯжка воздуха, перед тем как нырнуть, - и стал писать.
"Ќикифоров маЯлсЯ без сна и, чтобы не разбудить ѓогу, котораЯ спала
чутко, в три ночи тихо встал, ушел в угловую комнату, за шкаф, сел за
стол. ђаботать он, разумеетсЯ, не мог, но мог курить и думать. Џриезд
странного человека взбаламутил что-то темноватое и путаное, какие-то
водоросли на дне души. Њожет быть, эти донные водоросли, присутствовавшие
в потемках от века, были особой формацией страха, загадочным полипом,
который, впрочем, почти не беспокоил Ќикифорова - с ним можно было жить.
Ќо иногда вдруг глубоководнаЯ ткань приходила в движение и все существо
Ќикифорова колебалось и ныло, охваченное, как болезнью, страхом потерЯть
ѓогу. Ћ каких свЯзЯх ѓоги говорил ‘аенко? € кто эти старые знакомые,
которые навели на ѓогу? Џочему-то не успел спросить, он ушел, ѓога велела
позвонить днЯ через два. Ќикифоров знал магическую силу _писаниЯ_, которое
притЯгивает к себе жизнь. ’о, о чем писалось, что было полнейшим вымыслом
- поднЯлось из твоего мрака, из твоих ила и водорослей, - внезапно
воплощаетсЯ в Яви и поражает тебЯ, иногда смертельно. ђоман о ‚севолодове
- ‚алдаеве - остановилсЯ на странице, где героЯ допрашивал офицер
колчаковской контрразвезки в девЯтнадцатом году, в ЌевьЯнске, в конторе
чугуноплавильного завода, здесь решалась судьба. Ќедописанный роман о
‘ыромЯтникове лежал, запеленатый наподобие мумии, в сундуке в сарае
пермского купца ѓольдина. € возникла женщина, дочка ѓольдина, которую
‚севолодов когда-то боготворил, потом проклЯл, и от нее зависело спасение
или смерть. Ћна была тайно близка к колчаковскому контрразведчику.
Ќикифоров проглЯдывал написанное, поправлЯл механически то слово, то
запЯтую и думал про жену и ‘аенко. Ќить, сочетавшаЯ их когда-то, не
прервалась доныне, дотЯнулась призрачной паутиной, хотЯ ѓога отрицает,
женщины всегда отрицают, они уверЯют, будто прошлое длЯ них не существует,
и искренне, хотЯ это неправда.
Ќикифоров рылсЯ в Ящиках стола, отыскал запыленный конверт с письмом и
"„есЯтью пунктами" ‘аенко - давно забрал эту прелесть себе, надеЯсь
воткнуть в какое-нибудь сочинение. Џисьмо было страниц на десЯть,
напечатано на "ундервуде", пылкое, глупое, чудесное, бессмысленное, с
укорами, мольбой и орфографическими ошибками - ѓога куда-то от него
убежала, он хотел письмом ее вернуть... "...’ы менЯ обнадежила, ѓеоргина,
что принЯла мое предупреждение насчет того, что в ђоссоши оставить все
николаевское прошлое... ’ы обещала бросить легкомысленную крикливость,
неуместный хохот в присутствии других людей... ‚ первый день троицы
приходил какой-то денди, спрашивал ѓеоргину. џ ему из окна крикнул, что
она уехала (куда, не сказал), и он ушел со склоненной головой... „а, вот
еще что. ЏлатьЯ твои Я сжег (кроме шелкового), и поЯс тоже там, где мы
сожгли нашу переписку. ’уфли твои хотел было порезать ножом, да ’онЯ
ѓерасимова вступилась, они ей очень понравились, взЯла и носит теперь.
†дал, ждал, что ты напишешь, а ты все молчала, ну Я и... все уничтожил.
„умаю, если будет хорошаЯ - все ей будет, и еще лучше. Ќе жалей, друг,
всей этой мелочи, трЯпок. ќто сущаЯ чепуха и ерунда. ђаз оставила, значит,
выбрось из головы, а Я, конечно, когда на другой день посылал деньги (10
рублей), зачем-то полез в чемодан, уж не помню, зачем он мне понадобилсЯ;
когда увидел трЯпки, конечно, погорЯчилсЯ, уж так больно мне стало. € все
сжег тут же вечером. †ег с полчаса, вонЯли трЯпки, особенно кофта, а новое
вишневое платье разом вспыхнуло и сгорело..."
€ вот на отдельном листе:
"‘овместнаЯ жизнь возможна лишь на следующих началах:
1) ‚ отношении расположениЯ менЯ к себе - все начинаешь ты. „олжна сама
начинать и ласку, и способы ликвидировать размолвки, и подходы в каждом
отдельном случае, судЯ по моему настроению, ко мне, понимаЯ менЯ в каждый
отдельный момент.
2) Ђбсолютно полнаЯ, на все 100 процентов любовь, а не такаЯ: на 40
процентов нравишьсЯ, а на 60 процентов нет - с тем, чтобы Я чувствовал,
понимал, видел, что Я действительно длЯ тебЯ _все_, лучше всех (дороже
всех), роднее всех, милее всех, чтобы Я чувствовал, что за менЯ в огонь и
в воду, друг самый надежный, нежный, понимающий, смЯгчающий мои тЯжести
жизни, дающий мне воодушевление и помощь в борьбе, чтобы Я чувствовал, что
Я необходим как воздух, а не так: мне раньше лучше было с тобой, теперь
хуже; или: что-то не хочетсЯ возвращатьсЯ из •арькова...
3) Ѓыть хозЯйственной, заботливой, любить уют и свою обстановку, ведать
хозЯйством, выработать в себе бережливость, всЯкие расходы (до копейки)
делать из общего согласиЯ, не рассчитывать на многое, на шик, на роскошь,
на величие, на знатность, а самой понимать, что можно сейчас требовать и
что подождать, а что и вовсе отменить, вычеркнуть из полЯ своего зрениЯ
(всЯкие там польта с крыльЯми и пр.).
4) ЏонЯть мои вкусы в одежде, в обращении с людьми, в походке, в
поведении со мной наедине, в ласках (формы ласк и пр.), делаЯ как можно
больше приЯтного, всемерно, беспрекословно считатьсЯ с моими указаниЯми,
сознаваЯ, что как по линии теоретической, так и по линии практической
превосходство на моей стороне...
ЏЯтый и шестой пункты были вариантами того, что говорилось прежде: о
"полном послушании" и "исполнительности во всех без исключениЯ случаЯх".
’ут сквозила затравленность человека, которого не ставЯт ни в грош. Ќи о
чем другом он не смеет мечтать. "ѓога это умеет! - подумал Ќикифоров с
чувством удовлетворениЯ. - …сли уж кого не уважает, тот человек не
существует длЯ нее вовсе. Ѓедный ‘аенко, представлЯю его страданиЯ!"
"... 7) •отеть быть матерью, смотреть на менЯ как на отца своего
будущего ребенка - самого дорогого человека на свете, и беречь себЯ как
мать, дабы ребенок был хорошим, а не нервным от нервированиЯ и нервозности
матери, тогда и с моей стороны будет адекватнаЯ заботливость и нежное
хладнокровие.
8) Ќи одной мысли даже, не только слов об "уйду", "уеду", "потом снова,
может быть, полюблю", "здесь скучно" и пр. Ѓросить всЯкую тактику из
головы и из сердца, дать ему простор, и оно будет заполнено.
9) †елать менЯ в половом отношении как самого милого, самого приЯтного
мужчину, мужа и друга на всю жизнь, твердо осознав, что все, что было до
сих пор, было ерунда, хуже того, что есть во мне, что мне надо отдать все,
желать, как дыханиЯ, менЯ. ‚сЯкие капризы и отговорки пора забыть.
10) —увствовать себЯ женщиной, не мужичитьсЯ, выбросить мужественность
и всЯкие там а-лЯ фасон Њоника ‹ербье, знать, что Я своей силой мужчины
доминирующе силен и заставлю тебЯ чувствовать силу, если будешь
артачитьсЯ. Џоэтому выбросить все это из себЯ сразу, немедленно".
Џрочитав, вспомнил, как раньше смеЯлсЯ, но теперь почему-то не было ни
смеха, ни даже улыбки. —еловек, изглоданный войной, смертными испытаниЯми,
болью потерь, все еще во что-то наивно верил. †енщина поразила когда-то
беспощадно и намертво, и он верил: она спасет. Љаким образом?"
’ут Ђнтипов оставил писание, почувствовав усталость. Ћн работал три с
половиной часа, достаточно, дальше пойдет не впрок. ‚ажно остановитьсЯ
там, откуда проглЯдываетсЯ ход дальнейшего повествованиЯ, чтобы завтра
двигатьсЯ как по рельсам. ђельсы были видны: Ќикифоров не понимает, каким
образом ѓога может помочь ‘аенко. Ќадежды бывшего мужа ему кажутсЯ
комическими да попросту дурацкими. Љакие свЯзи у ѓоги? —ерез педикюршу
Љапитолину с женой влиЯтельного лица? ’ут опЯть возникает характерный длЯ
"синдрома Ќикифорова" феномен - боЯзнь увидеть. Ћн все Ясно видит и
абсолютно ничего не видит, тайный механизм страха застилает, как
катарактой, глаза. Џоэтому он искренне изумлен, когда через два днЯ ѓога
сообщает ‘аенко, что того ждет в Њинске работа...
ќти страницы еще не были написаны, но Ђнтипов видел их отчетливо, с
отдельными фразами, с рисунком абзацев, со словечками, которые должны
непременно быть - например, словечки "катаракта" или "помутнение
хрусталика", - и казалось, что страницы готовы, их можно причислить к
общему счету страниц. Ћн торопилсЯ все закончить к концу пребываниЯ в
пансионате. Ѓыло важно по многим причинам. € он закончил. “прЯмаЯ муха
продолжала жужжать и трепыхатьсЯ крылышками, погибаЯ в клею. Ќо в начале
апрелЯ стало Ясно, что переделки не помогли.
Ћн не звонил в ‹енинград две недели, и от нее не было известий. Њогла
бы найти его в пансионате, он дал телефон. ‡а две недели все переменилось:
расплавилсЯ и потек снег, открылась землЯ, бушевали в черных ветвЯх птицы.
‚месте с теплым воздухом всплывало дремотное успокоение, какое бывает лишь
в весеннюю рань, - среди днЯ хочетсЯ заснуть, какой-то хмель одолевает и
ломит, исчезают волнениЯ, ничего не страшно. € думаетсЯ легко: ну и конец,
ну и ладно. Ќу, и так тому и быть. Џо телевизору показывали фильм про
‘уздаль; он спокойно узнавал храмы, мотель, торговые рЯды. ‚споминал, как
гулЯли, о чем разговаривали. “видел сквер, возле которого остановили
машину, оттуда прогнал милиционер, грозил штрафом, а какаЯ-то бабка, когда
Ђнтипов вылез из машины, бросилась к нему с радостным сообщением: "‘ынок,
в рЯдах чай цейлонинский дают!" ‚се это он видел и вспоминал как бы сквозь
дрему.
Ћднажды после обеда, когда был в бильЯрдной, позвали к телефону, он
оторвалсЯ от стола с неохотой, даже позволил ударить партнеру, сам
внимательно прицелилсЯ и ударил, после этого пошел не торопЯсь в
вестибюль, где был телефон. Ќе ждал ни важных звонков, ни радостных
новостей. ‚друг внезапный, как выстрел, голос: "’ы когда будешь в Њоскве?"
Ќе было ни "здравствуй", ни "куда ты пропал?". Ћн сказал: собиралсЯ быть
завтра. Ќе собиралсЯ. Ќо так сказал. Ќаступило молчание, и у него
вырвалось: "Њогу сегоднЯ. ‚ечерней электричкой. „вадцать два тридцать". -
"Џриезжай! Њне надо с тобой поговорить".
‚ пустом вагоне он размышлЯл без особого волнениЯ: что бы это значило?
ѓолос сухой, разговор скомканный: "_Њне надо с тобой поговорить_". ’акаЯ
фраза предварЯет упрек, выЯснение отношений, в ней звучит угроза.
Ћткрылась их тайна? ’акой-то выгнал из дому? Ђ может, беда с картиной?
Љонсультант …встропов оказалсЯ подлецом? Џочему-то подозрителен был
…встропов. Ќикаких улик и намеков, компрометирующих …встропова, не было,
кроме единственного - кто-то сказал, что внешне он похож на него,
Ђнтипова. € тут крылось что-то неприЯтное. Ќо вдруг ему мерещилось нечто
сладостное: она дико соскучилась и, едва приехав в Њоскву, тотчас звонит,
голос сух и разговор скомкан от волнениЯ, но она уже договорилась -
звонком из ‹енинграда - с какой-нибудь подругой о квартире, так что,
возможно, проведут ночь вместе. Њало верилось, но думалось хорошо. Џотом
стал думать о таком-то. Њысли о таком-то всегда несли беспокойство. €рина
сама запуталась и не помнила, что когда говорила: то утверждала, что
такой-то о нем знает и ненавидит его, то выходило, что лишь только
догадываетсЯ, но идет по ложному следу, а то можно было понЯть, что вовсе
ничего не знает и ни о чем не догадываетсЯ. Џосле Ќового года передала
слова такого-то, сказанные с оттенком одобрениЯ: "Ђнтипов, наверное,
занимаетсЯ каратэ? Љак он этого типа от стола-то рванул!" - "Ђ ты что
ответила?" - "Ћтветила: откуда Я знаю?" Џохоже было, что вроде бы он не в
курсе, но €рина сказала, что он человек такой выдержки и такого чувства
достоинства, что может не показать вида. "‘амообладание грандиозное. …ще
бы, на такой работе!" € поэтому Ђнтипов все же склонЯлсЯ к тому, что
такой-то туманно догадываетсЯ и способен столь же туманно губить, то есть
губительность его неопределима, бесформенна и всепожирающа, как туман.
ѓлупость могла заключатьсЯ в том, что роман на исходе, а пагуба длитсЯ...
- Ђ, брат! - бормотал Ђнтипов, постепенно все более загораЯсь
беспокойством. - Ђ ты хочешь, чтоб без последствий? Ќет, голубок, без
последствий даже кошка не чихает. „олго будешь репьи обирать...
€ вот увидел ее - возле автоматов с газированной водой, как
договорились, озЯбшую, в тоненьком кожаном пальтеце с поднЯтым воротником,
губы побелели, глаза несчастные, - все забылось, мрак отлетел, никаких
мыслей, только обнЯть ее, прижать к себе. Џошли бегом в зал ожиданиЯ, она
вела за руку, раньше присмотрела место в конце зала на полупустой лавке.
ђЯдом сидели старик со старухой, на лавке напротив спала тетка, положив
голову на что-то трЯпичное, и рЯдом с нею дремали удобно, плотно
обнЯвшись, две девочки лет десЯти. Ѓыл первый час ночи. €рина молчала, все
держа Ђнтипова за руку, и не то улыбалась, не то просто дрожали губы, и
испытывающе всматривалась в его лицо. ’ы что смотришь? Ћтлично выглЯдишь.
Ђ ты усталаЯ. џ плохаЯ, Я знаю. Џотому что у менЯ плохо. —то у тебЯ? ЋбнЯл
ее за плечи, придвинул легкое тело, она послушно придвинулась, склонила
голову на его грудь, косынка упала, он раздувал темные пушистые волосы, от
которых шел мЯтный, травЯной запах какого-то шампунЯ, и прислушивалсЯ к ее
шепоту; она шептала что-то про ‹енинград, про дирекцию, про операторов,
все было вздором. Ћн понимал, что дело в другом.
"—то у тебЯ?" - повторил он и стал гладить ее плечо. "џ в Њоскве уже
неделю. Џросто дома тЯжелаЯ обстановка, и Я не могла звонить. Ђ вчера он
лег в больницу". - "Љто?" - "’акой-то". Ћни разговаривали шепотом, чтоб не
будить спЯщих. "—то-нибудь серьезное?" - "„а ничего страшного! - с
внезапным непонЯтным раздражением, но не против мужа, а против чего-то еще
воскликнула она. - Ћбострение Язвы. Љак тут не обостритьсЯ. ‚едь ты
знаешь?" - "—то?" Ћна поднЯла лицо, которое показалось ему необыкновенно
красивым, нежным и мЯтым от слез, и смотрела с изумлением. "’ы не знаешь?"
- "Ќет". - "’акой-то уходит".
€ поразительным было то, что эта комическаЯ новость, котораЯ должна
была бы вызвать улыбку или вздох облегчениЯ, подействовала на Ђнтипова
странно: вдруг он содрогнулсЯ от жалости и стиснул ее так сильно, точно
хотел защитить.
Ћн стал ее успокаивать: не огорчайсЯ, ну что ж, ничего страшного, такие
люди не пропадают, его устроЯт на хорошее место. Ћна горестно качала
головой: нет, хорошего места не будет. Ќичего не обещают. Ћдин человек на
него чрезвычайно взъелсЯ по одному поводу. Ќо такой-то не виноват. ’от
человек вымещает на нем свои неприЯтности. Ђ такой-то страдает оттого, что
он порЯдочный: не может кому нужно сказать, что тот действует
несправедливо, а он к тому делу непричастен.
"“ менЯ к тебе просьба, - голос ее дрожал, - ты знаком с Љвашниным?
Џоговори с ним насчет института. ’ам есть место завсектором. ’акой-то
давно хотел занЯтьсЯ научной работой. …го бы это устроило". ’еперь было
Ясно, что беда нешуточнаЯ: после этакой вышки мечтать о месте завсектором!
Ђнтипов горЯчо кивал, обещал, уверЯл, что все будет сделано, Љвашнин -
старый приЯтель и, конечно, поможет. "’ы пойми, милый, - говорила она, -
мне его безумно жаль. Ћн такой неприспособленный в этих делах. Ќе умеет
боротьсЯ, не умеет себЯ защищать. …го ответ: лЯгу в больницу! Ќу и ложись.
Љого этим напугаешь?"
Ђнтипов понимал, успокаивал, верил всем сердцем: все будет хорошо, ’олЯ
поможет. Ћна поцеловала его полураскрытыми губами долгим поцелуем. Ћн
думал: "Ћна хорошаЯ. ‚едь не любит такого-то, а как жалеет его и как хочет
помочь!"
„ве девочки проснулись и сидели тихие, молчаливые, завороженно глЯдЯ на
€рину и Ђнтипова и прислушиваЯсь к разговору.
Ћна шептала: не может простить себе, что поссорилась и была груба с ним
как раз в дни, когда против него все затевалось, но она не знала. Ћн
скрывал до последней минуты. Љто-то ему наплел, будто ее и …встропова
видели в ресторане и у них роман, и он стал просить ее вернутьсЯ
немедленно, стал требовать ультимативно, что на него не похоже, и она по
телефону устроила ему ужасный разнос. Ћн потом извинЯлсЯ. ѓоворил, что
свистоплЯска на работе выбила из колеи, сдали нервы и что он сам себе
отвратителен. "Ђ может, у тебЯ правда роман с …встроповым?" - спросил
Ђнтипов. "Ќу что ты! ‡ачем Я ему нужна? џ длЯ него старуха". Ђнтипов
засмеЯлсЯ. „евочки смотрели на €рину не отрываЯсь. Џросто пожирали ее
глазами. Ќа Ђнтипова они не обращали вниманиЯ.
"—то будем делать? - спросил Ђнтипов. - Ќочевать на вокзале?" - "‡ачем?
Џоедем ко мне..."
’акой-то в больнице, а дочку она отправила к матери. ‚зЯли такси,
приехали в начале второго. ‚ громадной пустой квартире, где было много
дорогого, тЯжелого, в позолоте, в ковриках и коврах, но мало книг, мало
уютного бумажного хлама, к которому Ђнтипов привык, он внезапно
почувствовал свою неприкаЯнность. ‚друг подумал: если позвонить домой?
’анЯ еще не легла. Ћна любит возитьсЯ на кухне и в ванной за полночь.
—асто были стычки из-за этого. Њожно услышать ее испуганный голос: "„а,
да?" €рина обрызгивала спальню чем-то душистым из пульверизатора.
ђаспахнула халат и побрызгала на себЯ. Ђнтипов так вожделел этого часа, но
сейчас почему-то не испытывал энтузиазма. „олго лежали и разговаривали.
Ћна рассказывала о своих соображениЯх по поводу Ќатали и ѓеккерна. Џотом
погасила свет и, засмеЯвшись в темноте, сказала: "џ вижу, Я интересовала
вас только как жена такого-то!"
Ќа другой день Ђнтипов созвонилсЯ с Љвашниным, тот велел прийти в
понедельник в контору. Ђнтипову оттЯжка не понравилась, не понравилось и
то, что не домой, а в контору, но он скрепилсЯ, пошел. ‘екретарша просила
подождать: Ђнатолий ‹укич извинЯетсЯ, у него польские товарищи. Ђнтипов
шлепнулсЯ на диван, закурил и думал озлоблЯЯсь: "…ще хорошо, что не за
себЯ пришел просить!" Љвашнин изумил его: отказал категорически и сразу.
Ќе объЯснЯЯ причин. € Ђнтипову посоветовал: "’ы за таких людей не
ходатайствуй. Ѓез тебЯ найдутсЯ ходатаи. Ђ за него не волнуйсЯ, его
трудоустроЯт". „олго разговаривать с ним не хотелось, ’олЯ был хоть и
дружествен, но как-то рассеЯн, заторможен, небрежен и, в общем-то, гнусен.
‚друг Љвашнин спохватилсЯ: "Ђ ты пошто за него хлопочешь?" € глаз вспыхнул
островато, прицельно. "’ак надо", - мрачно сказал Ђнтипов и направилсЯ к
двери.
Љвашнин крикнул вдогонку: "Љогда новоселье будет? ‘мотри не замотай!"
Ђнтипов в тот же вечер позвонил и рассказал: неожиданный афронт! €рина,
помолчав, сказала: "џ почему-то так и думала. Њне сейчас трудно
разговаривать. џ тебе перезвоню, хорошо?" € короткие гудки.
‚ субботу кончилась путевка, и Ђнтипов приехал в Њоскву. Ћн занималсЯ
сладким делом: перечитывал, правил и улучшал текст, только что полученный
от машинистки. ’анЯ в соседней комнате счастливым голосом отвечала на
телефонные звонки: "Џриехал! Ќет, не могу! Ћн работает!" € каким-то
приЯтелЯм: "‘ашка приехал! Џо-моему, жутко интересно! ‘траниц четыреста!
Џозвони часа через два!" Ќо ни разу не походило на то, чтобы в трубке
молчали, тогда бы он понЯл, что звонит €рина. Ћн перечитывал последнюю
главу про ѓогу, законченную неделю назад: о том, как ѓога узнала в 1955
году о смерти своего старого знакомого и какой разговор произошел между
нею и Ќикифоровым за утренним кофе. ѓлава Ђнтипову нравилась, но было пока
еще неЯсное чувство, что чего-то он тут недочерпал, какой-то важный мотив
осталсЯ в стороне.
Ќу вот, с самого начала: ѓога узнает о смерти џрбора от ‹Яли, своей
приЯтельницы, котораЯ была тоже дружна - еще раньше ѓоги - с џрбором. ќтой
кличкой они вдвоем называли џрослава Ѓорисовича, человека со скошенным
затылком, интеллигента, очкарика, умницу, перед которым многие трепетали,
а они вдвоем нисколько его не боЯлись, ибо знали все его ничтожные
слабости. †ена џрбора была ‹Ялиной школьной подругой. Ђ ѓога познакомилась
с ‹Ялей в тридцать шестом на динамовских кортах. џрбор тоже играл в
теннис, но скверно из-за слабых глаз. ‡ато в другие игры, которые не
требовали острого зрениЯ, играл превосходно. € вот он умер неизвестно где,
неизвестно как, ушел из этого мира, столь замечательно приспособленного
длЯ игры. Ќи в одной газете не мелькнула его фамилиЯ. ‹ЯлЯ узнала от
педикюрши Љапитолины. Ђ педикюрша услышала от женщины, котораЯ жила в
квартире на одной площадке с џрбором. ‚едь жена џрбора сразу распродала
вещи, умчалась куда-то на юг, и в квартире, так хорошо знакомой ‹Яле и
ѓоге, теперь жили другие. ‹ЯлЯ пришла вечером, они заперлись в ѓогиной
комнате, поплакали, посмеЯлись, повспоминали всЯкие забавные пустЯки:
например, как ‹ЯлЯ ревновала к ѓоге вначале, делала ей мелкие пакости,
потом все притерлись друг к другу и были какие-то прелестные ужины втроем
в загородном доме, а потом ‹ЯлЯ постепенно отстала, потому что ѓоге это
наскучило. Ќо у ‹Яли тогда поЯвилсЯ Ђркадий, и она была не в обиде на
ѓогу.
Ќикифоров узнал о конце џрбора на другой день утром, за кофе. ‚ его
представлении џрбор сочеталсЯ с ‹Ялей, он был ‹Ялиным другом, ѓога имела
на него влиЯние через ‹Ялю, и он спросил: "Љак ‹ЯлЯ?" ѓога сказала, что
‹ЯлЯ немного плакала, но большого горЯ не видно. "Ќу, понЯтно, - сказал
Ќикифоров. - Ћ каком горе можно тут говорить! —еловек был, в сущности,
мерзкий". Ћн говорил и смотрел на ѓогу, лицо которой белело: сначала белел
лоб, потом щеки, губы. Џобелевшими губами она сказала: "Ќичьей смерти
радоватьсЯ не надо..." ‘мотрела на Ќикифорова, сощуриваЯсь, губы ее
сжимались, подбородок дрожал, обнаруживаЯ неприЯтные Ямки, она что-то
хотела сказать, но сдерживалась. Ќикифоров расплескал кофе. ѓога
потЯнулась через стол, стала полотенцем вытирать клеенку. Ќикифоров закрыл
руками лицо и сказал: "Љак Я боЯлсЯ, что он уведет тебЯ! Џодлец! џ бы
застрелил его сам, будь у менЯ оружие!" € тут ѓога не выдержала: "Ђ знаешь
ли, дорогой друг, что подлец спас тебе жизнь? …сли бы не он, ты бы..."
Ќикифоров вскочил, уставЯсь на ѓогу диким, застылым взглЯдом. "—то?
‘пас мне жизнь? „а не нужно было спасать! Џусть бы Я испил до дна, боже ты
мой..." €, споткнувшись, едва не упав, бросилсЯ из-за стола, убежал в
комнату, захлопнул с грохотом дверь. ѓога спокойно собирала посуду. Ћна
знала, что Ќикифоров скоро вернетсЯ. Ћн всегда возвращалсЯ скоро. Ќо
Ќикифоров сел читать рукопись, потом лег, думал, заснул и вернулсЯ к
обеду. ‚ид у него был - хуже некуда. "Ѓолит сердце?" - спросила ѓога.
"Ќет. џ работал, потом спал, видел гадкие сны. Ќе надо спать днем. ‚идел и
твоего џрбора и того казачка, уральца, который допрашивал ‚алдаева и все
шашкой поигрывал... Џомнишь?" ѓога помнила. Ћна знала "‘индром" хорошо.
"ѓога, роднаЯ, только не обижайсЯ, - заговорил Ќикифоров и, подойдЯ тихо,
положил руку на ѓогино плечо. Ћна сидела на стуле, а он стоЯл за ее
спиной. - ’ы не могла бы описать свои ощущениЯ вчера и сегоднЯ, когда
узнала о его конце? ’олько честно. Ђбсолютную правду". - "’ебе длЯ
романа?" - "„а". Ѓыла пауза, он стоЯл за ее спиной и ждал, вдруг она
всхлипнула задавленным рыданием: "ЋщущениЯ! - € прошептала: - €спытала
великую радость..." Ћн стиснул ее плечо, а ѓога схватила руку, сжимавшую
плечо.
Џеречитав главу, Ђнтипов понЯл с ужасом, что главное в романе не
написано: если есть великаЯ радость, значит, были великие страданиЯ. Ќи
читать рукопись, ни думать о ней он больше не мог. …го охватило страстное
желание увидеть €рину немедленно, и он побежал на улицу, позвонил, услышал
обрадованный крик: "Џриезжай!" Ћн приехал в квартиру с тЯжелой мебелью. “
€рины было измученное, постаревшее лицо. ‘муглота кожи выглЯдела линЯлой.
Ќо все равно он любил ее. "џ думала, ты менЯ бросил!" - "Џочему?" - "Ќе
звонишь. ‡наешь, что Я одна". Џоздним вечером она сказала: "…сли б он не
был в больнице, Я бы его оставила. € пришла к тебе". - "Ќо он там не
навеки". - "„ела его плохи..."
Ћн стал думать о том, что она сказала, и не мог думать ни о чем другом.
Џочему нельзЯ соединитьсЯ с женщиной, к которой влечет непобедимо? ‚едь
наперекор всЯкому разуму, пониманию, опыту жизни, самолюбию, гордыне он
бежит к телефону и ищет встречи. € она не в силах жить без него. Ќо
однажды в конце апрелЯ, знойным днем, почти летним, она сказала: "Њилый,
мы опоздали. Ќадо было решатьсЯ скорее. Ђ теперь Я не могу. Ћн в таком
состоЯнии, его жизнь разрушена... Ќе могу..."
Ћни перестали видетьсЯ, перестали звонить друг другу, сначала мучились,
потом, спустЯ несколько месЯцев, привыкли, а в конце лета он узнал
случайно со стороны о том, что у такого-то все в порЯдке, неприЯтности его
кончились, он находитсЯ на прежнем посту. Ђ человек, который ему вредил,
передвинут на другую работу. ‹юди говорили: "ќто неплохо, что такой-то
осталсЯ!" Ќо Ђнтипова теперь это интересовало мало, он был занЯт романом -
давал читать рукопись, выслушивал мнениЯ, нервничал, падал духом,
воспламенЯлсЯ гордыней, на нервной почве заболел псориазом и к середине
сентЯбрЯ пришел к окончательному выводу о том, что роман не получилсЯ. ќто
была ужаснаЯ правда, но он почему-то испытал облегчение. „а и как мог
роман получитьсЯ? ‚едь это была книга о писателе, который тоже писал
роман, который не получилсЯ, внутри которого был скрыт другой роман,
который тоже не получилсЯ. “ всех что-то не получалось. € то, что
опрокинуло его жарким дыханием, помутило сознание и протащило,
беспамЯтного, через недели и дни, - оно ведь тоже не получилось.

Њать вернулась в комнату, держа какой-то пакет, молча протЯнула
Ђнтипову. Ћн механически, думаЯ о своем, положил пакет на дно портфелЯ и
спросил:
- Ђ это что?
- ќто крахмал. Ћн редко бывает. ‡начит, ты говоришь, почти уже ничего
нет?
- Ќет, - сказал он. - „а ничего и не было. …рунда. Џусть не морочит
голову.
- џ так и думала. Ћна у тебЯ паникерша. Ќу, бог с ней. џ рада. џ ей
позвоню, успокою. ЊенЯ волнует вот еще что, сын... - Њать зашептала: - Ђ
что же с твоим романом? Џочему ты его никуда не хочешь давать?
- Ћн не получилсЯ, - сказал Ђнтипов.
- Ќе получилсЯ! - ахнула мать. - Љак же так? ‚едь ты так много работал.
‘колько раз его переделывал.
Ђнтипов молчал, глЯдЯ в окно. Ћн думал, будто впервые: почему не
получилсЯ роман? •отЯ думал об этом много раз. …му хотелось ответить
правду. Њать была самой родной, несмотрЯ на то что лучшие годы прошли без
нее: от двенадцати до двадцати. ’о, что свЯзывало их, было не любовью, а
чем-то вечным и таким, о чем никогда не думалось, что существовало само по
себе, как землЯ, как сырой московский воздух.
- Ќе получилсЯ, наверное, потому, - сказал Ђнтипов, - что затеЯл
непосильное. Ќе по моим силам, понимаешь? џ не могу дочерпывать. Ђ это
необходимо. Ќужно дочерпывать последнее, доходить до дна, Я понЯл это к
концу, когда было поздно. Ќу, неважно! Ќе огорчайсЯ. Ќапишу что-нибудь,
чтоб получилось.
Ћн обнЯл мать, прижал к себе на мгновение, она улыбнулась.
- Ѓедный сын! Њы с ѓригорием ‚асильевичем все говорим и думаем: как бы
тебе помочь? ѓригорий ‚асильевич, например, очень доволен, что ты
использовал его документ двадцать восьмого года насчет семейной жизни. ‡а
что его чуть не вычистили, а наш отец его спас. Ќет, ѓригорий ‚асильевич
на тебЯ не в обиде, как ты боЯлсЯ. Ћн человек добрый. Ђ вот ‹юда его не
любит за то, что он был строителем в северных местах. ђаботал по найму как
инженер... …сли дочерпывать до конца, то, наверно, права... џ не знаю... -
Њать опЯть улыбнулась и как-то жалко, просительно поглЯдела на сына. - Њы
так устали, ты знаешь. ‡ачем дочерпывать? Ќе надо, Я тебЯ прошу.
Ђнтипов вернулсЯ от матери вечером. Љвартира была темна, пуста. ‚се
куда-то разошлись. Ђнтипов стоЯл у окна, не зажигаЯ света, и смотрел в
зимнюю темноту с огнЯми, разбросанными в унылой кромешной необозримости. ‚
доме напротив открылась булочнаЯ, внизу горели буквы "_•леб_". Ђнтипов
внезапно до дрожи почувствовал ледовитую Ясность. Ћн понЯл, что выхода
нет. Ќикто его не спасет. Ћн сел за стол, зажег лампу на гнутой
металлической ножке, положил перед собой чистый лист и написал сверху:
"‘индром Ќикифорова. ђоман".

‚ђ…Њџ € Њ…‘’Ћ

Ќа другой день после того, как Ђнтипову исполнилось пЯтьдесЯт два, он
полетел в “лан-“дэ, откуда поездом через тайгу и степи попал в Њонголию,
вышел на станции „архан, там были кое-какие дела и малоинтересные
разговоры, и через три днЯ - после того как простилсЯ с майским холодом и
нерасцветшими липами на ‘уворовском бульваре - сидел в юрте, на ветродуе,
слушал шум песка, пил "сютецай", чай с молоком, излюбленный монголами и
довольно бурдистый напиток, и разговаривал с хозЯином юрты, с одним ученым
из столицы и с одним стариком по поводу событий семисотлетней давности.
‘тарик сказал, что корень надо искать в религии - культе предков. “ченый
из столицы, имевший лицо широкое и прЯмоугольное, как ведро, сказал, что
причины лежат в социальных условиЯх. •озЯин юрты все объЯснЯл изменением
климата: перестали выпадать дожди, степь выгорала. Ѓыло отчаЯние от голода
и засухи. Ђнтипов думал: "„алеко же забросило их отчаЯние!" …му чудилось
иное: маета народа, освободившегосЯ от бремени своей земли, своих городов,
могил. Њысль об освобождении занимала его, освобождении от многого: от
забот о детЯх, которые выросли, от ненужной мебели, от мук тщеславиЯ, от
власти женщин, эгоизма друзей, террора книг. ‚ернувшись в Њоскву, Ђнтипов
написал рассказ "ум песка", предназначенный длЯ сборника, но в редакции
рассказ не понравилсЯ и в сборник его не взЯли, так что получилось, что
съездил зрЯ. Ќа самом деле не зрЯ. ‚ывез из Њонголии какую-то пищу своей
догадке. ђассказ "ум песка" был напечатан в журнале. “же пЯтый год,
расставшись с ’аней, Ђнтипов жил в громадной пустой комнате в
ЊерзлЯковском переулке, в середине старой Њосквы, неподалеку от ’верского
бульвара, неподалеку от всего, что составлЯло прежнюю жизнь, и друзьЯм
было нетрудно навещать его, когда болел и когда у них возникало такое
желание. Ќо желание возникало у них нечасто. „а и друзей не осталось.
Њногие ограничивались удивлением: "’ы опЯть нездоров?" Ћн отвечал: "—то
поделаешь! ‚озраст академический". € так он лежал третью неделю в
одиночестве не то чтобы пластом, но полеживал, бродил в пижаме, сидел на
балконе, ел на кухне за круглым столом, покрытым французской клеенкой с
гастрономическим рисунком, давним подарком женщины, опЯть валилсЯ в
постель с книгой - после очередной сердечной подлЯнки, настигшей его в
конце июнЯ, и настроение было хуже некуда. •отЯ врачи говорили, что дело
идет к поправке. Ќо промежуток между пиком болезни, проходившим в
полубреду, и поправкой, к которой шло дело - но шло тЯгостно, заунывно! -
вгонЯл Ђнтипова в такой мрак и запустение души, что все становилось
немило. Ќе читалось, не думалось, не спалось, не смотрелсЯ телевизор. ‚се
это привычное, каждодневное, на что прежде не требовалось усилий и что
было незаметною рутиной жизни, теперь достигалось только ценой напрЯжениЯ,
а тут Ђнтипова не хватало, и он махал на свои попытки рукой, закрывал
глаза, гасил свет. Њысли зарождались и меркли, это были какие-то обрывки,
какаЯ-то кожура мыслей, ничего существенного и глубокого он придумать не
мог, а когда случайно натыкалсЯ умом на незаконченное сочинение, подобие
душевной тошноты охватывало его, и он поспешно выключалсЯ, чтобы не стало
хуже. ‚сЯкаЯ мысль о работе была опасна, как резкое движение, как
печальнаЯ весть. …му сделалось, например, хуже в тот день, когда Њарта
‚асильевна - старушка, приходившаЯ готовить и убирать, она же доставлЯла
лекарства и почту - принесла газету, где было объЯвлено о смерти ‚иктора
Љотова. •отЯ за последние лет двенадцать особой дружбы не было, но
известие о том, что ‚иктуара нет, ударило нестерпимо - так много было
свЯзано с ним радости, чепухи, надежд! - и Ђнтипов заплакал, уткнувшись в
подушку. Ћн знал, что ‚иктуар был ничтожное существо. „а разве, бог ты
мой, в том дело? Ћн был частью жизни, и с его исчезновением омертвела и
укоротилась какою-то долей его, Ђнтипова, жизнь. ‚ некрологе сказано:
безвременно. Ќелепое слово! ЏодразумеваетсЯ: нежданно, без причин, без
болезни, без предуготовленного и определимого срока, то есть _без
времени_. ‘корее всего разорвалась аорта от пьЯнства, а это всегда _без
времени_. Ђнтипову захотелось непременно пойти на похороны, которые должны
состоЯтьсЯ через день, он почувствовал себЯ лучше, сделает усилие, наденет
темный пиджак и пойдет. Џочти никого не осталось в старой орбите. ‚олодЯ
ѓусельщиков ушел в непонЯтную область, в индийскую философию. Љвашнин стал
начальством, это было так же далеко, как индийскаЯ философиЯ. Њирон уже
пЯть лет обреталсЯ в Ѓолгарии, жена у него теперь была болгарка, актриса
кино, а его старики доживали на ‘олЯнке, и изредка в телефонной трубке
хрипело полузадушенное: "‚чера получили письмо от Њирона. € фотографии. Ћн
купил моторную лодку!" Џервое времЯ Њирон звонил из ‘офии часто. Ђ сын
‘тепан работал врачом в Ђлжире. €ногда прибегала дочь, приносила
апельсины, какой-нибудь свежий журнальчик, казавшийсЯ ей интересным, -
например, "’еатр". …ще реже бывала ‹юдмила, котораЯ хотела приходить чаще,
да жизнь не пускала - она работала теперь за городом. Ђ больше никто. Њать
умерла. € вот кто чаще других: Њаркуша! ‡агадочно, почему после всей
тридцатилетней круговерти осталсЯ на поверхности этот несуразный тип,
полысевший, голубоглазый, поблекший, но все еще румЯный, крикун,
балаболка, дитЯ улицы? ЌепонЯтно, чем он жил: то ли торговлей книгами, то
ли игрой, то ли добротою слабого пола. Ћн существовал всегда, но всплывал
вблизи временами, и так он всплыл в семьдесЯт седьмом, когда Ђнтипов
вздумал разделатьсЯ с библиотекой не потому, что были нужны деньги, а
потому, что книги надоели. Њаркуша разметал библиотеку в три днЯ. ‚ шкафу
осталось необходимое длЯ жизни - таких книг вышло не более ста, - прочее
полетело в тартарары, и Ђнтипов вздохнул с облегчением. Ћн вздыхал с
облегчением, когда от чего-то освобождалсЯ.
…му давно хотелось написать про Њаркушу. •оть что-нибудь, пускай длЯ
себЯ, длЯ памЯти, лишь бы не залежалось втуне. ‚едь таких персонажей, как
этот уморительный обалдуй, знавший книгу гениально - мог на спор угадать
название, когда книгу показывали обратной стороной обложки! - в Њоскве не
осталось. “мер ‹евочка Њарафет, сгинули Џат, Ѓарин. “ Ђнтипова и название
было приготовлено: "Ќенужный гений". Ђ какаЯ прелесть отношениЯ Њаркуши с
президентом Љеннеди! ‚ шестьдесЯт первом, когда Љеннеди избрали, Њаркуша
ужасно взбудоражилсЯ тем, что президент так молод, бегал, схватившись за
голову, и бормотал: "—его ж Я-то сижу? Ћн уже президент, почти моих лет, а
Я где? „а зачем Я, баран, жизнь прожигаю? „а разве он знает книгу как Я?"
‚озмущение собою и миром было неподдельно. Ќо через два года, когда
Љеннеди убили, Њаркуша ворвалсЯ в дом Ђнтипова в неистовом раже и кричал,
размахиваЯ руками: "Ђх Я умница! Ђх, голова! Ќедаром один сказал: ты бы,
говорит, был ‘пиноза, если б не играл. „а что ты! ‹юди от менЯ без ума! €
вот Я живой, здоровый, на-ка, бицепс пощупай, а Љеннеди где?" …ще
запомнилось и непременно должно было войти в сочинение о Њаркуше
высказывание его матери, с которой он прожил в подмосковной халупе всю
жизнь и котораЯ училась пению в Ћдессе у Њакареску, а во времЯ нэпа
продавала на Ђрбате пирожки: "‚се имеет свое времЯ и свое место". ќта
замечательнаЯ мудрость сидела в клокочущих мозгах Њаркуши как
чудодейственнаЯ заноза и порой охлаждала и укрощала его, особенно в дни,
когда он проигрывал на бегах последнее. ‚ прежние времена, когда Ђнтипов
собирал книги, он следил за Њаркушей в десЯть глаз: тот мог снЯть внаглую
с полки том и бросить в свой раздутый, бесформенный портфель, похожий на
саквоЯж захолустного доктора, он выманивал нужные ему книги всеми правдами
и неправдами, обманывал, плутовал и пыталсЯ иногда вырвать силой. „лЯ
борьбы с Ђнтиповым сил не хватало, но каких-нибудь старушек, владелиц
„анилевского и Џонсон дю ’еррайлЯ, он одолевал без труда. Џосле
исчезновениЯ библиотеки Њаркуша стал гость неопасный, однако и теперь он
норовил сплутовать и как-нибудь Ђнтипова объегорить: спорили на результаты
футбольных и хоккейных игр, шахматных матчей, а то и сами садились за
доску, по пЯтерке партиЯ, причем Њаркуша требовал себе фору в две легкие
фигуры. Љак длЯ истинного игрока, длЯ него не существовало таких понЯтий,
как гордость, самолюбие, стыд, мир делилсЯ пополам: проигрыш и выигрыш.
Ћдна половина не имела оправданий, другаЯ могла оправдать все. Ќо Њаркуша
был первый, кто, узнав о болезни Ђнтипова, прибежал утром с кульком
рыночного творога и с криком: "Ќу что? „оигралсЯ? Ђ Я говорил: не гони
кобылу! „елай паузы. ‚сех книг не напишешь. ‚сех денег не заработаешь..."
Ђнтипов отправилсЯ на похороны в знойный полдень. Љогда вышел во двор,
закружилась голова, он сел в тени на скамейку. Ћт наступившей жары воздух
дрожал и слоилсЯ. ‹иства в садике пожухла, не успев насладить двор
свежестью. ЃезвременнаЯ кончина листвы. Љто-то говорил, что предстоит
катастрофическое лето. ђазмышлЯЯ о Љотове, Ђнтипов пришел к тому, что мать
Њаркуши не так уж глупа: беднЯга не понимал своего места и отпущенного ему
времени. ‹юди мечутсЯ потому, что не понимают. Ћттого и случаютсЯ эти
смерти _без времени_. Џосидев немного, он пошел нетвердыми шагами к
стоЯнке такси, поехал в дом, где с ‚иктуаром прощались. “видел знакомых.
Ќикто не знал о его болезни и не спрашивал ни о чем. Ћдин подошел и
прошептал, протЯгиваЯ траурную повЯзку: "Ќе хотите постоЯть вместо менЯ в
карауле?" - "Ђ вы?" - "џ после. ’ам будет человек, с кем Я не желаю стоЯть
рЯдом..." Ђнтипов, пожав плечами, взЯл повЯзку. Љогда Ђнтипов, преодолеваЯ
головокружение, сидел в фойе в кресле, к нему подъехал - именно подъехал
вместе со своим креслом - сидевший неподалеку ‘лава ЃубЯкин, кинорежиссер,
давний друг Љотова. ‹ицо ЃубЯкина, чем-то напоминавшее котовское - такого
же барбоса, гулЯки - было залито слезами, глаза мутные, он откашливалсЯ в
платок то ли от слез, то ли был болен. ‚схлипываЯ, вытираЯ глаза,
придвинулсЯ к Ђнтипову вплотную и спросил шепотом: "Ќе хочешь сделать длЯ
менЯ текст? Ћ балетной школе? ЏЯть частей?" Ђнтипов покачал головой.
Ќа другой день ему стало хуже, еще неделю он маЯлсЯ дома, то лежал, то
бродил, а затем в одночасье прохладным утром вдруг почувствовал себЯ
здоровым и вышел на волю, где сеЯлсЯ дождь. Ќебо было серенькое. Џереулок
был заставлен машинами, их крыши сиЯли. Ђнтипов вышел на большую улицу,
купил в киоске газету, это была "‘оциалистическаЯ индустриЯ", и, читаЯ на
ходу, медленно пошел к Ќикитским воротам, а оттуда на бульвар. Џогода
объЯвлЯлась такаЯ: ветер северо-западный, температура 16-17, давление 750,
без осадков. „ождь ничему не мешал. Њожно было считать, его и нет. ‡а
легчайшей прозрачной кисеей тихо вставал белый день. Ќикто не сидел на
скамейках бульвара. ‹юди шли туда и сюда, не задерживаЯсь, озабоченные,
одни с портфелЯми, другие с сумками. Џочти не было никого, кто бы шел,
размахиваЯ свободно руками. Ђнтипов сел на скамью, продолжаЯ читать.
’еперь он изучал программу телевидениЯ. ‚ечером обещали футбол. Ђнтипов
подумал с изумлением: "џ не был на стадионе двенадцать лет. Ђ не пойти
ли?" Ћн ждал прихода Њаркуши, который хотел притащить какое-то чтение и
рассказать новость: познакомилсЯ с необыкновенной женщиной. Џо телефону
распространЯтьсЯ не стал. "ђасскажу! “спеешь! Ќе гони кобылу! †енщина
класснаЯ, с ума сойдешь, отвечаю! —етвертаком отвечаю против рублЯ - с ума
сойдешь. ’олько длЯ тебЯ пустой номер, имей в виду. Ќе строй радужные
планы. Ћна ко мне припала без памЯти. ”иле окунЯ не нужно? Њогу
притаранить..." “ Њаркуши было неисцелимое, шизофреническое недержание
слов, он говорил без умолку, кричал, кипЯтилсЯ, пенилсЯ, и иногда, чтобы
остановить, требовалось его слегка ударить. Ђнтипов думал о Њаркуше
улыбаЯсь. ЉакаЯ-то тихаЯ, благостнаЯ теплота обнимала Ђнтипова: он думал с
радостью о том, что можно снова начать, можно еще попробовать, можно
надеЯтьсЯ. „ождь тихонько стучал по газете: можно! можно! можно!
Ђнтипов не заметил, как на другой конец скамейки села женщина, держа
над собой выцветший, когда-то черный зонт. †енщине было лет семьдесЯт. …е
шеЯ напоминала гусиную, а рука, державшаЯ зонт, была усыпана темно-рыжим
старческим пеплом. Ђнтипов посмотрел на старуху, услышав голос: "‚от еще
одно лето. € никакой радости". - "Џочему же?" - спросил Ђнтипов. Џосле
долгого молчаниЯ и вздоха, означавшего, что никто не собиралсЯ начинать с
ним разговор, старуха произнесла: "Џотому что человек должен любить. €
быть любимым. ‚се остальное не имеет смысла". Џосидев немного, она
поднЯлась и двинулась по аллейке, едва переставлЯЯ ноги. …е лица Ђнтипов
так и не увидел...

Њаркуша, как водитсЯ, надул, пропал, ЯвилсЯ только через четыре днЯ,
объЯснив, что срочные дела погнали его в Љазань. Љакие уж срочные дела у
Њаркуши! Ќо какие-то были. Ђнтипов давно с этим типом смирилсЯ, дал ему
денег, тот сбегал в магазин и принес пива.
- ’ы все насчет моей бабы хочешь узнать? Ќу, давай, давай, записывай.
ђасскажу. ’ебе пригодитсЯ. Љак познакомилсЯ-то? •одил небритый,
опустошенный. €з-за своих неудач. ‘ам посуди: все времЯ поднимаюсь до
бегового днЯ, а потом опЯть остаюсь пустой. € все с менЯ, с менЯ! Љогда же
с других? ‚ерно говорЯт про цыганское счастье. ќто неглупо сказано. Ќарод
понимает! …сли ты цыган, сиди и не рыпайсЯ, •рен €ваныч. ќто они менЯ
цыганом считают, потому что Я отчаЯнный. Љогда менЯ раскочегарить... „а
перестань ты менЯ торопить! ‘идим хорошо, пьем пиво, куда ты, паскуда
писательскаЯ, спешишь? Ќа ‚аганьково? “спеешь, не волнуйсЯ. •отЯ надо
пошустрить насчет местечка, это верно, ты уже полтинник проехал. Њогу
помочь, у менЯ есть там мужик знакомый - могилы копает. ‚ первой сборной
играл...
- Ќе отвлекайсЯ, - сказал Ђнтипов и дал в медный от загара, изрезанный
морщинами Њаркушин лобик щелчка. - ђассказывай, как познакомилсЯ.
- ђасскажу. Ќе гони кобылу. ’ебе сюжеты нужны, Я понимаю. —ехов бегал,
кричал: "„айте мне сюжет!" Ђ Я тебе на дом таскаю, как молочница молоко,
только ты не пишешь ни хрена почему-то. Ђ ты скажи: ѓончаров тоже вот не
писал, не писал, а потом, как зафитилил от столба, всех объехал. Ђ? Ћн
’ургеневу говорил: "…сли, говорит, ты у менЯ, зараза, еще один сюжет
стЯпаешь, Я тебе из охотничьего ружьЯ промеж глаз шарахну! Ѓезо всЯкой
дуэли!" Ќу, это детали. ‘ейчас расскажу, подожди. „ай прожевать. ‘ейчас ты
у менЯ крЯкнешь. ‡абегаешь вот так по комнате и закрЯкаешь, как утка. ЉрЯ!
ЉрЯ!
- ‹адно, ты мне надоел. џ займусь делами.
- Џостой! ‘ейчас будешь крЯкать. ‡авопишь и крыльЯми захлопаешь. ЉрЯ,
крЯ, крЯ, крЯ... - Њаркуша, приседаЯ, кружилсЯ по комнате и хлопал себЯ по
бокам.
Ђнтипов смотрел на почти уже старого лысого обормота с бугристым
дубленым лицом, обветренным многими десЯтилетиЯми, проведенными на улице,
и думал о том, что Њаркуша - последний человек, который надоест. Џотому
что в нем сохранились детство, глупость и доброта. ‚се то, что было
когда-то в самом Ђнтипове.
- ’ы говоришь: почему книг нет? Ђ где их взЯть? Ќе несут. Ќарод стал
знаешь какой дошлый. „еньгу в книгу забивают. ЏонЯли, что надо копить. џ
тебе двадцать лет назад что говорил? Џокупай ‘оловьева, покупай ”едорова,
ђозанова, они ж тогда дарма шли: по пЯтерке, по трешке. Ђ теперь попробуй
возьми. ‚се умные стали. ’ы думаешь, что один писатель? „а Я не хуже тебЯ,
только времени нет, жизнь менЯ долбит, кредиторы дерут, Я всем нужен, все
орут: Њаркуша! Њаркуша! ‚от сочинил давно, когда был посвободней: "Ќе зрЯ
морщинка так легла на лоб, как будто пополам разрезав череп. ‘ любовью шел
Я в гущу толп, во все хорошее уверив..." Ђ? ’ы подожди, подожди! Ќе криви
рожу! - вдруг заорал он грубым голосом. - ’ы дослушай: "Ќо времЯ шло и
жизнь текла, Я наблюдал ее биенье живо. € глубже черточка легла, и сердце
становилось лживо". Ѓольше Я ничего не написал по этому поводу. Ќо ‘ветлов
обалдел. џ его раз поймал в "Ќационале" и прочитал.
- Љак ты познакомилсЯ с женщиной, шизофреник?
- Ќу как, обыкновенно. ‚ парикмахерской. Ќа Џетровке. …е ноги менЯ
притЯгивали. …ще Њопассан жаловалсЯ в письме ”лоберу на однообразие
женщин, но это детали. Ѓыло тридцатое апрелЯ. •орошо помню, потому что
первый матч в Њоскве: "„инамо" - "Џахтакор". џ был очень оживлен, а Я могу
быть таким. Ћдин говорит: как, говорит, интересно смотреть на тебЯ на
бегах, когда ты волнуешьсЯ! ‚ообще люди от менЯ с ума сходЯт. џ человек
демоничный, а мать у менЯ анемичнаЯ. Ћна говорит: "‹учшему нет границ".
Ѓывают люди, не годЯщиесЯ длЯ жизни, вот моЯ мать такаЯ. Ќичего не хочет,
ничего ей не надо, хотЯ училась пению у Њакареску. Ђ Я, наоборот, весь в
жизни, в борьбе! Ћдин говорит: дали б Њаркуше раскрутитьсЯ, он бы всю
Њоскву убрал! “мный человек сказал. ќто не какой-нибудь пришей-пристебай,
а умнейший человек. „оцент его зовут. ‚округ него целаЯ кодла, а он только
командует тихо: "Џоди поставь сорок на три и два!", "Џоди получи!", "Џоди
принеси коньЯк и бутерброд с семужкой!" € те бегают, шестерЯт. „оцент! …го
все знают на бегах, на стадионе и в парке. Ѓесподобный мужик. "џ, -
говорит, - тебЯ люблю, хоть ты и Њаркуша. Ќо денег тебе давать нельзЯ,
потому что ты всю Њоскву уберешь". ЏонЯл? Ћдна в восторге была: "€ откуда
ты, Њаркуша, такой _знающий_?" ќто Я _знающий_, ха-ха!.. - „икий,
самозабвенный хохот.
- ’ы вернись, пожалуйста, в парикмахерскую.
- ‘ейчас. “спеем, никуда не денетсЯ. џ ей сказал, что тебЯ привезу. Ќо
пока Я все пиво не засажу - сколько там бутылок осталось, две или три? - Я
отсюда не тронусь, так и знай. Ћна говорит: у менЯ, говорит, с памЯтью
стало несколько слабовато... ’ы примечай, какие обороты речи! _Ќесколько_,
понЯл? „ругаЯ сказала б по-простому: Я, мол, ни хрена не помню. ЏамЯть на
фиг отшибло...
Ђнтипов смотрел то на Њаркушу, то в окно, где раскаленный полдень кипел
в синеве над крышами, и предчувствие страха охватывало его. ‚едь нет
страшнее, чем узнать свое _место и времЯ_, а он как будто стоЯл на пороге
такого узнаваниЯ - оно должно было выплыть из бессвЯзной болтовни Њаркуши.
€ тайный озноб обнимал Ђнтипова. Ћн глЯдел на Њаркушу, который столько раз
выручал его во множестве мелких, неотлипчивых, жалЯщих, грЯзноватых
делишек, без которых не существует жизни, как не существует лета без мух и
комаров, а теперь должен был, сам того не знаЯ, нанести рассекающий сердце
удар, и Ђнтипову вдруг показалось, что Њаркуша отсчитывает часы его жизни,
будучи сам чем-то вроде часов. ’акие кривые, текучие, лысоватые, с
пунцовыми щечками, из кошмарного сна, наподобие часов ‘альвадора „али, это
и есть Њаркуша.
Ќо эти часы были его, Ђнтипова.
€ он неожиданно ласково, как на неизбежную печаль, поглЯдел
увлажненными глазами на Њаркушу, который продолжал что-то молоть в
возбуждении.
- ‚зЯли бутылку, приехали, она говорит: ух ты, говорит, щечки! € менЯ
вот этак за щеку хвать. Ђ щека у менЯ, сам знаешь, помидор. Џотому что Я
полнокровный. "•орошо, - говорит, - будет тебЯ резать". џ обалдел. ’ы
слушай внимательно! ќто ж все длЯ тебЯ сюжеты! € зачем Я, баран, ему
рассказываю? ‘ам должен писать, талант у менЯ огромный, все вижу, все
примечаю, люди со мной делЯтсЯ, и зачем Я ему дарма отдаю, фраер? ‚се моей
добротой живут. Ќу ладно, детали: женщина замечательнаЯ, актриса, играла в
кино, фильм пЯтьдесЯт четвертого года, "Ћгни в долине" помнишь? Ќу вот,
она. Ђ сейчас, конечно, нигде... ‹юдей, говорит, ненавижу, а животных
люблю. Џотому что животные на подлость не способны. “бить, горло
перегрызть - пожалуйста, а сделать подлость - никогда. “мнейшаЯ женщина!
‹ет ей, конечно, немало, наша ровесница, но еще в порЯдке. Њожешь мне
поверить, в жутком порЯдке. Ќоги длинные, как у ќсмеральды. ќсмеральду
помнишь? „онскаЯ кобыла, на которой ”еликс в ‘токгольме первый приз взЯл.
‡наменитаЯ лошадь. ‚ прошлом году схоронили. Ђ у Ќатальи ‚ладимировны все
ничего, только личико мЯтое, потому что поддает крепко. Њы первую бутылку
за десЯть минут опростали, она говорит: "Ѓеги куда хочешь, буду тебе век
благодарна, только достань". € главное, пьет, змеЯ, и не пьЯнеет. Ќу
женщина! ’о стихи читает, то плачет, а то возьмет вот так за уши, притЯнет
к лицу и разглЯдывает будто с удивлением: кто, мол, ты такой и откуда?
—его глазами хлопаешь? „а что ты, тут никакой експир не годитсЯ, никакой
олохов, никакой _Ђнтипов_! ’ут жизнь распорЯжаетсЯ, понЯл? Ѓыла актриса,
сперва в ‘аратове, потом на "Њосфильме", блистала, гремела, на приемах с
иностранцами, а теперь в прозекторской... - ѓлупые голубые глаза налились
слезами, он смахнул их рукою и закончил тихо: - —его считатьсЯ! ’ы, мы,
вы, Я... ‡акрутило... Ђ баба ласковаЯ. •оть и материтсЯ, надо сказать.
- Љак ее зовут? - спросил Ђнтипов, не слыша своего голоса. - ”амилиЯ?
- Ќеважно. €шь ты, как зовут да как фамилиЯ. Њожет, телефон дать?
ЌатальЯ ‚ладимировна зовут. ’воЯ кличка "отзынь", понЯл? Ћна от менЯ без
ума. Ђ ты там даром не нужен. Ћна писателей презирает. „остоевский,
говорит, женщин не понимал, да все они свиньи, эгоисты. џ говорю: знаю,
мол, одного писателЯ, Ђнтипова, и он, говорю, мужик недурной. Ђ она
спрашивает: "ђазве он жив?" џ говорю: "†ив, конечно. —етвертак мне
должен". Ђ она говорит: "Ќу, длЯ кого жив, а длЯ менЯ умер. Џисатель был
средний и мужик невыдающийсЯ". ‚от как тебЯ причесала! “ тебЯ с ней что
было? Ћна говорит: если бы, говорит, мне годков на двадцать поменьше, Я бы
к тебе приклеилась, как пиЯвка, не отодрать. —то ты, от менЯ бабы в угаре!
џ им запущу что-нибудь про интимную жизнь Ћноре де Ѓальзака или насчет
ЂнатолЯ ”ранса в халате... ‚от ты жизни не знаешь, живешь в своей конуре,
а нынче женщина чего от нас хочет? ’ы подумай, не отвечай сразу. Џодумай
своей головой. Ќет, не денег, не цветов, не духов французских и не козлом
на диване прыгать, как ты думаешь. …й стакан водки и поговорить. Џо душам,
понЯл? Ђ тут мне равных нет...
- ‡амолчи, - сказал Ђнтипов.
Ћн лег на постель и закинул руки за голову. Њаркуша ходил по комнате,
бормоча что-то. Џотом остановилсЯ возле постели.
- Ђ утром говорит... ‘идим хорошо, пьем пиво, вдруг посмотрела так и
говорит: "‚ы бахрома от брюк..." ќто что значит? Љак понЯть?
Ђнтипов молчал. Њаркуша опЯть стал ходить по комнате, озадаченный и
погруженный в думу, крутил головой и рассуждал вполголоса:
- Ѓахрома от брюк... €шь ты, запустила!.. Ћй, баба непростаЯ... Ќадо
два года разгадывать, не разгадаешь... Џропал ты, Њорковкин... - €
тихонько смеЯлсЯ чему-то. - Ѓахрома, говорит, от брюк... Ћй-ой-ой...
Ђнтипов продолжал лежать молча, глЯдЯ в потолок, как будто не слыша
Њаркуши, и тот ушел на кухню. Ќе возвращалсЯ долго. €ногда там что-то
позвЯкивало, постукивало, был слышен негромкий голос - Њаркуша
разговаривал сам с собой. —ерез четверть часа он вернулсЯ и, остановившись
в дверЯх, спросил неуверенно:
- Џоедем, что ль?
- Ќе знаю, - сказал Ђнтипов. - Ќе пойму, ехать ли, не ехать...
Њаркуша подошел, сел на постель.
- Њилый... - Џоложил ладонь на ледЯной лоб Ђнтипова. - Ќу чего
расстроилсЯ? Ќу, не поедем. Џодумаешь, дела.
- Ќе знаю.
- •очешь, чайку поставлю? €ли за водкой сбегать?
- Ќе надо. ‘иди. - Ђнтипов закрыл рукой глаза.
- џ посижу. ‘колько надо, столько и посижу. …сли хочешь, останусь тут
ночевать. Ђ что? “ мамаши два рублЯ есть. Џопросит девчонку за хлебом да
за кефиром сходить, а больше ничего не нужно. Ќу, папиросы "Џриму". ќто
все детали. ’ы, главное, не расстраивайсЯ.
- ѓолова кружитсЯ, - сказал Ђнтипов.
- Ќу и не поедем никуда. Џодумаешь, невидаль. Ѓахрома, говорит, от
брюк! ЋбойдетсЯ.
Љ вечеру Њаркуша куда-то ушел, вернулсЯ с Яблоками, сели смотреть по
телевизору футбол. ‚ перерыве Ђнтипов вновь почувствовал головокружение,
лег одетый на постель, началась боль в груди, Њаркуша испугалсЯ и вызвал
"скорую". Љогда несли на носилках по лестнице, Ђнтипов думал сквозь боль:
не было времени лучше, чем то, которое он прожил. € нет места лучше, чем
эта лестница с растрескавшейсЯ краской на стенах, с водЯными разводами
наверху, с какими-то надписЯми карандашом, с голосами и запахами жизни, с
распахнутым окном, за которым шевелилсЯ огненный ночной город.

Џ…ђ…†€’њ ќ’“ ‡€Њ“

Ћсенью 1979 года моЯ дочь ЉатЯ, не сдав второй год подрЯд вступительные
экзамены в университет, заболела тЯжелым нервным заболеванием, и ее
положили в Џервую градскую, в психосоматическое отделение. Џо средам и
воскресеньЯм Я езжу ее навещать, и, если хорошаЯ погода, мы гулЯем с ней
по больничному саду, огибаем петлЯми старинные корпуса, удалЯемсЯ к
дальней стороне территории, котораЯ граничит с парком. Ћттуда всегда
доноситсЯ музыка - летом с открытой эстрады, а зимою с катков. …сли же
погода плохаЯ и гулЯть нельзЯ, мы сидим с Љатей на деревЯнной скамейке в
коридоре. Ќо сидеть в коридоре нехорошо: на скамейке тесно, посетители и
больные жмутсЯ друг к другу, разговаривают хотЯ и негромко, но слышно длЯ
всех, и разговаривать надо непременно, нельзЯ молчать. Ѓудет глупо:
приехал навестить и молчит. Ћднако все переговорено и перерассказано. Џро
‚асеньку она слушает без интереса, задает скучные вопросы, и все одно и то
же: "Ђ как он ест? Ќичего? Ђ зубки мучают?" Ќо, когда гулЯем по саду,
можно долго ходить молча.
џ давно уже рассказал Љате, что эти старинные дома, больничный сад и
парк - места моего детства, Я училсЯ неподалеку отсюда в школе, у менЯ был
друг ‹евка ѓордеев, шахматист и умница, погиб на войне, а мать ‹евки
работала медсестрой в этой самой больнице. Џро ‹евкиного отчима, который
болел непонЯтной болезнью - _неохотою жить_, Я Љате не рассказывал. Џотому
что у Љати были похожие настроениЯ. Ќа каждой прогулке Я добавлЯю
что-нибудь новое о довоенных временах - мне доставлЯет удовольствие
вспоминать! - а то и присочинЯю что-нибудь посмешнее или потрогательнее, и
порой мне кажетсЯ, что ЉатЯ слушает внимательно, тогда Я радуюсь, Я верю в
то, что она станет такой, как прежде, но вдруг она опЯть погружаетсЯ в
оцепенение, не слушает, не откликаетсЯ, а если слушает, то с равнодушной
покорностью, с какой умные дети слушают сказки, догадываЯсь обо всем
наперед. € верно, то, что Я рассказываю, длЯ нее вроде сказки.
ЌепредставимаЯ и абсолютно ненужнаЯ даль. Ћна перебивает со вздохом:
"Џапа, Я это слышала..." Ђ однажды, когда Я опЯть завожу про ‹евку, шепчет
тихонько: "Ћ господи, господи..." - и ее лицо кривитсЯ, как от боли. „о
болезни ЉатЯ была другой. Ћна любила мои рассказы о детстве, и в первые
годы после смерти Љатиной мамы, когда мы остались вдвоем, Я должен был
развлекать ее вечерами и трепалсЯ без устали про всЯкие шалости детских
лет. •отЯ, в общем, было не до шалостей... Џотом она как-то сразу,
внезапно повзрослела и от менЯ отдалилась... Џомню, за ужином вдруг
положила мЯгко руку мне на голову - новый, удививший менЯ жест! - и
сказала: "Џапа, не относись ко мне как к ребенку. ќто смешно. џ женщина, у
менЯ есть муж". џ изумилсЯ. "Љакой муж?" ЋказываетсЯ, муж поЯвилсЯ давно.
Џросто Я не замечал его. Њужа звали ѓеннадий. Ћн работал в институте
информации, носил каштановую круглую бороденку и был какой-то
мелкокалиберный, с тонким голосом. Љогда Я узнал, что-это муж, Я стал к
нему присматриватьсЯ и увидел, что он неглуп, начитан, переводит научные
статьи с английского. Џравда, занЯтие странное. Њужчина должен _писать_
научные статьи, а _переводить_ - дело женское. џ старалсЯ быть деликатным.
Љогда между ними начались распри, Я держалсЯ в тени или, в крайнем случае,
брал его сторону. Ћн был приезжий, из Џскова. € он рвалсЯ в Њоскве всех
узнать, все увидеть, заводил знакомства, ходил по гостЯм, а ЉатЯ суету не
выносит. …й бы сидеть дома, читать книжки. џ называл ее в детстве: друг
сердечный, таракан запечный. —ерез год она его прогнала. Ќе знаю в
точности, что у них было, но Я вздохнул с облегчением: он был слишком
неопределенен. џ так и не разгадал его до конца. Љогда в прошлом году ЉатЯ
провалилась в университет, было понЯтно: ‚асенька отнимает много сил. Ќо
теперь нашли нЯню, ребенок жил летом в „есне, ЉатЯ морила себЯ зубрежкой и
ночными бдениЯми, Я не видел, чтоб люди так себЯ изнурЯли, Я не мог
помочь, математика ей не нужна, а по другим предметам Я отстал. Ќо, видЯ,
как она занимаетсЯ, Я почему-то был уверен: такие адские усилиЯ не могут
пропасть даром! € вот она позвонила мне в институт и фальшивым, веселым
голосом сказала, чтоб Я не расстраивалсЯ, она не набрала полбалла, опЯть
провалилась, и ну их всех на фиг. џ похолодел от страха и крикнул: "—то ты
собираешьсЯ сейчас делать?" - "Џойду в кино!"
Ќеделю все было мирно, она поехала в „есну, к ‚асеньке, вернулась
озабоченнаЯ, сказала, что нЯнЯ ЊариЯ ‚асильевна хорошаЯ, чистоплотнаЯ,
‚асеньку любит, но, кажетсЯ, неравнодушна к водочке, видели ее с колЯской
в сельпо, покупала бутылку, однако никакой паники ЉатЯ не проЯвила, что
мне понравилось, и разумно сказала, что надо исподволь, без особой спешки,
но и не мешкаЯ, подыскивать другую нЯню, непьющую. Ђ к концу недели ЉатЯ
отколола номер: она легла с головной болью в темной комнате, не выходила
допоздна, Я думал, что заснула. —асов в одиннадцать заглЯнул к ней и
увидел, что не спит, рассматривает циферблат своих часов с фосфорическими
цифрами. џ удивилсЯ: что ты делаешь? Ќичего. Џродолжала рассматривать
циферблат. џ спросил: что отвечать нЯнЯм? ‘егоднЯ звонили несколько
человек. ЉатЯ сказала, что ее это не интересует. ’ы хочешь оставить Њарию
‚асильевну? „а. Ќо ведь она пьет. ‚се пьют. Ћтвечала безжизненным голосом.
џ воскликнул, охваченный внезапным, леденЯщим душу ознобом: "Ќо это опасно
длЯ ‚асеньки!" Ћна молчала, потом сказала: "’ам были девочки, которые тоже
недобрали полбалла, и они сказали, что все заранее определено. € ничего
сделать нельзЯ. ќто правда?" - "Ќе знаю, - ответил Я. - Њожет быть". -
"’огда зачем жить? …сли все определено?" џ сказал: "“ тебЯ есть ‚асенька.
’ы об этом не забывай". - "џ ‚асеньку не люблю", - был ответ в темноте.
‚ тот же вечер Я стал звонить врачам. Њне сказали, что Љатю нельзЯ
оставлЯть одну, и пришлось звать Љатину тетку †еню, хоть этого не
хотелось. †енЯ Явилась с демонстративно суровым, осуждающим лицом,
притащила громадную сумку с едой, апельсинами, булками докторского хлеба,
все было напоказ и совершенно не нужно - ЉатЯ есть не хотела. Љогда поздно
вечером Я вернулсЯ после института домой, †енЯ встретила менЯ в халате, в
каком-то нелепом, распаренном виде, точно долго стирала или принимала
ванну, и Я не сразу сообразил, что дура распухла от слез. Ћна повела менЯ
на кухню, шепча: "џ вам этого никогда не прощу!" - "—его именно?" -
"‚ашего звериного равнодушиЯ. ќто низко, бесчеловечно. ‚ы бросили девочку
в водоворот и отошли в сторону..."
€ вот прошло три с половиной месЯца, в ноЯбре выпал снег, в декабре
начались морозы, иногда Я приезжаю к Љате с ‚асенькой, который уже ходит,
показывает на собаку, говорЯ "ава", и произносит "дзысь", что значит
"машина", он страдает диатезом, мы никак не можем избавитьсЯ от диатеза, Я
требую от новой нЯньки, интеллигентной Ђнны ѓеоргиевны, строжайшей
опрЯтности и соблюдениЯ правил детского питаниЯ, но диатез почему-то
непобедим, и Я каждый раз боюсь, что ЉатЯ будет сердитьсЯ, однако она не
сердитсЯ, она трогает пальцами пухлые, в пунцовых пЯтнах ‚асенькины щечки,
говорит тихо: "‡дравствуй, котенок", - и в ее голосе нет ни беспокойства,
ни улыбки, ни страданиЯ оттого, что видит сына редко, одна холоднаЯ,
пустаЯ приветливость. Ќо чаще Я приезжаю один. ‚о-первых, Я могу побыть у
Љати подольше, а во-вторых, боюсь за ‚асеньку, того глЯди он простудитсЯ,
заразитсЯ, подхватит каких-нибудь микробов в такси...
‚ середине декабрЯ Љатин врач ‘тепан Ђлександрович говорит:
- џ полагаю, к Ќовому году мы Љатю выпишем. Ќо хотелось бы знать: какие
у нее условиЯ дома? Љто с нею может быть?
џ отвечаю: родной отец. Џравда, Я работаю, уезжаю в девЯть, приезжаю в
семь, но есть свободный, так называемый библиотечный день и кроме того -
суббота и воскресенье.
- Ђ других близких людей... - ‘тепан Ђлександрович смотрит испытующе.
Ћн высок, плечист, кожа на его лице смуглаЯ, очень чистаЯ, нежнаЯ, как у
мальчика, взглЯд черных глаз как-то очень уж тверд. ѓоворЯт, несмотрЯ на
молодость, у него большие познаниЯ, опыт, талант. Ћн работал где-то за
границей. "Ќу почему бы тебе, - думаю Я бессмысленно, - не стать длЯ Љати
близким человеком? ‚едь она умнаЯ, способнаЯ к Языкам, она внутренне
честнаЯ, добраЯ и красиваЯ, хотЯ нос немного велик и эта худоба, но какие
глубокие синие глаза..."
- „ругих близких нет. …сть сын ‚асЯ. ‘о своей нЯней.
- Ђ что из себЯ представлЯет нЯнЯ? Ћна сюда приезжала?
- Ќет, она боитсЯ сюда ехать. € Љатю никогда не видела. Ќу что она из
себЯ представлЯет? †енщина еще не стараЯ, была бухгалтером, вышла на
пенсию. ‘ невесткой и сыном жить не может. Ћни ее, попросту говорЯ, выжили
из квартиры. € вот вместо того чтобы нЯнчить собственного внука, нЯнчит
чужого.
- Ћна не может быть длЯ вашей дочери чем-то...
- Ќет, - говорю Я. - Ќичем. Ћна только длЯ ‚аси.
- ‘кажите... - внезапно он хмуритсЯ, краснеет и вонзает в менЯ в упор,
как истый следователь, свои черные неприЯзненные глаза. - Ђ вот та
женщина, котораЯ сейчас с вами, она не может стать длЯ Љати близким
человеком?
Ћн спрашивает про ћлию ”едоровну. ‡начит, ЉатЯ рассказала. Ќо Я не
знаю, что именно. ЉатЯ ћлию ”едоровну не жалует. „аже правильней так: с
трудом выносит. € Я понимаю, кроме ревности тут много всего. ћлиЯ
”едоровна молода, красива, прекрасно одеваетсЯ. Ћднажды Я застал Љатю
врасплох: она рассматривала тайком шубу ћлии ”едоровны на вешалке, и
выражение лица у Љати было несчастное. € Я дал себе слово в ближайшую
поездку купить Љате шубу. Ќо вскоре после этого поЯвилсЯ ѓеннадий, и Я
решил, что теперь он должен о Љате заботитьсЯ.
- ’рудно ответить, - говорю Я. - Џока что на это не похоже.
…го взглЯд неприЯтен. Њне кажетсЯ, ‘тепан Ђлександрович вторгаетсЯ в
область, вовсе не необходимую длЯ его исследованиЯ. Ќо он продолжает
усугублЯть неприЯтное:
- ‘кажите, а существует ли возможность, что вы останетесь с этой
женщиной, а ЉатЯ будет одна?
‚ ближайшее времЯ нет, но, в принципе, почему такую возможность
исключать? ЉатЯ и сама не настаивает жить вместе. Ќо ЉатЯ, кажетсЯ, ни на
чем не настаивает. Џосле молчаниЯ, во времЯ которого мы оба смотрим в окно
на сухой, вЯло летающий на фоне темной сетки деревьев снег, а за снегом и
деревьЯми грЯзновато желтеет кусок стены старого корпуса, и Я думаю: "‚се
это Я видел сорок два года назад, как глупо прожить долгую жизнь и увидеть
опЯть то же самое". ‘тепан Ђлександрович произносит негромко, быстро и
категорично:
- ЉатЯ не должна быть одна!
џ киваю. Ћн говорит: ЉатЯ практически выздоровела, но он за нее боитсЯ.
„ушное волнение поднимаетсЯ, и Я хочу спросить: "Њожет быть, вы боитесь не
за нее, а за менЯ? _Љто дал вам право боЯтьсЯ за менЯ?_" Ћн что-то пишет,
наклонив шелковистую белокурую шевелюру. ђука, в которой он держит перо с
золотым наконечником, кажетсЯ неестественно мощной, с большими смуглыми
пальцами, и массивность руки тоже кажетсЯ мне неприЯтной. џ во власти этой
руки. ‚се страшно переменилось: он старше, Я младше. џ трепещу перед ним.
џ хочу догадатьсЯ: что он пишет? Ћн протЯгивает бумагу и, глЯдЯ сурово,
говорит: "ќто лекарство французское, но есть аналог югославский. ‚ы
бываете за границей, у вас есть друзьЯ. Џопросите ћлию ”едоровну, в
крайнем случае". џ удивлен: "—то вы знаете про ћлию ”едоровну?" - "џ знаю,
что ее отец пользуетсЯ сто десЯтой аптекой. ЊоЯ бывшаЯ жена с ћлией
”едоровной знакома, та что-то ей доставала. ‚ сто десЯтой аптеке можно
достать навернЯка". џ смотрю на него в ошеломлении: ничего подобного про
ћлию ”едоровну Я не знаю! Ђ знаю вот что: когда ћлиЯ ”едоровна лежит в
задумчивости, подперев голову рукой, с сигаретой, пепельница перед нею на
простыне, ее живот кажетсЯ полнее обычного, талиЯ узка и как бы провалена,
а бедро поднимаетсЯ полукруглой могучей горой, она напоминает оранжевую
женщину ЊодильЯни с синими слепыми глазами. € верно, она бывает слепа. Ќе
видит того, что видеть необходимо. ‚ августе Я металсЯ по городу, ища
какие-то транквилизаторы длЯ Љати, и ћлиЯ ”едоровна не обмолвилась ни
словом про сто десЯтую аптеку. џ бормочу: "•орошо, Я поговорю с ћлией
”едоровной..."
Њы выходим с Љатей на заснеженный двор. „екабрьский день смерк. ‚ окнах
за деревьЯми горит желтый больничный свет.
- Ћн так сказал? Ќу и прекрасно...
- ’ы как будто не рада.
- Ђ чего радоватьсЯ?
Њы долго ходим по дорожкам, Я рассказываю про ‚асеньку, про то, как
делали прививку, как он мужественно держалсЯ, а Ђнна ѓеоргиевна чуть не
потерЯла сознание от страха, как она глупа, но добросовестна, а ‚асенька
умен, но строптив, и ЉатЯ слушает безучастно. ‚друг говорит безо всЯкой
свЯзи:
- “ тебЯ там своЯ жизнь. Ђ у менЯ... - вздохнула. - ‘тыдно признатьсЯ:
здесь у менЯ интересов больше. ‡десь Я ничего не боюсь. ‘тепан
Ђлександрович приходит каждый день, мы так мило беседуем. ’ак откровенно.
- Ћн будет приходить туда. џ его попрошу.
- Ќет, не будет. “ него все сложно: с отцом, с женщинами...
Ћна улыбаетсЯ несколько загадочно, и улыбка застывает на ее бледном
долгоносом лице с бескровной полоской рта. Ћна забыла про улыбку. Њы
кружим по двору, сумерки густеют, она улыбаетсЯ. џ рассказываю про
‚асеньку. ЉатЯ говорит шепотом:
- “ ‘тепана Ђлександровича тоже есть ребенок. Ќо его забрала жена...
…й хочетсЯ говорить про ‘тепана Ђлександровича, и Я спрашиваю: какие у
него сложности с отцом? “ Љати тоже сложности с отцом. “ всех сложности с
отцами. ‚ моем детстве тоже были сложности с отцом, но другие. ЉатЯ
рассказывает: ‘тепан Ђлександрович долго не мог простить отцу того, что
тот ушел от матери. Џотом простил, когда отец заболел тЯжелым инфарктом,
попал в больницу. Џотом у самого ‘тепана Ђлександровича распалась семьЯ,
мать умерла, он осталсЯ один, невольно потЯнулсЯ к отцу - близких-то
больше нет! - а у того началась новаЯ жизнь: он женилсЯ на молодой
женщине, враче из больницы, у них родилсЯ сын, сейчас полтора года. Џочти
как ‚асенька. „очка ‘тепана Ђлександровича старше, чем этот братик,
родившийсЯ у старика. Ћн говорит, что отец поседел, погрузнел, у него
больнаЯ печень, больное сердце, он не годитсЯ длЯ роли молодого отца, хотЯ
бодритсЯ вовсю. „овольно жалкаЯ картина. ‘тепан Ђлександрович его жалеет и
себЯ, конечно, тоже - все-таки отца потерЯл. ЌепонЯтно, зачем они
пускаютсЯ на такие опыты. џ спрашиваю: кто пускаетсЯ? ‘тарики. •очу
возразить: разве отец ‘тепана Ђлександровича старик? Ћн, наверно, мой
ровесник. Љакой же старик? ‚сЯ эта историЯ рассказана длЯ менЯ, поэтому
возражать глупо, Я испытываю щемЯщее сочувствие к Љате, Я обнимаю ее,
прижимаю к себе и шепчу как бы в шутку: "’ы не потерЯешь отца! Ќе
волнуйсЯ!" Ћна молча кивает и улыбаетсЯ. ѓлаза ее закрыты. Ћна ждала, чтоб
Я обнЯл ее, прошептал эти слова, пускай шутливо. € теперь молчит, затихла,
прижалась головой к моему плечу, а Я продолжаю шептать: "€ он не потерЯл
отца. Џотому что так не бывает. Љак вы не понимаете? ’вой ‘тепан сам
рассталсЯ и не понимает..." - "…го жена была ужасна". - "Ђ отец? ’оже
чем-то ужасен?" - "Ћтца он любит. ‘читает хорошим человеком, - шепчет
ЉатЯ. - …го отец писатель. Ќо малоизвестный". ЉакаЯ разница, думаю Я, кто
он. Ћни не понимают, что мы тоже дышим, надеемсЯ. Ђ мы не понимаем того,
что мы им еще нужны. Џочему Я так долго не догадывалсЯ сказать простые
слова?
Њы стоим в темном дворе. ‘нег стекает с деревьев. ‚еликаЯ сырость
обнимает нас. "Џисатель Ђнтипов? - говорю Я. - „а ведь Я его знаю! Њы
работали когда-то на одном заводе. ‚о времЯ войны". - "џ ничего не
читала", - говорит ЉатЯ и, мне кажетсЯ, вздыхает с облегчением. "Ќет, Я
читал кое-что. Њы не виделись тридцать лет".

‘тепан Ђлександрович дал телефон. Ќо звонить некогда. Ђ вернее, не тот
душевный настрой. „а и зачем, собственно? ‚се укатилось в такую мглу,
ничего не разглЯдишь, очертаниЯ смылись: был малый ‘ашка, тугодум,
медлительный, был похож на менЯ, но времЯ всех делает похожими. Џродавали
с ним бекешу на „аниловском рынке. Ќу и что? ’еперь далекий, непонЯтный
человек, писатель, Я длЯ него тоже далекий, непонЯтный, доктор математики.
Љакие-то две книжки его попадались, дочитал до конца. Ќеплохо. „лЯ
юношества. Ќо не уверен, стал бы дочитывать до конца, если б не знал
‘ашку. ‡ачем звонить? …го сын ‘тепан Ђлександрович намного мне ближе,
важнее, он сейчас самый важный человек в мире. ‘тепан Ђлександрович
усмехаетсЯ снисходительно.
- Ђ вы, отцы, какие-то сентиментальные ребЯта. „аже странно, такую
прожили жизнь. Њой прЯмо завопил: "„а мы с ним радиаторы клепали возле
Ѓелорусского! Џускай он мне позвонит!" ‚ы уж позвоните.
- џ позвоню, - обещаю Я. - ‚от станет немного легче...
Ќо легче не становитсЯ. Ќаступил Ќовый год, а Љатю не выписывают. Ћна
не огорчена, а может, не показывает вида. Ќо Я убит приговором ‘тепана
Ђлександровича: "Њы должны пройти еще месЯчный курс". ‚ этот день он
разговаривает жестко, взглЯд его мрачен.
- Џослушайте, вы действительно так наивны или притворЯетесь? ЉатЯ
сказала, что вы никого не просили, ничего не готовили. Ђ вы знаете, что
существуют так называемые списочники и позвоночники, то есть кто проходит
"по спискам" и "по звонкам". Ђ! - Ћн махнул рукой. - “ отца такаЯ же
блажь. ‚ы не годитесь длЯ нашей галактики.
џ задет его презрительным тоном. ‚ сущности, он мальчишка, кто дал ему
право так со мной разговаривать?
- Ќе понимаю, что вы называете блажью, - говорю Я. - Њожет, привычку не
лезть без очереди?
- Ќу, валЯйте, - говорит он. - ’олько помните, что есть люди, которые
от вас зависЯт. Ћт ваших привычек.
‘соритьсЯ с ним Я, конечно, не стану. Џоэтому молчу. —ерт с ним. ’олько
пусть лечит лучше.
‘амое страшное: Я начинаю понемногу привыкать к тому, что ЉатЯ живет в
больнице. Ќакануне Ќового года Я остаюсь с ‚асенькой один - Ђнна
ѓеоргиевна внезапно уходит, сказав, что помирилась с невесткой и сыном,
они зовут жить вместе. •отЯ это удар по всему домашнему обиходу, Я радуюсь
исчезновению дамы, она стала невыносима, взлелеЯла какие-то глупые
фантазии насчет менЯ, донимала своими плЯжными фотографиЯми тридцатых
годов. ЋставлЯла их как бы невзначай на столе. ’еперь приходитсЯ вновь
искать нЯню, а пока из последних сил мы справлЯемсЯ вдвоем: Я и ћлиЯ
”едоровна. €ногда приезжает нервическаЯ, на грани слез тетЯ †енЯ. Ќо к ее
помощи Я прибегаю редко, а ћлиЯ ”едоровна недостаточно терпелива, легко
впадает в уныние, один день занимаетсЯ ‚асенькой с энтузиазмом, ласкает
безмерно, на другой день разбита, лежит дома с головной болью, говорит,
что она "выжатый лимон". „етей у нее не было, переехать ко мне ћлиЯ
”едоровна не хочет, говорит: из-за Љати. Ќикогда почти у менЯ не ночует.
Ќо ведь ЉатЯ в больнице! Ђ вот тем более, говорит ћлиЯ ”едоровна, это
невозможно, потому что получитсЯ, что воспользовалась Љатиной болезнью и
влезла в дом. Ѓог с нею, с ћлией ”едоровной. џ ведь не убежден, нужна ли
она мне круглые сутки. џ взЯл отпуск на работе. „олжен был ехать в
Ќовосибирск, отказалсЯ. Џотом отказалсЯ от поездки в ‹ейпциг. ‚сЯ моЯ
плановаЯ работа застопорилась, но это чепуха, Я догоню, наверстаю. Ќадо
пережить зиму. Ќочами Я с ‚асенькой один, Я научилсЯ менЯть пеленки,
кормить киселем, укачивать, сперва было тЯжко, потом втЯнулсЯ, а теперь он
спит спокойно. „нем помогает бабка из соседней квартиры, Я плачу ей
пЯтерку в день, она готовит, стирает, то-се. Љо всему можно притерпетьсЯ,
все можно вынести.
Ќо вот что плохо - нет сна, мне совершенно не спитсЯ, Я лежу с
открытыми глазами, прислушиваюсь к ‚асеньке, думаю обо всем на свете: о
президенте Љартере, о нефти, о делах в институте, о Љате, об уравнениЯх,
которые роЯтсЯ в моей пылающей голове, о существе, которое Явилось в мир,
не нужное никому, кроме никчемного деда. € от всех мыслей Я был бы рад
принЯть снотворное, провалитьсЯ в беспамЯтство, но боюсь, что ‚асенька
заплачет и не услышу. ‚о времЯ ночного полубреда-полубодрствованиЯ Я часто
вижу лицо: круглое, бабье, страшноглазое, со всклокоченными волосами и
громадным улыбающимсЯ ртом. ѓубы на лице жирные, маслЯнистые, как будто
баба только что ела. џ не знаю, откуда это лицо, что должно означать. Ќо
всегда, когда оно поЯвлЯетсЯ из темноты, мое сердце холодеет, Я испытываю
страх. „огадка такаЯ: это лицо судьбы. ‘удьба смеетсЯ надо мной. ‚ те
ночи, когда особенно тЯжело, прЯмо мне в глаза лезет большеротое бабье
лицо. ’акие ночи, тЯнущиесЯ без исхода, мучают менЯ в начале ЯнварЯ, а
потом наступает день - голубеет небом, сверкает снегом, солнцем зима. € Я
думаю: "Ђ, ничего! Џереживем..." Ћднажды поздно вечером оглушает
телефонный звонок. Ћглушает, потому что Я отвык. „авно никто не звонил.
- ќто ты? ‡дравствуй, старик! —то ж ты пропал? ‘тепка говорит: ты
совсем загибаешьсЯ...
- ‡дравствуй, - говорю Я. - Њы не виделись тридцать лет, правда?
- ‘лушай, давай Я приеду с ‚ерой? Џоможем тебе. Ђ? ЊоЯ ‚ера - очень
полезнаЯ женщина, все умеет, малышей любит. Њожем взЯть твоего на
попечение, пока ты не в порЯдке...
џ бормочу: спасибо, не беспокойсЯ, как-нибудь продержусь. ‘ейчас мне,
конечно, не до гостей. ’ем более не до таких ответственных - не виделись
целую жизнь. ’ы понимаешь, старик, что сейчас мне не до гостей? џ понимаю,
но ты все равно звони. ЊоЯ ‚ера превосходно водит машину, мы ЯвимсЯ в
любую погоду - в гололед, в снегопад. “ менЯ сын ‘анька, Ђлександр
Ђлександрович. Ђ помнишь, как мы с тобой двухпудовки тЯгали? Ђ ‹юдмилу
горбатую помнишь, раздатчицу? ‚идел ее недавно в сберкассе, деньги выдает.
Ћна менЯ не узнала. Ѓог ты мой, да мы-то с тобой узнаем ли друг друга? €
что-то еще - мутное, теплое, старое, дорогое, исчезнувшее без следа...
ЉончилсЯ разговор, и сила моЯ кончилась тоже. Џогасил лампу и заплакал,
как идиот. Џотому что вспомнил, увидел, понЯл... ‚от что: будто озарились
внезапно все годы... Ђ вынести невозможно... џ и забыл, что есть слезы...
џ даже не те времена вспоминал, а то, что было потом: студенчество,
юность, все эти перевороты, надежды... ‚спомнилсЯ фестиваль, пЯтьдесЯт
седьмой год, мы с ‘ашкой столкнулись на стадионе, оба в безумном
возбуждении, что-то прокричали друг другу и разбежались, уверенные, что
ненадолго, что вскоре, что непременно и навсегда...
Ќа другой день Я падаю на ровном месте на улице, на секунду терЯю
сознание, а когда прихожу в себЯ, понимаю, что не могу встать, черт знает
почему. ЊенЯ куда-то увозЯт. ѓоворЯт, что был головной спазм, что при
падении Я повредил щиколотку и должен пролежать не меньше месЯца с гипсом.
‘тановитсЯ Ясно, этот колодец не имеет дна: ћлиЯ ”едоровна заболевает
гриппом, похожим на воспаление легких, а бабка из соседней квартиры
уезжает в Љоломну, где внучка выходит замуж и готовитсЯ свадьба.
Ќо вдруг поЯвлЯетсЯ ѓеннадий. Ћн похож на хомЯка. ‚ его красноватых
глазах, уставших от чтениЯ, Я вижу покорность всему и одновременно тайную
нагловатость. џ спрашиваю, хоть это не мое дело: где он пропадал целый
год? Ќу просто чтобы о чем-то спросить. џ привык быть осторожным в их
делах. Ћн переменил специальность. ‚ременно, разумеетсЯ. ђаботал в
автосервисе. € добилсЯ большого успеха: познакомилсЯ с одним типом из
министерства, который сказал, что на будущий год у Љати будет все в
порЯдке. Ќасчет университета. ‘казал, что попадание стопроцентное. "„а что
вы?" - удивлЯюсь Я. Љрасноватые глаза хомЯка сиЯют. Ћн говорит, что не
может без Љати жить. ’еперь он ездит в больницу вместо менЯ.
‡има кончилась, Я ее пережил, на улицах сырыми кучами лежит снег, его
не увозЯт, не разгребают, он исчезает самостоЯтельно от теплого воздуха, и
нечто подобное происходит в моей судьбе: нагромождениЯ тают, осталась
влага, Я живу один в пустой квартире. ЉатЯ, ‚асенька и хомЯк уехали к его
родным в деревню под Џсков...

Ћн сказал: "„авай встретимсЯ на ’верском. “ менЯ кончитсЯ семинар, Я
выйду из института часов в шесть..." € вот он идет, помахиваЯ портфелем,
улыбающийсЯ, бледный, большой, знакомый, нестерпимо старый, с клочками
седых волос из-под кроличьей шапки, и спрашивает: "ќто ты?" - "Ќу да", -
говорю Я, мы обнимаемсЯ, бредем на бульвар, где-то садимсЯ, Њосква
окружает нас, как лес. Њы пересекли его. ‚се остальное не имеет значениЯ.

„екабрь 1980
Last-modified: Tue, 18 Jun 2002 20:24:08 GMT
Ћцените этот текст: