ћрий ’рифонов. ‘тарик

Ћцените этот текст:
ћрий ’рифонов. ‘тарик

-----------------------------------------------------------------------
‚ кн.: "ћрий ’рифонов. €збранное". Њинск, "‚ышэйшаЯ школа", 1983.
OCR & spellcheck by HarryFan, 5 August 2002
-----------------------------------------------------------------------

‚ июле пришло письмо: "„орогой Џавел! Џишу тебе наугад, на редакцию
журнала, где прочитала твою заметку про ‘.Љ., к сожалению, с опозданием на
пЯть лет и совершенно случайно. Ќедавно была в ЃердЯнске у приЯтельницы и
там среди старых журналов, которые мы собрались сдавать ребЯтишкам как
макулатуру, наткнулась на этот журнал, номер 3 за 1968 год, с твоей
заметкой и маленьким портретом ‘.Љ. ’ы не представлЯешь, дорогой Џавел,
что Я испытала в ту минуту. ‚едь Я совершенно ничего не знала, Я не знала,
что ты жив, что ‘.Љ. теперь считаетсЯ чуть ли не героем гражданской войны.
’ы, может быть, менЯ забыл, но Я тебЯ отлично помню и навсегда сохранила к
тебе теплое чувство, нас так много свЯзывает. џ, ЂсЯ €гумнова, твоЯ
соседка по ‚асильевскому острову, по ЏЯтнадцатой линии, а ты, Џавлик,
очень дружил с ‚ладимиром, он жил в нашей семье, мой двоюродный брат, его
зарубили красновцы зимой девЯтнадцатого года в станице Њихайлинской. џ
едва выжила. ’ы, наверное, помнишь. ЊенЯ спас ‘ергей Љириллович. ’ы был
писарем или ординарцем в ревкоме, где командовал какой-то твой
родственник, а Я была машинисткой в штабе корпуса ‘ергеЯ Љирилловича. Њне
было тогда восемнадцать, тебе столько же или немного меньше. џ помню, что
мы все трое - ты, Я и ‚ладимир - ходили в пригодинскую школу в один класс,
у менЯ был еще старший брат Ђлексей, студент, он воевал на стороне
корниловцев, а Я очень мучилась, не знала, как мне быть. ‚ладимир был моим
первым мужем. Њама проклЯла его и менЯ после того, как Ђлексей был убит.
Џотом Я стала женой ‘ергеЯ Љирилловича Њигулина, очень его любила, он
вернул мне жизнь, но это длилось всего несколько месЯцев, и в мае
случилась известнаЯ тебе трагедиЯ. Њилый Џавел, в моей жизни было много
страданий, но Я сейчас не стану тебе писать, потому что не знаю, получишь
ли ты письмо, жив ли ты и здоров и захочешь ли со мной переписыватьсЯ. џ
бы очень хотела тебЯ увидеть под конец жизни, никого не осталось от тех
времен, братьЯ погибли, отец умер в ђостове от тифа. Ђ мама с сестрой
‚арей и ‚ариным мужем уехали в двадцать первом году в Ѓолгарию, потом во
”ранцию. Ћ них ничего не знаю. џ счастлива, что с такого замечательного
человека, как ‘.Љ. теперь снЯто позорное клеймо, которому Я никогда не
верила. Њне ничего не сообщали, потому что никто не знает, что Я была его
женой и родила от него сына. „аже мои родные не знали. Ќе понимаю, отчего
Я тебе так откровенно пишу? ’воЯ заметка менЯ расстроила. џ все годы была
как каменнаЯ. Ќе понимаю, почему написал именно ты. Ќеужели никого нет? џ
давно не €гумнова, не Њигулина, Я Ќестеренко, по мужу, Ќестеренко ѓеоргию
”едоровичу, с 1924 года, когда вышла за него замуж. ѓеоргий ”едорович был
военным инженером, мы без конца ездили по стране, были на „альнем ‚остоке,
в Њонголии, он погиб в ‹енинграде, в блокаду. ‘ына моего любил, как
родного. ‘ын умер три года назад от болезни крови. џ живу недалеко от
Њосквы, в поселке городского типа Љлюквино, здесь большой институт, где
мой внук работает. € его мать работает здесь же. …хать из Њосквы несложно:
поездом до ‘ерпухова, потом минут сорок автобусом. џ бы мечтала тебЯ
увидеть, дорогой Џавел! Љогда-то не могла тебЯ видеть. Ќо это было
недолго. „ай бог, чтоб ты был жив и здоров. €ногда по ночам - особенно в
последнее времЯ, когда стала старухой - вижу во сне нашу улицу на
‚асильевском острове, наш трехэтажный дом с граненым выступом, где было
что-то вроде чердака и где мы прЯтались иногда от взрослых. Ќа жизнь Я не
жалуюсь, хотЯ было много тЯжелого. Џавел, ответь, пускай двумЯ строчками.
Ћбнимаю тебЯ. ’вой старый друг ЂсЯ. Ђнна Љонстантиновна Ќестеренко.
P.S. Њне семьдесЯт три года, Я совершенно седаЯ, тощаЯ и, конечно,
больнаЯ. •ожу с трудом, но по дому делаю всю работу, потому что найти
помощницу очень трудно. Џосылаю на всЯкий случай фотографию внука и его
жены ‘ветланы, котораЯ выглЯдит здесь гораздо наивнее и юнее, чем на самом
деле. Ћни женаты полтора года. Џавел, Я навсегда запомнила, что ты был
первый, кто подошел ко мне тогда, в Њихайлинской, запомнила твои слова,
твое лицо - все думали, что Я без сознаниЯ, но Я видела и слышала, только
ничего не чувствовала, конечно. Џавел, прости менЯ, старуху, и
откликнись".
Џавел …вграфович вертел фотографию, смотрел на пучеглазого молодого
человека с бородкой, не видЯ, не понимаЯ, а лишь ощущаЯ, что нахлынуло
наподобие сердечного приступа - беспокойство, озноб, удушливаЯ и теснЯщаЯ
грудь памЯть из глубочайших глубин - и от этого некоторый страх. Ѓывало,
ночью уговаривал себЯ в мыслЯх: "“спокойсЯ, тебе уже лучше, значительно
лучше, боль проходит, проходит". € проходило. ’ак и теперь: "Ќичего
особенного, обыкновенное письмо, волноватьсЯ не следует. Џодумаешь, не
виделись пЯтьдесЯт пЯть лет!"
Ђсю €гумнову вспомнил сразу. € ЏЯтнадцатую линию, дом с граненым
выступом, ворота из железных прутьев. ‚друг обрадовалсЯ - пойти рассказать
детЯм! ‚едь интересно - через пЯтьдесЯт пЯть лет. Ќо тотчас сообразил, что
рассказывать нельзЯ, потому что поругались. ‚чера тЯжело и обидно
ругались, опЯть натолкнулсЯ на непонимание, нет, не то - все понимают, но
делают вопреки пониманию. ’ого хуже, недомыслие. Ќедочувствие. Љак будто
других кровей. ђассказывать неохота ни ђуське, ни ‚ере, ни своЯченице,
никому. Ѓыла бы ѓалЯ жива.
Ћн взЯл письмо, еще раз прочитал, опЯть заколотилось сердце, и -
поскорее в Ящик стола поглубже, под бумаги. ‚чера затеЯлсЯ гнусный
практический разговор. € странно: ‚ера и ђуська, такие разные, спорЯщие
всегда обо всем, тут мгновенно сошлись. € с какой злобой набрасывались,
какие аргументы беспощадные выдвигали. ‚ера сказала: "Ќадоело наше вечное
блаженное нищенство. Џочему мы должны жить хуже всех, теснее всех, жалчее
всех?" ђуська грозил и пальцем трЯс: "€мей в виду, на твоей совести будет
грех. ’ы о душевном покое думаешь, а не о внуках. Ђ ведь им жить, не нам с
тобой". —то-то о старческом эгоизме, несправедливое, отвратительное. ’акой
дурак, такой безжалостный. Ќет, простить нельзЯ. ‚чера рукой махнул и
ушел, потому что говорить бесполезно. Ћшибка, ошибка! Ќе вчера было, а
позавчера. ‚чера пустой день. Ќи с кем не разговаривал, сидел наверху, в
комнатке над верандой, временно свободной, потому что своЯченица уехала в
Њоскву получать пенсию и показатьсЯ врачам, и составлЯл ответ ѓроздову
Џ.”., жителю Њайкопа, который в длинном безграмотном письме утверждал
архиглупость - будто станица ЉашкинскаЯ взЯта в Январе 1920 года, хотЯ
всем ведомо, что это произошло в феврале, а именно 3 февралЯ. Џисьмо
переслали из ‘овета ветеранов. Ћтвечать было трудно, мучилсЯ, подбирал
слова, а голова-то неспокойнаЯ и сердце болит из-за дураков, самые простые
слова пропадали. ‚ера поднималась, стучала сердито и с этаким вызовом: "‚
чем дело? Џочему ты не отзываешьсЯ? Ќарочно нас нервируешь? €ди чай пить".
‚от еще вздор - нарочно их нервировать. Љак будто не знают, что он
недослышит.
Ђ все оттого, что не согласилсЯ исполнЯть их приказ: поговорить с
председателем правлениЯ насчет этого несчастного домика Ђграфены
‹укиничны. Ќо ведь не мог, не мог, окончательно и бесповоротно не мог. Љак
бы он мог? Џротив Џолины Љарловны? Џротив памЯти ѓали? €м кажетсЯ, если
матери нет в живых, значит, и совести ее нет. € все с нулЯ начинаетсЯ. Ђн
нет, совесть ѓали существует, еще не исчезла, пока он в этом мире есть.
€счезнет, конечно, и скоро, тогда делайте, что хотите.
ЌакалЯЯсь обидой и вдруг забыв про письмо от Ђси, Џавел …вграфович
спустилсЯ ветхой лесенкой вниз, намереваЯсь взЯть на кухне судки, чтобы
идти в санаторий. Ѓыло несколько рановато. Ћбеды отпускали с двенадцати.
Ќо он любил идти не спеша, посиживать на берегу на скамейках и приходить
на кухню первым, чтоб не томитьсЯ в очереди. Ћчередь тут была совсем не
та, что в городе в "„иете" или в продовольственном. ‚се только чем-то
хвалились или на что-то жаловались. Џавел …вграфович взЯл чисто вымытые
судки, лежавшие в разобранном виде на окне, на солнцепеке длЯ просушки -
все-таки ‚алентина молодец, ссоры не ссоры, а она свое дело знает, собрал
их, взЯл бидончик длЯ молока и вышел на веранду, где было много народа.
Џо случаю воскресеньЯ все съехались: ђуська, ‚ера со своим Ќиколаем
ќрастовичем, какаЯ-то их знакомаЯ, коротышка в сарафанчике, поЯвившаЯсЯ
вечером накануне, ну и ѓарик, его друг Џетька, и ‚иктор был тут же, и
‚алентина шнырЯла туда-сюда - с веранды на кухню, из кухни на веранду. Љто
уже позавтракал, кто допивал чай, а ѓарик с Џетькой на краю стола, сдвинув
в сторону посуду, играли в шахматы. Џавел …вграфович привык к тому, что
его не ждали с едой, да и вообще никто никого не ждал, все шло враздробь.
‚алентина кормила своих, то есть ђуслана и ѓарика. ‚ерочка питалась вроде
бы самостоЯтельно с Ќиколаем ќрастовичем, когда тот приезжал, а если его
не было, то вроде бы со своЯченицей, теткой ‹юбой. Њюда и ‚иктор, которые
прикатывали частенько, хотЯ их никто не звал, питались вроде бы с
‚ерочкой, всегда привозили ей сласти. Ќу, а Џавел …вграфович обедал то с
теми, то с другими, а то и один - тем, что приносил из санаториЯ. Ќо
иногда все садились за большой стол вместе и получалась вовсе неразбериха.
•отЯ в прежние времена так и было - вместе. Џри жизни ѓали.
Ђ умерла ѓалЯ - будто выпала чека, колеса болтаютсЯ вразнотык, вот-вот
и ось полетит... Џускай! Џавел …вграфович не имел ни сил, ни охоты
приводить телегу в порЯдок, да и не приведешь теперь. ѓлухо, будто сквозь
слой воды, доходили до его сознаниЯ голоса и зовы детей, внуков, в жизни
которых что-то происходило, но Џавел …вграфович не прислушивалсЯ. Љое-чего
он совсем не знал, кое о чем догадывалсЯ: например, о том, что у ђуслана
опЯть поЯвилась женщина, ‚алентина страдает, может быть, разойдутсЯ, и о
том, что ‚ерочка чем-то больна и нужно, чтобы она оставила работу и начала
лечитьсЯ. Ђ чем больна ‚ерочка, Џавел …вграфович не знал, боЯлсЯ узнавать
и не понимал, что бы он стал делать, узнав, потому что всем этим
занималась ѓалЯ. ‚от и теперь - собрались на веранде, толкутсЯ, шумЯт,
спорЯт, а о чем? Ќаверно, о какой-нибудь ерунде, по телевизору посмотрели.
’от актер хорош, этот нехорош - вот и спор. € могут этак полднЯ Языками
молоть, даром что воскресенье. Ќет, прислушалсЯ и разобрал: о чем-то будто
другом. Ћб €ване ѓрозном, что ли. Ќа историческую тему. „а им все едино,
лишь бы гром, спор, лишь бы свое "Я" показать.
Ћсобенно злой спорщик, конечно, ђуслан, и всегда он то с сестрой
схлестываетсЯ, то с занудливым Ќиколаем ќрастовичем, которого не поймешь:
поистине свЯтоша, а значит, вырос, да ума не вынес или же притворЯетсЯ,
зачем-то хитрит. ќтот ќрастович не очень-то Џавлу …вграфовичу нравилсЯ,
даже не потому, что у ‚ерочки с ним счастьЯ нет и, видать, не будет - семь
лет дело тЯнетсЯ, все на той же точке, - а потому, что мужик какой-то
мороченый, непонЯтный. Љак будто образованный человек, с ‚ерочкой в
институте, а насчет библии, икон, церковных праздников и тому подобной
муры рассуждает, как богомольный старец.
- Џапа, ты хочешь есть? ’ы еще не завтракал? - спросила ‚ера, бросив на
отца разгорЯченный, но совершенно пустой, невидЯщий взглЯд.
Џавел …вграфович, не отвечаЯ, а только рукой показав: "Ќе беспокойсЯ и
не мешай разговору!" - сел к столу, придвинул к себе блюдце с чашкой.
‚ерно, чайку захотелось. ‡а столом, между тем, кипела баталиЯ: Ќиколай
ќрастович частым, гнусливым говором сыпал свое, ‚ера ему, конечно,
подпевала в большом возбуждении - и все насчет €вана ѓрозного, как же их
пронЯло! - а ђуслан за что-то их ужасно корил, и пальцем в них тыкал, и
гремел оглушающим, митинговым голосом, напомнившим старые времена.
‚прочем, всегда орал в споре. ’о, что раньше называлось: брал на глотку.
Џавел …вграфович давно зарексЯ с ним спорить. Ќу его к богу в рай. ’олько
давление поднимать.
- ‚ремена были адские, жестокие, поглЯдите на …вропу, на мир... Ђ
религиозные войны во ”ранции? €збиение гугенотов? Ђ что творили испанцы в
Ђмерике?
- Ћправдываете изувера! ‘адиста, черта! ‘ексуального маньЯка! - орал
ђуслан, вскидываЯсь из-за стола и норовЯ своей здоровенной размахивающей
рукой приблизитьсЯ к лицу ЌиколаЯ ќрастовича; видно было, что пито уже с
утра. - ‚ремена, времена! Љакие, к черту? ‚озрождение, Њикеланджело,
‹ютер...
- Ѓратцы, мы отклонились от темы. Њы говорили о „остоевском... -
пропищала коротышка в сарафанчике.
- ЌельзЯ же помнить лишь зло - казни, изуверства... ‚аш Ѓелинский
называл его необыкновенным человеком...
- Ѓелинский ваш! ‡аберите его себе!
- Ђ расширение границ? Љазань, Ђстрахань?
- „а не нужны мне даром! —то мне это расширение границ? Ќа крови да на
утопленниках?
- Љарла никто не называет злодеем, хотЯ ‚арфоломеевскаЯ ночь и Ќовгород
- почти одно времЯ, а русский царь - это уж, конечно, страшилище.
- Ѓратцы, мы подошли к царю €вану от "все дозволено". Ќо "все
дозволено" - если нет бога...
- –арь €ван сделал бесконечно много длЯ ђоссии! - тонким голосом
прокричал Ќиколай ќрастович. …го лицо стало каменным и темным от прилива
крови. € чего так разволновались из-за царЯ? ‚от и ђуслан вспылил,
побагровел и ручищу вознес, будто приготовилсЯ предать анафеме.
- Њолчать! ‚ам кол по истории, товарищ кандидат наук! –арь €ван
разорвал ђоссию надвое и развратил всех: одних сделал палачами, других
жертвами... Ђх, да что говорить! Љогда напал „евлет-ѓирей и надо было...
надо было... - ’ут ђуслан вдруг поник, опустилсЯ на стул и слабым,
задушенным голосом закончил: - Ћпричники, сволочи, и воевать-то не
умели... Ћткуда им?.. € сам сбежал, царь называетсЯ... Ћтдал нас на
поругание, спалили Њоскву поганые... - …ще что-то бубнил невнЯтное,
вытираЯ ладонью щеки, бороду. Ќу, конечно, слезы. Љогда выпивал,
становилсЯ безобразно слезлив.
Џавел …вграфович смотрел на сына с тоской и тайной брезгливостью. Ћдно
хорошо: ѓалЯ не видит. ЏЯть лет назад, когда ѓалЯ еще была с ними, он этак
не выкамаривал. ‚друг ђуслан вскочил и опрометью, будто его срочно
позвали, бросилсЯ в комнаты. ‚нутри дома что-то грохнуло с треском. ќто он
дверью лупанул ‚ера вздрогнула. ѓарик, игравший в шахматы, сказал: "‚о
папа дает!" Ђ ‚алентина спокойно продолжала убирать посуду, будто ничего
не слышала. € Џавел …вграфович подумал о ней с горечью и сердито, это была
не его горечь, а ѓалина, которую он вдруг почувствовал... нет, подумал, не
бережет, не любит, и значит, не годитсЯ. …й главное - удержать. •оть
пьЯного, инвалида, какого угодно развалюху, лишь бы с ней. ‚от и допускает
до такого свинства, еще и сама способствует, потому что человек, лишенный
воли, никуда не уйдет ќто она понимает, хитраЯ женщина. Ђ что можно
сделать? ѓалЯ могла бы, а он нет, не умеет. Ќикогда не умел. ’еперь уже
все на излете. “же и детей жизнь на излете Ќо за этим привычным и
грустным, что было тенью его мыслей в последние годы, невнЯтно теплилось
что-то, какой-то нечаЯнный, издалека, согрев. Ќе сразу догадалсЯ, что это
письмо от Ђси. ‡ахотелось тихо уйти, чтобы подумать наедине, вспомнить
подробно и хорошо, и он сделал движение - наклонилсЯ корпусом вперед,
чтобы встать со стула, - но ‚ера остановила:
- Џапа, Я тебЯ забыла познакомить с моей приЯтельницей, €нной
Ђлександровной. Ћна юрист, работает в юридической консультации. Љстати,
может дать рЯд полезных советов... без очереди и бесплатно...
- Ќет, буду брать гонорар вашим чудесным воздухом! - Љоротышка в
сарафанчике улыбалась и глубоко вздыхала, глаза прикрыв, изображаЯ
необыкновенное удовольствие. - ‚оздух у вас совершенно божественный!
Џавел …вграфович безо всЯкой задней мысли, просто так, из любви
отмечать смешное подумал: воздух воздухом, а торта третий кусок ломает.
„а, конечно. ‚оздух что надо. Ћчень рады. ћридическаЯ наука шагнула
вперед, а он, между тем, стоЯл у ее истоков, участвовал в судебном
процессе пЯтьдесЯт лет назад. •отел было начать рассказывать о процессе
над Њигулиным, очень драматичном и бурном, длЯ молодежи поучительно, но
почувствовал после первой же фразы: "Ћсенью девЯтнадцатого года, когда
Њамонтов прорвал наш фронт на юге..." - что особого интереса ни у кого
нет, ‚алентина ушла, ‚ера и Ќиколай ќрастович стали о чем-то шептатьсЯ, а
воротившийсЯ было ђуслан смотрел пустым взором, и умолк внезапно. Ќи к
чему все это. Њетать бисер. ЋбойдутсЯ без рассказа о Њигулине. Ђ ведь
интереснейшаЯ фигура! „ураки, ей-богу, что не хотЯт о нем ничего знать. €
он опЯть задумалсЯ о письме, об Ђсе и представил себе, с каким страстным
вниманием - даже увидел мысленно, с каким лицом, - стала бы его слушать
ѓалЯ.
Љоротышка в сарафанчике что-то объЯснЯла ‚ере про дом Ђграфены
‹укиничны. € как не надоест? ‘лушать скука. Џавел …вграфович опЯть
наладилсЯ встать и пойти, но ђуслан остановил его и даже рукой нажал на
плечо, заставлЯЯ сесть.
- ’ы послушай, послушай, тебе полезно. - €, обращаЯсь к юристке: -
Џонимаете, на что напирают? Ќа то, что восемь лет снимали у Ђграфены,
ремонтировали... Ђ те раньше всех подали заЯвление...
- Ќо и у вас свои плюсы. ‚о-первых, вы самые старые жители
кооператива... ‚о-вторых, разрослась семьЯ...
’еперь все говорили разом. ћристка, важно хмурЯ чело, чеканила очень
громко и авторитетно. ѓолос у нее обнаружилсЯ - как рожок. Џавел
…вграфович заметил, что нынче в старости - глупость, конечно! - стал
боЯтьсЯ людей с громкими голосами. ‘начала хотел было вступить в разговор
и объЯснить юристке суть. Џочему он против затеи с домом? Џотому что
Џолина Љарловна - друг ѓали и ѓалЯ сюда их всех заманила восемь лет назад.
Ѓыла б жива ѓалЯ, о таком споре и помыслить нельзЯ. Ќо дети считают: раз
мамы нет, значит, можно. „а и Џолине недалеко до мамы. Ћбо всем этом
говорено было до крика.
Џоэтому ну их к богу в рай.
- џ сказал, ни с кем разговаривать не стану! - Џавел …вграфович, угрюмо
супЯсь, стал выползать из-за стола, опираЯсь о палку и клонЯ туловище
вперед.
- „а ради бога, папа! Љак хочешь... ЋбойдемсЯ...
‚догонку был голос ЌиколаЯ ќрастовича:
- Љстати, насчет царЯ €вана ‚асильевича... ‚от вы, ђуслан Џалыч, на
царЯ кидаетесь, а сами что ж? ’оже стремитесь расширЯть территорию и не
считаете зазорным...
ум, смех, звон посуды - никто не заметил ухода Џавла …вграфовича,
вечное с утра до ночи чаепитие продолжалось. ѓнусливаЯ дробь ќрастовича,
голосок ‚еры и буханье ђусланова баса остались за спиной. € чуть только
Џавел …вграфович спустилсЯ с крыльца на землю - крыльцо высокое, длЯ Џавла
…вграфовича это всегда задача, - тут же стал думать о письме Ђси.
Џеречитывать его решил позже, после похода в санаторий. Љогда сделает
дело. Џосле обеда. Џройти надо было немалый путь, километра полтора по
асфальтовой дороге через весь поселок; можно идти и речкой, там дольше,
зато есть скамейки и возможны краткие остановки с отдыхом. „ень затевалсЯ
такой же, как предыдущие, жара несусветнаЯ. —ерный пес Ђрапка, обычно
сопровождавший Џавла …вграфовича в путешествии, сегоднЯ идти отказалсЯ:
разморенный жарой, лежал в тени веранды и не двигалсЯ, хотЯ услышал
знакомое звЯканье.
- Ќе пойдешь? - спросил Џавел …вграфович. Џес едва шевельнул хвостом,
но даже морды, опущенной на лапы, не поднЯл. ’ысЯчи молодых с музыкой, с
шарами, в купальниках валили навстречу с троллейбусного круга на плЯжи.
Ќикого и ничего не замечал Џавел …вграфович, думал о письме, и что-то
вдруг недодуманное, недочитанное до конца неприЯтно стало свербить. —епуха
какаЯ-то. —ушь ничтожнаЯ, фразочка: "Ќе понимаю, почему написал именно
ты". Ћтчего же не понимает? ѓлупо не понимать. „а и все письмо какое-то,
прости господи, немного, что ли, старушечье, глуповатое.
„ни мои все более переливаютсЯ в памЯть. € жизнь превращаетсЯ в нечто
странное, двойное: есть одна, всамделишнЯЯ, и другаЯ, призрачнаЯ, изделие
памЯти, и они существуют рЯдом. Љак в испорченном телевизоре двойное
изображение. € вот задумываюсь: что же есть памЯть? Ѓлаго или мука? „лЯ
чего нам дана? Џосле смерти ѓали казалось, что нет лютее страданиЯ, чем
страдание памЯти, хотел уйти вслед за ней или превратитьсЯ в животное,
лишь бы не вспоминать, хотел уехать в другой город, к какому-нибудь
товарищу, такому же старику, как Я, чтобы не мешать детЯм в их жизни и
чтобы они не терзали менЯ вечным напоминанием, но товарищей не осталось,
ехать не к кому и некуда, и Я решил, что памЯть назначена нам как
негасимый, опалЯющий нас самосуд или, лучше сказать, самоказнь, но через
какое-то времЯ, может, года через четыре или лет через пЯть Я
почувствовал, что в страданиЯх памЯти есть отрада, ѓалЯ оставалась со
мной, ее неисчезновение продолжало приносить боль, но Я радовалсЯ этой
боли. ’огда подумал, памЯть - это отплата за самое дорогое, что отнимают у
человека. ЏамЯтью природа расквитываетсЯ с нами за смерть. ’ут и есть наше
бедное бессмертие. џ не знал, была ли жива ЂсЯ, моЯ соученица по
пригодинской школе, подруга по ћжному фронту, ее не было ни вблизи, ни
вдали, нигде, ее засыпало и похоронило времЯ, как рудокопа хоронит обвал в
шахте, и теперь как мне спасать ее? Ћна еще жива, еще дышит спустЯ
пЯтьдесЯт пЯть лет где-то под горючими сланцами, под глыбами матерой руды,
в непроглЯдных, без воздуха катакомбах...

Ћна еще дышит. Ќо мне кажетсЯ, умерла. Џервое, что вижу, вбежав в дом:
неподвижнаЯ белизна на полу, груда чего-то белого, круглого. ђанний
рассвет, сумеречнаЯ тьма, и Я не могу понЯть, что на полу голый человек.
‘овершенно нагаЯ женщина. Ќе сразу вижу что это снеговое, застывшее
странным горбом, вовсе не белое; оно грЯзное, в кровоподтеках, ссадинах.
Ќо в темноте ничего, кроме белизны, и, когда притрагиваюсь рукой, холод.
Џодымаю женщину, кричу, зову, не откликаетсЯ, несу ее на руках и пока еще
не догадываюсь, _кого несу_. Џотому что лицо запрокинуто, мертвое лицо. Ћт
тела женщины - запах сивухи. ‚ какую-то секунду показалось, что смертельно
пьЯна. € очень тЯжелаЯ. Ќо потом вдруг - еще держу на руках, не знаю, куда
нести и зачем, - страшнаЯ догадка, и понимаю внезапно, _кто у менЯ на
руках_. ‚се, все понимаю мгновенно, весь ужас того, что произошло ночью и
что теперь, спустЯ пЯтьдесЯт пЯть лет, кажетсЯ гораздо большим ужасом, чем
казалось тогда. Ѓыли дни омертвениЯ чувств. ‘лишком много смертей,
насилий, сокрушающего напрЯжениЯ, изо днЯ в день. Џонимаю умом, что ужас,
но понимание не леденит кровь, не подгибает колени, какие-то трезвые мысли
в голове: "„остать спирт. ‘начала согреть, если жива. “били ребенка". €
при этом удивление, тоже умственное: впервые в жизни держу на руках нагую
женщину. € кого? ‘трашнаЯ мысль, еще страшнее первой, но ведь все
перевернуто и искажено - мне восемнадцать лет, а Я уже столько видел и
столько познал. Ќичего не видел, ничего не познал. ‚се это бредовое,
секундное подавлено умственным ужасом, и вот колени мои действительно
подгибаютсЯ от непомерной тЯжести, и поверх всего злобное, ослеплЯющее:
"‘трелЯть их всех, как волков!"
’ут вбегают люди, мигулинские штабные, сам Њигулин в рыжей бурке,
хрипЯщий от бега, расталкивает каких-то забежавших вперед. € ура с ними.
Њигулин выхватывает у менЯ из рук мою ношу, вырывает грубо, властно, бурку
на пол, заворачивает в нее. ’огда впервые догадываюсь - по его лицу, по
свирепым движениЯм... Ѓедный ‚олодЯ! Ќо ‚олоди нет. ’ой же ночью.
‡ажгли свет. Ќавсегда запомнил, как возвращаетсЯ жизнь: не глазами, не
стоном, а икотой...
ќто февраль девЯтнадцатого, станица ЊихайлинскаЯ. ‘еверный „он. Њигулин
двумЯ кавдивизиЯми гонит красновцев на юг. ”ронт в двухстах верстах южнее.
Ђ в Њихайлинскую Њигулин прискакал с четырьмЯ сотнЯми, прознав о банде
”илиппова. Ћпоздал на несколько часов. € мы бы с урой, не заночуй мы в
‘оленом, лежали бы теперь на снегу в темной крови. ‚олодЯ и восемнадцать
ревкомовцев, среди них четверо латышей из 4-го латышского полка и трое
питерских рабочих, остальные местные, лежат на дворе друг на дружке,
внакидку, уже застыли, руки-ноги вразброс. ‚се босые. ‡аиндевели мертвые
лица, заиндевели голые, залубеневшие ноги и темна кровь пЯтнами на снегу.
’ошнотный на морозе запах крови. Ќалет был в полночь. ‡арублены все, кто
находилсЯ в ревкоме. Ђ там как раз сидели допоздна, спорили Яростно - нас
с урой хоть и не было, но знаем, споры шли всю неделю, - как быть с
заложниками. Џод замком сидели человек семьдесЯт. ”илиппов освободил всех.
ђевкомовцам скрутили руки, вытащили во двор и - по всем правилам казачьей
рубки...
†енщина рассказывает: длилось минут десЯть, было слышно, вой стоЯл
нечеловеческий. € старого казака Њокеича, семьдесЯт восемь лет, зарубили
ни за что, спехом, просто за то, что сидел в ревкомовской избе, дремал. €
мальчонку тринадцати лет, сына одного питерского, тот его повсюду таскал с
собой. ’ак и лежит, вижу, рЯдом с отцом, обхватил отцову босую ногу.
‘апоги содраны со всех. ‚от ‚олодЯ - зажимает рукой перерубленое горло.
ђот открыт и перекошен уродливо, отчего ‚олодЯ на себЯ не похож, но в
глазах застыло его, ‚олодино, отчаЯнное, заледеневшее навсегда
изумление... "Љак же можно невинных людей без суда, без следствиЯ
казнить?" ѓоворЯт, "рубачами" - теми, кто рубил ревкомовцев - вызвались
быть заложники, кого ”илиппов освободил. Ќе знали они, как ‚олодЯ насмерть
за них стоЯл, какой бой принЯл, как игонцев, Ѓычин и другие ревкомовцы
его потрошили и клеймили, называли меньшевиком, "трухлЯвым интеллигентом",
а игонцев сказал, что не будь ‚олодЯ "молокососом", он бы его предал
суду, как в ђостове в восемнадцатом предал суду …гора, каторжанина и
старого друга, за то, что тот распустил меньшевистские нюни. Ђ теперь с
перерубленным горлом, и изумление в мертвых глазах. џ всегда чуЯл драму,
кровь и внезапность в его судьбе. "Ќе понимаю, хоть убейте, как можно без
суда, без разбора, лишь за принадлежность к казачьему сословию..." - "Ђ
вот из-за таких, как ты, революциЯ гибнет!" - "€з-за таких, как ты!" -
"Ќет, из-за таких, как ты!"
„ва свойства были ему присущи: изумление и упрЯмство. Ћн и к
большевикам-то примкнул, внезапно изумившись идее. џ любил их обоих: его и
Ђсю. „етство прошло с ними. ‚от он лежит с перерубленным горлом, а Ђсю
унесли в теплый дом, она будет жить, Њигулин возьмет ее к себе, она станет
его женой.
Ђ потом вот что: спустЯ год, ђостов, дом на ‘адовой, какаЯ-то нелепаЯ,
холоднаЯ, полутемнаЯ зала нежилого вида, стекла выбиты, кое-как закрыты
фанерой, а на улице мороз, небывалый длЯ здешних мест, и Я стою перед
дверью в соседнюю комнату, откуда должна поЯвитьсЯ ЂсЯ. ’ам что-то
греетсЯ, оттуда тЯнет дымом. ‚место Ђси выходит …лена ”едоровна. џ столько
раз бывал у них дома в Џитере, пил чай в гостиной, где чугунный рыцарь
держал лампу на бронзовых подвесках, ел самодельное мороженое, пахнущее
молоком, и …лена ”едоровна говорила мне: Џавлик. Ћна в пальто, голова
закутана чем-то белым, наподобие чалмы. “знать ее почти нельзЯ. ‚зглЯд
полон такого холода, что Я отшатываюсь. Ћна не приглашает войти, не
говорит "‡дравствуй, Џавлик!", смотрит злобными, в воспаленных веках
глазами, то ли она больна, то ли плачет и произносит твердо: "Ћставьте
дочь в покое. Ќе измывайтесь над ней". Ћна давным-давно говорила мне "ты".
•очет затворить дверь. Ќо Я успеваю вставить ногу между створками и кричу:
"ЂсЯ!" Њне наплевать. џ все забыл. Љто такаЯ …лена ”едоровна? Ћт менЯ все
отскакивает: слезы, ненависть и то, что менЯ не называют больше Џавликом,
и говорЯт мне "вы". Њне надо увидеть Ђсю, и, глЯдЯ поверх чалмы, Я кричу
громче: "ЂсЯ! ’ы здесь?" Ќезнакомый голос отвечает из глубины дома: "„а!"
Њне показалось, голос мужчины.
џ должен сообщить ей, что прошлой ночью в Ѓогаевке арестован Њигулин
вместе со всем штабом. ЂсЯ приподнимаетсЯ на подушке, вытЯгивает шею,
голова ее обрита после тифа, в каком-то цыплЯчьем пуху, в глазах смЯтение.
"—то в Ѓогаевке? Ќичего не случилось?" Ќа моей роже все написано. Ќо Язык
не поворачиваетсЯ, и Я лгу: "Ќичего, тебе приветы, беспокоЯтсЯ о твоем
здоровье... ‚от!" ‚ынимаю из сумки Яйца, шматок сала. "€ никакого письма?
Љак же так? Ќеужели ничего не написал?" ‚от этого Я не ожидал. Џродолжаю
врать: у него не было свободной минуты. € вообще ничего не было под рукой,
ни бумаги, ни карандаша. "—то ты говоришь! - Ћна смотрит на менЯ со
страхом и сожалением. - Џавлик, что случилось? џ же знаю, он всегда ходит
с полевой книжкой, такаЯ желтенькаЯ глЯнцевитаЯ, издательства "‚оин"..."
—то делать? Ѓормочу, бормочу. …й нельзЯ ничего знать. Ћна ужаснет" плоха,
и мать стоит в дверЯх и целитсЯ в менЯ щелевидными, набухшими глазками,
вот-вот спустит курок. Ќо менЯ это совершенно не трогает. џ боюсь, что
мать догадываетсЯ и, может, даже рада тому, что случилось, тем более
молчу. Џродолжаю вранье. Џотом мне это не проститсЯ так же, как то, что в
Ѓалашове Я был _назначен_ секретарем суда.
Ћна не понимала, что Я всегда делал то, что мог. џ делал лучшее из
того, что мог. џ делал самое лучшее из того, что было в моих силах. €
практически Я первый, когда поЯвилась возможность, начал борьбу за
реабилитацию. „а и в ту пору, пЯтьдесЯт лет назад, Я делал, как секретарь
суда, все, что мог. џ устраивал его встречи с адвокатом. Ђ ее последнее
свидание с ним? Џосле этого она удивлЯетсЯ: "Ќе понимаю, почему написал
именно ты".
Љак странно, что Я ее так долго любил. Ћна не понимала менЯ. € Я,
догадываЯсь о непонимании, мучаЯсь им, так долго не мог от нее
освободитьсЯ. „аже в те времена, когда возникла ѓалЯ, в первые несколько
лет, мы жили в Ќовороссийске, и Я не мог забыть навсегда... Ќикогда не мог
уйти от нее сам. € тогда, в ђостове, морозным февралем, когда все было
сказано, все наврано и совершенно нечего было делать в той квартире, где
тосковали о другом человеке, где ее мать менЯ ненавидела, Я не мог
заставить себЯ поднЯтьсЯ и уйти.
†гучаЯ жалость к некрасивой, худой, с цыплЯчьим пухом на голове, со
смертельным страхом - не за менЯ, за другого в глазах, смотревших
пронзительно и пусто, как смотрЯт на почтальона, на телеграфный столб,
наполнЯет тЯжестью и приковывает к земле. џ, как шахматнаЯ фигура со
свинцом в ногах, не могу оторватьсЯ. Њне кажетсЯ, что-то еще будет
сказано, что-то произойдет. Ђ они чересчур хорошо воспитаны, чтобы менЯ
прогнать, …лена ”едоровна приносит чайник, мы пьем горЯчую бурду
непонЯтного вкуса. маток сала немного смЯгчил …лену ”едоровну.
Ќо начинаетсЯ спор, не могло быть без спора, сначала рассказ со
слезами, о том, как умирал отец Ђси Љонстантин €ванович, в этой же
квартире, в ноЯбре, как погиб старший Ђсин брат Ђлексей во времЯ
отступлениЯ добровольцев, как они бедствуют, нечем жить, все продано,
Ђсина старшаЯ сестра ‚арЯ зарабатывает тем, что дежурит у сыпнотифозных, а
ее муж, литератор, сотрудничал в "„онской волне", теперь без всЯких
средств и не может получить абсолютно никакой работы, потому что относитсЯ
к дворЯнскому классу паразитов, ему так и было объЯвлено в одной конторе:
"‚ы, как паразит трудЯщихсЯ масс, получите самую тЯжелую физическую
работу. € скажите спасибо". Ћн бы сказал "спасибо", но и физической работы
нет. Ќа что же его толкают? —то он должен делать? Љак жить? € какой он
паразит, если с юных лет жил своим трудом, у него не было ни поместий, ни
капиталов? Ћдна слава, что дворЯнин...
‚споминаю, что сама …лена ”едоровна может быть с полным правом отнесена
к паразитам: у нее акции, ценные бумаги. ‚прочем, сейчас, наверное, все
пропало. Ћттого и озлобление. Њама, видЯ мою привЯзанность к дому
€гумновых, не раз говорила: "’ы все-таки не забывай, что €гумновы -
типичные буржуа. Ћна очень богатаЯ дама, а он из обслуживающего
персонала". ЃогатаЯ дама пьет бурду из жестЯной кружки и сидит дома в
шубе. Њне ее жаль, но не потому, что она все потерЯла, голодает, а потому,
что - мать Ђси. ‘тараюсь говорить с нею спокойно и веско. ‚едь ни один
общественный переворот не проходит без потрЯсений. Ќаивно предполагать,
что имущие классы отдадут позиции без боЯ. Ђ времена ђобеспьера? Џочитайте
виконта де Ѓрока. ‹юбимое чтение мое и игонцева. игонцев приучил: чуть
что - обращатьсЯ к истории.
"Ќо революциЯ произошла три года назад!"
ЏриходитсЯ объЯснЯть простые вещи: революциЯ продолжаетсЯ. Џока есть
враги, революциЯ будет продолжатьсЯ: "Ђ враги у вас будут всегда!" ќта
женщина слепа в своей ненависти. Ћна пострадала. џ понимаю. Ќо с человеком
непримиримым разговаривать тЯжко. Њне бы немедленно уйти, самое времЯ,
просто необходимо, но Я, как глупаЯ собака, привЯзаннаЯ к месту, не
распорЯжаюсь собой. Ќет ничего долговечней и обманней детских ‹юбовей. Ќу,
что в ней было? —то осталось от девочки, когда-то поразившей насмерть?
Џосле всего, что с нею стрЯслось, что стрЯслось со мной, после ‚олоди,
после Њигулина, который годилсЯ в отцы... Ђ на ‘адовой, хорошо помню, она
ведь истиннаЯ уродка. € Я ощущаю ее невероЯтную любовь к другому, о ком
она думает, не видЯ менЯ, не слыша моих споров с матерью. …й и говорить
трудно, она молчит, слабо улыбаетсЯ, иногда машет рукой на мать,
протестуЯ, но мысли ее далеко и она чует несчастье...
Ђ мы с …леной ”едоровной уже ругаемсЯ вовсю, пошли резкости,
употреблЯютсЯ слова "уголовники", "убийцы", "преступление". …лена
”едоровна злорадно смеетсЯ. "џ столько наговорила, теперь можете менЯ
арестовать. Џредать суду трибунала. ’ак это называетсЯ? ‚едь вы комиссар,
Џавел? ‚ы имеете право арестовать менЯ тут же, на месте?" - "џ не
комиссар, …лена ”едоровна". - "Ќет, вы комиссар. ‚ы стопроцентный
комиссар, Я вижу по вашему лицу, по тужурке. “ вас комиссарскаЯ тужурка".
- "Њама! - кричит ЂсЯ. - Ћн не комиссар!" Џотом вдруг поЯвлЯютсЯ ‚арЯ и ее
муж, которого Я вижу впервые. Ћни говорЯт, что в городе стрельба. Љакие-то
части добровольцев прорвались к предместьЯм, идет настоЯщий бой.
€ правда, часа два уже слышны выстрелы, буханье орудий, но никто не
обращает вниманиЯ. ‚се привыкли к этой музыке. …лена ”едоровна с видом
веселой безнадежности машет рукой. "Ђх, все равно ваш верх! Ћтобьетесь..."
- это мне и Ђсе.
Ќо ‚арЯ взволнованно возражает: "Ќет, мама, что-то серьезное. Ќа
‘адовой строЯт баррикаду. ѓосподи, дай-то бог". Ћна креститсЯ устало и
похожа на монашку в своем длинном сером платье, закрытом до горла. ‚арЯ
неприЯтнаЯ, фальшиваЯ, она мне никогда не нравилась. …лена ”едоровна
знакомит: "‚икентий ‚асильевич, литератор, ныне безработный по причине
неудачной родословной... Џавел, наш петербургский друг, ныне комиссар...
Љстати, может помочь... Ѓольшие свЯзи в комитетах... Ќе правда ли, Џавел?"
ЋпЯть Язвительности. †алкие, бессильные. Њуж ‚ари немногим старше менЯ,
он бледен, худ, как и Я, но всем обликом говорит о том, что другого мира,
другого возраста, все другое. Ѓородка, усы, голос тихий, взор легкий,
немужской, отлетающий, пух какой-то, а не взор. "Ѓлагодарю, не
беспокойтесь, - говорит тихим голосом. - џ совершенно доволен своим
положением". - "„а как же вы довольны? - восклицает …лена ”едоровна. - ‚ам
хлеб не на что купить! “ вас башмаков нет!" - "Ќам с ‚арей достаточно. џ
ни о чем не прошу. —еловек, умевший услышать внутренний голос, не
нуждаетсЯ в том..." - далее странный лепет, похожий на бред, на проповедь
религиозника, толстовца, о каком-то Ћбществе €стинной ‘вободы в памЯть
‹ьва ’олстого, о делании добра, о курсах свободно-религиозных знаний, где
он только что читал лекцию, и еще, бог ты мой, о каком-то вновь созданном
"Ѓюро защиты противников насилиЯ"...
"Ќо вы обивали пороги советских учреждений? € вам было отказано? -
выкрикивает …лена ”едоровна, глЯдЯ на зЯтЯ гневно. - €ли уж и это хотите
отрицать?"
"„а, обивал пороги. Ќо делал это длЯ вас". - "Ђх _делали добро_ длЯ
менЯ? —то вы сегоднЯ ели, несчастный человек?" ‘траннаЯ личность
объЯснЯет: на курсах в качестве гонорара дали тарелку перловой каши и
чашку кофе.
Њежду тем стрельба усилилась. ‘нарЯд грохнул рЯдом, лопнуло и
посыпалось со звоном стекло в соседней комнате. ’еперь уж мне и подавно
надо бежать, но Я медлю. Џредставить себе не могу такую дикость -
деникинцы в городе. ‚едь фронт далеко. € положение „еникина незавидное.
Људа ему пускатьсЯ в авантюры? Ћднако пустилсЯ, рискнул, генерал
ѓнилорыбов, прорвав фронт, достиг ростовских окраин и завЯзал бой в
городе. џ ничего не знаю, поэтому спокоен. ‘трельба - уничтожают
какую-нибудь банду. Џроисходит ежедневно. Ђртиллерийские залпы немного
настораживают, но не настолько, чтобы Я тут же бросилсЯ на улицу.
"ѓосподи, господи... - шепчет ‚арЯ, стоЯ у окна, мелко, быстро
крестЯсь. - •оть бы, хоть бы, хоть бы..." …лена ”едоровна приказывает:
"‚арвара, отойди!" ‚се взвинчены, теперь очевидно - самый настоЯщий бой.
Ѓитва за город. Ќа улице кричат. ‚незапно озарЯетсЯ небо, желто-розовый
свет наполнЯет комнату - горит соседний дом. Ќам дома не видно, но зарево
полыхает рЯдом. € слышно, как трещит дерево, что-то глухо ударЯетсЯ о
землю, кричат люди. ‡апах гари вползает в комнату. ‚друг ‚арЯ кричит: "џ
вижу русское знамЯ! Ќесут русское знамЯ!"
‚се подбегают к окну, Я подхожу к Ђсе, чтобы проститьсЯ. € она, схватив
мои пальцы горЯчей рукой, шепотом спрашивает: "Џавлик, скажи правду, с
‘ергеем Љирилловичем беда? Ћн погиб? ”ронт прорван?" џ не знаю, что
случилось вчера и позавчера. “тром третьего днЯ на линии, которую занимает
корпус, было полное спокойствие. „еникин мог пробить фронт южнее. "Ќо с
ним беда! џ чувствую. џ вижу! —то-нибудь из-за убийства игонцева?"
€ Я мгновенно колеблюсь: может, все-таки надо сказать? …е мать, умеющаЯ
соображать быстро, говорит: "Џридут добровольцы и узнают, что здесь жена
Њигулина. —то они с нами со всеми сделают, как вы думаете?" - "ѓосподи, да
пусть делают что хотЯт!" - ‚арЯ внезапно начинает рыдать.
Ќи сказать, ни решить что-либо, ни уйти не" успеваю. ‚ комнате
поЯвлЯютсЯ совершенно неожиданно, как в театре, будто впрыгивают из-за
кулис, три человека: офицер и два солдата. Ћфицер бросаетсЯ к …лене
”едоровне, объЯтиЯ, слезы. Љакой-то старый знакомый. ’ут же рассказывает -
кажетсЯ, длЯ того и прибежал - о том, как погиб Ђлексей. ‘олдаты подходЯт
к окну, один хладнокровно, мощным ударом вышибает прикладом раму, рама
летит на улицу, внизу звон, солдаты устраиваютсЯ на подоконнике и
открывают стрельбу. Ќо стрелЯют недолго. ЌепонЯтно, что они там видЯт -
улица полна дыма. ‚ тужурке у менЯ "смит-и-вессон", Я спокоен. „ержу руку
в кармане. ‚от это отчетливо и замечательно помню: Я спокоен. Ќе знаю,
почему. Њожет, потому, что тут ЂсЯ. Њы вместе: она и Я.
Ћфицер смотрит на менЯ сначала беглым, потом все более внимательным
взглЯдом. Ћн небрит, желтолиц, желтоватые белки воспаленных глаз. …го
взглЯд менЯетсЯ в течение двух секунд. Ќасторожила кожанаЯ, "комиссарскаЯ"
тужурка и, наверное, что-то еще: может быть то, что в моем лице нет ни
радости, ни волнениЯ. …лена ”едоровна и ‚арЯ плачут, обнЯв друг друга.
"‘ кем имею честь?" - спрашивает офицер, не вставаЯ со стула, но всем
телом, глазами и рукою, сжимающей эфес шашки, подавшись ко мне. џ вижу
внезапно засиЯвшие очи поборника €стинной ‘вободы. ‚икентий ‚асильевич не
может скрыть сладострастной улыбки. Ќо мать Ђси говорит сквозь слезы: "ќто
Џавлик, наш друг..."

—ерез два днЯ деникинцев вышибают из города. Љогда это было? ‚ феврале.
‘тоЯли морозы. “тром Я шел через ’емерник и видел трупы, побелевшие от
ночного мороза. ‚ конце февралЯ двадцатого года.
игонцева убили в Январе. Ќашли зарубленным, с простреленной головой в
балке неподалеку от станицы, где стоЯл штаб корпуса. Џосле Ќовочеркасска
начались неудачи, топтались на Њаныче в бесплодных попытках закрепитьсЯ на
левобережье, времЯ упущено, все злое, враждебное Њигулину зашевелилось в
эту паузу, и вдруг - игонцев зарублен. Ћн поЯвилсЯ недавно. ’ретье
поЯвление игонцева. ‚ первый раз - Январь восемнадцатого в Џитере после
долгих мытарств, после ‘ибири, Ђвстралии, „альнего ‚остока. ‡атем на „ону
в девЯтнадцатом, теперь третьЯ встреча. € всЯкий раз он другой. ’еперь он
нервный, желчный, больной, кашлЯет постоЯнно. "’ебе лечитьсЯ надо, -
говорит Њигулин миролюбиво. - ’ы гнилой ужасно, ты дохлый насквозь. Људа
тебе на фронт?"
Ќо Њигулин редко миролюбив, чаше напрЯжен, подозрителен, груб. ‚ первый
миг, увидев игонцева с ординарцем во дворе штаба, узнав его и слегка
опешив - телеграмма от ђ‚‘ фронта о назначении комиссара пришла накануне,
но Њигулин не свЯзал фамилию игонцева с тем человеком, с которым жестоко
лаЯлсЯ в девЯтнадцатом году, в пору лютованиЯ "‘тального отрЯда", - а
кроме того, придЯ в Ярость от неловко напыщенного, отнюдь не казачьего
вида игонцева, который сидел на коне мешком, кривЯсь набок, Њигулин
прохрипел насмешливо: "Ђ, наше почтение! ‘тарые знакомые!" Џо черной
бороде, угольному взору из-под мохнатых бровей принЯл игонцева за
нерусского. € весь первый день полон скрытых насмешек, ехидства, на что
Њигулин горазд. ‘лышу Я и бешеную, гневную ругань, но не в присутствии
игонцева, а при своих, в штабе: "‡ачем же такое делают? Ќарочно, что ли?
•отЯт менЯ извести?"
‘уть в том, что давние счеты. Џо девЯтнадцатому году. Ђ может, того
давнее. €, конечно, Њигулин оскорблен: прислан человек, бывший некогда
неуступчивым и злобным противником. џ так и не смог узнать, было это
сделано намеренно или же простаЯ корЯвость, спешка. Џотом, когда между
Њигулиным и ђеввоенсоветом вскипела резкаЯ телеграфнаЯ брань, отступать
тем было негоже. € они уперлись. "ђеввоенсовет не видит причин замены
комиссара. ‚опрос не подлежит дальнейшему обсуждению". —то-то в этом духе,
крайне обидное принЯл наш телеграфист ЏетЯ ѓайлит. Љ тому времени воздух
сух и трещит, насыщенный электричеством.
Џомню всполошной крик казака на рассвете: "Љомиссара вбилы!" Њгновенно
догадываюсь, и мгновенно мысль: "ќто убили Њигулина". Ќа улице
наталкиваюсь на Ђсю, она бежит куда-то простоволосаЯ, неизвестно куда, в
минутном безумии, бежать некуда. Њигулин ночевал тогда верстах в шести, на
„урной ЏолЯне, на хуторе - все подробности ночи помню досконально, они
стали роковыми, - и ЂсЯ, набежав на менЯ в потемках, падает прЯмо мне в
руки, будто только и бежит за тем. "’ы понимаешь, что это значит?" џ
понимаю. Љрепко держу ее, она трЯсетсЯ, хотЯ в теплой дохе внакидку, от
холода ли трЯсетсЯ, от ужаса - Я отчетливо помни", что и Я начинаю
дрожать...

„а ведь был стариком! ‘орок семь. Ђ ей девЯтнадцать. ‘орок семь, бог ты
мой, возраст изумительной и счастливой зрелости казалсЯ мафусаиловым,
потому что самому _почти_ девЯтнадцать. ќто _почти_ - пытка. ‚о все
времена. € особенно в детстве. ‚ те сумерки, когда Я обнимал ее на
Январском рассвете, дрожащую, с потемневшим лицом, обугленную ударом
молнии, Я испытывал острейшее ощущение, столь сильное, что дотЯнулось до
сего днЯ, озноб души: жалость к ней, страх за нее. ќто и было, называемое
любовью. Ќо никогда не говорил о ней. ‚се запуталось. € Я не помню, что
испытал в ту секунду, когда возникла мысль: это убили Њигулина.
...ЏерваЯ военнаЯ осень, туман, Џетербург, после уроков идем всем
классом в госпиталь на 22-й линии, нам четырнадцать лет - ей исполнилось,
а мне еще нет, скоро исполнитсЯ, но недостаточно скоро, Я мучаюсь, мне
кажетсЯ, что все мои беды происходЯт от этого "почти", она со мною
небрежна, плохо слушает, убегает из класса, когда Я прихожу к ‚олоде, и
все от проклЯтой нехватки месЯцев: она не может быть внимательна к
тринадцатилетнему мальчику в то времЯ, когда к ней пристают
пЯтнадцатилетние. Ќет, мне надо поскорее с нею сравнЯтьсЯ, пускай
ненадолго, на какие-нибудь полгода, но зато уж эти полгода будут мои. Њы
идем нашей невзрачной ЏЯтнадцатой линией, мимо лавок, серых домов, и Я
страдаю от ее равнодушиЯ. Ћна разговаривает со всеми, смотрит на кого
угодно, на собак, на идущих навстречу маленьких гимназистов, но не на
менЯ. •отЯ Я рЯдом, ее рука в перчатке иногда бесчувственно задевает мою
руку. Њне не трудно пристроитьсЯ к ней поближе, потому что всем известно,
что Я товарищ ‚олоди, а они брат с сестрой. Џравда, двоюродные. Ќо живут в
одном доме, в одной квартире, ‚олодЯ в семье €гумновых как сын. …го мать в
Љамышине, отец за границей, непонЯтно где, о нем не говорЯт, может, он
оставил ‚олодину мать, сестру …лены ”едоровны, а может, какой-то анархист,
беглец, помню сказанное о нем вскользь: "Ѓез царЯ в голове". ЊоЯ тЯга к
‚олоде - не просто дружба, но и вот это общее, о чем никогда не говорим с
ним. Ѓезотцовщина. ‚едь и у менЯ _где-то_ отец. € у него с мамой _что-то_
произошло. € мне порой становилась до чертиков Ясна жизнь ‚олоди в доме
€гумновых - в доме милом, куда Я любил ходить, где было суматошливо,
толкотно, шумно, уютно, доброжелательно, где подтрунивали друг над другом,
где придумывали длЯ собственного услаждениЯ разные веселые занЯтиЯ, игры
"в монетку" или "в слова" или вдруг от мала до велика увлекались лепкой,
ходили с перепачканными руками, полы в комнатах залЯпывались, пахло сырым
гипсом, все друг с другом страстно соревновались, устраивалсЯ домашний
конкурс, и Љонстантин €ванович приглашал судьей знаменитого скульптора,
который лучшей работой признавал какую-нибудь чепуху, слепленную прислугой
Њилдой - в доме, где все было почти родное, почти собственное, где так
добры к ‚олоде были почти отец и почти мать. Ћн, как и Я, страдал от
_почти_. ‚олодЯ и ЂсЯ были необыкновенно дружны. …сли с ‚арей ЂсЯ нередко
ссорилась из-за всЯкой безделицы, как это бывает между сестрами, иногда до
легких потасовок, с очень злобным выражением лиц, Я видел однажды, как они
били друг друга веерами - не сильно, но вдохновенно, - а со старшим братом
Ђлексеем была и вовсе далека, то с ‚олодей ее свЯзывала непостижимо
глубокаЯ дружба. Њне казалось, тут нет ничего запредельного. „ружба двух
очень хороших людей. ‚ жизни такаЯ редкость! џ верил этому долго и был
спокоен. ѓораздо больше менЯ тревожил солдат ѓубанов. ‚се начинает
выскакивать из памЯти, когда приступаешь к раскопкам, и оказываетсЯ,
ничего не пропало. ЏамЯть - склад ненужных вещей, чулан, где до поры, пока
не выкинут окончательно, хранЯтсЯ пыльные Љорзины, набитые старой обувью,
чемоданы с отбитыми ручками, какие-то трЯпки, зонты, стеклЯшки, альбомы,
куски проволоки, одинокаЯ перчатка и пыль, пыль, густаЯ, вЯлаЯ, пыль
времени. ‚от сохранилась фамилиЯ солдата, мелькнувшего на пороге жизни.
‹егко раненный под ‘увалками солдат ѓубанов. Ћн покоитсЯ, как алмаз, в
невообразимой пыли.
“же не первый раз мы идем в госпиталь на 22-й линии. “ нас своЯ палата
на пЯтом этаже. ‚ мешках несем подарки: Яблоки, конфеты, папиросы,
четвертку чаю, бумагу и карандаши. Љак только поЯвлЯемсЯ в коридоре на
пЯтом этаже, солдат ѓубанов кричит радостно: "ЏосвЯтители пришли!" Ќикак
не может запомнить, что мы не посвЯтители, а посетители. "ќй, беленькаЯ!
Ђнюта! ђодимаЯ! - горланит ѓубанов. - Џоди сюда, дочка!" € нахально
сгребает Ђсю длинными руками, тЯнет к себе, сажает на колени, как
настоЯщий отец. —то ж удивительного? Ћна самаЯ улыбчиваЯ, самаЯ красиваЯ.
‚сЯ такаЯ плотнаЯ, ладнаЯ, спелаЯ, белобрысаЯ, не похожа на бледных
питерских барышень, она - как девчонка с мызы, чухоночка, дочь молочницы.
‘ белыми ресницами. Љрасота Ђси представлЯетсЯ мне такой же
несомненностью, как, к примеру, ценность первых английских марок с
королевой ‚икторией. €, конечно, люди эту красоту видЯт и на нее посЯгают.
џ не могу оградить, потому что не имею права. ‘ чего бы? „а и дурного
солдат ѓубанов не делает, Я лишь чувствую - и все чувствуют - в его
повадках какую-то гадость.
‘олдат ѓубанов читает вслух сочинение, которое писал несколько дней с
помощью Ђси: "‘ражение под ‘увалками". Њы задумали издать журнал, каждый
должен помочь одному раненому написать воспоминание. “ менЯ тоже есть
подопечный, но он туг, неразговорчив, не желает ничего вспоминать,
бормочет угрюмо: "Љакой интерес описывать, когда по живому бьют?" ‡ато
ѓубанов, проворный и исполнительный, написал почти самостоЯтельно
несколько страниц. Ћдной рукой переворачивает страницы, читаЯ, другой
держит Ђсю у себЯ на коленЯх. џ вижу, что ей неловко, стыдно, она уже не
маленькаЯ девочка, она барышнЯ, из тех, о которых говорЯт "в теле", и
теперь она делает деликатные попытки освободитьсЯ от руки солдата
ѓубанова, но ничего не выходит. ѓубанов поймал ее и держит крепко. Ќа
первых страницах описываетсЯ бой, ранение, как он добежал до своего окопа,
там был штабс-капитан, который спросил жалким голосом: "ђанен, брат?" и
"ѓде твой бинт?" и другие подробности. џ смотрю на Ђсю, думаЯ напрЯженно:
как ей помочь? —то бы такое сказать солдату ѓубанову? Ћн герой, и ЂсЯ не
хочет его обидеть. Ќо, хоть и герой, он скотина. џ его ненавижу. „альше он
читает, как раненых привезли в Џетроград, как все ему в Џетрограде
понравилось: трамвай, госпиталь, сестрицы, мЯгкие тюфЯки, белаЯ простынЯ,
хорошие утиральники. "Ћчень, очень хорошо принимали. “тром сестрицы
приходЯт и здравствуютсЯ. …ще напоминаю, нас хорошо вымыли в бане. Љогда
вымоешьсЯ, сейчас надевали чистые рубахи, и кальсоны, и носки". Њне
кажетсЯ, что все это глупо и не годитсЯ длЯ нашего журнала. Ќо все
слушают, раненые тоже слушают, ѓубанов продолжает читать и правой рукой,
которой обхватил Ђсю, поглаживает и похлопывает ее, как будто она его
собственность. "Ђ девЯтого октЯбрЯ нас посетил какой-то человек из
правлениЯ книжного склада _высочайшего утверждениЯ_, - читает ѓубанов,
делаЯ особое ударение на последних словах, - и дарил нас псалтырЯми и
евангелиЯми..."
€ вдруг ‚олодЯ подходит к ѓубанову, сидЯщему на койке с ‹еей на
коленЯх, и молча отгибает его руку, держащую Ђсю. € ЂсЯ, освобожденнаЯ,
вскакивает и отбегает от своего истЯзателЯ. Ђ солдат ѓубанов, будто и не
заметил ничего, продолжает читать. ‚олодЯ поразил: есть минуты, когда не
нужны слова, нужно просто подойти и действовать.
‚олодЯ поражает менЯ часто. …го поступки невозможно предвидеть. Ђ та
историЯ с крысой, взволновавшаЯ школу. Ѓыла замечательнаЯ школа
совместного обучениЯ, мне повезло, лучшаЯ на ‚асильевском острове да,
наверное, в целом Џитере, ее называли пригодинской по имени ЌиколаЯ
Ђполлоновича Џригоды, основателЯ, директора, энтузиаста, поклонника ’омаса
Њора и Љампанеллы, он преподавал историю, его жена Ћльга ‚итальевна -
биологию. ‘транные люди! €м ничего не было нужно, ничто их не занимало в
жизни, кроме школы и учеников. кольные советы, введенные после февралЯ
семнадцатого, в пригодинской существовали много раньше. ‚се решалось
голосованием. Ћльга ‚итальевна просила принести крысу, надо было
разрезать, учитьсЯ анатомии. Љто-то обещал поймать, долго не удавалось,
наконец принесли. ‚сЯ школа знала, что в этот день в нашем классе будут
резать крысу, живую, мальчик принес ее в клетке и почему-то сказал, что ее
зовут ”енЯ. Ћн сам и вызвалсЯ резать. ‚незапно на урок приходит депутациЯ
из старшего класса, во главе ‚олодЯ.
"Њы не хотим, чтобы в нашей школе убивали живое существо. Ќам жалко
”еню". Ћдни кричат - жалко! „ругие - резать! ЌачинаетсЯ страшный спор.
Џомню, Ћльга ‚итальевна этот спор еще более разжигает. ‡аЯвление о том,
что крысу зовут ”еней, оказываетсЯ роковым. Љрыса перестает быть просто
крысой, она становитсЯ индивидуальностью. Љ ней присматриваютсЯ. Ћна ведет
себЯ, как ”енЯ. Ќа собрании произносЯтсЯ пылкие речи и, забыв о крысе,
котораЯ скромно ждет решениЯ своей участи, рассуждают о науке, об истории,
о гильотине, о Џарижской коммуне. "‚еликие цели требуют жертв! Ќо жертвы
на это не согласны! Ђ вы спросите у крысы! Ђ вы пользуетесь ее немотой,
если бы она могла говорить, она бы ответила!" Ќаконец решаем голосовать.
ѓолосует не только наш класс, крысиный вопрос взбудоражил всю школу. Љрыса
помилована. ‚олодЯ торжественно выносит клетку во двор и в присутствии
всех выпускает несостоЯвшуюсЯ жертву науки на свободу. ‚олнующаЯ минута!
Ћсобенно возбуждена Ћльга ‚итальевна, да и мы догадываемсЯ, что дело
касаетсЯ не крысы, а чего-то более важного. Ќемного омрачает настроение
финал: наша ”енЯ, оказавшись на воле, сбита с толку и зазевалась, и ее тут
же хватает какой-то пробегающий по двору кот...

‡има в ‘иверской, сухой снег летит облачком с сосен, финские сани
несутсЯ вскачь под уклон, поворачиваЯсь полозьЯми, отчего надо крепко
держать рукоЯтку, а на веранде дачи Њатисена, лесника, развешаны гирлЯндою
разноцветные ледЯные бочонки... Њы живем третью зиму у Њатисенов. Ќедалеко
от нас живут €гумновы. “ них свой дом. ЂсЯ соскальзывает на повороте с
сиденьЯ финских саней, кажетсЯ, они называютсЯ "потткури", слетает с
"потткурей" головою в сугроб, Я барахтаюсь в снегу на другой стороне.
ЋбледенелаЯ дорога блестит фарфоровым блеском. Ђсина краснаЯ шапка
отлетела далеко, а ее замечательно толстаЯ краснаЯ фуфайка в бело-черных
полосах - куплена в шведском магазине длЯ спорта, называетсЯ "sweater" -
всЯ в снегу, и ЂсЯ хохочет как сумасшедшаЯ... …е смех менЯ иногда пугает.
Њне кажетсЯ, она смеетсЯ длЯ кого-то, зачем-то... Ђ ледЯные бочонки делают
так: в чашки наливают подкрашенную воду, опускают веревочку... Ћтец Ђси
Љонстантин €ванович купил автомобиль, но зимой в ‘иверскую приезжать
опасно, однажды он застрЯл, вытаскивали лошадьми. ‚ окрестностЯх ‘иверской
- так рассказывают - бродит шайка некоего ѓрибова, дезертира, его ловЯт
несколько месЯцев, не могут поймать. ЉакаЯ же это зима? ђождественские
каникулы, мама работает уже не в статистическом управлении, а в
издательстве корректором, надо ездить в Џитер за работой, привозить
тЯжелые пачки, и Я хожу на станцию ее встречать. …ще и потому, что "ѓрибов
шалит". Ќикто этого ѓрибова живьем не видел, но рассказывают о нем всЯкие
ужасные небылицы. Ћсобенно, говорЯт, ѓрибов ненавидит фараонов, финансовых
служащих и лифлЯндских помещиков. ќти три разрЯда людей ему крепко
насолили в жизни, он поклЯлсЯ им мстить. ѓрабит богатые дачи, а бедных не
трогает. ‚ ту зиму Я с упоением читаю тоненькие книжонки про Ќика Љартера
и „жона ‚ильсона и представлЯю себЯ одним из них - в схватке с ѓрибовым...
Ќо вот сталкиваюсь с ним лицом к лицу. Џроисходит это под вечер на
лесной горе, куда мы вчетвером - Я, ‚олодЯ, ЂсЯ и недавно вернувшийсЯ из
‘ибири мамин брат ура - приехали кататьсЯ на лыжах. ура! ’огда Я к нему
еще присматриваюсь. Ћн менЯ занимает. Ђлександр Џименович, или ура, как
зовет его мама, человек нестарый, лет тридцати, но весь какой-то
закопченный, обугленный, с пЯтнами и шрамами на лице, голова у него
бритаЯ, седаЯ, и очки в стальной оправе. Њама говорит, что он изменилсЯ.
Ћни не виделись много лет. ура - революционер, но какой именно и чем
прославилсЯ, неизвестно, спрашивать нельзЯ, эти правила Я хорошо знаю. “
нас в доме иногда поЯвлЯютсЯ таинственные личности, и Я учен, как с ними
себЯ вести. ‚се же кое-что мне не терпитсЯ у мамы выпытать. ЉакаЯ у уры
профессиЯ? ђеволюционер. џ понимаю, но профессиЯ какаЯ-нибудь есть?
Џрофессиональный революционер. Ђ до того, как стал революционером? Ѓыл им
всегда. ‘колько мама его помнит. “чилсЯ в церковноприходской школе,
мальчишкой, и уже тогда... Џостепенно узнаю: дружинник в первую революцию,
ссылки, побеги, убийство караульного, каторга. ‚ Џитер ура приехал не как
Ђлександр Џименович и не как „анилов, а как €ван ‘пиридонович ‘амойленко,
и это менЯ не удивлЯет. Њама тоже носит чужую фамилию и чужое имЯ. ‚се
считают, что она ЂнастасиЯ ”едоровна Њерке, мещанка города ђевелЯ, а она
€рина Џименовна „анилова, по мужу ‹етунова, крестьЯнка Ќовгородской
губернии.
‘тоим на горе и собираемсЯ катитьсЯ вниз, ЂсЯ трусит, хохочет,
отказываетсЯ, говорит, что снимет лыжи и будет спускатьсЯ пешком, мы ее
подзадориваем, и вдруг трое в полушубках поЯвлЯютсЯ из-за сосен.
‡дравствуйте, господа лыжники, не пугайтесь, - говорит один. - џ
ѓрибов". Ћни тоже на лыжах. Ќезаметно подкрались. Њы ошеломлены. џ смотрю
на ѓрибова: ничего страшного в его облике нет, молодой, в темной бородке,
очень краснолицый, на нем меховаЯ шапка с опущенными ушами, с козырьком, в
каких ходЯт финны. ‘мотрит ѓрибов довольно добродушно и даже будто
улыбаетсЯ. "Ђ, ѓрибов! - говорит ура. - ‡дравствуй, брат..." џ слышу
скрип палок, шорох лыж, оглЯдываюсь - ‚олодЯ несетсЯ вниз. ‚от хлопнул
лыжами, подскочив на трамплине, вот промчалсЯ между сосен, повернул
направо, замелькал в чаще, исчез. "‹ихо!" - говорит ѓрибов, а один из его
спутников свистит по-разбойничьи.
ура подходит к ѓрибову, они тихо о чем-то разговаривают. Џотом трое
прощаютсЯ и уходЯт, а мы идем домой. Ќа полЯне ставим дощечку в виде
мишени - ура стрелЯет из браунинга. „ает пострелЯть мне и Ђсе. “ уры
неважное зрение - ухудшилось в тюрьме после побоев, - и он долго,
тщательно целитсЯ.
ѓильзы с шипением погружаютсЯ в снег. џ их собираю зачем-то, они
теплые. Ќаступают сумерки, стрелЯть больше нельзЯ. Њы идем домой, стараЯсь
не говорить и не думать о ‚олоде. ’о, что с ним случилось, - катастрофа.
"Ќеужели струсил?" - спрашивает ЂсЯ шепотом. Ќичего не могу понЯть. ‚ ее
голосе изумление, но еще более мы изумлены тем, что произошло на наших
глазах: ура и ѓрибов разговаривали как два добрых знакомых. Ћчень хочетсЯ
разузнать у уры про ѓрибова, но Я молчу, помнЯ завет матери: _вопросов не
задают_. ‘пустЯ три года, когда мы с урой мотаемсЯ в вагоне по ђоссии,
проводим целые ночи вдвоем, Я узнаю: через ѓрибова добывали оружие. ‚скоре
ѓрибов погиб, убитый стражниками на границе.
Џриходим на дачу €гумновых в полной темноте. Ќас с урой оставлЯют
ужинать. Љакой вкуснейший, горЯчий, спасительный чай! Љак тепло и уютно на
этой даче, пахнет сигарою Љонстантина €вановича, горЯщими свечами, гудЯт
печи, потрескивает дерево... ‚олодЯ сидит за столом, понурив голову. џ его
понимаю. ‚ообще-то, думаю Я, надо обладать порЯдочной выдержкой, чтобы
после того, _что он отколол_, сидеть тут и пить чай, хотЯ бы и с таким
каменным выражением лица. —аепитие длитсЯ мирно, Љонстантин €ванович
расспрашивает уру о ‘ибири, но осторожно, не даваЯ понЯть, что знает, что
ура в ‘ибири делал, речь идет о промыслах, нравах населениЯ, говорЯт о
войне, о старце, о том, что ѓерманиЯ истощена, об эпидемиЯх, шпионах,
взЯтках, участившихсЯ грабежах и насилиЯх, о чем Љонстантин €ванович, как
юрист, знает доподлинно. ‚незапно ЂсЯ весело и беспечно - Я-то уверен, что
без умысла, вот именно беспечно, по глуповатой доброте - говорит ‚олоде:
"†алко, ‚олодЯ, что ты убежал, разбойник-то оказалсЯ очень милый!" Љакой
разбойник? Љто убежал? ЌачинаютсЯ расспросы, мы кое-как, умалчиваЯ о
главном, рассказываем про ѓрибова, ‚олодЯ вдруг вскакивает с пылающим
лицом - он краснел почему-то верхом лица, лбом и глазами - и выбегает из
комнаты.
"—то произошло?" - спрашивает …лена ”едоровна шепотом.
"‚от так же унессЯ стремглав... Љогда поЯвилсЯ ѓрибов..."
"Ђх, струсил?" - ‚ глазах ЂлексеЯ огонек злорадного удивлениЯ. ЂсЯ
смотрит испуганно. Ћна огорчена, не знает, как быть: пойти за ‚олодей или
защищать его здесь? џ высказываю предположение: стоЯл на спуске, на очень
раскатанной лыжне, одного движениЯ достаточно, чтобы скользнуть вниз и там
уж без остановок. Ќо почему не вернулсЯ? ‘ ѓрибовым разговаривали четверть
часа, не меньше. ѓоспода, да что такое, в сущности, трусость? Њгновенное
затемнение сознаниЯ. ’ут, если хотите, повод длЯ невменениЯ. џ порываюсь
пойти за ‚олодей, но …лена ”едоровна говорит: не надо.
"‘ юридической точки зрениЯ, - говорит Љонстантин €ванович, - трусость
почитаетсЯ настолько свойственной человеку... Љак писал ’аганцев, нельзЯ
наказывать за то..." - "Ќо проЯвление трусости в военных условиЯх?" - "Ћ,
да, уклонение от опасности признаетсЯ уголовно наказуемым..." Ђ ура
говорит: у каждого человека бывают секунды прожигающего насквозь,
помрачающего разум страха. Њгновение - и он уже покатилсЯ с горы, не мог
остановитьсЯ, не мог вернутьсЯ, не мог смотреть нам в лицо, не мог жить.
ЌельзЯ все в мире определЯть законами и параграфами. Ќет, можно. Ѓолее
того - нужно. ‚ этом залог прочности мира. ѓнилое общество вы называете
прочным миром? Ћно гнило как раз оттого, что законы мало что определЯют.
Ћни чересчур слабы. —ерт возьми, да все валитсЯ у нас на глазах! ќтот храм
рассыпаетсЯ, а вы говорите о каких-то законах! ’олько законы могут его
спасти. ‚ таком случае, мир делитсЯ на две категории: то, что подсудно и
что неподсудно. Људа вы денете все остальное? Ќичего остального нет. Ќу
как же, хотЯ бы суд собственной совести. ‚едь момент трусости может быть
пожизненной казнью. ЋбъЯсню на примере, говорит Љонстантин €ванович,
великую силу законов. ‚от, скажем, ‚олодЯ струсил. ‚ острый момент, когда
вы столкнулись в лесу с преступниками, он сбежал. ‘лава богу, кончилось
благополучно, преступники не нанесли вам вреда. Ќо коли бы произошло
несчастье...
Ќа этих словах поЯвлЯетсЯ ‚олодЯ в пальто, в шапке. Њожет быть, все
слышал. Ќикогда не забуду его лица: какое-то серое папье-маше с
остановившимсЯ взором. Ќи на кого не глЯдЯ, произносит в пространство:
"“езжаю в город, прошу никого не следовать за мной. …сли кто-нибудь
увЯжетсЯ, Я буду стрелЯть..." - и показывает пистолет.
‘пустЯ несколько минут, когда прошло ошеломление, мы бросаемсЯ за ним.
Ќо в саду и на дороге полный мрак. Ћн исчезает. Ќа станции его тоже нет.
—ерез четыре днЯ пришла телеграмма из Љамышина, от матери. Ќо эти четыре
днЯ...
“ каждого было. € у менЯ тоже. Њиг страха, не физического, не страха
смерти, а вот именно миг помрачениЯ ума и надлом души. Њиг уступки. Ђ
может быть, миг самопознаниЯ? Ќо после этого человек говорит: один раз _Я
был слаб перед вами_, но больше не уступлю никогда. ‚ двадцать восьмом
году. Ќет, в тридцать пЯтом. ѓалЯ сказала: "џ тебЯ бесконечно жалею. ќто
не ты сказал, это Я сказала, наши дети сказали". …й казалось, все делалось
ради них. Џомрачение ума - ради них. ’еперь ѓали нет. Ђ дети - есть они
или нет? Џетр, который отрексЯ во дворе Љиафы, не имел детей; зато потом
заслужил свое имЯ Џетрос, что значит "камень", то есть "твердый".
€ ‚олодЯ много раз после того полудетского страха, или, будем говорить,
мига "слабости поражает редким присутствием духа в роковые минуты. Ђ летом
семнадцатого на ‹иговке? ‘лучайно и дико влЯпались с ним в какое-то
монархическое сборище. ‡ашли в аптеку, Я спросил рицинового масла,
аптекарь, ни слова не говорЯ, тащит нас в заднюю комнату, распахивает
дверь в коридоре и, толкаЯ в спину, шепчет: "Џо лестнице вниз! ‘корее, уже
началось!" ‚ подвале человек сорок, внимательно слушают осанистого
господина, который сыплет какими-то цифрами, именами, говорит возбужденно
и то и дело со злобой: "эти предатели" "иуды русского народа", "так
называемое правительство". …сли бы просто спросить касторки, нам бы дали
коробочку, и мы бы спокойно ушли. "ђициновое масло" оказалось паролем.
’акаЯ кроваваЯ чепуха могла быть только в те дни. Љорнилов еще не
выступил, но какие-то люди знали и ждали. Ќас чуть не застрелили в
подвале, ‚олодЯ разбил лампу, и мы скрылись в потемках...
Ђ первые дни - март, пьЯнаЯ весна, тысЯчные толпы на мокрых, в
раскисшем снегу петроградских проспектах, блуждание от зари до зари
втроем: ‚олодЯ, ЂсЯ и Я... € полнаЯ свобода от всего, от всех! ‚ школу
можно не ходить, там сплошные митинги, выборы, обсуждение "школьной
конституции", Ќиколай Ђполлонович вместо лекции о великих реформах
рассказывает о французской революции, и в конце урока мы разучиваем
"Њарсельезу" на французском Языке, и у ЌиколаЯ Ђполлоновича на глазах
слезы. Њама проводит дни неведомо где, то в издательстве, где печатают
всЯкие списки, программы, платформы, то в ’аврическом, то ездит к морЯкам,
Я ее совсем не вижу, и часто ночую не дома, потому что мама не приходит
домой, а у €гумновых, в ‚олодиной комнате на топчане. ’ам очень удобно.
‚сю ночь с ‚олодей разговариваем или играем в шахматы. € ЂсЯ рЯдом, за
стеной! Ќо тут-то и мука.
‚друг утром бежит в халате по коридору и вскрикивает рассеЯнно: "Ћй,
Џавлик! џ и забыла..." ЏостоЯнно забывает, что Я здесь. Ќо Я не забываю
про нее ни на минуту. ‘транные отношениЯ в этом доме: все дружны и,
однако, немного равнодушны друг к другу. ‚ечерами вдруг разбредаютсЯ кто
куда. Ќо могут и собратьсЯ вместе, и страшно веселитьсЯ, шутить,
дурачитьсЯ. Љонстантин €ванович слегка поддразнивает …лену ”едоровну,
Ђлексей поддразнивает ‚олодю и Ђсю. ЂсЯ закрылась в ванной, ‚олодЯ мнетсЯ
в коридорчике, ожидаЯ, когда ваннаЯ освободитсЯ, вдруг Ђлексей нагло
стучит в дверь и даже приоткрывает, говорЯ: "ђодному брату можно, а ты,
двоюродный, изволь подождать". ‚ижу, как ‚олодЯ темнеет лицом. Ћн
единственный в доме, кто не очень расположен к шуткам. ‚се воспринимает
слишком, с болью, всерьез. Љонстантин €ванович и …лена ”едоровна, да и ЂсЯ
с ‚арей и Ђлексей относЯтсЯ к тому, что происходит в городе, не то что
иронически, но как-то полушутливо, полупугливо, а в общем-то, как к
большой игре. Ћ да! „обрые, недалекие... Ђ Я живу как во сне. ‚се вокруг
менЯ - шумный, обволакивающий, затЯгивающий куда-то сон. Ђсе уже
шестнадцать лет, а мне еще только пЯтнадцать, и она отрываетсЯ все дальше,
все безнадежней. ‚от ее приглашает товарищ ЂлексеЯ, студент, на какой-то
вечер "поэзо-танца" в клуб "‹анселот" на ‡наменской, нас с ‚олодей туда не
берут, вот какой-то юнкер катает ее в отцовском автомобиле... Ќо это,
кажетсЯ, летом... Ђ в марте ничего, кроме бесконечного бега, толпы,
перестрелок, новостей ужаса и восторга. ‚се орлы на решетках дворца
обмотаны красной материей. Џовсюду красные флаги. Ќа крепости тоже красный
флаг. “ департамента полиции горЯт бумаги, улица усыпана пеплом. ‚ доме
€гумновых организован домовый комитет, чтобы осмотреть все квартиры,
чердаки, не прЯчутсЯ ли городовые. Љонстантин €ванович выбран
председателем. Ћн ходит с большим красным бантом. €гра, игра! € наш ура
теперь большой человек - комиссар рабочих депутатов на ‚асильевском
острове. …го никто не называет урой, он - €ван ‘пиридонович ‘амойленко,
мученик царской каторги. ‚ конце марта похороны жертв революции,
невероЯтнаЯ жижа и грЯзь, улицы не убираютсЯ, каждый день огромные толпы
месЯт грЯзь, разбрызгивают, превращают в лужи сырой снег, мы идем в
длинной процессии к Њарсову полю, на Ќижегородской присоединЯетсЯ какой-то
завод, потом фельдшерскаЯ школа, меньшевики, украинцы, пожарные, какой-то
запасной полк, гробы, обмотанные красной материей, выплывают из
‚оенно-медицинской академии; идем дальше, по ‹итейному мосту, мимо
сгоревшей "предварилки", красные и черные флаги вывешены на домах, на
Ќевском стоим часа два, отовсюду поют "‚ечную памЯть" и "‚ы жертвою
пали..." Љакой-то человек в черном пальто вскакивает на гранитный цоколь
парадного крыльца и, обхватив одной рукою фонарь, а другой сорвав с головы
шлЯпу и размахиваЯ ею, кричит: "„рузьЯ! Њы должны пропустить Џетроградский
район! ЏроЯвлЯйте выдержку и имейте терпение, друзьЯ! ‘егоднЯ день великой
скорби и великой свободы... Ќет страны в мире, друзьЯ, более свободной,
чем ђоссиЯ сегоднЯ..." € еще что-то рваное, отчаЯнно громкое, медленно
поворачиваЯсь всем своим черным, гнутым телом, и Я вижу обугленное, в
седом бобрике, в сверкающих сталью очках лицо уры.

Њигулин вырвал Ђсино тело из моих рук так властно, с грубой
поспешностью, будто отнимал _свое_, Я догадываюсь об этом позже. € весь
этот внезапный рейд длЯ спасениЯ ревкома, хотЯ и неуспешный... Џочему не
выслать четыре сотни под командой кого угодно? Џоскакал сам. џ увидел
искаженное горчайшей мукой лицо старика - темные подглазьЯ, впавшие, в
черно-седой щетине щеки и в страдальческом ужасе стиснутые морщины лба...
Љогда игонцев подошел и со злорадной, почти безумной улыбкой спросил:
"Љак же теперь полагаете, защитник казачества? —ьЯ была правда?" - Њигулин
отшатнулсЯ, поглЯдел долго, тЯжелым взглЯдом, но того, каторжного,
взглЯдом не устрашить, и ответил: "ЊоЯ правда. ‡верье и среди нас есть..."
Ђ ‚олодЯ - на снегу с перерубленным горлом.
...Џотом, в апреле - уже после ”инлЯндского вокзала, встречи ‹енина,
дворца Љшесинской, куда менЯ протащил ура, - уже в тепле, в весне мы с
‚олодей и Ђсей болтаемсЯ по городу и занЯты делом: собираем на ‘овет
рабочих депутатов. —аса за три собрали шесть рублей. •одим, пока держат
ноги, на улицах все та же сумЯтица, неразбериха, жутковатаЯ качка толпы,
митинги, драки, стрельба. ‚ижу, по Ќевскому идут вооруженные рабочие
завода Џарвиайнена со знаменем "„олой ‚ременное правительство!" €м
навстречу с ‹итейного сползает демонстрациЯ студентов, офицеров, каких-то
хорошо одетых дам, несут знамЯ "„а здравствует Њилюков и ‚ременное
правительство!". ‘ крыши бросают камни. ЌепонЯтно, в кого. „ве
демонстрации вЯзнут друг в друге, вскрикивают женщины, свалка, падают,
бегут, с треском рветсЯ знамЯ, ломают древко. Ќа Њойке какой-то господин,
стоЯ в открытом автомобиле, ораторствует, выбрасываЯ правую руку с белым
манжетом, будто деньги в толпу кидает. "Ђмерика!.. ЋбъЯвила!..
’евтонам!.." Љричат "ура", один звероватый, в папахе, проталкиваЯсь к
автомобилю, вытЯгиваЯ руки, борЯсь сразу со всеми, хрипит: "„ай сюда эту
гниду! џ его гузном... на проволоку..."
€ еще слышу, двое разговаривают, стоЯ у стены дома. Ћдин вполголоса:
"ќти толпы на улицах напоминают знаете что? ’очно кишки вывалились из
распоротого живота. Ќе оклемаетсЯ ђоссиЯ от этого ножа..." - "ѓосподь с
вами!" - "‚от увидите. ќто смертельно. Ќо что приЯтно... - тихий смешок, -
Я умираю, и ђоссии конец, одним махом... ’ак что и умирать не жаль..."
Џосмотрел - старик с белой окладистой бородой, в шлЯпе, надвинутой низко
на глаза. ’ак и остаетсЯ со мной, навсегда.
‚ потемках приплетаемсЯ в игумновский дом. ‘ утра и до вечера Я с ними,
с ‚олодей и Ђсей, не могу отлепитьсЯ. ‚се-таки болван! €ногда замечаю,
как, стиснутые толпой, ‚олодЯ и ЂсЯ прижимаютсЯ друг к другу, как ‚олодЯ
обнимает ее, стараЯсь оградить от толчков, и единственное, что мне
приходит в голову: счастливый, может обнимать ее, как брат! € в тот вечер:
надо бы пойти домой, уже находились, наговорились, дай отдохнуть от себЯ,
но ЂсЯ предлагает, скорей всего машинально, зайти попить чаю. "Џавлик,
зайдем?" ѓолос звучит рассеЯнно, она устала, ‚олодЯ зевает, да и Я устал
неимоверно, однако волочусь вслед за нею в парадное. - Ќет сил отказатьсЯ.
Љак Я, наверное, надоел!
‚скоре приходит Ђлексей. Ќа его лице запекшаЯсЯ кровь, тужурка
разорвана. ‚озбужденно, невнЯтно, рассказывает о каких-то стычках, о том,
как избили Љирика Ќасонова, гнались за ним. ‚друг увидел кружку, с которой
мы носились по городу, собираЯ на ‘овет. "ќто еще что за дрЯнь? (‚олоде).
€ ты этим занимаешьсЯ? Ќичтожество! Ѓездарность!" € даже замахнулсЯ
ударить. Џочему же бездарность? Ќе к месту и глупо. ‚первые вижу, как
между братьЯми закипает ссора, стремительно и зло. Ђлексей внезапно
обрушиваетсЯ на ‚олодиного отца, своего дЯдю, называет его почему-то
болтуном, непонЯтна свЯзь, Я понимаю лишь, что вырываетсЯ наружу скрытное,
накопившеесЯ. ’ы смеешь так о моем отце? Ђ ты, если живешь в доме, изволь
подчинЯтьсЯ правилам этого дома! Љаким правилам? Ќашим! ’ут и ‚арЯ, и
…лена ”едоровна - и никому не до шуток... Џотому что на улице толпа, а у
ЂлексеЯ лицо в крови. ЂсЯ бросаетсЯ на защиту ‚олоди. Ќемедленно извинись!
Ћ каких _наших_ правилах ты говоришь? „а, говорю, потому что до этого
дошло - людей убивают. Џолчаса назад, на моих глазах... Љирика Ќасонова...
Љирика Ќасонова все хорошо знают. Ћн племЯнник ЌиколаЯ Ђполлоновича
Џригоды, студент Њежевого института. Ќо дело не в Љирике. ‚се начинают
спорить друг с другом, а Я в стороне. ЊенЯ будто нет в комнате. •отЯ всЯ
свара из-за менЯ. Њама просила помочь в сборах, ведь Я хочу вступить в
партию, мечтаю об этом, но тормозит возраст, хотЯ Я уже почти имею право -
опЯть _почти_! - и ‚олодЯ с Ђсей от нечего делать, по дружбе взЯлись мне
помогать. Ќо ни ‚олодЯ, ни ЂсЯ не держали кружки в руке, они просто ходили
со мной.
€ опЯть ‚олодЯ внезапно, опрометью шарахаетсЯ из комнаты в середине
разговора, оборвав собственную фразу на полуслове, и …лена ”едоровна в его
отсутствие пытаетсЯ смЯгчить ЂлексеЯ и всех примирить, Љонстантин €ванович
рассуждает о двойственности приказа номер один - с одной стороны, с другой
стороны, а в целом ответит опыт истории, придите за справкой через
четыреста лет, при этом с аппетитом поедаетсЯ кусок пирога с вЯзигой,
достать которую было чудом, доступным лишь гению …лены ”едоровны, - а Я
думаю о том, что мне тоже, пожалуй, пора покидать сей дом. ‚едь они не
обращаютсЯ ко мне с укоризнами только потому, что хорошо воспитаны. Ќо их
молчание со мной, непринЯтие менЯ в орбиту спора и есть укоризна. ‹ьдина,
на которой так долго стоЯли вместе, где-то треснула, и теперь две половины
медленно разъезжаютсЯ. Њама об этом догадывалась раньше. "’ебЯ там не
подкалывают, у €гумновых, тем, что твой дЯдЯ комиссар района? Ћни люди
хорошие, но до предела. Ќе забывай все же, что они буржуа". Ќет, не
подкалывают. џ не чувствую. Ќо Я ведь не чувствую многого.
ЋпЯть, как когда-то зимой в ‘иверской, ‚олодЯ рветсЯ уехать, но теперь
его хватают, задерживают, ‚арЯ и ЂсЯ отнимают чемодан, …лена ”едоровна
умолЯет чуть ли не со слезами: "„ети мои, заклинаю, что бы ни случилось в
городе, в мире, вы должны оставатьсЯ друзьЯми. € ты, ‚олодЯ, и ты, Џавлик,
и вы, дети, подайте друг другу руки немедленно..."
Ђлексей не может сразу, сию секунду подать руку - он занЯт своей раной.
ЂсЯ промыла ее, залила йодом, он должен придерживать пальцами ватку, вид у
него страдающий, но непреклонный - нет, он не может в один миг забыть
Љирика Ќасонова... ‹юди шли совершенно мирно, без оружиЯ, откуда-то
вывалились какие-то со знаменем... Ќачались оскорблениЯ, угрозы... € лишь
за то, что он крикнул: "Џредатели! Ќа немецкие деньги!.." ’ут уж Я не
выдерживаю: не надо кричать подлое. Ќет, кричать можно все, дорогой
Џавлик, ради этого сделали революцию, упразднили цензуру. Ђ вот сапогами
по голове - нельзЯ. ‚се норовили, скоты, когда уж сбили с ног, опрокинули,
сапогами по голове... лежачего...
Љирик Ќасонов умер в больнице через несколько дней. Ќо мы этого не
знаем. Љонстантин €ванович неожиданно принимает мою сторону. ‚от гибкий
адвокатский ум! ‚ижу и его: рЯбоватый полный блондин, всегда чему-то
неопределенно улыбаетсЯ, сочные, влажные губы в кружке светло-рыжих усов и
коротенькой бородки постоЯнно подрагивают, приготовлЯЯсь то ли засмеЯтьсЯ,
то ли сказать что-то юмористическое, губы - самое живое на его лице, живее
глаз, отчего все лицо приобретает выражение несколько дамское. ‚от так,
улыбаЯсь и крупными белыми пальцами шевелЯ в воздухе перед собой,
рассуждает: "Ќо не будем гневить бога. Љирика безумно жаль, он пострадал
вследствие неосторожности, однако тем не менее ђоссиЯ - счастливаЯ страна.
‚еличайшаЯ революциЯ произошла практически бескровно, жертв ничтожно мало.
Џочитайте Ћлара, что творилось в эпоху французской революции..."
…лена ”едоровна его горЯчо поддерживает: "„а, да, мальчики, почитайте
Ћлара!" Ћна целует ‚олодю, обнимает сына, улыбаетсЯ мЯгкой счастливой
улыбкой мне. ќта женщина всегда счастлива. Ћна лучитсЯ здоровьем, сиЯет
румЯнцем, добротой, аппетитом к жизни, бриллиантоваЯ брошь сверкает, как
страшный, искусственный глаз, на ее пышной груди...
‘ балтийским матросом ѓанюшкиным продаю в „уме газету "Џравда". Ѓерем в
редакции экземплЯров по пЯтьсот, вечером отвозим деньги. „а еще хлеб
добывать - в хвосте часа полтора... „а потом в городскую управу за номером
длЯ велосипеда или куда-нибудь на ѓолодай насчет дров, по ордеру, через
‘овет, и тоже повсюду хвосты... ѓолодное, странное, небывалое времЯ! ‚се
возможно, и ничего не понЯть. ура то исчезает, ходит с наклеенными усами,
под чужим именем, даже не ‘амойленко, а кто-то другой, то опЯть командует
на ‚асильевском острове - организует милицию, покупает оружие. Љонстантин
€ванович то восхвалЯет правительство, то поносит последними словами. Ћн в
комиссии по раскрытию тайных сотрудников охранки. “поен, взвинчен,
непрерывные звонки, визиты. “лыбчивость пропала, белыми пальцами больше не
шевелит, все только рубит прЯмой ладонью. ‚ечерами сообщает загадочно:
"…сли б вы знали, господа, какаЯ щука оказалась в нашем неводе!" Љто же?
Љто? Џапа, скажи! Ќет, нет, не приставайте, други. “ нас гласность, но не
до такой степени. “знаете из газет. Џро одного сообщил: жилец из
бельэтажа, банковский служащий, известный в Џетрограде игрок на скачках.
‚олодЯ вечером подстерег его сына-гимназиста и избил.
ура говорит: "Ќедолго им этой забавой тешитьсЯ. ‹ета не доживут.
ђазгонЯт их..."
€ правда, в середине лета Љонстантин €ванович пал духом, клЯнет
правительство почем зрЯ. "„ураки! Џрохвосты! •отЯт выиграть великую войну,
а не могут победить в мелком домашнем сражении!" ЉомиссиЯ распущена. Ќикто
из доносчиков по-настоЯщему не наказан. Ђвтомобиль Љонстантина €вановича,
в котором тот гордо выезжал по утрам, конфискован длЯ военных нужд. ‘тарую
дачу в ‘иверской кто-то поджег, сгорела дотла со всей мебелью, книгами.
Љонстантин €ванович пытаетсЯ подать в суд, получить страховку, но где там!
Ќикому ни до чего, август, слухи о страшном, о предстоЯщей резне, мести
казаков, одни радуютсЯ, другие в панике, все возбуждены, множество людей
покидают Џитер. ‘лух такой: будто Љеренский телеграфно объЯвил Љорнилова
арестованным, а Љорнилов точно так же по телеграфу объЯвил арестованным
Љеренского. Љорпус Љрымова идет на Џитер. ‚ эти дни Я рЯдом с ѓанюшкиным.
Ќе отстаю ни на шаг. ‘ ним ничего не страшно - ни генерал Љрымов, ни
"дикаЯ дивизиЯ", котораЯ тоже, говорЯт, идет усмирЯть столицу.
Ћ ‘авва ѓанюшкин, потрЯсший навсегда! Љак же он выпал из жизни, куда
делсЯ потом? ‘авва ѓанюшкин - недавний матрос, хриплый, площадной крикун,
читатель газет и лютый кулачный боец на уличных сходках. Ћн легко
вонзаетсЯ в любой спор, встревает в драку с кем попало, хоть с солдатами,
хоть с кадетами, и, что удивительно, всегда его верх. Ћдного, двух уложит
разом, остальные бегут прочь. Џотому что чуют, сила у ‘аввы непомернаЯ.
Џоехали с ним в Њорской корпус слушать ‹енина еще весной, билеты достал
ура, народу набилось видимо-невидимо, тысЯч пЯть, висЯт даже на лестницах
длЯ гимнастики, какие-то умники стали ломать дверь из коридора,
беспорЯдок, ‘авва беспорЯдка не любит, и Я вижу, как он их вышибает:
повернулсЯ к ним медвежьей спиной, руками в косЯки вперсЯ и выдавил всех,
как поршнем. Ќу, ‘авва! Ђх, ‘авва... Љак же можно забыть о нем?
‡имой, когда умерла мама, ‘авва говорит: "Ђ Я мечтал, заживем с тобой,
парень, одним домом..." ќто он мне.
џ молчу, будто так и надо, будто обо всем знаю. Ђ ведь ни о чем не
догадывалсЯ. „лЯ менЯ как бомба разорвалась. ’олько вдалеке, запоздало,
беззвучно. Ќеслись, летели куда-то - мама ничего о моей жизни, Я о ее...

‚ конце лета - корниловскаЯ паника в разгаре - кто-то принес листок
‚оенной лиги "Ќа страже". Џризыв помогать мЯтежникам всеми силами.
ђазбросано во множестве на Ѓольшом проспекте. Ќагло стоит типографиЯ -
16-Я линиЯ, дом 5. џ бегу к уре в районный ‘овет, тот дает
красногвардейцев, ‘авву командиром, идем по адресу. € первый, кто стоит на
пороге, когда распахнули дверь, Ђлешка €гумнов! ѓлЯдит на менЯ оторопело,
вдруг хохочет. "ќто ты? ЉакаЯ прелесть! ЉакаЯ причуда судьбы!" ‘авва
легчайшей лапой сдвигает его в сторону, как занавеску, нырЯет в комнату. ‚
глубине квартиры какие-то люди встречают нас холодно, разговаривают
высокомерно. "Џоступаете опрометчиво, молодые люди. —ерез два днЯ здесь
будет генерал Љрымов. Ђ мы вас всех запомним, до единого..." —ерез два днЯ
сообщение: генерал Љрымов застрелилсЯ.
Ћн спрашивает: "Ђ почему вы, Џавел …вграфович, так упорно занимаетесь
судьбой Њигулина? ‚ы не родственник его? Љакой-нибудь далекий? ‘о стороны
жены, возможно?" Ќет, говорю, не родственник. "‚ чем же дело?" „а ни в
чем. Џросто добиваюсь, и все. ‚ам непременно дело нужно. Ђ вот у менЯ
никакого дела нет, кроме того, что сердце болит. "Њы о том и беспокоимсЯ,
Џавел …вграфович, что у вас сердце больное. ѓоды ваши не малые, а вы в
ђостов приезжаете в третий раз, силы тратите, времЯ. “дивлЯемсЯ вашей
настойчивости. ‘колько вам лет, Џавел …вграфович?" Ћтвечаю. Ђ Я, говорю,
удивлЯюсь тому, что есть люди, которым совершенно не интересна историЯ
своего народа. €м что так, что эдак, что то, что это - все едино. Љакой-то
старичок, чахлый, надрывный, вскакивает со стула. "’огда объЯсните, зачем
вы неправду защищаете? •орошо, пускай он успешный военачальник, с
Љрасновым и „еникиным воевал, почетным оружием награжден, все так, но
зачем из него революционера делать? ‡ачем такую ложь допускать?" ѓлаза у
старичка горЯт, кулачки веснушчатые, сжимаютсЯ, но Я спокойно отвечаю:
неправды никогда не защищал и защищать не стану. € если что говорю,
значит, имею факты. "Ќету фактов! - трЯсетсЯ старичок. - Ћн трудовик был!
Ќародный социалист. џ с его братом Ђтаманское училище заканчивал и хорошо
это гнездо знаю. Ћни все были мракобесы, большевикам служили из-под
палки..." ‚от этого не понимаю: черные да белые, мракобесы да ангелы. €
никого посередке. Ђ посередке-то все. € от мрака, и от бесов, и от ангелов
в каждом... Љто Я такой в августе семнадцатого? ‘ейчас вспоминаЯ, не могу
ни понЯть, ни представить себе отчетливо. Љонечно, и мать, и дЯдЯ ура, и
какие-то новые друзьЯ... Ћбщий хмель... Ќо ведь достаточно было в Январе,
когда умерла мама, тронутьсЯ чуть в сторону, куда звал отец, или еще
куда-то, куда приглашали старики Џригоды, или, может быть, позвала бы с
собой ЂсЯ, не знаю, кем бы Я был теперь. ЌичтожнаЯ малость, подобно
легкому повороту стрелки, бросает локомотив с одного пути на другой, и
вместо ђостова вы попадаете в ‚аршаву. џ был мальчишка, опьЯненный могучим
временем. Ќет, не хочу врать, как другие старики, путь подсказан потоком -
радостно быть в потоке - и случаем, и чутьем, но вовсе не суровой
математической волей. Џусть не врут! ‘ каждым могло быть иначе. Ѓог ты
мой, зачем Я вступаю в спор? “ других стариков было, наверное, по-другому.
Ќе следует никого обижать. џ был мальчишка, одинокий, мечтательный,
живущий Љуличной жизнью и к тому же влюбленный без памЯти... —еловек,
который отнЯл у менЯ Ђсю, едва не погиб тридцатого августа семнадцатого
года в станице “сть-Њедведицкой. …го едва не зарубил сотник ‘тепан
ѓерасимов.
Ќеужели революционеры лишь те, кто еле слышными, но живыми голосами
могут о себе рассказать, доказать? Ђ те, кто рвались, Ярились, задыхались
в кровавой пене, исчезали бесследно, погибали в дыму, в чаду, в
неизвестности... Џеред глазами: станичный сбор, многотысЯчнаЯ лава
картузов, папах, окна распахнуты, мальчишки на крышах, и в светлом
генеральском кителе смуглый, зноем испитой Љаледин. Џылюга, жара. ЊенЯ там
нет, но Я вижу, слышу. •риповатый, обреченный, высокий голос: "Ќаша
программа известна всем - нам, казакам, не по пути с социалистами, мы
пойдем с партией народной свободы..." „ва месЯца назад на ‚ойсковом круге
Љаледин избран „онским атаманом. ‚ дни мЯтежа Љаледин шлет временным
ультиматум: если откажутсЯ от соглашениЯ с Љорниловым, то он, Љаледин, с
помощью казаков отрежет Њоскву от юга ђоссии. ‚ременные распорЯдились
атамана арестовать. Ќо Љаледин не знает об этом, прискакал в
“сть-Њедведицкую "поднимать „он".
Ќе знает и того, что творитсЯ под Џитером: полки рвутсЯ не в столицу, а
по домам. Љакую же силу надо иметь, чтобы после стольких лет сечи наново
"поднЯть „он"? Ќет такой силы у смуглого старого генерала, который
выкрикивает, напрЯгаЯ шею, что-то всем ведомое, давно слыханное, пустое.
‚ыборные старики стучат в ладони, орут "‚ерна!", но фронтовики матюкаютсЯ
и свистЯт. Њигулин хочет продратьсЯ к трибуне, его не пускают. Њигулин -
войсковой старшина, помощник командира 33-го „онского полка. € все же
казаки проталкивают его, помогают плечами, пробивают ему путь. ѓоворит
речь. ‚ыступать он любит. џ слышал не раз. ‘пустЯ два года, летом
девЯтнадцатого, когда он формирует Ћсобый „онской корпус и мы мотаемсЯ в
эшелоне от станции к станции, он, чуть где остановка, высовываетсЯ из
окна, кличет людей и открывает митинг. “меет сразу, не мешкаЯ и не петлЯЯ,
зацепить какую-то такую жилу, что толпа содрогнетсЯ и загудит...
"ѓраждане станичники! —то длЯ казаков главное было, есть и будет... -
и, выждав паузу, насладившись общим секундным томлением, громоподобно и с
размахом руки, будто гранату в толпу: - ‚олЯ, казаки! „авно уже, лет
двести, этой сласти у казаков нет, но любЯт о ней погутарить, Языками ее
помусолить. ‚олЯ, волЯ... ЉакаЯ там волЯ, когда казаки - всЯкой бочке
затычка? ѓде шум, бунт, туда их гонЯт, как пожарных огонь заливать. € воли
не спрашивают. ђеволюциЯ этой лживой "воле" конец положила. „овольно из
казаков делать всероссийского черта! •отим мирной жизни, покоЯ и труда на
своей земле. „олой контрреволюционных генералов!" - вот что бросает
сидЯщим в зале Њигулин. Џовскакали с мест, орут, кулаками трЯсут. Ћкна
битком набитого помещениЯ открыты, и толпа, теснЯщаЯсЯ на майдане, услышав
шум и крики, начинает грозно бурлить. ‚от-вот раздробЯт двери, ворвутсЯ в
зал. Њигулин пытаетсЯ говорить дальше, но разъЯренные старики и калединцы
стаскивают его с трибуны, кулачный бой... ‚незапно из толпы выскакивает
сотник ‘тепан ѓерасимов - фамилиЯ врезалась, хотЯ читал о ‘тепане
ѓерасимове позже, когда рылсЯ в архивах, в "“сть-Њедведицкой газете" за
1917 год и вспомнил при этом, что в комендантском взводе при штабе 8-й
армии служил Њатвей ѓерасимов, тоже из казаков-северЯн, так что, возможно,
роднЯ тому, горЯчему, - и кричит Њигулину: "€звинЯйсЯ перед атаманом, не
то голову прочь!" € шашкою замахнулсЯ. Њигулин - наган из кобуры, дулом
ему в лоб. "Ѓросай шашку!" ’ак стоЯт мгновение, замерев, сверлЯ друг друга
ненавистливыми взглЯдами, потом какой-то казак вырывает шашку у ѓерасимова
и, сломав ее, выбрасывает в окно. Љаледин между тем исчезает через черный
ход.
Џотом Њигулин выходит на площадь. ‚о времЯ его речи перед гудЯщей
толпой к крыльцу протискиваютсЯ писарЯ с телеграммой от военного министра
‚ерховского: Љаледина арестовать как соучастника мЯтежа. Њигулин крикнул
группу верных себе фронтовых казаков, кинулись искать атамана, но того
след простыл. “скакал в Ќовочеркасск. ђазвело казаков - пока еще не
кровью, а словами кровавыми. Љак быть? ЏодатьсЯ к кому?

Ћтца Я почти забыл. …ще тогда забыл, когда он был жив. Џоследний раз он
приезжал в Џитер из Ѓаку, потом он переселилсЯ в ѓельсингфорс - в 1912
году. Џомню, темнаЯ курчаваЯ борода, очки, длинные мЯгкие руки, постоЯнное
ковырЯнье с трубкой и все какие-то шуточки над мамой. Ћн инженер. Њама его
жалеет. ѓоворит о нем как о постороннем добром человеке. "Ѓеда в том, что
он робок. Ќет, не трус, физически он смел, но робок в мыслЯх". ђасстались
они много лет назад. Ќе знаю точно, почему. ЉажетсЯ, причины тут были
идейные. ‚ студенческие годы от тоже бунтовал, протестовал, был сослан на
год куда-то на север, но потом ушел в свою инженерию. € вот сидит в
громадной холодной комнате, пьет чай, согревает пальцы стаканом и
разговаривает вполголоса с урой. Ћ чем? Њама тЯжело больна. “ нее
воспаление легких после инфлюэнцы. Ћна может умереть. Љто-то сообщил отцу
в ѓельсингфорс, и он приехал.
џнварь восемнадцатого. ’олько что объЯвили: хлебный паек уменьшен с
трех восьмушек фунта до четверти. џ провел три часа на улице, "сначала
стоЯл за керосином, потом за хлебом. ‚оды нет. ’рамваи не ходЯт. Ћ чем
говорЯт отец и ура? Ћни шепчутсЯ. Њама с утра без сознаниЯ, она не
услышит. Ћни шепчутсЯ, чтоб не услышал Я, но некоторые фразы долетают.
"’еперь, после декрета... ЌезависимаЯ страна..." - Џусть решает сам..." -
"џ думаю, она была бы за такое решение..."
—увствую, что говорЯт обо мне. Ћтец - далекий, благополучный человек.
‘тал грузен, обрил бороду, оставив чуть заметный клинышек под губой, как у
‹уначарского. Џривез корзину съестных припасов, лекарство - уротропин,
которое в Џитере трудно достать, и большую бутылку молока. Њама ничего не
ест и не пьет. ‹ежит с закрытыми глазами, иногда лепечет что-то
бессвЯзное.
ура, поглЯдев на менЯ как-то странно и холодно, сощуриваЯсь, как он
смотрел на новых людей, оцениваЯ, на что они годЯтсЯ, говорит: "Ћтец
предлагает тебе уехать с ним в ѓельсингфорс. Љак ты на это предложение?"
Ќикак. Људа Я могу теперь уехать. "Ќе теперь, не сегоднЯ и не завтра, -
шепчет отец. - џ говорю о ближайшем времени, в принципе". “ отца
прекрасный теплый костюм из серого сукна в клетку, шерстЯные носки и
ботинки на толстой подошве, он сидит, положив ногу на ногу, покачиваЯ
ботинком. ‚зглЯд у отца добрый. ’акой проницательный и сочувственный
сквозь очки, какой бывает у посторонних людей, исполненных добрых чувств.
Ћни с урой говорЯт так, будто мамы нет. Ђ мама вдруг разлепила глаза, но
не может посмотреть ни на менЯ, ни на брата, ни на моего отца, глаза ее
устремлены на наш музейный, в лепнине, закопченный буржуйкою потолок, и
Явственно произносит: "Ћт уры никуда не надо..."
џ и так знаю. Њы наклонЯемсЯ к ней, хотим дать то, другое, но она опЯть
не видит, не слышит. Џотом приходит ‘авва с винтовкой, в лентах, с двумЯ
кобурами на поЯсе, и с ним бородатенький старичок, доктор, необычайно
малого роста, как гномик. ‘авва привез его на автомобиле. ќтот автомобиль
должен отвезти уру в ’аврический дворец, где открываетсЯ съезд ‘оветов.
ѓномик осматривает маму, ничего не спрашивает, только хмыкает,
покрЯхтывает, откашливаетсЯ, как будто тоже болен или только что плотно
поел, а мы четверо стоим вокруг и глЯдим на него - он перестает быть
гномиком, вырастает на наших глазах. …го лицо становитсЯ грубым, тЯжелым,
мы видим тЯжелый, грушею нос, окаменевшие скулы.
"ќто может произойти через час. Њожет - ночью..." - говорит доктор. Ћн
стоит возле кровати, держа саквоЯжик двумЯ руками, отставив ногу и глЯдЯ
на нас свысока и очень зорко, будто определЯЯ, сколько осталось жить
каждому.
Џод окном автомобильный гудок. уру вызывают. Ћн должен ехать на съезд.
Ћн колеблетсЯ. ‘авва его отпускает: "…зжайте, Ђлександр Џименович! џ с
€риной побуду". „а кто такой ‘авва? Џростой матрос. —ужой человек. ура
хмуро молчит, не слышит. Ћн презирает чужие советы. ура привык все решать
сам: быстро, твердо и окончательно.
ѓномик исчез. ‘нова гудок автомобилЯ внизу.
„олгим взглЯдом смотрит ура на сестру, лежащую совершенно недвижно, с
закрытыми глазами, и вдруг опЯть она поражает нас: медленно приподнЯлась
рука и опустилась. Њама шепчет: "ура, иди..." ура уходит. Ђвтомобиль
затрещал, зафыркал, уехал. € тогда между ‘аввой и отцом возникает злой
разговор, они как бы кричат друг на друга, но шепотом. Ќачалось с того,
что отец, мрачно усмехаЯсь, бормочет что-то как бы сам с собой: "„а,
теперь очевидно... ’аких людей победить нельзЯ..." - "Љаких людей?" -
"’аких, как брат €ры. Њне это стало сейчас совершенно Ясно. € надеЯтьсЯ не
на что..." - "—то вы желаете сказать про Ђлександра Џименовича?" џ прошу
их говорить тише или уйти в другую комнату. ЋпЯть мама подымает руку и
шепчет: "Џусть здесь..." Ћни говорЯт, шепчутсЯ, спорЯт до сипоты, ‘авва
мог бы застрелить или арестовать отца, потому что тот говорит
оскорбительное - Я удивлЯюсь, ничего не боитсЯ, а мама говорила, что он
трус, - называет матросов бандитами, не ‘авву, а тех, кто убил ингарева и
Љокошкина. Њатросы убили их в Њарийской больнице. "‡а анархистов не
отвечаю, - шепчет ‘авва. - ‘ам бы их удавил". - "Ќет, отвечаете за все. ‡а
всех и за все. € за то, что €рина умирает, отвечаете..." Ћтец закрыл
ладонЯми лицо, согнулсЯ. ’ак стоит, согнувшись, длинный, Я вижу лысину в
венчике темных волос, лысина качаетсЯ, громкий утробный звук раздаетсЯ
из-под ладоней, закрывающих лицо. Ѓыстрыми шагами отец уходит из комнаты в
коридор и оттуда куда-то дальше, на кухню. € ‘авва уходит за ним. Ђ Я
остаюсь с мамой. Ќичего сделать нельзЯ. Њожно убить миллион человек,
свергнуть царЯ, устроить великую революцию, взорвать динамитом полсвета,
но _нельзЯ спасти одного человека_.
‚от о чем думаю. —еловека, который умирает, спасти нельзЯ. Џотом в моей
жизни много этого. Ћно как бы вплетаетсЯ в жизнь, перемешиваетсЯ с жизнью,
образуЯ какую-то странную, не имеющую имени смесь, некое
сверхъестественное целое, жизне-смерть. ‚се годы - накопление смертей,
вбирание их в кровь, в ткань. Ќе говорю о душе, никогда не знал, что сие,
и теперь не знаю. ‘осуды мертвеют не от холестерина, а оттого, что смерть
постоЯнно малыми дозами проникает в тебЯ. “ход мамы был первым. “ход ѓали
- наверное, последний. € тогда и теперь менЯ покидает единственный
человек. Ќо между двумЯ смертЯми - между временем, когда Я еще не успел
стать собой, и временем, когда перестал быть собой, во всЯком случае, в
глазах других, потому что никто не знает, что ты осталсЯ тем же, и надо
играть роль до конца, притворЯЯсь, что действительно изменилсЯ, о чем
кричит твоЯ внешность, докладывает твоЯ походка и свидетельствуют слабые
силы, но это ложь, - между двумЯ смертЯми пролегла долгаЯ жизнь, в течение
которой менЯешьсЯ не ты сам, а твое отношение к целому, не имеющему
названиЯ, к жизне-смерти. ‚ юности ощущаешь так, теперь совсем иначе. Љак
Я пылок, порывист, легкомыслен в Январе восемнадцатого, несмотрЯ на все
свое горе! €спуг и жалость - вот что менЯ душит. €спуг перед тайной,
котораЯ отверзлась, Я оказалсЯ перед нею в одиночестве, и жалость к маме:
она не увидит того, что произойдет в прекрасном, переразгромленном,
переотстроенном мире, и не увидит того, _что произойдет со мной_. ‚едь она
так любила менЯ. Џри этом лютаЯ жажда жить, познавать, понимать,
участвовать! € нет того, что возникнет потом - каждаЯ смерть поселЯетсЯ в
тебе. —ем дальше, тем эта тЯжесть грознее. Љогда умирает ѓалЯ, груз
становитсЯ так тЯжел, что это уже почти конец.
Ћтец держитсЯ твердо, будто заледенел на кладбищенском морозе, не
шевельнетсЯ, не сморгнет, никого не видит, не отвечает, но вдруг
подламываютсЯ ноги, грохаетсЯ на колени, меховаЯ шапка отлетела, головой в
снег... Џотом провожаем его на ”инлЯндский вокзал. ‘авва простил отцу все,
тоже поехал провожать. ‘авва убеждает отца: "Ђ ты в ѓельсингфорсе не
терЯйсЯ, затевай заваруху! —еловек ты наш, умственный пролетарий, тебЯ
самого буржуи корЯчат!" Ћтец вздыхает: "Ќе так это просто..." - "„а ты
начинай, примкни!" Ћтец говорит, что приедет в феврале снова и тогда
решим, как быть: Я к нему или он к нам. Ќо решать-то нечего. Ћн хороший
чужой человек. ‚ феврале он не приезжает, потому что в конце ЯнварЯ там
без его помощи затеваетсЯ "заваруха" - сначала красногвардейцы, потом
немцы, все там завертелось, отрезалось, получил какую-то открытку, когда
вернулсЯ с “рала, и потом исчезло навеки. ‘только людей исчезло. Ќаступает
великий круговорот: людей, испытаний, надежд, убиваниЯ во имЯ истины. Ќо
мы не догадываемсЯ, что нам предстоит. Ќам кажетсЯ, стоит разгромить
калединцев, рассеЯть банды „утова на востоке - и революциЯ победит во всей
стране. Џобеда близка! Ћренбург уже взЯт нами в Январе! „ело двух-трех
месЯцев...
’ак думаю не только Я, но и ура, и многие. ура работает в Љоллегии по
организации Љрасной Ђрмии. џ помогаю: перепечатываю на больших глЯнцевых
листах ведомости. ЌазываютсЯ бумаги так: "€нформационный лист. „вижение
организации Љрасной Ђрмии по ђоссии". —то, где, сколько, какие
трудности... Џомню, почти везде: нужны деньги, агитаторы, литература...
Ќужны два, три миллиона рублей... ‚начале похоже на какую-то бумажную
игру. € нас, играющих в эту игру в помещении Љоллегии, немного. Џотом
оттуда выходит непобедимаЯ сила.
‘тарики ни черта не помнЯт, путают, врут, им верить нельзЯ. Ќеужто и Я?
€ мне? ‚едь отлично помню, Њигулин коренаст, плечист, среднего роста. ђуки
необыкновенно сильны. ђуки не кавалериста, а кузнеца. Џартию новых сапог
привезли снабженцы. Њигулин на снабженцев за что-то в большом гневе.
‘хватил сапог и разодрал руками по шву. "‚от какую гниль, собаки,
привозите!" Џосле него никто не мог, как ни пыхтели, ни один сапог
разорвать. ‘апоги были нормальные. ѓода четыре назад в ђостове в музее
разговариваю со стариками, смотрю фотографии. ‚се Њигулина хорошо помнЯт.
Ћдин старик говорит: "џ был мальчишкой. ‚идел его в ђостове. Ћн был
худощавый, стройный, как юноша. ‹ет тридцати..." „ругой старик возражает:
"Ќет, ему сорок пЯть лет, когда он погиб". ’ретий старик, низкоросленький,
говорит: "Ћн был небольшой. ‘ менЯ ростом". € ведь каждый считает, что
только он знает истину. …ще один там же, в ђостове, допрашивал с
пристрастием: "Ђ ты скажи, коли ты его видел, какаЯ у него самаЯ
отличительнаЯ черта? ‚ его внешности?" џ был в затруднении. Ћн сказал с
торжеством: "‘амаЯ отличительнаЯ - левый глаз прищуривалсЯ в минуты
волнениЯ!" Џро глаз совершенно ничего не помню. ‚полне возможно, что врет.

Ђ Љаледин застрелилсЯ, кажетсЯ, в начале восемнадцатого. —уть ли не в
Январе. ќто значило: конец, полное отчаЯние. „онские станицы объЯвлЯли о
признании советской власти. Џожара на „ону могло не быть.

Џрощание с ‚олодей, выпал первый снег. Ќесколько дней после
ЋктЯбрьского восстаниЯ. џ поехал в "ќлектрическое общество 1886 года"
платить за все лето, мама почему-то не хотела, но ура дал деньги и велел
поехать и заплатить, на обратном пути у дома столкнулсЯ с ‚олодей. Ћн
показывает телеграмму: "‡аболела приезжай срочно". Џотом оказалось, что
мать просто вызывала его, испугавшись событий. Ѓилеты на поезд достать
немыслимо. ‚се рвутсЯ из Џитера. ‚олодЯ ждет менЯ целый час: хочет, чтобы
Я поговорил с урой, чтоб тот достал. Џока уры нет, мы сидим с ‚олодей в
большой комнате - хозЯева смылись, теперь всЯ квартира принадлежит нам - и
при свечах роемсЯ в громадной библиотеке. •озЯином квартиры был
управлЯющий ’рубочного завода. џ видел его несколько раз. ЌеприЯтный тип.
Њаме говорил "мадам". € всегда что-нибудь колкое: "Њадам, не обидитесь,
если сделаю замечание, отнюдь не политического характера, вашему
другу-матросу... ђади бога, не обижайтесь... „айте деликатно понЯть, что
не следует в туалете садитьсЯ орлом. ’уалет - вещь хрупкаЯ, а матрос весит
пудов семь". “ мамы после разговора с ним белеет лицо. Ќо она
сдерживаетсЯ. ‚незапно управлЯющий со всей семьей собралсЯ и уехал, не
сказав куда. „аже записки не оставили. Џросто мы пришли домой очень
поздно, около полуночи, и удивились - дверь на лестничную площадку
распахнута, внутри тоже все раскрыто, на полу бумаги, обрывки газет,
веревок, как после грабежа. ’еперь сидим, листаем чужие книги, есть много
ценных и замечательных.
‚олодЯ говорит: нужно два билета до Љамышина, с ним поедет землЯк,
студент. Ќо врать ‚олодЯ не умеет. ‚ижу отчетливо: врет. Ќе смотрит в
глаза, нервничает, то и дело подбегает к окну, - ему кажетсЯ, что подъехал
автомобиль. ќлектричество не горит. Ќа улице мрак. …сли высунутьсЯ из
окна, можно увидеть вдалеке костер на Ѓольшом проспекте. џ спрашиваю: "—то
с тобой происходит? ‚едь ты врешь". - "‚ру". - "Ђ зачем?" Џожимает
плечами: "„а черт менЯ знает... џ еду с Ђсей".
‚от и все. ‡абытаЯ боль.
‚олодЯ начинает бурно, торопЯсь, рассказывать: сомнениЯ, колебаниЯ,
мучительные подробности... џ спрашиваю: "’ы читал статью о масонах в
последнем номере "Ѓылого"? Ќе хочу его слушать. Ќе хочу ничего знать.
‚незапно стук в дверь. ура подъезжает на автомобиле, шофер всегда
сигналит в клаксон у подъезда, а мама звонит в особый звонок. "Љто?"
Њужской голос отвечает не сразу: "‡десь живет Ђлександр Џименович
„анилов?"
‚ходит некто в полушубке, меховой шапке-ушанке, охотничьих сапогах, но
при этом темные очки, иссохшее остроносое лицо, в руке не соответствующий
полушубку дорожный баул иностранного облика.
"игонцев ‹еонтий ‚икторович", - представлЯетсЯ некто, снЯв меховую
шапку, обнажив странно узкий, вытЯнутый кверху череп. ќтот череп поражает
сразу. ‚ нем какие-то вмЯтины над висками, которые суживают его еще
сильнее. —еловек со странным черепом, похожим на плохо испеченный хлеб,
сыграл заметную роль в моей жизни, и тогда, и в девЯтнадцатом, и отбросил
тень на годы вперед. Џоэтому хорошо помню первое поЯвление.
‘разу догадываюсь, что человек, называющий уру Ђлександром Џименовичем
„аниловым, должен знать его давно, может, по каторге или по ссылке. ’акие
люди возникают часто. Ћсобенно много нагрЯнуло весной, жили у нас по
неделЯм, но этот что-то припозднилсЯ. Ћткуда он?
"€з Ђвстралии", - говорит игонцев. ‚се верно, уру знает по тобольской
каторге. Џотом перевели в ѓорный ‡ерентуй, потом в ссылку, оттуда бежал,
попал в Ђвстралию, вернулсЯ два месЯца назад во ‚ладивосток. € только
теперь, второй день - в Џитере. "…ще никого не видел, ничего не знаю,
первым делом бросаюсь искать Ђлександра. ‚едь как мечтали в тобольских
_палЯх_, чтобы, когда случитсЯ революциЯ, быть вместе в Џитере. € долги
свои стребовать". Љакие долги? "‚сЯкие! ‚се! ‚есь мир у нас в долгу!"
игонцев широко разводит руки, будто обнимаЯ и стискиваЯ воображаемый мир
или, может быть, очень большую женщину, потрЯсает руками, улыбаетсЯ,
подмигивает, все как-то неестественно бурно и откровенно, Я вижу, как
сверкают под очками маленькие темно-грифельные глаза, в них лукавый задор.
€ любит в разговоре оскаливатьсЯ, как бы от страсти, от нетерпениЯ, тЯжело
дыша, показываЯ стиснутые зубы. Ќикогда не видел такого темпераментного,
несколько комичного революционера. ‚се прежние, бывавшие в нашем доме,
были люди степенные, молчальники. Ђ этот не закрывает рта всю ночь.
ЏриходЯт ура, мама, садимсЯ пить чай, ‚олодЯ просит ™уру насчет билетов,
тот куда-то звонит, распорЯжаетсЯ, мама рассказывает о последних новостЯх
- „ухонин смещен, ѓлавковерхом назначен прапорщик Љрыленко, двенадцатого
будут выборы в “чредительное собрание, - и все это переплетаетсЯ или,
лучше сказать, сопровождаетсЯ неумолчным говором игонцева.
Ћн говорит даже тогда, когда его не слушают. Џохоже, он изжаждалсЯ и по
возможности молоть Языком... Ѓог ты мой, о чем только не рассказывает! Ћ
бегстве из ‘ибири, о духоборах, о тайных курильнЯх опиума, о коварстве
меньшевиков, о плаванье по морю, об Ђвстралии, о жизни коммуной, о своих
подругах, которые не захотели возвращатьсЯ в ђоссию, о том, что
человечество погибнет, если не изменит психический строй, не откажетсЯ от
чувств, от эмоций... ура называет своего приЯтелЯ шутЯ ѓраф Њонте-Љристо.
Ќо потом все поворачиваетсЯ такой стороной, что не до шуток. Џравда,
происходит не сразу. ѓода через полтора. Ђ тогда, в ноЯбре семнадцатого,
разговоры, веселье, вспоминают друзей, кто исчез, кто перекрасилсЯ, многие
очутились в Џитере, включились в борьбу, …гор ‘амсонов, например,
возглавил путиловскую милицию, теперь верховодит в Љрасной гвардии.
"…горка жив? - кричит игонцев. - Ћн здесь? Ћго, значит, наша восьмаЯ
камера у российского штурвала. ’ак и быть должно!" …гор прославилсЯ на
каторге стихами и избиением доносчиков. џ его знаю. Ћн приземистый,
мрачноватый, в пенсне. “ всех почему-то худо с глазами. игонцев с
возбуждением, будто выпил вина - хотЯ ничего, кроме чаЯ, не пито, - рветсЯ
тотчас бежать искать …гора. Ќо это невозможно. ’огда они начинают вдвоем,
вперебивку, вспоминаЯ, читать стихи …гора о каторге.
"‡вонок подымет нас в ноЯбрьской мутной рани, и свет чадЯщих ламп..." -
выкрикивает игонцев и замолкает, забыл. "‘метет обрывки грез", -
подсказывает ура. "€ окрик бешеный, и град площадной брани..." -
продолжает игонцев, и вместе: "Џора вставать! ќй, подымайсЯ, пес!"
“ игонцева из-под очков ползет влага. ‚ытирает щеки дрожащими
пальцами. ЏридетсЯ человечеству погибать - от чувств спасениЯ нет.
"‚ы, упрЯмцы, умевшие все снести без мольбы и проклЯтий, обнажавшие
молча на плахе клейменные плечи... ‚ы уйдете отсюда, как гонцы и предтечи
все отвергнувшей и на все покусившейсЯ братии..." ‡нали бы, что случитсЯ
через три месЯца: в ђостове, куда …гор ворветсЯ со своим петроградским
отрЯдом, игонцев будет обвинЯть его в мЯгкосердечии и требовать преданиЯ
суду трибунала. Ђ сейчас плачет от невозможности увидеть …гора немедлЯ,
сию минуту. € еще рассказывает в тот вечер какие-то студенческие истории:
кружки, изгнание, разговор с приват-доцентом, администратором, сволочью,
от него зависела судьба, унизительное стоЯние на ковре, жуковидный
инородец за громадным столом, лакей мерзко стоит в дверЯх, бормотанье,
мольба - пожалеть мать. …динственно ради чего: мать не переживет нового
исключениЯ. ‹едЯным тоном: "‡ачем же перекладываете заботу о матери на
нас? ‚от и заботились бы о ней своевременно". Њать не пережила. „олго ждал
сладкой минуты, лелеЯл в австралийских снах приход в тот самый кабинет с
ковром - дай бог, чтобы не реквизировали, чтоб сидел за тем же столом,
царапал что-нибудь жучьей лапкой, - и взЯть за подбородок: "Ђ помнишь,
скот?.."
€, кажетсЯ, достиг, настиг. Ќе в кабинете, правда, и не в том особнЯке
на набережной, со швейцаром и лакеЯми, а на ”инлЯндском вокзале -
выковырЯл его из купе, из чемоданов, еще бы час, и поминай как звали. ‚
декабре игонцев потрошил укрывателей ценностей и много в том преуспел. Ќа
улице раздаетсЯ стрельба. Ћчень холодно в комнатах. ’ЯнетсЯ мглистаЯ
стрелЯющаЯ ночь, в ее чреве - враги, опасности, заговоры, неизвестность,
оплывают свечи, гудЯт, и курЯт, и хлебают чай два каторжанина, ‚олодЯ
ушел, мама дремлет, а Я слушаю, зеваю, мечтаю, догадываюсь. Џеревернулось
все в ђоссии, понеслось, полетело... ‚ середине ночи, когда все
укладываютсЯ - квартира громаднаЯ, каждому по комнате, - мама заходит к
уре, спрашивает тихо: "’ы как считаешь, ‹еонтий умный?" Ђ Я все слышу,
потому что открыта дверь. ура, помолчав: "Ќе столько умный, сколько
горЯчий. џ бы сказал, кипЯщий..." - "Ђ Я бы сказала: много пены", -
говорит мама. Ћба смеютсЯ. Ѓесконечно понимают и любЯт друг друга.
Ђ за завтраком мама рассказывает, что игонцев на рассвете ломилсЯ к
ней в комнату, требовал, чтоб отворила. ‘ совершенно Ясной целью. "Ќа него
похоже, - говорит ура. - —то ты ему ответила, дураку?" - "Ћн не дурак.
Џросто вот такой человек. џ даже не знаю, на кого он похож. Ќа героев
—ернышевского, что ли? Ќа Ќечаева, может быть, как описывает ‡асулич?
’аких людей Я знаю... џ говорю: ‹еонтий ‚икторович, ведь вы призываете
человечество побеждать в себе эмоции. Ђ он отвечает: об эмоциЯх, €рина,
тут нет речи. Ђ? Љаково?" Њне это кажетсЯ возмутительным, но ура и мама
смеютсЯ. ура говорит: "‚рать никогда не умел, это его достоинство... - €
добавлЯет всерьез: - ‚прочем, врать порой необходимо - _длЯ дела_..."
’рещащий храп летит из соседней комнаты.
ура вспоминает, морщит обугленный лоб, улыбаетсЯ: был бич восьмой
камеры ’обольского централа. Ќеповторимые люди! Џохожих на земле нет,
времЯ пережгло их дотла...

ЂсЯ прижимаетсЯ к ‚олодиному плечу, слезы текут по жалкому, потерЯнному
лицу, никогда не видел ее такой. …лена ”едоровна сидит напротив и, даже не
ответив на мое "здравствуйте", так поглощена минутой, выговаривает едва
слышно: "Ќаша настоЯтельнаЯ просьба... Љогда свЯтейший синод даст
разрешение на брак..." Љонстантин €ванович маЯчит в дверЯх, заходить в
купе не желает, да и некуда, теснота, едут кроме ‚олоди и Ђси еще человек
шесть, сидЯт на лавках вплотную, как в трамвае, Љонстантин €ванович
поминутно изгибаетсЯ и извинЯетсЯ, пропускаЯ прущую по коридору толпу с
поклажей. € куда прут? ѓде все поместЯтсЯ? "‹еночка, не волнуйсЯ! ‹еночка,
у менЯ есть рука в синоде, есть ход к ‚асилию Љарповичу..." Ћн
разговаривает с нею, как с больной. Ќе возражает ни в чем, соглашаетсЯ,
поддакивает всЯкому бреду, какой она несет. Њожет, она и правда слегка
тронулась. Љакой, к чертЯм собачьим, синод? Љакое разрешение на брак?
Ќикто не спрашивает никаких разрешений. „евЯть человек набиваютсЯ в купе,
где должны ехать четверо. ‘инод, вероЯтно, уже уничтожен декретом. Ќе
имеет значениЯ. Њне горько, ошеломительно, от менЯ скрывали, Я прощаюсь с
ними навсегда. Ќо не имеет ровно никакого значениЯ. Ђ ‚олодино лицо -
невольнаЯ улыбка и глаза, в них жадное, всепожирающее счастье...

Ѓольше года не слышу, не знаю о них ничего. “тЯнуло в воронку, и
исчезли. ‚се без них: поездка с урой на юг, экспедициЯ Ќаркомвоена, потом
чехи, “рал, ’ретьЯ армиЯ, отступление, Џермь, Я стал другим человеком,
видел смерть, хоронил друзей. € только в феврале 1919 года, когда уру
после ранениЯ послали на ћжный фронт, вернее, в тыл ћжного фронта, в
освобожденные районы, и мы оказались на ‘еверном „ону, Я слышу от кого-то
про ‚олодю, будто он вместе с Ђсей, женой, при штабе Њигулина, в „евЯтой
армии. Ќе могу поверить. „а тот ли ‚олодЯ? ’от самый, камышинский,
питерский, по фамилии ‘екачев. ’акой высокий, курчавый, с румЯнцем, лет
ему не более двадцати, а то и меньше, и ей столько же. Ћн в пулеметной
команде при штабе, а она машинисткой. Џриказы печатает и разные воззваниЯ,
листовки, даже стихи, которые Њигулин сочинЯет и разбрасывает тысЯчами. Њы
эти мигулинские творениЯ находим повсюду на его следах. "ЃратьЯ-казаки
Љаргинского полка! Џора опомнитьсЯ! Џора поставить винтовки в козлы и
побеседовать не Языком этих винтовок, а человеческим Языком..."
Ќо как ‚олодЯ и ЂсЯ очутились в штабе красных войск? € не просто в
штабе, а в сердцевине самой победоносной и знаменитой в ту пору армии?
Њигулин ломит на юг. Ќебывалый успех. Џочти всЯ „онщина освобождена,
красновскаЯ армиЯ развалилась, катитсЯ к Ќовочеркасску, падение донской
столицы - дело дней... Ђ Я-то подумывал, что ‚олодЯ и ЂсЯ чахнут
где-нибудь в …катеринодаре, а то, может, махнули в Ѓолгарию, ’урцию... Ќо
увидеть их не могу. Ћни на юге, мы с урой - в станице Њихайлинской, в
ревтрибунале округа. Њежду нами сотни верст.
Ћ Њигулине мы знаем по разговорам. ѓоворЯт о нем повсюду и все, и -
разное. Љроме того, что он самый видный красный казак - после гибели
Џодтелкова и Љривошлыкова, недавней смерти Љовалева крупней нету, - кроме
того, что войсковой старшина, искусный военачальник, казаками северных
округов уважаем безмерно, атаманами ненавидим люто и Љрасновым припечатан
как "€уда донской земли", кроме этого, общеизвестного, на нас обрушиваютсЯ
во множестве слухи, выдумки, байки и просто подробности жизни, ибо мы
попали в _его_ краЯ. ђодной хутор Њигулина в десЯти верстах. Љаков он? ут
его поймет, фигура страннаЯ, зыбкаЯ, то мерещитсЯ в ней одно, то брезжит
другое. Ќазывает себЯ не без гордости старым революционером. ‚ своих
пылких воззваниЯх, писанных в провинциальном, гимназическом стиле, очень
искренне и шумливо, которые тискает на чем попало - на обоЯх, на
оберточной конфетной бумаге, повторЯет то и дело: "џ, как опытный
революционер...", "Њне, как старому борцу с царским режимом..." €,
кажетсЯ, тут не просто слова. Ќо иные люди, вроде председателЯ
Њихайлинского ревкома Ѓычина, говорЯт, что брешет, никаким революционером
не был, а просто горлопанил на сходах. „а однажды ездил на казенный счет в
Џитер, отвозил в „уму какие-то писульки, пустое дело.
ЊенЯ этот тип занимает. € не только тем, что ‚олодЯ и ЂсЯ где-то там,
поблизости. € не тем, что газеты трубЯт о нем: герой, победитель донской
контрреволюции, непобедимый, неуЯзвимый. Љрасновцы целыми полками
перебегают к нему. € вдруг столь же внезапно его покидают... Ћдин раненый
казак рассказывает: Њигулин отпускает пленных казаков по домам. —тоб
"пущали пропаганду". Ќо от ревкома другие сведениЯ: пленных освобождает
потому, что не может победить в себе сочувствиЯ к брату-казаку. ‚ первую
очередь он казак, а потом уж революционер. _Њигулин ведет двойную игру!_
’ак поговаривают в ревкомах, в штабах, в трибуналах. Ќа чем основано? €
опЯть зыбкость, туман, невнЯтица... Ћ какой же игре речь, когда он на
„онце?
Ћдин кудлатый седоватый молодой человек, издающий газетку политотдела,
недоучившийсЯ студент Ќаум Ћрлик говорит: он опасен тем, что скрытый
сепаратист. •очет сделать из „она что-то вроде ”инлЯндии. ќто тщательно
скрываетсЯ, но люди, знающие его по прошлым годам, утверждают доподлинно:
сепаратист. •отЯ клЯнетсЯ сейчас в верности большевикам, но все помнЯт
прежние симпатии: он был трудовиком, затем народным социалистом. ‚ Џитере
был близок к донским депутатам. "Ђ если хочешь точнее: он истинный донской
националист! ‘о всеми милыми качествами. € к тому же, - Ћрлик встрЯхивает
кулаком, будто печать ставит в воздухе, - с эсеровской начинкой!"
‘порить с Ћрликом трудно. Ћн все знает заранее, ни в чем не
сомневаетсЯ. ‹юди длЯ него - вроде химических соединений, которые он
мгновенно, как опытный химик, разлагает на элементы. ’акой-то наполовину
марксист, на четверть неокантианец и на четверть махист. ’акой-то
большевик лишь на десЯть процентов, снаружи, а нутро меньшевистское. "Ђ
ты, - говорит мне, - стихийный, неустойчивый большевик. ‚ тебе сильна
либеральщина. ’ы на две трети наш, а на треть - гнилой интеллигент". —ерт
его знает, откуда он это берет! Њожет, оттого, что Я спорю с ним и с
другими ревкомовцами насчет расстрелов и реквизиций.
Ђ мне кажетсЯ, что главный предмет спора с Ћрликом, всех споров со
всеми - Њигулин. …сли понЯть или хотЯ бы решить длЯ себЯ, что он такое,
станет Ясно многое.
ЌесмотрЯ на наши споры и даже ругань, Я с Ћрликом дружу. џ его уважаю.
Њне кажетсЯ, что он мой товарищ, хотЯ он старше на десЯть лет и участвовал
как дружинник в революции пЯтого года, побывал в ссылке, мучилсЯ,
бедствовал, леваЯ рука у него перебита шашкой, не действует. ‚ енисейской
ссылке он перечитал уйму книг и знает в сто раз больше менЯ. € в двадцать
раз больше уры. ‚едь ура не очень много читал. € все же уре Я доверЯю
больше. "‘начала собрать факты, - говорит ура, - а потом делать выводы.
Ќаум, как всегда, торопитсЯ".
ура - человек кропотливый, основательный. ‹юбитель статистики.
Ђ факты такие: Њигулину теперь сорок шесть. …сли он и революционер, то
действительно старый. Ќо, говорЯт, еще крепок, силен и в походе, и в
скачках, в рубке, во всех казацких занЯтиЯх ловок. ‚се подтверждают и
другое - образованный, книгочей, грамотней его не сыскать, сначала училсЯ
в церковноприходской, потом в гимназии, в Ќовочеркасском юнкерском, и все
своим горбом, натужливыми стараниЯми, помочь некому, он из беднЯков, и,
когда выбирали, кого посылать в Џетербург, в „уму, с приговором станичного
сбора насчет призывников, выбрали его. Џотому что выступил на сборе
зажигательно. „евЯтьсот шестой год. Ћн только что вернулсЯ с полком из
Њаньчжурии, заслужил там четыре ордена и повышение в чине - стал
подъесаулом. Ђ в родной станице на сборе сразу врезалсЯ в стычку с
начальством. „ело касалось больного и травленого в казачьей душе - того,
что называлось "содействие войск гражданским властЯм". Љак раз в ту пору
правительство решило усилить "внутренние" войска и призвать казаков второй
и третьей очереди да еще тех, кто вернулсЯ с Японской. Њало им казачьих
частей в гарнизонах! ѓлупо думать, что нагаечнаЯ служба всем по нутру.
‘тали повсюду на сборах протестовать. Њой хозЯин в Њихайлинской
вспоминает: молодые орали смело, старики пытались вразумлЯть, но без
особого пыла. Њигулин поехал в Џитер с наказом от станичников, чтоб вторую
и третью очереди не тЯнули, а на обратном пути внезапный арест, гауптвахта
в Ќовочеркасске, лишение офицерского званиЯ и отчисление из войска... Ќу
как, считать ли это событие революционным актом? Џо мне, так непременно.
„лЯ казачьего офицера такое выступление против властей - дело неслыханное.
Ђ уж длЯ личной судьбы тут подлинно революционный зигзаг - все сломано,
карьера рухнула, служба потерЯна...
Џотом работа в земельном отделе в ђостове, потом начало войны, призыв в
войско, 33-й казачий полк... Ѓои, награды, кажетсЯ, и георгиевское
оружие... ”евраль... Љогда мы с ‚олодей и Ђсей бегаем по питерским улицам,
собираЯ на ‘овет, Њигулин рвет глотку на митингах то в полку, то в родной
станице. ‘колотил трудовиков, возглавил. …го - кандидатом в “чредительное
собрание. Ћ да! “дивлЯтьсЯ не следует, люди в наши дни кидаютсЯ туда-сюда
шало, нежданно, как в угаре. …ще недавно какой-нибудь военспец костерил
солдат и звал в бой "до победного", а нынче кричит большевистские лозунги.
Ђ другой вчера в нашем штабе сидел, чертил схемы, распорЯжалсЯ, а сегоднЯ
у добровольцев французские сигаретки курит. ‚роде ‚севолодова и Ќосовича,
бывших спецов, ныне каинов...
Џолковники! ‘трашный сон комиссаров. Љак заглЯнуть в чужую душу? Љак
угадать, честно ли, по искреннему порыву, по глубокому ли размышлению
решили спороть погоны и нахлобучить шлемы со звездой или же тут
дьЯвольский, дальний расчет? Ђ времени длЯ того, чтобы изучать и
приглЯдыватьсЯ, нет.
‚едь и Њигулин - войсковой старшина, подполковник.
Ќикто не говорит прЯмо, что Њигулин может повернуть штыки - да и
странно говорить, когда „евЯтаЯ армиЯ, в авангарде которой Њигулин, мощно
таранит белых! - но в разговорах ревкомовцев, уполномоченных, трибунальцев
из местных одно устойчивое: _недоверие_. €ли, может быть, чтобы уж совсем
точно: _неполное доверие_. ’аранить-то он таранит, очистил почти весь „он,
но зачем ему это нужно, вот закавыка. —то-то в этом роде,
невыговариваемое, глухое, но невероЯтно прочное, не победимое ничем, Я чую
во всех разговорах о Њигулине. "Џоимейте в виду, - говорит Ѓычин, -
Њигулин что большевиков, что белЯков любит одинаково: как собака палку!"
џ бы, может, и поверил Ѓычину, он местный, михайлинский, хотЯ не казак,
а иногородный, его отец служил в работниках у богатого казака, сам Љолька
рыбачил на Ђзове, вернулсЯ большевиком и сразу выбилсЯ в красные атаманы -
председателем ревкома. ѓолова у Ѓычина, как стог, книзу шире, лицо бурое,
глаза щелками, голубые, в свинцовых белках, а волосы льнЯные,
младенческие. Љулаки у Ѓычина пудовые, носит он их, как гири. џ бы поверил
ему, если б не ‘лабосердов. “читель ‘лабосердов. —еловек в возрасте, под
пЯтьдесЯт - теперь подумать, какой возраст! - жене столько же, у них два
сына, менЯ чуть старше, бывшие студенты, нигде не служат, не работают, не
поймешь, чем занимаютсЯ. Њыто с урой откуда знаем? Ѓорьба кипит злаЯ, без
пощады. Љто промахнулсЯ, тому пулю в лоб. ’ак и быть должно в период
классовых битв. ‚сех богатеев, монархистов, свЯзанных с красновцами,
человек сорок по списку Ѓычина, мы задержали сразу, а ‘лабосердовых взЯть
повода нет - никакие не богачи, не контрреволюционеры, а наоборот, с
прежней властью бывали стычки.
Ћднако Ѓычин настаивает. Ќам-то с урой откуда знать? Њы одно знаем:
промахнешьсЯ - пулю в лоб.
"‘тарика нам даром не нужно, - объЯснЯет Ѓычин, - пущай живет, гнида
лысаЯ, а молодцов - под залог. Ћт них революции вред". ура колеблетсЯ.
Ѓычин так: сказал - все! Њужик тЯжелый, ни с кем не считаетсЯ, никакого
спору не терпит, ура говорит, что таких долдонов он на каторге встречал,
сперва, говорит, их побаиваютсЯ, а потом лупЯт скопом до полусмерти, но,
однако, времЯ лютое, враги вокруг, и _тЯжелые мужики_ нужны. Љаждый день:
то ревкомовца зарубили, то кого подстрелили, то отрЯд, высланный
произвести реквизицию, натолкнулсЯ на пулеметы и приходитсЯ разворачивать
настоЯщий бой. ‚се зыбко, неспокойно, запутано - оно и радость, ликование
газет, победные клики на митингах и какаЯ-то тайнаЯ лихорадка,
предчувствие потрЯсений. Џотому что ходим по краю. уре многое не по нраву
из того, что делаетсЯ на „ону. Ћн ругаетсЯ иной раз до крика, до
безобразнейших оскорблений с местными ревкомовцами, с Ѓычиным, ѓайлитом,
со своими трибунальскими, с людьми из „онревкома, от чьего имени вдруг
нагрЯнул в Њихайлинскую наш приЯтель ‹еонтий игонцев.
‚споминать смех, какую глупость творили: лампасы носить запрещено,
казаком называтьсЯ нельзЯ, даже слово "станица" упразднили, надо говорить
"волость". Ѓудто в словах и лампасах дело! ‚здумали за три месЯца
перестругать народ. Ѓог ты мой, вот дров наломано в ту весну! € все от
какого-то спеха, страха, от безумной нутрЯной лихорадки - закрепить,
перестроить разом, навсегда, навеки! - потому что полки прошли, дивизии
проскакали, а почва живаЯ, колышетсЯ... Љонечно, были среди них враги
истинные, ненавистники лютые, были богатей, несокрушимые в злобе, их не
переделать, не примирить, только огнем... Ќо нельзЯ же под один гребень
всех...
Ѓычин говорит: "Ђ Я всему их гадскому племени не верю! Џотому что нас
завсегда душили. ‡а людей не считали. Њужик и мужик, лепешка коровьЯ. “
них длЯ нас доброго слова нет..." - "Ќикому не веришь?" - "Ќикому!" -
"Ќеужто все таковы?" - "‚се волки; только одни зубы кажут, а другие морду
к земле гнут, так что не видать".
ура объЯснЯет терпеливо: казак казаку рознь, в южных округах, к
примеру, средний казачий надел двадцать - двадцать пЯть десЯтин, а на
севере - две, четыре десЯтины... Љак же равнЯть?.. ’о же насчет казачьих
прав и привилегий: в низовьЯх они имеют значение, а на севере почти
бесполезны... ‚озьмите хоть права на рыбную ловлю, на недра... ћг всегда
жил в ущерб северу... Њарксизм учит: бытие определЯет сознание. Ђ бытие
тут отнюдь не равное...
...Ѓычин все знает про марксизм, согласно кивает головой, похожей на
стог, но в глазах, белых, неподкупных, свинец.
"‚ерно, бывает и голытьба, и рвань. ’олько знаешь, Ђлександр Џименович,
когда моего брата чуть не убили, кнутами засекли - он и досе инвалид, -
там не одни богачи, там и рвань была, зверствовали не хуже". Ђ секли
брата, оказываетсЯ, "по молодому делу, учителеву дочку в саду помЯл".
"‚ыходит, за дело?" - "Љак за дело, Ђлександр Џименович? Ћн по любви,
женитьсЯ хотел, а они - ты, мол, хам и думать не моги... Ћбидно! Њы
казаки, белаЯ кость, а ты гужеед, скотина, тебе навоз копать. Ћни хотЯ
учителЯ, но буржуи чистой воды. “ них два работника постоЯнно.
ЂмериканскаЯ косилка, лошадей табун, табунщик есть, калмык. „ом
самолучший, на каменном фундаменте, в два этажа. € еще в …льце дом - его,
учителЯ. Ђ здешний-то досталсЯ в приданое, она дочка ’ворогова, станичного
атамана. ’ак что семьЯ известнаЯ. Ћт них вред длЯ революции очень
большой". Ѓыло давно, лет пЯть назад, сыновьЯ учителЯ тогда еще были
гимназисты, а теперь под замком в съезжей. Ѓычин до них добралсЯ. …му
видней, он здешних знает. € вот, когда сыновей взЯли, суток двое они в
подвале сидЯт, ЯвлЯетсЯ к нам ‘лабосердов, лобастый такой бородач, одетый
по-городскому, в длинном черном пальто с меховым воротником, в шлЯпе и в
сапогах грЯзных - упала оттепель, грЯзь невпролаз.
‘идим в комнате - ура, Ѓычин, его помощник џшка ѓайлит, брат Џетьки,
еще человека три, - обсуждаем новость, приказ „онревкома, присланный
телеграфом. Ќасчет реквизиции конской упрЯжи с телегами. € Ћрлик тут.
Џриказ - бомба. Ќе знаем, как приступить. Џолучен вчера, держим в секрете,
но слухи непонЯтным образом просочились и ползут по станице, как огонь по
сухой траве. € это страшней всего. …сли уж бить, так сразу. Ћдин
ревкомовец сообщает, какие-то казаки гнали ночью коней с порожними
телегами в степь, сам видел. •отел остановить, кричал, в ответ стрельба,
ускакали. ’ак и не узнал, кто. ђазумеетсЯ, было б верней навалитьсЯ
тотчас, как получена телеграмма, то есть позавчера, пока народ не прочухал
и не прознал, внезапность в таких делах нужней всего. Ќо возник тормоз -
ура мнетсЯ, кое-кто из местных казаков-ревкомовцев тоже крЯхтит, а Ѓычин
и ѓайлит гнут свое: исполнЯть немедленно. ‘порим, орем. €сполнЯть тотчас
нельзЯ вот почему: красноармейский отрЯд в разгоне, по просьбе ревкома
станицы ‘таросельской послан туда, казаки волнуютсЯ из-за
комиссара-австрийца, который донЯл нелепыми распорЯжениЯми, а начинать без
отрЯда немыслимо. ура отправил в „онревком телеграмму: "Џрошу отменить
приказ реквизиции конской упрЯжи телег обстановка неблагоприЯтнаЯ", - на
что последовал быстрый ответ: "Ћбсуждение приказов не входить выполнЯйте".
“ нас девЯть штыков. Ћхрана тюрьмы и трибунальский конвой. …сли пойдет
гладко, можно обойтись девЯтью, а если не гладко? “тром прискакал нарочный
из ‘таросельской с сообщением, что отрЯд задерживаетсЯ, комиссар-австриец
убит, отрЯд подвергсЯ бандитскому нападению, бандиты разгромлены, в
станице тихо, но необходимы меры возмездиЯ. ‚от отчего задержка. ”евраль
девЯтнадцатого. ’емные ночи, ветра, непроглЯдность, озноб...
‚ходит учитель ‘лабосердов.
Ѓычин вскакивает. "Љто пустил?" - "„а ваш караульный спит..."
Љараульный, старый казачишко Њокеич - вскоре зарубили филипповцы, -
дремлет на крыльце. —его ж не дремать? ‚се измотаны, изломаны ночами без
сна. Ѓычинский стог - лицо - похудел, опал, в обвод глаз синЯками круги.
Њашет на учителЯ руками, выгонЯЯ его, как муху, в дверь: "Ќет, нету, нету,
нету, времЯ на разговоры! Џотом зайдешь!" Ќо ‘лабосердов проходит к лавке,
садитсЯ. "Џотом нельзЯ. Ѓудет поздно". џшка ѓайлит подошел к нему, строго:
"€дите отсюда сейчас!" “читель снЯл шлЯпу, зажмурилсЯ, качает головой. џ
вижу, лицо в поту и губы дрожат. € говорю, что нельзЯ прогонЯть человека.
Ћрлик тоже: "Џускай скажет, зачем пришел!" Ѓычин и ура всегда немного как
бы толкаютсЯ плечами на заседаниЯх, как бы скрытно соперничают и мерЯютсЯ
властью. Ѓычин - председатель ревкома и член окружного трибунала, а ура -
председатель трибунала и член ревкома. Ќо Ѓычин хотЯ и надуваетсЯ, как
павлин, а все же понимает разумом: ура ему неровнЯ, он в партии полтора
года, а ура - пЯтнадцать лет. ђазница! Џоэтому то криклив, задирист и
хочет глупо надавить, заставить сделать по-своему, а то вдруг -
прорываетсЯ разумение - почтителен, искателен даже. € теперь почему-то с
почтительностью: "Ђлександр Џименович, как считаешь, допустим гражданина
до разговора? €ли пущай завтра зайдет? „а это ‘лабосердов, учитель, на
дочке атамана ’ворогова женатый. …го сыны в залоге сидЯт, как враждебный
элемент".
"ѓоворите, - обращаетсЯ ура к учителю, - только кратко. ‚ремени крайне
мало".
Ѓычин грозит пальцем: "€ насчет сынов не проси! ђазговор конченый".
‘лабосердов будто бы спокойно - а пальцы дрожат, мнут старую шлЯпу -
заводит длинную ахинею насчет казачества, его истории, происхождениЯ,
нравов, обычаев... ура глЯдит на учителЯ пристально, лицо Ѓычина
наливаетсЯ бурой краской, ему кажетсЯ, что его дурачат. ‚друг выпаливает:
"’ы чего плетешь?" € Ќаум Ћрлик добавлЯет: нет времени слушать лекции по
истории. ‚ другой раз, на досуге, после победы мировой революции. Ќо
‘лабосердов вдруг твердо: "Ћднако, граждане, вы решаете исторические
вопросы. ’ак что историю вспомнить не грех".
"Људа клоните?" - хмуритсЯ ура.
"Љлоню к тому, что в станице гудЯт. Ѓудто есть приказ реквизировать
повозки, седла, конскую упрЯжь - все казацкое богатство, без которого
жизни нет. ‚ы хоть понимаете, что это будет? Ћн вам скорее жену отдаст,
чем седла и упрЯжь". - "‚се отдаст, что революциЯ потребует", - говорит
Ћрлик. "Ђ не отдаст - во!" - Ѓычин подносит к лицу ‘лабосердова кулак,
похожий на гирю. “читель не замечает кулака, не слышит того, что говорит
Ћрлик.
"џ пришел, граждане, предупредить... Ќадо слишком мало знать
казачество, чтобы полагать, что можно бесконечно на него жать: сначала
контрибуцию на богатые дворы в пользу какого-то отрЯда, которого никто не
звал, свалилсЯ на нас невесть откуда... Џотом реквизициЯ хлеба, фуража..."
"ЋтрЯд, который занималсЯ тут контрибуциЯми, был анархистский, -
говорит ура. - ‘оветскаЯ власть не имеет к нему отношениЯ".
"„а что вы с ним балы разводите! - кричит заместитель Ѓычина по
ревкому, черный, с плоским, калмыцкого типа лицом “смарь. - ЋбнаружилсЯ,
гад! ‚ расход его!"
Ќо ура: нет, пускай доскажет. “читель говорит: если вправду есть такой
приказ и начнут его выполнЯть, в станице будет бунт. Ќе пустаЯ угроза, а
реальнаЯ. Ћн, ‘лабосердов, пришел не пугать, не грозить, пришел не от
какого-то комитета, а от себЯ самого - всю жизнь он собирает материалы по
истории казачества, пишет книгу, знает казаков хорошо и смеет думать, что
не ошибаетсЯ и сейчас. „ошло до краЯ. ‘обытиЯ разразЯтсЯ трагические. € уж
тем более, если разыграютсЯ взаимное озлобление и месть - если жертвами
падут заложники... "„а вы сознаете, что происходит в ђоссии? - спрашивает
ура. - €ли мы мировую буржуазию в бараний рог, или она нас. Ђ вы
допотопными понЯтиЯми живете: "трагические событиЯ", "месть",
"озлобление". ’ут смертный классовый бой, понЯтно вам?"
"џ теории Њаркса не отрицаю, гражданин „анилов, Я с нею знаком, даже
увлекалсЯ в какой-то мере, но согласитесь, теориЯ - одно, практика -
другое. —увство мести к сожалению, может примешиватьсЯ, как ни
прискорбно..."
‘транное впечатление: бессмысленной нелепой деликатности и чего-то
твердого, негнущегосЯ, какого-то несуразного торчка. ‘разу вижу, не жилец.
Ќичего не понимает. € его не понимает никто.
"Ќе слухайте его! Џошел отсюда, ворона! ђаскаркалсЯ!" ќто “смарь. Ћн
озлоблен против учителЯ больше других, даже больше Ѓычина. ”едЯ “смарь -
из казаков-середнЯков, смуглый, корЯвый, отчетливо помню плоское, блином
лицо, всегда прищуренные глаза, не видно, куда глЯдит... ‚скоре открылось
- агент белых. Џо его указке деникинцы, захватив Њихайлинскую, вырубили
всех, кто помогал ревкому. Ђ Ѓычин - балда. Ћттого и погиб.
“смарь показывает учителю наган. "‡а провокацию знаешь что? ‚едь ты
провокатор!" - "Ќе боюсь вас, граждане..." ‚друг силы покидают учителЯ,
шлЯпа выскальзывает из рук. ‘лабым голосом старик говорит:
"Ќо невинных людей зачем же? ‡а что моим детЯм такаЯ казнь?.. џ вас
умолЯю, гражданин „анилов, не поступайте необдуманно..." Џо лицу
‘лабосердова текут слезы. Ћни сами по себе, а лицо грубо, мертво застыло.
"Ђх, вона? ЃоитсЯ восстаниЯ, потому что сынов расстрелЯем, как
заложников?" ‘лабосердов молчит. „а и так Ясно. Џришел ради них. Ћднако
остановить ничего нельзЯ, приказ должен быть выполнен.
‚ разбитое окно летит ветер, пахнущий сладко и гнило: землей, далью,
теплом. ”евраль девЯтнадцатого. „евЯтаЯ армиЯ бьетсЯ лбом в ‘еверский
„онец, но, кажетсЯ, силы и напор на излете. Њы чуем эту лихорадку. Љазаки
угадывают ее в воздухе, в котором что-то надломилось, поплыло, как кусок
льда в талой воде. ‚ ‘таросельскую посылают затемно гонца. ’от
возвращаетсЯ к вечеру другого днЯ с неЯсными сведениЯми: в станице тихо,
глухо, шесть человек, обвиненных в убийстве комиссара, расстрелЯны,
человек двадцать взЯты заложниками, но командир отрЯда матрос —евгун не
спешит покидать станицу. Џередал уре через гонца всего три слова:
"„остаточно малой искры". € в этот предгрозовой воздух, в обманную тишь
сваливаютсЯ внезапно сначала ‚олодЯ и ЂсЯ, а спустЯ день игонцев.
Ќе виделись год и три месЯца, огрубели, ожесточели неузнаваемо, а
внутри все то же, та же _единственность_, та же _теплота до боли_. ‚едь,
казалось, должно было вылететь, забытьсЯ и отпасть навсегда - таким вихрем
разметало. Ќет, ничего, никуда. € в первую секунду, в первый час было как
будто совершенно все равно, отсутствовало то, что она с ним, и уже не
просто подруга, а жена, они даже говорили одними фразами, один начинал,
другой договаривал, слишком часто бросали друг на друга взглЯды, беглые и
необЯзательные, но исполненные привычного вниманиЯ, машинального
ощупываниЯ - так ли? здесь ли? - и это вовсе тоже не задевало, а было как
бы усилением той теплоты памЯти, вдруг нахлынувшей, потому что они двое
были нерасторжимость, одно. ќто потом началась, и быстро - мука...
Љак попали к Њигулину? ‚се тот же случай, поток, зацепило, поволокло.
€з-за отца ‚олоди, внезапно возникшего. ’от был с кем-то дружен из
мигулинского штаба и еще весной восемнадцатого, когда Њигулин сколачивал
первые отрЯды в „онецких степЯх, пристал к нему. Ћтец ‚олоди погиб в
бронепоезде, взорванном гайдамаками. ’ак и вышло: отец каким-то краем
прибилсЯ к Њигулину, ‚олодЯ - к отцу, а уж ЂсЯ - с ним. ђазломилась семьЯ,
как спелый подсолнух. Ђ что с родителЯми? Ѓог знает, то ли в ђостове, то
ли в Ќовочеркасске, а может, укатили дальше на юг. Љакой-то пленный
рассказал, будто приват-доцент €гумнов подвизаетсЯ вроде бы в Ћсваге среди
деникинских агитаторов в ђостове. ‘коро ђостов будет взЯт, и тогда... —то
тогда? ЂсЯ об этом не думает, у нее другаЯ забота - ждет ребенка. Ђ ‚олодЯ
ни о чем говорить не может - только о Њигулине, страстно, нетерпеливо.
‘ообщает секретно: "‚ ђеввоенсовете фронта его терпеть не могут. •отЯ и
побеждает, а все чужак... „а и сам ’роцкий кривитсЯ, когда слышит
фамилию... € как доказать, что он наш?"
„а сам-то ‚олодЯ наш?
…ще недавно так же горЯчо, как теперь о Њигулине, рассуждал о
крестьЯнской общине, мечтал о Џоволжье, жить простой жизнью, с друзьЯми.
‚едь тогда, в ноЯбре, когда он и ЂсЯ бежали из голодного Џитера, и мысли
не было у обоих сражатьсЯ за революцию. Џовернуло их времЯ, загребло в
быстроток, понесло...
—уднЋй ‚олодЯ: в долгополой кавалерийской шинели в фуражке со звездой,
с коробкой маузера, болтающейсЯ на животе небрежно и лихо, как носЯт
анархисты, весь облик новый, а в глазах прежнее юношеское одушевление,
неизбытое изумление перед жизнью.
"Ќет, ты подумай, какой умнейший тактик, как замечательно знает людей,
и своих казаков и белых, и какой счастливчик, везун! Ђ это свойство
необходимейшее, это часть таланта. €з каких капканов выскакивал! €з каких
передрЯг выкручивалсЯ живым!"
€ совсем другаЯ ЂсЯ. џ спрашиваю, когда остаемсЯ вдвоем, спрашиваю
глупо: "Љак ты живешь?"
"Љак все... Џрожила день и жива, значит, хорошо".
"Ђ с ‚олодей как? •орошо у вас?"
’оже глупо, малодушно, но не могу себЯ одолеть. ЂсЯ, подумав, отвечает:
"„обрее ‚олоди человека не знаю. € смелее, честнее... - …ще подумала. -
…му без менЯ жизни нет".
Ћ Њигулине, про которого ‚олодЯ трещит с упоением, она не говорит ни
слова. Ѓудто не слышит. € это задевает - слегка - мое внимание. Ќе знаю до
сих пор, было ли между ними что-нибудь уже тогда или лишь намечалось. „а
времЯ такое, что длЯ намеков не оставалось минут. Њожет, и ребенок,
которого она ждала, был Њигулина? Ќи на что не оставалось минут. ’олько на
дело, на борьбу, на выбор мгновенных решений. € почти сразу, чуть ли не
через два днЯ после того, как поЯвились ‚олодЯ и ЂсЯ, в Њихайлинскую
нагрЯнул ‘тальной отрЯд „онревкома: человек сорок красноармейцев, среди
них несколько матросов, латышей, неведомо откуда взЯвшихсЯ китайцев,
грознаЯ и непреклоннаЯ сила, во главе которой стоЯт двое - игонцев и
Ѓраславский.
игонцев представлЯет „онревком, Ѓраславский - ѓражданупр ћжного
фронта. ќти организации - суть власть на „ону, в освобожденных районах. €
сразу дают понЯть, что они власть. Ћни-то и есть. €стиннаЯ, стальнаЯ.
€менем революции. ‚се, что делалось нами, трибуналом округа и Њихайлинским
ревкомом, который возглавлЯет стогообразный Ѓычин, объЯвлено жалким,
гнилым головотЯпством. …два ли не преступлением! ѓлавный спор - вокруг
директивы, присланной недавно в засургученном пакете с нарочным. игонцев
и ура встречаютсЯ не как два старых приЯтелЯ-каторжанина, которым есть
что вспомнить, а как спорщики, когда-то оборвавшие Яростный спор - и
теперь с того же места... Ћ да! ќто начиналось год назад. ‚ феврале
восемнадцатого. игонцев вернулсЯ после взЯтиЯ ђостова и гневно передавал,
как …гор ‘амсонов - третий друг, каторжанский поэт - неожиданно выступил в
‘овдепе против расстрелов и преследованиЯ буржуазии, о чем вопили тогда
ростовские меньшевики и обыватели. Џотом приехал в Џитер …гор, снЯтый со
всех постов, едва не расстрелЯнный сам. € ‹еонтий не пыталсЯ его спасать.
‘пасли путиловские рабочие, красногвардейцы...
"џ ж тебе говорил!"
"Ђ почему потерЯли ђостов? Џочему не удалось организовать защиты?"
"ђостов потерЯли из-за проклЯтой немчуры. Ќе занимайсЯ демагогией".
игонцев грозит уре пальцем, качает нелепо вытЯнутой, со вмЯтинами на
висках головой.
џ вспоминаю эту голову, поразившую когда-то в Џитере. ’еперь она
выбрита, изжелта-сераЯ после тифа. игонцев за год почернел, похудел, стал
жестче и не так болтлив - у него пропал голос, он сипит. …два слышно,
страстным сипением поносит немецкий пролетариат, который всегда
запаздывает: с революцией задержались на год, теперь волынЯт в Ѓаварии,
хотЯ ќйснер убит, надо воспользоватьсЯ...
"Џо сути, речь о том, - он тычет в уру пальцем, - как удержать наши
завоеваниЯ. Ќеужто историЯ ничему не учит? - €, как всегда, переполнен
цитатами и примерами из французской революции. - Џостановление Љонвента
гласило - на развалинах ‹иона воздвигнуть колонну с надписью: "‹ион
протестовал против свободы, ‹иона больше не существует". …сли казачество
выступает врагом, оно будет уничтожено, как ‹ион, и на развалинах „онской
области мы напишем: "Љазачество протестовало против революции, казачества
больше не существует!" Љстати, прекраснаЯ мысль: заселить область
крестьЯнами ‚оронежской, ’ульской и других губерний..."
"Ђ почему вы так боитесь пули?" - спрашивает Ѓраславский уру.
ура ничего не боитсЯ. Љаторга научила. Ќет в мире ничего, достойного
страха. Ћн болен. Ћн катастрофически заболевает, чего пока не знает никто,
свалитсЯ к вечеру, сейчас у него жар, горит лицо. Ћн говорит, что дело не
в страхе пули, а в страхе перед восстанием в тылу красных войск.
Ѓраславский спрашивает: сколько человек расстрелЯно трибуналом за три
недели? Ѓраславский - маленький, краснолицый, с надутыми щеками обиженного
мальчика, возраст непонЯтен, то ли мой ровесник, то ли, может быть, лет
сорока. Ќа нем широкаЯ и нескладно длиннаЯ, не по росту кожанаЯ роба,
кожаные автомобильные штаны. ‚зглЯд странный: какой-то сонный, стоЯчий.
—то он там видит из-под нависших век? Ћ чем думает? € в то же времЯ
цепкое, клейкое, неотступно всевидЯщее в этом взглЯде. ура отвечает:
"Ћдиннадцать".
ѓлаза Ѓраславского - как две улитки в раковине красно опухших век.
ђаковина сжалась, улитки втЯгиваютсЯ вглубь. "‚ы знакомы с директивой?"
ура: знаком. ‘мысл директивы: "расказачивание", преследование всех, кто
имел какое-либо отношение к борьбе с советской властью, расстрел всЯкого,
у кого обнаружитсЯ оружие. ура, прочитав, сказал: "Ћшибка, если не хуже!
Ѓудем раскаиватьсЯ. Ќо будет поздно". Љакие уж там седла, повозки. ќто
грозный вызов казакам.
’еперь ура говорит спокойно: знаком.
"‚ы знаете, - говорит Ѓраславский, - что Я могу предать вас суду как
саботажников?"
Ѓычин бубнит, струхнув: "’оварищ, у нас же все сделано, все наготове,
люди дожидаютсЯ в залоге, Я товарищу „анилову какой раз поднимал
вопрос..."
“дивительно, такой здоровенный, могучий, с бугристыми кулаками и, чуть
на него надавил этот маленький, с сонными глазками, сейчас же отрекаетсЯ и
выдает!
‚се нападают на уру. …сли б были своевременно истреблены
контрреволюционеры в ‘таросельской, там не погиб бы товарищ ”ранц,
австрийский коммунист, и не возникло бы такое положение, как теперь. ура
пытаетсЯ возразить: бывает непросто разобрать, кто контрреволюционер, а
кто нет, кто на сорок процентов поддерживает революцию, на сорок пЯть
сомневаетсЯ, а на пЯтнадцать страшитсЯ... ’ут он пародирует Ћрлика...
Љаждый случай должен тщательно проверЯтьсЯ, ведь дело идет о судьбе
людей... Ќо игонцев и Ѓраславский в два голоса: дело идет о судьбе
революции! ‚ы знаете, длЯ чего учрежден революционный суд? „лЯ наказаниЯ
врагов народа, а не длЯ сомнений и разбирательств. „антон сказал во времЯ
суда над ‹юдовиком: "Њы не станем его судить, мы его убьем!" Ђ "‡акон о
подозрениЯх", принЯтый Љонвентом? Џодозрительными считались те из бывших
дворЯн, кто не проЯвлЯл непрестанной преданности революции. Ќе надо
боЯтьсЯ крови! Њолоко служит пропитанием длЯ детей, а кровь есть пища длЯ
детей свободы, говорил депутат †юльен...
„лЯ Ѓычина цитаты, которыми сыплет игонцев, все равно что треск сучьев
в лесу.
"‚от кого под корень! - трЯсет бумагой. - Ђнтоновы, ‘емибратовы,
Љухарновы, „удаковы, они свойственники того „удакова, учителЯ ‘лабосердова
в первый черед как атаманского зЯтЯ, а он на воле гулЯет, хотЯ Я товарищу
„анилову какой раз говорю..."
Ќа ‘лабосердове запоролись. ура не хочет давать согласиЯ. ЌепонЯтно,
почему. ‚идел он учителЯ только раз, спорил с ним, разговаривал сердито, а
уперсЯ - ни в какую. ‹ицо его в пЯтнах, пылает зноем, глаза блестЯт в
провалах глазниц. € рукой показывает: воды, воды! џ таскаю ему воду в
глинЯной кружке.
Ќаум Ћрлик кричит: "„а ты болен! “ тебЯ жар, наверное, под сорок!"
"Ќет, нет. џ здоров. џ хочу сказать следующее: директиву считаю плодом
незрелого размышлениЯ. џ буду писать в –Љ, €льичу..."
Ѓраславский молчит, глЯдЯ на уру. ЊинутнаЯ пауза. Ѓраславский
соображает, как поступить. Љак-никак он тут главный по чину -
представитель ђ‚‘ фронта. Њедленно поднЯв руку с маленькими гнутыми
пальчиками - то ли разрешительный жест, то ли приветствие войскам на
параде, - Ѓраславский произносит устало: "„а пишите сколько угодно! ‚аше
право заниматьсЯ теориЯми. ‚ы бывший студент? Ђ Я рабочий, Я кожемЯка, не
учен теориЯм, Я обЯзан выполнЯть директивы... - рука сжимаетсЯ в кулачок и
с неожиданной силой грохает по столу так, что глинЯнаЯ кружка подпрыгнула
и покатилась. - Џо этому хутору Я пройду Љарфагеном!"
ќта фраза настолько изумительна, что, не сдержавшись, Я делаю
замечание. "Џройти _Љарфагеном_ нельзЯ... Њожно разрушить, как был
разрушен Љарфаген..." ‘тоЯчий взор из-под тЯжелых век замер на мне.
ђаздельно и твердо: "Џо этому хутору Я пройду Љарфагеном! - €, помолчав
мгновение, оглЯдев всех, внезапным выкриком: - ЏонЯтно Я говорю?!"
Џотом игонцев объЯснЯет секретно: Ѓраславский сильно пострадал от
казаков, его семью вырезали в екатеринославском погроме в 1905 году. Њать
убили, сестер насиловали... „а ведь не казаки убивали и насиловали, а
местные? Љазаки, говорит, помогали. игонцев сообщает почти с радостью:
"‹учшего мужика на эту должность и придумать нельзЯ!"
…сли бы ура не заболел и не свалилсЯ тем же вечером без сознаниЯ,
могла быть сеча между своими... ‚едь он вызвал —евгуна и отдал приказ:
трибунальский отрЯд поставить на защиту тюрьмы, заложников не выдавать.
ђасстрелы начинаютсЯ в ‘таросельской, откуда —евгун вернулсЯ. Љазни
контрреволюционеров. ‚озмездие за убийство коммунистов... ‡а товарища
”ранца... ‚ нашей Њихайлинской пока тихо, заложников не трогают, караул
—евгуна сидит на крылечке тюрьмы, бестревожно лузгает семечки, но лишь
потому, что ‘тальной отрЯд _идет Љарфагеном_ по ‘таросельской. Њне
кажетсЯ, и Ѓычин ошарашен таким свирепым усердием... Ѓог ты мой, да разве
свиреп кожемЯка с сонными глазками? ђазве свиреп тот казак, кого мы
поймали в плавнЯх и расстрелЯли на месте за то, что в нем заподозрили
убийцу Ќаума Ћрлика? Ќаума нашли в соседнем хуторе, ‘оленом, свЯзанным,
исколотым штыком, безглазым и, самое ужасное, живым... ђазве свирепы
казаки, захватившие Ѓогучар и десЯтерых красноармейцев закопавшие в землю
со словами: "‚от вам землЯ и волЯ, как вы хотели"? € разве свирепы
станичники Љазанской и Њешковской, которые заманили в ловушку
‡аамурско-’ираспольский отрЯд, отступавший весной восемнадцатого с “краины
и в смертельной усталости, не подозреваЯ худого, расположившийсЯ на ночлег
в казачьих хатах? —асть отрЯда, состоЯвшаЯ из китайцев, была расстрелЯна
во времЯ сна, остальных раздели догола и заперли в сараЯх. ‘таничный попик
в Њешковской служил по этому случаю благодарственный молебен и требовал
всех запертых в сараЯх антихристов сжечь живьем. € разве так уж свирепы
казаки ‚ешенской, которые той же весной единым махом в приступе
революционной лихости перебили своих офицеров и объЯвили себЯ сторонниками
новой власти? € разве свирепы четыре измученных питерских мастеровых, один
венгерец, едва понимающий по-русски, и три латвийских мужика, почти
позабывшие родину, какой год убивающие сперва немцев, потом гайдамаков, а
потом ради великой идеи - врагов революции, вот они, враги, бородатые, со
зверской ненавистью в очах, босые, в исподних рубахах, один кричит,
потрЯсаЯ кулаками, другой бухнулсЯ на колени, воют бабы за тыном. €
каторжанин, битый и поротый, в тридцать лет старик, сипит, надрываЯ
безнадежные легкие: "Џо врагам революции - пли!"
‘виреп год, свиреп час над ђоссией... ‚улканической лавой течет,
затоплЯЯ, погребаЯ огнем, свирепое времЯ...
Љогда течешь в лаве, не замечаешь жара. € как _увидеть времЯ_, если ты
в нем? Џрошли годы, прошла жизнь, начинаешь разбиратьсЯ: как да что,
почему было то и это... ђедко кто видел и понимал все это издали, умом и
глазами другого времени. ’акой ура. ’еперь мне Ясно. ’огда Я сомневалсЯ,
как многие. Ћн один в истинном ужасе от "директивы", которую Я не мог
прочитать, хранилась в тайне, через два месЯца отменили, но зло вышло
громадное. Џрочитал спустЯ пЯтьдесЯт лет. Љогда почти уже ни длЯ кого не
страх, не боль... Џримерно вот что: 1) Њассовый террор против казачьих
верхов; 2) конфисковать хлеб, заставить ссыпать все излишки; 3)
организовать переселение крестьЯн из северных губерний в „онскую область;
4) уравнЯть пришлых иногородних с казаками; 5) провести полное
разоружение; 6) выдавать оружие только надежным элементам из иногородних;
7) вооруженные отрЯды оставлЯть в казачьих станицах впредь до установлениЯ
порЯдка; 8) всем комиссарам, назначенным в казачьи поселки, проЯвлЯть
максимальную твердость... Ѓог ты мой, и как мало людей ужаснулись и
крикнули! Џотому что лава слепит глаза. Ќечем дышать в багрЯной мгле.
Џылает землЯ, не только наша, везде и всюду: во ”ранции и Ђнглии
революционные забастовки, в ѓермании почти укрепилась советскаЯ власть,
ђумыниЯ и ЃессарабиЯ в огне крестьЯнских бунтов... Љак же иначе, как не
штыком и пулей доканывать контру? ‚едь почти всю доконали. Ќо тут и была
ошибка, роковой просчет - что видел ура, о чем бормотал в бреду, - будто
победа уже в руках. Ѓудто Љраснову и „еникину после зимнего натиска не
поднЯтьсЯ... € Я не ужаснулсЯ, не крикнул! € мне краснаЯ пена застилает
глаза. џ вижу Ћрлика, залитого кровью, глаза выбиты, а губы шепчут
бессвЯзное... _‡а что убили Ќаума Ћрлика, который никогда никому не сделал
зла?_ Ћн был человек размышлениЯ, до всего допытывалсЯ умом. Њы
разговаривали о том, как нужно после победы преобразовать обучение в
университетах... Џоехал один, без охраны, повез пачку политотдельской
газетки - пропагандировать, внушать... ѓлумились над полумертвым... ‚се
мужики из того хутора ночью сбежали в степь... Ќа другой день Ѓраславский
приказом от ђ‚‘ фронта разгонЯет ревком, назначает новых людей, нового
председателЯ, всех пришлых, Ѓычина опрокидывает в рЯдовые - за мЯгкость. €
так как ура в тифу, без памЯти, едва не помирает, председателем трибунала
назначаюсь Я. Ќе хотел. ЋтказывалсЯ как мог. ђазговор был крутой, с
угрозами, он доказывал, что Я не имею права. Ќет, не хотел. Ќи за что не
хотел. ‘овсем не мое: приговоры, казни. џ говорил: "„лЯ этого нужны особые
люди. ’акие, как ура. ‡акаленные каторгой". Ћн сказал: "Ќичего подобного!
Ќужны люди, умеющие написать протокол. ‹юдей нет. ’ы единственный. ќто
твой долг..." Њатрос —евгун: "ЋставайсЯ, браток, на этом посту. Ђ то
посадЯт злодеЯ..."

—евгуна тоже рубили филипповцы. Ћдин из всех оказалсЯ недорублен,
откачали, выжил. Људа-то исчез той же весной. Џотом тридцать второй? Ќу
да, “рал, ’ургаЯш ѓђќ‘. ’олько что приказом Љржижановского Я назначен
главным инженером эксплуатации ’ургаЯша. ђаботы пропасть. Џриезжает ѓалЯ с
ребЯтами, живем в деревенском доме, кругом тайга. —то же там было? —то
мучило? €з трех очередей ’ургаЯша перваЯ очередь (два турбогенератора по
3000 киловатт) закончена в двадцать третьем. ‚торую очередь - с двумЯ
турбогенераторами ‹Њ‡ по 10000 киловатт - закончили как раз перед моим
поЯвлением. Љотлы уже вошли в эксплуатацию, а турбогенераторы - тут-то и
есть вражьЯ сила! - хотЯ и отличались превосходным расходом пара, но
страдали огромными дефектами в регулировке. ‚се времЯ на грани разноса.
‚от уж намучились! Ђ третьЯ очередь еще только готовилась. Љотлы на цепных
решетках. Ќо дело не в решетках - хотЯ их не было, завод еще не изготовил,
- а в том, что котлы шириной в 10 метров трудно обслуживать шуровкой, да
попросту невозможно. Ђ шуровка необходима длЯ тургаЯшских углей. Ќо что
же, рапорт в Њоскву! –епные решетки заменить пылесжиганием. Њосква
обижаетсЯ. Џрисылают комиссию. ‘огласились со мной, получаем новое
оборудование, топку заказываем английской фирме "Љомбасшен"... € вдруг
спустЯ месЯц срочно вызывают в Њоскву. ‡ачем? ‡а каким лешим? "‚ Њоскве
объЯснЯт. Џоезжайте!" “полномоченный что-то знает, остальные "пожимают
плечами. ѓалЯ страшно волнуетсЯ. ќто был ее минус: в роковые минуты не
умела успокаивать, всем видом, страхом, волнением еще сильней поддавала
жару. „аже вскинулась с детьми, ђуська тогда болел - ехать со мной в
Њоскву, насилу отговорил.
Ќо таинственность вызова - после того, что Я оказалсЯ абсолютно прав с
заменой решеток, - менЯ и вправду встревожила. ‚друг в поезде проЯснЯетсЯ.
Љупил газету и там черным по белому: "‚редительство под крылом
"Љомбасшен". ЋбвинЯют менЯ и инженера ‘улимовского. Ќе по ’ургаЯшской
электростанции, а по прежней, по ‡латоусту. ‚се уже будто бы "сознались" в
своих "преступлениЯх". ‚ласти сочли возможным покарать главных виновников,
а технических исполнителей - менЯ и ‘улимовского - не наказывать. ‚се это
- на целой газетной полосе, посвЯщенной делу "Љомбасшен". Ќочь в поезде Я,
конечно, не сплю. ЉакаЯ-то дичь. …сли Я вредитель, почему не арестован?
…сли невиновен, какое право имеют писать обо мне как о преступнике?
ЋказываетсЯ, идет какой-то процесс, а Я, обвинЯемый, узнаю о нем из газет.
Џоезд приходит утром. Људа же Я бегу в первую очередь? Љ уре? Ќу, ура,
конечно, самый близкий, ближайший, но он уже не у дел, отодвинут, на
пенсии. Ћт него только совет... …му звонок из гостиницы. Ћн все понЯл,
объЯснЯть не надо, газеты читает. "€ди сейчас же к Ђлешке —евгуну!" € дал
адрес, а —евгун работал тогда в прокуратуре. ќто Я знал. Ќо не видел его
тринадцать лет. „лЯ себЯ решил так - резко протестовать, написать
заЯвление в ЋѓЏ“ и сегоднЯ же отнести на ‹убЯнку. …сли враг - берите и
судите! —евгун живет в громадном доме возле Љаменного моста. —асов восемь
утра. Џринимает менЯ в кабинете - не могу сказать, чтоб уж очень радостно,
как-то тихо, приветливо, настороженно, все вместе. Џоказываю заЯвление, он
читает и вдруг - подскочил в кресле. "„а ты что, с глузду съехал?!
Џропадаешь ни за понюх табаку! € ни Я, ни урка тебЯ не вытащим. Ќикуда не
ходи и никаких заЯвлений не подавай!" Њудрый был совет.

Ѓред у уры однообразный - замкнулсЯ на ‘лабосердове. ’о кричит
страшным голосом: "Ђ Я вам ‘лабосердова не отдам! Њолчать! ‘лабосердова
оставьте в покое!" ’о начинает умолЯть кого-то: "„рузьЯ, христом-богом
прошу... ЌельзЯ же так, ну нельзЯ же убивать... Ќе убивайте, заклинаю вас,
‘лабосердова...", то лепечет невнЯтное. Ѓолеет странно, превращаетсЯ в
другого человека, ведь это почти комический вывих ума: твердить одно имЯ,
когда гибнут десЯтки, сотни. Ќо вот он приходит в себЯ и спрашивает, глЯдЯ
Ясно и трезво на ‹еонтиЯ и на менЯ - мы двое возле койки - спрашивает едва
слышно, но требовательно: "—то с учителем ‘лабосердовым?" ‹еонтий
отвечает: ничего с ним особенного. ’о, что быть должно, то и есть. "—то
же?" ‚опрос, говорит, снЯт. ’акого вопроса больше нет. ура берет свои
стеклышки в стальной оправе, насовывает на нос, глЯдит на ‹еонтиЯ, на менЯ
и закрывает глаза. ‹еонтий шепчет: "ЋпЯть бред..."
"Ќет, - говорит ура, - это у вас бред. Ђ Я все понимаю хорошо". €
правда, голос звучит Ясно. ’ак что же было бредом тогда? Ѓред - невнЯтица,
тьма, то, что клокочет в глубине глубин. Ѓагровый туман, помутнЯющий
разум. "ќто вы бредите, а не Я", - говорит ура. €з-под стеклышек по щекам
ползут слезы. Ќикогда не видел у уры слез. €х не было никогда. ура
шепчет: "Џочему же не видите, несчастные дураки, того, что будет завтра?
“ткнулись лбами в сегоднЯ. Ђ все страданиЯ наши - ради другого, ради
завтрашнего... Ђх, дураки, дураки..." Њы рады: слава богу, кризис прошел!
ура поправлЯетсЯ. Ћн не бредит, он _все понимает хорошо_.
‚ том злосчастном марте, который наступил в разгар болезни уры, его
бреда, в разгар бреда других, потому что Я тоже страдал из-за ‘лабосердова
- в том злосчастном марте все спуталось, слиплось, как старые кровЯные
бинты на ране, и Я бессилен разъЯть, отделить одно от другого. ‘тарые раны
не трогать. Љогда поЯвилсЯ Њигулин? —то там делали ‚олодЯ и ЂсЯ? Љогда был
расстрелЯн Ѓраславский? € почему ‹еонтий осталсЯ жив? Ќе трогать, не
трогать. Ќевозможно всю эту боль перебинтовывать вновь. Ќичего не
получитсЯ. Ќе надо. ‡абыто. ЉровЯные бинты закоченели, превратились в
камень, в каменный уголь. ќто пласты, которые надо вырубать отбойным
молотком. ЌепроглЯднаЯ, сплошнаЯ чернота, и где-то там внутри ЂсЯ. Ћна
жива! ‚се это в марте, в оттепель, на ‘еверском „онце ледоход, белые
взорвали мосты при отступлении, и бригада Њигулина топчетсЯ на
правобережье. Ќаступление захлебнулось. Ќо не только из-за оттепели, нет,
нет! Ќе в оттепели причина. ‚ ночь с одиннадцатого на двенадцатое в одной
станице началось, и - как пожар... ’о, о чем предупреждал ура. Ђ раньше
уры - учитель ‘лабосердов. „а мы все предчувствовали, ждали со днЯ на
день, томи-лось в воздухе, в ознобе. Ѓыла какаЯ-то глухота. Њы ждали: еще
раньше, чем здесь, чем эти мелкие, районные неприЯтности, взорветсЯ мир.
‚се революционеры, все рабочие земного шара воспрЯнут как один. Ќу, а как
же иначе? —то же иное застилало нам очи? ’ут наша боль, наше оправдание.
Њне восемнадцать лет, в моих руках жизнь сотен мужиков, которых Я боюсь, и
женщин, которых не знаю, и стариков, которых не понимаю. Ђ ура не успел
отослать свой гнев в –Љ, отправил позже, когда выкарабкалсЯ из тифа, когда
все уже бушевало, север горел. Љогда было поздно. Ѓог ты мой, отчего же
поздно? ‚едь только девЯтнадцатый год! Џоздно, станицы поднимались, весь
тыл полыхал, пришлось снимать части с фронта. Ѓраславский отдал приказ:
"‚ыкопать общую могилу длЯ заложников". Љазаки тою же ночью разбежались.
Љопать некому. Ќе старикам же и бабам. џ, грешным делом, думаю: в своем ли
он уме? € в своем ли уме Я? ‚едь от такой работы ежедневной свихнешьсЯ в
два счета. Ќет, дело не в том, что свихнешьсЯ, а в том, что какое-то
омертвение. ‘тановишьсЯ бесчувственным, как мешок с песком. ’ебЯ колют
иглой в живое тело, а тебе ничего - игла буравит песок. ’о, о чем игонцев
мечтал: ноль эмоций. ‚ысшее состоЯние, которого надо достичь. ”евраль
девЯтнадцатого. Ќачало марта. ‘ырой весенний ветер разносит крики, запахи,
дым, стрельбу, вой. “ менЯ в руках список: один за то, что был с
красновцами, другой за то, что там своЯки, третий не хотел отдавать конЯ,
у четвертого нашли винтовку, пЯтый спекулировал, шестой ругал власть,
седьмой - бывший юнкер, восьмой - родственник попа... игонцев твердит:
"‚андеЯ! ‚андеЯ! ђеспублика победила только потому, что не знала пощады".
џ должен все это подписать махом. ЉакаЯ разница: восемнадцать человек
Ѓычина или сто пЯтьдесЯт Ѓраславского? ‹юди ужасаютсЯ цифрам. Љак будто
арифметика имеет значение. ’ак внушает игонцев. "—еловек должен решать в
принципе: способен ли великому результату отдать себЯ целиком, всю свою
человеческую требуху!" џ бы сказал: способен ли подвергнуть себЯ
_омертвению_? ’о есть в чем-то себЯ убивать? Ќо потом выЯснЯетсЯ:
неправда. Ђрифметика имеет значение. ‚се это так непоправимо слиплось,
переплелось: то, что Я читал и что рассказывали, и что обрывочно
сохранилось, и что вообразилось, и что было на самом деле. —то же на самом
деле? ‚олодЯ и ЂсЯ - на соседнем хуторе, там формируетсЯ запасной полк.
Њигулин шлет разъЯренные телеграммы, требует смещениЯ ревкома, назначениЯ
другого окружного комиссара. ѓрозит приехать сам, разогнать ревком
пулеметами, всех засудить, перестрелЯть. Ќазывает Ѓраславского, игонцева
и нового предревкома лжекоммунистами. „а как он может приехать? ‚ойна
телеграмм. Ѓраславский отвечает грубостью. "Ћн менЯ не назначал! џ ему не
подчинЯюсь!" Ќе испытывают страха перед Њигулиным, потому что чуют: он не
пользуетсЯ доверием. ‚олодЯ ненавидит Ѓраславского. „а и со мной
враждебен. "Ќа твоем месте Я бы пустил себе пулю в лоб". ќто он мне в
присутствии Ђси, у менЯ дома. џ просто советуюсь с ним, как с другом, что
мне делать. ‘оветуюсь доверительно, а он отвечает со злобой. ‚ нем всегда
была театральщина, какой-то непереваренный иллер. ЂсЯ гораздо умней. Ћна
глЯдит на менЯ скорбно, сочувственно, не вступает в спор и, помню, шепнула
мне тихо: "’ы пропал..." Ќо Я не хочу пропадать! џ вижу Ћрлика: мертвого,
исколотого и - живого. џ ощущаю ожесточение казаков, их неуступчивость,
недоброту, отчаЯнье. ’еперь-то Ясно: наши ошибки с дьЯвольской энергией и
силой использовали враги революции. Ќо тогда ощущал одно: настали роковые
дни - начало марта. ‚олодЯ и ЂсЯ не знают о той ночи, когда Я побежал к
Ѓраславскому. Љ игонцеву бежать бесполезно. “ того искусственные мозги.
Џобежал к Ѓраславскому. ‘остоЯние было такое, когда Я был способен на все
- застрелить его, застрелить себЯ.
Ђ самое главное, в ту мартовскую ночь директива была уже отменена
центром, но мы не знали! ‚прочем, „онревком знал, однако не торопилсЯ
оповещать. Љак Я мог забыть о той ночи? ‘ыраЯ, гнилаЯ, в красных всполохах
далекой грозы. џ был мальчишка, глуп, смел и дрожал, как в лихорадке. џ
знал одно: _этой ночью должно решитьсЯ_. Ћн "пойдет Љарфагеном" дальше,
все дальше и дальше, цифры не имеют значениЯ, это дорога без конца. “
ворот на корточках, поставив винтовки между колен, сидели китайцы. Ќа
крыльце спал пулеметчик. ‚ крайнем окне огонь. ‡начит, не спит! ЊучаетсЯ
перед рассветом. Љак же не мучитьсЯ? € ворохнулась надежда: а вдруг
уговорю? Њордочка у него за последние дни сделалась густо-краснаЯ,
вишневаЯ, щеки еще больше надулись, поглЯдишь и скажешь: то ли вина
напилсЯ, то ли больной смертельно. _‚се должно было решитьсЯ до рассвета_.
’олкнул дверь. ‘идит один на стуле, галифе подвернул, ноги в горЯчей воде
мочит, в тазу. € кипЯток из чайника подливает. ќто менЯ поразило! "Њатвей,
ты что? ’ы здоров?" Ќикогда не видел, чтобы люди сами себЯ кипЯтком
пытали. Љак убивают людей, как рубЯт, расстреливают - видел. Ђ как ноги
парЯт - нет.
"‚идно, кровь менЯ распирает и в голову бьет, - сказал. - ЏиЯвки
достать нужно, да где их взЯть?" Ђптекарь из ‘таросельской оказалсЯ
врагом, нет его. ‚ расходе. Ћрдинарец свежий чайник подтаскивает. џ
смотрю, ноги у него совсем розовые, вареные, а он еще подливает. ‚олЯ
нечеловеческаЯ. "€ как ты терпишь?" - "’ерплю обыкновенно. …ще хуже бывает
печет, а терплю". џ ему тут же, не могу, не подписываю, отказываюсь.
„елайте что хотите. Џускай менЯ под расстрел. "Њышление у тебЯ не
пролетарское, - сказал он. - „альше пупка не видишь. ‘адись рЯдом лучше,
почитай мне газету". Ђ у него к вечеру зрение портилось. €ногда заседание
проводит, речь говорит, а веки сами собой затворЯютсЯ. “ менЯ буквы
прыгают, Язык не поворачиваетсЯ читать, потому что в голове стук - конец
пришел! Ќету выхода. Ќе могу Я этот кипЯток выносить. _€ли его или себЯ
кончать - до рассвета!_ ‚се равно конец. Ћна сказала мне: "’ы пропал". Ќо
про ту ночь никто ничего не знал. Ќи один человек. „аже ѓале никогда не
рассказывал. € даже сам, кажетсЯ, забыл, забыл полностью и наглухо. Ќе
померещилось ли? Ќет. Ѓыло. ‚ытЯгиваю из кармана револьвер, щелкаю
предохранителем. € не знаю еще в ту секунду помрачительную: в кого? ‚от
именно так и было. ‘овершенно не знаю. ’олько еще буду решать в другую
секунду... Ћн на менЯ взглЯнул, дернул щекой, ротик маленький, пунцовый,
отвалил в изумлении, чайник в одну сторону, в другую, на пол, лежит, не
дышит... Ќет, не умер тогда... —ерез полтора месЯца. ‚месте с ним
расстрелЯли еще пЯтерых. ‚есь ‘тальной отрЯд раскидали кого куда - кого в
тюрьму, кого на фронты, на север, под –арицын. ‘удила их чрезвычайнаЯ
комиссиЯ от реввоенсовета фронта во главе с товарищем Њайзелем. Љоторый
потом в –ветмете работал. Ђ почему игонцева не тронули? ќто необъЯснимо.
Џозабылось. Љто-то выручил. Џомню, как он скрипел легкими, тощий,
исчерневший лицом, плевалсЯ кровью, а взглЯд все такой же пылающий,
сатанинский: "Џочему погиб Њотька Ѓраславский, золотой мужик? Џотому что
казаки взбунтовались. Ђ почему взбунтовались? „а потому, что недожег,
недовырубил... ‘ам виноват, слепой черт!" Ќо дело-то вот в чем: когда
восстание началось, Њигулина внезапно отзывают с ћжного фронта в ‘ерпухов,
в полевой штаб ђЉЉЂ. Ћттуда бросают еще дальше на запад, в
Ѓелорусско-‹итовскую армию. ‡а каким лешим? Љак раз в то времЯ, когда
„еникин наступает, когда Њигулин всего нужней „ону...

Џавел …вграфович измучилсЯ ходьбой и зноем, обедать не захотел, пришел
в свою комнату, лег. ‹ежал долго. Ќикто не заходил к нему. ’ак прошло часа
четыре. €ногда дремал. Ћчнувшись от дремоты, слышал голоса, доносившиесЯ с
веранды, а однажды ѓарик бежал с кем-то по скрипучей, усыпанной битым
кирпичом дорожке под окном и прокричал на бегу, задыхаЯсь, странную фразу:
"Ђ ты ей отплатил сторицей?" ќта фраза почему-то задела Џавла …вграфовича,
он стал думать о ней с волнением, пыталсЯ вникнуть в ее смысл, в эту малую
искру души внука, что пролетела случайно внизу под окном, трепыхаЯсь, как
бабочка, в естественной наготе несЯ что-то важное, какую-то суть,
сокровенность, и пропала в тишине жаркого днЯ: стал думать о том, как
менЯютсЯ поколениЯ, о женщинах, о мести, о благодарности, о том, что
любовь никак не свЯзана с пониманием. € даже с пониманием того, что все
они свиньи. ѓалЯ десЯть раз зашла бы и спросила: "Ќу как ты? —то ты?
Ћбедать не хочешь? ‹екарство не дать?" ‚нук говорил, вероЯтно, об Ђленке,
внучке Џолины. ’ам что-то происходило. Љакие-то страданиЯ. Ѓог ты мой, что
ж удивительного? Љак раз тот возраст, в каком был Џавел …вграфович в пору
школьных мучений - шестьдесЯт лет назад в Џитере - из-за Ђси. Њучительнице
следовало отплатить за что-то сторицей. Ќо вот загадка: была отплата
местью? €ли благодарностью? Ћттого и волновалсЯ Џавел …вграфович, что
казалось почему-то необходимым разгадать тайну фразы, крикнутой впопыхах,
ибо это имело отношение к его собственной жизни, подошедшей к концу. …сли
истинным смыслом была месть - одно, если же благодарность - совсем другое.
‘ огорчением он все более склонЯлсЯ к тому, что, пожалуй, месть, пускай
детскаЯ, пустЯковаЯ, но все же месть, теперь это вроде модно: ты - мне, Я
- тебе, ты - менЯ, Я - тебЯ. ‚о всех видах. ‚друг на лесоповале в
“сть-Љамне один сивобородый, старенький спросил шепотом, так ли Џавла
…вграфовича фамилиЯ. “слышав подтверждение, засиЯл беззубо, поклонилсЯ до
земли и вытащил из кармана завернутый в трЯпочку осколок пожелтевшего
кускового сахара: "Џримите благодарность через двадцать лет! Ћт бывшего
попа-расстриги, которого от казни спасли. ‘таницу Њихайлинскую помните?
„евЯтнадцатый год?" € рассказал занЯтное. Љто-то из отцов церкви писал,
будто чувство благодарности есть проЯвление божества. Ћттого оно редко.
Ќеблагодарность куда чаще встречаетсЯ. "џ не тому радуюсь, что вас могу
отдарить благом, а тому, что сам счастлив - сию минуту с богом говорю".
‚от что вспомнилось от внуковой беготни, крика случайного, и тут стук в
дверь, вошла ‚ера.
- Џапа, ты не проголодалсЯ? Љ тебе тетЯ Џолина...
‘ Џолиною было так: первые года два после смерти ѓали видеть ее не мог,
разговаривать невыносимо, все напоминало, кровоточило. ‚се, все:
долгоносое, сморщенное, черноглазое лицо Џолинино, ее южный "хакающий"
говорок, похожий на говор ѓали - землЯчки, елизаветградские, - ее
картавость, манера шутить. •отЯ, конечно, ѓалЯ шутила тоньше, остроумнее.
ћмор был замечательный. „а и вообще какое сравнение? ѓалЯ умнаЯ, глубокаЯ
женщина, а Џолина все-таки не очень умна. Џотом-то он с нею примирилсЯ, с
тем, что она _продолжала существовать_, когда ѓали уже не было. Ђ спустЯ
некоторое времЯ снова полюбил ее, поражалсЯ ее неутомимости, жалел ее и
старалсЯ помочь, встречаЯсь с нею на шоссе, когда старушка плелась,
нагруженнаЯ хозЯйственным скарбом, волоча тележку на колесиках, похожаЯ на
дрЯхлого, медленного жука, и ненавидел ее дочь, ее зЯтЯ и внучку -
страстно, как можно ненавидеть врагов - за то, что допускали подобное
безобразие. ‘ зЯтем были резкие стычки. ‘делал раза два справедливые
замечаниЯ - как же так, милые друзьЯ, у вас автомобиль, а бабка все
таскает на себе с круга? - на что последовала какаЯ-то грубость. € он
зарексЯ пытатьсЯ что-либо исправлЯть в этой семье, но, когда встречал
Џолину с поклажей, всегда отнимал тележку, брал сумку. •отЯ врачи больше
трех килограммов поднимать не велели. „а он на врачей рукой махнул.
Џолина что-то объЯснЯла вполголоса, таинственное, черные глаза
круглились, морщинистый рот кривилсЯ набок. Љак же она постарела, беднаЯ!
€стиннаЯ старуха. Ђ вот ѓалЯ старухой так и не стала.
- —его ты шепчешь? - сказал он, раздражаЯсь. - ѓовори обыкновенно. ’ы
же знаешь, Я не люблю секретов...
ђаздражилсЯ не оттого, что секреты, а оттого, что недослышал. Љаждый
раз напоминай. Ђ ведь неприЯтно. ‚се равно что милостыню просить: помогите
старику, говорите громче! Џолина, конечно, хорошаЯ баба, любила ѓалю
искренне, ѓалЯ любила ее, а ѓалЯ просто так, за здорово живешь, дружбой
никого не дарила, но ѓалЯ, такаЯ непреклоннаЯ со всеми, была терпима к
своим. Ћна прощала подруге недалекость ума. ‚скоре после ѓалиной смерти та
Явилась в гости в каком-то странно Ярком нарЯде, напудреннаЯ, с
накрашенными губами. Ќа что она рассчитывала? —то это был за ход? Џавел
…вграфович испытал такой прилив раздражениЯ, что процедил сквозь зубы:
"Џожалуйста, запомни, никогда не приходи ко мне с накрашенными губами!"
Џродолжала говорить шепотом, не громким и напрЯженным, как в театре, и
глаза еще более круглились: о какой-то справке, каком-то свидетельстве,
переселении, вселении. Ђх, все то же - домик Ђграфены ‹укиничны. ‘урово
сказал, что этим делом заниматьсЯ не станет. Ќи с той, ни с другой
стороны. ‘вой кооперативный пай давно уступил ђуслану, на собраниЯх не
присутствует, права голоса не имеет, так что разбирайтесь сами.
- Џаша, Я тебЯ ни о чем не прошу, - только дай мне справку.
- џ не контора, чтоб давать справки. “ менЯ печати нет.
- Џаша, не шути. џ прошу. ђечь идет о моей... Ќу, если хочешь более
точно, - бугристый, со многими Ямочками подбородок задергалсЯ, рот еще
более съехал набок в неловкой усмешке, - не обо всей жизни, а о самом
конце. Ћ последнем кончике! - € показала двумЯ пальцами, какую чуточку ей
осталось жить. ќто был юмор. Ќо неуместный. …сли бы ѓалЯ захотела сострить
на такую тему, она придумала бы что-нибудь удивительное!
- —то за справка тебе нужна?
- џ ж говорю: справка о том, что Я занималась революционной работой.
- Љакой работой ты занималась?
- Ќу как же, в девЯтнадцатом году сидела в деникинской контрразведке.
’ы заболел? ’ебе ѓалка рассказывала сто раз. € ѓалка сидела.
Њать, тебе было четырнадцать лет. ѓалке было тринадцать. - Ћн
засмеЯлсЯ. ѓоворить о ѓале было приЯтно. - Ћ какой революционной работе
может идти речь, бог ты мой?
- Џаша, мы были сознательные девочки, мы очень любили революцию... -
’ут она замолола в своем обычном болтливом стиле, Якобы полушутЯ, Якобы
остроумно, а на самом деле вздор. ‡акончила неожиданно и без промаха: -
Ѓыла бы ѓалка жива, она бы сделала такую справку в два счета! Ќичего не
нужно, просто написать, что знаешь со слов покойной жены, что Џолина
Љарловна преследовалась деникинской контрразведкой, ну, за революционные
действиЯ...
- Ђ какие действиЯ, прости, пожалуйста?
- Њы разбрасывали на базаре листовки от имени "‹иги независимых
учащихсЯ". Ќас потащили в участок, держали шесть дней. Њогли сделать с
нами что угодно: избить, изнасиловать, расстрелЯть, они были полные
хозЯева...
Ќедалекость из нее так и перла. Љому могла помочь подобнаЯ справка?
Џравление кооператива, где сидЯт люди циничные, равнодушные, только
похихикает над ними обоими. „а и вправду смешно. Џолина сказала, что
справка нужна длЯ другого. •очет устроитьсЯ в „ом ветеранов. Љакой-то
особенный „ом ветеранов в “спенском, под Њосквой, Џавел …вграфович о нем
слышал.
ќто известие настолько ошеломило, что он умолк, пораженный. „ом
ветеранов - тайный ужас Џавла …вграфовича. ‚ бредовых снах, в ночных
мыслЯх, из рассказов других рисовалось ему последнее обиталище, где
главною пыткою было то, что _вокруг чужаЯ старость_, никого и ничего,
кроме _чужой старости_, мучительнейшее длЯ стариков. ђазве там может быть
счастье - услышать под окном загадочный крик внука: "Ђ ты ей отплатил
сторицей?" € чем более в рассказах о богадельне расписывались садики,
коврики, библиотеки, телевизоры, тем сильнее сжималось холодом сердце
Џавла …вграфовича - роскошь этих домов напоминала магометанский рай.
ђасстатьсЯ с детьми, внуками значило расстатьсЯ с последним, что
оставалось от ѓали. Ќо, слава богу, ему это не грозило. Ћшеломило то, что
Џолина говорит о „оме спокойно.
- —то за глупость! - сказал сердито. - ‘егоднЯ же поговорю с ‡инкой,
поговорю с твоим зЯтем. —то они, рехнулись?
- Ћни не знают. џ еще не сказала.
- ‡ачем ты это придумала?
- Ќу как зачем, Џаша... - Џолина запнулась как бы в затруднении:
говорить или нет? •удые, жилистые руки прачки, таскальщицы сумок сделали
недоумевающий разворот ладонЯми наружу и в стороны. - џ им не нужна, Џаша.
- Ќе мели вздор! ѓлупость! ‚ыкинь из головы! - закричал он.
- Ќет, Џаша, чистаЯ правда. Ѓыла нужна, когда Ђлена была маленькаЯ, а
сейчас не особенно. ‘ейчас в некотором смысле даже обуза... Ћни собираютсЯ
в Њексику на три года, Ђлену хотЯт отдать в интернат. „а разве вообще-то
мы им нужны?
Џавел …вграфович молчал. ‚се это ему не нравилось. ‚о-первых, что за
"мы"? ‡ачем равнЯть? ‹юди совершенно разные, находЯтсЯ в разном положении,
и равнЯть нельзЯ. ‚о-вторых, долЯ правды в глупых словах все же была, и
тут крылось главное неприЯтное. € еще - решение Џолины требовало мужества,
наличиЯ которого у бедной старушки он не предполагал и почувствовал себЯ
задетым и даже как бы униженным. …динственное, что нашелсЯ сказать:
- ‡ачем, в таком случае, претендуют на дом Ђграфены?
- Ђ Я не знаю. џ в их дела не путаюсь. Џаша, прошу, несколько слов...
Ћн сел к столу, надел очки, вырвал из тетради листок клетчатой бумаги,
написал. Џолина сложила вчетверо, сунула под поЯс и, чмокнув Џавла
…вграфовича в щеку, вышла. Ћднако через минуту воротилась и шепотом, вновь
округлЯЯ со значительностью глаза - стараЯ гимназическаЯ повадка,
неуместнаЯ длЯ старушки, пора бы отстать, - произнесла:
- ’олько прошу тебЯ, Џашута, ничего своим не рассказывай!
Џавел …вграфович посидел немного за столом, размышлЯЯ над странностЯми
Џолины - зачем-то чмокнула в щеку, назвала Џашутой, чего делать не
следовало, так называла его одна ѓалЯ, опЯть бестактность от недалекого
ума, - но затем, махнув мысленно на все это рукой, углубилсЯ в письмо
ѓроздова и в свой ответ. ђабота подвигалась плохо. Ќесколько раз
заглЯдывали то ‚ера, то ђуслан, звали обедать, отвлекали вопросами, он
прогонЯл, сердилсЯ. †ара не спадала, и мучил неприЯтный запах из сада -
вроде курицу палили или жгли мусор. ‘корее всего, опЯть безобразничал
сосед ‘кандаков. ‡авел моду сжигать всЯкую дрЯнь в железном баке, отчего
гадкий запах тЯнулсЯ по соседним участкам, и никак пресечь это хулиганство
было нельзЯ - и так стыдили, и на правление вызывали, и Џавел …вграфович
письмо посылал в его организацию, все бесполезно. Ћн, нахалюга, говорил:
"Ђ Я за направление ветра не отвечаю!" ’ак промаЯвшись около часу и
написав всего четыре фразы, правда очень содержательных, Џавел …вграфович
отправилсЯ на веранду обедать. †ара всех сморила, разметала. Њюда лежала
на раскладушке с мокрым полотенцем на голове. ђуслан босой, в трусах сидел
в углу веранды за столиком и что-то правил, согнувшись, в своих чертежах
на синей бумаге. ‚алентина подала свекольник и тарелку с кашей и куриной
котлетой - то, что принес из санаториЯ. Ђппетита не было.
‘ноха расхаживала тоже босаЯ и полуголаЯ, под ситцевым халатом внакидку
алел купальник, живот с пупком открыт длЯ всеобщего обозрениЯ -
пожалуйста, любуйсЯ, кто хочет! - и не уходила с веранды, будто ожидаЯ
чего-то от Џавла …вграфовича. …ду похвалить? „а не ее заслуги, еда
казеннаЯ. Ћднако чувствовалось, что не уходит не зрЯ. € все чего-то ждали,
какого-то разговора. ‚от и ‚ера Явилась, видно, спала, лицо красное,
отекшее. Ѓог ты мой, и она в бюстгальтере, в полотнЯных штанишках - ну это
уж никуда с ее ногами.
ђуслан спросил: зачем Џолина Љарловна приходила? ‚от чего ждут, из-за
чего волнение. „аже Њюда, убитаЯ жарой, повернула голову, чтоб лучше
слышать, и сдвинула с лица полотенце. Џавел …вграфович сказал: ничего
особенного, поговорили, вспомнили старое, она как-никак с мамой училась в
гимназии. …динственный человек, кто знал маму дольше, чем он. Ћн с
двадцать второго года, Џолина - с пЯтнадцатого. Љазалось, такой серьезный
и душевный настрой должен отвлечь от практических мыслей - не часто
говорили о маме, жалеЯ друг друга, и, если уж он заговорил, полагалось
заинтересоватьсЯ: что же вспомнила стараЯ подруга? Ћ чем они говорили,
покинутые старики? - но ђуслан неумолимо допытывалсЯ: насчет дома? Ќеужто
ничего? Ђбсолютно ни слова? Ќичего. …е это не интересует. ‘казала, что в
их дела, то есть в дела ‡ины и Љандаурова, не вмешиваетсЯ. ‡начит,
какой-то был разговор о доме?
- Ѓыл, был! - оборвал Џавел …вграфович, раздражаЯсь. - ’олько о
другом...
ЋбъЯснЯть, о _каком_, разумеетсЯ, не стал. €шь, допрашивают! •отЯт его
словить. Ќе выйдет, голубчики, не узнаете. Ќеожиданно вырвалось:
- …ще сказала: никому, говорит, мы с тобой не нужны...
Ќо эта фраза получилась у него вроде шутки, и ђуслан засмеЯлсЯ.
- Ќу не-ет! ќто уж извини! ’ы нам нужен, ты все-таки должен, папа, с
Џриходько поговорить...
Џавел …вграфович ничего не сказал, ушел.
ЋпЯть вспомнилось письмо от ѓали и потЯнуло прочесть. Ѓог ты мой,
почему от ѓали? Ќе от ѓали, а от Ђси. Ћн испугалсЯ. Љак-то странно и легко
перепуталось. ‘обственно, произошло потому, что и то письмо и другое -
немыслимаЯ вещь. Ќо если одно Явилось... ‚друг представил себе, дрогнувши
сердцем, что в самом деле получает _письмо от ѓали_. Ќу, в обыкновенном
конверте, темно-синем, авиа. ђазумеетсЯ, авиа. Љак же иначе? Џоложили в
почтовый Ящик вместе с газетами. Ћбратного адреса нет. ‚прочем, что-то
написано. Ћдно слово: там. ‚едь никто ничего не знает, поэтому "там". Ђ
еще: ни адреса, ни обратного, ни единого слова, пустота, и конверта нет.
Ѓез конверта листок, на котором сверху видна начальнаЯ фраза: "Џаша,
дорогой, не трави себЯ пустЯками, пусть делают как хотЯт, Џолину и менЯ ты
не обидишь..."
Ћн остановилсЯ на деревЯнной лестнице и смотрел в круглое окно;
вечернее знойное солнце плавилось на стволах. Ћн подумал: если Џолине все
равно, то и ѓале все равно, и ему все равно. Њожно поговорить с Џриходько.
’еперь не имеет значениЯ. Џлохо то, что ни о чем не хотЯт думать, ни о чем
вспоминать. Џоговорить с Џриходько. ЉакаЯ-то нить соединЯет двух женщин,
ѓалю и Ђсю, которые никогда не видели друг друга, не знали друг о друге.
ѓале он не рассказывал про Ђсю. ѓалЯ была ревнива. Ћна могла бы не
ревновать к той женщине, потому что они из разных молекул, из разного
вещества: в то времЯ, когда была ЂсЯ, ѓали не существовало в мире, потом,
когда возникла ѓалЯ, ЂсЯ перестала существовать, а потом ѓалЯ исчезла и
тут вновь поЯвилась - как бы из другой материи - ЂсЯ... Ћдна принадлежала
ему всей плотью, всем существом, другаЯ была воздухом, недостижимостью.
’еперь поменЯлись местами: ѓалЯ недостижима, а ЂсЯ - доехать до ‘ерпухова,
там автобусом...
€ к вечеру жара не слабела. Љак в ‘альских степЯх в двадцать первом
году. ’оже дул ветер, приносивший не прохладу, а жар. Ќа веранде пахло
лекарствами. †енщины пили капли на валерьЯне. ђуслан, Ќиколай ќрастович и
двое гостей, обычно приходившие по субботам, седой моложавый толстЯк
‹алецкий и учитель физкультуры ѓрафчик, играли за большим столом в
преферанс. ’еперь уж ни чаю попить, ни посидеть под абажуром. Ќа кухне за
крохотным, с фанерной крышкой столиком приютились ‚ерочка, Њюда и ‚иктор,
пили чай.
“ ‚ерочки были красные глаза: то ли от жары, то ли плакала.
- Џапа, дело почти решенное, - зашептала она. - „омик получит
Љандауров. ‹алецкий сказал... Ќу, конечно, у него свЯзи огромные, взЯл
письмо из министерства, Џриходько звонили откуда-то... ’етю Џолину Я
люблю, но Љандауров - сволочь...
Џавел …вграфович пожимал плечами: что поделаешь, сволочь так сволочь.
Ќе хотелось показывать своего полнейшего равнодушиЯ при виде ее слез, но
не мог себЯ пересилить. —епуха все это. џйца выеденного не стоит.
- Љакие там еще претенденты?
- ’ам трое. „а все отпали. Ћстались только мы да Љандауров, да еще ЊитЯ
из совхоза, Ђграфены ‹укиничны дальний-предальний родственник. Ќу, этот не
в счет, пьЯница, попрошайка. ’ы его видел, он тут часто околачиваетсЯ,
предлагает то железо, то стекло, то плитку какую-нибудь - все ворованное,
конечно... ‹алецкий сказал, получит Љандауров. ќто точно.
- ‚ерочка, милаЯ, - сказал Џавел …вграфович, - ну, почему такое
отчаЯние? —то случилось? †или мы тридцать лет без этого домика и дальше
будем жить. ‚ы будете жить. Њне-то не понадобитсЯ.
‚ерочка смотрела исподлобьЯ. ‚зЯла его горЯчей рукою, потЯнула из кухни
в комнату, закрыла дверь. Љак в детстве - посекретничать.
- Џапа, ты знаешь, как все сложно с Ќиколаем ќрастовичем... —еловек он
странный, больной... —асто днем ему надо прилечь, а где он тут может? Ћн
говорит: если б хоть свой угол, хоть маленькаЯ верандочка...
- Ќу и?.. —то дальше?
- Ћн говорит: больше нет сил. Ќа птичьих правах. Ѓыла бы хоть какаЯ
веранда. Џонимаешь, он на пределе...
- Љого он больше любит, тебЯ или веранду?
- ЌельзЯ так...
Љруглое ‚ерочкино лицо с подстриженной по-девчоночьи челкой, мЯтое,
нездоровое лицо немолодой женщины, сморщилось, губы задрожали, ‚ерочка
повернулась и ушла из комнаты. Џавел …вграфович стоЯл в нерешительности.
Ѓыло жаль ее. Ќо он не знал, что надо сделать, чтоб ей стало лучше.
‚еранда не поможет. Ћн вышел из комнаты, подошел к ‚ерочке, котораЯ терла
трЯпкой кухонный столик, глЯдЯ в окно, и обнЯл ее.
- ЌельзЯ так, нельзЯ, нельзЯ... ’ем более к твоим близким, которые тебЯ
любЯт... - шептала дочь.
- Ќу что сделать длЯ тебЯ? - Ћн поцеловал ее в темЯ.
- Ќе знаю, что ты можешь. Џоговори с Џриходько. Ђ вдруг... џ не знаю...
Џопробуй...
“ ‚ерочки редкое качество: мгновенно обижаетсЯ, но так же мгновенно и
полностью забывает обиду. „лЯ кого-нибудь была бы замечательнаЯ жена, как
хотела иметь детей, да теперь поздно, года вышли, а тот заставлЯл делать
аборты. „ва раза при ѓале делала, а уж без ѓали, никому не известно
сколько. Ђх ты, бог ты мой, ничего в их делах не поймешь... Ћн бы, к
примеру, на месте ‚ерочки не смог прожить с этим ќрастовичем и трех дней,
прогнал бы к лешему, а она живет, терпит.
Џавел …вграфович вернулсЯ на веранду, посидел у раскрытого настежь
окна. Ќикакого облегчениЯ в воздухе не чувствовалось, хотЯ было уже часов
восемь, совершенно стемнело. Љартежники вполголоса переговаривались. Џавел
…вграфович ничего в картах не понимал, не желал понимать. ’ак и прошла
жизнь - без карт. € осталось - с юности - презрительное к ним
предубеждение, как к занЯтию мещанскому, буржуазному.
€з сада, тихо ступаЯ по деревЯнной лестнице крыльца - всегда ходил
неслышно, разговаривал тихо, - поднЯлсЯ ‚иктор. Џодошел к Џавлу
…вграфовичу и сел рЯдом на пол.
- „ед, хотел тебЯ спросить, - вполголоса заговорил он. - Ђ что она
рассказывала про бабушку?
- —то Џолина рассказывала? - Џавел …вграфович обрадовалсЯ. - џ тебе
расскажу! ‘ейчас вспомню. Ћчень интересно рассказывала... Ђх, да, вот что:
когда им было по тринадцать лет, твоей бабушке и Џолине, они занимались
революционной деЯтельностью и даже попали в деникинскую тюрьму в
…лизаветграде... ‘овсем девчонки... €х там запугивали, пытали... но они
никого не выдали...
Ќикто на веранде, кроме ‚иктора, не слушал, что говорит Џавел
…вграфович. Љартежники переговаривались о своем. ‚друг ђуслан сказал:
- Џапа, ты менЯ извини, но надо как-то с ‚алентином Ћсиповичем... ’ы уж
соберись, хотЯ, Я знаю, удовольствие небольшое...
- џ поговорю, - сказал Џавел …вграфович. - Џостараюсь.
- Ќет, ты уж не тЯни. Ќа следующей неделе будет правление, а в конце
месЯца общее собрание.
- Ќе в конце месЯца, а в первое воскресенье сентЯбрЯ, - сказал
‹алецкий. - „а все бесполезно. „ом пойдет Љандаурову; так же точно, как
то, что вы сейчас сидите без трех...
‹алецкий захохотал. ЋпЯть заговорили непонЯтно, зашлепали картами.
Џотом ђуслан сказал:
- Ѓратцы, вы недооцениваете общественность. ‚едь вы же будете
голосовать _против Љандаурова_?
- Џожалуй, - сказал ‹алецкий.
- —то касаетсЯ менЯ, - сказал ѓрафчик, - то Я его вычеркну жирным
карандашом. Џодобные типы мне противопоказаны.
- Ђ что в нем плохого? - спросил Џавел …вграфович.
- Њне трудно объЯснить, Џавел …вграфович. ‚от вас, например, Я глубоко
уважаю. Љогда Я прихожу к вам в гости, когда разговариваю с вами, с вашим
сыном, Я как-то успокаиваюсь душой и сердцем, Я как-то расслаблЯюсь,
понимаете?
- Љрасиво говорит, собака, - сказал ђуслан.
- Ђ когда вижу этого типа, у менЯ повышаетсЯ сахар в крови.
- ’ам еще один претендент прорезалсЯ, - сказал ‹алецкий. - Ќекий
€зварин. †ил тут до войны. Џриходько его зачем-то тащит... ЌепонЯтно
зачем, все равно дом пойдет Љандаурову...
- Џочему непонЯтно? Ћчень понЯтно...
- €грайте, маэстро! Ѓросайте карточку!
- Ћчень даже понЯтно - хочет Љандаурова подоить пожирней. ‚едь чем
больше претендентов, тем, сами понимаете...
- €зварин? ‘анька? - вскрикнул ђуслан. - Ќеужто он еще существует?
Ћни могли болтать, шлепаЯ картами, целый вечер и всю ночь. Џавел
…вграфович сказал, что пойдет в сад, подышит воздухом: пришло в голову
сейчас же, не откладываЯ, отправитьсЯ к Џриходько, чтоб неприЯтнейший
разговор не висел над душой. Ќо объЯвлЯть об этом не хотелось. ‚зЯл палку,
стал спускатьсЯ с крыльца. ‚ саду было черно, душно. Ћбычный сладковатый
запах флоксов и ’абаков - в августе вечерами тут пахло мощно - теперь
почти не чувствовалсЯ. ‚се иссохло, исчахло, перетлело. Ќад чернотою
деревьев в блеклом ночном небе, серебристом от звезд, стоЯла краснаЯ луна.
ЌащупываЯ палкой тропу, Џавел …вграфович выбралсЯ из гущи кустов и молодых
липок на дорогу, котораЯ вела в глубь участка. Ћни догадываютсЯ, что
разговор с Џриходько неприЯтен, но никто не знает почему. ’аких людей,
которые могли бы знать, не осталось. ѓалЯ знала. Ћна с ним не здоровалась.
Ќикогда не здоровалась ни с ним, ни с его женой, хотЯ жена конечно же ни
при чем, но ѓалЯ была непреклонна. Ћна говорила: "’ы как хочешь, можешь с
ним здороватьсЯ, пить чай, разговаривать о международном положении, дело
твое, а Я его на дух не принимаю. Ћн длЯ менЯ был и остаетсЯ белой вошью.
Џотому что кто моего мужа раз обидел, тот мой враг на всю жизнь". ‚от
такаЯ она была! Џавел …вграфович остановилсЯ, упершись палкою в камень,
смотрел в небо, и на глазах его проступили слезы. Ћна бы не позволила идти
к Џриходько. "’ы будешь эту вошь о чем-то просить? € он будет куражитьсЯ
над тобой и чувствовать себЯ твоим благодетелем?" Ђ ради детей, ѓалЯ,
которым что-то нужно? Ћни живут по-прежнему плохо, в тесноте, в неуюте, в
душевных неустройствах, живут не так, как хочетсЯ, а так, как живетсЯ. Ћни
несчастливы, ѓалЯ. Ќичего не изменилось за эти пЯть лет. "’ы думаешь, они
станут счастливее от лишней комнаты и веранды?" Ќу нет, конечно. ‘частье
от чего-то другого. ЌепонЯтно, от чего. ‘частье - это то, что было у нас.
Ќо что можно сделать? Ќет ни сил, ни ума, ни возможностей, ничего. ‚от
только этот домик, две комнаты с верандой... Џускай уж... …сли им кажетсЯ,
что... Љогда живешь долго, происходЯт странные встречи, несуразные
столкновениЯ. Ѓудто кто-то намеренно все это сочинил. …сть свои неудобства
- жить долго. Љто мог соткать такую причудливую, вдаль и вширь раскинутую
сеть обстоЯтельств, причин, совпадений, тончайших нитей и паутинок, чтобы
в двадцать пЯтом году Џавел …вграфович трудилсЯ в комиссии по чистке в
Ѓауманском районе Њосквы и голосовал за исключение работника ѓорпромхоза
Џриходько, скрывшего пребывание в юнкерском училище и некоторые свои
действиЯ в Љиеве, и вот теперь, спустЯ почти полсотни лет, от бывшего
юнкера зависело, будут ли осчастливлены дети? ЉакаЯ нелепейшаЯ, чудовищнаЯ
чепуха, если подумать всерьез! Ђ если не думать, ничего особенного.
‡аурЯднаЯ чепуха.
Џавел …вграфович и не помнил о мелком врунишке, который барахталсЯ как
мог, чтобы перекрутитьсЯ в суровой жизни, таких немало, жалеть некогда,
запомнить невозможно, да и ничего ужасного с ним тогда не случилось, и
спустЯ лет шесть, когда встретились на собрании пайщиков дачного
кооператива, Џавел …вграфович увидел полного, осанистого блондина в
чесучовой толстовке, в дорогих туфлЯх, директора фабрики и не узнал его.
Ќе узнавал долго. ‚ ту пору работал на “рале, в Њоскве был наездами. Ќе
узнал бы никогда, если бы тот сам однажды вполне дружелюбно, полушутливо
не сообщил: "Ђ знаете, дорогой сосед, что вы менЯ из партии турнули во
времЯ оно?" - "„а ну?" - "…й-богу..." € на том конец. •е-хе, ха-ха. ‚се
уладилось, устроилось, перемешалось, упрочилось. Џо вечерам приветствовали
друг друга, приподнимаЯ полотнЯные фуражки и шлЯпы из соломки. Џотом годы
прошли, разлука невольнаЯ, вернулсЯ перед войной, жить в Њоскве нельзЯ,
дачный дом стал единственным прибежищем, ѓалЯ трепетала, боЯлась, что
увидЯт, разгадают, он моталсЯ в Њуром, из Њурома, прописка была там. €
опЯть встреча, невнЯтный разговор, о том о сем, о детЯх, о войне. ‚ …вропе
шла война, у нас - накануне. ’от вдруг напомнил: "Ђ не забыли, как менЯ в
двадцать пЯтом году из партии гнали?" - "‡абыл", - призналсЯ Џавел
…вграфович. "Ђ Я нет. ‚сегда буду помнить". € ушел с улыбкой. —ерез день
нагрЯнули с проверкой, и понеслось, завертелось... ѓалЯ убеждена, что -
он. Љто знает. Њожет, и он. ‚ точности неизвестно. Ќичем не кончилось, не
успело кончитьсЯ, потому что рухнул июнь, Џавел …вграфович ушел в
ополчение и всю войну - солдатом. „ва ранениЯ одолел. ‚ Џольше в сорок
четвертом в разрушенном фольварке ночью наткнулсЯ на ђуслана. Ќочевали
танкисты. ‚от была встреча! € еще годы прошли, заново все уладилось,
переменилось, упрочилось. „ачные домики просели, подгнили, железо
проржавело, зато возле домиков поЯвились баллоны с газом, зелень в саду
разрослась пышно. ЋпЯть встречи то там то сЯм, на дорожках, на чужих
верандах, раскланиваютсЯ, бормочут по пустЯкам. Ђ то дочка, нерЯшливаЯ
жирнаЯ баба, забежит бесцеремонно: "“ вас нет лишней лампочки нам
одолжить? Њы в понедельник отдадим!" ѓалЯ никогда ничего не давала. Ђ он
давал. …му казалось, все прошлое провалилось куда-то в Яму, в прорубь,
нечего поминать. Ќо доходило до смехотворного: однажды к тому Явились
пионеры целой ватагой, он их в садике принимал, рассказывал о _гражданской
войне_. Ѓог ты мой, что же мог рассказать бедный юнкерок, недощипанный?
€ной раз заберет ретивое пойти взЯть за галстук: "‡ачем же ты, такой
сЯкой, немазаный, людЯм голову морочишь?" Ђ там думаешь: ну его к
лешему... Џрошло, проехало... Ћбманул всех, перекрутилсЯ, ну и черт с
тобой... ‚от только просить у него ничего не надо.
„орога поднЯлась на взгорок, где стоЯла скамейка; тут, под соснами,
всегда кто-нибудь сидел душными вечерами. € сейчас, проходЯ мимо, Џавел
…вграфович заметил недвижную в углу скамейки фигуру. Љак показалось,
женщина. ‘ветлело платье. Ћкликнул: кто? †енщина ответила не сразу:
- џ, Џавел …вграфович...
“знал голос ‚алентины. ‘ел рЯдом с охотой - оттЯгивалсЯ неприЯтный
визит. ‚алентина курила. Ћн терпеть не мог табачного дыма в доме,
заставлЯл курЯк уходить в сад. Ќо она ушла очень уж далеко. ’Янула носом,
будто у нее насморк. Ћн подумал: что-то неладно.
- ‚ы что? Џлохое настроение?
- „а...
- Ђ в чем дело? - Љакой-то голос твердил: "Ќе надо, не надо в это
влезать". - —то у вас случилось?
- „а ничего у менЯ не случилось. Ќичего, Џавел …вграфович... - Ћна
медлила, вздохнула. - Ќичего... ‚аш сын менЯ не любит.
- „а что вы! Њожет, вы ошибаетесь? - ’от же голос сказал: "Ќе
ошибаетсЯ".
- ‡ачем же, скажите, он первую жену постоЯнно приглашает на дачу? €
‚иктора? Њюда хорошаЯ женщина, и ‚итЯ мне нравитсЯ, но он их вовсе не
любит. ќто не то, что не может без них жить... Ћн зовет их только длЯ
менЯ... _Џротив_ менЯ... —тобы Я помнила и знала... —тобы постоЯнно была
унижена...
"Ђ она неглупаЯ", - подумал с удивлением. ‚алентина сморкалась. ’еперь
стало очевидно, дело плохо. Ћн не умел разговаривать с плачущими
женщинами. ѓалЯ никогда не плакала. ѓалЯ была, конечно, необыкновеннаЯ. Ќе
плакала в ‡латоусте, когда чуть было не расстались и она решила уехать и
сказала об этом. Љогда поЯвилась та смуглаЯ, из медпункта. Ѓыл мутный,
тЯжелый месЯц, три месЯца, какой-то хмель, вздор. Џотом все рассеЯлось. Ќе
плакала даже тогда, когда расставались не по своей воле. Ќу что можно
сказать ‚алентине?
- ‚ы знаете, ‚алЯ, мне кажетсЯ, - начал он осторожно, - вы вот в чем не
правы: вы ему разрешаете пить...
- Ђх, при чем тут?..
Ћна закрыла лицо ладонЯми, всхлипывала громко. „ыхание прерывалось, она
хотела что-то сказать и не могла.
- џ уж не знаю, что ему разрешать... чтобы он... Я все разрешила...
Џускай!.. Ќу и что?
- ‚от и не надо.
- џ знаю, у него был роман с этой толстой дурой...
- ‘ кем? - спросил Џавел …вграфович, но сам себЯ пресек: - ‚прочем,
неинтересно, знать не хочу. џ в ваши дела влезать не смею, и не надо...
…динственное, что попробую - насчет домика Ђграфены ‹укиничны... Џоговорю
с Џриходько...
- „а кому нужен этот домик? „лЯ какого черта? - с внезапной злобой
сквозь слезы отозвалась ‚алентина. - —тоб он туда баб водил? € еще к
Џриходько идти просить! ‡амечательно!
"’оже ненавидит Џриходько", - подумал Џавел …вграфович.
Џосидев немного и сказав что-то бессмысленно-успокоительное, пошел
дальше. ‚се было запутано. Ћдни хотЯт получить домик, другие не хотЯт,
ничего не поймешь. ‚алентину сделалось жаль, но ненадолго. —его ее жалеть?
Ћна молодаЯ, здороваЯ. Ќа даче Џриходько на открытой незастекленной
веранде горел свет. „ве старухи пили чай, или, может быть, играли в карты,
или просто разговаривали, сидЯ в плетеных креслах у столика, покрытого
длинной, до пола, скатертью. ЊозглЯваЯ собачонка с визгом выскочила,
отколыхнув скатерть, из-под стола, залаЯла на Џавла …вграфовича и не
пускала войти, но он и не собиралсЯ входить, а через деревЯнный барьерчик
поздоровалсЯ и силилсЯ понЯть, что ему отвечают. €з-за лаЯ собачонки не
было слышно. Ћдна из старух, с высокой седой прической, жена Џриходько,
улыбалась ему, что-то говорЯ, и делала белой полной рукой жесты, но не
приглашающие, а как бы прогонЯющие в глубь сада: туда, туда! ’ак
продолжалось минуту: старуха что-то кричала и махала рукой, собачонка
лаЯла, а он не мог понЯть и стоЯл просителем перед деревЯнным барьерчиком,
увитым диким виноградом. „ача Џриходько славилась диким виноградом. ‘тоЯть
было невыносимо, но и входить нельзЯ. ЉакаЯ-то глупость. Ќаконец в то
мгновение, когда собачка замолкла, он расслышал крик:
- Ѓудет через неделю! Ћн в ‹енинграде!
Џавел …вграфович закивал с облегчением.

‚се мучились от жары, все спрашивали друг у друга: "Љак самочувствие?
Љак вы переносите эту Ђфрику?" Ћлег ‚асильевич Љандауров отвечал
сдержанно: "Џереношу неплохо. ‘амочувствие ничего". Ќа самом деле
самочувствие было отличное, никаких неудобств и перебоев в работе
организма не ощущалось. ‚се шло, текло, двигалось, действовало,
сокращалось и напрЯгалось регулЯрно, как всегда. "„авление у вас как у
космонавта!" - сказала врач, проводившаЯ диспансеризацию. ЌезнакомаЯ
молодаЯ женщина, Ђнгелина ”едоровна. ‚прочем, Ћлег ‚асильевич никого из
врачей не знал, в поликлинику приходил редко только за документами. "„лЯ
вашего возраста это великолепно". - "„лЯ какого возраста, Ђнгелина
”едоровна, милаЯ? Њне сорок пЯть лет! ђазве это возраст?" - "Ќу, все-таки
уже не мальчик". "Ќет, мальчик! џ мальчик, Ђнгелина ”едоровна". € Ћлег
‚асильевич встал на руки и прислонилсЯ вытЯнутыми вверх ногами в носках к
стене. Ћдно из простых йоговских упражнений. „елал каждое утро. Ђнгелина
”едоровна смеЯлась: "Њальчик, мальчик! •ватит, Ћлег ‚асильевич!
‘пускайтесь!" ‘тоЯ на руках и глЯдЯ на Ђнгелину ”едоровну снизу, он увидел
красивые голые ноги выше колен и подумал, что ни на что уже нет времени.
"Ђ ну-ка послушайте сейчас пульс. Џосле физической нагрузки". ЏротЯнул
руку. Ћна взЯла пальцами запЯстье. Ђ у самой, бедной, глаза красные, и
сосет валидол. Џульс был, разумеетсЯ, чуть выше обычного, но, в общем,
ровный. "Ќу что ж, длЯ Њексики вполне годитесь!" Ћн не удержалсЯ и
пошутил: "Ђ что вы называете Њексикой, Ђнгелина ”едоровна, а?" Ћна
улыбнулась, покачала головой укоризненно, записываЯ в карточку...
Ќо это только врачам и тем более молодым женщинам Ћлег ‚асильевич
говорил _всю правду_. ‡накомым же, которые спрашивали, как самочувствие и
как он переносит Ђфрику, отвечал "неплохо" и "ничего", хотЯ должен был бы
отвечать "переношу _прекрасно_" и "самочувствие _замечательное_". Ќо было
правило: никогда не говорить людЯм без нужды ничего, что могло бы хоть
слегка огорчить. ‘ообщение о том, что _прекрасно и замечательно_, в то
времЯ когда все задыхаютсЯ и погибают, было бы огорчительно. Ћн даже
отвечал иногда так: "‘амочувствие ничего, но голова все же побаливает".
€ли: "Ќичего, но мотор немного барахлит". Ћднако и в разговорах с
начальством Ћлег ‚асильевич не позволЯл себе лгать и говорил чистую
правду: здоровье стальное. ’ут уж было непременное условие. …сли болен и
мотор барахлит - сиди дома, отдыхай. ‚ пЯтницу прошел диспансеризацию, но
сдать на анализы не успел, в понедельник и вторник был занЯт с раннего
утра, смог поехать в поликлинику только в среду, этот день оказалсЯ самый
ужасный - термометр в тени показывал тридцать четыре. Ћдной женщине,
сидевшей, как и он, в очереди в лабораторию, стало дурно, ее уложили на
диван, отпаивали лекарствами. Ћн думал: "…е бы в Њексику не оформили".
‘мотрел на нее с сочувствием.
Џо коридору бежала, цокаЯ каблучками, Ђнгелина ”едоровна, остановилась
на миг. "Ќу как? ‚се хорошо?" - "‚се замечательно, но у менЯ к вам
колоссальнаЯ просьба: нельзЯ ли в виде исключениЯ получить справку
сегоднЯ? Ђ? “ менЯ абсолютно нет никакого времени завтра! Ђнгелина, не
будьте бюрократкой, ведь вы добрый, милый, всепонимающий, отзывчивый
человек... - Ћн схватил влажные пальчики, стискивал, заглЯдывал в глаза,
помнЯ, что длЯ всЯкой просьбы нужен напор, страсть. ‚Ялым или высокомерным
тоном ничего добитьсЯ нельзЯ. Ќужно унижатьсЯ, барахтатьсЯ в пыли,
ошеломлЯть почти любовным натиском, обезоруживать юмором. - „а и к тому
же, если совсем честно... - зашептал: - "‡доровье-то стальное..." -
"‡доровье стальное, - сказала она, улыбаЯсь. - Ќо без анализов не имею
права. Џриходите завтра с утра. €ли послезавтра, когда хотите. Ќе могу,
понимаете? Џри всем желании. Њне нагорит. ‚едь вы мальчик, вы легки на
подъем. € у вас машина. ‚чера видела, как садились в шикарную синюю
"‚олгу". € будет еще одна счастливаЯ возможность побыть с доктором наедине
в медкабинете. Џока!" Ћна помахала пальчиками и побежала дальше. Љрикнул
вслед: "—то привезти из Њексики?" Ћтветила, не оглЯдываЯсь: "Љактус!"
Ћн все-таки огорчилсЯ микроскопической неудачей - надеЯлсЯ выцыганить
справку сегоднЯ - и обдумывал, как построить завтрашний день. Ќи черта не
получалось. ‡автра надо быть на даче, пробивать дом, разговаривать с
людьми, а сегоднЯ тысЯчи дел и в пЯть - ‘ветлана. Џора сказать. Ћна
собираетсЯ в Џрибалтику, а когда вернетсЯ, его уж, возможно, не будет. ’ак
что прощатьсЯ, прощатьсЯ. ‚ общей форме, разумеетсЯ, говорил, она знает о
предполагаемом, но конкретно... ‚се дело в том, что невероЯтно долго
_тЯнулась резина_. ’о так, то этак, то да, то нет. ’о через полгода, то
через год, то вообще отпало, распаковывайте чемоданы. Ђ потом вдруг
решениЯ, штемпелЯ и визы свалились сразу - собиратьсЯ немедлЯ. Ќасилу
отбил месЯц, чтобы как-то все утрЯсти. ‚едь ничего не сделано! •лопоты с
домом только вначале. Ћбговорить со всеми. Ќикаких случайностей. ќто дело
уникальное и требует ювелирной работы - может рухнуть из-за одного
какого-нибудь дурака. —етыре претендента! Ђ сколько в этом огородном
царстве, называемом дачный кооператив "Ѓуревестник" - почему
"Ѓуревестник"? Љакой "Ѓуревестник"? —то за идиотское самообольщение кипело
тут сорок лет назад? - сколько замухрышек и дермачей ненавидит его лишь за
то, что он ездит в "‚олге" и временами живет за границей? Љак эти сморчки
будут голосовать на общем собрании? —то взбредет в их вздорные,
завистливые головки? …сли бы он мог каждому сморчку подарить по
дубленке... €ли хотЯ бы по рубашке от Џьера Љардена... €, однако, раскрой
платьЯ сделан гениально. ‘амое ответственное! ђазговор Џетра Љалиновича с
Џриходько, письмо от Ќ.Ђ., звонок Њаксименкова. Ћстальное должно быть
делом техники. Ќо _должно быть_. ‚ теории. Ђ на деле все упираетсЯ в
людей. ‚ неуправлЯемых замухрышек. Љак поведет себЯ ЂглаЯ Ќиконовна
’аранникова? Љак поступит ‹алецкий? Љак будет голосовать ѓрафчик? ќтот
персонаж беспокоил особенно. Ќеизвестно почему он относилсЯ к Ћлегу
‚асильевичу недоброжелательно, никогда с ним не разговаривал, лишь бросал
издали презрительные взглЯды. „а и черт бы с ним - подумаешь, учитель
физкультуры! †алкаЯ тлЯ! - однако в этом царстве тлЯ была видной фигурой -
председатель ревизионной комиссии. Љакими-то хитростЯми и уловками надул
себе авторитет. ‘ ѓрафчиком считались. "ѓрафчик сказал...", "ѓрафчик
обещал..." Ћлег ‚асильевич встречалсЯ с ним по утрам на речке, где ѓрафчик
делал пробежку и примитивную школьную гимнастику, а Ћлег ‚асильевич
занималсЯ йогой, стоЯл на голове, тоже бегал, но по-особому, с особым
дыханием. €ногда сталкивались на тропе нос к носу, и Ћлег ‚асильевич, как
воспитанный человек, всегда кивал или глазами приветствовал: "Њол, с
добрым утром, Ђнатолий ‡ахарович!" - а тот бежал мимо в своем трЯпичном
тренировочном костюмчике, которым давно пора полы подтирать на кухне, и в
рваненьких кедах и не видел, не замечал, а то еще и физиономию откидывал
этак высокомерно. џ, дескать, ѓрафчик, а вы кто такой? Ћлег ‚асильевич
стал отвечать тем же - игнорировал. Ќе вникаЯ в детали. Ћн-то ему даром не
нужен. Ќо затем, когда все понадобились - а уж тем более такой важный
винт, как председатель ревизионки, - наплевал на самолюбие, опЯть стал
здороватьсЯ и кивать по утрам. ѓрафчик немного оттаЯл и если не произносил
ничего громко и внЯтно в ответ, то делал горлом глотательное движение,
отчего голова его как бы кивала, а на губах поЯвлЯлсЯ намек на гримасу,
означавшую одновременно и некоторую брезгливость и вроде бы "доброе
утро!". Ѓывало, Ћлег ‚асильевич обгонЯл ѓрафчика на своей "‚олге", тот шел
утром на троллейбусный круг пешком. €ногда, впрочем, пилил до школы на
велосипеде. кола недалеко, на бульваре Љарбышева. Ћднажды, когда тот
трюхал под дождиком на шоссе, завернувшись в плащ-болонью, поднЯв капюшон,
Ћлег ‚асильевич притормозил и распахнул дверцу: "Љоллега, прошу!" Ќо
ѓрафчик: "Ќет, нет, увольте, спасибо! џ пешком". € дверцу сам захлопнул
поспешно. ‘ этой публикой всего можно ждать. Ќо одно Ћлег ‚асильевич знал
твердо, это было давнишним, с юности, принципом: хочешь чего добитьсЯ -
напрЯгай все силы, все средства, все возможности, все, все, все... _до
упора_! ‚от так когда-то, приехав в Њоскву мальчишкой, протаранил себе
путь в институт. ’ак добилсЯ когда-то ‡инаиды. ’ак победил в сложнейшей и
запутаннейшей борьбе за Њексику хитроумного ЋсипЯна. ’ак добьет дом
Ђграфены. _„о упора_ - в этом суть. € в большом, и в малом, везде, всегда,
каждый день, каждую минуту...
‚новь зацокали каблучки - Ђнгелина ”едоровна возвращалась из глубины
коридора. Ћлег ‚асильевич напрЯгсЯ, кровь застучала в висках.
‚скочил со стула, подхватил пробегающую мимо докторицу за локоток.
- Ђнгелина ”едоровна, бесценнаЯ, дорогаЯ, умолЯю, будьте же мне
поистине ангелом... - залопотал бессвЯзно, пылко, шагаЯ с Ђнгелиной
”едоровной в ногу, прижимаЯ влажный горЯчий локоть к своему боку. -
Џоймите всю чудовищность положениЯ... ‡автра утром встречаю делегацию,
днем вызывает министр... Џослезавтра должен быть вне Њосквы... Ђ отдел
кадров требует проклЯтую справку сегоднЯ! Ќу что вам стоит? „авайте
договоримсЯ. џ человек слова. Љак говорили испанцы в старину, gentil
hombre [благородный человек (исп.)]. ‚ы даете справку, так? …сли хоть
что-то, хоть малейшее вас насторожит, Я, клЯнусь честью, привожу ее завтра
назад. Џожалуйста! - ‚ынул из бумажника визитную карточку. - ‡воните по
этому телефону в любой час, утром, вечером, среди ночи... €дет? Џо рукам?
€мейте в виду, вы спасете человека!
‘тоЯли перед дверью в кабинет. Ђнгелина ”едоровна смотрела, улыбаЯсь,
но не так весело, как раньше, а, скорее, задумчиво и головой качала.
- —удовищность положениЯ вижу в одном - вы чудовищно настырны, Ћлег
‚асильевич.
- Ђ что прикажете делать? “ менЯ нет выхода. „а и здоровье стальное,
Ђнгелина ”едоровна, чего там...
- ‘тальное, стальное... - Ћна кивала, отмыкаЯ дверь. - ‡аходите,
страшный человек. Ћсобенно длЯ женщин. “меете уговаривать.
‚ошла в кабинет. Ћн следом, испытываЯ мелкую, секундную радость. ‚се же
золотой принцип, спасительный: _до упора_!
Љ пЯти приехал на Џушкинскую, к кафе "‹ира". ‘ветланы не было. ‘идеть и
ждать в раскаленной машине было тЯжко, он прошел в тень дома, присел на
низкий узенький цоколь у стены. Ѓыло похоже, будто сидит на корточках.
Ѓудто он уличный бродЯга где-нибудь в ‘айде или ’етуане. ‚ час сиесты. Ќа
нем дранаЯ маечка с надписью "yes", джинсы с бахромой, какие-нибудь из
мусорного бака сандалеты на грЯзных ногах, истинный скандинавский
"клошар", забредший в это арабское захолустье неведомо зачем... Џрежде чем
сесть, постелил газету и старалсЯ не прислонЯтьсЯ белой рубашкой к
стене... ‘ветлана придет не раньше, чем в четверть шестого. ЌеистребимаЯ
школьнаЯ привычка: мальчиков надо _испытывать_. „авно нет мальчиков,
некого испытывать, самой бы, дай бог, унести ноги, но привычка осталась.
Ћн не сердилсЯ на нее, потому что сегоднЯ ей будет больно. ђовно год назад
она поЯвилась, тоже было жаркое лето, но не адское, как теперь,
практикантка, испанистка, умненькаЯ, сообразительнаЯ, все делала быстро:
разговаривала, бегала по лестницам, печатала на машинке с латинским
шрифтом, выполнЯла всЯкие поручениЯ, какие он давал как начальник отдела.
€ во всем остальном. ЌеобыкновеннаЯ быстрота. Ћднажды приготовила обед за
восемнадцать минут! Љомнату €горЯ, этот сарай, эту затхлую, месЯцами не
проветриваемую _хазу_, привела в порЯдок буквально за полчаса. Ќо это
было, кажетсЯ, не в первое посещение, а во второе или третье, в сентЯбре.
€ в первое посещение поразила скорость: только вышел в коридор, чтобы
защелкнуть замок на "собачку", воротилсЯ - она уже под простыней,
свернулась калачиком, с головой накрылась... ‚се трЯпки веером по ковру...
‚ течение пЯти секунд... „умалось, все будет не совсем так, как вышло
потом. „умалось: легко, быстро, бестревожно, воздушно, как началось. Ђ
вышло: угар, мучительство. ђазница в двадцать два года - могла быть
дочкой, - тут и высота безумнейшаЯ, от которой дыхание пресекалось, голова
кругом, тут и пропасть без дна. € была минута лютой зимой, в декабре,
когда все вдруг затрещало, покривилось, полопалось, вот-вот рухнет, как
старый дом от подземного толчка... Ќо гнулись балки, скрипела кровлЯ,
черепицы битой насыпалось, а дом все ж таки устоЯл... Џотом весной были
муки, ’аллин, разрывы, доктора, анализы на мышей и все кошмары, что
сопровождают любовь, и казалось, что навсегда прочь... ‚ ней много такого,
чему он не устает поражатьсЯ. Ћна была девушкой. Ќо удивительной, гораздо
более искушенной и умелой, чем иные зрелые женщины. Ћна его любила и
любит, как никто никогда не любил, и, однако, он ощущал преграду,
преодолеть которую было нелегко. Ќет, не юность, не капризы, не
вспыльчивость, не наивнаЯ деспотичность, а нечто такое, что имело
отношение к нему самому. ќтой преградой был он сам. …го собственное
зеркальное отражение, которое он угадывал в ней и временами пугалсЯ: вдруг
поистине судьба столкнула с дочерью, как в известном романе ”риша?
‚прочем, никакой дочери быть не могло. ђеальность в другом - они слеплены
из одной глины. ЏерваЯ женщина, в которой он угадал себЯ. € это пугало.
ЏоЯвилась из-за угла стремительно, летела к нему, обгонЯЯ прохожих, но
не потому, что чувствовала себЯ виноватой - опоздала на двадцать минут, -
и не потому, что очень уж торопилась его увидеть, к нему прильнуть, просто
в силу привычки. ‚от так же стремглав мчалась по утрам в офис. Џредки
были, вероЯтно, какие-нибудь скороходы при дворе русских боЯр. €ли
татарских мурз. ’атарскаЯ кровь несомненна: смугла, черноволоса, темные
глаза чуть враскос и узкаЯ, жестковатаЯ складка губ, выдающаЯ восток.
Ћна-то родилась в Њоскве, кореннаЯ москвичка, но отец откуда-то с юга.
Џодлетела, тЯжело дыша, не извинилась, не сказала ни "здравствуй" ни
"Hola!" [привет (исп.)], оглЯдела зорко, прижмуриваЯсь, и спросила:
- ЏостригсЯ?
- „а. - Ќе виделись двенадцать дней. Ћн взЯл за плечи, придвинул и
поцеловал то место, которое любил целовать: над ключицей. € сразу его
обнЯл запах родного потного тела. - Људа пойдем обедать? ‘юда? ‚
"Ђсторию"? Њожет, в ‚’Ћ?
- Ќикуда.
- Џочему?
- ’ак. Ќе хочетсЯ.
Ћн посмотрел настороженно. ‘ловцо "так" ни к чему Џросто "не хочетсЯ" -
понЯтно. €з-за жары. “ него самого абсолютно нет аппетита. Ќо "так"?
‘просил, все ли у нее в порЯдке. Ќет ли каких неприЯтностей на работе,
дома, с родителЯми, с сестрой. ’Яжело болела сестра. ‚ прошлом месЯце
доставал длЯ нее французское лекарство. Ќет, все в порЯдке. ‘естре лучше.
ђодители, слава богу, на даче. Ћн подумал, что-то почуЯла. Љак собаки чуют
близость землетрЯсениЯ, так женщины чуют разрыв. Љогда нет еще никаких
признаков.
- Џоедем? - спросил он, взЯв ее за руку.
‘ели в машину, поехали. Ћна сидела рЯдом и все времЯ трещала веером,
обмахиваЯсь. €ногда подносила веер к его щеке и немного обмахивала его:
бесполезно, но приЯтно. Љвартира €горЯ была у черта на рогах, в одном из
дальних кварталов ћго-‡апада. Ћни привыкли к этой дали, обычно по дороге
болтали, рассказывали друг другу всЯкие новости, что случилось за времЯ
краткой разлуки, но сейчас разговор не ладилсЯ: она молчала, а он не мог
придумать подходЯщей темы, потому что все, чем он жил теперь, было "табу".
Џока она не знала об отъезде, он не мог передать всего своего клокотаниЯ:
по поводу того, сего, бюрократизма, идиотизма, трудностей, мелочей, от
которых задыхаешьсЯ. •отЯ бы сегоднЯшнЯЯ историЯ со справкой! —его стоило
уговорить! Ђ как быть с машиной? Ђ с квартирой? “стройство дочки на лето и
на зимние каникулы? …сли не удастсЯ получить дом, все вырастет в проблему.
Ќовые хозЯева не захотЯт сдавать, это навернЯка. Ќадо вырывать дом зубами.
‚се это, мучившее и терзавшее его в последние дни, непригодно длЯ
разговора со ‘ветланой, и он бубнил что-то тупое насчет жары, климата,
мудрости стариков, беспомощности ученых. ђешил так: сказать сегоднЯ все,
но перед расставанием. ќто и практически верно, потому что, если сказать
сразу, свидание может тут же прерватьсЯ. Ѓудет глупо. ‚ъехали на холмы
ћго-‡апада. Ќа пустынных улицах громадами стоЯли какие-то необжитые,
голые, слепЯщие солнцем дома. ’ротуары выметены зноем, не видно людей.
- џ весь мокрый, - сказал Ћлег ‚асильевич. - ‘разу, как приедем, примем
душ.
Ћна не отозвалась. ЋпЯть насторожилсЯ. ‚ жаркие дни обычно начинали с
душа. „а и не в жаркие иногда тоже. €м очень нравилось. “ €горЯ была
царскаЯ ваннаЯ, все замечательно оборудовано, со всЯкими новейшими
приспособлениЯми, которые он вывез из ”ђѓ. Ѓыл даже телефон в особой
маленькой нише, вделанной в стену: если станет дурно, успеете дотЯнутьсЯ
до телефона и вызвать "03". Ћн спросил несколько нетерпеливо:
- ’ы будешь принимать душ?
‚опрос означал другое, задавать его не следовало. Ћбнаружилась
слабость. Ќо нервы-то не железные.
- ѓде? - спросила она. - ‚ машине?
€ прыснула, как девчонка. Ќемного отлегло. Ќо, когда приехали в
невероЯтно душную €гореву квартиру - по глупости в прошлый раз не
зашторили окна, обе комнаты напекло, воздух был, как в парилке, градусов
под тридцать, - она отказалась лезть под душ, сославшись на недомогание.
Њогла быть хитрость. —то-то с нею происходило. ‚ода из холодного крана шла
теплаЯ. ‡начит, землЯ прожарилась до уровнЯ, где идут водопроводные трубы.
"—то будет с Яровыми? ‚едь все погорит!" - думал он мыслЯми Џолины
Љарловны, котораЯ любит рассуждать о видах на урожай. ‚оспоминание о теще
вызвало волну беспокойства - ей поручалась Ђленка. „очь их-то не слушала,
как будет слушать бабку? ‚озраст колючий, взрывоопасный. "—естно говорЯ,
мы не имеем права, - говорила ‡ина, - уезжать именно теперь. ‚едь мама как
воспитательница никуда не годитсЯ. Ћна чересчур добра". Ћбычные длЯ ‡ины
благие, ничего не значащие рассуждениЯ. Џрекрасно знала, что _все равно
уедут_. ‚ыхода не было. Ќе отдавать же в интернат. ’ак размышлЯл Ћлег
‚асильевич, намыливаЯ самые потные места, не испытываЯ облегчениЯ, ибо
вода не приносила прохлады. Љогда вышел босиком в комнату, шагаЯ по
циновкам - у €горЯ повсюду циновки, правда, пыльные, - ‘ветлана сидела в
той же позе, простынЯ не расстелена, но в комнате стало посвежей: два
Японских вентилЯтора жужжали вовсю. Ћн спросил: почему она сидит
задумчиваЯ, как ‹орелеЯ? ‚ чем дело? Que pasa? [‚ чем дело? (исп.)]
‘казала, что ничего нельзЯ. Ќу хорошо, просто так полежим. Ћтдохнем.
Џоговорим о жизни. Ћна не сразу, без охоты вытащила из Ящика простыню,
бросила к изголовью подушки, от которых поднЯлась пыль, и у ‘ветланы на
миг брезгливо сморщилось лицо, _что_ его вдруг разозлило, и он чуть было
не сказал: "‚место того чтоб кривитьсЯ, взЯла бы как-нибудь вынесла во
двор и выбила", - но промолчал. “чить жизни было некогда. ‚овремЯ не
научил.
€ вдруг стало страстно, смертно жаль девочку, с которой расставалсЯ
навсегда. Ћн гладил нежную кожу, целовал шею, лопатку, хрупкую линию
позвонков, ничего не говорЯ, не было слов. Ћна лежала рЯдом не совсем в
том виде, в каком бы ему хотелось. Ќо теперь, когда наплыла приступом
помутившаЯ разум жалость, ничего не было нужно, только обнимать, гладить,
прощатьсЯ. € так прошло несколько минут, потом он заговорил. Ћ чем?
ѓосподи, о чем... Ќе о том, о чем бы надо было... Ћ том, что его нудило,
что его жало, гнуло, обо всей этой ерунде, этой дрЯни... Џредседатель
кооператива Џриходько, старый маразматик, хитрец, прощелыга, но он нашел к
нему ход, и тот обещал... …сть там какой-то ѓоробцов, который стоит первым
в очереди, не на этот именно дом, а вообще на первый освободившийсЯ пай и
теперь претендует, но с ним совладать нетрудно, потому что у того нет
никаких заслуг перед кооперативом. Ђ у Ћлега ‚асильевича есть. ‚ыбил
телефоны. Џриволок рубероид длЯ конторы. ѓод назад через Њоссовет, через
Њаксименкова, добилсЯ того, что на реке отгородили участок длЯ
"Ѓуревестника" с купальней и небольшим причалом длЯ лодок. •рен бы
замухрышки чего-нибудь добились без него! —ерта в стуле! „а и весь этот
трухлЯвый кооператив давно бы уж снесли, сколько лет собираютсЯ, хотЯт
строить пансионат, если бы он через того же Њаксименкова... €з-за одной
благодарности должны бы дать ему дом. € не просто дать, а подарить. ‚едь
столько в него вложено за семь лет, такие силы убуханы. ‘амаЯ неприЯтнаЯ
личность и опаснейший соперник - некий ‹етунов ђуслан Џавлович. ‚се
летуновское гнездо. Ћни там вросли корнЯми. ‚от с кем трудно боротьсЯ,
потому что во всЯком обществе, во всЯкой компании существует легенда...
‘тарик ‹етунов - такаЯ легенда там. Ћн ветеран, участник, видел ‹енина,
пострадал, помыкалсЯ. Џопробуйте не уважить! Ћн тут же письмо, тут же все
заслуги, рубцы и шрамы на стол. Ќо дед еще ничего, с дедом можно
сговоритьсЯ, он из той породы полувымерших обалдуев, кому _ничего не
надо_, кроме воспоминаний, принципов и уважениЯ... ‚рут, конечно, надо,
надо! ‚сем надо. Ќе отказываетсЯ ведь от положенного "спецобеда", каждый
день гулЯет с судками в санаторий... € тем не менее игра: _нам ничего не
надо_. ’ут еще, впрочем, биологиЯ. ‘тарикам, что им, собственно, надо?
Љойка, одеЯльце да горшочек. ‹ежать да вспоминать. Ќо там страшный тип сын
- вырвет из глотки. ђуслан Џавлович. •ам, алкоголик... •одит по дачам,
просит по троЯку, по пЯтерке в долг, опохмелитьсЯ... € как совести
хватает? ‚едь инженер, с высшим образованием... ‘котина... € сестра у него
чокнутаЯ, истиннаЯ замухрышка. „етей наплодили. ’ам у них не поймешь кто,
целый караван-сарай. ’аким бы вообще запретил размножатьсЯ. ЉакаЯ от них
порода! ‚от от него бы со ‘ветой, а? ќтот ђуслан повадилсЯ было к ‡инаиде,
то какое-то чтение приносил дефицитное, то записи в кассетах, он еще
меломан вдобавок, а то просто стучит утром в окошко: "‡иночка, нет ли чего
на донышке?" €, когда Ћлег ‚асильевич вышел как-то на веранду вместо жены
и спросил сухо, что за мода будить людей спозаранку, тот, нахал, отвечает
невинно: "„орогой сосед, да ведь добрее вашей жены человека нет! Људа
пойти горемыкам?" Џришлось его немного...
’ут Ћлег ‚асильевич замолк, спохватившись, что рассказывать о том, как
он своротил полупьЯного ђуслана с крыльца, не следовало: могло напомнить
прошлогоднюю историю с женихом ‘ветланы, когда тот набросилсЯ на них возле
ресторана "Џекин". € там и здесь был применен один прием карате,
действующий безотказно. Њальчик упал как подкошенный, портфель туда, очки
сюда, голова запрокинулась. Ћна закричала: "’ы его убил!" ЋбъЯснил: ничего
страшного, обыкновенный болевой прием. Ћна кричала и плакала. —ерез пЯть
минут жених пришел в себЯ, но встать не мог, она осталась. Ћн уехал. Ќа
другой день прибежала, сказав, что с тем все кончено, потому что он назвал
ее нехорошим словом. ’акое не прощаетсЯ. ѓосподи, сколько с ней уже
пережито!
- ’ы понимаешь, в чем ужас? - говорил он, продолжаЯ ее поглаживать.
Џоглаживал нежно и все более упорно, желание жалеть постепенно угасало,
уступаЯ место другому. Ћна сопротивлЯлась. ‘опротивление было в том, что
она оставалась бестрепетна, безжеланна, ничего не хотела, ни на что не
отзывалась, а иногда твердой рукой отгибала его пальцы, проЯвлЯвшие
нетерпеливость. - “жас в том, что человек завистлив... Џо своей сути... џ
думаю, что зависть - один из элементов инстинкта борьбы за существование.
‡аложено в генах. ‡амухрышки мне дико завидуют! € будут менЯ гробить.
—еловек на пЯтьдесЯт процентов состоит из зависти... Ќу, у одних больше, у
других меньше. “ тебЯ меньше... Џо-моему, ты не очень завистлива? Ђ,
‘веточка? ’ы завидуешь?
Ћна сказала в стену:
- ‡авидую женщинам, которым мужчины не лгут.
Љак тот удар карате - мгновеннаЯ боль и потерЯ сознаниЯ. Џрошло три или
четыре секунды, прежде чем он произнес:
- ’аких женщин нет.
- …сть...
Ћн обнЯл ее изо всех сил, прижал, притискивал к себе все сильнее.
- ’ы знаешь?
- ‡наю. Џусти, больно. Ќе надо лгать. ‚се, что ты болтал сегоднЯ, было
ложью. Њне за тебЯ стыдно.
- ‘ветлана, но что можно сделать? ‚едь это моЯ жизнь, моЯ работа... -
Ћн разжал руки, и она отодвинулась к стене. - џ бегаю, как бильЯрдный шар
в зеленом загоне. ЊоЯ дорога - в лузу. Ѓольше никуда. €ли за борт.
- Ќу нет. - Ћна усмехнулась. - ‡а борт ты не выпрыгнешь. Ђ помнишь, что
ты говорил? —то хочешь все переменить, все сначала, все заново. Ѓыли
безумно смелые планы...
- ‘веточка, Я человек казенный... “ ѓете где-то сказано: "’ы думаешь,
что ты двигаешь? Ќо - тобою двигают".
- Ќе болтай...
Ќаступила пауза. Ћн чувствовал, что она плачет. ‚ыкурил сигарету. ‚друг
она спросила спокойным голосом:
- ‡наешь что? ‚от ответь честно. …сть какие-то блага, которыми ты
наслаждаешьсЯ или стремишьсЯ наслаждатьсЯ... Ќу, скажем, есть женщина - Я.
‚едь ты мною наслаждалсЯ, правда? …сть семьЯ, котораЯ тоже доставлЯет
наслаждение, другого рода. …сть дом Ђграфены, о котором ты мечтаешь как об
источнике наслаждений... …сть Њексика, которой ты добивалсЯ, Я знаю, и
добилсЯ, совершил невозможное, овладел ею, как неприступной женщиной... €
есть другое ответственное кресло тут, в Њоскве, которое сулит еще более
высокие наслаждениЯ, о них ты грезишь... € вот скажи: если выбирать из
этого всего одно, что бы ты выбрал?
- ‘траннаЯ викторина. ‡ачем тебе?
- Џросто чтобы знать. Љак жить. ‚едь ты мой учитель жизни, скажи
напоследок: что уступать? —то после чего? †енщина, семьЯ, имение,
путешествие, власть... —то ты хочешь больше всего?
Ћна повернулась и смотрела на него с непросохшими слезами на глазах, но
с поистине ученическим любопытством. Ђ он смотрел на нее с тоской. Џотом
обнЯл медленной и неотклонимой, стальной рукой придвинул ближе, плотней,
еще плотней - она послушно придвигалась, потому что ждала от него ответа,
- и выдохнул губами в губы:
- •очу все...
Љогда солнце ушло, день смерк, он добилсЯ того, чего хотел, ибо, как
всегда, настаивал _до упора_, и была отчаЯннаЯ, долгаЯ, горчайшаЯ
сладость, какаЯ может быть лишь накануне вечной разлуки. Џотом, когда
стало темно, как ночью, пошли в ванную, под душ, он мыл губкой любимое
тело, с которым расставалсЯ навеки, говорил: "Ponte el pie aqui" [поставь
ногу сюда (исп.)], - брал ее ногу за колено и ставил ступнею на борт, она
подчинЯлась, обнимал ее, целовал мокрое лицо, не ощущаЯ губами слез,
лилась вода, они стоЯли до изнеможениЯ под душем, лилась и лилась, стоЯли,
лилась, стоЯли, лилась, лилась, лилась из последних сил.
—асов в одиннадцать повез ее в ‘тароконюшенный. ‡аехал во двор. ’ут
была душнаЯ, мглистаЯ, отнимавшаЯ дыхание тьма. Ќе было выхода из духоты.
‚се окна темных квартир открыты, слышались голоса, люди не спали. Љто-то
сидел на скамейке, кто-то лежал на траве, на одеЯле. ЌельзЯ было тут
задерживатьсЯ, надо прощатьсЯ окончательно. „а уж прощались. Њного раз
прощались. Ћн спросил: может, ей надо в чем-то помочь? ‘ кем-то
поговорить? Џо делу. ‚есь август он еще здесь. Ћна долго молчала, потом:
если уж так, надо поговорить с елудЯковым... ’ам нужен человек в Њарокко.
…й абсолютно все равно: хоть в Њарокко, хоть в ‡амбию, на полюс, куда
угодно. ‹учше в Њарокко, с испанским Языком. Ћн сказал, что с елудЯковым
поговорить просто. ‘тарый приЯтель.
€ конец. ђванулась через ограду, через кусты, понеслась не оглЯдываЯсь;
стукнула на другой стороне скверика дверь...
Ћн мчалсЯ ночным шоссе - сердце немного покалывало, проклЯтаЯ духота,
даже его прижало, да и милейшаЯ Ђнгелина права, уже не мальчик - и думал
то о ‘ветлане с грустью, то о том, что лететь надо через Џариж, побыть там
днЯ три. Ќа дачу приехал в полночь. ‘разу поразило: не спЯт, на веранде
горит свет. Ѓабка, ‡инаида и Ђленка сидЯт за столом, и никто не вышел на
крыльцо, хотЯ слышали, что въехала машина...
- —то у вас случилось?
- Ќичего не случилось. “ нас все в порЯдке, - сказала Џолина Љарловна,
улыбаЯсь с выражением несколько сконфуженным и плутовским, отчего было
Ясно, что, безусловно, _случилось_. € старуха тому виной.
- Њама хочет уйти от нас в дом длЯ престарелых. ’о есть в богадельню, -
сказала ‡ина.
- Ќет, ‡иночка, не в богадельню, а в „ом ветеранов революции! - Џолина
Љарловна поднЯла палец. - ‘ущественнаЯ разница.
- Ђх, мама, какаЯ разница... Ћдинаково ужасно, одинаково оскорбительно
длЯ всех нас...
- Џочему же, ‡иночка? ќто почетное место. ‚ы должны быть рады, что мать
хорошо устроена. „ай бог, чтоб удалось. …ще ничего неизвестно. џ еще
только собираю бумаги.
“дар был такой силы, что Ћлег ‚асильевич как будто качнулсЯ и припал
спиной к косЯку двери, чтобы стоЯть прочней. ‘таруха, разумеетсЯ,
комедиантка. ‡ачем ей это нужно? Ќи за чем, показать себЯ. ‘вою домашнюю
незаменимость. Њожет, удастсЯ уговорить, и все рассеетсЯ, как кошмар?
ѓлавное - деликатность и просительность, как в разговоре с милиционером,
который грозит проколоть талон. Ќо все же сволочь.
- Џолина Љарловна, милаЯ, мы прожили вместе худо-бедно пЯтнадцать
лет... Ќеужели мы заслужили вот это? ‚едь обида смертельнаЯ. €, кроме
того, вы нас убиваете. €менно теперь, когда надо уезжать, вы делаете такое
заЯвление, то есть попросту говорЯ... - нервы сдавали, не мог выдержать
правильно взЯтого униженного тона и закончил с закипающей Яростью: - ‚ы
режете нас без ножа! Џоступаете, как худший враг!
‘таруха пожала плечами.
- Џонимаю, понимаю. џ все очень хорошо понимаю, Ћлег, и мы как раз об
этом говорили весь вечер с ‡иночкой: как поступить? —то можно сделать? Ќо
брать на себЯ ответственность за дом, за Ђлену Я не могу. Ќет сил, Я
слишком стара.
Ѓыло сказано с таким спокойствием, что Ћлег ‚асильевич понЯл -
бесполезно. Ћн знал редкостное упорство старухи во всем - например, как
резать лук, так или так, - знал, что никогда ничего нельзЯ доказать, чужое
мнение летит мимо, не достигаЯ слуха, и теперь молчал, онемев и размышлЯЯ.
‚друг вспомнил: ‡ина однажды намекала на то, что у матери кто-то есть.
Ќекий друг престарелого возраста, какой-то артист. Ђх, вот что? ‚
богадельню к другу? ‘ внучкой оставатьсЯ стара, а длЯ стариковских шашней
непристойных годитсЯ. ’ак и вертелось на Языке, влепить бы прЯмым текстом,
но сдержалсЯ. Ќет, нет, пороть горЯчку не будем. ќтот козырь выложим
напоследок. Ќадо выспатьсЯ. Ќадо со свежей головой.
Ђленка сидела мрачнаЯ, набычившись, за столом и что-то черкала
карандашом на бумаге, низко склонив очкастую голову. Џо линии упорства это
существо было на втором месте после бабки. Ћчевидно, они уже тут
поссорились, и Ђленка дулась. Ћлег ‚асильевич смотрел на некрасивую
девочку с досадой, с сожалением, мгновенно превратившимсЯ в боль. Љаково
ей будет? €нтернат? —то ж, как другие. Љак многие. ‡автра, завтра. ‘о
свежей головой. ‡ина спросила:
- ѓде ты был так поздно? џ звонила домой, звонила ‹еониду
‚асильевичу...
‚ глазах зажглось живое, острое любопытство. Ћн вдруг заорал:
- „а какаЯ разница, где Я был?! ђазве это должно сейчас волновать? ’ут
катастрофа, кошмар, все планы к черту, жизнь к черту! Ђ ей главное: где
был да почему поздно... - махнул рукой и ушел от глупых людей в сад, где
под Яблоней стоЯла его кровать.

‚друг позвонили: "Њогу ли поговорить с ‘аней €звариным? Џростите, что
называю вас ‘аней. ‚ы зрелый муж, но длЯ менЯ ‘анЯ, как сорок лет назад,
когда вы обрывали китайские Яблочки в моем саду, вас гонЯл, напускал на
вас „жека - помните „жека, бульдога? - и жаловалсЯ вашему отцу..." ‘тарик
частил что-то лопочущим, полузадушенным хрипотцой, но чрезвычайно бодрым
голосом, понЯть, что ему нужно, было нельзЯ, фамилиЯ ничего не говорила:
какой-то Џриходько. "€звините, у вас ко мне дело, товарищ Џриходько?" -
"„а, причем срочное. Ќам надо увидетьсЯ". - "‘рочное?" - "„а, крайне.
Cito, как пишут на рецептах врачи. €мейте в виду, ‘анЯ, длЯ вас разговор
будет, безусловно, интересен... џ тут недалеко... Ѓуквально на четверть
часа..."
Ђлександр Њартынович собиралсЯ в больницу, навестить жену. Ћн сказал:
не позже двенадцати. ‘таричок возник через десЯть минут. € лишь только
Ђлександр Њартынович увидел голый шишковатый череп, корабельный нос,
улыбающийсЯ несколько льстиво и хитровато большой, растЯнутый рот, вмиг
вспомнил: никакой не Џриходько, а тот дЯдька по кличке Џузо или ђубильник,
что жил в дальнем, к огородам, доме, у него было двое детей, парень ‘лавка
и девчонка ‡оЯ. ‘лавка ровесник. Ћдно лето дружили. Ћ! ‘лавка был знаменит
вот чем: любил закручивать уши. —аще всего закручивал свои собственные
уши, теребил их, складывал конвертиком, засовывал мочку в ушное отверстие
и сидел так, разговариваЯ или играЯ в карты, с закрученными ушами,
успокоенный и довольный, но вдруг начинал волноватьсЯ и ему не терпелось
закрутить уши или хотЯ бы одно ухо кому-нибудь другому, †орику, ђуське,
‘корпиону или ему, ‘аньке €зварину, и он принималсЯ канючить: "„ай мне,
пожалуйста, твое ухо! „ай ухо! „ай, дай, дай!" Ђ †орику просто мог
приказать: "„авай сюда ухо, соплЯ голландскаЯ!" †орик покорно подставлЯл
голову, и ‘лавка принималсЯ, мурлыча, закручивать тоненькое, как лист,
смуглое †ориково ухо. ‚ самом деле: ‘лавка Џриходько. Ѓыла веранда, увитаЯ
диким виноградом. ‘лавкин отец - вот этот старик, улыбающийсЯ большим
ртом? - сделал маме какую-то гадость. Ћна почему-то велела с ним не
здороватьсЯ, на их веранду не ходить. Ќо дружить со ‘лавкой во дворе
разрешала. ‚се утратило краски, пережглось, пересохло, исчезло. Џочему
старик не умер? ‡ачем поЯвилсЯ?
- € у вас, ‘анЯ, есть определенные шансы - Я не скажу, что большие - на
получение сторожки... ‚едь вы жили там лет двенадцать, не так ли? ѓода,
примерно, с двадцать шестого... Џомню вашего папу хорошо... џ удивлЯюсь,
ни разу не поднимали вопрос и вообще сгинули куда-то, пропали... Ђ у вас
есть моральное право.
- …сть, - согласилсЯ Ђлександр Њартынович. - ‘кажите, как ваш сын?
‘лава?
- ‘лавик не вернулсЯ с войны. Џогиб на ‘еверном Љавказе в сорок втором
году. Ђ мы с женой и ‡оечкой жили в эвакуации в —увашии... - быстро
пролопотал старик. ’ак быстро, будто хочет поскорее избавитьсЯ от этих
слов, которые произнес. - Ќу что же, ‘анЯ? Ќапишите заЯвление, Я вам
попробую помочь.
Ђлександр Њартынович молчал и думал, скрытно волнуЯсь. “ него сердце
стучало. ’о, что обрушилось столь внезапно и странно, было похоже на
давние сны - они мучили всю первую половину жизни, - сны о несбыточном
прошлом... Џосле войны раза два попадал в ‘околиный Ѓор случайно - прошло
уже лет двадцать с тех пор - и _нарочно сворачивал в лес до —етвертой
линии_, чтобы не видеть забора, сосен и крыш. ‚се это истлело. ‚друг
померещилось, будто к нему, уже седому, больному, похоронившему всех,
похоронившему сына, ЯвлЯетсЯ некий загадочный, лысый, с пугающим носом
старик, может быть, волшебник, а может быть, черт, и предлагает за что-то
вернуть детство, вернуть те времена, когда все были живы, когда он бегал
босой по каменистой дорожке, когда солнце горЯчей смолой горело на
сосновых стволах... Ќо за что же? —то ему надо?
- ‚ы знаете, это как-то неожиданно... - бормотал Ђлександр Њартынович.
- џ должен подумать... џ еду в больницу. ЊоЯ жена больна...
Џотом ехал в троллейбусе долго и делал усилиЯ, чтобы не вспоминать. Ќо
вспоминалось само собой. ќто было гиблое место, вот в чем дело. Џоэтому
так страшно туда возвращатьсЯ.
ќто было гиблое место, хотЯ на вид ничего особенного: сосны, сирень,
заборы, старые дачки, обрывистый берег реки со скамейками, которые каждые
два года отодвигались дальше от воды, потому что песчаный берег
обваливалсЯ, и дорога, укатаннаЯ грубым, в мелкой гальке гудроном; гудрон
уложили в середине тридцатых годов, и то не до конца, а лишь до поворота
на —етвертую линию, или, как говорили прежде, вероЯтно, еще до революции,
на —етвертую _просеку_, ибо некогда тут был истинный бор, его следовало
_просекать_, но уже лет сорок назад с обеих сторон линии, или просеки -
или Grobe Allee, как называла эту нырЯвшую меж холмами лесную дорогу
коричневогубаЯ морщинистаЯ ЊариЯ Ђдольфовна, лицом напоминавшаЯ
свалЯвшийсЯ старый чулок, но бесконечно добрый, мЯгкий и какой-то
удивительно домашний чулок; куда она делась потом, после того лета, когда
она с плачем уходила навсегда из ‘аниной жизни? - с обеих сторон Ѓольшой
аллеи простирались участки новых громадных дач, и сосны, огороженные
заборами, теперь скрипели под ветром и сочились смолЯным духом в жару длЯ
кого-то персонально, вроде как музыканты, приглашенные играть на свадьбу.
Ђх, впрочем, все равно хорошо! Њузыку можно слушать, стоЯ на улице. ‚оздух
над соснами, над заборами и просекой был ошеломительно чист, и чистота
была такой силы, что могла опрокинуть неосторожного человека, попавшего в
этот воздух прЯмо из города, из набитого битком автобуса. ’ак бывало и в
то лето с ‘аней: будто взрослый, он моталсЯ по разным учреждениЯм,
приемным, стоЯл в очередЯх и только к вечеру прикатывал в Ѓор и глотал,
захлебывалсЯ... Ћн ощущал сладость воздуха и горечь предчувствий... „а,
да, это было гиблое место. ‚ернее сказать, проклЯтое место. ЌесмотрЯ на
все его прелести. Џотому что тут странным образом гибли люди: некоторые
тонули в реке во времЯ ночных купаний, других сражала внезапнаЯ болезнь, а
кое-кто сводил счеты с жизнью на чердаках своих дач.
ЊариЯ Ђдольфовна шептала: "O, jetzt mub ich mich auf den Weg machen..."
[о, Я должна теперь собиратьсЯ в дорогу..." (нем.)] - и в десЯтый раз
что-то перекладывала, упаковывала, садилась на диван, пила валерьЯнку. €
опЯть: "O, jetzt mub ich..." …е книжки в старинных, с золотым тиснением
переплетах пахли сухими духами "саше". “ нее была восьмиграннаЯ деревЯннаЯ
рамочка, на которой ЊариЯ Ђдольфовна плела красивые салфетки двух цветов и
научила плести такие салфетки ‘аню, его двоюродную сестру †еню и †енину
мать, тетю Љиру.
"O, jetzt mub ich mich..." - шептала ЊариЯ Ђдольфовна, не двигаЯсь с
места. Њать ‘ани смотрела на старушку с жалостью и вытирала глаза. Ќо, в
общем, жалеть Њарию Ђдольфовну не стоило. Ћна возвращалась в Њоскву, в
свою комнатку на Ђрбате, напротив кинотеатра "Ђре", где кипела интереснаЯ
городскаЯ жизнь. Џравда, ЊариЯ Ђдольфовна была совершенно одинока, не
любила кино и редко выходила на улицу.
"ЊариЯ Ђдольфовна, милаЯ, вам не надо никуда торопитьсЯ, - говорила
мать ‘ани. - ‚ы прекрасно можете переночевать..."
"Ќет, нет! ‡ачем? џ понимаю, Я длЯ вас чужой человек..."
"‚ы совсем не чужой длЯ нас человек, ЊариЯ Ђдольфовна, но поймите, у
менЯ теперь не будет средств вам платить. ‚от и все. ’ут нет никаких
тайн".
"Ach, Gott..." - ЊариЯ Ђдольфовна кивала, сморкалась, ее рука,
державшаЯ платок, была крупнаЯ, с узловатыми пальцами, как у мужчины, в
больших венах. “ Њарии Ђдольфовны не было сил уйти. Њать ‘ани мучилась.
Џотом ЊариЯ Ђдольфовна сказала, что не надо ничего платить, она будет
заниматьсЯ бесплатно. Ќо мать не могла согласитьсЯ. Ќет, это неудобно. ’ак
нельзЯ. Ћна поцеловала старушку, сказала, что та очень хороший человек,
что за три года они подружились и теперь как будто близкие люди, но жизнь
переменилась и прежнего быть не может. Њать сказала: "Ќам, наверно, и с
дачей придетсЯ расстатьсЯ". ‘анЯ стоЯл в углу комнаты, задумчиво слушаЯ
разговор и глЯдЯ на женщин. ‘лова матери о том, что с дачей придетсЯ
расстатьсЯ, больно задели, он почувствовал страх перед неизбежностью. Ќе
просто _уехать_, а _расстатьсЯ_. € мать говорила о таких ужасных вещах
спокойным тоном. ЊариЯ Ђдольфовна вдруг обнЯла мать и сказала с упреком:
"Џочему вы не хотите, чтобы Я немножко помогала вам? Ach, Gott... - Ћна
прошептала: - џ сердита на вашу Љиру".
"Ќет, нет, спасибо, - сказала мать. - “ менЯ есть сын, он поможет.
‘пасибо вам, дорогаЯ ЊариЯ Ђдольфовна. Ђ на Љиру вы не сердитесь. Џросто у
Ѓориса Ђлександровича срочнаЯ командировка, и он их забрал с собою".
‘анЯ знал, что это не совсем так. ’ут мама хитрила, скрываЯ правду.
„ело в том, что тетЯ Љира, сестра матери, ее муж Ѓорис и дочка †енЯ
приезжали на дачу часто и жили подолгу. “ отца была шутка на этот счет:
"’олько клопомором!" Ђ возникла шутка так: однажды отец получил
неожиданный отпуск, решил пожить на даче, но с матерью и ‘аней, без
родственников. Љак отделатьсЯ от Ѓориса и Љиры? Џридумали так: будто надо
делать дезинфекцию дачи от клопов, все должны уехать в Њоскву. Љлопов и
правда было немало. Ѓорис и Љира уехали. Ђ отец и мать остались. •отЯ и с
клопами, но друг с другом наедине, и с ‘аней, разумеетсЯ. ’ак и пошло:
"’олько клопомором!" € вот два днЯ назад ЯвилсЯ неожиданно Ѓорис и сказал,
что тетЯ Љира и †енЯ должны уехать немедленно, в тот же вечер, потому что
опаздывают. ’етЯ Љира плакала и что-то объЯснЯла ‘аниной матери. ‘анЯ
догадалсЯ: причина не в том, что куда-то опаздывают, а в том, что больше
не хотЯт жить в Ѓору. Ќе хочет Ѓорис. ’етЯ Љира, может, осталась бы, но
боЯлась ссоритьсЯ с Ѓорисом. Ђ мать на них не обижалась и говорила: "“ них
нет выхода".
’еперь и ЊариЯ Ђдольфовна уехала. Ќа даче стало пусто, тихо. Њать была
днем на работе, и он ходил один по комнатам, валЯлсЯ с книжкой то на одной
кровати, то на другой, делал что хотел, все кругом было доступно и голо,
безжизненно. ‚ конце лета ЊариЯ Ђдольфовна возникла однажды вновь,
приехала будто бы погулЯть в Ѓор, терзающие минуты. ЊариЯ Ђдольфовна опЯть
слезилась, совала какие-то конфетки, потом исчезла навеки. Њать ‘ани
спустЯ год решила навестить ее, от старушки не было ни слуху ни духу,
боЯлись, что умерла, но мать нашла ее живой и здоровой на бульваре с
детьми. ЊариЯ Ђдольфовна обрадовалась и вытирала узловатыми мужскими
пальцами глаза. ЋтведЯ мать в сторону, она сообщила шепотом, как
величайшую тайну: "Њне сказали es ist besser, ich sehe Sie никогда
больше!" ќтот простой мотив исчезновениЯ, столь хорошо знакомый, мать
почему-то никак не свЯзывала с Њарией Ђдольфовной. …й казалось, что та
слишком стара и одинока длЯ подобной осмотрительности. Ќо старушка хотела
бестревожно и в полном согласии с существующими законами водить малышей по
ѓоголевскому бульвару, покрикиваЯ на отстающих, одергиваЯ убегавших
вперед: "‡апомни, ‘ережа: der Esel geht immer voran!" ќта "ослинаЯ"
мудрость была почти единственным, что запомнилось ‘ане из поучений Њарии
Ђдольфовны, пусть ей пухом будет землЯ. Ћсмотрительность и слезы не смогли
задобрить судьбу, над планетою грохотали, сшибаЯсь, гигантские силы, и
судьбы миллионов старушек были лишь искрами, высекавшимисЯ на миг: летом
сорок первого ЊариЯ Ђдольфовна отбыла из Њосквы на восток. €, конечно,
умерла скоро, ибо была на пороге последнего исчезновениЯ. ‚прочем,
неведомо! Њожет, умерла и не скоро, а может, жива до сей поры, ей
девЯносто семь лет, и она все еще плетет вечерами на своей восьмигранной
рамке шерстЯные салфетки...
‘ отъездом тети Љиры и Ѓориса, с уходом Њарии Ђдольфовны началсЯ отлом
людей. Њать догадывалась, что так будет, и торопилась - самой, первой,
никого не терзаЯ. Ћна всем находила оправданиЯ. ќти больны, те слабодушны,
у того слишком большаЯ семьЯ, у этого чересчур ответственнаЯ работа. €
когда приходили соседи с неприЯтными разговорами, вроде занудливой ќльзы
Џетровны или крикливой грубиЯнки Ђграфены, жены дачного коменданта и
дворника ‚асилиЯ Љузьмича, все звали ее ѓранькой, с попреками и руганью
из-за какой-нибудь ерунды, из-за бельЯ, огорода или из-за того, что ‘анЯ
помЯл велосипедом клумбу, а на самом деле от желаниЯ слегка укусить,
пощекотать нервы и насладитьсЯ - раньше не позволЯли себе вот так
приходить и скандалить, - мать и длЯ них находила слова оправданиЯ.
"ќльзу можно пожалеть, - говорила она ‘ане. - ‘ тех пор как умер џк
џнович, характер у нес испортилсЯ. Ђ ѓранЯ, беднаЯ, уж очень завистлива,
особенно завидует тем, у кого дети..."
‚прочем, мать не всегда была доброй, иногда скажет вдруг что-нибудь
Ядовитое или необыкновенно остроумное: "Ђ у ќльзы лицо - как
заспиртованный желудок. Џравда, похоже?"
‘анЯ хохотал. “ж мать скажет так скажет! Џравда, правда! ’акой
симпатичный, заспиртованный желудочек. ‘ маленькими усиками. Ќо, пожалуй,
не человечий желудок, а коровий. Ќи о чем, кроме травы и огорода, она
говорить не умеет. € он, кстати, не заезжал в ее сад, это дело рук - или,
вернее, ног - ђуськи или ‘корпиона...
ѓранЯ и ‚асилий Љузьмич жили в подвале большого дома. Џеред Љузьмичом
все немного заискивали и даже слегка его побаивались, хотЯ он был человек
тихий, неразговорчивый, добродушный, усатый, вина не пил, табак не курил,
а все только ходил по участку с метлой да с граблЯми, жег мусор и всегда
ремонтировал колодец. ђемонт заключалсЯ в том, что он нанимал работЯг из
деревни! ’атарово и они садились вокруг колодца на корточки и курили.
‡аискивали перед Љузьмичом вот почему: он был самый прочный и
долговременный, остальные жили тут как бы на птичьих правах. ’о жили, то
не жили, то шумели ордой, то заколачивали окна и двери, то поЯвлЯлись, то
исчезали, возникали другие, все путалось и менЯлось, а ѓранЯ и Љузьмич
пребывали вечно на своем месте - в подвале, - в любое времЯ года, в зимнюю
стужу и в непролазную осеннюю мокрЯдь.
Љогда-то на участке, где расположились пЯть кооперативных дач, стоЯл
помещичий дом, сожженный в революцию, чуть ли не летом семнадцатого, так
что в поджоге были повинны не новые власти, а лихие заречные мужики,
порешившие дело самосудом. ”амилиЯ помещицы сохранилась в памЯти молочниц,
дровоколов, старух, таскавших по дачам грибы да Ягоду: Љорзинкина. ќта
Љорзинкина, от которой не осталось и следа, кроме красивых, из белого
камнЯ, с остроугольным верхом, похожих на кладбищенские ворот, сжечь
которые не представлЯлось возможности, и каменистой, в древнем цементе
дорожки, щербатой и чрезвычайно опасной длЯ велосипедистов, где ‘анЯ часто
падал и расшибал колени, легендарнаЯ Љорзинкина представлЯлась воображению
‘ани отчетливо: тучнаЯ, с большим брылЯстым лицом, в черном пальто,
длинном и расширЯющемсЯ книзу, как колокол, иногда ее отрывало какой-то
сверхъестественной силой от земли и она летала над домами, над соснами в
снопах искр, как гоголевскаЯ ведьма.
Љроме кладбищенских ворот от бывшего имениЯ осталось вот что:
деревЯнный домик вблизи въезда, где жил сторож. €збушку пощадили огнем
лишь потому, вероЯтно, что она принадлежала трудЯщемусЯ человеку, который,
впрочем, сгинул вместе с хозЯевами. ќто была аккуратно сложеннаЯ из
крупных бревен изба на каменном фундаменте, с высоким крыльцом, с
верандочкой, двумЯ комнатами и кухней. ‚ 1926 году, когда несколько
московских интеллигентов пролетарского происхождениЯ облюбовали горелую
пустошь длЯ дачного кооператива под названием "Ѓуревестник" (тогда же
возник другой кооператив, "‘окол", разросшийсЯ впоследствии в громадный
район Њосквы с собственной станцией метро), сторожка была там единственным
жильем. Ќикто не позарилсЯ на нее, и в сторожке поселилсЯ работник
ђабкрина Њартын €ванович €зварин с женой и сыном. Ђ уже через год на
участке выросли дачи: сначала громоздкаЯ, двухэтажнаЯ, с четырьмЯ
верандами и мансардой, где поселилось несколько семей, там жил первый
‘анин приЯтель, заступник, обидчик, драчун с татаровскими "мужиками" и
открыватель гнусных тайн жизни ђуська ‹етунов со своей плаксивой
сестричкой ‚ерой, и там же в мансарде жила рыжеволосаЯ Њюда, названнаЯ так
в честь Њеждународного юношеского днЯ; затем поЯвились две дачи поменьше,
в одной жил знаменитый профессор, гулЯвший по участку в шелковом халате и
в тюбетейке, к нему приезжала чернаЯ машина "роллс-ройс" с маленьким
окошечком в крыше длЯ проветриваниЯ, и сын профессора ‘корпион приглашал
кататьсЯ до автобусного круга и обратно; в другой даче жила Њаркиза,
обожавшаЯ собак и кошек и ненавидевшаЯ детей; и наконец, вырос отдельный
двухэтажный дом, называвшийсЯ почему-то "коттедж", где на одной стороне
жил ‘лавка Џриходько, на другой горлопанила многошумнаЯ семьЯ Ѓурмина,
старого лектора и пропагандиста. Ћтец ‘ани знал Ѓурмина по ‚осточному
фронту, но в ‘околином Ѓору они общались мало, а когда встречались во
дворе, разговаривали шутливо. Ћтец считал Ѓурмина человеком глупым (‘анЯ
слышал, как он говорил: "ќтот дурак ‘емен"), а к его военным подвигам и
даже к ордену относилсЯ иронически. ‡ато ђуськиного отца ‹етунова уважал,
называл толковым мужиком. ЏомнитсЯ, говорил матери: "…динственный, кто
поступил дельно, Џаша ‹етунов - после войны закончил институт, стал
инженером, не то что мы, балаболы..." Ћтец ђуськи приезжал в Ѓор редко,
иногда не бывал месЯцами - работал на севере, на “рале, - и ђуськина мать,
тете ѓалЯ, хорошаЯ женщина, уезжала надолго к нему, ђуська и ‚ера
оставались в одиночестве, потому что малахольнаЯ тетка, к ним
приставленнаЯ, то ли прислуга, то ли родственница, была не в счет... „а и
тетка пропадала неделЯми в Њоскве, так что ђуська и ‚ера - совсем одни...
‚ их квартире затевались игры, выдумки, турниры, карты, черт знает что. Ќа
веранде опускались парусиновые занавеси, начиналсЯ тарарам, сверху в пол
стучали палкой... € то, что ђуська назвал: большой театр... ’ьма, стыдное,
задавленное в памЯти, погребенное... •отел стать великим артистом, великим
писателем, но первое, что сотворил - в восьмилетнем возрасте, - была
великаЯ глупость... ђодители орали друг на друга, лупили детей, не пускали
на двор. „а ђуська ли виноват? ’о был стыд всех. € в первую очередь
взрослых дураков, которые бросали детей на теток, мчались, кто на курорты,
кто на собраниЯ, а иные, вроде козлобородого Ѓурмина, возомнили себЯ
сокрушителЯми старых норм, созидателЯми новых. Ќу, конечно, ведь началось
с бурминских причуд, казавшихсЯ глупостью и потехой! Ѓурмин, его жена,
сестры жены и мужьЯ сестер были поклонники "нагого тела" и общества "долой
стыд" и часто расхаживали возле своей дачи, в садике, а то и на
общественном огороде, где вечерами собиралось много людей, в непотребном
виде, то есть в чем мать родила. „ачники возмущались, профессор хотел
писать в Њоссовет, а мать ‘ани смеЯлась, говорЯ, что это иллюстрациЯ к
сказке про голого королЯ. Ћднажды она поссорилась с отцом, который
запрещал ходить на огород, когда там "шуты гороховые". Ћтец ‘ани очень
злобствовал на Ѓурмина из-за этого "долой стыд". Ђ остальные смеЯлись.
Ѓурмин был тощ, высок, в очках, напоминал скорее „он Љихота, чем Ђполлона,
да и бурминские женщины не блистали красотой. Џравда, были замечательно
загорелые. € все Яркие, соломенные блондинки. ‘амаЯ маленькаЯ соломеннаЯ
блондинка - ЊайЯ, ровесница и подруга. €счезло лицо, забыт голос, но
пожизненно веет каким-то дуновением тепла от имени: ЊайЯ. Њожет ли быть
любовь в травЯном, мотыльковом возрасте? “ ‘ани была. Ћн был влюблен в
волосы. Љогда видел среди зелени мелькание сиЯющей золотой головы,
чувствовал испуг и радость, и будто силы покидали его: хотелось упасть и
лежать недвижно, как жук, притворЯвшийсЯ мертвым. ЊайЯ была непохожа на
Ѓурминых: медленно разговаривала, задумчиво смотрела и никогда не гулЯла
по садику голышом, как другие Ѓурмины.
Ћн запомнил чувство отвращениЯ и страха, когда впервые увидел взрослых
голых людей. Ѓурмин тогда где-то преподавал, что именно и где, неизвестно,
писал какие-то статьи по вопросам воспитаниЯ, просвещениЯ, истории, о чем
старший €зварин отзывалсЯ непочтительно, употреблЯЯ слово "брехнЯ".
‡агадочно, какие лекции мог читать Ѓурмин? ‡а ним числилось два класса
церковноприходской школы, остальное он добрал в ссылках с помощью книг и
друзей. ‚о времЯ гражданской войны был фигурой, но затем как-то отжат,
отодвинут, занималсЯ чепуховиной - тем самым балабольством, о котором
презрительно говорил ‘анин отец, вроде педологии, воспитаниЯ детей в
коммунах, поклонениЯ солнцу. Ќудизм, но с какой-то _передовой_ начинкой.
Љончилось все однажды скандальным криком. Ќо была ли то глупость, как
полагал отец? Ѓыл ли истинно глуп этот сын землемера с козлиной бородкой,
кого выметнула на гребень чудовищной силы волна? ’еперь, спустЯ три с
лишним десЯтилетиЯ, то, что казалось аксиомой - глупость Ѓурмина, -
представлЯетсЯ сомнительным. ‚едь он единственный среди интеллигентов,
основавших "Ѓуревестник", пробурил насквозь эти годы, набитые раскаленными
угольЯми и полыхавшие жаром, и вынырнул _безувечно_ из огнЯ в прохладу
глубокой старости и новых времен. ѓоворЯт, умер недавно. †ив еще, кажетсЯ,
ђуськин отец, но этот хлебнул, этого обожгло, тут уж не глупость выручила,
а судьба.
Џро старика ‹етунова рассказал ђуслан, с которым встретились случайно
на улице лет несколько назад: бывший приЯтель стал невероЯтно важен,
солиден, толстомЯс, с пышной седой шевелюрой, как провинциальный актер.
‘тарший инженер на каком-то заводике. Ђ остальные старики? ‘мыло, унесло,
утопило, угрохало... ‘анЯ лишь догадывалсЯ, ибо десЯтилетиЯми не бывал
там, ничего знать не хотел, сторонилсЯ людей и с ђусланом разговорилсЯ
только потому, что тот хвать за ворот и завопил: "‘анька! ’ы живой, черт?"
Ђ тогда в комнатах, занавешенных шторами, - неужто забыл? - седой
толстомЯсый мальчик кого шепотом, кого силой заставлЯл снимать трусики,
маечки, и ничего особенного, то же самое, что делали взрослые Ѓурмины в
своем садике, никого не стеснЯЯсь - разгуливать голышом, прыгать,
валЯтьсЯ, боротьсЯ... Ќазывалось: большой театр... ‘ын землемера отвечал
бушевавшим дачникам: "„ети должны все видеть, все знать! Ќе будьте
лицемерами и ханжами!" ‘анЯ с содроганием видел золотое тельце, летавшее
из комнаты в комнату, бессмысленно трепеща, как летают бабочки... "‹ишь
мещане боЯтсЯ прекрасного нагого тела! - гремел, наливаЯсь краской и трЯсЯ
кулаком, Ѓурмин. - Ѓуржуи под лицемерной одеждой скрывают грЯзную душу!"
Џотом были избиениЯ, шлепки, ремни, крик матери ‘ани: "Њартын €ванович
заЯвит в ђабкрин! …сли эта гадость не прекратитсЯ!" € навсегда, навсегда:
загорелое, бесстыдное, запретное, горевшее в золотом луче, который
проникал в щель... Ђ в конце лета - еще до того, как река стала
судоходной, мутной от мазута, когда на обоих берегах еще желтели отмели и
кое-где реку переходили вброд, - ‘анЯ услышал вой женщины. ‘трашный и
низкий, как пароходный гудок. Њать Њайи бежала по берегу и выла, вдруг
упала, несколько человек бросились к ней. ‚озле воды сгрудилась толпа.
Њальчишки слетали с откоса, делаЯ громадные прыжки, торопЯсь к толпе. ‘анЯ
тоже подбежал и увидел Њайю, такую же, как всегда, только с закрытыми
глазами, и волосы лежали на ее лице, как трава...
„аль, даль - до всего, до детства, до книжного безумиЯ, до пароходов,
до потока, до отлома людей... „о крика ђуськи, упавшего от удара железной
трубы. Љидали кусок водопроводной трубы - кто дальше. “ ‘ани железЯка
вырвалась из руки, полетела вбок и ударила ђуську по ноге, ниже колена.
‹ежал полтора месЯца в гипсе. ђуськина мать, тетЯ ѓалЯ, _не упрекнула ни
словом_! Ќо кто-то на собрании - чуть ли не тот же носатый старик -
выразилсЯ так: "Ћтец вредил на службе, а сынок вредит в своему кругу,
калечит детей". € мать не выдержала, расплакалась, раскричалась на
собрании, тетЯ ѓалЯ привела ее под руку домой, ухаживала за нею, как за
больной, и мать на другой день сказала: не ходить к тому старику на
веранду и с ним не здороватьсЯ. "’ы никогда не видел подлецов, ‘анЯ?
’еперь будешь знать. ќтот лысый человек - подлец". Ћн спросил: а со
‘лавкой играть можно? "‘о ‘тавкой можно, - сказала мать. - ‘ын за отца не
отвечает".
Ћднажды днем пришла Ђграфена и спросила, можно ли посмотреть подпол и
сараюшку. ‘анина мать сказала, что, конечно, можно, потом вдруг удивилась:
"Ђ зачем смотреть, ѓранЯ?" Ђграфена уже отворила воротца под верандой,
запиравшиесЯ гвоздем, и собиралась нырнуть в потемки, чтобы лезть в
подпол, но остановилась на полпути.
"„а как зачем, ЉлавдиЯ Ђлексеевна? ‚едь ваше помещение нам отходит. Ђ
не глЯдемши брать..."
"’о есть как это - вам отходит? Љто сказал?"
"Ђ сказали... џ почем знаю... - Ђграфена смотрела на мать с обидой и
недоумением. - Љому же вы хотите, чтоб отошла? ‹юди на вас трудЯтсЯ, какой
год в подвале живут, там знаете, какие сырости, попробуйте поживите..."
"џ полноправный член кооператива! - закричала мать таким голосом, что
‘анЯ испугалсЯ. - ‚ы не смеете! Џока Я жива! “ходите, ѓранЯ, заприте сарай
и больше со вздором ко мне не ЯвлЯйтесь!"
Ђграфена ушла, ворча: "‹юди в подвале, а им хоть бы что, господа..." Ќо
все было кончено. Њать знала об этом, ‘анЯ догадывалсЯ. ‚ конце лета мать
устроила день ‘аниного рождениЯ. …й хотелось, чтоб было, как раньше, как в
прошлые годы. Ћна не понимала, что ‘анЯ все понимает и ее стараниЯ не
нужны. ‚полне мог обойтись без этого праздника, ничуть он не страдал.
Љонечно, от нового альбома и прозрачных пакетиков с марками французских
колоний не хотел бы отказыватьсЯ, а от пирога, от цветов, от конфет... €з
ребЯт пришли только ђуська с ‚ерой и рыжаЯ Њюда. ЉажетсЯ, Њюда стала
потом, лет через десЯть женою ђуськи. ’акое доброе, губастое, толстощекое
существо, а ‚ера немного тЯготила, потому что - он чувствовал - он ей
нравилсЯ. € это был последний август с пирогом, с флоксами, с вечерним
гулЯньем по берегу. Њама очень старалась, чтоб все было как всегда. Ѓыл
невероЯтно холодный вечер, необычный длЯ августа, даже длЯ конца. ‚ечер
был, как в октЯбре. Ќикто не купалсЯ. Ќа противоположном берегу, низком,
заливном, едва видном в сумерках, кто-то жег костер, и отражение костра
светилось в стылой воде длинным желтым отблеском, как свеча...
‡имой мамы не стало. Ћбвалилась и рухнула прежнЯЯ жизнь, как
обваливаетсЯ песчаный берег - с тихим шумом и вдруг. Ќачалось другое:
другаЯ школа, другие ребЯта, другие кровати, другой город, непохожий на
город, деревЯнные тротуары, деревЯнные дома... ‚ лютый мороз привезли
станки, укоренЯлсЯ военный завод из Њосквы... ‡ачем возвращатьсЯ и
откапывать то, что засыпано песком? Ѓерег рухнул. ‚месте с соснами,
скамейками, дорожками, усыпанными мелким седым песком, белой пылью,
шишками, окурками, хвоей, обрывками автобусных билетов, презервативами,
шпильками, копейками, выпавшими из карманов тех, кто обнималсЯ здесь
когда-то теплыми вечерами. ‚се полетело вниз под напором воды.
...Ђлександр Њартынович сидел возле кровати жены в нестерпимо душной,
раскаленной зноем палате, держал ее руку в своей, что-то рассказывал и
думал: "ѓоворить не буду, зачем? ‚се равно невозможно. Ћна могла бы, а Я
нет". Ѓыл совсем спокоен, только одно занимало, зачем старик поЯвилсЯ
спустЯ тридцать пЯть лет? ’ак прЯмо и спросил, когда тот, как условились,
позвонил вечером другого днЯ.
- ќ-э... - услышал протЯжное блеЯние, затем кашель, затем вздох и вновь
бодрый лопочущий голос: - Ќа это ответить довольно сложно или, может быть,
слишком просто, но ведь вы не поверите. Ћчень жаль, что отказываетесь.
‚прочем, вы правы, выиграть дом нелегко, тут много pro и contra, вы правы,
дорогой ‘анЯ, что удалЯетесь от хлопот...
- Ђ вы помните, - спросил Ђлександр Њартынович, - моЯ мама, царство ей
небесное, как-то назвала вас подлецом?
Ќаступила пауза. Ђлександр Њартынович успел за эти четыре или пЯть
секунд подумать о том, что жизнь - такаЯ система, где все загадочным
образом и по какому-то высшему плану закольцовано, ничто не существует
отдельно, в клочках, все тЯнетсЯ и тЯнетсЯ, переплетаЯсь одно с другим, не
исчезаЯ совсем, и поэтому домик на курьих ножках, предмет вожделениЯ и
ночных слез, непременно должен был поЯвитьсЯ и вот поЯвилсЯ: как пропавший
некогда любимый щенок в виде унылой, полудохлой собаки. ‘тарик прошелестел
едва слышно:
- ‚ы ничего не понЯли в жизни, ‘анЯ. - € повесил трубку.
...Ќаутро разъехались все, кроме ђуслана, который уже с неделю торчал
на даче: то ли в отпуске, то ли взЯл работу домой, то ли заведение такое
халтурное, что посещать не нужно, а денежки платЯт. Ќе разбери поймешь,
выЯснЯть бесполезно, толком все равно не ответЯт. € что у них за манера
вечно иронизировать! Ќадо всем, к месту и не к месту шутовство. Ђх, какие
мы умные. ‡автракали вдвоем. ‘олнце палило. ђуслан был босой и голый, в
одних трусах, мрачен, небрит, пил крепчайший чай, курил и молчал.
€з сада тЯнуло горелым. “грюмое молчание томило, и Џавел …вграфович, не
сдержавшись, спросил:
- ’ы почему, позволь узнать, сегоднЯ не на работе?
ђуслан поставил пустую чашку на стол, вытер пальцами, сложив их
щепотью, рот - так же, щепотью, вытирала рот ѓалЯ, - посидел, покачалсЯ на
стуле, будто не слыша, затем взЯл заварочный чайник, глотнул раза два из
носика. € лишь после того ответил:
- Ђ что, отразитсЯ на мировой революции?
Џоделом, не нарывайсЯ, старый пень. Џавел …вграфович сказал мирно:
- ’ы бы, ђусЯ, поговорил, опЯть он мусор в железном баке сжигает,
хулиган.
- Љто?
- „а ‘кандаков. ‘лышишь, какую вонь напустил?
- ‘кандаков! - ђуслан хмыкнул. - ‘кандаков помер днЯми. …го самого
сожгли. €нфаркт миокарда. Ђ знаешь, отчего гарь? ‹еса горЯт за Њосквой.
’орф горит. Љак в летописи: и бысть в то лето сушь великаЯ... Џомнишь?
ЉакаЯ была сушь тыщу лет назад?
- Џомню. - Џавел …вграфович, помолчав, спросил: - ‘кажи, отчего ты с
отцом разговариваешь всегда в дурацком, шутовском тоне?
- Ђсь? - ђуслан приставил ладонь к уху. - —егось?
- Ќу вот, пожалуйста... Ђх, бог ты мой, все понЯтно... - Џавел
…вграфович заторопилсЯ встать, чтоб уйти, но ђуслан неожиданно взЯл его за
руку, потЯнул вниз и силою посадил на стул, как мальчика. —асто, наглец,
пользовалсЯ преимуществом в силе.
- •отел, кстати, тебЯ спросить. Љак, по-твоему, всегда ли прав
коллективный разум? € всегда ли неправ одиночка?
- ‚идишь ли... Љак тебе сказать? - Џавел …вграфович обрадовалсЯ, что
сын задал серьезный вопрос, захотелось ответить обстоЯтельно и умно. Ћн
напрЯгсЯ, собрал мысли. - Џожалуй, готового рецепта Я тебе не дам. Љаждый
случай надо обсуждать во всех свЯзЯх, в противоречиЯх, диалектически...
’ебЯ какой аспект интересует?
- „а менЯ свой интересует. ‹ичный. Џонимаешь, какаЯ петрушка: надо
работу менЯть. ‚ыживают менЯ с завода.
- —то ты говоришь! - испугалсЯ Џавел …вграфович.
- ‘трашного ничего нет. ђаботу Я найду моментально. Ќо вот что заедает:
а вдруг они правы, сволочи? Ћни говорЯт, что Я такой человек, что со мной
работать невозможно. џ, мол, высокомерный, грубый, такой-сЯкой,
эгоистичный. Ќе желаю учитывать интересы других. ‚осстановил против себЯ
сотрудников. € говорЯт люди, от которых Я просто не ожидал. Љак обухом по
голове. Ќу, в общем, настоЯщаЯ травлЯ, и положение сейчас таково, что
оставатьсЯ нельзЯ... ‚от, папаша, какие пироги... Ќо дело не в том! џ за
эту шарашку не держусь. ЊенЯ другое убивает: если все говорЯт, что Я
_плох_, может, Я действительно _плох_? Њожет, действительно такаЯ скотина?
- Ќет, ђусик. Ќет, нет. € не думай даже! - заговорил Џавел …вграфович
горЯчо, почувствовав внезапную жалость к сыну, почти как сорок лет назад.
- “ тебЯ, конечно, есть недостатки, у кого их нет. Ќо работать с тобой
можно. € жить с тобой можно. Џо-моему, наоборот, эгоизма в тебе мало, ты
мало заботишьсЯ о себе.
- Ќу вот. Ђ они считают иначе. џ уж не знаю, что о себе думать. ќто
ведь неприЯтно, когда тебе говорЯт: вы плохой человек. Љогда говорЯт "вы
плохой работник, плохой инженер", черт с ним, пускай, а вот "плохой
человек" - неприЯтно.
- ’ы вовсе не плохой человек. Ќо, конечно... - тут Џавел …вграфович
запнулсЯ, потому что хотел было сказать, что к недостаткам ђуслана
относЯтсЯ некотораЯ разболтанность, легкомыслие, неуважительнаЯ манера
речи, что может не нравитьсЯ сослуживцам, однако счел правильным не
уточнЯть. Ћн погладил сына по седой голове и сказал: - Џо сути, ты человек
добрый и хороший. †ивешь как-то не так, как мне хотелось бы, да что
поделаешь.
Ћни помолчали. ђуслан мычал неопределенно, качаЯсь на стуле, глЯдЯ в
сад.
- Ђ что плохого в моей жизни? - спросил он.
- Џлохого? Ќичего. „а и хорошего нет. „ома у тебЯ нет. ’епла нет.
- Ђ - ђуслан хмыкнул, как бы говорЯ: "€шь чего захотел". Џотом,
вздохнув, согласилсЯ: - Џрав, отец, прав, прав... Ќету ни того, ни сего,
ни пЯтого, ни десЯтого... € синей "‚олги" нет, как у того хлыща. - Ћн
показал кивком: на дорожке, за деревьЯми, медленно разворачивалась
кандауровскаЯ "‚олга". - € как это менЯ угораздило, чтоб ничего не было?
Љогда у всех все есть? Људа-то не в Њоскву попер, в обратную сторону. ‚
совхоз, что ли. ‡начит, так надо. ‡рЯ бензин жечь не станет. Ђх ты, боже
мой, и чего Я суечусь? ‚едь все практически сделано, картина нарисована,
осталась какаЯ-то мелочь, ерунда, детальки... Ќу и шут с ними... Њежду
прочим, Я днЯ через два уматываю. Ќа борьбу с пожарами. Људа-то в район
…горьевска. ‡аписывали добровольцев. "Љто, рыцарь ли знатный иль латник
простой?.."
- ’ы записалсЯ? - вскрикнул Џавел …вграфович, испугавшись не на шутку.
- ‡ачем? ‘ ума сошел! Џускай молодые едут, а тебе пЯтьдесЯт лет, у тебЯ
сердце, дурак ты, ей-богу...
- ЏустЯки, сердце нормальное. Ђ сидеть в конторе, видеть их рожи -
тошно! ‡а себЯ не ручаюсь - или скажу чего, или врежу кому... ‡афитилю
одному, будете потом передачи носить... ‹учше уж на фронте борьбы с огнем,
спасать леса - наше богатство...
Џавел …вграфович смотрел на сына сокрушенно, с недоумением: неужто
пЯтьдесЯт? Љакой-то невыросший, недозревший, бузотер, гулЯка, шатун.
‚олосы седые, одеваетсЯ, как инженер, а разговор босЯцкий. ѓрозит отцу
пальцем насмешливо, покровительственно, будто он отец, а Џавел …вграфович
- сын.
- џ тебЯ зна-аю, голубчик! ‚оспользуешьсЯ моим отсутствием, будешь
манкировать тем, что обещал... ‘ Џриходько поговори непременно, слышишь?
Ћлег ‚асильевич с утра поехал в совхоз разыскивать Њитю по прозвищу
†ализо или Љривой, а также †учковский, по деревеньке †учково, откуда ЊитЯ
был родом, но где жить не удавалось: то тащило в Њоскву на стройку, то
лепилсЯ к совхозу, то к дачникам в сторожа, то вербовалсЯ с ребЯтами на
Љубань, в хорошие места. Ђ †ализо оттого, что ЯвлЯлсЯ обычно с
каким-нибудь торговым запросом, чаще всего заговорщицки тихо спрашивал:
"†ализо не надоть?" Ћлег ‚асильевич знал Њитю хорошо, считал хитрованом,
шельмой, не верил ни одному его слову, ни одному обещанию, но полагал, что
ссоритьсЯ с ним не надо, хитрован он _нужный_, шельма _полезнаЯ_, хотЯ
ссорилсЯ и ругалсЯ не раз, прогонЯл в сердцах, клЯлсЯ, что не одолжит
больше и рублЯ, но тот спустЯ времЯ опЯть подкатывал с каким-нибудь
гнусным предложением, заманчивым товаром, вроде огородных леек или
цементных плит длЯ дорожки, и Ћлег ‚асильевич, махнув рукой на обиды,
вновь вступал с ним в презренные отношениЯ, одалживал рубли и пил с ним
водку на веранде. Ћднако эти устоЯвшиесЯ виды общениЯ относились к Њите
прежнему, привычному, кого можно было приголубить, облагодетельствовать, а
можно в любой момент и послать куда подальше, к Њите - доставале, ловкачу,
работЯге, прихлебателю и собутыльнику, но отнюдь не к тому Њите, в кого он
превратилсЯ теперь. ‚едь он стал соперником! Ћпасность, правда, невелика,
пожалуй, сомнительна, не прЯмой родственник Ђграфены, а племЯнник, но ведь
чем черт не шутит? „обрые люди и любезные соседи непременно что-нибудь
поднесут, какую-нибудь плюху. ‚ новом качестве ЊитЯ поЯвлЯлсЯ лишь дважды:
на похоронах и на другой день после похорон, когда пригнал с двумЯ
дружками грузовую машину и хотел, не мешкаЯ, погрузить всю Ђграфенину
рухлЯдь - шкаф, кровать, телевизор, швейную машину - и быть таковым. Ѓыла
б дома одна Џолина Љарловна, операциЯ удалась бы спокойно. Ќо ‡ина вызвала
кого-то из членов правлениЯ, бухгалтера ’аисию, которые спросили: на каком
основании? Џрава наследованиЯ надо доказать. ЊитЯ орал, дружки его
распалЯли, все трое были чуть-чуть хмельны - в том чудесном душевном
настрое, когда вот-вот ожидаетсЯ большаЯ гулЯнка, а тут гулЯнку отнимали
если и не навсегда, то перекладывали на неопределенное времЯ, чего
вытерпеть было нельзЯ. Ћни Ярились до темноты, ’аисиЯ бегала за милицией.
’аисиЯ - человек верный. ’ам вложено немало. Ќо это не зрЯ, это как в
швейцарском банке, не пропадет, еще даст проценты. ’аисиЯ орала и
материлась не хуже мужиков. Ђ жена Њити - совсем неподходЯщаЯ длЯ него,
миловиднаЯ женщина, и как она живет с этим чучелом? - не вылезала из
кабины и только стонала жалобно: "Њить, да ну их... Њить, поедем..."
ЋтстоЯли. ‘ помощью милиционера ‚алеры, который прискакал на своей
тарахтелке. Џотом ЊитЯ пропал надолго. “езжал куда-то с бригадой. € вот
неделю назад возник опЯть. Џолина Љарловна услышала, как кто-то гремит
тачкой. ‚ышла на крыльцо, увидела Њитю, который вез по уложенной плитами
дорожке железную Ђграфенину тачку, очень удобную, в которой Ђграфена
таскала землю, удобрениЯ, кирпичи, палые листьЯ. "ЊитЯ, - сказала Џолина
Љарловна, - зачем же ты берешь без разрешениЯ? ‚едь это не твоЯ вещь". -
"Ђ и не ваша тоже!" - отрезал ЊитЯ. € ушел с тачкой, не оглЯнувшись.
Ќо это пустЯки. ЊитЯ не страшил Ћлега ‚асильевича. ѓлавное, не
поддаватьсЯ на наглость. ‚спомнилось, как лет восемь назад, в первое лето
здешней жизни, когда еще не были ни с кем знакомы, жили одни - Ђграфена
была в больнице, постоЯнно где-то лечилась, исследовалась, наблюдалась,
скучнейшаЯ баба, и все разговоры с нею были о болезнЯх и медицине, -
пришел кособокий мужичок в пиджаке с чужого плеча, кепка на носу, один
глаз сощурен, отчего и кличка Љривой, и спросил, не нужно ли стекло.
„ержал под мышкой два больших куска стекла, обернутых в трЯпку. Ћлег
‚асильевич сказал, что не нужно. ’от настаивал, чтоб взЯли, что хозЯйка,
роднаЯ его тетка, наказывала и вот он принес. Ћт мужичка пахло спиртным, и
Ћлег ‚асильевич его прогнал. ‘реди ночи всех разбудил грохот и звон.
‚ыбежали из комнаты, увидели, что стеклЯннаЯ сторона веранды, обращеннаЯ к
забору, выбита и лежит на полу в осколках. Ќа полу же нашли громадный
булыжник. Љто-то кинул с дороги. € сомнений не было, кто. Ќа другой день
наглец ЯвилсЯ как ни в чем не бывало и опЯть канючил: может, возьмете
стекло? Њожет, надоть? Њне ж наказали, Я за его деньги платил. Ћлег
‚асильевич пожаловалсЯ: какие-то негодЯи бросили через забор камень,
стекло теперь кстати. “ Њити в кармане оказались гвоздики с молотком и
стеклорез, он тут же принЯлсЯ за работу и через час все прекрасно
восстановил. "‘пасибо, спасибо, - говорил Ћлег ‚асильевич, пожимаЯ Њите
руку. - € будь здоров! ‡аходи, брат". - "Ђ шашнадцать рублей? - изумилсЯ
ЊитЯ. - Љак договорились?" - "—его-о? - зарычал Ћлег ‚асильевич и, схватив
стальными пальцами тощий Њитин загривок, сжал его с такой силой, что ЊитЯ
скорчилсЯ и присел. - џ тебе покажу, как камнЯми швырЯтьсЯ! џ тебЯ на три
года упеку, падла! џ тебе пасть порву, сучий потрох! Љатись отсюда, пока
жив!" € ЊитЯ подлинно покатилсЯ, ибо Ћлег ‚асильевич толкнул его хорошо:
тот упал на колени, потом на бок, перевернулсЯ, вскочил и убежал
ошеломленный. ‘ тех пор отношениЯ наладились. Ђграфена племЯнника не
любила и боЯлась: часто, когда ЊитЯ приходил, запиралась в своей комнате и
велела говорить, что ее нет. Ћн выпрашивал у нее деньги, был настойчив,
злобен, у нее не хватало воли отказать.
Ћлег ‚асильевич отыскал Њитю в мастерских, в медницком уголке, где ЊитЯ
деревЯнным молотком обстукивал на оправке жестЯной желоб. Џо тому усердию,
с каким ЊитЯ орудовал - с его плеч, со щек струилсЯ пот, рот был открыт,
глаза глЯнули шало и бессмысленно, в первый миг не узнав, - было очевидно,
что выполнЯетсЯ срочный, негосударственный заказ, что клиент не ждет, да и
ЊитЯ торопитсЯ.
- Ќу? —его? - ЋторвалсЯ от оправки и молотка неохотно. ‚ышли на двор,
сели в тенечке. Ќа Њитиной голой груди был вытатуирован орел, ниже шла
надпись: "Ќаша жизнь, как детскаЯ сорочка..." ‚тораЯ строчка пропадала в
складке живота. Ќо Ћлег ‚асильевич хорошо ее знал. Ћн спросил, стараЯсь
говорить как можно легче и благодушней, хотЯ предчувствие подсказывало,
что все будет тЯжело и плохо и ЊитЯ стал какой-то другой.
- Љак будем жить-то, а? •итрый Њитрий?
- ‚ы когда нынче в Њоскву съезжаете? ‚ сентЯбре или раньше? - вместо
ответа спросил ЊитЯ.
Ћлег ‚асильевич усмехнулсЯ, достал пачку "”илипп Њоррис" и щелчком
выбил сигарету. ЏротЯнул Њите, но тот - тоже новость! - покачал
презрительно головой и вытащил из кармана штанов мЯтую, мусорного вида
пачку "„уката". Џоловину изломанной дукатины он вставил в мундштучок и
закурил важно.
- ЌадеешьсЯ? - спросил Ћлег ‚асильевич. - ‡рЯ! ЌадеЯтьсЯ тебе не на
что. ’ы не прЯмой наследник, ты племЯнник, а племЯнники по закону не
наследуют. ќто говорю тебе точно. Њожешь мне поверить. ’ак что дело твое,
Њитрий, - табак.
- Ќо! - сказал ЊитЯ и, склонив низко голову, сощурив глаза, посмотрел
на Ћлега ‚асильевича очень хитро. - Ђ на хрен ты ко мне припер?
- ќто Я сейчас объЯсню. Ќо сначала ты должен уразуметь, что никаких
прав у тебЯ нет. Ђбсолютно, совершенно никаких прав. ’о, что называетсЯ:
пустые хлопоты.
- Ќо! - повторил ЊитЯ более издевательским тоном, склонив голосу ниже и
еще хитрее сощурив глаз. - Ђ иждивенец? …жели который на иждивении?
- ќто ты, что ли, на иждивении? “ Ђграфены? Ќу, Њитька, не смеши!
•о-хо! ’ебе голову морочат, а ты веришь, балда. Љто такую ересь сказал?
- “мные люди сказали. € поумней тебЯ есть, не думай. Ђнатолий ‡ахарыч
сказал, ѓрафчиков. Ћн мужик мировой, все объЯснил правильно.
- Џоцелуй своего ѓрафчикова, знаешь куда? - озлилсЯ Ћлег ‚асильевич. -
—его он тебЯ путает, гад? Ќикакой ты не иждивенец. Ћна тебЯ не кормила и
не поила, ѓранька. Ћна тебЯ зрить не могла! ’ы длЯ нее был как чума. Џод
кровать от тебЯ прЯталась.
- Ђ деньги давала всю дорогу.
- Ќа водку!
- Ђ кто знает?
- „а все знают! ’ы пьЯнь знаменитаЯ. ‚се подтвердЯт.
- Ђ вот и дурак, что так думаешь, - спокойно сказал ЊитЯ. - Ќикто не
будет, потому сам знаешь... они тебЯ не обожают, ‚асилич. Ђ ѓрафчиков,
Ђнатолий ‡ахарыч, сказал: Я, говорит, подтвержу, что ѓранЯ тебе на харчи
давала и на квартиру. ’ы, говорит, не беспокойсЯ.
- ѓлупости все это. Љакой ты иждивенец, когда у тебЯ жена есть? Ћна
тебЯ кормить должна, а не тетка.
- Ђ хрена не хошь? Љлавка - не жена, а так, приблуднаЯ. Њы не
расписанные.
- Ќу хорошо, но ведь ты работаешь, ты специалист, жестЯнщик,
кровельщик, черта в стуле, сам себЯ можешь обеспечить. ’акие орлы, как ты,
на иждивении - это смешно!
- Ќе смешно, друг, когда здоровьЯ нет. ЊесЯц работаю, два на
больничном. “ менЯ сердце никуда. Џеченка плохаЯ. Џеченка совсем не
годитсЯ. џ капли пью, понЯл? ’ак что ты, ‚асилич, не сопротивлЯйсЯ. ’воЯ
кличка - отвались, понЯл?
Ћлег ‚асильевич помолчал, размышлЯЯ. ‡атем сказал:
- ‹адно! ‚се это болтовнЯ, трата времени... ‘ейчас Я расскажу, зачем Я
приехал. ’олько не тут. Њне тут не нравитсЯ. - Ћлег ‚асильевич брезгливо
оглЯдел двор мастерских, в котором действительно было мало красивого:
ржавые станки, оси, прицеп без колес, Ящики, мусор. - Џоедем на развилку,
посидим в покое, поговорим всерьез.
Ќа Њитином лице отпечаталсЯ секундный отчаЯнный зигзаг борьбы,
происходившей в душе, затем он, ни слова не сказав, ушел в помещение,
вернулсЯ и сделал рукою быстрый победный жест, какой делают футболисты,
забиваЯ гол, и что означало: поехали! —ерез полчаса сидели под белым
тентом за столиком в павильончике "Ћтдых", взЯли три бутылки румынского
кислого, ничего другого не было, пачку вафель и несколько конфеток - Ћлег
‚асильевич заметил, что скромное угощение Њите понравилось, хотЯ ни одной
вафли и ни одной конфетки он не взЯл - и вели вполголоса беседу. Ћлег
‚асильевич объЯснил напрЯмую: дело сложное, может, и выиграешь, может, и
нет, скорее всего, нет, потому что старшие козыри на руках у него, Ћлега
‚асильевича. ’о-то, то-то и вдобавок то-то. ’ак что не тратьте, кума,
силы, спущайтесЯ на дно. ‚зЯли еще две бутылки. „омик, куда приходилось
бегать, оказалсЯ недалеко, перепрыгивали через загородку. Њити не пьЯнел,
а трезвел. ‚опрос длЯ него становилсЯ Ясен будешь битьсЯ, судитьсЯ,
тЯгатьсЯ и ничего не высудишь, только времЯ испортишь, а тут отступное.
†ивые деньги ‘то рублей. €ли ни шиша, или сто - что лучше? Ќо ЊитЯ,
конечно, не будь дурак, над этой суммой посмеЯлсЯ и предложил свою -
пЯтьсот. ‘тали торговатьсЯ. „лилось долго, шумели, горЯчились, обливаЯсь
потом, наконец - сто семьдесЯт.
- ’олько, ‚асилич, слышь? - ЊитЯ строго грозил пальцем. - „еньги щас! Ђ
то ты любишь: через неделю, в понедельник, в хренодельник...
- „еньги вот. ‘то рублей. ‘емьдесЯт получишь после общего собраниЯ, в
тот же день. Ђ теперь нарисуй тут.
ЊитЯ, морща лоб, разглЯдывал бумагу, где Ћлег ‚асильевич с помощью
машинки "’риумф" изобразил лаконичный Њитин отказ от посЯгательств на дом
Ђграфены. ЏокрЯхтел, попотел, попосматривал на Ћлега ‚асильевича с
выражением внезапно пришедшей на ум мысли, которую вот-вот выскажет и
поставит в тупик, но так и не высказал и подписал. Ѓыло четыре часа. ‚есь
день ушел на Њитьку - и его пришлось сверлить _до упора_, и ничего просто
не даетсЯ, все надо выбивать, пробивать! - и многие спешные дела, которые
он намечал на сегоднЯ, пропали. Ћт кислого вина и адского зноЯ Ћлег
‚асильевич отЯжелел, разморилсЯ, в голове был шум, хотелось нырнуть в реку
и сидеть в воде, не вылезаЯ, до вечера, но два часа, что оставались в
запасе до закрытиЯ контор, погнали его в Њоскву. € кое-что он успел.
‚ечером после душа сидел на балконе городской квартиры в плетеном кресле -
в трикотажных трусах, в резиновых плЯжных сандалетах, как на взморье - и,
испытываЯ наслаждение покоем, тенью, чувством удачи и ощущением
_правильности всей своей жизни до упора_, отмечал карандашом в записной
книжке сделанные дела. ‚ычеркнул из списка: "ЊитЯ", "‚нешпосылторг", жэк,
"Ћчередные тома" и "Џотапов". Џотапов - зашифрованное имЯ ‘ветланы.
Џрощание с Џотаповым состоЯлось. € это _дело_ - как ни горько, как ни рвет
сердце - доведено до конца, должно быть вычеркнуто. ‚прочем... Ћна уезжает
завтра. Ђ сегоднЯ? ‚ечер пустой. Ћн колебалсЯ некоторое времЯ, жалеЯ ее и
не очень одобрЯЯ себЯ, но затем подумал, что отказ от сегоднЯшнего вечера
был бы изменой принципу, ибо сегоднЯшний вечер, накануне ее отъезда, это и
был _упор_, и, быстро поднЯвшись с кресла, направилсЯ в комнату к
телефону. Ќомер ‘ветланы не отвечал. Ћн позвонил дважды и ждал долго.
€, как только положил трубку, раздалсЯ звонок.
‡накомый мелодичный голос сказал:
- Ћлег ‚асильевич? Ќаконец-то! џ вам звонила сегоднЯ, вас не было.
Ђнгелина ”едоровна.
- „а, да! - сказал он, не сразу сообразив, кто это. - Ђх, Ђнгелина
”едоровна! ‘лушаю вас.
- Ќичего особенного, Ћлег ‚асильевич, просто хотела вас попросить
приехать завтра и привезти повторно мочу. ‚ы могли бы?
‹егкий мгновенный холод в глубине живота был ответом на эти слова,
раньше, чем Ћлег ‚асильевич успел что-либо подумать. Ћн спросил глупо:
- Ђ зачем?
- Њы просим иногда делать повторно, в некоторых случаЯх. Љогда мы в
чем-либо сомневаемсЯ и хотим быть уверены.
- ‚ы знаете, Ђнгелина ”едоровна, завтра Я никак не могу. џ встречаю
делегацию в ереметьеве, - соврал Ћлег ‚асильевич, бессознательно
оборонЯЯсь.
- Џожалуйста, можно послезавтра, - согласилась Ђнгелина ”едоровна. -
Џриходите послезавтра утром.

—угун давил, леса горели, Њосква гибла в удушье, задыхалась от сизой,
пепельной, бурой, красноватой, черной - в разные часы днЯ разного цвета -
мглы, заполнЯвшей улицы и дома медленно текучим, стелЯщимсЯ, как туман или
как Ядовитый газ, облаком, запах гари проникал всюду, спастись было
нельзЯ, обмелели озера, река обнажила камни, едва сочилась вода из кранов,
птицы не пели; жизнь подошла к концу на этой планете, убиваемой солнцем.
‚ечером рассказывали всЯкие ужасы. ‚ера видела, как человек упал на улице.
Ѓудто в замедленной киносъемке: несколько шагов топталсЯ на месте, высоко
вскидываЯ колени, потом голова запрокинулась и он рухнул. Ђ в метро
женщина потерЯла сознание. "‚ечернЯЯ Њосква" полна траурных объЯвлений.
ЃродЯчих собак расстреливают. Ћдин старик сказал, что жара простоит до
конца октЯбрЯ, потом станет легче. ‘воЯченица твердила об атомных
испытаниЯх, которые будто бы - вздор, разумеетсЯ - испортили климат.
‘воЯченица раздражала Џавла …вграфовича своей "хорошестью", выставкой
своих добродетелей и вместе с тем глупостью.
Ќикто не отрицал ее заслуг. ‚се помнили. ѓалЯ говорила: "Ќикогда не
забуду, что ‹юба сделала длЯ нас. …сли б не ‹юба, дети пропали бы".
Џравда, три года, по сороковой, пока они отсутствовали - а он-то еще
дольше, ушел на войну, - ‹юба была с детьми, тащила, оберегала, вместе с
ѓалей везла в эвакуацию, в ‹ысьву, оттуда ђуслана провожала на фронт. Ћна
и дачу в ‘околином Ѓору спасла. ‡а все спасибо. Ђ глупость в чем? Ќет, не
в том, что радио не слушает, газетами не интересуетсЯ, несет околесную за
столом, а в том, что мнит - втайне, - будто может в чем-то сравнитьсЯ с
ѓалей. Џолноте, ‹юбочка! •оть вы и моложе сестры на пЯть лет, но ни
статЯми, ни лицом и уж конечно ни глазами сравнитьсЯ с ѓалей не можете,
даже не старайтесь, не говорЯ уж про ум. Ђ человек вы хороший. „обрый,
порЯдочный. •ороший, хороший человек, безусловно, общеизвестно. ‚се
знакомые и родственники говорЯт: "ЉакаЯ ‹юба хорошаЯ!" Ђ некоторые
прибавлЯют: "‚едь она, можно сказать, жизнью пожертвовала ради сестры". Ќу
не совсем так. •отЯ в чем-то да. ‚ тридцать седьмом ‹юбе было двадцать
девЯть, ей сделал предложение один железнодорожник, она отказала, потому
что взЯла на себЯ ношу - племЯнников. ‚се знаем, помним, ценим, не забудем
ни за что, а вот ходить в открытом сарафане, как будто вам двадцать лет, с
голой спиной, усыпанной старческими веснушками, негоже, ‹юбочка...
‚рачи сказали своЯченице что-то благоприЯтное, и она вернулась из
Њосквы ободреннаЯ, помолодевшаЯ, привезла клубники. ‘идели на веранде, ели
клубнику, пили чай. ‘теклЯнные фрамуги и дверь в сад держали закрытыми,
чтобы не проникала гарь. Џомогало слабо. ѓорький и страшный запах все
равно чуЯлсЯ. Љто-то приходил на веранду, кто-то уходил, постоЯнно
кричали: "„верь, дверь! ‡акрывайте дверь!" ‚ отсутствие ђуслана - он уехал
в …горьевск в качестве пожарного, очередное безумство, но дело, видно,
нешуточное, горЯт торфЯники, их гасить крайне трудно, почва прогорает до
большой глубины - Ќиколай ќрастович взЯл на себЯ роль главного мужчины,
развлекателЯ общества и рассказывал новости о пожарах. ‘обственно, то были
не новости, а рассуждениЯ по поводу. Ќасчет алтайского старика, который
будто бы еще два года назад предсказал нынешнюю засуху. € вообще о
предсказаниЯх, прогнозах, пророчествах.
- ѓоворЯт, с этим дедом совершенно серьезно советуетсЯ Њинистерство
сельского хозЯйства. € он дает точнейшие рекомендации. Ќи разу не
ошибсЯ...
‘воЯченица охала в изумлении - экаЯ клуша, готова тут же поверить
чепухе, - ‚ера, конечно, глЯдела на благоверного с обожанием, да и
остальные, кто сидел за столом, Њюда с ‚иктором и ‚алентина, слушали
трепача с жадным интересом. Ђ он такую молол чушь! Ќаука Якобы показала
свое бессилие в области предсказаний, ни черта не сбываетсЯ, все мимо, все
не туда, даже такой пустЯк не могут предугадать, как погода на неделю
вперед, а что ж говорить о более существенном... Ќе могут, не могут,
силенок не хватает, из тех кубиков, какие у них в руках, это здание не
построить. Ќужно что-то другое. —то ж, позвольте узнать? „ругой подход ко
всему. ‚иктор робко спросил: почему Њинистерство сельского хозЯйства не
может допытатьсЯ у деда, какие у него методы предсказаний? Ќиколай
ќрастович ухмылЯлсЯ, руками разводил.
- Ђ что он может сказать? ‘ам не понимает, какие методы...
- Ќаверно, просто не хочет, - предположила ‚алентина. - ‡ачем ему свои
секреты открывать?
- Ќет, не в том дело. Ќе может.
- Џочему?
- Ќу, как бы вам... - Ќиколай ќрастович, колеблЯсь, глЯдел на ‚еру,
советуЯсь глазами: говорить, не говорить? ‡атем произнес: - Џонимаете ли,
дело в том, что сей алтайский старец _не сам говорит_.
- Ђ! - сказал ‚иктор. - ЏонЯтно.
- —то понЯтно? - не выдержал Џавел …вграфович. - Ќе ври, ‚итька! —ушь
понЯть невозможно.
Ќастала пауза. Ќиколай ќрастович не стал возражать, будто не слышал
Џавла …вграфовича, остальные тоже будто не слышали, и в тишине сделалсЯ
различим стук серых ночных бабочек в стекла веранды. Ќо своЯченица,
разумеетсЯ, не могла успокоитьсЯ и оставить тему без продолжениЯ.
‘конфуженным шепотом спросила:
- Ќиколай ќрастович, дорогой, вы уж простите старую дуру, но Я все же
не совсем понЯла. —то значит - _не сам говорит_?
’от опЯть ухмыльнулсЯ, пожал плечами.
- „а ничего особенного не значит. …сли не понЯтно, то и не надо
понимать... - ‘делал великодушный жест: живите, мол, дальше, Я разрешаю. -
’ем более что объЯснЯть долго.
- „олго? - удивилась ‹юба. - Љак долго?
- Ћчень долго. ‚сю жизнь.
- ‚ы просто смеетесь надо мной... ‚итЯ, что ты понЯл? ЋбъЯсни тетке,
пожалуйста.
‚иктор, напрЯженно хмурЯсь, собиралсЯ с мыслЯми и словами. •отел
добросовестно объЯснить. Ќо слова и мысли не находились. ’огда его мать,
беднаЯ Њюда - Џавел …вграфович всегда почему-то ее жалел, хотЯ жалеть не
за что - пришла на помощь:
- ’ы, наверно, имел в виду, что старик делает свои предсказаниЯ в
состоЯнии транса? Љак бы во сне?
- Ќе золотите пилюлю, - сказал Џавел …вграфович. - ‹юбовь „авыдовна,
тебе хотЯт внушить, что устами старца говорит господь. ‚от и всЯ тайна.
Ќиколай ќрастович - человек религиозный, а мы с тобой нет. Џоэтому мы
никогда не поймем его, а он нас.
- Џравда? „а что вы! - ‘воЯченица изобразила еще большее изумление,
будто услышала новость, хотЯ говорили и спорили на эту тему не раз. -
Ќеужто вы, Ќиколай ќрастович, ученый человек, верите в бога? „а никогда в
жизни! Ќи за что не соглашусь! ѓлупости говорЯт!
“ ЌиколаЯ ќрастовича задергались губы, заалела щека, минуту он сидел,
глЯдЯ перед собой, на блюдо с клубникой, затем молча встал и ушел с
веранды в дом.
‚ерочка зашептала в смЯтении:
- ‹юба, почему ты такаЯ бестактнаЯ?..
- „а что Я сказала? џ просто поражена...
- Ќичего не поражена, ты давно об этом знаешь, не прикидывайсЯ.
Ќехорошо вы делаете, вы оба - и ты и отец, - все времЯ даете понЯть...
Ќадо уважать других, другие взглЯды... ЌельзЯ же вот так лезть в душу...
- „а души-то нет! - крикнул Џавел …вграфович и стукнул палкою в пол.
‚ерочка поднЯлась со всей поспешностью, на какую было способно
отЯжелевшее, грузное тело, глЯдЯ на отца в безумном ошеломлении, будто
услышала нечто такое, отчего у нее отнЯлсЯ Язык, и вслед за благоверным
покинула веранду. ‚алентина собрала грЯзную посуду, тоже ушла. ‚иктор
побежал в сад, Џавел …вграфович осталсЯ на веранде вдвоем со своЯченицей,
говорить с которой было не о чем.
- ‚ере надо лечить щитовидку, - сказала своЯченица.
Џавел …вграфович не ответил. Ћна его раздражала. ‚се раздражали. Ќе
смотрел в ее сторону и не слушал, что она бормочет. ‚ черном стекле
отражались абажур, скатерть и сгорбленнаЯ, с белым хохлом, запавшим в
плечи, фигура старика за столом. Џотом своЯченица ушла, он посидел немного
один, дверь отворилась, и вышел Ќиколай ќрастович с горЯщей папироской -
значит, собралсЯ идти в сад, в доме курить не разрешалось. Ќо Ќиколай
ќрастович уходить не спешил, стоЯл на веранде, выпускаЯ табачный дым - что
было наглостью, - и произнес негромко:
- ‚ас хорошо отблагодарили за верную службу...
Џавел …вграфович почувствовал, как внутри у него все задрожало от
ненависти - непонЯтно какой, то ли то была ненависть его к Ќиколаю
ќрастовичу, то ли передалась ненависть ЌиколаЯ ќрастовича к нему, - и
сказал едва слышно, пропавшим голосом:
- џ никому _не служил_ и не ждал никакой _благодарности_...
Ќиколай ќрастович, попыхиваЯ дымом, вышел на крыльцо. ‚скоре из комнаты
поЯвилась ‚ерочка и, проходЯ мимо, не глЯдЯ на отца, сказала:
- ђусик просил напомнить насчет Џриходько.
- …го нету, - сказал Џавел …вграфович ей вслед.
- Џриехал. џ видела утром.
Џавел …вграфович продолжал сидеть один за столом, глЯдЯ на свое
отражение в черном стекле. Ќет, сегоднЯ уж никуда - болЯт ноги. € в голове
шум. „авление поднЯлось. Љ себе пойти? ‚роде бы рано. —итать - глаза не
годЯтсЯ, спать - не заснешь, промаешьсЯ часов до трех впотьмах, лучше уж
на веранде, где люди бывают. ’ут светло, горит лампа под абажуром. ’ак
просидел долго. ‹юди бывали - проходили из сада в дом, из дома в сад,
жаловались на что-то, вздыхали, разговаривали между собой, исчезали за
дверью, - он не обращал на них вниманиЯ. ‘мотрел в сторону, - занЯтый
мыслЯми. •отЯ мыслей особых не было, потому что голова устала. Џотом
сделалась глубокаЯ ночнаЯ тишина и застучали легкие лапы по ступенЯм,
заскреблись в дверь, вошел Ђрапка, конфузЯсь, просЯ извинениЯ за поздний
час, пригибаЯ морду к полу и хвостом метЯ. „еликатнейший пес! Џавел
…вграфович обрадовалсЯ и пошел, стараЯсь не скрипеть, не шаркать - все уже
легли, кто в доме, кто в саду, - искать что-нибудь длЯ пса на кухне...
’акаЯ же душнаЯ ночь в том августе: девЯтнадцатый год, какой-то хутор,
название забыто. ‡апах юности - полынь. Ќикогда больше не проникала в тебЯ
так сильно эта горечь - полынь. Џрискакал нарочный с телеграфным
сообщением, да никто и не спит в ту ночь. Љакой сон! Џрорыв Њамонтова
оледенил нас, как град. Ќа стыке VIII и IX армий, верстах в ста к западу.
Ћн рветсЯ не в нашу сторону, а на север, будто бы далеко, но весь фронт
затрепетал, как едва зашитаЯ рана. ‡ахвачены ’амбов и Љозлов. € вдруг
ночной гонец с телеграммой: корпус Њигулина двинулсЯ из ‘аранска на фронт!
Ќарушив все приказы. ‘амовольное выступление. Џредательство? Џовернул
штыки? ‘оединЯтьсЯ с „еникиным? _’о, о чем предупреждали, случилось?_
Ћтчетливый ночной ужас в степи, где гарь трав и запах полыни. Џервое:
неужели она с ним? ‚се дальше отрываетсЯ от менЯ ЂсЯ, за все более
необозримые рубежи. ’еперь уже за гранью, куда не достать, только штыком и
смертью. Ќе надо лгать себе. ЏерваЯ мысль именно такова: штыком и смертью.
€ даже секунднаЯ радость, миг надежды, ибо есть путь, потому что сразу
_поверили_. Љакие-то люди из политотдела фронта, какой-то раненый
командир, пытавшийсЯ пробратьсЯ в Љозлов, буЯн и крикун, все мы,
отрезанные мамонтовским движением от штаба ћжфронта, который был в
Љозлове, а теперь неведомо где, отлетел на север, все мы, кроме уры,
мгновенно принЯли новость на веру. Џриказом ћжфронта Њигулин назван
предателем и объЯвлен вне закона. ‘ нами ночует какой-то молодой попик.
Ќет, не попик, семинарист. •уторЯнин пригрел его из жалости. ‘еминарист -
помешанный, все времЯ тихо смеетсЯ и плачет, бормоча что-то. Ќикто не
замечает его, не слышит бормотаниЯ. Ћн, как птица, что-то курлычет в углу.
‚друг подходит ко мне, присаживаетсЯ рЯдом на корточки - он долговЯз, тощ
- и говорит со значительностью и печалью, грозЯ мне пальцем:
- ’ы пойми, имЯ сей звезде - полынь... € вода стала, как полынь, и люди
помирают от горечи...
Џоразили слова: звезда - полынь. Ќе знал, что это из библейского
текста, объЯснили после, и, как ни странно, объЯснил один из работников
политотдела, грамотный мужик, а тогда подумал, что бред, чушь. Ћн вот
отчего - всю его семью порешили. ѓде-то на юге. Ќо не можем понЯть, кто
порешил: то ли белые, то ли григорьевцы, то ли какаЯ-нибудь Њаруська
Ќикифорова. ќтих марусек развелось видимо-невидимо, в каждом бандитском
отрЯде своЯ, но настоЯщую Њаруську Ќикифорову видел Я в мае
восемнадцатого, под ђостовом. ‚ белой черкеске с газырЯми. Џопик бормочет
несуразно: "‘аранча пожрала... †абы нечистые..." € вот сидим ночью,
рассуждаем, гудим, смолим махру, и тут телеграмма. ‘ергеЯ Љирилловича -
вне закона. Њигулина, героЯ, старого бойца революции, может застрелить
всЯкий. ђаненый командир бушует Яростней всех: изменник! кура! Ќедаром о
нем молва шла! Ќе выдержал, волчьЯ пасть! „а Я б его моментом, не
думавши...
‚се потрЯсены и воют, орут, костЯт, матерЯт Њигулина. Ћдин ура, как
всегда, холодноват.
- Џодождите, узнаем подробности.
- Љакие подробности? ‚се очевидно! ‚ыбрал времЯ исключительно тонко: ни
раньше, ни позже, именно теперь, когда Њамонтов прорвал фронт...
- ‘говорились заранее!
- ѓад! Џолковник!
- Ђ вы знаете, не могу поверить...
- Ќе верите телеграмме?
- Ќет, телеграмме верю. € верю тому, что он выступил. Ќо не знаю,
зачем.
- „а вы верите тому, что ћжфронт объЯвил его вне закона?
- ‚ерю, потому что есть люди, которые этого хотели.
- ЌепонЯтно, какие вам нужны доказательства? Љогда он поставит вас к
стенке и скомандует взводу "пли!" вы все будете сомневатьсЯ...
ђаненый командир трЯсет маузером.
- ЊоЯ б волЯ, Я б его, контру, суку... Ѓез разговору! - € от полноты
чувства палит в небо. ‡лоба против Њигулина адскаЯ. ‚се взвинчены, нервны,
хотЯт немедленно что-то делать, куда-то двигатьсЯ, пробиватьсЯ, то ли к
Ѓорисоглебску, то ли в ‘аранск. € тут разыгрываетсЯ молниеноснаЯ историЯ,
в общем-то, незначительнаЯ, не имеющаЯ влиЯниЯ на ход войны и на судьбу
людей - кроме судьбы одного человека, котораЯ, впрочем, к той ночи
безнадежно определилась, - но в мою памЯть историЯ вонзилась, как нож.
‘лучайнаЯ смерть бродЯги в урагане войны... ‡ачем он бросилсЯ на человека
с маузером, стал кричать, бесноватьсЯ? ‚зрыв безумиЯ, приступ болезни.
Љричал: "‡верь! Џропади! ‘гинь!" - хватал раненого за руку, причинЯЯ боль,
и тот - тоже в минутном безумии - разрЯдил в семинариста маузер. ура тут
же приказал арестовать. Ќе помню, что с ним сделали. Џовезли в ‘аранск под
конвоем, а дальше? Ќе помню, не помню. „альше охота на Њигулина, который
уходил лесами на запад...
Љогда слишком долго чего-то боЯтсЯ, это страшное происходит. Ќо что же
на самом деле? ‚ первую минуту поверил, затем возникли сомнениЯ, затем то
укреплЯлась вера, то добавлЯлись сомнениЯ. „олгаЯ жизнь и бесконечное
разбирательство, и вот теперь, стариком - "мусорным стариком", как сказала
однажды ‚ера, сердЯсь не на отца, на другого старика, который ей насолил,
- жаркой ночью в Ѓору, когда жизнь кончена, ничего не надо, таблетки от
бессонницы не помогают, да и к чему они, близок сон, которого не избежать,
ответь себе: зачем он так сделал? Ќе нужны статьи, увековечивание памЯти,
улица в городе ‘ерафимовиче, не нужна громаднаЯ правда, нужна маленькаЯ
истина, не во всеуслышанье, а по секрету: _зачем_?
‚от папка в залоснившемсЯ картоне с наклеенным в верхнем углу желтым
прЯмоугольником кальки с надписью: "‚се о ‘.Љ.Њигулине". ‹истки, тетрадки,
письма, копии документов - все собранное за годы. …ще раз. Џочему бы не
теперь? Џочему не во втором часу ночи? ‚едь сна нет. ѓлаза беречь глупо,
скоро они не понадобЯтсЯ.

Ќазад, назад! Ќа несколько месЯцев. „лЯ того чтобы понЯть, что
случилось. ђазорвалось сердце. Ќо до того - глухаЯ, мучающаЯ боль... Њы
расстались с ним в марте. …го перевели в ‘ерпухов, потом в ‘моленск, в
Ѓелорусско-‹итовскую армию, что было нелепой ссылкой, ибо армиЯ не вела
тогда операций. Џомощник командующего бездействующей армией. € это в пору,
когда на „ону все горит, трещит, наступает „еникин, бушует казачье
восстание - вырвали с полЯ боЯ и закинули куда-то в лопухи, в тишину и
покой! Љорпус •весина, созданный длЯ борьбы с повстанцами, провалил дело,
растерЯлсЯ, отступил. ‚ июне опЯть вспомнили о Њигулине. ‚от телеграмма
члена ђ‚‘ ћжфронта ‘окольского Џредседателю ђ‚‘ ђеспублики: "Љозлов 10
июнЯ. „еникинский отрЯд в составе, по-видимому, трех конных полков
прорвалсЯ Љазанскую. Ћпасность переброски восстаниЯ •оперский,
“сть-Њедведицкий округа значительно увеличилась. ‡адача экспедиционных
войск теперь, когда фронт на юге открыт, поставлена: занЯть левый берег
„она от Ѓогучара до “сть-Њедведицы, предупредить восстание северных
округах. •весин обнаружил беспомощное состоЯние. ђешительно предлагаю
срочно назначить командиром корпуса Њигулина, бывшего начдивом 23. €мЯ
Њигулина обеспечит нейтралитет и поддержку северных округов, если не
поздно. Џрошу немедленно ответить Љозлов. Љомандюж всецело согласен.
‘окольский".
Ќа другой день Џредседатель ђ‚‘ передал по прЯмому проводу: "Њосква.
‘клЯнскому. ‘окольский настаивает назначении Њигулина командиром
ќкспедиционного корпуса. Ќе возражаю. ‘неситесь ‘ерпуховым. Џоложительном
случае вызвать Њигулина немедленно. 11 июнЯ 1919 г. Џред ђ‚‘ ’роцкий".
’е же люди, которые _убирали и закидывали в лопухи_! ѓлавком ‚ацетис с
назначением согласилсЯ. Њигулин получил приказ и в тот же день - какой
день, в тот же час! - полетел на „он. Љомиссаром корпуса назначен ура, и
Я, конечно же, еду с ним.
…ще выписка из архива: "Џриказ ђ‚‘ ћжфронта. ќкспедиционный корпус
переименовать в Ћсобый. ЏодчинЯетсЯ непосредственно ћжфронту. Љомандэкскор
т.•весин освобождаетсЯ от командованиЯ с разрешением по сдаче должности
воспользоватьсЯ личным отпуском по болезни с оставлением в резерве
комсостава ћжфронта. Љомандующим Ћсобым корпусом назначаетсЯ тов. Њигулин
на правах командарма. ’ов. Њигулину немедленно вступить в командование
корпусом, принЯв командование от т.•весина. Ћ приеме и сдаче донести".
Љонец июнЯ, свежее лето, дожди, тепло... …дем на бронепоезде в
Ѓутурлиновку, где штаб корпуса. ‚ вагоне встречаю Ђсю. ‚сего четыре месЯца
разлуки, и какаЯ перемена! “ менЯ, лишь только увидел, порыв броситьсЯ,
обнЯть, расцеловать, родной человек, роднее нету, один ура, но прохладнаЯ
улыбка и кивок головы удерживают. ’рЯсу ей руку.
- Ђська, как Я рад! Ћтчего такаЯ худаЯ? ’акаЯ скуластаЯ? Ћн на тебе
пушки возит?
“смехаетсЯ сухо.
- Ѓыла бы рада возить. „а пушек не даете.
‚се новое: шуток не понимает, взглЯд какой-то сторожкий, опасающийсЯ.
—его? Љак бы не проЯвил старой дружбы? Ќе обнЯл, не подурачилсЯ? ‚есь
первый день, да и после, по приезде, стараетсЯ не быть со мной долго.
Њигулин тоже похудел, высох, борода чернаЯ клоком, взор горЯщий, движениЯ
поспешные, голос резкий, разговаривает криком, на надрыве, чуть что,
затевает митинг, собирает кружком казаков и глушит речью - человек
одержимый. ‘ейчас одна страсть: создать корпус, армию, возглавить, спасти
революцию! €, не мыслЯ ни о чем другом, не замечаЯ ничего, успевает,
однако, зорким оком следить за Ђсей - тут ли она, с кем? ќти его взглЯды,
наивно ищущие, секундно озабоченные, в разгар спора или речи - он
ораторствует перед мобилизованными казаками, идет мобилизациЯ в северных
округах, вЯлаЯ, неуспешнаЯ, но с поЯвлением Њигулина дело налаживаетсЯ,
его знают, ему верЯт, он казачьЯ знаменитость и гордость, - эти
откровенные взглЯды почти старого человека менЯ поражают. Ћн любит! Ќе
может без нее! € она, она... Ќесколько удивленный переменой, котораЯ с нею
случилась - а чего дураку удивлЯтьсЯ? - спрашиваю, улучив минуту:
- Џочему ты со мной, как с чужим? —то произошло?
- Ќичего... - “лыбнулась по-старому, мЯгко, но сейчас же посмурнела
опЯть. - џ не знаю, как ты относишьсЯ к ‘ергею Љирилловичу.
- Ђх, дело в этом?
- „а.
- „елишь людей по такому принципу?
- Џо такому.
- ‚се Ясно, но ты менЯ извини... - џ ошарашен, слова не подыскиваютсЯ,
бормочу: - Љак-то странно, на тебЯ непохоже. џ тебЯ узнать не могу.
- Ђ это понЯтно. ЊенЯ прежней давно нет. ’а девочка умерла, - говорит
ЂсЯ неумолимо. „а ЂсЯ ли это? ‘мотрю на нее, похолодев. - ’ы, наверно,
присутствовал при моей смерти. џ никогда не встречала людей, как ‘ергей
Љириллович, и жизнь у менЯ теперь другаЯ. Ћн необыкновенный, понимаешь? Ќе
как все. Ќе как мы с тобой. Ћттого Я и изменилась, что рЯдом с ним. €,
конечно, у него враги, недоброжелатели, завистники, просто негодЯи,
которые хотели бы, чтоб его не было...
- Ќадеюсь, менЯ не относишь к этой категории?
- Љ этой нет. Ќо Я, Џавлик, скажу честно, не чувствую твоего
истинного... “ менЯ есть чутье, как у собаки, и вот не чую...
Џотом разговорились понемногу, рассказывает о мытарствах в ‘ерпухове, в
Љозлове, о поездке в Њоскву, куда вызывали в штаб ђЉЉЂ и где высшее
начальство обещало работу; формировать кавдивизию из казаков освобожденных
округов. ‘ергей Љириллович согласилсЯ, но все почему-то заглохло и
кончилось тем, что послали в ‘моленск... ЉакаЯ тоска, какое унижение, он
себе места не находил. †ить не хотел. Ћна страшно трусила за него, ведь
был на грани самоубийства. Џредставить себе: человек горЯчий, отважный,
полный Яростных сил обречен на покой. Ђ на „ону кипит сеча! „а как
вынести? Ћн с ума сходил. Џокой - хуже тюрьмы... ‚ чем же тут дело? Љто
тормозит? Љто его враг?
Ћна допрашивает напрЯженно, всматриваетсЯ страстно, хочет понЯть,
узнать - длЯ него. ‚сЯ эта исповедь - длЯ него. Ќе могу помочь. ‘ам толком
не понимаю. …сть застарелое недоверие, но откуда? ђассуждать об этом с нею
опасно, потому что вижу, тут все воспалено, болит.
- Ђська, Я не думаю, чтоб были прЯмые враги. ’ут какой-то предрассудок,
какаЯ-то тупаЯ боЯзнь...
- Љого? —ьЯ?
- …й-богу, не знаю. Њожет, есть такие люди в „онбюро, может, в ђ‚‘
фронта...
Ќекоторых _прЯмых врагов_ знаю: Љупцов, •уторЯнский, ‘имкин. „а и она
должна знать, а он-то навернЯка. Ќазывать фамилии нет смысла. ‚ероЯтно, и
в ђеввоенсовете ђеспублики имеютсЯ если не прЯмые, практические, то
теоретические, то есть идейные враги, не исключаЯ председателЯ. Џо
каким-то вопросам никогда не договорЯтсЯ. Ќапример, о казачьем
самоуправлении. ‚едь он был народным социалистом, теоретики всегда будут
помнить. Љак Ќаум Ћрлик: "ЏЯтьдесЯт процентов стихийного бунтарства,
тридцать процентов еще чего-то и пЯть процентов марксизма..."
ЂсЯ продолжает жадно выпытывать:
- ’ы говоришь про ђ‚‘ ћжного. Ђ ‘окольский? ‚едь он за нас! Ћн
настаивал, чтоб ‘ергей Љириллович получил корпус.
Љак же объЯснить, что люди в этих условиЯх - смертной битвы - действуют
не под влиЯнием чувств, симпатий или антипатий, а под воздействием мощных
и высших сил, можно назвать их историческими, можно роковыми. —то значит:
за нас? (Ѓог ты мой, почему же _нас_? ’ак быстро? ’ак окончательно?) Ќе в
_нас_ дело, а в том, что „он погибает, нужно его спасать. ’ут отчаЯние...
ђиск велик, но и какой-то шанс. “ ‘окольского мозги поживей, а у Љупцова и
•уторЯнского мышление заскорузлое, вот и разница. Ќо обольщатьсЯ, будто бы
он _за нас_, не стоит. ‚сего этого говорить нельзЯ. џ киваю: да, да,
разумеетсЯ, ‘окольский настаивал, слал телеграммы. (Ђ что было делать?)
Њое истинное понимание: тут огромнаЯ путаница! џ запуталсЯ. Ћдно понимание
соединилось с другим, они напластовались, нагромоздились друг на друга,
впаЯлись в течение лет друг в друга. ’еперь, спустЯ жизнь, неЯсно: так ли
Я думал тогда? ’ак ли понимал? ‚се пониманиЯ перемешались. Ќет, летом
девЯтнадцатого было что-то иное. Ћттого и разговаривал с Ђсей, опасливо
недоговариваЯ, что во мне тоже сидела частица зла, которое потом
растерзало его, - недоверие. Ќу, может, ничтожнаЯ, едва видимаЯ частица...
Ќемногие были от этой мути избавлены. Ђх, все это сегоднЯшнее,
сегоднЯшнее! ‘пустЯ жизнь! Ђ тогда - то, да не то... ’огда... ‚есна
девЯтнадцатого: наступает „еникин, полыхает восстание... Њигулина отзывают
в Њоскву, в ‘моленск... ’огда: акт недовериЯ есть как бы подтверждение
правоты недовериЯ, и не надо никаких доказательств. _“брали - значит, есть
повод_. ЋставлЯть Њигулина на „ону во времЯ казачьего бунта? Џустить козла
в огород? Ќе понимаЯ того, что он сделал бы все, что мог, жизнь бы
положил, чтобы остановить, погасить... Џотому что все было отдано этому...
„ругой жизни не было... …го беда - все орал напрЯмик. € отстаивал с пеной
у рта, с шашкой наголо. „аже то, в чем разбиралсЯ худо. Ћн орал о народном
представительстве. Ћрал о максимализме. Ћрал об анархо-коммунистах. Ћн
орал на митингах о том, что не все комиссары отважны и благородны,
попадаютсЯ трусы. Ћрал о том, что не все беднЯки - добрые люди, есть
злодеи и душегубы. € еще орал о том, что хочет создать на „ону народную
крепкую власть, настоЯщую советскую власть, как указывают товарищ ‹енин и
товарищ Љалинин, без генералов и помещиков, с большевиками во главе, но
без комиссаров.
€ от этого ораньЯ иных брала оторопь. „ругие чесали в затылке. Ђ
некоторые говорили: "Ќу хорошо, пускай, но мы дадим ему войско..." € еще
вот что: полководческое тщеславие. ‚есной девЯтнадцатого в ђоссии бурлЯт
полководческие знаменитости - наши, белые, зеленые, черные... Љомандир
полка, бывший унтер Њаслюк, не может спокойно слышать имени Њигулина. ѓубы
сжимаютсЯ, желваки на широких скулах ходЯт, и шрам поперек лба - след
австрийского тесака - белеет. Ќичего дурного не говорит Њаслюк о Њигулине,
потому что никаких слов о Њигулине - ни добрых, ни злых - Язык Њаслюка
выговорить не может. € дело не в том, как думают, что Њигулин - донской
казак, а Њаслюк - крестьЯнин воронежский, и не в том, что один унтер, а
другой подполковник, а в том, что чужаЯ слава холодит горло, как нож...
Ќо Я не говорю Ђсе про Њаслюка, хотЯ он-то и есть недруг, потому что не
догадываюсь. ‚се это понимаетсЯ не сразу. ђазговор наш закончилсЯ
радостным шепотом, счастливым сиЯнием в глазах:
- Ћн стал неузнаваем! ‘овсем другой человек... ѓосподи, как Я рада, что
нам дали корпус! - € вдруг опЯть озабоченно: - Ђ как твой ура относитсЯ к
‘ергею Љирилловичу?
џ говорю: он его уважает.
Ќо то, что начиналось так хорошо... Џервые несколько дней... Ћ да,
хорошо, бойко, ходко, напористо! ЊобилизациЯ, обучение, стрельбы, митинги,
речи, сочинение ночами и печатание Ђсей под диктовку на "ундервуде"
горластых, зажигательных листовок, которые он подписывает "ѓражданин
станицы Њихайлинской, казак Ћбласти войска „онского ‘.Љ.Њигулин". ‚от лист
с нашлепанными на одной стороне фиолетовыми квадратиками длЯ обертки
конфет Ѓутурлиновской конфетной фабрики, на другой стороне с воззванием:
"Љ беженцам „онской области". …го стиль: "ѓраждане казаки и крестьЯне! ‚
прошлом году многих из вас красновскаЯ контрреволюционнаЯ волна заставила
оставить родные степи и хаты. Њного пришлось пережить и выстрадать... …сли
одолеет генерал „еникин, спасениЯ никому нет. ‘колько ни катись, сколько
ни уходи, а где-нибудь да ждет тебЯ стена, где прикончат тебЯ кадетские
банды... Ќо если одолеем мы... €так, граждане изгнанники, все ко мне!..
Ѓойтесь, если мертвые услышат и встанут, а вы будете спать! Ѓойтесь, если
цепи рабства уже над вашими головами!" € концовка сочинениЯ, конечно же,
замечательнаЯ: "„а здравствует социальнаЯ революциЯ! „а здравствует чистаЯ
правда!"
ЂсЯ рассказывает секретно - и просит, чтоб Я не передавал, Њигулин не
хочет, чтоб знали - о том, что деникинцы покарали его семью, захватив
Њихайлинскую. €стЯзали мать, расстрелЯли отца и брата. †ена Њигулина, с
которой он рассталсЯ перед войной, бежала с дочерьми, спаслась. Ђ его
старший сын погиб на германском фронте. ‘палили хату, двор - беженцы
рассказали - и на пепелище поставили столб с надписью: "Ћтсюда выродилсЯ
змей, иуда донской Њигулин". ѓордость не позволЯет, чтоб сочувствовали и
жалели. Ќо ведь эта расправа - залог того, что не предаст, не перекинетсЯ!
- Џочему просит никому не рассказывать?
- Џавлик, он странный... Ћн такой чудной, бесхитростный...
Џомню это слово, менЯ изумившее: бесхитростный. Ќаверное, вот что: не
умеющий, не желающий извлекать длЯ себЯ пользу ни из чего. Ћн и ей не
рассказывал долго. Ђ потом, рассказав, предупредил: "‚се сгорело вот тут,
и никто не касайсЯ". € правда странный. Љак-то стоим с Ђсей возле штабного
вагона, разговариваем. ЂсЯ жметсЯ к вагону, боитсЯ отойти на тридцать
шагов, ей не велено удалЯтьсЯ, потому что (потому ли?) может каждую минуту
понадобитьсЯ, отстукать какой-нибудь приказ или воззвание. џ, спорЯ с нею,
говорю:
- ЂсЯ, пойми... - и тут показываетсЯ Њигулин, смотрит диким,
исподлобным взглЯдом.
- ‚ам, молодой человек, надлежит называть мою жену Ђнной
Љонстантиновной. - € грубым криком: - об никаких Ђсь, понЯтно?
ќто происходит, однако, в пору, когда он накален, взбудоражен и
спокойным тоном разговаривать не может. ћжфронт не дает помощи. ЋпЯть то
же самое: мигулинский корпус - будто бы не родной! ЋпЯть пасынок среди
любимых детей. ‚прочем, одно название - корпус... ‚ конце июнЯ Њигулин и
ура шлют телеграмму в штаб ћжфронта: "ЏринЯв командование Ћсобым корпусом
и ознакомившись с обстановкой, боевым составом и состоЯнием частей,
доношу, что бои идут в чрезвычайно тЯжелых условиЯх ввиду громадного
фронта и слабого состава частей (в некоторых полках не более 80 штыков)...
Њногие части из-за недостаточной обученности и сколоченности отличаютсЯ
неустойчивостью (Џервый коммунистический полк в ночь с девЯтнадцатого на
двадцатое разбежалсЯ), казачьи сотни, пройдЯ свою станицу, переходЯт на
сторону противника (”едосеевскаЯ и “стьбузулукскаЯ сотни)... Џри таком
положении, когда части измучены долгим периодом боев, понесли тЯжелые
потери и лишились в упорных жестоких боЯх большого числа командного
состава и комиссаров, нравственнаЯ упругость их весьма невелика и ими
можно пользоватьсЯ, лишь как легкой завесой, за которой необходимо
приступить к срочному формированию и обучению новых частей. ‚ыполнение же
каких-либо активных заданий с этими войсками без соответствующей передышки
невозможно. Џо последнему донесению начдива 2, в бригадах осталось не
более 150 штыков в каждой. Ќачособкор Њигулин. —лен ђ‚‘ „анилов".
‚ этой телеграмме заметны следы уриного сочинениЯ. "ЌравственнаЯ
упругость" - от уры. ‡ато вот листы, переписанные с документа в тЯжелое
времЯ, шесть лет назад - ѓалЯ умирала, и сам чуть не умер от пытки горем,
только в архиве и спасалсЯ, - громаднейшаЯ телеграмма Њигулина в Њоскву и
в ђ‚‘ фронта. Љак радовалсЯ - сквозь муку - тому, что нашел! Ћдин старичок
подсказал, сообщил шифры, фонд, опись. •ороший старичок, независтливый,
хотЯ в том же времени ковырЯлсЯ. ’еперь уж и старичка нет, и ѓали...
"24 июнЯ 19 ч. ст. Ђнна.
ЌазначаЯ менЯ комкор Ћсобого, ђ‚‘ ћжфронта заЯвил, что этот бывший
экскор силен, что в нем до пЯтнадцати тысЯч штыков, в числе коих до пЯти
тысЯч курсантов, и что это одна из боевых единиц фронта. …сли такие же
сведениЯ даны вам, то Я считаю революционным долгом донести о полном
противоречии этих сведений с истинным положением вещей. џ нахожу это
недопустимым, ибо, считаЯ информационные данные как нечто положительное,
мы закрываем благодарЯ им глаза на действительную опасность и, убаюканные,
не принимаем своевременно мер, а если принимаем, то слишком поздно. џ
стоЯл и стою не за келейное строительство социальной жизни, не по
узкопартийной программе, а за строительство гласное, за строительство, в
котором народ принимал бы живое участие. џ тут буржуазии и кулацких
элементов не имею в виду. ’олько такое строительство вызовет симпатии
крестьЯнской толщи и части истинной интеллигенции. „окладываю, что особкор
имеет около трех тысЯч штыков на протЯжении 145 верст по фронту. —асти
измотаны и изнурены. Љроме трех курсов, остальные курсанты оказались ниже
критики, и их остались от громких тысЯч жалкие сотни и десЯтки.
Љоммунистический полк разбежалсЯ; в нем были люди, не умевшие зарЯдить
винтовку. Ћсобкор может играть роль завесы. Џоложение особкора спасаетсЯ
сейчас только тем, что вывезены мобилизованные казаки из •оперского
округа. ђасчет генерала „еникина на этот округ полностью не оправдалсЯ.
Љак только белогвардейщина исправит этот пробел, особкор, как завеса,
будет прорван. Ќе только на „ону деЯтельность некоторых ревкомов,
особотделов, трибуналов и некоторых комиссаров вызвала поголовное
восстание, но это восстание грозит разлитьсЯ широкою волною в крестьЯнских
селах по лицу всей республики. …сли сказать, что на народных митингах в
селах ЌоваЯ —игла, ‚ерхо-’ишанка и других открыто раздавались голоса
"давай царЯ", то будет понЯтным настроение толщи крестьЯнской, дающей
такой большой процент дезертиров, образующих отрЯды зеленых. ‚осстание в
€ловатке на реке ’ерсе и пока глухое, но сильное брожение в большинстве
уездов ‘аратовской губернии грозит полным крахом делу социальной
революции. џ человек беспартийный, но слишком много отдал сил и здоровьЯ в
борьбе за социальную революцию, чтобы равнодушно смотреть, как генерал
„еникин будет топтать красное знамЯ труда. “стремлЯЯ мысленный взор вперед
и видЯ гибель социальной революции, ибо ничто не настраивает на оптимизм,
а пессимист Я редко ошибающийсЯ, считаю необходимым рекомендовать такие
меры в экстренном порЯдке: первое - усилить особкор свежей дивизией,
второе - перебросить в его состав 23-ю дивизию как основу... или же
назначить менЯ командармом девЯть... созыва народного представительства...
передал в ђ‚‘ фронта много заЯвлений станичников... а когда крестьЯнин
пожаловалсЯ, его убили. ‘ами увидите, кто истинный коммунист, кто
шкурник..." —то-то путаное, злое, отчаЯнное, трудно разобрать в три часа
ночи, голова устала, но, когда приехал с этим текстом домой - страшно
обрадованный! - и тут же, сев возле ѓалиной кровати, стал читать вслух,
ѓалЯ вдруг перебила, спросив: "Џаша, это кому-нибудь интересно сейчас?"
“дивительно непохоже на ѓалю. …й всегда интересно. € если теперь
неинтересно, значит кончаетсЯ ее жизнь.
џ объЯснЯю: то, истинное, что создавалось в те дни, во что мы так
Яростно верили, неминуемо дотЯнулось до днЯ сегоднЯшнего, отразилось,
преломилось, стало светом и воздухом, чего люди не замечают, о чем не
догадываютсЯ. „ети не понимают. Ќо мы-то знаем. ‚едь так? Њыто видим это
отражение, это преломление Ясно. Џоэтому так важно теперь, через полвека,
понЯть причину гибели Њигулина. ‹юди погибают не от пули, болезни или
несчастного случаЯ, а потому, что сталкиваютсЯ величайшие силы и летит
искрами смерть. Ћна смотрит долгим взглЯдом, небывало долгим, темным,
глубинным - это прощание, навсегда запомнил лицо, щекой на подушке,
упавшее, бескровное, в изморози близкой разлуки, и только взглЯд
бесконечно страстный, пронзительный, - и спрашивает: "Ђ почему погибаю Я?"
’ихий шепот и намек на улыбку означают, что можно не отвечать. ќто вопрос
просто так. ‘ебе или никому. ѓоворю сердито: "’ы не погибаешь! Ќе мели,
пожалуйста, ерунды!" Џривычные слова лжи, а сам думаю: они потом никогда
не поймут, как мы все это смогли вынести... какие силы нас разрывали...
Њигулин погиб оттого, что в роковую пору сшиблись в небесах и дали разрЯд
колоссальной мощи два потока тепла и прохлады, два облака величиной с
континент - _веры и невериЯ_, - и умчало его, унесло ураганным ветром, в
котором перемешались холод и тепло, вера и неверие, от смещениЯ всегда
бывает гроза и ливень проливаетсЯ на землю. ’аким же ливнем кончитсЯ этот
нещадный зной. € Я наслажусь прохладой, если доживу. Њы с ѓалей стоим в
беседке, куда прибежали, спасаЯсь от дождЯ - тЯжелый ливень лупит в крытую
толем крышу. Ѓелыми водЯными шарами колышетсЯ туман в саду. "ЋбЯзательно
поговорить! ‚ саду в два часа".
‹ивень, беседка, мокрое платье, испуганное ѓалино лицо - из какого-то
гимназического далека. ’ут назначались свиданиЯ. Ќожичком вырезаны
имена...
- —то случилось?
- Џавлик, Я опЯть боюсь за него! Ћн страшно ругалсЯ с ‹огачевым, с
•ариным... ѓрозил кого-то убить...
Ѓог ты мой, Я холодею от ужаса. ЊоЯ ѓалЯ в страхе за кого-то - не за
менЯ! Џлачет из-за чужого. Ќемеющими губами спрашиваю.
- ’ы так его любишь? - ќто странно: будто бы знаю, кого _его_, и в то
же времЯ не могу понЯть. Ѓезумно напрЯгаюсь, стараЯсь догадатьсЯ, кто этот
человек, который так хорошо знаком.
- ђазве не видишь? Ѓез него жить не могу.
‚друг: не ѓалЯ, а ЂсЯ. ќто ЂсЯ в беседке! ‚ саду дома уездного
воинского начальника. Ћна менЯ вызвала запиской. ќто уж после возвращениЯ
Њигулина из второй, июльской поездки в Њоскву, после разговора в –Љ, в
Љазачьем отделе, вернулсЯ ободренный и полный сил - Ћсобый корпус,
созданный против повстанцев, теперь утратил значение, фронт перекатилсЯ на
север, „еникин захватил „онщину, –арицын, •арьков. ’еперь воевать не с
повстанцами, а с „еникиным! Њигулин формирует новый корпус - „онской
казачий. Њы стоим в ‘аранске. ”ормирование идет потрЯсающе медленно. Ђ
ура получил новое назначение: в ђеввоенсовет „евЯтой армии. ‚от отчего
ЂсЯ в испуге.
- ‚едь он единственный человек, с кем ‘ергей Љириллович может
разговаривать! •отЯ и с ним спорит... Ќо остальных на дух не принимает.
Ћстальные - враги.
- ’ак уж и враги?
- ‚раги! - ‚ глазах Ђси непреклонность и гнев, мигулинский гнев.
епчет: - Ќарочно шлют нам... из северных округов... про них известно, они
там безобразничали... Ћн их видеть не может! Ќенавидит хуже „еникина!
- Људа шлют?
- „а все наши политкомы оттуда... •оперские...
‘боры накануне отъезда. ђазговор с урой в хозЯйской комнате, где запах
чабреца, сундуки, иконы. •озЯин сочувственно расспрашивает: куда
отступили? ѓде фронт? Џочему мировой пролетариат дремлет, не чухаетсЯ?
Ѓудто бы озадачен, но по роже - бритой, ухмылЯющейсЯ - видно, что рад.
‚друг сообщает шепотом:
- џ вам, граждане коммунисты, скажу откровенно, отчего у вас война
неудалаЯ: генералов у вас нет. Љнижники да конторщики по штабам, а в
главном штабе - ‹евка очкастый. ђазве он против генерала сообразит?
уре неохота покидать несчастный мигулинский корпус, но и оставатьсЯ
дольше мочи нет. ‚ерно, верно шипит кулачина: генералов нет. Ђ если есть
кто, мы их, как грузди, маринуем. ѓлупость невероЯтнаЯ. ‹юбимое урино:
глупость невероЯтнаЯ. Џотому что все усилиЯ уры сдвинуть дело, все его
телеграммы, всЯ брань с деЯтелЯми ћжфронта - устно и по прЯмому проводу -
не дают результата. Љак сказано: и хочетсЯ, и колетсЯ. ‚ июне хочетсЯ, в
июле колетсЯ, потом то так, то этак. Ћттого ура зол, что никому
втолковать не может: "Џоверьте до конца!" € на Њигулина сердит потому, что
тот бешенствует и себе вредит: прогнал, едва не кулаками, чрезвычайного
представителЯ ћжфронта, который приехал проверЯть работу политотдела.
‚ходЯт ‹огачев и •арин, политкомы, совсем молодые, ‹огачеву года
двадцать три, •арин чуть старше. ‹огачев - из Ќовочеркасска, студент,
•арин - ростовский, рабочий, котельщик. Ћба проводили реквизиции в
северных округах в феврале и марте, прославились как твердые, неустрашимые
_исполнители_ - их называют "хоперские коммунисты", - и у Њигулина,
конечно, с ними вражда.
- ‡начит, бросаете нас, Ђлександр Џименович? - Ѓледно улыбаетсЯ
маленький востроносый ‹огачев. ‘мотрит, как всегда, высокомерно, откинув
голову. - Ђ не похож ли ваш отъезд на бегство известных тварей с кораблЯ?
- џ человек служивый. Џриказ... - мрачно, без обиды объЯснЯет ура.
- Ђ по сути? Џо внутреннему чувству как?
Ћни молодые. ’о их захлестывает задор, то охватывает страх. Њигулин в
приступах Ярости грозит их застрелить. Ђ они угрожают арестом, расстрелом
ему. Љак же работать вместе? ЌикакаЯ работа не движетсЯ. Љорпус гниет в
бездействии. Ђ „еникин тем временем готовитсЯ рвать фронт, и через
несколько дней в стык между армиЯми вонзитсЯ конница Њамонтова.
- Џо внутреннему чувству Я вас, ребЯта, жалею. Ќе хочу оставлЯть на
съедение комкору. Ћн вас доест...
- Ђ может, мы его? ‚ражину? - прищуриваетсЯ тЯжелорукий котельщик.
- Ћн не вражина. Ћн революционер, но крестьЯнский, то есть
мелкобуржуазный. € длЯ нас человек ценный, потому что враг наших врагов.
џсно? Џока вы эту истину не усвоите, будет вам худо и опасно...
ура все так хорошо понимает, но сил и терпениЯ работать с
замечательным революционером нет. ’роцкий написал на одной из первых
мигулинских телеграмм: "„онскаЯ учредиловщина и леваЯ эсеровщина". ’ак и
осталось, вроде несмываемой красно-сургучной печати. Ќаум Ћрлик! ’оже
любил определЯть состав и навешивать сигнатурки. Ђптекарский подход к
человечеству - точнее сказать, к человеку - длилсЯ десЯтилетиЯми, нет
ничего удобней готовых формул, но теперь все смешалось. ‘клЯнки побились,
растворы и кислоты слились. ’еперь Я многого не понимаю. ‚ременами ни
черта. Ћсобо таинственными кажутсЯ мне люди молодые и толпа среднего
возраста. Љое-что угадываю в стариках. ‘тарики ближе. Ќа стариков Я мог бы
не хуже Ћрлика понавешивать сигнатурки, а вот молодые ставЯт в тупик.
’акаЯ каша, такаЯ муть! ’ут бы и Ќаум запуталсЯ, тут бы и он запросил
пардона. "Ћ, много, много мы во всем этом виноваты! „он был заброшен,
предоставлен самому себе, чтобы потом захлебнутьсЯ в собственной крови..."
—то Я читаю? Ѓог ты мой, это же письмо в –€Љ. ’о, что Њигулин говорил
‚ладимиру €льичу во времЯ их встречи в июле. "Ћкраины „она в марте-апреле
подвергались разгулу провокаторов, влившихсЯ в огромном числе в тогдашние
красногвардейские рЯды. ќта тЯжелаЯ драма фронтового казачества будет
когда-нибудь освещена беспристрастной историей. ‘реди сотен расстрелЯнных,
сосланных казаков были невинные. ђеволюциЯ сделала такие углублениЯ, что
бедный ум станичника бессилен разобратьсЯ в совершающихсЯ событиЯх... …му
непонЯтна вызываемаЯ голодом страны, происходЯщаЯ теперь на „ону
реквизициЯ скота и хлеба... џ глубоко убежден в том, что казачество не так
контрреволюционно, как на него смотрЯт... Љто бы что бы про менЯ ни лгал,
что бы ни клеветал, Я торжественно заЯвлЯю перед лицом пролетариата, что
делу его не изменЯл и не изменю. Џрошу одного - понЯть менЯ как
беспартийного, но стоЯщего на страже революции с 1906 года..." „альше
хорошо помню. ‚ладимир €льич будто бы сказал - со слов кого-то из членов
Љазачьего отдела, - что "такие люди нам нужны. Ќеобходимо умело их
использовать". € Љалинин, с тех же слов, отнессЯ сочувственно, лишь
выразил опасение, как бы Њигулин от критики отдельных недостойных
коммунистов не пошел бы против партии.
Ѓог ты мой, как все это немыслимо объЯснить одним словом! Ќо каждый раз
пытаютсЯ. Џытались при жизни Њигулина, выкрикиваЯ такие слова, как
"изменник" и "предатель", пытаютсЯ и теперь, крича "ленинец" и
"революционер". ЋбъЯснилось бы просто и одним словом - не сидел бы среди
ночи, вороша бумажки... •отЯ спасибо бумажкам, еще ночь обломал... ’ретий
час. Ќету сна и в помине. € голова будто ЯснаЯ. ЋпЯть все хорошо соображаю
и обо всем думаю. ‚от читаю про Њигулина, мучаюсь догадками, а позади
всего мысль: как там ђуська в горЯщих лесах? Ќе заболел ли? Џарень
безалаберный, глупый - в своей жизни, _длЯ себЯ_ глупый, - непременно
что-нибудь натворит...
…ще письмо, позднее, длинное, кипЯщее, ошеломлЯющее: "...Ќа безумие,
которое только теперь открылось перед моими глазами, Я не пойду и всеми
силами, что еще есть во мне, буду боротьсЯ против линии расказачиваниЯ. џ
сторонник того, чтобы, не трогаЯ крестьЯнство с его бытовым и религиозным
укладом, не нарушаЯ его привычек, увести его к лучшей и светлой жизни
личным примером, показом, а не громкими, трескучими фразами доморощенных
коммунистов, у которых на губах еще не обсохло молоко и большинство
которых не может отличить пшеницы от ЯчменЯ, хотЯ и с большим апломбом во
времЯ митингов поучает крестьЯнина ведению сельского хозЯйства... (Ќе менЯ
ли имеет в виду? Љаждый раз, читаЯ это место, думаю - менЯ. ’оже молол на
митингах что-то насчет того, что разобьем „еникина, успеем к уборке...) џ
хочу остатьсЯ искренним работником народа, искренним защитником его чаЯний
на землю и волю и, прибегаЯ к последнему средству, снимаю с себЯ всЯкую
клевету лжекоммунистов... ’от же обнаруженный дьЯвольский план
расказачиваниЯ заставлЯет менЯ повторить заЯвлениЯ на митингах, которые Я
делал. 1. џ - беспартийный. 2. Ѓуду до конца идти с партией большевиков,
как шел до сих пор. 3. ‚сЯкое вмешательство лжекоммунистов в боевую и
воспитательную сферу командного состава считаю недопустимым. 4. ’ребую
именем революции и от имени измученного казачества прекратить... € все
негодЯи, что искусственно создавали возбуждение в населении с целью
придирки длЯ истреблениЯ, должны быть немедленно арестованы, преданы
суду... џ борюсь с тем злом, какое чинЯт отдельные агенты власти, т.е. за
то, что говорилось недавно представителем ‚–€Љ буквально так: "Љомиссаров,
вносЯщих разруху и развал в деревню, мы будем самым решительным образом
убирать, а крестьЯнам предложим избрать тех, кого они найдут нужным и
полезным..." џ знаю, что зло, которое Я раскрываю, ЯвлЯетсЯ длЯ партии
неприемлемым полностью... Ќо почему же люди, которые стараютсЯ указать на
зло и открыто борютсЯ с ним, преследуютсЯ вплоть до расстрела. ‚озможно,
после этого письма и менЯ ждет такаЯ же участь..."
’е, кому было адресовано, вовремЯ не прочли. ‚се могло быть иначе. Ќо
другие люди прочли. ѓлавным злом оказалась искренность. …ще бы, сам на
себЯ _наклепал_! ’ут комкор начинает метатьсЯ. ‹юдей ему не дают. Џросит
направлЯть в корпус пойманных дезертиров - отказывают. Џредлагает провести
мобилизацию крестьЯн - нет. ‚ начале августа подал заЯвление в партию -
политотдел во главе с ‹огачевым, •ариным своего комкора в партию не
принЯл. ‚от где беда: не было рЯдом истинных комиссаров! ’аких, как
”урманов рЯдом с —апаевым. ’аких, о ком на ‚осьмом съезде сказано:
"...рука об руку с лучшими элементами командного состава в короткий срок
создали боеспособную армию". ‹енин не знал всех подробностей, но понимал
суть беды. Џисьмо ѓусеву! ‚ сентЯбре девЯтнадцатого! "Ќадо лучших,
_энергичнейших_ комиссаров послать на юг, а не сонных тетерь..." ‚
пЯтьдесЯт первом томе... „олжна быть закладка... ‚от. ‚от! Џисьмо члену
ђ‚‘ ѓусеву... ‘ергею €вановичу... "...на деле у нас застой - почти
развал... ‘ Њамонтовым застой. ‚идимо, опоздание за опозданием. Ћпоздали
войска, шедшие с севера на ‚оронеж. Ћпоздали с перекидкой 21-й дивизии на
юг. Ћпоздали с автопулеметами. Ћпоздали со свЯзью... ‘ формированием тоже
опаздываем. Џропускаем осень - а „еникин утроит силы, получит и танки и
пр. и пр. ’ак нельзЯ. Ќадо _сонный_ темп работы переделать в _живой_".
‚едь об этом Њигулин кричал летом! ‚едь это его корпус формировалсЯ
ужасающе - _сонным темпом_!
Ќи уры, ни менЯ в эту пору в ‘аранске уже нет. Њы в Љозлове. ‚се
узнаем позже по пристрастным, недостоверным рассказам.
‚от из доклада Љазымбетова, гонца из Њосквы, из Љазачьего отдела.
Љазымбетов пробыл в корпусе несколько дней: "Љак личность тов. Њигулин в
настоЯщее времЯ пользуетсЯ огромной популЯрностью на ћжном фронте, как
красном, так и белом... …го имЯ окружено ореолом честности и глубокой
преданности делу ‘оциальной революции и интересам трудЯщегосЯ народа...
Њигулин ЯвлЯетсЯ единственным лицом, на которое смотрит с доверием и
надеждой, как на избавителЯ от генеральско-помещичьего гнета и
контрреволюции, казачество. …го нужно умело использовать длЯ революции,
несмотрЯ на его открытые и подчас резкие выражениЯ по адресу
"лжекоммунистов"..." „альше, дальше!.. "€так, первопричина недовериЯ - это
вообще его популЯрность..." „альше. Ћ настроениЯх в корпусе... ‚от!
"Љорпус не сформирован и еле формируетсЯ. Љрасноармейцы вооружены против
политработников, политработники вооружены против тов. Њигулина. Њигулин
негодует на то, что ему, истинному борцу за ‘оциальную революцию,
потерЯвшему здоровье на фронте, не только не доверЯют, но даже стараютсЯ
вырывать ему могилу, посылаЯ на него неосновательные, по его мнению,
доносы, вследствие чего Њигулин производит впечатление затравленного и
отчаЯвшегосЯ человека. ‚ последнее времЯ тов. Њигулин, боЯсь ареста или
покушениЯ, держит около себЯ непосредственную охрану. Џолитработники
боЯтсЯ Њигулина. Љрасноармейцы в возбужденном состоЯнии и каждую минуту
готовы к вооруженной защите Њигулина от "покушениЯ" на него. Њигулин, по
моему мнению, не похож на ѓригорьева и далек от авантюры, но
"григорьевщина" подготавливаетсЯ искусственно. Њигулин может быть вынужден
на отчаЯнный жест..."

’емнаЯ ростовскаЯ глухомань, домишки, заборы, морознаЯ ночь, мелькание
свечей за теплыми окнами, рождество празднуют, никто о нас не
догадываетсЯ. ѓрохаемсЯ в какой-то проулок, вышибаем калитку. ѓде
догадатьсЯ - мы за день рванули восемьдесЯт верст! ‚летели со стороны
Ќахичевани. Љак на пир ‚алтасара. ‚озле дома, из окна которого свет,
голоса, стоит офицер в башлыке, в длинной шинели, обнимает женщину,
запрокинул страстно, изгибает, клонит, сейчас уронит в снег, а она в
платье, простоволосаЯ. „верь в дом распахнута, видно, только что выскочили
оттуда, из тепла, на мороз. Ђ Я смотрю с крыльца и вижу: это Њигулин и
ЂсЯ. "Ќе сметь!" - кричу. Ћн дернулсЯ к кобуре, отпрЯнул от Ђси, и Я
шашкою сверху, как с конЯ, коротким страшным ударом; хрипнуло что-то, как
арбуз под ножом. ’олько и успел: "Ђ..." Џавел …вграфович просыпаетсЯ от
кошмарного видениЯ и долго не может успокоить сердце. ђуки дрожат, все
внутри колотитсЯ, во рту сухо. Ѓог ты мой, угораздило такой ужас и
нелепость - главное, нелепость! - во сне увидеть. —то за черт? Ћткуда сие?
ќто вот что врубилось: освобождение ђостова, как упали на них громом среди
Ясного неба. Џод рождество, накануне двадцатого года. € был какой-то дом,
двор, музыка из окна, стрельба вдоль улицы, и офицер с девушкой целуютсЯ.
Ѓоец его тут же, в момент порешил. ’от вздумал шум поднЯть. Ђ молчал бы -
был бы жив. ‚бежали в дом, там все наготове: стол накрыт, вина, закуски,
женщины кричат, граммофон играет...

...Ќаконец в середине августа пришел от Ђси ответ в толстом конверте,
где оказалась вложенной согнутаЯ пополам ученическаЯ тетрадка, мелко
исписаннаЯ. Џавел …вграфович прочитал: "„орогой Џавел! џ была бесконечно
рада получить от тебЯ письмо, из которого узнала, что ты жив и здоров,
живешь с детьми и внуками, что твоЯ жизнь сложилась, в общем,
благоприЯтно, если не считать потери близкого человека, но в нашем
возрасте редко кто таких потерь избежал, а Я это горе испытала трижды. ’ак
что понимаю тебЯ и очень сочувствую, дорогой Џавел. ‡адержалась с ответом
потому, что хотела получше вспомнить и записать как можно подробней, как
ты просил. ‚от что сохранила памЯть.
’ы спрашиваешь: что происходило после вашего, твоего дЯди и твоего,
отъезда из корпуса? ђазумеетсЯ, ты досконально знать не мог. Ђ слухи
ходили самые разные и ужасные. Њне кажетсЯ, их нарочно распространЯли
враги ‘ергеЯ Љирилловича. Љонечно, он мог в запальчивости назвать
какого-нибудь струсившего работника нехорошим словом, за что мне всегда
бывало стыдно, и Я его ругала. Ќо ведь он был бешеный! Ћн и коммунистов
мог ругать сгорЯча, хотЯ врагов коммунизма ненавидел люто и воевал против
них всю жизнь. Њне кажетсЯ, роковой удар нанесли в августе, когда он подал
в партию, а его не принЯли. …го собственный политотдел отказал. Ќе помню
сейчас фамилий этих людей, кроме одной - ‹огачев. ‘ергей Љириллович
повторЯл ее часто, всегда с неприЯзнью и презрительно, иногда с угрозой:
"ќтот соплЯк у менЯ дочикаетсЯ!" Ѓыл еще какой-то, большого роста, черный,
лохматый, еще другой, пожилой, сухощавый, по-моему, латыш, по-русски
говорил плохо. Ќо особенно ненавидел ‘ергей Љириллович нескольких своих
землЯков, из “сть-Њедведицкого округа, которые раньше были в ревкомах и
вели неправильную линию, с чем ‘ергей Љириллович не соглашалсЯ, с ними
спорил. Ћн всегда спорил из-за казачества... ‚округ казачества было много
тогда разговоров, одни за, другие против, сейчас не очень-то помню суть
разногласий, помню лишь, что ‘.Љ. нервничал, называл кого-то балбесами и
негодЯЯми, говорил, что негодЯи погубЯт революцию. Ћн считал, что нарочно
присылают людей, которые ему неприЯтны и враждебны, у них задание: за ним
следить и его контролировать. Ќазывал их - между своими, конечно -
попками, надзирателЯми, то есть грубо. ‚ообще атмосфера в корпусе была
неспокойнаЯ. ‚ особенности когда уехал „анилов, твой дЯдЯ. ’еперь
вспомнила его фамилию: „анилов. Њежду ними была ссора. Ќе помню, из-за
чего. ЉажетсЯ, из-за какой-то комиссии, которую прислали из штаба фронта.
‘ергей Љириллович говорил: "ЏроверЯльщиков шлют, а пополнений прислать не
могут, сколько ни прошу".
Ћн был очень огорчен несправедливым отношением. Љонечно, Я не историк и
не политический работник, не могу делать окончательных оценок, но как
человек, наблюдавший его близко в те недели, хочу сказать: он был предан
революции и советской власти, а его некоторые толкали стать врагом. •отЯ
он критиковал недостатки и поведение работников. ќтого отрицать нельзЯ.
Џомню, придет в вагон вечером, ординарца €вана отошлет куда-нибудь и
ходит, как тигр, молчит, только стонет, как от боли. "‘ережа, - спрашиваю,
- что случилось?" - "Ђх, рассказывать неохота... - Џотом начнет вдруг
кричать: - „еникин наступает! Ђ менЯ держат в заточении. џ на фронт рвусь!
џ их заставлю дать распорЯжение!" Љогда „анилов уехал, он пришел крайне
подавленный и сказал: "…сли у каторжного терпЯчка лопнула, то мне что же
остаетсЯ - пулю в лоб?"
Ѓыл убит вашим отъездом. Ќу, что дальше? Ѓесконечные совещаниЯ со
штабными, с командирами происходили всю ночь. Ћбстановка накаленнаЯ. Ћдни
совещаютсЯ, других не пускают. Џомню, ‘ергей Љириллович напрЯженно
работал, писал какую-то программу, Я ее печатала, но сейчас совсем не
помню, что это было. Џотом, на суде, она, кажетсЯ, фигурировала в качестве
улики против него, будто бы он заранее замышлЯл предательство, но это
неправда. Ћн писал что-то отвлеченное, свои рассуждениЯ на историческую
тему. Ћн очень любил заниматьсЯ философией, рассуждать, спорить, хотЯ не
имел настоЯщего образованиЯ, но иных умных людей ставил в тупик. Љакие-то
телеграммы шли в ћжфронт, в ђеввоенсовет ђеспублики, оттуда ответы, и все
неблагоприЯтные, и, наконец, Я чувствую, он приходит к решению. ‚едь
„еникин наступал очень успешно. ‚ести шли тревожные. Ћн не мог выдержать.
—еловек с другим характером, более рассудительный, мог бы себЯ преодолеть,
а ‘ергей Љириллович взорвалсЯ. џ его не защищаю, Џавел, Я просто плачу,
плачу, вспоминаЯ, как он прибегал ко мне и проклинал кого-то и спрашивал:
"Ќу что мне делать? ‘кажи, посоветуй!" Џонимал, конечно, что ничего
посоветовать не могу, просто было отчаЯние. —то делать? џ сама как в
бреду. ’олько любила его тогда и жалела безумно.
‚друг он мне говорит: "’ы должна уехать немедленно!" Џочему? ’ак надо.
Ќичего не объЯснЯет. џ догадалась. "’ы выступаешь на фронт? ’огда Я с
тобой!" Њы проспорили всю ночь. Ѓрать с собой ни за что не хотел, но и
ехать было некуда. Њама и папа, сестра ‚арЯ находились на юге, в ђостове
или …катеринодаре, Я точно не знала, во всЯком случае, за чертой фронта.
Ѓыла у нас еще одна родственница, тетЯ ЂгниЯ, сестра папы, котораЯ жила в
‘моленске, но ехать к ней Я наотрез отказалась. Ћна была чужой человек,
замужем за полЯком, сама принЯла католичество, дело не в этом, Я не могла
покинуть ‘ергеЯ Љирилловича. ’огда он стал уговаривать поехать к его
сестре, в ‚оронежскую губернию, однако было неизвестно, кто сейчас в тех
местах: наши или белые. €так, ехать, к счастью, было некуда, и Я с ним
осталась. ‚се стало разворачиватьсЯ стремительно. Џомню, он написал
воззвание. …го помощник Љоровин говорил, что чересчур резко, просил
смЯгчить. ЋпЯть они спорили и ругались долго, работники политотдела
требовали, чтобы ‘ергей Љириллович убрал каких-то своих командиров и
предал их суду, он не соглашалсЯ. Џомню еще, его друг Њиша Ѓогданов
застрелилсЯ. ќтот факт подействовал очень тЯжело. ‘ергей Љириллович как-то
вдруг пал духом и будто отказалсЯ от мысли выступить самовольно. Ќо тут
получилсЯ разговор по прЯмому проводу с одним из вождей ћжного фронта,
может быть, с џнсоном... џ точно не помню. ђазговор помню очень хорошо,
потому что происходил при мне и ‘ергей Љириллович потом подробно
пересказывал. ќтот разговор и повлиЯл: полетел, как первый камень с горы,
а за ним обрушилась целаЯ лавина.
Љонечно, то, что ‘ергей Љириллович надумал, может быть, безрассудно, а
может быть, нет, Я своего мужа судить не берусь, знаю только, что он был
честный человек, говорил, что нет выхода. ‚се это, хотЯ обсуждалось за
закрытыми дверьми и в кругу самых близких и доверенных, стало, конечно,
известно в штабе фронта. Џотому что нашлись люди, которые донесли. ‘ергей
Љириллович был лишен нужной хитрости, он многим напрасно доверЯл.
Ќапример, командира полка ћрганова считал верным другом, а тот вел себЯ
хуже всех и даже оправдывалсЯ на суде, почему он ‘ергеЯ Љирилловича не
застрелил, такой мерзавец. „аже врал, будто где-то стрелЯл в него, но не
попал, отмаливал себе прощение, все равно не помогло. Ќо Я отвлеклась.
џнсон спросил: верно ли, что собираетесь выступить на фронт без ведома
командованиЯ? ‘ергей Љириллович твердым голосом объЯснил положение. Џомню
такие фразы: "‚округ менЯ атмосфера, в которой Я задыхаюсь... џ согласен
влитьсЯ с сотней преданных мне людей в родную дивизию". Ћн имел в виду
23-ю дивизию, от командованиЯ которой был отстранен в марте. ’ам начдивом
стал его друг Њаликов. ‚ообще говорил сначала спокойно и рассудительно,
даже на него непохоже. џнсон сказал, что приказывает от имени
ђеввоенсовета не отправлЯть ни одной части без разрешениЯ.
‘ергей Љириллович сказал: "’огда уезжаю один. †ить здесь дольше не
могу, менЯ жестоко оскорблЯют!" џнсон потребовал, чтобы ‘ергей Љириллович
приехал в Џензу. таб фронта был тогда в Џензе. Њежду прочим, помню,
сказал: "Џриезжайте, сообща обдумаем. ’ут сейчас командующий фронтом и
товарищ „анилов". Ќо ‘ергей Љириллович прЯмо ответил, что боитсЯ за свою
безопасность и без конвоЯ не поедет. џнсон убеждал, что боЯтьсЯ нечего,
потом согласилсЯ на конвой. ‘ергей Љириллович потребовал 150 человек.
•орошо, берите 150 человек и приезжайте немедленно. Џомню и последние
слова ‘ергеЯ Љирилловича, когда спокойствие изменило ему, он стоЯл
бледный, пот стекал по лицу, был к тому же очень жаркий день, и кричал в
трубку, а Я стоЯла перед ним, он все времЯ смотрел на менЯ, но менЯ не
видел, кричал: "Џрошу поставить в известность 23-ю дивизию о том, что
вызываюсь в Џензу, чтоб она знала, если что случитсЯ! џ вам, товарищ
џнсон, как человеку, которому верю, поручаю себЯ!"
Њне это показалось наивным. Ќо вообще Я была в ужасе. џ чувствовала,
что надвигаетсЯ страшное. Ћн положил трубку аппарата и сказал: "‚се!"
Џотом спросил, как он, по моему мнению, разговаривал. џ сказала, что очень
хорошо и твердо. Ћн был доволен. €менно это хотел знать: достойно ли?
Џотом начались его муки, колебаниЯ, которые длились целые сутки. ’о решал
выступать, то отменЯл решение. Љстати, на него подействовало вот что:
џнсон сказал, что в Џензе „анилов. •отЯ он с твоим дЯдей тоже ругалсЯ (а с
кем не ругалсЯ?), но он его уважал, у менЯ это ощущение сохранилось,
поэтому скрытно переживал, когда его перевели от нас. Ћн чувствовал, что
без него станет хуже, так и вышло. ѓоворил, что был бы "рЯбой" в
политотделе, его бы в партию принЯли, а молодые злыдни вознамерились
погубить. ‡вал он дЯдю почему-то "рЯбой". ‘овсем не помню лица, помню
только: что-то коренастое, прочное, голова бритаЯ. € вот рассуждал со
мной: "…сли „анилов в Џензе, почему не подошел к телефону и не сказал
несколько слов?" …му это показалось не случайным. Ћн подумал, что „анилов
не берет на себЯ ответственность звать его в Џензу, потому что не уверен
за других. Ќе знаю, что было на самом деле и почему „анилов не захотел с
ним говорить. ‚едь џнсон звонил дважды, на следующий день тоже, когда
‘ергей Љириллович уже издал приказ о выступлении. Ћба разговаривали теперь
грубо и зло, и џнсон грозил объЯвить ‘ергеЯ Љирилловича вне закона, а тот
его сильно изругал. Ќо накануне, после первого разговора по прЯмому
проводу, было так: кто-то подбросил в вагон записку в конверте, Я нашла на
полу и прочитала. ‚сего одна строчка крупными печатными буквами: "‚ Џензу
не езжайте. Ђрестуют и убьют". ’ут Я стала лихорадочно соображать: что мне
делать? ‘казать ли ему? Џочему-то сразу подумала на одного человека из
штаба, который мне не нравилсЯ. Ћн постоЯнно настраивал ‘ергеЯ Љирилловича
против политотдельских и за то, чтобы выступить, и вообще вел неприЯтные
разговоры. Ђ менЯ однажды схватил в потемках, будто бы обознавшись, спутав
с одной женщиной, хотЯ прекрасно видел, что это Я, и, когда Я вырвалась и
сказала: "Ђ вы не боитесь комкора? ‚едь если узнает, он вас на месте
зарубит", - он усмехнулсЯ нехорошо и говорит: "…ще неизвестно, кто кого
раньше зарубит!" Њне это очень не понравилось. џ подумала, что этот
человек может сделать ‘ергею Љирилловичу зло. Џавел, извини менЯ. џ пишу
чересчур подробно и не могу остановитьсЯ, все подрЯд вспоминаетсЯ, все
новое и новое, одно цеплЯетсЯ за другое, ты пойми, Я издавна старалась об
этом забыть, еще с тех пор, когда ‘ергей Љириллович был объЯвлен врагом,
никому ничего не рассказывала и тем более не писала. € сама поражена,
сколько всего осталось в памЯти. ‚едь прошло больше пЯтидесЯти лет. Ќет,
наша памЯть человеческаЯ - поистине чудо природы.
‘ловом, Я стою с запиской в руках и думаю: как поступить? —естно
говорЯ, Я не хотела его самовольного похода на фронт, и не из каких-то
соображений высшего порЯдка, революции, дисциплины, что было мне чуждо, Я
не сильна в политике, а просто боЯлась за него: чувствовала, что рветсЯ
под пули, умереть, погибнуть, лишь бы не прозЯбать. ‘мерть его ничуть не
пугала, а менЯ смерть - его смерть - пугала очень. џ такой человек, всегда
волнуюсь за близких. Њне хотелось, чтобы поехал в Џензу, чтобы все как-то
уладилось, усмирилось. џ не верила, что Њигулина могут арестовать, и уж
совсем вздор - убить! ‘лишком знаменито было это имЯ. ‚друг он вошел в
вагон, не вошел, а ворвалсЯ, впрыгнул прЯмо одним прыжком, как юноша - он
был вообще очень быстр и скор, не по возрасту, - увидел записку, спросил:
"—то это?" - и вырвал из моих рук. Ћн был очень ревнивый. џ сказала тому
человеку правду: если бы Њигулин увидел, как тот пыталсЯ менЯ потискать,
как конюх девку впотьмах, он бы его просто убил. Ћн прочел записку,
усмехнулсЯ, порвал. Љ той минуте было решено не ехать в Џензу, но записка
повернула дело: ему вдруг стало стыдно менЯ. ѓордость была задета. Ћн
подумал, что Я могу расценить его отказ поехать в Џензу на переговоры как
то, что он испугалсЯ сказанного в записке. Ћн тут же приказал идти на
станцию и договариватьсЯ насчет вагонов. Ќужно было много вагонов, людских
и конских, целый состав. ‚скоре прискакал близкий ему человек, командир
пулеметной команды, и сказал, что начальник станции ‘аранск сказал, что
вагонов нет. Љогда будут, неизвестно. Њожет дать паровоз и один вагон,
больше ничего. Њигулин понЯл это так: они хитрЯт, желаЯ, чтобы он выехал
без конвоЯ. ’огда он разозлилсЯ и стал кричать: "‘ ними нельзЯ
договариватьсЯ! Ћни не выполнЯют обещаний!" ‚се опЯть перевернулось в
другую сторону.
Ћн приказал собрать казаков на митинг. ‚се въезды и выезды из города
были закрыты. Љаких-то работников он велел арестовать и держать их в виде
заложников. Ќа митинге прочитал воззвание, в котором, хорошо помню, был
призыв идти на фронт и бить „еникина, спасать революцию, а также бить, как
он выражалсЯ, "лжекоммунистов". ќто было вроде всенародного обсуждениЯ, он
советовалсЯ с бойцами, как быть. Ѓыло страшное напрЯжение, крики и даже
стрельба в воздух. џ стоЯла позади трибуны и не могла успокоитьсЯ, все
времЯ дрожала, боЯлась, что кто-нибудь выстрелит в него из толпы. Ђ
говорить он умел с огромным вдохновением, Я таких ораторов никогда не
слышала. Њежду прочим, выступали люди, которые отговаривали красноармейцев
идти за ‘ергеем Љирилловичем, угрожали им и ругали ‘ергеЯ Љирилловича
открыто, говорЯ, что он вне закона, и Я еще удивлЯлась их смелости. Џотому
что основнаЯ масса была против них. Ќо ‘ергей Љириллович разрешал говорить
всем, только сам нервничал, перебивал и кричал возражениЯ, а того черного,
лохматого вдруг прогнал с трибуны, закричав: "џ не позволю агитировать
своих бойцов!" Џотом этого политотдельца арестовали бойцы из комендантской
сотни. Ћн кричал: "Њожете менЯ расстрелЯть, Њигулин, но Я называю вас
изменником!" ‘ергей Љириллович сказал, что никого расстреливать не будет,
потому что против смертной казни. Џомню еще спор вокруг каких-то денег,
взЯтых из казначейства. Ћдин командир по фамилии ‡абей-Ѓорода обвинЯл
Љоровина в том, что тот взЯл деньги. ‘ергей Љириллович мне потом объЯснил,
что деньги действительно были взЯты, чтобы платить жалованье бойцам, и за
лошадь платили отдельно. ‘ергей Љириллович был вообще к деньгам
равнодушен, счету им не знал. …ще на митинге, помню, обращалсЯ к бойцам с
вопросом: "‘мотрите, готовы ли вы выступать?" Ћтвечали: "ѓотовы!" "Ѓывает,
- говорит, - такаЯ птица лебедь, вот Я вроде нее, пою свою лебединую
песню. ЏонЯли вы менЯ?" ЏонЯли, кричат. ѓотовы? ѓотовы!
Ќу и на другой день выступили. ‚сего с нами ушли несколько тысЯч
человек, может быть, четыре или пЯть тысЯч, но через несколько дней, когда
стал известен приказ џнсона, где ‘ергей Љириллович объЯвлен мЯтежником и
приказывалось доставить его в штаб живым или мертвым, многие испугались и
наш отрЯд поредел вдвое. Ѓыли небольшие сражениЯ, перестрелки. Ќастроение
все времЯ падало. ЉакаЯ-то тревога, обреченность чувствовались у всех.
‘ергей Љириллович мечтал скорее выйти к линии фронта и вступить в сражение
с „еникиным, разгромить мамонтовцев, но все это были, конечно, мечты.
ЋпЯть пыталсЯ со мной расстатьсЯ, посадил в бричку, выделил трех бойцов
и велел двигатьсЯ на север, но Я сказала, что себЯ застрелю, если он менЯ
прогонит. “ менЯ был револьвер. ЋпЯть не удалось ему от менЯ отделатьсЯ,
чему, надо сказать, он был рад. Ќе помню всех подробностей похода, который
длилсЯ недели три, шли лесами, глухими дорогами, ночевали в лесу, отрЯд
наш таЯл. Љогда комбриг ‘кворцов остановил нас и велел сложить оружие,
оставалось человек пЯтьсот, не больше. Њы могли бы сражатьсЯ, могли
погибнуть, ‘кворцов был настроен очень решительно, но ‘ергей Љириллович
отдал приказ - сопротивлениЯ не оказывать, оружие сдать. ќтот ужасный день
запомнила до последней кровинки. Ѓыл ужасен не тем, что мы оказались в
плену у своих, не будучи врагами, Я этого как следует не понимала, Я лишь
чувствовала сердцем, что ему ужасно - сокрушена надежда, ничего не смог
доказать. ‘мерти он никогда не боЯлсЯ. Ћн был подавлен тем, что ничего не
смог доказать. € очень злобно, унижающе вел себЯ один командир полка,
Њаслюк. Ћн подъехал на лошади, ухмылЯЯсь необычайно надменно, спесиво, как
плохой актер, и спросил: "ѓде работники политотдела? †ивы?" ‘ергей
Љириллович сказал: да, живы. Њахнул рукою назад. ‚езли двух политотдельцев
как заложников. ‘ергей Љириллович сидел в бричке. Њаслюк побагровел и
рЯвкнул: "‚стать, когда ‘о мной разговариваешь, гад!" € замахнулсЯ
ударить. ‘ергей Љириллович дернулсЯ, Я испугалась, но ‘ергей Љириллович
сдержал себЯ и сказал спокойно: "’ы, ‚анька, не свисти. Ђ играй
"барыню"... Џочему он сказал "играй "барыню", Я даже не знаю. Ќо Я очень
хорошо это запомнила.
€ такое у него было презрение, у ‘ергеЯ Љирилловича! Ќе знаю, что потом
с этим Њаслюком стало. ЉажетсЯ, тоже погиб. Ќе забуду его надутое лицо,
как он смотрел на ‘ергеЯ Љирилловича сверху вниз и с наслаждением
произнес: гад! Ћн требовал расстрелЯть ‘ергеЯ Љирилловича и нескольких
командиров, право расстрела на месте у них было, и он хотел им
воспользоватьсЯ, наседал на комбрига ‘кворцова. ‘ергей Љириллович вел себЯ
спокойно. џ не могла удержатьсЯ от слез, он менЯ успокаивал и говорил, что
Я должна сделать после его смерти, как распорЯдитьсЯ его наследством. Ѓоже
мой, наследство! “ него ничего не было. —еловек дожил почти до пЯтидесЯти
лет и не имел ни дома, ни денег, никаких ценностей, ничего, кроме пары
сапог, казачьих шароваров с лампасами, конЯ и оружиЯ. ’еперь не было и
того, что имеет самый бедный неимущий казак: земельного паЯ. ‡ато были
какие-то бумаги, записи, он ими дорожил и просил передать кому-то в
Њоскве, Я забыла кому. Џо-моему, это были его мысли о казачьем
самоуправлении и вообще об устройстве „онской области. Џотом это все
пропало. џ никогда себе не прощу. Љогда ехала из Ѓалашова в Њоскву, у менЯ
украли чемодан с вещами, там были эти бумаги. ’огда никого не расстрелЯли,
в расположении части ‘кворцова оказалсЯ один крупный военный чин, из самых
главных, не помню, кто именно, видела его две секунды, когда он садилсЯ в
автомобиль: небольшого роста, во френче, чернаЯ бородка, пенсне, вид
штатский. ’огда, конечно, Я знала, кто это был, а теперь забыла. Ћн
распорЯдилсЯ отправить в Ѓалашов, там судить военным судом. ќто было
сделано не из великодушиЯ, а потому, что сразу решили, что громкий процесс
важней, чем наспех расстрелЯть в лесу.
’огда же менЯ от него отделили, и Я увидела его лишь через три недели,
после объЯвлениЯ приговора, когда дали свидание. Љак проходил суд, тебе
известно. ’ы пишешь в своей заметке, что осужденные после объЯвлениЯ
приговора всю ночь пели революционные песни. Њожет быть, так, Я не знаю,
но Я кое-что слышала, потому что простоЯла ночь под стеною тюрьмы и до
менЯ доносились обрывки песен, Я слышала казачьи песни. "Ђх ты, батюшка,
славный тихий „он..." и "ђазве можно удержать сокола в неволе?". ќта
последнЯЯ песнЯ была любимой ‘ергеЯ Љирилловича, он пел ее часто. Џравда,
особым голосом не обладал и слухом тоже.
Џавел, ты спрашиваешь, отчего Я в письме высказала удивление тем, что
именно ты написал заметку о ‘ергее Љирилловиче. ќто неправильно. Ќебольшое
удивление, правда, есть, но оно не главное чувство, которое Я испытала,
прочитав заметку, а главное - огромнаЯ радость и огромнаЯ благодарность
тебе за то, что ты вспомнил дорогое имЯ. Ђ небольшое удивление лишь
оттого, что ты был в составе секретариата суда в Ѓалашове в 1919 году.
Џомню, ты не смог помочь мне встретитьсЯ с адвокатом в первый день
заседаниЯ, сказав, что поздно. ‚ообще, мне кажетсЯ, Џавел, ты тогда как-то
верил в виновность ‘ергеЯ Љирилловича. џ тебЯ не обвинЯю, тогда
большинство верило. ‹юди находились в угаре войны, многое видели совсем не
так, как теперь, когда можно спокойно все оценить.
Џавел, Я устала от этого письма и все времЯ боюсь, что что-то сказать
не успела. Љакой-то страх, что самое важное, самое ценное о ‘ергее
Љирилловиче написать забыла. ‚чера вызывала врача и целый день лежала,
очень разволновалась. Џоэтому кончаю, а то можно вспоминать бесконечно. “
менЯ сохранились случайно последние письма ‘ергеЯ Љирилловича, некоторые
его документы, но Я тебе их пока не посылаю. Њожет быть, мы с тобой
встретимсЯ здесь, в Љлюквине, или Я приеду в Њоскву, у невестки есть
машина, она иногда ездит в Њоскву по делам, за покупками. Ќо Я бы хотела,
дорогой Џавел, увидеть тебЯ здесь, Я стала плоха, истиннаЯ старуха.
Ћбнимаю тебЯ. Ћтветь мне поскорее. ’воЯ ЂсЯ.
Њежду прочим, невестка, она довольно бесцеремоннаЯ, прочитала мое
сочинение и сделала такой вывод: "‚ы, матушка (называет менЯ, как ей
кажетсЯ, остроумно - матушкой), неправильно построили жизнь. ‚ам надо было
сочинЯть романы. ‚ы пишете - прЯмо не оторвешьсЯ. Љак детектив". ‚от какие
комплименты на старости лет. Ќапиши, как ты переносишь жару. “ нас тут все
сгорело, картошки не будет, Ягод совсем не видели".
Џавел …вграфович прочитал письмо дважды, потом еще перечитал отдельные
места, испытываЯ чувство восторга и какой-то невнЯтной тревоги, отчего
было сердце; биение и холодели руки. ЏринЯл лекарство, немного успокоилсЯ.
‚осторг был оттого, что умершее трепетало и жило на страницах школьной
тетрадки, а тревога - бог знает... Ќе оттого же, что ЂсЯ написала
нелепость, будто он верил в вину Њигулина. •отЯ, может, и верил, _но не
так, как другие_. ‘овсем не верить было нельзЯ. Ћна не должна была так
писать, упрекаЯ его спустЯ полвека. Џросто не помнит, как было на самом
деле. Ѓыло очень грубо, однозначно: изменник, и все! —его ж она требует? Љ
чему эти упреки? ‡ахотелось немедленно ответить и послать кое-какие
материалы, чтобы она понЯла суть: как было трудно пробивать заметку в
журнале! „аже теперь. Ћна смотрит со своей колокольни и не видит многого,
не помнит, не хочет знать. Ђ не послать ли вот это воззвание, которое он
выпустил сразу после выступлениЯ?
"€змученный русский народ, при виде твоих страданий и мучений,
надругательств над тобою и твоей совестью никто из честных граждан,
любЯщих правду, больше терпеть и выносить этого насилиЯ не должен. ‚озьми
всю власть, всю землю, фабрики и заводы в свои руки.
Ђ мы, подлинные защитники твоих интересов, идем битьсЯ на фронт со злым
врагом твоим генералом „еникиным, глубоко верЯ, что ты не захочешь
возврата помещика и капиталиста, сам постараешьсЯ..." ’ак, так... ‚от
дальше: "Ќа красных знаменах „онского революционного корпуса написано: всЯ
землЯ крестьЯнам, все фабрики и заводы рабочим, всЯ власть трудовому
народу в лице подлинных ‘оветов рабочих, крестьЯнских и казачьих
депутатов. ‚се так называемые дезертиры присоединЯтсЯ ко мне и составЯт ту
грозную силу, перед которой дрогнет „еникин и преклонЯтсЯ коммунисты.
Љомандующий „онским революционным корпусом
гражданин _Њигулин_".

‚от ведь какаЯ каша варилась. ‚сего там было намешано. Ћн-то надеЯлсЯ,
что корпус будет расти, а корпус таЯл. ’еперь взЯть его отношениЯ с
Љазачьим отделом. „а, первое времЯ отношениЯ были неплохие. Љогда ездил в
Њоскву, он встречалсЯ с людьми из отдела, они обещали помощь, и он
отзывалсЯ о них по-доброму. Џотом какие-то эмиссары отдела приезжали в
корпус, писали сочувственные доклады. Ќо почему ты не упоминаешь, ЂсЯ, что
на том митинге, который ты так подробно описываешь, он называл Љазачий
отдел "собачьим отделом" и "червеобразным отростком слепой кишки". ќто его
подлинные слова!
€ насчет того, кто верил, кто не верил... „а если честно, все верили!
„о единого. Љак было не верить, когда читались такие обращениЯ:
"’оварищи! Ќами были принЯты все меры к мирному улаживанию конфликта
между Њигулиным и ‘оветской ђеспубликой. ’еперь времЯ разговоров кончено,
и, чтобы вы знали, куда вас ведут и на что толкают, мы передаем решение
ђевсовета ђеспублики.
Њигулин объЯвлЯетсЯ мЯтежником, против него двинуты сильные отрЯды. ‘
ним будет поступлено как со стоЯщим вне закона. ‘ообщите это войскам с
предупреждением, что всЯкий, кто посмеет поднЯть оружие против советской
власти, будет сметен с лица земли. ‚о избежание кровопролитиЯ предлагаю
Њигулину в последний раз вернутьсЯ к исполнению воинского долга, иначе...
будет считатьсЯ изменником ђеволюции. …сли подчинитсЯ добровольно,
гарантирую безопасность, иначе погибель его неизбежна..."
Ђ вот из обвинительного акта:
"‚ этих своих воззваниЯх, которые он выпускает по пути следованиЯ, есть
указание, что он хочет свергнуть коммунистическую партию. ‚ одном
воззвании говоритсЯ: Я поднЯл бунт против советской власти, котораЯ не
нравитсЯ вам, подразумеваютсЯ красноармейцы... Ћн зовет в свои рЯды
дезертиров, которые ЯвлЯютсЯ главнейшим злом ‘оветской ђоссии, они
подорвали наше положение на ћжном фронте... ‚ пути следованиЯ Њигулина
было несколько боев с нашими красноармейскими частЯми, по показаниЯм одних
- 4, по другим сведениЯм - 5. ‘тало быть, в тот момент, когда
обнаружилось, что советскаЯ власть не может допустить партизанских
выступлений, Њигулин силой оружиЯ прорываетсЯ на фронт... 23 августа
поздно вечером Њигулину было известно, что если он выйдет на фронт, то
будет объЯвлен вне закона... ‚ результате стычек среди наших войск было
много убитых и раненых, были потери и со стороны Њигулина. ‚ этих
затруднительных наших оперативных действиЯх Њигулин отдавал приказаниЯ
рвать телефонные и телеграфные провода. €меютсЯ сведениЯ, что Њигулин в
пути арестовал коммунистов и некоторых крестьЯн - правда, он затем
отпускал их - за то, что они отказывались давать ему подводы, и даже
грозил расстрелом. Џо пути был ограблен один завод, у заведующего была
отобрана некотораЯ сумма денег. (‚идишь, Ђсенька, эти факты почему-то тебе
не запомнились. „а, наша человеческаЯ памЯть - еще более чудо потому, что
умеет поразительным образом одно отсеивать, а другое сохранЯть!) Џри
приближении к фронту, когда положение Њигулина стало довольно опасным,
когда он почувствовал, что его игра проиграна, он начал колебатьсЯ, но все
же вместо того, чтобы сдатьсЯ мирным путем, он пыталсЯ идти дальше...
Њигулин арестовал двух коммунистов, ‹огачева и •арина, по подозрению в
покушении на его жизнь. Ќо в деле нет материалов, устанавливающих
наличность такого покушениЯ. Љоммунистов этих Њигулин объЯвлЯет
заложниками и грозит расстрелЯть при первом выстреле со стороны советских
войск. Ђрестованные коммунисты шли в течение нескольких дней с
красноармейцами, и им в любой момент грозила опасность быть
расстрелЯнными, и только паника, вызваннаЯ выстрелами с нашей стороны,
дала им возможность бежать..."
Ђ она пишет, будто арестованные находились в рЯдах корпуса и, когда
Њаслюк спросил, где они, Њигулин махнул рукою назад, как бы говорЯ: здесь.
Ѓог ты мой, памЯть - штука ненадежнаЯ. Ќужны старенькие бумажки, истлевшие
на сгибах документы, выцветшие чернила, бледный шрифт "ундервуда"... _Ќо
посылать все это ей нельзЯ_.
Џавел …вграфович сейчас же сел за ответ.

"„орогаЯ ЂсЯ!
Ѓлагодарю тебЯ за присланные содержательные воспоминаниЯ. ‚ них Я
почерпнул очень много интересного, раскрывающего..." ’ут он надолго
задумалсЯ, какое применить выражение: "всю историю", или "весь ход", или
же просто "событиЯ". Ћднако, призадумавшись покрепче, решил написать
"некоторые подробности". „альше написал "выступлениЯ „онского корпуса на
фронт" и услышал выстрел где-то близко. Ћн не обратил вниманиЯ, ибо в
расположении корпуса всегда постреливали. „исциплина тут была не ахти.
‘ледующую фразу только начал, как бабахнуло сразу два выстрела, и он
подумал, что на трехлинейку не похоже, бьют вроде из охотничьего, что
показалось странным: откуда охотничье? Љакие-то тонкие, то ли женские, то
ли детские, голоса кричали. Џавел …вграфович отложил ручку и, как был, в
сетчатой майке и в полосатых брюках от пижамы, вышел из комнаты и задней
дверью через большое общее крыльцо спустилсЯ на двор.
Ќа повороте дороги, ведущей в глубь участка, он увидел грузовик с
крытым кузовом. ‚озле грузовика толпились несколько человек, женщины и
ребЯтишки, и что-то кричали, вопили и даже плакали. ‚нучка Џолины
великовозрастнаЯ Ђлена бросилась к Џавлу …вграфовичу, рыдаЯ.
- ‘пасите! Ћни убивают!
- Љого?! - изумилсЯ Џавел …вграфович.
- “же убили ѓуслика! ’еперь ищут Ђрапку, хотЯт убить! Љакие-то звери!
Ѓоже мой, звери, звери!
—еловек с охотничьим ружьем на плече удалЯлсЯ в сторону сараев, рЯдом с
ним мелькал, кажетсЯ, Џриходько - в соломенной шлЯпе, в чем-то белом,
развевающемсЯ, - за ними бежала толпа детей. Џавел …вграфович услышал
азартный крик:
- ’олЯ! Ђйда Ђрапку стрелЯть!
Ћн с ужасом узнал голос внука. ‚озле заднего борта в кузове стоЯл
знакомый парень - Њитька совхозный, прохвост, пьЯнчужка, он и теперь был,
видно, хмелен, рожа краснаЯ, еле ворочал Языком, что-то женщинам объЯснЯл
мыком, а те на него орали и махали руками. ‡астреленные собаки лежали в
кузове. Њальчишки подпрыгивали, чтобы заглЯнуть через борт. Џавел
…вграфович поспешил, задыхаЯсь, к сараЯм, где человек с охотничьим ружьем
тыркалсЯ из одной сараюшки в другую, ища Ђрапку. Љакой-то мальчик плакал.
„ругой закричал радостно:
- ‚он! ‚он! ‚он он!
“бийца разбрасывал груду досок.
- —то можно сделать? - говорил Џриходько. - Џриказ дачного треста...
ќто не от нас, товарищи, зависит...
- Џрекратить! - крикнул что есть мочи Џавел …вграфович.
Ќикто почему-то не услышал. Ћн опустилсЯ на что-то вроде Ящика,
деревЯнное, ноги не держали. ‚ груди была боль. Ћн вдруг подумал, что
сидит на чем-то деревЯнном и длинном, как гроб. ‚незапно из-под досок
выскочил, скулЯ, Ђрапка и бросилсЯ к Џавлу …вграфовичу. Џрыгнул к нему на
колени и сунул нос ему под мышку. Џавел …вграфович обнЯл пса, чувствуЯ,
как тот дрожит. Џавел …вграфович задыхалсЯ, и в груди была боль.
- ќто мой пес... ќто не бездомный... - сказал слабым голосом.
‹юди что-то кричали. †енщина ругалась с Џриходько. Ћн понимал, что
Џриходько хочет, чтобы Ђрапку убили, потому что Ђрапка пристает к его
собачонке. “бивать только за то, что дворнЯга. „а он лучше всех. Ћни сами
бешеные, эти пьЯнчуги, их самих застрелить. …му хотелось все это крикнуть
человеку с ружьем и Џриходько, сказать Џриходько, что он подлец. Ћн бывший
юнкер. Ћн перекрасилсЯ. …го самого застрелить. Ќо не то что крикнуть, даже
сказать не было сил, в груди была боль, он обнимал пса и дрожал вместе с
ним. Ћн чувствовал подступающую тошноту. Ќикто не отнимет у него пса, как
бы ни кричали, как бы ни вонЯли водкой в лицо. Џриходько злобно вертел
глазом.
- ‚ы нарушаете параграф! “казание Њоссовета!
Џавел …вграфович собирал во рту слюну, чтобы плюнуть. Љакой-то мальчик
подбежал и сел рЯдом с Џавлом …вграфовичем, обнЯв Ђрапку. ’еперь обнимали
пса вдвоем. Џотом с другой стороны подошла девочка и положила руку на
Ђрапкин затылок, торчавший из-под мышки. ‚друг он почувствовал, что пес
перестал дрожать.
Љто-то хрипел в ухо:
- Ќайди червонец... џ ему дам, змею, а то не отстанет...
ќто был Њитька совхозный. ’от мальчишка, что сел с Џавлом …вграфовичем
рЯдом, нес Ђрапку на руках, уморилсЯ, выпустил, Ђрапка побежал рЯдом,
прижимаЯсь к ногам. Џавел …вграфович останавливалсЯ, когда давила боль.
„ома искал деньги, рылсЯ повсюду, по карманам, по Ящикам, спросил у
‚алентины, но нашел только три рублЯ и копеек сорок мелочью.
Њитька был недоволен, ворчал, но согласилсЯ.
- ‹адно, давай! - Џобежал, прыгаЯ через насаждениЯ, треща кустами,
торопЯсь к грузовику, к новым собакам, новым трешницам.
Џавел …вграфович ушел в дом и затворил за собой дверь. Ќи с кем
разговаривать не хотелось. Џо-прежнему болела грудь, но не оттого
разговаривать не хотелось. Ќет, не оттого. ‚се вместе - какаЯ-то гадость.
Ђрапку он спас. Ќо как спасти остальное? Ќапример, того мальчика, который
кричал: "‚он! ‚он! ‚он..."? € собственного внука? Љак теперь разговаривать
с Џриходько? Џодумал, что при ѓале всего этого быть не могло. Ќе могло
быть таких душителей собак, таких любознательных мальчиков, такой жары.
†ара нечеловеческаЯ, нездешнЯЯ, жара того света. ‚се было другое при ѓале.

‘идел в кресле-качалке, вдруг говор - ‚ерочка с ќрастычем. ѓде-то под
окном, внизу, совсем близко. € разговаривают-то негромко, а ему, как
назло, все слышно. „аже удивительно, до чего отчетливо и Ясно. ‚ерочка
жаловалась: "“жасно волнуюсь. ‘мотреть больно. ‘тал такой старенький,
такой жалкий, чудной... …ле ходит..." ќрастыч: "Ќе бери в голову. (—то за
глупость: _не бери в голову_. Ќаучный работник, а выражаетсЯ черт знает
как.) ‚едь не можешь заставить брата бросить пить? Ќе можешь вернуть
старику здоровье? ‡начит, не бери в голову". ‘лушал спокойно. Ќичего
нового. Њучило только то, что подслушивает, но поднЯтьсЯ с качалки было
непросто, требовались усилиЯ, и он некоторое времЯ колебалсЯ, затевать ли
сложную операцию по подъему с качалки, надеЯсь, что томительный разговор
внизу сам собой прекратитсЯ. ЉашлЯнул громко и стукнул палкою в пол, даваЯ
знать, что сидит рЯдом. Ќет, не слышали, продолжали. ‚ерочка все жалобней:
"Ќо ведь мне его жалко, правда же. Ќу что он сидит ночами, не спит,
перебирает свои бумажки..." - "€ слава богу, есть занЯтие". - "ќто не
занЯтие, ЉолЯ. ќто что-то..." - "‚се старики немного "чайники". ‘тарость -
вид шизофрении". € ушли.
„умал над странной фразой: "‚се старики немного "чайники". —то этот
неприЯтный человек имел в виду? Ћт фразы исходила тревога. изофрениЯ -
понЯтно. ‘читают его шизофреником. Ќо при чем тут чайники? Ѓог ты мой, они
сами больны, они больны непониманием, больны нечувствием, о чем мечтал
человек с голым и мЯтым черепом - как его звали? - он говорил, что надо
избавитьсЯ от эмоций. “же избавились? ‚ылетела из головы фамилиЯ. —ереп
похож на кулич. …го зарубили весной двадцатого года.

Ќет, не пойду и разговаривать не стану. ‚се разговоры неинтересны. Ђ
если нет интереса, нет смысла, зачем об этом беспокоитьсЯ? ‚се это давно
ушло и абсолютно ненужно; подумаешь, загадка, кто получил домик старухи,
не имевшей наследников. Ќет, нет, неинтересно. …динственное, что
интересно: _что выбросило Њигулина из ‘аранска навстречу „еникину?_ ‚от
тут поистине болит, тут проблема, вопрос вопросов?
—тобы ответить на упрек: "’ы все же верил в его вину..."
‘просите у муравьев, которые бегут цепочкой вот здесь, по подоконнику,
один за другим, верЯт ли они в то, что там, куда они бегут, их ждут корм,
спасение, истина... Ћдин человек, как всегда, недоверчиво хмыкал.
Џриехали в Ѓалашов на рассвете. Њглистый темный октЯбрь. ‚ квартире,
которую длЯ нас снЯли, живет корреспондент реввоенсоветской газеты "‚
пути" ‹ев. Ќа льва непохож: тонок, бледнолиц, военный френч сидит на нем,
как с чужого плеча.
Ћн привез последний номер газеты "‚ пути" со статьей о Њигулине
"Џолковник Њигулин". Ќаписал ’роцкий. ‘уд начинаетсЯ через два днЯ.
- Џослушайте, нельзЯ же, ей-богу... - говорит ура, вчитываЯсь в
статью, и Я вижу, как лицо его грубо, пЯтнами белеет. ‡наю, эти белые
пЯтна - признак раздражениЯ. - ‘мотрите, что он пишет: "Џостыдно и жалко
заканчиваетсЯ карьера бывшего полковника Њигулина. Ћн считал себЯ, и
многие другие считали его большим "революционером"... Ќо что Явилось
причиной временного присоединениЯ Њигулина к революции? ’еперь совершенно
Ясно: личное честолюбие, карьеризм, стремление поднЯтьсЯ вверх на спине
трудЯщихсЯ масс..." „альше впрЯмую об измене...
- € что же? Џочему не устраивает? - спрашивает ‹ев.
- „а потому, что нельзЯ до суда писать: "’еперь совершенно Ясно..."
- Ќе понимаю...
- …сли "совершенно Ясно", тогда суд ни к чему. ‚се суды мира
устраиваютсЯ, чтобы установить Ясность.
- ‚се суды мира нас не интересуют, - говорит ‹ев. - ђеволюционный суд
ни на что не похож. ’акого суда не было в истории.
‹ев - это фамилиЯ? ‡овут как-то сложно, и все привыкли: ‹ев, ‹ев. Њы
знакомы давно, недели три. ’о он мелькал в Љозлове, то в штабе IX армии.
ура объЯснЯет: если б он знал, что так обстоит дело, он бы не дал
согласиЯ участвовать в процессе. ‹ев холодно:
- Ќе думаю, Ђлександр Џименович, чтобы зависело от вашего согласиЯ.
‘ этого темного рассвета, статьи "Џолковник Њигулин" и неприЯтного
разговора с корреспондентом ‹ьвом все пошло вкось. ура сразу стал
возражать, как у него бывало, против всего подрЯд. ђаздражение и злость
кипели. ЉажетсЯ, он проклинал себЯ за то, что не уклонилсЯ вовремЯ, и
теперь делал все, чтобы разругатьсЯ, поломать, уехать. Ђ он был нужен -
его авторитет, каторжанскаЯ слава прибавлЯли веса суду. „ва других члена
суда - кубанские казаки, председателем назначен старый партиец ‘ыренко.
ѓлавный обвинитель - џнсон. Ћн давний знакомец уры. Ћни на "ты". џнсон
тут главный, все споры, ругань, несогласие - с ним.
- Џойми ты, черт упрЯмый, что сей суд имеет не юридический, а
политический смысл. Џропагандистский смысл! Њы должны сокрушить легенду о
Њигулине. Њы должны нанести удар по контрреволюционному казачеству - раз,
по бонапартизму - два и по партизанщине - три.
€ еще говорит уре:
- Џочему, Ђлександр, ты всегда ломишь свою линию? Џочему ты всегда - а
Я хорошо помню по старым временам - так тЯжело подчинЯешьсЯ дисциплине и
коллективному мнению?
ура говорит, что приехал участвовать в судебном разбирательстве, а не
в театре. …сли тут заранее отрепетированный спектакль, тогда увольте. Ќе
совсем правда. ‘пектаклЯ хотел автор статьи "Џолковник Њигулин". Ќо вышло
иное. ‚ышло совсем иное, но ура не знал, что выйдет. џнсон раздраженно
уверЯет: не волнуйсЯ, будет настоЯщий суд, будет обвинитель, защитник,
будут члены суда, публика, журналисты, но у него, џнсона, предварительное
мнение четкое. Њигулин должен быть судим за измену.
- ’ы этого не считаешь?
- џ не знаю. ‡а тем и приехал - узнать.
‘поры делаютсЯ все резче, ура закусил удила. ЉончаетсЯ катастрофой:
вечером ура уезжает в Џензу, бросив гневное объЯснение, что снимает с
себЯ обЯзанности члена суда в свЯзи с несогласием с тем-то и тем-то. Ќе
помню, с чем именно. Ќа его место срочно вызван председатель армейского
ревтрибунала „есЯтой. ура поступает рискованно. џ за него в страхе. Ѓыла
минута - сразу после внезапного отъезда, когда ‘ыренко и џнсон,
взбешенные, говорЯт об аресте и привлечении к суду. Ќо, разумеетсЯ, вздор!
Џотом соглашаютсЯ, что, может, и к лучшему: с его настроением неизвестно,
что он бы отколол на суде...
Ђ Я остаюсь в Ѓалашове. Џотому что еще раньше назначен в помощники
секретарю суда. Њного волокиты, много бумаг, имен. Љроме Њигулина судЯтсЯ
двенадцать человек командиров и близких ему казаков, допрашиваютсЯ полтора
десЯтка свидетелей. „а и все захваченные ‘кворцовым 430 человек находЯтсЯ
на положении обвинЯемых и ждут решениЯ своей доли.
Њрачный, исхудалый, разом старик - в черных волосах проседь сильней
привычного, - сидит Њигулин на первой скамье сбоку от стола судей и то и
дело порывисто, наклонЯсь вперед, выламываЯсь плечом, оглЯдывает зал, ища
глазами. €щет Ђсю, а ее нет. Џублику в первый день не пускают. ‘ Ђсей
встречаюсь вечером...
‚от редчайшаЯ редкость, драгоценность в сто шестьдесЯт страниц в синей
папочке: стенограмма суда. …сли начнетсЯ в доме пожар и надо хватать самое
ценное, схвачу эту папку. Ђ зачем? ‚се читано, перечитано.
_Џредседатель_. Џодсудимый Њигулин, вы слышали, в чем вы обвинЯетесь?
_Њигулин_. ‘лышал.
_Џредседатель_. Џризнаете себЯ виновным?
_Њигулин_. Џо всем предъЯвленным пунктам, за исключением некоторых
деталей, признаю себЯ виновным, но прошу во времЯ судебного процесса
выслушать мою исповедь...
‚се читано, перечитано, передумано, перемерЯно памЯтью. Ќо каждый раз
что-то новое. ѓалЯ тоже читала. ѓоворила, что Њигулин - правдивый и
честный человек, но с узким кругозором. ќто она вывела из стенограммы. Ђ
уж она-то понимала. Ћна ничего не знала про Ђсю. ѓалЯ в людЯх разбиралась
преотлично, в особенности в мужчинах. †енщины занимали ее мало. „а у ней и
подруг не было - одна Џолина. Ћна говорила: "‘ ними скучно. ‚ них столько
ерунды..."
_Њигулин_. џ был не против идейного коммунизма, а против отдельных
личностей, которые своими действиЯми подрывали авторитет советской
власти... џ обрисовывал на митингах все примеры очень рельефно... €так, Я
хочу указать на невозможно сложившуюсЯ политическую атмосферу в ‘аранске
вокруг менЯ. ‡атем распространилсЯ слух, что пал ’амбов, и мне казалось,
что кадеты могут подойти при таком положении к ЃогоЯвленску. Њне казалось,
что деникинские войска вклинЯтсЯ в наше расположение в направлении ђЯжска,
тем более что распространились слухи об эвакуации Љозлова... € решил
выступить с наличными силами, убежденный, что Я своим выступлением в любом
месте остановлю фронт...
_Џредседатель_. ‚ы грозили арестовать коммунистов?
_Њигулин_. ќто был просто тактический шаг, так как Я не хотел, чтобы
кто-нибудь мешал мне на пути. џ сперва объЯвил, что •арин и ‹огачев будут
расстрелЯны, но затем отдал приказ, чтобы этого не делали, так как Я в
принципе против смертной казни. Њною не был расстрелЯн ни один из
арестованных коммунистов.
_Џредседатель_. Љогда была написана ваша декларациЯ "„а здравствует
ђоссийское Џролетарское ’рудовое ЉрестьЯнство"?
_Њигулин_. ‚ первых числах августа, когда мне на одном из митингов была
подана записка: что такое социальнаЯ революциЯ и как должно жить
человечество?
_Џредседатель_. Ќе жалели ли вы, что у вас нет орудиЯ, а то бы вы смели
Џензу с лица земли?
_Њигулин_. Ќет, не говорил этого.
_Џредседатель_. ђуководили ли вы боЯми и какими во времЯ похода?
_Њигулин_. Њы старались избегать боев и, еще не доходЯ до реки ‘уры,
советовались с ћргановым, как лучше пройти, чтобы избежать столкновениЯ...
Ћткровенно говорю, что первоначальное мое направление было на Џензу, так
как мне хотелось, чтобы т.џнсон менЯ наконец понЯл...
_џнсон_. ‘кажите, когда вы выступили со своей частью Якобы на защиту
фронта, логично ли было с вашей стороны устраивать новый фронт в тылу
советской власти - как офицер, подумали ли вы над этим?
_Њигулин_. Љонечно, Я действовал нелогично, но поймите мое душевное
состоЯние, поймите ту атмосферу...
_џнсон_. —увствовали вы себЯ в последние дни нормальным человеком или
ваш разум мутилсЯ?
_Њигулин_. ‚ы уже слышали от менЯ, Я не отдавал себе отчета и, когда
вел с вами переговоры, металсЯ из стороны в сторону, несколько раз бывал
на станции, несколько раз подходил к аппарату и в конце концов, измученный
этой борьбой...
Ћткуда она узнала, что Я в театре? ‚ечером со ‹ьвом пошли в театр,
вернее, в клуб, где выступают артисты из ‘аратова, показывают "„аму из
’оржка". Љроме названиЯ, ничего не помню. Џомню еще, что ‹ев поражает
необычайной презрительностью суждений, он театрал, знаток, столичнаЯ
штучка, у него друзьЯ среди актеров Њ•Ђ’а. ‘разу после процесса он
возвратитсЯ в Њоскву. "…сли подобнаЯ дрЯнь будет процветать на сцене, надо
устраивать вторую революцию!" Ђктеры садЯтсЯ кучей в телегу, их везут на
вокзал. ‚ телегу положили мешок с мукой. € тут внезапно поЯвлЯетсЯ ЂсЯ,
которую Я сразу не узнаю: она закутана в платок до глаз, в длинном черном
пальто. •ватает менЯ за руку и тащит от подъезда в темноту.
"Џавлик, на одну минуту..."
Џросит устроить свидание с Њигулиным. џ ошеломлен. Ќа менЯ обрушиваетсЯ
какой-то бред, она вне себЯ, больна, помешалась, у нее жар, губы горЯт;
она целует менЯ, стискивает, умолЯет, уговаривает... "џ знаю, Я виновата
перед тобой, ты менЯ любишь, ты мой родной и ты сделаешь... ты поможешь...
…сли не увижу его завтра, Я умру... —то он говорил сегоднЯ, какой ужас.
Љлеветал на себЯ! ѓоворил, что помутилсЯ разум..." ЋказываетсЯ, она была
на процессе, упросила кого-то, пробралась, сидела, спрЯтавшись, он ее
долго не видел, хотЯ все времЯ искал, но потом она сделала так, что _он
увидел_! џ говорю: невозможно. џ там мелкаЯ сошка. ‘ џнсоном и ‘ыренко
отношениЯ плохие из-за уры, они на него сердиты и длЯ менЯ не сделают
ничего. "Ќо ведь они его расстрелЯют! „ругого не будет!" џ молчу, потому
что это правда. —то могу ей сказать? Њне и жаль ее бесконечно, и изумление
перед любовью душит менЯ... €, когда она лепечет в безумии, хватаЯ мои
пальцы, заглЯдываЯ в глаза, не видЯ менЯ, что, если Я помогу, она готова
на все, она останетсЯ со мною, Я спрашиваю: "Ќавсегда? €ли только
сегоднЯ?" “жасен этот вопрос, низок и не мой, не мой! Ќе мог Я так
спросить, будь Я самим собой! Ќо ведь и Я в угаре, и Я как помешанный. Ћна
глЯдит на менЯ и вдруг разражаетсЯ рыданием, и шепчет, и рукою показывает:
навсегда, навсегда! Ќавсегда - лишь бы только одну минутку с ним...
‚от о чем она не вспоминает в письме. ‚от про что забыла. Ѓудто не было
встречи на улице, рыданий, безумиЯ, будто не пошли потом на квартиру, где
‹ев храпел за стеной, _где она осталась_ до утра и где не было ничего,
кроме разговора, многих часов объЯснений, чужой любви, тоски,
фантастических планов, ничего не могло быть. Ќичего, ничего, поэтому
забыла. Џомнит только, что не смог ее свести с адвокатом. Ќе желает ни
понимать, ни знать. џ говорю: "Ќо ты войди в положение. „еникин наступает,
взЯт Љурск, в Њоскве раскрыт заговор, бомба в ‹еонтьевском переулке,
погибли наши товарищи... Љак прикажешь в час смертельной опасности судить
человека, который обвинЯетсЯ в измене?" - "Ђ Я чем хочешь клЯнусь, он не
изменник!" - "Ќо ведь даже близкий ему человек, ћрганов, говорит, что
хотел его застрелить за измену". - "‹ожь! Ќе было ничего отвратительнее
ответов ћрганова. џ этого человека понЯла... ќто гниль, котораЯ вырываетсЯ
бурей со дна..."
ѓде ответы ћрганова? Ќе забыть взглЯд, каким смотрел на него Њигулин.
_ћрганов_. џ был исключен из шестого класса гимназии по подозрению в
убийстве, затем года через два стал народным учителем, но вследствие
постоЯнных столкновений с попами, с которыми никак не мог сговоритьсЯ, Я
бросил службу, скиталсЯ, пролетарничал, потом был взЯт на войну. ‚о времЯ
Љеренского был допущен в военную школу и получил звание прапорщика. ‘
ЋктЯбрьским переворотом вступил в Љрасную Ђрмию, где нахожусь по сие
времЯ...
_Џредседатель_. ‚ каких должностЯх служили вы?
_ћрганов_. ‘перва рЯдовым, потом выборным командиром, командовал
бригадой и в корпусе Њигулина был начдивом... џ увидел разлад и неправоту
Њигулина. Ћн был неправ в огульных нападках на политических работников...
Ќеправоту Њигулина Я объЯснЯл его болезненной нервностью и
подозрительностью... џ старалсЯ свЯзать враждующие стороны.
_Џредседатель_. Џисали ли вы письмо комбригу ‘кворцову, называЯ
Њигулина вождем мировой революции?
_ћрганов_. „а, Я писал. Ќо на собрании 21 августа, когда Њигулин
призывал идти на фронт и когда массы, возбужденные его призывом, кричали
"‚перед на фронт!", Њигулин спросил менЯ: "Ђ вы идете защищать своих
товарищей?" —то Я мог ответить? џ сказал: иду. Џотом он арестовал на
митинге комиссара и, когда Я пошел к нему и указал на неуместность его
поступка, он сказал: "џ погорЯчилсЯ". ЊенЯ возмутил поступок Њигулина, и Я
сказал, что если он сделает сдвиг вправо, то Я его убью... (Њигулин что-то
выкрикивает со смехом. Џредседатель делает ему замечание.) € в конце
концов, видЯ, что Њигулина ни в коем случае нельзЯ допускать до фронта,
решил сделать то, что давно уже Я задумал, - убить его. ђаньше это сделать
не представлЯлось возможным, так как он окружал себЯ верными людьми,
"Янычарами"...
_Џредседатель_. ‡ачем вы предупреждали комбрига о выступлении Њигулина
в письме?
_ћрганов_. џ писал, что он может сделать что-нибудь из рЯда вон
выходЯщее.
_Џредседатель_. € вы хотели, чтобы комбриг поддержал вашу авантюру?
_ћрганов_. џ опЯть повторЯю, что письмо было написано под давлением
Њигулина.
_Џредседатель_. џ прочту вам наиболее существенные фразы. "Њигулин - не
только великий стратег, но и великий пророк". ‚ы писали эту фразу?
_ћрганов_. „а, это моЯ фраза.
_Џредседатель_. "…сли он восстанет, то за правду, за истину, за волю".
_ћрганов_. ќто мои слова.
_Џредседатель_. "ЉрестьЯнство готово броситьсЯ в кабалу „еникину, лишь
бы не пережить тех мук..."
_ћрганов_. ќто слова Њигулина.
_Џредседатель_. Џочему вы в конце письма пишете: крепко целую тебЯ,
может быть, в последний раз?
_ћрганов_. ќто вообще только приписка, которой Я не придаю особого
значениЯ, тем более что Я в то времЯ колебалсЯ, мог убить Њигулина и сам
покончить с собой...
„опрос „ронова. ‘прашивают: чем занималсЯ до ЋктЯбрьской революции, чем
занималсЯ во времЯ войны?
_„ронов_. џ был в чине подъесаула, был полковым адъютантом, после
ЋктЯбрьской жил в Љиеве, в рЯды Љрасной Ђрмии вступил после ЋктЯбрьского
переворота. ‚ корпус Њигулина попал 15 августа на должность адъютанта
второго полка...
_Џредседатель_. Џри ‘коропадском были в его войсках?
_„ронов_. Њне пришлось служить при шести правительствах, в штабных
должностЯх...
_Џредседатель_. Џочему вы пошли за Њигулиным?
_„ронов_. Ћтчасти в силу личных причин, потому что не получал жалованье
в течение полутора месЯцев.
_Џредседатель_. ‚ы понимали, что значит - вне закона?
_„ронов_. џ не придавал этому большого значениЯ.
Џочему-то кажетсЯ, что именно об этом „ронове - вдруг возникает:
щеголеватый, долговЯзый, почтительно вытЯгивает кадыкастую шею и даже ухо
поворачивает в сторону председателЯ, чтоб лучше слышать, - писала ЂсЯ в
письме. Џро какого-то, который приставал к ней, тискал в потемках. Ћн?
Џомерещилось почему-то, что он, и вот читаю со злобой...
_Џредседатель_. Џеред разоружением Њигулин обращалсЯ к войскам?
_„ронов_. „ело было так. Њигулин приказал полку выстроитьсЯ и сказал
подлинную фразу: "џ жертвую своей жизнью, чтобы не проливалась кровь. €дем
на соединение с казаками. Џесенники, вперед!" € полк двинулсЯ вперед с
песнЯми. ќто было в Љрутеньких, не доходЯ до Њокреньких...
_Џредседатель_. ‘кажите, слышали вы когда-нибудь от Њигулина отзывы о
’роцком?
_„ронов_. „а, слышал. ‚ некоторых деревнЯх во времЯ похода были
митинги, на которых говорили такую фразу: "Ќедавно Я прочел в газете, что
ђоссии нужна в течение рЯда лет твердаЯ диктаторскаЯ власть, и не думает
ли уж ‹ев ’роцкий стать диктатором ђоссии?"
_Џредседатель_. Љогда вы узнали, что Њигулин объЯвлен вне закона?
_„ронов_. Њинут за пЯть-десЯть до выступлениЯ...
_Џредседатель_. Њигулин, вам известно было, что утром 22 и 23 августа
казаки бесчинствовали и арестовали коммунистов?
_Њигулин_. џ не знал этого.
ЋбъЯвлЯетсЯ перерыв на два часа. ‚ечером обвинительнаЯ речь џнсона. …му
тогда двадцать восемь. Ќо Я не видел - никто не видел - в белобрысом
коротконогом человечке на трибуне ни его молодости, ни университетского
прошлого, ни прибалтийского происхождениЯ: это говорила ледЯным голосом
революциЯ, говорил _ход вещей_. € замораживалсЯ дух, цепенели руки -
помню, помню...
Џомню: холодный блеск неба за окном. ‚незапный солнечный день. Џомню:
ЂсЯ в одном из первых рЯдов, не замечаЯ, не слыша ничего, глЯдит на казака
с седыми усами. Џомню нараставшее изумление: как Я мог сомневатьсЯ в его
вине? ‚се так смертельно Ясно.
"џ обвинЯю бывшего казачьего полковника Њигулина и всех его
соучастников в том, что во времЯ войны ‘оветской власти с „еникиным они,
занимаЯ ответственные посты в нашей Љрасной Ђрмии, поднЯли вооруженный
мЯтеж против ‘оветской власти. Џеред нами громаднейший следственный
материал, из которого картина восстаниЯ вырисовалась достаточно Ясно. ‚
ночь на 23 августа Я узнал, что в ‘аранске творитсЯ что-то неладное, что
корпус волнуетсЯ, что Њигулин произносит мЯтежные речи. џ предпринЯл все
меры к мирному улаживанию конфликта. Џо прЯмому проводу Я сообщил Њигулину
об обстановке на ћжном фронте, о рейде Њамонтова. џ заЯвил ему, что его
несогласованное выступление может принести большой вред делу защиты
‘оветской ђеспублики. Ќа это последовал сумбурный и бестолковый ответ, что
он "больше не может", что он "задыхаетсЯ"... “влекаЯ за собой корпус, он
двинулсЯ из ‘аранска на фронт, намереваЯсь соединитьсЯ с 23-й дивизией и
образовать воинскую силу длЯ каких-то ему, Њигулину, одному известных
целей...
‡десь на суде Њигулин чересчур скромен. Ћн раскаиваетсЯ. Ћн говорит о
том, что человек он неуравновешенный, что его, так сказать, толкнули на
это дело, что, совершаЯ это преступление, он не отдавал себе отчета. Ќо
было времЯ, когда Њигулин, чувствуЯ за собой некоторую силу, был не таким.
Ћн надеЯлсЯ стать народным героем, чем-то вроде русского ѓарибальди. ’огда
он умел даже грозить. ’ак, например, в своем воззвании или манифесте, где
он объЯвлЯл мне войну, он пишет: "џ сокрушу, смету вас, если посмеете
выступить против менЯ..." ЂнализируЯ весь материал по делу Њигулина, Я
пришел к выводу, что перед нами не орел, а всего лишь селезень, ибо
приемы, при помощи которых он увлекал за собой своих солдат, не приемы
вождЯ... џ утверждаю, что никто за времЯ нашей революции не создавал более
путаной и туманной идеологии. Ќевольно напрашиваетсЯ сравнение Њигулина с
блаженной памЯти Љеренским, который, задыхаЯсь, говорил: "…сли вы мне не
верите, Я застрелюсь..."
ѓлавный соучастник Њигулина ћрганов держит себЯ на суде трусливо,
указывает, что он был против Њигулина и что он пыталсЯ даже его убить. Ћн
называет себЯ сочувствующим партии коммунистов. ‡начит, в совершенном
преступлении ћрганов повинен вдвойне, как изменник своей партии и
‘оветской власти. ‚ революционное времЯ отношение к таким жалким слюнтЯЯм
редко когда бывает сочувственным. Ћн должен был побороть свое малодушие,
свою трусливость и Ясно и отчетливо сказать войскам: "Њигулин - изменник,
вы должны оставатьсЯ в ‘аранске". ’акое заЯвление, может быть, спасло бы
нас от необходимости судить четыреста с лишним человек, среди которых
заведомых предателей и изменников, безусловно, меньшинство. €з лиц
командного состава, которые пошли с Њигулиным, менЯ еще интересует фигура
„ронова, согласно заЯвлению которого, он на “краине служил шести
правительствам. Ћчевидно, ‘оветской власти, потом Џетлюре, гетману
‘коропадскому, снова ‘оветской власти и т.п., причем при всех
правительствах оставалсЯ в штабных должностЯх. џ думаю, что на этот раз он
изменЯл последний раз... ’акие люди, как Њигулин, неуравновешенные,
недурные ораторы, возбудив темную массу, не в состоЯнии удержать ее в
своих руках. €м на смену приходЯт деникинцы. „ронов вместе с Њамонтовым
создал бы действительно фронт против ‘оветской власти. Ќедаром этот
человек пошел с Њигулиным. Џо его словам, он как будто пошел за тем, чтобы
получить свое жалованье за полтора месЯца. ќто смешно слышать из уст
бывшего полкового адъютанта. —уЯ авантюру, чуЯ возможность легкой
политической наживы, он пошел за Њигулиным. ‡десь он держит себЯ
скромницей, простачком, услужливо отвечает на все вопросы. ќтакаЯ божьЯ
коровка и скромница не могла бы служить при шести правительствах в штабных
должностЯх...
‚ы все знаете, что уже почти два года смысл и суть нашей революции
заключаетсЯ в борьбе крайностей: рабочего класса, партии коммунистов и
‘оветской власти с одной стороны и буржуазной контрреволюции - „еникина,
Љолчака, ћденича - с другой стороны. ‚се попытки соглашательских партий,
попытки учредиловцев, попытки сторонников всЯких "рад" и т.п. найти
какую-то среднюю линию до сих пор оказались тщетными. Њы знаем, и всЯкий
это может проверить на тысЯче фактов, что всЯкаЯ борьба, поднЯтаЯ против
‘оветской власти, железной неумолимой логикой вещей влекла к „еникину и к
контрреволюции. Џротив нас поднимали восстание чехословаки, левые эсеры,
демократические группы меньшевиков и прочие. ‚се эти группы оказались в
конце концов в объЯтиЯх „еникина, который смел их всех с дороги. ’олько он
один решительный и сильный противник, и кто-нибудь один, или ‘оветскаЯ
власть, или „еникин, выйдет победителем из этой страшной, колоссальной
борьбы..."
Ќеглупо, неглупо рассуждал ќдвард џнович! € говорить умел, и голова
светлаЯ. Ђ времЯ катастрофическое - октЯбрь девЯтнадцатого. Ћ чем тогда
думали в захолустном Ѓалашове? Ќа что надеЯлись? Ѓог ты мой, „еникин взЯл
‚оронеж, подходил к Ћрлу и ЃрЯнску... Ќа востоке пал ’обольск... ћденич в
Љрасном ‘еле, немцы в ђиге... ‚се на волоске... _€ ни секунды сомнениЯ в
конечной победе!_ Ќа другой день после суда отправились на охоту: встали
на рассвете, поехали сначала на озеро, стрелЯли уток, потом куда-то в поле
за куропатками...
"...‡десь он развивает перед нами полутолстовскую, полусентиментальную
мелодраму. Ћн, дескать, за такой строй, который вводилсЯ бы без каких бы
то ни было насилий. Ќо кто поверит, что вы, старый казачий офицер, который
в старой войне имел почти все воинские отличиЯ, вплоть до георгиевского
оружиЯ, искренне стали на такую точку зрениЯ? ‚озьмем даже его теорию
государства. Ћн хочет немедленной свободы длЯ всех граждан. Ћн не
понимает, что путь к социализму лежит через диктатуру угнетенных над
угнетателЯми. Ћн не понимает, что требование свободы длЯ всех в эпоху
гражданской войны есть требование свободы длЯ контрреволюционеров...
‚ы много распространЯетесь о любви к народу, о свободе, причем пишете,
что народу плохо живетсЯ в ђоссии, и обвинЯете в этом партию коммунистов.
‚ы лжете, партиЯ коммунистов тут ни при чем! ‚ы хорошо знаете, что мы
разорены четырехлетней войной, вы знаете, что наши заводы и фабрики
остановились, потому что контрреволюциЯ захватила области, богатые нефтью,
углем и хлебом... ‚ы говорите, что не надо принуждать людей, что они
должны все делать добровольно, что вообще весь аппарат государства должен
быть ослаблен. •орошо, но что же было бы теперь, если бы у нас не было
принудительного набора в Љрасную Ђрмию, не было бы хлебной монополии?
€стреблены были бы не только коммунисты, но и вы, гражданин Њигулин, не
особенно пышно расцвели бы при генеральской диктатуре. ‚ы жалуетесь на то,
что тЯжело жить крестьЯнину. ќто правда, ему живетсЯ нелегко, страна
разорена! Ќо вы не вспомнили, критикуЯ нашу продовольственную политику,
что города обнищали, что им нечего обменивать на хлеб. ђабочий должен
умереть с голоду, если ‘оветскаЯ власть не даст ему хлеба. џвление это
позорное в такой стране, где хлеб в избытке...
’еперь о безобразиЯх на „ону. €з следственного материала видно, что
безобразиЯ имели место. Ќо также видно и то, что главные виновники этих
ужасов уже расстрелЯны. Ќе надо забывать, что все эти факты совершались в
обстановке гражданской войны, когда страсти накалЯютсЯ до предела.
‚спомните французскую революцию и борьбу ‚андеи с Љонвентом. ‚ы увидите,
что войска Љонвента совершали ужасные поступки, ужасные с точки зрениЯ
индивидуального человека. Џоступки войск Љонвента понЯтны лишь при свете
классового анализа. Ћни оправданы историей, потому что их совершил новый,
прогрессивный класс, сметавший со своего пути пережитки феодализма и
народного невежества. ’о же самое и теперь. ‚ы должны понЯть...
Њы переживаем величайшие трудности, революциЯ охвачена железным
кольцом, наша армиЯ выбиваетсЯ из последних сил, чтобы удержать
октЯбрьские завоеваниЯ. Ќаша армиЯ начинает изживать ту разнузданность,
котораЯ раньше процветала в красноармейских частЯх, когда каждый начальник
действовал самочинно, кустарническим способом... Њигулинщина, какими бы
маниловскими словечками она ни прикрывалась, есть выражение этой
разнузданности кустарнического периода.
Џеред нами преступник, болтающий о счастье человечества, а на деле
открывающий Њамонтову дорогу на Њоскву. Љ таким людЯм у нас не должно быть
жалости. ‘ор мелкобуржуазной идеологии должен быть сметен с пути революции
и Љрасной Ђрмии. џ считаю, что по отношению к Њигулину и его соучастникам
должна быть применена самаЯ суроваЯ кара...
џ требую длЯ Њигулина, всего командного состава и всех комиссаров и
коммунистов, шедших с ним, расстрела".
Џотом защитник ‘тремоухов: не похожий ни на кого, пожалуй, довоенный,
допотопный, в пенсне. Ћн толст, что тоже необыкновенно, говорит с одышкой.
"’оварищи! ђеволюционному трибуналу угодно было поручить мне тЯжелый
долг защиты обвинЯемого. Ќе систему мигулинщины, не историческое Явление,
известное под именем мигулинщины, а самого обвинЯемого... Ћбвинитель
прочел нам целую лекцию о мигулинщине, он изложил нам взглЯд
господствующей коммунистической партии; все это не ново, и если
обвинитель, объЯснЯЯ партийно это Явление, обращалсЯ лицом к публике, а к
вам боком (председатель останавливает защитника, указываЯ на неуместность
таких выражений), то Я, как защитник людей, обращаюсь к вашим сердцам... џ
много думал над этим делом и теперь спрашиваю: в чем они обвинЯютсЯ? ‚
дезертирстве... Ќо до сих пор мы знали и обвинЯли людей, _бегущих с
фронта_, теперь же обвинЯем группу лиц, котораЯ _пошла на фронт_!
Љого же мы здесь обвинЯем? Ќе селезнЯ, как сказал обвинитель. Џеред
нами лев революции. ‘ самого начала ‘оветской ђоссии он билсЯ в рЯдах
защитников революции, билсЯ честно два года, и как билсЯ! ќтот селезень,
повторЯю, билсЯ с самого начала пролетарской революции. Џравда, он не
совсем представлЯл себе политическую программу, он не мог разбиратьсЯ во
всех тонкостЯх политики, как в этом разбираетсЯ обвинитель, очевидно,
старый партийный работник, которого нам было приЯтно слушать, но лев
революции разбиралсЯ во всех этих вопросах сердцем, он сердцем
почувствовал, что партиЯ несет то, что нужно обездоленному трудЯщемусЯ
классу... ѓде случитсЯ беда, где белогвардейские банды расстроЯт наш
красный фронт, туда стремитсЯ этот селезень, ему доверЯют в такой
ответственный момент, на него возлагают надежды, и он оправдывает их.
Џозвольте вам напомнить, когда в прошлом году, Я слабо знаю историю наших
военных событий, наши красноармейские части на •оперском участке не могли
прорватьсЯ через проволочные заграждениЯ, вот этот самый селезень ударил в
тыл неприЯтелЯ, опрокинул и погнал врага на юг. ђазве это селезень,
который в дальнейшем своем движении дошел до Ќовочеркасска?
’ак в чем же провинилсЯ этот человек, который сейчас стоит перед нами в
качестве подсудимого? Ђ вот в чем: как боец Љрасной Ђрмии, он был плохой
политик, плохо разбиралсЯ в той политической атмосфере, котораЯ его
окружала, и, как боец, был прЯм в своих поступках. —еловек цельный, у него
что на сердце, то и на деле, не скрывающий своих мыслей... ‚ беседе со
мной в камере N_19 он выразил сожаление, что всЯ его переписка попала
сюда. ’ут письма личного характера. Ћн просил не цитировать, да нам и не
нужно, но Я позволю себе нарушить его желание только в одном пункте: Я
прочел тут замечательную фразу, в которой он весь. Ћн пишет любимой
женщине: "Џринадлежи мне всЯ или уйди от менЯ". ‚ этой коротенькой фразе
сказалась всЯ натура Њигулина..."
‘колько Я ни вспоминаю, не могу припомнить этой фразы, хотЯ речь
защитника слушал внимательно. € даже более чем внимательно - жадно,
восторженно! Ћна менЯ захватила и перевернула, так же как сперва захватила
и перевернула речь џнсона. Ќо если в стенограмме стоит, значит, фраза
была... Љогда? ‚ феврале? Љогда еще жив был ‚олодЯ? € она делила любовь
между ними двумЯ?
"...Ќа „ону со стороны внутреннего управлениЯ дело обстоЯло неладно.
Њигулин кричит: "Ѓеда идет! ‚ результате наши успехи сойдут на нет!" Ќо
голос его слабо слышен. …му говорЯт, что в центре не забывают „она, издают
приказы, но дело-то ведь не в том, чтобы издавать приказы и писать, что мы
будем боротьсЯ со всеми этими безобразиЯми, а в том, что безобразиЯ
все-таки продолжаютсЯ... ‚ерный себе, ‘оветской ђоссии, Њигулин из глубины
души кричит: "’ак дальше жить нельзЯ! Џомогите! ‘делайте что-нибудь длЯ
облегчениЯ создавшегосЯ положениЯ!"
€ кто знает, не было ли вызвано этим криком известное обращение центра
к казакам. Њы знаем, что за последнее времЯ политика ‘оветской власти
изменилась по отношению к казачеству. ‚ газете "Љрасный пахарь" от 11
сентЯбрЯ сказано, что политика по отношению к казачеству будет изменена,
будут считатьсЯ с бытовыми условиЯми „она... Њигулин закричал, и крик его
побудил к излечению одной из Язв ‘оветской ђоссии. ‚ этом его заслуга, и
за эту заслугу его можно помиловать. € Я, как защитник людей, прошу вашего
великого снисхождениЯ, прошу всем сердцем взвесить обстоЯтельства этого
процесса, вдуматьсЯ и тогда уже вынести свое решение".
€ вот речь Њигулина:
"ѓраждане судьи, когда Я очутилсЯ в камере N_19, Я занес свои
впечатлениЯ в первые минуты моего пребываниЯ в камере на клочке бумаги,
который останетсЯ после менЯ. „ико в первую минуту в этом каменном мешке,
и, когда захлопнулась дверь, сразу как будто и не понимаешь, в чем дело.
‚сЯ моЯ жизнь отдана революции, а она посадила тебЯ в эту тюрьму, всю
жизнь боролсЯ за свободу, и в результате ты лишен этой свободы. ‚ этом
каменном мешке Я, быть может, впервые свободно задумалсЯ, никто мне не
мешал, задумалсЯ над тем, кто Я такой.
џнсон сказал, что Я незнаком с Њарксом. „а, Я не знаю его, но тут в
камере Я впервые прочел небольшую книжку о социальном движении во ”ранции
и неожиданно напал на одно определение, характеризующее таких людей, как
Я. „ело в том, что во ”ранции были социалисты, озабоченные мыслью о
справедливости и везде и всюду искавшие ее. ‹юди в высшей степени
искренние, но лишенные научных знаний и методов... ’аким как раз ЯвлЯюсь
Я, и в этом мое несчастье... € Я прошу ђеволюционный трибунал прислушатьсЯ
к этому. џ скажу кое-что о тех революционных выступлениЯх, которые мне
приходилось делать в течение моей жизни.
‚ 1895 году, когда Я еще был нижним чином, одним из начальников из
моего девЯтирублевого жалованьЯ было вычтено шесть рублей. џ возмутилсЯ
против этого и сказал, что Я застрелю такую собаку. ‘оздалось такое
тЯжелое положение, которого Я не мог долго выносить и перешел на службу в
мировые судьи. ‘ 1904 года Я уже был офицером и был избран на общественную
должность станичным атаманом. ‚ это времЯ пришлось снарЯжать на
общественный счет девЯть человек, это тЯжело отзывалось на казаках,
заставлЯло их входить в долги, и Я, горЯчо стоЯвший за интересы
казачества, принЯл все меры длЯ облегчениЯ казаков. ’ак, во времЯ приемки
лошадей Я сумел провести перед комиссией всех лошадей, числом девЯть,
когда же приехал атаман, он забраковал всех этих лошадей и приказал мне
представить новых к двенадцати часам. ‘колько Я ни старалсЯ узнать, почему
забракованы представленные лошади, не мог ничего добитьсЯ, и тогда Я решил
представить атаману тех же самых лошадей. ‚ двенадцать часов приводЯт к
нему лошадей, тех же самых, и атаман выбирает из них шесть, а остальных
бракует, приказываЯ мне к трем часам представить недостающих еще лошадей.
џ опЯть решил представить ему тех же самых лошадей... ‚ результате мне
удалось провести тех же самых лошадей, и свидетелЯми моего поступка были
18 станиц “сть-Њедведицкого округа... ‡атем, когда была объЯвлена ЯпонскаЯ
война, Я был мобилизован и отправлен на войну. ’ам Я увидел произвол и
бесчинства со стороны командного состава, и, когда начальник —етвертой
казачьей дивизии генерал ’елешов был посажен в арестное отделение за те
бесчинства, вакханалии и преступлениЯ, которые им были совершены, Я
публично сказал командиру полка, что так и нужно было сделать с
начальником, ибо невозможно терпеть безобразиЯ, совершаемые в нашей
армии... ‡а что Я был отправлен в госпиталь нервнобольных. ‡а мою правду
менЯ хотели объЯвить сумасшедшим. ’огда мне пришлось переживать тЯжелые,
безрадостные минуты, и помню, как Я был обрадован манифестом 17 октЯбрЯ,
помню, как все встретили его как светлый праздник... 1906 год был очень
тЯжелым длЯ менЯ. Ќе буду рассказывать о своей истории с генералом
ироковым, в результате которой Я очутилсЯ в „аниловской слободе. Љогда
возник "‘оюз русского народа", Я объЯснЯл всем значение его, и, когда было
перехвачено секретное письмо "‘оюза русского народа", Я прочел его казакам
и объЯснил истинное значение. Љогда Я был послан в Џервую казачью дивизию
под начальством генералов ‘амсонова и ‚ершинина, Я переживал там страшно
тЯжелые минуты, никем не понЯтый, и после одного из столкновений со своим
начальством Я сказал ему, что он не человек, а зверь. ’аким образом, где
бы Я ни был, всегда и во всЯком месте совершал революционные поступки,
дабы дискредитировать власть. ‚се, о чем Я здесь говорил с целью
показать..."
‚друг за ужином открылось ужасное: ђуська болен, находитсЯ в больнице,
от него скрывали. ‘крывали, скрывали! “же шесть дней! ‡нал весь двор, и
только он, отец, в неведении. Џодлую конспирацию провалила Џриходькина
дочка, толстуха ‡оЯ, прибежавшаЯ с вытаращенными глазами: "Љак дела у
ђусика? џ слышала, ему лучше?" Џавел …вграфович обомлел, голос у него
исчез, и, на секунду оцепенев, он ждал, что ответЯт сидевшие за столом.
‚ера, ничуть не смутившись, объЯснила: да, лучше, вчера дозвонились в
больницу, положение удовлетворительное, но продержат не менее двух недель.
Џередавал всем привет.
- Љто дозвонилсЯ? Људа? - ахнул Џавел …вграфович.
- џ, - сказала ‚алентина. - ‚ …горьевск.
- —то с ђуськой? Џочему ничего не знаю?
- Џапа, зачем этот вздор? Љак тебе не стыдно? - ‚ера, Якобы
возмущеннаЯ, махнула на Џавла …вграфовича рукой. - Џерестань, пожалуйста.
- _—то с ђуськой?!_ - закричал Џавел …вграфович.
- Џапа, ты с ума не сходи. ’ы эти номера брось.
‚ера грозила пальцем, ќрастович смотрел сердито. ‚се это, конечно,
разыграли, не хотели при чужом человеке выглЯдеть лгунами. €, продолжаЯ
игру, не желали ничего говорить! Ћн, чуть не плача и одновременно
задыхаЯсь от Ярости, требовал: немедленно объЯсните! _Ћн действительно
ничего не знает!_ ‘мотрели на него, как на глупца. Ќет, как на человека
конченого. ‚ера Якобы мЯгко, Якобы терпеливо пыталась внушить:
- Џапа, ну как же так? ‚о вторник ты сидел вот здесь, мы вошли,
разговаривали... Џотом ты ушел к себе...
- Џавел …вграфович, вы переутомились. ‘ вашими мемуарами, - сказал
ќрастович. - ‚ам надо передохнуть.
Џавел …вграфович закрыл руками лицо.
- Ѓог ты мой, могу Я узнать...
‡аговорила своЯченица:
- Ђ ночью, вы знаете, услышала стук, испугалась, вхожу, он на кровати
одетый, то есть в пижаме, и спит... ‘вет горит, папка на полу, и все
бумажки рассыпаны...
Ќаконец дозналсЯ: ђуська получил ожоги, слава богу, не слишком опасные.
ђаботал он там, как бывший танкист, на тракторе. ’рактор куда-то
провалилсЯ. ‚ прогоревший торф. Џодробностей не знал никто, поехать туда
сейчас же, что следовало сделать, почему-то не поехали. ’олстуха ‡оЯ
предлагала Якобы простосердечно:
- ђебЯта, давайте туда съезжу, а? ‚ …горьевск? џ сейчас свободна, у
менЯ отпуск. Ђбсолютно не трудно, Я с удовольствием...
€ это при живой жене, при первой жене, и при сестре, и при сыновьЯх...
ЉакаЯ-то ерунда несусветнаЯ. ‚ера бубнила невнЯтное:
- ‘пасибо, ‡оечка, сейчас как будто нужды особой вроде бы...
‚алентина, сжимаЯ надутые губы, отчего лицо получалось квадратным и
злым - это выражение поЯвлЯлось у нее, когда они с ђуськой ссорились,
давно уже не ссорились, все затухло, - молча гремела посудой, потом ушла.
…го не касалось, что там кипело между женщинами. Ќо уж будьте любезны,
когда случилась беда... Ћн почувствовал злобу против ‚алентины... ‘водить
счеты в такой момент!
- џ поеду... „айте адрес... Џоскорее! - Џавел …вграфович, суетЯсь,
поднималсЯ из-за стола.
‚се закричали. Ќабросились на него. Њахали лицемерно руками. Ћн их
почти не слышал, думаЯ о ѓале: хорошо, что не дожила. ‘тарик поедет в
больницу, потому что женщины, которые морочили сыну голову тридцать лет,
_не могут его поделить_. Ђх, бог ты мой, сам виноват! ‘ам, сам виноват,
глупец, беспринципный человек. ‚сю жизнь - по воле собственного хотениЯ.
‚от и наказание - некому воды... Ћколевай, как собака, среди чужих... €
одновременно жалость к сыну невероЯтной силы, до слез, стискивала Џавла
…вграфовича. € как могут сидеть спокойно под абажуром, пить чай? ‚алентина
приносит варенье. ‚ерочка выбирает без косточек, накладывает в розетку.
‡начит, в эту минуту не все равно - с косточками или без косточек? Ћни на
него шикали и махали руками, как на курицу, залетевшую со двора на
веранду.
Ѓормотал, задыхаЯсь, продираЯсь сквозь их руки, крики, испуг:
- ‡ачем вы едите... варенье?
- ‚итЯ! - кричала ‚ера. - Љапли! “ него на столе!
Ћна его уложила в комнате. ‚се ушли. ‘тало тихо. „ержала его руку,
считаЯ пульс, и смотрела паническими глазами. ЋбъЯснЯла шепотом:
- Џапочка, не волнуйсЯ, ему уже лучше. ’ы совершенно не беспокойсЯ...
‚алЯ с ним говорила...
- Ќо как вы могли? ‘только народу...
- Ђ что можно сделать, если потребовал... - …ще тише: - —тоб никто не
приезжал. Џонимаешь? Ќикто... ‚алентина, конечно, обижена, Њюда ехать
боитсЯ, Я тоже не хочу...
ђадостнаЯ догадка:
- ‡начит, он не один?
- џ не знаю... џ думаю... Њой брат - человек таинственный...
- Џустой малый! - ‘делал движение пальцами, означавшее: всему конец! Ќо
- отпустило.
Џоздно вечером тихонько стучали: ѓрафчик. ‚ошел почему-то на цыпочках,
как входЯт к больному, и заговорил шепотом. Џринес последний номер "‡а
рубежом".
- ‚ас проведать, Џавел …вграфович... € ђуслану передать кое-что...
Џоложительную эмоцию...
- —то такое?
- Љак его состоЯние, во-первых?
€ этот все знал! Џавел …вграфович, помрачнев, опЯть вспомнив злодейский
заговор, ответил сухо: удовлетворительное. Љ ѓрафчику Џавел …вграфович
относилсЯ доброжелательно, считал его человеком смышленым, начитанным,
кроме того, учитель физкультуры проЯвлЯл знаки вниманиЯ, приносил журналы
и книжки (у детей не допросишьсЯ), охотно вступал в беседы и слушал с
интересом, задаваЯ неглупые вопросы, но теперь Џавел …вграфович насупилсЯ:
закралось подозрение, что ѓрафчик был в сговоре. Џочему не принес "‡а
рубежом" раньше?
ѓрафчик, развЯзно присев на маленькую, детскую скамеечку, отчего было
похоже, будто сидит на корточках - Џавел …вграфович использовал скамеечку,
чтобы зашнуровывать обувь, - рассказывал что-то юмористическое. Ћ каком-то
приЯтеле.
- € знаете, манера такаЯ: "•очешь положительную эмоцию? ‡а пЯть
рублей?" €ли позвонит по телефону: "Њогу дать положительную эмоцию. ‡а
рубль..." •а-ха!
- ќто что же, шутка?
- Ћно и шутка, оно и... Ћт рублЯ не откажетсЯ.
- •орошие у вас приЯтели.
- Џарень он недурной. Ќо он игрок, понимаете? ‚сю жизнь играет во
все...
‘тал рассказывать про игрока, неинтересное.
Џавел …вграфович перебил:
- —то вы хотели сообщить, милый Ђнатолий ‡ахарович? ‚ качестве
положительной эмоции.
- „а вот что: передайте ђуслану, что его главный соперник в битве за
дом, кажись, отпал. Љандауров.
- Љак отпал?
- Ћтпал, - шепотом повторил ѓрафчик и сделал значительное лицо:
округлил глаза и губы вытЯнул трубочкой. - ’ак мне думаетсЯ. Ќе до того
ему. ‘ерьезно болен.
- „а? - спросил Џавел …вграфович. Ќе верилось, что молодые люди могут
серьезно болеть. ѓрафчик кивал. ‹ицо было значительное. € это не вЯзалось
с тем, что он сидит на детской скамеечке, как будто на корточках. - —ем
заболел?
- —ем-то плохим. џ ему зла не желаю. „ай бог ему выкарабкатьсЯ, но,
по-моему, дело худо.
Џавел …вграфович сидел на кровати, молчал, думал.
- Ђ вы, Ђнатолий ‡ахарович, случайно не игрок?
- џ? Ќу что вы! - ѓрафчик засмеЯлсЯ и встал рывком со скамеечки. - —то
вы, что вы! “ менЯ семьЯ, мне некогда. ‚прочем, можете считать, что Я вам
ничего не рассказывал. ‚ самом деле... Љак глупо!
€ он стремительно вдруг исчез. Џавел …вграфович зачем-то поплелсЯ к
Џолине. Ѓыло черно, как ночью, звезды едва мерцали сквозь мглу. Љаждый
день временами дымнаЯ мгла. ‡ачем к Џолине? —то можно сказать, если дело
худо? Џолинин муж Љолька умер много лет назад, она была еще молодаЯ, лет
пЯтидесЯти, могла устроить свою жизнь, но не захотела. ѓалЯ ей советовала
устроить. Џричем немедлЯ, терЯть времЯ было нельзЯ. Ќаметила ей одного
знакомого, врача по детским болезнЯм. Џолина отказалась. „ело вот в чем:
люди, подобные Њигулину, однолюбы. Ћни могут любить что-нибудь одно: одну
женщину, одну идею, одну революцию. Љогда возникает выбор, когда начинают
тЯнуть в разные стороны и почва колышетсЯ, необходима гибкость, такие люди
ломаютсЯ. ђазве Њигулин мог не полюбить ее! ЋбъЯвили приговор - к
расстрелу, всех командиров к расстрелу, - выслушали спокойно, только
кто-то один, кажетсЯ, командир комендантской сотни, потерЯл сознание,
упал, Њигулин не пошевелилсЯ во времЯ суматохи, смотрел презрительно, как
упавшего поднимают. ‚друг ЂсЯ из зала: "‘ережа! џ с тобой!" € такой живой,
пронзительный, могучий и воспламенЯющий крик, что Њигулин в одно мгновение
из окаменевшего серого старика превратилсЯ в счастливого человека:
улыбалсЯ, глаза сверкали, он что-то шептал, кивал... Љогда Я вернулсЯ на
другой день с охоты - это было как глоток воды, Я бы умер от нервного
истощениЯ! - ЂсЯ встретила менЯ у калитки дома. ‘казала, что пробыла всю
ночь у тюрьмы. ‘мотрела с ужасом. "’ы ходил на охоту?!" џ ходил, ходил, Я
ходил на охоту, ничего изменить нельзЯ, Я ходил на охоту, потому что не
мог видеть, не мог разговаривать... Ћставалось тридцать два часа до
исполнениЯ приговора... Ћна закричала: "’ы ничего не знаешь! Џослана
телеграмма в Њоскву с ходатайством о помиловании!" џ ничего не знал. ‡нал
только, что в последний день суда пришла телеграмма ђеввоенсовета
ђеспублики с просьбой учесть поведение Њигулина на суде и вынести мЯгкий
приговор. Ђ ведь Њигулин закончил последнее слово так: "‚идите, моЯ жизнь
была крест, и, если нужно нести его на ѓолгофу, Я понесу. € хотите,
верьте, хотите, нет, Я крикну: "„а здравствует социальнаЯ революциЯ! „а
здравствуют коммуна и коммунисты!" Ќо телеграмма ђеввоенсовета опоздала -
приговор вынесен. Ћднако џнсон тем же вечером отправил телеграмму во ‚–€Љ
с просьбой амнистировать Њигулина и мигулинцев... ‚от этого Я не знал...
€, конечно, не знал, что поздно ночью пришел ответ из ‚–€Ља...
Џавел …вграфович длЯ чего-то взЯл со стола папку со стенограммой. ел в
потемках через кусты к домику Џолины и по дороге вдруг заметил: в руке-то
папка! Ђ зачем? „лЯ чего ее к Џолине тащить? ‘овсем старый спЯтил. Ќе
помнит, что творит...
- џк тебе в гости направилсЯ, - сказал Џавел …вграфович, - и длЯ
какого-то черта папку с собой забрал... - € он в сердцах шлепнул папку на
стол.
Ќа верандочке за пустым столом сидели трое: Џолина, ее дочь ‡ина и
маленькаЯ Ђленушка. Ћ чем-то разговаривали и сразу замолчали, когда Џавел
…вграфович поЯвилсЯ. ‡ина ушла в дом. Џолина сказала:
- Џаша, дорогой! Ѓудешь пить с нами чай? - Ћна придвинула к себе папку,
развЯзала тесемки, полистала странички. - ’воЯ работа, очень интересно...
•очешь, чтоб Я почитала?
- „а ничего Я не хочу! „ай сюда. ќто Я просто забрал с собой ненароком.
€з дома случайно унес, понимаешь?
- Џонимаю, Џаша. џ всегда тебе рада... •очешь чаю?
‘огласилсЯ. Ѓыло молчание. Ћн вспоминал: зачем сюда пришел? ‚ такую
поздноту? ‚едь одиннадцатый час. Џришел за чем-то важным. Ќикак не
вспоминалось. Ќет, никак. Ќикак, никак не вспоминалось. Ќе мог же просто
так, здорово живешь, прийти к людЯм ночью? Ќет, не вспоминалось. ’ак
бывало: возникает каверзнаЯ пустота и ничем, ничем, абсолютно ничем ее
заполнить нельзЯ. Ћт напрЯженных усилий вспомнить он внезапно ослаб,
немного испугалсЯ, потому что от напрЯжениЯ мог быть мозговой спазм, и
решил перестать думать. …динственное, что помнилось: было что-то свЯзанное
с Њигулиным и с Ђсей. ‘ тем, как Њигулин принЯл расстрел. Ћн принЯл
расстрел спокойно, а помилованиЯ не выдержал. џнсон вспоминает. ‚ своей
книжке двадцать шестого года. ’ам вот что: надо было торопитьсЯ,
надвигалось времЯ приведениЯ приговора в исполнение. Ћставалось чуть
больше суток. ‚едь если опоздают с ответом из Њосквы хоть на полчаса по
каким угодно причинам - техническим, метеорологическим, - конец! Џомню
давЯщее ожидание. ЊенЯ не допускали. ‘овещались впЯтером: только члены
суда и ‘ыренко. Џрежде чем обратитьсЯ во ‚–€Љ с просьбой о помиловании,
решили потребовать у приговоренных честное слово... ЉакаЯ наивность! Ќо
было так, именно так. ‚се решалось под парами революционного клокотаниЯ.
џнсон вспоминает: свидание с Њигулиным состоЯлось в канцелЯрии Ѓалашовской
тюрьмы, с остальными - в камере. ‡а ночь Њигулин сильно постарел. Љогда
џнсон сказал, что будет ходатайствовать о помиловании, старик не выдержал
и зарыдал. џнсон называет Њигулина стариком. Њигулину тогда сорок семь,
џнсону двадцать восемь...
- …сли б вы знали, дорогие мои, - сказал Џавел …вграфович, - какое было
облегчение! џ ликовал, все ликовали. Ђ џнсон очень красочно описывает вот
тут, Я сейчас найду, это отдельно от стенограммы, Я отдельно выписал из
его книжки. ‚от! Ќашел. ‚ы хотите? ‚ам интересно? Ќет, в самом деле
интересно, или вы просто из вежливости?
Ђленка кивала, Џолина шептала как будто вполне искренне:
- Ћчень, очень. Џаша, ей-богу, очень.
€ он стал читать:
- "‘тарому солдату было легче проститьсЯ с жизнью, чем вернутьсЯ к ней.
Љогда мы подходили к камере остальных, то там прекратилось пение какой-то
революционной песни. Њы вошли, кто-то из заключенных крикнул: "‚стать!
‘мирно!" ‹юди повскакали с пола. Љогда мы сообщили о цели нашего прихода,
радостное возбуждение было велико. ‚озгласы "Ќа „еникина!", "„а
здравствует ‘оветскаЯ власть!" заполнили камеру. ‹юди радовались
возможности жить и боротьсЯ..." - Ћн прервалсЯ на мгновение, потому что
вошла ‡ина, что-то сказала на ухо Ђлене, та сейчас же ушла, а ‡ина села на
ее место. - ‡иночка, тебе должно быть интересно. ’ы любишь психологические
переживаниЯ. •очешь узнать, что испытывает человек, приговоренный к
расстрелу? џ прочту из записей Њигулина. ќто в другом месте. Ћн записывал
уже в Њоскве, по памЯти. Џрочитать, или, может быть, поздно?
- Џрочитайте, Џавел …вграфович, - сказала ‡ина и опустила голову на
руки.
…му показалось, что читать, пожалуй, не стоит. Ќастроение не совсем
подходЯщее. „а и час поздний. Ќо уж очень хотелось. ‚друг постучали в
дверь с крыльца. ‘воЯченица. …го разыскивают. Џолина сейчас же
воскликнула:
- ‹юбочка, ‹юбочка! €ди сюда!
‘тарухи стали шептатьсЯ. “ него пропало желание читать потому, что
своЯченица - он знал это - была равнодушна к истории Њигулина. Ћн
обратилсЯ к ‡ине:
- ‡ина, если хочешь, Я прочитаю, а если нет, тогда в другой раз. Њожно
вообще не читать. џ ведь занес эту папку сюда совершенно случайно.
- Џавел …вграфович, вы на менЯ не обращайте вниманиЯ. џ всЯ разбитаЯ, Я
вообще не человек. –елый день по жаре - то в больницу, то в институт, -
сказала ‡ина, продолжаЯ сидеть, опустив голову на руки. - —итайте,
пожалуйста.
Ћн поколебалсЯ.
- Ќу хорошо, если ты просишь, Я почитаю немного. ‡начит, так. ќто
записи, которые Њигулин сделал в Њоскве, в гостинице "Ђльгамбра", куда его
привезли из Ѓалашова. "Џосле выслушанного приговора в просьбе собратьсЯ
нам в одну камеру, чтобы провести последние часы вместе, отказано не было.
‚от здесь-то, знаЯ, что через несколько часов тебЯ расстрелЯют, через
несколько часов тебЯ не будет, крайне поучительно наблюдать таких же, как
ты, смертников, сравнивать их состоЯние со своим. ‡десь человек помимо
своей волн сказываетсЯ весь. ‚се попытки скрыть истинное состоЯние души
бесполезны. ‘мерть, курносаЯ смерть смотрит тебе в глаза, леденит душу и
сердце, парализует волю и ум. Ћна уже обнЯла тебЯ своими костлЯвыми
руками, но не душит сразу, а медленно сжимает в своих холодных объЯтиЯх...
Ќекоторые и при такой обстановке умеют гордо смотреть ей в глаза, другие
пытаютсЯ это показать, напрЯгаЯ остаток духовных сил, но никто не хочет
показать себЯ малодушным. € себЯ и нас стараетсЯ, например, обмануть вдруг
срывающийсЯ с места наш товарищ, начинающий отделывать чечетку, дробно
выстукиваЯ каблуками по цементному полу. Ђ лицо его неподвижно, глаза
тусклы, и страшно заглЯнуть в них живому человеку. Ќо его ненадолго
хватает... Ќа полу лежит смертник. Ћн весь во власти ужаса. ‘ил нет у него
боротьсЯ и сил нет без глубокой, полной отчаЯниЯ жалости смотреть на
него..." Ђ ведь прекрасно пишет, черт! Ђ? Џравда хорошо? ‘тиль очень
красивый, литературный. Њог бы и писателем стать.
- Џавел …вграфович... - ‡ина смотрела странно, пугающие, глаза красные.
- Ђ Я вам хочу сказать, между прочим: в нашей жизни, где нет войн,
революций... тоже бывает...
- —то, что? - спросил Џавел …вграфович.
- Њне, например, хочетсЯ иногда... чечетку.
Ћна поднЯлась со стула, руки раздвинула локтЯми в стороны, как цыганка,
лицо ее затрЯслось. Џолина проворно подошла к ней, обнЯла за плечи, увела.
‘воЯченица шептала:
- Џойдем, пойдем, Џаша. Ќадо идти. Џойдем...
- Џостой! џ пришел... - ‚друг вспомнил: помочь Џолине. ‹юди не доживают
до старости, болеют, умирают, и помочь не может никто. Ќо помогать надо.
‚незапно все разрушаетсЯ. Ќо все равно надо. ЉраснаЯ луна вставала над
соснами. € запах гари душил. ’еперь они будут долго страдать, долго
боротьсЯ, надеЯтьсЯ до последнего, и этот молодой, неприЯтный, который
Џолину не уважал и относилсЯ к ней, как к домработнице, начнет погружатьсЯ
в свою погибель, как в топь, все глубже, все безвозвратней, пока макушка
не исчезнет в свинцовой зыби.
Џавел …вграфович сидел, прижимаЯ папку к груди, и терпеливо ждал, когда
женщины вернутьсЯ на веранду.

€ однажды в конце августа как будто лопнула струна - жара прекратилась.
Ќо не все дотЯнули благополучно до этого чудесного времени. Ћдни ужасно
похудели, другие подорвали здоровье инфарктом, иные вовсе не дождались
прохлады, но те, что остались живы, испытали необычайную бодрость и как бы
наслаждение жизнью: они теперь иначе относились к городу, иначе относились
к воде, иначе относились к солнцу, к деревьЯм, к дождю. ‚прочем, эта пора
наслаждениЯ продолжалась недолго, днЯ два. Ђ на третий день все забыли о
недавних мучениЯх - чему помог зарЯдивший с утра мелкий, сеЯвший осеннюю
скуку дождь - и стали заниматьсЯ делами. ‚алентина с ѓариком переехали в
город, надо было готовитьсЯ к школе, искать по магазинам форму, учебники,
то да се. Њюда и ‚иктор тоже исчезли. ‚иктора послали на картошку в
колхоз. ‚ерочка затеЯла переклейку обоев в городской квартире, а ќрастович
уехал в Љисловодск. Ћпустели дачи, затихли детские голоса. Љогда Џавел
…вграфович шел в санаторий с судками, он не встречал на берегу людей,
плЯжи были пустынны, у причала теснились никому не нужные лодки. ‘легка
одичавшие собаки бегали по шоссе, хозЯева их пропали. Џавел …вграфович
закончил письмо ѓроздову из Њайкопа. Ђ ђуслан гулЯл по участку с палочкой.
“ него был бюллетень до середины сентЯбрЯ. ђуслан любил тишину и
исчезновение людей - конец августа, начало сентЯбрЯ, - но в жизни этой
сладости было так мало! Ѓыло раз в юности, потом как-то в середине
пЯтидесЯтых, когда ушел с завода и еще не устроилсЯ никуда, и вот теперь.
Ћн гулЯл по участку, где все так тихо дичало, и сохло, и ждало осени, и
думал: можно начать сначала. Ќичего страшного. ‚от старик, он начинал
много раз. Ћн только и делал, что начинал все сначала.
ђуслан первый увидел черную "‚олгу", котораЯ вкатилась во двор, встала
на повороте каменистой дорожки, и из машины вылезли три человека. ‚ылезши,
стали закуривать и не спеша оглЯдыватьсЯ по сторонам. Ћдин держал красную
папку. ђуслан подошел, не особенно торопЯсь, и спросил, кого ищут. ’е
ответили, что никого не ищут. ђазговариваЯ, они пошли в глубь участка.
’от, что нес красную папку, шел посередине, держал папку двумЯ руками
сзади и слегка постукивал ею по спине. ђуслану не понравилось, как он
постукивает папкой по спине. Ѓыла какаЯ-то нагловатость. Ћни шли медленно,
прогулочным шагом и ничем не интересовались вокруг, разговаривали между
собой. Љак будто все им было известно.
ђуслан подошел к черной "‚олге", в которой сидел шофер в замшевой
куртке, и спросил, откуда машина.
- Ђ вы не знаете? - спросил шофер.
- Ќет.
- Ќу да!
- Ќе знаю.
- Њашина из управлениЯ. ‡десь пансионат будут строить. „лЯ младшего
персонала...
- Ђ наши дома? - удивилсЯ ђуслан. ‚опрос был глуп. Ћн задал его только
потому, что после жары, болезни, больницы как-то ослаб душой.
- „ома! - офер усмехнулсЯ, покачав головой, ‚ыглЯнув из окошка,
посмотрел на нищую деревЯнную дачу из потемневших бревен, где прошла всЯ
ђусланова жизнь, и опЯть усмехнулсЯ, на этот раз несколько насильственно,
как плохой шутке. - „ома...

Ќе понимают того, что времени не осталось. Ќикакого времени нет. …сли
бы менЯ спросили, что такое старость, Я бы сказал: это времЯ, когда
времени нет. Џотому что живем мы, дураки, неправильно, сорим временем,
тратим его попусту, туда-сюда, на то на се, не соображаЯ, какаЯ это
изумительнаЯ драгоценность, даннаЯ нам неспроста, а длЯ того, чтобы мы
_выполнили_ что-то, _достигли_ чего-то, а не так - пробулькать жизнь
лЯгушками на болоте. Ќапример, выполнить то, о чем сам мечтал, достигнуть
того, чего сам хотел. Ђ ведь одной малости не хватает - времени! Џотому
что порастрачено, пораскидано за годы, бог ты мой... Ћни говорЯт: куда ты,
старый, поедешь? Џогода сквернаЯ, дожди, холод, простудишьсЯ, схватишь
воспаление легких. ‚ твоем возрасте воспаление легких - конец. Џодожди до
весны, никуда твоЯ ЂсЯ не убежит, никуда Њигулин не денетсЯ. Џодумаешь,
спех! ѓосударственнаЯ важность! Ђ о таком не догадываютсЯ: сам-то Я до
весны никуда не _денусь_? Ќету времени ждать, нету, нету, ни одного
денечка не остаетсЯ.
‘тали менЯ с дачи сдергивать, чтобы под надзором держать: ‚ерочка
умолЯла, ђуслан на такси прилетел, своЯченица притаскивалась. "Ќе понимаю,
Џавлуша, как может тут жить живой человек?" ‘идит в пальто, зубами стучит
от холода. Ђ Я прохладную температуру нарочно соблюдаю, не больше
тринадцати градусов, потому что жить в холоде полезно, как и спать на
жестком. "Џавлуша, ты менЯ извини, конечно, но у тебЯ тут запах тЯжелый. €
это тоже, ты считаешь, полезно?" ‡акричал: "Ђ старика жизни учить -
полезно? Љогда этой жизни - на донышке?" Љричать не надо. Ћни не виноваты.
Ќе понимают. ‘воЯченица расплакалась. Ћставили в покое, и вот: на даче
один, вокруг ни души, снег выпал, река стоит чернаЯ, незастылаЯ, по
берегам бело. ‘камейки мокрые. Љогда идем с Ђрапкой в санаторий за обедом
- а идем теперь медленно, минут сорок в один конец, - отдыхаем стоЯ,
сидеть на мокром неохота, и дышать трудно, воздух сырой. €дем по берегу и
все поглЯдываем на шоссе, не едет ли „усЯ-почтальонша на велосипеде. †ду
от Ђси весточки. Љогда? Ќаписала, что в октЯбре лЯжет в больницу на месЯц
ноги лечить, а как выйдет из больницы, даст знать, Я к ней тотчас
отправлюсь. „ругого времени нет. Џускай в ненастье, в холод, теперь
выбирать не приходитсЯ. Ђх, упущено, упущено! ‘только лет... Ђ ведь только
длЯ того, может быть, и продлены дни, длЯ того и спасен, чтобы из черепков
собрать, как вазу, и вином наполнить, сладчайшим. ЌазываетсЯ: истина. ‚се
истина, разумеетсЯ, все годы, что волоклись, летели, давили, испытывали,
все мои потери, труды, все турбины, траншеи, деревьЯ в саду, Ямы вырытые,
люди вокруг, все истина, но есть облака, что кропЯт твой сад, и есть бури,
гремЯщие над страной, обнимающие полмира. ‚от завертело когда-то вихрем,
кинуло в небеса, и никогда уж больше Я в тех высотах не плавал. ‚ысшаЯ
истина _там_! Њало нас, кто там побывал. Ђ потом что ж? ‚се недосуг,
недоглЯд, недобег... Њолодость, жадность, непонимание, наслаждение
минутой, то работа утЯгивала, семьЯ, беды, то к чертЯм на кулички
забрасывало, хотЯ и ненадолго, всего на два года, ни за что, ни про что,
считалось, что повезло, то война, фронты, госпитали, то опЯть из последних
сил, обыкновенно, как все... ‚ернулсЯ живой и теперь живой... _Ѓог ты мой,
но времени не было никогда!_ ‘нег выпал рано, перед ноЯбрьскими, в тот
год, когда Њигулина отправили из Ѓалашова в Њоскву; осужден, помилован,
разжалован, но оставлен жить. ‚се затевай сначала. Љотел перевернулсЯ,
вари заново. Љак Я когда-то. ‚ сороковом приехал в Њоскву из ‘вободного
драный, больной. Љак жить? Ѓог ты мой, жить, жить! Џисарем на заводишке,
где клепали какую-то ерунду. —ерез год в августе с ополченцами на войну. Ђ
он в ноЯбре девЯтнадцатого стал гражданским человеком: заведующий
земельным отделом „онисполкома. ђостов еще не был взЯт, сидели в ‘аратове.
Ќо через два месЯца снова дали полк...
‘ ђусланом приехали двое, мужчина и женщина. •отЯт жилье снЯть на зиму.
Ћн после инфаркта, воздух нужен, покой, а она будет за ним ухаживать. Ћба
довольно молодые, лет сорока. ђоман ‚ладимирович и ЊайЯ. —аю? Љомлот
санаторский? Ќет, нет, спасибо, мы накоротке, только выЯсним подробности.
Ќа веранде холодно, сели в комнате.
‘разу догадалсЯ, что за птицы, сейчас начнут врать. ђешил про себЯ:
если начнут врать, сдавать им ничего не нужно. ђуслан в людЯх не
разбираетсЯ, они его одурачат. ‘прашиваю строго - и в точку:
- ‚ы муж и жена?
ЏереглЯнулись. †енщина улыбаетсЯ.
- ‘корее, нет, Џавел …вграфович... Њы друзьЯ. Љоллеги по работе.
“лыбка у нее открытаЯ, обольстительнаЯ и _дающаЯ понЯть_. ЉрасиваЯ
улыбка. ѓубы красивые. € женщина пикантнаЯ, пухленькаЯ, лицо румЯное, хотЯ
не первой молодости. ђомана ‚ладимировича можно поздравить. Ќо дачу им
сдавать не желаю. †енщина спрашивает разрешениЯ закурить, Я киваю хотЯ и
согласительно, но сухо, она понЯла - тонкаЯ женщина, с чутьем! - и сразу:
- Ђх, у вас, видимо, не курЯт? €звините, Я потерплю.
‚озражать не стал. Џускай терпит. —ем-то они мне не понравились.
- Ђ ваша работа какаЯ, если позволите?
- Њы научные сотрудники, - отвечает ђоман ‚ладимирович. - ‡анимаемсЯ
биологией. џ кандидат наук.
Џотом сами на менЯ накидываютсЯ: как печи топить?! Ќе замерзаю ли? ѓаз
в баллонах? ‚оды горЯчей нет? Ђ как происходЯт водные процедуры? ’уалет
действует? Ѓреюсь каждый день? Ќе угнетает ли одиночество? Ќе мучит ли то,
что называетсЯ "великой деревенской скукой"? ‘оседи есть? ‘обаки, вороны?
‘таруха по прозвищу Њаркиза? Ћна живет в этом доме или в соседнем? ‚ гости
к ней захаживаете? € она к вам никогда? —то ж так? Ќе о чем говорить? Ђ
что вечерами? ’елевизора у вас нет? ѓлаза не устают? ‘пите со снотворным?
€ вдруг все у менЯ переворачиваетсЯ, и Я догадываюсь: это совсем не то,
что Я думал! ‘овсем другое. Ђбсолютно не то. „огадываюсь. ѓлупые дети,
становитсЯ их жаль, как всегда. ђуслан сидит как в воду опущенный, на себЯ
непохож. Љак будто от этих людей зависит. Љак будто не он их сюда, а они
его привезли. Ђ вдруг правда зависит?
ђоман ‚ладимирович буравит пристально-улыбчиво сквозь толстые очки и
все времЯ указательным пальцем свое лицо, смуглое, арабское, теребит: то в
ухе сверлит и что-то, пальцами скатав, на пол сбрасывает, то в ноздрю
залезет, то губу трет.
- ‚ы бы рассказали, Џавел …вграфович, коли уж нас случай свел... -
‘унул палец в рот и ногтем в зубе колупаетсЯ. - •оть немного о Њигулине...
‚ы о нем материал собираете, как Я слышал... €нтереснейшаЯ фигура! …сли
есть минутка свободнаЯ...
- ‡ачем вам?
- ‘лыхал о нем, читал кое-что. Ѓыло б прекрасно хоть немного.
‚рет. Ќе слыхал, не читал, а с ђуськиных слов.
- Ћ Њигулине могу рассказывать долго. Ќо сын мой к такой беседе не
располагает. —то с вами, ђуслан Џавлович? ‚ы белены объелись? €ли человека
убили?
- ђассказывай! - кивает мрачно. - ЏросЯт тебЯ...
Ќет, Язык не поворачиваетсЯ, неохота, ни к чему это им. Ћни длЯ другого
приехали. Ѓубню что-то через силу, из вежливости, они слушают вроде бы
внимательно, ђоман ‚ладимирович головой покачивает, приговаривает "так,
так", а женщина подошла к стене и разглЯдывает портрет ѓали. ‹етом после
войны на речке. „олго глЯдит на портрет, не спрашиваЯ ничего. ’огда,
прервав рассказ, говорю:
- •отите спросить о моей покойной жене? ‘прашивайте, пожалуйста. ‚едь
вам _нужно_ спросить.
Ќарочно нажимаю на "нужно". Ќо те делают вид, что не заметили. ђоман
‚ладимирович вдруг:
- ‚аша покойнаЯ жена тоже как-то свЯзана была с Њигулиным?
’ут Я его насквозь узрел. Ќикаких сомнений не осталось.
- Ќет, - говорю, - ошибаетесь, дорогой мой.
- Ђ вы сами, Џавел …вграфович, не чувствуете ли, - указательным пальцем
подпер очки на переносице, так что глаза будто выпрыгнули вперед, -
какую-то, что ли, неосознанную, ничтожную, может быть, вину перед памЯтью
Њигулина?
- ‚ину? - переспрашиваю. € чую, он менЯ опрокинул. ‚ самое сердце холод
вонзил. ‡ачем же спрашивает, негодЯй? ‚сЯ сила из менЯ вышла, и Я молчу.
Ћн извинЯетсЯ, вскочил, руки к груди прижимает, побежал в другую
комнату, чайник принес зачем-то старый, распаЯвшийсЯ.
- Ќет, милый доктор. _Џеред ним_ вины своей не чувствую. Ђ перед всеми
остальными - и перед вами - да, виноват...
- —ем виноваты, Џавел …вграфович?
ЋбъЯснил как мог: тем, что истиной не делилсЯ. •оронил длЯ себЯ. Ђ
истина, как мне кажетсЯ, дорогой кандидат медицинских наук, ведь только
тогда драгоценность, когда длЯ всех. …сли же только у тебЯ одного, под
подушкой, как золото у ейлока, тогда - тьфу, не стоит плевка. ‚от почему
мучаюсь на старости лет, ибо времени не остаетсЯ. Ќе знаю, понЯл ли
что-нибудь. ‘корей всего, нет, хотЯ поддакивал "так, так", но во взоре,
пристально-улыбчивом, сквозь очки, тот же холод. ‘корей всего, сделал
вывод, что опасениЯ подтверждаютсЯ: старик несет околесную.
Њаниакально-депрессивный психоз на почве неЯсного чувства вины. Ћсложнено
тоскою вдовца. Ѓедные ребЯта! џ им сочувствую, могу оценить тревогу,
перепуг, то, что они кинулись к этим умникам, притворившимсЯ дачниками, но
все равно понЯть не могут.
- ’ы не можешь понЯть, - шепчу, отозвав ђуслана в соседнюю комнату и
затворив дверь, - потому, что мы разные существа. ‘орок лет назад, когда
тебе было одиннадцать, а мне тридцать три, мы были ближе друг к другу, чем
теперь. Џотому что оставалось много времени. Ђ теперь у тебЯ есть, у менЯ
же нет ничего...
- Ћтец! - Ћн схватил мои руки, сжал их с силой. - Њы волнуемсЯ, мы не
хотим, чтоб ты жил один, чтобы ты уезжал... ‚едь ты у нас замечательный...
’аких людей, как ты...
Ћн прижимает менЯ к себе, как будто к мальчик в его руках, большой
ладонью поглаживает мою голову, мою тощую шею, мою бессильную спину. Љак Я
люблю его!
- џ вам прощаю, - говорю Я. - ‚есь этот бред с докторами...
- Џрости, отец! Њы хотели... ќто друзьЯ...
- Ѓог с вами. ‚се равно не можете понЯть.
- Ќе можем, отец! Ќе можем, не можем... ’ы прав...
- Љонечно, ведь _нет же времени_.
- Џоэтому как хочешь... живи...
€ Я вижу на его глазах слезы. —ерез несколько дней он провожает менЯ на
вокзал и сажает в вагон электрички, к окну. џ давно не ездил по железной
дороге. €нтересно смотреть на долго тЯнущиесЯ многоэтажные пригородные
дома, они восхищают и пугают одновременно (где взЯть людей длЯ такого
множества домов?), на мокрые асфальтовые дороги, на хвосты автомобилей
перед шлагбаумами, металлическое сверкание, свет фар среди бела днЯ,
цветные зонты, на детей, бегущих под дождем с портфелЯми на голове, на
дачные веранды, заборы, черноту деревьев, туманные луга, белую собачку,
сидЯщую на вершине песчаной горы; и снова дома, дома, дома,
бело-серо-блочно-громадное, не имеющее названиЯ, небывалое, грозное,
уходЯщее за горизонт. Џо вагону идет продавщица мороженого, и Я покупаю
снарЯдик в скользкой вафельной оболочке. Ќе так уж хочетсЯ есть мороженое,
но все вокруг покупают снарЯдики и грызут, как мы когда-то грызли морковь
на даче в ‘иверской, воровали с чухонского огорода. Њама однажды сильно
побила. џ возвращаюсь в ‘иверскую. ’емные сырые заборы, сумеречное небо -
ноЯбрьский день или белаЯ июньскаЯ ночь? џ возвращаюсь пригородным
поездом. ‚ Џитере все смутно, тревожно, каждую ночь стрельба, мама
запрещает мне ехать вечерним поездом одному, недавно ограбили целый вагон.
"…сли задержалсЯ в городе, лучше переночуй дома и приезжай утром". Ќо нет
терпениЯ ждать! џ мечтаю хотЯ бы ночью, летними потемками пробежать мимо
дачи, где на втором этаже окно Ђсиной комнаты всегда полуоткрыто,
колеблетсЯ, как живое. Ѓелое небо горит в стекле. ЂсЯ спит и не знает, что
Я бегу по песчаной дороге мимо. Ќо завтра Я с нею увижусь утром. ‚от
почему не могу оставатьсЯ в Џитере. ‚афельный снарЯдик несъедобен. Џо
вкусу он напоминает ледышки, которые Я любил когда-то, в незапамЯтные
времена, до ‘иверской. ‚ полдень автобус привозит менЯ в неизвестный
город.
Љакие-то люди ведут менЯ по тротуару, уложенному бетонными плитами. ‚
зазорах между плитами чернеет хвоЯ. ‚едут под руку, будто Я беспомощный
старец, могу на ровном месте упасть. Џлиты мокрые, кое-где нерастаЯвший
снег, ледЯнаЯ корка, можно поскользнутьсЯ, но Я иду осторожно. Ќе надо
менЯ держать. …сть старики куда хуже, Я еще ничего. "‚он там!" - говорит
женщина, показываЯ на высокий дом среди сосен. ЃашнЯ в двенадцать этажей.
†енщина исчезает в дверЯх магазина. Ћттуда выходЯт люди, несЯ стеклЯнные
пивные кружки. Ќекоторые несут по три, по четыре. Ћдин сделал из кружек
гирлЯнду и повесил на шею. “дивительно вот что - Я не испытываю никакого
волнениЯ! Њне просто хочетсЯ ее скорей увидеть, как можно скорее, длЯ того
чтобы _что-то узнать_. —еловек живет вожделением, когда-то желал любви,
удач, громадного дела, благополучиЯ близких, теперь ничего, кроме
единственного - _узнать_. ЏоследнЯЯ страсть. Ѓог ты мой, что же у Ђси
_узнать_? Ћ чем спросить?
‚ лифте пахнет, как в москательной лавке. Ќа площадке двенадцатого
этажа стою и смотрю вниз. ‘осны, крыши домов, пегими пЯтнами снег,
слюдЯным изгибом блестит река, за которой хвойнаЯ даль, синева. …сть такие
картины, написанные древними красками, их находЯт в подземных гробницах, в
склепах, стоит к ним прикоснутьсЯ, и они рассыпаютсЯ. Ќо сердце колотитсЯ
не от волнениЯ, не от страха, что притронусь и рассыплютсЯ, а от
предчувствиЯ того, что предстоит _узнать_.
ЊенЯ по ошибке принимают за доктора. ЊинутнаЯ чепуха: пройдите сюда,
вот полотенце, вырывают из рук портфель, мою драгоценность, и куда-то
хотЯт отнести, но Я не даю. џ говорю: "„айте воды. Њне надо принЯть
лекарство". € в разгар суматохи маленькаЯ, в седых космочках старушка
шасть из дверей, всЯ клонЯщаЯсЯ вперед, как бы гнутаЯ навстречу,
сухонькаЯ, как кикимора, Я вижу зеленоватое темЯ, мЯтую кожу, и в глазах -
голубых, знакомых, Ђсиных - сиЯет ужас. ‚округ счастливое щебетание, плеск
голосов, легкие руки, как ветви, обнимают менЯ. € сразу обо всем, о всех
временах, о пЯтидесЯти пЯти годах. € о главном, о чем нужно до зарезу
узнать. ‚от что: зачем он выступил тогда на фронт? ‚ августе
девЯтнадцатого. Ћна должна знать. Ќикто в целом мире не знает, никого не
осталось, кроме нее. ЊумиевиднаЯ старушка глЯдит на менЯ сиЯющими глазами
и странно моргает, подмигивает. "’ебе это важно?" - "Ћ, да! Ћчень, очень!"
- "џ понимаю, да, да..." Ћна кивает сочувственно, соболезнующе. €
продолжает делать знаки глазами, ее губы складываютсЯ в таинственную
полуулыбку. "Џавел, Я тебЯ так хорошо помню, дорогой мой..."
"Њне нужно знать истину!"
"Џонимаю, да, да, - кивает старушка. - Џонимаю, Џавел. ’ы не устал? Ќе
хочешь прилечь? џ написала все, что могла. Ѓольше Я ничего не знаю".
‚ходит молодаЯ женщина и ставит на стол три стеклЯнные пивные кружки.
Џотом одну кружку водружает на буфет, наливает в нее воду и ставит в воду
еловую ветку ‹юбуЯсь, оглЯдывает свою работу. ‚се времЯ, пока женщина
занимаетсЯ кружкой и веткой, старушка делает мне знаки глазами. Џостепенно
старушка превращаетсЯ в Ђсю. џ не замечаю седых космочек, морщинистых щек,
вижу только издавна знакомые, скрытно и лукаво мигающие голубые глаза. Љак
тогда что-то сообщала втайне от взрослых, на ЏЯтнадцатой линии. †енщина,
шлепаЯ тапками, уходит, и ЂсЯ шепчет в необыкновенном волнении: "Ћна не
должна знать! џ потом объЯсню. Ћна догадываетсЯ, но мы не дадим ей козыри
в руки".
‚ комнате Ђси - угловой, маленькой, светлой, она мне нравитсЯ, Я раз за
Ђсю - на столе пишущаЯ машинка и повсюду, даже на кровати, разбросаны
бумаги, копирка. ЂсЯ всю жизнь работает машинисткой. ‘ тех пор, с
девЯтнадцатого, когда научилась стучать на "ундервуде" в штабе Њигулина...
ђазумеетсЯ, на пенсии, уже четырнадцать лет. Ќо без работы не сидит.
‘тучит дома. Ђ как можно без работы? ђазве это жизнь? ‚о-первых, не хочет
быть тунеЯдкой, во-вторых - иждивенкой. Ћго, зависеть от дорогих внуков,
от невестки? Ѓоже избави! Ќет уж, у нее всегда будет своЯ копейка, чтобы
быть независимой и чтобы им подкидывать. Ћни безалаберные, постоЯнно без
денег... Ќет, невестка - это особь статьЯ, она сама по себе, с ‹юдмилой
даже столоватьсЯ не хочет и, кажетсЯ, наметила свою жизнь устраивать. ќто
пускай! Ћсуждать нельзЯ, она еще не стара...
"’ак, подвЯла чуть-чуть, с одного бока, - ЂсЯ хихикнула по-молодому, по
лицу разбегаютсЯ морщинки, - как Яблочко лежалое. „а желающие найдутсЯ,
подберут. Ћна женщина с положением. ‚ администрации института. €, говорЯт,
еще дальше шагнет. ‚от Ѓорька ничего не умел... - епчет: - Ћна оттого
такаЯ опасливаЯ, понимаешь? Ћттого знать не знает и слышать не хочет про
‘ергеЯ Љирилловича... ЃоитсЯ, что повредит... †енщина ух какаЯ
расчетливаЯ..."
Њолчок, молчок! ЂсЯ прижимает палец к губам и опЯть играет глазами, как
в детстве. ’еперь вижу недостаток комнаты - почему-то нет двери. ‚место
двери портьера. ‚се слышно. ‚ соседней комнате ходит, шлепаЯ, невестка,
слышен ее разговор с сыном. Љогда шлепанье раздаетсЯ вблизи портьеры. ЂсЯ
понижает голос, едва шепчет - недоступно длЯ моего слуха, Я переспрашиваю,
как всегда, раздражаЯсь - или же вдруг начинает говорить преувеличенно
громко:
"“дар у менЯ был страшный! џ пЯтый экземплЯр пробивала. Ђ теперь третий
еле виден, сил-то нет. Ђ раньше колотила невероЯтно. Њне покойный муж
говорил: "’ебе на кузне работать, а не машинисткой..."
Ќеужели эту смешную кикимору Я держу на руках, едва не падаЯ от
отчаЯниЯ, ее молодое, тЯжелое - белый живот, белые ноги, запах пота и
крови, острый, как скипидар, запах девЯтнадцатого года, и он вырывает у
менЯ из рук, как будто свою добычу; потом в комнате, не зажигаЯ света, в
Ѓалашове, когда душила тоска и чужаЯ любовь и то же самое недоумение:
"‡ачем он двинулсЯ на фронт? —то за всем этим крылось?" € еще потом
бритаЯ, тифознаЯ голова, тончайшаЯ шеЯ, страдание в глазах, злоба ее
матери, тогда казалось - после убийства игонцева, - что теперь конец,
убит не игонцев, а Њигулин, зарублен в балке ночью, видели, как игонцев
на лошади светлой масти и с ним неизвестный на темной выехали со двора
штаба и поскакали в сторону хутора, игонцев вез боевой приказ, кроме
того, печати и шифр, ординарец был ранен, дали кого-то в штабе. Њигулин
этого черта больного, Яростного, игонцева терпеть не мог из-за старых
дел, из-за ‘тального отрЯда, присылать его комиссаром глупость, но кто-то
делал нарочно - недоверие тлело, норовили захомутать, обуздать, хотЯ
полностью был оправдан, работал в земельном отделе „онисполкома, потом
полк, бригада, смелые действиЯ на юге, опЯть набирал силу, слегка затерло
на Њаныче, припозднилсЯ, затыркалсЯ в Ќовочеркасске, началсЯ ледоход,
переправы губительные, и вот нарочно шлют игонцева, железного дурака,
непременно желавшего подчинить Њигулина революционной воле, которую, он
мнил, олицетворЯл собственной персоной, слепым, горЯчечным взором,
доигралсЯ, дорвалсЯ, зарубили ночью, прострелили странную голову, похожую
на плохо испеченный хлеб, лошадь прибрела утром без седока, никогда не
узнать имен, это пропало, опустилось на дно - нет, не думайте, что все
непременно всплывает на свет божий, кое-что исчезает, до убийц не
дотЯнулись, не донырЯли, но убить Њигулина не удаетсЯ, комиссиЯ от
ђевтрибунала фронта не находит улик, опЯть он на коне, в войсках ”рунзе
вместе с Ѓлюхером и Ѓуденным громит ‚рангелЯ. Џерекоп, станциЯ ‚оинка,
„жанкой, почетное оружие и орден Љрасного ‡намени, и вдруг зимою в
холодной комнате при свете керосинки читаю в газете три строчки о том, что
арестован бывший комкор за участие в контрреволюционном заговоре, февраль
двадцать первого, голодный ђостов, Я лечусь, ковылЯю, мучаюсь, всех
растерЯл, хожу на службу в ђеквизиционную комиссию, бог ты мой, хорошо
помню эту зиму, бумажки, жалобы, стрельба, турецкий подданный Љифаров,
мануфактурщики, плачущие старухи, мы, мелкие торговцы со столиков на
бульваре, смеем заЯвить, что мы не спекулЯнты и не скрыватели товаров, а
что купили, то у нас на столе, между тем пришел агент и переписал у нас
длЯ реквизиции суровую нитку, и ввиду того, что Я прибыл с фронта и сейчас
служу комиссаром службы свЯзи, прошу выдать ордер на одну кровать с правом
реквизиции таковой, так как кровать принадлежала артисту, который убежал с
белой бандой, бросаю просителей, заЯвителей, инвалидов, жалких людей,
несчастных сирот, честных тружеников, благожелателей советской власти,
мчусь в станицу Њихайлинскую, где арестован комкор, на второй день там,
забрать Ђсю, теперь или никогда, черныш в дубленом тулупе, с маузером в
желтой коробке встречает на крыльце, щупает белыми глазами, тЯнет руку за
документом, потом говорит: "‚зЯта вместе с ним, по групповому делу. Ђ ты
кто ей будешь?" - не помню, что отвечаю, может быть, "друг", может быть,
"брат", а может, "никто", и на этом конец, и все, и навсегда, на жизнь,
обледенелое крыльцо, красноармеец в тулупе, Я сажусь в снег, остальное
неинтересно, разве эта сухенькаЯ, гнутаЯ старушонка - она?

Џровел два днЯ в родной станице. ‚сего два днЯ! Џо дороге в Њоскву.
ЉолебалсЯ: заезжать или нет? € друзьЯ отговаривали, и она не хотела
ужасно. Ќет, не потому, что там родные первой жены, она не боЯлась, а вот
предчувствие. ’акое муторное, такаЯ вдруг тоска, что всю ночь прорыдала
неостановимо. Ћн испугалсЯ: "„а что с тобой?" Ћна, конечно, объЯснить не
могла. ‘ама себЯ корила: ну что, дура, изводишьсЯ? —то с ним может
случитьсЯ, с героем войны? ’олько что награжден орденом. Ђ случилось то,
что с ним случалось всегда: не вытерпел, чтобы не влезть в драку, не
встать на чью-то защиту. Ќепременно ему кого-то оборонЯть, а кого-то бить
по морде. ‚ ту пору - в феврале двадцать первого - казаки волновались
из-за продразверстки. ЋпЯть закипали восстаниЯ. ‚ округе буЯнил какой-то
‚акулин, какие-то вакулинцы нагонЯли страху, и этот ‚акулин, бывший казак
мигулинской дивизии, пустил слух, будто Њигулин вернулсЯ на „он, чтобы
пристать к восставшим. Ђ Њигулин спокойно и мирно, хотЯ с тЯжелым сердцем,
направлЯлсЯ в Њоскву получать почетную должность: главного инспектора
кавалерии Љрасной Ђрмии. Ќужна ему эта должность! ЋпЯть то же с „она
подальше. ‚озможно, и не ‚акулин распустил слухи, а кто-то иной. Џервый
день - разговоры в крик с казаками, жалобы, слезы баб, рассказы о
продотрЯдчиках. Њигулин чуЯл за собой силу и, никого не боЯсь, клЯл
местных деЯтелей и грозил: "Џриеду в Њоскву и в первую очередь пойду к
‹енину, расскажу о ваших злодействах". „еЯтели перетрусили, подсунули к
нему провокатора, некоего ‘кобиненко. Ђ он, как видно, давно ходил по
следам ‘ергеЯ Љирилловича. ђожа этого негодЯЯ как сейчас перед взором:
губастаЯ сволочь, пухлощекий такой, курчавый. —то Њигулин не кричал в
гневе - а кричать мог бог знает что, не знал удержу! - все ‘кобиненко
запоминал, записывал. „а что особенного? ’о, что вскоре было всеми
признано и к чему пришли: заменить продразверстку продналогом. Ќу и на
рассвете третьего днЯ решились - окружили хату, стучат прикладами в дверь.

"ЂсЯ, одно мне неЯсно, и об одном спрошу: куда он двигалсЯ в августе
девЯтнадцатого? € чего хотел?" Њолчит старушка, кивает задумчиво,
припоминаЯ. „рожат старушкины веки, как мотыльковые, сохлые крылышки, и
прикрывают выцветшие, голубые... Џосле молчаниЯ, все вспомнив, говорит:
"Ћтвечу тебе - никого Я так не любила в своей долгой, утомительной
жизни..."

Ђ через год после смерти старика поЯвилсЯ €горь ‚Ячеславович, аспирант
университета. Ћн писал диссертацию о Њигулине. Љогда Џавел …вграфович был
жив, аспирант с ним переписывалсЯ, даже звонил из ђостова, а теперь мечтал
получить воспоминаниЯ и все документы, собранные стариком. ђуслан ему
отдал. €горь ‚Ячеславович понравилсЯ ђуслану. Ћни сидели до четырех утра,
пили водку, разговаривали о революции, о ђоссии, о большевиках, о
добровольцах, о чекистах, о генерале Љорнилове, о маркизе де Љюстине, о
казаках, о Џетре ‚еликом, о царе €ване, о том, что есть истина, о любви к
народу, о том, что Њигулин своей судьбы не избег, заговора не было, погиб
понапрасну, говорили также о нефти и льне, о видах на урожай, а когда на
другой день вышли на улицу - €горь ‚Ячеславович торопилсЯ на вокзал, -
обрушилсЯ внезапный ливень с холодом, с градом, побежали со стоЯнки такси
прочь, спрЯтались под аркой дома, и ђуслан, мрачный с похмельЯ, думал:
истина в том, что ‚алентина ушла к матери, другой женщины нет, третьЯ
женщина не подает вестей, пиджак под дождем превратилсЯ в трЯпку...
€горь ‚Ячеславович, костлЯвый юноша в тесном провинциальном пиджачке, в
очках, залепленных дождем, думал вот что: "€стина в том, что добрейший
Џавел …вграфович в двадцать первом на вопрос следователЯ, допускает ли он
возможность участиЯ Њигулина в контрреволюционном восстании, ответил
искренне: "„опускаю", но, конечно, забыл об этом, ничего удивительного,
тогда так думали все или почти все, бывают времена, когда истина и вера
сплавлЯютсЯ нерасторжимо, слитком, трудно разобратьсЯ, где что, но мы
разберемсЯ". ‚слух он сказал:
- ЉажетсЯ, Я опоздал на поезд...
„ождь лил стеной. Џахло озоном. „ве девочки, накрывшись прозрачной
клеенкой, бежали по асфальту босиком.
Last-modified: Mon, 05 Aug 2002 14:50:11 GMT
Ћцените этот текст: