ах жили несколько женщин, служащих санаториЯ и официанток,  хлопнула
рама, и женский голос строго сказал:
   - Џошел, пошел домой, Ќазарка! ђожа твоЯ бесстыжаЯ! “-ух!
   ‘нова хлопнула  рама.  “родец  покачалсЯ,  двигаЯ  большой  головой  из
стороны в сторону, как качаетсЯ тЯжелый подсолнух, потом повернулсЯ  молча
и ушел куда-то.
   Ђтабалы сказал:
   - Љ ‚але приходил. †енитьсЯ хочет.
   - Ќа ‚але?
   - „а... - Ђтабалы зевал. - Ђй, час ночи... ‚от фулюган, час ночи,  всех
будил.
   ‚алЯ была рослаЯ, сочнаЯ, лет двадцати  шести.  ђаботала  медсестрой  в
санатории, и Я раза два просил ее измерить мне давление. Џо  утрам  видел,
как она бегала, сверкаЯ икрами, из своего домика в другой конец сада.
   џ спросил:
   - € она пойдет за такого? - џ показал рукой: аршин от земли.
   - ќ, ты не смотри что маленький. Ћн сильный. Ѓить может любого-каждого,
хоть вас, хоть менЯ. ‘разу кидает. Ћт него падаешь, как все равно с  ишака
- головой в землю. ‘ верблюда падаешь боком, а с ишака  -  головой...  „а,
такой фулюган, черт. ЏьЯница он. …го бабы жалеют.
   џ побрел назад, к своему домику - он стоЯл на отшибе, в  глубине  сада.
Ѓыла смутнаЯ ночнаЯ радость. €менно _ночнаЯ_,  неЯснаЯ.  “тром  ничего  не
поймешь, почему? Ђ ночью вдруг желание жить и радость  от  этого  воздуха,
шелестениЯ. •орошо,  думал  Я,  что  карлики  с  большими  головами  хотЯт
женитьсЯ и пьют вино, а женщины смеютсЯ над ними, отворив окна  в  сад,  и
хорошо, что люди выходЯт ночью из дома и разговаривают. “ менЯ  ничего  не
болело. џ шел легко. “слышал, как на пустой веранде звонит  телефон.  Љого
это в такой час? ‚ домике с верандой никто не жил.  ‹етом  сюда  приезжает
начальство, оно и провело телефон, который при мне никогда не звонил.
   џ должен был спать,  ничего  не  слышать.  —истаЯ  случайность,  что  Я
проходил мимо. Ќо звонили, может быть, как раз мне. ‡вонила,  может  быть,
ђита. Ћна узнала, что Я в ’охире,  через  Њансура,  а  его  телефон  через
министерство. ‘ейчас там десЯть часов, еще не  поздно.  ‚едь  после  моего
звонка прошло шесть дней! џ снЯл трубку. ‘прашивали какого-то ‘адыкова. Ќе
приехал ли ‘адыков. ѓоворила женщина, и голос ее дрожал.
   - Ќе знаю, - сказал Я. - Њожет быть, и приехал.
   - Ќаверное, нет, если вы не знаете. Џередайте  же...  -  голос  женщины
задыхалсЯ, - чтобы он непременно, сразу  же  позвонил  домой!  Ќепременно,
непременно позвонил бы домой!


   ђафик что-то сделал, чем-то помог. •отЯ кто его  знает?  Ћн  _говорил_,
что сделал и помог, но проверить-то  невозможно.  ЏредприЯтие  закончилось
успешно, так  что  он  имел  основаниЯ  приписывать  успех  себе,  но  мне
почему-то казалось, что он не сказал Њеченову ни  слова.  Љирилл  говорил,
что Њеченов гонЯл его зверски, не отпускал тридцать  минут,  и  "четверка"
заработана честно. ЉлЯлсЯ, что в глазах Њеченова  не  мелькнуло  ни  искры
интереса, когда он подошел к столу и назвал фамилию. Ђ  ђафик  каждый  раз
потом при встрече спрашивал: "Љак там  мой  подопечный?"  Ќе  важно,  дело
сделано.  Џотом  была  ‹идиЯ  Ќиколаевна,   старушка   дворЯнского   рода,
готовившаЯ по-английски, и потом поЯвилсЯ ѓартвиг, ѓерасим €ванович. ‘коро
он стал ѓерой. Џривела его ‹ариса, рекомендовав как  одного  из  лучших  в
Њоскве репетиторов по истории. Љирилл занималсЯ с ѓартвигом несколько раз,
за что была уплачена солиднаЯ сумма - рублей,  кажетсЯ,  сорок  или  сорок
пЯть. …сли б не ѓартвиг... „а что уж теперь говорить!
   ѓартвиг - человек особый. ‚ чем-то Я ему завидовал, за  что-то  глубоко
его презирал и даже, наверное, ненавидел. Ќо, разумеетсЯ,  и  отдавал  ему
должное: свой предмет он знает великолепно, и,  главное,  знает  то,  _что
нужно знать_,  и  Љирилла  натаскал  здорово.  Љроме  того,  его  приЯтель
оказалсЯ секретарем приемной комиссии. €  этого  секретарЯ,  малоприЯтного
господина с рыжей разночинской бородкой,  удалось  заполучить  однажды  на
дачу к нашим знакомым в ‘негири - там он надралсЯ до положениЯ  риз,  всем
надоел, хозЯева еле вытерпели,  насилу  отправили  с  попутной  машиной  в
Њоскву, но впоследствии это сыграло нужную роль. ‚се было хорошо,  большое
мерси и до свиданиЯ. Ќо ѓартвиг не  исчез  из  нашей  жизни,  как  другие.
Ќаоборот, он стал нам близок и дорог, как никто. Љирилл говорил: "Њы  едем
с ѓерой на водохранилище". "ѓера сказал, что фильм _туфта_ - Я не пойду".
   ђита говорила: "ѓера достал билеты на ѓлюка. ’ы, конечно, пас?" ѓартвиг
был такой человек: если он шел по улице и где-то  раздавалась  музыка,  он
должен был непременно прислушатьсЯ и объЯвить: "Ђга, вот и товарищ  Ѓах!",
или: "ЉажетсЯ, мы имеем товарища Њоцарта!", или еще как-нибудь в таком  же
дурацком стиле. ђита при этом краснела и обращалась ко мне с  укором:  "Ќу
почему ты так невежествен в музыке? ‚едь это твой большой недостаток". Ћна
могла сказать даже более агрессивно: "Ќет, ты не можешь считатьсЯ в полном
смысле интеллигентом!" Ђ Я и не считаю себЯ таковым. Ќо вовсе  не  потому,
что Я не корифей музыковедениЯ.
   „а, серьезной музыки Я не понимаю, устаю от нее, а вот шлЯгеры и всЯкие
джазовые мотивчики доставлЯют мне удовольствие. „аже сам их насвистываю. Ђ
на симфонической - начинаю дремать или  думать  о  делах,  работе,  всЯкой
ерунде. —то Я могу  поделать?  „а,  недостаток,  изъЯн,  прореха  духовной
культуры, но зачем же постоЯнно менЯ этим корить? Ѓоже мой, сама  по  себе
любовь  к  музыке  ничего   не   говорит   о   человеке!   Ќе   определЯет
_человеческого_. ‡меи тоже любЯт музыку. …сть целые нации,  которые  можно
назвать немузыкальными, например англичане, и, однако... ’ак что  не  надо
преувеличивать и чересчур возноситьсЯ. Њожно любить музыку и быть циником.
   ‚ таком духе Я раза два давал ђите отпор в присутствии ѓартвига, причем
нарочно нажимал на "цинизм". џ-то сразу понЯл, что за птица этот ѓера.  Ћн
помалкивал или иронически ухмылЯлсЯ, как лицо заинтересованное,  и  только
однажды позволил себе  раскрыть  рот  Якобы  шутливо  и  деликатно,  но  с
достаточным Ядом внутри. "‚ы не с той стороны пытаетесь воздействовать  на
ѓеннадиЯ ‘ергеевича, - обратилсЯ он к ђите. -  Ќадо  не  упрекать  его  за
отсутствие интереса к музыке, а, так сказать, жалеть, сострадать  ему!"  €
рассказал некстати анекдот про ‘ократа и  грубого  человека,  оскорбившего
‘ократа на улице. џ заметил: "ѓерасим €ванович, по-моему, так не принЯто в
лучших домах ”иладельфии: учить жену, как она должна вести себЯ с  мужем!"
Ћн засмеЯлсЯ и сказал, что это, мол, шутка. Ќо Я не желал все  сводить  на
шутку, нарочно принЯл твердый, суровый тон, и ему  волей-неволей  пришлось
извинитьсЯ. Џри этом Я заметил, как он и ђита переглЯнулись.
   ѓартвига Я виню не  за  то,  что  он,  воспользовавшись  праздностью  и
манерой развешивать уши моей жены, а также моим  легкомыслием  и  душевной
усталостью и еще тем, что мы чересчур много недель в году  были  с  ней  в
ссоре, без труда подчинил ђиту какой-то своей власти. џ  не  принадлежу  к
идиотическим ревнивцам. Њожет быть, между ними ничего и не было. Ќе  знаю,
не хочу знать. „ело не  в  этом.  Ќамекала  ‹ариса  -  что  само  по  себе
показалось мне отвратительным, даже более отвратительным, чем то,  на  что
был намек. Њы с ђитой давно и негласно установили  некий  кодекс  взаимной
независимости. ‚ернее, так: внутренне мы  допускали  полную  независимость
каждого. Ќо когда лучшаЯ подруга намекает мужу на свою лучшую подругу! Њне
было жаль ђиту. Ќо дело совершенно не в этом. џ виню ѓартвига за  то,  что
он внес в наш дом - на почву,  правда,  достаточно  благоприЯтную  -  свой
цинизм, свою манеру все переоценивать, переворачивать, ничем не дорожить.
   џ сам не люблю голубоглазых оптимистов и всегда  смотрел  и  смотрю  на
мир, на людей критически, но такое отношение к окружающим, как у  ѓартвига
- тайнаЯ насмешливость надо всем и  всЯ,  -  приводит  менЯ  в  Ярость.  џ
становлюсь бешеным ортодоксом, мне хочетсЯ взЯть большую дубину  и  лупить
по этой даровитой головке. „а, он способный тип, Я знаю. Ћн кандидат наук,
занимает хорошую должность  в  научном  институте,  что-то  пишет,  где-то
преподает - устроен преотлично.  Ћ  господи,  но  отчего  же  тогда?  ‚едь
столько людей не устроены в этой жизни. ‘тремЯтсЯ чего-то достичь,  но  не
могут, не в силах.  ‚от  тут-то  и  скрыт  секрет  ѓартвига.  ‘  легкостью
достигает он того, из-за чего другие бьютсЯ всю жизнь, и, добившись, может
наплевать на свое достижение. ѓоворЯт, ему  предлагали  место  заместителЯ
директора в институте, но он отказалсЯ. Ђ сколько  кругом  людей  больных,
одиноких, несчастных по разным причинам, умирающих в раннем возрасте! Ќет,
это здоровЯк, каких мало. …му тридцать семь  лет,  он  смугл,  жилист,  на
лыжах бегает, как эскимос, а на велосипеде гонЯет по шоссе -  его  любимое
занЯтие, - как истинный гонщик. ‘воей короткой стрижкой и черной  бородкой
смахивает на француза. (ѓоворит, что мать гречанка, а отец  из  обрусевших
немцев.)
   ЋдеваетсЯ как попало. —аще всего он поЯвлЯлсЯ в нашем доме  в  каких-то
полутуристских-полуспортивных  обносках,  в  лыжных   штанах,   вылинЯвших
куртках, кедах. Љонечно, когда дело доходило до ѓлюка, он нарЯжалсЯ - тоже
не бог весть во что: дешевенькое, купленное с ходу в универмаге. ќта часть
жизни не интересовала его напрочь. Ќесколько раз он  приходил  на  урок  к
Љириллу небритый. Ћднажды ЯвилсЯ босой. Џо словам ‹арисы,  он  был  дважды
женат на Ярких женщинах, на кинозвезде и на  цыганке  из  театра  "ђомэн",
танцовщице, но разошелсЯ  с  обеими  и  сейчас  живет  с  некоей  ќсфирью,
врачихой, страшненькой, но очень доброй, она разрешает ему все его чудеса.
Њне он сказал: "Љрасивые женщины менЯ уж не волнуют. ќтот  этап  Я,  слава
богу, прошел". Ќе знаю, что тут было: бравада или  неуклюжее  заверение  в
том, чтобы Я не беспокоилсЯ. џ, разумеетсЯ, принЯл последнее, почувствовал
себЯ задетым и  сказал  грубо:  "Ќо  вы-то  красивых  женщин  когда-нибудь
волновали?" - "Њно-гаж-ды!" ‚от такой фанфарон.
   € при всем фанфаронстве  -  интеллигентнейший  господин.  ‡нает  четыре
Языка,  читает  латинских  авторов  в  подлиннике.  ‡анимаетсЯ  он  ранним
средневековьем, историей религии. ”ома Ђквинский, „унс ‘кот и  так  далее.
ђита заинтересовалась -  от  бездельЯ,  голова-то  празднаЯ  -  всей  этой
муровиной,  и  иногда  за  ужином  разыгрывались  схоластические  диспуты.
Ќапример, так: что более ценно - волЯ или  разум?  ђита  стоЯла  на  точке
зрениЯ  ”омы  Ђквинского  -  за  примат  разума.  Џриводила   примеры   из
собственного житейского опыта. Ћна, кстати, считает себЯ в высшей  степени
homo sapiens. Љирилл был на стороне „унс ‘кота:  защищал  волюнтаризм.  Ћн
говорил: "…сли б не моЯ железнаЯ волЯ, разве Я поступил бы в институт?"
   џ их вышучивал, но на ђиту это действовало мало.  Ћна  стала  добывать,
где  могла,  книги  в  затрепанных,  мусорных  переплетах  -  мистические,
религиозные. —ерт  знает  откуда  она  их  выкапывала.  ‚  букинистических
магазинах этот хлам, по-моему, не продаетсЯ. „оставала с  рук,  на  черном
рынке. ‚ доме стали мельтешить бородатые и очкастые юнцы, книжные маклеры,
которые нарЯду с редкой книгой могли торгануть и  какой-нибудь  дефицитной
ветошью, например, белыми водолазками из  ѓ“Ња  с  наценкой  пЯть  рублей.
ЊилаЯ публика! ђаза два Я вытурЯл их из дома.  ђита  вставала  на  защиту,
винила менЯ в деспотизме и в жадности. (‚се эти ‹еонтьевы,  ЃердЯевы  или,
как Я говорил, _белибердЯевы_ стоили порЯдочных денег, которых Я  дать  не
мог,  ибо  в  последние  полтора  года  мои  заработки  по   рЯду   причин
уменьшились.)  Ќо  ничто  не  могло  остановить  ее:  она  выкручивала  из
хозЯйственных сумм, менЯла, продавала свои трЯпки. ‚ общем,  тут  было  не
увлечение, а страсть и даже, быть может, болезнь. Ќо в основе всего лежало
не подлинное чувство, а ложное, суетное. ‚ этом  Я  был  глубоко  убежден.
Ћднажды так ей и сказал.
   џ тревожилсЯ за  Љирилла  -  первый  курс!  -  и  всЯ  эта  болтологиЯ,
валЯвшаЯсЯ там и сЯм в квартире, могла сбить его с толку. —естно говорЯ, Я
не столь тревожилсЯ, сколь _высказывал_ тревогу, но ђита резонно заметила,
что Љирилла эти книги интересуют еще меньше, чем вузовские учебники. ’огда
Я повысил голос: "Џрекрасно!  €  ты,  вместо  того  чтобы  изменить  такое
положение, отвлечь парнЯ от девочек и магов и привлечь к  учебникам,  сама
занимаешьсЯ черт знает чем". - "џ ничем дурным не  занимаюсь,  мое  чтение
никого не касаетсЯ, и вообще - что ты сходишь с ума?" џ  сказал,  что  мне
все это глубоко антипатично. —то ее псевдорелигиозность есть  лицемерие  и
обман, что первой заповедью всЯкой религии - и уж тем более веры •ристовой
- есть любовь к ближним. Ђ где она? ђавнодушие, бегство из  дома,  книжное
тщеславие. Њуж заброшен, сын растет  как  трава.  €  -  климакс,  матушка,
климакс. Ќе ”ома Ђквинский, а  пешие  прогулки  и  холодные  обтираниЯ  по
утрам.
   Ќо и такие прЯмые удары не  действовали.  Ќаше  отчуждение  и  взаимнаЯ
холодность все увеличивались. Ќесколько раз, прочитав через силу  какие-то
из старых книжонок, вернее, не прочитав, а перелистав, потому что дочитать
до конца ни одну из этих книг Я не мог, слишком  мудрено,  ей-богу,  через
пЯть страниц Я переставал понимать, о чем речь, а Я ведь не самый  большой
кретин на свете, - Я пыталсЯ затеЯть спор, прочистить ей мозги:  ведь  все
это так безумно далеко от нас, от наших  истинных  сложностей  и  загадок!
Џисано красиво и когда-то,  может  быть,  волновало,  мучило,  угадывались
прозрениЯ, читались пророческие слова на пиру ‚алтасара, но ничего ведь не
угадалось, не прозрилось, и чтение таких книг теперь -  ненужнаЯ  роскошь,
все равно что держать дома  арабского  скакуна.  Људа  поеду  на  арабском
скакуне? ‚ молочную бутылки сдавать? €ли в прачечную за бельем?  Ќе  нужна
мне сиЯ высокоумность, абсолютно не нужна,  а  те,  кто  говорит,  что  им
нужна, - мошенники. Ћднажды был  такой  разговор  с  ђитой:  "Ќу,  что  ты
вычитала в этой книге? —ем обогатилась?" ‚ тот день  она  чем-то  особенно
менЯ раздражала, Я так и рвалсЯ в бой. ђита сидела в своем любимом  кресле
под торшером, курила сигарету и только что отговорила с кем-то  битый  час
по  телефону.  ‡атЯнувшись   дымом   и   глЯдЯ   на   менЯ   с   необычной
внимательностью, она сказала: "—ем обогатилась? •отЯ  бы  тем,  что  лучше
узнала твой характер. Љак раз сегоднЯ  читала  у  одного  автора  о  вечно
бабьем в русской душе". џ расхохоталсЯ: "‚от здорово! Ќу, ну поподробней".
Ћна стала молоть вздор насчет того, что Я чему-то  покорствую,  подчинЯюсь
обстоЯтельствам - "среда  заедает",  -  что  то,  чем  Я  занимаюсь,  есть
адаптациЯ к условиЯм существованиЯ, и Я понимаю это умом, но не  имею  сил
восстать против собственного образа жизни. Џо причине женственной слабости
характера.  €  еще  потому,  что  благодарЯ  дуализму  моей  души  во  мне
отсутствует нравственнаЯ самодисциплина. ‘начала Я слушал усмехаЯсь, потом
разозлилсЯ.
   "Ђ ты, матушка, неблагодарна, - сказал Я. - џ изнурЯю  мозг,  занимаюсь
черной работой, перевожу всех подрЯд - длЯ чего? „лЯ того, чтобы ты сидела
в кресле, курила "кент" и  говорила  мне  гадости?  …сли  тебЯ  так  точит
нравственное чувство, почему бы не пойти работать в наше домоуправление  -
там нужен экономист с  окладом  восемьдесЯт  рублей..."  -  "ЉажетсЯ,  это
попрек куском хлеба?" - спросила она. џ махнул рукой и  ушел.  Ќе  то  что
объЯснитьсЯ, даже поспорить по-настоЯщему стало трудно.
   ‡ато  с  ѓартвигом,  когда  тот  поЯвлЯлсЯ  у   нас,   была   оживлена,
многословна, хохотала, спорила, и мне  кое-что  перепадало:  при  нем  она
делалась со мной приветлива и даже назвала как-то раз ѓеночкой, от чего  Я
давно отвык. Ќачалось новое увлечение: прогулки пешие, на  велосипеде,  на
лыжах - с  ѓартвигом.  џ  сам  рекомендовал  когда-то.  ‘начала  они  менЯ
приглашали. џ раза два увЯзывалсЯ, но было как-то тЯгостно  и  тЯжеловато.
ѓартвиг в шортах - даже в  октЯбре,  подлец,  щеголЯл  черными  волосатыми
ногами! - скакал по кочкам, как лось. ђита, задыхаЯсь, поспешала за ним, а
мне такаЯ гонка была не по нраву.  Ѓог  с  ними,  оставил  их  и  себЯ  на
произвол судьбы.
   ’о они в ‡агорск, то в ‘уздаль, то на ‘вЯтые  ѓоры.  €  все  поближе  к
монахам, к старине. ’о где-то под Њосквой нашли церквушку, познакомились с
попом, и тот разрешал ѓартвигу  забиратьсЯ  на  колокольню  и  звонить.  €
Љирилла таскали  туда,  тоже  звонил.  ‚се  это,  конечно,  было  вздором,
причудами полусладкой жизни, и менЯ  не  так  смущало  или  коробило,  как
попросту удивлЯло. ‚едь была когда-то активной профсоюзницей  в  институте
коммунального хозЯйства!
   Ќет, конечно, никакой верой в настоЯщем смысле тут и не  пахло,  а  вот
так: томление духа и катастрофическое безделье. € даже, пожалуй, мода. ‚се
эти книжонки, монастыри, путешествиЯ по  "свЯтым  местам"  на  собственных
"‚олгах" сделались модой и оттого пошлостью. ђаньше все скопом на  ђижское
взморье валили, а нынче - по монастырЯм. Ђх, иконостас! Ђх, какой нам  дед
встретилсЯ  в  одной  деревеньке!  Ђ  самовары?  €коны?  Љак   придешь   к
какому-нибудь провизору или художнику, зарабатывающему на хлеб  рисованием
агитплакатиков, обЯзательно у них иконы торчат и  чай  пьют  из  самовара,
настоЯщего тульского, отысканного за большие деньги в комиссионке.
   ‚се, друзьЯ  мои,  благородно,  прекрасно,  любите  красоту,  взыскуйте
града, а только вот - с любовью к ближнему как? Ѓабушку  свою  старенькую,
котораЯ в деревне горбатитсЯ, не забыли? †ену в тЯжкую минуту  не  бросите
или, наоборот, мужа? Ђ то ведь старичок с бородой, который на черной доске
в столовой висит, над сервантом, одно велит: добро делайте. Ќу,  и  как  с
ним, с добром?
   ЌельзЯ ей было с работы уходить. Џотому что если нет людей вокруг  -  и
добро делать некому. ‚прочем, и зло тоже. ‚се равно нельзЯ.
   Ќо ѓартвиг - то особь статьЯ. Ћ каком же добре речь! ѓлавное, что сидел
в нем, в сердцевине, - взор ледЯной, изучающий.  Љроме  древностей,  отцов
церкви, интересовалсЯ он и современными делами: писал что-то  по  вопросам
социологии. ‘вЯзывал как-то старину и современность, не знаю уж как. Ћн  и
веру, и древность, красоту, музыку, людей кругом себЯ трогал с  одинаковым
ледЯным рвением - изучал. Ќе  просто  узнавал,  а  _изучал_,  то  есть  до
последней капли, до дна. € куда другие заглЯнуть не решатсЯ, он  заглЯнет,
не смутитсЯ ничем. ќто Я сразу в нем почувствовал. €стинный ученый,  такие
только и добиваютсЯ и творЯт. Ќо - подальше от них.  €  женщина  длЯ  него
экспонат, и добрые знакомые - объекты длЯ  изучениЯ,  вроде  какого-нибудь
мураша или лЯгушки.
   ђаза два Я на себе это почуЯл всей кожей,  и  надо  сказать:  приЯтного
мало. ‘идели вдвоем в ожидании ђиты, разговаривали, он  больше  спрашивал,
причем почтительно, с уважением и, Я бы даже сказал, искательно,  как  мог
бы спрашивать ученик у профессора,  а  Я  отвечал.  €,  растаЯвши  от  его
почтительности, отвечал охотно и с подробностЯми. €нтересовалсЯ он разными
пустЯками моего быта и моей  работы:  когда  встаю,  какие  газеты  читаю,
пользуюсь ли словарем синонимов, каковы  мои  отношениЯ  с  редакторами  и
авторами, которых перевожу? …ще что-то о кино, о том,  как  отдыхаю,  куда
люблю ездить.
   џ вообще  человек  бесхитростный,  стал  разъЯснЯть,  ничтоже  сумнЯсЯ,
давать мудрые советы, а потом менЯ вдруг ударило: господи, да ведь он менЯ
_изучает_! Ћн же на менЯ досье заводит! Ќет, не  в  вульгарном  смысле,  а
именно - в научном, длЯ каких-то своих  специальных  работ  и  целей.  „лЯ
своего  домашнего  "хобби".  Џридет  домой  и  настрочит  целую   тетрадь.
"’акой-то, такой-то, 48 лет. ’ип: средний интеллигент  конца  шестидесЯтых
годов.  ђод:  литературный  пролетарий.  ‚ид:  из   неудачников,   умеющих
устраиватьсЯ.  ‚стает  в  восемь  утра.  ѓазеты  читает  после   завтрака,
состоЯщего обычно из Яйца, сваренного "в мешочке", ломтика хлеба с сыром и
большой чашки чрезвычайно крепкого чаЯ. ‹юбит пить чай  всегда  из  одной,
так называемой _любимой_ чашки. ќто крупных размеров посуда вместимостью в
полтора стакана, расписнаЯ, темно-краснаЯ с золотом, дулевского завода.  ‚
газетах наибольшее впечатление производЯт статьи, касающиесЯ работы коллег
по  перу,  хвалебные  или  ругательные.  Ћсобенно  ругательные.  Џоднимают
настроение. •очетсЯ работать..."
   џ сказал,  что  он  расспрашивает  менЯ,  как  доктор  -  пациента.  Ќе
рассказать  ли,  каков  у  менЯ  стул?  €  как  Я   исполнЯю   супружеские
обЯзанности? Ћн серьезно сказал: это было бы интересно! ‡атем заметил, что
действительно в разговорах с людьми стараетсЯ получать  как  можно  больше
информации. Ќичего другого не остаетсЯ.  ‚едь  наши  обыкновенные  беседы,
сказал он, не выходЯт за рамки пустой болтовни, передачи слухов, анекдотов
и  перемываниЯ  косточек  общих  знакомых.  ‚место   обмена   мыслЯми   мы
обмениваемсЯ слухами. Љонечно, не преминул  блеснуть  ученостью,  вспомнил
‘ократа, перипатетиков и прочую древность, где, видно, чувствовал себЯ как
рыба в воде. € только спустЯ некоторое времЯ Я понЯл, что  менЯ  обхамили.
‡начит, в разговорах со мной он не надеетсЯ приобрести никаких _мыслей_, а
только лишь _информацию_, причем все равно  какую,  на  худой  конец  даже
копеечную! ‘ паршивой овцы хоть шерсти клок. џ вспомнил,  как  однажды  он
расспрашивал менЯ, где  Я  сшил  костюм,  и  почем  стоит,  и  где  куплен
материал. € Я, идиот,  объЯснЯл  ему  добросовестнейшим  образом!  ‚  этой
манере  было  не  только  пренебрежение  к  собеседнику,  но   и   главнаЯ
гартвиговскаЯ черта - его циническое  стремление  приобретать,  поглощать,
ничего не даваЯ. „елитьсЯ своими мыслЯми и знаниЯми с людьми,  которых  он
считал ниже себЯ и бесполезными длЯ себЯ, он не желал, не умел,  он  хотел
только обогащатьсЯ.
   Ѓеда в том, что Я сопоставлЯю факты с опозданием. Љогда  Я  понЯл,  что
обхамлен - и  обхамливаюсь  постоЯнно:  молчанием,  улыбками,  деликатными
разговорами о  пустЯках,  -  мне  захотелось  при  первом  удобном  случае
обрушитьсЯ на наглеца с громовой речью и сказать ему однажды  всю  правду,
чтобы он не зазнавалсЯ. ‘казать, что мы с ним  не  равновеликие  величины.
—то наш жизненный опыт несравним. џ не успел прочитать так  много  книг  и
вызубрить иностранные Языки потому, что жил  в  другое  времЯ:  работал  с
малых лет, воевал, бедствовал. Ќе приписывайте себе  чужих  заслуг  -  они
принадлежат времени. Њы сдавали другие экзамены. € вообще, ну вас к черту,
научитесь уважать людей! Ќо удобного случаЯ никак не подворачивалось. ђечь
моЯ кипела, кипела, так и вышла всЯ паром.
   ЉажетсЯ, он сам ощущал недостаток опыта жизни.  Ћтсюда  его  знаменитые
бегства - то, что так  поражало  людей,  мало  его  знающих,  и  нравилось
женщинам. ‚ основе своей эти бегства были не  романтического  свойства,  а
умозрительного. —истейший рационализм и все то же стремление - изучать. Ћн
мог неожиданно уйти из института (взЯть академический  отпуск),  уехать  в
Ћдессу, поступить матросом на торговый корабль и на долгое времЯ исчезнуть
из  жизни  своих  друзей  и  близких.  Џравда,  это  было  в  период   его
холостЯчества, между цыганкой и ќсфирью. Ќо в другое лето, уже во  времена
ќсфири, он  два  месЯца  бродил  по  “краине,  работал  где  косарем,  где
сборщиком Яблок,  дорожным  рабочим.  ђита  восхищалась  этими  подвигами,
которые знала по рассказам гартвиговских приЯтелей. "‚от это,  Я  понимаю,
мужчина! - говорила она. -  ЏредставлЯю  себе  тебЯ  в  роли  матроса  или
землекопа. „а ты через  два  днЯ  ноги  протЯнешь".  Љонечно,  протЯну.  €
сомнений нет. Ќу,  а  зачем  это  нужно:  копать  землю  и  таскать  мешки
человеку, знающему четыре Языка? Џольза, мне кажетсЯ, невелика. Ћ господи,
как же Я не понимаю? ‚едь тут самоутверждение. ‘вободный выбор. ќто  нужно
не обществу, а - личности.
   Џускай самоутверждение, хорошо, соглашалсЯ Я. Ќо  какова  его  природа?
Љомплекс неполноценности. Ќе хватает опыта жизни и творческого  накала.  Ђ
когда нетворческий человек пытаетсЯ творить, он  заменЯет  акт  творчества
чем попало - чаще всего ничтожными  домашними  революциЯми.  ‚нушает  себе
уважение к самому себе. Ќу, а дальше? ‚едь обществу,  окружающим  от  этих
геройств не холодно и не жарко. ’олько беднаЯ ќсфирь страдает и  ребеночек
отвыкает от отца. Ћбыкновенный цинизм в благородной упаковке:  потому  что
наплевать на всех, кроме себЯ. ‡ахотел удрать от вас от всех на полгода  -
хоть матросом, хоть куда - удрал, и до свиданьЯ.
   Ќо ђита мечтательно говорила, что все это не так просто, что надо, мол,
решитьсЯ,  надо  перешагнуть.  €  смотрела  на  менЯ   с   видом   тайного
превосходства и некоторого сожалениЯ, как на пропащего  человека,  который
никогда не сможет перешагнуть. —ужаЯ глупость бывает  иногда  ослепительно
прекрасна. Њне была совершенно Ясна бессмыслица гартвиговских авантюр,  но
иные интеллигенты, и в особенности дамы с воспаленным  воображением,  были
от них без ума. ѓоворЯт, его так ласкали, когда он возвращалсЯ! ’акие пиры
закатывались в его честь! ђита утверждала,  что  тут  какой-то  протест  и
своего рода кому-то вызов. Љакой протест?  Љому,  прости  господи,  вызов?
ќсфири? Ќу, скажем, вызов тому положению, которое сложилось  в  институте.
Ќо, матушка моЯ, его положение  в  институте  отменно,  лучшего  и  желать
нельзЯ, если ему разрешают пропадать на полгода. Ђх,  он  брал  отпуск  по
болезни, у него что-то с желудком,  гастриты,  Язвы?  ‡начит,  пользовалсЯ
льготами как больной и при  этом  работал  матросом?  ’алантливый  молодой
человек. Џойдет далеко.
   ‚ результате оказалось, что Я недобр, в  чем-то  ограничен  и  не  могу
стать выше своих личных неприЯзней.
   ‡имою он вдруг ЯвилсЯ к  нам  в  телогрейке,  валенках  и  сказал,  что
уезжает на месЯц в Љалининскую область: завербовалсЯ в  артель  лесорубов.
ѓоворЯт, интересный народ эти лесорубы. Џощупать их психологию.  €  тут  у
ђиты возникла идеЯ. Ќаша  домработница  Ќюра  была  родом  из  Љалининской
области, района ’оржка, где в деревне осталась жить ее  тетка,  старуха  -
единственный родной человек Ќюры, мать ее умерла в войну в голодное времЯ,
отец и брат погибли на фронте, - и вот ђита попросила ѓартвига, чтобы  тот
отвез Ќюриной тете ѓлаше, которую мы  все  знали  по  письмам,  московские
подарки: конфеты, апельсины и маленький транзисторный приемник. ђита очень
любила Ќюру. Џотом-то выЯснилось, что эта любовь имеет границы,  но  тогда
еще об этом не догадывались. Ќюра работала у нас лет десЯть, пришла, когда
Љирилл был первоклассником. Љ Љириллу она была привЯзана необычайно.  €деЯ
ђиты заключалась в том, чтобы выпросить у тети ѓлаши - взамен  транзистора
- одну-две иконки. Ѓыло известно, что тетЯ  ѓлаша  набожна,  иконы  у  нее
есть, остались от матери, Ќюриной бабки, и она ими дорожит, но  если  Ќюра
напишет, что больна и иконы длЯ нее единственнаЯ надежда, тетЯ ѓлаша может
сжалитьсЯ и уступить.
   ђите очень хотелось  повесить  дома  две-три  иконы.  Ћна  и  место  им
приготовила:  на  фоне  розоватой  стены,  рЯдом  с  большой  репродукцией
Џикассо. Ђ то ђита чувствовала себЯ обездоленной. …е  подруги  уже  сумели
раздобытьсЯ иконами, а ‹ариса, котораЯ в  общем-то  малоинтеллигентна,  не
читала ученых книг, просто  ограбила  своих  деревенских  родственников  и
привезла целую коллекцию - шесть досок, среди которых была одна безусловно
стариннаЯ, северного письма. ѓартвиг определил  семнадцатый  век,  сказал,
что вещь музейнаЯ, можно взЯть за нее большие деньги. ‚езучаЯ эта  ‹ариса!
‚сегда ей все так и плывет в руки.
   Ќюра написала тетке письмо, отдали ѓартвигу, тот вернулсЯ  в  Январе  с
двумЯ иконами. Ћдна была  никудышнаЯ,  ширпотреб,  другаЯ  -  ничего,  лет
полтораста. ђита повесила обе на розовой  стене  рЯдом  с  Џикассо.  Џотом
дешевую, Яркую Ќюра выпросила длЯ себЯ:  она  на  самом  деле  заболела  и
думала,  что  икона  поможет.  Ќо  стариннаЯ  доска  продолжала  висеть  в
столовой, и все, кто приходил к нам, изумлЯлись ее черноте  и  говорили  с
видом знатоков: "Ћ, чудеснаЯ вещь!"
   Њежду тем Ќюра заболела всерьез. џ что-то слышал о ее болезни и раньше,
но толком не знал, чем она больна. Ќюра была в ведомстве ђиты. џ знал лишь
то, что,  когда  в  доме  Ќюра  или  какаЯ-либо  другаЯ  женщина,  ведущаЯ
хозЯйство,  устанавливаетсЯ  покой  и  можно  работать.  ђита  не  выносит
домашней возни. Ѓольше недели одна,  без  помощницы,  не  выдерживает.  „о
поЯвлениЯ Ќюры, когда наш обалдуй был милым маленьким карапузом и требовал
гулЯний, стирки и прочего обихода, эта проблема  -  домашней  работницы  -
была острейшей, даже более острой, чем проблема моих  заработков.  џ  ведь
долгое времЯ  зарабатывал  неравномерно,  приходилось  уезжать  надолго  в
командировки,  чтобы  подмолотить  погуще  и   облегчить   семью,   сам-то
как-нибудь перебьюсь, но и им без менЯ проще. € до рублЯ доходили.  €  так
бывало, что Љириллу не на что молока купить. € все  же  помощницы  в  доме
были всегда.
   Ѓез них ђита просто не справлЯлась  -  работала  она  тогда  далеко,  в
Ћстанкине, уезжала в половине восьмого, возвращалась  поздно,  -  но  и  с
помощницами не ладилось. Џочему-то ђита ссорилась с ними  постоЯнно.  €наЯ
трех дней не проработает, а ђита уже стонет: "Ќе могу ее видеть! ђассчитай
завтра же, умолЯю тебЯ..." џ,  конечно,  понимал,  что  с  этими  пожилыми
неудачницами,  тайными  злыднЯми,  одинокими  и   обнищавшими   старухами,
молодыми дурами, полными пустых надежд - профессиЯ-то вымирающаЯ, - ладить
не просто, но выхода не было. џ говорил  ђите:  "‡аткни  свое  раздражение
куда-нибудь подальше! ‚едь тебе же будет хуже. ’ы не можешь одна. ќто  уже
доказано. Џоэтому - прикуси Язык..."  „оводы  логики  не  доходили.  Љакие
живописные персонажи поЯвлЯлись у нас в  доме!  Љаким  странным  личностЯм
доверЯлсЯ наш безответный Љирка! Ѓыла одна  пухлаЯ,  пунцоволицаЯ  пожилаЯ
матрона, котораЯ почему-то твердо считала, что Я могу оставить  ђиту  ради
нее, но только вот она колебалась. Ѓыла одна одесситка с  длинным,  усатым
лицом, котораЯ всегда лопотала настолько бессвЯзно, что ее не  мог  понЯть
ни один человек. Њуж пунцоволицей попал за что-то в тюрьму на десЯть  лет,
а все родные одесситки погибли. Ѓыла одна тишайшаЯ старуха, землисто-сераЯ
голубица, котораЯ вдруг среди ночи вошла в комнату, где мы спали с  ђитой,
и, остановившись в дверЯх, на нас смотрела: ради этого мига и  нанималась.
Ѓыло  несколько  удивительных  скандалисток.   Њне   хотелось   напечатать
объЯвление и повесить на дверЯх: "‡десь всегда нужна домработница".
   Ћднажды  пришла  женщина  с  лицом   бледной,   стеариновой   желтизны,
закутаннаЯ, как бабка, бессловеснаЯ, безулыбчиваЯ, но  глаза  сиЯли  Ясно,
голубо. ђазговаривала едва слышно, двигалась  медленно.  Ѓыло  Ќюре  всего
тридцать два, но выглЯдела она лет на сорок пЯть: в волосах  седина,  лицо
опавшее, зубов нет и почти глухаЯ. Џро себЯ  говорила  горделиво:  "џ  всЯ
скрозь гнилаЯ". ‡доровье и зубы потерЯла во времЯ войны, в голодуху, когда
кору ели. ђаботала Ќюра не хуже,  чем  другие,  только  помедленней,  зато
молчком, тишком: ничего не слышала и других не раздражала.
   Ѓыла она девица, и теперь уж, конечно, без надежды. Љто такую убогую да
глухню возьмет? Џравда, деньги и у  нее  водились,  кое-что  подкопила  за
восемь лет работы "по домам", да  еще  пенсиЯ  ежемесЯчнаЯ  как  инвалиду,
рублей тридцать. ‘ этой пенсией приходилось неустанно  хитрить,  чтобы  не
потерЯть ее, милую. ‚ групкоме домашних работниц,  где  ђита  заключала  с
Ќюрой договор, не должны были знать про  пенсию:  иначе  не  позволили  бы
заключить договор, а без договора  Ќюре  было  никак  нельзЯ,  потому  что
терЯла временную прописку. Џрописка же была необходима, ибо Ќюра надеЯлась
когда-нибудь (болтали: через десЯть  лет)  получить  право  на  постоЯнную
жилплощадь в Њоскве. Ђ с другой стороны, в отделе, где дают пенсии, ни  за
что не должны были знать про то, что Ќюра работает в домашних  работницах:
сразу бы пенсию долой. ‚от и вертись. Ќо Ќюра давно уже знала,  что  никто
за нее не исхитритсЯ и не вырвет нужное ей  длЯ  жизни  -  не  было  таких
людей, все померли, а новых не ожидалось, - и она  уже  сама  исхитрЯлась,
помогала себе изо всех сил.
   ђита считала ее хитрой и умеющей жить.  Ќо,  боже  мой,  какаЯ  уж  тут
хитрость! „авнишний голод, изгрызший  молодую  жизнь  и  отнЯвший  сестру,
брата и мать, до сих пор сидел в этой женщине непобедимой памЯтью и тайным
страхом. €ногда Я замечал это во времЯ обеда, когда чересчур медлительно и
как бы  нехотЯ  протЯгивалась  рука  к  хлебу,  или  же,  перетираЯ  своим
старушечьим ртом мЯсо, Ќюра смотрела не отрываЯсь на  другие  куски  мЯса,
лежавшие в общем блюде. € что-то в глазах тлело старое,  против  чего  она
сама была бессильна. „есЯтка два лет прошло с той голодухи. Ќюра  осталась
одна одиннадцати лет, не понимала, как жить, и тут ее обманула тетка ура,
жена отцова брата: приехала из соседней  деревни  в  Ќюрину  избу  за  тем
будто, чтоб сиротку обеспечить, да так и завладела избой и Ќюру выставила.
‘ этой теткой и ее родней Ќюра не желала иметь никаких сношений, хотЯ тетЯ
ура, бессовестнаЯ, мучила ее письмами, то просила прислать сахару, то еще
чего-нибудь, и  все  жаловалась  на  жизнь,  как  трудно  корову  держать,
нанимать косарей. Џисьма с просьбами  от  тети  уры  вносили  в  наш  дом
волнение: Ќюра советовалась, как быть? ђита говорила: "Ќе смейте ей ничего
посылать! Љак вам не стыдно? џ не буду вас уважать. Ћна - сволочь, она вас
ограбила". Ќюра кивала: "‚ерно, верно, Њаргарита Ќиколаевна, сволочь  она,
ой, такаЯ женщина нехорошаЯ". ђешала ничего не слать и даже не отвечать на
письмо. Ќо проходило днЯ два или три, и ђита  замечала,  что  Ќюра  что-то
зашивает в холстинку. "‚ы что же, собираете посылку тетке уре?" -  "Ђ  ну
ее к лешему! - Ќюра вдруг улыбалась, прикрываЯ беззубый рот ладонью.  -  џ
хоть в Њоскве живу, по улицам гулЯю. Ђ она чего видит, дура стараЯ?"
   Ќо  другую  родную  тетку,  сестру  матери  -  ѓлашу,  Ќюра  любила   и
переписывалась с ней с  удовольствием.  ’а  была  совсем  беднаЯ  старуха,
жившаЯ у чужих людей в прислугах в поселке Љувшиново. €з  родной  избы  ее
тоже выперли, хотЯ и не силой, а так сделали, что жить  стало  невозможно.
‚арвара сделала, невестка, жена сына Џетра. € только  незадолго  до  того,
как ѓартвиг повез ей гостинцы и транзистор,  тетЯ  ѓлаша  после  семи  лет
работы в прислугах вернулась по просьбе ‚арвары из  Љувшинова  в  деревню:
второй сын  народилсЯ,  нЯнчить  некому.  ’етЯ  ѓлаша,  хоть  и  беднаЯ  и
обиженнаЯ судьбой, никогда ничего у Ќюры не просила и, наоборот, сама, как
могла, старалась Ќюру ободрить. ‚скоре после того, как ѓартвиг  отправилсЯ
в калининские леса, Ќюра получила от тетки ѓлаши письмо,  где  та  просила
разрешениЯ называть Ќюру дочкой: "‡наю что живешь  ты  адинока  и  невидеш
материнской ласки дорогаЯ доченька..."
   Џотом были письма с благодарностью за подарки, тревогой  из-за  Ќюриной
болезни - подробности болезни надиктовала ђита - и с жалобами насчет икон,
которые тетЯ ѓлаша никак не решалась оторвать от души.  „а  еще  невестка,
‚арька, заедала, сын молчал, никакого утешениЯ. Људа ж ей без  икон?  ’етЯ
ѓлаша уже жалела о том, что перешла от чужих людей в дом  к  сыну:  "Ћчень
сканадалим мне негде свои трЯпки положит куда что положу и все не так".
   Џеред Ќовым годом там случилась беда: сын Џетр  внезапно  умер.  Џисьма
тети ѓлаши, извещавшие об этом, запомнились хорошо, потому что Ќюра  много
раз просила читать их  вслух.  ‘ама  Ќюра,  хоть  и  грамотнаЯ,  с  трудом
разбирала теткины каракули. ’а писала, что сын умер 23-го, а  хоронили  26
декабрЯ, ни одного днЯ не лежал и, конечно, помогла водка. Џриехал  другой
сын тети ѓлаши, ‚иктор, они  выпили  в  пивнушке  и  "вониво  стало  плохо
сердцем и навулицы умер находу заключение врача  что  вниво  сколороз  ета
болезнь очень опаснаЯ Ќюра вот такие дела невеселый очень жаль так плакала
что сама немечтала  что  буду  жыва".  „альше  были  проклЯтиЯ  по  адресу
невестки, котораЯ не захотела,  чтобы  ‚иктор  и  Џетр  пили  водку  дома,
прогнала их, всегда прогонЯла с водкой, и дело кончилось так печально.
   ќта смерть решила судьбу икон. ’етЯ ѓлаша не желала, чтобы иконы попали
в руки невестки. Џро себЯ думала, что скоро умрет. ‚ другом письме писала,
как ездила куда-то, где жили лесорубы, нашла ѓерасима €вановича  и  отдала
ему две иконы, а себе оставила одну маленькую, ѓригориЯ —удотворца.  Џосле
похорон тетЯ ѓлаша сразу ушла жить к людЯм, потому что не  могла  слышать,
как ‚арвара с первого днЯ стала толковать про  женихов.  "Ќюра  вот  какие
дела неочень хорошые просто никак  нимагу  сама  себЯ  вруки  взЯть  чтобы
неплакать намогилочку  хожу  каждое  воскресенье  и  так  плачу  пока  кто
свалакет смагилы". Ђ злыднЯ, ‚арвара, которой сыночек поддалсЯ, конечно, и
не охнет, на могилочку не ходит и "веселаЯ как лошадь рьжот".
   ‡ачем все  это  застрЯло  в  памЯти:  Ќюра,  навсегда  исчезнувшаЯ,  ее
неведомаЯ тетка, какаЯ-то невестка, чьЯ-то смерть? Ќо ведь  все  вместе  и
еще много другого, такого же чужого, нанесенного издалека -  казалось  бы,
чужого! - и составлЯет  громадную  нелепицу,  вроде  нескладно  сложенного
стога сена, мою жизнь. Ћдна сухаЯ травинка  цеплЯетсЯ  за  другую,  другаЯ
громоздитсЯ на третью. ‚се свЯзано, сцеплено, висит, лежит, третсЯ, шуршит
друг на друге. Ќе приехал бы некий ‚иктор в гости к брату, тот не выпил бы
лишку и не умер, тетЯ ѓлаша не отдала бы иконы, ѓартвиг их не  привез  бы,
Ќюра не стала бы просить старую икону в больницу как  раз  в  тот  момент,
когда приЯтели Љирилла  взЯли  его  за  бока,  и  не  случилось  бы  всего
остального, в результате чего Я сижу ночью в саду, так  далеко  от  своего
несуществующего дома. Ќаверное, никакаЯ боль в мире не проходит  бесследно
ни длЯ кого. Ќо дело не в этом. Ћна не должна была уходить с работы тогда,
пЯть лет назад, ибо праздный человек терЯет равновесие.
   ѓартвиг приехал с перевЯзанной рукой: повредил  на  лесоповале.  ‚ид  у
него был живописный, к тому же вместо  маленькой  французской  бородки  он
отпустил большую мужицкую бороду и стал похож  на  разночинца  семидесЯтых
годов. џ спросил, зачем он занималсЯ этим вздором? Ћн  сказал,  что  хотел
узнать, что за штука лесоповал. Њного слышал о лесоповале.
   ’ут Я заметил - признаюсь, с ехидцей, что Я  умею,  -  намекаЯ  на  его
перевЯзанную руку, что он сочетает в себе сразу два образа  -  Џечорина  и
ѓрушницкого,  этакий  _ѓрушчорин_.  Ћн  серьезно   спросил:   "Џечорин   и
ѓрушницкий? ќто, кажетсЯ, из ’ургенева?" џ расхохоталсЯ  и  напомнил  ему,
что из незабвенного "ѓероЯ нашего времени". Ћн был смущен. ‚ тот же день Я
не без злорадства рассказал об этом позорном  случае  ђите,  она  даже  не
нашлась, что ответить, и только смотрела на менЯ, улыбаЯсь, и кивала. "‚от
что значит начитатьсЯ всЯкой дребедени!" Ћна молчала. Љогда-то ударЯлась в
амбицию, спорила со мной из-за каждого пустЯка, теперь же  новый  метод  -
молчание. Ќо дело совершенно не в этом.
   ‡има была трудной. џ плохо зарабатывал,  было  туго  с  заказами,  и  Я
болел. ђафик потерЯл ко мне интерес, не знаю уж почему. ‡а всю зиму  Я  не
получил у него ни одного гонорара. џ встречал его в клубе в компании  мало
знакомых  мне  молодых  субъектов,  переводчиков  новой  формации,   людей
деловых, прытких, умеющих работать с быстротой и  размахом.  Ќекоторые  из
них знали по три, четыре Языка, но это не менЯло их сути. Њолодые  дельцы!
“ них не было прошлого, смутного от несостоЯвшихсЯ надежд. ‘ младых ногтей
они приступили к делу. €, кроме того, были жилисты, как лошади, с отличным
давлением, крепкими зубами. Ћни могли пить водку до утра, разговаривать  о
футболе часами (а ђафику только того и надо!) и вообще были мастера на все
руки.  Ћдин  раз  в  издательстве  Я  столкнулсЯ  с  ђафиком  в  коридоре,
поздоровалсЯ с ним, он мне даже не ответил - прошел мимо важный, как  царь
иудейский. Љогда у человека наступает полоса невезениЯ и он, как  говорЯт,
сбиваетсЯ с панталыку, - кому какое дело! ‚ылезай сам.
   ‚прочем, ничего ужасного в моей жизни не происходило. ’о же, что бывало
временами у всех, - болезни, неудачи, какое-то разжижение  духа.  ‚  такие
минуты как раз и нужно то, о чем Я говорил, - близость близких. ђита  была
занЯта своей  жизнью,  Љирилл  -  своей.  ‡имнюю  сессию  он  одолел  "еле
можахом", с хвостами, затевал  разговор  об  академическом  отпуске,  даже
пошел без моего ведома в поликлинику, надеЯсь получить  у  врачей  справки
длЯ отпуска, но там  ему  намылили  шею.  Ћн  клЯнчил  у  менЯ  деньги,  Я
жадничал, он злилсЯ, оскорблЯлсЯ, как взрослый, бросалсЯ к  матери,  но  у
ђиты не очень-то разживешьсЯ, и тогда он  тайком  просил  у  Ќюры,  и  она
давала. Њы долго не знали об этом.
   Љогда узнали случайно, Я пришел в Ярость. "€ ты, подонок, - кричал Я, -
можешь обирать бедную женщину. ’олько потому, что она к  тебе  привЯзана?"
Ћн с невозмутимостью ответил, что  никого  не  обирает,  а  лишь  занимает
деньги, отдает их в срок и даже с процентами: на каждые десЯть  рублей  по
плитке шоколада. ќто поразило  менЯ  совершенно.  Ћткуда  берутсЯ  деньги,
чтобы отдавать долги? ЋказываетсЯ, он уже больше года  -  с  тех  пор  как
участвует в качестве  гитариста  в  битл-группе  "’итаны"  -  зарабатывает
деньги, и не  такие  уж