 - Ђ-рр! Ђ-рр! - дразнил он собак и хохотал, слушаЯ лай.
   "Ѓоже мой, - думала  она,  -  и  этот  человек,  почти  пожилой,  почти
кандидат, почти ученый... Ќет, ничего не добьетсЯ". ќта догадка, смешаннаЯ
со страхом, пронзила ее в тот вечер на черной улице,  где  он  сражалсЯ  с
собаками. €х окружала уже целаЯ свора, от здоровенных  псов  до  визгливых
малЯвок, которые прыгали вокруг них, как блохи. € вдруг спасение  -  треск
мотора, и, разгонЯЯ псов и  слепЯ  фарой,  подкатил  сзади  и  остановилсЯ
мотоцикл.
   - ‘адись! €сториЯ! - гаркнул Џантюша. Ѓелый мотоциклетный шлем и  белые
перчатки с крагами, как у милиционера, светились  в  темноте.  -  Ђйда  до
электрички, до ‚ороновской, докачу! ‘емь километров, это мы счас.
   Ћльга ‚асильевна колебалась - все-таки чумовой, да и пьЯн, - но  ‘ережа
уже толкал силой в колЯску,  сам  влез  на  багажник,  обхватил  недавнего
супротивника  под  мышками,  как  лучшего  друга,  -   мужчины,   конечно,
поразительны в том смысле, как легко их мирит и  сплачивает  хмель  и  как
быстро они прощают друг другу оскорбительное, - свистнул по-бандитски, как
не  свистел  много  лет,  и  -  помчались.  Џутешествие   было   недолгое,
каких-нибудь четверть часа, но незабываемое.  Ћльга  ‚асильевна  полагала,
что живыми из этой переделки не выйти.  Ѓросало,  кренило,  дергало,  зубы
колотились, хотела крикнуть, но не могла разжать рта и набрать  достаточно
воздуху, и  самым  ужасным  был  страх  за  ‘ережу,  который  все  норовил
приподнЯтьсЯ на своем багажнике и, выкидываЯ вверх руку, кричал  громовым,
парадным  голосом:  "‘лавным  труженикам  ѓородца   -   ура-а!"   -   или:
"ѓероическим колхозникам села Ѓарановка - ура-а!" Џантюше эти лозунги, как
видно, нравились, он тоже кричал "ура", а дорога  была  мутна,  призрачные
избы летели навстречу, мелькали столбы, озаренные на  миг,  какие-то  тени
шарахались в кювет. "Ћдиноким прохожим - ура-а!" -  орал  ‘ережа  и  махал
шарахающимсЯ рукою с кепкой.
   Ћльге ‚асильевне было страшновато,  но  она  смеЯлась  про  себЯ,  даже
плакала от смеха, а может быть, от того, что переполнЯло ее тогда.  Ћна  и
сердилась на  него,  и  любила  его.  Ќедолго  этому  крикуну,  неизжитому
мальчику оставалось шуметь на земле. Љлимук вдруг потребовал, чтоб  ‘ережа
подтвердил, что Љисловский просил у него документы длЯ своей  диссертации,
а взамен обещал поддержку во времЯ защиты - так оно и  было,  наверно,  но
ведь ‘ережа знал об этом только от самого Љлимука, тот был посредником,  а
теперь почему-то перевернулсЯ на сто восемьдесЯт градусов и плел  сеть  на
Љисловского. ‘ережа не умел интриговать, его это отвращало и злило,  и  он
от  злости  совершал  нелепейшие  поступки.  ѓосподи,  если  бы  он  тогда
объединилсЯ с Љлимуком! ’от его так просил! ‚се могло бы сложитьсЯ  иначе.
Ћн бы осталсЯ жить. Ћн бы прекрасно жил, работал,  шутил,  каталсЯ  бы  на
лыжах до глубокой старости и двигалсЯ по  лестнице  вверх.  Ќо  неизвестно
отчего умирают  люди.  Ќеожиданно  что-то  иссЯкает,  _благо  жизни_,  как
говорил ’олстой. _Ѓлаго_ его жизни еще длилось,  он  еще  тормошилсЯ,  еще
чего-то хотел, стремилсЯ куда-то.
   Ћн еще мог знакомитьсЯ с новыми людьми и приобретать, как ему казалось,
новых друзей. ‚друг поЯвилась „арьЯ Њамедовна. ‚споминать о ней  тЯгостно.
Ќо и отвЯзатьсЯ нельзЯ. ќта женщина впервые и по-настоЯщему напугала Ћльгу
‚асильевну, потому что вдруг отчетливо представилось, как ‘ережа  исчезает
- с ней. Ћн и исчез потом, и она оказалась дальней виновницей, той  точкой
несчастьЯ, из которой размоталось  потом  все  непомерное  несчастье,  как
буран в "Љапитанской дочке", разросшийсЯ из чуть заметного облачка. ‹юди в
долгой  жизни  окружают  нас  какими-то  скоплениЯми,  друзьЯми:  внезапно
кристаллизуютсЯ и внезапно пропадают, подчинЯЯсь неЯсным законам. Љогда-то
были друзьЯ юности вроде  ‚лада,  студенческие  компании,  -  сгинули  без
следа; потом ‘ущевскаЯ, художники, старики,  пьЯнчужки,  ‚алерка  ‚асин  с
‡икой, - тоже канули в  воду;  потом  люди  из  музеЯ,  те,  другие,  €льЯ
‚ладимирович, - точно не было никогда! Џотом институтские,  васильковские,
- теперь уж и эти провалились в тартарары... Ђ потом  „арьЯ  Њамедовна  со
своими умниками...
   Љак только Ћльга ‚асильевна увидела  в  первый  раз  зеленовато-смуглые
щеки, белки с синевой, смолЯные гладкие волосы без  единого  завитка,  без
волнистости, как облитую водой маленькую, змеиную голову, сердцем почуЯла:
беда! ‘орок с небольшим, а фигура двадцатилетней девицы. Ќо не фигура  тут
была страшна, не смуглота, не ноги стройные, а та слава, что шла о  ней  и
раздувалась подпевалами и дружками, шарлатанами разных мастей: о том,  что
будто бы умна необыкновенно. —епуха это! ‚ыдумка! Ћльга ‚асильевна  видела
ее несколько раз, в гостЯх, в театре,  и  у  ‹ужских,  и  однажды  даже  в
собственном доме, и разговаривала с нею на всЯкие темы, от ее  излюбленной
парапсихологии до современной поэзии, и понЯла скоро: королева-то голышом.
‚се  показное,  нахватанное,  приблизительное,  но  при   этом,   конечно,
самоуверенность адскаЯ и манера выражатьсЯ твердо и  категорично,  как  бы
выносЯ приговор, который обжалованью не подлежит. ЌеприЯтнейшаЯ особа.  Ќо
какие-то дураки на нее клевали.
   Ќу, подумаешь, кандидат наук, почти доктор, - забавно, что про нее  так
и говорили, вероЯтно, сама такую аттестацию про себЯ распускала: "без пЯти
минут доктор" - ну, философ, психолог, передрала массу книг,  Язык  хорошо
подвешен, но ведь это не все. Њожно нафаршировать себЯ информацией, но ума
не прибавитсЯ.
   Ѓыло шесть лет со днЯ ”единой смерти. ‹уиза пригласила друзей - ‹ужских
Ѓорю и ‚ерочку, ™упакова с его Љрасивой, еще кого-то из института и  ѓенку
Љлимука с Њарой. ‘ережа с Љлимуком уже были  почти  врагами.  ‹уиза  из-за
этого нервничала, советовалась с Ћльгой ‚асильевной по телефону: как быть?
Ќе позвать Љлимука было невозможно. Ћн  ведь  изменилсЯ  как  раз  _после_
”единой смерти, а при жизни ”еди вел себЯ сносно, и ‹уиза  знала  его  как
доброго малого, старого приЯтелЯ. ‘ережа сказал:
   - —ерт с ним, пусть приглашает, Я его трогать не буду.
   ‹уиза ‘ережу любила, и, разумеетсЯ, он был длЯ нее самым дорогим гостем
- потому что и ”едЯ его любил, - Љлимук тоже был товарищем ”еди, спутником
в последней поездке и, кроме того, организовал ‹уизе  какую-то  помощь  от
института. “строил единовременную  безвозвратную  ссуду  -  и,  как  Ћльга
‚асильевна потом узнала,  сумма  была  не  маленькаЯ,  вдвое  больше,  чем
получила она, - и каждое лето отправлЯл  ”единых  детишек  в  институтский
пионерлагерь. ‚ общем, не пригласить его она не могла.
   - џ знаю, его многие не любЯт, считают подонком, но ко мне он хорош. Ќе
могу же Я быть свиньей, - объЯснЯла она Ћльге ‚асильевне. -  Љаждый  Ќовый
год присылает открытки. € в ”един день рождениЯ  поздравлЯет,  даже  цветы
привозил. Ђ ‘ережа забывает...
   ‘ережа забывал. Ѓыли случаи, забывал даже Ћльгу ‚асильевну поздравить с
днем рождениЯ, а  уж  путал  день  -  вместо  четвертого  июнЯ  поздравлЯл
третьего - постоЯнно. Љлимук ничего не перепутает. ‡ачем-то ему было нужно
быть с ‹уизой хорошим. ЉажетсЯ, ‹уиза надеЯлась, что Љлимук  поостережетсЯ
садитьсЯ с ‘ережей за один стол, пить  с  ним  водку  и  под  каким-нибудь
предлогом не ЯвитсЯ. Ќо тот  ЯвилсЯ.  Њаре  хотелось  покрасоватьсЯ  перед
бывшими подругами, рассказать о новой квартире, голубом кафеле, обоЯх  под
дуб, о причудах спаниельчика ђэди и, конечно, о зарубежных впечатлениЯх  -
много всего накопилось, пока не виделись. Ђ не  виделись,  правда,  давно.
‚се как-то пожухли, потускнели. Љрасавица болгарка Љрасина, жена ™упакова,
пожелтела лицом. ЃорЯ ‹ужский, врач-психиатр, с которым  Ћльга  ‚асильевна
так любила разговаривать, превратилсЯ в подсохшего пожилого  человечка,  к
тому же в тЯжелых американских очках, которые  его  старили.  Ѓорина  жена
‚ерочка жаловалась на печень и ничего не ела. Ќо заметней всех  изменилась
‹уиза, похудела, ссутулилась,  и  платье  на  ней  было  такой  чудовищной
пошлости и дешевизны, что Ћльга ‚асильевна ужаснулась: женщина махнула  на
себЯ рукой! Ѓыло ее очень жалко. Ћна,  конечно,  натужилась  из  последних
сил, чтобы пригласить людей и угостить как следует, стол был  богатый,  но
по жадным глазам детей, по тому, как они таскали потихоньку с  тарелок  то
кусочек ветчины, то сыр, видно было, что едЯт такое не часто.  ‚одки  было
две бутылки, раньше бы вмиг осушили и уже гонЯли бы за добавкой, а  теперь
насилу за вечер "усидели" одну, и  ту  без  охоты:  у  одного  гипертониЯ,
другому ночью доклад писать, Љлимук  и  ЃорЯ  ‹ужский  за  рулем.  ‘ережа,
конечно, не отказывалсЯ, но больше всех налегала Њара. Ћна была,  кажетсЯ,
единственной, кому шестилетие пошло  впрок:  налилась  соком,  раздобрела,
стала плотной, холеной дамочкой, ее круглое,  малиновое  от  водки  личико
сиЯло,  выражаЯ  полное  удовольствие   жизнью.   Ћльгу   ‚асильевну   она
раздражала. Ќе хотелось с нею разговаривать, а уж  тем  более  слушать  ее
хвастовство.
   Љак только та заводила что-нибудь про  спаниельчика  ђэди,  понимающего
сто сорок слов, или про свои путешествиЯ:  "ЏредставлЯете,  ужас,  идем  в
Ќицце по бульвару..." - Ћльга ‚асильевна  нарочно  громко  перебивала  ее,
просЯ передать блюдо, или включить телевизор, или еще что-нибудь. Љонечно,
это было грубо, но  Ћльга  ‚асильевна  не  могла  себЯ  побороть:  слушать
самодовольную Њару было несносно.  €  она,  и  Љлимук  как  будто  напрочь
выкинули из головы, что ‘ережа долго добивалсЯ  поездки  во  ”ранцию,  она
была ему необходима, но у него  почему-то  не  вышло,  а  эта  трЯсогузка,
ничтожество, нигде не работающее, уже побывала и в Ќицце, и в Џариже, и  в
ђиме, черт знает где. Ќу, хорошо,  исхитрились,  словчили,  но  имейте  же
чувство такта, не хвалитесь на всех углах, тем более при ‘ереже.
   ‘ережа, впрочем, как будто не  слушал  всей  этой  заграничной  брехни,
думал о своем, но Ћльга ‚асильевна на Њару злилась. ‹юди, которые по  мере
житейских  успехов  обрастают  все  более  толстой  кожей,   были   всегда
неприЯтны,  и  она  старалась  держатьсЯ  от  них  подальше.  ђаньше   она
относилась к Њаре терпимо, даже  добродушно.  ’а  казалась  жизнерадостной
полудурой, далекой от фокусов и интриг, которыми  занималсЯ  муж.  Ќо  вот
обнаружилось: с каким аппетитом пожираютсЯ плоды этих фокусов и интриг!
   - ‹уизочка, киска, у тебЯ все очень вкусно, -  снисходительно  одобрЯла
она, берЯ из вазы фрукты. - Џочему мы перестали обща? „авайте обща!
   „ети с тоской смотрели на то, как  сочные  груши  конвейером,  одна  за
другой, исчезают в зубастом рту  толстой,  малиновощекой  тети  в  голубом
парике.
   Ђ Љлимук был мрачноват или, может быть, переполнен чувством собственной
значительности: не разговаривал помногу, как обычно, не балагурил, а когда
‹уиза принесла гитару - знаменитую ”едину, на которой тот чудесно играл, -
и попросила спеть любимую ”едину "Ѓыстро, быстро донельзЯ", Љлимук сказал,
что такими делами больше не забавлЯетсЯ, просит уж извинить, голос сел.
   ‘лишком  большой  человек,  чтобы  петь  под  гитару  песенки  неЯсного
содержаниЯ, как  студент  в  электричке.  ‚от  если  бы  что-нибудь  вроде
"„орогаЯ моЯ столица, золотаЯ моЯ Њосква". ќто уж ‘ережа  после  издевалсЯ
над ним, дома, вспоминаЯ все  перипетии  вечера,  окончившегосЯ  ссорой  и
руганью. Ѓыло ужасно, что не смогли  сдержатьсЯ  и  наскандалили  в  такой
день. € ‘ережа был виноват не меньше Љлимука. ‚начале все было тихо-мирно,
они просто не разговаривали, сидели на разных концах стола.  €х  отношениЯ
еще  не  были  смертельно  враждебными,  какими  стали   потом,   но   они
демонстративно презирали друг друга: ‘ережа презирал его за карьерность, а
тот его за Якобы завистливость.  Ћн  ведь  считал,  что  ‘ережа  не  может
пережить его, Љлимука, сказочный взлет.
   ‚се бы кончилось благопристойно, тем более что Љлимуки собирались  рано
уйти, если бы не одна  институтскаЯ  дама  -  имЯ  забылось,  -  дороднаЯ,
черновато-седаЯ, котораЯ стала вдруг с  нажимом,  очень  пылко  восхвалЯть
”едино бескорыстие и _неумение жить_.
   -  ’аких  людей  сейчас  просто  нет!  -  восклицала   она.   -   ”едор
Ђлександрович был в этом смысле уникальный человек. ‚едь он  ничегошеньки,
ни вот столечко себе не урвал.
   ѓолос дамы дрожал от волнениЯ, она, конечно, преувеличивала,  ”едЯ  был
человек хороший, но не такой уж исусик, как  она  изображала.  …ще  кто-то
заговорил на эту тему, стали вспоминать ”едину доброту, привычку  помогать
людЯм и заодно  уж,  с  оттенком  умилениЯ,  -  его  бесхозЯйственность  и
непрактичность,  чем  он   действительно   отличалсЯ.   ‹уиза   неожиданно
расплакалась и стала жаловатьсЯ на все  подрЯд:  никуда  дальше  Љрыма  не
ездили, не было у него хорошего зимнего пальто, квартиры не  поменЯл,  все
хотел поменЯть через бюро обмена, а почему не добитьсЯ на работе, как  все
добиваютсЯ? ’еперь уж надеЯтьсЯ не на что.
   - Ћ себе думал в последнюю очередь, а все о других, о других, - шептала
‹уиза, поникнув головой, заметно поседевшей.
   Ќикто не хотел этих слез, жалоб. ‘покойствие было подорвано, заговорили
разом, охваченные порывом любви к ”еде, такому чистейшему, не похожему  на
обыкновенных людей - боже мой, непомерное  преувеличение,  но  в  тот  миг
казалось, что прикоснулись к  самой  истине!  -  растроганные  горем  этой
женщины, обликом бедноватой  квартирки  со  старыми  вещами  и,  наверное,
подогретые рассказами Њары  о  климуковском  процветании...  Ђ  как  будет
выглЯдеть ее собственнаЯ квартирка через шесть лет?
   Џолучилось так, что, восхвалЯЯ ”едю, невольно  метили  в  Љлимука.  ’от
напружинилсЯ, тоже пел  про  ”едю  что-то  хвалебное,  но  в  голосе  была
трещинка. ‚се катилось ко взрыву. Ѓородатый ™упаков, ”един  друг  школьных
лет, как человек посторонний, поинтересовалсЯ наивно:
   - ђазве ученый секретарь имеет какие-либо особые возможности?
   ‚ероЯтно,  был  не  так  уж   наивен,   просто   первым   нанес   удар.
—ерновато-сераЯ дама немедленно отозвалась:
   - Ђ как вы думаете?
   - џ не знаю, посему интересуюсь.
   - ‚озможности немалые. „а вот ѓеннадий ‚итальевич сидит перед вами,  он
подтвердит, Я думаю.
   Љлимук честно округлЯл глаза, мотал головой и признавалсЯ, что при всем
желании не может понЯть, о каких возможностЯх речь:
   - Ќу, ей-богу, не могу догадатьсЯ...
   - „а как же так, ѓеннадий ‚итальевич? “ вас же все в руках! -  искренне
изумлЯлась дама.
   - —то у менЯ особенное в руках? - Љлимук смеЯлсЯ. - ‚от уж не знал!
   - „а все, все! Ђбсолютно все!
   „ама тоже смеЯлась несколько льстиво. Љлимук пожимал плечами. ‚се могло
уйти в шутку, в болтовню, но ‘ережа вдруг совсем иным тоном  -  твердым  и
хамоватым  -  сказал,  что  ”едина  талантливаЯ   диссертациЯ   нигде   не
напечатана, а твоЯ, мол, крайне посредственнаЯ, вышла уже двумЯ  изданиЯми
- в сборнике и отдельной книгой.
   Љлимук сделал вид, что не слышал. „аже не посмотрел в ‘ережину сторону.
Џоследовали чьи-то реплики, не относившиесЯ  к  делу,  после  чего  Љлимук
произнес со вздохом:
   - †аль мне тебЯ, ‘ергей... Љак трудно, должно быть: все  времЯ  следить
за чужими успехами!
   Ѓыло сказано беззлобно, как бы с сочувствием. ‘ережа  взорвалсЯ:  какие
успехи, черт побрал? „а плевать хотел! Ќе успехи, а дерьмо! €  еще  что-то
Яростное, комом, криком. “ ‹уизы побелело лицо.  Ћльга  ‚асильевна  махала
руками ‘ереже, чтоб  замолчал.  Ћна  испугалась  за  него.  Њара  ринулась
защищать мужа и верещала,  как  на  кухне.  Љто-то  из  институтских  -  и
дороднаЯ  дама  с  пылкостью  -  ополчились  на  ‘ережу.  Љлимук  улыбалсЯ
мстительно. „ороднаЯ дама восклицала:
   - Ќепарламентские выражениЯ! ‚ы допустили непарламентские выражениЯ!
   Љлимук и Њара ушли. ‚скоре ушли и другие  институтские.  Ќа  их  лицах,
когда прощались с ‘ережей, было напечатано осуждение. Ђ дороднаЯ  дама,  -
котораЯ,  как  выЯснилось,  была  важной  функционеркой,  членом  какой-то
комиссии, - шептала озабоченно:
   - ‘ергей Ђфанасьевич, должна вас огорчить: это называетсЯ casus belli!
   ‘ережа усмехнулсЯ беспечно:
   - Ђ, черт... Џускай!
   “ него сделалось веселое настроение.
   Ћн стал разговорчив, шумлив, рассказывал, изображаЯ забавно  -  как  он
умел, - про поездку в ѓородец и встречу  со  стариком  Љошельковым.  ‹уиза
успокоилась, все подобрели, ™упаков с Љрасиной были, конечно, на ‘ережиной
стороне. € неприЯтное, с криком, как-то сгладилось и  заслонилось  иным  -
забыть нельзЯ, но старались забыть, - и вот тут-то  впервые  возникло  имЯ
„арьи Њамедовны.  ‘ережа  говорил,  что  в  списке  секретных  сотрудников
охранного отделениЯ были  три  нераскрытых  крупных  фигуры,  обозначенных
кличками. ‚ероЯтно, с ними или с кем-то из них свЯзаны аресты в 1916 году.
ќти темы занимали его постоЯнно. Ћльга  ‚асильевна  даже  подшучивала  над
ним:
   - ’ы кто, историк или частный детектив?
   € так как перед этим Љрасина, милаЯ и добраЯ  женщина,  но  не  слишком
далекаЯ, рассказала об одной крестьЯнке из горного села на  юге  Ѓолгарии,
котораЯ обладает даром провидениЯ и какими-то другими парапсихологическими
талантами - настолько удивительными, что к ней приезжают из-за границы,  и
знакомаЯ Љрасины получила от нее точный ответ по поводу  своего  погибшего
таинственным образом друга, - кто-то шутЯ сказал: а вот обратитьсЯ к такой
пророчице и спросить бы по поводу  секретных  сотрудников!  ‚друг  откроет
секрет? € совсем уж смехом кто-то предложил: а если спиритическим  сеансом
вызвать дух полковника Њартынова и все у него вызнать? ’ут ЃорЯ ‹ужский  и
рассказал  про  „арью  Њамедовну.  ќто  уж  без  шуток,   она   занимаетсЯ
парапсихологией всерьез, а заодно интересуетсЯ всЯкого рода  оккультизмом,
восточными магами, медиумизмом и прочими темными делами. Џри этом в высшей
степени образованна, знает четыре Языка, выступает  с  лекциЯми.  Ћтец  ее
кавказский человек, оттого она  Њамедовна,  он  был  врач-гомеопат,  очень
богатый, умер во времЯ войны, а мать из дворЯн.
   ’ак заинтриговал, что все стали  требовать,  чтобы  с  нею  познакомил,
привел бы к кому-нибудь из общих  знакомых  в  гости.  Ћсобенно  горЯчилсЯ
‘ережа. …ще  бы,  экзотическаЯ  личность:  она  и  дворЯнка,  и  восточнаЯ
женщина, и медиум, и профессор! ЃорЯ обещал непременно  это  сделать.  …го
жена ‚ерочка охладила общий энтузиазм, сказав, что ЃорЯ  сам  знает  „арью
Њамедовну едва-едва, познакомилсЯ у Љостиных, это  молодые  физики,  очень
талантливые, и врЯд  ли  мимолетное  знакомство  позволит  пригласить  эту
женщину в дом.
   ’о, что ‚ерочка назвала „арью Њамедовну  холодновато  _этой  женщиной_,
еще более  насторожило  Ћльгу  ‚асильевну.  ‡начит,  и  ‚ерочка  чует  тут
опасность. Ђ ‚ерочка не станет неспроста  опасатьсЯ,  она  рассудительнаЯ,
умнаЯ. Ћльга ‚асильевна спросила:
   - ‚ера, а ты знакома с „арьей Њамедовной?
   - ‚идела один раз. ‚от тогда, у Љостиных.
   - Ќу и что? ‚осточнаЯ красотка?
   - „а  нет,  пожалуй...  -  с  запинкой  ответила  ‚ерочка.  -  ’о,  что
называетсЯ на любителЯ. Ќо наш ЃорЯ как раз любитель.  Џо-моему,  она  его
сразила наповал.
   - ЃорЯ, немедленно знакомь! - дурачилсЯ ‘ережа. - Љакой же ты  товарищ?
Љак тебе не совестно?
   - Ќе суетись, ты там не проходишь.
   - џ не прохожу? Ђ кто же - ты проходишь?
   - џ под вопросом.  Ќо  все-таки  есть  шанс.  Џотому  что  Я  занимаюсь
психиатрией, это ей близко. Ђ ты, мой милый, со своей историей ”евральской
революции там даром не нужен...
   ’ак они юродствовали и болтали, а у Ћльги ‚асильевны сердце замирало от
недоброго предчувствиЯ. ‚ыЯснЯлись подробности:  ей  сорок  с  чем-то,  но
прекрасно выглЯдит, очень спортивнаЯ, плавает в  бассейне.  Ѓыла  замужем,
муж погиб. ‚ прошлом  году  поЯвилась  в  "Ќауке  и  жизни"  ее  статьЯ  о
парапсихологии, что-то вроде "’аинственное вокруг нас", журнал нельзЯ было
достать,  в  библиотеках  записывались  в  очередь.  ЃорЯ   грозил   Ћльге
‚асильевне пальцем:
   - Ћленька, этот тип нацелилсЯ всерьез. ’ы за ним приглЯдывай...
   ‚се хохотали. Ћльга ‚асильевна изо  всех  сил  стремилась  улыбатьсЯ  и
отвечать в таком же игривом  тоне.  Џрошло  месЯца  три.  Ќичего  о  „арье
Њамедовне не было слыхать. Џотом Ћльга ‚асильевна узнала, что ‘ережа с нею
познакомилсЯ,  он  сказал  об  этом  мимоходом,  небрежно,  как  о   факте
совершенно  незначительном.  Њожет  быть,  так  и  считал  сам,  а  может,
притворЯлсЯ.  ђассказываЯ  о  выставке  художника  Џреснина,   анималиста,
обмолвилсЯ:
   - Љстати, познакомилсЯ там с этой Ќигматовой.
   - ‘ какой Ќигматовой?
   - „а с  этой,  с  „арьей  Њамедовной,  о  которой  -  помнишь?  -  ЃорЯ
рассказывал у ‹уизы...
   …ще бы не помнить! Ћна обомлела. †енЯ  Џреснин,  оказываетсЯ,  знал  ее
мужа, художника. ќто что же, было заранее  договорено?  Ќичего  подобного,
случайное знакомство. Ќа роковую женщину не  похожа.  ЉакаЯ-то  сухонькаЯ,
поджараЯ, на цыганку смахивает. ѓоворила, что сейчас  ее  повсюду  ругают,
громЯт. Џосле вернисажа †енЯ  устроил  алЯфуршетик  длЯ  своих,  там  были
знакомые из дома на  ‘ущевской.  Љто-то  сказал,  что  ѓеоргий  Њаксимович
болеет...
   ‘лова про отчима Ћльга ‚асильевна расценила как дымовую завесу и  вовсе
на них не отозвалась. Ћна знала от  матери  -  разговаривала  чуть  ли  не
каждый день по телефону, - что у ѓеоргиЯ Њаксимовича нехорошие анализы, он
слабел, жаловалсЯ на боли и, вероЯтно, его положат  в  больницу.  ‚се  это
было известно, и Ћльга  ‚асильевна  очень  жалела  ѓеоргиЯ  Њаксимовича  и
волновалась за мать. Ќо сейчас поразило другое: какой-то алЯфуршетик,  где
‘ережа познакомилсЯ и разговаривал с этой особой. Ћльга ‚асильевна еще  не
знала ее, ни разу не видела, но при упоминании имени  испытывала  какое-то
странное астматическое раздражение, вроде легкой одышки. ‚  чем  тут  было
дело? € вот в таком состоЯнии раздражениЯ,  слегка  задыхаЯсь,  она  стала
упрекать его за то, что, пользуЯсь вольным режимом  днЯ  и  тем,  что  она
занЯта на работе от звонка до звонка, он шатаетсЯ один  -  к  друзьЯм,  на
выставки, заводит знакомства. ’очно холостой...
   Џошлые слова, пошлые мысли... ’о, что она говорила, было постыдно... Ќо
ведь это была болезнь, это была аллергиЯ, несовместимость. Ћна  задыхалась
и не могла себЯ победить.
   ‡имою приехала тетЯ Џаша из ‚асилькова со слезами. Ќиколай под арестом,
будет  суд,  парню  грозит  большой  срок.  ‘емковские  с   васильковскими
разодрались в клубе,  а  Љолька  как  бригадмил  хотел  разнЯть  и  одного
семковского срубил. ’от  едва  не  помер,  сейчас  в  больнице.  Ћтходили,
спасибо врачам. Ћн этого семковского сроду не знал, слыхом не слыхивал,  и
вот на ж тебе - несчастный  случай.  —ем  срубил-то?  „а  топором.  •отел,
конечно, разнЯть как бригадмил, а они, козлы пьЯные, на него кинулись,  он
и махнул. Ђлександра Џрокофьевна заметила, что топор странное  оружие  длЯ
бригадмила.
   - Ђ, забыли? - сказал ‘ережа. - „ом-то с топориком, помните?
   ’етЯ Џаша плакала, просила помочь. Ђдвоката нанЯть, пускай хоть сколько
возьмет, она денег достанет, корову продаст, мотоцикл продаст.  Ђлександра
Џрокофьевна стала суетитьсЯ. •отЯ дело казалось ей безнадежным.  …здила  в
‚асильково и в райцентр ђЯбцево, где он сидел под  арестом,  разговаривала
со следователем, с начальником милиции. € после первой  же  поездки  (было
глубокой осенью, в конце ноЯбрЯ, погода стоЯла  отвратительнаЯ,  внезапный
холод и мокрый снег, все уговаривали ее не ехать, ‘ережа кричал на нее: "џ
тебе запрещаю! „умать  не  смей!  ’ы  старуха  и  должна  вести  себЯ  как
старуха!" - такие грубости позволЯл себе не часто, это уж с перепугу,  она
отвечала: "Ќикогда  не  буду  вести  себЯ  как  старуха,  и  если  обещала
человеку, женщина менЯ ждет, значит, Я должна  ехать",  он  еще  покричал,
погрозил и поехал в институт, уверенный, что мать не совсем уж  свихнулась
и останетсЯ дома, Ћльга ‚асильевна ушла на работу, €ринка  -  в  школу,  а
старуха  взЯла  зонт,  надела  свой  туристический  нарЯд  времен  наркома
Љрыленко, резиновые сапоги и отправилась на вокзал), - и  вот,  вернувшись
вечером, измученнаЯ и продрогшаЯ, похожаЯ на жалкое, страховидное  чучело,
она рассказала, что дело обстоит совсем не так, как изобразила тетЯ  Џаша.
€ хуже, и лучше. ‘ережа был  рассержен  на  мать,  не  захотел  слушать  и
нарочно вышел из-за стола, а Ћльга ‚асильевна всегда была длЯ  старухи  не
лучшей собеседницей, поэтому свекровь стала все рассказывать €ринке. ѓолос
ее звучал, как ни странно, бодро.
   Ћна узнала вот что. Љолька был, конечно, так же пьЯн, как остальные, но
драка затеЯлась не на  пустом  месте.  ‡амешана  некаЯ  ђаиса.  ‘емковские
приставали к ней, хотели мстить за то, что бросила одного семковского ради
Љольки. ќтот тихонЯ  Љолька,  болезненный  и  невзрачный,  хороводилсЯ  со
многими девками и считалсЯ почему-то завиднейшим женихом.  ђаиса  от  него
как будто уже и ребенка ждала, но тетЯ Џаша полагала, что врет,  и  Љолька
на ней женитьсЯ не собиралсЯ.
   - џ ее убедила, что нужно стоЯть как раз на противоположной позиции, ты
понимаешь? - объЯснЯла Ђлександра Џрокофьевна €ринке. -  ’олько  тут  наша
надежда. ‚ припадке  ревности  и  защищаЯ  честь  матери  своего  будущего
ребенка...
   Ћна  говорила  с  €ринкой  как  со  взрослой.  Ђ  девчонке  было  тогда
четырнадцать лет. Ћльге ‚асильевне  это  не  нравилось,  но  ведь  сделать
замечание невозможно, тут же обиды, резкости.  Ћна  терпела  эту  нудню  с
Љолькой, разговоры свекрови, ее суету, звонки, телеграммы -  та  влезла  в
дело всерьез и действительно нашла адвоката, бойкого старичка  по  фамилии
‹уповзоров, - и постепенно все  более  удивлЯлась:  откуда  такое  рвение,
такой пыл в защите чужих людей? Љто такие длЯ нее, да и длЯ всех тетЯ Џаша
и Љолька? ‘лучайные домовладельцы, хозЯева дачки, дравшие за  лето  вполне
безбожно. ѓоворить с ними было не о чем. € Ђлександра Џрокофьевна редко  с
ними разговаривала, лишь иногда их поучала. Љонечно, Љольку было жаль...
   ‘обытиЯ эти совпадали с тЯжкой  болезнью  ѓеоргиЯ  Њаксимовича,  маетой
матери. € с нависавшею тенью „арьи Њамедовны. Ћльга ‚асильевна  нервничала
из-за всего. …е раздражали беспомощность матери, эгоизм  дочки,  невнЯтнаЯ
жизнь мужа - что он делает днЯми, когда она на  работе?  -  и  теперь  еще
хлопоты по  чужим  делам  вздорной  свекрови.  ‚место  того  чтобы  как-то
помогать по хозЯйству, содержать дом в чистоте...  Џойти  на  родительское
собрание в школу,  как  делают  все  бабушки  и  дедушки,  когда  родители
занЯты... Ћт ‘ережи не дождешьсЯ, а Ћльга  ‚асильевна  валилась  с  ног...
Ћплатить хотЯ бы жировки в приходной кассе днем, когда мало людей, - разве
трудно? ‚се трудно. Ќамного трудней, чем ехать в дурную погоду за город на
электричке, месить грЯзь на проселочных дорогах, высиживать в  судах  ради
малознакомых и, в общем-то, далеких людей. ’ут было много  показного.  Љак
всегда в этой женщине.
   € как-то в крайнем раздражении от всего этого, - не в раздражении, а  в
приступе усталости, такой тотальной, когда голова перестает  соображать  и
ты поддаешьсЯ всем подкорковым раздражителЯм сразу,  -  она  сказала,  что
судьба  Љольки  интересует  ее  гораздо  меньше,   чем   болезнь   ѓеоргиЯ
Њаксимовича.  €  пусть  уж  Ђлександра  Џрокофьевна  со   своим   показным
человеколюбием оставит ее в  покое.  ќто  было  несправедливо.  Ђлександра
Џрокофьевна  меньше  всего  надоедала  ей,  но  Ћльга  ‚асильевна  слышала
постоЯнные консультации по телефону, подробнейшую информацию за ужином,  и
еще ‘ережа пересказывал то, что слышал от матери. Ђ кроме того, она только
что пришла с ‘ущевской, где мать бесцельно металась  и  мучилась  в  горе,
видЯ, как гибнет родной человек. ѓеоргий Њаксимович был  уже  полмесЯца  в
больнице. …му становилось все хуже. Ћперацию сделали три днЯ назад,  делал
профессор ђодин, известный специалист, и больница была  хорошаЯ,  устроили
туда с трудом, через ‚лада, было сделано, что в человеческих силах, и  все
же мать себЯ терзала: ей казалось, что надо было  дать  профессору  ђодину
двести рублей перед операцией. Љто-то сказал такую глупость. Ћна  не  дала
ничего. Џотому что сказали поздно. € теперь ее  грызла  мысль,  что  из-за
этого, может быть, операциЯ не принесет избавлениЯ. Џрофессор ђодин был  с
нею как-то сух, жестковат и сказал: "Љ сожалению, не могу вас  обнадежить,
хотЯ и не могу сказать, что конец".
   Њать была убита этой фразой.
   - Џо-моему, издевательство так говорить с родственниками! - возмущалась
она сквозь  слезы.  -  Љто  дал  ему  право?..  Ћн  говорил  со  мной  как
чиновник...
   € тут же винила себЯ и  ругала  за  слабодушие,  за  то,  что  Язык  не
повернулсЯ предложить  профессору  ђодину  деньги.  Џотому  что,  хотЯ  ей
сказали поздно, она и сама раньше об этом думала, но  не  могла  решитьсЯ.
’еперь, после операции, нужно было достать  редкое  швейцарское  лекарство
эритрин.  Ќадо  было  обзванивать  людей.  Њать   обессилела,   лежала   с
тахикардией, и Ћльга ‚асильевна провела два  часа  у  телефона.  Ќекоторые
обещали узнать, поспрошать, но большинство говорили, что сами ищут  редкие
лекарства и не могут достать. Ћльга ‚асильевна вернулась с ‘ущевской часов
в девЯть вечера, выпила чаю и собралась позвонить матери, потому что  ушла
от нее с тЯжелым сердцем.  Џросто  узнать,  как  самочувствие,  утихла  ли
тахикардиЯ. Ќо пробитьсЯ к телефону было невозможно.
   Ђлександра Џрокофьевна  разговаривала  с  адвокатом  ‹уповзоровым.  ќто
продолжалось ровно сорок минут. Ќаконец Ћльга ‚асильевна подошла к старухе
вплотную  и  шепотом  сказала,  что  ей  нужно  срочно  звонить.  ‘векровь
недовольно кивнула и, поговорив еще с минуту, повесила трубку.
   - Ђлександр €ванович рассказывал о суде. „лЯ менЯ это  очень  важно!  -
сказала она строго.
   Ћльга ‚асильевна ответила тоже строго:
   - Ђ мне - позвонить маме. Ћна плохо себЯ чувствует.
   Ќет, свекровь не спросила: что  с  ѓалиной  …вгеньевной?  не  нужна  ли
помощь? какое-нибудь  лекарство?  Љое-что  она  могла  доставать  в  одной
поликлинике на Љировской. ќритрин врЯд ли. Ќо ведь можно спросить. Ћна  не
относилась к матери враждебно, никогда с нею не ссорилась, если  и  бывали
сдержанные споры, то в давние времена, когда  мать  занималась  €ринкой  и
Ђлександра Џрокофьевна поучала ее. ‚ те дни на почве обоюдной  экзальтации
и любви к  младенцу  закипали  иной  раз  крохотные  смерчики.  ‚се  давно
забылось.   ’еперь   наступили   времена   покойного   равнодушиЯ.   ‹юбой
посторонний, нуждавшийсЯ в _товарищеской помощи_, был длЯ нее  ближе,  чем
мать невестки.
   ‚от после той секундной стычки у телефона, ничем не кончившейсЯ,  Ћльга
‚асильевна,  придЯ  из  коридора  в  комнату,  и  сказала  про   "показное
человеколюбие". ‘ережа тут же вскинулсЯ, как зоркий постовой с ружьем:
   - Џарень получил вместо семи лет  три!  ќто  что?  Џоказное?  Ќет,  моЯ
милаЯ, это истинное... тебе недоступное...
   Ћна что-то ответила. Џотому что уж очень он вскинулсЯ. Ћчень  уж  встал
на защиту матери. Ќу, может, она была не права, даже навернЯка  не  права,
свекровь помогала людЯм порою от чистого сердца  -  не  могла  иначе,  это
привычка, воспитание, а вовсе не заслуга, - но ведь нужно было  понЯть,  в
каком состоЯнии  Ћльга  ‚асильевна  вернулась  с  ‘ущевской.  Ђ  он  решил
обидетьсЯ. ‚друг увидела, что он входит в комнату в пальто, в шапке, с тем
выражением угрюмой окаменелости и стиснутых челюстей, какое  поЯвлЯлось  у
него в минуты крайней обиды, и кружит по комнате, ища чего-то.
   - ’ы куда?
   - Љ ”едорову.
   Ќашел, что искал, - портфель, - и бросил туда какие-то бумаги.
   ”едоров был его приЯтель по музею, пустой малый.  €з  тех  болтунов,  к
кому он странным образом лепилсЯ и которые его самого тЯнули  вниз.  ‘лава
богу, встречатьсЯ стали  реже,  потому  что  ”едоров  переехал  куда-то  в
страшную даль, за Љузьминки.  Ћна  спросила:  что  за  срочность?  Ќикакой
срочности, просто обещал приехать.  Џомолчав,  добавил:  там  будет  „арьЯ
Њамедовна. ЋказываетсЯ, ”едоров ее прекрасно знает.  Ћна  приедет  поздно,
после  лекции.  ќто  известие  произвело   на   Ћльгу   ‚асильевну   такое
впечатление, будто в соседнюю комнату  влетела  шароваЯ  молниЯ,  и  стало
видно, как комната озарЯетсЯ светом, и слышно потрескиванье.
   Ћслабшим голосом - ей показалось, что все кончено, он уходит  навсегда,
- она спросила, как он  думает  возвращатьсЯ.  Ѓыл  одиннадцатый  час.  Ћн
сказал, что останетсЯ там ночевать. Ћн говорил  спокойно,  даже  несколько
ворчливо, как будто она приставала с  пустЯками,  и  у  нее  сил  не  было
возмутитьсЯ и закричать: да что это, черт возьми,  за  бардак?  Џочему  ты
уходишь из дома ночевать черт знает куда?
   Ћн  держалсЯ  как  человек,  делающий  нечто  совершенно  естественное:
разумеетсЯ, ехать в половине одиннадцатого  куда-то  за  Љузьминки  -  это
значило остатьсЯ там спать. —то странного в том, чтобы  переночевать  иной
раз у приЯтелЯ? „а ничего странного, боже мой!  Ќо  в  _их  жизни_  такого
заведениЯ не было. Ќикогда еще не было. € вот он, воспользовавшись обидой,
как-то спокойно и нагло вводил это новшество. Ћна  молчала,  ибо  все  это
ошеломило ее, в особенности „арьЯ Њамедовна.
   Ћн сказал: "„о свиданьЯ!" - и вышел.
   ђаньше, бывало, ругались, ссорились из-за чего-то отчаЯнно, он  уходил,
уносилсЯ или она уносилась к матери, но такого - чтоб тихо, без шума, взЯл
портфельчик, сказал "до свиданьЯ"... Љак разлука чужих людей: на часок или
на всю жизнь, это безразлично.
   Ќа  похоронах  ѓеоргиЯ  Њаксимовича  она  рыдала  неудержимо,  почти  в
беспамЯтстве - холоднаЯ весна, орали галки над крематорием, - ее  держали,
чтоб не  упала,  упасть  хотелось,  продолжение  жизни  не  имело  смысла,
накануне он сказал "может быть" и опЯть ушел до ночи. Ћн  требовал,  чтобы
она _прекратила его мучить_. ЌельзЯ было сказать  простой  фразы,  сделать
ничтожное замечание: тут же схватывалсЯ и уходил. Ћна спросила всего лишь:
   - Њожет, у тебЯ роман с этой „арьей?
   ’о уходил к ”едорову,  то  еще  куда-то.  ѓоворил,  что  парапсихологиЯ
интересует его всерьез, и верно, читал старые книги, какую-то чепуху вроде
"ѓолоса безмолвиЯ"  Ѓлаватской,  журналов  "ђебус"  и  "‚естник  загробной
жизни" - кто ему давал? - и новые американские, английские журналы,  сидел
со словарем, делал выписки и сам шутил над собой, но ей было не до  шуток.
Ћна, как биолог, прекрасно знала цену всем этим бреднЯм. Ђ его  запутывала
женщина. Ћна хотела получить над ним власть.
   - ‡ачем тебе это нужно?
   - Ќе зачем. џ хочу понЯть, чем люди занимались в  течение  тысЯчелетий.
Љроме того, мой полковник Њартынов был спиритом и состоЯл  членом  тайного
кружка. ‚ свЯзи с этим имел даже неприЯтности в шестнадцатом году...
   Љогда он как бы шутЯ рассказал, что был  у  ”едорова  на  спиритическом
сеансе и они вызвали дух Џобедоносцева, который сказал темную  фразу:  "Ќе
сим победиши" - и они спорили два часа  люто  о  том,  что  бы  это  могло
значить, его мать наконец не выдержала и устроила  скандал.  Љричала,  что
отец умер бы от стыда, если бы такое началось при его жизни. ‘ын  ЂфанасиЯ
’роицкого - спирит! ‘ын участника революции, соратника ‹уначарского!  …сли
бы отец встал из гроба... Ћн заметил Ядовито:
   - Ђга, ты допускаешь такую возможность?
   ђазумеетсЯ, тут была во  многом  игра,  шутовство  -  он  пока  еще  не
превратилсЯ в полного кретина,  -  и  тут  были  неудачи,  угнетавшие  его
постоЯнно, и тут было то самое ужасное, о чем  Ђлександра  Џрокофьевна  не
догадывалась: „арьЯ Њамедовна. ‘начала он ездил  к  ”едорову  к  черту  на
кулички, звал с собой Ћльгу ‚асильевну, но не было никакого желаниЯ  ехать
в такую  даль  слушать  глупости,  и  она  отказывалась,  высмеивала  его,
издевалась над ним. ‚се впустую. Љак-то потратила целый  вечер  на  чтение
журнала  "‘пиритуалист"  за  1906  год,  оборванные  брошюрки  в  бумажных
обложках валЯлись у него  на  столе:  что-то  потрЯсающее  по  жалкости  и
провинциализму! €ногда  она  смеЯлась,  иногда  злилась,  но  более  всего
изумлЯлась тому, что чепуха на постном масле - все эти медиумы, планшетки,
низшие духи, высшие духи, загробные голоса -  дотащилась  до  наших  дней.
Ќачитавшись журнальчика, она пришла к двум выводам, сильно ее  испугавшим.
Џервый - Ярыми энтузиастами во всей этой музыке были женщины. ’ут  крылась
какаЯ-то приманка длЯ них. ‡наменитаЯ ЃлаватскаЯ,  авторы  "‘пиритуалиста"
Ѓыкова, ‘перанскаЯ, ™еголькова, какаЯ-то очень активнаЯ  Љапканщикова.  "‘
жиру бесились, что ли? €м бы помотатьсЯ по магазинам, по ателье,  постоЯть
бы в ѓ“Ње в очереди за сапогами..." € второй вывод, страшноватый:  пустота
всего, что касалось вызова духов и ЯкшаньЯ с загробным миром,  была  столь
очевидна, что, если  он  продолжал  отдавать  этой  дребедени  времЯ,  это
значило - тут были _другие причины_. ‚от почему, когда  он  сказал  "может
быть" и ушел, сердце ее упало оттого, что было готово  упасть:  она  ждала
такого ответа. € никто так не  рыдал  над  гробом  ѓеоргиЯ  Њаксимовича  у
„онского монастырЯ, как Ћльга ‚асильевна.
   ‘ережа держал ее с одной стороны, ‚лад с другой. Ћна ощущала  гранитное
‘ережино спокойствие. Ћднажды он прошептал холодно:
   - Ќадо взЯть себЯ в руки!
   Џотом ‚лад повел ее осторожно в сторону - это было в тот момент,  когда
заиграла музыка, -  и,  отведЯ  к  стене,  достал  из  кармана  пузырек  с
лекарством, стаканчик и дал ей выпить. Ћна сказала,  глЯдЯ  в  его  старое
рЯбое лицо:
   - ѓеоргий Њаксимович тебЯ любил, ‚ладик...
   ‚лад кивал скорбно, но с  оттенком  какой-то  тайной  начальственности.
—ерный казенный автомобиль ждал его на площадке перед входом в крематорий.
Ћльга ‚асильевна подумала: все могло быть иначе, если бы  ‚лад  не  привел
тогда ‘ережу, она бы не мучилась. Џрошла очень быстро жизнь. ‘ережа  стоЯл
не оглЯдываЯсь, теперь он держал под руку мать  Ћльги  ‚асильевны.  Њузыка
убивала все. Џотом поехали на ‘ущевскую,  там  хлопотали  соседки,  добрые
женщины, распорЯжалась незнакомаЯ дама по  имени  ѓенриетта  Ћсиповна,  из
московской организации, энергичнаЯ и деловаЯ, как раз такаЯ, как нужно,  -
она называла мать "моЯ дорогаЯ", - художники быстро перепились,  криком  о
чем-то  спорили,  про  ѓеоргиЯ   Њаксимовича   говорили   с   невозможными
преувеличениЯми,  и  поэтому  казалось,  что  лицемерЯт,  и  все  вещи   в
мастерской - картины, багеты, гипсовые модели, банки,  кисти  -  выглЯдели
осиротевшими, никому не нужными и  чужими.  „ЯдЯ  ЏетЯ,  превратившийсЯ  в
белого тощего старичка, весь вечер кашлЯл трубно и кричал на кого-то:  "„а
бросьте вы!"
   Њать в этой суматохе и тесноте потерЯлась, вид у нее был  такой,  будто
она тут случайно. Ћльга ‚асильевна думала о матери  со  страхом:  как  она
будет жить? Ћсталась ночевать с матерью, а ‘ережа с €ринкой и  Ђлександрой
Џрокофьевной ушли домой.
   ЏерваЯ жена ѓеоргиЯ Њаксимовича была в крематории и приехала  после  на
‘ущевскую, но  не  пришла  в  мастерскую,  хотЯ  приглашали,  а  устроила,
комедиантка несчастнаЯ, свои поминки - на том же этаже,  в  комнате  одной
художницы. Ќекоторые гости ходили от одних  блинов  к  другим.  „ЯдЯ  ЏетЯ
иногда распахивал дверь и кричал в пустой коридор грозно:
   - Ђ вот пойти сейчас - и всю посуду в черепки! Џоминальщики нашлись!
   €з комнаты художницы что-то  отвечали,  но  не  было  слышно.  Ђ  Ћльга
‚асильевна сидела на кушетке  рЯдом  с  бородатым  стареньким  ‹ихневичем,
который все не уходил, подливал то чаю, то наливки и рассказывал, плача, о
житье на Њуфтарке сто  лет  назад,  когда  они  с  ѓеоргием  Њаксимовичем,
молодые нахалы, задумали покорить Џариж, и еще Њарк агал был  с  ними,  и
что из этого вышло - поминальные блины на ‘ущевской,  -  и  советовал  два
рисунка сангиной, церковь  на  Њонмартре  и  автопортрет  с  кривым  лицом
продать, а все остальное подарить кому угодно,  кто  возьмет,  потому  что
лучшее ѓеоргий Њаксимович сжег  собственными  руками  в  тридцатых  годах,
такаЯ дурость, минута слабости, и жизнь раскололась,  как  этот  гипс,  ни
собрать, ни склеить, пошла какаЯ-то  труха,  заседаниЯ,  комиссии,  заказы
("Ќе подумай, ЋлЯ, что Я завидовал, Я его жалел, бедного †оржа"), но Ћльга
‚асильевна, уже оплакав отчима и разорвав  сердце  сочувствием  к  матери,
оглушенной и не понимавшей  будущего,  думала  о  том,  почему  ‘ережа  не
осталсЯ с нею, €ринка уехала бы со свекровью. ’ак должно было быть. Ќо  он
не захотел. "Ќу, мы пошли, - сказал он. - Ћтвезу €ринку. …й пора спать".
   Ћн жил отдельной жизнью. ђабота перестала интересовать его, диссертациЯ
не  двигалась.  ‡ато  рассказывал  о  забавных  ответах   и   удивительных
пророчествах,  которые  получались  на  "вечерах  со   стаканчиком".   Ћна
продолжала во весь этот  вздор  не  верить,  -  ну  можно  ли  поверить  в
серьезность рассказа о том, что удалось наладить  свЯзь  с  некиим  братом
Ђрнульфом, монахом-францисканцем, жившим в шестнадцатом веке в  вейцарии,
и теперь он ведет с этим Ђрнульфом регулЯрные  беседы?  -  и  все  сильнее
крепло убеждение в том, что „арьЯ околдовала его.
   Џервый раз увидела ее случайно  в  театре.  Ѓыли  в  "‘овременнике"  на
премьере. ѓулЯли в антракте в фойе на втором этаже,  и  вдруг  он  стиснул
очень больно ее руку - было потом неопровержимой уликой, уж очень  больно,
как тисками, чисто рефлекторный жест - и шепнул:
   - ’ам в углу „арьЯ Њамедовн