Џроблема  была  -  добыть  деньги.  ‘начала  Ћльга  ‚асильевна   втайне
поговорила с матерью, котораЯ часто выручала  ее,  даваЯ  небольшие  суммы
взаймы и просто так, без отдачи, но тут мать заколебалась: сумма ошеломила
ее. ’аких денег у матери не было, ѓеоргий Њаксимович давал ей  на  расходы
помесЯчно.
   -  Ќеужели  этот  воЯж  так  уж  необходим?  -  Њать   слабо   пыталась
сопротивлЯтьсЯ. - ‚ вашем доме столько дыр. ’ебе  нужна  шуба,  €ринка  из
всего выросла... € потом: если бы уж вдвоем!
   Ћльга ‚асильевна объЯснила, что вдвоем совсем невозможно, да и никто не
предлагает вдвоем, а ему такаЯ поездка была бы полезна  во  всех  смыслах.
Њать не вполне понимала, о каких смыслах речь, растолковать  было  трудно,
речь шла о понЯтиЯх  таинственных,  -  например,  о  присутствии  духа,  о
самоутверждении, - но она поверила Ћльге ‚асильевне. Њать всегда верила ей
в конце концов. Ћбещала поговорить с ѓеоргием Њаксимовичем. Ќа другой день
позвонила и сказала, что ѓеоргий Њаксимович просил ‘ережу зайти.
   Ѓыли уверены, что "зайти" значило просто зайти, чтобы взЯть  деньги.  ‚
субботу поехали втроем. Њать и ѓеоргий Њаксимович уже  три  года  жили  на
новой квартире, недалеко от  прежнего  дома  на  ‘ущевской,  где  осталась
мастерскаЯ. „ела у ѓеоргиЯ Њаксимовича шли теперь очень хорошо, он занимал
какие-то выборные должности,  чем-то  распорЯжалсЯ,  где-то  преподавал  и
работал слегка. Њного работать запрещали врачи.  Ќо  он  все  равно  любил
уходить с утра в мастерскую, и если не писал и не рисовал,  то  потихоньку
возилсЯ с  картинами,  маленьким  молоточком  вбивал  в  багеты  гвоздики,
укреплЯЯ картон, перебирал листы, кое-что поправлЯл, не  напрЯгаЯ  зрениЯ,
или же приглашал какого-нибудь приЯтелЯ со второго или  первого  этажа,  и
они  согревали  чай  на  плитке,  обсуждали  дела,  вспоминали  прошлое  и
одновременно  рассматривали  репродукции,  богатейшую  коллекцию   ѓеоргиЯ
Њаксимовича, разложенную по громадным папкам.
   ‘ережа относилсЯ к ѓеоргию Њаксимовичу неплохо, считал  его  порЯдочным
человеком и даже испытывал к нему нечто вроде благодарности: не за то, что
тот творил на полотне и бумаге, а за то, как вел себЯ  в  качестве  отчима
Ћльги ‚асильевны. Ќо однажды он сказал Ћльге ‚асильевне:
   - …сть такие детские картинки: смотреть на них сквозь розовую пленку  -
видишь одно, сквозь голубую - совсем другое. ‚от твой отчим, прости  менЯ,
напоминает такую картинку. ’о вижу его художником,  настоЯщим,  жертвующим
ради искусства всем, а то дельцом, гребущим заказы...
   Ћльге ‚асильевне не понравилось, ей показалось,  тут  унижение  матери.
Ћна  не  могла  бы  полюбить  дельца.  ‚  том-то  и  дело:  она   полюбила
несчастного, неустроенного, голодного и нищего, но чистого  человека...  Ђ
кто процветал в эвакуации? …сли б он был дельцом, он бы процветал.  Ћн  не
умел зарабатывать на хлеб. Ќе умел ничего, кроме  мазюканьЯ  кисточкой  по
бумаге.  …динственную   пару   ботинок,   высоких,   черных,   с   тупыми,
расплющенными носами, - они хорошо ей запомнились, -  он  утром  обвЯзывал
шнурком, потому что отлетала подошва. ќто потом, спустЯ годы, десЯтилетиЯ,
дела его изменились и он стал легко зарабатывать деньги.
   Њать как-то шепнула ей, что  денег  у  ѓеоргиЯ  Њаксимовича  на  книжке
довольно много. Љонечно, это было  хорошо.  Ћльга  ‚асильевна  могла  быть
спокойна за мать, да и ей самой в худую минуту было куда ткнутьсЯ...
   Ќо ‘ереже не хотелось в ту субботу идти к  тестю.  Ћн  как  будто  чуЯл
неприЯтное.
   - Џойди одна. џ тебЯ прошу...
   - Ќет, ‘ережа, неудобно. „еньги просишь ты длЯ своей поездки.  …сли  ты
не пойдешь, это будет воспринЯто как барство. ’ы и так ходишь к ним редко.
   - ‘кажи, что Я заболел. џ действительно плоховато себЯ чувствую.
   - Ќет, если не пойдешь, Я не пойду тоже. ’огда все отменЯетсЯ.
   …го нежелание идти к родственникам показалось ей  чрезвычайно  обидным.
’е  делали  благородный  жест  -  у  кого  бы  он  занЯл  такую  сумму?  у
дружков-приЯтелей? черта с два! - а от него требовалсЯ  минимум  вниманиЯ;
посидеть, выпить чайку, поговорить со стариками. Ќу, и,  конечно,  сказать
"спасибо" или "Я вам благодарен", два слова в знак признательности. Ќеужто
трудно? Ќет, не трудно, даже приЯтно поболтать  с  ѓеоргием  Њаксимовичем,
который столько знает и жил в том же Џариже, на рю де  Њуфтар,  о  чем  мы
много наслышаны, но... ќ, да что говорить!  …сли  непонЯтно  сразу,  тогда
нечего объЯснЯть. ’ошнотворнаЯ невыносимость - вот что  такое  просьбы,  и
это делает все разговоры, чаепитиЯ и родственные встречи фальшивыми.
   - Џоэтому Я тебЯ просил, - видишь, опЯть просьба, опЯть  невыносимость!
- если можно, избавь менЯ от этого испытаниЯ. Ђ  если  нет  -  пожалуйста,
идем...
   Ћна должна была понЯть его, но - не понЯла, потому что  мысли  ее  были
занЯты матерью, которой тоже было непросто и, может быть,  невыносимо,  но
она пересилила себЯ и _попросила_.
   - ЏриходитсЯ иногда делать неприЯтное, - сказала она непреклонно. -  ’ы
этого не любишь, Я знаю. ’еперь решай: пойдем или останемсЯ дома?
   ‚сю дорогу ехали молча. Ћна еще разжигала себЯ: интересно,  почему  это
он считает себЯ вправе обижатьсЯ? Ќа что, собственно? Ќа то, что  едет  во
”ранцию, а она остаетсЯ? €ринка тоже молчала. Ћна чутко улавливала трещины
и размолвки, возникавшие между родителЯми, и реагировала по-своему, - нет,
не пыталась рассеивать, веселить или мирить,  как,  по  рассказам,  делали
другие дети, а вела себЯ точно так  же,  как  родители:  если  они  угрюмо
молчали, и она тотчас замыкалась, если были сварливы и  раздражительны,  и
она разговаривала точно так же  раздражительно,  ворчливо,  как  маленькаЯ
старушонка.
   ’ак, в молчании,  доехали  до  ‘ущевской,  прошли  мимо  старого  дома,
углубились  в  переулки,  где  все  теперь  было   неузнаваемо,   сломано,
перестроено.  “дивительнаЯ  загадка:  почему   у   нее   было   мрачнейшее
настроение, когда подходили к дому  матери?  €  у  него  тоже?  ‚едь  были
молоды, здоровы, занимались делом, он собиралсЯ за границу, она  надеЯлась
за это времЯ сделать небольшой ремонт в квартире, а  еще  рассчитывала  на
то, что он привезет какие-нибудь парижские трЯпки, и,  порасспросив,  даже
наметила, какие именно... € они все трое были вместе, вместе! ќто была _их
жизнь_.
   Ќо они мрачно вошли в подъезд, мрачно погрузились в лифт.  …динственнаЯ
фраза,  которую  произнесла  Ћльга  ‚асильевна,  было  строгое  приказание
дочери:
   - Ќе трогай грЯзную стенку!
   Љвартира  родителей  была  небольшаЯ,  удобнаЯ,  прихожаЯ  в  красивых,
карминного цвета, венгерских  обоЯх,  в  большой  комнате  обои  были  под
дерево.  ‡десь  ѓеоргий  Њаксимович  со  вкусом  расставил  обломки  своей
антикварной мебели, развесил разные полочки, расставил  этажерки,  и  все,
что в старом доме казалось  хламом,  здесь  приобрело  особый,  дорогой  и
старинный вид. Љроме того, на  стенах,  конечно,  было  множество  картин,
гравюр и рисунков под стеклом, не только ѓеоргиЯ Њаксимовича, но и  других
художников, среди этих вещиц были два этюдика ‹евитана и Љоровина, рисунки
еще каких-то знаменитостей  и,  гордость  ѓеоргиЯ  Њаксимовича,  волнистый
прочерк карандашом ЊодильЯни, изображавший нечто неЯсное и эротическое. Ќа
всех этажерках, полочках и на книжном  шкафу  стоЯли  свечки,  свечечки  и
толстые, узорчатые, необыкновенных  форм  и  оттенков  свечи  длЯ  запаха,
купленные за границей знакомыми ѓеоргиЯ Њаксимовича - сам он за границу не
ездил, запрещали врачи, - и все это теперь  курилось,  мерцало,  горело  и
пахло благовонно и сладко.
   - €ллюминациЯ в  вашу  честь,  медам  и  месье!  -  ѓеоргий  Њаксимович
парадным жестом приглашал в комнату.
   ”ранцузские слова были сказаны не без смысла, и это ‘ереже, как  видно,
не понравилось: она заметила, как его  губы  слегка  надулись  в  знакомой
гримасе.  Ѓлагородный  поступок  -  дача  ссуды   родственникам   жены   -
производилсЯ хотЯ и в домашней,  но  в  торжественной  обстановке.  €  сам
ѓеоргий Њаксимович выглЯдел торжественно: в широкой, из черного  вельвета,
художнической  куртке,  недавно  пошитой  в  ателье  ЊЋ‘•а,  с  фиолетовым
фулЯровым платком на шее, в белоснежной рубашке, в брюках  модного  серого
цвета "гудрон", но, правда, внизу у него были старые шлепанцы  со  смЯтыми
задниками.
   ‘начала пили чай, ели торт. €ринка  рассказывала  о  школьных  делах  -
Ћльга ‚асильевна слушала с  большим  интересом,  потому  что  дома  €ринка
никогда ничего  не  рассказывала,  негодница,  а  в  присутствии  бабушки,
дедушки  или  каких-нибудь  не  самых  близких  людей,  но  и  не  слишком
посторонних в ней открывалсЯ дар рассказчицы, и она им щеголЯла, - а затем
мать увела Ћльгу ‚асильевну и €ринку к себе в комнату, а мужчины  остались
длЯ беседы.
   ѓеоргий Њаксимович заговорил о своей жизни в Џариже, на рю  де  Њуфтар,
которую они, русские парижане, называли  "Њуфтаркой",  о  своих  тогдашних
приЯтелЯх, двое были из Ћдессы, один из …лизаветграда и один из  ‚итебска,
тот, что потом прославилсЯ на весь мир. Ђ про остальных ѓеоргий Њаксимович
ничего в точности не знал: кажетсЯ, кто-то уехал в Ђмерику, другие  умерли
в безвестности, одного убили немцы, когда вошли  в  Џариж.  ‚се  это  было
чудовищно давно. ќто была юность века, юность  эпохи,  юность  аэропланов,
кинолент, игры в футбол, разложенческой  живописи,  всего  того,  от  чего
теперь сходит с ума мир, и -  совпадение!  -  это  была  его  собственнаЯ,
ѓеоргиЯ Њаксимовича, юность. Џоэтому он запомнил  девушек,  их  шутки,  их
жесты, то, как они сбрасывали платьЯ и закрывали глаза, и что они при этом
говорили, он запомнил голод, он  запомнил  кафе,  он  запомнил  радостную,
неутомимую работу по ночам неизвестно длЯ кого  и  зачем,  не  приносившую
заработка. ‚споминаЯ, ѓеоргий Њаксимович стал волноватьсЯ, и  его  крупное
мЯгкое лицо с большим носом покраснело,  и  он  вынул  из  кармана  куртки
шелковый фиолетовый платок и вытирал лысую голову и щеки.
   ‚се это Ћльга ‚асильевна представлЯла себе очень отчетливо, потому  что
‘ережа потом подробно и красочно - подражаЯ  движениЯм  и  голосу  ѓеоргиЯ
Њаксимовича, совершенно по-актерски, как он умел, - изобразил разговор.
   - ‘обственно говорЯ,  Я  был  в  Џариже  дважды...  Џервый  раз  совсем
мальчишкой, в десЯтых годах, но тогда Я ничего не понимал... ‚торой раз  -
в  двадцатых,  был  послан  в  командировку,  тогда  Я  понимал  несколько
больше... Ќу что вам сказать? ‚торой раз мы жили на улице  ‚ожирар...  ќто
самаЯ длиннаЯ улица Џарижа...
   ‘ережа думал: вступление затЯнулось.  Љогда  же  он  перейдет  к  делу?
ѓеоргий  Њаксимович  еще  некоторое  времЯ  что-то  говорил  с  затухающим
энтузиазмом, потеЯ и обмахиваЯсь платком, что-то про свою первую  жену,  с
которой жил на улице ‚ожирар, она работала машинисткой в нашем посольстве,
а он делал эскизы к большой картине о  Џарижской  коммуне.  Џочему-то  эта
картина так и не была закончена.
   - Ќу что вам сказать о Џариже? -  неожиданно  вЯлым  голосом  промЯмлил
ѓеоргий Њаксимович. - Џариж, конечно, красив... Ќо не  более  красив,  чем
Ћдесса, чем Љиев... € ведь там нет ни —ерного морЯ,  ни  „непра,  а  ‘ена,
честно говорЯ, довольно  неказистаЯ  и  грЯзнаЯ  река...  ‹ето  там  очень
тЯжелое, попросту нечем дышать...
   ‘ережа спросил: не намекает ли ѓеоргий Њаксимович на то,  что  ехать  в
Џариж не имеет смысла?
   ѓеоргий Њаксимович покачал головой и улыбнулсЯ хитро и  значительно.  Ћ
нет! ‘овсем нет. Љак старый и  много  видевший  на  своем  веку  господин,
ѓеоргий Њаксимович хотел  сказать  вот  о  чем:  в  прежние  времена  люди
стремились в Џариж в двух случаЯх.  ‚о-первых,  когда  были  очень  бедны,
надеЯсь переломить судьбу и там  разбогатеть,  и,  во-вторых,  когда  были
очень богаты, желаЯ получить удовольствие и промотать денежки.  Ђ  о  том,
кес-кесе современный туризм, ѓеоргий Њаксимович не имеет  представлениЯ  и
не беретсЯ судить... ‘ережа смеЯлсЯ: вас понЯл! џ не отношусь ни к первой,
ни ко второй категории и, стало быть... Ѓог с вами,  дорогой  зЯть,  Я  не
отговариваю вас и даже приготовил по просьбе ѓалины …вгеньевны некую сумму
"аржан" длЯ приобретениЯ...
   €з кармана вельветовой куртки поЯвилась пачка десЯтирублевок.
   - Џожалуйста, - сказал  ѓеоргий  Њаксимович,  очень  радостно  и  добро
улыбаЯсь всеми своими пластмассовыми зубами, и протЯнул пачку ‘ереже.
   - ‘пасибо, - сказал ‘ережа. Ќо пачку не взЯл. Џо его словам, он испытал
в ту секунду какой-то странный сдвиг: точно все побежало вдруг в  обратном
направлении.
   ѓеоргий  Њаксимович  положил  пачку  на  стол  рЯдом  с  ‘ережей.   Ћни
продолжали разговор. ѓеоргий Њаксимович расспрашивал о работе, о том,  как
подвигаетсЯ диссертациЯ.
   „иссертациЯ подвигалась плохо. ‘ережа не любил  говорить  об  этом.  Ћн
стал  отвечать  отрывисто  и  небрежно,  а  на  какой-то  вопрос   ѓеоргиЯ
Њаксимовича не ответил вовсе, замолк, отключилсЯ и,  замурлыкав  мотивчик,
глЯдел в окно, размышлЯЯ о постороннем.
   - Ќе могу ли Я чем-нибудь вам помочь? - спросил ѓеоргий Њаксимович.
   ‘ережа, поблагодарив, сказал, что помочь ему не может никто. „а и  как,
собственно, помогать? ќто ведь не забор красить и  не  огород  копать.  Ћн
стал  понемногу  накалЯтьсЯ.  …му  показалось,  что   ѓеоргий   Њаксимович
проЯвлЯет к нему сочувствие, а сочувствие было нечто особенно  ненавистное
ему, и тут он решил окончательно, что денег не возьмет.
   - ‚ы знаете, как Я поступал,  когда  работа  не  ладилась?  -  бормотал
старик, не догадываЯсь, что в эту минуту ему  надо  было  помолчать.  -  џ
находил в себе силы уничтожить начало и начать снова...
   - „а, да, понимаю... - кивал ‘ережа, улыбаЯсь.
   - ‚ы зашли в тупик. ’ак?  -  ‘тарик  изображал  что-то  руками.  -  ‚ам
следует отойти на несколько шагов и поискать  -  так?  -  какой-то  другой
путь, другой ход... Ќадо находитьсЯ в непрестанном движении, и тогда...
   - ‚ы совершенно  правы,  дорогой  мэтр.  €  ваше  творчество  прекрасно
подтверждает... (Ћльга ‚асильевна вошла в комнату и,  услышав  эти  слова,
ахнула  про  себЯ:  понЯла,  что  ‘ережа  находитсЯ  в  последней   стадии
раздражениЯ,  ибо  перешел  к  Язвительности.)  Ќо  вы,   пожалуйста,   не
волнуйтесь, ѓеоргий Њаксимович. ‚се будет  в  порЯдке.  џ  вам  обещаю.  -
“видев вошедшую Ћльгу  ‚асильевну,  он  сказал  быстро:  -  ‘обирайсЯ,  мы
засиделись. Ќадо ехать домой!
   ѓеоргий Њаксимович воскликнул:
   - ‚озьмите! ‚ы что-то забыли! - Ћн  размахивал  пачкой,  держа  ее  над
головой, как флаг.
   ќто "что-то" вызвало у ‘ережи новый приступ Язвительности:
   - Ќе "что-то", а определенную  сумму  дензнаков,  которую  вы,  ѓеоргий
Њаксимович, очень любезно и так далее... џ вам  горЯчо  благодарен,  но  -
спасибо, Я обошелсЯ. Ѓольшое спасибо!
   Ќа улице после долгого молчаниЯ он сказал Ћльге ‚асильевне,  чтобы  она
ни своим родителЯм, ни кому бы то ни было не рассказывала о  его  делах  с
диссертацией. € вообще о его делах. Џрисутствие €ринки сдерживало его,  но
Ћльга ‚асильевна видела, что он клокочет. Ћн выбрасывал  короткие  шипЯщие
фразы, смысла  которых  €ринка,  конечно,  не  понимала,  но  видела,  что
родители ссорЯтсЯ, отец нападает, и поэтому взЯла Ћльгу ‚асильевну за руку
и смотрела на отца сердито. …й было тогда лет одиннадцать, и она уже вовсю
влезала в разговоры взрослых. Ћн говорил, что всЯкого  рода  сочувственные
расспросы, советы, рекомендации из собственного опыта  ему  не  только  не
нужны и бесполезны, но и - пошли  они  к  черту!  Ћльга  ‚асильевна  долго
крепилась, видЯ, что он взвинчен сверх меры.  Ќо  когда  он  заЯвил  Явную
ложь: "џ тебЯ не раз предупреждал, чтобы ты  никому  не  сообщала  о  моих
делах, а ты болтаешь, трепло!" - она  не  выдержала  и  сказала,  что  это
неправда, она не болтает и не надо свое раздражение изливать на нее.
   - Ћткуда же он знает подробности?
   - „а ты ему сам говорил!
   - Ђ почему же ты не можешь написать диссертацию? - крикнула €ринка.
   - ’ебЯ тут не хватает... - Ћн щелкнул дочь по макушке. - –ыц!
   €ринка отбежала вперед и, приплЯсываЯ, кричала:
   - ќх  ты!  ќх  ты!  „иссертацию  не  можешь  написать!..  ќх,  эх,  эх!
„иссертацию не можешь написать!
   ќта глупаЯ €ринкина выходка подействовала  неожиданно:  он  прыснул  со
смеху, потом замолчал и до дома не проронил ни слова.
   Ќо что с ним происходило? Ћна не могла  понЯть.  Ќе  потому,  что  была
чересчур  занЯта  работой,  лабораторией,  сложными  отношениЯми,  которые
существовали в ее мире так же, как повсюду, - она, кстати, умеет ладить  с
людьми и не боитсЯ сложностей, - но потому, что его предмет  представлЯлсЯ
ей странным слитком простоты и тайны. —то, казалось бы, могло  быть  проще
_того, что уже было?_ ‚сЯкаЯ наука озабочена движением вперед, сооружением
нового, созданием  небывалого,  и  только  то,  чем  занималсЯ  ‘ережа,  -
историЯ, - пересооружает старое, пересоздает былое. €сториЯ представлЯлась
Ћльге ‚асильевне бесконечно громадной очередью, в которой стоЯли в затылок
друг  к  другу  эпохи,  государства,  великие  люди,  короли,  полководцы,
революционеры,  и  задачей  историка  было   нечто   похожее   на   задачу
милиционера, который в дни премьер приходит в кассу кинотеатра  "Џрогресс"
и наблюдает за порЯдком, - следить за тем, чтобы эпохи  и  государства  не
путались и не менЯлись местами, чтобы великие люди не забегали вперед,  не
ссорились и не норовили получить билет в бессмертие без очереди...
   Ћднако ‘ережа очень мучилсЯ на этой простой  милицейской  должности.  €
тут-то заключалась тайна. Ѓыло недоступно ее уму. Џочему  нельзЯ  посидеть
усердно в архивах месЯц,  два,  три,  пЯть,  сколько  нужно,  вытащить  из
гигантской  _очереди_  все,  что  касаетсЯ  московской  охранки   накануне
”евралЯ, и добросовестно это вытащенное обработать? ‚едь не надо создавать
невиданного. Ќе  то  что  они  с  Ђндреем  €вановичем  бьютсЯ  над  Ѓ‘‘  -
биологическим стимулЯтором совместимости. ЏытаютсЯ сотворить нечто еще  не
существовавшее в мире, ни в Ђмерике, ни в џпонии, ни в „ревней ѓреции,  ни
в …гипте, нигде. ‘ережа  сидел  в  архивах  с  утра  до  вечера.  ‡аполнил
выписками тридцать шесть  толстых  общих  тетрадей.  ’ридцать  шесть!  Ћна
недавно пересчитала.  €  все-таки  чего-то  ему  не  хватало  -  какого-то
последнего знаниЯ, последнего опыта - или, может быть, не хватало страсти,
охоты...
   ‘ ним бывало:  вдруг  пропадал  интерес.  ‚ернее,  возникал  интерес  к
чему-то совсем другому.
   ’ак было с ”ранцией - вдруг сказал, что исчезло всЯкое  желание  ехать:
"Њне сейчас не с  руки".  Џозвонили  из  профкома,  сообщили,  что  группа
сократилась и он, к сожалению, не  поедет.  ‚ыслушал  равнодушно  и  вЯлым
голосом - будто из  вежливости  -  пробормотал  несколько  слов:  "—то  вы
говорите? Љак жаль..." - а там, наверное, думали, что он  здорово  владеет
собой, что на самом деле убит горем. Ќо она видела, что ему  действительно
плевать: пропал интерес.
   ‘казал ей:
   - —его Я там не видел? ’о, что мне нужно, Я могу найти только здесь...
   ‘начала ему нужно было очень много. Ќе вполне представлЯЯ себе объем  и
суть работы, которую  он  задумал,  она  все  чаще  догадывалась,  что  он
замахнулсЯ на нечто слишком большое, даже безграничное.  Ћна  приводила  в
пример диссертацию  -  докторскую!  -  ЂндреЯ  €вановича  о  биологических
стимулЯторах, написанную удивительно емко, сжато. ’ам не  было  ни  единой
лишней детали. Ћна  всЯ  будто  на  пружине,  простаЯ  и  динамичнаЯ,  как
английский замок, а пружиною была мысль. Ћдна  гениальнаЯ  догадка  ЂндреЯ
€вановича: о диффузионной структуре стимулЯторов. € вот она добивалась:  а
какаЯ мысль у тебЯ? …сть ли у тебЯ нечто всеохватное, плотЯщее воедино все
твои тетрадочки, выписки, факты, цитаты?
   ќто говорилось из желаниЯ помочь, а не в укор. Ќо он не разговаривал  с
нею о своей работе всерьез, вернее - никогда не высказывалсЯ до конца, она
чувствовала, что  какие-то  мысли  он  оставлЯет  в  своем  подполье,  как
неприкосновенный запас. Ђ может быть... ‚друг - никакого запаса и не было?
€ все это блеф или, точнее сказать, _самоблеф_? Љак  раз  на  это  намекал
ѓенка Љлимук, когда пришел однажды - еще в начале  своей  деЯтельности  на
высоком посту - доверительно поговорить о ‘ереже.
   ’рудно было понЯть, чего он хотел. € тогда-то было неЯсно, а  теперь  и
подавно: подробности исчезли. Џришел внезапно в тот день, когда ‘ережа был
в ‹енинграде. ‚ошел с мимозой, в красной рубашке, в  красных  носках,  как
молоденький, обнЯл Ћльгу ‚асильевну и даже чмокнул в щеку по-свойски.  Ћна
ему сказала:
   -  ѓенитальич!  -  €  погрозила  пальцем:  -  †ен  приЯтелей  целуют  в
присутствии мужей...
   Ђ он сказал, чтобы не называла этой собачьей  кличкой,  котораЯ  только
дам отпугивает.
   ‚ его  лице  старого  мальчика  на  миг  мелькнуло  лукавство.  Ќо  она
почувствовала - сердцем, как обычно, когда дело касалось ‘ережи, - что под
этим лукавством таитсЯ озлобление. Љакова была цель? —то-то нудно толковал
о "ложном положении", о каких-то "обЯзательствах", о том, что ‘ережу взЯли
на определенных условиЯх, но ‘ережа добилсЯ - с помощью  ”еди  -  перемены
темы диссертации, и это почему-то было плохо. Ќе могла  понЯть  -  почему.
ЌарушалсЯ план института или что-то в этом роде.
   - Њы пошли ему навстречу! - говорил он тоном все строже. - Њы  в  ущерб
себе согласились с его просьбой!
   Ћн говорил не как приЯтель, а как  доброжелательный  чиновник.  …е  это
поразило.  ‚  первые  минуты  она  держалась  с  ним  фамильЯрно  и   чуть
пренебрежительно, потому что знала,  что  он  менЯетсЯ  к  худшему,  и  ей
хотелось его проучить, но затем его речь и тон так ее  ошеломили,  что  от
растерЯнности и совершенно невольно она  стала  разговаривать  с  ним  как
подчиненнаЯ.
   - •орошо, - говорила она, - Я ему скажу. џ передам.
   Ћдно было Ясно: они могут сделать так, что защита не состоитсЯ.
   ‚се преподносилось в форме заботы о нем: он себЯ губит,  пошел  куда-то
не туда, зарылсЯ в дебри, потерЯл путеводную нить.
   - ‘ережка дико упрЯм, ты это знаешь, - произнес он  вдруг  человеческую
фразу. - € если вовремЯ не остановить, он себе голову расшибет.
   Ћна не знала: рассказать ‘ереже или, может быть, скрыть  на  времЯ?  Ћн
вернулсЯ из ‹енинграда усталый, сердитый, все там  было  плохо  -  погода,
гостиница, знакомые недостаточно почтительны, не  проЯвлЯли  вниманиЯ,  и,
главное, не нашел в архивах того, что искал. Ќо она все-таки рассказала. Љ
удивлению, он принЯл рассказ спокойно и даже как-то свысока посмеЯлсЯ:
   - Ѓедные дурачки, они все боЯтсЯ, что Я буду ‡ащищать Ѓросова...
   ’ам был такой ’олЯ Ѓросов, которого Љлимук сживал со света.
   Ќо дело было в другом. Ѓросов оказалсЯ ни при чем, и спустЯ  два  года,
когда разбиралось "дело" самого ‘ережи, Ѓросов и Љлимук выступали  дружно,
в одной упрЯжке. €м не нравилсЯ метод, с  которым  он  носилсЯ  и  который
называл полушутливо-полувсерьез "разрывание могил". Ќа многих его тетрадЯх
написано на обложке "ђЊ", что означает "разрывание могил" и говорит о том,
что он относилсЯ к этой романтической метафоре более всерьез, чем шутливо.
Ћн искал нити, соединЯвшие  прошлое  с  еще  более  далеким  прошлым  и  с
будущим.
   €з того, что она уловила когда-то:  человек  есть  нить,  протЯнувшаЯсЯ
сквозь времЯ, тончайший нерв истории, который можно отщепить и выделить  и
- по нему определить многое. —еловек, говорил он, никогда не примиритсЯ со
смертью, потому что в нем  заложено  ощущение  бесконечности  нити,  часть
которой он сам. Ќе  бог  награждает  человека  бессмертием  и  не  религиЯ
внушает ему идею, а вот это закодированное, передающеесЯ с генами ощущение
причастности к бесконечному рЯду... Ћна улыбалась, слыша такие его речи за
ужином  и  в  постели,  когда  на  него  вдруг  находил  стих   курить   и
философствовать. Ќадо ли было ей, биологу и материалисту, опровергать  эти
рассуждениЯ? ѓосподи, если бы она могла переделать себЯ! •оть  на  минуту.
Ќо, к сожалению, это было ей недоступно. ‡нала твердо:  все  начинаетсЯ  и
кончаетсЯ  химией.  Ќичего,  кроме  формул,  нет  во  вселенной  и  за  ее
пределами. Ќесколько раз он спрашивал у нее вполне серьезно:
   -  Ќет,  ты  действительно  думаешь,  что  можешь  исчезнуть  из   мира
бесследно? —то Я могу исчезнуть?
   Ђ она отвечала ему с искренним изумлением:
   - Ђ ты действительно думаешь, что не можешь?
   € он говорил, что  как  ни  тщитсЯ  умом,  как  ни  силит  воображение,
представить себе не может...
   € вот он исчез. …го нет нигде, он присоединилсЯ к бесконечности, о  чем
говорил когда-то легко, курЯ сигарету. Ѓоже мой,  если  все  начинаетсЯ  и
кончаетсЯ химией - отчего же боль? ‚едь  боль  не  химиЯ?  €  _их  жизнь_,
померкшаЯ внезапно, как перегоревшаЯ лампа, разве была соединением формул?
—еловек уходит, его уход из мира сопровождаетсЯ эманацией  в  форме  боли,
затем боль будет гаснуть, и когда-нибудь - когда уйдут те, кто  испытывает
боль, - она исчезнет совсем. ‘овсем, совсем. Ќичего, кроме химии...  •имиЯ
и боль - вот и все, из чего состоит смерть и жизнь.
   “ него это началось - то, что он  называл  "разрыванием  могил",  а  на
самом деле было прикосновением к нити, - с его собственной  жизни,  с  той
нити, частицей которой был он сам. Ћн начал с отца. Ћн очень любил  слабую
памЯть о нем. …му казалось, что его отец был  замечательный  человек,  что
было, наверное, преувеличением и  в  некотором  смысле  гордыней.  ќто  во
многом шло от Ђлександры Џрокофьевны, котораЯ мужа боготворила  и  числила
примерно так: ѓорький,  ‹уначарский,  Ќадежда  Љонстантиновна  и  Ђфанасий
„ементьевич ’роицкий. Џосле гражданской войны  он  что-то  делал  на  ниве
просвещениЯ. Ђ в семнадцатом, после ”евралЯ, будучи студентом  Њосковского
университета,  работал  в  комиссии,   разбиравшей   архивы   жандармского
управлениЯ.  ЉомиссиЯ  выЯвлЯла  тайных  сотрудников   бывшего   охранного
отделениЯ. Љогда ‘ережа наткнулсЯ на этот факт -  участие  отца  в  работе
такой комиссии, - он стал копатьсЯ, полез в архивы  и  увлексЯ  всей  этой
историей. Ђ потом дальше - почему? откуда? - стал изучать  семью  отца,  и
деда, и даже прадеда, длЯ чего ездил в Џензу.
   Ћна догадывалась, что он пошел куда-то чересчур вглубь.  ‚се  это  было
любопытно, занимательно, - но зачем? Љак-то  сказали,  что  в  одном  доме
можно  познакомитьсЯ  с  правнуком  знаменитого  поэта,  он   с   радостью
ухватилсЯ:
   - Џойдем непременно!
   Џовела одна женщина с работы Ћльги ‚асильевны. ‘казала, что у  правнука
поэта времени мало, он попьет чай, посидит  полчасика  и  уйдет  не  позже
пЯти. ‚стреча происходила в блочной новостройке в —еремушках. ‚се  в  этой
комнатке, стандартной, с низким потолком, состоЯло  как  бы  из  обломков.
‚округ стола, покрытого простой  скатертью  -  хозЯйка  отмахнула  край  и
показала инкрустированную музейную поверхность, тщательно  отполированную,
-  стоЯли  рЯдом  с  обычными  мебельторговскими  стульЯми  два   скромных
произведениЯ начала прошлого  века  с  золочеными  головками  сфинксов  на
высоких спинках, а чай пили из кузнецовских и гарднеровских чашек, бывших,
разумеетсЯ, тоже обломками каких-то рассыпавшихсЯ сервизов.
   Џравнук  поэта  был  средних  лет,  белесый,   морщинистый,   с   модно
подстриженными бачками. Ќа нем был синий пиджак, украшенный  медальками  и
значками. Ћн звенел ложкой в стакане,  постукивал  пальцами  по  столу  и,
торопЯсь, очень многословно и  невнЯтно  рассказывал  какую-то  запутанную
историю жилищного обмена. Џри этом повторЯл то и дело: "‚ отношении того".
Ћльга ‚асильевна смотрела на правнука во все глаза и  сначала  робела,  не
знаЯ, о чем говорить с ним, ‘ережа тоже молчал и выглЯдел хмуро, но  затем
Ћльга ‚асильевна стала разговаривать с правнуком насчет  обмена  и  давала
ему советы, так как сама недавно менЯлась.
   - ‚ отношении того, - бубнил  правнук,  -  что  приближаетсЯ  юбилейнаЯ
дата... џ составил в отношении того письма... Ђкадемик  ‚елегласов  обещал
подписать, артист ‘онин подписал...
   ‘тарушки говорили между собой по-французски. ‚скоре правнук заторопилсЯ
уходить, одну из старушек он чмокнул в щеку,  другим  поцеловал  ручки  и,
взЯв со стола бутерброд, завернув его в салфетку, сказал:
   - ’ам и буфета нет поблизости, гиблое место в отношении того.
   Ћдна из старушек спросила:
   - Људа вы сегоднЯ, Alexis?
   - Ћ, далеко, ma tante. - Џравнук присвистнул.  -  Ќо  сообщение  отсюда
превосходное. Ќа метро до ‘окольников, а там автобусом пЯть минут...
   Љогда он ушел,  старушки  рассказали,  что  по  воскресеньЯм  он  судит
футбольные матчи. —то делать? Ћн инженер, заработок невелик, жена больнаЯ,
двое детей...
   ли темным бульваром. ‘ережа был мрачен.
   - ‹учше бы не приходить... Ћдно из двух:  либо  в  этом  оболтусе  есть
нечто скрытое, неразгаданное, либо  в  знаменитом  поэте  было  что-то  "в
отношении того"...
   …му казалось, что нить, соединЯющаЯ поколениЯ,  должна  быть  наподобие
сосуда,  по  которому  переливаютсЯ  неисчезающие  элементы.  ќто   больше
относилось к биологии, чем к истории. €  вот  когда  он  вплотную  занЯлсЯ
изучением  охранки,  в  частности  московской  охранки  накануне  ”евралЯ,
составил по документам списки секретных сотрудников с обозначением всех их
служебных "подвигов" и "заслуг" перед отечеством -  кропотливейшаЯ  работа
отнЯла не меньше двух лет, а ведь это была лишь часть диссертации, -  его,
кроме прочего, интересовало то же, что  погнало  на  встречу  с  правнуком
поэта: отыскиванье нитей. …му мерещилось,  что  тут  таитсЯ  необыкновенно
важное. ‚ременами он работал  с  бешеным  энтузиазмом.  Љогда  возвращалсЯ
домой из библиотеки или из архива, бывал землистого цвета,  едва  держалсЯ
на ногах и не мог сразу сесть за ужин: лежал несколько  минут,  успокаивал
сердце. Џоследние года два он  так  ослаб,  что  даже  перестал  выпивать.
Џриглашали - отказывалсЯ. ’ак его поглотила работа.  Ћн  вкладывал  в  нее
гораздо больше, чем следовало, чем она могла вместить.
   Ћднажды пришел вечером, и вид был такой, будто выпил. “лыбалсЯ странно.
Ћна испугалась, потому что, если выпил, значит, что-то стрЯслось.
   - ’ы выпил? - спросила она.
   - Ќичего. ’олько что в буфете.
   Џродолжал улыбатьсЯ странно. Ћна видела, что неспроста.
   …го мать тоже что-то почуЯла и крутилась на кухне, где Ћльга ‚асильевна
готовила ужин. Ћна знала,  что  он  не  всегда  готов  откровенничать  при
матери, и, пока та крутилась тут, не стала ничего спрашивать.  Ђ  он,  как
посторонний, сидел нога на ногу, покачивал носком и смотрел  в  окно.  Љак
только мать вышла, Ћльга ‚асильевна сказала тихо:
   - ЋбъЯсни, что случилось... џ же вижу.
   Ћн покачал головой и ничего не сказал.  Ћмлет  был  готов.  Ћн  потыкал
вилкой, отставил. ‘векровь опЯть зашла на кухню, прислушивалась к  каждому
слову,  и  Ћльга  ‚асильевна  стала  нарочно  рассказывать  ему   какую-то
чепуховую сплетню, услышанную на работе. Џотом он выпил  крепкого  чаЯ,  и
было видно, что ему стало лучше,  бледность  исчезла.  Ћни  пошли  в  свою
комнату - теперь, после обмена, у  всех  было  по  комнате,  у  €ринки,  у
свекрови и у них вдвоем, где протекала _их  жизнь_,  -  он  закрыл  плотно
дверь, взЯл Ћльгу ‚асильевну за руку и сказал:
   - Ќу что, менЯ гробанули. Ѓыло обсуждение на секторе. Ќакидали  столько
замечаний, что нужно сидеть еще два года,  если  не...  ’олько  матери  не
говори!
   Џроизнес все это померкшим голосом, но последнюю фразу: "’олько  матери
не говори!" - высказал нервно и бойко, и в голосе слышалсЯ истинный испуг.
Љак бы мать не узнала! Ќе могла понЯть,  что  тут:  забота  о  материнском
покое, чтобы та не расстраивалась, или же, что  было  ужасно,  его  вечнаЯ
зависимость от ее  мнениЯ,  настроениЯ,  его  обЯзанность  отчитыватьсЯ  и
оправдыватьсЯ перед нею.
   Ќовость,  конечно,  была  плохаЯ.  Ћна  знала,  что  это  такое,  когда
предварительное обсуждение проваливаетсЯ, с тревогой ждала этого  днЯ,  но
он скрыл, что сегоднЯ обсуждение. “дивительные люди он  и  его  мать!  ‚се
времЯ  подчеркивают:  мы  сами,  мы  одни,  мы  обойдемсЯ.  Ћн  уходит  на
обсуждение, никого не предупредив,  а  она  едет  в  больницу  на  опасную
операцию - как было лет восемь назад, - и тоже никто  об  этом  не  знает.
"Ѓабушка ушла утром и сказала, что придет поздно",  -  сказала  €ринка.  Ђ
бабушка звонит вечером и говорит, что находитсЯ в больнице, все уже позади
- да что позади, боже ты мой?! - и через  день  вернетсЯ  домой.  ’о,  что
рассказал ‘ережа, Ћльгу ‚асильевну сразило. € еще  раздосадовали  фраза  и
истинный испуг в голосе: "’олько матери не говори!" Ћна сказала,  что  это
глупаЯ фраза и вообще не об этом надо теперь заботитьсЯ. Ћн спросил: о чем
же? Ќадо заботитьсЯ о деле, о том, чтобы выплыть, а не о  всЯкой  домашней
чепухе. Љонечно, она выставила свою досаду совершенно напрасно. Ќу  что  с
того, что он примерный сынок? ‚прочем, он был вовсе  не  примерный  сынок,
она-то знала и потому еще сильней раздражалась, когда он  вдруг  настаивал
на том, что он примерный сынок. ‚се это нужно было  крикнуть  про  себЯ  и
прикусить Язык до боли.
   Џотому что - на него свалилась  гора.  ‹ежачего  не  бьют.  Ћднако  бес
толкал ее, подзуживал непобедимо, и она негромко  -  боЯсь,  что  свекровь
может постучатьсЯ, а то и без стука войти, - с неизвестно откуда взЯвшимсЯ
гнуснейшим Ядом сказала:
   - ‚место того чтобы оберегать мамочку, ты бы столь же бережно отнессЯ к
своей защите...
   Ћн поглЯдел загнанно и равнодушно, как человек,  готовый  ко  всему,  и
спросил:
   - —то ты имеешь в виду?
   - Ќадо было подготовить. Џоговорить с людьми. ‘о всеми, от кого  что-то
зависит... Ђ ты по своей обычной халатности  пустил  все  на  самотек.  ’ы
виноват сам. ’ак не делают.
   Ћн пожимал плечами:
   - Ќо Я думал...
   - Џочему же ты думал? Џочему они должны? Љто ты такой длЯ них?
   € еще что-то поучительное и скрипучее.  ‘ережа  молчал,  глЯдЯ  на  нее
остановившимсЯ  взором:  такой  взор  бывал  у  него,  когда  он  внезапно
погружалсЯ в задумчивость.
   - ’ы всерьез? - спросил он.
   Ћна пылко продолжала его учить. Љипело низкое  раздражение.  Ћн  махнул
рукой и куда-то вышел. —ерез минуту вернулсЯ с  чемоданом.  Ћна  не  сразу
понЯла, что он  собралсЯ  уезжать.  Ђ  когда  он  сказал,  что  поедет  на
несколько дней в деревню к тете Џаше - что было нелепостью,  никто  его  в
‚асильково не  звал,  жить  там  было  негде,  всЯ  роднЯ  тети  Џаши  уже
перебралась  из  клетушек  и  сараюшек  в  избу,  лето  кончилось,  -  она
рассердилась, не могла сдержатьсЯ и громко кричала о том, что это бегство,
малодушие и что, если он сейчас уедет в деревню, она снимает с себЯ всЯкую
ответственность за его здоровье, быт и вообще не  даст  ему  денег.  Ћрала
вздорно, постыдно, как можно орать только в большом гневе. Ќа крик  пришла
свекровь. Џрибежала €ринка из своей комнаты. € он тут  же  выложил  матери
про обсуждение, про то, что его зарубили и  что  защита  откладываетсЯ  не
меньше чем на год. ЏонЯть нельзЯ: свирепо требовал, чтобы ни в коем случае
ей не рассказывать, и тут же сам выложил все в подробностЯх!
   ђазумеетсЯ, это был удар длЯ матери, но ведь не такой,  как  длЯ  Ћльги
‚асильевны. ‘таруха всегда как-то приосанивалась в трудные  минуты,  когда
надо было проЯвить мудрость и  хладнокровие.  …й  казалось,  что  тут  она
незаменима.
   - ‘покойно, товарищи, без паники! ’олько без  паники!  -  говорила  она
тоном комиссара, ободрЯющего бойцов. - —то,  собственно,  произошло?  „али
замечаниЯ? Ћчень хорошо! —ем больше замечаний,  тем  лучше  длЯ  нас.  ’ем
ценней станет содержание. Њне непонЯтно, почему ты раскис, сын...
   - Ќикто не раскис. Ќо мне всЯ эта гадость не нравитсЯ.
   - ЌравитьсЯ она не может. Љому она может нравитьсЯ?  Ћднако  нельзЯ,  в
конце концов... Љогда твоему отцу... …сли бы твой отец...
   Ћна успокаивала его, постепенно переходЯ от комиссарского тона  к  тону
доброй бабушки, и даже слегка потрепала его по щеке. ќтот  жест  показалсЯ
Ћльге  ‚асильевне  фальшивым.  ђазговаривала  с  ним  как  с  десЯтилетним
мальчиком. € он поддерживал этот  стиль.  Ћльга  ‚асильевна  сказала,  что
паники, собственно, нет, надо спокойно  все  обдумать,  учесть  замечаниЯ,
переделать, что необходимо и  с  чем  ты  внутренне  согласен,  -  словом,
взЯтьсЯ засучив рукава, но не поддаватьсЯ слабости. ‘ережа хочет уехать  в
деревню, что неправильно, это бегство от трудностей.
   ’ак сказала Ћльга ‚асильевна, что было, может, верно  по  существу,  но
неуместно именно в  ту  минуту.  Ћна  не  должна  была  произносить  слово
"слабость". ‘ережа слушал мрачно, продолжаЯ кидать вещи в чемодан.
   - Ќет, вы не  правы,  ЋлЯ,  -  сказала  Ђлександра  Џрокофьевна,  вновь
переходЯ от тона бабушки к  металлической  комиссарской  твердости.  -  ‚ы
глубоко не правы! …сли он чувствует, что ему нужно поехать, пусть  едет  в
‚асильково. Џусть возьмет книги, тетради, поработает в тишине.
   - „а не будет он работать! Ћн будет пить водку с Љолькой. Ђ  ночью  ему
станет плохо.
   - Џапочка, мама не хочет, поэтому не ездий! - сказала €ринка и, подойдЯ
к чемодану, стала выбрасывать оттуда отцовские вещи.
   Ћн ее шлепнул,  она  убежала,  схватив  белье  и  машинку  длЯ  бритьЯ.
ђазговор - ехать, не ехать - длилсЯ до десЯти вечера, ничем не кончившись.
…хать было поздно. Ђлександра  Џрокофьевна  продолжала  гнуть  свою  линию
семейного судии, исполненного благородства и справедливости:
   - Ќе понимаю, почему у вас обоих траур на лицах? ЋткладываетсЯ защита -
откладываетсЯ ставка, что  ли?  Ќичего,  можно  перетерпеть.  Њы  в  вашем
возрасте о деньгах совершенно не думали. Љто думал о деньгах? Љакие-нибудь
нэпманы, кулаки и лишенцы. Ђ у нас не хватало  на  это  времени.  Њы  были
слишком увлечены жизнью, трудом, друзьЯми, событиЯми. „а,  да,  событиЯми!
’ы не улыбайсЯ, €рина, в твоем возрасте Я была в курсе  всех  политических
новостей, знала ход военных действий, делала вырезки из газет, а у тебЯ на
уме только кино  да  мороженое.  ‚  двадцатые  годы  Ђфанасий  „ементьевич
получал очень скромную зарплату, мебель в нашей квартире была  казеннаЯ...
€ нам ничего не было  нужно,  кроме  книг...  ‚прочем,  и  книги  Ђфанасий
„ементьевич брал в библиотеке... “ него никогда не было  черного  костюма,
он не носил галстуков... ’ы не беспокойсЯ, сын, Я тебе  в  крайнем  случае
помогу, если будет туго. ’ы должен работать, не думаЯ ни о чем.
   —ерез два днЯ он уехал в ‚асильково.
   …е мучило вот что: когда ему бывало плохо, он стремилсЯ куда-то уехать,
и не с нею, а один. ќто значило  -  она  не  могла  быть  поддержкой.  ’ак
считала его мать. ќто было бессовестно. ’ак же, как то,  что  она  внушала
ему, будто  всЯ  беда  с  провалом  диссертации  -  по  мнению  ее,  Ћльги
‚асильевны, - состоит в том, что кандидатскаЯ ставка уплыла. Ћ деньгах она
не думала! Ќикаких денег не держала в уме!  €  никто  в  их  семье,  кроме
€ринки, котораЯ  копит  то  на  какую-то  пластинку,  то  на  трехрублевое
ожерелье, о деньгах не думает. Ќе надо так уж кичитьсЯ бессребреничеством.
Ћльгу ‚асильевну больно ударило, отчего  она  взорвалась  и  так  постыдно
кричала, то, что его мгновенной реакцией было: _уехать от нее_. Љак  будто
в ней - всЯ беда. Ђ без нее - спасение. Ќо  потом,  немного  успокоившись,
она смирилась с этим, а он, тоже поостыв и поразмыслив, решил в ‚асильково
не ехать, но приход Љлимука опЯть все нарушил.
   Љлимук пришел на другой день после  обсуждениЯ.  Ћни  пошли  с  ‘ережей
гулЯть. ѓулЯли долго.  Ћльга  ‚асильевна  уже  стала  волноватьсЯ.  ‘ережа
вернулсЯ в половине двенадцатого.
   - ‚се! - сказал он.  -  Finita  la  comedia!  ‘  ѓеннадием  разругались
вдрызг. Ћн безнадежен.
   ‚ его голосе не слышалось скорби. ‘лучилось то, к чему  дело  шло.  Ћна
только спросила: из-за чего?
   - Ђ! - Ћн махнул рукой. - €з-за всего...
   ‚ид у него был рассеЯнный, будто рассказывать не хотелось и  не  стоило
труда. Ќо рассказал в тот же день, вскоре. Ѓыла  любовь.  Џочему-то  очень
запомнилась любовь той ночью, когда он впервые рассказал про  Љисловского.
Ћбыкновенно он засыпал сразу, на него действовало  как  наркотик,  а  она,
наоборот, не могла заснуть долго,  и  чем  сильней  было,  тем  дольше  не
спалось, но в ту ночь он был возбужден, ему хотелось разговаривать,  и  он
сказал, что Љлимук уговаривал его отдать какие-то  материалы  Љисловскому,
которому они нужны длЯ докторской. Ћн  отказалсЯ.  ‘казал,  что  не  хочет
лишатьсЯ таких ценных материалов, которых нет даже в архиве, а есть только
у него. Љлимук сказал, что лучше лишитьсЯ материалов, чем диссертации.  Ќу
и поругались.  Ћказалось,  что  это  стараЯ  историЯ.  Љлимук  назвал  его
идиотом, а он сказал Љлимуку: "’ы дерьмо!"
   —то это было? Љакие материалы? Ћна помнила только,  что  ‘ережа,  когда
достал их, - это  произошло  как-то  случайно  и  неожиданно,  -  безмерно
радовалсЯ. ‘писки секретных  сотрудников  московской  охранки  за  десЯтые
годы, вплоть до ”евралЯ семнадцатого. Љонечно, материалы ценнейшие, потому
что архивы охранки были  уничтожены,  сожжены.  Ћткуда-то  он  эти  списки
раздобыл. Ќашел какого-то человека, то ли пропойцу, то ли  жулика,  то  ли
просто опустившегосЯ, несчастного босЯка - она  ни  разу  его  не  видела,
звали его странно, ‘елифон или ‘еливан, что-то в  таком  роде,  -  который
списки продал ‘ереже за трид